О пользе шахматного проигрыша [Юрий Темирбулат-Самойлов] (fb2) читать постранично, страница - 3

обвинений. Какое воровство? Не было…

– Чего не было-то? Да что вы, чекисты, окромя как шпионить за честными людьми да тырить шахматы с доски, вообще умеете, в отличие от тех же продавцов и врачей? Да ни один из этих моих бывших соседей не позволял себе такого! Почему я и почитался столько лет как законный чемпион среди приличных людей. Вот так!

– Дядь…

– Помолчи, мелюзга! Не перебивай, а слушай старших, как, между

прочим, правильно учит твоя мусульманская вера.

– И твоя, христианская, кстати, тоже. Хоть я и не верующий, а – атеист, коммунист, но старших уважаю просто как воспитанный человек.

– Это ты-то воспитанный человек? Ой, уморил! Тем более помолчи в тряпочку, коммунист. И слушай пусть беспартийного, неграмотного, но более опытного по жизни товарища. Так вот, значит… как только ты после всех тех, про кого я говорил, появился в моих соседях, так и…

– И начал ты, дядя Вася, регулярно проигрывать в шахматы?

– Да научишься ты, наконец, когда-нибудь слушать собеседника, в отцы тебе годящегося не только по возрасту, а и по шахматному авторитету?!

– Хорошо, хорошо, хотя с обеда мы оба уже безнадёжно опоздали.

– Да всё равно бездельники вы там все в вашей конторе секретной, и ничего государство от твоего опоздания не потеряет. А я отбрешусь у себя как-нибудь, на работе меня моё начальство уважает. Значит, вот… как ты появился… в общем… если бы не твоя умница жена Эльвира, которая нам с моей старухой сразу пришлась по душе, и которую огорчать не хотелось бы, давно б я повредил твой безмозглый череп шахматной доской… сам знаешь, за что.

– Дядя Вася, ну не обзывай, пожалуйста, старухой такую милую женщину, как твоя жена, которая сто очков вперёд даст многим молодухам по красоте и стати. И перестань так упорно провоцировать скандал – всё равно не получится. В чемпионах среди соседей ты когда-то ходил, возможно, и справедливо. Но вряд ли только потому, что шахмат у тебя с доски никто не «тырил». Просто игроки они, скорее всего, были никудышные.

– Да, ты!.. Забываешься, щенок!

– Тихо, тихо, Василий Карпович… эпитетов неуважительных в мой адрес на сегодня, я думаю, хватит. Что же касается «практической полезности» того или иного твоего, дядя Вася, соседа, это ещё как сказать… Может в жизни статься так, что не череп ты мне захочешь повредить доской

шахматной, а обнимать и целовать радостно как брата или сына.

– Чего-о? Ах-ах-ах! Говори, да не заговаривайся, кутёнок! Что, как знакомый законник от тюрьмы спасёшь в случае чего, или, на худой конец, с камерой на солнечную сторону поспособствуешь? Гляди-ка, ты! Так ведь, уважаемый товарищ чекист, слесаря шпионами не бывают. За что их по линии госбезопасности привлекать, ну?.. Меня в городе знают. Чуть не с пелёнок работаю на свой народ как ишак. С городской Доски почёта мой портрет не сходит. Да и ордена государственные рядовым трудягам за просто так не дают, не то, что вашему брату госбезопаснику… который даже в шахматы без мошенничества сыграть не способен. Тьфу на вас с нашего трудного, но честного рабочего места. Практическая по-ольза, да с поцелуями благодарными… ещё раз тьфу! Наливай ещё чашку чаю, на посошок, как у алкашей говорится, да топай в свою шарашкину контору продолжать бездельничать.

– Ладно, дядь Вась, что с тобой спорить, побегу, не до чаю уже… но пообещай, что не откажешься, как вскользь обнадёжил меня, вернуться к разговору о твоей фамилии. Что-то зацепил меня этот вопрос. А, может, всё-таки расскажешь прямо сейчас, если она у тебя действительно не та, какая была изначально, от рождения?

– Ишь ты, протобестия оперская! А, может, тебе ещё и ключик от квартиры? Сказал, потом как-нибудь, значит потом…

– Хорошо! Тогда предлагаю забыть пока об этом разговоре. Хотя бы на месяц, как предписывает классическая бюрократия. А там время само покажет, что дальше.

– Беги, беги. Конечно, покажет, куды ж оно, времечко, денется…

Прошёл месяц. Терпеливо выждав этот обусловленный «классически бюрократической» просьбой Тимура срок и, демонстрируя снисходительное великодушие – ещё дополнительные недели две, Василий Карпович Безродный начал понемногу подтрунивать над младшим шахматным партнёром, ехидно осведомляясь в ходе каждой очередной партии:

– Ну, как там наш Комитет государственной безопасности бдит во благо отечества? Полезностью своей хвастливой, поди-ка, завалили вы, ребята, всю страну от края и до края? А? Особенно квартирных соседей своих ближайших. Ну-ну… молчишь, товарищ гвардии лейтенант, – значит, сказать, как всегда, нечего. Ой, тьфу, оговорился я. Просто… товарищ лейтенант. Какая может быть гвардия в таких хилых конторах, как твоя? Гвардия – это в действующей армии отборные, непобедимые войска. А вот мы сейчас и поглядим, какие вы, чекисты непобедимые… итак, ваш ход, товарищ просто лейтенант!.. Да подумай хорошенько, прежде чем фигуру от доски отрывать, перехаживать не дам.

– Вам мат, дядя Вася!

– Где?! Не может быть!

– Да вот же…

– Нет, что-то тут опять не то! Нутром чую.