Приключения Иля [Иван Алексеев] (fb2) читать онлайн

Иван АЛЕКСЕЕВ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИЛЯ

Часть 1

День обещал быть ясным. Иль, молодой человек лет двадцати пяти, рыхлый и довольно крупный, вышел на крыльцо своего домика. Взглянув на безоблачное небо, он с досадой сплюнул: опять придется весь день жариться под жгучими солнечными лучами. Иль работал на полях, и весь его трудовой день протекал на свежем воздухе. Скорбно проторчав на крылечке еще немного, стараясь оттянуть неприятное, он нахлобучил на голову колпак ярко-красного цвета и не спеша поплелся в сторону полей.

Работать он начал не так давно, а именно когда женился. До женитьбы Иль, живя в доме отца и матери, сидел на родительских шеях, с большой неохотой нанимаясь на поля только в сезоны сева и уборки урожая. За эту работу осенью ему давали овощей достаточно, чтобы родители не попрекали его куском хлеба. Теперь же, став работником Така, владельца нескольких больших полей, он, как и несколько других бедолаг, был вынужден все неимоверно долгое лето, каждый день, поддерживать порядок: пропалывать, окучивать, поливать и, самое отвратительное, бороться с падкими на созревавшие овощи птицами, грызунами и насекомыми, некоторые из которых отличались от грызунов всем, кроме размеров. Зато за этот труд он получал настоящее золото.

Хотя Иль и шел медленно, очень скоро оказался за пределами Ростена, небольшого захолустного поселка, имевшего гордый статус города. У сарайчика, одиноко стоящего около полей Така, уже сидели облаченные в бесформенные рабочие одежды Мет и Зир — туповатые напарники Иля. Мет и Зир жили рядом, повсюду появлялись только вместе и, хотя не являлись родственниками, походили друг на друга как однояйцевые близнецы. Даже имена их почти никогда не употреблялись по-отдельности, для жителей Ростена привычней звучало одно общее имя — Метизир, и когда упоминали отдельно Мета или Зира, многие не понимали о ком речь и утверждали, что незнакомы с таким.

Несмотря на то, что стояла только середина лета, работящая троица уже успела снять один урожай и засеять поле вторично. Ушлый Так где-то раздобыл семена нового сорта картофеля, который вырастал вдвое быстрее обычного. Дорого продав первый урожай, он смог купить у Ростена участок муниципальной земли, поросший колючим кустарником, и теперь Илю и Метизиру предстояло заняться вырубкой этого самого кустарника. Работа тяжелая и, учитывая то, что в кустарнике водились сильно ядовитые змеи, опасная.

Неторопливо посудачив на животрепещущую тему: сколько им заплатит Так за такой неблагодарный труд, трое работников все-таки принялись вырубать кустарник.

Иль, опасаясь змей, внимательно осматривал землю под очередным кустом, когда его взгляд привлек какой-то предмет, тускло отливавший металлом. Воспользовавшись длинным шестом, уготовленным для разгона и убийства пресмыкающихся, он выковырял предмет из-под куста. Это оказалась металлическая коробка. Иль воровато оглянулся — не видят ли товарищи — схватил коробку и скрылся в глубине кустарника, презрев змей. Там он камнем, не без труда, открыл прикипевшую со временем крышку.

Содержимое ларца вначале разочаровало его: там лежали листы ветхой бумаги. Но, взглянув на первый же лист, он полностью изменил первоначальное мнение о своей находке. Текст ломал взгляд не используемыми сейчас буквами, по-старинному выстроившимися в стройные, лишенные благородной витийности ряды, в углах листа переливались трехмерная печать и штамп. Эти обстоятельства нелишне подчеркивали истинность содержания. В бумагах говорилось о необходимости перехода на особый режим содержания сокровищницы, где, судя по упомянутым цифрам, хранились несметные богатства. Речь шла о войне, о которой Иль никогда не слыхал, и о том, что сокровищницу необходимо скрыть и законсервировать на время этой войны. Иль дрожащими руками перебрал ломкие листы. Из всего прочитанного он также понял, что сокровищница, находившаяся в неизвестном ему городе под названием Поргол, набита золотом так, как желудок бродячей собаки, наткнувшейся на павшего вола. Город этот подвергся нападению коварных врагов. Богатства таились в подземных пещерах под городом. Лучше всего сохранилась карта, вычерченная на плотной бумаге. Красная стрелка отмечала сокровище.

Самым тщательным образом осмотрев все документы, Иль аккуратно сложил их назад в коробку. Появиться перед остальными, сжимая ее в руках, разумеется, мог только полный идиот, а Иль себя таковым не считал и засунул ее в чью-то норку, так кстати оказавшуюся рядом. Замаскировав норку листьями, он выбрался из зарослей.

— Славно тебя пронесло! — дружным смехом встретили его Мет и Зир. — Мы уж думали, что ты там лопнул.

— И не говорите, — с готовностью поддержал Иль версию кишечной проблемы, — что-то гадкие демоны не дают мне покоя со вчерашнего вечера.

Весь оставшийся день он проработал не замечая ни окружающего, ни времени. Не раз и не два Мет и Зир грубыми окриками возвращали его в реальный мир. Хрупкие листочки стали великолепной пищей и без того неуемной фантазии Иля. Он представлял как, отыскав клад, скупает все земли вокруг Ростена, строит на них громадный дом, кругом опоясывающий весь городишко, как прогуливается по длиннющей лоджии, устроенной по внутреннему периметру дома, сдержанно машет уже давно полумертвым от зависти знакомым. За день в его мозгу скопилось великое множество подобных планов. Но если кому-то кажется, что великая мечтательность всегда идет рука об руку с великой неудачливостью, то он смело может начинать выдавливать этот стереотип из своей головы, ведь если у правила существует хотя бы одно исключение, то будет справедливым поставить это правило под сомнение, даже если в десяти остальных случаях оно выполняется. В нашем же случае среди важнейших достоинств Иля значились энергичная целеустремленность и целеустремленная энергичность.

Когда солнце коснулось верхушек деревьев западного леса, Иль, Мет и Зир прекратили работу, не уничтожив и четверти зарослей. Помимо обыкновения, Иль не помчался сразу домой, подгоняемый думами о предстоящем обильным ужине. Посетовав на расстроенный желудок, он исчез в кустарнике. Мет и Зир посоветовали ему особо остерегаться змей, потому что если его ужалит ядовитая гадина, то они скорее без зазрения совести дадут ему умереть, чем кто-нибудь из них отважится высосать ртом яд из ароматно выпачканного мягкого места. Иль недолго искал заветную норку, так как его глаза все время работы непроизвольно устремлялись в ее сторону. Выйдя из кустов он не увидел ни Мета, ни Зира, чему впрочем нисколько не удивился, более того, ждал.

Разумеется, вероятность того, что клад все еще лежит забытый в подземельях Поргола ничтожна, но Иль свято верил, что ценности еще там, потому что верил в сны, знал, что духи и демоны рассказывают спящему его прошлое и будущее. Каждое утро он не вставал до тех пор пока не воскрешал в памяти какой-нибудь свой сон, потом анализировал его. В мире духов не принято говорить прямо, поэтому на расшифровку иных снов уходил весь день. Несомненную помощь в этом сложном занятии ему оказывала старая потрепанная книга толкований снов. Именно сегодня Илю приснилось, что он, окутываемый белыми скользкими червями, несется к жерлу огненной горы, чтобы избавить себя от этих мерзких животных. Ощущение омерзения настолько сильно овладело им, что он проснулся дрожащим и мокрым от пота. Сразу расшифровал этот сон. Такой сон могли ниспослать только добрые духи, потому что он сулил Илю как богатство, так и увлекательное путешествие.

Прийдя домой Иль тщательно просмотрел все документы. В особое волнение его привела карта местности. Река, протекавшая около Поргола, называлась Пунь, а это название он уже где-то когда-то слыхал. И тут он подпрыгнул до потолка, что было совсем не трудно в его домике. Пунь — это же река, текущая мимо города Допола, раскинувшегося по ту сторону Великого хребта. И рядом находятся руины древнего города! Как же он раньше не догадался?! Ведь всего полгода назад в Ростен приезжал на автокаре толстяк Вос, живущий ныне в Дополе. Он много рассказывал местной деревенщине о чудесах большого города. Упоминал он и о руинах.

Назавтра Иль не пошел на работу. Он с наслаждением отправил Така так далеко, что если бы тот услышал, то как минимум бы расстроился. Заодно были посланы подальше ни в чем не повинные Мет и Зир. Закончив орать приятные только для него одного словечки, он вылез из мягкой постели. Ари — жена его — уже ушла выполнять инструкции даденные мужем еще вчера. Во-первых, ей надлежало одолжить у дальнего родственника оборонный талисман, якобы предназначавшийся для защиты Иля от змей во время расчистки нового участка. Во-вторых, она должна была закупить на все оставшиеся деньги походной амуниции, а также провизии.

Иль плотно позавтракал, гораздо плотнее чем обычно. После чего в последний раз внимательно изучил карту сокровищ, а затем предусмотрительно сжег и ее, и все остальные документы. На этом его участие в приготовлениях закончилось, и он уселся ждать возвращения Ари.

Пришла Ари. За ее спиной болтался новенький объемистый ранец. Иль нетерпеливо залез в него, даже не дав снять. Осмотрев содержимое ранца он заявил:

— Выступаем прямо сейчас.

Ари переложила все продукты из нового ранца в свой потрепанный, старый. Иль одел новый ранец, в который запихал спальные мешки, смену одежды, тонкую палатку, и супруги решительным шагом вышли из дома.

В этот час мало кто праздно шатался по улице, но даже немногие спешавшие по своим делам горожане замедлили шаг и, полные любопытства, уставились на Иля и Ари. Можно целыми днями разгуливать по Ростену одетым по-походному, с ранцем за спиной и не привлекать к себе даже крохотного внимания. Но стоит куда-нибудь по-настоящему собраться, то все это как-то непостижимо чувствуют. Иль и Ари, чьи лица от напряжения приобрели прочность камня, преодолели полосу глазного обстрела. Когда они вышли за город, Иль развернулся и, переполненный чувствами, неприличными жестами выразил свое отношение как к городу в целом, так и к каждому из его жителей.

Связи между Ростеном и Дополом прекратились после заключения торгового договора Ростена с Торногау — большим городом к западу. Теперь если у состоятельного дополца возникало странное желание посетить Ростен, то он делал изрядный крюк через Торногау. Дорога в сторону Допола давно потеряла свой твердый покров, поросла травой и обзавелась рельефом, губительным для любого экипажа. Пешеходу она тоже сулила немного радости. Обязанностью идущей впереди Ари было вскрикнуть при виде змеи или особо подозрительного насекомого. Замыкающий Иль должен был при этом разбудить демона оборонного талисмана, стараясь, впрочем, чтобы Ари не попала под его действие. Так, соблюдая все предосторожности и имея пару змей и одного гигантского скорпиона в качестве трофеев, они к заходу солнца дошли до большой дороги, ведшей из Торногау в Допол или наоборот, смотря куда идти. За этой дорогой уже следили дорожные службы обоих городов, и иногда по ней проносились автокары, правда редко, еще реже по ней ходили пешеходы-горожане: жители двух больших городов, как правило состоятельные, не стремились познать сомнительную прелесть дальних пеших переходов. Достаточно часто дорогой пользовались жители ближайших деревень или городишек вроде Ростена.

Иль установил в придорожном кустарнике палатку, и супруги, наскоро перекусив, уснули.

Утром путешествие продолжилось. Путники долго шли по накатанной горной дороге, темно-серым серпантином исчезавшей в синеве горных вершин. Слева, как-то незаметно для них, появилась глубокое ущелье, по дну которого стремительно несла свои мутные воды шумная Пунь. Справа, так же незаметно, выросла стена горного склона.

Впереди вдруг отвалился большой кусок скалы. Обломки с грохотом посыпались в пропасть. Часть из них осталась лежать на дороге, преградив путь. В образовавшемся проеме появилась большая, черная, с блестящим металлическим отливом, голова стапенга. Несчастный стапенг, обескураженный свалившимся на его светочувствительные органы мощным потоком дневного света, поспешил податься назад в нору, усиленно вращая громадными костяными лапами.

Иль знал, что коварные карапалы, промышлявшие разбоем, регулярно мазали склон скалы над дорогой эссенцией, приготовленной из громадных змей, основы меню стапенгов. Стапенг, привлеченный сильным запахом пищи, рано или поздно разрушал скалу. В таких местах карапалы устраивали свои подлые засады. Иль поспешил перелезть через завал, увлекая за собой Ари. Если бы они путешествовали на колесах, то им пришлось бы вернуться или бросить свой транспорт на разграбление. Нерасторопные служащие дороги из Допола расчистят завал только по прошествии нескольких дней. К тому времени десятки путников столкнутся с ним. Кое-кто из них простится с волами или, если богач, с автокаром. Транспортные средства всегда можно недорого купить у карапалов, а можно, отправившись за автокаром, оставить у них золото и принести домой только синяки и шишки.

Отойдя пару тысяч шагов от опасного места, Иль и Ари свернули с дороги и вошли в небольшую чахлую рощицу перекусить. Иль достал из своего объемистого ранца драную псевдоджинсовую куртку и расстелил ее на сизой травке. Повсюду вокруг валялись какие-то грязные тряпки, пластиковые пакетики, битые бутылки, ржавые жестянки. Изломанные деревья, остатки кострищ — все вокруг говорило о том, что мысль устроить пикник в этой рощице приходила множество раз во множество голов. Ари накрыла на стол, чью роль сейчас исполняла старая куртка мужа. Нехитрая трапеза состояла из вяленого воловьего мяса, сухарей, соевого соуса и теплого коля в пластиковых пакетиках. Волнения разбудили аппетит путников. В итоге продуктовый ранец Ари заметно полегчал.

Сыто рыгнув, Иль вытер тыльной стороной кисти руки свои лоснившиеся губы и грубо повалил Ари. Недавний стол преобразился в ложе. Но Ари не выразила всегдашней готовности. Напротив, она принялась биться и вырываться, глядя округлившимися глазами куда-то за спину Илю. Иль повернул голову и наткнулся на устрашающего вида дубину, нацеленную ему в переносицу. Позади дубины скалилась коричневая, заросшая черной густой щетиной физиономия карапала. Карапал был облачен в национальный костюм — небесно-голубой пиджак с длинными фалдами, розовые обтягивающие брюки, сапоги на высоких каблуках.

— Золото! — рявкнул он. — Давай!

— Сейчас, сейчас, — прохрипел Иль, натягивая штаны.

А Ари неловко прикрывалась ранцем, вместо того чтобы просто одернуть рубашку. Это не насторожило грабителя, и он незамедлительно поплатился за свою беспечность. Ари установила ранец так, что оборонный талисман, уложенный в один из его кармашков, нацелил свой зев на разбойника. Оставалось только произнести заклинание, что она и поспешила сделать. Карапал смешно дернулся всем телом и рухнул парализованный. Вдруг из его шеи вверх стрельнул фонтанчик крови. Иль удивился:

— Откуда кровь?

Несмело приблизившись к поверженному противнику, он понял в чем дело: из шеи бандита торчал осколок стекла, случайно оказавшийся на месте падения. Очень скоро жизнь покинула несчастного.

Убийство. То, что оно произошло случайно, излишне доказывать многочисленным полудиким собратьям погибшего. Сомнений в том правильно ли он поступает у Иля даже не возникло. Он подхватил тело и поволок его в сторону дороги.

Глубина пропасти была достаточной, чтобы после падения вниз не остаться живым. Даже если Иль и ошибся в констатации смерти, то полет в воды Пунь все равно закончился ею. Иль, немного постояв у края, с видимым облегчением отошел к середине дороги. Казалось, что проблема разрешилась. Стремнина унесла тело. Но Иль не знал, что выше по склону, в густом кустарнике притаилась подружка глупо погибшего карапала. Она не видела событий в рощице, но прекрасно разглядела, как негодяй в ярком красном колпаке спихнул ее возлюбленного с обрыва. Беззвучно рыдая, девушка побежала в сторону родного села.

Над путниками очень скоро сгустились тучи. Вниз по склону, шагах в двухстах впереди, сбежали на дорогу один за другим пятеро бородатых карапалов. Сколько преследователей находилось сзади, определить было трудно, но, судя по внезапно разорвавшими тишину топоту и крикам, их было не меньше сотни. Иль судорожно достал из ранца оборонный талисман. Особенно надеяться на него не приходилось, беспрестанно бормотать заклинание было бессмысленно: неторопливому демону талисмана нужно время для накопления сил на каждый очередной удар. Волшебные слова оборвались, потому что изрядных размеров камень, вылетевший откуда-то сверху, угодил Илю по красному колпаку, под которым жила его голова. Иль, нелепо взмахнув руками, повалился на пыль дороги…

Он очнулся когда солнце уже закатывалось за горы. Полежал какое-то время, глядя в небо и силясь определить потери своего организма. На удивление, кроме нескольких синяков на боках и рассеченной головы, кровь из коей давно перестала хлестать, повреждений у него не обнаружилось. Видимо, карапалы посчитали его убитым камнем и только для проформы пару раз пнули. Разорванную голову срочно надо было зашить и продезинфицировать, поэтому Иль вспомнил про Ари. Ее он нашел лежавшей лицом вниз на обочине. Одежды на ней не было, как и следов побоев. По некоторым признакам Иль определил, что Ари приятно провела время с карапалами. Глупцы полагали, что грубо изнасиловав, они нанесли Ари непоправимые душевные травмы и гнусно унизили ее.

— Вставай! — Иль пнул Ари в бок.

Ари лениво перевернулась на спину, все еще находясь под впечатлением приключения. Но когда она увидела окровавленного спутника, хорошее настроение улетучилось. Причитая, стеная и воя Ари принялась промывать рану на голове Иля содержимым собственного мочевого пузыря. Иль знал о лечебном эффекте лившейся на него жидкости и не возражал. Очистив рану, Ари отыскала иглу и нитки в вещах, не прельстивших карапалов. Кое-как она наложила несколько швов на голову раненного.

Ревизия остатков имущества показала, что основные трудности путешествия еще только предстоят. Кроме того, что проклятые негодяи прихватили с собой всю еду и большую часть вещей, они еще присвоили волшебный талисман. Какие гады!!! Для человека, не знавшего заклинаний чужих талисманов, последние не имели совершенно никакой ценности. Иль почувствовал себя беззащитным, как новорожденный. Но пора было устраиваться на ночлег. Иль не хотел оставаться спать здесь, и им пришлось прошагать долгий час, пока дорогу не пересек желанный ручей, стекавший с вершин гор. Иль с Ари долго и жадно пили, потом помылись и постирали одежду. Уже в кромешной тьме Иль развернул палатку, истово благодаря всех духов, о каких знал, за то, что не позволили бандитам завладеть ею. На самом деле, тонкую палатку, в сложенном состоянии умещавшуюся в ладони и представлявшую большую ценность, карапалы приняли за свернутые носки Иля, так как на нее пролился соевый соус. Усталые молодожены мгновенно очутились в объятиях седого духа сновидений.

Утром Иль очнулся разбитый. Полчаса полежал, отходя от сна. В мозгу больной головы роились невыполнимые планы кровавой мести горным разбойникам. Своеобразные ощущения в животе напоминали о похищенных вкусных продуктах, а нывшие бока о крепкой обуви горцев. Послав несколько изощренных проклятий в северном направлении, где предположительно находилось вражеское селение, Иль выбрался из палатки. Через десять минут супруги уже находились в пути.

Ближе к обеденному часу дорога начала спускаться. Идти стало гораздо легче. Скоро горы стали уходить вправо, а высота обрыва заметно падать. Впереди раскинулась зеленая долина. Буйство зелени разрывала белая полоса города. Пунь несла свои воды влево, в обход громадного поселения. На берегу реки резал глаз ярко-красный цвет промышленных зданий. Лучи солнца своим бархатистым золотом оттеняли величие картины.

Маленький фиолетовый дух в животе Иля что есть силы впился в желудок, требуя пищи. Путники ускорили шаг и вскоре достигли окраины Допола.

Дома города, стоявшие ровными рядами, представляли собой постройки кубической формы высотой в четыре человеческих роста. Все они окрашивались ослепительно-белой краской и имели множество больших темных окон. Определить где находятся магазины, больницы и другие общественные здания иногороднему не представлялось возможности: в городе отсутствовали вывески. Зато из любой точки Допола были видны основные достопримечательности: полусфера волшебной связи, башня грузопорта и руины гигантских строений. По подозрительно гладким дорогам скользили блестящие автокары.

Около путешественников остановился синий автокар. Из него встал мужчина в черной одежде.

— Добро пожаловать в наш город, путники! — неожиданно громко сказал он. — Позвольте мне вручить вам диски горожанина!

Служитель достал из недр подрагивавшего автокара два серебристых диска размером с ладонь, приложил их к одежде супругов и немедленно укатил. Диски колдовским образом держались на ткани. Неожиданно они замерцали, переливаясь всеми возможными цветами. Из них раздались лишенные эмоций голоса духов. Духи выпытали у опешивших Иля и Ари их имена, возраст, место откуда пришли. Познакомившись со своими владельцами духи предложили себя в качестве гидов.

— Я хотел бы найти дом Воса, уроженца Ростена, — попросил Иль.

Через несколько секунд диск на груди Иля заговорил голосом толстяка Воса:

— Иль, скорее иди ко мне. Диск тебя приведет.

Улицы города поражали чистотой. Бесстрастные прохожие не обращали внимания ни на Иля с Ари, ни друг на друга. Дух диска Иля скоро подвел путников к одному из домов-близнецов на крыльце которого улыбался и махал рукой Вос. Друзья обнялись, толстяк прослезился:

— Как там у нас? Как живет моя мама?

— У нее все хорошо. Как ты?

— Хорошо. Пошли в дом.

Вос недавно вернулся с работы. Работал он в красном промышленном районе. Шесть лет назад Вос уехал из Ростена, поступил учиться и по прошествии четырех лет зубрежки мог исполнять обязанности оператора какого-то сложного оборудования.

Иль с Ари вошли в просторную прихожую. Сзади хлопотливо суетился Вос. На ярко-желтых стенах прихожей висели блестящие картинки в позолоченных рамках. Пол был сделан из полупрозрачного, пятнистого, розового камня. Слева находилась широкая лестница на верхние этажи дома. Справа и впереди яркими пятнами горели шесть разноцветных дверей. Вос провел гостей наверх. Второй этаж целиком занимала только одна комната. Повсюду здесь валялись большие и маленькие яркие резиновые мячи. Окна закрывали гроздья аляповатых пластиковых цветов. У фиолетовых стен стояли красные кресла и оранжевые столы. Посередине возвышался серебристый в три обхвата цилиндр.

Вос открыл дверцу в стенке цилиндра и достал оттуда множество коробочек из белого металла.

— Я заказал нам всем роскошный ужин. Прошу к столу! — торжественно заявил он.

Иль поспешил разместиться за резавшим глаза столом: прожорливый демон без устали напоминал о своем безрадостном существовании. Открыв одну из выделенных Восом коробок, он с удовольствием вдохнул запах превосходно приготовленных острых печеночных колбасок — своего любимейшего лакомства. В другой коробочке лежали хлебные палочки и пакетики сладкого, прозрачного коля. В третьей — овощная смесь. Остальные коробочки тоже заполняли всякие яства. Демон в животе Иля получил множество разнообразных подношений.

После ужина друзья вольготно расположились среди мячей на ворсистом полу. Ковыряясь в зубах специальной щепочкой, Иль поведал другу о своих злоключениях. Вос обеспокоился состоянием раны. Подошел к цилиндру и что-то ему проговорил. Немного подождав, он открыл дверцу и достал оттуда точно такую же блестящую металлическую коробочку, как и раньше. Но вместо вкусных продуктов там лежали полоски красной резины и маленькие черные ножницы. Ножницами Вос ловко разрезал узлы швов и снял их. После этого он стянул края раны и залепил их липкой резиной.

— Через полчаса снимем резину и голова будет как только что сделанная, — заявил лекарь-самоучка.

Иль во все глаза смотрел на чудесный цилиндр.

— Наверняка, в этом цилиндре скрыто величайшее волшебство, — предположил он.

Тут Вос упал на спину и дико захохотал, хватаясь за колыхавшееся жирное брюхо. Наконец, отдышавшись, он сказал, глядя на Иля слезившимися после смеха глазами:

— Деревенщина! Ты небось до сих пор веришь в духов и прочую чушь? Никакого волшебства тут нет. Этот уродливый цилиндр — обычная станция приемки, соединенная с обычными пунктами распределения, выделяющими все необходимое обычному владельцу станции.

Иль совсем не обиделся, так как его больше обеспокоили невежественные заблуждения товарища, отрицавшего существование духов:

— Опомнись, Вос! Что ты такое говоришь?! Духи не чушь! Великий Провавра давно уже доказал, что вся жизнь человека связана с жизнью окружающих его флюидов, которые и есть духи!

— Я помню и чту великое учение Провавры, — начал оправдываться Вос, которому совсем не хотелось ссориться из-за пустяков, — извини меня, Иль, я слишком плотно поужинал, и поэтому мои речи стали столь необдуманны.

Иль сокрушенно покачал головой, не слишком веря тупице Восу.

Стемнело, Вос проводил Иля с Ари на третий этаж, где находились комфортабельные комнаты для сна. Войдя в спальню, предназначенную для него, Иль тотчас окунулся в пышный голубой матрац и провалился в глубокий сон.

Утром Иль проснулся от жуткой боли в животе: обильный ужин дал знать о себе. Бедняга пулей вылетел из матраца и понесся на первый этаж, где вечером так поражался роскошным утилизирующим системам, прятавшимся за бирюзовой дверью. Выйдя заметно облегченным, он направился назад, досыпать. Но сон как рукой сняло. Подумав, Иль вылез из постели и двинулся на поиски Ари. Очень скоро он нашел ее в одной из комнат крепко спавшей. Разлохматившаяся голова Ари покоилась на заплывшем жиром плече Воса. Иль в сердцах пнул по матрацу. От возникших колебаний разметавшаяся по ложу парочка начала просыпаться. Приоткрыв глаз и заметив им нависшую фигуру Иля, Ари резво вскочила и со словами извинений бросилась в ноги мужу. Растерявшийся толстяк замер, изображая спящего. Иль не мог долго сердиться ни на жену, ни на друга, сердце его растаяло.

Вскорости все трое сидели в красных креслах за оранжевым столом. Смущенный Вос чересчур весело болтал, плоско шутил и истерично хохотал. Ари потупившись быстро ела свой завтрак. Иль, с аппетитом уплетая жареного цыпленка, строил планы на сегодняшний день. Посещение руин он отложил на потом. Сначала надо было освоиться в городе, узнать как относятся к развалинам местные жители, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание, появившись в них. Иль не хотел вызывать подозрения у Воса и поэтому не мог напрямую расспрашивать его. Он решил подойти к вопросу окольными путями и предложил:

— Вос, ты не покажешь нам примечательные места Допола, не проводишь по городу?

— Извини, дорогой друг, но уже через несколько минут я должен ехать на завод, а вернусь я только к вечеру. Да и диски горожанина проведут экскурсию гораздо интереснее чем я.

— Ну хоть назови мне места, куда стоило бы сходить.

— Э-э, грузопорт, конечно, там ты увидишь такие громадные воздушные транспорты; сад аттракционов и животных, очень веселое место; э-э, ну я больше не могу чего-нибудь предложить.

— А что ты скажешь об остатках больших домов, разве не интересно осмотреть этакие громадины? — простодушно спросил Иль.

— Даже не мечтай! К ним запрещено подходить. Да ты и не сможешь туда попасть: древний город окружен высокой стеной.

Все оказалось гораздо сложней, чем ожидал Иль. Но поразмыслив, он решил, что это даже к лучшему: если руины находятся под запретом, то больше шансов сокровищу оставаться скрытым до сих пор.

Ведомые всезнающими дисками, Иль с Ари добрались до грузопорта. Автокаров здесь было побольше, и сами они были внушительнее, чем в других районах Допола. Вид невиданно гигантского здания ввел их в замешательство. А когда в недрах сооружения раздался гул, и из громадного окна вверху нависавшей стены вылетел огромный, оглушительно гудевший механизм и скрылся в облаках, супруги передумали подходить к грузопорту.

Альтернативой бесовской конструкции оставался сад развлечений. Вход в сад своей безвкусной аляповатостью нисколько не уступал внутреннему убранству дома Воса. Высокий забор, огораживавший его, сверкал всеми мыслимыми красками, причем превалировали самые ядовитые оттенки. Ряд широких арок входа имитировал цепь сверкающих радуг. Безусловно, сад аттракционов и животных был самым ярким строением города. В саду росли особые, веселые, деревья. Их специально выращивали в садах и парках. Листья этих деревьев выделяли запахи, поднимавшие настроение. По саду бродили радостные люди. Один тип, пробегавший мимо Иля, облил его белой краской и с хохотом понесся дальше. К счастью, краска оказалась летучей и очень быстро вся испарилась. Иль, не успевший надышаться оптимизмом деревьев, послал вслед хулигану отборное ругательство.

Диски провели наших экскурсантов в ту часть сада, где содержались животные. Местный зоопарк покрывал купол из прозрачного материала. Внутри больших прозрачных труб, пересекавших купол, прохаживались зрители. Все остальное пространство под куполом занимали всяческие звери. Они дрались, пожирали друг друга, устраивали свадьбы. Зрелище полнокровной во всех смыслах жизни надолго задержало Ари и Иля в трубе, а вкупе с тонизирующими ароматами сада сильно возбудило их. Супруги, ведомые дисками, устремились к веселым аттракционам.

Уже стемнело, когда гуляки вернулись к дому Воса. Хозяин уже ждал их на пороге: умные диски сообщили ему о возвращении друзей. Наскоро поужинав, все разбрелись по спальням. Расставаясь с Ари, Иль шепнул ей несколько слов, предупреждая о своих планах на ночь.

Когда тишина установила свое господство и только скрежет цикад бросал вызов ее шаткой власти, Иль заставил себя подняться. Познакомившись поближе с дисками, он определил их как опасных фискалов. Свой диск он оторвал от одежды и положил на матрац. Тенью выскользнул из дома. Ночью улицы города освещались фонарями, установленными на крышах домов. Иль быстрым шагом пошел в сторону руин. Через пару кварталов один из немногочисленных в этот час автокаров, изредка проезжавших по улице, притормозил около него. Из него появился служащий, как две капли воды похожий на встретившегося Илю в первые минуты пребывания в городе. В свете фонарей фигура в черном выглядела зловеще.

— Добро пожаловать в наш город, путник! — заученно воскликнул он, — позвольте мне вручить Вам диск горожанина!

Он вручил «путнику» злосчастный диск и быстро уехал. Иль оторопело посмотрел на неожиданный подарок. Ясно, что диски связаны непостижимыми колдовскими нитями как с ретивыми городскими служащими, так и возможно друг с другом. Поэтому Иль назвал любознательному диску вымышленное имя и совсем другое место своего происхождения. С избавлением от нового диска он повременил: городские служащие каким-то образом могли определять есть ли диск у прохожего. Только когда равнодушную луну загородили силуэты руин, он зашвырнул диск под крыльцо какого-то дома.

Дальше Иль пробирался крадучись, прячась в тени домов при приближении автокаров. Наконец, он добрался до стены, заботливо огораживавшей развалины. Стена высотой в три или четыре человеческих роста была покрыта белой, местами уже облупившейся, краской, предательски выделявшей темный силуэт возможного нарушителя. Иль не решился близко подходить к ней, справедливо опасаясь присутствия там разоблачающих магических устройств. Он осторожно пошел вдоль преграды, стараясь быть как можно незаметнее.

Уже далеко позади остались последние строения Допола, но никаких значительных изменений в однообразном облике стены не происходило. Настало утро, солнечный свет залил искристым золотом ненавистный забор, а Иль все еще остервенело передвигал ноги. Путь его проходил через заросшие овраги, колючие кустарники, водянистые кочки. Один раз он заметил зловещую спину гигантской змеи, струившуюся среди высокой травы. Зрелище согнало, нахлынувшую было сонливость. Иль ускорил шаг, забыв о недавно окутывавшей усталости.

В облике ограды появились заметные изменения. Высота стены стала плавно понижаться, а цвет ее постепенно перешел из ярко-белого в грязно-серый, местами вовсе не окрашенный. Иля порадовали эти признаки. Все говорило о том, что устроители стены, окружавшей руины, бдили только над близкой к новому городу ее частью.

К вечеру измученный и голодный Иль добрался до Допола, обойдя развалины по периметру. В длиннющем заборе он не нашел ни ворот, ни дверей, не заметил также ни дорог, ни тропинок обрывавшихся в стену и выдававших часто используемые тайные входы.

Подходя к дому Воса, Иль избавился от очередного диска, подаренного при возвращении, закинув его в кузов большого грузового автокара, стоявшего около соседнего дома. Ари и Вос ждали его на втором этаже, полулежа среди мячей. Их растерянный, смущенный вид говорил о приятно проведенном времени. Иль, не говоря ни слова, устремился к заветным коробочкам, поданным услужливым Восом. Принеся дань несчастному демону, он, автоматически передвигая ногами, поднялся к себе в спальню и провалился в объятия серого духа сна.

Утром Иль проснулся от того, что Вос тряс его за плечо.

— Что ты натворил, Иль! За тобой пришли из службы городского управления.

Иль молниеносно вылетел из теплой постели:

«Меня, наверное, заметили когда я бродил вокруг периметра стены!»

На втором этаже попинывали мячи трое в черной униформе. Завидя взлохмаченного, помятого Иля, они, как один, замерли, устремив свои взоры на вошедшего.

— Доброго дня вам, добрый человек, — разогнал паузу один из сумрачных незваных гостей. — У нас есть к вам кое-какие вопросы.

«Влип, — пронеслось в голове Иля, — надо срочно выдумывать какую-нибудь правдоподобную версию ночных похождений».

Посетители по-хозяйски разместились в красных креслах. Растерянный Иль стоял напротив них, переминаясь с ноги на ногу: шикарная комнатушка первого этажа настойчиво звала его в себя.

— Объясните нам, пожалуйста, добрый друг, зачем вам понадобилось вводить в заблуждение городских служащих? Почему вы заполучили дополнительно к имеющемуся у вас диску еще два?

У Иля немного отлегло от сердца: если это единственная проблема, которая их волнует, то все обстоит несколько лучше.

— Я чрезвычайно рассеянный, — просяще, на ноющей ноте начал оправдываться он, — потому не удивительно, что, отправляясь на вечернюю прогулку, я позабыл свой диск. Я недавно в вашем городе и не знаком с его порядками. Когда ваш служащий дал мне диск, я постеснялся признаться в своей забывчивости. Все это ввело меня в такое расстройство, что я в конце концов обронил и свой второй диск.

— В таком случае, не могли бы вы объяснить нам: зачем вы обманули диски и назвали им вымышленные имена?

— Я постеснялся назвать свое имя еще раз. Боялся, что нельзя одному человеку иметь несколько дисков.

— Тогда расскажите нам: как у вас получилось уронить один диск и получить другой почти через сутки в одном и том же районе города, а этот район достаточно удален от дома Воса, где вы проживаете?

— Я уходил из города дабы посетить моего друга в ближайшем горном селе карапалов, — Иль чувствовал, что завирается, но не мог придумать ничего более правдоподобного. — Вернувшись от него, я гулял и случайно встретил служащего именно в том районе Допола.

На счастье лгуна, допрос проводили чрезвычайно легковерные люди. Не разглядев в неуклюжих доводах какого-либо явного несоответствия, они с извинениями удалились. Иль удивился: «Какие глупцы! До ближайшего селения карапалов, наверняка, не меньше дня пути».

Но Вос вовсе не был таким простачком, каким казался. Подозрительно прищурившись, он долгим взглядом вперился в Иля.

— Скажи-ка мне, друг, где ты пропадал всю вчерашнюю ночь и весь сегодняшний день?

— Это тебя не должно волновать. Главное, что у меня все в порядке, — парировал Иль. С приятелем можно было не церемониться. Кроме того, Иль лишний раз убедился в надежности не слишком верной Ари, когда дело касалось важной тайны. Наверняка, Воса еще вчера заинтриговало долгое необъяснимое отсутствие товарища.

— Кстати, большое тебе спасибо за гостеприимство, но нам пора заканчивать это приятное путешествие и возвращаться домой. Возможности твоего кошелька не безграничны, а дома нас ждет много важной работы.

После обильного прощального завтрака Иль и Ари сложили в удобные пластиковые пакеты продукты, специально заказанные Восом в дорогу. Кроме продуктов, Вос подарил друзьям новый волшебный талисман, а также сверхострый нож в чехле. Крепко обняв друга на пороге его дома, умиленный Иль прослезился:

— Прощай, Вос, когда еще увидимся.

Супруги отправились в путь. Но стоило только машущему с порога дома Восу скрыться за поворотом, они изменили свой маршрут. Теперь голубые горы находились не впереди, а справа от них. Идти по уже однажды пройденному пути было легче. К вечеру, сделав всего два привала, путешественники дошли до цели — места где забор был пониже и наименее ухожен.

Перед тем как поставить палатку, Иль собрал по окрестностям разные палки и срезал ножом несколько небольших деревьев. Проснувшись с восходом солнца, он смастерил из всего доступного ему материала неуклюжую, но достаточно длинную лестницу.

Предстоял штурм стены. Ари ловко упаковала ранцы. Иль подтащил лестницу к стене. Пыхтя и отдуваясь, он с трудом установил свое произведение. Испытать прочность лестницы пришлось Ари, по причине меньшего веса. Когда она перебралась на стену, наверх принялся карабкаться Иль, проклиная некоторых наименее могущественных духов. Когда до верха осталось совсем немного, под ним проломилась небрежно подобранная ступенька. Упиравшиеся в стену концы лестницы под тяжестью заваливавшегося на спину Иля отошли от опоры, но лестница не упала. Все внутри несчастного несколько раз перевернулось, однако ему удалось восстановить равновесие. Отдышавшись и успокоившись, Иль в конце концов достиг верха стены. Его взору открылось все великолепие вида руин. Величайшая горная страна безобразных обломков. Вдоль стены неизвестные уборщики оставили пустошь глубиной шагов в пятьдесят.

Проблему спуска в заброшенный город Иль разрешил чрезвычайно просто. Первым делом он спихнул вниз упиравшуюся Ари, затем спрыгнул сам из положения виса на руках. Приземлился на четвереньки в поросшую мхом мягкую землю. Рядом подвывала ушибшаяся Ари. Придя в себя после пережитого потрясения, Иль заученным пинком поднял жену на отбитые ноги. Поудобней приладив ранцы, супруги направились к развалинам. Но стоило им пройти несколько шагов, как все пространство за их спинами озарилось столбом пламени. Поджариваемые Иль и Ари быстрее мариалов — самых проворных из известных Илю животных — помчались прочь от огня к кучам каменного мусора. Тяжело дыша они остановились на безопасном, по их мнению, расстоянии и завороженно уставились на невиданный огненный водопад. Через непродолжительное время огонь с хлопком ушел под землю.

Перед тем как продолжить путь, Иль и Ари произнесли слова щедрых обещаний всем духам, защитившим их от ужасных подземных демонов. Иль, будучи не таким суеверным как Ари, резонно приметил, что, во-первых, огненные демоны появились не сами по себе, а их зарыли устроители стены, во-вторых, задача демонов — перекрывать путь замеченным ими людям, в-третьих, треклятые демоны сидят не снаружи, а внутри ограждения, что похоже на устройство ловушки. Вывод размышлений Иля оказался не очень радостен: стена сделана не для того, чтобы не впускать злоумышленников в руины, а для того чтобы не выпускать их оттуда.

Горы остатков старинных зданий и сооружений стояли практически сплошной грядой. Пройдя вдоль них достаточно далеко, путники выбрали нечто вроде расщелины и принялись карабкаться по ней. Порядком извозившись и подустав, начинающие альпинисты покорили-таки вершину. Стоило Илю взглянуть на панораму впереди, как сердце его обмерло. Внизу, прямо под ними, на расчищенном кем-то поле зеленели ровные ряды ботвы растений, явно этим кем-то посаженных, и посаженных не так давно — не ранее чем пару месяцев назад. Присутствие разумной жизни в руинах никоим образом не устраивало Иля. Не допустите духи, но если эти типы обнаружили сокровище, то все огромные усилия, весь долгий путь, весь риск — все напрасно.

Иль от нахлынувшей злости на всех и вся принялся пинать воздух, крутясь вокруг своей оси, тихонько воя. Потом понесся, плохо разбирая путь, вниз по склону, отшибая и царапая ноги. Добежав до огорода, он начал остервенело вытаптывать и вырывать овощи, о которых заранее одиозный кто-то так любовно заботился. Половина грядок уже была варварски разорена, когда на муже повисла наконец спустившаяся Ари. Раздражение схлынуло с такой же быстротой, как и нашло. Иль уселся на останки растерзанных растений и отрешенно уставился в землю. Просидев так довольно долго, он наконец собрался с мыслями и, растолкав задремавшую жену, уволок ее подальше от места преступления.

Внутри старинного города руины выглядели еще величественней, чем со стороны. Некоторые здания сохранили свой первоначальный вид, даже в иных окнах серели целые стекла. Особенно поражал дом высотой не менее тридцати этажей. Казалось, что он задевает своей островерхой крышей облака в небе. Но не потрясающее зрелище занимало мысли Иля. Сердце его облилось кровью, а потом обсыпалось солью, когда до него дошло, что они идут по протоптанной тропе, и множество таких троп паутиной опутывало развалины. Иль почувствовал себя голым на многолюдном сборище. Неотвязно преследовало чувство, что чьи-то глаза следят за каждым его шагом, что обладатели этих глаз готовы наброситься на него, стоит только немного зазеваться, что вот-вот цепкие лапы утащат его в подземные пещеры, длинные полые клыки высосут остатки крови, а мясо доедят гигантские белые черви. Спрятаться негде: держащиеся на честном слове развалины осыпятся, стоит только слегка дунуть на них.

Супруги, втянув головы в плечи, поминутно озираясь, крались по дорожкам среди развалин. Ничто не выдавало присутствие поблизости кого-то еще, но повсеместно виднелись следы чьей-то активной жизнедеятельности. Огрызок сизого корнеплода, следы ног, обутых в грубую простую обувь, отпечатки мягких и плоских босых ступней или лап — все доказывало населенность руин. По мере того,как путешественники продвигались вглубь древнего города, тропинки становились шире. Но по-прежнему ни одна живая душа не попадалась на пути.

В конце концов, Илю осточертела эта давящая неопределенность и он решился проследить куда ведет небольшая тропка-ответвление. Повинуясь всем неоправданным изгибам дорожки, Иль с Ари наконец добрались до ее конца. Тропка заканчивалась небольшой ровной площадкой перед аккуратной полусферой. Подойдя к этому странному сооружению, Иль обнаружил, что оно едва достигает его плеча. Потрогав полусферу, Иль догадался, что она сделана из крошек бетона, кирпича и камня, скрепленных каким-то связующим веществом. Получившийся материал приятно шуршал под пальцами и радовал глаз своим изящным видом. Никакого устройства, хотя бы отдаленно напоминавшего дверь, не было видно. Иль несколько раз обошел купол, простучал его камнем, ожидая услышать гулкий звук полости, но удары поглотились.

К площадке перед полусферой подходила еще одна извилистая тропинка. Охладевший к исследованию купола Иль потянул Ари к ней. Недолгая прогулка по новому пути закончилась выходом на очередную широкую дорожку, пересекаемую великим множеством меньших тропок. Раздражение, смешанное с растерянностью, охватило Иля. Поиск таинственных невидимых жителей руин целиком завладел им. Иль побежал в сторону центра разрушенного города. Ари едва поспевала за ним.

Внезапно Иль остановился, причем так резко, как будто наткнулся на внезапно выросшую на пути прозрачную преграду. Ари, увлекаемая инерцией, таранила мужа. Иль, не удержав равновесия, рухнул на четвереньки в пыль. Но глаза его из новообретенного положения остались нацеленными в ту же точку, а рот так и не закрылся. На обочине сидел на корточках маленький мальчик, но его лицо обросло густым седоватым волосом, как у старика-карапала. Нежная детская округлость черт, хрупкие плечи — все говорило, что это не просто состарившийся карлик, а именно ребенок. На коленках мальчика лежала грязная деревянная палка с заостренным наконечником. От холода и непогоды его прикрывал кусок грязного брезента, замысловато обмотанный вокруг тела. Там, где в обычной одежде находились бы застежки, это незатейливое платье скреплялось кусками медного кабеля с сохранившимися кое-где кусками обесцветившейся изоляции. Мальчишка, жуя травинку, меланхолично разглядывал остолбеневших Иля и Ари. Вдруг, потеряв всякий интерес к незнакомцам, он ловко запрыгнул на кучу обломков и вонзил свое копье в ее глубину. С явным торжеством на личике мальчишка вынул палку окровавленной. Засунул руку по плечо в кучу и вытащил за тонкий длинный хвост небольшое белое кожистое животное. Из распоротого брюшка зверька чвакнув выпали окровавленные внутренности. Мальчик камнем добил визжавшую добычу. Расплылся под бородой в гордой улыбке. Спрыгнув с кучи, удачливый маленький охотник подошел к тупо сидящему Илю и протянул ему белую тушку. Иль автоматически принял этот подарок, пробормотав слова благодарности. Ребенок жестом предложил Илю следовать за ним.

Вблизи буйная растительность на лице мальчишки оказалась блефом. От фальшивой бороды к затылку, исчезая под колтунами, тянулись тонкие медные проволочки. Мальчик, высоко задрав подбородок, вышагивал по заросшей бурьяном тропке. Следом за ним семенила усталая Ари. Иль, держа за хвост омерзительного мертвого зверька, замыкал маленькую колонну. Очень скоро показался сакраментальный купол. Иль с нетерпением и вполне понятным волнением ожидал дальнейшего развития событий. «Все-таки, — думал он, — интересно, как этот урод и его собратья залезают в свои гнусные жилища?» Эти и другие не менее тревожные мысли прыгали в ватной и тупой, благодаря обилию переваренной в эти дни информации, голове Иля.

К его разочарованию, ведомая маленьким местным жителем процессия миновала загадочную полусферу и, пройдя еще изрядно, добралась до величественной кучи строительного мусора. Как оказалось, эта гора была не совсем конической формы, а, если смотреть на нее сверху, образовывала спираль. Как будто кто-то специально упражнялся в дикарских архитектурных изысках. Вход в эту самую «спираль» прятался, приткнувшись к соседней небольшой куче обломков. Чтобы попасть в центр горы, надо было сначала вскарабкаться на маленькую кучу, потом в строго определенном месте спуститься с нее и только тогда по бокам вырастали надежные стены мусора. Проделав все эти действия, путники оказались посередине крохотной площадки, накрытой сверху насквозь проржавевшим железным листом. Стены комнаты образовывали спекшиеся за прошедшие века обломки, а через отверстия потолка виднелись кусочки темно-синего неба. Меблировка помещения состояла из покрытого брезентом топчана, истертого до дыр старинного кожаного кресла, пары железных стульев и железного ржавого стола.

Маленький хозяин резво забрался с ногами на топчан и принялся разглядывать гостей, копаясь в длинных грязных волосах. Не дожидаясь приглашения, Иль опустился в кресло и тоже выжидающе уставился на мальчишку. Пауза затянулась. Наконец сорванец заговорил:

— Ты кто такой? Как тебя занесло за стену?

— Я путешествую… А зовут меня Иль.

— Ты дурак? Отсюда нет выхода. И если ты этого не знал, то тебе сильно не повезло, а если знал, то ты дурак.

— Я не дурак. Я пришел издалека. Надеюсь, что ты объяснишь мне особенности здешней жизни. У меня возникло так много вопросов, что я даже не знаю с чего начать…

— Не трынди, пень. Знай, что ты в полнейшем дерьме — вот тебе и все ответы, и все вопросы. Одно только слово — дерьмо! Если будешь слушать меня, то протянешь какое-то время. Если меня слушать не будешь, а начнешь шарахаться по дорогам параллельных, то они тебя сожрут и не спросят откуда тебя сюда занесло. О! Если бы я только мог очутиться за стеной! Я никогда, ты слышишь, никогда не подошел бы к этим дерьмовым руинам даже на расстояние года пути!

— Успокойся, парень, ты имеешь дело с очень сильным волшебником, — судя по одежде, быту и всем остальным признакам, этот самый парень, по мнению Иля, имел весьма отдаленное представление о цивилизации, и, верно, не догадывался о ее достижениях. — Я владею душами нескольких могущественных духов и демонов! Стоит мне захотеть, и я превращу любого в соляной столб! Если я куда-то пойду, то духи укажут мне наиболее безопасный путь!

Лицо мальчугана приобрело выражение заинтересованности:

— Так у тебя есть талисманы, пень! Что же ты сразу не сказал? — и протянул грязную ладошку. — А ну-ка, давай-ка их мне. Тебе они сейчас никак не помогут, о волшебник!

Мальчик откровенно ни во что не ставил собеседника. Иль вспылил:

— Талисманы! А не задать ли мне тебе хорошую трепку?! — гневно вращая глазами, навис над наглецом.

— Хорошо. Пусть они останутся у тебя, — быстро согласился мальчишка. — Но все равно ты должен держаться меня. Я чем могу помогу тебе здесь, а уж ты, имея хоть капельку благодарности, просто обязан прихватить меня, когда будешь возвращаться за стену. Ведь ты приготовил себе лазейку, не так ли?

Теперь Илю стали ясны намерения мальчика, не ведавшего, что существуют в мире такие болваны которые могут пойти в руины, не имея возможности вернуться назад, к благам цивилизации. Ему стало жутковато, но ведь он еще ничего не знал о руинах. А того о чем уже знаешь либо совсем перестаешь бояться, либо боишься еще больше. После долгого разговора со ставшим покладистым мальчуганом Илю стало по-настоящему страшно. Мальчишка, жуя невиданные им яства, запивая их невероятным колем, непрестанно говорил. И в течение всего рассказа он ел и ел.

Много веков назад красивый город постепенно стал приходить в упадок. С годами в нем оставалось все меньше людей. Пришло время, когда оставшиеся уже не могли поддерживать инфраструктуру города, да и не умели этого. Никто не работал, не лечил болезни, не учил детей, не охранял порядок. Одной страшной зимой в городе началась эпидемия раньше неизвестной болезни. Некому было с ней бороться. С приходом весны эпидемия закончилась, но у переболевших стали рождаться дети-недоумки.

Став взрослыми, детишки образовали уродливое подобие человеческого общества. В их среде выделились вожаки, помыкавшие остальными. Основным качеством такого вождя была неуемная жестокость, поддерживаемая изрядной физической силой. Голод толкнул идиотов на каннибализм. В итоге людоедство превратилось в основу жизни этого квазиобщества. Сожрав всех больных, слабых и старых среди своих, эти парни обратили взоры за пределы своего города. Небольшие группы бойцов регулярно выходили на охоту во внешний мир, а так как со временем людоедский народец плодился и естественный отбор в нем сдабривался немалой долей искусственности, то число таких групп росло, наряду с мощью и злобой их участников. С ростом объемов съеденной человеченки, стычки компаний ублюдков со служителями порядка перешли в настоящие боевые действия. Несчастный город, оплот людоедов, регулярно подвергался разрушительным атакам. Спасая свои жизни, гурманы укрылись в подземных коммуникациях, впитав с поколениями своеобразную культуру: подземную днем и надземную только ночью. Стена вокруг руин была устроена жителями цивилизованного мира для предупреждения возрождения каннибальски-охотничьих традиций.

История Допола — нового города, выросшего к востоку от развалин — знала темные времена. Именно тогда за стену на съедение отправили семьи людей оппозиционно настроенных к тогдашним мудрым правителям. Но обитатели подземелий по неизвестным причинам переродились и позабыли человеколюбивые наклонности своих предков. Более того, они всячески избегали новых поселенцев, благодаря чему их стали называть параллельными.

Трудности жизни в развалинах состояли из многих слагаемых. Самым главным из них был — дефицит воды. Живительные подземные колодцы находились в ведении параллельных, а единственная речушка пересохла после постройки стены. Вся вода из небольших городских водоемов очень быстро закончилась, а природное поступление ее не могло удовлетворить всех потребностей новой колонии. Пришлось урезать потребление воды, предназначив ее только для питья и приготовления простой пищи. Стирка и мытье строго регламентировались. Редкого гостя-дождя ждали как праздника. Закономерным итогом всего этого стала страшная болезнь, унесшая много жизней. Оставшиеся в живых разделили город на части, каждой семье досталась своя — так снижался риск заражения. Контакты между семьями все сокращались, пока не прекратились вовсе. Голод, холод, болезни — постоянные спутники обитателей верхней части руин.

Но самое ужасное началось совсем недавно — несколько лет назад. Параллельные вновь вышли на охотничью тропу. Один за другим стали пропадать люди. Исчезли и родители мальчика. Теперь он остался старшим и единственным членом своего рода и имитацию бороды изготовил только для поддержания статуса. Хотя поддерживать этот статус уже было не перед кем. Мальчик давно уже не видел никого из своих соседей. А предприняв вылазку в отдаленные части города, он никого и там не нашел.

Трагичность ситуации состояла еще и в том, что параллельные не ели свою добычу или ели не всех, не всегда и не полностью. Мать мальчика приходила к нему полгода назад ночью. Она стояла у входа в убежище и тихонько стонала. Проснувшийся сын чуть не умер от испуга. Он сидел на своем топчанчике не жив не мертв, глядя на сгорбленный силуэт, с трудом узнавая в старческой фигуре свою еще молодую по возрасту маму. Левой руки у нее не было, видимо кто-то из мерзавцев-параллельных однажды плотно позавтракал. Наконец, собравшись с духом, мальчик подался к матери, но она отшатнулась, сверкнув в лунном свете безумными глазами, и, продолжая подвывать, засеменила прочь на улицу, к параллельным.

Иль совсем не хотел стать деликатесом, но, так или иначе, знакомство с параллельными представлялось ему неизбежным. Сокровище, наверняка, спрятано в темных подземных лабиринтах — обители людоедов. Заполучить его, не столкнувшись с ублюдками, вероятно, весьма трудно. Иль все надежды возлагал на волшебную силу своих талисманов. Как знать, может удастся даже обмануть придурков, выдав себя за могущественного колдуна. Хотя если мальчишке известно о существовании талисманов, то почему бы о них не знать и параллельным.

— Скажи-ка мне, Пим, — мальчик все-таки соблаговолил представиться, — где ты слышал о талисманах?

— Талисманы? Да все о них знают. Или ты скажешь, что сам впервые слышишь о них?

— Ну я-то из цивилизованного мира.

— Я тоже не дикарь! — возмутился Пим. Иль с сомнением посмотрел на него. — Хотя я никогда не видел талисманов, но слышал о них много.

— А как ты думаешь, параллельные знают о них?

— Думаю, что наврядли. Эти типы торчат здесь отрезанные веками и если что-то знают, то только о древних, гигантских, неуклюжих, слабых талисманах, которые до сих пор можно найти в уцелевших домах. Но все они либо уже не работают, либо нуждаются в постоянном притоке большой энергии. Энергостанций, однако, ни у нас, ни, насколько мне известно, у параллельных никогда не было.

— Твои слова меня радуют. Теперь опиши мне все, что тебе известно об обычаях, быте, повадках наших кровожадных друзей.

Иль внимательно выслушал рассказ о том немногом, что знал Пим. Увы! Этих знаний явно не хватало для составления достаточной картины параллельного мира. Можно сказать, что мальчишка не знал ничего. Недаром параллельных назвали параллельными: они практически никогда не пересекались с обитателями поверхности, за исключением охоты. Днем каннибалы безвылазно сидели в своих подземных лабиринтах, а ночами верхние люди прятались где только могли.

Свое убежище Пим считал очень надежным. Особенно по сравнению с лачугой откуда похитили его родителей. Сам он на него наткнулся еще когда жил в лачуге. До того как стать настоящим жилищем, берлога Пима побывала и древним дворцом, и штабом воюющей армии, и красивым домом, и много еще чем. Страшная правда жизни стерла все эти иллюзорные образы, оставив одну суровую роль — роль норы, где можно, оставив все страхи снаружи, пересиживать ночи полные кошмаров.

Однако Иль не был так слепо уверен в своей безопасности здесь. Неизвестно как мерзкие людоеды выискивают свою добычу. Может быть у них чрезвычайно развиты органы обоняния, маленького мальчишку они еще не могли унюхать, но запах троих человек вполне способен привлечь сюда полчища уродов. Чем больше темнело, тем более фантастичные нерадостные предположения посещали голову Иля. Но усталость взяла свое, очень скоро супруги обнявшись посапывали на узком топчане, а малолетний хозяин постанывал и скрипел зубами во сне, скрючившись в облезлом пыльном кресле. Печальный диск луны бесстрастно освещал безобразные фигурки ковылявшие по каким-то загадочным надобностям среди величия остатков древнего города.

Утро следующего дня встретило Иля дерзким лучем света в лицо. Иль, проведший ночь в состоянии полутрупа, был не в состоянии повернуть отяжелевшую голову, а когда силы для этого несложного действия к нему наконец пришли, сон уже как рукой сняло. Приподнявшись он оглядел грязное помещение. Внутри никого кроме него не было. Утро разогнало вечерние страхи, и поэтому тревожная мысль о похищении друзей параллельными пришла к Илю в последнюю очередь. Но придя, она осталась сидеть в голове. Иль соскочил с кровати и ринулся к выходу. Облегчив мочевой пузырь, он выбрался из обломков и оглядел пустынную улицу. Ничто не выдавало близкого присутствия людей. Иль окончательно уверился в версии похищения.

«Все-таки неплохая жена была Ари, я буду по ней скучать, — с грустью подумал он. — Да и пацана жаль. Мяса-то в нем на один укус — считай напрасно погиб».

Немного погоревав, Иль приступил к составлению плана добычи сокровищ. Во-первых, нужно найти остаток русла пересохшей реки. Пройдя по нему до крутого изгиба, как указывалось в карте, непременно наткнешься на большой монумент или на то, что от него осталось. Где-то там вход в сокровищницу. Во-вторых, надо предпринять какие-то действия для предотвращения вмешательства параллельных. Наверняка, подземные катакомбы в которых запрятан клад уже обжиты ими. Иль большие надежды возлагал на свой волшебный талисман.

Внезапно в ход его размышлений ворвалась мысль, сразу изменившая оценку происходящего:

«А почему людоеды, утащив Ари и Пима, не прихватили меня? Я спал рядом с Ари и не заметить меня было нельзя. И в комнате разгрома не прибавилось…»

Иль вскочил с камня на котором сидел и поспешил обежать кучу обломков. На середине пути ему встретился Пим, сидевший на корточках и высматривавший что-то в недрах кучи. За ним стояла Ари, державшая за длинные тонкие хвосты пару залитых кровью крыс и одно мерзкое белое животное. Пим оглянулся на Иля и нетерпеливым жестом попросил его соблюдать тишину. Иль с потаенным облегчением присел неподалеку и с живым, но молчаливым интересом присоединился к жене.

Когда вся компания вернулась в берлогу, Иль наконец ощутил настойчивые призывы со стороны фиолетового демона. Стараясь не натыкаться взглядом на сегодняшнюю добычу он подался к провизии, но его движение невежливо пресек юный хозяин. Пим, продемонстрировав свое обычное завидное проворство, кинулся к сверткам с сухарями, колем и другими привычными Илю яствами. Выхватив еду, он заявил:

— Твои продукты, безусловно, хороши, но есть мы их сейчас не будем. Вчерашнее мясо протухло, пришлось его выкинуть. Поэтому мы будем есть свежатину, а это оставим про запас.

Иль усмотрел в словах Пима достаточно крупное зерно истины и не стал возражать. Дальнейшее заставило фиолетового демона умерить свой пыл: маленький охотник преобразился в повара. Сначала Пим умело снял с зверьков шкурки. Затем вспорол им животы и вынул внутренности. В животе одной из крыс копошились омерзительные белые черви. К безмерному удивлению Иля, Пим чрезвычайно обрадовался им. Аккуратно собрал копошащихся червяков в грязную посудину и залил их водой. Развел костер и, насадив тушки на металлические прутки, принялся их жарить. Когда, несмотря ни на что, аппетитно пахнущее жаркое приготовилось, настала очередь червей. Малыш-кулинар установил миску с ними на особое приспособление над огнем и приступил к варке. При этом черви вздувались, почти лопаясь. Пим выхватил из этого супчика наиболее отвратительного червяка и с чмокающим звуком всосал его в себя. Иля передернуло. Наконец не выдержал даже фиолетовый демон. Иль едва успел выскочить наружу, когда забывший о своей жадности демон начал возвращать остатки полученных вчерашним вечером щедрых даров.

Иль сидел отдуваясь и уже почти вернулся к своему нормальному состоянию, но тут из проема, приглашая к столу, выглянул Пим. Бедняге Илю не хватило сил чтобы дотянуться до ближайщего камня, но движение в его сторону он предпринял. Этого порыва оказалось достаточно, для того чтобы волосатая голова Пима моментально скрылась. Негодник разбудил в памяти ушедшие было образы, демон вновь предложил получить назад подношения. Иль сдержал его и на слабых ногах отправился на прогулку по окрестностям. Когда же он почувствовал, что силы вернулись, а фиолетовый демон пожалел о отторгнутых продуктах — немедленно вернулся. Его взору предстала картина под названием «После пиршества дикарей»: по коричневой от ржавчины поверхности стола были разбросаны обглоданные маленькие косточки и черепа, поблескивали лужицы пресловутого бульона, натюрморт завершал пустой пакет из под коля посередине. С краю, в стороне от всего этого безобразия, стояла одиозная миска и скалилась обжаренная тушка. Наверняка, все это заботливо оставили для Иля. Сами обжоры лениво возлежали одна на топчане, а другой в кресле. Иль быстро схватил пакеты со своей едой и пулей вылетел на улицу.

— Скорее! Сегодня же закончу все дела! И прочь!!! — в ярости завопил он, потрясая кулаками в сторону неба.

За свою не такую уж долгую жизнь Иль успел убедиться, что если с утра человека преследуют разнообразные неприятности, они не отстанут от него до самого вечера. Но откладывать все до завтрашнего дня было выше его сил: сделал дела и скорее прочь отсюда. Вернувшись в каморку, Иль собрал в ранец все необходимое по его мнению для проникновения в подземелья.

— Ты куда это собрался? — из глубины кресла сверкнули сыто заплывшие глазки Пима.

Тут Иль объявил о своем плане посещения друзей-каннибалов.

— Ты рехнулся! — Пим даже выпал из насиженного кресла. — Если сошел с ума — так и скажи, а не предлагай бредовых идей!

Все-таки Пим был необходим: он знал руины и мог стать хорошим проводником. Иль решился рассказать ему о сокровищах. Терпеливо выслушав рассказ, Пим все равно не проникся величием замысла, а принялся орать, размахивая руками. От волнения он даже уронил свою неизменную бороду:

— Сокровища?! А знаешь ли ты, что все мало-мальски привлекательные сокровища этого города давно находятся за пределами его стен?! И если даже в подземельях прячутся самые великие сокровища, чему я не верю, то мне совсем не хочется быть съеденным ради того, чтобы попытаться хотя бы взглянуть в их сторону!

Как Иль не увещевал — Пим остался непреклонен. Наконец они пришли к соглашению: Пим проводит Иля до нужного тому места, ровно через сутки он придет туда чтобы забрать Иля нагруженного сокровищами, а если кладоискателя съедят, то проходив еще два дня, Пим забывает о нем и оставляет себе Ари, чтобы через несколько лет она стала его женой, благо она не брезгует местной пищей, которую не переносит ее нынешний муж. Пиму все чаще приходила в голову мысль, что он зря привел этого сумасшедшего к себе — никакого внешнего мира ему все равно не видать. Один плюс, главе рода полагается жена — этот идиот оставит ее в наследство.

Выслушав размытое описание нужного места, Пим обрадованно закричал:

— Монумент?! Сразу бы говорил. Он почти весь как новый.

Считая Ари уже своей, Пим наказал ей приготовить на обед оставшиеся трупики и терпеливо ждать его. Монумент оказался совсем недалеко. Солнце не успело еще достигнуть своей наивысшей точки, а Иль уже имел счастье разглядывать древний памятник неизвестному. На высоком постаменте стоял, сжимая в руке обломанный сверток бумаги, тип с длинными волосами. Время превратило некогда, вероятно, блестящую фигуру в черно-зеленого монстра. Поискав вокруг, друзья нашли круглое полуобвалившееся отверстие прямо в земле. Этот вход так густо был затянут сорными растениями, что, если бы не наметанный глаз Пима, Иль никогда не смог бы его отыскать.

— Этим входом параллельные не пользуются, — авторитетно заявил Пим, — их лазы закрыты специальной защитой. К тому же тут нет ничьих следов. Наверняка это проклятое место.

Пим поспешил распрощаться, заверил, что появится здесь завтра утром и умчался быстрее ветра. Иль же, призвав в помощники всех духов и демонов, приступил к спуску в провал. Он привязал кусок веревки к прочному на вид кусту и обреченно отправил свое тело в зияющее черное отверстие. К его небольшому успокоению дно оказалось на глубине двух или трех его ростов, так что веревки хватило. Но выбираться по этой веревке Илю представлялось очень проблематично: развитой мускулатурой он не блистал, а весил порядочно, хотя и не считал себя полным. Сжимая в руке талисман, чувствуя как по щекам катятся капли воды, рождавшейся у него под волосами, бедняга-кладоискатель окунулся в подробное исследование обстановки подземелья. Талисман испускал тонкий лучик желтого света, достаточный для освещения пути и окружающих предметов и недостаточный для того, чтобы привлекать к себе нежелательное внимание. Пятнышко света пробежалось по обсыпавшимся стенам, по полу, на котором лежал такой толстый слой пыли, что ноги Иля погрузились в нее по щиколотку. Он стоял посреди туннеля: справа и слева лучик тонул в глубине тьмы. Рядом с ним лежали части железной крышки и лестницы, давно уже проржавевших и упавших вниз. Загребая ногами пыль, дыша ею, Иль пустился в путь. В какую сторону надо идти он не знал, но то, что сокровища находятся именно здесь он чувствовал каким-то шестым чувством. Иль твердо решил держаться одной стены, чтобы не заблудиться. Но заплутать в этом подземелье было весьма трудно, так как очень скоро он дошел до тупика: туннель перегораживала решетка из прутьев толщиной в руку. По ту сторону ее луч высветил нагромождения осыпавшейся кровли. Часть туннеля, где находился Иль, сохранилась гораздо лучше. Иль пошел в противоположную сторону. Миновал место начала своей подземной эпопеи, здесь было светлее, благодаря свету проникавшему через отверстие входа. Прошел еще не так далеко и обнаружил очередной тупик. Тут он уже уперся в щербатую бетонную стену также объятую вездесущей пылью.

Пораскинув мозгами, Иль пришел к выводу, что сокровища находятся именно за этой стеной: легче всего перегородить туннель, запрятав там ценности, чем рыть в нем какие-то помещения ради этой цели. Иль отыскал среди обломков подходящую железяку, мысленно кляня себя за то, что не предусмотрел очевидной вероятности наличия препятствия в виде стены и не запасся необходимым инструментом в Дополе. К счастью, старый бетон легко крошился и, не затратив тех сил на какие рассчитывал, Иль прорубил дыру достаточную для проникновения за стену. К его разочарованию, он выпал в другой туннель — перпендикулярный к первоначальному. Осмотревшись, Иль увидел точно такой же коридор за исключением одной небольшой, но немаловажной особенности: здесь не было пыли. Камни пола были почти отполированны. Кроме всего, здесь стоял специфический мускусный запах. Несомненно кто-то ходил и пах в этом месте, и существовала очень и очень большая вероятность, что этот или скорее эти кто-то не кто-нибудь, а злодеи-параллельные.

Иль поспешил назад, в старый добрый туннель, сначала закидав туда выпавшие наружу обломки стены. Но отверстие предательски чернело в стене. В любой момент какой-нибудь любопытный людоед мог в него заглянуть. Чтож, для него и предназначен заветный оборонный талисман. Иль поднял железяку, так лихо проломившую стену, и приступил к обстукиванию остальных стен туннеля.

У этого метода поиска пустот был всего один небольшой недостаток, но сейчас он намного перекрывал оставшиеся достоинства: звук, на поверхности едва слышимый за несколько шагов, в подземелье обращался в неимоверный раскатистый грохот. Особенно он был нестерпим для людей, находившихся непосредственно за обстукиваемой стеной. Эти люди не подозревали о существовании туннеля в котором находился Иль, хотя как свои пять пальцев знали устройство подземелья в котором родились и выросли.

—Р-р-р, — сказал один из них. — Р-р-р! — погрозил волосатым кулаком в сторону соседнего помещения, несправедливо полагая, что источник шума, перебудивший всю семью, находится там. Очень скоро он изменил это свое мнение.

— У-у, р-р! — в комнату влетел взлохмаченный разгневанный сосед…

Наконец, разобравшись в ситуации, оба соседа, провожаемые писком разбуженных детенышей из обеих пещер, пустились на поиски того урода, который потревожил священное время сна. В еще полчаса назад пустынном коридоре краснели глазами другие отцы семейств. Всеобщее угрожающее рычание перекрыло стук, причину всех волнений, и детский плач — результат этого стука. В итоге, источник грохота так и не нашли, да и сам грохот вскоре внезапно оборвался. Люди разочарованно разбрелись по домам. Обсудив происшедшее с соседом, наш герой отправился к себе. Однако сегодня ему не суждено было досмотреть приятные сны: дома его ждал гость.

В очередной раз ударив в стену, Иль с волнением услышал, что удар отозвался громче — вот оно хранилище! Он, подстегиваемый вполне объяснимым возбуждением, изо всех сил замолотил железякой по стене — и она поддалась. Расширив дыру, Иль заглянул туда. Сразу заметил три пары ужасных светящихся красных глаз, забившихся в угол. Мгновенно звуки заклинаний пробудили могучие силы оборонного талисмана. Глаза тут же потухли, послышался звук падения крупного тела. Воображение рисовало Илю гигантского монстра, свившего здесь гнездо. Он поспешил приказать талисману выпустить световой луч, увидел лежавшего в углу человека, рядом притулились два маленьких ребенка. Иль спешно расширил дыру, пробрался к поверженным незнакомцам. Вблизи взрослый оказался женщиной отталкивающей внешности. Несомненно, самой примечательной частью ее лица был нос. Нос занимал две трети от ширины физиономии, имел невероятно раздутые крылья и производил впечатление пересаженного от великана. Волосы женщины были до прозрачности седыми, хотя на вид ей можно было дать не более двадцати пяти лет, чему в немалой степени способствовала нежная, ослепительно-белая кожа. Одевалась она, следуя той же моде, что и Пим — в кусок грязной тряпки вокруг туловища. Детишки же были голые, покрытые мягким седым пушком по всему телу. Обстановка жилища состояла только из куч старого тряпья в котором семейство спало. Вход закрывал лист алюминиевой жести, прислоненный снаружи. Иль осматривал стены пещеры, когда за его спиной громыхнула отодвигаемая дверь.

Маленькие красные глазки Аппоплока — так звали хозяина — рубиново мягко светились, как и у всех подземных жителей. Внутренний свет глаз позволял ему видеть даже в абсолютной, кромешной тьме. Обилие же света оглушительно воздействовало на глаза параллельных, а Аппоплок и был самым настоящим параллельным. Ночами параллельные выбирались на поверхность погулять и покопаться в своих огородах, однако в лунные безоблачные ночи они предпочитали защищать свои глаза специальными очками из закопченного стекла.

Отодвинув металлический лист, прикрывавший входной проем, Аппоплок позевывая переступил порог своего дома. Если бы на него обрушился потолок, что нередко случалось в подземном быту, то он не был бы так сражен, как в этот раз, когда мощный поток нестерпимо яркого света, кощунственно разлившийся по его собственному жилью, хлестко ударил по незащищенным глазам. С громким воем Аппоплок вылетел наружу, неистово натирая лопавшиеся глазки. Иль замер: сейчас этот странный тип своими воплями созовет сюда все местное население. Промедлив всего пару мгновений, он поспешно выбрался в ставший родным туннель. Подбежал к спасительной веревке и попытался вскарабкаться по ней к поверхности, но в самом начале пути силы, даже укрепленные приближавшейся опасностью, все-таки покинули его и он, совсем недолго поборовшись, соскользнул вниз.

От замысла сыграть на суевериях этих полудикарей с горьким сожалением пришлось отказаться: рожа последнего урода не выдавала даже проблеска присутствия разума, обладатель такого лица не может иметь каких-то суеверий: сначала сожрет, а потом начнет думать. Иль, прихватив ранец, поплелся к дыре пробитой им вначале. Оказавшись во вражеском туннеле, Иль мышью затаился в темноте, опасаясь светом выдать себя. Но сколько он ни прислушивался — оглушительная тишина звенела ему. И этот запах мускуса. В берлоге людоеда пахло совсем иначе: всепоглощающим ароматом немытого со дня рождения тела. Наконец, Иль, немало удивленный отсутствием шума погони, осмелился приказать оборонному талисману осветить окрестности — будь что будет. Сопровождаемый ярким светом, он отправился на исследование нового туннеля.

Внезапно Иль заметил, что звук его шагов не одинок. Какой-то шорох обертоном примешивался к постуку подошв ботинок. Иль резко обернулся, полоснув световым лучом. Позади замер застигнутый гигантский паук. Ростом он был чуть выше колена Иля. Глаза членистоногого светились бирюзово-зеленым светом. Иль с самого детства до смерти боялся пауков, поэтому вид громадного представителя животного мира ввел его в полуобморочное состояние. Губы и язык едва повиновались ему, когда он произнес на судорожном выдохе звуки парализующего заклинания. Но мерзкий паук не был подвластен волшебным силам талисмана, он нагло пошел в направлении Иля. Остановившись шагах в пяти от парализованного и без талисмана человека, паук заговорил обычным мужским голосом:

— Здравствуй, человек! Добро пожаловать в наш безмолвный мир смерти…

У Иля зашевелились волосы на затылке:

«Приехал! Теперь это насекомое с дружками высосет его кровь, а получившейся мумией украсит интерьер своей норы!»

— …Ты первый человек, которого я встретил здесь в течение многих десятков лет, — продолжал доброжелательный монстр, — все мои товарищи уже умерли от недостатка пищи, я тоже собирался скоро отойти в мир иной, но встреча с тобой вернула мне надежду…

«Еще бы! Мои кровь и мясо поддержат твои силенки. Одна радость: кровь ты будешь сосать у меня в одиночку», — обреченно подумал Иль.

—…А теперь поторопись, пожалуйста, дай мне пищу!

«Совсем обнаглел! Может он хочет, чтобы я сам вложил ему в ослабевший рот свою шею?! Ну тогда у меня есть еще шансы побороться!»

Собрав в кулак остатки воли, Иль с перекошенным от яркой гаммы чувств лицом набросился на паука. Удар далеко немаленького его кулака пришелся как раз над глазами, но маленькая головка оказалась на удивление крепкой и твердой. Как будто Иль врезал в железную стену. Сжав в оставшейся здоровой левой руке разбитый кулак, он с криком принялся исполнять замысловатый танец-пляску. Паук же, спружинив членистыми ногами, воскликнул:

— Ценю твою жертвенность! Но, к сожалению, таким способом ты не можешь дать мне пищи, — в голосе паука прозвучало неподдельное разочарование. — Прошу тебя, следуй за мной.

Иль, не понимая зачем он это делает, все-таки поплелся за ним: видимо, невозможно острая боль в руке помутила рассудок. Они прошли до блестящей железной двери, здесь паук, встав на четыре задние ноги, двумя длинными передними, каждая из которых увенчивалась парой «пальцев», потянул за рычаг. Дверь медленно отъехала в сторону. В открывшемся помещении луч оборонного талисмана выхватил добрый десяток пауков — близнецов его проводника — стоявших вдоль стены. Иль, автоматически вошедший в комнату, метнулся к выходу, но гостеприимный хозяин преграждал единственный путь отступления.

— Не пугайся тел моих умерших товарищей. Мне кажется, что вместе мы способны вернуть их к жизни, — паук подошел к дальней стене, где громоздилось какое-то сооружение, явное произведение высокоразвитой технологии. — Это наша кормушка, но вот уже много лет она не дает нам пищу. Из этих гнезд мы получали силу и бодрость, но сейчас, сколько не вставляю я в них свои лапы — все зря.

Тут-то до Иля наконец дошло: паук на самом деле никогда не был живым — это копирующий животное искусственный механизм и питается он какой-то энергией в чистом виде, скорее всего, электричеством! Настроение его сразу улучшилось, он испытал невероятное облегчение. А знание того, что перед ним машина, превратило паука из отвратительнейшего монстра в прекрасное творение рук человеческих. Иль восхитился мастерством неизвестных конструкторов, сотворивших такое чудо, такой превосходный искусственный разум, такие правдоподобные движения. И тут же в его голове стали появляться планы использования этого нежданного подарка. Паучок не дурак, сам разберется как подпитать себя и своих друзей. Иль только предоставит ему путь наружу. А наверху, наверное, можно найти какой-нибудь древний, ветхий, но еще целый генератор энергии. Имея таких помощников, найти клад, вынести его, разрешить проблему выхода за стену гораздо легче.

А чем все же занимались в это время господа параллельные? Почему они не бросились в погоню, не отыскали и не забили дубинами ни Иля, ни паука? Действительно, отец пострадавшего семейства очень скоро собрал соседей, и разъяренная компания с гиканьем кинулась в пробитое Илем отверстие. И в тот момент, когда Иль только вошел в паучьи пещеры, его преследователи сгрудились, прикрывая глаза от нестерпимого солнца, вокруг еще колыхавшейся веревки. Мысль обследовать туннель так и не пришла в их головы. Уверенные, что негодяй неуловимо скрылся наверху, возбужденные они вернулись в свои логова.

А горе Аппоплока очень скоро сменилось надеждой и радостью: он уже собрался готовить своих близких к ритуальному погребению в желудках своих собратьев, для чего надо было разрезать родные шеи и выпустить кровь, когда один из детишек, получивший меньшую дозу колдовства демона оборонного талисмана, очнулся и заплакал. Дрожащими от волнения пальцами Аппоплок приоткрыл веки жены и второго ребенка — в их глазах с нараставшей интенсивностью мерцали красноватые огоньки!

Вечером, здесь вечер считался утром, а ночь — днем, невыспавшиеся соседи собрались у дверей дома Аппоплока для выражения соболезнований. В руках каждый держал по грязной грубой посудине для куска плоти, чтобы погибшие продолжили жить в телах своих любящих сородичей. Не было границ удивлению и радости, когда со скрежетом отодвинулась дверь и на пороге появилось улыбавшееся семейство.

Утихли восторги, мужчины собрались в большой пещере на совет. Как успела заметить жена Аппоплока, пришелец не походил на запуганных поверхностных жителей, от него как-то по-новому пахло и он владел могучими предметами: ослепляющим светом и парализующим оружием. Неизвестно, какие могучие способности он не успел продемонстрировать. Все это вызывало вполне объяснимое беспокойство. Сход пришел к выводу, что неизвестный — это шпион из-за стены и что внешние наверняка задумали очистить землю от несчастных подземных людей и скоро можно ожидать нападения, как много лет назад.

— Знаешь ли ты, где выход на поверхность? — спросил Иль у паука.

— Я не знаю выхода, но если ты сюда попал, значит сюда есть вход.

Как близко к истине лежали эти слова! Вернуться наверх так же как вошел Иль не мог. Но пауку стоило попробовать. Иль с пауком прошли в туннель Иля к злополучной веревке. На поверхности уже стояла ночь. Паук схватился всеми восемью лапами за веревку, передвигая их в сложной последовательности, быстро вознесся наверх и пропал.

— Жди меня! — крикнул он вниз перед исчезновением. — Я вернусь как только найду источник питания!

Одному Илю стало страшно. Неподалеку зияла дыра пробитая им в логово каннибалов. Наверняка они заметили свет талисмана и услышали паучьи крики. Иль стремглав бросился назад в паучьи пещеры. Но он ошибся: ни Аппоплока, ни его жены дома не было, а маленькие дети косноязычных параллельных и вовсе не умели говорить, да если бы даже и умели, то все равно мало что понимали в этой жизни и не додумались бы привлечь внимание взрослых. В чистеньком и уже ставшим для Иля уютном туннеле запыхавшийся кладоискатель заскочил в комнату с железной дверью, быстро разобрался с работой открывающей и закрывающей системы, заперся и только тогда немного успокоился. Уселся прямо на пол, открыл ранец, приступил к вечерней трапезе. Поев, он подложил ранец под голову, и очень скоро серый демон сна спутал и сожрал его мысли.

Прожив бурный, полный волнений день, у нормальных людей это была ночь, Аппоплок сильно утомился и уснул сразу как принял горизонтальное положение. Крепкий его сон, однако, прервался посреди ночи (дня). Стоило Аппоплоку чуть приподнять тяжелые веки, как невесть откуда взявшийся свет заставил их вновь захлопнуться. Наконец он вспомнил, что в стене его дома появилось окно, а в потолке пещеры, куда ведет это окно, открытый выход наверх — в царство обжигающего солнца. Аппоплок выглянул в дыру и был ослеплен столбом яркого света: солнце сейчас находилось как раз на вершине своего пути над древними руинами. Высунись Аппоплок в окно чуть раньше или чуть попозже — ничто не разрушило бы его сегодняшнего спокойствия. Но именно сейчас солнечный столб затмился, и по веревке в пещеру спустилось странное существо. У него были четыре ноги, четыре руки и огромная кубическая голова. Весь вид этого существа, шустро скрывшегося в конце пещеры, вызывал отвращение. Аппоплок не раздумывая кинулся в погоню за ним. Когда он крадучись добрался до очередной испорченной Илем стены, то услышал лишь приглушенную человеческую речь, да лязг дверного засова. Заинтригованный Аппоплок пролез в незнакомую пещеру.

Проснулся Иль резко, открыл глаза как будто и не открывал: бездонная тьма ударила по ним. Не сразу сообразил где находится. Тело ныло после сна на твердом каменном полу. Сколько он проспал — неизвестно. Что его разбудило, он тоже понял не сразу. Только когда полностью проснулся, до его мыслей дошло, что гробовую тишину подземелья разрушает скрежет металла. Иль подскочил больным телом, нашарил оборонный талисман и направился к источнику звука. Пройдя несколько шагов он уперся в железную дверь входа в пещеру. Скрежетало прямо в ней. Иль осветил дверь талисманом и увидел, что рычаг, подпертый им давеча, пошатывается, двигаемый с другой стороны, издавая этот режущий слух скрежещущий звук. Кто-то пытался открыть дверь снаружи. Иль перетрусил, перед его глазами предстала картина, изображавшая добрый десяток параллельных, вооруженных железными дубинами и горящих желанием слопать беднягу Иля под соусом. Но к вящей радости он услышал до боли родной голос паука:

— Ну что ты там застрял, скорее открывай!

Иль поспешил отпереть дверь и впустить приятного визитера. Паук держал двумя парами ног большую коробку, передвигаясь на остальных четырех ногах. Если бы паук имел человеческое лицо, то оно светилось бы счастьем: все тело его излучало довольство, и оно непостижимо чувствовалось. Паук раскрыл свою коробку. В ней ровными рядами лежали маленькие черные кубики.

— Вот она — пища!

— А где ты ее нашел? — поинтересовался Иль.

— В новом городе. Город над нами оказывается давно заброшен, но неподалеку я обнаружил другой город. В нем мне удалось стащить коробку пищи.

— Ты был в Дополе?! Как ты туда пробрался?!

— Да я просто перелез через забор, — объяснил паук сосредоточенно копаясь в своей коробке.

— А разве огонь тебе не помеха?

— Конечно, было жарко, пришлось поспешить. Зато когда возвращался, огонь вспыхнул уже за моей спиной и моя пища не пострадала.

Если бы даже у паука были уши, то и за них нельзя было бы его оттащить от заветной коробки. Он срывал черные пластиковые обертки с драгоценных кубиков и расставлял пищу в стройный ряд. Потом разнес кубики к своим сородичам, приложил передние конечности каждого к противоположным граням кубиков и замер в ожидании.

Мало-помалу жизнь из кубиков переходила в пауков. Вот у одного затряслась нога, у другого заурчало внутри, у третьего кашлем прорезался голос. Вскоре все пауки ожили и сразу же приступили к обсуждению всего случившегося за многие годы. Произносили слова они так быстро, что Илю их речь казалась птичьим пением. Чаще всех «свистел» уже знакомый ему паук. Вскоре он смешался с остальными и Ильуже не мог отличить его от других. Знакомый паук сам подошел к нему.

— Они пока были мертвы забыли все, даже свои имена. Я вернул им их знания. Теперь они могут жить самостоятельно.

Между тем паучки развили бурную деятельность. Без видимой причины они шныряли туда-сюда. Забегали по туннелю. Неожиданно в одном из закоулков пещеры раздался пронзительный крик, шум борьбы. Потом оттуда показался один из пауков, несший над головой извивавшегося человека.

— Это твой спутник? — спросил он у Иля.

Скорченная в уродливую гримасу дегенеративная рожа пойманного никоим образом не гармонировала с утонченным и интеллектуальным — по его собственному мнению — лицом Иля. Поэтому Иль до глубины души воспротивился такому предположению и поспешил выразить свое негодование:

— Да я впервые вижу этого парня! Неужели он может быть похожим на моего спутника?!

Незнакомца поставили на ноги. Как только он освободился, то метнулся в сторону, прикрывая руками глаза. Тотчас пара пауков преградила ему путь побега. Иль великодушно отвел луч талисмана в сторону от столь чувствительных глаз пленника.

— Ты кто такой? — властно спросил он.

Если бы рядом не было пауков, то Иль не был бы таким самоуверенным: урод возвышался над ним как великан над карликом. Одного удара кулака размером со среднюю тыкву было достаточно для близкого знакомства Иля с черным демоном смерти.

— Аппоплок, — дрожащим голосом сказал допрашиваемый.

На него было жалко смотреть: толстогубый рот, наполненный камневидными коричневыми зубами, пузырился слюной, из зажмуренных крохотных глазок реками лились слезы, под громадным шатром носа блестело озеро влаги, и далеко не все оно состояло из пота. Все эти выделения накапливались на нескольких волосах, образовывавших бородку, не скрывавшую маленький впалый подбородок. Все лицо его выражало наивысшую степень ужаса, и только отсутствие зачатков воображения спасало остатки разума от окончательного исчезновения. Иль попробовал взглянуть на обстановку глазами пленника — было чему ужасаться: пещера прямо кишела суетившимися гигантскими членистоногими, казалось, что их здесь не десяток, а не меньше сотни. Он вспомнил свои впечатления от встречи с одиноким ослабленным пауком — славьтесь благорасположенные духи, если бы он столкнулся со всей компанией, то давно бы волочился привязанным за ноги к коню черного демона!

— Аппоплок — это твое имя или ты говоришь на незнакомом мне наречии?

— Имя мой это.

—Откуда ты взялся? Отвечай правду! Я могущественный волшебник и сразу увижу твою ложь!

— Я здесь жить рядом. Я видеть большой паук, бояться. Много.

— Пауков создал я своими великими чарами. Если ты мне не понравишься, то и тебя я превращу в мерзкое животное! — лишний раз припугнул уже итак до полусмерти перепуганного беднягу Иль.

— Простить я! Все говорить я что ты хотеть!

— Ты людоед? Ты ешь человечинку?

— Я давно не есть человечинка, я всегда есть крысятинка.

«Этот придурок — параллельный. Поскорей нужно как-то воспользоваться его зависимым положением… — спешно размышлял Иль. — А! Наверняка урод что-нибудь знает или слышал о кладе».

— Моим паучкам не терпится полакомиться твоей ароматной кровью. Но я могу передумать убивать или превращать тебя… Может быть ты сослужишь мне маленькую службу?

— Я служить! Я делать все.

— Ты когда-нибудь видел золото? Знаешь как оно выглядит?

— Я видеть, знать. Я иметь.

С этими словами параллельный выудил из-под грязных одежд болтавшийся на бычьей шее кусок веревки. Веревка была продета через небольшое золотое колечко. Иль нетерпеливо выхватил кольцо, притянув к себе голову людоеда. Золото!

— Откуда оно у тебя.

— Я снимать с рука один человек поверхность.

— А здесь, под землей ты видел когда-нибудь золото?

— Я не видеть, я не слышать.

Все в параллельном кричало о том, что он не врет.

Так ничего и не добившись, только зря измочалив собеседника, Иль устало плюхнулся в угол и в тягостном раздумье прикрыл глаза. Аппоплок, опасливо поглядывая на мельтешащих пауков, присел около ужасного колдуна. Вязко текущую паузу прервал один из пауков:

— Ну что, договорились о чем-нибудь? — спросил он у Иля.

— Нет, — мотнул головой тот.

— Если тебя мучают какие-то проблемы, то ты ведь можешь разрешить их спросив совета у нас.

Тут на Иля снизошло озарение: ведь пауки веками живут тут, в районе клада! Наверняка им что-то должно быть о нем известно.

— Ты знаешь что такое золото? — забросил он пробный камень.

— Спросил! Я знаю об элементах побольше тебя, — хвастливо заверил паук.

— А видел ли ты его в этих подземельях?

— Разумеется. Каждый день вижу.

Иля как молнией садануло.

— Где?! Где ты видишь его?!

— В хранилище. Я там поддерживаю порядок.

«Как же я раньше не догадался! — с радостью, к которой подмешивалась изрядная доза досады, подумал Иль. — Я должен был догадаться, что механические пауки неспроста обитают здесь — в месте клада».

— Проводи меня туда.

Но паук насуплено молчал.

— Почему ты молчишь? — нетерпеливо понукал паука Иль. — Пошли!

— Мы никуда не пойдем. Для того чтобы попасть в хранилище, ты должен знать особые слова. Ты их знаешь?

— Я знаю очень много слов. Подскажи мне о каких словах речь.

— Если у тебя есть право входа в хранилище, то ты знаешь о каких словах я говорю, а если такого права у тебя нет, то ты туда не попадешь. Даже не упрашивай, — с этими словами паук удалился.

Ко всем многочисленным демонам, дружно проживавшим в Иле, присоединился еще один. Этот демон-новичок развил чрезвычайно бурную деятельность. Он не давал покоя своему хозяину ни на минуту. Основной и единственной задачей активиста было непрестанно подгонять Иля к выяснению столь необходимого ему пароля.

Аппоплок, сидевший около Иля с отсутствующим видом, на самом деле с интересом прислушивался к диалогу. Несмотря на внешнюю очевидную тупость, он был хотя и невежда, но далеко не дурак. Мифы о большой ценности золота, выступавшего в виде универсальной единицы платежей во внешнем мире, бытовали в среде параллельных. И если этот колдун здесь появился, задает вопросы о золоте, а оно здесь есть, паук болтлив, — это значит, он с помощью желтого металла хочет изменить свою жизнь к лучшему, а еще это означает, что есть шанс и у Аппоплока сменить свой беспросветный полуголодный быт на что-нибудь повеселее. Но для этого надо понравиться волшебнику, нужен же ему, великому, верный слуга.

— О волшебник! — подобострастно обратился Аппоплок к потенциальному хозяину. — Я видеть, что ты одинокий путешествовать. Я готов помогать ты.

Меньше всего страшный людоед походил на услужливого помощника, но Иль, живший по принципу: запас карман не тянет — не стал спешить с отказом.

— Мне надо проверить тебя в деле, — заявил он. — Для начала ты должен в том закоулке пещеры, где прятался, стреножить одного моего паука. Посмотрим как ты справишься с этим.

— Я готов ловить паук.

Тенью Аппоплок проскользнул по коридору. Не успел Иль подумать о том, что наверно зря связался с кретином, как из темноты показалась прикрывавшая глаза косматая фигура.

— Я ловить паук. Пошли.

Удивленный Иль проследовал за удачливым охотником. Слабый свет оборонного талисмана неотступно освещал впередиидущую мускулистую спину, с губ Иля в любой момент готово было сорваться заклинание: уж в очень дальние и заброшенные закоулки вел его каннибал. Здесь не было видно следов паучьей уборки: мягкий слой пыли покрывал пол, эта вездесущая пыль стесняла дыхание. Наконец, спина впереди остановилась и Иль чуть не налетел на своего проводника.

— Вот, волшебник, — объявил Аппоплок указывая пальцем-дубинкой в угол, где громоздился паук, чьи длинные лапы были оплетены ржавым толстым проводом. Иль опасливо отстранился от здоровяка — такой провод толщиной с палец сам он мог только согнуть, приложив все имевшиеся силы, а концы провода даже были завязаны тугим узлом. Но надо было продолжать начатое. Иль присел на корточки перед пауком, предусмотрительно оставив в поле зрения параллельного. Тот же сам отошел подальше, стараясь оградить свои глаза от света оборонного талисмана. Иль осветил ряд черных круглых глаз механизма:

— Эй, паук, ты хочешь жить?

— Конечно, — раздался приглушенный голос. — И я буду жить. Я послал сигнал остальным.

— Я поломать передающее устройство. Я слышать этот сигнал, — донеслось из темного угла. — Никто не приходить.

Иль изумился: идиот хитер, сразу раскусил, что паук ему нужен не для проверки дурацких способностей. Более того, он может чувствовать неслышные сигналы, и кто знает сколько в нем еще скрыто сверхнормальных возможностей?

— Ты слышал? — едко спросил он. — Твой сигнал никто кроме самого тебя не принимает. Готовься к встрече со своим паучьим демоном смерти, несчастный!

— За что?! Почему ты хочешь меня убить?! Что я тебе сделал?! — заверещало членистоногое.

«Хорошо, что разум этих машин полностью соответствует человеческому, даже самосохранение такое же», — удовлетворенно подумал Иль.

— Не нравишься ты мне, вот и все, — продолжал запугивания начинающий садист. — Мой помощник силен, ты это уже ощутил на своей железной шкуре. Посмотрю, как он выломает твои лапы, разобьет твои глаза и покопается железной палкой в твоих внутренностях. Эй, Аппоплок!

— Подожди, не зови его! Все что ты хочешь, все что в моих силах…

— Да что с тебя взять? Разве что может ты мне скажешь те слова, зная которые можно проникнуть в хранилище?

— Нет! Только не это! Проси все, кроме этого!

— Аппоплок! Поищи трубу покрепче!

— Не надо! Я скажу, но только никому не говори, что узнал их от меня.

— Клянусь. Я слушаю.

— Тебе несказанно повезло. Чтобы стать владельцем хранилища надо знать имена всех нас. Я именно тот паук, которого ты встретил здесь первым. Каждый из нас обязан держать свои имена в секрете от кого бы то ни было, включая остальных пауков. Только наши создатели и истинные хозяева ценностей знали их. Когда остальные умерли, они забыли все, даже свои имена, и мне пришлось самому дать им новые имена. Я один знаю их все. Я назвал их просто: Первый, Второй, Третий и так до Восьмого. Самого меня зовут номер четыреста тридцать две тысячи восемьсот тридцать восемь.

— А как я должен воспользоваться знанием имен?

— Просто отправляйся к хранилищу и произнеси все наши имена перед дверью. Дверь тоже была мертва, но мы ее воскресили и каждый тайком открыл ей свое имя. Если ты будешь знать их все, то она объявит тебя хозяином.

— Все это прекрасно, но я никак не могу запомнить твое имя. Повтори мне его еще несколько раз.

Паук послушно повторил свое имя, затем описал где находится хранилище и, поклявшись в верности Илю, остался лежать связанным. Иль же, подгоняя идущего впереди здоровяка-Аппоплока, устремился к заветной двери. Перед его глазами стояли картины близкой богатой жизни: красивые женщины, дорогие автокары, роскошные дома.

Наконец впереди показалась дверь. Она выглядела очень величественно. Дверь в два роста Иля отливала тяжелым металлическим блеском. На внешней стороне ее не было ни ручки, ни каких-либо признаков запоров. Иль подошел поближе и торжественно произнес имена-пароль, ожидая, что ворота медленно разойдутся, открыв блестящую гору золота. Дверь даже не шелохнулось. Опешивший Иль пнул по ней, отбив ногу. «Обманул мерзавец! Скорей к пауку!» Вновь послушный Аппоплок под прицелом оборонного талисмана мчался по темным пещерам. Вновь бдительный Иль не сводил взгляда с маячившей впереди спины. Внезапно их путь преградили пауки. Весь десяток копошился сбившись в кучу. «Уже нашли своего, — обреченно подумал Иль. — Наверное, близка нерадостная встреча с черным демоном». От толпы отделился один паук и приблизился к людям.

— До нас дошла хорошая новость, — произнес он. — Дверь сообщила нам, что прибыли хозяева хранилища. И эти хозяева — вы. Почему же вы сразу не открылись?

— Да я хотел осмотреться для начала. А теперь я хотел бы посмотреть свое владение. Прямо сейчас.

— Пошли.

Пауки проводили Иля с Аппоплоком назад, к двери. Когда до нее оставалось несколько шагов, дверь сама раздвинулась точно так, как представлял Иль. Но вместо вожделенной кучи золота взору Иля предстали ряды шкафчиков. Один из пауков вызвался провести экскурсию. Он суетливо бросился открывать шкафчики, демонстрируя «владельцам» стоявшие в них ровными рядами золотые слитки.

У Иля от волнения задрожали руки, а по щекам потекли слезы. Второй «хозяин» — Аппоплок — равнодушно смотрел на все это великолепие своим всегдашним туповатым взором. В его мрачном мире ценность золота была невысока. Иль с трепетом взял в руки один из тяжелых слитков. Повернулся горевшим радостью лицом к Аппоплоку: так много свалилось счастья, что для того чтобы не умереть непременно надо было с кем-то им поделиться. Вид растроганного колдуна ошарашил людоеда: неужели из-за простого, хотя и красивого, металла можно так оглушительно радоваться? Видать не зря Аппоплок присоединился к этому волшебнику. Ждет и его лучшая доля. И дегенеративная рожа тоже расплылась в безобразном подобии радости.

А пауки уже вели людей вглубь. Внутри оказались еще двери, а за ними еще шкафчики. Заполнены они были теперь уже разными золотыми украшениями, и другой паук распинался, показывая эти ценности. А дальше были еще и еще двери. А за ними чего только не было: и драгоценные камни, и произведения великих когда-то и где-то мастеров-художников, и множество слитков из различных неизвестных Илю металлов и сплавов, и великое множество прекраснейших изделий ювелиров всех времен и народов. Всего число внутренних хранилищ было девять и совпадало с числом пауков. Каждый паук отвечал за отдельное хранилище. Небольшая заминка произошла только, когда настала очередь осмотра хранилища слитков металлов серебристого цвета. Паук, следящий за этим участком, почему-то отсутствовал. Иль с Аппоплоком, конечно, знали куда он делся, но скромно промолчали о своем знании. Посетовав на вопиющую несобранность отдельных типов, они перешли в следующее хранилище. К концу экскурсии Иль до того утомился, что перестал уже восхищаться и радоваться своим новым владениям. Прервав очередного паука-экскурсовода, он объявил, что настало время обеда и поспешил прочь из хранилища к своему ранцу.

Как оказалось, Аппоплок тоже не прочь перекусить обычной пищей. По тому с каким аппетитом тот уплетал сухари, Иль убедился, что не только человечинка входила в его каждодневный рацион. Как ни голоден был Иль, ел он с небольшой охотой: зрелище жадно чавкающего, обильно вымазанного слюной и крошками параллельного не способствовало росту аппетита. Трапеза завершилась звучным заключительным аккордом, зародившимся в плотно набитом желудке Аппоплока, прошедшим по всему его пищеводу, перекувырнувшимся в горле, что было причиной громкого звука, и бесцеремонно обдавшим сидевшего напротив Иля. Несчастный лишний раз убедился, что у его товарища безнадежно испорчен желудок, а также ни разу в жизни не чищены зубы. Сам большой дока в части рыгания, в этот раз он возмутился неприличному поведению за столом. Сиротливо брошенный в углу ранец кричаще зиял своим пустым чревом. Продуктов больше не осталось ни грамма, если не принимать во внимание кучи крошек на рванине неблаговоспитанного каннибала. Пришла пора оставить гостеприимные пещеры.

— Пойди развяжи паука и приведи его сюда! — властно распорядился нувориш.

Аппоплок моментально исчез. Свет, при котором пришлось есть, пробивался и сквозь сомкнутые веки, но бедняга не осмелился просить великого колдуна уменьшить его яркость. В итоге, довольно долго он плелся ничего не видя, ориентируясь только по смутным очертаниям окружающего.

Поломанный паук привлек внимание своих сородичей. Свято соблюдая условия своих клятв, он опустился до лжи им. Пара пауков бросилась исследовать завал, в котором пострадал их товарищ. К счастью, у них отсутствовали обонятельные устройства, и потому они не уловили запаха пота, густо заполнившего ту часть пещер где произошло «несчастье»: даже могучему Аппоплоку пришлось повозиться, прежде чем обрушилась одна из опасных пещер. Подобной предусмотрительности Иль от своего слуги не ожидал. Быстро отремонтировали раненного.

Иль объявил сбор и они послушно окружили его.

— Один из вас был на поверхности и видел во что превратился город над нами, — начал он. Паук о котором говорил Иль печальным свистом слов рассказал остальным о плачевном пейзаже наверху.

— Поэтому, всем нам предстоит небольшая работенка. Надо устроить сокровищницу в другом месте и перенести туда все отсюда.

Связь между разрушенным городом и необходимостью переноса хранилища была не вполне ясна паукам, но они не выказали своего удивления странному решению хозяина. Они были машинами и не боялись даже самой тяжкой работы. Иль подробно указал своим механическим помощникам местоположение нового хранилища: пещеры неподалеку от Ростена, прорытые трудягой-стапенгом. Тотчас пара пауков умчалась на разведку, остальные принялись собираться, деловито суетясь по пещерам. Иль же, отдав распоряжения, во всем на них положился.

— Аппоплок, дорогой, рано или поздно тебе придется пойти со мной, коль скоро ты вызвался мне служить. Не будешь же ты жить с вечно закрытыми глазами.

— Не знать что делать. Можно взять очки для лунный день, но бояться, солнце свет ослепить через они.

— Придется изготовить тебе защитные очки получше.

Иль с помощью одного из пауков смастерил очки — шедевр, по сравнению со старыми очками Аппоплока. Они полностью прилегали к лицу и пропускали так мало света, что Иль не видел в них даже луча оборонного талисмана максимальной яркости, направленного прямо в глаза.

Неутомимый фиолетовый демон, как обычно, потребовал даров, и Иль поспешил покинуть подземное царство. Когда он с Аппоплоком подошли к веревке-выходу, людоед с тоской оглянулся в сторону своего родного дома, но отогнал от себя настойчивое желание последний раз увидеть жену и детей. Пусть лучше они думают, что он погиб где-то. Тогда его жена, женщина еще молодая и сильная, сможет перейти в дом к одинокому соседу, который иногда проводил с ней время, и Аппоплок был уверен, что по меньшей мере один из детей похож на этого соседа. На его глазу под спасительными очками даже появилась слеза умиления своей геройской самоотверженности. Отогнав от себя удручающие мысли, он схватился за веревку и с быстротой кошки вознес сильное тело наверх. Оказавшись на поверхности, он огляделся. Очки были действительно великолепны. Яркое солнце залило своими золотыми, как виделось Аппоплоку, лучами все вокруг. Глазам было легко и приятно. Но красоты пейзажа недолго занимали мысли людоеда. Он придирчиво осмотрел каждый куст, каждый обломок. Никаких особых опасностей коварного дня, кроме одной крупной змеи и пары подозрительных жуков, он так и не обнаружил. Свесился в дыру и заорал:

— О великий! Лезть сюда! Никто опасный нет!

— Спускайся и вынеси меня. Не подобает великому волшебнику карабкаться как мерзкое насекомое, — сдавленно донеслось снизу.

Аппоплок с готовностью нырнул вниз и вскорости снова появился с перетрусившим Илем на закорках: когда наши верхолазы были в верхней части своего пути, веревка не выдержала изрядного веса парочки и оборвалась. Верзила-каннибал исхитрился упереться руками и ногами в противоположные стенки дыры и, лишь немного потеряв в скорости, продолжил подъем. Иль при этом успел прожить заново всю свою жизнь, простить врагам все обиды и в очередной раз приготовиться к встрече с черным демоном смерти, не забывая крепко держаться за могучие плечи.

Находясь под землей, Иль совсем потерял счет времени. Он не знал сколько дней прошло: один, два или все три. Поэтому он и не рассчитывал встретить ожидающего Пима. Неприятные ожидания имеют вредную привычку сбываться. Этот раз тоже не был исключением. Найти в громадном городе развалин Ари представлялось невыполнимым.

Для порядка Иль несколько раз прокричал:

— Пим!

Впрочем орал он не особо напрягая голосовые связки:

«Мальчишка сейчас изображает из себя командира моей жены, а обо мне вспоминает лишь когда пугает ее опасными параллельными, как пример съеденного!»

Иль не сомневался, что у него только одна возможность найти Ари из тысячи: он никогда не найдет убежище Пима в этом море обломков.

— Аппоплок, ты хорошо знаешь этот город?

— Не слишком, о великий.

— Может ты поможешь найти мне одно место?

Аппоплок подозрительно покосился на Иля:

— Ты великий волшебник. Колдовать. Знать все.

— Это было бы слишком просто. Коль скоро ты вызвался служить мне, надо постоянно испытывать твои способности.

— Описывать место. Я стараться.

— Как я его опишу? Оно точно такое же, как и любое другое в этом городе. Но неподалеку есть небольшой, прекрасно сохранившийся купол, от которого отходят две тропинки.

— Купол закрывать путь в наш мир. Он открываться изнутри только. Такой купол в город несколько, но два тропинка отходить только от один. Следовать за мной, и я привести ты к он!

Идущий впереди Аппоплок опасливо озирался. Ему неприятно бросалось в глаза обилие жизни. Когда он появлялся на улицах развалин ночами, насекомых и змей было гораздо меньше. Иль чувствовал его беспокойство, оно непроизвольно перешло и к нему. И он тоже стал оглядывать каждую кучу обломков, ожидая какой-то опасности. Так они прошли изрядное расстояние. Наконец спутники добрались до нужного купола.

— Купол вот! — неуместно радостно воскликнул Аппоплок.

Иль с нараставшим холодом в груди обнаружил, что не представляет в какой стороне убежище Пима. Солнце уже склонялось к горизонту. Времени оставалось немного.

— Аппоплок, залезь вон на ту кручу и огляди окрестности. Если кого-нибудь заметишь, немедленно сообщи мне.

Громила взбежал на самую большую гору обломков, вызвав небольшую лавину.

— Кругом нет никто, — заорал он, но тут же поправился, — кроме один мальчик спрятаться в куча напротив.

— Слезай и веди мня к нему! — обрадовался Иль.

Аппоплок съехал к Илю, усадил того на закорки и вернулся на вершину.

— Ты что делаешь?! — возмутился Иль. — Я же сказал веди к парню, а не тащи на гору.

— Простить, о великий! Если мы идти по низ — обходить долго. Я хотеть перевезти ты прямо.

И правда, кучи образовывали целую горную цепь. Обходить эту гряду было несколько дольше, но не так долго, как представил любезный Аппоплок.

Когда они слетели вниз, Иль с удовлетворением узнал подступы к берлоге Пима. Скоро друзья стояли у входа в жилье.

— Подожди здесь, — распорядился Иль переступая порог, — а то напугаешь их до смерти.

Внутри, когда глаза Иля привыкли к полумраку, он никого не увидел. Неужели Пим успел смыться? Иль оглядел помещение и вдруг резко метнулся в угол и как следует наподдал ногой по куче тряпья — постели Пима. Он оказался провидцем: из тряпичного укрытия с воем вылетел хозяин, держась обеими руками за ушибленный бок.

— Ты почему от меня прячешься, мерзкий мальчишка?! Куда дел мою жену?! Почему не ждал меня у дыры?

— Ты?! Ты жив?! Я думал, что это пришли параллельные, — принялся тараторить Пим, воровато крутя головой и пряча глаза. — Одного урода я только-что видел на улице. Понятное дело, я перепугался и спрятался, ведь я всего лишь маленький мальчик, — по щеке мальчугана покатилась фальшивая слеза. — Я сегодня ждал, вчера ждал, а тебя все не было. Когда вернулся домой, то не нашел Ари. Она пропала, но я не виноват! Ее наверно поймал тот людоед, что, против обыкновения, разгуливает днем.

Весь монолог был до такой степени пропитан запахом плохой игры, что вызвал у Иля чрезвычайно сильное чувство тревоги.

— Что-то говорит мне о том, что ты неискренен со мной. Быстро выкладывай мне правду! Лжеца я не возьму с собой за стену.

— Все, что я сказал — чистая правда. Клянусь!

— Ты, я вижу, упорный. Посмотрим как ты запоешь сейчас.

Иль подошел к пологу и окликнул Аппоплока. Когда тот вошел, неведомая сила вбила Пима в самый темный угол жилища.

— Этого типа ты видел на улице? Он мой слуга. Скоро он отведает своего любимого деликатеса: жаренного Пима.

Из угла донеслось хлюпанье, перешедшее в глухие рыдания.

— Не виноват я. Не виноват. Она сама меня не слушалась. Говорила, что я еще маленький. Я разозлился и выгнал ее. Простите меня.

— Ты, мерзавец, давно это случилось?

— Еще вчера. С самого утра она издевалась надо мной. Любой бы не выдержал!

— Урод! Ее уже сожрали, но, наверное, есть небольшой шанс, что она еще жива. Сейчас же отправляйся на поиски и без Ари не возвращайся, разве что ты горишь желанием пополнить рацион нашего друга.

При этих словах Аппоплок смачно чвакнул и раскатисто рыгнул. Пим пулей вылетел на улицу. Людоед довольно загыгыкал. Темнело.

— Если пацан не вернется в самое ближайшее время, то у него есть все шансы быть пойманным твоими родственниками.

— Его обязательно поймать. Верхний люди не видеть солнца нет. Они как слепой крысенок.

Поужинали. Вернее ел один Аппоплок: на столе валялись недоеденные беднягой-Пимом остатки какого-то грызуна. Иль великодушно пожертвовал их своему помощнику. Во-первых, фиолетовый демон никак не хотел принимать такое пожертвование: перед мысленным взором Иля постоянно маячила отвратительная белая тушка. Во-вторых, провести ночь рядом с голодным, хотя и до полусмерти уставшим людоедом совсем ему не улыбалось.

Масса впечатлений и переживаний и, как минимум, одна бессонная ночь подкосили не только Иля, ночной охотник Аппоплок потерял всякую связь с миром, стоило только ему прилечь на ворох тряпья.

Илю, в отличие от счастливца-каннибала, не удалось так скоро уснуть. Только он поудобнее расположился на кровати, как влетел Пим, таща за собой Ари.

— Я привел ее! — заорал он Илю в самое ухо. — Она все время пряталась в большой бочке. Умная.

Иль в отчаянии приподнял с ложа отключающееся усталое тело. Оно как могло противилось такому решению, но в конце концов неохотно подчинилось.

— Иль, ты нашел? — Ари не терпелось узнать о результате похода.

— Нашел, — еле выдавил тот.

— Иль, этот мальчик плохой.

— Знаю. Давай спать, а поговорим завтра.

Пытка завершилась, и Иль с облегчением упал на кровать. Ари тоже сразу уснула, прижалась к нему: ночь проведенная в бочке не была такой уж приятной. Один Пим остался бодрствовать в этом мире сопения и храпа. Довольно долго можно было слышать его ворчание по поводу всех невзгод и, в особенности, съеденного Аппоплоком ужина.

Утро встретило Иля страданиями фиолетового демона. Надо было как можно скорее возвращаться в Допол: здесь ему суждена голодная смерть. Иль поспешил растолкать Ари и Аппоплока. Пима не было видно. Сборы заняли совсем немного, и вскорости троица выступила в путь. На улице они наткнулись на Пима, несшего связку окровавленных крыс и белых грызунов.

— Куда это вы направляетесь? — поинтересовался удачливый охотник.

— Мы уходим из этого города, — торжественным голосом ответил ему Иль.

— А почему вы не подождали меня? Позавтракали бы, — начал Пим.

И вдруг голос его задрожал и он заплакал:

— Простите меня. Возьмите меня с собой. Я больше не буду.

Иль обернулся к жене:

— Ты согласна простить его?

— Конечно, он же просто глупый ребенок. Я прощаю его.

— Ты слышал? Выбрось своих крыс и пошли. Надеюсь, ты не собираешься бежать за своим драгоценным тряпьем?

— Спасибо! — Пим счастливо улыбнулся и с видимым облегчением присоединился к остальной компании. Крыс, однако, предусмотрительно оставил.

Вскорости показалась стена. Дойдя до расчищенной полосы вдоль нее, путники остановились.

— Ты — волшебник. Колдовать — мы перелететь через стена.

— Очень жаль, но черезчур могущественная магия преграждает путь в этом месте. Боюсь, что я не могу рисковать вами.

— Я знать, — согласился Аппоплок, — мы не мочь перейти стена даже под земля сто лет.

— Ты не знаешь выхода?! Я так и знал! — встрял Пим.

— Закрой рот, — вежливо оборвал его Иль. — У меня, несомненно, есть план. Но если ты не веришь мне — вали на все четыре стороны.

Пим еле слышно огрызнулся, но никуда не ушел. У Иля был смутный план, но лучше уж иметь такой, чем вовсе никакого. Иль кое-как вскарабкался на вершину ближайшей «горы». Довольно долго он простоял там, обдуваемый ветром. Его спутники смятенно топтались у подножия. Наконец, он увидел то что ждал: столб пламени на одном из участков ограждения. В этом месте один из его паучков пересекал стену.

Приметив направление и ориентир — остатки большого моста, Иль спустился к остальным.

— Следуйте за мной. Я дам вам лучшую жизнь!

Компания, стараясь держаться стены, добралась до места, где недавно перелезал паук. Иль обратился к Пиму и Ари:

— Здесь мы подождем моих верных слуг. Они похожи на больших монстров-пауков, но вам нечего их бояться. Если я не прикажу, то они вас не тронут, но стоит мне шевельнуть пальцем, — Иль пристально посмотрел в наглые глазки Пима, — они высосут из любого кровь, сожрут его мясо, оставив только завернутую в драную шкуру кожу да идиотскую фальшивую бороденку.

Ждать им пришлось не слишком долго. Паука они заметили только тогда, когда в воздух с ревом взвился столб пламени. Бесшумно и очень быстро паук понесся в глубину развалин. Иль с несвойственной ему прытью взлетел на ближайший холм и что было сил заорал:

— Эй! Стой!

Имевший острый слух паук услышал и остановился. Заметив махавшего руками Иля, он резво подбежал к нему.

— Мы переносим сокровища, хозяин. Уже перенесли где-то четверть.

— Мне нужна от тебя небольшая услуга. Ты невосприимчив к такому огню?

— У этого огня очень высокая температура. Конечно, если стоять в этом пекле, мне достаточно совсем небольшого отрезка времени, чтобы получить сильные повреждения, но я пробегаю сквозь пламя с максимальной скоростью и не успеваю нагреться.

— Ты должен попытаться перенести нас по одному через стену. И я не очень хочу чтобы мы попали на ту сторону даже немного подрумяненными. Надо приспособить какой-нибудь транспортный контейнер.

Иль успел приметить достаточно большую сплюснутую алюминиевую коробку, которая торчала из-под осыпавшейся стены. Паук с Аппоплоком вытянули коробку, кое-как выправили истончившиеся гофрированные стенки.

— Пим, — Иль обратил к мальчишке медовые глазки, — ты так стремился во внешний мир. Уважая твои чувства, я предоставляю тебе почетное право первым из нас и наипервейшим из жителей руин ступить на благословенную землю свободы.

— Спасибо, я тронут. Но я никак не могу принять это заманчивое предложение. Я не достоин.

— Не пойдешь первым — не попадешь никогда! — прервал Иль расчувствовавшегося Пима.

Пим с омерзением бросил взгляд на своего достаточно оригинального коня — но что делать — обреченно влез в транспортную коробку. Паук удобно разместил ее на своей железной спине, покрепче ухватил четырьмя лапами и на оставшихся четырех понесся к стене. Как только он приблизился к ней достаточно близко, земля разверзлась, и перед отважным пауком в небо взметнулась еще одна стена — стена бушевавшего пламени. Паук с Пимом-седоком не снижая скорости исчезли в огне. Сквозь трубный гул стихии прорвался истошный вопль несчастного мальчика. Вскорости пламя с хлопком исчезло, но вновь взвилось позади вернувшегося паука.

— Парень сжег свои волосы и бороду, — принес он известия о первопроходце.

— Нечего было высовывать голову, — заключил Иль.

Пройдясь по округе, он нашел подходящий металлический лист, из которого паук с Аппоплоком смастерили неказистую крышу к экипажу. Второй Иль, как благовоспитанный молодой человек, пропустил единственную женщину. За ней Аппоплока, едва уместившегося в коробке. Наконец и он сам, как капитан тонущего корабля, последним переправился через стену. Выпрыгнув из еще горячей коробки, Иль увидел всю компанию: Пима, отстраненно разглядывавшего непривычно пустой и непривычно гладкий пейзаж, потиравшего опаленную голову; Ари, лежавшую рядом в привычной позе — раскинувшись на спине и закрыв глаза; Аппоплока, угрюмо переживавшего бесповоротность своего поступка и жуткий зуд под очками. При появлении Иля никто не прервал своего занятия. Для того чтобы вывести троицу из оцепенения, Илю пришлось изрядно повысить голос.

— Все слушайте меня! — начал он. — Вы пошли за мной, и я вывел вас из города руин! Теперь мы на воле. Здесь надо быть в десять раз осторожнее и в двадцать раз бдительнее, чем по ту сторону стены. Все мы в Допол не пойдем. Появляться там этому дикарю и этой маленькой обезьяне — Пим возмущенно фыркнул — небезопасно. Вас поймают и запрут в специальной больнице. В город сходит одна Ари и принесет еды и питья. Ари, от этого места до Допола рукой подать. Зайдешь к Восу, скажешь, что нас поймали в горах карапалы и что мы едва спаслись. Скажи, что я жду тебя у окраины, но войти в город не могу, так как негодяи забрали мою одежду. Захватишь приличный костюм, — Иль бросил взгляд на Аппоплока, — ростом Вос, конечно, пониже, но в окружности они одинаковы.

Ари, наскоро поправив подобие прически, поспешила вдоль стены в сторону белеющей полоски строений.

— Ну я тоже, пожалуй, пойду — попрощался паук. — Мне еще много таскать.

Паук исчез. Все уселись на землю в ожидании скорого возвращения Ари. Медленно брело время. Несколько пауков пробежали в сторону руин. Немного погодя, они, навьюченные, промчались обратно. Солнце приближалось к зениту. Желудки, у тех кто имел их, скручивались в узлы от голода. Ари все не было. Пим не выдержал и особым камнем умело развел в сторонке небольшой костер. Присел над костром, держа в руке палку с насаженной на нее крысиной тушкой. К нему подошел Аппоплок, ни слова не говоря взял другую тушку и тоже принялся печь ее. Иль же предпочел поудобнее улечься на травке и подремать.

Прошло еще много времени. Теперь уже Пим с Аппоплоком сыто посапывали. Иль сидел лицом к городу на небольшом холмике весь обратившись в зрение. И вот он увидел приближавшуюся точку, которая в неуловимый момент разделилась на две. Когда фигурки приблизились достаточно для узнавания, Иль с волнением разглядел яркое пятнышко рубашки Ари, а темный шарик рядом, по всей вероятности, был Восом. Спешно растолкал Аппоплока, пнул Пима, предупредил их чтобы не высовывались. Сам сорвал одежду и поспешил навстречу.

— Дружище Иль, — кричал Вос грубо облапив друга. — Я как услышал о твоей беде сразу собрал вещи и сюда. Только Ари почему-то не хотела чтобы я шел с ней, но я настоял — Ари виновато улыбнулась. И я принес тебе одежду и продукты.

Вос вынул из своего огромного ранца необъятную куртку, великанские штаны и белье, напоминавшее постельное. Иль не слыл статным юношей, но размеры одежды Воса поразили даже его. Надетая на хозяина она выглядела гораздо менее внушительно.

— Извини, но Ари меня так торопила, что я не успел заказать тебе одежду поменьше.

— Незаметно, что вы очень спешили, — проворчал Иль.

Путаясь в невероятном количестве ткани, он кое-как оделся. Отделаться от назойливого толстяка ему удалось намного легче, чем его супруге. Когда Вос удалился, растроганный Иль смахнул со своей щеки умильную слезу. Вот что значит настоящая дружба! Вернувшись к остальным, он с вполне понятной жадностью приступил к набиванию рта дарами фиолетовому демону.

В свою очередь, сам Вос не пошел ни домой, ни на забытую на сегодня работу. Хотя и выглядел он туповатым, на самом деле в этом случае, как бывает чаще чем кажется, оболочка никоим образом не гармонировала с содержимым. В списках наивных простаков того времени его имя не значилось. Подозрения у него появились сразу же, как он в первый раз после долгой разлуки услышал голос своего ушлого земляка. Дальнейший анализ сведений, выуженных им у глупышки-Ари, поступков и поведения Иля и великого множества других, мелких и не очень, факторов подвел его к мысли, что его приятелю что-то остро понадобилось в районе руин. Зная характер и устремления своего дружка, Вос не сомневался в приземленнейшей материальности этой цели. Он предвидел вероятность скорого возвращения Иля и все время, до встречи с Ари, находился в ожидании. Как только он увидел обнаженного Иля, его подозрения перешли в полную уверенность. На рыхлом белом теле земляка не было ни царапинки. Когда карапалы перестанут бить своих пленников, на мир снизойдет вселенская доброта, а все реки потекут вспять. Кроме того, на усталом лице сквозь налет переживаний проступало почти неуловимое выражение удовлетворения и даже счастья. Все сомнения развеялись дымом. Иль сорвал весьма крупный куш. Отныне Вос задался целью заполучить хотя бы часть этого куша. Вос спешил в отдел охраны.

В отделе охраны Вос обратился к дежурному чиновнику:

— Мне известен факт нарушения периметра руин. Люди перелезли забор в северной части ограждения.

— Действительно, — подтвердил чиновник, — всю ночь и весь сегодняшний день оттуда поступают сигналы. Мы не беспокоимся, полагаем, что кто-то бродит вблизи периметра в руинах. Никто не может пройти сквозь заградительный огонь. Слишком высока температура пламени.

— Я сейчас видел двоих человек, умудрившихся преодолеть все заслоны. Вы должны хотя бы проверить.

— И кто эти люди, — саркастически усмехнулся чиновник, — монстры из руин? Тогда почему ты стоишь здесь, а не жаришься на вертеле?

— Нет, это никакие не монстры. Это обычные люди из Ростена.

— Ну, если они обычные люди из Ростена, пусть идут в свой Ростен. Мы-то тут при чем? Вот если бы они были монстрами, то мы, конечно, отправились бы их ловить.

— Сомневаюсь. Но в любом случае вам придется оторвать свои задницы от сидений. Даже простое посещение руин запрещено законом, и вы обязаны наказать виновных тремя днями тюрьмы. А если присутствуют отягчающие обстоятельства, например сговор с монстрами, то ваше бездействие само является преступлением! — Вос указал на толстый сборник законов города Допола, лежавший на столе.

Маленький караван медленно поднимался в гору. Впереди важно шествовал Аппоплок, гордясь своим новым облачением. Его тело никогда раньше не ощущало прикосновений такой нежной, легкой ткани. Он жалел, что его, такого красивого, не видят ни жена, ни соседи. Следом за экс-каннибалом — Аппоплок клятвенно обещал Илю не брать в рот ни кусочка человеческого мяса — так же гордо вышагивал Пим. Казалось, что он проказливо передразнивает идущего впереди: такие же развернутые, хотя и узкие плечи, такая же высоко поднятая голова, даже мысли в голове такие же. Ему выделили нижнюю рубаху Воса, из которой Ари при помощи веревочек сообразила симпатичный костюмчик. После одежд, грубо составленных из необработанных крысиных шкур, шелковый комбинезон казался верхом роскоши. Кроме того, вся компания тщательно отмылась в ручье, и Пим чувствовал себя необычайно чистым. Правда, пришлось по настоянию Иля выкинуть фальшивую бороду, после чего все стали вести себя с бедолагой-Пимом, как с маленьким ребенком. В спину мальчику тяжело дышал Иль. Вес его мыслей был не намного легче дыхания. Через пару дней они должны ступить на землю Ростена, а там придется разъяснять всем подряд происхождение богатства. Впереди грозно нависали горы. Иль совсем не хотел ощутить на своей спине знаки гостеприимства горного народца. Невеселые мысли крутились в его голове. Замыкала колонну красотка-Ари. Чем выше она поднималась, тем сильнее и громче пела ее душа. И сама Ари запела веселый мотив, но тотчас бука-Иль грубо оборвал ее. Впереди ждал родной дом, друзья и подруги. Ари уже давно забыла, что существует красивая и беззаботная жизнь, которой она жила, пока не согласилась на авантюрное предложение мужа. А сейчас, с каждым шагом, все хорошее становилось все ближе и обещало стать еще лучше ввиду обретенного богатства.

Когда подъем закончился и они шли по горизонтальному участку пути, сзади донесся рокот. Путники остановились. Пима, как самого глазастого, усадили на плечи Аппоплока, но он ничего не видел. Дорога была пуста как бутылка, побывавшая в руках пьяницы. Рокот же приближался. И вдруг Пим громко заорал, так напугав Аппоплока, что он сбросил его в пыль дороги. Лежа в пыли, мальчишка не переставал вопить, тыча пальцем вверх. Все подняли головы и увидели большую механическую птицу, парившую прямо над ними. Иль уже видел подобные аппараты и одернул верещащего Пима.

— Заткнись. Ты что, никогда не видел таких машин? Это, видно, дорожные служащие ищут завалы.

Аппарат, к вящему ужасу Пима и Аппоплока, приземлился. Рожденные в руинах застыли соляными столбами. Мальчишка даже перестал орать. Людоед потерял дар речи сразу, как увидел летающую машину. Открылась дверь, и из машины выпрыгнули несколько человек решительного вида. Они подошли к остолбеневшей группе, и старший из них предложил:

— Добрые люди, мы хотим поговорить с вами на разные интересные темы. Для вашего и нашего удобства мы просим вас проехать с нами, а потом мы отвезем вас в ваш родной Ростен. Пешком вам придется тащиться пару дней, а на нашей машине в десять раз скорее.

Иль и остальные приняли это великодушное предложение. Тем более, по-видимому, выбора у них и не было. Решительные молодые люди сразу же окружили их и направили на них свои зловещие оборонные талисманы.

Полет на аппарате доставил всем массу переживаний. Особенно поразились ему Пим с Аппоплоком. Они за короткое время перелета успели не одну сотню раз попрощаться со своими жизнями. Илю же полет не доставил таких волнений. Голову его целиком занимала ядовитая стрела внезапного озарения. Один из этих служащих упомянул Ростен. Он не мог знать откуда пришел Иль, если только ему не донесли, а донести мог только один человек. Мерзавец Вос!

Летательный аппарат опустился на крышу одного из зданий-близнецов Допола. Иля с друзьями проводили в большой зал, расположенный на последнем этаже. Взлетная площадка находилась прямо над этим залом. Грохот взлетавшей машины, многократно усиленный акустикой помещения, окончательно доконал Аппоплока и Пима. Пим вновь заверещал, а людоед замер недвижно в кресле. За стеклами защитных очков не было видно его реакции, хотя он потерял сознание. В зал вошли трое чиновников в стандартных черных одеждах. Они расселись напротив замершего Аппоплока.

— Вы должны ответить всего на пару вопросов, — начал старший чиновник. — Вы согласны отвечать на вопросы?

Находящийся в обмороке каннибал, разумеется, промолчал.

— Он болен, не может говорить, — поспешил вмешаться Иль. — Вы можете говорить со мной. Я отвечу на все вопросы.

— Почему этот ребенок плачет?

— Он тоже болен. У него болят зубы.

Словно в подтверждение этих слов, Пим обнажил в рыдании черные гнилыепеньки, бывшие когда-то зубами.

— Расскажите нам, что вы делали в руинах?

— Мы были в руинах?! Почему вы так думаете?

— У нас есть информация на этот счет.

— Мы не были в руинах, — начал нагло врать Иль.

Не зная, что известно этим чиновникам, он не хотел дать им больше информации, чем у них было.

— Зачем вы обманываете? Мы зафиксировали сигналы срабатываний защитного периметра, и, кроме того, бдительный гражданин нашего города заявил, что видел вас выходящими из руин, — простодушно раскрыл карты чиновник.

— Да?! — притворно изумился Иль. —Тогда проверьте, может у вас неисправность в периметре или кто-то другой его нарушал.

— Действительно, сигналы поступают до сих пор, — пришлось согласиться чиновнику. — Но и вы какие-то подозрительные. Откуда вы появились?

— Мы идем назад в Ростен. А были мы в Дополе. У вас должно быть где-то отмечено, что мы брали диски. Мы посещали нашего земляка — горожанина Допола по имени Вос.

— Неужели?! Человека сообщившего о вас зовут Вос.

Служащим отдела охраны уже долгое время не приходилось работать головой, потому что с карапалами — единственными нарушителями спокойствия — никогда не разговаривали. Этот народец никак не мог освободиться от шор древних обычаев, любовно передававшихся из поколения в поколение. Допрашивать карапала не имело ни малейшего смысла. Что-либо рассказывать представителю властей для него было величайшим преступлением. Илю казалось, что он беседовал с наивным ребенком, игравшим в боевого дознавателя. Ему даже стало скучно. Наивный парень раскрыл все свои карты еще до начала игры.

— В любом случае у вас неприятности. Мы вынуждены будем задержать всех вас до выяснения всех обстоятельств. Если вы хоть в чем-то меня обманули, то вам придется оплатить вылет спецкоманды, ведь по законам Допола всякие расходы, правомерно понесенные оперативными чиновниками отдела охраны, должен возместить виновник, а это очень крупная сумма. Кроме того, если выяснится, что вы побывали в руинах, то по закону за это вас ждет суровое наказание, — произнес чиновник торжественную и, по-видимому, заключительную речь.

Иля и его спутников проводили в помещение без окон. Вдоль стен там располагались далеко не комфортабельные сидения, которые также могли служить и вовсе неудобными кроватями. Все расселись. Уныло молчали. Через непродолжительное время Пим встал и деловито направился в угол, где спустил штаны и приготовился испражняться. Иль проворно подскочил к нему и, схватив за шиворот, рывком поставил на ноги.

— Здесь так не делают! — гневно закричал он.

Подошел к двери, заботливо запертой снаружи, и принялся стучать. Никакой реакции за этим не последовало. Иль пнул в дверь ногой. Без результата. Иль начал заводиться, и, наверное, устроил бы скандал, но Ари молча дернула его за рукав и указала на отдельное сидение в противоположном от выбранного Пимом углу. При ближнем рассмотрении оказалось, что крышка сидения откидывается, а под ним находится так необходимое Пиму устройство. Все по-очереди оправились.

В неведении тоскливо протекли еще два дня. Никто так и не появился. Иль уже поверил, что о них забыли, и что их ждет ужасная голодная смерть. Всех, кроме Аппоплока, который умрет от переедания. Когда грустные мысли, казалось, навсегда вытеснили все остальные, с восхитительным скрипом открылась дверь, и на пороге возникла оплывшая фигура Воса. В руках он сжимал большой сверток. На лице сияла неуместная улыбка.

— Здравствуйте, друзья! — как ни в чем не бывало заорал Вос, безуспешно пытаясь обнять увернувшегося Иля. — Я только что узнал, что вы в заточении — и сразу сюда. К каким уродам вас посадили! — возмутился он, указывая на Аппоплока и Пима — выходцы из руин бесцеремонно запустили грязные руки в сверток с продуктами, переданный им Ари.

— Ты лучше объясни: почему мы здесь, и что с нами будет? — Иль смотрел пристально, тщетно пытаясь рассмотреть печать, наложенную муками совести на пышущее здоровьем лицо лже-друга.

— Ну как тебе сказать, — замялся Вос, — чиновники утверждают, что ты нарушил ограждение руин, а это здесь является тяжелым преступлением. Вас ждет долгое заключение в этом помещении, а если у вас нет состоятельных друзей или родственников, которые смогут снабжать вас провизией в течение всего срока заключения, то вас ждет страшный конец. Лукавый Вос умолчал о том, что «долгий» срок за это «тяжкое» преступление должен закончиться послезавтра, а перспективу кормления своих друзей тюремной пищей он сам с негодованием отверг, обязавшись сам поставлять им провизию и даже получил для этого код от входных дверей темницы. Я ничем не могу тебе помочь, к сожалению. Я не так богат. Правда, если у тебя есть хоть немного средств, то ты можешь передать их мне для содержания вас, а если наберется достаточно большая сумма, то я могу выкупить вас.

Хитроумный Вос допустил одну ошибку, но эта ошибка разрушила весь его план. Он принес еду. Уши Иля слушали все это вранье, а зубы разжевывали немудреные гостинцы, казавшиеся ему самыми вкусными яствами. Если бы Иль оставался голоден, то фиолетовый демон заглушил бы голоса других демонов Иля, и тот бы купился на посулы. Но фиолетовый демон занялся приемом даров, перспектива голодной смерти как-то сразу превратилась из животрепещущей в маловероятную, и Иль занялся анализом. Сопоставив все факты, он догадался, что Вос не из-за простоты душевной сообщил о них, а имеет какие-то свои цели.

— Сколько нужно золота?

— Я думаю, что пятьсот или шестьсот стандартных золотых монет вполне хватит, — сказал Вос.

Тут же быстро добавил:

— На одного человека. Значит на вас двоих понадобится, как минимум, тысяча монет. Вряд ли у тебя есть такая сумма.

— Деньги есть. Как все оформим?

— Скажи мне: у кого я их могу взять — и все в порядке.

— Такие деньги должны очень много весить. Ты надорвешься тащить их, мерзавец!

С этими словами Иль толкнул бывшего друга. Аппоплок тут как тут — схватил беднягу за шиворот, развернул и приподнял. Вос сразу потемнел, завизжал и приготовился умирать. Казалось, прошла вечность, прежде чем Аппоплок отпустил его.

— Я знаю, что это ты выдал нас. Чиновник все рассказал, — Иль склонился над насмерть перепуганным, еще не отдышавшимся Восом. — Видишь этого парня? Он не просто несчастный житель развалин, а самый настоящий людоед, и он голоден. Аппоплок ужасно скалился из-за плеча Иля. Я полагаю, что у него сегодня будет обильный пир. А теперь ответь мне только на один вопрос: где охрана?

— Здесь никого нет. Чтобы зайти сюда и выйти отсюда нужно знать код, а также иметь диск. Человек без диска в этой части города обязательно проверяется.

От испуга Вос на некоторое время потерял свою всегдашнюю привычку к вранью. Очень скоро он пожалел об этом, но слово, увы, не воробей.

— А что если ты мне скажешь код и одолжишь свой диск? Будь паинькой, и наш друг только слегка заморит червячка куском твоей ляжки.

— Даже не мечтай, — Вос вернулся ко лжи, — хитроумные датчики, могущественное колдовство охраняют тебя. Стоит тебе удрать, как в погоню пустится вся чиновничья братия Допола.

— Как далеко я успею уйти?

— Ты не выйдешь даже за порог.

— А почему это могущественное колдовство не спасает тебя от перспективы быть съеденным? Мне кажется, что ты врешь.

Иль повернулся к Аппоплоку. Тот, проявив незаурядную смекалку, без вопросов схватил Воса за шкирку и поднес к его лицу широко открытый рот, который на глазах наполнился слюной.

— День! У тебя есть день! — заверещал Вос. — Если вечером я не появлюсь дома, то хранитель дома сообщит о том, что я пропал без предупреждения.

Иль выхватил диск, с помощью верного людоеда подтащил Воса к двери и заставил произнести слова кода. Дверь открылась. Не прощаясь, Иль выскочил наружу.

Иль бежал в сторону гор. Он задыхался, но не останавливался. Нельзя было терять то преимущество во времени, которое он так неожиданно получил. Уже к вечеру его неминуемо хватятся и пустятся в погоню. Кто он против летающей машины? Поэтому до вечера надо оказаться по ту сторону гор. Преследователи не подумают, что он за день преодолел двухдневный путь и начнут поиски в горных пещерках и расщелинах. Даже с сильным волшебством их талисманов на это уйдет вся ночь и весь следующий день. За это время Иль наверняка доберется до пещер, прорытых стапенгами в скалах на территории Ростена.

Бедолага не рассчитал свои силы. Далеко позади остались те времена, когда он мог бегать целый день играя с другими мальчишками. Дорога стала плавно переходить в подъем, и он с отчаянием осознал это. Ноги уже больше не двигались, сердце выскакивало из груди и частое глубокое дыхание не восполняло потребности в кислороде. Иль отрешенно побрел наверх. Уже наступил полдень, а он только справился с первым подъемом. Он уселся на краю дороги и печально уставился на величественную картину, раскинувшуюся перед ним.

Вспышка на тонкой полоске забора, окружавшего руины, вначале не привлекла его внимания, но мгновение спустя он догадался, что это место перехода стены одним из его пауков. Здраво рассудив, что механические пауки должны выбирать наименьший путь при своих перемещениях, он мысленно провел прямую от точки воспламенения до Ростена и приметил приблизительное место пересечения этой прямой с горным хребтом. С большим трудом, карабкаясь по крутым склонам, продираясь сквозь заросли колючего кустарника, он только к вечеру добрался до этого места.

Все так же неугомонный демон тепла и света неустанно толкал жаркий солнечный диск. Все те же белые облачка-овечки лениво брели по своему бескрайнему голубому пастбищу. Но Иль в полную меру ощутил красоту и умиротворенность окружающей его природы только тогда, когда внизу, прямо напротив него, сверкнула яркая точка вспышки и ему осталось только полное надежды ожидание.

И вот уже виден быстро карабкавшийся по склону верный паук. Еще немного — и он выбежал неподалеку от Иля. Заметив истерично размахивающего руками хозяина, паук резко остановился. Двумя ногами он держал ящик средних размеров над головой.

— Что случилось, хозяин?

— Отнеси меня в Ростен. Свою ношу можешь оставить здесь, вернешься за ней позже.

Иль удобно, насколько это возможно, уселся на голову паука, ухватился за поднятую вверх одну из ног. Паук, невзирая на нелегкий вес ноши, прытко помчался вперед. Скорость его бега заставила волосы и щеки Иля собраться на затылке, отчего неестественно вытаращились глаза, а губы растянулись в безобразном оскале. Но, с изрядной долей правоты, этот оскал являлся искренней улыбкой. А впереди ждали, с нетерпением и нет, десятки интересных дел.

Часть 2

Кто этот величественный богач, гордо восседающий в дорогом кресле, видимом сквозь витийную мелодию арабесок просторной беседки, устроенной в саду, разбитом на крыше роскошного дома, почти дворца? Кто этот уверенный молодой человек, брезгливо управляющий блестящем автокаром, единственным в Ростене? Неужели это тот самый парень, чьи трудолюбие, прилежание, сильный ум и великий талант долгие годы скрывались под скромной личиной трутня, обжоры и сластолюбца? Неужели это тот самый парень, который совсем недавно не вызывал ни капли уважения, ни толики зависти? Весь Ростен сочувствовал несчастным родителям квашни-Ари. Огорченные выбором дочери, те не дали за ней даже старой ложки приданого, хотя к их дому и не стояла нетерпеливая очередь охотников за рукой и сердцем последней. Теперь же эта самая квашня получает с каждым грузовиком из Торнагау самые модные туалеты и самые красивые драгоценности, что выступает причиной бессонных, полных муки ночей прекрасной половины Ростена. Другая половина населения городка не спит из-за трехэтажного дома с садом на крыше, возведенного лучшими строителями Торнагау, из-за серебристого автокара, несколько раз на дню проплывающего по пыльной главной улице и, что греха таить, из-за антикварных золотых наручных часов и новеньких сапожек молодого негодника. Теперь в каждой семье одиозное имя этого парня можно услышать гораздо чаще, чем имена домочадцев. После его триумфального возвращения из двухнедельного путешествия, Ростен потерял сон и покой.

Вернувшись домой, Иль, а это именно о нем и идет речь, сразу же бросился наводить справки, искать людей, могущих помочь ему вызволить из неволи Ари, Пима и Аппоплока. Наконец, он нашел самый простой способ: связался с отделом охраны Допола из пункта волшебной связи, находившегося в здании городского управления. Каково же было его изумление, когда он узнал, что все трое уже выпущены на свободу и даже вышли за пределы Допола. Иль снарядил команду встречи в составе трех пауков. Те отыскали бывших узников и привезли их к сокровищнице. Аппоплок остался в милой сердцу обстановке пещерной жизни, согласившись на роль хранителя, а Иль, Ари и Пим ушли в Ростен, взяв с собой немного золота, а именно сколько смогли унести. Там они принялись усиленно транжирить все это богатство.

В Ростене жили не только безынициативные инертные люди, среди жителей встречались и активные персонажи. Эти ребята не ограничивались пустым завистливым страданием. Их действия поражали своей изощренностью и беспринципностью. Воистину, построенный на сгустке отрицательных эмоций колосс недоброжелательности способен прорасти удивительными плодами. Напрасно Иль установил вокруг своего дома высокую железную решетку, зря потратился на самые дорогие талисманы. Без толку охранный талисман последней модели круглосуточно висел над домом, ощупывая все пространство вокруг своими невидимыми лучами.

В первую же ночь после въезда Иля в новый дом кто-то перебил стекла в окнах. Камни швыряли пращей и поразили даже гипсовую скульптуру, украшавшую свежевысаженный на крыше сад. Восстановление разбитого оказалось излишним трудом. В следующую ночь налет повторился. На гневные жалобы Иля городское управление, похоже, никак не отреагировало. Но стоило ему установить боевую систему, сбивавшую любой предмет, летящий быстрее птицы, как через день ее успешной работы заявились городские чиновники и конфисковали ее, сославшись на законодательство. Дело закончилось вставкой сверхпрочных стекол, благо эта трата не могла заметно сказаться на нескромном бюджете Иля.

Однажды Ари принесла с городского базарчика небольшую корзинку овощей. Когда она разрезала один из краснобоких помидоров, оттуда вылетел рой очень маленьких насекомых. Насекомые быстро разлетелись по дому в поисках жертв. Первым им попался Пим, игравший у себя в комнате. В самый ответственный момент постройки башни с часами посреди маленькой копии старинного города на его шею уселась пара этих мушек. Мгновение — и они проникли под кожу, прогрызая ходы в теле с невероятной скоростью. Пим с воплем рухнул на с таким трудом возведенный город.

Несчастную жертву насекомых, верещавшую и извивавшуюся, отнесли к городскому доктору. Доктор Поль — верзила, у которого достало ума потратить родительские сбережения на покупку лечебных устройств — заломил за лечение цену вдесятеро превышавшую обычную. Получив от напуганной Ари золото, он грубо впихнул умиравшего Пима в чрево большого агрегата. Казалось протекла вечность, прежде чем волшебный аппарат изверг мальчишку-страдальца, пребывавшего в прострации, прямо на грязный пол приемной лекаря.

— Поглядим чем болел пацан, — пробормотал целитель, проделывая сложные манипуляции с пультом управления машиной, поминутно заглядывая в изрядно потрепанное, несмотря на вечные пластиковые листы, руководство.

Неожиданно для Ари — что лишний раз доказало колдовское происхождение установки — пульт превратился в экран, на котором возникли демонические знаки. Наверняка Поль-здоровяк дружил с могучими демонами, а, если быть откровенным, не без труда, конечно, изучил язык создателей машины, так как значки он расшифровал без помощи каких-либо книг.

— Из тела пациента мы извлекли два инородных тела, которые уничтожали его клетки. Скорее всего это какие-то животные, — произнес Поль умную речь.

Выключив аппарат, он открыл внизу его маленькую дверцу и вытащил оттуда стеклянный цилиндрик, на дне которого скрючилась миниатюрная парочка.

— Вот они. Смертельно опасны, — он продемонстрировал трупики встревоженной Ари. — У вас дома могут прятаться и другие.

Не успел доктор закончить фразу, как в приемную влетел воющий от боли Иль: одно насекомое проникло ему в ладонь и уже успело добраться до локтя. Еще одна изрядная порция золота перекочевала в карман врача.

О том, как Иль избавлял свой дом от опасных насекомых, можно рассказывать долго. А количество тяжелого желтенького металла, сменившего при этом владельцев, сопоставимо с годовым бюджетом не одной семьи.

Лакомым куском для вредительства представлялся еще ни в чем не повинный автокар. Оставлять его без присмотра на городской улице — даже ясным днем — значило получить царапины и вмятины на корпусе, проткнутые колеса и осколки всего бьющегося.

Однако наибольшее беспокойство доставляло не стихийное мщение злых завистников, а неусыпное внимание со стороны всевозможных городских чиновников. И куда подевались их всегдашние нерадивость и леность? Например, они где-то раскопали давно забытый закон о застройке города, где предписывалось ставить заборы не ближе чем в десяти шагах от дороги. Ограда Иля стояла в один ряд с соседними, но перенести забор заставили только его. Для того чтобы считать шаги заявился самый длинный чиновник городского управления. В итоге двор уменьшился втрое.

В управлении пошли разговоры о вводе сложной дифференцированной налоговой системы, как в больших городах. Но это предложение встретило резкое сопротивление со стороны большинства чиновников, которые владели крупными участками земли, и одинаковый небольшой налог со всех их вполне устраивал. Конечно, неплохо лишний раз обобрать зарвавшегося нувориша, но неровен час, доберутся до них самих. Так Иля избавили от скрупулезного — иного ожидать не приходилось — разбирательства. Но это был лишь один плюс в бесконечной череде минусов.

Вот в такой не очень дружеской обстановке и жил великий богач Иль в славном городе Ростене.

Постоянное напряжение, стресс ну никак не добавляли Илю ни счастья, ни веселья, ни уверенности в завтрашнем дне. Все чаще его посещала крамольная мысль: как легко и беззаботно он жил раньше и как просто он может вернуть себе покой, пожертвовав нынешней роскошью. Если бы он родился в испокон веков состоятельной семье, то отношение людей к нему было бы совсем иным. Если бы он хоть имел какой-нибудь талант и зарабатывал своим трудом, то люди бы его уважали, несмотря на благополучие. В его нынешнем положении дальше будет только хуже.

Выход один: навсегда покинуть родной Ростен и поселиться в большом и богатом городе. Наконец, после долгих терзаний сомнениями Иль решился съездить в Торнагау, чтобы осмотреться и принять окончательное решение. Таков Иль: стоит ему задаться какой-нибудь целью, и уже все помыслы его нацеливаются на ее достижение. Как только утро следующего дня осветило мягкое после сна небо, он уже заливал спиртовой раствор в топливный отсек своего автокара. Потом проверил выезд: не усеян ли он острыми железными гвоздями? Поднялся в дом за ранцем с вещами, оступился на лестнице, с громким воплем упал и перебудил всех.

— Уже уезжаешь? Ну возьми меня с собой! Ну возьми! Ну возьми!!! — вернулся к нытью пока еще сонный Пим.

Предыдущим вечером, узнав о поездке в большой и красивый город, мальчишка продемонстрировал завидные хореографические способности, но бурный танец сменился столь же буйной истерикой, когда Иль разочаровал его, сказав, что поедет один. Не желая дожидаться окончательного пробуждения маленького скандалиста, Иль поспешил убраться, рассчитывая позавтракать в пути. Изрядную часть содержимого ранца составлял великолепный набор гастрономии.

Остались позади скромные домики Ростена. Иль с максимальным удобством расположился в огромном мягком кресле. Автокар, в отличие от своего владельца уже однажды прошедший этот путь, только в другую сторону, не требовал вмешательства пассажира в выборе дороги. Удобства ради Иль держался за бездействующее классическое рулевое колесо, причем не руками а ногами. Руки его занимались гораздо более важным делом: разламывали прожаренную, сочившуюся жиром курицу. Устройство подогрева, напоминавшее о своей работе приятной мелодией, обрабатывало сменивший птицу пустой сосуд. Иль позабыл наполнить его чаем. Конечно, для многих ничего не может быть лучше с утра, чем чашка горячего кофе или чая. Но Иль не так уж давно разбогател и еще не успел набраться привычек толстосумов. Для него лучший напиток — канцерогенный, слегка алкогольный коль, который так хорошо вливать в рот, набитый жареным, остро приправленным мясом. Неудача с чаем Иля ни капли не расстроила. С притворным вздохом: «Чему быть — того не миновать», он разорвал пакетик с коричневой жидкостью, с облегчением решив отложить здоровый образ жизни на потом.

Дорога. Это что-то гораздо большее, чем кое-как благоустроенный путь от одного места до другого. Дорога — символ. Дорога — надежда и ожидание. Дорога — принятое решение. Дорога, наконец, — шанс оглянуться и что-то понять. Иль с интересом разглядывал пейзаж, проплывавший мимо, но все равно глаза его то и дело обращались к дороге, а мысли к будущим заботам.

Автокар выплыл с ухабистого проселка на широченное шоссе, соединявшее Торнагау с городами юга. Где-то поблизости к этой артерии примыкала вена, ведущая в Допол. Даже в этот ранний час шоссе не пустовало. Пара замызганных автокаров неслась в сторону Торнагау, а далеко впереди, где идеально ровная и прямая трасса смыкалась с небом, быстро рос силуэт мощного грузовика. Машина Иля, почувствовав ровную поверхность под своими колесами, заметно увеличила свою скорость. Вскоре она мчалась так, что волосы Иля зашевелились, несмотря на то, что окна преграждали путь напору встречного воздуха. Моментально вернулась непристалая богачу вера в духов.

Еле-еле оправившись от волнения, вызванного непривычной быстротой езды, Иль огляделся. Унылый равнинный пейзаж заполнялся неизвестными ему строениями самых причудливых форм. Разумеется, Иль жил не на Марсе и представлял себе жизнь больших городов. Он уже побывал в Дополе, видел руины города большего чем Допол. Но увидев предместия Торнагау, Иль понял, что по-настоящему большого города он еще не ощущал. Одно дело мельком отмечать урбанистические картины, всецело следя за перипетиями действа в проекции киновизора, и совсем другое — воочию наблюдать достижения человеческой цивилизации. Создатели фильмов щедро наполняют свои творения вымышленными декорациями и выдуманными событиями, поэтому зритель не принимает зрелище всерьез и не относит все что он видел к своему личному опыту.

Торнагау — великий город. В нем одновременно находятся пятьсот тысяч человек. Эту информацию Иль прочитал на натянутом над дорогой транспаранте. Его сознание никак не могло представить такую прорву народу, поэтому он отнесся к увиденной цифре как к абстрактной величине, но при этом преисполнился гордости, что скоро и он станет элементом этих пятисот тысяч, и, чего доброго, цифру на том объявлении придется сменить на пятьсот тысяч один.

Ажурные башни обслуживания полей сменяли длинные приземистые строения, где содержался скот. Все это простиралось так далеко, насколько мог видеть глаз. Производимое здесь съедал громадный мегаполис, кроме того, жителей Торнагау кормили городишки и деревни вроде Ростена.

Если едешь куда-то в первый раз, то время в пути летит незаметно. Когда Иль въехал в город, наступил обеденный час. Путешествие его несколько утомило, и уже не радовали глаз и нисколько не восторгали чудеса строительного дела. Автокар, следуя указаниям пассажира-водителя и помощи навигационной справочной, подкатил к самой роскошной гостинице.

Поборов смущение, вызванное необычностью ситуации, Иль вылез из ставшего родным автокара и несмело приблизился ко входу, сверкавшему хрусталем, утопленным в полупрозрачном мраморе. Когда Иль ступил на зеркально-полированное крыльцо, огромные двери бесшумно разошлись в стороны, приглашая. Прежний Иль неминуемо помянул бы при этом вездесущие колдовские силы, Иль-богатей же нарочито брезгливо подавил в себе этот порыв. Собрав в комок волю, он вошел в здание.

Внутри перед его растерянным взором предстал холл, просторный и не менее роскошный, чем вход. В белых кожаных креслах, здесь стоявших, сидели богачи в подчеркнуто строгих костюмах. Мужчина, торчавший из-за стойки администратора, смотрел на вошедшего вопросительно с изрядным оттенком раздражения. В своем шитом золотом облачении Иль мог сойти за очень важную персону, но только в родном Ростене. Тут же, встречая по одежке, его приняли за деревенского простака, удачно продавшего урожай и нагло заявившегося в это их гнездо, наивно полагая провести хотя бы одну ночку в сказочных апартаментах за свою жалкую пригоршню золота, чтобы потом не один десяток скучных лет поражать рассказами всю деревню.

Иль твердым, насколько мог, шагом приблизился к администратору, уже напрягшему мышцы рта для скупых извинений за отсутствие мест.

— Я хотел бы снять самый дорогой ваш номер, — поспешил протараторить Иль, — для начала на три года.

Открывающийся рот служащего застыл в приоткрытом положении: «Да как смеет этот сапог даже думать снять номер на такой срок?! Дурак и примерно не представляет стоимость номера». Медленно, с некоторой долей участия, как недоумка, администратор просветил незадачливого кандидата в постояльцы:

— Боюсь, вы не знаете наших расценок. Вряд ли у вас достанет средств даже на два дня.

— Нет, что вы, я совсем не стеснен.

Служащий начал наполняться раздражением:

— Ты богач в своей деревне. К сожалению, только на один завтрак у нас уйдет половина твоего «великого» состояния.

Иль покрылся испариной: «Неужели здесь так дорого? И откуда этот тип прознал про размер моего состояния?»

— С тремя годами я погорячился. Может у меня хватит золота хотя бы на один день? — Иль пребывал в состоянии близком к панике: «Ну зачем?! Зачем меня понесло в самую дорогую гостиницу? Откуда я знал что такое настоящее богатство?»

Не радужная перспектива постыдно брести к выходу под огнем презрительных взглядов всех этих снобов становилась все реальнее. Пока администратор, выдерживая зловещую паузу, смаковал в голове победное резюме, в холл вошел служащий с улицы и обратился к сидящим в креслах:

— Простите, нет ли среди вас владельца автокара первого класса, стоящего у входа? К сожалению его надо отогнать на стоянку. Он мешает движению.

Иль расстроился еще пуще. Неприятности всегда приходят чередой. Не хватало ему проблем с дурацкой машиной.

— Я! — несколько громче чем следовало выкрикнул он. — Мой автокар.

Служащий недоверчиво оглядел его, но быстро спохватился и спросил:

— Могу я отогнать его на стоянку?

— Конечно.

Обладание автокаром первого класса моментально повысило рейтинг Иля в глазах всех присутствовавших. Стоимость такого автокара равнялась году жизни в этом отеле. Администратор же решил, что коль уж этот деревенский действительно богат, то сами духи добра велели его облапошить.

— Действительно, — слова полились сладким медом, — не стоит арендовать номер сразу надолго. Для начала осмотритесь пару дней.

После выполнения необходимых формальностей Иль получил карточку постояльца, оставив ужу-администратору золота втрое больше, чем на самом деле стоил его не самый лучший номер.

Словно из воздуха возник скромного вида юноша в зеленой одежде — униформе обслуги отеля. Он провел Иля до его номера.

— Если вам что-то понадобится, просто позвоните в колокольчик, — уходя произнес молодой человек.

Оставшись в одиночестве, Иль огляделся. Комната угнетала своей неестественной чистотой и пустотой. У большого, во всю стену, окна стояло кресло, точно такое же, как в холле. На стенах висели дежурные пейзажи. Справа спокойную синеву стен подчеркивало облако белой двери. Иль распахнул ее и обнаружил еще одну комнату, в отличие от предыдущей, трещавшую от обилия содержимого. Назначение большей части предметов, находящихся здесь, оставалось для Иля большой загадкой. Осмотр этого помещения требовал гораздо больше времени. Он взял колокольчик, стоявший на маленьком столике, и легонько тряхнул им. Получился еле слышный звон. Однако давешний юноша сразу появился в дверях.

— Что вы хотите? — на лице его написалась полная покорность.

Иль, решив проверить степень послушности парня, приказал:

— Наклонись и похлопай себя по ляжкам!

Юноша поспешно, хотя и с недоумением, мелькнувшем во взгляде, согнулся и шлепнул себя по бедру, обтянутому зеленой бархатистой тканью.

— Теперь отправляйся и принеси мне чего-нибудь повкуснее! И попить!

Парень испарился.

Иль же нашел еще две малозаметные двери. За одной скрывалось розовое великолепие оборудования потрафляющего извечным человеческим потребностям в чистоте и пустоте. За другой находилась комнатка, занятая манящей постелью. Иль еле поборол желание упасть в это мягкое море блаженства. Дабы не истязать себя битвой с искушением он поспешил закрыть эту дверь.

Вернулся зеленый парень, еле удерживая в руках поднос, на котором громоздились выдержанные в одном стиле расписные сосуды. Иль отпустил его, спеша насладиться приятными сюрпризами и ярким фейерверком вкуса. Действительность, как давно замечено, превзошла самые смелые ожидания. Скрупулезно описывать то, что находилось внутри этих сосудов — значит издеваться над читателем, который никогда в жизни не пробовал и десятой доли всех тех яств, что обнаружил в своем обеде Иль.

После того, как не меньше двадцати блюд заняли свое место в желудке, где когда-то жил ныне изгнанный фиолетовый демон, Иля охватило чувство комфорта и удовлетворенности. Он вышел в переднюю комнату, рухнул в кресло и с блаженством закрыл глаза. По воле устройства, вмонтированного в кресло, в комнате зазвучала приятная мелодия. Но музыки создателям развлечения показалось мало. Кресло пришло в движение, напугав Иля. Впрочем, вскорости он расслабился и всецело отдался умному креслу — умелому массажисту.

Через полчаса, насилу оторвавшись от неимоверно приятного занятия, он приступил к исследованию незнакомых вещей во второй комнате. Первое, что ему попалось, являло собой небольшой агрегат, от которого отходил гибкий шланг с маской на конце. Иль, не долго думая, нацепил маску и замер в ожидании. Простояв неподвижно несколько минут, он разочаровано стянул ее. Стыдливо хихикнул. Однако маска незаметно произвела воздействие. Настроение улучшилось, как после изрядной порции коля.

В сути следующего устройства Иль нисколько не сомневался. Перед ним радужно переливался настоящий телевизор — предок современного киновизора.

«Если здесь еще и телевидение есть, — с замершим сердцем подумал Иль, — то мне несказанно повезло».

Практически во всех городах, конечно же включая Ростен, телевидение запретили давным давно. Слишком много людей оставили свой разум в иллюзорных реальностях. Телевизионные приемники заменили жалкие двухмерные киновизоры. Иль наслушался рассказов немногих престарелых счастливчиков, видевших телевидение в далеком детстве, когда еще не все телевизоры конфисковали.

Ему повезло. Телевидение, конечно, не транслировалось, но состоятельные люди могли насладиться его волшебством благодаря телеэлементам. Такой элемент нес в себе несколько телепрограмм и устанавливался либо в отдельный телевизор, либо применялся для местной трансляции в шикарных гостиницах или в богатых районах. В отеле, выбранном Илем, телепередачи транслировались. Иль дрожащими от понятного волнения руками одел телевизор.

Мягко и быстро кости его скелета изменили свою форму. Череп сплющился, а лицо как-то вытянулось. Пальцы укоротились и утолщились, ногти заострились и сузились, большие пальцы съехали к локтям и почти совсем пропали. Руки преобразились в самые настоящие лапы. Иль не видел своего тела и лица, но чувствовал неимоверную мощь в мышцах. Сзади он ощутил новый орган, выросший из копчика и могущий двигаться в соответствии с указаниями воли Иля.

Иль, покрытый коротким жестким мехом, стоял по шею в траве, упершись всеми четырьмя лапами во влажную землю, бывшую еще секунду назад полом. Над головой разверзлось прозрачно-голубое ослепительное небо. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простиралась равнина, местами покрытая густой травой, блестели зеркальца водоемов. Великое множество невиданных зверей стояли, сидели, лежали или брели по своим делам. Иль оглядел равнину. Острый взор его зацепился за небольшое животное, одиноко пощипывавшее травку. Рот тотчас наполнился слюной. Иль, обретший способность различать всяческие запахи, описал в траве большой полукруг, выбрав то направление на животное, при котором сладкая вонь полностью заполнила ноздри. Иль подкрался совсем близко, когда животное заметило его и бросилось наутек. Иль погнался. Он пришел в экстаз от своей силы, скорости и реакции. Как ни уворачивалось несчастное существо, Иль сбил его с ног, вонзил острые зубы в шею. Струя теплой сладкой крови ударила ему прямиком в горло. Ничего вкуснее Илю еще не доводилось пробовать. Если и есть полное счастье, то он достиг его апогея. Громкий удовлетворенный рык вырвался на волю из его окровавленной пасти.

Тут еще одна перемена произошла с Илем. Он все еще находился в шкуре хищника, но другой — длиннее и нежнее. Он уже не излучал той мощи, не чувствовал себя настоящим хищником. Ни капли. Перед ним стояла большая тарелка, на дне белело молоко. Иль опустил в тарелку морду и лакая попил. Кругом громоздилась огромная мебель, подчеркивая всю его ничтожность. Вошел великан с пластиковым мешком в руках. Великан высыпал в тарелку твердые шары из мешка, на котором горели красные буквы «Еччи». Иль ткнулся носом в шары. Их запах вернул его память к травоядному из предыдущего состояния. Зубы незамедлительно впились в шар. Вкус свежей крови — ничто в сравнении со вкусом шариков «Еччи». Иль оскалил пасть в рыке силы.

Впечатление от рекламного ролика настолько поразило Иля, что, сдернув телевизор, он очумело уставился в никуда, переживая. Немало времени прошло, прежде чем перед ним прояснилась действительность. Справедливо опасаясь за свой рассудок, Иль, хотя это и стоило ему немало, поборол соблазн смотреть программу дальше. Хорошего понемножку. Он оглядел еще несколько интересных предметов, заставил покорного юношу принести обильный ужин и закончил день перед двухмерным экраном киновизора с бутылью вина в руке.

Утром Иль нашел себя лежавшим, уткнувшись отекшим лицом в пышную сорбирующую подушку, укрытым толстым, но легким одеялом. Минуту полежал, переваривая в своем сознании отпечаток мира грез, пока в него не вошла реальность. Иль открыл глаза, перевернулся на спину и вновь, как вечером, стал разглядывать завораживавшие узоры на потолке, призванные вгонять постояльцев в сон. Теперь, при солнечном свете, пробивавшемся сквозь полупрозрачные занавески, разглядывание затейливых переплетений линий вызывало особое состояние мироощущения, в котором сочнее виделись краски и находило стойкое чувство оптимизма. Не без помощи воли Иль поднялся. Постоял под освежавшими струями водопада, приводя в порядок мысли.

После упоительного завтрака он выехал в город. Красота и величие Торнагау вызывали восхищение и веру в присутствие смысла жизни. Утром город особенно впечатлял. Белизну огромных домов-общежитий, имевших очертания конусов-сталагмитов, причудливо орошало оранжевыми бликами просыпавшееся солнце. Кое-где острые вершины зданий скрывали низкие молочно-белые облака, также участвовавшие в игре шалуна-солнца. Автокар, издавая приятное слуху шуршание, мчался по дороге, проходившей то по улице, образованной старинными трехэтажными строениями, то по туннелю, оказавшемуся трубой, висевшей высоко над землей, то по красивому парку, радовавшему прохожих и проезжающих множеством самых затейливых цветов.

Перво-наперво Иль отправился в городскую администрацию: получать разрешение на жительство. Когда он прошел все необходимые инстанции и выходил из здания, держа под мышкой объемистый список адресов продаваемых квартир и домов, к нему подскочил юркий человек. Человек скороговоркой выпалил невразумительную фразу.

— Повтори свои слова еще раз, только помедленнее. Я мало что разобрал.

— Я предлагаю вам присоединиться к счастливцам, которые весело проводят время в городах развлечений. А вам идеально подойдет Сосма. Веселье — это как раз то, чего вам не хватает.

— А ты откуда это взял? Такой проницательный?

Человек развел руками:

— Какой есть.

— Ладно, продолжай.

Человек ловким движением выудил из-за пазухи открытку и подал Илю. На открытке сменяли друг друга яркие картинки, заполненные морем, солнцем, красивыми женщинами.

— За умеренную плату я решу все вопросы устройства развлечения.

Иль, уже обменявший свое разномастное золото на стандартные золотые пластинки, имевшие хождение в Торнагау, протянул человеку несколько пластинок. Человек взял только четыре, остальные вернулись в глубины тяжеленького футлярчика.

— Я честный сотрудник и лишнего не беру.

Возмущение сильно отдавало наигранностью. Иль насторожился:

«Небось, этот „честный сотрудник“ облапошил меня на одну пластинку».

Человек с торжественным выражением на не вызывавшем доверия лице вручил ему кусок блестящего картона, на котором горели буквы «приглашение на отдых».

Преисполненн(й радостн(ми предвк(шениями, Иль поехал по указанному на картонке адресу. Автокар остановился у небольшого дома в центре города. Фасад дома заполоняли движущиеся картинки с содержанием аналогичным уже виденным у юркого человека. Внутри сидели люди, выражение доброжелательной готовности помочь на чьих лицах превышало все мыслимые пределы хорошего отношения. Один из этих медовых людей подлетел к вошедшему Илю, изнывая от нерастраченного дружелюбия.

— Добрый день!

— Добрый.

— Зайдя к нам вы нисколько не ошиблись!

— У меня вот… — Иль протянул картонную карточку.

— О! Вас заинтересовала наша реклама. Такие карточки вместе с открытками раздают дети. Не правда ли мило, когда человек с младых ногтей начинает заботиться об отдыхе своих сограждан.

Давешний юркий человек простился с детством очень много лет назад. А получение за никчемный кусочек картона золотых пластинок нисколько не напоминало раздачу. Никому не нравится когда его обманывают. Иль не являл собой исключения из этого правила. Нехорошие эмоции охватили его.

— Ваш мальчик не дал мне открытки! — трагически, как ему казалось, объявил Иль, разворачиваясь чтобы уйти.

Но не такими глупцами были устроители развлечений, чтобы просто так отпустить богатого деревенского простака, даже слегка задевшего их цепкую сеть.

— Подождите! Постойте! Подойдите сюда! — в бой за ценного клиента вступило оружие помощней: заманчиво яркая дама приветливо махала рукой из дверного проема в глубине развлекательного агентства.

Можно ли, имея обиду на всех и вся, махнуть рукой на такие отчаянные призывы? Можно, но только если они доносятся из уст кого-нибудь другого, а не такой броской женщины. Иль подошел.

— Зайдите на минуту, не откажите в помощи.

Отказать даже не пришло в голову. А войдя в небольшой кабинет, имитировавший уголок девственной природы, может быть несколько сочнее, чем в реальности, но манящий атмосферой сна детства, окунулся в глубочайший омут безмятежности. Автоматически, не замечая что делает, произвел несложную помощь. Он попался.

Cосма оказался городишком не более Ростена, но сравнивать его с родной деревней Иля не имело смысла. Все здесь радовало глаз, все предназначалось для отдыха души и тела. Безусловно талантливый зодчий выдержал в едином стиле и здания, и многочисленные скульптуры, фонтаны, аркады. Казалось, что восстало из праха создание рук неизвестной великой расы древнейших творцов и мыслителей. Подчеркнутая невесомость, устремленность ввысь, паутинообразность построек создавала иллюзию нахождения в городе, где живут добрые прекрасные духи. В Сосме отсутствовали улицы. Дома стояли на нескольких квадратных площадях, покрытых блестящей плиткой. Одной стороной каждая площадь примыкала к большому саду, высаженному и взлелеянному на песчаном берегу моря.

В первый же вечер Иль вышел в сад отведать фруктов с дерева, окунуть тело в теплую воду, полюбоваться на закат, а также посмотреть на других гостей Сосмы в надежде завести знакомство со скучающей красоткой. К его расстройству, фрукты еще не созрели, вода оказалась не такой теплой, закат происходил не в море, а с другой стороны и из-за деревьев не был виден, а большая часть гостей разменяла пятый десяток и если встречалась молодая красавица, то непременно за ее локоток цепко держался «красавчик», годившийся Илю в дедушки. От окончательной порчи настроения спасало только неземное очарование места. Зажглась иллюминация. Иль брел вдоль берега, слушая плеск волн и шелест листвы. Изредка на его пути попадались другие гуляющие, как правило пожилые супружеские пары. Все они упивались достаточностью столь незатейливого отдыха.

Незаметно для себя Иль вышел за пределы Сосмы. Сад поредел и вскоре пропал совсем. Песок сменил каменистый недружелюбный берег. Впереди Иль увидел огни другого города. Оттуда доносился шум веселого празднества. В воздухе расплывались разноцветные пятна фейерверков.

Этот город напоминал Допол своими коробками домов, чьи белые стены сейчас, как мимикрирующее животное, следовали за причудливой игрой цвета фейерверков. Его улицы наполняли счастливые веселые люди. Бодрящая какофония доносящихся со всех сторон песен, криков, музыки и смеха, чехарда красок и света, пьянящий, пропитанный возбуждающими ароматами воздух моментально затянули Иля, охватили его. Иль брел среди этого праздника, немного ошарашенный. Его глаза то и дело натыкались на самые восхитительные картины. Повсюду в жаждущие глотки вливались реки крепчайшего коля. Всевозможные аттракционы магнитом тянули к себе публику: испытать удачу, проверить силу и ловкость, пощекотать нервы. Количество красоток на улицах этого города развлечений не поддавалось счету. Каждая дарила Илю столь многообещающий взгляд, что жучки дрожи срывались с места чтобы обежать холодеющее тело.

«В который раз убеждаюсь в собственном идиотизме. Сосма — приют стариков и дураков. Вот где настоящий отдых!»

В тот же вечер Ильпереселился в один из шикарных домов нового города, где кроме него проживали еще двое молодых богатеев, которые, в отличие от Иля, имели представление об отдыхе в Сосме и не совали туда свои картофелеобразные носы. Утром следующего дня Иль и двое его новых друзей — больших оригиналов, непроизносимые их имена совершенно не запоминались — вышли прогуляться. Оба приятеля весело провели ночь, ни в чем себе не отказывая, и теперь хотели вдохнуть свежего морского воздуха прежде чем лечь спать. Иль, напротив, только что проснулся и желал узнать как можно с толком развлечься. Словоохотливые товарищи не заставили себя упрашивать: перебивая друг друга, засыпали своего нового соседа полезными советами. Прогулка закончилась тем, что парочка столкнула Иля в воду с большого камня. Иль ушиб руку, потому что дно моря в этом месте также заполняли камни. Вернувшись, все трое легли спать. Старожилов сморила усталость после бурной ночи, а Иль решил набраться сил для грядущего вечернего веселья.

Наступил долгожданный вечер. Иль, промучившись весь день в безуспешных попытках заснуть, разбудил своих более удачливых соседей стуком камня в стену. Такой способ поднятия шума оказался чрезвычайно действенным. Разъяренные соседи, как два вихря, сбежали с верхних этажей.

— Что случилось?!

— Что произошло?!

— Откуда грохот?

Иль спрятал камень за спину.

— Не знаю. Кстати, уже вечер. Не пора ли идти развлекаться?

— Пора. Значит, помоемся и зайдем за тобой.

Вскоре все трое сидели за большим деревянным столом в заведении, на фасаде коего висела железная, местами помеченная ржавчиной вывеска «Золотой вол». Друзья плотно поужинали, вернее, позавтракали. Не стесненные в средствах, они отведали практически все блюда входившие в меню «Золотого вола».

После еды все дружно решили испытать удачу в азартной игре. Незамысловатое увеселение представляло собой большой прозрачный шар, наполненный красными шариками и синими кубиками. Шар вращали, перемешивая содержимое, после чего четырежды шарик или кубик падал в укрепленный снизу лоток. Публика, заранее сделавшая ставки на определенное сочетание предметов, с замиранием наблюдала за процессом рождения шариков и кубиков. Тот, чья комбинация совпадала с выпавшей, выигрывал. Иль и его товарищи решили воспользоваться оплошностью устроителей, не ограничивших размер ставки, а также чрезмерной тяжестью своих карманов. Для начала они выложили пять золотых пластинок за комбинацию два куба — два шара. Эта комбинация считалась наиболее вероятной: победитель, поставивший на нее, увеличивал свое золото всего на четверть. Молодым людям не повезло: пластинки уплыли к довольному владельцу развлечения. Следующая ставка — двадцать пять пластинок — последовала за своей предшественницей. Только третья порция золота — сто сорок пластинок — оказалась победной. На этот раз тряхнуть мошной пришлось хозяину. На этом довольная троица игру прекратила, вознамерившись с толком потратить выигрыш: пять полновесных золотых пластинок. Пообещав растерянному устроителю аттракциона еще вернуться, победители вышли.

На широких улицах города отдыха один за другим появлялись временные его жители: одни, преисполненные энтузиазма продолжить прерванное восходом солнца веселье; другие, пылавшие желанием новых встреч и знакомств, стремившиеся восполнить извечный дефицит общения в своей беспросветно обыденной жизни; третьи, скучающие, обреченные необходимостью оправдать вложенное в поездку золото, утомленные избытком впечатлений. Без сомнения, среди десятков встречных были и те, на ком стоило задержать взгляд. Переходя от взгляда к делу, трое друзей быстро удвоили объем своей компании, легко заведя знакомство с тремя очаровательными девушками.

На посыпанной песком площадке собрались небольшая толпа. Здесь устраивали соревнование. Иль решился принять в них участие. Каждый соперник получил определенной расцветки шарик и трубку. Участники выстроились вдоль проведенной по песку линии, вложили шарики в трубки и выдули их. Побеждал в таком конкурсе тот, чей шарик оказывался дальше других. Илю, как он ни тужился, не удалось переплюнуть фаворитов состязания. Победил толстяк, резавший глаз своим ядовито-ярким костюмом. Когда счастливый новый чемпион вышел перед остальными за призом, Иль с содроганием в груди узнал в нем предателя-Воса. Но и Вос также заметил Иля, с горечью отметив роскошную одежду, богатых спутников и красивую девушку последнего.

Илю-то что. Из-за встречи с коварным бывшим другом он не особо переживал. Другое дело Вос. Вроде совсем недавно ему приветливо светило любящее солнце, для него выводили заливистые трели пичуги в кронах деревьев ближайшего леса, ради него играли камушками нежные волны величественного моря. А теперь все это куда-то пропало, как в пропасть свалилось. Бесконечные сумрачные тучи застлили небо и скрыли доброе солнце, невесть куда попрятались голосистые птицы, истерично заиграло своими водами потерявшее спокойствие море. Если смена погоды ввела многих в поэтичный настрой, а кое-кого заставила вспомнить о давно запущенном здоровье, то Восу в этом виделся явный знак судьбы. Все вокруг плакало вместе с ним, делило с ним его кручину. Сладко спал в этот день Иль, раскинулся на квадратной кровати, прижимая к себе источившую страсть подругу, спал и не ведал, что тучи сгустились не только над городом. Сгрызаемый мерзким червем зависти прильнул Вос к окну своей ставшей убогой комнатушки, вбирал в себя завораживавшую силу падающих струй, гипнотическую энергию далеких молний и такого близкого грома, а в голове его, разрывая и расправляясь с отчаянно горькими мыслями, зрел жестокий план.

В первые дни своего отдыха Вос заметил двоих громадных карапалов весьма бандитского вида. Карапалы вовсю сорили золотом, причем делали это нарочито броско, не скупясь на эффекты. Их повсюду окружали дамы распутной внешности, до которых эти разбойники проявляли чрезмерную падкость. То там, то здесь слышался их визгливый самоуверенный хохот, виднелись их задранные косматые головы, распахнутые в веселье пасти, переполненные зубами, обрамленные жестким курчавым волосом бород. Прошло несколько дней, и карапалы все реже стали появляться в увеселительных местах, все меньше их сопровождало девушек, в конце концов устроители развлечений прекратили обслуживать их бесплатно, а самые стойкие и наивные девицы их покинули. С тех пор они редко выходили на улицу, оставаясь в своей комнате недалеко от комнаты Воса, куда перебрались из отдельного дома, где угрюмо проедали остатки золота, невесть чего ожидая. Как казалось, карапалы вовсе не собирались уезжать, хотя им и не мешало бы заработать немного золота для продолжения беззаботной жизни здесь.

Нежданный гость в лице добродушного толстяка, выслушанный от безделья, к концу разговора превратился в лучшего друга и сообщника бандитов. Самое большее чего они ждали от этой жизни — это изъять футляр с золотыми пластинками у перебравшего толстосума.

В одно дымчатое утро Иль в одиночку пошел на берег моря: смыть хотя бы толику ночной усталости перед ставшим привычным дневным сном. Назад он уже не вернулся. Негодяи-карапалы, таясь в предрассветных сумерках, проследили за ним, и когда ничего не подозревавший Иль зашел в глухой распадок в прибрежных скалах — набросились на него. Сбив с ног, обернули голову припасенным заранее куском грубой материи и уволокли в неизвестность. Глумливо радуясь беззащитности жертвы, беспрестанно лупцевали. Тряпку грубо содрали только когда впихнули в развалюху-автокар, поразительно напоминавший таковые, бытовавшие в Дополе. Иль затравленно, краем глаза, осмотрел своих мучителей. Даже мельком брошенного взгляда оказалось достаточно для того, чтобы досконально оценить не очень веселую ситуацию: рожи с гипертрофированными чертами, обрамленные со всех сторон жестким волосом, не отягощенные даже крохотным штампиком интеллекта, прониклись явно издевательским, фальшивым участием; длиннорукие, кривоногие, корявые тела покрывала расшитая золотом одежда, еще недавно гревшая самого Иля, поделенная по справедливости; волосатые плоские руки сжимали удавку и устрашающий нож-тесак.

— Отдохни пока, голубок, — прорычал один, по-видимому, главарь, бесцеремонно укладывая Иля на небольшой свободной площади пола.

Связал ему руки удавкой. Ноги, благоухавшие даже сквозь нечищенные щегольские башмаки, бандиты, разумеется ради экономии места для лежащего, поставили прямо на него. Автокар неожиданно резво взял курс навстречу поднимающемуся солнцу.

Пока ехали по накатанной дороге, позиция лежащего и попираемого ногами ощущалась еще терпимо, если можно говорить о терпимости человеку, находившемуся в столь унизительном положении. Всему хорошему, как, впрочем, и плохому, рано или поздно приходит конец. Автокар съехал на дорогу, которой пользовались совсем редко. Иль же, не видя ничего, кроме обшарпанного внутреннего убранства машины, предположил, что под колесами вздыбились бесконечные валуны, доверяясь отбиваемым бокам и исколачиваемой голове. Казалось, что поездка тянулась целую вечность. И только по ее прошествии автокар остановился. Полумертвого Иля выволокли из машины, краем уходящего сознания тот отметил, что попал в полудикую карапальскую деревушку.

Пленника втащили в приземистый сарай, сложенный из булыжников, и безжалостно бросили на сырой земляной пол. Очнулся Иль уже ночью. Реаниматором его выступил зверский холод, опустившийся на горы и на деревни в них скрывавшиеся. Превозмогая объявшую его тупую боль, Иль подобрался к двери. На вид хлипкая, она оказалась достаточно прочной, чтобы устоять под натиском. Дополнительным укреплением служил приставленный вплотную к двери автокар.

Лучи нежного рассветного солнца, пройдя сквозь щели двери, начертили золотистые полосы на застывшем в позе эмбриона Иле, как бы перечеркнув его. Из забытья Иля выдернули звуки сельского утра, один за другим впивавшиеся в раннюю тишь. Он лежал не шевелясь, прислушиваясь к себе, боясь неосторожным движением вызвать возвращение боли. Даже когда громко застрекотал мотор автокара, пронзительно завизжала открываемая дверь, он остался неподвижным. Кто-то шурша вошел, постоял, сипло дыша, ушел, заставив дверь еще раз зайтись криком. Иль приподнялся и обнаружил, что неизвестный оставил таз, наполненный прозрачной водой. Иль, откуда только силы взялись, подскочил к тазу и присосался к сладкой студеной воде. После того как напился, подали голос другие естественные потребности организма. Иль припал к щели в дверях:

— Эй! Кто-нибудь! Э-эй!!!

Из дома, вымазанного белой краской, появился вчерашний бандит. Он открыл запор, выпустив Иля, но когда тот ступил за порог, обрушил на него удар страшной силы. Иль рухнул назад в сарай.

Гуманизм никогда не входил в число черт национального характера жителей гор. И таз с водой они поставили не из чуждой им сентиментальности. Многострадальная голова Иля оказалась в нем только для того, чтобы он скорее пришел в себя: избиение бесчувственного пленника как не имело смысла, так и не приносило ни удовольствия, ни удовлетворения. Во втором этапе расправы карапал продлил приятное и колошматил Иля долго, даже нудно, но в конце концов завелся настолько, что несчастный вновь потерял сознание. Когда Иль в очередной раз возобновил связь с окружающим, над ним с выражением сочувствия на вырубленной ножом физиономии склонился другой головорез — главарь. Он гневно закричал сконфуженному истязателю:

— Разве так можно обращаться с человеком?! Уходи! — положил мокрую тряпку на горячее опухшее лицо Иля. — Если бы я не пришел, то ты бы умер. Знаешь зачем ты здесь?

Иль шевельнул неестественно растолстевшими, окровавленными губами, кое-как выдавив:

— Нет.

— Мы с братом хотим справедливости. Ты веришь в справедливость?

— Да.

— То, что ты богатый, а мы нет — это справедливо?

— …

— Ладно, если бы ты вкалывал за свое золото днем и ночью. Если бы твой отец, дед, прадед вкалывали за него ради тебя и твоих детей. Я знаю, что ты его украл. Рассуждая по справедливости, тебе надо поделиться немного с нами. Скажи сколько золота ты имеешь, где оно спрятано, тогда мы отпустим тебя.

— Я не могу. Не скажу.

— Вижу, что ты — упрямец. Я не думаю, что ты за справедливость. Я ухожу. Говори с братом.

Главарь отправился за садистом-братом. Иль замер над злосчастным тазом, обреченно ожидая каждой клеточкой тела новой порции боли. Слезы отчаяния вычерчивали блестящие русла на распухшем лице. Но что это? Уходя карапал не подпер дверь! Превозмогая ноющую боль, Иль решился на дерзкий побег. Движения тела никак не могли поспеть за подхлестываемым значимостью опасной ситуации полетом мысли, и это до боли, которая итак все пронизывала, напоминало вязкое бегство от неминуемого ужаса кошмарного сна. Хотя глаза, не привыкшие еще к яркому освещению, наполнили слезы, Иль разглядел достаточно, чтобы сориентироваться.

Посреди двора лежала, подставив лохматый бок золотящему его солнцу, огромная собака. Чуткий слух ее, несомненно, уловил разорвавший тишину вой открываемой двери, а острый нюх почуял усилившийся при этом резкий чужой запах. Но собака уже успела основательно пригреться, скрип двери давно стал привычным, а топкая дрема засосала довольно глубоко. Всю ночь собака убила на поход в соседнюю деревню, где шумно гуляла свадьба и где она поживилась восхитительными внутренностями. Правда собаки из той деревни — враги — прервали свой пир, чтобы прогнать нескольких наглых чужаков, покусившихся на их законную долю. Собака не огорчалась. За деревней, зарытая под деревом, ждала своего часа большая воловья голова, утащенная при бегстве после драки. Единственное, что ее по-настоящему волновало сейчас — это целостность трофея, и глаз, направленный прямо на заветное дерево, то и дело открывался со все нараставшей периодичностью. Глупая собака, занятая сном и своим тайником, не подняла тяжелой головы, не залаяла, не набросилась на беглеца, нарушив этим свой долг и получив за это хозяйской палкой по спине.

Иль бочком, бочком прокрался за сарай и замер, пораженный величием открывшейся ему панорамы. Великий хребет поглотил его. Повсюду кругом белели заснеженные вершины, закрывая небо. Иль не знал где он находится, не ведал в какую сторону идти. Перед ним встала незавидная дилемма: скрыться в горах с риском попасть на звериный обед, получить смертельный укус громадной змеи, погибнуть от голода и холода или же вернуться в сарай пыток на верную смерть. Бандиты уж точно живым не отпустят. В десяти шагах за сараем брал начало крутой, почти отвесный, склон, у далекого подножия которого тонкой ниткой переливался протекавший там ручей. Иль начал спуск со всей возможной осторожностью. Не успел он преодолеть и четверти пути, как на него посыпались мелкие камушки, устилавшие склон. Иль поднял голову и увидел беззвучно смеющееся лицо одного из братьев.

— Далеко собрался? Можешь свалиться.

Иль, презрев все на свете, встал с четверенек и побежал вниз. Скорость мгновенно превысила все разумные пределы, и, если бы не отчаяние, то он бы свалился сразу. Бег всеми частями тела начался только у подножия и завершился в отрезвляюще холодной воде ручья.

Когда же закончится эта мука?! Иль уже стал привыкать к постоянной, неутомимо трудившейся в его теле боли. Лежать в животворной водице хотелось как можно дольше, но каждое мгновение промедления очень дорого стоило. Он со стоном встал и неловко припустил прочь, вниз по ручью. На сей раз бегун из него вышел аховый. Очень скоро карапалы, прекрасно знавшие окрестности, схватили полностью выдохшегося Иля. Для начала провинившаяся собака в отместку за удар палки основательно искусала и истрепала его. Бандиты вернули пленника в сарай, где оставили отлеживаться и набираться страху. Вечером они вернулись, Иль нафантазировал себе такое множество всяческих пыток и мук, что сразу согласился на все их условия, лишь бы его не трогали.

— Ты думаешь, что мы тебя отпустим и поедем искать неизвестную пещеру? — усмехнулся главарь, глядя на Иля жестким взглядом, в котором сквозил сам демон смерти. — Ты нас за дураков держишь? А если нет никакой пещеры?

— Но я же говорю правду. Клянусь! И пещера есть, и золото, и все остальное.

— Какой хитрый. Ты нас обманывал, ты не хотел справедливости, а теперь ты хочешь чтобы мы тебе поверили? Завтра поедешь с нами и все покажешь сам. Если ты нас обманул, то прощайся с жизнью. Если нет, то дашь нам справедливую долю и свободен.

Закончив диалог тумаками и пинками, бандиты удалились. Утром следующего дня развалина-автокар с тремя пассажирами, один из которых расположился на полу, выехал из деревни. На этот раз поездка доставила Илю меньшие страдания: либо камни реже попадали под колеса, либо познавшее муки тело воспринимало толчки, как нежную ласку.

Смеркалось. Автокар подъехал к Ростенским пещерам.

— Веди! — бандиты выволокли разомлевшего в пути Иля.

Тот покорно подчинился.

«Только бы Аппоплок оказался на месте! Только бы пауки нагнали страху на ублюдков!» — молил он, надеясь на скорое освобождение.

Одна за другой картины жестокой мести текли бальзамом, ублажая его измученную душу. Вошли в пещеру. Иль неожиданно вырвался и помчался вглубь, во тьму, крича во всю глотку:

— А-а-а!!!

— Стой, гад! Убью! — загрохотало сзади.

Этот шум не мог оставить Аппоплока досматривать сон, лежа в теплой постели. Выскочив из своей кельи он увидел несшегося с воплями хозяина, за которым, ориентируясь в темноте только по крику, продвигались два подозрительных типа, один из них сжимал в руке длинный нож. Очевидность ситуации дошла даже до не совсем проснувшегося параллельного. Прекрасно видя при практически полном отсутствии освещения, он бесшумно вжался в стену, пропуская истерично завывающего хозяина. Когда же с ним поравнялись злодеи, трусящие с вытянутыми вперед руками, обхватил косматые головы лопатами ладоней, как два мяча. Нижние части карапалов продолжили свой путь, а Аппоплок резко швырнул головы вниз. Только доброта духов не позволила черепам расколоться, но мозги сотряслись основательно.

Оставив бесчувственных карапалов простывать на холодном камне пола пещеры, Аппоплок последовал за Илем. Тот, потеряв погоню, затаился в укромном закутке, весь обратившись в слух. К его неимоверному восторгу тишину нарушил знакомый голос:

— Хозяин! Где ты, хозяин?! Отозваться!

— Здесь я, Аппоплок. Будь осторожен: в пещере опасные бандиты!

— Не волноваться. Я поймать бандиты.

Когда друзья вернулись к поверженным, там уже собрались все пауки, проявив несвойственное механизмам любопытство. Один из карапалов успел очнуться, сесть, высечь огонь из зажигалки, случайно обнаруженной в кармане, и вновь оказаться по ту сторону сознания, на этот раз напуганным множеством неимоверно огромных членистоногих, обступивших его.

Пауки не выказали ни малейших эмоций при виде хозяина, как будто только недавно виделись. Аппоплок, обращавшийся с этими шедеврами технической мысли, как с рабочими волами, прикрикнул:

— Уходить! Ничто интерес нет!

Пауки не спеша удалились, следуя вживленной программе подчинения.

— Аппоплок, добавь света. Мне уже надоело натыкаться на стены, — взмолился Иль.

Сейчас, когда злоключения остались позади, каждая клетка исстрадавшегося тела возопила о своем несчастье, и простая ходьба заставляла забыть обо всем остальном. Верный слуга провел спотыкавшегося господина к себе, как ребенка уложил на еще не успевшее остыть ложе. Только здесь Иль смог в полной мере ощутить насколько он вымотался: даже оглушительная вонь никогда не стираной постели не смутила его и он провалился в сон как только коснулся свалявшейся подушки.

Аппоплок вернулся к почти мертвым карапалам. Вид беспомощных врагов заставил рот, очень долго не набивавшийся настоящим человеческим мясом, извергнуть обильную порцию жидкой слюны. С неотвратимой регулярностью люди сталкиваются с несоответствием между притяжением искуса и ограничениями общества. В случае Аппоплока обещание, данное Илю, вступило в конфликт со все усиливавшимся всеобъемлющим голодом, знакомым только людоедам. После недолгой борьбы проигравшая ответственность вместе с другими мыслями и чувствами скрылась в глубинах сознания, оставив широкое поле для разгула звериных наклонностей, впитанных с материнским молоком. Людоед с лицом, выражавшим леденящую умиротворенность, поволок свои жертвы в черное чрево пещеры.

Проснувшись, Иль необычайно быстро покинул постель, источавшую невозможные ароматы. Для исследования комнаты ему оставались только осязание и обоняние. Перещупав все незатейливое убранство жилища, он наконец нашарил невесть как оказавшийся здесь фонарь. Более того, фонарь работал. Иль в поисках Аппоплока вышел в пещеру. Прежде чем начать орать, он озаботился уединением в укромном углу. Внимание его привлекли приглушенные стоны, доносившиеся из-за исполинского валуна, неуместного в этом месте. Валун прикрывал вход в небольшую нишу, где один на другом лежали плененные карапалы. Иль возмутился наивности Аппоплока: бандиты спокойно могли отсюда улизнуть. Подойдя ближе, он понял, что волновался напрасно. Руки и ноги карапалов обвивала крепкая веревка. Это обстоятельство придало ему мужества и обнажило ни на минуту не проходившую горечь унижения.

— Ага, ублюдки! С кем вы связались?! А?! — кинулся Иль на врагов. — Что, сильны двое на одного?! Кровью умоетесь!

Мало что может доставить удовольствие, могущее сравниться с наслаждением местью. Иль остервенело молотил бандитов руками, ногами. Отбив кулаки, нашел камень и бил им. Вконец выдохшись, он поднял фонарь и посмотрел на результат своих стараний. Вид окровавленных, подвывавших разбойников несколько отрезвил его. Всплыл трудный вопрос:

«Убить их я не смогу. Если их отпустить, то назавтра сюда примчится сотня вооруженных горцев. Оставить здесь… Тоже нельзя».

Так и не найдя приемлемого решения Иль собрался идти. Он проверил: не ослабли ли путы, и нашел, что у одного из братьев нет ступни. Культю перетягивала веревка, остановившая кровь. «Людоед! Опять за старое!»

Иль обнаружил каннибала в части пещеры, оборудованной в кладовую, где тот примостился среди коробок с продуктами, набивая рот кусочками мяса, вывалянными в вонючем черном соусе. Ослепленный, застигнутый за преступлением Аппоплок вжался в ящики, растерянный и напуганный. Иль светил ему прямо в лицо, не давая разжать веки.

— Напрасно ты это сделал. Проголодался? А вот этого тебе мало? Тут на год еды! На человечинку потянуло? Хочешь обратно за стену? Это я тебе устрою.

— Они плохой. Они хотеть ты убить. Я спасать. Я есть только враг. Это надо. Другой враг теперь бояться я и ты, — лепетал вконец смущенный параллельный.

— Ты — дурень. Что собираешься с ними делать?

— Я не убивать! Я есть сегодня нога, завтра рука. Долго есть. Они сам умирать. Я закапывать далеко. Я не есть мертвый мясо.

— Ладно, раз начал — делай.

От всего этого брала жуть, но Иль испытал и облегчение: страшное решение принял не он.

Несмотря на извечный утренний голод, мясного ему совсем не хотелось. Иль, прихватив коробку печенья и пакетик коля, оставил Аппоплока. Жуя на ходу, он осмотрел хранилище, перекинулся парой дежурных фраз с пауками и, удовлетворенный ревизией, поспешил в Ростен.

Стоило ему войти в город, как каждый встречный счел своим долгом бросить все свои дела и последовать, не скрывая при этом злорадной улыбки, за избитым, одетым в рванье местным нуворишем. Вскорости Иля сопровождала небольшая толпа, вся светившаяся от счастья. Некоторые, приличия ради, фальшиво сочувствовали; другие бесцеремонно поучали: мол так ему и надо, не зазнавайся; третьи потеряли дар речи от внезапно свалившегося счастья. Вконец изъеденный глазами, замученный вопросами, не знавший куда деться от стыда Иль добрался домой за целую вечность.

Возвращение домой — эта ситуация почти всегда вызывает положительные эмоции. И чем дольше отсутствие, тем слаще путь назад. Ожидание встречи, радость скоро увидеть размывшиеся было в памяти родные лица, предвосхищение забытого в путешествии домашнего уюта делает возвращение волнующим, даже эйфоричным. Конечно, настроение Иля немало снизили любопытные односельчане, но стоило воротам закрыться за его спиной, как всплыло радостное нетерпение. Иль, забыв о нывшем теле, об оборванной, с чужого плеча, одежде, о насмешках завистливых соседей, вбежал в дом.

— Ари! Пим!

Дом ответил тишиной.

«Куда подевались? Видимо где-то шляются».

Иль поспешил в ванную — вымыться и сменить одежду. Повсюду царил ужасный беспорядок. «Без меня эти неряхи вольготно себя чувствовали».

Но что-то, то ли куча одежды на кровати, то ли высыпанное на пол содержимое столов и шкафов, пробудило неясные подозрения. Иль, как не беспокоился, не мог не привести себя в порядок. Много времени прошло, прежде чем он, уже свежий и элегантный, еще раз обошел все комнаты. Подозрение, что в доме побывали грабители, не оправдывалось. Несмотря на то, что любой предмет обихода, любая тряпка в доме Иля стоили бешеную сумму, ничего не пропало, даже украшения Ари лежали горкой на столике невостребованные, бестрепетно высыпанные из ларца. Да, Иль столкнулся не с тривиальным ограблением. Бедолага, в короткий срок обретший огромный жизненный опыт, не смел даже предположить что здесь произошло. Он, пребывая в состоянии близком к панике — столько ему пришлось пережить за какую-то пару дней — накинулся на еду, не отказывая себе ни в чем. Весь запас крепкого коля таял с фатальной для последнего скоростью.

Гастропсихотерапия чудесным образом подействовала на Иля. Уверенный, что знакомство с карапалами сделало его излишне подозрительным, что Пим и Ари скоро вернутся, он уснул, раскинувшись на куче одежды, среди объедков и пакетиков из-под коля. Надежда спала вместе с ним, проникнув в его сны. Под утро Иль и надежда проснулись и побежали в спальню: обнять Ари и угостить подзатыльником Пима. После этого отчаянного жеста надежда ушла, не оглянулась: Ари и Пим не вернулись.

Чиновники городского управления Ростена, традиционно не спешившие утром на службу, проходя мимо понуро сидящего в приемной Иля, натыкались на отрешенный, полный трагедии взгляд и преисполнялись интригой и любопытством. Иль подал заявление на розыск пропавших. Дежурный, принявший заявление, просил его подождать начала рабочего дня, с тем чтобы как можно скорее приступить к розыску. Иль сидел и прокручивал в голове свои несчастья, при этом, как водится, окрашивая в цвета проблемы даже самые никчемные и прозаичные детали. В его мысли не просочилось ни капли сомнений в необычной доброжелательности к нему чиновников, за которой, разумеется, скрывались криволикое коварство и беспринципное вероломство.

Иля провели в мрачный кабинет, лишенный окон. За железным, с облупившимся чернением, столом громоздился Снил — человек-великан. Весь Ростен знал его как грозу хулиганов и воров, единственного и достаточного хранителя порядка в городе. Иль начал было пересказывать Снилу содержание своего заявления, пытаясь передать тонкости не принятые бумагой. Впрочем, Снил не собирался выслушивать раннего жалобщика. Он жаждал говорить, и говорить так, чтобы его и слушали, и услышали, и слушались. Снил владел своеобразной манерой речи. Казалось, что во рту его перекатывались камни. Зато ужасающая невнятность произносимых им слов в какой-то мере компенсировалась излишней громкостью.

— Отавь вои штушьки! — взревел страж порядка. — Я наю вте што ты ткажешь! Но меня ты не аманешь! Ты атестован по пототению в упитве твоей темьи!

Ни один из присутствующих не сомневался в смысле этой загадочной фразы, потому что Снил сопроводил свою реплику жестами, не требовавшими дополнительной расшифровки.

Иль оглянуться не успел — две пары крепких рук скрутили его и уволокли в подвал, где содержались городские преступники. В подземелье царила холодная сырость, полутьма, мрачные своды отливали зеленью плесени, вконец обнаглевшие многоножки лепились по щербатому кирпичу стен, не обращая на людей никакого внимания. Старожилы — пара потрепанных жизнью жуликоватых пропойц, надоевших всему городу, и незнакомый Илю опустившийся тип, весьма неприятного вида — обрадовались своему новому соседу, как родному брату. В безрадостных буднях кары и осознания вины — дерзкая кража браги у Ивы-трактирщицы, пьяный дебош у нее же и ночная крикливая беготня друг за другом ради вышеназванной браги, закончившаяся мордобоем — появление нового лица воспринималось как праздник. Что одному радость — другому может быть смертью. Иль никоим образом не разделял веселого дружелюбия своих маргинальных соседей. Мрачнее тучи, он сел на расшатанную скамью, упер лицо в ладони и замер. Сокамерники, оставившие бесплодные попытки завести с ним беседу, вернулись к прерванному приходом новичка занятию — детской игре в камушки. В полдень открылась маленькая дверца в железной двери. В прямоугольнике света возникло одутловатое лицо пожилого чиновника — ответственного за содержание заключенных.

— Обед! — выкрикнул чиновник пронзительным фальцетом.

Трое пьяниц не мешкая потянулись к двери. Получив свои порции, они с необычайно серьезным видом уединились, каждый над своей тарелкой.

— А тебя надо приглашать особо? — пропищало с той стороны.

Иль, чей фиолетовый демон голода уже давно вязал узлы из внутренностей, ждал именно этого особого приглашения. Толкаться среди вонявших мочой алкоголиков чтобы получить миску зеленоватой бурды он еще считал ниже своего достоинства. Насколько мог неспешно, он подошел к окошку. Тюремщик, неуклюже сымитировав неуклюжесть, расплескал половину тарелки, уронив в нее краюху грубого хлеба и облив Иля. Скромный обед только раздразнил аппетит. Стало объяснимо трепетное отношение к еде остальных заключенных, свыкшихся с непрекращавшимся голодом.

Три дня протекли в убийственном безделье. Неведение разрывало мозг, а голод — живот. Писклявый охранник на просьбы позвать Снила противно смеялся и предлагал поцеловать его в самое мягкое место рыхлого тела.

Час, когда Иля наконец привели к Снилу, можно без натяжки назвать счастливым, хотя Снил не радовался. Он получил шанс задать богатенькому задаваке изрядную трепку, но, решив выдержать жертву недельку, совершил ошибку. Семейка Иля, вроде бы сбежавшая от него, неожиданно вернулась, и Ари, узнав от какого-то длинноязыкого где ее муж, подняла шум. Снил, потеряв повод удерживать Иля, обязан был его отпустить, но прежде чем дать свободу неправильно задержанному счел своим долгом провести «профилактическую беседу».

Сам Снил не обладал даром оратора, он мог только невнятно орать, поэтому роль первой скрипки в беседе выполнял его заместитель — человек с обветренным лицом, пронзительным взглядом, сломанным носом и волевым раздвоенным подбородком.

— Иль, у меня есть для тебя две новости: хорошая и плохая, — крутой парень обожал заезженные фразы, чувствуя себя героем боевика. — С чего начнем?

— С плохой.

— Плохая новость: мы тебя отпускаем. А теперь хорошая: ты под колпаком! От нас никуда не скроешься. Мы будем следить за каждым твоим шагом.

— А что с моим заявлением? Нашли мою жену?

— Это еще одна новость. Твою жену и паренька никто не похищал, кому они нужны? Ты найдешь их дома. Но мы разослали запросы в добрый десяток городов и скоро получим информацию обо всех пропавших мальчиках. Если ты похитил мальчишку, то тебе остается молить судьбу о снисхождении.

— Но когда я оформлял его как своего сына, никто не говорил о том, что я его украл.

— Тебе не кажется, что все это весьма подозрительно? Ты уходишь неизвестно куда, через неделю приводишь чужого ребенка, а потом, в короткое время, строишь дорогой особняк, покупаешь дорогой автокар, дорогую одежду. Это похоже на похищение и вымогательство. Ты свободен только потому, что никто еще не заявил против тебя. Первое же заявление — и ты в кутузке.

— Не тумай, што ты тапый уптый! — громогласно встрял Снил.

— Успехов вам в вашем нужном и опасном деле, — Илю надоело выслушивать обвинения и угрозы, к тому же не терпелось увидеть Ари и Пима, узнать что же случилось. — Как я понял, я свободен, никто не вправе меня удерживать. Я ухожу, но скоро вернусь, чтобы получить с вас компенсацию за мое безвинное задержание.

Снилу и его подручным не оставалось ничего другого кроме как проводить уходившего Иля тяжелыми взглядами.

Ари встретила мужа необычайно холодно, отказав ему не только в объятии, но и в добром слове приветствия. Разумеется, без слов не обошлось, но отнести произнесенное к любовной лирике мог только житель сказочной страны Наоборотии. Иль никогда не жил в Наоборотии — хотя и слыхал о ней в детстве — и понял тираду правильно. Фурия-Ари, с горевшими лютой ненавистью глазками, визгливо орала:

— Ага! Как тебя разукрасили в тюрьме! Хорошо! — шишки и кровоподтеки, подаренные Илю карапалами, уменьшились, пожелтели, но лицо все еще узнавалось с трудом. — Мало! Надо было вообще убить! Что у них там кулаки маленькие? Как съездил, ублюдок? Сволочь!

Казалось, ругани не будет конца, но Ари в конце концов выдохлась, и удивленному и возмущенному Илю удалось вклиниться в ее полный эмоций монолог:

— Что с тобой, Ари? Ты не знаешь, что я пережил! Я чудом жив остался.

— Знаю! Знаю, что ты пережил, где ты пережил и что чудом жив остался тоже знаю, мерзавец! Я все знаю. Нашлись добрые люди, открыли мои глаза. Мы тут сидим, ждем его, а он…

Тут Ари не выдержала и разразилась слезами. Всхлипывая, достала из витийной, сделанной на заказ корзины для бумаг, стоявшей тут же, пакет и швырнула его ничего не понимавшему Илю. Добавила негромко:

— Действительно, чудом жив остался.

Из уже вскрытого конверта на ладонь выпала яркая открытка. На ней сменяли друг друга картинки веселой жизни Иля в городе развлечений. Каждая картинка изображала его в любовных объятиях, причем нескольких женщин и одного мужчину он видел впервые. Ради пущего эффекта интриган смонтировал часть снимков, заменив на них лица, чем значительно увеличил число амурных побед Иля.

— Мы с ребенком ушли от тебя, жили у моих родителей, — голос Ари дрожал. — Если бы до меня не дошли слухи о твоем заточении, я бы и не вернулась. Как мне…

— Постой! Зря ты так плохо обо мне подумала. Смотри сюда и ты увидишь, что и эти злые фальсификаторы не совсем аккуратны в своих черных делишках, — Иль протянул жене ненавистную открытку. — Смотри на голову этой женщины. Смотри внимательно. У нее отрезан кончик носа! Если внимательно смотреть, видно, что многие детали в снимках вырезаны и вырезаны грубо. Все это время я работал в Торнагау над нашим будущим. Меня похитили, я чудом спасся. А ты веришь злопыхателям. Как ты могла?! — Иль перешел в наступление. — Зачем весь дом перевернула? Она ушла! Дура!

Ари оказалась в глупом положении. Действительно, подделка фотографий очевидна. Выходит, ее жестоко разыграли. Она владела только одним приемом для загладки вины любой степени перед супругом, и не теряя времени приступила к его проведению.

— А где Пим? — озабоченно шепнул Иль.

— Мальчик остался у родителей, — выдохнула успокоившаяся Ари.

Лучи заходившего солнца облили белизну стены золотым водопадом, переливавшимся струями всех мыслимых оттенков красного, желтого и оранжевого. Открытое окно впустило невесомо-легкий ветерок, несший аромат свежести, какая бывает перед дождем. Слегка сладкая чистота вкуса воздуха толкала в бездну неуловимых и потому щемяще счастливых воспоминаний. Прежде чем утонуть в море расслабления и умиротворенности Иль подумал, что может быть, наконец, открыл радость жизни. И золото тут было ни при чем.

Оглавление

Часть 1

Часть 2