Беги, хватай, целуй [Эми Сон] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

сайентология отомрет навсегда.

Я организую собственную кинокомпанию «Пышка Пикчерз» и начну снимать фильмы по собственным сценариям с интересными ролями для девчонок и абсолютно примитивными — для мужиков. Я стану первой актрисой, запросившей за роль двадцать пять миллионов долларов. «Тайм» поместит мое фото на обложке, утверждая, что я потрясаю устои Голливуда. Браун-колледж присвоит мне степень почетного доктора, и я приеду в университетский городок, чтобы произнести речь о том, как женщинам обрести права в мире, где верховодят мужчины. И все эти юные долбаные театралы будут мне бешено хлопать, когда я вдруг умолкну на полуслове, картинно взмахнув рукой, потому что вспомню тот день, когда Фей сказала мне, что я «слишком жирная».

Похоже, я задремала, потому что меня разбудил мой брат Зак, склонившийся надо мной со словами:

— Привет, толстуха.

Он посещает предпоследний класс Стивесантовой средней школы и сейчас пребывает в стадии оболтуса, мнящего себя всезнайкой.

— Мама тебе уже рассказала? — спросила я.

— Ага.

— А ты тоже считаешь, что мне нужно похудеть? Только честно.

— Ну, раз уж ты сама спрашиваешь… По-моему, ты действительно набрала несколько лишних фунтов за последние год-два. А что, диета — хорошая штука. Станешь еще более привлекательной.

Иногда Зак бывает резковат. Он может наехать, но всегда делает это с умом.

Мы уселись за стол и принялись было за фруктовый коктейль, но тут вошел папа. Маму он поцеловал, а меня — нет. С тех пор как я достигла половой зрелости, я не позволяю ему этого. Когда я была маленькой, мы с папой все время обнимались, но когда я начала развиваться физически, то стала его стесняться. Потом, когда сложности переходного периода остались позади, я не прочь была снова начать целовать его. Но ведь это означало бы, что я была не права, отказавшись от поцелуев, а признаться перед родителями в своей неправоте чертовски сложно.

— Ну и что тебе сказала Фей? — спросил папа, усаживаясь за стол.

Я ему все рассказала.

— Так-так, — произнес он, яростно нахмурив брови. У моего отца густая черная борода, так что губ не видно, но я всегда догадываюсь о его переживаниях по движению бровей.

— Не волнуйся, — сказала я. — Все будет хорошо. Подумаешь, какие-то пятнадцать фунтов. Вот увидишь, я их мигом сброшу.

— И я так думаю. — Но до конца обеда он больше не заводил речь о Фей. Папа расспрашивал Зака, как у того идет физика, а я тем временем поглощала приготовленные мамой специально для меня клецки с гречневой кашей, делая вид, что они мне нравятся.

На следующее утро я договорилась о посещении одного из агентств по найму временных служащих на Уолл-стрит. Я нашла его на первой странице воскресной «Нью-Йорк Таймс». Дьявольское объявление сработало. «ХОЧЕШЬ СТАТЬ ЗВЕЗДОЙ?» — вопрошало оно заглавными буквами. А на следующей строчке, гораздо более мелким шрифтом, было написано: «Нам требуются активные, энергичные люди. Приходи к нам, здесь ты получишь временную работу с гибким графиком».

Когда я пришла в офис, женщина лет сорока, с завитыми волосами, представившаяся как Френсис, отвела меня в зал заседаний и попросила заполнить несколько анкет. Потом она провела меня в другое помещение, где проверяли, умею ли я печатать и работать на компьютере, а также насколько я грамотна. Последний тест оказался самым унизительным. Он явно был рассчитан на умственно отсталых и состоял из вопросов типа: «Как правильно пишется Вашингтон?» или «Выберите слово, наиболее приближенное по значению к «сортировать»: а) разрушать; б) разделять; в) собирать; г) увлажнять». Интересно, подумала я тогда, а что они делают с соискателями, неправильно ответившими на этот вопрос? Может, у них где-нибудь на задворках имеется специальная камера пыток, где они заставляют несчастного часами обрабатывать огромные массу почтовых отправлений, пока значение слова «сортировать» не отпечатается навечно у него в мозгах?

Когда с тестированием было покончено, Френсис отвела меня обратно в офис, чтобы обработать результаты.

— Тебе надо немного усовершенствовать навыки работы с компьютером, — сказала она, — грамотность у тебя хорошая, и печатаешь ты семьдесят пять знаков в минуту, просто превосходно. Попытаюсь найти тебе что-нибудь прямо завтра.

К тому времени, когда я вернулась домой, она уже успела наговорить на автоответчик сообщение о том, что мне подобрали место. Мне предстояло стать секретарем финансового управляющего в издательстве журнала «Макгинли Лэдд», что на углу Тридцать второй и Южной Парковой авеню. Там платили восемнадцать долларов в час — столько я еще никогда не получала.

В вестибюле меня встретила начальница — высокая женщина, ростом около шести футов, с белокурыми волосами до плеч. Она представилась как Эшли Гинсбург. Можно было догадаться, что она шикса (так иудеи называют чужаков), вышедшая замуж за еврея, и я сразу же почувствовала к ней неприязнь — ведь она увела