Багажная квитанция №666 [Альфред Вайденманн] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
ДИРЕКТОРУ БАНКА НЕ ДО СМЕХА
Не угодно ли почистить ботинки? — вежливо спросил Петер Пфанрот, когда к нему подошел господин в плаще. А что ж еще? Если бы мне понадобилась микстура от кашля, я пошел бы в аптеку, — буркнул толстяк и уселся на одно из двух вращающихся сидений, которое как раз было свободно. — Смотри только не измажь мне носки своей проклятой ваксой! Толстяк водрузил ноги, словно два чемодана, на низенькую скамеечку и закурил сигару. — Разрешите немножко засучить ваши брюки? Толстяк не ответил. Он сидел, окутанный густым облаком сигарного дыма, и смотрел на площадь перед вокзалом. — Благодарю вас, — тем не менее сказал Петер и осторожно подвернул обшлага его брюк. Приэтом он посмотрел на своего напарника, сидевшего рядом. У того были соломенного цвета волосы, сам он был тощ, как щепка, и звали его Эмиль Шлоттербек. Он как раз начищал до блеска башмаки какого-то таксиста. — Ну, ясное дело, опять что-то вздумали строить! Будто мало уже понастроили! В этом городе того и гляди угодишь в яму! Сплошные стройплощадки! — Толстяк раздраженно жевал свою сигару, выпуская дым, словно паровоз с перегретымкотлом, и все время поглядывал на привокзальную площадь. Туда только что въехали два грузовика, остановившиеся прямо у входа в метро, напротив нового здания Международного торгово-кредитного банка. Рабочие сразу же принялись сгружать огромное количество досок и деревянных панелей. Теперь и ахнуть не успеешь, как разворотят всю мостовую и надергают булыжников, как сорняков, — пробурчал толстяк. А может, это просто дрова для торгово-кредитного банка, — рискнул вмешаться Эмиль. Его клиент-таксист, которого он как раз обслужил, заснул на своем стуле. Наверное, после ночной смены. — Какие там дрова! Протри глаза! — Толстяк показал своей сигарой на грузовики. На площади тем временем и впрямь стали сооружать самые настоящие строительные леса, похожие на небольшие башни. И правда, — согласился Эмиль. — Вроде и в самом деле начинают какую-то стройку. Я никогда не ошибаюсь, — сказал толстяк и выпустил очередное облако сигарного дыма. Потом он оглядел свои ботинки, и на лице его появилось довольное выражение. — Неплохо, — похвалил он. Блестят, как новенькие. А сейчас — последний штрих! — торжественно объявил Эмиль. Он удобно откинулся на спинку своего стула, сунул руки в карманы и приготовился смотреть, как Петер с шиком завершит работу. Петер несколько раз прошелся полоской бархата по носку левого, потом правого ботинка, после чего и наступила обещанная вдохновенная кульминация, означавшая, что чистка обуви окончена: бархатный лоскут взлетел в воздух и, совершив самое настоящее сальто, с эффектным хлопком, который и был смыслом всего фокуса, снова оказался в руках у Петера. Мой господин, вы побриты, — ухмыльнувшись, поклонился Петер. И вправду очень неплохо, особенно этот финт в конце. Сколько я должен? По грошу за каждый ботинок. Итого двадцать пфеннигов. Плюс еще один грош за эффектный трюк в финале — итого тридцать пфеннигов, — засмеялся толстяк, расплачиваясь. Очень приятно, что вы довольны, — улыбнулся Петер. Надеемся, вы еще раз удостоите нас своим посещением! — добавил Эмиль Шлоттербек. Ах, вот оно что: молодые люди, как я понимаю, компаньоны? — спросил толстяк, застегивая плащ. Совершенно верно. А это наша общая касса, не угодно ли взглянуть, — пошутил Петер и бросил три гроша в коробку из-под сигар. «Бразильские сигары из Уругвая» — золотыми буквами было написано на крышке. Ну, удачи вам в делах, — сказал толстяк и нырнул в людской поток на привокзальной площади. — Может, все же разбудить его? — спросил Эмиль и посмотрел на спящего таксиста. — Вдруг он куда-нибудь опаздывает? — Дай ему еще минут десять, — предложил Петер и вытащил из кармана апельсиновые леденцы. — Хочешь? Эмиль не замедлил воспользоваться предложением. Теперь они оба, посасывая леденцы, стояли, прислонившись к двум каменным колоннам, между которыми располагались их вращающиеся стулья. Это было у самого входа в здание вокзала, слева, на широкой лестничной площадке, на полметра возвышавшейся над тротуаром. В городе работало двадцать пять мальчишек — чистильщиков обуви, потому что было ровно двадцать пять таких уголков, где им разрешалось работать. Чтобы как-то защитить себя, эти двадцать пять подростков создали нечто вроде собственной организации. Новеньких принимали лишь в том случае, если кто-то поступал в ученье или просто уходил. Кстати, для «старичков» это была единственная возможность сменить плохо расположенное место на более удачное, потому что новичку полагалось довольствоваться и не очень выгодной точкой. Район главного вокзала был, конечно, лучшим, потому что находился в самом центре города. Но, в конце концов, ведь Петер Пфанрот считался у ребят- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (88) »
Последние комментарии
1 день 13 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 22 часов назад