О помещичьей жизни [Оноре де Бальзак] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Оноре де Бальзак О помещичьей жизни

Нынче самый незначительный вопрос приобретает столь серьезный характер, что прямо испугаешься. Отовсюду к нам поступали просьбы высказаться насчет помещичьей жизни, а мы до сих пор медлили сообщить свое окончательное мнение, потому что оно, наверно, окажется малоутешительным. Но мы попытаемся поделиться некоторыми соображениями, уступая тем самым настойчивым просьбам, не считаться с которыми было бы неловко.

Помещичья жизнь во Франции поистине химера, ибо она невозможна.

Писатели, веселостью не уступающие скелетам, уже лет двадцать время от времени подшучивают над помещиками. Господин Э. Жуи, этот Зефир в ботфортах, представил себе такую картину: весь Париж переселился в провинциальную глушь; результатом такого свеженького и восхитительного замысла явился юмор тяжелый, как нависшая грозовая туча. Спутники этого литературного светила времен Империи вовсю использовали скуку рыбной ловли, охоты, безгрешную радость человека, который ведет вас посмотреть на дороги, проходящие по его поместью, на шпалеры своих фруктовых деревьев, на своих мериносов, на свои комнаты и беседует с вами об улучшениях в сельском хозяйстве. Коротко говоря, они столько ходили вокруг да около помещика, что опошлили этот тип. Нужен талант Гольдсмита, чтобы нарисовать его во всем своеобразии.

Подобная литература так истрепала провинциального денди, что у этого очаровательного полишинеля сломались все пружины. Все сброшено с пьедестала: и он сам, и его невежество, его спесь, его модный костюм, который он не умеет носить, его притворное презрение к местному патриотизму, и его стихи, хранящиеся в портфеле.

Господин мэр, крестьяне, с их сокровенными мыслями, супрефект, соседи, местная аристократия, либеральничающие сельские жители — все эти картонные фигуры умерли в литературном отношении.

Но, по совести говоря, где же помещичья жизнь? Что такое помещичья жизнь?.. Пустяки. Теперь во Франции нет никаких помещичьих усадеб, есть только дачи.

Для помещичьей жизни необходима аристократия, влиятельная, сильная, богатая. А когда подумаешь, что в нашей палате пэров не насчитаешь и шести богачей, доходы которых достигали бы миллиона двухсот тысяч, и тем не менее от вас требуют трактата о помещичьей жизни, вам остается жалостливо улыбнуться...

Но есть чему и порадоваться; ведь мы не настолько ослеплены фанатизмом еженедельника «Мода», чтобы не приветствовать широкого распространения помещичьего счастья.

Вот наши две предпосылки.

В погребах английского замка хранится различных вин на сто тысяч экю. Обстановка замка стоит миллион или два. Даже за десять миллионов вам в Англии не купить замка с парком и землей, а если и купите, то ваш капитал будет приносить доходу не больше полупроцента. Конюшни там могут вместить по двести лошадей. Там такая оранжерея, такой сад, что одно жалованье служащим, которые смотрят за цветами, виноградом, дынями, обходится лорду в тысячи гиней. Прислуги у него сто человек. Так как земли в Англии мало, то аристократия желает владеть землей. Герцог Бекленгский может делать восьмимильные прогулки, не выходя за пределы своих владений. Любой пэр считает долгом чести иметь свиту. Охота там королевски пышна. В Лондоне английскому лорду душно, но в своем замке, в своем парке он сосредоточил все богатства побежденного Типо-Саиба, все золото Бомбея, кровь целого народа, счастье двух тысяч нищих, безропотность которых он покупает ценой тяжелого налога. Галерея у него переполнена картинами. Под туманные небеса своего острова он перенес венецианский фасад. Греческий фриз пересек моря, чтобы украсить его скотный двор. Если бы золото, если бы корнуэльская медь, продаваемая всему миру, могли доставить ему итальянское небо или хотя бы небо Прованса, он завтра почивал бы под голубым сводом. Три четверти населения Ирландии гниет в смрадных берлогах, а балясины в конюшнях лорда сделаны из красного дерева. Если для развлечения его гостей понадобятся Каталани, Перле, Паста, то Паста, Перле и Каталани приедут к нему. Когда он живет на берегу моря, к его услугам собственная яхта. Его рыбные ловли — это весь океан. Вот апельсин, прибывший из его португальских владений, вот лимон из его имения на Ямайке, вот сахар собственного завода. Он такой человек, что, не желая показаться вам вульгарным, готов взять вместо чаши бассейн в своем парке, когда угощает вас пуншем.

Чтобы во Франции помещичья жизнь стала такой, для этого надо отдать всю землю аристократии, пэрам и князьям; тогда все это будет и у нас, а кроме того, у нас — прекрасное небо, больше щедрости, больше изящества, изумительная архитектура, статуи, высеченные нашими скульпторами, фрески, написанные нашими Рафаэлями, которым не хватает только пап, захлебнувшихся в золоте. Кроме того, у нас будут изысканные вина, вольность в нравах, умеряемая иезуитами, прикрытая остроумными выходками. Мы можем оплатить роскошь, достойную «Тысячи и одной ночи», принеся