Аромат кокосового ореха [Разипурам Кришнасвами Нарайан] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]



Р. К. Нарайан АРОМАТ КОКОСОВОГО ОРЕХА

Сборище обвинителей было ужасно. Казалось, каждому из этих людей не терпится подобрать с земли еще один камень и бросить в того, кто уже и так повержен. Вокруг — тюремные стены, решетка словно впаяна в раскаленный свинец. То была и тюрьма, и скамья подсудимых. Суд шел без проволочек, ведь время было напряженное. Такая роскошь, как различие между скамьей подсудимых и тюрьмой, годилась для других заключенных, но не для этого опасного субъекта. Он вглядывался в окружавшие его лица, стараясь прочесть в них надежду на спасение. Лицо судьи, седовласого, в очках, было непроницаемо. Точно мысли его заняты какой-то незаконченной работой; точно его оторвали от какого-то более важного дела. Перо торчало у него за ухом — в любую минуту он мог выхватить его и подписать смертный приговор. На подсудимого он поглядывал холодно. Невозможно было угадать, что у него на уме. Держался он, правда, с достоинством и как будто очень хотел соблюсти справедливость. Но в то же время как будто очень уж хотел угодить обвинению. Казалось, будь его воля, он бы сам отомкнул решетку и крикнул: «Выходи, да смотри больше мне не попадайся!» — но, возможно, то была лишь фантазия, рожденная в горячечном мозгу подсудимого. Как поступит судья — этого никогда не угадаешь. У присяжных были мрачные лица, и вели они себя странно. То и дело начинали вопить заодно с обвинителем — совсем не по правилам. Просто не разберешь, кто обвинитель, кто присяжный. Похоже было, что дело решит одно обвинение, а защита вообще промолчит. Защита? Защищать-то, пожалуй, не было оснований. Подсудимый и сам не мог бы найти ни слова в свое оправдание. Он только и мог, что вращать глазами, большими и круглыми, словно для того и созданными, чтобы ими вращать. Лицо у него было скорбное. Он старался не выдавать своих чувств, только кончики усов подрагивали. Кто-то из его мучителей заметил насмешливо: — Туда же, с усами! Такой заморыш, а усы отрастил длиннее самого себя! — Подсудимый пропустил эту издевку мимо ушей. Сейчас не время придираться к мелочам. Есть вещи поважнее — вот они перечисляют по пунктам выдвинутые против него обвинения. А пунктов много, и все серьезные. Обвинители говорили громко и все сразу, так что судья наконец сказал: — Потише! Поменьше шума. Не все сразу, говорите по очереди. — То был единственный добрый поступок, на какой оказался способен судья, да и то если намерения у него действительно были добрые, а что пользы гадать? Подсудимому нужно было точно узнать одно — выпустят они его на свободу или убьют. Ожидание было невыносимо томительно. Слова их не вселяли бодрости. Они говорили о смертной казни так легко и просто, точно просили кого-то на минуту выйти из комнаты. Скорее всего, они решат в пользу смертной казни. Да и как иначе? Обвинения серьезные. Подсудимый — социально опасный элемент. Он держит свою деятельность в тайне. Появляется только с наступлением темноты. Уличен в грабеже, хулиганстве, вредительстве и порче имущества. В общем, список хуже некуда. Самый младший из собравшихся вдруг почувствовал, что надо вставить слово о смягчении кары. Он предложил вместо казни пожизненную ссылку. Судья процедил сквозь зубы: — Ссылка? Это еще зачем? — Защитник растерянно заморгал глазами. Судья добавил: — Чтобы он продолжал свои безобразия в другом месте? — Все смолчали, устрашенные суровостью его тона. А он вопросил: — Даже если его убрать, как мы можем быть уверены, что он не вернется?

Предметом всех этих споров, как вы уже, вероятно, догадались, был крысенок, только что попавшийся в мышеловку. Его искали уже давно. До сих пор он оставался неуловим. Он только по ночам шумел и беспокоил весь дом. По ночам он гремел посудой так громко, что люди в страхе просыпались, вообразив, что в дом забрались грабители. Когда в город пришла чума, они не на шутку перепугались. Услышав, как в кухне гремит посуда, дрожали, точно в дом подложили бомбу замедленного действия. Боялись, как бы этот невидимый враг не занес чуму и в их дом и не погубил все семейство. А он, как назло, точно прошел полный курс профилактики — всякий раз, как являлись дезинфекторы со своими аппаратами, куда-то исчезал, а стоило ядовитым парам выветриться — возвращался, с легкостью проникая сквозь любой крысонепроницаемый пол. Они просто теряли голову, убеждаясь, до чего он хитер и увертлив. Как опытный шахматист, он парировал любой их ход.

Они попробовали заманить его в мышеловку, подвесив в качестве приманки луковицу, смазанную топленым маслом. Он ловко обгрыз луковицу снаружи, не задев рычажка. Они в отчаянии воздели руки к небу. Такая проворная, такая сообразительная крыса способна сгубить и человека. Чего доброго, обгрызет во сне всю семью. Да что там, враг, видимо, уже предпринимал к тому попытки. Как-то вечером старший сын пожаловался, что его кто-то укусил за левую ногу; они увидели на подошве следы зубов, и доктор велел