Лопушок [Олег Болтогаев] (fb2) читать постранично, страница - 3

виден из окна моего дома, хотя расстояние между нами было приличное. Наверное, больше километра.

По прямой.

Я специально говорю это, чтоб было понятно, какой способ передачи информации мы стали использовать с Тамарой, когда в этом возникла острая необходимость.

Итак, она повернулась и посмотрела на меня. Мелкий бисер дождя блестел в её русых волосах. Большие, голубые глаза смотрели на меня радостно и доверчиво. Как завороженный смотрел я на её бледное лицо, удивляясь тому, что у неё такие длинные и пушистые ресницы. Почему я прежде не замечал эту красивую девочку? Я почувствовал, что краснею. С чего бы это?

Нужно было что-то сказать. Но что? О чём говорить?

Про квазары? Про расширяющуюся вселенную? Про земной магнетизм? Про роман «Сто лет одиночества», который я совсем недавно прочёл? Меня так заворожила поэзия неведомого колумбийца, что я без труда мог процитировать целые страницы, вроде и не хотелось их запоминать, но они сами западали мне в голову. Распирало желание выдать:

«Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед. Макондо было тогда небольшим селением с двумя десятками хижин, выстроенных из глины и бамбука на берегу реки, которая мчала свои прозрачные воды по ложу из белых отполированных камней, огромных, как доисторические яйца. Мир был ещё таким новым, что многие вещи не имели названия и на них приходилось показывать пальцем.»

Но я не стал цитировать Маркеса.

«Она подумает, что я чокнулся», — вовремя сообразил я.

Мы по-прежнему смотрели друг на друга.

— Что? Дождь? — спросил я её.

Тупица! Неужели нельзя было придумать что-нибудь поумнее?

Про транзисторы. Про чемпионат мира по футболу. Про шпионов. Обычно я был чрезвычайно болтлив. Но тут слова не получались.

— Да. Хочу переждать, — ответила она.

— И я, — мне было радостно.

А сам стал соображать. После школы она пойдёт одну сторону, а я в другую. Но мне захотелось проводить её. Нужен был повод. Но какой?

«Скажу, что иду к Ваське», — подумал я.

Мы так и стояли рядом, пока не перестал дождь.

— Смотрела «Щит и меч»? — спросил я, чтоб поддержать разговор.

— Смотрела, — ответила она.

Ну и что дальше? Мне хотелось сказать, что она так похожа на артистку из этого фильма. Кажется, это была Валентина Титова. Но я промолчал.

— А «Фантомаса» видела?

Это я мог и не спрашивать. Она не могла не видеть «Фантомаса».

Мы снова помолчали.

Но Тамара помогла мне.

— А ты где живёшь? — спросила она.

— А вон мой дом! — обрадовался я. И показал пальцем.

— А мы за речкой живём.

— А я знаю.

— Откуда?

— Я всё знаю.

Мне стало неловко. Чего это я расхвастался?

Мы понемногу разговорились. Не помню, о чём. Но мы стали общаться.

А когда дождь закончился — пошли по улице.

— Так тебе же в другую сторону, — многозначительно заметила Тамара.

— А я иду к Ваське, у него мой транзистор, — быстро ответил я.

Мой транзисторный приёмник, и правда, был у Васьки.

Вот так мы и познакомились. Просто и обыденно.

По субботам в школе устраивались танцы.

Это был особый день. К вечеру, где-то после семи часов мы собирались в школьном дворе. Девчонки отдельно, мальчишки отдельно. Казалось, что между нами нет ничего общего. У них были свои разговоры, а у нас свои.

Но это была лишь видимая, кажущаяся сторона наших отношений.

В действительности все приходили сюда именно из-за танцев.

Вскоре из зала начинала звучать музыка — это означало, что пришёл Лёшка и включил проигрыватель. Событие приближалось. Наша классуха выходила к нам и громко спрашивала, не требуется ли дамам и джентльменам особое приглашение для входа в танцзал?

Лениво, вроде нам и не хотелось вовсе, но, ведь, зовут! мы заходили в зал — сначала девчонки, мальчишки ещё пару минут держали паузу — вам что особое приглашение? ну, ладно, так и быть, мы зайдём, что у вас тут? ах! танцы, ну-ну, и что пляшем? ах! вальсы: «пум-па-па, пум-па-па, пум-па-па… тихо вокруг, кто-то стибрил макухи круг…» нет, это не для нас, нам нужна совсем другая программа, Лёшка! разве ты не знаешь? сперва мы разомнёмся твистом — его недавно разрешили, затем обеспечьте нас, пожалуйста, шейком, потом танго — мечта поэта, ещё танго, какой яркий свет! кто выключил свет?! никто не выключал, просто осталась целой лишь одна лампочка, причём именно в том углу, где сидите Вы, дорогая наша Татьяна Николаевна, Вам нас хорошо видно? ах, плохо! но это и есть хорошо, снова танго, теперь то самое, ради которого мы все сюда пришли — высшая ступень танцевального искусства, белое танго, она меня пригласила! нет, вы слышите, она меня пригласила! она его пригласила, что это значит? белое танго — это значит очень многое, это не дано понять, если тебе ещё нет пятнадцати, это не дано понять,