Волна. Рассказы [Андрей Германович Волос] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Андрей Волос. Волна. Рассказы
Граф Бисер
В. Мацковскому, абоненту BeeLine
Если на ипподроме неожиданно отменяли объявленные заезды, самые азартные выбегали на улицу, чтобы поставить на трамваи: двадцать третий придет первым или шестой?..У меня цель была простая — купить тостер. С какой целью за мной увязался Голубец, уже не помню. Пока я глазел на представленные образцы, выбирая подешевле, он с невнятным бормотанием крутился рядом. Затем заговорщицки проскрипел в ухо: — Бери “Тефаль”. Совет выглядел дурацким: “тефалевский” тостер был процентов на сорок дороже любого иного. Однако дружба накладывает на нас некоторые обязательства. Вместо того чтобы ограничиться презрительным фырканьем, я поинтересовался: — Почему? — Потому что мне нужен пылесос, — сказал Голубец тоном человека, дающего исчерпывающее объяснение. — Давай скорей, а то опоздаем! Как выяснилось, в магазине проводилась акция: с девяти до двенадцати покупатели товаров фирмы “Тефаль” получали возможность принять участие в лотерее. Главным призом как раз и был пылесос. — Я добавлю, — буркнул он, подразумевая, вероятно, разницу в цене. — Нет, — сказал я. — Нет? — удивился он. — Почему? — Потому что “Тефаль” только двух расцветок, и лично мне ни один из них не нужен: ни ядовито-купоросный, ни блевотно-салатовый. Мне нравится вон тот бордовый, и я не желаю менять свои конкретные предпочтения на твои мифические перспективы. Столь решительный отпор его нисколько не обескуражил. — Тогда я куплю фен, — заявил он. — Фен ведь тоже фирмы “Тефаль”? И недорого. Мы рассмотрели фены. — А на кой черт тебе фен? — поинтересовался я. — А что делать, если мне нужен пылесос, а ты не хочешь тостер?! — воинственно ответил он. Я пожал плечами. В конце концов, беда небольшая: кому-нибудь подарит, и вся недолга. Получив коробку, он торжествующе потряс призовым билетиком. — Ну-ну, — сказал я. — Если там и впрямь пылесос, я куплю тебе второй. Тратиться не пришлось. Проклятые превратности фарта, как всегда, маленько подкузьмили: волшебный билетик выдал на гора не пылесос, а керамическую кружку цветом точь-в-точь как свежевымытая чугунная сковорода. Весом она тоже почти не отличалась. — Мой дед про такие знаешь как говорил? — спросил я. — Чертей глушить. Голубец отмахнулся: он не хотел знать поговорок моего деда. — Чертей или не чертей, а переть теперь за ним черт-те куда, — буркнул он. — За пылесосом-то. Потому что, оказывается, в придачу к кружке дали другой билетик: чтобы проучаствовать в новом розыгрыше, требовалось явиться куда-то там в район станции метро “Домодедовская”. Я уже давно научился смотреть на мир глазами Голубца: даль радужно переливалась, маня колдовскими обещаниями; где-то у горизонта раскрывались двери сокровищниц. Между тем едва пробило двенадцать, а лотерея на “Домодедовской” начиналась в четыре. — В чистку еще успеваем, — заметил я. — Едешь? Точно: вообще-то мы направлялись в химчистку, а за тостером заехали попутно. Проезжали мимо, вот я и сообразил, что давно хочу обзавестись этим прибором. Чтобы хлеб вылетал, как в “Криминальном чтиве”. Он сдавал одни только брюки, у меня была полная сумка, и я пропустил его вперед. — Фамилия! — прохрипела приемщица, угрожающе играя карандашом над квитанцией. Вместо того чтобы сказать “Голубец”, Голубец бросил пальцы. На левой руке выпало два, на правой, если я не ошибаюсь, четыре. — Кибиров! — выпалил он. Меня уже ничто не удивляло, но сам Голубец почему-то смутился. — Обожаю стихи Кибирова, — виновато пояснил он. — По-моему, он — гений. В дальнейшем Голубец потерял квитанцию, паспорт у него был заведен, естественно, на фамилию Голубец, а не на фамилию Кибиров (и даже не на фамилию Запоев, каковой в действительности является фамилия Кибирова), но вычищенные брюки ему все-таки выдали — после совсем небольшого разбирательства. В конце концов, что за них было держаться? Они и слова доброго не стоили.Рассказ старого таксиста
Когда я пытался перелиться в его сознание, оказывалось, что почти все вокруг состоит из утверждений и отрицаний, то и дело выбулькивающих на неспокойную поверхность мирового варева. В зависимости от ситуации, они оборачивались нулем и единицей, четом и нечетом, красным и черным, перебором и недобором, мальчиком или девочкой и даже, в конце-то концов, судьбой выпавшего в начале октября снега: стаял он за два последующих дня или в нарушение привычного порядка вещей залег до весны. Суть не менялась: это были все те же магические “да” и “нет”. Одна только рулетка производила впечатление чего-то более сложного, развитого, развернутого, способного выдать значительно большее количество вариантов: ведь там
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
3 часов 8 минут назад
3 часов 28 минут назад
3 часов 53 минут назад
3 часов 57 минут назад
13 часов 27 минут назад
13 часов 31 минут назад