Праздник в Коквилле [Эмиль Золя] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Эмиль Золя Праздник в Коквилле

I
Коквилль — небольшая деревушка в двух лье от Гранпорта, приютившаяся в скалистом ущелье.

Прекрасный песчаный берег расстилается перед лачугами, которые прилепились сбоку к нижнему склону утеса, словно ракушки, оставленные приливом.

Если подняться на холмы Гранпорта и держать все влево, на западе можно отчетливо различить желтую гладь песчаного берега, похожую на поток золотой пыли, извергнутый разверстой пастью скалы. Человек дальнозоркий может рассмотреть даже дома, словно ржавчина пятнающие камень, и голубоватый след дыма из труб, который тянется до самого гребня огромного скалистого ската, загораживающего небо.

Коквилль — ужасная дыра. Еще ни разу не удалось ему довести число своих жителей до двухсот. Деревня расположена у порога ущелья, которое открывается к морю и, врезаясь в глубь материка, образует такие неожиданные повороты и крутые спуски, что в экипаже здесь почти нельзя проехать. Это делает невозможным какие-либо сношения с этим уголком края. Он оторван до такой степени, что кажется, будто соседние деревушки находятся от него за сотню лье.

С Гранпортом жители тоже сообщаются исключительно морским путем. Почти все они рыбаки, кормятся от океана и ежедневно возят рыбу в Гранпорт на лодках. Крупная посредническая фирма Дюфё покупает их улов оптом.

Дядюшка Дюфё умер несколько лет назад, но вдова Дюфё продолжает дело. Она попросту наняла приказчика, г-на Мушеля, высокого белокурого парня, на которого и возложила обязанность объезжать берег и вести переговоры с рыбаками. Только этот Мушель и связывает Коквилль с цивилизованным миром.

Коквилль достоин пера историка. Есть основания предполагать, что еще в незапамятные времена деревня была основана семьей Маэ, которая поселилась у подножия утеса и постепенно разрослась.

Эти Маэ сначала, должно быть, сильно процветали, вступая в брак только с членами своего рода: в течение ряда веков здесь встречаются только Маэ.

Позднее, в царствование Людовика XIII, в Коквилле появляется некто Флош. Откуда он, собственно, явился, никто достоверно не знает.

Флош женился на одной из Маэ, и с этого момента пошли чудеса: Флоши в свою очередь начали процветать и так размножились, что поглотили Маэ, род которых, наоборот, уменьшился, а богатства постепенно перешли в руки пришельцев. Вероятно, Флоши принесли с собой новую кровь и более сильный организм, и их натура легче приспосабливалась к этому суровому краю вольных ветров и открытого океана.

Во всяком случае, теперь Флоши — хозяева Коквилля.

Разумеется, такое перемещение, количественное и имущественное, не обошлось без тяжелых потрясений. Маэ и Флоши испытывают отвращение друг к другу. Между ними лежит вековая ненависть. Несмотря на упадок, Маэ сохранили гордость древних завоевателей. Они основатели, предки. Они с презрением говорят о первом Флоше, об этом нищем и бродяге, которого они приняли к себе из милости. Они никогда не перестанут сокрушаться о том, что отдали ему одну из своих дочерей.

Их послушать, так порожденное этим Флошем потомство— сплошь развратники и воры: ночью они делают детей, а днем вожделеют к чужому богатству.

Нет таких оскорблений, которыми бы Маэ не осыпали могучее племя Флошей, когда их охватывало горькое чувство злобы обнищавших, оскудевших родом дворян, видящих, как растет буржуазия, завладевшая их рентой и замками.

А Флоши, само собой разумеется, нагло торжествуют.

Они пользуются своим положением, зубоскалят насчет древнего племени Маэ и клянутся прогнать его из деревни, если оно не покорится.

Маэ для них лишь несчастные горемыки, которым следовало бы починить свои лохмотья, а не щеголять ими.

Таким образом, Коквилль стал добычей двух кровожадных партий, и можно было подумать, что сто тридцать человек его обитателей решили пожрать пятьдесят остальных по той простой причине, что сила на их стороне.

У борьбы двух династий не бывает иной истории.

В числе прочих ссор, потрясавших за последнее время Коквилль, упоминается вражда двух братьев, Фуасса и Тюпэна, и шумные драки в семействе Рыжего.

Надо сказать, что все обитатели деревни получили какое-нибудь прозвище. Впоследствии эти прозвища превратились в фамилии, иначе трудно было бы разобраться в постоянных скрещиваниях Флошей и Маэ.

Дед Рыжего, несомненно, был огненным блондином. Прозвища же «Фуасс» и «Тюпэн» были даны по никому неизвестному поводу, так как многие клички со временем потеряли свой первоначальный смысл.

У старой Франсуазы, разбитной бабы, которая, несмотря на свои восемьдесят лет, до сих пор еще жива, родился от одного из Маэ сын Фуасс. Овдовев, она вышла вторично, за Флоша, и родила Тюпэна.

Отсюда возникла вражда двух братьев, которую к тому же сильно подогревал вопрос о наследстве.

Что касается Рыжего, то нещадные драки происходили у него от ревности: Рыжий обвинял свою жену Марию в том, что она ему изменяет с одним из Флошей, плотным черномазым верзилой