Настоящая любовь [Кэролин Грин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Кэролин Грин Настоящая любовь

ПРОЛОГ

— Господин окружной секретарь, мы хотим вступить в законный брак, — произнес Грегори Примо медленно, внятно и строго.

Его уверенный тон, на редкость низкий голос — а уж для восемнадцатилетнего юноши в особенности! — произвели соответствующее впечатление.

Любит!.. Он меня, конечно же, любит… по-настоящему.

Кристина подняла на Грегори сияющие счастьем глаза.

Высоченный — на целых две головы выше ее, — атлетического телосложения, кумир всех девочек у них в классе, он все-таки выбрал ее! И не потому, что отец у нее — окружной шериф, как судачат некоторые завистницы. Вовсе нет!..

Кристина улыбнулась.

Миловидная блондинка с широко распахнутыми васильковыми глазами, всегда нарядная, постоянно в отличном расположении духа, отзывчивая, доброжелательная, умная — впрочем, никогда не проявлявшая свой ум, — Кристина умела радоваться жизни.

Она не злословила. Понимая шутку, смеялась каким-то необычайно волнующим смехом.

Грегори влюбился в нее, как говорится, с первого взгляда в ту самую минуту, когда тринадцатилетним подростком впервые переступил порог школы, которую они теперь вместе заканчивали.

В ее присутствии он постоянно ощущал томительную робость — дай Бог держаться как следует, говорить членораздельно! — ни о чем другом нельзя было и думать.

Ее ласковый взгляд, одобрительное пожатие руки, мимолетное прикосновение вызывали у него в организме взаимоисключающие физические процессы: леденели жилы и плавилось сердце.

Он мечтал никогда с ней не расставаться или, на худой конец, просто быть рядом.

Может, сказать ей, как сильно он ее любит, и будь что будет? — не раз приходило ему на ум. Но любая пафосность ему претила, казалась рисовкой. Однако от своей невысказанной любви он, как это часто случается, мужал. Много читал, чтобы быть на уровне, критически относился к прочитанному.

И, что самое удивительное, он каждый день произносил в ее честь пылкие монологи, давал какие-то страстные клятвы. Разумеется, не вслух, разумеется про себя — ведь у юности своя манера общения. Но как раз молчаливые обеты особенно тверды.

Перехватив взгляд Кристины, Грегори вернул ей улыбку, а затем протянул руку и положил горячую ладонь ей на оголенное плечо.

Сердце у Кристины мгновенно ответило на этот интимный жест легким толчком, и в ту же секунду возникло ощущение полнейшей защищенности.

Женской душе всегда хочется чувствовать себя слабой и беззащитной, а значит ЕГО — сильным и надежным.

Приятели с мнением Грегори Примо считались. Его уважали. И не без оснований.

Во-первых, за его высокий порог чести. Разве Грег способен нанести удар недругу, у которого, скажем, открытый перелом? Исключено.

Во-вторых, за выдержку. Считая своим долгом поступать по совести, он никогда не повышал голос, считая, что настоящему мужчине позволительно лишь в редчайших случаях завышать децибелы.

Ну и наконец за свойство мужского характера, сильно обесцененное в наши дни: ценя качество, Грегори предпочитал точность многословию. Короче, он не относился к разряду трепачей, хотя иногда был не прочь перекинуться с приятелями острым словцом. Однако в меру, приличествующую мужчине.

Правда, время от времени на него — между прочим, лидера городских байкеров! — накатывал прямо-таки девятый вал какой-то неукротимой неистовости.

Шуму в такие минуты в Моррисон-Хайтсе хватало. Заправилы округа буквально за голову хватались, когда «Необузданный итальяшка» — так они его прозвали — принимался «куролесить».

Мистер Терби, окружной секретарь, в функции которого, помимо записей актов гражданского состояния, входили кое-какие обязанности по поддержанию в округе правопорядка, его сразу узнал.

Окинув цепким взглядом парня в кожаной куртке с металлическими заклепками, кожаных брюках с широким ремнем и бандане, он, намеревавшийся прежде всего ознакомиться с уже заполненными молодыми людьми «опросными листами брачащихся», которые положил перед ним делопроизводитель, передумал.

Так-так-так!.. «Необузданный», стало быть, жениться решил… Интере-е-есно! Из какой же семьи эта славная девчушка, надумавшая, надо полагать, обуздать жеребчика, у которого за душой наверняка ни гроша?

Ладно, есть еще время выяснить!..

Отложив в сторону листы, заполненные Кристиной и Грегори четверть часа назад, окружной секретарь облокотился на заваленный бумагами внушительных размеров стол красного дерева и произнес с расстановкой:

— Стало быть, молодой человек, теперь вы надумали создать семью?

Вопрос прозвучал почти враждебно. Последовал сдержанно-корректный ответ:

— Да, господин окружной секретарь.

Мистер Терби вытянул губы трубочкой, снял очки в черепаховой оправе, положил на заполненные бланки.

Ишь ты, умник какой! Надо думать, этому парню в металле и коже, начиненному гормонами по самую головную повязку, прямо-таки невтерпеж…

— А я, молодой человек, — окружной секретарь растянул губы в ехидной улыбочке, — увидев вас, подумал, уж не случилось ли у меня в округе очередное дорожно-транспортное происшествие по вашей вине, а то и бесчинство какое-нибудь из ряда вон выходящее!

Ну и завернул! — усмехнулся про себя Грегори, пожав плечами. Отвечать на этот выпад смысла нет, потому как седовласый дядя определенно не романтик, а скорее всего — сильно деятельный реалист из породы длинноруких. Наверняка!

Грегори притянул к себе Кристину и, глядя на окружного секретаря в упор, слегка прищурился.

Кристина улыбнулась своей очаровательной улыбкой и, видимо, вспомнив, что она как-никак единственная дочь окружного шерифа, принялась охорашиваться.

Откинув со лба белокурую прядь волос, растрепанных ветром, она пригладила их ладонью, одернула пышный белый сарафан с плиссированной оборкой по подолу, который час назад посчитала наиболее подходящим нарядом для самого важного в своей жизни события.

Мистер Терби перевел взгляд с Грегори на Кристину и невольно задержал дыхание.

Вот так так! Невеста-то еще совсем ребенок, в куклы, оказывается, играет…

Из-за складки платья очаровательного белокурого создания на него таращился синими глазищами-пуговицами мальчуган с волосками из оранжевого гаруса, с коричневыми веснушками на курносом поролоновом носу. В рубашонке в бело-зеленую клеточку, с памперсом, заколотым на боку булавкой, кукла была явно не к месту и не ко времени.

— Девочка, а скажи-ка мне, пожалуйста, — мистер Терби покосился на делопроизводителя, — твои родители… мама с папой, они в курсе… — окружной секретарь запнулся, — они знают, где ты… куда и с кем отправилась?

Кристина вскинула подбородок и отчетливо произнесла:

— К вашему сведению, господин окружной секретарь, мне уже восемнадцать лет и один месяц. — Она помолчала. — Так что, господин окружной секретарь, по закону штата Вирджиния, где мы с вами проживаем, я имею полное право вступить в брак, — она улыбнулась, — с кем пожелаю, не спрашивая на то разрешения у родителей.

— Ну да, ну да… — Мистер Терби задумался. Затем, водрузив на нос очки, он взял бланк брачного свидетельства, взглянул на Кристину поверх очков. — Я, милая барышня, к вашему сведению, весьма обеспокоенный отец. Меня постоянно терзает мысль, что если моя семнадцатилетняя дочь, — он пожевал губами, откашлялся, — а она у нас с женой одна, увлечется, иными словами — воспримет вполне понятный интерес к противоположному полу как нечто большое и светлое… — Он сделал паузу. — Кажется, теперь этот эвфемизм в ходу? Так вот, если она решит, что полюбила, и совершит ошибку, то есть сделает опрометчивый шаг, о котором впоследствии пожалеет… В общем и целом, молодые люди, мой отеческий долг состоит в том, чтобы предостеречь вас от необдуманного поступка. Хочется надеяться, что вы меня понимаете. К слову сказать, как давно вы обручились?

— Второй час пошел, господин окружной секретарь, — сказал Грегори бесстрастным тоном, взглянув на электронные часы на стене за спиной делопроизводителя.

В течение минуты, длившейся целую вечность, происходил молчаливый, но жесткий поединок скрестившихся взглядов. И первым, кто отвел свой взгляд, был мистер Терби.

— Что ж, милая барышня, — выдохнул окружной секретарь, — если вы и ваша кукла готовы…

— Это не кукла, — прервала его Кристина громким шепотом.

От волнения у нее перехватило горло, и она откашлялась.

Пожалуй, придется кое-что объяснить окружному секретарю! Преподаватель у них в школе, милейший Джон Мердок, настолько самозабвенно ведет свой предмет «Брак, семья и ребенок», что у них в классе буквально все «семейные пары» обзавелись «детишками» из поролона.

— Не кукла? — переспросил мистер Терби, сделав квадратные глаза. — Как это — не кукла! А что же это такое, у вас в руке? — Он уставился на Кристину.

— Это наш сын, господин окружной секретарь! — ответил за нее Грегори с неожиданной, но порой свойственной ему дерзкой решимостью. — А зовут его Мердок.

Мистер Терби поправил очки, взглянул на часы. Пора приступать к церемонии. Он кинул многозначительный взгляд на делопроизводителя. Тот кивнул.

Грегори обернулся к Кристине и улыбнулся.

Мистер Терби втянул в себя воздух, медленно выдохнул.

— Очень хорошо, прекрасно, просто великолепно, — сказал он нараспев, поднимаясь и выходя из-за стола.

Из металлического шкафа-рубрикатора, стоявшего в углу, он достал кожаные «корочки» с золотым тиснением и золоченой тесьмой по краям.

— Как правило, брачащиеся, — он взглянул на Кристину, — весьма лестно отзываются о нашей романтической, я бы сказал, атмосфере.

Ухватившись за скобу на конце плетеного шнура, свисавшего с потолка справа от окна, окружной секретарь вытянул откуда-то сверху экран, представлявший собой несложную конструкцию из проволоки в виде решетки для вьющихся растений с акварелью, изображающей огромный розовый куст с зелеными листьями, с шипами на зеленых ветках и алыми полураскрывшимися бутонами.

Мистер Терби встал перед этой импровизированной шпалерой, пригладил ладонями седую шевелюру, затем развел в стороны руки, приглашая Кристину и Грегори подойти ближе.

Грегори взял Кристину за руку и, обогнув массивный стол, пошел к окружному секретарю, остановившись по его знаку шагах в десяти от него.

Придав лицу умильное выражение, окружной секретарь приступил к церемонии бракосочетания.

— Дорогие любящие друг друга молодые люди… — начал он.

Грегори сжал Кристине ладонь. Она взглянула на него, он ей улыбнулся.

Ну вот, сейчас произойдет то, о чем она втайне мечтала! Но все-таки почему Грег выбрал ее? У них в классе многие девочки открыто с ним кокетничают, строят глазки, стараются ему понравиться. Спросить бы, почему он все-таки предпочел ее? А зачем было спрашивать? Наверное, Грег ее любит…

Она ведь тоже очень любит его, он, скорее всего, это знает, а настоящей любовью всегда дорожат. Разве не так?

— …наденьте вашей избраннице кольцо на безымянный пальчик, — донеслось до нее.

Кольцо?!

Нет никакого кольца…

Как же быть?

Что теперь делать?!

Кристина и Грегори посмотрели друг на друга, на мистера Терби, обвели взглядом комнату, словно кольцо каким-то чудесным образом вот-вот должно материализоваться из воздуха…

— Минуточку… — произнес Грегори в раздумье и сунул руку во внутренний карман куртки.

Что там у него? К величайшему изумлению Кристины, он вытащил небольшой выкидной нож. Раздался щелчок, из рукояти вынырнуло лезвие.

Окружной секретарь сначала остолбенел, а когда Грегори шагнул к нему, попятился.

— Молодой человек, в чем, собственно, дело? — подал голос ошарашенный делопроизводитель.

— Секундочку… — откликнулся Грегори, срезая со шпалеры миниатюрное проволочное крепление в виде колечка.

Убрав нож, он подошел к Кристине и надел ей на палец импровизированное обручальное кольцо. Она тотчас вытянула руку и, одарив Грега восторженным взглядом, сказала:

— Класс! Колечко стильно смотрится… Греги, ты просто самый-самый… ты…

— Согласны ли вы стать его законной супругой? — прервал ее мистер Терби.

— Да! — просияла Кристина.

— А вы, — обратился секретарь к Грегори, — согласны ли вы взять ее в жены?

— Да, согласен!

Завершение процедуры происходило наспех: окружной секретарь явно торопился.

— Объявляю вас мужем и женой, — буркнул он скороговоркой. — Пока я произвожу запись регистрации брака, мой помощник сделает вам на память моментальный снимок на фоне нашей красочной композиции. Поцелуйте свою нареченную!

Первый в ее жизни поцелуй произвел на Кристину ошеломляющее впечатление.

Боже! Скоро она останется с Грегом наедине и тогда…

Счастье стояло у горла.


До мотеля на окраине городка они домчались на видавшем виды мотоцикле Грега в считанные минуты. Управляющий вручил Грегори Примо электронную карточку-ключ от номера, который они сняли на пару суток.

Грегори не верил своему счастью. Кристина сказала «Да!». Святая мадонна, неужели это не сон?

Прежде чем вставить в прорез замка пластиковую карточку, Грегори обнял Кристину и со страстной нежностью поцеловал ее в губы.

— Грег, милый, я не верю своему счастью, — шепнула она.

У Грегори от волнения спазм перехватил горло.

Издав какой-то сдавленный звук, он подхватил жену на руки и внес свою драгоценную ношу в их временное пристанище — дешевый номер в гостинице для автотуристов и водителей-дальнобойщиков, с уровнем комфорта трехзвездочного отеля. Но зато с отдельным входом и парковкой, где его железный конь «отдыхал» сейчас под навесом возле дверей.

Опустив Кристину на пол, покрытый ковролином оливкового цвета, Грегори подошел к окну, задернул такого же оттенка тяжелые шелковые шторы и обернулся.

Кристина стояла посреди комнаты, необыкновенно красивая в образовавшемся полумраке, и смотрела на него глазами полными восторга, восхищения и любви.

Милая, нежная!.. Он подошел к ней, поцеловал в плечо, с которого сползла бретелька сарафана.

— Греги, пожалуйста, посади Мердока в кресло, — сказала она.

— Да, дорогая.

— Пожалуйста, расстегни молнию на спине, — попросила она, когда он вернулся и обнял ее.

Он повиновался. И сарафан, скользнув вниз, на секунду задержался у нее на бедрах, а потом упал к ее ногам пышным облаком, через которое она переступила…

Милая, любимая, нежная!.. Он приник губами к ее груди в батистовом лифчике, вышитом английской гладью.

— Теперь расстегни лифчик, — сказала она вполголоса, задержав дыхание.

Спустя мгновение он был на седьмом небе от восторга и неведомого ему счастья.

— Мадонна, моя мадонна! — воскликнул Грегори, покрывая поцелуями ее божественную грудь.

— Какое блаженство! — сказала она. — Сними же наконец свою куртку…

Он бросил куртку на стул, прижал Кристину к себе и замер: желание накатило на него и уже не отпускало.

Как-то на уроке Джона Мердока всем классом обсуждали проблему воздержания, точнее — ранних половых связей, чреватых самыми непредсказуемыми последствиями, вплоть до бесплодия. И вот тогда Кристина ему сказала, что она девственница и что свою девственность преподнесет в качестве подарка лишь тому, кому суждено стать ее мужем.

С этой минуты Грегори начал ее боготворить. Ее присутствие, близость делали его слишком чувствительным, чтобы стать чувственным, а его жизнь вообще стала чередой дней, наполненных сомнениями и терзаниями.

А что, если она выберет своим суженым не его, а другого? Что тогда? И вот свершилось: она его жена. Святая мадонна, какое это счастье! Кристина его выбрала, его… Отныне они будут всегда вместе и никогда не расстанутся. Ни на минуту!

А ведь когда сегодня утром, во время школьного завтрака, он сказал ей: «Давай поженимся!», то подумал, что Кристина, как обычно, весело рассмеется и обратит все в шутку. А она неожиданно побледнела и тихо спросила: «Ты это серьезно?» Он, помнится, молча кивнул, заглянув ей в глаза. И тогда она ответила, что согласна. А он сразу испугался, вдруг она передумает? Нет, нельзя этого допустить! Нужно сделать все от него зависящее, чтобы у нее не осталось времени на раздумья. Вот и все! Но зато теперь у него в кармане брачное свидетельство, где сказано, что Кристина Клейн — его жена, а он, Грегори Примо, ее муж.

Правда, ее состоятельный папаша — окружной шериф, а его отец, обремененный многочисленным семейством, переехавшим в Штаты из Палермо шесть лет назад, всего лишь владелец лавчонки недорогой обуви. Ну и что из того, что он, Грегори Примо, пока не сильно богат, мягко говоря? Да он горы свернет, но сделает все, чтобы его жена ни в чем не знала отказа! Уж это точно.

— Грег, милый, я так счастлива! — прошептала Кристина, вернув его к действительности.

— Кристи, милая, моя дорогая, любимая… — произнес он срывающимся голосом.

Кристина слегка отстранилась, расстегнула ремень у него на брюках, вытянула подол рубашки, расстегнула одну пуговицу, другую…

Господи, что же это с ним?! Прочь все преграды! В одно мгновение Грегори освободился от всей своей одежды и остался в одних трусах.

Кристина обвила Грега руками за шею и приникла к его мускулистому торсу.

— Кристи, если бы ты знала, как страстно я хочу тебя! — сказал он хриплым голосом.

— Я знаю… — сказала она. Помолчав, добавила: — Но я хочу, чтобы и ты кое-что знал. Нет, чтобы запомнил на всю оставшуюся жизнь. Греги, я, твоя жена, буду всегда, при любых обстоятельствах соблюдать клятву верности супружескому долгу, которую ты и я полчаса назад повторяли за мистером Терби. Я навеки с тобой, Греги, и в печали и в радости, в болезни и добром здравии, и никогда тебя не покину, что бы ни случилось. А ты?

Грегори молча кивнул.

— Я буду тебе хорошей женой… — Кристина запнулась. — Во всем, понимаешь, во всем. Вот сейчас, например, я хочу, чтобы тебе было хорошо со мной, хотя это, как ты знаешь, у меня в первый раз, и я не знаю, что это такое…

— Кристи, я навеки твой, — сказал Грегори, поцеловал ее и повел к кровати.

В этот момент у него за спиной раздался чудовищный грохот. Распахнулась и, едва не слетев с петель, ударилась о стену дверь. В комнату хлынул яркий солнечный свет.

— Успел! Мать честная, успел… — рявкнул мужской голос.

Кристина обернулась и ахнула.

— Папочка, папа! — вскрикнула она в ужасе. — Господи, что же это такое? Зачем?

Грегори мгновенно заслонил собой Кристину от мечущих громы и молнии глаз ее отца и не лишенных любопытства нескромных взглядов помощника шерифа и менеджера отеля.

Глотая тихие слезы, Кристина молча одевалась у него за спиной.

— Папа, папочка… — произнесла она погодя дрожащим голосом, — послушай… Если хочешь знать, я…

— Дома поговорим! — оборвал ее отец. — Надеюсь, моя дорогая, ты теперь хотя бы отучишься метать бисер перед…

— Папа, ну папа же…

— Приступайте, — обернулся шериф к своему помощнику, стоявшему с парой наручников в проеме дверей.

— Папочка, выслушай меня, прошу тебя… Зачем все это?

— А затем, что в моем округе произошло ограбление, и у меня есть все основания приструнить этого отпетого… твоего дружка.

Грегори не произнес ни единого слова, когда помощник шерифа защелкнул наручники у него на запястьях, и потом, когда тот голосом, лишенных всяческих эмоций, перечислял права, какими обладает арестованный Грегори Примо.

Испытывая жгучий стыд — не за себя, а за Кристину, оказавшуюся в ситуации, какую и врагу не пожелаешь! — он совестился встретиться с ней взглядом.

— Вы не имеете никакого права! Снимите наручники! — кинулась она к помощнику. — Он ни в чем не виноват, он не сделал ничего такого, чтобы его арестовывать!

Грегори молчал. Кристина взяла его за руку, и он, выпрямившись и стараясь не смотреть на нее, тихо сказал:

— Кристи, не мешай человеку выполнять свои обязанности.

— Но ведь ты, ты же не…

Он резко отвернулся от нее, и она осеклась. А он в ту же секунду понял, что Кристина готова допустить худшее. Что ж, значит, так тому и быть! Обвинять кого бы то ни было в предвзятости он, конечно, не станет. Он уже давно свыкся с предубежденностью властей одного его считать виновным во всякого рода нарушениях общественного порядка. Господи, пусть другие думают о нем все что угодно, но Кристина… Неужели поверила? Ведь он всегда был перед ней нараспашку. Какие они были счастливые!..

Заболело сердце, заныла душа, ибо нет горше боли, чем воспоминания о счастливых мгновениях в час беды.

Можно, конечно, попытаться объяснить Кристине, думал он, что за ним нет никакой вины, и она, вне всякого сомнения, поверит ему. А ее папаша? Да ни в жизнь!

Грегори мучился оскорбленностью человека, духовное превосходство которого слишком велико, чтобы пускаться в объяснения, и слишком мало, чтобы никак не отреагировать и оставаться внешне равнодушным. Ладно, он им всем докажет! Что именно докажет? — встрепенулся внутренний голос. Там посмотрим, подвел он итог своим мыслям.

Кристина была ошеломлена. Она молча наблюдала, как помощник отца вел ее Грега к патрульной машине, как, распахнув заднюю дверцу, подтолкнул его и тот опустился на заднее сиденье.

— Похоже, наш зарвавшийся возмутитель спокойствия загремит на пару годков, — бросил помощник в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь. — Одевайся! — швырнул он Грегу на колени ворох одежды.

Кристина бросилась к патрульной машине, но отец положил ей на плечо свою тяжелую ладонь, как бы веля одуматься. Но она не послушалась.

— Грег, я обязательно найду кого-нибудь, кто за тебя заступится, — сказала она скороговоркой, подбежав к машине. — А во время разбирательства я буду мысленно с тобой. Мы же поклялись, Греги…

Грегори поморщился. Кому он нужен, кто в этом городе станет на его защиту?

— Не стоит! — Наконец он отважился взглянуть на нее. — Не хватает еще, чтобы из-за меня ты унижалась перед всякими надутыми законниками!

— Ну хорошо, не стану, — быстро согласилась она, заметив, что отец идет к машине. — Я буду ждать тебя, буду навещать каждый день!

Грегори нисколько не сомневался в искренности ее слов. Знал, что она поступит именно так, как говорит. Но он этого не позволит, так как создавшаяся ситуация не для таких, как Кристина — чистая, нежная, прекрасная. Лучше будет, если она перестанет считать себя связанной с ним узами клятвы верности! И надо ей об этом сказать прямо сейчас. Это единственный способ оградить Кристину от всяких мерзостей и подлостей.

— Не надо, не приходи! — бросил он с кривой усмешкой. — Между нами все кончено. Забудь обо мне, желаю тебе всего хорошего.

В своей жизни Грегори не единожды совершал поступки, о которых просто не хотелось вспоминать, но он помнил и не находил себе оправдания за то, что позволил неслыханную жестокость прощальных слов, заставивших Кристину заплакать навзрыд.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Говорят, что у женщин нет прошлого.

Может быть…

А вот у Кристины Клейн «ее прошлое» в один прекрасный апрельский вечер возникло на пороге ее собственного дома.

Да, да! Грегори Примо… Собственной персоной. Умопомрачительный, сногсшибательный и, конечно, по-прежнему необыкновенно притягательный.

В отлично сшитом костюме — сама элегантность — он производил впечатление весьма преуспевающего делового человека. В руке он держал стильный портфель. Не саквояж, не кейс, не папку, а именно портфель — в каких обыкновенно хранят важные документы.

Кристина смотрела на него прямым и ясным взглядом. В нем не было ни упрека, ни разочарования.

— Ты?! — произнесла она с улыбкой. — Какими судьбами? Спустя десять лет забежал мимоходом на минутку?

С годами приобретенное нелегкое умение взглянуть объективно на события собственной жизни со стороны, спокойное чувство юмора, не раз помогавшее удерживать себя и своих близких от крайних человеческих проявлений, весьма опасных, поскольку эти проявления, как правило, отрывают человека от людей и делают его одиноким, помогли и сейчас.

А в чем, собственно, Грег виноват? В конце концов, любовь и нелюбовь — это вопрос чувства, не имеющего никакого отношения к морали.

Только бы не дрогнуть, только бы не обнаружить слабую струну! — внушала она себе, когда, отворив дверь, увидела его. В первое мгновение захотелось броситься ему на грудь, замереть в его объятиях, начать все с самого начала, вернее — с того момента, где подстерегла их коварная судьба. Однако благоразумие, как всегда, одержало верх над эмоциями. Правда, не без труда.

— На минутку не получится, — Грегори вернул ей улыбку.

— Вот как? А в чем, собственно, дело? — спросила она и оглянулась.

Как там Доналд? Визит нежданного-негаданного гостя насторожил его или нет? Уткнув нос в газету, Доналд сидел в кресле у журнального столика и, как всегда по вечерам, анализировал сводку биржевых котировок.

— Дело в том, Кристи, что ты и представить себе не можешь, какую головную боль я буду иметь, если… — он достал из портфеля сколотые бумажные листы, — если подпишу этот документ.

— Ах, это! — протянула Кристи, узнав свое заявление об аннулировании брака с Грегори Примо, пунктуально оформленное в нотариальной конторе.

— Да, это! — произнес Грегори с интонацией, не предвещавшей ничего хорошего.

— В чем проблема, дорогая? — раздался за спиной Кристины голос Доналда. — Если не возражаешь, я, пожалуй, поговорю с ним по-мужски, — шепнул он ей на ухо.

О господи! Этого только и недостает… По-мужски он, видите ли, поговорит. Можно подумать, будто он тут днюет и ночует, а всего-то заглядывает по вечерам после работы, ну и по воскресным дням, разумеется. Да и вообще, ее помолвка с Доналдом — не более чем соглашение, устраивающее обе договорившиеся стороны, если на то пошло! О чувствах и разговора не было. Рационально мыслящий Доналд без всяких обиняков заявил, что в недалеком будущем выдвинет свою кандидатуру в местные законодательные органы, а там, глядишь, и до палаты представителей недалеко. Короче говоря, карьера политического деятеля ему по душе, а уж тот факт, что благополучная семья — визитная карточка любого политика, всем известен. Но тут полный порядок! Красавица-жена — это вопрос пары месяцев, за детишками тоже дело не станет. Жизнь пойдет своим чередом по накатанной колее. Разве плохо? Можно бы лучше, да некуда, подвела итог своим мыслям Кристина, пожав плечами.

— Да нет, не вижу необходимости, — сказала она, обернувшись к Доналду.

Так, и что дальше? Пора бы вспомнить о правилах приличия, тем более если ты, дорогая Кристина, собираешься помогать своему будущему мужу в его политической карьере! — одернул ее внутренний голос. Ничего себе! Будущему мужу…

Она некоторым образом пока еще замужем. И ее настоящий, так сказать, существующий муж, стоит на пороге, а она ему даже не предложила пройти в гостиную.

— Грег, пожалуйста, проходи! — Она посторонилась. — Доналд, познакомься. Это Грег Примо, мой старинный приятель и одноклассник. Грег, а это Доналд Винклер. Мой fiance, — ввернула Кристина французское словечко, поскольку произнести «жених» у нее язык не повернулся.

Разве она невеста? С ума можно сойти, какая несуразица!

Грег медленно вскинул бровь, и Кристина замерла. Сейчас на ее «fiance» последует убийственный… хохот… который будет не так просто унять. Это точно!

Грег усмехнулся, открыл было рот, но не успел ничего сказать, так как из сумерек сада донеслось:

— Грег, ну где ты там? Еще чуть-чуть — и меня прикончат кровожадные москиты.

Кристина подошла к дверям и обомлела — по дорожке, выложенной плитками, шагала высокая, стройная блондинка ослепительной внешности.

В костюме — крошечный топ на бретельках и широкие брюки — из тончайшего эластика, который каким-то непонятным образом струился — не облегал ее, нет, а лишь изящно подчеркивал одни достоинства ее потрясающей фигуры и летящей походки, — она была просто бесподобна.

Кристина все старалась отвести взгляд от незнакомки, дабы не выглядеть совершенной провинциалкой, но это ей не удалось, поскольку лицо этой секс-бомбы, женщины-вамп, если угодно, требовало еще более пристального внимания — макияж был безупречен, словно все утро она провела в модном салоне. Однако, несмотря на впечатляющий фасад, всем своим видом кричащий: руками не трогать! — ее сверкающая алая улыбка была искренней и дружелюбной.

Женщина возраста приобретений, но никак не потерь, а правильнее — одна из тех писаных красавиц, про которых говорят, что они вообще не имеют возраста.

— Добрый вечер всем! Здравствуйте, дорогая! Вижу, я поразила ваше воображение своей внешностью.

Кристина улыбнулась:

— Да, это так. Мне даже неловко.

— Ой, ну что вы! Я к этому привыкла. Я всегда такая.

— Но как вам это удается?

— Основное в жизни… Ой, Греги, ну познакомь нас наконец.

— Кристина, познакомься, это Кэтрин Гумбольдт. Кэти, это Кристина Клейн.

— Приятно познакомиться, Кристина.

— Мне тоже, Кэтрин. Ну так и что же основное в жизни?

— Основное в жизни — это нервы, которым требуется питание в виде положительных эмоций, а это радость, хорошее настроение, вера, надежда и любовь.

Доналд щелкнул каблуками, подошел к Кэтрин, церемонно поклонился и произнес с пафосом в голосе:

— Душевно рад познакомиться с вами, очаровательная Кэтрин!

— Зовите меня просто Кэти. Это мое сценическое имя.

Она протянула руку. Он сжал ее ладонь в своих и долго не отпускал.

— Так вы актриса?

— Я — певица.

— Потрясающе.

Кристина опешила. Вот это номер! Каков, однако, ее fiance… Впрочем, чему удивляться? Кристина бросила взгляд на свое отражение. Майка — до колен, джинсы не первой свежести… Работала в саду, а переодеться не успела. Сравнение с красоткой Кэти явно не в ее пользу.

Кристина задумалась. Надо срочно что-то предпринять! Бог с ним, с Доналдом. Она его не ревнует. Смешно было бы! Однако ситуация выходит из-под контроля. Необходимо срочно избавиться от Грега, а не то вообразит то, чего нет и быть не, может!

— Друзья, — подал голое Грег, — как говорится, терпеть ненавижу прерывать такое трогательное знакомство, но мне надо поговорить с Кристиной… наедине. Уж вы, пожалуйста, простите нас великодушно!

С этими словами он подхватил Кристину под локоток одной рукой, другой охватил ее тонкую талию и повел в гостиную, где Доналд полчаса назад читал свою газету. Кристина сделала попытку выразить молчаливый протест по поводу столь бесцеремонного обращения. Она упиралась, старалась освободиться от его мертвой хватки, но безуспешно. Грег всего лишь изменил первоначальное намерение побеседовать с ней в гостиной и потащил ее на кухню. Миновав камин, он оглянулся.

— Ничего себе натюрмортик! — хмыкнул он, замедляя шаг. — Надеюсь, за этот диковато-аляповатый подсолнух, что над каминной полкой, ты не выкинула кучу деньжищ?

— Надеяться не вредно! — отбила она пас.

— Да ну! — не остался он в долгу.

— Не «ну», а именно так! И, пожалуйста, избавь меня от пошлости, которая заключается в способности человека относиться с презрением ко всему, чего он не понимает, причем глубина этой пошлости увеличивается по мере роста никчемности и ничтожности тех предметов, вещей и явлений, которые в этом человеке вызывают восхищение.

— Вот это залепуха! — Грег покрутил головой. — А тебе не приходило на ум, что, скорее всего, оценка вещей и явлений зависит от точки зрения? К примеру, для навозной мухи навозная куча предел мечтаний. Усвоила? — усмехнулся он, закрывая за собой дверь кухни.

— Усвоила, — сказала она. — Одного не могу понять: для какой надобности ты затащил меня сюда? Думаешь, я в восторге от подобного выпада? Вовсе нет.

— Я от твоего выпада тоже, мягко говоря, не в восторге, — сказал он, опять доставая из портфеля листки, на первом из которых крупным шрифтом было набрано: «Кристина Клейн против Грегори Примо». — Не скрою, получив утром этот документик, я был удивлен. Целых десять лет ты не предпринимала никаких шагов с целью расторжения нашего брака, и вдруг нате вам! И надо сказать, не в самый удобный для меня момент. Позволь поинтересоваться, что ты делала все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня?

— Я… я…

Тебя ждала! — чуть было не выпалила она, но вовремя прикусила язык.

«Что ты делала все эти годы?!», видите ли… Годы!.. Десять лет пролетели как один миг. Сначала она училась в колледже, закончила его, получила специальность. Потом начала работать. Получая жалованье, стала копить деньги на первый взнос наличными, решив купить в рассрочку этот дом, где живет уже три года.

Раньше, когда жила у родителей, ставила перед собой одну цель за другой и выполняла задуманное. Крутилась как белка в колесе. Время — великий лекарь. Душевная рана уже не кровоточила, а лишь саднила. Правда, когда переехала в собственный дом, навалилось одиночество. Но тут появился Доналд. Думала, станет спокойнее, однако оказалось, что одиночество вдвоем — это… это…

Кристина вздохнула. Ей уже двадцать восемь. Пора заводить семью, детей… Ребенок — это счастье! Первые шаги, милый детский лепет… Вот и еще одна цель появилась, ради которой она согласилась стать женой Доналда. Но ведь всего этого Грегу не объяснишь!

— …была очень занята, — тихим голосом прервала она затянувшуюся паузу. — В общем, у меня было столько всяких дел, что и минуты свободной не выдавалось!

Ага, вот значит как! Грег усмехнулся. Получается, времени даром не теряла…

Обратив внимание на его саркастическую ухмылку, Кристина поняла ее по-своему и поспешила внести ясность:

— Короче говоря, Грег, адвокат сразу сказал отцу, что поскольку наши с тобой отношения… вернее, наш брак не консумирован, то есть брачные отношения не доведены до конца… ну, ты понимаешь, что имеется в виду… В общем, длительная процедура развода нам не грозит. Подпиши документ об аннулировании брака, и все.

— Еще чего! — бросил Грег резким тоном. — И не подумаю!

Кристина мысленно всплеснула руками. Неужели он испытывает ко мне прежние чувства? Тогда действительно Грегу нет смысла… тогда он…

— Ты, Кристина, должен сказать, выбрала для аннулирования брака не самый подходящий момент, — прервал он ее размышления. Выдвинув из-за обеденного стола стул, он сел, закинул ногу на ногу и, глядя на нее в упор, добавил: — У меня, понимаешь ли, есть кое-какие планы, выполнение которых окажется под угрозой срыва, если я сделаю то, о чем ты просишь.

Кристина застыла. Боже, как он изменился! Не просит, а прямо-таки повелевает… Что ему надо? Пусть уходит! Она покачала головой.

— Слушай, Кристина, я тебя очень прошу подождать с этим пару месяцев. Пока я не приведу все свои дела в порядок.

Скрестив руки на груди, Кристина произнесла спокойным тоном:

— То, о чем ты просишь, нереально, так как через два месяца состоится наше с Доналдом бракосочетание. Надеюсь, ты понимаешь, что в нынешней ситуации я должна выглядеть пристойно?

— Кристина, пойми…

— Нет, это ты пойми! — Кристина улыбнулась. — Я-то, слава богу, кое-что поняла…

Грег вскочил.

— Что ты поняла? Что?!

В этот весьма драматичный момент распахнулась дверь и в кухню ворвался Доналд.

— Кристина, в чем дело? Что здесь происходит? — выпалил он на одном дыхании.

Подоспевшая Кэти положила ему на плечо ладонь, как бы советуя держать себя в руках.

— Да так, ничего особенного, — обронила Кристина, кинув взгляд на Кэти.

Та мгновенно оставила плечо Доналда в покое и грациозно опустилась на стул, на котором только что сидел Грег.

— Ну а все-таки? — спросил Доналд с нажимом в голосе.

— Это долгая история, — произнесла Кристина. — Я тебе потом все расскажу…

— Зачем потом? Почему? — отозвалась Кэти. — Надо прямо сейчас! Я, например, сгораю от нетерпения, я просто обожаю всякие долгие истории…

— Так то вы! — заметила Кристина с робкой улыбкой. — А Доналд, думаю, не будет настаивать на прилюдном обсуждении проблемы, касающейся только меня и Грега, — сказала она, бросив на своего fiance многозначительный взгляд.

— Напротив, дорогая! — усмехнулся Доналд. — Я предпочитаю услышать твою версию таинственной истории в присутствии, так сказать, всех заинтересованных лиц.

— Ну, если ты так хочешь… — произнесла Кристина в раздумье. Все-таки Доналд удивительно непонятливый человек! Хотя, конечно, обходительный и по отношению к ней весьма благородный. Сказала, что не допустит никакой близости, пока не обвенчаются, и он согласился. Мол, супружеское ложе и семья это святое, сам не прыгает из постели в постель и другим не советует.

— Ну так что? — спросил Доналд. — В чем проблема?

— Даже не знаю, с чего начать, — сказала Кристина.

— А почему бы не объявить твоему «фиансе», — вмешался Грег, — что мы с тобой давным-давно женаты?

— Да ты что, Грег? Правда? — Кэти зажмурилась от восторга. — Потрясающе! Прямо мыльная опера! Может, у вас и детеныш есть? А? — И она засмеялась. — Вот было бы здорово!

— Детеныша у нас нет! — сказала Кристина. — И я нахожу шуточки по этому поводу неуместными.

Доналд пришел в крайнее волнение и принялся мерить шагами кухню.

— Вношу поправку, — сказал Грег. — У нас есть сын. И зовут его Мердок. А когда мы с Кристиной его мастерили, нашему восторгу не было предела.

Доналд замер как вкопанный, издал горлом какой-то сдавленный звук, икнул раз, другой…

— Доналд, присядьте, пожалуйста! — Кэти вскочила.

— Доналд, выпей воды, — посоветовала Кристина.

— Вода не помешает, — согласилась Кэти. — Это стресс. Ему необходимо рассмеяться…

— Очень смешно! Ик, ик… — замахал руками Доналд. — Дайте воды, ик, ик…

Кристина подала стакан воды. Доналд пил медленно, не дыша, а она вдруг подумала о том, что никогда не видела его смеющимся.

— Ну, ты как? — спросила она погодя.

— Я никак. Продолжай…

— В школе у нас некий Джон Мердок вел предмет об ответственности семьи перед ребенком. Я и Грег, как и многие другие в нашем классе, были как бы семейной парой. Пришлось «мастерить», как выразился Грег, ребенка… В общем, мы тогда были юными и, я бы сказала, наивными. К тому же Джон Мердок, соединив нас… Ах, да что теперь об этом говорить!

— Нет, ты договаривай! — попросил Доналд. Кристина помолчала, а потом сказала:

— Я и Грег, как оказалось… Словом, мы были такими разными…

— Да брось ты! — улыбнулся Грег. — Джон Мердок, «соединив нас», как заметила Кристина, лелеял надежду, что я, крутой парень, под ее влиянием стану… тише воды, ниже травы, если угодно.

— Трогательно! — произнес Доналд. — Весьма…

Он задумался. Вот тебе и девственница! Получается, «крутой парень» не упустил своего. Неправду говорила? Хорошенький сюрприз ожидал бы его в первую брачную ночь. Н-да!..

— А я-то считал, что ты со мной искренна, — произнес он вполголоса, бросив на Кристину укоризненный взгляд.

— Ты не о том подумал, — отозвалась она с грустью в голосе. — Вот что я тебе скажу.

— А я объявляю эту тему закрытой, — сказал Грег. — Между прочим, есть дела и поважнее, например, развод…

— Вот именно! — сказала Кристина. — Бумаги у тебя с собой, поэтому, будь любезен, подпиши документ об аннулировании нашего брака, и дело с концом, — закончила она бодрым голосом, хотя на сердце кошки скребли.

Не любит он меня, и никогда не любил! — горевала она. Столько времени прождала его, и все впустую! Правильно говорят: что не получилось сразу, не получится и потом…

— Я не собираюсь ничего подписывать!

— Грег, прошу тебя…

— Сказал, не подпишу, и все тут!

— Но мы же с Доналдом венчаемся через два месяца!

— Это ваша проблема! — Грег покачал головой. — А пока что ты — моя жена, и я намерен использовать это обстоятельство в своих целях. Короче, я хочу, чтобы ты выполнила кое-какие супружеские обязанности.

Кристина обомлела. Да как он смеет унижать ее! Да еще в присутствии Доналда и Кэти — вне всякого сомнения, своей подружки!

Грег шагнул к ней, она попятилась и столкнулась с Доналдом, который обхватил ее за талию и притянул к себе.

— И все-таки, в чем дело? — Доналд насупил брови.

— Дело в том, что Кристине придется стать моей женой хотя бы на время.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— А мне придется указать вам на дверь, — заявил Доналд и, схватив Грега за грудки, добавил в совершенно несвойственной ему манере: — Вы нервируете мою невесту, поэтому немедленно убирайтесь!

Кристина пришла в крайнее возбуждение. С ума сойти, что он себе позволяет!

— Доналд, опомнись! Ты в своем уме?

К ее величайшему изумлению, Грег с легкостью заломил Доналду правую руку и, сделав ложный выпад с подсечкой, прижал его к стене.

— Грег, немедленно прекрати! Ты делаешь ему больно! — повысила она голос.

— Неподражаемо, бесподобно! — захохотала Кэти. — Кристина, выше нос! Пара неотразимых красавцев из-за вас вступили в бой.

Ее комментарий лишь подлил масла в огонь — Грег усилил натиск, отчего Доналд взвыл.

— Ну как? Нравится? — пробасил Грег.

— Пошел ты к черту, дурелом! Если сломаешь мне правую руку, я останусь без работы.

— Прекратите это безобразие! Сию же минуту! — Кристина бросилась к столу и схватила деревянную мельницу-перечницу. — Кому сказала? — Она замахнулась увесистой штуковиной.

— Ты что, собираешься посыпать своего избранника перцем? — обернулся к ней Грег. — Рановато, думаю. Я не намерен делать из него бифштекс.

Доналд изловчился и боднул Грега головой.

— Неймется? — хмыкнул Грег, с новой силой сжав противнику пальцы на правой руке.

Доналд скрипнул зубами.

— Дурила, — промычал он, — без пальцев на правой руке я погиб…

— Ты что, пианист? — спросил Грег с самой миролюбивой интонацией.

— Юрист я, если хочешь знать! Вот возьму и привлеку тебя за членовредительство.

— Юрист? Тогда причем здесь правая рука?

— А при том, что параллельно я осваиваю теорию и практику ведения учета хозяйственной финансовой деятельности.

— Юрист и по совместительству бухгалтер? — спросил Грег, отпуская его.

— Ну да! — кивнул Доналд и принялся массировать онемевшую руку.

— Наконец-то мне повезло! — засмеялся Грег. — Я собираюсь открыть в городе свое дело, и мне позарез нужен такой специалист. Расход, приход, сальдо, баланс, лицензии, контракты… Пойдешь ко мне?

Прежде чем Кристина осознала происходящее, Грег выудил из своего портфеля необходимые бумаги и, не откладывая дела в долгий ящик, заключил с Доналдом договор о его найме к себе на работу в качестве бухгалтера и юристконсульта.

— Доналд, что с тобой? — Кристина сделала круглые глаза, когда мужчины ударилипо рукам. — С кем ты связался? Я поражена. И четверти часа не прошло после его выпада в мой адрес!

— Какого еще выпада, Кристина? О чем ты? — сказал Грег. И, обращаясь к Доналду, добавил: — Думаю, управлюсь за месяц, а то и раньше, если старушка сменит гнев на милость.

— Старушка?! — Кристина сверкнула глазами. — Сейчас ты увидишь, каким образом эта старушка сменит гнев на милость! — сказала она, схватив бутылку с минеральной водой.

— Так их, Кристина, так и разэтак! Пусть знают, как обижать нашу сестру! — взвизгнула Кэти и захлопала в ладоши.

— Кристина, ты, кажется, повредилась в уме, ей-богу! — Грег захохотал. — Уж не решила ли ты, будто ты и есть та самая «старушка»? А? — Грег попытался заглянуть ей в глаза.

Кристина отвернулась. Доналд с недоумением переводил взгляд с Грега на Кэти.

— А кто все же старушка? Кэти, что ли? — спросил он задумчиво.

Кэти всплеснула руками и зашлась в хохоте.

— Грег, скорее расскажи им про нашу старушенцию… ха-ха-ха… а то я…

Грег перехватил ее взгляд.

— Кэти, успокойся! — Он покачал головой. — В общем, речь идет о миссис Оделл. Ей девяносто три года. Она вдова, муж у нее скончался пять лет назад. Так вот она владеет огромным складским помещением, которое я хочу у нее арендовать.

— Арендуй, пожалуйста, я-то здесь причем? — отозвалась Кристина раздраженным тоном. — С какой стати я тебе понадобилась, позволь узнать?

— Я владелец нескольких фитнес-центров, разбросанных по всему Восточному побережью. И теперь, раз уж я принял решение обосноваться в Моррисон-Хайтсе, хочу открыть такой же оздоровительный комплекс здесь, у нас. Склад, о котором идет речь, расположен в отличном месте — неподалеку лесопарковая зона, от центра в десяти минутах на машине. Единственная закавыка, препятствующая заключению с миссис Оделл договора, — это ее настоятельное требование представить доказательство моей, так сказать, оседлости. — Грег одарил Кристину обворожительной улыбкой. — Так что пришлось сообщить ей, что я женат. И теперь она хочет познакомиться с моей женой.

— Интере-е-е-сно! — протянула Кристина. — С каких это пор матримониальный статус учитывается при заключении сделок?

— Ну, во-первых, элегантная и умная жена — визитная карточка в делах мужа, а во-вторых, в моем конкретном случае, это признак того, что я образумился после всей этой истории, которая привела меня на скамью подсудимых.

Доналд поперхнулся, откашлялся, замахал руками.

— Послушай, старик! Если ты загремел по статье «должностное преступление»… ну там всякие финансовые махинации, взяточничество… тогда уволь, как говорится… Короче, ищи себе другого партнера.

— Да ты что?! — Кэти вскочила, взяла с подноса возле мойки стакан, налила минеральной воды, залпом выпила. — Как ты мог подумать такое?! Прямо во рту пересохло… Всего-то обыкновенный грабеж без всякого насилия, и то десять лет тому назад!

— Кэти, добрая душа… — усмехнулся Грег, — я ценю твое ко мне расположение, равно как и стремление в любой момент прийти на помощь, но нахожу твою интерпретацию прямо-таки убийственной. — Он посмотрел в упор на Доналда. — Полагаю, в юриспруденции еще не сформулирована статья, по которой человека отправляют за решетку, если он оказался не в том месте, не в то время и не с тем, с кем положено… Это как раз мой случай. — Сунув руку в карман, Грег вытащил ключи, обернулся к Кристине. — Так что тебе, думаю, не составит особого труда заглянуть к миссис Оделл на чай, с тем чтобы очаровать ее и оставить о себе хорошее впечатление, ведь ты это умеешь.

Кристина опешила. «Не составит особого труда»… Это что, комплимент или завуалированное оскорбление? — размышляла она. Пора положить конец беспардонному вмешательству в ее личную жизнь. Пусть уходит. Вместе со своей Кэти!

— Подруга, — обратилась к ней та, — о чем задумалась? Почему Грег не нашел никого, кроме тебя, чтобы осуществить свой план? Между прочим, я предлагала ему свои услуги, но вот тебя я тогда не знала. А сейчас только посмотрела и сообразила, что по сравнению с тобой я сильно проигрываю.

Кристина вскинула брови.

— Каким образом?

— Во-первых, внешность у меня, на их взгляд, чересчур броская, и всякие бабушки-старушки считают меня вульгарной, а во-вторых, ты — само очарование, что называется, излучаешь флюиды абсолютной надежности и стабильности.

Перехватив взгляд Кэти, Грег провел ребром ладони себе по горлу. Кэти прижала пальчик к своим губам. Режу без ножа? Поняла. Рот на замке!

— Кристина, — Грег бросил на свою жену кроткий взгляд, — прошу тебя, повремени. Сначала я заключу договор об аренде и только потом поставлю свою подпись на документе, аннулирующем наш брак.

— Я уже говорила и еще раз повторю, — Кристина подошла к Доналду, положила руку ему на плечо. — Мы собираемся обвенчаться, и всякие проволочки нам не нужны.

— Кристина, прошу тебя, отнесись к проблеме с пониманием. Ведь ты прекрасно знаешь о том, что правовые уведомления публикуются в газете. Миссис Оделл прочитает наше и не захочет иметь со мной никаких дел.

— Меня все это не касается! ― Кристина вздернула подбородок.

— Очень хорошо! — улыбнулся Грег. — Тогда я никогда не поставлю подпись на документе, от которого зависит исполнение твоих планов.

— К твоему сведению, не очень-то и зависит! Обойдусь. Правда, Доналд?

— Смотря как на это дело посмотреть… — ответил тот с какой-то непонятной интонацией.

— Да как ни посмотри, закон на моей стороне! — заявила Кристина. — Во-первых, мы и минуты не прожили вместе, под одной крышей, а во-вторых, наш брак — абсолютная формальность, так как физической близости у нас не было. Вот так!

— Неужели? — подали реплику Доналд и Кэти почти одновременно. — Но почему?

Грег предпочел хранить молчание. Пусть сама все объясняет, если хочет.

— Потому что непредвиденные обстоятельства не позволили…

Кристина решила не вдаваться в детали. К чему ворошить далекое прошлое? Столько слез было пролито, столько горьких минут пережито, а все зачем?

Грег с такой легкостью отказался от нее… Значит, не любил! Значит, женился на ней затем лишь, чтобы… переспать. Разве нет? Да, тысячу раз — да!

С трудом справившись с волнением, охватившим ее, она постаралась придать своему голосу полное равнодушие:

— Оглядываясь назад, могу сказать, что наш брак был изначально обречен на неудачу.

— Не понимаю… — заявила Кэти. — Ну просто в голове не укладывается, каким образом пара, прямо-таки созданная друг для друга, добровольно отказалась от самого прекрасного, что есть в жизни!

Кристина вздохнула. «Самое прекрасное, что есть в жизни», к счастью, обошло ее стороной. Никаких не в меру бурных эмоций, пусть и доставляющих радость, но уж больно бередящих душу, а то и вовсе ранящих ее… Спокойная семейная жизнь, без перепадов страсти, бросающей тебя, как утлое суденышко, по волнам житейского моря, — что может быть лучше…

— Так что подпись Грега мне не понадобится, — добавила Кристина. — Доналд, я права?

— Отчасти, — сказал он, проводя ладонью по затылку. — Понадобятся свидетели, обладающие правом утверждать, что все эти годы вы жили порознь и вместе не провели ни одной ночи, выражаясь деликатно. А на это уйдет время!

— Совершенно верно! — кивнул Грег. — К тому же бракоразводный процесс наверняка затянется, если заявление истца будет опротестовано.

— Речь идет не о бракоразводном процессе, а всего лишь о формальном аннулировании брака, поскольку между нами не было никаких отношений, — возразила Кристина и обвела присутствующих торжествующим взглядом.

— А если я скажу, что это не так? — улыбнулся Грег.

— Но ведь ты этого не сделаешь! — возразила Кристина. — Я знаю.

— Правильно, не сделаю, но лишь в том случае, если ты поможешь мне получить лицензию на открытие фитнес-центра у нас в городе.

— Что касается бизнеса, тут Грег тверд как камень, — ввернула Кэти. — И вообще, он умеет настоять на своем!

Умеет, да не всегда! Кристина покосилась на Грега и вспомнила тот день, день их свадьбы, мотель, где они впервые остались наедине. Очень уж ему хотелось затащить ее в постель, но вышло не по его…

— Доналд, а ты что думаешь? Каково твое мнение?

— На мой взгляд, тут двух мнений быть не может. Чашка чая с дряхлой бабушкой никому вреда не принесет, — произнес Доналд с расстановкой.

— В общем-то, ты прав! — сказала Кристина после непродолжительной паузы.

Впрочем, нужно быть ко всему готовой! Грег не Доналд, от него так и веет опасностью…

— Ну, слава богу! Кажется, договорились… — Грег протянул Кристине руку. — Договорились?

— Да, — ответила она, протягивая свою.

Грег сжал ей ладонь, задержав в своей на пару секунд дольше, чем положено. Затем подошел к Доналду, посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

— Спасибо, старик! Ценю твой интеллект.

— Да, ладно! Чего там…

— Ну, тогда я ухожу! А ты, Кристина, жди меня в половине четвертого в воскресенье. Заеду за тобой, и покатим к миссис Оделл на чай. — Он окинул ее взглядом с головы до ног. Прямо Золушка какая-то! Растянутая застиранная майка, потрепанные джинсы… — И, конечно, приоденься! — Он подмигнул ей. — Белый сарафанчик случайно не уцелел?


Кристина вышла из ванной, когда раздалось мелодичное треньканье дверного колокольчика.

— Иду-у-у! — крикнула она, одергивая приталенную полотняную блузу, подчеркивающую ее стройную фигуру и длинные ноги в брюках клеш.

Доналд, что ли? Наверняка измотан до предела, а то с чего бы так рано. Сейчас усядется перед телевизором и будет весь вечер вздыхать, пока она своими шуточками и улыбками не вернет ему хорошее расположение духа. А между тем у нее самой сегодня выдался не самый лучший день. Эта Линда взяла манеру затыкать ею самые узкие места! «Ах, дорогая, вы такая обходительная, так умеете ладить с клиентами!» Да, умеет, да, обходительная… Но нельзя же, в конце концов, то и дело поручать ей работу, которую может выполнить обыкновенный дворник! Как-никак у нее диплом дизайнера…

Пришлось выложить это все своей начальнице, потерявшей всякую меру. Ничего, пусть призадумается! Нет, все-таки возмутительно, сдаешь голову, свои мозги за почасовую оплату — и никакого морального удовлетворения! Сейчас вот возьмет и отправится ужинать в «Салатницу». Разрядка ей не помешает.

— Привет! А я как раз собиралась…

Кристина запнулась. На крыльце стоял Грег, а совсем не Доналд.

— Очень кстати! — улыбнулся он. — Я как раз подумал, не пригласить ли тебя на экскурсию во владения миссис Оделл. Она и ключ мне дала. Согласись, было бы неразумно вести с ней переговоры об аренде, если ты понятия не имеешь, за что ведется битва.

— Извини, но у меня совершенно другие планы, — сказала Кристина ровным голосом, хотя при виде Грега сердце ее заколотилось быстрее.

— С утра у меня тоже были другие планы, а ближе к вечеру пришлось внести кое-какие коррективы. Между прочим, так уж жизнь устроена: планируешь одно, а получается другое.

— Вот тут ты прав! — заметила Кристина.

— А я всегда прав! Короче, бери свою сумочку и вперед.

— Я еще не ужинала…

— Как обычно, помидорчики-огурчики? — он снова улыбнулся. — А я как раз слышал, что сегодня в «Салатнице» супервегетарианское меню, какое там практикуют по средам. Короче говоря, нам там наверняка окажут достойный прием.

— С чего ты взял?

— Ни с чего, просто так. Ты прекрасно выглядишь, я тоже ничего себе. Думаю, мы с тобой украсим общество застарелых вегетарианцев, хотя я, в отличие от тебя, большой любитель бифштексов.

Господи, столько лет прошло, а Грег, оказывается, не забыл ее пристрастия к овощам! И что, позвольте спросить, думать в такой ситуации бедной девушке? Что он неравнодушен к ней? Неравнодушен, равнодушен… Какое это имеет значение теперь? После десяти лет разлуки даже думать об этом смешно.


Обшарпанное здание склада, которое раньше использовалось для хранения и оптовой продажи мебельных гарнитуров, произвело на Кристину удручающее впечатление. Прежде всего потому, что оно не шло ни в какое сравнение с соседними постройками, где после капитального ремонта с привлечением самых модных и искусных дизайнеров открылись один за другим несколько небольших кафе, пара ресторанов, ряд магазинов, занимающихся как оптовой, так и розничной продажей самого разнообразного ассортимента товаров.

Заброшенная в недалеком прошлом городская окраина, как говорится, набирала обороты — иными словами, высокий экономический потенциал района обещал процветание социальной сферы услуг и, как следствие, жесткую конкурентную борьбу средних предпринимателей.

Кристина сразу уловила суть, когда за ужином в «Салатнице» Грег исподволь подводил базу под свои рассуждения о том, что выпустить из рук складское здание с прилегающей к нему территорией, где можно оборудовать первоклассный фитнес-центр, в котором горожане в свободное от работы время смогут отдохнуть, расслабиться и прочее, и прочее, — равносильно недомыслию, скудоумию, туполобию и т. д. и т. п.

Он, безусловно, прав! Проект, конечно же, потребует не только колоссальных вложений, но и моральных и физических затрат. Зато какая цель — забота о здоровье жителей их городка в данном конкретном случае, а в целом — о здоровье нации. В здоровом теле — здоровый дух! С этой максимой не поспоришь, так что ничего другого Кристине не остается, как только элегантно, без надрыва, провести свою партию за чаем у миссис Оделл.

— Прошу! — сказал Грег, распахнув складскую дверь. — Осторожно, не споткнись! Тут повсюду доски, кирпич, мешки с цементом… Миссис Оделл собиралась подлатать помещение, но поняла, что ей это не под силу.

Он включил свет, и Кристине тотчас стало ясно, что внушительных размеров помещение требует не только ремонта, но и тщательно продуманной перепланировки.

— Здесь будет регистратура, — Грег кивнул на кучу хлама справа от входной двери. — Вон там — тренажерный зал. А может, в противоположном углу, подальше от входа. Где, по-твоему, будет лучше?

— Не знаю, что и сказать. Все же я не архитектор, а всего лишь ландшафтный дизайнер.

— Ландшафтный дизайнер? — переспросил Грег с многозначительной интонацией.

— Ну да! Именно так называется моя профессия.

— Так это же здорово, просто замечательно!

— Не знаю, не знаю… — протянула Кристина. — Но территорию вокруг оздоровительного комплекса я бы посоветовала привести в порядок в первую очередь. Цветники, разбитые тут и там, английская лужайка, парковка и подъездная аллея в обрамлении декоративного кустарника — все это должно ласкать взор, тогда и в фитнес-центр захочется заглянуть. Унылые окрестности, как известно, бодрости духа не способствуют.

— Гениально, превосходно! Я согласен. Так и сделаем.

— Не сделаем, а, надо полагать, сделаю… — обронила Кристина вполголоса.

— Ну, это ты брось! Без твоих советов я никак не обойдусь. А между прочим, как увидят тебя мужчины, так сразу и повалят к нам косяком, стаями…

— Грег, пожалуйста, давай без крайностей! Я обещала выпить чаю с миссис Оделл и свое обещание выполню, а то, что ты непревзойденный златоуст, я и так давно знаю.

— Ничего-то ты не знаешь, вот что я скажу! — ввернул Грегори. — Ты, Кристина, красивая… очень красивая, — добавил он глубокомысленно.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась Кристина.

— Это не комплимент, а факт! — сказал Грегори тоном, не терпящим возражений.

— Ну, хорошо! — вздохнула Кристина. — А что касается твоей реплики относительно мужчин, которые повалят косяком, то она не лишена смысла, и здесь необходимо принять соответствующие меры. Например, я точно не приду в восторг, если кто-либо, проходя мимо окна, остановится и начнет глазеть. Мол, что это она выделывает на тренажере? Следовательно, надо предусмотреть тонированные стекла и легкие, но абсолютно свето- и шумонепроницаемые перегородки. А что касается освещения, — Кристина подняла глаза на потолочные лампы дневного света, — оно должно быть более… более интимным, что ли… В общем, приглушенным, потому как яркий свет никоим образом не способствует релаксации.

— Гениально! Умница… — Грег положил ей руку на плечо. — Я восхищен.

— Благодарю, я польщена, но только, пожалуйста, без крайностей! — сказала она. — Без рук, если угодно.

— Без рук?! — изумился Грег. — Этой реплики, Кристи, я не заслужил. Не обижай меня. Положив руку тебе на плечо, я просто выразил этим жестом свое восхищение.

— Ну, хорошо! Кроме тренажерного зала, что еще в твоем проекте предусмотрено?

— Что еще? Пожалуй, комплекс медицинских услуг, аква-аэробика, включая массаж, джакузи… Знаешь, Кристина, я в свое время основательно проштудировал специальную литературу, много интересного почерпнул. Ты, например, знаешь что-либо о Кандидо Джакуззи?

— Кое-что, но явно недостаточно. Расскажи, пожалуйста. Он что, еще жив?

— Нет, он умер пятнадцать лет назад. Но это именно Кандидо Джакуззи перевернул представление о том, что такое ванна. Надо сказать, семья Джакуззи приехала в Калифорнию из Италии. Еще в начале прошлого века. Кандидо, младший из семи братьев, даже и школу-то не окончил. Перебравшись в Штаты, все они стали трудиться на ниве механики и изобретательства. Сначала братья Джакуззи сконструировали авиационный пропеллер, потом легкий почтовый самолет, затем пошли насосы. Всего на счету их семейного предприятия более двухсот запатентованных разработок. Но вот в тысяча девятьсот сорок третьем году сын Кандидо неожиданно заболевает ревматоидным артритом. И чтобы облегчить боль, малыша лечили в клиниках водным массажем. Однако в перерывах между процедурами смотреть на страдания полуторагодовалого сына стало невыносимо. Что делать, что предпринять? Кандидо пришел к выводу, что насосы, которые используются исключительно в промышленных целях, можно применять и в домашней ванне для создания целебных струй разной мощности. Успех превзошел все ожидания. Люди с разными формами заболеваний, как говорится, увидели жизнь. Чудо-насосы стали продавать в аптеках. Представляешь? Ну и, конечно, в магазинах лечебного оборудования.

— А что его сын?

— Сына он почти вылечил от недуга, а насосы к этому времени уже стали предлагать как средство для снятия усталости. В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году на свет появилась конструкция, которую можно считать современным джакузи. Массивные ванны со встроенными в стенки насосами, которые гонят струи воды в разных направлениях, стали устанавливать сначала в отелях, а потом и в частных домах…

— Как интересно! А я и не знала. Думала, джакузи — это просто пузырьки, горячие струи воды, шипящая пена…

— …бокал шампанского на широком бортике, свечи, — подхватил Грег с ухмылкой.

— Ну это уже чересчур! — вспыхнула Кристина.

— Может быть!.. Однако любая оценка зависит от той или иной точки зрения. — Грег улыбнулся.

— Ну да, ну да… — Кристина поспешила с ним согласиться.

— И все-таки, скажи мне, Кристи, тебя заинтересовал этот проект? — спросил Грег после непродолжительной паузы.

— В общем, да. Хочу только предупредить, что в процессе непременно возникнут новые идеи, которые незамедлительно потребуют новых решений. Практика, как известно, доказывает, что нет ничего постоянного.

— Вот тут позволь с тобой не согласиться! — сказал Грег и, помолчав, добавил: — К примеру, постоянство — основная черта моего характера.

— И моего тоже! Так что мне пора домой, а то Доналд, думаю, теряется в догадках, куда это я запропастилась.

— Само собой… Заодно расскажи ему все о наших планах.

— О наших?! — изумилась Кристина.

— Разумеется, о наших, о чьих же еще… — улыбнулся Грег.


В воскресенье он появился не в четыре, как договаривались, а гораздо раньше. Кристина как раз собиралась смыть лосьоном макияж, над которым Кэти колдовала целых полчаса.

Когда раздался звонок, Кристина подумала, что это Кэти вернулась, решив добавить к ее облику дополнительный штрих.

— Добрый день, Грег, — сказала Кристина, отворив дверь. — А я думала, это Кэти. Она только что ушла. Кстати, ты специально прислал свою подружку, чтобы придать мне, мягко говоря, презентабельный вид?

Грег опешил. Стоял, смотрел во все глаза на Кристину и молчал.

Ну конечно! Наверняка она выглядит в точности как клоун, а то с чего бы ему смотреть на нее не моргая и не говорить ни слова, будто язык проглотил?

— Ну и как, славно она меня размалевала? — Кристина прижала пальцы к вискам.

— Потрясающе выглядишь! — Грег обрел наконец дар речи. — Сногсшибательно! А я стою и понять не могу, что произошло? Глаза такие выразительные, даже овал лица изменился… Фантастика! Ты и без макияжа красавица, но сейчас… Взгляни в зеркало!

Кристина подошла к зеркалу. Бросила на свое отражение внимательный взгляд и осталась довольна. Но виду не подала.

— Могло быть и хуже, — заметила она. — Однако ты не ответил на мой вопрос.

— То есть?

— Свою подружку ты специально для этого подослал?

— Кристина, прежде всего, о какой подружке идет речь?

Скажите пожалуйста! Оказывается, у него подружек пруд пруди…

— О Кэти, разумеется. С другими я пока еще не знакома.

— Ну и ну! Вот уж не думал — не гадал, что ты такая фантазерка! К твоему сведению, Кэти работает у меня секретарем, и я должен заметить, она весьма опытная и старательная особа.

Секретарша, стало быть! Так, так… Кристина состроила гримасу.

— Ты что, не веришь? — догадался Грег.

— У тебя даже офиса нет, откуда же взяться секретарше? — выпалила Кристина.

— Офис на днях появится, а обязанности секретаря или, если угодно, административного помощника, Кэти уже исполняет. И, заметь, временно, поскольку пару месяцев назад на собственном сольнике она сорвала голос, а жить-то надо! Приведет в порядок голосовые связки и вернется на сцену, вот и все.

— Очень опытная и очень старательная у тебя секретарша, должна заметить. Жаль, однако, что я не посоветовалась с ней, что мне надеть, — сказала Кристина раздраженным тоном.

— Не заводись, — улыбнулся Грег. — Костюм, что на тебе, сидит отлично, приличен вполне. В нем и иди!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Миссис Оделл встретила их в саду своего дома. В шелковом платье цвета морской волны, с брошью старинной работы у ворота, сухопарая, рослая, она высоко держала седую голову со стильной стрижкой.

В нескольких шагах от Кристины миссис Оделл остановилась, окинула ее внимательным взглядом и, видимо, осталась довольна.

— Рада с вами познакомиться, миссис Примо, — сказала она приветливо. — Добрый вечер, мистер Примо.

После взаимных приветствий они молча поднялись по ступеням крыльца и вошли в дом, молча миновали холл и оказались в гостиной.

Мягкие приглушенные тона, старинная красивая мебель, бледно-розовый ковер на полу, шторы, точно расписанные пастелью, удобные кресла, обитые поблекшим бархатом, как нельзя лучше подходили облику хозяйки.

— Прошу, присаживайтесь, — она пригласила гостей за чайный столик.

Миссис Оделл не отличалась суетливым многословием, справедливо полагая, что прожитые годы и немалый жизненный опыт обязывают к сдержанности. Впрочем, она всегда считала, что молчание — золото, и говорить нужно только самое необходимое.

Ее ничто не смущало, она никогда не сердилась, но во всем любила ясность.

Подойдя к старинному буфету, она с улыбкой обернулась и стала разливать чай. И потом, передавая чашки с блюдцами, она не переставала улыбаться.

За столом она сидела, изумительно прямо держа спину, отчего в посадке головы особенно проявлялась свойственная ей решительность.

— Погода как будто установилась, — сказала она, улыбаясь глазами. — Не люблю серое небо. В дни моей молодости всех вполне устраивало солнце, а теперь люди просто помешаны на ультрафиолетовых лучах. Мистер Примо, у вас… в ваших спортивно-оздоровительных центрах предусмотрены солярии?

— Да, конечно! Посещением солярия можно завершить водно-банные процедуры, или наоборот — предварить обретением загара поход в бассейн либо в сауну.

— Как складно вы все излагаете, — сказала миссис Оделл, подвигая к нему блюдо с бисквитами.

— Реклама требует точности и ясности, — улыбнулся Грегори.

— Скоро доктора откопают что-нибудь ультра… ультрарозовое. Удивительно! Заново открывают то, что прекрасно знали наши родители, и называют по-новому. Теперь нельзя ничего назвать питательным, потому что выдумали слово «витамин». А я всю жизнь ем по апельсину в день, потому что в детстве мне прописал его доктор.

Не вызов ли она бросает Грегу? — подумала Кристина, а вслух сказала:

— Главное — побольше двигаться в наш век автомобилей.

Миссис Оделл поглядела на нее, а затем, переведя взгляд на Грегори, задала совершенно неожиданный вопрос:

— Мистер Примо, не могли бы вы пояснить, что привело вас на скамью подсудимых?

Кристина задержала дыхание. Какая все-таки ретроградка, эта пожилая дама! Неужели в старости настолько катастрофически тускнеют эстетические чувства, да хотя бы и традиции, ради которых стоило бы щадить молодость?

— Ну, разумеется, миссис Оделл! — улыбнулся Грег. — Мне тогда как раз пошел девятнадцатый год. Молодо-зелено, как говорится. Свободного времени — хоть отбавляй! Особенно по вечерам. А я, надо заметить, был лидером в группе парней моего возраста, отдававших предпочтение гонкам на мотоцикле всем другим видам активного отдыха. И вот как-то поздним вечером носимся мы по проселочным дорогам и останавливаемся, наконец, на перекур. А тут как назло сигареты кончились… Хотя сам я, надо сказать, не курил, впрочем, и сейчас не курю. Ну так вот… Видим неподалеку магазин, в окнах свет, стало быть, торгует круглосуточно. Кое-кто мигом туда, но выясняется, что в карманах негусто… И что вы думаете? Хватают по пачке сигарет, прихватывают из кассы скудную наличность и деру! Вижу, за ними гонится продавец… С ружьем! Соображаю, сейчас пальнет, кого-нибудь ранит либо сразу наповал… Быть беде, думаю, и на предельной скорости увожу своих байкеров на окружную дорогу.

— И это все? — разочарованно протянула миссис Оделл.

Грегори кивнул.

— Получается, вам дали срок, потому что вы скрылись с места преступления, так ведь?

— Получается, что так! — улыбнулся Грегори.

— Всего-то… — вздохнула миссис Оделл. — Не следовало вам, конечно, скрываться с места преступления, но и приятелей подводить тоже нехорошо. Еще чаю?

— Не откажусь, — сказал Грегори.

— Сама я всегда пью китайский. А вы какой сорт предпочитаете? — обратилась она к Кристине.

— Мы любим цейлонский, — соврал Грег не моргнув глазом, хотя терпеть не мог пить чай. — Моя обожаемая жена — отменная кулинарка. К вечернему чаю непременно подает мою любимую медовую коврижку, — добавил он, кинув на Кристину многозначительный взгляд.

— Я тоже всегда старалась ублажить своего покойного мужа, потому что тоже любила его без памяти, — вздохнула миссис Оделл. — А иначе и быть не может! Я права? — взглянула она на Кристину.

— Да, конечно! — ответила та, не отводя взгляда.

— Рада, что наши мнения совпадают. — Миссис Оделл посмотрела на Грегори. — Ведь что ни говори, а настоящая, крепкая семья держится на готовности супругов угождать друг другу в мелочах. Не так ли?

— Безусловно! — с готовностью подтвердил Грегори.

— Мистер Примо, уж вы простите мою назойливость, но хотелось бы услышать, чем вы занялись, когда срок заключения закончился. Ничего, что я так неучтива?

— Пожалуйста, пожалуйста… В вашей пытливости ничего обидного нет. Сначала работал механиком в гараже и копил деньги, потом нашел инвестора, изъявившего желание вложить часть своих финансовых средств в мой проект. Я имею в виду открытие первого спортивно-оздоровительного комплекса. Успех превзошел все ожидания, так что инвестор не остался внакладе. А я обладаю приличным капиталом, который дает мне, теперь уже владельцу ряда таких комплексов, возможность открыть еще один, у нас, в Моррисон-Хайтсе. — Грег помолчал. — Положа руку на сердце, должен сказать, не все и не всегда было гладко, приходилось преодолевать различные препоны, но я никогда не пасовал перед трудностями.

— Похвально, мистер Примо, весьма похвально! — Миссис Оделл заметно оживилась. — А ваша супруга? Надеюсь, она никогда вас не отговаривала? — И миссис Оделл лукаво улыбнулась.

— Напротив, миссис Оделл! Мы теперь богаты, и она, конечно же, понимает, что я трудился не покладая рук в основном ради нее.

Миссис Оделл зажмурилась, затем достала из-за обшлага манжета батистовый платочек филейной работы, приложила к глазам.

— Ах, дорогие мои, я растрогана! Приятно встретить такую пару в наше время вопиющих непостоянств, когда газеты буквально пестрят объявлениями о разводе. На днях просматриваю соответствующую колонку в нашей газете и вижу — внук моей старинной подруги опять разводится. Уже в третий раз! Звоню ей. Говорю, что подобное отношение к браку иначе как безнравственностью и не назовешь. Третья жена… Да он просто многоженец! Непорядочный человек. А она, знаете, что мне ответила? «Многоженство — признак порядочности». Вот что моя Джессика заявила. Представляете?! Я буквально потеряла дар речи…

Кристина отпила из своей чашки, улыбнулась и сказала:

— Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но я с вашей подругой полностью согласна, поскольку любовь всегда требовательна и, как правило, осложняет отношения. А уж если в фундаменте семейных отношений не остается места для любви, если она умирает, так уж лучше сразу развод, но только не тоскливая скука унылых будней.

— Настоящая любовь никогда не умирает! — с жаром возразила миссис Оделл. — Простите, но вы, дорогая миссис Примо, наверное, начитались любовных романов, где об истинной любви ни слова, а все больше… — она запнулась, — о гинекологии, то бишь о сексе.

— А я думаю, что…

— Ой, мистер Примо, давайте оставим эту тему! А то, не дай бог, наши точки зрения окажутся диаметрально противоположными, я стану возражать, и тогда мы никогда не договоримся об условиях сдачи вам в аренду моего склада. Так что предлагаю обсудить нашу сделку прямо сейчас.

— Я согласен, — улыбнулся Грегори.

— А вы, миссис Примо? — Миссис Оделл взглянула на Кристину с лукавым прищуром. — Вы согласны?

Кристина молча кивнула.

— Замечательно!

Спустя четверть часа дело было решено. Миссис Оделл сообщила, что утром поручит своему адвокату подготовить соответствующий документ, который «договаривающиеся стороны» подпишут незамедлительно.

Ну вот и славно! — подвела итог своим мыслям Кристина. С Грегом она уже больше не увидится! Что касается аннулирования их брака, придется поручить довести это дело до конца своему юристу. А ее со-дня-на-день-бывший муж пусть кому-нибудь другому рассказывает байку о «непокладании рук» в течение целых десяти лет исключительно ради нее одной.

Грегори и Кристина тепло простились с миссис Оделл.

— Звоните, заезжайте и, пожалуйста, без церемоний!

— Непременно, спасибо, было очень мило…

Грегори проводил Кристину до крыльца ее дома.

— На чашечку кофе не пригласишь? — спросил он. В ответ она с такой силой захлопнула за собой дверь, что вылетел штапик из нижней дверной филенки.


Утром, наскоро позавтракав, Кристина вооружилась молотком и принялась прибивать штапик на место. В конце концов с помощью силиконового клея ей удалось приладить злосчастную филенку.

Уф-ф!.. Кристина поднялась с колен. На чашечку кофе не пригласит ли она его! Все, больше никаких встреч… Всем спасибо, все свободны! Между первым и вторым действием прошло десять лет. Антракт… Спектакль, конечно, затянулся, но ничего не поделаешь! Бывает…

За спиной раздался звук шуршащего гравия. Она оглянулась. По подъездной дорожке катил «крайслер», Грег за рулем. Прекрасно! Самое время объявить конец антракта, замену действующих лиц и перемену декораций.

Машина остановилась, Грег вышел с довольно объемной коробкой в руках.

— Доброе утро, Кристина!

— Доброе утро, Грег! А я думала, ты уже на складе, разгребаешь мусор.

— Как говаривала моя бабушка, не все сразу, а по очереди! — отбил пас Грегори. — Во-первых, хочу выразить тебе благодарность за…

— Не продолжай, — оборвала его Кристина. — Услуга за услугу, как говорится. Плата вперед…

— Это ты так считаешь, а миссис Оделл убеждена, что ты любишь меня без памяти, и, стало быть, я — замечательный, необыкновенный, словом, достойнейший из достойных.

Господи, и сказать-то в ответ нечего! Ну что бы такое ввернуть?

Заяви, что не любишь, не любила, и пусть убирается! — посоветовал внутренний голос.

Сказать — не сказать… Кристина задумалась.

Вот так-то! — усмехнулся внутренний голос. Сомневаешься, значит, чуточку любишь!

Грег прервал затянувшуюся паузу:

— Возьми коробку! Доналд попросил завезти, раз уж мне по пути.

— А что там?

— Твоя матушка скупила весь ассортимент пирожных в кондитерской, обслуживающей свадьбы. Разумная женщина! Выбери образцы, какие тебе по душе, а она загодя закажет.

Кристина покачала головой.

— Мама, по-моему, всякий разум потеряла… Ей-богу, она меня с ума сведет с этой свадьбой!

Грег пожал плечами.

— Доналд просил передать, что ему нравятся желтые — те, что с лимоном…

— Я маме то же самое сказала, а она против. Этот вариант, по ее словам, «маловыразительный».

— А я считаю, что в самый раз…

Кристина внимательно посмотрела на Грега. Он сделал вид, будто не заметил ее взгляда. Заглянув в коробку, расплылся в улыбке:

— Закажите морковные, будет что надо! Ты же как-никак вегетарианка…

Кристина поморщилась.

— Ой, нет! — воскликнула она. — Доналд терпеть не может сметанный крем. Ладно, оставим эту тему. Время еще есть, я подумаю.

— Подумай, — с готовностью подхватил Грег, — время еще есть. — Он заметил молоток на приступке. — А ты что это, плотничала?

— Да вот, хлопнула дверью, и филенка отвалилась. Пришлось заниматься починкой.

— Плохи дела…

— А что, собственно, в этом плохого? Починила же…

— Когда что-то ломается, починку производить не следует. От негодной вещи надо сразу избавляться, а взамен приобретать новую.

— Папа тоже так говорит. Он вообще считает, что мой дом — развалюха. То одно ломается, то другое… Папа хочет, чтобы я переехала в новый дом, который присмотрел для нас Доналд.

— Где же это?

— В Дубовой роще.

— Чудовищный район, на мой взгляд. Уж лучше здесь остаться!

— Доналду отсюда до его офиса далековато. А я не представляю себе жизни без своего сада. Взгляни, какой у меня ухоженный участок. И вообще, я хочу выращивать цветы и декоративный кустарник на продажу.

— Дельно! Уверен, тебя ждет успех на этом поприще.

— А папа так не считает. Зачем копаться в земле у себя в саду, если на фирме я и так вся в цветах, кустарнике и саженцах? Это он так говорит… Он ведь не знает, что моя начальница — ее зовут Линда — постоянно нарушает трудовой договор.

— Вот как? Каким же это образом?

— Как только получает заказ на приведение в порядок какой-нибудь чахлой лужайки, сразу посылает меня. А зачем, спрашивается, если с этой работой за полчаса без особого труда справится пара газонокосильщиков?

Грег глубокомысленно покачал головой, выразив таким образом свое сочувствие.

— А мама то и дело твердит, что я обязана научиться подчиняться, потому что тот, кто этого не добивается, не научится и другими руководить. А я вовсе не хочу руководить! Вот…

— Хочешь выращивать цветы на продажу?

— Ну, в общем… Если возникнет необходимость, отчего же и не выращивать, правда? А Доналд говорит, что у меня времени на все это не останется, когда у нас появятся дети.

— Заманчивая перспектива! — заметил Грег не без сарказма. — Слушай, а при каких обстоятельствах ты со своим Доналдом познакомилась? Наверняка какая-нибудь романтическая история.

— Никакой романтики, — усмехнулась Кристина. — Просто папе не однажды приходилось сталкиваться с ним по долгу службы. И всякий раз он поражался деловой хватке и профессионализму Доналда. Дальше — больше… Папа помог ему открыть юридическую контору в центре города, стал посылать к нему клиентов. А спустя какое-то время познакомил нас, потому что проникся к Доналду отеческой привязанностью. Доналд для него как сын…

— Твоего отца понять можно, — произнес Грег с неподдельной искренностью. — Доналд несомненно порядочный человек.

— Да, это так, — согласилась Кристина. — Он хороший.

— Ну, мне пора! — сказал Грег и, попрощавшись с Кристиной, уехал.


Лиловые ирисы — семь дюжин горшков! — первое, что увидела Кристина, когда пришла на следующее утро на работу.

— Господи, что же это такое? — воскликнула она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Вопиющее разгильдяйство! — бушевала она. Вот бланк ее заказа. Шесть дюжин горшков флоксов лилового оттенка. Для оформления лужайки вокруг «Чайной» — кафе на открытом воздухе — нужны именно флоксы с их роскошными шапками, никак не ирисы! Когда неделю назад она разговаривала по телефону с поставщиком, то прямо так и сказала. Но он принялся нахваливать ей эти самые ирисы, от которых, судя по его словам, отказался какой-то другой заказчик. А когда она ответила категорическим отказом, все-таки отгрузил на адрес ее фирмы эти злосчастные цветы, и, между прочим, не шесть дюжин горшков, а семь. Безобразие! Наверняка решил, раз уж товар на месте, вряд ли от него откажутся. Ну это еще как сказать!

Кристина сунула заказ-наряд в карман брюк и, преисполненная решимости, зашагала по гравийно-песчаной дорожке к себе в офис, расположенный в дальнем конце оранжереи.

Хватит с нее! Отчего никто с ней не считается? Каждый норовит, условно говоря, обойти ее на повороте, навязать свое решение той или иной проблемы. А все почему? Да потому что она размазня. Разве нет?

Да! — встрепенулся внутренний голос. Ты, Кристина Клейн, та еще рохля… Жертвенная очень!.. Говоришь неопределенное «да», когда следует сказать твердое «нет». Зачем? Кому это нужно?

Войдя в офис, Кристина сразу направилась к письменному столу, но ее остановил неестественно приторный голос Линды, между прочим, давно уже взявшей за правило покрикивать на своих подчиненных.

— Кристина, дорогая, а мы тебя ждем!

Интересно, кто это «мы»? Кристина обернулась. Из-за соседнего стола поднялся в полный рост Грег, красивый и неотразимый. Он приветствовал Кристину стоя. И пока Грег стоял, смотрел на нее, от намерения проявлять везде и во всем настойчивость, неуклонно стоять на своем, не поддаваясь никаким уговорам, не осталось и следа.

— Кристина, познакомься — это мистер Примо, — проворковала Линда. — Он наслышан о тебе и поэтому обратился в нашу фирму. Мистер Примо предлагает именно тебе всесторонне исследовать и разработать во всех подробностях план озеленения фитнес-центра, который мистер Примо собирается в самом ближайшем будущем открыть у нас в городе.

Грег подошел к Кристине, взяв ее руку в свою, пожал — как положено при деловом знакомстве! — и произнес, не сводя с нее глаз:

— Уверен, Кристина, что наша совместная деятельность увенчается успехом.

Нет, каков! — мысленно возмутилась Кристина. Она еще и согласия не дала, а он уже, видите ли, уверен…

— Прошу прощения, мистер Примо, но работать вместе с вами я не могу, — заявила Кристина и демонстративно сунула руку, которую он только что пожал, в карман.

— А я этого и не говорил! — Грег расплылся в улыбке. — Боюсь, вы меня неправильно поняли. У каждого из нас будет свой круг обязанностей. У вас — озеленение спортивно-оздоровительного комплекса, у меня — сугубо производственные вопросы.

Кристина пожала плечами.

— Я не могу принять ваше предложение, мистер Примо, — сказала она, выделяя голосом каждое слово. — У меня и здесь достаточно обязанностей. — Она обернулась к Линде: — Кроме того, возникли непредвиденные обстоятельства, которые ставят под угрозу выполнение кое-каких взятых обязательств.

— О чем это ты? — нахмурилась Линда.

— Я позже все объясню.

— В чем дело, Кристина?

— Дело в том, что выполнение заказа кафе «Чайная» отодвигается на неопределенный срок.

— А я не тороплюсь, могу подождать, — вмешался Грег.

— Мистер Примо, уверяю вас, в этом нет необходимости! К вашему сведению, я — ландшафтный дизайнер, а вам, судя по всему, нужен дизайнер по интерьеру.

— Но ведь на прошлой неделе вы дали мне ряд блестящих рекомендаций относительно интерьера. — Грег покосился на Линду.

— Как? — изумилась та. — Вы, оказывается, знакомы… Ничего себе! А я-то распиналась… Короче, разбирайтесь, что вам друг от друга надо, а я ухожу! — И она с шумом захлопнула за собой дверь.

— Грег, объясни, пожалуйста, для чего ты разыграл весь этот спектакль? — сказала Кристина раздраженным тоном.

— Послушай, Кристина… — он не успел докончить фразы, потому что Линда приоткрыла дверь и рявкнула:

— И вообще, моя дорогая, по-моему, ты просто набиваешь себе цену. Не ты ли на прошлой неделе обвиняла меня в предвзятости? Я и такая, и сякая, зажимаю тебя, творческой работы лишаю! Сама не знаешь, чего хочешь! Не я буду, если не поставлю тебя к тачке с удобрениями. Пару недель поработаешь с чернорабочими — по-другому запоешь… Так и знай!

Когда дверь захлопнулась, Кристина вздохнула. Как же трудно работать с начальницами, которых никто не научил владеть своими эмоциями! Взбалмошная женщина, что и говорить. Но понять ее можно… Выгодные заказы у них в городе — такая редкость. Кристина снова вздохнула. Про тачку с удобрениями она ляпнула, конечно, сгоряча, но подтекст ее тирады ясен. Придется дать согласие, не то Линда просто ее со свету сживет!

— Ну чего ты вздыхаешь? Все не так уж плохо, — сказал Грег и, подойдя к Кристине, обнял ее.

— Это еще зачем? — Кристина попыталась вырваться из кольца его рук, но тщетно. — Грег, скажи, пожалуйста, что тебе от меня надо?

Слегка отстранив ее от себя, он заглянул ей в глаза и ничего не сказал.

Но слова и не требовались — его взгляд говорил о том, о чем, как правило, молчат.

— Ну зачем ты это делаешь, Грег? — сказала Кристина укоризненным тоном. — Неужели не понимаешь, что работа у тебя в центре по меньшей мере обременительна для меня?

— А ты… разве ты не понимаешь, что я делаю все возможное для того, чтобы заслужить почтительное отношение к себе всех без исключения жителей нашего города, хочу, чтобы все признали мои достоинства?

— Похвальное стремление, Грег. Но не понимаю, причем здесь я?

Кристина отстранилась от него, и он нестал ее удерживать, а лишь заметил с горькой усмешкой:

— Моя дорогая, моя милая Кристина, ты действительно ничего не понимаешь! Ничегошеньки…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Наступили времена, о которых Кристина только мечтала.

Трудиться не по найму, а для души — что может быть лучше!

Однако целых три недели она намеренно медлила, со дня на день откладывала визит в фитнес-центр. То один заказ требовалось выполнить во что бы то ни стало, то другой… Неприлично водить клиентов за нос, объясняла она Линде. Если заказчик платит деньги — и немалые! — он вправе рассчитывать на качественное выполнение объема работ в сроки, оговоренные контрактом. «Можно подумать, будто ты у меня одна-единственная!» — выдала ей на днях Линда.

Разместить заказы среди других сотрудников для нее не составило труда. Кристине ничего другого не осталось, как только, собравшись с духом, отправиться в фитнес-центр.

Утро выдалось пасмурное — под стать настроению. Кристина была на пределе своих душевных сил. Все в ней просто дрожало от ожесточения разума и сердечной слабости. Пришлось выпить горсть таблеток: от головы, от души и от сердца.

Однако существовал еще и эротический компонент!

Кристина постоянно думала о Греге, хотела увидеть его, ощутить прикосновение его рук. Мысли о нем роились, наскакивали одна на другую.

Что делать, как поступить? Кристина не находила себе места.

Говорят, что секс — это всего лишь физиология, имеющая прямое отношение к определенной области медицины. У Кристины секс присутствовал как фон, как повышенная радиация. Душа тосковала, сердце болело…

Огромные, отливающие серебром буквы на фронтоне здания Кристина заметила еще издали. «Атлант» — прочитала она, выйдя из машины. Что ж, звучит! Внешний вид здания тоже впечатляет…

Перемены внутри здания изменили облик складского помещения до неузнаваемости. Всего три недели прошло, а столько уже сделано! Не заглянуть ли в секцию аква-аэробики? Кажется, там нет никого…

Войдя в небольшое, но все же просторное помещение, Кристина огляделась. Что это за слоган на противоположной стене? Она подошла ближе. «Ваше здоровье в ваших руках». Мысль, конечно, не новая, но справедливая…

— Доброе утро, Кристина! — услышала она низкий, знакомый с детства голос.

— Доброе утро, Грег! — обернулась она.

— В своем рабочем комбинезоне ты здорово смахиваешь на подростка. Мне Кэти сказала: «Иди в аэробику, там парнишка пришел джакузи устанавливать». А это ты…

— А это я, — кивнула Кристина.

— Ну как тебе, нравится?

— Потрясающе! На мой взгляд, у тебя работают волшебники и маги — за такой короткий срок такие разительные перемены.

Грег покачал головой.

— Работают профессионалы. Вот и весь секрет. Оплачиваю им сверхурочные плюс существенная надбавка за качество… «Цель оправдывает средства» — это мое кредо.

— А какая у тебя цель?

Грег улыбнулся.

— Считается, у каждого человека в жизни должна быть цель. Но даже самых заветных целей бывает много. У меня их несколько, и самая ближайшая — открытие этого комплекса не позднее чем через месяц.

— А какая тебе разница, откроется центр через месяц или через полгода?

— Разница есть, и весьма существенная. Чем скорее центр откроется, тем быстрее люди забудут о моем прошлом и станут уважать меня. Я многое понял за прошедшие годы.

— Например?

— Например, о тех, к кому испытывают неприязнь, судят только по делам. Душевные трепыхания никого не интересуют. — Грег помолчал и, желая сменить тему, добавил: — Пойдем со мной, покажу тебе все, что сделано за три недели.

— Хорошо, — кивнула Кристина. — А я по ходу нашей экскурсии хочу обсудить с тобой кое-какие варианты дизайна.

— Обсуждать ничего не будем, твоему вкусу я доверяю полностью. Отдавай распоряжения, покупай все, что сочтешь нужным. Единственное, о чем я тебя попрошу, — определись со сроками. Сообща уточним потом дату открытия центра и будем этой даты придерживаться. Договорились?

— Договорились, — сказала Кристина. — Тогда я сначала посмотрю, в каком состоянии территория, а уже потом, если останется время, загляну и в тренажерную секцию, и в фито-бар, и в сауну… В общем, всюду побываю.

— Ну давай, действуй. Вечером обсудим сроки, — сказал Грег и умчался.


Почти полдня Кристина провела на открытом воздухе. После многочисленных замеров территории, прикидок и расчетов она составила план работы, четко определив последовательность посадок кустарника, разбивки цветников, и осталась довольна. Кое-какие деревья на участке удачно вписывались в виртуальный ландшафт — с компьютером Кристина была в довольно приличных отношениях, что в ее работе было большим подспорьем, так как планировать, что куда лучше посадить, с помощью компьютера было несказанно легче.

Ближе к вечеру небо, хмурившееся с самого утра, наконец уронило первые крупные слезы, а потом заплакало, обещая сырость до конца рабочего дня. Ну вот вам пожалуйста!

Она, конечно, не из сахара, не растает, но схватить простуду можно элементарно, и тогда в намеченные сроки ни за что не уложиться. Может, сразу домой? Нет, не годится… Если Грег занят, она быстро с ним попрощается и уйдет. А если нет? Тогда начнутся «душевные трепыхания»… Кажется, так он выразился? О господи! А не навестить ли Кэти? Как она там?

Когда Кристина вошла в «офис» — всего лишь закуток, напоминающий пенал, — Кэти набирала на компьютере какой-то текст. Ее изящные пальцы так и летали по клавиатуре.

— Кого я вижу! — оживилась она. — Садись, рассказывай…

— Это ты давай рассказывай, — улыбнулась Кристина. — У вас тут такие перемены!

— То ли еще будет! Я просто потрясена… Шеф у меня не человек, а прямо ядерный реактор. Где он, кстати? Ой, ты только взгляни, — кивнула она в сторону перегородки из гипсокартона, которую еще не успели остеклить.

Кристина проследила за ее взглядом. Грег нес в руках спортивную штангу.

— Куда это он?

— В тренажерную секцию. Нет, ты обрати внимание на его мышцы! Точно атлант! Потрясный мужик… В юности, догадываюсь, был тоже ничего себе. Из хлюпика такой красавец ни за что не получится. А ноги?! Ты когда-нибудь видела такие стройные ноги?

Кристина пожала плечами.

— Ноги как ноги. Между прочим, шестой час уже. Пора собираться…

— Ты что, домой? — удивилась Кэти.

— Домой, а куда же еще…

— А я никогда не ухожу раньше Грега! Вдруг ему понадоблюсь? Что-то там набрать или ошибку исправить… Я ему так обязана, так обязана!..

— Преданность делу, верность, надежность — безусловно, редчайшие качества. Тут ты, Кэти, выше всяческих похвал. Но к чему такая пафосность? Ну, взял он тебя на работу. Ну и что? Что в этом такого особенного?

— Кристи, ты же ничего не знаешь, — замахала руками Кэти. — Да он меня спас от верной погибели! Он — необыкновенный, он… он святой, да, святой! Он мне жизнь спас, вот! Видела у него шрам под правым глазом?

— Видела, и что?

— А то, что выступала я как-то раз в одном кабаке, пара кретинов нализались до потери всякого понимания и полезли ко мне. Так Грегори их всех раскидал — одному по рогам, другому по ногам… И сам словил, конечно, но меня спас.

— Ты там пела, что ли?

— Конечно, пела. Что, по-твоему, еще я могла там делать?

— Откуда мне знать? А что до Грега, он и в юности отличался порядочностью, друзей в обиду не давал. Поэтому нередко попадал в переплет, — сказала Кристина. Помолчав, добавила: — Пойду-ка я домой, страшно устала за день.

— Ну, тогда счастливо! — улыбнулась Кэти. — А я задержусь. Ба! А вот и стулья для конференц-зала привезли… Нет, ты подумай, мой святой шеф сразу помогать кинулся! Без него, конечно же, не обойдутся… Сейчас уберу бумаги и в момент построю грузчиков, черт бы их побрал!

Проходя мимо высоченной пирамиды из стульев, Кристина помахала Грегу рукой.

— Кристина, задержись, поговорить надо! Присядь. Вот тебе стул… — Он схватился за спинку крайнего стула, потянул его на себя.

— Мне некогда, завтра поговорим, — бросила она через плечо и ускорила шаг.

Страшный грохот, крики, раздавшиеся у Кристины за спиной, привели ее в шоковое состояние. Она резко повернулась и ахнула: Грег лежал на полу под грудой рухнувших стульев.

Кэти уже неслась к нему, скинув на ходу туфли на высоких каблуках.

— Греги, что с тобой? Греги, ты побледнел как мел, — запричитала она, опустившись на колени. — Давай руку, поднимайся!

— Осторожно, Кэти, не суетись. Похоже, у меня перелом правой ключицы, — сказал он, с трудом вставая на ноги.

— Греги, тебе больно? Очень? Пожалуйста, не шевели рукой. Я сейчас все сделаю… Эй, там, кто-нибудь, быстро в медпункт! Мигом шефу пузырь со льдом!

— Кэти, я сбегаю в медпункт, — произнесла срывающимся голосом Кристина, — а потом подгоню сюда свою машину и отвезу Грега в клинику.

— А мне и подгонять не надо. Моя машина всегда у подъезда, на всякий случай…

— Спокойно, девушки! — сказал Грег. — Я никуда не поеду. Уверен, лед мне поможет.

— А если перелом? — сверкнула глазами Кристина. — В клинику, и как можно скорее! Кэти, оставайся здесь и жди моего звонка. Если мы не вернемся, выпроводи рабочих, проверь, все ли в порядке, и только после этого запри центр на замок.

Принесли пузырь со льдом, отстригли ножницами рукав у майки, и обе — Кристина и Кэти — пришли в ужас: правое плечо у Грега распухло, представляя собой сплошной багровый кровоподтек.

Позже, в приемном покое клиники, когда Кристина с Грегом ждали, пока проявят рентгеновский снимок, ее не покидало чувство вины. Ну, какого дьявола она понеслась домой? Почему не послушалась Грега? Нет бы задержаться!

Кристина смотрела на него, а он, закрыв глаза, лежал на клеенчатой кушетке. Подушка какая-то идиотская! Из винила, вся какая-то ребристая… Захотелось обнять его, приголубить, прижать его голову к своей груди. Милый Грег, такой несчастный! Наверно, ему так больно. О господи!..

— Греги, это я во всем виновата. — Она коснулась пальцами его щеки. — Ну как ты? Не сердись на меня…

Грег открыл глаза. Не поворачивая головы, покосился на нее.

— Знаешь, вот смотрю я на тебя и думаю: хорошая из тебя получилась бы сестра милосердия.

— Это почему же?

— А мне уже не так больно… — сказал он, проведя ладонью по ее руке.

Кристина сразу напряглась, задержала дыхание. Он перехватил ее тревожный взгляд и тихо спросил:

— Что-нибудь не так?

— Да нет, что ты! Со мной все в порядке.

— А я подумал, уж не скучаешь ли ты по своему Доналду?

Доналд… Ну надо же! За целый день ни разу не вспомнила о нем…

— Ах, какая же я растяпа! — Кристина схватила свою сумочку. — Где-то у меня тут кредитная карточка, пойду позвоню ему. А то он наверняка теряется в догадках, куда я запропастилась.

— Не волнуйся, — остановил ее Грег. — Кэти — предусмотрительный человек. Она уже наверняка все ему рассказала.

— Ах, ну да! Я и забыла про твою Кэти. Она у тебя и в самом деле весьма предусмотрительная…

― Да уж! — Грег улыбнулся, а про себя подумал: люби Кристина Доналда по-настоящему, не стала бы ничего слушать и надеяться, что кто-то другой, кроме нее, станет о чем-то предупреждать его, побежала бы и сама обо всем рассказала… Но ведь не побежала. А когда Кэти вызвалась отвезти его в клинику, Кристина проявила характер. Сама отвезет, и все тут! Неужели она все еще питает к нему чувства? А если это так, никакому Доналду он ее не отдаст. Нужно только без нажима, с величайшей осторожностью провести свою партию, чтобы она поняла, что эти чувства — любовь.

— Вы мистер Примо? — Женщина-рентгенолог, возникшая в проеме двери, прервала ход его мыслей.

— Да, это я. Что у меня, доктор?

— У вас обширнейшая гематома. Перелома нет.


Пролетело три дня. Полным ходом шли отделочные работы. Приступили к малярке. И хотя Грегу правой рукой валик из поролона было не удержать, — сильная боль в плече давала себя знать, — он ловко орудовал левой. Тренажерный зал преображался на глазах.

Кристина работала рядом. Она прикидывала, где лучше всего поставить небольшие перегородки, которые, по ее замыслу, должны были служить скамейками для отдыха и одновременно подставками для кашпо с папоротником и аспарагусом.

Она забралась на велоэргометр. Надавила на правую педаль, потом на левую. Пожалуй, высоту перегородок рассчитала правильно — со стороны точно не видно, чем она занимается. А раскидистый папоротник непременно создаст ощущение уединенности.

Грег время от времени бросал на нее восторженные взгляды. Она делала вид, будто этого не замечает. Но когда их глаза встретились, он растерялся, как мальчишка, застигнутый врасплох, и опрокинул банку с краской.

— Калека безрукий, маляр непутевый! — обрушился он на себя.

— Да успокойся ты, Греги! — отозвалась Кристина, слезая с тренажера. — Лучше скажи, каковы прогнозы травматолога?

— Говорит, джакузи поможет, ну и массаж, конечно. — Он помолчал. — Кристи, а ты не сможешь задержаться после работы, а то, боюсь, я один не справлюсь с его рекомендациями?

— Сегодня, пожалуй, не смогу… — произнесла Кристина в раздумье. — Столько всяких дел по дому накопилось.

— Жаль, конечно. Не хотелось бы, но придется Кэти просить об услуге.

Как он и ожидал, после непродолжительной паузы Кристина поинтересовалась:

— А по времени эта процедура долго продлится?

— Минут двадцать пять-тридцать, не больше. Врач сказал, что для первого раза вполне достаточно.

— Но ведь у меня с собой и купальника-то нет.

— А мы у Кэти возьмем. Она опробовала джакузи сразу же в день установки. Думаю, у нее, большой любительницы воздушных и водных процедур, купальник всегда найдется.

— Ну хорошо, — кивнула Кристина. — Пойду попрошу у нее купальник.

— Давай! — улыбнулся Грег. — Думаю, она тебе не откажет.

Кристина перехватила Кэти буквально на выходе. Та спешила в магазин за предметами декоративно-прикладного искусства, за эстампами.

— Если большую часть жизни проводишь в офисе, то надобно украшать его не только своим присутствием, — засмеялась Кэти. — Хочешь, поедем со мной?

— Нет-нет. У меня к тебе просьба. Не одолжишь ли мне свой купальник? — попросила Кристина. — Грегу врач назначил гидротерапию…

— Да ради бога! Возьми в моем шкафчике. На, держи ключ. Но вот придется ли тебе мой купальник впору? Сомневаюсь. Впрочем, заколи там-сям булавками — и сойдет. Ну пока, до завтра!

Кристина позвонила Доналду. Он сообщил, что задержится, что у него много работы и что они увидятся завтра. Мол, обещал Грегу заняться бухгалтерией, так что с утра он как штык в «Атланте».

Когда Кристина, в черном купальнике, появилась в проеме дверей, Грег на мгновение зажмурился. Красавица, мадонна! Он старался не смотреть на нее, когда она осторожно спустилась к нему в мини-бассейн с булькающей горячей водой и пузырящейся шипящей пеной.

— Вот возьми, почитай, что надо делать! — Грег быстро протянул ей влажный листок с рекомендациями травматолога.

— Сумею ли я? — подняла она на него глаза, в которых без труда угадывались робость и смущение.

— Самое главное, не утопи меня! — нашелся Грег, помогая ей преодолеть застенчивость.

Кристина тут же рассмеялась.

— Постараюсь, а то мне не жить — горожане не простят! — весело сказала она.

— То-то! Теперь я важная персона… — пошутил он, ощущая себя на седьмом небе.

— Ну тогда закрой глаза.

Он зажмурился. Джакузи — это, конечно, вещь, а пальцы Кристины — просто чудо. Как ловко снимает она напряжение шейно-плечевых нервных центров и мышц. Золотые у нее руки! Наверняка оттого, что и душа золотая… Говорят, глаза — зеркало души. Нет, скорее всего, зеркало души — руки. Определенно! Не случайно великие итальянские живописцы прорисовывали на своих полотнах с особой тщательностью именно руки.

Грегори вздохнул.

— Тебе больно? — всполошилась она.

— Мне хорошо, — ответил он и открыл глаза. — Мне очень хорошо…

— Закрой глаза, а то утоплю! — со смехом приказала Кристина.

Ну вот, поди ж ты! Ей весело, а у него на душе кошки скребут… Доналд и Кристина обручены. У них уже состоялась помолвка. Ну и что? Была помолвка, будет и размолвка. Стоит только очень захотеть…

Вот она, его Кристина, рядом, до нее можно дотронуться…

Чушь, абсурд, вздор, бессмыслица!

Что он, безмозглый юнец какой-нибудь, у которого одни девицы на уме?

Можно прикоснуться…

Он хочет ее любить и чтобы она его любила.

— Кристи… — Грег посмотрел на нее, — ты и Доналд… это всерьез и надолго?

— Странный вопрос… — произнесла она тихим голосом.

— Странный? — Грег вскинул бровь. — Не думаю… — Он помолчал. — Скажи, а почему все-таки ты… с Доналдом?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кристина откинула со лба прядь влажных волос. Нахмурилась. Почему Грег постоянно напоминает ей о Доналде? Неужели только для того, чтобы она ни на минуту не забывала о своем с Доналдом обручении? Вряд ли… Хотя, конечно, стоит Грегу появиться, как Доналд в тот же миг из головы вон… Она о нем и не вспоминает! С глаз долой — из сердца вон, так, что ли? Кристина покосилась на Грега. Получается, ее убеждения, взгляды, ее принципиальность, наконец, ничего не стоят? Похоже на то… Но даже если и так, Грегу-то какое до всего этого дело?

— Не понимаю, что ты хочешь сказать? — уклонилась она от прямого ответа на вопрос, лишенный, между прочим, какой бы то ни было двусмысленности.

— Хочу сказать, что ни ты… ни он… не производите впечатления счастливчиков.

— Счастливчиков?

— Счастливой пары, если уж на то пошло.

— А что, по-твоему, нужно делать, чтобы производить впечатление счастливой пары?

— По-моему, надо просто любить друг друга. Скажи, ты любишь Доналда?

Любишь — не любишь… Беседа о любви чуть ли не нагишом! Кристина взяла махровое полотенце, обернула вокруг талии.

— Ты, Грег, большой оригинал, — поморщилась девушка. — На подобные вопросы я отвечать не намерена.

— А ты все же ответь. Может, нечего сказать?

— С чего ты взял? — Кристина пожала плечами. — Доналд… благородный человек, добрый, отзывчивый…

— Да у нас в городе каждый второй — благородный, добрый и отзывчивый, — усмехнулся Грег, — однако создавать семью ты собираешься именно с Доналдом. Он что, особенный, необыкновенный?

— Не понимаю я, куда ты клонишь… — Кристина посмотрела на Грега в упор. — И вообще… Скажи, пожалуйста, чего ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты была счастлива.

— Почему «была»? — улыбнулась она. — Я уже счастлива. А когда мы с Доналдом создадим семью, как ты выразился, и у нас появятся дети, я стану просто купаться в счастье!

Опустившись на банкетку, Кристина не спеша поправила бретельку купальника, бросила на Грега многозначительный взгляд.

Ну что, получил? — спросила она глазами. Так тебе и надо!

— Дети — это замечательно, — произнес Грег миролюбиво. — Бездетную пару, конечно, счастливой не назовешь. Кристи, знаешь что? — Он улыбнулся и, опустившись перед ней на колени, произнес: — Торжественно обещаю: детей — сколько пожелаешь, и если я…

— Перестань! — Кристина сделала рукой останавливающий жест. — Грег, прошу тебя, никогда… никогда в разговоре со мной этой темы не касаться! А не то… а не то я рассержусь.

— Ну, хорошо, хорошо. — Грег завернулся в махровую простыню. — Завтра, после работы, не поможешь мне в одном важном деле?

Кристина бросила на него укоризненный взгляд.

— Кристи, ей-богу, без твоих советов мне никак не обойтись! — принялся он уговаривать ее.

— К сожалению, завтра я не смогу, буду очень занята, — ответила она уклончиво.

— Жаль! А я так надеялся… — произнес Грег таким тоном, будто из-за ее отказа у него рухнули очень важные планы.

— Ну, понимаешь, завтра вечером у меня гости.

Грег вскинул бровь.

— Родители Доналда придут. Надо кое-что обсудить. Между прочим, званый ужин вообще дело хлопотное, а для меня в особенности, потому что я собираюсь блеснуть.

— Блеснуть? — оживился Грегори. — В каком смысле?

— В самом прямом. Стол накрыть, в доме прибраться… И конечно, надо приготовить что-нибудь… необыкновенное.

— Пищу богов, что ли?

— Да ну тебя! Вечно ты злословишь… Доналд сказал, что матушка его обожает домашнюю колбасу… в виде… в виде хлеба.

— Может быть, рулет?

— Да нет, не рулет, а именно колбасный хлеб.

— Никогда не пробовал. А ты?

— Доводилось, когда была жива бабушка. Рецепт у меня сохранился. Весь вопрос в том, сумею ли… Правда, Доналд посоветовал не усложнять себе жизнь, а приготовить то, что у меня лучше всего получается. Ну, например…

— С ума сойти, какой благородный у тебя Доналд! — прервал ее Грег на полуслове.

— Ну, например, овощное рагу с грибами, — продолжила Кристина ровным голосом, — тем более что Доналд не слишком большой любитель мяса.

— Но уж если его матушка любит эту хлебную… колбасу, тогда придется ее уважить. Слушай, а давай я сниму пробу с твоего мясного хлеба? Предлагаю свои услуги на полном серьезе.

— Спасибо, но мне обещал помочь Доналд, так что и пробу снимет он, — отбила пас Кристина.

— Снять-то он снимет, но сказать правду поостережется, — возразил Грегори. — Ну а мне, сама понимаешь, терять нечего. К тому же, если честно, я давно уже не ел ничего домашнего — все на сухомятке.

— Ну, хорошо. — Кристина задумалась. — Так и быть, приглашаю тебя на ужин.

— О-о-о… — протянул Грег, — вот так сюрприз! Тронут… Не ожидал. Спасибо за приглашение.

— Пожалуйста! А я, пожалуй, приготовлю и домашнюю колбасу, и овощи. Приходи пораньше. Твое непредвзятое мнение о моих кулинарных способностях станет решающим.

Кристина покосилась на свое отражение в зеркале. В конце концов, присутствие Грега за столом не доставит тягостных минут ни ей, ни Доналду. Находчивый, острый на язык, уж он-то не даст разговору иссякнуть! А что касается родителей Доналда, пусть примут к сведению, что у будущей невестки — бездна самых разнообразных достоинств!


На следующий день дела у Кристины не заладились с самого утра. Фирма, подрядившаяся отгрузить тонну мелкого гравия для дорожки, предусмотренной в проекте для любителей бега трусцой, доставила если не валуны, то булыжники, уж это точно. Мазохизм какой-то, причем в изощренной форме! — возмутилась Кристина. Придется поставить менеджера фирмы на место. Кристина позвонила ему и пригрозила серьезными штрафными санкциями. Обещал исправить промах после обеда.

Но это было только начало. Для оформления секции релаксации Кристина заблаговременно заказала полсотни кустов декоративного папоротника в овальных вазонах из белого пластика. Однако привезли всего лишь два десятка, причем в квадратных кашпо кремового цвета.

Экспедитор молча протянул копию счета. Дескать, хотите — берите, не нравится — назад увезем. Что делать?

Решение пришло мгновенно. На широченных бортах массивного джакузи изумрудный папоротник будет то, что надо! Придется взять. И действительно, кремовые вазоны с кудрявой зеленью смотрелись весьма стильно. Оставалось лишь убедиться, не смоют ли мощные струи воды всю эту живописную эстетику.

Кристина повернула вентиль по часовой стрелке, и сразу забурлила фонтаном вода, забулькала, зашипела, а у нее с безымянного пальца соскользнуло и упало на дно обручальное кольцо с бриллиантом голубой воды.

— Грег! Где ты? — крикнула она.

— Что такое? — Он тут же примчался. — Что случилось?

— Незадачливая невеста обронила обручальное колечко, — произнесла Кристина с тревогой в голосе, хотя и шутливым тоном. — Говорят, это плохая примета.

Грегори мгновенно перекрыл слив и с помощью сачка выудил кольцо.

— Огромное тебе спасибо! — сказала Кристина.

— Огромное тебе пожалуйста! — усмехнулся Грег.

— Нет, правда, Грег! Потеряй я кольцо, Доналд бы страшно огорчился…

— Ну да, конечно! Между прочим, скоро два, — сказал он, бросив взгляд на часы. — Давай в темпе домой, а то, не дай бог, не успеешь подготовиться к приему Винклеров, вот тогда твой Доналд точно огорчится.

— Ой, да ладно! — засмеялась Кристина. — А тебя когда ждать?

— Где-то после пяти.


Грегори надавил кнопку звонка, когда Кристина, закончив стряпню, прихорашивалась у большого зеркала в прихожей.

С пышной прической, схваченной по бокам серебряными гребнями, в черной муаровой юбке, широкой в бедрах и сужающейся книзу, в блузке из белого шелка и гипюра с глухим воротом, заколотым брошью черного янтаря, она предстала перед ним во всей своей красе.

— Выглядишь сногсшибательно! — воскликнул Грегори, застыв на пороге. — А запахи… — он повел носом, — ну просто… умопомрачительные. Постаралась, однако…

— Грандиозные цели требуют грандиозных усилий, — парировала Кристина, направляясь в гостиную.

На овальном столе, покрытом накрахмаленной белоснежной скатертью, стояли хрустальные бокалы и рюмки, возле столовых приборов на специальных подставках лежали серебряные ножи и вилки — подарок родителей по случаю ее обручения с Доналдом. В центре, на специальном плато, громоздились омары среди крупных и сочных листьев салата и какой-то очень высокий пирог… Должно быть, это и есть тот самый хлеб колбасный, решил Грегори.

В серебряном ведерке мерзла бутылка шампанского. Грегори шампанское не любил, но понимал — этот напиток является непременным атрибутом торжественного застолья.

— Супер! — Он подмигнул. — А вот натюрмортик с диковатыми подсолнухами я бы отправил на второй этаж.

— Ни в коем случае! — с жаром возразила Кристина. — Моя мама страшно обидится. Вдруг подумает, будто ее этюд мне не нравится? Между прочим, у нее это самая первая работа маслом. Вообще-то для дебютанта художественной школы совсем неплохо. Не находишь?

— Не нахожу. Для всех, кто разбирается в живописи, а себя я отношу к их числу, этот этюд — весьма посредственный подмалевок. Мазня, одним словом…

Кристина хотела было одернуть Грега — как-никак это работа ее матери, и с этим следует считаться! — но, поразмыслив, решила оставить его реплику без внимания.

— А это что за каракатица? — протянул он руку к каминной полке. — Это что за чудо-юдо? — Он щелкнул по пятачку буро-розовую свинку. — Кто автор этого шедевра ваяния и зодчества?

— Ой, пожалуйста, не трогай глиняную Хрюшу! Мне ее на Новый год подарила племянница Доналда. Представляешь, девчушке всего восемь, а она такая рукодельница, такая талантливая!

— Между прочим, Кристи, в этих диковато-чудаковатых подношениях — ты вся! — засмеялся Грегори.

— То есть? — Кристина вскинула брови.

— Желая всем угодить, выставляешь на всеобщее обозрение всяческую чепуховину, вот что!

— Ты, как всегда, чересчур категоричен, — отрезала Кристина тоном, не терпящим возражений. — Между прочим, я не смотрю дареному коню в зубы и, в отличие от тебя, ценю в людях всяческое проявление внимания, — добавила она и пошла на кухню.

Когда она вернулась в гостиную с бутылкой минеральной воды, Грег сказал:

— Я, Кристи, тоже не смотрю в зубы дареному коню. Я совсем не это имел в виду.

— Ну, тогда объясни.

— Ты все время стараешься всем угодить, другими словами — подстраиваешься под других. На мой взгляд, делать этого не следует. Если кто-то не воспринимает тебя такой, какая ты есть на самом деле, значит, этот кто-то не стоит того, чтобы с ним считаться.

— Не учи меня жить! — отрезала она. — В жизни все не так просто, чтоб ты знал.

Вот ей во что бы то ни стало нужно понравиться будущей свекрови. Про миссис Винклер рассказывают леденящие душу истории. Невеста старшего сына не пришлась ей по нраву, и она, говорят, сделала все от нее зависящее, чтобы брак не состоялся. Да, кстати, а где же ее младший сын? Где Доналд?

— Интересно, куда это Доналд запропастился? — проговорила Кристина, бросив взгляд на каминные часы. — Уже шесть, а его все нет и нет…

— Тут вот какое дело, — Грегори кинул на нее пристальный взгляд. — Доналд просил передать, что если в четверть седьмого он не придет, стало быть, ужин отменяется.

— Это что, подготовленный экспромт? — Кристина не поверила своим ушам. — Может, матушка у него заболела?

— Миссис Винклер тут ни при чем, — произнес Грегори как бы нехотя. — Возникло одно непредвиденное обстоятельство. Где-то после четырех позвонил адвокат миссис Оделл и попросил срочно подготовить заверенную у нотариуса копию лицензии на право использования ее недвижимости под фитнес-центр.

Кристина покачала головой. Доналд, конечно, человек исполнительный и пока не сделает все, что от него требуется, не успокоится… А Грег тоже хорош! Почему бы сразу ей об этом не сказать? Может, он специально тянул время? Но тогда с какой целью? Неужели чтобы подольше побыть с ней наедине?

— Мне, между прочим, совершенно не понятно его служебное рвение, — сказал Грегори. — Тем более, если принять во внимание твое желание поскорее оформить со мной развод. Копию можно было и завтра утром подготовить. Я ему так и сказал. А он в ответ, мол, Кэти согласилась задержаться. Мол, уже сегодня она намерена подготовить документ. И сама отвезет нотариусу. Тот пообещал, что будет ждать ее у себя в конторе. А потом Доналд собственноручно вручит копию миссис Оделл. Вот такая история!

— У Доналда высокий порог обязательности, дело у него всегда на первом месте, — заметила Кристина. Помолчав, добавила: — Что ж, тогда прошу к столу! Шампанское открывать не будем. Не тот случай…

— Не будем, — кивнул Грегори. — А ты, Кристи, непревзойденная кулинарка, у меня просто глаза разбегаются!

— Ты сначала отведай моей стряпни, а потом уж и восхищайся! — Кристина положила себе на тарелку овощей и ломтик домашней колбасы. — Остается надеяться, что матушке Доналда пришлось бы по вкусу все, что я наготовила. Как ты считаешь, миссис Винклер похвалила бы меня? Она такая властная, просто ужас! Мне кажется, она считает, что я недостаточно хороша для ее сына.

Грегори поперхнулся, а потом закашлялся.

— Что такое, что с тобой? — всполошилась Кристина. — Не в то горло попало? — Она вскочила.

Грегори замахал на нее руками. Отпив минеральной воды из своего бокала, он перевел дыхание и сказал:

— Кристи, дорогая, ты меня уморишь, ей-богу! Ты красавица, умница… И такая низкая самооценка! А Доналд Винклер, достаточно ли он хорош для тебя? Вот вопрос… Для тебя, Кристи… Понимаешь, что я хочу сказать?

— Грег, но и ты пойми! Миссис Винклер любит своего сына и желает ему счастья. — Кристина налила в свой бокал воды, отпила пару глотков. — Она ждет не дождется, когда у него появится семья, а я хочу, чтобы относительно меня у нее не оставалось никаких сомнений.

— Да какие еще у нее могут быть сомнения! — воскликнул с жаром Грегори. — Слушай, а давай устроим генеральную репетицию спектакля под названием «Мамуля жениха в гостях у невесты»? А? Я буду миссис Винклер.

Грег вздернул подбородок, выпятил грудь и сложил губы бантиком. Подумал и, взяв бокал с водой, оттопырил мизинец.

Кристина засмеялась.

— Перестань, Грег! Я сказала, что миссис Винклер властная женщина, но она отнюдь не жеманница.

Выдержав паузу, Грегори вздохнул и спросил писклявым голосом:

— Кристина, дорогая, скажите мне, пожалуйста, что конкретно привлекает вас в моем сыне? Деньги, внешность или же его совершенно уникальный дар красноречия?

Кристина снова засмеялась. Грегори укоризненно покачал головой.

— Что тут смешного, дорогая моя? Карьера моего сына и семейное благополучие — дело более чем серьезное. Конечно, юриспруденцией мой обожаемый Доналд начал заниматься недавно, но я уверена, пройдет совсем немного времени и он добьется на этом поприще внушительных успехов. И вот когда у него появятся опыт, известность, солидный капитал, в том числе и политический, я стану самой счастливой матерью. В своих мечтах я вижу Доналда мэром нашего города. А вы? Вы, дорогая, разделяете мои помыслы?

— О да, миссис Винклер! — Кристина приняла глубокомысленный вид. — Все будет именно так, как вы хотите.

— Замечательно! Вы, Кристина, большая умница. К тому же из хорошей семьи, прекрасно воспитаны. Но, прошу прощения, дорогая, вы позволите задать вам весьма щекотливый вопрос?

— Пожалуйста, миссис Винклер! — Кристина поправила прическу. — Я вся внимание.

— Скажите, дорогая, почему вы до сих пор не замужем?

Кристина отрезала тоненький ломтик домашней колбасы, положила себе на тарелку и, глядя на Грега, подцепила вилкой крохотный кусочек.

— Вкусная колбаса получилась. Тебе понравилась? — спросила она погодя.

— Кристина, а если матушка Доналда и на самом деле поинтересуется, почему ты не замужем, что ты ей ответишь? Скажешь, мол, до встречи с ее сыном никого не любила?

— Что-нибудь сочиню, — пожала Кристина плечами. — И давай, пожалуйста, без намеков. В конце концов, когда мы с тобой отправились в окружной совет регистрировать наш брак, ни ты, ни я не отдавали себе отчета, на какой серьезный шаг решились. — Она помолчала. — Впрочем, ничего удивительного, ведь мы тогда были такими наивными…

— Почему ты говоришь «мы»? Я, к твоему сведению, отдавал себе отчет, более того, прекрасно знал, что делал. Поставил себе цель жениться на тебе и как мог завоевывал твое расположение.

Кристина отвела взгляд, проглотила ком в горле. Ну что тут скажешь?

— Кристи, извини, конечно, но ты поставила родителей Доналда в известность о том, что по закону мы муж и жена?

Кристина кивнула. Отпив из бокала воды, она сказала:

— Разумеется, поскольку я не терплю недоговоренности. Увертки, лицемерие — это недостойно! А что ты, Грег? Неужели все эти годы у тебя не возникало желания создать семью? С какой-нибудь другой женщиной?

— Другой женщины мне не надо, — отрубил Грегори. Помолчав, он произнес с непререкаемой убежденностью: — Ты — самая лучшая на всем белом свете! А я предпочитаю владеть тем, чего нет ни у кого. И уж если становлюсь владельцем лучшего из лучших, то это — навсегда.

Кристина улыбнулась. Ну вот, пожалуйста! Сам себе противоречит… Выходит, десять лет назад она была не лучшая из лучших? А просто неизвестно какая, да? Раз уж Грег так легко и просто от нее отказался. А ведь поклялись хранить верность! Нет, все-таки самое главное в жизни не слова, а поступки. И вообще ручаться ни за кого нельзя! К примеру, Доналд — человек надежный, но разве можно со всей уверенностью сказать, что он никогда ее не покинет? Конечно, нельзя. А если нечто подобное произойдет, что тогда?

Кристина бросила в бокал дольку лимона. Сделала пару глотков.

— Грег, давай положу тебе омаров? Смотри, останешься голодным со своими разговорами.

— Не останусь… — Он отделил от колбасного хлеба здоровенный ломоть. — Вкусная у тебя получилась домашняя колбаса. Даже незримое присутствие за столом твоей будущей свекрови не повлияло на мой аппетит. Кристи, ты вот что… Тебе сразу надо ей сказать, мол, о таком муже, как ее Доналд, ты мечтала всю жизнь, и наконец мечты сбылись…

— Грег, перестань занудствовать! Можно подумать, будто ты… Ах, да ладно! — Кристина скомкала салфетку.

— Что — ладно? Ничего не ладно… — повысил он голос. — Ты не любишь Доналда, а счастья без любви не бывает. Не понимаю, как можно выходить замуж за нелюбимого.

— Слушай, перестань, пожалуйста! С чего ты взял, будто я его не люблю? Люблю я его, люблю. Он добрый, надежный и…

— Кристина… — не дал ей договорить Грегори. — Не любишь ты его так, как женщина должна любить мужчину, без которого жизнь просто немыслима.

— Нет, Грег, ты не прав! — решительно возразила Кристина. — Доналд ко мне прекрасно относится, он надежный, на него можно положиться… К тому же спокойную семейную жизнь, без всяких там коллизий и потрясений, несчастной не назовешь.

— Вот оно что… — протянул Грегори. — Стало быть, ты намерена довольствоваться минимумом.

— Какой смысл ты вкладываешь в слово «минимум»? — спросила Кристина голосом, в котором прозвучала откровенная досада.

— Отсутствие любви в отношениях между мужем и женой, — ответил Грег.

— Послушай, Грег, должна сказать, мне совсем не интересно обсуждать с тобой тему семейного счастья, поскольку в этом вопросе ты совершенный профан.

— Понял, — кивнул Грегори. — Конечно, я веду себя не по правилам, но тогда позволь, я на пару минут снова стану твоей свекровью.

— Достаточно! — решительно произнесла Кристина. — Этот спектакль уже успел набить мне оскомину.

— Понял. Всего один вопрос… Позволь, пожалуйста.

— Ну, хорошо, — уступила Кристина, понимая, что Грег все равно настоит на своем.

— Дорогая моя, — начал он каким-то скорбным голосом, — а каковы ваши планы насчет работы в фирме «Ландшафт»? Ведь когда у вас с Доналдом появятся дети, вы, надо полагать, перестанете работать?

Зацепили Грега эти дети, подумала Кристина. И хотя он наверняка знает, что матушку Доналда эта проблема будоражить не станет, придется призвать на помощь все свои артистические способности…

— Ни в коем случае. — Кристина решила довести свою партию до логического конца. — Дело в том, дорогая миссис Винклер… В общем, я собираюсь открыть собственное дело, и когда моя фирма наберет обороты и заработает на полную мощность, только тогда я подумаю о потомстве, но не раньше.

Кристина бросила на Грега лукавый взгляд. Она ожидала, что «миссис Винклер» немедленно примется ее отговаривать, дескать, рисковое это дело — затевать собственное предприятие.

— Грандиозно! Твой практический ум в сочетании. — Грегори помедлил, — с рачительной заинтересованностью непременно принесут удачу. Это ты хорошо придумала, а у меня сразу же появился зверский аппетит. Пожалуй, я доем эту колбасу. Ты не представляешь, какая ты классная кулинарка!

— Рада, что угодила. — Кристина улыбнулась.

— Вот-вот! Об этом я как раз намеревался поговорить с тобой особо. Сейчас доем и поделюсь с тобой своими соображениями.

Когда Грег вытер губы салфеткой и отодвинул тарелку, Кристина сказала:

— Итак, я — классная кулинарка, а у тебя, надо полагать, классные соображения. Слушаю тебя внимательно.

— Положа руку на сердце, Кристи, твое стремление всем угодить, условно говоря — осчастливить, меня настораживает. Если ты не избавишься от своей ничем не оправданной угодливости, тебе поначалу придется нелегко.

— Это почему же?

— Да потому, что, угождая всем и каждому, невольно теряешь из виду собственные ориентиры, другими словами — перестаешь видеть перспективу. Суетишься, затрачиваешь колоссальные усилия, а в итоге…

— Погоди, Грег, позволь мне сказать! — прервала она его. — Желание радовать своего ближнего я суетой никак не назову. Лично я испытываю от этого удовлетворение. Вот, к примеру, тебе понравилось все, что я приготовила, и мне приятно сознавать, что от моей стряпни ты получил удовольствие. Так и с работой! Если клиенту доставит наслаждение вид оформленной мною лужайки, то мне, дизайнеру, будет приятно. Собственно, радовать других — это и есть самое большое счастье. Разве я не права?

— Права. Если ты сама испытываешь при этом радость, удовольствие и так далее. Но если только делаешь вид, будто довольна, будто тебе приятно, а радуется при этом кто-то другой, это — комедия, порой перерастающая в трагедию, а то и в драму, действие которой иногда затягивается на всю жизнь. Скажи, пожалуйста, твои родители и эти Винклеры…. — Грегори помолчал, — они что, обоюдно одобряют твое намерение выйти замуж за Доналда?

— Мои папа и мама прекрасно относятся к Доналду, а его родителям я, судя по всему, тоже внушаю симпатию.

Грегори поднялся из-за стола, подошел к Кристине. Когда она встала и отодвинула стул, он взял ее за руку и тихо спросил:

— А ты сама, Кристи, без оглядки на родных, ты очень хочешь стать женой Доналда?

Кристина оттолкнула его и принялась убирать со стола.

— Не понимаю, зачем тебе понадобилось выяснять все это, да еще с таким пристрастием? — кинула она на ходу, направляясь на кухню со стопкой грязных тарелок.

Грегори взял блюдо с овощным рагу.

— Что уж тут непонятного? Я — твой муж, ты — моя жена, — говорил он скороговоркой, шагая за ней следом.

Подойдя к мойке, Кристина громыхнула посудой.

— И что? — обернулась она.

— А то, что все эти годы ты палец о палец не ударила, чтобы со мной развестись. Это о чем говорит? Ну-ка, сообрази! И к тому же, зная тебя как никто другой, ни капельки не сомневаюсь, что у тебя до сих пор никого не было.

Кристина всплеснула руками.

— Нет, это уже слишком! Было не было… Это мое личное дело! Во всяком случае, тебя это не касается. Усвоил?

— Ага, я так и думал. Был уверен… потому что ты… — Грегори помедлил.

— Что я? — Кристина вздернула подбородок. — Ну, что я?

— Потому что ты принадлежишь к типу женщин, точнее жен, которые верны своим мужьям навсегда, навеки.

— При чем тут это? — возмутилась Кристина. — Просто я всегда держу слово. А уж если даю клятву верности… — она выдержала паузу, — не нарушаю ее, как некоторые…

— Тебе, Кристи, цены нет! Вот что…

— Ну, допустим. Дальше что?

— Я хочу сказать, что, если в отношениях между мужем и женой уцелела хотя бы… чуточка… чуточная чуточка любви, разводиться нельзя. Ни в коем случае.

Грегори замолчал. Кристина поставила блюдо с овощным рагу в холодильник, обернулась.

— Мороженое будем есть? — спросила она грустным голосом.

— Обязательно! — ответил он радостно. А потом подошел к ней и крепко обнял. Кристина предприняла попытку разжать кольцо его рук, но Грегори не позволил ей этого.

— А наша любовь, Кристи, оказывается, жива-здорова, — произнес он вполголоса, — и я чутким ухом улавливаю ее легкое дыхание.

Кристина стояла, замерев. Хотелось, чтобы мгновение, которого она ждала целых десять лет, никогда не кончалось.

Опомнись! — одернул ее внутренний голос. Если ты сию минуту не поставишь его на место, тогда он решит, будто ему все позволено.

— Ты согласна со мной? — спросил он, понизив голос до шепота. — Наша любовь жива, да?

Выскользнув из его объятий, она с силой сжала его ладонь руками и произнесла не в меру оживленным голосом:

— Благодарю вас, миссис Винклер, за то, что вы нашли время заглянуть ко мне! Надеюсь, в следующий раз Доналд будет с нами, а я, со своей стороны, обещаю встретить вас в вашем подвенечном наряде, который вы мне подарили.

Кристина улыбнулась.

Чувство собственного достоинства заставило ее произнести последнюю фразу с нажимом в голосе. Что ж, это, конечно, горькая пилюля, но пусть Грег помнит: она обручена и все будет так, как должно быть!

Грегори раздумывал всего пару секунд, прежде чем вернул ей рукопожатие. Склонивголову в церемонном поклоне, он произнес с дурашливой интонацией:

— Разрешите откланяться, дорогая моя! Я в восторге, вы мне угодили. Домашняя колбаса удалась, так что моему Доналду крупно повезло.

— Спасибо за теплые слова, — сказала Кристина.

— Тогда пока! — улыбнулся Грег.

Проводив его, Кристина опустилась в кресло у камина и погрузилась в раздумье. «Наша любовь жива-здорова»… Почему «наша»? Он что, по-прежнему ее любит? Впрочем, все это — красивые слова, и не более того.

Она рано легла спать, но долго не могла заснуть.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда раздалось треньканье звонка в прихожей, Кристине показалось, что она заснула всего минуту назад. Взглянув на будильник, она ахнула.

Половина седьмого! Кого это принесла нелегкая в такую рань? Да и вообще суббота… Может, телеграмму принесли? Тетя последнее время жаловалась на сердце.

Натянув тренировочные штаны и майку, Кристина быстро спустилась по лестнице вниз, подбежала к двери, посмотрела в глазок и обомлела.

На крыльце стоял Грег. Весь какой-то взъерошенный, он выглядел не лучшим образом.

— Что случилось? — спросила она трагическим шепотом, приоткрыв дверь.

— Извини, Кристи, что я так рано. Понимаешь, бумажник потерял. Может, случайно у тебя обронил? — говорил он короткими фразами, заглядывая ей в глаза. — Позволь, в гостиной взгляну. Помнится, я там пиджак снимал.

— Проходи. — Она вздохнула. — Позвонить надо было… У меня сегодня дела в твоем «Атланте», захватила бы бумажник, если, конечно, он где-то здесь.

— Очаровательная на тебе пижамка, — заметил Грег, окидывая взглядом вытянутые на коленях треники и гигантского размера майку навыпуск. — А у меня голова раскалывается. В бумажнике, понимаешь, аспирин…

В гостиной Грег сразу опустился на четвереньки.

— Ты что собираешься делать? — изумилась Кристина.

— Не видишь, что ли? — отозвался он, заглядывая под диван.

— Неужели нельзя было купить аспирин в дежурной аптеке? — буркнула она, отодвигая кресло.

— Интересно, каким же это образом, если у меня вся наличность в бумажнике? — сказал он, подползая к обеденному столу. — Вот он, паршивец! — раздался радостный вопль. — Лежит себе под стулом, на котором я сидел…

Грегори достал две таблетки аспирина, мгновенно проглотил и даже воды не попросил.

— Ты что? Прямо натощак?!

— Да, а что такого?

— Язву наживешь, а так ничего. Пойдем на кухню, приготовлю тебе яичницу с беконом.

Завтрак прошел спокойно, без всяких эксцессов. Кристина реагировала на все шуточки Грега с присущей ей жизнерадостностью, а он думал о том, какая она милая, уютная, и от этого на душе у него становилось легко.

Голова прошла, зато возбуждение достигло предела. Кристина сновала взад-вперед по кухне, хотелось обнять ее, прижать к себе и не отпускать. Какая она чудесная, и даже нелепая белая майка с зелеными буквами на спине ничуть ее не портит. «Защити озон — посади дерево», — прочитал Грегори.

— Забавный слоган у тебя на майке, — сказал он с улыбкой. — Говорят, настоящий мужчина должен посадить дерево и дать жизнь сыну.

Кристина бросила на него опасливый взгляд и тотчас стала серьезной.

Про сына это он зря ляпнул, подумал Грегори. Атаки в лоб не проходят, так что разумнее будет применить обходной маневр.

— Спасибо, Кристи! — сказал он бодрым голосом. — Собирайся, а я пойду.

Она проводила его до двери.

— Голова прошла?

— Прошла, — ответил Грегори и придержал дверь.

Ему хотелось поцеловать ее. А ведь сложись все по-другому, мог бы сказать, что будет дома к обеду… Господи, есть же на свете счастливые пары, которые расстаются по утрам, целуя друг друга, а на выходные уезжают всей семьей куда-нибудь на природу. Будет ли у него так когда-нибудь?

В это мгновение на втором этаже, в спальне Кристины, включились радио-часы, и из открытого окна полились жизнерадостные звуки фокстрота, который пользовался огромной популярностью лет десять тому назад, когда они были школьниками. На Грегори нахлынули воспоминания, и он, не раздумывая, обнял Кристину, притянул к себе.

— Помнишь, как мы с тобой танцевали?

— Еще бы! В первый раз ты мне все ноги оттоптал…

Не сходя с места, они раскачивались в такт музыке и смеялись. Когда закончилась эта мелодия и началась другая, за спиной раздался громкий голос:

— Ну вы даете, оба два! Веселье в полном разгаре, а еще и восьми нет…

Грегори резко повернулся. Шагах в десяти от крыльца стоял Доналд и смотрел во все глаза на Кристину — раскрасневшуюся, лохматую и в совершенно немыслимом одеянии. Затем он перевел взгляд на Грега. Заметив, что тот небрит, Доналд усмехнулся.

— Доналд, откуда ты взялся? — смешалась Кристина, но быстро нашлась и затараторила: — Понимаешь, Грег случайно обронил у меня бумажник. Вчера, когда оставался ужинать… А утром вот заехал за ним.

Грегори окинул Доналда внимательным взглядом. Н-да!.. Не хотел бы он сейчас оказаться на его месте.

— Привет, Грег! — Доналд протянул руку. — А я, понимаешь, еду мимо, дай, думаю, захвачу Кристину. У меня кое-какие дела в фитнес-центре.

— Привет, старик! — Грег пожал ему руку.

Кристина взяла Доналда под руку и повела за собой в дом.

— Грег, — обернулась она на пороге, — я, пожалуй, захвачу лекарство от головной боли, приготовленное на травах, а то вдруг у тебя голова опять разболится.

Грегори кивнул и направился к своей машине.


Спустя три часа Кристина и Грегори входили в магазин «Игры и игрушки».

Кристина с трудом сдерживала раздражение. Это надо же! Мог бы просто выделить какую-то наличность на покупку игрушек для детской комнаты, так нет — напросился в советчики. Не доверяет ей, что ли? В конце концов, для детской комнаты предусмотрены услуги воспитателя! Где он, этот воспитатель, между прочим? Да и вообще! Сначала пел: «Покупай, Кристина, все, что сочтешь нужным…» А теперь буквально дышит ей в затылок.

Кристина сняла с полки плюшевого медвежонка, прижала к себе, погладила по спинке и положила игрушку в тележку для покупок, где уже высилась стопка книжек для детей младшего возраста.

— Медвежонок нам точно не нужен, — сказал Грегори. — Верни его на место.

— Почему это? Очень даже нужен! — с жаром воскликнула Кристина и двинулась дальше.

Грегори достал игрушку из тележки и положил на полку.

— В чем дело? Почему ты меня все время одергиваешь? — сказала Кристина раздраженным тоном и вернула мишку в тележку.

— Потому что дети любят играть. Иг-рать… — произнес Грегори по слогам для пущей убедительности. — Понимаешь?

— Не все, понимаешь? Некоторые начинают горевать, когда нет рядом мамы или папы. И вот тогда какой-нибудь пушистый Братец Кролик помогает унять слезы, — отчеканила Кристина и положила возле медвежонка смешного длинноухого зайца. — А что касается всяких других игр, то в отделе настольных игр их великое множество.

— Настольные игры — это, на мой взгляд, скука смертная, — заявил Грегори. — Предлагаю купить кое-что, от чего и я бы не отказался.

— А ты просто прирожденный педагог, — усмехнулась Кристина. — Разговариваешь со мной так, будто я самая отстающая. Ну, хорошо. Что ты хочешь купить?

— Хотя бы детские кегли.

— Ну тогда уж и детский баскетбол. Посмотри направо. Видишь, какая громадина.

— Гениально! — загорелся Грегори. — И помещение для детской комнаты позволяет. Поставим перегородку, на одной половине — малыши, на другой — дети постарше. Представляешь? От родителей отбоя не будет!

— Слушай, Грег, а давай назовем игровую комнату «Детский клуб»? — Кристина сменила гнев на милость.

— Просто отлично! — Он улыбнулся, потирая руки. — Сейчас расплатимся, оформим доставку деревянного настила для кеглей, щита и металлического кольца с сеткой для баскетбола, и я в темпе в строительную фирму. Пусть сегодня же и капитальную перегородку начнут сооружать.

— А миссис Оделл не станет возражать насчет капитальной перегородки? — спросила Кристина озабоченным тоном.

— Исключено. Я тебе не успел сказать, но я этой милой даме здорово помог.

— Каким образом?

— Выделил помещение для «Клуба садоводов», который она, оказывается, возглавляет, но только при одном непременном условии…

— Что за условие? — насторожилась Кристина.

— Догадайся с трех раз. — Грег ухмыльнулся.

— Ни гадать, ни догадываться я не люблю, — заявила Кристина без намека на улыбку. — Предпочитаю во всем полную ясность.

— Ну, хорошо! Вчера ты сказала, что хочешь открыть собственное дело. И тогда я принял решение ввести тебя в круг лиц, которые могут стать твоими потенциальными клиентами. Короче говоря, клуб берет тебя на должность консультанта по ландшафтному дизайну. Жалованье небольшое, но для начала вполне сносное.

— Ты всегда и во всем используешь свое преимущество, да?

— Обязательно! — Грег улыбнулся. — Уж я своего не упущу, будь уверена.


Ужин с Винклерами состоялся спустя неделю. Домашняя колбаса, приготовленная Кристиной накануне, матери Доналда понравилась; ко всеобщему удовлетворению, обсудили все детали предстоящего бракосочетания. Ужин удался, вот только с Доналдом происходило нечто весьма странное. Перед тем как сесть за стол, он битых полчаса провел возле музыкального центра — то один компакт ставил, не дослушав, то второй, то третий… При этом динамики либо оглушали, либо едва сипели. За ужином он ничего не ел, то и дело носился на кухню, мыл тарелки, ножи, вилки — словом, мельтешил и суетился сверх всякой меры. Время от времени он бросал на Кристину короткие взгляды. Она видела, что Доналд, мягко говоря, не в себе, но в чем дело — понять не могла. За десертом он ни с того ни с сего принялся разглагольствовать о своих связях с заправилами торгового бизнеса. В крупнейшем универсальном магазине города его уважают, с ним все считаются. И Кэти скоро будет работать там манекенщицей… Но это еще не все! Он уже договорился о ее выступлении в качестве модели на местном телевидении.

Миссис Винклер предпринимала нечеловеческие усилия, чтобы вернуть разговор в надлежащее русло, однако Доналд всячески увиливал от обсуждения матримониальных вопросов и все старался подчеркнуть, какой талант открылся в нем. Оказывается, он непревзойденный менеджер по рекламе. Теперь считается, что хороший менеджер сам ничего не делает, а лишь налаживает процесс! — заявил он, потирая руки.

Прошло два дня. Доналд был по-прежнему сам не свой. Вечером, после работы, он наведался к Кристине и, едва переступив порог, стал метаться.

— Сядь, посиди, — предложила она. — Кофе будешь?

— Выпью чашечку, — бросил он, но так и не присел.

Кристина пошла на кухню. Когда вернулась, Доналд улыбнулся ей вымученной полуулыбкой.

Кристина поставила чашки с кофе на журнальный столик, опустилась в кресло, жестом приглашая его сесть напротив.

Отхлебнув пару глотков, Доналд вскочил и стал ходить взад-вперед, жестикулируя и вздыхая.

— Доналд, что с тобой? Успокойся! — сказала Кристина. — Я не сильна в юриспруденции, но если попытаешься объяснить, в чем проблема, возможно, сообща мы ее разрешим.

Он остановился напротив нее, сунул руки в карманы и произнес хриплым от волнения голосом:

— Дело не в юриспруденции, дело совсем в другом.

— В чем, если не секрет? Говори, не тяни… Что-нибудь с твоим отцом? Опять приступ стенокардии?

— Да нет. С отцом все в порядке… — Он повернулся, метнулся к окну, бросив на ходу: — Со мной не все в порядке.

— О господи! — Кристина вскочила, подлетела к нему. — Ты нездоров, заболел?

Доналд опустил голову.

— Все здоровы, Кристина. Не волнуйся. Дело в том, что наша свадьба…

Уф-ф!.. Кристина перевела дыхание. Она сразу все поняла. Раньше Доналд все выходные проводил у нее, а теперь почти не заглядывает, потому что «устает ужасно»…

— Не состоится? — подсказала она. — Почему?

— Послушай, Кристина… — начал было он.

— У тебя роман с Кэти, да? — не дала она ему договорить.

Доналд молча кивнул. Повисла мучительная пауза.

— Я лучше пойду, — сказал он погодя. И ушел.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Кристина расстроилась. Какая неожиданность! Еще девочкой она терпеть не могла неожиданностей, даже приятных. Накануне своего дня рождения никому покоя не давала. Что ей подарят? А подарок уже купили? И вообще она предпочитает знать правду, пусть самую горькую. Итак, помолвка завершилась размолвкой. Со временем она, конечно, забудет о своем неудачном обручении с Доналдом. А может, нет-нет да и вспомнит… Наверняка!

Кристина не испытывала к Кэти и Доналду никаких недобрых чувств. С тех пор как Доналд стал работать в «Атланте», он просто светится счастьем, а она — простодушная дурочка! Кристина поморщилась: думала, будто он в восторге от своей новой работы. Что ж, бывает. И не стоит ни о чем сожалеть. И хорошо, что между Доналдом и Кэти возникло большое чувство. Вероятно, в Кэти есть то, что Доналда зацепило, а к ней самой, скорее всего, он был просто привязан.

Кристина увиделась с ним на следующий день.

— Честно говоря, не из чего делать трагедию, — сказала она при встрече. — Кэти замечательная, умная, жизнерадостная… Желаю вам счастья!

Доналд, пряча глаза, пробормотал вполголоса:

— Кристина, прости меня. Я и предположить не мог, что все так обернется. Думал, между мной и Кэти просто добрые отношения, такие же, как у тебя с Грегом.

Кристина сделала круглые глаза.

— О чем это ты? Между нами нет ничего… ничего такого…

Покачав головой, Доналд прервал ее:

— Это между нами… между тобой и мной… нет ничего такого… — он запнулся, — кроме давнишней дружбы, основанной на доверии и симпатии.

Кристина вздохнула, поцеловала Доналда в щеку. У него в глазах стояли слезы.

Хороший Доналд человек! И, конечно же, заслуживает большего, чем она могла бы ему дать…

— Доналд, а что делать с подвенечным нарядом? Может, вернуть его твоей матушке?

Он покачал головой.

— Не будем торопить события. Давай пока не скажем никому об изменении наших планов. Моя матушка…

— Поняла. Я все поняла, — улыбнулась Кристина. — Ты только скажи, когда вы с Кэти все обдумаете.

Конечно, требуется время, чтобы подготовить родителей. В особенности такую строгую мать, как миссис Винклер… Вот, мол, ваша новая будущая невестка! Вместо Кристины…

Доналд ни слова не сказал в ответ. Пауза затягивалась, и тогда Кристина сказала:

— Слушай, Доналд, если вам понадобится крестная мать… Ну, когда у вас появятся дети… Обещай, что это буду я. Говорят, будто у меня потрясающие задатки по выращиванию саженцев.

Доналд засмеялся. Кристина улыбнулась. На душе у обоих стало легко. И тогда Доналд сказал:

— Кристина, я уверен, вы с Грегом будете счастливы.

Кристина хотела было объяснить Доналду, что у нее с Грегом нет будущего, но передумала. Пусть считает, что в разрыве их помолвки виноват не только он, но отчасти и она. Пожалуй, так будет лучше для всех.

Доналд обнял Кристину, поцеловал, и оба мысленно попрощались с мечтами о будущем, которое раньше представлялось им безоблачным и светлым.

— Тили-тили тесто, жених и невеста! — раскатился у них за спиной насмешливый баритон Грегори Примо. — Прошу прощения за то, что нарушил ваш интим, но думаю, доставлю все же вам удовольствие, если скажу, что для детской комнаты я заказал подростковую «бегущую дорожку», велоэргометр и гребной тренажер. Так что будем плодиться и размножаться, и да здравствует физкультура наших грядущих отпрысков во всех ее проявлениях!

Смятение, беспокойство, вызванное изменившимися обстоятельствами, исчезли у Кристины буквально на следующий день. Будто и не было никакой помолвки, будто и не жила она в ожидании предстоящего бракосочетания с Доналдом вот уже несколько недель… Главное — не унывать! Грег сделал квадратные глаза, когда она устроила с ним бурную дискуссию насчет расцветки занавесей для душевых, которая завершилась совершенно замечательной концовкой: будет набивной рисунок — закажем «яблони в цвету», потому что жизнь прекрасна и удивительна!

Какая все-таки великая вещь — душевное спокойствие, подумала Кристина, кинув взгляд на отражение в зеркале трюмо у себя в спальне.

В белом подвенечном платье до пола и в фате она являла собой классическое олицетворение девственности.

Проведя ладонями по боковым швам, Кристина улыбнулась. Придется распороть кропотливую работу целых трех вечеров! Миссис Винклер утверждает, будто была тонюсенькая, как тростинка, когда венчалась в этом самом платье. Может быть… Все может быть, однако забирать в боках пришлось чуть ли не на две ладони! Прямо сейчас она сделает все, как было, и позвонит Доналду — пусть забирает платье.

Кристина осторожно потянула вниз замочек молнии на спине, и — о ужас! — неожиданно застежку заело. В течение четверти часа она пыталась освободиться из кружевного плена, но — увы! — все ее усилия оказались напрасными.

Кристина приуныла. Все наперекосяк, как говорится. Судьба взбрыкнула, подвенечное платье тоже показывает свой норов… Ничего не поделаешь, придется обращаться за помощью к Доналду. Она сняла трубку, чтобы позвонить ему, но в этот момент затренькал дверной звонок. Неужели легок на помине?

Кристина не спеша спустилась вниз, не спеша пошла открывать дверь. Вот уж он удивится, увидев ее в этом наряде!

Заливистый звук звонка разнесся по дому еще раз.

Кто же это такой нетерпеливый? Совершенно очевидно, что не Доналд. Может, Кэти? Не дай бог… А то полный конфуз! Брачные узы разорваны, а незадачливая невеста в подвенечном платье разгуливает. Кристина поежилась. А вдруг родители надумали ее навестить? Вот уж не ко времени. Придется все объяснять, начнутся ахи-охи, всяческие соболезнования, жалостные сострадания. Жуть…

Звонок просто захлебывался трезвоном. Пожар, что ли? Похоже, тот, кто так настырничает, знает, что она сейчас дома. Вот ведь настойчивой какой!

— Кто там? — спросила Кристина, подойдя к двери.

— Кристи, это я!

Боже! Грег…

— Ты? Прости, я плохо себя чувствую, — отозвалась она. — Лежу пластом…

— Не встаешь, что ли? — засмеялся Грег.

— Почти… — ответила Кристина, а про себя подумала: ситуация — сложнее не придумаешь.

— Слушай, Кристи, я всего на минутку. Тут у меня образцы обоев для приемной фитнес-центра. Срочно необходима твоя профессиональная точка зрения.

— Вот в приемной и разберемся, — вздохнула Кристина. — Завтра утром.

— Но мне нужно дать ответ поставщику сегодня, — настаивал Грегори.

А ведь он не оставит ее в покое, пока не добьется своего! Пора бы уж понять…

Кристина отворила дверь. Грегори попятился.

— Вот это да! — присвистнул он. — А говоришь, заболела… К венцу собираешься?

Неожиданно для себя самой Кристина всхлипнула.

— Кристи, да ты что? Ну-ка, рассказывай, в чем дело? Кто тебя обидел?

— Молния.

— Молния? Какая молния? Шаровая?

Вместо ответа Кристина повернулась к нему спиной.

— Расстегни, пожалуйста, молнию, — попросила она. — Только осторожно, пожалуйста…

— Пожалуйста, пожалуйста!

— И, пожалуйста, Грег, ни о чем меня не спрашивай!

— Пожалуйста, пожалуйста…

Грегори довольно быстро справился с поставленной перед ним задачей и, расстегнув молнию, обнаружил, что на Кристине нет лифчика.

— Какие будут дальнейшие приказания?

— Пока никаких, — бросила она на ходу, направляясь на второй этаж. — Жди меня здесь, я сейчас вернусь.

Грегори был бы не Грегори, последуй он ее совету. Разумеется, он прошествовал за ней.

В спальне Кристина бросилась к зеркалу и, второпях вытаскивая шпильки из прически, стала снимать фату.

А Грегори застыл на пороге. Он стоял и с трудом справлялся с охватившим его волнением, потому что на кровати сидел их Мердок!

— Мердок, сынок ненаглядный, вот так встреча! — обрел Грег наконец дар речи.

И тогда Кристина, закрыв лицо ладонями, рухнула на банкетку возле туалетного столика.

— Кристина, дорогая, что случилось? — кинулся к ней Грегори. — В чем дело?

Кристина глотала слезы, ее обнаженные плечи вздрагивали.

— Посмотри на меня, — сказал он вполголоса. Кристина отняла руки от лица, подняла на него глаза, и он оторопел — у нее во взгляде была отчаянная тоска.

Кристи, милая!.. Да он готов взвалить на свои плечи любую ношу, все ее невзгоды, лишь бы облегчить ей душевную боль! Как ее утешить?

Грегори взял Кристину за руку, притянул к себе и нежно обнял. А она приникла к его груди, совершенно позабыв о том, что платье расстегнуто и вот-вот соскользнет на пол.

— Я такая глупая! — прошептала она, вытирая ладонью слезы. — Совершенно не владею собой, что на меня не похоже.

— Бывает… — Грегори крепче обнял Кристину. — Говорят, у невесты глаза всегда на мокром месте. Давай сядем. — Не разжимая объятий, он подтолкнул ее к кровати.

— Нет-нет, не в этом дело! — оттолкнула его Кристина.

Не в этом? Грегори насторожился. Но в таком случае, что явилось причиной ее слез? Однако Кристина молчала, а он не рискнул задать вопрос, дабы не нарушить очарование момента, о котором и не мечтал. Кристина, такая нежная и трогательная, рядом, и он даже может ее поцеловать…

Что он и сделал. Наклонив голову, Грегори коснулся губами ее щеки.

Кристина повернулась к нему, подняла лицо, и тогда он поцеловал ее в губы.

Прелестная, милая, славная!..

Грегори покрывал поцелуями ее шею, плечи, лицо. Кристина замерла, а потом обвила его шею руками, отчего лиф платья чуть сполз, обнажив ее грудь. Мол, ласкайтесь, обнимайтесь — препятствия почти что пали!

Запрокинув голову, Кристина закрыла глаза, а Грегори поцеловал сначала правую грудь, потом левую.

Грег, любимый, единственный!.. Желание перехватило дыхание. Она приподнялась на цыпочки — и тяжелое подвенечное платье упало на пол.

Кристина отстранилась от Грегори и стала с томительной медлительностью расстегивать пуговицы на его рубашке.

Напряженность ожидания, истязавшая его буквально с того самого мгновения, когда он впервые переступил порог ее дома, заставила издать то ли стон, то ли всхлип, а его правая рука рванулась к молнии на брюках.

Кристина сняла с него рубашку, бросила на пол, опустилась на край кровати, потом легла и подвинулась.

Грегори переступил через брюки, сел возле нее.

Кристина лежала на спине. Глаза она не открывала.

Драгоценная, неприкосновенная…

Желание любить достигло крайнего предела. Хотелось ласкать ее обнаженную… всю, всю!..

Целых десять лет миновало с той самой минуты, когда его заветную, долгожданную мечту так неожиданно и, как всегда, коварно стеганула проза жизни.

Грегори с величайшей осторожностью приспустил на ней трусы из тончайшего шелка.

Красавица, мадонна, божественная Кристи!

Он ласкал ее взглядом. Темный треугольник, выступающий из-под резинки трусов, слегка разведенные ноги, согнутые в коленях, воспламенили его.

Грегори рывком сорвал с нее шелковую преграду и… замер.

Узкая ленточка зеленого цвета, завязанная бантом на чреслах, вызвала бурю чувств и эмоций у него в душе.

Ну что, развязывай бантик! — встрепенулся внутренний голос, смутьян и баламут. Столько лет дожидался тебя драгоценный подарочек! Бери ее.

А как же Доналд? — возмутился разум. Ведь Кристина именно с ним обручена! Обвенчаются, он и развяжет бант. В первую брачную ночь.

Пусть все будет так, как должно быть, подвел Грегори итог своим мыслям и стал одеваться. Он торопился, чтобы не передумать, и спустя минуту уже шагнул к двери.

— Грег, что? Что случилось? — не то изумленно, не то разочарованно протянула Кристина.

Он задержался на пороге.

— Прости, что позволил себе эту, я бы сказал, бестактность. Мы увлеклись, а этого делать не стоило бы… Ну, я пошел.

— Постой, Греги! — крикнула Кристина.

Но он уже спускался вниз. Она метнулась к окну. Грег сел в машину с откидным верхом, повернул ключ зажигания, машина резво взяла с места и помчалась вдоль по улице. Встречный ветер взметнул его непокорную шевелюру.

Ну почему, почему она не побежала за ним? Нужно было обо всем ему рассказать.

Что рассказать, о чем?

Хотя бы о том, что ее и Доналда больше ничего не связывает…

Нет! Пожалуй, сообщение о разрыве помолвки его все равно не остановило бы.

Почему?

Да потому что не поэтому он ушел! Не по-э-то-му!

Машина повернула за угол. Кристина спустилась вниз, села в кресло, уставилась на подсолнухи. Какая все-таки безвкусица! — уныло подумала она. Грег прав. Грег… Господи, почему сначала все было так хорошо, а закончилось… Кристина поморщилась, как от зубной боли.

Он ее хотел? В этом нет сомнения. Она его? И говорить не о чем. И почему этого не произошло? Кристина терялась в догадках.

Скорее всего, он испугался. Может, мысль о том, что она забеременеет, остановила его. Ну да, конечно… А презервативы на что? Говорят, эти резинки у каждого в бумажнике, на всякий случай… Нет, не в этом дело. Хотя, даже если бы она забеременела, что тут такого?

Кристина пошла на кухню. Налила в стакан воды.

И все-таки, все-таки что его остановило? Она отпила пару глотков. Почему он умчался, уехал, улепетнул? Да потому что она ему… не нуж-на!!!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В первую субботу июня фитнес-центр «Атлант» гудел, словно улей, с самого раннего утра. Народ буквально валом валил, проявляя невиданную до сих пор активность. И, как всегда, тон задавала прекрасная половина человечества. Какая-то восторженная мамаша пожаловала с малышом на помочах — сынишка еще только учился ходить.

В тренажерном секторе было не протолкнуться, в фито-баре число желающих поправить свое пошатнувшееся здоровье превысило все допустимые пределы, а солярий с искусственным солнцем так и вовсе затребовал дюжину кушеток, будто на дворе было не начало июня, а конец января.

Кристина ликовала. Что может быть лучше удовлетворения от плодов своих трудов? Пожалуй, лишь сознание, что приносишь пользу людям. А Грег счастлив как никогда — его мечта наконец-то воплотилась в жизнь.

Кристина помчалась в секцию аэробики. Как там? Много ли желающих сбросить лишний вес и годы? На глаза ей попался Доналд. Он сидел за столом регистрации и оформлял договоры с желающими стать членами спортивно-оздоровительного комплекса.

Приоткрыв дверь в секцию аэробики, Кристина сразу поняла: битва с гиподинамией — не на смерть, а на жизнь! — уже началась. Бодрая мелодия приятно ласкала слух и внушала оптимизм.

Кристину окликнула Кэти. В элегантном тренировочном костюме, она являла собой эталон грации и подтянутости.

— Рада видеть тебя, заходи! — отозвалась Кристина и, прикрыв за собой дверь, направилась в фойе конференц-зала.

Ну вот и все, вздохнула она, опускаясь на скамейку перед трельяжем, увитым побегами ремонтантной розы «Бархатный сезон». Кончил дело — гуляй смело, всем спасибо, все свободны! Впрочем, это еще не конец. Пару дней назад в «Клубе садоводов» состоялось очередное заседание правления. Обсуждали ряд проектов, касающихся озеленения города, и ей совершенно неожиданно предложили возглавить проект под условным названием «Английский парк».

Но ведь городской парк в ужасно запущенном состоянии. Где изыскать средства?

Не беспокойтесь! — заверили ее. Спонсор-аноним перевел на счет клуба огромную сумму, так что все отлично.

Но разве она одна справится?

Не волнуйтесь! — успокоили ее. Денег хватит и на жалованье многочисленным помощникам.

Все это так, но почему выбор пал именно на нее? Есть и другие весьма искусные дизайнеры…

Разумеется, есть! И немало. Однако ее талант, ее умение у всех на виду, так ее заверили. Вот он, фитнес-центр «Атлант», полюбуйтесь!..

Это все Грег! Конечно, он, размышляла Кристина. Кое-кто из городских финансовых тузов прислал в клуб запрос на ее имя. А не согласится ли мисс Клейн «облагородить» своим садово-парковым искусством их владения?

Может, стоит поблагодарить Грега за проявленную заботу? Пожалуй, в этом есть смысл.

Кристина направилась в тренажерную секцию. Наверняка он там, крутит себе педали велотренажера.

Кристина не ошиблась. Однако Грег не педали крутил, а давал интервью Тимонии Пауэлл, ведущей тележурналистке программы «Городские новости».

В шортах темно-синего цвета и ярко-голубой тенниске, он отлично смотрелся на фоне сверкающего никелем велотренажера. Телеоператор явно был доволен: мистер Грегори Примо — украшение их города, вылитый Грегори Пек, голливудская кинозвезда, смотрит на него и улыбается…

Не на него?

А на кого же?

А-а-а, понятно!

Дочурка окружного шерифа…

Кристина перехватила взгляд Грега, ответила улыбкой на улыбку. Хорошо, что она тогда ничего ему не сказала! Обмолвись она, что между ней и Доналдом не осталось никаких обязательств, кроме крепкой дружбы, еще неизвестно, как бы он к этой новости отнесся. Грег — человек импульсивный, в какой-то степени взрывоопасный. Вдруг вообразил бы, будто она оправдывается… Пусть все будет, как будет! Да и не нужна она ему вовсе…

— …парень из нашего города добился многого… — донеслось до нее.

Ну-ка, ну-ка! Кристина подошла поближе.

— Целых десять лет его не было с нами, из которых два года он отбывал срок за грабеж, — тараторила Тимония прямо в камеру.

Да как ей не совестно? — возмутилась Кристина. Неужели никто ее не одернет?

— …и вот теперь мы имеем то, что имеем. Мистер Примо заработал кучу денег добросовестным трудом. Сеть спортивно-оздоровительных комплексов по всему Восточному побережью тому доказательство, и скоро все мы будем просить мистера Примо стать почетным гражданином нашего города. Мистер Примо, скажите… — Тимония оскалилась, изобразив голливудскую улыбку, — какие воспоминания из вашей прошлой жизни побудили вас заняться предпринимательством? И когда конкретно это произошло: до тюрьмы, во время или после? — Тимония приняла глубокомысленный вид. Вот, мол, она какая! Так и режет правду-матку…

Грегори перевел дыхание, улыбнулся и, глядя журналистке прямо в глаза, произнес с расстановкой:

— Из своей прошлой жизни, как вы изволили выразиться, дорогая Тимония, я забираю в свое будущее золотое правило: что себе не нравится, то и людям не делай.

— И вы, надо полагать, всегда придерживаетесь этого правила? — расплылась Тимония в широкой улыбке.

— Всегда, — ответил Грегори. — У меня есть еще одна заповедь, которую я неустанно соблюдаю: каждый, кто хочет добиться успеха, обязан делать людям добро, которое, как известно, возвращается сторицей.

Говоря это, Грег посмотрел на Кристину, а Тимония Пауэлл, проследив за его взглядом, не удержалась от двусмысленности:

— Мистер Примо, скажите, уж не потому ли вы взяли на работу дочь шерифа Клейна, отправившего вас в свое время за решетку? А может, это всего-навсего трюк, весьма способствующий возвращению добра сторицей, как вы изволили выразиться?

— Уважаемые гражданки и граждане! — Грегори улыбнулся в камеру. — Мы продолжим телеинтервью, как только я получу от вас вопросы, касающиеся фитнес-центра «Атлант», открытие которого состоялось сегодня. — Он сделал знак оператору и вышел из кадра. — Мне необходимо с тобой поговорить, — сказал он Кристине и, подхватив ее под локоть, повел к выходу.

— Греги, я возмущена, я просто слов не нахожу! Неужели телеведущая не понимает, что эту программу смотрит весь город? — говорила Кристина, едва поспевая за ним.

— У нее такая работа. Пресные, беззубые репортажи никому не интересны.

Кристина замедлила шаг.

— Но ведь сегодня у тебя такое знаменательное событие. Работа у нее, видите ли, такая… Не о ней речь шла, а о тебе! — кипятилась Кристина. — В конце концов, тянуть одеяло на себя непристойно и непрофессионально!

— Успокойся, Кристи, не надо… Давай лучше посидим вон на той скамеечке. — Грегори приметил столетнюю липу в тенистом уголке участка. — Какие у тебя планы насчет работы? — спросил он, когда они сели на скамейку. — Линда что-либо предлагает?

— Твой успех и меня окрылил, — сказала Кристина. — Что мне Линда? Нужно руководствоваться своим умом. Согласен?

Грег кивнул.

— Нет, правда, Греги! Пусть у меня будет денег в обрез, но зато сколько хочешь внутренней свободы и самодостаточности. В общем, я предупредила Линду, как и положено, что ухожу. Начинаю новую жизнь, Греги, вот!

— Молодец, Кристи! — Грегори коснулся пальцем ее подбородка. — Выше голову! Ты трудяга и добрейшая душа. Пройдет какое-то время, и все поймут, что ты — настоящий профессионал. Лучшая из лучших…

Кристина вздохнула. Это когда еще будет. Вот он уже номер один в своем деле.

— Не вздыхай! — сказал Грегори. — Недостатка в клиентах у тебя не будет, я тебе помогу. — Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Кристина закрыла глаза. Надо запомнить это мгновение, ведь все хорошее так быстро проходит и, как правило, не повторяется.

— Ты только не пропадай. — Он опять поцеловал ее. — А то снова исчезнешь на целых десять лет.

Кристина буквально онемела. А затем глубоко вздохнула и обрушилась на него с обличительной тирадой.

— Ну, Грег, этого я от тебя никак не ожидала! Нет, подумать только! Не пропадай, видите ли… Ты же сам, прямым текстом дал мне понять, что освобождаешь меня от всяких обязательств и что я могу, условно говоря, отправляться на все четыре! Что, не припоминаешь?

Кристина замолчала, потому что Грег ее не слушал, а с изумлением смотрел куда-то в сторону. Кристина обернулась. Метрах в тридцати от них, на дорожке, предназначенной для бега трусцой, стояли Доналд с Кэти и страстно целовались.

— Вот это номер! — охнул Грегори. — Эй, Доналд! — крикнул он, вскакивая. — У тебя совесть есть? — Грег уже бежал по дорожке.

— Грег, постой! — Кристина кинулась за ним следом.

Он только отмахнулся. А пару секунд спустя, схватив Доналда за лацканы пиджака, притянул его к себе и процедил:

― Я никому не позволю унижать Кристину! Понял?

— Грег, остынь! — произнес Доналд сиплым голосом. — Кристина, объясни этому психу, что он не прав.

Грегори ослабил натиск. Кинул на Кристину вопрошающий взгляд.

— Греги! — Кристина потянула его за рукав. — Наклонись. Мы расстались, — шепнула она ему на ухо. — Помолвка закончилась размолвкой.

— А матушка Доналда в курсе? — спросил Грег у Кристины, понизив голос до шепота.

Кристина покачала головой. Грегори, чмокнув ее в макушку, сказал:

— Жди меня, не уходи. А я побегу… Обещал ответить на вопросы телезрителей, надо выполнять обещание.

Он повернулся и застыл на месте. В двадцати шагах от них, за кустом сирени, стоял со своей камерой телеоператор и с довольным видом снимал мизансцену, четырех участников которой удалось застать врасплох.

Когда Кристина осознала, что все они попадут в блок вечерних теленовостей, она приуныла. Этого только и не хватало! Грег трясет Доналда как грушу, а она мечется между ними, пытается разнять… Да и Кэти, кажется, какие-то реплики подавала. О господи!


— А я тебя везде ищу, — сказал Грег, распахнув дверь кабинета Кристины, теперь уже бывшего.

— Я как раз собрала свои вещи и ухожу, — сообщила та и поднялась из-за письменного стола.

— Погоди, не торопись. Мой сосед Джим Фогель…

— Грег, не хочу я, чтобы все думали, будто у нас с тобой шашни, — оборвала она его. — Мне надо домой!

— Кристи, ну что ты, в самом деле? Этот Фогель, мой сосед, возглавляет монтажно-строительную фирму, и он буквально на днях заключил с городским советом выгодный договор, предусматривающий расширение и модернизацию торгового центра. Ему нужен дизайнер по озеленению зоны отдыха. Джим был здесь пару дней назад и оценил твою работу по достоинству. В общем, он сказал, что надо бы встретиться с тобой и поговорить.

Кристина молчала, взвешивая все «за» и «против». Получается, без Грега она ни шагу! Все же разумнее будет проявить самостоятельность. Хотя, с другой стороны, торговый центр с зоной отдыха — дорогостоящий проект, стало быть, и для нее весьма выгодный, да и реклама отличная.

— Кристи, не понимаю, что тут раздумывать? — прервал Грегори ход ее мыслей. — Встретитесь, поговорите…

— Поговорить, конечно, можно, но только если ты меня ему представишь, — решилась она наконец.

— Само собой, — обрадовался Грег. — А давай прямо сейчас и махнем к нему? На моей машине. Только никуда заезжать не будем. Хорошо?

Кристина кивнула. Не мешало бы переодеться, почистить перышки, как говорится. Ну да ладно!

Чем быстрее это мероприятие закончится, тем лучше, а сосед Грегори в любом случае не окажется третьим лишним.

Когда они подкатили к роскошному жилому комплексу, где у Грегори, как и у всех остальных жильцов, были апартаменты с двумя спальнями, Кристина пришла в полный восторг, но виду не показала.

Красивый, из белого камня дом на пригорке; широкая зеленая лужайка, полого спускающаяся к дороге; парадный подъезд с двустворчатой дверью красного дерева между парными пилястрами; мраморная лестница с ковровой дорожкой; вестибюль с обоями под муар и с пушистым ковром цвета бургундского вина; у лифта стулья, обтянутые темно-розовым шелком, бра с хрустальными подвесками — все это никак не вязалось с повадками Грега, да и вообще со стилем его жизни как прошлой, так и нынешней.

Кристина решила, что жилище с намеком на роскошь он выбрал не случайно. Должно быть, руководствовался стремлением подчеркнуть свою принадлежность к кругу лиц респектабельных и значительных.

В шикарных апартаментах Джима Фогеля их ждал радушный прием.

Элегантный мистер Фогель — седовласый, высокий, лет пятидесяти, вне всякого сомнения знающий себе цену — держался с подкупающей простотой, хотя глаза за толстыми стеклами очков смотрели с проницательной остротой. Обменявшись со своими гостями взаимными приветствиями, он сразу приступил к делу.

— Я восхищен вашей работой, мисс Клейн, ― улыбнулся он Кристине.

Вошла горничная, принесла на подносе напитки. Мистер Фогель предложил пройти в лоджию, откуда открывался потрясающий вид на рукотворный ландшафт. Лужайка с яркими пятнами цветов, поодаль равнина с редкими купами деревьев, дорога с кустарником по обе стороны… Пастораль, сельская идиллия! Кристина воздала должное своему коллеге — неизвестному ландшафтному дизайнеру.

— Делаю вам предложение, — сказал мистер Фогель, когда все расположились в легких плетеных креслах. — Разумеется, деловое, — продолжил он и покосился на Грегори.

— Благодарю вас, мистер Фогель, — улыбнулась Кристина. — Я принимаю ваше предложение. Надо будет лишь уточнить, какие направления сейчас в моде. Быть на уровне совершенно необходимо, отставать никак нельзя. Ты согласен со мной? — обратилась она к Грегори.

— Согласен, — кивнул он. — Однако как посмотришь, что порой проектируют, какие монстры возводят, так уж лучше отставать…

— Ну, Грегори, тут я с тобой не согласен, — возразил мистер Фогель. — Во всем следует соблюдать умеренность, только и всего. — Он отпил виски из своего стакана. — Вкус и чувство меры, на мой взгляд, основное в любом деле. — Он перевел взгляд на Кристину. — Вы согласны со мной, мисс Клейн?

— Джим, называй ее Кристиной! — вмешался Грегори и, посмотрев на Кристину, спросил: — Не возражаешь?

— Нисколько… — улыбнулась она.

— Вот и отлично, Кристина! — оживился Джим Фогель. — Давайте завтра встретимся у меня в офисе, кое-что уточним и оформим наши деловые отношения как полагается. Договорились?

— Договорились. — Кристина кивнула и пригубила свой мартини со льдом.

— Прекрасно! Право же, приятно иметь дело с такими профессионалами, как вы, Кристина. — Джим Фогель бросил на нее быстрый взгляд.

Грегори слегка нахмурился.

— Кристина все делает как надо, — сказал он как отрубил. — Ну, а теперь, Джим, разреши откланяться, нас ждут кое-какие дела.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Проходи, — пригласил Грегори сдержанным тоном, распахивая перед Кристиной дверь своих апартаментов. — Надо поговорить. Мы с тобой…

— Извини, но мне пора домой, — прервала она его, мгновенно сообразив, что его «надо поговорить» для нее не сулит ничего хорошего.

Нужно было ехать на своей машине. А она, как всегда, поддалась на его уговоры, и вот жди теперь, когда он соизволит отвезти ее домой.

— Кристи, ну ты как маленькая, ей-богу! Не стой на пороге, зайди на минутку. Мне надо срочно позвонить кой-куда. Сделаю звонок и сразу отвезу тебя домой. Минут пять можешь подождать?

— Минут пять могу, но не дольше, — произнесла она многозначительно.

— Ну тогда располагайся, — Грег кивнул на диван с атласными подушками. — И чувствуй себя как дома. Телефонный разговор займет от силы минуты три, — сказал он и ушел.

Кристина слышала его голос, однако слов разобрать не могла. А у него уютно! Проявляя чисто женское любопытство, она подошла к столику с изящной расписной вазой, отдала должное паре натюрмортов в золоченых рамах, безделушкам на каминной полке, а потом села на диван, откинулась на подушки, прислушалась. Говорит и говорит… Долго еще ждать?

Кинув взгляд на часы в инкрустированном корпусе на столике справа от нее, она невольно обратила внимание на выцветшую фотографию в серебряной рамке. Боже, ведь это же она с Грегом в день регистрации их брака! Десять лет минуло с тех пор… Какие они были тогда счастливые. Мечтали, строили самые радужные планы… Неужели все это в прошлом?


Грегори положил трубку и задумался. Медлить больше нельзя. Кристина человек самолюбивый. Такие натуры, как она, во всем любят ясность. В конце концов, он перед ней виноват, так что необходимо объясниться. Раз и навсегда. Сейчас или никогда! Просить прощения он не станет, потому что раскаяние — самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. И ничего нельзя исправить. Иначе все были бы святыми!

Внезапно Грег почувствовал себя идиотом. Чего он ждет? Надо идти к ней и прямо спросить, любит она его или нет. А если не любит? Что тогда? Известно, что… Джим, к примеру, глаз на нее положил. Надо сказать ей, что она, и только она, у него в мыслях, когда он просыпается и когда засыпает. Нет, надо сказать ей, что теперь, когда они будут вместе… Нет, лучше так: если она не вернется к нему, он пропадет! Чушь… Кто действительно пропадает, тот молчит. Вот и он будет молчать, пусть она говорит, и будь, что будет!

— Кристи, — начал Грег, когда вернулся в гостиную. — Дело в том, что про телефонный звонок я все тебе наплел. Необходимо с тобой обсудить кое-что, касающееся нас лично, вот и все.

— Отвези меня немедленно домой, — сказала Кристина строгим голосом. — Я ничего не хочу обсуждать, я устала.

— Не кипятись, выслушай меня и не перебивай.

Грег взял стул, поставил его рядом с диваном, сел и, глядя Кристине в глаза, произнес:

— Ты и я, мы созданы друг для друга, Кристина!

— Нельзя ли попроще? — усмехнулась она. — Созданы друг для друга… В плане секса подходим друг другу или как?

— Секс тут ни при чем. — Он покачал головой. — У нас с тобой много общего. Я ценю твою деловую хватку, с радостью помогаю тебе обрести себя на новом поприще и хочу…

— Он помогает, он, видите ли, чего-то там хочет… — Кристина не дала ему договорить. — Зачем? Я тебя об этом просила? Нет, не просила. Что тебе нужно от меня?

— Все, что я делал и делаю, — это все ради тебя, чтобы ты была счастлива.

— И даже когда отказался от меня десять лет тому назад?

— Конечно, Кристина! Именно поэтому я…

— Но ведь именно тогда я и была счастлива! — Она схватила фотографию со стола. — Разве ты забыл, какие мы были счастливые? Вот, взгляни на наши лица! А ты? Что сделал ты? Оттолкнул меня. Почему?

— Потому что я желал тебе счастья, вот почему! «Ну и муженька себе оторвала дочка шерифа, нечего сказать!» Всякий имел право бросить тебе это в лицо. Я страдал, я мучился оттого, что не мог оградить тебя от несправедливых попреков. Неужели тебе это непонятно?

— Хорошо. Допустим, ты был прав. Но тогда объясни, какого счастья ты мне пожелал, когда на днях… — она помедлила, — убежал от меня без оглядки?

— Кристина, дорогая, это я сделал из-за великой к тебе любви! — Грег вскочил, бросился к ней.

— Не подходи! — повысила она голос. — Из-за великой любви не улепетывают, насколько мне известно.

— Но ты сама как-то раз сказала, что преподнесешь свою девственность в подарок мужу в первую брачную ночь! Я же не знал, что вы с Доналдом расторгли помолвку…

— А кто тебе сказал, что мы ее расторгли?

— Как это — кто? Ты сама и сказала…

— Я сказала это под влиянием минуты.

— И что же, ты все-таки выходишь за него замуж?

— Да, все-таки выхожу.

— А как же наш развод?

— Все бумаги у тебя. Кстати, поставь свою подпись, я их захвачу.

— Портфель с документами у меня на работе.

— Ну тогда пришли мне их по почте.

— Кристина, но я же люблю тебя, а ты меня!

— Однако не я тебя бросила, а ты меня! Причем дважды.

— Ну зачем ты так? Ведь теперь ты знаешь, почему я так поступил.

— Это я теперь знаю, а тогда не знала!

— Ну хорошо. Не стану мешать твоему счастью с Доналдом. Я наврал, документ о разводе у меня дома. — Грег подошел к секретеру, достал из ящика бумаги, поставил свою подпись. — Вот и все. Теперь ты свободна.

Отдавая Кристине документ, Грег заглянул ей в глаза и сказал:

— Я тебя люблю. И всегда буду любить. И только поэтому я делаю все, чтобы ты была счастлива. Только поэтому, хотя и теряю тебя.


Кристина сидела за столом, пила травяной чай и плакала. Слезы текли по щекам, капали в чашку.

Ее лицо — бледное, утомленное — было освещено косым солнечным лучом, падавшим из раскрытого окна. Пахло смолой, гелиотропом и травой.

— Господи, ведь у нас только одна жизнь, — произнесла Кристина вслух и прижала ладони к щекам. — И она так коротка и быстротечна…

Зачем он вообще приехал сюда? Чего он ждал? Он все предвидел заранее. Может, ожидал, что она опередит его? А почему бы и нет? Кристина всхлипнула. Ну, хватит слезы лить, скорбная страдалица! — приказала она сама себе. Слезы высохли, но ненадолго.

Когда раздался трезвон дверного колокольчика, Кристина вытерла лицо бумажной салфеткой и пошла открывать.

— Кэти, это ты? — сказала она, распахивая дверь, и снова заплакала.

— Посмотри, на кого ты похожа! Разве так можно? — напустилась на нее Кэти прямо с порога. — Давай рассказывай, что у тебя стряслось?

— Чаю или кофе? — спросила Кристина, шмыгая носом.

— От чашки кофе не откажусь.

— Тогда пошли на кухню.

Спустя пять минут Кэти уже знала все.

— Не понимаю, зачем усложнять себе жизнь! Возьми позвони Грегу и скажи, что без него жить не можешь. Вот и все. Да и он без тебя, думаю.

— Я не стану ему звонить! Он меня не любит, я его раздражаю. Он постоянно одергивал меня, все время поучал… Пусть считает, что я по-прежнему с Доналдом.

Кэти встала из-за стола, подошла к Кристине.

— Кристи, я хочу сообщить тебе одну важную новость.

— Ну, выкладывай, — Кристина подняла на нее глаза.

— Сегодня Доналд сделал мне предложение, — произнесла Кэти.

— А ты? Отказала?

— Нет, дала согласие. И сказала, что сочту за честь стать его женой.

— Дорогая, поздравляю! Это замечательно! — Кристина вскочила, обняла Кэти и поцеловала в щеку. — Я так рада!

— Не лукавишь? — спросила Кэти со свойственной ей прямотой.

— Да ты что? Я действительно рада. Вы с Доналдом дополняете друг друга, и ваш брак непременно окажется счастливым.

— Спасибо тебе, Кристи! А я места себе не находила, все думала, как сказать тебе… Вдруг рассердишься.

Кристина покачала головой. Вздохнула.

— Ты счастлива? — спросила она немного погодя.

— Спрашиваешь!

— Ну и слава богу! А что миссис Винклер? Как она отнеслась к этой новости?

Кэти нахмурилась.

— Никак, — выпалила она. — Потому что Доналд ей еще ничего не сказал.

— Да что ты? — изумилась Кристина. — Она не знает, что у ее обожаемого Доналда теперь есть ты?

— Не знает, конечно. Доналд ей и о вашей размолвке не сказал ни слова.

— Но почему?

— Он говорит, что у нее чересчур властный характер. Представляешь, миссис Винклер устроила дикий скандал, когда узнала, что старший брат Доналда собирается обвенчаться с девушкой не их круга.

— Да, я кое-что слышала об этой истории, — сказала Кристина. — А чем дело кончилось?

— Брат Доналда уперся и ни в какую! Тогда миссис Винклер отправилась в церковь и сделала все возможное и невозможное, чтобы венчание не состоялось. А ее сынок вместе со своей невестой тут же полетел на всех парах в совет округа, и окружной секретарь преспокойно зарегистрировал их брак.

— А миссис Винклер? — спросила Кристина.

— А миссис Винклер осталась с носом! Правда, теперь в своей невестке она души не чает, но нам с Доналдом от этого не легче. Доналд, по правде говоря, побаивается ее. Говорит, от его матушки всего можно ожидать. Так что вся надежда на тебя, Кристи.

— На меня? — Кристина сделала круглые глаза.

— Только ты одна способна нам помочь! — Кэти прижала руки к груди.

— Каким образом?

— Пусть все думают, что венчаешься ты. В подвенечном наряде, в фате, под вуалью, меня запросто можно принять за тебя. Пока… — добавила она многозначительно. — Так и быть, скажу по секрету, мне надо торопиться… — Кэти провела ладонью по животу.

Кристина уставилась на нее в изумлении. Вот так так! А Доналд-то, оказывается, парень не промах…

— Как тебе наш с Доналдом план? Выручишь нас? Но только чтобы ни одна живая душа…

— Во мне можешь не сомневаться! — заверила ее Кристина. — Ой, а приглашения? Я сейчас, я мигом…

Кристина сбегала в спальню и через минуту вернулась с авторучкой и с пачкой конвертов.

— Прямо сейчас и начнем! Вы с Доналдом обсудили список приглашенных?

— Ты что, Кристи! Забыла? Кто венчается, я или ты?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В предпоследнюю субботу июня день выдался на редкость жарким. Под бледно-голубым небом, раскаленным яростным солнцем почти до белизны, белая с синим часовня, где совершались церемонии бракосочетания по христианскому либо иному обряду, производила, как ни странно, впечатление умиротворенного целомудрия.

Хотелось поскорее оказаться под ее сводами, но двери были закрыты.

Грегори взглянул на часы. Три минуты третьего… В приглашении, которое он получил две недели назад, сказано, что обряд венчания начнется ровно в два. Стало быть, весь Моррисон-Хайтс, родные и знакомые уже там… Грегори стоял и раздумывал. Уж не упреждающий ли знак судьбы эта закрытая дверь? Может, повернуться и отправиться восвояси?

Да нет же, нет! Раз Кристина прислала ему приглашение, значит, она хочет, чтобы он присутствовал на церемонии венчания.

«Венчается раба Божия Кристина рабу Божьему Доналду»… О Господи! Грегори вздохнул.

Что ж, быть по ее! Отныне и вовеки веков… желание Кристины для него закон, аминь!

Осторожно приоткрыв дверь, Грегори проскользнул в часовню, стараясь не привлекать к себе внимания, опустился на скамью возле входа и откинулся на спинку.

Уф-ф!.. Дышать совсем нечем, он ослабил узел галстука.

Олух ты царя небесного, почетный гражданин города, уважаемый мистер Примо! Как можно было расстаться с той, с которой поклялся не расставаться до самой смерти? Грегори поморщился.

Невеста в подвенечном уборе, жених в смокинге стояли перед священником, тихим голосом произносившим слова напутственной проповеди.

О чем Кристина сейчас думает?

Но трудно было о чем-либо судить по фате и спине невесты, и глаза Грегори перешли к обозрению общей картины венчания.

На ближней к аналою скамье восседала величественная миссис Винклер. Она сидела вполоборота и блистала огнем бриллиантовых серег и колье. Отличающаяся поразительной надменностью, матушка Доналда безукоризненно владела собой. Впрочем, когда ей хотелось — а в данный момент так оно и было, — ее лицо с неестественно узкими и дугообразными бровями принимало снисходительно-приветливое выражение.

Мистер Винклер выглядел намного старше своей супруги. Крепкого телосложения, со смуглым лицом, усами пепельного цвета и резко обозначенными скулами, он то и дело бросал на свою дражайшую половину робкие взгляды.

Н-да!.. Мамаша Доналда семейные вожжи в своих руках крепко держит! — усмехнулся про себя Грегори.

Рядом с четой Винклер сидела преклонных лет дама в кремовой мантилье и, прикрывшись веером, разглядывала приглашенных, так же как и он. На мгновение их глаза встретились, и дама тотчас свела брови к переносице. Грег быстро отвел взгляд и стал внимательно рассматривать витраж с ликом Иисуса Христа.

Молодая особа с молочно-белой кожей и легким румянцем, в красивом платье с обнаженными плечами, наклонилась к моложавому мужчине, уже начинающему лысеть, и что-то тихо сказала. Тот искоса посмотрел на Грега и заметно приосанился.

Вот такой расклад! — подвел итог Грег. Родня Доналда, как и следовало ожидать, в курсе всех последних событий.

Да, а где же великолепный шериф Клейн? Где матушка Кристины?

— Поцелуйте свою жену… — донесся до него голос священника, — а вы своего мужа…

У Грега сжалось сердце. Он опустил голову. Что ж, жизненный опыт каждый приобретает по дорогой цене! Но вся подлость в том, что дармовой товар для человека не ценен… И каждый сам приобретает знание по дорогой цене.

— Господи! Боже праведный! — раздался истошный вопль. — Кто это?!

Грегори вздрогнул, поднял голову.

Миссис Винклер вскочила, лицо у нее исказилось, пошло пунцовыми пятнами. Она пошатнулась, начала оседать и упала бы, не подхвати ее лысеющий мужчина.

— Мама, успокойся и возьми себя в руки! Нельзя же так, в самом деле! — воскликнул старший сын четы Винклер. — Отец, помоги мне, что ты застыл как истукан!

Младший сын и бровью не повел. Откинув вуаль с лица своей жены, он поцеловал ее в губы, а когда та обернулась, Грег не поверил своим глазам.

Кэти?! Не может этого быть! Вытащив из кармана пиджака приглашение, он кинул взгляд на прямоугольник веленевой бумаги. Ну да, конечно, почерк Кристины! Но ведь в подвенечном уборе Кэти! Определенно она…

— Господи милостивый, помоги мне, грешному! — прошептал он, устремив свой взор к куполу часовни. — Верую, Господи, верую!..

С верой в чудо Грегори обвел взглядом помещение часовни и в самом дальнем углу, слева от себя, увидел улыбающееся лицо Кристины. Господи, благодарю тебя! — он покосился на витраж.

Значит, она видела его, наблюдала за ним все это время? Господи милостивый, не оставил ты меня в беде! Подумать страшно, что было бы, не появись он в часовне! А Доналд, Доналд-то каков! Нет, какой молодец младший Винклер!..

Грег не без труда пробирался к аналою: желающих поглазеть на бившуюся в истерике почтенную Винклер оказалось предостаточно.

— Доналд, как ты мог? Скажи, как ты мог? Ты испортил… ты погубил свою жизнь! — выкрикивала миссис Винклер скрипучим голосом, переходящим в клокочущий хрип.

К ней подошла Кэти и, обмахивая своим букетом обезумевшую свекровь, произнесла спокойным тоном:

— Ну зачем так убиваться?! Успокойтесь, мама. Да и вообще, никто не властен другому испортить жизнь. Все это вздор. А я обещаю вам быть вашему сыну хорошей женой. — Обернувшись к мужу, она добавила: — Как ты мог, Доналд? Как ты мог скрыть от матери такое значительное в нашей жизни событие? Надо было сказать…

Улучив удобный момент, Грег протиснулся к Доналду и пожал ему руку.

— Доналд, старик, — сказал он дрогнувшим голосом, — ты… ты выше всяческих похвал! Поздравляю тебя и Кэти. Ты сделал правильный выбор.

— Спасибо, Грег! Я тронут… Желаю счастья тебе и Кристине.

Грег повернулся и, расталкивая зевак, бросился к Кристине.

— Родная моя! — вымолвил он и просиял, крепко обнимая и прижимая ее к себе.

— Греги, — сказала она, переведя дыхание, — смотри не задуши меня в своих объятиях!

Они засмеялись и, взявшись за руки, быстрым шагом направились к боковому выходу.

Жаркое июньское солнце на мгновение ослепило их. Надев солнечные очки, они побежали в дубовую рощицу неподалеку от часовни, сулившую им прохладу и уединение.

— А я думала, ты не придешь, — сказала она, отдышавшись, и опустилась на деревянную скамейку.

— Кристина, дорогая, я всегда буду рядом с тобой, когда бы и куда бы ты меня ни позвала! Запомни это на всю оставшуюся жизнь. — Он сел рядом с ней, обнял ее. — Договорились?

Кристина кивнула и зажмурилась от нахлынувшего на нее счастья.

— Греги, милый… — произнесла она с вопросительной интонацией.

— Да, дорогая…

— Можно я задам тебе один вопрос? — Она бросила на него лукавый взгляд.

— Можно два, — улыбнулся Грег.

— Может быть, и два. Но сначала ответь: ты тогда женился на мне из-за секса?

Грег сначала засмеялся, а потом притянул ее к себе и поцеловал в губы.

— Нет, дорогая моя! Я люблю тебя, хочу быть рядом с тобой каждую минуту, хочу ласкать тебя… — Он помолчал. — А секс — это… это как крем на пирожном. Слизнул, а в итоге подташнивает… Я понятно излагаю?

— Да, Греги, я все поняла…

— Кристи, дорогая, давай начнем все сначала, будто у нас и не было десяти лет разлуки? Хочешь?

— Очень! — шепнула Кристина и потерлась щекой о его плечо.

— В таком случае, мисс Клейн, позвольте сегодня вечером пригласить вас в кино.

— Прошу прощения, сэр, но я что-то не припомню, когда это мы с вами познакомились?

Грег хотел было ответить, но в это время дверь часовни распахнулась и на дорожку, ведущую к машине Доналда, убранную цветами, высыпали многочисленные приглашенные.

Пожилая миссис Винклер задержалась на ступенях. А когда в проеме дверей появилась Кэти с Доналдом, она стала горстями кидать в них рис. На счастье!

Непосредственная Кэти бросилась к ней, обняла и поцеловала. Оправившаяся от шока свекровь обняла свою младшую невестку и тоже поцеловала.

— Мисс Клейн, взгляните-ка на эту парочку! — Грег кивнул в сторону новобрачных. — Бьюсь об заклад, они будут счастливы, если мы попросим их нас познакомить.

Кристина засмеялась, Грег поцеловал ее, а когда лужайка перед часовней опустела, они пошли к священнику договориться о дате венчания.

ЭПИЛОГ

Кэти окинула Кристину придирчивым взглядом.

— Все в лучшем виде! Ты прямо настоящая принцесса, а вот подружка невесты подкачала… Так и пухну на глазах! Месяц назад платье болталось на мне, как на вешалке, и вот нате вам — живот на нос лезет!

Кристина засмеялась.

— Кэти, ты знаешь, мы с Доналдом договорились, что, когда у вас появится малыш, я буду крестной матерью.

— Да ты что? Вот здорово! — засияла та. — А скажи-ка, когда это вы с ним успели договориться?

— Три месяца тому назад.

— Он что, сказал тебе, что я беременна? — Кэти сделала большие глаза.

— И разговора об этом не было! — Кристина улыбнулась. — Просто в тот памятный для меня день мы с Доналдом решили остаться хорошими друзьями, только и всего.

— Кристи, я тебя обожаю! А Грега, уж ты прости меня, боготворю! Ну, в добрый час! — воскликнула она, когда музыканты филармонического оркестра Моррисон-Хайтса, разместившиеся в открытом павильоне городского парка, грянули свадебный марш Мендельсона.

Кристина оглянулась на подругу, изъявившую желание временно остаться в ротонде, где они прихорашивались, спустилась по ступенькам на дорожку, ведущую к алтарю, возведенному в огромной беседке, представлявшей собой сплошную благоухающую розами шпалеру, и подала руку ожидавшему ее отцу.


Грег сделал все возможное и невозможное, чтобы на этот раз церемония их бракосочетания была воистину романтической. На подготовку ушло все лето.

В телевизионном интервью, когда речь зашла о затратах на перепланировку городского парка в соответствии с классическими канонами садово-паркового искусства, Грег по понятным причинам уклонился от прямого ответа на вопрос и во всеуслышание заявил, что просит всех горожан и горожанок оказать ему честь своим присутствием на свадьбе, и что он, Грегори Примо, счастливейший из всех смертных, потому что сочетается браком с прелестной Кристиной Клейн.


Шериф Клейн вел свою дочь к алтарю мимо деревянных скамеек, окрашенных в белый цвет, на которых восседали нарядные горожанки. Расфранченные мужчины стояли в проходах — места всем, разумеется, не хватило, потому что на лужайках были расставлены украшенные гирляндами из живых цветов столы с разнообразными яствами и напитками.

Шериф Клейн остановился метрах в десяти от священника и, шагнув в сторону, уступил свое место Грегори.

— Сынок, будь счастлив! — шепнул он и сжал ладонь Грега своими ручищами.

Невысокого роста, он тем не менее казался крупным, крепко сбитым, и весь его облик производил впечатление спокойной уверенности. Черты лица у него были простоваты и словно вылеплены наспех. Однако в этой грубоватой простоте было особое обаяние, значительность и сила, а его сияющие глаза говорили всем и каждому: он счастлив счастьем своей дочери.

Церемония венчания началась.

Доналд встал возле Грега, Кэти рядом с Кристиной.

Когда пришло время надеть Кристине кольцо на безымянный палец, и Грег сделал это, Кристина прослезилась. Золотое кольцо точь-в-точь напоминало то, первое, из железной проволоки.

— Поцелуйте свою жену, — сказал священник. Кристина протянула Кэти свой букет невесты и подняла лицо к мужчине, единственному для нее на всем белом свете, ставшему, наконец, ее законным мужем.

Откинув с лица жены вуаль, Грег сначала поцеловал ее мокрые от слез щеки и только потом губы. Вожделенный поцелуй длился целую минуту, но этот прилюдный интим ни у кого не вызвал неодобрения, потому что именно так целует мужчина любимую женщину.

— Жена, взгляни-ка на крайнее место слева в первом ряду, — произнес Грег вполголоса.

Кристина ахнула, когда увидела Мердока в смокинге и с обручальным колечком из железной проволоки в петлице. Улыбнувшись своей милой улыбкой, она поднялась на цыпочки, поцеловала мужа в губы и тихонько сказала:

— Греги, ну и выдумщик же ты! По-моему, у тебя в голове одни проекты.

— А какой наш следующий совместный проект, знаешь?

— Пока нет, но если скажешь — буду знать!

— Сынишка либо дочурка… — поведал он ей громким шепотом.


КОНЕЦ


Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам


Оглавление

  • ПРОЛОГ
  • ГЛАВА ПЕРВАЯ
  • ГЛАВА ВТОРАЯ
  • ГЛАВА ТРЕТЬЯ
  • ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  • ГЛАВА ПЯТАЯ
  • ГЛАВА ШЕСТАЯ
  • ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  • ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  • ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  • ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  • ЭПИЛОГ