Новый мир, 2009 № 08 (fb2)

- Новый мир, 2009 № 08 (пер. Илья Менделевич Гилилов) (и.с. Журнал «Новый мир») 1.37 Мб, 400с.  (читать) (читать постранично) (скачать fb2) (скачать исправленную) - Василий Васильевич Розанов - Захар Прилепин - Максимилиан Александрович Волошин - Уильям Шекспир - Денис Александрович Гуцко

Настройки текста:

Цвет фона черный светло-черный бежевый бежевый 2 персиковый зеленый серо-зеленый желтый синий серый красный белый Цвет шрифта белый зеленый желтый синий темно-синий серый светло-серый тёмно-серый красный Размер шрифта 14px 16px 18px 20px 22px 24px Шрифт Arial, Helvetica, sans-serif "Arial Black", Gadget, sans-serif "Bookman Old Style", serif "Comic Sans MS", cursive Courier, monospace "Courier New", Courier, monospace Garamond, serif Georgia, serif Impact, Charcoal, sans-serif "Lucida Console", Monaco, monospace "Lucida Sans Unicode", "Lucida Grande", sans-serif "MS Sans Serif", Geneva, sans-serif "MS Serif", "New York", sans-serif "Palatino Linotype", "Book Antiqua", Palatino, serif Symbol, sans-serif Tahoma, Geneva, sans-serif "Times New Roman", Times, serif "Trebuchet MS", Helvetica, sans-serif Verdana, Geneva, sans-serif Webdings, sans-serif Wingdings, "Zapf Dingbats", sans-serif

Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста 400px 500px 600px 700px 800px 900px 1000px 1100px 1200px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px

---

Неизбежное небо

Минаков Станислав Александрович родился в 1959 году. Поэт, переводчик, прозаик, эссеист. Автор нескольких поэтических книг. Член Национального союза писателей Украины и Союза писателей России. Лауреат российских и украинских литературных премий. Живет в Харькове.

 

*      *

  *

Сугдея, Солдайя иль Сурож…

А ты говоришь мне: “Судак”.

Какая ж ты все-таки дура ж! —

слова не запомнишь никак.

Они тебе — точно — до фени,

а мне же всё грезится: весь

в огне преподобный Парфений,

сожжённый татарами здесь

за то, что не дал им берёзы

валить в монастырском лесу.

Столетье — стоянье сквозь слёзы.

А я эту ношу — несу.

Теперь они памятник ставят

тем самым убийцам троим,

где факелом высился старец,

а после — истаял, как дым.

Ах, кореш, ну что ж ты всё куришь

и куришь — ни слова в ответ.

…Антоний, скажи им про Сурож,

а то у них памяти нет.

 

Возле Оптиной

Ю. З.

Сосны гудят двухсотлетние у дороги.

Дождь заливает купель, что Пафнутий сладил.

Дождь не жалеет Жиздры и Жиздры ж ради

льёт. Мы стоим в грязи. Леденеют ноги.

— Слышь, — говорю, — Юркбо, дождик стал потише.

Будем в купель окунаться, покуда? Или…

— Помнишь, — он вдруг говорит, — как в скиту звонили? —

…Помню, мой друг Егорий, поныне слышу.

Мимо болид проносится — джип “Чероки”:

схимник качнул крылом, на сиденье сгорбясь.

Худо кому-то, наверно; настали сроки —

старца к нему повезли накануне скорби.

Ну, а мы тут постоим — что нам может статься?

Лучше дождя ноябрьского — в мире нету!

Вымокнуть — не растаять. Да не расстаться.

Шарю в кармане, Юрке протягиваю конфету —

что получил в обители утром, с ладони старца.

 

*      *

  *

“Так молись, — говорит, — чтоб в груди ручеёк журчал…”

Да откуда же, батюшка, взяться-то — ручейку?

Даже ежели б я себя, предположим, и не обличал,

даже ежели — будучи начеку…

То ли он сокрылся, утёк, золотой, под спуд,

то ли не было у меня его никогда.

Стукну в грудь — глуха. И грехов на ней — пуд.

Не журчит, родимый, да не дудит дуда.

Хоть сто раз наказ повторяй-учи,

а душа, как Герасим, — своё мычит.

Сделай милость, журчи в груди, ручеёк, журчи!

Не журчит.

 

*      *

  *

солнце встало выше ели

спору факт не подлежит

неужели неужели

мой отец в земле лежит

в шаге от моих сандалий

в глубину на шесть штыков

ближе близи дальше далей

в землю лёг и был таков

воробьи клюют печенье

перед клювом у клеста

для блаженной попеченье

есть у этого креста

ходит странная Тамара

крошит крошечки на крест

это ж радость а не кара

если птица здесь поест

всё лежащему веселье

две синички два клеста

отмечают новоселье

возле нашего креста

постою но не завою

лишь примну седой висок

тятя тятя Бог с тобою

птицы небо и лесок

 

Про Дионисия Щепу

 

Не многобурное море, но пещера святая являет ваша мощи, аки бисерие драгое, угодницы Божии, и обогащаете чудес излиянии всех к вам со верою приходящих, яко отсюду превозносят Господа хвалами вовеки…

Память о преподобных Антониевой пещеры Киево-Печерской лавры

Дионисий Щепа, иеромонах печерский,

просветляся умом на Господню Пасху,

Великодня вместивши сердцем воскресным ласку,

ко пещере Антониевой с думой притек недерзкой,

по любве своей и, конечно, в долгу послушания (аще

ты поставлен смотреть за пещерой ближней),

осененный мыслию необлыжной —

покадить богоносных отцев усопших, в ларцах лежащих.

Бормоча Иоанново-златоустое словище, что об

---