Новый мир, 2007 № 03 [Юлия Винер] (fb2) читать постранично

Настройки текста:

Цвет фона черный светло-черный бежевый бежевый 2 персиковый зеленый серо-зеленый желтый синий серый красный белый Цвет шрифта белый зеленый желтый синий темно-синий серый светло-серый тёмно-серый красный Размер шрифта 14px 16px 18px 20px 22px 24px Шрифт Arial, Helvetica, sans-serif "Arial Black", Gadget, sans-serif "Bookman Old Style", serif "Comic Sans MS", cursive Courier, monospace "Courier New", Courier, monospace Garamond, serif Georgia, serif Impact, Charcoal, sans-serif "Lucida Console", Monaco, monospace "Lucida Sans Unicode", "Lucida Grande", sans-serif "MS Sans Serif", Geneva, sans-serif "MS Serif", "New York", sans-serif "Palatino Linotype", "Book Antiqua", Palatino, serif Symbol, sans-serif Tahoma, Geneva, sans-serif "Times New Roman", Times, serif "Trebuchet MS", Helvetica, sans-serif Verdana, Geneva, sans-serif Webdings, sans-serif Wingdings, "Zapf Dingbats", sans-serif

Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста 400px 500px 600px 700px 800px 900px 1000px 1100px 1200px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px

---

Родиться снова

Городницкий Александр Моисеевич родился в Ленинграде в 1933 году. Поэт, бард, автор мемуарной прозы. Живет в Москве. В нашем журнале печатается впервые.

 

*    *

 *

На одной из картин Шагала

Смерть рождается вместе с ребенком

И лежит в младенческой люльке

С небольшою своей косою.

Беспокойно ночами плачет,

Просит грудь и болеет корью,

Начинает вставать на ножки,

Понемножечку вырастая.

После в школу она поступит

И освоит азы науки,

Вместе с нами переживая

Неудачи романов первых.

Едет в отпуск, сидит в застолье,

Бесполезные пьет лекарства

И умрет близнецом сиамским,

Чтобы с каждым родиться снова.

Постоянной своей соседки

Мы, как правило, не замечаем, —

Лишь художники и поэты

Ощущают ее дыханье.

 

В кафе

Вниз ведущая крутая ступенька.

Сигаретный над стойкою дым.

Забегают сюда выпить частенько

Ленин вместе с Николаем Вторым.

С Красной площади сбежав от туристов,

От валютных небогатых щедрот,

Двести граммчиков возьмут или триста

И в придачу иногда бутерброд.

Выпьют водочки с закуской попроще,

Залатают перед зеркалом грим

И вернутся на морозную площадь

За два доллара сниматься с любым.

Потешается эпоха другая,

Не боящаяся прожитых бед.

А история глядит не мигая

Двум подвыпившим актерам вослед.

Лента яркая в петлице алеет.

Тускло светит мишура эполет.

Одному из них брести к Мавзолею,

А другому — за Уральский хребет.

 

Кремлевский полк

Мажор барабанного ритма

И знамени вьющийся шелк.

Кого охраняет элитный

Кремлевский отлаженный полк?

Из массы рабоче-крестьянской

Отбор неизменен и прост:

Была бы наружность славянской,

Лицо без изъянов и рост.

Охотно родители сына

Пошлют в президентскую рать,

Но трудно, ворчит медицина,

Их стало теперь отбирать.

С казарменным жестким укладом

Не каждый сживется пацан.

В ладонях зажаты приклады,

Подковки звенят по торцам.

Кремлевские звезды алеют

Над бездной тяжелых годин,

И Ленин лежит в Мавзолее

Уже без охраны, один.

Не зная сомнений и страха,

Стоит караул над плитой,

Где горсть безымянного праха

Укрыта в могиле пустой.

А рядом творят преступленья,

Политик болтает, нечист,

Под Грозным трубит отступленье

Израненный пыльный горнист.

Не ведая внешнего вздора,

Хоть каждый смышлен и толков,

Шагают они, гренадеры,

Под марши минувших веков.

И глаза внезапная влага

Меня убеждает, что есть,

Еще существуют — отвага,

Держава, достоинство, честь.

 

Полярный конвой 2003

М. Спиридонову.

Крики чаек сливаются в общем хоре.

Ветеранам военные будни снятся.

Мы идем через Баренцево море

По следам конвоя PQ-17.

Штормовую синоптик сулит погоду.

Волн глухие удары как залп орудий.

Мы везем венки, чтобы бросить в воду

На местах, где гибли суда и люди.

Новый день встает за Югорским Шаром.

Приникает вахтенный к эхолоту.

Мы идем в былое на судне старом

С адмиралом, что жизнь свою отдал флоту.

Над сонаром колдует отряд поисковый,

За работу готовый вот-вот приняться.

Мы идем через Баренцево море

По следам конвоя PQ-17.

Злая память — ее никуда не денешь,

Точит сердце, как волны прибрежный камень.

На покатой палубе судна “Сенеж”

Я стою с уцелевшими стариками.

Здесь моих соотечественников трое,

Англичанин, немец и два канадца, —

Их свела воедино судьба конвоя,

Рокового конвоя PQ-17.

Капитан Хил Вилсон, еще кадетом

Моряком в неполных семнадцать ставший,

Побывал на транспорте в море этом,

Где отец капитанил — Хил Вилсон-старший.

Он стоял у зениток, готовых к бою,

Самолеты высматривая в небе,

И не зря на судно привез с собою

Этот флаг: “Canadian Merchant Navy”.

Англичанин, сержант ВВС Билл Лоус,

Вспоминая морозные русские зимы,

Загрустил, перелистывая былое,

Где архангельский порт и подруга Зина.

Он об улочках деревянных узких

До сих пор вспоминает благоговейно,

Где когда-то жил, обучая русских

Оседлать британские “харрикейны”.

Роберт Ферли. С шестнадцати лет на флоте,

Уроженец туманного Ливерпуля.

Он привык в конвоях к морской работе,

Там, где бомбы рвались и свистели пули.

Он возил самолеты, танки, моторы,

А под осень сорок четвертого года

---