cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
закончила?
— Девять классов, — ответила Тамара..
— Один год пропустила, болела малярией… — пояснил дядя Павел. — Чего же мы стоим? Садись, Тарас.
Они уселись друг против друга.
— Марию видел?
— Нет.
— Была на веранде. Где же она? Наверное, в саду. Тома, позови.
Тамара пошла позвать мать.
— А это чьи бойцы? — поинтересовался военный.
— Этот — брата.
— Николая?
— Николая, — подтвердил дядя Павел. — Борис. А то его друг, Анатолий. Он только что разбил меня в шахматы… Никакого тебе уважения к старой гвардии…
— О, теперь упорная молодежь пошла, — улыбнулся военный.
На пороге появилась тетя Мария.
— Ой, кого я вижу! Залёта прилетел! — она всплеснула руками. — Здравствуй, Тарас! — протянула ему руку. И сразу же забросала вопросами: — Как живешь? Как Елена? Как дети? Где вы сейчас?
— Все живы-здоровы. Пять лет был на Дальнем Востоке. В прошлом году перевели на Западную Украину. Служу на самой границе. И Елена и дети при мне.
— До какого же ты чина дослужился? Майор, что ли?
— Майор.
— А мой все с паровозом дело имеет.
— Не с паровозом, а с паровозами, — уточнил военный. — Не прибедняйтесь. Уже все про Павла знаю. Работает приемщиком в депо, в Гребенке. Кривоносовец, награды, премии каждый год получает. Так?..
— Правда, — улыбнулась тетя Мария.
— Вот видите. Не зря я когда-то разведчиком был!
— А-а, — махнул рукой дядя Павел. — Наговорил тебе Нестор…
Анатолий и Борис направились к двери.
— Вы не уходите, — остановила их тетя. — Я набрала клубники, попробуйте. Тома! Где ты?
— Я здесь, мама! — отозвалась с веранды Тамара.
— Помой клубнику, угости ребят и нам принеси. Пожалуй, я тебя, Тарас, сначала другим попотчую…
Тетя бросилась в погреб, а ребята вышли из хаты.
У двора стоял зеленый шарабан[4], в который была запряжена сытая гнедая лошадь. Крепкий парень-возчик рвал под забором траву. Лошадь поглядывала в его сторону в ожидании лакомства.
— Наливайко! — Борис сразу узнал паренька. — Ваня!
Возчик расправил спину, повернулся к ним лицом.
Ребята хорошо знали друг друга. С давних пор повелось, что между подростками Осовцов, южной окраины Лубен, и пригородным селом Нижний Булатец каждый год шли отчаянные бои. Вожаком осовчан три года подряд был Борис. Его называли Чапаем. Это имя Борис заслужил своей ловкостью и отвагой. Учеба давалась ему легко, и, хотя получал он не только отличные и хорошие отметки, был любимцем учителей, славился и сообразительностью, и спортивными успехами. Борис никогда не грустил, никто не видел его печальным или вялым. Полный энергии мальчик зажигал своим веселым настроением друзей. К тому же, если добавить, что он хорошо играл на баяне и что отец, рабочий станкостроительного завода, иногда разрешал сыну ездить на своем мотоцикле, то станет ясно, почему Борис имел некоторые преимущества перед своими одноклассниками. Правда, он этим никогда не кичился: охотно учил ребят играть на баяне, а на мотоцикле почти не ездил один: всякий раз посадит за спину пассажира и мчится с ним по притихшим вечерним улицам Осовцов. Дальше ездить не осмеливался — не было водительских прав.
«Люблю быстроту, — признавался он товарищам. — Обязательно буду машинистом!»
Вот Борис и верховодил босоногой ватагой осовчан.
Не менее ловким и таким же отчаянным и смелым был вожак и у нижебулатцев — Иван Сацкий.
Иван мечтал стать трактористом или шофером, помогал родителям по хозяйству. Даже во время каникул не отдыхал, а работал в колхозе ездовым или пастухом… Его знали как честного и прямодушного парня, для которого чувство справедливости всегда было превыше всего. Иван никогда не кривил душой, говорил, что человек с детства должен приучаться к правде.
Однажды Иван сказал, что сделает из прялок велосипед. И сделал. Пристроил к деревянным колесам передачу, прибил к ободьям резиновые ремни, смастерил руль и понесся по пыльной дороге на диковинном самокате.
Как бы ни был занят Иван домашним хозяйством, учебой, работой в колхозе, он находил время и для ратных подвигов. В противоположность Борису Иван сам подобрал себе имя. Как-то в руки к нему попала книжка о легендарном полководце, побратиме Богдана Хмельницкого, — Северине Наливайко. Увлек юношу образ народного героя, и решил он назвать себя Наливайко. Такое имя для вожака нижебулатцам понравилось, и прозвище быстро прижилось.
Правда, так величали Ивана только наливайковцы, а вот чапаевцы, сторонники Бориса, не признавали. И тогда соратники Ивана-Наливайко тоже не стали признавать Бориса-Чапая.
Анатолий жил с матерью в центре города, на Советской улице, но дружил с Борисом, поэтому и принимал участие в боях, да еще и не рядовым бойцом, а комиссаром!
Иван первый бросил мальчишеские забавы, передав «войско» своему достойному преемнику. Почти одновременно с Иваном отказался от почетного звания в отряде осовчан и Анатолий. Борис «воевал» до
Последние комментарии
51 минут 48 секунд назад
2 часов 24 минут назад
6 часов 17 минут назад
6 часов 22 минут назад
11 часов 43 минут назад
1 день 23 часов назад