Среди Миров [Дмитрий Владимирович Щербинин] (fb2) читать онлайн

Часть 1

Глава 1

Жители называли свой мир Яблочным, и на это у них были веские основания: больше всего у них произрастало именно яблоневых деревьев. Имелись, правда, и вишнёвые, и грушевые деревья…

Размерами мир Яблочный был вполне даже стандартным для Многомирья: то есть, примерно 30 километров в диаметре. Казалось бы, совсем немного, но ведь и все его разумные обитатели умещались в одной деревне под названием Яблоневка.

Если выйти за околицу этой деревни, туда, где уже не закрывали небо развесистые кроны яблонь, да поднять голову, то можно увидеть небо, а в небе — другие, тоже совсем небольшие, но обычные для Многомирья миры. Вот, например, ближайший мир — Темнолес. Название для него вполне подходящее, потому что большую часть это мира занимал тёмный, дремучий лес. До Темнолеса — примерно три километра. Два километра заполненные воздухом. И всё же в ясные, безоблачные дни можно разглядеть и покрывающие Темнолес исполинские деревья и отдельные лесные озерца. Темнолес ближайший к Яблочному мир, но имеются и иные миры.

Вращается мир Яблочный, вращаются и другие маленькие миры. Если Темнолес виден вечером и в первую половину ночи, то в дневное время от деревни Яблоневки можно видеть совсем другие миры. Правда — они достаточно далёкие, и даже самый зоркий заметит на них только самые значительные детали…

Сутки и на Яблочном и на других мирах длятся около двадцати четырёх часов. Ведь вращаются они очень медленно. Идущий человек вполне может опередить наступление ночи и достаточно долго оставаться на дневной стороне. Но всё же вечно он это сделать не может, так как человеку свойственно уставать, а вот миры неустанно вращаются испокон веков…

Впрочем, на этом уже можно и завершить это вступление и познакомить читателя с одним из главных героев этой повести: Владаром. Владар родился в деревне Яблоневке, и к моменту начала нашего повествования ему исполнилось восемнадцать лет. Внешне Владар худощав, достаточно высок ростом, волосы средней длины, уже пробиваются у него небольшие усики. Владар привык думать о возвышенном, поэтому лицо у него одухотворенное. Владар носит одежду тёмно-зелёных тонов с замысловатым растительным орнаментом — эту одежду вышила ему мама…

В тот вечер, пораньше закончив обработку яблоневых и вишнёвых деревьев (а также посадив несколько саженцев), Владар вышел из Яблоневки на небольшое поле. Он уселся на поваленный ствол древнего дерева возле реки Сладозвонки, которая опоясывала мир Яблочный, и поднял голову. Из-за горизонта как раз поднимался мир Темнолес. Помимо того на разном расстоянии можно было увидеть не менее сотни разных миров. Но большая часть этим миров находилась на таком значительном расстоянии, что представлялась лишь невнятными, хотя и красочными пятнами, а то и вовсе — точками. Неспешно плыли белые облачка, вдали темнела грозовая туча. Но, судя по направлению ветра, эта туча должна была пройти стороной…

Владар задумался. Он всячески лелеял свою давнюю, заветную мечту — отправиться в путешествие к тем, дальним мирам. Узнать, кто на них живёт, а потом полететь ещё дальше. Ведь, в принципе, это было возможно, ведь летали же между мирами воздушные корабли. Правда, на Яблочный они залетали не так часто, и всё по торговым делам.

Несмотря на то, что, по слухам, на разных мирах произрастало множество диковинных плодов — яблоки с Яблочного высоко ценились. Уж такими вкусными и полезными родила их почва Яблочного, а старания местных жителей делали их ещё лучше. Тоже самое можно было сказать и про груши, и про вишни. В замен жители Яблочного получали мясо, всяческую выпечку из муки, а также — изделия из железа. Что касается муки, то и у них и самих было небольшое поле, где чаще всего сеяли пшеницу. Также и домашнюю птицу, и коз и коров и свиней и коров они держали. А вот изделий из железа они никак изготовить не могли, так как руды не добывали…

…Владар так замечтался, представляя, какие чудеса его ждут на далёких мирах, что даже и не услышал шаги. И только когда прямо над его ухом прозвучало: "- Эй!" — Владар вскочил, да так резко, что едва не упал в Сладозвонку.

Оказывается, подошёл его лучший друг Саша. Этот Саша был чуть пониже Владара, но шире его в плечах. Если у Владара лицо было вытянутым, то у Сашка — округлым. У Сашка были короткие, светлые волосы. Также он одевался в одежду светлых тонов. Саша был на два года младше Владара, но со стороны казался более взрослым.

— О путешествии мечтаешь? — спросил Саша.

— Ага, — кивнул Владар. — А чего ещё делать-то?..

— Отправиться в путешествие! — воскликнул Саша.

— Шутишь? Твои шутки не смешны! Всё же — это главная мечта. Мне даже ночью снится…

— А что если я не шучу?

— Было бы здорово. Но…

Тут карие глаза Владара расширились, в них вспыхнуло восхищение. За спиной Саши, со стороны, противоположной той, в которую до этого глядел Владар, летел в небе воздушный корабль. Выглядел он как парусник, только бороздил не водный, а воздушный океан. Широкие, светло-лазурные паруса были наполнены попутным ветром. Впрочем, только на паруса подобные корабли не рассчитывались, имелись в них и паровые механизмы, позволявшие регулировать скорость и направление полёта.

— Видал, а?! — восторженно проговорил Владар.

— С тем к тебе от самой деревни и спешил.

— Но ведь совсем недавно к нам залетал другой купеческий корабль.

— Ты же знаешь, у них постоянства нет — то целый месяц не заявляются, то чуть ли не каждый день наведываются.

— Да, действительно…

— А ты ещё повнимательнее посмотри. Может, заметишь что-нибудь необычное, — посоветовал Саша.

Владар пригляделся, и увидел, что на лазурном парусе был вышит круг с изображением белого дворца в центре.

— Так это же знак — Светграда, — произнёс он. — Белый дворец — в центре Светграда. Там живёт царь Роман и его семья.

— Да, — кивнул Саша.

— Давненько к нам от Светграда никто не залетал, — сказал Владар.

— А знаешь, что это значит? — торжественно спросил Саша.

— Ну… Ты же хотел на службу к царю Роману строму пойти! — выпалил Владар.

— Точно. И именно сегодня я так или иначе уломаю своих родителей. Волей или неволей, а они меня отпустят. Не отпустят — сбегу.

Владар, зная пылкий характер своего друга, понимал, что тот говорит это вполне серьёзно.

Владар проговорил:

— Улетишь, значит? А мне-то что делать? Не могу же я так вот из дома убежать. Я всё же люблю своих родителей. Волнуюсь за них…

— А я, думаешь, не люблю? Но и они должны понимать… И понимают. Я им уже говорил. Впрочем, отговаривают до следующего года, но уж я сегодня поставлю им такое условие: не смогу — ну никак не смогу я ещё целый год ожидать.

Владар вздохнул, развёл руками:

— А я своим только и говорил, что вот мечтаю отправиться в полёт к другим мирам. А они смотрят на меня, как на ребёнка. Мать говорит: это всё по молодости, подрастёшь, о другом думать будешь…

Корабль уже подлетал к Яблоневке. Специально для посадки таких и даже более крупных кораблей в центре деревни была устроена площадка. Корабли не спускались прямо на землю, а бросали вниз канаты, которые привязывали к специальным столбам. Затем с палубы к земле выдвигались лестницы и гости спускались по ним…

Итак, Владар и Саша пошли к деревне. Несмотря на охватившее их возбуждение, они не очень спешили, так как знали, что всё равно дойдут раньше, чем гости спустятся с корабля. Гораздо более важным им казалось обсудить, что же делать дальше.

Владар приговаривал:

— Итак, ты улетаешь, а я тут остаюсь. Ну это никуда не годится… Я думаю… думаю… Но ведь у моего отца в Светграде живёт двоюродный брат. Знаю — они в детстве хорошими друзьями были. Вот на это и надо давить. Я заодно с тобой полечу в Светград, узнаю там всё о двоюродном брате отца, могу ему и подарок отвести; новости, и, возможно, потом ответный подарок привезти. По-моему, не так уж и плохо придумано.

— Давай, действуй, — кивнул Саша.

Пройдя по небольшим, погружающимся в вечерний сумрак улочкам Яблоневки, друзья вышли на площадку, устроенную в центре деревни. Светградский корабль как раз подлетел к этой площадке, и уже сбросили с него канаты, деревенские жители привязывали канаты к столбам. Вот и лестницу спустили, показались гости. Впереди шёл полный, хорошо одетый человек. Он поглаживал роскошную, рыжею бороду и зевал.

Владар проговорил негромко:

— Ну, сразу видно, что этот рыжебородый — купец.

И рыжебородый заговорил весьма громко, обращаясь к подошедшим взрослым и пожилым жителям Яблоневки:

— Здрасте, деревенские! Как жизнь?!

— Живём неплохо…

— То и хорошо. Свет вам в помощь.

— Спасибо…

Купец снова зевнул, проговорил:

— Вообще путь у меня сторонний, но, пролетая, и за семь километров почуял запах ваших яблок.

— Лучше, чем у нас яблок нигде не найдёте.

— Знаю-знаю. Вот и подумал: прикупить у вас яблок, супругу да детишек порадовать; да чтоб ещё с запасом…

— Понимаем. Но у нас деньги не входу. Всё обмен.

— Ах, ну да… Что ж, можно и обмен. Это думать, считать нужно…

Купец снова зевнул. Тут дед Констан, который был деревенским старостой, предложил:

— Вам бы переночевать, а все дела мы утром обговорим.

— Я о том же подумал, — усмехнулся рыжебородый. — Мои спутники, пожалуй, на корабле останутся, ну а я в лучшем доме, на лучших подушках. А то уже надоело — летаешь-летаешь, и никаких удобств…

Конечно, купец преувеличивал. На самом-то деле у него на корабле была устроена каюта почти со всеми возможными удобствами. Уж кому-кому, а себе в роскоши богатый человек не откажет. Ему просто захотелось кое-чего нового. Но, в любом случае, Владар и Саша от этого только выгадывали.

Итак, друзья послушали разговоры, полюбовались на корабль, и попрощались до следующего утра. Пожелали друг другу успехов в переговорах с родителями.

Глава 2

Задумчивый, подошёл Владар к своему родному, окружённому старыми яблонями дому. Это был добротный, послуживший уже ни одному поколению, деревянный дом; из его окон лился приятный свет печного огня, а также — лучин. Окна были открыты и Владар уже слышал, что разговаривают его отец и мать (правда, в слова их не вслушивался)…

Юноша медленно шёл по ухоженной, окружённой малиновыми кустами дорожке и думал, с чего же начать разговор. Как не напугать таким неожиданным предложением мать? Что, если она сразу возмутится, воскликнет: "Нет, ни за что — это слишком опасно!". Сможет ли он тогда противостоять матери, огорчать её; ведь любил он её также, как и отца.

Но вот, уже остановившись возле двери и положив на неё ладонь, Владар наконец-то расслышали, о чём разговаривали родители.

Отец говорил:

— Десять лет уже своего двоюродного брата Алексара не видел…

Мать отвечала:

— Но ведь в позапрошлом году от него письмо привозили: всё нормально у него.

— Вот — в позапрошлом году. Это уже так давно! Да и не может письмо живого человека заменить. Так, посидеть с ним вместе, вспомнить детство — это же замечательно! Только ради этого можно бы слетать в Светград. Но ведь есть и другие цели. Можно на тамошнем рынке кое-что выменять для домашнего хозяйства, вот хотя бы для ребёнка нашего ещё не родившегося. Если я отправлюсь завтра, то через месяц уже вернусь.

— …Но ведь целый месяц, — вздохнула мама Владара. — И кто знает, что с тобой в пути случится?

— Ничего не случится. Корабли разные летают и у них всё нормально.

— И всё же я не могу быть спокойной целый месяц.

— И всё же, когда ещё такая возможность подвернётся?.. Алиша, пожалуйста, не сердись…

— Я не знаю, Миша… А если и Владар за тобой увяжется?

В это мгновенье Владар распахнул дверь и вошёл в горницу. Сразу выпалил:

— Я слышал ваш разговор. Вы только не волнуйтесь. Всё хорошо. Но ведь я уже и раньше вам говорил, что собираюсь посетить Светград. А тут такой удобный случай. К тому же, летит мой лучший друг — Саша. Вы знаете: он собирается поступить на службу к царю Роману, и родители ему разрешили. Я на службу поступать не собираюсь, но почему бы мне вместе с отцом и с лучшим другом не посетить Светград? Ведь я же не мальчик уже. Я хочу быть самостоятельным…

Мать села на лавочку возле печи, вздохнула, а потом проговорила:

— Взрослый ты… Да, совсем уже взрослым стал, скоро и невесту тебе пора выбирать. Только в Светграде от отца не отходи. А то, если потеряешься в таком незнакомом месте — кто же тебя искать будет?

— Конечно, не буду отходить! Не потеряюсь… Так, стало быть, вы не возражаете? Одобряете?

Отец с матерью переглянулись. После небольшой паузы отец произнёс:

— Что ж с тобой делать, если ты себя таким взрослым, да к путешествиям охочим чувствуешь?.. Уж лучше чем здесь месяц томиться-тосковать будешь — слетай разок. Может, после этого и пропадёт твоя охота к дальним мирам; и покажется тебе наш Яблочный самым милым и желанным.

На лице Владара засияла счастливейшая улыбка. Он едва сдержался, чтобы не закричать от счастья. Но сказал:

— Очень хорошо. А что там дальше — видно будет. А я обязательно вернусь, целый и невредимый. Даже и не волнуйся.

Мама мягко, печально улыбнулась и проговорила:

— Раз завтра лететь собрался — иди спать. Да-да, ложись сразу. Высыпайся. Ну а мне сейчас не до сна — буду вам в дорогу собирать…

Разговор Саши с его родителями оказался более тяжёлым, чем у Владара. Ведь Владар собирался вернуться через месяц, к тому же — летел со своим отцом, а Саша летел один и собирался остаться в Светграде, служить у царя.

Отец спрашивал:

— А ты, Сашок, уверен, что царю-то служаки нужны?

— Люди разные нужны. В этом я совершенно уверен, про это я ни раз слышал, — уверенно ответил Саша.

— Кем же ты хочешь стать?

— Так солдатом. И не простым охранником. Во дворце, на одном месте сидеть — скука. Не, я хочу к дальним мирам летать, всякие поручения исполнять.

— Положим, возьмут тебя на службу. А о нас ты подумал? — это мать спросила.

— Подумал. Мне не хотелось бы с вами расставаться. Но что поделать? Такова жизнь…

Увидев, как заблестели в глазах матери слёзы, Саша воскликнул:

— И ведь не на век же мы расстаёмся. Я вам обязательно писать буду, с попутными кораблями эти весточки передавать. Ну и сам буду наведываться при первой возможности…

Так говорил Саша. Родители ещё пытались его отговорить. Особенно тяжело ему было видеть, как волнуется мать. Но отступать он не собирался. И, в конце-концов, победил — родители дали ему добро, только отец с согласия матери решил полететь с Сашей, узнать, как он устроится в Светграде.

После этого тяжёлого разговора Саша вышел в сад. Хотелось в последний раз посидеть под старой, любимой яблоней…

Он уже почти дошёл до этого развесистого, могучего дерева, как увидел, что на нижних ветвях притаилась чья-то фигура. Так как уже наступила ночь, толком он эту фигуру разглядеть не мог.

Всё же — незнакомец в саду. Откуда ему взяться? Уж не за яблоками же он залез. Ведь у всех деревенских итак было вдоволь и яблок и вишен и груш и прочих плодов.

— Эй! — окрикнул Саша. — Ты… Владар, это ты?..

Когда Саша подошёл почти вплотную — неизвестный бесшумно соскочил на землю, и уже собирался юркнуть к ограде. Этот незваный гость был очень проворен, но всё же и Саша не сплоховал — он сразу прыгнул, и, вцепившись ему в плечи, повалил на землю.

Не выпуская, начал его поворачивать, при этом говорил:

— Та-ак, посмотрим…

И тут же показавшиеся холодным и уж точно острое лезвие прикоснулось к его горлу. Саша услышал голос:

— А ну-ка, отпусти меня…

Голос был не только требовательным, но ещё к тому же и девичьим. Вот этот последний факт особенно поразил Сашу. Оказывается на его любимую яблоню забралась девушка, да ещё совершенно незнакомая, да ещё с ножом.

Саша отшатнулся, вжался спиной в ствол дерева, и пристально вглядывался в лицо незнакомки. Загорелая, с большими, страстными глазами. Волосы у неё были чёрными, густыми. Одета она была в простую одежду: рубашка, брюки, ноги — босые. Лицо у неё было открытым, и, несмотря на вызывающее выражение во взоре — добрым. Саше она сразу понравилась. Он догадался:

— Ведь ты на корабле прилетела.

— Ну, положим прилетела. Как прилетала, так и улечу.

— Так и я с вами лечу.

— А с какой стати?

— Я в Светград хочу попасть.

— Служить царю Роману собираешься?

— Да. А ты как догадалась?

— А не первого такого видела. Я же с детства на корабле у купца летаю. На кухне работаю.

— И для кухни решила яблок собрать?

— Не, не для кухни. Для себя. Что толку их для кухни собирать, если Варфоломей…

— Это купца вашего рыжебородого так зовут?

— Ага. Вот он яблок накупит, а нам, если и перепадёт, то самую малость. А я сейчас решила насобирать и для себя, и для мои друзей. Ваши яблоки ого-го как ценятся, а запах-то…

— Что запах-то?

— Ты уже привычен к нему. А на самом-то деле — ароматы у вас такие замечательные: и яблоневые, и вишнёвые.

— Что — на других мирах такого нет?

— Нет.

— Ну а всё же — на других мирах хорошо?

— Везде по разному. Везде можно найти и хорошее и плохое.

Всё это время девушка держала охотничий нож возле Сашиного горла, но и она и Саша, увлечённые этого простой, но милой беседой просто забыли про нож. Наконец вот девушка смущённо улыбнулась, и поспешила убрать нож в кожаные ножны. Произнесла:

— …Я же не знала, кто на меня набросился, да ещё и на землю повалил. Мало ли… Кстати, меня зовут Марией. А тебя?

— Саша. Ты хорошая девушка. Ты мне понравилась…

Саша прокашлялся, и смущённо произнёс:

— Ты извини, конечно, глупо это звучит… Ну а что я ещё должен был сказать, если ты мне понравилась? Я не умею длинные, запутанные речи произносить. Да и зачем они?

— Правильно, зачем? Ты мне ведь тоже понравился…

Мария провела ладонью по Сашиной щеке, а потом быстро поднялась на ноги. Поднялся следом за ней и Саша.

— Мне пора, — молвила девушка.

— Ты можешь набрать столько яблок, сколько тебе угодно, — предложил Саша.

— Так я уже набрала, — улыбнулась Мария и показала на весьма увесистый, почти полностью наполненный мешок, который лежал у неё под ногами.

— До завтра, — улыбнулся ей Саша.

— Да. Завтра увидимся на корабле…

Мария взяла мешок и бесшумной, стремительной тенью метнулась к ограде. Легко, будто мешок ничего не весил и не мешал ей, перескочила через неё. Впрочем, и ограды в Яблоневке были совсем невысокими, поставленными больше для вида и порядка, чем для каких-либо иных целей.

Саша постоял некоторое время на месте. Он глядел вслед Марии, улыбался. Он чувствовал себя счастливейшим человеком во всём Многомирье. Хотелось петь и смеяться, но он тихо присел у ствола, а потом и вовсе — лёг на землю.

Он глядел на неспешно подрагивающие при дуновениях несильного ветерка ветви с крупными, налитыми плодами, и на небо, которое местами среди этих ветвей было видно. Несмотря на то, что мир Яблочный вращался и их деревня в это время была на ночной, отвращённой от Солнца стороне — небо над деревней оставалось светлым и лазурным. Ведь само небо не могло отвернуться от света. Виден был и соседний мир Темнолес. Половина его была погружена во мрак ночи, а половина — сияла дневными красками. Но это было там, в вышине, а самого Сашу окружала спокойная ночная мгла.

Юноша долго лежал с раскрытыми глазами, мечтал о дальнейшей жизни, о службе и о приключениях, со счастливой улыбкой вспоминал он Марию. И сам он не заметил, как мечты обратились в грёзы сна, как глаза его закрылись. Но сон его был крепким и безмятежным.

К полдню следующего дня всё было готово к отлёту купеческого корабля с Яблочного. Погрузили массивные корзины с яблоками, а в дополнение к ним — с вишнями, грушами, и всяческими ягодами. Взамен жители Яблочного получили некоторые изделия из железа (вилки, ложки, кухонные ножи, посуду). Некоторая часть яблок пошла в уплату того, что на борт поднимались трое новых путешественников: Владар, Саша, а также — их отцы.

Купец Варфоломей делал вид, что этой сделкой он делает большое одолжение жителям Яблочного, но на самом-то деле он был очень доволен, считая, что он получает большую выгоду.

Провожать корабль, а также и четырёх своих земляков пришли почти все жители деревни. Конечно, были Саши родители и мать Владара. И Сашина мама и мать Владара не могли сдержать слёз, всячески напутствовали своих родных. Конечно, в дорогу им успели собрать вместительные котомки со всякой домашней выпечкой и напитками.

Когда Владар и Саша подходили к лестнице на корабль, Саша шепнул Владару:

— Я вчера такую девушку встретил… такую… Впрочем, ты сам с ней познакомишься. Ведь она — с этого корабля…

— Хорошо. Конечно познакомишься, — улыбнулся Саша. — Что же ты так волнуешься? Уж не влюблён ли?

— Ну ты скажешь!..

— Шучу-шучу. Ведь я и сам волнуюсь. Ах, даже и не верится, что я ещё сейчас вот стою на этой земле, а сделаю ещё один шаг, и окажусь на лестнице, а там и на корабле… Мама! Мама! До свидания, до встречи…

Мать подбежала, обнимала, целовала своего сына, не хотела его отпускать. Но всё же пришло время для разлуки.

Владар, Саша и их отцы поднялись на палубу, встали возле борта, и махали руками тем, кто остались внизу. Конечно им кричали:

— Счастливого пути! Возвращайтесь скорее!.. — и прочее, в том же духе.

Но вот отвязали верёвки от столбов. Одновременно с этим заработали паровые машины и корабль начал подниматься. Через несколько секунд они были уже на одном уровне с кронами самых высоких яблонь, ещё через несколько секунд и эти кроны остались внизу.

Владар говорил:

— Я всегда мечтал об этом, но так высоко поднимался только во снах…

Саша отозвался:

— И это только начало. Скоро мы и возле Темнолеса пролетим.

Яблочный продолжал удаляться. И уже фигурки столпившихся на площади людей казались совсем маленькими, и уже Владар не мог разглядеть среди них свою маму. От этого, впервые за этот день, ему стало печально. Он жалел маму, он хотел, чтобы она не волновалась за него и за отца…

Вся деревня Яблоневка лежала как на ладони и опоясывающая их мир речушка Сладозвонка поблёскивала светло-серебристыми оттенками.

Тут рядом раздался бойкий, весёлый голос:

— Это действительно только начало. Здесь бывает весьма сильный ветер. Вас с непривычки с палубы сдуть может. И если этого никто не заметит, то вы так и останетесь болтаться между мирами…

— Мария! — воскликнул Саша.

— Да, это я, — улыбнулась девушка. — Ну, познакомь меня со своим другом.

— Пожалуйста, с большой радостью. Это Владар — мой лучший друг. А это мой отец — Борен, а это отец Владара Михаил.

В это время спустили паруса, а ветер значительно усилился. Особенно доставалось длинным волосам Владара — они так и метались из стороны в сторону. Что касается команды корабля, то у всех них были головные уборы.

Мария говорила:

— Ничего. Не волнуйтесь. Найдётся и для ваших голов защита. Да — запасные шапки у нас имеются. Надеюсь, что Варфоломей не потребует за них дополнительную плату. Главное, пока не привыкните, подальше от борта стойте, а то, как я уже говорила — вылететь можете.

— А что — был такой случай?

— Даже несколько было, — ответила Мария. — Ведь мы не в первый раз берём попутчиков. Один раз молодой искатель приключений, в бурю решил на молнии вблизи поглядеть. Так его порывом ветра за борт снесло.

— Нашли потом? — спросил Сашин отец.

— Нашли. Но он после этого случая заикой стал. А в другой раз подвозили мужа с женой: они такие толстые, неуклюжие и выпить любили. Так каждую ночь и пьянствовали…

Здесь необходимо сделать отступление и сказать, что ночь на корабле, который летит среди миров в светлом воздухе — понятие весьма условное. Просто было такое время, когда вся команда, за исключением дежурного, рулевого и рабочими у паровой машины спала. Это время называлось ночью. Впрочем, иногда опускались на ночную сторону того или иного мира, тогда уж спали в настоящей темноте.

А Мария продолжала свой рассказ:

— Одно время мы за ними присматривали, а потом, так как путь был дальним, — надоело нам это. И вот однажды просыпаемся, а супругов этих нет. Ну мы подумали: значит после пьяной ночи отсыпаются. Но прошло десять часов, а их нет и нет. Тут мы начали корабль обыскивать. В каждый уголок заглянули — не нашли. Осталось одно объяснение: они когда пьяными были вывались за борт. Мы повернулись, летели целые сутки, внимательно глядели по сторонам, но так и не нашли их.

— Так что же с ними дальше было? — спросил, поражённый такой страшной историй, Владар.

— Если не повезло — так и остались среди миров болтаться, ну а если повезло — заметили их с борта другого корабля и подобрали. Во всяком случае, я про них с тех пор ничего не слышала… Но, впрочем, что-то я вас так запугиваю! Давайте-ка я вам корабль покажу и со своими друзьями познакомлю. Нам ведь, всё-таки, целых две недели вместе лететь…

— Ага, — кивнул Саша. — Очень интересно с ними познакомиться. Но всё же можно мы тут ещё немного постоим? Уж больно вид чудесный открывается.

— Конечно! — ответила Мария. — Это я к полётам привыкла, а вам всё здесь в новинку.

Вся обращённая к светилу половина Яблочного уже была видна под бортом воздушного корабля. А так как корабль ещё и в сторону летел, то постепенно открывался, выплывая из-за края диска, Темнолес.

Через несколько минут они пролетали вблизи от Темнолеса, и теперь можно было разглядеть не только отдельные деревья, но даже и наиболее крупные ветви.

Владар произнёс:

— Вон, глядите — там изба стоит. Значит, правду говорили, что на Темнолесе ведьма живёт.

И действительно — на окружённой мрачными елями поляне, скрытая в тени, стояла изба угрюмого, тёмного вида. Владар и Саша пристально вглядывались — не откроется ли дверь, не выглянет ли кто-нибудь. И дверь действительно приоткрылась, но кто из-за неё выглядывал они не успели разглядеть, так корабль уже пролетел дальше.

Мария удивлённо спрашивала:

— Так что же, выходит, вы даже и на соседнем мире ни разу не бывали?

— Не-а, — ответил Саша. — Теперь представляешь, как нам хотелось в путешествие отправиться?

— Представляю. Я вам скажу так: путешествовать очень интересно, всегда открываешь что-то новое, но иногда и остановиться хочется. Просто устаёшь от этих разнообразных впечатлений… Ну так что — вы готовы познакомиться с моими корабельными друзьями?

— Э-э… — смущённо протянул Владар. — Мы бы ещё тут постояли. Уж больно интересно.

Уже их отцы спустились в отведённые им каюты, а Владар и Саша всё стояли на палубе. Как объяснила им Мария, корабль двигался со средней скорость 50 километров в час, так что ветер был постоянным, но к ветру они уже привыкли. А вот к тому что видели — нет.

То Владар, то Саша восклицали:

— Гляди — это ж тот мир, который мы никак разглядеть не могли! Как интересно — там озёра, а по их берегам какие-то постройки…

— Ого, а этот мир мы вообще как точку видели. А там — гляди, какие-то руины! Красивые руины! Наверняка там хранятся какие-то тайны. Сказать бы Варфоломею, что стоит туда опустится… Хотя не стоит — он не станет нас слушать!..

И всё же когда рядом проходил, выпятив пузо, неимоверно важный, поглаживающий свою роскошную бороду Варфоломей, Саша обратился к нему:

— Послушайте, а почему бы нам не опуститься на во-он тот мир с древними руинами?

Купец нахмурился и спросил сердито:

— Зачем?

— Может, сокровища там найдём.

— А, может, разбудим чудовище.

— Какое ещё чудище? — насторожился Владар.

— Мало ли. Моё дело купеческое. Я торгую, а не по всяким подвалам лазаю. Ну а ваше дело — тихо до Светграда долететь и под ногами не путаться.

С этими словами Варфоломей удалился.

— Да, тяжело с таким будет ужиться, — молвил Владар.

Подошла Мария, сказала:

— А вы не с ним, а со мной, и с моими друзьями уживайтесь. Они хорошие люди. Готовы?

— Ладно. Давай знакомь, — без особого энтузиазма ответил Саша.

Глава 3

Следующая неделя прошла для команды Варфоломеева корабля вполне обычно. То есть, они летели среди миров, изредка делали остановки, а большую часть времени бездельничали. Некоторые, впрочем, находили себе занятие. Один пожилой воздтрос…

Да — «воздтрос» — это тоже самое, что и матрос, только передвигается, он не по воде, а по воздуху.

Итак, один пожилой воздтрос по имени Никол вырезал прекраснейшие фигурки из дерева. Сам он говорил, что часть этих фигурок он оставлял для себя, а часть сдавал торговцам на Светградском базаре. Несколько миниатюрных фигурок, изображающих диковинных, изящных зверей с далёких миров он подарил Владару, Саше и их отцам.

Другой воздтрос Такун — молодой и юркий, мог часами наигрывать на гитаре разные мелодии. Сам он говорил, что мелодии приходят к нему прямо из воздуха и сетовал на то, что нет возможности записать их.

С некоторыми воздтросами летели и их жёны. Они искусно вышивали, занимались домашним хозяйством…

Владар и Саша хорошо сошлись с разными членами корабельной команды, и только с надменным Варфоломеем не разговаривали.

Что касается впечатлений, которые они получили за первую неделю полёта, то их было превеликое множество. Сколько диковинных, совершенно непохожих один на другой миров они видели! Пролетали над величественными древними замками, и над миром, где поля ароматных цветов издавали удивительное, манящее пение. Остался позади полностью каменный мир, жители которого, судя по всему, тоже были каменными, но разглядеть их Владар с Сашей не успели.

Можно много рассказывать о тех мирах, которые они увидели в эти семь дней. Но всё же миры оставались позади, воспоминания о них тускнели, а впереди появлялись всё новые и новые миры.

Когда приходило время сна, друзьям снилось, что они все ещё стоят на палубе и разглядывают неспешно пролетающие пейзажи. И уже сложно было отличить сон от реальности.

Но вот однажды, когда они сидели за столиком в пристройке на палубе и кушали приготовленные Марией вкуснейшие пирожки с яблочной начинкой, раздался крик:

— Буря приближается!

— Ого, буря! — наивно усмехнулся Владар. — У нас тоже изредка случаются бури, но здесь они, наверное — нечто особенное.

— Да, уж, — кивнула Мария. — Для нас бури — это настоящее бедствие. Попасть в бурю — это настоящее бедствие.

— Ну, пойдём на палубу. Поглядим! — усмехнулся, предвкушая очередное интересное зрелище, Саша.

Они поднялись из-за стола и вышли на палубу. Прежде всего, отметили, что ветер усилился и посвежел. Ну а потом увидели громадную, клубящуюся тучу, которая была ещё довольно далеко, и поэтому её истинный тёмный цвет скрашивался глубиной светлого воздуха. Поэтому туча пока представлялась неким эфемерным призраком. И невозможно было точно установить, где у этой тучи конец, где начало. Однако, уже и на таком расстоянии можно было увидеть ветвистые разряды молний, которые выскакивали из тучи во всех направлениях.

На палубу вышел также и Варфоломей. Этот тучный купец дожёвывал какое-то кушанье и, судя по неуверенной, пошатывающейся походке, был пьян. Он спросил громко:

— Ну что — буря?

Один из воздтросов незамедлительно ответил:

— Ага. Прямо на нашем пути. Туча опасная. Придётся облетать…

Варфоломей провёл ладонью по своей рыжей бороде и проговорил:

— Здесь мне решать — облетать или не облетать. Это мой корабль!

— Но не полетим же мы прямо в эту тучу…

— Эм-м, нет. Не полетим…

Варфоломей указал рукой на мир, находящийся приблизительно на полпути между кораблём и тучей.

— Эй, отвечайте — это Румсель?

— Да. Это Румсель.

— Так вот на Румсель мы и полетим. Там прекрасно оборудованный причал для кораблей, и таверна, где подают такие кушанья и вина, что…

Варфоломей пошатнулся и рыгнул. Пожилой воздтрос Никол, который искусно вырезал из дерева всякие фигурки, возразил:

— Это опасно. Мы можем не успеть. Туча надвигается весьма быстро. Подумайте, что будет, если в нас ударит молния. Тогда корабль, которым вы так дорожите, загорится. Я уж не говорю о том, что могут погибнуть люди.

— Какая глупость! — пьяным голосом прикрикнул Варфоломей. — Просто заведите на полную мощность паровые машины, а паруса уберите, а то встречный ветер только мешает.

— Паруса уже убраны…

— Ну так летите же скорее к Румселю, а я буду следить за вами!

И Варфоломей прошёл в свою каюту, где уселся напротив закрытого окна. Он подливал себе вино и мечтал о том, что выпьет на мире Румселе ещё лучшее вино. Ведь тамошний трактирщик был его давним приятелем.

А Мария в это время говорила Саше и Владару:

— Всё же этот Варфоломей — вздорный старикашка. И богатство его только портит. Давно мне пора было найти себе работёнку на каком-нибудь другом корабле. Да просто здесь есть хорошие люди, к которым я уже привыкла. В общем, надо будет их с собой уводить. Но сначала надо будет добраться до Светграда.

— Ещё неделя и будем на месте, — уверенно сказал Саша.

— Сначала надо это с этой бурей разобраться, — произнесла Мария.

— Разберёмся! — заявил Саша.

Мария обратилась к пожилому воздтросу:

— Дядя Никол, как думаете — успеем мы до Румселя вперёд бури долететь?

Никол сощурился и произнёс задумчиво:

— Тут сложно сказать. Может, и успеем, а, может, и нет… — и, поглядев на Владара и Сашу, добавил. — Не хотелось бы вас пугать.

— А нас сложно испугать, — молвил Саша.

— Просто вот про такие тучи сказывают, что внутри них чудища водятся.

— Ах-ха-ха! — рассмеялся и махнул рукой Саша. — Ведь у нас на Яблочном тоже дожди с молниями случались. Такая вот туча надвинется, обхватит весь мир, и ливень льёт, и молнии сверкают. А вот никаких чудищ ни разу не видели.

— Так в том то и дело, что так природой заведено: чудища те чисто воздушные. К твёрдой поверхности приближаться боятся. То есть туча то здоровая — часть её твой мир дождём поливает, а часть в стороне пролетает, вот в той отдалённой части и находится чудище. Но, если земли оно боится, то корабль наш для него — желанная добыча.

— А мне кажется, что это — просто страшные сказки, — проговорил Саша.

Никол ответил:

— А что, если я сам видел, как из тучи щупальце высовывалось? Правда, схватило оно не наш корабль, а птицу Оххо. Знаете такую птицу Оххо?

— Не-а.

— А зря. Это такая замечательная птица с опереньем золотистого цвета. Отдельные особи вырастают до пяти метров. Но они совершенно безопасные, питаются плодами, и ни на кого не нападают. А вот щупальце схватило Оххо и утащило её в тучу…

— Ну-у… Может, показалось? Может, это сама туча такую необычную форму приняла…

— Всё может быть. Но птица Оххо исчезла… В общем, не буду я вас больше запугивать, а будем надеяться на успешный исход этого рискового полёта. Сам бы я навстречу этой туче лететь не осмелился. Но, видишь, нашему Варфоломею захотелось Румземльского вина и возомнил он себя бесстрашным героем…

Послышался гул, палуба заметно завибрировала.

— Что это такое? — спросил Владар.

— А это нашу паровую машину завели на полную мощность. Даже больше, чем предусмотрено… Как бы она не сломалась…

На палубу выскочил и промчался в каюту Варфоломея закопчённый, худой человек. Это был один из тех, кто следил за паровым механизмом.

— Ну, чего там ещё? — спросил у него Варфоломей.

Человек залепетал робко:

— Механизм работает на полную мощность, слышно усиленное дребезжание, пар местами прорывается. Это, понимаете ли, очень плохо… Механизм-то старый, его поменять давно надо было.

— Так что же не поменяли?

— Мы вам и раньше говорили, но вы…

— Что я? Я то в чём виноват? Вы техники, вы и разбираться должны!

— Но если не закуплены запасные детали…

— Вот, получается, я во всём виноват. В общем, если не успеете во время до Румзеля, то уволю вас при первой же возможности.

Варфоломей пристально поглядел в окно и проворчал:

— Вижу, буря торопится. У-ух, как клубится! Да-а… Ну ничего, мы всё равно вперёд её до Румзеля доберёмся. Ни в коем случае не снижать мощность механизма, ясно?!

— Ага…

— Ну так беги, поторапливайся. Не даром же я тебе деньги плачу.

Если бы Мария услышала этот разговор, то она возмутилась бы ещё больше, и, скорее всего, сказала бы Варфоломею "пару ласковых", но она не слышала, а стояла вместе с Сашей и Владаром на палубе и смотрела на стремительно приближающуюся тучу.

До мира Румсель оставалось приблизительно три километра, когда корабль содрогнулся. Затем раздался резкий, громкий звук, похожий на взрыв. Спустя несколько секунд на палубу выбежал закопчённый, бледный человек, следивший за паровой машиной.

Он надрывался:

— Взорвалось… взорвалось!..

Одновременно из своей каюты выскочил и пьяный Варфоломей, он схватил человека за воротки уже изодранной рубахи и, сотрясая, закричал:

— А ну отвечай — долетим до Румселя?!..

Испуганный человек лепетал:

— Там совсем всё плохо. Только при самом низком давлении можно. Иначе окончательно рванёт. До Румселя мы доберёмся примерно через полчаса.

Варфоломей выпучил глаза, хотел закричать что-то гневное, но тут на корабль налетел порыв неистового ветра. Страшная, громадная туча клубилась уже поблизости, постепенно поглощала Румсель. Молнии ослепительными дугами сверкали в воздухе. Ветер завывал так громко, что приходилось кричать, чтобы быть услышанным. А когда грохотали громы, то и собственного крика не было слышно.

От постоянного давления ветра корабль начал заваливаться на бок. Впрочем, надо отметить, что между мирами понятие верха и низа весьма условно. Переворачивайся как угодно, а всё равно не почувствуешь притяжения до тех пор, пока не подлетишь достаточно близко к тому или иному миру. Существует только притяжение к палубе, которое точно такое же как на поверхности обычного мира.

И всё же быть безвольной игрушкой могучего, штормового ветра, вращаться, кувыркаться по его прихоти — дело малоприятное.

Кто-то из воздтросов кричал:

— Надо спускать паруса. Тогда, быть может, ещё удастся облететь ненастье!

— А как же Румсель?! — негодовал Варфоломей.

— Да что уж Румсель? Нам бы самим в живых остаться!

— Но я требую!..

В разговор вступил Никол:

— Нет. Сейчас мы спасаем свои жизни. Так помолчите. Итак уже ваши глупые указания едва нас в могилу не вогнали. И ещё неизвестно, удастся ли выкрутиться.

Воздтросы начали спускать отдельные паруса с таким расчетом, чтобы ветер отогнал их от тучи. На палубе появились отцы Владара и Саши. Но появились они затем только, чтобы позвать своих сыновей:

— Эй, вы чего там?!.. Немедленно вниз спускайтесь…

Владар хотел возразить, но налетевший порыв ветра повалил его на палубу. Если бы он не успел схватиться за ящик, то вообще, может, улетел за борт. Спорить было бесполезно.

И вот Владар, Саша и Мария спустились вниз по лестнице. Все, в том числе и отцы, собрались в каюте Владара. Кто сел на дубовую, прибитую к полу скамейку, кто остался стоять, ухватившись за высокие сундуки или за стол. А Мария даже уселась на столе.

Корабль развернулся к буре боком, и каюта Владара находились именно на той стороне, которая была повёрнута к туче. Через иллюминатор отчётливо была видная тёмная, клубящаяся масса. Но эта масса не была однородной, в разрывах видно было постоянное движение, из глубин тучи выплёскивались частые, то тусклые, то довольно яркие вспышки. И уже несколько раз они замечали нечто, весьма напоминающее щупальца. Но действительно ли это щупальца или только обман разыгравшегося воображения — не удавалось разобрать, так как туча уж очень быстро изменяла форму.

Несколько молний полыхнули вблизи от корабля. Каждый раз, когда грохотало, Владар вздрагивал. Он корил себя за это, но всё же никак не мог совладать — уж очень страшно было.

Саша сел на стол рядом с Марией, положил свою ладонь поверх её ладони и проговорил:

— Ведь мы выкарабкаемся. Правда? Ведь ты уже попадала в подобные переплёты и всё заканчивалось хорошо?

Мария покачала головой и ответила:

— Вот именно в такую передрягу я ещё ни разу не попадала.

Крепкое стекло натужно гудело и заметно подрагивало от порывов налетавшего на него ветра.

— И как там, оставшиеся на палубе воздтросы? — поёжился Владар. — Ведь запросто за борт унести может, и тогда уж никто не спасёт.

— Вы бы точно не удержались, а в них я верю…, - ответила Мария.

Вдруг за окном сверкнуло особенно ярко. Все находившиеся в каюте даже зажмурились. А в следующее мгновение навалился страшный, ни с чем не сравнимый, вжимающий в пол грохот. Мария и Саша и впрямь упали на пол. А когда поднялись, Мария проговорила:

— Это в корабль молния попала…

С палубы доносились истошные крики.

Мария помрачнела больше прежнего и молвила:

— Плохо дело. Надо посмотреть, что там…

Она первой бросилась к двери, а Владар и Саша поспешили за ней. Отцы предупреждали:

— На палубу не выходите! Слышите?! Ни в коем случае!

Но и сами бросились за своими сыновьями.

Ветер набивал с палубы запах гари. А когда они поднялись по лестнице и выглянули, то увидели, что центральная мачта была перерублена у основания молнией. Нижняя, обрубленная часть столба дымилась и тлела, а большая часть уже сорвалась с палубы, но не улетала окончательно, а, удерживаемая канатами, болталась из стороны в сторону.

Воздтросы суетились, рубили эти уже ненужные канаты. Убитых не было видно, но, возможно, их уже унёс ветер.

Дверь центральной надстройки распахнулась, и там показалось перепуганное лицо Варфоломея. Он что-то кричал, но разобрать его за воем ветра не представлялось совершенно никакой возможности.

И тут Мария вцепилась в Сашино плечо и воскликнула:

— Смотрите?! Что это?! Неужели…

Из тучи взметнулось щупальце. Оно вовсе не клубилось, оно было твёрдым, многометровым и толстым. Цвет щупальца был тёмно-изумрудным, но в то же время по нему пробегали ярко-зелёные, похожие на паутинки разряды электричества. В тех местах, где таких разрядов скапливалось особенно много, они наливались синеватым светом и били трескучими разрядами.

Ещё не успели присутствующие толком испугаться, а щупальце уже обвилось вокруг палубы, сжало её с такой силой, что крепкая обшивка затрещала. Видно было как переломились боковые ограждения. Рухнула ещё одна мачта.

Воздтросы бросились кто куда. Один изних, а это оказался молодой любитель музыки Такун, скатился по лестнице, едва не сбив Владара и всю компанию.

— Что ж это такое будет? — спросил Такун плачущим голосом.

— Наверное, то чудище о котором предупреждал Никол! — ответила Мария. — Говорят, такие чудища обитают в грозовых тучах и питаются, чем попало…

Щупальце утягивало корабль внутрь тучи. Все они погрузились в клубящееся марево, а потом неожиданно оказались в своеобразной зале, стены которой состояли из тёмного тумана. Но вот одна из стен раздвинулась и появился зеленоватый бок чудища.

Раскрылся глаз, размерами сравнимый с кораблём. Внутри этого громадного глаза переливались, мерцали синие молнии, а в центре многометровым чёрным провалом выделялся зрачок.

Щупальце пронесло корабль в нескольких метрах от глаза. Уже открылась глотка, которая, как казалось, могла проглотить не только корабль, но и целый мир.

И тут, откуда ни возьмись, появился Никол. Пожилой воздтрос кричал:

— Чтобы не упасть в бездну, мы должны закрепить корабль! Надо бросить канаты!!..

— Я помогу! — крикнул Саша.

— Я тоже! — воскликнул Владар.

— Стойте, вы куда?! — закричали их отцы.

— Всё равно, если не сделаем это, так погибнем. А так — хоть какой-то шанс, — ответил Саша.

И вот они, следом за Николом, побежали по палубе. А корабль кренился. Тут уже и притяжение появилось, и уносило их вниз, в утробу чудища. Чтобы не свалиться, друзья придерживались друг за друга, ну и за надстройки на палубе хватались. Мария не отставала от них…

И вот они возле устройства, которое в случае надобности выпускало якорь с острым концом. Им пользовались, если надо было задержать корабль возле того или иного необжитого мира без пристани.

Потоки зловонного, тёплого воздуха накатывались на них, вынуждали кашлять. Совсем рядом подрагивало щупальце — один его рывок и друзья оказались бы раздавленными.

Но вот щупальце дёрнулось вверх, по счастливой случайности не задело их. Освобождённый корабль начал падать в утробу.

Рядом промелькнул похожий на колонну нарост. Никол крикнул:

— В него!

Общими усилиями развернули уже повреждённый механизм и нажали рычаг. Якорь зацепился за тот нарост. Только они вскочили, собираясь бежать к следующему устройству, как увидели, что там уже — отцы Владара и Саши. Они тоже произвели безупречный выстрел. И ещё несколько якорей успели выпустить воздтросы.

Корабль зацепился, повис где-то между желудком и глоткой чудовища, но сама глотка закрывалась, и всё темнее становилось…

Но всё же полной темноты не было. Так же как и снаружи, изнутри по чудищу проходили зеленоватые, а иногда и синие электрические разряды. Из-за этого видна была слизистая, подрагивающая оболочка. Корабль застрял на площадке, а дальше — начиналась пропасть, в недрах которого страшным, раскатистым эхом урчал желудок чудовища.

Палуба накренилась, но всё же, держась за остатки мачты или корабельных надстроек, на ней можно было стоять. И вот все воздтросы вышли на палубу, они глядели друг на друга, а также и по сторонам. В их глазах читались испуг, недоумение, а также сотни вопросов, главным из которых, естественно, был: "Как отсюда выбраться?.."

Но первый вопрос задал пожилой Никол:

— Здесь все собрались?

— Да.

— Итого, я вижу девятнадцать человек. А всего нас было двадцать три, считая с принятыми на борт четырьмя жителями Яблочного. Но жители Яблочного все на месте, значит, пропали четверо наших товарищей.

— Трое наших товарищей, — сказала Мария. — Нету Петра, Киммера и его жены Дотоны. А четвёртый пропавший — это Варфоломей, из-за тупого упрямства которого мы сунулись на рожон и попали сюда.

Любитель музыки Такун произнёс мрачным голосом:

— Варфоломей точно погиб. Он находился в своей каюте, когда на неё рухнула подрубленная молнией мачта. Потом остатки каюты, а также и Варфоломея, унесло ветром за борт.

Одна из женщин проговорила:

— А я видела, как возле Киммера это щупальце страшное появилось. Киммер отпрыгнул, но не удержался, и его тоже понесло за борт. Дотона была рядом, бросилась к нему, схватила за руки, и…

Женщина всхлипнула, и закрыл ладонью лицо. К ней подошёл её муж, обнял, зашептал:

— Но, по крайней мере, мы живы, и обязательно выберемся оттуда.

Никол обратился к худому, бледному человеку, который заведовал паровой машиной:

— Тагат, как там твой механизм?

— Ничего хорошего. Я предупреждал Варфоломея, что механизм не рассчитан на такие нагрузки, но он не захотел меня слушать. Хорошо ещё, что не произошёл взрыв. А то бы мы уже не разговаривали здесь… Но всё равно механизм повреждён. На него уже и раньше накладывались металлические заплатки, и вот одна из этих заплаток теперь отлетела. Понадобиться время, чтобы отремонтировать.

— Починим, а потом… — это начал воздтрос, но не договорил, вздохнул.

Другой воздтрос воскликнул:

— Улетишь тут! Что, пасть что ли изнутри этому чудищу таранить будем? Так оно рассвирепеет и тогда уж точно раздавит нас своими щупальцами.

— По-крайней мере, починкой парового механизма мы должны заняться, — сказал Никол, и с ним не стали спорить.

Так, негласно, Никол стал старшим над командой…

А через некоторое время в своих каютах отцы говорили и Саше и Владару примерно одинаковые слова:

— Знаю, что ты больно взрослым да героическим считаешь. Но даже и не думай ничего предпринимать. Просто сиди и жди.

И Владар и Саша кивали, но "просто сидеть и ждать" им было невмоготу. И если первые сутки они ещё как-то терпели, то во вторые уже собрались в укромном уголке на палубе. С ними, естественно, была и Мария.

Они уселись на бочках в углу за остатками каюты Варфоломея и там вели свою беседу.

Мария, держа Сашу за руку, произнесла:

— Ну, вижу, вам надоело здесь без толку торчать.

— Тебе, можно подумать, не надоело? — спросил Саша.

— Конечно, надоело. Между прочим, мы здесь не одни живые, — заявила Мария.

— Как так? — изумился Владар.

— А я вот вчера на палубе дежурила, вдруг слышу шорох, и не с нашего корабля, а со стороны доносится. Ну, я к борту, и во все глаза гляжу. И что же думаете?

— Ну?!

— А птица пролетела!

— Как — птица? — ещё больше изумились друзья. — Откуда же здесь, в утробе, птица?

— На нашем примере видно, что не все, кого это чудище глотает, погибают. Главное — к нему в желудок не попасть. А здесь и жить можно.

— Но мы то здесь жить не собираемся. Я в Светград попасть хочу, — заявил Саша, а Владар с ним согласился.

— Конечно, и мне здесь не нравится, — ответила Мария. — И вот мы должны разведать, кто здесь живёт, помимо нас. Быть может, они помогут выбраться. Во-он в тот туннель полетела та птица…

И Мария указала на высвеченный зеленоватыми и синеватыми всполохами туннель, который начинался метрах в двадцати от борта корабля. Туннель являлся частью чудовища, он имел округлые, поблёскивающие стены и, вскоре после своего начала, круто загибался. Что там дальше, за этим поворотом, невозможно было увидеть.

А Мария продолжала:

— Птица улетела именно туда, и не возвращалась. Из этого можно сделать вывод…

— Что туннель весьма длинный, — продолжил Саша.

— И, возможно, приведёт нас к другим обитателям этого… чудовища, — добавил Владар.

— Конечно, мы не можем знать, какими эти обитатели окажутся, — продолжала Мария. — Совсем не обязательно, они добрячки, может они ещё хуже чудища, которое нас проглотило…

— Но всё же мы должны рискнуть, — уверенно произнёс Саша.

— Должны, — кивнул Владар. — Только отцы наши…

— Я надеюсь, ты не станешь рассказывать о своих планах? — спросил Саша.

— Нет, конечно. И всё же…

— Да ладно тебе. Не волнуйся. Всё равно, рано или поздно встанет этот вопрос: что делать дальше? И придётся исследовать чудовище. Но мы сделаем это первыми.

— Отправимся в поход, когда все лягут спать, — предложил Владар.

— Да, — улыбнулась Мария. — А я принесу с кухни бодрящий напиток, так что мы обо сне забудем…

Глава 4

Тянулись часы…

Как и прежде поблёскивали зеленоватые и синие отсветы электрических зарядов, всё также подрагивало нутро чудища, а из его глубин доносилось страшное, беспрерывное урчание.

Постоянно сидеть и ждать непонятно чего было очень тяжело, и поэтому людей клонило в сон. Они зевали, они переговаривались тихими, испуганными голосами…

Вот команду взбудоражил рёв. Он донёсся со стороны, эхом отдался под дрожащими сводами и долго не хотел утихать.

Воздтросы часто спрашивали:

— Что это такое было?

Но никто не знал. Только появились предположения:

— Мы здесь не одни… Надо быть начеку…

Когда усталые родители легли спать, Владар и Саша прокрались к своему укромному месту за бочками. Мария уже поджидала их там. В руке она держала небольшой глиняный кувшин, а рядом с ней лежала сумка. Девушка прошептала:

— Мы, конечно, ненадолго идём…

— Конечно, ненадолго, — подтвердил Владар. — Только исследуем этот туннель. Ну, метров двести по нему прошагаем, а потом, если ничего интересного не будет — вернёмся.

— Метров двести — это совсем мало, — заявил Саша и отхлебнул из бутыли. — О-о, хорошая вещь. Это не вино, случайно?

— Нет, — улыбнулась Мария. — Это называется кофе, и на вино оно совсем не похоже.

— Действительно… Но у нас на Яблочном никогда ни о каком кофе и слыхом не слыхивали, так что мне простительно, — с этими словами Саша передал бутылку Владару, а сам продолжил. — Хотя бы километра два прошагаем…

— Это в следующую вылазку. А для первой и двухсот метров будет достаточно. Ты подумай, что будет, если наше отсутствие заметят. Какой переполох поднимется. Родителей жалко. Они и так нервничают.

— Вот мне тоже жалко, и именно поэтому я хочу узнать об этом чудище как можно больше… Мария, а что у тебя в сумке?

— Провизия.

Владар произнёс:

— Ну, это ты зря. Мы же максимум на час идём.

— Никто не знает, что с нами случится. Вот я и решила подстраховаться. Там у меня пирожки с грибами, с капустой и с яблоками…

— Ну всё — пора, — воскликнул сразу заметно взбодрившийся от кофе Саша.

Они выглянули из-за бочек. В дальнем конце палубы стоял дозорный. Ещё один дозорный сидел возле небольшого корабельного колокола. Но внимание этих воздтросов было рассеяно. Они то смотрели себе под ноги, то лениво оглядывались по сторонам. Так как уже долгое время ничего не происходило, они откровенно скучали.

Незамеченными прокрасться к борту, а затем спуститься по верёвочной лестнице не составило труда.

Первым на поверхность чудища ступил решительный Саша, за ним — Мария, и последним — Владар. На них как раз надвигалась, змеясь зеленоватыми сполохами, очередная волна электричества.

— Перепрыгивать через неё что ли? — спросил Владар.

— Да тут эти разряды один за другим идут, — проговорил Саша и сжал кулаки. — Всё время не попрыгаешь — сил не хватит. Так что я рискну…

— Саша, а может, — начала было Мария.

— Нет… Кораблю ничего не стало, значит и мне тоже, — с этими словами Саша пошёл навстречу зеленоватой волне.

Она окутала его по колени, и дальше, до самой груди поднялась извивающимися, тонкими нитями, но тут же отпустила, покатилась дальше, а Саша остался стоять на месте.

— Всё нормально, — сказал он хриплым от волнения голосом.

И вот волна дошла до Владара и Марии. Они почувствовали покалывание — весьма сильное у коленок и более слабое в области живота. Стало очень тепло, даже почти жарко.

Потом они подошли к Саше. Мария провела ладонью по его коротким светлым волосам и сказала:

— Они у тебя вздыбились, но сейчас уже нормально — улеглись.

Так, при каждой новой электрической волне волосы на их головах приподнимались, а потом, спустя несколько секунд, медленно опадали…

Но уже не об электрических волнах они думали. Было кое-что пострашнее. Всего двадцать шагов надо им было преодолеть до начала туннеля, но это были шаги на краю пропасти. Упадёшь в неё и неизвестно как долго придётся падать, а внизу поджидает постоянно урчащее брюхо чудовища.

Идти приходилось по слизкой, слегка наклонённой поверхности, так что ноги постоянно соскальзывали туда, к страшному краю…

Раз Владар не удержался, упал-таки на колени. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но пальцы его скользили. Уже совсем близко страшная бездна. Владар вскрикнул и тут Саша и Мария схватили его за руки, вытащили.

— Извините, — пробормотал Владар.

Он побледнел, на его лице появились капли пота.

— Ничего. Всё будет хорошо, — подбодрил его Саша.

В это время с палубы корабля раздался окрик дозорного:

— Эй, кто там?!

Владар, Саша и Мария несколькими прыжками достигли входа в туннель и повалились навстречу очередной зеленоватой электрической волне.

— Как думаешь, не заметил он нас? — спросил Владар.

Саша неопределенно пожал плечами, и поднялся. Следом за ним поднялись и остальные.

Туннель, как и следовало ожидать, подрагивал, а помимо зеленоватых электрических волн по нему ещё проносились и волны тёплого, весьма неприятно пахнущего воздуха.

Владар произнёс:

— Это чудовище дышит…

— Дышит, дышит, — проворчал Саша. — Нам бы только наружу выбраться и самим свежим воздухом подышать.

В это мгновенье Мария перехватила Сашу и шепнула:

— Тихо, ребята…

Некоторое время они стояли молча, не двигались. Но, кроме ставшего уже привычным раскатистого урчания в далёком брюхе чудовища, никакие звуки до них не доходили.

— Так в чём дело? — спросил у Мария Саша.

— Я не знаю… Мне, возможно, просто показалось… Будто бы звук такой был… Ну похожий на тот, который ещё с корабля слышали. Помните, как все переполошились? Только в этот раз гораздо тише…

— Надо быть начеку. Здесь всего можно ожидать, — ответил Саша.

Мария достала свой охотничий нож. Стараясь держаться вместе, они пошли дальше.

— А ничего так ножичек у тебя, — произнёс Саша. — Нам с Владаром тоже не помешало бы вооружиться…

— Ты же говорил, что у вас на Яблоневке охотой вообще не занимаются.

— Точно. И ножи только на кухне. Может, это даже и хорошо, но сейчас чувствую — лучше бы я умел и с ножом и с мечом управляться. А то неужели ты будешь нас защищать?

— Посмотрим… Надеюсь, что не придётся — усмехнулась Мария.

— А ты прежде с какими-нибудь чудовищами встречалась? — спросил Владар.

— Это сложный вопрос. Ведь не все обитатели Многомирья выглядят как мы, люди. Доводилось ли вам общаться с разумными змеями с мира Отхо?

— Не-а…

— Выглядят они как настоящие чудовища. У них и глаза выпученные, чёрные. И зубы острые, ядовитые. Но они — добрейшие создания. А бывают люди — вполне привлекательные снаружи, но с чудовищной душой. Вот с такими мне довелось пару раз сталкиваться, и, скажу я вам — они гораздо опаснее тех созданий, которых вы сейчас называете чудовищами.

Впереди туннель разделялся на две части. Одна уходила вверх, другая вниз. И по той, и по другой неспешно двигались, извивались электрические разряды. Друзья уже привыкли к покалыванию и к теплу, не обращали внимания на то, как приподнимаются и опускаются у них на головах волосы.

Вскоре они подошли к тому проходу, который забирал вниз. Владар спросил:

— Как думаете, можно здесь спускаться? Не будем ли мы через чур сильно скользить?

Саша осторожно поставил ногу на пологий склон и ответил:

— Да, вроде, нормально… Хотя, осторожно надо спускаться, а то скользко.

Затем он обернулся, хотел улыбнуться Марии, сказать ей что-нибудь ободряющее. Но улыбка быстро сползла с его лица. И глядел он не на Марию, а на то, что было за её спиной. Вот проговорил:

— Вот сейчас и узнаем, бывают ли чудовища добрыми…

И Владар и Мария стремительно обернулись. Они не понимали откуда взялось это существо… Быть может, прибежало из туннеля, ведущего вверх, а, быть может, притаилось где-то поблизости от корабля и всё время кралось за ними.

Но вот оно — здоровое, страшное, по всем призракам похожее на чудовище. Причём — на хищное чудовище. Существо было покрыто тёмными, гладкими роговыми наростами. Передвигалось оно на четырёх лапах, а сзади раскачивался из стороны в стороны усеянный шипами хвост. Глаза у существа были выпучены и из них беспрерывно сыпались крупные малахитовые искры. Из приоткрытой глотки вырывались клубы зеленоватого дыма, который быстро растворялся в воздухе.

Владар спросил у Марии:

— Ну что — доводилось тебе когда-нибудь с таким вот сталкиваться?

— Нет…

— Как думаешь — доброе оно?

— А вот сейчас узнаем, — прошептала девушка, и уже громко, но с как можно более миролюбивой интонаций обратилась к существу. — Здравствуй. Мы пришли с миром и вовсе не хотим тебя обидеть.

Тут глотка существа распахнулась так широко, что стали видны острые клыки. Затем, вместе с потоком густого зелёного пара вырвался вопль-рёв настолько громкий, что у Владара даже заложило в ушах. Это был именно тот вопль, который раньше слышали и на корабле. Существо щёлкнуло клыками и начало наступать на них. Чувствовалось, как оно напряжено.

— Сейчас прыгнем! — крикнул Владар.

Мария выставила перед собой нож, и, вместе с Сашей и Владаром медленно пятилась назад под уклон. Саша проговорил:

— Вряд ли этот нож поможет. Посмотри, какая у него броня.

— Глаза — самое уязвимое место…

— Прежде чем ты до глаз доберёшься, оно тебя в клочья раздерёт.

И тут существо прыгнуло. Только что оно находилось на расстоянии пятнадцати метров от них, а тут оказалось на расстоянии вытянутой руки. Волна горячего, наполненного острым запахом воздуха нахлынула на них. Существо вновь распахнуло пасть, но, прежде чем последовал новый вопль, друзья развернулись и из всех сил бросились бежать вниз.

Им всё казалось, что вот сейчас существо прыгнет на них, и поэтому старались из всех сил. Они и не замечали, что уклон постепенно становился более крутым, а скорость их движения возрастала.

И вот, наконец, их нагнал вопль. Они не удержались на ногах, одновременно повалились навстречу очередной электрической волне…

— Мы же вниз катимся! — выкрикнул Владар.

Саша ответил:

— Конечно! Не вверх же! Не в пасть к чудищу!

— Но как потом выбираться будем?!

— Как-нибудь выберемся. Уж из глотки того чудища мы точно не выберемся…

— Мы и так уже в глотку к одному чудищу попали…

— Но, по крайней мере, нас пережевать не успели…

…Уклон туннеля всё возрастал. Они уже не катились, они уже почти летели вниз.

Владар крикнул:

— Сейчас упадём в желудок к самому огромному чудищу!

— Панику не наводи! — ответил Саша.

— А я и не навожу панику. Я спокоен. Я просто констатирую факт…

Они выгнулись, посмотрели назад, но чудовище не увидели.

— Всё — кажется, оно отстало от нас, — произнесла Мария.

Они попытались остановиться, но, конечно, у них ничего не получилось. Руки только скользили по склизким стенам.

Но вот туннель вновь выгнулся под прямым углом. Впереди был трамплин, по счастью — довольно гладкий, так что друзья не ударились, а только подлетели, несколько раз перевернулись в воздухе, и прокатившись ещё метров двадцать, наконец-то остановились.

Саша приподнялся, спросил:

— Ну что — все целы?

— Кажется, да, — не совсем уверенно ответил Владар.

Мария быстро осмотрела Сашу и Владара и проговорила:

— Ну, кажется, обошлось без переломов. Только синяки да ссадины. Но это, как говорится, до свадьбы заживёт.

Теперь они оглядывались по сторонам. Здешние туннели отличались от тех, что были наверху. Стены сильнее вздрагивали, чаще выбивались из них электрические дуги и были они преимущество синими, а не зелёными.

Когда Саша и Мария хотелись взяться за руки, то между их ладонями проскочили электрические разряды. Но характерного покалывания они уже не чувствовали. Зато их волосы извивались, словно змеи.

— Какое здесь всё наэлектризованное, — молвил Саша.

— Чудовище живёт в туче и, возможно, само выпускает молнии. Эти молнии — его оружие, — предположила Мария.

— А другое чудовище охотиться за нами уже в его утробе… — вздохнул Владар.

— Причём, весьма успешно охотиться! — выкрикнул Саша.

В нескольких метрах перед ними потолок раздвинулся и из него выпрыгнуло то существо, от которого они так безуспешно пытались убежать. На этот раз оно не прыгало, а медленно наступало на них. Отступать было некуда — позади был почти отвесный склон. Подняться по нему было совершенно невозможно.

И вновь Мария выхватила свой охотничий нож. Она выкрикнула:

— Так просто я не дамся!

Существо уже находилось рядом с ними. Уже высунулся из его раскрытой глотки длинный, шершавый язык. Мария хотела ударить по этому языку ножом, но существо толкнуло девушку одним из своих роговых наростов и Мария выронила нож. Язык уже обвился вокруг девушки.

— Отпусти её! — гневно закричал Саша и, забыв о страхе, подскочил к языку, начался молотить по нему кулаками.

Должно быть, эти удары были для чудовища совсем нечувствительными. Во всяком случае, Марию оно не выпускало. Бросился на помощь Марии и Владар. Вместе с Сашей они пытались отцепить язык, но ничего у них не получалось.

Язык всё больше высовывался из глотки чудовища. И, наконец, добрался до мешка с продуктами, который был закреплён на спине у Марии. Чудище просунуло язык в этот мешок и все припасённые пирожки оказались прилипшими к нему. Превратившийся в скатерть-самобранку язык всунулся обратно в рот чудовища.

Саша и Владар подхватили Марию под руку, и оттащили её чуть назад. Но бежать не удавалось — чудище по прежнему перегораживало проход. Видно было, как оно пережёвывает стряпню Марии.

Голос Саши тонул в чавканье:

— Вот — остались без еды.

— Это ещё не самое страшное… — вздохнул Владар.

— Теперь понятно, что зверь охотился не за нами, а за нашей едой, — молвила Мария.

— Ну, это ещё неизвестно, — проговорил Саша, и быстро подхватил обронённый Марией нож.

— Дай-ка его сюда, — потребовала девушки.

— А держи, если так хорошо умеешь с ним обращаться, — протянул ей оружие Саша.

Мария убрала нож в ножны, и миролюбиво обратилось к существу:

— Ну что, накушалось?

Существо издало оглушительный звук, напоминающий отрыжку.

— Надеюсь, это выражает сытость, а теперь, будь так добро — отнеси нас наверх. Ведь ты можешь? Да? Ведь ты умное, все ходы здесь знаешь. Бегаешь-ползаешь туда-сюда. Давно уже здесь живёшь…

Существо пригнулось к полу.

— Ты гляди-ка! — воскликнул Саша. — Неужели оно нас понимает? А? Приглашает забраться к нему на спину… Я правильно понимаю?

— Надеюсь, что да, — неуверенно ответил Владар. — Но рискнуть стоит.

— Да — рискнуть стоит, — сразу согласился Саша.

Как только они забрались на спину существа, оно вскочило и побежало по туннелю.

— Э-эй, да ты же не в сторону бежишь! — прокричал Саша. — Поворачивай-ка назад!

Но существо не слушало его, а только ещё быстрее побежало. Вот оно перескочило через пропасть на далёком дне которой что-то беспрерывно грохотало и вспыхивало.

— Теперь дорога назад отрезана, — молвила Мария.

В это мгновенье существо обогнуло очередной поворот туннеля, и друзья увидели то, что уж никак не ожидали увидеть.

Они, конечно, предполагали, что в этих туннелях могут обитать поглощённые главным чудовищем, но не убитые жители Многомирья, но никак не думали, что этим несчастным удастся построить целый город.

А перед ними открылся именно город. Он находился в огромной пещере. Эта пещера была освещена беспрерывными зелёными, синими, а иногда и белёсыми всполохами.

Город был выстроен из костного, желтоватого вещества, а в центре его высилась башня, на вершине которой сиял, испуская многоцветные электрические дуги дракон. Так как дракон не шевелился, то друзья приняли его за искусно созданную статую, и некоторое время не обращали на него внимания…

Гораздо более интересным им показалось то, что одна из стен залы была прозрачной. Снаружи клубилась туча, вспыхивали молнии да иногда появлялись щупальца.

— Вот так удача! — воскликнул Владар. — Кто, как ни строители этого города могут помочь нам?!

— В чём же они, интересно, нам помогут? — спросил Саша. — Если сами не смогли отсюда выбраться, то чего же от них ждать? Меня перспектива поселиться с ними — совсем не прельщает… И ещё неизвестно — как они нас примут.

Глава 5

Существо подбежало к окраине города. Тут Владар, Саша и Мария увидели, что разряды электричества проскальзывают и между стенами домов…

А их уже поджидали местные жители. Среди них были существа похожие на людей, а также — на людей совсем не похожие. Но все: и похожие на людей, и не похожие — испускали из себя электрические дуги, большие и малые. Из их выпученных глаз сыпались искры, а когда они говорили, то из ртов помимо слов, доносился ещё и треск.

Вперёд вышел старик трёхметрового роста, и издал резкий, каркающий звук. Принёсшее Владара, Сашу и Марию существо тут же остановилось и присело к твёрдой, костистой поверхности, которая заменяла землю.

Старик проговорил таким громким, раскатистым голосом, что, казалось, сейчас вырвется из него большая молния и оглушит их громом:

— Новые!

Владар, Саша и Мария слезли с существа. Владар сказал:

— Да — мы у вас впервые.

А Саша добавил:

— И не намериваемся задерживаться надолго. Главная наша цель — вырваться наружу…

И он кивнул на прозрачную стену залы. Там, где было клубящееся нутро тучи да отблески молний.

Старик ответил:

— Глупо! Там — смерть. Скоро вы забудете о таких странных, ненужных мыслях…

Ещё несколько трескучих голосов вмешалось:

— К нам уже давно не приходили новички. Вам повезло… Вы будете хорошо жить…

Подождав, когда эти голоса поутихли, Мария произнесла:

— Наш корабль летел по торговым делам, но началась буря и… в общем, мы не успели увернуться от тучи и были поглощены чудовищем, которое обитает в этой туче. Собственно, сейчас мы внутри этого чудовища и находимся. Вы ведь это знаете?..

На этот вопрос местные ничего не ответили.

— …Так вот, — продолжала Мария. — Мы не хотели бы оставаться здесь надолго. Мы, правда, ещё не знаем, как выбраться наружу, но надеялись, что, быть может, вы нам подскажете. Ведь вы так давно здесь живёте…

— Давно, очень давно живём, — подтвердил трехметровый старик своим громким, трескучим голосом. — Но выбраться отсюда невозможно. Здесь — жизнь, а снаружи — смерть. Мы очень счастливы здесь.

— Но как же можно быть счастливым в таком месте? — удивился Владар.

— И вы будете счастливыми, — заверил их старик. — Идёмте.

Друзья оглянулись и поняли, что, пока они разговаривали, другие жители города окружили их. Путь к отступлению был отрезан. Да они пока что и не собирались бежать — ведь всё равно бы не нашли обратной дороги. И вот, окружённые всевозможными наэлектризованными существами, они вошли в город…

Через некоторое время остановились перед приоткрытой дверью, из-за которой выбивалось электрическое сияние. Трёхметровый старик произнёс:

— Здесь вы будете жить.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — проворчал Саша.

А Владар, видя, что жители города начинают расходиться, спросил удивленно:

— Неужели вас не интересует, что происходит снаружи? Мы могли бы рассказать много интересного.

Старик ответил:

— Вы не можете рассказать ничего интересного. Всё интересное — здесь.

— Так что же нам делать?.. Как жить? — спрашивал Владар.

— Накормите нас, по крайней мере, — попросила Мария.

— Скоро вы забудете о еде. — проговорил старец. — Электричество заменит вам её. Сейчас время сна. Так что успокаивайтесь, располагайтесь… Ну а завтра я навещу вас и скажу, что вы должны будете делать.

После этого и старец и другие жители города удалились.

В этом доме не было окон, однако никакого дополнительного освещения не требовалось, потому что постоянно сверкали, переливаясь многоцветьем, электрические разряды.

Владар огляделся и проговорил:

— Ничего себе жилище! Ни кроватей, ни стульев, ни столов… Вообще — ничего. Интересно, это только для нас такое, или они все так живут?

Саша ответил:

— Мне это мало интересно. Я только о том думаю, как бы поскорее отсюда вырваться!

А Мария молвила:

— Но просто так, ничего не выяснив, бежать из города не имеет смысла. Нас либо поймают, либо мы заблудимся, либо свалимся в какую-нибудь пропасть…

Некоторое время они просто сидели на твёрдом, костяном полу, обсуждали последние события, и не могли решить, что делать дальше. Потом вышли на улицу. Там ничего не изменилось. Пришлось ждать несколько минут, прежде чем они увидели одиноко бредущего горожанина. Это был очень худой, очень бледный человек с длинными, шевелящимися усами.

Саша обратился к нему:

— Извините, но мы бы хотели…

Человек не дослушал его, а стремительно пробормотал:

— Идите спать. Пора спать. Спите спокойно. Не нарушайте порядок…

И скрылся за углом. Догонять его не стали, но начали зевать. Владар проговорил:

— Действительно, спать хочется.

— Набегались, напереживались сегодня, — вздохнула Мария.

Саша предложил:

— Ну, значит, действительно пойдём и поспим немного. После сна, быть может, и придумаем что-нибудь…

Вернулись в дом, разлеглись на полу. Владар произнёс:

— Покушать бы сейчас чего-нибудь.

— А мне вот почему-то совсем не хочется есть, — заявила Мария.

— На самом деле — и мне тоже. Я просто так про еду сказал, — признался Владар.

— Ни есть, ни пить совсем не хочется, — подтвердил Саша.

И практически сразу после того, как они закрыли глаза, пришёл сон.

Снилось Владару, будто выросли у него крылья, и поднимается он над городом, к вершине башни, где висел, испуская многоцветные электрические дуги, дракон.

Подлетев ближе, Владар увидел, что дракон прикован к вершине цепями, и что на его голове закреплено нечто напоминающее корону с острыми шипами. И ещё понял Владар, что этот дракон — вовсе не статуя, а самый настоящий, живой. Вот дракон пошевелился, приподнял голову, веки его поднялись, и Владар увидел столь же прекрасные и глубокие, как небо, глаза. Живительное тепло исходило из глубин этих глаз.

Прямо в своей голове Владар услышал голос дракона, который был и силён и красив. Этот голос напоминал музыку:

— Помогите мне, и я помогу вам.

— Мы должны освободить тебя от этих цепей? — спросил Владар.

— Цепи, хоть и толстые, не удержали бы меня. Гораздо опаснее то, что ты принял за корону.

— Так это не корона…

— О, нет. Я никогда королём не был и никто меня короновать не собирался. То, что ты видишь — парализует моё тело. Я не могу двигать крыльями, я даже не могу испускать огонь…

— И давно ты так висишь?

— Около пятидесяти лет.

— Ничего себе! — изумился Владар. — Меня пятьдесят лет назад ещё и на свете не было. Моему отцу — сорок пять лет. А ты всё это время висел. Но как же ты выдержал?

— Скажем так — в драконах силы гораздо больше, чем в вас, людях. И мне не нужна еда. Электричество, которым здесь всё наполнено, питает меня. Также, кстати, электричество питает и всех обитателей города. Но, согласитесь, лучше уж быть голодным, но летать в небе, чем обитать в утробе чудовища.

— Конечно, я с вами согласен, — произнёс Владар. — Мы и сами только о том и думаем, как бы вырваться на свободу.

— В этом месте опасно долго находиться. Вот ты, может, думаешь, что все обитатели этого города всегда были такими — ни к чему не стремились, и считали, что жить за пределами этого места невозможно.

— Ну, не знаю… Вообще, была у меня такая мысль.

— Они все были разными. Все в разное время попали сюда. Некоторые уже пятьсот или даже тысячу лет назад.

— Ничего себе! Неужели возможно жить так долго?

— Это, пронизывающее насквозь электричество, даёт если не бессмертие, то, по крайней мере, долголетие.

— И всё равно — даже ради долголетия находится в этой утробе — не имеет никакого смысла. Всё равно, что запирать себя в клетку; не жить, а существовать…

— Опасность заключается в том, что такие твои искренние, чистые мысли — исчезнут, после того как пройдёт некоторое время. В твоём теле, в твоём мозгу произойдут изменения: ты не только привыкнешь к этому электричеству, ты искренне будешь считать, что жизнь без него невозможна.

— Нет!

— Но ведь такой участи не избежал никто из обитателей этого города. Только я, из-за особенностей своей физиологии, не поддаюсь этому…

— Сколько же у нас времени?

— Не много. Быть может, сутки, максимум — двое. Дольше никто не выдержит.

— Тогда скажи, что мы должны делать?

— Должны взобраться на башню и снять с меня этот проклятый обруч.

— Мы сделаем это… А нас — пропустят?.. Да — глупый, конечно, вопрос… Просто, неужели нам придётся сражаться со стражниками?

— Специально эту башню не охраняют, потому что до сих пор не было подобных прецедентов. Никто даже и не думает освободить меня. Обращаться к ним бессмысленно. Вскоре и ваши сны будут наполнены электрическими сполохами и лишены всякого смысла.

— Нет!

— Тогда действуйте.

Владар проснулся, приподнялся, и увидел, что и Саша и Мария поднимаются вместе с ним. И Владар спросил:

— Ведь вам дракон снился?

— Да, — сказал Саша, а Мария молча кивнула.

— Он говорил вам о том, что мы должны его освободить?

— Конечно, — проговорил Саша. — У нас немного времени осталось и сейчас мы должны…

В это мгновенье дверь распахнулась. Внутрь, согнувшись, заглядывал трёхметровый старик. Он говорил:

— Сейчас вы пойдёте работать!

Владар, Саша и Мария вышли на улицу. Немногочисленные жители города проходили по своим делам и не обращали на новичков никакого внимания. Искры так и сыпались из их глаз, ртов, ноздрей и даже из ушей.

Трёхметровый старик делал такие широченные шаги, что друзьям приходилось бежать, чтобы не отстать от него. Оглушительный голос ворвался в их головы:

— Запоминайте дорогу! Здесь вы будете ходить каждое утро!

Больше старик ничего не говорил. Выждав некоторое время, Владар спросил:

— Как думаете, он слышал мои слова о драконе?

— По-крайней мере, виду не показал. Может, и не понял, что это значит, — ответил Саша.

— Когда к башне пойдём? — поинтересовался Владар.

— Надо более подходящее время выждать, — шепнул Саша.

Они прошли городскую окраину. Перед ними открылся ров, на дне которого особенно много было электрических разрядов. Эти разряды переплетались, извивались, вздымались и тут же вновь опадали. Старик сделал несколько шагов вниз по склону, а друзья в нерешительности остановились. Тогда старик повернулся к ним, и спросил:

— Ну, чего встали?

— Так боязно вниз спускаться, — призналась Мария.

Старик издал несколько резких звуков, отдалённо напоминающий смех, затем проговорил:

— Здесь — ваша пища. Ваша жизнь. Нечего бояться…

Друзья переглянулись. Владар произнёс:

— Что ж — делать нечего. Попробуем…

И, вслед за стариком они начали спускаться. Вот уже и дно оврага… Электрические дуги обхватили их, жжение усилилось.

Мария воскликнула:

— Да что это такое?! Как это можно терпеть!..

Старик ответил:

— А вы повнимательнее по сторонам посмотрите, и тогда, наконец, поймёте, какое здесь замечательное место.

Они оглянулись и поняли, что не они одни находятся в этом ярком сиянии. Люди, а также существа совсем не похожие на людей, ползали на карачках, собирали или выдёргивали что-то из вздрагивающей поверхности.

— Что они делают? — спросил Саша.

— Добывают тот материал, из которого строится наш город. Взамен они получают жизненную силу…

Мария прошептала Саше на ухо:

— Только не надо с ним спорить. Они здесь все какие-то помешанные. Давай начнём делать то, что он от нас хочет, ну а потом — к дракону…

И Саша проговорил громко:

— Ладно, мы согласны. Что тут собирать то надо?

Старик сказал:

— Ещё бы вы не были согласны. Ведь у вас нет никакого выбора…

Он нагнулся и быстро начал водить руками по гладкой поверхности. Затем выпрямился, и протянул вперёд ладони. Стало видно, что на них появилось желтоватое вещество:

— Это драггар, или, "кость земли". Собирайте его в кучу, на краю оврага. Затем другие наши граждане отнесут его к городу.

— Ладно-ладно, — кивнул Саша.

Старик повернулся и стремительно зашагал обратно. Владар шепнул:

— Ну что — теперь самое время бежать к дракону, да?

Но, только они собрались подняться из оврага, как перед ними появились необычайно тонкие, похожие на теней существа. Пронзительные, не терпящие возражений голоса потребовали:

— А ну-ка, новенькие, возвращайтесь назад! Никто не позволит вам жить просто так, бездельничать. Здесь все занимаются важным делом.

Вслед за словами, последовали и электрические разряды, которые были особенно сильными и оттолкнули друзей назад, на дно оврага.

Владар произнёс:

— Ну, ничего. Мы всё равно найдём способ, как отсюда выбраться.

Саша ответил:

— За нами, оказывается, следят. Так что лучше не рисковать. Подождём до вечера.

И они начали ползать на карачках, собирать желтоватое вещество, сносить его к краю оврага.

Вначале они думали, что долго они не выдержат — всё равно, даже под угрозой быть схваченными, бросятся к башне. Но проходило время, и им начинало казаться, что ползать по дну этого оврага и собирать желтоватое вещество — не так уж и плохо. Электричество пронизывало их тела, им было приятно, тепло, спокойно…

Так незаметно пролетело время до самого вечера (освещение на дне оврага нисколько не изменялось, и то, что наступил вечер, можно было определить только по своим чувствам).

Их окрикнул трёхметровый старик:

— Ну всё! На сегодня хватит! Завтра вас ждёт такой же рабочий день!..

Владар, Саша и Мария выбрались из оврага. Они с удивлением смотрели на старика и друг на друга. Вот Владар спросил:

— Неужели этот день пролетел столь стремительно, столь незаметно?

Старик ответил:

— Именно так будут пролетать все ваши дни. Дни сольются в годы, а годы — в столетия. Вы счастливцы, которые забудут, что такое смерть, страдания, волнения. Вы уже стали частью нашего общества…

Владар, Саша и Мария шли по улицам, и напрасно пытались найти в своих душах протест против происходящего.

Саша помотал головой и произнёс:

— Вот ведь — наваждение какое-то. Мы же собирались…

Он замолчал, посмотрел на дракона, который по-прежнему висел на вершине башни.

— Что-то уже не хочется туда лезть…

— Выспаться надо.

— Да. Выспимся. Сил наберёмся, а завтра с утра…

И, как только они вошли в свой дом — так и повалились, сразу же заснули…

Глава 6

И вновь увидел Владар дракона. Правда, в этот раз дракон находился не рядом с ним, а на значительном отдалении. Голос дракона едва доносился до него, зато гораздо более привлекательными и убедительными казались электрические разряды, которые перекатывались в воздухе, образуя причудливые, но быстро распадающиеся фигуры.

И всё же Владар слушал дракона:

— Что же вы не пришли?

— Как-нибудь в другой раз, — лениво ответил Владар.

— Другого раза не будет. Ведь я же предупреждал, что ваши тела изменяются, и через некоторое время вы станете такими же, как и жители этого костяного города.

— Быть может, быть может… — апатия завладела Владаром.

Электрические дуги нехотя расступились, и Владар увидел то, что происходило в гораздо более отдалённом месте — на палубе попавшего в ловушку корабля.

Его отец, Сашин отец, а также несколько воздтросов собрались возле остатков сломанной молнией и унесённой ураганным ветром мачты. Особенно отчётливо увидел Владар лицо своего отца, его глаза. Страдание горело в них. Казалось, отец сейчас заплачет. Никогда Владар не видел своего отца таким измученным, никогда не слышал у него такого несчастного голоса. Отец говорил:

— Вы отговариваете меня идти в эти пещеры. Но зачем? Какой смысл мне сидеть здесь, в бездействии, когда чудовище унесло моего сына. Я должен идти и спасти его.

Один из воздтросов спросил:

— Но понимаешь ли ты, каковы твои шансы на успех?

— Они ничтожны. Но всё же я верю, что может случится чудо, и я смогу помочь своему сыну.

В таком же духе заговорил и Сашин отец. Воздтросы начали отговаривать их, но отцы не слушали…

Изображение всколыхнулось, и вновь засверкали электрические разряды. Правда, голос дракона прозвучал в этот раз гораздо сильнее:

— Изменилось ли теперь твоё мнение?

— Я должен вернуться на корабль! — воскликнул Владар.

— Тогда просыпайся, преодолевай оцепенение! Этой ночью — последний шанс для тебя и для твоих друзей…

Владар открыл глаза, поднялся. Одновременно с ним поднялись и Саша и Мария. Мария спросила, протирая глаза:

— Вы тоже видели дракона?

— Да… Мы всё же должны подняться к нему. Потом у нас не будет такой возможности…

И уже открывая дверь на улицу, кто-то из них сказал:

— А всё же как хочется спать.

— Да… спать…

— А завтра, может быть, поднимемся на эту башню…

— И всё же мы должны сделать это сейчас.

— Да — именно сейчас… Потом уже точно не сможем…

Поддерживая друг друга, а иногда почти возвращаясь к своему жилищу, они всё же двигались к башне.

Долгим был этот путь, но вот они оказались у подножия. Взглянув вверх, обнаружили, что никакой лестницы, ведущей к дракону нет. Но зато на поверхности башни имелись многочисленные выступы и впадины, за которые вполне можно было цепляться.

Не говоря больше лишних слов, они начали подниматься. В самом начале Владар сорвался и больно ушибся спиной. Но тут же вскочил на ноги и снова начал карабкаться. Саша спросил:

— Как ты — цел?

— Вроде, нормально, кости целые. Только, ты ведь понимаешь — если сорвёмся с большей высоты, то именно на этом месте и закончится наше путешествие. И не увидим мы Светграда!

— Хорошо, что ты так говоришь!

— Что ж в этом хорошего?

— Значит, просыпаются в тебе прежние чувства. Да и с меня это проклятье сходит. А ты, Мария, как себя чувствуешь?

— Чем выше над этим городом поднимаюсь, тем лучше, тем свободнее себя чувствую…

По мере того как они приближались к дракону — сильнее охватывало их волнение. И они уже укоряли себя за то, что потеряли так многовремени, что не думали о своих родных…

Когда они вплотную приблизились к голове дракона, то почувствовали исходящий из его глотки жар. Впрочем, этот жар не был смертельным, его можно было терпеть. Вот веки дракона вздрогнули, приподнялись.

Голос дракона приветливой музыкой прозвучал в их головах: "Ну вот, наконец, вы и пришли. Теперь снимите с меня обруч. И не мешкайте"

Цепляясь за чешую, они добрались до обруча. В этом месте электрические дуги были особенно сильными, яркими. Они извивались, они хлестали их. Владар заметил, что и из рук Саши и Мария уже сыплются искры. А когда Владар случайно взглянул вниз, то издал изумлённый возглас. Оказывается, все (ну или почти все), обитатели этого города собрались под подножием башни. Они что-то кричали, размахивали руками, но из-за электрического треска их невозможно было разобрать…

Обруч был закреплён зажимами, разомкнуть которые оказалось делом совсем не лёгким. Но общими усилиями кое-как справились.

Когда остался только один зажим, Мария крикнула:

— Смотрите!..

Увлечённые работой, они и не заметили, что жители города начали карабкаться по стене башни. Впереди всех полз, высоко и широко задирая ноги, трёхметровый старик.

Именно этот старик и подобрался к ним первым. Он закричал, выплёвывая изо рта целые снопы искр:

— Остановитесь!..

Он вскочил на широкий выступ. В его руке оказалось зажатым длинное копьё с раскалённым, белым наконечником.

— Прочь! Прочь! Спускайтесь вниз! — шипел он, надвигаясь на Владара, Сашу и Мария, которые всё возились у последнего зажима. — Сначала вы будете наказаны, а потом вы станете примерными гражданами нашего города… Вы…

Старик не успел договорить, потому что дракон неожиданно вздёрнулся и ударил его краем своего крыла. Этот удар был настолько сильным, что старик не удержался, и, взмахнув руками, полетел вниз…

— Он же разобьётся! — крикнул Владар.

— Туда ему и дорога, — ответил Саша. — Ведь он же враг!

Голос дракона звучал в их головах: "Уж за него-то не волнуйтесь. Он не погибнет. Электричество пропитало его, и нужно нечто гораздо большее, нежели падение с башни, чтобы погубить его…"

И, действительно, глянув вниз, друзья увидели, что старик упал на ноги и даже не присел. Он тут же вновь начал карабкаться по стене. А другие жители города были уже совсем рядом.

— Отойдите! — крикнул дракон.

Друзья отскочили от последнего, заевшего зажима, и тут же дракон ударил по нему краем хвоста. Зажим разорвался, обруч разомкнулся и полетел вниз.

"Прыгайте ко мне на спину! Держитесь крепче!" скомандовал дракон.

Друзья так и сделали. Из всех сил вцепились они в трещины на его чешуе. А дракон дёргался, рвал свои цепи, крушил хвостом вершину башни. И вот уже освободился, и полетел прочь.

Его торжествующий рёв гремел в воздухе, оглушал:

— Свобода!! Наконец-то!!

— Мы так рады за вас! — тоже крикнул Владар.

— Несите нас к кораблю! — произнёс Саша.

— Ведь вы знаете дорогу? — спросила Мария.

— Конечно, знаю!! — всё тем же громовым голосом отвечал дракон. — Это ведь у глотки… Сколько раз я представлял себе этот полёт! После пятидесяти долгих лет я, наконец-то, вновь лечу!! Свобода!!

Дракон летел над широкой пропастью. Если взглянуть вниз, то можно было увидеть целое море неистово схлёстывающихся электрических разрядов. Всё там сияло, мерцало, вспыхивало. Иногда там становилось так ярко, что приходилось сощуриваться. Отзвуки сотен громов вздымались оттуда.

Саша спросил:

— Там, внизу — наверное, брюхо?

— Да. Там брюхо. Там и молнии вырабатываются, — ответил дракон.

— А как вы попали внутрь этого чудовища? — спросила Мария.

— Это долгая история. То, почему я отправился странствовать, то, как был ранен — об этом я умолчу. Но, когда обессилевший, оказался среди миров и увидел надвигающуюся тучу, то и не попытался улететь. Не знал, что внутри неё ждёт меня такое…

— Так, стало быть, не в каждой туче обитает подобное чудовище? — спросил Владар.

— Конечно, нет. Едва ли в каждой сотой, да и то, как вам, должно быть известно, эти огромные существа панически боятся миров, поэтому никогда не прикасаются к ним щупальцами, не хватают жителей. Ну а я был схвачен. Крепкая чешуя спасла меня… Щупальце утянуло меня в глотку. У меня были сломаны оба крыла, я едва двигался, но всё же я полз по проходу, туда, где, как мне казалось, был выход на свободу. Но я ошибся, я был схвачен. Сопротивляться уже не было сил, да и не думал я, что схватившие меня существа враждебны… Они, правда, тоже не считали меня своим врагом. И даже более того — я был для них божеством. Меня заковали в цепи, на меня надели этот ужасный обруч и поместили на вершину башни. Через обруч проходили особенно сильные разряды электричества, они парализовали мои движения. Так продолжалось долгих пятьдесят лет. Всё это время я был в сознании. Всё время я ждал освобождения!

— Какой ужас! — воскликнула Мария.

— Наверное, за столь долгое время и с ума сойти можно, — предположил Саша.

— Можно. Но я верил в освобождение, и это мне помогало. Пришли вы.

— А вы не держите зла на жителей города? — спросил Владар.

— Нет. И это правда. Теперь мне их даже жалко. Они остались там, в этой душной пещере, ну а я скоро вновь увижу небо…

Они поднимались вверх, и вот увидели корабль, который так и висел на прежнем месте. А с палубы заметили летящего дракона. И уже слышны были испуганные крики.

Приглядевшись, Саша воскликнул:

— Да они же сейчас стрелять будут!

И, вскочив на ноги, замахал руками, заорал из всех сил:

— Это мы! Не стреляйте!!

Теперь с палубы заметили Сашу. Опустили луки, в изумлении, и с не проходящим страхом смотрели на дракона.

А Саша не удержался на ногах. Порыв встречного ветра ударил его в грудь, и его понесло вниз, в бездну, где мерцало электричество. Мария и Владар одновременно схватили его за руки, но и сами и не удержались. Дракон извернулся, и ловко подхватил их краем своего когтя, пронёс последние метры и бросил на палубу.

Бледные, обросшие щетиной, бросились к Владару и Сашу их отцы. А воздтросы окружили их кольцом и вновь подняли луки, готовясь стрелять в дракона.

Владар, Саша и Мария кричали на перебой:

— Не стреляйте! Этот дракон — наш друг! Он поможет нам выбраться отсюда!

И, измученные ожиданием, готовые ухватиться за любую, даже самую незначительную надежду, люди поверили им. Уже слышен был голос пожилого воздтроса Никола:

— Если дракон этим ребятам помог, то почему бы и нам не поможет?

Кто-то неуверенно возразил:

— Но ведь про драконов разное рассказывают.

— И драконы разными бывают: и хорошими, и плохими. А этот дракон — наша единственная надежда. Ведь мы сами так и не придумали, как выбраться отсюда.

Вскоре десяток воздтросов подошли к одной из лап, усевшегося на выступе дракона, ещё более боязливо завязали сложный узел, но затянуть его никак не решались. Опасались, что дракон рассвирепеет.

Тогда дракон проговорил им:

— Не бойтесь. Тяните из всей силы. Я даже ничего не почувствовую…

И воздтросы начали тянуть. Уж они постарались, а дракон со своей бронированной чешуей действительно ничего не почувствовал…

Когда воздтросы поднялись на палубу, к ним подошёл бледный человек, который следил за паровой машиной. Он произнёс:

— Мне удалось залатать пробоину. Но включать машину на полную мощность нельзя. Ведь может произойти взрыв…

Дракон услышал эти слова и произнёс:

— Включите свой механизм только на столько, чтобы корабль поднялся. Ну а дальше я вас сам понесу. И, лучше не выходите на палубу… Ну, готовы?

В голосе дракона чувствовалось нетерпение. Всё же он ждал целых пятьдесят лет. И Никол ответил:

— Да, мы готовы!..

Заработал паровой механизм. Корабль поднялся, а дракон взмахнул крыльями. Верёвки, привязанные к его задним лапам, напряглись, и потянули корабль.

Поначалу скорость была не слишком большой, но стремительно возрастала…

И вот перед ними оказалась подрагивающая, кажущаяся непреодолимой стена. Но дракон не останавливался. Он выдохнул огненный вихрь, который врезался в стену.

Начал нарастать мощнейший, оглушительный рёв. Казалось, что это миры сталкивались и взрывались. А на самом деле это ревело обожженное чудище. Как только дракон выпустил второй поток пламени, стена, которая на самом деле была глоткой, распахнулась.

Впереди показалось клубящееся нутро тучи. Сверкали молнии, дул ветер — в общем, там как и всегда бушевало ненастье. И всё же это была уже почти свобода. Ещё немного и…

Огромное, покрытое присосками щупальце надвигалось на них сбоку. Дракон успел увернуться, но корабль ударился бортом об щупальце. Присоски прилипли к нему. Дракон сильнее рванулся вперёд. И тогда несколько досок оказались вырванными из борта и остались висеть на щупальце. Ну а дракон уносил корабль всё дальше и дальше. Ещё одно щупальце промелькнуло, но уже не успело до них дотянуться.

Они вырвались из тучи!

Яркий, тёплый свет хлынул на них. Они увидели живую, тёплую лазурь неба. Незнакомые, но прекрасные миры висели вблизи и вдали от них в бескрайнем воздушном океане.

Дракон издал торжествующий вопль. Воздтросы, их жены, а также — Владар, Саша, их отцы и Мария, — все выбежали на палубу, все смеялись, или плакали от счастья. Поздравляли друг друга, обнимались, целовались. В общем это был нежданно наступивший, но такой желанный праздник!

Глава 7

Таящая в себе чудище, грозовая туча ушла. Теперь можно было расслабиться…

Отец Владара спросил у Никола:

— Ну что — знакомо вам это место?

И Никол ответил то, что ни отец Владара, ни Сашин отец, ни сам Владар, ни Саша не ожидали услышать:

— Нет, я никогда здесь не был.

— Как же так?! — выразил их изумление Сашин отец. — Ведь вы же так много в своей жизни путешествовали.

— Действительно, много путешествовал. Однако, я не видел и тысячной, даже и миллионной доли Многомирья.

Владар проговорил:

— Мы не так уж долго находились в чреве этого чудовища. То есть, оно не могло слишком далеко унести от основного пути.

— Двое суток мы там находились, и всё время двигались в неизвестном направлении. За это время могли отлететь тысячи на две километров.

— Ничего себе! — присвистнул Саша.

— По меркам Многомирья — это не так уж и много, — продолжал Никол. — Но всё же я летал, в основном, с торговыми экспедициями, по стандартным маршрутам, а здесь…

— Но как же мы тогда найдём дорогу к Светграду? — спросил Владар.

— Да не волнуйтесь вы так. Найдём… Из-под обломков каюты Варфоломея удалось достать одну очень ценную книгу. Она поможет нам…

Никол удалился, а спустя минуту вернулся на палубу. Он нёс воистину огромную, толстенную книгу, на обложке которой выступали золотые горельефы.

— Что это? — спросил Саша.

— Эта книга называется "Энциклопедия миров в радиусе пяти тысяч километров от Светграда".

И Владар с Сашей и Марией, и их отцы, и воздтросы сгрудились возле Никола, который положил книгу на перевёрнутый ящик и открыл её.

— Значит, эту книгу в Светграде написали? — спросил Саша.

— Да, — кивнул Никол, сосредоточенно вглядываясь в оглавление.

— Всё же какой Светград значимый мир…

— Да. А вы как думали?.. Крупнейший, наиболее значимый мир в этой области Многомирья… Так-так… Где же это… Ага, кажется вот…

И Никол перевернул сразу не менее тысячи страниц. Спросил:

— Ну, что вы видите?

Владар, глядя на страницу, произнёс:

— Вижу красивую гравюру, на которой изображён мир, связанный с соседним миром несколькими мостами. На следующей странице — пояснения. Как интересно…

— Да нет же! Кругом внимательнее посмотрите!

Они обратили внимание, что километрах в пятнадцати от них висят в воздушном океане несколько связанных длиннющими, километровыми растениями миров.

— Да-да, — не дожидаясь ответа, говорил Никол. — Вот это и есть главная примета для нас. На искусственно сооружённые мосты эти растения совсем непохожи. Так что смотрим дальше…

И Никол начал переворачивать страницы. Одно за другим открывались изображения так или иначе связанных между собой миров. К каждой картине имелись подробные объяснения и дополнительные рисунки.

— Вот, вроде — этот! — воскликнул Саша.

— Нет. Хотя, общее есть. Но здесь, на иллюстрации, три мира связаны, а перед нами — четыре. К тому же, обрати внимание, что здесь, в реальности, среди леса выделяются развалины некоего древнего города, а на картинке их нет…

Никол перевернул ещё несколько страниц, и произнёс:

— Ну а вот то, что нам нужно. Смотрите, похоже?

— Один в один, — сказал Сашин отец.

— Так, читаем. Система носит название Пладор. В неё входят миры: Полбес, Пипигнар, Плогс и Пекунг. А вот и расстояние до Светграда: 1876 километров. Указано направление и ориентиры.

— Замечательно! — усмехнулся Саша, — Значит скоро мы, всё-таки увидим Светград.

Дракон всё это время неспешно, но с видимым удовольствием размахивал крыльями, купался в световых потоках Солнца. Но тут он подал голос:

— Знаю, не везде хорошо относятся к драконам. И, хотя я никогда не слышал о Светграде, но предполагаю…

Никол произнёс:

— И совершенно верно предполагаете. К сожалению, с давних времён в Светграде драконы ассоциируются исключительно с тёмной, враждебной силой. Если заметят тебя, то поднимется большая паника. Так что спасибо тебе огромное, но дальше мы полетим сами…

Дракон ответил:

— Я очень благодарен Марии, Саше и Владару. Ведь это они освободили меня. Послужил бы вам ещё, но раз такие дела — распрощаемся.

Никол продолжал:

— Прежде чем продолжать полёт, нам надо поставить новую мачту вместо сбитой молнией.

Саша произнёс:

— Кажется этот мир… как его…

— Система Пладор, — сказал Владар.

— Ну да — Пладор. Вполне подойдёт. Даже с такого расстояния видно, что там растут громадные деревья.

Никол ответил:

— Громадных деревьев нам не нужно. Ну да думаю, найдём там подходящее, прямое дерево. В общем, будь добр, отнеси нас к одному из миров, составляющих систему Пладар.

Один из воздтросов проговорил тихо:

— Как хорошо, что мы вскоре от этого дракона избавимся. А то, как взгляну на него — у меня душа в пятки уходит.

Другой воздтрос шёпотом ответил:

— И у меня такие же чувства. Ведь громадина то какая. Вот дыхнёт на нас огнём, и останутся от нас одни головешки…

Оказалось, что подлететь к внутренней части связанной между собой системы миров Пладар было и сложно и опасно. Уж очень часто вытягивались там от мира к миру стволы и ветви толстенных растений.

И путешественники не без труда нашли на обращённой к Солнцу стороне одного из этих лесных миров поляну. Многометровые деревья окружали это место…

После того как корабль опустился, воздтросы развязали узлы, выпустили дракона. Тот пролетел над ними, крикнул:

— Ещё раз — спасибо вам! Быть может, ещё встретимся…

— Надеюсь! — сказал Владар.

Большинство воздтросов таких надежд не питало. И только после того как дракон улетел достаточно далеко, стал выглядеть как крошечное пятнышко, они несколько расслабились, и уже слышались их голоса:

— После пережитого расслабиться бы, а?

Но Никол говорил:

— Расслабляться будем, когда долетим до Светграда, а пока у нас дел невпроворот. Прежде всего, надо найти дерево, которое можно обработать и использовать в качестве мачты.

Тогда Саша спросил:

— Ну а материя для паруса у вас найдётся?

— Найдётся, — ответил молодой воздтрос Такун. — У Варфоломея много чего припасено. В том числе и дорогая материя. Ему-то теперь эта материя не понадобиться, а вот нам… В общем, наши жёны уже сшили из неё парус.

— Так что — за работу! — бодрым голосом проговорил Никол.

Несколько воздтросов оставались сторожить корабль, а остальные должны были идти в дремучий лес — выбирать и рубить подходящее для мачты дерево.

— Мы тоже идём за мачтой, — заявил Николу Саша.

Находившийся рядом Сашин отец спросил изумлённо:

— Вы ещё не набегались?

Тут в разговор вступил Владар:

— Мы же недавно доказали, что мы не дети. От нас может быть настоящая помощь.

А Саша добавил:

— Это же самый обычный мир. Ну лес здесь густой, и что ж из того? Вот Никол в энциклопедии прочитал, что чудовищ здесь не замечено.

— Правильно. Прочитал, — кивнул Никол. — Однако, эта энциклопедия, хоть и красивая, и объёмистая, а далеко не полная. Здесь содержатся только самые общие сведения, которые, к тому же, устарели. Если чудовища не замечены, то это не значит, что их здесь вовсе нет. Система этих четырёх миров изучена весьма поверхностно… Меня больше всего насторожили древние руины. Частенько в таких местах спят силы, которые лучше не будить…

— Но ведь до руин этих далеко, — произнёс Саша.

— Действительно — руины находятся в той части системы этих миров, которая всегда повёрнута к центру. То есть — на внутренней стороне, а мы на внешней.

— Подождите, вы что же хотите сказать, что эти миры не вращаются? — удивился Владар.

— Нет. Они вращаются, но не вокруг своей оси, а вокруг общего центра, — терпеливо пояснял Никол.

— Но как же так, кто мог остановить их вращение вокруг оси? Неужели эти, связавшие их растения?

— А почему бы и нет? Если они смогли вытянуться на несколько километров, то почему бы им и не изменить вращение этих миров? В общем, на этой внешней стороне, как и обычно день сменяется ночью, а ночь — днём. Во внутренней же части — почти всегда либо ночь, либо — вечерний сумрак. Ведь, когда те внутренние руины оборачиваются к солнцу — находящийся напротив мир загораживает их…

— Мрачное, наверное, там местечко, — вздохнул Владар.

— Уж надо думать.

— Но мы же не пойдём так далеко. Мы и здесь, поблизости от корабля подходящее дерево найдём! — воскликнул Саша.

— Что ж, поступайте как знаете…

Через пару часов, уставшие, но довольные воздтросы приволокли к кораблю срубленное, подходящее для изготовления мачты дерево.

Сашин отец спросил у своего сына:

— Ну как — всё нормально прошло?

Саша пожал плечами и, посмотрев на плотную стену зарослей, проговорил:

— Вроде, нормально. Но, когда дерево уже срубили, один воздтрос заметил — выглянуло из-за деревьев какое-то… ну, вроде, чудище. Такой человек низкорослый, и весь шерстью заросший… И не поймёшь, в общем — человек или зверь. Только воздтрос его заметил, как этот волосатый обратно в заросли юркнул. Больше его и не видели…

Эти слова услышал Никол, он произнёс:

— На некоторых отдалённых мирах обитают такие звери — несколько похожие на людей, но заросшие шерстью, их называют обезьянами. Большинство из них безобидно, но встречаются и опасные, даже кровожадные особи. Впрочем, я не берусь судить — действительно ли вы встретили там обезьяну…

Тем временем, воздтросы начали обрабатывать дерево, которое притащили. К счастью необходимый для этого столярный инструмент также нашёлся в трюме корабля. Руководил работой Никол…

Владар, Саша и Мария почувствовали усталость и на несколько часов вздремнули под навесом на палубе. Первой проснулась Мария, и приготовила для них покушать…

Когда Владар и Саша проснулись, мачта уже была готова, и воздтросы закрепляли на ней парус.

Солнце уже давно скрылось за высокими зарослями. Сгущались сумерки, и тем темнее становилось, тем больше тревожных, пугающих звуков доносилось из густого леса. Одно радовало — скоро они должны были покинуть этот загадочный мир.

И вот Никол осведомился:

— Все на борту?

— Все!

— Тогда включайте паровой механизм. Взлетаем!

Эти слова были приняты с энтузиазмом. Несколько воздтросов даже крикнули:

— Ура!

И вот загудел паровой механизм, корабль вздрогнул…

Надо сказать, что в этот раз, он, ради экономии топлива, не висел в воздухе, а лежал днищем прямо на земле. Для таких случаев днище корабля было сделано плоским…

Но, только корабль начал подниматься, как раздался устрашающий треск. Последовал ещё один толчок, да такой сильный, что некоторые не удержались назад.

— Прекратить подъём!! — страшным голосом закричал Никол.

К счастью, это его указание было незамедлительно исполнено.

Со всех сторон слышались вопросы:

— Что такое? Почему мы остановились?

Никол ответил:

— Что-то мешает нам взлететь. Если мы не выясним, в чём дело, то можем совсем разрушить корабль.

Первым, по спущенному вниз канату соскользнула Мария, за ней последовали Саша, Владар и ещё несколько воздтросов.

И они увидели, что из земли к днищу корабля вытягивались натянутые, но совсем не собирающие рваться корни. И они не просто вытягивались — они пробили корабельное дно. Обшивка корабля, хоть и прочная, местами не выдержала возникшего при попытке подъёма напряжения, и некоторые доски переломились, теперь свешивались вниз.

Саша проговорил:

— Ну вот — это, кажется, именно те растения, которые связали четыре мира.

Никол тоже спустился по канату, поглядел на растения, и произнёс:

— Во время мы остановились. Ещё несколько секунд и днище корабля полностью отлетело бы. Отлетели бы и перегородки и часть трюма, а также и паровая машина.

Он подошёл к растению, заглянул в образовавшуюся около него пробоину и заявил:

— Вот, теперь понятно, на что они позарились. На воду. Пробили бочки с нашими питьевыми запасами. Теперь у нас на корабле воды не осталось, и он им не интересен, но и убираться они не собираются.

— Ну ничего — мы им в этом поможем, — заявил Саша.

— Сложно будет от них избавиться…, - сказал один воздтрос.

— Но мы всё же избавимся. До тех пор, пока ночь не наступила…

В ход пошли топоры, которыми незадолго до этого обрубали ветви с дерева. Это были добротные — тяжёлые и острые топоры, и воздтросы не жалели сил, но от их ударов на коре впившихся в корабль растений оставались лишь незначительные зазубрины. Пользовались и пилами. С каждой массивной пилой работали по два воздтроса, но и здесь дело шло не намного лучше.

Владар, Саша, их отцы и Мария тоже принимали участие в работе. Но вот, наконец, они запыхались, и поднялись обратно на палубу. Владар вздохнул и произнёс:

— Ну что ж. Теперь ясно, до ночи мы не улетим…

Саша ответил:

— Да уж как тут до ночи улететь? Ночь уже, можно сказать, наступила.

И действительно — если бы не костры, разведённые возле корабля, то рядом бы ничего не было видно. В то же время, небо над ними оставалось по-прежнему лазурным. Там висели в воздушном океане неизвестные миры, там неспешно плыли, меняли свои очертания белые облака. А та часть мира, на которой застрял их корабль, отвернулась от Солнца…

Через некоторое время отец Владара сказал:

— Что ж, пойдём в каюту спать.

— Вы идите, а мы тут побудем, — сказал Владар. — Мы уже выспались.

— Ну, смотрите — как знаете. Только смотрите — от корабля ни шагу.

— Да зачем нам уходить? — удивился Саша.

Итак, отцы отправились по своим каютам спать, а Владар, Саша и Мария остались под навесом на палубе. Конечно, никакой тишины не было: постоянно стучали топоры да настойчиво жужжали пилы. Иногда корабль содрогался. Было душно, хотелось пить…

Саша произнёс:

— Хорошо хоть, что эти растения только вода интересует, а не кровь.

— Ты наговоришь… — вздохнула Мария.

— Ты пить, наверное, хочешь? — спросил у неё Саша.

— Хочу. Все сейчас пить хотят, а воды почти не осталось. Только та, что во флягах была. Но её по глоткам экономят. Ведь ещё неизвестно, когда мы отсюда улетим.

Владар поднялся, потянулся. Сказал:

— А давай книгу посмотрим. Ну то, что нам сегодня Никол показывал. Там же тысячи миров. Может, найдём такой особенный, замечательный мир, который потом обязательно надо будет посетить.

— Кажется, она в каюте у Никола, — ответила Мария.

Владар подбежал к борту, и, выгнувшись вниз, крикнул:

— Никол, а можно я вашей каюте возьму энциклопедию ближних к Светграду миров.

Снизу раздался усталый, сосредоточенный голос Никола:

— Возьми.

Вскоре, Владар вернулся под навес. В руках он нёс не без труда нёс тяжеленную, толстенную книгу. И, когда вошёл под навес, увидел, что Саша и Мария влюблено смотрят друг на друга, а руки их соединены. Они даже Владара не сразу заметили. Владар смущённо прокашлялся.

— А, Владар. Книгу принёс. — хрипловатым голосом проговорил Саша. — Ну, присаживайся, посмотрим, что тут интересного.

И вот они начали перелистывать страницы. Там были изображены миры, на первый взгляд похожие, но, если начать вглядываться, если начать читать их описание, то открывалось, что у каждого мира своё неповторимое, ярко выраженное лицо, свой характер, свои обитатели. А были миры, которые сразу же выделялись яркими чертами. Например, мир расколотый на две половинки, которые вращались вместе, или мир, вокруг которого вращалось множество кусков земли и камня, или мир окутанный целебным паром, или мир, по которому ходили живые холмы (никто до сих пор не смог понять тягучего языка, на котором эти холмы общались между собой). В общем, только чтобы перелистать эту книгу потребовались бы многие часы, а уж чтобы прочитать…

Конечно, Владару было безумно интересно всё это смотреть и читать, но также он поглядывал и на Сашу с Марией. А вот они на него почти не обращали внимания. Всё чаще Саша с Марией обменивались влюблёнными взглядами, руки их были соединены.

Вот, например, Саша сказал:

— Погляди, какой дивный мир: на нём родниковые озёра окружены лугами, где растут такие цветы.

— Какие, там, должно быть, ароматы, — молвила Мария.

— Как бы нам там хорошо было.

— Да…

И дальше, всё в том же духе. Они видели тот или иной привлекательный мир, и обсуждали, как бы хорошо им там было. Кстати, чаще других привлекали их миры, где было больше воды.

Владар снисходительно улыбнулся и подумал: "Ну всё с ними понятно — влюблённая парочка. Впрочем, это ещё с самого начала, как я их вместе увидел было ясно. И то что они грезят о мирах со всякими озёрами и реками — это тоже понятно. Пить то хочется…"

И вот Владар произнёс:

— Я, пожалуй, пройдусь.

— А ну да, пройдись, — ответил Саша.

И вот Владар поднялся, и неспешно пошёл по палубе. Он думал: "Что-то скучновато стало. Чем бы заняться? Пойти помочь воздтросам рубить и пилить? Я бы с удовольствием, да руки болят — всё же два часа уже отработал, никакой пользы там от меня не будет. Спать что ли пойти? Но ведь спать совсем не хочется. Не так давно спал… А ведь, когда мы за деревом ходили я ручей видел. Он же здесь неподалёку в зарослях протекает. Шагов десять пройти. Вот будет сюрприз: Саша с Марией о воде мечтают, а я им воды принесу, ну и сам выпью…"

Он нашёл пустой бурдюк, и уже собрался спускаться с палубы, когда вспомнил о том, что один воздтрос ещё днём заметил странное, покрытое шерстью существо, которое следило за ними, а потом скрылось в зарослях.

"Но Никол говорил, что это — возможно, обезьяна, а большинство обезьян безобидные. Мало ли что она следила. Не пыталось же напасть… В общем, схожу за водой и сразу вернусь…"

Он спустился с палубы, и сразу же юркнул за росшие поблизости кусты. Не хотелось ему, чтобы Никол или кто-либо из рубивших ветви воздтросов заметил его и начал расспрашивать, куда это он собрался. Но воздтросы были поглощены работой, к тому же и устали, поэтому не заметили Владара. И тогда юноша, пригибаясь, бросился к лесным зарослям, в ту сторону, где, как он помнил, тёк ручей…

Днём, при свете солнца, да ещё когда рядом находились люди, Владару показалось, что ручей совсем близко. Теперь же, в темноте, всё изменилось. Каждый шаг давался ему с трудом. Владар чувствовал страх, и в тоже время стыдился своего страха. Думал: "Боюсь темноты, словно ребёнок. Вот, если и дальше так буду себя вести, так, стало быть, прав мой отец — надо мне дома сидеть. Вперёд. Вперёд…"

Наконец, он услышал журчание воды. Опустился на колени над небольшим лесным ручьём. Сначала набрал воду в ладони и сделал осторожный глоток. Вода оказалась прохладной, с лёгким, незнакомым привкусом, но особенно приятной, избавляющей от жажды. Владар сделал ещё несколько глотков, когда услышал возле себя какой-то шорох. Поднял голову, и увидел, как вздрогнула ветвь. Но что там, за этой ветвью, Владар не мог увидеть — там царила тьма. Владар весь обратился в слух. И вновь — этот тревожный звук, а тут ещё и новый, острый звук он почувствовал.

— Кто здесь? — спросил Владар.

И тут из кустов начала выползать тысяченожка. Это было громадное, толщиной в человеческую руку насекомое. Лапы его скребли по земли, а выступающие впереди мощные челюсти сжимались и разжимались.

Зрелище это было особенно страшным из-за того, что царила ночная темнота, и воображение Владара дополняло эту тысяченожку самыми отталкивающими подробностями. Он отдёрнулся и оказался в зарослях. Со всех сторон нарастал шорох, казалось юноше, что уже целая стая этих огромных насекомых охотиться на него, что сейчас вцепятся, парализуют его ядом.

И вот Владар вскочил и, почти ничего не видя, бросился через заросли. Он то и дело задевал локтями стволы деревьев, спотыкался об корни, но ему казалось, что впереди мелькают отсветы факелов.

"И зачем же я отправился к ручью, никого не предупредив. Какая глупость… Но быстрее бы вырваться из этого леса к своим. Быстрее!"

В очередной раз споткнувшись, он не удержался на ногах и, беспомощно взмахнув руками, покатился в овраг с крутыми склонами. Он пытался ухватиться за что-нибудь, да не мог. Он хотел закричать, позвать на помощь, но только лишь беспомощный стон вырвался из него…

Наконец, он ударился головой и потерял сознание.

Глава 8

Сознание вернулось к Владару не сразу…

Сначала он смутно услышал некие приглушённые, басистые голоса. А вот что они говорят, он понять не мог. Да и словами то, что он услышал было сложно узнать. Скорее — вскрики различной тональности. А ещё он почувствовал, что его крепко сжимают за руки и за ноги и тащат куда-то. Тут он снова потерял сознание.

В следующий раз он смог приоткрыть глаза, и увидел, что рядом с ним вытягиваются толстенные стволы растений. Припомнил, что такие стволы (правда, издали), он видел, когда подлетел на корабле к системе миров Пладар. Именно эти могучие стволы связывали четыре, составлявших систему мира. И теперь некие заросшие шерстью, горбатые, но крепко сложенные существа тащили его по этим стволам от одного мира к другому. Он увидел, что они приближаются к руинам древнего города. Сознание вновь покинуло его.

А в следующий раз сознание окончательно вернулось к Владару. Открыв глаза он понял, что его вносят в обширную залу полуразрушенного сооружения. И купол в этой зале был пробит, через пробоину были видны уходящие к другому миру стволы. На полу валялись многотонные глыбы обработанного в древние времена камни, а из стен выступали многометровые статуи существ лишь отдалённо напоминающих людей. Но и на изображения обезьян эти статуи не были похожи. Мощные, хвостатые тела венчали головы с изогнутыми рогами, а из приоткрытых глоток торчали длинные клыки. В руках статуй были сжаты трезубцы, а глаза испускали зловещее багровое свечение. Собственно, благодаря этому свечению Владар и смог разглядеть то, что его окружало…

В зале собралось множество существ, напоминающих обезьян. Все они издавали громкие крики, дёргались, переходили с места на место. Были там и самки с детёнышами и самцы-воины с примитивно обработанными копьями. От их гвалта у Владара с новой силой разболелась голова. Он, морщась, осторожно дотронулся до широкой ссадины, которая появилась у него на лбу, после того как он упал в овраг. Не надеясь быть услышанным, Владар крикнул:

— Тихо!

Но, к удивлению, в зале сразу же стало совсем тихо. Сотни насторожённых, наполовину звериных, наполовину человеческих глаз уставились на него.

Владар прокашлялся и произнёс:

— Собственно, я не просил, чтобы вы меня сюда тащили, но раз уж притащили, так — будем знакомы. Меня зовут Владар, а вы…

Зловещее утробное рычание и скрежет клыков раздались в ответ. Владар примирительно вытянул перед собой руки и проговорил:

— Вы знайте, что мы прилетели к вам с сами хорошими намерениями. Мы только корабль свой собирались починить, а потом сразу улетели бы. А вот зачем я вам понадобился?

Тут Владар услышал потрескивание дров, и резко обернулся. Он увидел вместительный котёл, под которым разгорался огонь.

— А-а, вам всё же умеете разводить костры. Что ж — молодцы. Наверное, вы всё же не обезьяны, а просто очень одичавшие люди. Правильно?

И вновь услышал зловещее рычание и скрежет клыков. Тогда Владар пробормотал:

— Но позвольте — зачем же вам этот котёл понадобился? Вы хотите что-то сварить, или… кого-то сварить?

Последнее предположение показалось Владару особенно ужасным, и он спросил:

— Ведь не меня же вы меня собираетесь варить в котле?

Волосатые существа надвигались, оттесняли Владара к котлу. И теперь уже никак сомнений не оставалось — да, они собирались его сварить.

Тогда Владар крикнул:

— Э-эй, это не честно! Я ведь живой, я разумный! Я не зверь какой-то! Меня нельзя есть — понимаете вы это?

Они не понимали. Они схватили юношу за руки, за ноги, подняли в воздух и понесли к котлу. Теперь они уже не рычали. Из их глоток вырывалось утробное, булькающее, не предвещающее ничего хорошего, пение.

Вот Владара бросили в котёл. Вода пока что была просто тёплой, но так как уж очень хорошо разгорелся костёр — быстро нагревалась.

Владар попытался выбраться из котла, однако волосатые усердно запихивали его обратно. Причём, запихивали не лапами своими, а трезубцами, которые выглядели как уменьшенные копии тех, которые держали рогатые статуи. Правда, эти трезубцы изрядно проржавели, а у некоторых и «зубья» отлетели, так что выглядели они уже как «двузубцы» или даже "однозубцы".

Владар задрал голову, с надеждой вглядывался он через пробоину в куполе залы: не видно ли там его друзей. Не карабкаются ли они по этим могучим ветвям, не летят ли на корабле к нему на помощь? Но заметил там только нескольких волосатых охранников. И тут страшная, хоть и простая и очевидная мысль пришла к нему: "Ведь меня не успеют найти во время, а, может быть, и вовсе никогда не найдут. Откуда моим друзьям знать, что меня унесли именно сюда. Быть может, моё исчезновение ещё до сих пор и не замечено. Но что же мне делать? Ведь не могу же я погибнуть… Умереть?! Быть съеденным этими дикарями?!.."

Это было так ужасно, что Владар рванулся из котла с новой силой. Ему даже удалось привстать над краем, но тут его толкнули трезубцем в грудь. Хорошо ещё он успел отдёрнуться — отделался только царапинами. Он упал обратно, в уже горячую воду, вскрикнул, подпрыгнул, и услышал громкие булькающие звуки. Но это не вода кипела, это волосатые потешались над ним.

Тогда Владар решил, что лучше погибнет, сражаясь, чем заживо будет сварен. Глаза его страшно сверкнули, он сжал кулаки, и тут…

Из его сжатых кулаков вырвались электрические разряды. Они синеватыми, пульсирующими нитями оплели тех волосатых, которые стояли поблизости от котла.

Волосатые завизжали, заорали, заголосили — это уже были крики ужаса.

— Что такое? — растерянно, сам у себя спросил Владар, и вылез из котла.

Он разжал кулаки, и посмотрел на свои ладони. Электрические разряды пробегали по его пальцами, вытягивались в воздух страстно гудящими змеями. Отсветы переливались на мокром лице Владара.

Юноша усмехнулся и проговорил:

— Так это от электрического города осталось. Видать, и в моём теле, и в телах моих друзей ещё не мало таких разрядов осталось. Ну что ж — значит, я ещё повоюю.

Владар выбрался из котла и крикнул:

— Э-эй, ну кто тут против меня?!

Он взмахнул руками и из кончиков его пальцев посыпались крупные, разноцветные искры. Волосатые, завывая от ужаса, бросились в разные стороны.

Владар думал: "Ну вот и замечательно. Теперь бы побыстрее добраться до своих, чтобы отец лишний раз не волновался". Однако, его злоключения на этом ещё не заканчивались…

Только он сделал несколько шагов к выходу, как услышал за своей спиной свист. Инстинктивно, ещё не понимая, что это, пригнулся. И тут же промелькнуло над его спиной копьё, с грохотом врезалось в камень.

— Э-эй, да вы что?! — закричал Владар и обернулся.

Волосатые наступили. Теперь они сплотились, а сзади слышались команды их старейшин.

Владар снова взмахнул руками, вырвавшиеся из них заряды дотянулись до противников, но не причинили им никакого существенного вреда.

Волосатые наступали. Вновь, только чудом, удалось Владару увернуться от копья, которое в него метнули. "Хоть бы приняли меня за какое-нибудь божество, а то хоть и побаиваются, а всё равно укокошить хотят!".

Он бросился к вздымающемуся через пролом в куполе стволу могучего растения, но заметил, что сверху по этому стволу уже спускаются несколько дозорных. Да если бы их и не было сверху, то всё равно его ему не удалось бы вскарабкаться быстрее тех, кто по пятам следовал за ним. У них-то явно был гораздо более богатый опыт лазанья по различным растениям, чем у него.

И поэтому Владар обогнул толстый, покрытый наростами ствол, и бросился к пробоине в стене. Там, в сумерках, смутно виделся выход. Дальше — темнел дремучий лес.

А наперерез Владару побежали ещё два волосатых. Владар страшно закричал и выставил перед собой ладони. Электрические разряды попали на скрытые под волосами лица. Противники завизжали не от боли, а от страха, и отскочили в сторону.

Вот и выход. Всего несколько шагов осталось…

Но тут — скрежет сверху. Тяжёлая, толстая решётка стремительно упала, едва не придавила Владара. Итак, перед ним появилась непреодолимая преграда. Он схватился за решётку, из всех сил дёрнул её, но она даже не вздрогнула.

И вновь он отскочил в сторону, и вновь в том месте, где он за мгновенье до этого находился, свистнула стрела.

"Это не может продолжаться долго. Рано или поздно они меня прикончат. Но ведь должен быть какой-то выход…"

Владар бежал вдоль стены. И вот перед ним оказалась статуя рогатого существа с трезубцем. Эта статуя несколько отодвинулась от стены, так что цепляясь за выбоины на стене и за выбоины на статуе, можно было вскарабкаться вверх.

И Владар начал карабкаться.

Когда он поднялся на высоту примерно десяти метров и находился примерно на высоте головы статуи, то случайно надавил на выступающий из нижней части его шеи рычаг. Изнутри статуи раздалось чуть слышное урчание и потрескивание.

Владар подумал: "А здесь не так всё просто. Может, благодаря этой статуе, я смогу спастись. Но как же темно. Надо посветить…"

И он, упираясь спиной в стену, а ногами в статую, выставил перед собой руки. Электрические разряды вырвались из его ладоней с неожиданной для самого Владара силой. И в их отсветах стало видно, что внутри статуи находится весьма сложный, хотя и покрывшийся плесенью, заржавевший механизм. Электрические разряды бегали по шестерёнкам, по всевозможным передачам, и статуя вздрагивала всё сильнее. Когда несколько шестерёнок, с ужасающим скрежетом закрутились — поднялась исполинская рука с зажатым в нём трезубцем.

Волосатые, которые к этому времени совсем перестали бояться Владара, и уже подбежали, шумливо споря о том — брать ли его живым или же мёртвым, теперь завизжали от неподдельного ужаса, и бросились в рассыпную. Но один из них споткнулся об камень, упал, а подняться уже не успел, потому как стопа механического великана наступила на него и раздавила в лепёшку.

Чтобы самому не упасть, Владар вынужден был ухватиться за края пробоине на спине железного великана. Тот делал шаг за шагом. Вперёд и вперёд. Зала содрогалась от его тяжёленной поступи.

Но теперь среди испуганных воплей появились и торжественные голоса. И, хотя Владар не понимал слов, но догадался, что это старейшины призывали остальных успокоиться. Ведь перед ними явилось божество, которому надо было поклоняться. Конечно, божеством был не Владар, а железная статуя…

И волосатые слушались этих увещевающих голосов. Они останавливались, падали на колени…

А статуя продолжала двигаться. Вперёд и вперёд, шаг за шагом. Рядом оказался ствол могучего, вытягивающего к другому миру растения. Владар подумал: "Ну, надо на него перепрыгнуть, а то раньше или поздно эта махина во что-нибудь врежется. Ведь я не умею управлять ею…"

И он прыгнул, уцепился за изгибистую, но и не думающую ломаться ветку. И дальше — цепляясь за такие же ветки, принялся карабкаться вверх.

Через минуту он достиг пробоину в куполе. К счастью, дозорных там уже не было. Они, либо спустились, чтобы поклониться неожиданно ожившему божеству, либо в страхе бежали.

Владар взглянул вниз, и увидел, что с такой высоты волосатые кажутся совсем крошечными фигурками. Статуя слепо двигалась вперёд, давя тех, кто попадался на её пути. Владар поднял голову вверх, и печально вздохнул.

На целые километры вытягивались ветви растений. Они плотно сплетали четыре мира системы Платар. Владар догадывался, что его друзья находятся на том мире, который сейчас поворачивается к солнцу — то есть, где наступает утро, но он точно чувствовал, что у него не хватит сил проползти разделяющие их километры.

То есть — ему сначала придётся преодолевать протяжение мира, рядом с которым он сейчас находился. Потом, в центре, наступит лёгкое состояние невесомости, и далее — появиться притяжение того мира, к которому он будет приближаться. Там уже должно быть легче. Но как проползти первые несколько километров? Это было только по силам только волосатым, которые всю жизнь занимались подобной акробатикой.

И Владар решил перебраться на противоположную сторону того мира, на котором сейчас находился. В это время там наступал вечер, а через пару часов уже и ночь должна была наступить.

Владар, цепляясь руками и ногами за боковую ветвь, перебрался на купол, побежал по нему. Тут оказалось, что купол покрывают не только широкие, но и более узкие трещины, которых не было заметно снизу, из зала. Но всё же эти трещины были достаточно широкими, чтобы Владар мог проваливаться в одну из них.

А так как освещение было крайне скудным, то приходилось двигаться осторожно, едва ли не крадучись. Уклон постепенно увеличивался — теперь юноше приходилось цепляться за выбоины, иначе бы он покатился вниз…

Именно в это время механическая статуя достигла стены и врезаласьв неё. И стена не выдержала, проломилась. Всё строение содрогнулось. Вот этого сильнейшего толчка Владар и не ожидал. Он покатился, а потом и полетел вниз. Перед глазами беспорядочно мелькал то купол, то вытягивающиеся в другим стволы растений…

А вот стена. До земли было метров двадцать, и Владар, скорее всего, разбился бы, но, к счастью, близко к этим древним руинам подступал лес. Ветви многочисленных растений переплелись здесь в извечной борьбе за жизнь. Владар ударялся то об одну, то об другую ветвь, ярус за ярусом проскальзывал — вниз и вниз.

Ближе к земле ветви стали совсем тонкими, и уже почти не удерживали его тело. Скорость падения возросла. Владар уже ничего не видел — он закрыл ладонями лицо, чтобы уберечь от колющих ударов глаза. А в голове крутилась мысль: "Только бы без переломов обошлось. Ведь мне ещё придётся бежать. Ну пожалуйста…"

Он очень сильно ударился боком об поваленный на землю ствол. Перед глазами плыли разноцветные круги. Он стенал, полз по земле, а из пальцев его сыпались искры.

Неподалёку по лесу шагала, с грохотом ломая деревья, статуя. Но при каждом новом ударе на статуе появлялись новые трещины, и хотя бы одна часть сложного механизма окончательно ломалась. Наконец, при ударе об особо крупное дерево, у статуи отвалилась голова, и она рухнула, дёргаясь, взрывая руками и ногами землю, но уже не в силах подняться.

Владар слышал крики волосатых. Догадывался, что теперь они ищут его. Он полз вперёд, а подняться не мог — при каждой попытке пронзительная боль вспыхивал в спине и в боку, он боялся, что потеряет сознание.

Но вот услышал Владар журчание воды. Подумал: "Обычно вода сбивает запахи…" Он скатился вниз, с нависающего овражного берега. И тут же стремительная вода подхватила, понесла его. Владар даже не пытался выбраться на берег, он старался только удержаться на плаву…

Очнулся Владар от равномерных ударов в затылок. Открывая глаза, приготовился, что увидит что-нибудь совсем неприятное. Например, склонившихся над ним, приготовившихся его скушать волосатых. Но увидел только корни дерева. Ничего не было слышно.

И только приподнявшись, он понял, что течение забило его под подмытые корни нависающего над водой дерева. Всё это время он лежал в реке, а ничего не слышал потому, что его уши находились под водой. Но всё же течение выбило его на илистое мелководье, и именно поэтому он не потонул. Что же касается равномерных ударов по затылку, то они тоже от течения происходили — вода толкала его, и он ударялся об корень.

Хватаясь за свисающие корни, он поднялся. Ноги едва ли не по колени уходили в ил. Но всё же не составило большего труда окончательно вырваться. Болел бок, болела спина, но всё же он мог почти свободно двигаться, а, значит, обошлось без переломов…

Через несколько минут он выполз на берег. На несколько метров отполз от быстрой речки и перевернулся на спину. Это была внешняя сторона одного из четырёх, составляющих систему Пладар миров. И на этой половине как раз наступала ночь — тени сгущались, наползали. Из подступавшей вплотную чащи доносились многочисленные незнакомые, тревожные звуки. Воображение рисовало картину: это волосатые подбираются к нему и вот скоро вцепятся, утащатся в мрачные руины, и уже не удастся вырваться — сварят они его в котле…

И ещё — плохо было то, что Владар находился не на том мире, где оставались его друзья. До того мира надо было карабкаться по растениям, а Владар не был на это способен. По пути его непременно схватили бы волосатые. Они-то точно следили за этими ветвями…

Но что же делать? Владар понимал, что его исчезновение уже заметили. Конечно, волнуются за него, ищут. И, наверняка, кто-нибудь припомнит, что случайно видел, как некто, возможно Владар, ночью юркнул в сторону зарослей. Это тогда у них была ночь, а теперь уже наступил день. За это время они должны были освободить от цепких растений днище корабля. Они исследовали ближайшие заросли, но Владара не нашли.

Вообще, было ясно, что для того, чтобы обойти, исследовать хотя бы один из миров системы Пладар, понадобились бы дни, а, может, и целые недели. Значит, путешественники должны были подняться в воздух, но не для того, чтобы улететь, а для того, чтобы поглядеть сверху — не видно ли где Владара.

Лес высился плотной, почти непроходимой стеной. Лишь кое-где выделялись небольшие полянки. Та поляна, на которой опустился корабль, была самой крупной.

Но, если корабль, скоро начнёт облетать миры системы Пладар, то над миром, где находился Владар он окажется именно ночью. С палубы невозможно будет увидеть Владара, даже если он будет стоять на поляне.

И вот тогда Владар решил, что надо развести костёр. Конечно, юноша понимал, как он рискует. Если волосатые его ищут (а они его наверняка ищут), то они заметят этот костёр издали, и поймут, что Владар у костра. И всё же Владар решил рискнуть.

Собственно, для разведения костра у него ничего не было. На родном мире Яблочном для того, чтобы добыть огонь, использовали изготовленный на основе кремния несложный механизм. Надо было начать рычажок, и из отверстия в каменной коробочке сыпались искры, достаточно крупные для того, чтобы поджечь заготовленный, сухой хворост. Такую "огневую коробочку", они кстати, взяли с собой в дорогу, но Владар не прихватил её с корабля. Оставалось надеяться только на себя.

Прежде всего, Владар занялся поисками подходящей для разведения костра поляны. Это оказалось нелёгким делом. Приходилось продираться через заросли. А время поджимало — до наступления ночи оставалось совсем немного времени.

Случайно он спугнул некоего крупного зверя. Шумно фыркая, вскрикивая и повизгивая, зверь бросился наутёк. Шум от его, задевающего за ветви тела поднялся изрядный. Но, когда утих треск веток и топот, Владар услышал другие, насторожившие его гораздо сильнее звуки. Они доносились издали, но ошибиться Владар не мог — это перекликались волосатые… Конечно же, они искали беглеца.

Наконец на его пути попалась небольшая полянка. Владар начал собирать маленькие, сухие ветки. Занятие это было нелёгким, потому что гораздо чаще попадались крупные ветви. Такие большие ветви он складывал в отдельную кучу, но начинать собирался со скромного костерка.

Вытянув над собранными небольшими ветвями руки, он попытался сосредоточиться — испустить из своих пальцев искры. Ничего не получалось. Владар аж застонал от разочарования. Неужели приготовления были напрасными? Неужели электрический дар уже оставил его?..

И вновь в лесу закричали волосатые, другая группа этих существ ответила с противоположной стороны. Они прочёсывали лес — выискивали следы Владара.

Владар поднял голову и увидел…

Там, где он стоял, на земле, уже наступила ночь. На расстоянии в несколько шагов сложно было что-либо разглядеть, но ведь просто эта половина мира отвернулась от Солнца. Небо же по-прежнему полнили его лазурные лучи, там, в светлой вышине неспешно летел корабль. Паруса его наполнял вольный ветер, а если приглядеться, то можно было даже заметить людей, которые перегнулись через борт и пристально смотрели вниз.

И не было сомнений в том, что они высматривали его, Владара! Но что они могли увидеть, кроме тёмных, плотно стоящих друг к другу деревьев, кроме сумрака? Даже подзорная труба, которая имелась у Никола, не могла им помочь.

Вот сейчас пролетят они, и Владар останется один в этом мраке. Может, потом они ещё вернуться, ещё раз пролетят здесь, но будет это уже не скоро, ведь система из четырёх миров Пладар — весьма велика, а они будут его искать везде. Он не продержится так долго. Волосатые непременно отыщут его к тому времени. И не увидит Владар Светграда, вообще — ничего не увидит… Эта мысль показалась ему чудовищной, невыносимой…

Из его пальцев вырвались искры. Они попали на сухой хворост и он вспыхнул. Но и это ещё не всё. Из его ладоней вырвались электрические разряды и под их действием вспыхнули и крупные ветви.

Огонь взвился сразу на метры вверх. Это было неожиданностью даже для самого Владара. Он сощурился от яркого света и, чувствуя волны жара, отступал до тех пор, пока не уткнулся спиной в ствол одного из деревьев.

"Ну уж теперь то они должны меня заметить!"

Корабль замедлил своё движение, начал разворачиваться, спускаться. Но заметили отсветы от огня и волосатые. Теперь они кричали по-новому: радость и кровожадная злоба чувствовалась в их воплях. И, судя по крикам, их было много. С разных сторон приближались они к этой поляне.

Владар сразу сообразил, что волосатые доберутся до него быстрее, чем корабль спуститься. И тогда юноша ухватился руками за нависавшую над его головой ветвь, подтянулся. Встав на эту ветвь, он вцепился в следующую ветвь и к ней подтянулся и на неё встал. Так он и поднимался к вершине дерева.

Ветви становились всё более тонкими, опасно трещали, но Владар не обращал на это особого внимания. Главным для него было: подняться повыше от волосатых и поближе к кораблю.

Но вот Владар оказался на такой высокой ветви, что уже открывалось над ним небо. Корабль спустился в тень от мира и выделялся чёрным контуром на фоне более высокого, светлого неба. Видна была и поляна. В центре её по-прежнему пылал костёр.

И вот из зарослей выскочили, опасливо косясь на трескучее пламя, волосатые. Владар видел их фигурки — с такой высоты они казались совсем маленькими.

Волосатые добывали себе еду на охоте и отличались отменным нюхом. Вот они и учуяли Владара. Они подбежали к тому дереву, на вершине которого он сидел и начали карабкаться. Причём делали они гораздо быстрее, чем Владар, буквально перескакивали с ветви на ветвь. Владар слышал их быстро приближающиеся крики. И тогда он сам закричал:

— Я здесь!! Слышите?! Я здесь!!

Конечно, звал он не волосатых, а тех, кто собрался на палубе летающего корабля.

До днища корабля оставалось не более тридцати метров, и всё же друзья не поспевали к Владару. Уж очень близко подобрались волосатые. Взглянув вниз, юноша даже заметил их, мелькающие среди ветви, приближающиеся тела.

Но и с палубы корабля заметили Владара. И тогда полетела вниз верёвочная лестница. Она промелькнула в метре от лица Владара и начала удаляться. Всё же невозможно было так чётко остановить движение корабля, рассчитать всё. Конечно, они бы ещё вернулись, но волосатые к тому времени уже схватили бы Владара.

И тогда юноша прыгнул. Это был страшный прыжок. Под ним открывалась настоящая пропасть на дне которой горел им же разведённый костёр, а он, вытянув руки, на лету пытался дотянуться до лестницы. Время ужасающе замедлилось. Владару уже казалось, что он не дотянется и упадёт вниз, разобьётся.

И всё же он вцепился в самую нижнюю ступеньку, повис, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Получилось! — улыбнулся Владар, и тут же вскрикнул от неожиданной, дёрнувшей его вниз тяжести.

Выгнув голову, обнаружил, что это один из волосатый прыгнул следом за ним и теперь висел на его ноге. Владар начал дёргаться, но волосатый вцепился в него намертво. Да и понятно — не хотелось ему падать с такой высоты. А падать всё же пришлось. Не понимал волосатый, что вцепился он не в ногу Владара, а в ботинок. В результате ботинок соскользнул с ноги Владара, а волосатый, все ещё сжимая свою бесполезную добычу, полетел вниз.

Владар начал карабкаться вверх. Те, кто находились на палубе, помогали ему — втаскивали лестницу.

Здесь можно сделать небольшое отступление, и сказать, что на мире Яблочном ходили, в основном, босиком. Обувь же надевали в исключительных, торжественных случаях. Именно таким случаем рассматривался и полёт к Светграду. Поэтому из сундуков для Владара, Саши и их отцов достали запылённую обувку…

Руки подхватили за руки, перетянули через ограждение. И вот он оказался на палубе. Саша тут же заключил его в крепкие объятия, спросил:

— Жив?

— Ну, конечно, жив, — улыбаясь, ответил Владар.

Рядом стоял и отец Владара и Мария и воздтросы. Отец говорил:

— Знал бы ты, как мне тяжело было…

— Прости, — вздохнул Владар. — Надеюсь, до самого Светграда не причиню больше таких волнений.

А Сашин отец проговорил:

— Надеюсь, до самого Светграда больше никаких приключений не будет.

Отец Владара добавил:

— Надеюсь, их и после не будет.

Владар кивнул, а про себя подумал: "Скучновато будет совсем без приключений жить".

Один из воздтросов спросил:

— Ну, ты сейчас в состоянии рассказывать, что с тобой было?

— Быть может, отдохнуть хочешь? — спросила Мария.

— Нет-нет, — покачал головой Владар. — Я готов.

Они уселись под навесом на палубе и Владар начал рассказывать…

И, всё время пока он говорил, а остальные ловили каждое его слово — корабль удалялся от системы Пладар. Теперь их курс лежал прямо к Светграду.

Глава 9

Мир Светград являлся также и городом Светградом. Ведь город Светград занимал всю поверхность мира Светград. Шестьдесят километров в диаметре — этот размер примерно в два раза превышал размеры окрестных миров, но главным всё же было не это, а именно город. Из последней описи следовало, что в Светграде проживало двести тысяч человек — число беспрецедентно огромное для всех окрестных миров.

В летописях значилось, что город Светград начали строить ещё около пяти тысячелетий назад. Но также существовали и сведения, что это произошло значительно раньше.

Светград не был громоздким, кажущимся жителям бесконечным, а от этого и унылым городом. Большую часть Светграда составляли невысокие, но всегда изящные дома. Эти дома окружали благоуханные сады, но также имелись и сады общие, городские — по таким садам можно было прогуливаться часами, любоваться прекрасными статуями, слушать журчание фонтанов.

Лишь ближе к центральной части Светграда (конечно, эта часть была центральной только условно), дома складывались в некое подобие улиц, и там, в дневные часы, уже можно было видеть весьма оживлённое движение. Именно в центральной части находился и порт для летучих кораблей и постоялые дворы…

На вторые сутки после того как система Пладар исчезла в глубинах воздушного океана, с корабля увидели Светград. Но ещё раньше этого и Владар, и Саша и их отцы обратили внимание на то, как много появилось в пределах разнообразных кораблей. Эти корабли пролетали с самых разных сторон, а так как в пространстве между мирами сила тяготения не действовала на них, то и летели они — то боком, то вверх тормашками. Зрелище было необычным. Ещё более необычным был внешний вид этих кораблей. Например, большое впечатление произвёл выполненный в виде золотой, лучистой сферы корабль, который летел за счёт крупных, ярких птиц с крупными клювами. Или корабль, представляющий из себя водный шар, внутри которого плавали обитатели неведомого водного мира. Был корабль похожий на дерево, которое размахивало ветвями. Но всё же большинство кораблей было похоже именно на корабли с парусами. Украшения, покрывавшие их борта, раскраска парусов радовала глаза — подчас это были настоящие произведения искусства.

Но вот, когда мир Светград можно было разглядеть уже и без подзорный трубы, к кораблю подлетел двухметровый, белоснежный орёл. С устроенного на его спине седла спрыгнул молодой воин. Его обветренное лицо выражало ясный, весёлый характер, но, только окинув палубу быстрым, внимательным взглядом, как нахмурился и обратился к Николу:

— Это корабль купца Варфоломея, я узнал его по эмблеме на борту. Однако, судя по разрушениям, вы попали в некую передрягу. Я прав?

— Вы правы, — ответил Никол. — Нас настигла буря, молния попала в мачту. Сильнейший ветер унёс нескольких наших товарищей, а также и самого купца Варфоломея.

— Вот так новости! — воскликнул воин. — Придётся составить протокол, а также — снять допрос с членов команды.

— Этого и следовало ожидать, — ответил Никол. — Что ж, мы готовы. Только, надеюсь, без проволочек. Всех утомило это путешествие, и нам хотелось бы расположиться с удобствами, отдохнуть.

Воин ответил:

— Я здесь ничего решить не могу. Всё выяснится в Светграде. Думаю, особенно интересно будет родственникам Варфоломея…

И воин, усевшись на бочку, начал быстро составлять некую бумагу. Для письма он использовал перо, которое периодически макал в чернильцу. Время от времени, он задавал кое-какие вопросы Николу, а тот отвечал.

Владар, Саша, а заодно с Сашей и Мария, тоже подошли к воину. Глянув на бумагу, Саша восхищённо произнёс:

— А ловко получается!

Воин повернулся к нему и спросил:

— Ты о чём?

— Да пишите вы здорово. Так быстро и красиво…

Воин улыбнулся и ответил:

— Нас ведь учат не только мечом и луком владеть. Мы ещё и грамоте обучаемся, и книги читаем.

— А у нас на Яблочном совсем мало книг, — вздохнул Владар. — Да и то — завезли их в стародавние времена с некоего заброшенного мира, где под руинами нашли библиотеку. По таким книгам мы и научились читать. Но, как я уже сказал — книг мало и все они давно перечитаны. А у вас на Светграде много книг?

— Книг столько, что ты, если даже всю жизнь просидишь в библиотеке, не прочитаешь и тысячной их доли.

— А возможно ли устроиться на службу к Роману-старому? — спросил Саша, и тут добавил. — Я слышал, что можно. И это моя давняя мечта. Собственно, ради этого я и лечу на Светград.

— А почему же невозможно? Конечно, кого угодно не берут. А главное требование: чтобы человек был честным, храбрым, но в тоже время и без ожесточения в сердце. В общем — чтобы был хороший человек. Ну я вижу, вы хорошие, толковые ребята. Так что всё у вас получится. Ну и я вам чем могу — помогу. По-крайней мере, скажу к кому надо обратиться. Запомните: зовут меня Ингмаром, я десятник дозорных на ближних рубежах. У Орлиной башни кого спросите, вам и подскажут, где меня найти… Да вы ведь и где Орлиная башня не знаете. Ну сейчас я вам покажу…

Ингмар убрал перо и бумагу, подошёл к борту корабля. Корабль уже достаточно близко подлетел к Светграду. При желании можно было разглядеть даже фигурки прохожих, которые прохаживались по его центральным улицам…

— Во-он, видите — возвышается? Узкая у основания, но широкая у вершины. Несмотря на столь тонкое основание, башня эта чрезвычайно прочная. Никакие бури ей не страшны. Уже три столетия стоит… В верхней её части устроены жилища учёных орлов, на одном из которых я прилетел.

Ингмар указал на орла, который, не желая отдыхать на палубе, выделывал весьма сложные и, как могло показаться, опасные воздушные фигуры вблизи от корабля.

Но Владар и Саша только мельком взглянули на Орлиную башню. Да — конечно, Орлиная башня была удивительным сооружением, но всё внимание приковывал дворец. Громадный, сложенный из белого мрамора — он сиял в лучах солнца. Он поднимался по склонам самого большого на Светграде холма, и его несомненно можно было увидеть из любой точки одного полушария мира Светград.

Владар проговорил:

— Я даже не думал, что можно создать такую красоту! Ради того, чтобы увидеть это, стоило пересечь всё Многомирье…

А Саша поинтересовался:

— Сколько же в нём народу проживает? Наверное, не меньше ста тысяч, а?

— На самом деле — всего около тысячи человек, — ответил Ингмар. — Как вы могли догадаться — это дворец нашего царя Романа-старого. Помимо него, там проживают его родственники, всякие знатные люди; ну и, конечно, дворцовая стража…

Ингмар улетел на своём орле, и, когда корабль опустился на специально приготовленную для него пристань, о гибели купца Варфоломея уже было известно тем, кто должен был об этом знать.

Их встречали люди сумрачные, наделённые властью, а также — несколько родственников Варфоломея. И вот на лицах родственников можно было прочитать самые разные, и не только траурные чувства. Должно быть, в мыслях они уже делили наследство…

Так уж получилось, что вместо того, чтобы пойти осматривать город — Владар, Саша, их отцы, ну а также члены команды оставшегося без владельца корабля, были проведены в огороженный каменной стеной двор. Там тоже росли деревья, самые разные благоуханные ароматы долетали со стороны садов, но всё же они знали, что это — двор тюрьмы, и никому не нравилось такое положение.

Никол ворчал:

— Столько за время этого путешествия претерпели, а тут ещё эти проволочки…

Их вызывали по одному и допрашивали об обстоятельствах гибели Варфоломея и о том, что было за этим. При допросах присутствовали и родственники покойного. Как оказалось, кое-кто из этих родственников настраивал судей на то, что Варфоломея могли и убить с целью завладеть сокровищами.

Когда дошла очередь до Никола, он вызвал родственника Варфоломея на откровенный разговор, и, выслушав такое оскорбительное предположение, ответил:

— Зачем же нам тогда было возвращаться на Светград? Вы можете сверится с описью — все сокровища Варфоломея на месте. Да и разве мы похожи на злодеев? У нас в команде собрались люди с разными характерами, но до сих пор никто не был замечен в воровстве, не говоря уж о более тяжких преступлениях…

Допрашивали и Сашу, и Владара, и их отцов, и Марию. Всё это затянулось и всех утомило. Наступила ночь, и люди расположились на вынесенных им подстилках в тюремном дворе.

Владар мечтательно глядел на царский дворец, который возвышался над окружавшими двор стенами, и который из-за своего высокого местоположения ещё был освещён лучами заходящего солнца. Юноша жалел, что у него нет крыльев — не может он полететь к этому прекрасному дворцу…

На следующее утро всех их отпустили. Воздтросы и гости с Яблочного получили свои вещи. Все вместе вышли они с тюремного двора, и, пройдя немного по улице, остановились на широком, каменном мосту, который дугой изгибался над рекой.

Воздтрос Такун (тот, который любил музыку), спросил печальным голосом:

— Что же дальше? Ведь, слышал я — корабль Варфоломея будут переделывать, но уже без нашего участия. Наняли работников. Корабль перешёл к двоюродному брату Варфоломея, а он…

Такун не договорил, повернулся к неспешно текущей, зеленоватой воде. За Такуна закончил Никол:

— Именно двоюродный брат Варфоломея — Астром настраивал против нас судей. Но достаточно легко удалось доказать нашу невиновность. В любом случае, под предводительством Астрома я служить не стану.

— А кто станет? — спросил Такун и быстрым взглядом окинул других воздросов. — Не вижу я здесь желающих…

— Будем искать работу на других кораблях, — сказал ещё один воздтрос.

— Не на кораблях, а на одном корабле, — произнесла Мария. — Уж очень дружная у нас команда.

Никол покачал головой и ответил:

— Кто же возьмёт всех нас сразу? Обычно на корабле нужно два-три новых человека. Придётся расходиться по разным кораблям…

— А если это будет новый корабль? Там же полностью новая команда нужна.

— Эх, Мария, Мария, неужели ты не знаешь, что в такие новые команды записывают заранее, а если сразу так прийти толпой — ничего не получится.

— Значит, придётся расходится, — молвила Мария и тоже отвернулась к реке.

Саша, который всё время находился с ней рядом, взял девушку за руку и произнёс:

— Ты не волнуйся. Я не брошу тебя.

— Что значит — не брошу? — спросила она печальным голосом. — Или ты собрался со мной лететь?

— Нет… Мария. У меня ведь была цель остаться на службе у царя Романа-старого. И я не могу…

— Вот видишь — не можешь.

— Прости, но.

— Не стоит простить прощения. Всё было ясно с самого начала нашего знакомства. И даже корабль Варфоломея здесь ни причём. Всё равно — ты бы остался, а я — улетела. Долго сидеть на одном мире, мне неинтересно. Даже, если ты рядом. Такой уж у меня характер… Теперь ты меня извини.

— Ладно, Мария, я просто хотел сказать, что я буду тебя ждать.

— Не зарекайся.

— Нет, правда. Ведь ты будешь время от времени возвращаться на Светград.

— Конечно.

— Так я тебя каждый раз буду встречать. Вот в таком смысле я тебя не брошу. Надеюсь, и ты меня тоже.

— Ты мне очень дорог, Саша, — молвила Мария, обняла и поцеловала Сашу в губы.

Тут отец Владара обратился к Марии, а также и к Николу с Такуном:

— Нам совсем не обязательно расходиться так поспешно. Здесь, в Светграде живёт мой двоюродный брат Алексар. У него просторный, рассчитанный на многих людей дом. Так что можно погостить у него недолго…

Никол быстро переговорил с остальными воздтросами и сказал:

— Ну вот и я договорился. Они будут ждать меня в таверне "Три облака", и я приду к ним завтра утром, а пока погощу у вашего двоюродного брата Алексара. Если, конечно, он не будет против.

Что касается Саши и его отца, то им и говорить ничего не надо было. Ведь ещё заранее, на Яблочном, они договаривались о том, что во время пребывания в Светграде они будут гостить у Алексара.

Тут, конечно, есть и некоторая наивность. Ведь отец Владара десять лет не видел своего двоюродного брата, а последнюю весточку от него получал три года назад. Но такой уж характер у жителей Яблочного. Там то всего триста человек проживало, и все друг друга хорошо знали. Если кто собирался к кому в гости, так был уверен, что ему не откажут и впустят и накормят без всякой предварительной договорённости.

Не таким был Светград. Как уже говорилось — в этом городе проживало около ста тысяч человек, и далеко не все друг друга знали. Судьбы же людские и складывались и переплетались очень причудливо.

Итак, гости с Яблочного, а с ними — Никол, Такун и Мария шли по улочкам Светграда. И, чем дальше они отходили от дворца, тем условнее эти улочки становились, тем меньше прохожих попадалось. И уже казалось, что идут они в окружении одного огромного сада из глубин которого время от времени выглядывали отдельные домишки.

Владар всё чаще с тоской оглядывался на царский дворец, не хотелось ему уходить от этого величественного, светлого здания…

Весьма запутанная, долгая дорога, не вызвала у них никаких трудностей. Двое из них хорошо знали эту часть Светграда. Такун и отец Владара. Такун родился здесь, а Сашин отец в детстве часто гостил здесь, в семье своего двоюродного брата Алексара…

Но вот, наконец, они остановились перед высокими дубовыми воротами. Яркие раскрашенные фигуры зверей украшали и эти ворота и забор.

Отец Владара дёрнул за верёвку. Где-то внутри, за оградой зазвенел колокольчик, вскоре вслед за этим и шаги раздались. В воротах приоткрылось маленькое оконце, кто за ним — невозможно было разглядеть. Неприветливый голос буркнул:

— Чего надо?

— Мы к Алексару, — ответил отец Владара. — Я брат его двоюродный, в гости прилетел. С мира Яблочный.

— Не живёт здесь Алексар, — ответил тот же ворчливый голос.

— Но я же не мог ошибиться. Вот — по всем приметам его дом; тут же даже и номер на табличке указан, а вон три старых ясеня растут — всё сходится.

— Сказано — не живёт здесь Алексар!

— Так, стало быть, он переехал?

— Стало быть, переехал.

— А куда?

— Это мне неизвестно.

— Но ведь должны были сохраниться какие-то бумаги. Купчая. Для нас очень важно выяснить, где сейчас.

— Ничем вам помочь не могу. Нынешний владелец дома сейчас в отъезде, и раньше чем через неделю не появится. Всё…

Окошко захлопнулось, шаги стали отдаляться.

…Больше всех был расстроен отец Владара. Он-то был уверен, что наконец повидает своего двоюродного брата, а тут такой неожиданный поворот. Вся компания присела в тени от трёх старых, могучих ясеней, которые росли на берегу небольшого озерца. Вся поверхность озерца заросла ряской и в ярком сиянии солнца казалось, что вода изумрудится, что она — часть драгоценного камня.

Хотелось пить, и, к счастью, у них были с собой фляги с яблочным соком. Выпили, закусили выпеченными ещё на воздушном корабле пирожками. Настроение несколько улучшилось, но ещё не настолько, чтобы улыбаться…

Владар произнёс:

— Ничего. Через неделю хозяин вернётся, и мы всё выясним.

— Да какой там — через неделю, — покачал головой отец Владара. — Через неделю нам уже в обратный надо будет собираться. Хорошо ещё, что я денег взял, на жильё хватит.

— Трактир "Три облака" вам вполне подойдёт, — произнёс Никол. — Там сейчас и наши знакомые воздросы собрались. Там вообще место шумное…

— Нет, шумных мест нам не надо, — покачал головой отец Владара. — Нам бы спокойное место, чтобы поменьше гама.

— Тогда посоветую "Воздушную пристань"…

— И всё же не понимаю, почему двоюродному брату понадобилось продавать свой дом, — сокрушался отец Владара. — Ведь жил себе очень даже хорошо, зажиточно. Жена у него была, двое детей…

В это время калитка в воротах дома открылась. Из неё вышел высокий человек в одежде тёмных тонов. Голова этого человека была скрыта капюшоном. Но по тому, как этот человек оглядывается, можно было понять, что он высматривает, нет ли кого поблизости. Он не заметил расположившуюся у берега заросшего ряской озерца компанию потому, что между ним и ими росли кусты крыжовника.

Саша приподнявшись, но, не выглядывая полностью из кустов, спросил:

— Интересно, кто этот подозрительный типчик? Неужели тот, который незадолго до это разговаривал с нами? Вот даже лица его не видел, а по одной фигуре могу сказать — не стал бы я такому доверять.

Между тем, неизвестный закрыл калитку на замок, и зашагал по улице. Шагал он стремительно, но постоянно опадал на правую ногу.

— Вот так да, — изумлённо проговорил отец Владара. — Глазам своим не верю!

— Что такое? — спросил Владар.

— Да ведь я хоть и не видел десять лет Алексара, а всё же отлично помню, что он вот именно так, на правую ногу и прихрамывал. Ещё в детстве, было дело: забрался он на один из этих ясеней, под которым мы сейчас сидим. Хотел до птичьего гнезда добраться, но ветка под ним переломилась и он упал с большой высоты. Ногу сломал. Кость-то потом срослась, но не совсем правильно, так он на всю жизнь и остался хромым…

— Но неужели это он? — недоумевал Владар.

— Очень похоже. И фигура такая же — плечистая. Э-эх, жаль лица я не видел.

— Может, догнать его? — предложил Саша.

— Нет, не стоит, — мрачно ответил отец Владара. — Если даже это и он, то по каким-то причинам отказал нам в гостеприимстве. Так не будем же мы навязываться. Хотя это так странно… Признаться, встречи со всякими чудовищами меня гораздо меньше удивляли.

Тогда Никол обратился к Такуну:

— Слушай, ты можешь проследить за этим человеком?

— Могу, — с готовностью кивнул Такун.

— Пожалуй, не стоит, — всё тем же мрачным голосом сказал отец Владара. — Ни к чему хорошему это не приведёт. Ну, узнаем мы, куда он пошёл, и что из того?..

— А то, что, кажется мне — дело здесь нечисто. Ну не стал бы честный человек так под капюшоном прятаться, — сказал Никол.

— Как раз — прятаться под капюшоном, это привлекать к себе ненужное внимание, — сказал Саша.

— Такун, проследи за ним, — повторил Никол.

И вот Такун поднялся и неторопливо, вроде бы прохаживаясь, пошёл по улице. У поворота неизвестный в капюшоне обернулся, но так как на улице, помимо Такуна, было и ещё несколько человек, то вряд ли обратил на него внимание. После того как неизвестный скрылся за углом — Такун бросился за ним.

Тем временем Никол говорил:

— Во-первых, в Светграде часто встречаются и жители иных миров, на людей не похожие. Иногда они скрывают свои необычные лица под капюшоном. Так что особого внимания на них никто не обращает. Во-вторых, этот некто, выходя из дома, опасался, что его могут заметить и узнать. Вот именно поэтому и скрыл своё лицо.

— Что-то нагнали вы страху, — проговорил отец Владара. — А дело-то только в том, что мой брат почему-то не пустил нас в гости. Хотя, может, это был и не он… Да уж — точно не тот дружелюбный Алексар, которого я знал в детстве.

Выждав ещё некоторое время, компания поднялась и направилась по едва приметной улочке обратно, к центру города.

Саша говорил:

— Погода замечательная. В такую самое то: купаться, загорать, рыбу ловить…

Но Никол ответил:

— Однако, не далее как ближайшей ночью погода испортиться. Белые облака уже изменили форму и движутся быстрее, а потом всё потемнеет, польёт дождь, будут сверкать молнии…

— Надеюсь, то электрическое чудище в брюхе которого мы побывали, сюда не доберётся, — молвил Саша.

А Никол проговорил:

— Ты же знаешь — чудище боится прикасаться к каким-либо мирам. Возможно — это смертельно опасно для него… Так всё же советую вам направиться в "Три облака". Трактир хороший, и именно туда придёт Такун. Расскажет, что ему удалось выяснить

Отцы Владара и Саши переглянулись. И отец Владара произнёс:

— Ладно. Пойдём в "Три облака".

— Вот и замечательно. Значит, пока не будет расставаться, — сказал Саша Марии. Она молчала, но смотрела на него влюблёнными глазами.

Глава 10

Трактир "Три облака" выделялся ещё издали. Собственно, название он получил потому, что состоял из трёх отдельно стоящих весьма крупных и высоких домов.

Трактир, собственно, был и постоялым двором. В нём останавливались гости с самых разных миров. Во всегда шумной трапезной можно было выслушать удивительные истории произошедшие в весьма и весьма отдалённых местах Многомирья.

Все три здания были выложены из белого камня, но вблизи становилось видно, что центральное строение имеет скорее синеватый, а остальные два — сероватый оттенок. В боковых постройках было по пять этажей, в центральном — аж целых семь. Конечно, по высоте "Три облака" никак не мог сравниться с царским дворцом, но всё же был одним из крупнейших в Светграде строений.

…Ещё возле ворот, над которыми красовалась вывеска с весьма красивым изображением трёх облаков, Никола и остальную компанию поджидал Такун. И по его виду сразу можно было определить, что он весьма возбуждён.

Саша первым подскочил к нему и спросил:

— Ну, удалось тебе выяснить, куда этот хромой пошёл?

И Такун ответил:

— Представьте себе: он прошмыгнул сюда — в "Три облака".

— Ого! — воскликнул Саша. — Значит, мы его скоро встретим и всё выяснится.

Когда они входили внутрь трактира, Владар ещё раз обернулся, посмотрел в сторону царского дворца. Вдали, за этим величественным, белым дворцом клубилась, вздымаясь, простираясь на многие километры тёмная стена дождевых туч. Как и предвещал Никол, близилось ненастье.

Итак, они вошли внутрь трактира.

Сразу множество голосов нахлынуло на них. Множество запахов — к счастью, по большей, части весьма аппетитных. Несмотря на то, что на улице было ещё светло; в трапезной зале царил бы сумрак, если бы не большой камин, в котором пылал огонь. Также в некоторых местах в стены были вставлены факелы.

К гостям подошёл сразу и служитель трактира и воздтрос с корабля Варфоломея. Служитель поинтересовался:

— Что угодно?

— Да они с нами, — ответил за пришедших воздтрос — по нему было видно, что он уже успел выпить.

Никол сказал служителю:

— Мы тоже остановимся у вас. Ещё, пожалуйста, три — нет четыре комнаты. Найдётся у вас?

— Конечно-конечно, — угодливо закивал служитель.

— И хороший обед для каждого из нас.

— Будет исполнено…

Пока они шли к длинному, широкому столу, за которым собралась команда Варфоломеева судна, Никол говорил:

— Сегодня я вас угощаю.

— Но…

— И не возражайте. Лучше смотрите внимательно: не видно ли где-нибудь этого хромоного…

Они бросали внимательные взгляды по сторонам, и много удивительного видели. Даже компанию из двухметровых пауков, которые заняли один из тёмных углов и быстро поедали нечто копошащееся…

Видя, с каким изумлением глядят на этих пауков гости с Яблочного, Такун усмехнулся и произнёс:

— Это — тъхъ. Они — обитатели весьма отдалённого мира. Даже на скоростном корабле до их родины лететь два месяца. По-видимому, важное дело привело их в Светграда. Они — добрейшие сознания. Никого, кроме насекомых, которыми питаются, не трогают. Иначе бы их не пустили на Светград…

— А что это за скоростные корабли? — поинтересовался Саша.

На этот вопрос ответил Такун:

— Такие полностью закрытые корабли без парусов. Они развивают скорость до двухсот километров в час. Конечно, при желании можно и на их палубу выйти, но, думаю — там сразу ветром снесёт. Впрочем, про них тех тебе больше твой новый знакомый рассказать может. Как его зовут?

— Ингмар.

— Ну да — Ингмар. Вот он человек военный, а именно военным и принадлежат эти скоростные корабли.

— Да, надо будет подойти к Ингмару. Он говорил, что в Орлиной башне его искать надо…

Но пока что они подошли не к Ингмару, а к столу, за которым собрались воздтросы с корабля Варфоломея. Они обрадовались появлению Никола, которого уже привыкли считать своим капитаном. Говорили шумно, некоторые улыбались, некоторые смеялись, обсуждая разные дела…

Конечно, за этим столом нашло место и для гостей с мира Яблочный. Они тоже ели, пили, разговаривали, но и по сторонам поглядывали. Не видно ли где того хромого, в тёмном капюшоне.

И вдруг этот хромой появился. Он передвигался стремительными, дёргаными движениями, а рядом с ним шёл некто низкорослый, горбатый, опирающийся на клюку. Лицо этого неизвестного также было скрыто капюшоном.

Конечно, если бы такие фигуры увидели на Яблочном, то это стало бы невероятным событием, и потом бы ещё пугали этим детей, говорили, чтобы не выходили они на ночь из дому, а то утащит их страшный горбун в тёмном капюшоне. Но в этом трапезном зале, где присутствовали представители самых разных миров, и горбун и его хромой спутник смотрелись вполне органично…

Владар спросил у своего отца:

— Видел, да?

— Видел, — сдержанно ответил отец. — И он — если он действительно мой брат, должен был меня увидеть. Но не подошёл. Так не станем же мы к нему подходить…

Никол, тем временем, подозвал одного из трактирных служек и тихо спросил у него:

— А кто эти двое в капюшонах? Они только что вышли из залы…

— Один, тот что с горбом — частенько у нас останавливается. Хороший постоялец, исправно платит, но…

— Что?

— Да так…

Никол молча достал из кармана серебряную монету и положил её в быстро протянувшуюся ладонь служки. Получив плату, служка продолжил:

— Ну у нас всякие гости бывают, разную еду заказывают. А он, вроде человек, а если и просит что, так это — железное…

— Как железное? — изумился Саша.

— Вот, — развёл руками служка. — Не знаю, уж что он с этими железками потом делают. Ну я всё сказал. Мне пора.

Служка удалился. За столом по прежнему было шумно, весело. По-всему видно — воздтросы, утомлённые долгим, опасным путешествием не хотели думать о будущем,

До вечера было ещё много времени. Владар, Саша и Мария переглянулись. Саша обратился к своему отцу:

— Кормят тут здесь, конечно, хорошо, но мы уже не голодны, и хотелось бы погулять по городу…

— Что ж, и я иду с вами, — сказал Сашин отец.

— Да и мне сидеть здесь, думать — печально, — молвил отец Владара. — Пойдём, погуляем. Я покажу вам разные достопамятные места Светграда.

И они отправились на прогулку.

Много удивительного увидели в тот день Владар и Саша. Что касается Марии, то она тоже гуляла с ними, но не особо интересовалась окружающим, так как прежде уже ни раз бывала в Светграде.

Но всё же чаще всего Владар поглядывал в сторону царского дворца, который, куда бы они ни пошли — возвышался над ними белоснежной громадой. Он ни раз мечтательно говорил:

— Вот бы попасть туда…

Отец Владара выглядел уже не таким мрачным. Прогулка по свежему воздуху его взбодрила. Да — ветер дул прохладный, порывистый, это приближалась буря. Клубились громады тёмных туч, но до них ещё было далеко, и даже отголоски громов не долетали.

Отец Владара улыбнулся и проговорил:

— Когда мы с Алексаром были мальчишками такие мысли тоже ни раз приходили к нам.

— Ну я, предположим, уже не мальчишка. И нет ничего зазорного или просто мальчишеского в том, что я хочу посетить этот дворец? Разве же можно судить стремление к прекрасному?

— Да разве я что говорю? Просто пусть простым людям туда заказан. Таковы законы.

— Ну и что же вы — так ни разу туда и не попали? — спросил шедший рядом Саша.

— Попали.

— Как же? — и тут же воскликнул, улыбаясь. — Через забор, наверное, перелезли?

— Там весьма высокая ограда, через которую весьма проблемно перелезть. К тому же там постоянно ходят охранники. Но мы пробрались туда через фонтан.

— Как это?

— А есть там, неподалёку от дворцовой ограды фонтан в виде трёх дельфинов. Если забраться в большую чашу, в которую стекает вода, то можно нащупать решётку. Решётка поднимается. Под ней — тоже вода. Так вот — мы посчитали, что труба, начинаясь от решётки, идёт в сторону дворца. Вот мы действительно были глупыми, отчаянными мальчишками. Решили, что сможем проплыть по этой трубе, если возьмём с собой небольшие непромокаемые мешочки с воздухом…

— Ну и?! — возбуждённо спросил Саша.

— Первым нырнул Алексар. За ним, выждав несколько минут — я.

— А вас никто не увидел? — поинтересовался Владар.

— Мы это делали тёмной, облачной ночью. Должно быть, действительно никто не заметил… Так вот. Сначала я плыл вниз. Стены там узкие и скользкие, я за них постоянно цеплялся… Да — как сейчас это помню… Затем труба начала распрямляться, и я поплыл, как мне казалось, в сторону дворца. Вот плыву я плыву, а мешочек-то мой с воздухом сорвался — не удобно и плыть, и удерживать его в руке. Надо было верёвкой к лицу привязать. Чувствую — воздуха не хватает, а сколько ещё плыть — неизвестно. Вот тут мне по настоящему страшно стало. Ведь понимаю — чтобы обратно вернуться у меня уже сил не хватит. И тут ударяюсь об чьи-то ноги. Сообразил — это ноги Алексара. Тут уж я от ужаса кричать готов был. Думал — задохнулся он и застрял в трубе. Рванулся я, да и вынырнул. Оказывается, была в той трубе воздушная прослойка. Она-то нас и спасла. Алексар, оказывается, уже стоял и дышал… Ну, надышались вдоволь и пошли дальше. Признаться, если бы не этот нежданный воздух, то и мешочки бы нас не спасли. Уж очень долго идти пришлось. Но вот, наконец, и подъём. Там было что-то вроде колодца. Выбрались мы, на траву повалились, лежим смеёмся — сбылась наша мечта. Оказались мы в царском парке. Но, видно, громко мы смеялись и разговаривали, потому что заметили нас и схватили…

— И что? — спросил Саша.

— Да ничего. Посмотрели, что мы просто мальчишки. Никаких преступлений не совершали… Отпустили нас домой. Но мы тогда действительно были мальчишками несмышлеными, двенадцатилетними. Вы же — молодыелюди, серьезные. Уверен, вы не станете повторять наш "подвиг".

— Зачем нам? — пожал плечами. — Конечно, очень хотелось бы попасть туда. Но не таким же способом. Это уж слишком…

Во время этой долгой прогулки по Светграду, подошли они и к Орлиной башне. Даже не пришлось спрашивать Ингмара. Они сразу увидели его. Он сидел на вынесенных на улице стульях в компании своих товарищей — воинов и молодых девушек. На костре жарились сразу несколько куриц. Другие курицы уже были готовы. Остатки бросали двухметровым учёным орлам, которые разместились на поблизости. Орлы глотали куски на лету и сразу глотали…

Ингмар обрадовался гостям, подбежал к ним, дружелюбно пожал им руки, пригласил присоединиться к трапезе.

— Большое спасибо, — сказал Владар. — Мы сегодня всё едим и едим. Уж лучше бы книгу почитать…

— А я не откажусь, — молвил Саша. — Ведь здесь, возможно, мои будущие товарищи. Я же собираюсь устраиваться на службу к государю…

Для всех нашлось место возле костра. Приправленная пряностями курица оказалась очень вкусной. Так что кушал и Владар и его отец… Завязалась дружеская беседа.

Через некоторое время Саша спросил у Ингмара:

— Ну что — когда можно будет узнать, возьмут ли меня на службу?

И Ингмар ответил:

— Так я уже спросил. Вон мой начальник сидит, — и он кивнул на пожилого, крепко сложенного воина с седой бородой. — Это Светорд…, - и обратился к Светорду, — Светорд, вот тот юноша, о котором я говорил. Как — подходит?

Саша вскочил и, выпятив грудь с торжественным и от этого смешным видом встал перед Светордом. Но на самом деле Саша был очень серьёзен, и едва сдерживал дрожь от волнения. Ведь в эти мгновенья, ни много ни мало, решалась его дальнейшая жизнь.

— С какого мира? — спросил Светорд.

— С Яблочного.

— А-а, слыхал. Хороший мир. Говорят яблоки у вас так отменные.

— А какие же! Самые лучшие во всем Многомирья. Прилетайте к нам как-нибудь в гости!

— Прилетим, прилетим. Ну а ты у нас останешься. Хочешь этого?

— Хочу ли?! Вы ещё спрашиваете! Да это главная моя мечта!

Сашино лицо просияло. Он готов был прыгать, плясать от счастья…

Светорд продолжал:

— Конечно, не всё так просто. Надо ещё будет кое-какие бумаги составить. Но, сразу предупреждаю — служба у нас это не только курицу есть. Много трудностей предстоит тебе пережить, многому обучиться.

— Так я к любым трудностям готов. Я заранее себя на это настраивал! — выпалил Саша. — Только не отказывайте мне. Пожалуйста!..

— Не откажем… Ну а друг твой что же? — и Светорд внимательно посмотрел на Владара.

Владар нимало смутился, но взгляда не отвёл и спокойно ответил:

— Мне тоже ваш Светград очень понравился, но пока что я ещё не решил, какая служба мне ближе. Через некоторое время я должен вернуться на Яблочный.

— Что ж — воля твоя, — в тон ему молвил Светград.

— Не только его, но также и его родителей, — заметил отец Владара.

— Ты говорил, что читать любишь? — спросил Ингмар у Владара.

— Просто обожаю.

— Вот, специально для вас. Это очень хорошие книги, но я их уже читал, так что — дарю, — и Ингмар протянул две книги. Одну — Владару, другую — Саше.

Саше досталась увлекательная приключенческая повесть о приключениях древних рыцарей; Владару — лирическое сказание со стихотворениями, в котором, впрочем, тоже присутствовали всевозможные приключения…

Поговорив ещё некоторое, они расстались. На прощанье договорились, что завтра днём Саша вновь подойдёт к Орлиной башне. Тогда и будут составлять на него бумаги.

После этого, вся компания ещё довольно долго бродила по Светграду. Саша и Владар не уставали дивиться на всякие чудеса, а их отцы разговаривали о своём. Мария шла за руку с Сашей, много разговаривала, смеялась, но глаза её были печальными. Девушка думала о предстоящей разлуке с Сашей.

Когда они подходили обратно к трактиру "Три облака", свет Солнца уже закрыли первые наплывающие стяги грозовой тучи. Всё чаще слышались раскаты грома, порывистый ветер нёс свежесть предстоящего ливня…

Глава 11

Владар сидел за столом, в комнате трактира "Три облака". Он уже несколько часов читал подаренную Ингмаром книгу. Это было действительно очень увлекательное повествование. Правда, романтические возвышенные чувства в избытке переполняли каждую страницу, но именно это и нравилось Владару больше всего. За окном сверкали молнии, настойчиво стучал по стеклу ливень, а в комнате было уютно, горела на столе свеча…

Отец Владара, утомлённой долгой дневной прогулкой, спал за перегородкой. Ну а юноша пока что и не думал о сне. Чтение его было прервано стуком в дверь.

Владар подскочил, распахнул дверь. В затемнённом коридоре стоял Саша. Снизу, из трапезной залы доносился шум голосов…

Саша втолкнул Владара обратно в комнату, и захлопнул дверь.

— Ты чего? — спросил Владар.

— Слушай… — зашипел Саша. — В общем, пока ты тут без дела сидишь, я выследил, где остановился этот горбатый, а заодно с ним — и хромой…

— А-а, эти… Я, честно говоря, про них уже и забывать начал. Столько впечатлений за день, а эти — не относятся к категории приятных.

— Ну ты даёшь! Неужели…

— Тише ты. Отец спит, — и Владар кивнул на перегородку из-за которой доносилось не слишком громкое похрапывание его отца.

Саша понимающе кивнул, и продолжил шёпотом:

— Неужели не понимаешь, что это очень важно? Это твой отец решил, что его двоюродный брат просто не желает с ним общаться, обиделся, и не хочет дальше лезть в это дело. А ведь и я, и Никол считаем, что здесь дело нечисто. Уж больно подозрительная компания эти двое: горбун и хромой.

— Ну ладно. Подозрительная компания. Дальше-то чего?

— А надо точно выяснить — кто они такие.

— Каким образом?

— Подслушать их разговоры, подсмотреть за ними.

— Я такими делами не привык заниматься, — ответил Владар.

— Ну ничего. Я тебе говорю — это очень важно.

— Так, и как же ты предлагаешь их подслушивать? Под дверью что ли стоять?

— Так я уже пробовал, — вздохнул Саша. — Вот так — ухом прислонился, стоял и слушал. Однако, ничего не было слышно. Тут и двери такие толстые, надёжные, без зазоров, да ещё и шум из трапезной залы доносится. Только раз, показалось мне, заскрежетало железо.

— Этого ещё не достаточно, чтобы подслушивать.

— В общем, ты как хочешь, а я полезу.

— Куда полезешь?

— Ну, пойдём, посмотришь.

Заинтересованный Владар вышел вслед за своим другом. Они прошли в ту дальнюю часть коридора, которая была хуже всего освещена. Там располагалось единственное, выходящее во внутренний двор трактира окно.

Видно было, как за окном вздрагивают, изгибаются в порывах ветра деревья. По стеклу стекали, изгибаясь, струи воды. Время от времени вспыхивали молнии.

— Вот здесь я и полезу, — произнёс Саша, и начал открывать окно.

— Да ты спятил!

— Помолчи. Не хочешь — не лезь. Стой тут, жди меня. Ну или возвращайся, читай свою книгу. Там, при свече, в тепле, конечно, уютно.

— Ладно, прекрати! Долго там лезть-то?

— А я уже всё посчитал, — выпалил, возбуждённый предстоящим приключением Саша. — Крыша там — черепичная, со склоном, до нижнего этажа. Мы на четвёртом этаже, а эти подозрительные — на третьем, как раз под нами. Цепляясь за черепицу, можно добраться до их окна, заглянуть и выяснить, кто же они такие.

— Не нравится мне всё это, — нахмурился Владар.

— Не нравится, так знай — я тебя за собой не тащу. Я тебя только как друга с собой позвал.

— А как же Мария?

— А что — Мария?

— Ну ведь вы же в последнее время всё время вместе ходите, — Владар демонстративно оглянулся. — Что-то я её не вижу.

— А я её решил с собой не тащить. Не женское это дело…

— Да она половчее нас двоих вместе взятых будет.

— Вот я сейчас и докажу, что умею всякие опасности не хуже её преодолевать!

Саша распахнул окно и порыв наполненного крупными дождевыми каплями ветра ударил в их лица.

— Черепица-то мокрая, скользкая, — молвил Владар.

— А я тебе ещё раз говорю: не хочешь — оставайся здесь, ну а я полез.

Саша взобрался на подоконник, свесил вниз ноги, затем развернулся, ухватился руками за оконную раму, съехал вниз. Теперь он уже держался за черепицу, которая действительно была и мокрой и скользкой. Владар перегнулся через подоконник и смотрел на своего друга. Саша через силу улыбнулся и выдохнул:

— Я ж говорил, что всё нормально. И высоты я совсем не боюсь. Мне же ещё предстоит летать на дозорных орлах.

— Ты осторожней, — посоветовал Владар.

— А чего мне осторожничать? И так всё хорошо…

И Саша, перебирая руками, начал спускаться по достаточно крутому склону, за резким обрывом которого и находился третий этаж.

Тут рядом сверкнула молния. Сразу же вслед за этим последовал раскат грома. В комнатах этот раскат показался просто громким, перед распахнутым же окном он был просто оглушительным. От неожиданности Саша дёрнулся, руки его соскользнули. В одно мгновенье он ещё был перед Владаром, а в следующее — уже скрылся за обрывающимся краем черепицы.

— Стой!! — крикнул Владар, но ответа не услышал, потому что громче засвистел ветер и ещё усилился ливень.

Владар ни на шутку испугался за своего друга. Ему казалось, что Саша упал с большой высоты и, если не разбился, то уж сломал себе ногу — это точно. И всё оставалась одна небольшая надежда, что Саша всё же успел зацепиться…

Несколько раз Владар выкрикивал имя своего друга. Но в ответ ничего, кроме отчаянного свиста ветра, да ещё — новых и новых раскатов грома он не слышал. И тогда Владар решил вылезти.

Он ухватился за подоконник, свесил ноги вниз, начал сползать. Вот вцепился в черепицу. Вновь поблизости сверкнула молния, нахлынул оглушительный раскат грома. Владару казалось, что он физически чувствует тяжесть этого, навалившегося на него звука…

Но он не собирался повторять ошибки своего друга, поэтому не делал резких, необдуманных движений, а продолжал сползать очень осторожно, хватаясь за новые и новые выбоины в черепице.

Наконец, Владар достиг того места, где склон резко обрывался к нижнему этажу. Ухватившись руками за край, Владар свесился вниз, и тут почувствовал, что его кто-то схватил за ногу. Вот это действительно было и неожиданно, и страшно. Владар едва не разжал руки.

Но, глянув вниз, к радости увидел Сашу, который вовсе не разбился, а, ухватившись за внешнюю часть рамы, задержался возле одного окна. Когда в очередной раз сверкнула молния, Владар разглядел, что у его друга неожиданно торжественное лицо. Спустившись к нему, Владар спросил:

— Ну, как дела?

Вместо ответа, Саша кивнул на окно, возле которого они находились. Владару пришлось изловчиться, чтобы заглянуть внутрь. Он увидел комнату, которая имела такую же планировку, как и та, в которой он остановился со своим отцом. Только стола там не было. Зато весь пол покрывали клеёнки…

То, что лежало на этих клеёнках, поразило Владара. В первое мгновенье он решил, что там было свершено страшное преступление и даже едва не вскрикнул. Но потом, приглядевшись, понял, что лежавшие там части — хоть и имитировали в точностью тело человека, но всё же не являлись частями живого организма. В разрывах были видны состоящие из сложных механизмов, по большей части металлические внутренности.

А вокруг этих частей суетились горбун и хромой. Теперь их лица были открыты, и Владар поразился тому безучастному, мертвенному выражению, которое на них царило. Двигались тела, но лица не двигались — тусклые глаза глядели всегда в одну сторону и, казалось, ничего не замечали. А заняты они были тем, что соединяли разложенные на клеёнках механические части.

Несмотря на то, что руки Владара и Саши затекли — в течении следующих пятнадцати минут они неотрывно наблюдали за тем, что происходило в комнате. На их глазах, из разрозненных частей складывалось человеческое тело.

И вот тело было полностью сложено, но горбун и хромой на этом не остановились. Из пакетов они достали дорогую одежду и начали его одевать. Через несколько минут они и это закончили. Усадили эту новую фигуру на стул. После этого горбун раскрыл у собранного рот, пальцами поднял его язык и нажал там на что-то.

И тут же глаза собранного распахнулись. Так уж получилось, что его глаза в это мгновенье были направлены к окну…

Владар и Саша отпрянули. Чтобы услышать друг друга за рёвом ветра, приходилось кричать. И Саша крикнул:

— Видал, а?!

— Да уж — видел, — ответил Владар. — Только не понятно, к чему всё это.

— К чему — я этого и сам не знаю. Но уж догадываюсь, что они злодеи.

— Ладно, давай решим, что мы дальше будем делать…

Саша не успел ничего ответить, потому что распахнулось окно в ту комнату, за которой они следили. Друзья тут же отпустили руки и соскользнули вниз по крутому склону. Если они хотя бы на мгновенье задержались, то их бы заметили.

Но они сразу полетели вниз, с высоты третьего этажа. Удар об землю был болезненным, но они не останавливались — сразу проскользнули в густой кустарник, возле одного из деревьев.

Саша спросил:

— Ну как ты — цел?

— Вроде, всё нормально, — ответил Владар.

Так как они находились во внутреннем дворе трактира, им пришлось перелезать через забор, чтобы попасть к основному входу. Из-за ненастья, там никого не было, и только шумела, стекая в канаву, вода.

Саша проговорил:

— Они собрали нового человека… То есть — он не человек, конечно, а только подобие человека. А одет-то как богато!

— Такому место не в трактире, а во дворце, — произнёс Владар.

— А что если они его хотят…, - начал Саша и многозначительно посмотрел на своего друга.

— Во дворец отправить, — закончил Владар.

— Ага.

— Значит, он попадёт во дворец, а что потом?

— Вот этого я не знаю.

Дверь трактира распахнулась. Хорошо, что друзья в это время стояли за телегой с большими бочками, иначе выбившаяся из трапезной залы полоса света высветила бы их.

А на пороге появился ни кто иной, как недавно собранный. Правда, он с ног до головы был закутан в чёрный плащ, так что нельзя было увидеть его необычно богатой одежды.

Постояв недолго, он стремительно зашагал от трактира в сторону дворца. Саша проговорил:

— Ну вот — наши предположения начинают сбываться.

— Давай-ка за ним, — молвил Владар.

Чтобы не отставать от этого таинственного существа, Владару и Саше приходилось бежать. Несколько раз собранный оглядывался, но Владар и Саша либо прыгали в подворотни, либо, если поблизости не было подворотен — падали прямо на мостовую.

И вот они оказались на площади, в дальней части которой возвышались изящные, высоченные ворота. Многочисленные, защищённые стеклом масляные лампы горели там. Света от них было достаточно, чтобы просматривалась вся площадь.

Собранный решительной походкой направился к воротам. Владар и Саша следовали за ним, крадучись вдоль стены дома. Собранный подошёл к стражникам, которые стояли возле ворот, что-то сказал им… Было видно, как стражники торжественно вытянулись, пропустили его.

А спустя минуту после того, как ворота закрылись, к стражникам подошли Владар и Саша. И Саша спросил:

— Извините, уважаемые… А вы не подскажите, кто это прошёл здесь только что?

Несколько пар глаз внимательно смотрели на него и на Владара. Начальник караула спросил:

— А ты сам-то кто такой?

— Я гость Светграда. Пока что в трактире "Три облака" остановился. Там же и мой отец сейчас. Собираюсь поступить на службу к царю Роману…

— Ладно. Предположим, это так. Но какое вам дело до того человека, который вошёл сюда?

— Да дело в том, что он…

Саша начал запальчивым голосом, явно собираясь сразу выложить всё, что они знали, но Владар прервал его и сказал как можно более миролюбиво:

— Дело в том, что мы просто мимо проходили и увидели, этого господина в прекрасной одежде. Какая гордая у него походка! Вот и захотелось нам узнать, кто этот достопочтенный человек.

Начальник стражников произнёс:

— Действительно он — достопочтенный человек, — и закончил торжественно. — Береогор — государев лекарь.

— А-а, что ж. Будем знать.

— А вот я бы хотел знать, почему вы в такую непогоду не в трактире сидите, а разгуливаете здесь?

— Мы Светград осматривали, непогода застала нас далеко от трактира, но теперь мы уже возвращаемся, — выпалил Владар.

— Ладно, — молвил начальник стражник. — Бегите скорее в трактир, а то уже промокли насквозь.

Владар и Саша поспешили отойти подальше от ворот. И там Владар выдохнул:

— У-ух, кажется, никогда в жизни не приходилось врать столько. И как он мне только поверил?

— А зачем врать-то? — недоумевал Саша. — Сказал бы, всё как есть. Ну что этот лекарь — на самом деле не лекарь, а подделка.

— И что? Думаешь, поверили бы нам? Вот ты сам бы поверил?

— Поверил… Хотя нет — не поверил бы. Звучит, как сказка.

— Да, скорее всего, эти стражники посчитали бы, что мы насмехаемся над ними…

— Ну, может…

— А ты уже готов был им всё, что мы знаем, выложить. Доказательств то у нас нет.

— Но мы же видели!

— Вот только мы и видели.

— Но это же легко доказать. Внутри этого лекаря… Береогора… не кровь, а всякие железки.

— Ага — ты бы ему ещё кровь попытался пустить. Да?

— Э-э. Н-да, Владар, ничего хорошего из этой затеи всё равно не вышло. Но ведь недаром этот поддельный проник во дворец. Замышляется какое-то тёмное дело. Ну а мы должны ему помешать.

Друзья переглянулись, и одновременно выпалили:

— Фонтан!

Глава 12

Им потребовалось целый час, чтобы отыскать этот, выполненный в форме трёх дельфинов фонтан (к слову сказать, дельфины на Светграде не водились, а фонтан привезли в качестве роскошного подарка с далёкого, почти полностью покрытого водой мира).

За этот час друзья побывали не менее чем на десяти, примыкающих к ограждению дворца площадях, и несколько раз натыкались на стражников. Но вот, наконец, и нужное им место…

Фонтан в эту дождливую ночь не работал, но громадная чаша всё равно была наполнена водой, и вода даже вытекала из неё на мостовую. Вообще друзья уже были насквозь мокрыми, так что они ничего не почувствовали, когда залезли в эту чашу. Руками начали обшаривать мокрое дно, выискивая заветную решётку.

Наконец, нашли её, потянули вверх. Только общими усилиями смогли её приподнять и отодвинуть в сторону.

Владар говорил:

— Раз мой отец смог когда-то здесь проплыть, то и мы сможем.

— И окажемся во дворцовом парке…

— Ага. А вот дальше, — Владар задумался. — Ведь мы даже не знаем, что будем там делать. Да и не можем предположить, что нам там ждёт. Схватят нас и как потом докажешь, что лекарь Береогор — на самом деле ненастоящий? Э-эх!

— Но ведь нам и так и так никто не поверит. Сам же говорил, — ответил Саша.

— Правильно. Поэтому, пробравшись за ограду, будем действовать по обстоятельствам. Если посчастливится, то найдём человека, который может нас послушать.

— Чего-то, кажется, очень невелики шансы на подобную встречу, — тут Саша улыбнулся и произнёс. — А какое нелепое положение: целый час потратили на поиски этого треклятого фонтана, а теперь, уже опустив ноги в трубу, начали сомневаться. В общем, ты как хочешь, а я плыву.

И Саша нырнул. Только ударили на последок по воде его ноги, и всё — будто и не было его. Впрочем, ныряя, Саша был совершенно уверен, что Владар последует за ним. Так и вышло: выждав несколько секунд, Владар нырнул.

Саша проплыл несколько метров вниз по трубе, затем повернулся и поплыл под прямым углом. Теперь он приближался к дворцовой ограде. А вот воздуха не хватало. Болели лёгкие, страшно хотелось вдохнуть…

Вот он рванулся вверх, надеясь, что там уже есть воздух, но в этом месте труба оказалось заполненной водой доверху. И ещё не известно было — окажется ли она свободной впереди. Саша вынужден был работать руками и ногами — из последних сил грести вперёд, в неизвестность. Перед глазами вспыхивали обведённые яркими дугами, но тёмные изнутри круги.

Наконец, когда уже ни осталось никаких сил — Саша снова дёрнулся вверх. Он открыл рот, вдохнул… Это был воздух. Саша вдыхал — вновь и вновь, никак не мог надышаться. Потом зашептал:

— Раньше я любил плавать, но после такого — ничто, никакая сила не заставит меня нырять.

Он обернулся. По-видимому, поблизости был люк колодца или какая-то трещина, но отсвет молнии проник вниз. Саша успел увидеть кирпичный сходящийся с водой свод, затем снова стало темно.

Саша считал секунды. Когда досчитал до тридцати, проговорил:

— Владар, ну что же ты? Выныривай давай… Где же ты? Владар…

Досчитал ещё до десяти, после этого набрал в лёгкие побольше воздуха и снова нырнул…

Саша плыл обратно, и всё ждал, когда наткнётся на Владара, так как был уверен, что его друг попал в беду. И вот действительно — наткнулся. Тело Владара перегораживало весь проход и, как показалось Саше, совсем не двигалось. Схватив Владара за руку, Саша потащил его туда, где был воздух.

И вот они вынырнули в кромешной темноте. Молнии больше не сверкали. Плескалась, задевая низкий каменный свод, вода.

Саша тряс своего друга, звал его:

— Владар! Ну очнись же, Владар…

И вот Владар вздрогнул, закашлялся.

Саша нервно рассмеялся, крепче обнял своего друга, крикнул:

— Как же я рад, что ты очнулся! Ну как же я рад! Знал бы ты, как я перепугался! Ведь я сначала подумал, что… Ну да ладно! Главное — ты дышишь!

Владар, продолжая кашлять, смог выговорить:

— Сашка, я тебя прошу — полегче, а то ведь раздавишь меня.

— А-а, ну да, извини. Что ж ты меня так напугал? А — чего ты там застрял?

— Так ведь не по своей воли застрял. Вот не знаю, когда мой отец был ребёнком и нырял, здесь, по-видимому, было меньше воды. Соответственно, и плыть ему пришлось меньше. Ну или же у меня лёгкие слабее, чем у него. Но я уже из сил выбился, а тут ещё зацепился за выступ. Стены то старые, кирпичи выступают, водоросли торчат. Начал я вырываться, да тут и захлебнулся. Если бы ты, друг, ещё на несколько секунд опоздал, то всё… Спасибо тебе огромное!

— Глупо благодарить за это. Только вот давай обратно будем другим путём выбираться.

— Об обратном пути будем потом размышлять. А пока что у нас есть только дорога вперёд. Мы должны разоблачить этого механического лекаря. После того, что я уже пережил, у меня такая решимость появилось это дело до конца довести… В общем — вперёд!

Так как впереди вода снова вплотную подступала к верхней части трубы, Владар нырнул и поплыл. Саша немного помедлил, пробормотал:

— Ну вот — а я зарекался, что в жизнь больше нырять не буду…

И тоже нырнул.

К счастью, в этот раз им не пришлось плыть под водой столь мучительно долго. Сверху воду наполнил тёмно-синий отсвет молнии, и друзья вынырнули. Оказалось, что они были на дне весьма широкого колодца. Имелась там и лестница. Первым, весьма резво полез Владар, за ним последовал Саша.

Вскоре они упёрлись в решётку, над которой шумели, сбрасывая потоки воды пышные кроны царского парка. Владар ухватился пальцами за решётку, подёргал, и вымолвил:

— Этого и следовало ожидать. Решётка крепкая и толстая. Чтобы её разогнуть, нужен сказочный богатырь, а наших сил тут явно не достаточно. Но ведь должен быть какой-то выход. Ведь не зря же мы плыли…

— Конечно не зря, — пробормотал Саша, и, покрепче ухватившись руками за лестницу, дёрнулся и из всех сил ударил подошвами ботинок по прилегающей части кирпчиной трубы.

И это неожиданно помогло. Из этой части трубы и так сочилась вода, потому что там были трещины, а после Сашиного удара эти трещины увеличились, и вода потекла сильнее.

Вдвоём там было несподручно колошматить, а поэтому они делали это по очереди. И в конце-концов старая кладка не выдержала, обвалилась. Теперь между решёткой и нижней частью трубы зиял проём, в который поспешно затекала ворчливая, дождевая вода.

Полезли в этот проём — первым Владар, за ним — Саша. Цеплялись и руками за грязную, обваливавшуюся землю, и, когда, наконец, выбрались, то были такими грязными, что их можно было принять за неких, выбравшихся из под земли чудищ.

Вот по этому поводу и сказал Саша:

— Вот уж таким нам точно никто не поверит…

Владар посмотрел на Сашу и на свои перепачканные в грязи руки, усмехнулся и произнёс:

— Да уж. Такие типчики никакого доверия не могут внушать. Ну да ладно — дождь нас всё смоет.

Саша кивнул на ограду, которая виднелась за деревьями и молвил:

— По-крайней мере, мы в царском парке. Будем пробираться к дворцу.

Вновь и вновь сверкали молнии, ливень не переставал, воды шумели наверху и под ногами…

Всякий раз, когда они выходили на открытое пространство, то видели дворец. Он возносился над парком, он уходил верхними своими частями внутрь тучи…

Вдруг перед ними предстал бурный поток. Конечно, в обычные дни это был простой, смирный ручей, но от ливня он располнел и торопился утечь подальше. Ища переправу, друзья пошли около берега.

Впереди виднелся мост, а на мосту, вроде бы, стояли статуи. Ничего настораживающего в этом не было, ведь за время своего пути через парк Владар и Саша уже видели много статуй…

Когда они поднялись на мост, полыхнула очередная молния, и стало видно, что перед ними вовсе не статуи, а накрывшиеся плащами стражники. От неожиданности друзья опешили. Тут же последовал вопрос:

— Кто вы такие?

Владар ответил:

— А мы тут по делу были. Сейчас во дворец возвращаемся.

— Вы что же — из дворцовой прислуги?

— Ага, — кивнул Саша.

— Хм-м, чего-то я вас не помню. А вы, ребята? — этот вопрос был обращён к другим стражникам.

Те внимательно вглядывались в лица Владара и Саша.

— Не… не видели… В первый раз таких встречаю…

— Не понимаю, — пожал плечами Саша. — Неужели вы рассчитываете узнать при таком освещении.

— Вот, нормальное освещение…

Из-под полы широкого плаща стражник достал лампу. Теперь хорошо были видны бледные и ещё не полностью вымытые от грязи лица Саши и Владара.

— У вас должны быть специальные пропуска, — произнёс стражник.

— А мы не взяли с собой пропуска, — ответил Саша.

— Ладно. Тогда пройдёмте с нами.

Идти со стражниками совсем не хотелось. Их бы наверняка сначала где-нибудь заперли, а затем довольно выяснили бы, что никакого отношения к дворцовой прислуге они не имеют.

Тогда Саша оттолкнул одного стражника, бросился к ограждению моста. В это мгновенье сразу два стражника повисли на плечах Владара, и он не мог от них избавиться. Саша остановился, развернулся, и вот уже схватил одного из тех стражников, которые держал Владара. От второго стражника Владар сам смог сам избавиться.

Борясь со своих противником, Саша катился по мокрой каменной кладке моста. Так он попал под ноги других стражников. Они навалились на него. Образовалась настоящая куча мала.

Владар хотел было вмешаться, но услышал сдавленный крик своего друга:

— Беги! Я их задержу! Беги — я приказываю!!

Никогда ещё Саша не кричал Владару — "я приказываю!!", и это требование подействовал. В одно мгновенье Владар понял, что не сможет помочь Саше, но у него самого есть шанс сохранить свободу и воспользоваться этой свободой. Поэтому он взобрался на ограждение и прыгнул вниз, в неистовый, стремительный поток.

Он с головой погрузился в тёмную воду, и поплыл вместе с течением под водой. И плыл он сколько позволяли его лёгкие, затем — вынырнул. Схватился за нависающий над водой куст и выбрался, лёг на землю, отдышался. Затем — повернулся в ту сторону, откуда приплыл. Ни стражников, ни Саши, ни самого моста не было видно. Он прислушался — не было ли за ним погони? Но услышал только настойчивый идущий со всех сторон шум воды.

Потом Владар хлопнул себя мокрой ладонью по лбу, пробормотал:

— Да что же это я?! Ведь мне на противоположный берег надо!

И он снова бросился в воду, переплыл на противоположную сторону разбушевавшегося ручья. А в голове билась мысль: "И зачем мы к этому распроклятому мосту пошли?! Переплыли бы вот так! И что теперь с Сашей? Когда я его увижу?!"

То, что происходило той страшной ночью, вспоминалось Владару с трудом. Ему казалось, что время тянется невыносимо медленно, а потом оно через чур ускорялось…

Вот, например, воспоминание: он пробирается по парку, в сторону дворца, а тут спереди — лай собак, крики, отсветы факелов мечутся среди деревьев. У Владара не было сомнений, что это его ищут, и вот он уже несётся, разбрызгивая воду в крупных лужах… Вот он забрался в тёмную трубу под мостом — опять лай, отсветы факелов, приближающиеся голоса. Владар вынужден был нырнуть…

Всему приходит конец, вот и буря ушла, вот и ночь закончилась, настало прекрасное утро.

Владар лежал на краю полянки, под кустом, а над его головой, в кронах берёзы хлопотливо чирикали птицы. В отдалении ещё глухо ворчал гром, но он уже был бессилен и совсем не страшен. Восходило над Светградом солнце, и берёза озарилась, стала такой же белой, светлой, как и царский дворец, который виден был за другими деревьями. Юноше казалось, что до этого дворца совсем недалеко. Но сколько же трудностей пришлось преодолеть! Как он вырвался от погони?..

Приподнявшись, он взглянул на себя и горестно хмыкнул. Одежда была совершенно истрёпанной, а кое-где разорвалась. На руках остались куски грязи. Появляться в таком виде перед кем-либо из дворцовых, важных людей было безумием. Ещё большим безумием было бы доказывать, что главный лекарь Береогор — не настоящий.

Сверкнула золотом вода. Владар проковылял в ту сторону, и вскоре уже склонился над озером, вымыл лицо, одежду, потом ещё немного погрелся на солнце, и вышел на аллею, ведущую к дворцу.

"Что я делаю?" — спрашивал он у себя. "Кому и что я буду рассказывать? Безумие… да — безумие вся наша затея с самого начала. Просто мы попытались хоть что-то сделать, предотвратить возможное преступление… Э-эх, как бы нас самих в преступники не записали…"

С одной стороны деревья отступили, и Владар увидел три продолговатых озера, которые лежали на террасах, спускающихся вниз, к Светграду. Город уже был озарён солнцем; и, вымытый дождём, сиял яркими, приветливыми красками. Дальнее озеро также золотилось в лучах, а ближние два пока что лежали в тени от царского дворца. Но, чем выше восходило солнце, тем ближе становилось тёплое сияние дня.

Склонный к созерцательности Владар и здесь остановился, обернулся к озёрам. На его мечтательном лице выделялись глаза — в них горело вдохновенье.

И неожиданно он услышал мягкий, приветливый женский голос:

— Правда ведь, красивые озёра?

Владар обернулся. Перед ним стояла незнакомка. Молодая, облачённая в тёмно-бардовое, с золотистым шитьём платье, со светло-золотистыми волосами, убранными тоже золотистой сеткой — она была не просто прекрасна. Она показалась Владару самой прекрасной из всех когда-либо виденных им девушек.

А она была невысокого роста, слегка курносая, а глаза такие проницательные, живые, и… печальные. Вот, пожалуй, эта печаль — глубокая, являющаяся неотъемлемой частью незнакомки и поразила Владара. Но эта была светлая печаль…

Владар побледнел, и в тоже время щёки его слегка порозовели. Он произнёс:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, молодой человек.

— Меня зовут Владар.

— Что ж, приятно познакомиться. А я — Анна.

— Анна… Анна…

Она обошла Владара полукругом, встала на фоне трёх озёр, а юноша всё смотрел на неё. Лицо Владара было торжественным и серьёзным, а глаза сияли счастьем.

Анна улыбнулась и молвила:

— У вас такое выражение.

— А?!

— Такое… глупое.

— А-а, я просто любуюсь вами. Да.

Видно было, что и на Анну эта встреча произвела большое впечатление, но всё же она не собиралась показывать свои чувства так открыто, как это делал Владар. Поэтому она поинтересовалась вполне деловым тоном:

— Так вы шли во дворец?

— А? Ах да, во дворец. Совершенно верно. У меня там очень важное дело.

— Ну, надо же! Здесь далеко не каждый день увидишь таких вот гостей из города. Дело, наверное, и в самом деле очень важное…

— Ага. Вот я вас встретил. И… Смею ли я рассчитывать на вашу помощь?

— Смотря в чём, Владар.

— Именно в этом деле.

— Так изложите мне его. Будьте так любезны.

— Ага. Только… Так сразу не расскажешь. Дело то необычное. Может, вон на ту скамейку присядем?

И Владар кивнул на одну из скамеек, стоявших напротив озёр.

— Что ж, давайте присядем, — ответила Анна.

И вот они уселись на эту скамейку, рядом друг с другом. Владар мог уловить лёгкий, едва заметный, но очень приятный аромат, который исходил от Анны…

Юноша начал рассказывать про то, как он с Сашей забрался на карниз в гостинице и увидел…

Но Анна попросила:

— Подождите, Владар. Сначала расскажите, как вы оказались на Светграде.

И Владар кратко рассказал о мире Яблочный, о путешествии на летающем корабле. Затем — как они встретили двоюродного брата его отца, и каким подозрительным этот брат показался. Наконец, Владар перешёл к описанию последней ночи.

Всё время рассказа Владар всё тем же восторженным, влюблённым взглядом смотрел на лицо и в глаза Анны. И он действительно глупо улыбался, и рассказ о зловещих событий прозвучал как сказка.

Но вот Анна произнесла:

— Сюда идут.

— А? Что?..

Владар встряхнул головой, нехотя обернулся. Издали, со стороны парка приближались несколько стражников. Двигались они весьма поспешно.

— Вам лучше спрятаться, — молвила Анна.

— Да. Пожалуй. Но всё же я буду рядом с вами. Вы только не уходите. Ладно?

— Ну, конечно, Владар.

И Владар юркнул в кусты за скамейкой. Меньше чем через минуту стражники подошли к скамейке. То, что услышал Владар, поразило его:

— Ваше высочество…

"Ваше высочество, ваше высочество" — билось в голове Владара. "Значит эта прекрасная девушка — царских кровей. Вот кого я полюбил!.. Как ей, должно быть, забавно и необычно было выслушивать рассказ некоего крестьянина с отдалённого мира… А я был так дерзок, намекал ей о своих чувствах. А ведь я мог бы догадаться по её облику — она действительно из царского рода".

Между тем, старший стражник говорил:

— Ваше высочество, мы видели — рядом с вами на скамейке сидел кто-то…

Анна отвечала спокойным, слегка насмешливым голосом:

— Должно быть, вам показалось.

— Быть может, но…

— А если даже и сидел, то какое вам дело до этого?

— …Хм-м, ваше высочество, мы вынуждены вас предупредить… Дело в том, что прошлой ночью в парк пробрались двое неизвестных. Одного из них нам удалось схватить, а второй сбежал.

— Раз сбежал, так ищите его в городе.

— Но, возможно, он ещё в этом парке.

— Ничем вам не могу помочь.

— Тем ни менее, мы хотели бы вас предупредить — будьте осторожны.

— Я думаю, вы не о том беспокоитесь.

— Ваше высочество, если желаете мы сопроводим вас до самого дворца. С нами вы будете в безопасности.

— Ах, как мне надоело чувствовать себя птицей в клетке! Не надо за мной следить, слышите?

— Мы и не следим за вами, но…

— И я вам приказываю: не следовать за мной издали, не пытаться меня уберечь от мнимой опасности. Мне это уже надоело. Всё! Идите.

Стражники молча поклонились и пошли дальше, в сторону дворца. Прошла ещё минута, и тогда Анна спросила:

— Ну что — долго вы ещё будете в кустах сидеть?

Владар вылез и встал перед скамейкой, на которой сидела Анна, молчаливый, смущённый.

Анна спросила:

— Что же вы? Присаживайтесь, и продолжайте рассказывать.

— Я не знал, что вы… "ваше высочество".

— Я Анна. Младшая дочь царя Романа. Царевна… Да вы не смущайтесь. Присаживайтесь.

Владар присел на скамейку, но от волнения не мог вспомнить, на каком месте он закончил рассказывать. Но вот, взглянув в печальные глаза Анны, неожиданно успокоился.

Анна спросила:

— Так, стало быть, вы по этой трубе поплыли? Страшно, наверное, было?

— Страшновато. Но мы даже не сознавали, как рискуем. Поэтому страшнее об этом вспоминать…

И дальше Владар начал рассказывать о злоключениях в парке, о том как столкнулись они со стражниками, и как Сашу схватили, а ему удалось бежать. Закончил Владар свой рассказ такими словами:

— И вот я шёл ко дворцу, размышлял, как же и кому представиться, кто выслушает меня, кто поможет. Настроение у меня было мрачным, но вот мы встретились, и всё изменилось…

Тут Владар сделал паузу и добавил:

— Конечно, наверное, я слишком многое на себя беру, когда так говорю. Ведь даже не знаю: поверили вы, ваше высочество, мне или же нет.

И Анна ответила:

— Прежде всего, я хотела бы предложить: давай дальше будем общаться на "ты".

— Мне так было бы легче, — признался Владар. — Ведь мы, всё-таки, кажется, ровесники, и мне непривычно всё время "выкать".

— Ну вот и замечательно, — ободряюще улыбнулась царевна Анна. — Что же кажется истории, которую ты рассказал, то она кажется невероятной.

— Так значит…

— Владар, я всё же чувствую, что ты не обманываешь меня.

— Поможешь мне разоблачить лекаря Береогора?

— Не разоблачить, а только проверить.

— Хорошо, пускай только проверить. А вообще этот лекарь, он вёл себя как-то странно в последнее время.

Анна задумалась, потом ответила:

— Вообще, раньше он почти всё время находился во дворце. Иногда его можно было встретить и в этом парке. А вот в последнее время, он что-то зачастил в город. Конечно, каждый человек имеет право на личную жизнь, поэтому ему не мешали. Знаю, его пытались расспросить, что он делает в городе, но Береогор уклонился от прямого ответа. Отлучки его становились всё более длительными, и вот три дня назад он ушёл, и не возвращался.

Владар молвил:

— Думаю, в город уходил настоящий Бреогор. А вот потом его подменили на этот механизм. Сейчас он во дворце, и явно с каким-то тёмным замыслом…

— Это мы, надеюсь, и выясним.

— Проводите внутрь? — спросил Владар.

— Но только не в таком виде… Так, ну сейчас идём за мной…

Через несколько минут они оказались у белой, закрытой со всех сторон беседке. Но у Анны имелся ключ, она открыла дверь, легко подтолкнула замешкавшегося Владара и произнесла.

— Ну вот. Ты меня тут подожди, а я через несколько минут вернусь, принесу тебе одежду. Запру тебя, чтобы не было недоразумений со стражниками.

— Хорошо, Анна. И вот ещё. Когда будешь во дворце — выясни судьбу моего друга, Саши. Очень за него волнуюсь.

— Постараюсь.

Анна закрыла дверь, удалилась. А Владар огляделся. Большую часть внутренней части беседки занимало растение с ярко-оранжевыми цветками, которые вздрагивали, хотя никакого ветра не было.

И Владар, не ожидая получить никакого ответа, просто так, забавы ради, спросил:

— Растение, ты что — живое?

И ему показалось, что он услышал ответ:

— Да…

— Ничего себе, — пробормотал Владар. — А ты с какого мира?

— Я не знаю… Я родилось уже здесь…

— И на что ты способно, кроме того, что разговариваешь?

— Ещё я погружаю во сны.

— Ну чего-чего, а снов мне сейчас не надо. Так что, пожалуйста, не усыпляй меня.

— А зря. Ведь я чувствую, что ты очень устал. У тебя была тяжёлая ночь.

— Правильно. Ночь была тяжёлая, но потом я встретился с принцессой Еленой, и силы вернулись ко мне.

— Это самообман.

— Никакой не самообман! Я волнуюсь: как всё пройдёт — удастся ли вывести на чистую воду лекаря… А, впрочем, я не стану рассказывать о таких секретных вещах.

— То, что ты волнуешься, ещё не показатель того, что в тебе много сил. Советую тебе поспать. А что касается лекаря Бреогора…

— Так ты знаешь?

— Только что прочитало в твоих мыслях.

— Прочитало так прочитало. Главное, никому об этом пока не рассказывай.

Некоторое время Владар стремительно ходил по беседке вперёд и назад. Затем спросил у растения:

— Ну что, как дела у Анны?

— Откуда же я знаю?

— Ну у тебя же есть необычные способности.

— Я могу читать мысли и общаться только с теми, кто находится рядом со мной.

— Э-эх, ну ладно. Надеюсь, скоро она всё-таки вернётся.

Но царевны Анны всё не было. Владару надоело ходить по беседке. Тогда он уселся на скамейке напротив растения и проговорил:

— Чур меня не усыплять!

— Сам заснёшь.

— Точно не засну!..

Неожиданно Владар понял, что он находится в совершенно ему незнакомом месте. Если Светградские дома казались ему огромными, то дом, перед которым он теперь стоял, был настоящим исполином. Владар даже не пытался подсчитать, сколько в нём этажей — главное, что очень много. Ещё несколько таких же домов возвышались поблизости.

Юноша задрал голову и в затянутом сероватой дымкой небе увидел несколько миров, которые, естественно, тоже были ему незнакомы.

Владар спросил:

— Я же предупреждал: не усыплять меня.

Он надеялся, что услышит ответ растения, но вместо этого прозвучал голос Анны:

— О чём ты говоришь?

Обернулся Владар и увидел Анну. Она была одета не так как прежде, а в тёплую, меховую одежду.

— Мне это снится… — пробормотал Владар.

— Снится? Что тебе снится? Ведь раньше ты говорил, что можешь поднять меня в воздух.

— Могу…

Владар подхватил Анну на руки, и почувствовал тяжесть — главным образом, от её одежды. В общем, чувства были совсем не такими, какими они бывают во снах.

— Нет. Ты говорил, что можешь поднять меня в небо.

— Только на летающем корабле.

— На каком ещё летающем корабле? Владар, дорогой, любимый, ведь ты же показывал это чудо, как ты умеешь летать. Ну, полетели же!

— Я… разучился.

— Нет. Не верю тебе!

— Ну… а я не рассказывал, как это делать? Тот есть, как это — летать.

— Ну ты говорил, что это очень легко. Надо просто устремиться вверх.

И Владар сделал движение всем телом вверх. В мгновенье стены высоченных домов отдёрнулись вниз. Теперь и их крыши казались крошечными. и при таком стремительном полёте он не чувствовал ни ветра, ни холода.

Анна затрепетала, засмеялась, закричала:

— Здорово! Как же здорово!.. И почему я раньше не верила тебе! Ты самый лучший! Я люблю тебя!

Она хотела поцеловать Владара, но не успела.

— Очнись! Очнись!

Это царевна Анна трясла Владара за плечо. Он тут же вскочил, и воскликнул:

— Так, стало быть, я всё-таки спал.

— Нет, Владар, ты не спал.

— Но как же? Ведь я видел такое странное, чего нет на самом деле.

— Вот твоя одежда, — Анна кивнула на богатую одежду, которую положила рядом с Владаромна скамейку.

Затем она вышла из беседки. Её голос доносился снаружи:

— Почему же ты считаешь, что такого места, какое ты видел, нет на самом деле?.. Вот наши мудрецы утверждают, что в Многомирье бессчётные миллиарды миров. И некоторые из них находятся на таком расстоянии, что даже самые быстрые из наших кораблей и за много-много тысячелетий не долетят до них. Также мудрецы утверждают, что существуют и иные Многомирья, со своими законами.

— Хотя бы даже и так, но я ведь не был на этих далёких мирах. Я только сон видел.

— Это растение Нгээ.

— Никогда не слышал о таком растении. Наверное, оно на весьма отдалённых мирах произрастает?

— Сейчас нет времени, чтобы рассказывать историю (весьма продолжительную), как Нгээ попало к нам в парк, но да — оно действительно из весьма отдалённых мест. Тебе казалось, что ты заснул, а на самом деле ты перенёсся в весьма отдалённое место…

— Что? И моего тела тут не было?

— Нет. Тело было здесь. Это весьма сложно объяснить, даже и наши мудрецы толком не понимают, как это происходит. И всё же ты стал частью истории, которая происходила не здесь, но и не во сне.

— В это сложно поверить, и всё же я верю вам.

— Тебе.

— А?

— Ну мы же договорились.

— Ах, ну да. Верю тебе. Просто я такое видел… Дома огромные — даже выше, чем царский дворец, но совсем не такие величественные. И там была ты. Я подхватил тебя, и мы взлетели высоко-высоко.

— Хм-м. Вот уж действительно странно. Я, вообще-то, здесь, а что мне было делать в некоем, весьма отдалённом уголке Многомирья — ума не приложу. А ты и ещё полетел со мной?

— Да. Это я как в реальности видел.

— Но ты ведь не умеешь летать?

— Не-а. А вот ты меня разбудила, я ту другую Анну оставил, и что же с ней теперь?

— Ну, если она не умеет летать, то придётся ей падать.

— Она же…

— Ну, довольно, тебе ещё об этом не хватало сейчас думать.

— Действительно…

— Ты оделся, наконец?

— Подожди, Анна. Здесь столько всяких пуговиц и застёжек. Не привык я к такому. Но уже сейчас выхожу…

И действительно, вскоре Владар вышел. Новая, чистейшая одежда тёмных тонов, очень шла к его молодому, свежему лицу. Анна достала из кармана гребешок и, привстав на мыски, стала расчёсывать ему волосы.

Через минуту спросила:

— Ты вообще следишь за своей причёской?

— Не-а. Ну так — иногда. На Яблочном меня мама подстригала. Расчёски у нас тоже имеются, но пользуемся мы ими крайне редко.

— Так это и заметно. Ладно, более менее прилично. Теперь самое ответственное — пойдём во дворец.

И по ухоженной парковой аллее они пошли в сторону дворца, до которого, к счастью, оставалось совсем не далеко. По дороге им попалось несколько охранников, а также — богато одетых, откормленных людей, которые, скорее всего, принадлежали к постоянным обитателем дворца. Все они с большим любопытством поглядывали на спутника царевны Анны, но от прямых вопросов, кто он — воздерживались.

Владар спросил вполголоса:

— Мне пришлось долго ждать в этой сонной беседке. Что случилось?

— Просто мой батюшка Роман неожиданно почувствовал себя плохо. У него сильно разболелась голова. Он звал меня к себе, хотел немного пообщаться, ну и естественно, я не могла отказать…

— Захворал, значит? Плохо это.

— Да уж, конечно, хорошего мало.

— А сейчас это вдвойне плохо. Значит, ему придётся иметь дело с этим подменным лекарем, с этим лже-Бреогором!

Владар так разволновался, что даже и весьма торжественный момент, когда они во дворец, пропустил. Он едва замечал величественные, возносящиеся куда-то вверх колонны, и ещё более величественные, прекрасные беломраморные статуи героев древности.

— Нам надо поскорее разоблачить этого лже-Бреогора. Анна, я очень волнуюсь. Скажи, ты придумала, как это осуществить?

И Анна ответила:

— К сожалению, нет. Я даже не знаю, как правильно тебе представить…

Но уже менее чем через минуту Анне пришлось представлять Владара. Когда они шагали по залитой солнцем, длинной, просторной зале, стены которой украшали вышитые полотна с деревьями, птицами и зверьми, навстречу им устремился человек, необычайно высокого роста, и весь облачённый в одежду золотистых тонов. Глядя на него издали Владар даже подумал, что он весь был выкован из золота. Но всё же это был живой человек. И, когда они подошли ближе, Анна быстро шепнула Владару:

— Это мой старший брат — Ягомир. Он наш первый военный начальник.

Подойдя ближе, Ягомир заговорил очень громким, сильным голосом, но при этом он не делал никаких усилий:

— Что ты, сестрица, припозднила.

— Вообще-то, я сегодня уже была у отца. Он захворал. Ты знаешь об этом?

— Да уж знаю. Сам только что от него.

— Ну и как — не стало ему лучше?

— Нет. И что на него нашло — ума не приложу. Такая странная болезнь — на коже появились красные пятна.

— Когда я у него была, никаких красных пятен не заметила.

— Ну вот они недавно появились. Сейчас у него лекарь Бреогор. Пытается разобраться, в чём дело.

— Бреогор! — тоже весьма громко произнёс Владар.

Ягомир произнёс:

— Быть может ты, сестра, всё же представишь своего молодого спутника.

— Ах да, конечно. Прошу любить и жаловать — это Владар, он… лекарь.

— Лекарь? — переспросил Ягомир.

— Да, — продолжала на ходу придумывать Анна. — Мне его рекомендовали.

— Что ж. Лекарь так лекарь. Молодой, правда, совсем…

Ягомир, который помимо своей золотистой одежды отличался и чрезмерно высоким ростом сверху вниз, надменно посмотрел на Владара.

— Да, — продолжала Анна. — Уж смею заверить, во врачебной практике, несмотря на свой действительно весьма юный возраст он весьма искусен, и, надеюсь, сможет помочь нашему батюшке.

— Что ж, посмотрим-посмотрим. Вообще, у нас один Бреогор всех городских лекарей вместе взятых стоит…

— Он не из города, а с дальнего мира. И вообще, братец, у нас не так много времени, и ты бы лучше думал, как отцу помочь. Ну, мы пошли.

И Анна, подхватив Владара под локоть, повела его за собой. Ягомир остался на месте, смотрел им вслед, приговаривал по обычаю своему весьма громко:

— Лекарь. Не очень то он похож на лекаря. Скорее… хм-м… выходец с некоего полудикого мира где выращивают яблоки!

Глава 13

Владар и Анна шагали по коридору, стены которого были обиты бархатом. Несмотря на то, что окон они не видели — всё же в воздухе был рассеян живой солнечный свет…

Но, впрочем, Владар думал не о том, откуда происходил этот свет. Он говорил Анне:

— Ну, не ожидал я, что ты меня лекарем представишь.

— Да я и сама не ожидала. Так само собой получилось. Но оно, может, и к лучшему.

— А куда мы сейчас идём?

— Ну, конечно, к моему батюшке.

— О-ох… — Владар глубоко вздохнул.

— Ты, кажется, волнуешься?

— Ещё бы мне не волноваться… Ведь я вовсе не лекарь. Вот придём, а я даже и не знаю, как его проверять, что говорить, какие лекарства прописывать.

— Главное, там сейчас лже-Бреогор. Возможно, он действительно что-то плохое делает с моим отцом.

— Как хорошо, что ты мне веришь, Анна.

— Да, я верю тебе, Владар. Если бы не верила, неужели сделала бы то, что уже сделала.

И вот они остановились перед высокими золотыми дверьми, на которых выделялось гравированные изображения солнца, облаков, а также и самого мира Светграда. Перед дверьми стояли похожие на былинных богатырей плечистые, статные стражники. В руках они сжимали длинные копья.

Казалось, они и не взглянули на Анну и на её спутника, но при их приближении стремительно раздвинули копья, а двери раскрылись…

…Царевна Анна и Владар вошли в залу, которая не отличалась ни большими размерами, ни обилием роскошных украшений, но всё же в этой зале присутствовал тот едва уловимый, но всё же самый, пожалуй, важный дух, который выделял её среди всех иных бессчётных и, несомненно, тоже по своему выдающихся зал в этом дворце. Это был дух благоговения перед чем-то важным; сам воздух в этой зале, казалось, нашёптывал — здесь очень важное, очень значимое место, и вот все миры, которые есть в подчинении у Светграда являются подчинёнными в первую очередь у того, кто чаще всего был, обитал в этой зале…

А в этой зале обитали Светградские цари и царицы. Много-много царей и цариц сменилось за прошедшие века, когда Светград считался миром крупнейшим и главнейшим в этой части Многомирья. Ну а насколько ничтожна эта часть Многомирья перед всей необъятной и необлётной массой миров — про это старались особо и не думать.

Но, как показалось сначала Владару, в зале никого не было. И величественный, выкованный из чистого золота и усеянный драгоценными каменьями трон пустовал.

Анна, не останавливаясь прошла за ширму, которая отделяла одну часть залы от другой. Владара она по-прежнему держала под локоть, так что он неотступно следовал за ней.

За ширмой стояла широкая постель с занавесками. Однако, в это время занавески были отодвинуты и Владар увидел, что на сбитых подушках лежит человек до пояса скрытый одеялом. На человеке была белая одежда. Неприятно поразила Владара и Анну кожа человека — бледно-восковая, с красными пятнами — конечно, такая кожа не могла быть у здорового человека. И волосы и борода у человека были всколоченными, а глаза глядели мутно, почти без выражения. Как казалось, он и не обратил внимания на Анну и её спутника.

А возле кровати, на стуле сидел человек, в котором Владар сразу признал того, кого он с Сашей видел выходящим из трактира, а ещё раньше — собираемым из частей в одной из комнат этого трактира. Сидел этот человек совершенно прямо, а когда занавеска отдёрнулась и вошли Анна и Владар — он обернул к ним голову так резко, так сильно, как не стал бы оборачиваться ни один нормальный человек из простой боязни, что у него сломается шея. И из его шеи раздался хруст, но это был не костный, а железный хруст.

Увиденное произвело на Владара сильное впечатление. Он прошептал Анне:

— Ну вот видишь…

А Анна чуть сильнее сжала его ладонь, и спросила дрогнувшим, взволнованным голосом:

— Я вижу, батюшка, состояние ваше весьма быстро ухудшилось. Если бы…

Её прервал лже-Береогор:

— Царевна, при всём почтении к вам, я бы настоятельно рекомендовал не приходить сюда в течении следующих трёх-четырёх часов. Если вы действительно печётесь о здоровье своего отца, то должны понимать, что ему сейчас необходим покой…

Царь Роман проговорил голосом слабым и бесцветным:

— Мне было бы приятно, если бы дочь Анна находилась рядом со мной…

Лже-Бреогор говорил не вполне естественным, а чрезмерно сухим, ломанным голосом:

— Вот уже двадцать лет, как я ваш лекарь, и разве же хотя бы раз вам довелось разочароваться в моих предписаниях. Мы поборем недуг. Только слушайте меня.

— Хорошо, — простонал Роман. — И всё же моя дочь… Кого это ты привела с собой, доченька?

Анна сделала Владару едва заметный знак — и юноша догадался, склонил перед царём голову. Ну а царевна говорила:

— Узнав, сколь неожиданно вы захворали, я бросилась за лекарем… Нет — вы не думайте, это ни какой-то там самозванец, это очень искусный лекарь, который уже многих излечил. Здесь ведь главное не возраст, а умение. Так что, я надеюсь, он сможет определить вашу болезнь. Я ему полностью доверяю, пожалуйста — доверьтесь и вы…

Голос Анны звучал убедительно, но всё же, если заглянуть в её глаза, то можно было увидеть — она хоть верит в правоту Владара, а всё же очень неуверенна в том, что у них хоть что-то получится. Что сможет сделать Владар? Что он сейчас скажет, как себя поведёт? Но если не так, не сейчас, тот когда и как удастся разоблачить лже-Бреогора? Не известно, что с Романом, не известно, сколько он вообще проживёт. И приходилось рисковать… очень рисковать…

Лже-Бреогор издал весьма странный звук, который можно было принять и за скрежет железок. Затем он произнёс:

— Что я слышу? Что я вижу?.. Оказывается, в моём искусстве врачевания усомнились, и вызвали какого-то… незнакомого, неизвестного…

Анна, со слезами в глазах, едва не плача, взмолилась:

— Батюшка, пожалуйста, поверьте мне! Ведь я о вашем здоровье беспокоюсь! Этот человек, этот лекарь, которому можно полностью доверять!

Царь Роман, видя волнение дочери, вздохнул и произнёс:

— Что ж. Пускай он подойдёт…

Владар подошёл к кровати, при этом он побледнел и напряжённо думал: "Что теперь делать, что говорить?"

Лже-Бреогор произнёс с ехидцей:

— Если этот молодой лекарь такой искусный, как рекомендует его царица, так я не против — пусть покажет своё мастерство. Пусть определит, в чём причина государева недуга…

Владар смотрел на царя Романа, на его восково-бледное, с красными пятнами лицо. А царь смотрел на Владара, и в его помутневших от страдания глазах можно было прочитать вопрос-ожидание: "Что же?.."

Юноша обернулся к Анне. Царевна глядела на него умоляюще, словно бы хотела сказать: "Вот я сделала, что могла. Теперь — твоя очередь". И из Владара вдруг вырвалось:

— Государь, я действительно могу определить причину вашего недуга!

Роман произнёс по-прежнему слабым, но всё же заинтересованным голосом:

— Вот как? И в чём же, по-твоему, причина? А… вот лекарь Бреогор заявил, что понадобится время, по крайней мере, сутки, чтобы вынести окончательный диагноз.

Владар, бледный от напряжения, сознающий, что шансов на успех у него практически нет, перевёл взгляд на лже-Бреогора. Тот стоял с противоположной стороны кровати, скрестив руки на груди, и надменно усмехался. А в его глазах было такое странное, нечеловеческое выражение, и даже не выражение, а просто мёртвый, бесчувственный свет исходил из глубин этих глаз.

Нет — Владар не сомневался. Это лже-Бреогор устроил так, что царь сильно болен, а, возможно, и умирает.

Тогда юноша протянул руку, указал на лже-Бреогора, и громко, отчётливо, едва ли не по слогам выговаривая слова, произнёс:

— Вот он — причина вашего недуга.

Было видно, что Роман не ожидал такого поворота. Он даже приподнялся на подушках и переводил взгляд с Владара на лже-Бреогора. А Владар представлял, как сейчас позовут стражу, как его схватят, и за клевету посадят в темницу; тогда, должно быть, даже царевна Анна не сможет ему помочь.

Лже-Бреогор заговорил громким, пронзительным голосом, при этом из глубин его горла доносилось металлическое позвякивание:

— Не знаю, где царевна нашла этого юнца, но он сразу же произвёл на меня пренеприятное впечатление. И вот подтверждение того, что я неплохо разбираюсь в людях. Оказывается, этот лже-лекарь безумен. Он наговаривает на меня!

Владар, проговорил с решимостью обречённого:

— Нет — это вы лже-лекарь. Вы — не настоящий Бреогор.

Внутри лже-Бреогора звякнуло железо, и он молвил:

— Видите, как безумно, как жалко он клевещет? Прикажите кликнуть стражу?

Роман обращался к Анне:

— Что такое сказал этот юноша? Как он смеет клеветать на почтенного Бреогора.

Царевна склонила голову и молвила:

— Батюшка, я не думала, что получится так. Но ваше скорбное положение вынуждает нас действовать столь… решительно. Дело в том, что этот Бреогор — на самом деле не Бреогор. И тому есть доказательства.

Лже-Бреогор изобразил на лице жалобную улыбку, но при этом из него вновь раздался железный скрежет. Он выговорил:

— Такая наглая, такая бездоказательная клевета.

— Бездоказательная? — переспросила Анна.

— Да! — выкрикнул лже-Бреогор. — Я уже много лет верой и правдой служу государю, ни у кого, никогда не было оснований, чтобы попрекнуть меня. А тут, прямо, истерия. Впрочем, я догадываюсь, в чём дело. Неожиданная болезнь отца сказалась и на вас, царевна, вы перенервничали, вы должны успокоиться, пойти к себе в покои… Что же касается этого юнца, то он мне кажется опасным, его надо взять под стражу. Государь, разрешите я всё же кликну…

— Нет! — прервала его Анна. — Этот юноша не может врать.

— Почему это он не может? — хмыкнул лже-Бреогор.

— Да потому что… потому что есть доказательство. Внутри вас не кровь, не кости, а железки всякие!

Глаза лже-Бреогора на мгновенье полыхнули зловещим, мертвенным сиянием, и он сказал Роману:

— Как видите, Анна действительно очень плохо себя чувствует. Или что, может, прикажете проверить меня? Например: отрубить мне голову, и посмотреть, потечёт кровь или посыплются железки?

— Конечно, нет, — слабым голосом вымолвил Роман. — Но, признаться, меня уже порядком утомила эта странная сцена. И я бы попросил удалиться всех, кроме Бреогора. Что же касается этого юноши, то его не стоит бросать в темницу, но всё же пусть посидит в одном из покоев, пусть стража последит за ним. Если он голоден, то пусть его накормят. Потом я поговорю с ним.

Владар пристально глядел на лже-Бреогора и увидел — когда тот усмехнулся, в его горле отчётливо сверкнула некая железка.

— Нет! — выкрикнул Владар.

— Что? — изумлённо спросил Роман.

— Он погубит вас! — кричал юноша.

— Стажа! Стража! Сюда! — заголосил лже-Бреогор.

Владар вспомнил, как он с Сашей ночью наблюдал за сборкой этого механизма. Вспомнил, как горбатый и хромой прикручивали к нему всякие органы, в том числе — пальцы и уши.

И Владар решился. Он перескочил через царскую кровать, вцепился в ухо лже-Бреогора, повернул.

— Убивают! Караул! — орал лже-Бреогор.

Из основной залы слышался топот. Это бежали стражники, через мгновенье они должны были схватить Владара.

— Нет! — пронзительно крикнула Анна.

А Владар почувствовал, как нечто холодное и очень острое оказалось в его боку. Хотелось избавиться от этой рези, а она становилась всё сильнее и сильнее.

— Нет! — снова закричала царевна и повисла на руке лже-Бреогора.

Оказывается, он сжимал в этой руке кинжал, которым уже успел один раз ударить Владара в бок, и вот теперь замахнулся, чтобы нанести смертельный удар в шею.

Владар понял, что он ранен, что все усилия пошли насмарку, и такое тогда в нём взыграло горькое отчаянье, такой протест против этой несправедливости, что вырвалось из его глубин то последнее, что ещё оставалось от пребывания внутри электрического монстра.

Это были синеватые электрические разряды. Они сорвавшись из кончиков его пальцев, обвили голову и шею лже-Бреогора. Произошло то, чего ни ожидал ни Владар, ни кто-либо иной.

Стороннее электричество губительно подействовало на механизм. Голова лже-Бреогора резко дёрнулась в одну, потом в другую сторону, и продолжила так дёргаться с необычайной скоростью. Челюсти широко раскрылись, но из них, вместо слов, вырывались искры.

Отдёрнулась ширма. Появились стражники, но они застыли, поражённые этим невиданным зрелищем, и ещё не понимая, кого же надо хватать и вообще — что делать.

А голова лже-Бреогора уже не дёргалась, а стремительно вращалась по оси. Вот она соскочила с шеи и покатилась по полу. Из раскрытого рта вырывались обрывки искажённых, то замедленных, то ускоренных слов.

Наконец, голова, ударившись об тумбочку, остановилась, а вот безглавое тело, делая быстрые, резкие движения руками двинулось на стражников. Те расступились. Тело, едва не задев их, прошло через всю залу и вывалилось в открытое окно. Снизу, из сада, раздался железный грохот.

Владар чувствовал, что теряет сознание, ноги больше не держали его. Он упал бы на пол, если бы Анна не подхватила его. И юноша прошептал бледными губами:

— Моя царевна… Анна… я люблю тебя…

После этого он потерял сознание.

Глава 14

Когда Владар очнулся, то, прежде всего, увидел потоки тёплого солнечного света, которые, ниспадая через открытое окно, растекались по его лицу и по большой, мягкой кровати, на которой он лежал. А потом Владар увидел Анну, которая сидела рядом с ним, на фоне этого сияния, и читала книгу.

Царевна почувствовала его слабое движение, посмотрела на Владара, и тут выронила книгу, прошептала:

— Очнулся…

— Анна, как я рад, — молвил Владар и, опираясь локтями, приподнялся на подушках.

— Как самочувствие? Не колет ли в боку?

— В боку-то? Нет — не колет. Будто и не было ничего.

— Владар, Владар, как же я за тебя волновалась! И вот ты выздоровел, наконец-то…

Она порывисто взяла его руку, поднесла к своим губам, поцеловала. В её глазах стояли слёзы, но это были слёзы счастья.

Владар говорил:

— Как жаль, что я заставил вас много волноваться, прекрасная царевна.

Анна склонилась, поцеловала его в лоб, потом в губы и, отстранившись говорила:

— Твоя рана была весьма опасной, но нашлись хорошие лекари…

— Надеюсь, обошлось без лже-Бреогора?

Царевна покачала головой, положила ладонь на лоб Владара и произнесла:

— Нет. Обошлось без Лже-Бреогора. Но, к сожалению, и настоящего Бреогора найти не удалось. А лже-Бреогор после своего падения из окна взорвался. К счастью, взрыв был не сильным, и никто не пострадал. Его голова некоторое время ещё выкрикивала всякие обрывки слова, а потом замолчала, и с тех пор уже не подавала никаких признаков жизни.

— Значит, лекари меня излечили.

— Да, и твой молодой, крепкий организм не подкачал.

— Так, а сколько же времени я без сознания пробыл?

— Ты не всё время был без сознания. Иногда оно не надолго возвращалось к тебе.

— Ах, а я то думал, что это только приснилось мне: ты склонилась надо мной, потом и Саша и отец мой был рядом… Так, это правда?

— Да, и Саша и отец были рядом. Они скоро подойдут…

— Но ты, Анна, рассказывай. Как всё дальше-то было, после того как лже-Бреогор развалился? Поверили моим словам?

— Знаешь, Владар, если бы меня там не оказалось, если бы не разъяснила я всё, что мне было известно, то ни царь Роман, ни стражники не поняли бы, что это такое. Но после моего рассказа тебя отнесли в лечебную палату, а два отряда стражников направились в город. Один отряд — в гостиницу "Три облака", а второй — в дом двоюродного брата твоего отца.

— В дом Алексара.

— Да. Цель у них была: арестовать горбатого и хромого. В той комнате трактира, где собирали лже-Бреогора никого не оказалось, а хозяин трактира рассказал, что горбатый выбыл рано утром, исправно заплатив, всё, что должен был. В самой комнате не удалось найти ничего подозрительного, кроме, разве что, нескольких искорёженных железок, которые валялись в углу. Что же касается того отряда, который направился к дому Алексара, то его ожидала большая удача. Когда начали звонить в колокольчик у ворот, то грубый голос ответил, что хозяина нет дома, и никаким гостям открыть невелено. Тогда командир того отряда и говорит: "По указу его величества царя Романа, проживающий здесь Алексар, а также каждый, кто находится в этом доме, должен быть, по своей воле или принуждением доставлен во дворец". Никакого ответа не последовало. Прошло несколько секунд, прежде чем командир отряда крикнул: "Если не откроете добром, ты мы вынужден будем сломать ворота". И снова никакого ответа. Тут бы уж всякий догадался, что тот, кто раньше скрывался в доме, пытается спастись бегством. Командир отряда заранее предвидел такую возможность, поэтому на всех прилегающих улочках он поставил хотя бы по нескольку своих бойцов. Только начали ломать ворота, как с задней улочки, которая казалась тупиковой, и на которую поставили всего двух бойцов, раздались крики…

В это мгновенье рассказ Анны был прерван. Двери распахнулись и в это, залитое солнечным светом помещение быстро вошли: сначала, взявшись за руки, Саша и Мария, а за ними — отец Владара, последним появился Сашин отец, но дверей он закрывать не стал.

Последовали счастливые возгласы, вопросы о самочувствии Владара, поздравления с таким хорошим окончанием…

Владар, улыбаясь, произнёс:

— А мне кажется, что дело ещё не кончено, и поэтому хотелось бы дослушать рассказ Анны до конца.

И Анна продолжила:

— …После того, как услышали крики с небольшой улочки, несколько воинов остались возле основных ворот, ну а остальные бросились на эти крики. Когда добежали до улочки, то увидели, что один из бывших там солдат уже лежит мёртвый, зарубленный, ну а второй, израненный, окровавленный, из последних сил сдерживает натиск противника. А ведь это были не новички неопытные, а закалённые бойцы. Их противник — как вы его называли «хромой», вышел на эту улицу через потайной ход. Сражался он не то, чтобы с особым мастерством, а просто обе руки его, в которых зажаты были мечи, двигались, с необычайной скоростью. Устоять против него было практически невозможно… Да — надо сказать, что наши воины ожидали всякое, и поэтому даже сеть с собой прихватили. Эту сеть и набросили на «хромого». Он разрубил её, но на это ему понадобилось несколько секунд. Воины набросились на него с разных сторон, повисли на его руках, на плечах, общими усилиями смогли его повалить на землю. Потом связали толстой верёвкой, понесли во дворец. Рассказывали, что при этом он так извивался, что сложно его было удержать, издавал он такие пронзительные вопли, что случайные прохожие шарахались в подворотни, а птицы переставали петь, и улетали подальше от этих неестественных звуков.

Тогда Владар произнёс:

— Так надо было ему кляп в рот вставить, сразу бы примолк.

Саша, который уже, конечно, слышал эту историю, ответил:

— Такая же мысль пришла и тащившим его солдат, вставили ему кляп, так он этот кляп сжевал и проглотил. Хотели его оглушить — не помогает, ведь голова-то у него железная, только снаружи подобие человеческой кожи…

Царевна Анна прокашлялась, налила из графина для себя и для Владара холодного грушевого сока, и, после того, как выпила и вытерла губы салфеткой, продолжила рассказывать:

— …В общем, промучившись, всё-таки дотащили «хромого» до дворца. В сам дворец, конечно, не понесли, а посадили в темницу… Есть здесь небольшая темница для особого важных, государственных преступников. Оставили его в камере. Такая камера — бр-р-р — страшное дело, каменный мешок, находящийся в нескольких метрах под землей. В камеру с простыми решётками его не посадили потому, что было опасение, что он со своими необычайными способностями сможет решётку разомкнуть и вырваться на волю. Как оказалось, опасения эти были не напрасными. Пока решали, что делать с пленником, возле его камеры сидели несколько стражников. Вот услышали они из-за двери некий шум, подбежал один, открыл оконце, глянул и видит — «хромой» себя быстро-быстро на части разбирает. Откручивает ноги, части туловища, сжимает, корёжит их. Вот уже и голову отвинтил… В общем, пока дверь открыли, осталась от «хромого» одна рука. От руки толка мало — её не расспросишь…

Анна замолчала, потом вздохнула, налила себя ещё грушевого сока и выпила. Владар спросил:

— Ну а что же с настоящим Алексаром? — юноша посмотрел на своего отца, и, заметив, как помрачнело его лицо, понял, что ничего хорошего о судьбе двоюродного брата отца не услышит.

И отец проговорил:

— Дом Алексара был тщательно обыскан. Я и сам там побывал. Никаких следов Алексара найти не удалось…

— Ну а хоть что-нибудь интересное там нашли? — поинтересовался Владар.

Ответил Саша, который, оказывается, был в курсе многих последних событий:

— В одной из комнат нашли некоторые детали, из которых можно было собрать механические подобия людей. Сейчас их перенесли в придворную мастерскую, их изучают.

— Очень интересно, — говорил Владар. — Ведь ясно же, что этот «хромой» и «горбун» не действовали в одиночку. Они откуда-то прилетели, и надо только выяснить — откуда именно.

Он вопросительно посмотрел на Анну:

— Удалось ли это выяснить?

Царевна произнесла:

— У нас есть кое-какие догадки… Скажи, для тебя что-нибудь значит такое название: Шегъгоръраръ.

У Анны был мягкий голос, и это грубое, словно бы ругательное слово она выговорила с трудом, едва ли ни шёпотом.

— Шегъгоръраръ, — повторил Владар и поморщился. — Как неприятно звучит! Будто убили кого-то, втоптали в землю, будто разрушили нечто прекрасное и торжественное и злобно зарычали на руинах… Нет — не слышал я такого названия… Хотя…

Владар глядел в распахнутое окно на пышные, ярко-зеленёющие кроны деревьев, и сам не верил своим словам:

— …Далеко-далеко, на самом краю Многомирья есть мир Шег. Живут на нём страшные-престрашные колдуны и ведьмы. У них всегда темно и холодно, потому что свет солнца не долетает до них. В услужении у них их всевозможные чудовища, и вот эти чудовища летают и похищают непослушных детей, и уносят на мир Шег, откуда уже невозможно сбежать. Колдуны и ведьмы превращают детишек в чудовищ… Вот, в общем, родители рассказывают у нас на мире Яблочном такую страшилку, пугают ею своих детей, чтобы они были послушными. Быть может, в этой выдумке есть отголосок правды…

— Быть может, — со вздохом произнесла Анна и обернулась к окну, навстречу солнечному свету.

А Саша, который уже многое успел разузнать, говорил:

— Шегъгпр… тьфу! Шегъгоръраръ — действительно существует, но только не на краю Многомирья. Ведь края Многомирья ещё никому не удалось достигнуть… Ну или, по крайней мере, мы не знаем таких людей. А вот место, где находится Шегъгоръраръ вполне даже известно. До него надо лететь на самом быстро корабле — восемь месяцев.

— А какой самый быстрый корабль? — поинтересовался Владар.

Саша поднялся с мягкого кресла, на котором до этого сидел, подошёл к окну, и произнёс торжественно, явно хвастаясь своими познаниями:

— Самый быстрый, из созданных ныне на Светграде кораблей способен развивать скорость до пятисот километров в час. Расстояние до Шегъгоръраръ приблизительно — восемь миллионов километров. И есть все основания полагать, что именно с Шегъгоръраръ прилетели на Светград эти незваные гости.

— Расскажите побольше об этом Шегъгоръраре, — попросил Владар сразу у всех присутствующих в зале.

Но в это мгновенье, через раскрытые двери вошёл царь Роман. На его лице не осталось и следа от пережитого недуга. Он улыбался, и приветливо кивнул Владару. Когда же Владар попытался подняться с кровати, то молвил:

— Лежи, лежи. Ты ещё не окончательно поправился, тебе нужен покой.

— Ваше величество, я так рад, что вы излечились! — искренне воскликнул Владар.

— Если бы не ты, дорогой Владар, вряд ли я сейчас разговаривал и ходил, а, может, лежал бы в сырой земле. Конечно, и о друге твоём Саше я не забуду, ведь вы вместе пытались предотвратить преступление.

— Значит действительно лже-Бреогор пытался отравить вас?

— В том кубке, которое мне подал лже-Бреогор утром были найдены остатки некоего вещества. Возможно, это и был яд, но наши алхимики до сих пор не смогли определить его формулу…

— Тем ни менее, вы излечились. Вы выглядите вполне здоровом, — радовался Владар.

— Да. Снадобья приготовленные на основе целебных трав и кореньев помогли мне, изгнали хвору. Но, если бы лже-Бреогор ещё хотя бы раз угостил меня таким питьём, то помочь бы мне уже не удалось…

— Значит, они хотели убить вас? — спросил Владар.

— Нет, не думаю, что просто убить. Скорее всего, подчинить мою волю, возможно — сделать меня таким же, как они; то есть — заменить на механическое создание… И всё же, друзья мои, не будем сейчас говорить на эти мрачные темы. Знай Владар, что ты и твои близкие будете награждены, тоже самое относится и к Саше, и к его родне. Вы получите не только деньги, но также возможность жить и служить здесь, при дворе…

Саша, который уже раньше слышал и обдумал это предложение, поклонился царю Роману и молвил:

— Я очень благодарен вам. И, если вы одарите не деньгами, а всякими нужными в хозяйстве вещами, моих родителей то и они будут вам очень благодарны.

— Родители тоже могут переселиться на мир Светград, — произнёс Роман. — Здесь им будут выдАнны хорошие дома.

Отцы Владара и Саши переглянулись, и отец Владара произнёс:

— Мы не можем решить это так сразу. Всё же там, на Яблочном, наши дома — те дома, которые мы любим, в которых жили наши предки. Но, если наши сыновья согласятся жить здесь, то всё же, возможно, и мы переселимся.

Владар посмотрел на Анну и произнёс тихо, но с большим чувством:

— Жить здесь. Видеть тебя, хотя бы время от времени — это же счастье. Конечно, я согласен.

А Саша продолжал:

— Не гневайтесь, государь, но всё же жизнь здесь, в этом прекрасном дворце — это не то, о чём я мечтал. Не такой у меня характер, чтобы долго сидеть на одном месте, именно поэтому и покинул я свой родной мир Яблочный. Я уже договорился в Орлиной башне, что буду служить дозорным, вот и позвольте мне осуществить эту мечту — летать на орлах, помогать Светграду, который мне действительно очень нравится.

— Вот, истинно скромный юноша. Конечно, ты будешь дозорным, ну и денежное вознаграждение получишь, — проговорил царь.

А Саша продолжал:

— И эта девушка — Мария… Мы с ней договорились — мы хотели бы жить вместе, и ей тоже по душе быть дозорной — летать на орлах.

Царь Роман ответил:

— Хотя девушек на эту службу не берут, для Марии сделаем исключение.

Саша не унимался:

— И, конечно, о команде того корабля, на котором мы сюда прилетели нельзя забывать. Это очень хорошие люди, но сейчас они остались без работы. Помогите им… Устройте всех их на отдельный корабль.

Царь Роман улыбнулся и произнёс:

— Ну, это я поторопился, когда назвал тебя истинно скромным юношей. Ну ничего-ничего. Это хорошо, что ты заботишься о других людях. Все они будут устроены на отдельный корабль. Что-нибудь ещё?

— Нет. Спасибо, ваше величество.

— Вам спасибо. Вам буду благодарен до конца жизни, ибо эту жизнь вы мне и спасли. Ну а теперь — оставлю вас. Дела важные ждут. Но мы ещё встретимся. И не раз.

С этими словами царь Роман вышел.

Через несколько дней отцы Владара и Саши улетали обратно, на мир Яблочный. И по случаю того, что улетали родственники таких героев, как спасители царя Романа, для них был выделен специальный корабль, на который нагрузили всевозможные подарки для жителей Яблочного, ну а командой этого корабля стала прежняя команда с корабля купца Варфоломея во главе с Николом.

Владар, Саша, а вместе с Сашей и Мария оставались в Светграде. Саша и Мария теперь начали своё обучение при Орлиной башне, ну а Владар пока что получил не вполне определённую должность при дворовой библиотеке. Он вроде бы должен был следить за сохранностью части книг (следить за всеми книгами он один не мог просто потому, что для того, чтобы просто обойти стеллажи с ними потребовалось бы несколько суток). А вообще, находясь в библиотеке Владар должен был обучаться по книгам некоторым наукам — например, изучать особенности и законы некоторых отдалённых миров. Царь Роман предполагал, что, возможно, в будущем Владар будет работать в составе дипломатического корпуса (только в том случае, если Владар почувствует предрасположенность к такой работе)…

А в тот солнечный пригожий день, когда солнце овевало невесомым золотом редкие белые облачка, поднимался от Светградской воздушной пристани большой, новый и нарядный корабль. Владар и Саша махали руками тем, кто стоял на палубе, и кричали своим отцам:

— Возвращайтесь поскорее на Светград!

В ответ они слышали:

— Обязательно вернёмся! Но и вы про Яблочный не забывайте!

— Прилетим! Навестим! Обязательно!

Когда корабль стал маленьким пятнышком и канул за облако, друзья опустили головы и пошли обратно в город. Но мысли их были не о родителях, не о Яблочном, а о той новой жизни, которая теперь для них начиналась.

Конец 1 части

Часть 2

Глава 1

Противником Владара было двухметровое, похожее на жабу существо. Это существо совершало огромные, затяжные прыжки, переворачивалось в воздухе, да ещё, к тому же, громко и угрожающе квакало. Передние лапы существа были достаточно развиты, в одной лапе оно сжимало деревянный, покрытый цветастым узором щит, в другой — меч. Точно такое же вооружение имелось и у Владара.

По-счастью, Владар тоже мог прыгать. На полу, а также и на стенах имелись специальные, пружинящие выпуклости. Ударившись об одну из таких выпуклостей, юноша переворачивался в воздухе, и с молниеносной скоростью отбивал удары жабообразного.

Зала, в которой происходил этот долгий поединок, имела зеленоватый свет. Причём зеленоватое свечение исходило не только из овальных окон, но также и из стен.

Наконец, Владару удалось так извернуться в полёте, что он оказался сверху своего противника, он повалил его на пол, прикоснулся клинком к горлу, вздохнул и, улыбнулся… Затем он убрал клинок в ножны, и помог жабообразному подняться.

Они обменялись поклонами, потом и пошли к выходу из залы. Точнее, шёл только Владар. Его спутник совершал прыжки, стараясь не слишком обгонять и не слишком отставать от человека.

На их шеях были закреплены пластины, которые при разговоре разгорались весьма ярким изумрудным свечением. Внутри пластин находились кристаллы Ыв, позволявшие носителям разных языков понимать друг друга. И хотя спутник Владара квакал — юноша слышал человеческую речь, а слова Владара жабообразный воспринимал как понятное ему кваканье.

Жабообразный говорил:

— Превосходно, Владар. Ты — лучший фехтовальщик на всём нашем Тсех-тун-Даааааре.

— Ну, лучший — не лучший, это сложно сказать. У вас ведь, тоже немало отменных бойцов. Хотя, в связи с недавним переводом основных сил на границы с Шегъгоръраром — может, ты и прав. Всё же я стараюсь не терять формы.

— Кто же был твоим учителем?

— За это благодарен Петру-воину. Если бы не он, то за три года своей жизни на Светграде, я точно стал бы "библиотечной крысой". Знаешь, как сложно оторваться от этих древних фолиантов?

— Да. У нас нет такой роскошной библиотеки как на Светграде, но всё же свитки знаний и поэзии наших предков свято хранятся в подводном храме…

— Знаю, знаю, уважаемый Тщен-тор-Горт…

В это время они вышли в галерею. Теперь по одну сторону от них в нишах высились статуи великих Туг-ил-Дааааров древности (Тут-ил-Дааарами звали себя двухметровые жабы), по другую же сторону за колоннами открывался привычный Владару вид на город Миит-зан-Даааар.

В городе, так же как и в воздухе, главенствовали всевозможные оттенки зелёного цвета. Зелёными были дома, зеленоватой была болотистая почва… Зато ни в одной из многочисленных построек даже самый внимательный наблюдатель не заметил бы острых углов. Исключительно овальные, округлые формы. Естественно, зелёной была и растительность. Деревья с ветвей которых свисали длинные мшистые пряди и стволы которых тоже отливали зеленью. Там, внизу, вряд ли смог бы пройти человек, зато жабообразные уверенно ныряли в топи, плавали в воде. В воздухе суетливо носилась мошкара, но, к счастью, эта мошкара питалась не кровью, а ряской и прочими растениями и водорослями…

Душный, наполненный зеленоватыми испарениями воздух скрывал дали, но всё же, если приглядеться, то можно было разглядеть два мира. Эти миры также были окутаны зелёным маревом и на них также обитали жабообразные Тут-ил-Даааары. Вообще всё в радиусе пяти тысяч километров входило во владенья этих существ, а Владар находился у них с дипломатической миссией…

Вот раздался быстрый стрёкот крыльев, и на уровень галереи поднялась стрекоза внушительных размеров. В её выпуклых, состоящих из многочисленных тускло-поблёскивающих долей глазах Владар увидел свои многочисленные отражения.

Он заметно возмужал с тех пор как покинул родной мир Яблочный. Всё же пять лет прошло, и ему сейчас — двадцать три года. Одет он был в слегка растрёпанный после спортивного поединка с советником Тщен-тор-Гортом костюм. Сам — высокий, статный, хорошо сложенный, с аккуратной, небольшой бородкой, и светлыми усиками. Волосы у него были средней длины, светлые; лицо благородное, задумчивое.

Глядя в это подвижное, живое стрекозье зеркало Владар поправил причёску и только потом посмотрел на жабу, привольно развалившуюся на спине гигантской стрекозы.

Этот посыльный Тут-ил-Даааар квакал (а Владар через устройство на своей шее понимал его):

— Правитель Бадор-гул-ЗагЗагЗаг созывает всех высокопоставленных чиновников на собрание.

— Ого, — квакнул спутник Владара — Тщен-тор-Горт. — Вроде, до конца недели никаких собраний не намечалось.

— Не намечалось, однако, дело очень важное.

— Какое же?

— Не знаю. Ничего кроме этого не было сообщено. Через три часа, в тронном зале — собрание. Всё. До встречи. Мне ещё многих найти нужно.

Наездник дёрнул поводья, и стрекоза, обдав Владара и его спутника зеленоватым, зловонным облачком, развернулась, и полетала вверх, туда, где также находились галереи многоэтажного, грандиозного сооружения.

Советник Тщен-тор-Горт квакал:

— Действительно — произошло нечто выдающееся, если нас созывают так неожиданно.

— Да уж, да уж, — кивнул Владар. — У вас здесь жизнь идёт медленно, без особых событий, всё тянется-тянется, всё по расписанию. Всё как на боло… э-э… Ну да, кругом же болото.

— Знаю, знаю, друг мой. Хочется тебе на солнечный мир, а ты уже третий месяц у нас прозябаешь.

— Ты знаешь, Тщет-тор… меня здесь вполне устраивает. Ну, по крайней мере, сейчас. Можно отвлечься от суеты, и заняться своими рукописями. Ладно, встретимся через три часа у тронной залы.

Тщен-тор-Горт квакнул на прощанье, и запрыгал дальше, ну а Владар приложил ладонь к едва приметной, но уже хорошо знакомой ему выемке на стене. И тут же отодвинулась вбок плита, открылся проход в те несколько комнат, которые были выдАнны для дипломата Владара.

Когда Владар переступил порог, плита так же бесшумно задвинулась на место.

Владар прошёл в боковую комнату, там скинул помятую одежду и залез в ванную. Вода подавалась по трубам снизу, из болота, и, несмотря на то, что очищалась, всё же была темноватой и попахивала плесенью. Но Владар уже привык к подобным купаниям — тем более, что у него с собой были водоросли Тра с далёкого морского мира, вот они отлично, лучше всякой мочалки, смывали грязь.

Вымывшись и одевшись в свежую одежду светло-серого, с золотистыми прожилками цвета, Владар прошёл в основную комнату, уселся за дубовым столом, который привёз со Светграда.

На шее у Владара висел ключик, и этим ключиком он раскрыл шкатулку, достал из неё толстую тетрадь в кожаном переплёте. Тетрадь была наполовину исписана…

Юноша задумчиво перелистывал страницы, там были стихи, а также — прозаические отрывки и его дневник. Стихи он, в основном, посвящал царевне Анне…

Вот и последняя заполненная страница. Обмакнув перо в чернильницу, Владарстарательно вывел:

"23 ясеня 6584 года по Светградскому летоисчислению".

Дальше уже не так старался:

"Утром — завтрак, зарядка. Разговоры с Рпао-вро-Еаро о поставках клещевых водорослей на Светград и мир Якун. Обед. Читал "Царевна и роза", писал свою поэму…

Всё вспоминаю о Анне. Зачем? Чего ради? Почему, несмотря на все старания, не могу изгнать мысли о ней? Ведь помню же, что мы с ней не пара. Она — царевна. Я — крестьянский сын. И что ж из того, что когда-то я спас её отца — царя Романа? Я был достойно награждён, остался при дворце, получил хорошее образование. Теперь я — дипломат. Да, именно, дипломат, а не царевич. Именно за сынка правителя какого-нибудь крупного мира желает выдать свою дочь царь Романа. И я понимаю Романа… А Анна… Что ж, достаточно вспомнить, как она ещё в первые недели моего пребывания на Светграде заходила ко мне в библиотеку, как, по её приглашению, гуляли мы в парке, и как, узнав об этом, был недоволен царь Роман… Конечно, я помню и последующую беседу с Романом. Он говорил, что, если я захочу, он подарит мне мешок золота, но чтобы с дочерью его бесед не вёл… Да я и сам понимал. К чему эти встречи? К чему растравливать сердца и себе и ей? Потом я стал избегать её. Чувствовал, что она вспоминает обо мне…

А, впрочем, довольно! Как там, интересно, поживает друг мой сердечный Саша и его Мария? Пять месяцев их уже не видел. Да — три месяца назад я был на Светграде, но они в то время патрулировали на внешних границах владений Светграда. Вот они — хорошая пара. Живут неразлучно и, кажется, не ссорятся. Жаль только, первенца у них ещё не появилось. Хотя, понимаю — такая жизнь, вся в полётах — не до детей. Месяц мне осталось жить на Тсех-тун-Даааааре, а потом, надеюсь, увижусь и с Сашей, и с Марией, и с родителями…

Да, с родителями… Всё стараюсь понять, почему тогда, пять лет назад, они так и не остались в Светграде? Пожили три месяца в подаренном им Романом доме, а потом вернулись на Яблочный. Говорили, что соскучились по родине. Потом, конечно, навещали меня, но… Хотя, когда они жили в Светграде, я у них был крайне редким гостем…

Надо — обязательно надо будет посетить Яблочный, а то ведь я там ни разу за последние пять лет не был!

Скоро надо будет идти на неожиданное собрание у местного правителя Бадор-гул-ЗагЗагЗага. Вот уж действительно, интересно, что могло стрястись в этом болоте?

Так, ну а теперь, пока ещё осталось время — продолжу свою поэму…"

Глава 2

В назначенное время возле входов в главный зал заседаний мира Тсех-тун-Дааааара собралось несколько десятков наиболее важных обитателей этого мира — Туг-ил-Дааааров…

Зал заседаний находился в верхней части башни, которая на несколько десятков метров поднималась над болотом. Внешняя, широкая галерея опоясывала этот зал по кругу. На зеленоватых стенах выделялись более ярким, но тоже, конечно зелёным цветом двери…

Владар стоял со своим приятелем, советником Тщен-тор-Гортом, время от времени обменивался с ним репликами, а со всех сторон доносилось кваканье, которое неустанно переводила закреплённая на шее Владара пластина.

Вот к ним подпрыгнул Пуут-арт-Магас. Он отличался небольшим (всего лишь полтора метра) ростом, и из-за своего преклонного возраста (Туг-ил-Даааары жили, в среднем, по девяносто лет), имел более тёмный, чем у своих сородичей цвет кожи. Но, несмотря на почтенный возраст, этот Пуут-арт-Магас был одним из самых неутомимых и пронырливых обитателей этого мира. Должность же у него весьма специфическая — он ловил самых лучших, самых жирных мошек для правителя. Говорили, что у него можно было узнать всё, что происходило во дворце.

Владар спросил:

— Известно что-нибудь о намерениях Бадор-гул-ЗагЗагЗага?

На шее Пуут-арт-Магаса, также как и на шеях многих других была закреплена переводная пластина. Ведь на заседании должны были присутствовать и представители нескольких других миров.

И ловчий мошек ответил:

— Хотя правитель обычно сообщает мне всё заранее, сегодня его поведение крайне странное. На мой вопрос он ответил резко, едва не закричал на меня. И, несмотря на то, что я наловил ему отменных мошек, он отказался от них. Мне показалось, что правитель захворал.

— Почему это было заметно?

— Да все его движения его были такими неестественными, словно бы механическими. И выражение лица у него было такое э-э-э… неживое. А на мой вопрос о его самочувствии он ответил. Как бы вы думали, что?

— Ну, не томи! — воскликнул советник Тщен-тор-Горт.

— Он ответил, чтобы я не задавал ему никаких вопросов. Да так грубо. Ужас! Никогда не видел нашего правителя в таком дурном настроении. Будто его подменили.

Последние слова особенно насторожили Владара. Сразу вспомнилась история с лекарем царя Романа Бреогором и двоюродным братом его отца — Алексаром. Ведь их действительно подменили на механические подобия; подменили, чтобы отравить государя Романа. Неужели и здесь, на этом болотистом мире могло произойти нечто подобное? Владар огляделся, вздохнул… Слова, уже готовые сорваться с его губ, так и остались невысказанными. Ведь у него не было никаких доказательств, а предположение само по себе было слишком необычным. Оставалось только надеяться на лучшее и ждать, когда же начнётся это собрание.

Наконец замысловатый рисунок на дверях начал разгораться, наливаться постепенно всё более ярким зелёным светом. Затем створки раздвинулись в стороны, и громкий голос не попросил, а потребовал:

— Входите!

Из разных дверей, с разных сторон этой большой залы, начали входить, а по большей части — впрыгивать жабообразные. Но также шли и дипломаты с других крупных миров. Почти со всеми ними Владар был знаком и кивал им.

В центре залы на овальной трибуне уже стоял правитель Бадор-гул-ЗагЗагЗаг. От своих сородичей от отличался непомерной толщиной, а также — ярко, зелёным обручем на голове, возле этого обруча неспешно пульсировало характерное малахитовое свечение.

— Быстрее! Быстрее! Рассаживайтесь! — командовал Бадор-гул-ЗагЗагЗаг, что было совсем не характерно для его обычной ленивой, сонной манеры.

Пришедшие чувствовали неладное и спешили разойтись или распрыгаться по своим местам. Местами были овальные выемки, в одну из которых забрался Владар.

Освещение в зале приутихло, и теперь особенно выделялась обруч-корона на голове Бадор-гул-ЗагЗагЗага. Он начал говорить быстрым, чеканным голосом. При этом делал резкие повороты головой:

— Пора изменить жизнь на нашем Тсех-тун-Даааааре и всех мирах, которыми он владеет. Совершенно лишней оказалась мобилизация солдат на внешние рубежи. Столько сил теряется зря! Да — это была глупая затея, и, заметьте, не от нас, а от Светграда исходящая!

Советник Тщен-тор-Горт, который сидел в соседний от Владара выемке, тихонько проквакал:

— Что он такое говорит? Это сейчас-то, когда можно ожидать нападения воинства ужасного тёмного мира Шегъгорърара?

Бадор-гул-ЗагЗагЗаг продолжал свою громовую речь:

— Мы боялись Шегъгорърара? Ха-ха-ха! А где же доказательства, что там действительно готовится нападение на нас? А? Кто придумал эту глупость? Ответьте мне? Это всё Светградцы — будь они неладны!

Присутствующие молчали, но не потому, что нечего было возразить, а потому что они были поражены таким поворотом.

— Кто распространитель этих слухов?! — квакал правитель болотного мира. — Да — обитатели Шегъгорърара не пускают в свои владения наши корабли, и несколько кораблей даже было уничтожено ими, но ведь это были корабли-лазутчики. Кто потерпит такое? Сами же они не нападали, и до сих пор не было замечено ни одного их лазутчика среди нас! Между тем, сейчас, когда пришла пора уборки урожая, огромные средства тратятся на то, чтобы укрепить наши пограничные миры. И это только начало — скоро вообще все силы будут тратится только на подготовку к мнимой войне с несуществующим врагом! Но нет — этого не будет. Большая часть недавно созданных гарнизонов будет уничтожена, все, кто там был, вернутся домой. Все вы, здесь присутствующие, должны немедленно заняться подготовкой этого большого, нужного дела!.. А наши гости с далёких миров — слушайте, запоминайте. Тоже самое ждёт и вас, а то всё к войне готовитесь… Никакой войны не будет!..

Владар произнёс тихо:

— Хорошо, конечно, жить без войны, да слишком много доказательств того, что Шегъгорърар готовится к войне.

Он выбрался из углубления и сказал громко:

— Мне, посланцу Светграда есть что возразить!

К правителю подпрыгнул услужливый, юркий Пуут-арт-Магас и надел на его шею особо широкую переводную пластину. Теперь Бадор-гул-ЗагЗагЗаг должен был понимать Владара.

А Владар говорил тем громким, выразительным и спокойным голосом, которым пользовался в подобных случаях:

— Смею возразить! Как мне кажется, то, что здесь было высказано — через чур поспешно. Такие дела нельзя решать с бухты-барахты, ведь и решение о подготовке войск к возможной войне с Шегъгоръраром далось нам не легко, и ваш мир и Светград уже потратил на это огромные средства. Вспомните, ваше величество, — решение принималось не только на Светграде, но и здесь. Никто никого не неволил. Нам, конечно, не нужна эта война, очень хотелось бы её избежать, но слишком многое говорит о том, что Шегъгорърар всё же готовится к войне. Они не просто не пускают внутрь своих владений наших послов, они отгородились от всего Многомирья. Ведь вы же знаете об этой зловещей тёмно-матовой сфере, которая вот уже три года как окружает все принадлежащие Шегъгорърару миры? И то, что происходит внутри этой сферы, скрыто от нас. Так что…

— Так что прекратим этот пустой разговор! — рявкнул правитель. — Кто ты такой, чтобы спорить со мной? Ты вообще не гражданин Тсех-тун-Дааааара! Ты прилетел со Светграда, и вскоре будешь выдворен обратно. А пока что возвращайся на своё место…

Владар вынужден был забраться обратно в выемку. Сидя там, он спросил у своего соседа Тщен-тор-Горта:

— Тебе не кажется, что правителя подменили?

— Что? — изумлённо квакнул советник, но потом, уже значительно тише он произнёс. — Вообще-то — кажется. Никогда его таким не видел…

Между тем, Бадор-гул-ЗагЗагЗаг продолжал свою речь. Он с необычным для Тут-ил-Дааааров напором утверждал, что воинов надо отзывать с пограничных рубежей, что надо собирать урожай, иначе потом будет голод, от которого погибнет больше, чем от мнимой войны. Он говорил также, что не потерпит возражений, что всякий, кто посмеет перечить ему, выступить и против власти монарха, против закона, — будет осуждён, как государственный изменник.

Всё чаще в зале слышались голоса Тут-ил-Дааааров, о том, что, пожалуй, их правитель всё же прав, и не их это дело — думать, а надо только исполнять то, что им приказывают. Правда, не так были настроены послы иных миров: они откровенно не понимали происходящего, хотели возразить, но им просто не давали слова…

Советник Тщен-тор-Горта робко проквакал:

— Ваше величество, всё же отвод наших войск — это дело очень сложное. Тут за один день не справиться. Покажите, как вы планируете это осуществить?

— Что?! Да как же я тебе это покажу?! — рявкнул правитель.

— Хотя бы на большом железном атласе неба.

— На большом звёздном атласе? — переспросил Бадор-гул-ЗагЗагЗаг, и прокашлялся. — Ну так давайте мне его, и я покажу…

Престарелый ловчий мошек Пуут-арт-Магас, который стоял рядом с трибуной, тихонько квакнул:

— Государь, рычаг, включающий механизм — у вашей правой лапы.

Бадор-гул-ЗагЗагЗаг дёрнул небольшой, находящийся внутри трибуны рычажок с такой силой, что тот едва не сломался. И тут же потолок залы начал раздвигаться, из него выдвигался, неспешно вращаясь, объёмный, выполненный их железных деталей атлас той части Многомирья, который управлял жабий мир. Собственно, этот мир находился в центре атласа. Там клубилась зеленоватая дымка, а граница с Шегъгоръраром была отмечена алым цветом.

— Ну и что тут не понятно?! — рявкнул правитель. — Вам показать, как отводить войска? Что же — сейчас я покажу!

Он вытянул лапу к атласу и тут произошло нечто действительно непонятное. Бадор-гул-ЗагЗагЗаг неожиданно взмыл со своей трибуны, и, пролетев метров десять по воздуху, впечатался в один из составлявших атлас миров. Он отчаянно дёргался там, издавал странные звуки, а из его стремительно открывающееся и закрывающейся глотки сыпались искры.

Зал переполнился изумлённым кваканьем, а некоторые, особо впечатлительные особы даже попадали в обморок, так что из их выемок торчали только их лапы.

Владар и советник Тщен-тор-Горт выбрались из своих выемок и подошли ближе к трибуне. Теперь они стояли почти прямо под дёргающимся Бадор-гул-ЗагЗагЗагом. Владар проговорил:

— Это не ваш правитель. Это подделка, присланная с Шегъгорърара.

— Но как же…

— У нас на Светграде уже было подобное. Тогда они хотели отравить царя Романа. Там был лже-лекарь Бреогор, а у вас — ну ты сам видишь.

— Да уж — вижу. Никогда не забуду этого дня… Но что же с ним делать дальше?

— Для начала, его надо его спустить оттуда… Эй, мошколов, можно ли спустить мир к которому прилип этот лже…

Пуут-арт-Магас квакнул:

— Да!

Он запрыгнул на трибуну, согнулся, открыл там крышку, начал крутить небольшие колёсики, дёргать рычажки, в результате железный мир, к которому прилип лже-правитель поехал вниз.

Владар приговаривал:

— Если его просто снять и отпустить, то он опять начнёт говорить, как прежде и уже не удастся доказать, что он — подделка… А я помню, как включали того лже-Бреогора — ему язык подняли и нажали там на что-то. Надеюсь, у этого такая же конструкция, — он обратился к советнику, — Вот что, дружище Тщен, ты сможешь удержать его челюсти, пока я полезу ему под язык?

— Постараюсь.

— Вот и хорошо. А то у вас хоть и нет зубов, а всё же можете так сжать, что кости поломаются. Так что держи из всех сил.

Когда лже-правитель спустился на их уровень, советник попытался ухватить его челюсти, разжать их, но они тут же сомкнулись — Тщен-тор-Горт едва успел отдёрнуть руку.

Из зала донесся крик:

— Эй, что вы делаете?!

— Лечим вашего правителя! — ответил Владар.

Затем он бросился на трибуну, несколькими сильными рывками смог сломать главный железный рычаг, и вернулся обратно к извивающемуся Бадор-гул-ЗагЗагЗагу. Выбрав момент, когда его рот был приоткрыт, юноша вставил рычаг между его челюстями. Раздался хруст, рычаг начал изгибаться.

Владар быстро просунул руку в рот лже-правителя, приподнял его мягкий, но не живой, сделанный из некоего искусственного материала язык, и быстро нащупал там кнопку, нажал на неё. Бадор-гул-ЗагЗагЗаг тут же перестал дёргаться, застыл в неестественной позе.

Кругом столпились Тут-ил-Даааары. Они спрашивали:

— Что такое? Что случилось?

— Ничего особенного, — спокойно ответил Владар. — Просто перед вами лазутчик и провокатор с Шегъгорърара.

Тут ещё у нескольких Тут-ил-Дааааров случились обмороки и они с мягкими, чавкающими звуками повалились на пол.

Глава 3

Через пару часов, когда болотный мир отвернулся от солнца и, полный изумрудного сияния день, сменился ночной мглой, в одной из зал возвышающегося над топями дворца, собралось немало знатных Тут-ил-Дааааров, а также — и несколько дипломатов с иных миров, среди которых был и Владар. Впрочем, наиболее чувствительных Тут-ил-Дааааров всё же попросили побыть в другом месте, так как вероятен был риск, что они снова повалятся в обморок.

Прежде всего, дворовый лекарь засвидетельствовал, что внутри Бадор-гул-ЗагЗагЗаг — железки, и что, стало быть, это не их правитель, а некто подменный.

Присутствующий при этой процедуре, Владар спросил:

— Вот я только не понимаю, почему этот Шегъгоръский лазутчик так подлетел к тому железному атласу? Почему прилип к одному из миров?

И лекарь, который, в отличие от всех присутствующих, хранил полное спокойствие, ответил:

— Наш атлас сделан не из простого железа, а из магнита. Известно ли у вас, на Светграде, что такое магнит?

— Нет. Но, впрочем, я читал, что на некоторых мирах можно встретить кристаллы магнетита, из которого делают магнит. А магнит… притягивает железо. А, вот и ответ на мой вопрос — поэтому железный внутри Шегъгоръдец и был притянут к магниту!

— Правильно, — спокойно квакал лекарь. — У нас, на Тсех-тун-Даааааре подобных залежей нет, а все магниты только привезённые в подарок. Бадор-гул-ЗагЗагЗага, положили на стол, после чего лекарь начал отвинчивать от него разные детали. Придворные ахали, охали, глядели выпученными глазами на состоящие из множества сложных механизмов внутренности, а также и себя потихоньку ощупывали — не стали ли они и сами такими же железными, не заменили ли их потихоньку…

Один квакнул:

— Может, они нас по частям меняют, когда мы спим!

Другой отозвался:

— Точно, может, у меня уже лапа железная… Не, вроде нормальная.

Тем временем, лекарь отложил в сторону извлечённую из брюха шегъгоръдеца чёрную прямоугольную коробку и пояснил:

— Это, по всей видимости, устройство для его самоликвидации.

— Ага, — кивнул Владар. — Бывший у нас лже-Бреогор взорвался, когда его разоблачили. Точнее — взорвалось его туловище, а голову я открутил и она осталась…

— Ну, этот уже не взорвётся, — молвил лекарь, и, просунув в рот шегъгоръдеца пинцет, надавил на ту кнопку, которая находилась у него под языком.

Выпученные глаза лже-правителя тут же задвигались, но сам он уже и пошевелиться не мог, так как все остальные части его механического тела были разъедены.

К нему подпрыгнула необычайная толстая жаба, бывшая женой настоящего Бадор-гул-ЗагЗагЗага, она заквакала, роняя слёзы:

— Где мой муж?! Куда вы дели его?! Отвечайте!

Шегъгоръдец сжал свои мощные, железные челюсти и переломил пинцет надвое. Остававшуюся в его глотке половину он выплюнул с такой силой, что, если бы Владар не успел увернуться, то она пробила бы ему лоб. Стрелой просвистев в воздухе, эта железка впилась в потолок и осталась болтаться там.

Владар поинтересовался:

— Снова неудача, не так ли? Да-а, не везёт вам, шегъгоръдецам! Может, таким неудачникам лучше оставить мысли о завоевании других миров, а?

Губы лже-правителя скривились в злобной усмешке и он прохрипел:

— У вас уже сейчас нет никаких шансов на успех! Вы видите наши неудачи? Глупцы! Тысячи наших побед остались незамеченными вами!..

— Что за победы?

— Скоро вы узнаете это. Но не от меня. Нет! Вы всё увидите своими глазами…

— Где мой муж?! — снова закричала его необхватная супруга. — Что вы с ним сделали?

— Ищите его! — усмехнулась механическая голова. — Всё своё болото обшарьте, а его не найдёте.

— Но скажи — он жив? Хотя бы это…

— Больше я вам ничего не скажу. Вы мне не страшны, потому что у нас, механизмов, нет страха ни перед смертью, ни перед болью. Всё.

Круглые зрачки в глазах лже-правителя закатились набок, длинный тёмно-зелёный язык вывалился из глотки.

Некоторое время лекарь хлопотал над головой, а потом обернулся к собравшимся и произнёс:

— К сожалению, он самоотключился. У него в голове особо сложный механизм, и потребуется время, чтобы изучить его.

Владар ответил:

— У нас на Светграде уже изучали такую голову, оставшуюся от лже-лекаря. О результатах мне, к сожалению, почти ничего не известно… Могу сказать только, что мы не сможем воссоздать подобного, да и не нужно нам это…

Той ночью Владару не спалось. Пописав немного в дневнике, он вышел в галерею и, опершись руками на ограждение, некоторое время вглядывался вниз. Там, на болоте, не было полной темноты — мерцали зеленоватые огни, и видно было, как время от времени из тины всплывали Тут-ил-Дааары. Они выпрыгивали или выползали на неверные, колышущиеся дорожки, и направлялись к своим округлым жилищам. Время от времени издали доносилось кваканье. В тяжёлом, сыром воздухе надоедливо жужжали мошки…

Но вот перед Владаром взмыла огромная стрекоза, одна из тех, кого Тут-ил-Дааары приучили, и летали на ней над своим болотом или даже к соседним мирам. Правда, эта стрекоза была без наездника. Стрекоза зависла перед юным послом Светграда, и он также как и днём увидел в её выпуклых, состоящем из многочисленных долей глазу свои многочисленные отражения. Причёска его снова подпортилась, но он думал не о причёске, а кое о чём гораздо более важном…

Маленькие, словно бы сидящие в дольках стрекозьего глаза, Владары подтолкнули его на следующую мысль: "Все эти Шегъгорърарские механические подделки, бесспорно, очень сложны и нам ещё не удалось в них до конца разобраться, но всё же не верю я, что они могут быть настолько совершенными, чтобы разбираться и точно реагировать на множество ситуаций, которые подсовывает им жизнь. Конечно, я не могу быть уверен, но вот что, если в железной голове есть не только механизм, а ещё и некто живой? Конечно, он не может быть крупных размеров, он…"

Сразу вспомнилась та единственная, весьма тонкая книга, о Шегъгоръраре, которую ему удалось отыскать в Светградской библиотеке. В книге было больше размышлений и домыслов, чем фактов. Объяснялось это просто — Шегъгорърар никто никогда не изучал. Раньше там находились незаселённые разумными существами, почти полностью состоявшие из железных руд миры, а потом появились крайне недоброжелательные существа, прогонявшие или убивавшие всех, кто осмеливался приближаться к ним. Описывали этих существ весьма смутно, вроде бы они состояли из железа, скрипели… Откуда эти существа там появились, никто не мог объяснить.

А что, если всё это начали существа гораздо меньших размеров, скорее всего весьма хилые, но всё же толковые и упорные, которые потихоньку смогли построить себе помощников, и постепенно начали захватывать соседние миры?

Эта мысль показалась Владару весьма правдоподобной, и он спросил у гигантской стрекозы:

— Довезёшь меня?

Стрекоза ничего не могла ответить, но, когда Владар протянул к ней руки, не отлетела от него. Прежде Владару никогда не доводилось летать на этих крупных насекомых и весьма страшно было перелезать с галереи на её спину. Ведь под ними был многометровый обрыв, а на дне его — болото.

Владар перелез, и стрекоза понесла её. Юноша, ухватываясь за выросты на её спине и, дёргая их, указывал, куда лететь.

Примерно через две минуты стрекоза опустилась на террасу перед хранилищем, где должна была находиться и голова лже-правителя.

Спрыгнув со стрекозы, Владар пробежал террасу, и вынужден был становиться перед запертой дверью. Двое стражников Тут-ил-Дааров глядели на него выпученными болотно-зеленоватыми глазами.

— Сюда нельзя! — проквакали они хором.

Владар ответил решительным тоном:

— Сегодня днём я разоблачил лже-правителя…

— Мы слышали, но…

— Это очень важное дело. Нельзя медлить.

Стражники переглянулись. Один из них ответил:

— Вы должны получить специальное разрешение. Без этого мы вас ни в коем случае не можем пропустить на склад. Это будет нарушением всех правил…

— Вы не понимаете!

— Нет. Мы как раз очень даже понимаем.

И стражники приподняли трубки. Владар знал, что из подобных трубок Тут-ил-Дааары весьма далеко и метко плевались ядовитыми стрелами. Тут у него и пропало желание спорить дальше. Юноша свистнул стрекозу, взобрался на неё и полетел обратно в своё жилище…

Владар рассчитывал, что поспит совсем немного, а с утреца пораньше направиться к советнику Тщен-тор-Горту и выпросит у него бумагу на посещение склада и повторный осмотр головы лже-правителя. Но получилось так, что сон его был особенно крепким и долгим. Проснулся он уже ближе к полудню. Наскоро позавтракав, отправился к советнику.

Тот, едва выслушав Владара, воскликнул:

— Не надо никаких бумаг! Меня должны пропустить на склад сразу, ну а ты — пройдёшь вместе со мною. Ведь мне интересно — а вдруг и в самом деле найдётся найти в этой голове жителя Шегъгорърара.

И, в сопровождении советника Тщен-тор-Горта, Владар беспрепятственно прошёл на склад. При их появлении, стражники вытянулись и проквалкали нечто торжественное.

А Тщен-тор-Горт, не обращая на них внимания, рассказывал Владару:

— Мы всеми силами ищем Бадор-гул-ЗагЗагЗага, но до сих пор не нашли никаких его следов. И раз пока что нет настоящего правителя, у нас выбрали временно правительство, в состав которого вхожу и я.

— Надеюсь, не собираетесь отводить войска от границы с Шегъгоръраром?

— Ни в коем случае! Только, боюсь, наших сил может не хватить для того, чтобы отразить возможное нападение. Воздушное пространство огромно, и просто невозможно всё его заполнить нашими кораблями… А-а, ну вот и голова.

Тщен-тор-Горт достал из ящика голову лже-правителя. И тут же вывалился, повис на пружинке искусственный глаз.

Владар произнёс:

— А ведь вчера, когда лекарь осматривал голову — глаз и все остальные детали были надежно закреплены.

Тщен-тор-Горт с помощью пинцета отодвинул искусственный глаз в сторону, затем достал из своего кармана лупу, протёр её тряпкой и начал разглядывать отверстие, открывшееся под глазом. Судя по клокотанию, которое подымалось из глубин его тела, Тщен-тор-Горт был крайне возбуждён. Наконец, он произнёс:

— Похоже, что ты был прав. Глянь-ка.

Владар принял из лапы советника лупу и заглянул в отверстие. Он увидел небольшую коробочку, которая прежде была плотно запечатана. Однако, теперь коробочка оказалась открытой. Внутри её можно было заметить мерцавшие крапинки оранжевого вещества.

— Вот в этой-то коробке и сидел гость с Шегъгорърара, — констатировал Владар.

Затем он нагнулся и поднял другую большую коробку, в которой прежде лежала голова. На коробке выделялась дырка, через которую Владар просунул мизинец.

— Сбежал, — вздохнул Владар.

— Сбежал, — повторил Тщен-тор-Горт, и тут же спросил шёпотом. — А, быть может, он ещё здесь, на складе?

— Нет. Я почти уверен, что он уже вернулся к своим и рассказывает, что здесь произошло. Вообще интересно, какие средства связи у них имеются… Ну а я воспользуюсь Большим ухом. На Светграде должны узнать то, что здесь произошло…

Большими ушами назывались пластинчатые камни, которые можно было найти примерно на каждом десятом мире. Замысловатая резьба, которая покрывала эти камни, указывала на то, что когда-то их обрабатывали. Но кто и когда этим занимался — на Светграде не знали.

Зато точно знали, что, если начать что-либо говорить в одно Большое ухо, то поверхность камня разгорится оттенками разных цветов, а голос в целости и сохранности перенесётся к другому миру, к следующему Большому уху.

И в одно мгновенье те слова, которые Владар сказал у большого мира на болотном мире, были доставлены на Светград.

Однако ответ, который Владар вскорости получил через этот же Большое ухо, весьма удивил и встревожил юношу…

Глава 4

Если бы кто-нибудь сказал Владару, что он несчастен, одинок, что до сих пор не нашёл он своей любви, то Владар ни в коем случае не согласился бы с таким заявлением.

Но именно так считал Саша. Он искренне жалел своего лучшего друга, и иногда задумывался: чем бы ему помочь. О том, что Владар безнадёжно был влюблён в царевну Анну, знала ещё и любимая Сашина девушка — Мария, а уж дальше она об этом никому не говорила. Всё же это считалось тайной…

А вот Саша и Мария чувствовали себя вполне счастливо, и, если и ссорились время от времени, то потом быстро мирились и любили друг друга с ещё большей силой.

С Владаром они не виделись уже почти целый год — ведь тем единственным местом, где они могли пересечься был Светград. Большую же часть времени Саша и Мария проводили на дальних рубежах, охраняя границы Светградских владений.

Так хорошо лететь на обученном гигантском орле — чувствовать большое сильное тело этой птицы, и ветер — то тёплый, то прохладный, наполненный мелкими каплями приближающегося или удаляющегося дождя. Когда нет других важных дел — столько всего можно придумать за время полёта. Ну вот, например, радуга — висит меж мирами без начала и без конца — так почему бы не облететь её: трепетную, вот-вот готовую исчезнуть дугу? А ещё интересно устраивать шутливые погони друг за другом. Или Саша за Марией, или Мария за Сашей…

Небольшая, недавно отстроенная крепость, в которой находился местный Светградский гарнизон, а также и старый друг — немало помогший Саше и Марии — Ингмар, находился на мире Влааща.

Ну а Саша и Мария в тот день патрулировали возле миров Воогст, Мармулан и Тогост. С одной стороны лазурью сияло небо, белые барашки облаков задумчиво плыли там, переплетались, образовывали диковинные фигуры. С другой стороны, отливая тускло-матовым свечением, нависала исполинская сфера. Любой мир, даже такой крупный как Светград, показался бы, в сравнении с этой сферой, сущей пылинкой. Сфера отгораживала владения Шегъгорърара и пробиться внутрь неё, на корабле или на орле было невозможно, да и, по правде, и не очень-то хотелось…

Орлы Марии и Саши летели метрах в десяти друг от друга, но, несмотря на такое незначительное расстояние, Мария вынуждена была поднести ко рту специальный рупор. Только тогда Саша услышал её голос:

— Приближается буря!

Саша оглянулся и увидел, что вдоль сферы Шегъгорърара ползёт, клубится, блещет молниями, неспешно разрастаясь, грозовая туча.

У Саши тоже имелся переговорный рупор, и он крикнул через него:

— Можно, конечно, вернуться на Влаащу, но не хочется.

— Решил с бурей потягаться? Узнать, обитает ли в этой туче чудище, подобное тому, которое когда-то проглотило корабль Варфоломея, и нас, вместе с ним? — осведомилась Мария.

— Не-а! Мне того случая на всю жизнь хватило. Хотя я не прочь бы ещё подзарядится электричеством, чтобы, при случае, пускать разряды, поражая сердца врагов и прекрасных дам.

— Что?!

— Ха-ха! Да я же шучу! Или не знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен?

— Я тебе! — Мария шутливо погрозила Саше кулачком.

Ну а Саша продолжал:

— Я предлагаю опуститься на Тогост и переждать бурю среди руин.

— А не страшно тебе? Ты же знаешь, какие порой из под этих руин заунывные стенания доносятся.

— Не, Мария, не боюсь. Если и есть там какое-нибудь чудище, для людей опасное, так и выведем его на белый свет, отвезём в царский зверинец…

— А силёнок-то хватит?

— Не боись — хватит. Ну так что — летим?

Мария задумалась. Она представила не то, как они будут искать и ловить чудище, а как останутся там, среди древних руин вдвоём, как снаружи, за полуразрушенными стенами будет шуметь дождь, как это будет романтично. И поэтому Мария ответила:

— Да. Я согласна.

Мир Тогост находился примерно в шестидесяти километров от багровой сферы Шегъгорърара.

Если бы эта, возникшая три года назад сфера заслонила бы солнце, то на Тогосте, понятное дело, царил бы постоянный сумрак, но Тогосту, можно сказать, повезло — солнце постоянно стояло над краем сферы, ну а сам Тогост исправно вращался, и на нём, как и прежде, сменялись дни и ночи.

Вообще, большую часть поверхности Тогоста покрывали руины. Эти руины до сих пор толком не исследовали. Возможно, близость Шегъгорърара, была причиной того, что учёные редко посещали этот мир…

Орлы Саши и Марии опустились под нависающей, полуразрушенной стеной. Рядом высился, отбрасывая густую тень, отколовшийся кусок статуи. Но, что изображал эта статуя, ни Саша, ни Мария, уже не могли разобрать…

Между тем, туча наползала, и передние её отроги уже поглощали ближаший к Тогосту мир — Мармулан. Всё сильнее дул ветер, проносились в нём крупные капли. Поблизости, в стене, темнел провал. Туда и направились они, ведя за поводы послушных орлов. Когти птиц скрежетали по древним, покрытым загадочными письменами плитам.

Но вот и проход. Сюда уже не долетали капли дождя, и только звенел, заунывно стенал в многочисленных трещинах ветер. Найдя подходящие, выступающие из стены части камня, Саша и Мария начали привязывать к нему орлов. Делали они это также, как и наездник, собирающийся отлучиться по своему делу и привязывающий коня.

Орлы шумно всхрапывали, резко поводили головами, дёргали крыльями.

— Ну, спокойно… спокойно, — успокаивал их Саша. — Ничего здесь страшного нет.

— А, может, и есть, — произнесла Мария.

— Да, ладно. Может, эти стенания, которые мы прежде слышали — от ветра. Вот ты же слышишь, как он сейчас…

— Саша, но ведь ты же знаешь, что это вовсе не так. Те стенания, которые прежде мы и другие наездники слышали — они ведь в безветренную погоду появлялись и на многие километры разносились… Ну да ладно — пришли сюда, так, значит, и дальше пойдём. Как была я дурой безрассудной, так такой и осталась.

— Ну, это и помогло нам познакомиться. Помнишь, как забрались к нам в сад, и как я тебе возле старой яблони поймал?

— Разве такое можно забыть?

Такой разговор они вели, уже спускаясь по широкой винтовой лестнице с высокими, и местами почти совершенно разрушенными ступенями. Иногда им приходилось перелезать каменные глыбы, которые обрушились с потолка. И Саша и Мария достали из мешочков и повесили на шеи конические склянки из небьющегося стекла. Внутри склянок была заключена жидкость из знаменитого океана мира Кассион-о-Тонир-до-Маг. Жидкость сияла постоянным, не меркнущим с годами светом, её бело-синеватые, спокойные лучи разгоняли даже самый густой и, казалось бы, безнадёжный мрак. Вот и теперь — Саша с Марией неплохо видели и лестницу и ниши в окружающих их стенах. Из некоторых ниш слегка выступали статуи с обвалившимися от времени ликами, а некоторые ниши пустовали.

И, указывая на одну из таких пустующих ниш, Мария предложила:

— А давай-ка присядем там, отдохнём.

— Не боишься, что сама в такую статую превратишься? Место то здесь колдовское, — шутливо произнёс Саша.

— Нет. С тобой мне ничего не страшно, — ответила девушка.

И вот они разместились в нише. Мария села на Сашины колени, обняла его шею и, заглядывая в глаза, прошептала:

— С тобой мне так хорошо… Я даже и представить себе не могу, как это — если тебя вдруг не будет рядом.

Саша поцеловал её в ответ, потом молвил тихим, задумчивым, слегка печальным голосом:

— Человек — такое существо, ко всему привыкает. И даже к одиночеству. Я сужу об этом на примере моего лучшего друга — Владара. И что он вбил себе в голову эту царевну… ведь понимает же, что никаких шансов у него нет. Сам царь Роман дал ему понять, чтобы он эти мысли оставил. А он общение с Еленой оставил, а мысли о ней — нет.

Мария вздохнула и, ещё раз крепко поцеловав Сашу в губы, вымолвила:

— Ведь он её уже больше трёх лет не видел. Должен забыть и полюбить другую.

— Только не Владар, — покачал головой Саша. — Он, в отличие от меня, такой тихий, задумчивый, а ведь упёртый… уж я то его знаю. И надо ему было с этой царевной, так её раз так, повстречаться! Без неё уже давно нашёл бы себе порядочную девицу, да и поженился бы на ней…

— Согласна с тобой, любимый. Юноша он завидный… Но что мы можем придумать, чтобы помочь ему?

— Найдём ему любовь.

— Да. Девушку похожую на царевну и внешне и характером, но всё же — не царевну.

Саша хотел ответить, но не успел. Всё время, пока они сидели в нише и обнимались, сверху постепенно усиливался треск. Неожиданно он стал особенно сильным, загрохотало. Стены содрогнулись, взвив облако пыли, рухнула весьма увесистая глыба. Несколько новых трещин появились на стенах. А треск и грохот не умолкали, и даже становились громче. Стены продолжали дрожать, трескаться, по ступеням сыпались куски камня. Саша и Мария, чтобы не попасть под один из таких камней, забились поглубже в выемку. И, обнявшись, встали там. Локтями они упирались в стены, пытались сохранить равновесие.

Мария крикнула:

— Что это такое? Ведь не может же буря быть настолько сильной?!

— Не может, — отозвался Саша. — Больше всего я сейчас волнуюсь за наших орлов. Ведь мы их привязали, и если там начался обвал, они не смогут улететь. Надо к ним, наверх! Скорее!

Стены ещё тряслись, но уже не так, как прежде — это была мелкая, настойчивая дрожь. Иногда в стенах открывались новые трещины из которых вздыбливалась, так, словно бы её кто-то выдыхал, пыль.

А Саша и Мария бежали вверх по полуразрушенным ступеням. Когда один спотыкался, другой подхватывал его под руку, и тащил дальше.

Но вот они достигли того места, где лестница должна была переходить в проход, где они оставили орлов. Прохода больше не было. Но и завала из камней они тоже не увидели. Саша и Мария смотрели перед собой и не могли понять, что они видят.

— Что это? — этот вопрос они задали одновременно, но не надеялись, что получат на него ответ.

Перед ними, вздрагивая, постепенно погружалось в недра мира нечто тёмное, гладкое, перегораживающее весь проход и, судя по всему, продолжающееся в боковых стенах. Нет — ни Саша, ни Мария не понимали, что это, но они хотели выбраться на поверхность, поэтому, когда часть стены обвалилась, это показалось им как нельзя кстати.

Цепляясь за выступы, они весьма поспешно поднимались навстречу тёмно-багровому свету. Что ждёт их там, наверху, они пока что не могли видеть, потому что слишком много было пыли.

Но вот, наконец, выбрались и снова замерли, поражённые.

Не было больше привычного, родного лазурного неба. А если даже и было, то они уже не могли до него добраться, потому что отгородила их, и мир Тогост, и другие, приближённые к Шегъгорърару миры непроницаемая тёмно-матовая, непроницаемая сфера.

Это прежде они не видели, что находится внутри этой сферы, а теперь уже находились внутри неё.

И первый, кого они увидели в этом новом, чуждом мире, был некто, похожий толи на осьминога, толи на паука. Метров на триста расставленные в стороны тёмные лапы вбурабливались внутрь мира Тогост. В отдалении можно было увидеть и ещё несколько подобных громад — они тоже терзали Тогост.

А ещё было исполинское брюхо, по которому равномерно пробегали ряды алых огней. Паук не был живым — во всяком случае, он не было живым, в привычном для Саши и для Марии смысле. И лапы, и брюхо, и всё что видели они, было выковано из тёмного металла.

Саша сильно сжал руку Марии и произнёс:

— Сфера Шегъгорърара расширилась. Это начало войны.

— Смотри! — девушка вытянула вверх ту руку, в которой была зажата светящаяся склянка.

Из той части, которая могла быть головой огромного, буравящего мир паука, вылетели создания гораздо меньших размеров, но тоже, судя по всему, очень опасные. Они, расставив тёмные металлические клешни, неслись прямо на Сашу и Марию.

— Скорее! Вниз! — крикнул юноша, и с бешеной силой рванул Марию в тот проход, из которого они незадолго до этого выбрались.

Теперь — покатились вниз, немилосердно отбивая себе бока. Но именно эта поспешность их и спасла. Там, где они только что находились, грохнулась и начала сжиматься, сплетённая из железных тросов, сеть.

А Саша и Мария уже бежали вниз по винтовой лестнице. Теперь у них был только один путь — к центру мира Тогост.

Глава 5

Уже долго бежали Саша и Мария. Воздух был наполнен пылью, а поэтому дышалось тяжело, и они становились, чтобы передохнуть…

По-прежнему грохотало, и по-прежнему со стен и с потолка ссыпались камни. Чуть отдышавшись, Саша произнёс:

— Ну, кажется, нет за нами погони.

— Может, и нет, да только всё равно они нас теперь в покое не оставят, — отозвалась Мария.

Саша был согласен с нею. Он сказал:

— Такое впечатление, что они собираются пробуравить этот мир насквозь, добраться до центра.

— Мы так долго спускаемся вниз, что уже и сами должны были добраться до центра.

— Ну, это ты, конечно, загнула, — усмехнулся, вытирая обильно скопившуюся на его лице пыль, Саша. — Ведь ещё никогда, никому не доводилось добраться до центра того или иного мира.

— Откуда тебе знать? Многомирье слишком велико…

— Но, всё же, на Светграде не слышали, чтобы где-либо, кто-либо добрался до центра того или иного мира. Хотя… — Саша задумался. — Вот ты знаешь — те стоны страшные, которые мы прежде слышали — они, может, и идут от самого центра мира Тогост, а все эти лестницы и проходы и ведут к источнику этих стенаний. И вот я подумал…

Саша оборвался на полуслове.

— Что? — спросила Мария, и тут же догадалась, молвила. — Да, если эти стоны слышны на многие километры, то каковы же они там — возле их источника? Оглохнуть там, наверное, будет несложно даже и с закрытыми ушами. И всё же — кто бы там ни стонал — призрак ли ужасный или какое диковинное чудовище, оставшееся от давних лет, меня встреча с ним не так страшит, как то, что мы видели там…

И Мария указала пальцем вверх. В это время часть стены обвалилась и они увидели необъятную массу из тёмного железа, которая продолжала проникать всё глубже.

Снова Саша и Мария бежали. По лестницам, по боковым коридорам. По тем местам, которые, должно быть, уже многие столетия никто не освещал. И поэтому сосуды со светящейся жидкостью, которые они сжимали в своих руках, казались им особенно ценными. Остаться вдвоём в кромешной тьме — это было страшно, но всё же не так страшно, как остаться совсем одному.

И поэтому, когда одна из плит неожиданно накренилась, и Мария соскользнула с неё в пропасть, Саша, со свойственным ему безрассудством, ринулся за своей возлюбленной.

Склянка, которую Саша и не думал выпускать, высвечивала светы каменной трубы, которая закручивалась под большим углом, уводила в недра мира. Впереди, в нескольких метрах перед собой, юноша видел Марию, которая также держала склянку и столь же стремительно съезжала вниз. А скорость была такой, что нечего было и думать зацепиться за что-либо.

К счастью, выступы в этой трубе торчали не слишком часто, и при должной сноровке, которой у Саши и у Марии было ни занимать — они могли увёртываться от этих опасностей.

Мария на мгновенье обернулась и, увидев, что Саша следует за ней, ободрилась и крикнула:

— Что-то мне этот спуск напоминает!

— И мне тоже! — отозвался Саша. — Помнишь, как внутри электрического чудища мы попали на длинный, скользкий спуск?!

— А как же! Нас тогда бронированный прыгун испугал! Как он меня сдавил своим языком — думала сцапает, а он…

— Ну да — польстился на твои пирожки!

Так, время от времени, они выкрикивали отдельные фразы: вспоминали прошлое, думали о грядущем, ободряли друг друга. Очень долгим оказался этот спуск. Наверное, если бы им пришлось преодолеть этот же путь ногами, то им потребовались быцелые сутки. Но вот стены трубы раздались в стороны, и они, вылетели из неё, по инерции полетели в воздухе.

Летевшая впереди Мария вскрикнула от страха, не смог сдержаться от возгласа и Саша. Перед ними застыло, раскрыв широченную пасть, чудовище. Но Саша не успел толком разглядеть это существо, потому что он пролетел возле его клыка, и попал в глотку, потом он попал на твёрдую поверхность, стремительно покатился по ней, больно ударился головой и тут же потерял сознание.

— Саша, очнись же, заклинаю — очнись — мне очень тяжело тащить тебя, — голос Марии привёл Сашу в чувство. Ещё ничего толком не видя, он пробормотал:

— Неужели мы до сих пор живы? Во второй раз попадаем в чью-то глотку, а нас так и не могут переварить.

— Не могут, — подтвердила Мария. — Потому что тут и переваривать нечему. Всё нутро у этого чудовища — железное.

— Во как, — молвил Саша, — приподнимаясь.

Оказывается, он, также как и Мария, не выпустил светящейся склянки. Тьма расходилась на достаточное расстояние, чтобы увидеть покатые и действительно железные стены.

Пока Саша был без сознания, Мария тащила его вверх по склону…

Девушка кивнула вверх, молвила:

— Там выход. Правда, я не знаю, сколько до него осталось.

Саша ухватился за плечо Марии, поднялся.

— Ну, как ты? — бережно спросила девушка.

— Вроде, ничего. Хотя голова болит. Как бы не было сотрясения. Но вот я сейчас подумал: мы так долго катились по трубе вниз, что должны были добраться до самого центра мира.

— И я об этом подумала.

— А в центре — это чудовище железное, в пасть к которому мы попали. Быть может, прежде оно было живым, и по трубе к нему скидывали пищу или жертвы… В общем, когда-то оно было божеством мира Тогост. Наверное, и то сооружение, от которого остались одни руины, было построено во славу этого существа.

— Теперь, наверное, уже и руин не осталось.

— Ну да. Там же всё теперь разрушают, долбят… Скоро и до сюда доберутся…

Они обхватили железный клык, который возвышался над ними метров на пять, потом, подтянувшись на губе, выглянули наружу. В бело-синеватом свечении, которое исходило от их склянок, разглядели окончание трубы, из которой они некоторое время назад вылетели. Но туда, в эту круто поднимающуюся трубу они не собирались возвращаться. Они хотели спрыгнуть на пол, а дальше… дальше они дальше они даже и не представляли, что им делать.

Вот они вытянули руки со склянками, но не увидели ничего, напоминающего пол. Что скрывала эта темнота? Сколько бы им пришлось падать? Двадцать, тридцать, а, может, и сто метров?

Саша начал говорить:

— Наверное, на щеках этого чудовища есть выступы. Вот за них мы и будем цепляться…

А потом произошёл очень сильный толчок. Так как Мария почти полностью находилась за железной губой, то она просто ударилась об эту губу, а вот Саша вылетел наружу.

— Са-а-а-аша! — закричала Мария, рванулась за ним, попыталась поймать за руку, но не успела, потому что уж очень быстро это произошло.

Но Саша не исчез в темноте, не пропал. Он пролетел до окончания трубы, оттолкнулся от неё согнутыми ногами и полетел обратно к Марии. При этом он плавно переворачивался в воздухе, неспешно разводил руками. Словно бы и не летел, а плыл.

Глядя на изумлённое лицо Марии, Саша произнёс:

— А здесь нет притяжения. Ну, прямо как в воздухе между мирами. Здесь, в самом центре этого мира… Давай-ка сюда…

Мария была решительной девушкой, а поэтому, взмахнув руками, сразу вылетела из-за железной губы и оказалась рядом с Сашей. Обняла его, потом они вместе обернулись и увидели, что существо, в пасти которого они побывали, теперь открыло глаза и глядит на них.

Глава 6

ОНО появилось, начало чувствовать себя за… Можно назвать число лет. Но может ли число передать, что такое, в самом деле, эти годы?.. Ну, хорошо — оно появилось примерно за миллион двести сорок две тысячи сто пятьдесят два года до рождения до рождения Саши, Марии и Владара. ОНО, также как и его предки, совсем не было похоже на людей. Сами себя эти существа называли замысловатым срекочущим звуком, который и близко не смог бы изобразить даже и самый умелый человек-имитатор. Ну, можно назвать их, например, тарахтелами.

Тарахтелы жили дольше людей, но даже возраст старейших из них не превышал пятисот лет.

Среди тарахтел не было деления на полы, каждый из них был аморфным ОНО. Но ОНО, о котором здесь пойдёт речь, имело одну, отличающую его от других тарахтел цель — ОНО жаждало жить вечно. Это была не просто мысль, о том, что вот неплохо бы не умирать, а именно устремление, самое главное, и ОНО верило и знало, что ОНО может достичь этого.

ОНО умело слышать отголоски чувств, несомые в ветре, ОНО умело уловить запах сна мотылька на другом конце Многомирья, и ОНО знало, где ждёт его источник бессмертия, и ОНО отправилось в путешествие среди миров…

У ОНО не было крыльев, но всё же ОНО умело летать, потому что умело отталкиваться от облаков так же как от твёрдой почвы. ОНО умело изменять форму своего тела и, в случае опасности, становилось похожим на облако. Никто не мог его поймать…

И вот ОНО достигло мира столь древнего, что он уже почти рассыпался, стал прахом…

Но вот и источник бессмертия. Это была светло-серебристая сфера, как раз подходящая для того, чтобы ОНО проглотило её. И ОНО проглотило сферу… и обрело бессмертие.

Поначалу бессмертие казалось даром, и ОНО было счастливо. Много позже бессмертие стало проклятием, но от бессмертия уже нельзя было избавиться. Проходили годы, и тело ОНО становилось всё более твёрдым. Приняв однажды облик змея, ОНО и осталось змеем на многие тысячелетия.

Змей мог летать среди миров, но нигде он не мог найти похожих на себя — тех, кого он мог бы полюбить. Змей вмешивался в разные дела — в плохие и хорошо, строил и разрушал, ничто не доставляло ему радости.

Всё чаще ОНО засыпало, но и в снах этих не было ни покоя, ни любви. И во снах — странствия, дела плохие и хорошие, но всегда одиночество, всегда гнетущее чувство, что не найдено до сих пор самое главное…

А сны становились всё более долгими, и однажды ОНО, вгрызшись в твердь, который через тысячелетия стали называть Тогостом, выев в неуёмной душевной скорби его железное ядро — ОНО заснуло, и уже не знало, что пришли некие существа, что построили в честь него на поверхности Тогоста огромные храмы, дрожали в благоговении перед своим божеством…

Потом была война, были болезни, храмы опустели, время разрушило их, а ОНО всё спало — без радости, без покоя, но и во снах ища смысл своего существования — Любовь.

Неожиданно сну пришёл конец. ОНО открыло глаза. ОНО почувствовало, что мир раздирают железные механизмы, что скоро они и до него доберутся. Но, на самом деле, эти события не волновали ОНО, потому что они не были ни новыми ни оригинальными. Нечто, не совсем такое, но похожее на это, ОНО уже переживало толи в реальности, толи во снах, и также как и теперь глядели на него чьи-то лики и просили о чём-то своём — мимолётное, суетливом.

Саша и Мария глядели в наполненные болью глаза ОНО и видели там многое… Им хотелось верить, что это, несомненно очень сильное существо, не поглотит их, а поможет выбраться из этой опасной передряги.

Саша крикнул:

— Мы не хотели тревожить тебя!

А Мария продолжила:

— Мы бы и не попали сюда, если бы не враги с Шегъгорърара. Они вероломно захватили несколько миров, они…

ОНО слушало их, и понимало — понимало не слова, а заключённые в словах чувства. Столько раз уже это было: кто-то кого-то вероломно захватывал, кто-то воевал, кто-то страдал, кто-то убивал, кто-то рожал, кто-то размножался почкованием. Зачем всё это? Где конец этому? ОНО уже знало и про Светград и про Шегъгоръраръ, и эти два, враждующих в данный момент государства значили для ОНО столь же мало, как и великая империя Влаааг!!! существовавшая пятьсот тысяч лет назад и охватившая в период своего рассвета около семисот миллионов миров. Но империя Влаааг!!! корабли которой рассекали воздух Многомирья со скоростью света, исчезла через пятьдесят тысяч лет после своего возникновения, и при всем своем величии не смогла захватить сколько-нибудь значимой части Многомирья.

А что же такое Светград, что такое Шегъгоръраръ? В сравнении с той бездной времени и пространства, которые лежали в сознании ОНО — эти два ничтожных мирка со всеми их обитателями и страстями не знали ничего.

В это время могучие буравы пробили стены центральной залы и ударили в тело ОНО. Эти буравы могли резать и железо и камень также легко, как обычные ножи — топлёное масло, но перед бессмертным телом ОНО буравы были совершено бессильны, и поэтому с ужасающим скрежетом переломились, а их осколки острыми копьями промелькнули рядом с Сашей и Марией, глубоко впились в рушащиеся стены.

Тогда Саша и Мария, работая руками и ногами, поплыли к ОНО.

Мир Тогост рушился. Новые осколки железа и камня свистели в воздухе, и тем единственным местом, где, как казалось, можно было укрыться от них, являлась пасть ОНО.

Первым забрался туда Саша, развернулся, посмотрел на приближающуюся Марию. И тут пасть стремительно и бесшумно захлопнулась. Если бы не светильник, который Саша не выпускал из руки, то он остался бы в кромешной темноте.

Никакие сторонние звуки не проникали в это место. Что творилось снаружи, Саша не знал…

И вот он начал колотить ногами в железную губу, выкрикивая:

— Открой немедленно! Слышишь?! Впусти её! Я приказываю! Ты…

Но, конечно, его «приказы» ничего не значили для ОНО. Железное тело змея впервые за многие века пошевелилось и разрушило остатки залы. В стороны разлетались многометровые куски мира Тогост, и куски сломавшихся буравов…

А Мария висела, вцепившись в выступ на внешней стороне железной губы. Всего лишь несколько метров отделяли её от Саши, но это была непреодолимая преграда. Мария, также как и Саша, кричала, требовала и молила, чтобы ОНО позволило им встретиться, но ОНА оставалось одинаково немо и к требованиям и к мольбам…

ОНО полетело. Скорость его постепенно возрастала. Теперь уже ни орёл, ни самый быстрый Светградский корабль не смог бы угнаться за ним. Мария из последних сил держалась за выступ на нижней губе, но поток встречного воздуха был слишком силён, и девушка соскальзывала. Она кричала:

— Пусти! Пусти! Пусти!

Тоже самое кричал и Саша. Но они не слышали друг друга, и ОНО не слышало их, а думало о своём…

Уже не в человеческих силах было держаться, и руки Марии соскользнули. Промелькнуло рядом с ней тело железного змея, а девушка ещё летела по инерции вперёд.

ОНО врезалось в поверхность сферы, окружавшей Шегъгорърар и пробило эту поверхность также легко, как и всякие другие преграды. В поверхности образовалась дыра. За этой дырой Мария видела привычный лазурный цвет, облака, близкие и далёкие миры — туда летела и она.

Мария уже не надеялась успеть за железным драконом — он казался пятнышком, а затем и точкой. Но хотелось хотя бы вылететь из этой захваченной Шегъгоръраром области.

Края дыры ползли друг к другу, стягивались. Мария не успевала. Она извивалась в воздухе, словно рыба, выброшенная на берег, она вытягивала к свободному небу руки. Но всё уже становилась дыра и вот совсем исчезла.

Руки девушки дотронулись до тёмно-матовой поверхности, по которой пробегали багровые сполохи. И тут неведомая сила подхватила её и отбросила назад, в захваченное Шегъгоръраром пространство. Это был сильный удар — свет померк в глазах Марии. Она больше ничего не видела и не чувствовала.

Глава 7

Владар прощался с бывшим советником, а теперь — членом временного правительства Тщен-тор-Гортом. Владар покидал болотный мир Тсех-тун-Дааааар…

Это был вполне обычный для этих топких мест день. В воздухе висело зеленоватое марево, временами начинал моросить дождь. А Владар вместе со своим жабообразным другом, который то прыгал, то полз, направлялся к стрельному кораблю.

Тщен-тор-Горт квакал:

— Очень сожалею, что вам, уважаемый Владар, столь неожиданно приходится покидать нас.

— А я, не в обиду будет сказано, не столько сожалею, сколько удивляюсь. Такой неожиданный вызов на Светград. И без каких-либо объяснений. Просто — срочно явиться, и всё.

— Да…

— Что вы здесь думаете делать?

— Готовиться к войне с Шегъгоръраром. Проверять всех, кого возможно, с помощью магнитов.

— Пока больше не нашли подосланных?

— Нет. Пока не нашли. Вот держи.

И Тщен-тор-Горт протянул Владару небольшую пластину, произнёс:

— Несмотря на свои размеры, это весьма сильный магнит. Так что, если захочешь кого-либо проверить — просто поднеси к нему.

— Спасибо большое, дружище. Но, надеюсь, не понадобится мне это.

И вот они подошли к стрельному кораблю.

Такие корабли, а также и сопровождающие их механизмы были разработаны недавно на мире Ерехон — союзнике Светграда.

Корабли были похожи на огромные стрелы. В «наконечнике» находился пилот, в «древке» — пассажиры. Когда все занимали свои места, корабль вылетал из механизма примерно по тому же принципу, как и обычная стрела вылетает из лука, только, конечно, с гораздо большей силой. Ну и перегрузки внутри стрельного корабли были весьма сильными, так что далеко не каждому разрешалось на них летать.

Зато скорость развивалась огромная. Гигантская стрела рассекала воздух, а находящийся в «наконечнике» пилот направлял её. «Древко» стрелы покрывали перья птицы Типкун, обитавшей в окрестностях мира Ерехон. Эти перья сглаживали трение об воздух, так что стрельный корабль мог пролетать очень значительное расстояние. И всё же не смог бы он пролететь те десятки тысяч километров, которые отделяли мир Тсех-тун-Дааааар от Светграда. И поэтому на пути полёта, прямо в воздухе были сооружены специальные платформы. Стрельный корабль подлетал к таким платформам, его снова заряжали в механизм, и снова выпускали. Он пролетал сорок-пятьдесят километров, и всё повторялось.

Пока что и стрельных кораблей и платформ было очень немного, летали изредка, только по самым важным случаям. Вообще, это нововведение многим казалось чрезмерно громоздким, неудобным; возникали опасения, что в дальнейшем, когда стрельных кораблей станет больше — они начнут врезаться в обычные воздушные корабли; на что сторонники скоростного передвижения отвечали, что, если отгородить пути их следования специальными знаками, то и столкновений никаких не будет. Противники Ерехонской техники возражали, что ни к чему загрязнет небо всевозможными значками.

В общем, спор был бы и значимым и заметным, если бы не надвигающаяся война с Шегъгоръраром. Эту войну и боялись и ненавидели, но мало кто сомневался, что она наступит.

Итак, Владар, вместе с ещё двумя Светградскими послами, зашёл на борт стрелы, уселся в мягкое кресло, пристегнулся ремнём. Пилот, который также был светградцем, крикнул:

— Отлетает!

Скрежетнул, рявкнул механизм, и стрельный корабль, вырвавшись из болотного мира, понёсся, рассекая зеленоватый воздух, сбивая бессчётных мошек, которые попадались на его пути.

Владара вдавило в кресло, а он прикрыл глаза, попытался расслабиться, заснуть.

Несмотря на то, что стрельный корабль летел неустанно, и, когда один пилот засыпал, его сменял другой — путь до Светграда растянулся на две недели. Всё же очень большое расстояние им предстояло преодолеть.

Владар либо читал книги, до которых был большой любитель, или же вёл свой дневник, в который заносил новые стихотворные посвящения царевне Анне, а также — размышления о своей жизни, и жизни близких ему людей. Иногда — глядел в иллюминатор на миры, возле которых пролетал их стрельный корабль…

То были владения сначала Тсех-тун-Дааааара, затем других союзных со Светградом государств. О каждом из этих миров можно было рассказать большую историю, у каждого мира было своё неповторимое лицо, но уже слишком много таких миров перевидал за свою жизнь Владар и поэтому быстро про них забывал…

Иногда он общался со своими приятелями — Светградскими послами, иногда они даже играли в карты; было и так, что со скуки выпивали вино, потом пели песни, кто какие знал.

Так прошло две недели. В конце второй недели, пилот крикнул:

— До Светграда осталось ещё два-три перелёта.

— Ну и замечательно, — отозвался один из послов. — А то я уже утомился тут сидеть…

— Но со Светградом придётся повременить, — продолжал пилот. — Тут прямо какое-то столпотворение!

— А ну-ка! — с этим возгласом, Владар, который тоже, конечно, засиделся, пробежал в каюту к пилоту.

И он увидел очередную, висящую между миров платформу, которая была буквально облеплена стрельными кораблями.

Пилот говорил:

— Вот так да — никогда такого не видел! Ну, надо же — какой ажиотаж. И что-то они все в Светград собрались?

Через несколько минут они нашли место, пришвартовались к платформе. Первым спрыгнул Владар, сразу увидел несколько знакомых лиц — это тоже были дипломаты, когда-то он вместе с ними обучался на Светгарде. Его тоже узнавали, — улыбались, здоровались, жали руку…

Через пару часов Владар сидел в каюте одного из стрельных кораблей, и беседовал со своим приятелем по имени Роджигес. Загорелый, весёлый, энергичный Роджигес, прежде всего налил себе и Владару вина, настоял, чтобы тот выпил; потом подлил ещё, достал жаренного, аппетитного мяса, проговорил:

— Ты кушай-кушай. Тебе надо. А то вон какой бледный, да тощий. Ну, это и не удивительно: ведь ты целый год провёл на этом болоте.

— Да, точно — целый год. А ты…

— А я на Свардусе. Вот это мирок. А! Не мирок, а заглядение! Какие там фрукты, какие озёра! Какие туземки…

— Ладно, Роджигес. Я всё понял. Но вот почему ты покинул этот блаженный Свардус?

— Хотел бы я знать. Но вот: срочно вызывают на Светград. Я, конечно, расстроился, но что поделать — надо, так надо.

— Думаешь, это с войной связано?

— С войной? — переспросил Роджигес. — Какой войной?.. Ах, ну да — этот Шегъгорърар… Так, вообще-то, границы владений Свардуса далеко от Шегъгорърара. Так далеко, что там об этой войне никто серьёзно и не думает. Так что я до сих пор не понимаю, зачем меня вызвали. Интересно, конечно, ну да я скоро это узнаю. Ты знаешь, почему здесь такая заминка вышла?

— Что-то с запускающим механизмом?

— Ага. В последние дни так часто стрельные корабли отсюда на Светград запускали, что что-то там сломалось. Сейчас чинят, ну а мы неплохо проведём время. Правда?

И Роджигес поставил на стол ещё одну непочатую бутылку вина. Ну а Владар достал из кармана магнит, положил его на стол перед Роджигесом. Тот спросил:

— Что это?

— Да вот, привёз со Тсех-тун-Дааааара. Магнит это. Притягивает железо. С его помощью удалось разоблачить тамошнего правителя, который, на самом деле, и не правителем был, а засланным с Шегъгорърара провокатором.

— Ого! — присвистнул Роджигес.

— Да. Он хотел, чтобы отвели войска с границ, чтобы недавние воины занялись мирным трудом. Якобы, угроза нападения ничтожна, выдумана в Светграде…

— Ага. Ну ты пей, пей. Пирожками закусывай… Здесь отменные пирожки делают.

— Спасибо. Я до вина небольшой любитель.

Тем ни менее, Владар всё же выпил бокал. В продолжении этого, весьма длительного времени, Роджигес без умолка рассказывал о прелестях жизни на Свардусе.

Владар не слушал его, а глядел на магнит, думал о своём. Вот захмелевший Роджигес встряхнул его за плечо и спросил:

— Ну что — надумал Свардус посетить, а? Глупость сделаешь, если откажешься пожить в таком райском местечке.

— Свардус? — растеряно переспросил Владар. — …Ну да. Может, когда закончится эта война с Шегъгоръраром. Но вот я подумал: почему всех нас так спешно, без объяснений, вызывают на Светград? И послов, и всяких видных людей — все, кто служил на иных мирах по поручению Светграда…

— Зачем гадать? — ответил Роджигес. — Вот прилетим на Светград и всё узнаем.

— Вот я тоже так недавно думал: прилечу, узнаю. И, если бы ни эта заминка, если бы не скопилось здесь столько стрельных кораблей, то уже был бы там…

— Вот и я о том же.

— Да нет, не о том же. Ты, Роджигес, не видел того, что видел я: созданий, выглядевших точно, как живые, но всё же механических внутри. А если бы видел, то задумался бы: если Шегъгорърар так силён, то мог он заменить на Светграде многих.

— Да ты что?! Кого же.

— Если бы я знал! Но чувствую: там уже есть служители Шегъгорърара. Может, даже сам царь Роман уже механический…

— Типун тебе на язык.

— Один раз его чуть не подменили. Быть может, теперь это им удалось. Может, и царь и его советники уже не настоящие.

— Типун тебе на язык!

— Надеюсь, что я ошибаюсь. И всё же не могу избавиться от мысли: не даром всех нас вызвали. Вот запрут, усыпят или ещё что-нибудь сделают, а на наши места поставят поддельных. Ну и натворят эти поддельные дел. Светград, может, без боя сдастся.

— А что же с нами настоящими сделают?

— Вот этого я, к сожалению, не знаю. Ни разу ещё не удалось найти тех, кого подменили.

— Тьфу ты! — Роджигес сморщился, налил себе целый стакан вина, залпом его выпил, а потом ещё налил. — Лучше бы ты, Владар, мне этого не рассказывал. Я ж теперь заснуть не смогу.

— А вот ты, лучше чем просто бояться, подумай, как можно изменить наше положение. Не лететь на Светград в стрельном корабле, а на обычном корабле, и спуститься, соответственно, не там, где нас ждать будут, а в укромном месте, чтобы потом потихоньку осмотреться, выяснить, что к чему.

— Нет, Владар, так нельзя. Ведь мы же получили приказ.

— Мы получили приказ неизвестно от кого. Я же тебе говорю…

— А я не хочу тебе верить. Да и почему я тебе должен верить? Ты ведь и сам наверняка не знаешь. Это только твои предположения, и звучат они неправдоподобно.

— Смотри, Роджигес, как бы потом жалеть не пришлось.

— Ну а ты сам чего собираешься делать?

— Сюда подлетают обычные корабли?

— Да. Раз в неделю прилетает небольшой кораблик с соседнего мира. Привозит продукт. Ты же знаешь — здесь имеется небольшая харчевня.

— Сколько осталось?

— Послезавтра должен прилететь.

— Эх, не хочется ждать. Но придётся.

Роджигес начал было отговаривать Владара от его затеи, а предлагал лететь как можно скорее, но Владара уже невозможно было переубедить. Уходя, Владар сказал своему приятелю:

— Когда окажешься на Светграде, никому ничего не говори о нашем разговоре.

Роджигес пообещал, что будет нем как рыба.

Глава 8

Стартовый механизм для стрельных кораблей починили уже на следующие сутки, и корабль Владара должен был отлететь на Светград.

Владар осторожно высказал другим дипломатам те же опасения, что и Роджигесу, но те только недоумённо пожимали плечами и отвечали, что всё это только предположения Владара, причём — предположения совсем необоснованные. А один из дипломатов даже ответил:

— Я, конечно, понимаю — время сейчас такое тяжёлое, и все мы напряжены. Вот и лезет в голову всякие безумные идеи. Быть может, когда прилетим на Светград тебе следует расслабиться и… сходить к лекарю?

Владар попросил только, чтобы на Светграде они ничего не рассказывали о его сомнениях, а на вопросы, почему его нет, отвечали бы, что он захворал, но обещал прибыть в ближайшее время.

Итак, они улетели на Светград, а Владар остался на платформе, дожидаться обычного корабля. Между прочим, прилетали и другие Светградцы на стрельных кораблях. Но они уже не останавливались, потому что всех их срочно вызывали на Светград.

Ну а Владар коротал время в небольшой гостинице, где, помимо него, временно жили ещё несколько Светградцев — любителей попутешествовать, а также — гостей с других миров. Владар иногда спускался в обеденную залу, слушал рассказы, иногда сам спрашивал, что нового на Светграде, но ничего особенного ему не могли рассказать.

Больше всего Владар ждал, когда же появится обычный корабль… На третьи сутки он подошёл к владельцу гостиницы и сказал:

— Что-то долго корабль с продуктами не летит.

— Ага, задерживается, — заворчал владелец гостиницы. — Здесь бывает такое. Ну и что ж?.. Задержится на день, на два, на три — не страшно. У меня тут запасов ещё на месяц хватит, а гостей — вишь сколько, всё летят, летят, да мимо проносятся; нет, чтобы посидеть, отдохнут, нет — мчаться, как оголтелые.

— Ну а какого-нибудь способа, чтобы улететь отсюда поскорее, кроме как на стрельном корабле, нет?

— Не-а…

Всё же на пятые сутки этого вынужденного, утомившего Владара безделья прилетел ветхий, медлительный корабль с соседнего мира. До того мира было всего пять километров, но корабль преодолевал это расстояние за целый час, то есть — двигался со скоростью пешехода.

Владелицей корабля была полная, румяная баба, которая всегда говорила таким громким голосом, что у Владара звенело в ушах, и казалось ему, что гостиница может развалиться.

Владар договорился, за что за весьма немалую плату его довезут до этого мира, а уж оттуда до Светграда он сам будет добираться. Баба так и прокричала:

— Уж до Светграда мне целый месяц лететь придётся, а потом — ещё столько же обратно!! Так что, милок, придётся тебе самому!! От нашего мира корабли отлетают!!

— Часто?

— Да по разному…

Весьма опечаленный такой неопределённостью, Владар всё же согласился на предложенные условия. Выбирать-то ему было не из чего.

Приблизились, окружили платформу тёмные дождевые тучи. Сверкали молнии. Летать в такую погоду нельзя было и на обычных и, тем более, на стрельных кораблях.

Конечно, владелец гостиницы был рад такому повороту дел. Вызванные на Светград вынуждены были оставаться у него, платить за еду и за ночлег. А Владар сидел в своей комнатушке, слушал, как барабанит по закрытым ставням дождь, и гадал — долго ли осталось до прекращения ненастья…

Вот взялся за дневник, но и писать совсем не хотел. Тогда, аккуратно убрав дневник во внутренний карман, юноша вышел в коридор. Снизу, из залы доносился гул голосов, в котором, конечно же выделялся, верховодил своей мощью, голос владелицы ветхого корабля.

Владар уже начал спускаться по лестнице, думал, чтобы ему заказать, как вдруг услышал новый, поразивший его своей холодной строгостью голос.

— Эй, это ты владелец гостиницы?!

— Да. Здравствуйте… — чувствовалось, что владелец растерялся. — Вы как же — прямо в такую бурю прибыли?

Владар уже собирался перегнуться через перила, посмотреть, кто этот нежданный гость, но следующий вопрос заставил его отпрянуть, укрыться в тени.

— У тебя должен был остановиться Владар. Он — дипломат с мира Тсех-тун-Дааааар. Ему двадцать три года.

— Владар? Ах, ну да. Есть такой.

— Так чего же его в этой зале не видно?

— А он сейчас у себя в номере. Позвать его?

— Нет. Не надо. Мы сами к нему поднимемся. Какой номер?

— Восьмой… А всё же по какому вы к нему делу?

— А вот этого тебе знать совсем не надо.

— Как скажете, как скажете…

Внизу лестницы раздались тяжёлые, быстрые шаги. Владар бросился обратно в свою комнатушку. Запер дверь на засов. Сам прижался к ней спиной, и лихорадочно думал: "Что же теперь делать? Что делать?!"

В дверь сильно застучали. Владар, не отходя, спросил:

— Кто там?

— Мы со Светграда.

— Очень рад, — соврал Владар.

— У нас есть приказ доставить вас в царский дворец.

— Вот как? Я что же — арестован?

— Нет. Но вы обязаны следовать за нами. И, если будете сопротивляться, мы всё же арестуем вас.

— Сейчас. Подождите, — пробормотал Владар.

А сам он уже точно решил, что во чтобы то ни стало убежит от них. Правда, ещё не представлял, как это осуществить.

— Вы должны немедленно открыть дверь! — голос был грубым, требовательным.

— Но подождите хотя бы пару минут. Ведь я должен собраться, одеться. Да и куда торопиться? Ведь сейчас ненастье — не полетим же мы в такую погоду.

— Именно в такую погоду мы и полетим. Даём вам одну минуту на сборы. Если через это время вы не откроете, то мы вынуждены будем выломать дверь.

— Хорошо. Я сейчас.

Владар быстро отошёл от двери к окну, решительно распахнул створки. В лицу его тут же ударил прохладный, наполненный дождевыми каплями ветер. Рядом сверкнула молния.

Владар перегнулся через подоконник, глянул вниз.

Нет — это место явно не предназначалось для того, чтобы по нему лазить. Вниз, метров на пять, тянулась мокрая, выложенная из кирпича стена трактира, дальше — клокотала серая, наполненная синеватыми отсветами молний туча.

Свалишься туда, и долго придётся лететь. Ведь это уже — воздушное пространство между мирами.

В дверь сильно бабахнули. Тот же властный голос потребовал:

— Открывай немедленно!

— Да что же такое? — спросил Владар. — Дайте мне собраться. Имейте хоть какое-то терпение.

— Открывай немедленно!

Дверь дрожала от новых и новых ударов.

Владар перекинул ноги через подоконник, и, схватившись руками за раму, свесился вниз…

От нового сильного удара дверь затрещала…

Владар нащупал зазор между кирпичами, и до боли вцепился в него пальцами, повис уже на самой стене. К статью, ветер бил его в спину, вдавливал в стену. Только благодаря этому Владар и удерживался.

Ему надо ползти в сторону, к углу здания, туда где находилась огороженная платформа, по которой уже можно было ходить и бегать.

В его комнатушке грохнулась, слетела с петель не слишком надёжная дверь, и тут же голос возвестил:

— Его здесь нет!

Руки Владара соскользнули, и он полетел вниз.

Только у самого окончания стену ему удалось вцепиться в деревяшку. Дальше уже клокотала, высвечивалась молниями тёмно-серая дождевая бездна.

А через подоконник уже перегнулись его преследователи. Ветер доносил их голоса:

— Сбежал! Вот негодяй!

— Ничего — от нас не сбежит!

— Двое остаются здесь. Остальные — за мной!

Владар лихорадочно перебирал руками, цепляясь за проведенный внизу стены желоб, карабкался к ограждению.

В этом месте уже практически отсутствовало притяжение, но легче от этого Владару не было. Ветер раскачивал его из стороны в сторону, словно маятник…

Всё же он добрался до ограждения, перелез через него, и тут же вынужден был броситься за большую, пустую бочку. Дверь трактира распахнулась, на пороге появились стражники.

— Он где то здесь!

— Да с чего ты взял? Может, в трактире спрятался!

— Может, и в трактире. Мы и трактир перероем, а пока что здесь искать!

"Что же мне делать?" — думал Владар. "На этой платформе они меня всё равно, рано или поздно найдут. Улетать отсюда надо. Но не на стрельном корабле. Ведь все маршруты стрельных кораблей известны. А на обычном. Здесь только один обычный корабль. Старый и медлительный. И всё же это мой шанс…"

Владар не без труда развязал узлы, и подтянул канаты на палубу кораблика. Да — это ветхое судёнышко никак нельзя было назвать гордым словом «корабль». Пожалуй, даже и «кораблик» было для него через чур много.

Владар перебежал по деревянному мостику на палубу, а затем перетянул мостик за собой. Огляделся. Подумал: "А, интересно, есть ли на этом кораблишке кто-кто, кроме меня. Владелица то его в трактире, а вот, может, кого охранять оставили?"

С причала раздался окрик:

— Эй там на палубе?! Ну?!

Владар пригнулся, юркнул за борт. Выглянул через отверстие в ограждении.

Как и следовало ожидать, это была вовсе не принцесса Анна, а солдаты — с клинками, явно ищущие его — беглеца Владара.

— Эй, на палубе, слышите?!

И тут случилось то, чего Владар меньше всего хотел. В пристройке на палубе распахнулась дверь. Вышел некто из корабельной команды. Необычайно толстопузый, в грязной, разодранной одежде, он заметно покачивался и сжимал в руке массивный чашу. Он крикнул:

— Чего надо?! Тут дождь льёт, а вы…

— К вам на корабль пробрался…

— Чего?! Кто пробрался?!

— Тот кого ищут на Светграде, преступник!

Дальше Владар уже не мог терпеть. Он стремительно, постукивая коленками, прополз к колесу, отцепляющему якорь, схватился за рукоять, начал крутить.

Корабль вздрогнул, а в следующее мгновенье уже и оторвался от причала, полетел.

Светградские вояки голосили:

— Э-эй, куда?!

Толстопузый детина выронил чашу и пробормотал:

— Что?! Почему?!

Он заковылял к рулю, но Владар опередил его. Схватив руками руль, Владар резко крутанул его в сторону. Корабль отчаянно заскрежетал, что-то внутри его лопнуло, но всё же он развернулся, направляясь прочь от пристани.

Толстопузый детина схватил Владара за локоть, развернул к себе. Владар произнёс:

— Спокойно.

— Это что значит — спокойно? Ты кто такой?

— Я тот, кому надо улететь. И я тебе заплачу денег.

— Денег? Много?

— Много…

— Давай.

— Не сейчас. Этот кораблик пять километров в час выделывает.

— Ну да. Выделывает.

— Сколько на нём лететь до мира, к которому часто корабли подлетают?

— Сорок часов.

— Хм-м… Нет. Это много. Нас раньше перехватит.

— Так ты…

— Я тебе хорошо заплачу. Ладно. Лети к ближайшему миру. Дальше видно будет.

— Как скажешь. Но это, если заплатишь. Ведь ты не знаешь, куда лететь.

Владар огляделся: со всех сторон клокотали, стремительно пролетали клочья густого тумана, сверкали молнии, и как тут было не вспомнить об огромном электрическом чудище, которое тоже, возможно, обитало в этой туче. А куда лететь Владар действительно не знал.

И юноша ответил:

— Хорошо, я тебе заплачу.

— Сто солнциев.

— Да. У тебя губа не дура. Заплачу сто солнциев.

При этом Владар помнил, что у него — всего восемьдесят солнциев. Правда, и на эту сумму можно было не дурно жить целых три месяца.

Владар не привык торговаться, это ему было неприятно.

— Денежки вперёд, — ухмыльнулся толстопузый.

Владар бесхитростно положил на его ладонь весьма увесистый кошелёк и вынужден был добавить:

— Остальное, когда прилетим.

Выпивоха достал из кошелька несколько монет, попробовал их на свои гнилые зубы, кашлянул, и с восторгом, который уж никак не мог скрыть, выкрикнул:

— Сойдёт!

Ухватившись за руль, он резко крутанул его в сторону.

— Куда? Куда ты?!.. — закричал Владар. — Ведь мы же вернёмся!

И ему действительно казалось, что они возвращаются на платформу. Уж, во всяком случае, он бы точно летел в другую сторону. Но толстопузый ответил уверенным голосом:

— Уж я то знаю…

Впереди, в разрывах тучи, золотились солнечные лучи. Владар мог видеть, по крайней мере, два мира. Один ближний, другой — весьма отдалённый. Там сияли, перекинувшись мостами, несколько радуг, там летела, знающая что грозовая туча её не затронет, большая стая розовых птиц. Владар даже улыбнулся. Ему казалось, что теперь он достигнет Светграда без проблем и инкогнито. Но нет — он ошибался.

В отсвете от очередной молнии стал виден контур массивного корабля. И это не был стрельный корабль — это был Светградской корабль старой конструкции, но, конечно же, он был гораздо быстрее того кораблишки на который попал Владар.

Он в это время стоял около борта, а толстопузый — у руля. Владар пока что оставался в тени от пристройки, но его могли заметить. Что делать?..

Владар понимал, что очень скоро на кораблике окажутся Светградские гости, спрятаться от них не удастся, драться с ними — бесполезно. Вспомнился Саша. Владар попытался представить, что бы сделал в подобной ситуации его лучший друг.

Конечно, Саша был отчаянным человеком. Он бы, как понял Владар, бросился бы за борт, а там — будь, что будет.

Владар мрачно усмехнулся, и, словно бы разговаривая с невидимым собеседником, пробормотал:

— Вот если бы я не стоял здесь без дела, а хотя бы как подготовился, то у меня были бы шансы, а так…

И, не закончив, он бросился за борт. При этом думал: "Толстяк, вроде, только на руль и глядит, меня не заметил. Ну, вот и хорошо".

Ветер оказался даже более сильным, чем ожидал Владар. Ветер вертел его, нёс, разворачивал из стороны в сторону. Порывами накатывался ливень, в опасной близости сверкали молнии.

Владара охватил бешеный азарт. Он не испытывал вполне естественного страха, он думал только о том, чтобы ветер унёс его подальше от опасного Светградского корабля.

Он ещё успел увидеть, как этот массивный, кажущийся мрачным корабль бросил абордажные крючья, как они впились в борт кораблика, как тот передёрнулся, резко остановился, а пузатый не просто упал на палубу, но ещё и руль сломал. Затем густой, тёмно-серый стяг тумана поглотил Владар.

"Вот и хорошо" — думал юноша. "Пока они обшарят кораблик, пока поймут, что меня там действительно нет — я буду уже далеко"…

Всё же лететь внутри тучи, практически ничего не видеть и быть безвольной игрушкой сильного ветра — занятие малоприятное; вот поэтому Владар и начал думать, как бы изменить своё положение. И вот он решил, просто попробовать использовать свой плащ в качестве паруса. Не получится, так не получится — попытка не пытка.

Владар снял плащ и на вытянутых руках поднял его над головой. Крутануло юношу в сторону, несколько раз перевернуло, а плащ с такой силой рвался из рук, словно он был живой крупной птицей. Владар из всех сил стискивал его мокрыми руками и думал: "Ну ничего. Здесь главное терпение. Вот научусь им управлять и буду летать не хуже корабля…"

Впереди в сероватом сумраке появилось нечто плотное, чёрное. Сразу пришло воспоминание об электрических чудищах, которые обитали внутри некоторых туч. Владар, не выпуская плаща, дёрнулся в сторону, но куда там — это чёрное, зловещее стремительно приближалось.

А потом из сумрака выступили, надвинулись на него и другие чёрные отростки. Владар понял, что это не щупальца, а ветви. Его плащ уже зацепился за верхнюю ветвь, от сильнейшего рывка затрещал, едва не разорвался. А вот руки Владара не выдержали, плащ выскользнул и остался болтаться на верхних ветвях, ну а юноша, ударяясь об новые и новые, всё более толстые ветви, полетел вниз.

"Я — жив", — это была первая и весьма радостная мысль, когда Владар снова начал чувствовать себя. Открыв глаза, он, прежде всего, увидел низко нависающие над ним, частично поломанные ветви. Несколько таких ветвей лежали и на его груди. Юноша выплюнул набившуюся в рот пожухлую листву, попытался приподняться и тут же застонал от резкой, пронзительной боли в обеих боках.

Старая листва под самыми корнями дерева зашевелилась, и вдруг глянули из-под неё два тёмных, выпуклых глаза. Владар, не особо надеясь получить ответ, всё же спросил:

— Ты кто такой?

Но ответ он всё же получил. Голос был таким глухим и гулким, словно бы из бочки доносился, но всё же слова Владар понимал:

— Я тут живу. Триста лет уже живу. А вот ты кто такой? С неба что ли свалился?

— Ну да. С неба. Из тучи грозовой. Но вот беда… Ведь ты знаешь о Светграде.

— Слыхал я и о Светграде и ещё много о чём.

— Мне там надо быть как можно скорее. Это очень-очень важное дело. А тут… — Владар снова сморщился и застонал от неосторожного движения.

— А ну-ка.

Листва зашевелилась ещё сильнее, и из-под неё выбралось существо, которое могло бы кое-кому показаться престранным, но уж Владар много кого за свою жизнь повидал, так что совсем не удивился.

Этот некто был похож на огромного ежа, но он уже встал на задними лапы, а передними — развитыми и умелыми, осторожно дотронулся до нескольких точек на теле Владара и констатировал:

— Ну да. Рёбра сломаны.

— Мне очень-очень надо на Светград, — с мольбой повторил Владар.

— Ну это нелегко будет осуществить.

— Легко, не легко, а надо.

— Сначала я тебя вылечу.

— Не надо меня лечить! — вскрикнул Владар, и тут же потерял сознание от пронзительной вспышки боли.

Владар очнулся, увидел, что над ним склонился некто, похожий на огромного ежа. Юноша сразу всё вспомнил, и проговорил:

— Мне надо на Светград! Скорее!

В ответ прозвучал, едва не закладывая уши густой, гулкий голос:

— Ничего. Подождёшь. Ни к чему сейчас торопиться.

— Что значит — ни к чему торопиться? Ведь вы же не знаете…

— Ни знаю, и знать не хочу. Но то, что ты здесь два дня и три ночи здесь пролежал — это мне точно известно.

— Ничего себе! Целых два дня!

— Тебе очень повезло, молодой человек. Мог бы и насмерть расшибиться. Но ты, видать, удачливый.

— Да уж, удачливый, — иронично усмехнулся Владар, и поднялся на ноги.

Он ожидал, что снова стрельнут болью поломанные рёбра, но обошлось без страдания. И вообще — Владар чувствовал себя отдохнувшим и полностью здоровым. Вымолвил с благодарностью:

— Вы вылечили меня.

— Вылечил, — подтвердил ёж. — А ты, со своим несносным человеческим характером опять ввяжешься в какую-нибудь авантюру и останешься не то что без рёбер, но и без головы.

— Может быть, может быть, — ответил Владар. — Но, если такие как я будут сидеть, сложа руки, то Шегъгоръраръ доберётся и до тебя, и твоё убежище уже не покажется таким надёжным. Кстати, где мы сейчас находимся?

Владар оглядывался и видел деревянные стены, деревянный пол и деревянный потолок; причём они не выглядели обработанными, тут и там выступали корни, плавно изгибающиеся, но беспорядочные наросты…

— Мы внутри дерева, — прогудел ёж.

— Здоровое, наверное, дерево.

— Такое дерево, что весь мир оплело.

— Э-э, мир Ямарат.

— Правильно. Бывал здесь раньше.

— Нет. Но в энциклопедии читал. Вот только не припомню, до Светграда отсюда далеко?

— Это смотря, как считать.

— Лично у вас, конечно, летучего корабля нет.

— Конечно, нет.

— И Светградские корабли к вам не залетают.

— Не. Всего-то на моей двухсотлетней памяти пару раз залетали.

— Но мне очень-очень надо улететь.

— Надо, так улетишь… Ох, непутёвый-непутёвый. И куда торопится? — так ворчал ёж, а сам заковылял на задних лапах, дав Владару знак следовать за ним.

По изгибистым, расположенным внутри гигантского дерева коридорам шли они навстречу солнечному свету и всё усиливающемуся пчелиному жужжанию. Потом Владар и пчёл увидел: они были не такими, к каким он привык, а сантиметров в тридцать каждая. Юноша произнёс:

— Если такая пчёлка укусит, то потом точно инвалидом станешь.

Ёж ответил:

— Это — добрые мактимирианские пчёлы. Укусят только, если ты на них нападет будешь.

— Да что вы! А зачем мне на них нападать?

— Ну тогда они по доброте своей доставят тебя на мир Пчелом.

— Это же в трёхстах километрах от Светграда. Там всякие сладости делают.

— Да. А мактимирианские пчёлыприносят туда свой замечательный мёд. Я, кстати, и сам этим мёдом вкуснотищей не прочь полакомиться. Приносят они его в смоляных шарах, а в замен получают лепестки растений почучелода, который только на Пчеломе и растёт. Но в этот раз, в одном из смоляных шаров они принесут не мёд, а живого человека, то есть — тебя…

Вот они остановились перед смолянистым шаром двух метров в диаметре. Ёж начал усердно разрывать его своими передними лапами. А Владар при этом думал: "Неужели я скоро увижу царевну Анну?"..

Внутри шара оказалось пусто, и ёж пригласил Владара забраться туда. Когда юноша разместился, ёж протянул ему нечто, похожее на конфетку. На вопрос Владара:

— Что это?

Ёж ответил:

— Ты просто прожуй…

Владар прожевал. Конфета показалась ему очень вкусной. Он сладко зевнул, потянулся. Тут ёж положил ему в карман заметную записку и несколько монет. Проговорил:

— Записку я недавно написал, ну а монеты у меня уже давно без дела валялись. Вот — пригодились… Приятных сновидений.

— Но я вовсе не хочу спать! Я хочу поскорее попасть на Светград…

Владар снова зевнул; почувствовал, что овладевает им крепкий, неодолимый сон.

А ёж говорил ему:

— Пчёлы донесут тебя до Пчелома за пять суток. Не очень-то приятно всё это время сидеть закупоренным в восковом шаре, не так ли? Но ты даже и не заметишь этого, а будешь всё спать, спать и спать… Больше мы не встретимся. Прощай.

Глава 9

— Э-эй, просыпайся!.. Да просыпайся же ты!

Открыв глаза, Владар увидел чрезвычайно полное, чем-то похожее на блин лицо женщины, склонившейся над ним.

Владар так дёрнулся вверх, что ударился лбом об её лоб. Женщина охнула, отпрянула, воскликнула:

— Да тише ты! Ишь какой: лихой да непутёвый!

— Извините, — смущённо пробормотал Владар и огляделся.

Он находился в помещении с округлыми стенами, причём стены были полупрозрачными, внутри них неспешно перетекал густой золотистый свет…

На длинном столе расставлены были всевозможные сладкие кушанья, так же постоянно сменяющими друг друга приятными ароматами был наполнен воздух.

Владар произнёс:

— Я, наверное, на Пчеломе?

— Да, тебя сюда пчёлы донесли. Уж удивилась-то я, когда внутри шара вместо мёда нашла тебя и ещё — записку от Хендугога. Ну и денюшки, конечно.

— От кого?.. А-а, от ежа! — догадался Владар, и тут же поинтересовался. — Какие новости со Светграда?

— Новости-то… Так ты не знаешь разве?

— Ну откуда мне знать? — с мукой отозвался Владар. — Я столько до него добраться пытаюсь, и никак не получается.

— Так ведь договор с Шегъгор… бррр… Выговорить никак не могу. В общем — подписать собираются.

Владар похолодел, спросил:

— Какой ещё договор?

— Так ведь мирный договор. Я-то подробностей не знаю. Ты не расспрашивай меня. Моё дело — конфеты да сладости всякие делать, а в ихнею политику я и не лезу. Не моего ума дело. Так-то вот…

— И что же — нравится вам то, что Светград собирается подписать некий договор со Шегъгоръраром?

Этот вопрос Владар задал, уже поднявшись с чрезмерно мягкой кровати, на которой до этого лежал. Он снял со спинки стула свой тёмно-зелёный жакет, нащупал во внутреннем кармане свой заветный дневник. Он не очень-то надеялся, что женщина ответит что-нибудь путёвое, а она произнесла испуганным шёпотом:

— Так ведь нельзя об этом говорить.

— Почему?

— Да потому что вначале много недовольных было. Выступали они, выступали. Так царь Роман-то и пригрозил, что если будут в такие дела вмешиваться, того накажут сурово.

— Во как! А не показалось ли вам это странным?

— Чего ж странного? Ведь нам, людям тёмным, в политику лучше не соваться.

— Ну а разве царь Роман раньше был таким суровым?

— Раньше-то? Ан нет, не был. Ну и что ж? Раньше-то и войны не было… И сейчас нет… И не дай нам солнце, чтоб война-то началась. Пугают, что великая сила у этого Шегъ… рара… Придётся им кое-что отдать…

— А много ли недовольных было? — спросил Владар.

— Да хватало.

— И что ж с ними? Неужели все подчинились?

— Были такие, что не подчинились. Так они и сгинули.

— Куда сгинули?

— А вот этого никто не знает.

— Ладно. Спасибо вам. А теперь скажите, как мне лучше отсюда до Светграда добраться?

— Полетишь на корабле со сладостями. Бумагу на тебя уже выписали.

— Спасибо вам огромное!

— Ты ведь — Владар, посол?

— Да. А вы откуда знаете?

— Слышала.

— Ищут меня?

— Ищут.

— Что говорят-то?

— Говорят — человек ты опасный, плетёшь интриги.

— Но вы не поверили?

— Нет. Не поверила. Как на тебя глянула, так и поняла: не может такой красивый молодой человек злодеем быть.

— Ну, внешность бывает обманчивой. Но во мне вы не ошиблись. И на том спасибо. А теперь мне пора.

— Подожди. Не сейчас ещё корабль отлетает. Ты за стол присаживайся. Кушай, а то худющий-то какой…

Только на следующие сутки добрался Владар до Светграда. Никогда прежде не думал он, что придётся ему высаживаться на этот полюбившийся мир тайком, замаскированным.

К его верхней губе были приклеены чёрные усики, брови подведены, дорисовано несколько родимых пятнышек — это полная женщина с мира Пчелом постаралась.

Сойдя с корабля, Владар направился в уже знакомую гостиницу "Три облака". Спустившись в подвал, обнаружил, что народа там почти нет, и только в тёмном углу сидят молчаливые, подозрительные типчики. Владар решил снять на сутки комнату, и дожидаться там сумерек, а потом уж попытаться проникнуть в царский дворец.

Планы, относительно того, что он будет делать во дворце, оставались у Владара весьма смутными. Разузнать, убедиться, что действительно подменён царь Роман и другие… а что, если подменена и царевна Анна?.. Вот о мысль, что враги прикоснулись и к обожаемой Анне казалась особенно тяжёлой, эту мысль Владар гнал от себя.

…Наконец подошёл тихий, смущённый и вроде бы даже пришибленный владелец гостиницы. Спросил учтиво, но боязливо косясь на ту подозрительную компанию в тёмном углу:

— Что вам угодно?

Владар ответил, что ему угодно.

— А покушать или выпить чего не угодно?

— Нет. Спасибо, я не голоден. Впрочем, может быть позже чего-нибудь закажу.

Заплатив и получив ключ, Владар поднялся на четвёртый этаж. Так получилось, что ему достался тот номер, в котором он пять лет назад останавливался вместе со своим отцом.

Ничего в номере с тех пор не изменилось. Владар уселся за стол, достал из внутреннего кармана свой дневник, раскрыл его в середине, начал перечитывать, одновременно думая, чтобы ещё написать.

Вдруг вскрикнула за его спиной дверь. Владар дёрнулся, сам себя проклял, что в такое тревожное время не сделал элементарного — забыл закрыть дверь на ключ. Стремительным движением засунул в карман дневник и обернулся.

Встреча была пренеприятной. В помещение вошёл один из тех подозрительных типчиков, что он видел в зале. Мрачное выражение на лице; щёки, обильно заросшие щетиной; все движения настороженные, диковатые, того и гляди — бросится, натуральный разбойник или, того хуже — шпион Шегъгорърара.

— Что вам угодно? — недружелюбно спросил Владар, и подумал, сможет ли достаточно быстро выхватить охотничий нож, который был незаметно прилажен у него на поясе.

Человек прикрыл дверь, и выставив перед собой некий тёмный шар, проговорил хрипящим шёпотом:

— Даже и не думай о своём ноже, Владар.

В это мгновенье нож вырвался из ножен и препечатался к тёмному шару.

Владар изумлённо спрашивал:

— Откуда вы знаете?.. То есть, с чего вы взяли, что я Владар?

— И ты меня знаешь, Владар. Ну, приглядись повнимательнее. Или не узнал?

— Такун? — неуверенно спросил Владар.

— Он самый.

Да — это был тот молодой воздтрос, любитель музыки и умелый гитарист, с которым Владар познакомился ещё на корабле покойного купца Варфоломея.

— Такун? Вот так встреча! Как же я рад видеть тебя, дружище!.. Ты не представляешь…

— Представляю. Когда ты одинок, когда вынужден никому не доверять; когда не знаешь, где враг, где чужой.

— Такун… так и ты знаешь. Ну про Шегъгоръраръ?

— Знаю.

— Я и узнаю, и не узнаю тебя. Ты так изменился.

— Что, думаешь, и меня подменили?

— Нет, что ты!

— А ты проверь. Ну…

Такун подошёл к Владару, взял его за запястье, и приложил ладонь к своей груди. Владар почувствовал, как бьётся его сердце. Уже убрав ладонь, произнёс:

— А у них не бьётся…

— Нет, не бьётся. К тому же, если бы я был одной из этих железок, то уж точно не стал бы таскать с собой магнит.

С этими словами Такун отобрал нож от круглого магнита, протянул оружие Владару, а магнит убрал в специальный чехол.

— Такун, а сколько людей на Светграде уже подменено?

— Я не знаю, сколько. Но много.

— А царь Роман?

— Несомненно подменён. И ближайшие его советники, и воевода. И те люди, которые были слишком не согласны с новой политикой, смели выступать, подозревали.

— А… — Владар осёкся на полуслове.

— О царевне Анне спрашиваешь? Ну, чего скромничаешь? Знаю, был влюблён в неё. Да — представь, такие слухи ходили, уж не знаю, откуда они взялись. Я вообще не любитель слухов, но одно стихотворение, которое ты якобы посветил ей, слышал краем уха. Вроде, недурственно.

— Не томи. Что с ней?

— Про неё, так же как и про многих живущих во дворце нам ничего не известно.

— Кому это "нам"?

— Тем, кто знает правду.

— Всю правду?

— К сожалению, нет, — вздохнул Тикун.

— Ну а что вам известно?

— Известно, что Шегъгоръраръ поменяет наших людей, а вот куда потом эти люди деваются нам неизвестно. Но зато и мы выявили нескольких шпионов. Поймали их…

— Вы знаете, что внутри их механических тел скрываются крошечные существа?

— Да. Но мы узнали об этом слишком поздно. Нескольким таким малявкам удалось сбежать.

— Но всё же вам удалось поймать хоть одного жителя Шегъгорърара — то есть того, кто сидел внутри?

— Удалось.

— И что же?

Тут снизу, из залы, раздались громкие голоса, затем — крики. Грохнулся перевёрнутый дубовый стол, а с лестницы уже слышен был топот бегущих.

Тикун приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Не оборачиваясь к Владару, шикнул:

— Ну вот. Нас каким-то образом вычислили.

В комнату вбежал один из товарищей Тикуна, произнёс:

— Дамага и Тойкина схватили. Среди солдат, по крайней мере, один подменнёный.

Тикун закрыл дверь на щеколду и обратился к Владару:

— С таким противником нам не справиться, так что придётся спасаться бегством. Полагайся только на свою силу, ловкость, ну и от нас не отставай.

Первым к окну подбежал Тикун, распахнул его, вскочил на подоконник и прыгнул к ближайшему дереву, вцепился в ветвь, качнулся и с обезьяньей ловкостью перескочил к следующей ветви.

Его товарищ крикнул Владару:

— Не мешкай! — и сам прыгнул.

Когда Владар уже был подоконнике, дверь развалилась от чудовищного, нечеловеческого удара. А в комнату ворвался широкоплечий богатырь, которого Владар видел как-то во время спортивных состязаний. Но, впрочем, это был уже не настоящий человек, а только изготовленная в Шегъгоръраре подделка.

Владар прыгнул, вцепился в ветвь, перескочил на следующую. Он двигался очень быстро и ловко, был уверен, что вырвался от погони. Но, оказывается, поддельный богатырь следовал за ним по пятам. Он тоже ухватился за ветвь, но ветвь не выдержала его непомерного веса и богатырь рухнул на землю…

Ну а потом была долгая беготня по улочкам-переулочкам Светграда. Владар не плохо знал эти место, но никто не думал, что будет чувствовать здесь себя чужаком.

Наконец, они оказались в какой-то подворотне. Запыхавшийся Тикун огляделся, произнёс:

— Вроде, никого нет, — и приоткрыл едва приметную, низкую калитку в заборе.

Владар сидел в затененном помещении, где, помимо него, присутствовало ещё с десяток человек — мужчин и женщин. Всё это были люди проверенные, надёжные. Владару же они доверяли хотя бы потому, что знали — за ним охотятся власти.

После того как перекусили пельменями и пирогами, запив всё это добротным квасом, Тикун спросил у Владара:

— Что дальше будешь делать?

— Попытаюсь проникнуть в царский дворец.

— Но зачем? Сейчас это — логово врага с которым у нас нет сил справиться. Ведь немногие верят, что Шегъгорърар уже здесь, что царь Роман подменён.

— И всё же я должен побыть там.

— Понимаю, царевна Анна…

— Да. И оставим сейчас эту тему. Лучше скажи, кого вы нашли внутри железного механизма. Какой он Шегъгорърарец?

— Никакой.

— Шутишь?

— Нет. За последнее время я разучился шутить. Он действительно никакой. Ну, как желе.

— Это хоть что-то.

— Вот слушай: положили мы его под толстый стеклянный колпак, и стали наблюдать, что же он делать станет. А он лежал, студень-студнем, потом растёкся, водой стал.

— Ну всё же, наверное, необычной водой, — предположил Владар.

— То и оно, что не обычной. Мы колпак подняли, он и испарился, в форточку улетел. Только его и видали…

— И всё?

— Да…

— А вообще жизнь на Светграде сильно изменилась?

— Ты знаешь, Владар, власти — особенно те, кого уже подменили, из всех сил стараются показать, что ничего особенного не происходит, что всё идёт по прежнему. Но ведь известно, что многие, недовольные с новой политикой, тем, что светит договор со Шегъгоръраром были схвачены и сейчас томятся в темницах; некоторые из них, впрочем, вернулись — уже со всем согласные, подменённые…

— Простые люди волнуются?

— Да, волнуются, но стараются не показывать этого, стараются не говорить на запретные темы; да и не хотят они верить, что всё так плохо. Ведь слишком долго на Светграде была мирная жизнь; ну и правителям своим мы привыкли доверять…

Владар подошёл к окну, немного приоткрыл ставню. Он увидел старый, заросший сад. Своим внимательным взглядом заметил одного дозорного, притаившегося на ветвях яблони. Тот должен был предупредить, если бы появилась какая-либо опасность.

Небо оставалось ясным, почти безоблачным; но кругом всё больше густели тени. Эта половина Светграда отворачивалась от Солнца. Близилась ночь…

Владар произнёс:

— Что ж. Мне пора.

— Как собираешься проникнуть во дворец? — поинтересовался Тикун.

— Есть там, поблизости от ограды фонтан, а в фонтане — тайный проход. Там можно проплыть.

— Будь осторожен, Владар. Если тебе это удавалось раньше, то теперь число стражников увеличилось. Не удивлюсь, если скоро введут комендантский час.

— Тем ни менее, других ходов я не знаю, и пойду, а точнее — поплыву именно там.

— Но учти, Владар, если тебя схватят — о нас ни слова.

— Я это, конечно, понимаю. Буду нем, как рыба. Но они меня не поймают.

— Слишком ты самоуверенный… Ну, ладно, а что думаешь делать потом? Ну, если тебе удастся вернуться?

— Посмотрю по обстоятельствам.

— А к нам не хочешь?

— Выявлять подменных?

— И это тоже. Но ещё мы попытаемся просветить Светградский народ. Пусть они узнать то, что от них скрывают. Будем развешивать на стенах листки с воззваниями… Быть может, со временем станем главными врагами Шегъгорърара. Ну что — идёт?

— Да, — кивнул Владар. — А то меня уже порядком утомил этот Шегъгорърар. Столько неприятностей от него, а ведь так хочется пожить простой, мирной жизнью.

Тогда Тикун произнёс:

— Очень рад, дружище. И, знаешь, пойдём вместе.

— Ты всё же во дворец решился?

— Нет. Но, по крайней мере, провожу тебя до этого фонтана. Посмотрю, что там, да как. Может, предостерегу тебя от опасности. А то как-то на сердце не спокойно…

Тут подошла красивая, высокая девушка, взяла руку Тикуна поцеловала его ладонь, и прошептала:

— Зачем тебе? Оставайся здесь.

Тикун молвил:

— Нет, Наталия, я всё же пойду. Скоро вернусь. Ты не беспокойся.

— Как же мне не беспокоится?

— Ничего-ничего. Всё… до скорой встречи.

Владар и Тикун спешно шли по пустынным, затенным улицам. Они негромко переговаривались. Вот Тикун спросил:

— Как тебе Наталия?

— Красивая девушка. Кажется, добрая… Любишь её?

— Люблю… У нас будет ребёнок. Через четыре месяца.

— Вот как? Надеюсь, к тому времени мы уже одолеем Шегъгорърар, и он будет жить счастливо…

Они так и не дошли до площади с фонтаном. На пустынной улице им дорогу перегородили несколько воинов. В руках у них были факелы, клинки, а один держал увесистую, потрёпанную тетрадь.

И тот, у которого была тетрадь, потребовал:

— Бумаги ваши.

Владар и Тикун достали бумаги, которые были поддельными, но справленными на славу, даже и большой специалист вряд ли заподозрил обман.

Воин с тетрадью только мельком просмотрел поддельные бумаги, и отдал их. Владар спросил:

— Мы можем идти дальше?

— Нет. Не можете.

С этими словами он внимательно посмотрел в лица юношей и начал перелистывать листы в своей тетради. При этом он бормотал, но разобрать его бормотания они не могли.

Тикун намеренно беззаботным голосом спросил:

— А что — интересная тетрадь, да?

— Не твоё дело.

— Просто она у вас больно толстая, а мы торопимся.

— Ну а что ж поделать? Много вас таких развелось?

— Каких — таких?

— А вот таких, каких в эту тетрадь записывают. Смутьянов всяких.

— Да с чего вы взяли, что мы смутьяны?

— А вот сейчас выясним, нет ли вас на этих страницах.

Только тут Владару с Тикуном удалось так извернуть головы, что они увидели, в тетради были не только записаны некоторые данные, но также и весьма умело изображены разные неугодные новой власти лица.

Владар и Тикун переглянулись. Прочитали в глазах одно: "Нарвались! Наверняка, хоть один из нас найдётся на этих страницах. Вот схватят, тогда не вывернемся. Надо бежать, пока не поздно".

Но всё же они ещё некоторые время не двигались, всё надеялись, что как-нибудь обойдётся.

Вот солдат с тетрадью обратился к Тикуну:

— Ты Тикун?

На лице Тикуна отобразилось искреннее изумление. Он переспросил:

— Какой ещё Тикун? Вот уже тридцать лет живу, а ещё ни разу и имени такого чудного не слышал — Тикун. Можно, хоть гляну.

— Ну, глянь.

И воин протянул Тикуну тетрадь. Она была раскрыта на листе, где изображён был именно Тикун, сходство было полным. Напротив потрета значился весьма длинный список тех злодеяний, которые ему приписывали.

Тикун произнёс:

— Ну ни капельки не похож!

Затем он пнул воина и бросился в ближайший переулок. Владар следовал за ним.

— Сто-ой! Держи их! Сто-ой!!

Вслед за воплями раздался и пронзительный свист. А Владар и Тикун убегали по переулку. Владар перевернул стоявший у стены ящик и бежавший за ним воин споткнулся, упал.

Но не так легко было вырваться от погони. Как видно, Владар и Тикун были не первыми, кого ловили в этих местах. Поэтому, когда они выскочили на соседнюю улицу, то оказалось, что сразу с двух сторон бегут воины. Отсветы от их факелов метались по стенам домов.

К счастью, был здесь и сад, огороженный забором. Правда, забор этот был весьма высоким. Владар помог забраться Тикуну, а тот уже свесился вниз, протянул Владару руку.

Уже совсем рядом слышны были крики:

— Стой! Стрелять буду!

Владар рванулся вверх, и вместе с Тикуном перевалился через забор в сад. Рядом залаяла собака. Друзья вскочили и бросились через сад. Вот ещё один забор, ещё один переулок, ещё одна улица.

На этой улице никого не было. Друзья остановились, чтобы отдышаться. Тикун спросил:

— Ну что, ещё не оставил своей идеи — во дворец идти?

— Не передумал.

— Через фонтан?

— Да.

— А тебе не позволят.

— С чего ты взял?

— А ты повнимательнее вперёд посмотри.

Теперь уже видно было, что впереди по улице идут несколько воинов. Они не несли факелы, вот поэтому друзья и не заметили их сразу. Но зато в руках у них были клинки, а также и сеть, которую они намеривались накинуть на Тикуна и на Владара, словно на диких зверей.

Обернулись Владар и Тикун, увидели, что сзади приближается ещё один отряд, точно также вооружённый, и без факелов. Вот и из того переулка, по которому недавно пробежали друзья, появились воины.

Тикун выхватил клинок, прошипел зловещим и, вместе с тем, испуганным голосом:

— Живым я им не дамся. Не переделают они меня…

— Ты что — сражаться вздумал? — спросил Владар.

— Да.

— Но ведь это — наши воины. То есть, может, среди них и есть поддельные, но ведь не все же…

— Уже началась война с Шегъгоръраром, так что привыкай.

Владар неохотно достал тот короткий, но остро заточенный клинок, который носил на поясе, но он не был уверен — сможет ли нанести хотя бы один настоящий удар.

Воины молча приближались. Теперь и их лица можно было разглядеть — решительные, собранные. Они смотрели на Владара и Тикуна как на врагов.

Владар и Тикун отошли к стене дома, в более густую тень. Тикун шептал:

— Может, ещё удастся вырваться. Главное — в сеть не попасть.

В это мгновенье скрипнула дверь, и в проёме появилось бледное, испуганное женское лицо. Она ещё не привыкла к темноте, но слышала некие пугающие звуки.

— Чернушка, чернушка. Это ты вернулась? Иди скорее домой…

В ответ раздалось мяуканье, и из темноты выпрыгнула чёрная кошка. Она проскользнула в дом.

К двери подскочил и Тикун. Он оттолкнул женщину, та пронзительно вскрикнула. Следовавший следом Владар произнёс:

— Извините, пожалуйста, мы, право, вынуждены.

И тут получил ударом сковородкой по голове. Оказывается, эту сковородку держала в руке женщина, там же установлены были и несколько свечей. Владар покачнулся, в глазах его поплыли многоцветные круги.

Но Тикун схватил его за запястье и тащил вверх по лестнице, приговаривая:

— Нам сейчас надо не извинения просить у кого ни попадя, а убегать.

Женщина продолжала голосить, а когда рядом с ней появились ещё и солдаты, то она, приняв их за грабителей, ещё несколько раз ударила сковородкой. Так как на головах воинов были железные шлемы, то при каждом ударе раздавался изрядный звон. Наконец женщину угомонили…

Тикун и Владар взбежали по деревянной лестнице на второй этаж. Одна из дверей была приоткрыта. Распахнув её, они оказались в спальне. Навстречу им с просторной кровати поднялся очень толстый мужчина в белой ночной пижаме. Подслеповато щурясь, он спросил:

— Розалия, солнышко, это ты? Поймала Чернушку?

Тикун и Владар пробежали мимо него к приоткрытому окну. Там уже виден был скат крыши.

Толстый мужчина спрашивал:

— Куда же ты, радость моя?

— Освежиться, солнышко моё, — ответил Тикун.

Мужчина охнул и сел на пронзительно скрипнувшую кровать. Тикун и Владар выбрались на крышу, но в спальню уже ворвались солдаты. Они тоже подбежали к окну, начали выбираться через окно.

Тикун и Владар подбежали к краю. Вниз прыгать было бесполезно — узкий проулок между домами был оцеплён врагами, а вот на соседнюю крышу можно было перескочить. Тикун спросил:

— Как ты — сможешь?

— Смогу, — ответил Владар, хотя и не был в этом уверен, потому что уж очень болела, кружилась ушибленная сковородкой голова.

Первым прыгнул Тикун, за ним — Владар. Тикун удачно перелетел на соседнюю крышу, а вот Владар только вцепился пальцами в край крыши. С улицы раздались крики:

— Э-эй, глядите! Да вон же они! Хватайте их!

Снизу уже подбежали воины, и, так как было достаточно низко, подпрыгивали, пытались ухватиться за ногу Владара. Одновременно одному из воинов удалось схватить Владара, и Тикун перехватил его за запястье.

Теперь Тикун из всех сил тянул в одну сторону, а воин — в другую. Владар прохрипел:

— Да вы меня сейчас просто разорвёте.

По соседней крыше тоже бежали воины. Положение казалось безнадёжным, но тут ботинок соскочил с ноги Владара и остался в руке воина. Сам же Владар вместе с Тикуном покатился по крыше.

И снова они бежали, перепрыгивали с крыши на крышу. Часть их преследователей отстала, но некоторые, которые были одеты не в громоздкие доспехи, а легко — продолжали гнаться.

Вот Владар и Тикун оказались на крыше некоего массивного строения. Здесь было много надстроек, а также — труб. Причём двери в некоторых надстройках были приоткрыты. Друзья юркнули в один из таких тёмных проходов. И Тикун произнёс:

— Ну, кажется, оторвались… Славная погоня была — не меньше двух километров пробежали.

Владар молча кивнул. Они стояли на лестнице, в полутьме, присловнившись к кирпичным стенам и пытались отдышаться. Но, только они собрались спускаться вниз, как рядом, практически рядом с ним, ослепляюще засияли стремительно вынутые из под толстых плащей лампы.

Громом грянули голоса:

— Не с места! Вы окружены! Сдавайтесь!

Тикун мрачно усмехнулся и проговорил:

— Да откуда ж вы, хлопцы? Ведь мы от вас, кажись, убежали?

— Не разговаривать! Поднимете руки!

— А вот это — пожалуйста!

С этим возгласом Тикун поднял руки и прыгнул на стоявших на несколько ступеней внизу воинов. На лету он обрушил удар и руками и ногами. Выбил лампу, повалил воина; а дальше они уже покатились по ступеням, сшибая тех воинов, которые стояли ниже.

Тикун кричал:

— Владар, не мешкай! Мне одному не справиться!

Владар поспешил за ним, при этом сам себе пообещал: "Буду драться, но никого не убью, потому что это — не настоящие враги".

Под неистовым натиском Тикуна и Владара воины отступали. И, наконец, удалось отогнать их за дверь. Дальше была заветная улица, но вырваться туда уже не было возможности. Там подбегали новые и новые воины. Казалось, ещё немного и соберётся в этом месте целая армия.

Владар и Тикун заперли дверь на засов. Отошли от неё. Тикун прохрипел:

— Здесь, я знаю, кожевенный цех. Так быстро его они оцепить не смогут. Беги до конца этого коридора, высаживай окно и прыгай в овраг.

— Хорошо. Побежали.

— Нет. Я останусь здесь.

— Что?! Почему?!

— А вот почему…

В это время они подошли к одной оброненной воинами лампе, и Владар увидел, что из бока Тикуна обильно течёт кровь.

— Вот ведь! Ранили тебя?!

— Как видишь…

— И когда только успели?

— Успели… Ну ничего — я одно из ихних тоже положил…

Тикун кивнул на воина, который недвижимо лежал в углу. Владар, поддерживая Тикуна, подошёл к нему, перевернул с живота на спину. Лицо воина было бледным, глаза широко раскрытыми. Он не двигался, не стонал. Крови тоже не было видно.

— Он что — мёртв? — спросил Владар.

— Мёртв. Когда мы с лестницы катились, он не удачно головой ударился и шею свернул. Я его не хотел убивать. Ведь он же не поддельный.

— Молодой совсем, — мрачно проговорил Владар. — И зачем он погиб? Мог бы сражаться с Шегъгоръраром на нашей стороне. А ему просто мозги запудрили.

— Отпусти меня. Мне тяжело, — попросил Тикун.

После того как Владар опустил его возле стены, Тикун произнёс:

— А теперь давай-ка, снимай с этого воина одёжку.

— Ты чего? Зачем это?

— А затем, что только в его одёжке и сможешь на свободу вырваться.

— Я то убежать смогу. Так что лучше тебя переодеть.

— Если начнёшь меня переодевать, так я точно концы отдам. Меня с этой раной проклятущей сейчас вообще лучше не трогать. Так что — давай…

— Я не могу. Он же…

— Что он?.. Владар, не зли меня. Сейчас войны. А у тебя какие-то сопли. Хочешь во дворец проникнуть, хочешь свою Анну увидеть — переодевайся.

Владар вздохнул и поспешно начал снимать с погибшего воина одежду. Между тем дверь дрожала от сыплющихся на неё ударов. Удары были сильными, но и дверь оказалась надёжной — обитой железом…

Так как поверженный воин был весьма полным, а Владар — худым, то юноша не снимал свою одежду, а натягивал форму прямо поверх неё. Примерно за минуту он управился. С испугом посмотрел на бледного, зажимающего кровоточащий бок Тикуна. Тот произнёс слабым голосом:

— Оставь меня и беги. У тебя осталось совсем немного времени.

— Но я не могу.

— Что не можешь? Брось эту блажь.

— Но они же схватят тебя.

— Я им живым не дамся.

— Нет. Нельзя так. Я выведу тебя отсюда.

— Ничего не выйдет…

Владар подхватил Тикуна под плечи и с немалым трудом поднял его на ноги. Тикун глухо застонал.

…Владар шагал по длинному коридору, тащил за собой Тикуна, который почти не передвигал ногами, головами его клонилась на грудь.

Вот Тикун прошептал:

— У нас ничего не получится. Но один ты ещё сможешь убежать.

— Нет!

Тут звякнуло в одном из помещений выбитое стекло, по стенам заметались отсветы факелов. Раздались окрики:

— Пошевеливайтесь! Они где-то здесь… Пролазьте!..

Тикун из последних сил подтолкнул Владара в кладовку и кивнул на вместительный ящик:

— Открой-ка…

Владар поднял крышку. Оказалось, что ящик наполовину был заполнен дублёными шкурами. В оставшемся месте вполне мог разместиться Тикун.

— Оставь меня здесь. Они меня не найдут.

— А ты не задохнёшься в этом ящике?

— Не задохнусь. Скорее… помоги мне сюда забраться.

И Владар помог забраться Тикуну в ящик, закрыл его крышкой, сам выскочил в коридор, побежал к его окончанию.

Возле дальнего окна стоял деревянный стул. Схватив этот стул за спинку, Владар несколькими сильными ударами высадил окно. Когда вскочил на подоконник, сзади раздались крики:

— Стой!..

Владар прыгнул вниз, покатился по крутому овражному склону, где-то высоко свистнула стрела, но уже не могла задеть его.

Юноша больно ударился обо что-то твёрдое, но тут же вскочил на ноги и побежал практически в кромешной темноте. Он не знал, где находится, не знал, куда прибежит…

Примерно через полчаса к высоким, золотистым воротам за которыми начинался царский сад быстро подошёл воин. Стоявшие там стражники остановили его, спросили:

— Кто такой?

— Викибур.

— Что за Викибур такой? Не знаем мы такого…

— У меня важное дело. В городе задержаны важные преступники и я должен доложить, кому следует.

— Кому же это?

— А это вас не касается. А если будете задавать лишние вопросы, то заработаете неприятности.

Начальник стражи произнёс:

— А ну-ка, показывай свои бумаги.

Воин достал документы из которых следовало, что он действительно Викибур, и служит в охранном отряде.

— Ладно, проходи, — проворчал начальник стражи.

Воин прошёл в ворота, и вскоре его уже нельзя было различить на фоне тёмных, ночных деревьев. Казалось, что парк поглотил его. Только тогда один из оставшихся у ворот произнёс неуверенно:

— А, быть может, это и не Викибур.

— Что ты мелешь? — накинулся на него начальник стражи.

— А, может, и Викибур. Просто знал я Викибура. Он полный такой, отправился сегодня в город патрулировать. Но, кто его знает, мало ли всяких Викибуров. Может, это другой Викибур прошёл.

— А раз не знаешь, так и помалкивай!

Но неуверенный охранник был прав. В сад прошёл не Викибур, а Владар. Он уже успел побывать у фонтана и обнаружил, что там стояли стражники. Ждать пока они уйдут не имело смысла, вот тогда Владар и нащупал в кармане бумаги принадлежавшие Викибуру. Тогда же и возник у него этот дерзкий план…

Он уверенно шёл к царскому дворцу. Поднимался по широким мраморным лестницам, стремительно проходил аллеи. Вот, наконец, и те три достопамятных озера, где он впервые встретился с царевной Анной. От этого места до дворца оставалось уже совсем недалеко.

Неожиданно его окрикнули. Два воина встали впереди, двое позади. Владар произнёс:

— Я — Викибур. Иду ко дворцу по важному делу.

— Очень хорошо. Но назови пароль.

— Пароль?

— Да. Каждый, находящийся здесь, должен знать пароль.

— Вы не понимаете…

— Мы всё понимаем. Итак, пароль.

— Никаких пароль! — Владар улыбнулся и рванулся в кусты.

Уже далеко не в первый раз этот раз в воздухе нёсся крик: "Стой!". А Владар продирался через кусты, потом нёсся по тёмной аллее. Потом… ещё долго бежал он и, наконец, остановился возле стены царского дворца.

От этого места уже совсем не далеко оставалось до его цели.

Вот дерево — широкое, развесистое, поднявшееся из земли ещё задолго до рождения Владара.

На этом дереве не было достаточно низких ветвей, за которые можно было бы уцепиться. Но Владар цеплялся за незначительные выступы на коре, подтягивался. Ещё пять лет назад, когда он надеялся на взаимную любовь принцессы Анны он карабкался по этому дереву. С одной из верхних ветвей открывался неплохой вид на её опочивальню.

Вот, наконец, и эта ветвь. Осторожно разгребая листья, Владар пополз к её краю. Вот увидел приоткрытое окошко. За окошком стоял стол, а на столе горели несколько высоких свечей. Владар даже почувствовал запах горячего, ароматического воска, который от них исходил.

За столом, повернувшись к нему спиной, сидела царевна Анна. Она смотрелась в обрамлённое золотистой каймой зеркало и поправляла свою причёску. На царевне было лёгкое, светлых тонов платье, и, глядя на её тонкие, нежные руки, на её хрупкие пальцы, Владар с облегчение подумал: "Ну, она то не может быть поддельной. Не знаю, как ей удалось выжить в этом, захваченном врагами дворце, но это ей удалось…"

Вдруг Анна обернулась к окну, посмотрела прямо на Владара; но так как она была на свету, а он оставался в глубокой тени — она не могла его увидеть. Всё же она спросила своим красивым, сильным голосом:

— Здесь есть кто-то?

Как же обрадовался Владар, когда услышал этот голос. Он уже готов был отозваться, но в это мгновенье в двери опочивальни царевны раздался весьма громкий стук. Анна спросила:

— Что такое?

— Откройте, царевна.

— Я не могу. Я занята.

— Вы должны открыть. Вы не можете проявлять своеволие.

— Ну, хорошо…

Анна зашла за штору, оттуда доносились некие шелестящие звуки, и Владар был уверен, что она переодевается в более приличествующее к встрече гостя платье. Но потом произошло такое, от чего Владар не смог сдержать возгласа. Его глаза расширились, а на лбу выступила испарина.

Дело в том, что из-за занавески высунулись нежные руки царевны, но держались они ни что-нибудь, а голову Анны. Глаза этой головы были широко раскрыты и ничего не выражали.

Голова была аккуратно поставлена на стол перед зеркалом. Затем руки царевны высунулись уже в другом месте и дёрнули за верёвку. В результате, дверь распахнулась.

В опочивальню тут же вошёл высокий, облачённый в одежду золотистых тонов человек, в котором Владар не без труда признал старшего брата Анны Ягомира. Впрочем, по его через чур порывистым, неестественным движениям можно было догадаться, что Ягомир уже подменён на механизм.

Не выражая на своём вытянутом, бледном лице никаких эмоций, Ягомир перевернул лежавшую на столе голову царевны Анны шеей вверх, и начал что-то в ней перебирать тонким пинцетом.

Вот он сказал:

— Сегодня усыпляющий газ был опробован на заключённых. Что молчишь, разве тебя это не интересует? А? Опыт был проведён успешно. Теперь уже недолго осталось ждать. Давай, выходи… Не хочешь? Не понимаю я этого. Ты прямо как человек. Точнее — как капризная баба. Неужели в тебе присутствует нечто от настоящей царевны? Но что я говорю? Конечно, это невозможно… Так, готово… Выходи, выходи, надевай эту голову…

Из-за партеры появились руки Анны, она приняла голову, затем — щелчок, и вот она уже вышла. Встала возле раскрытого окна и, вновь глядя в сторону Владара, которого не могла видеть, спросила:

— Так когда же будет проведено большое усыпление?

— Скоро… очень скоро. Точная дата уточняется.

Поддельный Ягомир произнёс:

— У меня такое впечатление, что за нами кто-то наблюдает.

— С чего ты взял?

— Вон, кажется, на том дереве кто-то притаился. Вдруг это один из вредителей? Я слышал, что сегодня в парк пробрался преступник и его до сих пор не удалось схватить. И зачем ты открываешь окно? Зачем тебе только нужен этот так называется свежий воздух? Ведёшь себя, словно человек.

— Да, ты прав. Ни к чему это, — и поддельная Анна закрыла окно.

Расстроенный Владар начал спускаться вниз. В голове бились горькие мысли: "…Проклятый Шегъгоръраръ! Вот и Анну заменили, превратили в механическую разборную куклу. Так и до моего родного мира Яблочный доберутся, и родителей механизмами сделают… Но нет, не допущу этого! И, прежде всего, предотвращу злодейство, о котором слышал. Что это, интересно, за усыпляющий газ такой?.."

Он спрыгнул с нижней ветви и, пролетев три метра, мягко приземлился. Уже собирался бежать, как вскрикнул от пронизывающей боли в ноге. Глянул — оказывается, это крупный чёрный пёс, который бесшумно поджидал его, вцепился ему в лодыжку.

Свет сразу от нескольких ручных фонарей ударил Владара в лицо, раздался окрик:

— Отпусти его, Трезор!.. Он уже никуда не убежит…

Пёс послушно отпустил Владара, которыё действительно уже никуда не мог убежать, потому что нога нестерпимо болела, и почти не слушалась его.

Всё же он попытался сказать:

— Вы ничего не понимаете. Я воин. Имя моё — Викибур. Я могу вам бумаги показать. Это недоразумение.

— Мы всё понимаем. И ты пойдёшь с нами. Дыши свежим воздухом, пока можешь. Ведь тебе предстоит ох как долго сидеть в темнице.

Владара повалили на землю, связали ему руки и ноги, затем подняли и понесли.

Глава 10

…Наконец сознание вернулось к Марии. Приоткрыв глаза, она увидела тёмно-матовую поверхность, которая простиралась во все стороны, и отгораживала захваченное Шегъгоръраром пространство от остального Многомирья. И Мария находилась внутри этого захваченного пространства. Воздух здесь был пронизан тёмно-багровым свечением и казался более тяжёлым и даже непригодным для дыхания, чем обычный…

Девушка увидела несколько миров. Ближайший мир — Тогост, тот самый, в глубинах которых так долго спало ОНО, был расколот на несколько крупных кусков, которые висели на незначительном расстоянии друг от друга. К двум кускам прицепились громоздкие металлические механизмы и что-то там делали. Не остались без внимания Шегъгорърара и другие захваченные миры. На них тоже что-то происходило, но, что именно, из-за дальности невозможно было разглядеть.

Впрочем, не всё было так мрачно. К Марии подлетели два орла. Конечно, девушка сразу узнала их. Это были те самые гигантские, учёные орлы, которые прежде носили её и Сашу. Один был почти совершенно белым, другой — с золотистым отливом. Одного звали Белушем, другого — Златиным. Белуш принадлежал Марии, она его и подозвала. Крикнула:

— Белуш! Родной мой, лети-ка сюда!..

И Белуш подлетел к ней так близко, что девушка смогла ухватиться за обрывок металлического ошейника, который свешивался с его шеи.

Перебравшись к нему на спину, Мария произнесла:

— Как же вам удалось спастись?.. Ведь мы вас, с дура ума, привязали тогда на Тогосте. А потом началось это бедствие. Увернулись, стало быть, от буравов? А они ваши цепи и перебили? Ну, молодцы вы…

Белуш, равно как и Златин, не мог ничего ответить, но, кажется, понимал девушку. Во всяком, случае, Белуш кивнул. Тогда Мария произнесла:

— Эту проклятую завесу нам сейчас пробить невозможно. Так что неси меня на Влаащу, — и повторила отчётливо. — На Влаащу.

Конечно, Белуш понимал эту команду. Он и сам бы ещё раньше полетел на мир Влаащу, где был выращен и воспитан, где находился небольшой Светградский гарнизон, во главе которого стоял Ингмар. Но всё же Белуш чувствовал, что Мария где-то поблизости и что её нельзя бросать одну.

Златин же знал, что его хозяина Саши нет поблизости, но всё же и орёл не отставал от своего приятеля Белуша. Вот и теперь они вместе полетели к миру Влаащу.

Мария сидела, не обращая внимания ни на сильный встречный ветер ни даже на зловещие металлические механизмы, которые перелетали, усердно выполняя некую работу, на значительном расстоянии. Девушка думала о Саше, гадала — жив ли он; и, конечно, сильно волновалась о нём, своём любимом…

По истечении примерно двух часов уже отчётливо можно было разглядеть мир Влааща. Получилось так, что он находился на самой границе новых владений Шегъгорърара. Тёмно-матовая завеса проходила по его поверхности, разделяя мир надвое. Таким образом, одна половина Влааща находилась вне сферы, а другая — в плену у Шегъгорърара. И ещё Мария сразу сообразила, что Влааща не был разорван на две половины. Ведь если бы это была так, то оставшаяся внутри половина отделилась бы от матовой завесы, а она крепко прилипла к ней. Значит, можно было пробить туннель к свободной половине и вырваться в Многомирье. И Мария решила, что именно об этом в первую очередь и скажет Ингмару.

Мир Влааща был покрыт густым высоким лесом, под кронами которого протекали несколько рек. Причём, несмотря на тридцатикилометровые размеры Влааща, ни одна из этих рек не пересекалась и имела свой характер. Так были реки медлительные, задумчивые, с тёмными, печальными водами; а были реки быстрые, почти горные, с леденистой водой, которая могла и ободрить и даже заморозить. Вообще же, под высоченными кронами Влааща всегда, даже и в дневное время царил полумрак. Вот в таком полумраке и была выстроена небольшая Светградская крепость. Сверху её практически невозможно было увидеть; ну а когда надо было взлететь на дозорных орлах, то нажимали специальные рычаги, отчего начинали крутиться колёса, податливые кроны раздвигались и открывался путь в небо.

Мария знала, где укрыта крепость, но не надеялась, что деревья раскроются перед ней. Она уже подумывала — достаточно ли она ловка, чтобы спрыгнуть на крону одного из деревьев и спуститься вниз, когда эта самая крона начала отодвигаться в сторону.

Белуш и Златин издали радостные вскрики и устремились в образовавшийся проход. Только они промелькнули среди верхних ветвей, как эти ветви вновь поползли друг к другу и плотно сплелись.

Вскоре орлы опустились на деревянную, огороженную площадку. Открылись двери. Появился Ингмар, и ещё несколько воинов. Первым к соскочившей с орла Марии подошёл Ингмар. Спросил:

— А где Саша?

— Он улетел в Многомирье.

— Значит, вырвался. Ну, повезло ему!

— Не совсем так. Мы были внутри мира Тогост, а там, в самом его центре спало железное существо.

— Чудище?

— ОНО не злое и не доброе. Но ОНО поглотило Саша.

— Ничего себе, не злое — проглотило! Рано, значит, я за Сашу обрадовался. Погиб друг. Эх…

— Нет, ты не понял, Ингмар. Проглотило, это не значит — уничтожило. Там, внутри ОНО можно жить… Ну, по крайней мере, некоторое время жить. Всё же я не представляю, чем в его железной утробе можно питаться. Но я в Сашу верю. Он ведь такой ловкий, он из любой передрягивырвется.

— Я тоже верю. А чудовище это или как ты называешь его — ОНО. В такое трудно поверить… раньше я бы подумал: разыгрываешь меня, но после того, что произошло, я уже ничему не удивляюсь.

И Ингмар кивнул вверх, туда, где среди близко сплетённых ветвей пробивалось багровое свечение.

Мария спросила:

— А ты знаешь, что Влааща разделен на две половины? Попал на самую границу Шегъгорърара?

— Знаю. Я уже был, там у самой границы. Представь себе, Влааща ещё некоторое время пытался вращаться. От этого на границе образовались незначительные холмы и трещины. От этого могла бы либо сорваться поверхность Влаащи, либо же вообще — этот мир раскололся бы на части. Но, к счастью, вскоре вращение прекратилось.

— Ну и вы…

— Да, конечно, сейчас мы пытаемся пробиться к противоположной, свободной половине Влаащи, но, так как заградительная стена углубляется в почву, нам это пока что не удалось.

— А как вы пробиваетесь?

— Лопатами.

— Да уж — не самые мощные орудия, — невесело молвила Мария.

— Что есть, тем и пользуемся.

— Ну а что насчёт рек? То есть, я хотела спросить: эта завеса и их течение перекрыла, нельзя ли поднырнуть?

— Мария, ведь всего только четыре часа прошло с тех пор, как началось это безобразие. Да — мы пробовали поднырнуть. Ничего хорошего не получилось. Нашего смельчака отбросило назад, да с такой силой, что он едва жив остался. Впредь надо действовать осторожнее. Ещё неизвестно, все ли реки перекрыты до самого дна, и вообще — неизвестно, как глубоко эта завеса пробила почву… Неизвестно, чего ждать…

И, только Ингмар произнёс эти слова, как багровое свечение стало меркнуть, послышался пронизывающий, тяжёлый гул. Стоявшие поблизости воины переглядывались, спрашивали друг у друга:

— Что это?

Мария произнесла:

— Когда я была на Тогосте, некие металлические громады начали долбить почву. Так они добрались до самого центра мира…

— Как бы и здесь такой беды не приключилось, — молвил Ингмар.

Но, только он успел это произнести, как именно такая беда и приключилась. И земля и деревья сильно содрогнулись, а затем начали мелко, настойчиво трястись.

Мария воскликнула:

— Долго мы здесь мы не продержимся! Надо улетать, и скорее!

Ингмар смотрел вверх, но из-за близко сомкнувшихся ветвей мало что можно было увидеть. Впрочем, угадывались очертания чего-то громадного, что вполне могло раздавить всех их, вместе с крепостью.

И Ингмар произнёс:

— Деревья и сейчас нас защищают. Скрывают от вражьих глаз.

— Говорю тебе — эта защита недолговечная, — произнесла Мария. — Ещё недолго и разворотят весь Влааща.

— Предлагаешь на орлах улетать?

— Да.

— Но вот, если мы полетим, то нас точно заметят.

— Здесь нет безопасного места, Ингмар. Куда ни сунься, а везде смертельная опасность. По крайней мере, я предлагаю не отлетать далеко отсюда. Быть может, когда Влааща будет разрушена — хоть ненадолго откроется проход, и мы успеем вылететь к свободному небу.

— Эх. Тяжело. Тяжело… Чем больше людей — тем труднее. Я отвечаю сразу за многих, и не имею права никого здесь оставить…

С напряжённым, мрачным выражением Ингмар отдал указания — всем готовиться к отлёту, и ничего с собой не брать, так как вылетать придётся уже в ближайшие минуты. Ещё надо было предупредить тех людей, которые работали у границы, копали почву (у них, правда, имелись свои орлы).

Почва дрожала всё сильнее и сильнее. Вздрагивала и скромная Светградская крепость. И, хотя крепость строили из крепких брёвен, на славу — это не могло уберечь её от трещин, которые разрывали почву и становились всё более широкими. Вскоре крепость могла попросту провалиться в одну из этих трещин.

Открыли орлиные башенки и теперь эти величественные, сильные птицы слетались к своим хозяевам. Подлетел орёл и к Ингмару.

Всё же на всех орлов не хватало. Для обычных людей, в том числе и для жён, и для детей воинов предназначался обычный летучий корабль. Но корабль этот казался теперь совсем не надёжным. Люди не хотели в эти страшные минуты расставаться со своими близкими, и поэтому на некоторых орлов садилось сразу по несколько человек. Например, отец, жена и несколько детей.

Ингмар поглядывал на это неодобрительно, говорил:

— Возможно, придётся спасаться от погони, увёртываться. А смогут ли орлы лететь достаточно быстро, неся такую тяжесть?

В ответ же слышал:

— Ты, конечно, наш начальник, мы тебя уважаем, но чего ты хочешь от нас сейчас? Чтобы мы посадили своих родных на неповоротливый деревянный корабль? А что с ними будет потом? Что будет с нами? Как мы будем смотреть со своих стремительных орлов на то, как они гибнут? Этого ты хочешь?..

Ингмар ответил:

— Сейчас поступаете, как знаете, а я бы просто хотел спасти вас.

Ещё не все успели усесться на орлов, а землю уже расколола настоящая пропасть. Светградская крепость находилась как раз на краю этой пропасти, и начала крениться вниз.

Белуш, на спине которого сидела Мария, взлетел. Не отставал и Златин, на спине которого за неимением Саши, разместился один из воинов, а также и молодая жена. Ингмар удерживал своего орла.

Мария крикнула:

— Летим, Ингмар!

А он ответил:

— Я командир, и я улечу последним…

Светградцы включили механизмы. Закрутились колёса, натянулись канаты и верхние ветви деревьев раздвинулись в стороны. Открылась багровеющая часть неба, и стал видно громадное, похожее то ли на паука, то ли на осьминога создание, которое обхватило своими металлическими отростками Влаащу и дробило его почву, вгрызалось в недра этого мира.

Мария уже видела нечто подобное, и хотя и ей было не по себе — всё же она постаралась не проявлять своих чувств, а некоторые, особенно женщины и дети не выдерживали. Они закрывали глаза и лица ладонями, плакали, хотели спрятаться, но прятаться было негде.

Ингмар кричал через рупор своим зычным голосом:

— Не разлетайтесь! Держитесь вместе! Иначе потом не найдём друг от друга…

Но, когда по воздуху прокатился тяжеленный, словно бы вдавливающий вниз гул, когда вместе с этим звуком задвигался один из многометровых отростков — не выдержали и некоторые орлы и некоторые наездники. Они полетели вверх, одновременно забирая и в сторону, чтобы держаться подальше от этого ужасающего создания…

Наконец, когда взлетели последние орлы, и когда Светградская крепость накренилась так, что, того и гляди — упадёт, взмыл и Ингмаре на своём орле — светло-серебристом Ладане.

Мария старалась держаться поближе к Ингмару. Всё же за последние месяцы он был для неё самым близким, после Саши, человеком. И, потеряв, пусть и не навсегда, Сашу, ей не хотелось разлучаться и с Ингмаром. Сначала они собирались лететь к границе Влааще, чтобы предупредить тех, кто там пробивался, но те воины уже оседлали своих орлов и спешили навстречу.

Ингмар кричал через рупор:

— Все ли здесь?!

Ему, также через рупор отвечали:

— Трудно сказать! Всех не пересчитаешь, но, кажется, некоторых понесло в другую сторону…

Ещё несколько голосов наперебой потребовали:

— Летим отсюда! Летим подальше от этой страхолюдины! А если оно нас схватит?! А если раздавит?!

Мария же крикнула:

— Когда Влааща развалится, у нас, быть может, появится шанс вырваться из этой Шегъгорърарской сферы.

Ингмар, через рупор ответил:

— Да, возможно, образуется пробоина.

А Мария подхватила:

— …Но она не будет долговечной. Её края сомкнуться! Так что надо будет пролетать быстро!..

А к Влааще приблизились ещё несколько железных громад-чудовищ. Они тоже начинали буравить почву. Даже с расстояния в несколько километров были видны трещины, которые расходились в разные стороны по поверхности этого мира. И Светградская крепость и прилегающая к ней часть леса рухнули в такой провал.

Мария спрашивала:

— Чего же они хотят?! Пробивают землю, к самому центру мира пробиваются! Ради чего?! Неужели — только затем, чтобы разрушить!..

И вот наступил тот момент, когда половина Влаащи раскололась на несколько частей. Открылось металлическое ядро этого мира — примерно километр в диаметре. Вот это ядро и схватили своими могучими отростками железные монстры, потащили прочь, в глубины владений Шегъгорърара…

И виден стал разрез — вторая половина Влаащи, которая находилась в Многомирье. Теперь эта половина вздрогнула и медленно поплыла в сторону. Виден стал и приятный лазурный свет, и несколько белых облаков, и даже пара миров, находившихся в опасной близости с тёмно-матовой сферой, но всё же ещё укутываемых солнечными лучами.

А края в этом разрыве заколыхались и с чавкающим, неприятным звуком устремились друг к другу.

Тогда Ингмар закричал:

— Скорее! За мной!!

И первым, на своём Ладане полетел к этому проёму. Мария старалась не отставать от него.

Но вот раздались новые крики, новый пронзительный, железный свист. Мария оглянулась и увидела металлических созданий, не слишком больших в размерах, но всё же очень опасных. Подобных она уже видела с Сашей на гибнущем Рогосте, а теперь они настигали орлов.

Заметил эту новую опасность и Ингмар. Он крикнул:

— Не останавливайтесь! Вперёд!

А про себя подумал: "Эх, жалко — в такой спешке отлетали, а надо было рассадить воинов и их семьи: женщин и детей на разных орлов; так, по крайней мере, можно было бы руководить битвой. Но и сейчас ещё не всё потеряно…"

Ингмар внимательным взглядом окинул летевших поблизости, и отобрал тех воинов, которые славились своей силой и ловкостью, а также — летели одни. Вот к ним то он и обратился:

— Вижис, Таргун, Пагол, Викинрод, Паллаз — за мной!

И он развернул своего орла Ладана навстречу настигавшим их железных созданий. Воины послушались своего командира — полетели за ним. А Мария, хоть Ингмар и не звал её, тоже повернула своего Белуша.

Ингмар продолжал командовать:

— Приготовьте гарпуны с сетями. Не стрелять до тех, пока я не отдам указа.

Эти гарпуны, равно как и колчаны со стрелами и клинки были закреплены сбоку от седел. И вот теперь наездники на орлах вытаскивали гарпуны, наводили их на приближающихся чудищ.

— Разлетайтесь в стороны, чтобы враги оказались между вами! — распорядился Ингмар.

Потом, когда до паукообразных чудищ оставалось с десяток метров, а до столкновения — секунда, Ингмар заорал:

— Да-а-а-вай!

И ещё когда только начался этот вопль, воины уже выпустили гарпуны. Засвистели они, рассекая воздух, расправляя за собой сети. Гарпуны были железными, врезались в железных пауков со скрежетом, но не могли ни пробить их, ни зацепиться. А вот сети делали своё дело — пауки запутывались в них, резко изменяли направление своего полёта, иступлёно дёргались из стороны в сторону.

При этом не все орлы успели уклониться. Пауки задевали их своими клешнями, переворачивали, ломали им крылья. Вот один воин был выброшен из седла. Взмахнул было клинком, пытался отразить нёсшуюся на него клешню, но были переломлены и клинок, и рука воина. Следующим ударом запутавшийся в сети монстр разбил смельчаку череп.

Ингмар, а за ним и Мария заложили крутой вираж, и с двух сторон понеслись на одного паука. Он замедлил своё движение, расставил клешни. Свистнули гарпуны. Тот гарпун и летевшую за ним сеть, которые выпустила Мария, паук успел отбить, но сеть Ингмара обхватил его, паук крутанулся, задёргался, и вдруг разорвал сеть. Это ему нелегко далось. В результате одна из клешней оказалась сломанной. Но вдруг паук оказался рядом с Ингмаром, ударил уцелевшей клешнёй по Ладану.

Бедный орёл погиб — у него была сломана шея. Следующим должен был погибнуть Ингмар, он вылетел из седла и, уже был не в состоянии управлять своим полётом. Он кувыркался в воздухе, а металлический паук должен был разорвать его.

Вот тогда и пришла на помощь к Ингмару Мария. Она направила своего Белуша к нему, протянула руки, намериваясь подхватить, но Ингмар уже и сам ухватился за край её седла, подтянулся, уселся позади неё, обнял…

— Скорее! Вперёд! Улетаем отсюда! — кричала Мария.

Всё решали мгновенья, а Ингмар и Мария, отвлекая пауков, эти мгновенья потеряли. Большинству Светградских воинов удалось вырваться из сферы, но некоторые, в том числе и Ингмар с Марией, не успели.

Края разрыва через чур быстро сползались друг к другу, и вот уже столкнулись, накрепко склеились; нечего было и думать пробить эту преграду. Зато подлетали новые и новые железные пауки. Сражаться с ними было уже бессмысленно: жалкая кучка храбрецов несомненно погибла бы в такой схватке.

Ингмар крикнул в рупор:

— Летите за нами! Быть может, удастся вырваться!!

И они летели вблизи от тёмно-матовой поверхности. Три орла несли своих наездников. Всего — четырёх человек. Орлы боролись за свою жизнь, но просто не в состоянии были оторваться от чудищ, которые двигались быстрее них.

Мария повернулась в седле, прижалась к груди Ингмара и молвила:

— Нет, я не хочу видеть этого…

А Ингмар ответил:

— Нет. Ещё не всё потеряно. У нас ещё есть шанс.

Глава 11

Некоторое время Саша находился в темноте. Он знал, что челюсти ОНО захлопнулись и Мария осталась снаружи. Юноша кричал, требовал, чтобы ОНО впустило Марию, но ОНО никак не реагировало.

Потом, настучавшись кулаками и ногами по непробиваемой челюсти и накричавшись; Саша осознал, как же тихо кругом. Никаких звуков — абсолютная тишина. Разве что слышно было, как бьётся кровь в висках; но это всё же были его собственные, им порождённые звуки…

Некоторое время Саша сидел без движения, затем побрёл в темноте, туда, где по его мнению, должно было находиться брюхо ОНО.

Он думал: "Наверное, ОНО летит. И ещё неизвестно, как далеко ОНО может залететь; может, и вообще никогда не остановится. Но вот я не могу отправляться в столь дальнее путешествие, не могу бросать людей, которые мне дороги. И я не успокоюсь, пока не найду выход отсюда…"

Пройдя примерно шестьсот метров, Саша остановился и довольно громко крикнул:

— Э-эй, ты слышишь меня?!

Эхо загремело, причудливо дробясь, отражаясь среди невидимых в темноте стен, а затем неожиданно резко исчезло.

Саша продолжал уже тише:

— Я не знаю, сколько мне суждено блуждать здесь, но вот хочу сказать тебе кое-что. Мне известно, что бессмертие тебе не в радость. И я бы помог тебе избавиться от него. В тебе ведь есть нечто, дающее бессмертие, и я готов принять это…

Тут стены замерцали, переливаясь неведомыми, чарующими цветами и оттенками. Подумал ветер, и сам воздух сжался настолько, что Саша взмыл в воздух и полетел так быстро, что, если бы врезался во что-нибудь, то уж непременно разбился бы насмерть.

Но, сколько он ни летел, а туннель не заканчивался, а всё расширялся и расширялся. Если взглянуть на стены туннеля внимательнее, то там можно было увидеть движение, лики — людские и ещё существ на людей не похожих, но тоже одухотворённых, злых и добрых. Их было очень много, и все они жили в разные эпохи, все они были уже давно мертвы. Тем ни менее, вглядываясь, Саша замечал истории их жизней — их страдания, порывы, влюблённости, их ненависть, их боль, их торжество и их одиночество.

Саша снова кричал:

— Да! Я понимаю — это твоя память! Ты хочешь показать, сколько всего видел, сколько пережил. Ты хочешь спросить: выдержу ли я это? И я отвечаю: выдержу! Мне нужно бессмертие, чтобы помочь своим друзьям.

Сашин полёт прекратился. Теперь он стоял в небольшой овальной зале, в центре которой висело источающая светло-серебристый свет сфера.

Саша улыбнулся и произнёс:

— Знаю, что это и есть источник бессмертия. Так, значит, ты не против? Я должен проглотить его, правильно?

Негромкий, печальный голос, переливаясь музыкой, зазвучал в Сашиных ушах:

— Проглотив источник бессмертия, ты уже не будешь прежним. Внешность твоя изменится и даже близкие люди уже не узнаю тебя.

— Что же — я готов!!

С этими словами Саша протянул руки, подхватил сферу, раскрыл рот, намериваясь её проглотить, но это не потребовалось — она сама, через пальцы втекла в него.

И тут снова подул ветер. Стены расступились, и Саша вылетел наружу.

ОНО умчалось вдаль. Саша остался в воздухе, между миров.

Саша оглядывался и понимал, что место, в которое занесла его судьба, совершенно ему незнакомо. Ничего подобного он не видел даже в большой энциклопедии ближних к Светграду миров, которую не раз в свободное время перелистывал.

В воздухе плыли, неспешно клубились крупные, с сиреневым, а также и с лиловым отливом облака. Несколько миров были заметны поблизости… весьма любопытные, каждый — со своими особенностями, но больше всего Сашу поразил поистине гигантский для Многомирья мир — не меньше трёх тысяч километров в диаметре, вокруг него кольцом вращались обычные, в двадцать-тридцать километров миры. Конечно, Саша не мог сразу сосчитать, сколько миров в этом кольце, но их точно были сотни, а, может, и тысячи.

До громадного мира было очень далеко. Саша видел на его поверхности крупные водоёмы, реки, горы и леса, а на той стороне, которая отворачивалась от Солнца, уходила во мрак ночи, можно было заметить жемчужное и белёсое свечение от городов.

Саша подумал: "Каких только чудес в Многомирье не бывает. Далеко же, должно быть, занесло меня ОНО!.. А у меня ни орла, ни корабля — ничего, только своё тело… Эге, да я же теперь бессмертный…"

Тут Саша с опаской поглядел на свои руки. А что, если они уже стали железными или превратились в клешни или в щупальца? Ведь ОНО предупреждало об изменениях… Но руки остались прежними.

Тогда Саша дёрнул и руками и ногами. При этом была в нём слабая надежда, что проявятся новые чудесные способности, что полетит он с невиданной скоростью (хотя, конечно, он и не знал, в какой стороне находится Светград). Но ничего такого не произошло. Если он и сдвинулся с места, то всего лишь на несколько сантиметров…

Зато появился некий объект: железный, с подвижными клешнями, он стремительно приближался к Саше. И как тут было не вспомнить о Шегъгоръраре? Ведь именно там создавались подобные железные существа. Что, если Шегъгорърар каким-то чудесным образом уже и в такую даль добрался. Саша и такому не удивился. Он только не знал, как сражаться с этой новой напастью. Ведь оружия у него никакого не было.

Между тем, это железное нечто подлетело к нему, облетело вокруг Саши. И зависло в воздухе, напротив его лица. Разноцветные огоньки неспешно перемигивались на овальном туловище…

Саша спросил:

— Ну и что ты такое? Откуда взялось? Что тебе от меня надо?

Вместо ответа существо схватило Сашу своими клешнями, поместило в свою утробу и полетело в сторону окружённого кольцом гигантского мира. Так как утроба была полупрозрачной, Саша видел, как проходит полёт.

Железное существо опустилось на ночную сторону исполинского мира. Поле было окружено искусственными многометровыми светильниками, которые источали мягкий жемчужный свет. Над полем возвышались некие исполинские конструкции, которые Саша не имел возможности разглядеть, так как они тонули в ночном сумраке.

Когда его вынули и положили на летающую платформу, Саша подумал: "Наверное, теперь будут исследовать, как невидаль, а мне надо поскорее вернуться на границу Шегъгорърара…"

Он попытался соскочить с платформы, но оказалось, что руки и ноги его уже были стянуты ремнями.

Саша подумал: "Вот тебе и бессмертие! Вот тебе и сверхсила! Чувствую себя слабым и беспомощным…"

Через недолгое время платформа влетела в обширную залу, залитую ровным, серебристым свечением. Саша оглядывался, пытался разглядеть, что же за существа его пленили, но не видел никого живого. Подёргавшись немного и поняв, что это бессмысленно, юноша решил, что ему остаётся только ждать и надеяться на лучшее.

А потом механические руки аккуратно переложили Сашу с платформы на стол. Юноша попытался было вырваться, но тут железная маска надвинулась на его голову и он мгновенно заснул…

После этого Саша очень много спал. Разные ему сны снились: и приятные, и не очень. Иногда он видел в этих снах Марию. Девушке грозила некая опасность. Саша пытался её спасти, но каждый раз она выскальзывала от него. Иногда Саша ненадолго просыпался, он видел тянущиеся к нему провода и трубы, пытался вырваться, кричал:

— Что вам от меня нужно?!

Но его вновь усыпляли.

Однажды он услышал неживой, лишённый эмоций голос. Голос поинтересовался:

— Разве ты плохо себя чувствуешь?

— Да, я очень плохо себя чувствую! — вскрикнул Саша.

— Но ведь мы снабжаем тебя всем, что нужно твоему организму. Здесь ты — в покое и в безопасности.

— Ничем вы меня не снабжаете. Ничего вы не знаете. Выпустите меня немедленно! Какое вы имеете право задерживать меня?

— Нам нужна твоя энергия… Ты источник огромной энергии…

— А я, кажется, не заключал с вами контракта. Так что вы — похитители. Вы ответите за это… Вы…

И вновь его усыпили. Однако, Саша замечал, что усыпления с каждым разом происходят всё сложнее. Он не совсем уходил от реальности. Вот он дёрнулся, и металлический наручник на его запястье погнулся.

Тогда Саша усмехнулся и подумал: "Стало быть, плод бессмертия всё же работает. И, сколько бы тюремщики не качали из меня силу, а её у меня всё больше…"

Всё же он и в тот раз заснул, а когда, после невыносимо, мучительно долгого, отупляющего сна очнулся — на его руках и на ногах были уже новые толстые, сделанные из некоего синеватого и, должно быть, очень прочного сплава оковы.

Из всех сил напрягся Саша. Оковы затрещали, начали гнуться. Лишённый эмоций голос обратился к нему:

— Пожалуйста, успокойтесь.

— Чёрта с два! — выкрикнул Саша.

— Тогда мы вынуждены будем применить экстренные меры.

— Попробуйте. Применяйте! Вы со мной уже ничего не сделаете!!

Саша разорвал оковы, вскочил со стола, оглянулся. Он находился в небольшом помещении овальной формы. Он торжествовал, он чувствовал себя непобедимым героем.

Но, вместо торжествующего восклицания, только страшный, быстро оборвавшийся вскрик вырвался из него. Дело в том, что одна из стен помещения была зеркальной, и Саша увидел своё отражение.

Да — у него были прежние руки и ноги, туловище, даже — прежняя одежда. Но у него не было лица. Вообще — не было головы. Вместо неё вращалась, пульсировала чёрная воронка. Такова была цена бессмертия, так плод бессмертия преобразил его.

Именно из этой воронки и качали неведомые обитатели планеты энергию.

Вот помещение начало заполняться густым, ядовито-жёлтым газом. Должно быть, этот газ должен был усыпить или даже умертвить ставшего через чур опасным пленника.

Но уже никакой газ не мог причинить Саше вреда. Бессмертный подошёл к гладкой стене и ударил по ней кулаком. Стена раскололась, толстыми кусками рухнула к его ногами.

Саша вышел в заполненный тревожным воем коридор. Он шёл и думал: "Такого как я можно почитать, бояться или ненавидеть. Но любить меня — любить именно как человека невозможно. Что ж, я должен был приготовиться к такой жертве. теперь главное добраться до Шегъгорърара".

Глава 12

Итак, Владар был заключен в темницу при Светградском царском дворце. Эта темница была построена для особо важных преступников и обычно, в мирное время пустовала. Однако, камера, в которую впихнули Владара, оказалась переполненной. При неверном, мерцающем свечении коридорного факела, Владар увидел несколько знакомых ему по прежней жизни лиц. Юноша здоровался с ними, спрашивал, за что они сюда попали, а они пожимали плечами, и отвечали с искренним недоумением:

— Понятия не имею. Недоразумение какое-то. Разве я не верой и правдой служил Светграду? Но, надеюсь, всё благополучно разрешится в ближайшее время…

— Как же, ждите, разрешится, — мрачно проговорил Владар.

— А что такое? Ведь царь Роман всегда был мудрым, справедливым правителем. Неужели ты думаешь, что он может осудить невиновного?

Владар хотел было сказать, что и царя Романа то уже нет, что подменили его на механическую, подвластную воле Шегъгорърара куклу, но подумал, что здесь в камере могут быть и шпионы; могли его и из коридора подслушать. И хотя он, в любом случае, не видел шансов на освобождение — всё же решил промолчать.

Владар разместился в углу возле решётки. Так что он мог видеть часть коридора и камеру. Видел он и другие камеры, которые также были переполнены.

Владар спросил у своего соседа:

— Давно здесь сидите?

— Меня сутки назад арестовали. Ничего даже не объяснили. Есть такие, которых по целой недели держат. Но большинство довольно быстро уводят. Должно быть, разбирают их дела и освобождают, так как обвинения не могут быть серьёзными.

— И есть доказательства, что их действительно освобождают?

— Есть. Я сам видел нескольких, которые вроде бы сидели здесь. Но они об этом предпочитают не вспоминать. Вообще разговорчивыми их не назовёшь. Но, по крайней мере, они свободны.

Владар вновь едва сдержался, чтобы не сказать о том, что эти занимающие высокие должности люди уже подменены и выполняют то, что хочет Шегъгорърар, но промолчал, решив, что ему всё равно не поверят, подумают, что он спятил…

Из-за того, что нечего было делать, время в камере текло просто невыносимо медленно. Впрочем, многие убивали время за неспешными разговорами. Причём говорили о чём угодно, только не о последних, действительно тревожных событиях. Например, какая хорошая была в давний год рыбалка, какие отменные блюда готовит некий знакомый повар, о том какие хорошие или наоборот плохие у него дети. Некоторые пели, некоторые достали карты и усердно проигрывали друг другу партию за партией.

В положенное время дверь камеры открывали и их проводили в небольшое помещение, где под присмотром суровых, вооружённых стражников они кушали и пили воду. Затем унылая процессия направлялась в противоположную часть коридора, где находилось помещение для справления естественных нужд…

В темнице не было окон, поэтому неизвестно было какое время суток. Из-за вынужденного безделья Владар совсем измучился. Ему казалось, что прошло уже пять суток, а то и целая неделя. Каково же было его изумление, когда на вопрос одного из заключённых стражник нехотя ответил, что только наступил первый вечер.

Владар, сидел на грязном полу. Он вцепился пальцами в решётку. Мутными от долгого страдания глазами глядел в коридор и думал, что, если так пройдут ещё сутки, то он будет уже кричать, требовать, чтобы его выпустили, или, во время обеда, несмотря на стражу, бросится бежать, или совершит ещё какой-нибудь безрассудный, отчаянный поступок.

Конечно, вспоминал он царевну Анну. И то, какой видел её прежде: живой, милой, недоступной в своём царском величии, но всё же желанной, ту, которой он посвящал стихи, поэмы и многие страницы своего личного дневника. (как хорошо, что этот заветный дневник не отобрали, что он лежит во внутреннем кармане его пиджака). И тут, рядом с этими светлыми воспоминаниями — кошмар. Бездушная кукла, порождение Шегъгорърара, снимающая с плеч голову, и совершенно чуждая к его, Владара судьбе; вообще чуждая всех человеческих судеб. Уродливая насмешка над самыми прекрасными его грёзами — её бы он уничтожил в первую очередь.

…Так, в мутном, мучительном оцепенении думал он из минуты в минуты, из часа в час… Большинство заключённых уже храпело, а Владар даже и не думал о сне. Уж чего-чего, а заснуть, несмотря на усталость он не смог бы.

И вот в долгое время пустовавшем до того коридора произошло движение. Ярко засиял в руке стражника факел. Но стражник шёл не один; рядом с ним, мягко шурша роскошным платьем, источая тонкий, приятный, едва уловимый аромат, шла она…

И вот они остановились возле камеры, в которую был заключён Владар. Стражник начал возиться с большой связкой ключей, а лже-Анна, не щадя своего платья, опустилась на колени, так что её личико оказалось прямо напротив лица Владара. И она произнесла:

— Ну, как ты здесь, милый… Как давно мы не виделись…

Глаза Владара помутнели больше прежнего, он сжал кулаки и прошипел с выражением боли и отчаянья:

— Поди прочь!.. Как смеешь ты скрываться под личиной единственной, прекрасной… Ты — проклятая кукла! Не приближайся ко мне!..

Некоторые бывшие в камере проснулись, но, ничего не понимая спросонья, недоумённо глядели то на Владара, то на лже-Анну. Должно быть, явление царевны представлялось им настолько невероятным, что они полагали, что это — продолжение их сна, и даже не удосуживались ничего ей сказать.

А стражник наконец-то открыл дверь в камеру, и накинулся на Владара:

— Как ты смеешь так разговаривать с царевной?..

Он даже замахнулся на Владара, но лже-Анна остановила его. Она произнесла:

— Не смей его трогать.

— Как вам будет угодно, ваше высочество, — и рявкнул на Владара. — А ну — пошёл?

Владар поднялся на ноги, но остался на месте. С вызовом глядел он на стражника. Лже-Анна говорила:

— Владар, я понимаю тебя. И всё же: заклинаю всем святым — пойдём со мной. Пожалуйста.

Владар подумал: "Ишь, как заговорила. Зачем ей такое искусное притворство? Могли бы просто прислать нескольких головорезов, скрутить, и отправить на свой Шегъгоръраръ или просто — ликвидировать. Но нет — зачем-то понадобился этот маскарад. Ладно, пойду с ними, а при первой возможности попытаюсь бежать".

С такими мыслями он вышел в коридор. Стражник быстро запер камеру и подтолкнул его в спину:

— Ну, пошевеливайся… пошевеливайся…

Владар шёл по коридору, рядом с лже-Анной, и с удивлением понимал, что не находит в душе своей отвращения и неприязни к этой подделке. Более того — он чувствовал те же возвышенные чувства, что и при общении с настоящей царевной Анной.

В смятении думал: "Неужели обман Шегъгорърара зашёл так далеко? Неужели уже и любящий человек не заметит подмены до тех пор, пока не увидит, как отвинчивается голова или пальцы?".

Вот они вошли в помещение, большую часть которого занимал добротный дубовый стол. Что касается стен, то они были сложены из внушительных каменных блоков.

Лже-Анна сказала стражнику:

— Ты можешь выйти.

Тот смутился, пролепетал:

— Но, ваше высочество… Это заключённый — он дерзок и опасен. Он может напасть, и…

— Я сказала: выйди. Стой и карауль в коридоре. Ну а я смогу постоять за себя.

Стражник поклонился и вышел, прикрыл за собой дверь.

Они сидели за столом, друг напротив друга. Царевна Анна сощурившись, внимательно вглядывалось в лицо Владара с неким неизъяснимым, но несомненно сильным чувством.

Владар первым нарушил молчание. Он произнёс неестественно раздражённым голосом:

— Я знаю, кто ты, а ты знаешь, кто я. Не понимаю, к чему сейчас ты меня позвала. Всё равно — мне одна дорожка на Шегъгорърар.

— Нет, — тихо ответила Анна, и прошептала. — Как же давно мы долго не виделись, милый. Как же давно…

— Не смей меня дурачить. Ты…

В глазах Анны заблестели слёзы. И вот уже покатились по её щекам. Она шептала:

— Видишь я плачу?..

— Вижу. И это ничего не значит. Это — такая же ложь, как и всё остальное.

— Нет. Порождения Шегъгорърара не могут плакать. И смех у них выходит совсем не таким, как у обычных людей. Лучше им не смеяться. Их скрежетание подскажет, что они подделки ещё лучше, чем магниты.

— А, ты и о магнитах вспомнила. Но магнит у меня отобрали. Иначе бы я тебя…

— У меня есть небольшой магнит.

— Всё, довольно! — махнул рукой Владар. — К чему это притворство? Я знал, что Шегъгорърарцы подлые, но не думал, что они ещё и глупые. Ведь я же видел, что ты откручивала свою механическую голову.

— Да. Я догадалась, что ты наблюдал за мной с ветки дерева. Но, всё же я настоящая. Я живая — у меня не железки внутри… Не веришь?

— Нет!

— Ну вот, смотри!

Та, кого Владар считал лже-Анной достала небольшой ножичек и надрезала себе ладонь. Тут же выступила самая настоящая, человеческая кровь. И из Владара вырвалось:

— Осторожно!

Он даже сделал порывистое движение к ней, но всё же остановился. А она говорила:

— Не беспокойся. Эта ранка совсем не страшна. То, что терзает моё сердце — гораздо мучительнее. Я живу в окружении механических подделок. Я не знаю, где мой отец и братья, где все близкие мне. Я, впрочем, догадываюсь, что они на Шегъгоръраре, но живы ли они? Что ждёт мою родину? Что ждёт меня?.. Всё так тревожно, так неясно… Я вынуждена ежедневно ухищряться, чтобы не поняли, что я — всё ещё человек. Конечно, я не могу отвинтить себе голову. Для этого я использую то разобранное, отключенное, что должно было заменить меня. Эту куклу я держу в своих покоях.

— Но как тебе удалось избежать?.. Как вам…

— Нет-нет, Владар, давай на «ты». Сейчас ты мне особенно дорог, Владар. Как хорошо, что я тебе могу довериться.

— Рассказывай же!

Глаза Владара просияли. Он даже улыбнулся. Так стремительно взмыл он из мрачного состояния в возвышенное. Он готов был совершать подвиги, он готов был сочинять стихи.

Он произнёс:

— А я так долго мечтал об этой встрече. И знала бы, что я пережил, когда увидел, как ты, якобы снимаешь свою голову. Подумал: никогда больше тебя не увижу, зачем жить…

Царевна Анна поднялась, подошла к Владару и положила свою ладонь поверх его ладони, молвила:

— Сейчас не время говорить об этом. Вот разберёмся с Шегъгоръром, тогда вдоволь наговоримся. А сейчас… У меня ещё достаточно власти, чтобы вывести тебя отсюда.

— Ты бежишь со мною?

— Я думала об этом. Меня ведь все знают в лицо, и далеко я не уйду. Будет объявлено, что злодеи похитили царевну, и меня задержат на следующие сутки, вернут во дворец, и в этот раз уже непременно заменят.

— А если бы ты скрылась в городе?

— В Светграде?

— Ну, да в Светграде.

— Ах, если бы я знала надёжных людей! Раньше то все люди были или казались мне надёжными, ну а теперь, как я могу быть уверена, что тот человек, которого, казалось бы, знаю, как родного — не враг? Ведь даже мой отец и мои братья…

Рука царевны дрогнула, в глазах её заблестели слёзы.

Владар ответил:

— Я знаю людей, которым можно довериться. Они… впрочем, когда мы окажемся в городе, ты сама всё увидишь. Ну так что, Анна, идёшь со мной?

— Как же мне хочется тебе верить. Хорошо, Владар, мы попытаемся.

Она приоткрыла дверь в коридор и окрикнула стражника. Когда тот вошёл, Анна спросила у него:

— Ты можешь вывести нас отсюда незамеченными?

— Да, выше высочество. Как вам будет угодно…

Стражник звенел ключами, открывал решётчатые двери. Сначала они шли по узкому коридору, затем — поднимались по лестнице.

Вот Владар произнёс:

— А хорошо было бы и остальных пленников сейчас освободить.

— Тише, — шепнула Анна. — Неужели не понимаешь, что, выводя тебя одного, я очень рискую?

— Понимаю. Но что мешает устроить большой побег? Пусть они прорвутся через парк к воротам. Ну а уж в городе мы найдём, где их спрятать.

— Тише, Владар, тише. Нас могут услышать. Ты сейчас говоришь как твой друг Саша. Ведь это, кажется, он склонен к безрассудным поступкам.

— Просто я представляю, что ждёт их…

— В любом случае, им не удастся прорваться через парк. Сейчас повсюду стражники — двойные, тройные кордоны. А скоро вообще будет объявлено военное положение.

— Но ведь они всё равно погибнут! Почему бы хотя бы не попытаться. Может, хоть кто-то прорвётся.

— Это ты стал бы прорываться. А им-то зачем? Они ничего не знают и знать не хотят об поддельных людях. Они ещё надеются на справедливое правосудие.

Владар вспомнил какое безразличное, расслабленное настроение царило в камере, в которой он незадолго до этого томился, и понял, что уговаривать этих людей бежать — бесполезно. Никуда они не побегут, а ещё и его попытаются задержать.

Так что он сказал:

— Да. Ты права. Придётся оставить их.

Ещё через пару минут они сели в обшитую алым бархатом карету царевны Анны.

Царевна крикнула в оконце:

— Поехал в город!

Возница взмахнул вожжами; добротные кони застучали копытами по вымощенной камнями дороге…

Анна зарыла оконце, и обратилась к Владару:

— Сиденье, на котором ты сидишь, поднимается. Ты должен спрятаться в нём.

— Наверное, это лишнее. И без того доедем, — ответил Владар.

— Не будет настолько самоуверенным. Ты подвергаешь лишнему риску не только себя, но и меня.

— Ну, раз так, то — слушаюсь и повинуюсь.

С этими словами Владар приподнял мягкое сиденье, и действительно увидел весьма внушительную выемку. Только он успел туда забраться, как карета остановилась.

Анна приоткрыла окошко и спросила:

— В чём дело.

Раздался весьма невежливый голос:

— Досмотр!

— Что значит "досмотр"? — запальчиво, высокомерно спросила Анна. — Или вы не знаете, кто я?

— Знаем. Царская дочь. Но у нас есть приказ, осматривать каждого, кто выходит или выезжает из парка.

— Интересно, от кого же такой приказ исходит?

— От самого царя.

— Мою карету осматривать будете? Думаете, я шпионка?

— Нет, то есть — не думаем…

Голос этого воина был смущённым, но тут же раздался и другой — непреклонный, леденящий. Должно быть, его обладатель уже был подменён.

Этот голос пророкотал:

— Осмотреть карету!

Лежавший под сиденьем Владар слышал, как раскрылась дверца, как некто предложил:

— Выходите, ваше высочество.

— Ну смотрите у меня! — грозно произнесла Анна. — Даром вам это не пройдёт, служаки.

Тем ни менее, она вынуждена была выйти. Ну а Владар хотел было вынуть из ножен, приготовить клинок, но тут вспомнил, что оружие у него, конечно же, отобрали при аресте.

Но всё же он нащупал небольшую ручку, которая выступала на внутренней части крышки и вцепился в неё. И когда осматривавший карету попытался поднять сиденье — у него это не удалось. Несколько раз он ещё дёрнул, но Владар держал из всех сил.

Наконец, досмотр закончился. Воин вышел из кареты и проговорил:

— Вы можете продолжить путь. Не обижайтесь, ваше высочество. Сейчас такое тревожное, страшное время — везде могут прятаться шпионы Шегъгорърара.

— Даже в моей карете?

— Даже там.

— Враги действительно могут близко, но вы их не узнаете. А жаль…

С этими словами Анна залезла в карету, и захлопнула дверцу. Вновь застучали копыта. Карета выехала в город.

Спустя минуту царевна спросила:

— Ну, как ты?

— Вроде, нормально. Можно вылезать?

— Вылезай, хотя, возможно, что будут ещё и новые кордоны. Но ведь я даже не знаю, куда ехать.

Владар вылез из своего недолгого укрытия, осторожно приподнял занавеску, выглянул. Он увидел тёмные, ночные улицы. Лишь в некоторых местах сияли факелы, чёрными воронками зияли переулки.

Владар, вытянулся к Анне, почувствовал лёгкий, приятный запах духов, исходящий от неё, спросил:

— Ты доверяешь своему вознице?

Царевна прошептала в ответ:

— Он ведёт себя так тихо, а, если что-нибудь спросить у него, так отвечает односложно. В общем, ничего конкретного я про него сказать не могу.

— Но он может оказаться и подделкой, — заключил Владар.

— Совершенно верно.

— Тогда я предлагаю бежать.

— Как?

— Вот вам прямо выпрыгнем из кареты в переулок, и… дальше уж я знаю дорогу. Придётся бежать.

Владар с сомненьем поглядел на роскошное, длинное платье царевны. Анна произнесла:

— Я смогу бежать и в этом платье.

— Ну тогда…

Владар немного приоткрыл дверцу кареты. Ночной свежий воздух обвил его лицо, дёрнул светлые волосы.

— Сейчас, — шикнул Владар, и, не выпуская руки Анны, прыгнул из кареты в переулок.

Камень попался им под ноги, и они упали. Владар оказался сверху, Анна — под ним. В одно мгновенье их взгляды встретились. И, вдруг Анна обвила шею Владара и крепко поцеловала в губы. Затем немного отстранилась, попросила:

— Помоги мне подняться.

Владар так был изумлён этим первым, неожиданным поцелуем, что не сразу отреагировал, и Анна сама поднялась. Проговорила:

— Ну. Бежим же!

— Мог ли я думать, мог ли я надеяться.

— Ах, полно, Владар. Я всегда мечтала поцеловать тебя. И вот выпал подходящий случай. А сейчас — тихо…

Они прислушались. Вроде бы ещё стучали по мостовой копыта. Значит, карета отъезжала от этого места, возница так и не заметил бегства Анны.

Но всё же надежды оказались напрасными. Вдруг раздался неприятный, резкий крик:

— Царевна Анна! Где вы?! Тревога!! Царевну Анну похитили!!

Анна молвила:

— Ну вот — теперь все знают. Раструбил на весь город. Хорошо, что я ему не доверилась. Наверняка, и он был изготовлен на Шегъгоръраре…

А потом они бежали по маленьким переулкам. Иногда останавливались, прислушивались — нет ли погони. То тут, то там в садах начинали брехать домашние собаки. Раньше подобный лай был большой редкостью. Наверное, и псы чувствовали тревожную, предвоенную атмосферу и так на неё реагировали.

А вот Владар чувствовал себя не то что счастливым — он думал, а не спит ли он? Всё ещё чувствовал на губах поцелуй Анны. Ну, разве же не сон это? Ещё пару часов тому назад, сидя в камере, он вообще полагал, что Анны нет в живых, и ему самому осталось жить совсем немного.

Он даже пару раз ущипнул себя, опасаясь, что проснётся. Но не просыпался — это была реальность.

Но вот знакомый переулок, вот и подворотня.

Неожиданно из темноты выпрыгнули люди. Владар успел выхватить свой клинок, и уже замахнулся на человека, схватившего Анну, когда услышал знакомый голос:

— Кто вы такие?

— Я Владар. А это — Анна. Я знаю Тикуна. Я пришёл к вам, как друг, чтобы помогать…

Достали небольшой факел. Несколько пар внимательных глаз оглядывали Владара и Анну. Один из людей произнёс:

— Ну да — этот парень знакомый. Был вчера. Намеривался в царский дворец проникнуть. Тиун его привёл, и Тикун вместе с ним ушёл.

— И с тех пор Тикун не появлялся, — добавил другой человек.

— Не появлялся? — изумлённо спросил Владар. — Я то был уверен, что он выбрался из того ящика, что добрался досюда. Впрочем, он был тяжело ранен.

— Да о чём ты — говори подробнее.

— Подробнее так просто не расскажешь. Но, в общем, нас пытались схватить и, в завязавшейся потасовке, Тикун был ранен. Чтобы самому не быть схваченным, я вынужден был бежать.

— И где ты его оставил?

— В кожевенном цеху. Это… отсюда минут за двадцать добежать можно. Там ещё овраг поблизости. Знаете?

— Знаем. Но всё же ты нас туда поведёшь, и покажешь всё подробно.

— Хорошо, — сразу согласился Владар.

— Подождите, — молвил человек с густой чёрной бородой. — А не в ловушку ли он нас хочет заманить? Тикун то сним ушёл, а не вернулся. Может, он его выдал, а сейчас ещё к одному преступлению готовиться.

На это Владар возразил:

— Если бы я действительно был предателем, так зачем бы мне вас выдавать по одиночке? Привёл бы сюда целый отряд вооружённых воинов, окружили бы ваш дом и никому не дали бы сбежать.

— Ну, хорошо. А что это за барышня, которую ты привёл?

На что царевна ответила голосом спокойным и сильным. Голосом, который напомнил о счастливых мирных днях:

— Я царевна Анна.

И её узнали. Ей кланялись. Ей говорили вежливо:

— Извините. Не признали. Для нас великая честь, что вы…

Но и тут, глядя на её красоту, некоторые не могли удержаться от подозрений. Помогая им избавиться от неловкости, она первой произнесла:

— Думаете, не поддельная я. Вы знаете, как это можно проверить. Есть у вас магнит?

— Конечно, есть, и не один. Без проверки магнитом, к нам никто не пройдёт.

И достали весьма большой и сильный магнит. Поднесли его к царевне. Ни один волос не пошевелился на её голове. И тут снова:

— Простите, выше высочество. Кто бы мог подумать, что дойдёт до такого.

— Ничего-ничего. Ваша предосторожность понятна и необходима. Я пришла к вам, потому что во дворце практически не осталось настоящих людей. Сплошные куклы — привезённые с Шегъгорърара подделки. Понимаете ли, что я такая же как и вы? То, чего я больше всего хочу — это чтобы вернулись мои родные, чтобы жизнь была прежней. Чтобы Шегъгорърар больше не грозил нам. Говорите, что я должна сделать для этого, и я сделаю.

— Несомненно вы, царевна, сможете нам помочь. Но не сейчас. Сейчас мы ждём помощи от Владара.

— Ну да, — кивнул Владар. — Я готов. Пойдёмте, я покажу, где оставил Тикуна.

Владар уже собирался идти, но тут Анна взяла его за рукав. Владар обернулся, хотел спросить, "что?", но взглянул в её сияющие, прекрасные глаза, и всё понял. Их лица приблизились, губы встретились. Это был долгий поцелуй, и никто не решался помешать молодым влюблённым.

А они всё не могли оторваться друг от друга. Казалось им, что вот — недавно после долгой разлуки встретились они, а тут грозит новая разлука.

Наконец, кто-то тихо прокашлялся и Владар отстранился, прошептал:

— Я скоро вернусь. Ты не волнуйся.

— Что ты говоришь? Как же я могу не волноваться? Не будет мне покоя, до тех пор, пока не увижу тебя, целым и не вредим.

Что мог ответить на это Владар? Он только пробормотал:

— Я обязательно вернусь.

И, вместе с несколькими людьми пошёл по затенённой улице, навстречу своей судьбе.

Глава 13

Орлы пытались спасти своих наездников от железных пауков, но, несмотря на все усилия — не могли оторваться от механических созданий, который способны были передвигаться быстрее, нежели они.

И железные пауки настигали, хватали и орлов и их наездников. Люди отчаянно кричали, молили о помощи, но как им было помочь?..

И, наконец, остался только один орёл — Белуш, на котором сидели Мария и Ингмар. Мария приговаривала:

— Белуш! Ты ведь сможешь? Не даром тебя называли самым быстрым, самым ловким орлом!

И Белуш старался. Он выделывал замысловатые, головокружительные пируэты, он увёртывался от железных, норовивших схватить его лап.

Но куда им было лететь? Железные, механические создания казались неутомимыми, а вот Белуш, хоть и был выносливым, а уже очень долго летел, и теперь устал…

Да и Мария с Ингмаром устали от постоянного напряжения…

А впереди клубилась, раздарено сверкала синеватыми молниями большая грозовая туча.

Ингмар крикнул:

— Быть может, нам в этой туче удастся укрыться.

— А ты знаешь, что внутри таких туч могут обитать чудища? Однажды я уже побывала в брюхе такого монстра. Потом только чудом удалось мне вырваться…

На что воин ответил:

— Лучше уж в брюхе у чудища, чем в стальных лапах слуг Шегъгорърара.

— Да, ты прав! Вперёд, Белуш! Быстрее!

Но Белуш не мог лететь быстрее. Потому что он и так двигался на самом пределе своих сил, и только поэтому до сих пор не был схвачен.

Уже совсем рядом с ним оказались грозовые отроги. Вот сверкнула молния, и, откуда-то из глубин этой большой тучи дунул порыв свежего ветра.

Сразу с четырёх сторон — сверху, снизу и с боков неслись на них железные пауки. Казалось, спасения не было. Но когда совсем рядом сверкнула молния, и оглушительно затрещал её разряд — трое из этих пауков резко сменили направление, врезались, беспомощно задёргались.

Ещё один паук продолжал их преследовать. Вот они оказались внутри тучи. Видимость сразу же ухудшилась.

Резко подул ветер, и сероватый туман раздвинулся.

Мария ожидала увидеть громадное электрическое чудище, но вместо этого и она, и Ингмар, увидели… ещё один мир!

Это был необычный мир. Впрочем, в Многомирье у каждого из бесчисленных миров есть нечто своё, неповторимое.

Но тот мир был особенно необычным. Та его часть, которую увидели Мария и Ингмар, вся расцвечена была необычайно яркими, вызывающими красками.

Эти краски не оставались на месте: они двигались, резво образуя необычайные фигура на полях, реках, озёрах, на холмах. Никаких живых существ там, пока что не было видно.

Мария оглянулась назад и воскликнула:

— Эта железяка все ещё летит за нами!

Оглянулся и Ингмар.

Оказывается, один из созданных Шегъгоръраръом металлических пауков всё ещё преследовал их.

Несмотря на все усилия Белуша расстояние между ними сокращалось. Паук вытянул свои сильные лапы. Казалось — ещё мгновенье и он ударит орла по крылу, сломает его.

И тогда Ингмар выхватил из ножен клинок и метнул его в центральный, наиболее крупный глаз паук. За мгновенье до этого глаз источал красноватое свечение, но, после того как клинок врезался в него — лопнул стеклянными брызгами, брызнул искрами и потух.

Железное создание издало такой резкий, пронзительный звук, будто оно способно было испытывать боль; несколько раз перевернулось в воздухе, а затем продолжило преследование орла и его наездников.

Они летели над переливающимися многообразными красками холма, когда раздался ещё один резкий, очень громкий звук. И Ингмар и Мария одновременно обернулись.

Металлического паука окутало пышущее радужными цветами облако. Эти цвета становились всё более насыщенными, всё более яркими и, наконец, за ними уже не стало видно самого паука.

А потом облако раздвинулось, растворилось в воздухе столь же стремительно, как и появилось. От паука абсолютно ничего не осталось.

— Что это было? — спросила Мария.

— Я знаю не больше твоего, — ответил Ингмар.

— А что это за мир? Ты никогда о таком не слышал?

— Никогда. Самое интересное, что он сам летит куда-то…

Белуш опустился на берегу небольшого овального озерца. По берегам его росли высокие, практически лишённые лиственных крон деревья. Однако, эти деревья росли так близко друг к другу, что практически полностью скрывали небо.

Но, несмотря на частые деревья, несмотря на то, что небо было завешено плотной стеной тучи — освещение было весьма ярким, и причиной тому были яркие цветовые контуры, которые двигались по всему, что окружало Марию, Ингмара и Белуша.

Кстати, эти цветовые линии начинали наплывать и на них, слегка распространяясь по тем частям тел, которыми незваные гости прикасались к почве. При это они могли чувствовать лёгкое покалывание.

Послышался трескучий звук, почва всколыхнулась, по озерцу пошла рябь. Белуш тревожно забил крыльями.

Мария крикнула:

— Э-эй, есть здесь кто-нибудь?

Ингмар предостерёг:

— Лучше бы нам затаиться. Мало ли, кто здесь обитает. Мир совершенно необследованный. А у нас даже оружия не осталось.

— По-крайней мере, этот мир не подчиняется Шегъгорърару…

— Да. Ты прав. Но что мы будем делать дальше? — и тут же, не дожидаясь ответа Ингмара, проговорила. — Нам необходимо хотя бы немного передохнуть. Ну и покушать. Ведь в последний раз я ела ещё до того, как началась вся эта кутерьма.

— И я, тоже, — признался Ингмар. — Еды у нас с собой нет, так что заняться охотой. Заодно и местную фауну исследуем.

Но хлопнул себя по пустым ножнам и произнёс:

— Клинок то я в эту тварь железную зашвырнул. Так что охотиться придётся голыми руками.

— А про Белуша ты забыл? Он отличный охотник. И сам наестся и нам еды принесёт. Правда, Белуш?

Благородный орёл, хоть и лишён был дара речи, а всё отлично понимал, и кивнул головой. Затем, взмахнул крыльями и полетел.

Ингмар и Мария остались одни на берегу. Вот Ингмар подошёл к воде, осторожно прикоснулся к ней, зачем набрал воду в ладони. Она и в его ладонях продолжала переливаться всевозможными цветами.

Цвета от неё переходили на его сильные руки. Он поднёс воду к лицу, понюхал. Молвил:

— Вроде, ничем особо не пахнет. Вода, как вода. Только эти цвета… Знать бы, что их порождает. Ну, я попробую…

— Будь осторожнее, Ингмар.

— А что осторожничать? Без воды мы всё равно пропадём.

И Ингмар сделал глоток. Подвижные цветовые круги появились сначала на его щеках, затем на шее, и потом, через одежду — проступили из живота. И вот уже весь Ингмар засиял, как и окружающий мир.

Он произнёс:

— На вкус — вода как вода. Так что, если в горле пересохло — советую. И, надеюсь, после того как мы покинем это место, к нам вернётся обычный, постоянный цвет.

Марии тоже очень хотелось пить. Поэтому она, склонившись над озером, сделала несколько больших глотков. И, также как и Ингмар, засияла.

А через некоторое время вернулся Белуш. Он уже не был таким белым, как прежде, он особенно ярко переливался местными цветами, а, стало быть, уже успел подкрепиться.

Для людей он принёс мёртвую лань. Цвета на этом звере постепенно становились приглушёнными, более тёмными, но их движение полностью не прекращалось.

С помощью небольшого кремния, который нашёлся в кармане у Ингмара, развели костёр. И костёр переливался различными цветами.

…После обильной трапезы накатилось на них дремотное, ленивое состояние. Они даже по нескольку раз зевнули.

Мария произнесла, неуверенно:

— Ну что — пора улетать отсюда?

— Улетать? — переспросил Ингмар. — А куда? Ведь, даже если этот странный мир и летит, то за пределы сферы Шегъгорърара ему всё равно не удалось вырваться.

— Откуда такая уверенность? В последнее время столько неожиданных вещей происходит, что я уже перестала чему-либо удивляться.

— Ты уже отдохнула?

— Отдыхать будем после!

— Ещё неизвестно, когда наступит это «после». А мне сейчас спать хочется. Как, впрочем, и тебе. Здесь место вполне тихое спокойное. Здесь мы будем в безопасности. Думаю, можно позволить себе ещё несколько часов отдыха.

Тут раздался новый голос. Он постоянно изменялся, переливался всевозможными оттенками, извивался, разрывался, грохотал и шептал. Этот голос можно было назвать звуковым отражением того буйства красок, которое их окружало:

— Напрасно вы думаете, что здесь безопасное место!

Ингмар и Мария вскочили на ноги. За неимением оружия, они просто сжали кулаки.

Одно из деревьев преобразилось. Теперь оно напоминало высоченного, необычайно худого человека с конической головой.

— Кто ты?! — закричал Ингмар.

— Здесь вопросы задаю я. Назовитесь!

Ингмар и Мария назвались.

То дерево, которое напоминало человека, стало прежним, зато росшее поблизости преобразилось — у него появилась и голова, и руки-ветви. Эти ветви подхватили Ингмара и Марию и, несмотря на их попытки освободиться, подняли их в воздух.

Белуш тоже взлетел, оказался рядом с Ингмаром и Марией, попытался вырвать их из древесной руки, но тут на соседнем дереве распахнулся огромный бутон, и поток многоцветной пыльцы обвил благородного орла. Тот сразу полетел не в ту сторону, и непременно врезался бы во что-нибудь и покалечился бы, но тут сразу несколько ветвей обхватили его и настойчиво уложили на землю.

Ну а Ингмар и Мария оказались напротив неспешно открывающегося и закрывающегося рта. Слова, бесконечно преображаясь, меняя свои оттенки, вклинивались в их сознание:

— Вы причастны к этому безобразию?

— Если вы о захвате Шегъгоръраром некоторого пространства, то совершенно не причастны, — стараясь говорить спокойно, ответил Ингмар.

А Мария добавила:

— Мы сами боретемся с Шегъгоръраром.

— И чем вы докажите свои слова?

Тут Мария закашлялась и спросила:

— А нельзя ли полегче сжимать своими ручищами? А то рёбра можете поломать.

— Да, пожалуйста.

Ветвь-рука слегка размахнулась и разжалась. Ингмар и Мария полетели прямо в озеро!

Но вода дыбилась вверх, плавно слагалась в фигуру удивительного, радужного человека. И уже рука из необычайно крепкой воды подхватила падающих, удержала их навесу.

— Эй, ты бы полегче! — возмутился Ингмар.

На что последовал:

— Вы в моей власти, и мне решать, как поступать с вами. Но вы так и не ответили: чем докажете, что вы действительно против Шегъгорърара?

— А разве то, что за нами гнался железный паук, не достаточно? Если бы ни чей-то меткий выстрел, то он бы разорвал нас на части.

— Мой меткий выстрел! — проговорил человек из воды.

— О-о, ну, вот видите — стало быть, мы на одной стороне.

— Это ещё ничего не доказывает. Сейчас такие времена наступили, что никому нельзя доверять. Сплошное коварство.

— Ну и что? Врагами нас будете считать?! Это же просто глупо! Так вы никогда союзников не найдёте! — это уже Мария возмущалась.

— А, может, мне и не нужны союзники, — проворчал человек из воды.

Прежде чем Ингмар или Мария успели что-либо ответить, в воде образовалась воронка, в которую они и полетели.

Через несколько секунд падения они оказались в зале, стены которого были залеплены паутиной, также паутина вуалями свисла и с потолка. Несмотря на то, что за мгновенье до этого, кругом клокотала вода, в зале было совсем сухо. Что касается беспрерывно бегущих красок, то они присутствовали и в этом месте, но были уже значительно менее яркими, нежели на поверхности.

Ингмар и Мария ожидали, что паутина зашевелится, сложится в некую зловещую фигуру, которая опять схватит их, но ничего такого не произошло. Вместо этого раздался голос — уже не переливающийся всевозможными оттенками, но громовой, звоном раскатывающийся под сводами:

— Так почему же вы считаете, что мне нужны союзники?

— Наверное потому, что в такое тревожное время трудно выжить в одиночестве, — ответил Ингмар.

— Но, однако же, я жил в одиночестве последние триста лет, и чувствовал себя вполне комфортно.

— Да уж — срок немалый, — молвила Мария.

— Удивлены?

— Нет. Совсем не удивлены, — ответил Ингмар. — Нас, знаете ли, вообще трудно удивить.

А Мария порывисто выпалила:

— Мы недавно встречались с существом, которое вообще — вечно.

— Ну а мой мир не показался ли вам странным?

— Действительно — странный, — ответил Ингмар. — Всё здесь так мерцает, сверкает. Всё время цвета изменяются.

— Ну и что: нравиться ли вам это? — спросил неизвестный.

Мария прокашлялась и молвила:

— Не хотелось бы показаться невежливыми, но, честно говоря — не очень. От этой постоянной смены цветов начинает рябить в глазах.

Ингмар молча кивнул.

И, несмотря на то, что незадолго до этого они заверяли, что удивить их сложно, ответ неизвестного их всё же удивил:

— Вот и мне не нравится. Совсем не нравиться.

Тогда Мария произнесла:

— Так вы говорили, что этот мир — ваш. Как же получается, что вы его не благоустроили? Сделали бы его таким, чтобы он нравился вам. Ведь вы же здесь — единственный разумный обитатель. Правда?

— Правда.

— Сил не хватило? — спросил Ингмар.

— Сил у меня хватило, молодой человек. Я вас все эти годы вокруг пальца, а точнее — вокруг своего мира водил.

— Ничего не понимаю, — признался Ингмар.

— И не удивительно. Откуда тебе знать, что вот ты смотришь на небо, видишь облачка, другие миры, и не знаешь, что ещё один мир висит весьма близко, да только невидим он.

— Ваш мир был невидимым… — произнесла Мария.

— Вот именно, что был. Я, знаете ли, учёный. Не человек — нет. Даже и всех моих знаний не хватило бы, чтобы поддерживать жизнедеятельность человеческого тела столь длительный срок. Я — растеневик. Слыхали о таких?

— Нет. Извините…

— Так вот. Когда мне надоело жить среди своих ленивых сородичей, когда мне окончательно достала суета больших государств, наподобие вашего Светграда, я удалился на мир Паргаон.

— Никогда не слышал о мире Паргаоне, — произнёс Ингмар.

— И это, молодой человек, говорит о вашей малой начитанности. Да будет вам известно, что мир Паргаон входил во владения империи Туткалар, заселён не был, и исчез… да-да. Представьте себе: даже его исчезновение заметили не сразу. Прошло два месяца, прежде чем власти забили тревогу.

— То есть, его исчезновение устроили вы? — выпалила Мария.

— Какая догадливая девушка! — хмыкнул растеневик. — Да — его исчезновение устроил я. То есть, мир не исчез, он просто стал невидимым для сторонних глаз. Зато его видел я. Наконец-то я мог наслаждаться одиночеством, и быть уверенным, что никто не станет задавать мне дурацкие вопросы и втягивать во всякие военные авантюры. У меня, знаете ли, мозг такой, что я бы любую армию к победе привёл. Да только не нужно мне это.

Тогда Ингмар предположил:

— Но, наверное, империя Туткалар устроила экспедицию к тому месту, где находился мир Паргаон.

— Совершенно верно. Была устроена большая экспедиция. Представьте себе, нашёлся у них умник; предположил, что мир Паргаон стал невидимым, и его можно поймать в сеть. Представьте только — какая эта была сеть, и сколько кораблей несли её. Они, простофили, надеялись, что их ненаглядный Паргаон останется на прежнем месте, да только я уже заранее всё продумал. Отныне Паргаон стал не только невидимым, но и способным к самостоятельному передвижению. Максимальная скорость, которую он может развить — примерно восемьдесят километров в час. К сожалению, немного, но всё же достаточно, чтобы увернуться от подобных опасностей.

— Что же вы — всё это время так и летали? — спросил Ингмар.

— Нет. Полёты мне довольно быстро наскучили. Я остался в месте, показавшемся мне довольно приглядным. Воздух, здесь, знаете, был каким-то особенно… свежим, что ли.

— Неподалёку от нашей заставы? — уточнил Ингмар.

— Именно.

— Но мы же там постоянно на орлах летали? Неужели они не могли вас учуять?

— Значит, не могли. Я, знаете ли, всё продумал…

— Наверное, всё-таки не всё. Ведь теперь вы видимы, и мерцаете, — отозвалась Мария.

— Во всём виноват Шегъгоръраръ! Будет неладен этот мир! Окружающее его владения поле неожиданно расширилось и мой мир оказался внутри этой сферы. Но при этом что-то нарушилось в кристаллах, отвечающих за невидимость. Вот поэтому и возникла эта цветопляска!

— Да к тому же ваш мир окружён тучами, — добавил Ингмар. — Это что — тоже из-за неполадок.

— Нет. Тучи были выработаны по моему указанию. Не хотел бы я, чтобы сторонние наблюдатели видели, что происходит здесь, на поверхности.

В это мгновенье та подземная зала, в которой стояли Ингмар и Мария, содрогнулась. Паутина, которая свисала с потолка, засияла слепящее багровым свечением, затем — начала меркнуть, переходя на пугающе чёрный. Последовало ещё несколько толчков, да настолько сильных, что молодые люди не устояли на ногах, а повалились.

Откатившись к стене, они вцепились в её шероховатую поверхность, поднялись. Мария задала вполне естественный вопрос:

— Что это было?

Громовым раскатом прозвучал ответ растенивика:

— Это всё распроклятый Шегъгоръраръ!.. Хотите увидеть, как это происходит?! Ну так глядите!

Неожиданно потолок в зале стал прозрачным. Ингмар и Мария увидели те клубящиеся тучи через которые незадолго до этого летели на Белуше. Синеватые отблески молний прорывались через эти тучи, а затем раздался оглушительный скрежет и многометровая металлическая клешня выдвинулась.

Появление этой клешни было настолько пугающим, что Мария порывисто схватила Ингмара за руку.

Клешня, казалось, надвигалась. Казалось — сейчас вцепится в них, разорвёт; но, на самом деле, это передавалось изображение того, что происходило на значительном расстоянии от них.

Вот этот металлический колосс впился в сияющую многоцветием почву; полетели в стороны многометровые куски земли, развороченные деревья промелькнули в воздухе…

И тогда Мария воскликнула:

— Ведь там же Белуш! Он может погибнуть! Спасите его!

На что последовал ответ растеневика:

— Он уже в безопасном месте.

А у Марии вырвалось:

— А есть ли здесь вообще безопасное место?

— Что, думаете, я слаб?! Думаете, мне нечем ответить Шегъгорърару?! Ну так глядите!..

Тут Ингмар и Мария вспомнили, как был изничтожен — превращён в светящееся облако преследовавший их железный паук.

А растеневик рокотал раскатистым, гневливым, и, вместе с тем, хвастливым голосом:

— Сейчас вы увидите, на что я способен! Никакой Шегъгоръраръ мне не страшен!..

Обзорный экран показывал Ингмару и Марии, как из разгневанно полыхающих кровяными оттенками холмов выдвинулись дула неких орудий. Самих этих орудий не было видно, их скрывала почва.

Затем последовал залп. Радужные лучи окутали железную клешню, начали сжиматься, окутывая её по всей многометровой длине. И клешня обратилась в свет, который в свою очередь растворился — стал частью тучу. Откуда-то сверху, из-за туч раздался глухой, похожий на раскат грома рёв. Словно бы это повреждённое механическое создание было на самом деле живым; словно бы могло чувствовать нанесённую рану.

Сверху, из-за туч вырвался, впился в холмы, начал их кромсать толстый, белёсый луч. Некоторые из орудий были уничтожены, но оставшиеся пустили вверх ещё один заряд.

Потом что-то очень ярко сверкнуло, и обзорный экран померк. Стало совсем темно. И последовали новые толчки. Вновь Мария и Ингмар, несмотря на все усилия, не смогли устоять на ногах, покатились по полу. Ударились в стену. Впрочем, и хорошо, что покатились — ведь на то место, где они находились за мгновенье до этого, рухнула с потолка тяжеленная, покрытая паутиной глыба.

В темноте, не видя друг друга, они по голосам нашли друг друга, взялись за руки.

Ингмар предложил:

— Нам лучше не разлучаться.

А Мария ответила:

— Конечно. Потеряемся в этой темнотище, потом и не найдём друг друга. Э-эй, растеневик, можно освещение?!

Но вместо внятного ответа они услышали только треск. Затем — поблизости грохнулась ещё одна тяжеленная глыба.

Ингмар произнёс:

— Всё же не стоило ему мерится силами Шегъгоръраръом. Надо было затаиться.

— Это бы не помогло. Эти железные махины всё равно раскололи бы этот миры. Но меня сейчас волнуют судьба Белуша. Где он?..

И она поднесла к губам свисток, который висел у неё на шее. Дунула. Раздался громкий свистящий звук.

Надо сказать, что подобные свистки наездники использовали, если надо было подозвать орлов с дальнего расстояния. Обычно Белуш отвечал приветственным криком, но теперь ничего кроме грохота не было слышно.

Тут пол под их ногами расколола трещина.

Ингмар соскользнул в эту трещину, Мария перехватила его за руку, попыталась удержать, но тут — очередной толчок, и Марию тоже швырнуло вниз.

Они летели вниз, и, непременно разбились бы, но тут весь мир Паргаон под воздействием враждебных сил раскололся.

Так Мария и Ингмар оказались в воздухе. В стороны от них разлетались многокилометрые куски разодранного мира. Туча, прежде окутывавшая этот мир, тоже разрывалась на части, и уже видны были созданные в Шегъгоръраре махины. Эти железные монстры продолжали терзать, доламывать остатки уже уничтоженного мира.

Вот железная клешня сильно ударила по летевшему на неё куску мира, и тот изменил своё направление — кувыркаясь, понёсся к Марию и Ингмару. Столкновение казалось неизбежным.

И вновь Мария поднесла к губам свисток, засвистела из всех сил. Так, что и у неё и Ингмара даже в ушах заложило. Но нигде не было видно верного Белуша. Неужели он уже погиб?

Мария, как заворожённая, глядела на несущуюся смертоносную махину. Тут Ингмар дёрнул её за локоть, развернул.

Оказывается, к ним с другой стороны приближалось нечто круглое, сплетённое из ветвей. Вот ветви эти зашевелились, обхватили их, втянули внутрь растительного шара.

Загремел уже знакомый голос:

— Ну что ж. Познакомимся поближе.

— Растеневик! — воскликнула Мария. — Как мы рады!

— А уж как я то рад! Вы в моём желудке!

— Надеюсь, ты не станешь нас переваривать? — поинтересовался Ингмар.

— Можете не волноваться; меня больше интересуют редкие минералы… Ну что? Теперь за дело?

— Ты о чём? — молвила Мария.

— Ну как же? Мой мир, всё что мне было дорого — разрушил Шегъгоръраръ. Так что теперь у меня остаётся одна цель — месть Шегъгорърару, его полное уничтожение. Думаете, у меня ничего не получится?

— Вообще, шансы совсем не велики, — вздохнула Мария.

— Вы просто не знаете, что в Шегъгоръраре очень многое зависит от моих сородичей — растеневиков. Только я, в сравнении с ними, рахитиками, — настоящий гигант. Конечно, с их железяками лучше не сталкиваться, но ведь есть и другие пути отмщения. За прошедшие столетия мои мозги не только не увяли, но и расцвели. И я уже знаю, что буду делать; и вам отводится не последняя роль в моём плане. Так что, можете гордиться.

— Помните, мы говорили, что нас трудно удивить? — спросил Ингмар.

— Да…

— Так вот: вам удалось удивить нас. Причём, очень сильно.

Глава 14

Саша уже довольно долго шагал по наполненному тревожным воем коридору. Этот коридор медленно изгибался и представлялся бесконечным. Наконец, Саша остановился возле зеркальной поверхности, вновь увидел своё отражение.

Но он даже и не знал, где теперь находятся его глаза; не знал, чем он теперь видит. Ведь и глаз, и лица, просто не было, а была вращающаяся, чёрная воронка.

Глядеть на это нечеловеческое отражение было мучительно, да и брести по длинному коридору Саше надоело. И вот он размахнулся и ударил кулаком по зеркальной поверхности.

Стекло посыпалось крупными, толстыми осколками. Часть осколков упала Саше под ноги, а другая часть — полетела в пропасть, которая, оказывается, была за этой стеной.

Юноша подошёл к самому краю, глянул вниз. До гладкой, забетонированной поверхности было, примерно, сорок или даже пятьдесят метров. Смутно было видно просторное, уходящее вдаль поле; но, так как на этой стороне мира царила ночь, дальнее пространство было погружено в темноту…

Впрочем, Саша мог разглядеть силуэты исполинских, прямыми углами возносящимися в небо строений. Тысячи, а, может, и миллионы окон электрическими крапинками сияли на этих стенах; вверху же голубело небо. Там, в вышине видна была и часть кольца из обычных миров, которые окружали этот главный, огромный мир…

Но сейчас Саше было плевать и на этот главный, столь необычный мир, и на кольцо. Душа его болела о Марии, и о всех тех людях, которые остались где-то далеко-далеко, в войне с могучим Шегъгоръраром…

Натужно гудел, обвивая Сашу, ветер. И Саше хотелось лететь с этим ветром, обгонять его.

И вот Саша спросил, неведомо у кого:

— Ну, раз я теперь бессмертный, то мне ничего не страшно. Правда? Ведь я могу сделать этот шаг?

И, не получив ответа, сделал тот шаг, о котором думал — шаг вперёд. Он взмахнул руками, надеясь, что в них появится сила крыльев, но руки оставались руками, и Саша полетел вниз.

Стремительно приближалась бетонная поверхность. Казалось, сам тёмный воздух визжал о неминуемой гибели. Но Саше не было страшно. Он воспринимал происходящее, как сон.

Вот он врезался в бетон и почувствовал боль настолько сильную, что не выдержал и закричал. Он кричал и смотрел на свои руки, которые стали мраморными, и от которых откалывались маленькие кусочки. Но крови не было — в образовавшихся разрывах клокотала такая же чернота, как и в воронке на его лице.

Но вот боль утихла. Саша сделал несколько шагов, оглянулся. На том месте, где он упал, в бетонной поверхности осталась вмятина.

И снова Саша шагал вперёд, и мрачные мысли рождались в его голове: "На что мне это бессмертие, если я не могу вернуться к Марии?! Кто мне поможет?!"

И он закричал:

— Ну где вы?! Ведь я знаю, что вы наблюдаете за мной! Так помогите же мне! Просто дайте улететь отсюда! Ведь вы же боитесь меня! Ведь я слишком сильный, слишком неконтролируемый!.. Тогда помогите мне улететь и я больше не вернусь, больше не буду тревожить вас…

Но никто не отвечал ему, и только выл тревожно и заунывно ветер, который внизу был таким же сильным, как и наверху.

И так хотелось Саше, чтобы ночь поскорее закончилась, чтобы было ярко, солнечно; хотелось увидеть сочную зелень, праздничные цвета.

Потом Саша услышал настойчивый голос, который постепенно усиливался:

"Отдай мне! Отдай! Отдай!!"

Саша поднял голову и увидел, что с неба на него несётся многометровый, сияющий серебристыми оттенками дракон. Глотка дракона была раскрыта, и из неё выплёскивались языки жёлтого, густого пламени.

И Саша узнал ОНО, хотя ОНО и изменилось со времени последней встречи.

Разодрав бетон ОНО опустилось в нескольких метрах от Саши, уставилось на него глазами, сияющими тускловатым, зловещим светом.

И взревело так, что его можно было услышать и за много километров от этого места:

— Отдай мне бессмертие! Отдай!!

— Но ведь ты же само, по своей воле отдало мне бессмертие! — изумился Саша.

— Значит, прожитые годы не дали мне мудрости спокойствия. Значит, поддавшись порыву отчаяния, перед тяжестью жизни, я согласилось на смерть. Но смерть — это забвение, а я хочу… я жажду жить! Смотри на меня! Смотри!!..

Саша пригляделся и увидел, что с головы дракона, да и со всего его тела отделяются маленькие частицы, они призрачным порошком закручивались в воздухе и исчезали бесследно.

ОНО стенало:

— Время берёт своё! Берёт меня! Растворяет в этом воздухе! Я стану частью света, частью тьмы. Но я не хочу этого! Всё происходит слишком быстро! Отдай, отдай мне бессмертие!..

— Нет.

— Отдай, и ты станешь прежним человеком.

— Нет. Ни за что!

— Отдай!!

С этим воплем ОНО обрушилось на Сашу. Поток огня, который расплавил бетон, потом удар многотонного хвоста — всё это не причинило Саше вреда, и даже боль, которую он при этом испытал, уже не была такой сильной, как при первом его падении.

Всё меньше человеческого оставалось в Саше. И когда ОНО обессилело, когда жалкой, распадающейся тенью упало в кипящий бетон — Саша взмыл вверх, вырвался из клубящихся клубов ядовитого дыма к свету, к лазурному небу.

И поднявшись над ночной стороной огромного, но уже ничего не значащего для него мира, он увидел Солнце. Теперь Саша чувствовал, где Светград, где Шегъгорърар и где Мария. И он летел туда. С каждой секундой скорость полёта возрастала.

А за ним действительно наблюдали. Но видели не Сашу, не человека, а плотную тучу, в которой преобладал, в основном, чёрный цвет, но также переменялись и другие оттенки. И наблюдающие надеялись, что больше никогда не увидят этого страшного, набирающего силы призрака.

Могли ли они знать, что этот монстр родился на мире Яблочный? На том мире душистых садов и благодатного вольного воздуха — мире, который снился им в самых сокровенных и бесценных, светлых снах?

Глава 15

Владар и повстанцы ушли искать Тикуна, а царевна Анна в сопровождении ещё нескольких людей, которые глядели на неё с нескрываемым интересом и даже — с изумлением, прошла через калитку в тёмный, ночной сад. Затем — по длинной аллее — к дому. Над её головой шуршали раскидистыми ветвями деревья, и царевна внимательным взглядом замечала, что там, в ветвях, тоже скрываются люди — дозорные.

Но вот и дом. Он казался небольшим снаружи, но уже внутри была потайная, ведущая подпол лестница; а под полом находилась просторная зала, в которой собралось много народа. Не только суровые, готовые к борьбе мужи, но и женщины и дети, которые тоже узнали правду о тайном вторжении Шегъгорърара, и были напуганы собрались в этом месте…

Они уже были предупреждены о появлении царевны Анны и, когда она вошла — в своём роскошном платье, источающая тонкое благоухание — они посмотрели на неё так, будто она одна могла их спасти; быть может, сказать несколько таких чудесных слов, которые сразу бы рассеяли всех их страхи, дали бы уверенность в победе.

Но что могла сказать Анна? Она сама очень волновалась, была бледна. Она очень устала, душа её болела. Где её родные? Где Владар, которого она так долго ждала, и который вернувшись, снова ушёл?..

И всё же царевна Анна, бледная, усталая, скрыла свою грусть; она улыбнулась ободряющей, светлой улыбкой, и вымолвила:

— Всё будет хорошо.

Потом она остановилась, посреди этого большого помещения, чувствуя со всех сторон внимательные, устремлённые на неё взоры, и не зная, что ей делать. Никогда, и во дворце, на встречах с важными послами других миров, она не чувствовала себя такой смущённой.

Что же ещё сказать этим людям, как одобрить их? Где найти мудрые, успокаивающие речи?

Но ей пришли на помощь, предложили усесться за стоявшем в углу столом, пригласили покушать. Тут же, впрочем, и смутились, проговорили:

— Что же мы вас нашей едой то потчуем? Ведь вы то привыкли к пище роскошной, царской, а он — всё скромно.

Тогда Анна ответила:

— Волнения отвлекли меня от мысли об желудке, но вот вы напомнили о голоде. Да — признаться, я очень голодна. Ведь, представляете, во дворце мне приходилось притворяться: якобы я не человек, а подделка. Соответственно, и есть мне было нельзя… Ну я, всё же, кое-как ухищрялась: находила возможность покушать, но это было так редко…

И вот перед Анной поставили большую тарелку, в которой дымились оладьи. Так же к оладьям полагалась и большая кружка с квасом.

Анна сердечно поблагодарила хозяев и принялась за еду. Старалась кушать сдержанно, как и полагается такой важной особе, и это ей почти удавалось. Хотя каждый, глядя на неё, сказал бы, что она ела с очень большим аппетитом.

И съела почти все оладьи запила квасом. Потом произнесла:

— Говорю совершенно искренне, что никогда ещё не доводилось мне пробовать такой вкусной еды, как сегодня. Огромное вам спасибо.

За столом текла неспешная, но при этом очень увлечённая беседа. Присутствующие повстанцы, их жёны и дети, словно бы и забыли, какая перед ними важная персона. Царевна Анна оказалась очень интересной собеседницей. Она могла рассказать очень много интересного про иные миры, про жизнь при дворе. Но она специально выбирала такие эпизоды, которые были далеки от Шегъгоръраром. Рассказывала о вещах светлых, красивых, иногда даже и стихотворные строки вставляла. Взамен ей рассказывали истории из мирной жизни простых людей. И эти истории Анна выслушивала с большим вниманием…

Но шло время — родители укладывали своих детей спать. Вот, взглянув в усталые глаза Анны, спросили у неё:

— Ваше высочество, не пора ли вам почивать?

— Ах, нет. Сейчас я не могу. Я должна дождаться Владара.

— А его всё нет. И наши люди не возвращаются.

— Но ведь уже весьма много времени прошло.

— Целых три часа. Должны были вернуться…

Тут Анна не смогла скрыть своего сильного волнения, спросила дрогнувшим голосом:

— Неужели с ними что-то случилось?

На что ответили:

— За ними, на расстоянии, следовал ещё один наш человек. Так что, если бы их схватили — этот человек вернулся, и рассказал бы о случившемся.

— Но ведь и того человека могли схватить, — вздохнула Анна, но тут же добавила. — Конечно, надо надеяться на лучшее и ждать…

Мучительно, слишком медленно тянулись минуты. Вот уже большинство присутствующих в этом помещении разбрелись по своим углам, где и улеглись спать, на подстилках, на соломе, а то и вовсе — на голом полу.

А Анна всё сидела за столом. Печальным было её бледное, красивое лицо; а особенно печальными — глаза. Вот за эти прекрасные, печальные глаза и полюбил её когда-то Владар…

Рядом с царевной сидела ещё и какая-то пожилая старушка. Она, положив морщинистый, выпирающий подбородок на костлявые запястья, ворковала:

— Что пригорюнилась, красавица? Или за милого волнуешься?.. Так вернётся милый. Ты только жди…

И тихо-тихо запела:

Владар, а также и остальные, ушедшие на поиски Тикуна, вернулись только лишь через сутки. Вернулся с ними и Тикун.

Тикун шёл, слегка прихрамывая, но на вопрос, не тяжёлая ли у него рана, ответил ровным, сдержанным голосом:

— Всё нормально. Уже почти зажило.

И, глядя на своего предводителя, один из бывших в этой зале, шёпотом спросил у своего товарища:

— А не подменили ли Тикуна?

Товарищ возмутился и прошипел:

— Да ты что? Радоваться надо, что он вернулся, а ты — такие глупости говоришь.

— Я бы радовался, да, вишь как он себя странно ведёт: и чувств своих обычных не показывает, и рану свою ни в какую показывать не хочет; словно бы и не кровь у него там, а железки.

— А ты, будто, не знаешь, что у нас над порогом повесили мощный магнит. Каждое железное отродье Шегъгорърара сразу к этому магниту прилипнет…

— Это я и без тебя знаю. А всё же подозрительно…

Но, если и были ещё такие подозревающие, то они никак этого не проявляли. Все, в основном, радовались возвращению Тикуна; расспрашивали, что да как было, почему так долго не возвращались.

Тикун также сдержанно отвечал:

— Возникли неприятности, пришлось прятаться от врагов. Но мы миновали все ловушки и незамеченными добрались до сюда.

…При появлении Владара, Анна, не желая больше сдерживать своих чувств, бросилась к нему на шею, хотела поцеловать её, но он не ответил на этот поцелуй, а кивнул на Тикуна и проговорил:

— Слушай, сейчас он скажет нечто важное.

Анна, изумлённая и огорчённая такой холодной встречей, всё же обернулась к Тикуну, который начал говорить громким, сильным голосом:

— Теперь пришло время важных изменений. Шегъгорърар совсем обнаглел, но мы ещё можем его остановить.

Слышался нетерпеливый шёпот:

— Как… как?

— Да. Я знаю, как остановить Шегъгорърар. Но для этого понадобятся все наши силы. А сколько вас собралось в этой зале?

Он окинул взглядом собравшихся:

— Сто двадцать человек? Верно?

Кто-то ответил:

— Совершенно верно. Сто двадцать человек. Но это — вместе с грудными детьми, которые нам никак не могут помочь.

— Так вот, а нам понадобятся все, кто знает правду о начавшемся вторжении Шегъгорърара, и готов пойти на самый отчаянный риск. Все наши друзья-товарищи из Светграда. Все они должны собраться здесь в самое ближайшее время, и объявлю им свой неожиданный, но действительно спасительный план.

Эти слова большинство присутствующих встретило с радостью. Ещё бы — ведь недавно они не знали, на что надеяться, как бороться с набирающим силы врагом, а тут Тикун подавал некую надежду. Правда, пока он не спешил рассказывать, что задумал.

А Тикун продолжал:

— Итак, посылайте гонцов во все концы города. Пускай придут все, кто может прийти. Общий сбор назначается через двенадцать часов.

На что последовал ответ:

— Тогда уж надо не идти, а бежать. Ведь знаешь же, какой большой наш город.

— Так, пускай бегут.

И тут же нашлись гонцы и устремились в разные концы Светграда…

Что касается Анны, то она взяла под руку Владара и провела его в уголок, присмотренный ей заранее. Этот уголок был задёрнут шторкой. Там же умещалось два стула, кровать и письменный стол.

Анна сама уселась на стул и пригласила Владара усесться на соседний. Несколько секунд молчала.

Тогда Владар спросил:

— Зачем звала?

— Ну как же ты? Владар, неужели… ничего не хочешь мне сказать?.. Ведь я так волновалась. Я…

— Тикун не велел ничего рассказывать до тех пор, пока не соберутся все. Да, к тому же, мне не так уж много и известно.

— Но, быть может, ты устал. А я тебя донимаю этими расспросами.

— Да. Действительно, я устал. Пока что полежу, посплю. А ты иди…

— Кушать не хочешь?

— Нет.

— Пить тоже?

— Абсолютно нет.

— Ну, хорошо. Я сейчас пойду…

Анна поднялась, уже сделала шаг к занавеске, собираясь выйти в общую залу, но остановилась и, как бы невзначай спросила:

— А что, кстати, золотой перстень с изумрудом, который я тебе подарила при последнем расставании? Я просто не вижу его у тебя на пальце.

— Да, действительно. Перстня у меня нет. А дело было так… Мы напоролись на дозорных. Они стали проверять наши поддельные документы и тщательно обыскивать нас. Мы, люди одетые в бедняцкую одежку, и тут — этот роскошный золотой перстень с изумрудом, конечно, он вызвал бы большое подозрение, но, по счастью, мне удалось от него избавиться — я успел стянуть его с пальца и отбросить в сторону. Дозорные отпустили нас, но перстня так не удалось найти. Должно быть, он попал в сточную канаву. Мне очень жаль.

— Ладно, Владар. Не расстраивайся. Приятных сновидений.

С этими словами Анна вышла в общую залу и задёрнула за собой занавеску.

Теперь царевна была уверена в том, что тот, кто вернулся и выдавал себя за Владара — это, на самом деле не Владар, а шпион Шегъгорърара. Ведь при последнем расставании она не дарила Владару никакого перстня, а этот, поддельный так убеждённо соврал. Конечно, настоящий Владар ни за что не стал бы врать Анне.

Также Анна была уверена, что и Тикун и все остальные пришедшие с ним — это не настоящие повстанцы, а подменённые. Она догадывалась, что не даром лже-Тикун созывал в эту подземную залу всех участников борьбы. Конечно, это задумывалось с расчетом на то, что, когда они соберутся — их и схватят.

Но как об этом предупредить настоящих повстанцев? Как спасти их? Ведь, начни она просто так, без особых доказательств, говорить об этом, так её и слушать не станут. А, может, за сумасшедшую посчитают. А уж лже-Тикун постарается, чтобы её изолировали.

Задумчивая, подошла Анна к общему столу, взяла с него большое, спелое яблоко, и медленно начала жевать:

"Должно быть, это какие-тоновые, более совершенные модели врагов. Те, прежние, боялись магнитов, а этих уже магнитами не возьмёшь. Но, похоже, эти, новые, так же как и прежние, не способны есть и пить. На этом бы их легко можно было раскрыть, если бы не одно «но» — ведь не станешь же их насильно кормить и поить, чтобы доказать свою теорию… Насколько мне известно, те, прежние, весьма опасались электрических разрядов. Да не просто опасались — они ещё и притягивали к себе электрические разряды. Помню, как, вскоре после того как произошла подмена, мой лже-братец Ягомир шёл по галерее. Погода была ненастная, клубились тучи. И вот из тучи вырвалась шаровая молния, понеслась прямо на лже-Ягомира. Он бросился от неё наутёк, да с такой скоростью, с какой ни один человек не способен бегать. Тем ни менее, молния настигла его уже в самом окончании галереи. Сломался он, конечно, но его быстренько починили или попросту подменили на новую копию — ведь нельзя же оставаться без столь важной фигуры, как военачальник… Но откуда здесь, в этом подвале взять электрический разряд. Не молнию, а хотя бы самый маленький электрический разряд…"

Тут Анна услышала голос:

— Привет, царевна.

Анна вышла из своего задумчивого состояния и увидела, что перед ней стоит мальчишка лет, примерно, семи; рябой, с нечесаный головой. Он выглядел весёлым и шебутным; похоже, его совсем не волновался, что перед ним такая важная персона, как царевна.

Он спрашивал:

— Чего такая мрачная? Ведь мы скоро Шегегорар победим.

— Я не мрачная. Я просто думаю, — и она, наклонившись к мальчишке, спросила негромко. — А что тебе известно об электричестве?

— Электричество есть в тучах. В небожорах…

— Что ещё за небожоры?

— Ну это такие здоровенные чудища. Они ещё в тучах живут. Там в себя электричество набирают.

— Да… читала я о таких. Правда, в книгах их называют: тучиннами, но это не столь важно. Ведь всё равно до них сейчас не добраться, электричеством не завладеть.

— Так тебе электричество нужно?

— Тише! — Анна встревожено оглянулась — не услышал ли этого кто-нибудь из подменённых. Но, кажется, нет — все они группировались возле Тикуна.

Мальчишка переспросил:

— Так тебе электричество нужно?

— Да. Но где его достать?

— А ты слыхала о Тереванских медузах?

— Я читала, что на водном мире Теревене водится множество всякой живности. В том числе, и медузы: самых разных форм, размеров. Большинство из них способны вырабатывать электрические разряды. Но до мира Тереван — 80 тысяч километров.

— А мне дядя Вамагат привёз с Теревана медузу. Ты слышала о дяде Тереване?

— Нет, извини, вот о дяде Тереване я не слышала.

— Как же ты? Ведь он — лучший воздтрос во всём Светграде. Хочешь, я тебя с ним познакомлю.

— Давай, в другой раз. А сейчас мне очень хочется взглянуть на подаренную тебе медузу.

В глазах мальчишки можно было прочитать искреннее счастье. Он произнёс:

— Конечно! Тебе, царевна, моя медуза понравится. Я за ней ухаживаю. Пойдём!..

И они прошли в боковую комнатушку, где в последнее время ютилась целая семья. Однако, в это время в комнате присутствовала только маленькая девчонка, которая играла с куклами; родители же общались в зале, ждали, что такое необычное сообщит им Тикун.

Мальчишка подошёл к тумбочке, открыл её, достал некий предмет, прикрытый тёмной тканью, и спросил у Анны:

— Готова?

— Да…

Тогда мальчишка резким, торжественным жестом отдёрнул ткань. И Анна увидела аквариум, в котором плавала, источая розоватый свет полупрозрачная, весьма крупная медуза.

Но вот, когда ткань была убрана, свечение медузы стало изменяться — переросло в синее, затем — в ярко-белое, с голубоватыми и оранжевыми прожилками. Из тела медузы по воде разбежались многоцветные, тончайшие нити…

— Ну каково? А? — спросил мальчишка.

— Очень хорошо.

— Эта медуза — главное моё сокровище. Её зовут — Тарья.

— А ты можешь мне одолжить ненадолго свою Тарью?

— Одолжить? А что ты с ней будешь делать?

— Просто хочу показать кое-кому.

— Показать? А, может, лучше пригласить этого кого-то сюда?

— Нет. Вряд ли он пойдёт.

— Ну-у, — мальчишка задумался, лицо его сделалось насупленным, задумчивым. Наконец, он произнёс. — Ладно, дам. Если ты пообещаешь, что с Тарьей ничего не случиться.

— Обещаю, — уверенно ответила Анна, хотя и не чувствовала такой уверенности, но ради большого дела она вынуждена была пойти на подобный обман.

— Ладно, царевна. Бери. Но смотри — осторожно. Тарья хорошая, с ней ничего не должно случиться.

И мальчишка, вновь накрыв аквариум тёмной тканью, торжественно передал его Анне.

Царевна ещё раз произнесла слова благодарности и вышла в большую залу. Несмотря на то, что её лицо хранило почти спокойное, свойственное ей печальное выражение — Анна очень волновалась. Конечно, она не была уверена, что у неё что-либо получится; и, более того, очень велик был шанс, что её замысел не сработает, и Тикун выставит её сумасшедшей, если вообще — не пособницей Шегъгорърара. Тогда уж точно — всё пропало…

Царевна Анна подошла к той группе, центром которой являлся лже-Тикун. Там также стояли и другие поддельные люди. С ними пытались завязать беседу и настоящие повстанцы.

Лже-Тикун и его помощники явно не желали общаться, но всё же, чтобы не вызывать подозрения, вынуждены были отвечать на кое-какие вопросы. Главным же ответом всегда было:

— Вот когда все соберутся, тогда и узнаете самое главное.

Анна понимало, что это "самое главное" — это то, что они раскрыты Шегъгоръраром и будут схвачены.

Она попыталась подойти вплотную к лже-Тикуну, но один из его свиты заслонил ей дорогу и проговорил:

— А ты куда?

На что Анна ответила надменным тоном:

— Не видишь? Тогда протри глаза. Я — царской крови. Царевна Анна. И у меня есть дело к Тикуну.

Тикун обернулся к ней и спросил насторожённо:

— В чём дело?

— Дело в том, что мне совсем недавно удалось вырваться из дворца, и у меня имеются важные сведения о том, что там происходит.

— Рассказывай! — Тикун шагнул к ней.

И вот тогда Анна сдёрнула ткань с аквариума, который не без труда удерживала в руке.

Близость механических слуг Шегъгорърара повлияло на электрическую медузу самым неожиданным образом. Анна надеялись, что будут хотя бы небольшие разряды, которые выведут из строя хотя бы одного лже-человека.

Но вместо этого медуза засияла так ярко, что Анна вынуждена была сощурить глаза. Медуза куполом вздулась над поверхностью воды, и из неё вырывались звуки, похожие на раздражённое ворчание.

Но и сияние яркое и странные звуки не были страшны для лже-людей, а вот электрические разряды, которые дугами начали извиваться в воздухе — повалили их на пол.

Они извивались, трещали, они выгибались вверх так сильно, что, казалось — сейчас переломятся. Из их широко раскрытых ртов вырывались не только искры, но и кусочки механизмов.

Если бы на Светграде знали, что такое пластик, то присутствующие сказали бы, что детали эти сделаны именно на основе пластика. Но и без знания, что такое пластик — они понимали, что это именно механические, хотя и очень искусные подделки.

Тут и зазвучали те робкие предположения, которые и раньше зародились в головах самых осторожных:

— Это не Тикун! Это не наши люди! Это же шпионы!

Царевне Анне не надо было никого ни в чём убеждать. Она только спросила:

— Теперь вы понимаете, чего ради назначен общий сбор?

Прозвучало мрачное, но уверенное:

— Чтобы разом схватить всех нас.

— Да.

Громкие, полные страхом, но также и решимостью бороться до конца голоса зазвучали с разных сторон:

— О нашем местоположении уже известно врагам.

— Сюда будет выслан большой отряд.

— Отряд уже наверянка выслан и дом окружён.

— Но есть ведь ещё и тайный подземный ход…

— Думаешь, об этом ходе враги ещё не знают?

— Очень надеюсь на это!

— Ты бы потише. А то, вдруг, узнает, кому не следует.

— А разве здесь ещё остались такие, поддельные?

— А кому верить, если теперь их и магнитом не проверишь.

— Но медуза эта точно на них влияет!

Тут к Анне подошёл мальчишке, и сказал:

— Царевна, давай, отдавай мою Тарью.

Только тут Анна взглянула в аквариум и обнаружила, что медузы Тарьи там больше. Царевна проговорила растеряно:

— Я не знаю. Только что она так ярко сияла.

Тут стоявшая поблизости старушка молвила:

— Так я на эту медузу смотрела и видела, как она в воздухе таяла. Только что большой была, а потом — всё меньше и меньше стала расходиться. Вот вся в этот свет и перешла.

На глазах мальчишки навернулись слёзы, он проговорил:

— Ведь вы же обещали…

— Ах, прости, — вздохнула Анна. — Кто бы мог подумать, что так получится. Но, видишь, твоя Тарья помогла разоблачить злоумышленников. А вот когда война закончится, когда всё на свои места вернётся, ты получишь достойную награду, ну а дядя Тереван привезёт тебе ещё много медуз.

— Никто мне не заменит Тарьи. Мы привыкли друг к другу. Она мне сны посылала такие красивые!

Мальчишка всё же не выдержал — он заплакал и бросился в свою комнатушку. Кто-то догадался принять ставший ненужным аквариум из руки Анны.

Слышны были голоса:

— Кому теперь верить? Каждый может быть поддельным!

При этих словах Анна вспомнил про лже-Владара. Ну, конечно же — ведь его не было в числе поражённых медузой. Он оставался за занавеской в укромном уголке.

И царевна произнесла:

— Я точно знаю, по крайней мере одного из присутствующих, который не человек.

— Где он? Покажи его!

— Вот он!

И с этим восклицанием Анна указала на лже-Владара, который именно в это мгновенье выскочил из-за занавеси. Голос у царевны был гневным — ведь эта Шегъгорърадская подделка посмела принять облик любимого ею человека.

А лже-Владар подслушивал всё, что происходило в зале. Услышал он и про потайной подземный ход, по которому намеривались уходить повстанцы. Об этом он намеривался доложить тем, кому служил.

Но теперь, поняв, что его разоблачил, он решил сопротивляться. Схватил большой двуручный меч, который, вместе с другим орудием, стоял в выемке у стены.

Вообще-то, этот двуручный меч являлся скорее украшением, случайно или по неопытности принесённым сюда. Даже самые сильные и ловкие из присутствующих не могли сколько-нибудь резво обращаться с этим громоздким, неудобным оружием. Но ведь лже-Владар не был человеком; вот поэтому и тяжеленный меч оказался ему подходящим. Он даже сжимал меч не в двух, а в одной руке. Вот взмахнул им и обрушил чудовищный по силе удар на большой, общий стол.

Стол был переломлен, взвились вверх тарелки, миски, посыпалась на пол всякая посуда. И до этого в зале царил изрядный гам, а тут началась сущая какофония. Некоторые женщины завизжали, дети заплакали.

Несколько смельчаков, вооружившись короткими клинками, бросились к лже-Владару, но он уложил их короткими, но сильными ударами.

Ещё в мирные дни Анна немало занималась зарядкой. По мимо прочего, она хорошо умела метать нож. Так, например, с расстояния в двадцать шагов точно всаживала клинок в яблоко.

А теперь, схватив со стола обычный кухонный нож, она метнула его в горло лже-Владара. Нож пронзил шею насквозь, но крови не было. Из разрыва посыпались искры. Лже-Владар зашатался, выронил меч и повалился на обломки стола.

— Тише! Спокойнее! Без паники! Всё будет хорошо!..

Такие и подобные окрики смогли несколько успокоить толпу. По-крайней мере, уже никто не пытался вырваться из этой подземной залы наверх.

Царевна Анна видела, что многие взгляды обращены именно к ней. Она — царевна, и в ней, после того как Тикун оказался поддельным, эти люди хотели видеть своего предводителя.

Анна подняла руку, проговорила сильным, спокойным голосом:

— Слушайте меня!..

Последние разговоры смолкли. Теперь уже все слушали Анну. А она говорила:

— Подниматься на улицу сейчас нельзя… Раз врагам известно, что мы здесь — это место оцеплено. Воспользуемся подземным ходом.

— Но как же быть с теми нашими друзьями, кого вызвали сюда? Ведь они уже в пути, и предупредить их об опасности нельзя.

— Да. Это всё осложняет, — вздохнула Анна. А сколько ещё должно подойти человек?

— Раз вызвали всех, то это ещё двести-триста…

— Да уж… Собери вас всех, так эта зала окажется переполненной. Здесь просто невозможно будет повернуться.

На Анну смотрели — ждали, что же она сейчас скажет. Некоторые и недоумевали: почему она выдерживает такую большую паузу; ведь времени не оставалось; вот-вот могли нагрянуть врага.

А что могла предложить царевна, если однозначного, правильного решения не существовало. Уйти по подземному ходу, значит, бросить, предать людей, которые спешили на зов; остаться — принять бой, значит — пожертвовать многими; может, при этом некоторое смогли бы прорваться, убежать. Анна хотела, но не решалась говорить однозначным, наставительным тоном…

Анна произнесла:

— Если бы женщины и дети пошли по подземному ходу, а воины остались здесь, то они могли бы предупредить пришедших, потом — вместе сплотиться, попытаться вырваться…

И один из мужчин поддержал Анну:

— Так и сделаем. Пусть женщины и дети уходят; ну а мы подождём тех, кто должен прийти…

Женщина, (должно быть, его жена), схватила говорившего за руку, спросила:

— Но сможете ли вы вырваться?

Некий мальчишка предложил:

— А что, если всех их электричеством побить?

На что ответил подросток:

— Так там же не все такие подмененные. Там и простые солдаты будут, — и обратившись к Анне, спросил смущённо. — Правильно я говорю?

— Правильно, — кивнула царевна. — Вот если бы удалось показать им, что среди них имеются и поддельные.

— Тогда бы они поверили нам, — произнёс один повстанец. — Тогда бы нам не пришлось воевать с ними, и снова бы мы оказались на одной стороне, против Шегъгорърара.

— Только вот электрических медуз у нас больше нет…

— Но зато есть электрический корабль Дорпьюшона.

Все повернулись к говорившему. Это был человек, или, вернее — не совсем человек, с чрезмерно зеленоватой кожей, с вытянутым, загибающимся вниз носом. Говорил он сипло:

— …Дорпьюшон известный изобретатель с мира Тэргот-дэль-Иер. Слыхали о таком?

Послышались ответы:

— О мире, вроде, слыхали, а Дорпьюшоне — нет, не слыхали.

— Так он изобрёл корабль, который летает с помощью электрических разрядов. И эти разряды можно выпускать из его днища. Вот будет хорошее оружие против Шегъгорърардских отродий!

— Может, ещё скажешь, что этот Дорпьюшон, вместе со своим кораблём у нас, на Светграде?

— Конечно. Иначе бы и не стал об этом вспоминать…

Слушавшая этот разговор Анна вмешалась:

— Что ж. Это несколько меняет дело. Точнее основа остаётся прежней: часть воинов остаётся здесь, чтобы предупредить товарищей, которые должны прийти; другая же часть, в том числе женщины и дети, уходят по подземному ходу. Наша задача — захватить корабль Дорпьюшона, прилететь сюда, и с помощью электрических разрядов вывести из строя Шегъгорърарцев.

— А вот, кстати, и Шегъгорърарец собственной персоной!

Все резко обернулись к говорившему. Это был один из повстанцев. Оказывается, в то время, пока все были увлечены обсуждением дальнейших действий, он пытался извлечь из поверженного лже-Владара того, кто сидел внутри механизмов, кто управлял им.

И вот из сплетения проводов была извлечена небольшая капсула. Повстанец положил капсулу под стеклянный купол, и тогда она раскрылась. Из неё выбралась бесформенная, зеленоватая масса, которая и была истинным обитателем Шегъгорърара.

Повстанец сильно встряхнул стеклянный купол, и крикнул:

— Ну что — очухался?! Чего вам от нас надо?! Что к нам лезете?! Своего Шегъгорърара мало?! Так и здесь вы счастья не найдёте! Только смерть свою…

И тогда все услышали тонкий, трескучий голосок, который с трудом по слогам выговаривал Светградские слова:

— Мы не по своей воле… нас заставили… простите… Я научу вас, как остановить вторжение… Но надо торопиться. Немного времени осталось…

Глава 16

Мария и Ингмар находились внутри шарообразного растеневика, и не видели, что происходит снаружи.

А растеневик вещал им своим гремучим голосом:

— Сейчас мы летим среди обломков моего разрушенного мира, в пыли, в кусках земли…

— А Белуша нашего там, случайно, не видать? — спросила Мария.

— Не видно вашего орла, — ответил растеневик. — Должно быть, он погиб.

— Проклятый Шегъгорърар! Это он во всём виноват! — воскликнула Мария.

А Ингмар поинтересовался:

— Так как же вы собираетесь расправиться с Шегъгоръраром?

— Слушаете…

Как вы уже знаете, растеневики — мои сородичи, и они играют немалую роль в устройстве нынешнего Шегъгорърара. Мне, конечно, сравнение себя с ними, столь же малоприятно, как и сравнение с вами, людьми.

Что, право, общего, между мной — мудрым, сильным, свободным, и этими жалкими сморчками, у которых и собственной воли нет.

Вы удивлены? Вы хотите спросить: как же это — нет собственной воли, ежели они создали столь мощную империю, как Шегъгорърар? Так в том то и дело, что империю создали не они, а те, кто правит ими. А у обычных растеневиков сейчас не больше воли, чем у ваших, захваченных сородичей…

Чувствую, сколь много вопросов, вы хотите задать, и отвечаю по порядку. Растеневики — эти растительные, но способные к самостоятельному передвижению организмы изначально занимали несколько миров, и вели столь неприметный, столь скучный образ жизни, что никто сторонний на них не обращал внимания.

Особенной ленью отличались растеневики, обитавшие на мире Шегъгорърар. Да, да — когда-то такое название носил только один мир, а не нынешняя империя.

Итак, обитавшие на Шегъгоръраре растеневики, не двигались, год от года торчали на месте, постепенно углубляясь корнями в почву. Те времена ещё я застал. Помню, весь этот Шегъгорърар был облеплен их тёмно-зелёными тельцами… А корни добрались до сердцевины мира.

Там было ядро — не бездушное, но живое, наделённое злой волей. Когда-то это существо невежественные дикари называли божеством… Но, на самом деле, создали его мастера древней, уже погибшей и забытой цивилизации. Оно — механизм.

Корни моих ленивых сородичей прикоснулись к его железной оболочке, и это механическое «божество» очнулось от своего долгого сна. Обстановка была проанализирована им, и, так как многие его части уже испортились и требовали восстановления, «божество» приняло решение: начать завоевания с помощью растеневиков. Вместе питательных соков, оно передало в их мозги новые мысли — мысли, которым невозможно было сопротивляться, потому что они парализовали и без того слабую волю…

На первых порах у растеневиков была одна задача: находить минералы, и строить из них механизмы. Дело продвигалось очень медленно, и, если бы не направляющая воля «божества», которое подсказывало им каждый новый шаг, то ничего бы у растеневиков не вышло.

Но вот, наконец, были сделаны первые, весьма неуклюжие и слабые аппараты. Но всё же эти аппараты были куда сильнее и ловчее растеневиков. Они начали создание новых, более совершенных механизмов. Требовались дополнительные ресурсы. Корабли разлетались от Шегъгорърара, но и тогда никто не обращал на них внимания, так как тогда их целью были не заселённые миры, да и не разрушали они эти миры, а только потихоньку выкачивали из них ресурсы.

Представьте себе: подмена различных разумных, наделённых душой существ началась не в последние годы, а ещё двести лет назад. Тогда, правда, заменяли существ не имеющих какой-либо власти, вообще — одиноких, которых не могли проверить.

Заменяли не для того, чтобы влиять на правительство той или иной империи. Это были эксперименты. Настоящие, усыплённые тела отвозили на Шегъгорърар. Там их окутывали корни растеневиков, и опускали вниз в туннели, специально вырытые вокруг "божества".

Корни растеневиков и высовывавшиеся из «божества» провода окутывали жертвы, но не умерщвляли, а напротив — питали необходимыми для жизнедеятельности веществами.

Жертвы пребывали и поныне пребывают во сне, который они сами не могут отличить от реальности. Эта весьма странная, полная борьбы реальность, там они отдают огромное количество энергии, ну а «божество», как не сложно догадаться, впитывает в себя эту энергию, постепенно становится сильнее. За счёт этого расширяется и сфера Шегъгорърара. И, чем больше будет захвачено пространства, чем больше будет жертв, тем сильнее будет «божество»; тем быстрее будет расширение.

Тогда уже не надо будет хитроумного вмешательства в дела тех или иных империй, тогда уже мало кто сможет остановить расширение Шегъгорърара. Вы хотите спросить: неужели он захватит всё Многомирье. Отвечаю: нет — это невозможно. Всё равно — время, рано или поздно, остановит это расширение. Никому ещё не удалось захватить всё Многомирье. Это невозможно. Всё равно, рано или поздно, даже самые великие империи, даже самые могучие «божества» обращались в ничто…

Итак, Шегъгорърар добрался и до моего пристанища, разрушил мир, в котором я привык предаваться созерцанию и размышлению. Лучше бы он этого не делал. Ведь я знаю, как его уничтожить.

Сейчас, среди обломков, в облаках пыли, мы приближаемся к центральному миру империи, к самому Шегъгорърару. Подобный безжизненному сплетению оторванных ветвей я упаду на его поверхность, а вы выйдете из меня и спуститесь в туннели. Вы, живые, соприкоснётесь со странными снами спящих, вы заставите их направить энергию против Шегъгорърара, и тогда он будет уничтожен.

Вот, собственно, и вся информация, вот и весь мой замысел.

Мария и Ингмар, внимательно, но, вместе с тем, и нетерпеливо выслушивали растеневика. Как только он произнёс последнее слово, Мария спросила:

— Предположим, мы проберёмся внутрь Шегъгорърара; предположим, найдём спящих, но как же нам проникнуть внутрь их снов?

Растеневик отвечал своим ворчливым, раскатистым голосом:

— Ах вы, несмышлёныши! Ничего-то вы не знаете! Ну, конечно же, в этом вам помогут связующие корни. Или, может, хотите сказать, вы не знаете, что такое связующие корни?.. Не знаете?.. Так я вам сейчас покажу…

Окружающие Марию и Ингмара корни зашевелились, и оказалось, что на их окончаниях висят корешки гораздо меньших размеров. Эти зеленоватые, напоминающие червяков корешки и были связующими.

Растеневик говорил:

— Протянуться от ваших к голов, к головам спящих. Тогда и окажетесь в их удивительном сне. Ну а дальше будете действовать по обстоятельствам. Согласны?

Мария и Ингмар с неприязнью глядели на шевелящиеся корешки и кивали. Ингмар произнёс:

— Согласны… в общем-то… Ведь, кажется, ничего лучшего нельзя придумать?

— Нет. Нельзя, — ответил растеневик. — Кстати, мы уже прилетели.

— Как? — изумилась Мария. — Уже? Так быстро?

— Ну а вы что думали? Неделю или год мы будем лететь? Владения Шегъгорърара только маленьким людишкам кажутся огромными, на самом же деле, по меркам Многомирья, они ничтожны… Готовы?

— Да… готовы…

Большие ветви начали раздвигаться, а маленькие, зеленоватые корешки повисли на ушах Марии и Ингмара. Хотелось эти, неприятно шевелящиеся корешки стряхнуть, но Мария и Ингмар понимали, что нельзя…

Большой растеневик упал на поверхность мира, который был центром империи, и тоже назывался Шегъгоръраром. Но Марии и Ингмару не надо было выходить на его поверхность, так как прямо перед ними начинался изгибистый, ветвящийся, уводящийся вниз туннель.

Вот в этот туннель они и полезли. Ждали ещё, что растеневик окрикнет их, скажет что-нибудь ободряющее или наставительное, но растеневик безмолвствовал.

Вниз и вниз, по заросшим, мшистым туннелям спускались они.

Должно быть, Шегъгорърар не мог себе представить, чтобы сюда, в самое сердце его владений, проникли сторонние, настроенные против него существа. Здесь, по замыслу Шегъгорърара, царило полное ему подчинение, а также — сон.

Спали, вросшие в стены туннеля, сплетённые между собой корнями, существа. Все они обладали и разумом и душой, но далеко не все были людьми. Кто-то походил на дракона, кто-то — на пеликана, встречались похожие на лягушек, осьминогов, тараканов, и ни на кого, знакомого Марии или Ингмару, не похожие. Но все эти удивительные существа одинаково крепко спали, а Мария и Ингмар спускались всё ниже и ниже, желая увидеть здесь кого-нибудь со Светграда…

И увидели сразу многих. Эти люди не были вплетены в одну какую-то стену: они находились и по бокам, и над головой, и под ногами… Впрочем, здесь, практически уже в самом центре Шегъгорърара, также как и в пространстве между мирами, отсутствовало притяжение, поэтому и такие понятия, как верх или низ были условными. Можно было плыть в воздухе, неспешно поводя руками и ногами.

Ингмар и Мария едва сдержали восклицания, когда увидели спящих членов царской семьи, а также и самого царя Романа. Царевны Анны среди них не было.

Мария прошептала:

— Дальше нам лететь незачем…

Она приблизилась к царю Роману, и зелёные корешки на её ушах зашевелились сильнее, потянулись ко лбу спящего…

К другому придворному приблизился Ингмар.

— И вот сейчас мы заснём… — прошептала Мария.

— И, надеюсь, ещё проснёмся, — молвил Ингмар.

Глава 17

Саша летел среди миров. Он чувствовал, где находится Шегъгорърар, также, как птица чувствует, где её родной мир; и возвращается к нему из дальних странствий…

Внутри Саши был плод бессмертия. Но, если прежнему владельцу этого плода — ОНО потребовались тысячелетия, чтобы преобразиться и обрести свою непробиваемо металлическую оболочку, то Саша изменялся буквально на глазах. Здесь роль играл его человеческий, — страстный, жаждущий преобразований, пламенный дух.

Но не огнём, а зловещей тьмою был окружён изменяющийся Саша. Обитатели тех миров, возле которых он пролетал, видели огромную, пугающую своей глубиной чёрную тучу. Иногда эта туча стремительно расширялась, и тогда мрак обхватывал ближайшие миры. Становилось холодно, разом обессилевшие жители падали на землю… Но снова сияло солнце, и силы возвращались к ним.

Саша вовсе не хотел забирать у них силы, он никому не желал зла. Он даже не хотел мстить Шегъгорърару. Он просто чувствовал, что он должен сделать, и у него не было выбора — чувство долга оказалось всеобъемлющим, подчинило его ещё сильнее, чем Шегъгорърар подчинял своих рабов.

Ему нужно было больше энергии, вот он и получал её из окружающего мира. И, чем сильнее он становился, тем быстрее летал. Не только самая быстрая птица, но даже и корабль-стрела уже не угнался бы за ним. А он всё разрастался, всё меньше напоминал человека.

До развязки оставалось уже совсем немного.

Глава 18

Царевна Анна, а также двадцать повстанцев-воинов, и ещё — все бывшие в подземной зале женщины и дети — все они пошли по тайному ходу (во всяком случае, они надеялись, что этот ход до сих пор остаётся тайным, и их не поджидает засада). С ними шёл и тот мужчина, который рассказывал про изобретателя Дорпьюшона и про его электрический корабль. Этот мужчина обещал провести их к самому кораблю…

Факелы высвечивали низкие своды, а также — сложенные из старых, растрескавшихся кирпичей стены, которые так часто изгибались, что уже трудно было определить — в каком именно направлении они сейчас движутся. К тому же, от основного туннеля отходили и боковые, гораздо более узкие проходы. В некоторые из них и человек бы не смог протиснуться. По словам одного из повстанцев, туннели эти были вырыты ещё до возникновения Светградского государства, и занимались их строительством отнюдь не люди…

Один из повстанцев нёс стеклянный колпак, под которым лежал или стоял бесформенный, похожий на кусок плесени обитатель Шегъгорърара. Некоторые слышали его трескучий голос, те же, кто не слышал — спрашивали у идущих рядом и те пересказывали.

Растеневик говорил о том, что уже известно читателю из рассказа другого растеневика, того — который доставил Марию и Ингмара на Шегъгорърар.

Один из повстанцев спросил грубо:

— Что же вы, стручки такие зелёные, никакого сопротивления не оказали? Поработило вас это существо, а вы его и слушаетесь? Объединились бы и дали ему отпор!

На что растеневик пропищал:

— И вы не смогли бы оказать сопротивления, если бы в вас через корни этот яд залился. Воля наша парализована…

— Но вот ты вполне свободно разговариваешь. Даже выражаешь недовольство Шегъгоръраром.

— Я находился в копии того, кто называется Владаром…

— Что тебе известно о Владаре? Его уже переправили на Шегъгорърар? — спросила Анна.

— Нет. Сейчас слишком большой поток туда переправляют, очередь большая. Ещё сутки он, парализованный, должен пробыть здесь, на складе…

— А где этот склад находится?

— В складах воздушного порта. Но там хорошая охрана. Нынешними силами вы не сможете его освободить.

И снова спрашивал повстанец:

— Так почему же тебе удалось избавиться от отравы этого божества — истинного Шегъгорърара?

— Я сам размышлял… Поначалу я чувствовал чёткую, сильную связь с Шегъгоръраром. Исполнял исключительно то, что от меня требовалось. Но затем наступило смятение: я думал об освобождении, о том, какие мы несчастные…

— Ты бы лучше думал о тех, кого вы несчастными сделали. Ну, ладно — продолжай…

— Так вот: всё это время рядом находилась Анна. Поначалу она искренне верила, что перед ней Владар, потом закрались в неё сомнение. Но всё время, пока она верила — от неё исходила сильная любовь. Вы ведь знаете, что такое любовь? Она подобна лучам солнца, только ещё сильнее. И лучи любви, незримые для глаз, но согревающие душу, очистили меня от тьмы Шегъгорърара. Даже и потом, когда Анна заподозрила подмену — чувство любви не оставило её; даже загорелось ещё сильнее. Эти лучи обходили меня, были устремлены к далёкому Владару, но я уже сам, своей волей, старался уловить их. И, когда Анна уходила, я уже готов был признаться ей во всём. Но вот она ушла, и вновь начало возрастать влияние Шегъгорърара. Наконец, эта тьма, это безволие завладели мною; подвластный чужой воле, я попытался бежать, чтобы выдать вас, но, к счастью, метко брошенный клинок, повредил механизм. Вам удалось извлечь капсулу, в которой я находился. Вам уже, должно быть, известно, что такие капсулы должны возвращать нас на Шегъгорърар в том случае, если будет разрушена новая оболочка…

Нёсший его повстанец проговорил:

— То, что ты говоришь, конечно, интересно, но вряд ли поможет в нашей борьбе с Шегъгоръраром. Или что, думаешь, мы сможем направлять лучи любви на наших врагов: на похитителей наших любимых, близких людей? Ты, растение, можешь понять, что это невозможно?

— Я понимаю, и всё же вам стоит попробовать. Совсем не обязательно любить нас растеневиков.

— Да это совсем не обязательно! — рявкнул кто-то из идущих.

— Но если в самые тёмные, страшные моменты вы будете думать о любви, заботиться о своих близких — то это тоже хорошо. Мои заключённые в механизмы, несчастные сородичи должны почувствовать это. Быть может, им удастся освободиться. Пожалуйста, примите мои слова к сведению.

— Примем, примем, и поступим наоборот. Тебе что ли доверять? Ха! Нашёл дураков! Шегъгорърар, конечно, хитрый, и шпионов своих засылает и наше убежище раскрыл, но ещё не всё потеряно, и мы ещё не настолько обезумили, чтобы подобные советы выслушивать.

— И всё же я надеюсь на ваше благоразумие. Ведь я сейчас говорю искренне. Быть может — впервые в своей жизни. Но послушайте меня.

— Послушаем! И будем добивать врагов электрическими зарядами! Уж они-то поточнее будут, чем лучи любви.

— Сейчас вы уподобляетесь Шегъгорърару. Он — божество войны и новых технологий, он думает примерно также.

— Не сравнивай нас с Шегъгоръраром! Ты, плесень, не забывай, что мы воевать не хотели, это вы…

В это время их настиг отдалённый, приглушённый, но тревожный крик. И они остановились, вслушиваясь; надеясь, услышать ещё что-нибудь. Но ничего, кроме редких всхлипываний, от крупных, образующихся на потолке и падающих на влажный, каменный пол капель они не услышали.

Потом раздались сразу несколько, в основном женских, голосов:

— Это там, в нашем убежище. Там, где наши родные остались! Началось!..

И в некоторых из них так сильно было чувство боязни за своих близких, что они порывались развернуться, пойти обратно.

Анна останавливала их. Царевна говорила:

— Они остались там, чтобы предупредить остальных и чтобы прикрыть наше отступление. Сейчас наша задача — захватить корабль Дорпьюшона и уж тогда вернуться. А, если мы повернём сейчас, то никакого толка от нашего возвращения не будет.

И эти простые слова подействовали. Невесёлая, молчаливая процессия двинулась дальше…

Идущие прислушивались, желая услышать ещё хоть какую-нибудь весточку от своих близких, но пока что больше ничего не было слышно…

Вот шагавший впереди мужчина дал знак остановиться, а бывшей рядом с ним Анне сообщил:

— Здесь решётка. Её не открывали уже многие годы. За ней — овраг и — окружённый домами пустырь. Если такая большая группа людей вылезет оттуда, то их могут заметить, естественно — поднимут тревогу.

Выслушав его, Анна обратилась к людям:

— Пусть женщины и дети останутся здесь, в достаточно безопасном месте. Остальные пойдут к кораблю Дорпьюшона, и через некоторое вернуться…

Но с этим предположением они категорически не хотели соглашаться. Оставаться здесь, ждать неизвестно сколько — это было для них страшно. Хотелось поскорее встретиться со своими родными, удостовериться, что они — живы здоровы.

Уговаривать их было бесполезно, а приказывать царевна в этот раз не могла, потому что и сама до конца не было уверена, как поступать правильно.

Немного провозившись с заржавленным замковым механизмом у решётки, они всё же открыли его, начали выходить в тёмный овраг…

На это половине мира Светграда по-прежнему царила ночь. А высоко в небе плыли красивые, бело-розоватые облака; так как и всегда сияло Солнца; и очень хотелось, чтобы его благодатные, тёплые лучи коснулись и этого места. Почему-то им казалось, что при свете дня порождения Шегъгорърара уже не будут настолько сильными…

К сожалению, овраг был перегорожён толстыми, высокими решётками, и поэтому идти по нему долго они не могли, приходилось выбраться на пустырь…

Оказавшись на открытом пространстве, они ощутили себя уязвленными; было такое чувство, что за ними наблюдают сотни враждебных глаз, что уже вся армия Шегъгорърара спешит на расправу с ними. Но и возвращаться назад уже не хотели. Двигались достаточно быстро, иногда — перебежками.

Всё тот же мужчина, который рассказал им о корабле Дорпьюшона, вёл их туда, где этот корабль должен был находиться…

Вот, наконец, пустырь остался позади. Эта, весьма растянувшаяся группа людей, ступила на тёмную, узкую улицу. Высокие стены домов возносились над ними, практически полностью загораживали небо (напомню, впрочем, что эти высокие — это двух-трёх этажные строения, выше же на Светграде был только царский дворец).

Дорога казалась уж очень долгой. С улочки на улочку, через небольшие площади. Их уже много раз должны были заметить. И действительно — заметили. Подошла значительная группа воинов с клинками наголо. Они потребовали:

— Предъявите свои документы.

Царевна Анна ответила в тон спрашивающему — голосом грубым и повелительным:

— А ты разве не узнаёшь меня?

Воин изумился, выдавая своё не Шегъгорърарское происхождение:

— Неужели царевна?

Анна уже собиралась идти дальше, но другой воин проговорил:

— И всё же: что вы делаете здесь, в такое время?

— Я особа царской крови, и не должна давать отчёта.

— Извините, ваше высочество, но — обязаны. Сейчас военное время, вы не должны были покидать дворца. Кто эти люди?..

Анна хотела ответить тем же надменным тоном, но не успела. За то короткое время, пока она общалась с воинами, повстанцы уже сообразили, что ничем хорошим это не закончится. Они воспользовались теми короткими мгновеньями, когда внимание воинов было обращено на столь неожиданно представшую перед ними в этом месте царевну.

И, некоторые из повстанцев, воспользовавшись крайне скудным освещением, отделились от основной группы, пробрались вдоль стены и неожиданно набросились на воинов.

Многие воины тут же были повалены, руки им выкручивали, оружие вырвали. Повстанцы шипели грозно:

— Не вздумайте сопротивляться!

Но несколько воинов, в том числе и тот, для которого оказалось не достаточно того, что Анна — царевна, оказались проворнее. Промелькнули их клинки, и вот уже зарубленные насмерть или раненные повстанцы оказались недвижимо лежащими или дёргающимися и стонущими на мостовой.

Зазвенели, сталкиваясь клинки. А один из воинов добрался до свистка, и засвистел из всех. Правда, это продолжалось только несколько. Затем острое лезвие вошло у него между лопаток, а вышло именно там, где было сердце. Заливаясь кровью, беспомощно хрипящий, умирающий, упал он на мостовую.

Но не из всех раненных воинов текла кровь. После того, как один из них остался без кисти руки, оказалось, что внутри у него механическая начинка…

Понимание того, что свисток должны были услышать, что к этому месту уже должны бежать вооружённые отряды придало повстанцев больших сил. Они бросились на тех последних, кто сопротивлялся и буквально смяли их.

Анна кричала:

— Только не убивайте!!

Она и требовала, и молила об этом.

Но, всё же, после того, как этот короткий, беспорядочный и лихорадочный поединок был закончен несколько воинов и несколько повстанцев остались лежать мёртвыми.

Остальные воины, связанные, были изумлены, когда им показали, что среди них, оказывается, были и механические подделки.

Царевна Анна, стараясь унять дрожь в голосе, говорила:

— Вы считаете нас врагами, но, глядите: Шегъгорърар уже здесь. Вот, в этих поддельных, лже-людях, они среди вас, они в царском дворце. Мой отец — царь Роман, сейчас неизвестно где, а на его месте — механическая марионетка. Да — мы повстанцы, потому мы знаем правду, потому что боремся против Шегъгорърара. И, если хотите, можете примкнуть к нам…

Несколько воинов изъявили желание присоединиться к повстанцев. Но каждого из них, прежде чем освободить и отдать оружие, проверили — делали небольшие надрезы на ладонях. У всех, кроме одного, выступила кровь.

Тот, у которого не выступила кровь, бешено начал извиваться, но не в силах был разорвать верёвки, которыми успели связать его руки.

И тогда царевна Анна решила использовать оружие, о котором говорил ей освободившийся растеневик. Она начала думать о Владаре. И тут такая светлая, неожиданная нежность нахлынула. Так захотелось обнять его, милого — того, с кем почти всю жизнь пробыла в разлуке.

И подменённый не человек перестал дёргаться. Он лежал смирный, глядел широко раскрытыми, ничего не выражающими, остекленевшими глазами вверх, а губы его слабо двигались. Срывались с них слова:

— Я освобождён от Шегъгорърара. Теперь хочу освободиться от этого тела…

Но уже некогда было его освобождать, а надо было уходить — даже бежать. В окрестных кварталах поднялась тревога. Ещё несколько раз раздался свист; уже и топот приближающихся воинов можно было услышать. Но тут возникла ещё одна заминка: женщины не хотели оставить своих, так глупо и неожиданно погибших мужей или братьев. Уговоры на них не действовали, они рыдали, они обнимали мёртвых, они хотели унять боль раненых.

И пришлось оставить таких женщин и детей. Остальные побежали по улице. Вроде бы, до корабля Дорпьюшона оставалось совсем недалеко.

Глава 19

Зелёные корешки соединили сознание Марии и Ингмара не с чьим-то конкретным сознанием, а сознаниями всех спящих. Но трудно было поверить, что это только сновидение — отличить его от реальности, несмотря на всю причудливость, было сложно. Все ощущения были именно такими, как в реальном мире, а не как во сне.

Мария и Ингмар оказались стоящими на широком плато по краям которого вздымались высокие горы; в небе неспешно двигалась плотная, совершенно непроницаемая завеса то ли из туч, то ли из дыма. Неподалёку стояли дома: высокие, многоэтажные, сложенные из бетона. Ни Мария, ни Ингмар таких прежде не видали.

И, сразу же обратили внимание на многочисленных созданий — как людей, так и не людей. Все эти существа занимались разнообразной работой. Кто-то что-то тащил, кто-то копал, кто-то закапывал; кто-то напряжённо размахивал руками, клешнями, щупальцами…

На только что появившихся Марию и Ингмара никто, кажется, не обратил внимания. Подойдя к одному не знакомому человеку, Мария спросила:

— Скажите, а что вы делаете?

Тот, не прекращая волочить по земле тяжёлый, наполненный камнями мешок, ответил:

— Работаю. А разве вы этого не видите?

— Видим. Но… зачем? Чью волю выполняете?

— Конечно, свою волю.

— Но зачем вам это надо? — такой вопрос задал Ингмар.

— Чтобы было, — ответил человек.

— Вот вы тащите мешок с камнями. Но куда? Чего ради? Что хорошего от этого будет? — поинтересовалась Мария.

— От этого будет дом.

— Ваш дом?

— Да.

— А где?

— Да вон же…

Человек кивнул на небольшой, перекошенный дом, который строили, а одновременно с этим и разбирали люди и другие существа.

— Но ведь ваш дом никогда не будет достроен! Его и строят и разбирают! — воскликнула Мария.

— Что? Почему? О чём вы говорите? — человек был изумлён, но при этом не выпускал свой мешок — продолжал его тащить.

А Мария уже побежала к дому, Ингмар вынужден был последовать за ним. Дело в том, что среди строителей дома Мария узнала царя Романа.

Подбежав к нему, девушка спросила:

— Ваше величество, вы узнаёте меня?

— Нет, — ответил царь Роман, выбивая молотом, очередной камень из кладки.

— Ну да, откуда вам меня помнить. Ведь я была всего лишь одной из многочисленных ваших поданных. Ну а о своей дочери, царевне Анне, вы помните? О Светграде? О Многомирье…

Царь Роман на мгновенье остановился, и показалось, что в глазах его промелькнуло осмысленное чувство, он медленно, хрипло проговорил:

— Анна… Многомирье…

Но уже снова замахнулся киркой, ударил по камню, и пробормотал вяло, бессмысленно, устало:

— Не мешайте работать. Самизаймитесь делом.

Мария и Ингмар отошли на несколько шагов и там заговорили между собой. Девушка молвила:

— Не стал бы нас сюда растеневик посылать, если бы здесь всё было безнадёжно.

А Ингмар ответил:

— Кажется, в царе Романе что-то пробудилось. Мне показалось: ещё немного и он сбросит с себя это оцепенение.

А Мария ответила:

— И я даже знаю, в чём дело. В те мгновения я думала о близких, дорогих мне людях, о всех тех, кто сейчас страдает, я искренне хотела им помочь; даже — пожертвовать своей жизни ради блага Светграда и всех миров, знакомых мне и не знакомых…

Ингмар проговорил:

— И он почувствовал твою любовь. Да — любовь: искренняя, настоящая любовь, она является противовесом всему, что здесь происходит. Вот именно этим оружием мы и должны действовать.

Мария ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Да, ты прав. Хотя, поначалу, я думала, что нам предстоит встретить здесь некоего монстра. Но монстра нет. Есть существа, наделённые душой, но забывшие о своей прошлой жизни. Они проделывают немалую физическую работу, хотя, в то же время, их настоящие тела вплетены в паутину. Из них поступает энергия, и этой энергией питается Шегъгорърар. Чем больше будет здесь этих несчастных, тех быстрее будет расширяться сфера влияния Шегъгорърара… Впрочём, нечто подобное нам уже сообщал растеневик.

Тогда Ингмар спросил:

— Всё хорошо. Да только вот вопрос: где мы найдём любовь для всех-всех, присутствующих здесь?

Мария ответила:

— Нам особо не на что надеяться. Здесь, видишь, какое их число, а нас всего двое.

— Но ведь…

— Вот если бы здесь, рядом со мной был Саша… Милый, милый мой Сашенька…

В это мгновенье как раз подошёл тот человек с мешком, заполненным камнями, которого они первым повстречали в этом сонном мире.

И вдруг человек этот выронил мешок, посмотрел на Марию и спросил:

— Что?

— Ты слышишь? Ты понимаешь меня? — улыбнулась девушка.

— Да… я…

Ингмар подумал: "Ну вот. Сильная любовь Марии, хоть и вдаль, на Сашу направленная, а всё же задела этого несчастного".

Мария взяла очнувшегося человека за руку и, заглядывая ему в глаза, молвила:

— Ты помнишь своё имя?

— Я… Тг… Тгр… Тангодрим!

Человек, вспомнив своё настоящее имя, вдруг заплакал, и с восторгом начал повторять, то шепча, то вскрикивая:

— Тангодрим! Тангодрим! Тангодрим…

А Мария, не выпуская его руки, спрашивала:

— А что ты помнишь о своей настоящей жизни?

— Настоящая жизнь? — спросил человек, и глаза его засияли. — О! — вскрикнул он вдруг громко.

По щекам его покатились слёзы.

— Значит, помнишь? — спросил, подойдя вплотную Ингмар.

И голос Ингмара тоже вздрагивал от волнения, и Ингмар очень волновался.

А человек приговаривал:

— Но неужели это не сон — то, что я сейчас вспомнил. Самый дивный, самый замечательный сон.

Мария провела ладонью по его щеке и молвила:

— Нет-нет. Не сон. А вот то, что окружает тебя сейчас, это действительно: дурной сон, но этот дурной сон уже скоро будет разрушен. А ты, пожалуйста, продолжай вспоминать…

И человек говорил:

— Я помню, сад, в котором росли плодовые деревья. Какие там были запахи; душистые, ароматные…

Тут и Мария и Ингмар почувствовали смешанные, тёплые запахи спелых яблок, вишен, груш…

В воздухе, вроде бы стало светлее. Человек продолжал:

— А за калиткой поле. Там росли белые деревья. Как же приятно было на них любоваться.

— Берёзки, — подсказала Мария.

— Да, берёзки! — человек буквально просиял. — Сейчас, благодаря вам, я вспомнил это слово… Они были… они — нет, словами этого чуда не передать… А в небе плыли: такие светлые, всегда разные, изменяющиеся…

— Облака, — произнёс Ингмар.

— О да. Облака!.. Я жил там. Это было так давно…

— Быть может, совсем недавно, — заявила Мария.

— Но как же вернуться туда?

— Вместе мы обязательно вернёмся! — проговорил Ингмар.

И тут со стороны раздались неожиданные, но такие желанные голоса:

— Вместе. Вернёмся. Мы уже здесь.

И, оглянувшись, они увидели множество просиявших, прекрасных лиц. Там были не только люди, но даже и существа, совсем необычные, казались и Марии и Ингмару прекрасными. Это было сильное чувство искренней любви к красоте, к миру. Они хотели вернуться в настоящий мир, они подпитывали друг друга энергией.

Шегъгорърар в течении многих месяцев, а то и лет подчинял их души, загонял их в пучину кошмарных видений, а тут, в течении столь краткого срока наступило просветление.

Подобно цепной реакции разбегалось это. Чем дальше, тем больше становилось освобождённых, тем сильнее было чувство их неожиданного освобождения.

И вот закачались и рухнули горы. Вот всколыхнулось небо, и спала с него завеса…

Глава 20

Саша летел среди миров… Он чувствовал, где находится Шегъгорърар.

Но сам Саша уже настолько преобразился, что для обитателей тех миров, возле которых он пролетал, он был уже хуже самого Шегъгорърара со всеми его приспешниками.

Саша был подобен исполинской чёрной туче, которую даже невозможно было разглядеть, из-за чрезмерной скорости её передвижения.

Миры, возле которых он пролетал, окутывала мгла; те, кто жил там, чувствовали сильный холод, некоторые их обитатели почти совсем замерзали, но потом вновь пробивались солнечные лучи, всё оттаивало, и жители робко улыбались и спрашивали друг у друга: неужели этот кошмар никогда больше не вернётся?

…А Саша уже был поблизости от сферы Шегъгорърара. Уже видел это исполинское, поглотившее многие миры тёмно-матовое поле.

Туча загремела, сотни ветвистых, многоцветных, слепящих молний вырвались из неё, и горе было тем, к кому случайно прикоснулись эти молнии.

Саша видел своего врага — он застилал огромное пространство, он казался непобедимым. Но Саша смеялся над этой мнимой непобедимостью. Ведь он про себя знал: это он бессмертен…

И они столкнулись. Завязался бой.

Туча, меняя очертания, растекалась по поверхности сферы.

Саша из всех сил прорывался внутрь сферы к Марии, но сила Шегъгорърара удерживала его.

Молнии Саши, его клокочущая тьма сливалась с Шегъгоръраром. То, что прежде было призрачным, эфемерным, теперь становилось непробиваемо твёрдым, более прочным, чем сталь, чем алмаз.

И, когда все разбуженные Ингмаром и Марией люди и нелюди вышли на поверхность центрального мира в бывших владениях Шегъгорърара, они не увидели сумрачного, матового свечения, но и родного златистого света солнца они тоже не увидели.

Их, и ещё несколько сотен миров окружён лазурный, с затаёнными яблочными оттенками свод. Шегъгорърара больше не было, но и Саша преобразился неузнаваемо — он отныне был этой сферой, а все они — заключёнными в неё.

А на одной из Светградских площадей отряд повстанцев был окружён воинами. Силы казались неравными, повстанцы были обречены.

Принцесса Анна вышла вперёд и воскликнула:

— Воины Светграда! Среди вас — слуги Шегъгорърара!..

Её не слушали, кто-то говорил, что её опоили дурманом, что она не в себе….

И уже готов был начаться бой, но тут оборвалась связь с Шегъгорърадом, и растеневики смогли действовать самостоятельно.

Остановились те, кто был наиболее активен и призывал к задержанию повстанцев. Они буквально разваливались на части, а из них выбирались растеневики…

В это же мгновенья на одном из складов очнулся, открыл глаза настоящий Владар.

ЭПИЛОГ

Собственно, на этом можно поставить точку.

Мария и Ингмар остались внутри сферы, которая раньше была Шегъгоръраром, а теперь стала чем-то средним между Сашей и древним божеством. О том, как они там жили, я не знаю.

Анна и Владар поженились. Теперь никто и ничто не могло помешать их счастью. Владар сказал, что не желает быть царём, и Анна легко согласилась разделить его судьбы. Он и она жили при дворе; занимались науками и поэзией. Светградом правил старший брат Анны.

Но всё это случилось уже много тысячелетий назад. Все участники этой истории давно уже мертвы, мертвы и их дети и правнуки. Память о них — на пожелтевших страницах старых рукописей (сам я разгребал эти завалы памяти и решил записать один из эпизодов в виде художественного текста, кое-что приписав от себя, так как все детали сейчас никому не известны).

…Что касается Светграда, то сейчас он объединился с царством Разздумов…

Ну а мир Яблочный всё такой же — милый, цветущий, благоуханный.

Вы и сами можете посетить Яблочный. На Светграде попросите об этом у Агнуса-корабела, и он отвезёт вас туда за самую малую плату. Ну а если Агнуса не будет, так спросите Тэллия Дума или Пегро Тагчина, а вообще — любой хороший корабел возьмётся довести вас до Яблочного.

…Внешняя поверхность непробиваемой сферы Шегъгорърара заросла цветами, но туда я вам летать не советую. Говорят — от этих цветов идёт такой дурман, что можно в их зарослях заснуть крепко-накрепко, да уже никогда и не проснуться…

КОНЕЦ

03.09.2008

Оглавление

Часть 1

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

Часть 2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

ЭПИЛОГ