Власть и демократия в XXI веке [Александр Владленович Шубин] (fb2) читать постранично, страница - 3

режимы.

И КПСС, и Республиканская партия США, и Социал–демократическая партия Швеции, и «Единая Россия» управляются не обществом, и даже не массой своих членов, а партийной бюрократией и высшим партийным руководством. Сама по себе многопартийность не добавляет стране демократии. Даже партия с демократическим наименованием может быть организована авторитарно. Трудность в создании демократически организованных партий заключается в вечной нехватке ресурсов. Действительно, кто из представителей финансовой и бюрократической элиты будет вкладывать средства в партию, которую он не сможет контролировать?

Смысл партийных механизмов и в тоталитарных, и в плюралистических режимах — обеспечение контроля над социальной почвой. Формы контроля различны, а суть одна — элита внедряет в общество свои идеи и ценности и в то же время подстраивает их под вкусы самих масс. Соответственно, система тем эффективнее, чем теснее социально–психологическая связь общества и партийной идеологии (идеологий).

Другая функция партий — предварительная «обкатка» кадров. Если государственный чиновник стремится отгородиться от надоедливого населения, то партийный кадр идет к нему со своей агитацией. И здесь уже население отпихивается от надоедливых партийцев. Низовой партийный актив может быть безответственным (сильно не напортачит даже по неопытности), но учится общению с населением. Вышестоящие работники присматриваются к активу и вытаскивают наверх наиболее оборотистых и в то же время лояльных «комсомольцев» (в смысле — молодых партийцев). Впрочем, партийные каналы — далеко не единственная кузница кадров (свою роль играют хозяйственная и военная карьера, феодально–родственные связи). В принципе можно обойтись и без этого «партийно–комсомольского» канала. Партиец хорош как коммуникатор, прослойка между властью и населением. Но он мало в чем разбирается конкретно, и важное дело ему поручать опасно.

По мере роста значения электронных СМИ в управлении массовым сознанием партийцы становятся лишним звеном в системе современной плюралистической элитократии. И только сакральность ритуалов «демократии» позволяет им сохранять свою «жреческую» социальную нишу.

Россия: вперед в прошлое

Увы, демократия как отсутствие противоречия интересов избирающих и избираемых — это недолгие и локальные исключения из правила. Поиск реальной демократии сродни работе старателя. Одно утешает: в природе вообще мало что существует в чистом виде. Так и демократия — растворена в других общественных системах. Довольно много элементов демократии можно найти в Западной Европе, поменьше — в США, еще меньше — в России. Но если подходить к вопросу строго, то элементы демократии можно обнаружить и в СССР. Ведь и там люди, не входившие в номенклатуру, находили каналы воздействия на ее решения. Иногда это получалось даже эффективнее, чем сейчас. Чтобы понять это, мне достаточно выглянуть из окна, где вопреки существующим санитарным нормам строится дом. Все жители против, но администрация — за. В СССР было куда жаловаться (иногда успешно, иногда — нет). Сейчас возможности воздействия простых людей на принятие властных решений, которые этих людей касаются, мягко говоря, сократились.

Сказанное не означает, что следует вернуться к коммунистическому режиму. Этот режим — вовсе не демократия, равно как и современная западная элитократия — тоже не демократия. Когда в 1980–е годы мы боролись против коммунистического режима во имя демократии (советской), то намеревались двигаться в прямо противоположном направлении от того, что происходит сейчас.

В 1980–х годах страна продвинулась вплотную к решению постиндустриальных, а значит, и посткапиталистических задач. Именно их предстояло решать перестройке. К сожалению, тогда только начинали осознаваться смысл и направление перехода от индустриального к «информационному», моделирующему обществу. К 1990 году страна сумела справиться с задачей освобождения от коммунистической монополии на власть, произошло возрождение советской самоорганизации и народовластия. Но «советский народ» не сумел продвинуться дальше — в силу недостатка опыта и наличия элитных интриг, популистских и западнических иллюзий. Такова судьба многих революций — за напряжением, подъемом творческих сил народа накатывают усталость и реакция. Выражением этой консервативной тенденции и стал режим Путина, призванный «заморозить» социально–политическую структуру, возникшую при Ельцине и получившую наименование «олигархический капитализм».

Но полностью «заморозить» социум невозможно. Ударившись о постиндустриальный барьер, общество стало откатываться назад, от развитого индустриального к частичной феодализации. На арену вышли типажи, более характерные для зари индустриального общества, — флибустьеры рыночного моря. Но история не стоит на месте, продолжая свое движение «вспять», — «флибустьеров» уверенно вытесняют