"Король" с Арбата [Владимир Михайлович Чачин] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (116) »
ВСЕГО ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД….
У нас во дворе все чем-нибудь увлекаются. Одни собирают марки, другие — спичечные коробки, а очкастый Лева Гоц — книги. Один я ничего не собираю. И хорошо: забот меньше. А вот с завтрашнего дня как раз очень хочется жить без забот. Дело в том, что уже сегодня можно зафутболить все учебники и до первого сентября — свобода. Что с этой свободой делать — я еще толком и сам не знаю. Когда мы шли из школы, Лариса спросила очень обидно, просто так, безразлично: — Ты куда на лето? — Никуда. В Москве буду. Мы помолчали, а потом я с надеждой сказал: — В Москве летом очень хорошо. Народу мало. Все уезжают…Я говорю, а она молчит. Портфельчик коленками стукает и молчит. Решаюсь: — А ты куда на лето? — Не знаю. Как папа… У парадного постояли. Она разглядывает свои белые тапочки, потом говорит: — Ты бы хоть за лето дневник вел. — Какой? — Ну такой, куда все записывают. — А чего записывать? Она пошевелила пальцами, взяла за локти. Сама взяла. Прямо руками. И ее лицо близко-близко. Так еще никогда не было. На нем все-все видно. Даже чернильное пятнышко у виска. — Так чего же записывать?— куда-то, словно в вату, говорю я. Она опять разглядывает тапочки: — Ну, разные случаи из твоей жизни. Знаешь, все великие люди вели дневники. Сказала и побежала по темной лестнице, мелькая тапочками. Интересно, нарочно она про великих людей или всерьез? Надо же! Дома утащил у сестры Нонки толстую тетрадь и решил вести дневник… Сейчас пойду во двор и посмотрю, чего записывать. Интересно все получается! Вот сидишь дома в четырех стенах и ничего не видишь. А стоит только открыть дверь на улицу, и сколько всего видно! Это хорошо, что люди придумали двери и каждый день их открывают. Ну, это я увлекся. Открываю. Пошел. Вот и наш двор. Сидят на скамейке мальчишки и ловят солнце в увеличительные стекла. Только один Лева Гоц читает. У него мать библиотекарша, потому он всегда читает, хотя через его увеличительные очки можно здорово прожигать. Сидят ребята на скамейке и даже не болтают ногами. Нельзя пошевелиться. Нужны терпение и твердая рука. Там, где под стеклом получается яркая точка, вьется голубая змейка дыма. Вот одна лениво танцует прямо на скамейке и всем рассказывает: «Алеша+Лариса = любовь». — Гадина ты,— говорю я в затылок Сережке Бахиле, но дать по шее не решаюсь. Он первый силач во дворе. Сережка, не оборачиваясь, задумчиво говорит: — А разве не правда? И все так же танцует под его стеклом сплетница — дымная струйка. Потом он полюбовался своим трудом и увлеченно начал выжигать первую букву ругательного слова. Мы заинтересовались. Рядом серьезно посапывает худенький Мишка Жаров. У него струйка дыма толстая, густая. Потому что Мишка нацелился стеклом в газету. Яркая точка солнца неумолимо съедает напечатанные строчки: «…ый успех художественного фильма «Чапаев». Вот уже третий год с экранов…» Струйка дыма движется дальше, пожирает телеграмму из-за границы: «Секретарь комсомола Испании брошен в тюрьму…» Постоял задумчиво дымок и пошел дальше: «Уже недалек день, когда новая очередь московского метрополитена…» — А за что его в тюрьму бросили?— сам себя спрашивает Мишка. Лева перестает читать, с сожалением смотрит на Мишку: — За что? За то, что он за нас. — За что? За то, что он за нас. Мы переглядываемся. Это здорово! И Чапаев за нас, и секретарь
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (116) »
Последние комментарии
6 часов 50 минут назад
7 часов 10 минут назад
7 часов 35 минут назад
7 часов 39 минут назад
17 часов 10 минут назад
17 часов 13 минут назад