Введение в Новый Завет Том II [Рэймонд Браун] (fb2) читать постранично, страница - 2

в полной мере отдает должное тексту, — на тот случай, если кто‑то захочет применить (с поправками) классификацию Дайсмана.

Письма могли писаться по–разному: иногда рукой отправителя, а иногда под диктовку. В последнем случае каждое слово могло записываться секретарем^[4], а редактор исправлял погрешности, или после того как отправитель в общих чертах определил содержание послания, свобода формулировок для создания окончательного варианта могла предоставляться писцу, который был чуть ли не соавтором. Что касается Павла, он мог написать короткое письмо вроде Флм полностью своей рукой (стих 19). Упоминание о строках, написанных Павлом собственноручно в более длинных письмах (1 Кор 16:21; Гал 6:11; 2 Фес 3:17; Кол 4:18), предполагает, однако, что остальная часть письма была записана другим человеком. В Рим 16:22 открыто присутствует приветствие от «Тертия, писавшего сие послание». (См. также 1 Петр 5:12 о Петре, который писал «через Силуана».) При всем этом мы, однако, не знаем, насколько точно Павел подбирал слова для писцов (и, таким образом, работал ли он с секретарями или соавторами). Он мог слово в слово продиктовать одни письма и давать бо́льшую свободу в других, например, в Кол, в котором стиль значительно отличается от стиля бесспорно Павловых писем^[5].

Новозаветные письма, в частности письма Павла, предназначались для чтения вслух в целях убедить аудиторию. Следовательно, как и речи, они могут оцениваться как ораторские произведения с точки зрения убедительности автора, качества произведения и оказанного на аудиторию воздействия. В частности, риторическая критика обращает внимание на то, как отбирался и структурировался материал в письме, а также на средства выразительности (и лексику, и композицию текста), для того чтобы оно было легко для понимания и хорошо запоминалось.

Аристотель (Риторическое искусство 1:3; §13586) выделял три рода красноречия. Современные ученые пытаются использовать эту классификацию в экзегезе новозаветных писем^[6].

(1) Судебное красноречие: встречается в юриспруденции. Например, временами Павел, зная об обвинениях, которые выдвигают против него противники его взглядов по поводу обрезания и закона Моисея, защищает свое служение и всё, сделанное им в прошлом.

(2) Совещательное красноречие: встречается на публичных или политических собраниях, когда люди обсуждают, что делать. Его цель — убедить в разумности того или иного решения и образа действий. В 2 Кор Павел уверяет, что если к его письму не прислушаются, он придет и будет убеждать лично (13:1–5).

(3) Торжественное красноречие: встречается на общественных празднованиях. Его цель — принести людям радость или воодушевить их, утверждая общие верования и ценности и обретая поддержку в современных делах. Павел часто писал, чтобы ободрить новообращенных, хваля их за веру и послушание.

Применяя данную классификацию, Puskas, Letters 37–38, 59–61, 76–77, определяет Гал, 1 Кор и Рим соответственно как судебную, совещательную и торжественную риторику и предлагает греко–римские параллели для каждого письма.

В то же время следует соблюдать осторожность в поисках сложных риторических моделей. Не факт, что Павел был знаком с классическими анализами риторики и/или сознательно следовал этим моделям^[7]. Разные виды красноречия могли быть просто спонтанной реакцией на потребности момента. Некоторые черты могли отражать образцы ВЗ, например, дискуссионная и поучительная атмосфера (напоминающая судебную и совещательную риторику) в некоторых отрывках посланий Павла могла возникнуть под влиянием rîb/rîv (суда Завета, в котором Бог судит Свой народ: Ис 3:13–15; Мих 6:1), а не только греко–римской риторики. Распознавать эмоциональное преувеличение, гиперболы, упорядоченные аргументы и т. д. важно для экзегезы, но знание формальных правил античной риторики не всегда обязательно. Не всегда понятно, насколько для интерпретации важны споры по поводу точной риторической классификации.

(Б) Формат

Эллинистический мир оставил нам много высокохудожественных греческих и латинских писем, а также тысячи фрагментов писем из Египта на папирусе, которые касаются проблем повседневной жизни (торговли, юридических вопросов, дружбы и семьи). Письма обычно следуют установленной форме, и если не знать ее особенностей, можно допустить серьезные ошибки в интерпретации письма. (Например, в современном письме на английском языке можно прийти к ложному умозаключению об отношениях между писателем и адресатом письма, если понимать слово dear, «дорогой», в начале письма в его обычном значении, не осознавая, что в письме это стереотипная форма.) Соответственно, влияние стандартизованной формы на новозаветные письма — важный фактор толкования.

Далее я обращу главное внимание на более или менее стандартный формат, который можно найти в большинстве новозаветных