Пиарщик [Вячеслав Леонидович Козачук] (fb2) читать онлайн

Пиарщик

Пресс-конференция – пресуха на журналистском жаргоне — протекала нудно-тягостно. Инфомейкеры пыжились, пытаясь создать видимость важного информационного повода, хотя событие не стоило и выеденного яйца. Поэтому, когда очередное приглашение задавать вопросы повисло в воздухе, все с облегчением зашевелились, втайне надеясь, что не найдется придурка, который еще что-то не выяснил. Такового среди пишущих и снимающих действительно не оказалось, и журналистская братия, разминая затекшие ноги, неспешно потянулась к выходу из информагентства.

Выйдя на улицу, Олег, достал сигарету, зажигалку и попытался прикурить, но одноразовая зажигалка полностью оправдала свое название. Олег повернулся к веренице выходящих, надеясь прикурить у кого-нибудь из коллег. И действительно – кое-кто, прикрываясь от порывистого ветра, чиркал колесиком, пытаясь добыть огонь. Олег дождался результата и уже собрался попросить повторить процедуру, как прикуривший поднял голову и, взглянув на Олега, выронил сигарету.

- Едрить твою!.. Олежек! Сто лет тебя не видел! И где бы мы еще встретились?! — радостно улыбаясь, к нему шагнул Антон, однокашник по журфаку и напарник по студенческим проказам.

- Тошка! Здорово, бродяга!

Они с энтузиазмом хлопали друг друга по плечам и животам, бессмысленно-радостно похохатывая. Когда первый этап выражения восторга завершился, Антон, глянув на часы, предположил:

- Олег, надеюсь, в редакцию ты возвращаться не планируешь? Время-то уже шестой час… — и, получив подтверждение, продолжил. — Давай посидим, поболтаем, по коньячку накатим…

Тихое и укромное местечко нашли быстро, их возле Крещатика нынче много…

…Слуша-ай, Олежа, - пьяно растягивая слова, втолковывал Антон. — Ты классный журналист! Да, да… Не перебивай меня, я знаю что говорю. Я твои статьи регулярно читаю. И – заметь! – всегда с удовольствием! Умеешь ты преподнести самый пустяшный факт как сенсацию. Такое, Олежа, дано немногим… Но ты мне скажи, но честно, сколько ты в своем еженедельнике имеешь, а? Только – очень тебя прошу – не рассказывай мне о престижности издания! О ваших гонорарах и сумасбродности дочурки главного, а по совместительству и зама, анекдоты по всему Киеву ходят…

Олег, несколько стушевавшись, начал вслух подсчитывать, суммируя ставку и некий среднемесячный гонорар. Антон внимательно выслушал его арифметические экзерсисы и резюмировал:

- Курам на смех! Олежа, а ведь тебя читают везде – на Банковой, на Грушевского, да и в ближнем зарубежье твои материалы не пропускают, а получаешь ты, в общем-то, гроши… не обижайся, конечно…

Последнее замечание прозвучало высокомерно-снисходительно, с налетом пренебрежения, и Олег заметил интонации. Настроение у него мигом испортилось. Антон же тотчас почувствовал перемену и сразу сменил риторику:

- Олег! Давай мы с тобой договоримся. Сегодня я по пьяному делу не так высказался, обидел тебя. Не возражай, я же все прекрасно вижу. Поэтому мы с тобой сейчас разбегаемся, а завтра я с утра тебе перезвоню и подскочу туда, куда тебе будет удобно, лады?

- А зачем, Тоша?

- Поговорить. О кое-каких серьезных вещах.

Дай бог слепцам глаза вернуть

и спины выпрямить горбатым.

Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,

но быть нельзя чуть-чуть распятым.

Антон действительно позвонил в восемь утра.

- Привет творческим натурам! Поскольку мы с тобой вчера хорошо коньячком размялись, я решил, что работать ты допоздна не будешь, а потому утром не разоспишься. Вот и телефонирую тебе пораньше. Мои умозаключения верны?

- Верны, верны, — смеясь, подтвердил Олег.

- Тогда давай я буду ждать тебя в кафешке на Красноармейской, что неподалеку от твоей редакции. В половине одиннадцатого не поздно для тебя? Или, может, рано? Ты же у нас натура творческая… – ехидно хихикнул Антон.

Когда Олег зашел в кафе, Антон, сидевший за столиком в углу, просигнализировал ему помахиванием руки, указывая таким способом курс движения. К делу он перешел сразу после того, как официантка, приняв заказ, отошла от столика.

- Олежек, есть для тебя работа, — напористо начал он. — Уж извини меня за повторы, и все же еще раз скажу: ты прекрасный журналист. Но, я уверен, что такие деньги, какие тебе сейчас платят, унизительны. Ты стоишь гораздо больше, можешь мне поверить. У тебя светлая голова, на нашем курсе ты был один из лучших, но вот до сих пор прозябаешь обозревателем на жалкую зарплату в этом еженедельнике. Пусть даже трижды престижном…

Минут пять Антон разглагольствовал на тему ментальности славян, которым присуще недооценивать ближних, прерываясь лишь для того, чтобы отхлебнуть кофе. Затем неожиданно оборвал свои рассуждения:

- Вот еще один нюанс, Олежек! Я тут демагогию развожу, а ты ни разу меня не перебил. Слушаешь очень внимательно и, уверен, можешь повторить, почти все, что я тут изрек. Это мелочь, но говорит о твоем профессионализме! Ну да ладно... Давай перейдем к делу. А дело такое. Информационной структуре одной политической партии нужен очень хороший журналист. Когда я тебя вчера увидел, решил, что сам бог тебя мне послал!..

- О нет, Тоша, пиарить – это не мое… Тупое занятие – выдавать черное за белое… А учитывая не особенно высокий уровень развития наших, местных, заказчиков, так вообще грустно…

- Согласен с тобой, пиар – занятие муторное. Но для пиара, Олежка, у нас есть мальчики и девочки, не слишком обремененные талантом. А тебе я предлагаю занятие, которое соответствует твоему уровню. Да и твой ежемесячный гонорар будет о-очень привлекательным…

- И как же, по-твоему, выглядит «очень привлекательный гонорар» — с некоторым ехидством полюбопытствовал Олег.

- А ты не иронизируй, Олежка, — спокойно парировал Антон. — Сейчас сам оценишь…

Он выдернул из салфетницы на столе бумажку, достал из кармана авторучку, неспешно, явно подчеркивая важность момента, отвинтил колпачок и начертил несколько цифр. Олег посмотрел на надпись и несколько ошарашено переспросил:

- Это ежемесячный?!

Довольный достигнутым эффектом Антон лишь молча покивал головой. И, выдержав паузу, добавил:

- Заметь, Олежек, получать ты их будешь в конверте. От меня. Из рук в руки. И никаких деклараций о доходах и прочих налоговых жупелов.

- А что я за такие деньги должен буду делать? – первым нарушил молчание Олег.

- Вот это уже предметный разговор! — явно с облегчением воскликнул Антон. — Рассказываю.

Тебе нужно будет готовить 8-10 статей в месяц на определенную тему. Только не торопись обвинять меня в сумасшествии или, что еще хуже, незнании и непонимании специфики журналистской работы! Не все так просто. Прекрасно отдаю себе отчет: написать одному человеку такое количество материалов, да еще на одну и ту же тему, означает, что он выдаст десяток текстов-«родственников», похожих друг на друга, как братья. Но и это еще не все. Тексты должны быть не только на одну тему, но и адресованы различным аудиториям – молодежи, среднему возрасту, пенсионерам, мужчинам и женщинам, людям с различным образованием – высшим, средним и так далее.

Ты меня спросишь, каким же образом такое возможно? Рассказываю.

Есть специальное программное обеспечение. Новейшая разработка. В Украине она пока только у нашей партии. Стоила, кстати, бешеных денег. Сделали ее в Питере, разработчики – уникальные ребята. Я за ней специально в Питер летал, пару дней там провел, пока они обучали меня ею пользоваться. Возможности у программы – колоссальные! Например, с её помощью можно делать статьи для самых различных аудиторий! Целенаправленно! Задаешь параметры, нажимаешь на «кнопочку» – и получай готовенькое!

- Погодь, Тоша, погодь… Если у тебя есть такая замечательная программа, то на фига тебе я сдался?

- Э, Олежек… Машина, как известно, дура. Что в неё заложишь, то и получишь. Если исходный продукт дерьмо, то и конфетка в результате никогда не выйдет… Ты же в нее абы что совать не будешь? Не будешь. Совесть тебе не позволит сделать плохой материал. Кроме того, для работы с этой программой нужны и знания, и опыт, в том числе жизненный, и даже в некоторой степени талант. Так что видишь, Олежек, ты для меня идеальный вариант. Всем перечисленным обладаешь и всем требованиям соответствуешь. Только не надо ложной скромности и утверждений, что по вопросу таланта я перебрал. Как там поэт сказал: «Большое видится лишь на расстоянье…», да? Правильно я процитировал? Ты же у нас всегда Есенина любил…

То ли сумма гонорара оказалась настолько привлекательной, то ли взыграло журналистское любопытство, а может, и все вместе, но уже через два дня в том же кафе они встретились снова. Как и в прошлый раз, Антон сидел за тем же столиком, сосредоточенно рассматривая какие-то бумаги. Когда Олег подсел, Антон, не дожидаясь кофе, опустив лирические отступления, сразу перешел к делам. Он вытащил из своего пухленького портфеля конверт и протянул Олегу. Тот машинально взял и только затем поинтересовался:

- Это что?

- Гонорар, - буркнул Антон.

- Не торопишься с ним?

Антон откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на своего визави и вдруг рассмеялся:

- Эх, Олежек, Олежек… Ничто так не способствует вдохновению и работоспособности, как аванс. Да и вообще, я полагаю, что предоплата – это муза, которую древние греки из каких-то своих, древнегреческих, соображений не включили в божественный сонм. Слушай, а может, ее Зевс своей дочерью не признал, а? Как ты думаешь?

И не дожидаясь ответа, он снова заглянул в портфель. Выудил оттуда коробочку с CD и протянул ее Олегу.

- На диске программа, о которой я тебе рассказывал. А вот это, — он пододвинул Олегу бумаги, лежавшие на столе, — краткое описание. Все сразу читать, конечно, не нужно, я тебе по описанию коротенький «путеводитель» составил. Ну а дальше сам разберешься. Интерфейс программы хороший, сделанный, если не с любовью к пользователю, то хотя бы с уважением. Полагаю, чтобы вникнуть, дней пяти - шести хватит, а через неделю, я тебе по электронке вышлю первое задание. Но предупреждаю: оно будет не тестовое! Во-первых, на проверки у меня времени нет, а во-вторых, тебя я и так хорошо знаю…

Дай бог не вляпаться во власть

и не геройствовать подложно,

и быть богатым — но не красть,

конечно, если так возможно.

Вечером, после ужина, Олег включил компьютер, поставил диск и под монотонное жужжание сидирома перешел сразу к практическому освоению программы, минуя этап теоретического ознакомления. Интерфейс действительно был выполнен на высоком уровне. Многое становилось понятным почти сразу и без ознакомления с кратким описанием. К ночи Олег уже вник в общие принципы и уяснил, что программа позволяет адаптировать любой текст или даже фрагмент для выбранной аудитории. Открытие привело его в восхищение, он даже решил телефонировать Антону и выказать свой восторг, но, глянув на часы, обмен мнениями решил отложить до утра.

Однако, несмотря на позднее время, изучение новинки откладывать Олег не захотел. Особенно его заинтересовала опция, которую он для себя назвал «женский текст». Согласно уверениям разработчиков, она давала возможность преобразовать текст, даже написанный мужчиной, таким образом, что и эксперты не смогли бы отличить его от оригинального женского. Удержаться Олег не смог и, выхватив первую попавшуюся собственную статью, загрузил ее в программу и запустил на преобразование.

Результат его поразил и взволновал – выданный компьютером текст ничего общего, кроме фактов, разумеется, с исходником не имел. Изумленный Олег перечитал «машинное творение» два раза, с каждым прочтением убеждаясь все больше и больше, что опус сей явно не его. Строгая логика и последовательность изложения, сарказм, лаконичность, тонкий юмор, присущие его статьям, отсутствовали напрочь. Вместо этого текст оказался напичканным невесть откуда взявшимися эмоциями и женским суесловием, да и над структурой машина поработала, Олегу она показался несколько сумбурной и алогичной. Кроме того, по объему – весьма важному для редактора критерию — материал значительно проиграл, увеличившись почти в полтора раза.

В некоторых местах машина-программа явно «схалтурила» - недопустимая скудность языка, однообразие в построении предложений… Олег машинально исправил машинные огрехи, убрал излишнюю, по его мнению, цветистость и перечитал заново. «Не блестяще, конечно, а если точнее, то серенько, — подумал он, — но право на существование имеет. А если еще разок пройтись, то вполне может сойти и в киевских изданиях…»

Олег собрался уже выключать компьютер, как вдруг взгляд выхватил на меню что-то необычное. Еще не осознав, что же привлекло его внимание, Олег все же решил внимательно просмотреть «окно меню», и после второго прочтения таки нашел привлекший его внимание пункт — «Словотворчество». Несмотря на усталость и позднее время, он не смог пересилить любопытство и кликнул на активированную строчку. Однако его постигло разочарование. Эта опция показалась ему абсолютно бесполезной для журналиста, а особенно политического обозревателя. «Может, копирайтерам для придумывания рекламных слоганов или названий конфет, йогуртов, водки-пива она и пригодится, но мне, как собаке пятая нога…» — решил Олег.

Утром он проснулся с чувством ожидания чего-то хорошего. Пока жена собирала сына в школу, Олег повалялся в кровати, копошась в памяти в попытке определить, что же приятного его может сегодня ожидать. Безуспешно перебрав с десяток вариантов, он уже решил оставить эту затею, как вдруг его осенило — программа! Он же не выяснил все ее возможности! Бодро вскочив с кровати, Олег потрепал сыновьи вихры, чем привел того в немалое удивление, и с воодушевлением отправился умываться…

В прекрасном настроении, которое ему не смог испортить даже общественный транспорт, Олег появился в редакции. Редактор рубрики тут же сунула ему в руки сверстанные распечатки его статьи, уже вычитанной литературным редактором. Олег быстро ее просмотрел и с огорчением обнаружил, что литредактор своими правками снова существенно изменила тональность материала.

Их литредакторша была словно кара небесная для опытных журналистов и сущей грозой для молодежи. Имея филологическое образование и крайне мерзкий характер — за пятьдесят, старая дева, она была искренне убеждена, что журналисты языка не знают, а потому относилась к пишущим высокомерно-пренебрежительно. Правда, мнение свое выказывала дифференцированно: молодым — нарочито явно, демонстрируя свое превосходство, более опытным — исподтишка, но и их никогда не упускала случая ткнуть носом в ошибки.

Олеговы материалы литредактор правила аккуратно-бережно, но только после очередного скандала, регулярно устраиваемых ей Олегом. Как правило, ее лояльности хватало недели на три. Видно, срок уже истек, и необходимо было идти выяснять с ней отношения в очередной раз. Процедура эта была крайне неприятной, так как литредакторша являлась особой крайне экзальтированной. Олег, оттягивая омерзительный момент, послонялся по редакции, позубоскалил в курилке с коллегами, и, наконец, скрепя сердце, все же отправился в дальний конец коридора, где размещалась корректорская.

Как и следовало ожидать, литредакторша все его претензии восприняла, как личное оскорбление. Начав отвечать Олегу с истеричными нотками в голосе, она завершила монолог ритуальными рыданиями и выскочила из помещения. Подобные разборки всегда вызывали у Олега тягостное чувство, поэтому он сразу вернулся к себе, своему компьютеру и ожидавшей его программе. Но уже через три минуты он забыл обо всём, уж слишком увлекла его новая «цацка».

Еще вчера, просматривая опции, Олег обратил внимание на возможность адаптировать тексты для различных социальных и интеллектуальных групп читателей. Однако описательный массив сего действа был довольно велик, громоздок, поэтому он отложил рассмотрение на потом. Сейчас был именно тот случай, да и появлялась возможность отвлечься от гнетущего настроения после общения с литредакторшей. Олег поудобней уселся, и стал вчитываться. Через пару минут он уже не реагировал на окружающих.

Через полчаса вникания в суть методов Олег искренне восхитился. Разработчики программы действительно проделали колоссальную работу. Программный продукт позволял подстраивать текст под довольно узкую читательскую аудиторию — жителей маленьких городов Донбасса, сельский люд Черкасской или Кировоградской областей, националистически настроенную интеллигенцию крупных городов Западной Украины и многих других. Поэкспериментировать Олег решил на проживающей в Киеве социальной группе с низким уровнем достатка и средним образованием. С наивной самоуверенностью он полагал, что уж кого-кого, а этот слой он знает…

Но практическая реализация задумки оказалась заметно сложнее. Компьютер предложил открыть с десяток диалоговых окон, состоящих из трех, а то и четырех страниц каждое, и в каждом ответить на уйму вопросов. Зазнайства у Олега тут же поубавилось. На ряд вопросов он вообще не знал что ответить, некоторые графы заполнил наобум, исходя из собственных представлений, но абсолютно неуверенный в правильности своих предположений. Наконец Олег закончил заполнять «анкеты» и кликнул «продолжить». На мониторе замелькало, замельтешило, и секунд через десять он уже смотрел на совершенно новый текст, который, как и в случае с «женским» вариантом, с исходником его роднило только смысловое наполнение. Текст явно упростился, стали примитивнее и короче не только предложения, но и даже слова! Привыкший писать статьи для читателей с высоким уровнем интеллекта Олег остался крайне неудовлетворенным такой адаптацией, огромным количеством появившихся просторечных и разговорных выражений, абсолютно ему не свойственных. Разочарование программой оказалось настолько сильным и острым, что он, даже не дочитав до конца, все бросил и пошел к верстальщикам пить кофе. Благо время было обеденное.

В этот день вернуться к программе ему так и не удалось. В самый разгар кофепития в комнату верстальщиков влетела редактор и под их злорадный смех буквально выволокла Олега, не обращая внимания на его вялое сопротивление. В коридоре, ухватив Олега за пуговицу пиджака, словно он намеревался сбежать, и что секунды оглядываясь, она интригующим шепотом сообщила Олегу о договоренности кое с кем там, «наверху», насчет его, Олега, присутствия на сегодняшнем ток-шоу. При этом она, пытаясь передать важность момента, так долго и красноречиво тыкала наманикюреным пальцем вверх, что Олег не удержался и, сделав испуганные глаза, схохмил:

- С кем договорилась?! Неужто с Ним самим?!

- Не кощунствуй! — беззлобно огрызнулась редактор, поблескивая очками, чудом удерживающимися на самом кончике носа. — Сам понимаешь, такой случай выпадает нечасто, особенно накануне выборов…

- Так у нас чуть ли не каждый год выборы, — ввернул Олег.

- …а потому сегодня ты кровь из носу должен быть там, а выезжать тебе уже пора, — игнорируя его реплику, завершила она.

…Говорильня, как в сердцах обозвал Олег ток-шоу, завершилась далеко за полночь. Усталый и голодный Олег, матерясь сквозь зубы, поймал такси и приехал домой. Наскоро поужинав, завалился спать. Уже засыпая, он удрученно подумал, что так и не продолжил намеченное на этот день освоение программы.

Утром, только встав и даже не умывшись, Олег сразу плюхнулся на стул возле компьютера и, продирая глаза, стал тыкать в кнопку включения. Азарт исследования зудел и не давал успокоиться. Олег решил смоделировать крайне специфическую аудиторию, что называется, поведенную на теме «ирреальность мира», для которых политики — существа инфернальные: дьяволы, падшие ангелы, черти, зомби и прочая потусторонняя нечисть. К его крайнему удивлению программа с задачей справилась блестяще. Почти безупречно. Мелкие шероховатости, конечно, были, но они не портили общего радужного впечатления. Попадание в целевую аудиторию было едва ли не идеальным.

Воодушевленный результатом Олег уж вознамерился поэкспериментировать в рамках коммунистического языкового жанра, предусматривающего создание текстов для совершенно определенного круга читателей — объектов геронтологических исследований, но жена очень настойчиво позвала завтракать, с обидой сообщив, что подогревает уже второй раз.

Наскоро поев, Олег рванулся в комнату. Его осенила коварная идея — пропустить через программу-трансформер текстовку на «культурную» тему. Наскоро найдя на сайте «культуры» рецензию на супермодный фильм, он его скопировал и тут же «загнал» в программу, злорадно задав ей установку на аудиторию коммунистической партии. Однако чуда не произошло. В результате вышла откровенная ахинея, которую Олег без малейшего сожаления удалил.

Дай бог быть тертым калачом,

не сожранным ничьею шайкой,

ни жертвой быть, ни палачом,

ни барином, ни попрошайкой.

Утро – вечер, утро – вечер, утро – вечер… Неделя пролетела.

Ровно через семь дней от Антона по электронке пришло первое задание — две статьи для обитателей юго-восточных областей. К письму были приложены результаты социологических исследований, на основе которых Олег должен был составить кое-какие портреты потенциальных читателей.

Олег дотошно изучил многочисленные диаграммы, гистограммы, графики, и у него понемногу начало вырисовываться понимание ситуации. Но решение о выборе именно тех стилевых жанров, которые он использует, появилось интуитивно, внезапно, еще задолго до того, как присланные материалы были досмотрены до конца.

За четверть часа Олег набросал несколько вариантов планов статей, после перекура их перечитал, отредактировал, снова сходил покурить, вернувшись, заново перечитал и только после этого стал готовить исходный материал, на основе которого должны были появиться статьи-клоны.

Собственно готовить исходники особого труда не составило. В их основу Олегом был положен вариант материала, подготовленного по заказу известного российского еженедельника, обратившего пристальное внимание на политическую ситуацию у ближайших соседей. Затем Олег, используя свои относительно свежие статьи, скомпилировал два исходника на заданную тему и запустил их через программу.

Через пару часов все было готово. Олег дал «отлежаться» свежеиспеченным опусам до вечера, а затем просмотрел их еще раз, исправил наиболее корявые места и отослал заказчику.

Несмотря на уже далеко нерабочее время ответ от Антона пришел почти моментально. В присущем ему лапидарном стиле он выказал свое восхищение: «Первый блин – не комом! Не разочаровал!». И тут же прислал очередное задание, которое предполагало воздействие на сложную, откровенно противоречивую читательскую аудиторию — интеллигенцию западных областей Украины.

Над этими статьями Олег помучился как никогда. «Пазл» с портретом читателя упорно не хотел складываться, и хотя временами вырисовывались отдельные фрагменты, целостная картинка все никак не сформировывалась. Через пару дней даже пришлось запросить у Антона хоть какие-нибудь социологические данные, которые стали бы своеобразной подсказкой в этой головоломке. Ждать Антон не заставил, и к вечеру у Олега в почте вместе с письмом в излишне бодро-шутливом тоне было десяток файлов с результатами социсследований, оформленных подобающим, наукоподобным образом.

Олег дотошно все изучил, но единого видения так и не получил. Разочарованный до нельзя, он наваял сердитое письмо Антону, в котором выдал все свои взбудораженные мысли по поводу западноукраинской интеллигенции. Как обычно ответ от Антона пришел почти мгновенно: «Олежек, если это тебя хоть немного успокоит, то сообщаю: ты не единственный. Работай дальше спокойно».

- Легко сказать «Работай спокойно», — раздраженно пробурчал Олег. — Мог бы хоть какой дельный совет дать! На фига мне его успокоения?..

Однако утром следующего дня нечто похожее на более-менее законченное понимание у него все же сложилось. Олег даже и сам не понимал, чего было больше – знаний и понимания или интуитивного восприятия. Но решив не откладывать, он тут же нарисовал план статьи и бойко затарахтел по клавиатуре, ненадолго отвлекаясь лишь на то, чтобы выудить из лабиринтов компьютерного архива нужный абзац или цифру. К обеду он в первом приближении закончил материал, с наслаждением, до хруста в суставах потянулся, вернулся к первому абзацу и стал читать текст заново. Но уже медленно и спокойно, отстраненно, как будто это был не его собственный продукт, а присланный кем-то из сторонних авторов. Дочитав, Олег с некоторым неудовольствием в голосе проворчал:

- Не шедевр, конечно, но и не полное дерьмо…

Во время перекура он прикинул тональность, которую должен получить после обработки текста компьютерной программой, но ни на одном из вариантов окончательно так и не остановился. Решив бремя ответственности за принятое решение переложить на Антона, он подготовил почти десяток вариантов и уже вечером отослал их заказчику. К его удивлению реакцию Антона в этот день он так и не увидел. Лишь утром, включив компьютер, обнаружил письмо, отправленное глубокой ночью. «Когда же он спит?» — мелькнула у него мысль.

В этот раз Антон был в выражениях жестче. Четыре варианта он отмел напрочь, коротко, но аргументировано, объяснив почему. Еще два попросил доработать, причем сроки для доделывания поставил крайне сжатые, а о трех принятых отозвался хоть и положительно, но довольно сдержанно…

Дай бог поменьше рваных ран,

когда идет большая драка.

Дай бог побольше разных стран,

не потеряв своей, однако.

Утро – вечер, утро – вечер… Понедельник – пятница, понедельник – пятница… Дни проходят, как часы, недели пролетают, как дни... Олег втянулся в этот бешеный ритм, отличающийся от его размеренной работы в редакции, освоил и хорошо ориентировался в программе. Антон, хотя и время от времени и выражал недовольство, в целом был удовлетворен, гонорары платил исправно, даже выдал пару раз премии.

Экзерсисы, как ни старался Олег, все же отразились на его стиле. И эти перемены заметили окружающие. Редакторша даже несколько раз высказала, что он начал лучше писать, его тексты стали доступнее, понятнее, легче для восприятия.

Как-то в коридоре Олег столкнулся с главным. Тот нежно взял его под руку, ласково поинтересовался, не торопится ли куда его подчиненный, и предложил зайти к нему в кабинет для беседы. Прямо сейчас, если у Олега нет других, более важных и срочных дел.

В кабинете у главного они сели к длиннющему столу, за которым обычно проходят редколлегии. Главный не стал ходить вокруг да около и, смешно пошевелив длинными, совершенно седыми усами, без обиняков спросил:

- Олег, ты еще куда-то пишешь?

Пока ошарашенный Олег обдумывал вариант ответа, главный продолжил:

- Можешь не отвечать. Я заметил, что у тебя в последние месяцы изменился стиль. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Ты стал писать примитивнее. Исчезли ирония, сарказм, гротеск, легкость подачи, которые были тебе присущи. Но появилось и кое-что новенькое — тривиальности, шаблоны, штампы, избитые и заезженные. Раньше ты ими не грешил. Ты утрачиваешь свою индивидуальность и неотвратимо превращаешься в одного из тех журналистов, каких много, пруд пруди в каждой газете. Это может происходить только в одном случае: ты стал готовить материалы для другого издания, где, по-видимому, лучше платят. Я не могу запретить тебе это делать, поскольку ты хороший, добросовестный, дисциплинированный журналист, материалы сдаешь в срок, и у меня как у главного редактора к тебе нет претензий. Но, Олег, не ты первый, кто допускал подобные ошибки. Очень легко утратить стилевое своеобразие, данное тебе в некоторой степени природой, а восстановить его крайне сложно. Уж поверь мне…

Олег залился краской, багровыми стали не только щеки, уши, но и лоб, шея, чего с ним не было чуть ли не со студенческих времен. Главный это заметил, многозначительно хмыкнул и, предложив в напутствие подумать над сказанным, выпроводил его из кабинета.

Дай бог, чтобы твоя страна

тебя не пнула сапожищем.

Дай бог, чтобы твоя жена

тебя любила даже нищим.

Полгода работы на Антона пролетели быстро. Приобретя некоторый опыт, Олег стал затрачивать гораздо меньше времени и сил на подготовку — как он сам их, шутя, называл — клиентоориентированных статей. Да и у Антона претензии возникали гораздо реже и в заметно меньших объемах. Оба были довольны и собой, и друг другом.

Ежемесячно вручаемые Антоном гонорары позволили Олегу купить вполне приличную пятилетнюю «шкоду», жена выпросила новую кухонную мебель, а сыну достался довольно мощный компьютер. Жизнь, что называется, налаживалась…

Как-то вечером, когда Олег ваял очередной цикл пиар-статей, выполняя заказ Антона, жена принесла ему телефон. Олег поморщился, вытаскивая себя из творческого погружения, но трубку взял. Молодой, почти мальчишеский голос очень напористо предложил ему встретиться для о-очень важной – юноша, неумело пытаясь заинтриговать, старательно сделал нажим на «очень» — и обоюдополезной беседы. Стремясь блеснуть осведомленностью о его трудовом графике, парнишка даже назначил свидание в той же кафешке, где Олег когда-то беседовал с Антоном, и приблизительно в то же время. При этом он полувопросительно добавил:

- Вы же все равно к этому времени в редакцию приезжаете… Я надеюсь, своим предложением не нарушил ваши планы…

Подобные предложения от совершенно незнакомых людей не были для Олега редкостью, но домой, да еще так конспирируясь, до этого еще никто не звонил…

Когда Олег вошел в кафе, ему навстречу поднялся довольно упитанный молодчик с юношеским румянцем на всю щеку и сделал приглашающий жест в сторону столика, за которым уже сидела средних лет холеная дама, державшаяся настолько уверенно и властно, что назвать ее просто женщиной язык у Олега не поворачивался. Когда он присел к столику, юноша, подчиняясь небрежно-повелительному кивку, встал и послушно отошел к барной стойке. Дама проводила его взглядом и затем обернулась к Олегу.

- Олег… Вы не возражаете, если я вас так буду называть? Все-таки я старше вас…

Олег неопределенно мотнул головой, но дама расценила этот жест по-своему.

- Вот и прекрасно! Так вот, Олег, у меня есть очень привлекательное предложение, и я надеюсь, что вы серьезно отнесетесь к его рассмотрению…

Затем дама – так и не представившись — кратко и емко, профессионально формулируя фразы, изложила суть интересующего её вопроса, который свелся к предложению работать не только на Антона, но и на политическую силу, которую она в данном случае представляла. При этом дама проявила поразительную осведомленность.

- Я все прекрасно понимаю, милый Олег, — намеренно не давая ему вставить слово, вещала дама. — Вы дали слово своему университетскому товарищу, и сейчас вас будут мучить угрызения совести. Но чтобы она — совесть, я имею ввиду — была помилосердней, я вам еще кое-что расскажу.

Она сделала короткую паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжила:

- Ну, например, за ту работу, которую вы делаете для своего приятеля, обычно платят по совершенно другим, гораздо большим, расценкам. Знаете каким? — задала она явно риторический вопрос, так как дожидаться ответа и не намеревалась. И с неожиданно одесскими интонациями продолжила. — Так я вам скажу!

Но озвучивать она почему-то не захотела. Точно таким же жестом, как когда-то Антон, дама выдернула салфетку, написала на ней несколько цифр и подвинула бумажку Олегу. Он глянул, и брови непроизвольно двинулись на лоб.

- Да, да, Олег, журналистам вашего уровня именно столько. А теперь подумайте, куда девается эта — чего уж тут кокетничать — немалая разница между той суммой, которую вы получаете от своего друга, и реальной оценкой подобной работы…

Олег был ошарашен. Дама, видимо, понимая его состояние, с минуту помалкивала, давая Олегу прийти в себя. Затем, определив по каким-то своим признакам, что Олег готов к дальнейшему восприятию, продолжила:

- Я вас не тороплю с ответом. Подумайте. А сегодня вечером — вы, надеюсь, будете дома? — мой помощник вам перезвонит, и вы ему дадите ответ: «да» или «нет». Договорились?

И опять не дожидаясь ответа, она скомандовала:

- Игорек, рассчитайся, пожалуйста!

Слегка переклонившись через стол, дама извинительным тоном, совершенно не соответствующим ее самоуверенным манерам, добавила:

- Забыла вам сказать: его Игорь зовут…

Затем она порывисто встала и, помахав рукой прощаясь, вышла из кафе.

Дай бог лжецам замкнуть уста,

глас божий слыша в детском крике.

Дай бог живым узреть Христа,

пусть не в мужском, так в женском лике.

Несколько месяцев Олег напряженно работал на два «фронта». Ford Focus, пребывавший лет десять в категории «несбыточные мечты», уже становился почти осязаемым. Олег с печальной шуткой подначивал жену: «Ещё двести семьдесят три статьи, и «фордик» у нашего подъезда!» Она иронично улыбалась, качала головой, но все же, когда он работал, старалась лишний раз его не дергать.

Как-то совершенно случайно Олег обратил внимание, что от Антона перестали поступать задания. Он набрал его на мобильный, но тот, сославшись на несвоевременность звонка, разговаривать не захотел. Олег подождал еще неделю, корпя над задачами властной дамы и её инфантильного помощника. Однако Антон не проявлялся. Испытывая вялые угрызения совести, Олег решил его пока не беспокоить.

Однажды, заработавшись далеко за полночь, Олег, заканчивая выполнение очередного заказа конкурентной партии, запустил программу-трансформер и с удивлением обнаружил на экране требование ввести пароль для дальнейшего доступа. Крайне удивленный – даже сонливость пропала – он сделал еще одну попытку, но программа была непреклонна. Олег перезагрузил компьютер и повторил ставшие уже привычными манипуляции, но результат был прежний. Беспокоить Антона в столь поздний час он не решился и отложил выяснение на следующий день.

Утром, едва дождавшись времени, когда звонить по телефону уже не считается крайне неприличным, он набрал номер Антона. Тот ответил на удивление бодрым голосом, будто или давно проснулся, или же спать еще не ложился. Олег вкратце обрисовал ему свою проблему. Антон помолчал немного, а затем нехорошим голосом поинтересовался:

- А зачем она тебе вчера понадобилась?

Олег, неготовый к подобной постановке вопроса, попытался с ходу сочинить что-то правдоподобное, но даже сам почувствовал, что получилось не очень-то убедительно.

- Олег, ты, наверное, заметил, что уже довольно длительное время я тебя ничем не нагружаю? — злым голосом поинтересовался Антон. — И у тебя по этому поводу не возникли никакие мысли? Вопросы не появились? Сомнения не закрались? Это риторические вопросы, можешь на них не отвечать…

Неужели ты полагал, что работа на моих конкурентов пройдет не замеченной? Или жадность настолько застила тебе, что ты наплевал на все – дружбу, честность, порядочность? Я, понимаешь ли, за последние годы стал менее снисходительным ко лжи, особенно когда она исходит от моих друзей. Поэтому у меня к тебе последняя просьба: больше мне не звони, а этот номер удали. Удачи тебе!

И, проигнорировав все Олеговы попытки вклиниться в монолог, Антон выключил телефон.

Не крест — бескрестье мы несем,

а как сгибаемся убого.

Чтоб не извериться во всем,

Дай бог ну хоть немного Бога!

Спустя время Олег не раз раздумывал, было ли совпадением, что заказы от энергичной дамы и её инфантильного Игорька перестали поступать почти сразу же после выяснения отношений с Антоном…

А приглянувшийся Ford Focus так и остался стоять в автосалоне…

Дай бог всего, всего, всего

и сразу всем — чтоб не обидно...

Дай бог всего, но лишь того,

за что потом не станет стыдно.

«Дай Бог!», Евгений Евтушенко

Оглавление

Пиарщик