Исповедь демона [Сьюзен Райт] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Сьюзен РайтИсповедь демона

Посвящается моему преданному и любящему мужу Келли

Искренне благодарю моего редактора Джессику Уэйд, а также Люсьен Дивер, моего литературного агента, приложивших максимум усилий, чтобы сделать эту книгу как можно лучше.

ГЛАВА 1

Был обычный вечер пятницы в «Логове на Си-авеню», рядовом нью-йоркском баре, в котором я работала вот уже десять лет. По людским меркам, срок немалый, но только я не обычный человек. Нечто большее… или меньшее. Сама до сих пор не решила.

В бар забрела группа шумных студентов — наверное, по пути из пивного дворика в Ист-Виллидж. Они сыграют в пул и отправятся дальше, едва рассосутся вечерние пробки. Кое-кто осядет в одном из шикарных баров на юге Нижнего Ист-Сайда, а здесь останутся завсегдатаи, в основном пожилые латиносы да несколько работяг в испачканных краской комбинезонах. Столы в глубине бара оккупировала пестрая компания любителей джаза; там кипел жаркий спор, и каждый старался перекричать другого.

Я распахнула входную дверь настежь, чтобы глотнуть свежего весеннего воздуха, стараясь не обращать внимания на металлический привкус выхлопных газов. Двумя улицами ниже Хьюстон лежала Деланси-стрит, где огни горели куда ярче, а проезжая часть была достаточно широка, чтобы вместить весь плотный поток машин, съезжавших с Уильямсбергского моста. В пятницу вечером движение здесь всегда затруднено; улицы душит углекислый газ и наполняют раздраженные гудки — слишком много народу желает попасть на Манхэттен или покинуть его.

Я посмотрела на свое отражение в окне; свет, лившийся из-под алюминиевого абажура, бросал на лицо крапчатую тень. Пряди темных волос касаются лба, щек, шеи. Я тщательно старалась сохранять прежний, человеческий вид. Лицо с острым подбородком, вполне привлекательное, черты пусть неутонченные, но правильных пропорций…

Приходилось следить за процессом старения, чтобы выглядеть подобающе: этой весной мне должно было исполниться двадцать восемь лет.

Из динамиков, развешенных по углам бара, донеслись вступительные аккорды «Поцелуй меня» в исполнении группы «Ни на грош богаче»: жестяные барабанчики и тоненькие, смешные голоса. Слова я знала наизусть: «Поцелуй меня в молочных сумерках, отведи на залитую лунным светом площадку…»

Песня на миг захватила меня, так бывало всякий раз с момента моего обращения. Но минорная тональность, нотки легкой грусти трогали душу глубже, чем должны были. Все это слишком много значило для меня — все, что я потеряла, кем уже никогда не буду…

Лгать себе, будто ты не испытываешь горького сожаления, бесполезно. Будет только хуже. Мне необходима боль, неизменно сопровождавшая воспоминания.

С тех пор, как я стала демоном.

«Одержима, — мысленно поправила я себя. — Как стала одержима демоном».

Я — синтез человеческой и демонической сущностей, гибрид, единственный в своем роде. Обычная пища не привлекает меня, я питаюсь эмоциями — сойдут любые, но истинный «деликатес» только один, и за ценой я не постою: полное, всепоглощающее чувство облегчения, которое наступает, едва уходят боль и скорбь. Поэтому мне дано имя Элэй[1].

Многие приходили в бар в поисках утешения, желая хоть на миг забыться. И я вела себя как самый обычный бармен: подавала напитки, выслушивала истории, которые больше никто не хотел слушать… Но когда дела обстояли совсем плохо, могла дотронуться до руки несчастного и украсть немного его боли.

Забирая энергию у людей, пусть даже отрицательную, я неизбежно разрушаю их организм. Потому отнимаю ровно столько, сколько требуется, чтобы им стало лучше, и довольствуюсь этой каплей.

Для их же блага я должна сдерживаться. Если опустошить сосуд до дна, человек становится шизофреником, маньяком или впадает в такую депрессию, что сводит счеты с жизнью. Некоторые остаются инвалидами или умирают от физического истощения.

Я не уверена, но мне кажется, эмоции — это основа души. Поэтому они излучают такое огромное количество энергии.

«Но как можно рассуждать о душе, если у тебя самой ее нет?»

Песня кончилась, пора и честь знать, надо возвращаться к клиентам. Я могла позволить себе лишь одного помощника в смену, поэтому в основном управлялась с делами сама: следила за ассортиментом напитков и закусок, встречалась с поставщиками, вела бухгалтерию и отмывала загаженный пол в туалете, когда Пепе, отвечавший в «Логове» за уборку и множество других вещей, по каким-либо причинам отсутствовал.

Мой бар был узким и длинным, как большинство помещений, расположенных параллельно улице. Пара столов вдоль окон, еще несколько — перед видавшей виды барной стойкой из красного дерева. В дальней части нашлось место старому бильярдному столу, на котором я заново перетянула сукно пару лет назад. Больше всего мне нравился пол в черно-белую клетку. Такое милое ретро, несмотря на то что плитки потрескались, а кое-где вообще отсутствовали. Посетителям же больше импонировало длинное зеркало за стойкой, позволявшее оглядывать помещение, не поворачивая головы.

С моим умением влиять на человеческие эмоции я могла бы заполучить работу управляющего баром где угодно. Новые модные местечки в городе открывались каждую неделю; там, куда ни плюнь, всюду знаменитости и шикарные девушки на высоченных каблуках.

Но мне больше нравилось «Логово». Когда я наткнулась на это место, в Алфавитном городе[2]еще процветала наркоторговля, в канавах валялись использованные ампулы и выпотрошенные бумажники. Однако кирпичные стены покрывали потрясающие граффити: деревья, машины, люди, животные, городские здания в ярких, тропических красках. Цоколи старых многоквартирных домов были выкрашены в алый, бирюзовый и зеленый цвета, здесь всегда сильно пахло кинзой, жареными бананами и барбекю.

Теперь вокруг полно стильных баров и дорогих ресторанов, а в местных кондитерских продают кексы по пять долларов за штуку…

Сняв передник, я добавила к чаевым Лолиты часть собственной выручки. Смена определенно удалась. В конце концов, Ло заслужила. Ее присутствие создавало в «Логове» особенную, дружелюбную и веселую атмосферу. Мне оставалось только улыбаться, наливать и подавать, потихоньку воруя у клиентов их энергию.

Внезапно все чувства мои обострились. Рука замерла над коробкой с деньгами. Ощущение было столь невесомым, что я едва не спутала его с собственным восторгом, приправленным долей вины за то, что наконец приступаю к «трапезе». Однако ощущение это крепло, становилось интенсивнее. Так… понятно почему.

Приближался демон.

Посетителям, конечно, невдомек. Но один из котов, до этой минуты мирно спавший на подоконнике, вдруг вскочил. Спина Снежка изогнулась дугой, а ангорский хвост распушился, как рождественская елка. Может, кот и не соответствовал стандартам породы, но демона мог распознать безошибочно. И сейчас его сирены неистово завывали, оповещая о приближении незваного гостя. Снежок метнулся на барную стойку, сгребая выпущенными когтями салфетки, и помчался во весь опор, опрокидывая стаканы.

— Во дает! — воскликнула Лолита, когда кот запрыгнул в вентиляционную трубу, ведущую в мою квартирку на втором этаже. Ло принялась поднимать перевернутые стаканы. — Ты смотри, на семь футов сиганул, ну чемпион…

Под шумок я ускользнула к входной двери, взглянуть, кто пожаловал. Отсюда я могла тут же ретироваться наверх, в свою «крепость», если придется. Ненавижу оставлять без присмотра своих клиентов, когда на пороге голодный демон. Кроме них, у меня никого нет, если не считать Шок. Но мне может понадобиться помощь. Что ж, в крайнем случае обращусь к Вексу[3].

Пока этот крайний случай еще ни разу не наступал… Л о промокнула лужицу джина с тоником полотенцем, а Карл, один из частых посетителей, проворчал:

— Этот кот повсюду оставляет свою шерсть. А теперь он еще вздумал воровать мою выпивку?

— Заткнись, и получишь новую, — отмахнулась Ло, улыбнувшись, чтобы смягчить резкий тон.

Карл робко улыбнулся в ответ, счищая шерсть с тесной рубашки и мешковатых джинсов. Ему нравилось, когда женщины им командуют; мы с Ло, каждая по-своему, давно это приметили.

Вот уже пять лет Лолита — моя надежная опора и верный друг, который всегда рядом. Высокая, чувственная, с фигуркой как песочные часы и вальяжной походкой, цепляющей взгляд клиентов, Ло без стеснения пользовалась тем, что пробуждала вожделение в представителях обоих полов, и флиртовала направо и налево. Она была открыта для любых отношений, но не спешила вешать ярлыки или обременять себя напрасными ожиданиями. Не терпела давления сама и ни к чему не принуждала других. Ло редко кого-либо отпускала навсегда, так что огромная семья, в которой она откровенно главенствовала, включала энное количество отношений, развивавшихся параллельно и множившихся как на дрожжах. Один из членов сего семейства свободных духом как раз сейчас сидел за дальним концом барной стойки, воркуя с хорошенькой посетительницей. Боймит дружил с Лолитой с детства и, по сути, был ей как младший брат.

Против демона Ло не выстояла бы, как и всякий человек; но осознание, что она прикрывает мои тылы, придавало мне сил. Особенно сейчас. Я не узнавала знака гостя, особой комбинации энергетических волн, излучаемых каждым из нашей породы. По мере приближения вибрация знака усиливалась, напоминая поступь Шок, но ей несвойственны подобная хаотичность и диссонанс. Больше похоже на Пика[4], уже вторгавшегося на мою территорию, чтобы «попировать» всласть.

Если предстоит очередная встреча с ним, то веселого мало. Как голодная акула, он вечно рыскал в поисках добычи, принося беду, сея тревогу и раздор. Он любил опустошать жертву. До последней капли.

У бара притормозило желтое такси. Знак сделался намного четче: раздражающий гул в ушах, покалывание во всем теле, словно онемевшем… Вибрация достигла максимума и внезапно прекратилась. Потом гул возобновился, опять набирая мощность.

Все-таки это оказалась Шок, самое главное существо в моей жизни. Она была демоном с рождения, тогда как я пришла в этот мир человеком, обратившись уже в подростковом возрасте. Шок одной из первых предложила мне дружбу после моей трансформации и, по сути, стала единственным демоном, никогда не желавшим причинить мне вред или украсть у меня что-нибудь. У Шок и Пли[5], обратившей меня, был общий прародитель, так что мы с нею состояли как бы в родственной связи. Посетители «Логова» принимали нас за сестер, рожденных одной матерью, но от разных отцов. Это объясняло разные фамилии и внешнюю несхожесть: Шок была миниатюрной блондинкой в отличие от меня — брюнетки с типичным калифорнийским загаром.

По знаку было ясно, что с Шок что-то неладно. Совсем неладно. Она пульсировала.

Дверца такси распахнулась, появилась знакомая маленькая фигурка. В мужской майке и свободных джинсах она сошла бы за подростка. Соломенный ежик волос всего лишь дюйм высотой, резко очерченное лицо… Впрочем, округлые грудь и бедра не оставляли никаких сомнений в том, что это женщина. Шок была необычайно бледна и шла неуверенно, пошатываясь. Люди молча расступались перед ней, с любопытством смотрели вслед.

— Элэй… — прохрипела она.

От пульсирующей ауры гостьи я рассвирепела и инстинктивно приготовилась защищаться. Это был бы не первый демон, принявший обличье Шок, чтобы «отведать» моей энергии!

Я не двигалась, хотя готова была броситься наутек.

— Шок, это ты?..

— Помоги мне…

«Сестра» никогда не просила о помощи. Она сама помогала людям. Работала фельдшером, спасала человеческие жизни, высасывая болезненные, тяжелые эмоции из тех, кого подбирала на улицах. Я не могла поверить, что пульсирующее создание с трясущимися руками — это моя Шок!

Она резко остановилась, опершись о дверной косяк, прижав ладонь к животу. Ноги ее подкашивались.

«Никогда не позволяй другому демону приближаться к тебе на расстояние вытянутой руки». Таков был первый совет, который Шок дала мне при встрече в Южной Калифорнии. Весть обо мне облетела мир демонов в течение нескольких месяцев, после того как я поглотила сущность Пли. Векс, глава нашего клана, послал Ревэла[6], а потом Шок, чтобы переправить меня на свою территорию в Нью-Йорк, где я оказалась бы в безопасности. В обмен на защиту от посягательств других демонов я должна была исполнять определенные поручения. Делать вещи, которые мне не нравились. Но иного выбора у меня не было. Благодаря влиянию Векса большинство желающих «полакомиться» держались от меня подальше, хотя время от времени мне приходилось иметь дело с бродячими демонами, отказывавшимися подчиняться воле Векса или Глори[7]— родоначальников двух существующих ныне линий нашей расы.

Только Шок всегда старалась держаться на безопасном для меня расстоянии. И всякий раз первый шаг навстречу ей делала я, даже если речь шла о чем-то столь обыденном, как посидеть рядышком за стойкой бара.

И теперь она сохраняла дистанцию, что было для меня достаточным доказательством.

— Шок, что стряслось?!

Я втянула ее в бар.

Она споткнулась, руки ее невольно сжались в кулаки, и все тело сотрясла волна дрожи.

— Наверх, Элэй. Скорее… Иначе здесь случится извержение…

Я обернулась через плечо, взглянула на улицу, на поток машин. Обнаружить присутствие других демонов в данной ситуации казалось почти невозможным: вибрация Шок зашкаливала.

— Тебя преследуют?

Она вздрогнула как от удара и сжала челюсти, прежде чем ответить. Все вокруг смотрели на нас, не считая бездельников, резавшихся в пул. Пока что на лицах читалась только легкая заинтересованность. Сюда заваливались и не в таком состоянии, так что шаткая поступь Шок никого не смущала. После полуночи в «Логове» подавали великолепный кофе в больших кружках.

— Нужна помощь? — Лолита вышла из-за барной стойки.

— Не уверена.

Я потащила сестру к лестнице, ведущей на второй этаж.

Ло преградила нам путь и, бросив быстрый взгляд на искаженное мукой личико Шок, выпалила:

— Похоже на передоз. Я звоню девять-один-один…

— Она не употребляет, ты же знаешь. — Не хватало еще, чтобы сюда притащилась бригада скорой помощи. Демоны способны усилием воли перемещаться, куда им заблагорассудится, но Шок, похоже, теряла контроль над собой. — Я отведу ее наверх, может, это просто испуг, — добавила я, желая успокоить официантку. — Может…

Лолита тряхнула темными кудрями, взяла Шок за руку, чтобы помочь подняться, и одними губами произнесла:

— Изнасилование?

Я с болью взглянула на Ло поверх поникшей макушки Шок. То, как сестра держалась, напряженные плечи, стиснутые колени… Можно было предположить, что на нее и в самом деле напал насильник. Но человек не мог причинить ей вред, только демон.

Привлеченная моим недоумением, Шок схватила меня за руку. Ее аура пылала, пока она поглощала мою энергию, тщетно пытаясь устоять перед искушением: это была ее любимая эмоция.

— Мы наверх! — решительно повторила я, увлекая сестру за собой. — Пригляди за баром.

Лолита обернулась к клиентам, теперь уже всерьез заинтересованным происходящим. Из-за музыки они не могли расслышать наших слов, но вид Шок говорил сам за себя. Я почувствовала, что стена, которую я выстроила, дабы уберечься от ненужных расспросов и неизбежной лжи, вот-вот даст трещину. Мне нравилось выступать в роли исповедника за барной стойкой, но к вторжению в собственную жизнь я была не готова.

Ло демонстративно развернулась лицом к залу, уперев руки в бока. Пусть она и презирала любые запреты, демонстрируя свою позицию всеми возможными способами, но мое право на частную жизнь опекала рьяно.

— Вы вроде должны в стаканы таращиться, а не на нас! — Она вернулась за стойку и кивнула Хосе, спросив, не налить ли ему еще.

Дверь на лестницу захлопнулась у меня за спиной, приглушив шум бара. Хорошо, что демоны выносливы, потому что мне пришлось буквально втаскивать Шок на каждую ступеньку, прежде чем мы добрались до моей квартиры. Оказавшись внутри, я потребовала объяснений:

— Шок, что с тобой?

Едва шевеля губами, она ответила:

— Рождение…

— Ты собираешься?..

— Разделиться. — Шок поморщилась, по лицу ее бежали волны пульсирующей ауры. — Опасно. Демон… Он нападет.

— Черт побери!

Никакие слова на ум не приходили, и я только чертыхалась про себя, пока тащила Шок через кухню, мимо старомодного стола с жаростойкой пластиковой столешницей, и зеленых виниловых стульев. Под окном с матовыми стеклами, рядом с вентиляционной шахтой, ютилась раковина. На случай прихода гостей имелась кофеварка, и на этом сходство с обычным кухонным интерьером заканчивалось: я не держала ни микроволновой печи, ни тостера, ни какой-либо другой утвари, необходимой для приготовления пищи. Зато на разделочной поверхности вдоль стены валялось множество книг вперемешку с какими-то бумагами. Для вида в холодильнике хранились сыр и консервы — то, что долго не портится, — плюс несколько бутылок содовой, которым пошел уже не первый год.

Я провела Шок в гостиную, где царил полный беспорядок и в то же время своеобразный уют. Я не делала ремонт, поэтому жестяной потолок и трубы покрывал толстый слой краски, а штукатурка дыбилась и была испещрена трещинами. Кровать отсутствовала за ненадобностью, и я уложила Шок на старый красный диван. Выглядела она неважно, и я даже не знала, как на это реагировать: в конце концов, я ни разу еще не присутствовала при рождении демона.

Последним отродьем Шок был Стан[8], которого она произвела на свет пятьдесят лет назад. У меня мурашки бежали по коже всякий раз, когда мне приходилось встречаться с ним лицом к лицу, но, раз уж он принадлежал роду Векса, деваться было некуда. Хотя никак не укладывалось в голове, что именно Шок родила эту мразь.

Мне было велено любыми правдами и неправдами избегать рождения демона. И я, поглощая ровно столько энергии, сколько требовалось, чтобы не протянуть ноги, никогда не запасалась впрок. Это не только избавляло меня от излишнего внимания желающих отведать моей ауры, но и уберегало от передозировки, которая неизбежно влекла за собой то, что сейчас творилось с Шок.

Стоит демону превысить положенную ему норму, как он делится надвое, давая начало новой жизни. Родительская особь внешне не меняется на протяжении всего процесса творения нового демона. Новорожденным достается память их создателей, а также общие знания о сущности мира, в который они приходят, о других демонах и о том, как питаться человеческими эмоциями. Тогда, в семнадцать лет, когда опыт Пли столкнулся с моим скромным багажом воспоминаний, мне пришлось туго. Со временем я научилась отгораживаться от этих образов и чувств, от видений, в которых я мучила людей, отдавалась во власть грязных желаний, окруженная тянущимися ко мне руками. От того, что заставляло меня чувствовать себя нечистой, не человеком.

Мое тело не менялось. Поначалу я дни напролет прислушивалась к биению собственного сердца, щупала пульс, резала себе руки, чтобы взглянуть на красные струйки, стекающие по коже. И хотя раны тут же чудесным образом затягивались, я не прекращала своих опытов — резала глубже, игнорируя невыносимую боль, чтобы видеть мышцы, даже кости, снова и снова, пока мне это вконец не надоело. Единственным отличием, помимо способности к самоисцелению, стала смена вкусовых пристрастий: теперь голод я утоляла не обычной едой, а эмоциями. Смех напоминал сахарное печенье, цинизм был кислым, как лимон, утешение приятно согревало, словно тарелка тушеного мяса.

Я расспрашивала Шок о ее телесных ощущениях. Оказывается, они мало отличались от моих. Человеческое обличье приводило ее в куда больший восторг, чем эфемерная демоническая сущность. У нее была привычка щупать пульс на запястье, когда уровень адреналина зашкаливал.

— И долго ждать? — с волнением спросила я.

— Совсем ничего, — с трудом выдохнула Шок, сворачиваясь калачиком. — У тебя есть немного энергии? Это помогло бы. Будет быстрее.

Я мягко взяла ее за руку. Аура вокруг наших ладоней пылала рыжим пламенем моего страха.

Шок начала корчиться от боли, пиная подушки и выгибая спину. Свет включать не понадобилось — жемчужное сияние наполнило комнату, едва сноп энергии вырвался из ее тела, словно хвост кометы. Без сомнения, каждый демон на расстоянии двух кварталов теперь знал, что происходит: вибрация знака Шок усилилась многократно.

В панике я вспомнила, что не заперла входную дверь на замок. Что, если дверь приоткрылась? Что, если Ло поднимется наверх, встревоженная сдавленными криками Шок? Но та так крепко держала меня за руку, что я не смела пошевелиться.

Отпустила она меня за миг до того, как сгусток энергии вырвался из ее тела. Потрясенная, я отскочила к стене, и трещина поползла по штукатурке там, где я припечаталась к ней спиной. Я не могла дышать. Не смела отвести взгляд.

Шок теперь замерла, вытянувшись как струна. Сияние усилилось настолько, что очертания ее тела теряли четкость. Глаза мои слезились, следовало бы поберечь их, но я продолжала смотреть. Я родилась человеком, и мне приходилось постоянно напоминать себе, что теперь я существо из чистой энергии. Демоны выглядят как люди, чувствуют как люди, так что немудрено, что я постоянно забывала о своей истинной природе.

Происходящее в гостиной о ней напомнило. Очертания тела из плоти и крови исчезли, едва сущность Шок разделилась надвое.

Ослепительное сияние сменила яркая вспышка, и верхняя «половина» Шок поднялась с дивана. Сама она извивалась в муках, пока рвалась связь между нею и тем, кого она произвела на свет.

Новорожденный демон, темная фигура в лучах света, стоял передо мной. Слепящий глаза ореол постепенно слабел и вскоре совсем погас. Существо напоминало Шок. Голое, бесполое, но с теми же короткими соломенными волосами и знакомой худобой.

Я ахнула, переводя взгляд с демона на Шок и обратно.

— Элэй… — позвала она едва слышно, тщетно пытаясь сесть.

Демон повернулся и шагнул к своей создательнице. С каждым мигом сходство между ними таяло, тело искажалось, шло искрящейся рябью и менялось, волосы темнели, становились длиннее и завивались в локоны. Каждая трансформация требовала определенного количества энергии, но новорожденный, похоже, был куда сильнее Шок.

И находился на непозволительном расстоянии от нее! Сестра не смогла бы сейчас выставить защиту, хотя отчаянно старалась собрать воедино остатки энергии, чтобы обезопасить ядро внутри себя. Я покрылась мурашками, словно включились мои собственные защитные механизмы. Обычно я вполне спокойна, но только не в случае, когда поблизости находится демон. Я подскочила к ним:

— Не трогай ее!

Словно застигнутое врасплох животное, демон развернулся и весь подобрался, готовясь к прыжку. Эта тварь собиралась кинуться на меня!

Это был демон в самом что ни на есть примитивном проявлении: не обретший четкой формы паразит, движимый неутолимым голодом, готовый на все, чтобы выжить. Но искра узнавания вдруг вспыхнула и пробежала от меня к нему по электрической дуге. И хотя между нами не могло быть ничего общего, все же мы были созданы из одного материала. На уровне ядра мы оставались идентичны.

Как бы то ни было, вниманием демона теперь полностью владела я.

Я медленно отступила в сторону, не для того, чтобы бежать, но чтобы держать ситуацию под контролем. И тут меня настиг страх: знак демона наконец высвободился, преодолев границы знака Шок. Меня бросило в дрожь, захотелось оглянуться, словно за спиной кто-то неусыпно следит за мной, за каждым моим шагом, и ждет момента, чтобы совершить самое страшное…

— Петрифай[9], — произнесла я.

Ибо таково было имя демона, его истинная сущность. У меня вспотели ладони, я излучала именно то, что ему было нужно, — леденящий, лишающий движения страх. Я «кормила» Шок порцией паники всякий раз, когда бедная девочка показывалась на моем пороге; из этого и возник Петрифай.

«Да что же это такое! Почему я не изливала на нее свою любовь? Или спокойствие?»

Петрифай двинулся на меня, собираясь схватить за руку и выкачать из меня остатки сил. Я попятилась к кухне, решив увести его подальше от Шок. Очертания его лица и тела все еще были размыты, но, судя по всему, он уже лучше владел собой, аккумулируя энергию для атаки.

Невероятным усилием воли Шок поднялась на ноги:

— Элэй, чего ты ждешь? Бери его! Тебе нужна его сила!

Я даже не сразу поняла, о чем она говорит.

— Ты хочешь сказать… поглотить его?!

— Давай же, у него слабая защита!

Я посмотрела на Петрифая, замершего передо мной. В самом деле, его аура еще не отличалась стабильностью, поток энергии не был упорядочен. Вероятно, не составит большого труда забрать ядро, поддерживающее в нем жизнь.

Я украду эту энергию для себя, совсем как десять лет назад, когда по неосторожности завладела сущностью Пли.

Сердце забилось чаще. Слишком долго я боролась со своими желаниями, но от себя не убежишь.

«Этот жаркий огонь жизни принесет мне бессмертие».

Ну по крайней мере, с ним я протяну еще пару столетий. Ровно столько требовалось, чтобы вспыхнувшая свеча растаяла окончательно, превратившись в лужицу воска. Тогда мы, демоны, слабеем и угасаем. Мне было хорошо известно, что без ядра другого демона я не жилец. Ну если прежде меня не «поглотит» кто-нибудь более сильный. В таком случае искра моей жизни продлит его существование еще на двести лет.

В последний раз Пли поглощала демона за сто восемьдесят восемь лет до того, как с ней это сделала я. Впервые услышав о природе демонического бессмертия, я надеялась, что в момент моего создания мой личный таймер был обнулен. Однако странная, растущая с каждым днем тревога за последние несколько месяцев превратилась в ноющий, плотный узел у меня в животе. Я прекрасно сознавала, что мне просто необходимо поглотить другого демона, иначе меня ждет бессилие и я стану частью великой пустоты.

Страстное желание внезапно охватило меня. Я потянулась к Петрифаю, не в силах более противостоять притяжению его пульсирующей искры. Словно любовники, мы переплели пальцы. Энергия потекла между нами. Он пытался высвободиться, вытолкнуть меня из себя, но я не сдавалась. Как это отличалось от ежедневного утоления голода! Это была схватка не на жизнь, а на смерть.

Меня словно молния пронзила. Я чувствовала, что способна раздавить Петрифая, как яичную скорлупу, взмыть в небо и парить там… Как велика разница между демонической и человеческой энергией! Последняя вдруг показалась мне невероятно бледной и невыразительной на фоне могущественной энергии демона…

Я выдохнула, полностью сосредоточенная на этом редком, всепоглощающем моменте. Так вот что значит быть демоном, завладеть одним из собственного рода. Немудрено, что для некоторых из нас это превращалось в манию. Кому-то, например, доставляла истинное удовольствие охота на меня.

Но в этот раз победителем была я. Невозможное вдруг сделалось для меня обоснованным и закономерным. Я смотрела в глаза Петрифаю и понимала, что в моей власти убить его, точно так же как я убила Пли, пусть и по трагической, нелепой случайности.

Возможно, все это время я боялась того, что, бросив вызов демону, не устою в схватке и тогда моя судьба будет решена. Возможно, этот страх вынуждал меня скрываться и бежать от сородичей с самого момента, как я сделалась одержима.

Теперь стало очевидно, что исход противостояния полностью зависел от силы воли. Не сказала бы, что обладаю достаточно твердым характером, но в данный момент я ощущала себя совсем другим существом, демоном Элэй. Энергия, которую я тайком отбирала у посетителей «Логова», показалась мне жалким коробком спичек по сравнению с этим мощным «топливом». Чистая, неразбавленная энергия — и вся моя!

Вернее, Петрифая. А прежде Шок. Петрифая не так давно и в помине не было, что с того, если он исчезнет? Если я раздавлю его, как таракана, потому что он ничего не значит ни для меня, ни для кого-либо другого?.. Если я сожру его с жадностью людоеда.

— Нет! — Я оттолкнула недавно рожденного демона. Он отлетел назад, но Шок встала за его спиной, перекрывая путь к отступлению:

— Не отпускай его, прикончи! Ты же почти справилась.

Я затрясла головой, хватаясь за край столешницы:

— Нет, не стану. Хочу сохранить в себе остатки человеческого.

Несмотря на заметную слабость, Шок не давала Петрифаю ускользнуть. Он и сам обессилел, так что это не составляло ей труда.

— Элэй! Ты останешься собой. Без него ты погибнешь!

Сгорбившись, Петрифай прижался спиной к стене в попытке собрать воедино силы, еще теплившиеся в нем.

— Нет, не останусь. Я буду убийцей.

— Это не убийство! Это… Так должно быть. Так было всегда.

Я снова покачала головой:

— Я не убью твое отродье, Шок. Пропусти его. Он может выбраться через окно в спальне.

— Ты позволишь ему уйти?!

— Ты же не станешь есть плоть от плоти своей! — Я сурово посмотрела ей в глаза.

— Я не притронусь к демону без необходимости. А тебе это нужно!

— Пока не слишком.

— Ты так думаешь?! А мне кажется, все идет к этому. Кроме того, если не ты, то кто-нибудь другой его прикончит. Новорожденных быстро пускают в расход.

— Пусть. Я его не трону.

Петрифай слушал, и страх его шел на убыль. Он метнулся в спальню и облачился в найденные там спортивные штаны и футболку. Он словно знал, что я откажусь от него. Я оттащила от окна кушетку и подняла деревянную раму как можно выше.

Титановый засов держал металлические решетки закрытыми. Они были сделаны из железных прутьев три дюйма толщиной — самые прочные, какие я только смогла отыскать. Вскоре после того, как я поселилась здесь, окно разбил демон и попытался проникнуть внутрь. Тогда меня спас газовый баллончик, но я приняла решение превратить свое жилище в неприступную крепость, чтобы оградить себя от подобных посягательств.

Отодвинув засов, я распахнула решетки. Задний двор представлял собой узкую бетонную площадку с отверстием для водостока посредине.

— Прыгай и беги в соседний двор. Там есть выход на другую улицу.

— Новость быстро разлетится. — Шок вздохнула у меня за спиной. — Как всегда после рождения демона.

— Постарайся выбраться из города и держись подальше, пока не возникнет нужда вернуться.

Петрифай свесил ноги с подоконника и обернулся:

— Зачем ты помогаешь мне?

Реплика «Я — супердемон, оплот угнетенных и страждущих!» застыла у меня на губах, едва я взглянула в его большие, глубокие глаза. Волосы его сделались гораздо темнее волос Шок. Он напоминал косматого эльфа. Несмотря на отталкивающую сущность, вероятно, он не был так уж и плох.

— Пытаюсь быть человеком, — ответила я честно.

— Но ты демон.

— Да, я знаю.

Инстинкт самосохранения наконец взял верх, и Петрифай встал на подоконник, оценивая высоту. Приземлился он почти бесшумно. Я закрыла решетки и опустила раму, но не до конца, чтобы впустить ночной воздух. Акация в соседнем дворе дивно благоухала.

— Ты за этим пришла? Чтобы отдать мне свое отродье?

— Да. К тому же я знала, что ослабну, и боялась, что он нападет на меня.

— Почти так и произошло.

— До сих пор не пойму, зачем ты его отпустила. Я посмотрела на неясную тень, коснувшуюся соседнего забора:

— Просто… не смогла убить его. — И отвернулась от окна. — Ты что, в самом деле решила, что я слопаю твоего ребенка?

— Он мне не ребенок, Элэй. Просто отродье. Большая разница. А тебе нужно поглотить демона как можно скорее.

Слова внезапно застряли в горле. Страстное желание заполучить энергию Петрифая еще не покинуло меня. Познав его вкус, я не могла более сдерживать голод. Мною овладевало темное демоническое вожделение.

— Я не хотела причинить тебе боль. — Шок сунула руки в карманы широких джинсов. Она всегда носила их или униформу скорой помощи. — Я только стараюсь помочь, я не хочу потерять тебя.

— Я нужна вам, демонам, только потому, что была человеком, — отшутилась я, чтобы разрядить обстановку.

Но Шок не засмеялась.

— Может, в самом начале именно это и привлекло меня в тебе. Ты сама знаешь, что ты другая. Когда ты кормила меня, я это почувствовала. На вкус ты как последний всплеск человеческой энергии… — Она посмотрела в сторону, словно ей было неприятно сознаваться в этом. — Так сладко, но недолговечно… Говорят, людям для такого состояния нужны наркотики. Но ты излучаешь это постоянно. Это искушает.

Ничего нового я не услышала. Но больно было сознавать, что именно привязало Шок ко мне.

— Какая удача, мой покровитель посылает сюда лучших из своего клана, чтобы присмотреть за моей несуществующей душой.

Шок, похоже, стало неловко.

— Думаю, это любовь, — сказала она. — Я ничего не знаю о любви, я же демон. Но я вижу это в тебе. В том, как ты заботишься о людях, как печешься, чтобы все было правильно и справедливо. Ты обнимаешь меня, и мне страшно хочется обнять тебя в ответ, мне нужно это чувство. Но я не знаю, не умею…

Ну вот, у меня ком в горле! Шок, такая измученная, уязвимая, подавленная… Она тянулась ко мне. Пыталась понять. И я была благодарна ей за то.

— Ты отлично обнимаешься, — с грустью улыбнулась я. — Чем крепче, тем больше получаешь.

Шок не шелохнулась. Она всегда колебалась, прежде чем коснуться меня, из-за врожденного страха быть опустошенной другим демоном, поэтому, разумеется, объятия не входили в список обычных для нее вещей. Я шагнула к ней и обвила руками. В ответ она обняла меня на удивление сильно и впервые не пыталась высвободиться раньше меня. Я прижала ее к себе еще крепче, погружаясь в уютное знакомое чувство. Как же давно я не испытывала подобного… Это был последний раз, когда я ощущала себя человеком.

ГЛАВА 2

Я росла самой обычной девочкой, и жизнь моя в округе Ориндж была самой обычной. Но за месяц до восемнадцатилетия в меня внезапно вселился демон. Произошло это перед весенними каникулами. Скормив родителям какую-то правдоподобную ложь, я сбежала с друзьями в съемный домик на побережье в Сан-Диего. Врать предкам мне приходилось с шестнадцати лет, когда я купила свою первую дозу. Ничего дурного в том, чтобы зря не трепать им нервы, я не видела. Верила, что могу сама о себе позаботиться.

В последний вечер на побережье у костра ко мне все лип какой-то прыщавый придурок, так что я сказала друзьям, что пойду спать. Они беззаботно болтали, сворачивая полотенца, и это были судьбоносные мгновения, потому что именно тогда, на дощатом променаде, в затемненном промежутке между фонарями я наткнулась на мужчину и женщину.

Сначала я не поняла, что происходит, решила, что они просто не могут дотерпеть до дома и собрались заняться любовью прямо здесь, на дощатом настиле. Парень крепко обнимал спутницу, и она не звала на помощь… Потому я их и не видела, пока буквально не врезалась в них. Чувствовала только, как вибрируют доски под ногами от их молчаливой борьбы. Женщина колотила кулаком по спине обидчика, но как-то слабо, пока ее рука не повисла без сил, словно жертва не могла более сопротивляться.

Я, не успев ни о чем подумать, кинулась на парня и толкнула его. Он ударился о перила и скатился вниз, на песок.

Сама я упала на настил, оцарапав ладони и колени. Внизу, в восьми футах подо мной, укрытый тьмой, предполагаемый насильник смотрел на меня, и я видела эти горящие звериной яростью глаза, от взгляда которых нутро мое в ужасе сжалось. Я решила, что мне конец, но восемь футов — это слишком много, чтобы с легкостью взобраться назад. Он исчез, вероятно, бросился искать лестницу.

В панике я подползла к девушке. Она лежала на спине и не шевелилась, раскинув руки, словно у нее не было сил даже свернуться в спасительный клубок. Откуда мне было знать, что я смотрю на Пли, трехсотлетнего демона. Другой демон напал на нее, лишив всей энергии. Она была обречена.

Я не могла видеть белое ядро жизни в животе Пли, магическое средоточие бессмертия демона. Но с первым же прикосновением сущность несчастной перешла ко мне. В мгновение ока прошлое оказалось перечеркнуто. Так возник демон Элэй.

Тело мое стало чистым духом. Всего лишь копией того, чем я была прежде, симуляцией плоти, сохраняющей способность кровоточить и испытывать боль. При этом облик я могла менять одним лишь усилием воли. Мне больше не требовались сон, пища, вода. Мне не страшны были болезни или смерть, мне не грозила старость.

Я чувствовала себя совершенно растерянной. Физически я ощущала себя прежней, хотя позабыла, что такое обычный голод. Но пришло другое: мне нужны были человеческие эмоции, чтобы насытиться. И я не могла спать, что сводило меня с ума. Как будто я плотно сидела на кокаине и никак не могла остановиться, и мне требовалось все больше и больше; я высасывала из людей эмоции бездумно, без оглядки, следуя одному лишь инстинкту…

Самой страшной пыткой стали воспоминания. Обрывки жизни Пли, ее секреты, ее знания и опыт… Разрозненные кусочки головоломки, бессвязные фрагменты, не оставляющие никаких шансов понять смысл или выстроить их хронологию. Но постепенно из этих видений стала вырисовываться некая общая картина. Я поняла, что стала демоном, каким была сама Пли. В разные времена нас называли ангелами, вампирами, призраками, упырями, гоблинами, духами, фейри… Дэвы в зороастризме, повага в мифологии индейского племени хопи, наракас в джайнизме, джинны ислама, сотворенные из огня за тысячи лет до появления Адама. В китайском даосизме нам дали прозвище «куэй» и старались отпугнуть кострами, фейерверками и факелами. На японских островах мы звались «они» или «тенгу», и там верили, что мы забираем души.

Сначала я думала, что просто сошла с ума. Я носилась по улицам, болтая о вещах, о которых не имела ни малейшего понятия. Когда на меня надели смирительную рубашку, я только благодарила за верно принятое решение, уверяла, что одержима демоном Пли, которого необходимо изгнать. Я умоляла пригласить священника, хотя родилась в протестантской семье и на службе в церкви была всего пару раз.

Потом в окружную психиатрическую лечебницу приехали мои родители, грустные, потрясенные… Мама с заплаканным лицом… Они сели по другую сторону исцарапанного стола и долго говорили со мной, ни разу не повысив голоса. Я словно плюнула им в душу. Я всегда была паинькой… хорошие оценки, славные друзья… Мне удавалось держать их в счастливом неведении относительно своих рискованных экспериментов. Они ни разу не встречались с моим первым бойфрендом, потому что он уже заканчивал школу, а я только перешла в старшие классы. Им не было известно о поздних вечеринках в колледже Ирвина.

Понимая, что следует оградить их, я как-то сумела взять себя в руки и с помощью родителей выписалась. Свалила все на передозировку, покаялась и пообещала, что урок усвою. «Больше никаких колес, клянусь! Никогда! Я вернусь домой и буду хорошей девочкой».

Я решила притвориться, что осталась Эммой Мейерс из Фаунтин-Валли, штат Калифорния, и отмечаю день рождения в кругу людей, которые вдруг сделались мне чужими… Но ведь это я, я стала совсем другой! Теперь меня звали Элэй, потому что последним чувством Пли стало облегчение: перед ней был человек, значит, мучитель оставил ее. Она решила, что уцелеет, но вместо этого я нечаянно забрала ее жизнь. Поэтому моим сильнейшим желанием стало касаться людей, испытывающих такое же успокоение.

Годы ушли на то, чтобы сохранить отношения с родителями, сестрой, кузенами, но все вокруг теперь были твердо убеждены, что я наркоманка. Другого объяснения моему странному поведению они найти не могли. Хуже всего, что мое присутствие привлекало к ним охотившихся демонов. В конце концов я перестала приезжать домой на каникулы, притворяться, что ем или сплю. Родителям я объяснила, что устала, что не могу оставаться рядом с ними. Я надеялась на перемены, но серьезных отношений ни с кем не заводила, а разговоры сестры о детях и карьере оставляли меня безучастной. Я завязла, словно букашка в смоле.

У кого хватило бы смелости открыться матери? Как могла я сказать ей, что из милой, богобоязненной девочки превратилась в демона? Пусть лучше думают, что я неудачница, чем какая-то потусторонняя тварь.

Без сомнения, у Шок имелись свои причины, чтобы появляться на пороге моего бара несколько раз в неделю. Я отдавала себе отчет в том, что, должно быть, она выполняет приказы Векса, — так какая разница, если к тому же ее привлекает моя двойная сущность? Между нами возникла действительно крепкая связь, теперь Шок была моей единственной семьей.

И вот я стою посреди гостиной, обнимая демона.

— Сестричка, — промурлыкала я, наконец отпуская ее.

Шок неловко кивнула:

— Вот потому я и хотела отдать тебе свое отродье, ты в этом нуждаешься. Я не могу позволить тебе умереть. Я этого не вынесу.

— Тебе надо отдохнуть. Ты едва на ногах держишься. Побудь здесь, тебе опасно выходить на улицу в таком состоянии.

Шок с неохотой согласилась. В свободное от работы время она предпочитала отсиживаться в своем доме в центре Виллидж. Ее нынешнее обличье «унаследовало» это жилище, когда прежнее тело — мужеподобная старая дева — более уже не могло работать в отделении экстренной медицинской помощи. Пришлось потрудиться, чтобы провернуть все правдоподобно, но Шок проделывала такие штуки почти сотню лет. Демоны вообще предпочитают обитать в городах: так легче затеряться в толпе.

— Мне действительно паршиво, — сказала она. — Этот слишком быстро вышел.

— Тебе надо лучше контролировать себя, когда ты на работе.

Шок воровала энергию так же, как это делала я, — от всех понемногу. Вероятно, она не удержалась и сама не заметила, как зашла слишком далеко. Мне лучше, чем кому-либо, было известно, как ревностно она соблюдает врачебное правило «не навреди». Но люди, с которыми она имела дело каждую смену, были настолько переполнены болью и страданием, что ей приходилось забирать у них слишком много. Шок всегда любила медицину, еще с тех пор, когда пиявок считали универсальным средством от любой хвори. Кстати, она сохранила к ним пристрастие и по сей день: ее приводила в восторг способность этих кровососов снимать отеки и устранять синяки быстрее, чем любое современное фармакологическое средство. Я же всегда считала, что покрытым слизью червям из-за одного лишь их вида нет места в лечебной практике.

Оставив Шок на диване, я вышла, не забыв защелкнуть за собой оба замка. Демоны сильны, но не настолько, чтобы срывать входные двери с петель.

Прежде чем спуститься в бар, я сделала два глубоких вздоха, укрепляя защитный экран вокруг себя. Поступала я так, лишь когда чувствовала приближение другого демона. Но после столь мощного выброса энергии, которым «разрешилась» Шок, мне следовало быть готовой к нападению. В городе обитали демоны-каннибалы: Баск[10], например, регулярно меня терроризировал. И Гоуд[11]предпочитал демонов… Они запросто могли нанести сюда визит.

Кроме того, внизу ждали Лолита и посетители: вряд ли стоит скатываться с лестницы и влетать в бар с таким видом, будто ты только что изгнала демона, порожденного собственной сестрой.

— Элэй, ну что там с ней? — спросил Карл, едва я вошла.

Замок за моей спиной тихонькощелкнул — в вопросах безопасности мелочей не бывает.

— Все хорошо. Просто устала. Спит. — Я выдавила из себя безмятежную улыбку. — С кем не бывает.

Все рассмеялись, как и следовало ожидать. Не то время на часах, чтобы говорить серьезно. А потом я заметила Сэйвора[12].

Черт, я даже не почувствовала присутствия демона в баре! Но знак Сэйвора всегда вибрировал едва заметно, всего лишь легкая щекотка в горле и растущее предвкушение наслаждения. Оказавшись между вибрациями Шок и Петрифая, как между молотом и наковальней, я не распознала появления еще одного особого гостя. Знак Петрифая между тем стремительно слабел…

Незваный гость прибыл в образе Себастьяна, невысокого, худого паренька лет двадцати с небольшим. Надменное выражение лица, темные волосы торчком… Фирменная самодовольная ухмылка и острый язычок любого поставят на место.

Перегнувшись через стойку бара, Себастьян протянул Лолите плитку шоколада. Она попыталась взять лакомство, но Сэйвор остановил ее:

— Нет-нет, иначе ты по привычке отгрызешь только маленький кусочек, моя белочка. А ты должна съесть всю плитку, чтобы получить истинное представление о вкусе.

Ло послушно открыла рот. Сэйвор аккуратно положил шоколадку ей на язык; от удовольствия она распахнула глаза шире, откусила лакомство и принялась жевать. Демон тем временем поглаживал ладонь Лолиты, упиваясь наслаждением и проснувшимся аппетитом. Яркий желтый вихрь удовольствия клубился там, где соприкасались их руки. И на вкус он был как шоколад, уж я-то знала наверняка.

Я подошла к ним:

— Что за отраву ты скармливаешь моему бармену, Себастьян?

— Самую лучшую, — причмокивая, буркнула Лолита, пытаясь жевать и говорить одновременно.

Сэйвор изогнул бровь:

— Видишь, ей нравится. — Он все еще держал руку на запястье Ло, поглощая ее энергию.

Я принялась размашистыми движениями протирать барную стойку, так что Сэйвору пришлось отпустить свою «добычу». Лолита недовольно вытаращилась на меня, потом одарила Себастьяна лучезарной улыбкой и ретировалась в дальний угол, где сидел Боймит, открыто потешавшийся над этой сценой.

Надо с ней поговорить. Небо свидетель, я пыталась избежать этого, ведь Ло вряд ли обрадуется моему вмешательству. Но Сэйвор переходил все границы. «Логово» — моя территория и здесь мои люди! Мне осточертели его визиты и его бесцеремонность!

Хотя был ли у меня выбор? Мы оба работали на Векса.

Я сделала Лолите знак и отвела в сторону, где нас никто не мог услышать.

— Что с Джейми? — спросила она.

Нынешнее обличье Шок звали Джейми Шоквилл, весьма удобно, чтобы получить соответствующее прозвище. Все ее так и звали — Шок, даже на работе. Но Лолита настойчиво обращалась к ней только по имени, потому что тем самым привлекала ее внимание. Шок держалась настолько обособленно, что завязать отношения с моей сестрой стало для Ло делом принципа.

— С ней все в порядке, просто сильный испуг.

Для большей убедительности я коснулась руки подруги. В меня тут же проникли частицы ее беспокойства за Шок, за меня и ее недавнее удовольствие от шоколада. К счастью, ничего особенного к Сэйвору она, похоже, не испытывала.

Ло окатила стремительная волна облегчения. И я, не в силах удержаться, «надкусила» лакомый кусочек, малую толику; ничто не могло доставить мне большего блаженства, чем этот глоток чистого удовольствия.

И тут же я почувствовала себя грязным паразитом. Вроде Сэйвора. Он наблюдал за нами, вернее, за моей рукой, не отрывая взгляда. Вероятно, он решил, что я мечу территорию у него на глазах. Я отдернула руку, словно от пламени.

— Бедняжка, — вздохнула Ло. — Она останется здесьдоутра?

— Да. Увидишь ее — не выпускай.

Лолита ласково коснулась моего плеча:

— Элэй, ты твердо решила не заявлять на этого парня? Он ведь может напасть на кого-нибудь еще.

— Да нет, просто у нее на работе возникли неприятности с одним из пациентов… — Ложь давалась мне с трудом. — Все уладится.

— Звучит не слишком оптимистично.

Ну вот, снова придется выкручиваться.

— Поклянись, что не скажешь ей. Ты ведь знаешь, она не любит, когда вмешиваются в ее жизнь.

— Это у вас семейная черта. — Лолита быстро обняла меня.

Я едва удержалась, чтобы не взять от нее еще немного облегчения. Врать подруге плохо. И воровать ее энергию тоже.

— Прости, — пробормотала я в ответ. — Тяжелый выдался вечерок.

— Иди-ка ты наверх, к сестре. Я сама закрою.

Но наверх мне совсем не хотелось. Во мне буквально кипела энергия, которую я получила от Петрифая.

— Нет, не буду ее беспокоить.

Я носилась по бару, словно тележка для гольфа, на которую установили восьмицилиндровый двигатель. Такого количества энергии я еще не излучала. Мне казалось, я на вершине мира и, что ни сделаю, все правильно и хорошо.

Вероятно, со стороны это выглядело так, будто я на взводе от усталости — я крутилась как заведенная, протирая столы, убирая стаканы и поправляя стулья. Очень скоро бар опустеет. Поэтому каждое мое движение было рассчитано на то, чтобы сделать прощание с посетителями как можно более эффектным: я пожимала руки, желая доброй ночи, приправляла остроты дружескими тычками и старалась коснуться клиентов, принимая заказы.

Не то чтобы я была так уж голодна. Но меня неприятно удивило число тех, кто сегодня не испытывал радости, несмотря на веселый вид. Я задерживалась рядом с такими клиентами, полагая, что не будет ничего страшного, если я заберу немного их негатива, ведь тогда их неизбежно ждет некоторое облегчение. Многие приходили в «Логово» каждый вечер, даже не осознавая, что идут за душевным покоем, который давала им я.

Как и большинству демонов, в пищу мне годится любая эмоция. На огромное количество душевной грязи, которую я поглощала, приходилась мизерная порция драгоценной амброзии. Ради этих капель я готова была на все. Меня звали альтруистом, но, по сути, я самый настоящий лицемер — оправдываю себя тем, что людям комфортно со мной, и не задумываюсь о цене этого комфорта. Эгоист в крайнем своем проявлении, вот кто я. И ничего тут не попишешь.

Именно потому я и демон.

Сэйвора я избегала. Кроме Шок, ему одному было позволено свободно появляться в «Логове». Если для Векса я была посредником, то Сэйвор работал курьером. В его обязанности входила доставка конвертов со взятками, которые через мои руки попадали к представителям местной, государственной и федеральной власти. Громадный крытый стадион под названием «Арена Пророка» ни за что не был бы выстроен в Бруклине, вблизи Ист-Ривер, если бы церковь не заплатила хороший откат члену градостроительного комитета. До сих пор первого числа каждого месяца его водитель заезжает за пухленьким конвертом.

Оплотом империи Векса являлась религиозная секта Братство Истины. Она возникла после Второй мировой войны, когда Векс выступил в роли первого и ныне покойного пророка, чья философия зиждилась скорее на принципах свободомыслия, нежели на религиозных идеях. Ныне место пророка занял Дрэд[13], первое отродье Векса и самый верный его подданный. Они шли рука об руку с пятого века нашей эры. Избегая суровых ограничений, которые диктовали своим приверженцам прежние религии Векса, Братство достигло большой популярности. Его члены верили в личную ответственность за все происходящее и отвергали любой суд над собой. Основной приманкой новой веры стало обещание бессмертия, достигнутого путем самосовершенствования. Тот факт, что ни для кого из адептов Братства данное состояние еще не сделалось доступным, никого не смущал. Обещания оказалось достаточно, чтобы сотни тысяч людей принимали решение вступить в ряды Братства.

Но мне-то была известна вся подноготная Братства: истинные законы, по которым жило это сообщество, и многочисленные случаи шантажа прихожан по приказу Векса.

Я стыдилась того, что делала. И ненавидела. Но такова была установленная цена за мою безопасность. Когда я приехала в город и устроилась на работу в «Логово», именно покровительство Векса избавило меня от большинства проблем, связанных с нападением демонов. Как глава своего клана, он обладал большей властью, чем любой другой демон, исключая Глори. У обоих был общий создатель — древний Бедлам[14]. Благодаря Вексу меня по большому счету никто не доставал. И я все еще была способна на простую человеческую благодарность.

Так что я осталась в «Логове». Более находчивый хозяин давно сменил бы вывеску, занявшись чем-то более прибыльным. Но мне повезло, что арендодателем был Майкл Горовиц. Он сыграл важную роль в моей новой жизни. Майкл предоставил мне квартиру наверху и свободу делать с баром все, что заблагорассудится, если только это приносит прибыль. «Логово» являлось лишь одним из его многочисленных «инвестиционных проектов». Майкл действительно заботился обо мне, что резко отличало его от остальных бизнесменов, которых я знала. Он не упускал возможности справиться о том, как идут мои дела, и навещал, словно воскресный папа, чтобы починить-подправить что-нибудь то там, то тут.

Я и сама неплохо со всем справлялась. Периодически приходилось подмазывать городские власти, чтобы «Логово» не закрыли, а однажды мне пришлось рискнуть и попросить Векса оплатить необходимые реставрационные работы по фасаду, иначе зданию грозил снос.

Я даже подумывала попросить своего покровителя выкупить бар у Майкла, но это лишь увеличило бы мой долг перед ним, да к тому же я никак не могла смириться с мыслью, что являюсь для клана источником постоянных волнений. Демонов привлекала моя двойная сущность. И когда они не могли достать меня, они утоляли свой голод по соседству. Поэтому в нашем районе преступность цвела буйным цветом. По всей округе здания активно реконструировались и обновлялись, средний класс обживал новое пространство, но на моей территории, в радиусе нескольких кварталов, можно было встретить огромное число закрытых и пустующих заведений. Из-за меня этот уголок Манхэттена выглядел дряхлым и забытым цивилизацией.

Предрассветные часы, когда бар закрывался, я проводила в комнатах наверху. Демоны знали, что я редко высовываюсь, и им не было никакой нужды болтаться поблизости.

Такова цена, которую я платила за иллюзию человеческой жизни. Конечно, я могла бы поставить точку, прекратить подвергать опасности людей, которые меня знали. Могла оставить друзей и «Логово», исчезнуть, сжечь все мосты, как я поступила с собственной семьей ради ее же блага. Могла сделаться странницей, и никому не пришлось бы страдать из-за меня.

Но как бы я тогда существовала? Не такая уж я сильная. Мне нужен дом, близкие. Поэтому взамен я приношу жертвы своей демонической сущности. По крайней мере стараюсь. И избегаю других демонов. Шок, разумеется, не в счет.

А вот Сэйвора со счетов не сбросишь. Он с интересом следил за мной, глядя в зеркало над баром. Необходимости обсуждать с ним наши общие дела не было; обычно он опускал конверты с грязными деньгами в щель для корреспонденции в двери, за которой находилась лестница наверх, в мои апартаменты.

Но, судя по всему, ему доставляло какое-то извращенное удовольствие вынуждать меня вести себя с ним как с обычным клиентом.

Я прошла за стойку и достала бутылку, в которой плескалась изумрудная жидкость. Выбрала широкий стакан для бренди, наполнила почти на треть:

— Себастьян, ты почему не пьешь? Я же знаю, это твой любимый ликер.

— Прости, при мне ни цента. — Он похлопал по карманам. — Так что я пас.

— Да брось! За счет заведения. Ты же угостил Ло шоколадкой.

Сидевший рядом старый Хосе буркнул что-то по поводу сладостей, которые он захватит с собой в следующий раз, чтобы обменять на бесплатную выпивку.

Сэйвор мялся. Он совсем не горел желанием пить. Чтобы переварить пищу или жидкость, демоны тратят слишком много энергии, это плохо сказывается на них.

— Не та посуда. Разрушает букет.

Я разлила содержимое стакана по маленьким рюмкам, заполнив каждую до краев:

— Так сойдет? Мистер Серебряная-Ложка-В-Заднице?

Сэйвор улыбнулся и передвинул обе рюмки соседям. Старый Хосе опрокинул доставшийся ему дар судьбы одним махом и поморщился от вязкого, насыщенного вкуса. Сэйвор лишь пригубил свою порцию.

— Хм… Мило. Это в честь недавнего счастливого разрешения?

К счастью, Лолита ушла в кладовую и не слышала этих слов.

— Ты почувствовал?

— Я был на мосту, когда это случилось. Тебе бы поостеречься, Элэй. Такой выброс энергии — это как рог, дающий сигнал гончим. Я не удивлюсь, если сюда заявится парочка-другая наших сородичей. Лучше отвези Шок домой и сама пережди где-нибудь.

— Тебя забыла спросить! — фыркнула я. — Наверху безопасно, там она и останется.

Сэйвор пожал плечами:

— Как знаешь. Я только пытаюсь помочь.

— С чего бы?

Он сложил губы бантиком, словно собирался меня поцеловать.

— Мы по одну сторону баррикад, глупышка.

— Ты имеешь в виду демонов и людей? Если ты не заметил, я на стороне людей.

— Ха-ха-ха. Нет, я о весьма драматичном деле — Векс против Глори.

— Меня это никак не касается.

— Уверена? Мне кажется, ты для Векса ценное приобретение. Ему удалось заполучить живьем двойную сущность в единственном экземпляре.

Прозвучало так, словно я была кем-то вроде морской свинки.

— Я работаю на него, так же как и ты, — ответила я с раздражением. — И нравится мне или нет, я демон в шестом колене. Из клана Векса.

— Не то что я, — добавил Сэйвор, предвосхищая мою следующую фразу.

Он был единственным демоном, понятия не имеющим, кто его создатель. Двести лет назад, едва родив, его выкинули за борт в волны Индийского океана. Он даже не знал названия и типа судна, но двигалось оно достаточно быстро, так что к моменту, когда он восстановил силы, знак его создателя почувствовать было невозможно. Ужас исказил воспоминания, они стали бесполезны, его считали бракованным. Никто не хотел брать его в свой клан, он долго жил сам по себе. Лишь недавно Векс предложил ему работу. Я почти завидовала свободе Сэйвора. Почти.

— По крайней мере, я знаю, что такое быть демоном Векса. А ты, похоже, нет.

— Ты так думаешь? — Я с горькой ухмылкой махнула в сторону двери. Сэйвор, без сомнений, уже оставил там конвертик.

— Ах это… — отмахнулся он. — Это все делишки Дрэда. Он у нас бизнесмен, управляющий. Вексу плевать на правовые нормы и недвижимость Манхэттена.

Он занят разжиганием войн и наживанием врагов совсем иного порядка, ты даже представить себе не можешь.

— Выходит, я всего лишь мелкий пособник, а не зло в чистом виде? Пожалуй, с этой мыслью я могу смириться.

На миг что-то сверкнуло в глубине его глаз… страх? Миг — и все исчезло.

— Не надо себя недооценивать, малышка. Никто не думал, что ты протянешь так долго. Не только потому, что одержимые слабее новорожденных демонов, но и потому, что у тебя такой поразительный вкус. — Он прикоснулся к моей ладони так внезапно, что я не успела ее отдернуть. — Сочная, восхитительная, не человек, не демон, лучшее от обоих, чистый вкус каждого в непередаваемом сочетании… Как прикажешь этому сопротивляться?

— Так… — Я взяла его рюмку, почти полную, и вылила содержимое в раковину. — С тебя хватит.

Лолита вернулась как раз вовремя, чтобы услышать мои слова.

— Элэй, отстань от Себастьяна! Он совсем не пьян. — Она взглянула на старика, который уже почти лежал лицом на стойке. Вот он был пьян определенно. — Пора домой, Хосе, женушка дожидается.

Сэйвор поднялся, понимая намек. Извиняющимся тоном Ло пожелала ему спокойной ночи и поблагодарила за шоколад.

— Там, где я его взял, еще много, — заверил Сэйвор и, как всегда, изящной походкой двинулся к двери, помахав нам обеим на прощание.

У Ло были широкие взгляды. Она встречалась со всеми, включая женщин. Но когда однажды Сэйвор предложил ей пройтись, она отказалась, сделав вид, что не воспринимает его слова всерьез, — чем меня несказанно порадовала.

Едва дождавшись ухода демона, я сказала:

— Ло, не обнадеживай его. Себастьяну нельзя верить.

— Всегда одно и то же, и никогда — почему. Мне он нравится. Если предложит еще раз, я соглашусь.

— Прошу тебя, держись от него подальше. Он хитрый, скользкий тип.

Ло поразмыслила с минуту, как делала всегда в сложных ситуациях.

— Я… я так не думаю. Мне кажется он мил. И немного одинок.

Интуиция Лолиты почти не уступала интуиции демона. Не знаю никого, кто быстрее бы схватывал сущность человека.

Но не могла же я объяснить, насколько она ошибалась относительно свиданий с демоном. Интимная связь с ним может опустошить ее, не оставив шансов на выживание. Должна ли я быть более суровой с Сэйвором? Да, если придется. Я пойду на все, лишь бы он держался подальше от моих людей.

ГЛАВА 3

Перспектива романа между Ло и демоном сводила меня с ума. От мыслей об этом сошло на нет все удовольствие, полученное от энергии Петрифая.

Сэйвор лишь использовал Ло, чтобы подобраться ко мне. Не существовало такой вещи, как любовь между людьми и демонами. Откуда ей взяться там, где все лишь обман?

Никто не знал обо мне правды, я была обречена на одиночество в отличие от тех, кого пыталась окружить заботой. Мне нужен был кто-то, с кем бы я шла по жизни, боролась с трудностями, училась, развивалась.

Но это невозможно.

Однако Сэйвор, обивающий порог моего бара и соблазняющий Лолиту, — это уже слишком. Слишком очевидная попытка мной манипулировать.

Я мыла стаканы, не особенно беспокоясь о шуме, который произвожу, и все думала, что скажу Сэйвору, чтобы отшить его раз и навсегда.

Мысли беспорядочно теснились в голове, а знак Шок наверху вибрировал с такой силой, что я даже не заметила появления Пика, а когда он оказался слишком близко, было уже поздно. Он родился недавно и околачивался в округе всего пару недель, но я уже ненавидела его раздражающий знак: какое-то скрипучее, сверлящее ощущение в костях, от которого бросало в пот. Даже хуже, чем вонь немытого тела, исходящая от него.

На прошлой неделе Пик вздумал охотиться на паренька из Айовы, зашедшего в «Логово». После неудачной попытки подцепить в баре девчонку тот побрел домой в одиночестве, друзья его давно ушли. Оставив бар на Лолиту, я последовала за ним. Он мне не понравился, напыщенный дурачок из студенческого братства, но он набрался в моем баре, так что я чувствовала себя ответственной за его безопасность.

Тогда мне пришлось переключить внимание Пика на себя, чтобы он отстал от парня. Хитрость удалась, демон взял след, наградив жертву головокружением, но не успев причинить ей серьезного вреда. В противном случае Пик высосал бы из мальчишки все соки и бросил бы умирать.

Всю ночь он гнался за мной, терял и вновь брал след. В конце концов я запрыгнула в поезд, шедший на юг, вынудив его совершить ошибку и сесть на другой. Мы встретились взглядами, когда я проезжала мимо. И стало ясно, что он просто так это не оставит.

Я бросилась к окну и увидела Пика, вышедшего из-за угла здания на той стороне улицы. Поток машин скрыл его. Затем Пик показался снова — он стоял в тени, прислонившись к металлическим роллетам, закрывавшим окна парикмахерской, и смотрел прямо на меня.

Без сомнения, его привлекло рождение Петрифая. Я могла бы догадаться, что Пик, настоящий стервятник, первым прибудет сюда, чтобы поживиться свежим мясом. Выглядел он весьма невинно — пухлый, бледный, с круглым, похожим на кусок теста лицом и старомодной прической. Очки с толстыми линзами, аллергический насморк, длинные бесформенные шорты, огромные кроссовки.

Пик запросто мог сойти за безобидного чокнутого компьютерщика, но я прекрасно понимала, зачем он здесь. В ту ночь он был настолько взбешен, что разорвал на мне футболку, стремясь завладеть мной и выкачать всю энергию до последней капли. Я пустила в ход айкидо и нашла его слабые точки, чтобы лишить равновесия. А потом побежала. Я отлично бегаю и исцеляюсь не хуже. Тогда Пик сломал мне руку, но даже с перебитыми ногами я помчалась бы прочь, домой. Мне плевать на боль, если позже я могу излечиться.

Неудивительно, что Пик вышел на охоту за Петрифаем, — как всякий новорожденный, тот был слаб и уязвим. Пик мог даже предпринять попытку заполучить Шок.

Сжимая в руках полотенце, я впилась в демона взглядом. Хотела показать, что не боюсь, и отогнать зверя прочь. Да что он возомнил о себе?! Кто позволил ему являться на мою территорию и мучить моих людей? С энергией Петрифая, бегущей по жилам, я чувствовала, что могу одержать верх. Во всяком случае, готова была попробовать.

Пик решительно поправил очки, словно сделал выбор. Подождав, пока проедет несколько машин, он двинулся через дорогу. Какой-то парень прикрикнул на него, но он только потряс кулаком в ответ. Пик во всей красе — всюду и всегда он вызывал только раздражение, этим и питался.

— У нас проблемы, Ло! — Я встала в двери, уперев руки в косяки и заслонив собой проход.

Пик шел прямо на меня, едва ли беспокоясь о происходящем вокруг. Вот потому я и работала на Векса: чтобы такое со мной случалось как можно реже.

— Тебе сюда нельзя! В «Логово» тебя никто не звал! — Я нарочно говорила громко, чтобы привлечь внимание клиентов и прохожих.

Последние направлялись в сторону ярких огней Хьюстон-стрит и вряд ли обратили бы внимание на ссору. Один даже ускорил шаг, чтобы не ввязываться в неприятности.

Демон слегка покачивал головой, таращась на меня сквозь свои линзы, сильно увеличивавшие его глаза и делавшие их еще более выпученными. Надеюсь, Петрифай не превратится в такую же мерзость, но, если превратится, в этом будет моя вина, ведь я сильно испугалась во время его рождения и этот страх, несомненно, передался ему.

Пик не останавливался.

— Ло, звони девять-один-один!..

Полиция демона не остановит, но препятствием для него станет. Инстинкт самосохранения у Пика был достаточно силен, чтобы не выдавать истинную сущность демона.

Я шагнула вперед и в сторону от его линии атаки, классический прием айкидо. Он протянул ко мне руку, но я легко опустила ее, схватив за запястье своими двумя. Он удержался, отступил, а я сделала еще один шаг к нему. Развернувшись, подняла его руку снова, завернула в захват и легким нажатием заставила демона повалиться на спину.

Уверена, со стороны все выглядело легко и непринужденно, но мне-то хорошо известно, сколько сил и времени уходит, чтобы научиться правильно выполнять боевые приемы. Демоны обычно не снисходят до подобных вещей, они прут напролом. Разумеется, мы сильнее и быстрее и не обращаем внимания на физические повреждения. Может, мы и выглядим как люди, те же органы, кости, пищеварительный тракт… Но наши тела — это только трехмерная копия, уплотненная чистая энергия.

Пик кинулся на меня, но я развернулась и вновь оттолкнула его руку. Воодушевленная демонической энергией, которую украла у Петрифая, я нанесла три удара кулаком прямо в нос Пику.

Человек бы на ногах не удержался, но демон только головой тряхнул.

Приемы айкидо изначально не рассчитаны на нападение. У меня не было бы шансов нанести удары, если бы Пик всякий раз не атаковал первым. Но серия тумаков в лицо на миг заставила меня открыться, чем демон и воспользовался: он тут же схватил меня за запястье и сжал мои пальцы — начал «пожирать».

Он нес только разрушение и желал лишь одного: до последней капли выкачать всю мою энергию, забрать мое ядро. Я замешкалась всего лишь на мгновение, потрясенная, что мои удары не возымели действия. Но и этого хватило. И поскольку я была существом из чистой воли, шок от собственной глупости сделал меня уязвимой, и защита пала.

Пик жадно поглощал мои эмоции.

Я едва могла дышать — так от него разило. Удивительно, насколько грязным может сделаться обличье всего лишь за пару недель в городе. Вероятно, Пик использовал вонь, чтобы бесить людей. Меня она точно бесила!

Зажав его голову под мышкой, я надавила всем весом и принялась снова бить его по лицу, пока Пик не упал, увлекая меня за собой. Пальцев он не разомкнул и мгновенно выправил нос, не обращая внимания на кровь, заливавшую губы и подбородок.

Будь я человеком, он покончил бы со мной за пару минут, оставив массу из кожи и костей догнивать на тротуаре. Но даже с энергией Петрифая времени, чтобы избавиться от Пика, совсем не оставалось.

Лолита выскочила наружу, крича в сотовый:

— Он напал на нее! Скорее! Приезжайте!

Я слышала, как она диктует адрес.

Пик даже не отбивался, пока я тузила его, стараясь вырваться. Он изворачивался, если я пыталась высвободить руку… Ло накинулась на него с кулаками, попадая преимущественно по подбородку. Но он вцепился в меня словно клещ, и больше его ничто не волновало. Он утолял голод.

Надо было сразу же подняться наверх и оттуда позвонить в полицию, а не ждать, пока Пик подойдет к бару. В конце концов, именно на такие случаи и рассчитана была стальная дверь моей квартиры.

Теперь я жалела, что пыталась поскорее избавиться от Сэйвора. По крайней мере, был бы шанс, что он мне поможет.

Моя аура пылала, пока я пыталась сопротивляться воле Пика, красные вспышки гнева перетекали в оранжевые, панические. Меня охватывало настоящее пламя. Что, если я не продержусь до приезда полиции?

Неужели он и в самом деле намеревается присвоить мое ядро и на глазах у стольких свидетелей оставить от меня дымящуюся горку пепла?

Судя по всему, именно это он и собирался сделать. Я уже видела заголовки нью-йоркских газет: «В Нижнем Ист-Сайде неожиданно загорелся бармен».

— Ты псих… Ты не сделаешь этого! — прошипела я, отчаянно извиваясь.

Пик не ответил. Как обычно. Я порой задумывалась, умеет ли он вообще говорить.

Вокруг нас уже толпился народ, демон вновь отшвырнул Ло в сторону, и вдруг вперед шагнул мужчина. Я почувствовала его ярость. Темноволосый, наверное средиземноморских кровей… Лет тридцать пять, подумала я. Видела его я впервые, но он производил впечатление крепкого парня, который поселился здесь задолго до того, как в районе стали появляться бутики и дорогие кафе.

Он резко дернул Пика за руку. Я почувствовала его силу.

— Отпусти ее!

Похоже, на запястье демона хрустнули кости. Пик вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли.

Не поднимаясь, я отползла назад, стараясь собрать воедино остатки защиты, пока не уперлась спиной в обшарпанную деревянную обшивку фасада «Логова». Лолита сидела на бордюре, потрясенная, обессилевшая. Волосы ее топорщились в разные стороны, и губная помада была размазана по лицу. Но выглядела моя подруга скорее взбешенной, нежели напуганной.

Высунувшиеся из окон бара посетители криками подбадривали моего спасителя. Высокий темноволосый парень с большими бицепсами расправлялся с демоном. Такого я еще не видела.

Он вел себя как хозяин, который несет ответственным за покой в родном квартале. Губы растянулись в медленной улыбке, с хрустом сжались кулаки. Сирен по-прежнему не было слышно.

— Ну, что будешь делать? — спросил незнакомец у Пика.

Демон огляделся, видимо приходя в себя, и, громко шмыгнув носом, из которого хлестала кровь, на удивление резво вскочил на ноги и дал стрекача.

Герой бросился следом. Я закричала:

— Не надо! Пусть бежит!

Но тот уже нагнал Пика, схватил за шкирку, и оба исчезли за углом. Вдали наконец раздались сирены.

Лолита помогла мне встать. Ее тревога и радость победы потекли в меня, и я наслаждалась возможности подкрепиться. Пик забрал от меня все, что я взяла от Петрифая. И даже больше.

На руке остался кровоподтек. Демон действовал так стремительно… Почти убил меня прямо здесь, на улице, перед целой толпой свидетелей! Один промах с моей стороны, и все было бы кончено.

Если бы не тот мужчина, я погибла бы…

Шатаясь, я высвободилась из рук Лолиты и побежала вдоль дома. Что, если Пик нападет на моего спасителя?

Я забыла, что Ло не из тех, кто отступает. Она последовала за мной.

— Останься в баре, — приказала я.

— Боймит присмотрит.

Я кивнула. Ему можно было доверять. Так что за угол мы завернули вдвоем. Звук сирен приближался.

— Где же они? — удивилась Лолита.

Если честно, мне страшно было даже оглядеться по сторонам — я до смерти боялась обнаружить что-нибудь ужасное. 3-я улица была гораздо темнее и уже Си-авеню, кроны деревьев заслоняли и без того тусклый, мерцающий свет уличных фонарей. Ло все озиралась, но я чувствовала, что знак Пика удаляется. Он находился уже на другом конце квартала, вблизи Би-авеню. Вскоре след совсем рассеется.

С облегчением я осознала, что демон уходит, и плечи мои обмякли.

У ступенек, ведущих к китайскому ресторанчику, раздалось какое-то шарканье. Узенькое окошко оставалось темным, дверь, скрывавшаяся под лестницей, ведущей на верхние этажи, была закрыта. Я решила, что это какой-нибудь припозднившийся пьянчуга спустился отлить в тихом уголке. Но ошиблась.

— Кто там? — Определенно не демон, знака я не чувствовала.

— Все в порядке, — раздался глубокий голос. — Все нормально.

— Это тот парень?! — Я уставилась на Ло.

— Думаешь?

— Его голос.

Я спустилась и обнаружила там человека, спасшего меня от Пика. Он полусидел, прижавшись спиной к стене. От запаха горелого арахисового масла и нашатырного спирта, исходившего от двери, меня передернуло.

— Что случилось? — Я коснулась его ноги, неуклюже согнутой на нижней ступени.

Несмотря на толстую джинсовую ткань, я ощутила его боль. Впрочем, парень отлично держался — всего лишь поморщился.

— Свалился со ступенек. Как последний идиот. — Он силился встать.

— Не двигайтесь. — Я попыталась удержать его на месте. — Вы ушибли голову.

Он коснулся волос. На пальцах блеснула кровь.

— Да, пару раз, вероятно.

— Не надо было ввязываться!

— Да? Вы очень любезны, мэм.

Мне стало стыдно. Я вдруг поняла, какой неблагодарной грубиянкой выставила себя:

— Простите… Спасибо вам огромное, что выручили. Кто вы? Я вас прежде здесь не видела.

— Тео Рэм, — представился он, снова морщась.

Сирены завывали прямо над нашими головами. Ло крикнула:

— Полиция!

— Отлично, — без особого энтузиазма одновременно выдохнули мы.

— Не хотите связываться с копами? — Я пристально посмотрела на Тео.

— Определенно нет. Хочу домой и поскорее все забыть.

Я взяла его под руку, поскольку он все время пытался подняться. Вряд ли Тео нравилось выглядеть беспомощным, но мне необходимо было знать, что он чувствует. Он не паниковал, что было бы естественно для человека, принадлежавшего криминальному миру. Он злился на себя, на свое унизительное положение, да и травма оказалась гораздо серьезнее, чем он готов был признать.

Головокружительная смесь… Пик высосал из меня слишком много, мне требовалась свежая энергия, а этот парень был невероятно вкусным. К тому же он ранен и ему требовалась помощь.

Я потянулась к нему, словно цветок к солнцу. Мне хотелось, чтобы он почувствовал себя лучше, и его облегчение перетекло в меня, заполняя всю, словно только оно и было важно. Пусть на миг, но я испытала блаженный покой…

— Спасибо тебе. — Я обнаружила, что не смею даже вздохнуть.

Тео с любопытством посмотрел на меня:

— Любой на моем месте поступил бы так же.

Я сжала его руку, помогая подняться и не обращая внимания на горячие протесты. Я жадно глотала его эмоции что было сил, не пытаясь сдерживаться. Похоже, я едва ли могла причинить ему вред. Чувства этого человека были необычайно сильны и глубоки, душевные силы неисчерпаемы. Какое счастье, что Пик не тронул его!

Наконец на углу показалась полицейская машина с мигалками и сиреной. Случайные свидетели и посетители «Логова» сказали, где нас искать.

Тео ссутулился и шагнул навстречу неизбежному. Я копов не боялась — знала, за какие ниточки надо дергать. Если ты вежлив, готов сотрудничать и говорить правду, они уберутся очень быстро.

Мне достались двое из троих. Не моя вина, что я ни с кем и никогда больше не смогу быть честной.

Я предъявила офицерам водительские права и рассказала историю о неприятном типе, устроившем на прошлой неделе дебош в «Логове». А когда я сегодня отказалась впустить его в бар, он схватил меня за руку. Я показала след от его пальцев, уже просто красный: он слабел благодаря энергии, полученной от моего спасителя.

Тео полез в карман, но его бумажник, как выяснилось, пропал вместе со всеми документами. Многие демоны промышляли воровством, питаясь отчаянием жертв.

Из ответов Тео следовало, что он жил на пересечении 10-й улицы и Ди-авеню, напротив Центра имени Якоба Рииса[15]. Говорил он без акцента, как большинство родившихся и выросших на Манхэттене. Он сказал, что работает таксистом, но не в компании, а частным извозчиком на машине своего отца. Рассеянно продиктовал номер лицензии.

Меня мутило от боли, которую стоически сносил бедняга. Наверняка чувствуется за много кварталов отсюда. К счастью, показания мы давали напротив бара, так что, если появится еще один демон, я успею сбежать наверх.

Ло отдала полицейским очки Пика, которые подобрала с тротуара, подтвердила мой рассказ о случившемся и отправилась с Боймитом закрывать «Логово». Я описала внешность Пика и пообещала явиться завтра утром в участок, чтобы взглянуть на фотографии подозреваемых. Другими словами, я подавала согражданам пример содействия полиции, а демонам предоставляла шанс осознать, что в борьбе с ними я буду применять любые методы, включая систему правовой защиты.

— Мистеру Рэму нужна медицинская помощь, — заметил один из офицеров.

Тео махнул рукой:

— Сон лучшее лекарство.

Темнокожий полицейский протянул ему толстую марлевую салфетку, чтобы промокнуть кровь.

— На вашем месте я бы все же наведался в травмопункт, падение с лестницы — это не шутки.

— Я в порядке, — настаивал Тео, прижимая салфетку ко лбу.

В свете, льющемся из двери бара, я смогла наконец как следует разглядеть своего спасителя. Скуластое широкое лицо и темные кудри делали его похожим на итальянца или грека. Выразительные серые глаза обрамляли черные ресницы. Будь его волосы длиннее, они выглядели бы роскошно, совсем как у статуй из Метрополитен-музея. Вид у Тео был слегка потрепанный и усталый, и недавние события к этому отношения не имели: он словно привык к тяжелой работе. Мне нравился его открытый взгляд — и полицейским тоже — и манера говорить прямо.

Теперь я думала лишь о том, чтобы коснуться его снова.

Вот так сюрприз! Голод тут ни при чем. Он мне действительно нравился. А ведь я привыкла считать, что эта часть меня давно умерла.

Полицейские все настаивали, и тогда я вмешалась:

— Зайдите к нам, моя сестра фельдшер. Она осмотрит вас.

— Как зовут вашу сестру? — спросил темнокожий коп.

— Джейми Шоквилл.

— Я ее знаю. Ниже вас, платиновая блондинка?

Я кивнула с улыбкой:

— Да, она сейчас здесь.

— В таком случае пусть она взглянет на рану мистера Рэма. Иначе я не смогу отпустить вас в таком состоянии, сэр.

Тео попытался выпрямиться, но ему явно становилось хуже. Марля, прижатая ко лбу, уже намокла от крови, которая и не думала останавливаться. Просидеть в долгой очереди в отделении скорой помощи или совершить короткое путешествие в апартаменты над баром? Выбор был невелик.

— Хорошо. Видно, ничего другого мне не остается.

Полицейские передали мне копию рапорта о происшествии с номером дела и напомнили, что я должна завтра явиться в участок. Они также завели дело о пропавшем бумажнике Тео.

Прихрамывая, мой спаситель зашел в бар, и я замкнула за ним дверь на замок. Лолита предварительно выпроводила всех вон, остался только Боймит. Оба отмывали пластиковые коврики на заднем дворе. Я слышала голос приятеля Ло, который жаловался, что его бросила девушка, правда, дома его уже ждала другая.

— Стой здесь.

Я оставила Тео у двери, ведущей наверх, а сама бросилась к барной стойке, выудив из-под нее огромную аптечку — подарок Шок на случай, если с кем-нибудь из клиентов приключится неприятность. Сняв передник, я кинула его рядом с кассовым аппаратом.

В бар вошла Ло и увидела Тео:

— А он что здесь делает?

— Он ранен, я отведу его наверх, к Шок, пусть посмотрит.

Лолита приблизилась вплотную и спросила тихо:

— Думаешь, это хорошая идея?

— Ты ему не доверяешь?

Мне так сильно хотелось остаться наедине с этим парнем, к тому же я совсем не боялась того, что он может быть не тем, кем кажется. В этом еще одно преимущество одержимости: ни один человек не способен навязать мне свою волю и заставить делать то, чего я не хочу. Я гораздо сильнее, и, если дела пойдут паршиво, я всегда могу напасть на обидчика и высосать из него столько энергии, что он и пошевелиться не сможет.

Лолита находилась под сильным впечатлением от благородного поступка Тео, но ее мучили сомнения.

— Шок вряд ли захочет кого-либо видеть сегодня.

— Ты шутишь? — Я перехватила поудобнее ручку красного бокса. — Наоборот, это только приведет ее в чувство. Уж поверь мне, я знаю.

Я не могла выложить ей всю правду, а Ло, естественно, чувствовала, что дело нечисто. Поэтому я успокаивающе похлопала ее по плечу:

— Не волнуйся, дорогая. Вреда от этого никому не будет. Даже наоборот.

Как объяснить, что Тео — это все, что мне сейчас необходимо? Он испытывал сильную боль, а я могла принести ему облегчение. Я горела желанием коснуться его, забрать страдание и насладиться глубоким покоем, приходящим на смену жестоким мукам. Один лишь миг блаженства, и я была бы в норме!

Словно наркоман, я нуждалась в дозе удовольствия. Я чуть не убила и едва не умерла сама. Я заслужила этот десерт и не собиралась от него отказываться. Тео станет только лучше. Я чувствовала, в чем нуждался каждый конкретный мужчина, и могла дать ему это. Тебе нужна свобода? Я могу дать тебе свободу. Ты хочешь, чтобы тебя коснулись? Я могу коснуться тебя. Большинство мужчин в таких вопросах просты и безыскусны. Дай им ровно то, чего они хотят, не ожидая их намеков или просьб, и они влюбятся в тебя без оглядки. Нет, я не хотела, чтобы в меня кто-то влюблялся. Я лишь стремилась доставить удовольствие этому соблазнительному мужчине, стоящему передо мной, чтобы потом получить то, что было нужно мне самой.

Демон и человек во мне уже давно научились заключать подобные сделки друг с другом. По крайней мере, я не уставала убеждать себя в этом.

— Ладно, я закрою, когда мы будем уходить, — согласилась Ло. — Если он что-нибудь выкинет, кричи. Мы пока пропустим по пиву.

Обычно я прислушивалась к ее мнению, но сейчас никто и ничто не могли удержать меня от того, чтобы нырнуть в этот омут. Откуда ей было знать, что мне нельзя причинить вред в том смысле, в каком она себе это представляла.

— Спасибо, Ло, с меня причитается.

Повернувшись к Тео, я обнаружила, что марля на его лбу держится уже самостоятельно, а во взгляде моего героя поубавилось ясности. Я-то собиралась самым бессовестным образом использовать его. На миг мне показалось, что я вот-вот раскаюсь и отправлю Тео восвояси.

— Похоже, в самом деле мне не помешает помощь, — сказал он и как-то весь обмяк.

Я подхватила его под руку, подставляя плечо и обнимая за талию. Он источал сильный, безупречный, настоящий аромат мужчины. Хватило одного прикосновения, чтобы почувствовать: так скверно ему давно не приходилось.

— Идем, — промурлыкала я, едва сдерживаясь.

Я попробую его, пусть только чуть-чуть, но просто так ни за что не отпущу!

ГЛАВА 4

Первое, что я увидела, открыв дверь на лестницу, был песочного цвета конверт на полу.

Черт. Совсем забыла.

Тео заставил меня забыть обо всем. Выходит, я опять при деле.

Поддерживая спутника одной рукой, я подняла конверт и сунула в задний карман джинсов. Тео ничего не сказал. Можно было бы оставить конверт там, где он лежал, и понадеяться на двери из толстой стали. Но я не готова была рисковать тысячами баксов. Я не знала точной суммы, находящейся в конверте, и никогда этим не интересовалась. Такая информация только портила настроение.

Тео старался не наваливаться на меня, но безуспешно — подводила поврежденная нога. В одной руке я несла аптечку, другой поддерживала его. Он хватался за перила, чтобы лучше распределить вес и не усложнять задачу. Щекой он касался моих волос, и мне даже показалось, он вдохнул их аромат. Мы вынужденно прижимались друг к другу боками, от бедер до плеч. Под моей ладонью двигалось мускулистое гибкое тело.

Желание, на удивление человеческое и земное, вновь захлестнуло меня, напомнив о вещах, от которых я давно отказалась...

Тео с любопытством оглядел толстенную стальную дверь моей квартиры.

— Некоторые считают, что я богата, — объяснила я и закрыла дверь на оба замка. — Шок, у нас гости.

Я усадила Тео на виниловый стул, и он с мучительным выдохом откинулся на изогнутую спинку. Шок лежала на диване, прикрыв глаза.

Я бросилась к ней:

— Шок! Что с тобой?

Та пробормотала что-то несвязное и повернулась на бок. На миг мне показалось, что она умирает. Но, прикоснувшись, я осознала, что энергии в ней все еще хоть отбавляй, несмотря на рождение Петрифая. Мне пришлось легонько потрясти ее за плечо, чтобы добиться внятного ответа. Но, похоже, она была без сознания.

Вернее, находилась в ступоре, накатывавшем сразу после разделения. Мне приходилось слышать об этом опасном состоянии: любой демон мог напасть и забрать твое ядро, пока ты пребываешь в оцепенении и остаешься без защиты.

Шок доверяла мне, раз согласилась остаться. Я погладила ее по руке, передавая частичку нежной привязанности.

— Все в порядке? — донесся с кухни голос Тео.

— Теперь гораздо лучше. — Я быстро сунула «презент» от Сэйвора в ящик тумбочки, стоявшей рядом с диваном. На лицевой стороне конверта были написаны кодовые слова. — У сестры выдался тяжелый вечер.

— А что случилось? — Тео показался в дверном проеме.

Врать мне не хотелось.

— С ней все будет хорошо. Просто нужен отдых.

Я отвела гостя в спальню.

Подушка валялась на коврике, а кушетка была выдвинута на середину комнаты. Выпустив Петрифая, я не потрудилась поставить ее на место. Что ж, притворюсь, что так все и должно быть.

Проведя Тео к кушетке, я поправила опрокинутый светильник на столике и включила его. Между ломившимися от книг стеллажами стояло мягкое кресло, а у противоположной стены расположилась тахта, заваленная думочками. В трех оконных проемах были оборудованы ниши, в которых также нашлось место для книжных полок.

Тео поморщился, сев на край кушетки. Вытянув ноющую ногу, он осторожно ощупал колено:

— Похоже, просто потянул. — Он попытался согнуть ногу и вскрикнул от боли.

— Откинься и лежи спокойно.

Я поставила аптечку на столик и принялась рыться в ее содержимом, с трудом контролируя желание отведать «лакомый кусочек». И совесть меня совсем не мучила! Но, поверьте, она проснется. В свое время...

Я ничего не могла с собой поделать. Низкий уровень жизненной энергии влек за собой нестерпимый голод. Я привыкла себя сдерживать, и Шок часто жаловалась на бледность моей ауры. Однажды она призналась, что жаждет притащить ко мне кого-нибудь упитанного и злого и скомандовать: «Ешь!»

Разве у меня оставался выбор? Для голодного демона я слишком долго сопротивлялась искушению. Но это разумная мера предосторожности. Вот, разок нарушила «диету» с Петрифаем — и Пик не постеснялся явиться прямо на порог моего бара. Стоит мне «налопаться» как следует, и к«Логову» стекутся демоны с другого берега Атлантики, не говоря уже о местных.

Я вооружилась парой влажных салфеток:

— Нужно вытереть кровь, вдруг рана больше, чем кажется.

— Я сам.

Тео тщательно вытер лоб вокруг марлевого лоскута, потом щеки и подбородок.

Я заставила пациента лечь на спину и в мягком свете ночника тщательно осмотрела его лицо. Ну что ж, брился он вчера утром.

— Больше ссадин нет. — Повернула лицо за подбородок в одну сторону, в другую...

И смаковала его усталость, тянулась к пурпурным границам пульсирующей боли... Сочная, густая... От нее мой рот наполнился слюной.

Тео прикрыл глаза, покорно снося процедуру осмотра. Я вернулась к аптечке.

— Надо убрать марлю, чтобы промыть рану.

— Кровь же остановилась.

— Стоит промыть, а то может начаться воспаление. И марля прилипнет.

— Я не хочу, чтобы снова пошла кровь.

— Не будь ребенком, Тео. Ты же не хочешь, чтобы остался шрам.

Я откинула прядь волос с его лба, чтобы взглянуть на марлю, и вместе со свежим приливом боли ощутила укол раздражения. Тео, похоже, не привык выполнять чьи-то приказы или валяться бревном на кушетке. Мощная энергия подпитывала его эмоции.

— Рана уходит за линию волос. Постараюсь быть аккуратной.

Тео с неохотой сдался. Смочив ватный тампон в воде, я увлажнила края марлевой салфетки, осторожно сняла ее и промыла рану.

Пытаясь отвлечь его, я спросила:

— Ну и какая она, работа таксиста?

Мой вопрос заставил его нахмуриться, а приступ боли — поморщиться.

— Самая обычная. Бесконечные пробки и слишком много людей.

— В городе осталось не так уж много частных таксистов. Твой отец, должно быть, из тех старожилов, которые своими глазами видели другую жизнь.

Впервые слабый намек на улыбку.

— Я начал ездить с ним после школы, так что порой мне кажется, что я сам старожил. Но никогда не знаешь, где тебя ждет сюрприз.

— Так ты вырос в Нью-Йорке?

— Да, тут поблизости. Родители переехали в Миддл-Виллидж, когда сестры пошли в старшие классы, а я остался в старой квартире на Десятой улице. Отец работает по утрам, а я выезжаю в вечернюю смену. Я как раз возвращался домой со стоянки, когда тот парень напал на тебя.

Поезд, следовавший в Квинс, останавливался в нескольких кварталах отсюда, в Деланси.

— Путь неблизкий.

— Зато здесь тихо.

Я вынуждена была согласиться. Если бы дела с электричками в Алфавитном городе обстояли лучше, здесь давно никого бы не осталось.

— Держись, у меня перекись водорода, — предупредила я.

Обрабатывая его лоб, я задержала дыхание. Приступы боли сопровождали каждое мое прикосновение. Это был настоящий пир для меня.

Очистив рану, я просушила ее и наложила несколько полосок пластыря, чтобы стянуть края. Тео инстинктивно поднял руку, но я не позволила ему прикоснуться к ране:

— Занесешь грязь.

— Спасибо, — сказал он, оценив отражение в зеркальце, которое я ему протянула.

На лбу у него теперь красовалась круглая красная шишка с раной диаметром два дюйма посредине. Выглядело скверно, но если не будет осложнений, то заживет быстро.

— Голова болит?

— Нет, что удивительно. Наверное, я везучий. — Вздохнув, Тео вытянулся на кушетке и снова закрыл глаза.

Из бара доносилась музыка. Я подумала, что стоит спуститься и оставить беднягу в покое. Сон пойдет ему только на пользу.

— Вот, подложи под спину. — Я принесла мягкую круглую подушку-думочку, но Тео, кажется, с трудом мог сесть. — Боль в ребрах? Что же ты молчишь?

— Ерунда. — Поморщившись, он оперся на подушку.

— Дай-ка я взгляну. — Я потянула за край футболки, коснувшись его живота.

Тео насторожился, наши взгляды встретились. Он чувствовал себя уязвимым. Эмоция была куда сильнее тех, что он испытывал до этого.

Я опустилась на колени интуитивно, чтобы представлять меньшую угрозу. Руки мои покоились на его напрягшемся животе.

— Дай взгляну, — повторила я спокойно.

Тео был очень напряжен, но после глубокого вздоха позволил мне продолжить. Осторожно я приподняла край футболки, обнажив его торс. Левый бок мужчины пронзала острая боль. Я поглотила большую ее часть, притупляя пульсацию. И украла лишь крошечную долю облегчения.

— У тебя тут страшный синяк. — Я осторожно провела пальцем вокруг фиолетовой отметины. — Может, стоит перетянуть твои ребра?

Достав широкую эластичную ленту, я обернула ее несколько раз вокруг торса Тео. Пресс у него был крепкий, и мышцы груди оставались в тонусе благодаря специфике его работы. Плечи не напоминали груду перекачанного мяса; телосложением он скорее походил на бегуна, чем на тяжелоатлета, но бицепсы красиво напрягались, если он сгибал руки. На груди и животе курчавились темные волосы.

Тео неотрывно смотрел мне в глаза, по-прежнему зеленовато-карие, такие, с какими я и родилась. Большинство демонов предпочитали яркий зеленый цвет, а еще они делали кожу мягче и грудь больше. Или меньше. И хотя я старалась быть верной моему человеческому облику, я не упустила возможности улучшить свой внешний вид, мелкими штрихами добившись желаемого результата. Но пародией на саму себя я тоже быть не собиралась. Просто стремилась остаться Эммой Мейерс, насколько это представлялось возможным. Поэтому цвет глаз не меняла.

Когда я закрепила конец ленты, Тео протянул руку и убрал с моего лица прядь волос.

Удивленная, я посмотрела на него.

— Ты очень добра ко мне. Мы ведь даже незнакомы.

— Ты спас меня.

Тео улыбнулся:

— Ты преувеличиваешь. Тот тюфяк не причинил бы тебе серьезного вреда. — Он коснулся моего запястья.

— Болит?

— Нет, — я отвела взгляд, — не беспокойся. Просто мне нравятся широкие жесты. Пожалуй, это единственная романтичная черта моей натуры.

— Уверен, есть и другие.

Я пожала плечами, чувствуя, что насытилась. Грустно было сознавать, что незнакомец, спасший мне жизнь, не понимает этого.

— Хочешь остаться здесь или тебе удобнее будет на тахте?

— Здесь хорошо.

— Кому-нибудь нужно сообщить, что с тобой все в порядке?

— Нет, никому.

Я скептически изогнула бровь. Ни жены, ни подружки? У такого симпатяги?

— В самом деле? Никто не ждет?

— Нет.

В голове не укладывалось, но я не заметила, что своим неуместным любопытством заставила Тео вновь насторожиться. И это после того, как мне с таким трудом удалось заставить его расслабиться! Я не имею права соваться в его личную жизнь.

Я погасила лампу, светившую ему прямо в лицо. Комната погрузилась в уютное золотистое переплетение теней, падающих от светильника возле тахты. Цвет счастья.

Опустившись у ног Тео, я принялась расшнуровывать его поношенные ботинки. Он попытался остановить меня:

— Не надо, они грязные!

— Думаешь, я неженка? Перед тобой же бармен, — ухмыльнулась я, снимая левый ботинок. Потом расшнуровала правый и, словно устроив шутливый стриптиз, не торопилась его снимать.

— Решила меня подразнить? — Тео слабо улыбнулся.

— Вот еще. — Я стянула ботинок и коснулась пальцами открывшейся щиколотки, погружаясь в эмоции Тео. — Тебя раньше не раздевали девушки?

Он откликнулся немедленно: волна чистого, сильного желания! Даже в столь плачевном состоянии Тео был буквально накачан тестостероном.

Так вот почему у него не было постоянной подруги! Вероятно, он из тех парней, у которых сотни, а может, тысячи женщин. Разумеется, ему не до семейной жизни — не сейчас, когда он мог ежедневно менять подружек.

— Я так понял, ты меня раздеваешь?..

— Предлагаешь мне стать ещё одной в твоем длинном списке?

Но чем плохи грезы... Небольшая иллюзия душе не повредит...

Мне хотелось сладкого ощущения чуда, ожидания счастья, которое дарит мужское прикосновение. В объятиях Тео я снова становилась девчонкой.

И никакие последствия мне не грозят. Этот парень исчезнет, едва наступит утро. И я хочу его здесь и сейчас и не собираюсь более ни о чем беспокоиться. Да, я способна на большее. Готова на большее. Но ложь, оплетавшая паутиной мою жизнь, сводила на нет возможность такого развития событий.

Довольствуйся малым. Не жди ничего.

— Мм... — промурлыкала я, приникая к груди Тео и отвечая на поцелуй.

Словно дожидаясь этого сигнала, он проворно поднял меня на кушетку, и я вытянулась вдоль его тела, переплетаясь с ним ногами. Руки скользнули по моим бокам, ласково погладили талию и опустились к бедрам. С силой он прижал меня к себе, к набухающей плоти.

Глаза мои широко распахнулись: он был уже готов, охваченный изумрудным пламенем страсти! Желание Тео обжигало мне пальцы, но его неспешные поцелуи и аккуратные поглаживания находились под жестким контролем, словно он боялся спугнуть меня своим напором.

Желая подбодрить его, я прижалась сильнее, и он укусил мою губу, вызвав в ответ стон удовольствия. Я пыталась удержать его на расстоянии, чтобы не тревожить ребра, но Тео с яростью подмял меня под себя. Спазм боли, пронзивший его, я тут же поглотила, к тому же в таком запале он едва ли обращал внимание на боль.

— Я хочу тебя, — прошептал Тео в мой рот.

Я едва не кончила от этих слов. Словно падала в бездну. Окружающий мир перестал существовать, был только Тео. Он стянул с меня футболку, покрыл поцелуями грудь, опустился ниже. Я сжалась, инстинктивно защищая ядро, но не свернулась калачиком, чтобы не останавливать Тео. На миг я забыла, что мое тело всего лишь копия того, что я представляла собой раньше.

Большинство мужчин говорили, что я красивая... Тео не сказал ни слова. Он соблазнял меня прикосновениями.

Расстегнув пуговицы на моих джинсах, его рука скользнула внутрь, обжигая нежную кожу. Я изогнулась, чтобы освободиться от одежды, и помогла Тео снять футболку, запретив поднимать руки, чтобы не сдвинуть повязку на груди.

Он расстегнул ширинку. Я едва сдерживалась. Моя ладонь по его ягодицам спустилась по тяжелому, сильному бедру, стягивая штаны. Тео застонал и заставил меня вытянуться на нем, чтобы наши тела соприкасались по всей длине. Взгляд его скользнул по моему правому плечу, где красовалась татуировка с изображением Уробороса, стилизованным под круг. Необходимо было приглядеться, чтобы распознать в переплетающихся линиях змея, кусающего себя за хвост. Рисунок был маленьким, всего лишь пара дюймов. Я могла бы сотворить его сама, одним усилием воли, но вместо этого я отправилась к настоящему мастеру, почти сразу после переезда в Нью-Йорк. Поставила клеймо на своей человеческой сущности.

Тео с нежностью поцеловал татуировку, развел руками мои бедра и начал тереться об меня, заставляя мою энергию течь совсем по другому руслу, приковывая мое внимание к моему собственному телу, хотя я все равно поглощала его эмоции, которые изливались из него прямо в меня.

Страстные, откровенные движения доставляли неимоверное удовольствие, о возможности которого я даже не догадывалась; я терялась в потоке чувств, словно каждый нерв был объят огнем. Животное, неудержимое желание заглушило даже жажду Тео. Я раскачивалась на нем, подстраиваясь под его ритм.

— Не знаю, сколько еще смогу сдерживаться. — Он слегка изогнулся, словно в попытке немного сбавить обороты.

Я нагнулась и слизнула соленые капли, скатившиеся ему на грудь. Тео спрятал лицо в моих волосах, и головка его члена с силой уперлась мне в лоно, чтобы я почувствовала, насколько он толстый, чтобы я зашлась в безмолвном крике, пока он дразнил меня, требуя впустить...

— Ты хочешь его? — прошептал Тео.

— Д а!

Мы подались навстречу друг другу одновременно. Я так жаждала его, что со вторым движением он вошел в меня целиком. Я забыла о Шок в соседней комнате, о Пике, напавшем на меня... Я сосредоточилась только на ритме, на сильных объятиях Тео, на том, как он пронзал мою плоть.

Тео поглощал меня, насыщался мною, и это чувство захватило меня полностью, достигло самых глубин, опалило таким возбуждением, какого я никогда прежде не ощущала.

Я испытывала один оргазм за другим и чувствовала только невероятную мощь, сотрясающий основы мира столп энергии, на котором я яростно раскачивалась, возносясь до небесных высот.

Придя в себя, я обнаружила, что лежу, уткнувшись в грудь Тео. Я тихонько засмеялась.

Тео тяжело дышал, все его тело блестело от пота. Что касается меня, то я обычно не потею, если только не выпью чего-нибудь и потом не мучусь тем, как вывести жидкость из организма. Но сейчас моя кожа была мокрой и красной.

И тут я напомнила себе, что обманываю Тео. Каждую секунду, когда притворяюсь человеком. Терзаясь чувством вины, я вспомнила, какая энергия только что обрушилась на меня. Я и не подозревала, что так бывает. Будем надеяться, что с Тео все в порядке.

Я подняла голову, с тревогой всматриваясь в его лицо. Тео выглядел уставшим, но ведь время было уже очень позднее. Он нежно улыбался.

На миг мне показалось, что он собирается поцеловать меня, но Тео только убрал прядь волос мне за ухо. Он все еще оставался во мне, настолько глубоко, насколько это было возможно. И смотрел прямо в глаза.

Дистанция между нами сократилась, мы были так близки, а я ведь даже не знала его толком. Вот поэтому случайный секс — это чистое безумие. В наиболее интимный момент, когда ты так уязвима, ты обнаруживаешь себя бок о бок с незнакомцем, чья душа потемки. Но как раз это привносило неповторимую остроту и пикантность в ощущения... Тео был именно таким, каким я хотела его видеть.

Как жаль, что все уже позади!

ГЛАВА 5

К моменту, когда наши тела разъединились, он уже спал. Я укрыла его одеялом и вышла в гостиную. Немного задержалась, чтобы посмотреть на его лицо, на котором застыла легкая, безмятежная улыбка. Теперь он выглядел моложе.

Но не могла же я просидеть всю ночь напролет у кушетки, грезя о любви. Так поступают только психопатки. Те, что принадлежат к роду человеческому. Поэтому, прихватив чистую одежду, я выскользнула за дверь проверить, как там Шок. Она пребывала все в том же состоянии, правда, глаза ее теперь были приоткрыты. Аура ее заметно ослабла, защита не действовала. Я не переставала убеждать себя, что к утру с Шок все будет в порядке.

Устроившись в кресле с книгой в руках, я, тем не менее, не смогла прочесть ни строчки. Тело до сих пор приятно покалывало. Стиснув бедра, я почувствовала, как жаркая волна взметнулась к самому моему ядру. Все, включая неистовство Тео, его пылкость и неудержимость, — все было так, как я хотела. Его лицо, руки, сильный торс, тяжелые бедра и мощные ягодицы... Великолепная, идеальная мужская нагота!

В те мгновения все казалось ярче, больше, насыщеннее... Мои чувства, мой отклик... Переполнявшее меня желание вытеснило все мысли и ощущения...

Может быть, причина крылась в том, что Тео спас мне жизнь? Или в том, что я чуть не убила Петрифая? Несмотря на огромное количество поглощенной энергии, я все еще испытывала тянущее, горячее желание. Но время утекало, как песок сквозь пальцы, и я в отчаянии цеплялась за то, до чего еще могла дотянуться. Я позабыла о бесконечной борьбе за выживание и сейчас просто жила, зная, что эти мгновения вот-вот исчезнут безвозвратно.

Восхитительные, бесподобные, всепоглощающие... И расплата за них — безутешное горе, которое настигнет меня; я буду оплакивать каждый миг, когда не смогу наслаждаться любовью Тео.

Я ведь забрала его энергию. Это все перечеркивало. Даже если бы Тео был не прочь встречаться со мной, из этого ничего не вышло бы. Лучше проститься с ним сразу, сохранив хотя бы воспоминания. Я думала об этом всю ночь и в итоге пришла к такому выводу.

Наступил рассвет, а я все сидела в кресле с книгой в руке, муча себя сладкими фантазиями о том, что могло бы быть, и пытаясь понять, что делать дальше. Я едва не убила Петрифая. Действительно хотела его убить. Чтобы выжить, я должна поглотить демона. Забрать его ядро. Это серьезная проблема. И решать ее придется очень скоро.

Небо постепенно светлело, и ранний звонок в дверь положил конец моим горьким размышлениям. Я заглянула в спальню: Тео, не просыпаясь, со стоном перевернулся на другой бок.

— Да, кто это? — спросила я, нажимая на кнопку домофона.

— Посыльный от Дага, — раздался в ответ хриплый голос.

— Сейчас спущусь.

Я уже переоделась: топ на бретельках, белая юбка в цветочек, красные вьетнамки. Дверь я оставила открытой на случай, если придется стремительно бежать назад. Шок могла очнуться и, ничего не соображая, «отведать» энергии Тео. Надеюсь, я услышу, если он начнет звать на помощь.

Эдди, курьер из соседней лавки, терпеливо ждал у входной двери с двумя коробками рогаликов. Я впустила его и провела в бар. Главный вход и окна еще были закрыты металлическими ставнями. Поэтому внутри царил полумрак, но мягкие пестрые пятна света, лившегося сквозь дальние окна, падали на бильярдный стол. Этого освещения было достаточно.

Эдди поставил коробки на барную стойку, как всегда неспешно болтая о погоде. Его родители переехали из Гватемалы, когда старший брат еще пешком под стол ходил, а сейчас Эдди был самым высоким в семье. О чем он не упускал случая с гордостью напомнить.

Он дважды внимательно пересчитал деньги. Из коробки для чаевых я, как всегда, достала пять долларов:

— Тебе и твоей семье.

— Благодарю вас, мисс Элэй. — Эдди и Ло были из тех немногих людей, которые произносили мое имя верно: Э-лэй вместо Эл-ли. — Увидимся на следующей неделе.

Рогалики мне доставляли каждые выходные: я подавала их бесплатно к «Кровавой Мэри». Чудаковатая традиция, существовавшая с первых дней моей работы в «Логове».

Эдди задержался, чтобы, по обыкновению, погладить Снежка. В отличие от Лолиты мой кот любил всех без разбору, исключая демонов, вторгавшихся в бар. Животное снисходительно одаривало своим вниманием и меня, если у него не было других кандидатур, но стоило мне погрузиться в хозяйственные дела или, скажем, вступить в спор с поставщиком, как тут же являлся Снежок и всем своим видом показывал, что пора его погладить. Я баловала его с радостью, потому что кошка, которую гладят именно тогда, когда ей хочется, и именно там, где ей хочется, излучает удовольствие, ни с чем не сравнимое по сладости.

Я проводила Эдди, положив руку ему на плечо и расхваливая тюльпаны, растущие на газоне на другой стороне улицы, на которые он просто обязан взглянуть. Солнечное сияние благодарности и предвкушения потекло в меня. Мой приятель обожал цветы.

В передней я нажала на кнопку, поднимая роллеты, и выпустила Эдди через главный вход. Утро вступало в свои права, проезжая часть наполнялась машинами, слышалась людская речь. Стайка воробьев взметнулась с тротуара, спрятавшись в кроне дерева, росшего напротив «Логова»: их спугнул Эдди, вернувшийся к своему грузовичку. Птицы клевали крошки, которыми он угостил их, подъехав к бару. Едва Эдди завел двигатель, воробьи спикировали обратно, на место прерванного пиршества. Крошечные, коричневые с пестринкой птахи повадками напоминали бродячих кошек, хозяйничающих в подворотнях.

Впрочем, упоение свежестью раннего утра было омрачено появлением нежданного гостя. Через улицу к бару спешил высокий, худощавый мужчина, весьма привлекательный, несмотря на осунувшееся, изможденное лицо. Фил Анкер, в прошлом знаменитый журналист, явился за тем, что ему причиталось. Как всегда, на нем были старый кожаный пиджак и дорогие ботинки.

Так вот кому предназначался толстый конверт, спрятанный в тумбочке наверху. Адресат обязан назвать кодовые слова, и тогда я вручу ему «посылку». Не только Анкер приходил в «Логово», чтобы забрать деньги. Но только он отличался таким завидным постоянством. Подавляющее большинство мошенников и аферистов пользовались услугами посыльных. Но только не Фил. Он всегда приходил сам.

Фил добежал до середины проезжей части, неуклюже замер, пропуская машину, и припустил дальше. Губы его растянулись в дурашливой, детской улыбке, обнажая безупречный ряд белоснежных зубов. Анкеру было далеко за сорок.

Но потом он отвел взгляд, может, потому, что я перестала улыбаться. Реальность напоминала о себе.

В ярком утреннем свете жирные волосы Фила блестели, бледная кожа казалась сухой и дряблой. Морщины на шее выдавали его истинный возраст. Наверняка это выводило Анкера из себя. Он всегда очень беспокоился о том, как выглядит, — не мог обходиться без толпы поклонниц.

Не скрою, при нашей первой встрече между нами пробежала искра. Но здравый смысл диктовал нам обоим держаться подальше друг от друга. Он тоже работал на Векса, и скомпрометировать его было очень легко, как и всякую публичную личность. Не знаю, чего ему стоило удержаться, — а определенные усилия он, я уверена, приложил, — но я радовалась, что в итоге между нами ничего не произошло. С годами Фил делался все неприятнее.

— Великолепно выглядишь, — хрипло сказал он, рукой прикрывая глаза от солнца. — Вчера посеял где-то свои очки. Впустишь?

— А ты выглядишь паршиво, — честно ответила я. — Всю ночь не спал?

Он пожал плечами, проходя внутрь, и тут же поспешил к стойке, тяжело дыша:

— Хотелось бы выпить, с твоего позволения.

— Угощайся, я сейчас.

Я взбежала по скрипучим ступенькам наверх. Заглянув в темную спальню, обнаружила Тео разметавшимся на кушетке. Одеяло валялось на полу. Он все еще спал, и я решила не беспокоить его.

В состоянии Шок изменений не наблюдалось. Я сунула конверт за пояс юбки, под топ, и вернулась к Филу.

Тот расправлялся со второй порцией лучшего виски в заведении, заняв место за стойкой, словно был здесь хозяином. Прежде ему даже шла такая наглость. Но теперь... Интересно, осознавал ли он, что его поезд ушел?

Я никогда не «питалась» Филом, поэтому понятия не имела, что творится у него на душе. Он тщательно избегал прикосновений, то ли потому, что не желал пересекать однажды проведенную между нами черту, то ли потому, что вел себя так со всеми. Раньше подобная отчужденность и ореол загадочности страшно меня интриговали.

— Может, не стоит злоупотреблять, — заметила я.

Когда-то кокаин служил Анкеру лишь атрибутом славы и достатка. Но теперь, боюсь, сделался для него жизненной необходимостью.

— Потом высплюсь. Я должен закончить статью.

— Для «Тайме»?

Он поморщился:

— Нет, снова для «Пост».

Могла бы догадаться.

— Хотя бы не «Утро в Нью-Йорке». — Я говорила о бесплатном издании, распространяемом на перекрестках и станциях метро.

— Да пошли они!.. — Фил с интересом посмотрел на бутылку, намереваясь продолжить возлияния.

Я решительно отодвинула ее в сторону. С меня хватило прошлого раза, когда Анкер притащился за деньгами. Тогда я с трудом выудила его из-под бильярдного стола, где он устроился на ночлег. Дурной пример для остальных посетителей.

Синие глаза Фила глядели тупо и безвольно.

— Твой босс сущий дьявол. Не понимаю, как ты с ним уживаешься.

— Ой-ой-ой. — Я подняла обе руки, словно защищаясь.— Я всего лишь почтальон. Можешь забирать чеки в Бруклине, если тебе нравятся пешие прогулки.

— Может, и нравятся.

Это настораживало.

— Да в чем дело, Фил?

Анкер взглянул на меня так, что я занервничала. Он старался быть неотразимым, использовал свое единственное оружие. Но что-то неприятное крылось в его тоне и в том, как он смотрел: какой-то «душок», примесь отчаяния.

Я вцепилась в потертое кожаное сиденье барного стула, готовая защищаться. Фила я никогда не боялась, даже не предполагала, что такое возможно. Конечно, я привыкла иметь дело с типами, которые дня не проживут, не запугав кого-нибудь до смерти. Но только не Анкер, мой старый друг, с которым мы всегда лишь мило флиртовали.

— Вспомни о гордости, — сказала я. Слово «гордость» было моей половиной кодовой фразы, написанной на конверте. — Покончим с этим.

— Я забыл кодовые слова.— Фил почесал подбородок.

Я прищурилась, только сейчас заметив, что седины в его щетине прибавилось. Отчаяние и старость вместе производят плохое впечатление.

— Тогда о чем говорить. Ты знаешь правила, Фил. Выпивка за счет заведения...

— Просто отдай мне этот чертов конверт! — Он шарахнул кулаками по столешнице, распугав котов, в мгновение ока ретировавшихся в чулан.

Я втянула голову в плечи, одновременно радуясь, что я не человек. Анкер и понятия не имел, с кем связался. Даже в таком состоянии, когда наркотик придавал ему сил, он не мог навредить мне, хотя больно, без сомнения, будет.

Но когда Фил убрал руки со стола, там осталась оранжевая флэшка размером с мой мизинец.

— Вот. Моя жизнь никчемна. Я полностью во власти вашего пророка. Вашего божьего человека. Величайшего лицемера из всех этих торгашей святостью, всех этих шлюх и педиков, у которых нет смелости даже самим себе признаться, какие они подонки!

Казалось, Фил вот-вот заплачет. Он запустил пальцы в свои грязные волосы.

— Ты понятия не имеешь, на что мне пришлось пойти, чтобы это раздобыть. Клянусь, если бы я его сейчас увидел...

Следовало удостовериться, что Фил говорит правду. Что он не подсовывает мне пустую флэшку в надежде стрясти с меня деньги. С другой стороны, откуда ему было знать, что мне принесли конверт?

— Понимаю твои чувства... — Я коснулась его пальцев.

Фил отдернул руку, как и следовало ожидать, но я успела прочесть его эмоции: злость, страх, унижение и бесконечная жажда заполнить зияющую пустоту внутри себя. Он не хотел отдавать мне флэшку, но чувствовал себя загнанным в угол и не видел другого выхода.

Взвесив все «за» и «против», я протянула ему конверт. Он взглянул на кодовые слова:

— Точно. Ты говоришь «гордость», я говорю «натуральный». И как я забыл?

— Случается. — Я повела плечом как ни в чем не бывало.

К запаху боли и грусти, исходившему от Фила, теперь прибавилась смесь адреналина и пота: сказывалось действие виски.

— Я провожу тебя.

Мы прошли в фойе. Взявшись за ручку входной Двери, Анкер замер — заметил мою татуировку.

— Раньше этого не было.

Перед глазами тут же возник образ Тео, целующего мою шею. Я ощутила привкус недавнего удовольствия.

— Редко видимся, — заметила я. Когда-то мы встречались каждый месяц, теперь же он показывался только несколько раз в год. — Может, оно и к лучшему.

Фил выдавил улыбку:

— Это приятнее, чем признать, что я уже ни на что не гожусь.

Слова его не вызвали желаемого эффекта, и Фил это понял.

— Не переживай, мы в одной лодке. — Мне было жаль его, но я ничем не могла помочь. Он не дал бы мне возможности облегчить его страдания. Никогда не давал.

Я закрыла за ним дверь. Сверху не доносилось ни звука. Там спал Тео, мой запретный плод, такой доступный сейчас... Что, если я отправлюсь туда, затащу его на тахту, чтобы вдоволь и со всеми удобствами насладиться им, на этот раз никуда не спеша... а забыть об этом я всегда успею...

Что, если...

Я помчалась вверх по ступенькам, толкнула дверь. Свет лился сквозь окна, как всегда по утрам. Но дверь во что-то уперлась.

Нажав сильнее, я увидела ноги Тео на кухонном полу. Он лежал, абсолютно голый, не считая эластичной повязки на ребрах.

ГЛАВА 6

— Тео! — Я бросилась к нему, попыталась встряхнуть, привести в чувство. Но он только пробормотал что-то, не приходя в себя. — Шок! — Я метнулась в гостиную. Сестра уже сидела на диване, спустив ноги на пол, но, похоже, она еще не слишком хорошо соображала.— Шок! Что случилось?!

Я гнала прочь мысли о худшем, о том, что моя дорогая сестра могла причинить Тео вред. Однако я трясла ее за плечи намного безжалостнее.

— Скажи, Шок, что ты натворила?!

Вяло моргая, она выдала безжизненное:

— Э-э-э?

— Шок, что произошло?

— Демон... — Ее пальцы сжались. Ногти были окрашены кровью.

Я вскочила на ноги:

— Демон?! Здесь? Я не чувствую демона!

Шок повалилась на спину, потеряв сознание. Я взяла ее за руку, и кровь стекла в мою ладонь. Она действительно пахла демоном, едва ощутимо, словно запах был сильно разбавлен. И аура Шок сделалась еще слабее, чем была.

Сердце бешено заколотилось. Я подскочила к двери и закрыла ее на все замки. Проверила окна, отметив, что решетки не тронуты. Я даже заглянула в туалет и под тахту, просто чтобы знать наверняка. Посторонних не было.

Куда же мог подеваться непрошеный гость? И как он вообще попал внутрь? Замок входной двери защелкивается автоматически. Может, кто-то скрывался неподалеку, когда я впускала Фила? Я ведь не выходила наружу. Кто угодно мог прятаться у дверей соседнего дома или выжидать в машине на обочине. Если демон был быстр, он мог успеть удержать дверь.

— Фил... — произнесла я вслух.

Фил мог впустить демона. Я не помню, чтобы замок щелкнул, когда он вошел в бар. Потом я почти сразу побежала за деньгами. Он мог подождать, пока я поднимусь наверх, и впустить злоумышленника. Только не ясно, каким образом демон проник в мою квартиру незамеченным. Впрочем, Фил стоял за стойкой бара, вынуждая меня держаться к лестнице спиной.

Но зачем? Ради денег? Да, проклятые бумажки могут объяснить и оправдать что угодно. Фил не знает, что такое порядочность. Итак, Анкер ждал, пока я открою бар. Ему мог повстречаться демон, привлеченный сюда рождением Петрифая. Посулив ему щедрое вознаграждение, как и все, кто общался с Филом, демон попросил провести его в бар. Вот почему Фил был так агрессивен со мной: он чувствовал вину.

И недаром! Фил даже не подозревает, насколько подобные сделки со злом приближали его к собственной смерти.

Кем бы ни был тот демон, он забрал энергию Шок и покинул бар, пока я разговаривала с Филом. Это заняло всего пару минут — сестра была беззащитна.

Еще чуть-чуть, и она умерла бы! Меня чуть не стошнило при мысли о том, что Фил собирался выпить еще. Если бы я его не выпроводила...

Самое страшное, что я не почувствовала никакого знака. Вибрации Шок так утомляли, что я притупила свою способность чувствовать их, чтобы не сойти с ума. Даже сейчас, отчаянно «сканируя» окрестности в поисках нападавшего, я практически ничего не улавливала, совсем как вчера, когда Сэйвор появился в «Логове», а я даже не заметила его прихода.

В случившемся виновата только я! Мне надо быть настороже, зная, что появление Петрифая обязательно привлечет внимание демонов.

Я вернулась на кухню и проверила пульс Тео. Сердце его билось ровно и спокойно. Демон не тронул его. Целью была Шок.

— Тео, как ты? — Я погладила его по щеке и только теперь заметила огромный кровоподтек у него на скуле. Под глазом наливался синяк. — О нет...

Издав стон, Тео облизал губы. С тревогой глядя на него, я пыталась подавить ужас и раскаяние. Как я могла это допустить?!

Любой мужчина смутился бы, проснись он совершенно голый посреди кухни и перед женщиной. Но Тео, открыв глаза, улыбнулся, что на миг напомнило мне о том, как приятно было ощущать его внутри себя.

Я покраснела и отвела взгляд.

— Кто это был? — Он поморщился, трогая щеку. — Только не говори, что твой парень.

— Нет, конечно. Что случилось?

Тео приподнялся, тряхнув головой, чтобы привести мысли в порядок. Опираясь на локти, Тео выглядел даже привлекательнее, чем лежа на спине, потому что напрягались мышцы его рук и груди. Его пенис оставался внушительного размера даже в расслабленном состоянии. Лобок и живот покрывали темные волосы, но смуглая кожа была нежной.

Я заставила себя смотреть ему в глаза. Нашла время на голого мужика таращиться!

— Я шел в ванную, дверь была открыта. Снизу доносились голоса. Потом этот парень влетел внутрь и сшиб меня. Больше ничего не помню.

Тот же самый парень, который на меня напал вчера?

Тео нахмурился:

— Нет, этот парень был темнее. Темноволосый. Латинос, может быть.

Это мог быть и Пик в другом обличье. Как мне все это не нравится!

— Ты не видела его?

— Нет, я разговаривала с посыльным. — Я не хотела распространяться о Филе.

— Не обижайся на то, что я скажу, — проговорил Тео мягко, — но, судя по тому, что здесь творится, тебе не помешает защита. Есть кто-нибудь, кто присматривает за тобой?

— Я сама могу за себя постоять.

Его восхищение было неподдельным.

— Уверен, можешь. — Он перевел взгляд на повязку на ребрах. — Но сдается мне, что люди все же уязвимы...

— Ну, я делаю все, что могу. — Я нервно сглотнула.

Тео положил руку мне на колено, сжав его сквозь тонкую хлопковую ткань юбки.

— Ты могла бы попросить о помощи.

— Кого? Тебя? Ты что, телохранителем подрабатываешь?

Кажется, он удивился.

— Было дело. Хотя не уверен, что я именно тот, кто тебе нужен...

Повисло неловкое молчание, и я внезапно ощутила себя неуютно, хотя нагишом посреди моей кухни лежал он, а не я. Тео, вероятно, почувствовал то же самое, потому что посмотрел на меня и, бормоча извинения, поднялся на ноги.

Решив не смущать его еще больше, я подошла к Шок. На сей раз она даже не приподнялась. Просто лежала навзничь на постели. Я взяла ее за руку и, собрав воедино свой страх и смятение, передала ей. Шок любила такой «коктейль».

Вид крови у нее под ногтями заставил меня содрогнуться. Еще пара минут, и Шок погибла бы!

Пока Тео принимал душ, я кормила сестру. Она не открыла глаз и ничего не сказала. Едва Тео вернулся из ванной, я прошла к нему на кухню.

— Как она? — спросил он.

— Не так хорошо, как мне хотелось бы. Но она выкарабкается.

Слабое подобие улыбки тронуло его губы, словно он не знал, что сказать. Фингал под глазом наливался чернотой.

— Мне правда очень жаль... — Не было смысла лгать и говорить Тео, что я понятия не имею, кто его так отделал. У меня были свои предположения, и все они касались демонов. — Спасибо, что выручил меня вчера.

— Звучит как прощание. — В его голосе сквозило разочарование.

Я втянула голову в плечи. Тео опять посмотрел на мою татуировку и опять ничего не спросил о ней. Зато сказал:

— Я хотел бы снова тебя увидеть.

Я не могла отвести взгляд от чернеющего синяка и яркой ссадины у него на лице. Не важно, чего я хотела, я не имела права использовать его в качестве щита против демонов.— Мы оба знаем, каждый по своим соображениям, что продолжения быть не может.

Думаю, Тео понимал, что я права, — судя по тому, как он опустил глаза, чувствовал он себя явно неуютно.

Желая нарушить затянувшееся молчание, я сказала:

— Ты всегда можешь рассчитывать на бесплатное угощение в «Логове».

— Я давно не пью.

— Что ж, тогда я тебя больше никогда не увижу.

Звучало жестоко и холодно, но я ничего не могла поделать. Мысль о том, что какой-то демон прошмыгнул мимо меня незамеченным, приводила в полное отчаяние. Тео пора уходить, он только отвлекал меня от главного.

Он и сам не проявлял особой теплоты и нежности. Еще бы, после всего что случилось! И после того, что я сказала...

— Я провожу тебя.

Тео в последний раз огляделся и прошел за мной на лестницу. Я плотно закрыла дверь в свою квартиру, дождавшись, когда щелкнет замок. Мой внутренний «радар» работал на полную мощность, но, кроме ослабшего знака Шок, он не улавливал ничего.

У входной двери я остановилась, придерживая ее ногой. По тротуару шли люди, торопились на встречу с друзьями или по делам, а может, на поезд, чтобы выехать за город на выходные... Никаких демонов. Хотелось бы, чтобы Тео добрался домой без приключений.

На выходе он задержался:

— Ты пойдешь в участок смотреть фотографии подозреваемых?

— Собиралась... — Я не стала добавлять, что планы мои изменились. Я была слишком напугана, чтобы высовывать нос наружу. — А ты?

Тео кивнул и наклонился ко мне. Я напряглась, но он только поцеловал меня в лоб:

— Береги себя, Элэй.

Я удивилась, что он не ошибся, произнося мое имя. Вероятно, слышал, как Ло окликала меня.

— И ты себя.

Последняя смущенная улыбка, и Тео зашагал прочь. Я смотрела ему вслед, пока он не исчез за углом. Почему-то не хотелось идти внутрь и закрывать за собой дверь. Словно нечто едва начавшееся заканчивалось навсегда. Несбыточные мечты — вот мой удел.

И вечная опасность.

Я закрыла дверь, замок громко щелкнул. Подгоняемая страхом, я взлетела по ступеням и только там, в запертой квартире, почувствовала себя в безопасности.

И еще почувствовала странную пустоту.

Усевшись на диван рядом с Шок, я думала, что глупо грустить теперь, после всех этих лет. Но справиться с собой никак не получалось.

«Я не подхожу такому мужчине, как он. Вообще ни одному мужчине. И точка».

Взяв Шок за руку, я переплела свои пальцы с ее. Она не пришла в себя, но я почувствовала слабое «касание», когда сестра безотчетно поглотила часть моего сожаления о несбывшемся.

Тогда я легла рядом, неотрывно глядя на нее. Голова Шок покоилась на той же подушке. Очертания лица и тела еще оставались смазанными, исчезли все мелкие штрихи, составлявшие ее неповторимый нынешний образ. Фарфоровая белизна кожи очень шла ее показной юности, но сейчас Шок выглядела незавершенной, словно кукла в мастерской, ожидавшая доработки и покраски.

— Прости меня, — прошептала я, обнимая сестру и передавая ей всю любовь и заботу, на какие только была способна.


В конечном счете во мне не осталось пищи для нее. Вздохнув, я осторожно разъединила наши пальцы. Шок не противилась, но, пошевелившись, попыталась открыть глаза, бормоча что-то. Я погладила ее короткие светлые волосы и прошептала ей на ухо:

— С тобой все будет хорошо, Шок. Я спущусь, открою бар и сразу вернусь.

Аура ее была теперь сильнее, а моя, наоборот, ослабла. Мне необходимо было подкрепиться. Да и за работу надо приниматься. Я надеялась, что Шок придет в себя.

С неохотой я поднялась с дивана, моя белоснежная юбка помялась. Еще раз, очень быстро, но гораздо тщательнее, чем в первый раз, я обыскала квартиру на предмет незваных гостей. Паранойя, конечно, но я привыкла полагаться на остроту своих ощущений, позволявших узнавать о приближении демонов, прежде чем становилось слишком поздно. Теперь следовало быть еще более бдительной.

Когда приехал Пепе, я подняла металлические ставни только наполовину. Он поднырнул под них и открыл входную дверь в «Логово». Старое дерево со вставками из вишни и растительным орнаментом понизу... И не важно, что дверь обветшала: металлический заслон, защищал весь фасад бара.

— Сото estâ?x — спросила я.[16]

— Bien, bien2.[17]

Пепе, невозмутимый латиноамериканец средних лет, живущий в Бушвике с женой и четырьмя детьми, приходил в «Логово» на пару часов ежедневно, чтобы убрать помещение и сделать другую работу, на которую у меня не было ни сил, ни времени. Кроме того, он исполнял обязанности управляющего несколькими домами в Бруклине, включая собственный. Он был безотказным, как метроном, и несколько лет назад я отдала ему ключи от входа на случай, если ему понадобится прийти пораньше.

На информационной доске Боймит написал мелом: «Бесплатный рогалик с каждой порцией „Кровавой Мэри"». Рядом красовалось карикатурное изображение королевы с булочкой в руке. Ниже надпись, сделанная рукой Ло: «Водосток во дворе засорен».

— Пепе, у тебя найдется время прочистить дренаж во дворе?

— SV, без проблем.[18]

Он вышел из подсобки со шваброй, а я начала переворачивать стулья и поднимать их на столы. Обычная утренняя процедура. Я насыпала лед в резервуар, заполнила инвентарную ведомость, Пепе натирал полы и чистил слив. Весной дренаж всегда забивался цветами, осыпающимися с ближайшего дерева, а по осени — ягодами. Сухие ветки, листья... Как бы тщательно я ни выметала бетонную площадку, они все равно засоряли водосток. Но я любила это дерево, чья крона столь живописно раскинулась над моим двором. Оно было первым, что я видела из своих окон, просыпаясь.

Все как будто шло своим чередом. Но я не находила себе места. Вчерашние события все изменили. Я уже несколько раз успела сбегать наверх, проверить, как там Шок. Ей было гораздо лучше, но растущий внутри меня голод все время напоминал о происшедшем и выбивал из колеи.

Так что когда приехал мой дневной бармен, покачивающий головой в такт тому, что звучало в наушниках его «ай-пода», я обрадовалась, что не придется с ним разговаривать и быть приветливой. Дерил, старательный юноша, посещал утренние курсы в колледже Хантера, а после до семи вечера работал в «Логове». Я надела свой короткий черный передник и помогала Дерилу нарезать лимон и лайм.

Очень скоро в бар потянулись полусонные люди с карманными компьютерами в руках или ноутбуками в рюкзаках. Большинство из них заказывали меню дня, но некоторые просто пили кофе. Полагаю, мое заведение нравилось им куда больше, чем сверкающий хромом и стеклом «Старбакс» на Би-авеню. А с тех пор как в «Логове» появился «вай-фай», количество дневных посетителей утроилось.

За дальним столиком сидел Клем, один из завсегдатаев. Я подошла и, положив руку ему на плечо, спросила:

— Еще одну «Мэри»?

Он покачал головой, стыдясь того, что занимает место, не спеша расплатиться за выпивку. Но я не возражала, если кто-то часами сидел над стаканом. Чем больше посетителей, тем выше шансы, что я не умру с голода.

— Через пару минут, — пообещал Клем, делая вид, что увлечен просмотром электронной почты.

Возбуждение, стремление защититься и агрессия — одновременно. Я поглотила эту смесь; не самый любимый мой коктейль, но определенно энергией заряжает.

Я перешла к насупленной девушке, учащейся колледжа, поглощенной чтением статьи в Интернете. Пока я не коснулась ее, она даже не слышала, что к ней обращаются. Вся на нервах, этакая колючка. Украдкой я прочла название статьи. Там фигурировала аббревиатура общества, борющегося за гуманное обращение с животными.

Передние столики облюбовали две пары, вооружившиеся воскресным номером «Тайме»: гомосексуальная и традиционной ориентации. В последней мужчина штудировал раздел, посвященный недвижимости, а его жена изнывала от скуки, притворяясь, что читает о путешествии на Фиджи. Другая парочка выглядела утомленной, без особого энтузиазма пытаясь выбрать, чем бы перекусить.

Старая миссис Маркес сидела на своем излюбленном месте, лакомясь рогаликом со сливочным сыром, в дополнение к нему шла водка со льдом. Меня не раздражали волосы над ее верхней губой и дряблая шея. Миссис Маркес была женщиной с выдающимися формами, а ее энергия — тем самым тонизирующим напитком, который был мне так необходим. Всякий раз, оказываясь поблизости, я не упускала возможности коснуться покатой спины женщины, упиваясь ее примитивным удовольствием от еды.

Такой вот шведский стол для демона, и я каждую минуту бегала за новой порцией закуски.

Сделав еще один круг, я вернулась за барную стойку к Дерилу. Он как раз просил посетителя с карманным компьютером помочь ему найти сетевой ресурс с объявлениями о поиске компаньона для съема жилья. Я давно уже поняла, что с жильем в городе огромные проблемы. Пожалуй, затруднения Дерила куда серьезнее моих собственных.

Когда мой дневной бармен покончил с рассылкой писем по указанным в объявлениях адресам, я попросила его приглядеть за баром, поскольку решила навестить Шок.

Тело ее оставалось холодным, но ведь прошло всего двенадцать часов с тех пор, как на свет появился Петрифай. Я точно не помнила, сколько длится состояние оцепенения, но уж наверняка не более суток. Ее аура окрепла, так что мне не пришлось кормить сестру снова. Я оставила записку, в которой просила ее спуститься, когда она проснется. Не скрою, мне было бы гораздо легче, если бы Шок пришла в себя и к ней вернулась способность защищаться.

Вернувшись в бар, я почувствовала, как в горле у меня запершило: приближался Сэйвор. Рука моя сама потянулась к карману, где лежала оранжевая флэшка. Должно быть,демон пришел за ней.

По крайней мере на этот раз я почувствовала его вовремя.

Дерил окликнул меня:

— Не возражаешь, если я сбегаю на Стентон-стрит, взгляну на квартиру? Это в двух кварталах. Кажется, хороший вариант.

Я и сама предпочитала пообщаться с Сэйвором без свидетелей.

— Ладно, только недолго.

Парня как ветром сдуло. В дверях он задержался, пропуская Сэйвора. Сегодня тот явился в образе женщины с гладкой темной кожей и волосами, заплетенными во множество косичек с разноцветными бусинами. Обличья Сэйвора всегда отличались худобой, чуть ли не дистрофией. И на этот раз демон остался верен себе. Женщина была одета в невзрачных тонов платье из «Олд Нейви»1.[19]

Сэйвор поймала мой взгляд и дерзко ухмыльнулась. Я вынуждена была изобразить ответную улыбку. Черт возьми, он меняет обличья как перчатки!

— Ты почти рада меня видеть, — тихо сказала Сэйвор, усаживаясь за столик.

— Поражаюсь твоей изобретательности. Порой думаю, помнишь ли ты, кто ты на самом деле.

Губы Сэйвора растянулись в знакомой улыбке, совсем как у Себастьяна и прочих обличий демона. И все же эта лукавая манера была исключительно женской.

— Прекрасно помню. Я — то, что под этой оболочкой, и...

— Ну что ж, ты не перестаешь радовать нас, — перебила я, наливая еще две порции «Кровавой Мэри» и откупоривая бутылки с пивом.

Сэйвор принялась просматривать газету, не спеша отхлебывая из стакана.

Вновь оказавшись в той части бара, я тихо заметила:

— Вчера после твоего ухода у меня были проблемы. А потом на рассвете в мою квартиру пробрался демон и напал на Шок. Я не почувствовала его знака. Думаю, он прошел через главный вход. Фил его впустил.

Если прежде у меня и были подозрения насчет осведомленности Сэйвор, то сейчас они испарились. В глазах ее вспыхнули искорки неподдельного интереса.

— Что с Шок?

— Она в порядке. Все еще отходит после разделения. Демон питался ею всего пару минут, но этого с лихвой хватило, чтобы проделать в ее ауре дыру.

Сэйвор поджала губы и хмыкнула. Определенно я дала ей пищу для размышлений.

— Тебе что-то известно! — вдруг осенило меня. — Если это связано с Шок, лучше скажи мне!

— Нет, не связано. Но об этом знают все, включая ее. Одна ты пребываешь в неведении, Элэй. Вообще ты слишком отгородилась от всех! Тебе надо завести Друзей, что ли... Среди демонов, разумеется.

— Хочешь сказать, такое и раньше случалось?

— Множество раз. Ты что, не слышала о загадочных смертях? Их все больше и больше. Говорят, тысячи лет назад каждое столетие исчезало по паре демонов. Но за последние десять лет таких случаев насчитывается уже девять. Обычно это происходит на первом году существования демона. Впрочем, прошлой осенью пропала Мэлэйз1[20]. А ей ведь было больше семи сотен лет. Жила она на Рикерс-Айленд2[21], сеяла раздор среди заключенных. Потом бесследно исчезла.

— Думаешь, это какой-то природный феномен? Как может энергия демона просто исчезнуть?

Сэйвор пожала плечами:

— Одно время все считали, что аура демона может сделаться нестабильной по каким-то причинам и спонтанно самоуничтожиться. Хотя никто никогда при подобном событии не присутствовал.

— Выходит, здесь орудует какой-то другой демон. Вы же все друг на друга охотитесь, как каннибалы.

— Не будь такой грубой, детка...

Я вернулась к клиентам, проверив, как дела у каждого в баре. Не хотелось ссориться с Сэйвор, ее знания могли быть мне полезны.

— Так о чем это мы? — спросила я, снова подойдя к ее столику.

— Ты точно хочешь это знать? — Сэйвор тяжело вздохнула.

— Точно. Вопрос жизни или смерти.

Она, должно быть, решила, что я дразню ее, но какие шутки в моем положении! Так что я терпеливо ждала, пока Сэйвор наконец не выдала:

— По статистике, половина исчезнувших демонов из клана Векса, так что Дрэд считает, что за всем стоит Глори.

— Глори? Да какое ей дело до новорожденных? Она...она... как Пресвятая Дева. Думаешь, у нее других забот нет?

Глори жила ради чувств, страстей и излишеств. Она стремилась быть вхожей в элитные круги человеческого общества, выбирала для обитания самые развитые города самых преуспевающих стран, где процветали искусства, а благосостояние повышалось. «Двор» Глори облюбовал кварталы Гарлема как раз перед моим прибытием в Нью-Йорк, заработав огромную сумму на торговле недвижимостью в этом районе города.

— Векс придерживается того же мнения. Он считает абсурдной мысль, что Глори может нарушить их перемирие, убивая демонов его клана. Но число пропавших растет, и это уже становится проблемой. Особенно после исчезновения Мэлэйз. Она была главной помощницей Глори, входила в ее самый ближний круг.

— А кто тогда это делает? Что думает Векс?

— Вот тут, по общему мнению, и начинается самое интересное. — Сэйвор многозначительно ухмыльнулась. — Векс думает, что это Дрэд. Его собственный помощник. Дрэд таким образом пытается избавиться от соперников в клане. Векс даже допрашивал некоторых из нас, не исполняем ли мы странных поручений Дрэда. Тот был просто раздавлен, когда до него дошли эти слухи. — Сэйвор расхохоталась, видимо получая удовольствие от сложившейся ситуации.

— Вряд ли Дрэд находит это столь же веселым.

— Мое бедное дитя, — Сэйвор одарила меня снисходительным взглядом, — тебе неведомо, сколько демонов пострадали от его действий.

Что ж, если в том, что случилось с Шок, повинен Дрэд, дела обстояли скверно. С Пиком я еще могла справиться. Но Дрэд был моим боссом, вторым по могуществу демоном в клане Векса. А покровительство Векса — единственное, что спасало меня от постоянного преследования.

Векс защищал и Шок. И если Дрэд решился тронуть ее...

Земля будто разверзлась у меня под ногами, когда я вспомнила, что на Дрэда работает Фил.

— Думаешь, это он?..

Сэйвор не спешила с ответом.

— Не знаю, — сказала она наконец. — Положение у него шаткое. На прошлой неделе при свидетелях Векс заявил, что Дрэд обвиняет его в несостоятельности. Зерно раздора посеяно. Не говоря уж о скандале, разразившемся, когда Дрэда бросила Лаш1[22]. Слышала об этом?

Я махнула рукой на газеты, лежащие на столах и барной стойке:

— Уже прочла.

Лаш являлась первым демоном, которого породила Глори. Дрэд лишь немногим уступал ей в возрасте. Они были вместе на протяжении шестнадцати столетий, существуя в совершенном симбиозе, подпитываясь исключительно друг от друга. Это был один из счастливых любовных союзов, столь редких среди демонов. Их самые сокровенные желания идеально сочетались. В своем нынешнем обличье Лаш была женой пророка Томаса Андерсена, занималась благотворительностью и общественной деятельностью. Она сохранила красоту, но состарила свой образ почти до шестидесяти лет. Известие о том, что жена пророка променяла мужа на местного дизайнера ювелирных изделий, не сходило со страниц газет вот уже месяц. Парень слыл известным сердцеедом, к тому же был на двадцать лет моложе миссис Андерсен. Шок сообщила мне по секрету, что Марк Крэйвет на самом деле столетний демон Крэйв1[23], которого породила Глори и который пребывал на особом положении в ее свите. Общественности было известно лишь то, что изменница покинула своего святого мужа ради человека, который никогда на ней не женится.

— Удар ниже пояса, — покачала головой Сэйвор. — Он настолько взбешен, его аура...

Глухой удар донесся сверху. Прямо у нас над головой располагалась моя гостиная. И мне показалось, там шла драка.

Не говоря ни слова, я бросилась через зал наверх, позабыв о том, что за баром некому присмотреть.

Когда я взлетела по лестнице, странные звуки уже стихли. Трясущимися руками я вставила ключ в замочную скважину и распахнула дверь, с ужасом вспомнив картину: Тео, лежащий на кухне без сознания.

ГЛАВА 7

Вместо голого мужчины на полу я увидела, что из маленького потолочного окна свисает веревочная лестница — мой личный запасный выход на случай срочной эвакуации. В его проеме исчезали черные байкерские ботинки.

Я зажала рот обеими руками, чтобы подавить истошный вопль. Невероятно!!! Как он сюда пробрался?!

Это был не демон. Я уловила отблеск человеческой ауры. К тому же отсутствовал знак. Только энергетические эманации, по природе исключительно человеческие.

Быстро оглядевшись по сторонам, я взобралась по качающейся лесенке. Сердце мое колотилось от страха, но на крыше никого не оказалось. Должно быть, тот парень ушел по крышам к соседнему трехэтажному дому. Два огромных пса, живущие во дворе неподалеку, подняли оглушительный лай.

Я посмотрела вниз, в кухню. Там никого не было, однако не оставляло предчувствие, что сейчас меня схватят за ноги. Я спустилась и закрыла стеклянный люк. Лестница обычно хранилась свернутой под потолком. Я могла дотянуться до нее рукояткой швабры, раскрутить и выбраться из квартиры в случае опасности.

Тяжелая стальная щеколда на люке отсутствовала. И как долго ее уже тут нет? Может, утром этим путем отсюда выбирался демон и позаботился о том, чтобы с легкостью вернуться. Из выдвижного ящика я достала вилку и, слегка изогнув, всунула ее в пустой паз вместо задвижки. Лучше что-то, чем ничего.

— Шок! — Оставив лестницу в прежнем положении, я кинулась в гостиную.

Сестра выглядела ужасно, как будто воздух покинул ее тело и кожный покров стал чересчур велик для остальной плоти. Она едва дышала, и аура ее светилась серебристо-белым.

В панике я вспомнила, что, когда умирала Пли, она усохла так же, как и Шок. Тогда хватило всего лишь одного прикосновения, чтобы тело несчастной сжалось в бесконечное ничто, а я поглотила ее сущность. Демон вернулся за Шок. Если бы я не помчалась наверх, сестра была бы мертва. Но как я ни напрягала свои чувства в надежде распознать его, единственным демоном поблизости оставалась только Шок. Я «видела » только ее знак, вибрировавший теперь на низких частотах едва заметно.

Ее сущность взывала ко мне: ядро лишилось привычной защиты, и не составило бы никакого труда забрать его. Меня влекло к нему, словно я шла на звуки прекрасной музыки, не в силах совладать с собой. Избавление от жгучего голода, от неутолимой боли, с которыми я привыкла жить... Вечная жизнь...

Я прогнала прочь саму мысль об этом. Я никогда не убью Шок!

Решительно положив руки по обе стороны ее тела, я ослабила свою защиту и направила поток эмоций прямиком в нее. Физический контакт был бы куда эффективнее, но даже теперь Шок поглощала энергию как губка.

Это все, что я могла сейчас сделать. Не следовало пока касаться Шок, чтобы по неосторожности не завладеть ее ядром.

Я постоянно оборачивалась: ждала, что откуда-нибудь выскочит демон и набросится на меня. Шок находилась между жизнью и смертью, и я не могла прервать «кормление», чтобы тщательно осмотреть квартиру. Мурашки бежали по коже при мысли, что этот мерзавец разобьет окно в потолке и спрыгнет вниз. Подспудно я пыталась понять, не околачивается ли поблизости Петрифай, и не путаю ли я его знак с собственным чувством страха...

Кто был тот парень в черных ботинках? Помощник? Мелкая сошка? Только не демон; никогда не слышала, чтобы вибрации знака были едва заметны, если его носитель находится в одном с тобой помещении.

Прошло очень много времени, прежде чем аура Шок начала приобретать цвет, пока еще очень бледный и тусклый. Кожа разглаживалась. Или у меня разыгралось воображение? Моих сил определенно не хватит, чтобы привести сестру в нормальное состояние, но я не могу позволить никому из людей прикасаться к ней сейчас.

Мне нужен был демон, которому я могла бы доверять. Оксюморон... Сочетание несочетаемого... Существует ли такое в природе?

И я, и Шок находились под защитой главы нашего клана, но если за серией загадочных смертей стоял Дрэд, то от владений Векса следовало держаться подальше. Шок беззащитна, ее не задумываясь «поглотит» первый же встреченный там демон, а у меня не хватит сил, чтобы оказать достойное сопротивление.

В баре сидела Сэйвор, но я никогда не доверяла ей. И ни за что не стану. Она марионетка Дрэда.

Оставался Ревэл, наш с Шок прямой прародитель. Он состоял в клане Векса, но по прошествии тысячи лет обзавелся определенной долей независимости. Я поджала губы: сама мысль о том, что придется просить его о помощи, внушала отвращение. Я по личным причинам ненавидела демона, которому после гибели Пли поручили отыскать меня.

С тех пор как я переехала в Нью-Йорк, Ревэл не оставлял меня в покое. Заваливал приглашениями провести жаркие летние месяцы в его хэмптонском особняке, предлагал деньги, чтобы выкупить бар, и регулярно посылал ключи от роскошных квартир, где я могла бы беззаботно жить. Это превратилось в набивший оскомину ритуал. Но, если подумать, только отказывая, я обретала некое подобие власти над Ревэлом.

В любом случае медлить нельзя. Моя собственная защита слабела. Я бросила затравленный взгляд на кухню, потом в сторону залитой солнцем спальни.

Шок погибала.

Решение было принято.

— Не волнуйся, я отвезу тебя к Ревэлу, он поможет, — прошептала я на ухо Шок и помогла ей приподняться.

И в эту секунду вспомнила наконец про бар. Про кассу и про Сэйвор без присмотра.

Я трясущимися руками схватила мобильный и набрала номер Дерила. Он ответил сразу:

— Уже мчусь назад! Ты не представляешь, эта хата...

— Не могу говорить, мне срочно нужно уехать. Возвращайся как можно скорее!

Он удивленно спросил что-то, но я уже не слышала, пряча телефон в карман и обхватывая Шок за талию. Ее тело было слишком... твердым. Не обмякшее, как у всякого, кто находится в бессознательном состоянии. Оно словно задубело, став жестким, как доска. Крепко прижимая к себе Шок, я спустилась в холл, и в этот момент из-за двери, ведущей в бар, появилась Сэйвор.

— Что случилось?

— Не трогай ее. — Я резко повернулась спиной, защищая Шок от прикосновений.

Но при этом успела взглянуть на ноги демона: нет, ботинки не черные. Всего лишь бежевые сандалии. Честно сказать, Сэйвор была единственным демоном с непотопляемым алиби — моим собственным свидетельством. Но может быть, таков был план — отвлекать меня разговором, пока сообщник орудует наверху...

И опять же Дрэд....

— Кто это сделал? — Глаз у Сэйвор, разумеется, наметан.

— Без понятия! Я никого не почувствовала. А ты?

Она задумчиво покачала головой:

— Только Шок, ее слабую ауру. А моему нюху любой позавидует.

Нельзя было понять, лжет она или говорит правду. Слишком хороши ее актерские способности.

— С демоном был человек в байкерских ботинках. Он ушел через крышу.

— Еще одна загадочная смерть. — Сэйвор оглядела Шок. — Почти смерть.

— Нет времени болтать. Я спешу, не будешь ли так любезна убраться отсюда?

— Элэй, какого же ты ужасного мнения обо мне. И что я тебе сделала?

— А кто соблазнял Лолиту? Ты знаешь, я это ненавижу.

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Я послежу, чтобы никто не воровал спиртное, пока не явится Дерил. Именно этим я и занималась, пока тебя не было.— Сэйвор с раздражением толкнула дверь в бар.

Я вспомнила про флэшку в кармане. Но звать Сэйвор и объясняться с ней, не было времени.

Мы с Шок выбрались на улицу. Там, где наши тела соприкасались, вспыхивали блеклые искорки. Прохожие с удивлением таращились на нас.

А потом я увидела спешащего ко мне Тео. Уж кого-кого, а его я не ожидала здесь увидеть. Он с тревогой протянул руки:

— Элэй, в чем дело?..

— Не подходи! — отрезала я и повернулась боком, защищая Шок. — Не трогай ее!

Он послушно замер. Вряд ли он поглотил бы ядро моей сестры, ведь я исполняла сейчас роль ее донора, но все же нельзя было рисковать. Я не вынесла бы его обращения в демона и потери Шок. Это было бы уже чересчур!

Тео поднял руки, словно показывая, что безоружен:

— Что с твоей сестрой?

— А ты здесь что делаешь? — парировала я, глядя на его обувь.

В моем положении я никому не могла доверять. Те черные байкерские ботинки я, похоже, буду высматривать везде, где окажусь. Но Тео был обут так же, как и вчера, когда я его раздевала.

— Я из участка. Там сказали, что ты так и не пришла, я решил, что-то случилось... — Он подошел ближе.

— Давай я ее понесу.

— Нет. — Я отшатнулась. — Хочешь помочь — поймай такси.

Тео бросился к обочине и замахал рукой. Все-таки от реконструкции нашего района, предпринятой властям, есть хоть какая-то польза: такси на улицах в избытке.

Подъехал свободный желтый автомобиль, но между ним и припаркованными машинами оказалось недостаточно места, чтобы открыть дверь полностью.

— Отойди!

Удивленно вскинув брови, Тео отступил. Я радовалась собственной силе, запихивая манекеноподобное тело Шок на заднее сиденье. Она едва гнулась в талии и области таза. Сама я перебралась через нее, занимая место посредине и захлопывая дверцу, чтобы Тео не надумал сесть следом.

Он запротестовал, но я только выкрикнула в полуоткрытое окно:

— Спасибо!

Водитель поглядел на нас в замешательстве. Я наклонилась к перегородке, отделяющей его кабину от салона, чтобы назвать адрес, но тут левая дверца машины открылась. Кто это садится в такси со стороны дороги?

— Ты что делаешь? Нет, даже не думай! Тебе нельзя с нами!

Тео сел рядом, решительно отодвигая меня, так что мне пришлось прижать Шок к противоположной дверце.

— Тебе нужна помощь.

Дверца громко захлопнулась.

— Я и так за ней еду.

Водитель с выпученными глазами глядел на нас и повторял истеричным тоном:

— Не надо проблем, не надо проблем!

Кажется, он готов был вышвырнуть нас вон.

Тео умиротворяюще воздел руки и понизил голос:

— Позволь мне сделать то, что в моих силах.

Я была настолько напугана, что на какой-то миг решила, будто Тео причастен ко всему случившемуся.Но ведь кое-что здесь не совпадало, так? Зачем ему понадобилось спасать меня от Пика, если целью того была Шок? Ведь совершенно ясно, что только я могла защитить ее.

Синяк под глазом у Тео напомнил мне, чем я ему обязана. К тому же он видел демона у меня в квартире. Может, он сумеет его опознать. Лишь бы Шок не касался.

— Ладно, — сдалась я и нагнулась вперед. — Угол Центрального парка и Шестьдесят шестой улицы.

Водитель кивнул, недовольно бормоча что-то себе под нос. Я взяла Шок за руку. Все еще никакого «отклика» с ее стороны. Моя паника потекла в нее. Любимое лакомство Шок. Лучшего лекарства для нее сейчас не придумать.

Столь длительный расход энергии породил во мне такое ощущение, словно я тонула. И все же было в этом что-то чувственное, притягательное — изливаться в другого демона. Ни разу моя аура не пульсировала столь интенсивно, никогда мои ресурсы не истощались так быстро. Перед подобным натиском было трудно устоять. Я видела, как некоторые демоны становились зависимы от этого.

Теплое бедро Тео касалось меня с другого бока. Его руки крепко сжимали колени и зубы были стиснуты. Пытаясь стряхнуть наваждение, я спросила:

— Зачем ты вернулся? Любой на твоем месте забыл бы дорогу к «Логову».

— Я решил, что приму твое предложение о работе.

— Мое предложение о работе?!

Тео прокашлялся:

— Тебе нужен телохранитель... А у меня сейчас как раз перерыв в работе. Так что я согласен.

Не веря своим ушам, я рассмеялась, только потом сообразив, насколько это оскорбительно с моей стороны.

— Без обид, но ни в одной из недавних стычек ты победителем не вышел.

— Да ну... — Он говорил с таким протяжным, тягучим акцентом... почище, чем у Сэйвор.

Я вынуждена была улыбнуться, несмотря на бедственное положение и панику, от которой все внутри сжималось. Шок и «Логово» — это все, что у меня было.

— Спасибо за желание помочь, но я никому не позволю рисковать из-за меня, пока не разберусь, что происходит.

Тео поступил как все мужчины — промолчал. Чтобы потом притвориться, что не слышал моих слов. Но ведь я не тащила его за собой. Хотя, признаюсь, было радостно сознавать, что кто-то на моей стороне. Пусть речь идет лишь об одной поездке в такси.

Мы свернули на Первую авеню и с бешеной скоростью понеслись к оконечности острова, лавируя среди потока машин. Я чуть было не закричала, что никуда не тороплюсь. Но ведь я торопилась, да еще как, навстречу с тем, кого стала бы умолять о помощи в последнюю очередь... при других обстоятельствах.

Миновав соседние трущобы, пестрившие граффити и заваленные мусором, мы выехали к Ист-Виллидж, заполненному молодежью, проводящей здесь уик-энд. Вдоль Стайвесант-таун, на севере 14-й улицы, мамаши катили детские коляски. Потом вдоль дороги потянулись корпуса Медицинского центра Нью-Йоркского университета и госпиталя Беллвыо, где Шок провела множество ночей в обществе полицейских и пациентов, закованных в наручники. Мы пробирались сквозь пестрые строения Манхэттена; история и время оставили здесь неповторимый след, словно песчаные наносы, веками множащиеся слой за слоем.

Северную оконечность туннеля Мидтаун венчал небоскреб, где располагалась штаб-квартира Американской ассоциации содействия ООН. Из соображений безопасности туннель тянулся под несколькими кварталами и выходил сразу к монументальным, заслоняющим собой небо высоткам, нагромождениям стекла и бетона, витринам бутиков, банков и ресторанов, располагавшимся по обе стороны дороги. Между гигантами ютились улочки Верхнего Ист-Сайда с односторонним движением, узкими таунхаусами и скромными, но очень милыми садиками, где газон был аккуратно подстрижен, кроны деревьев раскидисты, а цветы радовали глаз пышностью и многообразием красок. За старинными фасадами велся тщательный уход, искусно вылепленные карнизы и эркеры призваны были свидетельствовать о достатке владельцев дома.

Такси свернуло налево, к 67-й улице, продвигаясь в глубь по территории, где царили богатство и роскошь, а я пыталась настроиться на предстоящую встречу. Шок поглощала мою нервозность так же легко, как и другие эмоции. Я погладила ее по щеке, с радостью отмечая, что та стала более упругой и круглой. Во время нашей молчаливой поездки у меня было достаточно времени, чтобы не дать сестре погибнуть.

Я проверила сотовый. Там ждало сообщение от Дерила: «Вернулся, все в порядке». Я ответила: «Будь начеку ». Мои бармены знали, как серьезно я отношусь к вопросу безопасности; я всегда наказывала им в случае чего тут же звонить в службу спасения. К счастью, забрав Шок с собой, я отвела угрозу от «Логова» и надеялась, что Сэйвор отправится по своим делам.

Настало время набрать проклятый номер. Раздалось несколько длинных гудков, затем женский голос ответил:

— Резиденция Фортюн.

Я сглотнула.

— Скажите Жилю, что звонит Элэй.

— Кончечно

Мы остановились перед светофором, и потянулось долгое ожидание. Потом раздался голос Ревэла:

— Элэй, какое счастье тебя слышать.

— Не сомневаюсь, — выдавила я. — Мне нужна твоя помощь. На Шок напали.

Последовала короткая пауза.

— Где ты?

— В двух кварталах от тебя.

— Хорошо. Отправляйся ко входу на Шестьдесят восьмой, спустись в подземный гараж и там скажи, что ты ко мне. Тебя отведут к моему лифту.

Я закатила глаза. Естественно, у Ревэла имелся персональный лифт! Сообщив водителю адрес нового пункта назначения, я вскоре убедилась, насколько ненавязчиво и быстро обслуживают за большие деньги. От меня потребовалось лишь назвать имя «Жиль Фортюн», и охранник немедленно пропустил такси в подземный гараж. Не говоря ни слова, швейцар в белых перчатках проводил нас к тротуару. Открылись двери лифта.

Пока я вытаскивала Шок наружу, Тео расплатился с таксистом. Сестра выглядела гораздо лучше, ткани ее тела расправлялись, одеревенение прошло. Но возвратившаяся гибкость членов затрудняла мою задачу. Ноги Шок беспомощно стукнулись о бордюр.

Тео подхватил ее.

— Позволь мне, — сказал он тихо.

Швейцар указывал дорогу, поэтому я доверилась Тео. По крайней мере сейчас она просто напоминала человека, находящегося без сознания, а не восковую куклу. Голова Шок безвольно упала на плечо Тео.

Я продолжала «кормить» ее, идя рядом и держа за руку, хотя голова у меня кружилась. Шок пошевелилась и издала стон. Тео все время смотрел на меня, но я была слишком занята восстановлением ауры сестры.

— Ты все сделаешь, чтобы помочь ей, да?

— Все.

Кнопка пентхауса уже была нажата. Двери закрылись, и мы стали подниматься. Кабина лифта была старая и тесная, с полированными деревянными панелями и паркетным полом.

Вибрации знака Ревэла делались все сильнее, заставляя сердце учащенно биться вопреки моему желанию.

Это возбуждало, вызывало необъяснимый кураж... словно стоишь на краю крыши или готовишься прыгнуть с парашютом или вот-вот наступит оргазм.

Я ненавидела это ощущение, как и все, что напоминало мне о Ревэле.

Лифт полз на самый верх здания; цифры на кнопках мигали, как на табло обратного отсчета. Для меня так все и обстояло, по сути. Мы не виделись с Ревэлом пять лет, с тех пор как он в последний раз явился в «Логово». Мне тогда пришлось с криком выгнать его, на виду у посетителей. Но он напустил на себя такой невинный вид, будто ни во что не вмешивается и вообще оказался в баре исключительно по благотворительным делам с толпой папарацци на хвосте. Он рассыпался в улыбках и любезностях, совершенно сбив с толку моих клиентов.

Прежде я никогда не бывала у Ревэла, хотя Шок не раз напоминала мне его адрес и номер телефона на случай крайней нужды. Как бы дурно ни обошелся со мной этот демон, я знала, что Шок он убивать не станет.

Такого я не могла сказать ни о каком другом представителе своей породы.

Звякнул колокольчик, двери лифта раскрылись. Я первой вышла в просторный, даже очень просторный вестибюль. Мы словно оказались в соборе, среди мраморных стен и приглушенного света, на верхнем ярусе двухуровневой галереи с тремя высоченными витражными окнами. На каждом витраже был изображен геральдический щит, обрамленный по краям листьями, что практически закрывало вид из окон и поглощало большую часть дневного света. Резные мраморные арки оконных проемов поддерживали колонны. По обе стороны от великолепной широкой лестницы тянулся арочный пролет, удобный для панорамного осмотра галереи.

— Как в музее, — прошептал Тео.

Пахло ветхим пергаментом, деревом и масляной краской.

У лестницы стоял лакей.

— Добрый день. Меня зовут Ки. Не откажите в

любезности немного подождать, месье Фортюн скоро будет.

Судя по всему, родиной Ки была Ост-Индия. Кожа цвета кофе с молоком, изящное телосложение, как у девочки, тонкие щиколотки в просвете между кромкой черных брюк и тапочками. Сложив руки, он стоял тут, преграждая спуск по лестнице и приветливо улыбаясь нам, словно посетители с девушками в бессознательном состоянии на руках проходили мимо него каждый день.

Кажется, для Тео Шок весила не больше пушинки. Мои вьетнамки шлепали по мраморному полу, его черно-белый рисунок отлично сочетался с кессонным потолком, с деревянными балками и лепниной. Скамья с высокой спинкой и резное кресло придавали интерьеру средневековый антураж. На нижнем ярусе стены украшали произведения искусства — умелые стилизации под старину, каждая в сводчатой нише, с собственным освещением. В основном портреты вполоборота на золотистом фоне. Даже бронзовый светильник был антикварной вещицей; толстые белые свечи ждали своего часа.

Правда, сверху на нас глядели глазки видеокамер. Если я ошиблась в Ревэле, нас ждали большие неприятности. Словно читая мои мысли, Тео тихо поинтересовался:

— Ты уверена, что этот парень твой друг?

Я пожала плечами.

— Тебе лучше прийти сюда, — сказала я, глядя в объктив одной из камер. — Прямо сейчас. Или я ухожу.

Я молча начала считать до десяти, и тут же из боковой двери вестибюля появился Ревэл. Разумеется, он наблюдал за нами. Его любимое занятие.

Обличьем демона был очаровательный молодой француз с длинными темными волосами и небрежными манерами человека, привыкшего к роскоши. В его внешности все идеально гармонировало: холеная кожа, проницательные голубые глаза, небольшие ямочки, появлявшиеся при улыбке, и поджарое, сильное тело автогонщика.

Быстро подойдя к нам, Ревэл напустил на себя встревоженный вид и притворился, что проверяет пульс Шок, но на самом деле проводил анализ ее энергетических уровней. Я почти поверила, что он искренне обеспокоен, но лицедей из него всегда был знатный. Нынешнее обличье выглядело гораздо моложе, чем «Жак Фортюн», по легенде кузен Жиля, им он был, когда мы впервые встретились. Жак вступил в почтенный возраст, и несколько лет назад был создан Жиль. Меня не удивляло пристрастие Ревэла к красивым молодым телам, хотя он пускал в ход старые обличья, едва появлялся шанс извлечь выгоду из каких-нибудь важных знакомств или расположения, которое ему оказывало общество.

Жиль был истинным Фортюном. Смуглая кожа, черные как смоль кудри, рассыпанные по плечам, выразительный взгляд, такой же красноречивый, как и чувстнный рот. Знакомая мимика, жесты, даже легкий наклон головы набок...

— Давно она в таком состоянии?

— С полчаса, плюс-минус. Когда я ее обнаружила, она выглядела хуже. Гораздо хуже.

Ревэл ткнул Шок в щеку и кисть, чтобы выяснить, как быстро исчезнут красные следы от его пальца.

— Думаю, опасность уже миновала.

— Ты ошибаешься, — я взглянула на Тео, — иначе мы отвезли бы ее в больницу.

Я больше не держала Шок за руку. Силы мои были на исходе, а мне еще требовалась ясность мыслей.

Ревэл окинул Тео Рэма долгим, изучающим взглядом.

Фирменным взглядом Фортюна.

— Кто исполняет при тебе обязанности носильщика, Элэй?

— Я ее телохранитель, — ответил мой друг без тени смущения.

— Ничего подобного, — поспешила вставить я.

Ревэла это позабавило.

— Ах вот оно что... Ты наконец обзавелась прислугой. Что ж, самое время.

Я вспыхнула, собираясь ответить, но демон быстро скомандовал:

— Спускаемся.

Знак Ревэла вибрировал очень сильно. То ли он только что «поел», то ли наше появление его так взволновало. Он провел нас вниз по лестнице прямиком к огромным деревянным дверям, которые легким нажимом распахнул перед нами услужливый Ки. Мы оказались в двухэтажном зале для приема гостей. Вновь кессонный потолок, подпираемый четырехгранными колоннами из дерева, вновь множество деталей, создающих атмосферу Средневековья. Пол укрывал внушительных размеров красно-коричневый ковер, с вензелем «Ж. Ф.» посредине: претенциознее не придумаешь. Четыре высоких окна вдоль одной из стен были лучшим, что мог предложить здешний интерьер: из них открывался поистине захватывающий вид на верхушки небоскребов у Центрального парка; ветерок перебирал листву многочисленных деревьев, словно струны гитары, и все там внизу сверкало изумрудами и серебром.

Тео уложил Шок на парчовую софу. Я села рядом, между нею и Ревэлом, просто на случай, если у него уже созрело решение.

Демон отослал Ки и опустился в ближайшее кресло. Тео заинтересовал его, и он силился понять, кто перед ним. Мой спутник держался невозмутимо. Стоял возле софы, скрестив руки на груди и расставив ноги, и смотрел только на меня.

Не представлялось никакой возможности объяснить Тео, что связывало нас с Ревэлом. Я встретила его в первую же неделю после того, как вернулась из психиатрической лечебницы, и тогда он был еще Жаком Фортюном. По ночам я сбегала из дому, потеряв способность спать, и отправлялась в лучшие бары Голливуда и Беверли-Хиллз, придавая своей внешней оболочке самый роскошный вид. Европейское происхождение Жака делало его в моих глазах необычным и потому невероятно привлекательным мужчиной; под маской известного коллекционера произведений искусства он жил в особняке на побережье Малибу — о большем калифорнийская девчонка и мечтать не может. Всякий раз, когда мы были вместе, я чувствовала жар внизу живота. Участь моя была предрешена.

Вскоре Ревэл открылся мне, что он тоже демон. Новость поразила и осчастливила меня, и я даже не допускала мысли, что могу стать жертвой гнусного обмана. Он научил меня технике выживания и приемам айкидо, чтобы быть спокойным, что я смогу за себя постоять, если его не окажется рядом. От него я узнала историю происхождения демонов: Бедлам, демон хаоса, породил Векса в трехсотом году нашей эры, а Глори — пятьюдесятью годами позже, во времена Римской империи. Впрочем, Бедлам держал свои отродья в склепах, используя их лишь для подпитки энергии. Векс и Глори сговорились и убили прародителя; лишившись покровительства могущественного демона, императорская линия стала чахнуть, великое государство погрязло в раздорах и вскоре пало под натиском северных племен.

Поскольку Пли была демоном Векса, это значило, что и я теперь часть его клана. Узнав, что ее породил Ревэл, я осознала, что именно он был тем мужчиной из ее воспоминаний. Только его образ я могла хоть как-то выносить, и демон научил меня, как усилием воли блокировать видения, доставшиеся мне в наследство от Пли. О природе демонов он рассказывал очень просто и разумно, используя недюжинный талант философа, доведенный до совершенства за тысячу лет существования. Действительно ли Господь Всемогущий изгнал демонов из рая? Были ли мы братьями ангелов, как утверждали некоторые? Или наша природа обусловлена законами квантовой физики и возможностями человеческого тела? А может быть, мы пришельцы с далекой планеты, паразитирующие на людях?

Тогда мне было невдомек, что Векс распространил на меня свое право, посылая лучших сторонников охранять меня от посягательств сородичей и предоставив Ревэлу неограниченное количество времени, чтобы соблазнить меня. Когда я упросила его устроить встречу с другим демоном, Ревэл отвел меня к Мэллоу, милейшему пареньку, жившему на Венис-Бич и работавшему массажистом. Я была шокирована, обнаружив, что чувство, которое вызывало во мне присутствие Ревэла, было отнюдь не любовью, но лишь влиянием вибрации его знака. Рядом с Мэллоу, например, казалось, что меня гладят, и глаза закрывались сами собой.

Ревэл и понятия не имел, как это открытие пошатнуло мою веру в него. Мне больше не казалось, что он моя судьба. Но я продолжала ему доверять и видела в нем свое спасение.

Окончание школы меня теперь мало беспокоило. Может, другая на моем месте умудрилась бы счастливо сохранять золотую середину между одержимостью и успеваемостью, но только не я. Переезд к Ревэлу состоялся, невзирая на протесты родных. Я перестала отвечать на их звонки.

А к концу лета я стала женщиной. Как и любым демоном, Ревэлом управлял чувственный опыт, но он не отказывал себе в детальном исследовании природы чувственности. Он родился, когда Сторм «объелся» эмоциями молодой монахини, пребывавшей в религиозных грезах, но, поскольку в ту пору истерические припадки на почве фанатичного служения Церкви встречались довольно редко, Ревэл обратился к другому источнику экстаза.

Он не скрывал своих бисексуальных наклонностей, был законченным эксгибиционистом и обожал подглядывать, и где бы он ни оказался, оргии, казалось, возникали сами собой. С подачи Ревэла я испробовала все виды эротического наслаждения. Насколько мне известно, впрочем, он хранил мне верность, с готовностью поглощая мои приступы ревности и, кажется, действительно испытывая ко мне серьезные чувства.

Пелена с моих глаз упала только с наступлением осени, когда Ревэл засобирался обратно в Нью-Йорк и предложил ехать с ним. Перспектива жить в другом городе казалась мне невероятно заманчивой. Хотелось сбежать из Лос-Анджелеса, чтобы как-то дистанцироваться от своей прошлой жизни, потому что она шла своим чередом, будто бы ничего не случилось.

Накануне отъезда Ревэл настоял, чтобы я посетила последнее занятие по айкидо. Как полагается обычному школьнику, я хотела прогулять.

— Тебе необходимы эти навыки, — настаивал Ревэл.

— Если демон нападет на тебя и меня не окажется рядом, ты должна будешь защищаться самостоятельно.

Я ответила раздраженно:

— Я спихнула демона с Пли, будучи человеком.

Теперь я гораздо сильнее. Я могу о себе позаботиться.

— Тебе просто повезло, что песок был слишком вязкий. Поэтому он тебя не... — Ревэл прикусил язык, осознав вдруг, что сболтнул лишнее.

И только поэтому я задумалась над его словами.

— Я тебе об этом не рассказывала.

— Ты просто забыла.

Шаткий довод!

Дискуссия была закрыта, но я не успокоилась, пока не выяснила правду, пройдя через безрадостный лабиринт догадок и осознаний. В конце концов я встретилась с Мэллоу, подтвердившим то, что остальным было давно известно: это Ревэл напал на Пли!

Из-за него я стала одержима. Он покушался на жизнь собственного отродья. Некоторые демоны поглощали своих «детей» сразу после их рождения, некоторые даже нарочно копили энергию два века, чтобы потом произвести на свет любимое «лакомство». При мысли об этом меня передергивало: это все равно что пожирать младенцев.

Но Ревэл напал на Пли, когда ее возраст насчитывал уже несколько столетий. Позже Шок расскажет мне, что это была месть.

Нет смысла говорить, как я кричала и плакала. Но Ревэл ни разу не вышел из себя, сохраняя завидное хладнокровие. Более красноречивого доказательства и не требовалось: на меня ему было наплевать, он выполнял задание.

Векс приказал, и Ревэл соблазнил меня. Все было ложью! Демонам требовалось, чтобы я переехала в Нью-Йорк и жила под защитой клана. Мною просто манипулировали, как ничего не значащей марионеткой.

И вот теперь я пришла к Ревэлу за помощью, а он ведет себя так, как будто всегда знал, что такой день обязательно наступит. Но я больше не собиралась играть в его игры.

— Могу я оставить Шок здесь? Ты позаботишься о ней, пока я не найду безопасного места? Обещай, что никому о ней не скажешь.

— А что, твою лачугу наконец спалили дотла?

— Почти.

Ревэл перевел взгляд на Тео, сухо заметив:

— Я должен знать больше.

— Ничего ты не должен знать, кроме того, что, если тронешь сестру, я тебя прикончу.

Он колебался, но я с твердой решимостью смотрела ему в глаза. Я действительно без особой охоты шла к нему. За ним тянулся шлейф дурной славы из-за имевшейся у него базы данных о шпионах среди людей и демонов. Он всегда был в курсе событий и продавал информацию, чтобы получить еще больше компромата. Не хотела бы я, чтобы мои неприятности стали для него еще одной разменной монетой. Либо он согласится на мои условия, либо мне придется кочевать с Шок из отеля в отель, пока не подвернется вариант получше.

— Элэй, — пожурил меня Ревэл, насмешливо улыбаясь, — нам нечего делить. Разумеется, я позабочусь о Шок. Если не ради твоего, то ради ее блага.

Я облегченно вздохнула, но не смогла заставить себя поблагодарить этого мерзавца. Кланяться в ножки ему я не стану. Ни за что на свете. Пусть уважает мою волю и опасается последствий, если осмелится нарушить слово.

Ревэл прошел к двери и, нажав на кнопку, отдал тихий приказ. Пока он возвращался, в комнату вошел человек весьма плотного телосложения.

— Отнеси Шок в Зеленую комнату, — велел хозяин и, обернувшись ко мне, добавил: — Идем, проверишь все сама.

Тео он предложил подождать здесь.

Мой спутник напрягся, но мне необходимо было поговорить с Ревэлом без свидетелей и начистоту.

— Ты не обидишься? Я скоро вернусь.

— Я подожду, — ответил он, пропуская охранника к Шок.

Голова той безвольно повисла, едва верзила поднял ее на руки.

Одарив Тео благодарным взглядом, я поспешила за Ревэлом. Было страшно это признавать, но мой друг оказался в положении канарейки, которую берут в угольную шахту. Шахтер, если птаха задохнулась, понимает, что надо быстро делать нога из забоя, а я, если с ним что-то случится, буду знать: обитель Ревэла небезопасна для Шок. К несчастью, все, чем я сейчас располагала, было зыбкое слово этого патологического вруна.

ГЛАВА 8

За дверью, прятавшейся в дальнем углу гостевого зала, находилась лестница, спиралью уходившая наверх, в длинный коридор. У последней ступени два молодых человека в шортах, перебрасываясь шуточками, спорили о том, когда состоится следующая партия в теннис. Коридор вел сквозь еще одну гостиную, с более интимной обстановкой. Молодая студентка облюбовала для чтения один подоконник, а юноша, на вид еще совсем подросток, — другой. Дерево пахло по-старинному, воском, и я сразу представила армию слуг в белых перчатках, неслышно перемещающихся между закрытыми дверями, поддерживая всюду чистоту и безукоризненно исполняя приказания.

Коридор упирался в стену из закаленного стекла: за нею слышались смех и громкие голоса. В крытом бассейне плескались обнаженные тела. Он был выложен мозаикой из голубого, зеленого и белого стекла. Чашу с водой огибала панорамная фреска: залитый солнцем сельский пейзаж с кипарисами и виноградниками.

Мы свернули, миновали короткий пролет и оказались в прелестной комнате без вычурного убранства. Бледно-зеленые ковер и покрывало на кровати, белые атласные обои. Должно быть, одна из самых обычных спален в пентхаусе.

Ревэл махнул охраннику рукой, и тот послушно удалился.

— Я пошлю кого-нибудь из моего гарема покормить ее. У Мишель зубная боль, Шок понравится. Хотя нет, лучше мальчика. Она же безнадежно гетеросексуальна.

Вероятно, он стремился напомнить мне о бисексуальных экспериментах, в которых мы с ним когда-то участвовали. Но те дни ушли навсегда, хотя Ревэл предпочитал вести себя так, словно с моей стороны было величайшей глупостью даже думать об этом.

— Просто корми ее и, умоляю, никого не подпускай. Я не знаю, когда вернусь.

— Куда ты собралась?

Ответ был очевиден: я должна была встретиться с Вексом. Узнать, остаемся ли мы с Шок под его защитой или нет. Выяснить, имеет ли Дрэд отношение к ее нынешнему состоянию.

— Хочу увидеться с Вексом.

Небрежного тона как не бывало!

— Зачем?

— Так я тебе и сказала, — коротко рассмеялась я.

— А следовало бы. Слушай, вот что мне известно.

Шок породила нового демона, по слухам прямо в твоем баре. В последний раз Петрифая видели на верфи в Нью-Джерси. Если он умен, то отчалил на Тайвань. Говорят, Пик сидел у него на хвосте, но с тех пор его никто не видел.

— Опять этот Пик, — простонала я. — Да кто он такой? Откуда взялся?

— Неизвестно. Никто не распространял на него свое право. — Ревэл был всерьез заинтригован. — Пик неразговорчив. Впервые объявился несколько недель назад на западе Манхэттена.

— Он должен принадлежать кому-то. Он не впервые охотится у моего бара. А прошлой ночью напал на меня прямо на улице, на глазах у прохожих. Если бы не человек, с которым я пришла, Пик довел бы дело до конца. Можешь не сомневаться.

— Сколько раз я тебе говорил, что бар тебя не спасет! — Ярость исказила лицо Ревэла. — Тебе нужна круглосуточная охрана!

Вот об этом мне совсем не хотелось говорить. Все уже давно сказано. Но его реакция меня удивила. Он всегда просчитывал причины и следствия; чтобы так его расстроить, должно случиться нечто очень серьезное. Обычно он просто притворяется.

Но не на этот раз, Ревэл действительно был сильно встревожен.

Внезапно мне захотелось ему поверить. Я ведь собиралась оставить здесь Шок. Необходимо было знать, что он на моей стороне.

— Дальше — хуже. Сегодня утром демон проник в мою квартиру дважды, и оба раза я прошляпила. Не почувствовала ничего. Это он напал на Шок. В первый раз не убил, решилвернуться.

Повисла пауза.

— Шок не подходит по характеристикам.

— Ты о чем?

— Мы сталкивались с необъяснимыми случаями смертей. Ты ведь знаешь об этом? В шумерских источниках говорится о порождении демона и поглощении его, но кое-что осталось без внимания. Мы не можем скрыть, что поглотили чужое ядро, жемчужное сияние не угасает несколько дней, и его волны распространяются повсюду. Во все времена демоны, так или иначе, непонятным образом исчезали.

— Не знаю, что страшнее. Демон, которого нельзя почувствовать, или то, что я могу исчезнуть внезапно и без предупреждения.

— Мне думается, этот охотник обладает уникальной маскировкой. С единственным похожим случаем я столкнулся в четырнадцатом столетии, когда Слэм1(1 Slam (англ.) — оскорбление.), всего лишь десяти лет от роду, попал ко мне примерно в таком же состоянии, как Шок. Он сообщил, что на него напал демон, которого он заметил, лишь когда тот кинулся на него. А ведь он стоял совсем близко от нападавшего. Через несколько дней Слэм пропал. Я так и не узнал, кто явился виновником происшествия, хотя проверил всех. Нас тогда было не так много, как теперь.

— Так этот, как его... хамелеон явится за Шок? Потому что вроде как пометил ее?

— Так случилось со Слэмом. — Ревэл пристально посмотрел мне в глаза. — Демоны просто исчезают, все наши догадки тщетны.

— И с Мэлэйз так было. Шок тоже старый демон, внезапно подвергшийся нападению. Почему?

От чванливых манер Ревэла не осталось и следа.

— Я тщательно изучил генеалогию демонов, не упустил ни одной рукописи, ни крошечного клочка. Между исчезнувшими есть несколько общих черт. Все они молоды, им не более десяти лет. Прежде исчезали совсем юные, даже годовалые. Создания дурного сорта, самые жадные, которые режут людей как баранов. Мэлэйз, несмотря на возраст, проявляла явную кровожадность. Ей нравилось мучить жертву, и она поплатилась именно тогда, когда нашла для себя такой бесперебойный источник питания, как современная пенитенциарная система. Но Шок помогает людям. Так что концы не сходятся.

Я вспомнила слова сестры о последних каплях человеческих эмоций. Передозировка, рождение нового демона... Откуда-то же она брала эту энергию!

— Но как это возможно, чтобы демон появлялся и исчезал незаметно?

— Совсем как монстр из сказки, не так ли? — Ревэл покачал головой. Он был спокоен. Словно знал правду. — Должно быть, у его знака тончайшая вибрация.

Есть такие, правда, их можно пересчитать по пальцам. Ты, например. Могу поспорить, если кто-то о тебе не знает, ты прошмыгнешь мимо незаметно, как мышь.

— Тогда почему Векс обвинил в убийствах Дрэда?

У него мощный знак.

Ревэл наградил меня горделивой улыбкой, как всегда, когда ему удавалось чему-то меня научить.

— Так ты слышала! Очень хорошо, Элэй. Я уж было усомнился в твоих способностях постичь особенности нашей культуры.

Я не хотела признаваться, что всего лишь расспросила кое-кого.

— Должно быть, Векс знает гораздо больше, чем говорит.

— Элэй, ты должна позволить мне все устроить самому, если ты в самом деле решилась на эту аудиенцию. Нельзя просто так войти с улицы и потребовать, чтобы тебя приняли. Ты позволишь?

— Ни за что. Ты потратишь на это вечность. И будешь заинтересованным лицом. Я ухожу.

— Сейчас? На дворе суббота!

Я посмотрела на Шок:

— Медлить нельзя.

Вошла молодая женщина с подобострастным лицом и что-то прошептала Ревэлу на ухо.

— Твой спутник вторгся в мою библиотеку.

— Ухожу. — Я поцеловала Шок в щеку и пожала ее Руку. — Заботься о ней.

— Обещаю.

Было в его голосе что-то, чего я не узнавала. Может, искренность?

Ревэл провел меня наверх, в библиотеку, просторное помещение, где за стеклянными панелями хранились истинные сокровища. Ки стоял у входа, а Тео расположился в одном из кожаных кресел, ожидая меня.

Даже беглый взгляд давал исчерпывающее представление о величине и значимости коллекции Ревэла. Я знала, что к своему увлечению он относится крайне серьезно, но понятия не имела о размерах его вложений во все эти манускрипты. Каждый раритет был помещен на отдельную витрину с индивидуальным климат-контролем. Одна древняя книга, написанная на тонком пергаменте, была раскрыта на интересной для меня странице.

Пробежав глазами по староанглийской буквенной вязи, я поняла, что речь идет о различных типах демонов.

Парки отвечают за судьбу.
Бесы наносят ущерб.
Суккубы порождают похоть.
Орды развя:швают конфликты.
Дьяволы искушают праведных.
Духи потворствуют колдовству.
Хранители сулят покой.
Классификация несла в себе зерно истины. Поскольку каждый демон питался определенной эмоцией, это неизбежно влекло прямое разделение по принципу действия. Демоны, жаждущие злости, такие как Пик, были ордами, они сеяли раздор. Ревэла с его вечными вечеринками можно было отнести к дьяволам, разжигавшим сладострастие. Шок и я могли считаться хранителями, потому что мы помогали людям. Сестра забирала физическую боль, а я улучшала душевное состояние.

Тео подошел ко мне, и я кивнула:

— Идем.

Но Ревэл остановил меня:

— Не убегай вот так, Элэй. Ты проголодалась, дорогая, я же вижу, а тебе понадобятся силы.

Он предлагал себя в качестве десерта! Наши ауры вспыхнули, едва он коснулся моей руки, разгораясь, как пламя. Алчные изумрудные завитки потянулись ко мне. Рот наполнился слюной от приторности. Я оттолкнула Ревэла, не заботясь о приличиях. Все тут же вернулось на круги своя. В глазах его отразилась сильная боль, но он, как никто другой, натренировался в жалостливом «щенячьем взгляде», и на эту приманку меня уже не поймать. К тому же я избегала его целых десять лет, так что у него не могло быть никаких иллюзий насчет меня.

Тео был заметно удивлен моей реакцией. Он решительно встал между нами, подхватив меня под руку:

— Я позабочусь об Элэй.

Доступ к его эмоциям был сейчас открыт: Тео ревновал, сам того не понимая, но не хотел никому причинять вреда. Я испытала чисто женское удовольствие от осознания, что мой спутник не задумываясь накинулся бы на Ревэла, предоставь тот повод. И с жадностью поглотила эту эмоцию, едва не облизнувшись. Ревэл не упустил случая слегка поддразнить Тео:

— Бога ради, что ты сможешь сделать?

Тео только похлопал меня по руке, там, где пылала моя аура.

— Что тебе известно? — Глаза Ревэла сузились.

— Ничего, — вмешалась я. — Он ничего не знает.

— Леди определенно требуется защита, — только и сказал Тео.

— Я об этом и говорю, — нервно поддакнул демон.

— Элэй, ты знаешь, в моих силах помочь тебе. Ты не должна идти одна, тебе нужен я, чтобы все прошло успешно.

— Ревэл, я как-то справлялась со своими проблемами последние десять лет.

— Да, но теперь ты расстроена. И если ты расстроишь его... - Ревэл красноречиво взглянул на меня, чтобы не произносить имя Векса в присутствии Тео. — Он заберет у тебя все, включая твой бар, который ты так любишь.

Я замерла.

— Хозяин бара Майкл, его не запугаешь...

— Церковь выкупила «Логово». — Ревэл покачал головой. — Векс приобрел его через неделю после того, как ты устроилась там на работу.

— Но Майкл... Он бы мне сказал...

— Нет, не сказал бы. Таковы условия договора.

Я глубоко вздохнула, потрясенная новостью:

— Почему ты молчал?

— Ты вообще отказывалась меня слушать. Поэтому придется выслушать сейчас. Я отправляюсь с тобой, и ты не станешь со мной спорить.

— О нет. — Я вздернула подбородок. — Нечего тут приказывать, Ревэл. Позаботься о Шок или поплатишься.

— И потащила Тео к выходу.

Мы не размыкали рук, и сил во мне прибавлялось. Ревэл предпринял последнюю попытку:

— Элэй...

Но я отшатнулась от него, словно боясь обжечься:

— Оставь меня в покое! Просто присмотри за сестрой!

Не говоря больше ни слова, я спустилась по спиральной лестнице, прошла через огромную гостиную. Тео молча следовал за мной. Ревэл держался на расстоянии. В галерее с витражами я взлетела по мраморным ступеням и остановилась у дверей лифта.

Тео замер рядом, а я с тревогой посмотрела на Ревэла. Моя аура пульсировала ярко-красным, как проблесковый маячок на аварийных заграждениях.

Ревэл поднял голову к объективу видеокамеры, и подбородок его дернулся. Подъехал лифт. Я шагнула внутрь, повернулась лицом к демону и не сводила с него глаз, пока дверь не закрылась. Когда мы спускались, я боялась пошевелиться, помня о камере под потолком. Ревэл был настолько подвержен вуайеризму, что, без сомнения, пересматривал старые видеозаписи со мной, сделанные, когда я еще доверяла ему. А сегодня в его коллекции прибавление. При мысли об этом мне становилось плохо.

Услужливый швейцар уже ждал нас на Парк-авеню у раскрытой дверцы такси. Сообщив водителю, куда ехать, я откинулась на спинку сиденья и наконец тяжело выдохнула.

Тео, должно быть, узнал адрес.

— Мы едем в Братство Истины?

Я кивнула, понимая, что не стоит брать его туда, — слишком опасно. Впрочем, у Ревэла он доказал, что может быть полезен, а жизнь Шок зависела от меня. Как ни грустно это признавать, но я должна использовать любые средства, чтобы спасти ее.

Тео сочувственно взял меня за руку, и я ощутила, как рад он был отпору, который я дала Ревэлу, и как внезапное желание защитить меня удивило его самого, я сняла лишь пенку с коктейля его эмоций и не пыталась спровоцировать другие. Так еще слаще.

— Наверное, непросто ехать пассажиром? — пошутила я, кивая на водителя.

Тео смущенно улыбнулся:

— Да уж, к заднему сиденью я не привык.

Желание оказаться за рулем было в нем чрезвычайно сильно, наверняка он помчался бы еще быстрее, чем наш водитель, подвернись ему такая возможность. Эмоции Тео не переставали удивлять насыщенностью, у меня даже немного кружилась голова, но я не решилась разомкнуть наши руки.

Очень скоро пришло текстовое сообщение от Ревэла: «Встреться с Дрэдом в Д. П.».

Я же велела ему не лезть! Если бы нужно было предупредить Векса о моем визите, я бы сама ему позвонила. Вздохнув, я попросила водителя:

— Отвезите нас в «Дом Пророка», знаете, где это? — А Тео объяснила: — Фортюн устроил встречу с пророком. Но сначала я хотела бы поговорить с его племянником Тимом. Мы неплохо ладим.

Тим Андерсен был обличьем Векса. Что, если за убийствами все-таки стоит Дрэд? Он может помешать мне нормально поговорить с Вексом.

Я набрала номер главы нашего клана, но нарвалась на автоответчик.

— Это Элэй. — Мне пришлось продумывать каждое слово, ведь рядом сидел Тео. — Еду в «Дом Пророка» встретиться с твоим дядей. Надеюсь, ты скоро будешь, потому что лучше бы мне сначала поговорить с тобой.

Я очень надеялась, что Векс не проигнорирует мое сообщение и прибудет на место как можно быстрее.

Мы пересекли Уильямсбергский мост и вновь оказались в Бруклине. Красные кирпичные стены многоэтажек возвышались над кронами деревьев, загораживая вид на «Логово». Но я точно знала, куда смотреть. Я быстро прогнала мысль о звонке в бар: наверняка Дерил волнуется, но мне нечего было ему сказать.

Самым высоким зданием на севере Бруклина был нелепый белый куб, носивший название «Дом Пророка». Старое фабричное здание в семь этажей, с рядами огромных окон, сложенных из крошечных квадратиков стекла. А вот на крыше раскинулся сад, настоящие райские кущи, — за подобное «дополнительное удобство» на рынке недвижимости Нью-Йорка велись настоящие войны.

Братство скупило шесть крупных зданий вокруг. Склады в прошлом, теперь они сделались штаб-квартирами, из которых велось управление Церковью и различными деловыми проектами: торговлей недвижимостью, инвестициями, биомедицинскими исследованиями... Здесь же располагались апартаменты ведущих специалистов, Векса и его приближенных.

Демон переехал в Уильямсберг еще в начале семидесятых, когда он сам выступал в роли пророка. С его подачи район превратился в один из самых престижных в Нью-Йорке. О религии, которую Векс «проповедовал», я знала не больше остальных. Предполагалось, что братья (или носители Истины) полностью подчинили свои действия и чувства достижению поставленных перед собой жизненных целей. Им принадлежали передовые открытия в области биорегуляции, они изучали механизмы контроля автономных функций собственного организма и одними из первых создали курс семинаров по образу тренингов Вернера Эрхарда, направленный на развитие качеств лидера.

Водитель сделал все возможное, чтобы доставить нас к «Дому Пророка» как можно быстрее. Я заплатила ему, прежде чем мы остановились, и посмотрела на Тео. Синяк у него под глазом почернел. Прядь волос почти скрывала полоски пластыря на лбу.

— Ты уверен, что хочешь пойти со мной?

— Этот парень купил твой бар, я правильно понял?

— Так мне сказали.

— Тогда тебе не помешает поддержка. Кого-то, кто полностью на твоей стороне.

Он был прав.

— Ладно. Только прекрати называть себя моим телохранителем. Ты мне не по карману.

— Сегодня на меня скидки.

Я вынуждена была улыбнуться. И Тео тоже улыбнулся, слегка смущаясь. Мы в самом деле ничего друг о друге не знали, но по каким-то неясным признакам казалось, что все совсем наоборот... Внезапно мне захотелось заняться с ним любовью снова, медленно, с толком. Кому это навредит? Тео был слишком соблазнителен, чтобы просто отпустить его.

— Приятно вновь видеть твою улыбку, — сказал он.

— Ну... у меня были трудности. - Я сжала его руку и отпустила. — Идем.

Мы вышли на набережную; сильный рыбный запах, идущий от реки, распространялся на несколько кварталов вглубь. Через мост мчался нескончаемый поток машин, заглушавший все окружающие звуки. Мы вошли в здание. В фойе вели простые стеклянные двери, там царила атмосфера индустриального шика: крашеные трубы, светильники без абажуров под потолком, стены, выложенные плиткой, темно-красный бетонный пол и громкое эхо. Здесь стояли низкие скамьи и столы, Братство считало уместным создание общественных центров в больших промышленных зданиях.

Фойе было гораздо скромнее по размерам, чем остальные помещения и постройки комплекса. Первой встречи с Вексом я когда-то ждала в атриуме конференц-центра, и там росли деревья высотой с трехэтажный дом.

Векс, вероятно, не любил, чтобы в здании, где он и Дрэд, по сути, жили, околачивались толпы праздношатающихся. Все же в фойе находилось около дюжины людей, они пили кофе, читали или стучали по клавишам ноутбуков. Судя по тому, что по большей части они напоминали жителей Уильямсберга, место явно пользовалось популярностью.

Присутствия Векса я не чувствовала. И только в общих чертах могла указать местонахождение Дрэда: где-то в южной части здания, на одном из верхних этажей. Знак этого демона отличали неясность и уклончивость, что заставляло меня терять уверенность. С северной стороны приближался другой демон, но не Векс. От давящего чувства у меня перехватило дыхание, и имя пришло само собой: Зил( Zeal (англ.) — рвение.). Оно обязательно фигурировало в большинстве рассказов Шок о главе клана и его помощнике. Зил отвечала за связи с общественностью и за проведение различных акций, собраний и встреч. Она напрямую контактировала с последователями Церкви, питаясь их благочестивым рвением и фанатичной преданностью. Я ни разу не встречалась с ней лично.

Мы подошли к стойке рядом с лифтами, закрытыми мелкоячеистой бронзовой решеткой, на вид крайне прочной. Я бы сказала, «демононепроницаемой». Сообщив свое имя охраннику, я добавила, что мне назначена встреча с пророком Андерсеном.

Охранник быстро проверил электронный список посетителей и попросил встать прямо перед веб-камерой, чтобы сделать снимок. Бронзовые «врата» раскрылись автоматически, едва мы к ним приблизились. Парень за стойкой объяснил, что программа распознавания лиц предоставит нам свободный доступ в определенные части здания. У запретных зон ворота просто не разъедутся.

Лифт уже ждал нас с раскрытыми дверями. Жутковатое впечатление, словно за тобой непрерывно следят. Братство Истины одобряло передовые технологии, особенно достижения в области медицины. Оно уверяло власти в том, что это повышает качество жизни, и не критиковало ни аборты, ни генную инженерию, ни клонирование, ни исследования стволовых клеток. В эпоху Борджиа Векс заправлял Католической церковью, принимая обличья скандально известных Римских Пап. Дрэд всегда был рядом. Но та история не шла ни в какое сравнение с нынешней, весьма толерантной религией: Братство проповедовало свободу выбора во всем.

На пятом этаже нас встретила хрупкая азиатка, с улыбкой проводившая в комнату ожидания. Меня поразили ее розовые брекеты — ей ведь было уже двадцать пять как минимум. Но челка, вздернутый носик и маленькие изящные руки придавали девушке неповторимое очарование. Неужели Дрэд заставлял бедное создание работать семь дней в неделю?

— Добро пожаловать, меня зовут Джун, я помощница пророка Андерсена. — Она указала Тео на мягкое кресло перед столиком, заваленным журналами. — Вы можете подождать, пока мисс Мейерс будет говорить с пророком.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой? — тихо спросил Тео.

— Нет, посиди здесь.

Я была рада, что он не стал возражать, хотя, вероятно, ему хотелось взглянуть на знаменитого главу «братства анархии». Но предстоящий разговор с Дрэдом — не для его ушей.

— Дай-ка мне мобильник. — Я протянула телефон, и Тео набрал свой номер, подождав, пока не подаст сигнал его трубка. — Звони, если что.

— Я скоро.

Передав телефон обратно, он нарочно коснулся моих пальцев. Я тут же проглотила яркую вспышку притяжения, исходящего от него. Кто же из нас желал его? Женщина или демон во мне? Я не стала бы отрицать, что в тот миг мечтала крепко его обнять, прижаться жадным ртом к его губам, обхватить ногами его бедра...

Невероятным усилием воли я заставила себя двинуться вслед за Джун. Мне очень повезло, что Тео спас меня от Пика прошлой ночью. Шок повезло не меньше, иначе некому было бы остановить того, кто напал на нее.

Казалось неправильным оставлять здесь Тео одного. Он мог оказаться легкой добычей. Но я должна думать о Шок. Если с ним что-то случится, мне придется срочно искать ближайший выход. На случай побега я уже приметила лестницу в самом дальнем углу.

За дверями в конце коридора знак Дрэда вибрировал сильнее, чем знак Зил. По мере приближения походка моя теряла твердость, словно пол наклонился. Я скользила, двигаясь почти машинально. Весьма неприятное ощущение, хотя я старалась подавить его. Интересно, как люди с повышенной чувствительностью реагируют на знаки демонов: замечают ли их вообще и не ухудшается ли при этом их самочувствие?

Джун открыла двери и произнесла:

— Пророк Андерсен, к вам мисс Эмма Мейерс.

Я оказалась в большом угловом офисе. Джун тут же вышла. С одной стороны открывался вид на шоссе и высившуюся за ним крышу «Арены Пророка» к югу от Уильямсбергского моста. Ист-Ривер здесь круто изгибалась, и маленькую бухту сплошь заполняли верфи и высокие грузовые краны военно-морского судостроительного завода. Дальше обрамленная мостами река входила в центр города.

Другой ряд окон смотрел прямо на Манхэттен и на плотный серо-голубой массив воды перед ним. Мы находились выше, чем здание «Домино фудс», также располагавшееся на этом берегу, поэтому сразу за рекой можно было увидеть парк Ист-Ривер и верхушки жилых многоэтажек. Это был Алфавитный город, мой район.

— Красивый вид.

Я радовалась, что бар заслоняли стены домов. Никогда бы не подумала, что все время я была выставлена на обозрение.

Дрэд, или пророк Томас Андерсен, ждал меня, стоя возле стола из чистого оргстекла, на котором лежали только сотовый, ноутбук и кожаный футляр для ручки. На стене позади него красовались встроенный монитор в черной раме и в белых рамках многочисленные грамоты, сертификаты, цитаты и фотоснимки, запечатлевающие пророка в компании известных и влиятельных людей. Главной святыней этого «иконостаса» являлась фотография, на которой Дрэд обнимал за плечо первого пророка, Дэйла Уильямса, прежнее обличье Векса. Теперь тот исполнял роль молодого племянника Томаса Андерсена, Тима, и наверняка кого-нибудь еще.

Черный блестящий пол, мягкое освещение и отсутствие офисного оборудования навели меня на мысль о том, что это не рабочий кабинет Дрэда. Помещение использовалось исключительно для того, чтобы произвести на посетителя нужное впечатление.

— Рад встрече, Элэй.

Томасу Андерсену было около шестидесяти. Выглядел он как типичный горожанин, представитель интеллектуальной элиты Лиги плюща1(Лига плюща — объединение восьми старейших привилегированных учебных заведений на северо-востоке США.), высокий, сильный, с короткими седыми волосами и слегка загорелой кожей человека, который много времени проводит на открытом воздухе. Было в облике Томаса что-то располагающее и благородное, но я чувствовала только скользящие вибрации знака Дрэда, выводящие меня из равновесия.

— Вообще-то, я пришла к Вексу.

— Векс сейчас за пределами страны и в ближайшие дни не вернется. Может быть, я смогу тебе помочь?

— Дрэд произнес это без особого энтузиазма.

В ближайшие дни не вернется! Но я не могу ждать так долго!

— Мне необходимо поговорить с Вексом. Ты не можешь позвонить ему?

— Боюсь, это невозможно. Там, где он сейчас, нет сотовой связи. Придется говорить со мной.

Пытаясь двигаться с достоинством, я направилась к столу. Прежде я видела Дрэда всего несколько раз, в обществе Векса, и чаще всего, когда получала приказы, кодовые слова и важную информацию по моей работе. В остальных случаях я встречалась с главой клана без свидетелей, но эти случаи были весьма редки. Что, если Дрэд солгал? Он слишком скользкий, чтобы ему доверять...

Демон носил очень дорогой костюм, в белые манжеты рубашки были вдеты запонки. Галстук отсутствовал, а из расстегнутого на две пуговицы ворота слегка виднелась грудь, покрытая седыми волосами. Шок однажды со смехом поведала, что Дрэд создал нынешнее обличье с преждевременной сединой, чтобы уж наверняка закрепить за собой главенство в церковной общине. Обычно Дрэд избирал для себя только «идеальные оболочки»: самый храбрый и преданный рыцарь, самый смиренный монах, самый галантный вельможа, но ему никогда прежде не приходилось сталкиваться с ролью лидера, вплоть до того момента, когда Векс передал ему бразды правления Братством.

Когда я подошла к столу, Дрэд не протянул мне руки. Это был обычай людей, а не демонов: более слабый из нас при рукопожатии рисковал стать легкой добычей.

Дрэд сел, жестом предложив мне устраиваться поудобнее. Два кресла с моей стороны обладали плавными, эргономичными формами: покатые подлокотники, комфортные спинки. То, в которое я села, обтянутое белой тканью, было на удивление уютным, но я не могла позволить себе расслабиться и выпрямила спину.

Демон бросил взгляд на экран ноутбука: — Ревэл сообщил, что утром в бар вторгся демон и напал на Шок.

По крайней мере, он оставил мне возможность рассказать кое-что самой, и я смогла бы решить, искренне он удивлен или нет.

— Да, но я не почувствовала его знака!

— Возможно, это было отродье Шок. Или другой демон со слабой вибрацией, которую ты не узнала. Щок была там, ведь так? А на тебя ее знак действует...не лучшим образом.

Не хотелось признавать, что мне пришлось отключить шестое чувство, когда случилось первое нападение.

— Нового демона зовут Петрифай, от его присутствия по позвоночнику бегут волны холода. Такое сложно не заметить.

Дрэд понимающе улыбнулся, но что-то жесткое и суровое было в том, как сложились его губы.

— Разумеется.

Он был слишком снисходителен. Меня это не оскорбляло, но необходимо было встряхнуть его, заставить слушать меня.

— Согласно договору вы должны заботиться о моей безопасности. Прошлым вечером на меня набросился Пик прямо у дверей бара и убил бы не задумываясь, если бы Тео не вмешался. Сегодня утром нападению подверглась Шок в моей квартире. Дважды. Какой смысл мне на вас работать, если выгоды — ноль?

Сдержанная ухмылка не сходила с лица демона.

— Кстати, о работе на нас. Полагаю, у тебя есть то, что причитается мне. Сэйвор сказала, вы не завершили разговора.

Моя рука скользнула в карман, где лежала флэшка Фила Анкера. Просто чудо, что она не выпала в салоне такси или где-нибудь еще. Я почти решила солгать и сказать, что потеряла ее. Но тогда Дрэд прикажет Филу сделать все заново, и бедняге, чтобы выполнить поручение, вновь придется пройти через ад, о котором он говорил.

Я вынула флэшку:

- Фил передал утром.

Дрэд потянулся за нею, но я не спешила отдавать устройство:

— Я оставила Вексу сообщение, но он до сих пор не перезвонил. Как вы намерены решить нашу с Шок проблему?

— Я пошлю Стана, он припугнет Пика, чтобы тот больше не показывался на твоей территории. Тебе лучше побыть здесь, пока Векс не вернется. Уверен, он захочет с тобой побеседовать.

Тон Дрэда мне определенно не нравился. В нем звучало что угодно, только не радушие. Может, Дрэд самолично совершает все эти нападения? Он холоден как лед.

Неудивительно, что жена оставила его. Я искренне сочувствовала ему: в течение нескольких месяцев таблоиды только и говорили, что о его супруге, пустившейся во все тяжкие с молодым любовником прямо под носом у Дрэда. Это был не первый скандал, героем которого становилось эксцентричное обличье Крэйва. Незадолго до трагедии одиннадцатого сентября одна телевизионная звезда подала на него в суд и стрясла с Марка кругленькую сумму денег. Тогда я еще не знала, что Крэйвет - демон. Теперь же блогеры и сплетники, кажется, всерьез задались целью низвергнуть заносчивого пророка до уровня простого смертного.

— Наверху для тебя найдется угол, — продолжал Дрэд, даже не пытаясь выглядеть учтивым.

— Я здесь не останусь. Вернусь, когда Векс объявится, но все равно спасибо.

Я вскочила на ноги, немного шатаясь из-за вибрации его знака.

К Ревэлу и в «Логово» я тоже не собиралась. Слишком опасно. Надо было решать, что делать.

Дрэд величаво поднялся из-за стола и подошел ко мне:

— Я должен защищать тебя, таков приказ. Твой уход помешает мне выполнить его безукоризненно.

Это что, ловушка? Я едва не ляпнула это вслух. Впрочем, Дрэд ждал моего решения с таким видом, словно ему было все равно, что я выберу.

Но как я могу ему доверять? Дрэд выражает волю Векса, бросить ему вызов — значит, бросить вызов главе клана. Что бы между ними ни происходило, Дрэд все еще занимал важнейший пост, контролировал Братство в образе пророка. Но это не исключало его причастности к нападениям на Шок.

Вексу было известно, что я здесь, я ведь отослала сообщение. Я могла перезвонить и сказать, что останусь ждать его. Даже если следовало держаться от Дрэда подальше, в стенах «Дома Пророка» он вряд ли причинит мне вред.

Требовалось получить кое-какие доказательства.

— Допустим, я могла бы тут остаться... — сказала я, просто чтобы взглянуть на реакцию демона.

Он стоял так близко, что мне удалось коснуться его пальцев, когда я сделала вид, что ухожу.

Дрэд испытывал жгучее унижение, пронзавшее его фиолетовыми волнами до самого ядра, чувствовал себя преданным, агнцем на заклании, посмешищем перед людьми, которые прежде с подобострастием внимали каждому его слову. Он сгорал от ревности и неутоленной страсти, и вокруг этого яркой лентой змеилась горечь.

Внезапно в его глазах вспыхнула ярость.

— Не прикасайся ко мне!

Дрэд яростно схватил мое запястье так сильно, что я вскрикнула, и вторгся в мои эмоции, с легкостью круша защиту, пробуя на вкус мое желание защитить Шок любой ценой.

— Я чуть не умерла вчера! — прошипела я. — И Шок едва не убили утром! Я должна знать, что могу тебе верить.

Под удушающим покровом унижения было что-то еще. Дрэда защищали доспехи высокомерия, но в нем росло беспокойство, резонирующее с увеличивающейся пустотой внутри меня. Да, его силы были велики, но ядро... Оно начало угасать. Спасти его могло только поглощение другого демона, иначе через несколько месяцев он умрет от истощения.

— У тебя та же беда...

Лучше бы я его не касалась! Желание восстановить жизненную энергию лишает рассудка. Однажды демона, стремившегося заполучить мое ядро, переехал грузовик. Ждать его воскрешения я не стала и помчалась прочь.

— Да, — признал Дрэд, и верхняя губа его с отвращением изогнулась.

Я выдернула руку, и он будто бы пришел в себя. Связь между нами должна была прерваться, но в стене как будто проделали брешь: он чувствовал мою бесконечную жалость (как не жалеть того, кто угодил в ту же ситуацию?) и то, что я никогда бы не воспользовалась прикосновением, чтобы опустошить его. — Впервые в жизни, — с горечью добавил он.

Сердце мое подпрыгнуло в груди. Вероятно, это был мой шанс.

— Как же ты прожил так долго, не поглощая других демонов?

— Я делал это каждые двести лет, мы с женой производили на свет отродий друг для друга.

Тьфу, гадость!

— Вот как...

— Мы были всем друг для друга. — Дрэд говорил ровно, но ярость и страх буквально рвались наружу. Скрывая за ними отчаянный, исполненный страдания немой крик. Даже человек бы это заметил. — Она отдала отродье Крэйву. А ему даже ста пятидесяти нет. Он ему без надобности. А мне нужен. И она это знает. Говорят, она взяла себе его отродье. — Дрэд почти скрежетал зубами. — Это был наш ритуал. Наша связь.

Как бы ужасно все это ни звучало, боль его была настоящей.

— Мне очень жаль.

Только через пару минут Дрэду удалось взять себя в руки.

— Все будет хорошо, — заверила я его.

Дрэд вспомнил, что играет роль пророка, и выдавил улыбку:

— Это я должен утешать тебя.

Я улыбнулась, от всей души жалея его особенно теперь, когда была уверена, что он не нападет на меня. Но еще больше мне было жаль саму себя. В отличие от меня Дрэд без промедления поглотит любого демона, если сумеет им завладеть. Надеяться же на простое решение моей проблемы не приходилось.

Но самым главным оставался вопрос, кто покушался на жизнь Шок. А наиважнейшей задачей — обезвредить его. Или их.

По крайней мере, я нашла нечто общее между мной и помощником Векса. Если не он повинен в нападениях на демонов, то необходимо переманить его на свою сторону: такой союзник может оказать существенную помощь.

Чуть ли не отеческая улыбка, отточенная до автоматизма мимика, призванная располагать и убеждать... Я готова была сдаться и поверить ему. Он позвонил куда-то, видимо, чтобы уладить вопрос о моем присутствии в «Доме Пророка». Бедняга не осознавал, что власть его — лишь иллюзия. Но это все, что у него было.

ГЛАВА 9

Мы вышли из офиса, и Дрэд пояснил:

— Спустишься по лестнице, там зарегистрируешься в системе охраны.

— Зачем?

— Раз ты останешься здесь на несколько дней, тебя надо просканировать, чтобы мне не пришлось всякий раз подтверждать легальность твоего присутствия в комплексе.

Говорил ли он правду? Почему я сомневалась в каждом слове, слетавшем с его губ? К счастью, Дрэд не сможет избавиться от меня незаметно, если мое имя будет значиться в списке охранной системы. Здравый смысл подсказывал: игра стоит свеч.

— Ладно, сделаю.

Тео встретил нас уже на ногах, готовый ко всему.

— Я останусь здесь на ночь, — объяснила я, — но придется спуститься вниз и отметиться официально.

Едва удостоив моего спутника взглядом, Дрэд спросил:

— Послать кого-нибудь за Шок?

— Нет, она в безопасности. — Я не собиралась выдавать ему местонахождение сестры. Подумав, я добавила: — Все равно благодарю за заботу.

Тео понял, что пророку я не доверяю. Дрэд, полагаю, тоже. Снова между нами пробежал холодок. И он мне больше не улыбался.

Молча мы спустились к стойке регистрации, и я отдала охраннику водительские права.

Когда тот попросил документы Тео, Дрэд любезно ответил:

— Это не обязательно, Мартин.

— Да, мистер Рэм уже уходит, — подтвердила я.

— Еще нет, — возразил Тео так тихо, что только я его слышала.

— Со мной теперь все будет хорошо. А тебя работа ждет?

— Сегодня у меня выходной. Я знаю, ты позаботишься о себе сама, ты говорила. Но мне хотелось бы быть в твоем обществе еще немного. А потом я отправлюсь домой, обещаю.

Я все еще колебалась, но Тео взял меня за руку, и я почувствовала его желание поддержать, сделать все, что угодно, стать скалой, за которой я смогу укрыться.

Я выпила до дна эту порцию тонизирующего коктейля.

— Хорошо, подождешь, пока я устроюсь.

Губы Дрэда растянулись в холодной полуулыбке: многие демоны окружали себя людьми, которыми постоянно подпитывались. Он, вероятно, полагал, что я собираюсь плотно «пообедать», прежде чем отпущу Тео.

На шестом этаже ждал лифт. Бронзовая решетка перед ним была декорирована изящнее и больше походила на вуаль. Дрэд поднял лицо к камере, и решетка быстро отъехала в сторону. Пожалуй, закрывалась она еще быстрее, на случай незваных гостей.

Дрэд приготовил для меня замечательный лофт в северо-западной части здания. Окна выходили на реку и Манхэттен. Низкие кирпичные дома Уильямсберга и Гринпойнта на севере странно контрастировали со стройными современными небоскребами, самые высокие из которых стояли к воде ближе остальных. Дальше и выше по течению над оконечностью острова Рузвельта изгибался кружевной пролет моста Куинсборо. Отсюда были полностью видны Нижний Ист-Сайд и Мидтаун, не говоря уже об Эмпайр-стейт-билдинг. Чтобы взглянуть на юг, пришлось подойти к окнам вплотную: гибкие канаты и чернеющие каменные опоры Уильямсбергского моста выступали из тени совсем близко.

В этот лофт, наверное, были вложены огромные деньги. В интерьере преобладали естественные цвета, вероятно, чтобы смягчить давящее впечатление от городского ландшафта: оттенки бежевого, зеленого, с вкраплениями золотого и красно-коричневого. Спальня представляла собой открытую площадку над общим помещением, куда вела лестница. Под ступенями расположилась кухонная ниша, отделенная от гостиной мраморным столом и четырьмя стульями.

— Добро пожаловать домой, — объявил Дрэд. Я насторожилась, но противоречить ему не хотелось. — Такие апартаменты мы держим для особо важных гостей.

Я прошла к двери в углу и, заглянув, обнаружила там ванную комнату. И на какое-то время лишилась дара речи.

— Мило. Очень мило.

— Кухня полностью оборудована, холодильник заполнен. — Дрэд посмотрел в сторону Тео. — Горничная пополнит запасы и уберет в случае необходимости. Вам ни о чем не следует беспокоиться. Достаточно нажать красный квадратик. — Он указал на сенсорный экран, вмонтированный в стену возле входа. — Джун на связи в любое время дня и ночи и выполнит первое же ваше пожелание.

— Где тут камера, чтобы быть уверенным, что она меня видит? — Тео не скрывал насмешки.

Но Дрэд был совершенно серьезен:

— В лофте не установлено ни одной. У нас не принято вторгаться в частную жизнь. Это противоречит тому, что мы проповедуем.

— Разумеется, — с улыбкой согласилась я.

Дрэд вновь посмотрел на Тео:

— Утром Братство организует собрание. Сочту за честь, если ты примешь в нем участие, Элэй. Узнав нас лучше, ты поймешь силу связей, существующих в нашей общине.

Что?

Приглашение было совершенно неожиданным! С чего это Дрэд вздумал агитировать меня? Или оно предназначалось Тео? Наверное, я выглядела полной идиоткой. Я только сумела указать на свою юбку и топ и промямлить:

— Ну... я неподобающе одета. Лучше я воздержусь.

Дрэд сказал еще настойчивее, даже жестче, словно не привык к отказам:

— Братство радушно принимает всех, не важно, как ты выглядишь и чем занимаешься.

— Как великодушно с вашей стороны, — выдавила я. Наверное, я заинтересовала его сильнее, чем могло показаться, если Дрэд так старается.

— Мы не были бы церковью для людей без самих людей.

Над столь двусмысленной шуткой я смеяться не стала.

— Утром я пошлю за тобой, в половине одиннадцатого.

Даже ответа дожидаться не стал. Просто одарил своей фирменной пастырской улыбочкой и вышел. Двери закрылись с похожим на шепот щелчком.

Тео потрясенно выдохнул, теперь свободно озираясь по сторонам:

— Ух ты... Я не думал, что ты большая шишка. Впору красную дорожку стелить.

— Я не шишка, честно. Сама ничего не понимаю. — Скрестив руки на груди, я подошла к окнам.

— Может, пришло время платить по счетам за то, что купили твой бар? — осторожно предположил Тео.

— Может, — рассеянно отозвалась я. — Позвоню Дерилу, предупрежу, что меня не будет.

Тео отправился исследовать ванную, а я поговорила с Дерилом и Лолитой. Они не на шутку разволновались, но я солгала, что все в порядке и что Шок просто нужен уход, пока ей не станет лучше. Выяснилось, что Сэйвор сдержала слово и присматривала за баром, пока я улаживала свои дела. Отлично. Мой долг перед демонами Нью-Йорка рос как на дрожжах.

Появился Тео и тихо сел в кресло, глядя на реку. Время от времени по ней проплывали буксировочные катерки, тянувшие тяжело нагруженные баржи. Белая пена за кормой складывалась в долгую букву «V».

Садившееся солнце заливало розовым сиянием высокие рваные облака. Закончив разговаривать по телефону, я задумалась, что еще могу сделать. Ждать возвращения Векса казалось наиболее верным решением. Только он мог дать мне прямой исчерпывающий ответ о причинах происходившего.

Я плюхнулась на диван, глядя на пылающее небо и темные громады зданий за серебряной лентой текущей воды. Тео опустился рядом, молча взял меня за руку. Мне требовалась подпитка. Срочно.

Ладонь его была горячей, но я не взяла ни капли его эмоций. Не сейчас. Я хотела просто насладиться прикосновением.

Мы сидели в лучах заходящего солнца. И я не могла припомнить, когда в последний раз мне было так спокойно, когда я любовалась закатом рядом с мужчиной.

У меня даже ком встал в горле. Меня захватило обычное, простое человеческое чувство, словно спокойные воды несли нас неспешно, невесомо...

Потом я обнаружила, что Тео сдерживается, словно запрещая себе чувствовать слишком сильно. Я забрала часть его противоборствующих эмоций, чтобы он расслабился. Это была радость, смешанная с горечью, столь прекрасная, что я почти забыла, что вновь использую Тео. Усилием воли я заставила себя прекратить.

Не знаю, как долго мы вот так сидели, но уже совсем стемнело, и дневная панорама сменилась ночным великолепием, когда я решилась разжать пальцы.

— Тебе пора идти.

Он не отпускал мою руку, словно от этого зависела моя жизнь.

— Я не могу.

— Тебе нельзя здесь оставаться.

— Элэй, как ты можешь доверять этому типу? Он же совершенно на тебе помешан, ему от тебя что-то нужно. Он ни разу не посмотрел мне в глаза!

— Ты же понимаешь, как великодушно он поступил, предложив мне остаться. Просто я знаю его племянника, и он пытается помочь.

— Вряд ли. Что, если это ловушка? Если он манипулирует тобой? Тебе нужен кто-то еще, кто в курсе того, что происходит.

Протест растаял на моих губах. Тео коснулся самого больного: что, если те, кто обещал защищать, пытаются убить меня и Шок?

— Ты должна кому-то доверять. Фортюн не подойдет, он изворотливее угря, и у него твоя сестра.

Я взглянула на Тео как-то по-другому:

— Ты прав, но я не знаю, во что вляпалась, и для тебя это может оказаться слишком опасным. Смертельным. Я не могу взять на себя такую ответственность.

— Я сам за себя отвечаю, совсем как ты за себя.

Ни в ком я не встречал такой решимости. Но любой морпех посоветует тебе взять на боевое задание напарника. — Он коснулся синяка. — Даже такого, которому пару раз наваляли.

С улыбкой я откинула прядь волос с его лба, чтобы взглянуть на рану:

— Все не так уж плохо, но, боюсь, останется шрам.

Его рука обвила мое плечо, заставляя подвинуться ближе. Мне нравилось, когда Тео трогал меня.

— Мне все равно, — прошептал он.

И говорил правду. Я положила ладонь ему на грудь. Сидеть в темноте, наслаждаясь вкусом его эмоций, было очень приятно, но чувствовать под собой его тело — это совсем другое, гораздо более интенсивное ощущение, оно разжигало во мне желание. Хотелось прижаться к Тео еще сильнее, пить его дух, словно игристое вино, долгими глотками, до полного насыщения.

Внезапно раздался стук в дверь, и я отпрянула. Мы оба уставились на вход. Через минуту стук повторился, на этот раз более громкий.

Тео пошел открывать. За дверью ждала высокая женщина, выше его самого. Она не была демоном, но бесовское начало в ней, безусловно, присутствовало. Короткие волосы — не за что схватить во время драки; широкие плечи, форма цвета хаки... С ней определенно не стоило связываться. То, как она держалась, свидетельствовало об усердных тренировках, а выправка — о военной муштре. Возможно, в рядах спецназа.

Встревоженная, я вскочила на ноги, стряхивая сладостное наваждение объятий Тео, и поспешила к дверям.

— Я Монтана, начальник здешней охраны, — представилась она хрипло и указала на казавшегося рядом с нею коротышкой человека, который толкал перед собой тележку с бумажными пакетами. — Доставка для Эммы Мейерс.

- Что за черт?.. — Я выглянула в коридор.

И отступила, пропуская носильщика внутрь.

— Где поставить, мисс Мейерс? — спросила Монтана

— Да где угодно, все равно.

Монтана, чуть отступив, изучала наши лица, пока носильщик торопливо разгружал пакеты, в основном помеченные «Сакс, Пятая авеню». Он составил их в два ряда, почти заполнив пространство вдоль стены у входа. Монтана в последний раз окинула их стальным взглядом, и оба вышли.

Тео наблюдал за ними в глазок, потом взялся за ручку, открыл дверь, чтобы проверить, не заперли ли нас. Похоже, он испытал облегчение, но при уровне автоматики в этом здании, думаю, не составило бы труда заблокировать замок по первому же приказу Векса или Дрэда.

Я взглянула на пакеты:

— Как они сумели провернуть все так быстро? Посылали вертолет?

— Не каждого ВИП-клиента так облизывают.

— Сомневаешься? — саркастично усмехнулась я.

Настроение было полностью испорчено.

Я принялась распаковывать покупки, шурша бумагами и обнаружила целый гардероб, включая шелковое нижнее белье различных моделей. Черт бы их побрал, даже с размером не ошиблись!

Из одного пакета выпала белая карточка. На лицевой стороне значилось мое имя, на другой: «Буду завтра днем. Прости, что не встретился с тобой сегодня». Подписано буквой «В».

Почерк не Векса, но, без сомнений, записку передали по его приказу.

Так, значит, Векс. Это уже слишком. Что он хотел этим сказать? Это знак мне или Дрэду?

Я оставила подарки и рявкнула:

— Знаешь что? Пойду-ка я приму ванну, горячую ванну и постараюсь обо всем этом не думать!

— А я приготовлю что-нибудь перекусить, — кивнул Тео.

Я взглянула на него с благодарностью и пожала руку, извиняясь, что повысила тон. Следовало отправить его домой, но я была совершенно раздавлена поступком Векса. Вспомнилось, как трудно было убедить его ссудить Майклу необходимую для ремонта фасада сумму. Не в манере Векса засыпать подарками. Обычно это делал Ревэл.

Меня посетило дурное предчувствие.

Ванная комната была поистине огромной. Оазис удовольствия для сибарита. Братство поощряло капризы прихожан. Абсолютная свобода предполагала, что человек проявит все свои стороны: положительные, дурные, ударится в излишества или замкнется в комплексах.

Церковьутверждала, что существует множество путей познания, в том числе эмоциональный, духовный и физический.

Душевая кабина была сделана из мрамора и стекла; полотенца толстые, мягкие и теплые, а пол подогревался по всей площади. Шкафчики изобиловали туалетными принадлежностями, нераспакованными средствами для макияжа, ухода за волосами и всем необходимым для поддержания красоты. Всем, что только можно себе представить.

Если уж Векс привык строить самые роскошные дворцы, то стоило ли удивляться местному убранству? Поражать взор потенциальных партнеров — тактика, прошедшая проверку временем.

Я решила забраться в джакузи, так я дольше смогу побыть одна. Тео, насвистывая, хозяйничал на кухне, готовя ужин, который я не стану есть. Последнее, чем мне хотелось бы завершить вечер, была игра в «спрячь-еду-под-салфеткой».

Я отодвинула занавеси, чтобы любоваться ночной панорамой города, и приглушила свет. Ванна наполнилась быстро, так что, когда я разделась и забралась в нее, булькающая вода скрыла все мое тело.

— Доставка еды, — предупредил из-за двери Тео.

Наверное, он хотел присоединиться ко мне. Но я должна была разделаться с ужином без свидетелей. Приготовив речь, чтобы отослать его, я ответила:

— Заходи.

Он бросил жадный, полный обожания взгляд на неясные очертания моего тела. Я оставалась бесстрастна. Эту часть ухаживания я ненавидела больше всего. Маневры, изощренную ложь, чтобы никто ничего не узнал... Поэтому Тео давно следовало отправить домой.

Поднос и бокал красного вина он поставил на бортик рядом со мной. Легкая закуска: сырное ассорти, крекеры, фрукты, хрустящие роллы.

- Не торопись. Я пойду вздремну.

Потрясенная, я совершенно искренне улыбнулась ему, и Тео исчез за дверью. Он был ужасно любезен, мог запросто вынудить меня позволить ему остаться. Но... ни давления, ни объяснений.... То, чего мне всегда хотелось.

Но разве это справедливо? Я ведь лгала ему, позволяя поверить в отношения, у которых не могло быть будущего! Чувство вины переполняло меня, когда я спустила содержимое подноса в унитаз. Тео заслуживал лучшего. Он был хорошим парнем, не боящимся сказать, что он чувствует. Его глаза говорили мне больше, чем речи иных людей. Я знала, как сильно он обеспокоен поведением Дрэда. И эти его взгляды... Восхищение? Вожделение? Или так он пытался внушить, что я не одинока?

Когда он обнимал меня на диване, это было подобно электрическому разряду. Как одно лишь прикосновение может так воспламенять? Сильные, руки двигались с такой уверенностью, словно обнимать меня — их главное предназначение. Если бы не стук в дверь, я бы поцеловала его, и неизвестно, чем бы все это закончилось.

Неудивительно, что уходить он не спешил. Стоило нам приблизиться друг к другу, как наши тела охватывал огонь, и, совершенно естественно, Тео хотел заявить о своих правах. Девушка-в-беде, судя по всему, для него это мощный афродизиак. И нечестно соблазнять парня, приговаривая при этом: «Нет, нет... тебе лучше уйти...»

Но я должна была заставить Тео вернуться домой.

Вероятно, я угодила в змеиную яму, оказалась в эпицентре борьбы за власть между демонами; и собственная судьба волновала меня меньше всего: требовалась помощь, чтобы найти нападавшего на Шок и остановить череду смертей. Использовать Тео как живой заслон было бы верхом подлости.

Закутавшись в белый уютный халат, я вышла из ванной. Поднос отправила в посудомоечную машину вновь с досадой посмотрела на груду пакетов в прихожей. Приглушенный свет был включен только там. Остальное пространство лофта поглотил полумрак городской ночи.

Необходимо узнать, действительно ли Векс выкупил мой бар, желательно до встречи с ним. Но вызывать сюда Майкла не лучшая идея, если за мной следят.

Только подставлю его.

Наблюдает ли за мной Дрэд сейчас? А когда я принимала ванну?.. Может, он такой же, как законченный извращенец Ревэл?

Последний чуть ли не раздувался от гордости, демонстрируя мне систему слежения в особняке в Малибу, с помощью которой он был в курсе личной жизни своих гостей и свиты. Он обожал это: подсматривать и подслушивать. Секс, скандалы, интриги, секреты... И меня приобщил к своему хобби; во время особенно памятной «сессии» я довела его до оргазма, пока мы подглядывали.

Больше ни одному демону я не позволю манипулировать мной. Я должна идти своей дорогой, иначе мне конец.

Бьюсь об заклад, Дрэд подлец и лофт напичкан камерами до упора. Пришло время выставить им с Вексом ультиматум. Пусть они купили «Логово», но меня они не получат.

Тео спал на диване, уронив голову на мягкую думочку. Ботинки и футболку он снял, оставшись только в джинсах.

Сомневаюсь, что существовала на свете причина, показавшаяся бы ему достаточно веской, чтобы бросить меня. Он слишком привязался ко мне. Неужели придется довести его до такого состояния, когда он сам сдастся и уйдет при первой же возможности?

Я развязала пояс, и он скользнул на пол. Отражение в окнах подсвечивало мою кожу при каждом шаге. Тео не шевелился.

Не достаточно просто отказать ему в близости: вероятно, он и не рассчитывал на секс, учитывая, что не накинулся на меня в ванной. Я должна раздразнить его, а потом оттолкнуть. Должна повести себя так эгоистично, чтобы вызвать к себе настоящее презрение. Здоровый, сильный мужчина, обладавший женщиной прежде, воспримет ее отказ как оскорбление, особенно если перед этим она сделает все, чтобы разжечь в нем адское пламя желания.

Как ни грустно признавать, я прибегала к подобной стратегии не единожды, чтобы отделаться от любвеобильных ухажеров. Не моя вина, что каждый раз я с точностью могла сказать, чего им хочется, и чувствовала себя обязанной дать им это, чтобы и мне перепала толика их удовольствия. К несчастью, мужчины от этого теряли рассудок. Если даешь им то, что нужно, они впадают в зависимость. А когда желаешь от них избавиться — просто найди грань между нимфоманкой и бешеной стервой. Проверено: уносят ноги даже самые стойкие и терпеливые. Я давно не питаю иллюзий насчет серьезных отношений, но пара-тройка моих бывших довольно долго околачивалась возле «Логова». Каждый надеялся, что я вернусь, ведь нам было так «хорошо» вместе, а видимые причины моего ухода полностью отсутствовали. Они мне сильно досаждали. Никто не должен сближаться со мной, иначе станет заметно, что я другая.

Но Дрэду я кое-что готова показать. А завтра посмотрим, как он себя поведет: тогда и станет ясно, установлены тут камеры или нет. А потом я позвоню Майклу и спрошу, почему он утаил, что бар куплен Вексом.

Сев на диван, я прижалась спиной к бедрам Тео. Одну руку он завел за голову, а другая свободно свисала. Его лицо оставалось в тени.

Я коснулась его щеки. Он был так красив... Что только усложняло мою задачу.

Мое прикосновение разбудило его, и Тео медленно открыл глаза. У него перехватило дыхание при взгляде на то, что являл взору распахнутый халат. Пальцы мои пустились к его губам, потерлись о них мягко, но настойчиво. Тео пришлось отодвинуть голову, словно это было выше его сил. Ожидалось, что он обнимет меня и притянет к себе, как прежде. Но Тео только закрыл глаза, как будто запрещая себе даже прикасаться ко мне.

Нагнувшись, я поцеловала его. И он ответил так неистово, что поверг меня в шок. Наконец он сжал мою руку, посылая изумрудные волны страстного желания. У меня заныло в животе, и я стиснула бедра в сладком предвкушении. Его губы дарили истинное наслаждение. Мягкие, нежные поцелуи, словно обещание вечной преданности... Мы целовались так, как будто в мире больше ничего и никого не существовало.

Наконец я отодвинулась. Его пальцы все еще держали мою руку, но Тео не пытался притянуть меня ближе. Мы оба часто дышали. Я колебалась, медлила, предоставляя ему сделать первый шаг, и тогда оттолкнула бы, напустив обиженный вид, потом снова набросилась бы с ласками и вновь оттолкнула... Через пару часов таких «игр» он оказался бы вымотан и полностью разочарован.

Но, если честно, больше всего мне хотелось, чтобы он подмял меня под себя и взял без промедлений.

Прикусив губу, я заставила себя вспомнить, зачем все это затеяла. Бесчестно так поступать. Но он должен уйти.

Время идти ва-банк. Ладонь моя скользнула по его животу туда, где под джинсовой тканью набухал член. Тео напрягся еще сильнее. Расстегнув пуговицы, я освободила его плоть и, поглаживая ее, вытянулась рядом с Тео, глядя ему в лицо. Член двигался под моей рукой; он стал таким толстым, что я едва могла сомкнуть на нем пальцы. Каждое мое движение, каждое касание пальцев распаляло Тео все сильнее...

Он крепче вцепился в мое плечо, но хранил молчание и не делал ничего. Я мучила мужчину, который с радостью принимал все, что я давала, и не просил большего.

— Чего ты хочешь, Тео?

— Того, чего хочешь ты.

Мои глаза распахнулись шире.

— У меня чек на предъявителя.

— Ты никогда не решишься его обналичить.

Что правда, то правда. Я не привыкла брать от кого-либо все без остатка. Неужели Тео так хорошо разбирался в людях? Мы знакомы только день! Нет-нет, его нужно прогнать, не хватало еще, чтобы он в меня влюбился.

Моя рука стала двигаться быстрее, и эмоции Тео ринулись в меня мощной волной. Калейдоскоп цвета - страсть, боль, тревога, удовольствие, страх и сожаление... Как один человек может испытывать столько чувств одновременно? Энергия Тео кипела во мне, переполняла, придавала сил, притупляя гнетущие мысли...

Остатки здравого смысла отчаянно напоминали, что если я не законченная бессердечная тварь, то не отступлю от задуманного. И заставлю Тео уйти. Во имя его же блага.

Отпустив его член, я перевернулась на спину и запустила руку себе между ног. Мое судорожное дыхание, мое извивавшееся на Тео тело приводили его на грань экстаза. Я чувствовала, как шевелится подо мной его член, пока я ласкала себя.

Голова моя уперлась в спинку дивана, и ощущения захватили полностью. Горячий и сильный, Тео крепко прижимал меня к себе.

Мое тело содрогалось, охваченное белым сиянием. Оргазм наступил быстро и неожиданно, но я насладилась им сполна. Прижавшись спиной к груди Тео, я застонала, и он вместе со мной, только скорее от желания, чем от блаженства.

Я потянулась к его члену. Тео не касался себя. От него исходили волны страсти, но присутствовала и жгучая боль. Он считал, что заслуживает страданий. Что недостаточно хорош для меня.

Это свело мое удовольствие на нет. Я чуть не спросила, как он смеет так думать. Но поделиться друг с другом секретами — значит, усилить связь между нами. Нет, на это я не пойду.

Все еще с трудом переводя дыхание, я передвинулась на свободный край дивана и там откинулась на спинку, бессильно спустив ноги на пол. Пальцы рассеянно перебирали темный пушок на лобке.

— Я готова обналичить чек.

От меня шел влажный запах возбужденной плоти.

Взяв руку Тео, в глазах которого отражались нечеловеческие муки, я прижала ее к лону. Его пальцы нашли клитор, принялись нежно ласкать. Спина моя изогнулась, и я закрыла глаза. Тео опустился на колени и покрыл поцелуями мои колени и внутреннюю сторону бедер. Потом продвинулся глубже, заставляя раздвинуть ноги шире. Его ладонь обжигала мое бедро, и я чувствовала, он жаждет слиться со мной, стать единым целым.

Он прижался лицом к промежности, накрывая одной рукой живот, самое мое ядро, а другую подсунув мне под ягодицы, приподнимая меня. Я извивалась под ним, начав кричать, когда сладострастие сделалось невыносимым.

Тео ослабил напор, дав время отдышаться, поцеловал меня в пупок, потом вернулся вниз, дразня губами и языком, не позволяя ерзать, пока не наступит оргазм.

Я обхватила рукой его голову, запустила пальцы в густые кудри, притянула к себе. Так хорошо мне не было ни разу в жизни. Я окунулась в удовольствие. Исчезли мысли. Только чистое переполняющее меня блаженство.

Моя аура, кажется, переливалась всеми цветам видимого

спектра.

Тео не спеша, осторожно отодвинулся, и тогда я наконец отпустила его волосы. Наверное, я сделала ему больно, я сжимала их слишком неистово. Я чувствовала его частое дыхание на своем бедре, а потом Тео повалился на ковер.

Открыв глаза, я столкнулась с его взглядом, направленным прямо на меня, исполненным уже знакомого мне болезненного выражения. Его член оставался твердым, выглядывая из расстегнутых джинсов. По тяжелому, прерывистому дыханию было ясно, что он умрет, если не кончит.

Но он не предпринимал ничего. Просто лежал навзничь, даже не пытаясь овладеть мной. Как смогу я выставить его вон, если он не будет приставать ко мне?

Больше всего мне хотелось затащить его на себя и позволить войти так глубоко, как только возможно. Чтобы он наполнил меня, чтобы я лишилась чувств Я мечтала ласкать и любить его часами, позволяя трогать везде, целовать везде...

Мой план вот-вот рухнет.

Я едва заставила себя подняться на ноги. Несколько шатких шагов, мысли о том, что сказать. Как сказать?

По крайней мере, Дрэду я устроила неплохое шоу. Если он подсматривал.

— Остановимся на этом. — Я готова была дать себе пощечину, так глупо это звучало. Но мой мозг, похоже, отказывался работать как следует.

В ответ Тео то ли простонал, то ли рассмеялся. На ступенях, ведущих в спальню, я обернулась: он все еще лежал на ковре, закрыв рукой глаза, с расстегнутой ширинкой. Слегка согнувшись, он вздрогнул, как будто едва сдерживался, чтобы не кончить.

Я поспешила наверх, надеясь, что Тео хотя бы прибегнет к мастурбации: он заслуживал облегчения, но я не могла ему помочь. Передо мной стояла другая задача.

ГЛАВА 10

Я даже не пыталась притворяться, что сплю. Не понижала голос до шепота, когда звонила Ревэлу, чтобы справиться о Шок. Ей стало лучше, но пока она оставалась в постели. Включила телевизор, вообще шумела самым неприличным образом, провоцируя Тео на разговор, чтобы выпал шанс повести себя как последняя гадина. Но он просто завалился обратно на диван и ворочался там, мучась от бессонницы.

Может, меня провели? Я ведь читала его истинную натуру с легкостью, и в ней не было ничего кроткого, о таких, как Тео, говорили, что они любят драйв и вообще склонны к необдуманным поступкам, от которых закипает кровь. Так почему он оставался таким услужливым, таким ненавязчивым и великодушным? Мы познакомились только вчера; не мог же он так быстро привязаться ко мне. Или мог?

Его эмоции говорили, что он действительно влюбился.

Тео поднялся с первыми лучами солнца, неслышно прошел на кухню. Теперь я вела себя тихо, притворяясь спящей. Он сделал яичницу и съел ее прямо там, у плиты. Со второй чашкой чая протопал в ванную.

Судя по звуку, душ он принимал в гидромассажной кабине. Я бы тоже не отказалась ее испробовать. В одиночестве. Памятуя о том, как дурно я повела себя ночью, мне не хотелось рисковать и вновь вынуждать себя вести эту гнусную игру. Лучше сразу прыгнуть под холодный душ.

Я подождала до десяти часов. Тео терпеливо сидел внизу, смотрел на город. Ссадина на щеке потемнела, а синяк, наоборот, побледнел. На нем снова была оливковая футболка. Высохнув, кудри туго завились.

Я старательно избегала его взгляда, чувство вины терзало меня. Пора бы уже привыкнуть, что я использую людей... А сколько мужчин заплатили бы любые деньги, лишь бы с ними обошлись так же, как я с Тео... Но он к их числу не относился, так что все было весьма паршиво.

Запахнув халат, я принялась рыться в содержимом пакетов. Там нашлись лакированные туфли на высоком каблуке, невесомые платья, некоторые с весьма откровенным декольте, другие — сильно облегающие, третьи — более консервативные. Ни одно меня не устраивало. Я «копала» глубже.

Тео поднял чулки, которые я отбросила в сторону:

— Уверена, что не хочешь надеть их?

— Ненавижу нейлон.

— Это шелк.

— Без разницы.

Тео приготовил завтрак и для меня: с кухни доносился аромат яичницы с беконом. Я положила немного на тарелку, добавила банан и, махнув Тео рукой, исчезла в ванной, прихватив из одежды то, что показалось мне наиболее сносным.

Еду я смыла в унитаз.

Я выбрала наряд максимально непривлекающий внимания. Брюки клеш, лакированные босоножки, футболка глубокого пурпурного оттенка, с круглым вырезом и короткими рукавами. Самая обычная повседневная одежда. Дайте мне черный фартук, и я готова к работе.

Тео улыбнулся, увидев меня:

— Не хочешь быть ничьей «красоткой».

Впервые встретившись с ним взглядом, я не смогла удержаться от ответной улыбки. Как тяжело отталкивать человека, который с тобой так мил, несмотря ни на что!

— В этом мы очень похожи, — добавил он с удовлетворением.

— Не выношу людей, за которых принимают решения, которые зависят от кого-то. А ты себя провести не дашь, я знаю. — Ты поэтому так ведешь себя со мной? Вроде ты не из робкого десятка, любишь быть первым, но ни разу не попытался навязать свое мнение или надавить на меня.

— Я контролирую только себя и свои желания. А не других людей.

Я вздрогнула. Именно такого мужчину я всегда хотела встретить. Я сама привыкла вести себя именно так, не надеясь отыскать единомышленника. Тео был сердит, от него исходили волны желания все исправить, и эта сдерживаемая сила делала его очень привлекательным.

В дверь робко постучали, и Тео пошел открывать.

Там ждала Джун, одетая, как благочестивая прихожанка: каблучки, цветастое платье, золотое распятие Братства Истины, с характерным широким перекрестьем. Длинные черные волосы украшали заколки в форме сверкающих стрекоз.

— Доброе утро. — Приветливая улыбка сошла с личика Джун, едва она заметила груду из разбросанных пакетов и одежды на полу. — О! Я пришлю кого-нибудь прибраться.

— Я сама займусь этим позже.

Пикантно вздернутый носик Джун сводил на нет все ее попытки выглядеть сердитой, но меж тонких бровей все же залегла морщинка.

— Нет, в самом деле, я настаиваю. Пророк будет очень недоволен, если узнает, что я дурно заботилась о вас. — Не в силах отвести взор от беспорядка в комнате, Джун добавила: — Он уже в Вечнозеленой часовне. Могу отвести туда вас обоих.

Я посмотрела на Тео:

— Очень жаль, но мистер Рэм нас покидает.

— У меня нет срочных дел, — мягко ответил Тео. — Я с удовольствием посещу ваше собрание, — улыбнулся он Джун.

— Мы будем очень рады. — Девушка стрельнула глазками, как это делают все маленькие прелестные женщины. С ее челкой и розовыми брекетами она сошла бы за подростка. — Вы раньше бывали у нас?

— Пару раз, да. — Тео оставался вежлив, и только.

— Я думаю, что тебе действительно пора, — вмешалась я. — Я тебе позвоню.

Джун, полностью сосредоточившись на мужчине, не обратила внимания на мои слова:

— Наши собрания открыты для всех, Тео. Не отказывайте нам в удовольствии, уйти вы всегда успеете.

Тео смотрел только на меня:

— Пожалуй, я так и сделаю. Я не пыталась скрыть злость. Надо было выпроводить его раньше, до прихода Джун, но кто же знал, что она заявится?

Пока мы шли к лифту, девица щебетала, рассказывая о Братстве и о том, как оно изменило ее жизнь. Два года назад эта пташка решила переехать в Нью-Йорк из Вашингтона, чтобы посвятить жизнь Истине. Джун была не столь наивна, как казалась, — этот вывод я сделала, внимательно выслушав ее. Люди, возможно, доверялись ей без оглядки, полагая, что она не опаснее котенка. Но без стальной хватки и твердого характера на должности ассистента Дрэда она бы не выжила.

Джун обращалась к нам обоим, Тео отвечал не чаще меня. Но она пару раз задерживала на нем взгляд и улыбалась шире, чем было необходимо. Это проделывалось так незаметно... Наверняка кокетка считала, что я пребываю в полном неведении.

Стены Вечнозеленой часовни были задрапированы, конечно же, зеленой тканью. Впереди, в нише, подобной алтарю, располагался большой позолоченный крест, и горизонтальная его перекладина была шире вертикальной, как у греческого.

Никакого бетона на полу и крашеных труб в углах. Из встроенных светильников лился мягкий, рассеянный свет. В центре помещения на мягком ковре покоилась темно-зеленая мраморная плита — высотой до коленей, размером с гроб, с овальными, отполированными гранями. Многие собрания Братства проходили вне стен «Дома Пророка», вдали от алтаря, но здесь четко следовали традициям.

Сильный запах ладана, вероятно, призван был заглушать ароматы дорогой парфюмерии. Прихожан набралось чуть больше двадцати. Они держались маленькими группами, тихо переговариваясь, все разного возраста и положения. Две богато одетые супружеские пары, сотрудники «Дома Пророка» с семьями и несколько молодых людей, видимо живущих по соседству. Дрэд, облаченный в шикарный угольно-черный костюм, был единственным демоном среди присутствующих.

Увидев нас, он поднял руку, подзывая к себе. Его интерес ко мне заметно возрос. Тео Дрэд игнорировал. Значит ли это, что он не следил за нами ночью? Или, наоборот, нарочно напустил на себя высокомерный вид?

Ну что ж, я так и не выяснила, есть ли видеокамеры в лофте. Надо хотя бы найти способ без свидетелей позвонить Майклу.

Дрэд заставил меня подойти к алтарю и встать лицом к прихожанам. Звучным, хорошо поставленным голосом проповедника он объявил:

— Позвольте представить вам Эмму Мейерс, друга, о котором я вам рассказывал. Она близка нам по духу, поэтому мы должны подбодрить ее на пути к Истине.

Я напряглась, чувствуя себя в ловушке. Все эти любопытные взгляды... и Тео, впервые услышавший мое человеческое имя... Что задумал Дрэд? Я попыталась улыбнуться, но, наверное, выглядела встревоженной.

Джун улыбнулась и вместе со всеми присутствующими выкрикнула:

— Добро пожаловать!

Меня обступили люди, и каждый стремился пожать мою руку. Они горели желанием познакомиться с человеком, которого в Братство привел лично пророк. Некоторые горели слишком сильным желанием. Некоторые чересчур широко улыбались и изъяснялись чрезмерно красноречиво... Каждое их прикосновение говорило об одном: они хотели добиться моего расположения, чтобы использовать в своих целях. Я не возражала: жадность и эгоизм — это тоже энергия, только привкус не самый лучший.

Так что я натянуто улыбнулась и отвечала коротко и быстро: где живу, чем занимаюсь и какой интерьер в моем баре. Один молодой симпатичный мужчина даже пообещал заглянуть в «Логово» в ближайшие дни.

Тео отошел в дальний угол, сдержанный и спокойный, как обычно. Джун тут же присоединилась к нему, теребя крест на груди. Что-то спросила, явно флиртуя, рассмеялась, сильно подавшись вперед и положив руку ему на плечо. Даже бедрами пыталась вертеть.

Очень скоро вокруг мраморного алтаря образовался круг, и все взялись за руки. Я испытала настоящий шок, когда Дрэд коснулся моей ладони, и чуть не отпрыгнула в сторону, но нельзя было лишаться его расположения окончательно.

Это был тест. Он не пытался подкормиться мной, я не питалась им. Он чувствовал мою тревогу и злость оттого, что таким подлым способом меня заставили коснуться другого демона. Не спеша он изучал мое ядро, то, из чего я состояла. Пару раз я чуть не заявила, что с меня хватит, но мне нечего было скрывать. Да, я гадала о мотивах его поведения, и мне до сих пор требовалась его помощь. Да, я чувствовала глубокое сострадание к его положению. В принципе мы оказались в одной лодке, он и сам это понимал.

Одно утешение — за другую руку меня держала женщина, буквально переполненная фанатизмом. Ее звали Шерри — сорок пять лет, бывшая супермодель. Теперь ее фото редко встретишь на страницах глянцевых журналов. Двадцать лет назад, будучи на вершине славы, она, словно королева, вступила под своды церкви Истины и с тех пор являлась главной звездной достопримечательностью Братства.

Похоже, она что-то делала с лицом — кожу покрывал толстенный слой макияжа. Руки ее отличались болезненной худобой, и я старалась не сжимать ее пальцы слишком сильно. Шерри было чем «поделиться» со мной: запаса веры у этой женщины хватило бы на нескольких фанатиков.

Собрание началось с монотонного повторения главного лозунга Братства: «Через свободу лежит путь к Истине; через Истину лежит путь к свободе». Каждый говорил по слову, и так, по кругу, — и создавалось подобие хорала.

Тео и я хранили молчание. Продолжалось все достаточно долго, ритм не менялся, зато менялось состояние участников. Многие впали в настоящий транс, раскачиваясь и закатив глаза. Я наблюдала классическую технику массовой манипуляции сознанием, направленную на достижение экстаза, — прямая дорога в вотчину Зил. Та, должно быть, вела сейчас другое собрание.

Я позволила Дрэду ощутить всю глубину скуки, которую наводило на меня происходящее. Он был прекрасно осведомлен, что я терпелива, как цирковая лошадь. И сделаю все, что потребуется, лишь бы защитить Шок. И если для этого надо быть предельно вежливой с его прихожанами, то аминь. Да будет так.

Что на самом деле могло вывести меня из себя, так это стоявший напротив Тео. Он держал за руку Джун и девица пребывала в щенячьем восторге. Случайно встретившись со мной взглядом, он болезненно поморщился. Я напомнила себе, что у нас с ним все кончено. Но Тео оставался единственным, кто чувствовал себя так же, как и я.

Я постаралась не думать о нем, чтобы не давать Дрэду лишней «пищи» для размышлений.

Напевы прекратились, но рук мы не разнимали. Настал черед делиться правдой. Говорил не каждый, но давние прихожане, привыкшие к здешней свободе, открывали свою душу без страха. Я знаю, они стремились обратить в свою веру меня. Они говорили, что никогда не чувствовали большей радости, чем теперь, когда стали частью большого целого. Один мужчина поведал о жизни, которую вел до вступления в Братство. Он очень много работал, чтобы семья ни в чем не нуждалась. Но здоровье начало подводить, он почти не виделся с детьми и всем сердцем ненавидел то, чем занимался. Придя в церковь Истины, он уволился, закончил обучение в колледже, получил диплом по социологии и надеялся посвятить свою дальнейшую жизнь служению людям. Да, это стало тяжким испытанием, брак распался, но он, наконец, получил возможность обратиться к тому, что действительно было ему интересно, от чего он десятилетиями вынужденно отказывался.

Молодая девушка рассказывала о том, как привыкла потакать мужчинам, с которыми встречалась, делая все, чтобы угодить им, нравилось ей это или нет. Она призналась, что, стремясь быть любимой, боялась говорить «нет» и только в Братстве поняла, насколько велика наша собственная ответственность за свою судьбу. Ее голос дрожал, когда она описывала жестокости, через которые ей пришлось пройти, но церковь придала ей сил и в корне изменила ее существование. Отныне Девушка сама решала, что делать, а что нет. Успехи ее множились, и жизнь наладилась.

Происходящее напоминало скорее групповую психотерапию, чем церковную службу, если не считать вступительных «песнопений». Самое неприятное, что я никак не могла отделаться от чувства, будто каждый пытается превзойти другого в драматизме повествования, лишь бы произвести впечатление на пророка.

Дрэд спросил, кто из прихожан нуждается в поддержке. В центр круга вышла женщина. Она уже делилась своей историей о размолвке с дочерью и выглядела по-настоящему несчастной; ей даже нечего было сказать о том, как улучшилась ее жизнь после приобщения к Братству.

Она подошла к мраморному алтарю и легла на него, ногами к золотому кресту на стене.

Дрэд отпустил мою руку и подошел к ней. Какое облегчение!

Теперь я подпитывалась от Шерри и женщины, стоявшей за Дрэдом, она мучилась от боли в пояснице. Я пила ее страдания, надеясь дать хотя бы короткий отдых от терзавшего ее недуга. Дрэд возложил ладони — одна на другую — на лоб несчастной. Круг снова загудел негромко и монотонно. Лицо женщины искажалось от боли при каждом вдохе. Дрэд поглощал ее эмоции с такой силой, которая не причинила бы ей вреда. Прихожане замерли, наконец несчастная выдохнула с облегчением и села прямо. Аура ее стала светлее, но Дрэд определенно взял больше, чем следовало. Во всяком случае больше, чем осмелилась бы я.

С последним благословлением пророка круг разомкнулся. И Тео отпустил руку Джун. Я попыталась стряхнуть с себя наваждение, ставшее результатом одновременной подпитки от фанатички Шерри и женщины с болью в спине.

Кажется, худшее позади. Разговаривать стало гораздо легче. Я могла задавать вопросы о церкви, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы о себе. Трюк старый, но по-прежнему работает.

Пока Дрэд «кормился», благодушно пожимая людям руки на прощание, я делала то же самое, свободно поглощая эйфорию от участия в собрании. Верно рассчитанное прикосновение создает ощущение интимности, крайне привлекательное для демонов, знающих, как именно его вызвать. Векс положил в основу церковной службы тактильный контакт, круговое рукопожатие, укреплявшее узы близости и доверия между братьями.

Но это не объясняло то, почему на меня смотрели с таким обожанием. Казалось, люди вот-вот падут ниц передо мной в полном восхищении. Все, включая Шерри, столпились вокруг меня, словно не желая упускать ни одной возможности поговорить со мной.

Я совсем потеряла из виду Тео, когда вмешался Дрэд и вызволил меня из этого круга обожания. Я вздохнула с облегчением.

Почти шепотом он сообщил:

— Векс прибудет через несколько часов. Он попросил устроить тебе экскурсию.

Мы направились к дверям.

— Ты говорил с ним?

— Рано утром. Он летит назад.

Позади появились Джун и Тео. Дрэд приветливо кивнул им:

— Идемте, я покажу вам окрестности.

Я с трудом понимала, что за игру он ведет. Дрэд солгал Тео и Джун и всем присутствующим здесь людям о том, кто я. Но зачем?

Мне хотелось распрощаться с Тео до прибытия главы клана. Но не связано ли маленькое представление Дрэда с безумным сексом, чуть не случившимся между мной и моим другом вчера ночью? Необходимо знать точно. Если в лофте нет камер, я смогу позвонить Майклу до встречи с Вексом.

Пришлось согласиться на гранд-тур. В «Доме Пророка» имелось множество великолепных комнат для встреч и зон отдыха, не говоря уже об офисах. На уровне третьего этажа здание соединялось с соседним через стеклянный переход. При церкви находилось крупное издательство, выпускавшее обучающую литературу по философии Братства. Система вербовки была налажена великолепно; прихожане объединялись в группы, мобилизующие усилия каждого из братьев и направляющие их на благо общины. Каждая из таких общин могла запросить дополнительное материальное обеспечение, чтобы пополнить свои ряды.

Выйдя наружу, мы направились к следующему белому зданию с огромным золотым крестом на стене, обращенной к Манхэттену. В шикарном вестибюле находилась обширная зона для развлечений и отдыха. В этом же здании имелись юридическая библиотека и офис агентства правовой защиты, клиентами которого являлись как отдельные люди, так и крупные компании. В основном помощь оказывалась по вопросам освобождения от наказания за употребление наркотиков или содействие при эвтаназии. Юристы Братства также консультировали Национальную стрелковую ассоциацию по вопросам законности ношения огнестрельного оружия и Южную баптистскую конвенцию, выступающую против разделения религиозной и светской власти.

Некоторые люди удивились бы столь вопиющим противоречиям, но в основе философии Братства лежал простой принцип: личная ответственность. Дрэд утверждал, что его церковь оказала и продолжает оказывать сильное влияние на Америку. Братство предлагало сократить аппарат чиновников и, как следствие, траты на его содержание и руководствоваться правилом «плати за то, что используешь». Это подразумевало общественный налог полицейскому департаменту и службе спасения; поимущественный — на воду и очистные системы; предпринимательский — на поддержание школ, улиц и мест общественного пользования. Средства на текущий ремонт скоростных шоссе и мостов должны взыматься с автомобилистов. Братство ратовало за отмену подоходного налога и воинской повинности. Церковь пользовалась большой популярностью в конце шестидесятых и начале семидесятых. И теперь, на фоне военных действий на Ближнем Востоке и общего экономического упадка, интерес к ней вновь возрос. Дрэд упомянул реформы в области социального обеспечения и здравоохранения как самые важные и успешные проекты.

У меня появились кое-какие вопросы, но Дрэд вещал как по писаному, словно продавец машин, с пеной у рта восхваляющий возможности подержанного автомобиля. Я все еще надеялась понять, что скрывается за этим потоком хвалебных речей.

Дрэд показал нам здания, где располагались редакция церковной газеты, офисы департамента управления недвижимостью, одного из крупнейших провайдеров сети Интернет на северо-востоке и прочих деловых организаций Братства. Повсюду нам встречались магазины и маленькие ресторанчики. Можно вообразить, как будут запружены улицы завтра утром, когда сюда ринется поток служащих.

Экскурсия в самом деле произвела на меня впечатление. Церковь Векса напоминала мне колесо, пущенное под гору и набирающее обороты. Но кого оно призвано было сокрушить, достигнув подножия? Скорее всего, я была частью тайного замысла — скрытой, но тем не менее частью.

Прогулка завершилась на крыше «Дома Пророка», где раскинулся пышный сад величиной с футбольное поле. Отсюда виднелся аналогичный «парк» на крыше «Арены Пророка» к югу от моста, сразу за военно-морским заводом. Да, через мой бар к получателю прошли внушительные средства, благодаря которым это здание теперь высилось над водной гладью.

Пока сервировали к ланчу небольшой столик, Дрэд умело разлучил нас с Тео — его вызвалась развлекать Джун. В течение всей экскурсии она изо всех сил старалась его очаровать, один раз даже обняла за талию, когда они рассматривали трехмерную карту комплекса. Но, несмотря на маневры нашего экскурсовода, Тео старался держаться подле меня и определенно оставался равнодушен к Джун.

Дрэд увел меня в длинную оранжерею, где посреди экзотических цветов и растений мы могли поговорить откровенно. Сейчас в его присутствии я чувствовала себя более комфортно, хотя он не выходил из образа пророка вот уже часа два. Может, я приспособилась к странным вибрациям его знака?

— Ты узнал, кто напал на Шок?

— Пока нет. Я проверил всех из нашего клана. Остаются бродячие и, конечно, свита Глори.

— А тебе известно о демонах, способных маскировать свой знак?

— Это невозможно. — Дрэд помолчал и добавил: — Вибрации Шок могут подавлять более слабый знак. Векс расскажет тебе об этом.

Может, осмотр достопримечательностей с Тео «нахвосте» — это уловка, чтобы избежать вопросов, на которые Дрэд пока не собирался отвечать? Но ведь о чем-то он хотел поговорить со мной, иначе не искал бы возможности остаться наедине. Я подняла бровь, давая понять, что внимательно его слушаю. Он отвернулся, словно испытывая неловкость, сделал вид, что проверяет сообщения в телефоне. Потом наконец решился:

— Как ты собираешься выкручиваться?

Сначала я даже не поняла, о чем речь, но ладонь Дрэда скользнула к животу, словно прикрывая его ядро.

— Как собираешься восстановить себя? — повторил Дрэд.

— Если честно, я об этом даже не думаю. У меня сейчас другое в голове.

— Но, должно быть, порой ты мучишься от страшного голода. Ты истощена сильнее, чем я. — Он снова замешкался, пытаясь совладать с собой. — Как ты это выдерживаешь?

Его голодный, ищущий взгляд нервировал меня. Захотелось отступить на пару шагов. Все это дурно пахло.

Дрэд мог наброситься и отнять мое ядро, дело пары секунд. Не следовало так долго держать его за руку в часовне. Он мог поддаться искушению.

Но как же его откровенность? И я нуждалась в его помощи... Так что придется быть честной.

— Я не обращаю на это внимания, считаю обычным голодом. Я слишком занята. И знаешь, это не так уж сложно: я научилась отгораживаться от этой части своей жизни, как и от воспоминаний Пли.

— Ты не пользуешься воспоминаниями? — Дрэд был искренне удивлен. — Мы с женой делились всем. Она знала Глори, я знал Векса, это предоставляло нам некоторые преимущества... — Он замолчал на полуслове, и губы его слегка задрожали. Словно упоминание о Лаш причиняло ему нестерпимую боль.

— Должно быть, вы были отличной командой. Целую вечность вместе. Дрэд кивнул, и личина важности и значимости внезапно исчезла, являя измученное страданиями существо, не привыкшее выражать свои истинные чувства. Он так крепко сцепил пальцы в замок, что костяшки побелели, каждое слово как будто давалось ему с неимоверным трудом.

— Почему он? Почему Крэйв? Он же всего лишь поганый инкуб! Она всегда насмехалась над ним, над тем, как женщины укладываются перед ним штабелями, и он играет ими как куклами... Всегда одно и то же, по одному и тому же сценарию! Какая глупость! И моя жена... Она теперь с ним. Кормит его, предлагает отродье, хотя все это по праву мое!

Лицо его сделалось багровым, он кричал, брызгая слюной, словно лишился рассудка.

— Может, она совершила ошибку, — сказала я мягко.

— Может, его привлекло то, что она отличается от всех этих женщин. Но едва она поймет, что попалась, как рыбка на крючок, она бросит его. И тогда вы сможете исправить то, из-за чего ваши отношения дали трещину.

Пальцы Дрэда скрючились так, словно он уже представлял, как душит Крэйва. Или неверную супругу.

— Она проползет на коленях каждую пядь пути от Гарлема. И я захлопну двери у нее перед носом!

Круто...

— Ну, ведь целых шестнадцать столетий все не может быть гладко... — осторожно заметила я. — Все совершают ошибки. На них учатся. Может, ты причинял ей боль?

— Постоянно, но только потому, что она просила.

Тут же совсем другое. Она ушла, ничего не сказав. Просто исчезла. Ни слова, ни записки... Я как полный кретин разыскивал ее, и для чего? Чтобы узнать, что она в доме этого придурка, под его защитой! Теперь она постоянно меня избегает.

Так вот где крылась причина невыносимого унижения.

Они с Лаш поменялись ролями, и бедняга не мог с этим смириться.

— Она отказывается сидеть в одной комнате со мной, даже при посторонних. Я просил Глори устроить нам встречу, но Лаш не хочет говорить, ее бессмысленно уговаривать. За что она так со мной? Я ничего ей не сделал, всегда заботился... У нее было все, что она хотела!

Погруженный в собственное горе, Дрэд бродил по оранжерее не разбирая дороги, пока не зашел в тупик.

— Мне очень жаль... — только и могла сказать я.

— Она распускает сплетни обо мне, откровенную ложь... Векс в ярости. Он мне больше не верит.

Неловким движением Дрэд взял меня за руку. Его аура пульсировала болью и страхом и еще благодарностью, что я здесь, рядом с ним, слушаю его, даю возможность выговориться. Сияние было темным и насыщенным, цвета сумерек и свежей крови с вкраплением ярко-охристого: это облегчение от моего присутствия начало наполнять его.

Мощный, словно удар в лицо, поток ошеломил меня. Такой «пищей» я могла насытиться на годы вперед. Попытка опустошить Петрифая сделала меня слишком алчной. Нельзя терять головы. Но то, что дал мне Дрэд, я проглотила залпом, и по телу растеклась невероятная, не имевшая ничего общего с человеческой энергия.

К счастью, зазвонил сотовый Дрэда, это разрядило обстановку. Он отпустил меня, и я прижалась спиной к тумбе с цветами, чтобы удержаться на ногах.

Дрэд напрягся, взглянув на высветившийся номер.

— Да, разумеется, — ответил он сухим тоном, выслушал и снова ответил: — Да, сделаю сейчас же. Самолет Векса только что приземлился, — объяснил он, закончив разговор. — Он скоро будет здесь. Но прежде он просил показать тебе кое-что особенное. Твоему другу этого видеть нельзя.

— Это имеет отношение к нападениям на Шок?

— Полагаю, да.

— Хорошо! — Я уже давно созрела для отгадок.

Мы вернулись к Тео и Джун. Парень заметно обрадовался, что я наконец появилась.

Не знаю, видел ли Дрэд нас с Тео ночью или нет. Он хорошо умел притворяться бесстрастным. Впрочем, надо отдать ему должное: он довольно любезно отвечал на все вопросы Тео во время прогулки. Хотя ни разу не дал и повода думать, что воспринимает моего спутника как нечто более существенное, чем «контейнер» с едой. Да и я поиздевалась над беднягой Тео ни за что ни про что. Пора рвать с ним отношения, пока большой папочка не вернулся.

— Мы должны попрощаться, Тео, — сказала я. — Спасибо за все.

Джун не удержалась и разочарованно ахнула, услышав, что гость нас уже покидает. Дрэд предостерег ее взглядом, и она поспешила извиниться:

— Простите, я не знала, что Тео оставит нас так скоро.

— Я могу задержаться.

Лицо Джун просветлело, но я покачала головой:

— У меня встреча с партнером мистера Андерсена.

Девица незамедлительно нашлась:

— Я могу проводить Тео вниз, в ваш лофт, мисс Мейерс. Мы подождем, пока вы не закончите.

— Позволь подождать тебя, — попросил Тео.

Я не хотела оставлять его в компании этой чаровницы, не хотела, чтобы Векс застал его здесь. Меньше мозолишь глаза, кому не следует, — меньше проблем.

Но не затевать же спор в присутствии Дрэда! Несмотря на проскочившую между нами искру понимания, я ему не верила. И не желала, чтобы он понял, насколько Тео важен для меня.

Мой друг задержал на мне взгляд, словно проверяя, все ли со мной в порядке. Я мимолетно улыбнулась:

— Хорошо, увидимся позже.

— О да, позже, — добавил Дрэд с улыбкой, и это мне очень не понравилось.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как изобразить на лице приятную улыбку и стоически встретить все, что было уготовано мне моими патронами.

На пути к лестнице Джун пару раз пыталась взять Тео под руку. Интересно, сумеет ли он устоять, если она твердо решила переспать с ним?

Я вдруг осознала, что страшно ревную. Все это время я пыталась держаться на расстоянии, но в результате связь только упрочилась. Ему давно пора домой!

Но сначала следует взглянуть на то, что хотел показать Дрэд. Как будто бы завеса приоткрылась и мне го товы были предоставить немного стоящей информации.

Мы спустились на первый этаж, в кинозал, и сели первом ряду. Свет погас, и я уставилась на огромный

— Это идея Зил, — прокомментировал Дрэд, — она настоящий гений пиара и маркетинга. Знает, как привлечь внимание аудитории.

Компьютерная графика не уступала лучшим образцам Мэдисон-авеню, и все напоминало программу новостей.

Ведущая елейным голосом проговорила:

— Прямо сейчас вы станете свидетелями чуда, реальность которого доказана передовыми научными исследованиями.

То, что я увидела и услышала дальше, меня не на шутку заинтриговало. Ведущая, знойная брюнетка, рассказала о новом приборе, так называемом электромагнитном резонирующем визуализаторе (ЭРВ). Выглядел он как белый арочный металлоискатель в аэропорту, только с закругленными краями и встроенными панелями на обеих сторонах. Человек вставал под сканирующие полосы бело-голубого света. Приведенные графики с данными ряда экспериментов наглядно демонстрировали, как ЭРВ, используя электрические поля, создаваемые очень слабым током с большим напряжением и высокой частотой, считывает данные об энергетических эманациях человека.

При этом частоты колебаний соответствовали цветам спектра. ЭРВ отличался от тепловизорныхприборов, соотносящих цвет с различными температурными режимами. Излучая определенную эмоциональную энергию, люди генерируют световые волны, но они настолько слабы, что человеческий глаз не способен их зафиксировать. Считывая цвет и интенсивность ауры, ЭРВ открывал доступ к внутреннему миру отдельно взятого человека, что делало этот прибор более точным детектором лжи по сравнению с традиционными методами. Кроме того, с вероятностью тридцать три процента ЭРВ был способен обнаруживать зоны, где энергетическое поле нарушал физический изъян, например злокачественная опухоль на стадии, когда ее невозможно обнаружить с помощью рентгеноскопии.

— Теперь его тестирует Федеральное авиационное агентство, чтобы установить в аэропортах, — тихо проговорил Дрэд. — От ЭРВ ничего не скроешь. Металл и пластик искажают поле ауры особенным образом, объекты просто выпирают наружу. И технология совсем недорогая. Скоро все правительственные и корпоративные здания приобретут по дюжине таких устройств. ЭРВ позволяет обнаружить не только оружие, но и людей, настроенных агрессивно.

— Потрясающе! Разработкой занимался ты?

— Нет, некие умники из Массачусетского института. Но, узнав об их опытах, мы воспроизвели технологию в своих лабораториях. Это было несложно. Теперь смотри дальше.

Как показывали эксперименты, энергетические контуры людей мало отличались друг от друга, аура располагалась вокруг туловища. Прибор выдавал изображения куда более четкие и ясные, чем были доступны моему невооруженному глазу с прекрасно различаемыми градациями цвета.

Аура мартышки оказалась тоньше и плотно прилегала ко всему кожному покрову. У кошек и собак она была еще слабее.

А потом ведущая, хорошенькая брюнетка, объявила:

— Слово предоставляется главе Братства Истины пророку Томасу Андерсену.

На экране появился Дрэд, взмахом руки приветствуя зрителей. Он поговорил с брюнеткой, рассказал о философии его церкви, в том числе о том, что, когда человек принимает Святой Дух свободно, руководствуясь только внутренним голосом и концентрируясь только на сути этого Духа, он получает доступ к бессмертию.

— Звучит как обещание рая, — заметила я. — Жаль, что все это ложь.

Дрэд пожал плечами:

— Это не имеет значения. Для большинства людей страх смерти страшнее самой смерти.

Болезненная тема. Я решила промолчать. На экране появилась лаборатория. Дрэд вступает под арку ЭРВ, прибор тихо гудит. Но на этот раз вместо смазанной радуги человеческой ауры появляется изображение с линиями настолько четкими, что создается впечатление, будто энергия наполняет это тело, а не окружает его. ЭРВ делает трехмерные срезы полученного изображения, сравнивая с результатами других испытуемых. Человеческая аура образовывала своеобразный щит вокруг тела человека, тогда как тело Дрэда само состояло из световых волн, сменявших друг друга, отличавшихся несравнимой яркостью и четкостью.

В центре туловища мягко сияла белая сфера. Ядро — сущность демона, во всей красе зафиксированная бесстрастным прибором.

— Как мы отличаемся!.. — Я была поражена.

— Демоны состоят из энергии, это наша материя. Мы духи, принявшие форму плоти.

— Но когда я смотрю на тебя, я вижу ауру вокруг, как у людей!

— Это излучение, доступное глазу. Аура людей — это продукт биофизических процессов, происходящих внутри их. Мы же — чистая энергия, сконцентрированная вокруг ядра. И ничего больше.

Дрэд на экране улыбался заученной, сострадательной улыбкой доброго пастыря и выглядел совершенно безобидным.

— Я прошел трансформацию в духовную форму. Вы можете сделать то же самое. Стремитесь к Истине... — вещал он.

Фильм внезапно оборвался, пошли какие-то цифры.

— А дальше что?

— Фильм все еще в производстве. Нам необходимо сделать кое-что, прежде чем он будет выпущен на экран.

— Ты же не станешь демонстрировать всем, что ты другой... что ты демон.

— Да нет же, Элэй, я исполнен Духа. Святой человек, который будет жить вечно. Святой, которого освободила Истина. Аминь!

— Ты шутишь?

— Наука добралась до нас. — Дрэд склонился к самому моему уху. — Мы знали, что это случится, еще когда машины научились заглядывать внутрь людей. Это был лишь вопрос времени. ЭРВ тому пример. Аура любого демона будет похожа на сосуд. Тогда как человеческая напоминает пестрое одеяло. Однажды, и этот день наступит очень скоро, нам негде будет спрятаться. Мы должны обозначить свои позиции сейчас, чтобы потом не иметь проблем.

— Ты нас что, в святых превратить хочешь?! — У меня просто челюсть отвисла от этой мысли.

— Так безопаснее, Элэй. Ты просто понятия не имеешь, что такое охота на ведьм. Но если мы займем место рядом с ангелами, перед нами откроются все дорога, и никаких дурных последствий.

— Как это?

— Люди сделают все ради бессмертия. Пусть нет доказательств, пусть нет никого, кто когда-либо реально победил старуху с косой. Наши прихожане будут исправно платить десятину и внимать каждому нашему слову. Потому что они нам верят. Все это, — он широким жестом обвел помещение, имея в виду комплекс в целом, — ничтожная песчинка по сравнению с тем, чего мы и ты, моя дорогая, можем добиться.

— Я? А мне-то на кой сдалось такое счастье? - Мне хотелось бежать отсюда без оглядки.

— Ты человек, одержимый демоном, ты уникальна. Ты можешь собственным примером доказать, что когда-то была как все, но теперь изменилась. У тебя есть прошлое, воспоминания о детстве, о школе, есть табель твоей успеваемости, есть записи о прививках, которые тебе делали в течение той жизни... Есть друзья и семья, которые подтвердят, что ты та, кто ты есть.

Звучало жутко.

— Я уже не та, что раньше.

— Не я предложил втянуть тебя в это. — Дрэд пожал плечами. — Я говорил Вексу, что именно мне следует стать первым демоном, обнаружившим себя. Томас Андерсен потратил тридцать лет на то, чтобы его имя ассоциировалось с безупречной репутацией и абсолютной надежностью. Даже став главой церкви, он кропотливо трудился на этом поприще. Я задумал этот фильм как доказательство истинности его веры. Но Векс считает, что легенда недостаточно хороша. Тот факт, что я появился ниоткуда, вызовет массу вопросов и подозрений. Если правда о демонах станет доступна общественности, это разрушит все. Поэтому он хочет, чтобы ты стала первой из нас, кто явит себя миру.

— Ты говоришь это с такой легкостью, словно просишь поцеловать парня на вечеринке! Даже с этой чудо-машиной тебе никто не поверит. Люди скорее решат, что их надувают, что это компьютерная графика. Ты не добьешься желаемого результата.

— Поверят все и каждый. Сначала тебе придется доказать, что ты другая. А потом последует и научное доказательство. Неопровержимое доказательство. Дрэд поднялся и подошел к стене, на которой висел крест Братства. Он снял его и подкинул на ладони.

— Ты когда-нибудь замечала, как остры эти края, Элэй? У нас говорят, это потому, что Истина режет как нож.

Внезапно то, как Дрэд держал крест, сделало его похожим на секиру.

— Мы должны убить демона прилюдно, чтобы каждый стал свидетелем его возвращения к жизни. Необходимо наглядно показать, что ты выжила в обстоятельствах, при которых обычный человек погиб бы. Так что драма будет на высшем уровне.

Я обхватила руками шею:

— Ты хочешь отрезать мне голову?!

ГЛАВА 11

— Ты выжил из ума! — Вскочив на ноги, я опасливо попятилась к выходу.

— Типичная человеческая реакция, — осклабился Дрэд, затем снял пиджак и закатал рукав рубашки выше локтя. — Смотри.

Умело перехватив крест-секиру, он с силой рубанул ею по запястью. Лезвие распороло кожу, хрустнула кость, и кисть упала на пол. Брызнул фонтан густой темной крови.

Желудок у меня сжался. Я едва держалась на ногах от ужаса.

Дрэда трясло как в лихорадке, его тело реагировало на ужасную травму. Но он улыбался. Кровь хлестала из культи, заливая красно-коричневый пол. Он отбросил секиру и зажал здоровой рукой запястье, чтобы остановить кровотечение, лишь поморщившись от досады, когда несколько капель крови попало на белоснежную манжету.

Я прижала ладони ко рту. Резкий, как алкогольные пары, запах крови демона был слишком силен. Волны болевого шока залили собой все вокруг.

Однако через пару мгновений на месте отрубленной кисти появилась новая — призрачная, бесплотная... То, что лежало на полу, быстро обретало пепельный цвет и на глазах исчезало. И очень скоро рука Дрэда была полностью восстановлена. Только сильно приглядевшись, можно было различить капли крови на ковре. Хотя тяжелый запах все еще витал над нами.

Неужели человек в здравом уме поверит своим глазам, если увидит такое?! Я пыталась убедить себя, что это невозможно. Я и сама-то с трудом верила... но мое собственное тело не раз исцелялось от повреждений гораздо более серьезных.

— Видишь? Отсечение головы — это не страшно. Ты ничего не почувствуешь.

— Откуда ты знаешь? Тебе отрубали голову?

— Я располагаю надежными свидетельствами.

— Я так и думала! А если я не воскресну?

— Исключено. Ядро станет непроницаемым, чтобы защитить твою сущность, пока тело восстанавливается. Поэтому нельзя поглотить демона, когда убито его физическое тело. — Дрэд улыбнулся. — Можем потренироваться на мне, если тебе от этого будет легче. Отсеки мне голову — и увидишь, что будет. Пара минут дискомфорта — ничтожная цена за то, что нас ждет. — Власть над людьми...

— Возможность сделать их жизнь лучше, помочь найти свой путь и свободно следовать ему. В течение долгого времени мы с Вексом продумывали каждую деталь этого плана. И не рассчитывали на его скорое воплощение в жизнь, у нас ведь едва ли миллион прихожан наберется. Ты можешь вступить в Братство, стать одним из его лидеров. Пресса, конференции... Люди начнут прочно ассоциировать тебя с нашей церковью. И тогда мы запустим проект «Откровение».

Я трясла головой, с трудом веря в то, что слышу. Невообразимая, непостижимая чушь!

Дрэд знал, что я не куплюсь на его предложение, но, похоже, не спешил отчаиваться. Протерев лезвие носовым платком, он вернул крест на стену, опустил рукав и надел пиджак.

Потом внезапно поднял голову:

— Векс идет.

На протяжении нескольких лет я не ощущала знака Векса, этих парализующих вибраций, словно вокруг тебя вырастают глухие, неодолимые стены, блокируя твои движения и даже останавливая пульс. Поэтому Векса слушались и ему подчинялись. Демоны Глори оставались верны ей из-за ее харизмы и шарма, тогда как Векс управлял своим кланом с помощью денег и власти, требуя беспрекословного повиновения.

Наверняка у него были свои скрытые мотивы, чтобы помогать мне.

Не помешало бы найти тихий угол, сесть там и хорошенько поразмыслить над всем, что рассказал мне Дрэд, но он без промедлений потащил меня в огромный лофт на верхнем этаже. Настораживало то, что это помещение располагалось как раз над гостевыми покоями. Весьма современный интерьер: черный деревянный пол, никелированные панели на стенах... Два возвышения, на одном из которых стоял белый рояль, а на другом — длинный стеклянный стол на двенадцать персон. Все здесь было продумано для приятного времяпрепровождения, включая причудливые акценты декора вроде эффектных часов и произведений искусства различных эпох. За бамбуковой перегородкой скрывалась маленькая кухня.

— Так это обитель Векса?

— Здесь живу я.

«И Лаш»,— чуть не добавил Дрэд, но вовремя спохватился.

— А кто играет на рояле?

— Моя жена.

Мне показалось, зубы его заскрежетали.

Я не боялась выглядеть чересчур любопытной, но после спектакля с секирой это было бы глупо. Дрэд вновь закрылся для меня, застегнулся на все пуговицы так плотно, что я едва могла уловить волны раздражения, которое вызывали в нем мои расспросы.

Открылась входная дверь, и появился Векс. Он выглядел в точности как подростки, гоняющие свои скейты по ступеням Юнион-сквер: широченные штаны и едва намечающаяся бородка. На глаза падали каштановые космы, вокруг шеи вился проводок от наушников.

Знаки обоих демонов немедленно подавили друг друга, что, вероятно, делало Векса и Дрэда такой отличной командой.

— Привет, Элэй. Жаль, что ты угодила в неприятности. — Его извиняющаяся улыбка словно приглашала меня поучаствовать в какой-то игре.

— Знаешь, забавно... но мне никто не сказал, что ты купил «Логово».

— Ты приехала в город под мою защиту. Что, по-твоему это значит?

Что ж, больше нет нужды звонить Майклу.

— Когда мы заключали с тобой сделку, ты умолчал о некоторых пунктах. Ты уже тогда задумал отрубить мне голову, чтобы заполучить власть над миром?

— Что ты ей наговорил? — Векс повернулся к Дрэду.

Тот успокаивающе поднял руки:

— Я поделился фактами, как ты просил. Элэй имеет право знать, что я предлагал себя на роль воскресшего. И я по-прежнему считаю, что моя кандидатура лучше. Я уже продумал, какую информацию мы скормим прессе. На нас ведь спустят всех собак.

— Тебе пора, — сухо проговорил Векс.

Дрэд попытался возразить; я видела, ему не хочется оставлять меня наедине с Вексом. Возможно, он в какой-то степени считал меня своей собственностью.

— Увидимся позже, Элэй, — заверил он, словно речь шла о встрече за обедом.

Но ведь обеда не будет. Может быть, он так беспокоился, потому что открылся мне? Или на мой счет у него имелись какие-то особенные планы?

Я поняла вдруг, что отношения между давними партнерами совсем не простые. Они определенно были на ножах.

— Так ты ответишь на мой вопрос? — спросила я, когда мы остались одни.

Векс ухмыльнулся, словно был бесконечно доволен собой:

— Когда я основал церковь, тебя и в проекте не было. Но я всегда мечтал о том, что в «Откровении» будет участвовать человек, одержимый демоном. — Почему не Дрэд, он ведь так рвется. Или другой демон, если ты ему не веришь?

Векс на крючок не попался.

— Я долго размышлял. Рассматривал ситуацию со всех сторон и пришел к выводу, что использовать демона слишком рискованно. Если люди поймут, что мы кардинально от них отличаемся и представляем другой вид, на нас устроят охоту и целенаправленно истребят.

— Человек не способен убить демона, — фыркнула я.

— Но нас можно запихнуть в клетку или ящик, чтобы мы никогда ни к кому не прикоснулись. — Груз каких-то воспоминаний тенью лег на его лицо. — Поверь, тебе не захочется испытать это на собственной шкуре. Все поймут, что когда-то ты была человеком. Доказательства убедят любого. Мы дадим толпе настоящее чудо во имя добра и лучшего, что есть в этом мире. В стены Братства хлынет поток жаждущих победить смерть. Мы возродим духовность из пепла забвения. Вернем к жизни веру и надежду.

— Ну, так признайся же, Векс. Тебе нужен был одержимый человек, и ты нашел меня. Поэтому и пригласил сюда, в Нью-Йорк.

— Если честно, я не думал, что ты протянешь так долго, Элэй. К тому же десять лет назад я еще не был готов запустить «Откровение». Мы тогда экспериментировали, создавали одержимых специально для этой цели, но все они сходили с ума, и мы их ликвидировали. Гибриды крайне нестабильны. Мы думаем, ты выжила, потому что была юной. Чистую страницу легче переписать.

— Спасибо, — съязвила я.

Я не стала объяснять Вексу, что одержимый сходит с ума, потому что не может спать. Я сама чуть не закончила, как те несчастные, о которых он говорил. Первые годы по ночам я не оставляла надежды заснуть. Ложилась на кровать и медитировала, пока не начинало казаться, что я куда-то утекаю. Состояние блаженной отключки могло длиться часами, но никогда полностью не утоляло жажды сна.

Забыть на время о проблемах и проснуться утром нового дня — разве можно оценить всю прелесть этого, пока ты не лишаешься такой возможности? Теперь я жила в постоянной, круглосуточной тревоге. Человеку такое не под силу. Шок говорила, что нарушения сна — это скорее психологическая проблема, когда сознание страдает не меньше, чем тело.

— Я дал тебе свободу, — гордо заявил Векс, — держал остальных на расстоянии, чтобы ты могла спокойно заниматься своими делами и сберечь рассудок. Я надеялся, что ты уцелеешь. И вот, взгляни на себя. С виду ты великолепный образчик рода человеческого. Отлично сбалансированный экземпляр.

— Ну, ты просто доктор Франкенштейн. Как будто собственноручно слепил меня у себя в подвале.

— Твой переход был случайностью. Но я дал тебе шанс выжить. А теперь открываю истину. До сего момента я молчал, потому что заботился о твоем же благе. Если бы кто-нибудь из демонов узнал о моих планах, тебя незамедлительно убили бы.

— В конце концов, объясни уже, что во мне такого особенного? — настаивала я.

— Ты спрашиваешь, почему я просто не завладею другим человеком и не займу его место? Я пробовал, но результат всегда был плачевным. Прежде всего, физический аспект: мы не спим и нам едва удается переваривать пищу и усваивать жидкость. Подумай о ежедневных бытовых заботах в перерывах между питанием и сном. Очень нелегко найти достойное объяснение кардинальной смене поведения и привычек. А известные трудности, с которыми пришлось бы сталкиваться воскресшему из мертвых, повлекли бы за собой ненужные расспросы и подозрения. И есть еще кое-что. Ни одному демону никогда и ни за что не понять, что значит быть человеком. Я столетиями окружен людьми, но никогда не постигну причин тех или иных их поступков, глубинных механизмов, составляющих суть человеческой природы. А ты до сих пор думаешь как человек, хотя ты уже демон. То, как ты реагируешь, как двигаешься... Это до сих пор генерирует в тебе человеческую энергию. Поэтому ты такая особенная на вкус. Поэтому без труда сходишься с людьми. Демоны сторонятся тех, кем питаются, если они сыты. Срабатывает инстинкт выживания. Но ты нуждаешься в человеческом обществе, даже если не голодна.

— Так вот в чем дело...

Шок никогда ничего подобного не рассказывала!

— Подсознательно люди чувствуют, что мы — те самые другие. Сколько ни подменяй человека демоном, спустя какое-то время его окружение начинает замечать, что он изменился. Люди становятся нервными и чересчур подозрительны, у них волосы на затылке шевелятся. Ты же помнишь, как получилось с твоей семьей. А у тебя ведь было преимущество: ты знала, как ведет себя человек. Мы не можем потерпеть такое фиаско после «Откровения». Люди тебя знают. После твоего воскрешения ничего не изменится. Любой подтвердит, что ты осталась такой, какой была, за исключением факта обретенного бессмертия, который ты подтвердишь, вернувшись из мертвых.

— Вас обвинят в шарлатанстве и свалят все на зеркала и компьютерные эффекты. — Я цеплялась за единственный аргумент, который у меня оставался.

Векс выпрямился и вздернул подбородок. И сменил обличье прямо у меня на глазах. Одежда осталась той же, но владелец ее сделался другим. Серьезное, гладко выбритое лицо, безупречно уложенные волосы... Образ, знакомый по старым документальным фильмам и фотографиям.

— Ты знаешь, кто я?

Передо мной стоял тот, кто основал Братство Истины. Даже глядя на черно-белые снимки, можно было судить о нем как о человеке неуемной, мощной энергии. А теперь он предстал в «полном цвете», дышащий, разговаривающий, словно в напоминание о том, что до Билли Грэма и Джерри Фалуэлла был другой посланник Божий.

— Дэйл Уильяме, — ответила я.

— Когда подтвердят достоверность факта твоего воскрешения и проверят всю твою прошлую жизнь вдоль и поперек, тогда явится он. Дэйл Уильяме вернется на землю чистым духом. Я обеспечил ему убедительную кончину. Теперь можно говорить со всей уверенностью: воскресший из мертвых принесет людям благую весть о пути истинном.

Так вот почему Векс не хотел, чтобы первым открывшимся демоном стал Дрэд. Он собирался вернуть себе пост главы церкви! Пока Дрэд на доминирующей позиции, это невозможно. Неудивительно, что тот был не на шутку встревожен: он вкусил плоды власти и не желал ею ни с кем делиться.

— Я переживу ряд покушений, некоторые из них будут подстроены нами. Все убедятся, что я воскрес.

— Но ведь люди не могут стать бессмертными. Это ложь.

— Мы предлагаем надежду, это именно то, что им нужно. Люди хотят жить вечно, но знают, что умрут. Для многих мысль о том, что после смерти они исчезнут бесследно, невыносима до боли. Мы даем им надежду и помогаем избрать нужный путь. Способствуем повышению их благосостояния, так что человечество растет и процветает. Поощряем независимость людей, стремление реализовывать собственные желания и потребности. Годы идут. Демоны Братства явят себя, в конце концов. Даже если какая-то провокационная информация просочится в массы, мы сможем опровергнуть ее, заручившись поддержкой прихожан.

— А что насчет таких, как Пик? Однажды его где-нибудь засекут с помощью ЭРВ, и мало никому не покажется.

— Эта проблема имеет решение. Я как раз над этим работаю.

— Шок это касается?

— Разумеется нет, Элэй. Я делюсь с тобой деталями моего величайшего замысла, потому что доверяю тебе. Вместе мы перекроим цивилизацию по нашему вкусу, как делали это во времена Возрождения, Просвещения и индустриальной революции. Именно ты поможешь человечеству совершить следующий гигантский скачок.

Я пристально смотрела на Векса. За этим я им понадобилась? Важнейший винтик в их машине для завоевания мира?

— Я не хочу участвовать в этом.

— Прости, Элэй, я думал, Дрэд все тебе рассказал.— Векс все еще улыбался. — Вероятно, на тебя напали демоны Глори. Лаш ушла не просто так, теперь это очевидно. Она выдала им наши планы, и тебя хотят убить, чтобы «Откровение» не состоялось.

Глори. Уж от нее я такого ожидала в последнюю очередь!

— Если за всем стоит именно она, зачем нападать на Шок?

— Наилучший способ добраться до тебя — расчистить поле вокруг. Мы считаем, что Пик действует по ее приказу. Когда его спугнули, Глори прибегла к тайному оружию.

— Демон-хамелеон? Тот, который убил Мэлэйз? Значит, ты считаешь, Дрэд чист?

— Да. — В голосе Векса послышались нотки беспокойства. — Он убил кое-кого из нашего клана, но у меня нет доказательств. Сам он утверждает, что невиновен. Но к загадочным смертям и нападению на тебя он точно не имеет отношения.

Хотелось бы, чтобы это оказалось правдой.

— Дрэд не хочет, чтобы я участвовала в этом. И я не хочу.

— Ты ключевая фигура, Элэй. Глори просто так не отстанет, теперь, когда она знает, в чем твоя сила. Нет, дорогая, ты либо со мной, либо обречена. Как и Шок.

— Звучит как ультиматум.

— Ну, это не моя вина. — Векс одарил меняя наглой улыбкой избалованного подростка.

В душе возникло неприятное предчувствие, что он меня тоже в покое не оставит. Я нужна ему для «Откровения», но, если стану чересчур упрямиться, ему не составит большого труда прикончить меня.

— Мне хотелось бы подумать. — Я прижала пальцы к вискам. — Слишком много информации.

— Ты можешь делать все, что пожелаешь, хотя не стану гарантировать, что, покинув комплекс, ты будешь в безопасности. Глупо давать Глори возможность убить себя, когда ты проделала такой путь. — Векс улыбнулся.— У тебя ровно столько времени, сколько потребуется. Если будут вопросы, я здесь.

Тео вскочил, едва я вошла. Джун нигде не было, равно как и пакетов с одеждой.

Я захлопнула дверь и прижалась к ней спиной так, словно за мной гнались.

— Что случилось? — бросился ко мне Тео.

— Ничего. Просто... немного испугалась.

— Испугалась чего?

Я молча прошла к окну.

— Элэй, что они тебе сделали?

Я взъерошила волосы, голова просто раскалывалась от всего услышанного.

— Ничего не сделали.

— Тебя же напугали. Им от тебя что-то нужно?

Тео взял меня за руку, и я, дрожа всем телом, впитала в себя его тревогу и желание помочь. Итак, Векс терпеливо и долго вынашивал свой план. И собирался использовать меня, чтобы подтвердить истинность своей религии. А потом настанет черед правительственной верхушки, из которой сделают преданных вассалов Братства Истины.

Если Дрэду, с его тщеславием и алчностью, для утоления амбиций хватило бы церкви, то Вексу нужна была вся планета. Он стремился вернуть контроль над людскими сердцами и разумом, ведь на протяжении столетий он управлял ими с помощью католицизма и владык феодального мира.

Просто отрубите Элэй голову — и все изменится! Но люди отомстят, когда поймут, что обещанное так и останется для них недостижимым.

— Это выше моих сил... — Шепот сорвался с губ помимо моей воли.

Тео обнял меня. Мне казалось, я стою на краю пропасти. Я начала что-то сбивчиво бормотать:

— Может, он... Если это поможет... Но это ложь. Ненавижу ложь. Это яд. Она все разрушит.

Тео дернул головой, как будто его ударили.

— Все, уходим. Ты не пленница и не обязана исполнять их прихоти.

— Ты не понимаешь, я в ловушке... бежать некуда. Они не оставят меня в покое, пока не добьются своего. Выбора нет.

— Ну а схитрить ты не можешь? Дай им немного того, чего они хотят, и выставь собственные условия.

— Поверь, это путь в один конец. Прямиком в ад, насколько я могу судить. Если сжигаешь кого-то на костре, назад дороги нет.

— Господи, да о чем ты говоришь? — Тео обнял меня крепче.

Я с раздражением высвободилась:

— Ну, хватит вопросов. Ты же никогда ни о чем не спрашиваешь... Это мне в тебе очень нравится.

Тео стоял с раскрытыми объятиями, отчаянно стремясь заключить меня в них снова. От невыносимой душевной боли его глаза из серых сделались почти черными.

— Ты не обязана делать то, что от тебя требуют!

Я смотрела на него, понимая, что все кончено. Нет ни единого шанса вернуться в «Логово», к привычной жизни. Теперь она казалась фальшивкой, жалким подобием нормы. Все кончено, кончено по милости Векса Державшего меня про запас!

- Элэй, поговори со мной, позволь помочь!

Я не могла. Тео даже не представлял, что происходит. Неверной походкой я прошла к двери и нажала на кнопку вызова. Ответила Джун, и я сказала:

— У меня изменились планы. Хочу вернуться в оранжерею.

— Конечно, мисс Мейерс. Я провожу вас.

— Нет, не беспокойтесь. Просто предупредите охранника, чтобы он открыл двери.

— Сию минуту.

— Мне нужно подумать, — объяснила я Тео.

Он молча кивнул, сдаваясь.

— Мисс Мейерс? — снова раздался голос Джун. — Вам предоставлен неограниченный доступ к помещениям комплекса. Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю. — Я убрала палец с кнопки. — Похоже, мне доверяют.

Тео снова кивнул. Он был заметно расстроен.

— Скоро вернусь, — пообещала я и вышла из комнаты.

ГЛАВА 12

Я ощущала присутствие Векса на верхнем этаже, в противоположной стороне здания. Других демонов в комплексе не было. Дрэд, должно быть, отправился куда-то развеять грусть-тоску.

Я решила подняться по лестнице. Дверь открылась автоматически, едва я взглянула в камеру. Мне предстояло преодолеть два пролета, прежде чем я попаду на крышу. На этаже, где обитали Векс и Дрэд, меня зазнобило.

Лучше мне стало только на крыше: небесный простор и вечерний ветерок немного привели мои мысли в порядок. Пора уносить отсюда ноги. Сколько бы я ни взвешивала все «за» и «против», другого решения на ум не приходило. Забрать Шок и бежать из города, так далеко, как только сумею, иначе этот демон, страдающий манией величия, заставит меня участвовать в своей затее.

Настал момент проверить, насколько твердо слово Векса и далеко ли он даст мне уйти.

Вернувшись вниз, я окликнула Тео. Но его в лофте не оказалось. И кто-то разложил одежду в шкафу. Сначала я решила, что Тео пошел за мной на крышу, однако он не настолько назойлив. И уж никак не мог уйти, не попрощавшись. Да и куда? В здании всюду камеры.

Векс. Это все он. Тео в опасности!

Я взбежала на верхний этаж по ближайшей лестнице. Там, в дальнем конце коридора, дрались двое, потом в пылу потасовки они исчезли за дверями покоев демона. Я завопила от ярости и испуга. Оба противника вновь вывалились в холл, уставившись на меня. Тео воспользовался замешательством Векса и оттолкнул его с такой силой, что тот отлетел назад в гостиную.

Я бросилась навстречу, красное пламя ярости овевало мое тело. Векс поглощал энергию Тео! Как он смел?! Тео мой! Но свечение, вырывавшееся из тела Тео, было ярким и насыщенным, напоминая переливы северного сияния. Вероятно, Векс притащил его сюда, чтобы получить доступ к волевым ресурсам Тео и использовать против меня.

— Ты совсем спятил?! — крикнула я демону и бросилась к Тео.

К счастью, с ним все было в порядке. Тео стоял, немного пошатываясь и прижав руку ко лбу, и с угрозой глядел в глаза Векса. Тео хотел было вновь кинуться на обидчика, но я удержала его.

— Э, да чё я сделал-то? Чувак сам на меня ломанулся!— вскинулся Векс, изображая подростка.

— Лучше оставь ее в покое! — Тео снова дернулся в его сторону.

Бросив на Векса испепеляющий взгляд, я остановила Тео:

— Побереги силы, он того не стоит.

Взяв парня за руку и не говоря больше ни слова, я потащила его к лифту.

— Мы уходим? — спросил он, когда я нажала на кнопку.

— Да. Не следовало вообще сюда соваться.

Его пальцы крепко сжали мою руку. В нем кипела скорее злость, но не боль. Правда, ведь он понятия не имел, что оказался на волоске от гибели!

— Отлично. — Тео нежно погладил меня по руке, очевидно полагая, что нам без труда удастся покинуть это место.

Я была настроена менее оптимистично. Спускаясь, мы молчали. Первый этаж... И лифт не остановился, продолжив движение вниз. Тео резко нажал на кнопку аварийной остановки, но тщетно — кабиной управляли дистанционно.

— Я могла бы догадаться.

— Похоже, нас так просто не отпустят.

У нас даже не было времени подготовиться. Тео крепко прижал меня к себе. Дверь открылась.

Мы попали в подземный гараж, где нас поджидала Монтана в обществе целой команды охранников. Здоровяки, ростом выше шести футов, они тяжело переводили дух... Такое впечатление, будто они бежали сюда сломя голову.

Железная леди поигрывала дубинкой, очень даже уместно смотревшейся в ее руках в кожаных перчатках.

— Хватайте ее, живо!

Послушная свора охранников кинулась к лифту и разъединила нас. Я отбивалась куда яростнее Тео, без труда отражая атаки здоровяков. И не испытывала жалости. Хрустнул сустав, один из охранников закричал и схватился за руку. Я отпустила его, ожидая нового нападения, но остальные отступили, переключившись на Тео. Тогда стало ясно: это он был их целью, а не я. Я отшвырнула одного из охранников к задней стене лифта. Эти люди были слабы и хрупки, по меркам демона, но даже с моими навыками я не справилась бы с таким количеством специально обученных, тренированных взрослых мужчин одновременно.

Тео вытащили из кабины и повалили на бетонный пол. Монтана и похожий на медведя здоровяк преградили мне путь, выставив руки и не давая приблизиться.

Тип со сломанной рукой прижимался спиной к стене. Белый как полотно, он дышал как-то сипло.

— Прекратите! — крикнула я и оттолкнула Монтану в сторону.

Моя сила привела ее в изумление, и она не спешила нападать снова. Лысый парень коленом прижал Тео к полу, не давая подняться.

— Отвали он него! — Я накинулась сзади, но Монтана успела схватить меня за руку и оттащить.

— Спокойно, мисс Мейерс! — И крикнула «медведю»: — Наручники на него!

— Я сказала, оставьте его в покое! — Испытывая жгучую боль, мне все-таки удалось высвободиться. — Что вы делаете?! Монтана отскочила назад, успокаивающе выставляя вперед руки:

— Он напал на Тима Андерсена и представляет угрозу для пророка. У нас есть запись.

Она, разумеется, лгала. Или стала жертвой обмана Векса. Не слушая, я вновь попыталась освободить Тео, кинувшись на лысого:

— Он же не сопротивляется, отпусти его!

Но на руки Тео уже надели наручники, и по кивку Монтаны охранники отступили от него. Я рухнула на колени возле головы Тео.

— Мы взяли его, — сообщила женщина по рации.

Сквозь шипение из динамика я расслышала:

— Веди сюда...

Я коснулась волос Тео, и он поднял голову и посмотрел на меня. На испачканной грязью щеке красовалась царапина.

— Не надо, — прохрипел он.

Я взглянула на мордоворотов и протянула руки над головой Тео, защищая его:

— Вызовите полицию, уладим все как положено. Только снимите с него наручники!

— Пророк решит, как поступить. — Монтана возвышалась у ног Тео, готовая пресечь любую попытку сопротивления. — Вы тут ни при чем, мисс Мейерс. На вашем месте я бы не вмешивалась.

Судя по всему, Монтана привыкла разрешать конфликтные ситуации без помощи посторонних. Векс послал так много охранников, потому что знал: я попытаюсь уложить их всех.

Глубоко вздохнув, я сосредоточилась на своих ощущениях. Векса в здании не было. Он сбежал, бросив меня на милость своих тупоголовых псов. Но вернулся Дрэд. В эту минуту он входил в «Дом Пророка».

Монтана кивнула охранникам, и те взяли Тео под руки и подняли. Он едва держался на ногах, словно его сильно избили. Царапина кровоточила, и рукав футболки повис лоскутом.

Я положила руку ему на грудь, чтобы помочь стоять прямо, почувствовала его прерывистое дыхание.

Это моя вина. Я должна была выпроводить Тео прошлой ночью. А вместо этого использовала его как жигало.

Не будь я так жестока и эгоистична, я бы не втянула его в неприятности, которые могут для него плохо закончиться. Но присутствие Тео давало такое прочное ощущение безопасности. И я не устояла, поддалась прекрасной иллюзии... и вот чем расплатилась. Знакомство со мной постоянно оставляло кровавые отпечатки на его лице.

— Элэй...

— Заткнись. Двигаем! — перебила Тео Монтана и кивнула своим парням.

— Куда вы? — Я побежала следом за охранниками, кольцом обступившими Тео. — Куда вы его ведете?

— Он останется под арестом до дальнейших распоряжений, — процедила Монтана сквозь зубы. Ее определенно раздражало, что при выполнении такого простого задания возникло столько проблем. — Вам нельзя с нами, мисс Мейерс.

Они завернули за угол, где находился еще один лифт, служебный. Тео запротестовал, что-то сказал им, но ему тут же «ответили» тумаком в солнечное сплетение.

Тео скорчился, закашлявшись.

Я задержала дверь лифта, но места мне там явно не хватило бы. Монтана оскалилась и легко стукнула дубинкой по моим пальцам. Что-то хрустнуло, по кисти разлилась боль, и я вынуждена была убрать руку.

— Если вы не возьмете меня с собой, я расскажу о похищении человека первому попавшемуся полицейскому!

— Прежде посоветуйтесь с пророком на этот счет, мисс Мейерс.

Двери закрылись.

В последний момент Тео поднял голову и покачал ею, словно предупреждая меня о чем-то. Я осталась в гараже одна.

Все было очень скверно. Я знала это с той секунды, когда увидела, что Векс «кормится» Тео. Мой друг стал очередной жертвой его маниакальных планов.

Я была обречена, едва переехав в Нью-Йорк. Круг замкнулся.

Векс, вероятно, считает, что отыскал способ принудить меня к сотрудничеству. Я набрала его номер. Он ответил сразу:

— Рад, что ты позвонила. Тебе надо взглянуть на запись. Твой Тео просто заявился ко мне и накинулся с кулаками!

— Чудная история! — огрызнулась я. — И как, скажи на милость, он обманул систему охраны? Может, ты ему помог? Могу поклясться, ты скормил ему какую-то ложь обо мне! Велел Джун наплести, что мы с тобой любовники. Какую-нибудь гаденькую басню, что я неровно дышу к племяннику пророка. А потом пригласил наверх, чтобы прикончить!

— Элэй, клянусь! Это не я начал! Я думал, ты его на меня спустила! Я бы никогда не причинил ему вреда!

— Твои головорезы избили его и утащили с собой!

— Все можно исправить прямо сейчас. Мы сделаем это вместе, и тебе не придется больше лгать, Элэй. Ты сможешь открыто рассказать кому угодно, что ты другая, и перестанешь притворяться, что ведешь обычную человеческую жизнь. Ты навсегда сохранишь нынешнее обличье. Навеки!

На миг я лишилась дара речи. Мне предлагали осуществить мою несбыточную мечту — стать собой, вернуть друзей, родных... Возможно, я даже смогу завязать отношения с каким-нибудь хорошим парнем... С Тео...

С тем, кто никогда ни в чем не упрекнет меня.

— Как соблазнительно... Но я выпущу джинна из бутылки.

— Ты не обязана решать прямо сейчас. Только помни, Глори уже сделала ход. Ты можешь предложить нам свои условия, Братство готово внести поправки в предстоящую реформу. Мы проведем дополнительные исследования, пока ты корректируешь линию нашей политики. Никакой спешки, мы готовы ждать тебя.

— Так вы будете защищать меня и Шок, пока я размышляю?

— Я могу защитить тебя, пока ты остаешься в «Доме Пророка». — В голосе Векса прозвучали успокаивающие нотки. — На следующей неделе я улажу вопрос с Глори, и ты сможешь вернуться домой.

— Я не останусь, — сухо ответила я.

Векс ответил тем же тоном:

— Тогда я не смогу отпустить твоего друга.

Разговор был окончен.

Я вызвала лифт. Определить, куда отвели Тео, не было никакой надежды.

Звякнул колокольчик, я шагнула внутрь кабины. Дрэд находился где-то на третьем этаже. Можно было бы начать глупую игру в «хороший коп — плохой коп». Но прежде стоило обратиться за помощью к Дрэду. Хотя бы попытаться. Раз уж тандем с Вексом трещал по швам, то я могла бы сыграть на этом, чтобы освободить Тео.

На третьем этаже я вышла и помчалась в западную часть здания, где и нашла Дрэда. Он был в конференц-зале.

Посещение этих поистине королевских апартаментов в недавнюю экскурсию не входило. Интерьер напоминал шкатулку с драгоценностями: голубые атласные панели, резные зеркала, потолочные фрески с херувимами в обрамлении пышной позолоты... Я словно попала на лайнер типа «Королевы Марии».

Хотя нет, «Титаник» подходит лучше. Пора мне сыграть роль айсберга.

Дрэд сидел в дальнем конце длинного стола. Одной рукой он перелистывал бумаги в папке, пальцы другой бегали по клавиатуре ноутбука, в экран которого он сосредоточенно всматривался.

— А, Элэй. Мне сказали, что ты придешь. — Он закрыл ноут и предложил мне сесть рядом.

— Подсчитываешь, сколько я задолжала Братству?

— Я подошла ближе.

Дрэд еще раз указал на кресло:

— Сядь, и мы поговорим. Очень жаль, что все вышло из-под контроля. Векс отдал приказ... но я предупреждал его, что он совершает ошибку.

Я села, надеясь, что Дрэд готов к переговорам.

— Ты можешь освободить Тео. Ты же пророк.

— Элэй, я видел ту запись, где он напал на Векса.

— Векс как-то это подстроил, — отмахнулась я. — Попахивает подставой, как ты не понимаешь? Он заманил Тео к себе и подделал улики. У тебя есть запись того момента, когда Тео поднимался наверх?

— Нет... странно, — нахмурился Дрэд. — Моя команда до сих пор не понимает, каким образом он туда попал. — Это Векс! — ликуя, заявила я. — Он лжет нам обоим!

Я понимала, что угодила прямо в цель, дав ему новую пишу для подозрений. Впрочем, Дрэд работал на Векса слишком давно.

— Я могу уговорить Векса отпустить Тео, если ты согласишься сотрудничать с нами.

— Я еще не решила. Он сказал, что у меня сколько угодно времени.

Дрэд какое-то время молча смотрел на меня.

— Поставь себя на его место, Элэй. Он просто боится, что тебя прикончат, если ты выйдешь в город в таком состоянии Может, Глори не желает тебе смерти, но, без сомнений, помешать планам Векса она стремится.

Он сделает все, чтобы удержать тебя здесь, даже если придется довести тебя до белого каления. Ты для него слишком много значишь.

— Почему тогда он не запрет меня вместо Тео?

— Он надеется, что ты сама придешь к нему и скажешь, что согласна. Должна же ты понять, что станешь самой влиятельной личностью на планете.

Я тяжело вздохнула. Личностью? Я уже давно не личность. И не человек. И это то главное, о чем постоянно забывали два проклятых демона. Вся моя жизнь давно и прочно стала ложью. Я сказала бы все, что угодно, лишь бы Тео отпустили. Поэтому я сделала вид, что усиленно размышляю.

— Так я навсегда сохраню свой нынешний внешний вид? И даже смогу восстановить связи с семьей?

Дрэд кивнул.

- О'кей, я согласна.

— Убеди в этом Векса. — Демон покачал головой, скорее удивленный, чем раздраженный. — Сомневаюсь, Что он так сразу тебе поверит. — И что же мне надо сделать, чтобы заслужить высокое доверие?

Дрэд сощурился, раздумывая:

— Может, если ты возьмешься за другой проект... что-то вроде краткосрочного контракта, он станет тебе доверять.

Да что же такого в его знаке? Как он все-таки на меня действует... Мне казалось, что я стою на краю пропасти и земля осыпается у меня из-под ног.

— Что за проект?

Демон сцепил руки в замок, положив их на стол.

— Элэй, ты должна понимать, времени у тебя осталось немного.

Ну вот, опять. Необходимости поглотить другого демона никто не отменял, это правда. Но мне нужны были ответы, а Дрэд — очень старый демон, наверняка он знает правду. Если она вообще кому-либо известна.

— Как ты думаешь, сколько я протяну?

— Две недели. Не больше.

— Что? Так скоро?!

Я настолько привыкла подавлять свой алчный, гнетущий голод, что понятия не имела, как плачевно реальное положение дел. Итак, меня ждала скорая кончина, если только в ближайшее время я не завладею ядром какого-нибудь демона. В глубине живота что-то сжалось от боли, такой резкой, что пришлось согнуться едва ли не пополам. Нестерпимое желание отобрать, отобрать, отобрать... Я с трудом взяла себя в руки.

Дрэд сочувственно покивал:

— Могу кое-что предложить. Гибриды, такие как ты, более плодовиты по натуре. Если ты напичкаешь себя энергией, то деление произойдет очень быстро.

— Предлагаешь сожрать собственное же отродье? — Нет, это сделаю я. И произведу демона для тебя.

Тебе это нужно даже больше, чем мне, Элэй. Мы можем помочь друг другу. Мне... правда нужна твоя помощь-

Дрэд был искренен. Он убрал защиту, протянул ко мне руки... Волна отвращения окатила меня, передавшись ему через мои ладони. Дрэду такое предложение казалось трогательным жестом доверия и единения.

Мне — отвратительной гнусностью.

Он резко отдернул руки, отчаянно пытаясь избавиться от привкуса моего омерзения. Я не смогла бы крикнуть «нет!» громче.

— Ну раз ты так это воспринимаешь... — Дрэд утер рот рукой, словно я ударила его наотмашь.

— Я... не могу.

— Вижу.

Что тут скажешь... Я не собиралась сдаваться на милость Дрэда или Векса, пытаясь угодить капризам одного и причудам другого. Оставшееся время — только мое. Как Снежок только мой. Пора с этим кончать.

Смерть решит мои проблемы наилучшим образом. Но для начала мне есть что уладить. Оставив заботу о себе на потом, я должна сохранить то, что считала самым важным в своей жизни: гордость и независимость. Гордость демона и человеческое чувство собственного достоинства всегда оставались мощнейшими силами, сближавшими обе расы.

Дрэд это понимал.

— Ты хочешь уйти. Восстановив себя, ты надеешься пуститься в вечные бега. А когда узнаешь, что мы нашли еще одного одержимого и используем его в «Откровении», ты выйдешь из укрытия, потому что больше ты не будешь нам нужна.

Я только радовалась, что он не догадывался о моих истинных намерениях.

— Вообще-то, я еще не думала о побеге, но спасибо за оптимистический прогноз.

— Лучше нам остаться друзьями. — Дрэд прищурился.— Ты хочешь освободить Тео, мне нужен демон, чтобы восстановиться. Будь со мной, Элэй.

Я встала, отодвигая кресло.

— Может, тебе обзавестись рогами и маленьким хвостиком?

— Не уходи, Элэй.

Развернувшись на каблуках, я направилась к двери.

Посмотрим, какдалеко готовы зайти пророк и его племянник. Я добралась до лифта, не встретив по дороге ни души. Воскресный вечер, в конце концов. Дверь в кабину была открыта. Я нажала на кнопку первого этажа, и под пальцем вспыхнуло белое пятнышко света. Пока я спускалась, меня не покидала мысль, что я вновь окажусь в гараже в компании Монтаны и ее группы захвата. Но лифт остановился на нужном уровне, и охранники, мимо которых я прошла, даже не обратили на меня внимания. Я никого из них не узнала — с Монтаной их не было.

Двери открылись автоматически, и стоявший рядом с ними швейцар сказал:

— Добрый вечер, мисс Мейерс.

Вокруг было множество людей, уставившихся в экраны ноутбуков или читающих прессу. Одна молодая мамаша приглядывала за двойняшками, едва научившимися ходить: они играли у круглой мягкой скамьи, огибавшей большую кадку с какой-то пальмой.

Все выглядело настолько обыденным, словно я попала в другой мир — старый добрый мир.

Я размышляла о судьбе Тео. Может, в этот самый момент его мучат! Если бы не я, Векс высосал бы из парня жизнь до последней капли, оставив на полу жалкие останки плоти. Что остановит его теперь?

Чем ближе я подходила к стеклянным дверям, тем громче становились сигналы автомобилей, как всегда сгрудившихся в пробке у въезда на мост. Ремонтники установили полосатые заграждения вдоль крайних рядов проезжей части, чтобы иметь возможность работать ночью. Наверняка движение регулировал полицейский.

Никто не кинулся на меня, чтобы остановить. Они не боятся, что я решусь на какую-нибудь подлость? Братство Истины обладало в городе большим весом; не удивлюсь, если Дрэд еженедельно обедал в компании мэра. Возможно, они могли сделать с Тео все, что угодно, не опасаясь последствий.

Кто-то задел меня, раздраженно буркнув что-то неразборчивое. Я вдруг поняла, что стою как вкопанная посреди тротуара.

Я не брошу Тео. Необходимо найти способ уничтожить Братство. И сделать это быстро, потому что мое время на исходе.

ГЛАВА 13

Из такси, ползущего к мосту в традиционной пробке, я позвонила Ревэлу:

— Тебе известно о планах Векса на мой счет?

— Элэй, это ты? Что случилось?

— Я повторю вопрос только один раз и потом вешаю трубку. Векс рассказывал тебе, как собирается использовать меня на благо церкви?

— Для Братства? Элэй, о чем ты говоришь? Я знаю только, что он изо всех сил пытается тебя защитить. Этим занимались и мы, Шок и я. Ты сама знаешь, сколько доставляешь нам хлопот. У тебя нет охраны, и я подозреваю, порой ты думаешь, будто ты невидима, раз идешь на такой сумасшедший риск. Но мы позаботились о том, чтобы другие демоны понимали, что с ними сделает Векс, если с твоей головы упадет хоть один волос.

— Демоны Глори, наверное, немного туповаты, раз до них все никак не доходит.

— Почему ты нам ничего не говорила? Слышала бы ты, как Векс накинулся на меня! Он весь побагровел от ярости! Мы могли бы остановить их, но ты не дала нам такого шанса! И при чем тут Братство? — Ревэл сгорал от любопытства.

Если он не знает, то пусть пребывает в неведении и дальше.

— Что с Шок?

— Ей гораздо лучше, — ответил Ревэл, прекрасно знавший, что давить на меня нет смысла. — Аура восстановилась. Она говорит, что помнит, как на нее напали, и помнит лицо демона. Но не было никакой вибрации знака, даже когда он опустошал ее. Думаю, это пугает Шок больше, чем бедняжка готова признать. Она даже не помышляет о возвращении домой.

— Так ты выяснил, кто тот нападавший? Мне надо знать.

— Я делаю все, что могу, Элэй. Я бьюсь над этой загадкой столетиями... тут трудно судить, что правда, что миф... Думаю, он действовал не один.

Я разочарованно вздохнула:

— Ты должен защитить Шок от Векса и Дрэда. Сможешь? Они пойдут на все, лишь бы заполучить меня.

Я не сказала ничего нового: все знали, что ради сестры я сделаю все.

— Положись на меня. Но я должен знать, чего Векс от тебя хочет.

Я повесила трубку и не ответила, когда Ревэл попытался перезвонить. Не было никаких гарантий, что Щок на его территории в безопасности, но ничего лучшего я не могла ей сейчас предложить. Если она не почувствовала приближения напавшего на нее демона, значит, ей нечего делать на улицах.

И мне, если честно, тоже.

Я набрала номер Шок и сообщила ей дурные вести — о Вексе и его плане «Откровение». С большим трудом выговаривая слова, она спросила:

— Ты же не собираешься в этом участвовать?

— Из меня плохой мессия. И я еще не выжила из ума.

— Лучше не говори этого Вексу.

— Но это правда. Я должна освободить Тео, из-за меня он влип. Сейчас я направляюсь в участок.

— Элэй, так нельзя. Почему бы тебе не прийти сюда? Мы поговорим, может, что-то придумаем...

Ревэл оказался прав: сестра была в ужасе. Атака, к которой ты не готов, — это страшно вдвойне.

— Я знаю, ты видела его. Того демона. Он оба раза был в одном обличье?

— Да... — Шок понизила голос. — Самый обычный... мужчина от двадцати пяти до сорока, светло-каштановые волосы, карие глаза. Элэй, это мог быть кто угодно. Я понимаю, он демон, но я не почувствовала ничего.

От ее тона у меня побежали мурашки.

— Оставайся у Ревэла, там ты в безопасности. Никому не говори о Вексе и его планах. Я позвоню, когда узнаю, кто все это заварил.

Как бы мне хотелось сказать Шок, что я уже все выяснила. Но она была права: это мог быть кто угодно.

Придется действовать жестко в отношении Векса.

Серо-зеленое здание полицейского участка располагалось на Эй-авеню, и в коридорах его сильно пахло средством для мытья полов. Я решила, что лучше с уже знавшими меня полицейскими иметь дело, чем заявлять о похищении Тео в департамент Уильямсберга. Мне уже доводилось общаться с лейтенантом Маркмэном по поводу драки в «Логове». Вот и теперь он выслушал меня очень серьезно и задал несколько вопросов: почему охранники «Дома Пророка» не занесли в базу личные данные мистера Рэма; почему мне позволили покинуть здание комплекса, а мистеру Рэму нет; зачем мы остались там на ночь.

Попытавшись ответить, я столкнулась с серьезными затруднениями. Как всякий хороший коп, Маркмэн прекрасно понимал, что рассказ о том, как я отправилась на встречу с пророком, потому что обнаружила, что, церковь владеет моим баром, — это только вершина айсберга. Лейтенант был уже в годах; пухлое лицо, круглый живот, коротко подстриженные седые волосы. Он знал, чем живет улица, и кое-что смыслил в людях. Поэтому вряд ли поверил, что сбивчивость моей речи — это результат тревоги за друга, захваченного Братством.

Последствия подачи заявления оказались плачевными. Бюрократия в полиции цвела махровым цветом. Спустя довольно продолжительное время Маркмэн сухим, невыразительным тоном сообщил следующее: сотрудники бруклинской полиции посетили «Дом Пророка», где выяснили, что за последние несколько недель человек по имени Тео Рэм не появлялся в стенах комплекса. Тем не менее некой Эмме Мейерс, как почетному гостю, был предоставлен свободный доступ во все помещения обители пророка Андерсена; полицейских заверили, что я пришла одна, и охранники даже предоставили записи видеокамер, наглядно это подтверждавшие.

Снова поддельное видео.

Между тем лейтенант обратился к отчету по делу о напавшем на меня Пике и направил людей по указанному там месту жительства Тео. Вновь потянулось ожидание. Я уже теряла терпение, когда Маркмэн наконец снова вызвал меня к себе.

— По указанному адресу Тео Рэм не проживает. Там живет семья Санчес, никогда о нем не слышавшая. Мы опросили мальчишек во дворе. Тоже мимо. Далее. В штате Нью-Йорк водительские права на имя Тео Рэма не зарегистрированы — ни по одному адресу, ни в одном агентстве такси, ни в одной компании, предоставляющей лимузины напрокат. Среди налогоплательщиков он тоже не числится.

— Так он солгал?!

Это было последнее, чего я ожидала. Новость совершенно сбивала с толку: демоны безошибочно определяют, когда им врут. Я ощущала в нем чувство вины, да, но только не обман.

Маркмэн посмотрел на меня весьма выразительно:

— Я бы хотел напомнить вам, мисс Мейерс, что дача ложных показаний карается законом. Вы уверены, что хотите подписать ваше заявление?

Я была настолько раздавлена, что, пробормотав об отказе, стремительно покинула участок и отправилась на 10-ю улицу сама. До темноты я искала хоть кого-нибудь, кто мог бы знать Тео. Удалось выяснить только то, что здесь были копы, которые о нем расспрашивали.

Совершенно растерянная, я брела по улицам, силясь понять, что происходит. Кто же такой Тео? Зачем он лгал мне? И как вообще он сумел обвести меня вокруг пальца, если я не чувствовала ни капли хитрости в его ауре? Неужели я настолько увлеклась?

Мне вспомнилось, как внезапно он появился во время стычки с Пиком. Возник буквально из ниоткуда. Может, он работал на другого демона? Шпион, которому было приказано следить за моим баром и защищать меня? Раз уж он прогнал Пика, он мог быть связан с Ревэлом. Или Вексом. Или, возможно, с Дрэдом. Стоп. Стоп. Стоп.

Прежде ускользавший смысл вдруг стал для меня очевиден.

Вот почему Тео так стремился защитить меня. Вот почему испытывал вину: ему приходилось молчать. И вот почему он был так терпелив вчера ночью — он не хотел, чтобы босс узнал, что он соблазняет меня. Стало ясным и поведение Дрэда. Он так игнорировал присутствие Тео, потому что сам нанял его присматривать за мной.

Чем больше я размышляла о чувствах Тео, об охватывавшем его отчаянии, тем больше убеждалась, что он работал на Братство. Они уничтожали его, используя в грязных, жестоких играх, как уничтожали Фила Анкера шаг за шагом.

Глупая, бестолковая Элэй! Ты должна была догадаться раньше!

Это все меняло. Мне не нужна помощь. Ни полиции, ни телевидения, ни прессы. Это дело мое и Векса. Демон против демона. Вексу наплевать на все человеческое, он ожидает, что логика демона возьмет во мне верх. Что ж, его ждет сюрприз.

Я огляделась и обнаружила, что ноги сами принесли меня домой. Все выглядело как будто бы обычно, но тем не менее странно. Окна бара слишком пыльные, но тротуар вычищен чуть ли не до блеска, а цветы на клумбе под деревом недавно политы. У соседнего крыльца стоял старый диван, приготовленный к отправке на свалку; на нем лежали черные пакеты с мусором. В глухом переулке, за воротами, ждала моя машина, старая «карманн-гия», загруженная всем необходимым на случай срочного отъезда.

Бессмысленно бежать от проблем, если конец и без того близок.

Я должна позаботиться о своих клиентах, чтобы им никто не причинил вреда. Закрою бар. Он принадлежит Вексу, я не могу здесь больше оставаться.

Вот каков финал «Логова-на-Си-авеню».

Все обернулись, едва я вошла внутрь. Удивленные возгласы, приветствия... Почти десять вечера, воскресенье, и, значит, Лолита тоже здесь.

Карл воздел обе руки и закричал:

— Йо-хо-хо! Королева вернулась! Начнем вечер...ин-ку! — На последнем слове он икнул.

Лолита, позабыв про стаканы, бросилась ко мне. Однако радость сменила тревога, едва она заметила, что я не в духе. Ло крепко обняла меня:

— Ты как? Что с Джейми?

— Она в порядке, оклемалась.

— Отличные новости! А что не так?

Я втянула воздух сквозь зубы.

— Сегодня придется закрыть пораньше.

— Почему? Что случилось?

— Проблемы с владельцами. Нас прикрывают.

Лучше так, чем объяснять настоящую причину. По крайней мере хоть какая-то доля правды в моих словах присутствовала.

— О нет... Что, все так плохо?

— Мне очень жаль, Ло.

Это разрушит ее жизнь так же, как и мою. Ей с Дерилом придется искать новую работу.

Ротик Ло вытянулся в великолепную букву «о». На секунду я решила, что она сейчас расплачется.

Но потом она яростно махнула рукой и насупилась:

— Да и к черту их! Найдем другой бар! Не выпить ли нам на прощание, а?

Я улыбнулась. Лолита все делала от души и по высшему разряду. Я опасалась за посетителей: мое присутствие могло навлечь на них беду, но лишние двадцать минут погоды уже не сделают.

— Выпивка за счет заведения! Угощаю всех! — объявила я.

Старый Хосе умудрился получить по стаканчику и от меня, и от Лолиты. В баре было человек двадцать, так что мы управились довольно быстро. Наливая пиво из бочонка, я вдруг поняла, что делаю это в последний раз. Никогда больше не доведется мне вытирать барную стойку полотенцем, мыть стаканы и рюмки... Было горько прощаться даже с резиновыми ковриками под ногами.

Каждому клиенту, лично, я объяснила, что, к сожалению, сегодня мы должны закрыться рано. Снова и снова я повторяла:

— Мы закрываем заведение. Для нас было честью обслуживать вас.

Из принципа или простой привязанности, но я не забрала ни капли энергии ни у одного из них. Хотелось, чтобы прощание осталось незапятнанным. Чтобы я могла вспоминать этот момент с гордостью.

Некоторые ушли, некоторые остались, не в силах смириться с невосполнимой потерей. Как старый Хосе, который никак не мог взять в толк, что завтра не будет счастливого часа со специальным предложением. Мария Родригес заключила меня в объятия, ловко перегнав извечную зубочистку в другой угол рта, чтобы не выколоть мне глаз. Ее медные волосы у корней сантиметров на десять были темными.

— Ты не можешь нас бросить, Ла-Ла. — Так она меня называла. Лолита была для нее «Ло-Ло». — Что я буду без тебя делать?

Грустно улыбаясь, я прощалась с людьми, которые значили для меня все. С ними и с этим чертовым старым баром.

На стойку запрыгнул мурлыкающий Снежок и ловко потерся о мою щеку. Я отпрянула, выплевывая шерсть и утирая рот. Кот не сдавался, пытаясь лизнуть меня в лицо, но я ухватила его и перевернула на спину, и он буквально растекся от удовольствия. Он был так рад меня видеть!

— Глупый котяра, — шептала я. — Что же мне с тобой делать?

Боль душила меня, разрывала на части. Я чесала Снежка за ухом, пока тот не зажмурился, совершенно одурев от счастья.

Лолита проводила последнего клиента; вместе мы опустили металлические ставни и заперли дверь.

Теперь я чувствовала себя в относительной безопасности, но я должна проститься с Ло, прежде чем сюда заявится какой-нибудь демон. Лолита начала было убирать со столов, но я остановила ее:

— Могу я попросить тебя об одолжении?

— Да, ты же знаешь.

— Ты не приглядишь за Снежком и Мартышкой?

Кошкам требовался дом, постоянный, тихий, особенно если я не протяну дольше двух недель.

— Я знаю, Снежок действует тебе на нервы, но это только до...

— Элэй, не волнуйся. Я позабочусь о твоих кошках. Я люблю их! Правда, не в то время, когда я на работе.

— Спасибо тебе. У меня камень с души упал. Поможешь мне отловить их? Переноски у меня наверху.

— Ты прямо сейчас собралась съехать?! И где ты остановишься, скажи на милость? Может, у меня поживешь?

Нет уж. Это пришло бы мне в голову в последнюю очередь. Не хватало еще натравить на нее демонов.

— Я переночую здесь. Но я не хочу проснуться и обнаружить, что какой-то идиот повесил амбарный замок на дверь в бар и запер кошек там.

Ло кивнула.

— Ты можешь приехать ко мне в любое время, — сказала она. — Мой дом — твой дом.

Между нами разлилось непреодолимое море лжи.

— Я знаю, — ответила я.

Я помогла вынести корзины с протестующими кошками на улицу и поймала для Ло такси. Я также отдала ей две тысячи сто пятьдесят три доллара выручки, которые не успела положить на счет на этой неделе. Все, что лежало в сейфе. Одна треть — для Дерила, столько же — для Пепе, остальное — Лолите. Жалкие гроши, но, может быть, Майклу удастся помочь им. Я не хотела давать пустых обещаний.

Проверив замок, я вернулась наверх. Несмотря на тяжелые двери и запертое потолочное окно, я чувствовала себя не в своей тарелке. Как будто смотрела на что-то давно ушедшее в прошлое, смотрела как бы со стороны и не узнавала.

Меня окружали вещи, приобретенные мной лично или подаренные друзьями. Вот гавайская гирлянда с последней вечеринки в честь моего дня рождения, вот кактус на подоконнике, а вот фарфоровая свинья-копилка, точно такая же как у моей сестры: мы получили их в детстве на Рождество. Я уже видела, как розовую безделушку швыряют в мусорный контейнер, а «Логово» наводняют рабочие в масках, прибывшие сюда, чтобы снести бар. На его месте появится какой-нибудь милый кондоминиум.

Внезапный приступ отвращения заставил меня сорвать одежду, подаренную Вексом, и надеть старые привычные джинсы и фиолетовую футболку. В этот миг я поняла, что не задержусь здесь. Это место принадлежит Вексу. Это больше не мой дом.

Я простилась с клиентами. Пристроила кошек. А что же Тео? Обязана ли я ему чем-либо? Не думаю, ведь он лгал. Пусть я и сама не лучше, но теперь ясно, что не я втянула его в неприятности. Он прочно болтался на крючке у Векса, когда появился в моей жизни. Его все-понимание, предупредительность... Он даже ни разу не спросил, почему девушке по имени Эмма дали прозвище Элэй. Немудрено, ему же заплатили за то, чтобы он втерся ко мне в доверие.

Меня окружала только ложь.

Перед уходом я в последний раз огляделась. Вот и все.

Не в силах более прощаться, я стремглав сбежала вниз и, прежде чем выйти на улицу, убедилась, что не чувствую поблизости ни одного демона. Потом осторожно выглянула наружу, как это делал Тео. Никто не подстерегал меня ни у входа, ни в припаркованных поблизости машинах. Вечером накануне новой рабочей недели проезжая часть была почти свободна.

В переулке, где стояла моя машина, я наткнулась на Фила Анкера.

— Фил?

Казалось, он мчался сюда сломя голову, так тяжело он дышал. Выставив вперед указательный палец, Фил заявил:

— Ты была плохо-о-ой девочкой, Элэй. Очень плохой!

— Эй, поаккуратней! — отшатнулась я.

Кожаный пиджак скрипел при каждом движении Анкера. От него несло табаком, и он постоянно утирал трясущейся ладонью рот — действовала свежая доза.

— Что ты сделала с моей посылкой, а? Мне сказали, ты ничего не передавала!

— Ты про флэшку? Я отдала ее пророку. Вчера.

Похоже, кокаин совсем лишил Фила рассудка: он только беспомощно вращал глазами.

— Я отвезла ее в Бруклин. Сама отвезла. Ты разве ни с кем не говорил? Они тебе не сказали?

Анкер выудил сотовый из кармана:

— Ни одного сообщения. Он велел сделать новую копию и ждать дальнейших инструкций.

— Душераздирающая история. — Я попыталась оттолкнуть его, чтобы пройти, но он, как обычно, не дал к себе прикоснуться. — Они скрутили тебя по рукам и ногам, да, Фил? Ты считаешь, это жизнь? Ты же все сделаешь, чтобы ширнуться. Даже чужака ко мне проведешь. Тебя волнует только собственная задница!

Он поморщился, словно укол пришелся по больному месту:

— Никого я не проводил. Ты сама впустила к себе того парня!

А я ведь говорила не про Тео...

— Ты что, за мной подглядывал?

— Нет! Пару раз я возвращался к бару, но не смог…я думал, можно иначе...

Он умолк, совсем потеряв нить собственных рассуждений. У него задергалось веко.

— Ты должен знать Тео. Или как его зовут на самом деле. Он тоже работает на пророка.

— Нет, не работает.

— Ах, ну да, совсем как ты.

— Клянусь! Себастьян попросил меня вчера разузнать о Тео Рэме. — Фил говорил о Сэйворе, значит, Дрэд все же «прощупывал почву», когда я приехала в «Дом Пророка». — Но я ничего не нашел. Словно его не существует. Себастьян говорит, он никогда не видел его прежде, результат его поисков — ноль. Полиция тоже сбита с толку. — Он пожал плечами и хотел одарить меня победной улыбкой, но глубокие трещины на обветренных губах причинили ему боль. — Вот я и решил тебя расспросить. Мне нужно что-то скормить боссу. Кто он, этот Тео Рэм?

— Понятия не имею. — Я обнаружила, что стою с раскрытым ртом. — Я думала, его наняли присматривать за мной.

Фил покачал головой:

— Вопрос в том, кто так печется о тебе, чтобы платить за это?

Ответ пришел сам. Ревэл, кто же еще... Ему ведь было поручено опекать меня. Но вслух я этого не сказала. Впрочем, Анкера было трудно провести.

— Ты ведь знаешь, кто послал его. Ну же, помоги, мне нужна эта работа!

— Это не работа, Фил. Ты роешься в грязном белье, копаешь компромат, чтобы пророк мог манипулировать, кем пожелает. Не знаю, как ты сам себя выносишь.

— Кто бы говорил! Сама ты сколько на них пашешь?'

— А я уволилась, — слабо улыбнулась я. — с баром покончено. Теперь мне нечего терять. Может, стоит пустить слух о тебе. Уж точно есть что рассказать думаю, мне поверят. И это его остановит.

— Хочешь всем растрепать?.. — Фил в недоумении затряс головой. Не дождавшись ответа, он повысил голос: — Черт побери, Элэй, да что я тебе сделал? Ты не можешь так поступить!..

Невероятно! Этот мужчина когда-то мне нравился! Правда, от прежнего Фила Анкера в нем не осталось ничего. В том били ключом здоровье и энергия. Нынешний брел по пути разрушения. Тот же путь уничтожил и меня.

Я отворила ворота. Фил уже кричал, что я не имею права так его подставить. В конце концов я не выдержала:

— Заткнись, умоляю. Мне просто нечем заняться, кроме как стучать о твоих мелких грязных делишках!

Кажется, он был не на шутку уязвлен, в голубых глазах с затравленным взглядом не осталось ни следа прежнего шарма. Я даже решила, что он не подпустит меня к машине. То, как бурно он реагировал, стыд, который он пытался скрыть, — все это вызывало омерзение.

Сев за руль, я завела мотор и выехала на улицу задним ходом. Фил шел по тротуару прочь, сунув руки в карманы и сильно ссутулившись. Я проехала мимо и вскоре потеряла его из виду.

Какое-то время я колесила по округе, резко входя в повороты и проезжая на красный свет, пока не удостоверилась, что «хвоста» за мной нет. Съехав на обочину, я набрала номер Ревэла. Ответил Ки, и потянулось раздражающее ожидание.

Почему ты не снимаешь трубку? Я оставил тебе шесть сообщений! - рявкнул мой «опекун» вместо приветствия.

— Я закрывала бар. — Вот так. Без лишних подробностей.

Не хотелось давать ему повод для радости: он ведь не оставлял надежды, что я в конце концов брошу «Логово»! — Почему ты не сказал, что знаешь Тео?

— Кого? Ты про своего телохранителя? А я его знаю?

— Ты нанял его шпионить за мной, — сказала я и неохотно добавила: — Точнее, присматривать. Он спас меня от Пика.

Это называется попасть в яблочко!

— Не пойму, о чем ты...

— Не ври мне! Я повешу трубку, если услышу от тебя еще хоть одно лживое слово!

Отступать Ревэлу было некуда: я обо всем догадалась, да к тому же его самого сильно интересовало, что же происходит.

— Все было сделано для твоего же блага, Элэй, и только. Я должен был знать, что тебя никто не тронет. Векс убил бы меня, случись что.

Я вздохнула:

— Так кто он?

— Откуда мне знать? У меня целое охранное агентство. В нем довольно персонала для обеспечения безопасности двадцать четыре часа в сутки.

— И для наблюдения тоже. Уверена, они присылают тебе уйму занятного материала.

— Это входит в пакет услуг...

— Не хочу даже слышать об этом. Но тебе стоит знать, что Векс держит Тео у себя, и не думаю, что он планирует его отпустить.

— Какое Вексу до него дело?

Потому что он нужен мне. Достаточно было взглянуть, как яростно я лупила головорезов Монтаны, чтобы понять, насколько Тео мне небезразличен. Наверняка снимки моего лица крупным планом были тщательно изучены.

Да, я боялась за него. Не важно, зачем он был ко мне приставлен. Ему заплатили, но он искренне пытался помочь и защитить меня.

А это куда хуже, чем если бы он просто продал душу церкви, как это сделал Фил. Теперь у Векса есть рычаг, с помощью которого он склонит меня к сотрудничеству. Если бы я не строила из себя самую заурядную женщину, способную вести самую заурядную жизнь, Тео не наняли бы наблюдать за мной. Ревэл был прав, мне давно следовало перебраться в какой-нибудь пентхаус с круглосуточной охраной. Вместо этого я подвергла опасности жизни людей, стремившихся оградить меня от беды любой ценой.

— Не важно, что задумал Векс. Заставь его отпустить Тео!

— Уверен, он уже сделал это. Ки позвонит в агентство, там проверят, все ли сотрудники отчитались.

Я стиснула зубы.

— Почему бы тебе не позвонить Вексу и не спросить?

— Ты просила позаботиться о Шок. Если я начну совать нос, куда не следует, мне его быстро прищемят.

Элэй, может, ты приедешь? Вместе придумаем, как быть.

Как ни странно, я была бы только рада прикорнуть в каком-нибудь укромном углу его цитадели блаженства и расслабиться хотя бы на миг. Хотелось забыть обо всем, погрузиться в долгий глубокий сон. Но это невозможно.

Ответственность за Тео и Шок лежала на мне. Я сделаю все, чтобы спасти одного и оградить от безумных идей Векса другую.

Но у меня на руках ни одного козыря... Я лучше заморю себя голодом, чем приму участие в «Откровении», но ведь Векс исхитрится и заставит меня поглотить ядро какого-нибудь демона! Так что стоит держать свои намерения в тайне, чтобы не лишиться последнего пути к отступлению, если другие окажутся перекрыты.

Единственная слабая сторона Векса — Дрэд. Должен существовать способ столкнуть их лбами, чтобы отвлечь внимание на выяснение личных отношений.

— Элэй, ты еще слушаешь? Шок хочет увидеться, и тебе нельзя разгуливать по городу в одиночестве! Ты в опасности!

Я убрала сотовый, сосредоточившись на абсурдном вопросе: как заставить двух могущественных демонов бояться меня?

Перед глазами возникло лицо Фила. Как он испугался, что я сдам его! Выпучил глаза так, словно я засунула ему руку в глотку. Вот так и завладевают вниманием мужчин.

У меня родилась идея. В самом деле, неплохая! Что, если начать шантажировать какого-нибудь чинушу, получавшего деньги от Дрэда? Вроде того члена городского градостроительного комитета? Пригрозить, что сделки с Братством станут достоянием общественности. Предложить молчание в обмен на свободу Тео. Определенно это вынудит Дрэда сцепиться с Вексом, ведь рисковать такими связями не захочет даже демон.

Если этого окажется недостаточно, я примусь за Другого «клиента» завтра, а потом еще за одного и не остановлюсь, пока Дрэд не решит, что овчинка выделки не стоит, раз уж я все равно ушла из комплекса. Кому-то из взяточников может прийти в голову свалить вину на церковь. Но я в курсе всех афер. Не составит большого труда вставить им палки в колеса.

Тео был прав: я не могу уйти просто так, даже не попытавшись остановить Векса. Машину я поставила в один из гаражей на Канал-стрит. Отсюда через Чайна-таун можно было быстро выехать из города.

В круглосуточном интернет-кафе предлагали китайский чай или кофе. Я заказала чай и периодически делала вид, что пью его, пока занималась поиском адреса члена Нью-Йоркского градостроительного комитета Дэниса Маклби. Жил он в престижном микрорайоне Бэт-тери-парк-сити, в одной из высоток, облюбованных состоятельными семьями. Недалеко отсюда!

Теперь домашний телефон. Просмотрев базу данных, я достала сотовый и набрала номер, но не спешила нажимать кнопку вызова, пока не оказалась на улице. Было немного за полночь, любимое время шантажистов. Раздалось гудков шесть, прежде чем сонный женский голос ответил:

— Дом Маклби.

Должно быть, его жена. Ладони у меня вспотели. Сумею ли?!

— Мне нужно поговорить с Дэнисом Маклби. Это срочно.

— Кто это? — спросила она резко.

— Передайте, что это Элэй из «Логова-на-Си-аве-ню». С плохими новостями.

Я услышала, как она повторяет мои слова, и Дэнис схватил трубку даже быстрее, чем я ожидала:

— Кто это? Что за срочность в такой час?! Если это шутка, вам не поздоровится!

— Мистер Маклби, мы не встречались, но я знаю Нельсона, вашего водителя. Каждый месяц он приезжает в мой бар за деньгами от пророка Андерсена.

Должно быть, он едва удержался на ногах, услышав мои слова. Он дышал так тяжело, словно только что пробежал стометровку. Потом он ладонью зажал трубку, но не слишком плотно, так что я расслышала, как он быстро извинился перед женой. Хлопнула дверь.

— Подумайте хорошенько, что вы делаете. Не советую вам угрожать мне.

— Я считаю иначе. Только представьте: все газетные заголовки кричат о том, как именно приобретена территория для стадиона «Арена Пророка» и что вы до сих пор регулярно получаете деньги.

— Не понимаю, о чем вы, — ответил Маклби. — У вас ничего на меня нет. Вам должно быть стыдно за идиотские шутки.

Но трубку не бросил. Тяжелое дыхание резало слух. Он сказал лишь то, что должен был, на случай, если это блеф. Я поймала его на крючок.

— Никто ничего не узнает, если вы сделаете одну вещь. Убедите пророка отпустить человека по имени Тео Рэм. Его держат в «Доме Пророка». В противном случае я отправлюсь в редакцию ближайшей газеты завтра же. Запомните: Тео Рэм.

Ну, вот и все. Дрожа, я поспешила прочь по Визи-стрит. До чего я докатилась! Но мне показалось, будто У человечества и демона по имени Элэй появилась надежда.

Мне не хотелось отвечать на расспросы Ревэла, и Даже с Шок я не могла поделиться, насколько Тео на самом деле важен для меня. Так что остаток ночи я провела в подземке, пересаживаясь с одной линии на другую. Люди входили и выходили из вагонов, стук колес убаюкивал меня. Станции напоминали одна другую: платформы, стальные балки, плиточный пол, покрытый уличной грязью...

Когда поезда останавливались, я улавливала присутствие других демонов; в туннелях же бетонный свод блокировал вибрации знаков. Я понимала, что потребуется какое-то время, пока Маклби надавит на Дрэда, а Дрэд — на Векса. Что дальше — не может сказать никто.

На каждой станции я проверяла телефон. Утром начала садиться батарея. Векс любил прокатиться в метро в это время. Час пик, раздраженные пассажиры... Приятный «завтрак» для него. Мне пора убираться. Я решила забрать машину и поездить по городу, пока телефон заряжается. По крайней мере в движении меня сложнее засечь.

Выехав на Бродвей, я наконец получила сообщение, но не от Ревэла и не от абонента, от которого я его ожидала. Мне написала Лолита. «Привет Элэй. Надеюсь, все о'кей. Говорила с Дерилом и Пепе, встречаюсь с ними утром, чтобы отдать деньги. Пепе сказал, что собирается в бар, мы не предупредили его вчера. Может, встретишься с ним до меня. Позвони, как проснешься и прочтешь смс».

У меня кровь застыла в жилах. Пепе собирается в бар! Я позвонила ему домой, и жена ответила, что он уже уехал. Сотового у Пепе не было.

Надо мчаться к «Логову». Никто не должен приближаться к этому месту. Бар опасен для жизни, как свалка ядовитых отходов. Любой разыскивающий меня демон начнет отсюда, а Векс уже дал понять, что станет мучить людей без колебаний, лишь бы заполучить мое согласие.

Отправившись к бару на машине, я рисковала надолго застрять в утренней пробке. На метро я проделала бы лишь половину пути. Поэтому я выбежала на Бродвей и помчалась на север. Попытки поймать такси оказались безуспешными: люди толпились в очереди, чтобы уехать.

Мне пришлось пробежать тридцать кварталов, но я не пожалела об этом, когда увидела наполовину поднятый металлический ставень «Логова». Пепе занимался уборкой.

Я поднырнула под ставень и прошла в бар. Старый добрый Пепе. Он отнес все стаканы в мойку, вытер все столы.

— Пепе, что ты тут делаешь? Лолита не сказала тебе, что бар закрыт?

Не прекращая махать шваброй, он неспешно улыбнулся:

— Я обязан убирать здесь. Оставлю помещение чистым для босса.

— Мы на него больше не работаем, — отрезала я. — К тому же здесь скоро камня на камне не оставят.

Кому есть дело до грязных стаканов!

— Мне, — Пепе посмотрел мне в глаза, — и было все десять лет. Я гордился тем, что делал. И знаю, ты тоже гордилась.

Прежде эти стены служили моим прибежищем, моим уютным логовом, где я была собой и обретала покой. Мысль о том, что с этим покончено, казалась невыносимой. Но десять лет я жила иллюзией.

— Пойдем отсюда, Пепе. Нам больше нельзя здесь находиться. — Я мягко отобрала у него швабру, и тогда он наконец понял, что его работа завершена.

А потом вдруг что-то ударилось о ставень, заставив нас подпрыгнуть на месте и зажать уши от оглушительного раскатистого звука. Удары посыпались дробью, я только помню, как лицо Пепе вытянулось в удивлении... И все поглотила тьма.

ГЛАВА 14

Я открыла глаза. Голова кружилась и гудела, легкие обжигало при каждом вдохе; хотелось вернуться в бессознательное состояние, так напоминавшее сон. Спустя какое-то время я поняла, что смотрю на потолок, на запыленные панели и трубы, знакомые мне столь же хорошо, как и линии на собственной ладони.

Довольно долго я лежала вот так, не в силах вспомнить ничего. Было очень страшно. Я даже сомневалась, знаю ли собственное имя.

Слабый звон битого стекла и глухой стон поблизости заставили меня пошевелиться. Повернув голову, я увидела лежащего рядом Пепе. И кровь повсюду.

Память возвращалась с бешеной скоростью. Мы лежали в мешанине из осколков и обломков дерева. Кто-то расстрелял окна бара.

Я подползла к Пепе, даже не чувствуя впивающихся в тело осколков. Он был ранен в живот и в ногу. Кровь медленно вытекала из пулевых отверстий. Широко распахнутые глаза остекленели.

Трясущейся рукой я нащупала сотовый в кармане и набрала девять-один-один. Ответил бесцветный голос, я продиктовала адрес.

— В человека стреляли. Высылайте «скорую», быстрее...

Я слышала, как стучат пальцы по клавиатуре, регистрируя запрос.

— Вы ранены, мэм?

— Нет-нет, я в порядке. Но друг ранен. Поторопитесь, умоляю!

Надо остановить кровотечение... Я решила снять футболку, ее хватило бы, чтобы перетянуть обе раны... И тогда обнаружила, что сама вся в крови.

Так-так. Кто бы знал, меня подстрелили! Одна пуля прошла под сердцем, две другие угодили в низ живота.

Я была убита.

Дрэд оказался прав: я способна воскреснуть. Так вот как это происходит. Ощущения были ужасные, я не могла собраться с мыслями, мое тело меня не слушалось, и его температура значительно понизилась.

Когда я стянула футболку, на пол скатилась пуля. Должно быть, застряла в ребрах — там затихала боль — и мышечная ткань вытолкнула ее в процессе восстановления. Лужа моей крови резко пахла, смешиваясь с привычными для бара запахами спирта и дерева.

Я прижала футболку к обеим ранам Пепе. Он застонал и дернулся от прикосновений, забормотав что-то на испанском.

— Все будет хорошо, «скорая» уже едет, — заверила я его.

Ставень все еще был наполовину приподнят, снаружи двигались тени.

— Есть там кто-нибудь? — донесся мужской голос.

— Здесь человек ранен! — выкрикнула я.

Это оказался мой сосед, парень с татуировкой на шее, обычно выгуливавший своего чихуа-хуа возле бара по нескольку раз в день.

Подняв заслон, он осторожно ступил внутрь. Огромный кусок соседнего окна нависал, как готовый упасть нож гильотины. Парень ногой расчистил пол вокруг Пепе от осколков. Он был так же шокирован, как и я. Мы оба молчали, не зная, что сказать. Обычно мы обменивались дружескими приветствиями на улице, порой болтали о том о сем... А тут такое.

Целью, разумеется, была я. Несчастный Пепе угодил под пули случайно.

Собирались люди, заглядывали внутрь, исполненные любопытства. Это был их родной квартал, а обычное утро понедельника вдруг обернулось кровавой трагедией.

Завыли сирены, подъехала «скорая». Пепе быстро окружили, разрезали на нем рубашку и брюки, надели кислородную маску и погрузили на каталку. Никто из бригады не узнал во мне сестру Шок, чему я была несказанно рада; в моем состоянии мне следовало избегать повышенного внимания.

Подняв с пола пропитанную кровью футболку, я отнесла ее в мусорный контейнер на заднем дворе. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел в ней прострелы от пуль. Но я опоздапа. Один из медиков, тот, что повыше, меня застукал. Должно быть, он недавно окончил колледж: по виду совсем еще ребенок. Он скользнул взглядом по моему испачканному кровью животу.

Черт, на мне же только черный лифчик и джинсы...

— Вы ранены? Присядьте.

Я послушалась, наблюдая, как Пепе оказывают первую помощь.

— Я в порядке.

Паренек, разумеется, не поверил, быстро осмотрев меня. От него не укрылись даже разрезы на джинсах: я поранила стеклом колени, когда опустилась рядом с Пепе, но не заметила — так быстро раны зажили.

— Как он? — спросила я.

— Состояние стабильное, но потребуется операция. Снова завыли сирены. И на сей раз это копы.

Красота!

Носилки с Пепе выкатили наружу. Неудивительно, что среди полицейских был и лейтенант Маркмэн, с суровым видом направившийся прямиком ко мне. Еще лучше.

Отличный финал утра понедельника. Битва с местным копом, раунд два.

— Может, расскажете наконец, что происходит, мисс Мейерс?

— Господи, да если бы я знала!

Аура Маркмэна окрасилась в оранжево-красный цвет подозрения в ответ на мое совершенно искреннее заявление.

— Просто скажите, что вам известно. Кто тот мужчина?

Он работает на вас? Его чуть не убили. Хотите, чтобы это случилось с кем-нибудь еще?

О, голос моей совести! На какой-то безумный миг мне захотелось во всем признаться. Но это прямой путь в госпиталь Беллвью на две недели. Тщательное наблюдение, анализы, одиночная палата... Ну и вид у меня будет, когда моя сущность распадется под объективами больничных камер. Вот уж в самом деле звезда «Откровения».

Не верю, что это моя судьба!.. Я не верю в судьбу...

— Я уволилась накануне и закрыла бар. Понятия не имею, кому понадобилось в меня стрелять. Я всего лишь управляющий. А Пепе работал у нас уборщиком.

— Где вы находились в момент выстрелов?

— В кладовке. Пепе прибирался.

Лейтенант задал еще много вопросов в том же духе, прежде чем решил, что с меня достаточно. Отныне я была под подозрением, пусть и сама являлась жертвой нападения. Копы опросили случайных свидетелей. Кто-то сообщил, что видел бегущего прочь парня в черной бандане.

Маркмэн потребовал телефон владельцев бара. Я выудила сотовый из вороха осколков и продиктовала номер Майкла, представив его агентом по недвижимости.

А потом позвонила ему сама.

— Майкл, слушаю, — ответил он усталым голосом.

— Привет, это Элэй.

— Привет, дорогая! — Тон его сразу потеплел. — Как дела?

— Майкл, тут... стреляли. — Я чуть не сказала «несчастный случай», но ведь намерения стрелявшего были ясны. — Пене ранен, его везут в больницу. Кто-то обстрелял окна бара.

Вялость Майкла как ветром сдуло.

— Как он? А с тобой что? Ты ранена? — Не обращая внимания на мои протесты и заверения, что я цела, он продолжал настаивать: — Тебе тоже надо в больницу, пусть тебя осмотрят, мне не нравится твой голос!

— Я поеду позже. Тут полиция.

— Сообщи адрес, я тебя там встречу. И разберусь с расходами на Пепе.

— Спасибо, Майкл. Ты самый лучший.

— Просто у нас хорошая страховка, дорогая.

Он был так добр! Вот с кого Ревэл должен брать пример. Помощь Майкла была искренней, он ни разу не дал мне повода усомниться в чистоте его намерений. Пусть Векс и заплатил ему за «Логово». Не хотелось спрашивать о причинах последнего поступка в присутствии Маркмэна или объяснять, почему я закрыла бар. Но разговор и так прервался: разрядилась батарея. Что ж, Пепе везли в больницу, остальное, в самом деле, не важно.

Пора было уносить ноги, пока сюда не нагрянула армия демонов. Но лейтенант позволил мне лишь подняться наверх и переодеться. И о том, чтобы ехать вслед за Пепе, речи тоже не могло быть. Я должна оставаться в баре и ждать, пока не проведут фотосъемку места преступления и не соберут улики вроде пули со следами моей крови. Как я забыла о ней? А если установят, что она находилась в моем теле?

Когда стало ясно, что дело клонится к завершению, я почувствовала знак Сэйвора. И чуть не сбежала, наплевав на последствия. Все равно Эмма Мейерс мертва. Та пуля прикончила ее. Но демон мог принести новости об освобождении Тео. А то и привести его с собой, если Векс хоть что-то соображал.

Так что я просто сидела на краешке стула и ждала. Сэйвор прибыл в новом мужском обличье: пожилой джентльмен с редеющими седыми волосами и стойким загаром, на вид грубоватый, как всякий, кто построил промышленную или машиностроительную империю.

Тео с ним не было.

Пропустив полицейских, направлявшихся наружу, Сэйвор вошел в бар.

— Мисс Мейерс, — громко сказал он явно для посторонних ушей, — меня послали оценить ущерб и стоимость ремонтных работ.

— Майкл сказал пророку? — Я подбежала к нему.

И добавила, понизив голос, ведь за разбитыми окнами было полно зевак и копов: — Это Дрэд тебя послал?

Или, может, Векс?

— Дрэд. Сказал, тут стреляли, но... — Сэйвор покачал головой, в изумлении озираясь. — Хм... Интересно, в курсе ли Векс. Теперь понимаю, как он переживает, что не сам заправляет делами. Наверное, уже не терпится плюхнуться обратно в кресло пророка. — Сэйвор широко развел руками: — Элэй, о чем ты только думаешь? Сегодня Дрэд послал меня к Маклби. У бедняги чуть удар не случился!

— Следующий по списку аудитор из налоговой. Так и передай. Такой милый сочный слизнячок, которого я с удовольствием раздавлю.

— Ты расстраиваешь босса, Элэй. — Сэйвор потряс головой, словно не веря в то, что слышит. — А против такого врага тебе не выстоять...

— Думаю, поздновато сожалеть об этом.

Игра, которую я затеяла, звалась «внутренние трения». Я старательно их провоцировала.

Желая оставаться верным избранной роли, Сэйвор побродил вокруг с важным видом, пока не уехала последняя полицейская машина.

Тогда я вышла, опустила ставень и защелкнула замок. Люди не спешили расходиться. Но мне тут делать больше нечего. Последнее, что я видела, оглянувшись, были лоскуты желтой оградительной ленты, привязанные к стволу дерева. Ветер лениво трепал их, едва приподнимая из сточной канавы.

Сэйвор догнал меня:

— Я надеюсь, ты не пойдешь к Глори?

— Она жаждет моей смерти, зачем же мне к ней идти!

— Я бы не был в этом так уверен. Никогда не знаешь, от кого и чего ждать. Посмотри на себя, ну какой из тебя шантажист?

Не скрою, меня это уязвило.

— Скажи Дрэду, пусть отпустят Тео. Иначе я растрезвоню о каждой грязной сделке, в которой участвовала. Мне поверят. Такая драма, разгромленный бар, кровь... Как в гангстерских фильмах.

— Элэй, Элэй... — Сэйвор вытер лоб мясистой ладонью.

— Ты хочешь прыгнуть выше головы! Мой совет: беги отсюда. Как можно дальше.

Я свернула на запруженную машинами Хьюстон-стрит.

— А чем я, по-твоему, занимаюсь? Если оставишь меня в покое, пожалуй, дела пойдут быстрее.

Он не успел ответить. Я ощутила присутствие других демонов! Четыре, может быть, пять. Они приближались с юга.

Скорее поймать такси... Но все проезжавшие мимо авто были заняты. Утро понедельника, черт побери!

Пока я сломя голову мчалась по Хьюстон, вибрации знаков нарастали. Сэйвор преследовал меня по пятам. На первом же перекрестке в меня вонзились сотни пчелиных жал: так действовал знак Гоуда, вибрации которого сейчас доминировали. Демон Векса!

С Гоудом мне встречаться совсем не хотелось. Он законченный психопат.

Потом зазвенело в ушах — значит, с ним был Стан. Тот самый, отродье Шок. Она почти не общалась с момента его рождения, пятьдесят лет назад.

Внезапно я поняла, что Сэйвор не преследует меня, а бежит вместе со мной, постоянно оглядываясь в поисках демонов. Десять к одному, что Гоуд и Стан где-то позади нас, но руку на отсечение давать все же не стоит.

Я метнулась через проезжую часть Клинтон-стрит прямиком на красный, игнорируя раздраженные гудки дителей, а потом на противоположную сторону Хьюстон, опять подставляясь под машины. Сэйвор покрывал ромогласной бранью водителей и стучал покапотам.

По узеньким улочкам Нижнего Ист-Сайда мы добрались до Саффолка и собирались двинуть по Ривинг-стрит»он, как вдруг прямо перед нами затормозил вывернувший с запада небольшой крытый фургон. Пятеро демонов изображали из себя санитаров. На них были белые халаты, а на грузовике — наклейки с эмблемами госпиталя Беллвью.

С одним я могла бы справиться. Максимум с двумя. Но не с пятью, даже с помощью Сэйвора.

Я побежала.

Меня настиг в конце дома, скрутили и завернули в кожаную смирительную рубашку, на ногах защелкнув тяжелые железные кандалы. Из таких даже демону тяжеловато будет выбраться.

Уж мне ли не знать! Мне сразу вспомнились те ужасные дни, сразу после моего обращения. Запуганный подросток, часами просиживающий в тесной камере, прислушивающийся к отдаленным безумным крикам, лишенный возможности пошевелиться, утереть глаза или нос... Вернулись те ощущения: беспомощность, неспособность контролировать себя, недоумение, полная растерянность.

Подхватив под руки и под колени, меня понесли к грузовику. Сэйвор на расстоянии молча наблюдал за происходящим, словно опасался подойти ближе.

Гоуд успокаивал прохожих:

— Все в порядке. Не волнуйтесь, она поправится.

— Куда вы меня тащите... — хрипела я, силясь поднять голову.

— В безопасное место, — загоготал Гоуд, и меня запихнули в заднюю дверь фургона.

ГЛАВА 15

В фургоне я перевернулась на спину. В окне мелькнули опоры моста: мы возвращались в Бруклин. Обогнули «Дом Пророка» с задней стороны, миновали погрузочную площадку и по спирали спустились в подземный гараж. Меня вытолкнули на бетонный пол, и фургон быстро уехал. Со мной остался только Гоуд.

Я напрягла каждый мускул, приказывая себе освободиться. Швы лопались, как и мои сухожилия, но я не обращала на это внимания. В конце концов Гоуд пихнул меня ногой в спину, чуть не выбив дух. Едва дыша, я посмотрела на него.

Он оскалился, присел на корточки рядом со мной, погладил по щеке, с наслаждением поглощая мой гнев. Покровительство Векса удерживало его от покушений на мое ядро, но Шок рассказывала: энергия демона для него все равно что наркотик.

— Вкуснятина... — промурлыкал Гоуд почти с обожанием.

И буквально «навалился» на мой защитный экран. Пальцы его впивались мне в кожу, словно он пытался разрушить барьер хотя бы физически, если не мог сделать это усилием воли.

- Урод!..

Я сосредоточилась максимально, удерживая блок. Хватит с меня Пика!

Звякнул колокольчик лифта. Гоуд отскочил, чтобы никто не застал его за неприглядным занятием.

Я увидела здоровенные грубые ботинки. Они явно относились к военной униформе, но уж очень напомнили те, на кухне. Взглянув повыше, я узнала Монтану. Бой-баба с легкостью подняла меня и оттащила в лифт. Может быть, это она помогла демону проникнуть в мою квартиру?

Если так, то «хамелеона» контролирует Дрэд. Либо он придумал, как подавлять собственный знак. Вполне логично, что столь древний демон наконец нашел способ оставаться неузнанным и теперь вовсю им пользуется.

Гоуд помахал мне на прощание. Прежде он никогда не прикасался ко мне, но теперь ясно давал понять, что не упустит шанса вновь мной полакомиться. Только этого мне не хватало! В моем личном аду становится тесновато от незваных гостей...

Лифт поднялся на последний этаж, и дверь открылась в узкий, глухой коридор, которого я прежде не видела. Ни в лифте, ни в коридоре не было ни зеркал, ни камер. Сомневаюсь, что о моем пребывании здесь останутся хоть какие-то видеозаписи в системе охраны.

Где-то поблизости находился Дрэд, но Векса в здании я не чувствовала. Не знаю, хорошо это или плохо...

Монтана потащила меня в конец коридора к раскрытой двери: за ней располагалась большая круглая клетка размером пять на восемь футов, очень похожая на птичью. Остроконечная вершина, декоративные кованые завитки... Прутья даже на вид были прочными, расстояние между ними — минимальное, так чтобы ни один демон не смог ускользнуть. Некоторые из нас способны принимать обличье шестилетних детей, но и маленькая девочка не сумела бы тут протиснуться.

Отперев узкую дверь клетки, Монтана втолкнула меня внутрь. Я упала на пол и сильно ударилась подбородком. Щелкнул замок. Я была в западне.

Появился Дрэд. Он вошел в комнату через заднюю дверь. Я попыталась перевернуться на спину, но тщетно. Когда мне удалось приподняться на колени, Монтаны в комнате уже не было. Мы остались одни.

— Ты что задумал?! Вы все равно не заставите меня участвовать в вашем идиотском спектакле!

— После того, что случилось утром, Векс считает, здесь тебе будет безопаснее.

Я хрипло рассмеялась:

— Да вы совсем спятили!

— Это приказ. — Дрэд пожал плечами. — Он верит, тебя можно сломить, так что готов ждать.

— А ты, Дрэд? Что думаешь ты? — Я в очередной раз решила сыграть на их разногласиях.

— Я думаю, ты слишком независима, чтобы так просто сдаться.

Я опустилась на корточки и вздохнула:

— Должно быть, ты умнее.

— Ты сейчас в этом убедишься.

Открылась дверь со стороны коридора. На этот раз Монтана привела с собой Тео. Наручники, в которые он был закован, крепились к ремню на его джинсах, футболка превратилась в лохмотья, он был весь в царапинах и синяках, но держался храбро.

Никогда прежде я так не радовалась чьему-либо появлению!

Тео дернулся вперед:

— Элэй, как ты?! У тебя кровь! Что с тобой сделали?!

Монтана сильно пнула его в голень. Тео со стоном рухнул на колени. Я почувствовала кровь, стекающую с подбородка. Неужели я настолько расшиблась... А теперь, когда Тео увидел рану, я не могла ее залечить.

— Пусть подойдет, — велел Дрэд.

— Элэй!.. — Тео подполз к решетке.

Я опустилась на колени:

— Со мной все хорошо. Ты ранен?

— Ты измождена, тебе надо поесть, Элэй, — сказал Дрэд, совершенно не беспокоясь, что Монтана и Тео слышат его.

— Думаете, мучая ее, вы добьетесь своего?! — рассвирепел Тео.

— О нет. Не ее. — Дрэд махнул Монтане. — Тебя.

Тео сопротивлялся, как только мог в столь плачевном положении. Подсечка, удар наотмашь... Но охранница без труда ушла от атаки и, бросившись на него, с силой прижала лицом к решетке. Прутья даже не дрогнули, настолько они были тяжелы, но как же они загудели, когда Тео ударился о них! Двумя молниеносными движениями Монтана закрепила его ремень на одном из декоративных завитков в решетке. Тео оказался так притиснут к прутьям, что ему пришлось согнуть колени, чтобы удержаться на ногах.

— Давай, пусть ему будет больно! — приказал Дрэд.

— Дрэд, нет! — вскричала я. - Ты не имеешь права!

Схватив Тео за волосы, Монтана резко дернула его

голову назад и прошипела в ухо:

— Мне это уже нравится.

Она имела в виду не сексуальное возбуждение от физической расправы. О нет! В ней проснулось что-то гораздо более темное, какой-то хищнический инстинкт.

Ее пальцы собрали в кулаки остатки оливковой футболки и резко дернули вниз. Когда она расправлялась с лохмотьями на спине, на пол полетели нитки.

— Дрэд, пусть она прекратит, — молила я. — Не надо! Иначе я никогда не помогу тебе, клянусь!

— Элэй, ты сделаешь только хуже, — предупредил Тео и отвел взгляд.

Монтана ударила его по почке. Другим кулаком — по второй. Тео глухо застонал.

— В полицейском отчете говорится, у тебя ребра сломаны, — пропела она. — Ну как теперь себя чувствуешь?

Я почувствовала кровь на губе — так я ее закусила.

— Ты ненормальная!

Монтана молотила Тео, словно боксерскую грушу. Он едва успевал вдохнуть между ударами, градом сыпавшимися на его тело, от поясницы до сломанных ребер. Когда она наконец остановилась, то дышала, словно загнанная лошадь. Для человека с ее физической подготовкой это много значит. Тео повис на ремне, ужасно впившемся ему в спину, ноги его не держали; фиолетовая дымка страшной боли — вот на что сейчас походила его аура.

Я была беспомощна в этом дурацком кожаном мешке: не могла даже прикоснуться к Тео, чтобы облегчить его страдания.

Дрэду, судя по всему, происходящее не доставляло удовольствия. Он не любил боль. Предпочитал страх — чувство, неторопливо пожирающее жизни многих. Но Тео не боялся, как бы сильно его ни били.

Монтана, напротив, была крайне довольна собой. Сдернув жертву с импровизированного крюка, она ударила его дубинкой в грудь и под колени, когда Тео попытался свернуться клубком.

— Лежи ровно!

Она стянула с него ботинок, ловко уворачиваясь от слабых пинков, потом другой. Джинсы — следом.

— Насколько все плохо? — Дрэд выглядел обеспокоенным.

— Весьма. Кровь пошла ртом, значит, может помереть.— Монтана была невозмутима.

Как же я ненавидела ее!

— Тогда хватит. В клетку его.

Я снова попыталась высвободиться. Одна из застежек лопнула, и еще несколько швов распустилось. Но этого было недостаточно. Дрэд открыл клетку изящным кованым ключом, и Монтана втолкнула Тео внутрь.

— Ты знаешь, что делать, Элэй, — сказал демон перед уходом, пряча ключ в карман. — Чем дольше ты Упорствуешь, тем хуже.

Монтана неслышно проследовала за ним. Настоящий палач, она, должно быть, работала на Дрэда, потому что так с лихвой утоляла свои амбиции. И вероятно, продолжила бы истязать Тео, пока не довела бы его до состояния отбивной.

— Тео... — Я склонилась над ним.

Из уголка его рта густой струйкой стекала кровь. Тео зажмуривался при каждом вдохе: они давались ему с великим трудом. Спину и бока покрывали ярко-красные кровоподтеки, кожа во многих местах лопнула. Длинный наливающийся синяк на груди, два таких же — под коленями...

Тео вытянул руку и прохрипел:

— Повернись.

Я подвинулась так, чтобы его пальцы достали до застежки на спине. Про лопнувшую он не сказал ни слова, и оказалось достаточным ослабить всего одну, чтобы я освободила руки и вылезла из рубашки.

Тео попытался приподняться, но со стоном повалился обратно на спину. Я подсела к нему так, чтобы он смог положить голову мне на колени.

— Давай-ка, так легче будет.

Морщась от боли, Тео улегся удобнее и прерывисто вздохнул. Жар большого, тяжелого тела опалял меня — я словно грелась у костра. Его запах, капельки пота на голой спине... Я вспомнила, как переплетались наши ноги... И устыдилась своих мыслей. Как можно думать о сексе, если Тео страдает? Я и в самом деле исчадие ада.

Дрожащими пальцами я коснулась ссадин на его щеке, погладила по волосам. Тео закрыл глаза. Я забирала его боль так быстро, как только могла. Я только хотела помочь, но природу не обманешь: энергия наполняла меня.

Впрочем, я не прикоснулась к проблескам эйфории, прорывавшимся в краткие моменты облегчения. Это стало бы настоящим воровством, возьми я хоть каплю соблазнительного золотого «нектара».

В глазах Тео столько доверия... Почему он до сих пор так смотрит? Я не заслуживаю этого. Уже много раз доказала, что не заслуживаю!

— В самом деле, так лучше, — тихо сказал он.

— Прости меня, это я во всем виновата.

— Мне все равно, лишь бы быть с тобой.

Меня охватила печаль. Я ведь, по сути, охмурила его своими демоническими штучками...

— Перестань. — Руки мои замерли.

— Так и есть, Элэй.

Тео и в самом деле переживал за меня. Страх и тревога текли в меня вместе с болью. Но за себя он не боялся, несмотря на муки. В подушечках пальцев приятно покалывало, пока я гладила его по голове.

Лицо Тео разгладилось... Словно каждое прикосновение несло небывалое блаженство. Я забрала огромное количество боли; неудивительно, что выброс эндорфинов опьянял его. Может, в этом ключ к его бесстрашию.

— Ты не похож ни на одного из мужчин, каких мне доводилось знать.

Глаза его вновь сделались голубыми, зрачки сузились до нормального состояния.

— Я пойду за тобой хоть на край земли, Элэй.

И мне было ясно, о чем он. Осталось только одно отчаянное горячее желание: бежать с ним куда глаза глядят. Глупо? Может быть, я ведь его совсем не знаю... Но никогда прежде я не испытывала ничего подобного.

Именно таким я и представляла своего идеального мужчину: партнер, любовник, преданный друг. В другом мире между нами случился бы бурный роман. Потом мы остепенились бы, завели детей... Рука об руку шли бы через все тяготы и радости жизни до самой старости, преклонной, тихой... «И жили они долго и счастливо». Сказка, которой так хочется каждому. В восемнадцать лет я потеряла надежду ее обрести, но только теперь в полной мере осознавала свою потерю.

Я ведь мертва. Это не жизнь, когда нет ни надежд, ни возможностей что-либо изменить. Потому что все мое существование пронизано ложью.

Вопреки самой себе я начала раздумывать над предложением Векса в ином ключе. Все бы изменилось, дай я согласие. Мир бы узнал, кто я. Некто отличный от человека, создание из чистого духа. Не пришлось бы больше врать...

Но ведь это всего лишь аттракцион. Фарс! Извращение основ веры. Людям впарят очередную фальшивку, и в результате меня ждет лишь имитация жизни. Нет. Жизнь — это то, что обещали глаза Тео: любовь и преданность, нежная забота, перед которой отступают эгоистичные помыслы. Истинный, неугасимый светоч веры...

И у меня такой жизни никогда не будет.

Но я улыбнулась сквозь слезы. Меня охватывала сладкая боль, ведь именно теперь, в час отчаяния, я прикоснулась к тому, что считала давно потерянным для себя... Словно далекий отсвет райского сада ласкал мое лицо теплыми лучами, укрепляя веру в то, что на свете нет ничего более важного, чем любовь. Прошло довольно много времени с тех пор, как Тео забылся сном. Я следила за тем, чтобы ему было спокойнее, и вовремя забирала особенно сильные приступы боли.

Внезапно приоткрылась внутренняя дверь, и мне удалось увидеть черный паркетный пол и высокие окна... Так это же лофт Дрэда! Похоже, было уже далеко за полдень. Как удобно — держать пыточную камеру у себя под боком. И как великодушно было со стороны Лаш мириться с этим!..

Я посмотрела на Тео, голого, скрючившегося на полу... И что-то во мне перевернулось. Захотелось рассказать ему всю правду. Он заслужил. Но наверняка тут ведется видеонаблюдение. Векс все узнает, и тогда Тео обречен.

Внезапно я поняла, что пришел Дрэд. Я слишком отвлеклась, а его знак заглушали вибрации другого демона: вернулся Векс и как будто бы находился в апартаментах своего помощника.

Дрэд приблизился к клетке, и я оскалилась, словно зверь.

— У нас впереди вся вечность, — заверил он меня.— Когда этот человек умрет, мы приведем еще кого-нибудь из твоих знакомых, чтобы «накормить» тебя.

Речь шла о Лолите и Дериле. И Пепе. Может, даже о Шок. Монтана станет мучить их всех. Одного за другим, только потому, что им довелось встретить меня на своем жизненном пути.

Какая подлость.

Я поднялась, схватилась за прутья решетки:

— Ты отвратителен!

— Ты сдашься, Элэй. Этого никто не выдерживает.

Тео на полу пошевелился, с трудом выпрямляя ноги.

— Пошел к черту, урод! Элэй, не слушай, не верь ему!

— Не буду, — пообещала я, — никогда. Слышишь, Векс? Никогда! Дрэд наклонил голову набок, словно в ожидании.

Через пару секунд вошел Векс в обличье скейтбордиста. Его первые слова оказались для меня неожиданными:

— Я знаю, кто напал на Шок.

Тео поднял голову и уставился на него. Но я была уверена: перед нами разыгрывают спектакль. Наверняка демон-хамелеон это сам Векс или же Дрэд, учитывая, что оба раза, когда он нападал, меня отвлекали либо Фил, либо Сэйвор.

— Это Абаш(Abash (англ.) — смущение, замешательство.), отродье Глори! — торжественно провозгласил племянник пророка. — Ее знак едва заметен, я давно подозревал, что ее используют как тайное оружие. В субботу она болталась в твоем районе, а сейчас околачивается неподалеку от резиденции Ревэла. Должно быть, она решила добить Шок или похитить ее, чтобы заманить тебя в ловушку.

Я не могла ему доверять:

— А Ревэла ты предупредил?

— Только что говорил с ним. Он усилит охрану, но я выслал своих людей на помощь.

Бедная Шок! Если Ревэл пустит вампира в свой оазис наслаждений... Я ничем не могла ей помочь, пока сидела в клетке!

— Только я смогу защитить вас,— продолжал Векс. — Подумай о сестре, если она так тебе дорога.

Я повела рукой вокруг себя:

— Да уж, благодарю за защиту.

— Элэй, ты не представляешь, на что я иду ради тебя. Сегодня ночью я сделаю опережающий ход против Глори. Если повезет, я разорю весь улей и уничтожу королеву-матку.

— Сегодня? — Дрэд шагнул вперед.

— Только не говори, что тебя терзают сомнения! — фыркнул Векс. Внезапно стало ясно, кто тут главный: совсем не пророк, с растерянным видом разинувший рот. — Лаш предала нас, пришло время платить по счетам.

— Да, конечно, — поспешил согласиться Дрэд. — Я только не ожидал, что так скоро...

Векс собирался убить их всех: Глори, ее свиту, включая Лаш. Чтобы расчистить себе дорогу и осуществить задуманное без помех.

Подросток махнул рукой, и пророк — покорный слуга — смиренно отступил на шаг назад.

— Я забочусь о тебе, Элэй, и всегда буду заботиться.

Просто ешь, набирайся сил. Будешь мне помогать, вести себя хорошо — поговорим о твоем освобождении.

Я что, в детском саду?! Захотелось крикнуть ему: «Никогда!» Но разве это спасло бы Тео... Ему здесь точно не место.

— Я не стану тебе помогать, пока ты его не отпустишь.

— Ты истощена. — Векс поморщился, оглядывая раны Тео. — Не было необходимости превращать его в такое месиво, она начнет есть и без ваших методов.— Эти слова предназначались уже Дрэду.

Тот неохотно согласился. Я закатила глаза: кто же поверит в этот цирк?! Векс даже улыбнулся мне, когда уходил... Но это он, и только он был ответствен за страдания Тео!

Дрэд совсем скис. — Похоже, этот сопляк всем заправляет. Вот так всегда, — прохрипел Тео.

Я улыбнулась. Не в бровь, а в глаз!

Явно уязвленный, Дрэд шагнул к решетке:

— Его час настанет. И быстрее, чем он думает.

— Звучит как угроза. — Я оглянулась на видеокамеры.

— Вряд ли Вексу понравится.

— Придется подправить запись, — насупился демон.

Жаль, жаль, что Векс этого не слышал. Его вибрация слабела, он покидал здание. Должно быть, хлопотно готовить атаку на целый клан демонов.

— Похоже, ты в вечернем мероприятии участия не принимаешь. Может, твое место займет Гоуд...

— Это мне только на руку, — пробормотал Дрэд, уставившись куда-то в пустоту.

Его безжизненный голос встревожил меня, но, кажется, расправляться он собирался не со мной.

Что тогда сказал Сэйвор? Ожидалось, что я переметнусь к Глори. Хотя Вексу этого хотелось меньше всего... Так зачем Дрэд отпустил меня?

Потому что надеялся подставить босса. У меня аж дыхание перехватило.

— Ты ждал, что я расскажу Глори об «Откровении»... — Дрэд изумленно взглянул на меня. И я поняла, что не ошиблась. — Хотел натравить ее на Векса. Ты ведь мечтаешь от него избавиться, но только не своими руками. Если нападешь — вдруг он одолеет? Но взбешенная Глори сделает всю грязную работу за тебя!

— Именно так она и поступит. — Дрэд расплылся в улыбке. — Раз уж ты не оправдала надежд, я найду другой способ. Предупрежу ее о предстоящей атаке. Она даже не узнает, кто наводчик... — По лицу демона пробежало облачко грусти. — Очень жаль, что не увижу предсмертных мук Лаш.

Обыденность его тона заставила меня похолодеть от ужаса. Я шагнула в сторону, чтобы загородить Тео, и вцепилась в железные прутья. Края их были заметно стерты. Должно быть, здесь побывали сотни людей. И демонов, без сомнения. Неудивительно, что Векс подозревал Дрэда в убийствах членов собственного клана.

Дрэд внезапно стиснул мои пальцы. Вокруг наших рук вспыхнули, заклубились яркие сполохи.

— Жаль, от тебя не было толку, Элэй. Боюсь, нет больше смысла держать тебя здесь.

Он вцепился в меня еще сильнее, и я вскрикнула от боли.

— Вексу не понравится, если ты попортишь главную святыню его церкви!

— Скоро ему будет уже все равно.

Хрустнул сустав. Звук такой, словно выстрелили из крошечного пистолета.

— Ты делаешь мне больно!

Тео метнулся со скоростью молнии, я едва успела заметить, как он подлетел к Дрэду и ударил его по руке кулаком. Демон отскочил, схватившись за запястье.

Я навалилась на Тео, изо всех сил оттаскивая в сторону. В нем кипела ярость неистовая, нечеловеческая. Он защищал меня, несмотря на события последних дней, несмотря на невероятные вещи, которые услышал. Его переполняли чистые, самые искренние чувства ко мне.

Это был один из самых трогательных моментов в моей жизни. Но ссадины на его лице и кровоподтеки у него на теле напомнили: приведя его в «Дом Пророка», я сама обрекла его на гибель.

— Мне так жаль...

Тео неуклюже, но крепко обнял меня — мешали наручники, — прижал к себе, прошептав:

— Мне тоже.

— Довольно! — рявкнул Дрэд и кинулся к черной панели на стене у входа в лофт.

За панелью оказался сейф. А в сейфе — пистолет с глушителем.

— Нет! — Я едва не задохнулась от ужаса.

Но Тео уже оттолкнул меня, загораживая собой.

— Тео, не надо!

Дрэд стремительно прицелился, и ствол выплюнул пулю. От пронзительного свиста заложило уши. Руки Тео взметнулись, он повалился на прутья.

Дрэд выстрелил ему в голову.

ГЛАВА 16

Я подхватила Тео под руки. Глаза его еще были приоткрыты, но взор уже застилала мертвенная пелена. Под ладонью я чувствовала сбивчивый, затихающий стук сердца. Из затылка хлестала кровь.

Тео обмяк, прижавшись головой к моему плечу, и горячая красная струйка потекла мне на грудь. От едкого запаха пороха и крови сдавило горло.

— Тео...

Захлебываясь слезами, я потянулась к последней искорке жизни в нем, чтобы задержать его хоть ненадолго. Но он уже ушел. Аура погасла, словно залитый водой костер.

Все исчезло. Остался только ужас потери. Я говорила себе, что ему не уйти живым, и вот он мертв. По моей вине. Я вела его к гибели с момента нашей встречи.

Это было невыносимо!

Я обнимала Тео, впав в странное оцепенение. Потрясенная, раздавленная... Хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Мне показалось, жизнь и меня покинула и моя сущность погасла вместе с ним.

— Элэй! — крикнул Дрэд, торопливо огибая клетку.

Наверное, он решил, что я тоже умираю, иначе вел себя осмотрительнее.

Не обращая на него внимания, я убаюкивала безжизненное тело на руках, закрыв глаза Тео трясущимися, пахнущими кровью пальцами. Что станет с его родными? Я только надеялась, что их минует участь неведения, что им не придется ждать день за днем и так и не получить ни весточки о судьбе Тео. Наверное, он хорошо ладил с отцом, раз так добр и открыт. Пусть и был о себе дурного мнения.

Дрэд схватил меня за плечо, и я качнулась вперед, чтобы вырваться, даже в полузабытьи, подчиняясь спасительному инстинкту. Наконец стало ясно, чего он от меня хотел: мое ядро. В замочной скважине лязгнул железный ключ. Дверь в клетку со скрипом отворилась, и Дрэд вошел.

Я поползла назад, все еще держась за Тео. Потом осторожно опустила его на пол и поднялась.

Теперь, когда Дрэд стоял совсем рядом, клетка казалась тесной, и меня охватила паника. Я должна была защищаться изо всех сил. Последняя частичка человеческого во мне лежала у моих ног без признаков жизни.

Дрэд одарил меня одной из своих редких улыбок:

— Векс даже не узнает, что тебя больше нет. Он будет слишком занят. Глори позаботится о нем.

Он осторожно шагнул вперед, держа меня в пределах досягаемости. Потом еще раз. И я прижалась спиной к решетке. В столь ограниченном пространстве отражать атаки будет очень трудно...

Первая попытка схватить меня не увенчалась успехом: Дрэд споткнулся о ноги Тео и я увернулась. Но демон двигался так, словно это он изобрел айкидо и заранее знал, какой прием с моей стороны будет следующим. Несмотря на мои старания, он успешно использовал замкнутое пространство против меня. Я попыталась увернуться, поднырнув под его руку, но он успел схватить меня и припечатал к прутьям решетки.

Пальцы его сомкнулись у меня на горле. Он стиснул мое запястье, другую руку зажав между нашими телами. Я дергалась, словно пришпиленная бабочка, но разве могла я совладать с его мощью? Он был переполнен энергией.

Большой палец давил мне на гортань, затрудняя дыхание.

— Твой страх так сладок... Я подозревал это. Ну, давай подергайся, я люблю, когда сопротивляются. Меня едва не стошнило. Он возбудился, пожирая мой ужас. Его бедра давили на мои так неистово, что я получила полное представление о силе его эрекции. И в панике забилась еще сильнее.

— Я трахну тебя, когда убью, — шептал он. — Обычно я заставлял Лаш смотреть...

Несмотря на мои отчаянные попытки удержать защиту, Дрэд без труда проник сквозь барьер и накинулся на жалкие остатки моей энергии, как оголодавшая летучая мышь. Его бедра яростно двигались, имитируя соитие. В диком порыве я освободила запястье и, оцарапав руку Дрэда, заколотила по ней, чтобы он отпустил мое горло. Но сил моих было уже недостаточно.

Он опустошал меня.

Смутно я сознавала, что это конец. Волна смирения прошла по телу, и я расслабилась. Дрэд поморщился, раздосадованный. Это меня обрадовало. Хотя бы ложка дегтя в его бочке меда.

Мне казалось, моя кожа иссыхает изнутри. Дрэд дотянулся до ядра. Хотелось кричать от пронзительной боли... Но не было сил. Моя аура трепетала... а потом язычки ее пламени потянулись, как намагниченные, к Дрэду, покидая мою душу...

И тогда за спиной у демона поднялся Тео. Словно предсмертное видение, отблеск последней, безумной надежды... Оплел рукой шею Дрэда и стиснул в захвате.

Тот взвизгнул от удивления и отпустил мое горло. Но Тео прижал демона ко мне еще сильнее. И я опять не могла дышать. И почти не видела.

Это не может быть Тео... Хотя простреленный лоб и запекшаяся кровь на лице не оставляли сомнений. Он выжил.

Но как? С пулей в голове?

Как трудно думать, когда нечем дышать...

Тео оказался очень силен, удерживая демона на месте без особого труда. И происходило кое-что еще: в меня потекла энергия. Энергия Дрэда.

Тео поглощал ее и каким-то образом одновременно направлял ко мне. И тут меня осенило.

Как кирпичом по голове шарахнуло…

Тео — демон.

Но как это может быть?! У него теплое тело, он ел, пил, спал... Обладал всеми бесценными физическими изъянами человеческой природы, которых мое тело давно лишилось... И его энергия на вкус была самой что ни на есть человеческой. Но что еще могло объяснить чудесное воскрешение?

Дрэд исступленно брыкался в железных руках Тео, буквально размазывая меня по решетке. Бешенство его сошло бы за манну небесную: я с жадностью поглощала столько, сколько могла, чувствуя, как расправляется кожа, возвращаются плотность и гладкость тела. Но из-за плохого доступа воздуха я балансировала на грани потери сознания.

Наконец Тео оттянул Дрэда от меня, своими ногами стиснул его ноги в замок и прижал лицом к решетке. Заряду энергии Дрэда можно было только позавидовать, но, чтобы поглотить мое ядро, он опустил защитный барьер и тем самым обрек себя на опустошение. Плоть его стремительно иссыхала, суставы выворачивались. Когда Дрэд уже не способен был пошевелиться и в нем оставалась лишь одна-две капли жизненных сил, Тео отстранился, позволив полумертвой мумии сползти на пол.

Все случилось так быстро, что я едва осознавала происходящее.

Тео повернулся ко мне. Я в ужасе смотрела на него, все еще держась за горло.

— Прикончи его, Элэй. Всего лишь миг, и ты себя восстановишь.

— Кто ты? — сипло выдавила я.

Он тяжело вздохнул:

— Демон.

Повисло молчание. Хрупкое, как стекло, и прочное, как алмаз. Я таращилась на него, часто моргая:

— Как ты можешь быть демоном? Ничего такого я в тебе не чувствую!

— Я усилил защиту. Нынешним поколениям такое незнакомо. Вряд ли Векс или Глори знают, что это возможно. Мне пришлось научиться, чтобы убить Бедлама. Его породил я. И с тех пор наблюдал за кланами, уничтожая самые недостойные их отродья. Может, демоны стимулируют прогресс, но сами себе мы худшие враги, как ты уже убедилась.

Я не могла поверить ему, хотя на моих глазах он только что поглощал Дрэда.

— Докажи.

Тео замешкался:

— Я не опускал барьеров... тысячелетиями.

Я покачала головой. Он «пах» человеком.

— Хорошо, если только так ты мне поверишь.

Меня ослепила яркая вспышка. Вот Тео на расстоянии вытянутой руки... знакомое серьезное лицо, истерзанное тело... Но вот через миг его охватывает насыщенное сияние, переливающееся всеми цветами радуги... Его знак буквально протаранил меня, как будто я неслась вниз по туннелю и в ушах свистел ветер... Меня охватил неуемный трепет, голова закружилась... Было очень страшно, я теряла контроль над собой.

Передо мной стоял Рэм. (Rат (англ.) — сокрушение.)

Я ловила ртом воздух, стараясь не растерять остатки рассудка. Явивший себя истинного, он был древнее самой земли, словно пирамида, чье основание покоилось глубоко в песках времени. Я почти ощущала дуновения ветерка в пустыне, запах пальм и специй, слышала плеск прохладных вод Евфрата у его ног... Он был сама вечность.

Подумать только, я ведь приняла его за обычного человека!

За обычного человека...

— Так это ты, — выдохнула я. — Ты хотел убить Шок!

Защита Рэма встала на место, экзотические видения исчезли. Он выглядел загнанным в угол.

— Элэй, на это нет времени. Бери ядро Дрэда, пока не вернулся Векс.

Я посмотрела на псевдопророка, скорчившегося на полу с неестественно изогнутыми конечностями. Он не оказал бы никакого сопротивления, а моя сущность взывала к утолению давнего голода, просто вопила от неуемного желания поглотить, присвоить... Я умру, и умру очень скоро, если не возьму ядро демона.

Я представила, как прикоснусь к Дрэду и вытяну из него жизнь, совсем как это собирался сделать Тео — нет, Рэм — с моей сестрой.

В голове не укладывалось. Тео — демон. Я должна была догадаться.

Он находился в моей квартире в момент первого нападения на Шок... И еще он никогда не задавал вопросов, принимал происходящее как должное, не обращая внимания на странности... Ни один нормальный парень не станет так себя вести. Но я вдруг получила то, чего всегда хотела, и это сделало меня слепой.

Демоны всегда дают тебе самое желанное. Потому что получают в ответ неизмеримо больше.

— Почему Шок? В чем она провинилась?!

Теперь Рэм и в самом деле растерялся, вид у него стал унылый и немного глуповатый, если такое вообще возможно.

— Дело в ее отродьях. Знаешь, что Стан делает со своими жертвами? Однажды я застал его за милым занятием: он избивал старуху бейсбольной битой. Я бы давно прикончил его, но слишком много других, которые еще похлеще. И число их растет в геометрической прогрессии. Со всеми не справиться. Поэтому выбор только один: избавиться от чересчур плодовитых. Только так можно контролировать нашу популяцию.

Он использовал меня, чтобы добраться до Шок. Он пытался убить единственное создание, с которым я оставалась честна! Я защищала его и заботилась о нем, пока он лгал мне!

Как зверь, в безумном приступе ярости я кинулась на него:

— Ублюдок!

Перехватив мои руки, он с легкостью удерживал меня на расстоянии, умудряясь при этом передать мне часть энергии Дрэда и огромную долю своей тревоги и обожания. Ему, похоже, нравился мой темперамент.

— Элэй, все не так. Я охотился на Пика, ты погибла бы, если бы я не помог.

— Поэтому ты переспал со мной! Тебе нужна была Шок!

— Ты права, поэтому я поднялся с тобой наверх. Но я не лгал тебе о своих чувствах. Я не встречал таких, как ты, ни разу. С подобным стремлением к справедливости, с той же силой характера... То, что случилось между нами, никак не связано с моим занятием. Единственная ложь — то, кем я являюсь.

Силы мои крепли с каждой секундой.

— Ты что делаешь? — Я попыталась высвободить запястья.

— Дрэд чуть не убил тебя, тебе нужно много энергии, и быстро, иначе останешься без защиты.

— Нет! — Я выворачивалась, одновременно пытаясь выставить блок, но оказалась недостаточно сильна или тренированна. — Прекрати, пусти меня, иначе я закричу!

— Думаю, тут привыкли к крикам из этой комнаты, — ответил Рэм, но отпустил меня.

Моя аура теперь светилась ровно.

Осторожно обогнув Дрэда, я отошла в сторону. Выглядел он ужасно: лежал, подтянув скрюченные пальцы к сморщенному лицу и сильно зажмурившись. Он все еще что-то бормотал. Что-то неразборчивое. Но, судя по интонации, это были скорее угрозы, чем мольбы о пощаде. Вряд ли демон его уровня мог представить, что когда-либо окажется в столь плачевном положении. Кто посмел бы бросить вызов верному соратнику Векса?

Понимание того, что я, обычная одержимая, собиралась сделать с ним, ложилось на сердце тяжелым грузом. Но для кого-то вроде Рэма — это лишь пара пустяков.

— Как ты можешь убивать своих же сородичей?

— Я должен поддерживать баланс, Элэй. Я не могу позволить нашей расе превзойти человечество числом, это приведет к катастрофе. Посмотри вокруг: даже бедная семья живет лучше, чем когда-то короли. Не уничтожай я самых опасных демонов в течение столетий, все могло бы быть по-другому. Нашему роду это тоже на пользу. Цивилизация людей должна процветать. Мы погибнем, если их не станет.

— В последний план по скачку в развитии человечества входило лишение меня головы.

— Забудь об этом. — Рэм кивнул на Дрэда. — Бери его. У нас достаточно доказательств, что он мучил людей и демонов в этой...

Он вдруг замолчал. Я ощутила то же самое: Векс возвращался. Двигался быстро, еще внизу, снаружи здания. Что, если он уловил вибрации Рэма, когда тот опустил барьер?

— Векс идет, надо убираться.

Я сцепила руки за спиной, прижимаясь к решетке и мотая головой.

— Элэй, ты должна забрать ядро. Немедленно. — Рэм в волнении провел рукой по волосам. Голый, покрытый ранами, он был так похож на моего Тео, но все же это был некто совсем другой. — Пойду избавлюсь от видеозаписей. Нельзя, чтобы кончина пророка доказывала существование демонов. Тогда всему конец.

— А как же Векс?

— Возьму его на себя. Не играй со смертью, Элэй, умоляю.

У двери в лофт Рэм задержался, посмотрел на меня, злую и растерянную. Я решительно отвернулась.

Он ушел. Его знак снова был «невидим». Я привыкла доверять чутью и предугадывать приближение демонов. Это помогало выживать. И способность демона применять защиту, делавшую его неотличимым от человека, повергала меня в панический ужас. Я так увлеклась Тео, что перестала мыслить разумно и видеть четко. Верила всему, что он говорил, и принимала за того, кем он себя выставлял: мужчину, готового ради меня бросить все, выручить из беды.

Но такого человека не существовало в природе.

А Рэм снова спас меня, на этот раз от Дрэда. Энергия, которую я могла забрать сейчас... Ничего лучше мне ни разу не приходилось пробовать. Она вернула меня к жизни за считаные мгновения! И, вновь побывав на грани опустошения, я испытывала сильнейший приступ голода: мне нужен был демон, чтобы искра во мне не погасла окончательно.

Я опустилась на колени перед Дрэдом. Он был так слаб и хрупок... Шок я нашла тогда в куда лучшем состоянии. Ничего не стоит коснуться пальцем сморщенной ладони и забрать ядро. Оно мерцало там, внутри жалкой оболочки, уязвимое и, как никогда, доступное. Лишь тонкий слой защиты, словно пленка, удерживал его от перехода, натягиваясь под давлением, ведь я манила ядро к себе, желала его больше всего на свете.

Какой, в сущности, пустяк — присвоить двести лет чужой жизни, открыть путь к исполнению заветных желаний... Уверена, я использовала бы полученную силу на благо обществу, была бы щедра и насаждала вечные ценности, не превратилась бы в развращенного, жадного негодяя, как Дрэд.

Но я стала бы убийцей, каннибалом. Люди не должны убивать себе подобных, чтобы выжить. Это против человеческой природы. Именно это делало демонов Злом.

Векс уже где-то поблизости... Их с Дрэдом знаки давно составляли гармоничный союз. Он мог почувствовать неладное и вернуться проверить, в чем дело.

Инстинкт выживания толкнул меня еще на одну попытку.

Но Векс внезапно свернул в сторону собственного лофта в другом конце здания.

И я отдернула руку от Дрэда.

Я осталась собой!

Облегчение разлилось по жилам, несмотря на сосущую боль в животе. По крайней мере, я ощущала присутствие Векса. Это лучше, чем сознавать, что относительно Рэма, находившегося совсем близко, мое чутье не работает. Рэм для меня в мертвой зоне.

Я вспомнила его драку с Вексом. Выходит, жертвой и в самом деле был глава моего клана, не наоборот. А я просто помешала Рэму довести дело до конца.

Этот киллер-самоучка наглядно доказывал, как права я была, изо всех сил стараясь сохранить в себе человека. Я боялась скатиться до уровня серийного убийцы, а реальность оказалась еще хуже. Скольких отродий, своих же отродий он поглотил?!

И ведь он гордился избранной «миссией»...

— Я могла убить тебя, — прошептали мои губы в ухо Дрэда, — но не стану. Отныне ты мой должник.

Выйдя из клетки, я повернула ключ в замке и спрятала в карман. Демон лежал на полу — съежившаяся, пустая оболочка. Никто не сможет прикоснуться к нему и стать одержимым.

Единственно верный для меня выбор. Может, Дрэд и заслуживал смерти, но я не палач.

ГЛАВА 17

Я смирилась с тем, что скоро умру. Таков естественный закон природы.

Куда важнее то, как я жила.

Осторожно открывая дверь в лофт Дрэда, я испытывала одновременно и ужас, и надежду, что встречу там Рэма. Но огромные апартаменты были пусты. Возле отодранных настенных панелей валялись раскуроченные самописцы: груда черных обломков и разорванных проводов. Ясное дело, работа Рэма. Я вся была покрыта его кровью: от плеч до кончиков пальцев. Поднеся руку к лицу, я принюхалась. Да, кровь демона. Но как же я раньше не замечала?! Уж я-то не должна была сомневаться в том, что кому-то из нас удается маскировать вибрации демона. Я видела те байкерские ботинки и не ощущала знака. Но верилось до сих пор с трудом.

Я бросилась за бамбуковую ширму, пустила воду на кухне и, содрав с себя окровавленную одежду, едва не влезла в раковину, чтобы хоть как-то отмыться. Вода окрасилась бледно-алым — цвет гаснущей ярости.

Потом я отправилась за обновками. В лофте имелось несколько отдельных студий и гостиных, но ни одной спальни. Одно большое помещение занимали выдвижные ящики, полки и вешалки для одежды. Здесь словно смерч пронесся, подхватив часть вещей, а остальное бросив в беспорядке на плечиках или на полу.

Кажется, Лаш уходила в спешке.

Просушив руки бумажным полотенцем, я взяла черные легинсы и темное платье с завышенной талией. На одной стороне подола красовались какие-то цветы, кажется ирисы. На то, чтобы залечить синяки на шее, сил мне не хватит, так что я оставила все как есть. Встряхнув волосами, я бросила взгляд в зеркало. И застыла — такой у меня был дикий, испуганный вид. Я едва себя узнавала. На улицах полно созданий с беспросветным отчаянием в глазах, и я была сейчас одним из них.

Пытаясь успокоиться, я взялась за дверную ручку. И поняла: кое-что изменилось.

Знак Векса слабел!

Я планировала добраться до лестницы и сбежать из комплекса, но дурное предчувствие заставило меня пойти по коридору. Дверь в лофт Векса была приоткрыта. Толкнув ее, я скользнула внутрь, старательно избегая объективов камер.

Планировкой апартаменты почти не отличались от соседних, но здесь преобладал индустриальный китч, избыток черного и металлического. Повсюду валялись вещи фрика-скейтбордиста: коробки от видеоигр, журналы о гоночных автомобилях, комиксы всех мастей... Литографии, мультимедийные скульптуры отличались бесстыдством и дикостью, бросая вызов традиционному пониманию прекрасного. На полу, на стенах — крупные хлопья пыли, словно обслуживающий персонал здесь не показывался с момента открытия «Дома Пророка».

За мутными окнами высилась громада моста. Я сообразила, что офис-фальшивка Дрэда прямо подо мной.

Солнце садилось, распуская золотое сияние над мощными тросами, поддерживающими конструкцию моста. Дальше виднелся парк на крыше стадиона в окружении верхушек соседних домов. У самой воды, словно доисторические жирафы на водопое, застыли громады башенных кранов. В дальней части бухты располагались круглые резервуары канализационных отстойников.

Потом я услышала крик Векса.

Я осторожно заглянула за ближайшую дверь: Рэм захватил шею жертвы согнутым локтем, при этом заведя руки Векса за спину и удерживая их. Он исцелил свое тело полностью. Не осталось ни следа от кровоподтеков на теле, лице... Исчез и порез на лбу, хотя пластырь до сих пор был на месте.

Будь это матч по армрестлингу, никто бы не выиграл. Но Рэм уже получал, что хотел: он вытягивал энергию Векса сосредоточенно, по капле, несмотря на мощнейший защитный барьер.

— Кто ты?.. — прохрипел Векс, едва дыша.

Могу поклясться, это была уловка — разыгрывая покорность, он ждал, что Рэм потеряет бдительность.

— Я породил Бедлама. Я тот, кто убил его.

Это заявление, похоже, потрясло Векса.

— Это невозможно!

Мрачные облака клубились за окном так низко, что в комнате быстро темнело, и единственным источником света оставалась россыпь городских огней. Ни один ни другой демон не смотрели в мою сторону, так что не могу судить, знали они о моем присутствии или забылись в пылу схватки, даже не заметив моего знака.

Векс упирался изо всех сил. Трещали кости, рвались мышечные волокна. Лицо его было повернуто в сторону, и он не мог вцепиться зубами в плечо Рэма. Он старался изогнуться, лишить Рэма равновесия и повалить на пол. Но тот держался крепко, блокируя ноги жертвы, он был на тысячелетия старше и настолько же сильнее Векса. К тому же лучше разбирался в защитных барьерах.

— Я... знал тебя когда-то, — выдохнул Векс.

— Верно. Помнишь, Бедлам похитил маленького сицилийского бродяжку, чтобы накормить вас с Глори? Он не знал, что я нарочно подставился, и подвесил меня между железными гробами, где вас держали с самого рождения. Вы тянули ко мне руки через специальные отверстия, вечно голодные, едва живые. От каждого из вас ему нужно было только ядро. Я вас хорошенько накормил, а потом разорвал цепь и освободился.

Векс дернулся сильнее, но тягаться с Рэмом ему было уже не под силу. Он слабел, как слабеет истекающий кровью человек. От напряжения у него даже голос изменился.

— Это Глори тебе рассказала... Это она подослала тебя ко мне, чтобы помешать «Откровению».

— Помнишь, как я вытащил железный прут из петель на твоем гробу? Я поднял крышку, так что Глори ничего не видела. Я улыбнулся тебе и протянул руку, чтобы помочь выбраться. Я боялся, что ты нападешь, и мне придется открыться, чтобы отразить атаку. Но ты просто принял помощь. Щурился, озирался, тебя так трясло, что ты едва шевелился, и Глори освободил я сам. Она выскочила, как дикая кошка. Отпрянула от меня и забилась в угол. Думаю, ты был удивлен не меньше меня.

Векс выдохнул с облегчением, как будто развеялись его последние сомнения.

— Через маленькое отверстие для руки я мало что видел... Помню фреску, там была изображена женщина на софе, она ест виноград, а рабы держат перед ней на подносе жареную свинью... Вот и нас держали там - как отбивные в холодильнике...

— Именно. И когда Бедлам увидел, что я освободился, вы двое накинулись на него и забили до смерти.

— Да...

— Но вы не забрали его ядро.

— Мы договорились никогда об этом не упоминать.

— Голос Векса становился все тише. — Это предопределило все, что мы делали потом. Мы укрепили защиту, окружили себя армиейотродий, готовясь к его возвращению. Но Бедлам так и не появился. Порой я думал, не он ли ответствен за эти странные исчезновения. Хотя если бы он выжил, он обрушил бы всю силу мести прямо на нас.

— Вы двое были лучше Бедлама. И правильно сделали, что заключили друг с другом мирный договор, тем самым доказывая, что ключ к процветанию нашей расы в сотрудничестве. Но ты решил погрузить мир в хаос и религиозные предрассудки, исказив нормальное развитие цивилизации ложным обещанием бессмертия.

— Теперь я вижу, что был не прав... Можно ведь договориться... Я готов сотрудничать и с тобой, и с Глори. Просто скажи, чего ты хочешь.

Векс слабел на глазах. На хитрый трюк это уже не походило. Рэм опустошал его с такой скоростью, на какую только был способен. Я словно оцепенела, не находя в себе смелости отвести взгляд от ужасающей сцены.

— Думай об этом как о судном дне, Векс. Как о расплате за грехи. За всех, кого ты убил. За вред, что причинял. Ты был хорош, пока поддерживал численность клана в пределах допустимого. Но ты сам их развратил. Двести лет назад никто не посмел бы прикоснуться к Элэй, если таков был твой приказ. Теперь ты вряд ли назовешь истинное число демонов собственного рода.

— Последний в моем клане -— Петрифай, отродье Шок... До него был Слэм. Это ты его убил в прошлом месяце? Но я согласен... Я мог бы лучше следить за сородичами. Они твоя кровь... по сути... — Векс уже хватал ртом воздух. — Ты наш прародитель... Рэм. Мы часть тебя. Твой клан... Ты достоин занять среди нас место... принадлежащее тебе по праву.

Рэм с отвращением фыркнул:

— Если бы хотел, давно бы занял! Я лишь расплачиваюсь за гордыню, за слепую глупую борьбу против Бедлама и его рода. Я причастен к убийству моего собственного прародителя. Ничто и никто этого уже не исправит.

Последний оплот защиты Векса пал. Рэм поглощал его стремительно, делаясь при этом крупнее. Он прибегал к небольшим трансформациям, чтобы вместить в себя огромный объем энергии: волосы меняли цвет, грудь стала шире, надулись бицепсы... Потом все пришло в норму.

— Дай мне шанс, — шептал Векс, — позволь служить тебе...

Он уже начал сжиматься, обмякать... Рэму пришлось перехватить его поудобнее, чтобы удержать, — Векс стремительно терял в объеме. Грудь впала, выступили ребра, все до одного, суставы выворачивались наружу. С ним творилось то же, что и с Дрэдом. Мне страстно захотелось захватить ядро Векса. В нем оставалось всего несколько капель жизненной энергии... А сущность его была так прекрасна, сверкала, как огромный бриллиант, испуская лучезарное сияние... Я шагнула вперед, не в силах удержаться. Огранка этого алмаза длилась столетиями, явив в результате настоящий шедевр, пленяющий, завораживающий, неотразимый...

— Я дал тебе жизнь, освободив из плена, теперь забираю, — сказал Рэм тихо и поглотил сущность Векса.

Ядро было не больше кулака, но казалось, что в животе у Рэма чуть ли не целый арбуз, так оно выпирало. Резервуар чужой жизни...

— Нет! — Издав недоуменный стон, словно бы не до конца веря в происходящее, Векс испустил дух.

Тело его быстро сжималось, заворачивалось внутрь самого себя. В конце концов на руках Рэма повисла опустевшая одежда. Нечто вытянутое и тонкое болталось теперь в воздухе, извиваясь и коллапсируя, становясь все меньше с каждой секундой; потянулись струйки дыма, раздался хлопок. И все исчезло.

В воздухе разлился запах сродни смраду прогорклого масла: характерный признак смерти демона.

ГЛАВА 18

С меня словно сняли заклятие, мешавшее двигаться. Может, голос Рэма загипнотизировал меня? Какими же странными способностями он обладал?

Я ведь ничего не сделала, чтобы остановить его. И стала соучастницей убийства Векса.

Рэм повернулся. Его лицо было искажено мукой.

— Я надеялся, до этого не дойдет.

Он закрыл лицо ладонями, пошатываясь, словно от головокружения. Немудрено, он только что поглотил невероятное количество энергии. Даже с его могучей защитой я чувствовала отдаленную вибрацию его знака. И снова мне показалось, что в лицо мне бьет поток воздуха из тунеля. Рэм отбросил от себя одежду Векса: посыпалась труха — частички пыли и грязи. Пепел к пеплу...

Рэм сиял ярким перламутровым блеском. Но он... пульсировал. Совсем как Шок перед рождением отродья.

Ну нет...

— Ты что, делиться собрался? — выпалила я.

Рэм как-то рассеянно посмотрел на меня, он витал где-то слишком далеко, чтобы отвечать. Сохраняя дистанцию, я наблюдала, как он вытряхивает одежду Векса, явно собираясь ее примерить. Он даже сменил обличье, скопировав образ Тима Андерсена. Слипшиеся каштановые космы упали на глаза, тело сделалось худощавым и жилистым, конечности — угловатыми.

Натягивая широкие джинсы, он поморщился, явно недовольный состоянием одежды. Но голышом расхаживать — тоже не выход. Честно говоря, я удивлялась, почему сюда еще не набежала охрана. Интересно, какое обличье Рэм принял, пока шел по коридору в чем мать родила, чтобы не поднять тревоги?

Рэм схватился за живот. Я чувствовала, как трещит по швам его защита, его разрывало изнутри. Могучие резервы и кипучий поток, созданный ядром Векса, вызывали немыслимое давление: как будто из его утробы вот-вот вырвется что-то размером с лошадь, не меньше.

Я ничем не была ему обязана. И я ненавидела его за то, что он собирался сделать с Шок, за всю ложь, что он мне скормил.

Но я не могла позволить Рэму счастливо «разродиться» на глазах у здешнего персонала.

Поэтому, когда он направился к выходу, я последовала за ним. Страха я не испытывала; вряд ли Рэм способен атаковать в подобном состоянии. К тому же он ни разу не пытался убить меня, хотя возможностей было хоть отбавляй.

Может, от живой меня больше проку? Как от троянского коня... так он может подбираться к своим жертвам поближе. Рэм прихватил скейтборд, прислоненный к стене, а я в последний раз обернулась. То, что случилось здесь, потрясет мир демонов до самых основ. Векс был мертв. Хорошо или плохо, но дело сделано.

Я не проронила ни слова. Да и Рэм, судя по стиснутым челюстям, не был расположен к беседе. Внезапно мне захотелось пожалеть его. Но ведь он не Тео...

У двери, ведущей к личному лифту, Рэм посмотрел в объектив камеры. Но ему с трудом удавалось сохранят!) обличье племянника пророка, и система охраны отказалась распознавать в нем Тима Андерсена. Чертыхаясь, он отпрянул в сторону, стараясь взять себя в руки.

Воспользовавшись шансом, я посмотрела в камеру. Дверь открылась — Векс не лишил меня свободного доступа ко всем помещениям комплекса.

Я не чувствовала знака Дрэда в комнате по соседству. На двери, ведущей туда, не было внешней ручки, так что я не смогла бы зайти и проверить, как он там. В любом случае я не сомневалась, что поступила правильно, особенно теперь, когда стала свидетельницей расправы над Вексом. Только демон может убивать столь хладнокровно.

Я вызвала лифт, пока Рэм корчился от боли, опираясь о стену. Его трясло, словно в ломке, скейт бился о колени. Он то и дело утирал лицо и шею, но потел так сильно, что шевелюра сделалась совершенно мокрой. Все это выглядело так... по-человечески. До сих пор казалось невероятным, что он демон. Я вспомнила, как взмокла и разгорячилась после секса с ним, после того, как поглощала его энергию, даже не подозревая... черт, ну сколько можно об этом!

В кабине лифта я нажала на кнопку подземного этажа, не желая встречаться с охраной на первом. Хотелось верить, что никто не наблюдал за нами во время спуска. Я все время нервничала, стараясь не соприкасаться с Рэмом, который едва держался на ногах.

Когда лифт остановился, я приготовилась к встрече с Монтаной или Гоудом. Рэм перехватил скейт поудобнее на манер дубины. На этот раз ради свободы я порвала бы любого.

Но в гараже никого не оказалось. Шлакобетонные стены да приглушенный гул камеры, в которой сжигали мусор.

Шаткой походкой Рэм направился к двери, над которой значилась табличка «выход» с красной подсветкой. Лестница вела наверх к следующей двери, стальной и широкой. Судя по пневматическому приводу, она открывалась автоматически.

Я взбежала по ступеням и с облегчением выдохнула: дверь распахнулась на улицу. Небо затянули дождевые тучи. Темнело. Редкие прохожие, ссутулившиеся под зонтами или натянувшие на голову капюшоны, брели по тротуару...

В конце улицы, укрытый мраком, начинался исполинский пролет моста.

Рэм с трудом поднимался по лестнице. Я вспомнила, как вела его тогда в свою квартиру, как приятно было ощущать тяжесть его тела... Теперь прикасаться к нему совсем не хотелось. И я просто ждала наверху. Едва он поравнялся со мной, стало ясно, что пульс его сущности заметно участился.

— Я... почти не вижу. Нужно найти укрытие.

Мимо пробежал паренек, держа куртку над головой. У обочины быстро расплывалась лужа, через которую, чертыхаясь, перепрыгивали спасавшиеся от дождя люди.

Я бросила бы Рэма здесь — и пропади он пропадом, но тогда секрет существования демонов окажется под угрозой.

Лучше поскорее отыскать укромный уголок, пока шоу не началось. Опять придется стать повивальной бабкой!

Под огромной каменной опорой моста я нашла большой, огороженный сеткой участок: он был арендован под парковку грузовичков службы доставки. Внизу располагалась набережная. Поскольку мост представлял собой два дорожных полотна, то дождь лил в щель между ними, равно как и по бокам.

Рэм вернул себе обличье Тео. Схватившись за живот, он ковылял по лужам, сдерживаясь из последних сил. Тело его поминутно пронизывали вспышки жемчужного света. Если бы не дождь, свидетелей оказалось бы хоть отбавляй. Но к счастью, никто из прохожих не поднимал головы, думая только о том, как бы поскорее попасть туда, где тепло и сухо.

Добравшись до ограды, я огляделась по сторонам и залилась на ворота, сгибая металлическую раму. Рэм залез в образовавшуюся щель на коленях, следом за мной.

У ближайшего грузовичка он остановился, не в состоянии сделать ни шагу дальше. Мы оба промокли до нитки; шум ливня, обрушивающегося на мост и тросы, перекрывал все остальные звуки.

Теперь я видела, как боль распространяется по телу Рэма. Спазм сжимал каждый его мускул. Он отвернулся и прижался лбом к прицепу, стараясь подавить сияние, рвавшееся из ладоней и лица, одежда Векса немного приглушала излучение тела.

Ненавижу это! — процедил Рэм сквозь зубы. — то эти двое... Я не рассчитал.

Я попятилась, припомнив сноп энергии, вырвавшийся из Шок во время «родов». Интересно, думал ли он о ней, об этой алчной нечестивице и ее отвратительных отродьях?

— Может, ты слишком скор на расправу с демонами, чье единственное преступление — плодовитость? — не удержалась я. — С такими, как Шок.

Исполненные страдания серо-голубые глаза смотрели так знакомо... Глаза Тео. Но это был не он.

Спина его внезапно выгнулась дугой, и защитные барьеры пали. Знак низко, мощно загудел, как мотор мотоцикла. Каждый демон в радиусе нескольких кварталов почувствовал эту вибрацию, усиленную стократ предстоящим делением.

— Тебе лучше лечь, — посоветовала я.

Рэм только закрыл глаза, приглушая лившийся из них свет, прижимаясь к прицепу. Содрогаясь от мук, он издал сдавленный крик, его разрывало изнутри. В отличие от Шок он сопротивлялся происходящему.

Ударная волна прижала Рэма к грузовику и раскачала сетчатую ограду, в которую я вцепилась, чтобы не упасть.

Когда передо мной появился полностью сформированный доппельгенгер1(1.Doppelganger (нем.) — призрачный двойник.), Рэм опустился на землю. Новый демон поскользнулся в луже грязи и тоже упал. Он смутно походил на Тео, но черты его изменялись без остановки. Пока что он только бесцельно тратил энергию.

Я выскочила назад, на дорожку, чувствуя себя гораздо спокойнее за ограждением. Рэм сидел прямо, но определенно был обессилен.

Спустя какое-то время стало ясно, что у новорожденного та же вибрация знака: неудержимый, стремительный напор. По меньшей мере, странно ощущать дно и то же излучение сразу от двоих демонов. Но сила отродья составляла лишь частицу силы Рэма.

Когда Рэм восстановил защиту, мне заметно полегчало: трудно выносить двойную дозу сокрушающего гула. Осталось только отдаленное эхо: слабый знак-копия нового демона.

— Ты совсем как я... — недоуменно проговорил Рэм.

В тот же момент знак новорожденного задрожал и стал меняться. Мне казалось, что я парю в пустоте, совершенно потеряв ориентацию. Итак, имя демона было Мистифай1(1Mystify (англ.) — замешательство, а также мистификация.), ибо в нем заключалась растерянность Векса, сбитого с толку существованием Рэма и стремительно приближавшейся собственной кончиной.

— Как ты это сделал? — окликнула я его через ограду. — Ты имитировал знак Рэма...

— Я не знаю. — Мистифай покачал головой.

Его вибрация вновь изменилась, потом стала похожа на мою: легкое, жизнерадостное, воздушное чувство.

Я знала, что именно так «звучит» мой знак; имитация идеально соответствовала, словно давно привычный белый шум на заднем плане отразился от скалы. Это озадачивало. И даже ставило в тупик.

Управлял ли Мистифай своим даром? Сомневаюсь, все происходило спонтанно, будто он не мог определиться с собственным обликом. Вот уж действительно хамелеон, копировавший знак любого демона поблизости.

Рэм поднялся на ноги, весь испачканный грязью он почти пришел в себя, и его защита вернулась в обычное состояние. Так что если бы я закрыла глаза, то решила бы, что под мостом нет никого, кроме меня и Мистифая. Отродье шагнуло к нему, кажется собираясь атаковать.

Мистифай принял вполне убедительное обличье, вероятно позаимствовав образ из воспоминаний Рэма.

— Даже не думай об этом, — отрезал Рэм. — Я поглощал всех, кого впускал в этот мир после убийства Бедлама. Только так я мог сохранить свое существование в тайне. Тебя постигла бы та же участь, если бы не одно обстоятельство.

Говорил он совершенно серьезно. Я и Мистифай ловили каждое его слово.

— Я обнаружил себя, — пояснил Рэм ровным голосом, — обо мне знает Элэй. А когда знает один, знают все. Так что живи.

— Ты убил все свои отродья? — с ужасом выдохнула я, отказываясь верить.

— Их было немного. Последний появился четыреста лет назад в Тоскане. — Рэм бросил пристальный взгляд на Мистифая. — Тебе повезло больше других.

— Все равно хватит с тебя убийств на сегодня. — Я едва удержалась от истерического хохота и добавила, обращаясь к новорожденному: — Держись от него подальше — и, может быть, выживешь.

После недолгих колебаний Мистифай отступил.

Оглядел себя, совершенно голого и перепачканного, и обернулся в сторону домов.

— Держи. — Рэм стянул рубаху, которую Векс носил поверх длинной майки. — Про штаны можешь забыть.

Отродье быстро надело ее, торопливо застегивая пуговицы плохо гнущимися пальцами. Рубашка доходила ему до середины бедер, и, пока я наблюдала за ним, тело его принимало женские формы. Я так и не поняла: для того, чтобы лучше скрыть наготу, или потому, что так ему больше нравилось.

Задержав на мне долгий, изучающий взгляд, причина которого также осталась для меня загадкой, Мистифай выскользнул за ворота и ушел на юг, вдоль береговой линии.

Рэм опустился на корточки.

— Мне так много нужно рассказать тебе, Элэй. Я хотел бы, чтобы ты поняла, как важно то, что я делаю. Ты даже представить не можешь, что бы произошло, не занимайся я этой... зачисткой.

— Так ты богом себя возомнил, что ли? — Я даже не пыталась вообразить жизнь длиной в четыре тысячи лет.

— Нет, не себя, что ты. Никогда так не считал. Но Мёджа1(1.Merge (англ.) — единение.) почитали как божество. Культ Митры имел тысячелетнюю историю и затронул множество различных культур. Мёдж считал, что мы должны строить с людьми иные отношения, совершенствоваться и развиваться вместе с ними. Но мое собственное отродье уничтожило его мечту. Бедлам... — Рэм поморщился и замолчал. — Уходи, Элэй. Не хочу, чтобы ты была здесь, если кто-нибудь заявится сюда по свежим следам.

Я хотела последовать его совету, но остановилась. Человек во мне напомнил о себе.

— Ты разве не должен впасть в ступор? Ты останешься без защиты.

— Я в силах оттянуть этот момент, пока не окажусь в безопасности. Где-нибудь под землей. Но тебе со мной нельзя.

Итак, у Рэма все было под контролем. Как всегда.

Я сделала шаг назад, еще один. Он смотрел на меня из-под полуопущенных век, потом махнул рукой, словно приказывая двигаться быстрее.

Я пошагала прочь и вскоре завернула за угол. Вот так просто, обыденно..Хотя казалось, я только что избежала падения в геенну огненную. Обратил ли кто-нибудь на меня внимание? На меня впору показывать пальцем и учить маленьких детей не приближаться ко мне.

Я шла все быстрее, втянув голову в плечи. Дождь лил как из ведра. Отправилась ли Зил вместе с Гоудом и его сворой проверить источник странной, неистовой вибрации знака Рэма? Теперь, когда я так близка к спасению, я не вынесла бы, если бы вдруг раздались крики и мне наперерез выскочила Монтана, спуская с цени своих головорезов. Нет, только не теперь! Только не назад в клетку!

Ноги побежали сами, невзирая на скользкий асфальт. Я дала такого стрекача, словно удирала с места преступления. И остановилась только на мосту, переводя дух.

Куда я могла податься?

Ни денег, ни дома. Я оказалась в бегах, обрекла себя на скитания, пока не истечет оставшийся мне срок.

Это соображение придало ясность моим мыслям. Раз я не убила Дрэда, то не убью уже никого. Значит, в моем распоряжении две недели. Как и прежде, все, что меня волновало, — это забота о тех, кто был мне дорог. Забота о Шок.

Я любила ее. Мой единственный друг, которому я могла довериться полностью и который так же безоглядно верил мне. Я не остановилась бы ни перед чем, чтобы защитить ее.

Но сейчас, на пороге смерти, стоит быть честной с собой. Только Шок меня знает. Меня настоящую. Если умру я и погибнет она — не останется ни следа моего пребывания в этом мире, только воспоминания Лолиты. А это лишь ничтожная толика... Словно меня никогда и не было.

Казалось, все теперь зависело от того, уцелеет Шок или нет. Логики здесь никакой не прослеживалось, но это все, что у меня было. Шок обязана выжить.

Теперь первым делом я должна выбраться из Бруклина.

Сказать, что я промокла насквозь, — значит, не сказать ничего. Никакого перекрытия над пешеходной зоной на мосту, разумеется, не существовало. Впрочем, несмотря на ливень, навстречу мне попадались прохожие и даже велосипедисты. Некоторые счастливчики шагали под зонтами. Вид у тех, кому повезло меньше, был, как и у меня, довольно жалкий.

Я только радовалась стремительно сгущавшимся сумеркам и лишь на середине моста позволила себе осторожно посмотреть на «Дом Пророка». В ответ — невидящий взгляд множества окон. Кто знает, может быть, в эту самую минуту за мной наблюдали.

Нашла ли Дрэда Зил? Или это была Монтана? Сердце екнуло, когда я представила, что у охранницы может оказаться дубликат ключа от клетки. Одно касание, и она одержима. Станет такой, как я. Даже кем-то хуже. Впрочем, демон будет начеку. Это успокаивало.

Почему мне не пришло это в голову раньше? По одной только этой причине нельзя было оставлять Дрэда в живых. Если только Зил придет к нему первой. И заберет его ядро себе.

Разве лучше желать кому-то смерти и не поднять на него руку, чем убить сразу? Может, это просто лицемерие?

Хватится ли кто-нибудь Векса сегодня? Нападет ли Гоуд на Глори без него? Все должно быть уже готово к атаке.

Смертельная жатва продолжится.

Мост я пересекла за двадцать минут, лавируя между огромными лужами, и вышла на Деланси-стрит всего в нескольких кварталах от «Логова». Но отныне дорога туда мне заказана.

На Эссекс-стрит я остановилась у спуска в подземку. Поблизости находился какой-то дисконтный обувной магазинчик. Я взбежала на его крыльцо и, вытянув руку, проговорила как можно жалостливее, обращаясь к прохожим:

— Помогите мне добраться домой. У меня украли сумочку, а живу я на окраине.

Я повторяла эту фразу как заклинание. Люди шли мимо, кто-то украдкой поглядывал на меня. Должно быть, помогло отчаяние, на самом деле меня переполнявшее. И прилипшее к телу платье. Две женщины поделились мелочью, а какой-то парень расщедрился на целый доллар. Мне уже почти хватало на проезд, когда один мужчина предложил:

— Идем, проведу по карточке.

Обрадовавшись, я поспешила за ним на станцию. Он сунул карточку в турникет и пропустил меня вперед. Я горячо поблагодарила его, держась, впрочем, на расстоянии. Ничего не могла поделать с одолевшей меня подозрительностью. Теперь, когда выяснилось, что знак можно маскировать, о безопасности следовало забыть.

Сев на первый же поезд по линии «А», я доехала до 14-й улицы, где обычно пересаживаются на линию «Б». Мне нужен был таксофон. Если звонок навлечет на меня новые неприятности и меня засекут, оставалось единственное преимущество: отсюда я могла уехать в любом направлении, совершив лишь одну пересадку. Я подошла к стальной колонне с телефонными аппаратами.

Сняла трубку и трясущейся рукой набрала номер. Люди наводняли платформу, ожидая поезд. Я прятала лицо, отвернувшись к колонне и не глядя по сторонам. От этого звонка зависело все.

Раздалось два гудка. Ответил сам Ревэл. Какое счастье, что это не один из его любимчиков!

— Ревэл, — голос у меня был хриплый, — тебе известно, что Векс похитил меня и держал, словно пленницу?

— Элэй, слава всевышнему! Векс сказал, ты в опасности, и ему пришлось запереть тебя ненадолго.

— И ты поверил.

— А что я должен был сделать? Взять штурмом обитель Братства?! Я сказал, что хочу тебя увидеть. Он колебался, и я пообещал, что буду ему обязан. Мы договорились на завтра. Где ты?

Что ж, вполне убедительно.

— Ты рассказал об этом Шок?

— Ты что, смеешься? Кто бы ее тогда остановил?!

Она наломала бы дров, а я остался бы виноват. Векс не стал бы с ней церемониться.

Я не спешила сообщать ему, что Векс больше не представляет угрозы. Ценная информация — мой единственный козырь. Все и без того скоро узнают. — Я в метро. Только что из клетки Дрэда, где он пытал людей. И демонов тоже. Если есть номер Зил, предупреди ее, пусть туда наведается, пока его не обнаружил кто-нибудь другой. Я заперла его там, он почти опустошен.

Повисло гробовое молчание. Я слышала только отдаленные автомобильные гудки и шум дождя над головой. Ревэл был далеко не глуп; он обдумывал услышанное.

— Элэй, ты в большой опасности. Я иду за тобой. Тебя надо увезти куда-нибудь за пределы города...

— Нет, спасибо.

— Если ты мне не доверяешь, зачем звонишь?! — не выдержал он.

Может, Ревэл и не замышлял дурного, но он не всемогущ, в его руках лишь ограниченная власть. Даже теперь, когда Векса нет, он вряд ли выстоит против авторитета Дрэда. И уж точно не остановит Рэма, когда тот явится за Шок в обличье чистильщика бассейна, например.

Я должна убедить Рэма оставить сестру в покое. Но как? Он клялся, что любит меня и готов защищать любой ценой, но не отступал от намеченной цели уничтожить ее. Разве можно повлиять на кого-то, у кого нет совести?

Но ведь должна быть хоть какая-то причина, которая заставит Рэма держаться подальше от Шок, даже когда меня не станет. Для начала следовало выяснить, говорил ли он правду о своем прошлом и отродьях.

— Что ты знаешь о Митре?

— О Митре?! — изумился Ревэл. — О римском культе?

— Раньше, раньше. О месопотамском Митре. Мифы о нем имеют отношение к демонам?

Из-за нарастающего стука колес я не слышала себя, не то что Ревэла.

— Подожди секунду! — крикнула я в трубку.

Раздался визг стальных тормозов, схлынула одна волна пассажиров, вагон наполнила другая. Поезд тронулся, я снова потеряла способность слышать. Потом гул стих. Людской поток спешил мимо на выход из метро.

— Все, продолжай. — Я пожертвовала телефону еще один четвертак.

— Есть кое-что... Первые упоминания о демонах встречаются на шумерских клинописных табличках. За полторы тысячи лет до нашей эры. Там рассказывается о персидском боге Митре, возраст которого насчитывал тысячелетия. Он считался ангелоподобным посредником между небесами и миром людей, судьей и хранителем сотворенной земли. Я видел те таблички. Там есть знак, сопровождающий имя Митры всякий раз. Он переводится как «объединение».

— Единение, — поправила я.

— Да, вероятно. Символ повторяется из таблички в табличку. Самое интересное: это могло быть написано демонами для их же потомков. Некоторые атрибуты Митры вполне характерны. Он никогда не спит, не ест, жизнь в нем поддерживает чистая вера. Он сам себе начало и конец, и тело его эфемерно.

Рэм не лгал.

— Каким он был?

— В мифе нет оригинальных вещей, он повторяет сюжеты более древних легенд о Сотворении мира. При рождении он вышел из скалы. Бог солнца послал к нему ворона с требованием принести в жертву быка. Митра послушался, но скорбел о животном. Белый буйвол превратился в луну, а накидка Митры — в небо. Из туши быка вышли все животные и растения. Появились времена года, солнце и луна начали сменять друг друга, дав начало чередованию дня и ночи. Возникли воздух, огонь, земля и вода. И порождения тьмы затеяли борьбу с добром за власть над миром. Митра встал на сторону бога солнца, а после конца света воскрес и продолжил битву со злом.

— Ну, это немного не то.

— Если ты скажешь, что ищешь, я смогу быть более полезен. В противном случае остается только Википедия.

Вот что меня в нем до сих пор привлекало — любознательность. Он всегда хотел знать больше. В наше лето любви я часами расспрашивала Ревэла о демонах и значениях странных слов, доставшихся мне в наследство из памяти Пли. И он мог рассказывать днями напролет, пускаясь в долгие извилистые рассуждения о том, откуда мы и зачем.

Как решиться и начать доверять ему вновь? Ведь речь идет о важной информации.

— Векс посвящал тебя в планы насчет Глори? — спросила я вдруг.

— Нет. А что такое? Расскажи! — Он был заинтригован.

— Неужели ты не слышал?

На другом конце провода что-то зашуршало.

— В последнее время в его рядах заметное оживление. Но это все, что я знаю. Еще четверо демонов прибыли сегодня в аэропорт Кеннеди. Гоуд, кажется, в курсе.

— Но ты не знаешь, по какому поводу столько суеты?

— Нет, но, видимо, знаешь ты. Я ответил на твои вопросы. Теперь моя очередь спрашивать.

Я выяснила то, что хотела: он ничего не знал, иначе был бы настроен более серьезно. И значит, в ближний круг Векса не входил. Не так уж все и безнадежно.

— Я знаю, кто тот таинственный убийца. Демон-киллер. Это Тео Рэм.

— Тео?! — Ревэл был ошеломлен. — В агентстве сказали, у них нет сотрудника с таким именем. Я думал, он работает на Векса... — добавил он после напряженного молчания.

— Нет, он сам по себе. — Я вкратце поведала историю Рэма и объяснила причину, по которой он убивал своих потомков. — Найди все, что сможешь, на него и Мёджа. Иначе Шок мне не спасти.

— Рэм! Что за имя? Впрочем, не важно. Я проверю по базе, но это займет время. Рэм, Митра, Мёдж и Бедлам. Знаешь, это огромнейший пласт человеческой истории.

— Понимаю, но прошу, постарайся. И пожалуйста... Знаю, рассказав тебе, я могу забыть о секретности, но, если ты подержишь это в тайне хотя бы несколько дней, ты спасешь жизнь Шок.

Из соображений безопасности Мистифай в ближайшем будущем не станет болтать о своем создателе. Какое-то время эта информация будет очень ценной.

— Что ты задумала? — Ревэл вновь был встревожен.

— Глори единственная, кто может знать о Рэме больше. Векс считал, что они сотрудничали. Есть шанс, что это правда, и ей известно, как отвадить его от Шок.

— Тебе нельзя к ней. Она же хотела тебя убить!

— Пик хотел меня убить. Кто знает, чьим приказам он подчиняется?

Я закусила губу, едва не добавив, что это не имеет значения, потому что я и так сижу на тикающей бомбе.

— Выслушай меня хотя бы на этот раз, Элэй. Ты отправилась к Вексу — и смотри, что из этого вышло! С чего ты взяла, что Глори окажется гостеприимнее? Вы даже незнакомы!

— Я припрятала в рукаве кое-какие козыри. То, что спасет ей жизнь.

— Ах, ты о том, что планировали Векс и Гоуд. — Ревэл сказал это так, словно раскусил меня.

— Не лезь в это. Все пошло наперекосяк, едва ты позвонил Дрэду и предупредил, что я пожалую с визитом.

Это было неправдой, но я не позволю мистеру Назойливость снова вмешиваться. Я сама должна сообщить Глори о предстоящем нападении: не известно, станет ли смерть Векса достаточным основанием, чтобы вернуть мечи в ножны.

— Позволь мне помочь, — настаивал Ревэл с раздражением и одновременно с мольбой в голосе.

Серия коротких сигналов предупредила, что нас вот-вот разъединят. Мелочь закончилась.

— Я перезвоню, как только появится возможность.

Передай Шок, я все улажу.

— Элэй, мы...

Связь прервалась. Я повесила отполированную пальцами трубку на рычаг. Хотелось бы верить Ревэлу. Но рассчитывать на это не стоило.

В одном он был прав: нельзя отправляться к Глори вот так, наобум. Если Векс не ошибался, пару раз она пыталась убить меня. Я должна подобраться к ней очень осторожно, чтобы она не выстрелила прежде, чем начнет задавать вопросы.

Единственным демоном в ее клане, с которым меня хоть что-то связывало, была Лаш: уж она-то мне поверит, едва речь пойдет о Дрэде.

Я знала, где находился их с Крэйвом особняк, — в Гарлеме. Один из заголовков «Пост» гласил: «Любовное гнездышко на 117-й улице». На фотографии крупным планом была снята дверь под номером 69, этакая визуальная двусмысленность с явным намеком на сексуальные утехи молодого ювелира и его тигрицы.

Пора прогуляться до Гарлема.

ГЛАВА 19

Я сделала три пересадки, прежде чем добралась до 116-й улицы. Раньше Глори жила в Гонконге, где слыла звездой караоке. В середине девяностых, когда Китай вернул себе контроль над этой территорией, она переехала в Нью-Йорк и облюбовала один из последних непопулярных районов Манхэттена — Гарлем. Ее обличьем была певица по имени Сельма Браун, миловидная афроамериканка лет сорока. Сельма вложила средства в капитальный ремонт нескольких домов старого фонда. Некоторые из них были проданы, а в других поселилась ее свита, что ускорило процесс возрождения центральной части района.

В течение столетий лишь изредка случалось так, что Глори и Векс делили один город. Согласно рассказам Ревэла первым постоянным местом жительства обоих стал Рим, и именно из-за них он оказался разрушен варварами.

На остановках Верхнего Вест-Сайда я улавливала вибрации знаков других демонов. Их было гораздо больше, чем обычно. После Центрального парка поезд въехал в Гарлем, и все, чьи знаки я чувствовала отныне, принадлежали к клану Глори.

На 116-й я вышла из вагона и поспешила вдоль бетонного туннеля, мимо турникетов к выходу на тротуар. Дорога блестела влагой в свете фонарей; я поторопилась свернуть за угол, опасаясь, что вот-вот кто-нибудь окликнет меня по имени. По Ленокс идти было удобнее — не так скользко из-за неровностей и трещин на асфальте. Улучив момент, я перебежала проезжую часть и, не сбавляя скорости, свернула на 117-ю улицу; вслед сигналили и бранились таксисты, но я не обращала на них внимания.

А потом я почувствовала Крэйва и Лаш, их знаки. Вибрация последней жалила мою кожу, заставляя ее зудеть, а энергия Крэйва словно затягивала в мощный водоворот.

Я бежала вдоль почти одинаковых фасадов. Они тянулись вереницей, один за другим. Яркое освещение, свежая покраска... Другая сторона улицы оставалась глухой и запущенной: заложенные кирпичом глазницы оконных проемов, потрескавшийся, покрытый сажей и пылью камень.

Удивительно, но меня никто не остановил, и я благополучно добралась до крыльца с литыми перилами, украшенными красивыми завитушками. Дом номер шестьдесят девять.

Эффект неожиданности всегда дает некоторое преимущество. Но, судя по множившимся знакам, демоны стекались ко мне со всех сторон. Вскоре вибрации превратились в негармоничный гул, и я не смогла бы определить, была ли в числе приближавшихся Глори.

Взбежав по ступеням, я позвонила в дверь. Потом снова и снова...

— Лаш, прошу, открой! Мне надо тебя увидеть! — крикнула я в камеру домофона, надеясь привлечь внимание. — Я сбежала из клетки Дрэда!

Люди с любопытством оборачивались. Целая семья, включая стариков и их пухлого, сияющего улыбкой внучка, вышла на крыльцо одного из соседних домов, чтобы насладиться ночным воздухом, посвежевшим после дождя. С обоих концов квартала ко мне спешили двое демонов. Завидев меня, замедлили шаг, огляделись по сторонам. Еще один демон уже переходил улицу. Демоны слетаются как воронье, все для меня, любимой.

— Чего ты хочешь? — донесся из динамика мужской голос.

— Я пришла предупредить вас. Векс послал Гоуда и его подручных убить Глори и всех из ее клана, кто живет в Гарлеме!

Про Рэма рассказывать еще рано. Прежде я должна добиться встречи с самой Глори.

Демоны на улице слышали каждое мое слово и теперь переглядывались так, словно я выжила из ума. Семейство по соседству уже не скрывало своего интереса к происходящему, видимо, давно привыкли к разношерстным посетителям модного ювелира.

Тяжелая кованая дверь с витражными вставками открылась, явив взгляду старомодно обставленную прихожую. Путь загораживал Крэйв, взирающий на меня сверху вниз:

— Я знаю, ты нуждаешься в восстановлении, Элэй.

Но ты слишком слаба, чтобы напасть на нас. Хочешь попробовать — начни с меня.

Я уставилась на него, раскрыв от удивления рот. От Крэйва исходили сильнейшие эманации неодолимого магнетического притяжения. Знак, призванный соблазнять. Обличье демона отличалось импозантностью. Одет он был во все черное: от лаковых туфель до рубашки, свободно выпущенной из брюк. Смуглая кожа, смоль волос, глубокие с поволокой глаза латиноамериканца. Впрочем, орлиный нос и точеные черты выдавали европейскую кровь.

Я напомнила себе, что должна ответить.

— Как, скажи на милость, я могу напасть на вас? — Пришлось понизить голос, чтобы семейка по соседству не подслушивала. — Послушай меня, Векс мертв. По его приказу Гоуд скоро нападет на Гарлем. Возможно, уже слишком поздно пытаться остановить их.

На этот раз челюсть отвисла у Крэйва. Мне показалось, что он становится еще более трогательным, когда не напускает на себя грозный вид.

— Векс мертв?!

— Собственными глазами видела.

За спиной любовника появилась Лаш:

— Господи, как это случилось?

Она приняла драматическую позу, одной рукой схватившись за косяк. Подол белоснежного пеньюара доходил до самых туфелек без задников, на высоком каблучке: она как будто сошла с обложек журналов моды пятидесятилетней давности. Платиновые локоны небрежно собраны на затылке... Ни дать ни взять кинозвезда черно-белого кино. Только вариант, исполненный в цвете. Лаш пристально оглядела меня и вдруг вскрикнула:

— Это же мое платье от Прада! Что ты с ним сделала?!

Я оглядела себя. Тонкая ткань, пурпурные и зеленые разводы, напоминавшие цветы, если дать волю воображению... Платье почти высохло, но подол, кажется, все же запачкался.

— Прости. Я нашла его в твоей гардеробной. Моя одежда вся в крови.

Лаш перевела взгляд на Крэйва:

— Это определенно мое платье. — Потом она заметила синяк на моей шее. И губы ее сжались: она узнавала почерк. — Впусти ее.

Мы прошли в роскошную гостиную: антикварные безделушки, металлические подвесные потолки, ажурные арки... Я опустилась на помпезную кушетку, чувствуя, как наваливается усталость. Поскольку демоны не спят, следовало принимать это как первый признак того, что мое ядро угасало. Стараясь не думать об этом, я рассказала, как Гоуд поймал меня и как я оказалась в клетке Дрэда, где он мучил нас с Тео Рэмом.

Про пыточную камеру Лаш слушала без удивления. Хотя и на имя Рэма никак не отреагировала. Возможно, Глори не рассказывала ей о нем. Крэйв, наоборот, негодовал:

— Уму непостижимо! Демонам запрещено лишать свободы себе подобных! Глори и Векс не допустили бы появления еще одного Бедлама!

Лаш посмотрела на него как на несмышленыша. Обычно так смотрел на Шок Ревэл, а она в свою очередь — на меня. Древние демоны помешаны на своем превосходстве.

— Он держал твоих отродий в клетке, так ведь, Лаш? Прежде чем сожрать. И с тобой он так же обходился?

— У него были другие игрушки. — Лаш побелела от ярости.

Но было заметно, что она лжет: иначе и быть не могло. Новость шокировала ее, застала врасплох, вывела из равновесия. Ее тайна разгадана.

— Я так и думала, — сказала я.

Лаш отвела взгляд. Плечи ее ссутулились, ауру разрывали противоречивые эмоции: страх, сожаление, злость, боль.

— Теперь узнают все, — обреченно проронила она. — Учитывая особенности моей природы...

Я ничем не могла ей помочь. Теперь, в самом деле, ничего не скроешь. Я рассказала о клетке Ревэлу. И почти кричала о ней на улице.

Крэйв, сощурийшись, смотрел на Лаш.

Та не выдержала и принялась оправдываться:

— Не моя вина, что мне нравится принуждение, Крэйв. Я создана такой! Дрэду нужен был мой страх, чтобы получить удовольствие.

— Идеальный тандем, — согласилась я, — пока обоих все устраивает.

— Так и было, так было... — Лаш смотрела в сторону.

— Как долго мы делили друг с другом все... Дело было не только в эротических пристрастиях... Совсем не в них.

— Дрэд в разговоре все время называл тебя «моя жена», даже не по имени, — заметила я, — как будто в тебе это самое ценное.

Лицо Лаш искривилось, словно я нанесла ей удар.

— Векс приказал отпустить меня, иначе Дрэд заставил бы вернуться. Расскажи я кому-нибудь о клетке, поднялась бы такая шумиха... Векс это прекрасно понимал. Ну, теперь-то он получит, что заслужил.

Образ Дрэда, лежащего на полу клетки, — сморщенного, обессиленного — заставил меня нервно сглотнуть. Вот уж, в самом деле, получил, что заслуживал.

— Что случилось с Вексом? — Крэйв переменил тему. — Его убил Дрэд? Ученик наконец укокошил учителя?

— Ерунда! — отрезала Лаш. — Дрэд его слишком боялся.

Беседа принимала опасный поворот... Необходимо было отвлечь их внимание от убийцы Векса. Этот козырь я берегла для более крупной игры.

— Гораздо важнее сейчас: отменен штурм или нет?

Гоуд и его свора, возможно, уже совсем близко!

— Дрэд остановит их, — уверенно заявила Лаш, — он не даст им убить меня. Может, поэтому он прикончил Векса.

Я растерялась. Существовал ли хоть какой-то способ пробиться сквозь эту мешанину ложных выводов?

— Ты хочешь проверить это на собственной шкуре? Не понимаю, почему вам не подготовиться к их приходу, просто на всякий случай?

— В самом деле, почему? — поддержал меня Крэйв. — Надо предупредить Глори. И остальных.

Они все еще не доверяли мне. Лаш стояла в прихожей, держа меня в поле зрения, и разговаривала с Глори по телефону. Крэйв отдавал распоряжения прислуге. Я не могла помочь ни советом, ни какими-либо соображениями: тихие быстрые переговоры в холле для моих ушей не предназначались. Я чувствовала себя настолько нездоровой, что общий переполох вокруг воспринимала словно в замедленной съемке, как тягучую, неспешно стекающую каплю сиропа.

До меня доносились обрывки отчетов других демонов Глори, занимавших оборонительные позиции. Крэйв приказал Майло, своему водителю и охраннику, оставаться на нижнем этаже, удерживая под наблюдением оба выхода — на улицу и в переулок позади дома.

Лаш отвела меня наверх, в маленькую комнатку с мониторами видеонаблюдения: отсюда просматривались проезжая часть, крыльцо, патио, двор с разных ракурсов и крыша.

Я подтянула колени к груди и задумалась. Очень не хотелось оказаться причиной ложной тревоги. Векс ведь мог выдумать байку о штурме, чтобы вывести меня из равновесия, или спровоцировать Дрэда. Кто знает? Если ничего не произойдет, пиши пропало.

Все может кончиться торгами с Глори о моем освобождении.

Я отвлекалась только на происходящее между Крэйвом и Лаш. Та пыталась командовать, но любовник явно оттеснял ее с лидерских позиций, даже отменял некоторые ее приказы, вроде идеи выслать демонов на подступы к Гарлему, чтобы Гоуд не рассчитывал на неожиданность и повернул назад, пока не поздно. Лаш пыталась спорить, но Крэйв утверждал, что правильнее оставить их на нынешних позициях.

Они различались, как небо и земля, — Дрэд и его молодой соперник. Мрачные, угрожающие вибрации Крэйва не имели ничего общего с напускной холодностью псевдопророка. Раздражительность Лаш Крэйв подавлял без труда, приказав в конце концов:

— Сядь! Все под контролем. Просто успокойся и возьми себя в руки.

В бешенстве она бросилась вон из комнаты, но быстро вернулась. Она не могла и минуты прожить без него.

Я ждала, затаив дыхание.

Долго ждать нам не пришлось. Мы одновременно почувствовали толпу демонов, слишком многочисленную, чтобы воспринимать их знаки по отдельности. Она надвигалась на Гарлем, словно цунами: многократные вибрации сливались в один мощный, подавляющий чувства фон. Я даже дышать перестала от напряжения.

Взгляд мой лихорадочно шарил по мониторам. Через несколько секунд у дома затормозил черный седан.

Крэйв посмотрел на меня странным, торжествующим взглядом, словно полководец перед началом сражения. Теперь он верил мне. Такое количество демонов могло быть собрано только для атаки.

От общей массы отделился знак Стана, вызывавший невыносимый звон в ушах. Остальные вибрации по-прежнему наплывали друг на друга, и присутствие Крэйва и Лаш мешало их распознать. Но я не удивилась, что Векс послал к их дому Стана, одного из самых преданных своих соратников. Гоуд, должно быть, ушел прямиком к Глори.

Чувствовал ли Стан, что я здесь? Поскольку задачи у штурмующих были другие, они могли не заметить моего слабого знака на фоне остальных. В то же время у них имелись все основания быть максимально внимательными.

Что будет, если меня обнаружат? Убьют или снова запихнут в клетку?

— Звони девять-один-один, — скомандовал Крэйв по рации сквозь треск помех.

— И как это нам поможет? — взвилась Лаш.

— Я всегда так делаю, — вмешалась я. — С полицией лучше не связываться, демон ты или человек.

По ее свирепому взгляду я поняла, что только что бросила ее одну, встав на сторону Крэйва. А она не из тех женщин, кто забывает подобное.

На одном из мониторов появились темные силуэты. Они перемахнули через ограду во двор и быстро соорудили что-то вроде тарана. Камера потеряла их из виду, когда они побежали к дому, подхватив орудие за ремни.

Крэйв предупредил всех о готовности.

— Двое демонов, два человека, — пробормотал он.

Четверка уже ломились в подвал, судя по монитору с видом на черный ход. Снизу, впрочем, не доносилось ни звука. Деревянная дверь треснула под напором тарана и сломалась почти наполовину.

Внезапно раздался выстрел. Один из нападавших рухнул на землю, вцепившись в ногу. Остальные бросились врассыпную и открыли ответный огонь. Но стрелок в подвале пресекал все их попытки приблизиться к раненому.

— У Майло хорошая позиция. — Крэйв был доволен.

— Он может сдерживать их бесконечно.

— Смотри, вон еще, — показала я на экран с обзором крыши.

Крэйв предупредил своего человека на третьем этаже. Демоны разбили стеклянную панель верхнего света на крыше, но там уже был предусмотрительно установлен толстый лист плексигласа,несокрушимый под натиском тарана. Крэйв усмехнулся: атака явно захлебывалась.

— Скольких же он послал, чтобы убить меня?! — нервно воскликнула Лаш.

— Учитывая, что их цель — все живущие в Гарлеме, я бы предположил, что на каждый дом приходится по паре демонов с людьми в качестве прикрытия, — без энтузиазма ответил Крэйв. — Фанатики так удобны. Вечно горят желанием свернуть себе шеи. Лаш ударила себя в грудь:

— Не могу поверить, что Дрэд приказал убить меня!

— Глаза ее метали молнии.

— Вообще-то, это был Векс, — напомнила я.

— Дрэд остановил бы их! — Голос Лаш дрожал от негодования. — Должен был остановить!

Крэйв оставался глух к ее стенаниям, полностью сосредоточившись на усилиях своей команды по отражению нападения. Человек на заднем дворе стонал и звал на помощь. Но из-за Майло к нему не могли подобраться. Двое демонов на крыше бросили тщетные попытки пробиться внутрь и спрыгнули вниз, но им пришлось стремительно ретироваться и оставить раненого. Они бойко отстреливались, однако позиция Майло оказалось куда более выгодной.

Все было кончено. Знаки нападавших удалялись, и вскоре их накрыла лавина вибраций отступающей от Гарлема толпы. Ни намека на организованность, с которой демоны шли в атаку, теперь не было.

Приехала полиция. Надо отдать копам должное: туда, где стреляют, они являются действительно быстро. Жаль, что приходится убеждаться в этом лично.

Остаток ночи я провела, прячась в одной из комнат на третьем этаже. Окон здесь не было, но я знала, что снаружи все еще темно. Предутреннее затишье нарушалось лишь отдаленным воем сирены. Комната походила на бордель из ночного кошмара. Вся эта бахрома, кисейные кисточки... На широком диване без труда уместились бы двое, он словно был создан для любовных утех. Если мне не изменяла память, на похожем ложе развлекались и мы с Ревэлом.

Копы обшарили каждый миллиметр вокруг, забрали раненого и множество вещественных доказательств неудавшегося взлома, но предстояла еще целая череда нудных процедур, положенных по уставу. Крэйв предложил сохранить мое присутствие в тайне, и я согласилась. Хватит с меня полицейских на этой неделе. Могу представить себе реакцию лейтенанта Маркмэна, если бы завтра мое имя всплыло в новостях об очередном вооруженном нападении. Так что, позабыв о гордости, я отсиживалась в тайнике в шкафу.

Тот факт, что Крэйв был Марком Крэйветом, знаменитым дизайнером ювелирных изделий, снискавшим расположение жены пророка, только добавило истории драматизма. Я ведь сообщила полиции, что глава Братства похитил моего друга.

На рассвете ко мне явилась Лаш:

— Тот раненый оказался водителем Дрэда. Полиция считает, что пророк хотел отомстить нам за интрижку. Он что, совсем спятил?!

Я вздохнула. Мне уже надоело объяснять, что Дрэд не имел к штурму никакого отношения.

— Копы еще здесь?

— Да, и папарацци тоже. Слетелись, как падальщики на добычу.

— Ого... Надо бы мне убираться отсюда...

— Глори хочет встретиться с тобой. У нее есть вопросы.

Ну разумеется. Смерть Векса — это событие!

— За этим я и пришла к вам.

Лаш принялась расхаживать взад-вперед по комнатке, сжимая кулаки и хмурясь. Смятение читалось на ее лице и портило всю ее «звездную» красоту. Я уверена, эффекта профессионального макияжа она достигала лишь усилием воли.

— Никак не могу поверить, что Дрэд хочет убить меня.

Поскольку это была чистая правда, я не стала возражать, просто напомнила ей некоторые факты.

— Ты бросила его, — сказала я. — По его словам, внезапно. Он был травмирован. И раздавлен, что его соперником оказался Крэйв.

— Дрэд всегда его презирал. Не видел в нем того, что вижу я.

— Крэйв в самом деле очень привлекателен. И любит власть. Могу понять, почему такая женщина, как ты, наслаждается его обществом.

— Никого я так не любила... — Лаш закатила глаза.

— Я знаю его почти с момента его рождения, это произошло накануне Гражданской войны. Он только сказал несколько слов, а мое сердце уже трепетало. Но я решила, что всему виной его знак.

— Да, он определенно умеет очаровывать, — кивнула я.

— Я старалась держать себя в руках, смеялась над женщинами, которые падали к его ногам. Порой мы сплетничали о них с Крэйвом. Мы всегда флиртовали. Было между нами что-то такое, невысказанное... Наши взгляды постоянно встречались, мы пользовались любым удобным случаем, чтобы перекинуться парой слов.

Я удержалась от замечания, что между похотью и любовью разница величиною в пропасть.

— Дрэд ничего не знал. Никто не знал. Все были шокированы, когда я ушла. Крэйв переехал в Гарлем вместе с Глори, мы виделись каждую неделю. Впервые мы жили в одном городе, вращались в одних кругах. Я обожаю его манеру вести игру. Он бросает мне вызов, заставляет бороться с ним, это вечное столкновение двух мощных начал...

Похоже, она полностью растворилась в вихре новой романтической энергии, хотя знакомы они были чуть более полутора сотен лет.

— Так почему ты ушла? Влюбилась в Крэйва?

Лаш замерла:

— Между мной и Дрэдом существовала слишком тесная связь, я никогда бы его не бросила. Шестнадцать столетий, проведенные вместе, так просто из жизни не вычеркнуть. — Она с грустью покачала головой. — Но той ночью кое-что произошло. Ничего особенного или шокирующего. Порой я думаю об этом как о самой тривиальной вещи, но для меня это слишком много значило. Я наконец увидела истинного Дрэда.

— Что же случилось?

— Ничего сверхъестественного. — Нахмурившись, Лаш отвернулась. — Самое главное, что я ушла.

Мне пришлось с разочарованием признать, что большего из нее вытянуть не удастся. Откинувшись на спинку дивана, я молча наблюдала за нею, вышагивающей по комнате. Красное пламя ее злости гасло, но выражение лица пугало: в нем почти не осталось чувств, одна только холодная решимость.

Я сгорала от желания поговорить с Шок. Но из-за систем безопасности в доме Крэйва не удалось бы поделиться с ней самым важным открытием: это Рэм пытался ее убить. Может, все дело было в паранойе, порожденной дурными пристрастиями Ревэла, но мне казалось, что все в этом доме подслушивали каждое мое слово. Я даже Майклу боялась позвонить, чтобы справиться о Пепе. Чем меньше местные демоны знают о моей жизни, тем спокойнее.

Скука одолевала, и я приоткрыла дверь в коридор, вслушиваясь в эхо голосов полицейских.

Потом в доме воцарилась тишина. Время от времени раздавались шаги вверх или вниз по лестнице, мягко закрывались двери.

А потом до моего слуха донесся пронзительный, набирающий обороты голос Лаш.

Я поспешила в холл, перегнулась через перила. Она кричала, что кого-то там засудит за клевету. Крэйв отвечал однозначно и сдержанно, только сильнее распаляя подругу.

Стараясь не шуметь, я осторожно спустилась на два лестничных пролета, держась внутренних краев ступеней, чтобы те не скрипели. С каждым шагом крики Лаш становились все громче, я слышала, как она в бешенстве треплет какую-то газету.

— Нет, ты взгляни! Заголовок на целый разворот! Пророк наносит ответный удар! Мы что, пришельцы какие-то?! Какая, к черту, журналистика! И что это за газетенка, посмотри на бумагу... Когда они вообще успели это напечатать?!

— Добро пожаловать в мир компьютерных технологий, дорогая, — протянул Крэйв.

— Неужели нет никакого закона, запрещающего это? Смотри, тут говорится, что «любовное гнездышко чуть не разобрали по веточке». И что тот раненый выполнял для церкви странные поручения. Странные поручения! И это ты в него стрелял, оказывается! По крайней мере, они тут старательно на это намекают! Только послушай: «Марк Крэйвет, знаменитый сердцеед, защищал свою голубку...»

— Отличный снимок дома, — лениво заметил Крэйв.

Лаш разошлась не на шутку, но, похоже, ей это даже нравилось. Внимание окружающих всегда было для нее крайне важно. Тщательно рассмотрев фотографии, она объявила, что на одной вышла особенно удачно — там, де Крэйв обнимает ее за плечо, — и зачитала абзац, посвященный ювелиру Марку и его прославленной манере придавать драгоценным камням экстравагантные, уникальные формы. Затаившись у последнего пролета, я посмотрела вниз. На окна опустили металлические ставни, поэтому в гостиной царил полумрак. Лаш переоделась в голубое платье. Тонкие бретельки, высокая талия... Все, чтобы подчеркнуть линии плеч, лебединой шеи и декольте.

Пальцы ее перебирали изящное драгоценное ожерелье. Тщательно продуманный наклон головы, привлекающий внимание к ее глазам и соблазнительному ротику, еще раз доказывал, что весь мир для Лаш —только сцена. Она ни для кого не делала исключений.

— Дорогой, ты бесподобен,— Лаш ласково погладила сверкающее украшение. — Я даже готова в этом спать!

Крэйву ее комплимент скорее досадил, чем доставил удовольствие.

— Однажды кто-нибудь из слуг тебя застукает, — сказал он, скользя взглядом по ее румяным щекам.

Сейчас Лаш выглядела гораздо моложе: волосы отливали золотом, кожа светилась здоровьем и юностью.

На людях она придерживалась облика жены пророка, но, разумеется, чтобы очаровать Крэйва, не собиралась довольствоваться столь малым. Однако любовник был прав: кому-то обязательно покажется странным нынешний цветущий вид Лаш.

Она только пожала плечами, легко пощелкав пальцами, словно отгоняя прочь любые сомнения:

— Я только хочу доставить тебе удовольствие. Ты видишь прекрасных девушек каждый день... мне известно, как они тебе нравятся.

— Ты знала, к кому уходила. Глупо ревновать всякий раз, как мне приходится говорить с красивой женщиной.

— Я понимаю и сделаю все, что ты пожелаешь. Я ведь ни слова не сказала, когда ты притащил сюда тех шлюшек на прошлой неделе. Мне известно, кто ты, и таким я и люблю тебя.

— Теперь о развлечениях придется забыть. Эти репортеры просто лагерь разбили у наших ворот. Вот увидишь, меня заклеймят главным злодеем этой маленькой драмы.

Лаш взяла Крэйва за руку и закрыла глаза, поглощая его тревогу. Аура ее вспыхнула ярче, освещая комнату, как будто она не ела со вчерашнего дня.

— Научись уже питаться от других! — Любовник отдернул ладонь. — Я не обязан делиться с тобой собственной энергией.

Лаш испытывала наслаждение от его тона и унизительного обращения. Да, ее любимая эмоция.

— Это так тяжело! Ты же знаешь, как я жила. Он не позволял мне касаться других. И это слишком... личное, чтобы делать это с кем-то, кого я не люблю.

Крэйв не смотрел на нее. Но позволил коснуться своей ладони, отдал ей часть досады и раздражения.

Молчание становилось все более напряженным.

— На колени, — тихо приказал Крэйв.

Лаш вздрогнула, с трудом подавляя стыд и желание. Медленно опустилась перед Крэйвом, склоняя голову. Ее смущение было столь велико, что я замечала зеленовато-голубые прожилки в ее ауре.

Она вцепилась в его руку, и любовник принялся гладить золотистые пряди волос, впитывая ее страсть, трепет возбуждения, пульсацию ее неистовой жажды. Губы Лаш разомкнулись, словно желая сказать, что ради его прикосновений она сделает все. Лаш тянулась к любовнику в надежде прижаться к его бедру.

— Покажи, как сильно ты этого хочешь.

Она покрыла его руку горячими поцелуями. Я почувствовала себя законченным вуайеристом и решила, что пора уходить. Не хотелось смотреть, как они кормят друг друга. Все равно что подглядывать, как они занимаются любовью.

— Этого мало. — Крэйв покачал головой. — Я хочу, чтобы ты легла на пол.

Удивившись, Лаш опустила взгляд и прикрыла рот ладонью, сообразив, чего от нее требуют.

Я не смела пошевелиться... Неужели он заставит ее целовать ему ноги?!

Так и было. Лаш наклонилась и жарко поцеловала его ступню; Крэйв наверняка ощутил всю ее страсть сквозь кожу тапки.

— Я люблю тебя, — бормотала она, не в силах остановиться.

— Чего ты хочешь?

— Прикоснуться к тебе, — немедленно ответила Лаш, не поднимая головы.

— Разрешаю.

Она медлила, и тут я уже совсем ничего не понимала. Но потом Лаш стянула с ноги любовника тапку.

Доводил ли ее Дрэд до такого когда-нибудь? Без сомнения, ему нужен был ее страх, но не унижение...

Но возможно, Крэйв лучше понимал, что физическая расправа — слабое средство против демона. Все его действия были направлены на куда более хрупкую цель: на ее сердце.

Лаш охватывало сильнейшее желание, она стремилась стать рабой любых его прихотей. Закрыв глаза, Крэйв поглощал эти эмоции с каждым прикосновением ее губ. По комнате разливались волны наслаждения. Я чуть сама не поддалась этому блаженству... Лаш едва ли не падала в обморок от удовольствия, которое доставлял ей Крэйв своим презрением. Квинтэссенция мазохизма.

— Так почему ты бросила Дрэда?

Лаш застыла от внезапного вопроса, прижимаясь губами к ноге любовника. Я тоже не ожидала такого поворота. Он подслушал наш разговор!

— Я ушла ради тебя, Крэйв. — Лаш не смела смотреть ему в лицо.

— Ерунда. — Его губы тронула холодная улыбка. — Милая басня, которую мы скармливаем всем любопытным.

Но пора мне узнать истинную причину твоего ухода. Что стряслось той ночью, Лаш?

Она все еще обнимала руками его ступню, такая жалкая и уязвимая... В глазах блеснули слезы.

Крэйв схватил ее за предплечье, грозя оттолкнуть от себя:

— Говори, иначе...

— Я скажу! — Лаш набрала воздух в легкие. — Кое-что... в самом деле случилось. Мы собирались на какой-то прием, я поправляла прическу, смотрелась в зеркальце, о чем-то болтала. Он прошел позади и бросил на меня такой взгляд... Могу назвать это только презрением. Его губы даже скривились от отвращения, как будто он едва выносил мое присутствие. Мне случайно довелось увидеть это в зеркало. Я обернулась, но, естественно, выражение его лица было совершенно другим, словно он и в самом деле слушал все, что я говорю. В общем, как обычно.

Лаш посмотрела на свою ладонь, будто представляя, что это ее зеркальце и в нем отражается презрение Дрэда. — Он пытался запереть меня в своей клетке той ночью, но я запаниковала. Я перестала ему доверять. Что еще он от меня скрывал? Неужели врал все эти годы? Дрэд был в ярости, но Векс вмешался. Я собрала все, что попалось под руку, и умчалась к тебе.

— Так ты ушла, потому что он как-то не так на тебя посмотрел?!

— Ты бы видел его! — Лаш прятала лицо от пристального взгляда Крэйва. — Он был такой холодный, такой... высокомерный. Словно ненавидел меня. Но когда я обернулась, сразу притворился заботливым и любящим. Я вдруг поняла, что лицо, которое я знала так хорошо... те чувства, что он проявлял, — все это фальшивка, лживая маска. Никогда он не любил меня по-настоящему. Просто использовал.

Она ненавидела каждую секунду своих горьких воспоминаний, и в то же время ее сжигало дикое, странное удовольствие оттого, что ее вынуждают делиться сокровенным. Крэйв насыщался так же быстро, как и Лаш. От соединения их энергии рождался новый, еще более мощный поток.

— Но, радость моя, — тягуче мурлыкал Крэйв, — я порой тоже испытываю презрение. Только посмотреть на тебя, павшую ниц, целующую мои ноги...

Ее глаза блеснули, и впервые за это время она взглянула любовнику прямо в глаза:

— Я чувствую твою любовь. Ты хочешь сделать меня счастливой. Я знаю, ты делаешь и говоришь все эти ужасные вещи, чтобы дать то, что мне нужно. Потому что ты меня любишь. Крэйв молча смотрел на нее сверху вниз. На его лице ясно читалось: Лаш он не любил.

Но она ничего не замечала. Наклонилась и поцеловала его руку снова. Как Лаш не видит, что Крэйв терял к ней интерес?

А теперь он еще и знал об истинной причине ее

ухода от Дрэда...

Лаш понятия не имела о глубине ревности, которую испытывал ее бывший муж. И бросила его не ради Крэйва. А чтобы разжечь в Дрэде прежнее пламя. Она, наверное, ожидала, что тот постарается ее вернуть, завоевать прежнее расположение... И его стремление отомстить ввергало ее в бездну отчаяния.

Крэйв отошел от Лаш. Из груди ее вырвался крик, но любовник даже не обернулся. Просто ушел через заднюю дверь.

Я поспешила наверх, ступая на цыпочках как можно тише.

Может, Лаш и понимала, что Крэйв любви к ней не испытывает. Но она надеялась на вечность впереди, чтобы завладеть его сердцем.

ГЛАВА 20

Я почувствовала приближение нового демона. Он подходил неспешно, так что мне хватило времени сполна ощутить будоражащий душевный подъем, спровоцированный мощной, четкой вибрацией его знака. Мой собственный знак тоже вызывал воодушевление, но тот, что приближался... Он словно возносил тебя к небесам в экстатическом порыве.

Это шла Глори. Наконец-то!

В мою комнатку заглянула Лаш. Ей не пришлось ничего говорить. Я молча спустилась за ней в гостиную. Лаш заметно нервничала: она не «наелась». Крэйв тут же поглощал все, что впитывала от него любовница. Уж мне ли не знать, как это бывает, когда существуешь на голодном пайке.

Глори прошла через сад, чтобы не столкнуться с репортерами. Она была одна: верные отродья неусыпно стерегли границы ее территории. Сельме Браун было уже за сорок, полная, самоуверенная женщина, в платье с желтым узором и в сандалиях. На голове — золотисто-желтый тюрбан. Ее легко можно было представить на сцене в каком-нибудь шикарном сверкающем наряде.

Крэйв замер у закрытого ставнем эркера, сцепив руки за спиной. Лаш расположилась у арки, ведущей в библиотеку. Они что, перекрывают мне пути отхода?

— Рада встрече с тобой, — сказала я Глори.

— Нет времени на учтивость. — Она подошла прямо ко мне. — Немедленно расскажи мне, что происходит. Что с Вексом? С чего это его демоны напали на меня ночью? Тебе, похоже, известно намного больше остальных.

Пришла пора выкладывать мои козыри. Чтобы спасти Шок, надо заручиться помощью Глори.

— Векс считал, ты хочешь убить меня. Это правда? Ты натравила на меня Пика? И другого своего киллера?

— Тебя? Убить тебя?! Какая глупость! Векс ни разу не говорил о тебе. Что за дело ему до тебя, раз он рискнул нарушить наш договор?

— Ты разве не слышала о плане «Откровение»? — Я была немного удивлена. Трое демонов уставились на меня с полным недоумением. Пришлось добавить: — Я должна была стать звездой их шоу.

— Чушь какая-то. — Глори тряхнула головой. — Что за «Откровение»?

— Векс хотел отрубить мне голову перед телекамерами, чтобы я воскресла и доказала, что бессмертна. Тогда все человечество уверует в непогрешимость его Братства. Он называл это «Откровением». Говорил, что ты хочешь убить меня, чтобы помешать ему. Поэтому он послал к тебе Гоуда. Думал нанести опережающий удар.

Глори повернулась к Лаш:

— Ты об этом знала?

Та прижала руки к губам:

— Векс всегда говорил, что у него грандиозные планы, но меня в них не посвящал. — Поразмыслив минуту, она добавила: — Но когда я вспоминаю, чем они занимались, все встает на свои места. Какое-то время в церкви был прихожанин, одержимый. Дрэд относился к нему по-отечески. Но от него пришлось избавиться. Он был слишком неустойчив и опасен. Чуть не убил Зил.

— Они пытались создать гибридов, — объяснила я, — а потом Дрэду пришло в голову, что он может стать новым мессией. Но Вексу делиться властью не хотелось. Он стал обвинять Дрэда в предательстве и решил возложить ведущую роль в этом представлении на меня.

— Но зачем? — воскликнул Крэйв. — Зачем ему понадобилось раскрывать наше существование?

— Люди кое-что изобрели. Эта штука называется ЭРВ. Машина, фиксирующая ауру... она показывает разницу между человеком и демоном. Дрэд сказал, технология будет использоваться повсеместно, и очень скоро. Вместо металлоискателей. Аэропорты, государственные учреждения и все такое...

Кажется, меня наконец стали понимать.

— Вы ничего не знали, да? — с недоверием спросила я Лаш.

Векс был убежден, что она шпионила для Глори...

Но я уже убедилась, что причина ее ухода куда проще и банальнее.

— Я понятия не имела. — Лаш глядела на Глори.

— Ты думаешь, я бы скрыла от тебя нечто подобное?

Глори мягко улыбнулась, но, возможно, подумала, что Лаш выбрала странное время для смены клана.

Я старательно гнула свое:

— Векс хотел заявить о нас, чтобы Братство сделало весь мир своим приходом.

Глори взглянула на меня сурово:

— Ты сказала Лаш, что Векс убит.

— Рэм убил его, — сказала я со вздохом.

На лице Глори читалось явное смятение, пока она силилась понять значение имени. Я чувствовала ее подозрительность, она считала, что ей морочат голову.

— Повтори, кто?

— Рэм. Тот самый демон-невидимка. Повинный в странных смертях.

— Мэлэйз... Ты знаешь кто убил ее? — Кажется, Глори стала понимать, о ком речь.

— Рэм.

Лаш всплеснула руками:

— Ты все твердишь это имя, но оно ничего не значит!

Кто такой Рэм?

— Глори знает его. Векс сказал, что он работал на тебя. Чтобы стереть его клан с лица земли.

Я внимательно следила за лицом Сельмы Браун.

Подозрительность ее только нарастала.

— Либо ты лжешь, либо лгал он. Зачем ему так клеветать на меня?

В ее ауре не было ни мельчайшей примеси обмана. Но с другой стороны, у меня начались крупные проблемы с чутьем, после того, как Рэм обвел меня вокруг пальца. Вряд ли, коснувшись Глори, я смогу безошибочно определить, что она не скрывает долголетних отношений с киллером.

Я должна знать наверняка.

— Не думаю, что Векс знал о существовании Рэма до момента, как тот поглотил его ядро. Убийцу породил Мёдж. Ты ведь не убивала Бедлама, Глори. И Векс не убивал. Его прикончил Рэм после вашего побега.

— Бедлама убили Векс и я ,— быстро возразила Сельма. — Мы забили его железными прутьями, которыми запирали наши гробы.

Она проговорила это с таким безразличием, что я еще раз убедилась: у этих двоих никогда не было совести.

— Вы убили тело, но вы ведь не забрали его сущность.

Тень неуверенности легла на ее лицо. Похоже, Глори слишком рьяно убеждала себя и остальных, что Бедлам мертвее мертвого и никогда не вернется. Ложь, которую они с Вексом старательно распространяли, насчитывала столько веков, что превратилась в неопровержимую истину для нее самой.

— Бедлам до сих пор не объявился, потому что Рэм поглотил его в тот день, когда освободил вас.

Я рассказала, как киллер научился усиливать защиту, и слово в слово передала историю, которой он поделился с Вексом. Глори поверила. Это было заметно по тому, что с нею творилось.

— Ты не знала, что это за демон? Даже не подозревала о существовании Рэма?

— Я думала... В минуты отчаяния мне казалось, это Бедлам вырезает мой клан, метит в нас с Вексом. — Глори замолчала, словно до сих пор ей тяжело было об этом говорить.

— Если такова правда, то кто может знать, где теперь этот Рэм? — шагнула вперед Лаш. — Раз мы не чувствуем его приближения, он может быть где угодно!

— Тайный убийца в наших рядах, — задумчиво проговорила Глори.

— И ты ничего не знала? — Крэйв был изумлен, похоже, он привык безоговорочно верить главе своего клана.

Та не ответила, погрузившись в собственные мысли.

Лаш повысила голос:

— Он может быть кем угодно!

— Ты повторяешься, — заметил ее любовник.

Она поморщилась:

— Хочу сказать, это может быть Майло, например. А мы не знаем.

— Если это Майло, то он излишне печется о нашей безопасности.

Глори переводила взгляд с одного на другую. И похоже, ей не нравилось то, что она видела. Может, она считала, что Лаш сейчас следовало бы приглядывать за Дрэдом, а не развлекаться с Крэйвом.

Векс ошибался насчет Глори. Он заблудился в лабиринте теней. Глори не плела интриг, не пыталась помешать «Откровению». Даже Рэма не нанимала. И даже не знала о его существовании. И раз так, то помочь мне остановить убийцу Глори не сможет. Что же мне теперь делать?!

Глори вдруг повернулась ко мне:

— Ты умираешь, дорогая.

Как мило с ее стороны не заявить об этом в самом начале разговора!

— Да, я знаю.

— Почему ты не забрала ядро Дрэда? Он остался без защиты, как я поняла.

Так у нее все же имелся шпион в Братстве...

— Я не убийца.

— Твое дело, раз хочешь довести себя до истощения. — Брови ее взметнулись. — Возражать не буду, ты же станешь чудом для новой религии...

— Этому не бывать, уж поверь мне. Дрэд уже имел возможность убедиться. Вот Векс, правда, не верил до последнего. И где он теперь?..

— У тебя неважная защита, Элэй. — Глори наградила меня долгим и пристальным взглядом. — Все видят, что творится у тебя внутри. Но я не понимаю, чем я могу тебе помочь.

— Я хочу, чтобы Шок оставили в покое. Рэм сказал, что она слишком плодовита, что мы чересчур быстро размножаемся и это мешает ему поддерживать нашу численность в равновесии. — Интересно... Может, мы найдем способ вставить ему палки в колеса, — пробормотала Глори. — Если будем тщательнее контролировать новорожденных... Или уделять им больше внимания... В любом случае тут есть над чем поразмыслить.

— Нужно узнать о Рэме как можно больше.

— Уж поверь, я поговорю с каждым. Если кто-то располагает нужной информацией, она будет у меня. Честно говоря, Векс очень вовремя помер, иначе после сегодняшней облавы я удавила бы его собственными руками. Но я себя еще покажу. Дрэд пусть мотает на ус, что теперь остался один, и лучше бы ему отныне нос свой не высовывать дальше положенного.

— Ты поможешь защитить Шок от Рэма? — Я не стала добавлять: «когда меня не станет». Слишком жалкой я бы выглядела.

Взгляд Глори сделался холодным.

— Думаю, ты должна позаботиться о себе, Элэй. Он может выследить тебя снова. Ты знаешь его секрет, ему потребуется твое молчание.

— Может быть.

Никто не может сказать, на что еще способен Рэм. — На твоем месте я бы подкрепилась. — Глори подняла указательный палец, призывая меня не возражать.

— В настоящий момент ты просто лакомый кусок для любого желающего. Ты даже отбиться не сможешь, если на тебя нападут.

— Похоже, в последнее время все только и делают, что пытаются меня накормить. — Хотя теперь, когда меня не пытались нафаршировать, как индейку на День благодарения, идея мне нравилась. — Если все так плохо, сколько мне осталось?

Глори наклонилась и взяла меня за лодыжку:

— Два дня, от силы три. Самое время решить, действительно ли ты к этому готова, Элэй.

— Я думала, речь идет о неделях...

— Тебя выжали как лимон, если я не ошибаюсь. Лимит у каждого индивидуален, свой ты почти исчерпала.

Я кивнула, прижав руку к животу. Я умру. Послезавтра.

— Поделись с Элэй энергией, Крэйв. Ты так сияешь, аж смотреть больно.

Демон растерянно повернулся к Лаш. Та была заметно уязвлена приказом Глори.

— Я найду кого-нибудь, — поспешила заверить я.

— Глупости! Крэйв откусил больше, чем может проглотить. Ничего с ним не станет, вы оба будете бодры и счастливы. — Голос Глори сделался жестче. — Я жду.

— А если она решит украсть ядро Крэйва? — взъелась Лаш. — Вдруг это какая-то изощренная уловка?

Никто бы на такое не купился, и ей пришлось отступить.

— Я говорю лишь о незначительном обмене энергией.

— Глори уже теряла терпение. — Я же не прошу с ней переспать!

Щеки мои вспыхнули, как у подростка. Но энергия Крэйва в самом деле мне бы не помешала. Мне следовало вернуть себе надлежащую физическую форму, раз счет пошел на часы. Действовать надо быстрее, если я хочу спасти Шок.

Крэйв опустился рядом со мной на кушетку и протянул руку. Молча я взяла ее, принимая силу, ринувшуюся в меня. Ладонь его была грубой и широкой, пальцы почти не касались меня.

Глаза Лаш метали молнии, меня она демонстративно игнорировала. Она снова вышагивала взад-вперед по комнате, подол ее платья развевался... Она была похожа на разъяренную кошку.

Крэйв не вызвал во мне никаких эмоций, хотя жар, растекавшийся по моим жилам, заставлял меня сиять, как рождественскую елку. Как будто я попала в столп щекочущих пузырьков... С Рэмом было иначе. С ним во мне просыпалось что-то глубокое, пронизывающее насквозь. Без сомнений, любовник Лаш очень красив и притягателен, но сердце мое было безнадежно опалено прикосновениями рокового убийцы.

Глори откинулась в кресле, расплывшись в довольной улыбке и похлопывая себя по пышным бедрам:

— Я азартная женщина, Элэй, и готова держать пари: умереть ты себе не дашь. Так что мы сработаемся.

Час спустя мы заключили «договор о взаимном ненападении

Глори согласилась сделать все, что в ее силах, чтобы защитить Шок, хотя произнесла она это без особой уверенности. Я, впрочем, тоже ни в чем не была уверена. Вряд ли Рэма кто-то остановит. Но дала обещание, что буду помалкивать об ЭРВ, пока Глори не разъяснит, что к чему, демонам своего клана и не решит, как поступить с изобретением.

Планы на будущее, на месяцы вперед... Мне об этом беспокоиться не стоило: я была только рада, что не стану свидетельницей падения нашей расы, когда люди узнают о существовании демонов.

В Гарлеме мне больше нечего было делать. Я могла уйти. Глори незачем знать все, что знала я, например, что Ревэл уже занимался поисками информации о Митре.

Неужели мой старый знакомый сделался единственной моей надеждой? Ну разве это не насмешка судьбы?

Я сцепила пальцы в замок, но до сих пор меня преследовало ощущение ладони Крэйва. Я «зарядилась» сильнее, чем когда-либо прежде. Лаш смотрела на меня так, словно я украла еду с ее тарелки и запихнула себе в рот у нее на глазах. Она потребовала, чтобы я вернула платье; по сути, чуть не содрала его с меня. Крэйв в конце концов схватил ее за руку после едкого замечания Глори, что «бедной девочке» пора передохнуть.

Это на время успокоило Лаш, и она великодушно пожертвовала парой дорогущих брюк и кашемировой блузой: самым простым, что нашлось в ее гардеробе. Расположение Глори ко мне ее бесило. Не из-за недоверия. Из-за испепеляющей ревности.

Вместе с Сельмой мы вышли через заднюю дверь. Миновали сетчатую ограду, разделявшую сады. В конце квартала стоял дом, двор которого был обнесен старым деревянным забором. Не составляло большого труда перелезть через перекладины, но было забавно наблюдать, как приличных габаритов солидная дама одолела их одним прыжком. Следом и я приземлилась на зеленый газон, обрамленный по краю каким-то кустарником. Дорожка вела к воротам и на улицу. Поблизости — никого.

— Куда ты теперь? — задержала меня Глори.

— Увидеться с Шок. Предупредить ее о Рэме. Не знаю, что теперь делать.

— Тебе надо подумать о себе, Элэй. Ты бежишь от того, что сейчас для тебя жизненно важно. Забота о Шок — это гораздо проще, чем справиться со своей бедой.

Она была права. Но я придерживалась собственного мнения на этот счет.

С милой улыбкой Глори помахала мне на прощание.

Удивительно, но, оказавшись в непростой ситуации, она тем не менее как будто олицетворяла вечность...непоколебимая, недосягаемая... Кажется, ничто не могло вывести ее из равновесия.

— Встреча с тобой подобна глотку свежего воздуха, Элэй. Я не только об этом чудесном вкусе... Мне не обязательно касаться тебя, чтобы ощутить твое воздействие на окружающих. Неудивительно, что ты стараешься держаться в тени. Но, боюсь, это время ушло безвозвратно.

Я с грустью была вынуждена согласиться. Я быстро набирала популярность в наших кругах, привлекала внимание, словно пылающий в небе метеор...

Глори двинулась на север, а я поймала такси до центра. Она снабдила меня кредиткой и наличными, которых хватило бы на несколько недель. Похоже, у нее не было никаких сомнений, что я выживу, и она посоветовала мне убраться из города как можно скорее, пока Дрэд не пришел в себя и пока не угаснут страсти вокруг гибели Векса. Более того, Глори сообщила, где скрываются бродячие демоны, которые могут стать легкой добычей. Я и Шок должны покинуть Нью-Йорк и раствориться в безвестности.

Такси выехало на Парк-авеню; через дорогу находилась резиденция Ревэла. Я не чувствовала его знака, но Шок была где-то на верхних этажах. Без сомнений, она меня уже заметила. Я ждала у светофора, и вдруг меня схватили за локоть.

В испуге я обернулась:

— Чего вам?

— Могу я с вами поговорить? — На меня смотрел лысеющий мужчина, уже в годах. Но потом он прикрыл лицо ладонью, и оно приняло знакомые черты Тео Рэма.

Помимо воли я вскрикнула.

— Элэй, стой! — Он успел поймать мою ладонь, и меня как иглой пронзило. Его твердое намерение поговорить, объяснить, исправить излилось на меня бурным потоком.

Я остановилась.

— Все подкрадываешься по привычке? Это подло.

— Почему ты не забрала ядро Дрэда? — В голосе его сквозила мука. — Ты умираешь!

Я вдруг заметила женщину, рассматривающую витрину книжной лавки. Она только что вышла из такси, почти следом за мной. Молодая, в джинсах с заниженной талией, с огромными золотыми кольцами в ушах — обычный городской тинейджер. Но такие девчонки передвигаются стайками, не поодиночке, и уж точно не разъезжают на такси.

Глори посадила мне на «хвост» шпиона. Это странным образом успокаивало. Хоть кто-то за мной приглядывает.

— Идем, — сказала я Рэму и отвела его в «Стар-бакс» за углом.

В нос ударил крепкий, насыщенный запах кофейных зерен и специй. Мамочки с колясками держались особнячком; повсюду — посетители с ноутбуками. Поздновато для завтрака, рано для ланча, поэтому было много свободных столиков.

Мы прошли вглубь зала. Казалось странным, что Рэм так верен обличью Тео. Другие демоны вскоре начнут ассоциировать этот образ с ним. Зачем рисковать, когда ты столь искушен в маскировке?

Рэм протянул ко мне руку, но я отпрянула.

— Я не причиню тебе вреда. Не бойся, прошу.

— Ты здесь, чтобы убить Шок?

— Нет. Прости, Элэй. Прости, что сделал тебе больно. Я старался убедить себя, что это для твоего же блага. Шок плохо о тебе заботилась.

— Ты знаешь, как я люблю ее.

— Тогда я не понимал. Пока мы не сели в такси и не поехали к Ревэлу. Я ведь мог убить ее, пока держал на руках.

Сердце мое сжалось при мысли об этом.

— Но я не решился, потому что видел, это разобьет твое сердце. Я не трону Шок. Не стану убивать демонов только потому, что они плодят обширное потомство. Если это сделает тебя счастливой...

— В самом деле, не станешь?!

— Клянусь. Поэтому я и отпустил Мистифая. Тебе не понравилось бы, если б я его поглотил. Отныне я стану охотиться только на мразь, мучащую людей.

— А кто их не мучит? — Я нахмурилась. — Даже ты меня мучишь. Да кто ты такой, чтобы судить?

— Я говорю о Пике и Стане, о подлинном зле. И о Дрэде. Я не подозревал о существовании клетки. А ты? У тебя ведь был шанс покончить с ним собственными руками.

Вот так просто он говорил об убийстве!

— Спасибо, но я не стану брать с тебя пример.

— Таково мое предназначение. — Рэм откинулся на спинку стула. — Если я потерплю поражение, весь мир падет.

— Так ты борешься за цивилизацию нецивилизованными методами?

— Я борюсь с силами хаоса, с нечестивым отродьем, нарушающим заведенный порядок. Эта война длится не одну эпоху, Элэй. Цивилизация началась с меня. Я оставил свой народ, свой дом, отринул все блага, что были мне доступны. Отправился по миру и дал человечеству инструменты, дал знания, чтобы сплотить людей, пробудить в них стремление создавать нечто большее общими усилиями, а не в одиночку. Я принес им железо, жил среди них, учил добывать и плавить руду, дававшую металл куда более прочный, чем бронза. Всюду я встречал демонов, давно обитавших в человеческих поселениях. Я видел, что случалось, когда их становилось слишком много. Воцарялся хаос, жители покидали дома. Демоны вымирали от голода. Тогда я понял, Мёдж был прав. Ключ к процветанию — в равновесии.

Это походило на попытку оправдаться, но мне заметно полегчало, когда Рэм поклялся, что не тронет Шок.

Мне хотелось быть уверенной, что он сдержит слово. Поэтому я внимательно слушала и тут же вспомнила о том, что он винит себя в смерти своего создателя.

— Что случилось с Мёджем?

На миг мне показалось, я смотрю на прежнего Тео. Его манера прятать боль усилием воли... Но нет, Рэм являл себя истинного: невероятный возраст, тяжкое бремя, усталость длиною в вечность. Он мог выглядеть как Тео Рэм, но ничего общего между ним и сыном таксиста более не существовало.

— Около восьмисотого года до нашей эры я вернулся домой. Мёдж погиб в войне между демонами. Я собрал остатки нашего клана, и мы выступили на помощь городам «Плодородного полумесяца»1(1.«Плодородный полумесяц » — полоса плодородных

земель в Передней Азии; месторасположение древнейших

земледельческих поселений; колыбель ассирийской, вавилонской,

финикийской, шумерской цивилизаций..) Но Бедлам поддерживал потомков эгейских царей, а те известны своей жестокостью и воинственностью.

— Это не делает тебя ответственным за смерть Мёджа.

— Меня не было рядом в трудное время. Я бросил все ради Хоуп на сотни лет, как раз когда Мёдж нуждался во мне. Он пытался удержать меня. Считал, что я преувеличиваю силу своих чувств... Но знаешь, Хоуп и я... Ничего так толком и не вышло. Она тоже была одержимой.

Так вот кто я для него! Отголосок давней страсти. Это кое-что проясняло...

— О Хоуп ходило много легенд, некоторые дошли до этих дней. Дева, живущая на границе света и тьмы. Невеста, обреченная половину года проводить в подземном царстве. Это ты, Элэй.

— Что с ней стало? — Я решительно сместила акценты.

— Она стоически перенесла мой уход, я в ней не сомневался. Слишком долго она жила в обличье богини, чтобы стать заложницей чувств. Но ее тянуло ко мне. Я учился вновь доверять ей, даже решил, что мы сможем любить друг друга. Потом она предала меня. — Губы его искривились, словно он раздумывал, стоит ли ему продолжать. Но тем не менее Рэм продолжил: — Я составлял карту мира, наносил на нее города, которые закладывал. Семена жизни. Хоуп выкрала их и отдала Бедламу.

— Зачем? Как она могла так поступить?!

— У нее были свои причины.— Рэм отвел взгляд.— Ты, возможно, пожалела бы ее. Но последствия оказались катастрофическими. Бедлам уничтожил все, что я создал. Он собрал армию головорезов и убивал каждого демона, встречавшегося на пути. Вырезал всякое поселение, каждый оазис цивилизации. Он побывал везде, следуя моим картам. В ответ я уничтожил всех, кто когда-либо помогал ему.

Должна ли я спросить...

— И Хоуп?

Рэм не ответил. Не было необходимости. Разумеется, он убил ее. Отсюда и чувство вины, сжигавшее его изнутри. Отсюда отчаянное желание обрести исповедника.

— Стремясь уничтожить друг друга, мы исказили судьбу человечества. Думаю, поэтому мир погрузился в Темные века. Векс привел бы людей к тому же результату. Я не позволю, чтобы это повторилось. Я слишком долго ждал Возрождения и просветителей, чтобы наверстать упущенное. Но люди, кажется, неплохо справились, тебе не кажется? Почему ты отказываешься признать, что мои намерения благородны?

— Что благородного в убийстве?

Он взмахнул руками, словно не мог понять меня:

— Пока ты была человеком, ты же ела мясо? Чтобы выжить, нужно убивать. Таков закон этого мира! Кстати, откуда у тебя энергия?

Я растерялась. Потом разозлилась на себя:

— От Крэйва.

Реакция была немедленной и неожиданной. Вспышка ревности озарила его ауру оранжевыми и зелеными сполохами. Что ж, репутация любовника Лаш была известна всем, и Рэму в том числе.

— Глори приказала ему накормить меня. — Я гордо задрала подбородок. — Я предупредила ее о нападении Гоуда, так что атака не удалась.

— И рассказала обо мне.

— Ты же понимал, я не стану молчать о разгуливающем по улицам киллере.

Рэм запустил пальцы в волосы. Знакомый жест...ему ли он принадлежит, или это атрибут обличья?

— Мне все равно. Твое состояние — вот, что меня тревожит. Тебе нужен другой демон. Сегодня. Сейчас.

— Ты не поймешь, почему я отказываюсь. — Я избегала смотреть ему в глаза.

Рэм вновь поставил локти на стол, словно хотел взять меня за руку. Еще чего. Он использовал меня, лишь бы получить пропуск за нужную дверь! И эти чувства, обескураживающие своей силой... Все потому, что я напоминала ему о великой разбитой любви!

Я отодвинулась на стуле так далеко, как только смогла. Все это было невыносимо.

— Даже знать не хочу, что тебе от меня нужно. В эти игры я больше не играю.

Рэм поднялся, проговорил хрипло:

— Я всегда буду рядом, Элэй.

Какая-то часть меня хотела бы поверить ему, но он уже доказал, что хладнокровно манипулировал мною в собственных целях. К тому же он убил последнюю одержимую, с которой его связывали романтические отношения.

Рэм воспринял мой отпор как должное. Краем глаза я следила, как он выходит из кафе и исчезает в толпе. Жутковатое ощущение. Я не чувствовала его, и, значит, он мог оказаться кем угодно.

«Я всегда буду рядом». Как он это сказал... Просто, тихо... Слова звучали у меня в голове, повторяясь снова и снова. Он признал, что использовал меня, но в какой-то момент и впрямь стал испытывать ко мне чувства... Возможно ли такое? Он ведь едва не убил Шок. И мало чем отличался от Ревэла: такой же патологический лгун, который скажет что угодно, лишь бы управлять мной. Совпадения слишком явные, чтобы их игнорировать. Ревэл клялся, что любит меня, в то наше лето. Но соблазнил ради тайных целей. Совсем как Рэм.

Внутри у меня все сжалось. Я должна была бы радоваться, ведь Шок теперь в безопасности. Но оставалось множество других проблем, мешавших мне расслабиться.

Когда наконец появился знак Ревэла, в голове моей уже царила полная неразбериха.

Может, стоило верить Ревэлу? Я колебалась, ведь несколько дней назад я могла поклясться, что он по уши погряз во лжи. Я перестала понимать, что истина, а что ложь.

Ревэл проехал мимо в лимузине, прямиком в подземный гараж. Я вышла на улицу. Посмотрела на темнокожую девицу у книжной витрины. Та еле заметно кивнула и вернулась к разглядыванию литературных новинок. Без сомнений, она из клана Глори — и не о шпионе сейчас стоило беспокоиться. Моя жизнь, вернее, то, что от нее оставалось, лежало передо мной раскрытой книгой. О том, что Рэм нашел меня и пообещал не трогать Шок, я расскажу Глори позже.

В роскошном вестибюле резиденции Ревэла я назвала себя, и меня тут же проводили к лифту.

Хозяин дома уже ждал в пентхаусе, в великолепной галерее из стекла и металла. По мраморным плитам скользили разноцветные солнечные зайчики: голубые, изумрудные, пурпурные... Мне показалось, будто я в каком-то подводном царстве.

— Вот она, — продекламировал Ревэл, складывая ладони на груди и изображая поклон, — дева, сокрушившая оплот империи, зарожденной еще в Древнем Риме. Рад видеть, что сил в тебе прибавилось.

— Не я убила Векса.

— Разумеется не ты. — Он прищурился. — Иначе бы не мучилась от голода. Но ты предупредила Глори о нападении, и ее демоны приготовили для Гоуда засаду.

— Смотрю, у вас, демонов, сарафанное радио в большом почете.

— У вас, демонов, — со смехом повторил Ревэл. — Тебе что-нибудь известно об эсэмэсках, дорогая? Список демонов Векса, принимавших участие в штурме, уже разослан. Кое-кто явился сюда даже из Китая. Глори потребовала, чтобы они немедленно вернулись в свои норы. К счастью, на Дрэда они злы больше, чем на тебя. Решили, что пророк заключил с тобой какую-то сделку, а ты взяла и переметнулась к Глори.

— Отлично! Я теперь его сообщница!

— Зил рассказала, как нашла его и сделала все, что смогла, чтобы спасти. Так что Дрэду повезло.

— Не знала, что вы с ней настолько близки.

— Ничего подобного. Хотя перспективы заманчивые. Я предупредил ее о Дрэде, она мне обязана. Кстати, спасибо тебе за это.

Демонстративно вздохнув и закатив глаза, я направилась к лестнице. И Ревэл инстинктивно отпрянул, едва я с нимпоравнялась. Это было необычно. Ведь он всегда старался ко мне подобраться ближе, чтобы прикоснуться. Поэтому я и запрещала ему приходить в «Логово».

Ревэл ясно видел, как нуждается в энергии моя сущность.

— Элэй, я и не думал, что все настолько серьезно...

— Не бойся, я не трону тебя, если поэтому ты такой нервный.

Он нахмурился:

— Кто-то должен об этом позаботиться.

— Уж не ты ли? Будем считать, что ты пошутил. — Я направилась вверх по ступенькам.

Ревэл поднимался следом.

— Правда, Элэй, я могу помочь...

Лучше бы он и в самом деле не был так серьезен.

— Мне надо поговорить с Шок.

Сестра ждала в огромной гостиной и бросилась навстречу, едва завидев меня. Выглядела она здоровой и полной энергии. Волосы все так же топорщились ежиком, и одежда на ней была та самая, ее обычная.

— Ты почему не позвонила? — накинулась она на меня. — Я чувствовала, ты внизу, но лакеи Ревэла меня к тебе не пустили, сказали, нельзя без разрешения хозяина.

— Шок остановилась на положенном расстоянии, неуклюжая, как подросток, и одарила своей фирменной улыбочкой. — Как же я рада тебя видеть! — Но она прищурилась, почуяв неладное. — Элэй, ты же почти...

— Давай не здесь, — оборвала я.

Не хотелось обсуждать это в присутствии Ревэла.

Он сказал:

— Хорошо, что ты приехала. Снаружи небезопасно. Гоуд отказывается присягать на верность Дрэду. У пророка нет отродий, а род Гоуда насчитывает одну треть клана Векса и почти всех контролирует он сам.

— Нас это не касается, — безапелляционно заявила Шок, — мы не из рода Гоуда.

— Но кое-кто точит зубы на Элэй за ее участие в этом деле.

Все это теперь напоминало мне мышиную возню, ведь я знала, что буду далеко-далеко и настоящая буря случится уже без меня...

— Куда важнее Рэм. Ревэл рассказал тебе?..

Шок кивнула.

— Мы нашли массу ссылок на описания богов с таким именем или его вариациями. Ты должна будешь посмотреть и сказать, подходит ли что-то.

— Думаю, все уже позади. — Я тяжело вздохнула. — Я только что виделась с ним.

Шок передернуло. Она вся как-то сразу съежилась.

Ревэл раскрыл рот от удивления; бьюсь об заклад, он пытался припомнить какое-нибудь ощущение, оповестившее бы о присутствии незнакомого демона. Я его понимала: неведение в данном вопросе буквально выбивало из колеи. Знак демона — это и есть демон. Осознание, что где-то там бродит некто «безликий», — сильно действовало на нервы.

— Рэм поклялся, что не тронет тебя. Сказал, что не убьет никого из тех, чей единственный грех — излишняя плодовитость. Но он продолжит истребление демонов, которые злоупотребляют своей силой и мучат людей.

— И ты поверила? — воскликнула Шок.

— Да. Нет смысла врать. Ему не составит труда убить нас.

— Резонно. — Сестра сделала собственные выводы и заявила: — Я уже устала сидеть тут и бояться. Чувствую себя мумией в склепе. Я не смогу его остановить, это следует признать. Так что я хочу свободы, и немедленно.

— Всегда пожалуйста, не стоит благодарности, — саркастически усмехнулся Ревэл.

— Элэй, но как же ты? — Шок не обратила на него внимания. — Может, тебе-то как раз следует остаться?

Ты нажила себе целую армию врагов, не меньше.

— Векс мертв, защищать тебя некому, — поддержал Ревэл. — Сезон охоты на гибридов открыт.

— Если честно, я чертовски хочу домой. — Меня охватила внезапная тоска по милой квартирке, знакомым лицам в баре. — Но «Логово» принадлежит Вексу.

— Ничего подобного, — возразила Шок. — Владелец — ты. Мне не хотелось, чтобы Векс использовал тебя только потому, что ты живешь его бизнесом. Я вынудила его составить для тебя доверенность. Ты не можешь продать бар, но он твой до самой твоей смерти, а потом вернется обратно к Майклу.

Я повернулась к Ревэлу:

— Ты же сказал, Векс может отнять «Логово» в любой момент!

— Я ничего не знал о доверенности, — оправдывался он, — а Шок молчала!

— Это была моя идея. — Сестра состроила самодовольную рожицу. — Я знала, ты уйдешь, если решишь, что Векс выкупил бар. Управление имуществом по доверенности означало, что нет нужды составлять официальные документы и светиться. Ты не должна была чувствовать себя обязанной, но я решила, что бар станет для тебя лучшим прикрытием. Конечно, надо было тебе рассказать...

— И Майкл в курсе, — догадалась я.

— Да, он помог с этой бумажной волокитой. Прости меня.

— Ничего страшного. Векс все равно держал меня на коротком поводке. Просто оттягивал момент, а потом похитил. — Наконец в первый раз с того момента, как обнаружила Шок почти бездыханной у себя в квартире, я чувствовала облегчение. — Так я могу спокойно вернуться домой?

Ревэл запротестовал:

— Ты спятила! Там же сущее месиво, тебе нельзя туда.

— Я знаю, кто стрелял... — Я чуть не проболталась о попытке шантажа несчастного мистера Маклби. Демон никогда бы не стал тратить времени на такую неэффективную ерунду, как расстрел бара, так что я должна была искать виновного среди людей. — Я все улажу. Это вопрос одного телефонного звонка.

— Хочешь домой, тогда идем! — Шок сгорала от нетерпения. — Я еще успею на смену, если мы поторопимся.

Я улыбнулась Ревэлу, извиняясь за поспешный уход, и помчалась вслед за сестрой по лестнице. У самого лифта он догнал нас:

— Звоните, если понадобится помощь. — Обращаясь к нам обеим, Ревэл смотрел только на меня. И я произнесла фразу, которую, как думала, не произнесу уже никогда:

— Спасибо тебе. Ты и правда сделал для меня все возможное.

— Для того я и нужен. — Его темные глаза казались бездонными.

Дверь лифта закрылась.

Оказавшись вместе с Шок на заднем сиденье такси, следовавшем на юг, к местам, нам более знакомым, я спросила:

— Ну и как тебе жилось у Ревэла?

Сестра наморщила маленький носик:

— Как в киселе. Все такие милые, воздушные, сладкие... Не представляешь, чего мне стоило отыскать хотя бы самое банальное страдание. Не терпится вернуться к работе. Она сжимала и разжимала кулаки, как наркоман в предвкушении свежей дозы.

Я находила это очень милым, ведь независимо от степени голода она никогда бы не причинила никому вреда, чтобы насытиться. В отличие от Дрэда.

Шок держалась на расстоянии от меня. Сидела у самой дверцы машины. Срабатывал тот же инстинкт самосохранения, что и у Ревэла. А Рэм тянулся ко мне. Постоянно. Хотел прикоснуться, не обращая внимания на мою отчаянную потребность в новом ядре. Он не боялся зайти дальше дозволенного, не боялся смерти от моей руки. Впрочем, он был суперхищником. И вообще никого не боялся.

Словно читая мои мысли, Шок спросила:

— Как собираешься решать свою проблему, Элэй?

— Не знаю.

— Поглотить другого демона нужно сегодня же. Больше тянуть нельзя. Я помогу. Вдвоем мы его быстрее загоним.

Я застонала, обхватив голову руками:

— Сколько раз я прокручивала это в мыслях... Я не убийца.

— Хм... — Шок смотрела в окно, на проезжающие машины и мелькающие дома. — Если мне суждено умереть насильственной смертью, то лучше пусть от твоей руки.

— С чего мне убивать лучшую подругу?!

— Я просто рассуждаю. Это лучше, чем если бы Дрэд пришел за мной. Или Стан. Он мое отродье, но он ужасен. Захочется кому-нибудь видеть такие рожи в последние секунды своей жизни? Захочется отдать им жизнь без остатка?

— Если я убью, я окажусь ничем не лучше их.

— Не думаю, Элэй, — серьезно проговорила Шок, — между вами нет и не может быть ничего общего.

Я не винила сестру: моральные терзания человека ее пониманию недоступны.

— А что ты будешь делать, когда настанет твое время?

— Никогда об этом не думала. Наверное, разыщу Стана. Вот он удивится! — Шок рассмеялась, мысленно представляя эту картину.

Мне это совсем не казалось смешным.

До самого Ист-Виллидж мы молчали. Со стороны Шок было весьма благоразумно попросить водителя свернуть к Алфавитному городу. Пожалуй, я не решилась бы идти по улице без сопровождения. Впечатлений от нападения Гоуда до сих пор хоть отбавляй.

Я обернулась назад, силясь понять, в какой из следовавших за нами желтых машин ехал шпион Глори.

Водитель притормозил у бара.

— Не выключайте счетчик, Шок едет в центр.

— Давай со мной, а? Подождешь меня, и мы найдем кого-нибудь. Я не позволю тебе уклониться только потому, что ты слишком разборчива.

— Ты говоришь так, словно я отказываюсь есть брокколи.

— Так и есть. Закрой глаза и проглоти, всего-то делов. — Шок с любовью посмотрела на меня. — Кстати, тебе идет сияющий вид. Делай так почаще.

Я вышла из такси. Бессмысленно спорить с Шок.

Для нее все было столь обыденным, что меня почти тошнило.

— Загляну попозже, — пообещала она. — Не смей высовываться из норы до моего прихода.

ГЛАВА 21

Странно было видеть «Логово» закрытым в самый разгар «счастливого часа». Опущенные ставни, темные окна моей квартиры... Всюду на тротуаре валялся мусор; у дерева кто-то бросил ящик с пустыми пивными бутылками, рядом поблескивали осколки.

Я стояла и смотрела на старое здание. Мой дом. Хотелось разреветься. Я наконец была его владелицей! Это все меняло, вызывая и радость, и скорбь, потому что времени насладиться сполна новой ролью у меня, увы, не оставалось.

Пол в передней завалила корреспонденция: счета, накладные, несколько красных конвертов от «Нетфликс» и куча рекламной макулатуры. Никаких пакетов с «грязными » деньгами. С этим было покончено навсегда.

Страшновато входить в бар из-за учиненного разгрома. Но телефон все равно там, а мне нужно справиться о Пепе.

Внутри царил мрак, единственный луч света серебристой полоской проникал сквозь восточное окно. Столы были сдвинуты, пара стульев опрокинута.

Я аккуратно шагнула вперед, но хруста битого стекла не последовало. Когда вспыхнул свет, обнаружилось, что бар обзавелся новыми фасадными окнами, а пол вычищен до блеска, как перед открытием. Спасибо надо сказать, разумеется, Майклу. Привел все в порядок в рекордные сроки...

Я боролась с искушением закатить напоследок шумную пирушку, но для клиентов это было бы слишком опасно.

— Элэй, ты? — Майкл ответил на мой звонок сразу.

— Привет. Да, я в баре.

Знакомый отеческий тон...

— Я сейчас, никуда не уходи!

Надо было возразить, сказать, что я лишь заскочила проверить, как тут дела, но Майкл уже выходил из дому. Так что я сидела и ждала его в холодном пустом баре, среди теней и приглушенных звуков улицы... Словно раскачивалась на волнах океана.

Я могла бы сидеть так целую вечность.

Но Майкл пришел очень быстро и постучал в дверь. Едва войдя, он крепко обнял меня — огромный, стареющий, надежный... Похоже, прошлой ночью он совсем не спал, беспокоясь обо всех, включая и меня.

Как я могла хоть на миг усомниться в нем?

— Как я рада тебя видеть!

— Дорогая, что с тобой случилось? — Майкл отвел меня на свет и осмотрел с ног до головы. — Тебя ранили? Ты пропала, никто не знал, где ты и что с тобой.

Невыносимо было лгать и говорить, что со мной все в порядке, когда я умирала.

— Прости, я должна была позвонить раньше. Все так навалилось, еще и сотовый пропал... так что удали мой прежний номер.

— Я столько раз звонил и ничего не мог понять!

Мы сели за столик в углу. Из восточных окон я видела соседнее дерево, клонящееся в мой двор.

— Как Пепе?

— Все в порядке, завтра выпишут. Ему сделали резекцию кишечника, но жизни уже ничего не угрожает. Так что он поправится.

— Слава богу! — Радость моя была безграничной. Ведь Пепе досталось из-за меня. — Как его семья? Им нужны деньги?

— Все улажено. Я лично убедился, что им выплатят компенсацию, а медицинские счета придут на мой адрес.

— Майкл, спасибо за все и за бар тоже. Новые окна смотрятся шикарно.

— Для того я и нужен.

Забавно. Буква в букву — слова Ревэла.

— Шок рассказала, что ты передал мне бар в доверительную собственность. Почему ты скрыл, что больше не владеешь «Логовом»?

Майкл посерьезнел:

— Элэй, с нашей первой встречи я видел: тебе нужно дать время. Когда твоя сестра отправилась к мистеру Андерсену, чтобы выкупить бар для тебя, я, если честно, растрогался. Как и всякий на моем месте. Я знал, ты позаботишься об этой развалюхе лучше, чем кто бы то ни было. А я с удовольствием возился бы с бухгалтерией. Чтобы ты не оказалась на грани банкротства. Но, узнав тебя лучше, я сказал мистеру Андерсену: ты должна быть в курсе. — Он покачал головой. — Мне не нравилось врать. Он отказал, и твоя сестра его поддержала. Она пришла ко мне в офис как-то утром и убедила оставить все как есть. Сказала, что ты слишком гордая и не вынесешь, если окажешься кому-то обязана. «Логово» давало тебе уверенность и покой, и, признаться, мне не хотелось тебя терять. Я сделал неправильный выбор?

— Нет, вовсе нет. Да сейчас уже и не важно.

— Мне не нравится, как ты это говоришь. Что значит «уже не важно»? В полиции говорят, что ты заявила о похищении друга. В самом деле? Его похитил пророк? Только не говори, что мистер Андерсен еще и стрелял в тебя.

— Не думаю, что это он.

— Насколько мне известно, нет никаких зацепок.

Копы расспрашивали о тебе, хотели побеседовать. Задать кое-какие вопросы.

— О господи! — простонала я. — Придется их уважить. Но только не сегодня. Хотя бы ночь покоя. Все, о чем я прошу.

— Скажи мне, где ты была? — не отставал Майкл.

— Ну... я поехала к пророку, когда узнала, что он купил у тебя бар. И все... немного вышло из-под контроля. — Ненавижу эту ложь! — Оказалось, что парень, которого я считала похищенным, врал мне всю дорогу.

— А как у тебя с мистером Андерсеном?

Я бросила его в клетке, практически при смерти. Дрэд обязан мне жизнью, иначе не скажешь. Но высокомерия в нем хоть отбавляй, так что он не раздумывая убьет меня, едва увидит: я ведь была свидетельницей его унижения.

— Пока ничего конкретного.

— Что ж, по крайней мере, он больше не имеет отношения к твоему бару. Так что не важно, дружишь ты с ним или на ножах.

— Так я, в самом деле, владелец «Логова»?

— В самом деле. До конца твоих дней.

Мысль о том, что моя жизнь закончится уже завтра, заметно убавляла мой энтузиазм.

Утром предстояла встреча с Маркмэном; надеюсь, мне удастся сочинить для него внятную историю. Мое исчезновение наверняка породит у полицейского массу вопросов. Шок должна быть готова ответить на некоторые из них. И кое-какие зацепки для полиции можно оставить прямо сейчас. Теперь, когда Рэм перестал быть угрозой для сестры, я должна удостовериться, что Дрэд не возьмется за старое и не сделает из себя звезду шоу «Откровение». У меня также появился шанс частично загладить вину за участие в подкупах чиновников, собственной смертью разоблачив Братство Истины. Было что-то поэтичное в этом способе вершить правосудие.

Когда меня не станет, копы проверят мои телефонные звонки и наткнутся на, номер мистера Маклби, разговор с которым состоялся как раз накануне обстрела. Позвонив ему сейчас, я помогу ищейкам нащупать связь между ним и Братством.

Кроме того, мне было что сказать продажному чиновнику.

Так что я набрала его номер, сильно, впрочем, сомневаясь, что в среду, в половине восьмого вечера, застану его дома. Люди его положения в это время по долгу службы ужинают где-нибудь на званых вечерах.

Женщина, снявшая трубку, быстро зажала ее рукой, едва услышав мой голос. Маклби подошел к телефону, подготовившись. Наверное, на дисплее высветился номер «Логова».

— Я велел вам оставить меня в покое! — прорычал он. — Мне плевать, что вы там себе думаете! Я не разговариваю с шантажистами.

— Вы промахнулись, мистер.

— Промахнулся? Да о чем вы, дамочка?

— Я больше вас не побеспокою. Что бы вы ни наговорили пророку, это сработало. Он отпустил Тео Рэма, так что я довольна. Забудем об этом.

— Вы сами не понимаете, что несете!

— Вашу угрозу я помню. Но если я умру при жестоких или загадочных обстоятельствах или вдруг исчезну, конверт с уликами против вас немедленно отправится в полицию. Он не дойдет до адресата, пока вы меня не трогаете.

— Трогать? Вас?! Вы чокнутая! Прекратите названивать!

Он бросил трубку. Сыграл отлично. Случись так, что его или мой телефон прослушивают, трудно будет усомниться в правдивости слов или искренности его тона.

Но я его выведу на чистую воду. И Дрэда тоже. Без котов в квартире было как-то пусто. Захотелось позвонить Лолите, узнать, как там белый монстр и его верный соратник, но не стоило нагружать ее своими проблемами. Жестоко объявляться перед очередным исчезновением. Будем считать, что я с нею уже попрощалась.

И машина моя останется, позабытая, в гараже на Канал-стрит. Бессмысленно сбегать из города, когда конец так близок. Да и ехать пришлось бы одной: Шок ни за что не бросит работу, она не может терпеть голод. А оказавшись дома, я окончательно убедилась — здесь мое место.

Я стянула с себя дорогущие тряпки Лаш и кинула их в мусорную корзину, к туфлям, подаренным Вексом. Хватит с меня чужой одежды! Наполнив старую, шершавую ванну и добавив ароматизированную соль, я погрузилась в горячую воду, которая немедленно окрасилась бледно-розовым из-за остатков запекшейся крови на теле.

Как это бывает, когда убиваешь?

«Я думаю об этом!» — поймала я себя.

Умирать не хотелось. Я мечтала взять от жизни все, а не влачить жалкое существование на ее задворках. Мечтала найти человека, с которым было бы так же хорошо, как с Тео. Но только по-настоящему. Мечтала выйти из тени, начать общаться с другими демонами на равных.

Цена планам на будущее известна: я должна отправиться на ночную охоту с Шок. И мой разум силился найти хоть какой-то способ сделать это возможным. Может, в конце концов, я должна принять вещи такими, каковы они есть? Я могу забрать ядро у кого-нибудь в самом деле злобного и испорченного, вроде Стана, и оправдаться этим.

Может, пришла пора избавиться от человека в себе... в любом случае его ждет гибель. Но я буду жить как настоящий демон, как существо, вытягивающее соки из людей, чтобы самому не протянуть ноги.

Но если бы я была хоть сколько-нибудь способна на убийство, я не отпустила бы Петрифая на все четыре стороны. Дело момента, импульса. Я ведь почти добралась до его ядра, но что-то меня остановило, несмотря на зов инстинктов. И теперь, несколько дней напряженно размышляя, я поняла, что убийство ради выживания никак не вписывается в систему моих моральных ценностей. Значит, выбора у меня просто нет.

Шок могла сделать все за меня: выследить, вымотать... Но ведь это мне пришлось бы убить жертву.

Ко времени, как я перестала подливать горячую воду в ванну, уже совсем стемнело. Но было приятно просто лежать вот так, расслабившись, словно вибрации моего собственного знака пришли мне на помощь, погружая в легкое, почти невесомое состояние, заставляя забыть обо всем, даже о моей дикой дилемме.

Наконец я вылезла из ванны и завернулась в полотенце. И уже натягивала спортивные штаны, когда почувствовала его. Приближался Сэйвор.

Не зажигая свет, я подошла к окну. Сначала было не разобрать, кто именно из прохожих — демон. Группа молодых людей остановилась у бара в растерянности, — очевидно, они не ожидали, что тот закрыт, и чуть не прошли мимо, не узнавая место. Озираясь в поисках примет, они спрашивали друг у друга, туда ли пришли.

В конце концов ребята поплелись прочь, и от их компании отделилась девушка, на вид лет восемнадцати, не больше. Худенькая блондинка, немного неряшливого вида, как частенько бывает у подростков. Можно предположить, что она учится в актерской школе или посещает балетную студию. На ногах ее красовались черные танцевальные башмачки...

Сэйвор. Она позвонила в дверь и вновь отступила, шаря взглядом по окнам.

Я открыла окно и высунулась наружу. Шпиона Глори нигде не было видно. Может, кто-то сменил его на посту. У мексиканской закусочной крутился один паренек, его, похоже, мутило. Но это обычная картина... Тем не менее я не сомневалась, что за мной приглядывают.

— Как ты узнала, что я здесь? Получила эсэмэс? — спросила я Сэйвор.

Оглядываясь на прохожих, та отозвалась:

— Привет, Элэй! Впустишь?

— И не мечтай.

— Ну же... Не сердись на меня. В том, что Гоуд напал, нет моей вины! Мне и так достанется от Дрэда за то, что я сюда притащилась.

— Ты спокойно смотрела, как меня запихивают в грузовик!

Проходивший мимо парень с удивлением поднял на меня голову. Прежде я его не видела, так что внимания обращать не стала.

— Совершенно очевидно, что ты была с ними заодно.

— Неправда! Я пришла сказать, что тебе лучше уехать, ты забыла? — Ангельское личико Сэйвор исказилось от боли.

Старый трюк... Большинство демонов почему-то считали, что я куплюсь на выразительную мимику, раз я человек, и применяли ко мне те же методы, что и к своим жертвам.

— Чего тебе, Сэйвор?

Она подошла к стене дома вплотную. Если бы мы протянули друг к другу руки, то наши пальцы встретились бы. Она вдруг радостно подпрыгнула:

— Так и знала! Ты не убивала Векса! Ты на это не способна.

— Никто и не говорил, что это я.

Сэйвор подождала, пока вокруг не останется свидетелей:

— Один только факт, что ты не добила Дрэда, спас тебя от смертного приговора. Он сказал, ты «сделала за него всю грязную работу». Полагаю, грязная работа — это Векс.

— Можешь его разочаровать.

— Так, значит, Рэм... Его почувствовали, когда он убрал защиту. Все только о нем и говорят.

— Поздравляю. Что-нибудь еще?

— Я здесь, чтобы поблагодарить, что ты не выдала меня Дрэду... ведь это я рассказала, чего от тебя ждут. Ну, что ты побежишь к Глори. Я ценю... — Она замолчала, приближалась какая-то парочка.

— Пустяки. — Я подождала, пока эти двое пройдут.

— Это все? — (Сэйвор пожала плечами.) — Тогда беги скорей к хозяину с отчетом. Надеюсь, больше не увидимся. Пока!

Я уже собиралась закрыть окно, как она подняла руку:

— Не особенно на это рассчитывай, Элэй! На севере Манхэттена у меня тоже есть связи! С минуту я соображала, что это значит. Потом до меня дошло.

— Глори?!

Сэйвор расплылась в озорной улыбке. Невероятно. Она двойной агент, работающий на оба клана! Так вот кого Глори заслала в Братство...

Подумать только, все это время ее прелестный зад просиживал стулья в моем баре — и я ничего не подозревала! Мне всегда казалось, что Сэйвор в Братстве на самом последнем счету, но, вероятно, Глори это было только на руку.

— Я понятия не имела... — Изумлению моему не было предела.

— Не слишком лестно. — Сэйвор произнесла это в насмешливой манере Себастьяна.

Я рассмеялась:

— Тогда, полагаю, ты здесь еще появишься. Но не смей лезть к Лолите, я предупреждаю!

Уже замолчав, я спохватилась, что бар не откроется, если я не убью демона этой ночью.

И как же мне решиться?

Сэйвор была слишком довольна произведенным эффектом, чтобы заметить мое смущение. Впусти я ее, стала бы она избегать меня, как Ревэл или Шок?

И что еще хуже: захотелось бы мне забрать ее ядро?

Я закрыла окно.

Голод не оставлял ни на миг, я уже испытывала физическую боль. Что дальше? Муки усилятся стократ? Я потеряю рассудок и накинусь на первого попавшегося демона? Или буду бороться с собой до конца? Меня посетило дурное предчувствие, что я поступлю как обычный трус и доведу себя до состояния, когда предпринимать что-либо будет уже поздно.

ГЛАВА 22

Час пробил поздний, улица опустела, и я рискнула высунуть нос наружу — убрать бутылки и осколки с тротуара. Невозможно спокойно смотреть на подобное безобразие. Если замечу подозрительный силуэт или мчащуюся ко мне машину — тут же убегу в бар.

Я едва закончила подметать, когда почувствовала Рэма. Знак свой он не блокировал, позволяя вибрации свободно рассеиваться. Он приближался со стороны центра.

Сердце заколотилось. Я не испытывала страха. Если честно, я вообще не могла понять, что со мной творится.

Но прошло лишь несколько мгновений, и возник другой знак, набиравший мощность: раздражающая вибрация Пика. Он шел за Рэмом по пятам.

Я поднялась на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть. В конце улицы через проезжую часть метнулся темноволосый мужчина, едва не угодив под колеса автомобиля. Водитель истошно заорал, но парень уже свернул на 2-ю улицу, слившись с сумраком. Он направлялся к реке.

Появился Пик в образе очередного ботаника. Он резво мчался по улице, совершая огромные скачки длинными ногами и поправляя окуляры на переносице. Энергии в нем было хоть отбавляй, и он явно намеревался загнать Рэма в угол.

Сначала я решила, что Рэм заманил Пика к бару ради меня, но в таком случае он не побежал бы к Ист-Ривер.

И тут я поняла, что ошиблась! Это не Рэм. Знак уступал по силе. Это был Мистифай. Должно быть, он пересек мост и имел несчастье напороться на Пика.

Глори, помнится, говорила, что стоит помогать новорожденным, а не бросать на произвол судьбы, как черепашат, бегущих к океану под пристальными взорами голодных чаек. Петрифай, должно быть, уже пал жертвой Пика, и теперь настал черед несчастного отродья Рэма.

Стать свидетельницей еще одного убийства?! Ну нет, довольно. Я бросилась им наперерез через смердящие подворотни, затем мимо нового дома с великолепным стеклянным фасадом, недавно выросшего на пустыре.

Я знала, что рискую головой, но мне ведь нечего терять. Так что с того? В конце квартала начинался «спальный» микрорайон. Я потеряла оба знака, так что, пробежав по Ди-авеню, свернула на 4-ю улицу и назад к Хьюстон-стрит. Но здесь только сновали машины и мигали рекламные вывески.

— Черт!

Я злилась на себя.

Дождавшись зеленого света, я помчалась прямиком к домам микрорайона. Пешеходная дорожка петляла среди их высоких стен из красного кирпича. Пятнадцатиэтажные однотипные здания с маленькими окнами звались жилым комплексом «Уайльд»; это был один из стандартных муниципальных проектов для малоимущих семей. Дальше по Хьюстон располагался комплекс «Барух», он занимал еще большую площадь.

Вдоль тротуара тянулась кованая железная изгородь, защищавшая узкую полоску газона. Высокие деревья, густая трава... Домоуправление следило за чистотой и порядком. Мне нравилась здешняя атмосфера, и я часто гуляла по «Уайльду», наблюдая за играми на детских и баскетбольных площадках. Своими познаниями в испанском языке я была обязана именно этим дворам, а не калифорнийскому детству.

Я вышла у северной оконечности 6-й улицы, которую огибала магистраль Франклина Рузвельта, тянувшаяся вдоль восточного берега Манхэттена. Наконец обозначились отдаленные вибрации Пика. Он был на другой стороне магистрали, в парке Ист-Ривер.

Я взбежала по ступеням в бирюзовую трубу надземного перехода. На другом конце мальчишки, перевесившись через ограждения, глазели на проезжающие внизу машины; наверное, им тоже хотелось отправиться в путешествие.

Спустившись в парк, я миновала старые оштукатуренные домики с общественными туалетами и помчалась по галечной аллее, освещенной фонарями.

По обеим сторонам ее высились деревья, вдоль бетонного ограждения магистрали трава разрасталась буйно, стеной. Втиснутый в промежуток между шоссе и водной гладью овал бегового трека окружала высокая сетчатая ограда.

Пик все еще опережал меня, двигаясь на юг. Если я чувствовала его, то он меня и подавно. Но он не хотел отвлекаться от более легкой добычи.

Несмотря на поздний час, я то и дело обгоняла тех, кто выбрался на пробежку, или смотрела вслед проезжающим мимо велосипедистам. Парочки ворковали на скамейках, неспешно прогуливались по теряющимся в сумраке дорожкам.

Я свернула на короткую аллею, ведущую прямо к воде. Кроны деревьев здесь смыкались над головой, образуя мрачный туннель. В речной глади тонули отблески бруклинских огней.

Снова мне почудились вибрации Рэма, дальше, у самого берега. На миг я засомневалась, не он ли это, но насыщенности и напора знаку явно недоставало. С Рэмом никто не сравнится.

Наплевав на осторожность, я метнулась в заросли между деревьями и вскоре натолкнулась еще на одну сетчатую ограду: на этот раз вокруг футбольного поля. На ночь проход туда был закрыт и прожекторы выключены.

Пик и его добыча находились где-то совсем рядом. Подобие знака Рэма пульсировало все отчетливее, словно теперь давалось Мистифаю с трудом. Возможно, когда расстояние между Пиком и Мистифаем сократилось, они вообще не замечали моих слабых вибраций?

Не мешкая, я взобралась по сетке на восьмифутовую высоту. Демоны, как правило, действуют бесшумно, да и тени деревьев скрывали меня от случайных свидетелей. Легко спрыгнув, я вспомнила, как сиганули с крыши дома Крэйва те молодчики. Никогда в жизни я не забиралась так высоко, и какое счастье, что для меня это — раз плюнуть.

От реки меня теперь отделяла только железная решетка; укреплявшие берег блоки полностью скрывала вода, покрытая бликами от света фонарей рафинадног о завода «Домино фу до .

Оглядевшись, я наконец заметила Мистифая и Пика у живой изгороди, в самом конце футбольного поля. Они отчаянно боролись, широко расставив ноги. Потоки энергии оплетали их тела, исходя разноцветными волнами, ярко-красные вспышки сопровождали каждый удар или прикосновение рук.

Пик поглощал Мистифая.

Времени на размышления не было. Я подлетела к ним и набросилась на Пика, лишая его равновесия. Жертву тот не отпустил, и все мы повалились на землю в тесном переплетении рук и ног.

Пик не прервал «пиршества», он рычал, давая понять, что своего не упустит. Его пальцы, словно когти, вцепились в запястье добычи, терзая плоть.

— Отпусти его! — закричала я, колотя Пика по лицу.

Он меня игнорировал.

Мистифай тяжело дышал мне в ухо:

— Слезь... Слезь с меня...

Он брыкался до тех пор, пока я не перекатилась на Пика, потом ударил его кулаком в горло и наконец освободился. В тот момент его знак изменил рисунок. Исчез быстрый, неистовый ритм. Пришло ощущение бездонной пропасти, в которой и ухватиться-то не за что. Это обескураживало, выбивало почву из-под ног.

Фокус этот был мне уже не в новинку. Но Пик лежал, потрясенно раскрыв рот. И неожиданно Мистифай скопировал его знак. Раздражающий, резкий скрежет... Это ни с чем не спутаешь. Имя Пика чуть не сорвалось с моих губ.

Последний был совершенно растерян. Да я и сама едва верила своим глазам, вступившим в конфликт с тем, что я ощущала.

— Будь осторожна! — крикнул напоследок Мистифай, убегая прочь.

Я сообразила, что и мне пора давать деру, но не успела и пошевелиться: Пик схватил меня за щиколотку. В панике я дернулась, но он так сильно рванул меня за ногу, что я упала. Не обращая внимания на мое яростное сопротивление, Пик навалился сверху, морщась и обнажая зубы в зверином оскале.

Никак не удавалось скинуть его. И тут он вцепился мне в горло, открывшись, так что я схватила его за пальцы и изо всех сил дернула вниз, чтобы ослабить хватку и вздохнуть, а потом, не отпуская, приподнялась на бедре и, воспользовавшись моментом, спихнула Пика на землю.

Поднимаясь, я почувствовала, как рвется на мне футболка.

Пальцы Пика судорожно сжались, он строил из себя жертву, пытался спровоцировать на атаку.

— Ну, нет, на это я больше не куплюсь, — выдохнула я.

Тогда он бросился на меня первым, но я легко отступила и с разворота опрокинула его навзничь. Он закашлялся, силясь встать, изо рта потекла кровавая слюна. Видно, я случайно ударила его локтем, хотя не намеревалась.

Пик сверлил меня алчным, решительным взглядом.

Вот так с ним всегда. Обычно демоны пытались вывести меня из равновесия насмешками и колкостями, но этот парень вел себя как настоящий хищник, каждое движение которого было результатом тщательного, бесстрастного расчета.

Я устала бегать.

Той ночью, когда Пик напал на меня у бара, я все же поступила верно. Нельзя идти на поводу у противника. Я была слишком взвинчена, переполнена энергией Петрифая, и в том крылась моя ошибка, но подавить в себе агрессию и не поддаваться на провокации нападающего — это верная тактика.

Пик снова попытался меня схватить, и я опять без труда увернулась, легко толкнув его в плечо, из-за чего он споткнулся, зарывшись носом в землю.

Он наступал, и я отражала его удары, используя против него его же силу. Я только реагировала, не нападала первой, следуя главной идее айкидо. Большинство людей полагают, что эта техника красива, как балет, но неэффективна. Однако я была живым доказательством успешного ее применения.

И я училась на своих ошибках.

В прошлый раз Пик получил преимущество, потому что я позволила своей злости взять надо мной верх, и это сыграло против меня. Сейчас я делала то, что выходило у меня лучше всего: отступала и лишала его равновесия. Снова и снова я кидала Пика на землю, двигаясь назад по максимальной траектории. Он поднимался, встряхивал головой и бросался вперед. Поверьте, только демон мог выдержать такое количество жестоких ударов. Даже я поморщилась, когда Пик вывихнул колено и его связки с ужасным звуком полопались.

Он начинал слабеть. Тело его кровоточило в нескольких местах, тогда как я даже не запыхалась.

— Больше не побегу, — предупредила я.

Пик мог еще долго продолжать свои бессмысленные атаки в надежде, что я совершу ошибку. Но он определенно видел, что энергии во мне гораздо больше, чем прежде, и я не сдамся.

На этот раз я оказалась крепким орешком.

Ой сделал шаг назад. Я — вперед.

— Бежать пора тебе.

Пик попятился, не выпуская меня из ноля зрения, и во взгляде его все еще сквозило сомнение. Но потом выбор был сделан, и демон попятился, быстро набирая скорость.

Внезапно от живой изгороди отделилась тень. Пик не видел, он двигался к ней спиной, неотрывно глядя на меня.

— Берегитесь! — крикнула я человеку, ведь демон мог накинуться на него, едва заметив.

Но когда мужчина вышел на дорожку, я поняла, что это Рэм. В знакомом обличье Тео.

Как же меня раздражала его манера подкрадываться незаметно!

— На этого котяру надо повесить колокольчик, — буркнула я себе под нос.

Умелым приемом Рэм повалил Пика на землю. Тот настолько устал от падений, что растянулся безвольно, как кукла. Рэм обхватил его голову и утопил лицом в грязь.

— Ты что творишь?! — Я бросилась вперед. Рэм надавил еще сильнее, выворачивая плечо Пика из сустава. Рев боли заставил его с удовлетворением ухмыльнуться. Пик усвоил урок и дергаться перестал.

— Твой шанс, Элэй. Он тебе нужен.

— Я не стану его убивать!

— Придется! Самое время это признать!

— Хотела бы я, чтобы все было так просто! — Я попятилась, намереваясь сбежать. — Думаешь, мне жить не хочется?!

— Тогда не тяни, сделай это! Я держу его открытым, так все кончится быстрее!

Я затрясла головой. На глаза навернулись жгучие слезы, сердце разрывалось на части. Война с собой, со своим телом, душой, разумом...

— Не могу! Нельзя убивать, чтобы выжить! Это неправильно!

— Это правильно для демонов, Элэй! — взревел Рэм, прижимая Пика к земле коленом. — А ты демон, принимаешь ты это или нет!

— Если я умру, никого не тронув, я останусь человеком.

— Ты хочешь наложить на себя руки? Это грех!

— Самоубийство тут совершенно ни при чем! Это другое! Я только отказываюсь убивать!

— Элэй, на этой земле нет бессмертных. Мы не боги, уж мне ты можешь поверить. Как всякое живое существо, демона ждет смерть, его энергия достается в наследство другим поколениям. Ты все еще меришь нас человеческими мерками! Людей нельзя убивать, потому что они слишком хрупки; для них смертельны такие мелочи, как укус пчелы, вирус, грязный ноготь, который оцарапал! Но демона может убить только другой демон! Наряду с делением это единственный способ поддерживать ядро в здоровом состоянии! Так мы живем, так боремся со смертью!

Должна признать, он был убедителен. Прежде я не задумывалась, что демон может умереть только от руки другого демона. Таков естественный закон существования нашей расы. Но хотела ли я быть ее частью?

— Я обратилась случайно, у меня не было выбора, — медленно процедила я. — Если я сделаю это, я приму сознательное решение стать кем-то, кто не является человеком.

— Ты уже есть этот кто-то, Элэй. Перестань прятаться от себя и окружающего мира. Ты отвергаешь даже собственные воспоминания, так нельзя!

Правда ранила меня...

— Только так я могла выжить.

— И ты справилась. Но пора начинать жить заново! Я знаю, я причинил тебе боль. Но разрушать твою жизнь не собираюсь! И пытаюсь помочь, чтобы ты достигла того, чего хочешь, жила, как хочешь!

— Ценой чьей-то жизни?! Кто сказал, что Пик всегда будет таким? Ему от силы месяц, и я сама была бешеной после обращения. Кто я, чтобы судить и казнить его?

Пик теперь дергался изо всех сил, стараясь высвободиться во что бы то ни стало. Все было не так, все неправильно. Стоять и смотреть совсем как тогда, в момент убийства Векса... Я настоящая соучастница. Что же дальше?!

Рэм вновь приструнил очкарика, еще сильнее прижимая его физиономию к газону.

— Поверь, мне хорошо известно, что это за птица. Он питается страданиями, это его наркотик, и ты сделаешь миру большое одолжение, если благодаря тебе в нем станет меньше боли. Думай об этом как о вакцине против смертельного вируса.

— Не может все быть настолько плохо. Он цельная личность, не маньяк. Должно же быть в нем хоть одно искупающее зло качество.

Рэм пристально посмотрел на меня, пытаясь понять, действительно ли я верю в то, что говорю.

— Я кое-что видел...

— Что? — Я готова была уцепиться за любую возможность, которая избавила бы меня от участи убийцы.

— Ты заметила, он обожает очки?

— Да, что странно. Он в них не нуждается.

— Так и есть, но он ворует их у жертв. Выслеживает людей со слабым зрением. На прошлой неделе я понял почему. Если он не самый настоящий псих, стал бы он сидеть часами на скамейках, обочинах, таращась на банальные вещи? На листья, фотографии в газетах, даже на лужи. У него зрачки меняют форму, словно он использует очки, чтобы разглядеть даже частицы и атомы. Можно это и за хобби принять.

Лучше бы я не спрашивала. Услышанное проводило параллель между Пиком и каким-нибудь страшилой из кошмарных сказок. Но увлечения у него действительно странные. Он ведь даже на человека толком не похож. И не было у него ни дома, ни тех, кого бы он любил... Он существует, только чтобы охотиться на людей.

— Решите уже что-нибудь или отпустите меня, — пробубнил вдруг Пик, с трудом шевеля губами.

Я вытаращилась на него с изумлением. Пик умеет говорить?! Но наверное, он любил дразнить жертву, если уж разбирался в провокациях.

— Кто твой создатель? — спросила я. Никто ведь не заявлял на него своих прав.

Молчание так затянулось, что я уж решила, он никогда не ответит, сколько бы Рэм ни выкручивал ему руку

— Прекрати. — Мне было больно на это смотреть.

Но Пик вдруг выпалил:

— Лаш!

— Лаш? Но Дрэд сказал, она отдала отродье Крэйву. Это был их ритуал, и Дрэд просто взбесился, когда узнал.

— Может, Пик сбежал прежде, чем Крэйв к нему прикоснулся. Что произошло? — Рэм встряхнул очкарика.

— Говори!

Но тот не вымолвил больше ни слова. Теперь я понимала, почему он появился на свет таким. Он стал порождением извращенной связи Лаш. Интересно, кто вообще пустил слух, что она отдала новорожденного любовнику? Возможно, она поглотила его отродье, чтобы вызвать деление, но круг не замкнулся.

Казалось, жизнь Пика легла мне в ладонь хрупкой ореховой скорлупой. Да и жизнь ли то была...

Колено Рэма давило Пику в спину.

— Пойми, он обречен. Я все равно не отпущу его, даже если ты уйдешь. Он стольких убил, выцедил их силы до последней капли. А тебе нужно свежее ядро. Возьми его, умоляю. Я почувствовала, как растет во мне холодная, непоколебимая решимость. Что-то словно кричало: «Бери! Бери!»

Это был голос умирающего ядра в моем животе, вопль слабеющего сердца демона, перекрывающий какофонию человеческих терзаний. Я погибла, когда головорезы Маклби подстрелили меня. И воскресла. Ни одному человеку такое не под силу.

Я демон.

И если это значит, что я должна раз в двести лет убивать, чтобы выжить, то такова моя судьба. Мне казалось, это решение вызовет во мне приступ омерзения к самой себе, но вместо этого пришла вдруг всепоглощающая кристальная ясность: я могу выжить.

И убью Пика. Я радовалась этой честной недвусмысленности... Никакого самосуда. Просто возьму его ядро и использую, чтобы спасти себя.

Я опустилась на колени рядом с его головой, посмотрела на Рэма:

— Он закрылся.

— Соберись! — приказал Рэм и скинул защиту, позволяя зловещему гулу его знака наполнить все вокруг. Мощь его в сотни раз превосходила жалкую имитацию Мистифая.

Несмотря на недавнее деление, Рэм был полон сил, его резервы казались неисчерпаемыми. Это внушало благоговейный ужас.

Едва удержав равновесие и еле дыша, я перекатилась на пятки. Теперь эмоции Рэма звучали четче: тревога за меня, облегчение от моего согласия, растерянность из-за вихря собственных переживаний и бдительность, утомительная и неусыпная.

Усилием воли Рэм направил в Пика острие собственной ауры. Словно копье, оно вонзилось прямо в ядро жертвы, и я с грустью отметила, что цвет его был глубоко-синим. Цвет искреннего сожаления. Что ж, хоть какое-то благородство.

Пик извивался. Боли он не испытывал, но это разрушало его защиту. Энергетический покров терял целостность, шел рябью, вместо того чтобы окружать Пика, словно воздушный шар.

— Бери его,— прохрипел Рэм сквозь стиснутые зубы. Я вытянула руку и вцепилась в сальную шею Пика. Он дернулся от моего прикосновения. Защиты у него больше не было, и он едва ли мог сопротивляться столь жестокому проникновению в энергетический поток.

— Не медли, Элэй.

Ярость и паника жертвы хлынули в меня неудержимым потоком. И я накинулась на них, поглощая огромными глотками...

Проявление максимального эгоизма. Убийство ради выживания. Не думала, что я на такое способна.

— Ты не лучше меня! — прошипел Пик.

— Заткнись! — зарычал Рэм, нажимая на его плечо сильнее.

Очкарик взвыл от боли.

— Не надо, — взмолилась я, сбавляя обороты. Как это может быть правильным?

— Мое! Все мое! — заорал вдруг Пик, брызжа слюной. — Чертова шлюха! Отвали от меня... Я вам всем покажу!

Рэм выглядел встревоженным, но странное дело, этот приступ бешенства придал мне решимости и спокойствия. Передо мной лежал безжалостный убийца, которому выпал шанс продолжить существование в измененной форме, сохранив жизнь другому демону. От волн желчи и злобы перехватывало дыхание, но я не могла остановиться. Слишком долго я боролась с голодом, и он наконец одержал верх.

Судорожно сглотнув, я вцепилась в Пика с новой силой. Его шея стала мягкой и податливой, череп таял, оплывал... Рэм вынужден был перехватить руку жертвы сильнее, так быстро она уменьшалась в размерах. Спина вдруг ввалилась, и кожа на запястьях и плечах обвисла пустыми мешками.

Тогда Рэм отпустил Пика и отодвинулся.

Тот уже кричал от нестерпимой боли, голос походил на резкий писк из-за сжимавшихся легких. Ужаснее звука мне не доводилось слышать! И я вряд ли когда-нибудь смогу его забыть.

В глубине его чрева сияло пламя жизни. Ядро осталось без защиты, оно пульсировало и звало меня. Само совершенство, безупречное великолепие...

Все мое существо отзывалось на этот зов. Я жаждала жизни, стремилась наполниться ею.

Ядро сияло вечностью и надеждой; я никогда не видела ничего столь прекрасного. Я взяла его в себя, и жизнь растеклась по моему телу, ввергнув в экстаз. Откинувшись на спину, я чувствовала, что каждая моя клеточка объята пламенем. Глаза слепилоневыносимо яркое белое сияние. Но когда оно погасло, я увидела призрачную тень, клубящуюся возле Рэма. Тот отодвинулся, и тень поднялась выше, свернулась и исчезла с характерным хлопком, от которого заложило уши.

Вонь прогорклого масла вызвала приступ тошноты, но свежая энергия настолько переполняла меня, что я едва ли обращала внимание на что-либо вокруг.

Все чувства во мне буквально вопили от восторга, мир словно бы вывернулся наизнанку.

ГЛАВА 23

Я откатилась от места, где лежал Пик. Ужасный запах его смерти, казалось, пропитал собой все, к чему прикасалось его тело. Но свежий ветер с реки вскоре унес прочь последние клочья призрачного дыма.

Лежа на траве, я глядела в небо. Облака плыли низко, подсвеченные сиянием, шедшим от зданий. Деревья в парке укрывали нас от сотен освещенных окон «спального» района. Огни на другом берегу были совсем далеко. Мы словно оказались на необитаемом клочке земли прямо в центре города.

Медленно я осознала, что Рэм вернул защиту на место и знак его снова исчез. Я как будто осталась совсем одна на берегу реки.

Я обхватила руками живот и съежилась.

— Как ты? — спросил Рэм, подсаживаясь ближе.

— Плохо... Ужасно.

— Ты пульсируешь... — Он коснулся моей руки. — Будет деление.

— Что?! — Я резко подняла голову. — Почему? Как? Я ведь не поглотила лишнего!

— Для гибрида ты поглотила слишком много. — Рэм успокаивающе погладил меня по руке. — Тут уже ничего не поделаешь, но я думаю, в запасе есть еще пара часов. С Мистифаем мне пришлось туже.

Новость повергла меня в ужас. Я еще прийти в себя не успела, а тут такое...

— Я не могу этому помешать? Как-то избавиться от излишка энергии?

— Слишком поздно. Не бойся. Я помогу.

Со стоном я опустила голову на траву:

— Я не могу родить демона. Он будет ужасен, как Пик. Его эмоции, вся эта мерзость теперь во мне... Демон станет воплощением последнего, что я испытывала. А мне сейчас так паршиво...

Рэм робко провел пальцами по тыльной стороне моей руки. В его взгляде я видела желание. Наши пальцы переплелись. Теперь его рука была прохладной, тогда как меня пожирало пламя.

С трепетным вздохом я поглотила облегчение Рэма. Он сиял, словно солнце, он был счастлив, что я останусь жива. В нем не осталось ни капли сожаления. Меня это тревожило, но Рэм был искренен.

Признаюсь, его касание повергало меня в трепет, теперь, когда я знала, что Рэм — демон и что Тео, в которого я начала влюбляться, просто фантом.

От Рэма не ускользнуло мое сопротивление, но он прошептал:

— Возьми это для отродья. Во имя человечности, которой ты боишься лишиться. Не пускай Пика назад в этот мир.

Я вздрогнула; все шло наперекосяк. Я стремительно катилась к обрыву, и ничто не могло остановить моего падения.

Только рука Рэма держала меня, словно якорь.

Но я не могу ему доверять.

Как можно ему доверять?!

— Успокойся, — попросил он. — Не надо упрямиться. Не отталкивай меня.

Мотая головой, я простонала:

— Господи, ты говоришь это так, словно я напилась на студенческой вечеринке.

Его чувство вины вдруг хлынуло на меня потоком:

— Прошу, прости, что использовал тебя! Прости, если сможешь. Но я не собирался соблазнять тебя. Ты ведь и так привела меня в свой дом. Я поцеловал тебя, потому что хотел. А потом...

— Потом я на тебя запрыгнула... — Не хотелось спрашивать, но я должна была спросить: — Почему ты не притронулся ко мне тогда, в лофте?

— Я ведь предавал тебя и не мог себе этого простить. Никогда мне не было так мерзко. Но с тобой... Я не смел к тебе прикоснуться. Я решил взять только то, что ты сама захочешь мне дать, и ни каплей больше. Ты поступаешь точно так же с теми, кто тебе очень дорог.

Должно быть, мы оба вспомнили, как соприкасались наши тела и что творилось с нами в те моменты. Вожделение извивающейся лентой оплетало его ауру.

Как бы я ни сопротивлялась, как бы ни пыталась игнорировать, но в низу живота сладко ныло при мыслях о языке и поцелуях Рэма, доводивших меня до экстаза.

Рот мой в удивлении раскрылся. Как быстро я откликнулась!.. И приняла растущую в нем страсть, ее изумрудные переливы.

Рэм наклонился, погладил меня по щеке. Я закрыла глаза от удовольствия, чувствуя его пальцы на своих губах. Потом мы долго смотрели друг на друга, сблизив лица. Все вокруг словно закружилось в призрачном вихре: серебро и чернеющая гладь реки, розовое небо, даже ветер в кронах деревьев и сочная трава...

Только Рэм был настоящим, материальным. А окружающий мир сделался чистой, хаотичной энергией.

Что бы я без него делала... Невероятно нежный, заботливый... Подобное нельзя сымитировать. Он желал меня с такой силой! Но сдерживался, давал время прийти в себя, решить... И не нарушил бы этой границы ни словом, ни делом.

Наверное, я и правда была ему небезразлична.

Я потянулась и поцеловала его, сначала в щеку, потом в уголок рта, потом в губы. И Рэм ответил на поцелуй, наслаждаясь его вкусом.

Это прикосновение позволило мне еще глубже погрузиться в его чувства, познать всю полноту его страсти, стремления обнять меня и радости, что я буду жить. Растворяясь в нем и одновременно им насыщаясь, я целиком отдалась поцелую, не опасаясь быть сокрушенной ужасающей мощью. Ведь в Рэма шел поток моих собственных эмоций: страх и растерянность, отчаянное желание обрести почву под ногами, уцепиться хоть за что-нибудь, удержаться, не упасть... И растущая боль от переизбытка энергии. Все это смешивалось и мерцало, границы ауры потеряли четкость, и я перестала понимать, где кончаюсь я и начинается Рэм.

Он прижал меня к себе, и пальцы его замерли на вороте моей футболки; Рэм определенно стремился сорвать ее, избавиться от всего, что нас разделяло. Но, взглянув мне в глаза, внезапно замер.

Мои руки отчаянно вцепились в него, отстраняющегося...

— Что? Что не так?

— Я должен отвезти тебя домой, там безопасно.

— Кто-то идет?

— Нет, но с поднятой защитой я могу судить только об окрестностях.

— Ну, так опусти ее, хочу чувствовать тебя рядом со мной. Это так неуютно... не понимать, что настоящее, что нет.

Я сознавала, что несу бред, но ведь это то, что я чувствовала. Меня как будто вывернули наизнанку, наделили чужими эмоциями... Во мне просыпался демон, которого я так долго держала взаперти.

Рэм исступленно обнял меня, уткнулся лицом в мою шею и сбросил защиту.

Именно этого я и ждала. Потрясающий до самых основ знак Рэма придал бушующему во мне разрушительному наследию Пика созидающее направление. Взамен я отдала ему облегчение.

— Так... гораздо лучше.

— Согласен. — Рэм дрожал, чувствуя, что уязвим.

Он слишком привык прятаться. Но золотистое сияние удовольствия уже охватило его, и я пила этот нектар с жадностью, ведь он не шел ни в какое сравнение с болью и растерянностью, терзавшими меня. Лучше чувствовать то, что испытывал Рэм. Его близость ободряла.

— Отпусти себя, вот так,— шептала я .— Как хорошо...

Его руки сжимали меня все крепче, пока Рэм покрывал поцелуями мое лицо и шею.

— Тогда я не выдержу и сорву с тебя футболку...

— Пожалуйста, — улыбнулась я.

Мне необходимо было прикосновение к его коже, чтобы поверить в реальность происходящего.

Он помог мне избавиться от футболки, прервался на поцелуе и снял собственную. А потом крепко обнял и перекатился на спину. Мои соски терлись о его грудь, и от легкого ветерка мурашки бежали по коже.

Все исчезло, остались только наши прикосновения, мои пальцы, тонущие в его сильных ладонях, только потоки наших энергий, перемежающиеся и пронизывающие друг друга. Я поцеловала Рэма и перевернулась обратно, с блаженством вытягиваясь под его тяжестью.

Он снял с нас обоих джинсы с таким проворством, на какое способен только демон. Его бедра прильнули к моим, двигаясь настойчиво, требовательно. У меня закружилась голова, и я не смогла бы определить, что из этой бури чувств страсть, а что — приближающееся деление. Мне было все равно.

Сейчас меня волновал только наш резонанс, наше созвучие, удерживающее меня от потери рассудка.

— Ты уверена? — тихо спросил Рэм, до сих пор колеблющийся. Но я хотела его всего, целиком. Полностью. И подалась навстречу, впуская в себя. Он вошел медленно, ощущая дрожь каждого мускула моего тела. Рэм шептал мое имя, и голос его был исполнен бесконечной нежности... Я обхватила его ногами, притягивая к себе, но он раскачивался неспешно, осторожно, не проникая полностью, чтобы не причинить еще больших страданий. Я забыла о боли и зашлась в экстатическом крике, растворяясь в эйфории оргазма, сливаясь с аурой Рэма в единое целое. Тогда, не в силах более сдерживаться, он ринулся в меня, заставляя изогнуться дугой, отдать себя всю, без остатка, и в миг, когда он излился, с его губ сорвалось неистовое:

— Элэй!

ГЛАВА 24

Блаженство, казалось, будет длиться вечно, я затерялась где-то среди волн собственного удовольствия.

Наконец с неохотой Рэм отстранился. Я вся горела, задыхаясь и не находя в себе сил пошевелиться.

— Главное, не нервничай. — Рэм и сам был еле живой, но старался говорить убедительно. — Ты разделишься прямо сейчас. Не бойся, я останусь рядом.

— Сейчас?!

Мои пальцы вцепились в траву, которую перебирали. Невидящий взор был устремлен к небесам.

— Верь мне, все будет хорошо.

Я попыталась нащупать его руку, раз не могла сфокусировать взгляд. Но он уже поднял защиту, лишив возможности почувствовать себя. А мне ведь хватило бы одного лишь касания, самого легкого, мимолетного... И мир перестал бы кружиться и вызывать приступы дурноты.

— Лежи спокойно, — звучал голос Рэма, — и не ищи мою руку. У тебя есть все, что нужно. Я не хочу перекормить тебя окончательно.

Я не понимала, что он говорит. Бессмыслица. Набор звуков. Верю ли я ему? Мне казалось, верю. Но потом я вспомнила, что на протяжении всей истории человеческой цивилизации он только и делал, что лгал. Откуда существу, погрязшему в обмане, знать, что такое правда?

Задыхаясь, я наблюдала, как по небу разливается розовое сияние. Все, что мне оставалось. Мышцы сводило жестокими судорогами, голова металась по траве, и руки отчаянно сжимались в кулаки.

Где-то вдали прозвучало:

— Ты слишком напряжена, расслабься.

— Меня сейчас... разорвет, — выдавила я.

— Это только кажется. Обещаю, ничего с тобой не случится. Но чем сильнее ты сопротивляешься, тем больнее. Не надо, не препятствуй этому.

Я закусила губу, корчась в агонии. О каком расслаблении может идти речь, если мое тело вот-вот лопнет на тысячи кусочков?! Черт, дайте только выжить, и я открою курсы родовспоможения для демонов. К такому нельзя приступать без подготовки!

— Кричи, не бойся. Тут никого, — шептал Рэм, находясь теперь ближе ко мне, но не достаточно близко, чтобы до него дотянуться.

От нестерпимой боли я едва могла дышать. Что-то дернулось во мне, порываясь освободиться, и я закричала. Казалось, рушатся связи с ядром и я сейчас его лишусь.

— Вот так, вот так... Дай ему выйти.

— Он убивает меня!

— Клянусь, ты останешься жива, я не позволю тебе умереть, понятно? Я с тобой.

Человек не способен представить, что такое деление. Да и термин едва ли отражает суть процесса. Мой дух разрывало надвое. Я словно теряла сокровенное, самое ценное в себе, теряла безвозвратно.

Все звуки перекрыл ошеломляющий гул. Меня как будто резали живьем, и каждый атом во мне расщеплялся. Внешний мир, мир внутренний... Их не осталось. Только нашинкованные кусочки, бывшие прежде Элэй, плавали в невесомости.

Постепенно приходило осознание, что в этой странной вселенной существуют уже двое. Мы толкались и ворочались, тщетно пытаясь устроиться в слишком тесном пространстве под кожным покровом. Кто из этих двоих я? Обе? Ни одна?

Та, другая подняла руку, и я ощутила пустоту и бессилие в собственной конечности.

Боль выворачивала грудную клетку, раскалывала череп. Мне чудилось, я слышу треск плоти, когда двойник покидал мое тело.

Со стоном я перекатилась на бок. Рядом со мной лежала обнаженная девушка, исполненная жемчужного сияния. Короткие волосы то светлели, то снова темнели. Лицо было отражением мое собственного, искаженного мукой. Запавшие глаза, раскрытый, как у задыхающейся рыбы, рот.

Я испытала облегчение, только когда оказалась в объятиях Рэма. Его прикосновения изгоняли страх. Но снова напряглась, едва он выставил вперед руку, предостерегая демона, заставляя ее держаться в стороне. Он защищал меня.

— Уходи!

— Рэм, прошу, — взмолилась я, — ты ее пугаешь.

— Элэй, демоны сытыми не рождаются. Они кидаются на все, что движется.

Новорожденная сидела, поджав ноги и опасливо косясь на нас.

— Не хочу нападать. Но я голодная.

Ее вибрации вызывали прилив воодушевления и радости... Словно перышко неслось в игривом потоке морского бриза... Ее звали Блисс1(BlisS (англ.) — блаженство.). Я произнесла имя вслух.

Все еще настороженный, Рэм отозвался:

— Точнее не придумать. Было бы иначе, прикоснись ты ко мне во время ее рождения. Я так волновался, высматривая других демонов, что только навредил бы.

— Мне уже лучше, — выдохнула я, откидываясь на его плечо. — Но пришлось туго.

— Нам надо идти. Мы здесь у всех на виду.

Понимая, что отдохнуть не удастся, я попыталась встать, но ноги подкосились, как у новорожденного жеребенка. Куда подевалась вся моя вновь приобретенная сила? Ну разумеется, ушла в Блисс. Она-то выглядела куда веселее и энергичнее.

— Я голодная! — повторила девица требовательным тоном.

— Лучше проваливай! — приказал Рэм.

— Не будь таким жестоким, она никому не хочет причинять вред!

Мне вспомнились слова Глори, да и чувствовала я себя по отношению к Блисс как-то странно. Материнский инстинкт?

— Это демон. Не стоит рисковать.

Обняв за плечи, Рэм удерживал меня от попыток приблизиться к отродью.

Что же с нею теперь будет? Меня преследовали образы новорожденных черепашек, отчаянно семенящих к спасительной воде.

«Прощупав» окрестности, я ощутила в отдалении демона. Невозможно было определить, кто именно это был, но, вероятно, его привлекло рождение Блисс. Или знак Рэма, пока тот оставался без защиты.

— Ты чувствуешь?

— Двое в «спальном» районе, один дальше по Хьюстон.

Способности Рэма сканировать пространство, разумеется, превосходили мои собственные.

— Блисс не уйти от них.

— Я больше тревожусь о том, как их миновать тебе, пока ты не впала в ступор.

Сознание мое и правда меркло. Но я держалась из последних сил. Нельзя же позволить Рэму бросить бедняжку на произвол судьбы!

— Она пойдет с нами.

— Правда? — Блисс просияла еще больше. Улыбка... ну в точности как моя!

— Да, — кивнула я, игнорируя протесты Рэма. — Иначе и быть не может.

— Я голодная.— Новорожденная обиженно оттопырила нижнюю губу.

— Элэй, опомнись, сейчас она улыбается, а потом вцепится в тебя как клещ. Они все такие, пока нестабильны. Ты ей доверяешь, потому что у вас одно лицо и она твое порождение. Но о демоне по таким вещам не судят. — Рэм поддерживал меня, пока, шатаясь и теряя равновесие, я подбирала свою одежду.

— Вернемся в «Логово», а кого и как судить, разберемся позже.

Он не стал спорить, просто помог мне одеться, не забывая следить за Блисс.

— Можешь взять. — Я указала на тряпки Пика.

Блисс брезгливо поддела их ногой:

— Грязные.

— Потерпи, переоденешься у меня.

Понимая, что выбора нет, она тщательно перетряхнула вещь за вещью в надежде избавиться от зловония. Но, пожалуй, тут спасла бы только топка. Новорожденная морщилась и жаловалась на дурной запах, и, чтобы поторопить ее, я предложила поменяться, но Рэм даже слышать об этом не хотел.

Наконец последняя пуговица на рубашке была застегнута. Чтобы джинсы не сваливались, Блисс пришлось значительно увеличить себе бедра. Теперь это была я с двадцатью фунтами лишнего веса.

А вот шнурки стали для нее настоящим откровением, она радовалась, как дитя, пока завязывала их. Потом подскочила к нам:

— Я готова.

Деревья, земля, небо — все заворачивалось вокруг в тугую спираль. Не будь рядом Рэма, я давно бы уже упала, но он поддерживал меня, да с таким усердием, что мне почти не приходилось передвигать ногами. В конце концов я просто оказалась у него на руках, уткнулась в сильное плечо, и глаза мои тут же закрылись. Мне нужен был отдых.

Но еще не время расслабляться, иначе мы привлечем слишком много внимания, пока я буду в отключке.

Мой «сканер» почти вышел из строя. Но все же от меня не ускользнуло, что демон в «Уайльде» не двигался с места. Возможно, он был сбит с толку знаком Рэма, то появлявшимся, то исчезающим. Весьма логично не пренебрегать осторожностью при подобных обстоятельствах. Могу поклясться, Рэм уложил бы и пятерых за один присест.

Ему не нравилось общество Блисс. Но едва мы приблизились к ограде футбольного поля, стало ясно, что мне ее не одолеть. Поэтому, балансируя на краю сетки, Рэм осторожно передал меня на руки новорожденной, уже спустившейся на ту сторону. Я ощущала себя мешком с картошкой, но мышцы размякли окончательно.

Все-таки здорово, что рядом с нами идет такая улыбчивая девушка. Определенно так мы вызывали меньше подозрений. Двое копов в конце аллеи поинтересовались, что со мной, но я пробубнила:

— Просто легкое головокружение. Слишком много саке за ужином. Меня несут домой.

— Ваша сестра? — спросил один из полицейских, переводя взгляд на Блисс.

Та захихикала, но я поспешила ответить утвердительно, и нас оставили в покое. Интересно, как бы все обстояло, если бы я не могла говорить?

На пешеходном мосту через шоссе Рэм сказал:

— Я опущу защиту. Так мы отгоним тех двоих впереди. Если не получится, придется пойти на крайние меры, а ты, Блисс, отнесешь Элэй в бар.

Прозаичность его тона выводила меня из себя. То была худшая сторона его натуры. Он убивал своих потомков. И полагал, что не совершает ничего предосудительного.

Что же тогда зло?

Сознательное причинение вреда?

Если так, то я совершила злодеяние, забрав ядро Пика. Это спасет тысячи людей от страданий, но моей вины не уменьшит. Человек бы сказал: взяла грех на душу. Как же быстро меня настигло раскаяние!

Я помрачнела. Мы пересекли границы «спального» района и пробирались извилистыми дорожками к его противоположной окраине. Большинству встречавшихся нам людей хватало одного лишь взгляда на Блисс, чтобы с облегчением решить, что ситуация тут под контролем. Предложения помощи были любезно отклонены. Оклики и свист — проигнорированы.

Знак Рэма «звучал» свободно, и радости моей не было границ, когда те, другие предпочли ретироваться. Из-за всепоглощающего гула его вибраций я не смогла определить, кто именно поджидал нас, но, должно быть, они никогда прежде не сталкивались ни с чем подобным по мощи и приняли благоразумное решение не испытывать судьбу.

До «Логова» оставался лишь квартал, когда силы мои окончательно иссякли. Подступало оцепенение, ритм шагов Рэма убаюкивал.

— Ключи в кармане, — прошептала я, когда мы вывернули из-за угла.

— О нет! Здесь Шок. — Рэм замер.

С трудом повернув голову, я увидела, как через дорогу мчится моя сестрица, чудом избежав столкновения с такси.

— Эй, ты! Отпусти ее сейчас же!

— Все хорошо, — еле-еле проговорила я, но Шок так орала, что едва ли расслышала меня.

Рэм послушно усадил меня на обочину, но она с яростью оттолкнула его к стене и останавливаться на достигнутом явно не собиралась. Было глубоко за полночь, и вокруг почти никого.

— Шок, он только помогал. — Я ухватила сестру за лодыжку, чувствуя бурю ее праведного гнева и страха.

— Он нес меня домой.

Рэм поднял руки и медленно отступил назад. И только тогда Шок решила осадить коней. Села рядом со мной на корточки и опасливо оглядела отродье с ног до головы.

Я исходила жемчужным сиянием. А у Блисс было мое лицо. Разве тут нужны слова?

— У тебя получилось. — Шок наградила меня легким тычком под ребра. — Умничка. Теперь ты не умрешь.

— Нет. Только чувствую себя не лучше.

Она сгорала от любопытства узнать, кто стал жертвой, а мой удрученный вид говорил, что радости от содеянного я не испытывала. Поступила ли я правильно, послушав Рэма? Я была благодарна ему за спасение, но сомнения обуревали меня.

— Твоя? — Шок кивнула на Блисс, хотя и без того было ясно, чье это отродье.

Потребовался только миг, чтобы сестра увязала факт его существования с Рэмом, и я готова была сквозь землю провалиться, лишь бы она не смотрела на меня с такой мукой и неодобрением. Рэм покушался на ее жизнь, а я, видите ли, с ним сплю.

Но Шок была слишком великодушна, чтобы сказать это вслух. Говорило лишь ее прикосновение.

— Прости меня, — прошептала я.

Голова моя клонилась на грудь. Вот-вот я впаду в ступор, оставив все в ужасном состоянии... Какой кошмар.

— Пойдем-ка. — Шок подняла меня на руки.

Со стороны это казалось, должно быть, очень странным. Такая маленькая, хрупкая девушка — и столько силы! Но внешний вид часто обманчив.

— Блисс! Она идет с нами, — напомнила я, протягивая руку к новорожденной.

— Нет, — одновременно возразили Шок и Рэм. И уставились друг на друга с подозрением.

— Я голодная, — вновь пожаловалась Блисс.

— Иди поешь. — Не обращая на нее внимания, Шок подождала, пока проедет машина, и двинулась через дорогу.

— Блисс, не отставай, — позвала я и сказала сестре:

— Пожалуйста, позаботься о ней, покорми. Пока я не оклемаюсь.

— Элэй! — возмущенно воскликнула Шок.

— Слишком рискованно брать ее с собой, — поддакнул Рэм. — Ты останешься без защиты, ей хватит минуты, чтобы опустошить тебя. Шок, не позволяй...

— Не смей мне говорить, что делать! — рявкнула она. — Я бы и сама отродье в бар не потащила!

— Она погибнет, так нельзя...— возразила я, по крайней мере попыталась.

Не стану ручаться, что мои губы произнесли именно эту фразу. Если бы не это бессилие... Если бы я могла доказать свою правоту, прочно стоя на ногах...

Но голова моя уже безвольно моталась, а взор поглощала тьма. Я еще слышала голоса, но слов больше не разбирала. Битва со ступором подошла к логическому концу.

Несчастная Блисс останется на улице одна... брошенная, как пустая пивная банка.

ГЛАВА 25

Как же это сладко — просыпаться! Открыв глаза и потянувшись, я испытала то, чего лишилась десять лет назад, и так хорошо мне еще никогда не было. Лежа на тахте, я наблюдала милый сердцу вид: солнечный свет лился в спальню сквозь густую листву акации за окном. Шок с любовью глядела на меня с кушетки:

— Тебя не было пятнадцать часов.

— Так долго? — Я лениво улыбнулась, вновь потягиваясь.

— Как ты себя чувствуешь?

Интересный вопрос. Я села, проверила телесные ощущения. Боль в животе, как от опухоли, исчезла.

— Хорошо. Я, кажется, в норме.

Только тогда Шок улыбнулась:

— Какое облегчение! Но почему ты не послушалась? Зачем вышла на улицу без меня? Тебя могли убить!

— Пик гнался за Мистифаем, я должна была что-то сделать.

— Что еще за Мистифай?

— Отродье Рэма. Появился после убийства Векса. — И тут я вспомнила. — Где Блисс?! Что с ней?!

— Внизу. С Рэмом, — ответила Шок с такой кислой миной, что добавлять что-то было бы бессмысленно.

— Ты оставила их одних?

Я не знала, одобряю ли подобное решение. То ощущение перышка, парящего в легком ветерке, было слишком призрачным, едва заметным, как мой собственный знак. Не зная, что ищу, я бы не почувствовала демона в баре.

— Ты же хотела привести Блисс сюда. — Шок пожала плечами. — Рэм накормил ее. Но пока ты без сознания, наверх я ее не пускала.

Если вдуматься, Рэм, должно быть, знает, что я никогда не прощу его, тронь он Блисс хоть пальцем. Значит, он позаботился о ней. И заслуживает благодарности.

Но с чего это я вдруг так разволновалась?

— Рэм сказал, ты поглотила Пика. — Шок протянула мне руку, помогая подняться. — Хороший выбор.

Вот об этом говорить совсем не хотелось. Восхитительное чувство легкости и обновления тут же заменил груз вины.

— Идем, посмотрим, чем они там заняты.

Шок остановила меня:

— Лучше скажи мне, чем вы с Рэмом занимались. Что, в самом деле переспала с ним?!

— Тогда я думала, он человек. А потом в парке, после... Пика... Не знаю, что на меня нашло. Было так паршиво, и Рэм был рядом, очень сильный...

— Он принудил тебя?!

— Нет, ты что, ничего такого. Он подпитывал меня, чтобы нейтрализовать желчь этого ботаника... Ты не представляешь, что такое Пик. Это было ужасно! Невыносимо! Спасибо Рэму за заботу и нежность... Все... как-то закрутилось...

— В публичный секс?! Элэй, держись-ка от него подальше, он опасен. Ты что, не видишь, как тобой манипулируют?! По твоим словам, ему четыре тысячи лет. Волей-неволей начнешь разбираться в людях, с таким-то багажом за плечами.

— Он мог бы оставить меня в той клетке. И Дрэд убил бы меня, уж поверь. Зачем рисковать, обнаруживать себя, если речь идет о никчемной игрушке? — Я презирала себя за этот жалкий тон.

— Он услышал про ЭРВ и понял, что прежние деньки для него уходят безвозвратно. Как и для всех нас. Ты ведь сказала ему?

— Нет. Вряд ли он знает.

А ведь следовало рассказать. Рэм того заслуживал.

— Этот тип только всех использует, — проворчала Шок. — И тебя тоже. Ты наступаешь на одни и те же грабли. Кто знает, что ему от тебя нужно?

С неохотой я признала, что в словах сестры есть здравый смысл. С самой нашей первой встречи Рэмом двигали скрытые мотивы.

— Я буду осторожна, клянусь. Не хочу ни от кого зависеть. Хватит с меня Векса, свобода важнее.

— Отлично, — кивнула Шок, просветлев. — На миг мне показалось, что все иначе.

Может быть. Я не знала, что думать о Рэме.

Мы спустились в бар. Еще открывая дверь, я услышала стук бильярдных шаров. Яркий дневной свет лился через окна. Рэм повернулся, как только щелкнул замок. Пришлось прищуриться, чтобы разглядеть его лицо, встретить взгляд, исполненный тревоги и надежды. Сердце мое предательски заколотилось.

Блисс радостно вскрикнула: ее шар закатился в лузу.

— Наконец-то ты на ногах, — приветствовала она меня через плечо. — Я вся извелась, пока ждала. Этот здоровяк и шагу мне не давал ступить.

Сходство между нами исчезло. Волосы Блисс стали длиннее, светлее и спадали на плечи и спину копной кудряшек. Глаза сделались голубыми и бездонными, пожалуй даже чересчур, для пущего эффекта. Что уж говорить о фигуре.

Чем они занимались все это время? Пятнадцать часов бильярда — это, мне кажется, слишком.

— Я рада, что ты здесь. Демону вроде тебя по улицам в одиночку бродить опасно.

Блисс улыбнулась. Да нет, она просто светилась счастьем:

— Но мне столько хочется увидеть!

— Представляю, как тебе не терпится. Знай, ты всегда можешь вернуться сюда, если понадобится спокойное местечко.

— Элэй! — взвилась Шок. — Нельзя ее здесь оставлять! Сколько раз тебе говорить, новорожденные нестабильны, ты не представляешь, что они могут выкинуть!

— Да почему нельзя? Я полна сил, защиту мою она не одолеет.

Рэм молчал. Блисс ударила по шару, но промахнулась. Надо было видеть гримасу, которую она при этом скорчила! Ее соперник обошел вокруг стола и бортовым ударом отправил шар в лузу.

— Рэму тоже пора, — гнула свое Шок, уперев кулаки в бока. — Я разговаривала с Ревэлом; оказывается, пошли слухи, что собирается поисковый отряд. Если его найдут здесь, то от «Логова» камня на камне не оставят.

— Я не стану подвергать Элэй опасности. — Рэм закатил в лузу восьмой шар. — Я и так собирался уходить, просто хотел дождаться, когда она придет в себя.

— Ты отлично играешь! — Блисс захлопала в ладоши, словно это она вышла победительницей.

— Я много тренировался, — ответил Рэм.

Вспомнились слова Шок. Он ведь сама древность... Откуда мне знать его истинные мотивы? Хотелось поблагодарить его за помощь, но я как будто онемела. Помощь в чем? В убийстве Пика? Это спасло меня, спорить не стану. Но не уверена, что не уничтожит. Я больше не смогу притворяться человеком. И в этот мир пришел новый демон, рожденный мной!

— Почему бы тебе не пожить у меня, пока я не переговорю с Дрэдом? — сказала я Блисс. — Надо понять, каковы настроения клана.

Я мечтала предложить то же самое Рэму, но не решилась.

Он не нуждался ни в чьей защите. Тем более в моей.

— Я останусь, если бар заработает, — поразмыслив, ответила Блисс.

— Кстати, приходили копы. — Шок поморщилась. — Я не открыла. Надо прежде придумать, что им сказать.

Я мечтала поквитаться с пророком. Может, еще не поздно? Разоблачить махинации Дрэда — значит, надолго отвлечь его от «Откровения». Теперь у меня уйма времени, и я своего не упущу.

Я вдруг хихикнула. А потом засмеялась в полную силу, глядя на выражения их лиц:

— Знаю, глупо. Но... само получается. Я жива! Не могу поверить!

— Ты не представляешь, как я рада! — горячо отозвалась Шок.

— Я тоже, — тихо сказал Рэм.

— Так что с баром? — спросила Блисс.

Теперь я была владелицей «Логова». И в это тоже верилось с трудом. Я любовно коснулась спинки стула, за многие годы до блеска отполированной руками. Теперь можно вернуть Лолиту, Дерила, Пепе... Собрать клиентов на прежнем месте.

— Будь по-твоему, Блисс. Откроемся, как только я улажу дела с полицией.

И удостоверюсь, что Маклби не предпримет еще одного налета.

— Ты уверена, что справишься? — забеспокоилась Шок. — А если Гоуд и его шайка заявятся сюда?

— Тогда придется с ними разобраться! Брось, будет весело. Отпразднуем мое возвращение с того света. Шок невольно улыбнулась:

— Позвоню на работу, скажу, что заболела. Я тебя тут не брошу с нею вместо подкрепления.

В том, что Шок собиралась пожертвовать работой, содержалось неопровержимое доказательство ее нежной привязанности ко мне. Не было нужды в подобных мерах, но я только радовалась, что сестра останется со мной.

Не радовался только Рэм. Отставив кий, он сказал:

— Мне пора. Выйду через заднюю дверь, на всякий случай.

Я предпочла бы, чтобы он присоединился к веселью но Шок рядом с ним чувствовала себя неуютно. Неудивительно. Последние несколько дней она провела, борясь с воспоминаниями о неожиданном нападении, не оставлявшем ей шансов. Не распорядись случай иначе, Рэм довел бы дело до конца.

Я беспомощно кивнула, махнув рукой на прощание. Под полными ярости взглядами Шок это движение казалось излишним и одновременно недостаточным.

Едва задняя дверь закрылась за его спиной, сестра шумно выдохнула:

— Хвала небесам! Наконец-то свалил! Пусть забудет сюда дорогу. От него только неприятности.

— Он может вернуться в любой момент, — заметила Блисс философски. — Мы не почувствуем его. И не узнаем.

Шок выглядела загнанной в угол. Я расстроилась. В самом деле, такое не забудешь. Во всяком случае не сразу.

— Не бойся, он поклялся, что не тронет никого, кто не причиняет людям вреда.

— В толк не возьму, отчего ты ему веришь? — буркнула Шок.

Я и сама размышляла над этим; вспоминала, как он смотрел на меня в нашу первую, такую особенную ночь, как спас от Дрэда, как подарил море нежности там, в парке, чтобы я не произвела на свет чудовище...

— И все же я ему верю.

— Как ты можешь?! Скажи мне, что ты шутишь.

Я колебалась, но Блисс выпалила вместо меня:

— Да какие шутки! Конечно, она ему верит. Я знаю это лучше кого бы то ни было.

Шок смотрела с подозрением и мукой, поэтому я вымолвила осторожное:

— Ну, я не знаю...

— Но ведь сердцу не прикажешь, — тут же встряла Блисс со знанием дела. — Сердце хочет то, что хочет.

— Твое сердце хочет Рэма?! — изумилась Шок. Кажется, сама мысль об этом повергала ее в ужас.

— Я в растерянности. Мы едва знакомы. Но он спас мне жизнь. Трижды. Если считать то, что случилось в парке.

Убийство Пика до сих пор вызывало во мне противоречивые чувства.

Блисс кивнула, а Шок молчала. Все это было ей не по душе, но что могла поделать хотя бы одна из нас? Рэм шел куда хотел и делал то, что считал нужным. Это он бесповоротно менял мир демонов. И нам оставалось только ждать, что будет дальше.

Я не сомневалась, что мы с ним еще встретимся. В моем распоряжении теперь очень много времени...

Передо мной простиралась целая вечность, и я собиралась потратить ее с толком. Укрепить связи, которые меня защитят. Помимо Шок, со мной был Ревэл, ему я вновь училась доверять. Хотелось рассчитывать и на Блисс. Да и на Мистифая тоже. Последний — мой должник. А демон, способный имитировать повадки других, — это серьезный союзник.

Собрав сплоченную команду, мы смогли бы дать достойный отпор любой сунувшейся сюда своре. И шли бы собственным путем, не навязанным воспаленными амбициями маньяка, рвущегося к власти.

Я чувствовала, что готова.

Я начинала новую жизнь.

Примечания

1

Allay (англ.) — облегчение, умиротворение.

(обратно)

2

Алфавитный город — район Нижнего Манхэттена, включающий авеню А, В, С и D.

(обратно)

3

Vex (англ.) — досада.

(обратно)

4

Pique (англ.) — враждебность.

(обратно)

5

Plea (англ.) — жалоба.

(обратно)

6

Revel (англ.) — наслаждение.

(обратно)

7

Glory (англ.) — слава.

(обратно)

8

Stun (англ.) — ошеломление.

(обратно)

9

Petrify (англ.) — оцепенение.

(обратно)

10

Bask (англ.) — наслаждение теплом, в прямом и переносном смыслах.

(обратно)

11

Goad (англ.) — принуждение.

(обратно)

12

Savor (англ.) — смакование.

(обратно)

13

Dread (англ.) — благоговейный ужас.

(обратно)

14

Bedlam (англ.) — хаос.

(обратно)

15

Якоб Риис (1849–1914) — датско-американский журналист и фотограф, борец с социальным неравенством.

(обратно)

16

Как дела? (исп.)

(обратно)

17

Хорошо, хорошо (исп.).

(обратно)

18

Да (исп.).

(обратно)

19

«ОлдНейви» — один из брендов корпорации «Gap», а также одноименная сеть магазинов.

(обратно)

20

Malaise (англ.) — недомогание.

(обратно)

21

РикерсАйленд — самая легендарная тюрьма Восточного побережья Соединенных Штатов.

(обратно)

22

Lash(англ.) - физическая расправа

(обратно)

23

Crave(англ.) — страстное желание.

(обратно)

Оглавление

  • ГЛАВА 1
  • ГЛАВА 2
  • ГЛАВА 3
  • ГЛАВА 4
  • ГЛАВА 5
  • ГЛАВА 6
  • ГЛАВА 7
  • ГЛАВА 8
  • ГЛАВА 9
  • ГЛАВА 10
  • ГЛАВА 11
  • ГЛАВА 12
  • ГЛАВА 13
  • ГЛАВА 14
  • ГЛАВА 15
  • ГЛАВА 16
  • ГЛАВА 17
  • ГЛАВА 18
  • ГЛАВА 19
  • ГЛАВА 20
  • ГЛАВА 21
  • ГЛАВА 22
  • ГЛАВА 23
  • ГЛАВА 24
  • ГЛАВА 25
  • *** Примечания ***