Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Андрэ Маруа
АСАБНЯК
Два гады назад, калi я цяжка хварэла, кожную ноч снiла аднолькавы сон. Мне здавалася, што я гуляю ў сельскай мясцовасцi, i перада мной здалёк вырысоўваўся белы дом, нiзкi i доўгi, а вакол яго маладыя лiпы. Злева ад дома абсаджаны таполямi луг прыемна парушаў аднастайнасць малюнка, i верхавiны стромкiх таполяў калыхалiся над лiпамi.
У сне гэты белы дом прыцягваў мяне як магнiт i я наблiжалася да яго. Белы шлагбаўм перагароджваў дарогу. Потым трэба было iсцi па алеi, якая паступова i вельмi хораша закруглялася. Абапал алеi зелянелi дрэўцы, а пад iмi безлiч веснавых кветак: прымулы, барвенак i анемоны, якiя адразу ж вялi, калi я iх зрывала. У канцы алеi - прагал i там белы дом, перад домам - шырокi газон, пастрыжаны па-ангельску, амаль голы, усяго што ўсеяны, як макам, дробнымi фiялкамi.
Дом быў пабудаваны з белага каменю, дах крыты дахоўкаю. Невялiчкi ганак, i там дзверы са светлага дубу са скульптурнай разьбой на панелях. Мне хацелася зайсцi ў гэты дом, але нiхто не адклiкаўся. Мяне гэта пужала, трывожыла, я званiла, я крычала i нарэшце прачыналася.
Такi быў мой сон, i ён паўтараўся некалькi месяцаў запар з такой дакладнасцю i падабенствам дэталей, што я пачала думаць - цi не бачыла я калi-небудзь у дзяцiнстве гэты парк i гэты асабняк. Аднак нiчога не магла ўзгадаць, i жаданне знайсцi гэты дом, паглядзець на яго стала такiм моцным, што аднаго разу ўлетку, калi я навучылася сама вадзiць малалiтражку, вырашыла правесцi вакацыi на дарогах Францыi i знайсцi дом, якi бачыла ў сне.
Не буду распавядаць вам аб сваiм падарожжы. Я аб'ездзiла Нармандыю, Турэнь, Пуату i, вядома, нiчога не знайшла. У кастрычнiку я вярнулася ў Парыж, i ўсю зiму не выходзiў з маёй галавы белы дом. Гэтай вясной я аднавiла свае вандраваннi на гэты раз па суседству з Парыжам. Аднойчы, калi я праязджала нiзiнай каля гарадка Лiль-Адан, у мяне раптам соладка заныла сэрца, я адчула тое радаснае хваляванне, што ахоплiвае вас, калi пасля доўгай разлукi вы сустракаецеся з людзьмi цi мясцiнамi вельмi дарагiмi для вас.
Хоць я нiколi i не была тут, аднак, зiрнуўшы направа, адразу пазнала пейзаж. Вяршынi таполяў падымалiся над лiпавым паркам. I праз кволае лiсцейка маладых лiп прасвечваў знаёмы мне асабняк. Я была ўпэўнена, што гэта менавiта ён, той самы дом, якi я снiла. Я ведала, што, метраў цераз сто, шашу перасякае вузкая дарога. Так яно i было. Я павярнула машыну i праз некалькi хвiлiн апынулася перад белым шлагбаўмам.
Там пачыналася алея, па якой я так часта хадзiла.
Едучы ў засенi дрэў, я любавалася стракатымi кiлiмамi знаёмых мне кветак барвенак, прымулы, анемоны... Выбраўшыся на прагал, я ўбачыла зялёны газон i ганак з адмысловымi дзвярамi. Я выйшла з машыны, узбегла на ганак i пазванiла.
Больш за ўсё я баялася, што нiхто не адклiкнецца, але амаль у тую ж хвiлiну выйшаў слуга, заклапочаны стары чалавек у чорным пiнжаку. Убачыўшы мяне, ён страшэнна здзiвiўся i доўга моўчкi мяне разглядваў.
- Можна мне звярнуцца да вас з просьбай не зусiм звычайнай, - прамовiла я, крыху разгубiўшыся. - Я не ведаю гаспадароў гэтага дома, але палiчыла б за шчасце, калi б яны мне дазволiлi пабываць у iх.
- Асабняк здаецца ў наймы, мадам, - адказаў слуга са смуткам. - Мне даручана паказваць яго наведвальнiкам.
- Здаецца ў наймы? Якая нечаканая ўдача!.. Чаму ж гаспадары самi не жывуць у такiм прыгожым доме?
- Гаспадары ў iм жылi, мадам. Яны яго пакiнулi, бо ў маёнтку завялася здань.
- Здань? Ну, гэта мяне анi не турбуе. Вось не думала, што ёсць яшчэ ў Францыi куткi, дзе вераць у нячыстую сiлу...
- Я б не паверыў, мадам, - прамовiў зусiм сур'ёзна слуга, - каб гэтая здань, ад якой збеглi мае гаспадары, не намазолiла вочы мне самому... Тут у парку, начамi...
- Выдумалi байку! - усмiхнулася я.
- Байка, кажаце? - пакрыўдзiўся стары. - Каму-каму, а вам няма чаго смяяцца, мадам, бо гэтая здань - вы.
Пераклад: Юрка Гаўрук
Последние комментарии
7 часов 1 минута назад
7 часов 5 минут назад
7 часов 17 минут назад
7 часов 18 минут назад
7 часов 32 минут назад
7 часов 49 минут назад