Ловкачи [Александр Дмитриевич Апраксин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (91) »
А. Д. Апраксин Ловкачи
I ДВА ПЛУТА
Был девятый час утра. К подъезду большого меблированного дома, расположившегося на одной из центральных улиц Москвы, подошел человек средних лет, одетый плоховато. В особенности пообтерся его котелок, совершенно выцветший местами и даже побуревший. Пальтишко еще туда-сюда, казалось сносным и было, видимо, когда-то щегольским. Но обувь давно не чистилась, а низ брюк, в особенности на задках, совершенно обшуркался до бахромок. Тем не менее господин этот самоуверенно, если не прямо-таки гордо, спросил швейцара, подметавшего лестницу и сени: — У вас стоит Хмуров? — Иван Александрович? — Да, Иван Александрович Хмуров, прибывший с месяц тому назад из Петербурга. — В четырнадцатом номере-с. Только они еще спят, — добавил раздумчиво швейцар, едва ранний посетитель сделал шаг по направлению к лестнице. — Ну, для меня встанет, — ответил тот еще более самоуверенно. — Галоши снять потрудитесь, — попросил его швейцар. — Я без галош, — ответил он и пошел наверх. Потом, с площадки, он еще крикнул вопросительно: — Где? Куда идти? — Бельэтаж, направо, третья дверь. Швейцар мысленно прозвал раннего посетителя «шантрапой» и был втайне уверен, что столь важный постоялец, как Иван Александрович Хмуров, не только через порог к себе в номер его не пустит, но с достойным внушением сейчас же с лестницы обратно спровадит. Но швейцар ошибся в своих смелых догадках. Гость постучался, правда, и раз, и два, и три, но добился-таки своего. Когда наконец изнутри помещения откликнулись: «Кто там?» — он громко ответил на «ты»: — Отворяй, брат, свой пришел, Пузырев Илья Максимович. Послышался шорох, потом затопали быстрые шаги, и щелкнул замок. Пузырев вошел. В двух шагах от двери стоял хозяин комнаты, одних с ним средних лет, но выше ростом и даже теперь, халате, наскоро накинутом на плечи, смотрящий молодцевато и красавцем. Однако лицо его выражало более нежели удивление и беспокойство: на нем отражалась тревога, как-то странно сочетавшаяся с наружною, привычною молодцеватостью Хмурова. Но Пузырев если и подметил в нем эту тревогу, тотчас же, при первом взгляде на него, не придал ей никакого значения, быть может потому, что ничего иного, вероятно, и не ждал. Он сказал только: — Что, удивил я тебя внезапностью моего визита? Извини… — Признаюсь, да. К тому же такой ранний час… Я поздно вернулся… — Очень жаль, — отвечал Пузырев с невозмутимым спокойствием и проследовал из маленькой, отгороженной передней далее, в подобие гостиной, где он сел. Хмуров опустился на придвинутый к стене большой дорожный сундук. Пузырев продолжал тоном невозмутимого сознания своего права: — Прийти к такому барину, как ты, позже было бы делом рискованным. Тебя, вероятно, застать только и возможно, что раненько утром. — Ну нет, я иногда… — Дело не в том, дружище, — перебил его Илья Максимович, — а раз я пришел, раз я тебя разыскал и застал одного, нам необходимо и потолковать с глазу на глаз… — Да я ничего против не имею, — нехотя протянул Иван Александрович, только таким тоном, который ясно выражал совершенно противоположное. — Я даже сам с тобою все хотел повидаться или, по крайней мере, написать тебе… Только сегодня я ужасно устал, провел бессонную ночь и расстроен еще к тому… Нельзя ли, брат, Илья Максимович, отложить? До завтра бы нашу беседу отложить, право? А завтра я весь к твоим услугам. Пузырев смотрел на него и улыбался. Он теперь не прерывал его, но ирония его улыбки говорила Хмурову ясно, что от него ему не отделаться. После краткого, хотя и довольно тягостного для него молчания он решился наконец сказать: — Ты мне писал, но в такое время, когда я, ей-Богу, ничего не мог сделать. Я только что приехал в Москву, не успел еще оправиться от петербургского погрома… — Знаю, знаю, — ответил с растяжкою Пузырев и бесцеремонно развалился в мягком кресле. — Я в данном случае не в тебя, Иван Александрович, и, сколько мог, никогда не терял тебя из виду. Хмуров слегка побледнел. — Да, — продолжал столь же нахально его гость, — я привык следить за участью моих друзей, и я всегда знаю, когда дела их идут на понижение и когда, наоборот, на повышение, как, например, в последние дни у тебя… — У меня? Какой вздор! — Стой! Подожди! Ты мне, Иван Александрович, прежде всего не лги. — Я и не думаю лгать… — А если у меня есть доказательства? — спросил, упорно смотря ему прямо в глаза, Пузырев. — Что ты тогда скажешь? — Позволь, пожалуйста! Дай мне свободно договорить, выслушай меня не перебивая, и ты сам все поймешь. — Говори, хотя, откровенно тебе признаюсь, я и так все знаю. — Прекрасно, если знаешь! Тем лучше и для тебя, и для меня самого. Да, я действительно не скрою, что на этой неделе мне посчастливилось и я сделал небольшое, пустяковое дело, благодаря которому я действительно
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (91) »
Последние комментарии
1 час 1 секунда назад
9 часов 4 минут назад
9 часов 24 минут назад
9 часов 49 минут назад
9 часов 53 минут назад
19 часов 24 минут назад