Код нового мира [Алекс Тайлер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Тайлер Алекс Код нового мира  

ЧАСТЬ 1. 

1.

В квартире стояла тишина — лишь компьютер размеренно гудел, да отголоски музыки из наушников, что завалились куда-то под стол. Алексей знал, что выключи он компьютер, и не будет ни единого звука — а к такому положению вещей он еще не привык. С того дня, как ушла Аня, в его просторном жилье стало как-то пусто и даже прохладно. Весь интерьер, подобранный по специальным критериям, от цвета до формы, стал бесцветным, постоянно разрывавшийся домашний телефон теперь валялся за диваном, отключенный из розетки. Его жена любила поболтать.

Алексей ворочался на диване. Уже вторую неделю он страдал бессонницей. Сон ему доставался маленькими порциями — не больше двух часов в сутки, и это сказалось как на внешнем виде, так и на рабочих качествах. Мешки под покрасневшими глазами, бледное лицо, истощенность, вдобавок хронические головные боли не позволяли сосредоточиться на работе, и к вечеру Алексей испытывал неимоверную усталость и был не в состоянии заниматься делами. По ночам хотелось выть от бессилия.

На снотворное он не решался — боялся привыкнуть. Да и коллега сказал, что естественные вещи должны проходить естественным путем. А уход жены он как раз относил к таким «естественным» вещам. Алексей же чувствовал себя, как человек, лишившийся чего-то жизненно важного — например, правой руки. Части себя. Физической части.

В кармане зажужжал мобильный, но Алексей проигнорировал. Как-никак время три ночи, и он, как нормальный человек, должен спать, и, стало быть, имеет право не отвечать. Звонивший оказался настойчивым, и Алексею пришлось сбросить и выключить телефон — вибрация и монотонное жужжание действовали на нервы. А нервы и так стали ни к черту.

Алексей оставил попытки уснуть — за неделю он понял, что они тщетны. Поднялся с дивана, скинул с себя на пол плед и посмотрел перед собой. Монитор компьютера не горел — он перешел в «ждущий» режим, когда в целях экономии электроэнергии монитор гас. Алексей протянул руку к столу и дернул мышку — этого было достаточно, чтобы вернуть экран к жизни. Спустя две секунды комнату озарил тусклый синеватый свет, который осветил пепельницу, полупустую пачку дорогих сигарет и недопитую чашку кофе. Этими тремя предметами Алексей и собирался воспользоваться.

Дымя сигаретой, он ходил взад-вперед по комнате и размышлял. В жизни настал такой период, когда от мыслей, поступков зависело очень многое. Это не обыденная рабочая неделя и не стандартные бытовые выходные. Вернется ли Аня? Способна ли вернуться, возможно ли это? И что нужно сделать, если возможно? Как работают эти чертовы законы вселенной?

Жизнь несправедлива, это Алексей знал. Но не подозревал, что настолько. В один миг все исчезло — все, ради чего стоило жить. Любимая работа стала какой-то противной, скучной и унылой, дома давили стены, выходные отныне проводились дома за телевизором или компьютером. Все вместе со смыслом утратило краски. Алексей не знал, долго ли протянется такая черная полоса, но не сдавался. Не согласился на предложенный начальником отпуск, старался не опаздывать на работу, хотя в последние дни едва волочил туда ноги.

Из колонок раздался писк — уведомление об электронном письме. Алексей прервал поток нерадостных мыслей и наклонился к монитору. Письмо — не звонок, его можно и прочитать. Тем более, что ему не так уж и часто кто-то писал на ящик.

Это был его сослуживец. Письмо содержало текст и несколько вложений. Алексей затушил сигарету, допил кофе и сел за стол.

«Я знаю, что ты не спишь. Возможно, не хочешь разговаривать, но дело важное. Объясню пока вкратце. Не забудь удалить сообщение, как прочтешь.»

Это Алексей и так знал. Любая информация, связанная с его деятельностью, не могла оставаться в почтовом ящике, или прочем доступном умельцам месте. Все важные документы содержались на жестких дисках в управлении ФСБ под замками, паролями, в зашифрованном виде.

Он вернулся к письму.

«Сегодня в полночь было совершено проникновение в сеть одного банка. Не самого крупного, но тем не менее.»

И вот первое вложение. Распечатка истории подключений одного из пользователей, сделанная, видимо, с главного сервера сети. Там среди подключений с его адресом пару раз промелькнул совершенно другой. По опыту Алексей знал, что адрес явно не российский. Да и вряд ли настоящий, если взломщик не совсем псих.

«Теперь дальше. Ничего не было похищено, мы проверили. Ни одной копии сделано не было. Из чего мы сделали вывод, что последствий от взлома не было. Сменили пароли, проверили на вирусы, но это все формальности. Интересно то, что произошло далее. Когда проверяли почту банка, обнаружили письмо, отправленное в 00:05.»

Снова вложение. Алексей раскрыл его и увидел распечатку письма, отправленного на почту банка. Всего одно предложение.

«Я вернусь на закате.»

Алексей хмыкнул и прикурил еще одну сигарету.

«Если верить управляющему, то в руки преступников может попасть около двухсот миллионов рублей. Это при условии удачного проникновения и обхвата всех компьютеров. Наши специалисты с утра будут там и все подготовят. Думаю, преступников отследят и поймают, а банк вернет то, что потеряет. Если потеряет. А теперь самое главное, если ты еще читаешь.»

Последнее, третье вложение. Алексей зажал сигарету в зубах и развернул его. Точно такая же распечатка электронного письма. Только адрес получателя другой — судя по имени, это была компания сотовой связи. И точно такое же письмо. Нетрудно было догадаться, что и в их сеть вломились хакеры на пару минут.

«А теперь возьми трубку.»

Алексей тяжело вздохнул и включил телефон. Не было никакого желания сейчас заниматься преступниками, хакерами, террористами, которые в большинстве случаев были отмороженными, уверенными в своей безнаказанности, молодыми людьми. За все время, что он служил в службе безопасности, по-настоящему серьезных преступлений было не больше десятка. Двоих из нарушителей так и не нашли. Двое попали за решетку, а остальные согласились сотрудничать с органами в обмен на свободу.

Телефон настойчиво зажужжал. Алексей поморщился и нажал кнопку приема вызова.

— Ну чего тебе?

— Что скажешь? — без приветствия отозвался Дмитрий, тот самый сослуживец.

— Ничего интересного, — протянул Алексей. — Такой же случай, как и большинство. Выследите его и возьмите. Это ваша работа.

— Главный хочет, чтобы ты прибыл. Машина ждет тебя у подъезда уже десять минут.

— Что? Я потребую с него компенсацию.

— Неплохая идея. А теперь быстро собирайся, тут кое-что нужно обсудить.

Когда Алексей вошел в шумный, прокуренный зал для собраний отдела, он почувствовал жуткую головную боль. Глаза слезились от недосыпания, в них словно насыпали песка. Он умыл лицо ледяной водой перед выходом, но эффект от процедуры продлился не дольше пятнадцати минут — ровно дорога от дома до управления ФСБ.

Начальник отдела по информационной безопасности покачал головой, увидев Алексея.

— Неважный у тебя вид.

— Сам знаю, — ответил Алексей и сел за стол, за которым уже сидели остальные девять человек. — Я слушаю, зачем меня вытащили из дома в три ночи.

— Не одного тебя, — с укором заметил главный. — Итак. В столь поздний час мы должны пораскинуть мозгами, как не допустить массового преступления.

— Евгений Юрьевич, о чем вы, — закатил глаза Алексей. — Какое преступление. У нынешней молодежи такие развлечения, они не в курсе об ответственности. Пара дней — и шутник будет у нас в руках.

— Поддерживаю, — одобрительно сказал один из собравшихся. Алексей с ужасом обнаружил, что не мог вспомнить его имени.

— Да я тоже поддерживаю, — махнул рукой начальник. — Но объясни это работникам банка и сотовой компании. Они в панике — ведь кто-то пробрался в их «секретные» данные. Понабирают специалистов по объявлениям, а потом страдают…

— Вы хотите сказать, что сеть того же банка недостаточно защищена? — поинтересовался Дмитрий.

— Если туда сумели проникнуть, да еще и с такой наглостью, с таким хамским сообщением, то это очевидно, — развел руками Евгений Юрьевич. — Злоумышленник слишком уверен, что ему удастся повторить маневр, он даже письмо им послал. Значит, сеть слабо защищена.

— Наши люди поработали. Сейчас они в сотовой компании, — сообщил тот, что сидел справа от Алексея — Михаил.

— Он-то об этом не знает, — усмехнулся начальник. — Он нашел уязвимость и дал им сутки, посчитав, что они ничего не предпримут, или не успеют предпринять. Либо же просто не сочтут угрозу серьезной, как это вполне могло получиться.

— Он написал, что вернется на закате, — вспомнил Алексей. — Это примерно в десять часов вечера.

— Будем ждать нашу рыбку, — с довольным видом потер руки главный. — Если он вернется. Может, это он просто так ляпнул.

— У нас есть его мейл, — как бы между прочим проговорил Михаил.

— Да, и по нему уже работают, — кивнул Евгений Юрьевич. — Вообще, слишком много шумихи из-за рядового взлома.

Алексей уловил какие-то нехорошие нотки в его голосе. Что-то ему показалось странным, и даже не в интонации. Сейчас начальник вовсю рассуждал об обыденности происшествия, а полчаса назад собирал всех сотрудников отдела в кабинет. Что-то тут явно было не так. И Алексей бросил пробный камень.

— А кто занимается его адресом?

— Я отправил запрос выше. Пусть они голову ломают, — отмахнулся главный. — Нам ни к чему лишняя работа. Клиент уверен, что событие опасное, а мы знаем, что сей факт ложный. И не имеет смысла…

Вот оно, подумал Алексей. Ответ, и тут же пояснение. Теперь он был уверен, что что-то не так. Евгений Юрьевич никогда бы не отправил на проверку почтовый адрес нарушителя наверх, будучи уверенным, что это рядовой взлом. Случались преступления и покрупнее, но наверх их начальник не отправлял — все делал отдел городского управления.

Алексей вспомнил адрес отправителя. Хостинг не позволял определить местоположение нарушителя — он мог быть в любой точке мира. Ничего удивительного…

— В распечатке есть адрес его компьютера, — растерянно произнес Алексей.

— Проверили. Якобы находится в… — Он хихикнул. — В Африке. Шутник. Адрес ненастоящий.

— Понятное дело, адрес липовый, — пробормотал Дмитрий. — Можно пока прерваться? В туалет сходить, жене позвонить…

При упоминании о звонке жене Алексей почувствовал болючий укол в груди. Начальник взглянул на наручные массивные часы.

— Да, у нас есть еще время. Думаю, результаты анализа мейла будут не раньше, чем через полчаса…

— То есть, есть вероятность, что он даже не успеет повторить взлом? — удивился Михаил.

— Ну, если он в этом городе, то вполне. — Евгений Юрьевич поправил галстук и с хрустом размял пальцы. — А если нет, то отправим данные, и его на днях сцапают там. Наше дело малое…

Алексей вышел покурить на крыльцо здания управления. Ему нужно было удалиться от коллег, подышать воздухом, полюбоваться ночным городом. Когда Аня жила с ним, они любили по выходным смотреть в окно на самом рассвете — когда город постепенно выбирался из спячки. Появлялись первые фигуры на горизонте, движение на дорогах становилось интенсивнее… Это было словно естественным, природным процессом — таким же отточенным и своевременным. Всегда в тот же час, по одинаковому распорядку. Никаких отклонений от графика.

Дело с проникновениями вырисовывалось довольно интересным. И интересным его делало именно поведение начальника. Он что-то утаивал, но почему? Быть может у Евгения Юрьевича были свои догадки на этот счет, которые он пока не осмеливался обсудить с подчиненными. Возможно, он не считал дело таким пустяковым, каким хотел его показать. Но для этого нужны основания, и если начальник так думал, значит они у него были.

Спустя пять минут Алексей уже стоял у двери в кабинет начальника. Изнутри слышался шорох бумаг — он был на месте. Алексей прочистил горло и уверенно постучал. «Войдите», — тут же отозвался главный.

— Евгений Юрьевич, я спросить хотел, — начал Алексей. Начальник с интересом уставился на него. — Было два проникновения, так? И они произошли одновременно?

— Да. Я понимаю, к чему ты клонишь. Сообщники?

Алексей покачал головой и плотно прикрыл за собой дверь. Отношения начальника и подчиненных в отделе позволяли такую наглость.

— Вы что-то темните, — выпалил Алексей, еще не будучи уверенным, что поступает верно.

— А ты ишь какой наблюдательный, — усмехнулся глава отдела. — Как бы тебе сказать, Леша. Не нравится мне все это.

— Вы же сказали, случай рядовой?

— У нас девяносто пять из ста рядовые. Банк немалый, и наши ребята там все проверили. И я тебе скажу — этот псих смог обойти современные защитные алгоритмы. Я не думал, что в России есть такие мозговитые люди, но еще не факт, что он из России.

— В сотовой компании аналогично?

— Само собой, — поморщился начальник. — Так что либо это какой-то нелепый розыгрыш, и за него шутники ответят, либо это… — Он осекся, словно подбирая слово. Алексей терпеливо ждал. — Либо это настоящий террорист, который должен быть пойман в кратчайшие сроки.

— У вас нет уверенности, но вы посреди ночи собрали всех, — заметил Алексей. — Должны быть основания для тревоги, а пока я их не вижу. Станет ясно чуть позже.

— Проникновения были совершены одновременно с ювелирной точностью. До секунды, — принялся вполголоса объяснять начальник. — Это не совсем напоминает розыгрыш. Ставлю голову на отсечение — это было спланировано.

— Взвесив все «за» и «против», вы решили привлечь людей сверху. Что ж, теперь понятно. Нам-то что делать?

Евгений Юрьевич вздохнул и сложил локти на стол.

— Ждать, и только ждать. Сейчас на объектах наши специалисты изучают их системы, почерк взлома, анализируют… Я заказал полный отчет. Возможно, это кто-то из наших старых клиентов шалит. Кстати… погоди-ка секунду.

Он повернулся к монитору и нажал всего одну кнопку — обновления Интернет-страницы. Алексей понял, что главный горит в нетерпении и даже не сворачивал браузер. Если он заказал полный отчет, то скорее всего этот отчет будет поступать отдельными пунктами к нему в почтовый ящик — так бывало, когда Евгений Юрьевич желал быть ежеминутно в курсе дел.

По выражению его лица Алексей понял, что копилка писем начальника пополнилась очередным отчетом. Он внимательно следил за мимикой широкого круглого лица главы отдела и мысленно подтрунивал. В коллективе его называли «Добрыней» — в честь богатыря из русских сказок. И недаром — телосложение Добрыни было поистине богатырским: под два метра рост, необъятные плечи и мощная грудь. Но никак не увязывались с этим всем глаза главы отдела ФСБ — в них прямо-таки светилась доброта, в те моменты, когда не требовались нагрузки на мозг. Наверное, поэтому из всех трех имен выбрали именно Добрыню.

Начальник сначала нахмурился, затем лицо его прояснилось, а потом вновь нахмурилось. Он потряс головой.

— Ни черта не понимаю, — наконец сообщил он. Алексей вопросительно поднял брови. — Нет ни одного файла, ни одного процесса, вызывающего подозрение. Никаких атак до проникновения, никаких попыток подключения.

— Не совсем понял, к чему вы ведете, — сознался Алексей.

— Вот и я не понял. — Евгений, он же Добрыня, почесал щетинистую щеку. — Такое впечатление, будто они сами впустили злоумышленника в свою сеть в определенное время.

— Он просто подключился и отключился? — ахнул Алексей. — Не оставив ни единого следа?

Это его и в самом деле удивило. За пятилетнюю практику службы Алексей твердо убедился — всегда остаются следы. Ни разу не удавалось взломать более-менее серьезную защиту с первого раза. Это часы, сутки умственной работы — как корпеть над замком, перебирая ключи из связки. В этот раз, если верить начальнику, преступник, подобно вору, зашел и вышел, а хозяин гостеприимно открыл и закрыл дверь. Ну или вошел он сквозь стену.

— Они у меня попляшут, — пригрозил Добрыня, глядя в монитор. — За такие шутки я привлеку их к ответственности.

— Все-таки шутки? — нарочито разочарованно уточнил Алексей. — Я могу ехать домой и поспать наконец-то?

— Ну все указывает на то, что они сами взяли и впустили его в свою сеть, — в сердцах рявкнул Евгений Юрьевич. — Если в сотовой компании так же, я спущу с них шкуру. Я, значит, вызвал весь отдел, поднял людей сверху, а тут такое… Черт бы их побрал.

— Погодите, не торопитесь, — вежливо прервал начальника Алексей. — Две минуты назад вы не верили, что это шутки, а теперь отвергаете гениальность возможного террориста. Я полагаю, в банке не идиоты работают, и понимают, чем им могут обернуться такие проделки.

— Да я уже не знаю, что думать. — Добрыня отвернулся от монитора и достал из кармана телефон. — Сейчас позвоню моему товарищу, узнаю, как у них там наверху дела. — Он протянул другую руку к чайнику, стоявшему в углу на тумбочке. — Кофе будешь?

— Не откажусь, — пожал плечами Алексей.

Дело с полуночными взломами становилось все более и более привлекательным для него. Все же Алексей считал умственную работу полезнее мучений на диване в бессмысленных попытках предаться сну. А работы предвиделось немеряно — если это не розыгрыш, по словам главного.

Головная боль немного утихла — так бывало ближе к утру. Алексей дождался, пока закипит чайник и налил в разовый пластиковый стаканчик кипятка — начальник хоть и предлагал, но сам не наливал. Кофе был так себе, но на работе и он годился.

Продержав телефонную трубку у уха не меньше минуты, Евгений Юрьевич раздосадованно сбросил вызов.

— Не берут трубку. Ладно, будем ждать.

Тем временем начинало рассветать.

2.

— Эй, подъем! — услышал Алексей словно издалека насмешливый голос.

Он поднял голову и понял, что уснул, сидя за столом в большом зале. Ноги затекли, спина болела, мозг отказывался воспринимать любую информацию. Рядом стоял усмехающийся Дима с бутылкой минералки в руке.

— Ну ты даешь, — качнул он головой. — Что, совсем тяжко?

— Уже лучше, — хрипло ответил Алексей и прокашлялся.

Зал был пустой, а в окна бил яркий солнечный свет. Настенные часы показывали половину одиннадцатого утра. Алексей даже прищурился, глядя на них.

— Ничего себе, я проспал около пяти часов, — удивился он. — Я уже и забыл, что такое спать больше двух.

Дима изобразил сочувствие на лице.

— Может, лучше все-таки отпуск возьмешь? Ну, или на худой конец таблетки. Тронешься ведь.

— Если я был способен тронуться, то это уже произошло, — задумчиво произнес Алексей. Затем потряс головой и потянулся. — Есть что-то новое?

Дима незамедлительно кивнул.

— Есть, и еще как. Добрыня сказал, как только проснешься, чтоб к нему зашел. Будить не велел.

— И на том спасибо. — Алексей протянул руку к бутылке, которую Дмитрий держал в руке. Утолив сухость в горле, достал сигарету из смятой пачки и прикурил от приготовленной другом зажигалки. — Я вот чего думаю. Человек же сам хозяин своей судьбы?

— Ты сейчас шутишь или размышляешь о высоком? — зачем-то спросил Дима, садясь на стул напротив Алексея. По его виду нельзя было сказать, что он с глубокой ночи работал — причесанные волосы, выбритое лицо, запах одеколона и нисколько не помятая рубашка. Будто только что побывал в душе и нарядился.

— Допустим, просто размышляю. Так как ты считаешь?

— Ну раз философы древности так утверждали, значит так и есть, — пожал плечами Дмитрий и тоже закурил. — Они утверждали, что не мы подчиняемся Вселенной, а наоборот. Ну, должно быть наоборот. Якобы человек в состоянии повернуть жизнь в нужном направлении, даже против ее законов… А, понял тебя. Ты все о своей бывшей?

Алексей все еще не мог принять слово «бывшая». Не мог поверить в то, что это слово теперь относится к Ане. Но оспаривать не стал — не было ни сил, ни желания.

— О ней.

— Ну тут уж я тебе не советчик, — протянул Дима. — Если хочешь — попытаться, конечно, можно. Но тысячу раз подумай, надо ли оно тебе.

— Надо, — быстро ответил Алексей.

— В принципе, вы не дети, у которых на дню по десять партнеров меняются и по десять сердец разбиваются. — Он ухмыльнулся. — Взрослые люди, должны все понимать… Она подала на развод?

— Не знаю.

— Пока не подаст, надежда есть. Позвони, предложи встретиться. По телефону не стоит — лучше при встрече, с глазу на глаз, так сказать. Но увы, это все, что ты сможешь сделать. Есть, конечно, еще вариант — серенады под окном, признания на стенах, но ты сам понимаешь.

— Угу, — недовольно буркнул Алексей. — Я пытался. Она не отвечает на звонки. Дома ее нет, я пару раз заходил. Не живет она сейчас там.

— Плохо дело. Ну тогда жди. Рано или поздно объявится.

Алексей не ответил. Он сделал последнюю глубокую затяжку и ткнул окурок в металлическую пепельницу. Минутная стрелка на часах постепенно приближалась к двенадцати, а часовая не доставала пару миллиметров до одиннадцати. Не говоря ни слова, он вышел из зала и поплелся к кабинету главного. В голове царил страшный сумбур.

— Доброе утро, Евгений Юрьевич, — с непроницаемым лицом Алексей вошел в кабинет, не дожидаясь приглашения.

Добрыня метнул на него неодобрительный взгляд, что было ему совсем несвойственно.

— А, вот и ты. Значит так. — Он отвлекся от дел и посмотрел Алексею в глаза. — Я понимаю твое нынешнее положение, и знаю, что ты испытываешь. Я тебе предлагал отпуск. Я освободил тебя от некоторых дел. Ты, как упертый баран, не желаешь сделать всем хорошо и просто полежать недельку дома, подумать, пропиться, в конце концов. Ты будешь спать на работе, ошибаться в отчетах, мямлить по вечерам, но не согласишься на отдых. Почему?

— Я хочу работать, — просто ответил Алексей.

Начальник вздохнул, словно разговаривал с ребенком, не понимающим русский язык.

— Слушай. Делай, что угодно, но еще одна такая выходка — получишь выговор и лишишься премии.

— Идет.

Алексею было плевать на все это — теперь его интересовало лишь дело о двойном взломе.

— Что там со взломщиком? — нетерпеливо поинтересовался он. — Есть новости?

— Есть. — В голосе Добрыни прозвучало негодование. — В сотовой компании все так же. Простая схема «зашел-вышел». Но тут мне позвонил товарищ сверху и сказал, что крупная торговая компания…

— Заявила о проникновении, — самодовольно закончил за него Алексей.

— Именно. Мы даже проверять не стали — там все абсолютно так же. В полночь, письмо с обещанием вернуться, ну ты понял.

— Не слишком напоминает розыгрыш.

— Не слишком, — согласился Добрыня. — Но и уж больно широко для профессионала. Это что-то новенькое. И вообще, почему именно эти места? Банк, компания сотовой связи и торгаши?

Алексей на несколько секунд задумался.

— Довольно значимые части нашей жизни. Магазины, кредитки и банковские счета, связь между людьми… Неплохо! — Тут Алексей впервые испытал это чувство.

Большинство виртуальных преступников он не воспринимал всерьез и относился к ним равнодушно. К некоторым чувствовал презрение, но никогда ранее он не испытывал уважение.

— Он знал куда бить, — с ехидной улыбкой на лице сказал глава отдела. — Ты прав. И это делает нашу задачу еще более сложной. Сегодня мы должны быть на всех трех объектах и предотвратить проникновение.

— Сделаем, — пообещал Алексей. — На худой конец просто отключим Интернет на часок и предоставим…

— Ни в коем случае! — стальным тоном перебил его Евгений Юрьевич. — Ты представляешь, что такое отключить Интернет банку и сотовой компании? Торгаши, может, и потерпят, но не эти…

— И что прикажете делать? Я думал, это единственный выход…

— Что-что. — Добрыня нервно одернул задравшийся рукав белой рубашки. — Я сейчас ничего не могу сказать. И спецы не могут. Все, что они голосят в один голос — либо сами позволили проникнуть, либо работал профессионал. Нет следов, значит неясен алгоритм действий злоумышленника. Нужно всей команде быть задействованной вечером и ждать его. А там по обстоятельствам.

— Хорошо. Куда мне отправляться?

Начальник отвернулся от Алексея.

— А ты будешь здесь, со мной. На объектах от тебя мало толку, две… полторы головы лучше, чем одна.

Повисла тишина. Алексей смотрел за окно, выходящее на дорогу, и провожал взглядом проезжавшие машины — как раз в том месте был установлен «лежачий полицейский», и все сбавляли скорость. А в голове на космической скорости метались мысли.

Информационные технологии. И рывок в научном прогрессе, и простор для юных умов, и новый образ жизни и потребности… и новые проблемы. Вовсю развивающаяся отрасль, которой предрекалось огромное будущее и значимое место в повседневной жизни людей.

Эта индустрия не вошла в страну несмело, словно на пробу, в отличие от большинства других европейских изобретений — она ворвалась. Ее прогресс ни на день не остановился и не останавливался сейчас — за пару десятков лет машины стали незаменимы во всех делах. Электронные базы данных сменили толстенные учетные книги, досье в таких базах пришли вместо папок со сведениями о людях. Раньше компьютер был роскошью, использовавшейся лишь в определенных целях, а теперь тысячи программ могли удовлетворить практически любую прихоть пользователя.

Однажды Алексей слушал доклад какого-то ученого в этой области по телевизору. Из всего, что он говорил, запомнилась лишь одна фраза. «XXI век — век он-лайн». Эти слова словно засели в мозгу Алексея и всплывали в сознании каждый день. Интернет стал воистину величайшим изобретением. Теперь у людей стало две реальности — та, где твой дом, твоя семья, твоя работа и твои друзья, и другая, виртуальная. Словно второе измерение.

Помимо бытовой жизни, Интернет повлиял практически на все. Там появилась реклама, там организовывали сделки, в режиме он-лайн можно было взять кредит, заказать пиццу, да что угодно. Даже предвыборные кампании депутатов затрагивали виртуальные площадки. Доступ к любой необходимой информации — за несколько секунд. И не нужно больше бедолаге-студенту рыться в конспектах, выискивая то или иное определение — достаточно вбить в поисковик нужный термин.

Программы, игры, различные приложения — все это приносило деньги тем, кто это создавал. Целые компании работали над созданием очередной игры для молодежи, которая либо купит диск за двадцать долларов, либо дождется возможности достать бесплатную версию. В любом случае эти компании были миллионерами, не говоря уж о создателях программного обеспечения. Новый, необъятный простор для умов. И новый способ делать деньги.

Но нет ничего идеального. Интернет не был сказкой, и он принес свои кляксы в белый покров информационной индустрии. Вирусы испортили жизнь не одному компьютеру, не говоря уже о сетевых преступниках. Аналогичным образом, в режиме он-лайн, можно было ограбить банк, проникнуть в секретные документы секретных служб. И не нужно было на каждом углу развешивать свои пароли — хакеры годами учатся обходить защитные алгоритмы программ. Прогрессируют алгоритмы — прогрессируют хакеры. Чтобы подарить злоумышленнику данные со своих дисков, достаточно иметь подключение к сети — остальное они сделают сами.

Отдел по информационной безопасности как раз занимался поисками и поимкой сетевых преступников. Точнее, это была лишь часть обязанностей. Обеспечение защиты государственных документов, ответственность за это — тоже входили в этот список. Команда Добрыни, официально состоявшая из десяти работников, никогда не сидела без дела. У каждого из работников были свои помощники — различного рода программисты, грамотные администраторы сетей и даже хакеры, согласившиеся сотрудничать со службой безопасности. Порой казалось, им даже нравилось выполнять свою работу для государства.

Но была еще и «темная» часть. Пара-тройка работников службы имели своих личных агентов, чьи настоящие имена держались в секрете. Иногда даже заключались пари, чьи агенты быстрее найдут необходимую информацию, и узнай об этом Добрыня… Он бы не оправдал свое прозвище.

— Почему именно наш город? — вслух принялся раздумывать начальник. — Он выбрал цели именно в этом городе — я узнавал, больше нигде не было взломов и сообщений. Сдается мне, он где-то рядом. Придется попотеть, куча анализов, гора работы специалистам, чтобы вычислить его…

— У нас работают головастые парни, они найдут способ отследить действия этого паршивца, — постарался облегчить головную боль начальника Алексей. — Тем более, если он с этого города.

Главный раздраженно барабанил пальцами по столу. В свете солнца поблескивал его золотой перстень на мизинце, отсвечивая в глаза. Алексей сделал медленный шаг в сторону.

— Основная проблема даже не в этом. Мы можем его поймать, да… Но мы не имеем права сегодня проиграть. Это будет означать, что федеральную службу безопасности можно надурить, обойти, поиздеваться над ней. Так хамски. Командование нам устроит такую головомойку, ты себе не представляешь…

Евгений Юрьевич отпил из фарфоровой чашечки. Судя по цвету, там был крепкий чай.

— С женой-то не разобрался? — неожиданно сменил тон начальник. Алексей невольно вздрогнул.

— Да у меня вроде как бы ее больше нет. — Эти слова у него вырвались сами собой. И даже без болезненного сопровождения.

— Да ну, три года прожили вместе… И не много, и не мало. Не десять лет, но и не год. — Начальник потер подбородок. — Мой тебе совет — найди ее, прямо за руку возьми, чтоб не убежала, и поговори. Пусть лучше не станет, но хоть объяснит, что к чему. Ты сейчас не утрату переживаешь, ты мучаешься от незнания. Ты не знаешь, чем себя тешить — надеждой на то, что это временно, или же свыкнуться с мыслью, что все утрачено. А неизвестно, что хуже.

— Вы прям психолог, — попытался улыбнуться Алексей.

— Я в ФСБ работаю, и уж некоторый курс психологии проходил. Как и ты. Но тебе думать чувства мешают, а у меня вроде все в порядке дома.

— Вы думаете, что так будет лучше?

— А что, тебе нравится по ночам выть от бессонницы, а на работе дрыхнуть в зале для собраний? — саркастически усмехнулся Добрыня. — Разбирайся давай, ты мне с рабочей головой нужен.

Время близилось к обеду. Алексей вышел на крыльцо, достал сигареты и телефон. Он удалил номер из списка контактов, но не мог удалить из головы. В который раз набрал по памяти цифры и нажал на кнопку вызова. Долгие, мертвые гудки. И ничего больше.

Это было ясно, как Божий день — Аня не хотела с ним разговаривать. И то, что Добрыня насоветовал, не имеет смысла. Пора бы уже принять тот факт, что все кончено, и с Аней Алексея не связывает ничего.

Но это было так тяжело…

Алексей немного прошелся по улице. Обеденный перерыв, и час был в его распоряжении. Главный сказал, что он ему нужен с рабочей головой. Явный намек на предстоящую операцию. Алексей остановился перед дверью местной забегаловки, докуривая последнюю из пачки сигарету. Желудок требовал еды, мозг — энергетика, или литра кофе.

Хотя нет, это все формальности. Организм требовал бутылки водки и долгого, крепкого сна.

3.

Кира проснулась от того, что ее телефон надрывался на всю комнату. Первым желанием было встать и выкинуть его в форточку. С трудом поборов его, Кира все же протянула руку и взглянула на дисплей. Номер не был знаком, однако где-то в памяти всплыло сочетание последних цифр. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить.

Но звонивший тем временем и не думал сдаваться. Кира все же, сгорая от недовольства, ответила.

— Алло! Кира, это ты?

Женский голос, примерно лет сорок пять. Девушка приподнялась на раздвижном кресле, на котором спала уже третий месяц.

— Да, кто это?

— Это Светлана Андреевна. Помнишь меня?

Кира напряглась. За двадцать один год жизни она встретила всего одну Светлану Андреевну, и та являлась ее учительницей английского в школе. Голос принадлежал именно ей. Кира встала и направилась на кухню.

— Да, помню. Не ожидала вас услышать.

— Я знаю. С трудом нашла твой номер, ты их, оказывается, уже с десяток сменила. Как у тебя дела?

Кира налила в стакан воды из-под крана, выпила и открыла холодильник. Пустота. А голод давал о себе знать уже третий день.

— Хорошо, — совершенно не интересуясь разговором, ответила она и отошла к окну. На улице было солнечно — май прямо-таки радовал погодой в этом году.

— Я звоню по делу, — сказала учительница. Кира поморщилась — это и так было ясно, иначе зачем ей искать номер ученицы, которая четыре года как закончила школу.

— Я слушаю. — Кира решилась придерживаться односложных ответов, избегая посторонних тем вроде здоровья, работы и прочего.

Собеседница замялась.

— Это… не совсем телефонный разговор. У тебя есть время встретиться сегодня?

Кира задумалась. Времени у нее был вагон, но она не любила тратить его впустую. С другой стороны возник необычайный интерес — зачем спустя столько времени она понадобилась своей старой учительнице.

Она на секунду убрала телефон от уха и посмотрела на часы. Девять утра.

— Во сколько вам удобно? — поинтересовалась она, шагая к кучке грязного белья, приготовленного к стирке. Где-то там в кармане должна была остаться мелочь…

— Через час у «Сильвии». Согласна?

Мелочи не нашлось. Придется идти пешком.

— Да, договорились. — Кира быстро отбросила телефон и подошла к ноутбуку.

Открыв карту города, Кира увидела, что кафе «Сильвия» располагалось всего через четыре дома от нее. Она немного воодушевилась и натянула потертые джинсы. Теперь, когда все мелкие проблемки остались в стороне, настала пора заняться самой большой — добычей денег на ближайшее время.

Кира вошла в Сеть, надеясь застать там хоть одного из нужных ей людей. Но ей это не удалось — подключение к Интернету отсутствовало. В уголке экрана значилась дата, и Кира медленно перевела взгляд туда, опасаясь самого худшего.

«Пусть это будет авария, неполадки, временно, но… Черт.»

Двадцатое число, день, когда провайдер, не обнаружив новых поступлений на счет, ограничивает пользование услугами, а попросту говоря — отрубает подключение. Кира пригладила растрепавшиеся волосы и убрала челку за ухо.

Она смотрела на все это равнодушно — словно так и надо. Это вошло в привычку, после одной гадости ожидать другую. Теперь возможности Киры стали намного уже, а настроение пропало совсем.

Но какой-то год назад она могла лишь мечтать о такой жизни.

Однокомнатная квартирка скорее напоминала по размерам комнату в общежитии, если бы не наличие кухни, в которую поместились только холодильник, небольшая переносная плита и стол. Сама комната была не намного менее скудна в интерьере — кресло, служащее диваном в раздвижном виде, небольшой столик, на котором стоял ноутбук и неизменный стакан с коричневыми полосами на стенках, шкаф со старыми книгами и все. Больше ничего. Одежда лежала кучами в углу, диски были раскиданы по полу, грязная посуда покоилась в раковине ванной. Однако Кира и не думала менять условия жизни — ей вполне хватало того, что есть.

Она покосилась на свой телефон, трижды уже побывавший залогом в ломбарде. Зачем ей нужен был мобильный, она и сама не знала — все общение с необходимыми людьми происходило в Сети, на телефон же ей звонили лишь отголоски из прошлой жизни — те, кого она когда-то считала друзьями. И то звонили редко, не чаще двух-трех раз в месяц.

Но сейчас телефон мог ей помочь добыть денег. В ломбард сдавать в очередной раз не хотелось — кто знает, как обернутся дела на этой неделе, и сможет ли она потом внести выкуп.

Если проблема имеет решение, беспокоиться о ней не стоит. Если проблема нерешаема, беспокоиться о ней бессмысленно. Так утверждали древние философы, вспомнила Кира. Но что можно сказать о нынешней проблеме? Стоит ли ломать голову над ней, или пустить все на самотек?

Кира зашла в ванную и взглянула в зеркало. Лицо осунулось, крашенные в черный цвет волосы с кроваво-красными прядями, стриженные чуть ниже шеи, требовали расчески. Кира умыла лицо, наскоро почистила зубы и нашарила расческу на полке с губкой, зубной щеткой и прочими принадлежностями.

Приведение себя в порядок заняло чуть меньше десяти минут. Кира с легким вздохом подумала, что еще есть время для завтрака.

С учительницей английского Кира не виделась ровно с того дня, как получила аттестат. Светлана Андреевна сохранила часть своей красоты и женственности, несмотря на то, что ее возраст приближался к пятидесяти. Она следила за собой, всегда выглядела «на ура», и в плохом вкусе ее нельзя было обвинить. Грамотно подобранная одежда, неброская косметика на лице и в меру скромная прическа скидывали лет этак семь. Единственным признаком приближающейся старости были морщины и следы закрашенной седины в корнях волос.

— Здравствуй, Кира, — с улыбкой сказала Светлана Андреевна. — У тебя сонный вид. Ты, наверное, не успела даже позавтракать.

Кира проигнорировала замечание о своем виде.

— Есть немного, — призналась она.

— Я заказала две порции салата и десерт. Присаживайся, мне есть, о чем с тобой поговорить.

Кира послушно села и изобразила терпение. На самом деле интерес прямо-таки грыз ее изнутри. А запахи в кафе провоцировали слюноотделение и неприятное ощущение где-то под ребрами.

— Расскажи мне о своих делах, — с серьезным лицом попросила учительница. И Кира поняла, что это — вступление. Не ради приличия эта женщина интересуется ее делами.

— Ну… я работаю… подрабатываю.

— Чем ты занимаешься? В какой сфере работаешь?

— Ремонт компьютеров, — быстро ответила Кира. — Хожу по вызовам и помогаю людям справиться с техникой. Не все с ней ладят.

Светлана Андреевна снова улыбнулась.

— Это точно. Ты разве не учишься? Ты должна быть на четвертом курсе сейчас.

— Я бросила институт на первом курсе. Мне это было неинтересно, — прямо сказала Кира.

Официантка принесла салат в пластиковых тарелочках, два пирожных и две чашки чаю на подносе. Светлана Андреевна поблагодарила официантку кивком.

— Я не знала, любишь ли ты зеленый чай, поэтому заказала черный, — со смущением сообщила учительница. Кира уже принялась за салат и не стала отвечать, что ей безразлично, какого цвета чай. — И ты все четыре года занимаешься ремонтом компьютеров? — Теперь в голосе звучало изумление. — С твоим умом можно было осилить два высших образования.

— Зачем мне два высших образования, чтобы налаживать компьютеры? — Кира отвлеклась от завтрака. — Или чтобы так же разносить еду посетителям мест общепита. У меня нет ни денег, ни связей, чтобы работать на хорошем, высокооплачиваемом месте. Да и нравится мне моя деятельность.

Несколько секунд учительница внимательно смотрела в серые глаза Киры, и лицо ее выражало недоумение.

— Я читала твой блог. Тебя это удивляет?

Кира пожала плечами.

— Нисколько. Десятки людей читают мой блог.

— Тысячи.

— Что?

— Тысячи людей. Ты пишешь поистине интересные вещи. Я помню твои способности еще в школе. С тобой не могли сравниться старшеклассники в познаниях математики, ты занимала первые места на олимпиадах, а способности к английскому у тебя словно в крови.

— Это все в прошлом, — ответила Кира. — Я закончила школу с тройками, а результаты вступительных экзаменов оценились как «выше среднего». Так что это все пройденный и забытый этап.

— То, что ты выкладываешь в блог, тоже в школе писала? — Почему-то Светлана Андреевна начинала раздражаться. — Различные методы решений сложных уравнений, куча интереснейшего материала об информационных технологиях, даже психология. Нейро-лингвистика, психология личности… Ты учишь людей узнавать их по элементарным вещам. Я и не думала, что ты настолько одарена. Особенно мне понравился материал про глазодвигательный стереотип — написано просто и доходчиво.

— Просто я много читаю, и мне многое интересно.

— Это похвально. — Светлана Андреевна отпила из чашечки с эмблемой «Lipton» и поставила ее на блюдце. — Я по-прежнему работаю в школе, и твоим блогом заинтересовались некоторые ученики.

— Я рада, — равнодушно бросила Кира. Интерес к разговору исчез — она терпеть не могла, когда кто-то влезал в ее личное пространство или биографию.

— Поверь мне, как педагогу — твои знания в некоторых областях впечатляют. Ты бы хотела дать им реальную возможность изменить свою жизнь?

— Что? Не совсем понимаю, о чем вы. — Кира отложила пластмассовую вилку.

— Ты просто перестала испытывать интерес от учебы и забросила ее. Прогуливала школу, не делала домашних заданий, игнорировала замечания. Опустим подробности о твоих старых друзьях, с которыми ты сбилась с пути. Тебе это стало безразлично — ты требовала новых знаний и получала их сама. Ты самая способная ученица за последние лет пятнадцать в моей практике. Легко ухватываешь материал. А то, что ты написала о компьютерных вирусах, заставило пересмотреть некоторую литературу даже преподавателя местного вуза. У тебя появляются поклонники. Не школьники, которым твои пояснения кажутся проще, чем то, что они слышат от учителей, а действительно умные люди — медалисты, педагоги, профессора. Не слишком это похоже на троечницу, которая плюнула на учебу и связалась с плохой компанией.

Кира молча слушала. Разговор все меньше и меньше нравился ей. Мимо прошла пара — парень кавказской внешности с какой-то тощей длинноногой блондинкой. В нос Кире ударил омерзительно-приторный запах женских духов, и она поморщилась.

— Каждый год иностранные университеты проводят программу по привлечению студентов из других стран, — начала рассказывать Светлана Андреевна. — Разумеется, туда дорога открыта не каждому даже отличнику. Приглашаются зарекомендованные преподаватели, собираются конференции, и там решают, достоин ли тот или иной человек обучаться в их вузе. Их интересует не сколько способности в российских школах, сколько перспективность. Человек, за десять лет привыкший к нашим программам, будет там плестись на тройках до конца семестра, а затем провалит экзамены. Им нужны более широкие умы.

— Причем здесь я? — спросила Кира, на самом деле не понимая, как это к ней относится.

— Я случайно наткнулась на твой блог — один из наших старых учеников посоветовал нашему новому математику заглянуть в него — у них возник спор о выборе самого верного и удобного метода в решении квадратных уравнений…

Кирафыркнула.

— Материал средней школы, не интересно. Очевидно же, какой способ проще и удобнее.

Учительница подняла ладонь, прерывая ее.

— Не об этом сейчас. Я была приглашена в Лондон на конференцию одного такого вуза — не Оксфорд, конечно, но, тем не менее… и участвовала в жюри — заочно решались судьбы людей, которые об этом и понятия не имели. И я выдвинула твою кандидатуру.

— Не совсем честно, не так ли? Без спроса самих людей обсуждать их…

— Некоторых извещают, но они не тешат себя надеждами — как-никак лондонский университет. Огромные перспективы на горизонте. Шанс имеет один из миллиона. И тебе, Кира, повезло — этот университет готов принять тебя.

Сначала Кира не совсем поняла, что она только что услышала. Мозг уловил что-то вроде «университет готов принять тебя», опустив детали местонахождения в Лондоне и всевозможных вытекающих перспектив. Кира сидела с широко открытыми глазами и смотрела на учительницу, не в состоянии вымолвить ни слова.

— Вы сейчас серьезно? Я могу учиться в Британии?

— Ты формально уже там учишься. Тебе осталось решить их экзаменационные задания и приехать туда… Но я видела их задания — ты справишься. Поездку оплатят они сами, как и обучение. Фактически — все за их счет.

— И… когда? — Кира не могла поверить в то, что происходило.

— Сегодня я передам твое согласие, и, думаю, через неделю-другую ты уже увидишь своими глазами Лондон. — Она расплылась в широкой улыбке, показав два позолоченных передних зуба. — Тебе это не составит затруднений? Родители не будут против? Видишь ли, часто бывает так, что родители не понимают всей серьезности ситуации и не отпускают своих детей так далеко от себя…

— С этим все в порядке, — коротко ответила Кира и зачем-то добавила: — Я самостоятельный человек.

— Отлично. — Учительница не скрывала воодушевления. Кира вспомнила — Светлана Андреевна всегда искренне радовалась ее успехам. Одна из немногих, умеющих от души радоваться победам других. Хотя, может, это было лишь потому, что в победах была и ее заслуга. В любом случае Кира никогда не осуждала ее.

— Английский ты еще не забыла? — с иронией спросила учительница. — Помнится, у тебя было отличное произношение.

— Ничего не изменилось, — заверила ее Кира. — Я продолжала им заниматься и вне школы.

— Очень хорошо. — Учительница удовлетворенно кивнула и вытерла салфеткой губы. К еде она не притронулась — только немного поковыряла ложечкой пирожное. Кира же успела уничтожить салат и собиралась браться за сладкое. Упускать возможность поесть она не планировала — ближайшие дни могли быть совершенно пустыми в материальном плане.

— Есть одна проблема, — решила сообщить Кира. — Мне не на что будет жить там до сентября.

— Не считаю это проблемой, — ответила Светлана Андреевна. — Моя знакомая поможет тебе устроиться. Ты единственный кандидат из нашего города, которого приняли в университет. Так что конкуренции в этом плане у тебя не будет.

Губы Киры дернулись в неуверенной кривой усмешке. Она вздохнула и почувствовала, как учащенно бьется ее сердце.

4.

— Сегодня все как-то по-другому, — с кислым лицом Добрыня оглядел свой кабинет. — Какой-то нехороший день. Все такие серьезные, столько звонков, столько суеты… Как будто банду террористов готовимся выслеживать. Всего-навсего пацан, немного умнее остальных своих предшественников. Но и он окажется в зале суда, правда, чуть позднее.

Восемь-тридцать. Солнце уже готовилось к закату. «Я вернусь на закате».

— Столько пафоса, — фыркнул начальник, словно прочитав мысли Алексея. — Вернется он на закате… Ждем-с!

Они сидели в кабинете Евгения Юрьевича. Пошарив по карманам, начальник все извлек на стол и разложил перед собой — два телефона, сигареты, бумажник, блокнот, шариковую ручку и салфетку.

— Сверху велели докладывать каждые пятнадцать минут после девяти, — сказал он. — По специальному каналу соединения. Ох, не завидую я этому придурку, который заварил эту кашу.

— Я бы просто хотел на него посмотреть, — признался Алексей. — Такое в моей практике впервые.

— Так и в моей тоже…

Добрыня налил чаю, жестом указал Алексею на чайник, как бы предлагая присоединиться. Алексей покачал головой — от кофеина уже глаза на лоб лезли. Ему не терпелось дождаться назначенного часа и узнать, чем обернется угроза потенциального террориста.

— На этот телефон, — Добрыня протянул Алексею один сотовый, — будут звонить из банка. Держи, будешь принимать сигналы. На этот — из торговой компании. Те, кто в этих телефонистах — будут трезвонить на городской. Главное, не запутаться. Хотя, я думаю, все везде будет одинаково. Поэтому, чтобы не создавать суматоху, будем отвечать по очереди. Я первый отвечаю торгашам. Потом ты — банкирам. Потом снова я. Вот такой круг.

— Договорились, — не стал возражать Алексей и взял телефон в руку. — Как думаете, кто первый объявится?

— Предполагаю, что они начнут одновременно. Тут зависит от скорости реакции парней. — Начальник хохотнул. — Давай, покурим, что ли…

Алексей снова отказался. От табака саднило в горле. Добрыня приоткрыл окно, впустив в душный кабинет почти летний ветерок, и сунул сигарету в рот.

Снова разболелась голова — не то от дыма, не то от хронической усталости. Алексей налил из чайника простой воды и залпом выпил. Евгений Юрьевич поднялся из кожаного кресла и принялся мерить шагами кабинет. Телефон он не выпускал из рук, изредка поглядывая на экран.

Время тянулось медленно.

Неприятно заурчал живот, отвергая съеденный в забегаловке обед. К тому же снова захотелось есть. Алексей снова упрямо смотрел в окно, следя за движением на дороге — это как-то успокаивало расшалившиеся нервы. Где-то он читал, что причиной многих заболеваний являются именно нервные расстройства, следствия стресса. А нервные клетки не восстанавливаются. Или восстанавливаются, но крайне медленно — Алексей точно не знал.

— Не нравится мне твой вид, — с недовольным лицом посмотрел на него начальник. — Давай-ка с той недели в отпуск.

— Вы уже говорили мне это, — устало ответил Алексей. — Мне и так хреново, а без работы я совсем загнусь.

— Я тебе сказал, что нужно делать. Лежи, отдыхай, спи. От тебя и на работе толку нет. Ты ни себе, ни людям. Как собака на сене.

— Будет толк, — уверенно заявил Алексей. — Я возьму себя в руки.

— И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

Заверещал один из телефонов — тот, что был в руке у Добрыни. Он прикрыл глаза и ответил.

— Я слушаю.

Алексей напряг слух в попытке понять, что говорил человек на том конце линии, но не смог. Добрыня слушал, нахмурив брови. Спустя некоторое время он набрал в грудь воздуху.

— Продолжайте работать!

Он сбросил вызов и сунул телефон в карман, но тут же достал.

— От торгашей звонили, — сказал он, вертя трубку в руке. — Объявился наш умник. Письмо им на ящик прислал. Вроде как приветствие.

Тут же зазвонил телефон, который начальник дал Алексею. Главный предостерегающе поднял руку.

— Стой. Скажи, чтобы они не отвлекались на его бред — он пишет одинаковые письма. Полностью сосредоточатся на проверке сети. Он должен попасться. Письма — отвлекающий маневр. Ай, стой, дай, я сам все им скажу. Да, это я, — уже в трубку проговорил он. — Не читайте ящик, забудьте про него. Делайте только то, что вам поручено. Ни на секунду не отвлекайтесь! Понятно? Ну вот, отлично.

Добрыня положил телефон на стол перед Алексеем и снова начал разгуливать из стороны в сторону по кабинету. Алексею это действовало на нервы, но прямо об этом сказать начальнику отдела он не мог.

Зазвонил городской телефон, и Евгений Юрьевич, взяв трубку, повторил приказ.

— Итак. Первыми реагируют ребята с торговой компании. Потом банк. — Добрыня задумался и остановился. — Но это всего лишь письмо. Один и тот же текст. Он пользуется рассылкой — одна кнопка, и его послание разлетаются по адресам одновременно. Но как он провернул три одновременных взлома…

— Я думаю, мы это скоро выясним, — сказал Алексей, хотя мысли его совершенно не хотели двигаться в нужном направлении. Усталость брала верх над интересом — в конце концов, организм не видел нормального отдыха уже неделю.

В глазах помутнело, голова закружилось. Алексей потер виски — признаки неполадок с давлением. К счастью, Добрыня сейчас смотрел под ноги, а не на него — очередные нарекания по поводу состояния и вида Алексея слышать никак не хотелось.

Спустя несколько секунд зрение восстановилось, и Алексей протер глаза, которые тут же начали слезиться. За окном темнело, и глава отдела зажег настольную лампу. И наконец, вернулся в свое кресло. Кожа, из которой была сделана обивка, скрипнула.

Алексей ткнул кнопку на чайнике. Неожиданно захотелось крепкого чаю. Бросив пакетик в стакан, Алексей взглянул на часы. Девять-двадцать.

Он уже налил кипятка и направился обратно к стулу, как вдруг кабинет Добрыни закружился перед глазами, а по телу пробежался словно разряд тока. Стакан выпал из онемевших пальцев, и Алексей почувствовал, как падает. Боли от падения он не ощутил. Послышались отдаленные выкрики начальника. Снова зазвонил телефон, но какой — Алексей уже не соображал. Постепенно туман перед глазами развеивался.

Добрыня тряс его за плечи и хлестал по щекам. Алексей поморщился и поднял руки — лицо уже горело. Почему-то волосы и воротник рубашки были мокрыми.

— Что произошло? — слабым голосом спросил он.

— Как ты себя чувствуешь? — В глазах начальника виднелась неподдельная тревога. Алексей приподнялся на локтях и понял, что все тело страшно ломит.

— Сойдет, — прокряхтел он и попытался встать. Его тут же пошатнуло, и он поспешил приземлиться на стул. — Я слышал, кто-то звонил…

— Слышал он, — проворчал Добрыня и ткнул указательным пальцем в грудь Алексея. — Чтоб завтра тебя я здесь не видел, ясно? И ближайшую неделю тоже. Иначе — выговор.

Алексей расстегнул две верхних пуговицы рубашки — от мокрой ткани шея начинала чесаться.

— Пришлось плеснуть на тебя воды, чтоб очухался. — Добрыня провел рукавом по лбу, забыв, видимо, про салфетку. — Пока все отлично. Соединение между сетью банка и этим шутником установлено. Адрес, разумеется, пустышка, но его отслеживают в режиме он-лайн. Теперь не уйдет.

Алексей кивнул. Его мучала слабость и головокружение. А еще начинала зарождаться паника — он не знал, что происходило сейчас в его голове. Были это последствия стресса, или бессонницы — все это не казалось важным. «Пора бы мне к врачу», — рассудил Алексей.

Снова звонок. Алексей вздрогнул от резкого звука. Тут же присоединился и городской телефон. Образовалась какофония.

— Да! — рявкнул Евгений Юрьевич в трубку, отключив звук на сотовом. Выслушал звонившего и с каменным лицом вернул трубку на место. — Леша. Сеть сотовой компании упала. Перегрузка.

Коротко пискнул телефон, который начальник дал Алексею — сигнал о сообщении. Добрыня молниеносным движением схватил его.

— И в банке тоже. Надо полагать, торговая компания… — Добрыня опустил голову в ладони. — Черт возьми, что сейчас происходит…

— Что? — Алексей изобразил интерес, хотя на самом деле он хотел одного — упасть в кровать и не вставать сутки.

— Они не могут его отследить. Сети упали от перегрузки — обычная вирусная атака, правда, обошедшая защиту, но это все неважно. — Он почти стонал. Голос выражал столько горечи, сколько Алексей не слышал от Добрыни никогда. — Важно то, что какой-то мерзавец сейчас получит миллионы, а мы ничего не можем поделать, понимаешь? Мы, те, кто должен на раз пресекать такие дела, просто позволим взять ему эти миллионы и уйти. Даже если мы потом найдем, откуда был совершен взлом, этот человек будет на другом конце мира под другим именем и с другой внешностью.

Робко затрезвонил городской телефон, на этот раз без сопровождения остальных. Добрыня вздохнул и поднял трубку. На этот раз Алексей отчетливо услышал грубый, громкий голос собеседника.

— Что там, мать вашу, происходит?

— Мы работаем, Сергей Иванович, — без энтузиазма ответил Добрыня. — По окончанию операции дадим вам знать.

— Мы и без вас все узнаем! Попробуйте только не поймать организатора!

Снова сообщение. Алексей взял мобильник и открыл его. «Производим прямой анализ жестких дисков. Обнаружен процесс копирования.»

Глава отдела положил трубку и уже выглядел не таким, как минуту назад. Дыхание восстановилось, с лица исчезло траурное выражение.

— Ну, что там?

Алексей показал ему сообщение. Добрыня усмехнулся.

— Ну, этого и надо было ожидать. Все, провал, Леша. Мы проиграли. И знаешь, что? Теперь найти его — дело принципа. Задействуем полицию, коллег с других отделов, если потребуется — переворошим всех преуспевающих студентов математических и айтишных факультетов — но достанем его.

— Всего за полчаса, — медленно и сокрушенно проговорил Алексей. — Мы здесь за месяц получаем несколько тысяч, а он за полчаса стал миллионером.

— Он не заработал эти деньги. Он их украл. И вернет. Будет всю свою оставшуюся жизнь подметать дворы и получать за это сто рублей, а остальное пойдет в уплату долга. Конечно, он считает, что заработал их. Но по закону это не так.

Он допил чай и повернулся в кресле к окну.

— Езжай домой, Леша. На сегодня все действие окончено. Сейчас восстановится сеть, и пострадавшие будут считать убытки. А нашим работы на всю ночь. Тебе здесь делать нечего. И да, — он взял со стола бумажник и вынул оттуда несколько купюр. Алексей отвел взгляд. — Это что-то вроде отпускных. Пока не поймешь, что готов вернуться к работе — не вздумай возвращаться. Хватит с меня за сегодня. Хватит.

Алексей приехал домой на такси и сунулся в холодильник. Сообразив нехитрый ужин из жареных сосисок с яйцами, он извлек из морозилки дежурную бутылку водки. Алексей был уверен что сто грамм перед сном, если он состоится, лишними не будут. Всего неделя без жены, а он уже скучал по замысловатым блюдам, которые она так любила готовить. Из той же жареной картошки Аня могла сделать шедевр, добавив туда специй и зелени в нужных пропорциях. Как Алексей не гнал мысли о ней от себя, какие усилия бы к этому не прилагал — все попытки были тщетны.

Он досадливо поморщился от вкуса собственной яичницы — пересолил. Отодвинув от себя сковородку, Алексей достал с полки стакан и налил водки. Но выпить не успел — зазвонил телефон. Алексей поклялся себе, что на сегодня этот звонок последний — сейчас он пошлет ночного собеседника и выключит телефон.

Это был Дмитрий.

— Как ты там? Дома уже? — заботливо осведомился он.

— Да, и уже почти сплю. Что-то срочное?

— Что думаешь о том, что сегодня было? — вместо ответа задал очередной вопрос Дима.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? Спроси главного.

— Все, все, кто там был, в один голос твердили — работал он не один. И оценили профессионализм.

— Дим, ну правда тошнит уже от всего этого, — взмолился Алексей. — Я в отпуске.

— Знаю уже. Поэтому и звоню. Ты не поверишь, у взломщика была возможность взять около четырехсот миллионов в общей сложности, а он взял… Пятьдесят тысяч. — Сумму Дмитрий озвучил со смехом.

— Понял, что если возьмет больше, им займутся люди посерьезнее нас, — ответил Алексей.

— В общем, я не уверен, что мы вообще найдем следы. Я тут припомнил — ты что-то говорил, якобы у тебя есть в агентуре классный специалист. Ты не хочешь его привлечь к делу?

— Я об этом не думал. — Алексей наморщил лоб. Он понял, о ком говорил Дима.

— Подумай. Времени не так уж и много. Естественно, Добрыня ничего не узнает. Но все равно он сейчас намерен все силы сосредоточить на этом деле. Поэтому в наших же интересах поскорее разобраться с этим.

Он отключился, а Алексей влил в себя водку и закусил пересоленой яичницей. Он ударился в воспоминания.

Это произошло два года назад, взлом базы данных крупной фармацевтической компании. Никаких убытков, просто, как казалось, «случайное» проникновение. Нарушителя нашли довольно быстро — им оказалась девятнадцатилетняя девушка, Кира Романова. Как она сообщила, всего лишь пробовала нестандартный метод взлома, без злых намерений. Ей грозило наказание, но директор компании настаивал на встрече с ней. Алексей не знал о подробностях этой встречи, но потом этот же самый директор сказал, что не хочет, чтобы ее наказывали. Сотрудники посовещались, попожимали плечами и оставили Киру в покое, но Алексей счел нужным предложить ей сотрудничество. Как ни странно, девушка согласилась, и после этого несколько раз выручала отдел сбором информации о нужном объекте за кратчайшие сроки, но дальше это сотрудничество не заходило.

Алексей вспомнил, как она выглядела — неряшливая прическа, спадавшая на лицо челка, черные волосы с крашеными в ярко-красный цвет прядями, рост около ста семидесяти, пронзительный взгляд серых глаз, никакого макияжа и потрепанная одежда. Она была довольно худенькой, даже чрезмерно, как показалось на первый взгляд Алексею. Однако, несмотря на невзрачную внешность, Кира обладала обширными знаниями в различных областях. А в области информационной безопасности могла утереть нос не одному специалисту службы.

Алексей налил еще, выпил, и нашел ее номер в телефоне. Робот ответил, что абонент недоступен. Он чертыхнулся — Кира часто меняла номера. В такие моменты связь между ними осуществлялась через электронную почту.

На каждого, кто попадал в поле зрения службы безопасности, составлялось досье. Алексей вспомнил строки из досье Киры. «Обладает широкими познаниями в области IT-технологий… Легкообучаема… Гибкий, неординарный разносторонний ум… Замкнута… Имеет психические расстройства…»

Способна ли она была помочь найти человека-невидимку?

Он сел к компьютеру и уже хотел набрать текст сообщения, как обнаружил новое письмо. Его прислал Дмитрий — распечатки писем сетевого террориста.

«Я вернусь на закате».

«Приветствую! Возможно, вы сомневались, что я приду, но вуа-ля! Я здесь. Просьба не отходить от мониторов — я покажу вам пару фокусов. Не стоит аплодисментов — приберегите их к концу спектакля».

«Я надеюсь, вы были впечатлены. Прошу прощения, но я вынужден откланяться. Спасибо за мой небольшой гонорар. Goodbye».

Алексею испытал неприязнь. От уважения не осталось и следа. Преступник, почувствовав свою безнаказанность, открыто и нагло рисовался. Снова захотелось выпить.

Алексей сходил на кухню, вернулся с наполненным стаканом и бутербродом. Электронный адрес Киры он помнил наизусть, как и любое кодовое имя своих «клиентов». Написав в строке адрес получателя, Алексей посмотрел на адрес преступника. Имя ящика значилось как «V1ct0r».

Он неуверенными движениями пощелкал по кнопкам, набирая сообщение Кире.

«Привет. Мне нужна любая информация о человеке по имени Victor».

Этого было достаточно. Он специально написал имя английскими буквами, чтобы Кира поняла, что искать нужно не какого-то Витю, а хакера с никнеймом Виктор. Алексей, поколебавшись, прикрепил одну из распечаток посланий неизвестного — ту, где он прощался.

К удивлению Алексея, девушка ответила уже через три минуты.

«У меня нет возможности. Я уезжаю из страны через несколько дней».

Алексей даже не испытал разочарования. Она и не была обязана помогать отделу — ее помощь всегда значилась добровольной, так как директор фармацевтической компании отказался от обвинений в ее сторону. Соглашение о сотрудничестве Кира не подписывала, так что ее ничто не удерживало здесь. Алексей откусил кусок от бутерброда и принялся задумчиво жевать.

Единственное, что он мог сейчас сделать — дать команду остальным своим «карманным» агентам и ждать любого проблеска. С помощью рассылки он отправил одно и то же письмо троим людям. Алексей был уверен — то же самое уже сделали его коллеги. Евгений Юрьевич вряд ли возьмется за что-то другое, пока не распутается с этим. И проблемой являлся не сам факт кражи денег — все, что совершил этот невидимка, показало, насколько уязвимы системы серьезных организаций. А это означало, что Виктор мог вернуться.

Алексей включил музыку, отгоняя прочь давящую тишину, и перенес оставшуюся водку в комнату. Бутерброд он почти доел, а без закуски пить не собирался. Пройдя в который раз на кухню, Алексей тщательно исследовал холодильник и наскоро устранил проблему — теперь на тарелке красовались тонкие ломтики батона с черной икрой, пара сырых сосисок и оставшиеся от вчерашнего ужина дольки картошки-фри.

А в это время Кира лежала на раздвижном кресле с телефоном в руках. Ее раздражало то, что нормальный доступ в Интернет отсутствовал, и приходилось пользоваться мобильным. Пальцы отвыкли от текстовой раскладки на кнопках телефона, и она целую минуту набирала одно короткое сообщение.

Ребята из службы безопасности плохо выполняют свою работу, мысленно усмехнулась Кира. Но сейчас ей не доставляло удовольствия собирать информацию о каких-то вредителях и нарушителях — на кону был шанс начать вторую жизнь. И если она хотела им воспользоваться, нужно было сосредоточить все свое внимание на этом.

5.

Экзаменационные задания пришли Кире по электронной почте уже через три дня. Ей, к счастью, удалось подзаработать на своем ремесле немного средств, и она вернула себе подключение, а вместе с ним и связь с внешним миром, доступ к он-лайн учебникам и необходимой информации.

Объем заданий впечатлял, как и методика их решения. Школьная программа здесь вообще бы не помогла — только логическое и аналитическое мышление. Кира запаслась кофе, крекерами и двое суток не отходила от ноутбука. Она выключила телефон, игнорировала все сообщения и письма в Сети — весь ее мозг был погружен в решение нестандартных задач.

Процесс ей доставлял удовольствие лишь когда ей удавалось найти верный путь к ответу. В тех местах, где она часами сидела над одним и тем же заданием и не могла его решить, ее охватывал гнев, паника, и она сбивалась с толку.

Новая сорокашестилистовая тетрадь пестрела рисунками, схемами и попытками решений. Кире нечасто доводилось пользоваться черновиком. Все формулы, правила и теоремы она всегда держала в голове. Но в этом случае ей вряд ли они бы помогли.

Пару раз в день Кира поглядывала на время — она засекла, сколько продержится, пока не свалится прямо за ноутбуком. Почти пятьдесят часов она уже сидела перед экраном, прерываясь только на пять минут каждые два часа. За все это время она уничтожила две пачки печенья, полбанки кофе, и заканчивалась третья пачка сигарет. Киру слегка подташнивало.

Накатывала сонливость, но Кира твердо сказала себе — никакого сна до конца заданий. Оставалось всего десять из полсотни.

На пятьдесят шестом часу Кира уже утратила соображение. Она слабо осознавала, что делает, и верны ли ее действия. Сама себе она напоминала программу, которая действует четко по заданному ей алгоритму и не выполняет никаких отклонений. Однако, и у программ случаются сбои. Рука с карандашом машинально что-то чертила на последних листах тетради, но Кира уже слабо понимала, что именно.

Ее состояние в точности напоминало депривационное — депривацией сна называлось лишение себя сна в каких-либо целях. Когда-то это применялось для пыток, а теперь у психологов для снятия депрессии. На третьи сутки активной мозговой деятельности организм Киры начинал бить тревогу.

Она чувствовала необычайную легкость во всем теле — словно невесомость. Музыка, тихо льющаяся из динамика ноутбука, в исполнении Макса Рихтера, поддерживала это ощущение.

Через час сонливость отошла, и Кира вроде бы была готова продолжить. Взглянув в тетрадь, на странице, где она что-то писала, она увидела ряд цифр — вполне логичный, элементарная арифметическая прогрессия. Кира вспомнила, что в какой-то из задач говорилось о ряде цифр…

Она быстро отыскала нужное задание. Несколько раз прочитав его текст, Кира принялась выполнять проверки различными методами — но все они в один голос твердили, что решение верное. Кира потрясла головой.

Этого просто не могло быть. Она целый час, а то и больше, билась над этим рядом, и лишь в состоянии сонного транса мозг нашел решение. Кира непонимающим взглядом уставилась на бумагу.

За окном рассветало. Кира встала и размяла конечности. Спина и ноги ужасно затекли, глаза болели, но именно в этом Кира находила пристрастие — в сложных задачах, которые не решаются по первому взгляду с помощью пары формул. И она была рада, что подвернулась возможность поломать голову над чем-то, помимо добычи денег и подработки.

Желудок просил существенной еды, но Кира знала — стоит хорошо поесть, как сон снова перейдет в атаку, а умственные способности снизятся. С другой стороны, каждое задание давалось ей все с большим трудом, и поспать не помешало бы. Кира выпила еще одну кружку кофе, выкурила сигарету и вышла на балкон, подышать свежим воздухом.

Она не имела представления, какой день недели наступил. Но дороги были переполнены автомобилями, по тротуарам торопливо мелькали люди, на остановках нервно переминались с ноги на ногу ожидающие своего автобуса. Все это в совокупности никак не напоминало выходной. В выходные город просыпался позже, и был не таким оживленным ранним утром. И торопящихся людей встречалось намного меньше, нежели в разгар рабочей недели.

Кира почему-то была уверена — все это лишнее. Вся эта спешка, вся городская суматоха — это было ни к чему. Человек в большинстве случаев сам не знает, чего хочет. И торопится он лишь для того, чтобы потерять еще больше времени, чем он потерял бы, сбавив шаг.

В конце концов, ей не было до этого дела. Скоро она забудет этот город.

Ночные улицы вовсе не казались ночными.

Яркие вывески в центре города били по глазам, огромные рекламные щиты сообщали о каких-то неясных акциях. Витрины магазинов, из которых струился свет, так и манили к себе — хотя бы посмотреть, а там уже специалисты сделают свое дело. У торговых комплексов рядами стояли машины, у дорогих ресторанов парковки тоже были забиты.

Все эти огни, эти фальшиво улыбающиеся лица, эти однообразные фразы в разговорах, создавали впечатление… «искусственности». Словно город вовсе не живой, а весь в каком-то неясном трансе. Или это вовсе своеобразная утопия.

Кира зашла в магазин купить продуктов. Как всегда, очереди молодежи столпились у прилавков с суши и разноцветными бутылками. Они громко смеялись и не особо стеснялись в выражениях. Кира натянула на голову капюшон — ей всегда было противно проходить мимо таких компаний. Она словно боялась заразиться этой пагубной, черной, вязкой энергией.

Набив пакет продуктами быстрого приготовления и расплатившись с хмурой продавщицей, Кира быстрым шагом вышла из магазина и направилась прочь от сердца города в свой захолустный район, где снимала квартиру. С привычной тревогой она вспомнила, что близится срок платы за жилье, но тут же с облегчением вздохнула — хозяйка была человеком понимающим, и не стала бы ругаться за лишние два-три дня, проведенные Кирой в той квартире. Потом же она покинет это ненавистное всей душой место.

Кира вошла в квартиру, захлопнула за собой дверь и тяжело вздохнула. Такие прогулки давались ей тяжело, но Кира специально устраивала их себе пару раз в месяц. Это было лучшим подавлением пессимизма — глядя на город, который тонул в своей «оживленности», ей становилось легче — она понимала, что у нее дела не так уж и плохи.

Она приняла ванную, одела чистую одежду, съела два кусочка холодной пиццы и снова села за ноутбук. Телефон ее лежал в углу кресла по-прежнему выключенным.

Кира остановилась на последнем задании — пятидесятом. Глаза слезились от табачного дыма и постоянного напряжения, волосы спутались и упали на лицо, но Кира сидела в поле лотоса с закрытыми глазами и непрерывно думала. Она смело могла пропустить это задание, ведь не обязательно же нужно было выполнить все. Но Кира отвергла этот соблазн — будь это тридцатое, сорок пятое задание, она бы, возможно, и оставила попытки (на время), но не в этом случае. Решить последнее задание для Киры было делом принципа.

Вновь восстановилась функциональность программы, и Кира была готова провести еще пару суток не смыкая глаз, но найти решение, пусть даже в полусне, и пусть даже она бы не смогла затем объяснить, как она решила это.

Кира не замечала времени, и когда она открыла глаза и мучительным взглядом посмотрела на дисплей ноутбука, часы в уголке показывали четыре утра. Она просидела в одной позе три часа. Ноги ломило, но Кира не придала этому ощущению значения.

Она осталась один на один с врагом — с пятидесятой задачей.

Вечером, после долгих размышлений, Кира решилась выйти на связь с друзьями из Сети. Она не собиралась признавать свое поражение в поединке — всего-навсего небольшой перерыв. Кира долго сомневалась — стоит ли ей просить совета. И все же решилась.

«Есть здесь кто?» — на английском напечатала Кира в чат-комнате.

Звук ответного сообщение раздался спустя пять минут.

«Привет, давно не виделись.»

Ответила ей девушка из Японии. Кира не знала, как ее зовут, однако сетевое имя значилось, как Linda. Кира принципиально общалась с иностранцами только на английском — только ежедневной практикой Кира могла укрепить знания в этом языке. А бросать его она не собиралась — Кира не видела смысла в трате времени на заучку нескольких дежурных фраз, притом не используя их вообще.

«Мне нужен небольшой совет

Кира переписала текст задания и отправила его. Японка замолчала, хотя было видно, что она прочитала сообщение. Кира удовлетворилась и этим. Пока Линда размышляла над головоломкой, неожиданно на нее свалившейся, Кира сделала себе кофе и съела еще один кусок пиццы, которая требовала подогрева.

Когда Кира вернулась к ноутбуку, ответ уже ждал ее.

Что это вообще такое?

Мне очень нужно решить эту задачу. У тебя есть соображения?

Пока нет. Я попробую показать ее одному знакомому профессору, он преподает высшую математику.

Кира вздохнула.

Нет, спасибо. Я должна ее решить сама.

Теперь Кира мысленно ругала себя за обращение к друзьям. Ей нужна была всего лишь подсказка, наводящая ее на путь к верному решению. Но не помощь профессора. Она перекинулась с Линдой еще парой сообщениями, содержащих простые обывательские вещи — как дела, что нового, а затем вернулась к уже противной задаче.

Линда что-то еще написала, но Кира не сразу отреагировала — она была погружена в мысли. К ноутбуку она склонилась только через двадцать минут.

В курсе, что у вас кто-то смог одновременно взломать три крупных сети?

«У вас» — означало в России. Кира не следила за новостями, и поэтому ничего не знала об этом.

Нет. Ты думаешь, что это я?

Извини, но это не твой уровень. Тот, кто это сделал, гений.

Кира медленно отставила кофе в сторону и перечитала сообщение несколько раз. Внутри у нее что-то зашевелилось. На какое-то время она даже отвлеклась от задания.

Открыв сайт новостей, Кира без труда отыскала то, о чем ей сказала подруга.

«Неизвестный злоумышленник похитил пятьдесят тысяч рублей, взломав сеть банка».

«Виртуальный террорист атаковал одновременно три крупных организации».

«Торговая компания под угрозой».

Кира внимательно читала заголовки, но по самому тексту лишь пробегалась глазами. Служба безопасности не давала внятных пояснений по этому поводу, как и служащие компаний-жертв. А значило это, что ни у кого не было даже догадок. Кира напряглась, пролистывая страницы сайтов, которые уже два или три дня подряд голосили об одном и том же.

Значит, кто-то взломал три защищенных сети, взял какие-то гроши и скрылся. При этом все знали о том, что он явится, и его ждали. Кира слабо понимала ситуацию — ей не доставало информации.

Бред. Это кто-то разыграл прессу, — написала она в чат и отключилась.

Кира вспомнила, что когда она случайно проникла в сеть фармацевтов, и их данные якобы попали под угрозу, об этом тоже писали газеты. Но всего пару раз. Потом этот случай забыли — известный актер попал в аварию, и всем срочно нужно было об этом рассказать. Кира недоумевала — десятки людей ежедневно попадают в аварию, но газеты писали только об этом происшествии. Тогда она даже понятия не имела, что это за человек, и чем он добился признания в обществе — телевизор Кира не смотрела уже несколько лет. И в то время ей показалось, что про ее дела даже забыли, тем более, что она ничего не похитила, не собиралась обнародовать никакие разработки медикаментов, и вообще не собиралась больше соваться в ту сеть. Единственный настолько удачный случай был результатом теста ее нового алгоритма.

Но Кира ошиблась, и через месяц к ней нагрянули работники ФСБ. Статья, которая грозила Кире, предполагала за собой наказание до четырех лет лишения свободы. Но с учетом всех обстоятельств, Кира отделалась бы условным сроком. И тут вмешался директор-фармацевт, который сказал, что очень не хотел бы, чтобы «такое развитое дарование имело неприятности из-за недоразумения».

Потом последовало предложение работать для службы — искать для них нужную информацию, в большинстве. Их интересовали различные люди, которых Кира никогда не знала, но узнавала в процессе работы, мероприятия, заключавшиеся в массовых акциях протеста, а пару раз даже попались группы людей, замышлявшие теракт. За каждое успешное задание Кира получала некоторые суммы, что было совершенно не лишним.

Так повлияло на ее жизнь простое нажатие клавиши однажды вечером.

Этот же человек, который сейчас был в центре внимания всех газет, произвел настоящий резонанс и, видимо, не планировал нести наказание. Кира была уверена, что ему грозит явно больше, чем четыре года.

Кира закрыла глаза и попыталась прогнать все мысли о том, что происходило в этом городе и в этой стране. Она была без пяти минут гражданкой Британии, и хотела как можно скорее забыть все, что связывало ее с родиной.

Наутро Кира включила телефон и даже не успела умыться, как позвонила Светлана Андреевна.

— Как у тебя дела? Как экзаменационные задания?

— Все в норме, — спокойно ответила Кира. — Почти все готово. Думаю, сегодня закончу.

Это она сказала специально — ей нужен был весомый стимул, чтобы атаковать неподдающуюся задачу и не слезать с нее до вечера.

— Замечательно. Было слишком сложно?

— Я бы не сказала. Скорее, необычно.

Учительница немного помолчала.

— Хорошо, Кира. Как доделаешь — сразу отправляй. Чем быстрее мы все это проделаем, тем лучше.

Кира весь день пролежала на полу перед ноутбуком, глядя в потолок. В ее голове причудливыми узорами завивались различные нити мыслей, которые были обращены к пятидесятой задаче. Кира уже не пыталась искать простейшее решение, как это было в предыдущих сорока девяти — она использовала всевозможные логические приемы. Но ни разу не возникло ощущения, что она рядом с истиной.

Двенадцать часов непрерывных размышлений не дали ровным счетом ничего, кроме усталости. Кира поставила ноутбук к себе на живот и решила проверить почту. Раньше она делала это каждый вечер, но в последние дни совсем забыла о ящике.

Несколько рекламных писем. Кира удалила их, не читая. Теперь оставалось самое главное.

Ее взгляд направился к кнопке «Написать». Она создала текстовый документ, куда записывала ответ на каждую задачу, и напротив цифры 50 там белела пустая строка. Кира могла сейчас записать туда любой ответ и отправить документ — пускай там сочтут задачу неверно решенной, все равно проверять компьютер будет. Был и второй вариант — сидеть до последнего. Кира вздохнула и покачала головой от одной этой мысли. «Нет, хватит. Еще пара таких дней, и я свихнусь».

Кира уже прикрепляла документ к письму, как вдруг в углу экрана выплыло небольшое белое окошко, сопровождаемое двойным писком. «У вас новое письмо!» — гласило оно. Кира раздраженно открыла папку входящих и увидела послание с неизвестного ей адреса. На рекламу оно не было похожим. Кира открыла письмо.

Она никогда не видела так мало текста в электронном письме. Ничтожно мало — всего один символ.

0.

Кире не требовалось много времени, чтобы понять смысл. Ответ на пятидесятое задание содержался как раз в этом символе. Ноль. Но с этого момента ее не интересовала задача — ей был нужен автор послания. Она посмотрела на его адрес.

V1ct0r@gmail.com

Единица, заменяющая букву «i» и ноль вместо «о». Кира вернулась к папке входящих и открыла немного предыдущее письмо, которое ей отправил на днях старый знакомый сотрудник службы безопасности.

Привет. Мне нужна любая информация о человеке по имени Victor.

Кира удалила сообщение и вернулась к отправке письма в Британию. Быстро набрала адрес университета и нажала «Отправить». Строчка напротив цифры 50 так и осталась пустой.

6.

Кира была удивлена, когда ей пришел ответ, а произошло это через четыре дня. Сорок из пятидесяти заданий были решены верно, хотя Кира была уверена, что результат будет сорок девять из пятидесяти. Но расстраиваться ей не пришлось — университет не отказался от своего намерения принять ее к себе, и мечта уехать из страны постепенно превращалась во вполне реалистичные сборы.

Позвонила Светлана Андреевна — сказала, что уже в курсе, от души поздравила Киру и сообщила, что документы будут готовы к концу недели. Кира облегченно расправила плечи — ей оставалось совсем недолго находиться здесь.

Однако покоя не давал некий Виктор. Безусловно, вымышленное имя. Но суть крылась далеко не в этом — он знал ответ на то задание, над которым Кира билась несколько часов подряд. И еще им интересовались из ФСБ. И уж не он ли тот человек, которому удалось обмануть банк, сотовую связь и торговую компанию?

Кира не решилась отвечать на письмо. Возможно, Виктор хотел таким образом выйти с ней на контакт, чего Кире не хотелось. Она бы поискала о нем информацию… но не сейчас. Кира дала себе слово — никаких посторонних дел, пока не окажется в Лондоне. Оставшиеся дни можно было просто отдохнуть, выспаться, пару раз прогуляться в знак прощания с городом. Друзей здесь не было, семья осталась далеко в прошлом. Так что никаких прощальных посиделок не предвещалось.

Вечером Кира надела кофту с капюшоном, надела солнцезащитные очки и вышла на улицу. Она сама не понимала, почему ей захотелось максимально скрыть свой облик, ведь она была в этом городе словно привидение — ее и без того не замечали. Но что-то подсознательное заставило ее натянуть капюшон и спрятать глаза.

Накануне прошелся дождь, и Кира быстро пожалела, что одела чистые джинсы и кроссовки — обувь промокла уже через пять минут, а от стирки не осталось и следа. Кира старательно обходила лужи, но по мокрой траве пройтись пришлось, а когда она вышла на тротуар, несколько водителей сочли полезным набрать скорость перед огромной лужей на дороге. Им было плевать на многочисленные цензурные и не очень выкрики вслед — они их даже не слышали. Из некоторых машин громкими басами вырывалась так называемая музыка.

Какой-то пьянчуга, что расположился на мокрой скамейке с коробкой дешевого портвейна, недовольно огляделся по сторонам. Когда очередной автомобиль пронесся мимо, окатив прохожих, мужик поглядел свои брюки — на них попало несколько капель. Вполголоса он прокомментировал ситуацию крепким словцом, затем открыл коробку и припал к ней ртом.

На следующей скамейке группа студентов, выпускающая дыма столько, сколько выпускали трубы завода на окраине города, с воодушевлением обсуждали грандиозные планы на вечер. Кира прошла мимо них, высоко задрав голову.

Дорога, по которой двигалась Кира, вела в центр, а туда ей попадать не хотелось. Пришлось свернуть на первом повороте. Пройдя еще метров двести, Кира поняла, что приближается к своему району — по сути, дала круг. Она остановилась.

Дома ее ждал ноутбук, виртуальный мир и кофе. Но почему-то ее не слишком тянуло сейчас домой. Воздух после дождя был особенным — Кира в детстве очень любила этот запах. Солнечные блики отражались на влажных листьях и траве, свежий ветер приятно охлаждал голову, а запах навевал воспоминания из далекого детства — считай, прошлого века.

«Нет!»

Кира зажмурилась. Она несколько лет избегала воспоминаний о тех годах, когда она была маленькой. Слишком беззаботными они прошли, и слишком хорошими были, чтобы быть правдой. Однажды в жизни Киры наступил момент, когда она заставила себя вырезать, выжечь из памяти все, что было до того дня. И до сих пор ей это удавалось.

Все испортил запах дождя.

Кира быстрым шагом направилась в сторону дома.

Все же Кира не смогла удержаться. Зайдя в Сеть, она вошла в чат-комнату, где обитали ее друзья, подобные Линде. Во второй вкладке она открыла список новостей о тройном нарушении сетевой безопасности. Появились новые известия — все три цели быстрыми темпами начали терять клиентов. Это неудивительно, рассудила Кира. Мало кому захочется держать деньги в месте, где их могут украсть. Или пользоваться оператором связи, который недостаточно надежен.

— Виктор, — медленно произнесла Кира, словно пробуя это имя на вкус. Она склонилась над клавиатурой.

Привет. Что-нибудь известно о человеке по имени V1ct0r?

Не припомню. Он из наших? — последовал ответ от пользователя с ником, написанным на незнакомом Кире языке.

Скорее всего. Постарайся узнать.

Сделаем, — без лишних проволочек ответил ей собеседник.

Кира запомнила время на часах — на поиски информации у этих ребят уйдет не больше трех часов. Если они ничего не выяснят за этот срок, дальше ждать будет бессмысленно — станет ясно, что «Виктор» — всего лишь разовый проект хакера. И тогда вряд ли удастся выяснить его настоящее имя.

Но он не может быть разовым, тут же одернула себя Кира. Он использовал свой ящик уже после акции, и написал именно ей. И именно то, что требовалось. Вывод — он знал, что она трудилась над последним заданием из иностранного университета. Но откуда? Ответов напрашивалось не так уж и много, а точнее — два. Либо он знал о ее заданиях, либо просто отследил переписку с Линдой.

О взломах Кира знала достаточно, чтобы определить, проникали в ее компьютер или нет. Проверка за две минуты дала отрицательный ответ. Кира поджала колени к груди, сидя на полу.

Можно ли взломать этот чат? — Хотя ответ она сама знала.

Нет.

Дажетеоретически?

Теоретически возможно все.

Ага, вот как. Кира не стала отбрасывать версию взлома программы для переписки с себе подобными, хотя сама участвовала в ее разработке еще два года назад. Были учтены любые нюансы, устранены даже незначительные уязвимости. Хакеры с разных уголков планеты нуждались в способе общения без опаски отслежки переписок.

Способ был хитрым. На просторах Сети существовал сайт, но доступен он был не каждому. Первым ключевым условием являлось наличие специальной программой на компьютере. Вторым — правильная ее настройка. Специальной программой являлся интернет-браузер, самодельный и с внешне минимальным набором функций. Естественно, никого из стандартных пользователей он не устраивал, даже если кто-то и натыкался на него в Сети. Исходники кода видели лишь сами создатели программы, так что вряд ли кто-то бы определил истинный функционал браузера. А он включал в себя шифровку переписки, скрытие адреса через прокси-сервер и возможность просмотра веб-страниц, скрытых от посторонних глаз.

Кира очень сомневалась, что эту программу возможно вскрыть. Но, тем не менее, уверенности не было. Тем более, если Виктор смог обойти защитную систему банка…

Увидишь Линду — скажи, чтобы прочистила комп.

Что-то случилось?

Пока неясно. Но это важно.

Понял.

Кира достала сигарету и открыла свой электронный ящик. Новых писем не было, в самом вверху списка входящих все еще висел адрес Виктора. Она колебалась — до зуда хотелось ответить ему, попытаться вывести на разговор. Но в то же время, он преследовал ту же цель по отношению к Кире. Иначе бы не стал помогать ей.

Однако Кира понимала, что рано или поздно они оба выйдут на связь друг с другом. Виктор выбрал ее — не случайно. Кира знала, что если не найдет ответ на мучавший ее вопрос, о спокойном сне можно забыть.

Около часа Кира думала о том, как начать. Что написать Виктору в первом сообщении.

Приветствовать его она явно не станет. Сразу перейти к вопросам? Но что спросить? И где гарантия, что он сразу даст все ответы?

В итоге Кира пришла к самому простому решению.

«Как дела?»

Нервным, неуверенным движением она щелкнула по мышке, когда курсор подполз к кнопке «Отправить». Казалось, даже сердце замерло в этот момент.

В квартире воцарилась тишина, прерываемая мерным гулом системы охлаждения ноутбука. Кира растянулась на полу и закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы Виктор ответил как можно быстрее, чтобы перед отъездом покончить со всеми связями с этой страной, и как ни странно, Виктора она тоже посчитала такой связью. Он возник в ее жизни, влез в ее пространство, а Кира не терпела подобных выходок.

Ожидание словно поглощало ее силы. Кира лежала и мысленно отсчитывала секунды.

Звук уведомления о новом письме разорвал тишину. Кира резко вскочила. Теперь адрес таинственного незнакомца дважды повторялся в списке входящих сообщений. Кира усмехнулась.

Виктор писал по-английски.

«Кого я вижу! Сама судьба сегодня благосклонна ко мне, что нельзя не считать добрым знаком. Прошу прощения за дерзость, но не стоит ли нам поприветствовать друг друга?»

Киру передернуло — столько фальшивой театральности было в двух строчках письма. Она поджала губы.

«Кто ты такой и зачем я тебе понадобилась?»

На этот раз Виктор дал знать о себе через минуту.

«Не смею лгать — я ваш поклонник. Не уделите ли вы мне немного свободного времени?»

«Говори», — коротко потребовала Кира.

Виктор долго молчал. Кира нетерпеливо теребила ухо, не сводя взгляд с экрана.

«Так предначертано судьбой — перекресток наших дорог. Я должен был, наверное, радоваться, но не хочу. Мне нужно одно — чтобы ты убралась с моего горизонта и больше на нем не показывалась.»

Резкая перемена в стиле заставила Киру немного изумиться. Она даже еще на раз перечитала написанное — от театральной рисовки Виктор перешел к откровенным грубостям.

«Не понимаю, о чем ты. И не собираюсь вдаваться. Если у тебя все, то больше не напоминай о себе

Вряд ли это тот самый человек, который устроил такую шумиху в газетах, решила Кира. Интерес к Виктору пропал. Как бы то ни было, тот человек явно адекватен и умен. А Виктор больше смахивал на озабоченного психа с начальной стадией шизофрении.

«Вынужден тебя огорчить. Ты, Кира, автор блога, которым по вечерам зачитываются школьники. Это, наверное, весело — быть кумиром детей. Ты большой специалист в области информационных технологий, но в деле ты показалась всего единожды — и тут же тебя поймали за хвост. Кто ты, Кира? Наверное, ты со своей командой доморощенных хакеров считаешь себя крутой, но снова огорчу тебя — это не так. Ты можешь создавать иллюзию собственной значимости лишь в обществе, полным лживых ценностей. Выйди на улицу, Кира. Это общество гниет.»

Кира ощутила, как гнев поднимается в ней, словно змея из травы.

«Кто ты такой, чтобы я считала твои слова серьезными?»

«Я — тот, кто наведет здесь порядок. Настоящий порядок. И твое будущее зависит от того, примешь ли ты этот порядок, или будешь дальше гнуть свою никому ненужную линию. Можешь считать меня своим Богом, а можешь — врагом. Мы дошли до перекрестка, но для тебя дальше развилка».

Кира отодвинулась от ноутбука. Ей было омерзительно даже на расстоянии общаться с этой личностью. Грязь, исходящая из его сообщений, словно могла запачкать ее одежду, ее руки, ее душу. Она подумала о том, чтобы завести новый ящик по приезду в Лондон. Но это… это бы означало проигрыш.

Виктор был психом, параноиком — сомнений не осталось. Такие подобны маньякам — преследуют свою цель, и сами не понимают, что им от нее нужно. Они получают удовольствие от тех впечатлений, что испытывают жертвы, читая их мерзкие сообщения. Кире не терпелось дождаться отчета о поисках информации об этом подонке, хотя она уже знала — существенного там ничего не будет.

«Ну что? Поиграем, сестренка?» — снова написал Виктор.

«Я не собираюсь с тобой играть. Ты смешон.»

«Значит, ты выбрала верный путь. Хотя, я ожидал от тебя большего. Ты оказалась такой же, как и это гниющее обществo — его частью.»

«Заткнись. Твой бред неинтересен.»

«Просто ты должна понять одну простую вещь. Отныне здесь один хозяин. Ты можешь противиться моей власти, можешь с ней не соглашаться — но внутри. Не вздумай показываться мне в поле зрения, и мы будем относительно счастливы.»

«Пошел к черту.»

Кира закрыла ноутбук. Она не понимала, что ей говорил Виктор, но и не планировала понимать — все это напоминало настоящий бред шизофреника. Она снова успокоила себя тем, что через несколько дней она расстанется с этой страной, и тогда уже ей будут не важны психи, поклонники и прочая нечисть. Но неожиданно рука сама потянулась к компьютеру — а настолько ли анонимен Виктор, каким хотел казаться?

Профили пользователей зачастую содержали некоторую информацию, стандартную для веб-сайтов — город, место обучения, имя и фамилия, некоторые даже выкладывали фотографии. Кира, с трудом вздохнув, открыла профиль Виктора.

Как и ожидалось, ни малейшей зацепки. Напротив каждой графы — пустая строка. Но все же, кое-что Кире найти удалось. Одна фотография. И на ней был явно не Виктор. Кира увеличила фото.

Светловолосая девушка с выразительными голубыми глазами и острым подбородком. Кире незнакомка показалась красивой — в ее облике была какая-то европейская чистота. Кира долго вглядывалась в фото — следов обработки не замечалось, значит фотография, скорее всего, настоящая, и девушка на ней — реальна.

— И кто же ты такая? — вслух спросила Кира, продолжая изучать фото. Девушка с экрана смотрела на нее своими чистыми голубыми глазами, и на миг Кире показалось, что в них промелькнула тревога.

Если бы незнакомка на самом деле стояла перед Кирой, то ее эмоции и чувства стали ясны за пару минут — Кира умела «читать» людей по их повадкам, манерам, положению рук, и даже мимике. Но фото — совсем не то. Она слышала, что на некоторых тестах людям дают фото и просят «выжать» из них максимум информации. Кира думала, что такие тесты из области эзотерики — психология не позволяет и не одобряет таких гаданий по фотографиям.

Вряд ли девушка имела какое-то отношение к Виктору. Скорее всего, последний просто нашел эту картинку в Сети и сунул к себе в профиль, чтобы сбить с толку тех, кто захочет найти его.

Кира закрыла ящик сообщений и перебралась на кресло. Лежа на спине, она растирала виски и думала, что ее ждет уже на следующей неделе, в чужой стране. Хотя Кира ее не считала совсем чужой — она посвятила немало времени изучению как языка, так и культуры, ценностей, общества Британии. Там поначалу будет так же, как и здесь — ни одного знакомого, ни одного друга, лишь интерес окружающих к гостье-иностранке. Кира не была уверена, что со временем положение вещей изменится — возможно, и там она будет одинока.

Но ей не привыкать, она справится.

7.

Как ни странно, Кире на сборы понадобилось всего-навсего чуть больше часа. Ей всегда казалось, что переезд, а тем более, в другую страну — дело хлопотное, с изнурительной подготовкой и тщательными расчетами. На деле все оказалось проще — она купила на рынке сумку, скинула туда белье, одежду, кое-какие средства для гигиены и расческу. Почему-то именно расческу Кире хотелось сохранить. В кармашки сумки для ноутбука она положила две запасных пачки сигарет, документы, блокнот и ручку. Сам ноутбук Кира решила упаковать в самую последнюю очередь — он был ей верным другом уже долгое время, и последний вечер на родине она не хотела провести в одиночестве.

Пересчитав наличность, Кира с долей радости поняла, что может позволить себе отметить событие всей жизни. Она сходила в магазин, купила несколько бутылок пива и чипсы с сыром.

Этот вечер обещал быть безмятежным.

Кира сидела в чат-комнате с друзьями-иностранцами. Их там собралось пять человек, но Линды не было, а Кира за два года участия в этой организации общалась в своем большинстве только с ней.

Давно не виделись, — написал пользователь «Rain». Кира помнила, что корни этого человека тоже идут откуда-то с Востока, может Япония, или Китай.

Времени не хватает, — призналась Кира. — Мне предстоит долгая поездка.

Куда? — поинтересовался «Florence».

Флоренс был единственным, кого Кира видела. Разумеется, не в живую. Она не знала его настоящего имени — хакеры не особо стремились афишировать реальные имена, они привыкли к интернет-никам. О лице и речи быть не могло, но для Киры Флоренс сделал исключение. Или же он рассчитывал на взаимность с ее стороны.

В их сообществе было всего две девушки — по крайней мере, Кира так думала. Некоторые не говорили даже свой истинный пол. Возможно, это и являлось главной причиной тесного общения Киры и Линды. Пару раз разговор заходил на тему пересылки своих фотографий друг другу, и это бы случилось, но у Киры не было снимков. Она терпеть не могла фотографироваться.

Линда предлагала вариант с веб-камерой, но Кира отказалась, сама не зная, почему. Линда не обиделась — она понимала, что они обе идут на риск, если увидят друг друга в лицо.

Кира открыла пиво и села в кресло — впервые за месяцы проживание здесь оно оказалось сдвинутым.

В Британию. Буду там учиться.

Ух ты. Ты же уже забыла про образование? — откликнулся Флоренс.

Пришлось вспомнить.

Не верю. Поверю, когда пришлешь фото на фоне Биг-Бена.

Кира чуть улыбнулась. Все-таки Флоренс рассчитывал на взаимность.

Я подумаю, — ответила Кира.

Кстати, тут один парень просил передать тебе, что по твоей просьбе ничего не найдено.

Ни слова об этом.

Но мне интересно! Что за просьба?

Мне нужна была информация об одном человеке. Теперь в этом нет надобности.

Что за человек? Твой дружок? — продолжал допытываться Флоренс.

Вроде того.

Флоренс умолк. Кира сочла это более разумным, чем рассказывать ему все — подробный рассказ породил бы новые вопросы. Она быстро прикончила одну бутылку и сразу перешла ко второй.

Безусловно, тот вечер, когда она случайно проникла в главный компьютер фармацевтической компании, изменил ее жизнь. Появились друзья, и пусть они находились в тысячах километрах от нее, но им бы она доверилась в разы охотнее, чем тем, кто ее окружал. Благодаря газетам, которые осветили ее «возвышение», ее блог стал в разы популярнее, хотя Кира и не стремилась к этому — ей хватило бы и одного постоянного читателя. На тот момент в блоге было всего две заметки.

Не успела Кира опомниться после конфликтов со службой безопасности, как с ней вышли на связь неизвестные и предложили принять участие в одной организации. Они тогда ничего не сказали о других участниках — прислали отрывки исходных кодов, написанных на языке Delphy, и сказали, что программе нужна доработка. Кира заинтересовалась проектом, ей прислали весь код, и все участники трудились над программой, которую впоследствии назвали Snake Browser. Уже после этого за несколько дней была готова чат-комната, абсолютно анонимная и безопасная. Там Кира и познакомилась с Флоренсом, Линдой и прочими.

Кира быстро поняла, что это надежная организация. Люди доверяли друг другу все, кроме своих имен и лиц. Старались друг другу помочь. Перечисляли деньги, на дни рождения дарили подарки, которые прибывали с опозданием на неделю, но это не было важным. Вместе писали программы и продавали их. Развлечения ради выбирали наугад жертву — в основном, это были бизнесмены и мелкие чиновники — и вместе атаковали их компьютеры. Похищали и обнародовали данные — ничего государственно важного, лишь интересные детали вроде переписок с любовницами. Читали почту. Приводили в непригодность жесткие диски.

Но Кира знала — каждый здесь преследовал собственные цели. И ее это нисколько не трогало — цели у всех свои.

Но ты все еще с нами? Не уходишь? — поинтересовался тот, что был с Востока.

Мне некуда идти.

Кира использовала эту фразу, словно разговор шел о реальной жизни, о реальном месте и о реальных людях. Однако для нее эта комната, эти ники и эта жизнь и были частью реальности. Причем настолько значимой частью, что Кира уже не представляла себя без нее.

Просто недельку меня здесь не будет, — добавила она.

Кира выключила свет, и комната погрузилась в полумрак. Затем включила музыку — на этот раз из динамика раздались звуки скрипки Ванессы Мэй. Лежа в кресле с ноутбуком на животе и слушая музыку, Кира курила, выпуская дым к потолку, и думала, что все сейчас могло бы быть иначе, если бы однажды ей не пришлось переступить через себя. И кто знает, в какую сторону изменения происходили сейчас — лучшую или наоборот.

Алексей медленным движением взял бутылку в руку. Пусто. Досадливо поморщившись, он отбросил ее в сторону. Это означало, что выпивка в доме подошла к концу, и требовался поход до ларька через дорогу — ночью поблизости больше нигде водки не купить. Он кое-как натянул рубашку, спихнул ноги в туфли и всей своей массой обрушился на пуфик, не в силах больше держаться на ногах.

Выразив свою досаду крепким матом, обращенным к судьбе и силам свыше, он с трудом поднялся и выбрался в подъезд.

Захламленная квартира напоминала полосу препятствий для в стельку пьяного человека, а поход до ларька сравнивался с покорением Эвереста.

Шатаясь, Алексей толкнул дверь подъезда и оказался на ночной улице. Где-то громко играла музыка, слышались веселые вопли и звон стекла. Алексей погрозил кулаком в темноту, пнул пустую сигаретную пачку под ногами, едва не упав при этом, и неуверенно двинулся к дороге.

В кармане зажужжал телефон. Алексей остановился, схватился за фонарный столб, дабы удержать равновесие, и достал трубку. Номер звонившего расплывался перед глазами, и Алексей ответил.

— Кто это? — сразу спросил он, не обратив внимания, что говорит на повышенных тонах.

— Привет, — послышался приторно-слащавый голос. — Как твое ничего?

— Кто это? — повторил Алексей.

— Мы знакомы, но ты, наверное, меня забыл. Жаль, очень жаль.

— Скажи свое имя, мать твою!

— Всему свое время. Ты, наверное, грустишь. Предположу даже, что пьешь. Жена ушла, горе-то какое…

Алексей почувствовал, как ярость нахлынула на него.

— Что тебе известно про Аню, ублюдок? — закричал он. — Какое твое дело…

— Не ори, соседи ругаться будут. Хочешь знать причину своих проблем?

— Я тебя достану!

В окне на первом этаже зажегся свет, но Алексей стоял спиной к нему.

— Хочешь или нет? — настаивал голос.

Алексей перевел дыхание.

— Хочу, — уже более спокойно сказал он. Возможно, звонивший располагал информации о его жене, и даже затуманенным этанолом мозгом Алексей сообразил, что можно с этого разговора получить свою выгоду.

— Тогда слушай и запоминай. Обойди дом с другой стороны — там есть несколько гаражей. К третьему слева через пять минут подъедет белый «фольксваген». Там будет твоя жена.

— Какой толк тебе с этого? — икнув, спросил Алексей.

— Когда закончишь выяснять отношения, я перезвоню тебе, и там уже обговорим некоторые формальности.

Алексей сбросил вызов и огляделся, прикидывая, с какой стороны лучше обойти девятиэтажный дом.

За минуту до указанного незнакомцем времени Алексей уже стоял в тени высокого дерева. Оттуда открывался хороший вид на двери всех трех крайних гаражей, и к одному из них должен был вот-вот подкатить «фольксваген».

И вот вдалеке показались фары. Алексей прищурился, весь в надежде, что это именно тот автомобиль, который он ждал. Но внезапно по позвоночнику словно пробежался электрический ток, ноги сами по себе подогнулись, и Алексей упал на холодную, мокрую землю. Боли от падения он не почувствовал, но и не мог пошевелить ни единым пальцем. Он хотел позвать на помощь, и с ужасом услышал вместо крика из своих уст мычание.

Кто-то за его спиной негромко засмеялся. Послышались осторожные шаги, и Алексей увидел того, кто был сзади. Он сделал еще несколько тщетных попыток открыть рот — он узнал звонившего, вспомнил эту манеру речи, вспомнил взгляд этих глаз!

И снова мычание. Мышцы Алексея словно покрылись бетоном — ему не подчинялась ни одна клеточка тела. Он зарычал, будто раненный зверь.

— Будь здоров! — услышал он голос со стороны.

И снова смех.

ЧАСТЬ 2. 

1.

Телефонный звонок раздался именно в тот момент, когда Джейн Хилинг мыла посуду. Поспешно вытирая руки на ходу хлопчатобумажной салфеткой, она прошла в спальню, отыскала телефон и, увидев на дисплее старый знакомый номер, радостно улыбнулась.

— Доброе утро, Светлана, — пропела она в трубку.

— Привет, — послышался теплый голос подруги из России. — Как у тебя дела?

— Все отлично. Сегодня выходной, и наконец, появилась возможность отдохнуть. Давно… не слышала тебя.

— Я была не так давно в Лондоне, — со смущением сказала Светлана. — Но не хватило времени заглянуть к тебе.

— Значит, увидимся в следующем году, — вздохнула Джейн. — Дай угадаю — ты звонишь неспроста, верно?

Подруга рассмеялась.

— Тебя не проведешь. Мне нужна твоя помощь. Вернее, не совсем мне. Одна из моих бывших учениц на днях прибудет в Лондон. Ей нужно как-то продержаться в стране до начала учебного года.

— Хм. — Джейн взяла со стола картонный календарь. — То есть, почти три месяца. Постой, тебе все-таки удалось выбить приглашение для своих?

— Не без труда, конечно, но эта девушка достойна такой участи.

— Интересно на нее посмотреть. Хорошо, я попробую что-нибудь придумать.

— Хотелось бы, чтобы все удалось. Видишь ли… она очень сложный человек. Весьма замкнутая, и не очень общительная. Ей тяжело будет в чужой стране.

Джейн задумалась.

— Действительно. Слушай, у меня есть один знакомый парень, мы часто занимались вместе. Он жил со своей девушкой в квартире, которую снимали где-то недалеко от центра. Когда я в последний раз с ним разговаривала — он звонил, сообщил, что возникли проблемы, и с занятиями придется повременить. Я так поняла, что он расстался с возлюбленной, и теперь ему нужно более дешевое жилье. Одному очень тяжело оплачивать квартиру в районе центра.

— Я буду крайне признательна, если ты позвонишь ему и попробуешь уладить проблему.

— Чего не сделаешь для русской подруги.

Они поговорили еще немного на посторонние темы, затем Джейн отключилась и сразу же набрала нужный номер.

Ник Уэйстен в растерянности смотрел на стоящие посреди комнаты сумки с вещами.

Ему жутко не хотелось покидать квартиру, в которой он прожил чуть больше года — именно эта комната, этот стол, эта кровать, этот вид из окна были связаны с большинством самых ярких воспоминаний. Через силу Ник собрал все свои вещи и, как думал, проводил в этой квартире последние часы. И тут объявилась Джейн Хилинг, его репетитор, которая сказала, чтобы он не спешил уезжать домой. Ее звонок был словно лучом света для Ника.

Он позвонил хозяйке квартиры и попросил еще два дня, пообещав заплатить и за это время. Пожилая вдова без вопросов согласилась, и на душе у Ника стало легко и даже радостно.

— Что за девушка? — поинтересовался он у миссис Хилинг.

— Пока ничего не знаю. Она будет в Лондоне послезавтра, и если все пройдет хорошо, вы встретитесь уже на этой неделе.

Ник был не против женского общества — недавно его бросила та, кого он смело мог назвать своей любовью, и теперь, когда рядом появится посторонняя девушка, Ник надеялся найти в ней собеседника или даже друга.

Он не привык к одиночеству. Ник остро испытывал потребность в общении, в друзьях, которых у него в Лондоне было не так уж и много. У девушек Ник не пользовался популярностью, хотя внешними данными обладал — высокий рост, ясные голубые глаза, правильные черты лица и забавно непослушные светлые волосы. Помехой к личному счастью являлась его стеснительность, по крайней мере, так утверждали друзья. А им со стороны виднее, решил Ник.

Еще в позапрошлом году Ник вел слишком активный образ жизни — постоянные гулянки с компанией, походы по дискотекам, алкоголь и даже легкие наркотики. Потом все погрузилось в черный туман — от рака умерла мать. Это оставило свой след — Ник бросил веселье, его охватила депрессия, и три месяца он не выходил из дома. Когда-то давно он увлекался биологией, химией и мечтал стать врачом. Поступил в колледж, из которого на следующий же год был отчислен за постоянные прогулы и снижение оценок. Но после смерти матери он снова взялся за книги, забыв про все вокруг. Отец, который жил в Штатах, даже не звонил. Ник был предоставлен сам себе.

Он снял квартиру, устроился на работу, однако денег не хватало. Квартира обходилась дорого, и Нику пришлось ограничить себя в покупках. И уже потом, спустя два месяца непосильной жизни, к нему присоединилась Мия.

Теперь не стало рядом и ее. Ник чувствовал себя одиноким, и это не давало ему покоя. Он принялся с нетерпением ждать приезда русской незнакомки, надеясь, что это хоть как-то скрасит его унылые будни.

Миссис Хилинг дала о себе знать через два дня.

— Привет, Ник. — Ник ожидал услышать следом кучу вопросов о делах, самочувствии, прогрессе в обучении, но она решила все это пропустить. — Твоя новая знакомая будет сегодня на вокзале.

— Во сколько? — сразу спросил Ник. Ему не терпелось увидеть человека, с которым ему предстоит делить дорогую душе квартиру.

— Секунду… — в трубке послышался шорох бумаги. — В час дня тебе будет удобно?

— Само собой.

Ник уже неделю не выходил из дома дальше магазина, расположенного в том же доме.

— Как я ее узнаю?

Джейн Хилинг в голос усмехнулась.

— Как бы тебе сказать… У нее своеобразный цвет волос. Она красит их в черно-красный. Думаю, это не составит труда узнать е в толпе. Тем более, что вы встретитесь в привокзальном кафе.

— Договорились, — медленно проговорил Ник. Черно-красный?!

Он принял душ, пропылесосил в квартире, надел чистую рубашку и осмотрелся. Все было готово к приему гостьи. Ник был доволен — впервые за долгое время.

Кира вышла из душного купе, прошла сквозь прокуренный тамбур и наконец оказалась на лондонском вокзале. Британский воздух сразу же ударил в нос — совершенно незнакомый. Будто она попала на другую планету. Отовсюду раздавались голоса, фразы на иностранном языке, и Кира, пройдя всего шагов сто, почувствовала головную боль. Она достала из кармана новые наушники в упаковке, сунула их в уши и подключила к телефону.

Светлана Андреевна пообещала, что ее встретят. Видимо, специально не дала адрес — учительница знала ее стремление везде все делать самой и боялась, как бы Кира не попала в беду.

Народу стало меньше. Кира внимательно вглядывалась в лица иностранцев — она никогда раньше не видела их вживую. Они выглядели будто беззаботными — некоторые даже не стеснялись улыбаться своим мыслям. Кира вспомнила свою единственную поездку в поезде — пьяные соседи по купе, площадка вокзала, окутанная синим табачным дымом, всем своим видом проклинающие судьбу женщины с нагруженными сумками и ревущими детьми на руках. И тогда у Киры не возникло ни единой мысли по поводу этого — она просто не обращала внимания. Сейчас же она понимала всю контрастность ситуации.

«Истина познается в сравнении», — вспомнила она старую мудрость.

Кира с трудом нашла то самое кафе, о котором ей перед отъездом говорила Светлана Андреевна. Это было вроде как условным местом для приезжих — чтобы не искать нужного человека в толпе, люди встречались в кафе — по словам учительницы, там было достаточно места для желающих.

Кира вошла в прохладное помещение. Десятка три столиков, занята только треть. Девушка прошла в самый угол зала и огляделась — официантки не подбегали к клиентам с меню в руках. Кира решила, что они привыкли к тому, что люди здесь не задерживаются дольше десяти минут. Посетители сами подходили к стойке и заказывали необходимое — мужчина в явно дорогом смокинге заказал стакан сока и салат, а следом пухлая дама с объемной сумкой за плечом потребовала довольно плотный обед.

Кира хотела есть, но у нее не было тех денег, которыми здесь расплачивались. По какой-то причине она не обменяла в банке оставшиеся деньги на местную валюту, хотя по здешним меркам в кармане Киры лежали пятьдесят фунтов. Кира не знала, что можно купить в Лондоне на такую сумму — она казалась ей и маленькой и в то же время значимой.

Она прищурилась, глядя в сторону стойки, в попытке рассмотреть ценники, но не смогла различить цифры.

Колокольчик на двери зазвенел — в кафе вошел пожилой мужчина и быстро скользнул за первый попавшийся свободный столик. Следом за ним в поле зрения возникла миловидная девушка в офисном костюме. Кира продолжала изучать незнакомых людей — она не знала, сколько ей предстоит ждать, а ждать она терпеть не могла, и поэтому от нечего делать «читала» посетителей. Она моментально определила взвинченность офисной работницы, мужчина в смокинге был не таким богатым, каким хотел казаться, а молодая пара за столиком у окна несмотря на милые улыбки на лицах не была счастливой. Кира задумалась — а что можно было сказать о ней после мимолетного взгляда? Что можно увидеть в ней за несколько секунд?

Колокольчик снова зазвенел — в дверях показался молодой парень, года двадцать два на вид. Кира покосилась на него — он явно пришел встретиться с кем-то важным. Зеленая рубашка выглажена, черные брюки почищены, густые каштановые волосы причесаны, но походка не светского человека. Кира отвернулась, однако краем глаза заметила, как парень приблизился к ней.

— Эй, привет!

Кира вытащила наушники и вопросительно уставилась на него.

— Ты мне?

— Тебе. Я от миссис Хилинг, мне поручено встретить гостью из России. Ты… Кира, так?

Кира резко поднялась из-за стола и взялась за сумку.

— Так. Значит, идем?

Но незнакомец не двинулся с места — он замер, а на его лице читалось удивление и растерянность. Кира подняла брови.

— Но… Ты же не спросила даже, как меня зовут!

— К чему мне это?

— Постой…

Кира отвела взгляд.

— Послушай, я провела в поезде трое суток, страшно устала и хочу есть. Если тебе так важно сказать свое имя — валяй, не думаю, что это займет больше двух секунд.

Выражение лица парня не изменилось. Кира вздохнула.

— Ник. Мое имя Ник, — сказал он наконец. Кира удовлетворенно кивнула и направилась к двери. Ник поспешил за ней, что-то бормоча на ходу.

Пока они ехали в такси, Ник пытался стать для Киры кем-то вроде гида, с увлечением рассказывая о местных достопримечательностях, но Кира его почти не слушала. Она не отрываясь смотрела в окно, внимательно рассматривая каждый дом, каждого прохожего, каждый метр дороги. Такси ехало медленно, и Кира была этому рада. Ей хотелось высунуться из окна и радостно завопить, но она не была уверена, что здешние жители правильно расценят такой поступок.

— Вот здесь нам и предстоит жить. — Ник открыл дверь и отошел, пропуская Киру вперед.

Квартира оказалась небольшой, но довольно уютной и со вкусом обставленной. Кира сбросила с плеч сумки, которые Ник всю дорогу пытался у нее забрать, и прошла дальше. Всего две комнаты и кухня. В одной комнате жил Ник — об этом говорили книги на столе, сложенный нетбук, заправленная постель и закрытое окно. Кира отнесла окно к списку признаков по простой причине — во второй комнате оно было открыто. Ник проветрил помещение для гостьи, чтобы создать максимум комфорта для иностранки. Постельного на кровати не наблюдалось, чистота на столе и на полках для белья. Кира невольно поежилась — она почувствовала себя гадким утенком.

— Ну как, сойдет? — несмело спросил Ник. Кира едва не ответила «нет», но вовремя спохватилась.

— Да, прекрасно.

Она совершенно не привыкла к такой обстановке. Ник же выглядел довольным.

— Устраивайся пока, я разогрею обед.

Ник удалился, а Кира вошла в комнату. Вещей у нее было немного, но в той квартире, где она прожила последние месяцы в России, и это создавало тесноту. Она втащила за собой сумку, небрежно раскидала по полкам одежду, вынула ноутбук, зарядное устройство, пару книг и аккуратно сложила на стол. Кира подумала, что среди всего этого и она сама смотрится нелепо со своей худобой и внешним видом в целом.

Кира прошла в ванную — там все сверкало. Ни скрипящих, протекающих кранов, ни потрескавшейся эмали на ванной, ни желтых подтеков на потолке от соседей. Кира закрыла за собой дверь на защелку, сбросила одежду и включила душ.

Наконец Кира могла расслабиться. Стоя под струями теплой воды, она думала о том, что ее ждет целое беззаботное лето в стране, которую она уже несколько лет мечтала увидеть. Затем начнется обучение в лондонском университете — о таком Кира даже и мечтать не смела. Всего в один миг изменилась вся жизнь — в тот момент, когда позвонила Светлана Андреевна.

Хотя нет. Вся жизнь изменилась раньше. Но Кира старалась гнать от себя и тень воспоминаний о тех временах. Будь это возможно, она бы вообще удалила из памяти все, что было по ее мнению лишним, как удаляют ненужные файлы с жесткого диска.

Кира иногда признавала, что ее жизнь с того момента превратилась в побег от прошлого. Казалось, за столько времени уже можно было убежать от чего угодно — от старых обид, от душевных травм, пережить любую рану. Но не от прошлого. Обрывки из того участка жизни часто появлялись во сне — то хриплое дыхание, источающее перегар, дышало ей в ухо, оскорбляющие выкрики и издевки преследовали ее. Кира очень мало спала, и была рада этому. Если бы ее сон был длительнее и регулярнее, как у нормальных людей, она бы сошла с ума.

Теперь это все позади, говорила себе Кира, расслабляясь под душем. Теперь она оставила далеко за спиной ту жизнь. И никогда к ней не вернется.

В дверь ванной постучались.

— Кира! Ты скоро?

Кира опомнилась и выключила воду. Удаляющиеся шаги Ника дали ей понять, что этого было достаточно, чтобы удовлетворить интерес нового знакомого. Нашарив полотенце, Кира вытерлась, надела нижнее белье, майку, но когда она взяла джинсы, то в ярком искусственном свете увидела на них слой пыли. Она проскочила в свою комнату, бросила их в шкаф и решила сначала перекусить, и уже потом разбираться в вещах.

В дверном проеме, который вел в кухню, она натолкнулась на Ника.

— Я думал, ты там утонула, — жизнерадостно проговорил он и осекся, увидев ее. Кира непонимающе следила за его взглядом — он покосился на ее ноги. — Ты в таком виде…

— Я переоденусь, — пообещала она. — Просто мои джинсы оказались грязные.

— Да нет, ничего страшного. — Ник отошел с прохода. — Просто неожиданно…

Кира села за стол — на нем уже стояли тарелки с бутербродами, кофе и разогретое жареное мясо. После той еды, что Кире пришлось есть в вагоне, это было словно манна небесная.

— Это все, что есть, — смущенно признался Ник. — Надеюсь, ты не следишь за фигурой?

Кира покачала головой, впиваясь зубами в поджаренный ломтик хлеба с сыром и ветчиной сверху. Ник сел напротив нее, положил свой телефон на стол и ткнул вилку в тарелку.

— Ну вот, наконец у нас появилась возможность познакомиться поближе, — с явным облегчением сказал он. — Насколько я знаю, ты здесь по пригласительному в университет. Это правда?

Кира кивнула с набитым ртом.

— Значит, ты очень умна. Много моих знакомых пытались туда пройти, а смогли только двое. Чем ты занималась у себя в стране?

Ответ был готов заранее.

— Ремонтировала компьютеры.

— Ты хорошо разбираешься в компьютерах? — почему-то с удивлением спросил Ник.

— Ну да, а что тут такого?

— Не каждый день встретишь девушку, которая разбирается в технике.

— У меня скорее математический склад ума, — с усмешкой пояснила Кира. Она не стала вдаваться в подробности — так проще избежать глупых навязчивых вопросов.

— Тем не менее, английский ты знаешь хорошо. Акцент едва заметен.

— У меня было достаточно времени, чтобы выучить его.

О друзьях со всего мира Кира тоже умолчала.

— Где ты училась после школы? — внезапно спросил Ник. Кира часто слышала этот вопрос, но не ожидала его от Ника. Сначала она захотела соврать про какой-нибудь колледж, а потом поняла, что лучше сказать правду.

— Я не стала учиться после школы.

— Странно. — Хотя Кира ждала вопрос «почему».

Они немного помолчали, занятые едой. Кира про себя отметила, что кофе довольно неплох. Впрочем, как и все остальное. Когда Ник отставил пустую тарелку, его снова потянуло на разговор.

— Ну, а ты? Ничего не хочешь спросить у меня?

— Например? — Кира подняла взгляд, отодвинув челку с глаз и заметила, что Ник с долей удивления косится на ее прическу. Его удивил цвет волос, поняла Кира. Черные с красными прядями.

— Нам все же жить вместе. Я думаю, ты должна знать хоть что-то помимо имени обо мне. Я не знаю, что тебя интересует.

Кира хмыкнула и в первый раз внимательно посмотрела на Ника.

— Я не тот человек, который стремится знакомиться и общаться с людьми, — прямо сказала она. — Понятия не имею, какие вопросы мне тебе задавать.

— К примеру, те же, что и я тебе.

— Пустые разговоры. У тебя на столе книги из области химии и анатомии. Медицина. Остальные твои вопросы бессмысленны.

— То есть?

— А какая разница, где я училась?

— Это элементарная поддержка разговора, — слегка возмутился Ник.

— Ну вот видишь, я плохой собеседник. — Кира сунула в рот последний кусок бутерброда и запила кофе. — Можно я немного посплю?

Ник даже опешил от неожиданности вопроса. Они несколько секунд переглядывались, и, наконец, до него дошла суть.

— Да, конечно. Постельное в шкафу, на нижней полке.

Когда Кира ушла, Ник еще некоторое время смотрел ей вслед и думал, что этой девушке он душу точно не изольет.

Кира уснула не сразу. Она застелила постель шелковым бельем, включила ноутбук и исследовала окрестности на наличие бесплатной беспроводной сети Wi-fi. К ее облегчению, сетей нашлось сразу три, и ни одна из них не была защищена паролем. Кира подключилась к одной из них и сразу открыла SnakeBrowser. Общение с невидимками из виртуального мира — вот, что ей сейчас требовалось.

Она провела всего несколько беззаботных дней, но ее мозг уже требовал пищи. Кира была своего рода наркоманкой — какой-то срок без очередной дозы головоломок, кодов, уравнений, и у нее начиналась ломка. Сейчас она обострялась.

Войдя в чат, Кира увидела там всего пару человек.

Привет. У нас не намечается работы? — написала она.

Вроде бы нет, а почему ты спрашиваешь?

Захотелось поработать. Думаю, куда направить силы.

Напиши что-нибудь коммерческое. Что можно будет продать. Совмести приятное с полезным.

Брось, мы никогда не писали коммерческих программ.

Кира снова защелкала клавишами, набирая еще одно сообщение, но остановилась. Что-то подсознательное заставило ее убрать руки от клавиатуры и перечитать последнюю фразу собеседника.

Их сообщество никогда не занималось коммерцией и не пыталось заработать деньги на своих трудах. Теперь Кира засомневалась, что это правильная позиция. Каждый из разработчиков браузера Snake имел достаточно умений, чтобы работать в компании по типу «Майкрософт». Но именно это их и объединяло — Киру, Линду, Флоренса и прочих — нежелание иметь над собой власть. Деньги не были проблемой. Проблемой стало отсутствие идеи у сообщества, чтобы превратить его в движение. Выйти за пределы скрытой веб-страницы, где они проводили вечера, и начать двигаться вверх.

Написать портативную программку, которая отправится на чужой компьютер и преподнесет на блюдечке все данные оттуда на мейл — дело нехитрое. Требовалось что-то более масштабное. Хотя бы для начала в ограниченном доступе «для своих», ради пробы.

Обсудить это Кира могла только с Флоренсом. Даже Линда вряд ли бы дала дельный совет. Но Флоренс обычно появлялся в сети только к вечеру. Кира нетерпеливо стиснула зубы и закуталась в тонкое одеяло.

2.

— Если я правильно понял, ты планируешь организовать что-то вроде Интернет-фирмы.

Флоренс внимательно выслушал Киру. Они созвонились по специальной программе, заменяющей телефон участникам сообщества. Во время конференц-звонков Кира замечала, что некоторые даже изменяют голос — благо дело, для этого есть масса способов.

— Ну, вроде того. — Кира и сама не знала, как назвать то, что крутилось у нее в голове. — Пишем несколько полезных программ под разные системы и продаем их. Постепенно будем расти.

Флоренс посмеялся. Кире понравился звук его смеха — глубокий, легкий, мелодичный.

— Подруга, ты шутишь? За большинством из нас наблюдают спецслужбы, а кто этого избежал, у того еще все впереди. И ты серьезно считаешь, что нам дадут вот так взять и организовать Интернет-фирму?

— А кто узнает, чьих рук дело?

— Рано или поздно все равно правда вылезет наружу. Я согласен с тобой — нам нужно что-то масштабное. Но не коммерция. Ты хочешь дать нам лицо, а это приведет к краху.

— И что ты предлагаешь?

— Для того, чтобы перейти к более широким действиям, нам нужна крепкая почва под ногами.

— В каком смысле? — не поняла Кира.

Она услышала негромкий короткий «пшик» — Флоренс явно планировал выпить.

— Стоило нам по неосторожности влезть, куда не следует, как тут же нагрянули федералы. Ты еще легко отделалась, между прочим. Я это к тому, что еще подобное приключение — и так просто дело не кончится.

— Мы предохранялись как могли.

— Это все не то, — протянул Флоренс. — Не стоит даже пытаться браться за серьезное дело, пока не будет уверенности, что на следующий день к нам не заявятся старые знакомые с наручниками. На мой взгляд, нужно работать именно над этим.

— Все известные способы анонимности известны и службам. Тут у кого уже ума хватит…

— Погоди, — перебил ее Флоренс. — Ты не дослушала. Представь себе обычную атаку на сеть. Скажем, в истории будет тысяча адресов. Из них, к примеру, восемь сотен пустые, и уже двести — реальные. Сколько времени потребуется службам для решения такой задачи?

— Не больше трех дней с учетом обстоятельств.

— А если адресов будет миллион? И реальных из них — не больше сотни?

— Это все, конечно, здорово, но как реализовать? Написать вирус, замаскировать его под программу… Но придется ждать годы, пока она распространится до такой степени. А такие технологии не стоят на месте — постоянные обновления, прогрессирующие технологии. Мы скорее состаримся, чем станем хозяевами Интернета.

— Я думал, тебе нужна работа для ума. — В голосе Флоренса послышалось раздражение.

— А ты сам чем занят? — язвительно поинтересовалась Кира. — Ищешь новую порнушку?

— Я пытаюсь пробраться к Линде. Сердце подсказывает мне, что у нее на компе есть пара ее фото.

— Этого нельзя делать!

— Да кто узнает. Ты же никому не скажешь? И потом, я не собираюсь ей вредить — всего-навсего посмотрю на ее личико.

— Все равно, — настаивала Кира, хотя знала, что от ее слов Флоренс не бросит затею. — У нас есть и своя мораль…

— Если бы кто-то из нас мог рассуждать о морали, так это точно не ты, — заметил Флоренс. — Займись делом. Если понадобится помощь — обращайся.

Кира мысленно выругалась и закрыла программу для разговоров. Она не собиралась слушать Флоренса, тем более, что разговор с ним не дал ей ничего полезного. То, что он хотел воплотить, было невыполнимым. Идея самораспространяющегося вируса давно возникла у Киры, но она так и не придумала, как ее реализовать. Одно дело — вирус, который за год поразит сотню целей, а другое — то, о чем говорил Флоренс.

Теперь ей предстояло поразмыслить над тем, что должен ей дать новый проект — удобство для сообщества, коммерческую основу или же это будет программка для личных целей, каких Кира написала уже не один десяток.

Для сообщества писать в одиночку она не станет — такие вещи нужно обсуждать с друзьями. За коммерческую основу тоже браться не стоило — Кира плохо знала рынок и пока не представляла, что сможет принести доход. Она решила заняться этим позднее, а свои силы направить в полезный для самой себя софт.

В ее голове уже выстраивались строчки кода, переменные, их значения и функции. Она достала из сумки блокнот с карандашом и за десять минут набросала на листке алгоритм действия еще не рожденной программы. Затем несколько раз подтерла ластиком некоторые пункты иисправила. Теперь оставалось изложить написанное на бумаге компьютеру на машинном языке.

Кира уже начала работу, когда Ник едва слышно постучался в ее комнату.

— Ты уже не спишь? — спросил он, входя. — Уже вечер. Не хочешь перекусить?

— Нет, спасибо, я ела сегодня, — ответила Кира, полностью погруженная в работу.

— Но это было днем! А сейчас уже девять вечера.

Кира отвлеклась от экрана ноутбука.

— Мне достаточно было обеда, — твердо сказала она.

Ник в растерянности стоял на пороге, словно не знал, что сказать еще. Кира отнеслась к этому равнодушно.

За окном темнело. Кира хотела выйти на улицу, прогуляться, посмотреть на вечерний Лондон. До этой минуты она видела его лишь на картинках и фотографиях, а теперь было достаточно сделать несколько шагов, чтобы увидеть в жизни. Киру не заботило то, что об этом могли только мечтать миллионы людей. На первом плане для Киры всегда стояли дела, и уже потом — посторонние мысли и чувства.

Например, сейчас Кира считала нужным навести порядок в мыслях. И понять, наконец, что ей было необходимо на самом деле, а что было мимолетным желанием. Кира терпеть не могла тратить время впустую, но с другой стороны перед ней стояла перспектива и соблазн провести свободное лето в Британии, получить максимум впечатлений, насытиться этой страной на год вперед. Ведь ей нужно здесь остаться, поэтому нельзя допустить, чтобы ее отчислили из университета и отправили обратно в грязную квартиру в рабочем районе небольшого города в России.

Ник по-прежнему стоял у двери.

— Ладно, я выпью чаю, — сдалась Кира.

В холодильнике нашелся лимон. Кира отрезала несколько ломтиков, разложила на блюдце и в уголок насыпала сахару. В последнее время она пристрастилась к этому угощению, а все началось с того, что однажды в ее съестных запасах не нашлось ничего, кроме лимона и сахара. От безысходности пришлось их смешать, и, как ни странно, ей понравилось, хотя она никогда не любила цитрусовые.

— Приходила мисс Хилинг, — сообщил Ник. Кира понятия не имела, о ком он. — Эта женщина поможет нам первое время по просьбе твоей русской учительницы. Оставила немного денег — заплатить за квартиру, ну и на необходимые нужды.

— Хорошо.

— Чем планируешь заняться? — полюбопытствовал Ник, пока она жевала кисло-сладкую дольку лимона. — Я думал, вечером мы, может, отметим знакомство, да и твой переезд. Выпьем чего-нибудь, погуляем…

— Я бы предпочла поработать, — коротко ответила Кира.

— Да ну, брось. Ты получила уникальную возможность, которую получают единицы. И ты вот так просто сядешь работать?

— Почему бы и нет?

Повисло молчание. Ник явно уже оставил попытки продолжить эту тему и, видимо, искал новую. Кира с недовольством отметила про себя, что парень не привык к одиночеству, и ее приезд для него был как спасение. Интересно, как и с кем он жил здесь до нее.

— Мне бы хотелось узнать про Россию, — сказал Ник. — За всю жизнь я знал всего одного человека оттуда, но я тогда был ребенком.

— Зачем тебе это? Хочешь туда попасть? — с удивлением посмотрела на него Кира.

— Не знаю. Я видел Россию только на фото. Кремль, Москву, Петербург. Красиво.

Кира промолчала. Ей захотелось закурить, но пепельницы она не обнаружила — Ник не курил.

— Как там вообще живут люди? — продолжал он расспрашивать. — Почему столько народу оттуда уезжают в другие страны? Мой отец ученый, и ему предлагали работу в России, но он отказался. Хотя говорил, что у них в научном центре каждый пятый — русский.

Кира демонстративно достала сигареты из кармана и положила на стол. Ник обратил на это внимание, но ничего не сказал — только открыл окно и поставил перед Кирой блюдце, заменяющее пепельницу.

— Здесь с этим строго, так что будь аккуратнее.

Воспоминания вновь накатили на Киру волной. Она думала, что ответить Нику на его вопрос — желания разговаривать о родной стране у нее не было ни малейшего.

— Давай, я в другой раз тебе расскажу? — не слишком уверенно предложила она.

Ник пожал плечами.

— Как знаешь. Может, все-таки выпьем чего-нибудь?

— Ладно, — согласилась Кира. Она подумала, что не стоило с первых дней обострять отношения с Ником — неизвестно, сколько ей придется с ним жить, и потом, Кира считала свое согласие своего рода инвестицией — взамен на беседу Ник ей обеспечит покой на ближайшие несколько часов, что даст ей спокойно поработать над программой.

Ник мигом открыл морозилку, вынул оттуда шампанское и с видом умельца осторожно открыл его. Без вылетающей пробки и фонтана пены. Кира следила за его действиями без интереса — все ее мысли занял проект программы, первые строки которой уже ждали ее на ноутбуке.

Пока Кира мысленно писала код, Ник уже разлил шампанское по бокалам.

— За знакомство? — предложил он. Кира кивнула и быстро сделала пару глотков.

На этот раз Кира решила завязать разговор — Нику уже стало сложно найти общую тему.

— Ты учишься на врача?

— Нет. — Ник смущенно опустил взгляд. — Учился в колледже. Но не вышло закончить.

— Почему же?

Ник замялся.

— Нужно было помогать родственникам. Пришлось пожертвовать.

— Не соглашусь, — покачала головой Кира. — Ты по-прежнему не расстался с мечтой.

— Откуда ты знаешь?

— У тебя полно книг по этой специальности.

— Да. Просто мне это очень нравится. У меня мать была врачом. Всегда говорила, что это самое прекрасное на свете — спасать людей, помогать им. И одно дело — помочь нуждающемуся на улице, подкинуть мелочи, чтобы он смог выпить чаю, согреться осенним вечером, а другое — когда спасение человека твой долг. Когда его жизнь зависит от тебя.

— Это большая ответственность. Иногда бывает так, что человек умирает на операционном столе.

— Про это я тоже наслышан. Да, это очень трудно. Когда матери не удавалось спасти человека, она не спала ночами — считала это своей виной. Ее не волновали реальные шансы человека на выживание — если был хоть один из миллиона, она бралась за операцию, даже если все остальные хирурги отказывались.

Ник подлил шампанского себе и Кире.

— А по выходным она молилась.

— Молилась?

— Да. Ходила в церковь и молилась. Она верила в Бога и всегда просила его о помощи своим пациентам.

Кира сделала вид, что ее интересует этикетка на бутылке и принялась ее рассматривать.

— От чего она умерла?

Ник замер — Кира это почувствовала. Казалось, он даже перестал дышать.

— Черт, откуда ты это знаешь?

— Время. Когда ты сказал, что она была врачом, я посчитала, что она могла уволиться, или просто сменить род деятельности. Но вера в Бога сама по себе не исчезает.

Ник поставил бокал на стол и измученно выпустил воздух.

— Да уж. Я и не обратил внимания.

— И верно. Я часто вижу то, чего не замечают другие. Так от чего?

— Рак в последней стадии. Врачи говорили, что нужна операция, что есть шанс. Но она отказалась.

— Она знала то, что пропустили врачи, — рассудила Кира.

— Скорее всего, — медленно проговорил Ник. — А где твои родители? И чем они занимаются?

— Понятия не имею, — честно сказала Кира. — Я их давно не видела.

— Вы даже не созваниваетесь?

— Нет. Когда-то я ясно дала понять, что не хочу с ними общаться.

— Они плохо с тобой обращались?

Кира прикрыла глаза. Снова воспоминания. Какие-то отдаленные, глухие голоса, словно в телефонной трубке, крики, горячее дыхание в ухо и омерзительная острая боль. Она содрогнулась, а Ник это заметил.

— Кира! С тобой все в порядке? — Он обеспокоенно смотрел ей в лицо.

— Да.

— Мне показалось, ты как-то побледнела.

Кира потрясла головой. Еще не хватало, чтобы все ее внутренние «демоны» как-то отражались на лице. Она залпом допила шампанское и налила еще.

К счастью, Ник поспешил сменить тему разговора.

— А у тебя был друг, когда ты уезжала?

— Что ты имеешь в виду?

— Парень, бойфренд, любовник, жених, — с усмешкой перечислил Ник. — Какое слово больше подходит?

— Нет, не было. — Кира склонила голову.

— Неудивительно, — сказал Ник. — Сдается мне, у тебя сложный характер.

— Меня он устраивает.

Тем временем за окном стемнело. Кире захотелось на улицу, но коротким поводком ее держал код, который рвался из головы в ноутбук. Она пыталась расслабиться, отвлечься от забот, сидя на чистой кухне и потягивая британское игристое вино из хрустального бокала. Но не удавалось. Кира не привыкла откладывать идеи на потом — если идея возникла, то ей требовалась немедленная реализация.

А с другой стороны так манил теплый, приветливый английский ветер, пробиравшийся в приоткрытое окно.

Кира решила завтра все же выбраться на улицу.

— Нам нужно устроиться на работу, — неожиданно сказал Ник. — И чем быстрее, тем лучше. Я уже присмотрел пару мест.

— Отлично, — отозвалась Кира. — Я полагаю, ремонт компьютеров везде актуален?

— Ты можешь найти что-нибудь более стоящее.

— Не хочу. Мне нравится именно это.

— Но мисс Хилинг могла бы помочь тебе устроиться на приличную работу…

— Я же сказала, что не стоит, — раздраженно прервала его Кира. — Я сама о себе позабочусь.

Ник недоуменно моргал. Кира допила шампанское и отставила бокал. Почему-то захотелось есть, но Кира подавила это желание. Она знала, что набитый желудок — помеха мозгу. А ей предстояла целая ночь за работой. Все же она взяла еще одну дольку лимона в сахаре и сунула ее в рот.

— Как ты можешь это есть? — Лицо Ника скривилось, будто он сам откусил от лимона. — Я могу заказать пиццу…

Кира махнула рукой.

3.

Утром раздался звонок в дверь. Кира сделала перерыв — за ночь она написала всего сотню строк кода, а это было очень мало по сравнению с ее воображаемым конечным результатом. Пока Ник выбирался из постели, натягивал брюки и открывал дверь, она успела выкурить сигарету и утолить жажду холодным чаем, который налила еще в полночь.

Незащищенная паролем чужая сеть работала без перебоя, и Кира иногда отрывалась от работы, чтобы перекинуться парой сообщениями с друзьями. Ей даже удалось застать Линду, она немного поболтали по программе, заменяющей им телефон, но потом Линда исчезла, сославшись на бытовые проблемы. Флоренс в сети не объявился за всю ночь ни разу.

Кира решила не говорить Линде о намерениях Флоренса в отношении нее. Ей самой стало интересно, чем увенчаются его попытки взломать компьютер Линды — если это удастся Флоренсу, то будет ясно, как Виктор узнал о пятидесятой задаче.

Кира поймала себя на мысли, что в последние дни не вспоминала о Викторе. А ведь этот человек пытался ей угрожать, или что-то вроде того. Кира удалила его сообщения из ящика еще тогда, а теперь появилось желание перечитать их. Человек, возомнивший себя хозяином. Кира пробежалась по сайтам новостей — всего один раз ей удалось наткнуться на имя Виктора. То было сообщение о том, что пока не обнаружено никаких следов.

Кира была вынуждена признать, что этот Виктор неплохо провернул свой план. Его вряд ли найдут — по крайней мере, все возможные методы службы уже перепробовали. А на что-то более оригинальное они не были способны. Виктор использовал какой-то нестандартный метод взлома, и поэтому попытки найти его свелись к нулю.

С кухни раздавались голоса. Один из них принадлежал Нику. Другой — девушке. Кира решила не нарушать их идиллию, и поэтому выбросила окурки из блюдца прямо в окно. Она не знала, как к такой выходке отнесутся британцы, но сомневалась, что это для них в порядке вещей, как это было в России. И стоило Кире только подумать об этом, как снизу раздались возмущенные голоса.

Ник сказал, что здесь строго с «этим». Кира пообещала себе, что это первый и последний раз, когда она позволила себе такое вольничество, присущее русскому человеку. Не хватало ей проблем с самого начала жизни в чужой стране.

Сонливость не наступала — лишь глаза немного болели. Кира достала из сумки капли — она часто ими пользовалась, когда глаза начинали болеть. Пару лет назад окулист в районной больнице диагностировал астигматизм и сказал, чтобы Кира непременно обзавелась специальными линзами. Но у нее постоянно не хватало денег на них, и приходилось обходиться каплями, чтобы хоть как-то проявлять заботу к глазам.

Закапав глаза, Кира бросила флакон обратно в сумку и легла на спину, не размыкая век. Прислушавшись, она поняла, что больше говорила девушка — Ник изредка вставлял свою фразу, и тут же поток ее речи продолжался. Это могла быть дальняя родственница, старая подруга, — человек, которому есть, что рассказать. Например, поделиться впечатлениями о каком-нибудь путешествии. Но она говорила на повышенных тонах — была взволнована или возбуждена.

Значит, что-то случилось. Кира посмотрела на часы — половина восьмого утра. Значит, случилось что-то важное. Кире стало интересно, хотя ее порой саму пугал нездоровый интерес к чужим проблемам. Раньше она относилась с безразличием к жалобам от окружающих, но со временем пристрастилась. Психология объясняла это отсутствием счастья в своей жизни, с чем Кира была категорически не согласна.

Голоса тем временем стихли, и до Киры донесся шум чайника. Это означало, что посиделка Ника и его гостьи затянутся, а Кире требовался кофе или крепкий чай, чтобы продолжить работу. Она распахнула глаза, решительно встала с кровати и направилась на кухню.

Гостья оказалась стройной девушкой в обтягивающих джинсах, зеленой блузке и с ненатурально-светлыми волосами. Ее лицо на самом деле выдавало ее взволнованность, а Ник с понимающим видом стоял у окна и нервно теребил шариковую ручку. Кира медленно подошла к чайнику, из которого уже валил пар.

— Всем привет, — хриплым голосом сказала Кира. — Не помешаю?

— Нет-нет, — быстро откликнулся Ник. — Знакомьтесь. Дана, моя близкая подруга. Кира, моя… сожительница.

Кира кивнула Дане и налила в кружку кипятка. Чай кончился, и ей пришлось насыпать растворимого кофе.

— Мы ходили в полицию, и там пообещали ее найти. — Это Дана проговорила, глядя на Ника. Кира мысленно обрадовалась — ага, значит, все-таки серьезные проблемы, раз дело дошло до полиции.

— Я ума не приложу, что могло случиться. — Ник сокрушенно опустил голову. — В последний раз мы с ней общались на прошлой неделе. Она работала над каким-то новым материалом.

— Вот! Мне она тоже о нем рассказывала. Вроде как материал мирового масштаба. Я и подумала, не связано ли это?

Кира размешала сахар и вернулась к себе в комнату. Ее интерес возрастал — судя по отрывкам разговора Даны и Ника, пропала их общая знакомая. А Кира прекрасно знала, что методы поиска информации полиции и ей подобных в корне различны, и Интернет-сыщики находили необходимое в разы быстрее, чем стражи порядка. И Кире оставалось ждать, пока Ник расскажет ей о пропавшей, а он это несомненно сделает.

Ник зашел в комнату к Кире через полчаса — она как раз только взялась за продолжение кода. Кира заметила, что он надел чистую рубашку и те самые джинсы, в которых он пришел ее встречать. В руках он держал небольшую стопку бумажек, похожих на объявления.

— Мне нужно уйти, — вполголоса сказал он. — Пропала одна моя хорошая знакомая, Дана хочет расклеить объявления с ее фото.

Кира приподняла бровь. «Объявления о пропаже — прошлый век».

— Хорошо. Можешь закрыть дверь на ключ — я никуда не собираюсь. Можно взглянуть? — Она протянула руку к объявлениям. Ник отсоединил от стопки один листок и дал ей.

Кира внимательно посмотрела на текст. Она была уверена — пока Ник с Даной займутся бесполезным, по сути, делом, она уже соберет целое досье по пропавшей.

Итак, ее звали Сара Саммерс, ей было двадцать три года, особые приметы — татуировка в виде дракончика на левом плече. Маловато для начала поиска, но хотя бы это. Внизу объявления размещалась фотография Сары, и на ней Кира задержалась. И вовсе не потому, что ее заинтересовало лицо девушки.

Сердце Киры замерло. Фото Сары Саммерс было выложено в профиле Виктора. То самое фото, та самая голубоглазая девушка с золотистого цвета волосами. И хотя на черно-белом фото было трудно определить настоящие цвета, Кира ни на миг не усомнилась в том, что Сара и та девушка с фото у Виктора — один и тот же человек.

— Она симпатичная, — глухим голосом произнесла Кира.

— Да, это верно. Будем надеяться, что с ней все в порядке.

Он вздохнул и вышел из комнаты. В прихожей они немного потоптались перед выходом, и, наконец, Киры услышала хлопок двери и звук защелкивающегося на ключ замка. Тут же она метнулась к ноутбуку и открыла поисковик.

Уже через пять минут Кира знала, что Сара Саммерс была довольно популярной в Лондоне личностью. В прошлом году она стала обладателем диплома и гордого звания «журналист». И за год Саре удалось написать несколько разоблачающих статей — одна из них даже указала на бордель, который был неплохо замаскирован под приличное кафе. В качестве посетителей выступали не последние личности в городе, и их имя было очернено той самой статьей.

Для Киры вся ситуация стала ясна — девушка совала нос в чужие дела, и за это понесла наказание. В лучшем случае получила по голове и оказалась где-нибудь в лесу за десятки километров от города. Киру мучал другой вопрос — как она связана с Виктором? Почему именно ее фото он выложил в свой профиль?

Кира пересмотрела добрую сотню страниц, на которых содержалась хоть какая-то информация о Саре. Отзывы, достижения, блоги, у которых было читателей в разы больше, чем у Киры. Но ничего, указывающего на связь с Виктором. Виктор объявил себя, как сетевой преступник, а Сара ни разу не сунулась в дела хакеров — ее интересовали вещи, связанные с Лондоном и реальными злоумышленниками, а не виртуальными.

С виду никакой связи. Но это лишь разогрело в Кире любопытство, какого она не испытывала уже долгое время. Она решила во что бы то ни стало найти ответ на все вопросы, что возникли за последние полчаса, включая самый главный и первоначальный.

Кем был Виктор в реальной жизни. Пусть об этом никогда не узнают спецслужбы, пусть это останется тайной для жертв сетевого злодея, но Кира должна была это выяснить. И ключ к этой загадке звался Сарой Саммерс.

Ник пришел под вечер. Он выглядел усталым. Приняв ванную, он съел пару сандвичей, купленных по пути домой, и упал на кровать в своей комнате. Кира не стала ждать — она без стука открыла дверь его комнаты и вошла.

— Не спишь? — Хотя Ник лежал с открытыми глазами. Кира села на край кровати. — У меня к тебе несколько вопросов.

— Ого, — вымученно улыбнулся Ник. — Я думал, ты никогда первая не заговоришь. Представляешь, обошли весь город. Дана еле на ногах держалась под конец.

— Сара, та девушка, что пропала — блондинка с голубыми глазами?

Ник с удивлением на лице приподнялся.

— Верно. А откуда ты…

— Давай договоримся. Сначала спрашиваю я, потом — ты. — Кира не собиралась затягивать разговор. — Расскажи мне о ней. Коротко, но старайся не упустить важные мелочи.

Ник снова лег и устремил взгляд в потолок.

— Я знаю Сару уже не первый год. Нас познакомила Дана однажды на вечеринке. Сначала мы не очень ладили — любопытство Сары не знало границ. Она постоянно задавала вопросы, всегда лезла не в свое дело, но такова натура настоящего журналиста. Друзья уже давно смирились, хотя некоторые говорили, что до добра это не доведет.

— Они оказались правы, — не удержалась Кира от усмешки.

— Ты думаешь, с ней что-то случилось?

— Продолжай рассказывать.

— Сара всегда обращала внимание на странности. Почитай в ее блоге, там есть заметка о кафе-борделе. Мало, кто знает, с чего началась история. Саре показалось, что одна из официанток в нерабочее время была одета, как проститутка. Естественно, все посмеялись. Но потом, через месяц, ей удалось докопаться. Упорству Сары можно позавидовать. Подумать только — каждый день десятки людей видели эту официантку в нерабочее время, как она входила в кафе и как выходила. И никто не обратил внимания. А Сара…

Кира невольно закусила нижнюю губу. Действительно, Сара Саммерс заслуживала уважения. Она принадлежала как раз к той породе людей, которые не только смотрят, но и видят.

— У Сары было много друзей? — спросила Кира.

— Да. С ней многие общались. Хватало и друзей, и поклонников, и завистников, само собой.

— Из страны она уезжала?

— Не припомню ничего такого. Скорее, нет, чем да.

Кира кивнула. Ей было достаточно, чтобы взяться за поиски. Ей и ее друзьям. Обычно хакеры находили информацию за два часа, пока что единственным исключением являлся Виктор. Но от мыслей о нем нужно избавиться — начинать с него бессмысленно. Он не выйдет на контакт, не объявит свое местоположение, не предоставит информацию. Нужны другие пути, и Кира предпочла начать с друзей.

— Ты хочешь помочь нам? — спросил Ник. — Этим занимается полиция, и объявления висят по всему Лондону. Ее найдут, наше дело — ждать.

— Предлагаю пари, — пожала плечами Кира. — Я найду ее быстрее, чем полиция.

— Что? — Ник не сдержал насмешливой ухмылки, и Кире внезапно стало противно. — Какое пари? Ее обыскались все, кто только знал ее! Действительно знал. А ты послушала про нее пять минут и уже считаешь способной найти ее быстрее, чем полиция. Не шути так больше. Возможно, с ней приключилась беда…

— Тысяча долларов.

— У тебя нет таких денег.

— Найду. К тому же, что ты теряешь? Если ты прав, а ты, безусловно, в этом уверен, то ты получишь тысячу, не отрывая свой зад с места.

Ник несколько секунд смотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Ты не в себе, — сказал он.

— Да какая тебе разница! — повышенным тоном ответила Кира. — Соглашайся, я дважды не предлагаю.

— Черт возьми, как ты можешь предлагать такое? — Ник неожиданно разозлился. — А что, если с ней что-то случилось?

Кира с самодовольно поднятой головой встала и пошла к двери.

— Не тревожь меня пару часов, и ты узнаешь, что случилось с Сарой.

Первым делом Кира вошла в чат-комнату. Линда и еще три человека яростно спорили о необходимости обновления их браузера Snake. Увидев Киру, они поздоровались с ней и продолжили спор.

Кто слышал о Саре Саммерс? — сразу напечатала Кира.

Британская журналистка. Она наделала много шума, когда раскрыла тайну кафе с проститутками, — последовал ответ от Линды.

Тебе откуда это известно?

Один из посетителей был нашим министром. Он приехал в Лондон по делам. Похоже, решил расслабиться. Насколько мне известно, его уволили.

Значит, она насолила многим влиятельным людям с разоблаченным кафе.

Это верно. Что-то случилось?

Да. Она пропала. Мне нужно за пару часов найти ее, на кону тысяча долларов.

Ого. Хорошо, поможем. Адрес ее есть?

Кира задумалась. Она могла вернуться в комнату Ника и спросить у него, но сочла это лишним.

Нет. Только фото.

Я знаю, что можно сделать, — вмешался в разговор один из тех, кто спорил с Линдой. — Я выставлю ее фото в профиле на одном форуме. Там такая же технология — обычный браузер не откроет, и сидят только наши. Никакой слежки, все анонимно.

Выставишь фото? Зачем?

Кира почувствовала, как мурашки пробежались по коже.

Так делают, когда нужно найти человека. Ставят его фото в профиль, это вроде как знак. Об этом никакие службы не знают, по крайней мере пока.

И тут словно электрический разряд ударил в голову Киры. Виктор искал Сару, вот и все объяснение. Ему как воздух требовалась информация о ней — он даже в ящике выставил ее фото. Не уменьшенную копию, в которой разве что черты лица разглядишь, а именно оригинального размера.

Не нужно, — написала в чат Кира. — Один человек уже дал клич таким образом.

Люди из чат-комнаты быстро разбежались — начались поиски. Сейчас они сообщат своим сетевым друзьям, те — своим, и так за полчаса все неспящие хакеры будут задействованы. Вся эта бригада способна добыть, как порой казалось, самую немыслимую информацию вплоть до сексуальных партнеров за последний месяц, не говоря уже о детализации телефонных звонков и сообщений. Их методы были незаконны и наказуемы, но в разы более оперативные, чем другие известные людям.

Кира запомнила время, которое показывали часы в тот момент, когда она села за ноутбук — десять вечера. Прошло уже пять минут — Кира хотела сохранить пунктуальность и ровно в полночь сообщить Нику о результатах.

Но она ошиблась. Линда снова появилась в Сети уже через четверть часа.

Странное дело. Три дня назад она планировала сесть за новую работу и всем объявила, что не выйдет никуда из дома. Я просмотрела ее переписки в социальной сети.

Кира достала из пачки сигарету и задумалась. Написать друзьям можно было что угодно, другой вопрос — на самом ли деле Сара собиралась погрузиться в работу или сказала так только для отвода глаз, а сама собиралась заняться чем-то другим.

Эй, ты тут? — снова написала Линда.

Да. Думаю.

Я отправила тебе на ящик то, что смогла накопать. Вдруг что-то покажется полезным.

Спасибо.

Кира выключила ноутбук и снова зашла в комнату Ника. Тот читал книгу, лежа на кровати. Увидев Киру, он расплылся в улыбке.

— Ты уже принесла тысячу?

— Одевайся, нам нужно прогуляться.

Дом, в котором жила Сара Саммерс, находился в конце улицы, ведущей к центру. От дома, где остановилась Кира, его отделяли не больше пятисот метров. Всю дорогу Ник заинтригованно молчал, хотя Кира думала, что он не перестанет сыпать пустыми вопросами. То ли предвкушение победы в споре заставило его молчать, то ли дикий интерес к судьбе Сары — в любом случае Кира была довольна сложившейся обстановкой. К тому же она наконец получила возможность погулять по ночному Лондону, хоть и самую малость.

— Пришли, — сказал Ник. Кира оглядела пятиэтажное здание, перед которым они остановились.

— Где ее окна?

— Вот ее комната. — Ник указал на угловое окно на первом этаже.

— Все складывается как нельзя лучше, — пробормотала Кира, подходя ближе.

Свет в комнате не горел. Кира долго пристально вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-то, но тщетно. Ник нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Ну что там?

— Подожди! — отмахнулась Кира.

На миг ей показалось, что она что-то приметила. Перед глазами поплыли темные круги от напряжения, и Кира протерла их ладонями. Да, зрение ее не подвело — в глубине комнаты сквозь занавеску едва виднелся мерцающий зеленый огонек. Кира отошла от окна, размышляя, что это могло быть.

— Скажи, Ник — Сара была рассеянной, могла что-то забыть, недосмотреть?

— Сомневаюсь, — усмехнулся Ник. — Она же журналистка. Ей нужно быть очень внимательной, особенно к мелочам.

— Полиция была у нее дома?

— Сомневаюсь. На стук никто не открывал, а ломать дверь они не стали.

Кира достала телефон и взглянула на часы. Одиннадцать.

— Я думаю, ты понимаешь, что не в моих интересах ждать. — И она решительно направилась к окну.

— Постой! Кира! Что ты собираешься сделать?

Она запрыгнула на подоконник и оглядела щель между стеклами. Что-то тут было не так. Щель казалась слишком широкой — примерно в полсантиметра. Кира, с трудом удерживая равновесие на узком подоконнике, уперлась плечом в окно и приложила усилия. Что-то щелкнуло — и через секунду она ввалилась в открытое окно в комнату Сары. Ник что-то прокричал с улицы.

Ушибленное плечо отзывалось тупой болью. Кира Встала на ноги и огляделась. Ее предположения оказались верны — мерцала лампочка невыключенного ноутбука. Либо Сара забыла его выключить, что по словам Ника было маловероятно, либо… она была дома.

— Ну и где здесь включается свет?

До Киры донесся затхлый запах. Она ощупывала стены в поисках выключателя. Тут в окне возникла тень, и в комнату запрыгнул Ник.

— Ты понимаешь, что это нарушение закона? — прошипел он.

— Наверное. Ты не знаешь, где здесь включается свет?

Что-то бормоча под нос, Ник шагнул в другой конец комнаты и протянул руку к стене. Щелчок — и лампа с потолка зажглась. Кира оказалась в углу комнаты, выдержанной строго в салатовых и зеленых тонах — обои, постельное белье на узкой кровати, даже обивка стула, стоящего перед столом. А на самом столе лежал тот самый ноутбук.

— Осмотри пока квартиру, — произнесла Кира. Что-то заинтересовало ее в компьютере, но она и сама пока не могла понять, что именно. Ник гневно сверкнул глазами и удалился, и Кира подошла к столу.

Нажав на нужную кнопку, она вывела ноутбук из спящего режима и посмотрела на экран. Сара перед уходом просто забыла его выключить — никакой сайт, никакая программа не осталась открытой. Кира знала, что большинство браузеров сохраняют в истории последнюю сессию — то есть, последние сайты, которые посещал пользователь, можно было легко просмотреть, а на некоторые и зайти под его учетной записью. Кира уже предвкушала занятное времяпровождение.

Она нажала на значок браузера Firefox. Но вопреки всем ее ожиданиям, процессор никак не отреагировал. Браузер не открылся. Кира дважды щелкнула еще раз, и еще. Потом она принялась нажимать на все ярлыки программ, которые только нашла на рабочем столе — компьютер отказывался выполнять команды.

Кира разочарованно вздохнула и взялась за осмотр стола. На нем царил беспорядок — разбросанные тетради, блокноты, карандаши, ручки, под этой грудой лежал черный телефон. Кира повертела в руках альбомные листы — все чистые, кроме одного. На нем почему-то был нарисован непонятный зверь, отдаленно напоминающий собаку и раскрашенный все в тот желто-зеленый цвет. Кира отложила рисунок и взяла телефон.

— Кира! — раздался испуганный крик Ника. Кира подскочила со стула, сунула телефон в карман и пошла на голос. Ник стоял у дверей ванной с белым лицом.

— Что случилось? — Кира подошла к нему.

Ник словно онемевший беспомощно тыкал пальцам в ванную, глядя куда-то мимо Киры в пространство. Она шагнула к двери, и тут Ника вырвало прямо на пол. Кира отскочила назад.

— Нет… не надо, не ходи туда, — простонал Ник, оседая по стене на пол. Остекленелые глаза по-прежнему не выдавали никаких эмоций помимо животного страха. Ника трясло, будто он только что побывал в ледяной воде. Кира брезгливо поморщилась от смеси запахов рвоты и затхлости, исходящей из ванной.

Зажав нос двумя пальцами, она перешагнула мерзкую лужу под ногами и заглянула в ванную. По спине пробежал неприятный холодок от увиденного, и она невольно отпрянула.

— Неплохо, — проговорила она.

4.

Полиция прибыла довольно быстро — не прошло и десяти минут. Теперь в квартире Сары было не протолкнуться — эксперты сновали туда-сюда, фотографировали ванную, саму Сару, два человека в белых халатах и резиновых перчатках тщательно осматривали ее тело, двое гориллоподобных парней в полицейской форме стояли у дверей, держа рации наготове, и командовал этой процессией человек, представившийся сержантом Райвером. Он вежливо попросил Киру и Ника не расходиться — к ним еще оставались вопросы.

К Нику постепенно возвращался нормальный, здоровый вид — бледность спала, дрожь утихла, и теперь он сидел в кресле в гостиной, подперев голову кулаком, и устало следил за работой специалистов. Кира стояла у окна и разглядывала тротуар, стараясь избегать взглядом проходивших мимо полицейских. В памяти надолго застыла картина, увиденная несколько минут назад — лежащая на кафельном полу Сара, в луже собственной крови. Кровь была повсюду — на ванной, на стенах, в раковине. Глаза Сары были открыты, и этот взгляд Кира запомнит на всю жизнь — слегка удивленный, и в то же время тревожный. Взгляд мертвых глаз…

— Мисс, можно вас на минутку? — Сержант Райвер осторожно тронул ее за плечо. Кира кивнула и последовала за ним на улицу. Выйдя из душной, пропахнувшей смертью квартиры, он открыл папку, что все это время держал под мышкой, и достал из нагрудного кармана форменного жилета ручку.

— Итак, вы гражданка России, приехали вчера по приглашению Лондонского университета, до этого никогда в Британии не были.

— Верно.

— Неплохое начало, — издал он смешок. — Если я правильно понял, именно вы были инициатором проникновения в квартиру Сары Саммерс.

— Да, я.

— Почему вы решили так поступить? Вы отдавали себе отчет в своих действиях?

Кира не знала, что ответить. Не рассказывать же офицеру полиции о глупом споре на тысячу долларов.

— Не знаю. Захотелось помочь в поисках.

— Что ж, вам это отчасти удалось. Как правило, мы не взламываем двери без разрешения начальства, а начальство не дает его до определенного момента. Но в то же время вы нарушили законы Британии о неприкосновенности частной собственности. — Он словно с горечью вздохнул. — Я вынужден выписать вам штраф.

— Но я же помогла, вы сами сказали? — В Кире закипела непонятная злость, на что сержант спокойно кивнул.

— Да, и поэтому вы не арестованы. В отчете напишу, что вы… например, разбили стекло, и соседи вызвали полицию. Или сработала сигнализация. О стекле не беспокойтесь — оно на самом деле окажется разбито. С коллегами я договорюсь, так что это останется между нами.

— Идет, — бросила Кира, поняв, что это — лучший вариант.

Но сержант не стремился возвращаться в квартиру. Он выжидательно смотрел на Киру.

— И все же, мисс, что побудило вас влезть в чужую квартиру? Не верится, что это простое любопытство. Вы что-то знали, или увидели, верно?

— Я уже отвечала на этот вопрос, — сказала Кира.

Сержант замялся, подбирая слова.

— Видите ли, я бы мог при желании освободить вас даже от штрафа… Написать, скажем, что чья-то собака лаяла на дверь — собаки чуют покойников, знаете ли. И соседи заподозрили неладное. К чему вам проблемы с полицией с первых дней?

Кира покосилась на него — сержант нетерпеливо ждал ее ответа. Ясно, что полицейские предвидели тупиковое дело без малейших перспектив и нуждались в помощи. Это могло быть на руку Кире, но история о лампочке ноутбука не выглядела правдоподобно. К тому же, она могла породить новые вопросы.

— От чего умерла Сара?

— Пока неясно. Скорее всего, от потери крови. Там действовал маньяк, ей вспороли брюхо, как животному на скотобойне. Никогда еще не видел подобных ран за десять лет. Одного не пойму — она что, была под наркотиками, когда ее резали? Она должна была кричать, сопротивляться, бороться за жизнь. А в квартире порядок, чистота.

— Действительно, странно, — согласилась Кира, лишь отчасти увлеченная разговором. Она сунула руки в карманы. Сержант прищурился.

— Так что по поводу моего предложения?

— Сожалею, но мне нечего больше вам сказать.

Кира и Ник вернулись домой к четырем утра. Ник выглядел жутко подавленным — лицо за какие-то несколько часов осунулось, и на вид ему прибавился десяток лет. Войдя к себе домой, он скинул туфли и сразу ушел в свою комнату, закрыв за собой дверь. Кира не стала возражать против такого расклада дел — то, что сейчас ей требовалось, она получила. Тишину.

Кира быстро сделала себе кофе, нашла чипсы, соленые сухарики и отнесла это все в свой уголок. Есть особо не хотелось, но вот погрызть чего-нибудь не помешало бы. Проходя мимо комнаты Ника, она услышала его голос — он разговаривал по телефону. Кира предположила, что рассказывает Дане о веселой ночи. Ну, или еще кому-нибудь из общих друзей с Сарой.

И снова она была наедине с своим старым добрым ноутбуком. Включив музыку, она вставила в разъем наушники и закинула в рот горсть сухариков. Увидев начало кода, которое она писала прошлой ночью, Кира испытала соблазн забыть про все проблемы и взяться за любимое дело. Но ей пришлось подавить это желание.

Она достала из кармана телефон Сары и повертела его в руках в свете экрана. Он был как новый — ни единой царапины на корпусе, ни одной потертости. Кира включила его и не медля открыла ящик сообщений — пусто. Контакты в записной книжке тоже отсутствовали, как и звонки в журнале. Кира недоуменно смотрела на телефон — новая модель, вышедшая самое давнее месяц назад. Могло ли выйти так, что Сара купила обновку, но не успела ей попользоваться? Кира задумалась. Что делает человек, когда покупает новый телефон?

Этот аппарат не был упакован в коробку, рядом не лежали гарантийный талон и чек. Сара все-таки зачем-то распаковала телефон, но никому не позвонила, не написала ни одного сообщения. Тогда зачем распаковывала? Кира снова осмотрела его со всех сторон, внимательно вглядываясь в каждый квадратный миллиметр поверхности корпуса.

У разъема для карты памяти прорезиненный колпачок открывался — Кира заметила, что край немного оттопырен вверх. Такие колпачки поддевают ногтем, чтобы открыть. Кира снова полезла в меню телефона и быстро нашла диспетчер файлов.

На карте памяти содержались три папки. Две из них — «Джеймс Хилтон» и «Камера пыток» — занимали место, равное небольшому текстовому документу, всего несколько килобайт. Зато размер третьей, которая называлась «Новый мир», превышал размер остальных едва ли не вдвое. Кира попыталась открыть папку «Джеймс Хилтон», но ей не удалось — телефон выдал неизвестную ошибку.

«Не беда, есть и более надежные методы», — с кривой усмешкой на губах подумала Кира и извлекла карту памяти из телефона. В кармане сумки она нашла переходник, через который подобные карты подсоединялись к компьютеру. Не прошло и минуты, как Кира открыла содержимое карты памяти на своем ноутбуке. Ничего нового компьютерный процессор не увидел — все те же три папки. Кира остановилась на той же — «Джеймс Хилтон». И тут же последовала реакция — посреди экрана возникло окошко, требующее пароля. Кира даже немного растерялась — такого она никак не ожидала.

Обойти такую защиту ей бы не составило труда — Нужна была специальная программа, написанная самим Флоренсом. Как-то он хвастался, что с помощью «Дешифратора», как он ее называл, ему удалось взломать пароль на документах бельгийских спецслужб. Кира понятия не имела, зачем Флоренсу понадобились бельгийцы — сам он жил в Канаде, по его словам. Но именно «Дешифратор» мог явить свету то, что оставила под замком Сара Саммерс.

Кира написала Флоренсу на ящик, что требуется его помощь, допила кофе и вытянулась на кровати.

— Итак, нужен ключ. — Кира принялась рассуждать вслух. — Зачем человечество придумало замки? Замок на двери — защита жилья. Если оставить дверь открытой, могут украсть что-то ценное. Но даже когда люди дома, они закрывают дверь на замок — не хотят, чтобы посторонние вошли на их территорию. Шифр на сейфе — прямой аналог. Защита от кражи и посторонних глаз. И… пароль на информации. Папки Сары можно копировать на любой носитель, но что толку от того, если я буду, например, ходить с закрытым сейфом в руках, не в силах открыть его?

Неясно только, зачем Сара закодировала свои материалы. Защита от кражи или просто подальше от посторонних глаз? Или и то и другое? Черт, эти данные хранились на ее жестком диске, она работала над ними, и чтобы скрыть их от других, не нужно большого труда. Скорее, придется потрудиться тому, кто положил на них глаз. Сара не была глупой, значит это отпадает. Остается защита от кражи. Кому и зачем понадобились материалы журналистки? Естественно тем, о ком он написан. Джеймс Хилтон, ты первый кандидат. По крайней мере, твое имя есть в списке.

Кира снова села на кровати и открыла поисковик.

«Джеймс Хилтон, Нью-Йорк…»

«Джеймс Хилтон, Торонто…»

«Джеймс Хилтон, Лос-Анджелес…»

Кира не нашла в списке Лондон. Если Джеймс Хилтон жил в Лондоне, что вероятнее всего, то он был непопулярной личностью. Кира сузила круг поиска, введя в строку поиска «Джеймс Хилтон, Лондон».

Ничего такого, что могло показаться полезным. Кира задумчиво грызла сухарики, просматривая Интернет-страницы поисковой службы. Что ж, придется снова обратиться к друзьям.

Мне нужен Джеймс Хилтон, Лондон.

Тебе не хватает способностей, чтобы найти его самой? — ответил «April».

Я на новом месте. Не хочу пачкать новый адрес, проблемы излишни.

Мне кажется, их у тебя и так хватает — за последние дни ты уже третьего человека ищешь.

Не хочешь помогать — тебя не заставляют.

Да ладно, это несложно. Подождешь пять минут?

Мне не надо за пять минут. В поисковике я и сама могу набрать.

Обижаешь, сестренка. Потерпи немного и сама все увидишь.

И ровно через пять минут программка-уведомитель сообщила о новом письме. Кира открыла ящик — Эприл сдержал слово. К письму были прикреплены четыре текстовых файла. Кира открыла первый.

«Джеймс Хилтон, Лондон, Стэффолд-стрит, 19.»

Дальше содержалась подробная информация о всех передвижениях — начиная со школы и заканчивая нынешним местом работы. Охранник.

Ого. Откуда такой подробный отчет?

У меня свои каналы. Не переживай, ни капли выдумки — все слизано с базы данных лондонской полиции.

Кира не стала допытываться и вернулась к письму. Следующий. Джеймс Хилтон, врач. Тайер-стрит, 9. Кира уже без ярого интереса просмотрела двух оставшихся — безработный и учитель в школе.

Кира была готова поставить голову на отсечение, что тот самый Джеймс Хилтон, о котором написала Сара, жил на Тайер-стрит. Вопрос — что было написано в том документе, который скрывался под паролем. Статьи Сары в основном носили разоблачающий характер, и не стоило ожидать, что о Джеймсе Хилтоне Сара написала хвалебный очерк.

Кира зевнула. Сон начинал свою атаку, и на этот раз она не собиралась сопротивляться. Все равно мозг работал с трудом, и вряд ли бы продолжение кода вышло удачным, а Кира ненавидела переделывать то, что уже сделала, и поэтому всегда старалась тщательно обдумывать новые проекты. Она стянула с себя джинсы, переодела майку и залезла под одеяло.

За окном уже светало.

Утром Кира не обнаружила Ника в квартире. На кухонном столе лежала записка — «Ушел к Дане, приду к вечеру». Эта записка заставила Киру чуть заметно улыбнуться — ей никогда не приходилось сталкиваться с подобным. Все такие послания, оставленные на столах, прикрепленные к дверцам холодильника и спрятанные под подушку, казались ей вымыслом из книг и фильмов.

Выкинув записку в мусорный пакет, Кира включила чайник и достала из шкафа печенье. Ей предстоял целый день в одиночестве, каких она провела сотни в России. Но здесь Кира почему-то почувствовала себя неуютно. Дверь Ник закрыл на ключ — она не поленилась проверить, и это значило, что прогулка тоже отпадала.

Кира открыла окно, села на подоконник спиной к улице и закурила. Подороге проехал самый настоящий красный двухэтажный автобус. Кира завороженно проводила его взглядом до самого поворота, где он скрылся из виду. Именно такие автобусы казались ей символом Британии и Лондона — без них нельзя было представить эту страну.

Глядя выше сверкающих черепицей на солнце крыш, Кира курила и думала о том, что где-то там, за горизонтом, вдалеке осталась страна, в которой она родилась и выросла. Двадцать один год, почти что целая жизнь. Кира отчетливо помнила тот день, когда она научилась выговаривать букву «р», затем первое сентября — банты, костюмы, воздушные шары и незнакомая тяжесть за спиной. Противный запах первой сигареты, странное воодушевленное состояние после первой бутылки пива. Словно в тумане выпускной, на котором Кира напилась и сбежала с праздника домой — ей было противно торжество. Когда-то у нее были друзья, и она даже могла испытывать теплые чувства. Но это все осталось в прошлом, от которого Кира так старательно убегала.

Порой ей хотелось все это вернуть — посиделки с веселой компанией в городских парках, поздравления по праздникам, не имеющие смысла — Новый год, Рождество, День Святого Валентина, восьмое марта, день рождения. Кира знала, что потребность в общении и социальных контактах — неотъемлимая потребность каждого человека. И считала, что в таком случае ей следовало родиться животным. Животные инстинкты для Киры представлялись чем-то чистым, искренним, даже священным. Она понимала волков, разрывающих свою добычу на куски в защите своей территории или семьи, но никогда бы не поняла убийцу, совершившего злодеяние за деньги.

Кира вспомнила о Саре Саммерс. Эта загадка обещала быть сложной, но, как и все, имеющей ответ. Даже не сама смерть Сары интересовала Киру. Она готова была продать душу дьяволу, лишь бы узнать, что хранилось на телефонной флэшке. Самим убийством пусть занимается полиция — Кира не хотела соваться в это дело. Если материалы с флэшки помогут Райверу, то она просто отдаст флэшку ему, скажет, что нашла на улице. Если потребуется — Ник подтвердит.

Кира перенесла ноутбук на кухню. Флоренс в ответном письме прислал исполняемый файл «Дешифратора» без лишних слов. Кира удовлетворилась и этим. Запустив программу, она ввела в нужную строку путь к зашифрованной папке «Джеймс Хилтон».

«Запуск процесса обработки», — сообщило окошко программы. Кира откусила от печенья — предстояло ожидание завершения процесса. И, к ее удивлению, программа слишком быстро исполнила свою функцию. Посмотрев на надпись в окошке, Кира выругалась вслух.

«Ошибка: указанный файл не защищен».

Кира не знала, по какому алгоритму действовал «Дешифратор», она не видела ни одной строки кода, но зато Флоренс часто рассказывал о своем творении. И Кира пришла к единственному верному, по ее мыслям, выводу — использовался нестандартный способ шифровки. «Дешифратор» открывал данные бельгийских спецслужб, но не показал материалы Сары. Вряд ли Сара была настолько хорошим программистом, что смогла сама так прочно закодировать свои работы. Кира скрестила руки на груди. То, что происходило вокруг нее в последнее время, нравилось ей все меньше и меньше.

Виктор, чье местоположение так и не было раскрыто, одновременно осуществил три взлома. Затем он искал Сару, которая была зверски убита. А зверски ли? Кира вспомнила слова сержанта Райвера — «Она должна была кричать, сопротивляться, бороться за жизнь». Кира своими глазами видела длинный разрез, идущий от ключицы к низу живота. Такой не сделать ножом на живом человеке, который находится в сознании и чувствует боль. Кира потерла подушечками пальцев виски. Между всеми этими головоломками связи не обнаруживалось.

Уж не для того ли Виктор искал Сару, чтобы завладеть ее материалами с флэшки? Может, Джеймс Хилтон и есть Виктор? Кира сомневалась, что сетевой террорист может иметь отношение к пыткам и прочему садизму. Название папки «Новый мир» пока не поддавалось никакому объяснению, не находилось даже предположений.

Кира открыла сайт британских новостей. Естественно, сообщение о «садистском убийстве набирающей популярность журналистки» висело вверху всех списков. Прилагалось фото Сары, везде перечислялись ее самые громкие статьи. Кира поняла, что Сара начала свою карьеру задолго до окончания университета — еще в семнадцать лет она вывела на чистую воду педофила, который тщательно маскировался под педиатра.

«Силы Лондонской полиции брошены на поиски человека, таким чудовищным образом прервавшего жизнь Сары Саммерс». Этими словами заканчивалась одна из статей, посвященных ночному событию.

— Вот и отлично, — заключила Кира и приступила к продолжению работы над кодом.

5.

Сержант Райвер развалился в кресле у себя в кабинете, закинул ноги на стол и взялся рассматривать фотографии, сделанные экспертом пару часов назад. Он помнил Сару еще живой — несколько раз девушка появлялась в телевизоре, однажды даже заходила в участок. Райвер считал ее красивой, и он не понимал, до какой степени садизма мог опуститься убийца, чтобы так зверски уничтожить ее красоту. Более того, он и догадываться не мог, кому так сильно могла насолить Сара. Конечно, те, кто понес немало убытков от ее рода деятельности, точили на нее зуб, но Райвер не первый год работал в полиции и знал, что подобные дела решаются иначе — чаще всего пулей, ну или подкупленной кучкой отморозков — зависело от размаха и объема кошелька у заказчика.

Если бы Сару нашли где-нибудь в переулке ночью, столько вопросов бы не возникло. Но она находилась у себя дома, одетая в домашнюю одежду. Сара сама открыла дверь убийце, а тот, сделав свое дело, упорхнул в окно.

Вся подобная картина не укладывалась в голове сержанта. Что-то казалось ему в ней лишним, странным, не тем. Соседи ничего не видели и не слышали, а Сара пролежала в своей ванной около суток. Инстинкт самосохранения всегда срабатывает, и даже если бы Сара увидела человека с ножом, она бы закричала, позвала на помощь. Сделала бы хоть что-нибудь, и в любом случае соседи бы услышали шум.

Райвер вышел в коридор, налил себе в пластиковый стаканчик кофе из кофейного автомата, немного постоял на месте, размышляя, затем снова вернулся в кабинет. Он вспомнил девушку из России с причудливой прической — кажется, ее звали Кира. Она впервые услышала о Саре Саммерс, всего день находилась в Лондоне, и тут же полезла в окно к незнакомому человеку. Райвер счел это странным, если не безрассудным. Может, она воровка, и влезла затем, чтобы поживиться за счет покойной журналистки? Но самое дорогое, что было у Сары — ноутбук — осталось в комнате. Так же при осмотре нашли немного денег. С виду эта Кира ничего не взяла у погибшей. И все же Райвер не мог найти объяснение ее поступку.

«Может, у русских так принято — лазить в окна, если не открывают двери? Черт, от этих русских одни проблемы», — недовольно думал Райвер, потягивая теплый кофе.

В дверь постучали, и не дожидаясь приглашения, вошел его напарник, Стюарт Доули.

— Веселая выдалась ночка, — сказал он, показывая на разложенные на столе фотографии.

— Это уж точно, — подтвердил Райвер и сложил фотографии в стопку. — Ума не приложу, как это все могло получиться. И никто ничего не видел и не слышал.

— Это до поры до времени, — заметил Доули. — Поначалу часто ведь так. А потом находится столь нужный нам человек.

— Не будем же мы сидеть и ждать. Нужно действовать. Только я пока не знаю, с чего начать. Криминалисты работают, ждем пока их отчета.

Доули задумался, теребя кончик носа. Затем поднял вверх указательный палец:

— Как сказала подруга убитой, мисс… Дана Сингер, кажется. Так вот, она сказала, что Сара Саммерс сообщила за пару дней до того, как потерялась из виду, что начала работу над материалом. А профессия журналиста… сами понимаете.

— Хм. И где же этот материал? Я думаю, неплохо было бы ознакомиться с ним.

Доули нахмурился.

— Я читал отчет. В квартире его нет. Там вообще ничего подобного.

— Нет-нет, Стю. — Райвер покачал головой. — Она писала его на компьютере. Хорошо, я додумался на время позаимствовать его.

— И где он теперь?

— Я отдал его Марку. Почему-то ее ноутбук не реагировал на меня. Я подумал, что Марк найдет с ним общий язык.

Они немного помолчали. Райвер поднялся из-за стола и накинул форменный жилет.

— Куда вы? — тут же спросил Доули.

— В забегаловку напротив. Куплю бисквитов. На обратном пути загляну к Марку — не люблю сидеть на месте.

— Ну да, ну да, — недоверчиво покосился на него напарник.

Марк Сэтфорд провел два с половиной часа за ноутбуком Сары Саммерс. Увидев, что процессор отказывается реагировать на команды, он понял, что дело в элементарном вирусе. Но антивирусные программы не дали результата, а больше Марк ничего поделать не мог. Раскрутив корпус, ему пришлось вытащить жесткий диск, специальным кабелем соединить его со своим компьютером, скопировать абсолютно все данные на свой диск, и лишь после этого ему удалось попасть в цифровые закрома Сары. Был определенный риск перенести вирус на свой диск, но Марк все же не нашел другого выхода. Тем более, что у него все важные данные хранились на нескольких флэшках, а сменить операционную систему — дело четверти часа.

Когда в дверь позвонили, Марк все еще рылся в документах Сары и пил пиво из жестяной банки. Он торопливо поднялся, открыл дверь и впустил в свою неприбранную небольшую прихожую сержанта Райвера, по пути споткнувшись о мусорный пакет, который уже третий день не мог вынести.

— Ты смотришь на часы хоть иногда? — изобразил возмущение Марк. — Еще и шести утра нет!

— Чай у тебя есть? Или кофе? — Райвер показал ему пакет с бисквитами.

Марк прошел на кухню и включил чайник, мысленно коря себя за то, что открыл пиво — от пары пирожных он бы не отказался, а мешать сладкое с алкоголем он не любил. Чтобы составить компанию старому другу, Марк вынул из выдвижного ящика стола чипсы и отнес все, что нужно, в свою комнату, где трудился над поручением. Райвер, все это время терпеливо ждавший его в прихожей, прошел следом.

— Ну и что тебе удалось нарыть? — поинтересовался он, присев на пуфик, на котором еще пару минут назад сидел Марк.

— Пока ничего, — пожал плечами тот. — Обычный набор обычного человека. Фотографии, немного музыки, кстати, классической. Остались учебные материалы, несколько книг. Из того, что могло навлечь беду — пара заметок. Но я очень сомневаюсь, что врач из больницы, где случился пожар, стал ее убивать из-за простого интервью. Она же, черт возьми, журналистка, это ее работа.

— Плохи дела, — заключил Райвер, набив рот пирожным. Марк открыл чипсы. — Но должно что-то быть. Она всем друзьям сказала, что начала работу над новым материалом.

— Она могла хранить его на съемном носителе, — сказал Марк. — Диск, флэшка, да мало ли где. Если у нее дома не было ничего подобного, ее мог забрать убийца.

Райвер перестал жевать. Все его лицо выражало глубокую сосредоточенность.

— Необязательно убийца, — медленно произнес он.

— Не знаю, это ваше дело. Но я тебе говорю — в компе у нее нет ничего нового. А эти две заметки, что я нашел, месячной давности. Так что — либо вы не там ищете…

— Либо что?

— Либо ее материалы похищены. И они приведут вас к убийце.

— Тебе бы в полиции работать с такой головой, — усмехнулся Райвер, и Марк не понял, шутит он или говорит всерьез.

— Не с моим здоровьем, — ответил он. — Да и не тянет меня к вам — меня вполне устраивает спокойная жизнь.

— Как видишь, есть профессии не менее опасные, чем наша, — назидательно заметил сержант и снова полез в пакет за бисквитом.

Когда Райвер вернулся в участок, первым его распоряжением было — собрать информацию об иностранке по имени Кира.

6.

Кира закрыла ноутбук, круговыми движениями размяла затекшие кисти рук и сонно потянулась. Хмурая погода всегда нагоняла на нее сонливость и утомляемость. Кира устала уже спустя пять часов работы, хотя порой способна была сутками сидеть перед жидкокристаллическим экраном, прерываясь лишь на приготовление чая или кофе и перекуры. Сейчас от кофе уже тошнило, сигареты кончились, голода она не ощущала. Хотелось самого элементарного человеческого — расслабиться, закрыть глаза и уснуть. Но вместо этого Кира, просидев в одном положении не менее десяти минут, встала и подошла к окну.

Раньше даже обедая, она не отходила от ноутбука, а теперь при малейшей возможности смотрела на улицу. Не будь у нее других забот, она бы так и провела вечность у окна, любуясь Лондоном, а точнее — его ничтожно малой частицей в виде куска дороги со светофором и обрывка дома напротив, где располагалось встроенное кафе и по соседству киоск с мороженым. По вывеске над кафе она поняла, что пользуется как раз той сетью, что предоставлялась его посетителям. Кира почему-то подумала о том, что когда-то такие сети даже не представлялись возможными, как и большинство ныне окружающих технологий.

Мимо окна прошли несколько людей, говорящие по мобильникам. Кира вспомнила, что ей нужен британский номер, чтобы быть на связи хотя бы с Ником. К тому же, Светлана Андреевна просила как можно быстрее обзавестись лондонской сим-картой — она хотела как можно чаще звонить своей бывшей ученице и справляться о ее делах. Российская сим-карта Киры не поддерживалась в Лондоне, и Кира сейчас не могла ни звонить, ни принимать звонки. Но с телефоном не расставалась — пока он ей служил часами.

В глубине квартиры послышался звон городского телефона. Кира и не думала брать трубку — звонили, скорее всего, Нику. Она пока никто, у нее даже нет британского паспорта, и гражданка Британии она лишь временная. Кира читала в блогах мигрантов, что Британия одна из тех стран, которая не очень охотливо принимает гостей на постоянное место жительства, тем более — русских. Для переселения в Британию кандидат должен был соответствовать некоторым пунктам, а именно — достойное образование, годовая зарплата выше средней, кристалльно-чистая биография, а самое главное — весомая причина переселения. Это не Штаты, куда люди прут со всего мира за перспективами красивой жизни, и не Россия, где на рынках каждый второй жил в стране без регистрации, а во время ремонта дорог или квартир среди бесконечного шума инструментов и машин слышались иноязычные фразы с довольно знакомой русскому человеку нецензурщиной. Кира не причисляла себя к националистам, но была категорически против таких «мягких» правил переселения в родную страну.

Чтобы остаться в Британии, ей предстояло доказать, что она не будет здесь бесполезной. Кира поймала себя на мысли, что за два дня жизни на новом месте ни разу не притронулась к книгам, которые Светлана Андреевна настоятельно советовала прочитать.

Предстоящие четыре года, потраченные на получение образования, хоть и престижного, Киру жутко пугали. Она ненавидела себя, если проводила хотя бы один день впустую, не сделав ничего полезного. А спустя четыре года сущего ада ей сунут в зубы диплом и отправят обратно в бесцветные закоулки России. И что ей тогда делать?

Конечно, британский диплом позволил бы ей бросить не такой прибыльный ремонт компьютеров и заняться чем-то другим, что дало бы Кире возможность забыть раз и навсегда о тех днях, когда ей было нечего есть, и она стаканами пила воду, чтобы заглушить голод. Но хотелось ли ей этого на самом деле? Кира прекрасно знала — она не сможет так жить. Смыть краску с волос, надеть белую блузку, черную юбку и на каждое пожелание клиента или начальника кивать и улыбаться.

Когда Кире едва исполнилось семнадцать, она попыталась устроиться официанткой в один из ресторанов в ее городке. На второй же день она плеснула колу с коньяком на чистую рубашку посетителя, который решил схватить ее за бедро. Выслушав гору оскорблений, она уволилась и больше никогда не совалась в подобные места. Она нашла свое призвание — информационные технологии и посвятила всю себя им.

Сейчас Кира обладала теми знаниями, которых было достаточно для работы программистом в любой фирме, и даже больше — например, взлома системы безопасности крупных организаций. Но она скорее не любила эту часть в себе — эти знания. Это представлялось сродни черной магии в средневековье — навык сильный, полезный, но словно проклятие на владельце. И прав Флоренс — оступись она еще хоть раз, тем более вдали от родных краев, ей не светит снисхождения.

Если файлы на флэшке Сары окажутся полезными, то Кира могла с их помощью стать полезной стране. Оставалось дело за малым — получить к ним доступ.

«Дешифратор» не дал даже наколки. Ни длины пароля, ни кодировки символов, ничего такого, что могло Кире помочь. От нечего делать Кира запустила простенькую программку подбора паролей — алгоритм ее просто пробовал различные комбинации букв и цифр, и в общей сложности программа предпринимала около двух миллионов попыток. Конечно, это было ничтожно мало, но больше, чем ничего. О ручной работе не могло быть и речи. Для этого пришлось бы влезть в мозг Саре. Люди зачастую использовали в качестве пароля банальщину — дату рождения, свое имя, номер телефона, но попадались и поизощреннее — фамилии возлюбленных, названия любимого исполнителя, имя персонажа из любимой книги, и нередко в совокупности с набором чисел.

В девяноста из ста случаев пароль не был бессмыслицей, хотя именно случайные сочетания символов являлись наиболее безопасными — такие не подобрать за пять минут. Учитывая количество букв и цифр на клавиатуре, обычный набор из десяти знаков имел бы миллионы вариантов. Кира однажды читала, что подобными операцими занимаются криптографы и специальные машины с более мощными процессорами, нежели на обычных компьютерах.

Знакомых криптографов у Киры не водилось, а о доступе к такой мощной машине она и не мечтала. «Дешифратор» не сработал.

Но ей было жизненно важно вскрыть защиту и просмотреть данные! Конечно, Сара могла держать в папка совершенно обычные статьи, способные испортить жизнь таким, как Джеймс Хилтон. Только в таком случае современная кодировка, которую не в состоянии открыть детище Флоренса, теряет смысл.

С другой стороны, этот же Джеймс Хилтон или еще кто-то, из указанных в скрытых статьях Сары людей, мог угрожать ей. И тогда ей пришлось попросить знакомого программиста «сшить» защиту для ее документов, чтобы они не попали в чужие руки. Вывод пришел к Кире в голову моментально. Джеймс Хилтон не мог все время стоять у нее за спиной — последние дни Сара работала дома, значит увидеть это мог только тот, кто был у нее в гостях. Зато он мог увидеть свое имя «на обложке». Кира видела заголовки статей Сары — не в ее привычках было указывать там имена. О том же говорили и две оставшиеся папки: «Камера пыток» и «Новый мир».

Джеймс Хилтон — не имя. А если имя, то близкий друг Сары. Вывод мог быть неверным, но в разы сужающим круг поиска.

Мысли Киры прервал осторожный стук в дверь. Кира сначала вздрогнула от неожиданности, а затем не менее осторожно прошла в прихожую.

— Кто там? — стараясь придать голосу грубости, крикнула она.

— Меня зовут Джейн Хилинг, — ответил женский голос по ту сторону двери. Кира отметила, что гостье не больше сорока лет, а голосовые связки не были подвержены влиянию табачного дыма — чистый, мягкий голос.

— Мне о вас говорили, — сообщила Кира, впуская Джейн внутрь.

Это была вполне миловидная дама невысокого роста, со строго убранными в пучок черными волосами, острым, чуть длинноватым носом и минимальным количеством морщин на лице. Кира за один миг обросила Джейн Хилинг изучающим взглядом, и поняла, что перед ней практически аристократка.

Сама же миссис Хилинг внимательно смотрела на Киру.

— Хорошее произношение, — не без удовлетворения заметила она.

— Спасибо.

— Если бы не твоя слишком твердая «т», я бы сочла тебя истинной британкой. Как устроилась?

Кира прижала язык к небу, словно ощущая букву «т». «Что с ней не так?», — недоуменно подумала она.

— Отлично.

— Как ладите с Ником? Он гостеприимен? — продолжала сыпать вопросами миссис Хилинг, проходя в квартиру и рассматривая интерьер. Кира обратила внимание на негодование, которое разгоралось в ней. В России не позволяли подобных выходок, разумеется, если у гостей не было ордера на обыск.

— Да, вполне. — Кира выбрала односложный стиль ответов.

Зеленые глаза миссис Хилинг скользили по шкафу, куда Кира скинула свой скромный багаж. На ее лице читалась нерешительность.

— Я рада, что нам удалось увидеться, — медленно начала она, повернувшись к Кире. — Но мне нужно поговорить с Ником. Он не отвечает на звонки, и я думала, он дома… Но и с тобой разговор тоже не помешает.

Кира провела гостью на кухню, приготовила кофе и достала печенье. Сама она ограничилась любимым чаем с лимоном.

— В чем дело? — сразу перешла она в наступление.

— В одной знакомой Ника. Ее убили. Не хотелось бы, чтобы твой праздник жизни начинался с подобных вещей, но увы, что случилось — не изменить.

— О, это ужасно, — не скрывая равнодушия, качнула головой Кира.

— Да. И так вышло, что Ник там был. Я прочла в газетах, в утреннем выпуске.

— Я не читаю газет, мне неизвестно, что произошло. И не уверена, что хотела бы знать. Зачем вы мне это рассказываете?

Столь резкий ответ еще больше смутил женщину. Но Кира не собиралась менять позицию — она знала, что говорит и делает.

— Не слишком удачно. Тебе предстоит прожить с Ником почти три месяца, а тут такое событие. Последствия тоже не благоприятны — визиты полиции, постоянный стресс. Та девушка, которая погибла — подруга Ника. Думаю, он очень переживает.

— Вчера он выглядел… расстроенным. Но ничего не сказал.

— Сейчас дело не в нем. С Ником я поговорю сама. Проблема в тебе, Кира.

— Правда? — деланно изумилась Кира. — Не заметила в себе проблем.

Джейн Хилинг с легким сожалением посмотрела на нее. Кира уловила в выражении ее глаз что-то недоброе.

— Сейчас у тебя переломный момент. То, что ты здесь — уже огромное достижение. И я знаю, что ты хочешь сохранить это. Нужно учиться, чтобы раньше времени не оказаться снова дома. А чтобы учиться, нужно готовиться. Я знаю много иностранцев, в том числе и русских — я подрабатываю репетитором английского языка, и поверь — привыкнуть к здешней программе очень тяжело. Разумеется, ты старше многих своих будущих сокурсников, но это благодаря твоей же ошибке.

— Билл Гейтс окончил колледж уже на пятом десятке лет. К чему этот разговор?

— Светлана очень хорошо о тебе отзывалась, и я считаю своей задачей всяко помочь тебе. Вся эта возня с полицией и расследованием тебе только во вред — это стресс, это нервы, в конце концов, это проблемы. Все, что тебе сейчас совершенно не нужно.

— О чем вы? Не меня будут постоянно расспрашивать — Ника. Мне до этого нет дела.

Миссис Хилинг тяжело вздохнула.

— Ты не понимаешь. Все предстоящие четыре года ты должна сосредоточиться на своей учебе. Второго шанса не будет. Я хочу предложить тебе переехать.

— Ух ты! Только приехала, а уже меня гонят. — Кира выдавила усмешку. — Я здесь всего несколько дней, и знаю только двух человек — Ника и вас. И пока меня все устраивает.

— Я просто забочусь о тебе, — возразила миссис Хилинг.

— Это лишнее. Позаботьтесь лучше о Нике.

Джейн Хилинг отпила кофе из чашки и призадумалась. Кира упрямо ждала, что ей еще предстоит выслушать. Все уже было решено — она не уйдет из этой квартиры. Ник ей нужен, чтобы попытаться разгадать загадку Сары.

— Тебе нужна работа, если я не ошибаюсь, — наконец сказала Джейн Хилинг. — Я могу помочь. Чем ты хочешь заниматься?

— Ничем особенным, — пожала плечами Кира. — Ремонт компьютеров, например.

Кира увидела на лице гостьи едва мелькнувшее удивление, но не прокомментировала это.

— Я… подумаю, что можно сделать. Как себя чувствует Светлана?

Кира сначала не поняла, что вопрос адресован ей — слишком стремительно сменилась тема разговора.

— Мы с ней увиделись всего пару раз. Я бы сказала, что она в порядке. Или вы не разговаривали перед моим приездом?

— Немного. Я давно знаю Светлану, и она не из тех людей, кто делится проблемами. Но я за нее переживаю, — призналась Джейн. — Она всегда выкладывается в работе на полную. Даже твой случай — ей выпало право представить кандидата, а ты уже несколько лет назад окончила школу и больше там не появлялась. Ведь помнит еще тебя. — Она немного помолчала. — Хотя, я общаюсь с тобой несколько минут, а мне уже кажется, что я бы тоже тебя не забыла.

На губах женщины возникла улыбка.

— В школе я не красила волосы, — ответила Кира.

— А и не в них дело, — махнула рукой миссис Хилинг, беря печенье. — Ты холодная. Не подпускаешь к себе людей на пушечный выстрел. Я много повидала людей и научилась в них разбираться.

Кира недовольно скрестила руки на груди. Очередное проникновение, вернее — попытка проникновения — к ней в душу. Если бы можно было поставить и там код, зашифровать все свое внутреннее «Я», подобно данным на компьютере…

— На то есть причины, — уклонилась Кира от ответа.

— На все есть причины, это само собой. Но я хотела бы дать один совет… Не отворачивайся от людей. Одиночество еще никому ничего хорошего не приносило. Тем более в чужой стране…

— Вторжение в чужие проблемы тоже не принесло пользы.

— Постарайся измениться.

— Хорошо, я постараюсь, — не моргнув глазом, соврала Кира.

7.

«Подготовка к запуску программы…

Введите адрес».

Кира с неподдельным интересом и удовольствием наблюдала за каждым действием ее программы. Наконец, после написания более чем пятисот строк кода, ей выпала возможность запустить ее в тест-режиме. По расчетам Киры, эта вещь должна была избавить хакера от назойливого изучения системы жертвы, поиска уязвимостей и дальнейших тягомотных проблем, возникающих при проникновении в чужой компьютер. Ее программа это все делала сама. Кире доводилось слышать, что многие обзаводятся подобной штукой, но не распространяют ее, и поэтому те, кто мог и кто нуждался в этом, писали такие программки сами.

Жертвой для тестирования оказался ноутбук Ника. Расстояние ничего не значило для Интернет-соединения — будь компьютер в соседней комнате или на другой стороне планеты. То, что уже через пару минут вся скрытая часть жизни Ника предстанет перед ее глазами, Киру нисколько не смущало. Она не собиралась причинять никакого вреда — ей нужно было убедиться, что ее детище работает.

Негромкий писк дал знать о том, что соединение установилась. Кира прильнула к ноутбуку и принялась путешествовать по просторам жесткого диска своего сожителя. Какие-то учебные материалы, куча электронных книг, фотографии, музыка. Ничего интересного.

Сейчас Ник сидел на кухне с Даной, и Кира была уверена, что они там проведут как минимум еще полчаса. Значит, времени у нее было с запасом.

Книги Ник читал в основном научные — исследования медиков, открытия химиков, различные биологические тезисы. Музыка тоже своеобразная — старые рок-группы вроде Kiss, Led Zeppelin и Queen. Кира воткнула в разъем наушники и включила одну из песен последней.

Фотографии же оказались куда более интересными. Примерно на половине из них была единственная ей знакомая британская троица — Ник, Дана и Сара. Прощелкивая фото, Кира неожидалнно подумала, что они ей интересны вовсе не образом жизни друзей, а скорее, пейзажами Лондона. Все, что она видела — дорогу от воказала до дома в душном такси, да отрезок улицы, на которой располагался дом Ника. А эти фото были сделаны в разных местах — на фоне виднелись достопримечательности, которыми Лондон прославился на весь мир. Биг-Бен, Тауэрский мост, Пикадилли, многие незнакомые, но тем не менее, очень красивые места. Кира завороженно рассматривала причудливый архитектурный стиль строений, понятия не имея, как он называется, скульптуры в фонтанах, оживленные улицы. В России прохожие люди у нее вызывали раздражение. Здесь же Кира была готова поговорить с каждым из них, да хотя бы поприветствовать и улыбнуться. Она твердо решила для себя на неделе выбраться из дома и погулять.

Ее внимание привлекла одна фотография. И совсем не пейзажем. Дана, Сара и еще какая-то девушка стояли у разрисованной граффити стены — вроде бы ничего особенного. Но Сара держала в руке телефон. Обычный недорогой раскладной телефон с рисунком на корпусе ее любимого зеленоватого оттенка. Дата в уголке фото указывала на двухнедельную давность.

Сара потеряла телефон и купила новый. Вполне обычная история — люди часто теряют телефоны и покупают новые. Но что-то не давало Кире покоя во всем этом. Была какая-то временная нестыковка. Линда сказала, что «три дня назад она планировала сесть за новую работу и всем объявила, что не выйдет никуда из дома». А в доме явно не было уборки как раз около трех дней. Не могло ли выйти так, что Сара написала это в день своей смерти?

Кира вздохнула и протерла глаза. Она понимала, что все ответы на вопросы кроются под замком на флэшке Сары. Однако был еще один путь прояснить ситуацию.

Линда смотрела ее переписки обычным взглядом — она не знала, что искать, поэтому просто нашла что-то более-менее стоящее. Кира же знала, что порой истина кроется в настолько ничтожной мелочи, что ее не увидеть невооруженным взглядом.

Кира закрыла свою программу, убравшись из ноутбука Ника, и прошла на кухню. Ее несколько смутило то, что когда она вошла, Ник и Дана держались за руки поперек стола.

— Надеюсь, не помешала, — быстро проговорила Кира. Дана поприветствовала ее, но ответа не получила. — Мне нужен почтовый адрес Сары. Электронный адрес.

— Зачем? — не понял Ник. — Хочешь послать ей письмо?

— И еще. — Кира достала телефон Сары из заднего кармана джинсов и положила его на стол. — Кому-нибудь из вас знаком этот телефон?

Но недоумение на лицах Ника и Даны сказало все за них самих.

Никто и не подозревал о наличии этого телефона у Сары.

— Она бы никогда не купила такой, — говорила Дана, рассматривая телефон. — Ей нравился оригинальный дизайн, рисунки, но ни в коем случае не монотонность.

Они перебрались в комнату Киры и уселись на кровать. Кира отсоединила ноутбук от зарядного устройства, села на подоконник, открыла форточку и сунула в рот сигарету из пачки Даны.

— Я уже поняла, — сказала она. — Диктуй адрес.

— Может, ты сначала объяснишь, что ты задумала?

— Сейчас объясню. Адрес!

Дана продиктовала адрес — по буквам, чтобы не возникло ошибки. Кира умелыми действиями за десять минут обошла защитный механизм и безо всякого труда открыла папку отправленных писем Сары. Все это время Ник и Дана недоуменно молчали.

Теперь Кира с трепетом в сердце приступила к изучению всех писем и контактных адресов в электронной записной книжке. Ник осторожно подошел к ней и через плечо взглянул на экран.

— И что это?

Кира молчала. Она тщательно прочитывала каждое послание, которое Сара отправляла кому-либо из контактов. Вот она отказалась от встречи, вот ответила какому-то рекламному агентству…

— Ты взломала ее почту? — в изумлении выдохнул Ник.

— Да. Это единственный путь понять некоторые вещи.

— Какие вещи? Оставь это дело полиции! Ты и так могла понести наказание, ты влезла в ее дом.

Кира поморщилась:

— Полиция полгода будет искать не того, а в итоге забудут про это дело. Им нужно помочь.

— Что значит — искать не того? Ты думаешь, ты умнее полиции? — в голосе Ника послышалось негодование.

— О Боже, конечно!

— Прекрати. Ты здесь не пробыла и недели, а уже нарушаешь второй закон. Тебя посадят!

— Ник, не мешай ей! — внезапно крикнула Дана. Кира даже на миг отвлеклась и покосилась на нее. Дана кивнула ей — кажется, блондинка была на ее стороне.

Через пару писем Кира нашла то, что искала. Вернее, она этого совсем не искала — но находка стоила того, чтобы нарушить закон. Это было письмо Виктору, но содержание его ввело Киру в ступор.

Сара написала ему «спасибо». Всего одно слово.

— Что там? Ты изменилась в лице, — сказала Дана.

— Нет, пока ничего.

Кира не лгала. Одна благодарность Виктору еще ничего не значила. Они могли быть друзьями или просто хорошими знакомыми. Кира постоянно упускала из вида тот факт, что она даже представления не имеет о персоне Виктора.

Следующее письмо заставило Киру напрочь отбросить все мысли о террористе. Это был ответ Джеймсу Хилтону.

«Меня не интересует ваше предложение. Я сделаю то, что должна, и вы не сможете мне помешать». Дата — за день до письма Виктору.

— Похоже, мне предстоит детально изучить ее ящик… — пробормотала Кира. — Здесь есть то, что меня интересует. Но это обрывки… Для того, чтобы восстановить целую картину, понадобится время.

— Я могу чем-нибудь помочь? — мигом отозвалась Дана.

Кира задумалась. Помощь бы ей не помешала, перерывать гору писем и пытаться в них найти что-то стоящее — перспектива не из радужных, но даже она сама не знала, что ей удастся найти, и что будет на самом деле ценным.

— Если только ты найдешь магазин, в котором был куплен телефон. И получишь хоть примерное описание покупателя, — наконец сказала она.

— Это будет непросто, — признала Дана.

— Знаю. И, скорее всего, бессмысленно. Кто из вас хоть раз слышал о Джеймсе Хилтоне?

На этот раз ответил Ник.

— Я слышал. Работал врачом в одном госпитале, потом уволился.

— Давно?

— Пару лет назад. С тех пор о нем не слышал.

— Чем он мог заинтересовать Сару? Тайно крал органы пациентов и подменивал их на другие?

— Сара никогда им не интересовалась.

— Ошибаешься, — возразила Дана. — Как раз перед тем, как исчезнуть, она говорила мне о нем. Сказала, что следующий материал будет связан с ним. Я не стала вдаваться в подробности.

— Но почему я об этом ничего не знал? — повернулся к ней Ник.

— Я не думала, что это важно…

— Нужно бросить полиции эту косточку, они все равно голодные, — рассудила Кира. — Хотя я уверена, ключ не здесь. Но им без разницы, где искать, а так хоть будут немного ближе к верному направлению.

— Откуда ты знаешь, какое направление верное? — спросил Ник.

— В том-то и дело, что я не знаю…

Через полтора часа Кира добилась, чего хотела. Глаза нещадно слезились и болели от напряжения, но она завершила работу.

— Сначала Сара написала Хилтону, что хочет с ним встретиться и поговорить. И якобы это в его интересах. Предположим, что у нее появился некий компромат на него. После этого Хилтон ей написал, чтобы она хорошо обдумала его предложение — ясное дело, сделанное при их встрече. Она отказала. Больше они не общались.

— Это все, что ты узнала за столько времени? — удивилась Дана.

— Ты бы это не узнала вообще без меня, — огрызнулась Кира. — Связь с Хилтоном меня не очень интересует, пусть этим занимается Райвер. Куда интереснее ее общение с неким Виктором — хакером, которого разыскивает служба безопасности России.

— Вот об этом ничего неизвестно, — ответила Дана. — Хакеры ее точно не касались.

— Поэтому и интересно. Тем более, что Виктор ей очень помогал. Две из ее статей написаны благодаря ему. Финансовые махинации банкира Стэна Дорелла — его рук дело.

Дана выглядела удивленной, а Ник — ничего не понимающим. Они смотрели на Киру, ожидая дальнейших пояснений.

— Виктор присылал ей на почту материалы, из которых Сара потом раздувала статьи. Он дал ей доказательства незаконной деятельности Дорелла, и она тут же бросилась писать про него. Полагаю, у Сары и Виктора был и иной канал связи. Я нисколько не удивлюсь, если Виктор пичкал ее всем, о чем она писала. И кафе с проститутками, в том числе.

— Виктора ищут российские службы? Но какое он отношение имеет к России? — не понимал Ник.

— Он совершил там три преступления за раз. Все уверены, что он находится в России. Но тогда его отношения с Сарой превращаются в бред. Значит, я что-то упускаю…

— Слушай, зачем тебе думать об этом? Ведь есть же полиция. Ты их считаешь идиотами, но это их работа!

— Поможем им, — равнодушно сказала Кира. — Тем более, к Виктору у меня и свой интерес. Завтра нужно сообщить сержанту о Хилтоне, пусть займется им. Ему без разницы, на что тратить время, а так польза выйдет.

— Сержант Райвер говорит, что убийца Сары — псих, если не маньяк. И ее смерть вряд ли связана с ее деятельностью, — сказала Дана.

— Поэтому он и идиот, — повела плечом Кира. — На чем же он основал свои выводы?

— Сару убили с жестокостью, не присущей просто оскорбленному человеку. Он уверен, что в неугодных журналистов стреляют, травят, избивают до смерти, но не устраивают им харакириэ

— Есть люди с особым складом ума, и методы у них несколько другие… — Кира сделала глоток остывшего чая, но на полпути к столику ее рука замерла. В мозгу подобно электрическому импульсу пронеслась щекотливая мысль, настолько стремительная, что Кира не успела ее поймать.

Она резко спрыгнула с подоконника.

— Ник, вспомни… Полиция не нашла ножа, которым убили Сару.

— Не напоминай, — скривился тот. — Я как представлю ту картину, тошнит до сих пор.

— Зато я помню, что точно не нашла. Я бы увидела его в ванной. Оружия вообще не было. Это что, получается, убийца ушел от Сары с окровавленным ножом? Профессионализмом и не пахнет…

— Райвер и не считает это профессионализмом.

— Или просто все смотрят не в том направлении… — Кира потерла виски. — Я говорила с Райвером, и его смутило то, что единственное повреждение на Саре — глубокий порез длиной в пятнадцать дюймов, ей практически выпустили кишки, а она не издала ни единого звука…

— Кира, прошу, замолчи… — взмолился Ник. В свете монитора Кира увидела, как побледнело его лицо.

— Но никто не задумался о том… Вдруг Сара просто не успела закричать?

— В каком смысле? Такой порез нельзя нанести за одну секунду. Если, конечно, у тебя не сила робота.

Но Кира не ответила. Она села к ноутбуку, нацепила наушники и попыталась расслабиться.

8.

Едва сержант Райвер вошел в свой кабинет ранним утром, как раздался телефонный звонок. Поставив на стол пластиковый стакан с горячим кофе из автомата, он коротко выругался и поднял трубку.

— Сержант Райвер? — послышался женский голос.

— Да, кто это? — рявкнул он в ответ, не скрывая раздражения.

— Мое имя Кира. Мы с вами встретились в квартире у Сары.

— Вспомнил, — уже мягче сказал он и сел за стол. — Штраф я еще не выписал, но скоро сделаю это. Или вы передумали, мисс?

— Я звоню не за этим. Вы что-нибудь знаете о человеке по имени Джеймс Хилтон?

— Разумеется. Зачем вам это?

— Займитесь им. Перед смертью Сара встречалась с ним, и новый материал должен быть о нем. Нужно быть слепым, чтобы не заметить связь.

Кира говорила решительно, твердо, без интонации — словно робот-автоответчик.

— Верно… Но откуда у вас эта информация?

— Я обязана отвечать?

— Вообще-то да. Сокрытие улик — тоже преступление.

— Я взломала ее почтовый ящик.

Сержант замер с открытым ртом. Впервые в жизни, получив работу полицейского, он не знал, что ответить. Никогда еще люди так открыто и смело не заявляли о своем нарушении закона. Сейчас верным выходом было арестовать Киру и допросить, а затем выдвинуть обвинение в незаконном вторжение в чужое жилье. За взлом почты Кира могла и не понести наказания — во-первых, Сара мертва, а во-вторых, ее поступок, хоть и незаконный, помог полиции. Сержант решил не торопиться с действиями.

— Я обдумаю вашу версию, — медленно произнес он.

Кира положила трубку, даже не попрощавшись. Райвер задумчиво потеребил кончик носа. Эта русская выскочка нравилась ему все меньше и меньше, но с другой стороны, он испытывал к ней уважение. Уже сейчас он знал — Киру забыть будет тяжело.

Он, напрочь позабыв о кофе, спустился вниз и нашел Доули, который как раз заходил в участок, держа в руке довольно пышный и аппетитный бургер.

— Эй, Стю! Ты сделал то, о чем я тебя просил?

— Само собой, босс, — самодовольно ответил Доули. — Отчет у меня в кабинете, но там немного информации. Кто-то в России постарался спрятать досье на эту мисс поглубже, но будем довольствоваться тем, что есть. Она обычная маргиналка, ничего интересного я не нашел, кроме конфликта с российскими представителями службы безопасности.

— Ты шутишь? — удивился Райвер. — Или там совсем не осталось настоящих преступников, и спецслужбы взялись за мелких хулиганов?

— Я знаю, что говорю. Она та, кого называют хакерами. На нее вышли сотрудники службы, но не посадили. Подробности мне неизвестны, но я занимался этим всего несколько часов. Возможно, официальный запрос в ФСБ поправил бы дело…

— Не утруждайся, — махнул рукой сержант. — Сейчас у меня дела, а вечером съездим к ней. Я не согласен, чтобы на моем участке проживали иностранные преступники. Отправим ее в Россию, и дело с концом.

— Разумно, — кивнул Доули. — Но дел у нас больше, чем вы думаете. Сегодня ночью убит известный хирург, Джеймс Хилтон.

Райвер застыл. Он не поверил своим ушам.

— Что? Ты уверен?

— Да. И способ убийства довольно интересный… Вам лучше посмотреть самому.

Кира лежала на кровати, свесив голову вниз, а ноги сплелись как у йога в позе лотоса. Ей так и не удалось уснуть. Все ее мысли крутились на одном месте, от этого уже к горлу подкатывала тошнота, но долговременное размышление над одной и той же задачей и помогло Кире оказаться в Британии. Это было чем-то вроде ее сверхспособности.

Она несколько раз обращалась к поисковику за помощью, но все же какая-то мелочь, какая-то мизерная деталь не укладывалась в голове. Правда, на этот раз Кира не понимала, какая именно.

Одно она знала точно — разгадка смерти Сары Саммерс уже совсем рядом. Оставалось лишь найти эту мелочь и вписать в общую картинку.

В комнату вошла Дана — по ее лицу было видно, что она едва проснулась. Про себя Кира отметила, что без макияжа блондинка выглядит намного лучше.

— Ты так и не спала? — зевая, спросила Дана.

— Нет.

— О чем ты думаешь?

Дана села рядом с Кирой.

— Я думаю, что знаю, кто убил Сару. Но пока не могу доказать.

— Кто?

— Виктор. Он общался с ней, подбрасывал компромат, помогал. Я случайно узнала, что он искал ее. Зачем ему было ее искать, если они общались? Вывод — он не хотел, чтобы она об этом знала.

— Логично. А почему ты спрашивала о Джеймсе Хилтоне?

Кира не глядя протянула руку кноутбуку, что лежал рядом с ней, вытащила из разъема карту памяти и показала Дане.

— Это было в том черном телефоне. Телефон я нашла у Сары на столе.

— И что на ней? Ты же уже посмотрела? — Глаза Даны загорелись любопытством.

— Там материалы Сары, но я не могу их прочитать — они защищены паролем.

Дана повертела флэшку в руке и вернула Кире.

— И что, ты не смогла его обойти? В ее ящик ты вошла за несколько минут.

— Лень объяснять, но тут не все так просто. Я не смогла открыть документы. Их там три, и один из них так и называется — «Джеймс Хилтон»

— Вот, значит, в чем дело. А почему ты считаешь, что Джеймс Хилтон не мог убить Сару?

Кира приподнялась на кровати, открыла ноутбук и повернула его к Дане, чтобы та могла видеть изображение на экране.

— Это что? Древнее оружие? — с непонимающей улыбкой спросила она.

— Я думала несколько часов подряд, — сказала Кира. — Много чего в голове прокрутила. Сара не кричала и не сопротивлялась только потому, что не успела. Этот якобы маньяк не тратил времени на пытку — это был один удар. Ножом так не ударить, а сила терминатора тоже исключается — значит, длинное рубящее оружие. Меч, как вариант.

— И часто ты видишь людей с мечами? — с издевкой поинтересовалась Дана. Но Кира словно и не слышала.

— Я не пойму одного — нож можно спрятать в кармане. Но меч… Как можно было его не заметить? Как он проник в дом Сары, не вызвав подозрений?

— Брось, это чушь. Это мог быть ее знакомый. Подсыпал снотворного, она уснула, он перенес ее в ванную…

— И там пилил ножом. Это очень рационально. Не проще ли подсыпать сразу яд?

Дана замолчала, тщательно размышляя, что еще предположить. Кира это заметила и вздохнула. Ее не интересовал ход мыслей Даны — он бы не повлиял на ее вывод. Сару поразило длинное лезвие — она помнила, что рана была ровной. Меч, или что-то подобное идеально подходило, но это оружие слишком приметное, чтобы разгуливать с ним по улице.

Но ведь необязательно по улице…

— Что?

Кира потрясла головой. Снова мысли из головы вылезли наружу при помощи голоса.

— Не обращай внимания. Мне нужно узнать о тех, кто живет в том же доме, что Сара. Там должна быть съемная квартира, которая по волшебству освободилась после ее смерти.

— Даже если и так, это не доказательство, — заметила Дана.

— Для кого как, — возразила Кира.

9.

Сержант Райвер исподлобья смотрел на распростертое на полу тело Джеймса Хилтона. Известный лондонский врач встретил свою смерть в собственной гостиной. В душе радуясь тому, что не пришлось снова быть свидетелем жесточайшей расправы, сержант бегло прочитал отчет экспертов. Причина смерти не была ясна. Никаких смертельных травм, никаких кровоизлияний — в гостиной все блестело, будто только что там убрались. Единственное повреждение, которое нашли на жертве — рваная рана длиной примерно в два дюйма на плече. От таких ран не умирают, их можно получить в домашних условиях — зацепиться за гвоздь, например.

Лицо Джеймса было посиневшим, с глазами навыкат. За те годы, что Райвер проработал полицейским, он насмотрелся на разных покойников — от вида некоторых из них кровь стыла в жилах и дрожали руки до самого вечера. Тело Хилтона как раз было из таких.

— Так от чего он умер? — раздраженно поинтересовался Райвер у проходящего человека в резиновых перчатках.

— Сразу не сказать. Я бы мог ответить на этот вопрос, скажем, к вечеру. Предположительно — сердечный приступ.

«Хотелось бы, чтобы это было именно так», — подумал сержант и внимательно осмотрел гостиную. Ничего не вызвало подозрения. Журнальный столик в углу пустовал, книги на полке лежали ровно и даже в алфавитном порядке по авторам, никакого мусора или грязи, которая могла указать на то, что в квартире был посторонний. Единственное, что могло привлечь внимание — открытое окно, но на улице пекло, и окно было открыто у каждого второго жителя Лондона.

— Соседей опросили, зацепиться не за что, — огорченно сообщил все тот же человек в резиновых перчатках. Райвер не знал его имени.

— Плохо дело, — буркнул он. — Нужно узнать, с кем он общался в последнее время. Проверить телефонные звонки, электронные письма, возможно, ему угрожали.

— Если смерть естественная, это ни к чему.

— Вот когда вы мне точно скажете, что он по воле Бога отдал душу, тогда и поговорим! — повысил тон Райвер. — А сейчас не будем терять времени. Доули! Где он?

— Я здесь. — Доули вынырнул из соседней комнаты и вопросительно уставился на сержанта.

— Пойдем, прогуляемся.

Они вышли на улицу, свернули за угол и вышли к кафетерию, куда Райвер и вел своего напарника. Зайдя внутрь, Доули занял свободный столик в углу зала, где им бы никто не помешал, а Райвер уверенно направился к стойке. Позавтракать толком он так и не успел, и теперь планировал наверстать упущенное.

— Это тебе. — Перед Доули на столе очутилась тарелка с картошкой-фри и парой сэндвичами. Себе же сержант принес чашку кофе, внушительный хот-дог и добротный кусок пиццы. — Хотел выбрать молочный суп, но его здесь нет.

— Работаю с вами третий год, а по забегаловкам ходим, только если есть разговор, — напрямую сказал Доули, не скрывая вопроса.

— Ты наблюдателен. Разговор действительно есть. — Райвер сел за столик, отхлебнул кофе и зажевал его пиццей. — С утра мне звонила та самая девчонка. Которая влезла в дом Саммерс.

— Кажется, ее звали Кира, — вспомнил Доули. — Что она хотела?

— Сказала, чтобы я занялся Джеймсом Хилтоном.

— Но… Почему? Она узнала о его смерти раньше нас?

— Это вывод, к которому и я пришел. Но если она причастна к смерти Хилтона, то зачем было это выдавать? Она не дура, по ней это видно. И язык умеет держать за зубами. Я практически уверен, что в квартире Сары Саммерс было что-то такое, что очень бы нам помогло. Что мы упустили.

— Например?

— Понятия не имею. Это мы узнаем у Киры. Заглянем к ней на чашку чая, и она нам все расскажет.

— Арестуем ее. Или задержим.

— Я бы и рад, но есть одна проблема… Я поразмышлял и понял, что ни того, ни другого мы не сделаем. Нам не в чем ее обвинить. То же проникновение в дом Сары — мы не докажем.

— И что нам делать?

— Попробуем побеседовать с ней. Я не собираюсь терять работу из-за ее любопытства. И тратить кучу времени на раскрытие преступления, которое мы сможем раскрыть благодаря ей намного быстрее.

— Так она вам все и скажет, — усмехнулся напарник.

— Никуда не денется. В противном случае я пойду на крайние меры.

— Какие же?

— Посажу ее. Она здесь никто, у нее нет друзей, родственники далеко и никакой опеки, никакой защиты. Вышвырнем ее из страны и сдадим ее родной полиции. Я слышал, что в России тюрьмы такие, что лучше пустить пулю в лоб, чем попасть туда.

— Это слишком жестоко, вам не кажется? — с сомнением спросил Доули.

— Возможно. Но наша задача — найти и наказать убийцу Сары Саммерс. И если такой выход будет единственным — почему бы и нет?

Громкий, настойчивый стук в дверь вытащил Киру из паутины не очень крепкого и тревожного сна. Она открыла глаза и прислушалась. Ник спросил «Кто там?» и тут же открыл. Ответа она не слышала, но голос, который тут же раздался в квартире, показался ей знакомым.

А через несколько секунд и сам Ник вошел в ее комнату. Кира подняла голову и уже хотела что-то сказать, как вдруг увидела незваных гостей. Это был сержант Райвер и еще один полицейский, чуть выше ростом, но более тощий и подтянутый. Взгляд Райвера не предвещал ничего хорошего.

— Простите, что разбудили.

Язвительность так и исходила из него.

— Что вам нужно?

Райвер обернулся к напарнику и подмигнул ему. Тот понял намек и вышел за дверь.

— Я бы хотел поговорить с мисс один на один, — недвузначно посмотрел он на Ника. Тот растерянно кивнул и последовал за вышедшим полицейским. Сержант прикрыл за ним дверь и встал напротив Киры, которая уже окончательно проснулась и стояла на ногах.

— Я слушаю, — нетерпеливо сказала Кира.

— Когда вы попали в дом к мисс Саммерс, вы кое-что оттуда взяли, верно? — Глаза Райвера блеснули.

— С чего ради?

— У нас есть основания так полагать. А у вас есть основания помогать нам.

— Ошибаетесь. Я не собираюсь делать вашу работу. Я не полицейский, и у меня нет юридического образования. Тем более, что все, что я могла сказать, я сказала.

— Не думаю, — покачал головой Райвер. — Вы сегодня позвонили мне и сказали, чтобы я обратил внимание на Джеймса Хилтона. Почему?

— Я уже объяснила. Я считаю, он причастен к смерти Сары Саммерс…

— Его убили сегодня ночью.

Кира потрясенно шагнула назад, но не удержалась и села на кровать. Уж чего-чего, а такого стремительного развития событий она не ожидала.

— Несложно выявить две версии, — продолжал Райвер. — Первая — кто-то добрался до Хилтона раньше нас и отомстил ему за Сару, что сразу же прекращает дело о ней, либо это две жертвы одного человека, и тогда у меня к вам возникает масса вопросов…

— Сару Саммерс убили не ножом. Это было что-то вроде меча.

— Бросьте эту чушь. Средневековье далеко позади. Сегодня убийцы не ходят с мечом наперевес.

— Я говорю абсолютно серьезно. Возможно, я даже смогу это доказать.

— Что? — Райвер не скрыл усмешки. — Как вы это докажете?

— Обеспечьте мне доступ в квартиру Сары. Я не прошу многого — мне нужно там пробыть примерно десять минут. Если за десять минут я не найду ничего, что докажет вам мою версию — то я больше не посмею сунуться в это дело.

— Что вы скрываете? Я уверен, что это все не просто так. И вы не получите ни единого одолжения, пока не скажете правду.

— Десять минут, сэр. И я отдам вам то, что взяла в квартире Сары.

Сержант замолчал, погрузившись в раздумья. Кира перевела дух — она сдала позицию, и теперь она была просто обязана довести начатое до конца. Безмятежной жизни в Британии пришел конец, и теперь нужно было цепляться за каждый сучок, за каждую неровность, чтобы не вернуться обратно домой.

— Я же могу вас арестовать за сокрытие улик, — заметил Райвер.

— Я знаю. Но скажу заранее — без меня это не улика, а просто мусор. Заключим сделку? — Она несмело улыбнулась.

Сержант долго и испытывающе смотрел ей в глаза. Затем повернулся спиной.

— Хорошо. Поедем прямо сейчас. И у вас не больше десяти минут, мисс.

10.

Вопреки ожиданиям Киры, до дома Сары они поехали на машине, что заняло не больше семи минут. А ей хотелось прогуляться — она понимала, что сейчас зависит вся ее жизнь, все ее будущее от последующих десяти минут в квартире Сары. Вполне вероятно, что эти минуты — последние, что она проводит в Лондоне на свободе. Если ее теория провалится, то Райвер попросту задержит ее на пару суток за сокрытие улик, благо дело, не арестует — а тем временем подготовит документы, чтобы отправить ее в Россию. Она откинула голову назад, искоса смотрела на мелькавшие за окном очертания домов, а мысленно лихорадочно перебирала возможные варианты дальнейшего развития событий. Райвер пришел к ней не с разговором, не с вопросом, а с ультиматумом — это было ясно. Ей удалось выпросить шанс, но он, скорее всего, был последним.

Вот машина остановилась. Райвер вышел первым и открыл дверь Кире, словно джентельмен даме на свидании. Она сдунула надоедливую челку с глаз и выбралась из душного салона. Сержант ни на миг не спускал с нее полный подозрения и настороженности взгляд. Кира прошла мимо него к крыльцу.

— Вы не воспользуетесь своим путем? — язвительно спросил Райвер.

Кира упорно молчала. Дрожь в ногах внешне могла выдать ее переживания, и ей пришлось собрать силы в кулак, чтобы унять ее. Сержант ловко вставил ключ в дверь, открыл ее и отошел, пропуская Киру вперед.

Когда она оказалась в квартире, Райвер демонстративно закатал рукав и посмотрел на часы.

— Десять минут!

Киру охватывала паника. Она не представляла, что ей искать. Первым делом она метнулась в комнату, где стоял ноутбук, и где она нашла тот злосчастный телефон. По-прежнему разбросанные альбомные листы на столе, чистые, без единой помарки. Только рисунок с собакой, который ровным счетом ничего не значил — профессия журналиста была отчаасти творческой, а творческие люди нередко прибегают к музыке, рисованию или даже пасьянсам, чтобы задействовать нужные отделы мозга. И рисуют они зачастую полную чушь.

Она села на корточки и внимательно оглядела пол.

«Нет, нет, все не то! Не то и не здесь!» — словно кричало ее подсознание. Кира растерянно озиралась.

— Восемь минут! — прокричал из гостиной Райвер.

Ноутбука на столе не было. Должно быть, полиция его изъяла. А что, если там кроется то самое нечто, что могло помочь и им, и Кире?

«Не трать время на бессмысленные размышления! Ищи!»

Она медленно прошла к ванной, где, по всей видимости, и нашла свою смерть Сара. На полу ни единого следа, ни одной капли крови.

— Шесть с половиной!

— Не могли бы вы замолчать? — раздраженно откликнулась Кира.

Она неуверенным движением открыла дверь ванной. В нос ударил запах хлорки — там все тщательно вымыли, а значит, могли и удалить интересующие ее следы. Глубоко и судорожно вздохнув, Кира шагнула на блестящий кафельный пол.

«Я идиотка. Что здесь можно найти, здесь все перевернули, следы отмыли… Наверняка они уничтожили что-то важное. Нельзя бесследно войти в квартиру, убить человека и выйти», — думала Кира.

Она осмотрела раковину, кран, повертела в руках душевой шланг. Встала на колени, заглянула под ванную, осветила зажигалкой пространство там, но ничего — ничего такого, что могло привлечь ее внимание и позволить зацепиться. Тем временем Райвер и его напарник подошли сзади и теперь стояли на пороге ванной и с усмешками наблюдали за ее действиями.

— Босс, что она ищет? — вроде бы заинтересованно поинтересовался напарник у Райвера.

— О, мисс юный детектив считает себя умнее всех, — хохотнул сержант. — Она украла важные улики, и в силу своего слабоумия уверяет, что Сару Саммерс убил гладиатор или средневековый рыцарь. Он прошел по улицам Лондона в доспехах и с мечом за поясом, постучал в дверь, и когда она открыла, зарубил ее этим самым мечом.

Они посмеялись. Кира стиснула зубы, изо всех сил сдерживая желание наброситься на Райвера.

— Где ее ноутбук? Вы могли упустить что-то…

— Мисс выскочка, мы его исследовали, — нетерпеливо ответил Райвер. — И там нет ни одного файла, который хоть как-то бы указал на ее убийство.

— Что там было? Перечислите в двух словах.

— То, что и у каждой молодой девушки. Не считайте себя умнее всех. Мы бы непременно заметили, если бы там что-то было подозрительное. И… — Он снова задрал рукав. — Три минуты.

— То есть, если там был банальный текстовый документ с зашифрованным посланием, с виду напоминающий кусок статьи, вы бы заметили, — не скрывая сарказма, кивнула Кира.

— Пора заканчивать везде видеть заговоры и шифры. Не сомневаюсь, что вы — блестящий программист, не каждому удается вызвать к себе интерес спецслужб своей страны…

Кира почувствовала, как ее дыхание участилось, а кровь прилила к лицу. Откуда он знает?!

— Но так уж сложилось, мисс, что в данном случае — мое слово против вашего. Я — полицейский с хорошей репутацией. На моем счету несколько блестяще проведенных расследований и операций. За мной — общественное признание и известность в определенных кругах. Вы же — никто, у вас даже нет английского гражданства. И моя задача, как полицейского, стража закона, дать этому самому закону восторжествовать. У вас две минуты, после чего я задержу вас за сокрытие улик и нарушение закона о личной жизни граждан.

Кира закрыла глаза. Ей нужно было успокоиться, привести мысли в порядок, но сейчас это было сравнимо по сложности с хождением по раскаленным углям. Вот-вот, и все полетит к чертям, все планы, все мечты, все перспективы.

Черт возьми, сейчас она бы согласилась пойти в тот университет и отучиться в нем несколько лет, чем вылететь из страны.

— Были ли в квартире какие-то волосы, хотя бы один волосок не такого цвета, как у Сары? — задала она очередной вопрос, хотя ее нутро протестовало всему этому. Время шло, и его было не остановить.

— Нет. Вы напрасно тратите время. Одна минута.

Кира отвернулась от него и поднялась на ноги во весь рост. Она сейчас смотрела на ванную глазами убийцы. Вот перед ней возникла Сара, приводящая себя в порядок перед зеркалом в настенном шкафчике. Она увидела отражение постороннего человека и обернулась. Кира шагнула вперед — далее должен был последовать удар, который оборвал жизнь Сары. Всего один удар. Не было никаких пыток и садистских выходок с ножом. Но чем, если не мечом?

Сара упала, хлынула кровь. Теперь следовало отмыть оружие от крови и исчезнуть…

Стоп!

Ванная — не просторная гостиная и не зал для гостей. Узенькое пространство не позволило бы размахивать длинным лезвием налево и направо.

— Время вышло! — Райвера всего распирало от радости. — Итак, мисс, вы задержаны по подозрению…

— Нет! — выкрикнула она. — Еще одна минута! Пожалуйста…

Сержант переглянулся с напарником.

— Стю, что думаешь?

Стю пожал плечами:

— Как скажете, босс, так и будет. Не думаю, что эта минута что-то решит.

— Ну и ладно. Приготовь пока наручники.

— Погодите, — жестом остановила напарника Кира. — Я бы попросила вас встать к зеркалу.

— Без фокусов, — предостерегающе сказал Райвер.

— Я и не планировала никаких фокусов. Вернее, это вам покажется фокусом, но, как вы знаете, всему есть объяснение… Встаньте к зеркалу, в шаге от него примерно.

Стю неуверенно посмотрел на Райвера и не встретил понимания. Он шагнул к зеркалу и вопросительно уставился на Киру. Она отошла к порогу, сделала шаг вперед и выбросила руки с воображаемым оружием вперед и вверх, словно делая удар. Ее глаза следили за направлением невидимого лезвия. Оно рассекло плоть Сары, кровь хлынула фонтаном, а затем взметнулось вверх, зацепив потолок. И от него осталась неглубокая, но заметная полоса, длиной примерно в десять дюймов.

— Не очень-то и профессионально, — заключила Кира и опустила руки.

Сержант и его напарник смотрели на полосу на потолке.

— Чушь, это ничего не доказывает, — поморщился Райвер.

Кира вместо ответа встала одной ногой на ванную и приподнялась.

— Ровные края. Идеально ровные, — прокомментировала она, вглядевшись. — Как будто разрезали ножом, но… Сержант, вы часто режете ножом свой потолок? Или кто-то из вас знакомых?

Райвер молчал. Он с прищуром рассматривал царапину.

— Приведите мне более реалистичную версию, — предложила Кира и спрыгнула с ванной. Внутри она чувствовала ликование.

— Более реалистичную — чем что? Чем убийца с мечом? Почему бы не приписать этой царапине божественное происхождение…

— Босс, а я думаю, нам есть, над чем подумать, — вмешался Стю. — Смотрите — царапина как раз на нужном месте. Как раз перед телом Сары — ее ударили, от силы удара она отпрянула и упала. Вспомните — брызги крови здесь на стенах. По-моему, логично.

Кира мысленно зааплодировала этому человеку.

— И что ты предлагаешь? — взорвался Райвер? — Отпустить ее, чтобы она дальше творила черт знает что в этом городе? Вчера она взломала почту Джеймса Хилтона, а завтра она ограбит всех владельцев кредиток Лондона!

— Я сделала это в ваших же интересах! — возразила Кира. — Я не виновата, что тот, кто убил Сару, добрался до Хилтона раньше вас.

Райвер поджал губы. Кира знала — это знак нерешительности, сомнения. Она добилась, чего хотела — ей удалось убить двух зайцев сразу. Теперь Райвер не выпнет ее из Британии, и она смогла помочь ему, доказать свою версию и укрепить веру в себя. Оставалось обнаружить ту связь, которой руководствовался убийца, направляясь к Хилтону после Сары Саммерс.

Райвер потер подбородок.

— Мисс, понимаете, в чем дело… У вас находится некая вещь, и я, честно говоря, не представляю, что это, но оно должно помочь нам заполнить пробелы в этой мозаике. Вы не хотите с нами поделиться?

— Как умер Хилтон?

— Сердечный приступ. Почему это вас интересует?

— Приступ? — разочарованно протянула Кира. — Вы же сказали, что его убили…

— Сердечный приступ можно спровоцировать, — сказал сержант. — Возможно, у мистера Хилтона были проблемы с сердцем, и элементарное превышение дозы лекарства…

— Вы опять ошибаетесь, — покачала головой Кира. — Он был врачом, хирургом — вы думаете, он перепутал бы дозу сердечных капель? Неужели в квартире ничего не нашлось подозрительного… такого, что не было свойственно врачу? Когда будет точно известна причина смерти?

— Ближе к вечеру. Черт, небольшая ранка на плече — он мог зацепиться за гвоздь!

— Ранка на плече? В его крови должны найти яд, — уверенно сказала Кира. — Но в любом случае, дайте знать, если даже это не так.

— Значит, сотрудничаем? — ехидно улыбнулся сержант. Кира пожала плечами и прошла мимо полицейских, направляясь к выходу.

11.

— Что они от тебя хотели? — спрсил Ник, как только Кира показалась на пороге.

— Ерунда, — махнула она рукой. — Просто, им нужен кто-то, кто будет выполнять их работу.

— И ты подошла на эту роль? — недоверчиво склонил он голову.

— Вполне. Я доказала, что Сару убили не ножом.

Она разулась и прошагала в свою комнату, но путь ей преградила Дана.

— Серьезно? Это было древнее оружие?

— Скорее всего. У Сары были родственники?

Теперь Дана и Ник являлись зеркальным отражением друг друга — нахмурили лбы, почесали носы и задумались. Увидев такое сходство, Кира не удержалась от смешка:

— Вы, случаем, не брат с сестрой?

Она села за ноутбук и по привычке первым делом проверила почту. Ничего. Линда и Флоренс словно забыли о ее существовании, а Виктор пока не знал, что Кира вмешалась в его непонятные планы.

— У Сары был брат, — сообщила Дана. — Его, кажется, звали Роланд. Но я его никогда не видела — он не живет в Лондоне. Вроде как давно перебрался в Америку и там делает карьеру. Родители тоже живут в Америке. Одна Сара осталась здесь.

— Ну тогда можем быть спокойны. До Америки наш невидимка не доберется. Нужно понять, кто будет следующим.

— Я думал, нам нужно понять, кто этот убийца? — спросил Ник. — Или ты коллекционируешь трупы, увиденные своими глазами?

Его передернуло — видимо, снова вспомнил Сару.

— Нет, я просто не собираюсь мешать полиции.

— Ты им не мешаешь, а помогаешь.

— Им нужны доказательства, прямые и безоговорочные, чтобы явиться к убийце и надеть на него наручники, — повысила тон Кира. — А здесь я бессильна! Тем более я и без этого знаю, кто убийца.

— Кто? — Глаза Ника расширились от удивления.

— Долго объяснять. И неинтересно. Если хочешь, спроси у Даны — я, вроде бы, все ей рассказала. Не люблю говорить одно и то же несколько раз.

— Я уже поделилась этим, — сообщила Дана. — Но я и сама ничего не поняла.

— Значит, тема закрыта, — твердо сказала Кира.

Она снова попыталась получить доступ к документам с карты памяти, но назойливое окошко для ввода пароля вновь возникло посреди экрана.

— Дешифратор, дешифратор, дешифратор, — пробормотала Кира. — Бельгийские спецслужбы не смогли спрятать от тебя свои секреты, почему же какая-то девчонка смогла?

— Что она говорит? — повернулась Дана к Нику.

— Не знаю, — спокойно ответил тот. — Я сам ее часто не понимаю.

— А если это не девчонка… — продолжала вслух рассуждать Кира. — Если это… кто-то третий, то тогда… тогда… ну же, додумайся…

Она вытащила из кармана карту памяти и посмотрела на нее, словно впервые увидела. Подобно электрическому разряду догадка поразила ее. Она ощупывала кусочек пластика, даже понюхала его — едва уловимый приятный запах одеколона, явно мужского.

И как она раньше не обратила на это внимания!

Вернувшись к странице электронной почты, Кира написала письмо Линде. В чат-комнату при Нике и Дане она не стала заходить — им и так стало известно слишком многое.

«Привет. Мне нужна твоя помощь.»

— Какие у тебя планы теперь? — поинтересовался Ник. — Будешь дальше пропадать там, — он указал на ноутбук, — или возьмешься за помощь обществу?

— Плевать я хотела на помощь обществу, — фыркнула Кира. — Я тут подумала, что мне пора бы познакомиться с Лондоном поближе. И хотела бы прогуляться. Вы мне не составите компанию?

Ник почему-то посмотрел на Дану, словно его решение зависело от нее. Кира постаралась сохранить внешнее равнодушие, хотя ей все стало ясно.

— Почему бы и нет? — наконец ответила Дана.

«Отлично», — подумала Кира, но вслух сказала:

— Извини, Ник, но два человека — слишком большая компания для меня. Я серьезно. Ты не будешь против, если мы с твоей подружкой прогуляемся вдвоем?

— Нет, — ответил Ник, но его лицо выражало крайнее недоумение. — Я тогда пока займусь обедом, ты, наверное, проголодалась?

— Отличная мысль, — оценила Кира. — Как раз часа нам хватит.

Она открыла архив, который прислал ей Эприл, с данными на всех людей по имени Джеймс Хилтон, нашла того самого, запомнила адрес и выключила ноутбук.

Перед тем, как приступить к выполнению своего плана, Кира позволила Дане немного поводить ее по улицам Лондона и показать особо красивые и особенные места. Кира впитывала в себя каждую частичку этого города — она дышала глубоко, глубже, чем обычно, и глаза ее были широко раскрыты. Она подолгу смотрела на все места, что ей показывала Дана, чтобы как можно лучше отложить эти картины у себя в памяти. Она несколько раз сфотографировала Дану на камеру ее же телефона, но на предложение сфотографироваться самой ответила отказом. Кира мысленно прикинула, что уже не видела себя на фото несколько лет.

Они остановились передохнуть под тенью широколиственных деревьев в Гросвенорском сквере. Кира попросила Дану рассказать о себе, и та охотно выполнила ее просьбу.

Дана родилась в Уотфорде — небольшом городке в Восточной Англии. Ее матери на тот момент едва исполнилось двадцать лет, и она проходила практику в одной из уотфордских организаций бухгалтером. Учебу она закончила с огромным трудом — когда рождается ребенок, время и деньги утекают с немыслимой стремительностью. Отец Даны исчез сразу же после того, как узнал, что его подруга беременна. Детство Даны проходило очень тяжело — матери не хватало средств содержать дочь, она не высыпалась и не доедала, часто болела, из-за чего денег было еще меньше. Кое-как они преодолели пять лет, и Дана наконец пошла в школу. Через три года мать познакомилась с молодым человеком, который работал в Лондоне адвокатом и приехал в Уотфорд по работе. А еще через год они поженились, и жизнь Даны перешла в другое, более беззаботное русло.

Она закончила школу, но дальше учиться в Уотфорде не хотела. И Пол — так звали отчима — помог ей перебраться в Лондон. Она поступила в колледж на факультет экономики, но отчислилась уже на втором году обучения. Она внезапно поняла, что выбрала не свою специальность.

Сейчас она училась на биолога, и Кире казалось, что она действительно рада своей будущей работе. Глядя на Дану, на эту со вкусом одетую блондинку со сложным характером, сложно было сказать, что ей пришлось перенести в детстве. Она создавала впечатление этакой избалованной девочки, хотя на самом деле это было далеко не так.

— А ты не хочешь рассказать о своем детстве? — хитро улыбнулась Дана после некоторой молчаливой паузы.

Кира напряглась.

— Да особо нечего рассказывать, — с усилием проговорила она.

Она закрыла глаза и отвернула лицо от Даны. Воспоминания снова потянули свои черные щупальца, и ей пришлось отбиваться от них.

— Ну все равно… Мне интересно, как живут люди в России. Слухи ходят разные, а я впервые в жизни говорю с человеком оттуда.

— Давай в другой раз? Лучше проведи меня на улицу Тайер-стрит.

Дана с недовольством посмотрела на нее.

— Я устала. Может, нам лучше проехать на автобусе?

— Если бы я хотела добраться туда как можно быстрее, я бы вызвала такси, — резко ответила Кира, хотя в кармане у нее не было ни гроша.

Они добрались до указанного Кирой места меньше, чем за час. Дана не стала интересоваться, зачем Кире понадобилась эта улица — но на лице ее сияло неприкрытое любопытство. Они шагали по оживленной широкой улице, разговаривали на посторонние темы вроде пользы профессии биолога и программиста, но Кира взглядом искала нужный дом, совершенно не питая интереса к разговору. Дана вроде бы это заметила и уже что-то говорила только в целях заполнения тишины.

— Пришли, — сказала наконец Кира и остановилась. Дана посмотрела на дом, у которого они стояли.

— И что ты здесь хотела увидеть? Я могла бы тебе показать площадь. Манчестер, это недалеко…

— Всему свое время. — Кира рассматривала окна. — Погоди, мне нужно подумать.

Дана послушно замолчала, но не надолго. Стоило Кира повернуться к ней спиной, чтобы осмотреть другую сторону дома, как она не выдержала:

— Что ты, черт возьми, задумала? Ты не просто так сюда пришла, ведь верно?

— Верно, — подтвердила Кира не поворачиваясь. — Мне нужно найти окно квартиры Джеймса Хилтона — он жил в этом доме.

— Но здесь десятки окон. А мы и представления не имеем, какое именно ведет в его квартиру!

— Ведет в его квартиру? Нет, я не собираюсь к нему вламываться. — Кира вздохнула и повернулась к Дане. — Тот, кто убил Сару, просто зашел к ней и вышел. Но Сара жила на первом этаже, и, вполне возможно, что Хилтон тоже. Убийца мог попасть через окно — как и я.

— Можно позвонить Райверу и уточнить…

— Не стоит. Он задаст кучу вопросов и помешает мне. Мы преследуем разные цели, а он этого не понимает.

— И какую цель преследуешь ты?

— Явно не поимку убийцы Сары Саммерс, мне плевать и на нее, и на него.

— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Дана. — Она была замечательным человеком и погибла такой ужасной смертью. Ты ее не знала, но могла бы проявить сочувствие!

— Люди умирают каждый день сотнями. — Кира посмотрела Дане в глаза. — И все мы смертны. Если кто-то ожидал, что замечательные люди будут существовать вечно — того ждет глубокое разочарование. А если ты ищешь сочувствия, обратись к Нику, он более подходящая кандидатура.

Немного подумав, она добавила:

— И потом, как ты уже знаешь, ее смерть была не такой ужасной.

— Как ты планируешь найти окно Хилтона? — быстро перевела тему Дана.

— Сейчас разберемся.

Кира внимательно, дюйм за дюймом осмотрела асфальт под ногами. Она с усмешкой заметила, что британские тротуары не забросаны отбертками от мороженого, окурками и прочим мусором.

— Нет, способ нерациональный, — усмехнулась она и подошла к первой попавшейся двери в доме. Как только ее палец коснулся звонка, Дана остановила ее.

— Стой! Здесь видеокамеры на каждом углу.

— Отлично. — Кира отошла от двери. — Давай ты. У тебя лицо англичанки.

— И что мне спросить? — растерялась Дана.

— Скажи, что бывшая пациентка. Хотела отблагодарить, но не знаешь в какой квартире он живет.

Дана без особого энтузиазма поднялась на крыльцо и огляделась по сторонам.

— Веди себя естественно, — негромко сказала Кира. — Люди подумают, что мы замышляем преступление.

Дана неуверенно нажала на кнопку. Приглушенный переливающийся звон донесся до них из приоткрытого окна на втором этаже.

— Кто там? — раздался женский голос из динамика у двери.

— Простите, я хотела бы узнать, в какой квартире живет сэр Джеймс Хилтон, — пробормотала Дана тонким голоском. — Не так давно он спас мне жизнь, и я хотела бы выразить ему свою благодарность…

— Простите, мисс, но вам это не удастся.

«Купилась», — довольно подумала Кира.

— Почему? Его нет дома?

— Его больше нет в живых.

Дана резко замолчала. Кира затаила дыхание.

— О, как жаль! — Дана даже всплеснула руками, войдя в роль. — Но все равно не могли бы вы назвать номер квартиры? Я хотя бы в знак почтения оставлю свой подарок…

— Почему бы вам не прийти на похороны? Они завтра, — с подозрением сказала женщина.

— Я приехала сюда из Дартфорда только ради этого, у меня нет времени и возможности пробыть здесь до завтра.

Повисло молчание. Кира прижалась к стене, мысленно умоляя женщину на том конце домофона поддаться на уловку.

— Второй этаж, квартира двадцать три.

— Благодарю вас! — Дана прижала руку к груди, скорее от облегчения, чем от игры. — Не подскажете, где ближайшая цветочная лавка?

Но ее собеседница уже отключилась. Дана спрыгнула с крыльца.

— Никогда в жизни так не переживала. Будто на самом деле совершаю что-то ужасное.

— Я не знаю, как здесь расположены квартиры. Где окно двадцать третьей?

Дана пробежалась взглядом по окнам и указала на угловые:

— Вот они, должно быть. Закрыты. Второй этаж это не первый. Какие идеи?

Кира сделала несколько шагов вперед и остановилась под окнами Хилтона. Долго смотрела на них, пока глаза не начали слезиться от солнечного света. Потом оглядела тротуар под ними — ничего. Никаких следов.

Но и в квартире Сары на первый взгляд не было никаких следов. Перед окнами Джеймса Хилтона стояло дерево — возможно, убийца проник в квартиру этим путем?

— Мне нужно залезть наверх. — Кира указала на дерево. — Поможешь?

— Что ты вытворяешь? — прошипела Дана, глядя, как Кира ухватилась за нижнюю ветку и вскарабкалась на первый выступ в стволе. — Сейчас кто-нибудь вызовет полицию, и тогда тебе не отвертеться от Райвера.

— Спасибо, но я обошлась без тебя.

Она подтянулась на толстой ветке и уже была между первым и вторым этажом.

Несколько прохожих недоуменно покосились на нее, какая-то женщина даже что-то ей крикнула, но Кира не расслышала. Дана сделала вид, что просто стоит у двери, стараясь не смотреть на Киру.

— Эй, там что-то блестит!

Она поднялась еще выше. Зрение не подвело ее — в гуще мелких листьев на самом деле что-то тускло поблескивало на солнце, у самого ствола. Кира дотянулась до следующей ветви и сделала рывок вверх. Под ногами что-то угрожающе треснуло.

Из толстой коры торчал маленький металлический предмет. Кира кое-как вытащила его и рассмотрела получше. Именно это ей и требовалось. То был странный кружок с четырьмя симметрично торчащими изогнутыми лезвиями. Кира потрогала кончик одного из них — острый, словно иголка. Крови на нем не было, но это не смутило Киру — она могла стереться листьями.

Дана знаками давала ей команду спускаться — видимо, что-то заподозрила неладное. Кира соскользнула по стволу вниз, миновала острый сук и уже спустя несколько секунд стояла на земле, осторожно держа в руке находку. Дана подбежала к ней.

— Уходим отсюда! Та женщина достала телефон из сумки… Что это? — Ее взгляд зацепился за металлический кружок. Кира протянула его ей.

— Теперь ты можешь позвонить Райверу и спросить, было ли открыто окно в квартире Хилтона в тот момент…

И тут что-то произошло. Что-то щелкнуло в мозгу, перед глазами все закружилось, а затем и вовсе потемнело. Кира протянула руку в сторону дерева, надеясь опереться на него, но промахнулась и упала. Голова разразилась адской болью — будто в мозг врезался нож все глубже и глубже. Кровь в висках стучала подобно ударам молотка. Но эта пытка продолжалась недолго — Кира потеряла сознание.

12.

Когда ей удалось открыть глаза, ей показалось, что в них насыпали песка. В горле пересохло, все тело покрылось влагой, а руки и ноги словно отказывались подчиняться ей. Когда картинка перед глазами восстановилась, она увидела лица двух людей, склонившихся над ней. Одеты эти люди были в синие формы с нашивками Красного Креста.

— Мисс, как вы себя чувствуете? Вы меня слышите? — спросил один из них.

Она моргнула, не в силах говорить.

— Мы отвезем вас в больницу Сейнт-Томас, — сообщил доктор.

Кира завертела головой, ощутив при этом резкую боль в шее.

— Нет, — только и выговорила она с хрипом.

— Но вы потеряли сознание. Это может быть серьезно!

— Я в порядке, — слабо сопротивлялась она. — Я просто устала.

Мужчины переглянулись.

— Вы можете встать?

Кира напрягла мышцы и смогла согнуть ноги в коленях. Приподнявшись на локтях, она все же встала, но чувствовала себя крайне неуверенно. Голова кружилась, жутко хотелось пить, а ноги дрожали.

— Как вас зовут, мисс? — снова обратился к ней врач.

— Ки… Келли.

— Итак, Келли. Мы не имеем права доставить вас в госпиталь против вашей воли, раз уж вы очнулись, но вы должны в течение недели пройти обследование. — Он протянул ей блокнотный листок. — Здесь адрес больницы и имя доктора, к которому вам нужно обратиться. Поймите, это не шутки.

Кира взяла листок. Она взглядом с трудом нашла Дану — все было словно в тумане. Блондинка стояла в нескольких шагах от них и разговаривала с женщиной в санитарной форме.

— Там же я записал и телефон, можете позвонить в любое время, — продолжал врач. — Где вы живете? Мы можем помочь…

— Спасибо, я сама.

Она решительно отошла от них и махнула рукой Дане. Та мигом подбежала к ней.

— О Боже, с тобой все в порядке? Что они сказали?

— Сказали, что все нормально, просто нужно спать побольше. — Она незаметно смяла листок и сунула в карман. — Я ужасно хочу пить. У тебя есть деньги? Неплохо было бы купить минералки.

Когда они вернулись домой, на улице уже темнело.

— Поздравляю вас, вы лишились вкусного горячего обеда, — торжественно объявил Ник. — Готовьте теперь сами, я ждал вас намного раньше.

— Мы справимся, — с улыбкой заверила его Дана, а Кира молча прошла в свою комнату и захлопнула дверь.

Паника накатила на нее волной. Она никогда прежде не теряла сознание, но насколько ей было известно, это происходит совсем иначе. Словно за один миг ты оказался лежащим на земле, а вокруг тебя столпились зеваки, и череда вопросов… Что случилось? Кто-нибудь знает? Скорую вызвали?

С ней все случилось не так. Это было похоже на какой-то приступ, чем на потерю сознания. Сначала закружилась голова, потом в глазах потемнело, и она отключилась. Но, казалось, между «выключением» и «включением» прошли целая вечность. Все тело болело, в зеркале Кира увидела ссадину над бровью, которую красная челка скрыла от Даны и Ника.

«Мне нужно быть в форме», — подумала она.

«Нужно больше спать и лучше есть.»

В дверь постучали.

— Ты будешь ужинать? — спросила Дана, дергая за ручку. — Я сейчас приготовлю что-нибудь.

— Нет. — «Лучше есть». — Да, спасибо.

Она открыла дверь. Дана протянула ей металлическую штуку, найденную на дереве.

— Я пока ничего не сказала Нику, — шепотом сообщила она. — Я очень надеюсь, ты знаешь, что делать.

Кира кивнула и закрыла дверь.

Найдя телефон из квартиры Сары, Кира положила находку на белое покрывало кровати и сфотографировала ее. Затем с помощью карты памяти перебросила снимок в ноутбук и запустила поиск по изображениям. Еще немного — и станет ясно, что это за вещь.

В ящике уже дожидалось Киру письмо от Линды.

Говори, все, что в моих силах.

Кира не спешила с ответом. Однако, когда поисковик выдал ей свои результаты, тянуть смысла не было.

Напомни, где ты живешь?

Ответ — через минуту:

Япония. Что случилось?

У вас еще остались кланы наемников?

Что за вопрос? Ты пьяна? Или решила нанять киллера?

Не то и не другое. Так остались?

Подожди немного.

В следующем письме Линда прикрепила текстовый документ. Кира открыла его и внимательно прочитала.

«Клан Ямата-но ороти — японский клан наемных убийц.

На сегодняшний день насчитывается более трехсот убийств, совершенных членами этого клана. В их числе были как бизнесмены, имеющие за спиной надежный тыл, так и государственные лица, премьер-министры нескольких стран и, по неподтвержденной версии, один президент. Десятки террактов, в результате которых погибли сотни невинных граждан, по версии уполномоченных лиц, тоже совершены этой группировкой.

Особенность Ямата-но ороти заключалась в генеалогической последовательности. В начале XX века от клана остались лишь двое, и с тех пор дело продолжали их дети, а затем — следующее поколение.

Последние убийства, произведенные кланом, были отмечены в апреле 1995 года. Тогда спецслужбам США, где были проведены акции клана, удалось задержать последних членов. Через несколько часов их расстреляли. На этом история Ямата-но ороти закончилась.»

И что? Все? — написала Кира, испытывая разочарование. Ее догадка провалилась, и теперь найти новую было крайне тяжело.

А что, тебе мало? Остальные либо неизвестны, либо не относятся к кланам, мафия интересует?

У последних членов Ямата-но ороти остались дети? Ведь они на тот момент могли быть маленькими.

Сейчас поищу, — пообещала Линда.

Кира с нетерпением ждала. Найдя полупустую пачку сигарет Даны, которую та оставила еще прошлым вечером в комнате, Кира открыла окно и закурила. С кухни донесся запах жареного мяса, и Кира на самом деле почувствовала, что голодна, хотя от волнения в нее бы сейчас не влез и маленький кусок.

Вот послышался писк — новое письмо. Кира молниеносно прыгнула на кровать.

Тори Икидзара. В 1995 ей было 3 года. Ей принудительно сделали операцию, и детей ей иметь не светило. Впрочем, как и заниматься сексом. В 96-м отправлена в приют, в 2003 погибла при пожаре в здании приюта.

Жаль. Спасибо.

Ничего не хочешь мне рассказать?

Кира не стала отвечать и перешла к поисковику. Но не успела она ввести в строку и двух букв, как в дверь снова постучали.

— Кира, тебя к телефону. Это сержант Райвер, — сказал Ник.

Она быстро вскочила, открыла дверь и взяла мобильник.

— Мисс, ваша версия не оправдалась, — без приветствия начал Райвер. — В Лондоне все средневековые штучки, вроде мечей или кинжалов, носят сугубо коллекционный характер. Или нельзя даже хлеб толком разрезать.

— Возможно, — беспечно отозвалась Кира.

— Возможно? — удивленно протянул сержант. — Ваша версия провалилась с треском! Либо вы отдаете мне то, что украли…

— Не спешите, сержант, — перебила его Кира. — У меня есть кое-что получше. То, что вы по своей глупости упустили из виду. Как всегда, в принципе.

— Следи за выражениями! — переходя на «ты», взорвался Райвер. — О чем идет речь?

— Для начала пара вопросов. Джеймс Хилтон умер от яда в крови?

Райвервыдержал паузу. Сердце Киры колотилось с бешеной скоростью.

— Да. Яд семейства кураре. Убийца со вкусом, я бы сказал. И теперь я начинаю сомневаться, что эти два убийства связаны вообще!

— Зря. Очень зря. Окно было открыто, не так ли?

— Что? Откуда ты… Причем здесь окно? На улице с утра стояла жара, окна открыты у каждого второго…

— Но не у каждого второго под окном прячется настоящий японский сюррикен?

Сержант молчал. Кира поняла, что ему было нечего сказать — она снова обошла его, и он ее явно ненавидел.

— Приезжайте, нам есть, о чем поговорить.

13.

И снова все собрались в комнате у Киры. Недоуменные физиономии Ника и Даны, и угрюмое лицо Райвера. На этот раз он приехал один, без напарника, чему Кира была рада. Она терпеть не могла шумные сборища, а эта троица сейчас начнет засыпать ее вопросами.

Но Дана неожиданно предложила Райверу разделить с ними ужин, и он легко согласился. С набитым ртом спрашивать труднее, подумала Кира. Сама же она от ужина отказалась — мысли о еде напрочь убрались из головы.

Ник даже не поленился поставить раскладной столик перед кроватью, на который и расположились тарелки с едой. Ник, Дана и Райвер внимательно смотрели на Киру, и ей это напомнило что-то вроде семейного просмотра интересного кинофильма.

Она положила металлический кружок на столик перед сержантом. Тот отложил вилку и взял его в руки. Ник тоже переключился на непонятный предмет. Никого не удивило безразличие Даны.

— Это я нашла около дома Джеймса Хилтона, — сказала Кира. — Торчал в дереве прямо напротив его окна.

— Это настоящий японский сюррикен? Которым кидаются всякие ниндзя и самураи? — скривился Райвер. — Что ему делать здесь, в Лондоне?

— Вот это хороший вопрос, — кивнула Кира. — Я много думала над этим. Давайте рассуждать логически…

— К черту ваши рассуждения, — бросил Райвер. — Такую игрушку можно купить за десять фунтов в любом магазине сувениров.

— Тогда устроим эксперимент. Я кину в вас этой игрушкой, и посмотрим на результат. Правда, боюсь, будет много крови.

Райвер пощупал лезвие и провел по нему большим пальцем. На месте пореза появилась белая полоса.

— Черт, как скальпель, — выдохнул он.

— Не похоже на игрушку, да?

— Хорошо, продолжим, — уже миролюбиво предложил сержант.

— Сара умерла в ванной — как? Как туда попал убийца? Ответ один — она впустила его сама. Они были знакомы, причем настолько близко, что она не побоялась уйти при нем в ванную. Возможно, отношения их были… слишком близкими. Не просто же так при гостях ходят в ванную. Но тогда и Джеймс Хилтон должен был знать этого человека — он тоже впустил его в свою квартиру. Учтем то, что люди эти были не дураки.

— Я же сказал — не факт, что эти убийства связаны…

— А я сказала — связаны. И тут есть вторая версия, «запасная». Сара жила на первом этаже, Хилтон — на втором. К Саре попасть через окно не проблема, к Хилтону — посложнее, но там есть то самое дерево. Потребуются кое-какие навыки… То есть, исходя из этой версии, убийца может оставаться незамеченным, имеет навыки акробатики, или чего-то подобного, и при том имеет оружие с длинным лезвием и разбрасывается сюррикенами. Ну, кто приходит на ум?

Все трое молчали. Ник смотрел на нее так, будто она открыла четвертый закон Ньютона, а сержант — словно услышал очередной бред.

Кира открыла ноутбук и повернула его экраном к сержанту. На большой картинке, во весь экран, был изображен японский наемник в специфической одежде, цепочкой с сюррикенами на поясе и катаной наперевес.

— Если верить в эту версию, то наш меч — не совсем меч. Японский, называется катана. Я прочитала в Сети про эту вещь. Очень удобная, легкая, а главное — если спрятать с умом, то и не видно. И изготавливают их по сей день, поверьте, не только для коллекционеров. Такая штука с легкостью может отсечь руку.

Сержант долго смотрел на экран ноутбука, после чего задумчиво изрек:

— Нужно обладать совершенно извращенным умом, чтобы додуматься до этого.

Ник усмехнулся.

— Не совсем. Мы должны сказать спасибо этой даме. — Кира указала на Дану, которая подняла заинтересованный взгляд на нее. — Я бы и сейчас думала над версией с мечом, а яд в крови Хилтона меня бы окончательно запутал. Но она употребила нужное слово в нужный момент.

— О чем ты? — спросила Дана.

— «В неугодных журналистов стреляют, травят, избивают до смерти, но не устраивают им харакири», — дословно повторила Кира. — Я тогда почему-то обратила внимание на слово «харакири». Попахивает Японией. А мой, как вы выразились, извращенный ум уже сам достроил картину, и когда я нашла сюррикен, я стала уверена, что убийца Сары и Хилтона родом из Японии. И не просто родом из Японии, а принадлежит к клану убийц.

— И что все это значит? Мне нужно арестовать каждого японца в Лондоне?

— Бросьте, если он выполнил свою миссию, он уже далеко от Англии. А если нет — будут еще жертвы. Сержант, нам нужно сейчас не выдумывать, кто может быть убийцей, а искать связь, чтобы предотвратить дальнейшие смерти.

— А что, если ты права? — присоединился к разговору Ник. — Что, если миссия выполнена, и убийца исчез из страны?

— Нет. Я полагаю, он ищет это. — Она показала карту памяти, которая лежала под ноутбуком. — Перед смертью Сара общалась с Хилтоном, и вполне возможно, что он заходил к ней… Умирать будут те, кто был у нее в определенный период. А значит это, что за квартирой наблюдали. В кустах сидеть неудобно, да и холодно по ночам… Нужно узнать, сдают ли в том доме квартиры по соседству.

— Я распоряжусь, Стю справится с этим, — кивнул сержант. — А эту штуку нужно отправить в лабораторию — если она занесла яд в организм Хилтона, на ней еще остались следы.

— Еще неплохо было бы получить детализации звонков их обоих. Может, выйдет что-то дельное.

— И все равно я думаю, что здесь все проще, — покачал головой сержант. — Это все из области фантастики. Что на этой карте? Ее вы украли из квартиры Сары?

— Да. На ней защищенные документы.

— Я заберу ее.

— Не думаю. Я не смогла ее открыть, а значит, и вы не сможете.

— Я арестую вас.

— Бросьте, — усмехнулась Кира. — Пока не закончится это дело, я вам нужна. Не волнуйтесь, я не скрою то, что на этой карте, но ее не смогли открыть лучшие умы.

— Зачем кому-то эти документы? — снова вмешался Ник. — Ты даже примерно не представляешь, что там?

— Названия документов — «Джеймс Хилтон», «Камера пыток» и «Новый мир». Поэтому меня и заинтересовал Джеймс Хилтон. Про остальные две ничего не могу сказать.

— Возможно, это новые статьи Сары, которые она закодировала, чувствуя опасность, — предположил Райвер. — Тогда их нужно обязательно раскодировать.

«Ну и идиот», — подумала Кира, но вслух сказала:

— Да, я тоже так думаю. Я сделала копию, поэтому карта мне больше не нужна. Забирайте. — Она кинула пластмассовый прямоугольник сержанту.

Положив столь важную вещь во внутренний карман полицейского жилета, Райвер выглядел довольным. Кира тоже была рада — но не тому, что дело, наконец, перетекает в иное русло. Сержант снова пойдет не в том направлении, и никто не помешает ей установить истину.

А истина была уже рядом — Кира это чувствовала.

Когда сержант уже вышел из квартиры, Кира остановила его.

— Мне нужно небольшое одолжение.

— Какое же? — мигом насторожился Райвер.

— Сим-карта с британским номером. Я до сих пор не могу никому позвонить со своего телефона.

— Стю привезет вам сим-карту завтра утром, — пообещал сержант. — Что-нибудь еще?

— Пожалуй. Вам знакомо название Ямата-но ороти?

Брови сержанта сдвинулись. Он почесал нос — так он делал всегда, когда о чем-то думал, заметила Кира.

— Нет, не припомню. А что это?

— Ознакомьтесь на досуге. Возможно, это имеет отношение к делу. Нужно имя Тори Икидзара.

— И что все это значит? — Ник подошел к Кире, когда она сидела на подоконнике, пила холодный чай с лимоном и теребила в зубах незажженную сигарету. — Сару убил японский наемник?

— Я пока не могу понять, — призналась Кира. — Единственный, кто подходил на эту роль, погиб десять лет назад.

— Кто?

— Тори Икидзара, последняя из клана Ямата-но ороти, японских наемников.

— Бред. Сара никогда не интересовалась Японией.

— Дана верно заметила. Неугодных журналистов стреляют, травят, избивают. Я уверена, и в крови Сары был тот же яд, что и у Хилтона, просто не делали анализ.

— Почему ты не попросила Райвера, чтобы он сделал его?

— Потому что это лишнее. Я уверена в том, что права.

Ник устало сел на кровать и уронил голову в ладони.

— Кира, жизнь с тобой превращается в ад. Что ты за человек? Ты не чувствуешь сострадания к людям, ты не подпускаешь никого к себе на расстояние пушечного выстрела… Разговоры о себе пресекаешь на корню. А если что вобьешь в голову — это не выбить… У тебя были друзья в России? Хоть один? Который мог тебя терпеть рядом с собой больше пары часов?

Кира исподлобья смотрела на него и ждала, пока он закончит.

— Мне порой кажется, что ты не человек. В тебе отсутствует что-то, что присуще всем людям и делает их именно людьми. Ты не думала исправиться?

Тишина сквозь сжатые губы.

— Прав Райвер. Ум у тебя действительно извращенный. Ты не обращалась к психиатру? Какие международные японские убийцы? Какие хакеры с вымышленными именами? О чем ты говоришь? Сара не выезжала за пределы Лондона! Я позвоню Райверу и скажу, чтобы он действовал своими мозгами, а не следовал указаниям свихнувшейся иностранки.

— Это все? — не выдержала Кира. — А теперь выйди из комнаты, я устала и хочу отдохнуть.

Ник гневно сверкнул глазами и вышел из комнаты. Кира выбросила так и не тронутую сигарету в окно и перебралась на кровать. То, что она сказала Нику, было отчасти правдой. Голова вновь начала болеть, а после того, что случилось днем, она решила больше не относиться к этому наплевательски. Слова Ника задели ее, и она поняла, что если не докажет всем — и ему, и Дане, и Райверу — свою версию, то ее начнут считать шизофреничкой.

Время близилось к полуночи. Сон в голову не шел, и Кира решила немного пообщаться с друзьями в чат-комнате. Но, к своему огорчению, не застала там ни Линды, ни Флоренса. В списке онлайн-гостей значился только никнейм «April».

Привет. Что-то здесь скучно, — написала Кира.

Это да. Флоренс утром сказал, что покидает нас. А с ним еще двое.

Что значит — покидает? Отходит от дел?

Нет. Он нашел какой-то крутой проект и ушел работать туда. Видимо, считает теперь себя важной персоной, и общаться с нами — ниже его достоинства.

Подонок. Мне ничего не сказал.

Вы обменивались фотографиями?

Нет. Почему ты спрашиваешь?

Просто мне казалось странным, что его больше тянет к тебе, чем к Линде. Мне японки всегда нравились больше.

Кира улыбнулась. Она вспомнила, как Флоренс пытался взломать компьютер Линды, дабы раздобыть ее фото.

Ты когда-нибудь слышал о Тори Икиздара?

Читал однажды случайно. Люблю игры и книги на тему якудза и самураев. Однажды довелось и про клан Ямата-но ороти почитать. Тори — последняя оттуда. Ей что-то там сделали, что она никогда не сможет иметь детей, да и личную жизнь ей не устроить. Боюсь, между ног у нее страшное зрелище.

Что ты знаешь о ней? Она же погибла в 2003 году, — мигом оживилась Кира.

Это так все думают. Но не нужно много ума, чтобы догадаться, как все было на самом деле.

Как?

Господи, этот клан — ведущая сила преступного мира Японии. Тем, что власти сделали с маленькой девочкой, они только все усугубили. Она могла бы стать нормальным человеком — достаточно было сменить ей имя, уничтожить старые документы и завести новые. Но вместо этого они убили в ней человека. Тот пожар в приюте не был случайным. Да и жертвы обгорели до такой степени, что их было не опознать, а поскольку у тех детей не было родных, их скинули в одну яму и закопали. Я полагаю, что Тори выжила и стала марионеткой преступных синдикатов всех стран. Ведь теперь это идеальный организм для убийств, обозленный на весь мир и лишенный практически главного женского свойства — репродукции, продолжения рода.

История клана окончена, кому она понадобилась?

Вот именно. Нет клана Ямата-но ороти, нет Тори Икидзара, и никто не поймет, кто будет творить те дела, которые свойственны этим людям.

И что это за дела? Как они работали?

В основном, устранение неугодных кому-то лиц. Методы разнообразны донельзя. Но не брезговали и терактами, но поскольку Тори сейчас одна, теракты вряд ли.

Яд кураре. Они пользовались ядом кураре?

Да, это дрянь была популярна у них. Им смазывали оружие, и достаточно было слегка ранить человека, как его парализовывало, и он задыхался.

Значит, ты полагаешь, что Тори жива?

Ну, к примеру, не так давно что-то похожее объявилось в России. Там в одном городе так убили сотрудника службы безопасности. Поищи в Сети, там даже есть фото. А почему тебе все это так интересно?

Кира не стала тратить время на ответ — она перешла на сайт новостей и через поисковую систему нашла то, что требовалось. То, о чем говорил Эприл.

Это произошло в ее городе. А убитым был Алексей Павлов, тот самый, который перед отъездом просил ее найти информацию о Викторе. Эприл не обманул — фото прилагались, в том числе и фото орудия убийства. Кира совершенно не удивилась, увидев изображение окровавленного сюррикена, однако внутри у нее словно ожил вулкан ликования.

Она закрыла Snake Browser, допила чай и схватилась за сигареты. Ликование постепенно переходило в волнение — приятное, зудящее волнение, когда чего-то ждешь. И сейчас она ждала только отладки хода своих мыслей.

Не в силах ждать, она ткнула окурок в импровизированную пепельницу в виде пустой банки из-под кофе и открыла свой почтовый ящик.

«Написать».

Кому: V1ct0r@gmail.com

Текст: У меня есть то, что ты ищешь. Не хочешь познакомиться поближе?

14.

— Ну и что тебе удалось узнать?

Это был первый вопрос с утра, который сержант Райвер задал своему напарнику Стюарту Доули. Тот как раз поднимался на второй этаж с сэндвичем в руке.

— Все верно, босс. Квартира сдавалась прямо над той, где жила Сара Саммерс. Только хозяйка там идиотка и не проверяла документы, и тот парень представился как Микки. Снял квартиру две недели назад, заплатил за месяц и съехал в какой-то из тех дней, когда мисс Саммерс лежала у себя в ванной.

— Вот оно! — Райвер потер руки. — Нужно найти этого Микки. Он и есть убийца, а если и нет, то он явно знает, кто убил Саммерс и Хилтона. Хозяйка сможет его описать?

— Я не спрашивал, — пожал плечами Доули. — Думаю, да, хотя по ее словам, они виделись всего несколько минут в момент передачи денег. Он заплатил, она дала ключи, на этом и разошлись.

— Неважно. Хоть что-то, лучше, чем ничего.

— Должен признать, мы недооценили русскую девку, — сказал Доули, улыбнувшись. — Она знает, что говорит.

— Без премии останешься, — пригрозил сержант. — Съезди-ка к ней, ей нужна сим-карта с лондонским номером. И заодно сообщи про Микки.

— Ага, вы уже ей докладываете, — рассмеялся Доули. — Может, наймем ее? На пол-ставки.

— Я гляжу, тебе не нравится твоя премия, — развел руками сержант. — Езжай прямо сейчас к ней. У меня есть работа. Потом поговорим с хозяйкой той квартиры. Не будем терять времени, нужно взять этого Микки как можно быстрее.

Они ненадолго распрощались. Райвер забрал сэндвич у напарника, проследовал в свой кабинет и принялся изучать документы, лежащие на столе. После того, как он узнал, что в крови Джеймса Хилтона обнаружился яд кураре, он заказал такой же анализ, но уже крови Сары. И ему повезло — результат оказался положительным. Вот почему не было шума, понял он. Сара умерла не мгновенно — она была парализована, пока ее организм терял литры крови, а дыхательные пути перекрывали поток воздуха в легкие. Она задыхалась, но не могла даже пошевелиться.

— Изверг, — скривил губы Райвер, пряча результаты анализа в стол.

Он поднял телефонную трубку и набрал внутренний номер главного инспектора управления.

— Слушаю, — проскрипел в трубке голос немолодого уже мужчины.

— Доброе утро, инспектор, — учтиво ответил Райвер. — Хотел попросить вас об одолжении.

— Говори.

— Нужно сделать два официальных запроса. В Россию и Японию.

— Ты с ума сошел? Международные убийцы мерещатся? Говори имена.

И все это на одной механической интонации. Часто при разговорах с инспектором Кэлнордом Райверу казалось, что он говорит с роботом.

— Романова, Кира, — продиктовал он по буквам. Затем назвал город и адрес, где жила до того момента, как съехала от родителей. — Икидзара, Тори…

— Ты с ума сошел? — повторил инспектор. — Я тебе и без запроса скажу, что она погибла десять лет назад.

— Я бы не стал просто так это узнавать, — с ноткой раздражения заверил его Райвер. — Если они пошлют нас подальше, так это будет на моей совести.

— Идет, — легко согласился Кэлнорд. — Это все?

— Да, спасибо.

Следующий звонок Райвер сделал Марку.

— Привет, Марк. Не разбудил?

— Глупый вопрос, — сонным голосом простонал Марк.

— Я тебе вчера принес телефонную карту памяти. Что на ней?

— Без понятия! Я не смог обойти систему защиты. Пароль только если ломом ломать.

Сержант швырнул трубку на телефон и злостно впился зубами в сэндвич. «Неужели я старею?», — с горечью думал он. — «Неужели какая-то девчонка сможет сделать то, что не могу я, хотя это моя работа? А может, Доули прав, и нам не помешало бы нанять ее?»

Он снова взялся за телефон. Не помешало бы связаться с семьей Сары Саммерс…

— Вставай, к тебе гости.

Кира открыла глаза и поднялась на кровати. Рядом стоял Ник, а на пороге комнаты — напарник Райвера. Кажется, он называл его Стю… Это сокращенно от «Стюарт»?

— Я по поручению босса, — сказал он. — Принес вам сим-карту. — Он протянул ей маленькую коробочку с логотипом британского оператора. — И еще, сержант Райвер просил передать, что над квартирой была как раз съемная. В течение двух недель там жил некий Микки, а после смерти мисс Саммерс он сразу съехал.

— Отлично, — пробормотала Кира. — Что еще?

— Пока не знаю. Босс не успел посвятить меня в свои планы.

Кира встала с постели, не стесняясь того, что ноги ее были голыми. Голова снова разболелась, непонятно, почему. Можно было это списать на частые переживания в последнее время. Она потянулась к кружке, но там было пусто. Непонятная жажда с утра заставила ее насторожиться — так хотелось пить только после обильных доз алкоголя с вечера.

— Если у вас все, то у меня дела, — резко сказала она полицейскому.

— Как сказать, — замялся он. — Я думал… что вы делаете сегодня вечером?

Кира будто затылком увидела, как округлились глаза Ника. Она натянула джинсы, которые уже нуждались в стирке после приключений прошедшим днем.

— Вечером я очень занята. — Она повернулась к Стю. — Мне нужна помощь. Скажите сержанту Райверу, чтобы сегодня он отменил все дела. И завтра тоже. В любой момент мне может понадобиться полиция.

— Девять-один-один. Знакомые цифры?

— Хорошо. Я посмотрю, как сержант Райвер будет бегать за японской киллершей без моей поддержки.

Она гордо вскинула голову и ушла на кухню. Но полицейский хвостом последовал за ней.

— Хорошо, я передам вашу просьбу сержанту. Не сомневайтесь — она приведет его в ярость, вы же этого добиваетесь? Но что с этого всего получу я?

— Торгуетесь? Плохая попытка. — Кира налила в стакан воды из-под крана и залпом выпила. Стало немного легче. — Вы получите повышение за поимку особо опасной международной преступницы. Как вам, а?

— Это все домыслы, и нет никакой гарантии…

— За гарантиями — в магазин. А за домыслами обратитесь к сержанту. У меня все. Проводить вас до двери?

Кира заметила гневный блеск в глазах Стю, но ничего не могла поделать. Головная боль лишь усилилась, а присутствие полицейского ее раздражало сильнее некуда. Он ушел не попрощавшись, и Кира не была уверена, что он все же передаст ее просьбу сержанту. В любом случае, теперь у нее есть связь, и она сможет в любой момент позвонить ему сама, избежав тем самым вопросов от Ника и его подружки.

— Что ты делаешь? — Теперь и Ник набросился на нее.

— Я хочу сделать себе кофе, а что? — невозмутимо ответила она.

— Ты настраиваешь против себя полицию!

— Тебе-то что. Я просто делаю то, что считаю нужным. Нет никаких международных преступников, это я им лгу, пытаюсь сбить со следа. Не знаю, правда, зачем мне это.

— Ник прав. — На кухню вошла Дана. — Ты грубо обошлась с тем, кто мог тебя защитить в трудную минуту.

— Это его работа — защищать мирных граждан в трудную минуту, — парировала Кира. — А к вам двоим есть дело. Вы должны уехать из этой квартиры на день-два.

— Что? — переспросил Ник. — С какой стати? Потому что ты вбила себе в голову бредовые идеи?

— Нет. Потому что сегодня здесь находиться будет крайне опасно.

— Дана, я опускаю руки. — Ник скрылся в дверном проеме. Дана же не спещила уходить. Глядя, как Кира размешивает сахар в кружке, она теребила нижнюю пуговицу на хлопчатобумажной рубашке.

— Что ты задумала? — наконец спросила она.

— Всего лишь докажу, что я права.

— Как?

— Пока не знаю. Там видно будет. По крайней мере, я влезла в список убийцы без очереди, и теперь он пойдет сюда.

— Зачем ты все это делаешь? Не лучше послушать Ника и не лезть во все это? — со вздохом произнесла Дана. — Ты рискуешь жизнью, для чего? Я не верю, что только ради того, чтобы доказать всем вокруг свою правоту. Цена доказательства может оказаться великой даже по твоим меркам.

— А ты, похоже, мне веришь, — заметила Кира.

— У меня нет оснований тебе не верить. Ты уже трижды утерла нос полиции. Но ты ничего им не сказала об этом Викторе… Значит, у тебя свои мотивы. И они связаны с ним.

Кира встала у окна, избегая встречи взглядом с блондинкой. Голова раскалывалась все сильнее.

— А ты умнее, чем кажешься. Может быть, даже знаешь, где здесь таблетки от головы?

Выпив таблетку и горячего кофе со сливками, Кира почувствовала себя на порядок лучше. С трепетом в груди она открыла ноутбук. Письмо от Виктора уже дожидалось, когда его прочтут.

Оу, сестренка, рад слышать. Ты ведь отдашь мне это, правда?

Кира несколько раз прочитала сообщение и подавила усмешку, будто Виктор сидел сейчас напротив нее.

С чего ради? Ты ее потерял, я нашла. Стало быть, ты мне должен небольшое вознаграждение за нее.

Она не успела зайти на сайт новостей, как он ответил.

Ошибаешься. Я получу ее в любом случае, с твоего согласия, или без. Но ты ведь не станешь ссориться с хозяином Нового мира?

Что за Новый мир? Что за бред ты несешь?

А ты не прочитала? Какой ты специалист в своей области, Кира. Я надеялся, что ты сможешь составить мне конкуренцию, а ты — такая же пустышка, как и все эти доморощенные хакеры и сыщики…

Сообщение было пропитано грязной иронией — она лезла наружу из цифровой реальности сквозь поверхность экрана, загрязняя все вокруг. Кира сжала руки в кулаки.

Почему именно Микки? Ты не мог выбрать имечко пооригинальнее и менее идиотское?

Хм, а ты смышленая. Немного. По крайней мере, я уверен, никто бы не догадался. Ты уже всем сказала, да?

Какого черта ты забыл в Лондоне? Зачем понадобилось убивать Сару Саммерс?

Я ее не убивал, глупышка. Она сама виновата.

Это ведь твои файлы, не так ли? Ты пичкал Сару всем компроматом, который только можно было осветить в ее статьях. Что натворил Джеймс Хилтон? За что его убили?

Задаешь слишком много вопросов, девочка. Просто отдай то, что по праву принадлежит мне. И мы больше никогда не встретимся, даже на просторах Сети.

Как ты связался с Тори Икидзара?

Повисла тишина. Кира поняла, что нанесла удар в болевую точку. Виктор явно не ожидал того, что ей стало известно о Тори. Довольствуясь собой, Кира достала из пачки предпоследнюю сигарету.

Где прокололась эта дура?

Теперь Виктор был в ярости.

Порядочные убийцы не разбрасываются сюррикенами. Может, все-таки откроешь секрет? Что за Новый мир? Ведь если я правильно поняла, это твоя главная идея?

Боюсь, тебе не суждено этого узнать.

Этого Кира и ждала.

Сейчас Тори Икидзара получит новый приказ.

Действие таблетки кончилось, и свербящая боль вернулась. Кира посмотрела на часы — полдень. Скорее всего, представление случится ночью. Нужно во что бы то ни стало выпроводить парочку из квартиры — она не хотела, чтобы пострадали невинные люди, хотя особой любви она к ним не питала.

Морщась от боли, она вошла в комнату, где Ник и Дана молча смотрели какой-то фильм, лежа на кровати. Услышав скрип двери, они обернулись.

— Вы должны уйти подальше отсюда. От этой квартиры, от этого дома, от этой улицы.

— Я уже сказал… — начал было Ник, но Кира жестом прервала его.

— Ник, послушай меня. Я докажу тебе, что говорю правду, если ты еще не убедился, что я не та, чьи слова можно пропустить мимо ушей.

— Полиции ты лгала постоянно.

— Этому была причина… И я все объясню. Но не сейчас. Просто поверь мне.

Кира словно со стороны слышала свой голос и мысленно проклинала себя. Она будто умоляла!

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила Дана. — Ты бледная.

— Да, все в норме. — «Отрубите мне голову». — И все же я настаиваю.

— Может, все-таки покажешься врачу? — не сдавалась Дана. — После вчерашнего…

Она осеклась, но было поздно. Ник уже насторожился.

— Вчерашнего? Что случилось вчера?

— Ничего. Просто я съела что-то не то, и меня стошнило прямо на улице. Это не имеет значения. Ты вообще меня слышишь?

Ник некоторое время внимательно смотрел ей в глаза, а затем покачал головой.

— Нет, Кира. Даже если ты говоришь правду, и нам правда угрожает опасность, я хочу быть здесь в этот момент.

Кира пулей выбежала из комнаты и захлопнула дверь.

Время работало против нее. Нужно было срочно что-то предпринимать. Но адская головная боль не позволяла ей сосредоточиться. Она открыла шкафчик на кухне, вытащила оттуда коробку с таблетками и отнесла к себе в комнату. Заглотив сразу две, она хотела было вернуться в комнату и попросить у Даны мелочи на сигареты, как вдруг комната поплыла перед глазами, череп снова словно раскололся на части, и она не устояла на ногах.

В следующий миг она увидела перед собой перепуганных Ника и Дану. Ее майка на груди была мокрая, вода разлилась по полу вокруг лица. Боль немного стихла, но страх завладел ею полностью.

Что происходит? — хотелось закричать ей.

— Пришлось полить тебя водой, чтобы ты пришла в себя, — объяснил Ник, протягивая руку, чтобы помочь подняться. — Ты упала в обморок… Что случилось?

— Я… я не знаю. — Кира обнаружила, что голос ее дрожит, как и она вся. — Что-то нехорошее…

— Я могу позвонить в больницу…

— Нет! Не надо!

— Но у меня там есть знакомый терапевт! Он посмотрит, что с тобой происходит…

По слову «происходит» и по виновато опущенным глазам Даны Кира поняла, что блондинка все же рассказала Нику о вчерашнем. Но не стала судить ее за это — ее и саму пугало нынешнее положение дел. Головная боль практически не утихала с вечера, дважды потерять сознание за сутки — это явный признак какой-то болезни. Будь сейчас другой час, другой день, другое время, Кира бы прочитала в Интернете о своих симптомах, или на худой конец, обратилась бы к врачу, но через несколько часов предстояло серьезное сражение. Сражение, от которого зависела ее жизнь в прямом смысле.

— Набери номер Райвера, — попросила она, ни к кому особо не обащаясь. На просьбу отозвался Ник — он достал из кармана телефон, несколько раз щелкнул клавишами и протянул трубку ей. Она дождалась, пока сержант ответит.

— Ваш напарник передал вам мою просьбу?

— Да, и я вынужден ее отклонить! — Райвер был в бешенстве. — У меня, по-вашему, нет других дел, или я должен охранять вас от невидимых наемников круглыми сутками?

— Сегодня ночью здесь будет Тори Икидзара. Вы нужны мне, — произнесла она и сбросила вызов.

15.

— И что ты думаешь по этому поводу, Стю?

Райвер поставил пустой, но все еще теплый разовый стаканчик из-под кофе на стол и протер салфеткой по губам. Доули с раздражением выбросил свой в мусорное ведерко, поправил форменный жилет на себе и ответил:

— Я считаю, что ее необходимо проверить в психиатрической лечебнице.

Райвер уже открыл папку с материалами по убийству Сары Саммерс и разложил несколько бумажных листов по всему столу.

— Да что ты? Странно, еще недавно ты мне говорил, что нам стоит прислушаться к этой девчонке. Что же изменилось?

— Ничего. Просто я трезво взглянул на вещи, — пожал плечами Доули. — Обычная лондонская журналистка, была прирезана за свои статейки. Как-никак людей она замарала известных и влиятельных, и им ничего не стоило нанять головорезов.

— А Хилтон?

— С этим нам предстоит разобраться. Пока трудно что-либо утверждать. В любом случае…

— Погоди, Стю. Я так же думал. А теперь, вот, перед тобой два убийства. Странных, необычных, и с виду… непохожих друг на друга. Сара Саммерс, молодая, но перспективная журналистка. Мотивов хватало у многих ее убить, и как ты правильно заметил, нанять убийц не составило бы труда — кинул пару тысяч громилам, и они бы нашли метод с ней расправиться. И с Хилтоном ты прав — там ничего неясно. Но это все на первый взгляд.

Теперь давай посмотрим на все немного с другой стороны… как смотрела эта Кира. Она кое-что сказала мне, а это ей сказала ее подруга, Дана Сингер. Неугодных журналистов стреляют, травят, избивают до смерти, но не устраивают им харакири. А именно на это была похожа смерть Сары Саммерс. Прочитай отчет экспертов — края раны ровные, да и сама рана ровная. Так ножом не выйдет, если ты не практиковался в молодости на ферме мясником. В крови Саммерс не было следов снотворного — она не спала. Значит, удар она почувствовала. Тем более, след на потолке — возьмем пока версию Киры за единственно возможную — дает нам понять, что удар был сделан длинным лезвием. То есть, меч или… катана подходит.

— Ну даже если и так? Причем здесь Джеймс Хилтон? Его просто отравили…

— А теперь, Стю, я тебя удивлю. Знаешь, почему эта Сара Саммерс не издала ни единого звука? Потому что по ее крови от лезвия оружия моментально разнесся тот же яд, что и отравил Джеймса Хилтона. Итак, два убийства за неделю, с использованием редкого яда. Можно предположить, что они связаны. Кира нашла сюррикен — самый настоящий, которыми кидаются эти чертовы узкоглазые ниндзя. Конечно, над этой вещицей уже трудятся специалисты, но я и так скажу тебе, что это не подделка. Лезвия острые, как скальпель. Убийца бросил эту штуку в Хилтона, и царапины хватило, чтобы яд проник в организм.

— Чертовщина какая-то, — помотал головой Доули.

— Именно. И я поражен. Эта Кира — самая настоящая извращенка. Сколько времени ей понадобилось, чтобы понять, что к чему? Мы осмотрели оба места преступления — и все пропустили! Мы не увидели след на потолке. Мы не сунулись дальше окна, хотя, я тебе скажу, почему-то меня насторожило открытое окно. Вот же…

Райвер в сердцах ударил ладонью по столу. Доули взял пару листков со стола — результаты анализов крови Хилтона и Саммерс. Его брови удивленно поползли вверх.

— Я и не знал, что у Сары тот же яд, — медленно сказал он.

— Я не успел тебе сообщить. Эта девка мне все нервы вымотала. Но… если она права, и ее версия подтвердится, я уволюсь.

— Ни в коем случае! — шутливо взмахнул руками Доули. — С кем же мне тогда работать?

— На мое место должна сесть Кира, — сказал сержант, и Доули не понял, шутит он, или говорит всерьез. — Понимаешь, Стю, мы бы никогда не распутали это дерьмо. Мы бы еще долго искали неведомого маньяка, а Хилтона бы и позабыли, или отправили это дело в архив, как нераскрытое. И ушел бы я на пенсию через десяток-другой лет, каждую ночь мучаясь мыслями о том, кто же все-таки убил Сару Саммерс. А этой девчонке…

— Она увидела то, чего не увидели мы. Хотя… — Доули скептически поджал губы. — Есть и иное объяснение.

Райвер убрал материалы обратно в папки и внимательно посмотрел на напарника.

— Это какое же?

— А вы подумайте с третьего бока, — усмехнулся Доули. — Некая русская девушка приезжает в Британию, и тут же появляется первая жертва — Сара Саммерс. Мы с вами так и не знаем, какого рожна Кира полезла в дом Сары. На это были причины. Как мы уже выяснили, она украла одну вещь, но нам от нее толку сейчас нет — данные на флэшке тщательно защищены. Передайте ее толковым специалистам, кстати, авось и узнаем что-то полезное. Итак, далее — Джеймс Хилтон. И опять почему-то Кира в курсе событий и звонит вам. Зачем? Истинные мотивы она не выдала, если я не ошибаюсь.

— Предположим. — Сержант напрягся.

— Не нужно обладать извращенным умом или быть гением, чтобы додуматься до элементарного.

— Ты считаешь, что Кира причастна к этим двум убийствам?

— Я считаю, что мы должны уже наконец понять, кто такая эта Кира.

Сержант Райвер устало потер лоб, а Доули с торжествующим видом скрестил руки на груди. Запрос уже был отправлен, и на Киру, и на Тори. Когда придет ответ, Райвер не знал — то ли через час, а то ли через неделю. Скорее, это зависело от того, куда главный инспектор перенаправил запрос. Райвер снова услышал тот голос. «Тори Икидзара сегодня ночью будет здесь. Вы нужны мне, сержант». Кира была напугана? За тот короткий промежуток времени, что они были знакомы, Райверу показалось, что эта девушка не умеет бояться.

Его сейчас словно разделили надвое. Одна часть твердила, что Кира психопатка, и внезапно ожившая Тори Икидзара — часть ее бредового восприятия мира. Другая часть подталкивала его сесть в машину, поехать к Кире прямо сейчас и там сидеть и ждать темноты.

— Чего вы ждете, босс? — недоуменно спросил Доули. — Позвоните инспектору. Мы должны как можно быстрее узнать о прошлом Киры как можно подробнее… чтобы избежать третьей жертвы.

Раздался телефонный звонок. Райвер резким движением схватил трубку — он ожидал, что это ответ на его запрос. Он на миг забыл о том, что подобная информация никогда не передавалась по телефону — в приемную инспектора приходил факс, который потом в руках секретаря «переезжал» на стол к самому Райверу.

— Сержант Райвер! — сообщил он в трубку.

— Отлично. — Голос собеседника оказался женским, но неприятно холодным, словно металлическим. — Мое имя Оливия Венли, я из АНБ. Подтвердите свой запрос на следующие имена…

Райвер выслушал, пока незнакомка из Агентства национальной безопасности по буквам назовет имена Киры и японской убийцы. Он ощутил неприятный холодок в районе желудка. АНБ? Им-то какого черта нужно? Неужели инспектор впал в маразм и отправил запрос в АНБ?

— Да, подтверждаю, — хрипло ответил Райвер. — Что-то случилось?

— Вы должны подъехать к нам в управление. — Снова стальной голос, без нотки интонации. Так говорят роботы-автоответчики, заметил Райвер.

— Хорошо, я постараюсь. Сегодня у меня работа…

— Нет, сержант. Прямо сейчас. Это приказ.

Райвер со вздохом положил трубку на аппарат. Доули смотрел на него с немым вопросом в глазах.

— Вы прямо побледнели, — сказал он. — Кто это звонил? Третья жертва?

— Что-то вроде того, Стю.

Доули вскочил со стула, как только сержант неспешно поднялся из-за стола.

— И кто на этот раз?

Райвер надел жилет, поправил рукава формы и опустил жалюзи на окнах, выходящих в коридор.

— Похоже, что я, Стю.

Здание управления АНБ располагалось на восточной окраине города. Это был высоченный небоскреб, с количеством этажей в пять десятков, а то и больше, окруженный непрерывной стеной с единственными воротами для въезда на территорию управления. Жилых домов рядом не наблюдалось в радиусе километров пяти. Это был заброшенный район Лондона с недостроенными зданиями неподалеку и полями — за управлением. Там кончался город. Это место сразу не понравилось Райверу, с первого взгляда. Раньше ему не доводилось видеть управление Агентства национальной безопасности, но он уже знал — больше ему не придется появляться здесь.

Он притормозил у ворот. Охранник, ростом под два метра, медленно подошел к его машине и нагнулся к окну.

— Имя?

— Доллес Райвер.

— Уровень?

Сержант пожал плечами. Он понятия не имел, что нужно отвечать, да и не было желания узнавать.

— Кто вас вызвал? Можно ваши документы?

Райвер вытащил из бардачка документы, сунул их охраннику и вспомнил имя звонившей.

— Оливия Венли.

Громила внимательно просмотрел паспорт Райвера и полицейское удостоверение, затем вернул их и направился к воротам, не сказав ни слова. Спустя несколько секунд высокие железные ворота начали отъезжать в сторону.

«Путь открыт», — с усмешкой подумал Райвер.

Въехав на территорию управления, он увидел всего с десяток машин. Что, персонал агентства ходит на работу пешком? Сержант припарковался у самого крыльца, вышел из машины и даже не потрудился включить сигнализацию.

Не успела закрыться за Райвером массивная входная дверь, как очередной охранник остановил его. Этот оказался менее внушительных габаритов — высокий, стройный юноша, явно отслуживший в королевской дивизии. Райвер знал, что в АНБ кого попало не брали.

— Прошу прощения, сэр… Вас вызвали?

— Да, мне нужно увидеться с Оливией Венли.

— Представьтесь, пожалуйста.

Райвер назвал свое имя и подождал, пока юноша проверит в своем КПК список приглашенных людей. Найдя там Райвера, он достал рацию из нагрудного кармана и щелкнул переключателем.

— Три-семь, я ноль-два… Сержант Доллес Райвер, уровень «Д», к Венли. — После чего выключил рацию и обратился к сержанту: — Третий этаж, кабинет триста четырнадцать. Вас проводить?

— Да, спасибо, — подумав, согласился сержант.

Охранник провел его через холл к лифту, который, как ни странно, открылся сразу же после нажатия кнопки. Они поднялись на третий этаж, и когда двери лифта бесшумно разъехались в стороны, Райвер увидел перед собой нескончаемо длинный коридор со множеством металлических дверей.

— Прямо, с правой стороны третий кабинет, — показал Райверу охранник. — Я должен идти, мне нельзя покидать свой пост дольше, чем на минуту.

Райвер вышел из лифта, мысленно проклиная здешние правила. Ему стало не по себе — у себя в управлении он был хозяином, на улицах Лондона он был блюстителем порядка и закона, но здесь… В Агентстве он был мелкой сошкой, и любой в этом здании имел право отдавать ему приказы. Такого Райвер не испытывал со времен армейской службы.

Подойдя к кабинету с выбитыми цифрами 314, он без стука толкнул дверь и оказался на пороге просторного кабинета, раза в три больше по площади, чем его собственный. Вдоль стен располагались столы с выключенными компьютерами, посередине стоял широкий стол, окруженный креслами. Напротив двери за столом сидела женщина, на вид лет тридцати пяти, со спутанными черными волосами и широко раскрытыми глазами. Оценив количество косметики на ее истощенном лице, Райвер подумал, что ей место на маскараде, а не в АНБ. Обильно подведенные глаза, слой тонального крема можно было разглядеть и не подходя ближе, кроваво-красная помада дополняла всю «искусственность» лица. Оливия Венли не обратила никакого внимания на Райвера — она была занята чем-то на экране своего нетбука.

— Вы меня вызывали? — как можно громче подал голос сержант. Венли и не дрогнула.

— Да, присаживайтесь.

Райвер осмотрел ряд кресел, словно прикидывая, куда лучше было бы сесть. Наконец он опустился в самое ближнее к нему — и самое дальнее от этой женщины.

Она закрыла нетбук и посмотрела на Райвера. Тот не уловил в ее взгляде ничего — абсолютный холод и непроницаемость.

— Сразу предупреждаю — отвечать на мои вопросы вы должны честно и прямо, без уклонов и намеков. Ясно?

— Это лишнее, я и сам знаю, — ответил Райвер.

— Превосходно. — Она встала, подошла к одному из компьютерных столов и вынула из выдвижного ящика картонную папку.

— Вы находитесь в отделе информационной безопасности, — на ходу продолжала говорить она. — Я глава этого отдела. Сегодня я узнала, что вы отправили через инспектора один очень интересный запрос.

— И чем же он интересен? Не думал, что рядовые дела полиции интересуют…

— Рядовые? — склонила голову Венли, вернувшись на место. — Не скажите, сержант. Тори Икидзара. Последняя из клана Ямата-но ороти, одного из самых опасных японских кланов наемников. Зачем вам понадобилась Тори? Вы знаете, что на ней история клана оборвалась?

— Да. Она якобы погибла при пожаре. Но есть версия, что к двум убийствам в Лондоне причастен этот клан. Уж слишком похоже на дело японских убийц.

— Дайте угадаю. — Венли изобразила раздумья. — Это ли не о Саре Саммерс речь? И Джеймс Хилтон, кажется. И дело только в яде кураре, не так ли?

— Не так. На месте преступления были обнаружены следы…

— Следы! — повысила тон глава отдела. — Клан Ямата-но ороти и следы! Вы смеетесь? Почти век, целый век их не могли поймать, пока не подключились спецслужбы Америки и последних из них не расстреляли на месте! А теперь внезапно появилась Тори Икидзара и наследила? Абсурд, не иначе.

— У меня к вам встречный вопрос, миссис…

— Мисс.

— Мисс Венли. Напомните мне обстоятельства гибели Тори Икидзара. Вы-то их знаете лучше меня?

— Безусловно, — кивнула Венли. — В том приюте, где ее содержали, случился пожар. Никто не выжил. Или вы считаете, что она уже в том возрасте могла прыгать с крыш и бегать со скоростью скутера?

— Подождите. Количество детей, плюс работников приюта — соответствовало количеству погибших?

— Никто не знал, каким должно быть это число. Каждую неделю это число менялось — новые дети прибывали, старые убывали, люди увольнялись, приходили другие. К чему вы клоните?

Райвер лихорадочно думал. Сейчас он ухватился за версию Киры, как за единственную, старался сам изо всех сил поверить в нее — другого выхода не было. Но что бы ответила Кира на вопросы Оливии Венли? Хотя что там, эта девчонка бы нашла, что ответить…

— А кто-то проводил опознание тела Тори? — задал он еще один вопрос.

— Опознали тогда всего детей двадцать, не больше. И Тори в том числе. Ее опозналлично хирург, который делал ей некоторую операцию… В общем, лишил ее способности к репродукции. Беременность ей не грозила ни в каком случае.

Райвер едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Версия Киры провалилась. Тори Икидзара погибла в том пожаре — сомнений не было. Какой же он идиот! Но ведь у Киры были доказательства — да один сюррикен перевешивал все остальные возможные версии! Редкий яд, широко использовавшийся японскими убийцами… Нет, от этого дела не просто пахло — от него несло востоком. Вопрос возникал один. Что он упустил? Что упустила Кира?

— Тори мертва, сержант, — продолжала вещать Венли. — Ваша версия оказалась бредом, который мог придумать только самый извращенный мозг. Неужели вы каждое убийство причисляете к заслугам ныне покойных убийц? Черт, не ожидала, что лондонская полиция так отвратительно работает… Ладно, с этим мы разберемся. Вопрос следующий — кто такая Кира Романова?

— Студентка из России, приехала в Британию учиться, — быстро ответил Райвер.

— Студентка, — повторила Оливия Венли. — Так зачем на обычных студенток делать запросы? Или вы так следите за соблюдением закона на своей территории?

— У меня были на то основания.

— Я предупреждала, чтоб вы не смели уклоняться от ответов.

Райвер закусил губу.

— Я подумал, что она причастна к этим двум преступлениям.

Оливия Венли надменно усмехнулась и уперлась локтями в стол, глядя Райверу в глаза. Он не посмел отвести взгляд.

— Вы подумали? В Британию, в сердце Британии приезжает девушка из России, в прошлом имевшая конфликты со спецслужбами, и тут же начинаются убийства, о которых она явно знает больше вашего. Действительно, странно! — Из нее прямо исходил сарказм. — Она крадет улики, сообщает вам о предстоящих убийствах, выдвигает свои версии, без вашего ведома проникает к месту преступления… Вроде ничего не упустила. И выподумали, что она причастна… Вы идиот, сержант. А теперь откройте мне ваш секрет, почему вы решили, что убийца Сары Саммерс и Джеймса Хилтона должен быть японским наемником? Я не понимаю, кем нужно быть, чтобы до такого додуматься!

— На месте преступления был найден…

— Сюррикен, да, я в курсе. Кем был он найден?

И тут Райвер понял, что попал в западню. Кто-то четко проинформировал Оливию Венли. И все эти ее вопросы, все его ответы — все это стало бессмысленным. Она знала все и без него — просто ей хотелось поглумиться над ним, поиграть, как кошка с мышкой перед тем, как съесть добычу.

Райвер чувствовал, что начинает ненавидеть эту женщину.

— Все, что говорила вам Кира Романова, вы принимали за чистую монету. И даже когда дошло до откровенного бреда, вы не смогли распознать его. Позор вам, сержант.

— А, собственно, почему вас, отдел информационной безопасности, заинтересовали эти дела? — вскипел Райвер. — Ваше дело за вашими чертовыми компьютерами сидеть и хакеров ловить!

По лицу Оливии он понял, что попал в точку.

— Осторожнее, сержант, — уже тише сказала Венли. — Мы не договорили. Что вам известно о человеке по имени Виктор?

16.

— Виктор — международный террорист, или, если хотите, профессиональный хакер. Этот месяц он начал с проникновения в три российских организации, но особо там не наворовал — то ли не захотел, то ли доступ ему перекрыли. Российская служба безопасности до сих пор волосы рвет, пытаясь выйти на его след, но не удалось. Недавно Виктор посетил пару банков в Нью-Йорке и даже добрался до Франции. Позавчера заметили взлом одной шведской компании, и если верить их службам, то почерк очень похож на Виктора, хотя этот подонок постоянно присылает письма, предупреждая об атаках. И наша задача, как Агентства безопасности, не допустить его вторжения в нашу страну.

Райвер терпеливо выслушал этот рассказ Оливии Венли, после чего кивнул:

— Понятно. Как это относится к нашему разговору? Наш профиль — убийцы и прочие нарушители закона. Ваш — террористы, хакеры и им подобные. Не вижу связи.

— Это вы не видите. Однако их увидела Кира Романова. Она общалась с Виктором, как это стало ясно из архива сообщений электронного ящика самого Виктора. Он не слишком-то и скрывал свои контакты. Там порядочное количество интересных и нам, и вам личностей. В частности — эта Кира и Сара Саммерс.

— Подробнее?

— Виктор, судя по всему, сам вышел на связь с Романовой. В итоге она обвинила его в убийстве Сары Саммерс, с которой он и сам длительное время поддерживал контакт. Свою вину Виктор отрицал, но самое интересное — он не стал отрицать свой контакт с Тори Икидзара, которая около десяти лет как погибла.

— А Сара причем здесь? — устало протянул Райвер.

— При том, что Виктор ей отправлял компроматного вида материалы, с помощью которых она и писала свои статьи. Фактически, большая половина, да почти все ее работы — заслуга Виктора. Здесь и появляется масса вопросов. И чтобы ответить на них, нужно задержать обоих.

— Сару вы не задержите, — хохотнул сержант. — Что вы вообще такое говорите?

— Вы не поняли. Обоих — Виктора и Киру Романову. И если о первом неизвестно ничего, кроме имени, которым он пользуется в Сети, то о второй нам известно многое. И оснований для ее задержания предостаточно. Это вы и сделаете сегодня. Сразу же после того, как выйдете из этого здания. А затем доставите сюда.

— Ну знаете ли! — Райвер встал из-за стола. — У вас и своих шавок хватает. Я — полицейский, офицер. И моя задача — стоять на страже закона Англии! Пока что у меня нет ни единого основания задерживать Киру. А со своим Виктором разбирайтесь сами.

Глаза Оливии Венли сверкнули — в них читался гнев. Она тоже встала, и теперь между ними словно возникло электрическое поле — кинь туда спичку, и она сгорит в один миг.

— Я добьюсь вашего увольнения, — сквозь зубы процедила глава отдела АНБ. — И вы знаете, что я в силах это сделать.

— Да пожалуйста, — не оборачиваясь ответил Райвер. Он подошел к двери, взялся за ручку и все же обернулся. Какая-то мысль стремительно пронеслась в его голове, но он не успел поймать ее и развить.

Вздохнув, он покинул кабинет Оливии Венли и направился к лифту. Возможно, эта женщина и исполнит свою угрозу, и его уволят, но пока он оставался в форме и при звании офицера полиции, а это значило, что нужно было закончить дело Сары Саммерс.

Версия Киры была разрушена теперь окончательно. Тори Икидзара и в самом деле погибла. Сам хирург опознал ее — как бы не изуродовал ее тело огонь, врач бы не спутал оперированный организм с другим. Тем более, Райвер сомневался, что подобные операции делаются каждый день. Обычная стерилизация для нежелающих иметь детей, или для тех, кто не мог себе этого позволить — другое дело, но здесь прямое и грубое вмешательство в юный организм…

Он замер, едва коснувшись кнопки вызова лифта.

Тори опознал хирург…

Райвер развернулся и рванул с места назад, к кабинету Оливии Венли.

— Что вам еще? — злобным тоном спросила она, увидев его на пороге.

— Посмотрите в архиве. По каким признакам тот хирург опознал тело Тори, — сбивчивым от волнения голосом выдохнул сержант.

— Считайте, что вы уже не полицейский. Сдайте дело своему напарнику, Стюарту Доули. Я полагаю, он поумнее вас будет.

— Пока я еще полицейский. Посмотрите, прошу вас.

Оливия некоторое время колебалась, глядя в стол, затем открыла нетбук и достала откуда-то из-под стола наушники с микрофоном. Подсоединив их к нетбуку, она нажала несколько клавиш, после чего сказала в микрофон:

— Три-тринадцать, Оливия Венли. Нужен код доступа один-один-ноль-пять. Три минуты ожидания.

Повисла тишина. Райвер прикрыл за собой дверь и даже осмелился сделать шаг вперед. Венли не удостоила его и косым взглядом. Не прошло и двух минут, как она обратилась к невидимому собеседнику:

— Три-тринадцать, принято.

Она защелкала по клавиатуре. Райвер молча ждал. Он внимательно следил за движением ее тощих рук, но от него не скрылось изменение в ее лице. Она словно увидела нечто такое, что не поддавалось ее мировоззрению. Тонкие брови нахмурились, крашеные в ужасный цвет губы сжались в полоску.

— Признаки вас интересуют? — переспросила она уже менее враждебным голосом. — Изменения в структуре матки и половой системы посредством операционного вмешательства. Сомнений не оставалось. Будь там тысяча, миллион детей, этого достаточно, чтобы опознать именно Тори. Она была в своем роде уникальна.

— И все же что-то там не так, верно? Что вас насторожило, мисс Венли?

Она молчала, упорно глядя в экран и бегая глазами по одной и той же строчке. Райвер почувствовал, как приободрился — его план удался!

— Да, кое-что не так, — наконец ответила Венли. — Вы же знаете, не так ли?

— Догадываюсь. Как звали того хирурга?

— Надо же, ему тогда едва исполнилось тридцать… — пробормотала Венли. — За такую операцию никто бы не взялся, полагаю. Да, Джеймс Хилтон воистину был хирургом от Бога.

Кира лежала на полу, тупо глядя в потолок и рисую рукой в воздухе невидимые причудливые узоры. В ее воспаленном мозгу работа кипела как никогда. Она не слышала ничего вокруг — краем глаза она видел, как в комнату заходила Дана и что-то ей говорила, затем Ник с активной жестикуляцией пытался что-то объяснить — она их не воспринимала. Ни Дана, ни Ник не заметили спускающийся от ноутбука черный проводок наушников, из которых рвались звуки гитары и барабанные дроби. Именно в этот вечер Кира изменила любимой скрипке Макса Рихтера и Ванессы Мэй. На смену ей пришла инструментальная музыка, довольно агрессивная, но как никакая другая заполняющая пустоту в ее душе.

Телефон завибрировал — Кира специально отключила звук и включила вибрацию. Мелодию она бы не услышала. Взглянув на экран черного дорогого телефона, взятого в квартире Сары, она увидела знакомый британский номер. Часы в углу экрана показывали восемь вечера. Солнце уже перешло в фазу заката.

— Да, сержант? — ответила Кира, вытащив из ушей наушники.

— Есть кое-какие новости, тебе будет интересно.

— Я слушаю.

— Тори Икидзара якобы погибла в том пожаре… Ее опознал Джеймс Хилтон. Он сделал ей ту самую операцию, чтобы оборвать нить клана Ямата-но ороти.

Кира вскочила и села на кровать.

— Это была не она, я вам гарантирую. Либо Хилтон солгал, либо… просто подбросили тело с похожими признаками.

— Не знаю, что и думать, — признался Райвер. — Но дело здесь нечисто. С чего ты взяла, что Тори сегодня придет к тебе?

Красная челка снова повисла на глазах, и Кира ленивым движением убрала ее за ухо.

— Она… думает, что у меня нужная ей вещь.

— Ты о чем?

— О той самой флэшке.

— Откуда ты знаешь, что она думает?

— Это не важно. Я знаю, что говорю. Вы приедете, или мне самой справляться?

— Приеду. Тем более, что к тебе есть несколько вопросов.

Кира нажала на кнопку сброса и кинула телефон на подушку. Головная боль немного отступила, но все еще продолжала докучать тупыми ударами. Кира поднялась на ноги, шатаясь, прошла в ванную и умыла лицо холодной водой. Из зеркала на нее смотрела какая-то незнакомая девушка, и общего с Кирой у нее было лишь серые глаза, да причудливая раскраска волос. Бледное, осунувшееся лицо, тень дикой усталости, будто она не спала неделю или была больна и при смерти. Плечи, прежде гордо поднятые, понуро опустились. Кира посмотрела на свои руки — они дрожали.

— Кира? — раздался неуверенный голос за закрытой дверью. Это был Ник. Кира закрыла воду и открыла. — Я хотел… В общем, извини, я был груб с тобой.

— Забудь, — бросила она. — Ты наконец надумал покинуть это место?

— Нет. Мы с Даной хотим помочь. Она верит тебе.

— Ясно. Это она надоумила тебя. — Кира прошла мимо Ника, выключила свет в ванной и последовала на кухню.

— Не совсем… — Ник пошел за ней. — Просто, если ты права… И действительно, нам угрожает опасность, нам нужно подготовиться. Ты в порядке? У тебя больной вид…

— Нормальный у меня вид. — Кира потянулась к сигаретам, но отдернула руку — табак не лез в горло.

— У меня есть идея. Позвоним в больницу, и отвезем тебя к врачу. Дома никого не будет, и ничего не случится. Мы проведем в больнице всю ночь, а…

— А потом мы вернемся, — закончила за него Кира. — Нет. Нужно покончить с нашей проблемой… с моей проблемой раз и навсегда. Сегодня. Я сама влезла в это дело, и сама буду расхлебывать.

Ник вздохнул.

— Ты упрямее любого осла. Могу я что-то для тебя сделать?

— Да. Просто помолчать. И передай своей подружке. Не нужно сейчас меня трогать. Мне нужно подумать.

— А несколько часов ты чем занималась?

— Этого мало.

Кира внимательно осмотрела пейзаж за окном. Голая дорога, никаких деревьев перед окнами не росло. Второй этаж, и попасть в квартиру можно было лишь одним путем — через входную дверь.

Это все упрощало. Но в то же время не упрощало ничего.

— Кира…

Теперь на кухню вошла Дана.

— Отстаньте от меня! Вы можете просто помолчать хотя бы один вечер? — взорвалась Кира. — Я не прошу так много! Просто тишины пару часов!

Ник и Дана подавленно замолчали. Кира никогда не повышала голос за то время, что пробыла в Лондоне. И наконец до них дошло, что она дошла почти до грани. Что находилось за этой гранью, Кира не знала — безумие? Апатия? Или очередной приступ обморока?

Кира медленно ходила по квартире, глядя на все вокруг другими глазами. Место, где она теперь жила, превратилось в ее изображение в поле боя. Она внимательно изучала каждый квадратный метр, держа в голове чертеж квартиры. «Нет!» — сказала она себе. — «Нужно мыслить шире».

Чертеж расширился и по краям появились очертания улицы, а листом выше — верхний этаж, который потом выстроился в план дома.

Солнце скрылось из поля зрения. Наступала темнота.

Кира впервые за много лет ощутила страх. Животный страх, страх перед неизведанным. Она бы не смогла привести аналогию к этому чувству, но она была уверена — это все продолжается до встречи с Тори. По спине пробежал холодок, а сердце билось словно втрое быстрее.

Когда дверной звонок разорвал тягостную тишину, Кира вздрогнула. Но миг спустя поняла, что это сержант Райвер. Она открыла дверь и впустила его в квартиру.

«Соберись, идиотка. Откинь в сторону эмоции, они для слабаков. Ты должна быть сильной.»

— Ну и вид у тебя, — покачал головой Райвер. — Тебе бы поспать как следует, а потом показаться врачу.

— Не сегодня. не сейчас, — ответила Кира. — Вы один?

— Да. Мой напарник завтра получит выговор и лишится премии. А потом я оторву ему голову.

— Что случилось?

— Он все доложил в АНБ. И одна стерва оттуда меня отчитала, как сосунка. Что вы тут замышляете? Добрый вечер, мисс Сингер.

Дана кивнула в знак приветствия — она до сих пор не решалась заговорить. Кира машинально улыбнулась и ушла к себе в комнату, дав понять, что желает говорить именно там. Сержант это понял и направился за ней.

— Прежде всего, меня интересует некий Виктор, — заявил он. — Ты в курсе, что за одно только общение с ним тебя могут арестовать?

— Нет. Да. Не знаю. Это Виктор подсовывал статейки Саре Саммерс.

— Я уже в курсе, — хмыкнул Райвер. — В Агентстве безопасности уже почитали его переписки. Что думаешь по поводу Хилтона?

— Я думаю… — Тут Кира осеклась. — А почему вы меня спрашиваете? Что, важно мое мнение?

Райвер улыбнулся — впервые без ехидства или издевки.

— У тебя на все свое мнение. И руководствуешься ты своими соображениями. Не могу сказать, что это плюс… но если только отчасти.

— Я не знаю. Возможно, Хилтон был у Сары дома, и Виктор решил, что флэшка у него, раз ее не нашли в квартире Сары. Но теперь можно предполагать, что Тори таким образом решила отомстить ему за содеянное с ней.

— Ты все еще придерживаешься своей версии о Тори? А что, если это кто-то другой?

— Кто бы там ни был, сегодня мы с ним познакомимся.

Дана принесла горячий кофе. Кира решила выпить чаю с лимоном — где-то она читала, что это успокаивает расшалившиеся нервы.

— Я вижу, ты нервничаешь, — заметил сержант, когда она вернулась в комнату с дымящейся кружкой. — Это зря. Если ты права, и убийца действительно объявится, то я прострелю ему ногу, а затем арестую. Скажу больше — если это Тори Икидзара, то я уволюсь и напишу рекомендацию на твое имя.

— Вы шутите? — вмешался Ник. — Вы хотите предложить ей работу в полиции?

— Только при условии, если она права.

Кира молчала, не интересуясь разговором. Ее куда больше волновала предстоящая встреча. Если это даже и не Тори, и она ошиблась, то это обстоятельство наводило только большего страха. Примешался страх перед неизвестностью.

Заверещал сотовый сержанта. Он ответил, выслушал собеседника, затем сказал «Ясно» и убрал телефон обратно в карман.

— Если это кому-то интересно, то месяц назад без вести пропал Роланд Саммерс.

— Брат Сары? — уточнил Ник.

— Именно. Там все сбились с ног, до сих пор ищут его. Родителей жаль…

— Успокойтесь, он давно мертв, — сказала Кира. — Ну или решил начать новую жизнь подальше от мамочки.

— С чего ты взяла?

— Если человек пропадает, то возможны только два варианта. Или вы опять придумаете маньяка, который два месяца держит парня в заточении и пытает его?

Никто ей не ответил. Они не посчитали нужным спорить. Кира снова отвернулась к окну. Чай, казалось, подействовал — руки уже не дрожали, а ход мыслей стал яснее.

Она распахнула окно и по пояс высунулась наружу. Тут же стало ясно, что она ошиблась — путь через окно был, достаточно было как следует закрепиться на окне первого этажа и рвануться вверх. Тогда был шанс зацепиться за угловые выступы в стене и вскарабкаться до окна второго этажа. Кира скрылась от окна в глубине комнаты, словно за ней могли наблюдать.

«Поиграем?» — вспомнился ей вопрос Виктора.

«Поиграем», — мысленно ответила она и уголок губ дернулся в неком подобии ухмылки.

— Я пойду на улицу. Хочу подышать свежим воздухом, — сообщила она. Сержант Райвер недоуменно взглянул ей вслед.

— Тебе нежелательно оставаться одной, — сказал он.

— Я буду рядом, — заверила она его, уже обуваясь.

17.

Оказавшись на улице, Кира посмотрела по сторонам. Лондон она толком не знала и решила не отдаляться от дома слишком далеко. Пройдя мимо «Макдональдса», она свернула за угол соседнего дома и неспешным шагом двинулась по улице. Она искренне надеялась, что за ней уже следили, иначе это все — пустая трата времени.

Вечерний Лондон был еще более красивым, нежели днем. Кира уже перестала проводить параллели и сравнивать британскую столицу с городком, где жила в России. Здесь она дышала полной грудью, хоть даже и не знала ни одной живой души, кроме Ника и Даны, да и Райвера. Лондон по-прежнему оставался чужим для нее, а она — для него, но в то же время она чувствовала его теплые, гостеприимные объятия.

Перед выходом ей удалось стащить немного мелочи у Ника, и она искренне надеялась, что он простит ей эту вольность. Лишние вопросы ей сейчас были ни к чему — только отнимали время, которое неумолимо приближало ее к решающему моменту.

Кира остановилась у небольшого магазинчика. Немного потоптавшись на месте, она вошла внутрь, некоторое время разглядывала продукты на прилавках, после чего позволила себе пачку неизвестных ей сигарет и стеклянную бутылку колы. Такие она часто видела у молодых людей, идущих по улице. Сейчас она хотела как можно сильнее смешаться с толпой, хотя знала, что это не выйдет даже из-за цвета волос.

Она вышла к какому-то парку и без труда нашла свободную скамейку. По старой привычке об уголок ее открыла колу, достала сигарету и закурила. Дым был ароматизированным, с запахом не то вишни, не то клубники. Не прошло и минуты, как рядом с ней возник невысокий, но коренастый мужчина в форме полицейского.

— Мисс, немедленно выбросьте сигарету, — потребовал он.

Кира потушила сигарету об асфальт и выбросила ее в урну.

— А в чем дело?

— А вы что, не знаете законов? — с возмущением спросил он. — Хотя возможно, я замечаю у вас странный акцент… Вы приезжая?

— Именно.

— В Лондоне запрещено курить и пить спиртное в общественных местах. Для этого есть определенные территории… — Он показал ей куда-то за ее спину. — Видите?

Кира обернулась и увидела табличку со знаком запрета курения — перечеркнутая сигарета и соответствующая подпись.

— Прошу прощения, сэр. Этого больше не повторится, — пообещала она.

— Будем надеяться. За это у нас положен штраф, но вам, как гостье, я сделаю исключение. Всего хорошего! — Он козырнул ей и зашагал прочь.

Кира была довольна. У нее получилось «засветиться» — а именно этого она и добивалась, выйдя из дома. Теперь, если кто-то из ее врагов рядом, они явно обратят на нее свое внимание.

Кира подумала о том, что Микки, он же Виктор, мог лично наблюдать за ней. Она медленно осмотрелась по сторонам, хотя отлично знала, что это ей ничего не даст. Виктор сможет смело пройти мимо нее, и она этого не поймет. Она не имела представления о его внешности — могла лишь строить какие-то предположения. Кира была хорошо знакома с миром хакеров, и держала в голове мысль, что Виктор мог оказаться и девушкой.

Она испытала желание крикнуть погромче его имя, а затем посмотреть на реакцию окружающих. Но вряд ли это бы как-то помогло. Кто-то бы обернулся на резкий звук, кого-то и на самом деле звали Виктор, а того самого здесь могло и не быть.

Кира допила колу, вливая ее в себя уже через силу, сунула руки в карманы и направилась в обратном направлении. За весь путь она сделала всего пару поворотов и отлично запомнила отличительные черты на каждом из них, так что заблудиться она не могла. Уже через десять минут она увидела нужный ей дом. Стараясь придерживаться верного направления, она свернула с дороги, наткнулась на киоск с продажей всякой всячины — сувениров, эксклюзивных зажигалок, позолоченных и серебряных статуэток — и купила там флакон бензина для заправки зажигалок.

Ловушка для ночного гостя была готова.

Часы показывали без четверти полночь.

— Вы должны сейчас все втроем сесть в машину и отъехать. Отъехать на расстояние пары километров от этого дома. Там пересядьте в другую машину и быстро возвращайтесь, но не поднимайтесь в квартиру. Ждите где-нибудь на другой стороне перекрестка. Вы увидите сигнал, когда все начнется. Это возможно?

Кира сидела на подоконнике, щелкая зажигалкой. Окно так и осталось открытым настежь — по ее задумке. Райвер потер подбородок.

— Теоретически — да. Но по правилам мы должны…

— К черту правила, — отмахнулась Кира. — Правила совершенно не годятся для исключений. На то они и исключения.

— Но мы же не можем… — хотел было запротестовать Ник, но Кира покачала головой.

— Нет, Ник. Оставь возражения. Либо вы делаете, как я говорю, либо я сейчас сяду в первое попавшееся такси и уеду отсюда на край города, а вы умрете под пытками, так и не поняв, что ей от вас нужно.

Ник не нашелся, что ответить. Дана, видимо, тоже — так и замерла с открытым ртом. Сержант Райвер потеребил кончик носа — о чем-то размышлял, догадалась Кира.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Какой сигнал мы увидим?

— О, вы его ни с чем не спутаете! Главное, почаще смотрите на окна.

Когда троица с большой неохотой покинула квартиру, Кира облегченно вздохнула, приготовила себе сразу три кружки чаю, отнесла это все в свою комнату и поставила на пол под окном. Туда же расположились и пара бутербродов с сыром и ветчиной. Еще раз ополоснув лицо холодной водой, Кира надела шорты, которые не так стесняли движения, как джинсы, принесла с кухни нож для резки хлеба и достала припасенный флакон с бензином. Она не была уверена, что за ней не наблюдают из окон соседнего дома, поэтому сделала вид, что поправляет шторы, а в то же время она незаметно проливала бензин по оконной раме. Оставшийся бензин разлился по подоконнику.

С каждой минутой возвращался страх. После полуночи холод в груди уже никуда не отступал, а лишь продолжал натиск.

Она трижды проверила, что окна на кухне и в комнате Ника закрыты. Снаружи их было не открыть — только выбивать. Дверь Кира закрыла на один замок, посчитав это достаточным.

Теперь оставалось лишь сесть в углу у открытого окна и ждать.

На улице стояла тишина, словно город вымер. Только изредка, раз в четверть часа, проезжали машины, и Кира вздрагивала в эти моменты. Ей пришлось выключить свет во всей квартире и даже закрыть свой ноутбук, чтобы не было лишних источников света. Она должна была оставаться в темноте. А как сейчас хотелось включить своего старого верного друга, войти в чат-комнату через Snake Browser, пообщаться с Флоренсом, Линдой, Эприлом и прочими…

Одна рука Киры держала кружку с чаем, а в пальцах другой вертелась зажигалка, готовая в любой момент чиркнуть кремнем и выбросить пламя на разлитый бензин. Кира взяла за правило раз в пять минут менять положение ног, чтобы они не затекли — она чувствовала, что побегать ей придется.

Только бы все пошло по плану…

Каждая минута казалась ей вечностью, а каждый шорох на улице — громом с неба. Кира сидела, затаив дыхание, слушая стук своего сердца, которое словно взбесилось.

Вот в подъезде послышались шаги. Кира напряглась, навострив уши — она вся превратилась в слух. Но шаги стихли так же внезапно, как и появились. Галлюцинация? Навязчивые видения?

Руки снова затряслись. Кира несколько раз глубоко вздохнула в попытке унять эту дрожь. Сделав глоток чая, она поняла, что он уже остыл. Часы показывали половину второго.

Кира подумала, что самое лучшее время для преступления — в районе трех ночи. Это та самая золотая середина, когда все полуночники перешли либо в стадию сна, либо в стадию абсолютного безразличия к происходящему, а те, кому рано вставать, досматривают последние сны. Именно в это время улицы максимально чистые, а в окнах минимум глаз. И если придерживаться этих расчетов, то ей оставалось страдать еще полтора часа. Она вытянула ноги вдоль стены и отставила уже вторую пустую кружку. Один бутерброд все еще остался нетронутым. Кусок не лез в горло.

На улице раздался звук мотора, который заглох где-то в паре десятков метров от дома. Кира поняла, что это вернулся Райвер. Слишком близко он остановился! Если гость заподозрит неладное, он может и изменить свои планы. Не дергать же Райвера каждую ночь.

Кира хотела было высунуться в окно и посмотреть, на самом ли деле это Райвер. Но не рискнула. Ничто не должно было спугнуть Тори, или даже насторожить. тогда она могла изменить своим планам. А вот Кира при всем желании бы не смогла. Она приготовилась к атаке с окна — как и привыкла японка. Только если она проникнет через окно, только если не заметит засаду, только если не придаст значения запаху бензина…

Слишком много «если».

Разумеется, Райвер все понял, еще когда она ушла, оставив окно нараспашку. Если он не совсем идиот, то должен был догадаться, к чему готовилась Кира. И сейчас специально встал ближе, чем следовало — наверняка держит пистолет наготове.

Нет, все же Райвер полный кретин, решила Кира. Сейчас он мог все испортить.

Пытаясь скоротать время, Кира принялась размышлять о внешности Тори. Интересно, как она выглядит? Какой у нее голос? Говорит ли она по-английски? В то же время Кира была готова отдать все — даже свое будущее в Европе — лишь бы никогда этого всего не узнавать. Если бы можно было перемещаться во времени, Кира бы сейчас вернулась в квартиру Сары и не притронулась бы к этому телефону… Нет, еще раньше. Она бы не вступила в контакт с Виктором.

Чертова Сара Саммерс сунула нос не в свое дело, связалась с преступником, и получила по заслугам. Теперь за это же должна была получить Кира.

«Сама виновата», — подумала она.

Даже зубы стучали — не то от холода, не то от волнения и страха. Кира поджала ноги к груди и обхватила их руками. Она сжалась в комок.

Под окнами послышался шорох, и сердце ее подпрыгнуло. Теперь дрожь было не унять. Шорох повторился, и Кира ущипнула, чтобы убедиться, что это не сон и не галлюцинация. Она медленно отставила кружку на пол и приготовила зажигалку и нож. Снова шорох…

Кира с леденящим ужасом поняла, что ошиблась. Та машина, подъехавшая к дому — это не Райвер. Это убийца пришел за ней. Сейчас, именно сейчас, в эту секунду нужно собрать все свои силы, все самообладание в кулак, чтобы не сплоховать и осуществить свою задумку.

Обнадеживало лишь одно — все шло по плану. Но где же Райвер? Почему так долго?

И тут что-то произошло. Что-то такое, от чего Кира подскочила на месте, словно от удара током. Что-то, с силой ударившее по ушам. Кира замерла, прислушиваясь. Но пока ничего, кроме лихорадочного биения собственного сердца, она не услышала.

Звук повторился. Так и есть — стук в дверь. Как же все просто! Стук в дверь должен был выманить ее из комнаты. А убийца в это время проникнет в квартиру и нанесет удар со спины.

Черта с два. Кира вжалась в стену. Снова постучали — размеренно, три раза. Словно отмеряли секунды. Кира не могла сдерживать напряжение — она закусила кусок простыни, чтобы не закричать. Тишина давила на нее прессом, а стук будто резал ножом по оголенным извилинам. Это было подобно пытке.

Когда размеренный тройной удар в дверь прозвучал в пятый раз, Кира не сдержалась. Она встала во весь рост и подошла к окну. Никого. Даже машина куда-то исчезла.

На ватных ногах она двинулась к двери. Сердце билось где-то в области горла, дыхание перехватило, и Кира не могла издать ни звука. Подойдя к двери, она сделала усилия, но голоса своего не услышала. Мышцы ее не реагировали на приказы мозга — страх сковал ее тело.

Тук. Тук. Тук.

От каждого удара Кира на мгновение замирала, готовая зажмуриться, бросить нож и бежать, бежать куда глаза глядят, забиться под кровать, спрятаться от этого всего. «Это сон, разбудите меня кто-нибудь…»

Никогда в жизни она не испытывала такого ужаса.

Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь, а рукоятка ножа ответила толчком режущей боли.

— Кто там?

Голос, от дрожи словно вибрирующий. Кира набрала полную грудь воздуха. Она уже вся взмокла, пока шла от окна до двери.

— Ты знаешь, кто я. Открой.

И тут словно удар молнии, а затем тишина и покой…

Кира в своем воображении переворошила не один десяток внешности и голоса Тори, но она не думала, что будет так далека от истины. Голос из-за двери принадлежал будто двенадцатилетней девочке. Он был тонкий, чистый, без признаков ломки или испорченности.

И это только усилило приближающуюся волну самой настоящей безумной паники. Кира свободной рукой повернула замок и толкнула дверь. На пороге стояла невысокая девушка, на полголовы ниже Киры, одетая в черный костюм, похожий на спортивный, но на нем не было спортивной эмблемы. Чуть узковатые раскосые черные глаза смотрели на Киру, и в них не было ничего такого, что могло заставить подумать об этой худой, хрупкой с виду японке как-то плохо. Но и не было ничего противоположного. Черные зрачки без эмоций, от которых веяло холодом.

— Привет, — сказала она, словно встретила хорошую подругу.

Кира стояла в оцепенении. Она знала, что самым верным решением сейчас будет вогнать в нее нож по самую рукоять, а затем звонить Райверу, но она не могла. Мышцы по-прежнему были скованы и эти оковы предохраняли ее от любого движения.

Черноглазая девушка посмотрела на нож.

— Это лишнее, — спокойно сказала она. — Могу я войти? Мне сказали, ты меня ждешь.

И Кира впустила ее внутрь, зная, что уже проиграла.

18.

— У тебя не найдется чаю или кофе?

Кира мысленно умоляла ее заткнуться. Она не могла слушать этот тонкий голосок, который принадлежал вовсе не маленькой девочке. Ее голос словно рвал все шаблоны в клочья. сбивал Киру с толку. Она не выпустила ножа из руки, хотя сжимала его уже не так уверенно.

— Да… — только и смогла вымолвить она в ответ.

Медленно шагая на кухню, Кира поняла, что ее планы полетели ко всем чертям. Она строила ловушку для Тори, а теперь сама оказалась в ловушке.

Она умрет через несколько минут. Эта мысль пронеслась в голове Киры, но не слишком и удивила. Она понимала, с чем связалась, и этот исход был не таким уж и невероятным. Однако обида захлестнула ее волной. Столько дел не сделано, столько планов не выполнено, столько всего сейчас открывалось… Интересно, можно ли как-то с ней договориться? Нет. Кира мало что знала о ценности жизни, но полагала, что жизнь дороже трех цифровых файлов. И будь выбор у Сары или Джеймса, они бы выбрали жизнь. Значит, выбора у них не было. И не будет у нее.

— Мне сказали, что ты гостеприимная, — продолжала говорить японка. — Ты не против, если я немного тут похозяйничаю?

Кира поморщилась и покачала головой. Она села за стол и отложила нож. Теперь он не играл для нее роли.

Щелкнул тумблер на чайнике. Девушка села напротив Киры и оглядела ее каким-то неприятным, оценивающим взглядом.

— Поговорим?

Кира пожала плечами.

— Ты правда знаешь, кто я?

— Тори Икидзара, последняя из клана Ямата-но ороти, — медленно произнесла Кира, не глядя на нее.

— Ух ты, ты даже о моих родителях знаешь, — с восхищением сказала Тори. — Здесь меня зовут Аннет.

— А где еще тебя как зовут? — презрительно покосилась на нее Кира.

— Ну… — Тори принялась загибать пальцы. — Здесь я Аннет. В Америке я Дженни. Во Франции Софи. В России Вика. У меня много имен. Тори меня звали в Японии.

Чайник зашумел. Кира сидела словно статуя, не в силах пошевелиться. Ее глаза уставились в белую скатерть стола, а в голове воцарился настоящий хаос. Она почти не слушала Аннет-Тори-Вику.

«Должен быть выход, должен быть выход, должен быть выход…»

— Тебя зовут Кира, если я не ошибаюсь?

Кира не ответила.

— Мне сказали, что ты из России. Я там была несколько раз. Знаешь, если честно, не особо понравилось. Я видела и получше страны… Видишь ли, мне приходится много путешествовать. Вот в Италии мне очень понравилось. Надеюсь, мне еще придется туда съездить.

— Как ты оказалась в Лондоне? Что здесь тебе нужно?

— Здесь нашлась работа. — Тори говорила таким спокойным тоном, словно вела обычную беседу, ее ничуть не волновало, что собеседник должен умереть, и от ее рук. Неужели вместе с той операцией из нее удалили все человеческое? — Ты же знаешь Виктора? Классный парень, мне он понравился. Видела его в живую?

— Нет, — настороженно ответила Кира, подняв взгляд на Тори. — А ты?

Она помотала головой.

— Не довелось. Но, думаю скоро увидимся. Он об этом говорил — скоро для меня найдется работа в Америке, и мы там встретимся.

— Сомневаюсь, — через силу усмехнулась Кира. — Ты отсюда не выйдешь живой.

— Это лишнее, — неприятным твердым тоном отрезала Тори. — Если ты о сержанте Райвере, то он не успеет поднять задницу с кресла, как я буду далеко за городом.

— Не только сержант Райвер…

— Это все ложь. Виктор сказал мне, что ты можешь только его поставить в свою защиту. А Виктор никогда не ошибается.

— Как давно ты знакома с Виктором?

Кира решила подключиться к разговору. Если шанс и был, нужно было тянуть время.

— Пару месяцев. Я не знаю о нем ничего, но доверяю ему больше, чем кому бы то ни было. Забавно, правда?

— Мне это знакомо, — кивнула Кира. — Это он тебя сюда отправил? Ему нужно кое-что… что находится у меня, как он думает.

— Ну да, вроде так, — неуверенно подтвердила Тори. — Я должна была забрать это у Сары Саммерс, но так и не нашла. Она мне так и не сказала…

— Ты пытала ее? — удивленно спросила Кира.

— Нет. Я дала ей своего рода сыворотку правды. Но она оказалась крепким орешком. Виктор не хотел ее смерти… Да и я не хотела. Так вышло случайно.

Чайник закипел. Щелкнул тумблер, и Кира содрогнулась. Она медленно встала из-за стола и подошла к окну.

— Что такое? — поинтересовалась Тори, пристально следя за ней взглядом.

— Ищу сигареты… Наверное, оставила их в той комнате.

— Хорошо, иди возьми, — легко согласилась Тори. И Кира почуяла неладное. Она же ведь могла взять пистолет, если бы он у нее был, или сбежать через окно… Вывод напрашивался один — Тори знала, что пистолета у нее нет, а на улице Киру уже ждали. Но кто? Тори, убийца из японского клана, она одиночка!

Кира быстро прошагала в свою комнату взяла сигареты, чиркнула зажигалкой, закурила и поднесла огонь к подоконнику. По белому пластмассовому покрытию разлилось синеватое пламя, которое за доли секунды охватило весь оконный проем. Кира выскочила из комнаты и закрыла дверь туда, чтобы запах дыма не сразу дошел до кухни.

— Ну и кто меня ждет на улице? — прямо спросила она у японки, вернувшись на кухню. Тори уже разлила кофе по кружкам и поставила на стол.

— А, один связной Виктора. Я сразу ему сказала что это лишнее. Ты не смогла бы сбежать, но он настаивал. Если ты вдруг выпрыгнешь в окно, или что-то в этом духе, он тебя пристрелит.

— Понимаешь, Аннет. — Вымышленное имя Кира проговорила с нажимом, не скрывая отвращения. — У меня нет той вещи, которая нужна…

— Я знаю, — ответила Тори.

— Я отдала ее…

— Сержанту Райверу. Я знаю.

— И я не смогла прочитать…

— И это я знаю, — кивнула Тори. — Виктор все это мне сказал. Но тем не менее работа для меня есть. Не знаю, чем ты не угодила этому парню.

— За что ты убила Джеймса Хилтона?

— О! Этого мерзавца я отправила на небеса по своей воле. Мне разрешил Виктор — в общем, он так меня и приручил. Он сказал, что если я выполню некоторую работу, он отдаст мне Хилтона. Я долго искала его, но не думала, что он в Лондоне… Думала, он до сих пор живет в Америке. Тебе известно, что он сделал со мной?

— Не совсем.

— Скажи, Кира, тебе известно, что такое «девственница»? Я слышала, все девушки через это проходят… Так вот, я останусь таковой навсегда. На меня никогда не посмотрит ни один мужчина. Никто никогда не ляжет со мной в постель. У меня никогда не будет детей. Когда-то давно я очень жалела, что так вышло. Но теперь смирилась. В конце концов, я нашла свое место. Тебе не понять меня, Кира. И никто не поймет.

— Ты со всеми своими жертвами делишься сокровенным? — с иронией спросила Кира.

— Нет. Я с ними редко разговариваю вообще. Но о тебе Виктор хорошо отзывался. Да и потом, тебе можно верить. Ты ведь уже мертва, остались формальности. — Она сделала глоток кофе. — Пей, мне кажется, что вкусно. Я не слишком в этом разбираюсь.

— Я подожду, пока остынет.

Тори пожала плечами.

— Эта мразь Хилтон умер слишком быстро. Я хотела отрезать ему его мужское достоинство, как это называют, но он меня узнал и сразу же стал сопротивляться, даже ударил! Я забыла, что мои причиндалы смазаны ядом… — Она горестно вздохнула. Кира невольно поежилась — эта девушка искренне сожалела о том, что кто-то не страдал перед смертью.

— Да, нелегко тебе пришлось в детстве, — заключила она.

Время шло, сигнал был подан, кофе остывал, но сержант Райвер все ще не объявился. Если он не появится еще через три минуты, ей конец. Кира стиснула зубы.

— Тебе ведь тоже! — Тори посмотрела в глаза Кире. — Но не так, как мне. На мне клеймо на всю жизнь. Я не женщина. Я не человек. Но мне нравится мое место. Я участвую в балансе справедливости этого мира, скажем так.

— Не неси чушь! — прервала ее Кира. До ее носа донесся запах дыма. Интересно, как скоро на это обратит внимание Тори…

Но японка словно прочитала ее мысли. Она несколько раз быстро вдохнула.

— Дымом пахнет. Что это?

— Я… я не знаю. Пойду посмотрю.

Кира поднялась с табуретки и вышла из кухни. Оказавшись в прихожей, она затормозила. Вот он, момент истины, решила она. Сейчас нужно что-то предпринимать. Дальше время тянуть не имеет смысла — Тори приставит нож к горлу, и Кире придется сделать глоток ее кофе. И тогда до смерти останутся считанные секунды — яд перекроет дыхательные пути, а тело откажется подчиняться. И все, дальше — пустота.

Кира открыла дверь в свою комнату, и в прихожую повалил дым. Она задержала дыхание и пригнулась.

— Быстрее, набери воды! — крикнула она. — Иначе начнется пожар!

«Господи, что я несу!» — тут же подумала она и развернулась, прислушиваясь ко звукам из кухни.

— Плевать на пожар! — ответила ей Тори. — Или тебе важно выглядеть после смерти красивой?

— Что-то вроде того, — под нос пробормотала Кира и глубоко вздохнула.

Пора!

Она рванулась с места к двери, повернула ручку и выскочила в подъезд. На улицу выход был закрыт, и Кира, сама не осознавая, что делает, побежала наверх. Когда она пересекла третий этаж, снизу послышались едва слышные шаги — неторопливые, размеренные, точь-в-точь, как ее стук в дверь.

Тори шла к добыче, которая сама загнала себя в тупик.

Кира вскочила на четвертый этаж — последний. Дальше лестница вела на чердак. Она буквально взлетела по ней, в голове прокручивая все известные ей молитвы.

Она никогда не верила в Бога.

Но на этот раз высшие силы оценили масштаб катастрофы, которая грозила ей. И — о чудо! — люк на чердак оказался открыт. Кира толкнула его, вскарабкалась в пыльное пространство под крышей и захлопнула. Подпереть было нечем, и она в полусогнутом положении продолжила свой путь к мансарде, через которую можно было попасть на крышу. Нашарив под ногами камень, Кира выбила стекло в мансарде, несколько раз пнула перекрестную деревянную раму, но он не поддалась.

Тори уже поднималась к люку, насвистывая какую-то безумную мелодию. Кира отскочила назад и вложила в удар ногой все оставшиеся силы. Дерево хрустнуло и надломилось. Кира ухватилась за раму руками, ноками уперлась в стену и потянула на себя. Наконец рама поддалась и с грохотом сошла с пазов. Кира ощутила боль от падения на какую-то доску с гвоздями, но это было ничем по сравнению с тем, что ее ждало при встрече с Тори, которая как раз поднимала крышку люка.

Кира выползла на узкую жестяную перекладину и рванулась вверх. Теперь она была на крыше, но куда дальше? Она видела дым из окна, который в безветренном воздухе струился вверх, но не видела ни одной машины. Райвер опоздал!

Кира побежала вперед, к тому месту, где покатые стороны сходились в одну ровную середину. Там она ускорила бег и достигла края за несколько секунд. Чертов дом оказался слишком маленьким. Если бы Кира была в кроссовках, она бы рискнула перепрыгнуть на соседнюю крышу, но босиком она бы ни за что не стала этого делать. Она не сможет как следует разбежаться, и вообще может подскользнуться…

— Почему ты убегаешь? — раздался за спиной тонкийголосок, полный недоумения. — Неужели неясно, что это бессмысленно?

Кира выпрямилась и расправила плечи. Она пыталась отдышаться. Ну вот, кажется, и все, подумалось ей. Сейчас в нее вонзится обработанное ядом лезвие, и она умрет. Оставалось надеяться, что мучения будут недолгими.

Она развернулась к Тори. Та медленно подходила к ней, но в руках пока не появилось оружия.

— Ты идиотка, Кира. Виктор тебя выделил из всех остальных. Мое угощение вышибло бы тебя моментально — ты бы просто уснула, как после снотворного. И не проснулась. А теперь будешь страдать, корчиться от боли… Зачем? Ты могла просто спросить?

— У тебя противный голос, заткнись, — попросила Кира. Она закрыла глаза и попыталась в ушах воспроизвести любимую скрипку… С ней не было сейчас ее друга и наушников, и она попыталась воспроизвести любимую мелодию в памяти. Умереть, так с музыкой.

— Гормональный сбой, после операции, — пояснила Тори. — Это лишь малая из бед, что сотворил Хилтон со мной…

— Кира! — раздался внезапный надрывный крик снизу. — Кира!

Она через плечо посмотрела вниз. Ник стоял прямо посреди дороги и что-то пытался показать ей жестами. Она покачала головой.

— Твой друг? — с сочувствием спросила Тори. — Не повезло ему. Говорят, друзей терять больно…

— Не знаю, у меня никогда не было друзей, — бросила Кира.

— У меня тоже… — произнесла японка, склонив голову. — А мужчина был? Была ты хоть раз близка с мужчиной?

— Нет, — после недолгого раздумья ответила Кира.

— Лжешь! — взвизгнула Тори и сделала еще пару шагов к ней. — Ты такая же, как и все они! Ты нормальная! А я — чудовище… — Неожиданно ее лицо расплылось в улыбке. — Тебе страшно, Кира? Страшно умирать?

— Нет. Давай отставим разговоры, Тори. Делай свою работу. Для меня ожидание — хуже любой пытки. Давай покончим с этим.

— Нет? Не страшно? — Раскосые глаза Тори расширились. — Почему? Люди боятся смерти! Хуже этого для них ничего нет!

Кира набралась смелости и сама посмотрела ей в лицо.

— Может быть… потому что я уже мертва?

Где-то послышался лай собаки. Кира невольно оглянулась — какой идиот посреди ночи выгуливает собаку?

— Хорошо. Я вижу, что ты готова.

Кира повернула голову к Тори и увидела у нее в руках оружие с длинным и чуть выгнутым лезвием. Катана. Та самая, которой была убита Сара Саммерс. И та самая, которая сейчас пронзит и ее тело.

Лишь бы было не слишком больно…

Тори подошла еще ближе и протянула Кире руку.

— Я была рада знакомству. Правда.

Кира молча смотрела на ее протянутую маленькую ладонь. Сейчас она ответит на рукопожатие и умрет. Каких-то несколько секунд. Один жест, а дальше — та самая грань, за которой бесконечность…

Рука Киры дернулась. Она уже не дрожала. Страх исчез, как и все остальные чувства. Сейчас Кира хотела одного — прекращения кошмара. Неважно, что там, потом, за той чертой. Главное — остановить то безумие, что сейчас царило вокруг нее.

Она крепко сжала ладонь Тори в своей и закрыла глаза.

— Тори Икидзара!

Громоподобный голос разнесся по пустой улице. На соседней крыше зажегся прожектор, пролив яркий, ослепляющий свет на то место, где стояли Кира и Тори. Такой же прожектор загорелся и на противоположной крыше. Тори прищурилась, но голову не отвернула. Она так и не отпустила руку Киры.

— Там два снайпера… Вот блин. — Тори с досадой выругалась.

Кира не могла разомкнуть веки — яркий искусственный свет бил по глазам. Снова возникла головная боль, острая и пульсирующая. Где-то спереди послышался грохот, а затем — шаги по жестяному покрову крыши. Сначала один человек, потом два, потом — с десяток. Когда они остановились, Кира повернула голову вбок и все же приоткрыла глаза. Перед ними выстроился отряд спецназа — мужчины в камуфляжах, шлемах, автоматы в руках. Все они целились в Тори.

— Тори Икидзара! — послышался голос Райвера. — Вы окружены!

19.

— Что будем делать?

Кира удивилась этому вопросу. Лезвие катаны сияло перед ее лицом — но не для устрашения. Тори внимательно смотрела на него, медленно поворачивая из стороны в сторону.

— Их десять, — посчитала она, вглядываясь в отражение. — Плюс два снайпера на той крыше. Полагаю, еще есть и сзади.

— Я предупреждала, — напомнила Кира. Она ничего не чувствовала — ни радости, ни облегчения. Тори по-прежнему могла одним движением лишить ее жизни.

Вместо ответа Тори схватила ее за шею и резко потянула на себя. Кира удивилась силе этой хрупкой девушки. Какой-то миг — и она уже служила живым щитом для Тори, закрыв ее собой от десятка автоматов. Холодное металлическое лезвие едва касалось ее горла.

— Не стрелять! — закричал Райвер. — Что ты хочешь, Икидзара? Оставь свои шутки! Ты все равно не выберешься!

Тори сделала несколько шагов в сторону, к выступу из крыши, в котором располагалось вентиляционное отверстие. Кира была вынуждена повторять все ее шаги.

— Перед тобой десяток людей, и один из них — связной Виктора. Догадаешься, кто? — прошипела Тори в ухо Кире.

— Свет бьет в лицо… Я ничего не вижу, — хрипло проговорила Кира.

— Он должен умереть в любом случае. Я прямо-таки не знаю, с кого мне начать. Я могу убить тебя, затем, возможно, успею и его — но не больше. Кира, ты не врала… Умирать не страшно. Но обидно.

Она дошла до выступа и прижалась к стене, все так же удерживая Киру перед собой.

— Это временно. Скоро уйдет и обида.

— Тори, сдавайся! — снова прокричал Райвер.

Тори выпрямилась и крепче сжала шею Киры.

— Сейчас будет немного больно. Но только немного. Обещаю.

Она отпустила шею, и в ту же секунду в освободившейся руке мелькнул нож. Он полоснула им по плечу Киры, и та невольно вскрикнула.

— Еще одно слово или неверное движение и я отрежу ей руку! — крикнула в ответ Тори. — Сейчас в ее крови яд. И от вашего поведения зависит, умрет она в муках или выживет! Прикажите снайперам убраться!

Кира ничего не видела — пока ядовитая, по-настоящему ядовитая катана находилась у ее горла, она не могла повернуть голову и посмотреть, что происходит. Но спустя минуту до нее донесся голос сержанта:

— Отбой, парни. Ничего не выйдет.

— Связь по рации, надо же, — цокнула языком Тори. — Это со снайперами-то.

— Ты же наврала насчет яда? — спросила Кира.

— Я не стала бы тобой играть. Там даже крови почти нет.

— Ты мной прикрываешься от пуль!

— А ты прикрываешься ими от меня. Я уже сотню раз могла тебя прикончить, но стоит тебе упасть, как меня пристрелят. Я не успею даже рта открыть.

— Они не уйдут. И тебе не дадут уйти, — сказала Кира.

— Поверь — уйдут, если мне понадобится. Я даже могу позволить себе устроить здесь такую бойню, о которой еще несколько веков будут слагать легенды. Я думаю над тем — нужно ли мне все это.

— В каком смысле?

— Джеймс Хилтон не просто лишил меня некоторых функций… Он убил меня. Убил во мне все человеческое. Меня это сейчас не огорчает… Но это не делает меня человеком.

— Ты сама сделала свой выбор.

— Нет! Его сделали за меня. Пожар в приюте был подстроен. Погибла сотня детей. Но меня оттуда вытащили. А вместо меня подкинули уже мертвую девочку, которой Хилтон провел похожую операцию… Уже мертвой! А затем он сказал, что это была я. Так нужно было некоторым людям. И после этого я училась двум вещам — общаться с людьми и убивать их. Я знаю двадцать языком и тысячу способов убить человека.

— Ты слишком сильно наследила. Если Виктор и я смогли найти тебя.

Тори залилась смехом — тонким, противным смехом.

— Я не оставляю следов. Иначе меня бы давно расстреляли. Так хотел Виктор — он сказал, что так надо.

— Виктор… хотел, чтобы тебя поймали?

— Нет. Он хотел, чтобы ты вмешалась. Он сказал, что ты хочешь поиграть с ним.

У Киры подкосились ноги, и она с трудом устояла. Она была готова сама напороться на катану, сама влить в себя яд, встать под пули — но исчезнуть с этого света.

Идиотка.

Идиотка!!!

Все это время Виктор играл с ней. Использовал ее. Насмехался над ней. Он всегда был на шаг впереди ее, пока она ломала голову часами, пытаясь понять, как, как могла умереть Сара Саммерс, не издав ни звука! К черту их всех. и Райвера, и Доули, и Виктора, и эту японку.

Кира хрипло рассмеялась вслед за Тори. Она смеялась над собой — то был истерический смех, который подтвердил ее близость к грани.

Кровь в жилах закипела. Кира оперлась боком о стену, плюнув на лезвие у горла. Снова где-то залаяла собака.

— Виктор использовал тебя, — сказала она. — Он заставил тебя выполнить пару нужных ему вещей, и загнал в капкан. Он знал, куда отправляет тебя.

— Я сама виновата. Это моя работа, а наша с тобой проблема — мой выбор. Я могла и отказаться… но увы.

— Тори! — снова подал голос сержант. — Не тяни время! Ты лишь оттягиваешь свой конец!

— Да пристрелите вы их обеих! — услышала Кира голос его напарника. Кажется, его звали Стю.

— Не стрелять! — завопил сержант.

— Мне кажется, или вы забыли, что без пяти минут уволены? Нам поручено задержать и русскую тоже!

— И снова ты права, — продолжила Тори. — Теперь ушла и обида. Сейчас я выполню свою миссию, а затем… Будь, что будет.

Металл, уже нагревшийся от кожи Киры, прижался чуть плотнее.

— Я не буду уродовать тебя, — пообещала Тори. — Маленькая царапина. Дальше яд сделает свое дело.

Кира попыталась расслабиться. В ушах снова раздался лай, а голова разразилась адской болью. Кира невольно поднесла руки к вискам и застонала.

— Сержант Райвер! — проорал Стю. — Приказ от главы отдела Агентства национальной безопасности был таковым — задержать русскую!

Кира чувствовала, как сталь впивается в кожу, и как теплый яд смешивается с кровью, несется по венам, разливаясь по организму… Тори убрала катану. Неприятная, щекотливая струйка пробежалась по ключице.

— Потерпи еще минуту, — спокойным голосом сказала Тори. Кира спиной чувствовала, что ее сердце колотится как ее собственное час назад.

— Тори… — уже почти шепотом обратилась к ней Кира. — Что ты знаешь… о Новом мире?

— Доули, не вздумай, — угрожающе прорычал Райвер.

Тори снова вышла из-за выступа, держа Киру перед собой.

— Сержант Райвер! У вас минута, чтобы убраться с крыши и дать мне проход. Иначе она умрет.

Послышался звук передергиваемого затвора пистолета.

— Доули, нет!

— Новый мир! — повторила Кира. — Тебе это знакомо?

— Да. Но сейчас не время…

Грянул выстрел, и по груди Киры разлилась жгучая боль. Она рухнула на жестяной покров, не в силах даже вздохнуть — свинец словно сковал легкие, а теперь разламывал ребра. Она закричала от боли.

Но яд уже был в крови. Скоро пытка кончится.

Словно издалека она услышала треск автоматной очереди, чей-то сдавленный вопль, рев Райвера — кажется, он требовал врачей. Кира зачем-то попыталась встать на ноги. Весь ее организм превратился в источник боли. Жжение в груди боролось с острыми ударами по мозгу, а мышцы не хотели ее слушаться.

Выкрики Райвера в ее ушах смешивались с лаем собаки. Какая, к черту, собака? Почему все, что происходило вокруг нее, она слышала приглушенно, а лай — так отчетливо?

Кира все же с огромным усилием поднялась и открыла глаза. Они слезились от боли, она видела все вокруг словно в тумане. Ее пошатнуло, она упала на колени и уперлась во что-то мягкое и теплое. Прищурившись, Кира разглядела Доули — он жадно хватал ртом воздух, но ни один его мускул в теле не пытался дрогнуть. Из живота торчал кусочек металла, смазанный ядом кураре.

Очередной приступ боли. Кира попыталась подняться, но уже не смогла.

Кто-то звал ее. Райвер? Ник?

Ее мозг на миг отключился — Кира это осознала. Ей нужно было ползти вперед — там ее защитят, там ей помогут. Она должна была выжить, должна!

Внизу взвыли сирены. Кира сделала еще одну безуспешную попытку встать на ноги, но вместо этого не удержалась и упала на бок. Она не понимала, что происходило в следующие секунды — ее будто кто-то протащил по жестяной крыше, а затем в лицо подул короткий порыв теплого ветра. И это было последним, что она почувствовала.

Ник и Дана стояли внизу. Когда послышались первые выстрелы, Дана вздрогнула. Ник взял ее за руку.

— Все будет хорошо, — не слишком уверенным голосом сказал он ей. Девушка не спускала глаз с крыши.

— Где Кира? Я переживаю за нее…

— Она выберется. Она не может не выбраться. — Ник издал нервный смешок. — С ее мозгами она пройдет через ад и выживет!

Дана прижалась к нему. Ник готов был отдать все, что имел, лишь бы оказаться сейчас там, рядом с Кирой, и если нужно, защитить ее от пуль, от яда, от чего угодно. Она ворвалась в его жизнь подобно вихрю — неожиданно, но именно она помогла ему ощутить вкус этой самой жизни. Если бы не она, он сейчас сидел бы по-прежнему в своей комнате и читал никому не нужные книги на тему биологии. Он расстался с мечтой стать врачом. Пора было с этим смириться. Только благодаря Кире ему это удалось.

Он хотел заслужить ее прощение за свое отношение к ней. Не выпросить, а именно заслужить. Он не воспринимал ее слова всерьез, тайком считал психопаткой и вообще не от мира сего. Но она оказалась права… Ей удалось то, что не удалось бы никому — так сказал Райвер. Это не она была дурой, думал теперь Ник, это он оказался полнейшим кретином.

Кира стала для него очень дорогим человеком, и это он понял только сейчас, когда они оказались в разных мирах. Он — здесь, внизу, а она — на гранью между жизнью и смертью.

С крыши рухнул один из бойцов спецназа. Дорогу озарил яркий свет фар, сопровождаемый сиреной, остервенело затормозил фургон реанимации, следом — еще один.

Снова автоматная очередь, от которой Дана содрогнулась. Ник прижал ее к себе крепче.

— Не бойся. Все будет хорошо, — повторил он.

Врачи посыпались из фургонов. Часть из них скрылась за углом, а часть — осталась на дороге. Фургоны перекрыли проезд, а на соседних перекрестках дороги были перекрыт грузовиками спецназа — Ник это сам видел, пока они ехали с Райвером.

Еще один человек упал с крыши. Но на этот раз его одежда и фигура не напоминали спецназовца даже близко. Ник недоуменно смотрел туда, куда рухнуло тело. Его уже загородили люди в синих костюмах — работники реанимации. Он хотел что-то сказать, но не успел опомниться, как увидел Дану, бегущую туда.

— Дана! Стой! Туда нельзя!

Он бросился за ней. Они подбежали к столпившимся реаниматологам.

— Готовьте набор! — крикнул один из них. — Пульса нет!

Ник попытался протиснуться сквозь толпу, но его грубо оттолкнули.

— А что с тем? — один из людей в костюме указал на распластавшегося на асфальте бойца.

— Готовый. Там уже наверняка. Давайте скорее, время идет на секунды.

Тело погрузили на носилки и понесли к фургону. От глаз Ника и Даны не укрылась красная челка среди черных волос, разметавшаяся по окровавленному лицу.

Ник почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он сделал несколько шагов назад. К горлу подкатил комок, но это оказался приступ тошноты.

— Дайте юной мисс нашатырь!

Ник отвел взгляд от фургона, который уже тронулся с места, и увидел лежащую на земле Дану. Он шагнул к ней.

— С ней все в порядке. — На плечо Ника легла чья-то тяжелая рука. — Просто не каждый день видит такие ужасы.

Он обернулся. Перед ним стоял широкоплечий высокий офицер полиции.

— Сэр, отойдите на безопасное расстояние.

Он отвел Ника на несколько шагов от здания. Выстрелы стихли, лишь в воздухе остался неприятный запах пороха и крови. Дану привели в чувство и отвели к фургону.

— Сейчас, дадут пару таблеток и отпустят, — сказал офицер, сунув в зубы сигарету. — А вот тем двоим не повезло. Будем надеяться, что наверху все остались целы… Эх, тяжелая ночка.

— Что с той девушкой? Которую увезли? — сиплым голосом спросил Ник. Он совершенно не слышал, что говорил ему офицер.

— Думаю, что ничего хорошего. Не слишком разбираюсь в медицине, но «пульса нет», это вроде как опасный диагноз.

Из-за угла дома показался сержант Райвер, а за ним следом — пятеро бойцов спецназа. Он что-то сказал им, повернувшись на ходу, а затем пересек дорогу, направляясь к Нику и офицеру.

— Привет, Джефф. — Он поздоровался с полицейским, затем оглянулся на крышу. — Черт, я увольняюсь. Сегодняшняя ночь мне будет еще долго сниться.

— Где остальные? Ты их отправил другим путем? — с натугом спросил офицер.

— Не я. Их Тори Икидзара отправила другим путем. К Богу. — Райвер скинул с себя жилет и вытер лицо рукавом. — Это гребаный демон, поверь мне на слово, Джефф. Я не знаю, как ее убить, разве что связать и танком переехать. Боже, Джефф, там была настоящая резня! Чтоб я сдох, говорю тебе — больше я не вернусь на работу. Доули… хоть и засранец, а жалко его. Ну хотя бы умер быстро. Не то, что некоторые…

— Где она. — Это больше напоминало требование, чем вопрос.

— Спрыгнула. Поняла, что не одолеть ей всех. Сейчас там пара ребят осматривают все кусты, все деревья, ищут. — Сержант выхватил изо рта Джеффа сигарету и сделал несколько глубоких затяжек. Затем его взгляд переключился на Ника, который стоял совершенно опустошенный и до сих пор смотрел на дорогу, по которой уехал фургон реанимации.

— Ник… — подавленным голосом обратился к нему сержант. Ник медленно повернул голову, не понимая, что от него хотят. — Ник, прости. Я не уберег. Не буду говорить, что не моя вина, что я ничего не мог сделать… Ее… это Доули. Просто прими мои извинения. И соболезнования.

Дана немного отошла от машины «скорой», куда грузили истекающего кровью спецназовца, и неотрывочно смотрела в том же направлении, что и Ник.

Они молчали. Райвер хотел что-то сказать, но не решался. Он знал, что слова в таких случаях никак не помогут. Он чувствовал свою вину в произошедшем, хотя и не мог объяснить ее. Докурив сигарету, он бросил окурок под ноги и наступил на него каблуком, зная, что совершил глупость. Он бросил курить еще пять лет назад…

На дороге показались огни фар.

— Что за черт? Так быстро отъехали грузовики? Быть не может. — Райвер вышел на дорогу и встал на пути у приближающейся машины. Это был вишневого цвета «мерседес». Когда он остановился, Райвер подошел обратно к Джеффу.

— Дай-ка зажигалку. Я, кажется, знаю эту машину.

Офицер, до этого момента угрюмо разглядывавший асфальт под ногами, вынул из кармана зажигалку и протянул ее Райверу.

Из автомобиля вышла высокая черноволосая женшина в строгом костюме. Она уверенно направлялась к сержанту. Тот смотрел на нее исподлобья и поджав губы.

— Добрый вечер, сержант Райвер, — надменно поприветствовала она его. — Знаете ли…

— Нет, — просто ответил Райвер.

— Что — нет? Не знаете? А я объясню…

— Нет — значит «не сержант».

Райвер вытащил из нагрудного кармана удостоверение полицейского, щелкнул зажигалкой и поднес огонь к нему. Пламя охватило бумагу моментально, превратив ее в серые хлопья пепла. Женщина с недоумением следила за его действиями.

— Забудьте про меня, мисс Венли.

Ник, Дана и Райвер встречали раннее утро на обочине Тауэрского моста. Все трое задумчиво провожали глазами течение реки, и каждый пребывал в своих мыслях, не смея нарушать тишину. Райвер выбросил пистолет в воду вместе с полицейским жилетом, осознавая, то ему придется за это отвечать перед инспектором. Почему-то его это не слишком заботило. Он снова и снова прокручивал дневной разговор с Оливией Венли.

«Что вам известно о человеке по имени Виктор?»

Райвер первым осмелился прервать молчание.

— У меня к вам один вопрос. Он очень важный, для меня, для вас… и для Киры. — Дана и Ник одновременно повернули головы к нему. — Что вам известно о человеке по имени Виктор?

ЧАСТЬ 3. 

1.

«На этом наш вечерний выпуск новостей можно подвести к концу…»

С силой надавив красную кнопку на пульте, Доллес Райвер отбросил его в сторону и расслабленно вытянулся на диване. Как только погас экран телевизора, в комнате повисла тягостная тишина, и уже через пару минут Райвер не поднимаясь шарил рукой возле себя в поисках пульта. Это уже вошло в своеобразную традицию. Каждый день, по нескольку раз Райвер сидел у телевизора и с замиранием сердца ждал хоть малейшего упоминания о «Лондонской резне» в новостях. И после этого выключал телевизор, разочарованно швырял пульт, но тут же снова включал. Почему-то он не мог терпеть этой тишины, хотя до той самой ночи он ценил именно ее — именно в тишине ему удавалось по-настоящему отдохнуть, подумать, отвлечься от суеты.

Так Доллес Райвер жил уже месяц — включая и выключая телевизор и следя за каждым выпуском новостей. Он не планировал искать новую работу, у него оставались кое-какие сбережения, которые теперь не позволяли ему голодать. К тому же Райвер понимал — он не сможет ничем заняться, пока не закончит то, что начал, пусть он уже и не являлся полицейским офицером. За месяц безработной жизни Райверу удалось нормально поспать всего пару раз, и то при помощи сильнодействующего снотворного. Дальше употреблять таблетки он не решился — побоялся привыкнуть. В остальные ночи он ворочался с боку на бок, прислушивался к звукам телевизора, старался отогнать навязчивые мысли, но если даже ему и удавалось заснуть на пару часов, то во сне обязательно являлись окровавленные тела, Стюарт Доули, девчонка с черно-красными волосами и японские убийцы. Спустя эти пару часов Райвер подскакивал и уже не подумывал о том, чтобы уснуть. Он глотал крепкий кофе, сидел за компьютером, пролистывая полицейские хроники, но не находил ничего ему интересного.

Создавалось впечатление, что за месяц не предпринялось ничего для поиска Тори Икидзара. В новостях не упоминалось этого имени — приказом «свыше» было запрещено любое упоминание о наемнице. Убийцу нескольких полицейских назвали террористом, который был убит там же, на крыше дома в Харвуд-Плейс. Жители Лондона, безусловно, приняли это. Но не Райвер. Он-то точно знал, что Тори не нашли ни тогда, ни теперь. И, по всей видимости, и не пытались искать.

Райвер не спешил вступать в игру, которую затеял кто-то очень могущественный, раз удалось привлечь такого человека, как Тори. Он был лишен привилегий полицейского, и возможностей у него было меньше, а потому и решил дать полиции шанс. К тому же, он абсолютно не представлял, что он сможет сделать. Своими глазами Райвер видел, как Тори спрыгнула с крыши, но никаких следов на земле не было обнаружено. Даже крови на траве. Райвер думал об этом днями и ночами, но так и не смог найти разумное объяснение — как можно спрыгнуть с такой высоты и даже не сломать ногу? Он сомневался, что со сломанной ногой Тори бы удалось далеко уйти. Тем не менее, она словно сквозь землю провалилась.

Возможно, полиция признала свое бессилие. В конце концов, Тори отыскала своего заклятого врага Джеймса Хилтона, расправилась с ним, завершила порученное задание в Харвуд-Плейс, покончив с любопытной особой, которая могла пролить свет на это дело. Такой человек, как Оливия Венли, вполне мог распорядиться прекратить дело и вообще уничтожить все данные по нему. Словно ничего и не было. Главное — не посеять панику среди горожан, а Тори вроде как и не вернется — ее ждут другие дела, за пределами Британии.

Помешивая кофе, Райвер смотрел за окно, в темноту, и безостановочно думал. Он прекрасно знал о таких делах, которые свели с ума не одного полицейского. Проходили годы, преступников не находили, дело отправляли в архив, а те, кто расследовал это дело, и на пенсии продолжали поиски. Что бы там ни было вначале — жажда справедливости, ответственность за должность или же просто любовь к загадкам — в любом случае с годами это перерастало в одержимость. Райвер лично знал одного такого офицера, который проработав сорок лет в полиции, даже в свои семьдесят продолжал думать об одном деле — убийстве тридцатилетней давности. Случай был банальным — известный банкир застрелился у себя в особняке, возле него лежал пистолет с отпечатками, которые принадлежали ему самому. Разумеется, все сочли это за самоубийство, тем более, что долгов у него накопилось больше, чем он заработал бы за несколько лет, и в любой момент несчастный банкир мог лишиться всего — дома, банка, особняка и даже жизни. Но того самого полицейского не устраивала версия самоубийства. Тридцать лет он уже занимался поисками убийцы. На работе над ним посмеивались, махали руками, и не обращали особого внимания, считая его сумасшедшим. Однажды Райверу довелось побывать у него в гостях — и тот самый полицейский, Клод Фердсон, не поленился показать ему все материалы дела. Тогда-то Райвер и понял, что такое одержимость. Невообразимо огромный сбор данных — несколько коробок, заполненнных записями допросов, результатами работы экспертов, опросы свидетелей, сотни мегабайт записей видеокамер на дисках, десятки кассет с записями разговоров тех, кто не рискнул давать показания на бумаге… Однако, Райвер поразился тогда не сколько одержимости, сколько объему проделанной работы. Он был знаком с тем делом, и был вынужден признать, что банкир и вправду застрелился. Но, он был уверен, будь это убийство, такой, как Фердсон, непременно бы докопался до сути.

Теперь Райвер начинал бояться — как бы дело о «Лондонской резне» не довело бы его до такого состояния, в котором находился все эти годы Фердсон. Кто знает, может Тори и в самом деле исчезнет из страны и никогда больше не появится, а он будет день за днем искать, искать и искать, ходить по черной комнате в поисках черной кошки, которой там к тому же и не будет. С другой стороны, может этого ему и не хватало? Той самой одержимости, что подгоняла Фердсона? Быть может, только так и удастся положить конец для клана Ямата-но ороти? Интересно, что бы сделал на месте Райвера Фердсон?

Райвер глотнул кофе и поморщился — горечь во рту стояла ужасная. Мысли его переключились к другому сыщику, который хоть и не имел образования по этой части, однако успел переплюнуть его самого. Наверное, Кира была единственным человеком, кто смог бы докопаться до сути, или, по крайней мере, оказать неоценимую помощь. Благодаря стараниям Тори Икидзара Райвер остался лишен всего — даже того же Доули, который в свое время помогал, как мог.

Разумеется, в полиции остались пара знакомых, к помощи которых он мог прибегнуть. Но захотят ли они помогать? Что, если дело решили закрыть? Тогда, вероятнее всего, было дано распоряжение держаться от всей этой грязи подальше, и вряд ли кто-то захочет расстаться с должностью из-за одержимости Райвера. Он признался самому себе, что его мотивом является ни что иное, как личная неприязнь, даже ненависть к Тори. Она не просто нарушила закон. И даже упрятав ее за решетку, Райвер бы не испытал облегчения — только ее смерть лишила бы его душу беспокойства. Это будет справедливо, думал он.

Райвер посмотрел на часы — полночь. Он решил ждать до утра, а затем начинать действовать. Оставшееся время он планировал посвятить мыслям, а подумать ему предстояло о многом.

Доллес Райвер ошибался, полагая, что дело Тори Икидзара упрятали в архив и запретили даже упоминать о нем.

Пока он в который раз ворочался на диване, Оливия Венли сидела в своем кабинете в здании АНБ и внимательно пролистывала электронные страницы на ноутбуке. За месяц ей удалось немного добыть, и в основном это были досье на замешанных в деле лиц. Именно по инициативе Агентства в новости запустили утку об убитом террористе — паника в городе могла очень навредить. Теперь, когда никто не задавал вопросов, журналисты утихли, и жизнь вернулась в свое прежнее русло, работники Агентства получили возможность спокойно продолжать работать. Оливия Венли понимала, что даже они мало, что смогут сделать, тем более поймать наемницу международного класса, однако выйти на ее след для главы отдела представлялось вполне возможным.

Закрыв документ, помеченный именем Стюарта Доули, она приступила к изучению досье Доллеса Райвера. Но, прочитав всего несколько строк, Оливия отвлеклась, потеряв всяческий интерес к написанному. Она поняла, что это — пустая трата времени. Никакие запросы не помогут, официальные данные не дадут даже подсказки. Единственное связное звено в цепи, ведущей к Тори — неизвестный человек, о котором известно только одно. Его звали Виктор, и имя было вымышленным. Виктору удалось взять наемницу на крючок, и лишь через него удастся найти Тори.

Но сейчас даже это казалось Оливии Венли невыполнимым. Она была уверена — после того, что его подопечная натворила в Лондоне, Виктор затаится, и надолго. А вместе с ним и Тори заляжет на дно. Возможно, даже на несколько лет…

Оливия вздохнула и дала распоряжение доставить утром в ее кабинет инспектора Кэлнорда.

2.

— Мисс Венли, инспектор Кэлнорд прибыл.

Оливия покосилась на телефонный аппарат внутренней связи Агентства, а затем перевела взгляд на часы. Половина седьмого утра, она не ожидала, что инспектор явится в такую рань. Ей хотелось спать, за прошедшую ночь она не сомкнула глаз, изучая всю добытую информацию, хоть и чувствовала, что это бессмысленно. Теперь в ее голове скопиласт каша из информации, и потребовался бы не один час, чтобы навести там порядок. Оливия всей душой надеялась, что Кэлнорд поможет ей, но в то же время она не могла показать свою зависимость от его показаний. В конце концов, кто он, и кто она.

Наклонившись к телефону, она ответила:

— Пусть проходит.

Пока инспектор поднимался на ее этаж, она быстро смахнула все лишнее со стола в выдвижной ящик, поставила напротив себя стул и как ни в чем не бывало села на свое место. Она не хотела, чтобы Кэлнорд видел ее заинтересованность в этом деле.

Массивная металлическая дверь открылась, и в кабинет вошел высокий худой мужчина в темно-сером костюме — Оливия догадалась, что пару лет назад костюм был черным. Его глубоко посаженные глаза бурили ее холодным взглядом, и Оливия Венли вспомнила его голос — металлический, без единой нотки эмоций. Не так давно ей довелось поговорить с Кэлнордом по телефону, и этот голос — она была уверена — запомнила бы надолго.

— Доброе утро. — Кэлнорд замер у закрывшейся за ним двери и смотрел куда-то в пространство, за спину Оливии.

— Проходите, — жестом пригласила его она. — Можете присесть, я думаю, разговор выйдет долгим.

Помедлив пару секунд, Кэлнорд все же принял ее предложение, сделал несколько шагов вперед и сел на заранее приготовленный для него стул. Он не спешил с вопросами, не выказывая своего нетерпения, ожидая, что Оливия начнет разговор сама.

Она полагала, что и ему ясно, зачем он ей понадобился.

— Догадываетесь, почему вы здесь? — осторожно спросила она.

— Разумеется, — коротко ответил инспектор.

— С момента тех самых событий прошло уже больше трех недель. Можно сказать, месяц. И мне хотелось бы услышать отчет о ваших действиях.

Кэлнорд поднял голову.

— Что? — Его глаза растерянно забегали, но голос оставался монотонным. — Какой отчет? У нас с вами не было такого уговора…

— Осмелюсь напомнить, что у нас с вами вообще не было уговора. И все же, мне нужно знать, что предприняла полиция в отношении… «- Оливия посмотрела на ноутбук. — Тори Икидзара. Вы же не считаете, что если ей удалось скрыться тогда, то ей сойдет с рук содеянное?

— Нет, конечно же нет… Это дело находится в строжайшем секрете, и любая огласка может все испортить. В настоящее время мы проконтролировали новостные выпуски, дабы слухи о Тори Икидзара не проникли туда…

— Меня интересуют конкретные действия по расследованию убийства Джеймса Хилтона и Сары Саммерс, — с нажимом проговорила Оливия, перебив инспектора. — Кто этим занимается? Какие планы? Время идет, и вполне вероятно, что вот-вот найдется еще один мертвец с ядом в крови.

— Почему вы задаете этот вопрос мне? Вся информация в полном объеме находилась у сержанта Райвера. Он уволился, как вам известно.

— Надо же. И он не сдал дело коллегам?

— Видите ли, в чем проблема. Подавляющая часть сведений находилась совсем не на бумаге. Это больше походило на домыслы, догадки, и записывать их не имело смысла. Практически, нам пришлось начать с нуля.

Оливия внимательно слушала, скрестив руки на груди и нахмурив брови.

— И как далеко вы продвинулись?

— Мисс Венли. Должен напомнить, что речь идет не о рядовом убийце или сумасшедшем, а о наемнице, причем профессионале своего дела, — проскрежетал Кэлнорд. — Если бы не сержант Райвер, мы бы и не подумали, что это дело рук японского клана. Я понятия не имею, откуда он взял эти сведения, он просто попросил сделать запрос в Интерпол на двух человек — Тори Икидзара и Киру Романову. Я ответил ему, что Тори погибла еще тогда, в Японии. Но он настаивал, и я сделал запрос.

— И что же?

— Все подтвердилось, имя Тори не поднималось уже почти десять лет.

— Хорошо, а что с этой, второй? Романова, кажется.

— Ничего примечательного, я даже не понял, зачем Райверу понадобилась информация о ней. Русская, неоконченное среднее образование, конфликты с их полицией и федералами… Типичный невоспитанный подросток и к нашему делу отношения не имеет.

— А что по этому поводу считает сам Райвер?

Кэлнорд пожал плечами:

— После увольнения он ни разу не заглядывал в участок и не отвечает на звонки. Я думаю, он не станет с нами делиться своими сведениями, и уж тем более, источниками.

— Да? — удивленно переспросила Оливия. — А не может ли получиться так, что Райвер продолжит расследование, не будучи полицейским?

— Все может быть. Я не могу отвечать за него. Тогда погиб его напарник, Стюарт Доули, а они не один год вместе работали. Возможно, это задело Райвера, и он захочет отыскать Тори.

— И вы не планируете ничего предпринимать в связи с этим?

— А зачем? Тори Икидзара не та, кто сможет попасться по случайности, или глупости. Райверу никогда не найти ее. Если быть откровенным, я и сам не представляю, как нам это осуществить.

— Вот как, «- пробормотала Оливия.

Она поняла, что ее опасения подтвердились, и полиция бессильно опустила руки. Все, чем они сейчас занимались — чесали головы, читали всем давно известную байку о гибели Тори Икидзара десять лет назад, и все. Больше они ничего не могли.

— Мы осмотрели весь район, — снова заговорил инспектор. — Каждую травинку, каждый кустик. Опросили с сотню человек, но никто ничего не видел. Она исчезла.

— Но это же невозможно! — повысила тон глава отдела.

— Согласен. — Инспектор оставался невозмутимым. — Мы исследовали различные варианты. Страховки у нее не было, мы осмотрели крышу. С той стороны, куда она прыгнула, не было машин, значит и это исключено. Конечно, остается один вариант, но он настолько невероятный, что…

— Говорите, — потребовала Оливия. — Эта особа специализируется на невероятных делах, так что всего можно ожидать.

— Будь это… ну хотя бы второй этаж. Она спрыгнула и просто убежала. Там нет ламп, свет в окнах не горел, и ничего не было видно. Она запросто могла бы скрыться. Если бы не одно «но».

В глазах Оливии застыл вопрос, и Кэлнорд, заметив нетерпение, с которым она ждала продолжения, усмехнулся.

— Вы издеваетесь? Спрыгнуть с крыши четырехэтажного дома, отряхнуться, и побежать дальше — вы в своем уме? Вообще, мне кажется, мы двигаемся не в том направлении.

— В каком смысле? — быстро спросила Оливия. Слишком быстро.

Кэлнорд немного помедлил с ответом.

— Я думаю, поиски по следам ни к чему не приведут. Прошло столько времени, и раз мы ничего не выяснили, то и вряд ли уже выясним. Боюсь, без сведений сержанта Райвера мы ничего не сможем сделать. Как-то же ему удалось выйти на Тори однажды. Кто знает, может удастся еще раз.

— А теперь, похоже, издеваетесь вы, — скривилась Оливия. — Тори Икидзара, самая неуловимая убийца нынешних времен, едва не прокололась на последнем задании. И вы считаете, она немножко отдохнет, залижет раны и возьмется за старое? Сдается мне, еще пару лет мы не услышим о ней. Это в лучшем случае.

— И что делать?

Оливия не поняла, всерьез был задан вопрос, или просто для формальности, однако ответ, который должен был подвести конец беседе, она подготовила заранее.

— Теперь вы не имеете отношения к этому делу. Им будут заниматься наши специалисты.

Она ожидала протеста, скандала, указаний на то, что отдел информационной безопасности не имеет права вмешиваться в дела, связанные с убийствами, но Кэлнорд лишь безразлично махнул рукой.

— Забирайте. Нам же лучше, лишний груз с плеч. Материалы я пришлю сегодня, хлть их там и ничтожно мало, и сомневаюсь, что они вам помогут.

Оливия кивнула. Она не подала виду, но ее насторожило спокойствие Кэлнорда. Она помнила бурную реакцию Райвера на ее вмешательство, но это было просто вмешательство. А теперь она забирала дело под свое руководство, да и сидел перед ней не сержант полиции, а сам инспектор. Возможно, он и на самом деле хотел избавиться от ответственности. А может, причина была своершенно иная, но что это за причина, Оливия не знала.

— Это все? Я могу идти? — послышался стальной голос Кэлнорда.

— Да, — ответила Оливия после некоторой задержки.

Инспектор ушел, не попрощавшись, а она снова погрузилась в раздумья.

Визит Кэлнорда не развеял ее сомнения, а лишь подтвердил их. В чем-то он был и прав. Полиции не удалось ни на шаг продвинуться в этой загадке за месяц, а стало быть, ничего не изменится и позже. Когда материалы полиции окажутся у нее на столе, дело будет под ее руководством, и ответственность, которой так избегал инспектор, переляжет на нее. Когда она поделилась своими планами с подчиненными — пару дней назад — они не стали скрывать своего недовольства. Во-первых, это не их компетенция, а во-вторых, лишнюю работу никому не хочется выполнять. Но Оливия знала кое-что такое, что позволило бы связать все произошедшее за последние дни в Лондоне с информационной безопасностью.

Тот, кто называл себя Виктором, должен был ответить на все вопросы. Оставалось отыскать его.

Когда Доллес Райвер собирался на утреннюю пробежку, в дверь постучались. Он посчитал, что это сосед, который недоволен круглосуточно работающим телевизором — такие конфликты происходили уже трижды — и решил не открывать. Стук повторился, но Райвер не сдвинулся с места. «Постоит минуту, другую, и уйдет», — подумал он.

Осторожно присев на край дивана, он прислушался к звукам из-за двери. Голосов не было, значит пришел кто-то один. В последний раз сосед пожаловал к нему с женой, и Райвер ожидал в следующий раз жителей половины дома, если не всего. Полицию они не вызывали, зная, что Райвер и сам полицейский. Об увольнении никто не знал — Райвер крайне редко выходил из дома, и заподозрить его в безработице никто бы не смог. Это сыграло ему на руку — не хватало еще полицейских среди ночи или ранним утром. Сразу поползут слухи, люди начнут задавать вопросы — а Райверу хотелось спокойствия.

Стук раздался в третий раз, уже громче и настойчивее. Видимо, гость не планировал так просто сдаваться. Райвер поднялся и осторожно подошел к двери. Ни звука.

— Райвер, открой! Я знаю, что ты дома!

О, этот голос он узнал бы из тысячи, из тысячи тысяч. Вздохнул, он повернул защелку на двери и распахнул ее.

— Доброе утро, инспектор. Чем могу помочь?

Райвер встал в дверном проеме, намеренно не приглашая гостя пройти, всем своим видом давая понять, что не намерен долго трепаться.

— У меня к тебе разговор. И лучше бы тебе меня впустить.

— Да ладно? С чего ради?

— С того, что я имею право допросить тебя как свидетеля по одному небезызвестному тебе делу, — медленно, с расстановкой проговорил Кэлнорд. А если откажешься — я вызову сюда полицию, и они доставят тебя ко мне в кабинет, где ты все же ответишь на мои вопросы. Ну, понимаешь, какая экономия времени, если ты сейчас добровольно все расскажешь?

Райвер не был уверен, что инспектор исполнит свою угрозу, однако не стал рисковать и отошел с дороги, стиснув зубы. Инспектор прошагал в квартиру мимо него, обдав крепким запахом табака. Видимо, утро не задалось, и инспектор выкурил полпачки вонючих сигарет.

— Кофе не предлагаю, — сообщил Райвер, проходя в гостиную вслед за Кэлнордом. — Давайте сразу к делу, у меня мало времени.

— Ну вот только не надо врать, — поморщился инспектор. — Времени у тебя навалом, ты же не работаешь. Вопрос у меня к тебе всего один. Пока.

— Я слушаю.

Кэлнорд уселся в кресло напротив Райвера и закинул ногу на ногу.

— Полагаю, не стоит тебе напоминать о событиях, что произошли в Харвуд-плейс месяц назад. И не буду упоминать имен, на них что-то вроде табу. Ты не глупый, и так поймешь, о чем речь. Вернее, о ком.

Райвер молчал.

— Как ты узнал о Тори Икидзара?

— Это и есть ваш вопрос?

— Будем считать, что да.

Райвер понятливо кивнул и, прошагав по периметру гостиной, сел на диван, боком к инспектору. Он не желал видеть этот пронизывающий взгляд холодных глаз и не желал стоять перед ним. Пока его не допрашивали в участке, он мог позволить себе такую роскошь — а кто знает, что взбредет инспектору в голову через несколько минут?

— Значит, дело теперь под вашим чутким руководством, — пробормотал Райвер. — Неудивительно.

— Так было и раньше, — сказал Кэлнорд. — И мой визит к тебе есть результат твоего непрофессионализма.

— Нет-нет, — поправил его Райвер. — Раньше оно было под моим руководством. Моим, и ничьим больше. Вы ни разу не вмешались, даже не потребовали от меня отчета. В Лондоне произошли два убийства, и вы не удосужились поинтересоваться ходом расследования.

— Ты был обязан мне сам все докладывать. Но ты же занялся самодеятельностью, не согласовал ни один шаг со мной, даже не счел нужным уведомить меня о готовящейся операции в Харвуд-плейс! А как только запахло жареным, сдал материалы и уволился. Ты видел эти материалы? Там же нет ничего, что хотя бы приблизительно указывало на причастность Тори Икидзара! Ты даже…

— Постойте, — вмешался Райвер, оборвав поток гневной речи. — Запахло жареным? Гибель стольких людей, международная наемница — это вы называете «запахло жареным»? Вы были там, инспектор? Вы видели, как от одного движения этой девки слетала голова солдата спецназа? На вас фонтаном лилась кровь тех, кто защищал людей своим телом? Вы слышали их крики? Инспектор, это вы называете «запахло жареным»?

Райвер чувствовал, как ярость поднимается в нем и ищет выхода. Как воздух в воздушном шаре, как лава в жерле вулкана, как вода в переполненномсосуде. Он был готов вскочить, схватить Кэлнорда за воротник выцветшего пиджака и трясти, трясти, трясти, пока тот не поймет, насколько он далек от истины.

Переведя дух, Райвер заметил, что его руки сжаты в кулаки, и ногти больно впиваются в ладони. Кэлнорд же спокойно сидел в кресле и смотрел на него.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — наконец заговорил он. — И уважаю твои чувства. Но, тем не менее, Тори на свободе, а именно она виновна во всем произошедшем. Ты можешь нам помочь найти ее, и она ответит за свои деяния.

— Черта с два, инспектор, — сквозь зубы процедил Райвер. — Ни мне, ни вам до нее не добраться.

— Ты же добрался. Будь у нас немного больше времени, немного больше информации, мы бы тщательнее подготовились к операции. Но… случилось то, что случилось, и нет смысла сейчас об этом думать. Нам необходимо во что бы то ни стало поймать ее. И от тебя требуется ответ на вопрос.

Райвер посмотрел на инспектора — тот понизил тон и наклонился в его направлении.

— Как ты вышел на нее?

Инспектора прижали — Райвер понял это только теперь. В ином случае он бы не пришел. На худой конец прислал бы машину, и Райвера насильно бы доставили к нему. Но нет, Кэлнорд пожаловал сам, а значит, сведения ему нужны, как воздух. Райвер задумался. Он мог бы и поторговаться, но что ему было нужно? Разве что неофициальное сотрудничество с полицией, но это он мог получить и без Кэлнорда. С другой стороны, что ему скрывать?

— Характер раны на теле Сары Саммерс дал мне понять, что удар был нанесен чем-то вроде меча, или катаны. Дальше — яд в крови… В общем, почерк Ямата-но ороти налицо. Дальше немного информации по своим каналам, и я пришел к выводу, что Тори Икидзара не погибла тогда. Джеймс Хилтон был связан с ней, вот вам и мотив. По сути, выстрел наугад, но в цель.

— Интересно. — Кэлнорд потер подбородок. — Но как ты узнал, что Тори будет именно в том доме в Харвуд-плейс?

— Там живет… жила свидетельница. Она взяла из квартиры Сары Саммерс одну вещь, и посчитала, что эта вещь нужна Тори, и из-за нее Сара и погибла. Согласитесь, тоже наугад, зато как метко!

— Что за свидетельница? Где она сейчас? Где эта вещь? Что она из себя…

— Постойте, инспектор, — Райвер поднял руки. — Мы договаривались об одном вопросе, а не о десятке.

— Но ты же понимаешь, что это все очень важно!

— Не так, как вам кажется, — протянул Райвер. — Свидетельница погибла той ночью. Та вещь — телефонная карта памяти — у меня, но файлы на ней закодированы, и с кодом ни мне, ни вам не справиться.

— У нас есть специалисты…

— Бросьте, я уже успел показать ее людям, которые соображают в этом не хуже ваших специалистов. Безрезультатно.

— Все же мне нужно убедиться самому, — настаивал Кэлнорд.

Райвер размышлял, склонив голову. Затем сказал:

— Хорошо. Но при условии, что вы вернете ее мне, как только убедитесь, что не сможете прочесть информацию на ней.

— Договорились, — легко согласился инспектор.

— Пришлите вечером своего человека. Мне нужно забрать карту у своего друга. — Райвер не лгал. Он действительно оставил карту памяти у Марка, так и не найдя времени, чтобы ее забрать.

Инспектор поднялся с кресла и, не говоря ни слова, прошел к двери. Райвер проследовал за ним. На пороге, уже держась за дверную ручку, Кэлнорд обернулся к нему.

— Больше ничего не скажешь?

Райвер покачал головой.

— Нет, увы — но это все. Впрочем, могу дать совет. — Инспектор приподнял брови. — Отдайте это дело при первой возможности. Вам не найти Тори.

По-прежнему молча, инспектор открыл дверь и вышел из квартиры. Райвер слушал отдаляющиеся шаги и все же не удержался.

— Передавайте привет Оливии Венли!

Шаги стихли — инспектор замер. Возможно, он принялся думать, откуда Райверу известно об отношениях полиции и АНБ, а может подумывал вернуться и задать еще пару вопросов — но Райвер закрыл дверь и повернул защелку. Не то, чтобы он остался доволен беседой — но и не разочарован. Оливия Венли — а больше никто не мог так крепко прижать инспектора — явно заинтересована в поимке Тори, а это значило, что дело не стоит на месте. К тому же Райверу удалось сохранить свой главный козырь — он ничего не сказал инспектору о Викторе, а тот не спросил — неужели не знал?

Напрочь забыв о пробежке, Райвер достал из холодильника минеральной воды, сел за ноутбук и потер виски. Перед ним стояли три задачи, и как решить хоть одну из них, он не имел понятия, зато понимал, что каждая из них может дать ключ к другой, а то и двум другим.

Раскодировать файлы.

Найти Тори.

Найти Виктора.

3.

Оливия Венли неспроста заслужила должность главы отдела информационной безопасности.

Компьютерные технологии захватили ее, стоило ей всего на пять минут остаться наедине с машиной. Это был девяносто пятый год, и ей довелось посидеть за рабочим компьютером отца, пока он ходил за обедом в буфет. Ай-би-эм. Эти три буквы не давали десятилетней девочке покоя, компьютер снился ей по ночам, и уже тогда она поняла, что хочет связать свою жизнь именно с программированием.

Когда ей исполнилось шестнадцать, родители все же вняли просьбам дочери и подарили ей персональный компьютер. Ее радости не было предела — она проводила за ним каждую минуту свободного времени. Стоило ей прийти из колледжа, она наскоро обедала, выполняла домашние задания и сразу же включала компьютер.

У нее появились друзья с других стран, связь с которыми осуществлялась посредством электронной почты. Родители не знали о том, чем конкретно занималась Оливия на просторах Интернета. И поэтому их удивлению не было предела, когда Оливия подарила отцу на юбилей новый «форд». Она сказала, что некоторое время копила деньги на подарок — так сильно хотелось ей сделать приятное. Эта ложь была принята, и отцу ничего не оставалось, кроме того, как поблагодарить любимую дочьза такой подарок.

Однако через пару лет Оливия заявила, что будет жить отдельно. Якобы у нее появился молодой человек, и она хотела бы попробовать вкус самостоятельной, взрослой жизни. Родители не нашли, что возразить — Оливия показывала успехи в учебе, никогда не задерживалась на прогулках (которые случались раз в месяц — остальное время она проводила дома за монитором), и никак не конфликтовала с семьей, в отличие от своих сверстников.

Отец делал несколько попыток познакомиться с будущим «родственником», но тщетно. Он заходил к дочери в гости, удивлялся простору и обстановке квартиры, но среди гор дискет, дисков, запчастей от электроники и прочего хлама он не нашел даже совместного фото своей дочери с объектом ее симпатии. И тогда отец Оливии что-то заподозрил. Он обратился к другу, который работал в полиции, и уже на следующий день знал, что эта квартира принадлежит самой Оливии, и никто, кроме нее, там не проживал. Исследовав кредитную карту дочери, он обнаружил ежемесячные поступления на ее счет в крупных размерах — самый малый перевод значился суммой в тысячу фунтов, что превышало ее стипендию в десяток раз.

Оливию ждал скандал с родителями, но она ничего им не сказала — просто собрала свои вещи и уехала. Ее целью стал Лондон, куда она и направилась.

В двадцать два года Оливия знала о компьютерных сетях все — их структуру, строение, слабые точки, способы защиты, и многое другое. И эти знания позволяли ей чувствовать себя в Интернете еще лучше, чем рыба в воде. Компьютеры занимали все больше и больше столов в лондонских квартирах, и Оливия понимала — через два-три года ей придется либо сменить ремесло, либо действовать осторожнее.

Она получала полный доступ к базам данных организаций, в том числе банков и полиции, за несколько минут собирала целые досье на интересующих ее лиц, а стоило счету на ее карте приблизиться к нулю, как часть денег с чужих счетов перекочевывали к ней «в карман». Вскоре Оливия позабыла, что такое — нуждаться в деньгах — и поняла, что ей хочется большего. Не богатства, не власти, а именно настоящего дела, которое потребовало бы всех ее знаний и упорства.

Она быстро выбрала цель. Ею оказался небольшой банк Лондона. Оливия понимала, что глупо совершать преступление в городе, в котором живешь, но это ее и будоражило. Она сняла квартиру напротив здания банка, рано вставала и поздно ложилась, наблюдая за дверями. Ее интересовало все — посетители, постоянные клиенты, работники, количество людей.

Через неделю она познакомилась с одним из служащих банка — Раулем. Это был симпатичный тридцатилетний клерк, и он легко клюнул на наживку, которой и являлась сама Оливия. Они сидели по вечерам в барах, пили пиво, и она постепенно брала от него нужную информацию. Она сказала, что приехала на учебу в Лондон из далекой деревни, и поэтому Рауль при всем желании не заподозрил бы ее в злых намерениях. Ради проверки его доверчивости Оливия пару раз прибегла к его кредитной карте — разумеется, в тайне от него. Но Рауль и не заикнулся при следующей встрече о пропаже денег со счета.

Все было готово. Оставалось лишь выждать нужный момент. Оливия назначила день, вернее, ночь, когда проникнет в сеть банка и опустошит все, что будет на электронных счетах клиентов. Ее не интересовали деньги, и она бы переслала их на случайный счет, возможно, даже в другую страну. Это было что-то вроде экзамена, в котором она проверяла, на что способна.

Но когда настал заветный час, и она набрала код доступа, ее сердце замерло. Счета были пусты. Ни единого фунта. Оливия сознательно несколько дней не пробиралась в базу данных и не интересовалась состоянием счетов, но она была уверена — там должны быть миллионы!

В ту ночь уснуть ей не удалось. А утром позвонил Рауль и сообщил, что банк закрылся, и он теперь безработный. Как выяснилось, ночью кто-то взломал сеть и опустошил все счета. Теперь предстояло долгое расследование, судебные разбирательства — в общем, Оливия потерпела поражение. Ее охватила злость. Пока в полиции размышляли, куда отправить дело, она не теряла времени — снова проникла в базу данных и за несколько часов упорных поисков и анализа выяснила, куда были переведены деньги. Уже вечером к ней нагрянули полицейские — после ограбления любая операция в компьютерах организации строго контролировалась специалистами, и вмешательство Оливии не осталось незамеченным. Ей пришлось сделать невинный взгляд, протянуть офицеру блокнотный листок с написанными на нем цифрами и сообщить, что именно на этот счет поступили семь миллионов фунтов, похищенных из банка.

Преступника арестовали той же ночью — им оказался семнадцатилетний парень, который не успел даже увидеть свою добычу — она так и осталась у него на карте. Деньги вернули, банк снова заработал, а Оливии выдали премию в виде тысячи фунтов — лично директор банка!

Но даже это не успокоило юную Оливию. Ей предстояло начинать все с начала. И она бы повторила свой замысел, если не одно «но» — письмо, обнаруженное ею в почтовом ящике. Она удивилась — в Лондоне никто не знал, где она жила, даже Рауль, но тем не менее, на конверте значилось ее имя. И отправлено письмо было из… Агентства Национальной Безопасности Англии.

Ей пришлось понервничать. В Агентстве знали все о ее делах, в том числе и о многочисленных проникновениях в сеть банка. Но об аресте не было и речи. Ей предлагали работу — и не где-то, а в Агентстве, в отделе информационной безопасности. Оливия не знала, что бы случилось, если бы она отказалась, но она и не подумала об отказе.

Когда она поступила на службу в Агентство, она поняла, как мало знала б информационной безопасности. Все ее удачно сложившиеся «акции» были результатом не ее умений, а скорее, неумений жертв. Через пару лет Оливия заочно получила диплом, защитив диссертацию на тему видов взломов и их избежания. Но, по иронии судьбы, ей больше не пригодились знания, полученные до службы в Агентстве.

До сегодняшнего дня.

Оливия смотрела на распечатку писем Виктора, адресованных его жертвам в России. В другом окне была открыта распечатка анализа проникновений, сделанная работниками ФСБ. Оливия видела, что федералы сработали без сучка и задоринки — как по учебнику. Но, возможно, поэтому и безрезультатно. Существовали и другие методы — менее легальные, но не менее эффективные. Разумеется, спецслужбам запрещено действовать подобно доморощенным хакерам — на то они и спецслужбы. Но иногда бывают и исключения, думала Оливия.

Чтобы приступить к делу, ей требовалось входящее письмо от Виктора. Она набрала в строке его почтовый адрес и задумалась над текстом.

«Привет! Как дела?» — Она не придумала ничего оригинальнее. Но не отправила. Слишком просто, Виктор запросто мог удалить это послание, даже не прочитав. Она стерла текст и напечатала заново:

«Привет! Говорят, ты знаешь Тори?»

«Теперь лучше», — подумала Оливия. С учетом того, что о Тори знали единицы, человек, знающий о связи Тори и Виктора, представлял для него реальную угрозу. Глупо было бы игнорировать такое письмо.

Она уже коснулась мыши, чтобы нажать на кнопку «Отправить», но вовремя остановилась. Виктор не был тем, кто легко бы купился на такую наживку. Увидев такое письмо, он наверняка захочет проверить, кем являлся отправитель, и запросто мог выяснить, что письмо отправлено из рабочего кабинета АНБ.

Виктор не из тех, кто будет прятаться, думала Оливия. Этот человек хочет славы, признания, известности, он уверен в том, что его не достанут, а значит, на этом можно было сыграть. Если спровоцировать Виктора на очередной ход, а самое главное — просчитать этот ход, то можно выследить этого человека. Остальное уже неважно — Виктор даст ответы на все вопросы.

Нужен был компьютер, причем у такого человека, к которому Виктор не побоялся бы сунуться. Оливия Венли считала, что она сама явно не подходила для такой цели — узнай Виктор, что в игру вступили силы повыше сержанта Райвера, он мог сбежать — в переносном смысле, конечно. Просто переключился бы на другую страну — тем более, что уже успел проявить себя не только в России и Британии.

Оливия почувствовала, что ее пульс участился. Она нервничала. Возможно, этот Виктор — обычный малолетний хакер, который сидит с дружками в каком-нибудь гараже, использует чужую сеть и посмеивается над тем, что происходит посредством его стараний, а она, глава отдела АНБ, нервничает! Тут же смятение сменилось гневом.

Нельзя медлить, сказала себе Оливия. Часы показывали десять часов вечера. Она придумала, откуда отправит письмо — главное, чтобы этот человек открыл ей дверь с такой час.

4.

— Какого черта вам нужно в такое время? Кто там?

Доллес Райвер был не на шутку зол. Часовая стрелка уже миновала цифру «11», за окном давно стемнело, и тут в дверь кто-то назойливо постучался. Райвер уже решил, что кто бы там ни был — сосед, полиция, или сам инспектор — нарушителя его покоя ждет неминуемая кара. Он распахнул дверь и уже приготовился обрушить на ночного гостя шквал ругательств, как вдруг замер. Все его ожидания оказались ложными.

— Добрый вечер, сержант, — спокойным голосом сказала Оливия Венли. Надеюсь, не разбудила?

Она вошла, не дожидаясь приглашения. Райвер словно онемел — он не нашелся, что сказать ей, настолько был удивлен ее визитом. Медленно закрыв за Оливией дверь, он посмотрел в сторону гостиной и вздохнул.

— Кажется, я вас не приглашал, — заметил он. Желания беседовать с этой дамой было еще меньше, чем утром с инспектором.

— Прошу прощения, — донесся ее голос. — Такая у меня работа — и порой я могу являться без приглашения.

Он вошел в гостиную. Оливия сняла с себя мокрый плащ — на улице шел дождь — аккуратно положила его на боковину дивана и разулась. От ее туфлей на полу остались мокрые следы.

— Хорошо, но перед уходом не забудьте помыть мне пол, — пожал плечами Райвер.

— Вы всегда такой негостеприимный? — Ее глаза блеснули. — Может, нальете кофе?

— Сожалею, у меня только растворимый, — скривил он губы в ядовитой усмешке.

— Сойдет. На улице такая мерзость, что подойдет любой.

Пока закипал чайник, Оливия устроилась на диване, достала из сумки ноутбук и теперь сидела, поджав ноги под себя и выжидающе глядя в сторону кухни, где Райвер насыпал кофе и сахар в кружки. Когда он поставил их на журнальный столик между диваном и креслом, Оливия Венли открыла ноутбук и сделала вид, что заинтересована чем-то на дисплее. Райвер с негодованием взглянул на нее.

— Я бы попросил вас поторопиться. Время позднее, а мне еще хотелось бы поспать.

Оливия повернула голову к нему — на ее губах играла улыбка, и от нее Райверу сделалось не по себе.

— Боюсь, это вам сегодня не удастся, — не меняя выражения лица, сказала она.

— А это мы еще посмотрим. В конце концов, это моя квартира, а ваш визит сюда вряд ли согласован с начальством… Я могу вызвать полицию, и вас вышвырнут отсюда. Конечно, потом вы сделаете все, чтобы отомстить мне, но меня это не волнует. Я не собираюсь плясать под вашу дудку. Если вас интересует дело Тори Икидзара — я сегодня беседовал с инспектором Кэлнордом, к нему все вопросы. Все, что я знал и мог сообщить, я сообщил ему. Добавить мне нечего.

— Не спешите. У меня к вам разговор, и я не хочу, чтобы вы как-то неправильно меня поняли. Я не собираюсь ни в коем случае вам мстить, так что можете вызвать полицию. Но сперва, выслушайте. Не мне вам объяснять, что за фигура Тори Икидзара. И вы понимаете, что сейчас вы единственный человек, кто обладает информацией в полной мере. Ну, возможно, кроме меня. — Она усмехнулась. — И вы должны быть не меньше моего быть заинтересованы в поимке Тори. Я велела инспектору Кэлнорду сдать дело нам, что он и сделал. Теперь все материалы у нас, и мы занимаемся этим. Не ждите подачек от полиции — они не имеют больше отношения к Тори. Поэтому, если вы понимаете, я — ваша единственная связь с этим делом.

— Дальше что? — нетерпеливо спросил Райвер.

— Я неплохо вас знаю, сержант…

— Я уже не сержант.

— Пусть так. Да, мы виделись всего пару раз, но я читала досье на некоторых лиц, замешанных в этом неприятном деле… И ваше в том числе. Может, вы еще не поняли сами, но будьте уверены — не будет вам покоя, пока Тори на свободе. Вы нуждаетесь в информации. Как и я. Теперь суть ясна?

— Допустим, — осторожно кивнул Райвер.

— Я предлагаю вам сделку. — Оливия намеренно взялась за кружку с кофе, сделав паузу. — Вы помогаете мне, а я помогаю вам.

— Какую помощь вы ждете от меня? Если вы думаете, что я что-то скрыл, или скрываю, то ошибаетесь.

— Не совсем. Сожалею, но сначала мне требуется ваше согласие, прежде, чем я оглашу некоторые условия.

Райвер почесал затылок. Разговор нравился ему все меньше, и самым правильным решением было выставить эту даму из его квартиры. Однако она успела бросить пробный камень, и Райвер уже не мог так поступить. «Вот стерва!», — подумал он, но без злости, скорее — с некоторым восхищением.

— И что же я получу взамен? — наконец спросил он.

Он увидел, как смягчились черты лица Оливии. Она поняла, что ее замысел удался.

— Взамен? Думаю… Тори Икидзара будет хорошим вариантом.

Глаза Райвера изумленно расширились.

— Да, вы не ослышались. За вашу помощь вы получите Тори.

— Как это понимать?

— Как хотите. Если вам угодно, мы доставим ее сюда. Или в другое место, какое укажете. А там уже делайте, что хотите. Можете сдать ее полиции. Можете пристрелить. Но я бы советовала вам… — Она замялась. — Применить к ней ее же оружие.

— Яд, — догадался Райвер. — И как вы это собираетесь осуществить?

— Это уже другая часть моего плана. И я им поделюсь, понятное дело. Но после вашего согласия.

Райвер задумался.

«Она пошла не к инспектору, не к Нику, не прибегла к помощи подчиненных, а именно ко мне. Что здесь не так? Почему именно я? Может, это способ выместить на мне затаенную обиду с момента нашей прошлой встречи? Не выставить ли мне ее прямо сейчас? Но тогда мне в жизни не добраться до Тори. А это непозволительная роскошь.»

Оливия терпеливо ждала, внимательно наблюдая за изменениями на лице Райвера. Улыбка не покидала ее.

— Хорошо, — выдохнул Райвер. — Ваша взяла.

— Вот и славно, — удовлетворенно кивнула Оливия и поставила ноутбук на стол. — Ну что ж, теперь перейдем к сути. Что конкретно вы сказали инспектору?

Райвер пересказал ей свой разговор с Кэлнордом. Она выслушала его, ни разу не прервав. Когда он закончил, она сложила ладони в замок.

— Насколько я помню, вам известен такой человек, как Виктор. Вы ничего не сказали об этом Кэлнорду?

— Ничего, — подтвердил Райвер.

— Почему же? Не хотели, что бы он знал? Или есть другая причина?

Райвер не спешил с ответом.

— Я не из любопытства спрашиваю, — пояснила Оливия. — Мне неясны ваши мотивы. А еще мне неясно, почему инспектор пришел к вам — я дала ему понять, что дело больше его не касается.

— Я ему не сказал о Викторе из личных соображений, — ответил Райвер. — Я почти уверен, что ему не удастся найти Тори. А я больше не полицейский. Пусть сами работают. Когда я сказал о Тори, меня все назвали сумасшедшим. Все, кроме Доули. Да что говорить, я и сам не верил!

— Вы верно сделали, что не сказали инспектору о Викторе. Хотя бы потому, что он занялся не тем, чем следует. Ему нужно было сдать нам дело и забыть о Тори. А он пришел к вам за сведениями. Значит, они ему зачем-то нужны… Ну, мы это выясним. Позднее. Нам сейчас предстоит более сложная задача.

— Какая же? — прищурился Райвер.

— Все, что нас связывает с Тори — Виктор. Мы выследим его и уже с его помощью найдем Тори.

— Тут я вам не помощник, — отмахнулся Райвер. — Я ничего о нем не знаю.

— Я знаю не больше вашего. Нам нужно связаться с ним. Из рабочего кабинета я не могу, из дома тоже — Виктор узнает, кто я, и откажется от игры. Нам нужно его завлечь в сети, причем так, чтобы у него не осталось пути назад.

— И как вы планируете это осуществить? — нахмурился Райвер.

— Сейчас объясню. — Оливия Венли потерла ладони. — Надеюсь, у вас имеется Интернет?

Когда Оливия Венли закончила посвящать Райвера в подробности своего плана, они сидели у него в комнате за столом. Райвер был вынужден признать, что эта женщина соображала получше многих матерых офицеров и детективов — пока он мучался с бессонницей и ломал голову над неразрешимой загадкой, она смогла придумать целую операцию по поимке Виктора и Тори.

— Разумеется, нам нужно будет страховаться, мало ли, вдруг что-то пойдет не так, как мы ожидали. Но в целом я рассказала все. Осталось дело за малым… и это ваше дело. — Она подвинула ноутбук к Райверу.

— А что, если вы ошиблись? Если Виктор не имеет понятия о моем участии? И пошлет меня подальше?

— Сомневаюсь. Вряд ли он бы оставил без присмотра такую акцию. К тому же Тори вас видела. Скорее всего, за домом в Харвуд-плейс велось наблюдение с того самого момента, как Кира сообщила Виктору о том, что нужная ему вещь у нее. Кстати, где она?

— Кто именно?

— Карта памяти.

— Есть у меня один знакомый. Я отдал ее ему, чтобы он попытался раскодировать содержимое на ней. До этого я как-то не задумывался над тем, чтобы ее забрать…

— Это нужно сделать немедленно, — резким тоном прервала его Оливия. Но Райвер в ответ усмехнулся.

— Я уже это сделал. Сразу после визита инспектора я съездил к Марку и забрал ее. — Он сунул руку в нагрудный карман рубашки, извлек маленький черный прямоугольник с позолоченными контактами и вложил его в протянутую ладонь Оливии. Она со всех сторон осмотрела карту.

— Вы знаете, что на ней? — спросила она.

— Нет. Файлы закодированы. Это документы Сары Саммерс, по всей видимости, материалы к ее статьям. Но они так и не увидели свет.

— Вставьте, — потребовала Оливия, протягивая карту назад Райверу.

Он повиновался. На дисплее ноутбука возникло окно со знакомыми тремя файлами.

— Джеймс Хилтон, — прочитала Оливия название первой. — Интересно, что там.

— Не знаю, — сокрушенно покачал головой Райвер. — Кира тоже пыталась открыть эти файлы. Насколько я знаю, ей это не удалось.

— Оставим ее в покое. Мы не можем точно утверждать, удалось ей это, или нет. Неизвестно, что это за человек…

— Послушайте. — Райвер не стал скрывать негативного тона в голосе. — Благодаря Кире стало известно о Тори. И если вы думаете, что она была причастна к убийствам в Лондоне, то выбросьте эти мысли из головы. Между прочим, она сделала то, на что у нас не хватило ума.

Оливия не стала спорить — лишь быстро сменила неприятную для Райвера тему.

— Возможно, этот файл хранит какую-то информацию, которая указала бы нам на то, что Хилтону угрожала опасность. Или же просто компромат — мисс Саммерс этим и прославилась, насколько мне известно.

— Что скажете о двух других?

Оливия некоторое время смотрела на дисплей.

— Не знаю, что и сказать. Если «Камеру пыток» и можно как-то причислить к списку разоблачающих статей, то «Новый мир» не укладывается в эти критерии. Значит, мы ошиблись.

— Или чего-то не знаем, — согласился Райвер. Он машинально дважды щелкнул по файлу «Новый мир», затаив дыхание и ожидая, что тот откроется — но появилось лишь то самое назойливое окошко с требованием ввести пароль.

— Не возражаете, если я возьму это у вас? — Оливия вытащила карту из разъема в ноутбуке и сунула ее в бумажник. — Если нам не удастся раскодировать данные, то я вам ее верну — обещаю.

Райвер не стал возражать.

— Давайте приступим к делу.

Он открыл свой почтовый ящик, наскоро пробежался взглядом по десятку входящих писем, которые содержали лишь рекламу, удалил их и повернулся к Оливии.

— Жду инструкций, — с усмешкой сказал он.

Она раскрыла свою сумку, достала оттуда папку и положила ее перед Райвером. Он развязал шнурок и извлек первый лист, на котором было напечатано всего лишь несколько строк. Он повернул горящую настольную лампу так, чтобы свет падал перед ним и прочитал написанное.

— Это все, что вам известно о Викторе? Негусто.

— Мы работаем, — многозначительно заметила Оливия. — Там вы найдете его почтовый адрес. Не перепутайте ноль с буквой «о».

Райвер ввел в адресную строку указанный адрес. Оливия проверила, все ли верно.

— Отлично. Теперь я буду диктовать текст, а вы пишите…

Через минуту послание Виктору было готово.

«Привет! У меня осталась одна вещь, говорят, ты ее ищешь. Хотелось бы, чтобы ты ее поскорее забрал, иначе полиция устроит у меня обыск, и ты ее уже не увидишь. Напиши ответ на этот ящик, я жду

Перечитав несколько раз, Оливия склонила голову.

— Неплохо, а? Как по-вашему?

— А если он не ответит? Что тогда?

— Не сможет не ответить. Если я все правильно поняла, именно из-за этой вещицы погибли Сара Саммерс и Джеймс Хилтон.

— Не только они, — едва слышно пробормотал Райвер.

Они помолчали, глядя на приготовленное письмо. Райвер положил руку на мышку, готовясь нажать на заветную кнопку в любой момент.

— Поехали, — прошептала Оливия Венли.

Спустя пару секунд сайт почты радостно известил о том, что «сообщение успешно отправлено». Райвер потянулся и устало зевнул.

— И что теперь? — спросил он, не особо надеясь на определенный ответ.

— Будем ждать ответа, — пожала плечами Оливия. — А пока ждем, предлагаю немного перекусить. — Она снова улыбнулась, но уже не так надменно и ехидно, как полчаса назад.

5.

Когда Райвер проснулся, было уже вовсю светло. Будильник, что стоял на столике возле кровати, показывал полдень. Щурясь от света солнечных лучей — а после дождя светило работало в полной мере — он приподнялся на локтях и провел ладонью по небритому лицу. Этим утром пробуждение далось ему особенно тяжело — он уже успел забыть, каково это, просыпаться в разгаре дня, после долгих и цветных сновидений.

В горле пересохло, и Райвер отправился на кухню, планируя налить минералки. Но по пути его взгляд зацепился на что-то незнакомое в гостиной, что-то чужое. Остановившись, он протер глаза и вгляделся — на его диване спала Оливия Венли. Он задумчиво хмыкнул и уже собирался было продолжить путь на кухню, как вдруг в его памяти словно в ускоренной перемотке промелькнул прошедший вечер. Забыв про воду, он метнулся назад, в комнату, где остался его старенький ноутбук.

Смахнув рукой пыль с корпуса, он открыл компьютер и включил его. Сонливости как не бывало — теперь Райвер с замиранием сердца смотрел на дисплей. Вот по черному экрану пробежались непонятные буквы, вот появилось окно загрузки системы, а вот и приветствие на нежно-голубом фоне. Сигнал о новом входящем письме не заставил себя ждать. Райвер навел курсор на «вежливое» окошко, которое уведомляло о сообщении, но остановился.

Он подумал, что неплохо было бы прочесть ответ в присутствии Оливии. Как ни крути, а это именно благодаря ее задумке он начал действовать, и действовать эффективно. Райвер понимал, что его попытки найти Тори или Виктора, скорее всего, закончились бы провалом, а план Оливии Венли вполне мог увенчаться успехом. Иначе Райвер ни за что бы не согласился быть наживкой для Виктора.

Он не стал умываться, причесываться и ставить чайник — сразу же направился в гостиную и потряс спящую женщину за плечо.

— Мисс Венли, — позвал он. — У нас есть новости.

В отличие от него, Оливия поднялась довольно быстро, и взгляд ее был полон решимости. Она пригладила растрепавшиеся волосы рукой и кивнула.

— Отлично. Что там?

— Письмо. Думаю, это от него. Я не стал открывать, решил сначала разбудить…

— Все правильно, — одобрила она, и Райверу испытал легкую неприязнь. Какой бы блестящий план не пришел в ее голову, он не позволит над собой командовать, как над подчиненным.

Оливия, в силу своей женской натуры, не могла допустить небрежного вида перед мужчиной, тем более, как она считала, который был ниже ее по званию, или социальному статусу, а потому сначала решила привести себя в порядок. Райвер воспользовался этим и приготовил быстрый завтрак — кофе и тосты с маслом. Он мог блеснуть кулинарными способностями — годы одинокой жизни заставили его научиться готовить не только яичницу и тосты, но он не счел гостью столь важной персоной.

Еще вчера, казалось, между ними восстановилось некоторое перемирие — Оливия не вела себя, как жесткий руководитель. Но сегодня ее надменный взгляд и холодный тон вернулись, и Райверу это было по меньшей мере неприятно.

Отступить он не мог — он дал свое согласие на совместную работу. Если Оливия выполнит свое обещание, то он готов терпеть ее выходки. В пределах разумного.

Когда Оливия вышла из ванной, он уже сидел в своей комнате и пил еще горячий кофе. Она даже не посмотрела на еду — ее интересовал лишь ноутбук.

— Ну давайте посмотрим, что там. — Она вся сгорала от нетерпения.

Райвер не стал медлить — он испытывал нечто похожее. Открыв ящик, он сразу же увидел знакомый адрес — письмо от Виктора красовалось в самом верху списка входящих. А его содержание заставило обоих задуматься.

«Оу, сержант Райвер. Не ожидал, не ожидал. С какой стати вы вернете мне эту вещь просто так?»

— Блестяще, — выдохнула Оливия. — Все идет лучше некуда.

— Он… предсказуем, — отозвался Райвер. — Думаю, нам не составит труда взять его.

— Значит, пока придерживаемся плана? — Это был вопрос, словно консультация. Райвер почувствовал облегчение — она вовсе не собиралась строить из себя тирана.

— Да.

Он защелкал клавишами, набирая ответ.

«Я не ничего не говорил о «просто так». Понимаешь, я уволился, и денег совсем не хватает. Думаю, мы с тобой сможем договориться.»

— А не слишком ли нагло? — спросила Оливия, перечитывая сообщение.

— Если я буду вежлив, он может заподозрить неладное. Пусть думает, что я уверен в своей безопасности, или недооцениваю его… Да пусть думает, что хочет! Нам важно, чтобы он начал действовать.

Райвер нажал кнопку отправки сообщения и взял следующий бутерброд. Оливия сделала глоток кофе.

— На этот раз он должен ответить быстрее.

Сигнал о входящем сообщении смешался с ее словами. Райвер вздрогнул от неожиданности — он никак не предполагал, что Виктор так быстро сориентируется.

Всего одно слово.

«Сколько?»

— Не спешите называть цену, — посоветовала Оливия. — Он не должен понять, что вы готовились к этому диалогу.

— Само собой.

«Я бы поставил вопрос иначе. Во сколько ты оценишь эту вещь?»

Не спрашивая разрешения, Оливия закурила. Райвер подал ей пепельницу, которую так и не удосужился выкинуть — сам он бросил курить уже давно.

— Мне кажется, что он снова затеял какую-то игру, — высказала Оливия свои сомнения.

— Я даже не знаю, что он за человек, — пожал плечами Райвер. — Чего от него ожидать?

— Если честно, я и сама не очень представляю, — вздохнула она. — Но тот факт, что он смог связаться с Тори, дает нам понять, что мы имеем дело с очень опасным человеком.

— Что им движет? Почему он приказал ей убить Сару и Хилтона?

— Видимо, ответ кроется на телефонной флэшке Сары, — медленно проговорила Оливия. — Кто еще видел ее содержимое?

— Я, Доули, Кира, Марк… — принялся перечислять Райвер. — Кажется, все.

— Виктор захочет убрать вас. Нетрудно угадать, что в списке Тори вы заняли почетное место после Киры.

Райвер не успел ответить — звонкий двойной писк уведомил о новом входящем. Как по команде, они с Оливией склонились над ноутбуком. На этот раз Виктор оказался более многословным.

«Я бы мог забрать это и без вашего позволения, сержант. Но раз вы решили обойтись без конфликта, мне остается лишь порадоваться и принять ваши условия. Я предлагаю пять тысяч фунтов.»

— Слишком легко согласился, — настороженно заметила Оливия. — Не нравится мне это.

— Возможно. А с другой стороны — почему бы и нет? Вдруг, ему легче отстегнуть такую сумму, чем брать на себя еще одно убийство. Тем более, он знает, что я сержант полиции, хоть и бывший. А поэтому может выйти накладка.

— Боюсь, именно эти опасения и останавливают его. В противном случае Тори явилась бы сюда уже давно.

— Виктор сам не выходил на связь. Ждал, что я первый сделаю шаг?

— Сомневаюсь, — быстро покачала головой Оливия. — Скорее, он готовил очередную операцию. На этот раз — ваше убийство.

— Карта была не у меня, — возразил Райвер. — И даже если бы Тори явилась сюда, то ей пришлось бы уйти ни с чем.

— Предположим, это еще одна причина, по которой вы еще живы. Виктор не уверен, что карта у вас. Когда ее похитила Кира, он точно знал, где она находится. Теперь — все иначе. Вы могли оставить ее в полиции, могли выкинуть, или кому-то передать… Теперь ясно. — Лицо Оливии озарила улыбка, и Райвер не понял, чем она вызвана. — Этот мерзавец слишком осторожен. Он не сделает ни единого движения, не будучи уверенным в его верности.

— Нам-то какой толк с этого, — поморщился Райвер.

— А такой, что и мы должны быть не менее осторожными. Предложите ему встречу. Разумеется, он откажется, но все же интересно, что ответит.

Райвер вздохнул и положил руки на клавиатуру.

«Предположим, мы договорились. Где ты предлагаешь встретиться?»

— И что потом? Если он откажется?

— Наверняка он предложит свои условия. Вам придется согласиться, и тогда мы будем готовиться к захвату.

— Но если его там не будет? — недоумевал Райвер.

— Он должен как-то контролировать процесс. Не будет его — будет кто-то из его людей, возможно даже Тори. И дальше уже наше дело, как мы выследим его человека и схватим его.

Райвер закусил губу. До этого ему не приходилось сталкиваться с работниками Агентства, но готовящаяся операция была слишком рискованной и опасной, и он бы скорее доверился старому доброму Доули, чем служащим другой организации, пусть даже Агентства.

— Кстати, хотел спросить… — Он покосился на Оливию. — Доули и вправду был вашим агентом?

— Пришел с доносом за несколько дней до случившегося в Харвуд-плейс, — равнодушно ответила Оливия. — Рассказал, что его босс — то есть, вы — ведете себя непроффесионально.

— Но почему именно к вам? В отдел информационной безопасности? Вы были с ним знакомы лично?

— Не совсем. — Оливия повела плечом, будто эта тема ее раздражала, или нервировала. — Мы уже тогда занимались Виктором, и исследовали его связь с Кирой Романовой. Когда Доули назвал ее имя — а в Агентстве знали, что это дело имеет отношение ко мне — его и отправили в мой отдел.

— Понятно. — Райвер опустил голову, но тут же поднял. — Вернее, непонятно. Зачем вы отдали такой приказ?

— Какой приказ? — Оливия внимательно посмотрела на Райвера.

— Задержать Киру. Ведь вы должны были понимать, что она не… Доули выстрелил в нее, он утверждал, что действует по вашему приказу.

Оливия медленно качнула головой, и Райвер отчетливо видел в ее глазах недоумение. Еще за мгновение до того, как она открыла рот, он уже понял, что она скажет.

— Я не давала Стюарту Доули никаких приказов. — Еще немного помолчав, она добавила. — То, что он сделал там — либо его собственная инициатива… либо приказ кого-то другого.

— Кого? Если не мой, и не ваш?

— Нам предстоит это выяснить, — уклонилась от ответа Оливия. — Есть подозрения…

Ее прервал сигнал уведомления о письме. Райвер молниеносным движением схватил мышку.

«Поступим по-другому. На пересечении Бейсуотер-Роуд и Эджвар-роуд есть несколько телефонов-автоматов. Во втором тебя будут ждать твои деньги. Положишь на их место карту и уезжай. И еще ты должен забыть этот адрес.»

— Похоже, страхуется от шантажа, — усмехнулся Райвер.

— Или написал это для отвода глаз, чтобы вы ничего не заподозрили, — предположила Оливия. — Уточните время. Постарайтесь уговорить его на вечер — нам нужно подготовиться.

Райвер допил остывший кофе и написал:

«В 18–00. Идет?»

— У вас остались знакомые в полиции? — поинтересовалась Оливия.

Райвер напрягся, припоминая. Он понял, с какой целью она задала этот вопрос.

— Да, остались. Ну, и сам инспектор. Думаю, обратимся сразу к нему.

— Почему?

— Он не откажет в помощи, и толку от него будет больше, чем от пары лишних человек.

— Не боитесь, что он может все сорвать? И почему вы уверены, что он не откажет?

— Да потому что ваше имя подействует на него лучше любых просьб, — нервно рассмеялся Райвер. — Ему не нужны конфликты с Агентством, я уверен.

Из ноутбука в который раз раздался писк.

«Договорились.»

Райвер перевел дыхание. Оливия встала со стула и вышла из комнаты. Райвер ожидал, что она вернется с телефоном и начнет звонить коллегам из Агентства, но он ошибся. Когда она пришла, в ее руках была обычный конверт для дисков.

— Мне ненадолго нужен ваш ноутбук, — сообщила она. — Я попробую что-нибудь разузнать о Викторе через его электронный адрес. Сомневаюсь, что это что-то даст, но все же.

— Хорошо. А что делать мне? — Райвер поймал себя на том, что ждет ее указаний, как бы ему не было это неприятно. Оливия в растерянности замерла.

— Пока можете отдохнуть. Если потребуется позвонить инспектору, сделаем это позже. Позвоните своим знакомым, с Кэлнордом я поговорю сама.

Райвер поднялся из-за стола и улегся на кровать. Тем временем Оливия заняла его место. Он позвонил Джеффу и попросил приехать как можно быстрее к нему. Закончив разговор, Райвер повернулся на бок и закрыл глаза, но Оливия не дала ему провалиться в дрему.

— Вас ничего не настораживает? — услышал он ее голос. Она даже не посмотрела в его сторону — вся была поглощена работой.

— Пока нет, — ответил он. — А должно?

— Должно, — подтвердила она. — Место. Почему он выбрал именно телефонную будку?

— Я думаю, он выбрал наиболее удобное ему место. Может быть, там живет кто-то из его связных. Может, даже сам. И окна выходят на дорогу…

Внезапно Райвер подскочил на постели. Оливия резко повернулась к нему.

— Что такое?

— Я вспомнил! — выпалил Райвер. — Вспомнил! Черт, с этой Икидзара я совсем… О! — Он потер виски, словно этим заставлял память работать активнее. — Когда убили Сару Саммерс, в том доме, где она жила, снял квартиру один человек. Он представился, как Микки. Я ведь так и не допросил хозяйку квартиры, а этот Микки явно поселился там неспроста!

— Это действительно интересно… — медленно, задумчиво произнесла Оливия. — Нужно найти этого Микки. Хозяйка видела его, возможно, он попался на глаза соседям. Но сейчас у нас нет времени.

— Я могу попросить Джеффа…

— Не стоит. Если он хорош, как офицер, он нам пригодится в другом месте. — Она снова повернулась к ноутбуку, но не спешила возвращаться к работе. Вместо этого она сцепила ладони и уперлась в них лбом. — Но почему именно телефонная будка?

— Мне кажется, назови он любое место, вы бы сейчас так же спрашивали — почему именно там? — Райвер не скрывал раздражения.

— Вы не понимаете. Виктор — человек, способный нанять Тори Икидзара, неужели он бы не нашел человека, чтобы проследить за вами? Здесь дело не в местоположении, а в самом месте. Не ячейка на вокзале, не почтовый ящик покойной мисс, а именно телефонная будка.

— Может, он захочет поболтать со мной по телефону, — издал Райвер смешок, но Оливия не поддержала шутки. Все ее лицо показывало, насколько она взволнована предстоящим вечером.

6.

16-00.

Анализ Оливии Венли не дал ничего нового.

Два часа назад она уехала от Райвера и теперь сидела в большом зале Агентства, где помимо нее находились с три десятка людей. Все они получили ту или иную роль в готовящейся акции, которую условно назвали «Звонок». Напряжение, возникшее в помещении, казалось, ощущалось физически. Сначала работники не преминули возможностью высказать свои сомнения и опасения по поводу операции — за пару часов не удастся все тщательно спланировать. Но Оливии Венли не оставалось ничего, кроме как заверить всех, что бывали ситуации и опаснее, и времени было в разы меньше, так что данные им пара часов — роскошь.

Стоило ей выйти из квартиры Райвера, как за назначенным местом — на перекрестке Бейсуотер и Эджвар-роуд — установили наблюдение. Человек в форме охранника магазина напротив прогуливался по тротуару и дежурил на крыльце, делая вид, что тщательно выполняет свои обязанности. Для пущей убедительности пришлось приструнить какого-то хулигана. Оливия предполагала, что Виктор готовится не менее старательно, чем они, и поэтому усилия людей из Агентства не должны были пройти даром.

Над картой памяти Сары уже работали в отделе шифрования икриптографии. Оливии было жизненно важно осознавать, что она делает все, что возможно. Если ничего не выйдет сегодня — считай, дело провалено. Виктор больше не купится на такую уловку, АНБ раскроют себя, и пиши пропало.

Они рассмотрели с десяток возможных вариантов развития событий — на каждый из них нужно было приготовить контр-действия. Что, если в доме напротив будет снайпер? Что, если вслед за Райвером в будку зайдет посторонний вооруженный человек? Что, если на него будет совершено покушение по дороге назад? В одном Оливия была уверена — Виктор не позволит, чтобы человек, увидевший материалы на карте, оставался жив. Оставалось лишь определить размах его способностей, ну, или хотя бы предположить.

Каждому сценарию было присвоено название — «Звонок-один», «Звонок-два», и так далее по порядку. По команде Бена Рейнольда — человека, которого глава Агентства, генерал Виррет, назначил командиром операции, все участники принимались выполнять заданные сценарием действия.

Оливия сидела в углу зала и безостановочно размышляла. Все, что должно произойти сегодня вечером, напоминало спектакль в театре. Только вместо актеров спецназ, а вместо декораций — винтовки, бронежилеты и фургоны. Она мрачно усмехнулась своим мыслям. Другое дело — сержант Райвер. Бывший сержант. Он выглядел спокойным и вроде даже не волновался, хотя на кону была его жизнь. В половину шестого он должен был позвонить на условленный заранее номер и вызвать такси — разумеется, шофером поданной машины будет человек Агентства. Райвер должен сесть на заднее сиденье, где будут приготовлены бронежилет и маленькая пластмассовая карта памяти — абсолютно такая же, как из телефона Сары, но пустая. Оливия и остальные участники прибудут на нужное место заранее и в разное время. Виктор не должен заподозрить ничего необычного.

16-40.

На перекресток Бейсуотер-роуд и Эджвар-роуд подъехал подъемный кран. Длинная стрела с корзиной на конце подняла двух мужчин в форме строителей на крышу дома, стоявшего напротив пяти красных телефонных будок. Они осмотрелись, что-то прокричали водителю крана и вылезли из корзины на крышу.

16-50.

Охранник в магазине сменился. Они обменялись приветствиями, выкурили по сигарете и скрылись в помещении. Через пять минут вышел лишь один — тот, что только подошел.

— А не слишком ли много народу?

Оливия подняла взгляд — перед ней стоял Бен Рейнольд, высокий, широкоплечий мужчина сорока лет, с короткой стрижкой и исперщенной шрамами правой щекой. Он был ответственным за операцию, а значит, за прокол понесет наказание именно он.

— Если я правильно тебя понял, этот… Виктор еще та змея. И он может обратить внимание и на строителей, и на охранника, и даже на семейную пару. Если он что-то замышляет — а ты в этом уверена — он в каждом человеке будет видеть врага, ну или скрытого сотрудника полиции.

— Ты сам слышал, сколько всего возможного мы перебрали, — устало ответила Оливия. — Поверь — это все возможно. И разве мы можем отправить на это всего пару полицейских?

— Твоя правда, — неохотно согласился Рейнольд, потирая затылок. — Я думаю, сложностей не возникнет.

— Извини, но ты ошибаешься. Возможно, там будет много посторонних, просто прохожих, проезжающих. Нам нужно среди всех них выявить нужного человека и задержать его.

— Мы заметим, если вдруг кто-то будет проявлять нездоровое внимание к телефонной будке, — заверил ее Рейнольд.

— Хотелось бы верить, Бен, — пробормотала Оливия и снова уткнулась в пол.

17-35.

К дому Доллеса Райвера подъехало такси. Через минуту сам Райвер вышел, огляделся и беспечной походкой спустился с крыльца к машине.

17-50.

— Повторите, — требовательно сказала Оливия Венли.

Райвер едва не отшвырнул от себя телефон, но удержался и принялся повторять полученные от нее инструкции. «Таксист», не заглушая двигатель, нацепил солнцезащитные очки и достал из пачки сигарету. Немного опустив стекло, он с безразличием осмотрелся, а затем высунул руку в щель между дверью и стеклом и четыре раза щелкнул по сигарете, стряхивая пепел.

Райвер услышал, как где-то рядом с Оливией раздался голос, оповестивший о том, что «оценка обстановки — четыре». Он не знал, что это значило, но понял, что сигнал дал именно водитель.

Когда он закончил говорить, Оливия выдержала паузу.

— Хорошо, — наконец сказала она. — Мы готовы. Я думаю, вы уже можете начинать. Не волнуйтесь, все под контролем.

— Не сомневаюсь! — хохотнул Райвер и заметил, что голос его дрогнул.

Он вылез из машины, и она тут же тронулась с места. Он не стал провожать ее взглядом — его куда больше интересовало, что творилось вокруг. Прогуливались люди, на автобусной остановке через дорогу несколько человек ждали транспорт, на другой стороне Бейсуотер-роуд стоял подъемный кран, и на крыше маячили две фигуры в строительных касках. Райвер надвинул кепку пониже на глаза, но не слепящее солнце было тому причиной. Оливия Венли попросила его сделать именно это движение по пути к красной будке.

«Почему я волнуюсь?» — мысленно спросил он себя. — " На глазах у стольких людей меня не убьют, мне перепадет пять тысяч, а при хорошем раскладе тем парням удастся задержать связного Виктора, который расскажет нам о своем хозяине, и уже тот отдаст нам Тори. Нужно отдать должное этой Оливии Венли — она придумала отличный план, что ни говори. Теперь важно, чтобы на деле они оказались такими же мастерами, как на словах…»

В нескольких метрах от телефонной будки Райвер увидел машину со знакомыми номерами. Джефф уже был здесь — он вызвался осмотреть местность и в случае подозрительных людей или явлений немедленно бы сообщил Райверу. Но Джефф не позвонил — значит, все шло по плану.

Когда Райвер уже приблизился к телефонам-автоматам, он увидел, как из третьей будки вышла высокая, элегантно одетая женщина, а следом за ней вошел молодой парень, лет семнадцати на вид. «Интересно, почему Виктор уверен, что деньги останутся на своем месте до моего прихода? Он же явно приготовил их заранее, скорее всего еще утром, иначе Джефф бы видел, что во вторую будку кто-то заходил. Здесь каждый час бывает по десятку человек, неужели никто не обратил внимания на посторонний предмет?»

Но когда Райвер подошел ко второй будке вплотную, он понял, как Виктор решил эту проблему. На двери висела табличка.

«Автомат не работает!»

— Как все просто, — качнул головой Райвер и дернул ручку двери на себя.

— У нас нет с ним связи, — заметил Рейнольд.

Они с Оливией и еще двумя людьми сидели в кабине фургона за углом, где начиналась Эджвар-роуд. Салон машины был пуст, и постороннему наблюдателю могло показаться, что фургон пуст. Тем более, что с этого места не было обзора на телефоны-автоматы, и вряд ли Виктор уделил бы ему должное внимание. Фургон был обычным, без надписей и наклеек, без тонированных стекол и привлекательного номера. Даже если фургон и обнаружили, он не должен был привлечь внимание.

— Это ни к чему, — твердо сказала Оливия. — Виктор может прослушивать кабинку, и если Райвер будет разговаривать сам с собой…

— Понял, — перебил ее Рейнольд и кивнул. — Хорошо.

Они склонились над нетбуком Оливии. Она щелкнула кнопками, и на небольшом дисплее показалось изображение пяти телефонных будок.

— Это с камеры видеонаблюдения, — сказала она. — Расположена над входом в магазин. Когда поднимали тех двоих на крышу, они незаметно повернули ее в нужном нам направлении.

— Мужчина в «рено». Стоит здесь уже час, — раздался голос из рации Рейнольда.

— Это полицейский, — быстро пояснила Оливия. — Знакомый Райвера.

Рейнольд передал ее слова в рацию и снова устремил взгляд на дисплей нетбука.

В этот момент Райвер вошел в будку.

Закрыв за собой дверь, Райвер огляделся. Обычная телефонная кабинка, ни подозрительных пакетов, ни проводов из-за телефона, ни странных механизмов. Лишь сам телефон-автомат с серой полоской дисплея и бумажный конверт, лежащий на нем. Райвер протянул руку и достал его. Даже еще не открыв конверт, Райвер понял — там лежали деньги.

Следуя указаниям Оливии Венли, он вынул купюры из конверта, пересчитал их и сунул в карман брюк. Затем вытащил из грудного кармана карту памяти и положил ее в тот же самый конверт. На все действия у него ушло меньше минуты.

Он уже собрался выходить, как вдруг увидел, что у его будки топталась девочка лет двенадцати, одетая в красный свитер и такие же красные шерстяные колготки. Она внимательно наблюдала за его действиями, но не двигалась. Сердце его застучало с удвоенным темпом, но он применил все усилия, чтобы не показать волнения. Посторонние свидетели не входили в его планы, и теперь он всей душой надеялся, что у АНБ есть план на этот случай.

Он отвернулся, смахнул ладонью выступивший пот со лба и выглянул из кабинки.

— Чего тебе?? — нарочито грубо спросил он у девочки.

— Мне нужен автомат, — ответила она, гордо подняв голову, словно выполняла важную миссию.

— Ты видишь? — Райвер постучал по табличке. — Телефон не работает.

Он хотел было закрыть дверь, но голос девочки его остановил.

— А что вы тогда тут делаете?

«Черт!» — про себя выругался Райвер. — «Думай же!»

— Я… его ремонтирую. Подходи через пару часов.

— Но мне он нужен сейчас, — упрямо возразила девочка.

— Послушай. — Райвер подавил в себе гневную тираду и решил воздействовать благоразумием. — Здесь есть еще четыре таких телефона. А этот не работает, он сломался, понимаешь? И сделаю я его только через два часа, а то и больше. Либо воспользуйся другим, либо подходи позже…

И тут какой-то оглушительный звон раздался совсем рядом, буквально за спиной…

Райвер напрягся и медленно обернулся. Дисплей на телефоне загорелся синим светом и на нем виднелись несколько цифр. Он почувствовал, как неприятный холодок пробежался по спине.

— Ну вот, уже сделали, — обрадовано заметила девочка, но Райвер захлопнул дверь и напрочь забыл про нее.

Он знал, что этот звонок адресован ему. И знал, кто звонил.

Этого человека искали спецслужбы нескольких стран, по его вине погибли Сара, Хилтон и Кира. И теперь ему, Доллесу Райверу, предоставлялась честь поговорить с этим террористом. Мог ли он отказать себе в такой роскоши?

Он взялся за трубку.

7.

— Там что-то происходит! Какая-то девчонка!

— Да я вижу, вижу! — раздраженно ответил Рейнольд в рацию. Затем повернулся к Оливии. — Ну и что? Ей же не больше двенадцати! Задержать ее?

— Подождем, — подняла руку Оливия Венли. — Не думаю, что ребенок выстрелит в Райвера на глазах у народа.

— Может быть, ей просто понадобился телефон? — предположил один из сидящих в фургоне. — Остальные четыре кабинки заняты.

— Может быть. Но передайте готовность номер один.

— Звонок-семь, готовность номер один! — отдал приказ Рейнольд. — Смотрите, Райвер говорит с ней…

На дисплее нетбука было видно, что Райвер высунул голову из будки и о чем-то говорил с девочкой. Оливия упорно вглядывалась в нее, стараясь увидеть хоть что-то подозрительное, что-то такое, что дало бы повод задержать ее. Но это ребенок!

— Что он делает? — недоуменно нахмурился Рейнольд.

Оливия отвела взгляд от девочки. Райвер поднял телефонную трубку и приложил ее к уху.

— Он же не работает? — Голос Оливии дрогнул.

— Не работает, там табличка висела, — подтвердил Рейнольд. — Возможно, он просто делает вид, что с кем-то говорит, чтобы отвязаться от девчонки? Постоит пять минут и воспользуется другим, освободившимся автоматом.

«Что происходит? О чем Райвер говорил с ней? Почему взялся за телефон? А что, если он на самом деле работает? Что ему сказала эта девочка?» Шквал вопросов моментально возник у Оливии в голове, и все они требовали быстрого и четкого ответа. Никаких допущений, никаких предположений — от этого зависела жизнь Райвера и исход операции в целом.

— Что там? Неужели они не обнаружили никого, кто мог бы сойти за связного Виктора? — со злостью обратилась она к Рейнольду.

— Мы бы уже знали об этом.

Оливия провела ладонями по лицу.

«Почему именно телефонная будка? Что заставило Виктора использовать именно это место? Что здесь есть такого, чего нет в других?»

Она ахнула. От наступившей паники сперло дыхание. Рейнольд приподнялся, увидев перемены на ее лице.

— Что? Что случилось? — Он был не на шутку встревожен.

«Может, он захочет поболтать со мной по телефону.»

— Он не делает вид, он действительно разговаривает по телефону. — Оливию трясло, и ей не хватало сил, чтобы унять эту дрожь.

— Откуда ты знаешь? С кем?

— С ним. Вопрос в другом… нет, нет! — Она схватилась за голову. — Как только кончится разговор, что-то произойдет.

— Что?

— Он должен погибнуть. Но я не знаю, как! Снайпер? Бомба?

— Райвер полицейский, неужели он бы не увидел бомбу? — вмешался в разговор другой агент.

Оливия не ответила. От напряжения заболела голова, но она не могла позволить себе расслабиться даже на мгновение. Отсчет перешел на секунды, и ей требовалось найти решение загадки, которую поставил перед ней Виктор.

— Он нас всех обошел! — Она в сердцах изо всех сил ударила по металлической стенке кабины фургона, но не почувствовала боли. — Как только Райвер положит трубку… Взрывчатка — сам телефон. Вот почему Виктор выбрал для встречи именно это место — здесь все готово!

— Мы можем послать человека, чтобы он предупредил… — начал Рейнольд, но Оливия покачала головой:

— Нет. Я уверена, есть и другой путь запуска механизма. И как только что-то пойдет не так, он активирует его… — Она осеклась. Неожиданная догадка пронзила ее мозг, остбросив все панические мысли на задний план. — А это значит…

— Именно! — закончил за нее Рейнольд. — Он здесь.

— Ему необходимо наблюдать за действиями Райвера.

— Осматривайте местность! — распорядился Рейнольд в рацию. — Объект здесь! Окна, балконы, кусты. Любой, кто сейчас смотрит в окно, может оказаться нашим объектом!

— Я отправлю Райверу сообщение на телефон. — Оливия полезла в карман. — Он должен его прочитать.

«Ни в коем случае не вешайте трубку!»

Они молчали, глядя на дисплей ноутбука и ожидая любого сигнала от людей из Агентства. Оливия испытывала такое волнение, какого ей не приходилось испытывать уже давно. Виктор был где-то рядом, и одна эта мысль заставляла кровь кипеть в жилах. Однако когда Райвер прислал ответ, в груди снова все обдало холодом.

«Мне конец. Уводите людей.»

— Добрый вечер, сержант Райвер. Я надеюсь, вы найдете минутку для дружеской беседы?

Райвер жадно вслушивался в каждое слово, сказанное этим человеком. Он старался запомнить все — его голос, его манеру говорить, его акцент. Как умирающий, который пеед смертью слушал любимую мелодию, он впитывал в себя каждый звук.

— Ну здравствуй, — сквозь зубы прорычал Райвер. — Говори уж, раз позвонил. А я послушаю.

— Славно! — пропел Виктор. — Я ждал вас, сержант. Знал, что вы не оставите меян в покое, и знал, что карта у вас.

— Уже у тебя, — перебил его Райвер.

В трубке послышался смех — тихий, ехидный, похожий на покашливание.

— Меня оскорбляет ваше мнение обо мне. Вы подсунули мне «пустышку», и думаете, что я поверю вам. Как жалко… Неужели я не доказал, что я на порядок выше вас интеллектом?

— Ты ублюдок и трус. Ты боишься показать свое лицо и делаешь все мерзко, через третьих лиц, как последний подонок.

— О, не сомневайтесь, когда настанет момент, я обязательно покажу свое лицо! Ведь люди должны знать, кто приведет мир в новую эпоху…

— Что ты можешь? — вкладывая все омерзение в голос, спросил Райвер. — Заплатить своей шавке, чтобы она прикончила еще кого-нибудь по твоей просьбе? Ну, где она? Я с удовольствием продырявлю ее милую головку.

— Зря надеетесь, сержант. Вы ее больше не увидите. Я бы сказал… вы не заслужили.

— Что?

— Вам в жизни не добраться до моей подружки.

— Добрался один раз, доберусь и второй, — резко отозвался Райвер, но в ответ снова услышал смех.

— Вы переоцениваете себя. Если бы не наша общая знакомая, вы бы никогда не услышали такое имя, как Тори Икидзара, и уж тем более не догадались бы связать его со мной. А через пару лет отправили дела Саммерс и Хилтона в архив. И никто бы не вспомнил, что когда-то в Лондоне среди бела дня убили знаменитого хирурга. Ай-яй-яй, как же скверно работает у вас полиция…

— Заткнись. — Райвер сгорал от бессильной ярости. — Поверь, настанет день, когда я своими руками задушу тебя. Я пройду через ад, но я достану тебя.

— Сомневаюсь. — Голос Виктора на миг стал серьезным. — Видите ли, сержант, вы сейчас держите в руках трубку, а провод от нее идет к аппарату… И так уж я устроил, что как только вы положите трубку на рычаг, произойдет некоторое замыкание, и от вас останется разве что ошметок бронежилета.

Райвер замолчал. Он присмотрелся к рычагу — из-за него виднелся тоненький черный проводок. Внимательно осмотрев телефон, Райвер пришел к выводу, что взрывчатка находится внутри аппарата. Холодный пот выступил на спине и на лбу. Он посмотрел по сторонам, лихорадочно размышляя, какой сигнал подать людям из Агентства.

— Ну, довольны осмотром? — полюбопытствовал Виктор. — Теперь, наверное, думаете, как бы сообщить своим друзьям о сюрпризе. Не трудитесь, бомба сработает в любом случае. Как только кто-то подойдет к будке, как только вы совершите резкое движение, или же… — Виктор выдержал паузу, явно наслаждаясь положением. — Или как только вы положите трубку.

Телефон Райвера пискнул, и этот звук не укрылся от уха его собеседника.

— Можете ответить, я не возражаю, — сказал Виктор.

Райвер взглянул на дисплей — сообщение от Оливии Венли. Она дала свой номер ему перед уходом, записала номер самого Райвера и сказала, что это на «всякий случай». Еще тогда, несколько часов назад, Райвер не представлял, что за случай может представиться.

Теперь он проклинал и себя, и Виктора, и саму Оливию. Но посылать ее к черту не имело смысла, и поэтому он написал, чтобы увели людей. Пусть Виктор исполнит свою угрозу, но жертв будет меньше. Он оставался полицейским даже после увольнения и не мог допустить гибели невинных людей.

— Вам не выйти отсюда, сержант, — донесся до него голос Виктора словно издалека.

— Зачем ты все это делаешь, скотина? Сидел бы за своим компьютером и дальше переводил себе деньги с чужих счетов, зачем ты убиваешь людей?

— Поверьте, сержант, я не хотел никого убивать. — Фальшивое сочувствие в голосе снова заставило Райвера побагроветь от злости. — Но эти люди не оставили мне выбора! Вот и вы, сержант. Вы могли честно отдать мне то, что нужно. А могли и вовсе не соваться в чужое дело! Но даже теперь вы продолжаете строить коварные планы, готовите людей, перекрываете улицы, суете мне пустышки… Для чего? Неужели вы не смогли понять, что я не тот, кого можно так легко обмануть? Неужели наша русская выскочка не дала вам это понять на собственном примере? Я хотел поиграть, но даже она не оказалась достойным игроком. В Новом мире я хозяин, сержант. И если кто-то не хочет покориться, ему лучше умереть, не так ли?

— Чертов псих! Что еще за Новый мир?

— Сожалею, что вам не суждено этого узнать. А вы бы могли. Если бы вам хватило ума прочесть файлы на той карте. Вы знаете суть шифров, сержант? Они повсюду, стоит только присмотреться. Если вы смогли прочесть шифр — значит, вы достаточно умны для этого, и имеете право на прочтение.

— Ты не знаешь, где карта, — решился Райвер разыграть последний козырь и с трепетом сердца вслушался в трубку.

Он надеялся, что у Виктора хоть что-то промелькнет в голосе, хоть какая-то нотка искренности. Ради карты памяти он нанял Тори, она нужна ему!

«Главное — выйти отсюда. Главное — выйти…»

— Сержант, сколько людей пытались раскодировать файлы? — спросил Виктор, и Райвер услышал заинтересованность. Надежда!

— Несколько, — уклончиво ответил он.

— И все, безусловно, мастера свеого дела. А такой простой код взломать не смогли. Мне нечего бояться, сержант. Даже если когда-то настанет такой день, и содержимое карты файлов обнародуют, будет слишком поздно, чтобы остановить меня. Я допускаю, что уже сейчас — поздно. Но у меня еще есть время, чтобы подготовить все тщательнее.

Мобильный Райвера молчал. Оливия Венли ничегоему не отвечала, да он и не ждал. Оставалось лишь смириться со своей обреченностью.

— Где ты находишься? — выдохнул Райвер. — Ты ведь недалеко, где-то здесь… Покажи мне свое лицо!

Он сорвался на крик, не в силах сдерживать себя. Швырнув трубку в сторону — в противоположную сторону от рычага — он сел на пол кабинки и уткнулся лицом в колени. Впервые за долгие годы сержант Райвер позволил чувствам выйти наружу, и теперь он едва заметно дрожал, а по щетинистым щекам сползали слезы.

Оливия Венли смотрела на экран нетбука. Видеокамера смотрела прямо на телефоны-автоматы, но теперь глава отдела наблюдала за тем, как улицы пустеют. Рейнольд дал команду «Звонок-четыре», ветвь, направленную на случай обнаружения взрывчатки. Улицы перекрыли, на дороге больше не мелькали машины, и через пару минут в объективе камеры находился только Райвер. Он держал трубку двумя руками, будто боялся ее уронить.

Оливия была в ярости — той самой бессильной ярости, что жгла изнутри и самого Райвера. Он знал, что обречен, но не мог ничего поделать со своей участью. Она осознавала свою вину перед ним, понимая, что его смерть не даст ей покоя до конца дней.

— Это я во всем виновата, — дрожащими губами произнесла она. — Я думала, что мой план идеален, что Виктор клюнет, что нам хватит ума взять его связного! Идиотка, какая же я идиотка!

— Успокойся, — раздался голос Рейнольда. Это была не просьба мужчины, которому тяжело видеть страдающую женщину. Это был приказ офицера. — Мы тоже хороши. Перебрали десять вариантов, а до такой простой задачи не додумались.

— Он террорист. Не убийца, не маньяк, а террорист. И нам следовало ожидать чего-то подобного. — Оливия держалась руками за голову — боль была невыносимой. — Но… пока еще он не нажал на кнопку… Что мы упустили? Что? Виктор наблюдает за всем происходящим, прямо сейчас, сидит и наблюдает! Как, через кого?

— Мы тоже сидим и наблюдаем, — заметил Рейнольд. — Что помешало ему подключиться к местной сети и смотреть через эту же камеру? Насколько мне известно, он и покруче дела выполнял…

Оливия затрясла головой.

— Нет, исключено. Упала бы скорость, изображение поступало бы не так четко. Я бы заметила. У него есть другой способ. Но какой? — воскликнула она, отворачиваясь от нетбука.

Она была готова биться головой о стену, лишь бы решить возникшую задачу.

— Оливия, — позвал ее Рейнольд. — А ты уверена, что мы его упустили?

— Взрыв может произойти в любой момент. Мы перекрыли улицы и отвели наших людей. За отведенное время ничего не удалось выяснить. Мы проиграли.

— А ты взгляни. — Рейнольд подвинул нетбук в ее сторону. Оливия вгляделась в экран — ничего не изменилось. Райвер стоял в телефонной будке, улицы опустели.

— И что я должна здесь увидеть?

— Справа. Посмотри с правой стороны автоматов.

Оливия напрягла зрение. Рейнольд был прав — с правой стороны крайней будки виднелась едва заметная неровность, по цвету сливающаяся с кабинкой.

— Что это? — Оливия сдвинула брови, усиленно всматриваясь в угол кабинки.

— Они не заметили ее. Цвет одежды ее хорошо маскирует, не правда ли?

Оливия порывисто выдохнула. До нее дошло, о чем говорил Рейнольд — та самая маленькая девочка, что до звонка задержала Райвера.

— Но как?..

— Без понятия, но мы это выясним. — Рейнольд вынул из нагрудного кармана жилета рацию и щелкнул переключателем. — У первой будки со стороны Эджвар-роуд девочка в красном свитере! Это и есть объект!

— Понял, майор, — последовал незамедлительный ответ. — Вижу ее. Но как нам подойти?

— Позовите ее. Не вздумайте угрожать оружием! Сделайте так, чтобы она отошла от будки!

— Стой! — Оливия выхватила рацию из рук Рейнольда. — Как она стоит? Лицом или боком к дороге?

— Лицом, мэм.

— Камера! — прокричала Оливия. — У нее спереди камера! Через нее и ведется наблюдение! Постарайтесь отвести ее от будки, но сделайте это осторожно!

— Понял, мэм.

Рейнольд смотрел на нее с удивлением и восхищением. Она перевела дыхание.

— Теперь нам остается только наблюдать… Эй, где Райвер?

Рейнольд и еще двое агентов бросились к нетбуку. Вторая кабинка была пуста, но было видно, как болтается на проводе брошенная трубка.

— Он не мог уйти… Наши бы заметили, — сразу сказал Рейнольд.

В ту же секунду из-за будки вышла девочка в красном свитере. Она внимательно смотрела куда-то перед собой, в сторону дороги и отчаянно жестикулировала.

— Что за чушь? — продолжал недоумевать Рейнольд. — Как такое возможно? Куда пропал Райвер?

— Сейчас главное — взять ее. — Оливия ткнула пальцем в махающую руками девочку. — А остальное…

Но она не успела договорить. На экране вспыхнуло что-то яркое, и уже миг спустя все заполонили черные клубы дыма, а страшный, оглушительный грохот они услышали даже через бронированные стены фургона.

8.

Задние двери фургона распахнулись, и наружу выскочила Оливия Венли. Всего на шаг от нее отставали Бен Рейнольд и еще двое людей. Они стремительно пересекли Эджвар-роуд и встали прямо перед горящими развороченными кусками железа и пластика, которые еще несколько секунд назад были телефонными кабинками. Сквозь клубы дыма Оливия увидела, как из машины в буквальном смысле выпрыгнул друг Райвера Джефф и бросился к огню.

— Стойте! — что было сил, закричала Оливия.

Ее голос смешался с воем автомобильных сигнализаций, но Джефф услышал ее зов. Он словно в растерянности остановился, огляделся и, увидев ее, быстрым шагом направился к перекрестку.

Рейнольд что-то говорил в рацию, отойдя от нее на пару шагов, но она не слышала его слов. Дорогу перебегали люди из Агентства, они осматривали место взрыва и взглядом искали руководителя. Рейнольд жестами подзывал всех к себе, не выпуская рацию из рук.

Оливия смотрела на все происходящее будто бы вне себя. Словно это вовсе не она стояла перед полыхающими останками знаменитых лондонских красных будок, словно это не ее утаскивал за руку Рейнольд, словно это не к ней обращался невесть откуда взявшийся офицер полиции. Со стороны Эджвар-роуд уже мчались пожарные фургоны и машины «скорой помощи». Полицейский что-то спрашивал у Оливии, но Рейнольд вклинился между ними и отвел его в сторону.

Голос Джеффа вернул ее к реальности, и Оливия встряхнула головой. В нос ударил едкий запах дыма, кожу обдало жаром, а звон в ушах надавил на виски.

— Что здесь случилось? — как заведенный, повторял он. — Что произошло?

Оливия увидела, что его лицо перепачкано сажей, но это не скрыло ужаса в широко раскрытых глазах мужчины.

— Простите, сэр. — Оливия шагнула к нему. — Это целиком и полностью моя вина. Сержант Райвер погиб из-за моей ошибки.

— Но… почему? Почему? Как так вышло? — Речь Джеффа скорее напоминала молитвы и причитания, чем вопросы, и Оливия не была уверена, что его интересуют ответы. По крайней мере, сейчас.

Он то и дело оглядывался за спину, где уже суетились пожарные, разматывая рукав.

— Бен! — позвала Оливия Рейнольда. Майор немедленно подошел к ней. — Что ты будешь докладывать?

— Как есть. — Он досадливо сплюнул на землю. — Операция провалилась. Или есть другие предложения?

— Что там? — Оливия указала на горящие обломки. — Ту девочку тоже зацепило?

— Пока работают пожарные, но я уверен, что ей конец. Она же была прямо там, так близко…

Сигнализации стихли. Люди выходили на улицы, выглядывали из окон, балконов, некоторые переговаривались между собой, некоторые не постеснялись сделать несколько фото. Глядя, как какая-то девушка смотрит в объектив фотоаппарата на место взрыва с балкона, Оливия думала, что теперь им не удастся скрыть теракт от жителей Лондона, и кое-кто сможет провести параллель со случившимся месяц назад в Харвуд-плейс. Возможно, Агентство не обвинят во лжи об убитом террористе, но запросто могут предположить, что убит был невинный человек.

— Нам сейчас предстоит куда более сложная задача, — прервал ее мысли Рейнольд. — Райвера больше нет. Что собираешься делать? Есть еще какие-то пути к этому Виктору?

Оливия пожала плечами.

— Если не раскодируют файлы на карте, то пока не представляю. Нам нужен человек по имени Микки. Он выведет нас на след.

— Микки? — нахмурился Рейнольд. — Да их сотни в Лондоне. А если он не местный?

— Имя вымышленное, — пояснила Оливия. — Но есть один человек, который сможет его описать. Нам нужно ехать в Харвуд-плейс.

— Опять? Не слишком ли много для одного места в таком городе, как Лондон?

— Не будем терять времени, Бен. Здесь нам все равно делать больше нечего. Ты заканчивай, а я поеду.

Он махнул рукой и вернулся к полицейским.

Из всех, кто был задействован в операции, Оливия выбрала в попутчики именно Джеффа. Он уже пришел в норму, лишь иногда качал головой каким-то своим мыслям и вздыхал. Оливия не вступала с ним в разговор, понимая, что в такой момент молчание — лучшее, что она могла ему дать. Машина, замаскированная под такси — та самая, на которой приехал Райвер — доставила их к дому, в котором когда-то жила Сара Саммерс. Оглядев дом сквозь стекло автомобиля, Оливия пожалела, что не уточнила у Райвера номер квартиры — здесь их насчитывалось не меньше сотни.

— Я знаю это место, — неожиданно сказал Джефф. — Здесь нашли Сару Саммерс. Она здесь жила.

— Верно, — кивнула Оливия. — И здесь же кто-то снял квартиру, именно в те дни.

— А после убийства, разумеется, исчез, — догадался Джефф. — Я не очень интересовался делом, когда им занимался Райвер — он знал, что делает, и я был в нем уверен. Когда он уволился, я получил возможность кое-что почитать.

— Инспектор дал вам дело?

— Нет. Он держал его под замком и запретил нам лезть. А теперь и вовсе сдал его.

— Запретил вам лезть? Интересно… — Оливия задумчиво помолчала. — А что же вам удалось почитать?

— Блокнот Райвера, — охотно ответил Джефф. — Он оставил его у себя в столе, а я как раз временно занял его кабинет. Там был написан адрес и имя «Микки». Уж не знаю, что это значит.

Оливия встрепенулась. Водитель вежливо не вмешивался в разговор, твердо соблюдая старые инструкции и умело играя роль беззаботного таксиста, которому неинтересно, о чем беседуют пассажиры.

— А вы помните адрес? Номер квартиры? — быстро спросила Оливия.

— Вроде бы сорок три, — склонил голову Джефф. — Да, сорок три. Это… — Он подался к стеклу автомобиля и пробежался взглядом по окнам. — На втором этаже, вон там.

Оливия проследила за направлением его пальца — он указывал на нужное окно.

— Надо же, — пробормотала она. — Прямо над Сарой Саммерс. Лучше и не придумаешь. — Она открыла дверь и вылезла из машины. Джефф поспешил последовать за ней.

«Таксист» заглушил мотор и включил музыку в салоне. Оливия и Джефф смотяли на тротуаре, глядя на окно, расположенное над окном Сары. Было видно, что рама неплотно смыкается с проемом.

— Кто там сейчас живет? — поинтересовался Джефф.

— Не знаю. Возможно, очередной квартирант. А может, и сама хозяйка. Давайте поднимемся, и спросим, — предложила Оливия.

Возражений не последовало, и они вошли в подъезд.

Оливия позвонила в дверь трижды, но ни единого звука из квартиры так и не донеслось. Они топтались на лестничной клетке, понимая, что им не откроют. Оливия попробовала дернуть дверь, но тщетно — она была заперта на замок. Мимо них прошел пожилой мужчина, который направлялся выше, в руках он нес два увесистых пакета, а на незнакомых людей взглянул с безразличием — квартира сдавалась, и незнакомцы вряд ли бы кого-то удивили. Оливия еще раз мысленно отметила, что место для наблюдения подходило идеально.

— Я могу открыть ее, — сказал Джефф с нажимом. Оливия заинтересованно посмотрела на него, суть сказанного дошла не сразу.

— Не стоит, наверное, — вздохнула она. — Мы не имеем права вламываться в чужую квартиру.

— Но мы разыскиваем преступника, — сдвинул брови Джефф. — К тому же, окно было приоткрыто. Значит, внутри кто-то есть!

— Не обязательно. Этот человек мог уйти ненадолго — в магазин, или в гости. И никого мы не разыскиваем. В деле Райвера было упоминание об этом Микки? Был записан этот адрес? Нет. Думаю, на сегодня нам хватит глупых и необдуманных действий.

— Этот Микки связан с этим самым Виктором, да? — поникшим голосом спросил Джефф. Оливия кивнула, но вслух ничего не сказала. — Тогда нужно его задержать, как можно быстрее.

Он сделал шаг назад и сунул руку за пазуху пиджака.

— Что вы собираетесь…

— Если меня кто-то спросит, я скажу, что действовал по своему усмотрению, а никакую Оливию Венли не знаю, — твердо сказал он, доставая пистолет.

— Нет! — Оливия загородила собой дверь. — Не смейте, слышите? Вас уволят.

— Мне плевать, — заверил ее Джефф, и его тон не оставлял сомнений в правдивости этих слов. — Погиб мой друг, с которым мы не раз рисковали жизнью ради спасения людей. Я вижу, что творится в городе, мисс Венли. И если мы не остановим этого подонка, будут еще жертвы. Я полицейский! И я выполняю свою работу.

— Вы обязаны соблюдать закон! — попыталась Оливия призвать Джеффа к благоразумию, но он оставался непреклонен.

— Прошу вас, отойдите. Самое страшное, что мне грозит — штраф. Инспектор меня не уволит. Я думаю, оно того стоит.

Оливия открыла рот, но слова застряли в горле. Она не знала, что сказать, и был ли смысл что-то говорить. Джефф вытянул руку, сжимающую пистолет, и дуло смотрело прямо ей в живот. Часто дыша, она медленно отошла в сторону — хотелось зажать уши, лишь бы не слышать звука выстрела. Она заметила, как напрягся палец Джеффа на курке.

— Что вы здесь делаете?

Она вздрогнула. Джефф опустил пистолет и обернулся. По лестнице поднималась невысокая худая девушка, одетая в черную кофту на замке-молнии, обтягивающие штаны, напоминающие спортивные, и легкие кроссовки. Ее светлые волосы были зачесаны назад и собраны в хвостик. За спиной виднелась черная сумка, накинутая на одно плечо. Оливия внимательно разглядывала ее. Из правого уха торчал наушник, и в тишине подъезда едва слышно раздавался ритмичный электронный стук.

— Полиция, — ответил Джефф. — Подожди, к тебе есть пара вопросов.

Она поднялась еще на две ступеньки выше. Черные глаза были открыты широко, и она с явным интересом смотрела на пистолет в руке офицера.

— Сержант Джефф Питерс, — представился он. — С какой ты квартиры?

— Я живу двумя этажами выше, квартира номер пятьдесят, — охотно сообщила девушка. — Насколько мне известно, эта, — она кивнула на дверь с прибитой табличкой «43», — сдается. Но, если честно, я уже давно не видела никого из новеньких. Возможно, что сейчас никого нет дома.

— Я надеюсь, у тебя найдется минутка? — Джефф снова направил пистолет на замочную скважину. — нам нужно осмотреть квартиру, и ты сошла бы за свидетеля.

— Хорошо, — быстро согласилась она, заворожено глядя на оружие.

Оливия искоса разглядывала лицо девушки. Какая-то тревога засела у нее в душе — едва заметная, на интуитивном уровне, но Оливия не могла ее игнорировать. В лице девушки что-то было явно не так. Но что? Неброский макияж, слегка подкрашенные глаза, подведенные брови — она не потрудилась даже накрасить губы.

— Как тебя зовут? — обратилась к ней Оливия.

Девушка не повернулась к ней — ее взгляд приковал пистолет.

— Аннет.

Джефф выстрелил — от замочной скважины выбросился столп искр, отлетели щепки. Он, по-прежнему сжимая пистолет в руке, дернул дверь на себя — и она поддалась. Оливия жестом позвала Аннет за собой.

Джефф вошел первым, следом Оливия, и за ней на цыпочках кралась Аннет. Они пересекли чересчур длинный коридор, осмотрели пустую гостиную, в которой стоял лишь диван и телевизор, по очереди заглянули в соседнюю комнату — она использовалась, как спальня. Одноместная кровать, бежевого цвета обои, картина на стене с изображением берега моря. Джефф даже заглянул под кровать.

— Похоже, здесь на самом деле никого нет. Но недавно был. — Он провел рукой по полу и показал ладонь. — Пыли практически нет. Аннет, ты знакома с хозяйкой квартиры?

Девушка покачала головой.

— Нет, она приезжает очень редко. Мы всего лишь здоровались при встрече, не более того.

— А месяц назад, ты не видела здесь парня? Он снимал эту квартиру, его звали Микки. — Задав вопрос, Оливия вновь пристально вгляделась в лицо Аннет.

— Нет. Месяц назад я как раз уезжала из Лондона. Приехала только на той неделе.

«Вот оно!»

Оливия Венли имела немалый опыт разговоров с подозреваемым, преступниками, очевидцами — и всегда ей приходилось наблюдать за лицом собеседника. Вот почему именно лицо Аннет заставило ее насторожиться. Она не наморщила лоб, вспоминая Микки, не нахмурила брови. Она просто ответила — и ответ этот был ложью.

Оливия не была уверена, что Аннет имела отношение к убийствам или Виктору, но одно она знала точно — для лжи всегда есть причина, и зачастую более веская, чем это может показаться на первый взгляд. Оливия ничего не ответила Аннет, но достала из кармана телефон.

— Сэр, мне нужно выйти, сделать один звонок, — сказала она, обращаясь к Джеффу. Тот кивнул, продолжая мерить спальню шагами.

— Здесь еще есть кухня, — донесся до Оливии тонкий голос Аннет, когда она пересекала гостиную.

Слишком тонкий голос для ее возраста, заметила Оливия.

9.

Джефф отстранил Аннет и вышел вперед. Она рукой указала ему направление. Джефф увидел закрытую дверь — она располагалась сразу слева от длинного коридора, а по цвету сливалась с обоями — поэтому он ее и не заметил сразу. Обернувшись, Джефф обнаружил, что Аннет стояла к нему слишком близко.

— Отойди немного назад, — потребовал он. — Мало ли, что там…

Он снова поднял пистолет и осторожно повернул полированную ручку. Щелкнул замок — и дверь открылась внутрь. Перед ним белели кухонные стены. Джефф шагнул вперед. На плите стояла сковорода с пригоревшими кусочками мяса, стол был запачкан каким-то соусом, на одинокой тарелке посреди него лежали два кусочка булочки. Джефф услышал тихий вздох сзади.

— Я же сказал, отойди назад, — раздельно проговорил он.

На полу лежала женщина лет сорока. Не требовался эксперт, чтобы понять, что она мертва. Ее глаза были распахнуты, в них все еще читался животный страх. Лицо посинело — Джефф знал, что так случалось после удушья. Он нагнулся к ней и бегло осмотрел. Никаких следов — ни ссадин, ни синяков на шее, ни капли крови на полу. «Отравление», — догадался Джефф. Машинальным движением он приложил два пальца к сонной артерии — пульса, естественно, не было. Но он ощутил еле уловимое тепло, исходящее от кожи женщины.

— Убита недавно, — заключил он. — Совсем недавно. Эй, я же просил!

Черные глаза Аннет буравили тело женщины. Она ничего не ответила, даже не шевельнулась. Девушка словно окаменела. Джефф усмехнулся.

— Не каждый день такое увидишь, верно? Сделай одолжение, позови сюда мисс… мою напарницу.

Он не стал называть имени Оливии, сдерживая обещание. Очередное убийство, но этим должна была заняться полиция, а Агентству предстояло еще решить множество проблем. Аннет не сразу повиновалась, и Джеффу пришлось повысить тон, чтобы вернуть ее к действительности. Она рассеянно закивала головой и быстро вышла из кухни.

— Так-то лучше, — пробурчал Джефф. Он не хотел, чтобы девушка вообще видела тело, и уж тем более — чтобы изучала его.

Он взялся за поверхностный осмотр помещения. Именно на окно кухни он показывал, сидя в машине, и это окно было чуть приоткрыто. Его взгляд переметнулся на подоконник — на белом фоне отчетливо виднелся пыльный след от обуви.

«Отлично», «- подумал Джефф. — «Вот, значит, как ты сюда попал. Интересно, что скажет по этому поводу мисс Венли…»

Он повернулся в сторону двери, но оттуда не доносилось ни звука. Оливия не очень-то торопилась. Джефф от нетерпения щелкал спусковым крючком на пистолете, расхаживая по кухне. В который раз пройдя мимо окна, он остановился и внимательно осмотрел открывавшийся пейзаж. Машина, замаскированная под такси, по-прежнему дожидалась их у подъезда, по тротуару прогуливались люди, а по дороге то и дело мелькали машины. Джефф взглянул на наручные часы — половина восьмого. Вечер, близится ночь, и это означало, что эта женщина была убита посреди дня. От этой мысли по телу пробежались мурашки.

«Средь бела дня кто-то влезает в окно на втором этаже, а никто и не видит?» — недоумевал Джефф. — «Как такое возможно? Убийца ведь не только вошел, он еще должен был выйти. Должны быть очевидцы…»

В коридоре послышались шаги.

— Мисс Венли! — позвал Джефф.

В дверном проеме показался силуэт Оливии. Ее лицо было мрачным — она мельком посмотрела на тело, но быстро отвела взгляд.

— Нам нужно вызвать полицию, — сказала она. — Возможно, мне придется выступить в качестве свидетеля…

— Сомневаюсь, что это потребуется, — заметил Джефф. — У нас есть Аннет, она подойдет лучше. У вас и без того забот хватает.

— Это верно, — вздохнула Оливия. — Мне понадобится подробный отчет. Я уверена, что она, — Оливия говорила об убитой женщине, — та самая хозяйка квартиры. Она представляла опасность для Виктора, и он дал приказ ее убить.

— Это случилось недавно, — сообщил Джефф. — Еще теплая.

Последние слова он произнес сдавленным голосом.

— Не важно. Все равно мы отстаем от Виктора. Мне кажется, нет смысла сейчас гоняться за убийцей, даже если он не успел далеко уйти. Это только наведет нас на ложный след и отвлечет от основной задачи.

Джефф был вынужден признать ее правоту. За все годы, что он проработал в полиции, впервые случилось так, что обнаружив недавно убитого человека, не включались в работу все свободные полицейские, не опрашивали всех возможных очевидцев, не проверяли записи с камер видеонаблюдения, не шли по горячим следам. Джеффа не устраивал такой расклад — он привык работать иначе — но не мог ничего поделать. Теперь, когда Джефф знал, что Райвера убил именно Виктор, пусть и не своими руками, пусть и посредственно, но Джеффу пришлось собраться волю в кулак, чтобы не вступить в спор с Оливией и непомчаться следом за убийцей этой женщины — а этот человек, вероятно, был недалеко, и мог пролить свет на самого Виктора.

— Тут все признаки отравления. Возможно, Виктор здесь не при чем, — через силу сказал Джефф.

— Если честно, я бы очень хотела на это надеяться. — Оливия обернулась. — Постойте, а где Аннет?

Джефф тут же сдвинулся с места, вышел из кухни и выглянул в гостиную.

— Я послал ее позвать вас, — сказал он, проходя в коридор. — Куда она потом пошла?

— Я не видела ее, — ответила Оливия, выходя из кухни следом за Джеффом. — Я позвонила нашему водителю и сказала, чтобы он был начеку. Эта Аннет вызвала у меня подозрение, и я решила подстраховаться…

Они выбежали в подъезд. Тишина, прерываемая лишь спертым от волнения дыханием Оливии. Джефф недоуменно посмотрел на нее, в глазах его застыл немой вопрос, но она ничего не ответила.

— Нужно проверить спальню, — наконец сказал Джефф и бросился назад в квартиру. Оливия осталась на лестничной клетке, вынула из кармана мобильник и набрала номер городской полиции. Сообщив об убийстве диспетчеру, она назвала адрес и сбросила вызов, обрывая возможность задавать ей лишние вопросы. Джефф выскочил из квартиры, едва она успела убрать телефон.

— В спальне открыто окно, — быстро проговорил он. — Оно выходит на другую сторону дома. Ваш водитель не увидел бы, как она выпрыгнула. Нужно быстрее спуститься вниз…

— Нет, постойте! — Оливия схватила Джеффа за руку — он уже собирался рвануться по лестнице. — Сколько прошло времени с того момента, как вы послали ее за мной?

— Не больше пяти минут, — наморщил лоб Джефф. — Почему вы спрашиваете? Мы теряем время!

— Она уже далеко, — уверенно сказала Оливия. — Если вы погонитесь за ней, то имеете все шансы отправиться к вашему другу Доллесу…

Джефф отреагировал моментально. Свободной рукой он схватил руку Оливии, которая удерживала его, и с силой сжал. Она стиснула зубы от боли. Он наклонился к ее лицу — его распирало от гнева, и ему пришлось постараться, чтобы не выместить его на этой женщине.

— Послушайте, мисс, — с нажимом начал Джефф. — Сержант Доллес Райвер был моим другом. И если вы еще хоть слово скажете — я обещаю, что сломаю вашу нежную ручку. Он сделал в десятки раз больше, чем вы все с вашим Агентством вместе взятые, и я не позволю, чтобы какая-то мразь, возомнившая себя Богом, убивала таких людей.

Он отпустил ее и побежал по ступенькам вниз, на ходу передергивая затвор пистолета. Где-то снаружи уже слышался звук полицейской сирены, и Оливия Венли впервые за несколько лет обрадовалась этому звуку.

Она сползла по стене и села прямо на пол. Под конец дня она чувствовала себя совершенно опустошенной, даже разбитой. Рука, которую сжимал Джефф, саднила, но Оливия не придавала этому ни малейшего внимания. Она думала о том, что именно в эту минуту Бен Рейнольд докладывает главе АНБ о провале, криптографы ломают головы над кодом, который подобно стене скрывал от них содержимое карты памяти, по закоулкам Лондона, прячась в сумерках, убегает Аннет, а Виктор готовит новую акцию, которая потрясет всю страну.

До сегодняшнего дня у нее было, с чего начать. Был Райвер, который обладал кое-какой информацией. Был некий Микки и хозяйка квартиры, способная его описать. Сейчас оставалась карта памяти, и Оливия была готова молиться, чтобы труды криптографов дали результат. В Агентстве работали лучшие умы Британии в своей области, неужели какой-то подпольный псих способен обойти их?

Впрочем, оставался еще один путь к Виктору. Оливия держала его на самый «крайний» случай, не будучи уверенной в его эффективности. Она поднялась с пола, услышав шаги полицейских на лестнице, приготовила пластиковое удостоверение работника АНБ и отошла с дороги. Несколько человек в формах прошли мимо нее, но видя карточку в вытянутой руке, почтительно кивали и не говорили ни слова. Оливия спустилась вниз, вышла из подъезда, в котором внезапно стало душно, и подошла к терпеливо ожидающему ее водителю — тот протирал стекла машины, изредка поглядывая на приоткрытое окно на втором этаже. Оливия молча села в машину, на заднее сиденье, и дождалась, пока водитель займет свое место.

— Что там? — сразу же спросил он, вставляя ключ зажигания.

— Опоздали, — коротко ответила Оливия, не вдаваясь в подробности. — Подожди минуту, мне нужно позвонить.

Она достала из сумки блокнот и, перелистнув несколько страниц, отыскала нужный номер. Ей ответили после двадцати долгих гудков — Оливия мысленно считала каждый из них.

— Я бы хотела поговорить с доктором Андерсоном, — сказала она после приветствия.

Снова ожидание. В трубке шелестели бумаги, слышалось щелканье клавиш компьютера, тихие голоса о чем-то переговаривались. Оливия попыталась прислушаться к их речи, но не смогла разобрать слов. Наконец ей ответили — приятный, мягкий мужской голос.

— Я слушаю.

— Мое имя Оливия Венли, я из…

— Да-да, я помню, — торопливо ответил ее собеседник. — Я ждал вашего звонка. Полагаю, вы можете подъехать.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его Оливия, и доктор Андерсон положил трубку.

Теперь ее сердце снова учащенно застучало, но на этот раз причиной тому была не тревога. На горизонте засеребрился луч надежды — надежды, что еще не все потеряно, и Виктор по-прежнему уязвим.

— Что за девчонку вы искали? — неожиданно спросил водитель, закуривая последнюю сигарету.

— Что? — не поняла Оливия.

— Тот офицер, Джефф Питерс. Он спросил, не видел ли я девушку в черном костюме и с рюкзаком за спиной.

— Ах, ты про это. — Оливия посмотрела на три полицейские машины, на которых прибыло подкрепление Джеффу. — А где он сам? Офицер Питерс?

— Взял двоих полицейских, что-то им сказал, и они убежали куда-то туда, за угол. — Водитель через плечо указал большим пальцем направление. — Я так понял, что они за ней погнались.

Перед глазами Оливии снова возникла Аннет. Невысокий рост, почти на полторы головы ниже самой Оливии, тонкий голос, худощавое телосложение — на вид ей можно было дать не больше пятнадцати. Если бы не ее глаза — Оливия отчетливо запомнила, как удивленно Аннет смотрела на пистолет в руках Джеффа, и почему-то именно этот взгляд не укладывался в общую картину. Аннет не испугалась, не запаниковала, ровным голосом ответила на ее вопросы, хоть и солгала; нет, явно она занимала не последнюю роль в происходящем. Тем более, что увидев убитую женщину, она решилась на такой отчаянный шаг, как спрыгнуть из окна.

Машина тронулась с места. Оливия назвала нужный адрес и вернулась к размышлениям. Даже если Аннет и причастна к случившемуся, то зачем снова пошла на место преступления? Почему убежала? Оливия попыталась отогнать мысли об Аннет — они уже переходили в манию. Ей начало казаться странным в этой девушке все — даже косметика. Она подвела глаза, но не накрасила губы. Не было времени? Не сочла нужным?

— Скажи мне, Роб, — обратилась она к водителю. — Когда женщина прибегает к косметике?

— Каждый день, — последовал незамедлительный ответ. Оливия поморщилась.

— Хорошо. В каких случаях?

— Когда хочет хорошо выглядеть, — немного подумав, отозвался водитель. — Вам лучше это знать.

— Да, но… как ты считаешь — когда она бы стала красить только глаза?

— Это что, загадка? — усмехнулся Роб. — Не уверен, что вы выбрали подходящий момент. Если она хочет акцентировать внимание именно на глазах. Может, она некрасивая, или с дефектами, а с глазами повезло, и мужчины так и тонут в них. Вообще, с помощью грима или простой косметики можно изменить внешность до неузнаваемости. Я однажды читал, как профессиональный стилист каждое утро делал одной богатой мисс макияж. Дело в том, что она была косоглазая, и ему удавалось добиться такого эффекта, что люди не замечали ее проблемы.

— Да, это вполне вероятно, — подтвердила Оливия. — Я лично знала одну даму, которая… Стоп!

Роб резко ударил по тормозам, завизжали покрышки, а сзади тут же засигналили клаксонами недовольные водители. Оливия ткнулась носом в переднее сиденье, на глазах выступили слезы.

— Я не это имела в виду, — сказала она, закинув голову вверх, чтобы избежать кровотечения. Роб ничего не ответил, лишь снова нажал на педаль газа, и машина как ни в чем не бывало продолжила путь, а Оливия тем временем зажмурилась, превозмогая боль в носу и напрягла воображение.

Лицо Аннет снова возникло перед ней, но на этот раз она была брюнеткой и без капли косметики. Теперь все встало на свои места, и Оливия не удержалась от смеха, но смех этот вот-вот грозился перейти в истерику.

— Что случилось? — взволнованно поинтересовался Роб.

Оливия прекратила смеяться. Она предпочла не отвечать на этот вопрос — с Робом ей доводилось работать редко, и она не была уверена, что сказанное ею останется между ними. Еще не хватало, чтобы кто-то узнал, что сразу же после проваленной операции на Бейсуотер-роуд работница АНБ упустила стоявшую в двух футах от нее Тори Икидзара.

10.

Генерал Курт Виррет вошел в огромную аудиторию, когда за длинными столами, составленными в ряды, уже собралось не менее полусотни человек. Он быстрым шагом подошел на свое место — импровизированную трибуну на небольшом подъеме напротив сидящих сотрудников — и оглядел зал. Абсолютная тишина, все ждали именно его речи. Такие собрания проводились нечасто — примерно раз в три месяца, в сезон, и повод всегда был самым веским. Генерал Виррет считал, что сегодня настал тот самый день, когда пора собрать самых важных своих людей в аудитории, дать слово каждому желающему и высказаться самому.

Он щелкнул тумблером на микрофоне, что стоял на столе перед ним, приводя его в действие, и выпрямился. Курт Виррет был худощавым мужчиной с седеющими волосами и морщинистым лицом. Ему было далеко за пятьдесят, но о спокойно старости он и не мечтал — напротив, он считал, что пока он может стоять на ногах и трезво мыслить, его место здесь, в Агентстве, в кресле его главы. А в здравомыслии его никто из сотрудников не посмел бы упрекнуть, будь тот молодой с горячей кровью и свежими идеями, или же опытный солдат, наподобие Бена Рейнольда, который уже успел научиться немаловажным вещам.

Заметив, что в аудитории сумеречно, Виррет подошел к выключателям на стене и зажег свет. После нескольких хаотичных миганий лампы все же загорелись. Вернувшись на трибуну, генерал прокашлялся, прочищая горло.

— Итак. — Голос, усиленный микрофоном, эхом отозвался в стенах аудитории. — Надеюсь, все, кто здесь сегодня присутствует, уже бывали в этом помещении, и знают, для чего оно служит. Стало быть, у нас есть повод для некоторой беседы.

Сотрудники одновременно кивнули, не произнося ни слова.

— Перед тем, как мы огласим главную тему сегодня, которую вы, несомненно, знаете и без меня, я бы хотел кое-что показать.

На стене за спиной генерала висел огромный плазменный дисплей, соединенный с маленьким нетбуком, который скрывался от глаз сидящих в аудитории. Виррет открыл нетбук и вывел на экран страницу с сайта британских новостей.

«Лондонская резня. А был ли террорист?» — гласил заголовок статьи.

— Полагаю, в вечерних газетах это тоже появится, — вздохнул генерал. — С содержанием статьи вы ознакомитесь позже и самостоятельно. Некоторые блоггеры и Интернет-журналисты уже засомневались в том, что месяц назад был убит тот самый террорист. Не стоит недооценивать их статейки — будьте уверены, газетчики прислушаются к ним.

По залу пробежался неодобрительный шепот. Генерал Виррет поднял руку, призывая этим жестом восстановить тишину.

— Они правы. То, что сейчас происходит в Лондоне — самая настоящая угроза. Как стране, так и ее жителям. И наша первоочередная задача на сегодняшний день — остановить это.

Он снова прокашлялся и глотнул воды из стакана, который всегда стоял по левую руку от генерала в моменты его речи.

— Я выслушал отчет майора Рейнольда. Случившееся на Бейсуотер-роуд, несомненно, является результатом работы террористов. Теракт. Мы знаем, что цель терроризма — любого, во всех проявлениях — не доказательство силы или власти, не жажда крови, а страх. Паника среди населения. Вот чего добивается наш враг. Мы попытались не допустить этого, дезинформировав прессу, а вместе с ней — весь город. Как выяснилось, это было ошибкой.

— Господин генерал! — послышался голос среди сидящих сотрудников. — У нас было слишком мало времени на подготовку…

— Я все это знаю, — нетерпеливо прервал оправдания Виррет. — Но кто знает, может, у нас его сейчас еще меньше? Может быть, преступник прямо сейчас, в эту минуту, снаряжает взрывчаткой автобус, торговый центр, вокзал. А у нас нет ничего, ровным счетом полный ноль информации. Ни описания, ни имени, ни даже примерного местонахождения.

На этот раз собравшиеся в аудитории не спешили задавать вопросы или вмешиваться в его речь. Они терпеливо ждали, пока генерал Виррет даст им слово.

— Первый, кого бы я хотел выслушать — Бен Рейнольд. — Названный майор тут же поднялся и выпрямился во весь рост. — Ты руководил сегодня операцией, так сказать, в курсе всех событий. Хотелось бы выслушать твое мнение и твои предложения.

— Как уже сказали, слишком мало времени было у нас в распоряжении. Место было подготовлено террористами — заминированный телефон о том свидетельствует. По словам очевидцев, именно этой будкой люди не пользовались уже несколько дней — телефон якобы не работал. Нам удалось свести количество жертв к минимуму — но это заслуга Оливии Венли. Ей удалось оперативно решить поставленную задачу. Будь у нас больше времени, возможно, мы могли бы предотвратить…

— Слежение, — перебил Рейнольда Виррет, глядя на зал исподлобья. — Как террористы получали визуальную информацию?

— Камера, сэр. Там была маленькая девочка, Оливия Венли предположила вариант с камерой, прикрепленной к ее одежде. Девочка погибла при взрыве. Позже будет более подробный отчет из полиции — тип взрывного устройства, возможно, получится установить личность девочки.

— Это дело детективов, никак не наше. — Генерал потер лысеющий затылок. — И это требует времени. А оно работает против нас, как вы видите. И как во всех случаях, когда мы имеем дело с терроризмом. Хотя, я не помню такого положения с конца девяностых годов…

— Господин генерал. — Рейнольд понуро опустил голову. — Вынужден признать, что я здесь мало, чем могу помочь. Вам лучше обсудить это с Оливией Венли — она гораздо лучший аналитик, чем я. Все, что я могу предложить — подключить Интерпол и объявить Виктора в международный розыск.

— Погоня за неведимкой, — медленно произнес генерал. — Интерпол не возьмется за это. У нас нет информации. Дело слишком скомкано — сначала убийства двух известных людей в Лондоне, затем объявилась наемница из японского клана убийц, а нас интересует человек, который провинился тем, что взломал несколько сетей крупных организаций в разных странах. Теоретически мы не можем даже доказать связь сегодняшнего теракта с ним, не говоря уж об этой Тори Икидзара. Можете сесть, майор.

Но Рейнольд не спешил садиться.

— Вы правы, господин генерал. Мы не можем доказать. Но Оливия Венли может. Ее отдел занимается информационной безопасностью, и ей как-то удалось связать Виктора, Тори и все, что происходит сейчас в Лондоне в одну цепь. К тому же, полиция отдала ей дело Сары Саммерс. Возможно, она узнала что-то еще.

— Хорошо, — кивнул генерал. Рейнольд наконец уселся за стол, а он пробежался взглядом по собравшимся. — А почему молчит мисс Венли? Я бы хотел услышать ее.

— Ее нет. — Голос донесся со стороны входной двери. Сидящие в аудитории повернулись, словно на зов — Роб Финчер, весь вечер игравший роль водителя такси, вошел в помещение и аккуратно, бесшумно закрыл за собой дверь. — Прошу прощения за опоздание, господин генерал. Я сопровождал мисс Венли, и она сказала, что не сможет явиться на собрание. Как я понял, у нее есть на то причина.

Генерал Виррет не был доволен тем, что столь важный в этот час человек не пришел, но ему ничего не оставалось, как поджать губы, показывая свое недовольство и жестом пригласить Роба присоединиться к остальным.

— Ну что ж, я надеюсь, эта причина действительно весомая, — сказал он. — Если прислушаться к господину Рейнольду, то именно Оливия Венли может сейчас хоть как-то прояснить ситуацию. Мистер Финчер, где вы расстались с ней?

— Она попросила отвезти ее в больницу Сейнт-Томас, — ответил тот.

— В больницу? С ней все в порядке? — насторожился генерал.

— Думаю, да. Ее интересовал какой-то доктор, работающий там.

— Именно в ту больницу увезли всех живых пострадавших после того случая в Харвуд-плейс, — вспомнил генерал. — Это весьма интересно. Надеюсь, она направилась туда не для того, чтобы справиться о самочувствии кого-нибудь из больных, а за информацией.

Роб ничего не ответил — то ли не нашел слов, то ли не думал, что это нужно. Генерал снова глотнул воды.

— Итак, отложим разговор с мисс Венли. Я бы хотел услышать еще предложения, помимо господина майора.

И снова шелестящий шепот в зале. Генерал не стал прерывать его? — сотрудникам необходимо было посовещаться, посоветоваться друг с другом, а превращать собрание в дискуссию он не намеревался. Виррет любил дисциплину, а беспорядочные выкрики и споры в его воображении никак не сочетались с этим словом.

— Я думаю, нам нужно согласиться с Беном Рейнольдом, — наконец кто-то сказал с задних рядов. — Угроза на самом деле велика, а у нас нет возможности ее предотвратить. Нужно обратиться за помощью в международную полицию.

— Поддерживаю, — донесся голос со стороны. — Все равно, других идей пока нет.

— В любом случае перед тем, как что-то предпринимать, я бы советовал вам поговорить с мисс Венли, — вмешался Рейнольд. — Если у нее появилась новая информация, нельзя это не учитывать.

Генерал Виррет ждал, пока выскажутся все желающие. Видя, что в аудиторию снова возвращается былая тишина, он склонился к микрофону.

— Хорошо. Но с этого момента я должен быть в курсе текущих дел. Сообщайте мне о каждом своем шаге. Если бы я знал, что только Оливия Венли сможет ответить на интересующие меня вопросы, я бы, разумеется, не устроил собрание без нее. Впредь будем ценить время — а оно сейчас поистине на вес золота.

Под шум поднимавшихся и уходящих сотрудников генерал Виррет выключил монитор у себя за спиной, закрыл нетбук, допил воду и направился к выходу из аудитории, попутно щелкнув выключателями.

Оливия Венли сидела в вестибюле больницы Сейнт-Томас и провожала взглядом каждого проходившего человека в медицинской форме. Она с детства не любила больницы, их запах, не могла смотреть на эти устрашающие предметы в кабинетах, даже стетофонендоскоп заставлял ее ноги дрожать, а по коже непременно бежали мурашки. Сейчас, когда она сидела на неудобной скамье, вжавшись в холодную стену, каждая минута ожидания казалась для нее часом. В раннем детстве Оливии часто приходилось встречаться с врачами — ее бабушке делали на дому уколы, а потом и вовсе положили в больницу. Смесь запахов хлорки и спирта, который никогда не выветривался из помещений всех больниц, как казалось Оливии, вызывал у нее тошноту. А затем она в панике устраивала родителям скандалы, когда наставал черед идти на обычный профилактический визит к дантисту. Немного повзрослев, Оливия поняла, что от встреч с докторами никуда не деться, но это ничуть не облегчало ее страх перед людьми в белоснежных халатах.

— Мисс Венли? — На ее плечо легла чья-то рука. Она содрогнулась от неожиданности и подняла взгляд. Перед ней стоял приятной внешности мужчина лет тридцати, с густыми темными волосами и синими миндалевидной формы глазами. Одет он был в распахнутый белый халат, но никаких ужасных предметов в руках не держал — лишь черная папка.

— Да. Вы доктор Андерсон? — догадалась Оливия, поднимаясь.

— Верно. Нам нужно подняться на седьмой этаж, нужная вам палата там. Прошу вас.

Он рукой указал направление. Они двинулись по длинному коридору, по бокам которого мелькали двери кабинетов с разнообразными табличками и номерами. Оливия старалась не смотреть на надписи на них — от одного упоминания специальности врачей ее воображение тут же активизировалось и принималось работать в полной мере.

Они остановились перед лифтом. Пока кабина спускалась с верхних этажей, доктор Андерсон повернулся к Оливии.

— К сожалению, я могу вам дать не больше десяти минут, — сообщил он. — Даже это много, но вы сказали, у вас чрезвычайно серьезное дело. К тому же, я не могу вам отказать в силу занимаемого вами поста.

— Мне хватит. Пока. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

— О чем вы хотите поговорить, я, конечно, знать не должен? — Андерсон улыбнулся. Оливия ответила ему той же улыбкой. — Понимаю. Дело государственной важности. Но учтите, что в первую очередь вы имеете дело с моим пациентом, и покуда ваши встречи будут происходить в этой больнице, я несу полную ответственность за состояние больного.

— Не волнуйтесь. Я не принесу вам вреда.

Двери лифта разошлись в стороны. Андерсон пропустил Оливию вперед, вошел следом и нажал кнопку с выбитой цифрой «7».

— Прошло столько времени, а состояние едва-едва начало улучшаться. Но с учетом всех травм, и это немалый прогресс, — проговорил он.

Когда лифт замер, Оливии показалось, что ее сердце замерло вместе с ним. Двери раздвинулись, открывая ей дорогу к последней надежде. Она вышла из кабины, но заметила, что доктор остался позади. Она обернулась.

— Она в палате интенсивной терапии. Налево и в конец коридора. Я предупредил сестер.

Она кивнула.

В конце коридора, путь по которому Оливии дался еще тяжелее, чем на первом этаже, ее ждала миловидная медсестра, которая передала ей поручение доктора Андерсона по поводу ограниченного времени. Оливия заверила ее, что доктор ее предупредил. Ей не терпелось войти в палату — впервые в жизни. Медсестра открыла перед ней дверь. Оливия переступила порог и оказалась в просторном помещении, где находилась всего лишь одна кровать. Здесь не пахло спиртом и медикаментами, наоборот, было свежо. Свежо и чуть прохладно. Оливия сделала пару неуверенных шагов вперед, приближаясь к кровати, на которой лежала хрупкая девушка. Ее бледная кожа едва не сливалась по цвету с простынями, на лбу из-под короткой остриженной челки виднелась полоска бинта. Ее истощенное лицо не выражало никаких эмоций — она спала, равномерно дыша под такой же равномерный писк приборов, что громоздились у изголовья кровати. Тонкие руки девушки лежали вдоль тела поверх простыни, которой она была укрыта, и от вида нескольких иголок, вставленных ей в вены, Оливии сделалось дурно. Но она сохранила самообладание.

Словно почувствовав присутствие постороннего человека, девушка открыла глаза и несколько раз часто моргнула, а затем перевела пустой, но пронзающий взгляд на Оливию.

— Ну здравствуй, — негромко сказала Оливия.

11.

Ник вернулся домой, когда уже стемнело. С порога на него чуть не набросилась Дана, которая уверяла его, что ждала и переживала, но он слишком устал, чтобы отбиваться от нее. Новая работа — помощником терапевта в больнице Сейнт-Томас — выматывала его, и уже вторую неделю он страдал от нехватки сна, нормальной еды (в больнице приходилось обходиться быстрым ленчем), боли в ногах и голове. В то время, как его непосредственный начальник сидел и принимал пациентов в кабинете, Ник был вынужден метаться по этажам здания, разнося одни карты и забирая другие, помогать в составлении графика, уточнять расписание в регистратуре и выполнять прочие мелкие поручения. Зарплата была довольно неплохой — около двухсот фунтов в неделю — но с каждым днем, проведенным в больнице, Ник все сильнее сомневался в необходимости денег. Дана переехала к нему и всячески помогала, за что он был ей премного благодарен.

Ник так и не бросил изучать книги на тематику биологии, химии и медицины в целом. Но сейчас у него просто не находилось для этого времени. Книги горами лежали на столе в его комнате, а притрагивался к ним он только в выходные. В выходные Ник спал до полудня, затем наслаждался приготовленной Даной едой, после этого уделял пару часов творениям дипломированных специалистов в своих областях, а ближе к вечеру они с подругой отправлялись гулять. Время летело незаметно, и буквально на днях, заглянув в открытку-календарь, купленную в киоске у метро, Ник изумился.

— Вот это да! — воскликнул он тогда. — Близится середина лета…

Нельзя сказать, что каждое лето Ника было насыщено положительными эмоциями, а это и вовсе не удалось. Иногда, уже засыпая в объятиях Даны, он прокручивал в памяти тот самый день, который начался со звонка Джейн Хилинг. Тогда-то он думал, что его жизнь наладится, хотя находился на грани отчаяния. Ему предстояло вернуться в Штаты, к отцу, который вряд ли его бы радушно принял. Но вот приехала девушка из России, и он возлагал на нее надежды изменить его жизнь, пусть и неосознанно.

Как же он был и близок, и далек от истины одновременно!

Он снова и снова вспоминал, как ехал в душном такси на вокзал, как вошел в привокзальное кафе, и как увидел ее — для этого ему потребовалось не больше секунды. Волосы Киры, вернее, их раскраска, позволили бы узнать ее из тысячи. Ник вспоминал ее первые слова, ее едва заметный акцент, который придавал ее манеры речи легкую грубость.

С тех пор, как ее не стало, он закрыл дверь в ее комнату и больше не заходил туда. Дана не знала, что делать с ее вещами, в особенности — с ноутбуком, но Ник настоял на том, чтобы все оставалось на своих местах.

Он дал себе слово, что при первой же возможности найдет другую квартиру, пусть не в таком удобном районе и благоустроенную.

— Ник, я кое-что нашла, — сказала Дана, пока он умывался. — Думаю, тебе стоит взглянуть.

— И что же? — поинтересовался он, выходя из ванной. Дана загородила ему дорогу в их комнату.

— Нет, сначала ужин! — Ее тон был требовательным, и Ник не стал возражать. Какие бы новости его не ждали, они никуда не денутся. А голод не отпускал его с самого утра — на ленч не хватило времени.

Он прошел на кухню и сел за стол, где его уже ждала тарелка с макаронами и запеченным мясом. Дана достала из буфета чашки и разлила чай.

— Не слышал новости? — размешивая сахар, спросила она. — На пересечении Бейсуотер-роуд и Эджвар-роуд взорвалась взрывчатка.

— Да? И что говорит полиция?

— Пока ничего. Это только в Интернет-газетах появилось, в печатных изданиях либо что-то подкорректируют, либо просто не успели осветить. Там пишут, что это… что есть вероятность того, что взрыв подготовил тот же террорист, который устроил «Лондонскую резню».

— Лондонская резня, — по слогам повторил Ник. — Это ту самую ночь так окрестили журналисты. Да, полиция там все перевернула — они не допустили, чтобы имя Тори и вообще связь с японским кланом попали в прессу. Ну что сказать, если это правда, и тот террорист продолжает свои действия, то они получили по заслугам. Я считаю, люди должны знать об опасности, что им угрожает.

— Ник, ты не понял. Если это те же самые люди, если это Тори… — Голос Даны дрогнул, и Ник встревожено посмотрел на нее. — То опасность угрожает нам в первую очередь.

Он отложил вилку.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что мы что-то знаем. Ах, я же тебе не сказала… Один из погибших — сержант Райвер. Ты помнишь его?

— Да… После того, как это случилось… тогда… Он же обещал нам позвонить, как только что-то прояснится! — Ник уже и не думал о еде. — И что? Ты думаешь, что этот взрыв был не случайным?

— В новостях пишут, что это просто теракт, но нет официальных данных. Полиция молчит. — Дана села напротив Ника. — Может, нам стоит уехать? Не сменить квартиру, а уехать из Лондона. На время.

— Не лучшая идея, — возразил Ник. — Я только-только устроился на работу. Да и потом, куда нам ехать? Твои родители живут в Уотфорде, но я не уверен, что они нам обрадуются. Мой отец в Америке, и этот вариант исключен, он мне так и не звонил после смерти матери. Нам некуда ехать.

— Мне немного не по себе, — призналась Дана. — Если это все не случайно, а я очень сомневаюсь, что это случайность, то нам просто необходимо что-то предпринять.

Видя, что Дана встревожена не на шутку, Ник через стол взял ее за руку.

— Не переживай, — тихо сказал он. — Все будет хорошо, я обещаю. Мы не представляем никакой опасности для убийц, в отличие от той же Сары. С чего бы им вообще вспоминать про нас?

— Не знаю. Это мы так думаем. Кто знает, как думают они.

Ник устало вздохнул и поднялся на ноги. Дана повторила его движение.

— Послушай, у меня сейчас нет сил. Мне нужно отдохнуть. Через два дня выходной, и тогда мы с тобой обсудим этот вопрос. А теперь пойдем в комнату. Что-то у меня аппетит пропал.

Уголок губ Даны дернулся, но она промолчала.

— Я хотела тебе кое-что показать…

Они лежали в кровати. Ник склонил голову к плечу Даны, глядя на экран ноутбука, который стоял у нее на животе. Она ввела в адресную строку браузера незнакомую ему ссылку, и через мгновение открылась страница сайта, больше всего напоминавшего обычный самодельный блог. Сара Саммерс вела один из подобных, и Ник сначала подумал, что это ее страница, но текст был написан на незнакомом ему языке, а оформлен сайт был не в нежно-зеленые тона, а в серые.

— Что это? — недоуменно спросил он, пытаясь разобрать хоть слово.

— Сейчас, здесь есть пара заметок и на английском. — Дана прокрутила текст немного ниже. Ник прищурился, вчитываясь.

— Классификации вирусов и методы защиты от них, — прочитал он название, обрадовавшись родному языку. — И что? Здесь речь идет о компьютерных вирусах. Меня больше интересуют немного другие.

— Это очень большая заметка, и судя по комментариям, многие ее используют для дипломных работ, — сказала Дана, но Ник по-прежнему не понимал, к чему весь этот разговор. — Здесь все подробно и доходчиво написано, даже мне понятно, хотя я не очень разбираюсь в этом.

— Замечательно, но зачем мне это?

Дана прокрутила страницу на конец статьи — она на самом деле оказалась довольно объемной — и навела курсор на подпись мелким шрифтом. Ник приподнялся, чтобы разглядеть текст.

— Автор… — Он не дочитал. Взяв ноутбук в руки, он сел на постели, поставил его к себе на колени и принялся изучать содержание страницы. На английском языке нашлось всего три заметки, и они касались компьютеров и математики. — Черт возьми, Дана, как ты это нашла? — Ник не скрывал своего потрясения.

— Миссис Хилинг. Это она дала мне ссылку, а ей — подруга из России. Я все не находила времени, чтобы посмотреть, добралась лишь сегодня.

— Гениально, супер, кто бы мог подумать, что это так просто, я не мог научиться этому месяц… — Ник вслух читал отзывы и комментарии к заметкам Киры, написанным на английском. — У меня нет слов. Здесь люди со всего мира и сотни, даже тысячи тех, кто оставил комментарий.

— На самом деле я тебе показала это с другой целью. Прокрути вниз, в самый низ страницы. Там, в углу ты кое-что увидишь.

Ник не медлил. К низу страницы фон темнел, и вот он стал уже совсем черным, заголовки заметок остались далеко вверху.

— Что я должен здесь увидеть? — пробормотал он внимательно рассматривая каждый пиксель на экране. В правом нижнем углу среди сплошной черноты виднелось что-то блестящее, и ему пришлось напрячь зрение, чтобы различить очертания. Это оказались три слова, написанные таким же черным цветом, но буквы были обведены чуть заметной светлой тенью. — Вот это да, — выдохнул он.

В самом низу страницы маленькими буквами значилась надпись «Нику и Дане».

— Не совсем понимаю, что это значит.

Дана приподнялась, коснулась сенсора и навела курсор на черные буквы. Белая стрелочка приобрела вид вытянутого указательного пальца.

— Это ссылка, — пояснила Дана. — Я не переходила без тебя, ведь там и твое имя. Значит, мы должны увидеть ее послание вместе.

Ник издал нервный смешок и обнял Дану за плечи, почувствовав, как девушка напряглась.

— Ну давай посмотрим, что там, — предложил он, сгорая от нетерпения.

Щелчок — и чернота на экране сменилась белизной. Простая белая страница с одной строчкой текста. Ник и Дана одновременно склонились к ноутбуку.

— Как это понимать? — спросила Дана.

«Поиск: С: Привет!»

— Я тоже пока не очень понял, — сказал Ник, снова и снова пробегаясь глазами по написанному Кирой сообщению. — Но это оставлено нам. Мы не имеем права не расшифровать это. Возможно, там что-то важное.

— Интересно, когда она сделала это? Что означает буква «С»? Для чего это сообщение? — Дана задавала вопросы, понимая, что Ник не сможет дать на них ответы, а потому они скорее были обращены в пустоту.

— У меня есть одно предположение. — Ник не удержался от улыбки. — Если это не «С», а «Ц»? Этой буквой система называет жесткие диски компьютеров. Я сейчас кое-что попробую.

Он открыл окно поиска на ноутбуке, в нужную строку ввел «С: Привет!» и нажал «Enter». Процесс незамедлительно пришел в действие, и Ник, взбив подушку, откинулся на нее. Часы показывали далеко за полночь, и ему предстояло раннее пробуждение, но сейчас о сонливости не было и речи. Дана продолжала сидеть в напряжении, закутавшись в свободную половину одеяла. Через минуту программа поиска уведомила о результате — подходящих объектов не обнаружено. Дана разочарованно вздохнула.

— Попробуем иначе. — Ник потер ладони и вернулся к параметрам поиска, на этот раз указав просто «Привет!». — Не забывай, что Кира была хакером. И ей не составило бы труда влезть ко мне в компьютер и оставить здесь какой-нибудь файл.

— Жаль, у нас нет ее способностей, — усмехнулась Дана, но в ее усмешке Ник услышал горечь.

На этот раз поиск завершился быстрее. Ник увидел, что под графой результата значился путь к нужной папке. Это был корневой каталог системы — ему бы и в жизни в голову не пришло влезть туда.

— Мы на правильном пути, — приободрил он Дану. Он легла и прижалась к нему, не сводя глаз с дисплея.

Следуя указанному программой пути, он с трудом отыскал нужную папку среди непонятных ему файлов и архивов, открыл ее и обнаружил там всего один текстовый документ, названный просто и незатейливо: «Привет!»

Дважды щелкнув по нему, Ник придвинул ноутбук ближе, чтобы и Дана тоже смогла прочитать.

«Сразу предупреждаю, что после того, как вы закроете этот файл, он удалится, поэтому будьте внимательнее.

Я провела в Лондоне не так много времени, но вы двое — единственные, кто у меня здесь есть. Хотелось бы извиниться перед Ником за свое поведение, но я не сделаю этого. Я не могу измениться, даже если бы очень того хотела. Возможно, ты меня не понимал, и я на тебя не в обиде — меня с детства мало, кто понимал. Ты мог стать хорошим другом, поверь мне — я умею разбираться в людях. Но слишком мало времени у нас оказалось. Дане спасибо за то, что поверила мне. Я тебе должна восемь фунтов, надеюсь, ты мне их простишь.

Я не хочу, чтобы вы оставались в опасности, поэтому вам понадобится помощь. Единственный человек, способный вам помочь, живет в Японии, поэтому вам придется общаться по электронной почте. Ниже я прилагаю адрес ее ящика — напишите ей, и укажите, что от меня. Она не ждет этого письма, так что вам придется вести ее в курс дела.

Еще раз спасибо. И, надеюсь, вы будете счастливы.»

Ник, стиснув зубы, дочитал послание и уже хотел закрыть документ, но Дана схватила его за руку и прижала ее к себе. Он только сейчас заметил, что девушка сотрясается от рыданий. Ник подбирал нужные слова, чтобы успокоить ее, но проклятый ком в горле пресек попытки что-либо сказать на корню. Он лежал, словно парализованный, не в силах пошевелиться, и с неприятным жжением в глазах пробегался взглядом по строчкам.

— Она знала, — сквозь слезы выдавила Дана. — Она знала, что так случится. Не закрывай, Ник. Я хочу еще побыть… с ней.

— Я словно услышал ее голос, — прошептал Ник, наконец, обретя дар речи. — Скорее всего, это было написано в тот самый день. Черт!

Он прижал Дану к себе, провел рукой по ее щеке, смахивая слезы, но они лились непрерывным потоком.

12.

— Надо же, а на фото ты смотрелась лучше, — улыбнулась Оливия в попытке приободрить безвольно лежащую на больничной кровати девушку. — Как ты себя чувствуешь?

— Кто вы такая? — хрипло спросила девушка.

— Ты меня не помнишь. Ну да, с чего бы, ведь ты едва оставалась в сознании, когда мы с тобой впервые встретились. Меня зовут Оливия Венли, и я хочу тебе помочь.

— Помочь? В чем? Мне не нужна помощь.

«Да, это будет не так-то просто», — подумалось Оливии.

— Ты не так давно пришла в себя. Я очень ждала, пока это случится, и вот, наконец, мне предоставилась возможность поговорить с тобой. Скажи мне, что последнее ты помнишь? Ты хоть что-нибудь помнишь? Свое имя, кто ты, откуда?

Девушка отвела серые глаза от Оливии и уставилась в потолок. Оливия не знала, вспоминает та, или же таким образом показывает нежелание разговаривать. Время шло, и терять его впустую ей очень не хотелось.

— Да, — наконец сказала девушка. — Я помню… крышу дома. Полицию, вооруженных людей.

Оливия почувствовала, как волна облегчения накатила на нее, едва не заставив своей силой пошатнуться.

— Отлично. Это значит, что ты идешь на поправку, и скоро мы с тобой познакомимся поближе.

— Зачем мне это?

Голос девушки был настолько слаб, что Оливия сочла нужным не вступать в спор, а увести тему разговора в более безопасное русло.

— Что было потом? Ты очнулась в больнице?

— Я не помню. Мне было больно — ужасно больно, но потом все прошло, и я будто уснула. И все. Провал.

Оливия заметила узкую кушетку у стены напротив ее кровати и направилась туда. Ее ноги дрожали от волнения, и она не хотела, чтобы ее собеседница заметила это. Сев, Оливия покосилась на закрытую в палату дверь.

— Хорошо. Пока у нас есть немного времени, я расскажу тебе, как все произошло.

Оливия заметила, что машина остановилась. Наклонившись вбок, она посмотрела через лобовое стекло на дорогу — ее перекрывали несколько людей в формах спецназа и винтовками в руках. Водитель взял рацию в руки — чтобы доложить о сложившейся ситуации, но Оливия остановила его.

— Погоди. Нас пропустят.

Она вылезла из салона вишневого «мерседеса» и направилась к перекрывавшим дорогу людям, по пути копаясь в сумке в поисках карточки сотрудника Агентства.

— Мэм, кто бы вы ни были, я не могу… — начал было старший из них, но, увидев карточку, осекся и жестом приказал остальным расступиться. — Этих пропускаем, — добавил он.

— Сэр, был дан приказ — не пропускать никого, — осмелился возразить один из них.

— Приказ касался гражданских, — рявкнул старший. — Лично мне плевать, кто мне задаст трепку. Я сказал — пропустить!

Но в этот момент Оливию ослепил яркий свет фар от автомобиля, двигающегося по направлению к ним. Она приставила ладонь к глазам козырьком.

— А, это реанимация, — сказал старший, заметив ее потуги рассмотреть приближавшуюся машину. — Будьте добры, мэм, отгоните «мерседес» немного в сторону. Нельзя их задерживать.

Оливия повернулась к водителю, который ждал ее распоряжений, и кивком головы указала, чтобы он отъехал правее, но сама не сдвинулась с места. Фургон реанимации включил сирену и остановился.

— А ну быстро отойдите с дороги! — Из кабины выпрыгнул мужчина в медицинской форме. — Каждая секунда ожидания для нее может стать роковой!

— Постойте. — Оливия быстро подошла к нему и выставила руку с карточкой. — Вы сказали — «для нее»? Кого вы везете?

Врач бросил небрежный взгляд на удостоверение, но выражение его лица не изменилось.

— Мне абсолютно безразлично, кто вы. От меня зависит жизнь человека.

— Дайте мне взглянуть на нее, прошу вас. Всего пара секунд, сэр. Это очень важно, поверьте.

Гневно сверкнув глазами, мужчина бросился к задним дверям фургона и распахнул их. Оливия не отставала ни на шаг, и осторожно выглянула из-за его плеча. Ей хватило всего мгновения, чтобы увидеть лежащую на каталке девушку с кислородной маской на залитом кровью лице.

— Минуту назад нам удалось запустить ее сердце, — негодующим тоном кричал ей в ухо врач, перекрикивая сирену. — Нужно немедленно доставить ее в больницу. Немедленно, слышите?

— Как мне с вами связаться?

Доктор уже захлопнул двери фургона и направлялся к кабине, не желая больше терять ни минуты.

— Больница Сейнт-Томас! — прокричал он, залезая внутрь. — Вам нужен доктор Андерсон!

Взревел мотор, и фургон рванулся с места, обдав Оливию тучей пыли и выхлопных газов. Она в растерянности стояла, глядя ему вслед.

— После этого я поехала туда, где все случилось, — продолжала Оливия. — Сержант Райвер заявил, что увольняется. Там была такая суета, что ничего не разобрать — убитые, раненные, отряды полиции сновали повсюду, разыскивая тело Тори. Я поняла, что мне ничего от них не добиться, и приехала сюда, в больницу.

— Где мне найти доктора Андерсона? — Оливия остановила первую попавшуюся девушку в белом халате, едва попала внутрь больницы. — Я — сотрудница Агентства национальной безопасности, и мне необходимо с ним поговорить.

— Сожалею, но ничем не могу помочь, — беззаботно пожала плечами девушка. — У доктора Андерсона сейчас сложнейшая операция, и он сможет уделить вам время только по ее окончанию.

Ее проводили в помещение для посетителей больных, и сказали, чтобы она ждала там. Оливии ничего не оставалось, как повиноваться. Ждать пришлось несколько часов, и усталость, наконец, взяла свое. Оливия провалилась в сон.

Она проснулась от того, что кто-то с силой тряс ее за плечо. Открыв глаза, Оливия увидела перед собой того самого мужчину, с которым «разговаривала» у фургона реанимации. Она ожидала, что он будет в ярости, увидев, ее, но на его влажном от пота лице осталась лишь какая-то опустошенность. Он сел рядом с Оливией, закинул голову назад, прислонившись затылком к стене, и достал из кармана брюк сигареты.

— Доктор, почему вы молчите? — не выдержав, спросила Оливия.

— Я не знаю, что вы хотите услышать, — прямо сказал он, глядя на завитки синего дыма, струившиеся от сигареты. — Мы сделали, все что было в наших силах, но состояние ее по-прежнему критическое. Несколько переломов, пулевое ранение, задето легкое, черепно-мозговая травма. Сейчас она в коме. И намостается только молиться, чтобы она очнулась.

— Но ведь надежда есть?

— Надежда всегда есть. Бывали случаи, когда люди выходили из коматозного состояния спустя годы, когда даже их родные не верили в чудо.

— Она не приходила в сознание?

— Периодически. Но она была в бреду, что-то говорила про собаку.

— Про собаку… — словно под гипнозом, повторила Оливия, пытаясь вызвать в мозгу хоть какие-то ассоциации. — Что-нибудь известно о ней?

— Нам — ничего. Вам, я полагаю, тоже? Зачем же вы так интересуетесь?

— Мне кое-что известно, — сказала Оливия, не переставая размышлять ни на секунду. — Подождите, доктор, мне нужно позвонить.

Она вышла из комнаты для посетителей, но звонить никому не стала. В ее голове возник план — рискованный, авантюрный, но обеспечивающий ее отличным «запасным вариантом» в случае непредвиденных обстоятельств. Оливия решила приступить к выполнению.

— Неделю назад ты пришла в себя, но доктор Андерсон запрещал мне увидеться с тобой. Пока твое состояние не достигло нужного уровня, он держал тебя взаперти. Видишь, сейчас тебе уже не требуется сиделка.

— Почему именно я? — спросила девушка, и Оливия приподняла брови.

«Ну как же она не понимает?»

— Я некоторое время изучала тебя, — призналась она. — Ты попала в мое поле зрение благодаря Виктору. Вы общались, и мне стало интересно. Так я узнала, кто ты такая. И что больше меня удивило — на тот момент ты находилась в Лондоне. Ну а когда выяснилось, что ты крадешь улики, вмешиваешься в полицейское расследование и подбрасываешь сумасбродные версии…

— Сумасбродные версии?

— Извини, — тихо произнесла Оливия. — Тогда в это никто не мог поверить. Но я посчитала, что в этом что-то есть. И твои рассуждения и выводы были выше моего понимания. Поэтому ты была так важна мне.

— И поэтому вы приказали задержать меня? — Взгляд девушки уже не был таким пустым и мутным. Она с интересом смотрела на Оливию, чуть нахмурившись. — Я начинаю припоминать кое-что. Доули сказал, что вы приказали…

— Нет. Доули преследовал иные цели. Допускаю даже, что он сам причастен к убийству Сары Саммерс, а ты подошла близко к разгадке. У меня есть к тебе масса вопросов, а также есть, чем самой поделиться. Но сегодня мы просто не успеем ничего обсудить, да и состояние твое для меня очень важно. Я не хочу тебе навредить.

— Мне уже лучше.

— Это отличная новость, но все зависит от доктора Андерсона, твоего врача. Как только он позволит нам увидеться без ограничения в десять минут, мы с тобой обязательно побеседуем.

— Что за план вы придумали? — неожиданно спросила девушка. — Вы так и не сказали.

Дверь палаты чуть приоткрылась, и из щели показалась голова медсестры. Оливия тотчас поднялась, давая понять, что уже уходит.

— Мне стоило больших трудов уговорить доктора Андерсона пойти на это, — ответила Оливия, как только медсестра скрылась из виду. — В больнице твое настоящее имя держится в тайне, как и национальность. Думаю, не нужно объяснять, почему. Кира Романова погибла в ту ночь, и ни у кого нет в этом сомнений. На кладбище даже есть твоя могилка, если захочешь, я смогу тебе показать ее, когда ты выйдешь отсюда.

Оливия подошла к двери, но Кира севшим голосом окликнула ее.

— Я не понимаю, для чего все это было нужно, — сказала она.

— Как я уже сказала, я читала вашу переписку с Виктором. Он же предлагал поиграть? — Оливия подмигнула девушке. — Пусть думает, что победил. А ты тем временем обрела союзника. Так что игра еще впереди.

Она взялась за дверную ручку, но тут же отдернула руку.

— Чуть не забыла. Поскольку времени у нас нет, я оставлю тебе кое-что. — Оливия порылась в сумке и извлекла наружу конверт. Подойдя к кровати Киры, она осторожно положила его под простынь. — Не буду ничего объяснять, прочитаешь и все сама поймешь. Там указан мой номер телефона, я договорюсь с доктором Андерсоном, чтобы он разрешил тебе позвонить.

За спиной Оливии снова возникла медсестра — теперь она стояла в дверном проеме.

— Мэм, я уважаю вашу должность, но вы в больнице, поэтому извольте…

— Я уже закончила, спасибо. — Оливия коротко улыбнулась Кире и неспешным шагом направилась к выходу из палаты. Перед тем, как переступить порог, она остановилась и через плечо обернулась. — И не вздумай ничего предпринимать. Пока.

Доктор Андерсон вошел к ней в палату спустя минут тридцать-сорок. Все это время она провела в раздумьях и не смыкала глаз. Головная боль дала о себе знать, но Кира не могла остановить поток мыслей, и даже не пыталась это сделать. Видимо, напряжение отразилось на ее лице, так как Андерсон обеспокоенно посмотрел на нее.

— Будь моя воля, я бы еще неделю никому бы не посмел приблизиться к тебе. Кроме медперсонала, разумеется. Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше, — неопределенно ответила Кира. — Почему вы так говорите? Я в сознании, могу отвечать на вопросы, могу думать. Я почти выздоровела.

Доктор Андерсон усмехнулся, изучая показания приборов.

— Тебе так кажется. Тебе предстоит очень долгий реабилитационный курс. Но, думаю… — Он одобрительно кивнул, не отводя взгляд от мониторов. — Мы можем отважиться на эксперимент. Ты можешь пошевелиться?

Кира согнула левую ногу в колене. Доктор выглядел удовлетворенным. Он склонился над ней и принялся медленно вынимать иглы капельниц. Каждый раз, когда очередная игла выходила из ее плоти, Кира вздрагивала, но не от боли — ощущения были крайне неприятные, даже противные. Наконец процедура кончилась, и она расслабленно вздохнула.

— Попробуй сесть. Если где-то возникнет боль, скажи.

Кира кивнула, уперлась руками в матрац и напряглась. Мышцы отозвались ноющей болью, но она стиснула зубы и промолчала.

— Осторожнее, — попросил доктор, придерживая ее за плечи.

Целая минута усилий — и Кира сидела на постели. Не сказать, что ее распирало от восторга — но в глубине души она испытывала радость. Доктор Андерсон же не скрывал своих чувств и широко улыбался.

— В целом, неплохо. Даже, я бы сказал, замечательно!

— Мышцы немного ноют, — призналась Кира.

— Это нормально, — сказал он. — Ты пролежала без малого месяц. Мышцы начали атрофироваться, и боль — это естественно.

Кира закусила губу. Улыбка тут же исчезла с лица Андерсона.

— Что-то не так? Тошнота? Головокружение?

— Нет, — поспешила успокоить его Кира. — Просто… мне бы хотелось встать.

— О, я думаю, ты не готова к этому. Не стоит перегружать организм. — Он открыл черную папку, что держал в руках, достал из нагрудного кармана ручку и сделал несколько записей. — Если все будет идти, как идет, то через пару-тройку дней я разрешу тебе встать. Идет?

— Идет, — пожала плечами Кира.

Пока она сидела, он тщательно осмотрел ее голову, послушал дыхание, проверил записи медсестер, после чего что-то еще добавил в ее больничной карте и закрыл папку.

— Какие жалобы есть? Головная боль?

— Иногда.

— Тошнота, горечь во рту?

— Нет.

— Галлюцинации?

— Нет.

— Восемь умножить на восемь?

— Шестьдесят четыре.

— Два в третьей степени?

— Восемь. В четвертой — шестнадцать, в пятой — тридцать два.

— Превосходно, — одобрил Андерсон. — Дела идут очень хорошо, и вполне вероятно, что на следующей неделе ты сможешь перейти на дневной стационар. Извини, но некоторое время еще нам необходимо тебя наблюдать.

— Я понимаю, — покорно ответила Кира, увлеченно рассматривая точки от иголок на руках.

Как только за доктором захлопнулась дверь, Кира сбросила с себя простынь. Конверт, оставленный Оливией Венли, она спрятала под матрац, а сама глубоко вздохнула, повернулась всем телом поперек кровати и спустила ноги вниз. Предстояло серьезное, как она полагала, испытание. Теперь иглы не торчали из ее рук, и она могла свободно передвигаться — вопрос только в том, сможет ли она это делать. Коснувшись холодного пола пальцами ног, Кира подвинулась ближе к краю кровати. Одно усилие — и она уже почти стояла. Большая часть массы тела приходилась на кровать, а это никуда не годилось.

Кира набрала полную грудь воздуха и оттолкнулась от кровати. Ей удалось удержаться на ногах не больше секунды — колени подогнулись, и она едва не рухнула на пол, вовремя ухватившись за выпирающее изголовье кровати. Вернувшись на исходную позицию, она несколько раз глубоко вздохнула. Голова кружилась, и Кира решила немного передохнуть. Сдаваться на полпути она не собиралась.

Отдышавшись и утерев пот с лица, она повторила маневр, но на этот раз используя меньшие усилия для толчка, чтобы в случае падения вернуться назад, на кровать. Замысел удался — она встала. Ноги тряслись от напряжения, сама она держалась руками за железный стол, на котором стоял погасший плоский монитор. Она едва удерживалась от желания разжать пальцы — и будь, что будет. В конце концов, она так и сделала. Резкая боль подобно разряду тока обожгла левую ногу чуть ниже колена, и Кира вскрикнула, снова схватившись руками за стол.

В коридоре уже слышались шаги медсестры.

ЧАСТЬ 4. 

1.

— Значит, вы хотите привлечь Интерпол.

Оливия Венли сидела в кабинете генерала Виррета за столом напротив кресла главы, а он сам неторопливо прохаживался от окна к двери, держа сжатой в кулак руке перьевую ручку.

Наступивший жаркий день ничуть не развеял мрак, что царил над делом Виктора. Скорее, наоборот. Едва начался рабочий день, пришел полицейский отчет об убийстве в Харвуд-плейс. Хозяйку той самой квартиры звали Ханна Джилли, и в ее крови — какое совпадение! — был обнаружен тот же самый яд, что убил и Джеймса Хилтона. Однако, в этом случае на теле жертвы не было видимых повреждений, лишь маленькая ранка на указательном пальце руки. Умерла она в промежуток между тремя и четырьмя часами дня, на подоконнике обнаружили отпечаток обуви, и оставалось только ломать голову — как убийца смог проникнуть в квартиру через окно посреди дня, когда улицы полны людей. И выяснить это предстояло не только полиции, а еще и людям из Агентства — убийство миссис Джилли прикрепили к делу Виктора.

Соседи и слышать не слышали ни о каком Микки, зато нашелся старичок, подробно описавший «незнакомую девочку в спортивном костюме». Он выходил из магазина, расположенного в доме напротив, когда она едва не сбила его с ног. «Не слишком осторожно», — заметила Оливия. С другой стороны, кто знал, что найдутся люди, которые смогут все это связать в одну нить.

— Ну, по крайней мере, хорошо, что вы решили дождаться меня, — сказала Оливия, когда генерал снова опустился в свое кресло. — У нас кое-что есть. Есть переписки Виктора. Есть его адрес. Есть эта самая девочка, о которой говорил тот мистер.

— Девочка? Причем здесь она? Столкнулись в дверях магазина, это что, преступление? — Генерал прищурился, и Оливия отвела глаза, осознав, что попалась.

Она никому не сказала о том, как Аннет оставила с носом ее и офицера Стивенса. Но, похоже, что настал подходящий момент. И Оливия рассказала все от начала до конца. По ходу ее повествования генерал хмурился, поджимал губы, но ни разу не перебил. Когда Оливия закончила, она приготовилась к длительной тираде на повышенных тонах и покорно опустила голову.

Но ожидания ее обманули.

— Значит, ты полагаешь, что эта Аннет и есть Тори Икидзара? — вполголоса спросил он. Это больше походило не на вопрос, а на размышления вслух. — И у тебя есть на то основания?

— Господин генерал, ей на вид не дать больше пятнадцати лет. Рост, голос — все свидетельствует о гормональном сбое. И потом, она покинула квартиру уже известным нам способом — просто спрыгнула из окна. Ей не составила труда спрыгнуть с крыши дома, а здесь — всего второй этаж.

— Со второго этажа сможет спрыгнуть любой человек, обладающий кое-какими навыками. Когда я служил в армии, нас учили и не такому, — заверил ее Виррет. — Девушка была одета в спортивную форму, значит она спортсменка, и вполне возможно…

— Я не договорила. Я обратила внимание на ее глаза.

— Глаза? И что в них такого?

— С помощью умелого макияжа она смогла немного изменить внешность. Она японка, верно? Раскосые глаза, да и разрез резко выделяется. Я представила ее без косметики, и все встало на свои места.

— Отлично. — Генерал отложил ручку, которую на протяжении всего разговора теребил в руках. Оливия видела, как дернулись его скулы. — Значит, мы упустили Тори, хотя она была на расстоянии вытянутой руки. Но что она там делала? Если работа уже была выполнена…

— Я не знаю, сэр.

— Хорошо. Ты отчетливо помнишь ее лицо?

— Более, чем.

— Объявим ее в розыск. В международный розыск, — поправил он сам себя. — Ты сказала, что есть переписки Виктора. Что они дают?

— Здесь есть одна неувязка, сэр. Виктор — гений. Да, террорист, преступник, но гений. Об этом говорит хотя бы тот факт, что он еще разгуливает на свободе. Но он совершенно не заботится о безопасности своей почты. Нам стало известно несколько его контактов, над которыми мы сегодня же начнем работать. И это меня удивляет — в своих письмах он, конечно, ничего не пишет прямо, за что можно было бы его арестовать, но по крайней мере, мы смогли выявить круг его близких.

— У них есть другой канал связи, я уверен.

— Я тоже так подумала. И мы займемся его поисками.

— Это дело лежит целиком и полностью на вас, — напомнил ей генерал. — Вам и отвечать. Как мы уже убедились, этот человек не только компьютеры взламывать горазд. И кто знает, что он выкинет в следующий раз.

— Отдадим приказ полиции Лондона о переводе штата в особое положение. Патрули на улицах, особенно усилить бдительность в людных местах — вокзалы, торговые центры, метро.

— Главное, чтобы это дало реальный результат, — вздохнул генерал. Оливия подняла брови.

— Вы уверены?

Генерал моргнул, удивленно посмотрел на нее и махнул рукой, осознав, какой смысл скрывался в его словах.

— Вы меня поняли, мисс Венли. Что-нибудь еще?

— Да. Мне передали, что отныне вы требуете полного отчета о действиях агентов. Так вот, я требую, чтобы на людей моего отдела это не распространялось.

— Почему?

— Если мы узнаем, что Виктор планирует вторгнуться в какую-нибудь сеть Лондона или Британии, действовать нужно будет оперативно. Слишком оперативно.

Генерал немного подумал, потер кончик носа и кивнул.

— Ладно. Но я должен знать, если вдруг что-то подобное произойдет.

— Это разумеется, — поспешно заверила его Оливия.

Поднявшись на третий этаж, Оливия Венли вошла в свой кабинет и закрыла дверь на ключ. Ей требовалось несколько часов рутинной, однообразной работы, и она не хотела, чтобы ее отвлекали. Она съела купленный по дороге бутерброд, запила его минеральной водой и навела небольшую уборку на столе — скинула бумаги в выдвижной ящик. Затем она достала нетбук, ноутбук, включила еще три компьютера, стоявших вдоль стены, и, наконец, принялась за дело.

Распечатки переписок Виктора хранились у нее на флэшке, которая использовалась для хранения всех важных материалов. Оливия вставила ее в разъем ноутбука и скопировала все адреса, которые хотя бы раз появлялись в ящике Виктора. Таких набралось немного — всего полтора десятка. Оливия, недолго думая, выключила один компьютер — он не понадобится. На двух оставшихся она запустила одну и ту же программу, основной функцией которой являлся анализ почтовых ящиков. Алгоритм программы был несложным — она напрямую соединялась с главными серверами «Gmail» и выуживала необходимую информацию о пользователе. Разумеется, сотрудники компании об этом знали, но они были оповещены о методах работы АНБ. Оливия могла просто позвонить и потребовать данные, но она больше доверяла программному коду, нежели человеческим словам.

Пока шел процесс сканирования адресов, Оливия запустила аналогичную программу на своем ноутбуке, но в отличие от своей «подруги», эта открывала доступ к разделам входящих и исходящих писем пользователя. Ее целью на этот раз был сам Виктор. Оливия набрала его адрес в строку, не глядя на клавиатуру, нажала на «ввод» и застыла в ожидании. Обычно, чтобы попасть в письма к постороннему человеку, требовалось две-три минуты — все зависело от ресурса, на котором был расположен ящик.

Звуковой сигнал сообщил, что работа завершена. Оливия открыла папку входящих и сразу же обнаружила несколько новых адресов. Ей пришлось создать текстовый документ, чтобы скопировать их туда, а затем предать обработке. Она уже пожалела, что выключила лишний компьютер. Список адресов все пополнялся и пополнялся. Открывать письма Оливия и не пыталась — для полной картины ей требовался ящик исходящих в соседнем окне. Программа предусматривала и эту функцию, чем Оливия и воспользовалась.

Вскоре она уже изучала письма Виктора. Всегда, когда требовался доступ к чужим перепискам, Оливия чувствовала легкую неприязнь. Иногда темы в Интернет-диалогах изучаемых ею людей касались интимной близости, связей на стороне, лишних и не совсем обычных откровений. Но в этот раз Оливия не нашла ничего подобного. Она упорно складировала сообщения в отдельный документ, пытаясь составить из них полноценную переписку, всей душой надеясь, что Виктор не удалял никакие сообщения.

Виктор продолжал атаковать различные компьютерные сети, и продолжал предупреждать об этом. Последнее письмо с таким предупреждением было двухнедельной давности, но до этого он регулярно демонстрировал свои способности. Адреса мейлов жертв тоже отправлялись в список — Оливии требовалось знать, куда Виктор еще добрался. Она не особо переживала по этому поводу — Виктор ничего не крал, не уничтожал данные, все, что он похитил, измерялось максимум пятью тысячами долларов — а это мелочь в сравнении с человеческими жизнями, которые, по всей видимости, взяла на себя Тори.

Компьютеры закончили анализ. К тому моменту Оливия уже заметно продвинулась в работе — несколько листов новых переписок Виктора ждали, пока их выведут на печать. Судя по всему, он что-то замышлял. Некий крупный проект, способный «встряхнуть мир», как писал его собеседник. И для осуществления этого проекта ему требовались сообщники. Виктор набирал самую настоящую команду — но для чего? Что еще нужно человеку, который обошел спецслужбы нескольких стран и заставил работать на себя самую опасную убийцу современности?

«Я тут думал о твоем «Новом мире». И знаешь, что? Я согласен. Жду ответа», — писал пользователь с никнеймом «Florence». Оливия отметила его адрес в списке восклицательным знаком — особо важный.

«Новый мир. Снова это словосочетание», — вспомнила Оливия. Так назывался один из файлов на карте памяти Сары — интересно, как там отдел криптографии? Она хотела было схватиться за телефон, но остановилась.

Нужно закончить анализ.

Оливия просмотрела результаты работы программы на компьютерах, скопировала отчеты на ту же флэшку и загрузила свежие адреса.

Лишь через полтора часа Оливия откинулась на стуле и расслабилась. Она удовлетворенно просматривала результаты своей работы. Теперь ее подозрения переросли в уверенность — Виктор готовил очередную акцию, масштабную и эффектную. Он набрал порядком десяти помощников — все они обладали навыками программирования в нужной ему степени, о чем свидетельствовали жаргонные элементы в их сообщениях. Проще говоря, Виктор нанимал хакеров, и Оливия догадывалась, что удар будет нанесен именно по компьютерной сети. Но какой? Виктор без посторонней помощи проникал в банки, крупные торговые компании, базы данных, что станет его целью в конечном итоге?

Оливия внимательно прочитала отчет о тех пользователях, что контактировали с Виктором. Вычеркнув из списка названия организаций, ей стало известно, что Виктор побывал в нескольких странах Европы, Канаде, несколько раз «посетил» Штаты, Россию и под конец добрался до Австралии.

Вымышленные имена, нередко заимствованные из сказок, мультфильмов, либо же просто имена известных людей — с этим всем приходилось сталкиваться Оливии, когда дело касалось хакеров. Питер Пен, Волан-де-Морт, Гай Фокс — лишь яркие примеры. В их профилях не было ни одной строчки правдивой информации. Ко всему прочему, программа выдавала информацию об IP-адресе, с которого человек посещал сервис почты, но Оливия привыкла пропускать эту графу — хакер никогда бы не совершил ни одного действия в Интернете, которое можно было бы отследить, со своей сети. Потому они и использовали чужие сети, а иногда и чужие компьютеры.

Однако в этот раз Оливия остановилась именно на графе IP-адресов. В большинстве случаев хакеры использовали каждый раз разный адрес, подключаясь к чужим компьютерам, через которые соединялись с другими, и такие цепи могли длиться очень долго. Это был наиболее простой и безопасный метод совершения преступлений в Сети. И сейчас наметанный взгляд Оливии зацепился за один из таких «пустых» адресов. Он уже точно был в списке. И она не ошиблась — пролистав страницу отчета немного выше, Оливия увидела знакомые цифры.

«Florence» пользовался почтой дважды с одного адреса. Оливия задумалась, закурив сигарету. Под рукой у каждого хакера наверняка нашлась бы сотня компьютеров, которые можно было использовать, не раскрыв свое местонахождение. И для того, чтобы проверить почту, наверняка нашелся бы один еще не «запачканный». Значит, «Florence» пользовался другим методом — вероятнее всего, подключение к посторонней сети. А это в разы упрощало поиск.

Потушив сигарету, Оливия скопировала этот адрес и отправила его в сканер, который уже через пять минут выдал всю информацию о владельце.

Уилсон-авеню, Линденволд, Нью-Джерси, Соединенные Штаты.

2.

У Киры не было под рукой ни календаря, ни часов, а потому ее представление о времени постоянно менялось. Вчера она спрашивала у медсестры, какой сегодня день, но получила в ответ лишь лаконичное: «Суббота». Она много спала, совершенно сбилась с режима, о чем не знал лечащий врач. Просыпаясь по ночам, Кира не издавала ни звука, а лишь думала, уперев взгляд в потолок. Ей снова вернули капельницы, и встать с кровати пока не представлялось возможным. Кира понимала, что это — временная мера, и рано или поздно доктор Андерсон зайдет в палату и предложит подняться — так что, это был всего лишь вопрос времени.

В палате, за которой круглосуточно велось наблюдение, она чувствовала себя, словно в клетке. Несмотря на то, что еще живя в России, она выходила из дома только по крайней необходимости, она ценила свободу передвижения. Сейчас ее лишили и этого, что вызывало досаду и обиду. Но она терпела — а ничего больше и не оставалось.

Головные боли периодически возникали, и Кира применила хитрость. Таблетки ей давали самые разные, но не особо следили за тем, как старательно она выполняла указания врачей. Она быстро выяснила, что те самые, слегка удлиненные таблетки розоватого оттенка и помогали ей бороться с болью, и иногда позволяла себе припрятать полученную дозу. Медсестры придерживались графика, в то время, как боль приходила, когда ей заблагорассудится. Поэтому под простыней у Киры накопилась уже не меньше двух десятков таблеток.

Она представляла, что будет, если об этом узнают, но ее не слишком это заботило. Ее голова была забита иными мыслями — начиная от новых идей программных кодов и заканчивая визитом Оливии Венли. Кира прочитала ее письмо, пока медсестры совершали обход по другим палатам — эта женщина сообщила, что Виктор взялся за устранение свидетелей. Сержант Райвер, хозяйка квартиры, что сдавалась этажом выше от Сары Саммерс, и способы убийств были весьма изощренны и безжалостны. Про взрыв Кира краем уха слышала от медсестер, которые переговаривались между собой по ночам, но не придала значения.

Несколько раз перечитав о взрыве на Бейсуотер-роуд, Кира задумчиво закусила губу. Она никогда не видела Виктора, не слышала его голоса, но почему-то ей казалось, что взрыв был приготовлен для кого-то другого. В том, что место он «обустроил» заранее, не оставалось сомнений. Ее смутила девочка, через которую он наблюдал за происходящим. Ребенок, кто его заподозрит? Наверняка и сам Райвер не обратил на нее должного внимания. «Умно», — подумала Кира, и уголок ее губ дернулся в усмешке.

Специалисты из Агентства работали над картой памяти Сары, но Кира не ждала новостей на этот повод, будучи уверенной, что их труды напрасны. Защиту файлов не обошел хваленый Флоренсом «Дешифратор», а это что-то, да значило. Кира понятия не имела, какими методами пользуются в Агентстве, но считала, что той команде, что по вечерам собиралась в чат-комнате через Snake Browser, под силу составить им конкуренцию.

Вспомнив о друзьях, Кира поняла, что соскучилась по ним. Ей не хватало того странного юмора, тех шумных сборищ в конференц-звонках, их подтруниваний и поддержки. Особенно ей хотелось поговорить с Линдой и Флоренсом, несмотря на то, что последний покинул их группу. Хотелось сказать ему, что он поддонок, негодяй, а затем вместе посмеяться над переписками какого-нибудь крупного чиновника, который не брезговал сексом по телефону, что вполне можно было прослушать, записать и выложить запись в открытый доступ. Кира никогда не была охотливой до живого общения, компенсируя его общением в Сети, но сейчас она чувствовала себя отрезанной от мира. Пару раз она попыталась завести беседу с медсестрами, но уже через две минуты замолкала и теряла к ним интерес, как к собеседникам.

Кира испытывала голод — информационный голод. Он не ощущался физически, никак не проявлялся внешне, но это неприятное чувство, схожее с никотиновой ломкой, Кире было знакомо. Оно возникало всегда, когда она лишалась связи — телефона или Интернета. Она знала, что в больнице проходит сеть Wi-fi — в любом подобном заведении должен быть доступ к Сети, вероятно, даже открытый. Эта мысль не давала ей покоя.

Сейчас ей требовалась Паутина не только для того, чтобы перекинуться парой слов со старыми друзьями — тем более, что без специальной программы это не было возможным. Блоги жителей Лондона могли помочь ненавязчивой подсказкой — блоггеры всегда пользовались возможностью высказать свое мнение по поводу происходящего. Сайты новостей сообщили бы о той версии, которую сочли более подходящей. Наконец, электронная почта.

Оливия Венли просила ничего не предпринимать. Нет, не просила — приказала. Кира подумала бы на этот счет, будь это просьба, но приказ ставил перед ней правило, твердое указание, что делать, а Кира с детства не умела выполнять приказы. Сложив лист с посланием Оливии, она сунула его обратно в конверт и спрятала под матрац, где покоились таблетки. Задержав там руку, Кира немного помедлила, размышляя, и все же вынула одну из них. Воды не нашлось, и ей пришлось разжевать таблетку, пересиливая желание все тут же выплюнуть от невыносимой горечи.

В коридоре послышались шаги, и Кира тут же закрыла глаза, сделав вид, что крепко спит. Сквозь плотно сжатые веки она увидела, как свет проник в палату. Медсестра вошла в палату, немного постояла у кровати, видимо записывая показания приборов — они занимались этим по нескольку раз на дню — и отправилась к двери. Кира рискнула приоткрыть один глаз.

В кармане медсестры пискнул телефон, и она остановилась. Кира внимательно следила за ее движениями. Вот девушка полезла в карман, звякнули ключи, и наконец, в ее руке показался сенсорный телефон. Кира, позабыв про маскировку, уже во все глаза смотрела на этот черный предмет в пластмассовом корпусе, который казался ей чуть ли не чудом современной техники. Медсестра прочитала сообщение и выбежала из палаты, осторожно и неплотно прикрыв дверь. Видимо, срочный вызов, решила Кира.

Она снова закрыла глаза и чуть улыбнулась. Доступ в Сеть она нашла, оставалось лишь им завладеть.

Наутро в палату зашел доктор Андерсон собственной персоной.

— Ну, привет, — сказал он, совершая уже обыденные для Киры действия — посветил фонариком в глаза, осмотрел, потрогал повязку на голове и сверил показания приборов с записями медсестры. Кира ждала, пока ритуал закончится.

— Есть хорошие новости, — наконец изрек он. — Ты практически в норме.

— Отлично. Когда меня выпишут?

— Несколько дней все равно придется подержать тебя здесь. И потом, ты же не хочешь ходить на костылях? — Он убрал трубки капельниц и помог Кире сесть. — Ты готова на большее?

— Что? Да… — пробормотала Кира, не сразу поняв, о чем он говорил. Она ожидала наказания в виде нескольких бесконечных дней без передвижений, но доктор Андерсон в очередной раз подтвердил свою благосклонность к своим пациентами. Кира уже успела убедиться, что этого человека можно было назвать… гуманным.

— Давай, я тебе помогу, — с готовностью предложил доктор, встав перед Кирой, и взял ее за руку. — Опирайся на меня.

Она хотела отдернуть руку, тем самым показав, что вполне может обойтись без помощи, но не стала этого делать. Когда она попыталась встать в прошлый раз, вернулась боль, которая сопровождала ее еще несколько часов. На этот раз следовало быть более осторожной.

Кира взялась за руку доктора и поднялась. Как только она пошатнулась, Андерсон подставил ей для опоры свое плечо. Видя, что глаза девушки светятся, он не удержался от улыбки.

— Я слышал, ты уже проделывала такое. Видишь, тебе уже проще. Сможешь сделать шаг?

Кира не ответила, предпочтя словам действия. Она попробовала шагнуть вперед, но острая боль снова полоснула ножом по ноге, и она, охнув, схватилась за доктора. Тот покачал головой.

— Так дело не пойдет. Тебе нужно лежать. Я назначу еще один препарат — попробуем послезавтра.

Он собирался было усадить ее на постель, но Кира вцепилась теперь в металлический столик.

— Нет, — прошептала она, и лицо ее скривилось от боли. — Я хочу… попробовать еще раз.

— Тебе больно, вернись в постель!

Доктор Андерсон попытался отцепить ее руку от угла стола, за который она держалась, но ее хватка была стальной. Он вздохнул и оглянулся в сторону двери.

— Ладно.

Его свободная рука нырнула в карман больничного халата и вынула оттуда шприц. Кира с опаской покосилась на него и приготовилась отбиваться, хотя прекрасно знала, на чьей стороне перевес.

— То, что я сейчас сделаю, должно оставаться между нами, хорошо? — негромко сказал Андерсон. Кира чуть отстранилась от него. — Не бойся. Это не успокоительное. Позволь-ка…

Он задрал рукав ее больничной сорочки и взялся за предплечье.

— Будет неприятно. Терпи.

Когда незнакомая прозрачная жидкость начала неумолимо вливаться в ее кровь, Кира почувствовала жжение в месте укола, но оно быстро расползлось и превратилось в бодрящее тепло. Стены словно поплыли перед глазами, ее настигло страшной силы головокружение, и ей понадобились все силы ослабленного тела, чтобы устоять и не упасть. Доктор встревожено наблюдал за пациенткой, затем торопливо спрятал пустой шприц и спустил задранный рукав. Кира пыталась оставаться в сознании, что удавалось ей не слишком хорошо.

— Эй! — услышала она голос Андерсона. Он заглянул ей в лицо. — Сейчас это пройдет.

Эти слова оказались правдой. Вскоре к Кире вернулись четкость зрения, ясность мышления, сердце стучало чаще, чем обычно, его ритм гулким звоном отдавался в ушах и висках. Она снова оперлась на плечо доктора, и, к своему удивлению, не испытывала и капли волнения.

— Ну давай же, шагай, — нетерпеливо попросил Андерсон. Кира кивнула и выставила ногу вперед, уже ожидая новый взрыв боли.

Но его не последовало. Кира перенесла весь вес на травмированную ногу и поражалась эффекту введенного препарата — она словно и не чувствовала собственной тяжести. От боли не осталось и следа, тело послушно отзывалось на каждый рефлекс, каждый мысленный посыл. Она сделала еще один шаг по направлению к окну. Доктор Андерсон молчал, следуя параллельно с ней. После третьего шага он приказал ей остановиться. Кира вопросительно на него посмотрела, но вместо ответа он просто убрал плечо, взял ее за руку и чуть отошел в сторону. От неожиданной потери опоры Киру повело в сторону, но он удержал ее.

— Попробуй так.

Крепко сжимая его ладонь, Кира уже увереннее двинулась вперед. От окна ее отделяли каких-то два метра, но ее шаги были не такими широкими — их длина едва достигала полуметра.

Солнце било ей в глаза, и она уже видела крыши домов, верхушки деревьев, даже обрывок Темзы. Обрывок города казался ей незнакомым, как, впрочем, и все вокруг, начиная с момента ее выхода из комы. Она прищурилась — вдалеке виднелся противоположный берег реки.

От так манящей свободы ее разделяло лишь стекло.

Она провела у окна несколько минут, замерев, пока доктор Андерсон не взял ее за плечи.

— Все. На сегодня хватит. Мы и так поторопили события.

Киру переполняло от восторга, она была готова бегать и кричать, если бы могла, но врач выглядел обеспокоенным. Пока Кира осторожно шагала к кровати, он о чем-то напряженно думал, то и дело поглядывая на ее лицо. Она не придала значения виду доктора, списав это на обычную заботу о ее состоянии, которое смело можно было охарактеризовать, как отличное. Мышцы ног слегка тянуло, но самое главное — исчезла боль, и теперь она регулярно будет вставать, ходить, возможно, ей разрешат даже выйти на свежий воздух, которого ей не хватало не меньше, чем общения.

Она села на постель, но не ложилась — ей надоело горизонтальное положение. Доктор Андерсон взял ее за запястье и нащупал пульс.

— Учащенный, но укладывается в норму. У меня к тебе есть просьба. — Кира направила на него свои блестящие глаза с расширенными зрачками. — Если вдруг почувствуешь какой-то дискомфорт — затруднения с дыханием, активность нервных рефлексов, или еще что-то — сразу же дай знать.

— Само собой, — ответила Кира. Дышала она часто, и доктор Андерсон это видел, и раз проигнорировал, значит это не являлось признаком затруднения.

— Через час завтрак, — напомнил он. — Как всегда, еду принесут сюда.

— Я не голодна.

— Советую тебе поесть. Это твой последний завтрак здесь, — он пальцем описал круг, указывая на помещение. — Пора переводить тебя в обычную палату. И помни — твоя «прогулка» должна оставаться в тайне.

— Договорились.

Он хотел еще что-то сказать, но передумал и молча покинул палату.

— Неплохое начало, — пробурчал генерал Виррет, рассматривая принесенные Оливией бумаги поверх тонких стекол очков. — Нью-Джерси, значит. Конечно, это не гарантированный успех, но уже что-то.

— Я посмотрела по карте, — возразила Оливия. — Улица небольшая. Опросят жителей. Отметут детей и стариков — еще не припомню, чтобы хакеру было меньше семнадцати и больше тридцати пяти лет. Если потребуется — проведут обыски в каждом доме, который попадет под подозрение.

— И что должно быть в таком доме, чтобы полиция Штатов имела право задержать его хозяина?

— Компьютер, обязательно с выходом в сеть. Телефон исключается — я проверила этот адрес, и он принадлежит Интернет-провайдеру, а не сотовой компании. Изымут компьютер, осмотрят жесткий диск…

— А что, если преступник за это время скроется?

— На тот случай уже будут известны его настоящие фамилия и имя, внешность, а объявить в розыск — дело нескольких минут. За час-другой он никуда не денется, а больше и не потребуется. Мне кажется, что интересующая нас информация будет на поверхности, и копать не придется. Вредоносные файлы, список контактов с именем Виктора…

— Хорошо, я передам это американским службам. — Генерал вернул бумаги Оливии и снял очки. — Хотел сообщить, что Виктор объявлен в международный розыск вместе с Тори Икидзара по подозрению в терроризме и убийствах. Как только он снова объявится, им это будет известно. — Виррет показал пальцем вверх, что, очевидно, означало, что речь шла об Интерполе.

— Как знать. Он уже две недели, как не совершает проникновений. Предположительно, работает над каким-то проектом, условно названным «Новый мир».

— Что это может быть?

— Не знаю. Компьютерный вирус, новейшая программа для атак на сети, взлом крупных баз данных… Да мало ли!

— Почему ты считаешь, что это связанно именно с программами? — поморщился генерал. — Может быть, это очередная террористическая акция.

— Думаю, в таком случае он бы связывался с террористами, а не с хакерами, — невозмутимо ответила Оливия.

— Как он выходит в Сеть? Можно ли его отследить?

— Теоретически — да. Но на это могут уйти месяцы, а то и пара лет. Он не использует свой компьютер — подключается через цепочку адресов. В такой цепи может быть всего два-три компьютера, а может — десятки. И все они расположены в разных концах света. Представляете, каково это — отследить такую цепь?

— Представляю. — Виррет кашлянул. — Но если нам ничего не останется?

Оливия вздохнула.

— Могу вас заверить в одном. Мы его обязательно возьмем. Вопрос лишь во времени, и что он успеет натворить за это время.

3.

Очередной рабочий день подходил к концу. Ник разложил карты пациентов в алфавитном порядке, аккуратно собрал их в ровную стопку и поставил ее на угол стола, после чего терапевт разрешил ему уйти — на сегодня работа была окончена. Ник впервые освободился раньше положенного, о чем решил уведомить Дану. Девушка обрадовалась и попросила скорее направляться домой — пришло очередное письмо на почтовый ящик Ника, пароль от которого он не стал скрывать от близкого человека.

На протяжении нескольких дней он переписывался со странной личностью, к которой советовала обратиться Кира. Она просила называть себя Линдой, долго не верила, что Ник — друг Киры и не представляет для нее опасности, не очень охотно шла на контакт, но, в конце концов, согласилась помочь. Ник сообщил ей обо всем, что произошло в Лондоне за прошедший месяц — не без участия Киры, разумеется. Линда пообещала разузнать по неким «своим каналам» — и это было ее последнее письмо. О каких именно каналах шла речь, таинственная незнакомка не сказала, только велела ждать и больше никому ничего не говорить. Весь вчерашний день Линда молчала, как и сегодняшний. И вот, Дана обнаружила ответ. Она призналась, что ей не терпится прочитать его, и Ник сказал, что не обидится, если она его не дождется.

«Если Кира права, и Линда действительно поможет нам, то получается, что я буду обязан ей жизнью», — пронеслась в голове отчаянная мысль, пока Ник переодевался.

Он вышел из служебной раздевалки и быстрым шагом прошел по вестибюлю, попрощавшись по пути с охранником. Но его остановил звук входящего сообщения, который издал его телефон. Ник приостановился и принялся рыться в карманах, забыв, куда он сунул мобильник после разговора с Даной.

Номер был ему незнаком. Ник открыл сообщение.

«Четвертый этаж, левое крыло, женский туалет.» Ник растерянно хлопал глазами, пытаясь понять суть написанного. Ошиблись номером? Или какая-то медсестра подсмотрела его номер в книге персонала и теперь навязывалась на свидание? Ник прикинул, что путь до четвертого этажа и обратно займет не больше двух минут — ответ Линды мог подождать. Ник воздержался от ответного SMS, не желая терять времени, и развернулся в обратном от выхода направлении.

Достигнув указанного места, он понял, что это сообщение — розыгрыш. Женский туалет на четвертом этаже оказался закрыт. Ник для пущей убедительности подергал ручку.

— Что вы там делаете? — раздался возмущенный голос со стороны. Ник обернулся. Из ближайшей палаты вышла женщина, опирающаяся на трость. Она с подозрением уставилась на Ника, требуя немедленных объяснений.

— Все в порядке, мэм, я здесь работаю, — сказал он, показав пропуск в больницу, которые выдавали лишь персоналу. Лицо женщины преобразилось. — Давно туалет закрыт? Насколько мне известно, ремонтные работы на этой неделе не планировались.

Ник выдумывал на ходу. Он и понятия не имел о ремонтных работах, выдавая себя за осведомленного человека.

— Не знаю, доктор, полчаса назад я заходила туда, и все было в порядке.

Дама потеряла интерес к разговору, Нику, запертому туалету и вернулась в палату. Ник еще раз оглянулся на закрытую дверь, и тут его слух уловил какой-то звук — новый, его не было в тот момент, когда он подошел. Ник прислушался — кто-то включил воду.

За дверью кто-то был. Ник хотел крикнуть, позвать — быть может, замок в двери заклинило, и человек таким образом взывал к помощи. Но стоило ему открыть рот, как щелкнула задвижка с внутренней стороны двери. Ник подскочил к ней и потянул на себя. Дверь поддалась.

— Кто здесь? — спросил он, не особо стремясь перешагнуть порог женского туалета. В узком помещении пахло сигаретным дымом. — Вам плохо?

— Войди и закрой дверь. Быстро! — прошипел кто-то из кабинки. Ник, по-прежнему ничего не понимающий, сделал так, как просил голос. Из крана сбоку от входа лилась вода.

— Здесь нельзя курить! — сказал он в попытке прервать тягостное молчание.

Вместо ответа дверь кабинки открылась, и оттуда, сильно хромая, вышла худая бледнокожая девушка с короткими черными волосами. Она доковыляла до окна, с трудом залезла на подоконник и сунула в рот наполовину стлевшую сигарету. Бинтовая повязка с ее лба съехала почти на глаза. Ник стоял, словно вкопанный, ожидая, чем кончится действие.

— То, что здесь не проходит пожарная сигнализация, еще ничего не значит. Запах просочится в крыло, и пациенты сообщат медсестре. Что вам от меня понадобилось?

Девушка проигнорировала его замечания.

— Я думала, здесь принято здороваться с больными, — съязвила она, и Нику показался знакомым этот резкий тон и грубоватый акцент. Он тщательнее вгляделся в истощенный силуэт.

Этого не может быть. Мне просто показалось.

Он медленно двинулся к ней, не отводя взгляд. Стены, что окружали его, покачнулись, а пол постепенно уходил из-под ног. Ник зажмурился, отгоняя наваждение, видение, призрак — чем бы оно не являлось. Он снова очутился на вокзале, жара, духота на улице, кафе с вовсю работающими кондиционерами, и красная челка, выбивавшаяся из черноты зачесанных за уши волос.

Подойдя к девушке почти вплотную, он внимательно рассматривал ее остриженные волосы. Там, где когда-то была та самая непослушная челка, виднелись красные края. Нику показалось, что его сердце остановилось, превратившись в огромный ком, который застыл в горле и лишил его способности говорить.

— Что ты уставился? — Ее лицо было непроницаемо. Впрочем, как и всегда.

— Ты… — только и удалось выдавить Нику.

— Я, — подтвердила она. — Заранее отвечу напару твоих вопросов — нет, ты не сошел с ума, и у тебя не галлюцинации. Вот, видишь? — Она ущипнула его за щеку, и Ник потряс головой.

— Что… Но как?

— Давай обойдемся без пустой траты времени хотя бы сейчас. Да и потом, у нас мало времени — скоро сестра закончит обход и увидит, что у нее пропал телефон.

Сначала Ник молчал, словно обдумывая услышанное, а затем не выдержал и расхохотался. Кира хмуро наблюдала за ним. Он сделал несколько попыток что-то сказать сквозь смех, но они не увенчались успехом. Ему захотелось обнять ее, и он применил усилие, чтобы не сделать этого.

— Ты стащила телефон у медсестры? — наконец удалось проговорить ему. — Даже после смерти ты не изменилась.

— Это верно. Мне нужна связь с миром.

— Но телефон придется вернуть. Так что связь будет недолгой.

— Именно поэтому мне пришлось раскрыть свою тайну тебе, — с фальшивым горестным вздохом сказала Кира.

— Где ты достала мой номер?

— Твой вопрос звучит оскорбительно.

— Хорошо, не отвечай. Что от меня требуется?

Кира затушила окурок о стену и бросила его в кабинку через перегородку.

— Мне нужен телефон. Обязательно с доступом в Интернет, с тонким корпусом и легкий. Неплохо было бы, чтобы к нему шли наушники — я напишу тебе список музыки, которая мне нужна…

— Нет, ты точно сумасшедшая, — с усмешкой перебил ее Ник. — Пациентам запрещены телефоны.

— Ну и что?

Кира искренне не понимала, что он пытался до нее донести, судя по ее лицу. Ник обратил внимание, что щеки девушки порозовели — это резко выделялось среди всеобщей бледноты.

— Если телефон найдет кто-то из персонала больницы, у тебя будут проблемы.

— Не найдут. Я уверена, половина больных пользуется мобильниками.

— Им это ни к чему. Есть больничный телефон, с которого можно позвонить, если это срочно…

— Да? — Кира удивленно подняла брови, отчего повязка снова сползла. — Впервые слышу. В любом случае, это ничего не меняет. И еще, прихвати с собой газеты — все, которые найдешь дома. Мне надо знать, что происходило в городе, пока я находилась здесь.

— Стоп, а зачем тебе информация о… Ты что, лежа в больнице, будешь искать себе приключений? Тебе мало, что ты чудом выжила? Черт, я своими глазами видел твою могилу… Я читал твое прощальное письмо!

— Надо же, какая глупость. — Кира щелкнула языком и досадливо поджала губы. — Линда уже в курсе?

— Конечно! После того, как… — Ник вовремя себя остановил. Он не планировал просвещать Киру о последних событиях, о которых уже третий день писали в газетах. — В общем, мы с Даной подумали, что нам угрожает опасность, и хотели уехать из города. Но она вовремя наткнулась на твое послание. И мы написали на тот адрес, что ты указала.

— Ладно. У меня к тебе еще одна просьба. Никому не говори, о том, что ты сегодня видел. Даже Линде.

— А Дане? Ей можно сказать?

— Нет. Но ты же все равно скажешь.

Ник не удержался от улыбки.

— Ты работаешь здесь, и тебе не составит труда перед уходом забежать ко мне и передать нужные вещи. Главное, чтобы доктора Андерсона не было поблизости.

— Я сделаю это, но не бесплатно.

— Напиши Линде. Она переведет тебе деньги…

— Я не о деньгах говорю, — протянул Ник, изобразив обиду. — Завтра же ты мне расскажешь, что было после того, как ты… Ну, думаю, ты поняла.

— Поняла. Идет.

Снаружи послышались возмущенные голоса. Кира осторожно слезла с подоконника.

— Похоже, мы слегка задержались. Я бы на твоем месте не торопилась выходить.

— Все в порядке, я же здесь работаю. — Ник подставил ей руку, чтобы она могла за нее взяться — ходила Кира с трудом. — Скажу, что помогал тебе умыться, к примеру…

— Нет, Ник. — Кира покачала головой. — Долго объяснять, но и у тебя тогда будут неприятности. А мне кажется, тебе хватило того, что пришлось перенести из-за меня.

— Да, и поэтому я и прошу тебя — успокойся! — внезапно сорвался Ник и преградил ей дорогу, глядя в ее серые глаза. — Забудь про то, что было. Ты исчезла, телефон Сары Саммерс тоже пропал. Об этом деле нужно забыть. Если что-то понадобится — ты можешь рассчитывать на меня, я готов помочь. Ты выйдешь отсюда — и мы переедем на другую квартиру. Но только при условии, что ты не станешь связываться с убийцами и террористами!

Кира встретила его взгляд, и тут он заметил, что зрачки девушки были чересчур расширены. Он взял ее за руку и положил указательный палец на запястье. Ее кожа горела огнем, температура явно повысилась.

— Тебе нужно в постель, — проговорил он. — Я провожу тебя.

— Ты должен остаться, — упрямо сказала Кира, вырывая руку из его пальцев. Он успел заметить учащенный пульс. — Пожалуйста. Выйдешь, когда все утихнет. Никто здесь не должен знать, что мы с тобой виделись.

— Хорошо. — Ник сдался — спорить с Кирой было выше его сил, это он понял уже давно. — Но пообещай мне, что ты не возьмешься за старое! — добавил он ей вслед.

— Обещаю. — Она остановилась у двери и обернулась. — Спасибо тебе, Ник.

Положив украденный телефон на край раковины, Кира вышла из туалета. Ник прислушивался к звукам, доносившимся из крыла — голоса, переполненные гнева и возмущения, постепенно удалялись. Неожиданно зазвонил его собственный телефон — Дана. Он же сказал ей, что уже освободился, а сам до сих пор не вышел из здания.

— Ну и где ты пропадаешь? — спросила она.

— Я… в общем… — Он упорно пытался найти подходящие слова. — У меня есть новость, которую ты обязана знать.

4.

На следующий день по дороге в больницу Ник все же заглянул в небольшой магазинчик с телефонами и подобрал аппарат, подходивший по требованиям Киры. Помимо телефона он оформил и сим-карту. Покупка обошлась ему в сто десять фунтов, что он списал на «непредвиденные расходы», хотя на такие цели уделял не больше пятидесяти фунтов в неделю. Выйдя из магазина, Ник свернул за угол, спрятался за остановочным павильоном, распаковал коробку и сунул телефон в газетную кучу — по просьбе Киры он прихватил из дома все газеты, которые три раза в неделю обнаруживал в почтовом ящике. Сначала он хотел вырвать страницы со статьями, сообщающими о взрыве, но потом понял, что это пустая трата времени. В некоторых палатах стояли телевизоры, и даже если Кира еще не узнала о произошедшем, то непременно узнает, как только выйдет в Сеть.

Ник не знал, зачем ей понадобились газеты — достаточно было открыть сайт новостей Лондона. Возможно, Кира не хотела возиться с просмотром веб-страниц на телефоне, перерывая архивные записи. Или же боялась что-то упустить. Одно Нику стало ясно точно — Кира нуждалась в информации, как наркоман нуждается в очередной дозе. Зачем — это оставалось тайной, раскрывать которую в планы Киры не входило. И хоть она и пообещала не лезть в опасные авантюры, Ник был убежден, что ее изворотливый ум найдет лазейку в собственном обещании.

Когда Ник уже подходил к дверям больницы, пришло сообщение от Даны. Она приняла известие о том, что Кира жива, с необычайным восторгом и уже намеревалась сегодня же выкроить часок-другой среди рабочего дня, чтобы навестить ее, и Ник потратил немало времени, чтобы отговорить девушку от этой затеи. Кира дала понять, что не хочет никого видеть, она долго сохраняла в тайне свое местонахождение, и кто знает, раскрылась бы она Нику, не работай он в этой же больнице.

Как только Ник вошел в вестибюль, он тут же решил разыскать доктора Андерсона и расспросить его о состоянии Киры. Врачебное мнение имело куда большее значение, чем слова самого пациента. Также Ник хотел узнать о списке лекарств, которые ей дают — расширенные зрачки и учащенный пульс отчасти свидетельствовали о наркотиках. Доктор Андерсон имел право и не сообщать о списке препаратов, поэтому Нику пришлось запастись еще одной идеей, помимо прямого вопроса.

Он поднялся на второй этаж и сразу же увидел дверь с позолоченной табличкой, на которой были написаны инициалы и фамилия Андерсона. Он робко постучался.

Дверь тут же открылась, и из кабинета вышел сам доктор Андерсон. Ник видел его раньше, но и представить не мог, что среди его пациентов значилась Кира.

— Мне нужно совершить обход, поэтому, если можно, излагайте скорее, — заявил Андерсон, закрывая дверь на ключ.

— Меня интересует один… одна из ваших пациентов, — начал Ник.

— Как ее зовут? У меня не так много пациентов женского пола.

— Кира Романова.

Андерсон наморщил лоб, сложив руки на груди. От внимания Ника не укрылось, как суетливо бегали глаза доктора из стороны в сторону.

— Не припомню такой. У меня нет иностранцев. Знаете ли, они предпочитают дорогостоящие клиники…

Он отвернулся от Ника и двинулся по коридору к лестнице. Ник озадаченно смотрел в то самое место, где только что стоял доктор, и понимал, что запутался. Кира вчера назвала имя именно этого врача — а он сделал вид, что впервые слышит о ней.

— Ах, черт, — простонал он и побежал за удаляющимся доктором Андерсоном. — Подождите!

Врач остановился и резко обернулся.

— Возможно, она находится здесь под другим именем. Такая худенькая, с черными волосами, лет двадцать. Я знаю, что эта история содержится в тайне, но я — ее друг, работаю здесь. Мы встретились вчера, она просила передать ей газеты… — Ник вынул из пакета, что держал в руках, несколько газетных листов.

— Вы встретились? — недоверчиво посмотрел на него Андерсон.

Ник не ответил, избегая щекотливой темы, и поэтому молча протянул ему пакет.

— Вы сможете навестить ее после обеда, — неожиданно смягчился врач. — Мне кажется, ей не помешало бы поговорить с кем-то из друзей.

— Спасибо. Я хотел бы узнать о ее состоянии.

— Оно стабильно улучшается, — уклончиво ответил Андерсон. — Пулевое ранение и падение с высоты пятого этажа не проходят бесследно. Я могу показать вам ее карту, если вы пообещаете, что не станете об этом распространяться.

«Повсюду сплошные тайны», — с недовольством подумал Ник. Тем не менее, он был безмерно рад, что доктор Андерсон согласился ответить на его вопросы, и даже покажет карту. Не придется искать хитроумный способ взлома его кабинета.

— Загляните ко мне в кабинет ближе к двенадцати. — Это звучало, как предложение. — Честно говоря, мне приятно, что удалось найти близкого ей человека.

— Я постараюсь найти минутку, — заверил его Ник, всей душой надеясь, что Андерсон не станет проверять газеты и передаст их вместе с телефоном.

— Ну, как дела сегодня?

Доктор Андерсон склонился над Кирой, которая только-только проснулась и теперь жмурилась от яркого солнечного света, бьющего в палату.

— У тебя немного повышена температура. — Врач сделал пометку в карте, изучив лист, на котором медсестра записывала наблюдения о больных, и приступил к осмотру.

— Нельзя ли задернуть шторы? — раздраженно поинтересовалась Кира, когда он пальцами разжал ей веки, исследуя реакцию зрачков на свет.

— Не уверен, что это поможет.

— Очень хочется пить. И есть.

Андерсон выпрямился. Очередная запись.

— Я скажу сестре, чтобы она принесла воды. Завтрак через двадцать минут. Аппетит — это очень хороший признак. Ты больше не пробовала вставать?

— Нет.

Доктор склонил голову, затем сел на край кровати. Кира немного отодвинулась к стене.

— Значит, так. Давай договоримся сразу, — вкрадчивым голосом начал он. — На данный момент ты находишься под моей опекой. Если с тобой что-то случится, это будет моя вина. И ничья больше.

— И?

— Ты должна быть честна со мной.

Кира приподнялась на локтях и вскинула правую бровь. Андерсон нашел этот жест даже забавным, но удержался от смешка.

— Да.

— Как это понимать?

— Да — пробовала вставать. И даже ходить. Я полноценный человек, у меня есть руки и ноги, и я в состоянии хотя бы сходить в туалет.

— Но я же тебя просил не делать этого без моего руководства. Одно неосторожное движение — и трещина в кости может снова появиться. Ты довольно быстро поправляешься, но нога… ей потребуется больше времени.

— Можете снова прибить меня иголками к кровати, — с холодным безразличием сказала Кира. — Но я их вытащу. Свяжете — перегрызу веревки. Советую попробовать наручники — опыта с ними у меня еще не было.

Андерсон с интересом смотрел на нее, и отчетливо видел, что Кира была абсолютно равнодушна. Ее грудь поднималась и опускалась все с тем же темпом, тон был спокойным, и никаких нервных движений. Он немного удивился — нечасто попадались пациенты, которые перенесли клиническую смерть, кучу травм, кому, и уже через несколько дней после видимых улучшений начинали бунтарствовать. Андерсон напряг память — нет, таких случаев не было в его практике вообще. Порой достаточно было побывать полминуты на том свете, чтобы человек начал верить в Бога, молиться по ночам и читать Библию.

— Возможно, ты забыла. Ты была мертва девяносто три секунды — и это только учтенное нами время. Мы кое-как смогли запустить сердце. Извлекли пулю, залатали раны. Кости срослись… за некоторыми исключениями. Мы спасли тебе жизнь.

— Зачем вы мне все это говорите?

— Затем, чтобы ты поняла, что мне не безразличны мои пациенты. Я ни в коем случае не хочу навредить тебе, и не хочу, чтобы ты навредила себе. Думаешь, я запрещаю тебе самостоятельно вставать только потому, что это комплекс власти? Я просто хочу, чтобы ты быстрее вышла отсюда, и вышла, не хромая.

Кира смотрела на него, не мигая.

— Ты могла хотя бы поблагодарить за то, что мы спасли тебе жизнь, — закончил Андерсон.

Кира подняла голову выше, словно хотела созерцать его сверху вниз.

— Когда я пойму, что мне это действительно требовалось, я скажу «спасибо».

Он протяжно вздохнул, решив закончить разговор на эту тему. В нем начинала подниматься непонятная злость, но не из-за отсутствия благодарности. Андерсон совершенно не понимал этого человека. За годы работы в клинике ему часто приходилось разговаривать с пациентами — они видели в нем словно святого и часто норовили исповедаться, поделиться своими переживаниями, да хотя бы просто обсудить новости. Кира же, в отличие от них, совершенно не была расположена к беседам. Андерсон мог предположить, что она не хочет разговаривать из-за болей, но Кира всегда сообщала, если что-то шло не так, или если появлялись изменения в самочувствии. Вспомнив степень тяжести травмы головы, Андерсон заподозрил повреждения мозга, которые пропустили на МРТ, и тут же отмел эту мысль — девушка так и сияла, когда ей наконец разрешили подняться с кровати. Однако больше никакого проблеска эмоций он за ней не наблюдал.

Андерсон не знал, были ли у нее травмы в детстве, которые повлияли на психику. Он в глаза не видел ее старой карты — и тут до него дошло, что он совершенно не знает пациентку. Откуда она? Чем занималась? Как оказалась там, на крыше дома в Харвуд-плейс, и каким образом причастна к событиям, названным репортерами «Лондонской резней»? В эти тайны Оливия Венли его не посвятила — может быть, Кира согласится?

— Послушай, — неуверенно обратился он к ней. — Хотел узнать. Что произошло?

— О чем вы? — мигом отозвалась та.

— Там, в Харвуд-плейс. Я читал в газетах, видел по новостному каналу, но общаться с человеком, который был там и сам все видел, мне еще не доводилось.

Произнеся слово «общаться», Андерсон едва удержался от саркастической ухмылки.

— А Оливия Венли вам не сказала? — догадалась Кира.

— Нет, — качнул он головой. — Поэтому я и спрашиваю у тебя.

— Почему вы думаете, что газеты и телевидение лгут?

— Я такого не говорил.

— Тогда что хотите услышать от меня?

И снова они зашли в тупик. Кира была мастером уклоняться от ответов, в этом Андерсон убедился еще несколько дней назад, когда он пытался расспросить ее о той стране, откуда она приехала, чтобы хоть как-то наладить контакт незатейливым диалогом.

— Меня заинтересовала одна деталь, — сказал он. — В тебя стреляли, ты упала с крыши. Но вот это. — Сделав паузу, доктор протянул руку, расстегнул две верхних пуговицы сорочки и отогнул воротник, почувствовав, как девушка напряглась при этом. Чуть выше ключицы виднелась розоватая полоса. — У тебя здесь шрам, — пояснил Андерсон, коснувшись зажившей раны.

Кира ощупала собственную шею, провела пальцем по полосе и замерла. В ее взгляде что-то промелькнуло — Андерсон готов был поклясться, что он видел какую-то неясную вспышку.

— Может, ты помнишь, откуда это у тебя? Рана кровоточила, когда мы нашли тебя. Как будто ножом — идеально ровная. Так не порежешься, когда режешь бутерброды, — усмехнулся он в попытке свести вопрос к шутке.

Кира молчала, поглаживая шрам. Казалось, она напряглась еще сильнее. Но Андерсон не собирался торопить ее с ответом. Ему удалось что-то расшевелить в ней, какие-то воспоминания, может, даже чувства. А это уже само по себе являлось немалым прогрессом.

— Понятия не имею, откуда это, — наконец ответила она, застегнув верхние пуговицы.

— Ты уверена? Я видел тела тех, кому не повезло той ночью. Огромные разрезы, море крови. Так почему же в тебя просто выстрелили? Это обычный интерес, можешь не отвечать.

— Потому что… — Кира смотрела куда-то в пустоту и усиленно размышляла. Она осеклась на середине фразы, и Андерсон с нетерпением ждал, пока она сформулирует мысль. — Нет. Не могу вспомнить.

— Это со временем должно пройти, — сказал Андерсон, не скрывая своего разочарования. — Кратковременная амнезия после такой травмы — это меньшее из зол. Хотя, может быть, будет лучше, если ты и не вспомнишь этого. А то, что было задолго до этого, ты помнишь? Где ты жила до приезда в Лондон?

— В России, — прозвучал короткий ответ, и Андерсон уловил в голосе напряжение. Кира настороженно покосилась на него.

— Ты отчетливо помнишь жизнь там? Детство? Хоть какие-то моменты…

— Вы обещали дать воды.

Снова стена. Андерсон поднялся с кровати, не намереваясь возвращаться к разговору. Кира ясно дала понять, что хочет поскорее закончить его — причем, сразу. Пока доктор отходил за медсестрой, он не прекращая думал о том, кто же такая его пациентка, и почему так старательно избегает вопросов о себе. Вариантов приходило в голову множество, и всякий из них подходил, но, похоже, настоящую причину такого поведения Киры ему не суждено узнать.

Когда Андерсон окончательно ушел, Кира заметила оставленный им пакет, который стоял у кровати. Он ничего не сказал об этом, и вообще ни разу не заявлялся в палату с посторонними вещами. Кира медленно поднялась и протянула руку — пакет оказался довольно увесистым. Заглянув внутрь, она увидела кипу газет, вытащила половину и быстро перебрала, читая названия и заголовки первых страниц. Три из них она сразу отбросила в сторону — это оказались обычные развлекательные газетенки, содержащие курьезные истории, анонсы телепередач, кинофильмов и постановок в театрах.

«Лондонская резня в Харвуд-плейс». Кира заинтересовалась этим заголовком — как раз, дата выхода газеты значилась следующим днем после случившегося на той крыше. Она открыла нужную страницу и начала читать.

Кира никогда не доверяла написанному журналистами, зная, что из ими написанного правды не больше трети, а остальное служило лишь для приукраски историй, что способствовало раскупке тиража. И теперь она лишний раз убедилась, что ее отношение к публичным изданиям не напрасно — террорист, устроивший «тот самый кошмар», был застрелен. Ни слова о Тори, Викторе и связанных с ними убийствами. В аналогичной статье следующей газеты содержалась схожая информация. Кира досадливо поморщилась. Журналисты просто писали то, что им было выгодно, или же что им приказали написать. Кира пролистала газету и, не найдя больше ничего интересного, взяла очередную — почти свежую, трехдневной давности.

«События на Бейсуотер-роуд — спланированный теракт».

— Хм.

Она раскрыла газету и прочитала статью размером в целый лист, которая сопровождалась парой фотографиями с места происшествия. Еще изучив письмо Оливии Венли, она поняла, что взрыв имел прямое отношение к Виктору, на что указали и авторы газетной статьи. «Это уже второе событие за месяц, которое потрясло Лондон, и полиции предстоит разобраться, кто стоит за этим.» Идеально, подумала Кира. Они не написали прямо, что в обоих случаях виновен один и тот же человек, но довольно прозрачно намекнули.

Люди из Агентства сплоховали, недооценив противника, и лишь из-за этого погиб Доллес Райвер, рассуждала Кира. Время шло, и пока она не имела возможности даже выйти в Сеть, Виктор действовал. Она понимала, что стоит тому узнать, что она жива, как его планы тут же смешаются — в конце концов, она послужила ему помехой, пусть и ненадолго. Виктор добивался своего — за столько времени сведений о нем не собралось, никто не представлял, кто он такой, и его возможности по-прежнему оставались безграничны. Полиция сдалась, в АНБ недоумевали, и лишь Оливия Венли поступила по-своему — пришла к Кире, оставив ее на скамье запасных игроков. Неспроста же сама сотрудница Агентства велела ей не вмешиваться.

У Оливии был план, в котором Кира играла важную роль, и о котором она сама знать была не должна. В результате ее первой задумки погибли люди, и ничего больше. Теперь Оливия Венли хотела использовать Киру так же, как и сержанта Райвера. Ее не интересовали жертвы и потери — важен был итог. Если удастся поймать Виктора — замечательно, угроза устранена, и все будет хорошо. Но ее не заботило, погибнет ли при этом Кира, или кто-то из ее близких людей, будь то Ник, или Дана.

Взгляд Киры упал на заголовок статьи раскрытой перед ней газеты. «Полиция разыскивает террориста».

Он снова изменил личность, надел маску, направив поиски в ложном направлении. В прошлый раз полиция искала маньяка, теперь — террориста. Но Виктор не являлся ни тем, ни иным. Все это время он отвлекал внимание полиции, прессы, спецслужб — но для чего? Совершая компьютерные преступления, он даже не скрывался. Предупреждал об атаках, не заботился о том, что его могут выследить, писал со своего ящика. Не вмешайся Кира — и никто бы не додумался отнести убийство Сары Саммерс к его «заслугам». Это его разозлило.

Кира хлопнула себя по лбу, забыв о повязке. Она прокрутила в памяти ту ночь, когда пришла Тори — от воспоминаний по коже пробежали мурашки.

Японка не осматривала квартиру в поисках карты памяти. Более того, она сказала, что ей известно, где находится карта. Убийство Киры не было связано с материалами Сары — Виктор всего лишь устранял помехи на пути к… к чему?

Виктору удавалось контролировать каждый шаг Киры. Она понятия не имела, как ему это удавалось — но он знал о ней все. Единственными людьми, кому она без оглядки могла довериться, были ее друзья из чат-комнаты. Виктор вполне мог позволить себе проникнуть в компьютер одного из них, и первой под подозрение попала Линда. Именно после письма ей Виктор объявился в жизни Киры.

Полагая, что Киры нет в живых, Виктор устранил сержанта Райвера — единственный свой путь к флэшке Сары. Что-то в этом не давало Кире покоя — файлы на карте могли раскрыть его тайны, возможно, даже пролить свет на личность таинственного негодяя, но теперь карта была у работников Агентства, и Виктор никак бы не добрался до нее.

Ошибка? Уверенность в том, что карту не файлы не откроют?

Кира сложила просмотренные газеты в стопку и спрятала в прикроватную тумбочку. Сосед по палате — мужчина с перебинтованной головой — заметил это.

— Можно у вас попросить пару газет? — послышался его слабый голос. Кира обернулась на звук. До этого момента мужчина не произносил ни слова, больше спал и безропотно выполнял все указания врача и медсестер. Из больничной еды признавал лишь кашу, от которой Киру чуть не выворачивало наизнанку, больше же он ничего не ел.

Она молча вытащила несколько газет и собиралась бросить ему, как вдруг из мягких бумажных листов выпало что-то черное и прямоугольное. Кира кинула ему газеты — он ловко поймал их руками — и быстро подобрала предмет. Это был новый телефон фирмы Samsung, с сенсорным экраном и возможностью подключения к Сети через Wi-fi. То, что нужно.

— О, я думал, телефоны пациентам запрещены, — снова подал голос сосед по палате.

— Так и есть, — безучастно подтвердила Кира, нажимая на кнопку включения.

— Я заметил, что доктор Андерсон вас жалует, — улыбнулся мужчина. — Вы его знакомая?

— Доктор Андерсон не знает об этом. И не должен узнать.

— Я сохраню ваш секрет. — Кира посмотрела на него — мужчина улыбался искренне и добродушно. — Если вы разрешите сделать мне один звонок. Жена волнуется, а врачи не рекомендуют мне вставать, чтобы позвонить ей.

— Хорошо, — коротко ответила Кира и вбила в память телефона номер Оливии Венли, который несколько дней целесообразно хранила у себя в голове. Конверт с ее письмом она порвала выбросила в туалете, пока ждала Ника.

Кира немного подумала и решила отправить Оливии сообщение — возможности позвонить пока не представлялось. Она набрала текст сообщения.

«Я знаю пароль к файлам на карте. К.»

5.

Ник вошел в палату Киры лишь вечером, когда его рабочий день в больнице окончился. По его словам, доктор Андерсон разрешил им немного поговорить, и Кира не знала, как расценивать это — то ли тот хотел вызвать к себе излишнее доверие, то ли считал, что ей не хватает общения с друзьями. Ник принес с собой два бутерброда из буфета для посетителей, и Кира отметила, что еда там на порядок лучше, чем в столовой.

— Я готов слушать, — невозмутимо заявил Ник, пока она усиленно жевала.

Кира запила бутерброд яблочным соком, который Ник также предусмотрительно прихватил в буфете, и вкратце передала ему рассказ Оливии Венли. Мужчина с перебинтованной головой чуть похрапывал на своей кровати, и разговору никто не мог помешать. Ник внимательно выслушал ее рассказ, но закончив, Кира заметила, что он ждет чего-то еще.

— Это все, что я знаю, — сказала она. — И все со слов самой Оливии. Как ты догадываешься, я была без сознания.

— Я верю тебе, — спокойно ответил Ник. — Но меня не меньше интересует немного другая часть. Мы с Даной ушли из квартиры, и я тебя не видел до вчерашнего дня. Что произошло там, в Харвуд-плейс?

— Я смутно помню. Пришла Тори Икидзара, мы разговаривали…

— Выразговаривали? — Ник был предельно удивлен. — Ты говоришь о наемной убийце, чертовой киллерше!

— Да. Потом я дала сигнал Райверу, подожгла бензин и… снова провал. Затем крыша, там много полицейских, они вооружены. И это все, что я помню.

— Негусто, — вздохнул Ник. — Ты уже прочитала газеты?

— Отчасти.

— Лондонская резня! — Ник взмахнул руками. — Я на днях увидел в Интернете едва не целый сайт, посвященный этой ночи. Люди строят предположения, что там на самом деле произошло. Каждый второй утверждает, что никакого террориста на самом деле не убили, а если и убили, то невинного человека.

— Да, полиции придется потрудиться, чтобы выйти сухими из воды, — усмехнулась Кира. — Не стоило врать людям.

Они немного помолчали.

— Ты обещала не лезть в это дело, ладно? — пристально посмотрел на нее Ник. — Виктор опасен, и для него человеческие жизни — ничто. Сколько людей могло погибнуть при том взрыве? Я полагаю, ты уже в курсе?

— Конечно, — кивнула Кира. — Никто не ожидал от него таких действий. Да что говорить, даже от Тори не ожидали отпора полиции.

Она сделала глоток сока прямо из горла, игнорируя пластиковые стаканчики, что Ник поставил на тумбу.

— Будь любезна, не упоминай ее имени. — Он даже поежился. — Я как вспомню ту ночь… Дана говорит, что я иногда вздрагиваю по ночам, во сне.

— Обратись к психиатру, — пожала плечами Кира. — Как там Линда?

— Пообещала раздобыть информацию.

— О, это она умеет.

— Почему ты не хочешь ей сказать? Мне показалось, что она расстроилась, когда узнала, что…

— Потому что я сейчас не могу ей доверять. — Кира уселась поудобнее и перевела взгляд на окно, глядя в чистое, голубое небо. — Виктор всегда был на шаг впереди. Он словно знал о моих планах и поэтому легко обставил меня в своей игре…

— Кира! — предостерегающе сказал Ник. — Не вздумай.

— О чем ты?

— Ты снова думаешь о нем. Мы договорились…

— Прости. Просто мыслить вслух легче. В следующий раз буду сдержаннее.

Ник закатил глаза.

— Ты неуправляема.

— Ты так говоришь только потому, что я делаю что-то против твоей воли? — повернулась к нему Кира. — Ты придумал гениальный план — переехать в другую квартиру, и будто бы от этого все устроится само собой. Пойми — Виктор узнает, что его обманули. И он не успокоится, пока я хожу по одной земле с ним.

— Карта Сары. Больше ее у тебя нет. И, скорее всего, никогда уже не будет. А этот выродок пусть продолжает гоняться за ней.

— Ты так думаешь? — неуверенно спросила Кира.

— Да! — резко отозвался Ник. — Мы никогда не узнаем содержимое тех файлов. Я надеюсь, ему хватит этого, если он так боится обнародования информации.

Кира прислушалась к звукам снаружи палаты — шагов не было. До вечернего обхода, по ее подсчетам, оставалось чуть меньше часа. Она достала из-под матраца телефон, и Ник тут же настороженно повертел головой.

— Не боишься, что его у тебя найдут?

— Не найдут. Черт, почему нет ничего? — Кира растерянно смотрела на фоновую заставку экрана. Оливия Венли не спешила с ответом на ее сообщение, а это не укладывалось в рамки понимания Киры. Пароль, тот самый набор символов, за который в Агентстве готовы были отдать любую сумму, выполнить любое требование. Почему же молчит Оливия?

— А ты ждешь звонка? — спросил Ник.

— Что-то вроде того. Видишь ли, эта самая Оливия Венли обещала позвонить — спросить, как дела, не нужно ли мне что-то…

Ник сначала недоуменно нахмурился, а потом сообразил, что сказанная Кирой фраза была чистой воды сарказмом.

— Так вот, в чем дело. В Агентстве национальной безопасности. Это они решили привлечь тебя работать на них?

— Не совсем. Им понадобилась информация, и я согласилась помочь. Ведь это и в моих интересах тоже, — пояснила Кира. — Сейчас они ищут террориста, интересно, кого будут искать завтра?

— Дана хочет тебя увидеть, — неожиданно быстро проговорил Ник. Кира догадалась, что тема ему неприятна, и он решил сменить ее.

— Расписание часов посещения внизу.

Ник замолк. Кира вертела в руке телефон. День клонился к закату, а Оливия не уделила никакого внимания ее сообщению! Неужели на этот раз сама Кира оказалась позади, и в АНБ давно все известно касаемо файлов на флэшке?

— Кстати, я читал твою карту.

— И что?

— Там нет ни слова об отравлении.

— А должно быть?

— Думаю, да.

Неожиданно Ник потянулся к Кире и немного отогнул воротник сорочки. Он смотрел куда-то в район ключицы.

— Так и есть, — пробормотал он. — У тебя здесь шрам. Прямая полоса, длиной около двух дюймов. И я точно помню, что у тебя ее не было. Значит, появилась она в тот период, в который ты якобы была мертва. — Последние слова Ник произнес с нажимом. — Сдается мне, это не простой порез.

— Понятия не имею, — осторожно сказала Кира. — Я же не вижу этот шрам.

— Она ранила тебя, верно? — Ник внимательно смотрел ей в глаза. — Не знаю, чем — ножом, катаной, или она опять кидалась своими штуками, но это рана от нее. И логично было бы ожидать яд в крови — иначе зачем делать такой маленький надрез?

— Но яда не нашли, так?

— Именно. Я почитал на досуге о специфике яда семейства кураре. Тебя бы не успели спасти никакие врачи, если бы она тебя задела отравленным оружием.

— Умница. Но не продолжай думать, у тебя это неожиданно стало неплохо получаться, — не удержалась от язвительной усмешки Кира.

— О да. Ты же понимаешь, к чему я клоню?

— Разумеется. Поэтому и прошу не продолжать.

— Тори не хотела тебя убивать. — Ник пропустил мимо ушей ее просьбы. — Ведь если бы это было ее целью, она, понятное дело, не забыла бы обработать оружие.

Кира молчала, ожидая, к чему Ник приведет свои измышления.

— И это значит, что в планы Виктора и не входило тебя убивать! — Он выглядел довольным собой. — Он хотел дать тебе намек, что будет, если ты не прекратишь соваться. Ведь не выстрели в тебя Доули, ты бы не оказалась здесь. Поэтому, я еще раз тебя попрошу забыть Виктора и все, что с ним связано. За дело взялись АНБ, оставь это им. Может, ты и считала себя умнее полиции, но и не пытайся тягаться с Агентством.

— Кто тебе сказал, что я буду лезть в их дела? Пусть сами разбираются. — Кира отвернулась, показывая свое безразличие.

— Хотелось бы верить, что ты не шутишь, — протянул Ник.

— Вы это видели?

Генерал Виррет был в ярости. Он снова стоял на трибуне в той самой аудитории, где несколько дней назад собирались наиболее важные сотрудники Агентства. На этот раз Оливия Венли присутствовала — она заняла место в переднем ряду, и лицо ее стремительно бледнело. Почти сотня глаз была направлена в одну точку — на огромный дисплей на стене за спиной генерала.

— Завтра же это будет в новостях, в газетах, об этом будут судачить на каждом углу! — Виррет ослабил узел галстука. — Как, каким образом это попало в Сеть? Кто дал информацию этим доморощенным писателям? Мисс Венли, я бы хотел услышать объяснение на этот повод.

Оливия поднялась из-за стола. Слова застряли в горле — ей еще не доводилось видеть генерала в гневе, он всегда сдерживал эмоции и держал себя в руках. Даже повышенный тон от него был редкостью, а сейчас он словно с цепи сорвался.

Она не знала, что ответить генералу. Увиденное ею на экране выходило за грани разумного.

— Я не знаю, — только и удалось выговорить ей.

— Не знаете. — Генерал кивнул. — А ведь это, между прочим, ваше дело!

— Мы сделаем все возможное, чтобы это не попало в газеты…

— Что вы сделаете? Что здесь можно сделать? Сейчас наверняка все издательства уже закрыты, материалы распечатали и ждут утренней рассылки. Вы будете перехватывать каждого почтальона? Заблокируете проходы к газетным киоскам? В конце концов, в Сети уже появилась эта информация, и ничто не остановит ее распространение…

Он прервался, чтобы перевести дух. Оливия стояла, не решаясь нарушить тишину, и перечитывала написанное жирным шрифтом название статьи.

«Последняя из клана Ямата-но ороти в Лондоне.»

— Вы себе представляете, что завтра будет твориться на улицах?

Оливия прочитала кусок текста, который попал в экран. Там говорилось, что той самой ночью в Харвуд-плейс была сама Тори Икидзара, которая и устроила знаменитую «Лондонскую резню». Оливия отказывалась что-либо понимать — это же невозможно! Всем участникам той операции строго запретили распространяться на эту тему, а узнать источник не представляло сложности.

— Сэр, мы выясним, откуда произошла утечка информации, — неуверенно произнесла Оливия. — И заставим этого человека опровергнуть ее.

— Неплохая идея! Только имя Тори Икидзара уже будет у людей на слуху, и еще одно подозрительное убийство в ее стиле, и нам тогда не отмыться! Хватит. С меня хватит. — Его голос внезапно стал тихим. — Мисс Венли. Ждите завтра ранним утром толпу журналистов у наших ворот.

— Их все равно не пустят на территорию…

— Нет, их пустят! — твердо возразил генерал. — И вы дадите им ответы на все интересующие их вопросы. Сами понимаете, что мне не составит труда проверить, как вы выполните этот приказ.

— И что мне им сказать? — растерянно спросила Оливия.

— А вы подумайте! Что бы им такого сказать? Урегулируйте ситуацию. Я не удивлюсь, если завтра люди побегут в оружейные магазины запасаться пистолетами. Видите ли, информатор очень постарался — в статье в подробностях изложены заслуги японского клана начиная с середины прошлого века.

— Я не думаю, что там есть что-то серьезное. — Оливия указала на дисплей на стене. — Где хоть одно подтверждение того, что Тори на самом деле в Лондоне? Где доказательства…

— О, поверьте, там все не настолько голословно. Несколько человек видели девушку азиатской внешности в районе Харвуд-плейс накануне. Яд кураре, который широко использовался японскими убийцами, обнаружен в крови Сары Саммерс и Джеймса Хилтона. Раны на телах погибших людей говорят о специфическом оружии — в данном случае катаны. И, под занавес, — генерал распростер руки, — появился человек, который подтвердил то, что Тори Икидзара действительно совершила эти два убийства, и теперь ее разыскивает полиция.

— Что? — не поняла Оливия. — Какой человек? Откуда ему известно это?

— Думаю, что главный инспектор городской полиции располагает подобными сведениями. В общем, — он повернулся всем телом к Оливии, — делайте, что хотите, но возьмите, в конце концов, дело под контроль.

— Слушаюсь, сэр.

Оливия Венли быстрым, уверенным шагом вышла из здания Агентства, мысленно проклиная себя за рассеянность. Вчера она забыла поставить телефон на зарядку, и оставшегося заряда батареи хватило лишь до утра. Она каждую минуту вспоминала о Кире, ожидая ее звонка, но девушка не слишком торопилась с известиями. Оливию это раздражало, но не более того. Она понимала, что Кире необходимо время, чтобы основательно подумать, возможно, она пыталась что-то вспомнить — ведь доктор Андерсон сообщил, что у нее остались кратковременные провалы в памяти.

Но обстановка накалялась. Оливия ни в коем случае не ожидала такого удара от противника. Каким-то способом журналистам стало известно о Тори, да еще и инспектор подлил масла в огонь!

Ей было необходимо попасть в полицейское управление до того, как инспектор покинет его. Оливия могла воспользоваться служебной машиной с водителем, но решила не делать этого, а обойтись своими силами. Она не хотела посвящать в свои планы ни единую живую душу, даже то, что она направлялась в управление, должно было остаться в тайне.

Усевшись в водительское кресло вишневого «мерседеса», Оливия первым делом проверила уровень бензина в баке. Путь предстоял довольно длинный, и если машина посреди дороги заглохнет, это создаст проблемы. Ее опасения оказались напрасны — заботливый водитель не так давно заправил полный бак. Оливия с силой хлопнула дверью, повернула ключ зажигания и направила машину к выезду за ворота, не потрудившись даже пристегнуться.

— Чем могу помочь, мэм?

В дверях управления полиции Оливию встретил молодой мужчина в форме.

— Я бы хотела поговорить с инспектором Кэлнордом.

— Сожалею, но инспектор не принимает людей вне расписания, — покачал головой полицейский. — Я бы посоветовал предварительно договориться с ним о встрече…

— Понимаете, у меня очень срочное дело, и оно не терпит отлагательств.

— Понимаю, но у инспектора очень много работы и…

Оливия подняла руку с приготовленной карточкой Агентства, закрыв пальцем написанное на ней имя. Полицейский лениво покосился на нее, и тут же, словно по волшебству, его лицо переменилось — он вытянулся, расправил плечи и поднял голову.

— Прошу прощения, мэм. Позвольте, я вас провожу.

Она проследовала за ним через холл и поднялась по узкой лестнице на второй этаж, по пути наткнувшись на пару весело беседовавших офицеров. Проходя мимо них, Оливия опустила голову, пряча лицо, но они даже не посмотрели в ее сторону. Полицейский провел ее через длинный коридор и остановился напротив стеклянной двери. Стены кабинета были тоже из стекла, но от посторонних глаз помещение закрывали жалюзи. Оливия жестом приказала своему сопровождающему убраться, и тот незамедлительно выполнил приказ.

— Добрый вечер, инспектор! — широко улыбнулась Оливия, входя в кабинет. Кэлнорд с кем-то разговаривал по телефону и, услышав ее голос, зажал микрофон трубки ладонью.

— Кто вас сюда пустил? — возмущенно проговорил он, разворачиваясь на стуле. — Ах, это вы. Что вам еще понадобилось?

— Отложите все переговоры на более удобное время, — сказала Оливия, посуровев. — Вам придется проехать со мной.

— Ну уж нет. Считаете, что вам достаточно заявиться сюда, помахать своим удостоверением, и все сразу же выполнят ваши прихоти? Вы ошиблись кабинетом.

Оливии потребовалось усилие, чтобы сохранить внешнее спокойствие — ярость словно душила ее.

— Если вы считаете, что вы можете не выполнять мои «прихоти», то я вас не неволю, — вкрадчиво проговорила она с расстановкой. — Но уже завтра утром у вас случайно найдут диск с данными государственной важности. И появится человек, который скажет, во сколько вы его оценили.

— Как вы смеете! — Кэлнорд бросил трубку на телефон и вскочил с кресла. — Что вы себе позволяете?

— Вам. Придется. Проехать. Со мной. Собирайтесь, у меня мало времени.

Оливия наслаждалась тишиной. Инспектор сидел на пассажирском сиденье и молча смотрел на дорогу перед собой. Она ожидала, что он будет еще долго угрожать ей Европейским судом, обвинять в злоупотреблении властью, но Кэлнорд, видимо, смирился со своей участью. К тому же, он наверняка знал, что ей от него понадобилось так срочно. Часовая стрелка на часах, встроенных в панель салона, приближалась к цифре «10». Оливия рассчитывала управиться до полуночи.

Когда машина свернула с главной дороги и поехала в противоположную сторону от здания Агентства, Кэлнорд огляделся.

— Мне кажется, или вы не туда повернули? — послышался его скрипучий голос.

— Позвольте мне самой решать.

Инспектор пожал плечами и снова уставился на дорогу.

Вскоре Оливия свернула на обочину и нажала педаль тормоза. Кэлнорд вопросительно посмотрел на нее.

— Выходите, — сказала она, заглушив двигатель. — Мы приехали.

Следуя за Оливией, он вошел в двухэтажный дом. Гостиная представляла собой огромный зал — книжные полки вдоль стен, два дверных проема по бокам, уходящая вверх изгибающаяся по кругу лестница с деревянными ступенями впереди. Пол был устлан красным ковром с причудливыми узорами, в правом углу стояло кресло, а в левом — низкий столик с кипой газет на нем высотой примерно два фута. Кэлнорд удержался от вопросов.

— Наверх, — коротко указала Оливия, двигаясь к лестнице.

На втором этаже, в той комнате, куда она завела инспектора, обстановка была попроще. Всего лишь стол с двумя стульями, диван у стены, очередная книжная полка и камин. Все это смотрелось как-то скудно в просторных апартаментах — ниым словом комнату Кэлнорд бы и не назвал. Оливия села за стол, сдвинула бумаги, разбросанные на нем, в сторону и вытащила из них чистый лист.

— Полагаю, вам известна причина, по которой я нагрянула к вам в управление?

— Не совсем.

— Присаживайтесь. — Оливия указала на стул напротив. Кэлнорд не сдвинулся с места. — Вы теряете свое время, и мое заодно. Давайте как можно быстрее решим нашу проблему, а потом можете убираться на все четыре стороны.

— Что вам от меня нужно?

— Не так много, как вам кажется. Сейчас вы все-таки сядете, я дам вам ручку, и вот на этом листе вы напишете опровержение своим словам по поводу Тори Икидзара. Можете указать, что были под давлением. А лучше, что находились в состоянии опьянения. Более правдоподобно и менее пугающе.

— Я не сделаю этого.

— Увы, но я не предоставляю вам альтернативы. — Оливия вздохнула.

— Правда? И что вы сделаете? Будете пугать меня сфабрикованным делом против меня? Тюрьмой? А может, пистолет к голове приставите? — При этих словах Кэлнорд коснулся двумя сложенными, вытянутыми пальцами виска, имитируя пистолет. — Плевать я хотел. Изволю откланяться.

Он развернулся и шагнул по направлению к выходу из комнаты, но Оливия его остановила.

— Подождите минутку. — Он замер, не оборачиваясь. — Простите, я не сказала сразу. Это — мой дом. А я — глава отдела информационной безопасности АНБ. Вы, должно быть, сразу не сопоставили эти два факта. Вы когда-нибудь бывали в гостях у человека такого ранга, как я, инспектор? Возможно, вам показалась скромной мебель здесь, но поверьте — этот дом полон секретов. Он оборудован по последнему слову техники.

Кэлнорд обернулся, и лицо его изображало крайнюю степень возмущения и непонимания. Оливия приподняла крышку стола — под ней показалась панель клавиатуры.

— Очень удобная вещь, — прокомментировала она, нажав пару кнопок. — Встроенный компьютер. Процессор в нем в буквальном смысле держит под контролем весь дом.

— Какого черта… — Металлический голос Кэлнорда словно резанул по ушам. Но Оливия продолжила:

— Отличная задумка. Вот видите, — она улыбнулась ядовитой улыбкой, — одно нажатие — и двери заблокированы. Вам не выйти из этого дома, инспектор. Пока вы не сделаете то, о чем я прошу.

— И не подумаю. — Он быстрым движением сунул руку за пазуху пиджака и вытащил пистолет. Оливия вздрогнула, увидев оружие.

— Примитивно, — сказала она, почувствовав, что спина вдруг стала влажной. — Оглядитесь, инспектор. Что вы видите?

Безжизненный взгляд Кэлнорда пробежался по периметру комнаты, чуть задержался на книжных полках, исследовал камин и вернулся к Оливии. Пистолет, направленный на нее, не опустился, но рука сжимала его уже не так твердо, как несколько секунд назад.

— Камеры.

— Сколько вы насчитали? — поинтересовалась Оливия. — Держу пари, парочку, да пропустили. А вся суть в том, что камеры транслируют запись на мой рабочий компьютер, который находится в моем кабинете. Каждое утро, приходя туда, я очищаю место на жестком диске. То же самое делаю и вечером — не люблю, когда память забита лишним. Вы можете сейчас выстрелить, но уже завтра утром в Агентстве будет известно имя убийцы. Как думаете, сколько часов вам удастся продержаться на свободе?

— Вы не понимаете. — Кэлнорд нервно сглотнул, не сводя пистолет с нее. — Я не могу сделать того, о чем вы просите.

— Это еще почему? Боитесь замарать свое имя? Вы уже его замарали, так не ухудшайте положение.

— Он сживет меня со свету.

— О ком вы говорите?

— Не имею представления. — Леденящий голос Кэлнорда задрожал. — Но ему известно обо мне все — все, что требуется для полной власти.

Оливия сдвинула брови.

— Вы не могли бы выражаться яснее?

— Не мог бы. Потому что… — Он шумно и протяжно выдохнул, опустил пистолет и сел напротив Оливии. — Я не знаю, кто он. Все началось после той ночи, в Харвуд-плейс. Мне позвонил некий человек, представившийся «мастером». Он сказал, что ко мне имеется дело. Я, естественно, послал его подальше и сказал, что если все так срочно, пусть явится в отделение полиции. Но тем же вечером я обнаружил на своем компьютере файлы… У меня не слишком чистое прошлое, и мне приходилось совершать поступки, о которых я теперь сожалею. Этому человеку удалось раскопать обо мне все, все черные пятна в моей биографии.

— Что за черные пятна?

— Всякое было. Наркотики. Азартные игры. Но самое главное — однажды мне пришлось убить человека. Это случилось двенадцать лет назад, я тогда был рядовым офицером полиции. Мы готовили операцию по задержанию насильника, на счету которого значилось три жертвы. Он не собирался сдаваться, и мне пришлось выстрелить… Но я не видел этого парня! Как выяснилось, это был его сын — он бросился под пули, защищая отца. Да, мне говорили, что моей вины здесь нет, и я поступил так, как должен был поступить офицер. Но осадок от осознания того, что я убил невинного человека, преследует меня и по сей день.

— Ближе к делу. Что было после того, как вы обнаружили файлы?

Кэлнорд поджал тонкие губы. Его лицо уже блестело от пота.

— Он сказал, что если я не подчинюсь, он обнародует всю правду обо мне. Велел ждать дальнейших указаний. И вскоре мне позвонили. Я должен был узнать у Доллеса Райвера все, что ему известно про дело Сары Саммерс.

— Вы к нему направились сразу же после того, как вышли из здания Агентства, — вспомнила Оливия.

— Да. Следующее указание я получил вчера — подтвердить всю информацию журналистам о Тори Икидзара.

— Откуда звонили? Номер?

— Скрыт. И я не пытался выяснять. Мне дали понять — одно неверное действие, и все мое прошлое вылезет наружу. Я известный человек в Лондоне.

Оливия выслушала инспектора и задумалась. Виктор — а это наверняка был именно он — снова превзошел все ее ожидания. Он нашел удачный рычаг давления на город. Кэлнорд нисколько не преувеличил, сказав, что являлся известным человеком, но помимо известности он обладал и властью над полицией. Его слову пресса безоговорочно поверила, офицеры подчинялись его приказам, и стоило Виктору зажать Кэлнорда в свои тиски, как и он сам получил его власть.

Точный и безоговорочный расчет.

— Знаете, инспектор… Это все не так страшно, как то, что случится, если завтра с утра люди прочитают статейку о Тори. Мы сумеем защитить вас от компрометирующих материалов, я вам обещаю. Просто напишите здесь правду. — Оливия подвинула чистый лист к Кэлнорду и протянула ручку. — Вы были под давлением. Никто вас не осудит. И тогда материал о Тори станет бездоказательным — все эти доводы о некой девушке-азиатке, свидетели… Где они были раньше? Почему не вмешались? Прессе стоит подумать, прежде чем выпускать это в тираж.

— Вы ничего не сможете сделать, — оскалился Кэлнорд. — У этого человека есть подобные сведения о многих влиятельных людях. Он обладает огромным количеством информации — вплоть до неоплаченных счетов.

— Мы делаем все, чтобы его выследить, — попыталась заверить его Оливия, видя, что инспектор разнервничался и был на грани срыва. — Скажите мне… какой у него был голос? У того человека, что звонил вам?

— Необычный. — Кэлнорд отвел взгляд в сторону. — Такой мягкий, чуть высокий, манера речи насмешливая — он часто хихикал в трубку, иногда говорил нараспев. Каждая секунда разговора с ним вызывала у меня омерзение.

Оливия напрягла воображение, представляя себе звук голоса Виктора.

— Вы должны написать здесь то, о чем я прошу. Поймите, вы не выйдете отсюда, пока не сделаете этого. Можете меня пристрелить, но тогда не протянете и до утра — сюда уже едут люди из Агентства.

Она не лгала. Пока Кэлнорд трясся и выдавливал из себя слова, она набрала код сигнализации — система не подала реакции, лишь маячок на служебных компьютерах АНБ сообщил о незаконном проникновении в дом Оливии Венли. Она однажды попробовала протестировать, как работает такая система — время приезда ее людей заняло ровно десять минут.

Кэлнорд навис над столом, взял лист бумаги, который Оливия ему подала, и скомкал его.

— Я вам ничего не должен, — выпалил он. — Вы не заставите меня это сделать.

— Как знать, — выразила сомнение Оливия. — Я уже встречалась с несговорчивыми клиентами — у нас есть специалисты, которые заставят вас это сделать. Если честно, очень хотелось обойтись без моих коллег. Но вы не оставляете мне выбора.

Она видела, как напряглись челюсти инспектора — он кипел от злости, бессильной злости. Он с такой силой сжимал пистолет, что рука ходила ходуном, а костяшки пальцев белели на глазах. Оливию снова посетили опасения — а не сдадут ли нервы, не выстрелит ли он ненароком?

— Вы знаете, инспектор… — осторожно начала она. — Я вам с легкостью назову с десяток полицейских, которые пробовали наркотики, и не скрывают этого.

Кэлнорд медленно отодвинулся назад, прижавшись к спинке стула.

— Азартные игры? Убийство подростка, в котором вы невиновны? Это все мелочи. Что еще было в тех файлах? Что вы скрываете? — Рука с пистолетом дернулась, и инспектор снова наставил оружие на Оливию. — Хотя, мне это неинтересно. До приезда моих коллег осталось шесть минут. Давайте не будем раскрывать тайны друг друга?

Внезапно Кэлнорд натянуто улыбнулся. Что-то внутри Оливии похолодело от этой улыбки.

— То, что было в тех файлах, способно превратить мою жизнь в ад. И ничто мне уже не поможет. Я обречен, мисс Венли, и поскольку в такой удачный момент рядом со мной именно вы, то заранее прошу прощения.

Он поудобнее взялся за рукоять оружия. Оливия замерла. Ее тело словно сковало стальными цепями.

— Не делайте этого, — с трудом проговорил она. — Вам и так хватит неприятностей…

— Прощайте, мисс Венли. Не скажу, что был рад знакомству.

— Нет!

Но ее крик смешался с выстрелом и утонул в стенах комнаты — молниеносным движением Кэлнорд приставил пистолет к собственной голове и надавил на курок.

6.

Ночью Кира снова вытащила телефон. Ответа на ее сообщение так и не последовала, и она решила отложить вопрос картой памяти на потом, когда Оливия Венли согласится уделить ей свое дорогостоящее внимание. Кира подключилась к незащищенной сети больницы и с благоговейным трепетом в груди открыла первую Интернет-страницу за столь длительный срок. Сосед по палате снова спал — после того, как ушел Ник, он успел проснуться, тайком позвонить жене, сделал не очень успешную попытку разгадать кроссворд и провалился в сон с газетой на груди. Кира накрылась простынью с головой, чтобы экран телефона не бросал блики света в коридор, и открыла сайт электронной почты. Она долго думала, кому адресует свое первое послание «с того света».

Раньше это были бы Флоренс и Линда, но первый покинул их сообщество, а за второй вероятно велась слежка. Кира порылась в адресной книге, прикидывая, кто ей сейчас мог помочь.

В ее ящике появилось порядком десяти непрочитанных писем — три рекламных, которые Кира удалила, даже не открыв, а остальные — от ее знакомых, в том числе и от Линды. Кира начала с ее письма.

«Привет. Тебя давно не видно. Что-то случилось?»

Далее в списке шел Эприл.

«Напиши мне, как будет возможность. Есть интересная информация.»

И еще два письма от него же, где он выражал свое беспокойство по поводу долгого молчания Киры. Она задумалась, держа палец над кнопкой «Ответить». Эприл что-то раздобыл для нее, скорее всего, это касалось Тори Икидзара — ведь именно он вселил в нее уверенность, что два убийства в Лондоне — дело рук японского убийцы. Кира все же нажала на кнопку.

«Привет. Были небольшие проблемы. Что у тебя?»

Она не знала, в Сети сейчас Эприл, или же ответит лишь к утру, а потому не стала долго задерживаться на непрочитанных входящих и перелистала старые переписки. Послания от Виктора все еще хранились в ящике, и Кира мельком просмотрела и их. Виктор вызывал у нее отвращение — электронный текст словно звучал в голове противным, приторным голосом.

А что, если послушаться Ника и послать Виктора к черту? Выбросить из памяти и его, и Лондон, и Сару Саммерс, вернуться в свой небольшой городок, в квартиру, где она провела около года, снова заняться ремонтом компьютеров и по вечерам лежать на узкой кровати, болтать ногами, пить пиво и веселиться с друзьями в чат-комнате… Извиниться перед своей учительницей, что не оправдала надежд, и вернуть жизнь в прежнее, спокойное, размеренное русло. В то же время Кира понимала, что вряд ли осмелится на такой поступок. Британия привлекала ее с того момента, когда она начала изучать английский язык. Она окунулась с головой в изучение культуры этой страны, по ночам грезила о Лондоне и твердо для себя решила, что в будущем накопит денег и обязательно посетит эту страну. Когда Светлана Андреевна сообщила ей о предоставившейся возможности, Кира не поверила своим ушам. Все-таки мечты имели право на осуществление в жизни.

И теперь, спустя месяц, Кира всерьез подумывала о возвращении. В ушах стоял голос Ника: «Тебе мало, что ты чудом выжила?» В этом была доля правды, рассудила она. Стоило ей встать на пути Виктора, как тут же послужила живым щитом от полицейских винтовок для наемной убийцы. Этот человек ей показал, на что способен — в его руках была огромная власть. Об этом говорил хотя бы тот факт, что сама Тори Икидзара согласилась работать на него.

Кира обновила страницу входящих писем, и с удивлением обнаружила свежий ответ от Эприла.

«Это точно ты?»

Кира усмехнулась и в качестве доказательства набрала свой никнейм в чат-комнате, приложив краткий пересказ случившегося. Линда уже сообщила всем, кому могла, что сообщество понесло потери. Кира вспомнила один давний случай, произошедший в начале прошлого года. Полиция задержала одного из участников сообщества, о чем тот успел сообщить в тот промежуток времени, пока служители закона поднимались на лифте в его квартиру. Друзья не могли это оставить просто так, и уже на следующий день было известно имя того самого полицейского, который подготавливал дело к суду. Ему прислали несколько предупреждающих сообщений на телефон и электронный ящик, которые он проигнорировал, о чем спустя неделю пожалел. На его компьютере «чудом» оказались несколько гигабайт детской порнографии, чем и заинтересовались заранее проинформированные агенты спецслужб. Они проверили жесткий диск незадачливого полицейского, и помимо непристойных фото и видео, нашли несколько вредоносных программ. К сожалению, тот самый парень, который был взят этим полицейским под стражу, все же угодил в тюрьму на три месяца за мелкое хулиганство, но акт возмездия был совершен.

Эприл в следующем письме сообщил, что Тори уже стала объектом внимания всего сообщества.

«После того, как Линда сказала мне, что тебя нет в живых, я разослал эту новость всем, кому только мог. Найти Виктора и Тори — вопрос чести для каждого уважающего себя хакера.»

Будь Эприл рядом — Кира бы не задумываясь обняла его.

«Оставьте Тори. Виктор — куда более важен. Что уже известно?»

Ответ — через минуту.

«Понимаешь, мы думали, что тебя больше нет. И поэтому, я думаю, ты не станешь сердиться, узнав, что мы заглянули в твою почту. Нам было нужно разобраться.»

«Ничего страшного. Что нового?»

На этот раз Эприл молчал дольше. Кира без конца обновляла страницу, сгорая от нетерпения и благодаря высшие силы за бесплатную сеть. И вот, наконец, он ответил.

«Я не знаю, что ты о нем думаешь, но у меня сложилось весьма неоднозначное мнение о нем. Мы попытались попасть в его ящик — и нам это удалось без труда. Он ведет себя по меньшей мере странно. Взламывает различные сети, нам удалось насчитать около тридцати проникновений, но всегда извещает жертв о том, что планирует сделать. Ты представляешь? Он даже не пытается скрываться, хоть и шифруется за длинными цепями зараженных компьютеров. Сама понимаешь, такие цепи можно исследовать, и в конце концов, выйти на него.»

«На это уйдет слишком много времени. У нас его нет.»

«То, что его не могут найти спецслужбы, еще ни о чем не говорит. У нас несколько иные методы. Его ждут уже везде, где только можно.»

«Не совсем поняла, что ты имеешь в виду.»

Эприл снова замолк. Кира почесала кончик носа и перевернулась на бок. Где-то в коридоре хлопнула дверь, и она ненадолго положила телефон экраном вниз. Несколько минут ничего не происходило, и Кира решилась снова обновить ящик. Письмо уже ждало ее.

«Эти проклятые федералы работают со скоростью насекомых. Я уверен, они не станут распутывать такие цепи, потому что у них уйдет на это масса времени. Им придется проверять каждый последующий жесткий диск, а такие будут разбросаны по всему миру. Я уже подготовил программу, которая сделает это все за пять минут, и при этом мне не нужно будет отрывать задницу от моего любимого кресла.»

«Именно поэтому нас не сажают, а заставляют работать на федералов», ответила Кира. — «Мы можем действовать незаконно, а они нет.»

«Все верно, детка. У меня к тебе просьба. Я не стану спрашивать, где ты, в каком городе, просто напиши мне свой телефон.»

Кира опешила. Личные контакты были непозволительной роскошью среди их сообщества, даже имена некоторых были скрыты. О номере телефона не могло идти и речи — по нему можно было легко установить имя владельца, его адрес и прочие данные. Информация такого рода содержалась в строжайшем секрете — именно анонимность была залогом доверия.

Но Кира не стала посылать Эприла к черту. Она перечитала его последнее сообщение и в ответ написала цифры. Перед тем, как она нажала на кнопку отправки, ее охватило сомнение а правильно ли она поступает?

Если бы Эприлу понадобился ее номер телефона, он бы явно не стал спрашивать прямо, и уж тем более так резко. К тому же, сим-карта была зарегистрирована на Ника, и бояться ей было нечего — максимум, что смог бы извлечь Эприл из набора цифр, так это страну, где находилась Кира. А из этого она и не делала тайны.

На экране телефона возникла надпись «Входящий вызов» с определенным номером. Кира позаботилась о том, чтобы телефон даже не вибрировал, уведомляя о сообщениях и звонках. Она накрыла голову подушкой, крепко прижав телефон к уху.

— Ты не заболел? — прошипела она, изображая возмущение. В то же время ей было интересно услышать голос Эприла. — Ты же знаешь, что номер телефона — закрытая информация.

— Уже нет, — послышался в трубке спокойный ответ. Голос собеседника был грубым, резким, но Кира не почувствовала к нему неприязни. — Ты же дала мне его.

— Мне сейчас не совсем удобно разговаривать, — сразу сообщила она. — В любой момент связь может прерваться, и тогда уже я не знаю, когда смогу выйти в Сеть.

— Хорошо. Тогда буду краток. — Эприл говорил отдельными предложениями, отрывисто. — Итак. Наш объект использует чужие компьютеры для доступа к Интернету, и таким образом остается в тени, совершая все свои действия. Учитывая то, что именно он творит, нетрудно догадаться о длине таких цепей.

— Излагай скорее, — шепотом попросила Кира.

— Понимаешь, каждый раз устраивать атаки на пользователей и собирать эти цепи — очень муторно. Значит, у него в запасе есть несколько уже готовых цепей. Но они рано или поздно кончатся. И тогда ему придется снова собирать армию компьютеров-зомби. Не слишком выгодный вариант.

— Очевидно, что он использует программу, — фыркнула Кира. — Эта штука делает все за него.

— Именно.

Она услышала шелест в трубке и громкое чавканье. По-видимому, Эприл собирался прерваться на обед. Или ужин — смотря, в какой части мира он жил.

— Ну и? Что дальше?

— А чего ты ждешь?

Кира набрала в грудь побольше воздуха.

— Я рискую своей анонимностью, рискую остаться без связи только ради того, чтобы узнать такую потрясающую новость? — Теперь ее возмущение было неподдельным. — Надо же, хакер использует программу-вирус, вот это да!

— Не торопись, подруга. Ты, видимо, совсем не изучала своего соперника.

— Что? О чем ты?

— Расскажи мне. Как распространяются вирусы в Сети?

— Зависит от типа программы, маскировки, преследуемой цели. Способов распространения масса — начиная от зараженных файлов, доступных для скачивания, заканчивая рассылкой писем.

— И насколько эффективно то, что ты перечислила? — с издевкой спросил Эприл.

— Заканчивай. Я же ясно сказала, что у меня нет возможности болтать с тобой целый час.

В коридоре снова хлопнула дверь. Кира вжалась в матрац, затаив дыхание.

— С этим всем ты далеко не уедешь. Поэтому мы куда чаще используем просто чужие сети — так гораздо проще. Если кто-то из федералов захочет нас поймать и проанализирует адреса… Да, он наткнется на знакомые цифры. Несколько раз мы якобы выходим в Сеть из одного города. И для этого приходится сознательно использовать и цепи, повторяя конечный адрес, или хотя бы город — это их путает. Виктор же не повторился ни разу. Он использует только цепи, не рискуя пару раз подключиться к соседу. Или поймать сеть в парке на другом конце города.

— Черт возьми, ты можешь уже закончить свою мысль? — разозлилась Кира.

— Легко, — удовлетворенно заявил Эприл. — Ему просто не требуется пользоваться таким простым методом.

— Ты хочешь сказать, что у него в арсенале сотни зараженных компьютеров?

— Нет. Не сотни. Тысячи, десятки тысяч. У него в руках вирус, который распространяется с огромной скоростью. И я не могу понять, как.

— Это все интересно, но ничего нам не дает. Самый крупный ботнет насчитывает около полутора миллионов зараженных объектов.

— Вчера я снес себе систему и поставил заново. Обычные «окна», безо всяких там изысков. Я не стал даже антивирус ставить. И вот, результат. Когда я писал тебе на мейл, компьютер начал странно себя вести. А именно — перезагрузился. Сам по себе.

— А ты крышку открывал? — съязвила Кира. — Или ты не в курсе, почему машина может сама перезагрузиться?

— Все в порядке, — торопливо заверил ее Эприл. — В списке процессов я вижу у себя небольшое обновление. Да здравствует вирус!

— Мало ли, что ты мог подцепить. Ты тщательно выбираешь сайты с порно?

— Я неспроста сделал из своего друга идеальную жертву для хакера. Из всех сайтов я открывал только наш браузер, сайт местных новостей, да электронную почту. Не вставлял никаких дисков и флэшек. Я не мог случайно подцепить заразу, а если бы такое и случилось, то заметил бы и убрал.

— Так почему же не уберешь эту?

— Вот мы и подошли к самому интересному. — Эприл хмыкнул. — Я не могу ее убрать. Стоит удалить процесс из списка, как он через минуту возникает снова.

Кира поежилась под тонкой простыней.

— Я декодирую зараженный файл и буду знать, чем пользуется эта тварь, — закончил Эприл.

— Неплохо, — одобрила Кира, не заметив, что превысила допустимую громкость голоса. Всхрапнувший мужчина на соседней кровати напомнил ей о том, что следовало соблюдать полнейшую тишину.

— Окончательные результаты моей проверки будут готовы завтра к вечеру, — сообщил Эприл. — Я сообщу по мейлу.

— Договорились, — пробормотала Кира. — Кстати. Никто не должен знать об этом разговоре.

— Я это уже понял, — усмехнулся Эприл. — Ведь ты не обратилась к Линде, а она тебе куда более близка, чем я. Значит, ты решила скрыть свое появление от нее. Что уж говорить об остальных. Почту я проверял с нашего браузера, а твои письма удалял.

— Молодец, хорошо сработано.

— Да, и я все еще не теряю надежды увидеть твое личико.

— Пошел к черту.

— Флоренс перед уходом сказал, что вы с Линдой — лесбиянки.

— И его с собой захвати. До связи.

Кира отключилась и вылезла из-под подушки, где было тяжело дышать, а от нехватки кислорода снова разболелась голова. Снаружи палаты стояла тишина, чему Кира не могла не радоваться. Она покинула Интернет, посмотрела на часы — надо же, половина третьего ночи — и уже собиралась вернуть телефон на свое прежнее место под матрац, как вдруг на экране что-то мелькнуло. Кира успела увидеть изображение конверта — сигнал о сообщении. Решив, что это Эприл не удержался от прощальной шуточки, она не задумываясь ткнула в сенсорный экран. Номер отправителя не определился.

Кира почувствовала, как ее сердце упало куда-то в пропасть, моментально перестав биться. Она смотрела на текст сообщения, замечая, как стены палаты пришли в движение. В груди застыла огромная льдина, которая сковала дыхание.

«Вот это сюрприз, сестренка, вот это сюрприз!»

7.

Оливия сидела в кресле за столом, повернувшись к нему полубоком и глядела в каминную нишу, не проявляя никакого внимания к ходившим по комнате двум полицейским и фотографу, который уже сделал не менее двадцати снимков места происшествия, захватив в объектив и внушительных размеров кровавую лужу на полу. Именно ее Оливия избегала взглядом с того момента, как унесли тело Кэлнорда. Один из полицейских, представившийся сержантом Дэвисом, задал ей несколько вопросов, на которые она нехотя ответила, но затем, поняв, что Оливия не хочет разговаривать, вернулся к осмотру помещения. Люди из Агентства, которые приехали на пять минут раньше полиции, не стали топтаться в забитой комнате и теперь терпеливо ждали на улице, как и велела Оливия.

Мысли из ее головы куда-то унеслись и возвращаться не торопились. Оливия пришла к выводу, что перестала уже что-либо понимать. Невидимые нити, которые прочно связывали события в Лондоне за этот месяц, ведущие к Виктору, потеряли свою прочность вместе со смыслом. Раньше у нее были догадки, версии, в конце концов, интуиция подсказывала ей верное направление. И все это куда-то исчезло, растаяло, подобно облачку дыма после выстрела Кэлнорда.

Она посмотрела на полицейских. В ее глазах читался вопрос. Заметив это, невысокий, худощавый сержант Дэвис подошел к ней.

— Мэм, вы же понимаете, что инспектор был довольно известным в Лондоне человеком, — неуверенно произнес он, внимательно наблюдая за лицом Оливии.

— Да, — ответила она, оставаясь невозмутимой.

— Люди захотят узнать, что здесь произошло на самом деле.

— Это их право, — пожала она плечами.

Дэвис вздохнул. Его чуть выпуклые глаза буравили Оливию, но она не собиралась отводить взгляд.

— Я просто хочу знать, что мне следует сказать репортерам и начальству, — наконец сдался сержант.

— Вы ничего не обязаны говорить прессе, — перешла в наступление Оливия, повысив тон. — А начальству скажите, чтобы обращались напрямую ко мне, так как я отказалась вам давать показания.

Она поднялась с кресла и взяла в руки телефон, который уже должен был зарядиться на несколько часов работы. Включив его, Оливия сразу же получила несколько сообщений — уведомления о звонках, короткий отчет от криптографов, который сообщал о том, что с карты Сары Саммерс удалось вытянуть кое-какие фрагменты текста. Оливия подавила желание тут же помчаться в управление и посмотреть на результат их работы. Следующее сообщение было отправлено с незнакомого ей номера, но Оливия поняла, кто отправитель. А текст сообщения и вовсе ввел ее в ступор.

Сердце заколотилось с двойным усилием. Оливия была готова разорваться надвое — одну свою часть отправить в отдел криптографии, а другую — в больницу, где Кира смогла разгадать код-ключ к файлам Сары. Ее успокаивало только то, что загадка Сары вот-вот выплывет наружу. И, если она не ошиблась, то именно эти файлы укажут путь к Виктору.

Тем временем эксперты сняли перчатки, сложили их в чемоданчик и покинули комнату. Сержант Дэвис явно хотел что-то еще спросить, но Оливия всем своим видом показывала нежелание разговаривать с ним. Потоптавшись еще минуту, он все же последовал за коллегами, и не успела Оливия пересесть за стол, как в комнату вошли ее люди.

— Есть информация от криптографов… — с ходу начал один из них, но Оливия предостерегающе подняла ладонь.

— Я уже в курсе.

— Будут ли какие-то распоряжения?

— Нет. Хотя… — Оливия призадумалась. — Сделайте так, чтобы ни одна живая душа в Британии не узнала, что сам инспектор Кэлнорд вышиб себе мозги у меня дома.

Агенты переглянулись.

— Это будет довольно проблематично сделать.

— Все, что мы делаем, обычно проблематично. — Оливия прикрыла глаза. Усталость волной накатывала на нее. Она покачала головой и указала агентам на дверь. — Работайте. Мне нужно отдохнуть.

На самом деле Оливия и не думала об отдыхе. Пускай у нее болела голова, тошнота подступила к горлу, пока она вытирала лужу на полу, тело просило теплого душа и мягкой постели, но на первом месте всегда была работа. Тем более сейчас, когда они подобрались к развязке так близко. Перед тем, как взяться за наведение порядка в комнате, Оливия отправила письмо по электронной почте в отдел криптографии, чтобы ей в ответном послании прикрепили результаты своих трудов. Ответ не заставил себя ждать — как раз в тот момент, когда она споласкивала пропитанную кровью тряпку, из ноутбука послышался короткий звонкий сигнал. Бросив тряпку прямо в ванную, она метнулась к компьютеру.

Вложение шифровщика содержало три текстовых документа, объем которых был на порядок меньше оригинальных. Названия — все те же знакомые «Джеймс Хилтон» и остальные. Сгорая от нетерпения, Оливия села и открыла первый отрывок.

«Известный врач… переезд в Европу… сложнейшая операция… 1998 год, премия за выдающиеся заслуги… Смена имени и фамилии… Лондон, 2004… Недоказуемо.»

Оливия протерла глаза и перечитала скудные отрывки. Она практически ничего не поняла из этого всего — слишком мало было информации. Забыв об усталости, Оливия открыла следующий документ.

«Ранее бывшая госпиталем больница… Подземные помещения… испытания препарата нового поколения… сто тридцать умерших… пропали без вести…»

Снова пустая трата времени. Оливия поняла, что речь шла о больнице, где в результате экспериментирования нового препарата погибли сто тридцать человек. Успокаивало лишь одно — если Сара упомянула в своем файле название больницы, то уже совсем скоро это станет известно.

Третий файл — «Новый мир». Два слова, вокруг которых вертелось сразу несколько загадок.

«Невероятная скорость распространения… новейший алгоритм… удар по всем базам данных мира… панель управления… невозможно отследить.»

Оливия почувствовала зуд в ладонях. Вот оно! Теперь кое-что прояснилось для нее, и она была готова сорваться с места и помчаться к генералу с докладом. Первые действительно хорошие новости за все время работы над делом Виктора не должны быть отложены на потом, а отдохнуть она еще успеет.

Итак, то, что Виктор называл «Новым миром», оказалось, вероятнее всего, компьютерным вирусом, который имел невероятную скорость распространения и был нацелен на базы данных. Вот для чего ему понадобились хакеры, подумала Оливия. В одиночку такую программу не создать. Возникали некоторые вопросы — например, почему именно базы данных? Как давно начата работа над кодом? Сколько всего людей задействовано? Ответы могла дать только Кира, сказав пароль от карты памяти. Оливия решила не медлить и сейчас же направиться в Агентство, доложить генералу о прогрессе и забрать карту — а потом к Кире в больницу. Она выключила ноутбук, взяла ключи от машины и уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг остановилась. Что-то заставило ее это сделать. Эмоциональный порыв неожиданно стих, и в работу включился мозг.

Она стояла на месте и усиленно размышляла.

Виктору понадобилось создать программный код — и он начал собирать программистов.

Виктору потребовалось убить человека — и он нашел ««Тори.

Оливия с силой хлопнула себя по лбу и вернулась в кресло. Голова закружилась от столь внезапного прозрения.

Виктор — не человек. Более того — никогда им не был.

Генерал Виррет только-только положил телефонную трубку, когда к нему в кабинет без стука ворвалась Оливия. Вид у нее был такой, что он решил не напоминать, что терпеть не может бесцеремонности, и к нему нужно стучаться. Оливия запыхалась, ее щеки озарял румянец, будто она долгое время бежала, а волосы, прежде безупречно расчесанные и ухоженные, спутались и свисали на лицо.

Он не стал ничего говорить, а просто вопросительно посмотрел на нее.

— Есть новости, — выдохнула она, даже не поздоровавшись и не извинившись за вторжение.

— Я слушаю, — негромко сказал Виррет, надевая очки.

— Нашим специалистам удалось кое-что раздобыть. Обрывки текстов Сары Саммерс. Там мало, что можно понять, но все же кое-что. И еще, скоро мы узнаем о главном замысле того, кого мы раньше считали неуловимым преступником.

— Раньше считали? — удивился Виррет. — Что изменилось?

— Я пришла к выводу, что Виктор — не человек. Вернее, не один человек. Это группировка, может, даже целая сеть преступников. Уверена, помимо Тори Икидзара там есть еще те, кто с легкостью отправит неугодного человека в мир иной. Взрыв на Бейсуотер-роуд, убийство Ханны Джилли средь бела дня, давление на Кэлнорда… Неужели мы могли предположить, что это все дело рук одного человека?

— Кстати, об инспекторе. — Генерал стал смурнее тучи. — Ничего не хотите мне сказать, мисс Венли?

— Поверьте, сейчас нет времени. — Она вздохнула и провела рукой по волосам, приводя их в порядок. — Послушайте меня. Виктор, кем бы он там ни был, в последнее время интересовался определенным кругом людей. А именно — теми, кто на отличном уровне разбирается в программировании и взломах. Надо думать, что следующая его операция будет чем-то вроде масштабного проникновения. В одном из файлов Сары Саммерс говорилось что-то о вирусе, который в конечном итоге нанесет удар по базам данных. Подробности будут известны позднее.

— Позднее?

— Я думаю, что именно поэтому погибла Сара Саммерс. Она знала о замыслах Виктора, и он понял это.

— Он? Вы только что утверждали, что это группировка…

— У них должен быть главарь. Кто-то, кто руководит всеми схемами, всеми акциями.

— У вас есть какие-то идеи? Кто это может быть?

Оливия быстро покачала головой.

— Не имею понятия. Но этот человек обладает могуществом, если это можно так назвать.

Генерал Виррет задумчиво потер нос.

— Вы сказали, что подробности будут позднее. Можно спросить, как вы планируете их получить?

Оливия открыла рот, чтобы ответить, но осеклась на полуслове. Она только сейчас осознала, что ничего не говорила генералу о своем замысле с Кирой. Еще на начальных стадиях она знала, что генерал не обрадуется ее самодеятельности, и надеялась получить результат до того, как придется ему рассказать. Что ж, сообщение Киры о пароле можно считать своего рода результатом.

Она рассказала Виррету все от начала до конца, начав с того момента, как персона по имени Виктор попала в ее поле зрения. Часть их этого рассказа была известна генералу, но когда нить повествования дошла до Киры, все предстало в новом свете. Его лицо стало совсем мрачным, и Оливия невольно испугалась — как бы не пришлось понести наказание за свою самодеятельность. Словесные порицания были лишь формальностью, а вот понижение в должности, что генерал порой любил практиковать, ее совершенно не привлекало. Если она лишится своих полномочий — о Викторе можно будет забыть.

Генерал терпеливо выслушал ее.

— Вы понимаете, что нарушили дисциплину? — как-то подозрительно спокойно осведомился он после паузы.

— Да. И готова объясниться. — Она выпрямилась. — Я сразу поняла, что дело Виктора будет связано с Кирой до самого конца, и поэтому была вынуждена поступить так.

— Почему я узнал об этом только сейчас?

— Потому что… я не знала, чем объяснить свой поступок. По правилам я была обязана арестовать Киру и допросить ее.

— И почему вы не поступили именно так?

— Я хотела. Но потом поняла, что она не из тех, кто помогает Виктору. Не знаю, что ее заставило влезть в это дело, и как она узнала о Викторе, но одно могу сказать точно — она играет нам полезную роль. Именно она смогла выйти на Тори, а сейчас ей удалось разгадать пароль к карте Сары. Думаю, это уже конечная точка. Мы откроем файлы и уничтожим карту. И Виктор проиграет. Только…

— Что?

— Нужно предоставить Кире безопасность. Я не уверена, что больница подходящее место, чтобы прятаться там от международных террористов.

Виррет снял очки и махнул рукой.

— Это ваша затея, мисс Венли. И ответственность за жизнь этой девушки лежит на вас.

Оливия ошарашенно шагнула назад.

Она ожидала чего угодно — крика, гневных речей, даже отстранения от дела. Но генерал даже не повысил голос. Для Оливии его фраза прозвучала несколько иначе. Если что-то пойдет не так, то он вспомнит ей все — и самодеятельность с Райвером, и случай с Аннет, и «коварный» план с Кирой, и все прошлые грехи, на которые он мог закрыть глаза. Именно это генерал и имел в виду.

Теперь Оливия и не знала, как ей реагировать. Конечно, стоило облегченно вздохнуть — неприятный разговор прошел более-менее терпимо и без конфликта. Но, с другой стороны, она не была уверена на все сто в свое затее. А что, если на карте Сары нет зацепки, которая привела бы их к Виктору? Нет, не может быть, тут же одернула себя Оливия. Ведь недаром он столько за ней гонялся.

— И еще, — проговорил Виррет. — Принесите мне все материалы по делу. Все, до единой бумажки. Я хочу быть уверен, что от меня не скрывают еще что-нибудь. А теперь я готов выслушать вас об инспекторе Кэлнорде.

8.

Киру разбудила медсестра. Еще даже толком не открыв глаза, девушка поняла, что еще даже не начался утренний обход — в коридоре стояла мертвая тишина, а сосед по палате беззаботно сопел. Она попыталась отмахнуться от медсестры, не понимая, чего от нее хотят, но слух различил одну фразу, которая все же заставила отогнать сон прочь:

— Сейчас принесу твои вещи.

«Что? Какие вещи?» — хотела спросить Кира, но вместо этого лишь пробормотала что-то невнятное, что даже сама не разобрала. Назойливая медсестра удалилась, а Кира приподнялась на постели и протерла глаза. На улице только рассвело — солнце еще не показалось из-за высокого здания по ту сторону реки, а шум машин с дороги был редким. Она посмотрела в сторону двери, убедилась, что никого нет поблизости, и достала телефон. Ни сообщений, ни вызовов. Она ждала реакции Оливии Венли на ее сообщение. Неужели в АНБ разгадали шифр, и Кира им больше не нужна? Что тогда?

Тогда она лишится поддержки именно в тот момент, когда ей она так нужна.

Виктор каким-то образом узнал, что она жива. Либо следил за ее ящиком, либо за ящиком Эприла. В любом случае, ей было необходимо подумать и приготовиться. То, что он не оставит ее в покое, стало ясно уже давно — и Кира призналась себе, что это взаимно. Он стал ее головной болью, и она не могла жить с ней — ей требовалось от нее избавиться.

В коридоре послышались шаги, и Кира торопливо сунула телефон под матрац. В палату вошла медсестра с небольшим пакетом в руках.

— Здесь то, что осталось. Остальное нам пришлось выбросить — оно было непригодно.

Кира, по-прежнему ничего не понимая, заглянула в пакет. Она сразу узнала свои старые джинсы, в которых была в тот день, когда к ней пришла Тори. Вынув их из пакета, Кира увидела и кроссовки. Больше там ничего не было. Она уставилась на медсестру.

— Меня что, выписывают?

— Распоряжение доктора Андерсона. Видимо, он счел, что ты уже можешь отправиться домой.

— А где он сам? — Кира хотела объяснений. Еще недавно он говорил, что ей придется здесь задержаться как минимум на неделю, а тут такой поворот.

— Он зайдет через пару минут. Ты пока переоденься. — Медсестра покинула палату, оставив Киру в полнейшем недоумении.

Она стянула с себя больничные штаны, но несколько замешкалась перед тем, как надеть свою одежду. Андерсон сказал, что она была мертва сколько-то-там-секунд, и снова надевать эти вещи ей было противно. Но и в больничных тряпках ходить по улицам ей показалось неприемлимым вариантом. Постояв в раздумьях некоторое время, она все же стиснула зубы и переоделась. Осталась проблема — чем заменить сорочку.

— Можно? — На пороге показался доктор Андерсон. Он вежливо улыбнулся и вошел в палату. — Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — не пряча саркастической ухмылки, ответила Кира.

— А если серьезно?

— Я серьезно. Вы же выписываете меня. Стало быть, я должна быть абсолютно здорова.

Он смущенно почесал нос.

— Я не по своей воле тебя выписываю. Я думаю, ты уже в курсе, что даже твое лечение у меня было приказом одной женщины. Так вот, выписка — ее же рук дело. Я не могу отказать ей.

— Понимаю, — с фальшивым сочувствием покачала головой Кира. — Обезболивающие хотя бы выпишете?

— Ну разумеется. — Он полез в карман, вынул оттуда листок, положил его поверх черной папки, которую держал в руке, и что-то быстро написал. Затем протянул листок Кире. — Это очень хорошие препараты, но должен предупредить, что они могут вызвать привыкание. Старайся принимать их только по необходимости и не напрягай ногу.

— А ходить как? — Кира прошлась до двери и назад, продемонстрировав хромоту.

— Я понимаю, что тебе больно. Постарайся побольше лежать. В конце концов, обратись к мисс Венли. Я думаю, если ты так нужна ей, то она найдет способ помочь. Она, кстати, встретит тебя.

Кира промолчала. Вместо того, чтобы продолжить бессмысленный разговор, она на глазах у доктора Андерсона вытащила телефон из-под матраца и сунула в карман джинсов. Она ожидала того, что доктор удивится или разозлится, но он лишь повел плечом.

— Так и знал, что ты найдешь способ пронести сюда телефон. Это тот парень, Ник?

Она кивнула, но тут же пожалела об этом. Ведь Ник работал в этой больнице, и теперь у него могли появиться неприятности.

— Я не стал бы препятствовать, — равнодушно проговорил Андерсон. — Ты в таком положении, что тебе нужна связь. Не очень знаю подробности, да и не хотел бы знать, но если такой человек, как Оливия Венли, интересуется тобой, то это неспроста.

Повисла неловкая пауза. Андерсону явно хотелось что-то еще сказать, но он не решался. Кира стояла у окна и смотрела на реку. Та свобода, которая совсем недавно манила ее своим запахом, своей свежестью, своими просторами, была совсем рядом, но Кира чувствовала какое-то напряжение. Будто там, за стенами больницы, сплошной сумрак и неизвестность. Кира вздохнула и повернулась к доктору.

— Прощай. Надеюсь, ты больше сюда не попадешь, — чуть заметно улыбнулся он.

Кира заглянула ему в глаза, но не ответила и молча прошла мимо него к выходу.

На улице было довольно холодно — противный ветер пробирал насквозь, а больничная сорочка никак от него не защищала. Кира стояла на крыльце, щурясь от не очень яркого света солнца, которое периодически пропадалоза кучковатыми серыми облаками, и пыталась отыскать взглядом ту самую черноволосую женщину в строгом черном костюме. Но Оливия Венли, видимо, не торопилась. Ее роскошный «мерседес» вишневого цвета подъехал к крыльцу спустя четверть часа ожидания — Кира уже успела замерзнуть и разозлиться. Она, хромая, направилась к машине. Увидев, что ей тяжело идти, Оливия выскочила наружу.

— Я помогу тебе. — Она попыталась взять Киру под руку, но та отмахнулась от нее и влезла в салон.

— Хотела бы объяснить ситуацию, — сказала Оливия, сев за руль. — Нам пришлось вытащить тебя из больницы — там может быть небезопасно.

Кира терпеливо слушала, сдерживая гнев.

— Сейчас ты незаменима. Говоря более ясно — только ты можешь помочь в разгадке той головоломки, которую подкинул нам этот Виктор.

— А подождать, пока пройдет курс реабилитации, было нельзя? По вашей милости мне придется глотать наркотики еще неизвестно сколько времени.

— Как только мы закончим с нашим делом, ты завершишь реабилитацию. Придется потерпеть, но можешь рассчитывать на мою помощь во всем.

— Закончим дело? Что вы имеете в виду?

— Поимка организатора всего этого хаоса.

Кира едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Вам понадобилась я — а вы, значит, ничего не смогли раздобыть за все это время?

— Как сказать. — Оливия вывернула руль на дорогу и машина тронулась. — Обрывки файлов Сары Саммерс. Конечно, они бы могли со временем вытащить из-под замка весь текст, но у нас нет времени ждать.

— А куда оно делось? Ваш маньяк-террорист еще что-то натворил?

Оливия поджала губы, что говорило о ее недовольстве поведением Киры, отчего та только обрадовалась.

— Сегодня к полудню весь Лондон будет знать о Тори Икидзара и ее делах в этом городе. Кто-то сообщил прессе, подкрепив свидетельством инспектора Кэлнорда.

— Ого. Непросто вам будет выбить это из неокрепших умов…

— Хватит язвить. То, что происходит в Лондоне, мне тоже не нравится. И я не меньше твоего заинтересована в том, чтобы прекратить беспорядки.

— Что в тех файлах? — Киру совершенно не интересовало то, что тайна Тори наконец раскрыта.

— По обрывкам трудно определить. Меня больше всего интересует файл, который назывался «Новый мир». Я полагаю, в нем написано про некий компьютерный вирус, который ударит по базам данных крупнейших организаций.

— И все?

— А что-то должно быть еще?

Кира прикусила язык. Вчера Эприл говорил про какой-то неизвестный процесс на своем компьютере, который появился сам по себе. У нее возникли какие-то нехорошие подозрения на этот счет.

— И как вы планируете защитить данные?

— Никак, — спокойно отозвалась Оливия и остановила машину на светофоре. — Я, как специалист, считаю, что такой вирус невозможен. А если и возможен, то его отследят.

— Те, кто стал его жертвой, так не думают.

— То были тщательно подготовленные и спланированные акции, а самодельный вирус… Это удел доморощенных программистов, которых спецслужбы ловят каждый месяц по десятку в каждой стране. В любом случае, пока рано рассуждать на эту тему — я не видела файла целиком.

Кира кивнула. Она поняла, что не сможет довериться и Оливии Венли. А значит, она на самом деле в опасности.

— Как вы планируете обезопасить меня? Сунуть в изолированную камеру?

— Мы думаем над этим. Ты сейчас единственный оставшийся свидетель, который сможет помочь нам. Пока советую не появляться на людях. Хотя… если ты снова не покрасишь волосы, тебя проблематично узнать.

— Как я могу не появляться на людях? — Кира закатила глаза, будто услышала необычайную чушь. — Мне нужно ходить в аптеку, за едой, например. А работа? Или вы будете спонсировать мое проживание здесь?

— Поможем, — просто ответила Оливия. Затем покосилась на чуть приопущнное стекло со своей стороны и подняла его. — Сегодня довольно прохладно, не находишь?

— Куда мы едем? — Кира проигнорировала ее попытку уйти от темы.

— Ко мне домой.

— Зачем это?

— В управлении я не провожу неформальных встреч. А эта — как раз из ряда таких.

Оливия свернула на мост. Кира уде не представляла, в какой части Лондона они находятся — она даже не знала, как далеко располагалась больница Сейнт-Томас от Харвуд-плейс. Она прислонилась лбом к холодному стеклу и смотрела на речную рябь. В голове проносились странные мысли. Ведь еще в прошлом месяце она бы все на свете отдала, лишь бы увидеть этот город в глаза, не на картинке, а именно вживую, вдохнуть его воздух, прикоснуться к нему рукой. Мечта сбылась, но о таком ли Лондоне она мечтала? Она воображала беззаботную жизнь, прогулки, возможно, даже друзей-европейцев, а вместо этого получила самую настоящую войну с невидимым врагом, для которого человеческая жизнь не была ценностью, а его планы были известны только ему самому. Кира невольно поежилась.

Быть может, послушать Ника, плюнуть на все и сосредоточиться на подготовке к учебе? Или вообще вернуться в Россию и выбросить все произошедшее здесь из головы, как страшный сон. Но что это изменит? Виктора это не остановит, он доберется до нее и в России, а она получит только хмурый вид из окна на дворовые лужи и пустые качели и по ночам будет слушать пьяные серенады и грохот в загаженном подъезде.

И, к тому же, она признает свое поражение. Возможно, Виктор именно этого и добивается, но она не предоставит ему такой роскоши.

— Карта Сары у вас?

Оливия кивнула, не сводя глаз с дороги.

Они ехали примерно полчаса. Когда Оливия заглушила мотор, Кира выбралась наружу и огляделась. С виду место, где жила Оливия, можно было назвать захолустьем — мало домов, много зелени и отсутствие людей на улицах. Однако дома здесь были красивыми, ухоженными, некоторые владельцы не поскупились на строительство целого особняка, и Оливия Венли была в их числе. Ее дом был двухэтажным, сделанный из кирпича, окруженный металлической решеткой. У входа наметанный взгляд Киры заметил две видеокамеры — на крыльце и под окном на втором этаже. Она была уверена, что камеры есть и изнутри.

Оливия поставила машину на сигнализацию и жестом указала Кире на вход.

— Прошу, — улыбнулась она, но Кира углядела в ее улыбке что-то нехорошее.

Когда они вошли внутрь, Кира не проявила особого внимания к обстановке. За свою жизнь она повидала много квартир, и ее сложно было чем либо удивить, пусть даже золотым унитазом или серебряными кранами в ванной. У Оливии ничего этого не было, но ее немного смутило то, что гостья не озирается по сторонам, как это делали те, кто был у нее дома. Не придав этому значения, Оливия проводила Киру наверх, в свою комнату, и только там девушка подала голос.

— Вы специально для меня проветрили помещение?

Оливия вспомнила, что перед уходом открыла окна, дабы уничтожить запах пороха и крови.

— Люблю свежий воздух, — уклончиво ответила она, садясь за стол. Кира покосилась на каминную нишу.

— Холодно.

Оливия поняла этот намек и не смогла возразить. В комнате на самом деле было ненамного теплее, чем на улице. Она встала, подошла к камину и аккуратно положила туда несколько тонких деревяшек, которые всегда лежали в углу с запасом. Щелчок зажигалки — и пламя будто застенчиво принялось расползаться по дровам.

— Итак. — Оливия вернулась за стол и указала Кире на кресло, где еще вчера сидел живой Кэлнорд. — Значит, за дело?

Вопреки ее ожиданиям, Кира не села на указанное место, а опустилась на диван. Оливия почувствовала какой-то непонятный холодок под сердцем.

— Значит, вы говорите, что о Тори стало известно прессе? И каковы ваши версии?

— Я не особо думала над этим. Но вариантов у меня нет. Круг тех, кто знал правду о случившемся в Харвуд-плейс, узок, и не вижу смысла кому-то из них выкладывать это журналистам.

— Странно, что вы меня не подозреваете, — склонила голову Кира, пристально посмотрев на Оливию.

— Пока я не подозреваю никого. Но чисто теоретически это мог сделать любой из нас.

— Не забивайте голову. Это сделал Виктор.

Оливия удивленно уставилась на нее.

— Откуда у тебя эта информация?

— Все просто. Она ему больше не нужна.

— Почему ты так уверена? — нахмурилась Оливия. — Инспектора Кэлнорда он подчинил шантажом, почему бы не применить этот способ к кому-то из полицейских, которые имеют некоторые знакомства в сфере прессы?

— Это моя интуиция, если хотите. Виктор и сам имеет связи в прессе. Та же Сара Саммерс.

Оливия умолкла, сочтя ее доводы логичными. Однако, если это сделал сам Виктор, то какие цели он преследовал, сдавая Тори?

— Он хочет хаоса, — пояснила Кира, будто отвечая на ее мысленный вопрос. — Когда люди узнают, что полиция и АНБ им лгали, а настоящая японская убийца ходит на свободе, как вы думаете, что произойдет?

— Не знаю, — призналась Оливия.

— То, что ему и нужно. Доверия к вам не будет, люди начнут бояться выйти из дома лишний раз. Все ваши последующие заверения и обещания будут игнорироваться. Я не удивлюсь, что даже когда вы поймаете Тори, если вам это удастся, то никто в это не поверит. Виктор просто уничтожил авторитет власти перед народом, вот и все. Не знаю, было это запланировано, или же просто пришла в голову такая идея, но он своего добился. Уверена, вам плевать, доверяют ли вам англичане, вам главное — результат. Но, полагаю, у него в запасе еще пара фокусов, которыми он сможет навредить полиции и спецслужбам посильнее.

— Я думаю, он не успеет этого сделать.

— Почему вы так уверены, что эти файлы так нам помогут?

— А для чего еще ему убивать стольких людей, которые могли иметь доступ к карте памяти? Он боится. Значит, на этой карте что-то такое, что угрожает ему.

Кира усмехнулась. Оливия подняла крышку стола, продемонстрировав его секрет. Кира чуть приподнялась, чтобы лучше видеть ноутбук.

— Приступим? — Оливия встала, уступив ей свое место. Кира поднялась и приковыляла к компьютеру. Внимательно глядя на дисплей, она села и положила руку на клавиши.

— Впервые вижу такую систему, — сказала Кира, изучая рабочий стол.

— Не ты одна такая. Я быстро к ней привыкла. Перед тем, как мы пеерйдем к делу, я бы хотела тебе кое-что показать…

Она взялась за мышку и открыла файл с логами выходов в сеть Виктора.

— Гляди, — кивнула она на дисплей. — С этих адресов Виктор каждый раз появляется в Сети. Каждый раз — новый адрес. Есть у тебя какие-либо идеи?

Кира фыркнула.

— Каждый уважающий себя хакер позаботится о том, чтобы его было не так-то просто вычислить. Тем более, если в Интернет он выходит не новости почитать. Я думаю, у него в запасе есть зараженные компьютеры, через которые он подключается.

— Я тоже так думаю. Вопрос в том — какой длины может достигать такая цепь?

— Много факторов, — пожала Кира плечами. — В основном зависит от того, каким методом он подключается. Вручную вряд ли, скорее всего, использует программу. Но пока мы не знаем, какую, то искать его бессмысленно.

— И что, совсем нет вариантов? — разочарованно произнесла Оливия.

Кира с прищуром посмотрела на нее.

— Это что, консультация?

Оливия встрепенулась и быстро покачала головой, хотя была вынуждена признать прозорливость Киры.

— Просто мне известно, что методы наших сотрудников и хакеров немного различны…

— Не немного, а в корне различны, — перебила ее Кира.

— Пусть так. И я подумала, что мы можем совместными усилиями попытаться извлечь из всего этого хоть какую-то информацию.

Кира вернулась к документу. Она молча изучала логи не меньше пяти минут, и все это время Оливия терпеливо ждала. Она заметила, как взгляд Киры остановился на одном из адресов, девушка даже навела на него курсор мышки. Затем вздохнула и снова повернулась к Оливии.

— Почему я должна выполнять вашу работу? — неожиданно спросила она. Оливия не растерялась с ответом.

— Насколько я понимаю, это и в твоих интересах.

— Да, но я могу справиться своими силами и обойтись без вашей поддержки. А вы, как я вижу, нет.

— Я тебя не принуждаю нам помогать. Я посчитала, что если наши цели одинаковы, то…

— Что я получу за это? — невозмутимо спросила Кира. Теперь Оливия была поражена — такого она не ожидала.

— Может, уже хватит рисоваться? — В ее голосе промелькнули нотки гнева. — К сожалению для тебя, я не сержант Райвер, который хватался за каждое твое слово.

— А чем вы отличаетесь от него? — Кира подняла брови, изобржая не то удивление, не то недоумение. — Я написала вам, что знаю пароль, и вы сразу же вспомнили обо мне. А чего вы добились, пока я лежала в больнице? Хотя бы на шаг продвинулись?

— Продвинулись. — Оливия начала раздражаться. Она бы не потерпела упреков в свой адрес от какой-то девчонки-маргиналки, но не сейчас. Как бы то ни было, но только она могла помочь закрыть дело Виктора. Один-единственный человек на всем белом свете.

Кира тем временем самостоятельно бросила еще две дощечки в камин и вернулась на место Оливии.

— Что будет потом? — спросила она как ни в чем не бывало. — Если я помогу вам? Что я получу?

Оливия набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула, пытаясь побороть нарастающий гнев. Это потребовало немало усилий — казалось, что Кира поставила себе первоначальную цель вывести ее из себя.

— Место в моем отделе тебя устроит? — наконец сказала она, внимательно наблюдая за реакцией Киры.

Та покосилась на пламя в камине, словно обдумывая предложение.

— Идет, — легко согласилась она и вернулась к изучению документа.

На самом деле она лишь тянула время. Оливия допустила ее за свой компьютер — компьютер главы отдела АНБ. От одной этой мысли в груди у Киры что-то начинало трепетать. О таком бы она никогда не посмела и думать. И хотя ей дозволено было увидеть всего лишь несколько килобайт из явно очень объемного жесткого диска, это уже будоражило кровь и щекотало нервы.

Она просмотрела логи, но ничего нового для себя не нашла. Оливия ждала от нее помощи, как она сама ждала звонка от Эприла. Именно он сейчас занимался тем, что исследовал способ подключения Виктора — и только это могло дать им верный путь. И карта Сары Саммерс здесь была совершенно бесполезна.

— Я ничего не могу сказать. — Кира отстранилась от дисплея, встала и перебралась обратно на диван. — Если хотите, то выбирайте любой адрес, который ближе всех к Лондону, езжайте туда, исследуйте жесткий диск, изучайте сторонние подключения, и только тогда станет что-то ясно.

— У нас нет на это времени, — заявила Оливия, запуская руку в свою сумочку. Пустя мгновение в ее руке оказался прозрачный пакетик с маленьким черным прямоугольником внутри. Кира сразу же узнала карту памяти Сары. Оливия протянула пакетик ей. — Тогда перейдем к этому.

Кира осторожно взяла пакетик, разделила верхние края и вытащила карту. На ее губах возникла усмешка.

— Признайтесь, что все время, что прошло с той ночи, вы думали, что Виктор совершал все свои преступления из-за этой вещи.

— У тебя есть другая версия? — Оливия чуть подалась вперед.

— Предположим, что здесь на самом деле хранятся файлы, которые могут ему навредить. Он, зная, что этим файлы смогут прочесть, продолжал проникать в чужие сети, причем афишируя это. Хорошо, предположим, он псих, который жаждет славы. Но сержант Райвер… К нему не пришла Тори, и погиб он исключительно благодаря вам. — При этих словах лицо Оливии залилось краской, но Кира беспощадно продолжила. — После этого шум вокруг карты стихает, и она спокойно отправляется в ваши руки. Неужели вы правда считаете, что он горы готов свернуть ради того, чтобы эта штука не попала в чужие руки?

— Если ты забыла, то за тобой Тори явилась только тогда, когда ты сказала, что карта у тебя.

— Это был лишь предлог. И пришла она не для того, чтобы меня убить.

— Что? — удивлению Оливии не было предела.

— Она всегда пользовалась ядом, и достаточно было маленькой царапинки, чтобы человека не стало. Видите? — Кира расстегнула две верхние пуговицы сорочки и показала ей шрам. — Странно, что вы не поинтересовались моей картой. Там нет ни слова о яде.

— То есть, пулю в себя тоже ты пустила? И с крыши спрыгнула сама?

— За это спасибо сержанту Доули — он был связным Виктора. Думаю, его выстрел не был запланирован. Скорее, это личная неприязнь.

— Доктор Андерсон сказал мне, что ты почти не помнишь того, что произошло на крыше… — Оливия выглядела потрясенной. — Ты ему лгала?

— Разумеется. Но дело не в этом. А вот в этом. — Кира потрясла картой памяти. — Эта вещица спутала нам все. А на самом деле на ней нет ничего, что смогло бы навредить Виктору.

— По крайней мере, там есть его план. И мы будем знать, к чему готовиться.

— Тоже мне, план. Вирус, который ударит по базам данных. Неизвестно, зачем, как и когда. Тем более, такой вирус невозможен в принципе, вы сами так считаете.

Оливия села в свое кресло. Глаза ее блестели.

— Постой… Ты сказала, что знаешь пароль. Это тоже было ложью?

— Нет. До пароля я на самом деле додумалась. Итак… — Кира в возбуждении встала, не в силах находиться на месте. — Мы находим эту карту дома у Сары Саммерс, полагая, что она успела что-то написать перед смертью, и это как-то связано с Виктором, за что и погибает. Вполне логично, если не учесть самое главное — файлы закодированы так, что ваши программисты не смогли их раскодировать. Девушка была далека от программирования, она и понятия не имела о таких операциях. Вопрос — чьи это файлы? Кто запер их под такой прочный замок? Версии две — либо у Сары был среди друзей отличный программист, который защитил эти файлы, либо… либо это сделал сам Виктор. В любом случае в этом необходимо разобраться. Ясно только то, что он водил нас за нос с этой картой, создавая вид своей заинтересованности. Он просто выигрывал время. После смерти Райвера ему это уже не требовалось, и он оставил свои игры.\

— Я не совсем понимаю… — проговорила Оливия, нахмурившись.

— А оно и неудивительно. Жаль. — Кира еще раз посмотрела на кусочек пластмассы в руке и с сожалеющим видом бросила его в огонь камина.

Оливия вскочила, словно была броситься следом. Она переводила ошарашенный взгляд с камина на Киру и обратно. Ее рот застыл в полуоткрытом положении — она явно потеряла дар речи, не ожидая такого поступка. Но Кира отнеслась к этому абсолютно равнодушно — на этот раз она была уверена в своей правоте, и мнение Оливии на этот счет не имело никакого авторитета. Кира двинулась в сторону выхода.

— Займитесь уже делом. Исследуйте любой компьютер, в который проникал Виктор. На данный момент это ваш единственный шанс, — бросила она через плечо и покинула комнату.

Оливия сжала кулаки, глядя ей вслед. Она твердо решила для себя, что не оставит этого просто так.

9.

Кира уныло брела по тротуару, оглядываясь по сторонам. Этот район она видела впервые, и как добраться до Харвуд-плейс пока не представляла. Автобусы исключались — во-первых, она не знала, какой номер ей нужен. Во-вторых за полчаса ее «прогулки» по дороге не проехало ни одного автобуса. Такси тоже не подходило — в ее кармане лежал лишь телефон, и ни гроша денег. Она подумывала, что могла бы воспользоваться последним вариантом, оставить таксисту телефон как бы в залог и сказать, что сейчас вынесет деньги, а на самом деле забыть об этом, но связь ей была нужна как никогда. Была электронная почта, которая, вероятнее всего, отслеживалась. Кира думала, что Виктор вряд ли доберется до ее телефона, особенно учитывая то, что сим-карта оформлена на имя Ника.

Кира вспомнила последнее сообщение, пришедшее на этот номер, и мысленно назвала себя полной дурой.

У Киры возникло неприятное чувство, будто она что-то сделала неправильно. Оно появлялось у нее крайне редко и быстро проходило, но сейчас все было не совсем так, как раньше. Это чувство словно засело глубоко в душе и не планировало исчезать. Кира не знала, с чем это связано — с тем, что она так и не прочитала файлы Сары Саммерс, или же с тем, что лишилась единственного союзника в борьбе с невидимым врагом. В любом случае, менять что-либо было уже поздно. Только Эприл мог ей помочь — информацией.

На улице тем временем немного потеплело — ветер стих, и теплые солнечные лучи легли на Лондон.

Кира остановилась на развилке. Ни одного человека не попалось ей по дороге, у которого она могла бы узнать хотя бы направление, в котором следует идти. Нога болела, и Кира слабо представляла, как она осилит такое расстояние — она догадывалась, что идти придется немало. Заметив неподалеку тенистую дорожку, обрамленную стройными березами, она прохромала туда и села прямо на траву, чтобы отдохнуть. Помимо боли, терзавшей ее, появился и голод.

— Мисс, с вами все в порядке?

От неожиданности Кира едва не подскочила. Она обернулась и увидела полноватого мужчину лет тридцати, с объемным животом и участливой улыбкой под пышными усами. В руказ он держал пластмассовый чемодан, навроде тех, в которых лежат инструменты. Кира кивнула.

— Да, в порядке. Могу я узнать, как мне попасть в Харвуд-плейс?

Он задумчиво опустил взгляд.

— Это вроде бы полчаса на машине. Но если немного сократить и проехать…

— Спасибо, — резко оборвала его Кира. — Там на развилке нужно повернуть налево или направо?

— Я могу вас подвезти. Мне нужно на Бонд-стрит, а это по пути.

— Подвезти? На чем? — Кира демонстративно огляделась, будто бы выискивая машину.

— Здесь есть парковка, за развилкой, — указал он рукой направление. — Пойдемте.

Попутчик попался разговорчивый, но ненадоедливый. Он рассказал, что работает сантехником и в этом районе оказался по работе — чинил водопровод одной леди. Кира слушала его всего пять минут, а затем уткнулась в проплывающие за окном картины. Когда они заехали на мост, она и забыла о водителе, залюбовавшись рекой.

От глаз сантехника не скрылась хромота Киры, и он услужливо предложил ей порыться в аптечке — там должны были быть обезболивающие таблетки. Кира не стала пренебрегать этим предложением. Дела пошли куда лучше, и это ей не нравилось.

Через полчаса машина остановилась на перекрестке Харвуд-плейс и Оксфорд стрит. Кира только теперь поняла, что смотрит на тот самый дом, в котором жила с Ником. Окно с обожженными краями позволяло узнать его из тысячи похожих домов, но Кира настолько отдалилась от реальности в свои мысли, что не обратила на него внимания.

— Вот Харвуд-плейс. Надеюсь, вам недалеко идти? Вы хромаете. — Водитель обеспокоенно посмотрел на нее.

— Благодарю. Мой дом совсем рядом.

Не попрощавшись, Кира вылезла из салона.

Когда она поднималась по лестнице на второй этаж, по телу пробежала невольная дрожь. Она вспомнила ту ночь, когда по этим самым ступенькам мчалась вверх, даже не знаю, есть ли там путь дальше. Тогда Кира впервые поддалась страху — животному страху. Она поклялась себе, что такого больше не повторится, и мозг всегда будет стоять в приоритете над эмоциями.

На стук в дверь ей никто не ответил. В квартире не было слышно ни единого звука. Кира постучалась еще пару раз, а затем просто села на ступеньки. Боль утихла, но Кира знала, что это ненадолго.

Серебристые волосы Даны промелькнули внизу спустя четыре часа. Увидев Киру, которая даже не удостоила ее приветствием, девушка замерла. Глаза ее радостно засверкали.

— Ты? — выдохнула она.

— Может, уже впустишь меня?

Дана на ходу торопливо нашарила в сумочке ключи и открыла. Кира вошла вперед нее и почувствовала легкое головокружение — все в этом помещение напоминало ей о чем-то мрачном, что хотелось бы удалить из памяти.

— Ник ничего мне не сказал, что ты выписываешься… — бормотала Дана, крутясь вокруг Кире, которая с трудом стянула кроссовки и, придерживаясь стены, двинулась в свою комнату. — Почему он помалкивал? Я была на работе — тебе долго пришлось ждать?

— Изрядно, — ответила Кира, отстраняясь от норовящей помочь Даны. — Ник ничего не знал.

— Ты и ему не сказала?

— Я тоже не знала. Меня просто разбудили утром и выписали. — Кира сознательно умолчала об Оливии и вообще старалась впредь избегать темы Виктора.

— Но ты же еще не здорова! — Голос Даны звучал так, будто Кира сама виновата в преждевременной выписке.

— Скажи это врачам.

Она скинула с себя больничную сорочку и нашарила в шкафу черную маечку с замысловатым белым рисунком. Немного подумав, Кира решила сначала принять ванную. Джинсы ей было противно носить, и она сняла их и бросила в угол. В шкафу нашлись старенькие серые джинсы с надрезами на бедрах и коленях, которые она сама сделала бритвенным лезвием еще два года назад.

Дана все не умолкала:

— Если бы я знала, что ты придешь сегодня, я бы хоть прибралась…

— Меня устраивает беспорядок, — заверила ее Кира, хромая к ванной.

— Ты голодна? Я могу приготовить что-нибудь…

— Да, спасибо, — отозвалась Кира из-за закрытой двери ванной.

Погрузившись в воду, она испытала неимоверное наслаждение. Она словно сама растворялась в воде, смешивалась с ней, становилась легкой, почти невесомой. Вся грязь, вся эта сумрачная, вязкая оболочка с души уходили, оставляя чистоту и какое-то необъяснимое блаженство. Кира тщательно терла себя губкой, будто это могло помочь очистить голову от лишних мыслей — и, как ей казалось, помогало.

Даже боль в ноге исчезла. Кира с трудом поборола желание окунуться в воду с головой — рана на затылке все же представляла опасность при попадании на нее воды — и ограничилась тем, что хорошенько умыла лицо ладонями.

Закончив с мытьем, Кира осторожно вылезла из ванной и посмотрела в зеркало. В чем-то Оливия была права — узнать ее сейчас было не так просто. Во-первых, исчезла красная челка. Во-вторых, плечи поникли, сама Кира похудела еще больше, а серые граза потускнели и выглядели какими-то невыразительными. Нездоровая бледность кожи, спутанные мокрые волосы — Кира смотрела на незнакомого человека. Впрочем, сейчас это могло сыграть неплохую роль.

Когда Кира вошла в кухню, Дана уже приготовила стол — яичница, кофе, тосты с маслом, бутерброды с сыром и какой-то непонятный с виду салат. Кира села и подвинула к себе тарелку с яичницей.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Дана, садясь напротив. — Ник сказал, что ты с трудом передвигаешься.

— Сейчас мне лучше, — ответила Кира с набитым ртом. — Но до этого момента действительно было неважно.

— Тебе что-то прописали? Ну, лекарства, уколы… Я могу сходить в аптеку.

— Сойдут простые анальгетики.

Кира выкинула рецепт от Андерсона еще в вестибюле больницы — принимать наркотические препараты она бы не стала. Где-то она читала, что они легко вызывают привыкание, но не помогают с самой травмой, и люди становятся помимо всего прочего еще и наркоманами.

— Пока ты была в ванной, звонил Ник. Я ему не сказала, что ты здесь, устроим ему сюрприз? — Дана подмигнула, но Кира равнодушно пожала плечами.

— Ладно.

Они некоторое время молчали. Затем Кира, покончив с яичницей, отпила кофе и спросила:

— Насколько мне известно, вы связались с Линдой. Как она?

— По-моему, она расстроена. Но обещала помочь с информацией. Если честно, я не совсем поняла, о чем она говорила, и какая информация нам сможет помочь.

Кира этого тоже не понимала, но не сказала об этом.

— Кстати, я со вчерашнего дня не проверяла ящик, — всполошенно проговорила Дана. — Погоди минутку, я быстро.

Она выскочила из кухни с завидной быстротой. Кира со вздохом опустила голову и посмотрела на покалеченную ногу. Сможет ли она когда-нибудь бегать? Или ей суждено всю оставшуюся жизнь глотать таблетки, дабы снизить боль? А может, существует какая-нибудь операция, которая стоит кучу долларов и делается где-нибудь в Германии… Кира была готова применить свои знания и позаимствовать у пары банков нужную сумму, лишь бы больше не испытывать этой боли.

Боль меняет приоритеты, решила Кира. И меняет безжалостно и бесповоротно.

Дана вернулась с недоуменным лицом примерно через десять минут — Кира уже успела доесть салат. Он оказался довольно вкусным.

— От Линды ничего, — сообщила блондинка, садясь на свое место.

— Понятно.

— Компьютер ужасно тормозит. Я никак не могла открыть почту. Ты же разбираешься в этом? — Она сделала какой-то осторожный, нерешительный акцент на слове «разбираешься».

Кира напряглась.

— Пойдем, — сказала она.

Дана проводила ее в спальню. Кира обратила внимание на то, что коллекция книг Ника пополнилась, а вещей поприбавилось — Ник и Дана решили-таки жить вместе. Не особо отвлекаясь на изменения в обстановке, Кира наклонилась к нетбуку.

Дана не ошиблась — процессор на самом деле обрабатывал команды чересчур медленно. Кира открыла диспетчер процессов, который запускался целую минуту. Она сразу обнаружила целый десяток посторонних, незнакомых ей процессов, которые не должны были быть в списке. Удаляя каждый из них, Кира проверяла — не улучшилась ли производительность. Изменения появились лишь после удаления самого последнего процесса — он назывался «Reddawn».

Убедившись, что все теперь работает нормально, Кира отошла.

— Вот и все. Как-нибудь я доберусь до этого бардака и наведу порядок. — Она усмехнулась. Ник и в самом деле не очень следил за чистотой рабочего стола, что для нее было неприемлимо.

— Спасибо. — Дана обновила почтовый ящик. — Надеюсь, эта гадость больше здесь не появится.

Кира замерла, уже повернувшись к Дане спиной. В ушах возник голос Эприла.

«Стоит удалить процесс из списка, как он через минуту возникает снова.»

— Постой-ка…

Кира вернулась к нетбуку и повторила маневр — запустила диспетчер. «Реддаун» снова висел внизу списка, хотя теперь и не потреблял большую часть ресурсов.

С одной стороны, это мог быть элементарный вирус, которых по Сети бродит тысячи, и сделанный не так банально, что убирается элементарным удалением из списка процессов. Но почему-то Кире показалось это не простым совпадением. Она решила не медлить и связаться с Эприлом — с таким нельзя тянуть. Кира не могла позволить себе, чтобы вирус Виктора поселился в ее квартире.

— Что-то не так? — спросила Дана, заметив встревоженный взгляд Киры.

— Мне нужно позвонить.

Кира скрылась в своей комнате, плотно закрыв дверь. Телефон показывал низкий заряд аккумулятора, и она искренне надеялась, что Ник никуда не дел зарядное устройство. Сперва она включила ноутбук и проверила почту, плюнув уже на соблюдение анонимности. Писем от Эприла не было — только реклама. В чат-комнату она соваться не стала — там могла быть Линда, которая точно потребует объяснений. Кира набрала номер Эприла и, пока шли гудки, просмотрела список процессов на своем компьютере — никаких посторонних названий она там не обнаружила.

— Ты мне утра доброго пожелать хочешь или по делу? — послышался из трубки недовольный голос Эприла.

— По делу, — коротко отрезала Кира. — Как назывался тот вирус, который ты не смог удалить?

— Что? Ах, это… Кажется, «Реддаун». Кстати, я его декодировал…

— Что там за алгоритм? Можешь в двух словах?

Эприл хихикнул.

— В двух не выйдет. Видишь ли, здесь три тысячи строк кода, и это только клиент. Представляешь, что этот чудак натворил в сервере?

— Ты так и не выяснил, каки методом он заражает?

— Подруга, я не спал всю ночь, изучая чужой код! И все это только потому, что тебе приспичило уткнуть какого-то негодяя. Ты могла бы проявить хоть каплю уважения.

— Дело не в том, что я хочу кого-то уткнуть, — вздохнула Кира. — «Реддаун» уже добрался до Лондона.

— Неудивительно. Я тебе только что выслал код, погляди, и ты поймешь, почему.

Кира тут же вернулась к ноутбуку.

— Ты давно общалась с Флоренсом? — неожиданно спросил Эприл.

— С тех пор, как он ушел, я ему не отправила ни одного письма. Он мне тоже.

— Ошибаешься. Тебе он кое-что отправил.

Кира чуть напряглась, не понимая, о чем говорит Эприл.

— Сегодня под утро мне пришло письмо от него. Попросил передать тебе один файл. Он зашифрован, и открыть его я не смог.

— С чего бы ему что-то мне передавать?

— Его арестовали. Он сказал, что к нему уже стучится полиция, а он так и не успел что-то тебе сказать. Что за секреты у вас? Я имею право знать.

— Понятия не имею, — сказала Кира, и она ничуть не лгала. Она и в самом деле не представляла, что хотел ей сказать Флоренс.

— Мне кажется, что ты врешь. Но это уже не мое дело. — Его голос звучал с обидой. — Сейчас отправлю тебе этот файл.

Кира уже скачала себе исходный код вируса Виктора, и готовилась принять послание Флоренса, которое мысленно она уже нарекла прощальным. Оба документа вызывали дикий интерес, и Кира терзала себя выбором — с чего же начать?

Итак, Флоренса арестовали. Скорее всего, он сделал что-то более веское, чем безобидные взломы. Но в последние секунды жизни на свободе он не написал в их старую, добрую чат-комнату. Он не обратился к Линде — хотя Кира и не была в этом уверена. Он написал именно Эприлу, который, по странному совпадению, и помогал ей в данный момент. И послание свое Флоренс адресовал именно ей.

— В общем, код я тебе отправил. Основную его часть я понял. Сейчас попытаюсь отследить этого засранца — но в одиночку у меня это вряд ли выйдет. — Эприл явно намекал на совместную работу.

— Я не могу, — устало проговорила Кира. — Если он узнает, что я участвую в этом, у нас ничего не выйдет.

Эприл издал какой-то невразумительный звук, который означал не то грусть, не то смирение со своей участью.

— Хорошо, попрошу кого-нибудь из друзей. — Он сделал нажим на последнем слове.

— Только Линде ни слова.

Связь прервалась. Кира отложила телефон и склонилась над ноутбуком. Работа с кодом Виктора обещала занять довольно много времени, поэтому она сначала взялась за файл Флоренса. Когда Кира попыталась открыть его, на экране возникло окошко с запросом пароля. Кира задумалась — что мог использовать Флоренс? Это должно было быть что-то такое, что знали они оба, ведь иначе шифровка теряла смысл…

После минут пятнадцати раздумий Киру осенило. Флоренс мог использовать любое слово, комбинацию букв или цифр, пользуясь стандартным методом кодирования. Ведь он знал, что у Киры есть универсальное средство, которое он сам ей и дал. Удовлетворенно улыбнувшись, Кира нашла в закромах своего жесткого диска тот самый «Дешифратор».

Творение Флоренса справилось с задачей за несколько секунд, и Кира приступила к чтению.

«Я знаю, что ты злишься на меня, возможно даже считаешь предателем, но тем не менее, прошу дочитать до конца.

Я ушел из нашего сообщества только потому, что не видел в нем будущего. Взамен я нашел интересный проект — его предложил мне человек, подписавшийся, как Виктор. Я вспомнил, что ты интересовалась им, и поэтому мой интерес к его идее увеличился вдвойне. Я и не думал предавать тебя, и доказательство тому — этот текст.

Дело в том, что этот человек тоже неравнодушен к тебе. Он собирал информацию о тебе, в основном его интересовало твое прошлое, еще до того, как ты пришла к нам. Думаю, у него там целое досье. Он сказал, что тебе тоже отведено место в его замысле. Подробностей я не знаю.

Возможно, ты в курсе о том, что он затеял. Если нет, то читай внимательно. На протяжении долгого времени он работал над кодом одной программы, разумеется, вредоносной. Конечно, этим занимается каждый хакер, но то, что делает он, в сотни раз масштабнее того, что мы когда-либо придумывали и писали. Его вирус гуляет по Сети всего пару месяцев, а уже заразил два миллиона компьютеров. Число растет с каждым днем, даже с каждым часом. Он имеет доступ практически ко всем секретам, скрыть информацию от него почти нереально.

И в один прекрасный момент он использует свою программу. Это и есть та самая сетевая монархия, о которой я тебе говорил. Только на этот раз все немного дальше границ Сети.

Я не знаю, какая тебе предстоит задача в этой затее. Но прошу, приготовься. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то нехорошее, кем бы ты меня не считала.»

Кира прикусила губу. По сути, Флоренс не открыл ей ничего нового — она даже перечитала сообщение на три раза. Никакого скрытого смысла в его словах она не обнаружила. Неужели она впустую потратила время? Впрочем, Флоренс не мог знать о ее достижениях и потому думал, что поведал ей что-то очень важное. Кира досадливо щелкнула языком и закрыла документ.

В комнату прокралась Дана.

— Все в порядке? — заботливо спросила она.

— Да, в полном, — быстро ответила Кира, не поворачиваясь к ней.

— Мне нужно отлучиться ненадолго. Хочу к приходу Ника приготовить мясо по одному необычному рецепту, а приправу купить забыла.

— Хорошо.

Дана удалилась, а Кира с замиранием сердца приступила к изучению кода Виктора, предвкушая долгую и тягостную нагрузку и отрекшись от бытовых проблем.

10.

Киру кто-то тряс за плечо. Словно издалека она слышала чей-то голос, но просыпаться чудовищно не хотелось, и она машинально отмахнулась от раздражителя и отвернулась от него.

— Да проснись же ты!

Она приоткрыла глаза.

— Чего тебе надо?

— Почему ты мне не сказала о том, что тебя выписывают?

— Ты только за этим меня разбудил? — Кира покосилась на Ника, гневно сверкнув глазами.

— Нет. Куда ушла Дана? Я уже несколько часов не могу до нее дозвониться.

Кира перевернулась на спину и уставилась в потолок — это помогало ей успокоиться в больнице. Сейчас она была в ярости.

— Я не знаю, куда ушла Дана, — членораздельно произнесла она. — Если это все, то оставь меня…

— Кира, — едва ли не с мольбой в голосе обратился к ней Ник. — Дана никогда не пропадала вот так. Она всегда предупреждала меня, если где-то задержится, или куда-то собиралась. Я беспокоюсь, можешь ты это понять? Или это тебе незнакомо?

— Давай, скажи еще что-нибудь глупое.

Ник со вздохом сел на край кровати. Кира отодвинулась от него и осмотрелась — в комнате царил полусумрак, а это означало, что на часах уже около десяти вечера. Она слабо помнила, как провалилась в сон, но на дисплее ноутбука был открыт код Виктора на пятисотой строке, и Кира прикинула, что проспала всего часа два-три. Сухие глаза горели огнем от недавнего напряжения, и им явно требовался куда больший отдых. Кира пообещала себе не нагружать так зрение, которое и так было не орлиным.

— Она ушла, когда я уже спала, — более миролюбиво соврала Кира. — Так что я не знаю, где она.

— Если до полуночи не появится, я позвоню в полицию, — как будто сам себе сказал Ник.

Кира не ответила. Ее не слишком интересовала судьба Даны, когда в полуметре от ее лица находился код, за который спецслужбы разных стран запросто отвалили бы внушительную сумму.

— Кстати, кто такая Аннет? — внезапно спросил Ник. Кира сначала подумала, что ослышалась.

— Кто-кто? — Она приподнялась на локтях.

— Когда я выходил из твоей палаты, то наткнулся на какую-то девушку. Она спросила, в этой ли палате лежит Кира. Представилась твоей старой знакомой, Аннет. Я и не знал, что у тебя здесь есть знакомые, кроме нас с Даной. Или она не местная?

Кира замерла, почувствовав неприятную пустоту где-то под сердцем. Ник внимательно смотрел ей в лицо, и ей пришлось потрудиться, чтобы сохранить равнодушный вид.

— Она не местная, — выдавила она из себя, понимая, что прозвучала ее ложь неубедительно. Но Ник то ли не придал этому значения, то ли не счел нужным добиваться от нее правды. На первом месте для него точно была Дана, вернее, ее пропажа.

Теперь Кире было, над чем подумать, помимо кода. Она моментально вспомнила имя Аннет и кому оно принадлежало. То, что сама Тори явилась к ней в больницу, не сулило ничего хорошего — не значило ли это, что Виктор приступил к выполнению своего плана? Кира не собиралась играть никаких ролей в этом, что бы он там не напридумывал, но Флоренс ясно написал — приготовься. И появление Тори говорило о том, что пора было начинать готовиться.

Кира снова испытала страх — не такой, как в ту ночь, когда она ждала свою убийцу, скорее — страх одиночества. Она на какое-то мгновение осознала, что осталась один на один со своим врагом, который по-прежнему оставался в тени, но в то же время знал о ней все. Именно это было так противно — словно драться с невидимкой.

Она могла бы позвонить Оливии Венли и сообщить о Тори… Нет, не могла бы. После утренней беседы Оливия если не проигнорирует ее просьбу о помощи, то вряд ли сможет как-то обезопасить ее. Тори явно тщательно маскируется, тем более сейчас, когда весь Лондон знал о ней.

Пока Кира размышляла, Ник сделал несколько тщетных попыток дозвониться до Даны.

— Ума не приложу, что могло случиться, — пробормотал он.

Кира поднялась, прошла в ванную, умылась прохладной водой, затем вернулась в комнату и принялась рыться в шкафу в поисках глазных капель. Под руку попалась полупустая пачка сигарет. Кира с интересом посмотрела на нее — раньше она и думать не могла об умственной работе без никотина, а сегодня провела несколько изнурительных часов, изучая код и абсолютно не думая о табаке. Недолго думая, она достала сигарету.

— Я думал, ты бросила эту гадость, — прокомментировал ее действия Ник.

— Я тоже так думала. Аннет ничего не просила мне передать?

Зажигалку пришлось искать дольше, чем капли, которые нашлись в кармашке сумки для ноутбука.

— Нет. Я сказал ей, что тебя выписали, и она попрощалась. Вежливая особа, я бы сказал, чересчур.

Кира села на кровать — головокружение от наркотика появилось слишком внезапно.

— Ты с Даной разговаривала? Может, она что-то говорила о том, что куда-нибудь собирается… Ничего такого?

— Ничего, — стояла на своем Кира. — Мы немного поболтали, а потом я ушла работать.

— Работать? — Ник посмотрел на ноутбук.

— Да. Вроде бы врачи сказали мне, что с головой у меня относительно все в порядке. А значит, работать я в состоянии.

— И что это за работа? Я надеюсь, не связанная…

— Нет, я не лезу в это дело, как и обещала. — Кира едва удержалась от ехидного смеха.

Возможно, Ник продолжил бы расспросы, но в этот момент в дверь постучались, и он вскочил, как ошпаренный.

— Беги, открывай, это наверняка Дана, — усмехнулась Кира, стряхивая пепел в ладонь.

Но это была не Дана.

Из коридора донесся совсем незнакомый Кире голос. Это был какой-то мужчина, и почему-то Кира вздрогнула. Ее насторожил приход незнакомца. Она поднялась с кровати и подошла к двери, прислушиваясь, но стоило ей навострить уши, как мужчина попрощался, и прозвучалщелчок закрывающегося замка. Ник вернулся в комнату.

— Кто это был? — тут же спросила Кира.

— Почтальон. — Ник потряс конвертом, который держал в руке. — Это, кстати, тебе.

— Мне? — удивилась Кира, беря конверт. То, что внутри не письмо, она поняла сразу — вес был великоват для листка бумаги. Она неуверенным движением распечатала посылку.

Внутри оказался телефон, и Кира узнала его моментально. Тот самый телефон, что она стащила из квартиры Сары Саммерс. Тот самый, в который была вставлена та проклятая карта памяти. Кира, по-прежнему ничего не понимая, смотрела на него, словно видела впервые. Ник тоже узнал телефон.

— Что это значит? Он же остался у тебя, если я не ошибаюсь…

— Когда ты видел его в последний раз? — Кира вгляделась в лицо Ника. Он растерянно опустил глаза.

— Кажется… в последний раз? Да у тебя в руках. После того, что случилось на крыше, я не входил в эту комнату.

— Уверен?

— Да, точно тебе говорю.

— Ни разу не было такого, что какая-либо вещь пропадала, или же перемещалась на другое место?

— Нет. Порядок наводила Дана, но ничего не пропадало.

— Выйди в подъезд и посмотри на замочную скважину. Осмотри каждый миллиметр возле нее. Есть какие-нибудь новые царапины, потертости?

— Зачем? — нахмурился Ник.

— Кто-то пробрался сюда, взял этот телефон, а теперь прислал сюда. И причем именно мне. Этот человек знал, что я жива. Более того — он знал, что я уже здесь, а не в больнице. Кроме медперсонала таких людей можно перечесть по пальцам — ты, Дана, Оливия Венли… Пожалуй, все.

— Оливия Венли — это та женщина, которая…

— Да-да, она самая. Вопрос в другом — кто из вас троих прислал мне этот телефон?

Ник замолчал, а Кира осмотрела телефон. Он был заряжен на сто процентов, но кроме этого никаких изменений она не заметила. В голове вертелся лишь один вопрос — кто? Кто мог отправить ей этот телефон? Не входило ли это в планы Виктора? Ведь все было рассчитано — в его духе. Возможно, рассчитано более точно, чем она предполагала — вдруг исчезновение Даны не случайно…

— Ты кое-кого упустила. — Ник вздохнул. — Есть четвертый человек, который знал, что ты уже дома. Твоя подруга Аннет, о которой я, как ни странно, ничего не знаю.

Тори. Подобно взрыву это имя прозвучало в голове у Киры. Она раздумывала о том, не рассказать ли Нику об Аннет, но ее мысли прервала звонкая странная мелодия. Кира посмотрела на телефон Сары — звонил именно он, а номер на дисплее не отобразился, лишь два слова.

«Номер скрыт».

Ник смотрел на телефон, будто это была бомба.

— Что все это значит?

Кира не ответила. Ее дыхание участилось, а сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она знала, кто звонил на этот телефон, и понимала, что стоит ей совершить одно движение, и она вступит в игру. Оставалось надеяться, что ее противник сочтет возможным хотя бы сообщить правила.

Кира поднесла телефон к уху.

— Знаешь ли, я больше предпочитаю электронную почту…

Несколько секунд в трубке стояла тишина, прерываемая нарочито громким дыханием. Кира сдерживала желание разбить телефон о пол.

— Знаешь, я думал, голос у тебя более приятный.

Кире показалось, что Виктор изменил голос с помощью компьютерной программы, но потом поняла, что он всего лишь кривлялся.

— Может, для начала поздороваешься со мной? — обиженно протянул он. — Я думал, я заслужил хоть каплю уважения.

— Только не моего, — отрезала Кира. — Говори, что тебе нужно.

— Кто это? — шепотом спросил Ник. Кира покачала головой, дав понять, что все объяснит позднее.

— Для начала я хочу, чтобы ты включила громкую связь. Я полагаю, мистер Уэйстен сейчас неподалеку, и ему не помешало бы поучаствовать в нашей с тобой беседе.

Меньше всего Кире хотелось, чтобы Ник оказался вовлечен в игру Виктора. Но правила диктовал именно он, и ей пришлось подчиниться. Она включила громкоговоритель и бросила телефон на кровать, а сама подошла к окну и закурила.

— Признайся, ты долго ждала того момента, когда нам удастся… пообщаться, — снова заговорил Виктор. — Нервничаешь?

Кира страшно нервничала — дрожь то и дело пробегалась по ее телу, когда она слышала этот омерзительный голос, и ей требовалось немало усилий, чтобы не выдать свои эмоции в разговоре.

— Нет. Говори, что тебе нужно, или я выкину этот телефон.

Виктор хихикнул, от чего Кира испытала еще большее отвращение.

— Не думаю, что ты совершишь такой необдуманный поступок. Дана Сингер передает тебе привет.

Ник схватил телефон.

— Где она? — выкрикнул он.

— Потише, мистер Уэйстен, от того, что вы такой несдержанный, Дана может пострадать.

Ник медленно сел на кровать, сдерживая поток ругательств, которые рвались из него. Кира изо всех сил пыталась сохранить самообладание.

— Ты по делу, или просто поболтать? — язвительно поинтересовалась она, оттягивая время.

— Если быть честным, то и то, и другое. Я ждал того момента, когда нам можно будет поговорить, никуда не торопясь. Но и дело… да. Мое дело, которое нужно завершить.

— Уж не о «Новом мире» ты говоришь?

— В точку. Ты уже прочитала файлы на карте Сары?

— Нет. Они мне неинтересны, я и без них знаю, что ты задумал.

— Как? — Голос Виктора прозвучал приторно-удивленно. — Откуда?

— Те файлы прочитали в АНБ, а до меня просто слухи дошли. Тебе нужно быть внимательнее при подборе соучастников — у некоторых может оказаться очень длинный язык.

— Ты всерьез думаешь, что я держал это в тайне? — усмехнулся Виктор. — Если бы я захотел, об этом не узнала бы ни единая живая душа на свете. Но какой смысл совершать подвиг, если никто об этом не узнает?

— Ты считаешь это подвигом? — Кира подняла брови. — А ты не так умен, каким хочешь показаться.

— О да. — Почему-то Виктор оставался спокоен, хотя Кира была уверена, что после ее слов он хотя бы чуть-чуть разозлится. — Учитывая то, что я знаю о тебе все, а ты обо мне — ничего, тебе стоит задуматься, хорошо ли ты понимаешь, с кем имеешь дело.

— Ты не только обо мне что-то там знаешь, — сквозь зубы бросила Кира. — Зачем я тебе понадобилась? Я тебе когда-то нахамила в очереди, и ты не можешь забыть? Не дала списать в школе? Или ты просто извращенец?

Виктор коротко посмеялся — мелко, противно, издевательски.

— Понимаешь, в чем дело, сестренка. Тут еще нужно выяснить, кто кому понадобился. Искать меня начала ты, я всего лишь показал тебе, что я не твоего поля ягода. Судя по всему, ты не поняла.

Кира промолчала, ожидая продолжения его речи.

— На самом деле, я не хотел, чтобы все так получилось. Если бы ты оставила меня в покое, то я бы забыл о твоем существовании. Но твое стремление к всезнанию настолько велико, что тебя не испугала даже сама Тори… Кто-то бы восхитился твоим упорством, но я считаю это скорее идиотизмом.

— Мне твое мнение не важно.

— А жаль. Это подтверждает мою теорию.

— Давай перейдем ближе к делу. Я, видишь ли, недавно выписалась из больницы, и хочу спать. — Кира демонстративно громко зевнула. — Если тебе нечего сказать, то прощай, я кладу трубку.

— Неужели? — Виктор теперь говорил чуть тише. — И ты даже не подумаешь о Дане Сингер?

При упоминании имени Даны Ник вздрогнул — Кира видела это краем глаза.

— Почему это я должна о ней думать? Мы знакомы всего-ничего, по сути — чужие люди. Или мне думать о каждом, до кого ты надумаешь добраться?

Последовал долгий, тягостный вздох, словно Виктор был глубоко разочарован.

— Скажи мне, Кира. Ты не считаешь себя повинной в смерти сержанта Райвера? В смерти тех, кто погиб тогда на крыше? Можешь не отвечать, ведь не считаешь. Ты никогда и не думала о том, что они стали жертвами твоего безграничного любопытства.

— Вот как?

— Повторюсь — не полезь ты не в свое дело, они были бы живы. Но ты не смогла спать спокойно, зная, что где-то есть секрет, который недоступен тебе. Ты начала искать пути ко мне, схватилась за карту памяти, запудрила мозги полиции, и в итоге чудом выжила. Скажи, что мне следовало сделать, чтобы ты забыла обо мне?

— За что ты убил Сару Саммерс? — перевела тему Кира, не желая слушать дальше эту тираду.

— Я ее не убивал, глупая. Это сделала Тори, и ты об этом знаешь. — От слуха Киры не укрылось раздражение. — Сара была похожа на тебя — лезла, куда не следовало, и поплатилась.

— А сержант Райвер чем помешал? Неужели ты его испугался?

— Он мог помешать. Тогда он представлял опасность, и мне пришлось это сделать. К тому же, он умудрился ранить Тори, и она немного огорчилась — не могла пошевелить рукой несколько дней.

— И что ты сейчас предпримешь? Взорвешь здание АНБ? Им известно все, что было в файлах Сары. И тебе осталось недолго оставаться на свободе.

— Страшно-то как, — издевательски пробубнил Виктор. — Плевать я хотел на то, что им известно. Мой замысел уже не остановить — машина запустится на рассвете.

— В чем суть твоего «Нового мира»? Если ты начал отвечать на мои вопросы, может не сделаешь исключение и для этого?

— О, «Новый мир». — Кира так и представила самодовольную ухылку на размытом лице, на котором нельзя было различить очертания. — Постепенно мы подобрались к самому главному.

Оливия Венли выключила компьютер и уже собиралась покинуть кабинет, как вдруг зазвонил телефон внутренней связи Агентства. Она не медля подняла трубку.

— Мисс Венли. Нам звонили из полиции, и есть кое-что интересное. — Это был Роб Финчер.

— Что именно? — напряглась Оливия.

— Патруль обнаружил девушку, которая очень подходит под описание Тори Икидзара. Сейчас полицейские ведут слежку — она идет по Оксфорд-стрит.

— Отлично! — воскликнула она. — Откуда она направляется, известно?

— Тут-то и самое интересное. На Окфорд-стрит она свернула с Харвуд-плейс.

Оливия потрясенно замерла. Роб терпеливо ждал следующих распоряжений, но их не последовало. Придя в себя, она бросила трубку и помчалась в кабинет генерала Виррета.

11.

— Я слушаю.

— Ну, что там у вас?

Бен Рейнольд, недовольно сморщившись, описал Оливии Венли текущую обстановку. В последнее врея ему не нравилось ее постоянное вмешательство в дела Агентства. Рейнольд знал, что Тори Икидзара напрямую касается дела, которое вела Оливия, но сам процесс задержания проходил под его контролем, и, как он думал, Оливия не должна была вмешиваться. Рейнольд знал, что в Агентстве ее считают чуть ли не лучшим умом, и долгое время соглашался с этим мнением, но всему есть предел. Оливия Венли, понимая, что ей многое сойдет с рук, начала совать свой нос куда ни попадя.

Девушка, которая беззаботно шагала по Оксфорд-стрит, действительно была похожа на японскую наемницу — на этот раз она даже не позаботилась о том, чтобы перекрасить волосы. Невысокая, хрупкая с виду фигурка, обычный спортивный костюм, руки спрятаны в карманы, а взгляд уставлен в асфальт. Она не оглядывалась, не смотрела по сторонам — просто упрямо шла вперед. Рейнольд счел это как минимум неосторожным — после того, как в городе стало известно о ней и о ее статусе, можно было принять хотя бы элементарные меры предосторожности, и хоть как-то замаскироваться. Отставая шагов на пятьдесят, за Тори шел полицейский, наскоро переодетый в форму офисного работника. После того, как прибыла подмога из полиции и АНБ, он мог оставить свой пост, но он не стал этого делать, обосновав свое решение тем, что в данном случае страховка не помешает.

На каждом перекрестке с Оксфорд-стрит уже дежурили полицейские в гражданском. Весь квартал был окружен — все свободные силы полиции были брошены на одну девушку, которая походила на несовершеннолетнего ребенка.

Рейнольд сидел в машине с двумя напарниками, и Тори шла прямо на них. Стекла автомобиля были затонированы, и он всерьез опасался, что это могло навести на нее подозрения. Если она свернет во дворы, то придется полицейским стекаться туда, а тогда раскрытие неизбежно, и Тори поймет, что за ней следят. Подним вечером на улице было немноголюдно, за все время ожидания Рейнольда он приметил всего тройку человек помимо Тори. Каждый прохожий бросался в глаза.

— Генерал Виррет приказал взять ее живой, — сказала Оливия. Рейнольд это и так знал, от чего раздражение возрасло.

— Здесь все оцеплено. Она не сможет уйти, — заверил он ее.

— Она даст отпор. И не факт, что вы сможете его выдержать. Помнишь «Лондонскую резню»?

Рейнольд стиснул зубы.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

— Вам не удастся взять ее живой. Она наемница, и для нее жизнь не имеет ценности, пойми это. Постарайся обойтись малыми потерями.

— О чем ты?

— Как только поймешь, что она собирается бежать, атаковать, или предпринимать еще какие-либо действия, стреляйте на поражение.

— Генерал сказал…

12.03.14

— Генерал понятия не имеет, с чем мы имеем дело! — теперь и Оливия повысила тон. — Если Тори погибнет, то то мы потеряем только информацию, которую она знает. Но Лондон будет знать, что террорист, устроивший такое в этом месяце, убит, и люди успокоятся. Если же ты решишь с ней осторожничать, то можешь погибнуть — вместе с десятком полицейских. Как тогда объяснить стране, что Агентство на самом деле печется о безопасности людей?

— Ты предлагаешь убить ее? — Рейнольд не понимал, всерьез ли говорит Оливия.

— Я не предлагаю. Я тебя предупреждаю, что это единственный выход. Я уже еду к вам.

Рейнольд прислушался — из трубки доносился приглушенный шум. Оливия явно находилась в машине и куда-то ехала.

— Я, конечно, уважаю и ценю твое мнение, но приказ есть приказ. — Рейнольд сохранил непреклонность.

— Это твое решение. — Голос Оливии прозвучал с неприятным безразличием. — Но если к тому моменту, когда я прибуду, Тори будет жива и не в наручниках, я лично пущу ей пулю в голову.

— Отлично. Генералу сама объяснишь?

Оливия несколько секунд молчала, и Рейнольд воспользовался этим — он просто сбросил вызов и убрал телефон. Где-то в глубине души он понимал, что Оливия права, и Тори не дастся им в руки. Он не хотел, чтобы эта девчонка устроила бойню — и не потому, что боялся. Что бы там не руководило Оливией Венли, но он, Бен Рейнольд, останется верен Агентству и стране, и не допустит лишних жертв.

Тем временем Тори приближалась к его машине, и расстояние между ними не превышало и двадцати шагов. Рейнольд подумал о том, что как только она перейдет перекресток, уже будет проблематичнее преследовать ее конспиративно. Он посмотрел в ту сторону, куда шла Тори — там было много дворов, где можно было скрыться. Приближался момент действий.

Неожиданно к Рейнольду закралось в голову сомнение — а что, если они ошиблись? Что, если это не Тори, а обычная девушка азиатского происхождения, которая шла с прогулки, кино, тренировки — да откуда угодно, а они откроют огонь, если она надумает убежать? Ведь побег вполне понятен, если к беззащитной девушке подойдут несколько вооруженных мужчин…

Рейнольд решил убедиться в том, что это действительно Тори, но он пока не знал, как. Выходить из машины было рискованно — если Тори хоть что-то заподозрит, настанет критический момент, когда нужно будет оперативно принимать решения. Кто знает, что она надумает делать, когда поймет, что для нее уготована засада.

Майор понимал, что времени на размышления у него нет — расстояние между их машиной и Тори сокращалось. Сняв пиджак, он отстегнул кобуру, переложил пистолет в карман брюк и взялся за ручку двери.

— Значит так, — обратился он к агентам. — Приготовьте оружие, но не высовывайтесь, пока я не подам сигнал. Скажем, я почешу затылок.

Те без лишних слов кивнули, хотя и не до конца понимали, что задумал Рейнольд. Но он не собирался что-либо им объяснять — просто вышел из машины и не спеша зашагал навстречу Тори. Руки он держал в карманах, и правая сжимала пистолет.

Японка и не подала виду, что слышала звук хлопнувшей двери.

Рейнольд в упор смотрел на нее — она не поднимала взгляд. Когда расстояние между ними сократилось до двух шагов, он остановился — как бы нечаянно — и неуверенным голосом обратился к ней:

— Прошу прощения, вы не поможете мне?

Тори тоже остановилась и медленно подняла взгляд на него. Он почувствовал себя еще неуютнее, когда она мельком осмотрела его с ног до головы. Заметила ли она оружие?

— Да?

Рейнольд помнил все приметы, описывающие Тори Икидзара. Помимо ее роста, раскосых глаз и худобы, значился еще и ломкий, тонкий голос. И теперь у Рейнольда не оставалось сомнений, что перед ним та самая неуловимая убийца. Он почувствовал внутреннее возбуждение и крепче сжал пистолет.

— Дело в том, что я здесь впервые, и не знаю, как мне проехать на Харвуд-плейс. Вы не подскажете, в какой стороне это?

Он назвал первую попавшуюся в памяти улицу. Тори не подала ни единого признака беспокойства — она вела себя, как обычная девушка, которой незачем бояться полиции или спецслужб, и Рейнольд вновь засомневался. Что-то здесь было явно не так, но он не мог понять, что именно.

— Это там. — Тори указала кивком головы направление. — Доедете минут за пять. На перекрестке будет указатель.

Она не отвернулась, не сделала указательного жеста рукой, но смотрела на Рейнольда не сводя глаз. Это и стало решающим знаком.

Левой рукой он подал сигнал своим коллегам, а правой вынул пистолет из кармана и направил дуло в грудь Тори, которая была ниже его на две головы. За спиной послышался звук открывающихся автомобильных дверей.

— Стоять и не двигаться, — приказал Рейнольд, делая шаг назад.

С виду Тори была безоружна — при ней не было ни сумки, ни рюкзака. Единственным местом, где она могла прятать свои опасные штуки, были карманы, но Рейнольд не думал, что в этих карманах может поместиться что-то по-настоящему опасное. Она словно удивленно смотрела на пистолет в руке Рейнольда.

Сзади подошли еще двое — напарники майора.

Тори медленно повернула голову — сначала в одну сторону, потом в другую. Напряжение Рейнольда достигло предела, и тут Тори бросилась бежать — в противоположную сторону от них, туда, где уже готовил свой пистолет полицейский в гражданском. На тихой улице раздалось несколько редких выстрелов. Тори отскочила на проезжую часть, надеясь укрыться за припаркованной у тротуара машиной, но Рейнольд готов был поклясться, что пуля, выпущенная им, попала в цель. Тори дернула плечом, но больше не последовало никаких признаков того, что она была ранена.

Рейнольд перестал что-либо понимать. Он своими глазами видел, как пуля вошла ей в плечо, и как лопнула ткань на спортивной ветровке. Но Тори не издала ни звука. Она даже не подала виду, что почувствовала рану. Рейнольд взялся за пистолет обеими руками и выстрелил еще раз — на этот раз пуля угодила в спину. Тори неожиданно остановилась посреди дороги, выгнулась и упала на одно колено.

Следующий выстрел сразил ее, и она распласталась на асфальте.

— Видишь ли, все мои планы были продуманы до каждой мелочи. Я начал работу над кодом уже давно, но чем ближе становился тот час, когда я смогу запустить его, тем отчетливее я понимал — это должно войти в историю. Когда я тестировал свое творение, обо мне начали писать в газетах — мол, неуловимый террорист, ограбление банка по Сети, данные пользователей кредитного агентства обнародованы — я стал целью номер один во многих странах. Федералы готовы перегрызть друг другу горло, лишь бы схватить меня раньше остальных. Я прекрасно знаю, что когда-то они выследят меня — мой метод не идеален, и к нему можно найти подход, который выведет на меня. И потому я решил не оставаться инкогнито — это даже забавляет. Но тебе не понять, ты же даже имя свое друзьям не говоришь…

Кира внимательно слушала, хоть речь Виктора вызывала у нее отвращение.

— То, что я устроил в последние дни, было всего лишь репетицией к главному событию. Стоит мне нажать одну кнопку — и все, что сильные мира сего скрывают от людей, польется наружу, как дерьмо из засорившегося унитаза. Это будет настоящее извержение вулкана — настанет новая эпоха, поверь мне. Потому-то я и назвал свою задумку «Новый мир».

— Да кому это интересно? — фыркнула Кира. — Ты на самом деле считаешь, что твоя программа изменит мир? Насколько я знаю, о Тори уже известно людям, и никто даже ухом не повел.

— Много ты понимаешь! Ты просто не читала статьи уже известной нам Сары Саммерс. Какой резонанс был в обществе, хотя то, что писала она, куда менее масштабно чем то, что открою людям я.

— Ну валяй. Я-то тебе зачем? Или ты и обо мне хочешь поведать?

Виктор хмыкнул, и Кира невольно насторожилась. Как бы не пришлось пожалеть о своих словах…

— У тебя в жизни не было ничего особенного, — как-то наигранно равнодушно заявил он. — За исключением пары моментов, может быть. Можешь оставить свои так называемые секреты при себе, они никому не нужны. А ты… ты просто единственный человек, с которым мне было, скажем, забавно. Конечно, у тебя не было шансов…

— Заткнись, — не сдержалась Кира. — Твое место в психбольнице. И ты там и окажешься.

Ее телефон подал сигнал о сообщении. Она открыла его — Эприл. Он отправил ей какой-то адрес, и Кира была уверена, что это место находится в Лондоне. Она хотела в ответном сообщении уточнить, что имел в виду Эприл, но дисплей телефона померк, а затем и вовсе погас. Аккумулятор сел.

— Эй, я все слышу! — пропел Виктор. — Кто тебе пишет? Новый бой-френд?

Кира поняла, что Виктор пытался вывести ее из равновесия, лишить на некоторое время злравого рассудка. Она не знала, для чего ему это было нужно — забавы ради, или еще зачем-то, но твердо решила не давать ему такого удовольствия.

— Ах, прости, я забыл, у тебя же нет бой-френда. — Он снова хихикнул, еще более мерзко. — Но это, возможно, хорошо. Как ты смотришь на небольшое свидание?

Кира подумала, что ослышалась. Ник недоуменно переводил взгляд с нее на телефон и обратно.

— Я уже ничего не понимаю, — со стоном проговорил он. — Что он несет? Какие коды? Какие свидания? Какие планы?

— Мистер Уэйстен, вы, если можно так выразиться, непосвященный. Простите, я думал, наша выскочка вам уже все рассказала, но она почему-то оставила все свои мысли при себе. Странно, а про Тори сразу поделилась. Слушай, а про свое детство ты ему не рассказала, нет?

— Тебя это не касается, — резко отозвалась Кира. Слишком резко.

— О чем он? — мигом отреагировал Ник. Кира опустила голову, мысленно умоляя высшие силы избавить ее от этого.

— Значит, нет… Занятно, весьма занятно. Мистер Уэйстен, а что вы вообще знаете об этом человеке? Название города, где жила эта девушка, сколько ей лет, чем она занималась в жизни… Я думаю, узнай вы некоторые факты из ее биографии, у вас бы отпало желание ей помогать.

— Изъясняйся яснее, — требовательно сказал Ник, с интересом наблюдая за Кирой. Она не смела открыть рот, лишь затаив дыхание ждала, что дальше начнет рассказывать Виктор.

— Эй, ты чего молчишь? — По-видимому, Виктор обращался к ней. — Тебе неприятна тема нашего разговора? Хочешь, чтобы я ее сменил?

Кира по-прежнему не отвечала, тупо уставившись в телефон.

— Хочешь? — настойчивее повторил Виктор.

— Да. — Ее голос был хриплым и ослабевшим.

— Договорились. Так что насчет свидания?

Кира ненавидела себя. Виктор не подал виду, но он ликовал — так просто ему удалось взять власть над ней. Кира поняла, что попала в капкан. Угодила в ловушку, которую сама же и создала, скрыв свое прошлое от всех, и в том числе от себя.

Но отступать было некуда.

— Ты выбрал не слишком подходящую кандидатуру, — выпалила она. — Пригласи лучше Дану Сингер, вы с ней неплохо ладите.

— Эй! — вскинулся Ник. — Я не совсем понимаю…

Но Кира его не слушала. Виктор замолчал, и она засчитала очко в свою пользу.

— Ну, предположим, я тебя недооценил. Но это мало, что меняет. По крайней мере, теперь. Ведь добраться до меня ты не сумеешь, пока я этого не захочу. Черт, я предлагаю тебе увидеться — неужели ты сможешь мне отказать?

Кира села перед ноутбуком и подумала, каким образом можно связаться с Эприлом, кроме как электронной почтой и через Snake Browser. И то, и другое исключалось. Ник выжидающе смотрел на нее, ожидая объяснений.

— Можно задать один вопрос? — Голос Виктора снова стал приторным. — Почему именно программирование? На свете есть масса занятий, которые больше подходят девушкам, вроде тебя. Однако ты ввязалась именно в это. Тебя так привлекают безнаказанные взломы? Математические уравнения? Фу, как это скучно… — Кира была уверена, что он даже сморщился на этих словах — Или причина в том, что ты спать спокойно не можешь, пока где-то у кого-то есть секрет, неизвестный тебе? Когда ты рылась в чужом грязном белье, тебя не тошнило от самой себя?

— А то, что ты делаешь, ты называешь как-то иначе? Или ты прикрываешься высшей целью изменения мира?

— Ох, какая же ты несговорчивая… Я предлагаю тебе узнать все, что скрывается под информационным замком, стать свидетелем наступления новой эры человечества, а ты… Не оправдала ты моих надежд, не оправдала…

Кира едва сдерживалась, чтобы не выбросить этот телефон, лишь бы отвратительный лицемерный голос больше не звучал в ее ушах. Она не переставая думала об Эприле и адресе, который он ей прислал. Пока Виктор горестно вздыхал и жаловался на судьбу, сводящую его со скучными людьми, она открыла на ноутбуке карту Лондона и ввела этот адрес.

Другой берег. Район, похоже, заброшенный — редкие дома, узкие улицы, дворы со множеством закоулков. Кира все еще не понимала, что хотел передать ей Эприл.

— Ну что? — донеся до нее голос Виктора. — Мое предложение еще в силе, но у нас очень мало времени. Сама понимаешь, дела.

«Он собирается запустить «Реддаун» на рассвете», — подумала Кира.

— Отлично. Думаю, после того, как ты выполнишь свою миссию, ты больше не появишься у меня на пути, — проговорила она, наклонившись к телефону, затем взяла его в руку, вынула аккумулятор и отшвырнула его от себя, как что-то грязное и противное.

Ник потрясенно следил за ее действиями. Когда она медленно подошла к окну и взялась за сигареты, переводя дух, он встал.

— Итак, а теперь, я хочу услышать ответы на кое-какие вопросы.

Оливия Венли стояла у стены в узкой камере с бетонными стенами, которая располагалась в подвалах здания Агентства. Перед ней на стуле, сгорбив спину и опустив голову, сидела та самая девушка, с которой ей однажды уже удалось встретиться. Правда, тогда она знала ее под другим именем. Ее тонкие руки были скованы наручниками за спинкой стула, черная ветровка пропиталась кровью, сквозь дыру в плече Оливия видела рану от пули, и в душе ее царило смятение. Глядя на Тори, она невольно приходила в ужас — японка должна была испытывать нечеловеческую боль — в нее попали три раза, и если даже важные органы не были задеты, рана от пистолета — не какая-нибудь царапина. Но Тори смотрела в пол, не подавая никаких признаков, что ей больно или хотя бы неприятно. На ее лице читалось абсолютное безразличие к обстановке. Оливию передернуло.

— Надо же, сама Тори Икидзара, — заговорила она. — Я вынуждена предупредить, что чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем оперативнее тебе окажут медицинскую помощь. Я не знаю, почему ты не испытываешь боли, но уверена, что от потери крови ты способна умереть.

Тори проигнорировала ее, не сделав ни единого движения. Оливия имела опыт в общении со многими преступниками, и большинство из них начинали дрожать, лишь очутившись в подобной камере. Но не Тори. Японка свесила голову, от чего непроглядно черные волосы упали на лицо и скрывали от Оливии эти страшные, холодные, пустые глаза. Хотя сейчас Оливия была готова схватить ее за горло и взглянуть в них, пусть даже на мгновение. Увидеть, что скрывает чернота этих зрачков, есть ли в них хоть капля страха.

— Не отвечаешь? — Оливия шагнула к ней. — Знаешь, я могу применить и свои методы. Например, амитал натрия. Знакомая вещь? Я уверена, японские наемники проходили это в своих «школах».

На этот раз Тори не осталась неподвижной. Она медленно подняла голову и сквозь свисающие спутанные пряди посмотрела на Оливию. Ее нос и губы были разбиты в кровь, но глаза блестели холодным блеском, а в оскалоподобной улыбке показались зубы. От этого зрелища Оливии сделалось еще больше не по себе.

— Удалите пули, — вполголоса сказала Тори. — Мне есть, что сказать.

12.

Кира и Ник молча лежали в ее комнате на кровати, и нарушить тишину никто не решался. Ник думал о Дане — где она, жива ли, и если да, то в каких условиях находится? Он перестал удивляться, что Киру не волнует ее участь — ее никогда ничего не волновало, кроме собственных амбиций. Ник впервые испытал отвращение к ней — поначалу она его раздражала, затем раздражение волшебным образом перешло в уважение, а теперь… Нику вспомнились слова Виктора, и он не мог не признать их правоту. Он на самом деле не знал, кто такая Кира. Ник понял, что доверял чужому человеку.

Кира не ответила на его вопросы. Она не сказала, что имел в виду Виктор, когда говорил об ее прошлом. О Дане и вовсе проигнорировала вопрос, хотя наверняка понимала, как много она значила для Ника. «Что делать дальше?» — спросил он ее, но Кира просто промолчала и уставилась в потолок. Ник смотрел на ее силуэт в темноте и думал о том, что ему противно находиться рядом с ней.

Сама Кира не обращала внимания на поведение Ника, который демонстративно отодвинулся от нее и отвернулся. У нее снова заболела голова, противные покалывания в ноге усиливались с каждой минутой, и все это мешало сосредоточиться.

Если Виктор и хотел ее деморализовать — а он явно этого хотел — то ему это удалось. Она нервничала, а это было непозволительно, как ей думалось.

Времени до запуска его кода оставалось не так много, и Кира пыталась понять, имеет ли она к этому отношение, и сможет ли как-то повлиять на исход. Если Виктор не блефовал, то «Реддаун» сделает свое дело, и все замки откроются перед ним. В руки к этому ублюдку попадут все скрытые коды, вся защищенная информация — Кира не знала, зачем это ему нужно, но понимала, что случится, если запуск успешно осуществится.

Еще и с Эприлом не связаться так, чтобы об этом не узнал Виктор…

Кира протяжно вздохнула. Она не знала, существуют ли по-настоящему безвыходные ситуации, но сейчас ей казалось, что она находилась как раз в такой. Кира повертела телефон в руках, приготовившись набрать номер Оливии Венли, но потом отбросила эту мысль. Оливия считает, что кода не существует, что он невозможен. Но Кира своими глазами видела «Реддаун», который попал в компьютер к Эприлу и Нику. Вирус разгуливал по Сети абсолютно свободно — никто не знал, что это за процесс, для чего он нужен, удалить его не выходило, а Виктор тем временем все плотнее подготавливал почву для самого главного события в его жизни.

18.03.14

Ник издал какой-то непонятный звук, похожий на всхлип. Затем снова повернулся к Кире, и она увидела гнев в его глазах. Гнев и мольбу.

— Да почему же ты молчишь! — почти крича, обратился он к ней. — Неужели для тебя Дана вообще ничего не значит? Ты совсем ничего не чувствуешь? Между прочим, не появись здесь ты, она бы не попала в эту историю!

— Ну прости, — пожала плечами Кира. — Могла бы я выбирать, где мне жить, я бы… Кстати, ты верно подметил. Если бы не я, с ней было бы все в порядке.

— Вот. — Голос Ника стал тише. — И потому, я прошу тебя — если ты можешь сделать хоть что-то, чтобы помочь ей — сделай. Только не молчи. У тебя есть хоть какие-то соображения?

— Соображений — море. — Кира приподнялась и потерла затылок, где была рана. — На самом деле я не собираюсь помогать Дане. Она… как бы это сказать. Для начала вопрос — ты уверен, что она тебе дорога?

— Да, — твердо ответил Ник. — Теперь, когда я ее потерял, я понял, что очень дорога. Но почему…

— Неудивительно. Люди осознают ценности, лишь утрачивая их. — Она достала сигарету и щелкнула зажигалкой. — Дана помогала Виктору. Не знаю, как долго, но допускаю, что с момента моего прибытия сюда. И сейчас она у него по своей воле, полагаю.

— Что за чушь?

— На то указывает несколько признаков. Первый, и самый основной — он сам мне сказал. Невербально, неосознанно. Потом — Виктор постоянно был в курсе моих передвижений, но только не в больнице. Он, как и вы все, думал, что я погибла. Но нет, стоило мне открыть свою тайну, как он мне написал на телефон. Это заставило задуматься. Сказать ему обо мне могли только три человека — ты, Дана и еще один. И я бы заподозрила его, если бы не одно «но». Помнишь, ты сказал, что Дана заметила, что ты вздрагиваешь во сне? Значит, по ночам из вас спит лишь один. Второй в это время занят чем-то тем, чем нельзя заниматься днем…

— Может, у нее бессонница? — слабо отозвался Ник. — А этот псих может что угодно сказать…

— Предсказуемо. Но я не закончила. Возможно, ты заметил, что с твоей подругой я начала общаться охотнее, чем с тобой. Причина была проста — Дана не стремилась побольше узнать обо мне. Ты всегда что-то спрашивал, хотел узнать обо мне получше, а я терпеть этого не могу. Наверное, я должна была сказать сразу. Но не в этом суть. Дана же практически не знала меня, но тем не менее возомнила едва ли не моей подругой. Быть может, это проявление женской солидарности, но я склоняюсь к другому варианту. Как думаешь, почему Дана ничего не спрашивала обо мне, не спрашивала, чем я занималась в России, что мне нравится, и прочие бессмысленные вопросы?

Ник молчал, и Кира закончила:

— Тот, кому нечего спрашивать. Он уже все это знает.

— Не совсем убедительно, — с сомнением сказал Ник после паузы. — Дана ненавязчивый человек, в отличие от меня, наверное.

Кира решительно поднялась с кровати и охнула — ногу как огнем обожгло.

— Хорошо. Дай мне обезболивающее, а потом я тебе постараюсь доказать, что права.

— Это еще как? — Ник встал вслед за ней.

— Нам нужно будет съездить кое-куда. — Кира повернула к нему ноутбук с раскрытой картой Лондона и отмеченной точкой на ней. — Вот сюда.

— Сэр, Тори Икидзара кое-что сообщила нам.

— Я бы просил излагать яснее.

— Место, где можно будет схватить террориста. С ним будут люди… Но этот вопрос мы решим.

— Время известно?

— Да. Это произойдет сегодня, как только покажется солнце — около пяти утра.

— Значит, время на подготовку у нас есть. Что ж, даю вам полную свободу действий. На этот раз важен только результат. Где сейчас Тори Икидзара?

— В камере, сэр. Мы должны ее взять с собой — она на месте покажет, как проникнуть в здание.

— Будьте осторожны, мисс Венли. Черт знает, что можно еще ожидать от этой парочки…

Такси колесило по городу битый час, прежде чем Кира увидела тот самый дом, адрес которого прислал ей Эприл. Ник сидел как на иголках от нетерпения, и это было ей неприятно. Ведь она могла не так понять послание, мало ли, что хотел ей сообщить Эприл тем сообщением. Телефон разрядился, а зарядное устройство Ник оставил в больнице, подумав, что Кира проведет там еще несколько дней.

Если она ошиблась, то они просто так теряют время, которое шло уже на часы.

Кира вышла из машины и осмотрелась. Мрачный район, редкий блеклый свет от фонарей, лужи на влажной дороге — видимо, недавно здесь прошелся дождь. Водитель высунул голову в окно.

— А что у вас здесь за дела, если не секрет?

— Почему вас это интересует? — насторожившись, спросила Кира.

— Никогда я не возил никого сюда. Эти дома скоро снесут, и здесь практически никто не живет. Так, пара семей, у которых все совсем плохо, и они не могут позволить себе более приличное жилье.

Кира заметила, как в тени, за углом дома, пили пиво двое ребят, не старше тринадцати лет на вид. Примерно в таких домах она и провела сознательную часть своей жизни — с мерцающими фонарами у тротуара, пьяной детворой, прятавшейся от родителей и вечным запахом сырости вокруг. Она съежилась — не то от влажного ветра, не то от воспоминаний.

Уж где-где, а здесь она не ожидала найти кусочек России.

Она медленно двинулась к нужному дому. Ник попросил водителя подождать и последовал за ней — молча. Кира поднялась на крыльцо и коснулась ручки двери, ведущей в подъезд — ручка была украшена обвивающим ее узором, а на ощупь оказалась гладкой и теплой. «Надо же. Лестницу отремонтировать не могли, а ручка-то какая…»

Она вошла в подъезд. Там было темно, а затхлый запах алкоголя и сырого дерева вызвал тошноту. Кира взялась за перила, чтобы не споткнуться и начала подниматься, мысленно отсчитывая ступеньки. По двенадцать перед каждым пролетом.

Они поднялись на третий этаж — дом всего был трехэтажным. Дверь в квартиру под номером 6 была чуть приоткрыта, и Кира почувствовала холодок в груди. Когда она только увидела этот район воочию, она была почти уверена, что ошиблась, а Эприл вообще мог ошибиться номером или что-то перепутать. Но сейчас неприятное подозрение усилилось.

Она потянула дверь на себя и перешагнула порог. Рукой нашарила выключатель, зажгла свет и прислонилась к стене… Квартира оказалась пустой. Обшарпанные стены, устланный досками пол, но никакой мебели или признаков присутствия человека. Кира осмотрела гостиную, заглянула в кухню и прикусила губу.

Все-таки это было ошибкой, недоразумением. Может быть, Эприл дал ей адрес, где можно скрыться?

Кира толкнула дверь в комнату, коих в квартире было две. Комната была такой же пустой, но внимание Киры привлек какой-то блеск со стороны подоконника. Она подошла ближе и провела по нему рукой.

Вода. Мелкие капельки, в которых отражался свет уличных фонарей. Но откуда? Откуда вода на подоконнике в пустой квартире? Кира ощупала оконную раму — дерево было сухим. Значит, окно было открыто когда шел дождь — а судя по лужам и запаху, это было совсем недавно.

Ник пристально наблюдал за ее движениями, но ничего не говорил. Кира немного воспряла духом и пошагала в другую комнату — возможно, там остались хоть какие-то следы.

И предчувствие ее не подвело. Посреди узкой комнатки — скорее всего, когда-то она была спальней — стоял стол, а на нем — нетбук. Больше никаких предметов мебели здесь не нашлось. Кира повернула нетбук к себе и взглянула на дисплей.

Рабочий стол без фона и без ярлыков. Могло показаться, что дисплей нерабочий, если бы не панель инструментов в нижней части. Кира открыла несколько папок — ничего, кроме системных файлов. Будто новый нетбук, без единой установленной программы, кроме стандартных. Кира осмотрела корпус — несколько царапин на пластике давали понять, что это не только купленный компьютер — на вид ему можно было дать пару-тройку лет.

— Ну, что там? — не выдержал Ник, наконец.

Кира открыла командную строку и ввела короткий запрос. Когда система ответила, ей все стало ясно.

— Кто-то не хотел, чтобы информация с этой штуки была увидена. Диск отформатировали полчаса назад.

— Полчаса… Кто? Кто мог быть здесь?

Кира покачала головой — она не могла ответить на этот вопрос. Вместо этого она просмотрела диспетчер процессов нетбука — уже знакомый «Реддаун» был и здесь.

Либо вирус попал сюда за полчаса, либо от него не спасало и форматирование диска.

Так же молча они вышли из темноты подъезда. На улице снова моросил дождик. Подростки уже скрылись, и кроме тихого звука работающего автомобильного двигателя вокруг не доносилось ни звука. Кире понравился этот звук — тихий и умиротворяющий.

— Что дальше? — спросил Ник. — Вернемся на Харвуд-плейс?

Кира присмотрелась к автомобилю, который их ждал. Он не разворачивался, но стоял немного дальше от тротуара. Сделав несколько нерешительных шагов вперед, она увидела, что и марка другая. Схожесть была лишь в цвете — машина, на которой они сюда приехали, тоже была черной. Но это был не «форд», а «вольво», а водитель выглядел вовсе не так, как тот, что их ждал сейчас.

Кира внезапно пошатнулась. В голове что-то стремительно прояснялось. Куда делся старый водитель, перестало иметь значение. Она уже смелее пошла вперед, к ожидающему «форду». Подойдя, постучала по стеклу, и когда оно опустилось, наклонилась к водителю.

— Вы кого-то ждете? — хрипловатым голосом спросила она.

— Да. Судя по всему, вас. — Он через ее плечо покосился на Ника.

— Судя по всему?

— Не будем тратить время? — миролюбиво предложил водитель — пожилой мужчина с сединой в волосах и щетине. Кира выпрямилась, несколько раз судорожно вздохнула и жестом пригласила Ника в салон.

Машина остановилась на перекрестке — на том же месте, где несколько часов назад очутилась Кира после посещения дома Оливии. Ник, который всю дорогу подавленно молчал, вышел наружу первым, но стоило Кире взяться за дверную ручку, как водитель повернул голову.

— Простите, но вас мне приказано доставить не сюда.

— Не поняла… — Кира встрепенулась и отодвинулась чуть назад.

— Я получил приказ. Сожалею, но вы поедете со мной.

Кира отчетливо видела, с каким трудом ему давались эти слова. Он словно говорил их через силу, а глаза выглядели не безразличными, как это наблюдалось у тех, кто на самом деле исполнял приказ. Кира усмехнулась.

Ник постучал в стекло со стороны Киры — мол, выходи, я жду. Кира приоткрыла дверь, и от ее цепкого взгляда не укрылось, как заерзал водитель.

— Мне нужно еще кое-куда съездить, но уже без тебя. Жди новостей.

— Каких новостей? — устало протянул Ник. Он уже не был в силах спорить, возражать — принимал все, как данность. Он стоял, ссутулившись и спрятав руки в карманах, отчего выглядел еще более разбитым. Кира подумала, что он имеет право знать, но сейчас не было времени все объяснять. Ей стало неловко перед Ником, и она отвернулась.

— Жди новостей, — только повторила она и закрыла дверь.

13.

Всего за каких-то полчаса Кира словно переместилась в другой мир. Из заброшенного района, пропахнувшего смесью табачного дыма и сырого асфальта, она попала в «элитную» часть города. Дома здесь были не такие, какие ей довелось видеть недавно. Здесь повсюду мигали рекламные вывески, высотные здания окружали ее подобно деревьям в густом лесу. Кира вылезла из машины и вдохнула местный воздух. Теплый летний ветерок нежно коснулся ее кожи.

Она смотрела на здания, задрав голову в попытке сосчитать количество этажей в одном из них. Никогда прежде ей не доводилось видеть столь исполинских строений — в том городе, где она прожила большую часть своей жизни, самым высоким зданием считалась двенадцатиэтажная гостиница. Глаза Киры заслезились от усилия различить квадратикиокон из бесконечных рядов — она сбилась на сорок втором этаже.

Машина, которая привезла ее сюда, уже уехала, а Кира все так и не двигалась с места, завороженно разглядывая чудеса местной архитектуры. К тому же, ей казалось, что самым правильным будет оставаться на этом самом месте и никуда не уходить.

К ее удивлению, улицы столь благоустроенного района были пусты. Ни одного силуэта не показалось в окне, никто не прошел мимо нее и не осведомился, что она здесь делает. Кира подумала, что в своем виде никак не вписывается в образ обитательницы этих мест.

Снова заморосил дождь, и Кира подставила мелким каплям лицо. Лондонский дождь казался ей чем-то необычным, но не потому, что плохая погода в сердце Англии была редкостью, а, скорее, из-за атмосферы, которая здесь создавалась с этим явлением. Всегда, когда шел дождь, Кира бросала все дела, садилась к окну и подолгу смотрела на серое небо, мокрый тротуар и спрятавшихся под зонтами прохожих. Эта привычка осталась еще с России, а в Лондоне только укрепилась.

Когда волосы и одежда уже изрядно намокли, и по спине побежали мурашки от прохладной воды, которая уже лилась за шиворот, Кире показалось, что сзади слышатся медленные, ритмичные шаги. Она неспешно обернулась. Слух не подвел ее — к ней направлялся человек в черной рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, черных строгих брюках и небрежно растрепанными мокрыми волосами — золотистого цвета. И хотя спутанные пряди скрывали половину лица, Кира все же увидела эти большие глаза цвета небесной синевы. Она узнала их практически моментально.

— Давно ты здесь? — спросил он, подойдя. Смотрел он куда-то мимо нее, будто бы сквозь.

— Что это за место? — вопросом ответила Кира, внимательно глядя на его лицо. Оно выглядело… отрешенным.

— Это Лондон, — пожал тот плечами. На вид он был ненамного старше Киры — быть может, лет на пять. — Просто его часть. Красиво?

— Впечатляет, — призналась она и снова повернулась к высоченному строению. Оно будто сужалось кверху, отчего походило на гору.

Виктор изобразил некое подобие улыбки, но она была скорее снисходительной. Он осторожно взял Киру под локоть, но она тут же резким движением отдернула руку.

— Не дергайся ты так, я всего лишь хочу помочь. — Он жестом указал на скалоподобное здание. — Как считаешь, сколько высота этого красавца?

Кира покачала головой.

— Понятия не имею.

Виктор горделиво выпрямился и сделал шаг вперед.

— Название этого здания переводится как «осколок» из-за его формы. Высота достигает отметки в триста девять метров, что его ставит на второе место в списке самых высоких строений Европы.

— Зачем мне это знать?

— Ты торопишься? — прищурился Виктор. — Я думаю, у нас еще время есть, и мы можем позволить себе поболтать о чепухе.

— Я не собираюсь с тобой болтать, — отрезала Кира. — Мне противно находиться рядом с тобой.

Она думала, что Виктор хотя бы немного разозлится, но он лишь удовлетворенно кивнул.

— Как я и думал. Типичная женщина. Скорее умрет, чем признает, что заинтересована кем-то.

— Заинтересована?

— Дело в том, что ты не можешь быть не заинтересована, — как ни в чем не бывало продолжал Виктор. — Я превзошел тебя везде. Где мы только не пересекались, я всегда был на шаг, а то и на два впереди. Неужели ты не испытываешь даже немного уважения? Я ведь тебя победил. — Глаза Киры гневно вспыхнули, и он поспешил добавить: — Как ни крути, а то, что между нами было, больше напоминало игру. И ты проиграла.

— Ты в этом уверен? — тихо спросила Кира, уставившись в небо.

— Более, чем. Да, осталась пара мелочей. Но это мы уладим в ближайшее время.

Он немного помолчал, а Кира не знала, что сказать.

— Я предлагаю тебе небольшое представление, — неожиданно сказал он после паузы. — Не переживай, оно не опасно. Но уверяю — то, что ты увидишь, запомнится тебе на всю оставшуюся жизнь.

Кира в нерешительности стояла на месте. Виктор усмехнулся и направился к «Осколку». Ей ничего не оставалось, как пойти следом.

Кире показалось странным, что в просторном вестибюле им не встретилось ни одного человека. Когда они сели в лифт, Кира испытала легкое головокружение — ослабевший организм не был готов к таким приключениям. Лифт двигался довольно медленно, и поездка стала для Киры настоящим стрессом. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем металлическая кабина замерла, и двери поползли в стороны. Перед ними простилался просторный коридор, ведущий куда-то в темноту. Здесь было так же безлюдно, как и внизу. До Киры дошло, что в «Осколке» вообще нет ни одной живой души, кроме них.

— У меня есть небольшая просьба. — Голос Виктор звучал нерешительно. — Закрой глаза.

— Это еще зачем?

— Я же уже сказал, что пока тебе нечего бояться. Просто хочу произвести эффект.

Кира снова вгляделась в его лицо, но не увидела там ничего настораживающего. И, к своему удивлению, она повиновалась — закрыла глаза. Виктор осторожно взял ее за руку и повел вперед по коридору. Он шел медленно — то ли оттого, что сама Кира не могла идти быстро, то ли просто оттягивал время.

Она не чувствовала страха. Она не чувствовала волнения. Она не чувствовала ничего. Если бы Виктор сейчас достал пистолет, или из темноты выскочила Тори с катаной наголо, Кира бы не удивилась — скорее, приняла это как данность. Но, похоже, никто не собирался убивать ее. Пока, как заметил Виктор.

Кира ощутила легкое дуновение ветра. В том месте, куда ее привел Виктор, был воздух необычайной свежести. Ей не терпелось открыть глаза, но почему-то она этого не сделала. Виктор остановился, и Кира смиренно ждала его дальнейших слов.

— Можешь открывать, — сказал он, отпустив ее руку.

Кира распахнула веки, и в тот же момент ее сердце будто провалилось в пропасть. Они стояли у стеклянной стены, которая по периметру охватывала огромных размеров пустой зал. А за стеклом открывался вид на ночной Лондон — и какой вид! От одного мимолетного взгляда закружилась голова, и Кира не была уверена, что решится еще раз взглянуть вниз.

— Восемьдесят седьмой этаж, — сообщил Виктор, с равнодушием глядя на горизонт. — Люблю это место.

— Ты меня привел сюда для того, чтобы полюбоваться пейзажем? — Кира повернулась к нему.

— Да, но и не только. Отсюда виден почти весь Лондон, и я просто не смог найти более подходящего места для сегодняшнего события. Отсюда мы вместе увидим закат старой эпохи и рассвет новой.

Кира сделала шаг назад. Почему-то вблизи этого человека она не могла ни на чем сосредоточиться, в голове словно пронесся ветер и разбросал все мысли по закоулкам. Все произошло так быстро, что она не успела даже немного подготовиться к такому событию. Разговор с глазу на глаз — вовсе не болтовня по телефону. Любая слабость будет видна, любой отблеск эмоций. Кира приказала себе собраться.

— Раз уж мы здесь вдвоем, может, расскажешь, для чего ты все это затеял?

Виктор хохотнул.

— Я ждал, пока ты начнешь. Чтобы тебе было понятнее, я сравню систему нашего мира с программным кодом. Представь себе переменные. У каждой есть название, своя функция, везде, где она участвует, написан алгоритм ее действия. Они могут быть различными, одна и та же переменная может выполнять различные роли, но что-то от этого изменится с ней самой? Ответ — нет. Так же и мы. У нас есть имена, паспорта, даже номера в них. Мы работаем, состоим на учетах в больницах, берем кредиты, оформляем различные договора купли-продажи, будь то покупка телефона или продажа квартиры. Если кто-то когда-то сделал что-то плохое, то это навсегда останется где-то в закромах какой-нибудь полицейской базы данных. Плевать, что прошло уже много лет, плевать, что человек об этом уже и не помнит — автор кода всегда знает подноготную каждой переменной. Где ее можно использовать, а где нет. Как она себя поведет в той или иной обстановке. Человеческие факторы не учитываются — строгий код, строгий алгоритм. Не находишь похожим?

— Нахожу, — сдержанно отозвалась Кира, прогуливаясь вдоль стеклянной стены по периметру смотровой площадки.

— Когда я представил себе эту аналогию, мне стало не по себе. — Виктор не смотрел на нее — он не сводил взгляд с горизонта. — Я подумал, что это как минимум нечестно по отношению к переменным.

— И ты нашел способ проникнуть в эти базы, чтобы навести там свой порядок?

Виктор опустил голову и вздохнул — разочарованно и протяжно.

— Не заставляй меня разочаровываться в тебе, иначе выйдет, что рядом со мной в такой момент не тот человек. Во-первых — ты все упрощаешь. Для того, чтобы это провернуть, у меня ушло колоссальное количество времени, и большая часть его была потрачена не на написание кода. Мне нужно было его проверить, и соседский ноутбук для этого не подошел бы. Мне нужна была серьезная организация. Я провел пару удачных взломов и понял, что моя программа работает. Дальше — больше. Я знал, что рано или поздно меня найдут, и я был вынужден пустить полицию и федералов по ложному пути. В тех странах, где меня искали особо упорно, произошли несколько убийств, с тонким намеком на мое участие. Пока в одной стране искали убийцу, в другой — маньяка, в третьей — религиозного фанатика, я продолжал расширять свою власть. Ко мне попали невероятные данные — я могу с легкостью назвать имена политиков-педофилов, судью, который десять лет провел в тюрьме за изнасилование трех девушек, пару хирургов, которые без дозы кайфа не могут взяться за скальпель… Все эти люди оказались в моей власти, и я этим воспользовался. Но самое главное — я понял одну вещь. Файл можно изменить. Нужно только знать, как. Что делает программист с переменной, от которой одни хлопоты и ошибки в коде? Удаляет ее и заменяет. Но можно обойтись без удаления, вот что я понял.

Он снова уставился вдаль.

— Надо сказать, очень забавляли эти потуги федералов достать меня. Больше удовольствия я получил именно здесь, в Британии. Я не ожидал, что ты купишься на дешевый фокус с картой памяти.

— Я ее уничтожила, как только получила такую возможность, — не выдержала Кира. — Это пустышка. Да, на ней были файлы, но эти файлы ты присылал Саре Саммерс, чтобы она их напечатала. Но зачем ее было убивать? Получил более подходящего человека, который будет описывать твои подвиги в прессе?

— Саре стал известен один факт, который я освещать не планировал. И я не хотел, чтобы об этом стало известно кому-то еще. Это была обычная мера предосторожности.

— Далеко же ты зашел.

— Думаешь? Я не согласен. Игра стоила свеч. Сара могла помешать реализации моего проекта, допусти она хоть малейшую утечку.

— Так, значит, я зря не прочитала те файлы? — вырвалось у Киры.

Виктор презрительно покосился на нее.

— Кажется, я тебя переоценил.

И тут Кира вспомнила. Ноутбук Сары Саммерс не реагировал на ее действия, когда она решила покопаться в жестком диске.

— «Реддаун» вырубил ее компьютер, а ты благополучно уничтожил опасные для тебя файлы. Так?

— Уже лучше, — пробормотал Виктор, отворачиваясь. — Так или иначе, Сара не могла больше участвовать в моих планах, и должна была умереть.

— Насколько же вы были близки, что ей удалось достать что-то настолько серьезное? — прищурилась Кира, внимательно рассматривая своего врага. — Ты даже называешь ее по имени, уделяешь ее смерти столько внимания. Сейчас, когда ты на пороге исполнения своего грандиозного плана, вместо того, чтобы отмахнуться от вопроса, как ты это любишь делать, ты зачем-то рассказываешь мне о причине смерти Сары.

У Виктора дернулись скулы, но он не шевельнулся.

— Быть может, в твоих словах скрывается что-то иное? — понизив тон, добавила Кира.

— Что ты имеешь в виду?

— Я видела ее фото всего пару раз, но мне запомнились ее глаза. Вы похожи, ты это уже слышал? — Виктор не ответил, и Кира продолжила. — Видимо, ты позаимствовал задумку из истории с Тори. Инсценировал свою пропажу, затем смерть, а на самом деле продолжал строить свои подлянки. Неплохо придумано, но… ты себя выдал, Роланд Саммерс.

Он негромко засмеялся, сцепив руки за спиной.

— Мне это нравится в тебе. Ты всегда отстаешь на несколько шагов, но думаешь, что впереди.

— Где Дана? Тори и с ней разобралась?

— Дана? Без понятия. Полагаю, вернулась домой. Нужен был способ давления, и она согласилась «пропасть» на пару часов. Ник запаниковал, вынудил тебя отвлечься от своих дел, заставил заняться поисками… Очень полезный человек. Так легко им управлять… впрочем, как и тобой. Стоило подкинуть тебе загадку, как ты все бросила и начала искать ключ.

— Некоторые из загадок я разгадала. Иначе не стояла бы сейчас здесь. И ты переоцениваешь свою программу. Если я верно понимаю, сервер один, то есть, компьютер, на котором находится панель управления «Реддауном». Все данные, которые будут затронуты, укажут путь к нему. А там недалеко и до тебя самого.

— Ты серьезно думаешь, что меня это пугает? — скривился Роланд. — И потом, я не собираюсь не менять эти данные, ни копировать, ни делать что-то еще. Речь идет об удалении.

Кира хотела что-то сказать, но замерла с открытым ртом, когда до нее дошел смысл его слов.

Ошиблась не только Оливия Венли. Сама Кира промахнулась не хуже ее. От осознания этого какой-то холод будто захватил помещение, и Кира поежилась.

— Ты хочешь уничтожить все данные? Ты понимаешь, что это значит?

— Именно! — Роланд торжествовал. — Переменные получат абсолютную свободу. У людей не будет ни имен, ни фамилий, ни номеров паспортов, ни биографий. Это будет новый мир, как я и обещал. Это как заново родиться, понимаешь? И именно я буду создателем этого мира. Сколько же людей будут благодарны мне…

— Смотрю, как ты радуешься, и даже не хочется тебя огорчать, — быстро проговорила Кира. Она увидела, как переменилось его лицо, и он что-то сказал, но пропустила это мимо ушей. Ее мозг заработал в полную силу.

«Реддаун» необходимо остановить. Будь Виктор псих, или же гений — не важно. Его программа поистине была уникальна, и являлась страшным оружием в руках владельца. Но вот цель он выбрал совершенно безрассудно. Начнется хаос, анархия, все системы и устойки потеряют свою силу, и мир погрузится в беспроглядный мрак.

Допустить это означало положить конец человечеству.

— Работники АНБ прочитали файлы на карте Сары, — осторожно начала Кира. — Им известно о «Реддауне», и его уже, скорее всего, декодировали.

— Ну и что? — пожал плечами Роланд. — Все равно они не успеют ничего сделать. Когда погиб сержант Райвер, мне уже не могли помешать эти файлы. А сейчас и подавно.

— Значит, ты уверен в своей безнаказанности? Ведь после того, как сработает «Реддаун», тебя уже никто и никогда не найдет. Мы сейчас еще немного постоим, поговорим, потом где-то сработает код сервера, и мы разойдемся по домам, встречать, как ты говоришь, рассвет новой эпохи? Так, что ли?

Роланд с интересом смотрел на нее, а затем молча покачал головой. Что-то Киру насторожило в этом жесте.

— Ах, да. Ведь я же знаю автора кода. Я знаю его имя. А значит, отсюда выйти мне не суждено. Верно?

— Какая же ты идиотка, — усмехнулся он. — После того, как запустится программа, мое имя уже ничего не будет значить! Но ты права, выйти тебе отсюда не суждено. Как и мне.

— Что ты хочешь этим сказать?

Роланд оставался спокоен, а Кира не на шутку разволновалась. Он протянул руку к ней и кончиком указательного пальца коснулся ее носа. Она стояла, словно окаменевшая, не в силах шевельнуться.

— Люди всегда такие забавные, когда узнают, что вот-вот умрут. Посмотри туда.

Он шагнул в сторону, приглашая Киру встать на его место. Кира проследила за направлением его взгляда — он смотрел на какую-то точку в небе, которая стремительно увеличивалась. Уже через несколько секунд Кира различила очертания вертолета.

— Теперь вниз. — Роланд кивнул на дорогу, которая с такой высоты казалась невероятно узкой. — Машин нет. Уже десять минут я не вижу света фар нигде поблизости. Квартал перекрыт. Рискну предположить, что внизу уже спрятался фургон со спецназом.

— Ты сообщил полиции место, где тебя можно будет схватить? — Кира испытывала самый настоящий ужас.

— Нет. — Роланд выглядел слегка удивленным. — Это сделала Тори. Только она знала, что сегодня я буду здесь.

— Тори? Но зачем?

— Боюсь, мы этого уже не узнаем.

Кира попятилась назад. Она четко понимала — если ее застанут здесь, с самым разыскиваемым террористом в мире, ее тут же посчитают сообщницей и отправят под суд, если не пристрелят на месте. Прозрачные стены завертелись перед глазами, а тяжелое, черное небо над головой будто давило своей массой на нее. Кире требовался выход из сложившейся ситуации.

«Осколок» был огромен. И, в теории, можно было спрятаться на одном из этажей. Когда поймают Виктора, вряд ли станут тратить время — наденут наручники и увезут его в управление. Но скажет ли он о том, что в здании есть еще кто-то?

— Я ухожу, — заявила она, остановившись. — Видишь ли, не очень хочется быть пойманной рядом с тобой.

— Пожалуйста, — с безразличием развел руками Роланд. — Только куда? Лифт не работает — уже, а по лестнице в твоем состоянии проблематично будет преодолеть восемьдесят этажей, как думаешь?

Кира почувствовала, как ей не хватает воздуха.

— То есть как — лифт не работает? Почему?

Роланд засмеялся.

— Я не хотел, чтобы нашей с тобой идиллии кто-то помешал. Впрочем, у нас есть еще минуты две. Подойди, полюбуйся этим видом. Не каждый день такой увидишь, а в нашем положении — вряд ли вообще это повторится.

— Они не смогут доказать, что я причастна к тому, что ты делал. Стоит им почитать нашу переписку, им станет ясно, что я вовсе в друзья к тебе не набивалась.

— Ты такая наивная. Они не станут разбираться, что к чему, просто отвезут за город, расстреляют, и никто никогда не узнает, кто ты такая, и что сделала. Зато обо мне — в отличие от тебя — говорить будут долго.

Кира часто дышала и вертела головой.

«Думай же, думай… Только не опускай руки. Должен быть выход. Не бывает безвыходных ситуаций — думай!»

— Я, конечно, не волшебник и не Бог, но скажи — у тебя есть желание? Последнее желание… Кто знает, вдруг оно осуществимо? Для меня, по крайней мере.

Секунды шли, и все сильнее и сильнее охватывала паника Киру. Она оказалась в западне — и это не было очередной головоломкой или задачей, которую можно было решить, используя свои знания и опыт. Это была вполне реальная ловушка под небосводом, а где-то внизу уже собирались полицейские.

И времени практически не оставалось.

— Лифт не работает.

Оливия покосилась на Тори. Японка стояла с непроницаемым лицом и смотрела куда-то себе под ноги. Ее руки были скованы наручниками, а за спиной возвышались два агента, оба богатырского телосложения, с кулаками размером с голову Тори. Это были специально подготовленные офицеры из боевого подразделения Агентства — позвать их предложил именно генерал Виррет, хотя Оливия и не была уверена, что стоит беспокоить их из-за такой мелочи. Тори, похожая на подростка, в наручниках и посиневшими губами, больше вызывала жалость, чем угрозу.

— Как нам добираться до самого верха? — поинтересовалась Оливия, которой не нравилась идея подниматься пешком.

— До самого верха не нужно. С пятого этажа лифт запустится.

Оливия испытала облегчение.

— Отлично.

Они двинулись к лестнице. За ними шагал десяток бойцов спецназа с винтовками наготове. Оливия еще до выхода из здания управления АНБ дала им четкую инструкцию, и ни на секунду не сомневалась, что они сработают четко и без осечек.

С кем бы ни находился Виктор наверху — никто не должен остаться в живых.

— Могу я попросить вас об одолжении? — внезапно послышался слабый голос Тори.

— Что еще? — раздраженно откликнулась Оливия.

— Я ранена. Ужасно болит плечо. Можно я буду держать руки перед собой?

— Еще чего не хватало, — пробормотал один их спецназовцев, но окончательное слово было за Оливией.

«Ага, значит, ей все-таки больно.»

— Я не собираюсь устраивать никаких фокусов. Я безоружна. К тому же, здесь полно вооруженных людей. Можете перенадеть наручники?

Оливия пристально посмотрела на нее.

— Хорошо. — Она кивнула громиле, что стоял за спиной Тори. Тот расстегнул наручники, грубо развернул Тори лицом к себе и застегнул их на запястьях.

— Спасибо, — сказала она.

Оливии это не понравилось. Ей прежде не доводилось слышать благодарностей от наемников, а убийцы такого класса, как Тори, вообще не были способны на благодарность. С другой стороны, в организме этой девушке творилось что-то необъяснимое, и возможно, она на самом деле испытывала адскую боль.

— Нам лучше разделиться, — снова подала голос Тори. — Здесь две лестницы. Если он поймет, что здесь полиция, он может попытаться скрыться.

— Без тебя разберемся, — бросила Оливия, однако признала правоту ее слов.

Пятеро из отряда спецназа двинулись по коридору в указанном Тори направлении, а сама японка в сопровождении Оливии, двух громил и оставшихся бойцов прошли к раздвигающимся дверям, за которыми располагалась лестница. Пока они поднимались, Оливия отметила, что такие двери на каждом этаже.

Ей доставлял дискомфорт тот факт, что за ее спиной находится самая опасная наемница Японии, и она перестроилась таким образом, что теперь Тори шла впереди всех, сзади — ее охранники, за ними Оливия, и только потом спецназовцы. Оливия не отрываясь смотрела в затылок девушке, будто чего-то ожидая.

«Зачем она попросила перенадеть наручники? Почему сказала спасибо? Это совсем не в порядках наемников — жаловаться на боль. Быть может, оказавшись, наконец, в плену, она осознала свою чудовищную сущность?»

На третьем этаже света не было, и Тори споткнулась о ступеньку. Тут же послышался щелчок предохранителя винтовки, и Оливия будто увидела в темноте, как напряглись охранники.

— Будь осторожнее, — посоветовала она. — Нервы не железные, эти люди могут и выстрелить.

Тори не ответила — просто молча продолжила подниматься.

Света не было и на пятом этаже. Тори свернула с лестничной площадки в коридор. В его конце Оливия приметила маленький зеленый огонек — кнопка лифта.

— А нам обязательно подниматься? Или выше есть еще какие-то обходные пути, чтобы попасть туда? — Оливия нащупала стену, чтобы не потерять ориентир в пространстве.

— Да. Обязательно.

Тори шагнула вперед. Оливия подалась за ней, но тут за ее спиной раздался звук сдвигающихся дверей и громкий вскрик. Она резко обернулась — двери отделили их от спецназа, зажав в узкой щели вытянутое дуло винтовки.

— Эй! Это что еще такое? — Оливия отпрянула от дверей, словно они были опасными.

— Понятия не имею. Но я не знаю, как их открыть. Похоже, эти не пройдут.

В голосе Тори прозвучали неприятные веселые нотки. Оливия повернула голову к ней и даже в темноте увидела, как горят у нее глаза. Один из ее охранников среагировал быстрее всех — выхватил пистолет и навел его на Тори.

— Стой и не двигайся.

— Неужели вы меня боитесь? — насмехаясь, заговорила она. — Я такая маленькая, в наручниках, израненная, и вы меня боитесь?

Она шагнула навстречу выставленному на нее пистолету.

— Ну же, выстрелите в меня. Сэр.

Охранник окаменел, но руку с оружием не опустил. Оливия начинала терять контроль над ситуацией — она перестала понимать, что происходит сейчас, в самый важный момент.

— Стреляйте же! — Тори хихикнула.

— Мисс Венли, я ведь могу и выстрелить. — Охранник проговорил это с некоторым сомнением.

Оливия уловила какой-то тихий щелчок со стороны Тори. Она посмотрела на ее руки — но кроме блеска металла от наручников она ничего не увидела.

— Раз можете, то стреляйте.

Наручники звякнули, Тори выбросила руки вперед и тут же отпрыгнула в сторону. Прогремел выстрел, но пистолет уже не был направлен на Тори — охранник захрипел, оперевшись о стену, выронил оружие и сполз на пол. Снова какое-то движение неуловимой тени в темноте — и второй охранник оказался лежащим на полу. Он всхлипывал и трясся в конвульсиях.

Оливия хотела сжаться в комочек — ее охватил небывалый страх. Она поняла, что сейчас последует и ее очередь — а она даже не знала, чем Тори убивает! Со стороны лестницы раздался грохот — спецназовцы навалились на двери всей массой, в попытке хоть как-то повлиять на положение дел.

— Что происходит? Ответьте! Эй, у кого там рация, срочно подкрепление!

Оливия прижалась к стене и села на корточки. Ей хотелось закрыть глаза — словно ребенок, который хочет спрятаться от привидений. Она видела силуэт Тори — японка поднялась, вытянулась во весь рост, а в руке ее блестело что-то длинное.

— Что ты сделала? — полушепотом произнесла Оливия, дрожа от ужаса.

Тори смотрела на нее, двигая катаной из стороны в сторону. Кончик лезвия скользил по полу, издавая неприятный до тошноты скрежет.

— Я не могу тебе препятствовать. — Оливия была на грани — она бы вот-вот разрыдалась. — Если хочешь убить меня — приступай. Только сделай это быстро. И знай, что ты не выйдешь отсюда живой.

Тори медленно покачала головой, а затем развернулась и пошла к лифту. Оливия широко распахнула глаза, уже начиная сомневаться в том, что не сошла с ума.

Вертолет завис над смотровой площадкой. Кира смотрела на него слегка удивленно — впредь ей не доводилось видеть вертолет так близко. Однако, когда мощный фонарь пролил свой свет сквозь стекло в помещение площадки, Кире пришлось зажмуриться. Она отвернулась от источника света.

Никто ничего не говорил в мегафон. Никто не высовывался из кабины со снайперской винтовкой. Кира поняла, что с вертолета всего лишь ведут наблюдение. Если они скроются с площадки, это станет известно тем, кто уже наверняка поднимается наверх.

Это была западня.

— Зачем, для чего ты все это делаешь? — повернулась она к Роланду. — Неужели просто ради удовольствия? «Реддаун» дал тебе небывалую власть, безграничные возможности, а ты просто так вот берешь и пускаешь все на самотек?

— Мне достаточно того, что дал мне «Реддаун», — с силой произнес Виктор. — К чему что-то большее?

— Ах, вот оно что… — Кира схватилась за голову. — Ты же знал, все знал! Знал, что отсюда нам не выйти, и поэтому притащил меня сюда. Именно сюда, в место, откуда я не смогу выбраться никаким образом. Ведь так, ублюдок?

Роланд несколько секунд смотрел на нее, как она задыхалась от гнева и бессильного отчаяния, а затем хрипло рассмеялся.

— Умей проигрывать. Заметь, я предупреждал…

Кира едва удержалась от желания наброситься на него — вряд ли это что-то бы изменило. Она прижалась спиной к стеклянной стене и закрыла глаза. Виктор продолжал посмеиваться, с интересом рассматривая вертолет.

— Осталось совсем немного, — пропел он. — Потерпи. Знаешь, когда…

Он осекся на середине фразы, и Кира встрепенулась. Что-то заставило его замолчать — какой-то силуэт в другом конце площадки, там, откуда они пришли. Кира сделала несколько неуверенных шагов в сторону, словно прячась.

«Он прав. Осталось совсем немного. Но… что потом?»

— А вот и наша общая знакомая. — Виктор раскинул руки, как для объятий. — Ты, кажется, не в духе?

Кира изо всех сил пыталась рассмотреть силуэт, но не могла различить очертаний лица. Хотя, когда раздался еще один голос — третий — ей стало ясно, кто к ним пожаловал. От этого мерзкий холодок в груди лишь усилился.

— Прости.

Это было единственным словом, которое Тори произнесла. Она не спеша направилась к Роланду, волоча за собой по полу катану. Кира испуганно уставилась на оружие — то самое, которым была убита Сара Саммерс. То самое, которое оставило на ее теле шрам.

— Я бы советовал тебе убраться. — Виктор качнул головой. — Или хочешь и здесь устроить бойню?

Тори остановилась — от Роланда ее отделяли какие-то два десятка шагов. Она сделала какое-то резкое движение левой, свободной рукой, в ее ловких пальцах что-то блеснуло. Прежде, чем Кира успела понять, что произошло, Тори выбросила руку вперед, высвободив из нее маленький металлический кружок. Он пронесся как бы мимо Виктора и ударился о стекло. Негромкий «звяк» показался Кире особенно жестким.

Виктор удивленно поднял брови, а рот его раскрылся, но спустя мгновение изумление на лице сменилось ужасом и болью. Он упал на спину, судорожно хрипя. Кира знала, что для него конец настанет через пару минут — еще до встречи с Тори она ознакомилась в Сети о действии яда.

— Почему? — только и спросила Кира. Тори повернулась к ней.

— Так надо. Я искала тебя.

— Знаю. Зачем? Считаешь, что должна убить и меня?

Уголок губ Тори дернулся в жестокой ухмылке.

— Нет. Ты должна мне помочь.

Только сейчас Кира заметила маленькую красную точку на лбу у Тори. Приглядевшись, она увидела еще три — на груди.

— Да. — Тори кивнула, словно прочитав ее мысли. — На тебе такие же. Если мы сделаем хоть одно резкое движение, они выстрелят. Все разом.

— У нас нет шансов, да? — Кира услышала в своем голосе отчаяние.

— Как знать. Сделай одно одолжение — встань между мной и ими.

— Хочешь, чтобы я закрыла тебя собой от пуль? Снова? — Кира попятилась назад, к стене. — Ну уж нет.

— Прошу тебя. — Тори понизила тон и опустила голову. — Не заставляй меня убивать и тебя. Только медленно. Подойди сюда. — Она указала Кире место, куда требовалось встать.

Кире не оставалось выбора, кроме как подчиниться. Она медленно, на ватных ногах двинулась вперед, туда, куда показала Тори. Мысленно прикинув, что от снайперов эта позиция не скроет, она пыталась понять, что задумала японка.

Где-то послышались мужские голоса. Кира принялась отсчитывать секунды, шагая в такт им.

Тем временем Тори встала на колени, села на пятки и не отрываясь смотрела на вертолет. Красные точки, хаотично бегающие по ее бледному, покрытому ссадинами лицу, рокот двигателя за стеклянными стенами, яркий искусственный свет — все это напомнило Кире о той ночи, когда она впервые встретилась с японкой.

Какая-то непонятная обида захлестнула Киру. Ушел страх перед неизвестностью, ушла боль — осталась одна обида, которая заполнила все вокруг, и от которой неприятно защекотало в носу. Кире было плевать, услышит ли Тори ее всхлипы, увидит ли влагу на щеках.

Тори была лишена человеческих чувств. Она была чертовой машиной, идеальным оружием для убийств, без души и совести. Если бы Кира могла, она прямо сейчас прострелила бы ей голову, чтобы очистить мир хотя бы немного от такой грязи.

Роланд уже затих и неподвижно лежал на полу. На его плече виднелась небольшая ранка — в другой ситуации такую и не заметишь. Кира старательно избегала его взглядом. Она со вздохом посмотрела на Лондон, который уже начинал просыпаться, и от осознания того, что это — последнее, что она увидит, слезы полились еще крупнее, еще горячее.

Что-то щелкнуло снаружи, и оглушительный звон заставил ее зажать уши ладонями. Часть стеклянной стены за спиной разлетелась в сверкающую пыль.

— Оставайтесь на месте! — прогремел голос, усиленный громкоговорителем. Кира замерла, пытаясь сквозь мокрую пелену рассмотреть реакцию Тори.

Японка не шевельнулась.

— Встань передо мной, — твердо сказала она.

Кира сделала еще несколько шагов.

— Не двигаться! Оставайтесь на месте! — снова раздалась команда из вертолета.

— Еще немного. — Тори даже не смотрела на Киру. Ее больше занимало чистое лезвие катаны, которую она так и не выпустила из рук.

Когда Кира встала в точности там, куда указала Тори, японка подняла голову. В ее глазах читалась какая-то отрешенность и безразличие ко всему происходящему.

— Они сейчас начнут стрелять, и я никак не повлияю на это, — сдавленно проговорила Кира.

Тори взялась за катану обеими руками и вытянула ее. Невероятной остроты лезвие смотрело на Киру с холодным блеском на стальной поверхности.

— Не нужно. — Тори подняла катану вверх.

— О чем ты?

Но она не ответила. Направив оружие режущей частью себе в живот, она резким движением пронзила себя насквозь. Ее лицо напряглось — но ненадолго, всего каких-то пару секунд. Затем сжатые губы чуть приоткрылись, черные глаза остекленели, ее безвольное тело упало на бок, и Кира увидела, как из выходной раны струится кровь.

Она даже не успела испугаться — в помещение площадки ворвались несколько человек в форме спецназа. Слух Киры уловил какие-то возгласы, приказы, но слов она уже не могла разобрать. Вероятно, спецслужбы на самом деле надеялись обнаружить террориста на смотровой площадке, и увиденная ими сцена вызвала некоторое недоумение.

Следом за вооруженными мужчинами на площадку вбежала женщина. Кира не сразу узнала в ней Оливию Венли.

— Я не совсем понимаю, мисс Венли, — обратился к ней один из мужчин, опуская винтовку.

Кире не хотелось с ними разговаривать, отвечать на вопросы, доказывать свою невиновность во всем, что делал Виктор. Если бы на нее прямо сейчас надели наручники — она бы не стала сопротивляться. Уже совсем скоро «Реддаун» запустится, и тогда никто ничего никогда не узнает.

— Эй, держи руки на виду! — рявкнул кто-то из отряда, стоило Кире сдвинуться с места.

— Оставьте это, сержант, — вздохнула Оливия. — Пусть она пройдет. Проводите ее до выхода.

Кира не поверила своим ушам. Она уставилась на Оливию, будто та была сумасшедшей. Однако лицо работницы Агентства было по-прежнему мрачным и непроницаемым.

— Мы еще увидимся, Кира.

Над Лондоном всходило солнце. Его лучи плавно упали на городские крыши, нерешительными ниточками пролезли в щели зашторенных окон, в тенистые дворы, огибая препятствия, проникли в переулки. Люди выходили на улицу, вдыхая свежий утренний воздух, и направлялись по своим делам. Дороги постепенно заполнялись машинами, на автобусных остановках скапливались кучки по пять-десять человек. Кира смотрела на оживляющийся город — точно так же, как и в родной стране. С крыши дома на Харвуд-плейс открывался не такой вид, как с «Осколка», но это было на руку. Кира не хотела смотреть на Лондон с высоты птичьего полета — ее вполне удовлетворял кусок квартала из пары перекрестков.

Она сидела на краю крыши, свесив ноги вниз, а на коленях лежал старый друг — ноутбук. Кира поглаживала его крышку, испытывая странную грусть, похожую на чувство утраты. Рядом с ней лежал тонкий жесткий диск, вырванный из недр ее ноутбука. Сектор памяти был сожжен — она вручную произвела физическое уничтожение информации на нем.

«Реддауна» не было на ее компьютере только потому, что он не мог заразить сам себя. Панель управления установила таймер, и ничто бы не остановило запуск, кроме как полное ее уничтожение. И самым быстрым и эффективным Кира нашла грубый способ — сожжение внутренностей диска.

— Прости, но я не могла иначе, — шепотом проговорила Кира, обращаясь к ноутбуку. — Я найду тебе новый жесткий диск, как только наладятся дела.

Она встала, сунула останки компьютера в сумку и помахала рукой утреннему городу.

Эпилог.

— А сейчас я бы хотел услышать все лично от вас.

Генерал Виррет жестом разрешил Оливии сесть напротив него, не проявив ни малейшего внимания к папке в ее руках. Оливия повела плечом и села, отложив папку на угол стола.

— Роланд Саммерс убит. Почему бы просто не прочитать материалы и сдать дело?

— Я это спрашиваю из интереса. Честно говоря, это самое необычное дело за последние двадцать лет.

Оливия вздохнула.

— Когда Роланд понял, что его программа действительно работает, он с помощью шантажа вышел на нескольких влиятельных людей, которые оказывали ему материальную поддержку, обеспечивали анонимность и, в конце концов, помогли инсценировать собственную смерть. На это его подтолкнула история Тори Икидзара — там тоже случился пожар. Опознавать смысла не было — родителям хватило и ДНК-анализа, который, само собой, был поддельным. Роланд исчез для всех, все документы о нем, из всех баз данных. Просто перестал существовать, как будто его никогда и не было. А в это время ему удалось наладить контакт с самой Тори — выход на Джеймса Хилтона привязал ее к нему крепче любого поводка. По крайней мере, он так думал. Тори не сказала, что он ей платил за организацию и выполнения убийств, но я думаю, что это тоже присутствовало. Все то время, что прошло от «пропажи» Роланда и до последнего дня он только и делал, что отвлекал внимание людей от тех взломов. Страх это был, или же забава — я не знаю. Он убирал ненужных людей громко, так, что полиция еще годами ломала бы головы, как так случилось. Например, случай с Ханной Джилли до сих пор покрыт тайной.

— Не понимаю. Он так старался, а Икидзара просто сдала его нам?

— Вот тут-то самое интересное. Тори Икидзара, прирожденная убийца, впервые спасла жизнь.

— Это понятно! Ведь если бы она не попалась, замысел Саммерса бы осуществился.

Оливия быстро помотала головой.

— Нет-нет. Она сознательно спасла жизнь всего одному человеку. Та девушка — Кира. Они встречались всего единожды, Тори вроде как должна была ее убить. Но как выяснилось, такого приказа ей не поступало. Роланд однажды заикнулся, что Кира — единственная, кто может его остановить. Он спрятал панель управления своей программой ей на компьютер. Это придавало остроты его игре, как он говорил. Тори все знала о его планах, но когда я спросила ее, почему она сразу все рассказала, она ответила, что если выбирать между Кирой и Роландом, то она на ее стороне. Кстати говоря, попалась к нам она не случайно — она знала, что в розыске, что у каждого полицейского есть на нее ориентировка. Ей нужно было вмешаться в планы Виктора, а без нас это могло не получиться.

— Почему она выжила на Харвуд-плейс? Я думаю, полиция до сих пор ломает головы.

— Экспериментальный препарат. Начал разработку, кстати, Джеймс Хилтон. Об этом Сара Саммерс хотела написать — но не успела. Что-то там не срослось в химической формуле, и, как следствие — полная нечувствительность нервов. В деле есть отчет вскрытия тела Тори — у нее куча травм, которые она из-за анальгетика не чувствовала. Испытания препарата были прекращены в прошлом году, но она где-то умудрилась раздобыть несколько партий.

— Как она убила Роланда?

— Тори все продумала. На лестнице кое-где не было света. Там были спрятаны ее инструменты. По сути, мы угодили в засаду, но, благо дело, все обернулось не так плачевно. Погибли двое наших людей, но это не сравнится с тем, что случилось бы, не помешай она Роланду.

— Уж не оправдываете ли вы ее? — слегка удивился генерал.

— Нет, но в данном случае она поступила… гуманно.

— Да уж. — Генерал поднялся из-за стола и не спеша прошелся вдоль кабинета и обратно, потирая подбородок. — Что сейчас с этой девушкой?

— Она уехала в Россию. В знак благодарности я подарила ей ноутбук — ведь своего она лишилась. Думаю, такие умы не должны пропадать — пусть занимается информационными технологиями, если ей так хочется.

— О какой благодарности вы говорите?

— Я много думала и пришла к выводу, что без нее мы бы не справились с этим делом.

Оливия тоже встала и взяла папку в руки.

— Значит, мы все-таки облажались, — вздохнул Виррет. — Эта троица постоянно обводила нас вокруг пальца, и даже не знаю, на что повлияло наше вмешательство, если вообще повлияло.

— Все случилось так, как случилось. Мы получили несколько ценных уроков и бесценный опыт. История окончена.

— А как же Ханна Джилли? — Генерал прищурился, глядя на Оливию. — Ведь вы же что-то знаете, верно?

— Верно. — Оливия вынула из кармана пиджака канцелярскую кнопку. — Это было приклеено к крану на кухне. Ханна взялась за него и укололась — а кнопка, как вы понимаете, была обработана ядом. Тори оставила ей ловушку и скрылась, а Ханна погибла днем — когда попалась в нее.

Генерал Виррет хмыкнул. Оливия чуть улыбнулась.

— Между прочим, это тоже было в деле. Прочитайте все-таки.

Она подвинула ему папку и вышла из кабинета.


КОНЕЦ


Оглавление

  • ЧАСТЬ 1. 
  •   1.
  •   2.
  •   3.
  •   4.
  •   5.
  •   6.
  •   7.
  • ЧАСТЬ 2. 
  •   1.
  •   2.
  •   3.
  •   4.
  •   5.
  •   6.
  •   7.
  •   8.
  •   9.
  •   10.
  •   11.
  •   12.
  •   13.
  •   14.
  •   15.
  •   16.
  •   17.
  •   18.
  •   19.
  • ЧАСТЬ 3. 
  •   1.
  •   2.
  •   3.
  •   4.
  •   5.
  •   6.
  •   7.
  •   8.
  •   9.
  •   10.
  •   11.
  •   12.
  • ЧАСТЬ 4. 
  •   1.
  •   2.
  •   3.
  •   4.
  •   5.
  •   6.
  •   7.
  •   8.
  •   9.
  •   10.
  •   11.
  •   12.
  •   13.