2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
крупный, обильный пот.
Боясь войти в эту корабельную преисподню, пышущую огнями, Екатерина Михайловна прислонилась плечом к острому горячему косяку двери и. заплакала. Роман Иванович отбросил лопату и крикнул кому-то в полумрак кочегарки:
- Васька, подсмени-ка меня на часок, потом сочтемся по дружбе. Он слегка обнял жену, подталкивая ее к выходу, и ласково попросил:
- Ну-ну, хватит, что ты! Не надо плакать. все очень хорошо. Ты даже не знаешь, как все хорошо!..
Муж умылся, привел себя немного в порядок, и они поднялись на причал.
- Пойдем, - сказал Роман Иванович, беря жену под руку, - тут неподалеку есть одно место, посидим.
- Куда это? - рассеяно спросила жена.
- Там увидишь. Больше-то все равно здесь некуда деться, не стоять же на причале.
Он привел ее в портовую закусочную, стены которой украшали "Девятый вал" Айвазовского, никого здесь не пугающий, и грозные напоминания о штрафе для тех, кто осмелится заниматься "распитием спирто-водочных изделий".
Екатерина Михайловна, никогда не бывавшая в заведениях подобного рода, присела за столик. Дружинники как раз выводили пьяного матроса, а нервная толстая официантка кричала ему вслед:
- Чтоб ты потоп, зараза! Вот приди только еще раз, так я ребятам с танкера "Юкагир" скажу. они тебя выдрают, как медяшку. Не будешь приставать к честным девушкам!
- Ромочка, милый мой, уйдем отсюда, - взмолилась Екатерина Михайловна. - Уйдем, прошу тебя.
- Да, - покорно согласился муж, вставая, - здесь, конечно, не "Универсаль", а я уже не главный калькулятор.
Направляясь к дверям, Екатерина Михайловна чуть было снова не расплакалась.
- Боже мой. Боже мой! - в растерянности повторила она несколько раз.
Выбравшись из порта в город, они зашли в столовую Междурейсового дома моряков и долго молчали, сидя друг против друга, разделенные букетом искусственных цветов.
Наконец Роман Иванович спросил:
- Ты деньги от меня получила?
- Да, спасибо, - отозвалась жена. - Что это за деньги?
- Это моя получка, причем - первая!
- И такая маленькая? - грустно улыбнулась Екатерина Михайловна.
- Погоди, - утешил ее муж, - сейчас я только ученик кочегара. Пройдет месяца два, сдам экзамен, и мне поручат нести самостоятельную вахту. Тогда я буду получать много больше.
Официантка с размахом поставила перед ними две тарелки с солянкой. Жена неохотно взялась за ложку, и подбородок ее снова дрогнул в сдерживаемых слезах, когда она увидела, как по-голодному накинулся ее муж на еду.
- Разве на корабле плохо кормят? - спросила она.
- Наоборот, очень хорошо, - ответил Олешев. - Но мне теперь никогда не хватает. Знаешь, тяжелая работа, свежий ветер, вокруг мужская компания, все здоровенные парни - вола съедят. Ну и я, глядя на них. сама понимаешь!
Роман Иванович не постеснялся доесть и порцию жены, от компота отказался и торопливо допил бутылку пива.
- Теперь пойдем, - сказал он, позволив жене расплатиться за обед. Пойдем, мы должны поговорить.
4
Они долго беседовали о пустяках, старательно обходя то главное, что неизбежно должно было всплыть в разговоре. И только усевшись на скамейке бульвара, вдоль которого ветер гнал сухой и колючий песок, Екатерина Михайловна решилась спросить:
- Ну а теперь скажи: зачем ты все это сделал?
Человек, с которым она прожила столько лет, вместе с которым оплакала гибель сына и выдала замуж взрослую дочь, - теперь этот человек сидел перед ней каким-то новым и праздничным, несмотря на обтрепанную бахрому своих штанов, чем-то совсем непохожим на прежнего. И было сейчас в нем что-то непостижимо гордое, почти мальчишеское, озорное.
- А ты разве не поняла? - с вызовом переспросил он.
Екатерина Михайловна ответила с печалью в голосе:
- Если бы не твои годы, я могла бы понять, но. скажи, ты не будешь жалеть? Или уже стал жалеть?
- Я давно жалею. Очень давно.
- О чем же?
- О том, что не сделал этого раньше. Но раньше было просто нельзя. Я тянул свою канцелярскую лямку без любви и без желания. Ради тебя, ради семьи, и меня даже считали отличным работником. А вот, представь, задуманное в юности, оказывается, может мучить и в зрелые годы!
- Но зачем же было бежать тайком, по-мальчишески, не предупредив?
Роман Иванович слегка сгорбился:
- Я понимаю, это подло с моей стороны. Но так было задумано. Еще в ранней юности. Давным-давно. Когда я рос в Оренбурге и, никогда не видя моря, только грезил о нем. мне хотелось именно бежать! Бежать к морю! И вот, как видишь, я бежал.
Екатерина Михайловна, видать, не все понимала:
- Нам завидовали люди, - произнесла она в ответ на его признание. - У нас был такой прочный дом. Дочь за хорошим человеком. Тебе полагалась бы хорошая пенсия. И вдруг - все прахом!
Роман Иванович крепко стиснул жену за локоть:
- Да пойми же ты и меня! - почти выкрикнул он. - Я то ведь счастлив вот в этой робе, вот в этих штанах, за которые ты стыдишься меня, наверное. Мне тяжело было бы состариться, так и не исполнив своей мечты! Ну прошу тебя, пойми меня.
Жена отвернулась.
- Выходит, - сухо промолвила она
Последние комментарии
14 часов 11 минут назад
14 часов 30 минут назад
14 часов 38 минут назад
14 часов 40 минут назад
14 часов 43 минут назад
15 часов 48 секунд назад