Когда исчезает страх [Петр Иосифович Капица] (fb2) читать постранично, страница - 2

райкоме он появился лишь после обеда. В своей комнате Кочеванов неожиданно застал инструктора Иванова, не по возрасту серьезного юношу, который почему-то занимался составлением отчета. Иванов в последнее время часто брал на себя дела заворга. Кирилл недовольно спросил:

— Опять суешься?

— Не суюсь, а заканчиваю срочную работу, — строго заметил Иванов. — Иди к Балаеву. Велел — сразу, как придешь.

Когда Кочеванов зашел к Балаеву, тот с официальным видом поднялся, пожал руку и сказал неожиданно строго:

— Срочное и важное дело…

— Опять? — изумился Кирилл. — Что ты на меня все новые дела наваливаешь?

— Ты мобилизован, — не глядя на него, сухо сообщил Глеб и, начав рыться в бумагах на столе, добавил — Быстрей сдавай дела Иванову и будь готов к отъезду. Через час заедет машина.

— Что такое? Какая мобилизация?

— Этот пакет распечатаешь на месте, — точно не слыша его, продолжал Глеб. — С тобой поедет еще один товарищ.

Лицо Балаева было суровым. А Кочеванов никак не мог почувствовать себя мобилизованным.

— Мне сегодня в театр хотелось, уже билеты…

— Оставь здесь на столе и сдавай дела. — Глеб говорил таким строгим и холодным тоном, точно был недоволен заворгом.

— Ладно, — сказал Кирилл и от обиды покраснел. — Я готов. Только позволь сначала узнать — зачем и куда?

— Повторяю, из пакета узнаешь на месте.

— До сих пор тайн от меня не было.

— Давай, Кирюшка, рассуждать потом будешь. Есть приказ — подчиняйся.

Кочеванов молча вытащил из кармана билеты, положил их на стол и, круто повернувшись, вышел.

В комнату заворга, когда он сдавал Иванову дела, то и дело заглядывали инструкторы, и это было неприятно, — казалось, что ребята не без ехидства любопытствуют: «Какое, мол, настроение у мобилизованного?» И он старался как можно беспечнее шутить и хлопать о стол пакетами.

Позже в райком комсомола пришел рослый, упитанный человек, одетый в хорошо сшитый светло-серый костюм. Его крупное, холеное лицо было гладко выбрито, а от всей массивной фигуры веяло здоровьем и благодушием. Блеснув квадратными, похожими на льдинки, стеклами пенсне, он представился:

— Евгений Рудольфович Гарибан.

Сообщив это, он протянул крепкую, мясистую руку, обросшую золотистыми волосами, и приветливо улыбнулся. Видно было, что Евгений Рудольфович умел располагать к себе людей с первой встречи.

— Машина у входа, — сказал он. — Рад буду составить вам компанию.

С Балаевым Кирилл прощался холодно, не глядя ему в глаза. Это, видимо, заставило секретаря райкома бросить на время дела и выйти на улицу. Там он, не выдержав игры в официальщину, порывисто сжал кочевановскую руку, ни с того ни с сего отдал начатую пачку папирос и, виновато улыбнувшись, сказал:

— Ну, не скучай. Пиши, если что.

Минут через двадцать машина выехала за город. Евгений Рудольфович угощал пахучими корешками сенсена, говорил о пустяках и смеялся громко, как смеются добродушные, грузные люди.

Кирилл недоумевал, зачем на серьезное дело с ним едет этот благодушный, массивный чудак. В том, что он чудак, Кочеванов успел убедиться: Гарибан вдруг попросил его зажмуриться и вытянуть руки вперед.

Машина шла быстро. Было приятно с зажмуренными глазами нестись мимо шелестящих деревьев.

— Не правда ли, интересное ощущение?

Евгений Рудольфович принялся рассказывать о своих юношеских похождениях и хлопать по коленке так, что Кирилл морщился. Собеседник забавно врал. Чувствовалось, что он хочет вызвать Кирилла на откровенность. Поэтому Кочеванов старался казаться молчаливым и всю дорогу с неприязнью следил за волосатыми руками Гарибана, которые как-то по-бульдожьи выглядывали из рукавов, словно из конур. Эти руки то лениво покоились на коленях, то потягивались, то приподнимались на пальцах, готовясь к прыжку. Кирилл, познав манеры спутника, морщился раньше, чем руки успевали прикоснуться к нему.

Гарибан даже пробовал щекотать райкомовца. Кирилл недовольно отодвигался и ворчал про себя: «Ну и подсунули же мне дядю!» И вместе с тем он немного завидовал толстяку. Тучный Гарибан, как мальчишка, вырвавшийся на волю, восторженно воспринимал все окружающее. Он даже папиросу курил с каким-то смаком.

К концу пути Кирилл незаметно для себя заразился настроением чудаковатого спутника, и, когда тот неожиданно попросил его показать язык, он так его высунул, что оба расхохотались.

Автомобиль свернул в аллею, тронутую тленом осени. Тонкие красавицы березки уже вывесили золотистые серьги, а на кленах и осинках трепетали желтые и темно-красные листья.

За деревцами показались невысокие коттеджи и большое каменное здание с колоннами, похожее на санаторное.

«Какая же здесь может быть работа по срочному и сугубо секретному заданию?» — недоумевал Кирилл. Но распечатать конверт в присутствии Гарибана на решался.

Машина остановилась у веранды блекло-сиреневого коттеджа. На крыльцо выбежал