Кошечка в сапожках (сборник) [Эд Макбейн] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Кошечка в сапожках (сборник) (пер. Л. В. Кузнецова, ...) (а.с. Мастера остросюжетного романа) 2.37 Мб, 587с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Эд Макбейн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (231) »
тех пор, пока могла. Ее желтая блузка, лицо, шея и руки были залиты кровью. И когда она упала на гравий, он тоже обагрился кровью.
Ее глаза неподвижно уставились в звездное небо Флориды. Ветви пальм все так же шелестели. Кровь, вытекая из ее безжизненного тела, подбиралась к алюминиевому контейнеру с пленками и магнитными записями.
В тот же вечер в половине двенадцатого в баре под названием «Баранья голова», в шестидесяти милях севернее того места, где Пруденс Энн Маркхэм залила своей кровью белый гравий автостоянки, две девушки в костюмах для занятий аэробикой играли в дарт[1] и пили пиво. Одна из девушек — блондинка, вторая — рыжеволосая. На блондинке были черные колготки, желтое трико и желтые гетры. На рыжей — голубые колготки, зеленое трико и зеленые гетры. Все тщательно подобрано по цвету. Вместо спортивной обуви — туфли на шпильках. Из черного кожзаменителя — на блондинке, из голубого — на рыжеволосой. Благодаря костюмам в облипочку, гетрам и высоким каблукам они походили на танцовщиц из варьете Боба Фосса. Или на проституток. Девушки только что вышли из зала для занятий аэробикой, хотя едва ли они занимались в этих туфлях. Продолжая говорить о том, что в зале чересчур тесно и поэтому к зеркалу невозможно подойти, они не переставали метать дротики, иногда попадая в цель. Всякий раз, когда один из дротиков пролетал мимо мишени, они начинали дико хохотать, вертя своими вызывающими обтянутыми попками. Игра доставляла им явное удовольствие, как бывает у новичков. Тик и Моуз решили, что этот спектакль был разыгран специально для них. Они познакомились с девушками полчаса назад, когда те, взмыленные, как скаковые лошади, ворвались в бар. В тот момент Тик и Моуз дали промашку: они сказали девушкам правду, что работают в кино. А девицы решили, что это обычный треп. Хотя им было по двадцать с небольшим, в жизни они успели кое-что повидать. Если к вам в Тампе, в баре, похожем на английский паб — кругом красное дерево, медь и окна в свинцовых переплетах, — подкатываются двое типов и начинают заливать, что они из мира кино, можно не сомневаться: вешают лапшу на уши. Значит, первая ошибка Тика и Моуза — правда о роде своих занятий. Лучше бы представились строительными подрядчиками. Вторая их ошибка заключалась в том, что они назвали девушкам свои настоящие имена, которые те сочли вымышленными. Джордж Тикнор сказал: — Меня зовут Тик. Блондинка спросила не без ехидства: — А вашего друга — Так? — Моуз, — ответил Моуз. Его полное имя было Моузли Джонс-младший. Отец его тоже работал в кино в Атланте, где и родился Моуз, но он вел дела отдельно от отца. — А как девушки называют себя? — спросил Тик. — Мы называем себя женщинами, — ответила блондинка, наклонившись, чтобы поднять дротик, и демонстрируя при этом свой упругий зад. Тик облизнул губы. Добрых полчаса они пытались выудить из девушек их имена, а те продолжали весело играть в дарт, не обращая на них внимания. Тик и Моуз сидели за стойкой, пожирая их глазами и пытаясь их как-то разговорить. Им приходилось напрягать голос, чтобы перекричать телевизор, передававший ночной выпуск новостей. — Держу пари, что тебя зовут Труди, — обратился Тик к блондинке. — Ик… «Труди», — передразнила она его, состроив гримасу. — Но это близко? Джуди? — Ничего похожего. — Ставлю десять долларов, что в твоем имени есть звук «у-у-у». — Моя мамочка запретила мне играть в азартные игры с незнакомыми. — А кто это здесь незнакомый? — спросил Тик. — Я ведь представился. — Ах да, Тик, — сказала она с иронией и снова состроила гримасу. — Послушай, Тик, ты нас уже достал, — сказала рыжая, — шел бы ты, а? — А тебя зовут Эйлин, — сказал ей Моуз. — Не угадал. — Или Коллин. Все рыжие девчонки носят ирландские имена. — А вот и нет, — возразила рыжеволосая. — А как же тебя зовут? — Ревлон,[2] — ответила она, метнув дротик. Дротик пролетел далеко от мишени. — Ревлон? — перепросил Моуз. — Постарайся угадать, что это означает. Моуз очень старался, но ничего из этого не вышло. — Так, значит, вы, ребята, киношники? — спросила блондинка. — Да, верно, — ответил Тик. Наконец-то, подумал он. Некоторый интерес. — Конечно, крупные продюсеры? — спросила рыжая. — Режиссеры, — поправила блондинка, — они ищут кандидаток в кинозвезды. — А почему вы без режиссерских кресел? — Я звукооператор, — сказал Моуз. Теперь он солгал. Он уже вполне владел ситуацией. Блондинка, подняв бокал с пивом, языком слизнула с него пену. Ее лицо и открытая часть груди блестели от пота. Тик снова облизнул губы. — А я — мастер, — сказал он. Он тоже лгал. Теперь они оба владели ситуацией. — Ого! — воскликнула рыжая. — И по какой же
В тот же вечер в половине двенадцатого в баре под названием «Баранья голова», в шестидесяти милях севернее того места, где Пруденс Энн Маркхэм залила своей кровью белый гравий автостоянки, две девушки в костюмах для занятий аэробикой играли в дарт[1] и пили пиво. Одна из девушек — блондинка, вторая — рыжеволосая. На блондинке были черные колготки, желтое трико и желтые гетры. На рыжей — голубые колготки, зеленое трико и зеленые гетры. Все тщательно подобрано по цвету. Вместо спортивной обуви — туфли на шпильках. Из черного кожзаменителя — на блондинке, из голубого — на рыжеволосой. Благодаря костюмам в облипочку, гетрам и высоким каблукам они походили на танцовщиц из варьете Боба Фосса. Или на проституток. Девушки только что вышли из зала для занятий аэробикой, хотя едва ли они занимались в этих туфлях. Продолжая говорить о том, что в зале чересчур тесно и поэтому к зеркалу невозможно подойти, они не переставали метать дротики, иногда попадая в цель. Всякий раз, когда один из дротиков пролетал мимо мишени, они начинали дико хохотать, вертя своими вызывающими обтянутыми попками. Игра доставляла им явное удовольствие, как бывает у новичков. Тик и Моуз решили, что этот спектакль был разыгран специально для них. Они познакомились с девушками полчаса назад, когда те, взмыленные, как скаковые лошади, ворвались в бар. В тот момент Тик и Моуз дали промашку: они сказали девушкам правду, что работают в кино. А девицы решили, что это обычный треп. Хотя им было по двадцать с небольшим, в жизни они успели кое-что повидать. Если к вам в Тампе, в баре, похожем на английский паб — кругом красное дерево, медь и окна в свинцовых переплетах, — подкатываются двое типов и начинают заливать, что они из мира кино, можно не сомневаться: вешают лапшу на уши. Значит, первая ошибка Тика и Моуза — правда о роде своих занятий. Лучше бы представились строительными подрядчиками. Вторая их ошибка заключалась в том, что они назвали девушкам свои настоящие имена, которые те сочли вымышленными. Джордж Тикнор сказал: — Меня зовут Тик. Блондинка спросила не без ехидства: — А вашего друга — Так? — Моуз, — ответил Моуз. Его полное имя было Моузли Джонс-младший. Отец его тоже работал в кино в Атланте, где и родился Моуз, но он вел дела отдельно от отца. — А как девушки называют себя? — спросил Тик. — Мы называем себя женщинами, — ответила блондинка, наклонившись, чтобы поднять дротик, и демонстрируя при этом свой упругий зад. Тик облизнул губы. Добрых полчаса они пытались выудить из девушек их имена, а те продолжали весело играть в дарт, не обращая на них внимания. Тик и Моуз сидели за стойкой, пожирая их глазами и пытаясь их как-то разговорить. Им приходилось напрягать голос, чтобы перекричать телевизор, передававший ночной выпуск новостей. — Держу пари, что тебя зовут Труди, — обратился Тик к блондинке. — Ик… «Труди», — передразнила она его, состроив гримасу. — Но это близко? Джуди? — Ничего похожего. — Ставлю десять долларов, что в твоем имени есть звук «у-у-у». — Моя мамочка запретила мне играть в азартные игры с незнакомыми. — А кто это здесь незнакомый? — спросил Тик. — Я ведь представился. — Ах да, Тик, — сказала она с иронией и снова состроила гримасу. — Послушай, Тик, ты нас уже достал, — сказала рыжая, — шел бы ты, а? — А тебя зовут Эйлин, — сказал ей Моуз. — Не угадал. — Или Коллин. Все рыжие девчонки носят ирландские имена. — А вот и нет, — возразила рыжеволосая. — А как же тебя зовут? — Ревлон,[2] — ответила она, метнув дротик. Дротик пролетел далеко от мишени. — Ревлон? — перепросил Моуз. — Постарайся угадать, что это означает. Моуз очень старался, но ничего из этого не вышло. — Так, значит, вы, ребята, киношники? — спросила блондинка. — Да, верно, — ответил Тик. Наконец-то, подумал он. Некоторый интерес. — Конечно, крупные продюсеры? — спросила рыжая. — Режиссеры, — поправила блондинка, — они ищут кандидаток в кинозвезды. — А почему вы без режиссерских кресел? — Я звукооператор, — сказал Моуз. Теперь он солгал. Он уже вполне владел ситуацией. Блондинка, подняв бокал с пивом, языком слизнула с него пену. Ее лицо и открытая часть груди блестели от пота. Тик снова облизнул губы. — А я — мастер, — сказал он. Он тоже лгал. Теперь они оба владели ситуацией. — Ого! — воскликнула рыжая. — И по какой же
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (231) »
Последние комментарии
1 день 3 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 5 часов назад