Потомство (Стая) [Джек Кетчам] (fb2) читать постранично, страница - 2

способствовало. Сумка тяжким грузом оттягивала руку.

Черт бы тебя побрал. Дин.

Женщина захлопнула дверцу машины - с первого раза замок не защелкнулся. Надо будет подремонтировать, - машинально подумала она.

Каким, интересно, образом? С уходом Дина денег у нее оставалось разве что на еду ей самой и ребенку, а ведь еще надо было раз в неделю платить няне. После работы и суеты по дому этот один-единственный в неделю вечер был ей просто необходим - ну, сходить там в кино, выпить пару-тройку коктейлей, - тем более, что ребенок наконец достаточно подрос, чтобы его можно было на время оставить с посторонним человеком. Однако для нее, как для барменши, работы в Мертвой речке, можно сказать, почти не было, и никто даже и не подумывал о том, чтобы подкинуть ей на чай. Что бы там ни говорили про туристов, а с ними хоть на чаевые можно было рассчитывать.

Ну да ладно, - подумала она, - еще один месяц, а там начнется туристский сезон. Так что как-нибудь перекантуюсь.

Она зашагала по растрескавшемуся асфальту в направлении боковой двери, на ходу отыскивая на колечке нужный ключ.

Потом услышала, как что-то влетело в открытое кухонное окно и ударилось о тяжелый и чересчур дорогой стол для разделки мяса. Судя по всему, бутылка из-под "коки". Черт побери, это что, Нэнси так забавляется? И так ест и пьет из моих запасов, так еще и вести себя как следует не умеет!

Да, а с пивом надо все же завязывать, - подумала она. - Пожалуй, это я смогу. Опять же, какая-никакая, а экономия. Хотя главное, конечно, не в этом, так ведь?

Главное - это я сама, ну и беби, разумеется, верно? Женщина почувствовала, как к щекам хлынула краска стыда. Почему она постоянно называет ее "беби"?

Девочку звали Сюзанна. Сюзи. И она отнюдь не всегда была "беби". Она вспомнила, что когда-то с любовью и нежностью выговаривала имя дочери, тогда как сейчас почти не употребляла его. Словно ребенок превратился в своего рода вещь - одну из тех самых вещей, которые окружали ее на каждом шагу, вроде закладной за дом, ремонта крыши или подтекающего крана в подвале.

Она подозревала, что Дин специально сорвал там резьбу - ей назло. Как, впрочем, и во всем остальном тоже.

В какое-то мгновение она чуть было не разревелась. Затем поднялась по ступенькам и вставил? ключ в замок. Нэнси, черт бы тебя побрал! Ключ не понадобился - дверь оказалась открытой.

Ну сколько раз можно говорить этой девчонке: закрывай за собой двери?

О'кей, значит, сегодня вечером Дин опять прохлаждается в баре. Но ведь не всегда же так будет продолжаться. Он ведь уже собирался заявиться, причем именно тогда, когда ее самой не будет дома и когда ее машины не окажется на подъездной дорожке. Дважды угрожал вывезти все из дома - подогнать грузовик Уолчинского и вывезти абсолютно все, оставив ей лишь грязную ванную.

Ну нет, так просто я ему этого не позволю, - подумала она.

А сейчас надо поговорить с этой девчонкой. - Нэнси!

Она открыла дверь в гостиную. На подоконнике все так же стоял телевизор - ну какой к черту от него сейчас прок? - притворила за собой дверь и заперла ее на ключ. Потом направилась в сторону кухни. Первое, что она там увидела, была большая лужа на покрытом линолеумом полу, которая постепенно смещалась в направлении угла и уже подступала к паркету, устилавшему пол в гостиной. "Коки", - подумала она, - кофе и что-то еще, темное и жидкое. Боже Праведный! Нет, она определенно убьет эту девчонку.

Ступая осторожно, чтобы не вляпаться в лужу, женщина подняла взгляд и тут же ощутила странную, незнакомую вонь. В то же мгновение все, что она собиралась сказать, застыло у нее в горле - как, впрочем, и начавший зарождаться вопль, - а сама она замерла на месте, судорожно пытаясь не столько исторгнуть, сколько втолкнуть в себя все увиденное, подобно тому, как натужно пытаешься сделать на сильном ветру один-единственный вдох.

Двое из них примостились на краю кухонной мойки - сидя на корточках, пристально наблюдая за ней своими неестественно горящими глазами. Их свисающие руки были перепачканы в крови.

Дети.

Сама же Нэнси лежала на том самом столе для разделки мяса. Неподвижная. Бледная. Рук и нее уже не было.

Одежда девушки была разбросана по всей комнате. Джинсы валялись рядом со столом - мокрые, коричневые, поблескивающие.

Ящики были выдвинуты, коробки и банки разбиты. Мука, хлебные крошки, печенье, сахар, варенье, сиропы - все было рассыпано, разлито, разметано по столику и полу.

Руки же торчали из мойки - рядом с грязной посудой.

В какую-то долю секунды она увидела все это, равно как и то, что теперь они были готовы напасть также и на нее. Пока содержимое ее желудка взметалось и перекатывалось из стороны в сторону, девушка с окровавленным тесаком в руке и двое очень похожих друг на друга, и при этом неимоверно грязных мальчишек, раздвигавших в разные стороны ноги Нэнси, повернули головы и окинули ее взглядом - серьезно, деловито, совсем не так, как та, младшая пара, с ухмылками на лицах взиравшая на нее с кухонной мойки.

Женщина посмотрела на девушку, та ответила ей тем же,