По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
когда ему возражали, что из-за сильных вентиляторов, установленных в машинном отделении, запах топлива уловить практически невозможно. В тот день старшего механика обнаружили, как всегда, на кормовой части палубы: развалившись в кресле, он читал детективный роман, обильно разбавленный любовными эпизодами весьма сомнительного свойства.
Шум со стороны машинного отделения усилился — «Ариадна» была в состоянии выжать тридцать пять узлов, — и мостик стал заметно вибрировать. Тальбот взял трубку и связался с Ван Гельдером:
— Мы только что получили сигнал бедствия. Милях в десяти-двенадцати отсюда. Дайте мне знать, когда обнаружите этого нарушителя, и я выключу двигатели.
Телескоп, которому были нипочем любые капризы погоды и любая качка, совершенно не выносил малейшей вибрации, из-за которой фотографии часто получались смазанными.
Тальбот вышел из рубки на левый борт и присоединился к стоявшему там лейтенанту, высокому, худощавому, светловолосому молодому человеку в массивных очках, с вечно траурным выражением лица.
— Ну что, Джимми, как вам нравится обстановка? Какой-то непонятный нарушитель и тонущее судно. Причем в одно и то же время. Это развеет нам скуку долгого жаркого дня, как вы считаете?
Лейтенант посмотрел на него без всякого энтузиазма. Достопочтенный лорд Джеймс Денхольм (для краткости Тальбот называл его Джимми) редко проявлял интерес к чему-либо.
— Мне все это не нравится, командир, — вяло махнул рукой Денхольм, — так как нарушает спокойное течение моей жизни.
Тальбот улыбнулся. Денхольма окружала почти осязаемая аура аристократической изнеженности. В первые дни их знакомства это сбивало с толку и раздражало Тальбота, но подобное ощущение длилось обычно не более получаса. Денхольм был совершенно не приспособлен выполнять обязанности морского офицера, а крайне плохое зрение должно было автоматически лишить его права входить в состав любого флота. Но он оказался на борту «Ариадны» не потому, что принадлежат к высшим эшелонам общества, наследовал графский титул и обладал голубой кровью, а потому, что был, вне всякого сомнения, нужным человеком в нужном месте. Обладатель трех научных степеней по электромашиностроению и электронике, полученных в Оксфорде, Калифорнийском университете и Массачусетском технологическом институте, Денхольм слыл настоящим кудесником в области электроники. Несмотря на свое происхождение и академическую квалификацию, он был до невозможности скромен и застенчив. Эта застенчивость распространялась даже на способность протестовать, и из-за этого его чуть ли не силой принудили поступить во флот, вопреки его слабым возражениям, что он не хочет туда идти.
— Командир, — спросил Денхольм, — что вы намерены сделать с нарушителем, если это действительно нарушитель?
— Ничего.
— Но если он нарушитель, значит, он шпионит, разве не так?
— Конечно.
— Но тогда...
— Чего вы от меня хотите, Джимми? Чтобы я спустил его сюда? Или вам не терпится испытать вашу экспериментальную лазерную пушку?
Денхольм ужаснулся:
— Я никогда в жизни от злости не стрелял из пушки. Точнее, я вообще никогда из нее не стрелял.
— Если бы у меня было желание сбить этот самолет, лучше ракеты с тепловой системой наведения вряд ли найдешь. Но мы подобных вещей не делаем. Мы люди цивилизованные. И к тому же не заинтересованы в провоцировании международных конфликтов. Неписаный закон.
— Мне он кажется довольно странным.
— Вовсе нет. Когда США или НАТО разворачивают военные игры, как мы сейчас, Советы начинают за нами открытую слежку — на земле, на море и в воздухе. И мы не жалуемся. Когда они начинают свои игры, мы делаем то же самое по отношению к ним. Иногда возникают неприятные ситуации. Недавно, когда военно-морские силы США проводили учения в Японском море, в результате выстрела американского эсминца сильно пострадала русская подводная лодка — подошла в процессе слежки слишком близко.
— И это не вызвало международного конфликта?
— Конечно, нет. Никто ведь не виноват. Два капитана принесли друг другу извинения, и русский военный корабль отбуксировал поврежденную лодку в безопасный порт. Во Владивосток, если не ошибаюсь. Простите, — произнес Тальбот, поворачиваясь в сторону мостика. — Опять из радиорубки.
— Докладывает Майерс, — раздалось из динамика. — «Делос». Так называется тонущее судно. Очень короткое сообщение: взрыв, пожар, быстрое погружение.
— Продолжайте слушать, — сказал Тальбот. Он посмотрел на рулевого, который приложил к глазам бинокль. — Ты его видишь, Харрисон?
— Да, сэр. — Харрисон передал ему бинокль и повернул руль влево. — Пожар на носу, с левого борта.
Тальбот разглядел тонкий черный столб дыма, поднимающийся чуть ли не вертикально в голубое безветренное небо. Едва только он опустил бинокль, как дважды прозвенел телефонный звонок. Это был О'Рурк, «метеоролог», или, говоря официальным языком, старший радиометрист.
— Боюсь, я потерял нарушителя. Я стал
Последние комментарии
7 минут 38 секунд назад
8 часов 59 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад