Ротмистр авиации [Анатолий Сергеевич Ромов] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (42) »
Курново промолчал. Вендорф, не отрываясь от лорнета, сказала: — Владимир Алексеевич, я слышала о вашем новом назначении… Он мог бы еще отказать Вендорф, племяннице великого князя, но Вендорф, любимице императрицы и кандидатке в камер-фрейлины, — никак. Это уже восьмая протекция, которую он вынужден будет удовлетворить. — Графиня, все говорят о моем назначении. Но ведь нет еще подписи. — Полноте, Владимир Алексеевич, подпись будет днями. Последние две протекции стоили ему отличных офицеров, Иванова и Голоземова. Придется выкидывать третьего. Кого? Полковник сейчас совершенно не представлял, кого можно исключить из приготовленного списка. — Золотой вы мой Владимир Алексеевич, я хотела попросить за кузена. Не своего, мужнего. Впрочем, вы его знаете. Он адъютант помощника министра и ротмистр. Курново понял, о ком идет речь: барон Вендорф. Щеголь, околачивающийся на светских раутах и ничего не понимающий в контрразведке. Еще одно пустое место. Тем не менее полковник улыбнулся. — Графиня, я сделаю все, что в моих силах. Обещаю. Вендорф тронула его за руку. — Спасибо, — улыбнувшись, пересела ка заднюю скамейку. Гул ипподрома стих, лошади заходили на старт. Кого же принести в жертву, подумал Курново. Придется пройтись по агентуре. Да, единственный выход — по агентуре. Ровно через неделю, 11 июня 1911 года, Военный министр, генерал от кавалерии Владимир Андреевич Сухомлинов подписал «Положение о контрразведывательных отделениях военных округов».
— Значит, меня просто-напросто выкидывают? — Губарев посмотрел Николину в глаза. Ротмистр, не выдержав взгляда, сказал тихо: — Саша, я бы вообще тебе об этом не говорил. Если бы мы не воевали вместе. — Прости, Петр. Спасибо. — Но… Просто я подумал — тебе лучше подготовиться. — Да, да, Петр. Спасибо, я понимаю. — И потом, это ведь еще не точно. — Ты отлично знаешь, что точно. Губарев подошел к окну. Отсюда, из квартиры резидента контрразведки в Гатчине ротмистра Николина, открывалась панорама Белого озера. Затейливыми пятнами среди утренней зелени выделялись мосты, павильоны, беседки. Над озером светлел Чесменский обелиск, рядом вытянулась вверх Орловская колонна. Значит, с ним, ротмистром контрразведки Губаревым, покончено, и он будет вычеркнут из списков агентуры? Что же с ним будет? Если не подаст в отставку — его переведут в армию, где он в конце концов осядет в каком-нибудь дальнем гарнизоне. Да, вот уж не думал, не гадал! Рассчитывал на карьеру, на очередное звание, теперь же все к черту! Он знает, что создан для этой работы, только для этой, ни для какой другой, и вот сейчас, когда именно эта работа начинает разворачиваться по-настоящему, его выкидывают, Губарев почувствовал, как Николин подошел сзади, обнял за плечи, сказал негромко: — Может быть, у тебя есть к кому обратиться? Понимаешь, иногда достаточно одного слова. Одного слова… К кому я могу обратиться, горько подумал Губарев. К кому? Черт возьми, какая ерунда — обратиться. Там уже обращались — без него. Им было нужно только его место, только вакансия — и они ее получили. Губарев вздохнул. — К кому, Петр? Курново я почти не знаю, видел один раз. Да с Курново и разговаривать бесполезно. — Но надо же что-то делать. Губарев улыбнулся. С этой улыбкой повернулся к Николину. — Не волнуйся, Петруня. Подам в отставку, открою частное агентство, как идея? — Мелькнула мысль проверить ротмистра: — Скажи, мой сожитель — Зубин, у него что, синяя карточка[4]? Николин отвел глаза. — Саша, на этот счет у меня пока нет инструкций. Значит, все верно, он, Губарев, уже вне списков контрразведки. Ему не доверяют, причем не доверяет бывший товарищ. Ясно также, что Зубин — неблагонадежный. — Понятно, Меня это мало волнует,
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (42) »
Последние комментарии
3 минут 56 секунд назад
7 минут 45 секунд назад
9 часов 38 минут назад
9 часов 41 минут назад
9 часов 54 минут назад
9 часов 55 минут назад