Мирей. Птица вечной Любви. Тайна имени великой певицы [Олег Владимирович Ермаков] (pdf) читать постранично, страница - 3

спокойное. Ему около тридцати пяти. Он слушает опять и опять, на гладко выбритых
щеках проступает холодный пот. Невозможно поверить такой работе сердца.
Один удар за тридцать пять секунд.
А дыхание Смита - как этому поверить? - один вздох за четыре минуты. Движение грудной клетки
неуловимо. Ну а температура?
Шестьдесят. (По Фаренгейту, т. е. около 16С. - Ред.)
Хартли засмеялся. Не очень-то приятный смех. Больше похожий на заблудшее эхо. Сказал устало:

10

- Он жив. Да, жив. Несколько раз он меня едва не одурачил. Я вводил ему адреналин, пытался
ускорить пульс, но это не помогало. Уже три месяца он в таком состоянии. Больше я не в силах это
скрывать. Потому я тебе и позвонил, Рокуэл. Он... это что-то противоестественное.
Да, это просто невозможно, - и как раз поэтому Рокуэла охватило непонятное волнение. Он
попытался поднять веки Смита. Безуспешно. Их затянуло кожей. И губы срослись. И ноздри.
Воздуху нет доступа...
- И все-таки он дышит...
Рокуэл и сам не узнал своего голоса. Выронил стетоскоп, поднял и тут заметил, как дрожат руки.
Хартли встал над столом - высокий, тощий, измученный.
- Смит совсем не хотел, чтобы я тебя вызвал. А я не послушался. Смит предупредил, чтобы я тебя
не вызывал. Всего час назад.
Темные глаза Рокуэла вспыхнули, округлились от изумления.
- Как он мог предупредить? Он же недвижим.
Исхудалое лицо Хартли - заострившиеся черты, упрямый подбородок, сощуренные в щелку глаза болезненно передернулось.
- Смит... думает. Я знаю его мысли. Он боится, как бы ты его не разоблачил. Он меня ненавидит. За
что? Я хочу его убить, вот за что. Смотри. - Он неуклюже полез в карман своего мятого, покрытого
пятнами пиджака, вытащил блеснувший вороненой сталью револьвер.
- На, Мэрфи. Возьми. Возьми, пока я не продырявил этот гнусный полутруп!
Макгайр попятился, на круглом красном лице - испуг.
- Терпеть не могу оружие. Возьми ты, Рокуэл.
Рокуэл приказал резко, голосом беспощадным, как скальпель:
- Убери револьвер, Хартли. Ты три месяца проторчал возле этого больного, вот и дошел до
психического срыва. Выспись, это помогает. - Он провел языком по пересохшим губам. - Что за
болезнь подхватил Смит?
Хартли пошатнулся. Пошевелил непослушными губами. Засыпает стоя, понял Рокуэл. Не сразу
Хартли удалось выговорить:
- Он не болен. Не знаю, что это такое. Только я на него зол, как мальчишка злится, когда в семье
родился еще ребенок. Он не такой... неправильный. Помоги мне. Ты мне поможешь, а?
- Да, конечно, - Рокуэл улыбнулся. - У меня в пустыне санаторий, самое подходящее место, там его
можно основательно исследовать. Ведь Смит... это же самый невероятный случай за всю историю
медицины. С человеческим организмом такого просто не бывает!
Он не договорил. Хартли прицелился из револьвера ему в живот.
- Стоп. Стоп. Ты... ты не просто упрячешь Смита подальше, это не годится! Я думал, ты мне
поможешь. Он зловредный. Его надо убить. Он опасен! Я знаю, он опасен!
11

Рокуэл прищурился. У Хартли явно неладно с психикой. Сам не знает что говорит. Рокуэл
расправил плечи, теперь он холоден и спокоен.
- Попробуй выстрелить в Смита, и я отдам тебя под суд за убийство. Ты надорвался умственно и
физически. Убери револьвер.
Они в упор смотрели друг на друга.
Рокуэл неторопливо подошел, взял у Хартли оружие, дружески похлопал по плечу и передал
револьвер Мэрфи - тот посмотрел так, будто ждал, что револьвер сейчас его укусит.
- Позвони в госпиталь, Мэрфи. Я там не буду неделю. Может быть, дольше. Предупреди, что я
занят исследованиями в санатории.
Толстая красная физиономия Мэрфи сердито скривилась.
- А что мне делать с пистолетом?
Хартли стиснул зубы, процедил:
- Возьми его себе. Погоди, еще сам захочешь пустить его в ход.
Рокуэлу хотелось кричать, возвестить всему свету, что у него в руках - невероятная, невиданная в
истории человеческая жизнь. Яркое солнце освещало палату санатория; Смит, безмолвный, лежал
на столе, красивое лицо его застыло бесстрастной зеленой маской.
Рокуэл неслышными шагами вошел в палату. Прижал стетоскоп к зеленой груди. Получалось то ли
царапанье, то ли негромкий скрежет, будто металл касается панциря огромного жука.
Поодаль стоял Макгайр, недоверчиво оглядывал недвижное тело, благоухал недавно выпитым в
изобилии пивом.
Рокуэл сосредоточенно вслушивался.
- Наверно, в машине скорой помощи его сильно растрясло. Не следовало рисковать...
Рокуэл вскрикнул.
Макгайр, волоча ноги, подошел к нему.
- Что случилось?
- Случилось? - Рокуэл в отчаянии огляделся. Сжал кулак. - Смит умирает!
- С чего ты взял? Хартли говорил, Смит просто прикидывается мертвым. Он и сейчас тебя
дурачит...
- Нет! - Рокуэл выбивался из сил над бессловесным телом, пытался впрыснуть лекарство. Любое. И
ругался на чем свет стоит. После всей этой мороки потерять Смита невозможно. Нет, только не
теперь.
А там, внутри, под зеленым панцирем, тело Смита содрогалось, билось, корчилось, охваченное
непостижимым