Полдень, XXI век. 2010 № 04 [Антон Иванович Первушин] (fb2) читать постранично

Настройки текста:

Цвет фона черный светло-черный бежевый бежевый 2 персиковый зеленый серо-зеленый желтый синий серый красный белый Цвет шрифта белый зеленый желтый синий темно-синий серый светло-серый тёмно-серый красный Размер шрифта 14px 16px 18px 20px 22px 24px Шрифт Arial, Helvetica, sans-serif "Arial Black", Gadget, sans-serif "Bookman Old Style", serif "Comic Sans MS", cursive Courier, monospace "Courier New", Courier, monospace Garamond, serif Georgia, serif Impact, Charcoal, sans-serif "Lucida Console", Monaco, monospace "Lucida Sans Unicode", "Lucida Grande", sans-serif "MS Sans Serif", Geneva, sans-serif "MS Serif", "New York", sans-serif "Palatino Linotype", "Book Antiqua", Palatino, serif Symbol, sans-serif Tahoma, Geneva, sans-serif "Times New Roman", Times, serif "Trebuchet MS", Helvetica, sans-serif Verdana, Geneva, sans-serif Webdings, sans-serif Wingdings, "Zapf Dingbats", sans-serif

Насыщенность шрифта жирный Обычный стиль курсив Ширина текста 400px 500px 600px 700px 800px 900px 1000px 1100px 1200px Показывать меню Убрать меню Абзац 0px 4px 12px 16px 20px 24px 28px 32px 36px 40px Межстрочный интервал 18px 20px 22px 24px 26px 28px 30px 32px

---

Борис Стругацкий представляет альманах фантастики ПОЛДЕНЬ XXI ВЕК АПРЕЛЬ (64) 2010

Колонка дежурного по номеру

С одной стороны, конечно, жаль, что журнальчик наш на ощупь тонковат. И по весу едва ли потянет на одну, самое большее — две главы стандартного кирпича, одетого в сверкающий переплет с изображениями роботов и чудовищ. С другой стороны — в романе какого угодно объема (не важно, какого качества: хоть наилучшего) сюжет-то всего один.

А тут у нас целых семь. Повесть (про конец света, исключительно бодрит), четыре новеллы, два эссе — и в каждом тексте соблюдено Правило Следующей Страницы, т. е., а) вам не все равно, что на ней произойдет; и б) самому вам нипочем не угадать.

Сюжетный интерес создается размещением центра тяжести как можно ближе к финалу. Сама же сила этой условной тяжести зависит от скорости. Тоже условной, с точки зрения внешнего наблюдателя — даже иллюзорной, но дающей то самое переживание, за которое люди и платят книготорговцам (а те — издателям, а издатели откатывают авторам). Когда движение излагаемых событий воспринимается как ход мыслей.

Interesse рабски переводится с латыни: быть внутри. Статус, вообще-то, довольно скучный. Все мы находимся внутри чего-то всеобщего, каждый — внутри еще чего-то своего, и ум страдает от тесноты, поскольку в принципе, как известно, его объем больше совокупного объема всех вселенных. Но в т. н. жизни он обычно пригождается нам лишь для разбора чужих ошибок и оправдания своих. Поскольку все ситуации, внутри которых мы пребываем или оказываемся, возникли в результате взаимодействий, ничуть не похожих на деятельность ума. Бог — не литератор. Ему наплевать, что его не понимают.

А человек скучает, когда ничего не хочет. Но скучает вдвойне, когда хочет чего-нибудь. То есть когда страдает от пребывания отдельно, снаружи, вне этого чего-нибудь. И стремится внутрь.

Тут и возникает сюжетный интерес. Другого, собственно, и не бывает. Цель и Средство, Причина и Следствие, Вина и Возмездие, Заслуга и Награда становятся парами, танцуют котильон. В уме человека, который чего-нибудь хочет. До той секунды, пока не расхотел. Пока он не внутри.

В т. н. жизни все происходит — по гениальной формуле Вен. Ерофеева — медленно и неправильно. А в мало-мальски приличной литературе — быстро и неизбежно.

Самуил Лурье

Истории, Образы, Фантазии

Геннадий Прашкевич, Алексей Гребенников Юрьев день Повесть

И во дни грешников годы будут укорочены, и их посев будет запаздывать в их странах и на их пастбищах (полях), и все вещи на земле изменятся и не будут являться в свое время; дождь будет задержан, и небо удержит его. И в те времена плоды земли будут запаздывать и не будут вырастать в свое время; и плоды деревьев будут задержаны от созревания в свое время. И Луна изменит свой порядок и не будет являться в свое время.

Книга Еноха

«Дарьин сад»

Вообще-то мы хотели в Париж.

Но на выезде из Новосибирска Алексу позвонили.

— Разве аэропорт Толмачево теперь уже не западнее?

— Какая разница, если мир спятил? — Алекс развернул машину.

Может, и нет разницы. Дождь над Сибирью моросил все лето. Правда, он и всю весну моросил. Низкие облака, плоское небо, сводку новостей подбирают дебилы. Сегодня активно обсуждалась ситуация в небе — поменяла Луна орбиту или нет? Удачливые наблюдатели из Австралии и Южной Америки не дремали: клялись, что визуально Луна выглядит несколько меньше, чем раньше. Серьезные ученые, впрочем, помалкивали, а у сумчатых и наследников апартеида свои взгляды на мир. Сообщалось, что приливы и отливы меняют налаженный тысячелетний ритм, приливные энергостанции одна за другой выходят из строя, магнитное поле Земли прыгает, суда сбиваются с курса. В «Российской газете» появилась заметка о дельфинах, якобы пытавшихся что-то сообщить людям. Короткая заметка, без комментариев. Зато «Комсомольская правда» разразилась длинной чудесной басней об Атлантиде, посланцами которой выступают вышеназванные дельфины. В Новосибирске любители-астрономы устроили пожар в Академгородке, выжидая на площадке перед университетом долгожданного появления Луны. В Чебоксарах госпитализировали подростков, устроивших ночную рыбалку на Волге. «Так и не дождались появления небесного тела». Искитимские дрозды, по сообщениям орнитологов, зимовали не в Индии, а в дельте Нила. Там же оказались заблудившиеся гуси из Беломорья. Одна за другой наваливались на материки новые модификации свиного и птичьего гриппа, Сахалин и Камчатку трясли землетрясения, Венеция, как всегда (только еще быстрее), уходила под воду, ураганы крушили поселки Австрии и Словакии. (Полный список катастроф см. в открытой печати.) А в конце апреля в США полностью отменили паспортную систему. В мае

---