Избранные произведения [Аполлон Александрович Григорьев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Аполлон Александрович Григорьев Избранные произведения
Павел Громов. Аполлон Григорьев
Законченной, развернутой поэтической системы Ап. Григорьев не создал. Но в его художественном наследии есть около десятка замечательных стихотворений, оригинальных по своей поэтической мысли, резко индивидуальных по способам построения и эмоциональной окраске. Если вы их полюбили, эмоционально «заразились» (пользуясь выражением Л. Толстого) ими в молодости, вы их уже никогда не забудете. Таких лириков «второго плана», как Григорьев, в истории русской поэзии не так уж много. Поразительная черта поэзии Григорьева — ее неровность. Рядом с вещами большой внутренней силы и обаяния — такими, как «Комета», «О, сжалься надо мной…», «Над тобою мне тайная сила дана…», «К Лавинии» («Для себя мы не просим покоя…»), «Город», «Женщина», «О, говори хоть ты со мной…», «Цыганская венгерка», «Глубокий мрак, но из него возник…», «О, помолись хотя единый раз…», «Вверх по Волге», — стихотворения и поэмы неровные, неряшливые, иногда просто технически беспомощные. Знать эти стихи тоже полезно и необходимо — как некую почву, некое окружение, в котором возникают подлинные поэтические ценности. Сама эта неровность поэзии Григорьева по-своему преломляет общий драматизм его исторической судьбы: ведь эти вспышки яркого, своеобразного таланта часто свидетельствуют о том, что Григорьев — человек и поэт — никак не может убедиться в справедливости и основательности многих теоретических построений Григорьева-критика. В истории русской лирики важной и ценной оказалась общая направленность поэтических поисков Григорьева. Иногда объединяют Григорьева, Фета и Полонского в один общий ряд лириков «романсного стиха». На деле это поэты очень разные, а иногда и противостоящие. Поэзия Фета, в 90-е — 900-е годы оказавшая большое воздействие на массовую стихотворную продукцию буржуазно-дворянского лагеря, превращаясь в руках эпигонов в некий штамп поэзии «чистого искусства», в то же время своими импрессионистическими тенденциями оказывала воздействие на символистскую поэтическую школу. Молодой Блок во многом вырастает из этой импрессионистической тенденции. Своеобразным противовесом к этой поэзии зыбких, смутных переживаний, намеков, недомолвок оказывается Григорьев с его стремлением к эмоциональной сгущенности, яркости, своеобразному душевному «примитиву», непосредственности. Но важнее всего — поиски Григорьевым яркой личности лирического героя. Лирика Григорьева своеобразно сплавляет «стихийность» (эмоциональную интенсивность) с поэтической рефлексией, с мыслью в стихе. Как это ни парадоксально на первый взгляд, Григорьев с его традициями интеллектуализма 40-х годов оказывается в XX веке поэтом не только яркой эмоции (что само по себе важно на фоне импрессионистической зыбкости фетовской школы), но и поэтом мысли, посредствующим звеном между интеллектуальной лирикой Тютчева, Баратынского, отчасти Лермонтова — с тенденциями высокой интеллектуально-философской и эмоциональной лирики в поэзии XX века. Более или менее ясно, как тесно связан с традицией Григорьева Блок «второго тома» — Блок «Фаины» и «Снежной маски». Еще важнее то обстоятельство, что в мужественной трагедийности блоковского «третьего тома» несомненны лермонтовские тона; для самой же лермонтовской традиции в поэзии Блока (а через Блока — и в дальнейшем развитии русской поэзии) существенное значение имела, как своего рода «посредствующее звено», поэзия Григорьева. Среди массы очень неровных стихов Ап. Григорьева его лучшие, яркие и своеобразные произведения представляют собой как бы зерна, прорастание которых в будущем, в иных исторических условиях, дало одну из блестящих сторон поэтической системы Блока. Сам Григорьев такой системы создать не смог. Это было обусловлено многими причинами, и в первую очередь тем, что в эпоху напряженной исторической борьбы он хотел занять некую среднюю между борющимися лагерями позицию. Но эти подлинные поэтические ценности, созданные Григорьевым, заслуживают пристального внимания и изучения, без них было бы неполным наше представление об общих процессах развития большой русской поэзии. Вспомним, что давая в 1864 году на страницах «Эпохи» общую оценку творческой деятельности Григорьева, Ф. М. Достоевский сказал о нем знаменательные слова: «Григорьев был бесспорный и страстный поэт» (Собр. соч., т. 13. М., 1930, стр. 353).Стихотворения
Е.С.Р
«Нет, за тебя молиться я не мог…»
Доброй ночи
Обаяние
Комета
«Вы рождены меня терзать…»
«О, сжалься надо мной!..Значенья слов моих…»
Волшебный круг
«Нет, никогда печальной тайны…»
«Над тобою мне тайная сила дана…»
К Лавинии («Что́ не тогда явились в мир мы с вами…»)
Женщина
К Лавинии («Для себя мы не просим покоя…»)
Молитва («По мере горенья…»)
Тайна скуки
Памяти В***
К *** («Мой друг, в тебе пойму я много…»)
Памяти одного их многих
Воззвание
Две судьбы
Зимний вечер
Прости
I only know-we loved in vain- I only feel-farewell, farewell!Byron
Молитва («О боже, о боже хоть луч благодати твоей…»)
Отрывок из сказаний об одной темной жизни
1
2
3
4
5
6
7
8
Город («Да, я люблю его громадный, гордый град…»)
«Когда в душе твоей, сомнением больной…»
Que celui a qui on a fait tort te salue.[1]
Героям нашего времени
Песня духа над Хризалидой
1
2
Призрак
Вопрос
Ночь
Владельцам альбома
Два сонета
1
2
К Лелии
(А.И.О.)
«Расстались мы — и встретимся ли снова…»
Город («Великолепный град! пускай тебя иной…»)
Посвящается И.А. Манну
«Нет, не рожден я биться лбом…»
Всеведенье поэта
Ожидание
В альбом В.С. М(ежеви)ча
Элегии
«В час, когда утомлен бездействием душно-тяжелым…»
«Будет миг… мы встретимся, это я знаю- недаром…»
«Часто мне говоришь ты, склонясь темно-русой головкой…»
К *** («Была пора… В тебе когда-то…»)
Старые песни, старые сказки
Посвящены С-е Г-е К.
«Книга старинная, книга забытая…»
«В час томительного бденья…»
«Бывают дни… В усталой и разбитой…»
«То летняя ночь, июньская ночь была…»
«Есть старая песня, печальная песня одна…»
«Старинные, мучительные сны…»
К*** («Ты веришь в правду и в закон…»)
Артистке
«С тайною тоскою…»
Тополю
Автору «Лидии» и «Маркизы Луиджи»
Подражания
Песня в пустыне
Проклятие
Послание к друзьям моим А.О., Е.Э. и Т.Ф
Искусство и правда
Элегия — ода — сатира
«О, как мне хочется смутить веселье их, И дерзко бросить им в лицо железный стих, Облитый горечью и злостью!»Лермонтов
«Была пора: театра зала…»
«И вот, пришла пора другая…»
«Театра зала вновь полна…»
«За вами я слежу давно…»
Отрывок из неконченного собрания сатир
Я не поэт, а гражданин!
Борьба
«Я ее не люблю, не люблю…»
«Я измучен, истерзан тоскою…»
«Я вас люблю… что делать — виноват…»
«Опять, как бывало, бессонная ночь…»
«О! кто бы ни был ты, в борьбе ли муж созрелый…»
Oh! Qui que vous soyez, jeune ou vieux, riche ou sage.V. Hugo [2]
«Прости меня, мой светлый серафим…»
«Доброй ночи!.. Пора!..»
«Вечер душен, вечер воет…»
«Надежду! — тихим повторили эхом…»
«Прощай, прощай! О, если б знала ты…»
«Ничем, ничем в душе моей…»
«Мой ангел света! Пусть пред тобой…»
«О, говори хоть ты со мной…»
Цыганская венгерка
«Будь счастлива… Забудь о том, что было…»
«В час томительного бденья…»
«Благословенье да будет над тобою…»
«О, если правда то, что помыслов заветных…»
Титании
Посвящение перевода комедии «Сон в летнюю ночь» Шекспира
1
2
3
4
5
6
7
«Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речи…»
Импровизации странствующего романтика
«Больная птичка заперта́я…»
«Твои движенья гибкие…»
«Глубокий мрак, но из него возник…»
«О, помолись хотя единый раз…»
«О, сколько раз в каком-то сладком страхе…»
Песня сердцу
«Страданий, страсти и сомнений…»
Отзвучие карнавала
«Прощай и ты, последняя зорька…»
К мадонне Мурильо в Париже
«Мой старый знакомый, мой милый альбом…»
«И все же ты, далекий призрак мой…»
Два эгоизма Драма в четырех действиях, в стихах
Они любили друг друга так долго и нежно С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной! Но, как враги, избегали признанья и встречи, И были пусты и хладны их краткие речи.ДЕЙСТВУЮЩИЕ: Степан Степанович Донской, московский барин, член Английского клуба. Марья Васильевна, его жена. Любовь Степановна, или Эме́, сестра его, 30-летняя дева. Владимир Петрович Ставунин, молодой неслужащий человек. Николай Ильич Столетний, капитан в отставке. Кобылович, заезжий петербургский чиновник. Баскаков, философ-славянофил. Мертвилов, философ-гегелист. Петушевский, фурьетист из Петербурга. Раскатин, молодой поэт, подающий большие надежды. Ломберов, поэт безнадежный Подкосилов, опасный сосед. Отец семейства. Постин, богатый откупщик. Корнет. Доктор Гольдзелиг. Вера Вязьмина. Елена. Дама под вуалем. Незнакомец. Маски.Лермонтов
Действие — в Москве.
Действие первое
Аванзала Благородного собрания, налево ряд колонн. Маски и лица без масок входят почти непрестанно. Из залы несутся звуки «Hoffnungs strahlen». Ставунин в маске и шляпе выходит из залы и медленно идет К креслам направо. Вскоре за ним Капуцин.Ставунин (про себя)
Действие второе
Гостиная Донских. Мебель рококо; по местам козетки. Освещено. 9 часов вечера.Донской (с сигарой прохаживается взад и вперед, заложив руку на спину)
Действие третье
Картина первая
Комната Ставунина, у письменного стола кресла; Ставунин лежит в них и дремлет, из отворенной двери слышны звуки рояля и голос Веры. Вечер.Голос Веры
Картина вторая
Вечер у откупщика Постина. Большая диванная с аркой вместо дверей, в которую видна анфилада освещённых комнат. Посередине комнаты пять карточных столов; за одним сидят несколько стариков, за другим Столетний, муж Елены, Кобылович. На диванах, по стенам комнаты, гости сидят в разных положениях, курят, пьют пунш и т. п. В огромных креслах подле стола, за которым играют Столетний и прочие, лежит сам Постин с сигарой; Мертвилов, также с сигарой, ходит по комнате. Налево от зрителей, в отворённых дверях, виден хор цыган и в самых дверях Подкосилов, который в неистовстве поёт и пляшет с ними; вместе с ним, прислонясь к дверям, стоит безнадёжный поэт и мрачно смотрит; оба беспрестанно пьют пунш. Цыгане поют: «Я пойду, пойду косить во зелёный луг».Столетний
Действие четвёртое
Гостинная Донских; вечер.Донская (одна сидит на диване, сжавши голову руками, перед ней книга)
<1845>.
Поэмы
Олимпий Радин (рассказ)
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
Видения
Is ist eine alte Geschichiclite, Dosh bleibt sie immer neu.[3]
1
2
3
4
5
6
7
8
Предсмертная исповедь
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
Встреча Рассказ в стихах
Посвящается А.Фету
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
Первая глава из романа «Отпетая»
1Venezia la bella
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
Вверх по Волге
1
2
3
4
5
6
7
8
Переводы с немецкого
Гимны
Эмлер. К мудрости
ГолосПесня художников
Голос«Не унывайте, не падет…»
Гердер. «Не зови судьбы веленья…»
«Неразрывна цепь творенья…»
«Кто родник святых стремлений…»
«Тихо спи, измученный борьбою…»
Песнь о розе
Хор«Что дух бессмертных горе́ веселит…»
«Еще бог древний жив…»
Дружеская песня
Гете. Похоронная песня
«Судия, духо́в правитель…»
«Жизнь хороша…»
ХорШиллер. Надежда
Гете. Божественное
Гете. Покаяние
Гете. Перемена
Гете. Молитва парии
Гете. На озере
Гете. Лесной царь
Гете. «Единого, Лилли, кого ты любить могла…»
Гете. Певец
Гете. «Кто со слезами свой хлеб не едал…»
Гете. «О, кто одиночества жаждет…»
Гете. Завет
Шиллер. Текла
Голос духаШиллер. Тайна воспоминания
Л.Ф.Г-ой
Гейне. «Они меня истерзали…»
Гейне. «Ядовиты мои песни…»
Гейне. «Страдаешь ты, и молкнет ропот мой…»
Гейне. «Жил-был старый король…»
Гейне. «Пригрезился снова мне сон былой…»
Гейне. «Не пора ль из души старый вымести сор…»
Переводы с французского
Беранже. Сильфида
Беранже. Начнем сызнова
Беранже. Мой челнок
Беранже. Падучие звезды
Беранже. Самоубийство
Беранже. Наполеоновский капрал
Беранже. Воспоминания народа
Мюссе. Люси
Мюссе. Уста и чаша (Сцены)
1. Из пролога
2
Хор3
Хор4
Франк5
Девушка6.
Странио7.
Франк8. Песня горцев
9.
Хор10.
Бельколоре11.
Хор12.
Франк13.
Три пустынника14.
Франк15.
Франк16.
ДейдамияФранк
Последние комментарии
1 день 16 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 34 минут назад
2 дней 1 час назад