Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
В эту хмурую осеннюю ночь, казалось, и влюбленные торопились по домам, словно простуженный ветер вымораживал их влюбленность. Все реже и быстрее мелькали тени. Кроме двух. Одна — почти неподвижная, пригвожденная к фонарному столбу. Другая не спеша сближалась с первой, не шарахаясь, как другие тени, наоборот, притормаживая шаг…
— Вам нужны часы, — скорей утвердительно, чем вопросительно произнес неподвижный.
— Да, нужны. Угадали. Мои утеряны, как говорится, при сомнительных обстоятельствах.
— Могу предложить кое-что задешево…
Если бы этот разговор нечаянно подслушал подросток, начитавшийся детективных повестей, он бы смекнул, что самое время позвонить майору Пронину. Между тем, эти двое вовсе не были знакомы, и не собирались знакомиться, а просто внутренние обстоятельства располагали к общению. Столь живо столковывались друг с другом Фауст и Мефистофель, Ромео и Джульетта, Остап Бендер и Киса Воробьянинов, Нина, которую вы не знаете, и Борис, об отношении которого к Нине вы догадываетесь, и, наконец, два свободных художника, заглянувшие в магазин "Вина". Рыбак рыбака видит издалека, особенно тогда, когда рыба не шибко клюет и есть о чем поговорить…
— Сколько за часики?
— Червончик.
Две тени под фонарем сблизились за полминутки, затем одна чуть живее, чем раньше прошла и скрылась во мраке, а другая дрогнула и сгинула в одно мгновение.
Александр Блинов на ходу повертел, подзавел свежую покупку, удовлетворенно подумал, что в половине второго жена уже должна крепко спать, и потихоньку пробрался в дом. Утром заверещал будильник, жена очевидно, ушла на работу, прихватив Сережку — отвести дорогой в садик. У Блинова болела голова, надо было в темпе собираться в НИИ, хотелось есть, пить, спать и ругаться одновременно. Александр — по паспорту — а в жизни Саша вдруг ощутил какое-то томление в руке. Ах да, часы. Вот это номер! За ночь они подвинулись аж на пять минут и показывали тридцать пять второго. Саша сносно знал английский язык, но пословица "я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи" не понравилась бы ему теперь даже в оригинале.
По дороге на работу Саше в голову пришла одна мыслишка. Насчет катализатора. Нет, он не вбежал в лабораторию с воплем "Эврика!", он скользнул незаметно, инстинктивно всадив часы подальше в рукав, чтобы избежать излишних расспросов. С тревогой он поглядел на соседку по столу Мару Львовну — не начнет ли она рассказывать, как они с мужем провели вчерашний вечер — подобный рассказец находчивый жрец искусства мог бы свободно окрестить теленовеллой. Но, по счастью, Мара Львовна только начала приводить себя в порядок. Саша полез в справочник. Набросал график. Смотался к программистам, умолил сходу проверить предположение о ходе реакции. Отлично! Теперь пора переписать набело, листок за листком, со ссылками, чистеньким графиком. А там — за опытную установочку. Но, переписывая, Саша, с досадой заметил, что раза в два ошибся при определении давления — просто глянул не в ту графу таблицы. Оно-то, может, не так страшно, хотя зависимость квадратичная. Опять бежать на машину? — засмеют, догадаются черти. Как же тут повернуть?..
— Блинов, Саша — обееед…
— Разве уже, Мара Львовна?
— Не разве, а точно. На моих — половина первого.
— А на моих — те же тридцать пять второго… — Саша глянул на свое ночное приобретение.
На часах было ровно полвторого. Они шли. Не в обратную ж сторону? Они пробежали за минуточку — полсуток. Они шли, как самые обыкновенные ручные часы. Ну, и штука. Впрочем, побежали-ка в столовку! Нельзя сказать, чтобы Саша утром позавтракал в полную меру. Ничего, это можно компенсировать. "Маpa Львовна, подайте, пожалуйста еще поднос, мы на одном не поместимся… Так вы с мужем вчера вечером ходили к друзьям-музыкантам… И те… Вы были правы: впредь буду брать только битки. И компот сегодня почти нормальной концентрации… Кончился перерыв, прошел час? Позвольте, на моих… что такое? на моих тридцать пять второго…"
Саша любил и, главное, умел почти все доводить до конца. Идеи, опыты, внедренье. Почти все. Кроме, разве, объяснений с женой. Впрочем, у Саши совсем неплохая жена. Другой хватило бы на полгода разговоров о купленных с рук часах, которые не идут. А Сашина жена вспомнила об этом раз, другой, третий, четвертый — и перестала. Именно потому, что она знала: Саша способен довести до конца любое дело, в том числе и починку часов.
А вообще-то дело оказалось не так просто. Часовщики долго возились с отказывавшейся открыться крышкой и вяло возвращали часы, ссылаясь на незнакомую, должно, импортную конструкцию. А один старичок испуганно шепнул Блинову, что у его часов "совсем другой принсип". И в самом деле — они были с какими-то непостижимыми фокусами. То цепенели, словно теряли последние силы, то — иногда Саша замечал — сминали время буквально на глазах…
И еще — ему
Последние комментарии
1 час 52 минут назад
10 часов 44 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад