После свадьбы. Книга 2 [Даниил Александрович Гранин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (90) »
Даниил Гранин После свадьбы Книга 2
Глава пятая
В девять часов утра райкомовская «победа» подъехала к усадьбе МТС. Первым из машины вылез заместитель начальника областного управления по сельскому хозяйству Кислов. Не оглядываясь, он зашагал к зданию конторы. Настланные через грязь доски звучно хлюпали под грузным шагом. Красное квадратное лицо его было неподвижно, губы плотно сжаты. Руки он держал в карманах кожаного пальто. Захлопнув дверцу машины, секретарь райкома Жихарев молча последовал за ним. В полутемном коридорчике конторы толпились трактористы. — Здравствуйте, товарищи! — не останавливаясь, громко сказал Кислов. На дверях директорского кабинета в деревянной рамке висело объявление; «Прием посетителей по личным делам ежедневно с пяти часов вечера». Кислов с осуждением посмотрел на Жихарева и ногой толкнул дверь. Чернышев, стоя у вешалки в шляпе и пальто, заматывал вокруг шеи кашне. Надежда Осиповна укладывала в сумку мешочки с семенами. — Собрались уезжать? А мы к вам в гости, — сказал Жихарев, здороваясь. Чернышев снял шляпу. — Пожалуйста! Честь да место. Кислов сел на стул, широко расставив ноги, положил руку на край письменного стола и, выжидающе глядя на Надежду Осиповну, забарабанил пальцами. — Сидите, сидите, — сказала Надежда Осиповна, — у меня никаких секретов нет. Жихарев отвернулся, скрывая улыбку. — У вас и не может быть никаких секретов от руководства, — с полной серьезностью сказал Кислов. — А если я своему директору в любви открылась? — И она бойко усмехнулась, отчего грубоватые черты ее рябого полного лица с ярко накрашенным ртом, с тонкими подведенными бровями стали вызывающе бесстыдными. — С вас станет… — Кислов тяжело и подозрительно уставился на нее. — Ладно, некогда тут шутки шутковать! — Это верно: не шути тем, что в руки не дается. — Надежда Осиповна подошла к вешалке. Чернышев снял нарядную шубку из коричневой цигейки, подал ей. Надежда Осиповна не торопясь застегнулась, стянула отвороты на высокой, полной груди. — Ох, и скучно же с вами, товарищ Кислов! Она обернулась к Чернышеву. Ленивая улыбка ее исчезла, голос зазвучал деловито и сочувственно: — Видно, на льностанцию нам с вами уже не поспеть. Вы не беспокойтесь, я сама съезжу! Когда она ушла, Кислов сказал: — Я б на вашем месте ей давно язык прищемил. А вы тут шуры-муры разводите. Пальто подаете. — Она женщина, — сказал Чернышев. Кислов хмыкнул: — По этому пункту она всему району известна… — Она хороший агроном. — Ладно, тебя не переспоришь. Ты лучше доложи, что вы насчет Писарева порешили. Губы Чернышева досадливо дрогнули, но движение это тотчас спряталось за невозмутимой готовностью, с какой он достал из кармана бумаги и разложил их на столе. Он заговорил сжато, с той точно отмеренной долей беспристрастности, которая действует наиболее убедительно. Вчера на партбюро зашла речь о Писареве. После приезда Малютина стала как-то особенно ясна неприспособленность главного инженера. Не прижился человек, и сам маялся, и дела не делал, и от дела не бегал. На него не злились, наоборот — жалели: шутка ли, совсем от семьи отлучен, и совесть грызет, и тоска крутит. На это место настоящего бы хозяина, к примеру, специалиста по строительству. А то мытарят без всякой пользы — ему горе, и кругом путаница одна. А главное, жалко, испортили хорошего человека, запьет он всерьез. Чернышев понимал и другое: Писарев — теоретик, по складу своего ума далек от производства, перевоспитывать его бесполезно и не нужно. Решили на бюро — просить об освобождении Писарева, пусть подает заявление об уходе. — Подал? — спросил Кислов. — Да. — Покажи. Чернышев протянул ему бумагу. Кислов прочел, протянул Жихареву. — Хорош документик! Полюбуйся! Не обращая внимания на угрожающий тон Кислова, Чернышев вежливо справился, нельзя ли сейчас узнать мнение Кислова о просьбе парторганизации. — Хочешь подготовиться? Понимаю твои маневры. — Кислов откинулся на спинку стула. — Я вас раскусил, уважаемый Виталий Фаддеевич. Вы полагаете, мы вам разрешим поощрять дезертиров. Сегодня Писарев, а завтра вы сами подадите заявление. — Кислов встал, голос его гремел. — Не выйдет! Заставим работать. Ваши обывательские сочувствия выкинуть. Вы мне бросьте кадры разлагать. Ты соображаешь, что это значит? Стоит Писарева отпустить, все остальные побегут, не удержишь. У меня в области сотня с лишним посланцев. Какой пример для них? — Я надеюсь, у вас нет оснований для таких серьезных обобщений. — А за то, что ты покрываешь Писарева, тебе тоже придется отвечать. — Он сел и миролюбиво, даже несколько выжидательно спросил: — Ну как, обязательства по срокам ремонта приняли? — Нет, мы совсем другие обязательства взяли. По загадочно-неподвижному лицу Кислова никогда нельзя было- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (90) »
Последние комментарии
1 минута 48 секунд назад
2 минут 36 секунд назад
5 минут 19 секунд назад
12 минут 42 секунд назад
2 часов 17 минут назад
2 часов 21 минут назад