Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Станут старыми молодые,
Старые станут ещё старше,
А трусы отступят,
Но храбрые станут храбрее.
Смелость проснётся в тихих сердцах,
Но кто скажет, откуда она берётся?
Правда в песне, неспетое часто лжёт.
Птичка-мать защищает детей,
А они отдают жизнь за друзей.
А эхо идёт вперёд и не заканчивается.
Что никогда не поворачивает и бежит, но стоит?
Это рождённые воинами, а не те, которые ими стали!
Живущие в мире много сезонов
Тишина в жизни и звук причина
Пока не придёт зло, злобные орды
Заставляющие воина поднять свой меч.
Посылающий вызов не сдаётся, честный и справедливый,
Справедливость с нами, берегись! Берегись!
Книга первая
«МАРТИН»
1
Первое утро лета было необыкновенным!
Странствующая ежиха Тримп путешествовала по лесным землям, как в чудесном сне, вдыхая красоту Страны Цветущих Мхов, которая так отличалась от холодного северного побережья, откуда она пришла. Роса ещё покрывала каждый лист, нежный туман веточек могучего дуба, стройной рябины и величавого вяза оплетали зелёно-золотые лучи солнца. Птицы сладко выводили трели, бабочки невесомо порхали, пчёлы деловито жужжали над цветами, папоротниками и камнями, покрытыми лишайником. У Тримп было так легко на сердце, каким лёгким был и её рюкзак на спине. Она не обращала внимания на голод, наслаждаясь своими чувствами окружающего великолепия и восторгаясь новым сезоном. Весело размахивая своим ясеневым посохом, она станцевала коротенькую джигу и запела:
Ты жаворонок в вышине,
О, неба ты певец,
Спой! Спой!
Поёшь счастливо ты,
Матери Природе и её земле,
Это рождение золотого лета —
Чудесное вижу зрелище!
Здравствуйте, прекрасные высокие деревья!
Ваши листья танцуют на ветру.
Радуйтесь! Радуйтесь!
И качаясь так грациозно,
Вы чувствуете, что ваши цветы скоро увянут,
Чтобы одним солнечным днём поспели фрукты,
Пожалуйста, оставьте немного и для меня!
Пойте! Радуйтесь!
Позвольте всем, кто может петь,
Спеть так сладко и счастливо,
На всю лесную долину и травянистый луг.
Доброго дня тебе, друг!
Как только Тримп закончила петь, голос приветственно окликнул её:
— Тебе тоже доброго дня, симпатяга!
Она остановилась у края оврага. Два крепких старых ежа стояли на тропе по другую сторону, весело улыбаясь. Они были очень похожи на друг друга. Один из них крикнул ей:
— Мы поможем вам перебраться через овраг, мисс. Оставайтесь там!
Шагнув назад, Тримп дерзко подмигнула парочке:
— Неа, это вы оставайтесь там. Я сама помогу себе!
Разбежавшись и подпрыгнув, она вонзила длинную ясеневую палку в дно оврага и ловко перелетела на ту сторону оврага. Оба ежа неистово изогнулись, пока их колючки на спине не затрещали, это был древний ежовый вид аплодисментов. Тримп сразу понравилась весёлая парочка. Она встала прямо перед ними и по правилам опустила голову, и они сделали также, пока иголки на головах всех трёх зверей не соприкоснулись в традиционном приветствии их вида. Представление было выполнено.
— Добрые господа, меня зовут Тримп Странница.
— Сударыня, меня зовут Ферди, а этот толстый мой брат Коггз, мы оба из аббатства Рэдволл.
Коггз фыркнул, указывая на обширный живот Ферди.
— Сударыня, я не такой толстяк, как старина Ферди, не так ли, мисс Тримп?
Она хихикнула.
— Вы такие бочкообразные, как никто другой.
Ферди и Коггз обменялись быстрыми сдержанными взглядами:
— Она вполне симпатичная, даже симпатично наглая!
— Да, просто безжалостно верно. Как все симпатяги!
— Однако она хилая. Ты думаешь, она сможет помочь тащить бревно?
— Мисс Тримп не хилая, она стройная — но сильная. Держу пари, она просто перепрыгнула вон тот овраг. Она может таскать брёвна.
Тримп сильно сжала губы.
— Конечно, я могу таскать брёвна. Я могу тащить бревно вместе с вами двумя на нём, если захочу. Но я сегодня чувствую себя очень слабой, потому что мой рюкзак пустой. Итак, таскание брёвен требует вознаграждения пищей.
Ферди и Коггз обменялись ещё более сдержанными взглядами.
— Мисс Тримп знает, что делает, не так ли!
— Хо, несомненно, товарищ. Эта ежиха не мягкая, как мох, и не зелёная, как трава. Мы должны накормить её.
— Только когда вернёмся в Рэдволл. Тогда она сможет уплетать еду, но пока не притащит нас вместе туда. Ну, сделка заключена, сударыня?
Тримп решительно стукнула толстым концом своего посоха о тропинку.
— Решено! Ведите меня к своему бревну, друзья.
Это было не очень большое бревно, а тяжёлый платановый сук. Они привязали верёвки и потянули, и дерево легко скользило по росистой траве сбоку тропинки. У Тримп было много вопросов к Ферди и Коггзу.
— Что за место этот Рэдволл и как далеко он отсюда?
— Ха-х, мисси, вы сегодня этого не говорили. Любой зверь может увидеть его за добрую
Последние комментарии
2 часов 9 минут назад
2 часов 29 минут назад
2 часов 54 минут назад
2 часов 58 минут назад
12 часов 29 минут назад
12 часов 32 минут назад