Мечтатель [Брендон Сандерсон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Информация о переводчиках

Перевод: Zhuzh, SchwammKopf, bazalmont

Редактура и вычитка: SchwammKopf, Zhuzh, Rediens, ViZet

Booktran, 2014 г.


Интересные новости о творчестве Брендона Сандерсона в нашей группе: www.vk.com/b.sanderson.

Если вы хотите отблагодарить переводчиков и поддержать проект, добро пожаловать на www.booktran.ru.

Вступление к антологии «Игры, в которые играют монстры»

Игры. В играх мы проявляем все лучшее и худшее в нас, и даже то, что и сами не ожидаем от себя. От сидячих игр на приставке Nintendo Wii до компьютерных игр, таких как World of Warcraft, от профессионального боулинга до любительской борьбы, от панкратиона на древних Олимпийских играх до флипа на 360 градусов на скейте человеку свойственно проверять свои пределы — и умственные, и физические.

Не будет большим преувеличением сказать, что и существа со сверхспособностями тоже любят проверить, на что они годятся. Можно даже предположить, что они готовы это сделать на игровой площадке…

В нашей антологии будут истории и с игроками-призраками, и с жестокостью, и с кровавыми развязками. Мы предупреждаем вас: на некоторое время эти произведения отпугнут вас от игр.

Но мы не думаем, что испугаем вас надолго.

Шарлин Харрис и Тони Л. П. Келнер

Брендон Сандерсон «Мечтатель»

— Вижу его, — прокричал я в телефон, продираясь сквозь уличную толпу. — Пересечение Сорок Девятой и Бродвея!

По пути я протолкался через семью азиатов, шедших домой с рынка. Их сумки полетели, апельсины рассыпались по улице, подпрыгивая перед гудящими такси. Вслед мне послышались проклятия с сильным акцентом. 

Я убрал телефон и бросился за своей добычей — юношей в зеленой спортивной куртке и кепке. Его окружало ярко-желтое свечение. Так я видел, кто он на самом деле.

Я был в теле бизнесмена, лет под сорок, подтянутом и опрятном. К счастью для меня, этот парень захаживал в спортзал. Я со всех ног бросился за угол. Беглец петлял в толчее, высыпавшей вечером в театральном районе. Возвышавшиеся вокруг нас здания сверкали огнями рекламы.

Фай оглянулся на меня через плечо. Казалось, на его худощавом лице вспыхнуло удивление. Он узнал меня по свечению, которое, конечно, видели только такие же, как и мы.

Я перепрыгнул через металлические ограждения уличных посадок и помчался дальше, огибая толпу. Меня сопровождал хор гудков и криков, с каждым шагом я приближался к Фаю. В Манхэттене тяжело скрыться: никаких закоулков, куда можно было бы заскочить, а в толпе не затеряться.

Фай нырнул в стеклянную дверь закусочной.

«Какого черта? — подумал я на бегу и плечом вперед вломился вслед за ним. — Неужели он хочет уйти другим путем? Это…»

Фай поджидал внутри, вытянув руку в мою сторону. Пистолет был направлен мне в голову. Я попытался остановиться, на мгновение отвесив челюсть. Он выстрелил мне в голову в упор.

Дезориентация.

Меня зашатало из стороны в сторону. По мере того как меня выбрасывало из умирающего тела, я терял чувство положения в пространстве, сознание и понимание того, зачем я здесь. В первые несколько секунд я был не в состоянии размышлять — как крыса в темноте, в отчаянии стремящаяся к свету.

Вокруг все сияло. Вокруг тепло душ. Одна из таких уже исходила из покинутого мной тела, душа человека, которому она в действительности принадлежала. Ярко-желтая и теперь неприкосновенная. А также непригодная. Мне требовалось тепло.

Я бросился к какому-то телу, без разбору, полагаясь исключительно на инстинкт, зацепился, как лев за газель, разрывая и расплющивая сознание, подчиняя его. Оно не хотело меня впускать, но мне было нужно его тепло.

Я одержал верх. В этом первичном состоянии я обычно побеждаю. Мало какие души способны справиться с атакой. Сознание возвращалось как вода, просачивающаяся под дверь. Все еще чувствовались паника, ужас — не исчезнувшие полностью чувства души, владевшей этим телом до меня, как запах духов, оставшийся после того, как женщина покинула комнату.

К тому времени как я обрел полный контроль, вернулось зрение. Я сидел за одним из столиков в закусочной и смотрел на труп — мое бывшее тело, которое убил Фай.

«Проклятие», — подумал я, дожевывая последний кусочек пищи, которую ела женщина в тот момент, когда я ее захватил. Во рту чувствовался слабый вкус меда и выпечки.

У Фая было оружие. Это означало, что оно было у тела, которое он занял. Везучий ублюдок.

На сиденьях вокруг меня галдело несколько пожилых женщин в вязаных кофтах и платках. Они говорили на незнакомом мне языке. Некоторые посетители кричали и визжали, пятясь от тела. Конечно, Фая уже и след простыл. Он знал, что лучший способ оторваться от меня, — это убить мое тело.

Труп истекал кровью на выщербленном кафельном полу. Проклятие. Это было хорошее тело — мне с ним повезло. Я помотал головой, взял сумочку, которая лежала рядом, и начал в ней рыться — она, наверное, принадлежала женщине, чье тело я занял. Как и остальные за столом, я тоже был пожилой женщиной. Это было мне видно в отражении в окне.

«Давай, — думал я, вставая и продолжая копаться в сумочке. — Давай же… Есть!»

Я вытащил мобильный телефон.

Мне повезло. Телефон оказался старой модели, не смартфон, а значит, он не был ни заблокирован, ни защищен паролем. Я обошел труп и вышел на улицу, не обращая внимания на крики подруг пожилой дамы.

Мой уход вызвал настоящую лавину, как будто я был пробкой в бутылке с шампанским, которую хорошенько встряхнули. Люди в панике побежали из закусочной, многие — бледные от ужаса. Родители хватали детей и пытались вырваться наружу.

Я набрал номер Пули. Фай охотился как раз за ней. Она тоже хотела нам помочь. В любом случае мы часто делали так, что кто-то из нас не участвовал в охоте, а использовали этого человека координатором. Поскольку остальные прыгали из тела в тело и меняли мобильные телефоны, лучший способ оставаться на связи заключался в том, чтобы иметь человека с постоянным номером, который принимал бы звонки от остальных четырех и передавал сообщения.

Трубку взяли после первого гудка.

— Это Мечтатель, — произнес я.

— Мечтатель? — Пуля была в теле, обладавшем ровным женственным голосом. — У тебя голос пожилой женщины.

— Так и есть. Пока. — Мой голос приобрел легкий акцент от души, которая владела этим телом. Подобные вещи оставались неизменными. Мышечная память, акценты, все, что не связано напрямую с сознанием. Это не касалось знания языков, к сожалению, но часть навыков сохранялась. Однажды я пару недель управлял телом профессионального пианиста и сам исполнял музыку. Но постепенно утратил навык.

— Что произошло? — поинтересовалась Пуля.

— У его тела было оружие. Он заскочил в ресторан и вышиб мне мозги, когда я вбежал за ним. Не знаю, где он сейчас.

— Проклятие. Секунду, мне нужно предупредить остальных, что он вооружен.

— Это кстати не так уж плохо. — Я отвернулся в сторону, завидев пару копов, проталкивавшихся сквозь растущую толпу. — Теперь его будет преследовать полиция.

— Если только он не перескочит в другое тело.

— У него это уже третье по счету, — отозвался я. — В запасе не так много. Кроме того, перескочив, он рискует остаться без оружия. Думаю, он будет за него держаться. Он нахал.

— Ты уверен?

— Я знаю его лучше, чем остальные, Пуля.

— Ладно, — сдалась она, но в ее голосе слышалось сомнение. — Он тоже тебя знает, Мечтатель, и он обвел тебя вокруг пальца. Снова.

Я отключил телефон, и Пуля стала звонить остальным. У меня чесались руки снова броситься в погоню за Фаем, но нужно действовать умнее. Мы знали, куда он направлялся, — его целью была Пуля. Она пряталась наверху здания неподалеку, неспособная перемещаться. Мы должны были воспрепятствовать ему до нее добраться.

На этот раз Фай от меня не сбежит. Больше никаких неудач. Никаких оправданий.

— Извините! — прокричал я, ковыляя к одному из полицейских, который в это время пытался справиться с толпой. Проклятие, это тело было слабым. — Господин полицейский! Я видела, кто это сделал.

Коп повернулся ко мне. Для меня до сих пор невероятно, как меняются реакции людей в зависимости от того, какое тело я ношу. Этот мужчина надулся, пытаясь выглядеть так, будто он держал все под контролем.

— Мэм? — произнес он.

— Я его видела, — повторил я. — Невысокий жилистый парень. Смуглая кожа, возможно, индус. В зеленом пиджаке и кепке. Худое лицо, высокие скулы, короткие волосы. Рост примерно пять футов и пять дюймов.

Коп безмолвно таращился на меня несколько секунд.

— Эээ, лучше я это запишу.

У них ушло целых пять минут, чтобы записать мои слова. Пять минут для Фая, бегущего незнамо куда. С другой стороны, от Пули звонков не поступало, поэтому бежать мне пока что было некуда. Я тут же узнаю, если кто-то из остальных его заметит. Помимо меня, по улицам Фая ловили еще двое. Последний, Качок, охранял подступы к позиции Пули.

Пятеро, чтобы справиться с одним человеком, но Фай был скользким типом. Проклятие. Я не мог поверить, что он снова меня обставил.

Уже шестой раз я заканчивал его описание, как мне наконец позвонила Пуля. Я отошел от полицейских, пока они собирали подтверждающие показания у других клиентов закусочной и передавали описание преступника по рации. Приехала скорая, хотя она уже вряд ли могла чем-то помочь.

— Да? — сказал я в трубку.

— Льдинка решила занять выгодное положение на крыше здания на Бродвее. Она мельком видела цель. Он шел по улице, почти у Сорок Седьмой, медленно, не привлекая внимание. Ты был прав, он в том же теле, что и раньше.

— Замечательно.

— Льдинка спускается, чтобы погнаться за ним. Ты не допустишь, чтобы ваши с Фаем старые проблемы стали помехой, правда, Мечтатель? Фай…

— Я направил копов по его следу, — сообщил я. — Я перескочу, но сохраню этот телефон.

— Мечтатель! Больше ты не сможешь сменить тело. Не…

Я отключил телефон, возвращаясь к полицейским. Выбрал мускулистого темнокожего мужчину. На нем была белая рубашка вместо голубой, и остальные называли его лейтенантом.

— Офицер, — позвал я и заковылял к нему, стараясь привлечь его внимание и не вызвать подозрений у остальных полицейских.

— Да, мэм, — рассеянно произнес он.

Я изобразил, что споткнулся, и он нагнулся. Я схватил его за запястье.

И атаковал.

Это сложнее, когда ты уже в теле. Душа быстро прирастает к телу, и заставить ее покинуть его и перебраться куда-то еще бывает трудной задачей. Кроме того, когда находишься вне тела, в дело вступает первичное «я» и помогает тебе — практически неосознанно — продраться сквозь защитные барьеры чужой души.

Некоторые утверждают, что можно контролировать первичное «я», не имеющее тела. Научиться мыслить в этом состоянии. Я так делать не умею и никогда не умел. Так или иначе, у меня уже было тело, и часть моей энергии требовалось направить на удержание души внутри, души пожилой дамы. В то же время пришлось атаковать полицейского и подчинить его душу.

Мужчина глубоко вздохнул, глаза его широко распахнулись. Проклятие. Стойкая у него душа. Я напрягся, как человек, широко расставивший ноги между двумя удаленными опорами, и с силой толкнул. Это было все равно что опрокинуть кирпичную стену.

«На этот раз я до него доберусь!» — подумал я, увеличивая напряжение, затем наконец одолел стену и проскользнул в новое тело.

В этот раз дезориентация прошла быстрее. Полицейский споткнулся, потеряв контроль над конечностями, но я подхватил тело до того, как оно упало. Я пришел в себя на клумбе, опустившись на одно колено, но не потерял устойчивость полностью.

— Лоренцо? — позвал один из полицейских. — Ты в порядке?

Они накрыли труп белым покрывалом. Он лежал внутри закусочной прямо у двери. Вокруг кровавые следы — их оставили убежавшие люди. Но некоторые посетители и работники закусочной, все еще в ужасе от произошедшего, толпились у входа. Я смутно помнил этот страх с тех времен, когда еще был жив. Страх смерти, страх неизвестности.

Да и что они могли знать?

Я кивнул полицейским, вставая. Когда они отвернулись, я успел незаметно вытащить телефон из рук пожилой женщины. Она находилась в ступоре, приоткрыв рот. Примерно через час ее душа вернет контроль над телом. Однако к тому времени женщин ничего не будет помнить о нашей встрече.

Сунув телефон в карман, я зашагал прочь.

— Лейтенант? — позвал один из полицейских.

— У меня зацепка, — ответил я. — Продолжайте работать.

— Но…

Я перешел на бег. В полиции думали, что в убийстве виновата одна из банд. Улицы они пока не перекрыли, да и вообще ничего толком не предприняли. Может, и перекроют. Мне же проще, если они ничего не сделают, — в этом случае количество тел, которыми можно будет при необходимости воспользоваться, возрастет.

Тело копа лучилось энергией. В голове затихали слабые отзвуки мелодии, которую он напевал про себя в тот самый момент, когда я в него вселился. Проплывали какие-то смутные очертания…. лица. Жена? Девушка? Непонятно, все развеялось и улетучилось в небытие…

Я забежал за угол, стараясь заметить свечение тела, которым завладел Фай. Отсюда уже было недалеко до здания, где засела Пуля. Если он до нее доберется… шансов у нее нет.

Вот место, где Льдинка заметила Фая. Я замедлил шаг. Ни следа: ни того, ни другой.

Я прошмыгнул между оживленно болтающими прохожими. Коп оказался высокий, поэтому высматривать было очень удобно. Удивительно, как люди могут совершенно не догадываться о происходящем. Буквально где-то неподалеку полный хаос, страх, ужас. А здесь — смех, веселье, вечернее шоу. Бойкие уличные продавцы избавляют туристов от денег, а скучающие промоутеры за копейки раздают никому не нужные брошюры.

Фай затаился где-то здесь. Если пройти еще чуть-чуть, то дальше уже здание, на крыше которого находилась Пуля. Он сначала погуляет вокруг, чтобы составить план нападения.

Я нервно напрягся, ожидая, что он вот-вот появится. Ожидание прервалось фразой, прозвучавшей в небольшом наушнике-капле в моем ухе. Через него шла полицейская радиосвязь.

— Маркс на связи. Кажется, это он. Перекресток Бродвея и Сорок Седьмой. Рядом с информационным центром.

Я побежал.

— Не вступайте в борьбу, — пробился сквозь помехи другой голос. — Ожидайте подкрепление.

— Лейтенант Лоренцо на связи, — закричал я в микрофон. — Маркс, последний приказ не выполнять. Он опаснее, чем мы думали. Вяжи его, если можешь.

Тут же хлынул поток протестующих голосов, мол, нельзя нарушать протокол. Не обращая на все это внимание, я потянулся за пистолетом, который был у этого тела, и убедился, заряжен ли он. «Теперь, Фай, мы оба вооружены». Ринулся за угол. Народ мгновенно расступался, завидев полицейского с оружием наперевес. Теперь толпа реагировала по-другому: не раздраженно, как раньше, а скорее потрясенно.

Впереди прогремели выстрелы. На секунду я подумал, что Маркс решил последовать моему приказу, но вдруг увидел светящийся желтым силуэт. Он рухнул на землю… И это был не Фай.

Черт возьми, это Льдинка. Так и есть, по улице убегал Фай, все в том же теле, в зеленой куртке. Это он положил Льдинку. Стрелять с моего места было тяжело, но я все же резко остановился, прицелился и выпустил всю обойму.

Да, человек, в котором я находился, стрелял хорошо. Иначе с такой позиции я не мог бы так прицельно вести огонь. Пули, однако, попадали в стены, и, увы, в толпу. Почти вплотную к Фаю. Почти, но все мимо.

— Черт побери! — воскликнул я, перезаряжая оружие. В толпе закричали, кто-то повалился на землю, кто-то, пригнувшись, убегал. Фай направлялся прямо к зданию, где скрывалась Пуля.

В воздухе прогремел еще один выстрел. Я инстинктивно попытался увернуться, но потом увидел брызги крови. Фай упал.

«Как так?»

Около клумбы поднялся коп, бледный, как мел. Это, должно быть, Маркс — увидел подозреваемого и доложил по рации. Коп поднял голову и в ужасе огляделся: стоны прохожих после дикой пальбы, мертвое тело, которое использовала Льдинка, убитый Фай.

Коп подошел к телу Фая.

— Нет! — Схватив микрофон, я побежал вперед. — Кто-нибудь, скажите Марксу, чтобы он не подходил! Маркс!

Маркс одеревенел, затем упал. Я выругался, пытаясь добраться до него, но вокруг было слишком много людей: они бестолково толпились, пытались найти укрытие и преграждали дорогу. Я протискивался сквозь толпу, подбираясь все ближе. К тому времени как я достиг цели, тело Маркса — молодого, рыжеволосого парня с худощавой фигурой, — снова поднялось. Он повернулся в мою сторону. Фай вселился в четвертое тело. И направил на меня пистолет Маркса.

«Только не в этот раз, сволочь», — подумал я и отпрянул вбок. Четыре выстрела за моей спиной пришлись в толпу. Только четыре — пистолет был частично разряжен.

Кувыркнувшись, я вскочил на ноги, радуясь, что Лоренцо держал себя в хорошей форме. Мое тело лучше меня знало что делать. Фая уже и след простыл — побежал к Пуле.

Нет, такая уловка не пройдет, не в этом месте. Он знал, что из-за выстрелов по толпе здесь станет опасно, и очень быстро.

Я бросился за ним, крича в микрофон:

— Маркс заодно с подозреваемым. Повторяю, Маркс заодно с подозреваемым. Преследую его.

Что ж, это посеет еще больший хаос. Хотя… трудно сказать. Вытащив наушник, я мчался за Фаем. Зазвонил мобильный телефон старой леди. Я взял трубку на бегу.

— Льдинку вывели из строя, — сообщила Пуля. — Это ее третье тело.

Проклятие. Я еле дышал.

— Я думаю, что он добрался и до Бешеного, — продолжила она. — Он вселился только во второе тело, но я не могу с ним связаться. Наверное, еще не раздобыл телефон. Остался только ты, Мечтатель.

— Качок?

— Ушел, — спокойно ответила Пуля.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду под «ушел»? — вскинулся я, пыхтя.

— Лучше не спрашивай.

Черт, черт, черт! Качок охранял вход.

— Фай по-прежнему вооружен, — сказал я Пуле. — Если он доберется до тебя, постарайся сделать все возможное.

— Постараюсь.

Я убрал телефон в карман, сунул пистолет в кобуру и припустил со всех ног. Улица быстро погружалась в хаос. На земле валялись раненые, люди бросали документы и личные вещи, разбегаясь с криками, машины останавливались, некоторые прохожие прятались внутри. Казалось, что попал в зону боевых действий. Думаю, в какой-то степени так и было.

Я скользнул по капоту автомобиля, держась с Фаем на одной скорости. Даже начал его нагонять, когда он добрался до нужного здания. Внутрь, однако, он не пошел, а вломился в соседнее невысокое офисное здание со светоотражающими стеклянными окнами.

«Он не знает, что Качка больше нет, — понял я, бросаясь вслед. — Не хочет, чтобы его загнали в угол».

Офисное здание было одной высоты с тем, где находилась Пуля. Он легко мог перепрыгнуть с одной крыши на другую.

И он все еще опережал меня. Прошла, наверное, целая минута прежде, чем я добрался до двери. На этот раз я ожидал засаду. Но нет, я увидел лишь захлопывающуюся дверь на другом конце вестибюля.

— Что здесь происходит? — возмутился охранник из-за стола у двери.

— Полиция! — выкрикнул я в ответ. — Куда ведет эта дверь? Там лестница на крышу?

— Ага. Я дал твоему приятелю ключ.

Проклятие. Он успеет забежать на крышу и запереть за собой дверь. А потом перепрыгнет на крышу другого здания и устранит Пулю. Надо отдать должное Фаю, соображал он хорошо.

Я ворвался на лестницу и на всех парах помчался наверх. Он мог опять устроить засаду, но мне нельзя терять время и осторожничать. Если он меня застрелит, а вероятность этого высока, так тому и быть. С другой стороны, если он быстро доберется до крыши, я проиграл. Нельзя позволить ему оторваться!

Поднимаясь по лестнице, я услышал сверху пыхтение и звук шагов.

Мое тело находилось в лучшей форме, чем его, но бежал я дольше. Впрочем, разговор с охранником должен был его замедлить, и, кажется, я догонял.

Я обогнул очередной выкрашенный белой краской пролет, миновал граффити и бетонные косяки, которых годами не касалась швабра. Я догонял. Более того, на подступах к верхнему этажу до меня донесся грохот — он пытался открыть дверь.

Нет! Промчавшись по последнему лестничному пролету, я подбежал к двери в тот самый момент, когда Фай захлопнул ее с другой стороны. Я врезался в дверь, выбил ее наружу и вывалился на крышу. Фай не успел запереть замок.

Он отшатнулся, мокрые от пота рыжие волосы прилипли к голове, плечи сгорбились от изнеможения. Он пытался совладать с пистолетом, возясь с дополнительной обоймой, но я бросился прямо на него.

— Попался, — прорычал я, опрокинув его на крышу. — Теперь не уйдешь. Не в этот раз.

Он плюнул мне в глаз.

Признаться, такого я не ожидал. Я с отвращением отшатнулся, а он лягнул меня в ногу, столкнул с себя и отбросил в сторону.

Я выругался, вытирая глаз, и погнался за ним. Он бежал к крыше соседнего здания, которая виднелась футов на пять ниже нашей, и просвета между ними не было. Мышцы тела, в которое я вселился, горели после подъема наверх. Внизу по-прежнему царила неразбериха, слышались крики, в отдалении завывали сирены.

Фай перепрыгнул на соседнюю крышу, я за ним. Пуля в теле молодой женщины скорчилась в дальнем углу. Фай бежал к ней.

Он уже почти добрался до нее, когда я с криком рванулся вперед и в последний момент сбил его с ног.

Мы полетели с крыши вниз.

Большего я сделать не мог. Беги я медленнее, он бы успел до нее добраться. На такой скорости быстро не затормозить. Мы упали за долю мгновения и разбились о землю.

Дезориентация.

Заработали первобытные инстинкты. Я рвался к жару, к теплу.

«Нет. Это тело последнее».

Мысль всплыла откуда-то из глубины. Некоторые говорят, что можно контролировать свое первичное, освобожденное «я».

Я шарахнулся в одну сторону, затем в другую, каким-то образом сохраняя над собой контроль. Увидел, как дух Фая тяжело скользит к какому-то телу. Волевым усилием заставил себя следовать за ним. И снова погоня: над землей текли два духа, две формы — мерцающие, фантомные, одна за другим, невидимые для глаз смертных. Погоня. И на этот раз победа будет за мной.

Он уже почти прыгнул в тепло. Я успел его догнать, ринулся вперед, схватил железной хваткой, навалился, не давая завладеть телом. Он бился, царапался, отбивался, но я... держал его какое-то время, уже не понимая, зачем и для чего. Просто держал, по крайней мере несколько минут, но для меня — будто целую вечность.

И все-таки он выскользнул. Как всегда!

Я нашел другое тепло, открыл глаза и увидел улыбающееся лицо.

— Пуля? — спросил я, все еще дезориентированный. Как оказалось, я лежал на земле в новом теле рабочего-строителя. Соревнование закончилось. Теперь можно находиться в теле.

— У тебя получилось, — сказала она, светясь. — Ты не выпускал его достаточно долго. Подоспел Бешеный и забрал себе тело, в которое прыгнул Фай. Твоя победа, Мечтатель.

— Он жульничал.

Я сел. Фай сидел здесь же, в теле другого строителя — эти двое, похоже, отдыхали у подножия здания. Я знал, что это он. У моего брата на лице всегда этот хитрый взгляд, и я могу опознать его в любом теле.

— Что значит «жульничал»? Это еще почему? — спросила бизнес-леди. Льдинка, судя по тону. Она сидела на краю клумбы неподалеку. — Мы поймали тебя, Фай.

— Он стрелял по толпе! — воскликнул Фай.

— А ты будто нет! — заявил я, поднимаясь на ноги с помощью Пули.

После столь долгого, слишком долгого времени вне тела было приятно чувствовать тепло. Возможно, прошло всего несколько минут, но без тела эти минуты кажутся вечностью.

— Да, но ты был в роли детектива, Дэйв, — напомнил Фай, показывая на меня. — А я — преступника. Поэтому мне можно стрелять в невинных, а тебе нет.

— По каким таким правилам? — спросила Льдинка.

— По общепринятым! — Фай вскинул руки. — Вас пятеро, а я один. У преступника должны быть преимущества. Поэтому мне убивать можно, а вам нет.

— Нас пятеро на одного, — сказал я, — потому что ты хвастался, что можешь сделать всех нас в одиночку, Фай.

— Ты жульничал, — проговорил он, наклоняясь вперед. — Внаглую.

— Вот это жесть, — произнес Бешеный в теле чернокожего с толстыми руками. Он стоял немного поодаль от нас, наблюдая за неразберихой на Бродвее, полицейскими и машинами скорой помощи. — Вот мы тут, кажется, наворотили.

— Нужно играть без оружия, — сказала Пуля.

— Ты всегда так говоришь, — отмахнулся Фай.

— Сами посмотрите, — не унималась Пуля. — Теперь мы не сможем играть на Манхэттене несколько месяцев.

— Ну, у меня следующая гонка с Качком по сельской местности, — отозвался Фай. — Какая мне разница?

— И все-таки, что случилось с Качком? — спросила Льдинка.

Пуля поморщилась.

— Мы повздорили. Он ушел.

— Удрал посреди игры? — удивилась Льдинка. — Будь проклят этот мальчишка. Вообще зря его позвали.

— Сюда идут, — перебил Бешеный, — проверить тела двух копов. Нам лучше разделиться.

— Встречаемся в Джерси? — спросила Пуля.

Мы кивнули. Излучающие свет люди разошлись в разные стороны. Они, наверное, избавятся и от этих тел. Уйдут из города, перепрыгивая из одного человека в другого, как бог на душу положит.

В конце концов я очутился рядом с Фаем. Мы шли бок о бок, стараясь убраться как можно дальше от мертвых полицейских. Надеюсь, нас никто не остановит. Уж больно я устал, и мысль о том, что придется снова перескакивать, мне совершенно не льстила.

— Я все-таки обыграл тебя, — сказал я.

— Ты очень старался, отдаю тебе должное.

— Я победил, Фай. Ты что, не можешь просто это признать?

Он лишь ухмыльнулся.

— Вот что я тебе скажу: гонка пешком до Джерси. Количество тел не ограничено. И специально для тебя, никаких пушек. Проигравший признает поражение.

С этими словами он рванул вперед.

Я вздохнул и покачал головой, смотря вслед убегающему брату. Пешая гонка? Значит, никаких машин, никакого метро. Только бежать. Как только одно тело устало, сразу прыгать в другое, через каждые пару минут. Прямо эстафета, только в исполнении призраков.

У Фая нет чувства меры. Я мало что помнил с тех времен, когда мы были живы, когда наши игры ограничивались джойстиками и плоским экраном, но знал, что и тогда он был точно таким же.

Что ж, я могу выиграть у него в пешей гонке. В этих играх он далеко не так хорош, как в играх по захвату флага.

В этот раз я выиграю. Задам ему жару.


Оглавление

  • Информация о переводчиках
  • Вступление к антологии «Игры, в которые играют монстры»
  • Брендон Сандерсон «Мечтатель»