Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
сценария.
Он был серьезно ранен в стычке с некими фашистскими мерзавцами после того, как испытал редкий для себя приступ ярости в 1948 году, а затем его здоровье заметно страдало в результате короткого пребывания в концентрационном лагере во время недолгой коммунистической диктатуры в 1952 году. После этого былая жизнестойкость оставила его. Он не внес заметный вклад в умственное и социальное возрождение, свидетелями которого мы являлись в минувшие десятилетия. Хотя именно он, и никто другой, довольно точно его предсказал.
Он летел впереди своего времени, и он же оказался забытым им. Жил на небольшую государственную пенсию, полученную в 1955 году. Занимал полуразрушенный дом на границе Риджент-парка, и его согбенная, обтрепанная, неряшливая и в последнее время несколько отяжелевшая фигура появлялась в соседних с Риджент-парком скверах. Иногда он сидел и смотрел пустыми глазами на лодки на озере или на цветы на клумбах, или, кашляя, с трудом ковылял, опираясь на палку, или бормотал что-то себе под нос.
Иногда можно было расслышать: „Я напишу настоящую книгу“.
Мисс Фэлфс Леман довольно удачно сравнивала его с образующим риф коралловым полипом. Уэллс был много больше ученым, чем художником, хотя излагал свои мысли в литературной форме.
От него мало что останется потомкам, и все же без него и подобных ему основополагающие современные идеи, на которых базируется наша цивилизация, никогда бы не были сформулированы».
(обратно)
423
Данный ироничный текст является автонекрологом, поскольку был написан самим Уэллсом и опубликован под псевдонимом Уилфред Б. Беттерейв.
Со второй половины XX века большое распространение получили мемориальные сборники статей в память об ушедшем «замечательном человеке». Таким был и сборник «Г.-Дж. Уэллс: интервью и воспоминания», подготовленный Д. Хэммондом. Среди прочих материалов в эту книгу вошла и малоизвестная сатирическая мини-автобиография Уэллса, в которой тот от лица некоего Уилфреда Б. Беттерейва повествует в пародийном ключе о своих «неприглядных делишках».
Вместе с «Автонекрологом» (1943; см. примеч. 9 к гл. II «Влюбленного Уэллса» /В файле — комментарий № 422 — прим. верст./) этот бурлеск, опубликованный Хэммондом под названием «Все хорошо, что хорошо кончается: полное разоблачение одного печально известного литературного мошенника», составил своеобразный иронический комментарий и к «Опыту автобиографии», и ко всей жизни и творчеству Уэллса.
Впервые текст мини-автобиографии появился в литературном журнале «Корнхилл мэгэзин» под заголовком «Записки Беттерейва» (см.: Wells H. G. The Betterave Papers // The Comhill Magazine. 1945. № 965. July. P. 354–363).
Настоящий перевод осуществлен по изд.: Betterave W. B. A Complete Exposé of this Notorious Literary Humbug // H. G. Wells: Interviews & Recollections / Ed. J. R. Hammond. L.; Basingstoke: The MacMillan Press Ltd., 1980. P. 108–117.
(обратно)
Последние комментарии
5 минут 5 секунд назад
30 минут 25 секунд назад
34 минут 14 секунд назад
10 часов 4 минут назад
10 часов 8 минут назад
10 часов 20 минут назад