Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
полковника Кина, сэр, вы должны оставаться в тылу. В противном случае мы обязаны докладывать обо всех нарушениях лично ему.
Пэт приблизился к генералу и вперил в него ледяной взгляд:
— Ты это сделаешь?
— Да, сэр.
Пэт засмеялся и кивнул:
— Хорошо, я присоединюсь к артиллерии. Тебя это устроит?
— Не совсем, сэр, хотя ладно.
Над лесом появился проблеск света. Пэт тихо выругался: непогода была им сейчас на руку. Но бледно-голубая полоска света лишь на мгновение рассекла небо и исчезла за тучами. Оглянувшись на юго-запад, Пэт успел увидеть соседнюю вершину, которую тут же скрыла метель.
— Трогайтесь, как поднимется ветер, — Пэт был взволнован, его лихорадило от предвкушения битвы. — Не забудьте о месте встречи, на случай, если вас отрежут. Всё, вперед!
Офицеры отдали честь, развернули лошадей и поскакали, разбрасывая снег. Генерал наклонился и протянул руку:
— Спасибо вам, сэр, за то, что вы дали мне этот шанс.
— Смотри, чтоб они не застали тебя врасплох, как твоего брата.
Тон Пэта был резким, и молодой офицер вздрогнул от неожиданности.
«Зато теперь он будет начеку», — подумал Пэт и сказал, уже мягче:
— Да хранит тебя бог, сынок.
Генерал дернул поводья и ускакал.
Пэт направился обратно мимо готовящихся к наступлению солдат. Он видел, как они проверяют и вешают на плечи карабины, туже затягивают ремешки на шапках, и усталость, вызванная бессонной ночью, постепенно проходила. Многие сняли перчатки, чтобы крепче сжимать поводья и оружие.
Снова поднялся ветер, и склон, по которому поднималась кавалерия, исчез из виду. Вдалеке послышался сигнал горна – началось наступление. Остававшиеся рядом с Пэтом всадники пришпорили лошадей и скрылись за пеленой снега, из-за которой доносились радостные крики и конское ржание.
— Удачи вам, ребята! — заревел Пэт.
Войска двинулись вперед и через несколько секунд скрылись. Пэт пришпорил лошадь и поскакал назад, огибая всадников. До него донеслись звон цепей и характерный грохот зарядного ящика. Припустив вперед, Пэт увидел контуры артиллеристов. Три всадника управляли лошадьми, тянувшими пушку, двое изо всех сил старались удержаться на зарядном ящике, остальные ехали верхом рядом с орудием. Пэт чуть не захлебнулся от восторга. Издалека пушка напоминала дорогие его сердцу бронзовые «наполеоны» 44-й Нью-Йоркской батареи. Ему показалось, что вернулись старые добрые времена. Когда он подъехал поближе, иллюзия растаяла, перед ним была современная десятифунтовка. Это были другая пушка, другая война и другой мир.
Пэт присоединился к артиллерии, когда они поднимались в гору. Достигнув вершины, они увидели ряды продвигающихся вперед всадников, был слышен их странный пронзительный крик, принятый только у кавалеристов. Горн снова протрубил сигнал к атаке, послышались щелчки карабинов и низкий, пробирающий до костей гул нарги, боевой трубы бантагов, возвещающий тревогу.
Пэт крикнул: «Вперед!», его бросило в жар. Не обращая внимания на возгласы протеста, он пришпорил лошадь, и та рванула, ловко перескакивая через сугробы, словно лань. Вдалеке, на вершине горы, он увидел полковое знамя и знаменосца, которого бантаг пытался выбить из седла. Тут подоспел другой всадник и оттеснил бантага. Затем поднялся ветер, и все исчезло за пеленой снега.
Преодолев узкое ущелье, Пэт стал подниматься в гору по направлению к бантагским позициям. Он увидел, как один из вражеских всадников упал с лошади, схватившись за лицо и воя, как раненое животное, а сквозь его пальцы сочилась кровь. Не обращая на него внимания, Пэт поехал дальше. На вытоптанном, залитом кровью снегу возле тлеющего костра распластались три бантагских трупа. У них были черная форма, шапки и мундиры из грубого меха, патронташи, зачехленные штыки, вещмешки и кожаные фляги на поясе. Порыв ветра снова приоткрыл занавес над горизонтом. Впереди раздавались ружейные выстрелы, душераздирающие вопли, победные возгласы и крики ужаса.
4-й Римский полк конной пехоты спускался в долину, рассекая темные полчища бантагов, которые выползали из-под заснеженных укрытий и бежали к своим лошадям. Когда в карабинах заканчивались патроны, солдаты вешали их на плечи, доставали револьверы 45-го калибра и открывали огонь по ближней цели.
Прямо перед собой Пэт видел, как 4-й Римский вклинился в расположение бантагов, многие из которых уже оседлали лошадей. Он с силой натянул поводья. Сотни бантагов вскакивали и разбегались в разные стороны. На соседнем холме среди деревьев мелькали тени, раздался ружейный выстрел, и на бантагов посыпался с ветвей снег.
Это был не диверсионный отряд, а по меньше мере два или три полка.
«Пока они отступают, — думал Пэт, — преимущество на нашей стороне, но если они перейдут в наступление, то разорвут нас на части».
Оглянувшись, Пэт увидел двух бойцов легкой артиллерии, взбирающихся в гору. Он приподнялся в стременах и жестом подозвал их к себе.
Первая пушка достигла вершины
Последние комментарии
16 секунд назад
14 минут 22 секунд назад
31 минут 1 секунда назад
31 минут 49 секунд назад
34 минут 32 секунд назад
41 минут 55 секунд назад