В яме с Пайпером [Родди Пайпер] (fb2) читать онлайн

В яме с Пайпером

глава - 1.

Родди Пайпер. В яме с Пайпером.

Я хочу посвятить эту книгу всем моим погибшим братьям:

Оуэну Харту

Адриану Адонису

Рику Руду

Дино Браво

Брайану Пиллману

Джею «с Аляски» Йорку

Керри фон Эрику

Дэвиду фон Эрику

Майку фон Эрику

Крису фон Эрику

Гиганту Андре

Арту Барру

Джонни Валентайну

Рику МакГро

Горилле Монсуну

Ваху МакДэниелу

Дэйви Бою Смиту

Лу Тезу

Предисловие от

Брета Харта

В этом бизнесе не так много настоящих мужиков. Родди Пайпер — настоящий.

Выдающийся человек! Родди всегда был готов пожать руку любому рестлеру в раздевалке — большому, маленькому, ветерану, новичку. Он всегда был вежлив и этим

отличался от других звезд, с которыми я общался.

Когда я попал в WWF в 1984 году, Родди уже был в статусе топового хила, практически на вершине иерархической лестницы WWF. Он совершенно не обязан был

уделять мне время. Но он это все же сделал.

Задолго до того, как слово «клика» вошло в обиход, уже была большая группа людей, которую так можно было назвать:

Дон Мурако,

Боб Ортон, Адриан Адонис,

Мистер Фуджи

 и Родди. Но они тусовались вместе не по политическим причинам, а потому, что были друг другу товарищами. Помню, как-то после очередного матча Основания

Хартов Родди пригласил нас с Джимом Нейдхартом выпить пивка в номер, где они собрались. Они допустили нас в свой круг, и это было потрясающе — сидеть рядом

с топовыми звездами, слушать их разговоры. Словно губка я впитывал их советы о рестлинге, психологии, обсуждения сюжетов, территорий. Я вспоминаю ту товарищескую

атмосферу, что царила в те вечера, и понимаю, что именно там молодой я получал самые важные и полезные уроки рестлинга и жизни.

Как-то раз в разговоре с Родди я вспомнил, что у моего отца была пара дальних родственников по фамилии «Тумбс» — такова настоящая фамилия Родди. Он сказал,

что он родом из Саскатуна — как и мой отец! Мы повспоминали еще и неожиданно выяснили, что Харты и Тумбсы действительно являются родственниками! О чем

никто никогда и не подозревал! С того вечера в Северной Дакоте Родди называл меня не иначе, как «каз» (Cuz — производное от «cousin», двоюродный брат,

кузен — прим.ред.)

Уже позже на

WrestleMania VIII

 он подарил мне один из самых ярких моментов моей карьеры — я бросил вызов Родди на поединок за Интерконтинентальное чемпионство WWF. У нас не было матчей

до того, поэтому тот матч, прошедший в битком забитом Hoosierdome в Индианаполисе (и под пристальным взглядом миллионов, кто смотрели этот матч через PPV)

мы долны были сделать запоминающимся. Это был настоящий вызов. Родди был готов работать через боль, он был готов забыть обо всем, работая так, как никто

из тех, кого я знаю! В тот день Родди вел наш матч, он успел сработать и за себя, и за меня. И выиграть Интерконтинентальное чемпионство у своего ментора,

у своего учителя — это было невероятным достижением.

Шли годы. Я много раз оказывался в ситуации, когда мне нужен был хороший совет. Я тогда шутил, что включаю прожектор со значком Бэтмэна и мне на помощь

всегда приходили сам человек-летучая мышь и Родди. Я всегда доверял ему; его совет всегда был не просто хорошим. Он был лучшим! За то, что я смог добиться

того, чего добился, я буду всегда благодарен его советам и помощи.

Быть рестлером — это словно попасть в племя. И было просто невероятно ощущать чувство братства в этом племени. Да, с многими рестлерами случались настоящие

трагедии. Что касается меня, то я следовал за Родди словно племена Сиу за Бешеным Конём! Он был настоящим воином, который не без оснований стал вождем!

В мире про-рестлинга настоящие гиганты не всегда бьются друг против друга. Иногда они стоят рядом и принимают вызов вместе.

Родди, я благодарен тебе за твою дружбу. Ты мой герой.

—

Брет «Хитман» Харт

--------------------------------------------------------------------------------

WRESTLEMANIA VIII

 пр.

Брет Харт

 против

Родди Пайпера

 (ч)

за Интерконтинентальное чемпионство WWE

Вступительное слово автора

Как-то на шоу Лэрри Кинга Мик Фоли сказал мне: «Пайпер, обычно рвут и мечут те парни, которые в своей жизни ничего особо не добились. Почему ты такой нервный?»

Мик напомнил мне, что я за деревьями не вижу леса, и я благодарен ему за это. После прочтения книги у вас может возникнуть такая же мысль, но я все же

постараюсь предложить вам интересное путешествие в безумный, яркий и дикий мир профессионального рестлинга.

Я люблю этот вид спорта, я безумно счастлив, что я в него окунулся. Это позволило мне увидеть мир, заработать денег, создать хорошую семью, познакомиться

с многими великолепными людьми. Это научило меня уважать всех, кто когда-либо выходил на рестлинг-ринг. Поверьте, нужно много сил, чтобы на это решиться.

Пока тело изнывает от постоянных нагрузок в течение семидневной рабочей недели, разум все это время страдает от одиночества, от ощущения оторванности от

дома и семьи.

Из моей книги вы узнаете, что часто я не видел зелени лесов, о которых говорил Мик — все потому, что я постоянно несся на огромной скорости. А когда жизнь

летит с такой быстротой, сложно заметить что-либо. Особенно, если все внимание сосредоточено на одной точке и приходится бежать, низко опустив голову.

Тем не менее, в свое время меня научили не только рестлингу, но и тому, как идти по жизни с высоко поднятой головой, как стать ЛИЧНОСТЬЮ. И я безмерно

благодарен тем, кто обучал меня за те знания, что они мне передали. Во многом именно для них я пишу эту книгу. «В яме с Пайпером» позволяет мне высказать

свой взгляд на происходящее и произошедшее. Я надеюсь, вам это понравится и вы получите удовольствие от прочтения. Также эта книга позволит мне поделиться

своими знаниями с теми, кто делает свои первые шаги в бизнесе. Они смогут прочитать и познакомиться с моим опытом прорыва в этот жесткий и тяжелый вид

спорта.

Я начал писать эту книгу два года назад и, черт побери, это стало серьезным вызовом! В команду, которая помогла мне создать эту книгу, в конечном счете

вошли шесть человек! Мне нужно было уточнить все даты, факты, имена, названия городов. И учитывая, что большая часть книги писалась по памяти, это было

непросто. Но я был честен — настолько, насколько это вообще возможно.

И должен сказать, что чем дальше я углублялся в дебри своей памяти, чем более ранние этапы карьеры я вспоминал, тем сложнее становилась задача! Буду честен,

трижды я почти сдавался. Спас ситуацию звонок моего хорошего друга Боба Фридмана, вице-президента детройтской организации Celebrity Placement. Он общался

с сотней литературных агентств и в конечном счете отобрал для меня Warwick Associates, которой руководили Саймон Уорвик-Смит и Пэтти Вадински. Я воспользовался

их услугами и в результате они не только занялись этим проектом вместе со мной, но и возились со мной как с ребенком на протяжении всего процесса написания.

В конечном счете я подписал с ними соглашение на издание самой книги. И вот, сто тысяч слов спустя, я благодарю редактора Келли Синанис! Эта книга так

и не была бы опубликована, если бы не ее отважная работа! Я также должен поблагодарить Роба Пикарелло за те многие бессонные ночи, что он провел, помогая

мне в написании. Без него этот проект не был бы завершен. Роб — один из самых компетентных в своей области людей и один из самых преданных работников,

с кем я когда-либо общался. Спасибо тебе, Роб!

В общем, ответственность за свою книгу я делю с этими людьми. Я смог выудить всю нужную информацию из своей головы и я искренне благодарен им всем за то,

что это стало возможным.

Ну и конечно эта книга не была бы написана если бы не Лео Гарибальди, Джин ЛеБелл и Ред Бастиен (мой шафер, между прочим!). Эти люди приютили меня, направили

в нужном направлении и помогали, когда я был молодым повесой. Эти люди — как и многие другие представители своего великолепного поколения, — помогли мне

изучить искусство рестлинга настолько, чтобы это стало делом моей жизни. Они стали учителями, которые 24 часа в сутки, 7 дней в неделю обучали меня жизни

на ринге и за его пределами.

Не могу не поблагодарить и моих со-братьев по ремеслу, которые прошли со мной огонь, воду и медные трубы: Рик Мартел, Грег Валентайн, Сержант Слотер, Дон

Мурако, Боб Ортон, Брет Харт, Мистер Фуджи, Гигант Андре, Рик Флэр, мой старый враг Халк Хоган. Когда противостояние с кем-то длится долгое-долгое время,

оно вырастает во взаимоуважение, тесно связывая вас с вашим врагом.

Отдельно хочу упомянуть вклад двух людей. Синди Лоупер и ее менеджер Дэв Вулф, которые приложили немало усилий для того, чтобы рестлинг стал мэйнстримом.

Я являюсь большим поклонником их обоих; я прекрасно осознаю значимость их роли в том, чтобы в свое время начался настоящий рестлинг-бум. Я был свидетелем

всего того, что эти двое замечательных людей делали, и я благодарен им.

Я также не могу не сказать о самом важном. Я часто не соглашался с этим человеком, я часто ругал его. Очень часто. Но все же этот человек заслуживает похвалы.

Если бы в свое время он не ухватился за возможность, если бы он не дал этот необходимый толчок рестлингу, никому бы не было дела до того, кто я и как я

провел свою жизнь. Поэтому я искренне благодарен тебе, Винс МакМэн младший.

И тем не менее, самым важным человеком для меня, для моей карьеры, который помогал мне преодолеть самые серьезные трудности и стать достойным человеком,

стала моя жена Китти, с которой я прожил уже 24 года. Если бы вдруг Богу вздумалось собрать всех самых красивых девушек со всего света и предложить мне

выбрать себе новую жену, я все равно выбрал бы Китти. Она моя жизнь. Она мое счастье. Она подарила мне самую важную группу поддержки — наших детей Анастасию,

Ариэль, Колтона и Фэлона. Я всегда называл их мои «пироженки». Каждый из них полностью оправдал мои ожидания, я искренне и безмерно люблю каждого из них.

Ну и последним по очередности, но не по значимости, я должен поблагодарить моего бизнес-партнера Льюиса Рэша. За его невероятное терпение, за то, что он

всегда вел мои дела, возился со всем моим дерьмом и никогда не злился на меня. 31 января 2002 года Льюис стал человеком, которому я точно никогда не смогу

полностью отдать все долги. Он спас мне жизнь. После ужасной аварии я уже был мертв, я был в состоянии клинической смерти. Льюис доставил меня в больницу

Седарс-Синай, где меня вернули к жизни.

Моя искренняя дружеская благодарность тебе, Льюис.

Ну и, наконец, я должен посвятить эту книгу и своим фанатам, которые пристально день за днем следили за моей карьерой. От всего сердца я благодарен вам.

Желаю вам всем оказаться в раю на полчаса раньше, чем Дьявол узнает о вашей смерти.

Родди Пайпер

--------------------------------------------------------------------------------

--------------------------------------------------------------------------------

--------------------------------------------------------------------------------

Большинство нормальных людей рождаются в определенный день определенного месяца в определенном году. Не я. Формально я родился 17 апреля 1954 года и был

наречен Родериком Джорджем Тумбсом. Но мое истинное рождение случилось через 15 лет, когда я открыл свое истинное призвание — про-рестлинг. И именно там

я получил свое настоящее имя «Буян» Родди Пайпер.

Первый шаг в этом суровом и трудном спорте я сделал в 1969 году. До того я был отбросом, катившимся в никуда. Единственное, что у меня получалось хорошо, —

это было играть на волынке. По правде говоря, я не помню, когда я в первый раз взял в руки этот инструмент. Да, мой отец был родом из Шотландии, а мать —

из Ирландии, но не они познакомили меня с волынкой. Я был совсем маленьким, пять или шесть лет. Мы жили в индейской резервации Пас в Манитобе, и именно

тогда я начал играть — при этом совершенно не помню обстоятельств. Не думаю, что это был кто-то из соседей, поскольку я был единственным белым ребенком

во всей резервации, и я с трудом представляю, чтобы тогдашний я играл на волынке и пританцовывал вокруг огня с 14 апачами. Почему я тогда не выбрал гитару

и не стал Эриком Клэптоном? Или ударные, чтобы стать Ринго Старром!!?? Бог дал мне волынку, что изначально поставило меня в сложные условия. Ну вы знаете,

что обычно прилагается к волынке — килт. Не платье, но килт! Пожалуй, из тех, кто мог бы помочь разгадать эту загадку моего детства, в живых уже никого

не осталось. Однако, думаю, вряд ли кто-то будет оспаривать тот факт, что на волынке я играю хорошо.

В возрасте 13 лет я ушел из дома и решил жить сам по себе. Я колесил по округе, играл на волынке, надеясь заработать четвертак, чтобы заплатить за ночевку

в приюте для подростков. Но долго я нигде не задерживался. Я постоянно был в дороге и куда бы я ни направлялся, волынка всегда была со мной. Как-то я прибился

к группе «Кебер Фе», мы участвовали в конкурсе в Торонто, на арене CE Gardens. Нам противостояли лучшие волынщики со всего мира. И верите вы этому или

нет, но мы заняли пятое место. Среди всех групп мира! Впечатляюще достижение для парня, который даже не помнил, почему он вообще взял в руки этот инструмент.

Не находите?

Но в остальном мои воспоминания о тех временах не блещут. Скорее, наоборот, все было дерьмово. Говоря простым языком, я был отбросом общества, который

даже если не искал неприятностей, то неприятности находили меня сами. Я не очень люблю канадские законы, но безмерно уважаю страну, особенно за то, что

Канада все же отправила меня в особенную школу. В те времена в Канаде были несколько экспериментальных программ, которые пытались исправить трудных подростков.

Я оказался среди немногих счастливчиков, попавших в одну из таких программ. В первый год учителя преподавали нам математику и правописание, используя новую

методику. К сожалению, ни одна из них ничего до меня не донесла. До сих пор я не могу грамотно писать, а математику вспоминаю, лишь когда со мной расплачивается

промоутер. В общем, школьные дни для меня не заладились. Я был бы и рад остаться, получить образование, стать психологом — я правда хотел им стать! Увы,

единственный статус, который мне могли бы присвоить профессора Йельского университета — это СДВ (синдром дефицита внимания — прим.ред.)

Другая программа, в которой я поучаствовал, были военные сборы при канадских ВС. Я прошел через шесть недель базовых тренировок, а затем наведывался к

ним раз в месяц в течение года. Никогда не мог представить себя в военной форме на службе своей стране, но эти тренировки действительно помогли мне. Они

уберегли меня от улиц, они уберегли меня от многих неприятностей. Они привили мне уважение к дисциплине — я до сих пор так считаю. Армия также научила

меня стрельбе. Я хорошо стреялю из пулемета, еще лучше я обращаюсь с ножом! Ну вы в курсе — мечта молодого разгильдяя. И конечно же, рукопашный бой — мое

любимое.

После завершения этой программы я вновь вернулся к кочевнической жизни по улицам и приютам. Я искренне пытался как-то зацепиться за школьное образование.

Как-то я попал в школьную спортивную программу. Я занимался футболом, баскетболом, хоккеем, но несмотря на то, что я был прирожденным спортсменом, я ни

в одном из этих видов не мог добиться каких-либо успехов. Единственное, что мне понравилось от и до, — это была борьба. Я добивался многих успехов, возможно

потому, что мои отец и дядя были боксерами-любителями, и бокс был в моей крови. По правде говоря, когда я жил дома, они частенько пытались обучить меня

элементам защиты, каким-то боксерским приемам. В общем, учитывая, что к тому моменту вся моя жизнь состояла из постоянных схваток, я сразу полюбил борьбу.

В одном из приютов, где я обитал, был тренер по борьбе. Сам приют состоял в спортивной полицейской лиге. Мне помогли и я начал бороться на разных турнирах.

В возрасте 15 лет я стал Чемпионом Манитобы по борьбе в весовой категории до 75 кг. Это было серьезным достижением, которое придало мне уверенности в себе.

Не знаю, поверите ли вы мне, но я был достаточно застенчивым парнем, который не привык к вниманию. И когда начался тот турнир, я даже не ожидал, чем это

все закончится. Особенно после того, как в самом первом бою мне крепко надрал зад парень, который был не только на два порядка тяжелее меня, но при этом

еще и выглядел как Крис Бенуа.

К моему удивлению, все оставшиеся схватки я выиграл. И в финале получил возможность поквитаться с тем «бенуа». Я не рассчитывал на победу, поскольку уступал

противнику в габаритах, в опыте, в уверенности. Поэтому избрал оборонительную тактику в 1м раунде. Но во втором что-то произошло, что позволило мне не

только переломить ход финала, но и всей моей карьеры. Я провел бросок через бедро своему противнику и услышал его недовольный стон! Это придало мне сил

и уверенности: я понял, что у меня есть шанс! На третий раунд я вышел решительным и бросился в атаку — за победой. Мне удалось зафиксировать захват Нельсона,

я начал проводить удержание, но когда рефери вел отсчет, прозвучал гонг, свидетельствовавший об окончании матча. Честно, я подумал, что проиграл. И каково

же было удивление, когда рефери поднял мою руку! Этот момент дал мне необходимую уверенность в себе на всю мою жизнь.

Примерно в те же сроки один мой товарищ записался в рестлинг-школу парня по имени Тони Канделло. Тони, кстати, был парикмахером. И этот товарищ сказал

мне: «Почему бы тебе не заглянуть и посмотреть, чем мы там занимаемся!» В общем, мы познакомились с Канделло и мой друг сказал ему, что я был чемпионом

по борьбе, после чего у Тони в глазах замелькали значки долларов. Понимаете, он был не просто тренером. Он был еще и противозаконным промоутером, который

надеялся срубить на мне деньжат. Он начал закидывать меня предложениями, обещал, что если я подпишу контракт, он сделает меня суперзвездой. Поначалу мне

нравился его настрой, но со временем я начал понимать, что его больше волновало, как бы вытащить из меня побольше денег. Это было столь же бесполезно,

как пытаться взять кровь у камня, поскольку у меня за душой не было ни бакса. К тому времени я жил на улицах два года и уже умел видеть, когда мной пытаются

воспользоваться. Я вышел из его комнаты, забрал из его кейса контракт, на котором была моя подпись. Правда, в кард ближайшего шоу меня поставили — Тони

подумал, что я записался в его школу.

А так, первым про-рестлинг шоу, в котором я поучаствовал, было шоу в промерзшей тундре у промоутера Эла Томко. Дело было в городке Чёрчилль (Манитоба).

Перед шоу он усадил в свой фургончик пятерых страшных парней (других рестлеров) и меня. Они так страшно выглядели, что все дали бы фору снежному человеку!

Также с нами были две женщины-карлика с дико волосатыми ногами. Грели они их что ли? В общем, мы добрались до аэропорта, где нас ожидал понтонный самолет.

Мы поднялись в воздух, после чего девушки обратили мое внимание, что из левого двигателя вытекает масло. Я не хотел поднимать паники, я вообще был новичок.

Поэтому я тихонько пошел к пилоту и сообщил ему об утечке. Тот флегматично ответил, что он в курсе и как раз планировал все починить в ближайшее время.

В общем, мы добрались до места назначения. Это была лесобаза, в котором обитали самые отвратительно выглядевшие люди на свете. По сравнению с ними, мои

спутники были просто красавчиками. По словам Томко, им нравился лишь вид крови.

«Арена» была еще круче. никакого ринга. Просто несколько матов, брошенных на промерзший жесткий пол. Никаких стульев, просто несколько грубых скамеек.

Все это было расположено в столовой. Каким-то чудом мы все же смогли сделать неплохое шоу: были и хорошие матчи, и немного крови, одним словом, дровосекам

понравилось. К сожалению, кровь на шоу была моя. Но мне было все равно. В момент, когда Томко вручил мне заработанны 15 баксов, я был счастлив.

Когда мы подошли к самолету, пилот заливал в двигатель масло из большой канистры. После полета обратно мы загрузились в фургон и поехали по домам. Я был

настолько уставшим, что мечтал лишь о том, чтобы добраться до душа, а потом до кровати. Однако у Томко были иные планы. Мы остановились в каком-то темном

городском парке, я ничего не понимал. Похоже, что в этом парке мы должны были переночевать. Дамам мы уступили возможность спать в фургоне, а сами расположились

на природе. Эл был заботливым промоутером: он развел огонь, пока мы искали себе места для сна. Я выбрал себе какой-то столик, взгромоздился на него и попытался

немного поспать. Засыпая, я подумал, что мой первый день в качестве про-рестлера был завершен, но нет, это было только начало.

В середине ночи я проснулся, чтобы сходить в туалет. И вот, когда я находился в кабинке, неожиданно послышался какой-то шум снаружи. Я приоткрыл дверь,

выглянул и увидел, что вокруг лагеря бегает какое-то большое существо! Сначала я подумал, что это один из рестлеров тоже проснулся и вздумал пошалить.

В конце концов, результат шалости оказался для меня плачевен: кабинка туалета взлетела в воздух — вместе со мной и всем тем содержимым, что накопилось

в туалете за день. Когда я приземлился, все кричали, чтобы я как можно быстрее добрался до фургона, потому что этим существом оказался большой медведь!

Я моментально вскочил и ломанулся к уже стартовавшему фургону — с голым задом, штаны болтались у меня на одной ноге, чудом ускользнув от когтей зверя.

И как только я подумал, что я спасся, меня вытолкнули из фургона: я был весь в дерьме, от меня воняло, а после того, как я догнал фургон, я перепачкал

еще и сидения изнутри.

Черт, мне очень понравилось быть про-рестлером!

После того приключения Томко разрешил мне жить у него в зале. Единственное, что он с меня требовал, — это поддерживать там чистоту. Время, что я там прожил,

мне хорошо запомнилось — и не только потому, что я смог поработать с отличными рестлерами, но и по причине многих забавных моментов, что тогда приключились.

Как-то раз Эл попросил меня покрасить какое-то изношенное оборудование. Оно выглядело ужасно, поэтому я взял краску и принялся придавать разным гантелям

и блинам прекрасный голубой цвет. Белым я рисовал цифры. И ради смеха решил указать неверные веса. Так на 20-килограммовых гантелях красовалось число «12.5»,

на 50-килограммовых — «40».

Ну и представьте, как я потом ухахатывался, когда известные силачи Геркулес Кортес и

Билли Грэм

 начинали работать с весами и удивлялись. Выражения на их лицах были просто бесценны! Очень быстро они догадались, в чем дело, и попросили Эла взвесить

блины и гантели. Их месть была тоже своеобразным юмором. Они вытащили меня на ринг и некоторое время отрабатывали на мне свои приемчики. Та шутка стоила

мне не только унизительно огромного количества бампов, но и проживания в зале Томко. Я снова оказался на улице.

Но тогда я принимал достаточно букинга, чтобы иметь возможность арендовать комнату. Так что за плату в 25 долларов в месяц я въехал в дом одной Виннипегской

леди по имени Мелани. Она всегда пела одну и ту же песню «У меня парочка новых роликов, а у тебя новенький ключик...» Она весила под полтора центнера и

я меньше всего хотел знать, подошел ли в итоге ключ... В любом случае, Мелани сдавала мне прихожую, куда разрешили поставить кровать, плиту, ну и на стене

была пара свечей... В славном городе Виннипег зимой температура опускается до 60 градусов, мне приходилось спать фактически на крыльце, но это было намного

лучше, чем спать на улице!

Я снова пошел в школу, которая была недалеко от моего нового жилья. Как вы поняли, обучение мне давалось не очень хорошо, но я всячески старался научиться

хоть чему-то. Я прикладывал максимум усилий, чтобы не вылететь, но это было сложно. Плюс я все же был изгоем. Учитывая мои постоянные переезды, я каждый

раз в новой школе оказывался новеньким. И сколько раз мне приходилось проходить через первый день, который, как известно, весьма тяжелый. Я всегда нервничал,

заходя в класс, заполненный незнакомыми учениками. Я приветствовал всех, называл свое имя. А с той поры, когда я начал практиковать ежедневные рестлинг-выступления,

это стало вдвойне труднее.

В общем, в тот раз я зашел в класс с лицом, весьма помятым после очередного рестлинг-шоу. Я пошел к свободному месту и все пялились на меня, спрашивая

«Кто это и что у него с лицом??» Мне не хотелось бы отвечать на эти вопросы, мне вообще не хотелось бы, чтобы кто-либо знал, чем я занимаюсь! Ну я имею

в виду, что если бы меня спросили, откуда я, из какой школы, что мне нужно было делать? Перечислять все школы, где я успел отметиться? А если меня спросили

бы, на что и где я живу? «На крыльце, как собака?» В общем, я тихонько прошел к свободному месту, а все подумали, что в школе появился крутой, но весьма

побитый парень. Никто особо не знал, чем я занимался вне школы. Да что уж там — мало кто знал, как меня зовут! И даже если кому-то удавалось выучить мое

имя, а потом даже собраться с силами, чтобы задать мне вопрос о моей деятельности, я уходил от ответов. Мне не хотелось делиться своими секретами.

В общем, я почти всегда прятался за своеобразной маской. На самом деле же Родди Пайпер просто всегда очень сильно боялся. Он был трусливым и неуверенным

в себе интровертом. У меня не было почти ничего общего со своими одноклассниками, я не умел с ними общаться. Много раз я оказывался в ситуациях, когда

пугался до смерти, много раз были ситуации, когда наоборот, я пугал окружающих столь же сильно. Я хорошо выучил урок, что бояться — это нормально. Ненормально —

это позволить эмоциям помешать сделать то, что нужно, то, что хочется.

В общем, процесс моего обучения зашел в тупик, но зато наступил день, когда у меня был запланирован дебют в Больших Лигах! Это была American Wrestling

Association и я был рад до ужаса. Я радовался не только тому, что поучаствую в шоу AWA, я должен был заработать целых 25 баксов! На 10 больше, чем обычно!

Но в тот день я чуть не упустил возможность выступить на шоу, чуть не добравшись до Winnipeg Arena — я попал в неприятности с несколькими другими школьниками

и был вынужден остаться после школы.

Не помню, за что нас наказали, помню, что в тот день я бросил ту школу. Помню, после уроков я сидел в классе, обдумывая свой будущий матч, когда учитель

приказала выйти к доске и помочь стереть с доски. Когда я вышел, она вручила мне тряпку и с сарказмом сказала, что это было самое для меня место. Я ответил,

что мне намного больше понравилось бы на одном ринге с Крашером (Реджи Лисовски — прим.ред.), которому я обязательно рассказал бы, что опоздал на шоу из-за

того, что плохо себя вел и меня заставили убираться в классе.

В общем, я освободился в районе полудня и помчался на арену. Это был мой шанс. Я всем рассказал об этом. Мои товарищи-волынщики решили, что просто обязаны

устроить для меня великолепный выход. Я планировал надеть свои клетчатые шорты, высоченные зеленые борцовки, а ребята все должны были надеть килты и сопроводить

меня к рингу. По дороге к месту шоу я заглянул в Отель Мальборо. Я часто туда пробирался тайком по вечерам, подбирая в холле и у дверей номеров то, что

не доели постояльцы гостиницы. Но в тот день я забрался в отель не за едой. Я утащил большую корзину, в которую хотел напихать розы. Но их я себе позволить

не мог, поэтому я решил обойтись одуванчиками, которых насобирал прямо в парке.

В результате всей этой сумятицы я прибыл на арену за час до матча. Там я узнал, что моим противником будет Лэрри Хенниг, 35-летний 150-килограммовый гигант!

Он выглядел как викинг! У него не было шеи, зато везде росли волосы — на ушах, на носу, даже на зубах! Он незадолго до того шоу потерял Мировое чемпионство,

и это была первая схватка после того поражения. Так что черт возьми, он был зол. Он прорычал промоутеру, чтобы тот передал мне, чтоб я не особо заморачивался,

чтобы я был автобусом, а он — водителем. Я даже не понял, что он имел в виду. Я был зеленым неопытным новичком, который совершенно не собирался спорить

с парнем, который в два раза меня старше и в два раза меня больше!

В остальном все было очень здорово. И я говорю не только о моем заработке! AWA тогда была на пике славы. На минуточку, в числе прочих в ней работали Билли

Грэм,

Дасти Роудс,

Билли Робинсон, Ник Боквинкель,

Верн Ганье,

Рик Флэр, Сержант Слотер, Халк Хоган! Я был твердо намерен продемонстрировать все, на что способен, в надежде, что на меня обратят внимание.

Думаю, на меня можно было обратить внимание уже во время мего выхода! Меня вывела к рингу целая группа — четыре волынщика, двое барабанщиков и один бас-барабанщик!

У них были большие традиционные шотландские шляпы. Вот в такой компании я шел к рингу, даря зрителям одуванчики из своей корзины. Зрители, кстати, не верили

своим глазам.

Когда я подошел к рингу, ринг-анонсер, который запомнил только мое имя, произнес: «Леди и джентльмены! К рингу направляется... Весом 75 килограммов...

Родди... Мммм... Пайпер!»

И это было рождением Родди Пайпера!

Все были в шоке. Никто такого не видел. Это было все в новинку и для аудитории, и для Хеннига, и для меня самого! Нет, бывали красочные выходы, да. Но

тогда не использовали музыку, не было пиротехники. Рестлеры просто выходили из-за кулис и направлялись к рингу для матча. Никогда не забуду выражение лица

Хеннига, когда я забрался на ринг. Если бы взглядом можно было убивать, я был бы мертв дважды! Все, что я успел заметить, — это огромная человеческая туша

с молниями, сверкающими из глаз, и громом, исходящим из его зада. Прозвучал гонг, Хенниг набросился на меня и ударил так, что я упал на спину. Я бы вывалился

за канаты и ударился головой, если бы не мой добряк-противник! Он успел ухватить меня за волосы, вырвав порядочный клок волос. При этом, правда, он спас

мне жизнь! В общем, он втащил меня обратно, провел свой фирменный финишер «Топор», а затем удержал. Три секунды на удержание, семь секунд до того — сложите

и вы получите первый мой мировой рекорд в про-рестлинге! Я имею честь быть рекордсменом по самому короткому проведенному матчу в истории Арены Виннипега —

десять секунд!

Я убрался с ринга, побрел обратно в раздевалку в весьма удрученном состоянии. Мои друзья-волынщики исчезли, их совершенно не вдохновило мое «выступление».

У меня тоже особых эмоций не было. Я получил перелом носа, мне было стыдно, потому что я считал себя достаточно крепким парнем. И вот я сидел в раздевалке,

низко опустив голову. Помню, подошел Томко, но я увидел только его туфли. Я не решился поднять взгляд, думал, он будет смеяться надо мной. Но он вместо

этого сказал: «Парень, ты был просто великолепен! Не хочешь съездить в Канзас-Сити?» Я ответил: «А Лэрри Хенниг там будет?» Он сказал, чтобы я не беспокоился,

что сегодняшнего больше не повторится.

В общем, он помог мне начать выступления и по другую сторону границы. Томко частенько проводил шоу в США, так что я залез на заднее сидение его Линкольна

Континенталя, он вручил мне пару одеял, а на границе сказал, что я его сын. Я притворился спящим и нас пропустили без проблем.

Первая остановка в США была в старомодном, очень старом и совсем не модном отеле Калхаун Бич. Там мы провели небольшое шоу, в котором я схватился с 24-дюймовыми

руками Билли Грэма и с другими рестлерами, каждый из которых был существенно тяжелее меня — минимум килограммов на 50. Если вы посмотрите старые записи,

вы увидите, что меня постоянно быстро побеждали. Каждый раз из меня вышибали дух и всем это только нравилось. Как-то после одного из таких «матчей» Грэм

пожалел, что у нас слишком мало ТВ-времени, пообещав, что в следующий раз он даст мне больше времени. Я кивнул, прекрасно понимая, что ему наплевать. Он

подумал, что я купился и довольно заржал. Это было моим первым знакомством с «Корпоративным юмором» (ribbing the square), о котором речь пойдет в третьей

главе. Но более важно было то, что я начал понимать, кем я был на самом деле. Я был банальным трусом. Я боялся всего и всех. С другой стороны, это означало,

что я не боюсь ничего. Только поэтому я и смог чего-то добиться.

Несмотря на то, что я был мальчиком для битья на ринге, я стал достаточно популярной фигурой. Все потому, что я мог достать все, что угодно и где угодно —

от дамочки в баре до номера в битком забитой гостинице. Проще говоря, я был мечтой промоутера. За пределами нашей труппы вообще никто не знал о моем существовании.

Если бы я умер, нашли бы другого. Если бы меня арестовали, они бы отказались признавать наше знакомство. Что было хорошего, так это тот факт, что приходилось

общаться с разными людьми — от святых и до серийных убийц. Со временем я учился не пугаться всего и вся так быстро.

Но какой был у меня выбор? Я был тинэйджером без образования, без друзей и семьи, без каких-либо документов. Я во всем полагался на тех ребят, чтобы они

помогли мне стать хоть кем-то в этой жизни. И вне зависимости от того, чего они хотели, что бы я сделал, я старался это сделать без лишних вопросов. Нужно

было отправиться на шоу в США, мне говорили «Приходи к трем» — я приходил к без пяти три.

В ранние годы своей карьеры я много времени ездил с другими ребятами. Я должен был платить им по центу за каждую милю, что мы проезжали — на бензин, который

был чертовски дорогим. В какое-то время был даже дефицит топлива и можно было заправиться только по специальным разрешениям. В общем, если ехать из Виннипега

до Миннеаполиса, а это 500 миль, то однозначно потребуется заправка. И мы заправлялись при помощи «двухметровой кредитки». Хотите знать, что это? Это обычный

шланг! Каждый раз во время остановок на ночь я шел к близрасположенным фермам, тайком пробирался к огромным большим цистернам, бочкам или канистрам с топливом,

которые фермеры обычно держали отдельно. Я сливал столько топлива, сколько получалось, потом возвращался и мы заправляли машину.

Сложно было, когда эти фермы охраняли немецкие овчарки. К сожалению, я не говорю по-немецки, поэтому приходилось убегать. Вы можете представить кайф такой

пробежки с двумя 20-литровыми канистрами в руках наперегонки с овчарками, кусавшими меня за ноги. Иногда приходилось остановиться и защищаться шлангом.

Я понимал, что если я не врежу собакам и не добуду бензин, то врежут мне.

Ну и еще один пример отношения ко мне (точнее, плохого отношения): иногда приходилось выезжать на шоу зимой. Печка в машине дай бог если прогревала ноги,

сидевших впереди. Естественно, я ехал на самом заднем месте, коченея от холода. Помню, как-то было вообще минус тридцать, я ехал на заднем сидении, скрючившись,

чтобы хоть как-то согреться. В руках у меня были сэндвич и бутылка 7UP. Остальные приговаривали «ну и жарища». Неожиданно бутылка в моей руке буквально

взорвалась, окатив меня целиком. В результате я остался без напитка, да еще и мокрым, что, как вы понимаете, на холоде весьма чревато. Люблю жизнь про-рестлера!

Я был новичком, приходилось мириться с многими вещами — так заведено в этом бизнесе. Но зато я нашел семью и поддержку, которых мне так не хватало. Я много

не понимал, особенно, когда надо мной злостно подшучивали. Но я никогда не забуду того, что для меня сделали ребята — Бульдог Боб Браун, Кен Рэйми, Лорд

Альфред Хэйс, Викинг, Ронни Этчинсон,

Безумный Пес Морис Вашон.

Они всегда относились ко мне как к равному. Благодаря ним я смог достичь всего, чего хотел.

Иногда они, конечно, подшучивали, а иногда вроде как и приставали — ну вы понимаете, я был совсем пацан, носил килт и играл на волынке... Как-то я зашел

в пустую раздевалку, положил свои вещи и тут дверь в ду открылась и я увидел, что там Рэйми. Он сидел на каком-то ведре и игрался со своим прибором. Я

оглянулся и понял, что больше этого никто не видит. Там были только я и он. Вообще, чтобы это было шуткой, должен был быть кто-то еще — ну вы в курсе,

для танго нужны трое! Иначе, это несмешно! Но никого, кто бы посмеялся надо мной, не было. Были только я и он. Я в самом деле подумал, что у него ко мне

есть какое-то дело...

А еще через несколько дней, когда я мылся в душе, за мной стал гоняться Хэйс. Вы знаете, у него невероятно длинный пенис, он бегал зо мной по душевой,

тряс им и кричал «Родди, Родди!!»

Еще один случай был в Канзас сити. Я был в раздевалке и меня позвал Боб Гейгел — великолепный борец, рестлер и промоутер. Он сказал, что хочет поговорить

со мной. Я с радостью подошел — мне было очень интересно, что он хочет мне сказать, я думал, он расскажет мне какую-то историю из своей жизни или поделится

каким-то опытом. Я настолько отвлекся на рассказ Гейгела, что абсолютно перестал замечать что-то вокруг. Я стоял около скамейки, мои руки были за спиной

и кто-то что-то положил в мою руку — я даже не заметил этого. Когда Гейгел перестал говорить, я понял, что в моей руке что-то есть. Я развернулся и понял,

что это гигантский прибор Хэйса. Все вокруг просто катались от смеха. Но это было ишь начало!

Я был крайне оскорблен и разозлен. Поймите, я провел несколько лет на улицах. А жизнь на улице постоянно связана с тем, что кто-то пытался меня изнасиловать.

Мне удавалось этого избежать. И я полагал, что если я нахожусь в комнате с людьми, которым я доверяю, то никаких угроз нет. Теперь я не знал, что и подумать.

При этом я ничего не мог сделать — я был самым слабым из них всех. В результате я стал переодеваться до и после шоу в машине. Душ я вообще не принимал —

только если по дороге обратно появлялась возможность это сделать в каком-то другом месте. Парней я стал считать просто кучкой педиков.

Теперь-то я понимаю, что именно тогда я стал полноправным про-рестлером. Прошли несколько месяцев после инцидента с медведем и туалетом, но в отличие от

того случая в этот раз рестлеры не отвернулись от меня. Они поняли, что своими действиями оскорбляли меня, поэтому сделали все возможное, чтобы исправиться.

Гейгел как-то нашел время, чтобы попросить меня не придавать всем «шуточкам» такого внимания. Я ответил, что для меня это серьезная проблема. Гейгел сказал,

что они все это делают только потому, что я им симпатичен. Если бы это было не так, они бы не общались со мной вообще. На что я подумал «неужели я им симпатичен

НАСТОЛЬКО?»

В те времена я многому у них научился. Можно сказать, это была 24-часовая школа жизни, крутившаяся вокруг трех W — Women, Whiskey, Wrestling (женщины,

рестлинг, виски). Иногда рестлеры хотели, чтобы я привел к ним ту или иную женщину. Но не только для себя! У меня тогда была кличка «переросток». И вот

как-то в Далласе Фриц фон Эрик попросил меня приударить за дочкой пожарного инспектора, чтобы в результате в арену можно было пустить больше людей, чем

разрешалось правилами пожарной безопасности. В общем, жизнь была полна приключений. Ну не круто ли?

Один рестлер мне очень сильно запомнился. Это был огромный и накаченный парень, который выступал под именем «Иван Грозный». За пределами арены он всегда

носил отличный костюм и шляпу как у Фрэнка Синатры. Один взгляд на него заставлял трепетать. И вот как-то мне пришлось отправиться с ним в длительную поездку

из Канзас Сити до Вичиты. Сколько мы ехали — он не произнес ни слова. Единственное, что я слышал сквозь шум мотора кадиллака, — это радио, Иван любил слушать

радио-шоу. И вот после трех часов поездки он неожиданно произнес: «Ты голоден?» Я кивнул и мы притормозили у видавшей виды придорожной кафешки. Он запарковался,

вышел и сказал, чтобы я пять минут подождал и только потом пошел внутрь. Я чуть не расплакался, не понимая, что не так и почему он так сказал. Но я сделал,

как он сказал, зашел через пять минут, увидел, что он сидит у стойки. Мы тогда говорили на сленге «карни», уходящем своими корнями в жаргон циркачей, которые

еще в конце 18го века демонстрировали шоу, из которых эволюционировал рестлинг. В общем, я зашел в ресторанчик и Иван крикнул мне на этом жаргоне, чтобы

я сел. Я занял место через сиденье от него — но Иван крикнул, чтобы я отсел подальше. Я подумал, что, видимо, он меня серьезно ненавидит. Мне показалось,

что он на 100% оправдывает свое имя. Я отодвинулся, сел в другом конце стойки. Иван заказал большой стейк, салат, еще чего-то. Потом официант спросил,

чего буду я. У меня с деньгами было негусто, поэтому я попросил кока-колу. Иван повернулся ко мне и прорычал на все заведение: «Пацан, в чем проблема?

Ты же сказал, что голоден!» После этого он приказал официанту принести все то же, что заказал для себя. Напомню, что на тот момент мы с ним не обменялись

ни словом, а я вообще полагал, что он меня ненавидит — он даже не разрешил сесть рядом с собой, так с какого черта он заказывает мне полноценный обед?

В конце концов мы даже поговорили, и я подумал, что, возможно, у него ко мне было хорошее отношение.

Неожиданно Иван предложил заказать лимонный пирог. Ну хорошо, подумал я. Мы дождались официанта, Иван заказал пирог, я повторил и его заказ. Тут он словно

сошел с ума. Он орал на меня, что он ветеран и не позволит какому-то придуркупародировать его. Я не понимал, что происходит. А Иван покраснел, схватился

за грудь, изо рта появилась пена! Черт, у него же был сердечный приступ!!

Но тут он на карни сказал, чтобы я подошел к нему и помог покинуть заведение. Но я психанул и начал кричать, чтобы вызвали скорую помощь. Иван придвинулся

ближе и угрожающе прошипел, чтобы я не психовал, а вытащил меня наружу. Я ответил, что сделаю это. Ну и чтобы вы понимали, он весил добрые полтора центнера.

Я был чуть не в два раза легче его. КАК я это мог сделать? Но я все же справился, дотащил его до машины и начал втискивать на место пассажира — на глазах

у всей забегаловки. Я нервничал, боялся, что он умрет и когда закрывал дверь, прищемил его ногу. Иван взбесился еще больше. Я вскочил на место водителя

и завел мотор — несмотря на то, что у меня не было ни прав, ни представления, куда вообще ехать. Иван сидел, потирая ушибленную ногу и осыпая меня проклятьями.

Потом неожиданно он вдруг резко стал нормальным, поглядел в зеркало заднего вида, вытерся и выплюнул остаток таблетки алка-зельтцера, которая была у него

под языком. С ним все было в порядке! Это был просто способ бесплатно пообедать! После этого он залез в бардачок и отметил на карте место, где мы только

что были — чтобы избегать забегаловку в дальнейшем. А еще чуть погодя он сказал мне «Ну что, парень? Давай-ка тормози. У тебя нет прав, это противозаконно.

Ты же не хочешь, чтобы нас арестовали?»

Почему-то вот именно тогда я окончательно осознал, что является моим местом в жизни. Это была своеобразная эпифания! Я неожиданно понял, что после нескольких

лет своих скитаний я осознал свое признание. Черт с ними, с ужимками Ивана! Я нашел свой дом! В рестлинге! Я никогда ни в чем не был так уверен, как тогда.

И естественно, никто тогда (включая меня самого) мог представить, что у меня будет такая успешная карьера, что я заработаю миллионы долларов.

У большинства людей в жизни один отец. У меня теперь их была сотня. Все круты по-своему. Эти люди научили, как защитить себя. И в физическом смысле, и,

что вдвойневажнее, психологически! Они не только дали мне бессчетное число уроков жизни, они также пробудили во мне зверя. Пробудили и направили в нужную

сторону. Они показали мне, что рестлер — он как мышь. Он должен уметь выживать. Он должен уметь постоять за себя и постоянно быть начеку, ожидая своего

самого серьезного врага — рестлеры зовут его П.

Мощь и подлость П. я смог прочувствовать в один пренеприятнейший день в Сент Луисе. Обычно П порядка 170 сантиетров ростом, весит килограммов 100, имеет

пивной живот, носит старыйпоношенынй костюм, курит дешевые сигары, ведет себя как последняя сволочь. П — это «Промоутер». Пренеприятный тип, который управляет

промоушном — в любой стране мира.

В общем, в тот день промоутер подошел к одному из моих отцов, назвал его глупым грёбаным нигером, вслед за чем высказал еще тонну мусора в его адрес. Не

знаю, видели ли меня в тот момент, я тогда отошел в сторонку. Мне казалось, что из промоутера сейчас вышибут дух. Все, он уже мертвец! Эта 150-килограммовая

чернокожая туша должна была просто уничтожить этого наглого коротыша! Однако вместо этого мой «отец» ничего не сделал. Он просто сидел и слушал. И я никогда

не забуду ту минуту, когда я с ужасом наблюдал, как промоутер смешивал его с дерьмом. Я чуть не заплакал. Мысленно Я кричал ему «Врежь ему! Он назвал тебя

сраным нигером! Почему ты такой трус??» А потом мне стало очень грустно. Я все понял. Он был готов все вытерпеть, потому что хотел получить свой заработок.

Тогда я это не мог оценить. Но черт, мой «отец» вел себя достойно. Увы, его семье надо что-то есть, поэтому надо было забыть о достоинстве. Он сделал это

для того, чтобы обеспечить семью заработком. И я уважаю это. Но тогда в Сент Луисе я понял нечто намного более важное. Во-первых, я понял, насколько люблю

своих братьев, которые ценят свои семьи превыше всего остального — включая свою гордость. А во-вторых, я понял, насколько я ненавижу всех этих мелких склочных

промоутеров.

Глава - 2.

Каждый человек уникален. У него свои собственные уникальные таланты, у него свой собственный неповторимый характер. Впрочем наша истинная сущность проявляется

лишь при определенных обстоятельствах. Для меня этими обстоятельствами стал Лос Анджелес! Очень хорошо помню, когда я первый раз прибыл в этот город. Мне

было 19 лет, я искал себя, желая сделать себе имя в про-рестлинге. Далласский букер Ред Бастин, у которого я тогда выступал полтора месяца, предложил мне

отправиться в Калифорнию. Он поговорил со своим другом Лео Гарибальди, который искал перспективную молодежь. Так что в 1973 году я собрал вещи (что заняло

минут 15) и отправился в Калифорнию.

Тогда мне нравилось, приезжая в новый город, всегда открывать окно и кричать, предупреждая о своем появлении. В тот день я прокричал «Берегись, Калифорния.

Родди Пайпер уже прибыл. И он надерет твой чертов зад!»

Вы знаете, ни разу этот боевой клич не сработал. Но в Л.А. все было по-другому. Город Ангелов стал местом прорыва для Родди Пайпера. В Олимпийском Аудиториуме

я смог сделать себе имя. В том же зале, где выступали многие великие исполнители прошлых лет — такие как

Великолепный Джордж.

Вообще их фотографии висели на стенах внутри Аудиториума. Помню, я как-то поделился с Лео мыслью о том, что в будущем, возможно, и моя фотография там будет

висеть. Лео не раздумывал ни секунды. Он попросил мою фотографию и сказал, что намерен сделать это прямо сразу. Я ответил, что на тот момент я не заслуживал

оказаться в той великолепной компании.

Пока что не заслуживал!

Первое, что я сделал, когда приехал в Л.А., — это направился на арену, чтобы переговорить с Гарибальди. Он осмотрел меня и спросил, кто я вобще такой?

Я назвал свое имя. «Кто??» — переспросил он. «Родди Пайпер, меня направил Ред Бастин» — «А, да. Раздевалка — вон там.»

Следующим моим занятием стал поиск места для ночлега. Я поспрашивал у ребят, где они обычно останавливаются, мне посоветовали отель Фламинго. Букерам в

такой ситуации обычно доверять не следует: они могут просто не оплатить за вас номер и ситуация становилась сродни игре — «повезло — не повезло», «заселился

или не заселился». Поэтому я заранее озадачился резервированием номера в отеле. Если вам интересно, в нем проходили сьемки фильма «Белые не умеют прыгать»

(с Вуди Харрельсоном и Уэсли Снайпсом). Иногда я задаюсь вопросом: как вообще я прожил там два с половиной года, учитывая, что на заднем дворе раз в неделю

происходило убийство? Владельцы отеля, видимо, уже тогда знали о моих целях стать подлым типом («Rowdy»), поэтому поселили меня в номер, который окнами

выходил на задний двор.

Гарибальди был букером местного промоушна. А промоутером был Майк ЛеБелл. Вы наверняка знаете его брата — дзюдоиста Джина ЛеБелла. Черт, это один из самых

крутых парней на свете! И черт, я ему понравился! Я тренировался в его додзю, в результате заработав черный пояс! Джин вручал черные пояса мне, Чаку Норрису

и Брюсу ли. Не думаю, что в этом списке есть кто-то еще. Джин стал мне еще одним отцом. Я испытываю к нему глубочайшее уважение. Лео натаскивал меня психологически,

а Джин — физически. Эти двое полностью ответственны за то, что мир рестлинга узнал крутого парня Родди Пайпера!

Рассказывая о Калифорнии, я не могу не вспомнить те безумства, которые порой ежедневно случались во время моего там проживания.

В то время Джо Голд, основатель знаменитых Gold's Gyms, продал свой зал в Санта Монике. Эта продажа вызвала ажиотаж, потому что никто не ожидал, что Джо

откроет новый зал буквально в 10 кварталах! В общем, когда Голд открыл свой новый зал, к нему перешли все его старые клиенты — Фрэнк Зейн, Кен Уолер, Арнольд

Шварценеггер, Лу Ферринью и все рестлеры. Туда же последовали и мы с моим другом Джеем «Алясканцем» Йорком.

Мы с Джеем были очень близкими друзьями и много времени проводили вместе: тренировались, веселились, отдыхали, попадали в неприятности. Помню, как-то я

попал в передрягу из-за Джея, — но в результате он меня и спас. В те времена очень популярной была ярмарка «Возрождение». И у Джея там был свой, с позволения

сказать, аттракцион. Можно было привязать кого-нибудь в своеобразному «кресту» и отхлестать бумажной плеткой. При этом Джей ходил и зазывал посетителей:

«Дамы и господа, у нас вы можете наказать своего спутника в той мере, в какой он того заслуживает!» Люди охотно платили доллар или пол-доллара, или сколько

там у него была плата, за то, чтобы шуточно побить своего спутника или спутницу. Это была дурацкая шутка, поэтому всем нравилось.

И вот в один день я бродил по ярмарке, болтал с Джеем, когда к нам подошла странная семейка: женщина в длинном черном плаще с капюшоном, ее муж и их подруга.

Женщина посмотрела на нас и вежливо спросила, можно ли привязать тут ее мужа. Джей ничего не подозревая согласился и привязал парня. После этого он предложил

женщине бумажную плетку, но та сказала, что у нее есть своя. После этого она вытащила из-под плаща настоящую плетку и как следует отхлестала мужа! Мы замерли

от удивления, потом опомнились и остановили ее. При этом Джей — как истинный бизнесмен — предложил ей аренду своей конструкции после семи вечера. Та сразу

же согласилась, они договорились о времени и месте для встречи. После этого Джей попросил их проваливать, потому что ярмарка — дело семейное, и эти готические

штучки были совершенно не к месту.

В общем, вечером Джей попросил меня помочь ему перетащить «крест» к месту встречи с готами. Я подхватил конструкцию, притащил к указанному месту. Там меня

поджидала уже целая толпа. Я не особо удивился: я же рестлер, я видал людей и постраннее. В общем, я поставил крест, показал им, куда класть руки. Тут

неожиданно одна девица подскочила и затянула петли на моих руках, пока я держал руки на «кресте»! Я понял, что не могу освободиться, а толпа начала разогреваться.

Они начали что-то скандировать, — это было похоже на плохое кино. При этом я был абсолютно уверен, что никто это снимать не будет!

В общем, я запаниковал. Женщина провела ногтем по моему горлу, а все эти ребята в черных плащах неожиданно начали подходить ближе. Они встали в круг, который

становился все уже и уже. Я подумал, что тут мне и конец! К счастью, в последний момент появился Йорк. В его руках был 4-метровый кнут, которым он начал

громко щелкать. Он разогнал всю эту сатанистскую кодлу словно Индиана Джонс, после чего освободил меня. Иногда мне становится интересно, что бы они со

мной сделали. Впрочем я совершенно не сожалею, что Джей появился и прервал ритуал. В общем, я убежал, а Джей остался. Более того: он не только забрал крест,

но и затребовал деньги, которые ему обещали готы! Да, даже сам дьявол не мог лишить Джея заслуженного заработка.

Вообще, когда я был рядом с Джеем, неприятности следовали по пятам. Мы много веселились, и вот как-то вечером мы с его братом Недом, который, как и все

Лос-Анджелессцы, работал актером, тусовались в Фламинго. Как вы можете догадаться, это было самое забавное и опасное место в городе. Если вам интересно,

то мой отель находился всего в паре домов от забегаловки Tommy's Famous Hamburgers, ставшей печально известной после того, как извстный серийный убийца,

душитель из Хиллсайда, убил одну из своих жертв. Там висело самый грустный постер, что я когда-либо видел. Родители убитой девочки повесили ее фотографию,

а под ней было красным написано «Пожалуйста, помогите».

В общем, в тот вечер мы с ребятами накурились, после чего Джей отправился домой, Нед — тоже, а меня ждал самый короткий путь — встать с дивана и дойти

до спальни.

Но когда Нед доехал до дома, он не пошел спать. Он продолжил «вечеринку», которая продлилась в итоге всю ночь. На восходе он решил выйти на задний двор —

в одних трусах, майке и сандалиях, — он почему-то захотел поиграть в мяч и в какой-то момент, видимо, он запулил мяч к соседу через забор. В общем, когда

он перегнулся через забор, соседская собака крепко вцепилась в его руку. Нед испугался. У него очень сильно шла кровь, она буквально залила его майку.

Надо сказать, что днем ранее Хиллсайдский Душитель убил очередную жертву — молодую женщину, с которой Нед раньше работал. Нед был очень потрясен той трагедией,

и прежней ночью очень много говорил об этом, пока мы ловили кайф. В общем, он еще не отошел, поэтому по какой-то непонятной причине он убедил себя, что

он и есть Душитель! Что это он убил свою знакомую и всех остальных женщин. Он вызвал полицию, назвал свой адрес, повесил телефонную трубку и сел на ступеньках

у входа. При этом его из его руки по-прежнему шла кровь. Полиция прибыла, Нед что-то пробормотал про последнюю жертву, смог указать некие детали, которые

не могли быть известны абы кому. В общем, полицейские ему поверили, посчитали его убийцей и это все даже пошло в новости.

В пять вечера я проснулся, включил ТВ и начал готовиться к вечерним шоу. И понял, что по всем каналам сообщают, что Душитель пойман! И к моему удивлению

это сопровождалось кадрами, на которых был Нед Йорк! Я увидел, как Джей вбежал в полицейский участок в своей майке, под которой виднелась его волосатая

грудь. На нем были также джинсы, сапоги, огромный нож и даже кнут, обмотанный вокруг его шеи! Он бился, доказывая невиновность своего брата. В общем, если

вы подумали, что я был удивлен, вы угадали. Но думаю, еще более был удивлен Нед, когда пришел в себя в одиночке и начал спрашивать охрану, что он там делает?

В общем, Джею и Неду пришлось очень многое объяснять. И я не знаю, как им удалось доказать полиции, что они снова взяли не того. В общем, они справились,

Нед обошелся каким-то незначительным обвинением.

И такие вещи происходили чуть не каждый день!

Да, когда я жил в Калифорнии, я успел познакомиться с множеством замечательных личностей. Мне удалось тусоваться с одним из величайших юмористов — Энди

Кауфманом, величайшим боксером в истории — Мухаммедом Али, я работал с одним из самых лучших рестлеров — Лонни Мэйном. Я познакомился с легендарным боксером

Тигром Нельсоном.

Когда я был молод, меня учили, что общаться с фанатами — это неправильно. Это может навредить карьере. С ними не следует сближаться, потому что обычный

фанат ходит на шоу, чтобы увидеть рестлера. А если он может с ним пообщаться и увидеть его в повседневной обстановке, зачем ему идти на шоу или смотреть

ТВ-шоу с его участием?

И вот был один паренек, который самыми разными путями пробирался в Олимпийский Аудиториум. Он был пародистом, и причем весьма талантливым пародистом! Он

блестяще пародировал Элвиса и после парочки пародий охранники всегда пропускали его внутрь с черного хода.

Когда он пробирался на арену, он всегда находил меня и рассказывал, насколько я потрясающ. Он кстати и меня любил пародировать! Я привык к нему и уже смирился

с тем, что ничего плохого из нашего общения не получится. Мы даже зависали после шоу вместе с ним: он частенько просил меня, чтобы я рассказал что-нибудь

веселое. Я говорил, например, что моя первая жена умерла от отравления ядовитыми гриами, вторая жена также умерла от отравления ядовитыми грибами, а третья

умерла от сотрясения мозга. Он спрашивал, почему, я отвечал, что она отказалась есть грибы!

Это было несмешно, он смотрел на меня с разочарованным лицом, после чего просил сказать что-нибудь смешное. Я не понимал, чего он хочет; тогда он говорил,

чтобы я рассказал что-нибудь из своих речей с ринга. Он был убежден, что на ринге я был самым смешным человеком на свете. Мне же мои действия смешными

совершенно не казались. Я попросил его назвать, что именно он считает смешным. Он вспомнил одно шоу, когда я вырубил микрофоном несколько противников.

И вот они лежат на ринге, я стою над ними, у меня идет кровь, аудитория начинает выходить из себя, а я поднимаю микрофон и говорю «Ну что, справедливости-то

нет!» Он считал, что это было потрясающе. Он видел в этом огромную иронию: над телами поверженных врагов стоит парень, истекающий кровью и заявляющий выходящим

из себя зрителям, что справедливости не будет. Да, он считал, что это смешно. Его звали Энди Кауфман.

Иногда мы с ним приезжали в местечко под названием Импров. Он там выступал в жанре стэнд-ап и нередко читал мои промо! Проходили десять минут и зрители

требовали, чтобы он убрался со сцены. Он не уходил, пытался найти контакт со зрителями, но все же покидал поле боя полностью разгромленным.

Юмор — это совершенно иная стезя. Юморист должен развлекать зрителей, смеша их. А он просто злил до такой степени, что они требовали назад свои деньги.

Я не понимал, для чего ему это — он отличный автор, у него был фантастический материал (например, его знаменитые скетчи с барабанчиками «бонго»). Зачем

он использовал мои промо, чтобы злить людей?

Но Энди был тот еще тип.

У него иногда бывали концерты в бедных кварталах Лос Анджелеса, после которых он загружал всех посетителей в специально нанятый школьный автобус и вез

всех в свой любимый ресторанчик, где угощал всех шоколадным пирогом! еще она работал на шоу под названием New Dick Van Dyke Show (Новое шоу Дика ван Дайка).

И вот как-то он потребовал, чтобы мы познакомились с Диком. Ван Дайк подошел и спросил «Так это ты тот Родди Пайпер? Энди постоянно о тебе говорит, он

считает тебя гением». Да, Кауфман рассказал обо мне все. Но я ненавижу комплименты. Я не люблю их слушать. Я просто замыкаюсь и ухожу в себя. Я никогда

не понимал, почему Энди так мной восхищался. Он в совершенстве постиг мастерство юмориста, но его истинной страстью был именно мир про-рестлинга.

Он никогда не пил, не курил, не делал ничего такого, что могло бы навредить его здоровью. Помню, перед самым моим отъездом из Л.А., я зашел с ним попрощаться.

На его глазах возникли слезы. Он заверил меня, что я буду им гордиться. Увы, это был последний раз, когда я видел Энди.

Еще один замечательный человек, с которым я познакомился, это был рестлер Лонни Мэйн. Он выглядел как Санта Клаус, а еще у него был великолепная машина

Транс-Ам! Бог мой, он был реально безумен. Лучше всего я о нем запомнил две вещи: он любил бить ликер Southern Comfort, заранее перелитый в банку из-под

кока-колы, а также, что он до ужаса любил весьма странно подшучивать над другими рестлерами.

Как-то он ехал в Бэйкерсфилд со своим напарником

Роном Бассом.

И он предложил поспорить, что по дороге они увидят оленя. Поспорить на удар сковородкой! Рон согласился, уверенный в том, что оленей там просто не бывает!

Естественно, никаких оленей они не встретили. Вернувшись, Рон напомнил Лонни об их уговоре, после чего легонько коснулся его головы сковородкой.

Тогда в Бэйкерсфилде рестлинг был по четвергам. Так что на следующей неделе Лонни снова предложил Рону тот же спор. И снова все завершилось тем, что Басс

слегка ткнул Лонни сковородой. Но время шло и как-то они действительно увидели оленя! Уж черт его знает, откуда он взялся, но Лонни был счастлив до невозможности!

При этом он заговорщически молчал, пока они не вернулись. А когда вернулись, Лонни бросился к сковороде и со всей силы врезал Рону! Тот потерял сознание,

у него пошла кровь. Так шутил Лонни Мэйн.

Он всегда проделывал какие-то дурацкие шуточки: как-то он поджег мне рубашку во время моего интервью в прямом эфире! Впрочем, это все было по-доброму.

На следующий день он купил мне рубашку вдвое дороже той, что испортил. Просто он был такой парень. Он любил шуточки, которые понимал по-своему. Он был

очень хорошим человеком.

Когда мы с ним познакомились, он уже завершал свою карьеру, все думали, что он пойдет работать риэлтором — у его отца был неплохой бизнес. К сожалению,

у него диагностировали цирроз печени на терминальной стадии.

Со своим отцом он так и не поработал. Но не цирроз был тому причиной. Как-то после шоу в Сан Бернардино я увидел, как Лонни сильно тошнило. Я спросил,

что с ним, он ответил, что все в порядке. Я уехал домой, а на следующее утро мне позвонила его жена, сказавшая, что Лонни не было дома. Я посчитал, что

это его очередной прикол и прикрыл его, сказав, что, наверное, он уехал в Сан Франциско на день раньше. Но на следующий день жена Лонни снова позвонила

и сказала, что тот так и не объявился. А чуть позже я узнал истинную причину его исчезновения. В тот день он покинул Сан Бернардино на своем Транс-Аме,

ехал в крайней правой полосе, его очень сильно занесло, он пересек все полосы, разделительную, встречные полосы, не столкнулся ни с одной машиной, вылетел

на обочину, где его машина, наконец врезалась. Попутно он насмерть сбил женщину с ребенком.

Все умерли мгновенно. Удар был таким сильным, что тело Лонни нельзя было опознать. Единственное, благодаря чему это удалось сделать, — это его водительские

права. Тут же пошли слухи о самоубийстве. Но я этому не верил. У меня есть своя гипотеза относительно таких случаев. Так вот, я уверен, что Лонни был «болен».

Подробнее об этом я расскажу в 12 главе. Лонни был слишком хорошим человеком, чтобы совершить самоубийство и при этом забрать еще чью-то жизнь.

Работа в Лос Анджелесе позволила мне познакомиться с множеством спортсменов из других видов спорта. И прежде всего, с величайшим боксером всех времен и

народов, Мухаммедом Али.

25 июня 1976 года у него был назначен матч в Японии против

Антонио Иноки. Японцы обожали, когда их бойцы противостояли американцам. В то время у Майка ЛеБелла были контакты с Японцами, поэтому очень скоро я поехал

на Восток, став первым командным партнером

Стэна Хансена.

Японские промоутеры частенько приглашали американцев, потому что эти матчи вызывали большой интерес и приносили немаленькую выручку. Японцы любят рестлинг,

но их восприятие этого спорта несколько отличается. Когда происходит какой-то интересный спот или финальное удержание, они аплодируют! Они очень вежливые.

Очень отличаются от американских фанатов.

Матч Али против Иноки прошел в Токио. Рефери того боя был дзюдоист Джин ЛеБелл. Я смотрел этот матч из Лос Анджелеса. Большую часть 15-раундового матча

Иноки провел на спине, избивая фирменными лоу-киками ноги Али, буквально покрыв их множеством синяков и гематом. Но люди не понимали, что происходит.

Во время подготовки к этому матчу Али провел пресс-конференцию в Олимпик Аудиториуме. В то время я был Чемпионом Мира в полутяжелом весе (единственный

мировой титул, который мне удалось выиграть за свою карьеру, и единственный, который я действительно ценил; все остальные были просто тяжелыми железяками,

которые звенели, когда я проходил с ними через металлодетекторы.). На пресс-конференции какой-то каратист прорвался через охранников и журналистов и попытался

провести Али «проход в ноги», выставив его дураком и урвав свою минуту славы. Мухаммед смог справиться с ним, сохранив лицо.

А потом, уже во время пресс-конференции, он показал на меня (а я сидел в 1м ряду) и сказал в своей фирменной манере: «Ты! Да, ты! Ты нужен мне! Я хочу

выйти с тобой на один ринг!» У меня буквально недавно был матч, в котором проигравшего стригли налысо, причем этим проигравшим был я! В общем, я и так

не красавчик, а тут еще «стрижка» оголила многочисленные шрамы на моей голове, полученные на протяжении карьеры. В общем, дело было плохо. И представьте

картину: Али в своей фирменной манере задирает лысого стремного парня в зеленом идиотском костюме. Я оглянулся, подумав, что он обращается к кому-то другому,

но понял, что это было мне. Пришлось согласиться и подняться на ринг.

Пока я шел туда, Джин прошипел мне, какого черта я делаю?? Я пожал плечами, потому что сам не понимал. Мы с Али зафиксировали стартовый рестлинг-захват.

А потом случилось то, во что никто не верит, сколько бы я ни рассказывал этот случай! Али попросил меня провести ему «хиптосс»! Я не стал спорить с чемпионом

и провел этот прием. Али полетел через мое бедро, а в зал полетела его туфля, сорвавшаяся с его ноги. На ринг побежала вся эта мусульманская братия, разодетая

в пиджаки. Я понимал, что они бегут отнюдь не пожать мне руку, поэтому быстренько смотался с ринга. Не знаю, для чего Али понадобился тот «матч». Думаю,

он он просто был настолько добр, чтобы помочь скромному молодому парню получить немного внимания со стороны СМИ. Он был настолько уверен в себе, что мог

поделиться своей славой без особых проблем.

Также тогда я познакомился с еще одной спортивной легендой. Правда, тогда я не знал, кто это.

Также тогда я познакомился с еще одной спортивной легендой. Правда, тогда я не знал, кто это.

Каждый раз, заходя в Аудиториум, вы попадали в зал, в конце которого была огромная железная дверь. Словно вход в какое-то подземелья. И надо было пройтись

по бетонным ступенькам по коридору, напичканным различными трубами, с которых постоянно капало. В общем, можно было пойти направо или налево, но вне зависимости

от того, куда бы вы пошли, там были ниши в стене со скамейками. Добро пожаловать в раздевалки! Там царили затхлость и заброшенность. А когда ты занимал

одну из этих «кабинок смерти» и бросал на пол сумку с вещами, из-под нее могли натурально шарахаться крысы!

И несмотря на эти дерьмовые раздевалки, выступать в Аудиториуме было потрясающе. Множество великих атлетов прошлого прошли через эту арену! И счастливый

случай позволил мне оказаться на ней тогда, когда ее посетил один из Великих.

Первое, что вы слышали, заходя в раздевалки, было «О, еще один лошадиный хрен». Эти слова говорил огромный сгорбленный чернокожий старикан. Ему было натурально

за сотню лет, он всегда носил шлепанцы, свободные штаны и синюю майку, которую никогда не заправлял. Несмотря на то, что он был больше похож на автозаправщика,

он помогал нам мыться и собираться после матчей. В свое время Тигр был хип-хопером. Он был рэпером еще до того, как рэп стал крутым. Он также был очень

достойным и добрым человеком. Стоило кому-то зайти в душ и включить воду, как через секунду раздавалось шарканье его шлепанцев, он ковылял в душевые, брал

жесткую мочалку и мыло, после чего растирал мывшемуся спину.

Неважно, кто заходил, он всегда говорил «Ты крутой лошадиный хрен! Зрителей было слышно даже в Токио!», имея в виду матч, который только что был проведен.

При этом за предшествовавшие сорок лет он не видел ни одного матча! Во время шоу он оставался в раздевалках. Рестлеры оставляли ему чаевые.

Мне сразу понравился этот старикан, я всегда оставлял ему 30-40 баксов, когда только мог. Он называл меня «Миссер Пайпер, сэр!»

Мы с ним подружились, стали частенько разговаривать. Он твердил мне про то, что во время моих матчей зрителей было слышно даже в Токио, помогал тереть

спину, все дела. И вот как-то я набрался смелости и спросил, почему он называет всех «лошадиными хренами»? Он засмущался и сказал, что еще пока никто не

жаловался на такое сравнение. Ну а еще он просто не смог бы запомнить всех имен.

После одного из матчей я вернулся в раздевалку и застал Тигра, подсчитывавшего свои заработки. Я поздоровался, а он спросил, сколько времени. Было пол-двенадцатого

и он очень расстроился, что пропустил свой последний автобус. Я заверил его, что не стоит расстраиваться, я мог бы его подвезти. Он заупрямился, говоря,

что в местах, где он обитает, белых не так много. Я сказал, что мне все равно, еще не понимая, что он скорее всего выразил недовольство тем фактом, что

его довезет до дома какой-то белый сукин сын. В общем, я не понял смысла его слов и настаивал на том, чтобы подбросить его до дома. Он наотрез отказывался,

пока я не рассказал, что у меня новенький Кадиллак. Он заулыбался и сказал, что еще никогда не катался на Кадиллаке. Он решился на поездку, но только при

условии, что он заплатит мне как за две автобусные поездки!

В общем, мы поехали к нему домой, в райончик Уоттс. Он пригласил меня к себе в гости. Его «дом» был 5 метров в длину и три в ширину. Это была одна из тех

хижин, что делали из всего, что попадалось под руку. Внутри был стул, раковина и крошечная ванна. Он предложил мне присесть на стул и спросил, пью ли я.

Я ответил, что не без того. После этого он сказал, что вряд ли я выпивал «Риппл». Я заверил его, что выпил множество этой дряни, несмотря на то, что даже

не представлял, что это. Он достал из-под пола бутылку этого 11-градусного вина, немного смутившись тем, что я был весьма удивлен, что он хранит вино под

ковром. Тигр сказал, что любит теплое вино, на что я ответил, что солидарен с ним, и взял из его рук бутылку.

На столе я заметил альбом, в котором была фотография двух парней. На обоих были строгие фраки, черные галстуки и шляпы-цилиндры. Я спросил Тигра, что это

за парень, так похожий на Боба Хоупа (известный американский комедиант и актер, снимавшийся с 30 по 60е годы)? Тигр ответил, что это был сам Боб Хоуп.

Тогда я спросил его, кто был второй парень на фото. Тигр ответил, что это был он сам. Оказалось, что в свое время у Тигра был свой ночной клуб, в котором

частенько выступал Хоуп! Тигр сказал, что в то время он всегда носил строгий костюм или фрак, высокую шляпу — это вызывало у людей уважение! Когда Хоуп

заходил в его клуб, он обычно подбрасывал свою трость, бросал ее об пол, она подскакивала и Тигр ловил ее. Неудивительно, сказал Тигр, что Хоуп так полюбил

гольф.

Еще там была фотография прекрасной чернокожей женщины. Тигр сказал, что это Роузи. Я спросил, что с ней случилось? Тигр ответил, что в свое время она связалась

не с той компанией, замолчал, а я увидел, как его глаза наполняются слезами.

Я не знал, что сказать, поэтому просто начал листать альбом. Я нашел еще одно интересное фото — с боксерского матча, причем сделанное с высоты птичьего

полета! Мне показалось, что я узнал одного из боксеров и спросил, уж не Джек ли это Джонсон (первый чернокожий Чемпион Мира по боксу в тяжелом весе)?

Тигр сказал, что это дествительно мистер Джек Джонсон.

Я спросил, а с кем он дрался на том фото?

Тигр ответил, что это был он.

Я переспросил, что, Тигр дрался против Джека Джонсона?

Тигр ответил, что это так.

Я не мог поверить своим ушам! Вслух я сказал, что наверное, Тигр был безумно популярен!?

Тигр же рассказал мне, как все было. Он был молодым и полным сил парнем. Первый раунд они провели в обоюдных атаках, во втором Джек провел левый хук, после

которого Тигр почувствовал, что его в голову лягнул бык. Вокруг все поплыло, но Джонсон ухватил меня и прошептал «Держись, нигер! Просто стой на ногах!»

После этого я «продержался» еще 15 раундов!

Я предположил, что после этого у него была успешная карьера. Но Тигр ответил, что это не так, что после того матча никакой карьеры у него и не было. Я

не понял его, а Тигр объяснил, что он так и не смог найти хотя бы еще одного противника. Он посмотрел на меня, глотнул «Риппла», закашлялся и схватился

за бок. После этого он продолжил историю, рассказав, что после 15-раундового боя против самого Джека Джонсона, никто не захотел выходить с ним на один

ринг! Это убило его карьеру. В результате он потерял свой ночной клуб, а затем и все остальное. Просто он не был бизнесменом! Все его дела держались на

спортивной репутации.

Тигр снова сильно закашлялся, а потом посмотрел на меня и сказал, что ему не здоровится, поэтому он приляжет. Мне он предложил остаться у него, но я поблагодарил

и сказал, что я собирался домой. Тогда он снова закашлялся, попрощался и попросил выключить свет, когда я буду выходить. Я вышел и закрыл за собой дверь.

Увы, это был последний раз, когда я видел живым Тигра Нельсона. Я пришел проститься с ним на его похоронах. Видимо, он в свое время служил в армии, потому

что хоронили его за казенный счет. На похоронах было всего четверо, включая меня. Тогда я узнал, что настоящее имя Тигра — Теодор Рузвельт Рид.

Я был поражен. Как могло такое произойти, что человек, который когда-то был одним из лучших в своем деле, в результате докатился до мытья чужих волосатых

спин, а в конечном счете и до смерти в полном забвении?? Черт возьми, я дал себе слово, что не позволю такому случиться с собой! Я прекрасно помнил о том,

что многих рестлеров ожидает «Болезнь». Но моя жизнь была и без того нелегка, я успел научиться не думать о тяжелых вещах.

Дела в территории шли не очень. Зрителей было маловато, успешные деньки остались в прошлом. Тем не менее, я старался повысить свое мастерство. С этой целью

я часто ходил в Университет UCLA, где частенько смотрел записи рестлинга 50х годов —

Великолепный Джордж,

Дик Лэйн, многие другие борцы прошлых лет! Я пересматривал их матчи по несколько раз, иногда пытаясь повторить их движения.

Впрочем, у меня все шло неплохо — вопреки мнению Лео, который наверняка подумал, что я слишком молод, и что со мной ничего особенного не сотворить. С другой

стороны, чего было ждать от парня с волынкой в юбке! Тем не менее, он дал шанс девятнадцатилетнему хлыщу, от чего в результате выиграли все. Я был намерен

не останавливаться и изменить лицо про-рестлинга еще до того, как кто-либо с Западного побережья это осознает.

В общем, как-то Лео поставил меня в матч против рестлера «

Джавы Руука

» (чье настоящее имя было Джонни Родз). И прямо перед матчем против этого зловещего парня, выросшего на суровых нью-йоркских улицах, Гарибальди что-то

задумал. Лео знал, что Руук на ринге ведет себя очень жестко. Он мог просто замучить противника в несложных, но эффективных болевых!

Но Лео не снял меня с шоу, но взамен предложил отличный план! Он сказал, «Смотри, что мы можем сделать: я хочу дать тебе передышку, поэтому ты выйдешь

на ринг и не будешь проводить никаких приемов. Вообще не трогай его. Он победит, удержит тебя, судья отсчитает удержание и все». После этого он ушел.

Я подумал, какого черта? Что за передышка, что за план? Что потом? Я не сразу понял, что я был в Голливуде, где все так или иначе являются актерами! Хочешь

добиться успеха, ты должен уметь играть вне зависимости от того, кем ты работаешь. Но у меня не было иного выхода. IBM не планировали пригласить меня на

руководящую должность. Запасного плана в виде престижной работы нейрохирургом у меня тоже не было! Выбор был — сделать то, что сказал Лео, или пойти работать

дворником. В общем, Руук побил меня, удержал, всем понравилось. Я думал, что все это очень глупо. Я чувствовал себя оскорбленным и униженным. Но потом

я понял, что Лео Гарибальди был настоящим гением!

На следующей неделе Лео подошел ко мне и потребовал, чтобы я надел футболку с надписью «Я скорее предам, чем буду драться» /I'd rather switch than fight/.

Лео была идея воспользоваться популярной фразой из рекламы сигарет, несколько ее переделав: там парень с фингалом под глазом говорил «Я буду драться, но

не предам» /I'd rather fight than switch/. Черт, гений Лео заставил меня надеть эту футболку, я вышел к рингу, где вместо матча я дал несколько интервью,

заявив что мне намного интереснее стать представителем того арабского громилы (Руука)! Все потому, что мне небезразлична его судьба!

О черт, большинство фанатов взорвались недоволсьтвом! Все пришли, чтобы увидеть, как Джава снова вышибет из меня дух, но вместо этого я стал его менеджером

и напарником! Тот случай стал началом новой главы в моей биографии, в процессе которой я в совершенстве освоил микрофон.

Поначалу я не хотел рассказывать о себе. Так что я решил поговорить о Джаве. В голове у меня было пусто, но я окинул его взглядом, поглядел на его уродливую

чалму и вспомнил слова Франклина Делано Рузвельта: «иные родятся великими, иные достигают величия, а иным величие жалуется» /на самом деле это цитата из

«Двенадцатой ночи» Шекспира — прим.ред./.

Я понял, что мне выдался шанс покинуть заднее сидение машины. Я смог попасть в центр всеобщего внимания! И мне это понравилось. Я почувствовал в себе силы.

Три ТВ-камеры, шесть тысяч людей в зале — все ловили каждое мое слово! Согласитесь, это лучше, чем стоять на перекрестке и играть на волынке для людей,

которые проходят мимо и даже не оборачиваются. В общем, все смотрели на меня. Я чувствовал себя комфортно. У меня получилось хорошо и гладко высказаться.

Все слушали и верили мне. Все забыли о нашем прошлонедельном «матче» с Джавой. Мне удалось заставить этих людей поверить, что я горд собой, что я не трус!

К тому времени в моем активе были всего несколько интервью. Но я чувствовал в себе умение донести до людей многое! Мне было 19, у меня был весьма ядовитый

язык, поэтому как только я начал регулярно говорить в микрофон, все стало развиваться очень быстро. Это были прямые эфиры, но мне не нужно было готовиться.

Меня словно поставили перед камерой и сказали: «у тебя есть три минуты, расскажи о себе и Джаве Рууке».

И вот я, канадский парень с волынкой и в килте, каким-то чудом оказавшийся в Лос Анджелесе, стоял перед 6 тысячами латиноамериканцев. И все они хотели,

чтобы я сделал что-то эдакое. Я сразу понял, что надо сыграть на волынке. Я хорошо владел этим инструментом, и очень сложно намеренно сыграть плохо! В

любом случае, никто не понимал, что произойдет.

Ринг-анонсером в тот день был Джимми Леннон. Он был отличным человеком, возможно, одним из самых известных анонсеров из мира бокса своего времени! Позже

он спасет мне жизнь, встав между мной и безумным парнем с пистолетом, желавшим прострелить мне голову во время моего выхода к рингу. Тогда секьюрити успели

его скрутить, обезоружить, а после шоу я узнал, что в пистолете была одна лишь пуля, на которой было мое имя! Если бы не Джимми, я не знаю, что бы произошло.

Но вернемся к Джаве. Я попросил Леннона, чтобы тот объявил зрителям, что сейчас будет гимн Шотландии, и попросил их встать. Но зрители заплатили не за

то, чтобы слушать волынщика, они хотели зрелища! У меня же были свои планы. И вот шесть тысяч человек гудят и свистят, а я стою и жду. Черт, даже Руук

начал нервничать и заметался по рингу! Я же спокойно ждал. 2 или 3 минуты зрители бесновались, но все же дали мне сыграть. Я начал играть «Остров Скай»,

а Леннон держал мне микрофон. Музыка прокатилась по Аудиториуму, люди заслушались. Мелодия-то хорошая! Я сознательно портил ее, беря неправильные ноты.

Люди не понимали, что происходит что-то не то, негатив вернулся, зал наполнился свистом и улюлюканьем. В меня полетели стаканчики из-под напитков, окурки

и прочий мусор.

В тот день я освоил важнейший урок рестлинга — искусство психологии поведения на ринге. Я играл на волынке, сознательно играл плохо, зрители были недовольны,

но им это нравилось! Я был восхищен и удивлен — мне удалось завладеть вниманием толпы! Чем громче зрители проявляли недовольство, тем лучше я играл. Я

начал играть другую мелодию и мне начали подпевать и хлопать в ритм! Я снова начинал играть хуже, люди раздражались и злились! А ведь толком еще не началось!

Короче говоря, к началу матча (а напомню, это было перед матчем!) меня были готовы убить.

После того дня Гарибальди стал выпускать меня как можно чаще. Я участвовал в 1м матче, во втором был судьей, в третьем был менеджером и так далее до мэйн-ивента,

в котором я снова выходил на ринг. Это продолжалось 7 дней в неделю на протяжении шести месяцев! Неудивительно, что про меня стали много говорить, и в

результате это привело к нескольким весьма удивительным встречам!

Одним из самых интересных людей, с которыми я познакомился, был актер Генри Уинклер! Я работал в зале с ЛеБеллом, когда там снимался фильм The One and

Only, в котором генри был играл рестлера. И учитывая все эти условия, ЛеБелл договорился, что у меня будет небольшая роль в фильме!

И вот перед нашей сценой ЛеБелл схватил меня, отвесил несколько пощечин и сказал Генри, что для этого парня не бывает слишком сильных ударов. В общем,

когда дело дошло до удара, Фонз /имя безумно популярного персонаж Уинклера из ситкома «Happy Days» — прим.ред./ врезал мне своим шлемом так, что я упал

слишком близко к камере. Я услышал, как режиссер отчетливо произнес: «У нас тут очередной Роберт Редфорд. Погляди, первая сцена, а он уже пытается заполучить

крупный план!»

После того, как сцена была отснята, режиссер подошел ко мне и спросил, не интересна ли мне карьера актера? Я отказался, но мои данные все равно попали

в картотеку Актерской гильдии — против моей воли! Это сыграет свою роль позже, когда я уже буду покидать рестлинг, заведу семью и постоянный дом! Тогда

я не хотел жертвовать своими близкими ради актерской карьеры. Но в день того разговора мне казалось, что я наконец-то смог утвердиться в мире рестлинга,

где я чувствовал себя максимально комфортно! Впрочем, тогда я и не подозревал, с кем разговариваю. Тем режиссером был легендарный Карл Райнер (8 Эмми —

прим.ред.)! А я ответил отказом на его предложение! Блестящий ход с моей стороны, не правда ли?

В общем, Гарибальди стал активно меня пиарить. Я делал то, что еще никто из рестлеров даже не собирался. Они с Майком ЛеБеллом постоянно выдумывал новые

идеи, многие из которыхсовершенно не коррелировали с рестлингом! Некоторые из них были хороши, некоторые — не очень. Одну я запомнил очень хорошо. Ее

я посчитал крайне унизительной.

Майк предложил, чтобы я вроде как гипнотизировал людей! В общем, в один день он вручил мне пластиковые «золотые» часы на цепочке, при помощи которых я

в прямом эфире гипнотизировал Кита Фрэнки (более известного как

Адриан Адонис).

Я повторял ему «Ты проиграешь! Ты проиграешь!», размахивая часами перед его лицом. Вы даже не представляете, как мне было стыдно в те моменты! Вокруг находятся

такие гиганты как Лонни Мэйн,

Гигант Андре,

Харли Рейс,

а какая-то малявка (в лице меня) бегает с часами и гипнотизирует рестлеров! Тогда не было жанра «спортивных развлечений», поэтому все вполне серьезно надо

мной ржали. Мне было очень неудобно.

Но этим все не кончилось. ЛеБеллу и Гарибальди стали звонить незнакомые люди, которые просили, чтобы я гипнозом заставил их забыть об их трудностях и неприятностях!

Не желая упустить случая «помочь людям» (суть, «заработать денег»), Лео и Майк заставили меня приезжать на арену к пяти — за три часа до шоу, чтобы я мог

попрактиковаться в магии! На втором этаже ставили столик, и самую идиотскую свечку, которую я только мог себе представить. И черт побери, очередь ко мне

была огромная. Люди приходили со своими проблемами, а я занудно повторял «Тебе будет тяжело, но ты справишься» или «Ты сможешь заняться любовью с женой!»

«Ты найдешь свою собаку». И люди верили! Безумие какое-то...

Хотя в общем-то, теперь-то мне кажется, что это было забавно. Это все продлилось не больше 2 месяцев и иногда приходилось общаться с 200-250 людьми, жаждавшими

моей магической помощи. И я до сих пор не могу поверить, что все те люди считали, что у меня есть какие-то сверхъестественные силы.

Все закончилось в один прекрасный день, когда среди семи с лишним десятков ожидающих оказался 40-летний мксиканец. Я спросил, что у него за проблема. Честно

говоря, тогда я вел себя как последнее дерьмо. Я сидел, а человек, пришедший за помощью, начинал рассказывать о своих искренних проблемах перед кучей народа.

Многие плакали. Этот мужчина тоже расплакался и рассказал о том, что у его жены рак, а его дети постоянно вляпываются в страшные неприятности. В моей голове

промелькнула мысль «Что я здесь делаю...» Впервые я в полной мере осознал, насколько сильным может быть влияние персонажа, «созданного» масс-медиа. Впервые

я понял, что этическая сторона в рестлинге быть просто обязана. Я осознал, что не могу делать того, что я делал, и раз и навсегда провел для себя эту границу.

Рискуя быть уволенным, я подошел к Лео и Майку и сказал, что больше я этим заниматься не хочу.

Гарибальди попытался поспорить, но я был убедителен. В конце концов он понял мою точку зрения и через неделю сеансы «гипноза» прекратились. Больше никогда

я не забывал такие понятия как честь и мораль. Больше я никогда не обманывал фанатов, играя их чувствами и переживаниями.

На меня тут же свалилось новое бремя. На следующей неделе меня ждал матч против безумно популярного

Чаво Герреро.

И я придумал кое-что интересно.е К рингу я выехал на осле, которого раскрасили в зебру (как это делают в Тихуане). На мне было сомбреро, а в руке длинная

палка с морковкой, которой я махал перед носом у ослика. Естественно, я был в килте и нес всякую ахинею о Герреро. На моей футболке было написано «Conquerror

of the Guerreros» (игра слов: guerrero также означает «воин», поэтому фраза означает как «покоритель воинов», так и «покоритель Герреро»). Я вовсю отвешивал

шуточки про потных безграмотных мексикашек и все такое.

В результате ЛеБеллу позвонили от руководства телеканала и рассказали, что пришло множество жалоб на мое поведение. Все волновались за рейтинги, так что

на следующей неделе я вышел и извинился перед испаноговорящей публикой. Я сказал, что совершенно не хотел выразить какое-либо неуважение, и что в знак

искренности своих извинений я обязательно разучу гимн Мексики на волынке. После этого несколько недель я расхваливал, как здорово у меня получается, и

что пройдет еще чуть-чуть времени и я сыграю для зрителей. И вот настал тот день, я вышел на ринг и сказал, что разучил их гимн на «Гаита» (так будет «волынка»

по-испански). К тому времени все уже мне поверили и уже несколько недель люди реально ждали моего исполнения гимна.

Ну, что сказать... Никогда не доверяйте Родди Пайперу.

В общем, то пятничное шоу было распродано. Зал был битком. Учитывая, что перед главным событием шоу планировалось мое выступление, я могу уверенно заявить,

что в тот день я полностью «продал» Олимпик Аудиториум. В одиночку! В те дни посещаемость действительно зависела от приглашаемых в кард рестлеров. В отличие

от сегодняшних дней, когда компании прежде всего представляют самих себя. В общем, в тот день перед своим матчем я должен был исполнить гимн Мексики. Шоу

показывалось по 34му каналу, который вещал почти по всей стране на испанском языке. Чаво не хотел участвовать в этом представлении, предпочитая сегментам

матчи — он был родом из великой династии рестлеров (думаю, что за свою карьеру я бился против всех членов этой династии, за исключением разве Мамы Герреро).

Итак, я поднялся на ринг. Я сказал Джимми Леннону, чтобы тот попросил аудиторию встать на время моего исполнения. ВСЕ поднялись на ноги. Даже матери с

грудными детьми. Отцы с маленькими детьми, посаженными на плечи. Многие приложили руку к сердцу, сняли шляпы, склонили головы, ожидая торжеств в честь

их родной Мексики. Леннон поднес микрофон к волынке. Я оглянулся, с ужасом и восторгом понимая, что сейчас все: и полный зал Аудиториума, и огромная ТВ-аудитория, —

все ждут только меня. Я продул волынку и начал играть.

«Кукарачу».

Ну что сказать...

Шоу можно было заканчивать сразу. Люди выдирали стулья, доставали ножи. Зал взорвался за доли секунды. Старые добрые Лос Анджелесские копы были вынуждены

усмирять настоящий бунт. В ход пошли дубинки, но некоторым все же удавалось пробраться к рингу. В тот вечер я блестяще и крайне быстро освоил мастерство

футбольных ударов. Думаю, я почти стал Пеле! Сами понимаете, для того, чтобы забраться в ринг, нужно пролезть между канатами. И вот, когда жаждавшие мести

зрители нагибались и просовывали головы между канатов, я наносил быстрый и резкий удар ногой. «Бум»! — и неудавшийся бунтарь летел на пол с апрона. Мне

удалось выдержать осаду, правда не обошлось и без потерь — я получил несколько неслабых ударов. Кто-то также успел пырнуть меня ножом. Когда об этом узнал

Майк ЛеБелл, он сказал, что именно за это зрители платят немаленькие деньги. Цена славы...

В общем, это все в результате пошло мне только на пользу. Стали говорить, что появился парень, который собирает огромные аудитории на Западном побережье!

В территориях, которые считались мертвыми! Меня же ждал рейс до Сан Антонио (Техас) за счет того самого телеканала, где меня ждал матч против

Тулли Бланчарда,

— абсолютно зеленого новичка, совершавшего свой дебют на ринге. Тулли был сыном местного промоутера Джо Бланчарда. Никогда не забуду этого чувства, когда

заходишь на арену, а ВСЕ знают, кто ты! До того момента у меня никогда не было такой популярности. В тот день мы собрали вполне приличную аудиторию.

Помню, был полицейский по имени Роузи, чья задача была быть эдаким барьером между рестлерами и зрителями. У него был «Блэкджек» — дубинка, заканчившаяся

мощным набалдашником на короткой тугой пружине. Промоутеры частенько отправляли Роузи сопровождать рестлеров к рингу, поэтому он в совершенстве владел

этим оружием. Идя к рингу он касался рестлера рукояткой, чтобы не потерять его. А если к рестлеру лезли агрессивные фанаты, он с размаху наносил удар,

усмиряя даже самых больших.

И вот после матча с Бланчардом я вернулся в раздевалку, принял душ. И когда я выходил, в раздевалку прорвался какой-то огромный латиноамериканец. Я помню,

как на него со своим поясом Чемпиона Мира наперевес бросился

Терри Фанк,

нанеся ему мощнейший удар в голову, вырубив громилу. А через секунду откуда-то прибежал Роузи, который моментально стащил с латиноса штаны, спутав ему

ноги, надел на него наручники и несколько раз крепко приложил своим блэкджеком.

Тот момент начал новую эру в моей карьере. С того момента в мою жизнь плотно вошло осознание, что без насилия иногда не обойтись. Меня били ножом, угрожали

моей жизни. Между мной и другими рестлерами с одной стороны и фанатами с другой была проведена жирная черта. Я стал терять контроль над собой. Если кто-то

говорил мне, что рестлинг — это не по-настоящему, я хватал этого человека за горло. Это как если кто-нибудь называл низким или недостойным то, во что я

верил, то, чем жил. Я начал постоянно ходить в додзю Джина ЛеБелла, учась ломать людям кости. Джин — один из самых сильных людей, что я знал. Он учил меня,

как защитить себя в любой ситуации. Днем у меня было дзюдо, по вечерам — рестлинг.

Но черт возьми, никакие тренировки не могли подготовить меня к тому, что в один прекрасный день случилось во Фресно. Каждый раз, когда я рассказываю эту

историю, слушатели говорят, что это ужасно забавная исория. Но честно говоря, полагаю, что ТОГДА это было совершенно не смешно. Да и сейчас она мне такой

не кажется.

Рой Шайерс, промоутер из Сан Франциско, как-то предложил мне схватку с медведем. Помню, я ехал в Фресно и думал, что пока еще не слышал о рестлер с именем,

кличкой или фамилией «Медведь». Но я согласился.

И вот настал день шоу, я как обычно опоздал (я же звезда, мне позволительно!). Ну вобще я не люблю таких слов, потому что единственное, для чего промоутеры

называют тебя звездой, — это чтобы умаслить, чтобы ты согласился на меньшие деньги. В общем, я добрался до Фресно, зашел в раздевалку, где был огромный,

волосатый, вонючий... медведь! В его зубах была бутылка виски, он прикончил ее в момент, после чего с ревом разбил ее об пол. Укротитель бросил ему еще

бутылку колы. Содержимое было проглочено в секунду, после чего бутылка тоже была разбита. Первое, что я подумал, зайдя в раздевалку, было «Ух ты, медведь-алкаш!»

До последнего я думал, что моим противником будет человек в гиммике медведя. Но нет, меня ожидал настоящий медведь-кадьяк!

Мне сообщили, что медведь весит 350 килограммов, а зовут его Виктор. Можно подумать, меня это волновало: в раздевалке были 15 человек и один медведь; естественно,

самое важное — это имя медведя! А то как я его еще узнаю? Мне объяснили, как нужно бороться с медведем: его нельзя бить, потому что своими огромными лапами

он может снести голову или сломать шею, а вы даже не поймете, что случилось. Мне сообщили, что его когти и передние зубы были удалены, однако ни в коем

случае не следовало совать пальцы ему в рот. Он мог откусить их коренными зубами-молярами, если пальцы окажутся далеко во рту. Укротитель также объяснил,

как мы начнем схватку: когда я подойду, он хлестнет медведя под зад, тот поднимется на задние лапы и мы сможем положить руки друг другу на плечи. Но он

предупредил, что медведи не любят становиться на задние лапы, поэтому нужно будет очень быстро ловить момент.

В общем, судите сами: меня ждал матч с пьяным в стельку медведем по имени Виктор, чей вес в три раза превышает мой собственный. При этом Витек в любой

момент мог откусить мне палец или сломать шею. Я сидел и раздумывал над перспективами, когда появился старина Джей, хлопнавший меня по заду и сказавший

«Давай, врежь ему, парень!» Мне удалось немножко отвлечься и я побрел на ринг.

Гонг прозвучал, укротитель врезал пьяному медведю под зад, тот поднялся, мы схватились. Чтобы победить в рестлинг-поединке, нужно продержать противника

на лопатках, пока судья считает до трех. Знаете, схватившись с медведем, я понял, что у него нет лопаток! Так каким образом я вообще мог победить? Не говоря

о том, что медведи — прирожденные борцы! Они без проблем проводят армдраги и заходят со спины! Именно это сделал Витька, в результате чего я оказался лежащим

на животе — причем я не помню, как это получилось! Зато я отчетливо помню, как огромная медвежья морда оказалась в опасной близости от моего зада. Люди

надрывали животи от смеха. Не смеялся лишь один я. Все, что мне рассказывал укротитель, пошло к чертям. Я дрался, царапался, бил его, даже кусал — безрезультатно!

Мой зад по-прежнему был под угрозой сильнейшего конфуза. У зрителей началась истерика, они не понимали, что медведь сейчас меня просто изувечит. Я испугался,

что он убьет меня, и крикнул укротителю, чтобы он отогнал эту тварь от меня подальше.

Перед тем, как продолжать рассказ, я должен объяснить, почему внимание медведя привлек мой зад. Это было плодом рук моего «друга» Джея! Его хлопок по заду

совершенно не выражал поддержку. Его рука была измазана медом, которым он измазал мне зад. Медведь почуял запах меда и после этого его интересовало лишь,

как сожрать его. Он даже умудрился залезть мне ПОД трусы, стащив их. А потом мед кончился. И медведь этому был совсем не рад.

Закончилось все тем, что укротитель все же угомонил зверя, но потребовалась целая уйма успокоительного, чтобы отогнать его. А еще на это ушло почти 2 минуты,

которые мне показались двумя днями! И все это время медведь продолжал бегать за мной и пытаться ударить. Я делал все, что мог, чтобы хоть как-то от него

оторваться, но у меня не получалось! Каждый раз, когда я оборачивался, я получал удар лапой. К счастью, транквилизаторы все же подействовали и медведь

отрубился. Мне было наплевать, что мои трусы болтались на лодыжках, я был рад смотаться с ринга. Но на это все не кончилось! Я пытался подтянуть трусы,

споткнулся о канаты и полетел вниз головой. В общем, я лежал на бетонном полу с голым задом — отличный денек! Вы подумаете, что поступок Джея отвратительным,

но это является обыденностью в рестлинг-мире.

Вообще именно в те дни я купил себе пистолет. Магнум .357. Я носил его с собой постоянно. Йорк в прошлом был морпехом, мы с ним много говорили об оружии.

Как-то я отправился в спортзал и забыл пистолет в отеле. Горничные его нашли и был большой скандал.

Первое правило обращения с оружием, которое я выучил, было, что первую камору в барабане нужно было держать пустой. В этом случае даже случайно спустив

крючок, выстрела не произойдет и никто не пострадает. Вторую камору нужно было тоже держать пустой — если тебе кто-то будет угрожать, то ты можешь навести

пистолет и произвести выстрел, не опасаясь, что ты кого-то убьешь. А если это не остановит того, кто тебе угрожает, то у тебя остаются еще четыре патрона

для разборки. Я всегда следовал этому правилу!

В любом случае, кто-то из горничных случайно нажал на курок. Все переволновались, я потратил много времени, убеждая, что все в порядке и никто не пострадал.

Сами понимаете, приезд полиции мог означать для меня только море проблем.

Самая большая сложность в те времена была в том, что я серьезно сорвался с катушек. Несмотря на огромный успех, который у меня был. Многие черты моего

персонажа, который был бунтарем из бунтарей, я перенес и в реальную жизнь. Меня стали мало заботить последствия моих действий. Я не различал правильное

и неправильное. На смену дерьмовой «Веге» пришел «Каприс Классик». Я жил нормами рестлинга.

И эти нормы были очень серьезными. Настолько, что они испоганили мою жизнь. Но я все равно поклялся по гроб жизни защищать этот вид спорта — профессиональный

рестлинг. У меня и сегодня возникают проблемы даже потому, что я сейчас рассказываю эти вещи. Все эти люди — все еще мое Братство. И защищать их, приглядывать

за ними, при любых обстоятельствах — это мой долг. Я потратил много нервов и денег для того, чтобы выполнить его. И в конечном счете это стало определяющим

фактором в моей жизни.

Рестлинг научил меня многому. Всегда выкладываться на 110% на ринге. После завершения матча нельзя общаться с промоутером. Никогда не отступать со своих

позиций. Никаких соглашательств, сдач или отступлений.

Рестлинг сделал меня таким, какой я есть. У меня никогда не было «гиммика», не было «персонажа». Я был Родди Пайпером. Никакая часть моей жизни не была

шоу. Про-рестлинг — это не место для игр. Да, исход предопределен, но то, как он достигается, — это боль, это искусство. Все по-настоящему. Правда в том,

что рестлинг — это не для слабаков. Только самые сильные доберутся до вершин. Рестлинг взял пацана Родерика Джорджа Тумбса и сделал из него парня по имени

Родди Пайпер.

И чем агрессивнее я становился, тем лучше у меня получалось. Больше агрессии — больше испуганных зрителей. А мне было комфортно — особенно во время интервью.

Теперь я понимаю, что та агрессия была моей маской, моим щитом, за которыми я был спокойным и вежливым человеком. Но чтобы никто не мог навредить мне,

я носил эту маску.

Со временем я научился выживать одному. Единственное, что я понял на все сто, так это то, что к вечеру человек остается один. Всем на него наплевать. Либо

ты выживаешь, либо ты умираешь. И эта философия стала моим самым большим врагом. Я на всю жизнь запомнил, что лучше умереть, нежели позволить другим людям

видеть в тебе труса.

Глава - 3.

Необходимое поясненине: для охарактеризования такого понятия как «внутряк» или «корпоративный юмор» рестлеров Родди Пайпер использует термин «to rib the

square» — именно это выражение и является заголовком данной главы. To rib — это «подколоть», «Square» на сленге означает «дурачок». Литературного перевода

у этого идиоматического выражения не существует. Поэтому вместо этой идиомы в главе будут использоваться слова «внутряк» или «юмор» или синонимичные понятия.

--------------------------------------------------------------------------------

В общем, я стал одиночкой, который был готов на все, чтобы выжить. Это позволило мне преуспеть. Каждый вечер я поднимался на ринг, надирал кому-то зад

или становился причиной бунтов. Чем агрессивнее я вел себя, тем больше обо мне говорили, тем известнее я становился. Но я не играл. Эта агрессия была частью

меня, я научился выпускать ее на ринге. Мои выступления привлекали внимание промоутеров не только с Западного побережья, но и со всех территорий США. Майк

ЛеБелл превратился в назойливого репортера, который каждый день напоминал всей стране, что у него работает один из самых денежных исполнителей. Я приносил

деньги. Много денег. Несмотря на то, что я был хил, зритель меня любил. Мой уникальный «персонаж» и отношение к делу привлекали фанатов в рекордных для

Лос Анджелеса количествах. Это все не могло пройти Винса МакМэна старшего, одного из главных игроков в нашем бизнесе, работавшего на Восточном побережье.

Ажиотаж был настолько велик, что Винс МакМэн все же пригласил меня в Нью Йорк для выступления в Мэдисон Сквер Гардене. Причем мне показалось, что это уже

стало достоянием общественности, а я об этом еще и слыхом не слыхивал. По всей стране говорили, что в Нью Йорк едет некий вундеркинд! Это было удивительно,

поскольку мне было всего 20 лет! Никогда и никого не приглашали в Нью Йорк в таком возрасте и в статусе мэйн-ивентера! Помню, ЛеБелл спросил меня, понимаю

ли я, что такое МСГ?

— Ну это место, где много вредной китайской еды?

— Ты не понимаешь, что это?

— Майк, мне плевать, что это.

Майк покраснел.

— Черт, я пробил тебе букинг в Мэдисон Сквер Гарден! МЭДИСОН СКВЕР ГАРДЕН!!

Короче говоря, я отправился в Большое Яблоко.

Так сложилось, что в этой поездке я не просто провел матч, давший мне ценнейший опыт, я также получил не менее ценный урок жизни, став жертвой так называемого

«внутряка» (то самое Ribbing the square — прим.ред.). Несмотря на то, что это никак не связано ни с побоями, ни вообще с контактом, «корпоративный юмор» —

это одна из самых убойных вещей в про-рестлинге. Это можно назвать весьма извращенной формой юмора и, как вы можете догадаться, он может нанести серьезный

вред психике.

Этот внутряк используется повсеместно. Его используют рестлеры, промоутеры, кто угодно. Цель одна — унизить ничего не подозревающую жертву, а иногда отчетливо

намекнуть, что человеку тут не рады и лучше бы он убрался.

Помню, как-то у нас был рестлер из Портленда, который был очень популярен, но который считал, что получает слишком мало. Он всегда клянчил деньги, но П.

(Термин для обозначения «промоутеров». Пайпер его частенько использует — прим.ред.) их ему не давал. В те дни NWA проводило ежегодные конференции в Вегасе.

Промоутеры там общались, обменивались опытом, но главной темой разговоров всегда было, как бы снизить заработки рестлеров. Никто не хотел, чтобы рестлеры

с Западного побережья начали требовать столько же денег, сколько хотят рестлеры с востока. Промоутеры хотели, чтобы рестлеры были спокойны в своем неведении.

И вот на одной из таких Конференций портлендский промоутер рассказал о трудностях, которые ему причиняет один рестлер. Промоутер из Канзас-Сити предложил

ему помочь. Через несколько недель он приехал на шоу в Портленд, подошел к проблемному рестлеру и заявил: «Слушай, парень, а ты весьма неплох! Мне как

раз нужен такой, как ты! Сколько тебе тут платят?» Рестлер подумал, что это его шанс. Он рассказал, что ему не очень нравится в Портленде, что он считает,

что его недооценивают. Промоутер сказал ему, что мог бы пригласить его в Канзас — с семьей и детьми. Ему бы подыскали домик, школу для детишек, и все такое.

Но чтобы тот не порол горячки и не сжигал мостов. Рестлер «повелся» и переехал

На шоу его пригласили один раз. И все. Представьте себе его состояние — он бросил работу, приобрел новый дом, перевез детей, устроил их в школу, после

чего нарвался на такое поведение промоутеров, указавших ему место. Такой внутряк может серьезно испортить жизнь.

Я уже сталкивался с такими вещами, но в тот раз в Нью Йорке все оказалось намного серьезнее.

Сразу после того, как ЛеБелл назначил мне этот матч, он начал трезвонить на всех углах, что я отправляюсь в Нью Йорк. Он трещал об этом везде, чтобы каждая

домохозяйка по телефону с подругами обсуждала именно это. В Мэдисон Сквер Гарден прибыли промоутеры отовсюду — из Японии, из Германии. Все, кто хоть как-то

был задействован в рестлинг-бизнесе, приехали в МСГ. Все хотели посмотреть на «вундеркинда с западного побережья».

Я серьезно готовился к поездке, решил немного подкачаться, провел не один день в качалке. Нью Йорк — это территория больших парней, там были популярны

и успешны такие гиганты как 240-килограммовый

гигант Андре

 или уже знакомый мне

Билли Грэм,

там не было ребят легче 130 килограммов. В этом мире гигантов я был настоящим лилипутом: рост не больше 185 см, вес не более 100 кг. Я понимал, что должен

стать хоть чуть-чуть больше.

Еще я подумал, что для Нью Йорка мне надо бы пройтись по магазинам. Я приобрел новую кожаную куртку, что влетело в пару сотен долларов (что для меня тогда

было весьма немаленькой суммой), но я не жалел о покупке, потому что хотел произвести хорошее впечатление. Кроме того в моем гардеробе на тот момент были

всего пара джинсов, зеленый вельветовый костюм и мокасины. Ясно было, что для того, чтобы выглядеть успешным рестлером, этого маловато. Когда настало время

отлёта, Киллер Брукс отвез меня в аэропорт. Однако когда я уже был в дверях, неожиданно я что-то почувствовал какой-то невероятный страх. Я повернулся,

подошел к Бруксу и попросил отвезти меня домой. Он не понял, что происходит. Я повторил свою просьбу. Киллер сел на водительское сидение и поехал, постоянно

поглядывая на меня, словно я свихнулся. «Какого черта этот парень делает? Это же Мэдисон Сквер Гарден??»

На его непонимающий взгляд я ответил, что у меня дурное предчувствие.

Я просто понимал, что ни за какие сокровища я туда не полечу. Он отвез меня домой, я соврал Майку, что была нелетная погода и рейс отменили. Единственный

раз я так сильно перетрусил, что могло привести к серьезным конфликтам между Майком и Винсом МакМэном! Впрочем, через неделю ЛеБелл подошел ко мне и сказал,

чтобы я не волновался, что он договорился об еще одном матче. Я вскричал, что не хочу туда ехать!

В МСГ давали шоу каждые 3-4 недели, поэтому Майку пришлось серьезно постараться, чтобы договориться о моем букинге. Но теперь мне было еще страшнее. Почему?

Понятия не имею. Спросите Зигмунда и его братишку Фрейда. Может, у них будет ответ? единственно, что я осознавал, — это что я должен ехать в Нью Йорк,

но безумно этого не хотел. Что делать? Майк помог мне заполучить шанс, которого не было ни у кого никогда! Шанс, который без него мне мог просто не выпасть.

Шанс стать известным в 20 лет. А я всячески пытался от этого шанса спрятаться. Ценой невероятных усилий Майк передоговорился об этом шансе. Шансе для меня!

Как я мог подвести его дважды подряд? В общем, я понял, что от шанса мне никуда не уйти. Я собрал все свои силы и решился на поездку в Нью Йорк, где получил

серьезный урок жизни, закаливший меня и как про-рестлера, и как человека.

Я прилетел в Нью Йорк и добрался до арены. Должен признать, я очень серьезно нервничал, но на мне была моя маска! За кулисами меня поприветствовали настоящие

легенды — помню, там были Капитан

Лу Альбано,

Фредди Блэсси,

Великий Волшебник,

Доменик Денуччи, кто-то еще... Все старались сделать так, чтобы я чувствовал себя максимально комфортно.

Лу, Фредди, Волшебник — все подходили и рассказывали, что следили за мной по ТВ, хвалили меня и шутили, что я им там не нужен, я слишком хорош. Я слушал

их и думал про себя, «неплохой такой комплимент». Все пожелали мне удачи, похлопали по спине. Я подумал, «Так чего я боюсь? Все не так плохо!» неужели,

я готов к матчу своей жизни?

Я зашел в раздевалку, забился в самый дальний угол, надел килт, борцовки, взял волынку и приготовился. Волынка — это деревянный духовой инструмент. Поэтому

перед началом игры нужно немножко увлажнить трубки. Это может быть не очень удобно, особенно, если вы находитесь в небольшой раздевалке, где вместе с вами

находятся еще много рестлеров. Но я привык, что люди странно реагировали на странные звуки, издаваемые волынкой. Они быстро привыкали.

Что я понял, так это то, что я окружен совершенно незнакомыми мне рестлерами. На западном побережье куда бы я ни приехал, меня окружали друзья, знакомые,

менторы, учителя или даже «отцы». Здесь же были абсолютные незнакомцы. Я полагал, что ко мне настроены благосклонно, однако быстро понял, что на самом

деле за своими улыбками они прятали насмешки.

Настал момент моей славы. Я оделся, вышел в коридор, немножко поиграл на волынке. Перед самим матчем я решил немного разогреться, поэтому за 10 минут до

начала матча я оставил волынку в сумке и решил сделать немного отжиманий в холле. Это должно было ненадолго, но немного визуально увеличить мои мышцы.

Не забывайте, и я так карлик! Поэтому я сделал пару сотен отжиманий, вернулся, забрал волынку и пошел к самому знаменитому рингу в истории рестлинга.

Это был второй матч шоу, я и мой противник оказались на ринге. Анонсер попросил тишины. Он сказал, что Родди Пайпер специально для всех сыграет шотландский

гимн на волынке! Аудитория никак не хотела успокаиваться, на это ушло 3-4 минуты. И вот, когда все затихли — что стоило немалых усилий, попробуйте заткнуть

24 тысячи ньюйоркцев! Я понял, что все они смотрят на меня. И зрители, и рестлеры, и промоутеры. Все замерли в ожидании представления от вундеркинда.

Я был уверен в себе. Я продул трубы и начал играть. Но я дул в трубку, сжимал меха, но ничего не происходило! Я работал легкими, левым локтем, но не было

ничего! Я запаниковал — какого черта? Мое лицо стало красным, я посмотрел на анонсера, который держал микрофон и ждал. Мой оппонент терял терпение. На

лицах зрителей было написано: «С этим все ясно. Отправьте его домой. Нам нужен настоящий рестлинг».

Я сдался, отбросил волынку, набросился на противника и удержал его за 2-3 минуты. После этого я вернулся в раздевалку, не понимая, почему это произошло.

Парень из ниоткуда, чудом попавший на самую известную арену в мире, где выступали самые великие из легенд. И я облажался. Все ожидали музыку и хорошего

матча, а я дал им ничто. Я опозорился. В раздевалке я сел на скамейку и стал смотреть в пол. Мне было очень стыдно.

После всего этого Винс МакМэн передал мне, что если в будущем его заинтересуют мои услуги, он позвонит сам. Это стало первой черной отметкой на моем резюме.

В тот день я стал одним из самых больших неудачников в бизнесе. По крайней мере, до следующего шоу.

Во время полета в Лос Анджелес, я начал изучать инструмент. И представьте себе мою ярость, когда я засунул руку в чантер (трубка с игровыми отверстиями

для пальцев — прим.ред.) и понял, что мне туда напихали добрых два метра туалетной бумаги! Я был в бешенстве. Позже мне рассказали. что это сделал Блэсси.

Этот ублюдок улыбался мне в лицо, заготовив такой унизительный трюк.

Прошли годы перед тем, как я узнал, что же на самом деле произошло. И я понял, что когда они говорили «Мы не хотим, чтобы ты тут задержался, ты слишком

хорош, из-за тебя мы можем потерять работу», — они не шутили. Они чувствовали угрозу со стороны меня! Они были испуганы, что я перееду на эту территорию

и им придется «подвинуться»! Но свою цель их саботаж достиг. В своем дебютном выступлении в Нью Йорке я провалился, став настоящим посмешищем для всего

бизнеса. Это было очень унизительно, но еще хуже было понимание того, что прожжённые ветераны сыграли шутку со мной, с маленьким пацаном, лишив его мечты

оказаться в крупнейшей территории в бизнесе. Пройдет еще добрый десяток лет перед тем, как меня снова пригласили в Нью Йорк.

В тот день в Мэдисон Сквер Гарден я получил очень важный урок. Много лет спустя я снимался в одной из серий «Крутого Уокера: Правосудие по-Техасски». Я

очень хорошо подружился с исполнителем главной роли в сериале Чаком Норрисом. Мы хорошо поладили не только потому, что оба были актерами и любили спорт,

но и потому, что любили хороший юмор. Мы рассказывали истории — он о киноиндустрии, я о рестлинге. И помню, он сказал, что терпеть не мог, когда над ним

подшучивали по-злому. Я согласился и рассказал о своем первом приезде в Нью Йорк.

Я рассказал, как потом сильно переживал, что после того инцидента еще дальше спрятался за своей «маской». Но я знал, что рано или поздно надо справиться

с этим. Я объяснил Чаку, что тогда я приобрел толстенную носорожью шкуру, которая с каждым годом становилась еще толще и толще. И вспоминая тот мой позор,

я понимаю, что это стало для меня очень важным уроком: больше я ни разу не позволил никому подставить или пошутить, или подколоть меня. Обмани меня раз —

позор тебе. Обманешь меня дважды — позор мне.

Еще один известный «внутряк» случился чуть раньше. И в результате него под угрозой была жизнь рестлера. Дважды! В «прикол» были вовлечены двое рестлеров,

которые придавали слишком много внимания своим поступкам, что чуть не привело к трагедии. Один из них был Джонни Валентайн, большой парень, который выходил

к рингу в халате, разглядывал бесновавшихся фанатов, считавших его богом, а потом просто бравших одного из них за голову и сильно толкал его от себя. Как-то

в Хьюстоне, когда я был молодым, мы оказались на одном шоу. И я видел его матчи — он как всегда был великолепен.

Другим парнем был Джей Йорк, с которым я много времени провел в Лос Анджелесе. Он был за 2 метра ростом, лыс и с бородой. Он носил рубашку «Пендлтон»,

не застегивая ее, демонстрируя мощную волосатую грудь. Вокруг пояса он носил мощный ремень, на котором болтался большой охотничий нож, а на ногах у него

были джинсы и мощные ботинки. Да, я совсем забыл про огромный кнут, который, как я уже рассказал вам, в свое время спас меня на одной из Ярмарок.

И вот они оказались на одной территории, на одном шоу. И они стали пытаться «поддеть» друг друга. Поначалу в «шутливой» форме. Валентайн, например, любил

наложить дерьма в ботинки рестлеров. В этом он достиг совершенства, у него была совершенно неповторимая манера «венчать» свое дерьмо эдаким «рожком» как

у мороженого. В общем, надеюсь, у вас хватит фантазии это представить. Черт, это ж как надо расстараться, чтобы не только нагадить в ботинки, но еще и

выдать этот «рожок»!! Это что-то! Это надо уметь!

А еще как-то, когда они были в Канаде, он не поленился, протащил от какого-то крана шланг и облил новенький Кадиллак Йорка водой. На дворе стоит самая

настоящая канадская зима, а его машина превратилась в большую глыбу льда. И не забывайте про дерьмо в ботинках. С «рожком».

Где-то месяц спустя Джей нанес ответный удар. Когда Джонни напивался в ночном клубе, Джей договорился со сварщиком, который приварил машину Валентайна

на парковке к какой-то арматуре. Помню, в 4 утра Джонни, пошатываясь, вышел из бара, сел в машину, завел мотор, но машина не двигалась. Валентайн был пьян

в стелку, он не замечал арматуры, жал на газ, искры летели во все стороны, пахло жжёной резиной. Джонни вылез из машины, споткнулся об эту арматуру, ударившись

и крепко выматерившись.

Теперь была его очередь.

У Джонни был «Халибёртон» — модная запирающаяся на замок сумка, которую не все могли себе позволить. В то время «Ролекс» и «Халибёртон» были настоящими

знаками успеха. У Джонни были и то, и другое. Когда мы выходили на матчи, мы сдавали Валентайну ценные вещи, он запирал их в сумке — для сохранности.

Учитывая, что Джонни был мэйн-ивентером и выступал в конце кардов, большую часть шоу он проводил в раздевалке, закулисами. И вот в один день он подметил,

что Джей, страдавший астмой, оставил без присмотра свой ингалятор. После каждого матча ему требовалось несколько сильных ингаляций, чтобы прийти в себя.

Джей был на ринге, поэтому Валентайн вылил из него лекарство и залил жидкость для зажигалок. Джей вернулся, взял ингалятор, мощно вдохнул и упал замертво.

Он не мог дышать.

Валентайн к тому моменту был на ринге, проводя свой 40-50-минутный матч. Когда Джей смог прийти в себя, он понял, что произошло и пришел в бешенство. Он

сходил к своей машине, достал ружье и пронес его на арену под курткой. Когда Джонни вышел из душа, Джей приставил к его голове винчестер и показательно

дослал патрон. Валентайн почему-то засмеялся, но это его спасло, потому что это разрядило обстановку и Джей, несмотря на то, что по-прежнему был взбешен,

отвел ружье от Валентайна.

Но зато он нацелился на его «Халибёртон» и выстрелил, проделав в нем дырку сантиметров на 15.

Из сумки вывалились все кошельки, драгоценности и документы, а дюжина рестлеров, находившихся в раздевалке, после этого оглохли на два дня — настолько

громким был выстрел! Джей потом рассказал, что его смог отвлечь лишь смех Валентайна, из-за которого они посмотрели друг другу в глаза. Если бы не это,

он бы застрелил его.

Впрочем, Джонни так и не понял, что он не на шутку разозлил Джея. Он это понял на следующий день, когда его машина не завелась, он поднял капот, увидев

там динамитную шашку! Правда, взрыватель был отсоединен, но Джей дал понять, насколько близко тот был к смерти.

В конце концов они примирились, поняв, что всему есть предел.

Ну или мы так думали.

Прошли несколько месяцев, у нас было шоу, Джонни пошел в душ. В раздевалке были

Харли Рейс

 и еще пара ребят. Они потихоньку расслаблялись при помощи выпивки. Неожиданно в комнату залетел Джей Йорк, наставил на Джонни, который только-только вышел

из душа, револьвер, заорал, что тот его в конец достал, что он уже предупреждал Вэла больше не доставать его никакими приколами, что предупреждал, что

отправит его на тот свет. После этого он выстрелил.

Джонни отпрянул в угол душевой, хватаясь за грудь. Везде была кровь, мы подумали, что случилось ужасное. На лице же Йорка образовалось выражение, словно

что-то идет не так. Тем временем Харли спокойно нагнулся, достал из сумки свой пистолет и наставил его на Йорка, спрятав под полотенцем, приказывая тому

убрать пушку. Тот не послушался. Тогда Рейс показательно взвел курок. Джей был в замешательстве. Тут Валентайн снова засмеялся, вышел из душа, показывая,

что это была не кровь, а всего лишь кетчуп!

Все были шокированы. Даже больше не самим инцидентом, а тем, что Харли чуть было не застрелил Йорка! Но я не мог поверить, что сам попался. Я же рассказывал

вам правила ношения револьверов — первая камора пустая! Вторая — пустая. Йорк надул всех нас!

Валентайн же был настоящим гением и на ринге, и за его пределами. Я ему понравился, он мне частенько давал полезные советы. Он говорил, что «я не могу

заставить их полностью поверить в реальность рестлинга. Но я запросто докажу, что я сам настоящий!» Я запомнил эти слова на всю жизнь, взяв их на вооружение.

Одним словом, три с половиной года пролетели, настала пора прощаться с Лос Анджелесом, с Лео Гарибальди, с Джином ЛеБеллом. Настала пора поздороваться

с Портлендом (Штат Орегон), где меня ждали мой старый друг Бадди Роуз и промоутер Дон Оуэнс. С Бадди мы познакомились в AWA

Верна Ганье,

но я не видел его несколько лет. А потом он неожиданно стал заезжать в Лос Анджелес, чтобы засветиться. Роуз выступал в Портленде и был там одной из самых

ярких звезд, он меня как-то звал к себе, но я отказался. Впрочем, чем дольше я думал о его предложении, тем больше оно мне нравилось. Я понимал, что для

того, чтобы пробиться на самый верх, мне нужно было становиться больше, больше и больше.

И это было серьезным вызовом, серьезным карьерным шагом. Очень сложно было на это решиться, потому что именно в Лос Анджелесе я стал поистине топовым рестлером.

Уехать же и начать по сути с начала — нужно было набраться храбрости. Я был королем Лос Анджелеса! Что я, спятил что ли?? Для чего уезжать из города развлечений

на дикий север, чтобы выступать перед горсткой лесорубов? И как об этом сказать Гарибальди и ЛеБеллу? Это просто сделать неизвестным или непопулярным рестлерам,

вокруг которых не строится букинг промоушна. Но если все сюжеты и вся жизнь промоушна завязана на одного рестлера, уйти из этой компании — это очень серьезный

шаг, после которого чувствуешь, что ты должен промоутерам, которых покидаешь. Кроме того эти двое выдающихся личностей столько сделали для меня, для зеленого

пацана! Лео, настоящий гений рестлинга, подготовил меня для ринга в психологическом плане. Джин помог мне сформироваться физически. Под их чутким руководством

я смог сформировать свой собственный стиль. Стиль, который отличал «Бунтаря» Роди Пайпера от кого угодно. Благодаря им я стал рестлером, который сделал

рестлинг броулингом. Тогда я смог научиться такому рестлингу, о котором говорило множество людей. Рестлинг, в котором техничности не было места! В моем

арсенале появились новые приемы, подходящие разве что для уличных драк: удары ногами, попытки ткнуть противника в глаза, «крюк», удушения, «кроссфэйсы»...

Все это до меня редко кто использовал на регулярной основе.

И все же несмотря на множество сомнений, которые меня преследовали, я все же решил ехать в Портленд. Здравым смыслом это решение совершенно не пахло, но

никто не мог обвинить меня в том, что я струсил.

Последним, что мне сказал Лео, было «Спасибо тебе за твою кровь и твою отдачу, парень». 3.5 года мы провели вместе, и он все же не пожал мне на прощанье

руку. Но такова природа рестлинга. Рестлеры приходят и уходят. Не следует пытаться с кем-то сблизиться. Лео и Джин научили меня, как добиться успеха. Я

покинул Лос Анджелес сформировавшимся про-рестлером, готовым на что угодно и к чему угодно, крошка — как сказал бы

Педро Моралес.

Я был готов принять любой вызов от кого угодно. Я ничего не боялся.

Глава - 4.

Очередным вызовом в моей карьере стал переезд в Орегон. Я сел за руль своего новенького Caprice Classic, попрощался с Лос Анджелесом и поздоровался с Портлендом.

По традиции, въезжая в город, я открыл окно и изо всей дури заорал, что в город прибыл Родди Пайпер. Но в этот раз все было как-то иначе. понимаете, теперь

я не крутил ручку, чтобы опустить, а потом поднять стекло! Теперь мне было достаточно нажать кнопку! Достаточно символичный момент, поскольку в Портленд

я въезжал уже весьма солидным джентльменом — и с точки зрения моей машины, и с точки зрения моей карьеры. В общем, я подставил лицо под холодный орегонский

ветер и закричал «Берегись, Портленд! Я уже прибыл. И я надеру тебе зад!» Конечно, никто меня не услышал. Разве что Господь Бог. Но в конце концов, кто

меня тогда мог услышать? Да и кому до меня тогда было дело!

Я въехал в город и встретился с Бадди Роузом. Он познакомил меня с братьями промоутерами Доном и Элтоном Оуэнсами. Они контролировали территории Юджина,

Медфорда и Салема. За время работы в Орегоне я понял, что Дон был одним из самых честных промоутеров за всю историю. Он и Пол Бош в этом планебыли безупречны.

А вот Элтон был его полной протиповоложностью. Он был очень странным парнем. Представлялся он всегда как брат Дона: «Привет, я брат Дона Оуэнса Элтон.»

И все, с ним связанное, было не слава богу. У него был дурацкий парик, из-за которого он выглядел как какая-то крыса. Он курил дешевые сигары, много и

сильно пил. Рестлерам он платил долларовыми банкнотами и мелочью! Ветераны вроде Стэна Стэйзиака, Джонни Иглза, Джонатана Бойда, Киллера Брукса, Джимми

Снуки предупредили меня, чего ожидать. Они сказали, что нельзя улыбаться, когда он расплачивался, потому что Элтон внимательно следил за выражением лица

рестлера. И когда тот начинал улыбаться, он переставал отсчитывать деньги, считая, что тот доволен. В общем, не любили его.

У Элтона еще была одна странность. Он требовал, чтобы в первую минуту матча мы бились в полную силу с целью удержать противника до счета «1». И если это

происходило, то победитель этого микро-матча он платил дополнительно 25 долларов, а проигравшему — 15. Он не знал, что рестлеры давно прознали про эту

его странность и заранее договаривались, чтобы получить дополнительные 40 долларов. Обычно мы бросали монетку, как перед началом футбольных матч — нам

было плевать, кто победит в этом «матче», поскольку деньги мы делили пополам.

После каждого такого «матча» Элтон заходил в раздевалку и всегда говорил «Ребята, это был крутой „шут“». С другой стороны, все были довольны: у нас были

лишние деньги, а у Элтона от всего этого была эрекция. Подозреваю, что он ни разу в жизни не задумался о виагре.

Вторым человеком, с которым я познакомился в Портленде, был «Убийца» Тим Брукс, выступавший как «Дикарь из Ваксахачи». Он не только помог мне привыкнуть

к Орегону, но и познакомил с женщиной, которую я безумно люблю и до сих пор.

Киллер был прекрасным человеком! У него по всему телу росли волосы — но не на голове! А еще он очень любил курить маленькие сигары. Он был рожден для рестлинга,

промоутеры обожали его: Брукс мог собирать аншлаг за аншлагом. Но он также был бомбой замедленного действия и по этой причине промоутеры его еще и опасались.

Насколько потрясающ он был в ринге, настолько опасен за его пределами!

Несмотря на постоянные клубы дыма, окутывавшие его, мне он сразу понравился. Особенно после того, как мы вместе пару раз подшутили Элтона. Киллер очень

любил хорошие розыгрыши.

Одно из самых интересных воспоминаний о Тиме — как мы выступали в Салеме у Элтона. Дело было в грязном подвале какого-то здания. На полу были плохо отмытые

пятна крови, стены раздевалок были покрыты чем-то, о чем я даже боюсь подумать. Однозначно это было одно из худших мест, где я когда-либо выступал. Тем

не менее, мы попытались выжать из ситуации максимум. К сожалению, Элтон смог сделать все хуже. В один прекрасный день когда мы уже были готовы подняться

на ринг и дать зрителям то, что они хотят, Элтон заявился в раздевалку, посасывая одну из своих дешевых сигар, и разразился длинной нелицеприятной тирадой.

Он так разошелся, что даже вынул изо рта сигару и положил ее на стол, чтобы она не мешала ему поливать нас грязью. Он был так занят своей речью, что не

заметил, как Киллер украдкой взял сигару, поднес ее к своему заду и как следует подтерся тем концом, который Элтон держал во рту. Клянусь, так и было!

Прошли пять минут, Элтон выговорился, после чего подхватил сигару и продолжил ее курить. Вид Оуэнса, сосущего сигару, побывавшую в заднице у Брукса, был

просто уморительным. Я с трудом сдерживался. Я так старался не разразиться хохотом, что у меня пошли слезы. Элтон посмотрел на меня и спросил, в чем дело?

Я не решился ответить, потому что тогда я бы точно не сдержался и расхохотался. Так что я просто пожал плечами. Элтон же покачал головой и попросил поторопиться

для следующего матча.

Когда он выходил из комнаты, он сильно затянулся, после чего сказал: «А черт, тут воняет дерьмом.»

Нет, такое просто не забыть.

Еще одна история про Элтона Оуэнса приключилась в городке Роузбург. Снова этот сукин сын заказал самое дешевое и грязное место, что можно было найти. Там

вообще не было раздевалок, просто огороженное пространство, где всем приходилось переодеваться. Душа, естественно, тоже не было. После матча нужно было

пройти через зрительный зал и воспользоваться раковинами, которыми пользовались продавцы хот-догов, чтобы хранить в них свой товар. Просто представьте

пару десятков потных вонючих рестлеров, пытающихся воспользоваться маленькой раковиной — редкостное зрелище!

В довершение всего туалетов рядом тоже не было. Чтобы добраться до унитазов, нужно было опять же пробраться сквозь зрительный зал, пройти мимо хот-догов

и мимо раковины. И вот захотелось же мне в туалет раньше, чем я на это надеялся! Я точно не мог бы добраться до туалета, ибо мне нужно было пройти сквозь

толпу людей, которые меня ненавидели, и которые после этого смотрели бы мой матч. Я бы мог воспользоваться какой-нибудь бутылкой или зайти за какой-нибудь

угол, но в туалет мне нужно было по-серьезному. Поэтому я запасся бумажным пакетом, отошел подальше внутрь, нашел какой-то темный закоулок, снял штаны

и навалил огромную кучу, надеясь, что я попал в тот самый пакет. И надо ж было такому приключиться, что именно в этот момент рядом оказался Элтон. Он увидел

меня сидящего на корточках, а я попытался спасти ситуацию: я подхватил штаны и начал делать вид, будто делаю приседания. Элтон похвалил меня, сказав, что

это очень похвально, когда рестлер в любую минуту думает о том, чтобы получше подготовиться к шоу. Он помолчал и добавил: «Но черт возьми, здесь же воняет

дерьмом!»

Он ушел, а я закончил свои дела, забросил пакет за отопительную батарею, после чего вернулся к рингу.

Мы с Киллером не просто много смеялись. Мы делили жилье. Джонни Иглз помог нам найти неплохую квартирку с двумя спальнями. По крайней мере, он был неплох,

пока мы в него не въехали.

Мы весьма хорошо устроились — и в плане карьеры, и в плане личной жизни. Мне на глаза попалась одна симпатичная девушка, а у Киллера была подружка, которую

он называл «вомбат». И периодически он приводил ее в наш дом. Сказать вам правду, я не знаю, что происходило в их спальне, я всегда занимался своими делами.

Но честно говоря, я и не хочу этого знать. Каждую субботу я просыпался очень рано и отправлялся в спортивный зал, потому что в доме был настоящий хаос —

пустые пивные бутылки, окурки, какие-то плевки на полу. Я не знал, чем занимались эти двое, но с каждым разом этого дерьма было все больше и больше! В

довершение всего из их комнаты начал идти какой-то ужасный запах, заполнявший всю квартиру!

Вообще Вомбат была симпатичной девчонкой, но что они могли там делать с Киллером, — я не хочу даже представлять. Когда я возвращался из спорт.зала, ее

уже не было. Но как-то раз Вомбат пришла повидаться с Киллером, а его не было. В общем, одно повлекло за собой другое, в результате у нас был оральный

секс. После всего этого мне было как-то неловко, так что я решил ничего не рассказывать Киллеру. Я понимал, что если он узнает, то моя жизнь превратится

в ад, и спать мне придется с открытыми глазами, ибо Киллер мог пробраться ко мне в комнату и сделать то же, что прославило Лорену Боббитт.

Но вскоре я понял, что мне нужно было бояться не только Киллера. С неделю я держал все в секрете, но потом заметил, что у основания моего пениса начало

что-то разбухать. Клянусь вам, что оно чуть не дышало самостоятельно! С каждым днем я пугался все больше и больше. И наконец я принял решение, что надо

все рассказать Киллеру в надежде, что он не только простит меня, но и расскажет, что за «Чужой» поселился у меня ниже живота.

Ивот я подошел к Бруксу и сказал, что мне надо признаться во всем. Я снял штаны и он тут же сказал: «А, да ты был с Вомбатом. Ну ладно, но с этим нам надо

разобраться.» Я выдохнул, что Киллер не злился. Но еще больше я обрадовался, что Киллер знал, что мне надо было сделать. Он усадил меня, после чего вышел

и вернулся с длиной иглой, которую предварительно нагрел на плите, и которую держал плоскогубцами.

Как только я увидел его, я подскочил и закричал «КИЛЛЕР, ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ДЕЛАТЬ??» Он сказал, чтобы я сидел со спущенными штанами. Я снова спросил его

о намерениях, но он молча воткнул в опухоль эту иглу. Черт, это было очень больно, у меня до сих пор остался шрам! Но надо признаться, что эта болячка

меня более не тревожила.

Такой он был мирный человек. У нас была только одна проблема за все время общения. И приключилась она в самую нашу первую встречу. Если мы планировали

выступать вместе, нам надо было определиться со своим образом в рестлинге. Мы оба длительное время были хилами, Бадди Роуз также был достаточно успешным

хилом в Орегоне. В общем, намечался большой перебор, поэтому нам надо было решить эту проблему: было слишком много шерифов и слишком мало полицейских.

У нас был выбор: можно было попытаться перегрызть друг другу глотки, а можно было достичь некой договоренности, чтобы никто не проиграл. Мы решили, что

Роуз и его напарник Эд Висковски будут главными хилами, а мы поищем себя в другом образе. Я начинал в Портленде как злостный хил, но должен был за короткое

время стать рестлером, которого зрители обожают.

На первом своем шоу в Портленде я бился против Джонни Иглза в прямом эфире местного ТВ-шоу. Люди меня никогда не видели, поэтому они не знали, чего от

меня ожидать. Они привыкли наблюдать за рестлерами старой доброй школы и оказались совершенно не готовы к молодому парню в килте и с волынкой!

Но что самое потрясающее, так это то, что я не говорил зрителям, как им нужно ко мне относиться. Просто я делал свою работу и позволял им выражать их собственные

эмоции. Именно там было заложено основание для полноценного Родди Пайпера. Там я освоил всю глубину и психологию своего персонажа. Мне не было боязно.

Наоборот это стало вторым случаем в моей карьере, когда я мог воспользоваться ситуацией и максимально серьезно поработать над своими навыками читать промо,

а также поработать над своим образом в стиле "Никто не указывает мне, как и что говорить в интервью. В свое время в Лос Анджелесе я встретился с Эллой

Фитцджеральд, которая дала мне бесценный совет: «По-настоящему классными должны быть начало и конец. То, что будет в середине, никто не запомнит.» Мудрые

слова.

К тому моменту я утвердился во мнении, что интервью — это три четверти профессионального рестлинга. Так что в каждый конкретный день своими интервью я

злил безмерное число людей, наблюдавших шоу из дома по ТВ настолько, что они решались выйти из дома, сесть в машину, доехать до арены, заплатить за парковку,

за билет, за попкорн, — все для того, чтобы наорать на меня. В конце вечера все были довольны, разъезжались по домам, а я получал деньги и возвращался

в отель.

как мне это удавалось? Ну начнем с того, что мой стиль интервью для своего времени был уникален. Да, еще в Лос Анджелесе я добился неплохого уровня владения

микрофоном. В Портленде мне также дали возможность говорить все, что вздумается, так что я совершенствовал свой талант. Людей всегда интересует, что происходит

в мире вокруг них. Да и даже в городе! Поэтому я стал постоянно включать в свою речь актуальные новости. Но также я пытался сделать свою речь максимально

искренней. Например, как-то раз на Фестивале Роз, который напоминал мне Парад в честь Дня Благодарения в модном магазине Мэйси, я давал интервью, полное

двусмыслия. И главным образом я решил прикольнуться над надувным «порталом», который был расположен у начала улицы, чтобы регулировать ширину потока участников

парада. Видимо, те, кто его устанавливали с раннего утра, слишком хотели спать, поэтому одна платформа не смогла вписаться в поворот.

И тем же вечером на ТВ я начал все это высмеивать. Когда я завладел вниманием зрителей, я сказал им: «Буду честен, на своем поганом параде вы даже не можете

правильно повернуть. Насколько надо быть тупым, чтобы не вписаться? Вам не объясняли, что кубики не пропихнуть в круглые дырки!» И вот в процессе своих

речей я начал приподнимать свой килт. Да, это выглядело весьма вызывающе, но повторюсь, я выходил на другой уровень.

После этого я решил пройтись по парню, который этот портальчик ставил. У какого хирурга он лечил свои мозги? Вслед за медиками я прошелся по политикам

и учителям: «И это те самые люди, которым платят деньги из числа моих налогов! Те самые, кому я доверяю учить моих детей! Вы считаете, я могу со спокойной

душой отправить своих детей в школу в городе, где люди не могут нормально свернуть с одной улицы на другую?» При этом мне было 23 года и у меня естественно

не было детей. Зрители были в бешенстве; то, что я говорил, они очень близко принимали к сердцу. С другой стороны чему удивляться, я называл Портленд городом

идиотов.

В Портленде у нас также были шоу, которые показывались в записи по субботам. Зная, как я могу разозлить зрителей, Дон Оуэнс хотел, чтобы я прочитал промо

с «Вороньего гнезда» (площадка, находившаяся над рингом, — именно на ней рестлеры давали интервью, чтобы все зрители могли лучше видеть). При этом единственное

ограничение, которое он обозначил, было ограничение по времени. Я не мог говорить бесконечно, время эфира было ограничено. И вот для того промо я решил

дополнительно подготовиться. Для того, чтобы чувствовать себя комфортнее, я начал больше разговаривать сам с собой в машине, начал записывать некоторые

вещи. Я стал инноватором умного подхода к рестлинг-интервью, к которым я отношусь как к своеобразному искусству.

Люди слушали мои промо как завороженные. И они верили каждому моему слову. Я получал больше внимания, чем я мог надеяться. Фанаты ловили каждое мое движение,

а потом имитировали их! Чтобы лучше объяснить эту ситуацию, расскажу такой случай. Во время одного из матча я укатился с ринга, а затем поднялся на второй

турнбакл и дважды быстро поднял и опустил брови, словно празднуя то, что я только что сотворил. В тот момент оператор взял крупно мое лицо и вы не поверите,

после этого на протяжении нескольких недель куда бы я ни пришел, ко мне подходили люди и «строили» глазки в моем же стиле! Тогда это все получилось случайно,

но эту случайность фанаты повторяли несколько недель! Благодаря этому я понял, насколько пристально за мной следят во время моих выступлений. Я почувствовал

ответственность и осознал, что не должен подводить фанатов!

Фанаты ценили серьезность, которую я вкладывал в свои промо и интервью. Шоу стало приносить большие деньги. Жанр рестлинг-интервью вознесся на новые высоты.

Люди приходили и платили кровно заработанные денежки не за рестлинг, но за разговоры! Это стало очевидным чуть позже, когда мы запустили ток-шоу «Piper's

Pit». Но не будем бежать впереди паровоза. А тогда благодаря нашему новому подходу шоу Дона Оуэнса получали невероятные рейтинги, превышавшие все, что

было ранее за 30 с лишним лет, что существовало ТВ-шоу.

При этом я постоянно старался улучшить свою работу, пытался каждый раз удивить аудиторию чем-то новым. Как-то раз я решил припомнить штуку, которой меня

научил парень по имени Зверь, когда я выступал в Приморских провинциях Канады. В общем, идея была в том, чтобы разбить полную бутылку пива себе об голову.

Я никогда этого не пробовал, но видел, как Зверь это делал. Я же никогда не испытывал потребности тратить пиво впустую, разбивая себе об голову зеленую

бутылку. Но тут я решился! Естественно, я никого не предупредил. Вообще никогда не предупреждайте никого, что запланировали — это одно из важнейших правил,

которых я придерживался на протяжении своей карьеры.

И вот пришло время интервью, я разбиваю бутылку себе об лоб, раскручивая свой матч. Эффект был ошеломляющий: зрелище брызнувших во все стороны жидкости,

стекла, разлетевшегося по рингу, а также крови, стекавшей у меня по лицу, привело фанатов в невероятный восторг. Теперь каждый из них чувствовал, что просто

обязан прийти на шоу и увидеть мой матч. И я сделал все возможное, чтобы их не разочаровать. Я вложил в матч столько энергии, сил и эмоций, чтобы зрелище

получилось гарантированно запоминающимся. Но прошу вас, ни в коем случае не повторяйте этот трюк дома, потому что если вы не рассчитаете замах, вы можете

просто вырубить себя таким ударом.

Примерно в то же время я дал себе обещание никогда ничего не говорить про семьи рестлеров. Работая над интервью, приходилось серьезно проработать вопрос

таких границ, поскольку иногда слова касались слишком личных тем. Скажем, можно было выдать шутку типа «Почему Рик Флэр спит с двумя девушками? — Чтобы

когда он уснет, им было, с кем поговорить». Рик — женатый мужчина. И я всегда вытаскивал рестлера из контекста его реальной семьи, чтобы он никогда почувствовал

серьезной обиды на личные темы. Тем не менее, это срабатывало далеко не всегда. Люди все равно бесились из-за того, что я говорил и делал. Тем не менее,

думаю, я был первым, кто начал серьезно нагнетать психологию противостояний именно в интервью. Я старался добавить в интервью все, что касалось моих противников.

Все настоящее. Я выводил их из себя. В свое время

Адриан Адонис

 сказал

Винсу МакМэну младшему,

что речи Пайпера — это сплошная жесть. Но он всегда готов подкрепить слова своими кулаками. Кстати, это еще одно хорошее правило для промо. Произносимые

слова и факты должны соотноситься с вашим матчем! Другими словами, эти слова должны становиться прологом для матча. Иначе в интервью и промо нет никакого

смысла.

В этом секрет популярности, секрет зарабатывания денег! Я выхожу на ринг, читаю промо, а затем продолжаю свои слова действием! В своих боях! Благодаря

этому сочетанию качеств я начал нравиться фанатам. Каждое свое промо я читал на доступном уровне. Я говорил понятными каждому фанату словами. Я не угрожал

выгрызть у противника легкие или выдрать им глаза. Все же понимают, что это противозаконно, что такого просто не может произойти. Поэтому если я кому-то

чем-то угрожал, я никогда не переходил границ разумного. В своих угрозах я говорил лишь то, что действительно мог сделать!

Но иногда желаемое расходится с действительным. Как-то раз в прямом эфире Бадди Роуз стащил килт, который я снял перед своим матчем. На самом деле шоу

выходило в эфир через 2 часа после записей. Но до того шоу годами шло в прямом эфире, это был лишь третий случай, когда шоу начало выходить с 2-часовой

задержкой. Немногие об этом знали. И Роуз затащил мой килт на «Воронье Гнездо», пока я был на ринге. Я устремил взгляд наверх и прекратил матч. Все зрители

тоже посмотрели наверх, а Роуз поднес к килту зажигалку и поджег его. Я попытался спасти свою одежду, но в результате лишь получил ожог. И когда это пошло

в эфир, люди звонили в пожарную охрану, те приехали к арене, где проходили записи, но там уже никого не было — все закончилось два часа назад. Начальник

пожарной охраны не оценил юмора. Поэтому на следующий день об этом писали все газеты.

В другой раз Роуз принес к рингу вешалку и во время нашего матча стал меня ей душить. Было весьма больно, я с трудом продержался в том матче. После матча

меня на носилках донесли до раздевалки, один из «медиков», настоящий знаток олдскульных штучек, отмотал примерно метр жесткого бинта, скрутил его и хорошенько

натер им мою шею, в результате чего у меня осталось обширное покраснение. Это заняло с пол-минуты, после чего я вернулся к рингу с красной шеей. Было даже

кровотечение. Я с трудом мог говорить, но аудитория увидела кровь и следы атак вешалкой, что произвело на публику впечатление. Фанаты стали смотреть рестлинг

по-другому. Раньше они смотрели матчи и возмущались фальшивостью зрелища. Теперь они после шоу делились друг с другом эмоциями о том, как все реально в

моих боях.

У меня была чертовски белая полоса! Мои матчи привлекали зрителей, приносили большие деньги. Я развивался как исполнитель, учился заинтересовать зрителя,

но одновременно и смутить его. Ни один человек кроме меня не мог четко провести параллель между тем, где реальность граничила с «ворком». И этого хватало,

чтобы зрители раскупали билеты.

Меня часто спрашивали, помог ли рестлинг моей актерской карьере. Если честно, мне кажется, это было худшее, что случилось в моей жизни. Помню, когда в

1988 году на экраны вышел фильм «They Live» (это уже потом, годы спустя, я узнал, что от критиков по сути ничего не зависит. Они могут только писать или

говорить о том, что нужно сделать), статья в New York Post гласила: «Любой, кто считает рестлеров актерами, глубоко заблуждается». Естественно, это было

прямой нападкой на мои актерские навыки. Но это писали те же люди, которые обвиняли мой рестлинг в том, что это все игра! Когда я выходил на ринг, меня

называли актером. Когда я появлялся на экранах, меня называли рестлером. При этом не думаю, что от этого проигрывал я. Вот простое объяснение: рестлинг

не помогает развивать актерские данные. Рестлинг — это взрыв. Актерство — это имплозия, взрыв, направленный вовнутрь.

Мои выступления на ринге заставляли людей реагировать на происходящее совершенно иначе, чем когда они встречали меня за пределами арены. Люди не знают,

как воспринимать рестлеров! Ни в каком другом виде спорта атлет не ругает ваш родной город, злит зрителей, доводя их до белого каления. Но когда люди встречают

рестлеров лично, за пределами арен, у них в головах проносится столько всего, что они не знают, как себя вести. Я не выигрывал Супербоул, занося решающий

тачдаун. Я не устанавливал рекордов результативности в NBA. Зато меня три раза били ножом, я дрался против медведя, а на жизнь я зарабатываю, провоцируя

на драку парней, которые меня в два раза больше. Что они могут мне сказать?

В любом случае, в Орегоне я не только утвердился работой на микрофоне и красуясь перед камерой. Я утвердился в качестве топового рестлера в первый же месяц

своей работы, выиграв чуть не все возможные титулы, включая командное чемпионство, выигранное с Киллером Бруксом. С ним у нас было столько много титулов,

что нужна была тележка, чтобы доставить их все на арену для наших шоу. Сами понимаете, это было весьма впечатляюще. Вообще тогда рестлинг возвращал свои

позиции на Западном побережье. Помню, тогда меня называли главной звездой Запада, а Рика Флэра — Королем Восточного побережья. В те дни в Каролинах Флэр

зарабатывал репутацию — так же, как и я на Западе.

И соответственно наши промоутеры делали все возможное, восхваляя наши выступления каждую неделю. Утром каждого понедельника Дон Оуэнс первым делом трезвонил

на весь мир через своих знакомых промоутеров и журналистов о том, как он в очередной раз смог собрать аншлаг на Портленд Спортс Арене. Каждый раз его спрашивали:

«Кто был у тебя в мэйне?» Он отвечал «Ну тот парень, Пайпер.»

Не знаю, что и почему их шокировало. Майк Лебелл в свое время делал и говорил то же самое. Оуэнс собрал 26 аншлагов подряд! Популярность Пайпера на западе

и Флэра на востоке однозначно дала старт новой эре в нашем искусстве...

А еще примерно в то время Киллер Брукс познакомил меня с будущей женой. В нашем бизнесе сложно познакомиться с хорошей девушкой. А учитывая, сколько времени

я проводил в дороге на шоу и обратно, о нормальных отношениях можно было только мечтать. Не буду врать, в каждом городе в нашем распоряжении были девушки

на любой вкус, но ни с одной из них я бы не захотел создать длительный союз. Да и у нас самих не было достаточно времени на серьезные отношения. Наш распорядок

был всегда одинаков. В понедельник мы мчались за 60 километров до Лонгвью , во вторник мы отправлялись в 400-километровое путешествие до Роузбурга. В среду

нас ждал еще боле адский трехсоткилометровый переезд в Медфорд. В четверг мы отдыхали, поскольку до Салема было всего 50 километров. В пятницу мы ездили

в Юджин, проводя в дороге еще 110 километров в одну сторону. Ну и в субботу мы выступали в Портленде. В воскресенье мы или отдыхали, или мотались еще куда-нибудь —

в зависимости от букинга. Естественно, в таком расписании сложно выделить время для свиданий. Только всякая дорожная чепуха. И черт возьми, в своих разъездах

я полностью оправдывал свое прозвище «Буяна». Зверь во мне словно чувствовал ритм джунглей. Но я чувствовал, что в моей жизни, наполненной ночными тусовками

и загулами, чего-то не хватает. Я был молодым, успешным, симпатичным рестлером, но я все еще ощущал определенную пустоту.

И вот в один прекрасный вечер мы с Киллером ехали домой и как следует проголодались. Но мы не могли просто так остановиться и поесть, потому что а) нам

хотелось хорошего стейка! и б) была полночь, так что большая часть забегаловок была закрыта! Единственным вариантом стало кафе «Джо-Джо» на Сансет-Хайвэй

в Портленде.

Мы подъехали, зашли и приготовились поесть. Меньше всего я ожидал, что эта забегаловка изменит мою жизнь. Я сидел, ел свой сочный стейк, как вдруг уголком

глаза заметил видение невероятной красоты. Пораженный я прошептал Киллеру: «Ты знаешь, вот на такой девушке можно бы и жениться...»

При этом я ничего не имел в виду. Но Киллер этого словно бы и не услышал. Он громко прохрипел «Эй, красотка. Подойди на минутку!» Причем девушка даже не

подумала подойти. Наоборот она пошла к менеджеру и попросила перевести ее в другую часть зала! Тем не менее, Киллер был настойчив и добился того, чтобы

она подошла. Я набрался храбрости и пригласил ее на свидание. Но она нисколько не сомневаясь меня отшила. После этого я полтора месяца ездил есть в это

кафе, чтобы обратить на себя ее внимание. В конечном счете мне удалось оставить ей номер моего телефон (потому что свой она давать отказывалась наотрез).

И вот через несколько дней она все же позвонила и согласилась. В тот день она поселилась в моем сердце и более не покидала его никогда. Ее имя — Китти.

Наше первое свидание было весьма забавным. Для меня такая встреча была в диковинку. Я уже рассказывал, что в жизни про-рестлеров постоянно появляются и

исчезают многие женщины. Но это было совсем другое. В общем, когда я ехал к ней на встречу, я ломал голову, что обычно делают на первом свидании? И естественно

только такой романтик как я мог придумать в конце концов заехать в какой-то парк и весь вечер качаться на качелях. Мило, да. Но и странно! Еще более странным

было, что у меня под курткой был спрятан автоматический пистолет, о котором никто не знал. А по дороге на встречу я сначала выкурил добрый косяк, а затем

добавил еще и пару таблеток, чтобы сбить эйфорию. Бедняжка даже не знала, во что ввязывается! Маленький Бэмби не знал, что связался с волком.

Но буду честен, если бы я мог пережить тот день еще раз, я бы не стал ничего менять. Все получилось просто идеально, ибо в конечном счете наши отношения

вылились в 24-летний брак. И несмотря на то, что любовь Китти к животным стоила мне целого состояния, оно того безусловно стоило. У нас родились четверо

прекрасных детей. С первой нашей встречи мы почувствовали взаимную близость. Нам было легко друг с другом. Тем не менее, моя карьера требовала много времени.

А Китти вскоре переехала вслед за популярным лошадиным шоу, который она обожала. Так что следующие 2.5 года мы встречались, лишь когда оказывались в одном

и том же городе. Мы поддерживали отношения и я честно скажу, что она была самой потрясающей девушкой, что я когда либо знал. Она терпела меня, она сносила

все мои глупости и безумия, ни разу не пригрозив тем, что уйдет от меня. А поводов для этого я ей давал предостаточно. Но несмотря на все эти проблемы

она всегда была рядом, поэтому я с теплотой и улыбкой вспоминаю ту забегаловку Джо-Джо.

В те времена я привнес в свои интервью и промо фразы, которые повторял каждый раз. Многие интервью я начинал со ставшего известным «Когда вам покажется,

что вы нашли ответ, я поменяю вопрос!» Или «В моих планах на сегодня были жвачка и драка. И жвачка уже кончилась!» Все это, как и многое другое, что я

делал, можно скопировать. Но, я уверен, нельзя повторить в полной мере. Куда бы я ни приехал, люди уже знали мои фирменные фразочки и кричали их мне —

вне зависимости, был ли я на ринге или же стоял в очереди за пивом. Была еще одна причина, по которой люди много всего мне кричали. Я стал другом рестлера

по имени

Рик Мартел.

Интересно, что десятью годами до того я бился против его брата, умершего чуть ранее, Мишеля. Рик стал одним из моих лучших друзей. Причем он был не только

феноменальным рестлером. Он еще и феноменальный человек!

А еще он ужасно похож на Сильвестра Сталлоне. Так что девчонки вились вокруг него стаями. А учитывая, что я частенько ходил в его компании, то они вились

и вокруг меня. У Мартела был богатейший выбор в плане карьеры — Голливуд (где он даже почти получил работу дублера Сталлоне для нескольких фильмов), модельные

агентства, чьи представители оббивали порог его дома. Но по какой-то странной причине он выбрал рестлинг. И откровенно говоря, я был этому очень рад, пусть

это и весьма эгоистично. Мы очень здорово проводили время, есть много, чего вспомнить. Особенно мне нравились его интервью. Я восхищаюсь его рестлингом,

но на микрофоне он был не очень силен. А его французский акцент окончательно убивал все попытки сотворить что-либо хоть как-то интересное. Никто не мог

понять, что он говорит.

Я частенько любил в своих промо читать одно из писем фанаток. Это всегда было что-то вроде «Дорогой Родди. Я очень люблю смотреть твои матчи, я считаю

тебя величайшим рестлером в мире. Обожаю тебя, обязательно надери зад Бадди Роузу. пс: Ты не мог бы устроить мне свидание с Риком Мартелом?» После этого

я рвал письмо, разбрасывал обрывки вокруг и кричал, что я с ним еще разберусь.

Когда же я находил его, я орал на него, обвиняя, что он забирает себе всю любовь фанатов и фанаток. И что мне это до чертиков надоело! Это были очень забавные

сегменты. В конечном счете мы стали выступать в команде и это было очень здорово. Мы отлично друг друга понимали и на ринге, и за его пределами.

Никогда не забуду шоу в Вашингтоне, которое состоялось в день извершения вулкана Сент Элен. Рику только-только перевезли с Гавайев новенький черный Blackbird.

И вот он позвал меня, чтоб забрать машину. Нас ждали пара сотен километров дороги и когда мы добрались до места, это было как рождественское утро! Первым

делом он открыл крышу, после чего он решил погонять по шоссе. Мы разогнались до 100 миль в час, это было очень круто. А пару недель спустя нас ждало то

самое шоу. Мы поехали в Такому (Вашингтон). Мы опустили крышу, включили радио, надели черные очки, после чего неожиданно обнаружили, что вся дорога покрыта

какой-то серой массой. Более того, все небо было ей затянуто! Потом я услышал громкий взрыв, машина заскользила и мы с размаху врезались какой-то трактор.

Борона этого трактора имела острые лезвия, которые ужасно изувечили машину. Мы поняли, что тракторист ужасно испугался извержения Сент Элен. В результате

в его тыл влетела модная машина с двумя стилягами. Везде был пепел, словно началась метель. Уже в двух шагах почти ничего не было видно. Я попытался вышибить

свою дверь, потому что ручка отломилась от удара, но у меня ничего не получилось — машина была слишком искорёжена. Рик оставался спокоен как Джеймс Бонд.

Он тронул меня за плечо и сказал, что крыша опущена, поэтому мне было достаточно просто выбраться через верх. Мы выбрались и могло показаться, что все

в порядке. Но нет! Нам тут же пришлось спасать человеческие жизни! И если мне пришлось спасать свою, уклоняясь от потерявшей управление машины, то Рику

пришлось спасать двух пожилых людей, тоже попавших в аварию и получивших повреждения. Наверное именно поэтому у Рика всегда было больше писем от фанатов,

храни его Господь!

В общем, подъехала полиция. Они начали раздавать маски, а я понял, что в машине остался мой пистолет! Я успел сообщить Рику об этом факте, он сказал, что

отвлечет копов, а я должен был забрать оружие из машины прежде, чем они до нее доберутся. Рик и полицейские начали заполнять страховые документы, а я пробрался

до машины и вытащил пистолет, после чего подошел к полицейским и попросил их поторопиться. Черт возьми, мне не хотелось из-за извержения пропустить наше

шоу! Вскоре все закончилось, Мартел обернулся, бросил последний печальный взгляд на свою прекрасную машину мечты. В этом взгляде была вся вселенская грусть.

После этого мы принялись ловить машину до Такомы. Нам это удалось и мы добрались до арены — пусть и на час позже. Должен признать, что поездочка получилась

не самая приятная, потому что мне пришлось сидеть зажатым между водителем и Риком, при этом рычаг коробки передач упирался мне прямо в зад. Тем не менее,

мы добрались до арены, где нас приветствовал Датч Сэвидж, местный промоутер. Ему не было особого дела до нашего самочувствия, поэтому его первыми словами

было: «Какого черта вы опаздываете? Вы совершенно не уважаете рестлинг!» Мы с Риком переглянулись и пошли переодеваться. После нашего матча мы с грехом

пополам добрались до дома.

Так что лишить меня рестлинга, а рестлинга — меня не в силах даже матушке-природе.

Мы собирали аншлаги в таких местах как Ванкувер (Канада), где промоутерам приходилось искать более вместительные арены для шоу с нашим участием. Ранее

такого никогда не случалось. То было время, когда в Америке зарождался настоящий рестлинг-бум. Но вместе с успехом пришла и некая надменность. Мы чувствовали,

словно бы нам теперь можно что-то, что нельзя более никому. Нам казалось, что пока мы на ринге ставим под опасность свои здоровье, карьеры и даже жизни,

нам можно выходить за рамки дозволенного всем остальным. И иногда ради лишнего доллара мы себе это позволяли. При этом никто не мог сказать наверняка,

будет ли это «очередной» доллар или же наш «последний» доллар!?

Я выступал перед большими аудиториями, я был успешен как никогда ранее. Тем не менее, я не всегда был «Хот Родом». Задавался далеко не каждый день. Бывали

и моменты, за которые мне было стыдно и неудобно. Как-то в Ванкувере мы с Риком должны были биться в клетке против другой популярнейшей команды —

Пастухов

Люка

 и

Бутча

 (потом ставшими известными как «Партизаны/Бродяги» (the Bushwackers)). Помню, в тот день был полнейший аншлаг, энергетика в зале просто зашкаливала. Мое

сердце бешено колотилось. Я вышел к рингу, оглядел клетку и решил забраться внутрь через верх! Это было весьма странно, поскольку никто включая меня не

понимал, что я буду делать, когда доберусь до вершины клетки. Дело в том, что я до чертиков боялся высоты! Так какого, спросите вы, хрена я залез на 9-метровую

высоту?? Более того, вслед за мной на клетку залез и Рик! Я перебросил через верх клетки ногу и почувствовал, что клетка начала шататься. Я свалился и

упал на спину между канатами и клеткой. Рик, увидев мое бесславное приземление, предпочел спуститься вниз и войти в клетку через дверь. И вот я лежал на

спине словно старая шлюха с задранными ногами и килтом, который переместился мне на лицо. Наверняка я многим напомнил Хайди Фляйс. Впрочем, Пастухов это

не волновало. У них было достаточно своих овец. Я попытался резво вскочить на ноги и сделать вид, что ничего особенного не произошло. Но сами понимаете,

зрители все прекрасно видели.

Со временем мы решили съехаться с Риком и вместе снимать жилье. Мы поселились в печально-известном отеле «Бомбер». Там останавливались большинство рестлеров,

так что это стало даже не домом, а эдаким тусовочным местом. Чего только не повидали стены «Бомбера»!

В наших постелях постоянно спали какие-то женщины. Другие женщины готовили нам еду. Куда ни бросить взгляд, везде были женщины. Да, в Орегоне это были

славные деньки для рестлинга. И на вершине иерархической лестницы популярности была команда Родди Пайпера и Рика Мартела. Мы были популярны настолько,

что владелец одного из магазинчиков Том Петерсон как-то попросил нас встретиться с фанатами в его магазине. День выдался жарким, но на встречу собрались

почти 4 тысячи человек! Мы сидели за столиками у стены, а мистер Петерсон даже не поставил нам водички. Так что через пару часов под таким пеклом мы устали,

вышли на перекур. И там без особых сомнений решили потихоньку свалить через заднюю дверь, оставив Мистера Петерсона в компании толпы обозленных разочарованных

фанатов.

Индустрия рестлинга росла очень быстро. Настолько быстро, что даже промоутеры не знали, что с этим делать. Никогда к рестлингу не было приковано столько

внимания. Мы с легкостью каждую неделю собирали огромный PR-Center в Портленде. Так что всем нам приходилось учиться на лету. Самыми популярными шоу были

с мэйн-ивентом в виде моего матча против Бадди Роуза. Наше противостояние было накалено до предела. Зрители каждый раз требовали большего. На одном из

шоу Бадди поставил на кон в матче свой новенький желтый Lincoln Mark IV! Машину даже установили внутри арены, возле ринга, так что фанаты видели приз,

который доставался победителю матча! Мы решили добавить перцу и провести сам матч в клетке. Бой, кстати, получился потрясающим. Он продлился 40 минут и

завершился тем, что я смог выбраться из клетки не только его победителем, но и обладателем шикарной машины. Но главным для меня были не победа над Бадди

или машина, но реакция зрителей, когда те увидели меня за рулем «Линкольна» — машины, которая стала известной как «Канарейка». Все чесали затылки и недоумевали:

«Неужели рестлинг — это все же по-настоящему??»

Следующие три месяца показали, что я действительно забрал себе машину Бадди Роуза. Линия между сюжетами и реальностью была максимально размыта. Именно

на этом мы и пытались играть. Правда, в нашем противостоянии последнее слово осталось за Бадди. У нас были два матча по правилам «Проигравший покидает

город», по итогам которых рестлер должен был действительно покинуть город. И одним из важнейших правил был запрет на сборы до матча. Могла возникнуть опасность,

что фанаты прознают об этом и не пойдут на матч, потому что исход станет известен заранее.

Мы не хотели распугать фанатов, поэтому решили что ни в коем случае нельзя приезжать на шоу на машине, заполненной пожитками. Так поступил один рестлер

за несколько лет до нас, логично предположивший, что не стоит терять время на дорогу до гостиницы после шоу. В результате большая часть фанатов в тот день

решила не терять время на просмотр матча, исход которого большинству был ясен.

Мы с Бадди были не такими. Мы были намерены устроить шоу, за которое фанаты не пожалели бы ни цента.

Билеты на матч расхватали моментально, поэтому мы решили, что стоит попробовать дать фанатам еще один такой матч. Короче говоря, мы решили, что наш матч

будет длиться час и завершится ничьей! Но для этого нам нужно было прыгнуть выше головы и заставить всех поверить, что каждый из нас нацелен только на

победу. С этой точки зрения, все было просто: есть хороший парень (я) и плохой парень (Бадди). Они проводят равный матч, а на 45й минуте оба падают без

сил, рефери считает до 10, после чего тайм-кипер звенит в гонг! Фанаты сходят с ума, полагая, что это был обоюдный отсчет, и никто никуда не уезжает. И

когда ситуация близка к состоянию мятежа, рефери, якобы испугавшись, кричит ринг-анонсеру, что матч продолжится. Он требует два ковша с водой, обливает

меня из одного, Бадди — из другого, мы поднимаемся и продолжаем бой. Вот тут-то мы и должны были сотворить невозможное! Для начала я «укусил» Роуза, от

чего у него открылось сильнейшее кровотечение. Я провел череду попыток удержания, но безуспешно. Внимание фанатов было приковано к рингу! Все были уверены,

что еще чуть-чуть и я одержу победу! К 55й минуте мы подвели еще один пик накала страстей. Я залез на третий канат и провел дроп коленом. При этом Бадди

чуть отполз, я промахнулся, после чего Роуз схватился за мою ногу, на которую я упал и которую повредил. Он начал мучить ее в болевых, а мысли фанатов,

естественно, полностью поменялись. Большинство стало умолять меня протерпеть еще совсем немного, ибо до конца матча всего пара минут! И когда я уже был

готов сдаться, прозвучал гонг, объявивший о конце матча! Фанаты вскочили, крича от счастья. Аплодисменты зрителей свидетельствовали, что они до смерти

счастливы, что я не сдался!

Да, они не полностью получили то, за что платили деньги. Поэтому реванш был назначен на следующую же неделю. Излишне говорить, что это также был аншлаг.

И на этот раз я все же проиграл. Я покидал промоушн, покидал город, покидал западное побережье. В моих планах был Северная Каролина, где меня ждали новые

вызовы и новые противники. Я был очень благодарен той возможности, которую мне предоставил Бадди Роуз, тому опыту, что я приобрел, тому, что моя карьера

стала еще более успешной. А еще я был ему премного благодарен за возможность покататься на его «Канарейке» на скорости до 110 миль в час!

Глава - 5.

Вот и закончились мои портлендские годы, ия направился в Северную Каролину, где Восток должен был встретиться с Западом. Если помните, одно время я был

главной звездой западного побережья, а Рик Флэр был главным именем на востоке. А теперь мы оба будем играть в одной команде. Теперь нас не будут разделять

километры дорог и несколько часовых поясов. Флэр и я будем выступать в одном месте и, скорее всего, проведем матч друг против друга. Будет ли достаточно

места в одном карде для двух молодых людей с огромными эго? Это я и собирался узнать.

Я пообщался со своим приятелем Рэем Стивенсом, с которым работал в Сан-Франциско, а он представил меня своему букеру в Шарлотт, Джорджу Скотту. Узнав,

как хорошо шли мои дела в Орегоне, Скотт пригласил меня в Северную Каролину попробовать свои силы на восточном побережье. И я упаковал вещи в желтую «Канарейку»

и выдвинулся в путь.

По пути я остановился в забегаловке под названием «Silver Dollar Saloon», по-моему, это было в Монтане. Заселившись в номер, я мгновенно направился в бар.

В салуне везде были серебряные доллары: они светились в баре, на стенах — везде. Возле бара стояло несколько человек, с которыми я обмолвился парой словечек.

Они упомянули, что играли в футбол с Ваху МакДэниелом. Я тоже встречался с Ваху много лет назад, когда выступал в AWA. В итоге мы разговорились и начали

выпивать. Хотя выпивать — слабо сказано, потому что я не помню большую часть того вечера, но я отчетливо помню, как кто-то поднял старый, добрый вопрос:

рестлинг — это по-настоящему? Потом я смутно помню небольшую стычку, но больше ничего сказать не могу, потому что следующее воспоминание — как я просыпаюсь

в своем номере. Я лежал прямо на застеленной кровати во всей одежде. Часы, деньги и кошелек лежали на прикроватном столике. Оглянувшись, я увидел, что

дверь сорвана с петель, а посреди пола валяется ковбойская шляпа. Не знаю, что же там случилось, но я знаю одну вещь: в жизни каждого наступает время,

когда нужно решать «драться или бежать», и тогда для меня наступило время бежать. Я спрыгнул с кровати, схватил шмотки, перескочил через шляпу, запрыгнул

в машину и нажал на газ.

Я проехал всю Оклахому, а когда снова устал, остановился в небольшом городке, название которого уже не помню. Естественно, в первую очередь я направился

в местный бар. Следующий кадр — я снова ввязался в потасовку. Какой-то мужик достал нож, потом появилась полиция. Как я говорил, это был небольшой городок,

а кого из всех участников не знали местные копы? Правильно — меня. Так что они выдворили меня из города, и мне пришлось снова погрузиться в желтую «Канарейку»

и отчалить.

Наконец, я прибыл в Северную Каролину, где поселился в гостинице «Tuckasegee Days Inn». Хотя само местечко было на порядок лучше отеля Bomber, сумасшествие,

пережитое в Портленде, не шло ни в какое сравнение с тем, что мне предстояло пережить. Большинство рестлеров, регулярно выступающих на территории, жили

в Days Inn, и со временем мы развили дух братства, который не встретишь нигде в профессиональном спорте. Мы были не просто коллегами или товарищами, а

словно кровными братьями. Конечно, мы много развлекались и веселились, но в трудные времена каждый поддерживал другого. Мы обеспечивали безопасность друг

друга не только во время матчей, но и во время путешествий по Штатам и за границу.

В NWA, которой управлял Джимми Крокетт (да, он был родственником Дэйви) выступало множество талантливых исполнителей:

Рэй Стивенс,

Джимми Снука, Рикки Стимбот, Рик Флэр, Дори Фанк, Джек Маллиган,

Джек

 и

Джерри

Бриско,

Дасти Роудс,

Харли Рейс, Гигант Андре, Джин и

Оле Андерсоны.

Как вы можете понять из простого перечисления имен, там выступали лучшие представители индустрии. Каждый из тех парней был устоявшейся звездой, так что

Крокетт не мог ошибиться, какой бы кард он ни составил. Он знал, что каждый вечер зритель не будет жалеть о потраченных деньгах, а мы знали, что получим

достойное вознаграждение за наши усилия. Но наши умения и высокие зарплаты никак не облегчали график выступлений. На самом деле, чем лучше мы были, тем

больший спрос на нас возникал.

По-прежнему были переезды на 200-300 миль и шести- или семидневная рабочая неделя. Поэтому мы старались выжать максимум из проводимого вместе времени.

Мы пытались получать удовольствия и на ринге, и вне его. Но что казалось забавами для других, на самом деле, было путем сохранения психического здоровья.

Если усталость от матча, наркотики и алкоголь не убивали нас вечером, утром приходилось отправляться в зал и с потом выгонять последствия вечернего веселья.

Но чтобы найти в себе силы поднимать веса наутро, каждый имел свою отраву, придававшую ему сил.

Потягав веса, мы снова отправлялись в путь. Но, хотите верьте, хотите нет, мы подходили к переездам с умом. Кроме костюмов для выступлений, у нас в машине

под рукой был «набор рестлера для выживания». Туда входил Неоспорин для борьбы с инфекциями, если мы неудачно порежемся, присыпка от воспалений в промежностях,

антибиотики на случай болезни, немного пива, если кто-то захочет расслабиться, снотворное и пистолет, если нам потребуется защита.

С таким комплектом мы въезжали в город и избивали друг друга несколько часов, а по окончании шоу отправлялись на поиски местечка с хорошей едой, еще более

хорошей выпивкой и очень «плохими» женщинами. Для того чтобы не чувствовать боль после матчей, надо было выпить как можно больше алкоголя и болеутоляющих,

от чего иногда забываешь, зачем ты здесь. Общение после матчей также давало нам возможность обдумать новые стратегии для привлечения большего количества

зрителей на следующее шоу.

На востоке вторник всегда был самым тяжелым днем. Где бы мы ни выступали в понедельник вечером, в 10 утра надо было быть на ТВ-студии, чтобы записать промо

и интервью перед предстоящими матчами. Никому не позволялось уклоняться от этой обязанности. Эти дни были особенно длинными, потому что после около девяноста

интервью длиной 2 минуты 54 секунд каждое мы отправлялись в Роли на вечерние матчи. Это было бы тяжелым графиком для любого трезвого бизнесмена или атлета,

а теперь попробуйте такой режим после избиения на ринге и ночи в баре в понедельник… это было адски нелегко.

Хотя я считал, что разбираюсь в своем деле на уровне лучших мастеров, я научился нескольким вещам на студии во время этих жалких вторников. Выиграв свой

первый титул (пояс телевизионного чемпиона среднеатлантического региона) у ветерана Пола Джонса 1 ноября 1980 года, я высмеял его возраст в интервью. Я

сказал что-то вроде: «Эй, Пол Джонс, ты такой старый, что, когда проходишь мимо кладбища, за тобой бегут два мужика с лопатами». Ну, шутка может и была

смешной, но Джонс в 30 тысячах слов объяснил мне, почему упоминание его возраста не принесет никому денег. Он указал на то, что мне нужно аккуратней обращаться

со своими текстами, потому что чем хуже я говорю о рестлере, тем хуже он выглядит для зрителей. Например, если я выйду на ринг и буду вечно избивать оппонента,

в чем цена такой победы? Что я докажу, побив так называемого лузера или старика, вроде Пола? Я понял, что чем сильнее выставляешь противника, тем более

впечатляющей будет победа в глазах фанатов.

Следующую важную победу в Шарлотт я одержал над рестлером, который любит говорить: «Если хочешь стать мужчиной, ты должен победить мужчину!» — это был

сам Рик Флэр. Джордж Скотт решил поставить меня против своей самой прибыльной звезды в матче за чемпионство Соединенных Штатов в тяжелом весе спустя всего

2 месяца после моей первой титульной победы. Должен признать, это было непросто. Это не был легкий компромисс, как думают люди. У Флэра была огромная репутация

в Шарлотт, и он не хотел потерять свой пояс. Хотя все понимали, что это хорошо для бизнеса, нельзя было откинуть эго и гордость.

Интервью по вторникам давали огромную отдачу. Я делал, что хотел, перед камерой, но всегда держал в уме интересы компании. Я намного опережал время своими

интервью. Сделал первое в истории интервью с наложенной музыкой и производством (так называемая «виньетка»). Это было перед матчем в ошейниках против Базза

Сойера в Атланте. Для интервью я пригнал красный грузовичок и привязал к нему сзади мою собаку, карликового пинчера Фезер. Я забрался на столик со связанными

за спиной руками, с капюшоном на голове и петлей на шее. Все это время играла песня «Bad to the Bone». Я хотел показать всем свою крутость и подвесил себя

за ошейник. Из-под меня просто убрали стол, и я провисел так некоторое время. Потом меня опустили на стол, а я поднял бедную собачонку и сказал: «Сойер,

ты не бешеный пес, ты просто карликовый пинчер». Это было стильно. Интервью записали на кассету и дали посмотреть всему офису. Такое не делали раньше никогда.

Как я говорил, я сильно опередил свое время.

Но узнав, что я сойдусь на ринге с любимцем Шарлотт, Флэром, я решил придать событиям дополнительную остроту. Наш матч за чемпионский пояс был назначен

на январь 1981 года, поскольку праздничный дух витал в воздухе, я решил в тот вечер на глазах у всех фанатов подарить моему оппоненту подарок на ринге.

Я упаковал в подарочную бумагу свой пояс чемпиона среднеатлантического региона и сделал Флэру столь щедрый подарок в эфире. Когда он открыл упаковку, я

объявил, что отдаю ему свой титул в обмен на матч за пояс чемпиона США. Это вызвало сумасшедшую реакцию. Рик понятия не имел, что я так поступлю, но он

настоящий профессионал, и все вышло замечательно. Я узнал, что элемент удивления в правильной ситуации срабатывает отлично, вызывая искреннюю реакцию.

Иногда я получал за это, но не в тот вечер. Тогда я выиграл пояс у Флэра и удерживал его более полугода, что было нехарактерно для того времени, когда

пояса переходили из рук в руки, казалось, каждую неделю.

Хотя Флэру не понравилась идея проиграть мне (а какой профессиональный спортсмен любит проигрывать?), он не позволил этой обиде встать между нами за пределами

ринга, и мы быстро стали друзьями. Я ведь не представлял угрозы ему или его карьере. Хотя мы занимались одним делом — мы оба развлекали людей, но при этом

были совершенно разными людьми. Рик Флэр выходил в мантии, а я — в килте. Рик Флэр красил волосы в белый цвет, а я — нет. Я играл на волынке, а Рик Флэр

— нет. Мы были сделаны по разным лекалам. Поэтому мы никогда не бесили друг друга (как Хоган и я). Также у Рика огромный нос, а у меня — нет.

Я также должен признать, что Рик Флэр принес мне столько проблем, что я не припомню и половины. Но он всегда мог рассмешить меня. Думаю, я прожил 3 жизни

за время, проведенное с этим человеком, но, клянусь, я не променял бы ни минуту, ни одно воспоминание из той жизни на любые богатства мира. Несмотря на

все проблемы, через которые я прошел благодаря ему, я искренне люблю его.

Кстати, раз речь зашла об искренних чувствах — Китти, любовь всей моей жизни, в то время все еще работала на лошадиных шоу, и мне с трудом удалось выяснить

ее дислокацию — г. Вилсонвилль, штат Орегон. Встав на ноги и добившись определенного успеха в Шарлотт, я уговорил ее переехать ко мне. Моя девочка продала

все, включая любимую лошадь, и прибыла в Северную Каролину с кошкой и далматинцем Риетхумнне Р., чтобы воссоединиться со своим мужчиной. Стоило ожидать,

что мужчина встретит свою любовь в аэропорту, но моей детке такое счастье не выпало. Я сам отправил ей билет на самолет почтой, но в нужный день забыл

заехать в аэропорт, а она прождала меня 6 часов. Одно это должно доказать вам, насколько она прекрасна и преданна. Осознав свой промах, я извинился и поклялся

никогда больше так ее не подводить. Китти и я быстро стали неразлучной парой, а вскоре пара стала тройкой!

Я стал жить на широкую ногу. Я жил со своей девушкой и владел поясом чемпиона — что еще нужно для счастья? Победа над Флэром утвердила меня в статусе прибыльной

звезды, теперь и на восточном побережье. Это была уже четвертая территория, где я собирал аншлаги. Промоутеры снова поняли, что я не бабочка-однодневка,

а сила, с которой стоит считаться. Я выступал и жил с бесстрашием и следовал одному базовому правилу: «не отступать и не сдаваться». Как сказал Терри Фанк,

«я строил легенду». Все остальное не имело для меня значения.

Джордж Скотт дал мне шанс, и я воспользовался им, став одним из самых прибыльных рестлеров на территории. Рестлеры не только проигрывали мне пояса, но

и с готовностью выполняли мои команды на ринге. Спустя некоторое время я расстался со Скоттом. И в этом не было его вины. Он был хорошим человеком; но

я видел больше возможностей у букера Оле Андерсона и перешел под его знамена. Оле был великолепен, он помог мне понять некоторые сложности бизнеса, с которыми

я не был знаком. Конечно, я распродавал места на аренах, но в Америке и Канаде росло замечательное и талантливое поколение, и я должен был знать все секреты

индустрии, чтобы оставаться на вершине.

Противостояние между Флэром и мной разожгло огонь в индустрии, так что я хотел узнать все, что можно, чтобы поддерживать пламя. Я получил бесценный опыт

от работы с величайшими звездами, типа Дасти Роудса, Гиганта Андре, Дори Фанка, Терри Фанка, Джека Бриско, Джерри Бриско и множества других. Я научился

у Джерри Бриско, как нужно работать, находясь в тени примера для подражания. Джерри выпала неудача идти по стопам старшего брата Джека на территории, где

тот был чемпионом. Однажды я спросил Джерри, как он справился со своей задачей, и он сказал: «Шаг за шагом, Пайпс, шаг за шагом». Другими словами, если

он хотел работать в этом бизнесе, у него не было другого выбора. Это был важный урок для получения мной ученой степени рестлера.

Оле Андерсон

 научил меня приносить деньги. К тому времени я провел в Шарлотт примерно 7-8 месяцев, и напряженность, созданная моими необычными интервью, привлекала

на наши шоу зрителей в больших количествах. Но однажды Оле указал мне на то, как можно изменить ситуацию в лучшую сторону. Шоу проходило в г. Ричмонде,

штат Виргиния, и я выступал против Флэра. Я помню этот день, как вчера. Арена была забита до потолка, а Рик и я в течение 25 минут выдавали классный, по

моему мнению, матч. После боя к нам подходили люди и хвалили за выступление. Но не Оле. Я знал, что не зря прозвал его «Свиное рыло». Он был отличным рестлером,

но откровенным хулиганом. Кроме того, я знал, что у него хрупкая челюсть, но сейчас не об этом. Оле, обладавший отличным чутьем на прибыль, сказал мне,

что матч был ужасен. Я заспорил, потребовав объяснить, как он мог сказать такое, когда зрители чуть не порвали глотки, крича весь матч, а все рестлеры

после боя подходили и хвалили Рика и меня. А он ответил, что мы там были похожи на двух мексиканцев. Мексиканские рестлеры известны своими акробатическими

трюками и полетами, и я подумал, что он имел в виду именно это. Короче, он объяснил, что я летал там, как лепесток на ветру, прыгал и корчился, как рыба

на берегу, но не делал ничего полезного. Он сказал, что люди, наверняка, были счастливы, но какой смысл им был возвращаться на следующее шоу? Оле спросил:

«Если ты собрался подраться на улице, а твой противник запрыгнет на капот машины и сделает обратное сальто на тебя, это тебе поможет?» Я ответил: «Конечно,

я просто прибью этого идиота к земле». А Оле и говорит: «Так какого черта ты делал эти сальто с канатов?»

Андерсон полчаса распинался о том, что я должен стоять на земле и быть настоящим бойцом и что зрители должны видеть в тебе бойца. И знаете что? Свиное

рыло был прав. Едва я перестал прыгать и скакать и твердо встал на ринг, я начал приносить еще больше денег. Это небольшое изменение позволило Оле Андерсону

и мне самолично увидеть, как Родди Пайпер может собирать аншлаги и приносить миллионы долларов компании.

Мои стиль в ринге стал лучше, но и речи с микрофоном оставались большой частью моего успеха. Интервью, которые я делал с Дасти Роудсом по вторникам на

студии, помогли мне стать всесторонним исполнителем. В день интервью, когда называли твое имя, ты вставал и шел к камере. Часы были установлены на 2 минуты

54 секунды, и когда стартовал обратный отсчет, я начинал свою речь.

В один из тех вторников все эти классные рестлеры, включая Дасти, стояли возле комнаты записи, ожидая своей очереди. Дасти Роудса стоит признать королем

интервью в те годы, а мне как раз предстоял матч с ним на той неделе. Я выдавал промо, потом он говорил. Я говорил вещи, вроде: «какой большой и великий

человек Дасти Роудс — вы только посмотрите на его грудь. Наверняка парень в восторге от куриных грудок». Потом он отвечал мне своей остротой. Я добавлял

что-то типа: «Когда он отправляется плавать, за ним гонятся лодки с гарпунщиками». Мы шли корпус в корпус, не давая другому шанс подумать или передохнуть

из опасения, что тот придумает слишком удачную подколку. Вскоре я заметил, что все набились в комнату: Флэр и остальные наблюдали за перепалкой, словно

шел матч за чемпионский пояс. В тот день я получил признание в том, что могу не отставать от лучших специалистов по работе с микрофоном, что вселило в

меня новую уверенность и подняло в глазах моих братьев по оружию.

Эти великие люди могли научить бороться даже палку и знали, когда стоит выразить признание, а когда — наказать. Вскоре после той памятной перепалки с Роудсом

Джимми Крокетт созвал всех на собрание. Я только что снова пережил тяжелейший обмен колкостями с Дасти и просто пытался перевести дыхание, когда Джимми

позвал нас. Он сказал, что хочет выдать награду и попросил меня подойти за ней. Такое со мной не случалось ни до, ни после. Это была награда журнала Pro

Wrestling Illustrated самому трудолюбивому рестлеру по признанию коллег по цеху.

Я оцепенел, услышав объявление. Я подошел на глазах у всех к Крокетту, и все рестлеры, включая моего старого друга Лорда Альфреда Хейса, хлопали в ладони.

Я с благодарностью принял награду от Джима, но ушел в совершенном молчании. Лорд Альфред Хейс учил меня всегда сохранять самообладание.

Я не мог поверить, что получил награду, особенно в такой высококонкурентной среде. Другие рестлеры работали столь же усердно, и без их поддержки я бы не

получил этот приз. Все мы были частью одной команды. Как бы мы ни доставали друг друга временами, нельзя было говорить о других что-нибудь плохое, иначе

ты бы становился мишенью для толпы монстров, всегда готовых выбить из тебя весь дух. Правда же состояла в том, что в той команде каждый был готов умереть

за другого, если ситуация того потребует.

Я не хочу показаться грубым, но такого братства не существует в современном рестлинге, да и в других видах спорта, если на то пошло. Многие сегодня думают,

что рестлинг начался с WWF, но и до них были замечательные территории и прекрасные люди. И эти талантливые исполнители передали нам свои знания и заботились

о нас, как о своих детях. Такое просто не происходит в наши дни.

...Также примерно в то время я прекратил играть на волынке. Но это решение не было продиктовано советами коллег; причина заключалась в моем здоровье. Раньше

я выходил на ринг, сжимая во рту духовую трубку волынки, фанаты били по волынке, из-за чего трубка постоянно ранила мои зубы и десны. Мой рот был полон

крови, а я еще не вышел на ринг. Это быстро мне надоело, ведь даже процесс еды стал приносить боль! К тому же теперь мне не нужны были дополнительные средства,

чтобы обратить на себя внимание. Зрители и я уже были на одной ноте. Только выйдя из-за кулис, я уже понимал, о чем думают зрители. Проходя к рингу, я

уже знал, с каким темпом следует начинать бой. Я научился контролировать толпу и не давать ей контролировать себя. С годами учишься идти к рингу с такой

скоростью, чтобы успеть подмечать все эти хитрости.

Эта медлительность не только позволяла почувствовать настроения толпы. Ведь рестлерам платили определенный процент от выручки с продажи билетов. Рестлер

попадал в черный список, если его засекали за подсчетом зрителей на арене. Так что со временем я научился считать зрителей, пока шел к рингу. Однажды промоутер

рассказал мне о выручке. А я уже не раз был на той арене и знал, сколько приносит аншлаг, я мог сосчитать посещаемость на глаз и ошибиться лишь в пределах

5 000 долларов. Я знал, что тот промоутер любит обманывать рестлеров, и поинтересовался у него о выручке. Он не хотел отвечать на этот вопрос, но все остальные

рестлеры в раздевалке не сводили с нас глаз. Тогда этот змей сказал мне, что выручка составила 15 000 долларов. Я же был уверен, что сумма как минимум

вдвое больше. Остальные смотрели на нас с промоутером в ожидании взрыва, но наступила гробовая тишина. Многие рестлеры склонили головы, думая: «Что же

теперь делать?» Многие боялись уличить промоутера. Они считали, что промоутеры обладают безграничной властью. Ну, а я был не таким.

Будучи бунтарем, я усвоил, что вся сила в таланте и нельзя бояться уйти, потому что талант даст тебе новую работу. Я не боялся начать с нуля или переехать

в новое место. Не боялся ни промоутеров, ни самого черта. Я пытался указать своим коллегам на тиранию, процветающую в том месте. Сняв килт и трусы, я переоделся

в уличную одежду прямо в середине шоу, а потом вышел на ринг через зрительный зал. Я вызвал переполох на арене, потому что не был в привычном для них костюме:

я надел Halliburton (тогда у меня еще не было Ролексов) и кроссовки (время ботинок из кожи крокодила еще не пришло). Пробравшись сквозь канаты на ринг,

я вырвал микрофон из рук ринг-анонсера. Потом обратился к зрителям: «Леди и джентльмены, промоутер не заплатит мне деньги, которые должен, за мое выступление,

поэтому я собираюсь покинуть здание, чего и вам советую. А заодно попросите вернуть ваши деньги». Потом я бросил микрофон и вышел через парадный вход.

Мой дружище Джей Йорк потом говорил, что это был самый крутой мятеж года!

Я становлюсь очень опасным, когда меня держат за дурачка. Я не боюсь говорить «нет», и не боюсь ни человека, ни зверя. Думаю, матч против медведя в начале

карьеры и противостояние нос к носу (если можно так сказать) с Гигантом Андре это доказали! Знаете, если на вас несколько раз обрушились все 250 кг Гиганта

Андре, чего еще можно бояться? Я верю в существование Бога — я даже видел Его после каждой атаки Андре! Если говорить о религии, то я всегда был христианином.

Я много раз видел эти значки на бамперах: «Я НАШЕЛ ЕГО». Ну, честно говоря, я-то Его никогда и не терял. Я никогда не зубрил Библию наизусть, но, полагаю,

моя вера помогла спасти жизни нескольких человек, включая и меня. Даже в самые темные времена вера помогала мне добиться успеха в жизни и не причинить

никому вреда.

Джим Барнетт из Атланты всегда казался одним из тех промоутеров, которые хотят навредить рестлерам. Которые настраивают весь персонал против рестлеров.

Все они прислуживали этому парню, а я никогда не мог понять, почему. С Джимом меня познакомил

Оле Андерсон

 во время одной из вторничных записей на студии. Едва увидев этого парня, я уже понял, что с ним что-то не так; он сказал мне (с южным акцентом): «О, мой

мальчик, какая очаровательная улыбка». Он был странным малым, всегда сидел в раздевалке в костюме-тройке и нюхал галстук. Джим дружил со многими игроками

Georgia Bulldogs, а у всех его любимчиков в той команде были Ролексы. Барнетт сходил с ума по этим игрокам, и не только в смысле их талантов.

Оле долго расписывал меня этому южному промоутеру, рассказывая о моих успехах в индустрии, и эти двое мечтали собрать лучшую компанию в истории бизнеса

и надеялись, что Флэр и я понесем ее на своих плечах.

Примерно в то же время Флэр привел меня в местечко под названием Franco’s в городе Ричмонде, штат Виргиния, и заставил купить дорогие костюмы и пиджаки

из верблюжьей шерсти. Он хотел, чтобы я произвел на Барнетта хорошее впечатление, но одеть меня в одежки из Franco’s — все равно, что набрызгать свинью

духами! В общем, ни одежды, ни мое обращение с микрофоном не впечатлили Барнетта, и он бы уволил меня, если бы Оле не убедил его дать мне еще один шанс.

Промоутер в Атланте приставил ко мне Гордона Соли, замечательного комментатора, но когда мой первый рабочий день закончился, Джим позвонил Оле и раскритиковал

мою работу. Он кричал Оле в трубку: «Ты говорил, что он умеет обращаться с микрофоном. Уволь его — он ужасен». Но Оле вступился за меня. Он рассказал Джиму,

что я купил новый костюм для этой работы и уговорил дать мне новый шанс. Барнетт согласился. А в следующую субботу рейтинги уже выросли на 1,5 пункта,

так что Джим быстро изменил манеру общения со мной; он излучал радость: «О, мой мальчик, как поживаешь? О, ты должен чаще заглядывать ко мне в офис». Оле

улыбнулся ему и сказал: «Я же говорил…» В общем, я стал работать на двух территориях одновременно: в Шарлотт и Атланте. Только сумасшедший мог согласиться

на такое, но моя «Болезнь» подливала масла в огонь.

Но я все еще не завоевал расположение Барнетта. Следующим испытанием стал рестлер по имени Боб Армстронг. Этот парень по специальности был пожарником и

знал, что Барнетт хочет достать меня, так что решил помочь мне. Перед интервью, которое пошло в прямой эфир Championship Wrestling на TBS, Боб подошел

ко мне перемолвиться словами. Он предложил мне сказать в эфире, что у него тощие ноги. Обычно я бы отказался, потому что никогда нельзя обращать внимание

на слабости соперника (помните, как я оскорбил возраст Пола Джонса в интервью?), но Боб продолжал уговаривать меня. В общем, мы начали «живое» интервью

перед боем, я старался быть наглым типом, что у меня отлично получается (по словам жены, если я захочу, я могу быть самым лучшим мудаком в мире), и решил

воспользоваться советом Боба, выдав что-то типа: «Как ты собираешься победить меня с такими тощими ножками?» В ответ Боб сказал: «А ты когда-нибудь видел

толстые ляжки в лошадиных бегах?» Он отвернулся, чтобы уйти из кадра, но я заметил, что у нас оставалось еще 10 секунд, и решил пойти в атаку. Тогда я

начинал учиться импровизации. Я дождался, пока Боб сделает несколько шагов, и, среди прочего, произнес: «Ну, если когда-нибудь окажусь на лошадиных бегах,

я точно поставлю на тебя». Одна эта фраза свела с ума фанатов в Omni, а наша выручка за вечер увеличилась с привычных 20 000 до 60 000 долларов.

Я принес рестлингу в Атланте немедленный успех, и Джим Барнетт просиял. Оле Андерсон давал мне лучший пуш в жизни, а я выбивался из сил, чтобы обрадовать

их обоих. Теперь я боролся один раз в каждый будний день и дважды по субботам и воскресеньям. А каждое шоу от предыдущего отделяло 200-300 миль. Когда

началась практика двойных шоу, мы стали бронировать частные рейсы. Кроме того, у меня была еще одна территория выступлений — Канада. Расписание было сумасшедшим.

Каждый вечер рефери протягивал мне банку, наполненную всевозможными таблетками: Пласидил, Тиунал, Валиум и другие болеутоляющие. Мы принимали лошадиные

дозы таблеток. А им это было надо, чтобы мы продолжали бежать по дистанции.

Мы тяжело работали на матчах, но приходилось прикладывать еще больше усилий, чтобы выжить. Я помню один вечер с

Доном Мурако.

Дон оказал важное влияние на мою жизнь. Он был отличным рестлером. У меня с ним и Гордоном Соли был сюжет, который я не забуду. Была большая программа

по сети Теда Тернера TBS. Соли только заменили тазобедренный сустав, и Мурако стряхнул с него пыль, но это выглядело несколько грубо, поэтому между мной

и Мурако началась «драка». Драка перешла из студии на ринг. Целая толпа рестлеров пыталась нас разнять, и все покатилось кубарем. Думаю, это была одно

из лучших «драк с разниманием» в истории рестлинга.

Вечер с Доном Мурако обычно состоял из рестлинга, дороги домой и сильной попойки. Однажды ночью Мурако выжимал 140 км/ч. Прежде чем я успел опомниться,

мы уже оказались на границе с Канадой. Не знаю, как мы туда попали, но время провели отменно!

С этого места в моей памяти сплошной туман. На следующее утро мы проснулись в огромном особняке. Я не знал, где мы и почему там оказались. Оглядевшись

в поисках Мурако и не найдя его, я прокричал его имя. Услышал его отдаленный крик в ответ, и мы начали кричать, ища друг друга по звуку, пока, наконец,

не встретились. Он тоже не знал, как мы оказались в этом доме, поэтому мы решили, что лучше всего будет унести оттуда ноги. Сев в машину, мы доехали до

заправки и спросили дорогу в ближайший аэропорт. Машина была арендована, поэтому мы просто оставили ее на въезде в аэропорт и купили билеты в город, где

предстояло провести вечернее шоу. Помню, когда мы ожидали посадку, по громкоговорителю попросили забрать арендованную машину, оставленную у въезда. Мы

просто сели в самолет и больше о той машине не слышали.

Многие вещи в жизни проходили для меня безнаказанно. Говорят, Бог присматривает за детьми и дураками! В другой раз мы ехали из Канады в Соединенные Штаты

и как раз достигли границы. За рулем был Рене Гуле,

Николай Волков

 сидел в пассажирском кресле, а я и Железный Шейх — на задних сидениях. Важно понимать, что я в то время был единственным незаконным иммигрантом во всей

машине!

Короче, пограничник подошел к машине и попросил наши документы. Рене ему и говорит:

— Меня зовут Рене Гуле, я из Квебека. Я езжу в Штаты много лет, и мне не нужны документы. У меня их никогда и не было.

Пограничник спрашивает документы у Николая, и тот отвечает:

— Меня зовут Николай Волков, я из Украины. У меня нет документов, мне не нужны никакие документы. Мои документы в Белом Доме на столе у президента.

Потом пограничник подошел к Железному Шейху, которого зовут Космо Хусари. Он был чемпионом по борьбе и телохранителем шаха в Иране. Пограничник смотрел

на Шейха широко раскрытыми глазами. А тогда как раз нескольких американцев держали заложниками в Иране. Шейх говорит:

— Меня зовут Космос Хусари, Железный Шейх, двухкратный мировой чемпион. Я из города Тегерана, что в Иране. Мне не нужны всякие документы.

Бам. Парень всех заставил выйти из машины. До меня он даже не дошел. Он приказал Рене открыть багажник, а Николай Волков вполголоса произнес: «Прям как

гестапо». Пограничника развернуло на месте, он сказал: «А ну-ка повтори!» И вот мы уже сидим в комнате отдела иммиграции. Да, кстати, забыл сказать — еще

у меня с собой было с десяток граммов гашиша. Я быстро спрятал его за губой, ведь в Шарлотт едва ли не каждый жевал табак. После получаса сидения в комнате

гашиш начал действовать, но я старался держать себя в руках. Вернулся пограничник; он звонил в Вашингтон, чтобы проверить данные по моим друзьям. Теперь

дошла очередь и до меня:

— Как вас зовут?

— Меня зовут Родерик Джордж Тумбс.

— В какой школе учились?

— Имени Святой Мэри, — выпалил я.

Он повернулся и сказал:

— Вот в это я готов поверить!

Поскольку личности остальных он уже проверил, ему не оставалось ничего, кроме как отпустить нас.

Но мне не всегда так везло. Вот история еще одного пересечения с представителями закона в Шарлотт. Я люблю называть эту историю «2001: Космическая одиссея

по уничтожению Кадиллаков». Тогда у всех были новенькие Кадиллаки. У меня был новый Кадиллак, у Флэра был новый Кадиллак, у братьев Бриско был новый Кадиллак,

и у Байрона Скотта (сына Джорджа Скотта, который и привел меня в Шарлотт) был новый Кадиллак его отца.

Мы всю ночь провели в клубе, а Байрон выпрашивал купить напитки у всех рестлеров. По какой-то причине мы с Байроном поссорились, и он вышел на улицу, сев

в машину отца. Я пошел за ним, а Байрон, водительское окно которого было приоткрыто на несколько сантиметров, закричал: «Мой отец сделал тебе тем, кто

ты есть». В этот момент мой левый кулак уже пробил его лобовое стекло. Тогда парень решил, что пора сваливать, и надавил на газ. Я бросился к своему Кадиллаку,

а

Джек Бриско

 запрыгнул на пассажирское место. К сожалению, нога Джека тогда была загипсована, и он не успел залезть в машину целиком. Колеса моей машины были вывернуты

влево, поэтому когда я вдавил педаль в пол, машину резко дернуло влево, а Бриско выкинуло на улицу. Я пытался спасти его, удержав за пояс, но вместо этого

вылетел за ним на тротуар. Моя машина, однако, продолжила движение и врезалась прямо в водительскую сторону машины Байрона. Словно Кадиллак сам знал, куда

бить.

В итоге Джордж Скотт подал на меня в суд. Он сказал: «Что ж, я ответственен за то, что Родди оказался здесь». Так и было. Он хороший человек; и тот инцидент

никак не связан с Джорджем Скоттом. Так что я покорился и выплатил штраф, на этом все закончилось. С другой стороны, Китти была весьма недовольна видом

нашего нового Кадиллака!

Еще вспоминается история о парне по имени Арт Барр. Он уже покинул нас. Арт был молодым, добродушным парнем с огромным талантом. Я никого не тренировал

рестлингу (любил держаться обособленно), но с этим парнем стоило попробовать. Я провел с ним собеседование, потом попросил нескольких рестлеров прикрыть

его простыней, а ему сказал раздеться. Дальше выбрал ему новую одежду и припорошил голову детской присыпкой. Когда простыню убрали, я увидел Битлджуса.

Он танцевал под песню «Day-O» Гарри Белафонте, и зрители были в восторге! Только Арт Барр мог справиться с такой задачей!

Он смог стать большой звездой в Мексике. Думаю, он делал по 5 000 долларов в неделю. Он мог позвонить мне в поисках совета, а я общался с ним, как с младшим

братом. Однажды я снимался в фильме в г. Мехико и встретил там Арта. Я помог ему попасть в последние кадры фильма в роли официанта. После съемок мы отправились

в мой номер, где я поговорил с ним. Такой разговор я провел лишь с тремя людьми за всю жизнь. Я сказал ему, что он слишком разогнался и при таком темпе

может скоро умереть. Это была эмоциональная беседа, мы оба плакали, но я заставил его поклясться мне, что он притормозит и будет присматривать за собой.

Примерно два месяца спустя мне позвонил один из его родственников, сообщив, что случилась большая беда. Мне дали телефонный номер, который, как выяснилось,

вел в дом матери Арта. Она сказала мне, что Арт умер, а его маленький сын лежит рядом с ним и обнимает его. Он умер несколькими часами ранее. Думаю, они

еще даже не успели вызвать полицию и скорую. Я посоветовал ей вызвать скорую, но она отрезала: «Он мертв, и это ваша вина». И бросила трубку. Думаю, она

решила, что я стал причиной смерти ее сына, заставив жить той жизнью, какой жил сам. В такие моменты понимаешь, как велико может оказаться твое влияние

на других. До сих пор я думаю об Арте со слезами на глазах. Мне жаль, что его нет. Я любил его и скучаю по нему. А меня даже не позвали на похороны.

В то время я зависал с парнем по имени «Дикий Огонь»

Томми Рич.

Томми родился и воспитывался на юге. Он был отличным парнем и талантливым рестлером, и мы прекрасно ладили. Рестлинг стал набирать обороты, во многом благодаря

трансляции по национальным сетям, а также парням, вроде Томми Рича, Дасти Роудса, Рика Флэра, Четырех Всадников и многих других.

Томми Рич был славным малым с уникальными взглядами на жизнь. Он сильно старался быть в форме, и парни советовали ему ходить в спортзал и следить за диетой.

И вот однажды мы сидели в ресторане, и Томми заказал тунца. Мы сказали: «Томми, ты, конечно, молодец, но ведь и в зал ходить надо».

Он ответил: «Черт побери, это всего лишь тунец! Мне уже ничего нельзя!» А потом выпил столько пива, что я сбился со счету.

Мы путешествовали по Западной Виргинии, где царило беззаконие. Мы посещали места, где никто никогда не был, но теперь их можно было увидеть по TBS. Однажды

ночью мы ехали по восьмиполосному шоссе, и кузен Томми попросил остановить машину, чтобы он мог отлить. А у нас был закон — не останавливаться, чтобы просто

пописать; этому правилу мы следовали долгие годы. Но кузен Томми начал ныть, в итоге я остановился, а он выскочил из машины. Едва он выпрыгнул, я нажал

на педаль газа и оставил его посреди неизведанного. Я проехал уже минуты 3, но Томми все настаивал, чтобы я вернулся за его кузеном. А на том шоссе посреди

дороги стояли бетонные разделители, и развернуться можно было только на следующей развязке. Но я решил развернуться прямо там: сделал поворот на 180 градусов,

включил дальний свет, нажал на гудок и погнал со скоростью 140 км/ч навстречу движению. Парня мы так и не нашли; он вернулся домой спустя примерно день!

Бедный кретин.

С Томми я все время попадал в сумасшедшие ситуации. У него была моторная лодка. Однажды мы просидели всю ночь и придумали светлую идею купить водный велосипед

для наших жен. Китти тогда была беременна нашим первенцем, и мы подумали, что жен лучше не садить в моторку: их укачает на волнах. Короче, Китти и жена

Томми могли сесть на водный велосипед, а мы бы носились вокруг на моторке. Мы захватили обе лодки на пляж, а к 10 утра у нас стал подходить к концу запас

пива, тогда Томми сказал: «Сейчас все будет». Он подскочил и, словно Карл Льюис, рванул с лежака к лодке. Томми нечаянно нажал на газ, и лодка понеслась

вперед… прямо в торчащее из воды бревно. Боже, та лодка ушла на дно, как корабль Minnow в «Острове Гиллигана». Тогда, к огромному облегчению наших жен,

мы отправились по домам...

...Мы всегда попадали в неприятности, но каждый раз меня выручал ангел-хранитель, иначе я не пережил бы и половины передряг. Мне случалось побывать в нескольких

автомобильных авариях. Мы всегда быстро гнали по шоссе, в то время как наша кровь гнала по телу совершенно разные вещества. Одна авария сильно потрясла

меня, но не остановила. Я ехал по Теннесси с

Томми Ричем,

Ником Патриком

 (рефери) и Брэдом Армстронгом. Я провел за рулем уже немало времени и слегка клевал носом. Скорость была километров под 160, и вдруг я вижу впереди резкий

поворот на мост и понимаю, что проскочу мимо. Но я всегда спокоен во время пожара. Я смог выровнять машину, но нас снесло с дороги прямо на насыпь. По

милости Божьей, нос Линкольна просто свесился с насыпи. Еще бы полкорпуса — и мы бы полетели прямо в реку с высоты десятка метров!

Выбравшись из машины и поднявшись к дороге, мы увидели характерный для Теннесси старый домишко, словно вышедший из фильма «Избавление». А на веранде, в

кресле-качалке, сидел старик с длинной бородой и трубкой, сделанной из стержня кукурузного початка, он просто качался и смотрел на нас. В конце концов,

он достал трубку изо рта и сказал с вязким южным акцентом: «А я знал, что вы не впишетесь в этот поворот».

Старик в итоге помог нам вытащить Линкольн на дорогу. Возвращая машину арендной компании Hertz, мы просто бросили ее у входа в офис и поскорее улизнули.

Стоит заметить, что из-за подобных инцидентов и благодаря моим стараниям офис Hertz в аэропорту г. Ньюарка не сдавал машины в аренду рестлерам целых 5

лет!

Такие трудности нужно переносить спокойно. Во время туров ты ничего не замечаешь; ничто не кажется важным. Ты трудишься в поте лица, выступаешь без перерывов

и делаешь, что хочешь. Время не имеет значения. Помню однажды Томми, Дасти Роудс и я вышли на парковку нашего отеля в 2 часа утра, достали стойки из грузовика

и хотели установить ринг прямо посреди парковки. Служащие кричали на нас, пытались образумить, но мы хотели рестлинга, черт возьми. Однако веселье быстро

прошло. Собрав ринг лишь наполовину, мы устали и отправились спать. Если вы догадались, как злились на нас служащие раньше, представьте их состояние, когда

мы оставили полусобранный ринг на парковке и ушли. Они были вне себя!

Мы делали такие вещи, потому что нам было плевать на все. Работали мы до оцепенения. И ничего не боялись. Мы делали то, что требовалось, и то, что мы сами

хотели, и не позволяли никому и ничему нам помешать.

Черт, да меня даже авиакатастрофа не остановила!

Однажды днем я был в Гринвилле, штат Южная Каролина, а к вечеру должен был находиться в Саванне, штат Джорджия. Несколько человек забронировали частный

самолет. На борту были я, Ваху МакДэниел, Сержант Слотер, Джимми Валиант и пилот Фредди. Помню, тогда у меня была сломана левая кисть, но в тот момент

я еще не подозревал об этом. Это случилось в матче с Ваху: я поймал его огромную, размером с дубовый ствол ногу и прыгнул на него, неудачно поставив руку.

Больно было до слез, и я носил руку на подвеске. А в самолете Ваху начал подкалывать меня: «Только девочки носят эти подвески, – говорил Ваху. – Сними

ты ее». Я послушался, и поэтому до сих пор у меня огромная шишка на кисти.

Короче, мы уже влетали в небо над Саванной, где попали в воздушную яму. Самолет сбросил сразу несколько сотен метров! Всех разбросало по салону. Все 130

килограмм Сержанта Слотера просто перелетели в другой конец самолета. Меня выбросило вверх из сидения, стукнуло о крышу головой, и я сломал шею! Все были

в шоке, но самолет приземлился в штатном режиме. Два человека помогали мне сойти с самолета, потому что я не мог сохранять равновесие. Меня довезли до

арены, где я, представьте себе, вышел на бой. Не знаю, как я это сделал. Не помню того матча вообще. Но я не пропустил шоу. Можешь ходить — иди наринг.

Таково правило.

Оле давал мне все более мощный пуш, и я мчался без остановок. Я был на пике формы и популярности, и Джим Барнетт светился от счастья. Вскоре я понял, что

Барнетт был не тем, за кого себя выдавал. Этот парень хвалился своими знакомствами, своими умом и властью, но вскоре я узнал, что все это сплошной обман.

Барнетт пустил пыль в глаза многим людям в индустрии. Он всем говорил, что окончил Йельский университет и состоял в братстве «Фи Бета Каппа», но выяснилось,

что он посетил лишь один семинар в Йеле и даже не был зачислен в университет. На стене в его кабинете висела фотография, на которой бывший президент Джимми

Картер запер в хэдлок одного из его рестлеров. Он хотел показать всем, что имеет связи и трется рядом с большими шишками. Позже я узнал, что он заплатил

5 000 долларов за это фото. Честно говоря, я пропускал мимо ушей тирады о его знакомствах и памятных вещах. Я знал одно: я приношу этому малому огромные

деньги, а он наградил меня одним из первых письменных контрактов в индустрии на 5 000 долларов в неделю.

Оле Андерсон

 поведал мне, что Барнетт хочет монополизировать всю индустрию и возлагает на меня огромные надежды. Меня спросили, не боюсь ли я работать против промоутеров

на других территориях, и, даже зная о негласных границах, которые нельзя пересекать, я тогда согласился. В тот момент карьеры я был готов на все, чтобы

добиться успеха, даже на нарушение правил. Мне было плевать. Я был готов бороться с кем угодно, где угодно, когда угодно. Без разницы. Но этот великий

план так и не был реализован. Барнетт столкнулся с одной большой проблемой. У Джима был близкий друг в Чикаго, который не хотел, чтобы тот пересекал границы

штата Иллинойс, и Барнетт отказался от своей идеи. Задумка Джима и Оле захватить весь мир рестлинга провалилась.

Но эти двое все же смогли добиться одного из самых крупных успехов в истории рестлинга, когда вместе создали Starrcade. Пока Оле и Джим обдумывали планы

по захвату индустрии, Винс МакМэн-старший провел первое шоу под открытым небом на нью-йоркском Shea Stadium, которое принесло ему 550 000 долларов и включало

матч

Лэрри Збышко

 против Бруно Саммартино. Ларри был подопечным Бруно, поэтому когда МакМэн направил Ларри против легенды и любимца зрителей Саммартино, ему нужна была

большая арена, чтобы принять всех желающих посмотреть бой; в итоге он остановился на домашней арене «Нью-Йорк Метс».

Успех того шоу заставил Джимми Крокетта позвонить Барнетту, Оле и Дасти Роудсу — так сильно он хотел обскакать МакМэна и его нью-йоркский фестиваль. Он

хотел организовать нечто еще большее, о чем фанаты рестлинга говорили бы многие годы. Было решено провести большое шоу в Гринсборо и транслировать его

по кабельным сетям в режиме pay-per-view. Эти четверо соединили свои усилия, заручившись поддержкой таких рестлеров, как Рик Флэр, Харли Рейс, Грег Валентайн

и я, каждый из которых был на пике славы. Было решено провести двойной мэйн-ивент. Одним из матчей был бой в клетке между Харли Рейсом и Риком Флэром за

пояс мирового чемпиона. В то время, а это был 1983 год, в Оклахоме стал набирать популярность парень по кличке Уличный Пес. Он выступал на ринге в собачьем

ошейнике. Я сказал промоутерам, что мы с Грегом Валентайном проведем матч в собачьих ошейниках, и отправился на поиски необходимого инвентаря. Я нашел

цепь от грузовика, которую выставили в холле, чтобы люди могли потрогать ее и убедиться в правдивости матча. По моему заказу изготовили кожаные ошейники

с шипами, выделанные изнутри овечьей шерсть. Это было нужно для защиты наших шей от кожи, но результатом стала лишь жуткая чесотка.

Дасти Роудс, Оле, Джин Андерсон и я сошлись на том, что это будет очень жестокий матч от начала и до конца. Мы хотели, чтобы люди запомнили его на долгие

годы. Чтобы, когда мы ездили в другие города, люди забивали арены, чтобы увидеть один из матчей в ошейниках. Поэтому матч должен был быть кровавым и жестоким.

Это был хороший план на матч… если только вам не предстояло в нем участвовать!

В день шоу нервы у всех были взвинчены до предела. Напряжение чувствовалось в воздухе. Еще до гонга, возвестившего о начале матча в ошейниках, Грег и я

договорились, что мы постараемся не разбить друг другу носы и не выбить зубы, но в таком матче ничего предугадать нельзя, и каждый понимал, на что идет.

Я был наслышан о репутации Валентайна: он был известен жесткими, прямыми ударами — так что я был готов.

В первую очередь, оказавшись на ринге, каждый пытался помешать другому захватить цепь, потому что с цепью соперник становился бы просто безжалостен. Не

стоит и говорить, что добравшись до цепи, мы забыли обо всем на свете. Я порвал барабанную перепонку в левом ухе и потерял слух на 50 процентов. Повреждение

было необратимым. Я со всей ответственностью заявляю, что это был один из самых жестоких матчей в моей карьере, но зрителям он безумно понравился. Они

наслаждались каждой секундой боя! Хотя Грег и я наслаждались наслаждением аудитории, проблема была в том, что нам предстояло повторить этот матч 45 раз

в течение следующих 60 дней!

Со временем шрамы зажили и синяки рассосались, но из-за этой чертовой овечьей шерсти, казалось, что у нас какая-то болезнь на коже шеи. Грег проклинал

меня за эту шерсть — он чесался, как прокаженный. Он брал цепь, наматывал ее на кулак и бил меня по голове со словами: «Зачем ты пришил эту чертову шерсть

к ошейникам!» Тем не менее, первый матч в ошейниках помог PPV Starrcade привлечь огромное внимание к рестлингу, а само шоу, в конечном итоге, превзошло

ожидания всех участников, став одним из самых успешных в истории.

Когда все закончилось, Барнетт захотел еще больше контролировать территорию и рестлеров. Я был одним из самых популярных, и мы собирали аншлаги везде.

У меня был контракт, и они думали сделать меня лицом компании. И знаете что… я не такой.

К тому времени я уже отбился от рук. Совсем слетел с катушек! Я собирал аншлаги, но при этом нарушал все правила. Можно подумать, что при беременной жене

я бы сбавил обороты, но Томми и мне нравилось ходить по краю пропасти. «Болезнь» проникла во все наши поры, и никто не мог остановить нас… Вплоть до того

вечера, когда мы выступали в Чаттануге.

Мы ехали на шоу, Томми был за рулем. Он перепутал поворот, а когда мы осознали свою ошибку, уже проехали 300 км в другом направлении. Парочка копов, узнав,

что мы заблудились, подсказали нам верное направление. Они обещали предупредить о нас всех коллег, стоявших на шоссе, чтобы мы могли гнать во весь опор.

Томми послушался совета представителей закона и вдавил педаль до отказа, но мы все же опоздали. Шоу начиналось в 3, а мы приехали чуть позже 6. Все злились

на нас. Но другие рестлеры продержали зрителей на местах, так что наш матч состоялся. Тогда я еще не знал, что это был мой последний матч у Барнетта и

Оле. После шоу Томми и я собирались ехать в следующий город, как к нам подошел Оле Андерсон:

— Томми, ты можешь поехать с Барнеттом. А ты, Пайпер, уволен. Можешь поговорить с Барнеттом, если хочешь. Мне насрать.

— Я ни с кем говорить не буду. Я сваливаю! – ответил я.

Так что я поехал домой к Китти, которая была на седьмом месяце, и рассказал, что меня уволили. Она снова проявила свое великодушие, обняв меня и сказав,

что любит. На следующий день ко мне прислали какого-то замухрышку-рефери (парень был перепуган до смерти), который заявил, что я нарушил условия контракта,

опоздав на матч. Что еще хуже, меня занесли в черный список, из-за чего я не мог больше выступать в Штатах, а также сдали налоговой службе.

Кто все это сделал, спросите вы? Могу только догадываться. Люди стали говорить мне, что чуют крысу в раздевалке и что все знаки указывают на Томми. На

ухо мне шептали, что Рич провел на территории столько времени, что решил сдать меня, но, честно говоря, я в это не верю.

Для меня это было тяжелое время. Мне, по сути, не с кем было обсудить случившееся; в компании я никому не доверял, а с женой поговорить не мог, потому

что рестлеров учат не приносить работу домой. Это достойное правило. Ты изо всех сил заботишься о детях и семье, а работа стоит на втором месте. Никогда

не приводи жену на матч и не обсуждай с ней бизнес. Зачем переносить переживания на семью? Зачем обсуждать рестлинг с женой? Да и что она скажет? Как принять

бодислэм?

Но не давайте себя одурачить. Есть и другие причины, почему рестлеры не хотят присутствия жен и подружек на арене. Одна из них — элементарная подстраховка,

если у кого-то есть девчонка на стороне. Но большинство из той братии были примерными семьянинами и просто не хотели, чтобы их жены и дети наблюдали их

избиение. Каждый из тех мужчин обеспечивал семью и был отличным отцом. Вечер за вечером эти люди доказывали, что ребенок может родиться и у урода, но только

настоящий мужчина может быть отцом. Поэтому было жесткое правило — ни при каких обстоятельствах не впутывать семью в спорт.

Поскольку я не мог обсуждать ситуацию на работе, некое уродство росло внутри меня. Я не мог поверить, что эти сукины дети внесли меня в черный список.

А ведь некоторых я раньше называл своими друзьями. Сонни Кинг однажды достал нож, чтобы защитить меня, и я бы сделал то же самое для любого из них — а

в итоге нож воткнули мне в спину!

Именно тогда Рик Флэр и я по-настоящему сблизились. Он был и остается преданным другом. У меня не было работы; ни один промоутер не был готов пригласить

меня и рискнуть своим добрым именем. Я не мог нигде выступать и решил вернуться в Шарлотт с Китти и начать с чистого листа.

Для того чтобы перевезти все вещи в Шарлотт, нам с Китти пришлось ехать в разных транспортных средствах. Я арендовал грузовик, на котором поехал сам, а

жена отправилась в путь на нашем Кадиллаке в компании карликового пинчера Фезер. Я не ждал поездки с нетерпением: во-первых, я знал, что, оказавшись в

одиночестве, буду думать только о ситуации, произошедшей в Джорджии, а во-вторых, мне досталось сомнительное удовольствие ехать с другой собакой, гигантским

идиотским далматинцем по кличке Риетхуммне Р. Тогда я еще не знал, сколько «развлечений» ждет меня по дороге в Северную Каролину.

Но мне не стоило удивляться, потому что обе наших собаки, какими бы слабоумными они временами ни казались, не раз смешили нас с Китти. Например, Фезер

появилась в нашей жизни на следующий день после того, как я сделал предложение Китти в Атланте. Моя невеста без моего ведома отправилась в зоомагазин.

Она сразу влюбилась в этого щенка и попросила владельца поместить ее клетку на витрине. Потом Китти гуляла со мной в городе и «случайно» мы прошли мимо

магазина, она сразу указала мне на милого щеночка и заметила, что было бы здорово иметь такого компаньона, пока я разъезжаю по шоу. В общем, я купился

на ее уловку, а по дороге домой я обнаружил странную вещь: собачка дрожала всю дорогу. Мы не могли остановить трясучку Фезер в течение нескольких дней.

В итоге проблему удалось решить, когда мы с Китти как-то отправились на ужин.

Взяв очаровательную жену в ресторан, я забыл, что оставил коробку с Валиумом на полу (у нас тогда не было мебели). Вернувшись с ужина, мы обнаружили разорванную

коробку на полу, а Фезер лежала с самым беззаботным видом. Валиум мгновенно успокоил собаку и, похоже, выключил ее нервную систему! Она прожила с нами

еще 16 спокойных лет.

Риетхумнне Р., с другой стороны, спокойной назвать было нельзя, особенно когда дело доходило до переездов в машине. Эта собака ненавидела дорогу всей душой,

потому что однажды попала в аварию в городе Уолла Уолла, с тех пор она неуютно чувствовала себя в машине. Так что я знал, что не оберусь проблем с этой

собакой в предстоящем 400-километровом переезде. Но я решил, что нужно только включить радио и отвлекать собаку — и все будет хорошо. Боже, как я ошибался!

Едва мы отъехали от старого дома, как проклятая псина начала лаять. Сначала я просто попросил ее заткнуться, но это не помогло. Это было бы слишком просто.

Потом я включил радио, но эта шавка продолжала лаять, как ни в чем ни бывало. Риетхумнне лаяла около полутора часов, так что я сошел с ума и начал лаять

на нее в ответ. Но, видимо, моих знаний собачьего языка было недостаточно. Спустя еще полтора часа все мои мысли были направлены на то, чтобы заставить

ее замолчать, так что я дал ей пожевать свою куртку, надеясь, что ее это отвлечет. Но собака просто откусила кусок моей куртки и с торчащим изо рта куском

посмотрела на меня и продолжила гавкать. Эта гребаная собака лаяла всю дорогу до Шарлотт, не дав мне даже на секунду задуматься о проблемах в Атланте.

Боже, я ненавидел ее в дороге, но сейчас благодарен за эту непреднамеренную помощь. Сама не зная что делает, собака отвлекала меня от мыслей о моих проблемах.

Когда я обустроился в Шарлотт, Рик позвонил и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Флэр и я всегда отлично ладили, он даже называл

меня Джоном Уэсли Хардином рестлинга. Хардина называют одним из самых жестоких стрелков Дикого Запада, который убил около 20 человек, одного — просто за

храп! Его поймали, посадили в тюрьму, а он оттуда вышел адвокатом. Что касается меня, я никогда не собирался становиться адвокатом, но на том этапе карьеры

был переполнен талантом, который всем хотел продемонстрировать. Помимо отличных навыков рестлера, я всегда приглядывал за Флэром, на меня он мог положиться.

Флэр поинтересовался, не хочу ли я поехать с ним за границу и поработать в городах типа Сан-Хуана и Санто-Доминго; я незамедлительно согласился. Хотя я

бы не хотел далеко уезжать от беременной жены, у меня были обязательства перед ней и еще не рожденным ребенком, чтобы нам было, что есть и где жить. Я

почти договорился о работе у букера Гари Харта в Далласе, но он предложил мне рабскую зарплату — 1 200 долларов в неделю. Я не мог согласиться на такие

деньги после еженедельных 5 000 долларов, кроме того, что более важно, я должен был найти наиболее выгодный вариант ради жены и ребенка. Я пожелал Харту

счастливо оставаться, а сам поехал с Флэром за границу в надежде заработать достойные деньги и восстановить свою репутацию.

Глава - 6.

Я не мог больше работать в Штатах, поэтому вместе с

Флэром

 сел в самолет и отправился за границу. В те времена путешествия на самолете отличались от сегодняшних, особенно без современных развлечений. Если тебе

предстояло провести в воздухе 6 часов, ты не мог захватить с собой и спокойно посмотреть парочку фильмов. Можно было надеяться, что тебе попадется интересный

и разговорчивый сосед, или убить время, заснув или почитав хорошую книгу. Но рестлерам не приходилось забивать голову такой ерундой, когда на борту был

Флэр. Он жил ради этих долгих перелетов. Едва значок «Пристегните ремни» гас (а иногда и раньше), Рик поворачивался ко мне со словами: «Эй, Пайпс, как

думаешь?» Я уже знал, что он собирается сделать, поэтому отвечал: «Делай, что хочешь, мужик». Тогда Рик доставал свою 5000-долларовую мантию с полки ручной

клади и шел в туалет переодеться. Ему нужно было менее пяти минут, чтобы снять свой дорогостоящий костюм от Армани и выйти из туалета в одной мантии. Эта

ярко-красная бархатная накидка напоминала о каком-то дешевом отеле в Лас-Вегасе, но Флэр носил ее с достоинством.

Потом он забирал поднос у стюардессы и разносил бесплатные напитки по всему салону. Все экипажи любили этого обаятельного человека и позволяли ему развлекаться.

Не успеешь оглянуться, а он уже общается с пассажирами, угощая новых друзей своим любимым коктейлем «Камикадзе». Сначала я жутко стеснялся такого друга,

но спустя 150 или 160 таких полетов к этому можно привыкнуть. Рик любит развлекаться и быть в центре внимания. Добавьте к этим двум качествам его искреннее

золотое сердце (редкая комбинация) и получите секрет легендарного Рика Флэра.

Но Рик занимался клоунадой не только в воздухе. Он любил веселиться и на земле. Например, вылетая из Санто-Доминго, мы приземлялись во Флориде, где должны

были пройти таможенный контроль. Однажды, под Рождество, мы с Флэром пребывали в праздничном настроении. Стоя в очереди, мы начали петь «Jingle Bells»,

а Рик принялся танцевать. Я и раньше видел его пляски, но в тот день он переплюнул самого себя. После нескольких минут праздничных плясок таможенник вышел

из-за стола и попросил нас прекратить.

Как раз когда нас попросили прекратить вакханалию, мы увидели в другом конце комнаты

Джека

 и

Джерри

 Бриско, также готовящихся пройти таможню. Я до сих пор не понимаю, как они не заметили бедлам, учиненный нами, но это был хороший знак, потому что мы

решили уйти в другой конец комнаты и заняться братьями Бриско. Поклявшись таможеннику вести себя прилично, мы тихо и незаметно для Бриско выдвинулись в

их сторону и сбили их с ног прямо на задницы. Если вы решили, что мы устроили много шума танцами, представьте шумиху от четырех тел, катающихся по полу

комнаты таможенного контроля. Там было два индейца, один блондин и один парень с красным (хотя я предпочитаю говорить классным) лицом в килте. Не знаю,

почему нас так и не арестовали в тот день. Просто еще один запоминающийся день в рестлинг-раю!

В те дни мы снова выжимали из себя все соки. То время не было сплошным развлечением; мы не могли расслабиться в этих поездках за границу Штатов. На самом

деле, однажды я уже смирился, что мы не выберемся из Санто-Доминго, этой задницы мира, живыми. Это было одно из первых международных турне с Риком, и у

него был запланирован матч против самого популярного рестлера региона. По-моему, парня звали Джек Бенитес. Хотя Флэр и я слышали о нем впервые, весь город

смотрел на него, разинув рот, словно на какого-нибудь бога рестлинга.

В день матча Рика с местным героем в городе стояла большая шумиха. Арена, в которой не было окон и устройств кондиционирования воздуха и которая напоминала

больше сауну, была забита до отказа местными жителями, пришедшими увидеть, как Бенитес отделает заезжего американца. Все это не было похоже на виденное

мною раньше. Рика и меня из раздевалки на ринг сопровождала охрана, вооруженная не только настоящими пистолетами в кобуре, но и длинными дубинками с цепями

на концах. Среди зрителей был даже сын президента страны. Помню, солдаты, которым мы понравились, показали нам на него, пока мы шли к рингу. Он сидел в

особом месте арены, окруженный группой людей в смешных шляпах.

Должен сказать, несмотря на то что зрители были против нас с момента нашего появления на арене, я не боялся и не нервничал, потому что присутствие солдат

дало нам чувство защищенности. Я знаю, что Рик также был спокоен, особенно увидев Бенитеса на ринге. Этот парень был настолько мал, что мы сначала решили,

что он остался после боя карликов, назначенного перед матчем Рика.

Так что вместо того чтобы выбить весь дух из этого парня, Флэр придумывает одну из своих замечательных идей. Он предлагает мне в течение матча постоянно

хватать Бенитеса за ноги, что взбесит не только его самого, но и зрителей.

Так что после гонга я так и поступил, что мгновенно вывело зрителей из себя. Фанаты посходили с ума! Даже сынок президента вскочил на ноги и стал выкрикивать

оскорбления в адрес Рика и меня. Его друзья в шляпах тоже поднялись и начали кричать. Сначала я подумал: «Это круто! Вот как эти люди любят рестлинг!»

Но, заметив, как эти шляпники похлопывают по своему оружию, я понял, что мы попали в неприятности. Мы с Тото уже не были в Канзасе, а охранники уже не

выказывали нам свою поддержку.

Солдаты направили свои дубинки с цепями на ближайшего к ним человека, то есть, на меня! Сначала Флэр был в безопасности, потому что находился наверху,

в ринге, и потому что его плохим парнем не считали; вся арена ненавидела меня за то, как я поступил с их героем. Но вскоре они взялись и за Рика, и нам

обоим предстояла борьба за свои жизни. Теперь уже вся арена и армия были против нас, и деваться нам было некуда. Встав спиной к рингу и схватив стул, я

приготовился защищать себя, пока мой партнер пребывал на ринге. Мы не знали, как выбраться из этой истории, чтобы о ней рассказать. Тогда вдруг пуэрториканский

рестлер Masked Invader выбежал из раздевалки, чтобы помочь нам выбраться из этой передряги целыми и невредимыми. Каким-то, одному ему ведомым путем он

пробил для нас коридор в проходе и довел до раздевалки, где мы надеялись найти безопасность. Но и там царил полный хаос. Все наше имущество украли или

уничтожили, включая мое обручальное кольцо и особое кольцо с бриллиантом, которое когда-то подарил мне

Джонни Родз

 (Джава Руук).

Но на этом хаос не закончился. В дверь раздевалки стучались люди, которые в буквальном смысле хотели убить нас. Эти придурки умудрились приоткрыть дверь

и стали закидывать нас с Риком кусками цемента. Мы снова оказались прижатыми к стене, без надежды на спасение, а Флэр, уворачиваясь от летящих камней,

вдруг говорит: «Откроем «Дом Периньон» сегодня, Пайпс?» Наши жизни висели на волоске, а ему бы все шуточки шутить.

Безумие продолжалось до 2 часов утра, пока кто-то не прислал к арене машину скорой помощи, которая провезла нас сквозь бушующую толпу. Это был единственный

раз, когда я искренне поверил, что все кончено!

Другой частой остановкой в наших международных турне был город Сан-Хуан. Многие любили выступать там из-за насыщенной ночной жизни и множества казино.

Честно говоря, я к ним не относился, потому что не увлекался азартными играми. Но, помнится, однажды я, Рик, братья Бриско и Френчи Мартин оказались в

таком месте, и я решил попробовать удачу. Не стоит и говорить, что в ту ночь я убедился, что являюсь не только отчаянным пьяницей, но и безрассудным игроком.

По-моему, мы остановились в отеле под названием Condado, и сразу же после заселения парни решили поиграть за столами. Сначала я не хотел идти, но потом

решил присоединиться, чтобы скоротать время и повеселиться.

Добравшись до этажа с казино, Флэр не стал терять времени, а подошел к официантке и заказал 99 шотов «Камикадзе», чтобы ночь была веселой. Считалось, что

Рик выплескивал часть напитков через плечо или просил бармена разбавлять его порции водой; честно говоря, я никогда не мог это проверить, потому что был

занят своими порциями. В общем, после нескольких шотов я расслабился и был готов попробовать свои силы за столами. Представьте себе, новичкам и вправду

везет — той ночью я ушел из казино с пригоршней фишек в карманах.

Проведя несколько часов за играми и выпивкой, мы покинули отель и отправились на разведку ночной жизни Сан-Хуана. Побывав еще в нескольких кабаках, мы

решили вернуться на базу, где я мог бы обналичить выигранные фишки. Но, к нашему удивлению, казино в нашем отеле оказалось закрыто. Наверное, я был самым

злым из всех посетителей, потому что не мог вернуть честно выигранные деньги, тогда мы решили продолжить вечеринку в моем номере. По пути наверх я решил

выместить свое негодование на высоких тропических растениях, расположенных в коридорах отеля. Как настоящий рестлер я сбивал растения одно за другим идеальными

лариатами, оставляя за собой по всем коридорам пыль и листья.

Оказавшись в номере, кто-то достал марихуану, и вечеринка началась заново. Но почти тут же раздался стук в дверь, по одному звуку которого мы поняли, что

все плохо. Я спросил, кто там, раздался ответ, что полицейские. Рестлер с травой побежал к унитазу, чтобы смыть остатки, но как настоящий рестлер он не

стал избавляться от травы сразу. Он просто отправился в ванную и закрыл дверь, надеясь, что копы уйдут, не обыскав номер.

Открыв дверь в коридор, я увидел перед собой пять офицеров полиции с двумя собаками. Они сообщили мне, что видели на камерах безопасности отеля, как я

сбиваю растения в кадках, но прежде чем они могли что-то добавить, я вытащил свои выигрышные стодолларовые фишки — вот и пригодилась моя удача! — и выдал

каждому по две, принося свои глубочайшие извинения и уверяя, что такое больше повторится. Они сказали, что я должен покинуть отель утром, а я не имел ничего

против. Больше вопросов они не задавали и скоро ушли. Я был доволен, что меня не арестовали, а парень в ванной был вне себя от счастья — конечно, это никак

не было связано с моим избавлением. Он спас свои запасы дури, и вечеринка продолжилась, едва я закрыл дверь.

Вспоминая ту ночь, я иногда жалею, что не отправился с копами в участок. Когда копы и собаки ушли, а мы укурились в дрова, кто-то предложил пить прямо

из ботинок Френчи Мартина. Френчи носил эти ботинки с незапамятных времен, а мы налили в один из них ликер и все пили из него. На следующее утро мы проснулись

в диком похмелье. Наверное, у Френчи в ботинках содержались какие-то вредные вещества или что-то в этом роде.

Приколы в Сан-Хуане не ограничивались казино и посиделками в номерах. Однажды Джек и Джерри Бриско воспользовались нашим с Риком состоянием. Они пригласили

нас на товарищеский матч по баскетболу на кортах отеля, а Флэр и я, будучи неуступчивыми атлетами, согласились, несмотря на то что в глазах у нас все двоилось,

а мы были босы и одеты в купальные костюмы. В результате мы как бы играли вдвоем против четверых. Но нам было наплевать. Мы думали, что победим их в любом

состоянии. Бриско же были трезвы и одеты в обычную одежду и ковбойские сапоги — тоже не самый подходящий наряд для баскетбола. Теперь-то я понимаю, что

мы сразу должны были заподозрить неладное хотя бы по одежде этих двух клоунов, но, выпив столько «Камикадзе», мы были не в силах сложить два и два. Носясь

по площадке, как два безумных маньяка, мы стали понимать, что задумали братья Бриско. Джек и Джерри пасовали мяч друг другу, заставляя нас с Риком бегать

за ними, как два идиота. Они даже не смотрели на кольцо. Просто хотели вымотать нас и от души посмеяться. В тот день мы покинули площадку не только переполненные

ненавистью к Бриско, но едва переставляя ноги от многочисленных ушибов и ссадин, полученных от падений на асфальт. Для облегчения боли в ступнях мы зашли

в аптеку и купили несколько тюбиков Анбезола и пару коробок бинтов. Нам еще предстоял матч в тот вечер, но мы решили, что Анбезол настолько обезболит ноги,

что мы даже станцевать сможем на матах, как Фред Эстер и Джинджер Роджерс (конечно, Рик был бы Джинджер)! Но, как говорится, за все надо платить. И в тот

день мы расплатились по всем счетам!

В другой раз в Сан-Хуане мне пришлось расплачиваться одному. По какой-то причине я оказался в городе без своих братьев по оружию, и мне нужно было успеть

на самолет в следующий город. Я пребывал в панике, и не потому что на следующий день мне предстояло провести 2 матча, но потому что в Канаду вылетало всего

два рейса за день; поэтому, стоило опоздать на нужный рейс, и я не успел бы на матчи, что не обрадовало бы промоутеров, с которыми я и так изо всех сил

старался наладить отношения. Возвращаясь в отель за вещами, я ввязался в ссору с двумя местными, у одного из которых при себе оказался ствол. Короче, ссора

разрослась до таких масштабов, что в дело вмешалась полиция. Не успев ничего сообразить, я уже слышал, как местные уверяли копов, что пистолет принадлежит

мне. Полицейские поверили местным, а не мне и засунули мою задницу за решетку. И знаете что, друзья, оказаться в тюрьме Сан-Хуана белому, как сметана,

парню в килте — это вам не на пикник съездить. Стоит признать, что за решеткой там собрались весьма крепкие парни, которые сразу обратили на меня внимание.

Я все повторял копам, что произошла ошибка, что пистолет не мой, но меня не слушали до следующего утра.

Наконец, они почему-то поверили и выпустили меня, но я уже опоздал на рейс. Я позвонил предупредить промоутера шоу, и он поставил на мое место

Терри Фанка.

Помимо того фиаско, я не пропустил ни одного матча в карьере. Я выходил на каждый бой, в который был поставлен, но Фанк запустил шутку, что неплохо зарабатывает

на жизнь, подменяя меня в моих матчах. Не знаю, в курсе ли Фанк, но это не помогло мне стереть свое имя из черного списка и вернуть доверие промоутеров.

Одним из парней, с которыми я работал границей и который произвел на меня неизгладимое впечатление, сохраняющееся и по сей день, был

Педро Моралес.

При произнесении имени Моралеса вспоминается не только его сногсшибающий левый хук. Я припоминаю забавную историю, связанную с ним и другим рестлером

Коко Би Уэйром.

Однажды Моралес веселился после матча до самого рассвета. Все рестлеры знали, что Моралес любил определенную марку коньяка, а в ту конкретную ночь он любил

ее настолько, что просидел с ней наедине до 7 утра. Наконец он вернулся в свой номер, соседний с номером Коко, и закрыл занавески, потому что оно светило

прямо на кровать номера. Едва голова Педро коснулась подушки, он услышал из номера Коко: «Доброе утро». Педро, один из милейших людей, которых я знал,

вежливо ответил со своим испанским акцентом: «Амиго, доброе утро. Но будь так любезен, потише, я ложусь спать». Спустя пару минут Педро услышал «Доброе

утро» снова и спокойно ответил, попросив друга дать ему отдохнуть. Услышав приветствие в третий раз, Педро вышел из равновесия. Уставший рестлер выпрыгнул

из кровати в трусах, белой майке и носках, вышел в коридор и проломил дверь соседа. К удивлению Педро, номер был пуст. Коко нигде не было видно. Единственным

живым существом в номере был летающий по комнате попугай Фрэнки. Попугай сопровождал Коко к рингу, и тот везде возил его с собой.

Педро стало ужасно стыдно, потому что доброго утра ему желал попугай, а не Коко. Моралес повесил дверь на петли, чтобы попугай друга никуда не улетел,

а потом отправился прямо к управляющему, чтобы извиниться и заплатить за причиненный ущерб.

Еще не проведя с Педро ни одного матча, я, как мне казалось, знал его, как свои пять пальцев. Рик и другие рестлеры рассказали мне о нем кучу историй,

чтобы я был готов к бою с ним. Моралес тоже интересовался обо мне у других.

Рикки Стимбоат

 потом рассказал мне, что перед матчем со мной Моралес подошел к Рикки с вопросом: «Эй, этот

Пайпер,

он вообще хорош?» Стимбоат попросил его быть осторожнее, потому что Пайпер не слезет с него весь матч. Мы оба старались разузнать друг о друге побольше,

чтобы избежать ненужных сюрпризов, когда прозвонит гонг.

Но вся информация о Моралесе, которую я собрал у парней, оказалась бесполезной, потому что Педро уложил меня одним из самых зверских ударов в истории рестлинга.

В тот вечер мы работали на бейсбольном стадионе, где ринг был установлен прямо на питчерской горке, я готовился к истощающему матчу с сильным, крепким

рестлером, не имея понятия, что он планировал совершенно другое. На десятиминутной отметке я запер Моралеса в хэдлок, выбравшись из которого он толкнул

меня в канаты. Я летел на него со всей скоростью, и он встретил меня левым хуком, сбив с ног. Поднявшись с ринга, я перешел на следующую скорость и ринулся

на Моралеса, вот тут-то он и выбросил свой коронный удар. Бам! Он шлепнул меня открытой ладонью прямо в район печени. Весь стадион, услышав звук удара,

выдохнул: «Ооо!» Наверняка, они подумали: «Бедный сукин сын!» До сих пор после того удара мне советует записаться на пересадку.

Я стал постоянным участником международных турне и зарабатывал неплохие деньги, выступая в Сан-Хуане, Санто-Доминго, Японии и других местах. Расплатившись

по старым счетам, я снова получил возможность выступать в США — Джимми Крокетт согласился дать мне шанс в Шарлотт. Я оказался в знакомой среде, включая

еженедельные ТВ-записи по вторникам. Я отдаю должное Джимми, потому что далеко не каждый промоутер пошел бы на этот шаг. Он поставил на кон свою шею, репутацию

и задницу ради меня, и я его не подвел: бизнес в Шарлотт снова пошел в гору — таким образом, я мог отплатить Джимми за добро.

Работа в Шарлотт позволяла мне больше времени проводить с Китти. К несчастью, большую часть времени мы просто сидели перед камином, потому что той зимой

в доме, который я арендовал, сломалась отопительная система. Так что целый месяц каждую ночь я не спал и подкидывал поленья в огонь, чтобы семья не замерзла.

Но я рад, что оказался там, потому что стал свидетелем рождения нашего первого ребенка — прекрасной девочки Анастасии. Это был один из счастливейших дней

моей жизни. Анастасия родилась в понедельник, во вторник я уже был на студии, записывая интервью, а вечером мне еще предстоял матч в г. Роли, штат Северная

Каролина. Рик Флэр,

Харли Рейс,

братья Бриско,

Дасти Роудс,

Фанки,

Гигант Андре

 — все они тусовались на студии. По всей комнате валялись пустые кофейные чашки, обглоданные куриные косточки и изможденные рестлеры. Страдания ощущались

почти физически. Большинство за ночь проделало 400-500 километров, добираясь с предыдущего шоу.

Кто-то из парней, по-моему,

Рэй Стивенс,

сказал: «Эй, я слышал, у тебя родился ребенок. Поздравляю». Все подошли пожать мне руку. Потом кто-то крикнул: «Эй, папа Пайпер!» В этот момент Джерри

Бриско собрал все силы и оторвал голову от скамейки, на которой лежал. «Попа Пайпера? – пробормотал он. – Как можно жить после такого?» Это услышал Рик

Флэр и начал ржать, как лошадь. Кстати о Рике: если хотите, чтобы все узнали какую-то новость, просто сообщите ее Рику, об остальном он позаботится. Он

может подкалывать тебя прямо на твоих глазах. Но он все равно замечательный человек. Так что он стал рассказывать всем: «Попа Пайпера, понял?», после чего

еще долго истерически смеялся. Это прозвище ходило годами, но потом все вернулось к «папе Пайперу», потому что молодые парни стали часто подходить ко мне

с вопросами и воспринимать как отца, а вся эта история со временем забылась.

Жизнь снова пошла в гору. У меня была жена и новорожденная дочь, и дела в Шарлотт шли замечательно. Я переварил в себе всю чушь из Атланты и вернулся в

Штаты сильным, как никогда. Помню, однажды вечером мы с Китти смотрели телевизор, и я листал каналы в поисках интересного, пока не натолкнулся на шоу по

TBS с Деборой Харри из рок-группы Blondie. Дебора Харри и Blondie были очень популярны тогда. Их хиты, вроде «Call Me», возглавляли чарты, а в том интервью

ее втянули в диалог о рестлинге, так она сказала по национальному телеканалу: «Худшее, что я видела в рестлинге — это увольнение Родди Пайпера». Это доказало

мне, что я известен не только за пределами территории, но и за пределами нашего бизнеса. Черт, одна из самых популярных рок-звезд была моей фанаткой!

То интервью не только привлекло наше с Китти внимание, но и создало шум в рестлинг-кругах Нью-Йорка и Нью-Джерси. Джимми Крокетт сказал мне, что Винс МакМэн-старший

хочет позвать меня в Нью-Йорк, когда мои договоренности с Крокеттом истекут. Это было очень благородно с его стороны. Обычно промоутеры всячески использовали

рестлеров на благо территории, а уже потом давали лучик надежды, упоминая, что их ждут в другом месте. Я, будучи со своей стороны благородным рестлером,

мгновенно отправил Джимми полуторамесячное уведомление об уходе.

Вдруг я получил новый вызов! Это был новый шаг к завоеванию мира. По сути, я снова стал «избранным», по крайней мере, мне так говорили. МакМэну, который

собирался монополизировать мир рестлинга, понравился мой стиль интервью, он говорил, что собирается построить свою территорию вокруг меня. Я не догадывался,

что он, вероятно, сказал 25 другим бунтарям те же самые слова! Я почти уверен, что Винс МакМэн-старший использовал тот же прием с

Полом Орндорффом,

Дэйвом Шульцем, Бобом Ортоном-старшим,

Джимми Снукой,

Доном Мурако

 и многими другими. Но тогда я не сильно переживал, потому что был рад вернуться к выступлениям в Штатах и с нетерпением ждал нового шанса в Нью-Йорке,

городе, который однажды уже напугал меня до смерти и опозорил.

Глава - 7.

Узнав от Крокетта, что МакМэн ждет меня в Нью-Йорке, я вернулся домой к жене и дочери и сказал: «Дорогая, мы едем в Нью-Йорк». Китти посмотрела на меня

взглядом, говорящим «ты, должно быть, шутишь», но не сказала ни одного дурного слова по поводу очередного переезда. Она выдержала новый удар, доверившись

мне. Несмотря ни на что, Китти всегда оказывала мне полную поддержку. Я хотел обеспечить жену и дочь только лучшим, а в Нью-Йорке все было лучшее. Я отлично

помнил слова Фрэнка Синатры из песни «Нью-Йорк, Нью-Йорк»: «Если ты добился чего-то здесь, ты добьешься всего везде» — и намеревался доказать, что у меня

есть все необходимое. Кроме того, я так любил мою дочь Анастасию, которая напоминала мне Ширли Темпл, что хотел дать ей самую лучшую жизнь. Если это означало

собрать вещи, отправиться в Нью-Йорк и начать все заново, я был готов на это.

К тому времени Китти уже привыкла к безумной жизни. Жена прошла со мной многое, так что очередной переезд не казался чем-то из ряда вон выходящим.

Боб Ортон

 однажды сказал мне, что ежедневное употребление яблочного уксуса хорошо сказывается на суставах. Так что я выпивал полбутылки уксуса перед сном каждый

день на протяжении полугода! Если Китти выдержала полгода с человеком, который пахнет, как салат, то и в Нью-Йорке должна была справиться. Бедная Китти,

сколько дерьма ей пришлось пережить из-за меня.

Я не забуду ночь в Шарлотт, когда какие-то безумные фанаты выведали, где мы живем, и приехали к нашему дому, чтобы опозорить нас. Было около полуночи.

Ребенок спал, а мы с Китти лежали в кровати в обнимку и разговаривали. Вдруг раздались крики и шум. Я встал посмотреть в окно; наша квартира выходила окнами

на парковку, где я увидел два пикапа, наполненных северокаролинским быдлом. Они кружили по парковке с включенными фарами, гудели и кричали: «Эй, Пайпер,

мы знаем, что ты здесь. Выходи. Мы надерем тебе зад!»

Я всегда был волком-одиночкой, но в тот момент понял, что я не смогу и дальше жить так. У меня есть жена и дочь. Я стал отцом, и все это было мне в новинку,

так что я перегнул палку.

В то время я держал в доме два пистолета. Так что я, Смит и Вессон отправились на улицу узнать, что надо этим придуркам. Я выбежал за дверь, даже не застегнув

джинсы, и начал палить из пистолета. Все эти храбрецы мгновенно побледнели, став похожими на Каспера, и смотались оттуда. Но я продолжал бежать и стрелять,

надеясь попасть в одного из засранцев. Едва лишь один из пикапов попал в зону выстрела, джинсы свалились с бедер на колени, и я рухнул носом прямо на асфальт.

Упал ровно на лицо, содрав кожу с носа и коленей. Подняв глаза, я успел увидеть, как пикапы улетают прочь с парковки.

На шум вышла Китти и спокойно подошла ко мне. Увидев меня на земле со спущенными штанами и двумя стволами в руках, она тиха произнесла: «Ты закончил, Родерик?

Теперь мы можем вернуться в квартиру, дорогой?» Я попросил ее подержать пистолеты, пока натягивал штаны, а потом мы вернулись домой, словно ничего не было.

Именно поэтому я так люблю Китти. Она принимает меня таким, какой я есть, позволяя быть самим собой. Но не в тот момент, когда звучит слово «Родерик».

Если она использует мое полное имя, значит, дело серьезно. У других это не работает, а у Китти получается. Она столько раз спасала мне жизнь, что я уже

потерял счет.

Китти мирилась с моими выходками с момента нашей первой встречи, включая первый день семейной жизни. В 1982 году одним погожим деньком мы поженились в

старой шотландской церкви Портленда; но после этого мы не только не отправились в свадебное путешествие, но я еще и отправился на матч тем вечером. Мы

до сих пор так и не справили медовый месяц.

Настало время ехать в Нью-Йорк, и мы упаковали свой «Кадиллак», прицепили к нему фургон и распрощались с Шарлотт. После довольно спокойного переезда мы

въехали в Нью-Йорк, и я, конечно, не преминул по традиции известить город о новом посетителе. Открыв окно, я закричал: «Нью-Йорк, Родди Пайпер приехал,

и он надерет тебе зад!» Жена посмотрела на меня странным взглядом. Ведь впервые во время исполнения этой традиции кто-то сидел в машине со мной.

В первую очередь Китти, Анастасия и я попытались найти уголок. Не стремясь оказаться в сумасшедшем центре Нью-Йорка, мы присмотрели Нью-Джерси, что достаточно

далеко от шума города, но довольно близко, чтобы не выбиваться из ритма мегаполиса. Нарезав несколько кругов, мы остановились в небольшом отеле на берегу

океана в пригороде Си Брайт, штат Нью-Джерси. Наверное, учитывая перемены и новую жизнь семьи, вы думаете, что я помню название отеля, но, видимо, подсознательно

я постарался его забыть.

Распаковав вещи в номере, я позвонил, чтобы узнать, где и когда буду выступать, и сразу отправился на работу. Я начал выступления по всему Нью-Йорку и

Нью-Джерси с парнями, вроде

Сержанта Слотера,

Дона Мурако

 и

Мистера Фуджи,

которые также жили в районе Нью-Джерси. Я почти сразу начал регулярные выступления с сумасшедшим графиком. Одной ночью я вернулся домой в 1:30 утра, и

все уже спали. Я был выжат, как лимон, поэтому пристроился рядом с Китти вожидании долгого и здорового сна. Наш номер выходил на океан, поэтому шум волн

и тот факт, что я не переставал пить, оказавшись в городе, быстро вырубили меня. Но уже спустя 2,5 часа Китти в истерике пыталась разбудить меня. Услышав

ее крики, я выскочил из кровати. Оказавшись на полу, я понял, что весь номер залило водой на 5–10 см, и она не прекращала пребывать. Мое сердце едва не

остановилось, когда я вспомнил про дочь, обычно спавшую в манеже, который теперь плавал по номеру. Ледяная вода быстро привела меня в чувство, и я увидел,

что Китти уже спасла Анастасию и уложила ее в колыбели на сухой стол. Слава Богу, жизни дочери ничего не угрожало.

Я быстро организовал семью и бросился к двери, но, стоило мне открыть ее, как на меня полился новый поток воды. Меня чуть не сбило с ног, хорошо, что Китти

с ребенком прятались за моей спиной. На улице уровень воды почти достигал полуметра, так что в первую очередь я стремился привести семью на возвышенное

место. После этого кинулся к машине, припаркованной возле номера, но передние двери уже были под водой. Понимая, что с места ее не сдвинуть, я отцепил

прицеп, чтобы спасти все наши ценности, включая стеклянную банку, в которой хранились все наши деньги (я до сих пор не верю банкам). Так что мне, словно

бурлаку на Волге, пришлось волочить за собой этот огромный прицеп, обмотавшись двумя цепями. Приложив все силы, я умудрился докатить этот чертов прицеп

до сухого места вдали от побережья. Часть нашего имущества была повреждена в тот день, включая любимые моей женой коллекционные рисунки лошадей, которые

висят теперь на наших стенах в водяных разводах. Но в целом, большая часть имущества осталась нетронутой.

Таща на себе прицеп, я слышал, как по громкоговорителю представитель национальной гвардии предупреждал людей о наводнении и предлагал помощь в транспортировке

из зоны шторма. Они подобрали мою жену и Анастасию и посадили в кабину грузовика, а позже я присоединился к ним, запрыгнув в кузов. Потом нас привезли

в местную гимназию, в укрытие. Убедившись, что Китти и ребенок в безопасности, я бросился на поиски нового жилья. После нескольких часов поисков я нашел

нам номер на месяц в местном отеле «Хилтон», но заплатил за него, только убедившись, что наша комната располагается на 15-м этаже.

Пока меня не было, репортер одной газеты Нью-Джерси добрался до убежища и сфотографировал мою промокшую жену и дочь. На следующее утро мы проснулись сухими

и в хорошем настроении в номере отеля, но нас поджидал новый шок. Я заказал завтрак в номер, и вместе с едой нам принесли утреннюю газету. К нашему удивлению,

на первой странице красовалось фото жены с дочерью и подписью «БЕЗДОМНАЯ СЕМЬЯ». Хорошо хоть Китти настолько умна, что назвалась настоящей фамилией Сержанта

Слотера, чтобы не привлекать внимание к нам, мы также хорошенько посмеялись, что пошло на пользу после пережитого испытания. Я даже подшутил над Китти

тогда, сказав: «Ну кто бы мог подумать, что ты окажешься на первой странице газеты в Нью-Джерси раньше, чем я? Теперь у нас в семье две знаменитости».

После завтрака я отправился в затопленный отель в надежде выловить нашу машину из воды, спустя несколько часов я вычерпал всю воду из салона и завел машину.

Но «Кадиллак» после наводнения так и не стал таким, как прежде, и окончательно сломался через несколько месяцев; я просто бросил его на обочине и больше

никогда не видел. По окончании 30-дневного пребывания в «Хилтоне» мы переселились в квартиру в городе Вудбридже, где жил Дон Мурако.

Дон и я, кстати, вместе пережили один из самых важных дней в истории рестлинга. Мы были в городе Харрисбурге, штат Пенсильвания, на шоу, которое вошло

в историю.

Винс МакМэн-старший вместе с

сыном

 принял решение захватить этот мир. Он лично позвонил мне и сказал, что я «избранный». Он возлагал на меня большие надежды, но хотел убедиться, что я не

боюсь работать против других промоутеров. Для меня это не было проблемой, но, как я говорил ранее, Винс-старший говорил в таком же ключе с другими топ-звездами

страны.

В общем, всех нас собрали в г. Харрисбурге. Это напоминало иллюстрацию к книге «Кто есть кто в мире рестлинга». Там было около 25 человек:

Пол Орндорфф,

Джимми Снука,

Джордж Стил,

Мистер Фуджи,

Гигант Андре,

Адриан Адонис,

Джесси Вентура,

Дэвид Шульц,

Кен Патера,

Сержант Слотер

 и многие другие. Было раннее утро, все только приехали издалека, и никто не знал, зачем нас вообще собрали. Мы были в похмелье, уставшие, после долгой

дороги — в общем, жалкие люди. Мы знали, что сейчас 10 утра, а нам еще предстоят записи интервью днем и по 3 матча вечером. Поэтому каждый просто старался

выжить: кто-то пил кофе; Андре пил вино; Мистер Фуджи жевал свой чеснок, а кто-то танцевал на горе в Перу.

Вдруг в комнату вошли Винс МакМэн-старший и Джим Барнетт, и каждый из нас пытался понять, как такое возможно. Нас попросили присесть, словно мы были какими-то

школьниками, но это только разозлило некоторых. Я не думаю, что они понимали, насколько раздраженными были некоторые парни в той комнате. Этот приказ даже

оторвала Гиганта Андре от бутылки вина, а это все равно, что играть в игру со смертью! О чем они там думали? Короче, после целого часа уговоров 25 горилл

присели на стулья.

Мы все обратились в слух, желая узнать, что им от нас надо. Потом вызвали какого-то тщедушного паренька, комментатора, которого звали

Винс МакМэн-младший.

Он встал между Винсом-старшим и Барнеттом. Какая демонстрация силы! Они что, хотели напугать нас? Они усадили 25 звезд, думая, что нам не терпится послушать

их речи, но они ошибались. Мы все были устоявшимися звездами, которые доказывали свой уровень годам и могли найти работу в любой точке мира. МакМэны и

Барнетт чуть в штаны не наделали, видя наши лица с выражениями «какого хрена вам от нас надо?»

У Винса-старшего была привычка трясти четвертаки в зажатом кулаке, и в тот момент его рука выдавала целый музыкальный концерт, потому что, я думаю, он

понял, что все мы разгадали его разговоры про «избранного». Да и Барнетт был не лучше: стоял там в своем костюме от Армани, нюхая свой галстук и озираясь

в поисках ближайшего выхода.

Потом нам сказали, что теперь Винс-младший, жалкий комментатор, будет выписывать чеки. Мы все были не прочь узнать, о каких чеках идет речь, потому что

если имелось в виду, что он будет стоять у кассы в ближайшем фаст-фуде, мы бы все тут же оформили чек на прожаренный стейк и яичницу.

Винс начал собрание со слов: «Спасибо всем за присутствие, полагаю, вы все знаете, зачем мы здесь». Доктор Дэвид Шульц мгновенно вставил: «Ну, мы-то здесь

ради рестлинга, а ты какого хрена здесь делаешь?»

Лицо МакМэна-младшего стало напоминать свеклу, а старший тряс четвертаки все быстрее. Барнетт, этот маленький тролль, продолжал нюхать свой галстук. Мы

видели страх в их глазах. Они замерли, как олени в свете фар. Эти парни собрали в одной комнате 25 голодных горилл и забыли принести бананы!

В тот момент мы поняли, что они у нас на крючке. Это было мгновение триумфа. Впервые заключенные правили тюрьмой. Мы поняли, что прижали промоутеров к

стенке. Им нечего было делать. Что они могли сказать? МакМэн-младший быстро закончил свою речь и предложил задать ему вопросы.

В комнате повисла тишина. Напряжение чувствовалось физически, а мы понимали, что власть в наших руках. Но потом

Тони Атлас,

большой и сильный чернокожий рестлер, поднял руку и нарушил тишину: «Извините, мистер МакМэн, у меня есть вопрос. Понимаете, мистер МакМэн, каждый вечер

Арни [Арни Скалланд] и я берем аванс. А в конце недели мой чек уже не такой большой».

Снова наступила тишина, Дон Мурако медленно повернулся к Атласу и сказал: «Тупой ублюдок!»

В этот момент, стоит отдать ему честь, МакМэн-младший поймал птицу удачи за хвост. Он ответил Атласу: «Знаешь ли, Тони, я понимаю, что вы рестлеры, но

три минус один равно два, а два минус один — один. Понимаешь, если ты берешь аванс, конечная оплата становится меньше». Он говорит с нами, словно с кучкой

тупых детсадовцев.

Три волшебных секунды мы были триумфаторами. В комнате воцарилась солидарность, и мы собирались добиться уважения, которого заслуживали. Мы победили промоутеров…

пока Тони Атлас не задал идиотский вопрос, а МакМэн не воспользовался этой ошибкой. Четвертаки старшего почти остановились, Барнетт перестал нюхать галстук,

а краска покинула лицо младшего. Мы снова оказались на одном уровне.

В тот исторический день мы также узнали, что эти трое не просто хотели, чтобы мы работали только у них в Нью-Йорке, но они еще и хотели захомутать нас

письменными контрактами, закрепляющими это юридически. После моего предыдущего опыта работы по контракту в Атланте я нигде не собирался ставить свою подпись,

и таких было много в той комнате. Никто не хотел подписывать контракт, отказываясь от права выступать там, где ему нравится. Но парни в итоге сдались и

подписали контракты с Винсом. Я был последним, кто подписал контракт, и только потому, что у меня не было выбора — об этом вы прочитаете ниже.

В попытке захватить индустрию Винс МакМэн-младший принял умное и безжалостное решение, и лишь немногие из нас разгадали его истинные намерения. Он хотел

захватить рынок, и первым делом подписал всех лучших представителей бизнеса. На самом деле, он пытался создать бренд — организацию, которая была бы больше

отдельных рестлеров, выступающих в ней.

Раньше на арене висели афиши с рекламой рестлеров, выступавших в тот вечер, например, «Родди Пайпер против Халка Хогана», и это привлекало зрителей. Но

МакМэн постепенно изменил правила игры, и теперь вместо отдельных имен на афишах значилось WWF. Хотя наши имена до сих пор притягивали зрителей на шоу,

МакМэн пытался выставить все так, словно название WWF, а не имена отдельных рестлеров привлекало фанатов.

Естественно, что, в конце концов, название WWF стало мощной силой, а МакМэн мог платить меньшие деньги рестлерам, потерявшим привлекательность в глазах

обычного зрителя. Теперь города ждали WWF, а не конкретных звезд. Но стоит прояснить одну деталь, ребята. Не МакМэн сделал WWF мощной силой, а те самые

рестлеры!

Офисные сотрудники не понимали, как нелегко будет поддерживать мораль 25 звезд одновременно. Одно дело промоутеру сдерживать эго одной суперзвезды, но

когда ты вдруг собрал кучку бунтарей со всего мира в одной комнате и дал им один кусок пирога на всех, тогда у тебя начинаются проблемы, особенно, если

ты каждому обещал сделать его главным! Любой из них может сорваться в любой день недели. На каждом шоу парни в раздевалки ждали, кто же психанет следующим.

Адриан Адонис,

Рэнди Сэвидж,

Железный Шейх,

Тони Атлас, Мистер Фуджи — все мы по очереди позволяли себе выпускать пар на глазах соратников.

До взлета WWF и WCW рестлинг был территориальным спортом. В те времена царило определенное уважение к здоровью оппонента на ринге и процветанию территории,

пригласившей тебя; несоблюдение любого из этих правил вело к тяжелым последствиям. То же относилось и к самим промоутерам и их организациям. Нельзя было

вторгаться в чужую территорию. Но МакМэн стремился к вторжению на чужие территории и монополизации рынка рестлинга. Поэтому он пригласил всех лучших представителей

из разных уголков страны. Он мечтал об организации, простирающейся далеко за пределы Нью-Йорка, и решил, что, если подпишет контракты с лучшими рестлерами,

ни один конкурент не сможет противостоять его продукту. Но никто из нас не хотел предавать промоутеров из других штатов, с которыми мы успели сдружиться.

Мы ведь не понимали, к чему все идет, и не хотели разрывать устоявшиеся связи в мире рестлинга.

В свои годы я видел, как доставалось рестлерам и промоутерам, которые пересекли негласную черту. В раздевалке всегда царили сильные этические нормы. Например,

ни по какой причине нельзя было лезть в сумку другого рестлера. Если тебе нужна щетка и ты видишь, как она торчит из чьей-то сумки, нельзя просто подойти

и взять ее. Личная собственность каждого была неприкасаема, а нарушивший это твердое правило получал жесткое, но справедливое возмездие. В быту мы не были

толерантными и всепрощающими, особенно к своим коллегам, которые должны твердо знать наши правила.

Однажды в раздевалке завелся вор, которого мы не могли поймать в течение месяца, но тот парень был умен. Он брал лишь небольшие суммы наличными, когда

рестлеры выступали на ринге. Например, кто-то мог после шоу обронить: «Я думал, у меня оставалась сотня, а здесь только 80». В другой день другой рестлер

замечал: «Черт, у меня же было четыре сотни», но он находил у себя только 300 долларов. Воровство, пожалуй, являлось самым худшим из нарушений в рестлинге,

потому что нас и так обдирали до нитки промоутеры.

Но ума этого парня не хватило, чтобы одурачить всех. Проведя в спорте столько лет, великий

Горилла Монсуна

 и ветераны раздевалки заметили происходящее и молча оставили приманку, чтобы поймать крысу. Однажды Монсун нанес на свои деньги невидимый раствор и оставил

их торчащими из кармана, надеясь, что вор позарится на них.

Неизвестный никому из нас, план ветеранов сработал идеально: вор купился на приманку и вытащил деньги из кармана Гориллы. Когда он пошел в душ, все его

козни раскрылись, потому что руки мгновенно окрасились в красный цвет от контакта с водой. А дальше в него била уже не только струя воды. Непредвзятый

детектор лжи раскрыл нам преступника, и ветераны тут же избили его в кабинке душа, оставив лежать голым на полу. После продолжительного избиения, от которого

бедняга потерял сознание, наши старейшины открыли все краны с горячей водой, заставив воришку хорошенько пропариться. Правосудие в мире рестлинга строго

и неумолимо.

Стоит ли говорить, что тот вор не только едва не простился с жизнью в тот вечер, но и навсегда потерял возможность выступать в рестлинге на каком бы то

ни было уровне. Мы не можем найти в себе силы хорошо относиться к людям, которые мешают нам кормить семью. С того момента тот рестлер попал в черные списки

нашего спорта и, насколько мне известно, не провел больше ни одного матча, даже в другом городе.

Кстати о других городах, Винс МакМэн-младший решил, что имеет право назначать нам матчи в любых городах, потому что хорошо платит нам (конечно, не так

хорошо, как хотелось бы), даже если это означает вторжение на территорию другого промоутера.

Это приносило проблемы как самому МакМэну, так и рестлерам. С одной из проблем МакМэн столкнулся в Шарлотт, территории, которой управлял Джимми Крокетт

и которая была мне до боли знакома. В городе Ричмонде, штат Виргиния, всегда проходила незримая линия, отделяющая Виргинию и Вашингтон, что-то в стиле

Гражданской войны. Многие годы эту линию весьма уважали, и никто не пытался ее пересечь.

Пока не появился МакМэн.

Промоутер из Нью-Йорка попытался пойти против Крокетта в Шарлотт; увидев такое, я заявил МакМэну, что не стану работать против Крокетта или Дона Оуэнса.

Повторюсь, тогда у меня еще не было никаких подписанных контрактов и гарантий, поэтому я не собирался сжигать старые мосты ради Винса МакМэна или самого

черта. Но мне приходилось смотреть на вещи реалистично. Бизнес менялся; если я хотел зарабатывать рестлингом на жизнь, я должен был меняться с ним. Естественно,

мне было противно работать на территории человека, который однажды спас мою карьеру, но я должен был кормить жену и детей.

Стоит признать, Винс всегда добивался того, чего очень хотел. Частично Винс обошел территориальные правила, проведя благотворительное шоу в чужом городе

в память о недавно умершем рестлере по имени Рик МакГроу (мне выпала честь стать последним оппонентом Рика). Благотворительное шоу прошло в Шарлотт, а

все сборы пошли семье МакГроу; помочь семье умершего коллеги в трудный час — дело святое, но по большому счету все это было затеяно, чтобы пересечь границу

территории. Так МакМэн-младший зашел в гости к Джимми Крокетту, и теперь его было уже не выгнать оттуда. Он собирался стать хозяином мира рестлинга, и

любая территория могла оказаться под ударом.

Несмотря на желание захватить все территории в Штатах, МакМэн был слишком скуп, чтобы платить нам за переезды. Нам оплачивали перелеты только на те шоу,

которые проходили на расстоянии не более 400-500 км от Нью-Йорка. Например, если нам предстояла серия шоу в штате Огайо, нас перемещали в первый город,

например, Цинциннати, а в следующие города нам приходилось добираться на машинах. Он хотел получить наилучший возврат инвестиций, не тратя ни единого лишнего

цента. Кстати о дополнительных вещах: потом МакМэн заставил нас заниматься рекламой предстоящих матчей в городах, где мы работали. Я не прочь разрекламировать

наш спорт и отдельные матчи или пообщаться с фанатами, но не стоит пытаться выставить нас клоунами.

Однажды я выступал в мэйн-ивенте против

Халка Хогана

 в Цинциннати. Мне сказали, что перед матчем мэр города вручит мне награду. И в тот вечер перед выходом к рингу я, как обычно, надел килт и пояс и облил

себя водой. Обернув полотенце вокруг шеи, я отправился к рингу, готовый вступить в бой. Арена была забита до отказа. В то время рестлинг уже превратился

в культурный феномен, и каждый хотел прикоснуться к этому действу, даже мэр Цинциннати. Когда я вышел на ринг, там уже стоял мэр (пожалуй, самый молодой

из всех, что я видел) с микрофоном, он сказал: «Леди и джентльмены, у меня есть награда для Родди Пайпера, самого большого обманщика и негодяя в бизнесе…»

Мэр продолжал говорить, бросая в меня все новые оскорбления. Я сильно обиделся, и не только из-за его слов в мой адрес — ведь он оскорблял и наш спорт.

Я никому не позволю унижать мой спорт, даже мэру. Тогда я сорвал полотенце с шеи, свернул вдвое и принялся выбивать весь дух из того парня. Я бил его по

голове так сильно, что он просто вывалился с ринга. Мэр пытался выставить меня каким-то карикатурным персонажем. Он считал рестлинг ненастоящим, а рестлеров

— клоунами; он не понимал, что стоит в одном ринге с настоящим профессиональным рестлером, который никогда не отступает от своих идеалов.

Сначала никто не мог поверить своим глазам, но едва мэр свалился на пол, на его выручку кинулась группа полицейских. Казалось, они хотели арестовать меня,

зрители были в страшном гневе. Но у меня по плану был матч. Вышел Хоган, и я продолжил с ним там, где я остановился с мэром. Я как следует отделал его.

Зрители совсем сошли с ума. Они орали и кидались в меня мусором. Я только что избил их мэра, а теперь выбивал душу из любимца публики. И вот тогда у меня

начали проблемы. Ринг от раздевалки отделяло 10 метров, вдоль которых меня поджидала толпа разъяренных фанатов. Полиция явно не собиралась оказывать мне

помощь после того, что я сделал с их мэром, и мне буквально пришлось биться не на жизнь, а на смерть, чтобы добраться до раздевалки. Но это лишний раз

подтверждает, что Родди Пайпер не боится доказать любому, насколько реален он и его спорт, даже если для этого надо избить неполовозрелого мэра на глазах

10 000 людей.

Несмотря на такие вот небольшие перепалки с людьми, которые считали, что могут выставлять нас дураками, наш спорт в то время набирал популярность небывалыми

темпами. Нас ждали в каждом уголке страны, а МакМэн заставлял беспрерывно перемещаться и работать в сумасшедшем графике.

В то время, признавая таланты Мурако и Снуки, WWF взвалила ношу бизнеса на их плечи. Снука и Мурако собирали аншлаги на любой арене день за днем. Но Винс

считал, что лишь большой и мускулистый Халк Хоган имеет телосложение настоящего рестлера. Винс решил сделать его главной звездой, а Халкстер схватился

за этот шанс и не отпустил. Эти двое начали обдумывать планы, как им захватить мир рестлинга, убив популярность других талантливых звезд в Нью-Йорке. Тогда

и было принято решение сделать Хогана «избранным».

Дела Винса-старшего шли идеально с такими рестлерами, как

Боб Бэклунд,

Джимми Снука и Дон Мурако, но младший пошел на сделку с Хоганом. Винс-младший и Хоган составили план, но было одно препятствие. Проблема, друзья мои, была

очень простой. Джимми Снука вложил в рестлинг 25 лет крови, пота и слез, разбавив эту смесь безумным талантом и телом, которое, казалось, сваял сам Господь

Бог. Зрители были заворожены мистическим образом Суперфлая. Это не давало возможности Винсу-младшему просто так сделать Халка Хогана главным любимцем фанатов.

Никто, конечно, не отрицает, что Хоган сыграл центральную роль в достижении рестлингом пика популярности в 80-е. Но вот что люди не всегда помнят: Халкамания

бежала по всей стране, только потому что ей на пятки наступал «Буйный» Родди Пайпер.

Да, Хоган отлично играл свою роль, «молился и принимал витамины», этого все равно не хватало, чтобы забрать лидерство у Суперфлая. Младшему только предстояло

достигнуть этой цели. И я расскажу, как он этого добился, а дальше — решайте сами. Он поставил матч в клетке на шоу в Madison Square Garden в октябре 1983

года.

Тот матч был настолько хорош, что люди до сих пор говорят о Снуке и его прыжке с клетки в тот вечер. Это был один из величайших моментов в истории WWF.

МакМэн активно рекламировал тот матч и сумел уговорить Снуку исполнить его концовку. Вот как все было. В районе 15-й минуты Снука бросает Мурако бодислэмом.

Затем Снука идет к стойке ринга. Зрители достают фотоаппараты в ожидании фирменного прыжка Снуки, весь зал встал на ноги, чтобы увидеть идеальный прием.

Суперфлай, будучи настоящим профессионалом, не остановился на стойке, а продолжил карабкаться на верхний угол 10-метровой клетки. С каждым метром восхищение

фанатов росло. Добравшись до верха, босой Джимми выпрямился во весь рост, с любовью осматривая толпу, заполнившую MSG, а тех распирало от волнения. Потом

Джимми согнул колени и пролетел 10 метров к цели — Дону Мурако — приземлившись идеальным образом. Рефери падает на пол и бьет рукой об маты первый раз.

Я никогда в жизни не чувствовал такого напряжения в MSG! Рефери стучит второй раз, но тут Мурако вырывается. Снука в итоге проиграл тот матч, потому что

Мурако выбрался из клетки через дверь. Так МакМэн открыл дверь для Хогана.

Мало кто знал, что Хоган глотал свои витамины, как MM’s, чтобы угнаться за моим темпом на ринге. Винсы, старший и младший, не могли себе представить, что

Родди Пайпер бросит вызов их новому ставленнику. Ведь из 25 грозных псов я был самым маленьким. У меня не было сюжетов, я не пользовался поддержкой людей

из офиса. На моей стороне было лишь то, чему меня научили предшественники и что я сам постиг в ходе моих войн на ринге. Но и этого оказалось достаточно.

Глава - 8.

Я не только был основным рестлером в обойме WWF в то время, я также стал главным специалистом по работе с микрофоном в Федерации. Я был менеджером двух

рестлеров,

Пола Орндорффа

 и Доктора Дэвида Шульца, и одним вечером в 1983 году участвовал в интервью с ними, которое привело

Винса

 к идее создания моего собственного сегмента в WWF — «Ямы Пайпера».

Шульц был этаким задирой, который все время пытается шпынять окружающих за счет собственного размера, а Орндорфф был мускулистым и стройным, как скаковая

лошадь. В тот вечер, во время интервью, длящегося, как обычно, 2 минуты и 54 секунды, эти два крепких атлета пытались урвать себе все время на микрофоне,

а кроме того эти выдающиеся рестлеры блокировали мое тщедушное тело от попадания в кадр. Все наблюдающие за интервью сразу заметили это. Шульц и Орндорфф

стояли плечом к плечу, а я маячил на заднем плане. Каждый рестлер получил свое время на микрофоне, Орндорфф говорил первым, а потом Шульц. Они изо всех

сил старались поднять себя, нарочно оставляя меня в тени своих тел.

На отметке в 2 минут 50 секунд, когда оставалось 4 секунды до конца сегмента, я украл все внимание зрителей. Я обнял Орндорффа одной рукой, Шульца — другой,

просунулся между ними прямо к камере, закрыв их от объектива, и, собрав всю свою харизму, выдал: «Родди Пайпер — убийца гигантов!» И на этом интервью кончилось.

Это последнее, что увидели зрители, и оно запомнилось лучше всего. Мои братья по разуму, наблюдавшие за интервью, смеялись до упада, потому что эти двое,

пытавшиеся принизить Родди Пайпера в течение почти 3 минут, сами был унижены за 4 секунды. Эта импровизация не только поразила зрителей и рестлеров, но

и открыла дверь для «Ямы Пайпера».

После столь удачной импровизации я подошел к Винсу МакМэну-младшему в Сент-Луисе, попросив дать мне еженедельный сегмент. Я сказал, что мне нужно 3 недели,

галстук-бабочка и микрофонная стойка, а если у меня не получится, я больше и заикаться об этом не стану.

Что бы он потерял от этого? Я пытался показать боссу WWF, что могу лучше служить ему и компании, находясь перед камерой, в гуще событий, а не в качестве

моей текущей роли менеджера-бунтаря. В общем, Винс не только проглотил наживку, но и дал указание сотрудникам сделать для меня отдельные декорации, чтобы

придать блеска и гламура моим сегментам.

Одна из главных причин, по которой я организовал «Яму Пайпера», заключалась в спорах рестлеров о том, кому сколько времени положено на ТВ и как оно распределяется.

Помните, в одной федерации собрались 25 лучших рестлеров мира, жаждущих привлечь внимание зрителей, так что нет ничего удивительного в том, что, в конце

концов, эти многочисленные эго столкнулись. Время на ТВ имело большое значение для них еще и потому, что можно было оттянуть на себя часть внимания, поскольку

МакМэн энергично впихивал фанатам рестлинга одного лишь Халка Хогана. Хоган воспользовался пушем МакМэна и ролью в «Рокки-3» с Сильвестром Сталлоне, и

парни решили, что он и Винс заключили сделку с дьяволом, вроде как Фауст. Они были партнерами, а нам, видимо, выделили роль безмолвных наблюдателей.

Но я не таков. Я не собирался мириться с ролью второй скрипки. Даже будучи менеджером Орндорффа и Шульца, я старался запомниться зрителям, стать узнаваемым.

Тогда я догадался больше разговаривать. Мой длинный язык помог мне получить признание на ранних этапах карьеры в Лос-Андежелесе, Шарлотт, Атланте, Канаде,

Портленде; так чем эти места отличаются от Нью-Йорка или WWF?

В общем, я старался не касаться личных семейных вопросов моих гостей, а все остальное могло стать темой для разговора. Я хотел выбить из равновесия гостей

«Ямы Пайпера», но чтобы аудитории не было скучно. С первого же гостя моего сегмента (рестлера Фрэнки Уильямса) я старался бить в самое больное место, оставляя

их со слезами на глазах и в полном безмолвии.

Сначала казалось странным, что такой мачо в килте берет интервью у другого крепкого мужчины, но скоро все поняли, что «настоящие мужчины носят юбки»! Аудитория

полюбила «Яму Пайпера» и назвала меня человеком, которого они любят ненавидеть. Мой сегмент ждали с нетерпением, потому что либо я будил в рестлере зверя,

либо морально унижал. С Уильямсом, кстати, случилось второе.

Фрэнки Уильямс, был рестлером из Сан-Хуана, который выступал достаточно долго, но не выиграл ни одного матча. Едва он присел на стул в «Яме Пайпера», я

обрушил на него свой вопрос:

— Фрэнки, откуда ты будешь?

— Я из Колямбус, Охайо, — ответил он с акцентом.

— Ах, из Колямбус, Охайо? — передразнил его я. – Так вот что я тебе скажу. Ты должен вернуться в Огайо и устроиться продавцом обуви, потому что ты ужасный

рестлер. Ты ведь не выиграл ни одного матча в жизни.

Подобного в рестлинге еще не бывало. В интервью ты стараешься поднять себя во время перепалки, но нельзя прямо говорить, что твой оппонент не выиграл ни

одного матча или что он ужасен — такого никогда не делали. Это ударило по гордости Фрэнки Уильямса, он попытался защитить себя, объяснив мне и аудитории,

почему получилось так, что он еще ни разу не победил.

— Я не выиграть матч в моей жизни, но я отдаю все сердце каждый матч на ринге, — сказал Уильямс.

Я парировал:

— Ну, значит, всего твоего сердца будет маловато.

В этот момент мы вскочили на ноги, и я стал бить Фрэнки, толкая его за кулисы, чтобы завершить сегмент. Но Фрэнки был настолько оскорблен, что все переросло

в настоящую драку. Пришлось и мне включиться и нанести несколько ударов, чтобы избавиться от него; разобравшись с Фрэнки, я повернулся к камере и сказал

одну из фраз, которые стали моими коронными выражениями: «Слушайте, не надо кидаться камнями в парня, у которого автомат в руках».

Сама драка и накал эмоций были впечатляющими, но, когда я еще и добил сегмент этой красочной фразой, рейтинги поползли вверх.

Благодаря возникшей шумихе и реакции фанатов на первый сегмент «Яма Пайпера», я стал известен. Теперь и фанаты, и рестлеры рассматривали «Яму Пайпера»

как этакий конкурс, вроде кто моргнет первым. Но я всегда выходил победителем, потому что «стоило им решить, что они знают ответ, как я тут же менял вопрос!»

Слух быстро разлетелся по миру рестлинга, и теперь наши шоу смотрели не только подростки в студенческих общежитиях — рестлинг пробился в дома врачей и

юристов, родители смотрели его вместе с детьми. Смотреть наш спорт стало модно, а особенно — «Яму Пайпера»!

Помимо столкновения личностей, прелесть «Ямы Пайпера» заключалась в том, что в этом сегменте ничто не было предписано заранее. У меня не было одного и

того же гостя каждую неделю, поэтому приходилось много импровизировать. Каждый сегмент приносил новые впечатления мне и всей аудитории. Люди все время

ожидали чего-то неожиданного, и это принесло задумке такую популярность. «Яма Пайпера», кроме того, стала площадкой для вторжения WWF в другие отрасли

развлечений за счет приглашения совершенно разных гостей. Одной из первых гостей моего шоу была сенсация 80-х Синди Лопер с ее менеджером Дэйвом Вольффом.

Эти гиганты музыкальной индустрии были друзьями

Капитана Лу Албано

 и обожали смотреть «Яму Пайпера» каждую неделю.

Узнав, что Синди будет моей гостьей, я стал собирать материал на эту девчонку, которая просто хотела веселиться (ссылка на самый популярный хит Лопер —

прим. пер.). Помимо привычных умных вещей, я подготовил для нее несколько визуальных трюков. Пародируя стиль Лопер, я нацепил бельевую прищепку на ухо

и поставил волосы ирокезом, что вызвало приступ ненависти у зрителей. Тот момент стал поворотным для рестлинга, потому что Синди и Дэйв Вольфф глубоко

погрузились в наш спорт, и все это привлекло большое внимание к рестлингу со стороны рок-н-ролльного сообщества.

Гости «Ямы Пайпера», не имевшие отношения к рестлингу, не ограничивались только музыкантами. Однажды на шоу в Madison Square Garden давал интервью Джон

Стоссел из программы «20/20», и я позвал его в «Яму Пайпера». Раз в месяц в декорациях «Saturday Night Live» в студии NBC мы делали шоу «Saturday Night’s

Main Event». Пока Стоссел общался со мной, его дружок брал интервью у другого рестлера, Доктора Дэвида Шульца, спрашивая, реален ли рестлинг. Шульц устроил

трепку этому парню из «20/20», и Стоссел прервал наш разговор, чтобы разрулить ситуацию. И вот я стоял в пяти метрах от них и видел, как этот самоуверенный

журналист выхватил микрофон у помощника и приказал включить камеры. Едва оператор дал знак, Стоссел повернулся к Шульцу: «Рестлинг — это по-настоящему

или нет?» Эти слова еще не вырвались из его рта, а кулак Шульца уже обрушился на его голову. Шульц отвесил репортеру «20/20», сбил его с ног и орал: «Это

что, не по-настоящему, дубина?» Потом он снова ударил Стоссела, и тот согнулся пополам и чуть не позвал на помощь мамочку. Этот инцидент привлек большое

внимание прессы к Шульцу и рестлингу в целом, но стоил немало денег WWF и (или) Шульцу, когда Стоссел передал дело в суд.

Тяжба Стоссела и WWF разрешилась в суде, а в это время разгоралась другая война, привлекшая еще больше внимания к рестлингу. 18 февраля 1985 года в прямом

эфире MTV показали мэйн-ивент (Халк Хоган против меня) шоу The War to Settle the Score, прошедшего в Madison Square Garden. Я идеально разыграл свои карты

в месяцы, предшествовавшие этому шоу. Сочетание популярности «Ямы Пайпера» и того факта, что я был главным хилом Федерации, не говоря уже о моих связях

с Синди Лопер и Дэйвом Вольффом, делали наше столкновение с Халком Хоганом очевидным.

Вольфф выступил посредником в переговорах между Винсом МакМэном-младшим и MTV. Лопер, признанная тогда певицей года, была выбрана в качестве рок-звезды,

призванной привлечь любителей музыки к рестлингу, а Хоган и я должны были обеспечить высший пилотаж на шоу. Для нас это не представляло проблемы. У нас

с Хоганом всегда было неповторимое взаимопонимание.

Однажды в Madison Square Garden Синди и Дик Кларк вручали награду Капитану Лу Албано, снявшемуся в клипе на ее ту самую безумно популярную песню «Girls

Just Want to Have Fun». Капитан Лу еще не успел их поблагодарить, как я появился из ниоткуда, выхватил награду и разбил о его голову. Кларк чуть не поседел

преждевременно, когда я повернулся к нему с угрожающим видом, он закричал: «Не делай мне больно!» Я решил не трогать Кларка, а вот Синди Лопер повезло

меньше. В типичной для хила манере я погнался за беззащитной девушкой и без колебаний пнул ее в голову, вызвав море свистков и проклятий в зрительном зале.

Но поверьте, для этой певицы все могло кончиться еще хуже, если бы я захотел. Прежде чем все это пошло в эфир, Дэйв Вольфф сам попросил меня пнуть Синди

во время награждения Албано, чтобы люди начали обсуждать рок и рестлинг. Но он хотел быть абсолютно уверен, что я не травмирую ее по-настоящему. Я заверил

Дэйва, что справлюсь и сделаю все так, что покажется, что я действительно ударил и травмировал ее. Но минут за 30 до «пинка» один парень из нью-йоркского

офиса WWF подошел ко мне и посеял в моей голове сорный росток: «Конец карьеры Синди Лопер может стать началом твоей карьеры». Эта мысль сидела в моем мозгу

до самого последнего момента. Мне нужно было сделать сложный моральный выбор. Могу ли я по-настоящему пнуть беззащитную женщину, которая участвует в сюжете,

призванном прославить наш спорт, и которая доверяет моему профессионализму? Могу ли я нарушить обещание, данное Вольффу? Или мне пнуть ее с такой силой,

что все зрители услышат, а руководство WWF порадуется?

Это был сложный выбор. «Болезнь» нашего спорта снова поглотила меня, заставляя гадать, что же я сделаю с рок-певицей, когда придет время ударить ее. Пинать

или не пинать? Вот в чем вопрос.

Уже когда Синди стояла в ринге в тот вечер, я еще не принял решения. Я знал, что могу заставить все выглядеть по-настоящему, не нанося настоящего удара,

но не мог забыть слов шишки из WWF, что «конец ее карьеры стал бы началом моей». С другой стороны, я думал о безопасности Синди и о том вреде, который

может нанести сильный удар ногой.

Когда настало время нанести удар, я размахнулся с полной силой, но посреди пути затормозил движение ноги. Хоть я и остановился вовремя, все зрители, включая

полицию Нью-Йорка, решили, что удар настоящий. Поверьте, я бы смог это провернуть (таким бесчувственным я был), но главное — что я вовремя одумался. Фанаты

решили, что удар достиг цели и были в бешенстве! Никто не мог поверить своим глазам.

Этот поступок также был широко освещен в прессе, попав на обложки газет и в новостные выпуски по всей стране. Но мои нападения на представителей мира музыки

не ограничились тем случаем на вручении награды. Наступила очередь Вольффа. Примерно спустя неделю Дэйв на ринге высказал мне претензии о нападении на

его клиента, тогда я близко познакомил его с матами, бросив на ринг на глазах у фанатов. Теперь я не просто был тем, кого любили ненавидеть, я еще привлекал

к нам невиданное прежде внимание со стороны прессы. Хотя каждый ненавидел меня до глубины души, мое поведение привело к возникновению культа фанатов «плохих

парней». Вольфф убедил всех своих друзей в рок-н-ролльном сообществе запрыгнуть на подножку поезда и начать писать истории об этих происшествиях, в результате

мы попали на обложке журналов как о рестлинге, так и о музыке.

Вот так все и произошло. Мое трудолюбие как на ринге, так и вне его убедило МакМэна выбрать меня в оппоненты Хогану в мэйн-ивенте шоу The War to Settle

the Score, показанном на MTV. Помню, как приземлился в аэропорту Ньюарка и увидел съемочную бригаду MTV, поджидавшую меня там. Едва на меня нацепили микрофон,

я задал жару дамочке-репортеру, высказав все, что думаю об их канале. Я сказал, что, по моему мнению, MTV расшифровывается как «блевотная музыка», а она

отбила мою подачу, спросив, каково это — ударить женщину. Я ответил, что являюсь сторонником равных прав для всех и что, если женщина попадется на моем

пути, я вырублю ее, как любого другого! Это интервью вызвало большой переполох перед The War to Settle the Score, где, помимо Синди Лоупер, теперь должен

был участвовать Мистер Ти, близкий друг Халка Хогана.

Мистер Ти был звездой сериала «Команда А» в то время и был о себе довольно высокого мнения (конечно, в этом мы все были грешны!), а Хоган всегда был хорошим

бизнесменом и человеком, но я не думаю, что каждый из нас особенно хорошо относился к другому в то время. Но кое-что общее у нас все же было. Это общий

друг по имени

Рик Мартел.

Хотя мы с Хоганом были по разные стороны баррикад, каждый из нас в разное время был соседом по номеру с Риком Мартелом. Он каждому из нас говорил, что

другой — вполне достойный парень, а мнение Рика мы оба ценили. Примерно в то время мы уже начали понимать, ради кого можно рискнуть репутацией и кому можно

доверять на ринге.

Немногие знают, что даже уже после того, как мне сказали, что я возглавлю то специальное шоу, этого могло и не произойти. В день шоу, в Madison Square

Garden меня попросили проиграть Хогану чисто, но я отказался. Это было время в моей карьере, когда я не принимал удержания, не проигрывал чисто, и на это

были свои причины. Я слишком долго и усердно работал, чтобы оказаться в таком положении, и не собирался сливать свою репутацию. Поймите меня правильно

— я мог согласиться проиграть на ринге, но не удержанием. Я знал, что если Хоган удержит меня в тот вечер, это станет концом моей карьеры. Хоган получит

новую подстилку в следующем месяце, а что будет со мной? Я не хотел стать бабочкой-однодневкой.

Я подошел к Капитану Лу Албано, рассказал ему о просьбе и о моих планах против Хогана, и он предупредил, что МакМэн и Компания не поймут этого. Для них

это был суперзвездный матч, подготовленный для этого вечера ради большой прибыли, но им плевать на карьеру какого-то рестлера, если это не Хоган. Капитан

посоветовал мне держаться курса и не позволять никому удерживать себя. Так что я собрался и сказал, что проиграю Хогану только по дисквалификации. МакМэн

и Хоган, в конце концов, согласились с моими требованиями, и матч снова был в силе. Я же стал королем дисквалификаций.

Нас обоих переполняла энергия в тот вечер в MSG. Я хотел раздразнить Халкаманьяков и зрителей MTV еще до матча, поэтому вышел в футболке Хогана, которую

порвал на ринге, и с дорогой гитарой Gibson, которую разбил на глазах у толпы. Эти действия зажгли огонь ненависти в зрителях. Рестлинг вышел на новый

уровень. Теперь это был не просто бой один на один, но целое шоу. Победа в матче теперь не приравнивалась к победе в СуперБоуле, Мировой Серии или чемпионате

НБА, это было другое ощущение.

Помню, как

Горилла Монсуна

 в тот вечер объяснял телевизионной аудитории, как громко кричали и ругались зрители в зале еще до первого удара. При звуке гонга Хоган и я не стали терять

времени даром, а принялись обмениваться ударами. Начало задало тон всему матчу. Хоган и я подняли спорт на новый уровень, совместив шоу и присущую борьбе

интенсивность, как никогда не делалось раньше. На ринге царили вполне реальные ненависть и ярость. Двухметровый загорелый гигант с бицепсами в 60 см стоял

против вполне настоящего, играющего на волынке и носящего килт, 175-сантиметрового парня весом в 100 кг, и оба ненавидели друг друга.

Сразу после начала матча все зрители были у нас в руках. Минут через пять я почувствовал, что каждый погрузился в атмосферу матча. Все наблюдавшие шоу

были с нами на одной волне: фанаты, рестлеры, промоутеры. На отметке в 15 минут Хоган был на ринге, а я таскал его за белые кудри, так что Пол Орндорфф

и Мистер Ти вскочили и бросились на ринг. The War to Settle the Score закончилось тем, что я исподтишка ударил Мистера Ти.

После моего ужасного удара нью-йоркский полицейский запрыгнул на ринг и схватил меня, но я отбросил его в сторону. Потом преисподняя разверзлась: другой

полицейский бросился на ринг, чтобы помочь своему коллеге. Теперь в исторические события оказались замешаны реальные люди. Но в то время копы охотно соглашались

вписать свое имя в анналы истории; они увидели, как их коллегу бросает по рингу на глазах у 20-тысячной толпы какой-то сумасшедший в килте. За считанные

недели я умудрился пнутьСинди Лопер в голову, ударить, как считалось, самого жесткого парня в Америке в эфире национального телевидения и разозлить служителей

порядка города Нью-Йорка. Я хватался за предоставляемые возможности и попутно наносил наш спорт на карту.

Хоган и я определенно были в огне в тот вечер в Madison Square Garden, потому что не только копы и зрители в зале поверили в реальность фьюда, но и шоу

набрало самый высокий рейтинг на MTV в сезоне. Это событие изменило историю рестлинга и MTV, а также подготовило плацдарм для самого важного шоу в истории

рестлинга —

WrestleMania I.

глава-9.

Винс МакМэн-младший

 совместно с Синди Лопер и Дэйвом Вольффом установил новый рекорд, создав шоу, ставшее самым крутым в Нью-Йорке. За месяц до этого это трио успешно совместило

миры рок-н-ролла и рестлинга на MTV и теперь планировало расширить горизонты возможного, проведя самое великое шоу в истории. Эта троица рассчитывала на

деньги МакМэна, талант рестлеров и связи Лопер и Вольффа в индустрии развлечений, надеясь создать СуперБоул рестлинга.

Революционное шоу планировалось провести в сердце Нью-Йорка, Madison Square Garden, 31 марта 1985 года, а мы с

Хоганом

 были заявлены в мэйн-ивент. Но тот матч должен был отличаться от показанного на MTV. Хоган и я уже не будем сражаться один на один. Вместо этого, мэйн-ивент

стал командной битвой, в которую каждый из нас привел по напарнику.

Руководство WWF должно было выбрать мне нового сообщника, потому что мой тогдашний телохранитель и отличный друг

Боб Ортон

 ходил с загипсованной рукой. На его место выбрали «Потрясающего»

Пола Орндорфа,

великолепного атлета и рестлера. Нам противостояли Хоган и его дружок (по сценарию) Мистер Т.

Я впервые почувствовал мощь Мании, когда Винс проводил пресс-конференцию в Rockefeller Center за несколько недель до шоу. Я слегка опаздывал и, признаться,

не был готов к этой конференции. Я еще не представлял себе огромную значимость события, в которое оказался втянут. В холле двое представителей художественного

отдела компании МакМэна вручили мне две фотографии Мистера Ти в рамке. Я не понимал, зачем мне эти фото и к чему такая паника. Еще больше я удивился, открыв

дверь в комнату для пресс-конференции и ослепнув от многочисленных вспышек фотоаппаратов. Когда зрение вернулось ко мне, я разглядел подиум и стол в левой

части комнаты, из-за которого Винс МакМэн-младший, Халк Хоган, Мистер Ти и Пол Орндорф отвечали на вопросы представителей прессы. Также я заметил на столе

табличку «БУЯН

РОДДИ ПАЙПЕР

»; но прежде чем я смог проскользнуть на свое место, не нарушая установившуюся атмосферу, Мистер Ти поднялся на ноги, поиграл мышцами и сказал мне в своем

характерном тоне: «Мне жаль тебя, дурак». Звезда «Команды А» сжимал в руках одну из этих железяк с пружиной. Пока он напрягал свои мускулы, я подошел к

нему, слегка сжал его голову и сказал: «Боже, мягковата для меня». Затем для ровного счета я потер его ирокез.

В общем, мягко говоря, это сильно натянуло мои с Ти отношения! Я не знал, что нельзя было касаться Мистера Ти, а уж тем более его головы. Это взбесило

его, но мне, если честно, было плевать. Я делал свою работу. Он же просто присоединился к нам на пару появлений. Мистер Ти мгновенно невзлюбил меня, и

я сразу понял, что в предстоящем матче нас ожидают большие проблемы из-за назревающего конфликта.

Ситуация ухудшилась, когда Винс и его друзья попросили меня принять удержание в мэйн-ивенте, чтобы мы проиграли Мистеру Ти и Хогану. Второй раз за пару

месяцев мне пришлось отказывать проигрывать, особенно «пришельцу», которого пытались внедрить в культуру рестлинга. Я наотрез отказался в интересах бизнеса.

Если я проиграю этому клоуну, что со мной будет, если они снова приведут постороннего? Если Ти был бы одним из нас, я бы проиграл ему чисто. Но я размышлял

так: если посторонний поучаствует в нашем шоу и навсегда покинет рестлинг, зачем давать ему победу и повод вернуться в свою индустрию, высмеивая меня и

выставляя наш мир шуткой. На мой взгляд, это не соответствовало кодексу, которому меня учили. Полагаю, мое недовольство проникло в раздевалку: когда МакМэн

попросил о том же Орндорфа, ответ был тем же — резкий отказ. Итак, на носу у нас был огромной важности матч, в котором никто не хотел проиграть чужаку.

Винс предпринял последнюю попытку повлиять на мое мнение, и мы отправились в его любимое место ведения бизнеса — туалет. Мы не спеша делали свое дело,

разговаривали (это весьма обычно для рестлеров), и МакМэн снова попросил меня лечь под Мистера Ти. Но я стоял на своем и заявил ему, что это неправильно

и что я не стану так делать. Кроме того, я посеял зерно в его голове, сказав: «Кто принесет тебе больше денег: Хоган против Пайпера или Хоган против Орндорфа?»

На этом вопросе мы покинули уборную, а МакМэн отправился к Орндорфу и поведал о моих словах. Но мне все равно было наплевать. Я знал свое место в спорте

и знал кодекс чести рестлера назубок, и я не собирался позволить МакМэну или кому бы то ни было сделать посмешище из меня или моей профессии.

Спустя пару недель в том же Rockefeller Center состоялась вторая пресс-конференция, где Мистер Ти и я снова столкнулись лбами. Я поднимался на метровый

подиум, (я до сих пор верю, что это была подстава) а Мистер Ти напал на меня исподтишка. Мы начали бороться и добрались до толпы зрителей, набитой журналистами

со всего мира. Вспышки мерцали со всех сторон — фотографы пытались поймать наилучший кадр нашей с Ти возни на полу. Когда охрана, наконец, разняла нас,

я был настолько взбешен, что не мог сдерживать себя. Если голубые точки перед глазами были следствием вспышек фотокамер, то красные точки были вызваны

гневом на действия Мистера Ти. Даже когда нас уже разняли, я хотел убить этого парня. Дикими, как у быка, глазами я смотрел на Мистера Ти, надеясь, что

он решит продолжить драку, но охрана не захотела увидеть второй раунд. Меня просто вытащили вон из помещения. Этот инцидент взбесил меня. Меня учили, что,

если у тебя проблема с кем-то, ее нужно решать за закрытыми дверями, в раздевалке, а не на виду у всего честного народа. Все, что происходит перед камерами,

— это уже бизнес.

Следующая пресс-конференция передавалась по спутнику: Мистер Ти был в Лос-Анджелесе с Хоганом, а я в Нью-Йорке с Орндорфом. На западном побережье Мистер

Ти вышел в килте и с резиновой курицей в руках и сказал прессе: «Пайпер труслив, как эта курица, и носит платье. Мне жаль этого дурака». А потом он попытался

оторвать курице голову, но курица была из резины, поэтому он только растягивал ее шею. Мне стало жаль этого дурака и его жалкие попытки произвести впечатление!

Он буквально бросил курицу на пол, наступил на ее голову и пытался разорвать в клочья, но эта маленькая резиновая птица не сдавалась. В итоге в растерянности

он просто выбросил курицу. Ситуация для Мистера Ти ухудшалась тем, что в Нью-Йорке я ржал, как лошадь, над его манипуляциями!

В следующий раз я увидел Мистера Ти на шоу в Nassau Coliseum незадолго до

WrestleMania

; я ждал его, и он знал об этом. Он подошел ко мне со своим менеджером Питером Янгом, но я попросил Питера оставить нас наедине, потому что дело было личное.

Я отвел Мистера Ти в отдельную комнату и спросил, что он себе позволяет. Он заверил меня, что все это ради раскрутки шоу. Я объяснил, что такое можно делать

только после того, как все участники обсудят и дадут добро; нельзя раскручивать шоу, не зная, как это делается! После этого диалога мы вышли из комнаты,

и я решил наказать его в матче. Я собирался провести ему суплекс головой в пол. Во время всех событий, ведущих к WrestleMania, я открыто выражал свою неприязнь

к этому парню, и теперь я намеревался это доказать.

Уровень неприязни между четырьмя мэйн-ивенторами рос день ото дня. Мистер Ти с нетерпением ждал возможности преподать мне урок на ринге, я с нетерпением

ждал возможности бросить его на голову, Орндорф был недоволен тем, что МакМэн приказал ему принять удержание в матче, а Хоган испытывал привычные эмоции,

когда мы с ним сходились на ринге, может быть, усугубленные еще больше тем фактом, что я не хотел принимать удержание от постороннего. Разговоры о моем

отказе принять удержание разрастались сплетнями, которые не соответствовали правде, но объясняться было некогда, потому что день шоу приближался с неумолимой

скоростью. В целом, я держался кодекса чести. Я никому не втыкал нож в спину в своей жизни, но я первым признаюсь, если воткну нож кому-нибудь в грудь!

Незадолго до WrestleMania Мистер Ти и я собрались на каком-то складе с Винсом МакМэном-младшим, а букеры пытались научить Мистера Ти основам. Это привело

к тому, что моя ненависть к нему стала зашкаливать. Я уже был зол, когда Винс попросил меня принять удержание от этого парня; а теперь я увидел, что Мистер

Ти ни черта не смыслит в рестлинге. Я был оскорблен. Ситуация ухудшилась, когда МакМэн прижал меня к стенке и попросил сделать то, чего я делать не хотел

— подписать контракт.

До того времени я держался своего принципа и не оставлял автограф на бумаге, но в тот день Винс застал меня врасплох, спросив: «Эй, Хот Род, есть минутка?»

МакМэн называл меня Хот Родом (хотя я придумал это прозвище еще до WWF), потому что он зарегистрировал эту торговую марку и надеялся заработать на ней.

Он называл меня Хот Род, а не Родди Пайпер, потому что владел этим именем, это было частью операции по промыванию мозгов, которую он проводил на всех рестлерах,

стараясь показать, кто здесь хозяин. По его мнению, он владел Хот Родом. Возможно, юридически он владел именем Хот Род, но я точно не был его собственностью.

Меня не пугал ни он, ни его тактика; поэтому я и стал последним из той могучей группы рестлеров, кто подписал контракт.

Винс и я уселись на двух ящиках в складе и повели разговор о бизнесе. Изначально я не представлял, что он хочет обсудить. Возможно, речь пойдет о матче.

Тогда я думал только об одном: он набрался наглости попросить меня лечь под ТВ-звезду, который не имел ни малейшего представления о рестлинге (ну и еще

я думал о том, что моей заднице невыносимо больно сидеть на этом ящике). Поэтому мне не терпелось убраться оттуда поскорее. Тогда Винс открыл свой кейс

и вытащил контракт. Мы молча смотрели друг другу в глаза в течение нескольких секунд. Наконец, он сказал: «Хот Род, ты же понимаешь, что все меняется;

я не могу выпустить тебя на бой на WrestleMania, если у тебя не будет действующего контракта».

Это было неожиданно. WrestleMania пройдет через неделю, я, как проклятый, бегал повсюду, рекламируя шоу, пытался помочь натренировать Мистера Ти, и Винс

обращается ко мне с этим? Я посмотрел на него и сказал: «Ах ты членосос». Он засмеялся, ответив: «Что? Ты же не будешь всю жизнь выступать в городских

ратушах, Хот Род». Вот так он убедил меня подписать контракт с WWF. К несчастью, я не смог выпутаться из этой ситуации, как в начале работы на него, но

со временем мои эмоции поутихли. Мне нравился Винс, и, полагаю, в какой-то степени это было взаимно. Между нами было какое-то взаимопонимание, хотя мы

не всегда могли прийти к компромиссу.

Чуть позже Винс пригласил нас четверых вместе с букерами и другим персоналом в свой кабинет, чтобы обсудить ход матча. Я заверил, что знаю подходящий вариант.

Винс заметил: «Знаешь, Хот Род подходящих вариантов всегда несколько». Но я заверил его, что есть только один идеальный вариант. Я знал это, потому что

работал на множестве территорий и видел, как это работает. Я сказал им, что единственный способ сделать все правильно, учитывая подготовку Мистера Ти,

и при этом сохранить наше лицо и ощущение реальности происходящего заключался в том, чтобы провести матч как можно ближе к вольной борьбе. Мы не могли

позволить Мистеру Ти наносить удары, они выглядели бы слишком смешно. Я знал, что если матч не провести правильно, он окончится катастрофой. Я знал, что

мы не допустим ошибки, если будем ясно и четко планировать время Мистера Ти, а потом передадим инициативу Хогану, потому что он точно не подведет. На шоу

такого уровня ошибкам не было места.

Наступило долгожданное 31 марта, и заполненный Madison Square Garden взорвался от криков фанатов. Помню, как я впитывал заряжающую бодростью атмосферу,

сидя в лимузине на парковке арены. По улицам шли тысячи поклонников рестлинга, так что лимузину пришлось описывать круги вокруг арены, пока мы не нашли

место для въезда. Примерно на пятом проезде по кварталу водитель подозвал представителя нью-йоркской полиции, патрулирующего улицы на лошади, и объяснил,

кто сидит в машине и что нам надо попасть в Гарден. Коп еще не придумал ничего хорошего, зато решил, что фанаты хотят узнать, кто сидит в лимузине: «Эй,

да здесь же сам Родди Пайпер!» Это заявление взбаламутило фанатов! Новость в секунду разлетелась по толпе, и вот уже люди раскачивают мой лимузин. Наконец

(фанаты еще не успели перевернуть машину), офицер попросил служащего арены открыть ворота, и мы въехали туда целыми и невредимыми. Задержись он на минуту,

и либо меня бы вырвало на заднее сиденье лимузина, либо я оказался бы в плену у тысяч сумасшедших поклонников рестлинга.

Madison Square Garden напоминал в тот вечер церемонию вручения «Оскара». Там были звезды из всех областей жизни. Я пообщался с Либераче, The Rockettes,

Энди Уорхолом и многими другими. Уорхол лез из кожи вон, чтобы встретиться со мной. Он пришел с каким-то молодым человеком, и, честно говоря, в то время

я не знал, кто такой Энди Уорхол. Когда молодой человек начал фотографировать и я понял, что он фотографирует не меня с Энди, а мои борцовки, я решил,

что с меня хватит. Я не понимал, что происходит, и не хотел в этом разбираться, поэтому сказал им, что мне надо идти готовиться к матчу.

Оставив Уорхола позади, я увидел бешено носящегося по коридорам Винса МакМэна-младшего. Окружающая аура грандиозности события и нервозности проникла в

босса WWF, который напоминал мечущегося в свете фар оленя. Тогда я впервые увидел МакМэна белым, как призрака, и абсолютно безмолвным. Представители прессы

подходили к нему, надеясь услышать пару эффектных фраз перед шоу, но Винс глубоко погрузился в себя! Репортеры подошли к Винсу с замыленным вопросом: «Настоящий

ли рестлинг?» А Винс ответил: «Эм, не знаю». Отличный ответ, Винс!

Стоит признать правду: Винс многое поставил на карту в тот вечер. От успеха шоу зависело не только будущее Федерации, но и личные сбережения Винса. После

шоу он мог оказаться либо со щитом, либо на щите, поэтому я могу понять его чувства. Но примерно за полчаса до начала исторического события я не выдержал!

Схватив его, я сказал: «Сядь ты, наконец, ты нас всех с ума сводишь! Это просто очередной матч».

Примерно в то время как я встряхивал Винса, мистер Ти и 2 его лимузина пытались проникнуть в MSG. Звезда «Команды А» пробивался в те же ворота, через которые

ранее въехал я, но охранник отказался пускать сразу 2 машины. Им было наплевать, кто сидел в автомобилях. Приказ был пускать только одну машину за раз.

Тогда Мистер Ти превратился в «Мистера Голливуда» и заявил охранникам, что, если они не пустят обе машины, то он вообще покинет арену. Когда до Хогана

дошла эта информация, он лично вышел к воротам и убедил Мистера Ти остаться. В итоге он едва не силой затащил звездную ТВ-задницу в Madison Square Garden.

Когда мы готовились к выходу на ринг, Мистер Ти стал дышать через кислородную маску. Я решил, что у парня какие-то проблемы со здоровьем и что нам придется

провести матч без него. Оказывается, так он готовился к матчу. Это было частью «тренировки». Какой неудачник! Я подумал, что после того, как я с ним покончу,

одной кислородной маски будет недостаточно!

Настало время начинать шоу, и я никогда не забуду шума и рева толпы, сопровождавших нас на пути к рингу — 20 000 орущих фанатов заполнили самую знаменитую

арену мира! Помню, я подумал, что эти люди своей энергией могли бы выработать электричество, достаточное для освещения Бродвея, и Таймс-сквер, и еще пары

улочек. Кстати о Бродвее, звезды из всех возможных областей жизни пришли посмотреть на живую историю рестлинга. Фрэнк Синатра, Глория Стайнем, Род Стюарт,

доктор Рут Вестхаймер, Энди Уорхол, Либераче, Twisted Sisters, Литл Ричард, Дик Кларк, The Rockettes — список знаменитостей продолжался до бесконечности.

А когда мы выбрались на ринг, нас поприветствовал Мохаммед Али, назначенный специальным рефери на матч. Я же вспомнил, как за несколько лет до этого, в

Лос-Анджелесе, выбросил его с ринга во время его подготовки к бою, и надеялся, что он не захочет мне отомстить. С другой стороны, я чувствовал себя в безопасности,

потому что уже виделся с ним на одной из пресс-конференций, посвященных WrestleMania, где сказал ему: «В прошлую нашу встречу я бросил тебя через бедро

на задницу!». Он же просто посмотрел на меня и прикусил нижнюю губу — один из его знаменитых жестов.

В какой-то момент я оказался за рингом в пренеприятнейшем положении. Хоган выпрыгнул за ринг, я отвернулся, чтобы отойти от него, и оказался лицом к лицу

с Мохаммедом Али. Он выбросил удар мне навстречу, но промахнулся, и мне пришлось решать, к кому бежать: к Али или к Хогану. Это был вопрос жизни и смерти.

Хотя Али уже прошел пик формы, я решил пойти к Хогану. Так было безопаснее.

  фрейм

Документ

video player Область

видео

видео

 Смотреть

progress bar

0:00

Current Time

0:00

 Без звука

volume level

100.00%

 Cмотреть на Rutube

 Поделиться

video player конец Область

Конец Документ

  конец фрейма

Дополнительные ссылки:

ВКонтакте,

Mail.RU,

Dailymotion

Матч принес нам ошеломляющий успех, больший, чем мог предполагать МакМэн. А вскоре я узнал, как оценили мои усилия на WrestleMania. Матч закончился, когда

Орндорф принял удержание после вмешательства

Джимми «Суперфлая» Снуки

 и «Ковбоя» Боба Ортона, что позволило Хогану и Мистеру Ти покинуть ринг победителями, как все и хотели. Сразу после шоу проводилась крупная вечеринка

для Хогана и Ти с морем шампанского и изысканной едой, но лузеров туда не пускали (как и принято в Америке). Ортон и я отправились в раздевалку, чтобы

принять душ, и пока мы отмывали кровь и пот, оставшиеся после матча, победителей увезли на другую вечеринку. Высохнув и обнаружив, что мы совершенно одни

(если не считать раздраженного уборщика, который просил нас убраться поскорее, чтобы он помыл раздевалку), мы пошли к лимузину на парковку, но машины там

не оказалось. По кружной дороге мы добрались до другого выхода из Madison Square Garden в надежде поймать попутку, но там не было ни души, за исключением

нескольких фанатов. Я сразу узнал конного полицейского, который помог мне въехать в здание в начале шоу. Мы попросили его вызвать такси, но парень в типичной

нью-йоркской манере подсказал нам, куда идти. Пока он обливал нас помоями, его лошадь решила сходить по большому на наших глазах. Ортон, пылающий гневом,

увидев, как кусок шлепается об асфальт, сказал: «Дерьмо». Падает следующий кусок, и Ортон говорит: «Дерьмо». В итоге он просто произнес слово «дерьмо»

несколько раз подряд. По-другому и не скажешь. Почему нас не ждал лимузин? Почему на моих глазах гадит лошадь? И где все остальные?

Два часа назад мы участвовали в самом крутом шоу в Нью-Йорке, а теперь стоим на отшибе Madison Square Garden и наблюдаем, как срет лошадь! Это показывает,

какое отношение к нам испытывали промоутеры. Обычно это не такой чувствительный и неожиданный удар по гордости, но в тот вечер все было так. Состоялось

важнейшее шоу в истории рестлинга, и мы двое сыграли важную роль в его успехе, а в итоге нас бросили на произвол судьбы! Просмотрев кассеты с записью того

шоу, вы увидите, как все, от кандидата в вице-президенты Джеральдин Ферраро до доктора Рут Вестхаймер, говорили: «Родди Пайпер, ты свое получишь!» Как

оказалось, они были правы на множестве уровней. Я получил свое не только на ринге, но и вне его!

Но, по большому счету, кто в действительности собрал аншлаг на WrestleMania I? Естественно, рекламировали Хогана, ему же ставили шоу в заслугу, о чем свидетельствовали

все эти вечеринки в его честь, но я искренне верю, что также сыграл значительную роль в успехе мероприятия. Я поставил на кон свою карьеру и задницу и

был готов умереть на ринге, если бы это принесло успех Мании, и что я получил взамен? Ничего. Ни лимузина. Ни вечеринки. Ни даже благодарности. Мне пришлось

заботиться о себе, пока Хоган и его братия где-то пили и гуляли за счет МакМэна. В тот момент во мне загорелась жгучая зависть. Как говорится: «Невозможно

найти слово «сострадание» между словами «дерьмо» и «самоубийство» в словаре». Я вспоминал эту поговорку снова и снова в тот памятный вечер, когда обдумывал

сложившуюся ситуацию.

В конце концов, если беспристрастно рассмотреть приложенные усилия к раскрутке WrestleMania, кто начал разжигать в людях интерес к шоу? Не Хоган. Я. Я

рекламировал шоу неделями в «Яме Пайпера», которая была самой просматриваемой частью еженедельных шоу (а не матчи Хогана). Сегмент позволил нам раскручивать

главное событие года во время любого шоу, а наша аудитория выросла в два раза, что намного превосходило любые надежды Винса. Хотя люди ненавидели меня,

они покупали билет или включали телевизор, чтобы увидеть, что произойдет со мной. Стоит признать правду: люди посмотрели WrestleMania не ради матча Хогана,

они хотели увидеть, как мне надерут задницу.

WrestleMania

 не была единственным успешным шоу в 90-х. Наш спорт тогда вышел на пик, и мы не только собирали огромные доходы от продажи билетов, но и захватили телевизионный

эфир. Программа WWF выходила на NBC субботним вечером, раз в месяц, а на CBS нам был посвящен мультфильм «Рок и Рестлинг». Я никогда не мог мечтать, что

стану мультперсонажем. На это было прикольно смотреть. Повторю, большая часть нашего успеха была заслугой Дэйва Вольфа и Синди Лопер. Эти двое не только

положили свои усилия во благо рестлинга, но и собственноручно добавили Рок (я не имею в виду

нынешнюю суперзвезду WWE)

в словосочетание «Рок и Рестлинг», популярное в 80-е годы. Эти двое заслуживают гораздо большего признания, чем получают. Кстати, Синди Лопер дешево обошлась

Винсу МакМэну. Дэйв Вольф поведал мне, что обладательница «Грэмми» за участие в WrestleMania получила жалкие полторы тысячи долларов! Вольф был поражен

и оскорблен тем, что кто-то мог заплатить такие гроши суперзвезде за столь весомое участие в успехе шоу. Но таковы факты, и, возможно, они немного объясняют

мои обиду и зависть к

Хогану,

которого тогда баловала Федерация. Я чувствовал, что не он делал основную работу по продвижению продукта. Гораздо больше людей участвовали в успехе WWF,

но лишь немногие получили заслуженную награду.

Я грыз землю зубами, чтобы оставаться на плаву и в лучах прожекторов. Любой мой успех был следствием тяжелого труда и правильных решений. Отказавшись от

удержания на

WrestleMania,

я выиграл, потому что сохранил противостояние с Хоганом и мог продолжать строить отношения со зрителями с помощью «Ямы Пайпера». Все рестлеры боялись приходить

в «Яму Пайпера», потому что знали, что я раздавлю и унижу их. Участников приходилось выбирать буквально по жребию, но были и те, с кем мне было приятно

сидеть в «Яме». Тогда в рестлинге вошла в моду поговорка: «Если ты не в «Яме», ты в дерьме!»

Джимми Снука

 — случай с кокосом

Хотя «Яма Пайпера» была классным сегментом, съемки иногда обращались полным хаосом. Обычно каждые три недели мы снимали сегмент для вечернего шоу и интервью

для следующих двух недель. График был сложный, а отсутствие дублей и репетиций в моем спорте в то время делало его еще более сложным. Нам давали один день

на то, чтобы все сделать правильно. Но такой график иногда приводил к созданию величайших моментов телевидения. Помню, однажды мы были в Аллентауне, штат

Пенсильвания, и со мной сегмент записывал

Вождь Джей Стронгбоу.

Мне всегда нравилось работать с Вождем. Он был умным человеком и фонтанировал идеями относительно бизнеса. Еще мне доставляло, когда он называл меня Родни.

В тот день он спросил меня, держал ли я когда-нибудь в руках кокос. Я ответил отрицательно, тогда он заявил, что кокос станет отличным реквизитом для одного

из моих сегментов. При этих словах сразу всплыл другой рестлер, Джимми «Суперфлай» Снука. Говоря о Джимми в эфире, я всегда припоминал его полинезийское

происхождение, где люди весь день загорают на пляже, пока их мамочки продают безделушки на улицах, чтобы кормить семью. Это может показаться довольно жестким

и личным, но я всегда знал грань, которую нельзя переходить. Это было «искусство» интервью. Когда я упомянул об этом Вождю, он сразу же сказал, что кокосом

надо ударить именно полинезийца. Я не вспоминал об этом разговоре около часа, пока Вождь Джей не отправил кого-то в супермаркет за бананами и кокосами.

Он, похоже, очень хотел, чтобы я вмазал Снуке в тот вечер. В итоге Стронгбоу подошел ко мне с кокосом в руке, чтобы обсудить сценарий сегмента.

Во время беседы я взял кокос в руки и понял, насколько он тяжелый. Тогда я подумал: «Ого, это будет больно», но также я понял, каким крутым получится интервью,

если я разнесу об его голову этот тропический орех.

Спустя примерно полчаса в «Яму Пайпера» заглянул Джимми Снука. Во время эфира ему ничего не нужно было говорить, он просто смотрел на тебя своим зловещим

взглядом. Суперфлай был одним из тех людей, которым не нужно говорить, чтобы наводить на соперника ужас. Я начал сегмент, пытаясь увязать в его канву кокосы

и бананы, но получалось у меня не очень впечатляюще, потому что голова была забита мыслями о весе и твердости кокоса и о том, что мне придется ударить

изо всей силы, чтобы разбить кокос об его голову. Но вот, момент истины, наконец, наступил, я ударил Джимми Снуку изо всех сил, и кокос разлетелся, как

граната! В момент удара я услышал стон Джимми, исходящий откуда-то из глубин его души, он начал падать и схватился за декорации, потащив их за собой. Я

не уверен в этом, но, похоже, он потерял сознание от удара. Когда он упал, я принялся стегать его своим поясом. Придя в себя, он оперся на ладони и колени

и только потом поднялся на ноги. Полинезийский монстр мгновенно бросился на меня, но я скрылся и заперся в раздевалке. В эфире вы могли увидеть, как Джимми

бьется в огромную дверь, а потом его уводят в другую раздевалку. Потом мне говорили, что Джимми 10 минут молча смотрел в пол и не двигался. Говорят, что

последствия того удара Джимми Снука ощущает и по сей день. Суперфлай сделал мне огромное одолжение в тот день. По правде говоря, Джимми Снука, а не Родди

Пайпер принес бешеную славу «Яме Пайпера». Он был одним из людей, кто сделал «Яму Пайпера» популярной. Когда история о кокосе распространилась по миру

рестлинга, неожиданно Родди Пайпер и Джимми Снука стали собирать аншлаги в Madison Square Garden. Еще больше меня впечатлило то, что несмотря на личные

проблемы в тот период, Джимми не позволял им отражаться на работе. Он всегда был профессионалом, особенно, в ринге. Он один из лучших рестлеров в истории.

Гигант Андре

Другим квалифицированным профессионалом в ринге был Гигант Андре. Андре был невероятным человеком, чьи матчи я всегда смотрел с удовольствием. Он относился

ко мне с теплотой. Но это не значит, что я просто понравился ему с первого взгляда. В течение своей карьеры Андре побывал на всех территориях, где я выступал.

И каждому промоутеру он говорил выпускать Пайпера на ринг. На это были свои причины. Большинство рестлеров, когда Гигант Андре бил их в ринге, падали на

колени и просили о пощаде. Матчи продолжались пять минут, и Андре просто съедал их.

Во время нашего первого боя я вышел в килте, покачивая бедрами, под освистывание толпы, затем я снял майку, а Андре поймал ее и натянул на себя. Он был

похож на Малышку Хьюи, и зрители взревели от восторга. Это действие показало разницу в размере между нами. Когда Андре бил меня, я падал с ног, но вставал,

как мог, быстро. Я рвал его волосы, кусал, бил его и делал все, что было в моих силах.

Андре это было приятно, он позволял мне избивать себя, но, давайте смотреть правде в глаза, он был гигантом. Я понравился ему, потому что прикладывал все

усилия, чтобы победить его. Он не боялся селлить мои удары на ринге. Это продолжалось годами, и мы стали хорошими друзьями. Андре приглашал меня в ресторан

Pantry в Лос-Анджелесе. Он заставлял меня есть «специальное блюдо Андре», чтобы я набрал вес. «Специальным блюдом Андре» был огромный ужин: стейк, 12 яиц

и драники, дополненные примерно 4 литрами диетической Колы! Гигант заказывал все это для меня и, словно мамочка, уговаривал: «Кушай, как следует, и не

оставляй ничего на тарелке». Он водил меня за собой везде, даже на переговоры с промоутерами. Мы много времени провели вместе в те годы. Он очень любил

пошутить. В ресторанах с живой музыкой Андре говорил музыкантам, что хочет спеть лично. Он предлагал им сыграть любую мелодию, а он споет «рыбью песню».

Андре приподнимал уши и втягивал щеки, чтобы походить на рыбу, и, естественно, все находили его выходку уморительной, потому что Андре был гигантом. Он

обожал портить воздух в лифтах: чем больше людей, тем лучше, особенно, если среди них были разодетые, напыщенные женщины. Его задница была на уровне головы

нормального человека, поэтому эти люди падали, как пораженные дихлофосом насекомые! Стоит добавить, что гиганты и воздух портят в гигантских масштабах.

Но он никак не выдавал себя: ни гримасы, ни улыбки — словно, ничего и не произошло.

Казалось, что Андре приглядывает за мной на ринге, когда под вопросом было мое здоровье или статус на новой территории. Помню, однажды он оказал мне огромную

услугу, а я даже не просил его об этом. Это был командный матч в Madison Square Garden, где я и Дэвид Шульц встречались с Андре и Джимми Снукой. Гигант

позволил мне запрыгнуть на него и избивать, пока из него не полилась кровь. Рефери остановил матч, и врачи пытались перенести Андре на каталку, что было

заранее проигранным боем для шестерых бедняг. В итоге Андре ушел сам и вернулся, перевязанный, чтобы закончить матч. Такого с Андре еще не делал никто.

Этот случай обратил на меня внимание людей, и я понял, что Андре сделал это из уважения ко мне.

Гигант Андре был удивительным парнем, любившим повеселиться.

Но выступление с рестлерами, вроде Гиганта Андре, нельзя было сравнить с тем, с чем нам пришлось столкнуться за пределами ринга в 80-е. Наша работа становилась

все тяжелее день ото дня, потому что в то время рестлеры на пике карьеры стали гибнуть, как мухи. Хотя многие посторонние полагали, что каждый день в жизни

рестлера в 80-х напоминал Рождество, тяжелейшая профессия накладывала отпечаток на каждого из нас. Умер Рик МакГроу, многие парни злоупотребляли наркотиками

как рок-звезды. Мы проводили огромное количество матчей в неделю, график работы был ужасающим, мы проводили вне дома 75 процентов времени — все это приводило

к стрессу в нашей личной жизни и к проблемам в раздевалке. В первые два года после WrestleMania я отказывался работать в территориях Дона Оуэнса; казалось,

что против системы борется лишь один человек — я. Но я всего лишь старался чтить кодекс, которому меня научили — честь превыше всего. Хотя, в конце концов,

все свелось к деньгам и возможности кормить свою семью. Конечно, было бы круто соблюдать при этом кодекс чести, но мне это не удалось. Мне пришлось работать

на Северо-западе вопреки своему желанию, но быстро понимаешь, что семья всегда будет самым важным в твоей жизни.

Однако в нашем бизнесе проигравшие тоже хотят зарабатывать деньги и обеспечивать семьи. Мы не получали столько бонусов, как избранные, вроде Халка Хогана.

В таких случаях и развиваются обида и злость, потому что приходится работать больше. Хоган зарабатывает много денег — столько же заработает и Родди Пайпер.

Хоган получает огромный пуш — я постараюсь сохранить себе место на вершине. Меня не поддерживала огромная махина индустрии. Я делал лишь то, чему меня

научили. Все время я боялся, что меня отбросят в сторону и поставят на мое место другого, как традиционно и делали. Я все время старался поддерживать свою

ценность на высочайшем уровне. Часто было сложно разделить заботливого отца и «Буйного» Родди Пайпера, но я знал, что должен делать все возможное, чтобы

приносить еду домой.

В то время война продолжалась на нескольких фронтах, и везде участвовал

Винс МакМэн-младший.

Например, в Olympic Auditorium, где был мэйн-ивент

Чаво Герреро

 против Родди Пайпера или Родди Пайпер против Халка Хогана, МакМэн старался сместить акцент с рекламы отдельных рестлеров на рекламу компании в целом.

Лишь некоторые понимали, что происходит, и боролись с этим, но наша борьба была обречена на поражение. МакМэн рекламировал WWF, а наши имена упоминались

лишь в связи с компанией.

Орндорф,

Снука,

Тони Атлас,

Мурако

 и

Мистер Фуджи

 приносили деньги, а Винс-младший вставлял логотип WWF и обращал все в заслугу Федерации, а не ее выдающихся рестлеров. По его мнению, продукт компании

собирал аншлаги по стране, а не отдельные люди, выступавшие на этих шоу. В то время взлетали карьеры парней, вроде

Мачо-Мэна

 с

Элизабет,

бизнес МакМэна шел в гору, поэтому он решил, что может избавиться от ветеранов. Он пытался быстро избавиться от представителей старой школы и набрать новых

парней, чтобы лучше контролировать их и платить им меньше денег. Эта битва отбирала силы у других рестлеров. МакМэн хотел контролировать все и всех, кто

был связан с Федерацией. Он даже пытался влиять на наши места проживания.

В то время я пытался выбрать своей семье постоянное место жительства. Винс МакМэн отправил агента в лимузине, чтобы встретить меня с женой, и пообещал

купить мне дом нашей мечты в Коннектикуте при условии, что я буду жить там круглый год.

Мне удалось обсудить идею бесплатного дома с женой в номере отеля, и она сказала, что откажет Винсу. Я воскликнул: «Китти, это же дом задаром!» А она сказала:

«Нет, Родерик, у наших детей там не будет ни малейшего шанса». Я предложил поставить охрану по периметру, но уговорить ее не удалось. Началась старая,

добрая война полов, и тогда я окончательно понял, что в битве с женщиной победить нельзя.

В итоге мы купили ранчо в горах в штате Орегон, что заставляло меня проделывать 3 500 миль до работы. Китти — лучшая мать в мире, но реактивные самолеты

и выхлопные газы не помогли мне стать отцом года!

Это решение повредило моим отношениям с Винсом, но я должен был сделать наилучший выбор для семьи. Это было личное решение. Мы думали о выгодах семьи,

а не о выгодах Винса и WWF. Однажды Дон Джонсон сказал мне: «На вершину забраться не сложно, сложно на ней остаться». Боже, как это верно.

глава-10.

Если мне предложат стереть из истории один мой матч, я, скорее всего, выберу тот, что случился на

WrestleMania 2,

прошедшей в 1986 году. Это был даже не матч по рестлингу! По какой-то причине,

Винс

предложил мне боксерский поединок с Мистером Т.

Честно говоря, мне не нравился Мистер Ти. И я откровенно заявил Винсу, что не проиграю звезде «Команды А», а он заверил меня, что до этого и не дойдет.

Удовлетворившись ответом, я согласился, и матч был добавлен в качестве одного из главных на самое важное шоу года в Федерации.

МакМэн отправил меня готовиться к бою в боксерский тренировочный лагерь в г. Рино, штат Невада, которым управлял легендарный тренер Лу Дюва. В лагере тренировались

звезды бокса Эвандер Холифилд, Леон Спинкс, Дуайт Брэкстон и Тайрелл Биггз (который как раз готовился встретиться с Майком Тайсоном). И вот я, рестлер,

оказался в одном лагере с настоящими боксерами, набирающими форму перед настоящими матчами. МакМэн хотел, чтобы я за одну ночь переключился с дорожной

жизни, где я выматывался, как пес, и пил пиво, словно завтра оно закончится, на жизнь в месте, где в 4 утра вставали на утреннюю 8-километровую пробежку.

Еще вчера я осушал бутылку за бутылкой Miller Lite со своими братьями по разуму, а теперь бегал в парке посреди уток с этими знаменитыми боксерами — меня

будто бы попросили стать Карлом Льюисом. Я не был готов к таким упражнениям. Я не бегал уже много лет, был слишком занят рестлингом, а кроме того, мое

бедро доставляло мне немало хлопот. Но Дюва не давал никому спуску в этих лагерях. Он ставил нас в спарринги, мы били груши… и все такое. Стоит признать,

я набрал там хорошую форму, но те парни выбили из меня весь дух.

Все же мне удалось выжать максимум из пребывания в лагере. Я подружился с Эвандером Холифилдом. Перед началом лагеря Дюва зачитывал имена боксеров-участников

по карточке, и каждый получал свои аплодисменты. Но при упоминании моего имени хлопки сменились оглушающим «буу». Я отреагировал на критику, обняв стоящего

рядом со мной Холифилда и сказав в микрофон: «Вы все просто завидуете, потому что заплатили за участие в лагере, а нас пригласили сюда бесплатно». Холифилд

не знал, как отреагировать на мое заявление, поэтому вежливо сказал: «Э, мистер Пайпер, больше не делайте так».

Хотя целых 4 недели я пребывал не в своей тарелке, я многому научился у Дюва и его парней. Я вернулся в хорошей форме, готовый к бою с Мистером Ти.

Хотя командировка к Дюва пошла мне на пользу, я должен был понимать, что пожалею о решении боксировать с Мистером Ти. Для репетиции боя меня пригласили

отработать с ним несколько раундов на ринге, установленном в складском помещении. Туда пришли и Винс МакМэн с букером Джорджем Скоттом. Это была единственная

наша встреча в ринге перед матчем на главном шоу года. Мы начали с небольшого бодания, и я зажал его голову своей рукой, на манер захвата «гильотина».

Тогда я пытался сделать «шут», но ни Скотт, ни МакМэн не показали мне одобрительных знаков. Я всегда следовал правилу, что личные проблемы надо решать

в раздевалке. Под прицелом камер или на глазах у зрителей нужно оставаться профессионалом.

Ходило много слухов об этом матче, особенно после моих высказываний в отношении Мистера Ти. Не сказал бы, что я был самоуверен, но я точно был нахален,

груб и эгоистичен, насколько это возможно. Мне ни до кого не было дела, и я думал, что и до меня никому дела нет.

Матч состоялся в Nassau Coliseum, в Нью-Йорке, билеты были распроданы за несколько часов. Я оказался участником шоу, проходившего в трех разных городах

— такого в истории рестлинга еще не было. WrestleMania 2 также транслировалась по спутнику с арену Rosemont Horizon в Чикаго, где Гигант Андре, Большой

Джон Стадд и другие встретились в королевской битве с несколькими игроками «Чикаго Бэарз», а Хоган на арене L.A. Sports Arena в Лос-Анджелесе встречался

с

Кинг-Конгом Банди

 в матче в клетке.

До WrestleMania 2 я попал в неприятную историю в Финиксе из-за своих высказываний в адрес Мистера Ти, сделанных на пресс-конференции перед матчем на Saturday

Night Main Event. Жизнь моя перед этим инцидентом складывалась непросто, я не спал три дня кряду. Кроме того, я много пил, устав от переездов и жизни вдали

от семьи, так что все остальное потеряло для меня смысл. Прибыв в Аризону тем вечером, я отправился на конференцию, проходившую в большом зале в присутствии

множества людей, которых я не видел раньше. В одном углу зала стоял МакМэн, в другом — представители NBC, в третьем — тренеры, которых я не признал сразу.

Атмосфера была довольно странной.

Но мне было наплевать. Все спрашивали меня, что произойдет с Мистером Ти в ТВ-эфире в тот вечер, и я ответил: «Все просто. Я сниму пояс с моего килта и

отстегаю его, как раба». Я был предельно агрессивен, но никто, включая МакМэна, не сказал мне ни слова.

Естественно, тем вечером в эфире NBC я уложил Мистера Ти, снял ремень и отстегал его. Тогда я вышел за очередные рамки. Я сказал, что рабство — отвратительное

явление и что я рад, что его упразднили, но потом я добавил, что не понимаю, почему Мистер Ти ходит с цепями на шее, если рабство давно отменили. Да, это

привлекло немало внимания к моей персоне, думаю, могу заявить, что после того шоу в Финиксе осталось немного фанатов Родди Пайпера.

Но я еще не закончил.

После матча я с чемоданом отправился в отель, где меня встретили Винс МакМэн со своим окружением и букер Джордж Скотт. В то время мои отношения с Винсом

начинали натягиваться. Я верил в то, что каждый имеет свое слово и что я могу выбирать, как подойти к концовке матча. А Винс пытался превратить рестлинг

в спортивное развлечение, что было абсолютным антонимом всему, чему меня учили. Скотт и я никогда не ладили, а в тот момент атмосфера накалилась до предела,

я толкнул его, и тогда он засунул палец мне в рот, типа рыболовного крючка. Дело шло к большой потасовке. Намечалась драка. Но когда он засунул палец мне

в рот, я крепко прикусил зубы, схватил чемодан и потащил Скотта за собой по холлу к лифтам, которых ожидал Винс МакМэн со своей компанией.

Там я отпустил Скотта, и тот запрыгнул в лифт с Винсом и его приятелями, но я недавал дверям закрыться и кричал: «Ну же, вперед, ублюдки!» Я бросил вызов

всем, а они не знали, что делать. Наконец, один из продюсеров МакМэна схватил мой чемодан и закинул в другой лифт. Мне пришлось рвануть туда, чтобы забрать

чемодан до закрытия дверей, а тем временем Винс и компания уехали наверх. Из-за тяжелого графика жизни я был сам не свой в то время.

Кроме того, в то время, перед WM2, эти парни заставляли меня делать все, что им заблагорассудится. Им не приходила мысль: «Хот Род никогда бы так не поступил».

Они просто решали, что я так сделаю.

Однажды мне просто сказали: «Мы отправляемся в Филадельфию повидаться с Джо Фрейзером. Ты отправишься в его зал и бросишь ему вызов». Я поинтересовался:

«А Джо знает об этом?» Мне сказали «нет», но заверили, что позвонят ему уже на месте. В итоге мы приехали в зал Джо Фрейзера, расположенный в далеко не

в самой благополучной части Филадельфии, и я вошел туда в килте и с огромным запасом пафоса. Все боксеры смотрели на меня с видом полного удивления. Я

закричал: «Где Джо Фрейзер, я пришел надрать ему зад!» Вдруг Джо появился в дверях своего офиса. Стоя в проеме (во всем проеме), он сказал: «Я Джо Фрейзер».

Тогда я подумал: «Вот черт, сейчас я умру!»

Он подошел ко мне с набивным мячом. Я мгновенно убрал руки за спину и закричал: «Вперед, Джо, покажи свой лучший удар». Джо просто запустил набивным мячом

мне в живот. Тогда я хотел храбро прокричать: «Давай, Джо, повтори!» Но в реальности получилось лишь: «Д-даай, Жо, п-п-пвтори», потому что он сбил мне

дыхание. Тогда Джо набрал побольше воздуха в грудь и снова запустил в меня мяч. И снова отличная фраза возникла у меня в голове, но на практике все получилось

иначе. Про себя я говорил: «Видишь, я никого не боюсь; любой удар мне не страшен». Но я едва мог выпустить слова изо рта, потому что удар Джо не только

выпустил из меня весь дух, но и причинил ужасную боль. Тогда я узнал настоящее имя Джо, его следовало звать «мистер Фрейзер».

WrestleMania 2

Наконец, пришло время матча, и я излучал уверенность. На моей стороне был великий Лу Дюва, которого я уважал и любил, как никого. Он приготовил для меня

клетчатую мантию с надписью «HOT ROD» на спине. Также с нами была правая рука Лу, Джордж Бентон, один из лучших тренеров мира. Они научили меня многим

трюкам, например, как класть правую руку на грудь, чтобы не уставать (профессиональные секреты). Я забрался в ринг в своей клетчатой мантии, а Джоан Риверз,

которая была приглашенным конферансье на шоу, спросила: «Почему ты всегда такой злой?» Посреди Nassau Coliseum, на глазах у 17 000 фанатов, прямо перед

началом моего матча я решил не связываться с Джоан Риверз!

Я был полон эмоций перед боем. Не секрет, что я сильно ненавидел Мистера Ти. Даже другие рестлеры с интересом ожидали, как сложится матч. Они делали ставки,

типа: «Спорим, Пайпер вырубит его в первом раунде», «Спорим, Пайпер вырубит его во втором раунде», и так далее. Сами рестлеры решили, что Родди Пайпер

устроит «шут» в тот вечер. Но, как и было сказано, правило бизнеса гласит: перед камерой все должно идти по сценарию, а личные проблемы нужно решать за

кулисами. Я все еще ждал, что МакМэн как-нибудь намекнет, что мне можно вырубить этого парня, но это так и не случилось.

Прямо перед ударом гонга я понял, что забыл капу. К счастью, Лу Дюва быстро спохватился и сунул свернутый бинт мне под десны. Это была капа для бедных,

но я не позволил этому происшествию поколебать мою уверенность.

В течение первого раунда зрители поддерживали Мистера Ти и беспощадно освистывали меня. Благодаря дару быстрых рук, в начале матча я попал в Мистера Ти

несколькими левыми джэбами. Он контратаковал своей комбинацией, потрясшей меня, но я продолжал атаковать его левыми и правыми. Хотя я побеждал Мистера

Ти, я не причинял ему боль. Когда я надевал перчатки, я замотал кулаки, чтобы они не находились в самой перчатке. То есть, когда я бил Мистера Ти, по нему

ударяла только перчатка, но не мой кулак. Но этого нельзя сказать о Ти; он надел перчатки правильно. Еще больше дело портили ужасные комментарии Сьюзан

Сент-Джеймс и Винса. Сьюзан выплевывала довольно сухие замечания, никак не помогая развитию шоу. Она только еще больше портила и без того сложную ситуацию.

Во втором раунде мне дали настоящую капу, и дело пошло в гору… так я думал. Примерно в середине раунда зрители принялись скандировать мое имя. Началось

все тихо, на задних рядах, но со временем клич разнесся по всей арене. Зрители полностью поддерживали меня, но наступил предопределенный момент, когда

Мистер Ти должен был сбить меня с ног левым хуком. Мне нужно было выпасть с ринга, но тут была маленькая проблема: я не знал, как вывалиться за ринг между

канатами и упасть на бетонный пол с высоты нескольких метров. Я не мог схватиться за канаты, чтобы смягчить падение, потому что мои кулаки были смотаны

бинтами. Пока я обдумывал все это, Ти нанес удар, и я отправился в полет! Проблема была в том, как выяснилось позднее, что он промахнулся! Но я этого не

понял. Иногда удар ощущается с небольшой задержкой, никто до этого не бил мимо меня, так что это объясняет мою ошибку. Сказался тот факт, что Мистер Ти

не был профессионалом. Я всю жизнь работал с профи (а не любителями, вроде Ти), так что всю ответственность за случившееся беру на себя. Будучи профессионалом,

я должен был быть готов к такому. Позже мне сказали, что он промахнулся на добрые 20 сантиметров. Конечно, люди в Nassau Coliseum ничего не заметили, как

и я, но телезрители сразу все поняли. Камера отчетливо показала, что он промахнулся на километр. Это было самым унизительным, что могло произойти со мной,

учитывая мое положение и репутацию в нашем спорте.

Даже не зная о промахе, я был ужасно зол на работу этого парня в ринге и хотел вырубить его надолго. По плану в третьем раунде я должен был отправить Мистера

Ти в нокдаун 2 раза. Я сразу бросился на него, и он мгновенно упал после удара. Когда он встал, я снова кинулся на него, но он больше не падал. Он так

и закончил раунд, не упав на ринг второй раз. Я был в ярости!

В углу моя команда уговаривала меня сесть, но я не был настроен садиться. Я был настолько разозлен, что схватил свою табуретку и бросил ее в направлении

угла Мистера Ти, оторвав заодно ножку. Я надеялся, что это заставит его напасть на меня, что оправдало бы «шут» и позволило мне вырубить его. Но он сдержался.

В итоге я проиграл матч из-за дисквалификации, бросив соперника на ринг от чистого расстройства. Я рассматриваю этот матч, как ложку дегтя в моей карьере,

и все из-за того, что у Мистера Ти не хватило опыта правильно провести удар. Тот матч оказался важной оплеухой для меня, потому что я переживал тогда сильную

звездную болезнь, с другой стороны, мне стоило довериться интуиции и вырубить его, когда была возможность. Это ведь он не соблюдал правила. Правила гласят:

лучше выбить сопернику зубы, чем провести девчачий удар.

  фрейм

Документ

video player Область

видео

видео

 Смотреть

progress bar

0:00

Current Time

0:00

 Без звука

volume level

100.00%

 Cмотреть на Rutube

 Поделиться

video player конец Область

Конец Документ

  конец фрейма

Альтернативные ссылки:

ВКонтакте,

Mail.Ru,

Dailymotion

Тот матч также ознаменовал резкий поворот в моей карьере. Весь Nassau Coliseum за полтора раунда перешел от поддержки Мистера Ти к скандированию: «Пайпер!

Пайпер! Пайпер!» Меня накрыла волна любви фанатов, что быстро привело меня в положение любимца публики. Вдруг Винс МакМэн не знал, что делать, ведь его

главный хил в одночасье превратился в главного фейса. Теперь «Буйный» Родди Пайпер стал популярней самого Халка Хогана!

С того момента началась настоящая война с власть имущими. Я обладал статусом полноценной топ-звезды в то время, и Хоган рассказал мне, что ходил к Винсу

и что готов делать все, чтобы соблюдать моральный кодекс спорта. Но тогда он также решил прощупать почву о своей позиции в компании, и босс WWF попросил

его не беспокоиться, обещав позаботиться о ситуации. Это положило начало войне между Родди Пайпером и Винсом МакМэном. Если не заботиться о себе, тебя

побьют, и МакМэн явно пытался подавить меня.

Между нами росла вражда. Я делал свою часть работы, выполняя их указания. При этом я не забывал о других обязанностях. В то время я продолжал записывать

«Яму Пайпера», а у нас с Китти родилась вторая замечательная дочь, моя птичка Ариэль. Я умудрялся сводить концы с концами. Были разговоры о 5-раундовом

выставочном матче между мной и Майком Тайсоном на открытии реставрированной Статуи Свободы. Я бы и на это пошел, но матч так и не состоялся.

Удар электрическим током

Я часто рисковал здоровьем на ринге, но и за его пределами попадал в переделки, едва не стоившие мне жизни. Незадолго до

WrestleMania III

 я выступал на шоу в лос-анджелесском дворце спорта Sports Arena. В тот вечер я выступал последним, а после матча зависал с

Харли Рейсом,

Митчем Акерманом (моим добрым другом) и другими парнями, имен которых я уже не помню, и сейчас вы узнаете, почему. Мы просто проводили время в раздевалке,

чтобы дать зрителям разъехаться и самим выбраться из здания, избежав пробок.

Раздевалка была устроена таким образом: ты раздевался в одном помещении, потом переходил в другое, чтобы принять душ, а затем возвращался, чтобы обсохнуть

и одеться в уличную одежду. В той раздевалке также было много зеркал для нанесения макияжа с огромными лампами вокруг, такие показывают в кино про актеров

и актрис. В общем, разговаривая с ребятами, я положил полотенце на свой чемодан, который стоял на полке возле одной из таких ламп. Потом я переоделся в

костюм Адама и отправился в другое помещение для принятия душа, забыв захватить полотенце.

Помывшись, я мокрым вернулся в раздевалку в поисках полотенца. Оставляя за собой водный след, я потянулся за полотенцем на чемодане, разговаривая с Харли.

В ту же секунду я поскользнулся на натекшей с меня воде и полетел прямо на зеркало. В этот момент указательный палец моей левой руки случайно воткнулся

в пустой цоколь без лампочки, из-за чего меня ударило током.

Удар отбросил меня на метр назад, прямо на мой стул, но все смотрели на меня, как бы говоря: «Что творит этот Пайпер?» (никто ведь не понял, что со мной

произошло). Рестлеры не умеют складывать 2 и 2, а когда им это удается, у них получается только 3! Наконец, когда у меня пошла пена изо рта, они решили

уточнить у меня, все ли в порядке. Но меня научили не показывать свою боль. Моим кредо было «не отступать и не сдаваться». Когда все покинули раздевалку

и я оделся, мы с моим добрым другом Митчем отправились в суши-бар. Но в течение вечера я становился все более потерянным, меня ужасно тошнило, и в итоге

я попросил друга проводить меня в номер.

Следующая часть повествования будет немного расплывчатой, друзья. Каким-то образом я добыл билет на самолет в Миннеаполис следующим утром, но каким-то

образом сел в самолет до Канзас-Сити. Выбравшись в Канзас-Сити, где я бывал достаточно часто, я вспомнил, что надо остановиться в отеле «Мэрри-ротт» возле

аэропорта. Привычка — вторая натура, и я направился в «Мэрри-ротт», полагая, что для меня там забронирован номер. Я просто разгуливал по коридорам всех

этажей, пока охранник не обратился ко мне: «Мистер Пайпер, вам нужна помощь?» Я ответил: «Ага. Можете сказать мне, где я нахожусь». С этого момента меня

просто пытались доставить в больницу. Оказалось, удар током сильно встряхнул меня, в итоге меня отправили домой в Портленд.

До сего дня, если я и горжусь чем-то в своей жизни, так тем, что дворец L.A. Sports Arena был полностью переделан для защиты спортсменов, потому что я

засудил их задницы и выиграл. Я названивал жене, руководству WWF и спрашивал всех в больнице о том, где я должен был выступать на следующий день после

удара током, а также убеждал докторов, сестер и рестлеров, с которыми удалось поговорить, что мне надо быть в Норфолке. Рестлеры могут быть жесткими друг

с другом, но тогда товарищи сразу поняли, что я не в порядке, учитывая тот факт, что у нас не было ни единого шоу в Норфолке в течение 10 лет! После множества

анализов и проверок в больнице и при помощи моего хорошего адвоката Кэрол Фрейс из ЛА я смог подать иск и победить L.A. Sports Arena и их жестокие рабочие

условия.

К наступлению WrestleMania III я вовсю воевал с истеблишментом, которые хотели принизить мою рыночную стоимость в рестлинге, и я понимал, что не могу воевать

вечно. Так что я выработал план.

Я мог сохранить свой статус и остаться на вершине, только уйдя на пенсию. Я решил, что, уйдя на пике карьеры в другую отрасль и добившись там успеха, я

не стану жертвой WWF, которая принизит мое значение в спорте. Признаю, это было отважное и страшное решение, но я его принял.

В начале 1987 года я сказал Винсу МакМэну, что больше не хочу снимать «Яму Пайпера», объяснив тем, что она устарела и потеряла популярность, и скрыв от

него свой истинный план. Кроме того, я всегда верил, что нужно уходить, достигнув пика славы. Тогда ты всегда сможешь вернуться. Винс не хотел закрывать

популярный сегмент, но я объяснил, что матч на WrestleMania III станет моим последним.

Шоу проходило на арене Pontiac Silverdome, а в мэйн-ивенте встречались

Халк Хоган

 и

Гигант Андре

 в матче за пояс чемпиона. На постерах к WrestleMania III была огромная надпись «ХАЛК ХОГАН ПРОТИВ ГИГАНТА АНДРЕ», а внизу мелко подписано «Прощальный

матч Родди Пайпера». Винс не хотел выказывать мне благодарность. Таким образом он старался нанести мне как можно больше вреда. Поскольку мне пришлось продолжать

«Яму Пайпера» вплоть до WrestleMania III, я использовал один из сегментов, чтобы донести до публики новость о своем уходе. В интервью я просто сказал:

«Папочка возвращается домой».

Услышав мою прощальную речь, ко мне подошел смеющийся до слез

Дон Мурако

 и сказал: «Спасибо, ты только что убил всех фейсов на территории». Но перед интервью Винс преследовал меня всюду, чтобы выяснить, что я задумал. В конце

концов, я просто сказал: «Винс, дай мне спокойно сделать свое дело» — и он отстал от меня.

Полагаю, он боялся, что я скажу что-то неудобное, но я поступил правильно. Я выставил WWF в нужном свете, поблагодарив организацию. Несмотря на мои конфликты

с компанией, я принес много пользы WWF, а WWF принесла много пользы мне. Но, в конечном счете, это была война, в которой я хотел выжить.

Мэйн-ивент шоу был подготовлен в «Яме Пайпера». У Хогана и Андре было интервью, в котором Андре должен был сорвать крестик с шеи Халка. Лично я был против

— я никогда не использую имя Господа всуе, а это был как раз такой случай. Это был достаточно противоречивый момент для меня в моральном и профессиональном

плане. В ходе интервью Андре все-таки сорвал крестик с шеи Хогана, попутно расцарапав ему грудь. Прямо перед окончанием сегмента я сказал Хогану: «Да у

тебя кровь!» Время было выбрано идеально, моя импровизация добавила сегменту реалистичности!

В Pontiac Silverdome в тот вечер собралась рекордная аудитория из 93 000 человек, одним из которых было кинорежиссер Джон Карпентер. Я о нем никогда не

слышал, но Дэйв Вольф сказал, что Карпентер хочет встретиться и поговорить со мной. Поэтому я согласился увидеться с ним после шоу. Ведь бесплатный ужин

всегда будет бесплатным ужином. Тогда я не придал этому особого значения.

На WrestleMania III рестлеров к рингу вывозила автоматическая тележка в форме миниатюрного ринга. Когда настал мой черед выходить, с тележкой случилась

какая-то проблема; что-то в ней сломалось, а я уже слышал рев толпы. Я понимал, что пора идти, но Винс все упрашивал меня подождать, обещал исправить тележку.

Но я сказал: «К черту все!» Открыв кулисы, я побежал по проходу на своих двоих. Не знаю, может быть, дело было в фанатах, думавших, что видят меня в последний

раз, или в том, что я побежал на ринг сам, но зрители взорвались от восторга. Мне не нужна была вонючая тележка, чтобы попасть на ринг. Если я не мог добежать

до ринга, как я мог называть себя бойцом? Оказавшись на ринге, я впитал от фанатов ощущение, которое никогда не забуду. Посмотрите запись шоу — я получил

самое громкое приветствие. Даже комментаторы возле ринга,

Горилла Монсуна

 и

Бобби Хинан,

не слышали друг друга, настолько оглушающими были крики толпы. Тот момент едва ли не стоил всех моих сломанных костей и долгих переездов… это был единственный

момент, когда я вышел из образа и осмотрел арену с искренним чувством. Я смотрел на множество людей, которые, по сути, спасли мою задницу и позволили добраться

до моего статуса, обеспечивающего хорошее и почти достойное существование.

Тогда был невероятный этап моей карьеры. К компании присоединился

Адриан Адонис

 (Кит Фрэнки), которого я любил всей душой, вместе с менеджером

Джимми Хартом.

Именно моему хорошему другу выпало проводить меня на покой, и мы провели достойный матч с волосами на кону. По правилам матча, проигравший должен был сбрить

волосы. Адриан проиграл матч, и в тот момент родился образ

Брутуса Бифкейка.

Это была моя импровизация. Я уже победил Адриана и отмечал победу со зрителями, которые сходили с ума от счастья. Это был классный момент, и я просто сказал

Брутусу: «Побрей его сам». Я отдал ему большие ножницы, а он побрил Адриана и стал известен как Брутус «Цирюльник» Бифкейк.

Сама атмосфера на WrestleMania III была невероятной. Такого приема я не получал до тех пор, пока не оказался на шоу за границей. Вынужден признать, что

мой прощальный матч МакМэн снабдил лучшим сопровождением. Под песню Фрэнка Синатры «My Way» показывали лучшие моменты моей карьеры, а в конце видео показали,

как я в майке Халка Хогана (это было на шоу The War to Settle the Score) говорю в камеру: «Я люблю вас». Но на видео все выглядело так, будто я признаюсь

в любви к Халку Хогану! Естественно, потом я позвонил Винсу, пожаловавшись на этот эпизод, и Винс принялся хохотать! Он всегда был, есть и будет расчетливым

и коварным человеком.

После матча Дэйв Вольф ждал меня, чтобы проводить до раздевалки. Винс увидел нас вместе, и я сразу понял, что ему это не понравилось. Этот эпизод привел

к накалу вражды между нами и, откровенно говоря, положил конец нашим взаимоотношениям. Поймите меня правильно, я просто пытаюсь рассказать об атмосфере

и природе моих с Винсом отношений в то время.

После замечательного шоу я расслабился и отужинал с Джоном Карпентером, а люди посылали мне бутылки шампанского «Кристал». На глаза накатывали слезы, когда

я делал коктейль из шампанского с соком. Во время ужина Карпентер предложил мне главную роль в своем следующем фильме «Чужие среди нас» (They Live). Вот

так просто все и случилось, друзья. Мы ужинали, Джон Карпентер сказал: «Передай мне масло, пожалуйста!» Дэйв сказал: «Передай мне рулет, пожалуйста!» А

потом Карпентер обронил: «Не хочешь ли сыграть в моем следующем фильме?» Я ответил: «Конечно, а рулета там еще не осталось?» И в тот вечер мы больше не

обронили ни слова о фильме. Однако не стану обманывать вас, друзья, в то время я уже не был наивным юнцом и не позволил бы никому себя одурачить.

Я знал, что МакМэн пытается похоронить меня, и должен был сделать решительный ход, чтобы повысить свою рыночную стоимость. Так что я пообещал сняться в

фильме, даже не зная сюжета. Узнав о сделке, МакМэн подошел ко мне со словами: «Я найду тебе роль в фильме за те же деньги всего за 4 недели, если ты останешься».

Я ответил: «Но режиссером того фильма не будет Джон Карпентер. Я понимал, к чему клонит МакМэн. Я буду предельно откровенен с тобой, читатель: я не хотел

сняться в очередном «Hell Comes to Frog Town» (до сего дня я утверждаю, что там снимался мой злой брат-близнец), а МакМэн, наверняка, нашел бы для меня

что-то подобное. Я оставил Винса и WWF и вдруг оказался на заднем дворе Джона Карпентера, получая уроки актерского мастерства и снимаясь в фильме после

всех напастей, пережитых в рестлинге.

Фильм «Чужие среди нас» вышел в 1988 году и стал лидером проката в кинотеатрах в первые выходные, и примерно в это же время мне было необходимо обсудить

с МакМэном мой иск об ударе током. Во время разговоров с Фрейс (моим адвокатом) МакМэн передал через нее сообщение: «Передай Пайперу, что только Хоган

и я являемся настоящим WWF». До той поры Хоган и я в равной степени рассматривались главными звездами федерации.

Но после WM III МакМэн ясно дал понять, что я больше не являюсь частью семьи. Но он не понимал, что моей единственной семьей всегда была лишь та, что я

создал сам с помощью Господа. МакМэн сказал мне: «Родди Пайпер не нужен WWF». А я посмотрел ему прямо в глаза и ответил: «WWF не нужна Родди Пайперу».

Потом я снялся в популярном фильме, лидере проката, чего не удавалось еще ни одному рестлеру. Я знал, что МакМэн ошибается, ведь опытные ветераны преподали

мне в свое время достаточно уроков, что я мог понять, что, снявшись в популярном фильме, смогу вернуться в WWF и оставаться неприкасаемым. И я вернулся,

и в качестве рестлера, и в качестве комментатора.

Но, друзья, чем выше ставки, тем выше напряжение.

В качестве бонуса — сцена с потасовкой из фильма They Live. Эта драка заслуженно входит во все рейтинги лучших драк в истории кино

глава-11.

Если вы давно следите за рестлингом, несомненно, вы слышали о стероидном скандале.

Винса МакМэна

обвиняли не только в потакании употреблению стероидов рестлерами WWF, но в прямом принуждении нас к этим действиям ради улучшения наших показателей. Скажу

вам прямо, что это 100-процентная ложь! В каком-то смысле.

Но должен сказать, я не думаю, что Винс провел хоть одну бессонную ночь из-за этого. МакМэн не волновался, потому что знал, как выйти сухим из воды. В

его представлении ответ был прост. Его мыслительный процесс, по-видимому, развивался следующим образом: «

Хоган

 живет по соседству со мной, Хоган — мой друг, Хоган приносит мне деньги.

Родди Пайпер

 является второй составляющей федерации и приносит не меньше Хогана. Но Пайпер не приходит в мой кабинет и не разговаривает со мной. Его жена отказалась

принять от меня дом в подарок. Пайпер является второй составляющей федерации и приносит не меньше Хогана. Пайпер в 500 километрах и продался за гроши.

Хмм… кто-то должен выйти из игры. Кого мне подставить? Я не хочу подставлять себя, ведь себя я люблю больше всего на свете. Очевидно, ответ — Пайпер».

Впервые об этой истории я услышал, проснувшись однажды утром и включив телевизор в поисках новостей. Я сразу попал на Headline News на канале CNN, где

на экране светились мои с Хоганом лица. Новость повторяли каждые 30 минут в течение всего дня. Все это напоминало сыпь в паху. Ты знаешь, что она есть,

но ничего не можешь сделать, пока она сама не исчезнет. С течением времени эта новость становилась все более раздражающей. Так появился знаменитый стероидный

скандал. А начался он в городе Херши, штат Пенсильвания, с доктора по имени Джордж Захориан.

Город Херши, штат Пенсильвания, был одним из любимых мест рестлеров. К черту «Оскар»! К черту встречу с президентом! К черту Диснейленд! Спросили бы вы

тогда у рестлера, куда он хочет отправиться после особенно тяжелого матча, и он, подпрыгнув, воскликнул бы: «В Херши!» (естественно, чтобы встретиться

с доктором Захорианом). Док был чрезвычайно приятным и известным урологом, который поставлял рестлерам различные препараты. В то же время Спортивная комиссия

штата Пенсильвания назначила доктора Захориана штатным врачом WWF. Я искренне верю, что поначалу он относился к нам с большим сочувствием. Нас мотало по

стране 52 недели в году, а промоутеры заставляли нас прыгать через обручи, как животных в цирке. Док отправлял через FedEx наборы препаратов в любую часть

страны, чтобы помочь парням преодолеть физическую или эмоциональную боль (обе идут рука об руку в нашем бизнесе!). В конце концов, он достиг таких успехов,

толкая рестлерам препараты, что купил себе коричневый «Мерседес» и выбил специальное место на парковке Hershey Arena.

Предварительно позвонив и рассказав о своих проблемах, ты приходил в его кабинет на арене и забирал уже готовые «рецепты». Рядом стоял полный различных

медикаментов коричневый пакет для покупок, на котором маркером было заботливо выведено твое имя. В любой день года поток рестлеров вокруг арены мог заставить

незнающего наблюдателя подумать, что на шоу раздают бесплатные билеты.

Однако Захориан совершил большую ошибку. Он решил расширить бизнес и привлечь бодибилдера, который толкал стероиды школьникам-футболистам. Чтобы скорешиться

с бодибилдерами, док решил козырнуть своими звездными связями. «О да, моими лучшими клиентами являются Родди Пайпер и Халк Хоган», — говорил он каждому

потенциальному покупателю. «Пайпер и Хоган» стали для него заученной фразой. Очень скоро новости дошли до ФБР, и те ребята решили разобраться в ситуации.

Федералы установили за ним слежку и даже прослушивали телефон.

Я не знал, что делать, и просто затаился в ожидании развития событий. Однажды днем док сам позвонил мне с вопросом: «Ты что-то слышал о ФБР?» Я ответил

отрицательно. Он попросил: «Если услышишь, дай мне знать». Я пообещал, но было уже поздно — расследование зашло уже достаточно далеко.

Представители ФБР стали разносить повестки всем предполагаемым виновникам. И я не был исключением. Агент ФБР перебрался через защитное ограждение на моем

ранчо в Орегоне. До меня он, однако, не добрался, зато познакомился с моим датским догом Хагаром. Хагар погнался за федералом, едва заметив его. Могу только

представить лицо бедняги, удирающего от рычащего пса, нацеленного на его задницу. По словам агента, его крепко укусили в ягодицы. Я тогда не был в городе

и только потом узнал, что повестку признали неправильно доставленной, а агенту пришлось оправдываться в суде.

Я уклонялся от повесток на благо семьи. Это было несложно, учитывая, что я колесил по стране, выступая на шоу, и не считал, что делаю что-то противозаконное

(кстати, Синг-Синг переполнен невинными людьми. Незнание закона должно освобождать от ответственности). Я никому не причинял вреда. Я делал все необходимое,

чтобы добраться до следующего города и заработать денег на жизнь. Я никогда не задумывался, легально ли было брать препараты у доктора. Я не продавал и

не распространял их, и никто из рестлеров этого не делал. Мы просто клали их в чемоданы и принимали по назначению. В нашем понимании мы никому не причиняли

вреда, а просто пытались выжить. Мы живем в другом мире.

В конце концов, я как-то приехал домой около двух часов дня и позвонил другу. Мы договорились увидеться в тренажерном зале. Прибыв в зал всего лишь спустя

25 минут… мы встретились лицом к лицу с агентами ФБР. Они прослушивали мой телефон и, наконец, поймали меня.

В ожидании даты своего допроса я узнал, что Хоган больше не ходит в подозреваемых. Его имя вообще больше не упоминалось в расследовании. В конце концов,

Захориан был урологом, а Хоган навещал его и по урологическим проблемам, так что у него была законная причина ходить к доктору. Хоган соскочил с крючка,

но доктор хвалился и другим звездным клиентом. Угадайте, в чьих руках остался коричневый пакет для покупок? Заботливо выведенное маркером имя РОДДИ ПАЙПЕР

теперь крутилось в выпусках новостей и на страницах газет по всему миру.

Вернувшись работать в WWF, я делал накладываемые потом при монтаже комментарии, сидя в будке с Винсом. Во время одного из перерывов я повернулся к нему

со словами: «Хогана оправдали, так почему ты повесил всех собак на меня? Чего ты добиваешься, подставить меня хочешь?» Винс притворился злым и воспользовался

своей любимой тактикой запугивания: «Как ты мог представить, что я хочу подставить тебя?» Я могу в трех словах описать результат того диалога: ничего не

получилось. Я объяснил Винсу, что всю жизнь был одиночкой и отличался честностью на ринге и вне его. Винса мой ответ разозлил, и он вышел из будки звукозаписи.

ФБР потребовало моего присутствия в старом добром городе Харрисбурге, штат Пенсильвания. Суд присяжных должен был решить, предъявлять ли обвинение по делу,

и, если предъявлять, то кому. Процесс был привычен для полицейских, адвокатов, окружного прокурора и шерифов округа (которые были настолько любезны, что

даже позволили мне примерить шляпу), как утренний кофе. Я же никогда еще не представал перед судом присяжных, зато я выступал на глазах 93 000 человек

в Pontiac Silverdome, 80 000 на стадионе «Уэмбли» в Лондоне и миллионов зрителей на обычных домашних шоу и PPV. Так что я не боялся зайти в комнату с 30

зрителями. Я привык выступать каждый день в своей жизни.

Я уселся перед молоденьким окружным прокурором и судом из 30 человек. Адвокат попросил назвать мое настоящее имя и приступил к допросу. Начал он с вопроса:

— Что вы знаете о докторе Захориане?

— Ну, я знаю, что он доктор, — ответил я.

— Он ваш лечащий врач? – продолжился допрос.

— Не мой лично. Думаю, у него много пациентов, но я не могу быть в этом уверен, сэр, — спокойно парировал я.

Теперь представьте такую картину: я сижу на стальном стуле, откинувшись на спинку и закинув руки за голову, и смотрю на этого прокурора и 30 присяжных.

Я не испытывал ни малейшего страха. Мое спокойствие взбесило молодого юриста, и он пошел в атаку с шашкой наголо. Он выдал главный вопрос, который должен

был указать мне на мое место. И вот он, этот вопрос, держитесь на стульях, друзья, вы готовы?

— Что вы знаете о накачанных титьках?

Я захохотал.

— Накачанных титьках? – я не мог остановить смех. – Накачанных титьках?

Остальные тоже принялись истерически хохотать. Молодой окружной прокурор стал краснее свеклы и быстро закончил допрос.

Кстати, термином «накачанные титьки» обозначают вид грудных мышц, формирующийся под воздействием стероидов. Я узнал об этом только спустя некоторое время.

Я видел такие грудные мышцы, но никогда не слышал, чтобы их так называли.

Когда в зале восстановили порядок, суд решил, что имеется достаточно оснований, чтобы завести дело на Захориана, мне предложили неподсудность в обмен на

показания в суде. Почему мне предлагали неподсудность? Я ведь не сделал ничего дурного. Более того, Винс даже предложил выделить мне частный самолет для

перелета на заседание суда.

Мой адвокат (или это адвокат Винса?) выбил мне неподсудность, и я сразу скумекал, что происходит. Вам не обдурить старого уличного пса Пайпера. Видимо,

Господь оставлял меня спать на улице с определенной целью. Поверьте, этот опыт не раз помогал мне сохранить жизнь. Для обеспечения собственной безопасности

я стал придумывать свой план действий на случай, если адвокат Винса обманывал меня и у меня не было неподсудности.

В вечер перед дачей показаний в суде я прибыл на небольшую арену в Пенсильвании на плановое шоу, и Винс дал указания, чтобы я принял удержание. Это не

было громкой развязкой долгого противостояния. Просто домашнее шоу в маленьком городке. Что-то намечалось, а Родди по таким правилам не играет.

У меня был матч с Гробовщиком. Зрители бушевали и свисали через ограждения. Ладно, ничего они не бушевали и не свисали из ниоткуда, но это моя книга, в

конце концов! Короче, зрителям все нравилось. На 10-минутной отметке я прошептал оппоненту:

— Сними мат с пола за рингом и сделай пайлдрайвер на бетон.

— Конечно, — дружелюбно ответил он.

Принимая пайлдрайвер, к несчастью, ты должен засунуть голову как можно ближе к гениталиям противника — это наиболее безопасно (а некоторым рестлерам очень

даже нравится). Когда Гробовщик падал вниз, я сместил голову к его коленям, чтобы удариться ей о бетон и получить рассечение. План сработал идеально.

Я известен тем, что могу пережить достаточно сильный удар, так что Гробовщик не обратил никакого внимания на меня. Я лежал неподвижно на полу, и рефери

начал отсчет: «Один, два, три…» Я не поднимался и даже не двигался. Гробовщик, покружив около меня, поднялся на ринг, чтобы остановить отсчет. Я по-прежнему

не вставал. Он выпрыгнул за ринг, и отсчет продолжился: «Шесть, семь, восемь…» Могло показаться, что я лежал в коме.

Наконец, рефери закончил отсчет. Я слышал, как кто-то просил позвонить в скорую, а три или четыре парня отнесли меня за кулисы к медикам. Я начал бороться

с ними, конечно, не бил, а просто толкал их. Я плюхнулся на ближайший стальной стул и пустил пену изо рта, брызгая слюной во все стороны и закатывая глаза.

Один из врачей пытался заглянуть мне в глаза: «Родди, слышишь меня, ты в порядке?» — спросил он. Я встряхнул головой и посмотрел на него спокойно: «Конечно,

в полном, а в чем дело?» А потом я продолжил изображать припадок. Я не сидел спокойно, чтобы не позволить им взять кровь на давление, и размахивал руками

во все стороны.

Рене Гуле был хорошим рестлером и стал впоследствии дорожным агентом и моим добрым другом на многие годы. Я подал ему секретный знак, чтобы он отвел меня

в машину. Рене и другие вывели меня из здания и посадили в машину, отвезшую меня к личному самолету МакМэна, который должен был доставить меня в Харрисбург.

Мои припадки продолжились. Я кривлялся и крутился, а потом снова казался нормальным, пока машина мчалась в аэропорт.

На стоянке я попытался выбраться из машины, наступив на подножку. Вытянувшись из машины, я побалансировал на носке, а потом рухнул лицом вниз на землю,

трясясь и пуская пену. В конечном счете, меня посадили в самолет, а Рене сразу бросился звонить. Я слышал, как он настаивает, чтобы его соединили с Винсом.

Поймав Винса, Рене тут же дал трубку мне.

— Род, это Винс. Ты в порядке, парень? Слышишь меня? У тебя все хорошо?

Внутри я улыбался до ушей.

— Винс, — тихо произнес я, — никто не сможет меня подставить, даже ты!

На этом я бросил трубку. Самолет взлетел, и во время перелета я изобразил еще два успешных припадка. Во время второго я нечаянно пнул какой-то рычажок

на панели управления, из-за чего самолет рухнул на несколько сот метров, а пилот не на шутку запаниковал. Я решил, что, по-видимому, я выполнил план по

припадкам на борту самолета, и провел остаток пути, сидя смирно в своем кресле.

По приземлении самолета я отстегнулся и снова свалился на пол, где ползал на четвереньках. Меня наполовину протащили, наполовину перенесли к машине. Концерт

продолжался по дороге в отель, и я уже начал диву даваться, откуда у ребят Винса столько энергии. Сам я уже выбился из сил.

Я вывалился из автомобиля в фойе отеля, поддерживаемый двумя мужчинами. У стойки регистрации меня ожидал холеный и аккуратный адвокат Винса. Тогда я устроил,

пожалуй, самый лучший припадок. Я задержал дыхание, из-за чего цвет моего лица сменился с ярко-красного на мертвенно-бледный. Адвокат посмотрел на меня

в руках этих двух парней и спросил их, ожидается ли, что я приду в себя. Тогда я выпрямился и спокойно сказал: «Я в порядке, зачем вы говорите такие гадости?»

Потом я снова свалился в припадке, меня унесли к лифту и доставили в номер. Я изобразил еще один припадок в номере, прежде чем меня уложили в кровать.

Адвокат бросился к изголовью кровати со словами: «Родди, ты не обязан выступать завтра. Очевидно, тебя нельзя перемещать в таком состоянии». Я ответил:

«Слушай, я мужик, и я буду в суде». Джон Уэйн бы мной гордился. Как только они уложили меня в кровать (возможно, они молча помолились, чтобы я дотянул

до утра) и ушли, я открыл минибар и достал бутылку пива.

Наверное, друзья, вы пытаетесь разобраться, зачем потребовалось все это дерьмо (с припадками и прочим). В общем, мои варианты самозащиты были ограничены,

так что я придумал свой план. Я подумал, что, если ляпну что-то несуразное на слушании, я всегда смогу оправдаться, сказав: «Какой суд? Я не помню ничего

за прошедшие 3 дня». И, в общем-то, это было недалеко от правды, потому что тогда я плохо помнил последние три месяца.

Меня осмотрели на следующее утро. Я стонал, но храбро процедил: «Давайте покончим со всем этим, джентльмены». Адвокат и какие-то агенты ФБР составили мне

компанию в дороге. Они были настолько милы, что позволили мне войти в здание суда с черного хода, избежав внимания прессы. По правде говоря, они, видимо,

просто не хотели, чтобы их видели вместе со мной. Я выглядел дерьмово.

Сначала мой адвокат отвел меня в кабинет окружного прокурора, где лежали тонны улик, в основном, стероидов. Оглядываясь на тот момент, я полагаю, они хотели

запугать меня. Но, уважаемые читатели, поймите вот что: я провел в дороге 20 лет к тому времени и только что отработал 40-дневный тур. Когда ты так устаешь

и имеешь жесткий характер, как я, тебе просто плевать, особенно, если последние 40 гребаных дней ты боролся с этим жеребцом

Полом Орндорфом

!

Пока мы там сидели, мой адвокат (точнее, адвокат Винса) сказал мне что-то унизительное, я ответил ему столь же грубым образом. Тогда он произнес: «У тебя

слишком длинный язык». А я парировал: «Ага. Именно поэтому я зарабатываю в 7 раз больше тебя!» Мы препирались все время до начала слушаний, я говорил ему

не меньше дерзостей, чем он мне. Я смог попасть в самое яблочко словами: «Каково это чувствовать, что родители 18 лет платили за твое образование, чтобы

ты защищал рестлера, который еще и зарабатывает в разы больше тебя? Какое звено в цепочке жизни ты представляешь, дружок?» Он умчался прочь в ярости, чтобы

перекинуться словами с окружным прокурором, но тот не стал вмешиваться, потому что не хотел, чтобы его дело пошло под откос.

Наконец, один из агентов ФБР показал, что пора идти. Другой агент (назовем его «Палкой») был высоким и худым парнем, пытавшимся напугать меня своим видом.

Я не спеша подошел к нему за тридцать секунд до начала слушания и сказал: «Такой долговязый парень стал бы отличным рестлером. Ты знал, что Эйб Линкольн

тоже был долговязым парнем и классным рестлером?» И одарил его самой обаятельной голливудской улыбкой.

Не знаю, за какие заслуги, но Господь одарил меня неимоверной силой хватки. Я могу поднимать гантели весь день напролет. Я думаю, я натренировался, таская

тяжелые сумки по всей стране в течение 20 лет. Я схватил руку Палки, и он сразу забыл, что мы направляемся в зал суда, и захотел продемонстрировать мне

свое рукопожатие. Он схватил меня со всей силой, но я не сдавался. Пять, четыре, три, два, один… Дверь в зал суда открыли изнутри. Я наклонился и потащил

Палку за собой в зал, мы были, словно две собаки, сцепившиеся на лужайке. Я продолжал крепко сжимать его руку и проревел на глазах у всех присутствующих:

«Для меня честь познакомиться с вами, сэр. Конечно, я люблю ФБР!» Это дало делу необычный старт.

Я подошел к скамье, принес присягу и присел. Судья был уже в преклонном возрасте, он любил мои выступления и следил за мной годами, но мне это не помогло.

Окружной прокурор начал допрос с двух малозначительных вопросов. Я их уже не помню, но вы при желании легко найдете в публичном архиве.

Третий вопрос был:

— Как долго доктор Захориан толкал вам стероиды?

Я наклонился к нему и посмотрел прямо в глаза:

— Что значит «толкал»?

Больше я ничего не сказал, а окружной прокурор отозвал вопрос и отвернулся.

— Вопросов больше не имею. Ваша честь, я закончил с этим свидетелем, — заявил он.

После этого давления и всеобщих истерик меня просто отпустили. Я потряс головой, выбрался из скамьи и подошел к доку. Я пожал ему руку и сказал: «Удачи

вам». После этого я протанцевал вон из зала суда.

Согласно официальным источникам, 27 июня 1991 года доктор Захориан был признан виновным в 12 из 14 случаев продажи анаболических стероидов, болеутоляющих

и Валиума рестлерам и бодибилдерам и приговорен к трем годам тюремного заключения, в результате чего многие рестлеры стали заметно меньше в размерах. Это

дело положило начало программе тестирования на запрещенные препараты в WWF; к слову, я не завалил ни одного теста. Я всегда был чист. Но из-за моего поведения

в зале суда у Винса появился на меня зуб. Во время следующей сдачи мочи он попросил человека наблюдать, как я писаю в стаканчик. Представьте, как я отреагировал

на это! Никто не может смотреть на это, а уж тем более прикасаться ко мне, так что я врезал голову парня в стену. Когда он скатился на пол, я сказал: «Не

подходи больше ко мне, или я сдам образец тебе в рот, а ты его отнесешь в лабораторию!»

Меня мгновенно призвали в офис Винса. Он был вне себя:

— Ты ударил этого парня головой о стену? – спросил он.

— Ага, точно, — ответил я.

— Так нельзя делать, это незаконно! – заорал Винс (с каких это пор слово «закон» стало связано с WWF?).

— Ну а я только что сделал! – заявил я.

Разве это не смешно? Они действительно полагали, что я позволю людям Винса смотреть, как я писаю в стаканчик? Я завершил наш разговор словами:

— Позволь кое-что сказать тебе, Винс, у тебя в компании столько гомиков, что япросто не знаю, чего мне там ждать, Винс МакМэн-младший. Теперь я могу идти?

Это самое ужасное, что я мог сказать младшему. И тогда я сразу вышел. Но после этого я проработал у него еще четыре года и даже выбил повышение зарплаты.

Кто бы мог подумать?

Глава-12.

Не уверен, что эту идею раньше выносили на суд публики. Я придумал термин, чтобы как-то идентифицировать ее. Промоутеры в индустрии рестлинга не хотели

бы, чтобы о ней стало известно всем. Сами рестлеры не знают о ней, хотя она разъедает их тела и разум, в зависимости от истории каждого конкретного рестлера.

Для облегчения понимания основ этого понятия я составил для вас уравнение: «Степень Болезни в рестлере прямо пропорциональна объему манипуляций, использованных

промоутером».

Я вырос в беспощадном бизнесе и горжусь этим. Мужчины, воспитавшие меня, не знали о Болезни; поэтому о ней никогда не говорили мне. Мне пришлось разбираться

в этом самому. Что я и сделал, задав себе несколько вопросов, например: «Почему четверо братьев фон Эрихов покончили жизнь самоубийством? Почему

Брузера Броди

 зарезали насмерть в Сан-Хуане из-за концовки матча? Почему столько парней кончают передозировкой? Почему мы едем 350 км до арены, платим за переезд и

еду, выступаем и возвращаемся домой, имея в кармане меньше денег, чем перед выездом? Почему мы делаем это день за днем, не имея и представления, сколько

денег это нам принесет?» Если спросить у промоутера, сколько составила прибыль от шоу (ведь рестлер получал определенный процент), он начнет вилять, обманет

или просто сделает вид, что вопроса не было. Иногда, в зависимости от статуса промоутера, он мог просто запретить тебе выступать на его территории за один

этот вопрос. И несмотря на все это, я умудрялся переезжать из города в город, не пропустив ни одного матча. Я жил и дышал рестлингом и был готов умереть

за него!

В ранние годы я считал своим домом любой отель, в котором останавливался на время шоу. Это была идеальная карьера для изгоя, который впервые в жизни почувствовал

себя нужным. Рестлинг помог мне поверить в себя, оставить свой след в жизни. Он дал мне честь, респектабельность и гордость. Чем дольше я занимался рестлингом,

тем больше зависел от него. Кроме того, я еще и следовал кредо «не бойся ничего», ставшему смыслом моей жизни. По крайней мере, я считал, что ничего не

боюсь. Если подумать, правда в том, что я боялся всего! И для компенсации этих скрытых страхов я шел на все, чтобы доказать, что ничего не боюсь. Оглядываясь,

я понимаю, что мысленно никогда не покидал ринг. Покупая батончик «Марс» в супермаркете, я продолжал жить с менталитетом рестлера. Вы уже запутались? А

я нет, просто стал еще больше «болен». Но скоро вы сами все поймете.

Я считал себя неуязвимым. Однажды я выступал в г. Сан-Диего, штат Калифорния, в команде с Китом Фрэнки, он же

Адриан Адонис.

Мы были там впервые и, выйдя на ринг, увидели там четырех мексиканцев, яростно размахивавших ножами в нашу сторону. Адриан сказал: «Пайпс, давай сваливать

отсюда!» А я сказал: «Нет, Ади, у нас преимущество. Я прикрою тебя». Я прошел мимо мексиканцев, а потом ударил одного ногой по затылку так, что он даже

не понял, что случилось. Я вложил в удар всю силу, не задумываясь и не беспокоясь о том, какой урон ему нанесу. Остальные ушли с ринга, а беднягу повезли

в больницу. Не знаю, чем там все закончилось, да и мне было наплевать. Я был заражен Болезнью, а он встал на моем пути.

В другой раз, в городе Роли, штат Северная Каролина, после окончания своего матча, еще не сняв трусы и ботинки и с полотенцем вокруг шеи, я стоял за кулисами

и наблюдал, как

Иван Колов,

отличный парень и классный рестлер, уделывает своего оппонента. В этот момент я услышал издевающийся мужской голос: «Эй, Пайпер, иди сюда! У меня есть

кое-что для тебя, ублюдок!» Оглянувшись, я увидел в 10 метрах от себя 100-килограммового черного мужчину ростом под 2 метра, размахивающего в воздухе ножом.

Я также заметил много детишек вокруг него, поэтому он распушил хвост, как павлин, выкрикивая выражения, незнакомые даже опытному матросу. Я попытался не

обращать на него внимания, но мужик просто не успокаивался. И тут он выпустил последний патрон: «Иди сюда, трус! Ты просто фальшивый рестлер!» Вот это

привлекло мое внимание!

Я посмотрел на этого идиота и подумал, что он, пожалуй, не умеет даже пользоваться ножом; если бы умел, он бы не махал им так очевидно. В следующее мгновение

я бесстрашно мчался на него, наматывая полотенце на левую руку и готовясь к схватке. Однако едва я оказался в пределах досягаемости, парень убрал нож к

правому бедру и отодвинул правую ногу назад, прикрыв лезвие. Черт! Он знал, что делает, но я понял это слишком поздно. Я ввязался в драку и должен был

отстоять честь своего спорта (пусть и фальшивого, сами понимаете).

Я успел намотать полотенце на левую руку, правая была готова к бою, и схватка началась. Мужик бросился на меня, но я заблокировал его левой рукой и нанес

удар правой. Так мы и вальсировали в фойе арены в Роли на глазах у всех желающих. Он нападал, я контратаковал. И вдруг я почувствовал, как кто-то постукивает

меня по правому бедру. Я не сводил глаз с ножа, но постукивание продолжалось. В результате я нарушил основное правило драки с ножами — не отводить глаз

от ножа оппонента! Я отвел руку, чтобы огреть придурка, напавшего на меня справа, но успел заметить, что это была маленькая чернокожая девочка, поэтому

остановил руку на полпути. Но это привело к потере концентрации, и мой противник вонзил нож мне в грудь. Впоследствии врач сказал мне, что нож прошел в

сантиметрах от сердца — я бы мог истечь кровью.

Не задумываясь о серьезности травмы, я схватил железную стойку (на такие вешают заградительные веревки в кинотеатрах) и бросился на агрессора. Он побежал

к трибунам, а я следовал по пятам, разбрызгивая кровь во все стороны и размахивая 40-килограммовой стойкой. Поворачивая за угол, я в буквальном смысле

наткнулся на ствол одного из служителей порядка города Роли. Но в мгновение ока полицейские переключили внимание с меня на размахивающего ножом мужика,

с которым сразу вступили в схватку несколько офицеров. Они сдерживали его, а дальнейшее произошло, словно в замедленной съемке.

Полицейские пытались сдержать этого человека. Я увидел, как офицер с пистолетом направил свое оружие на голову чернокожего мужчины. Я увидел, как курок

начал двигаться, а другой коп закричал и просунул палец между курком и скобой, остановив выстрел. Думаю, я никогда больше не видел, как один человек был

настолько близок к тому, чтобы получить пулю в лоб!

Потом снова настал хаос, потому что я набросился на негодяя, снова оказавшись в гуще борьбы. Умный ход, Род! Полицейские восстановили контроль над ситуацией,

уложили меня на каталку и повезли к машине скорой помощи. Пока меня везли, я слышал крики фанатов: «Умри, Пайпер! Умри!» Они смеялись, кидали в меня окурки

и плевали пережеванным табаком, считая, что все это часть шоу. Фанаты и не представляли, что увиденное было абсолютной правдой.

Мой хороший друг

Сержант Слотер

 приехал в больницу на лимузине, чтобы справиться о моем здоровье. Он подождал меня, пока доктор зашивал рану, потом я сказал врачу: «Я еду домой». И вот

так я просто поехал домой. Более того, на следующий день я дважды выходил на матч с заклеенной пластырем грудью. Ничто и никто не мог заставить меня пропустить

шоу. Кстати, девочка, которая била меня сбоку, оказалось дочерью человека с ножом. О чем она думала? Ведь ее отец напал на меня с ножом. И из-за чего?

Из-за матча по рестлингу! Что-то неправильное и болезненное есть во всем этом, не так ли?

Давайте перенесемся в сегодняшний день на мгновение и посмотрим на

Мика Фоли.

Давайте кое-что проясним. У Мика есть видео, где он еще молодой прыгает с крыши дома родителей и пролетает около 5 метров. Это нормальное поведение, правда?

В WWF Мик зашел еще дальше — прыгнул с 8-метровой стальной клетки! Только в этот раз он упал на бетонный пол. Пока что все еще нормально, да? Потом Мик

свалился на три стола, пробив их все. Поймите меня правильно: Мик Фоли невероятно талантлив, но для таких вещей талант не нужен. Это просто болезнь, и

Мику нравятся такие трюки, как и промоутерам и (да-да) зрителям.

Можно еще ближе подойти к сути: предположу, что вы наверняка знали бы, если бы Болезнь коснулась и вас лично, ведь так? У меня как раз есть лакмусовая

бумажка для вас. Вот вы смотрите на

Родди Пайпера

 по телевизору и становитесь злее, чем во время подсчета избирательных бюллетеней в штате Флорида. Тогда вы берете жену и детишек, садитесь в машину, проезжаете

30 км, просиживая штаны в пробках, платите за парковку и покупаете 4 билета, чтобы увидеть, как мне надерут задницу. Локтями пробиваете дорогу через 18

000 зрителей, расплескивая по дороге пиво за 5 долларов, садитесь и с нетерпением ждете, что за следующие 20 минут я получу по заслугам (я знаю про 20

минут, потому что никогда не провожу матч дольше. Я продаю рестлинг, а не время. Представьте, сколько я зарабатываю в минуту!). По окончании матча вы собираете

жену и детишек и едете 30 км до дома, удовлетворившись увиденным. Ложась в кровать вечером, вы счастливы от того, что мне надрали зад, и происходит что-то

странное, будь вы белым, красным, черным или синим по цвету кожи. Вы полностью теряете здравый смысл. Не думаю, что какой-нибудь доктор назовет это «болезнью».

Так о чем я здесь говорю? Все просто. Вы лежите в кровати, обеднев на 400 долларов, и счастливы, что Родди Пайпер получил по заслугам. Отлично, но если

кто-то спросит, реален ли рестлинг, вы сразу ответите, что нет. И, таким образом, признаете, что никто не надрал мою задницу. Но, даже зная все это, вы

лежите довольным, что мне надрали-таки задницу! Знаю, знаю, вы ответите, что просто съездили на развлекательное шоу. Ага, на развлечение, в котором мне

надрали задницу! Это называется садомазохизм, и уже любой доктор назовет это болезнью. Переведите на любой язык, это останется болезнью. Поэтому у нас

с вами такие хорошие отношения. Я был болен на всю голову, а вам достался небольшой насморк!

Я могу привести пример Болезни в самый ее разгар.

Дело было в г. Шарлотт, штат Северная Каролина, в 1979 году. Там было 2 молодых рестлера:

Рик Флэр

 и Родди Пайпер. Пайпер отправился на восток и выиграл у Флэра пояс чемпиона США в тяжелом весе. Это событие послужило сигналом к сходу лавины рестлинга,

и эти двое промаршировали на юг, через Атланту, как генерал Шерман. Тогда «Буйный» Родди Пайпер надолго вошел в ваши гостиные, появляясь еженедельно на

национальном телевидении, нравилось вам это или нет. Скорее всего, вам это совсем не нравилось.

Одним погожим вечером в Шарлотт моя Болезнь достигла своего пика. Я давал интервью в прямом эфире, которое началось примерно так: «Дамы и господа, встречайте

чемпиона США в тяжелом весе «Буйного» Родди Пайпера». Услышав свое имя, я мгновенно оказался перед камерой:

— Здорово! Как поживаете, ребята? Знаете, почему Рик Флэр встречается сразу с двумя девушками? Чтобы когда он уснет, им было с кем поговорить.

Едва закончив фразу, я получил мощные удары по голове и ногам, из-за чего свалился на пол студии, как подкошенный. Флэр схватил меня за волосы и тыкал

лицом в бетонный пол.

Грег Валентайн

 зажал мои ноги между своими благоухающими подмышками, и они стали возить меня носом по полу студии. Не забудьте, все происходило в прямом эфире.

Конечно, появились сотрудники, пытавшиеся отодрать Флэра и Валентайна от меня. Я слышал, как анонсер растерянно закричал: «Никуда не переключайтесь, мы

скоро вернемся!» Затем рука самой Смерти схватила меня за подмышку, и нежный голос произнес: «Поднимай свою гребаную задницу!»

Да, это был Джин Андерсон собственной персоной. Позвольте на этом месте сделать лирическое отступление и рассказать вам об этом сукином сыне, которого

я любил, уважал и слушался.

Однажды в той же студии я записывал одни из тех 90 интервью за раз. Весь день я проходил в похмелье, поэтому присел на стул, пытаясь заставить себя собраться

с силами. Джин Андерсон увидел это и, решив помочь мне, оторвал полуметровый кусок скотча. Затем, подойдя сзади, он обмотал скотч вокруг моей головы и

принялся отрывать клейкую ленту, которая вырывала целые клоки моих волос.

Не на того нарвался. Он попытался пошутить над «Буйным» Родди Пайпером, с ног до головы охваченным Болезнью. Не желая вставать со стула, но пытаясь защитить

себя, я вытянул левую руку и схватил его за яйца. Я схватил его, как питбуль хватает кость. Сжимая его шары, я осознал, что чем сильнее я давлю, тем больше

волос теряю. Мы были словно два барана, сцепившиеся рогами. Никто не хотел показать слабость. Я сжал его яйца до размера виноградин, но этот старый пес

не собирался отступать!

В самый разгар молчаливого противостояния анонсер закричал: «Пайпер, твоя очередь!» Тогда Джин отпустил меня, и мы снова занялись бизнесом (До того момента,

мы просто дурачились. Но кому было весело от этого? Я не знаю!).

В общем, вернемся в студию, когда огромная лапа Джина подняла меня на ноги. Один из ассистентов режиссера закричал: «две, пятьдесят четыре». Я предположил,

что мне нужно отправиться на запись в кабинет 254. Джин нежно вывел меня из студии, протолкнул через открытые двери в холл, а потом провел в туалет, где

обсуждались многие вопросы бизнеса, а там меня уже ждал Рик Флэр. Джин с грацией Михаила Барышникова усадил меня на стульчак и закрыл дверь туалета движением

ноги.

Теперь я был уверен только в одном: мне следовало держать рот на замке. Это было непросто, поскольку Флэр схватил меня за волосы и притянул к себе, стянув

кожу на левой стороне моего лица. В это время Джин достал кусок наждачки из правого кармана со скоростью Джесси Джеймса, вытаскивающего свой ствол. Затем

он свернул наждачку и принялся стирать кожу с моего лица!

Этот ветеран не испытывал угрызений совести, потому что такие вещи были приняты в нашем спорте. Он водил наждачкой по левой стороне моего лица, словно

Рембрандт, водивший кистью по холсту, снова и снова. После каждого мазка он отходил на полшага и наблюдал за результатами своей работы, а потом продолжал

ее. Теперь я был уверен в двух вещах: мне следовало держать рот на замке, и, черт, это очень больно!

Пока Джин изучал плоды своей работы, Флэр продолжал держать меня за волосы и тянуть их с яростью и ненавистью. Из-за закрытых дверей я услышал крик «одна,

пятнадцать». И тут до меня дошло, что числа не связаны с номером кабинета; это было время, оставшееся до возвращения в эфир.

Время заканчивалось, а Джин еще не был до конца доволен своей работой. Тогда он свернул наждачку еще вдвое и провел три горизонтальные линии поперек всего

лица, под глазами и щеками. Ощущение, словно ты поймал лицом медузу, и теперь я был уверен уже в трех вещах: мне следовало держать рот на замке, это невыносимо

больно и через 1 минуту 15 секунд мне надо возвращаться в эфир. Я решил, что худшее уже позади, ведь скоро снова эфир, а меньше чем за минуту большую боль

я уже не испытаю. Но мне предстояло кардинально изменить свое мнение: Джин достал йод и залил им мои раны! Будучи настоящим профессионалом, он не оставил

меня обсыхать в туалете. Как заботливый отец, он закончил мою трансформацию, откуда начал, замазав йод слоем средства «New Skin»! New Skin — это мощное

спиртовое средство, заменяющее пластыри; когда его наносят на кожу с любой царапиной, он безумно жжет. И вот тогда я точно почувствовал медузу на лице.

Вдруг Флэр отпустил меня, и Андерсон сделал полшага назад. Должен признать, за всю карьеру мне отвесили считанное число комплиментов, но даже этот выделяется

на фоне остальных. Я продолжал сидеть на стульчаке, но вдруг воцарилась абсолютная тишина. Комплимент, адресованный мне Джином, состоял из двух слов: «Крепкий

малый!» Флэр кивнул. Моя грудь раздулась от гордости. В тот момент я был счастлив от того, что я рестлер. Я был горд, что не подвел своих учителей.

Но особое мгновение прошло, и из-за закрытых дверей раздался новый крик: «Тридцать секунд до эфира». Когда голос ассистента затих, я услышал нежный призыв

Джина: «Парень?» Я повернулся посмотреть на Андерсона, а тот отвесил мне жесточайший удар в область левого глаза, оставив серьезное рассечение. Флэр выскочил

из туалета, а Джин сказал мне: «Догони его, малыш». Я встал со стульчака с растрепанными, как у павлина, волосами и, шатаясь, дошел до студии, куда успел

в самый последний момент под ахание зрителей. По реакции аудитории я догадался, что они решили, что виденное ими 2 минуты 54 секунды назад было реальным,

Рик и Джин по-настоящему возили меня лицом по полу! Иначе как бы я мог получить такие раны?

Друзья, в такие моменты я теряю чувство юмора. Представьте, что ваш сын, брат, сестра или другой дорогой человек подвергается пыткам за деньги. Можете

поспорить, что меня заставили сесть на тот стульчак, что я сделал это не по своей воле. ЛОЖЬ. Промоутеры, словно дрессировщики львов в цирке, научили меня

сидеть тихо «по своей воле». Я делал все «по своей воле», как мне говорили. Тогда почему я теряю чувство юмора? Потому что, друзья, Болезнь может привести

к летальному исходу.

Рестлеры, вроде

Керри фон Эрика

 и

Рика Руда

 были настоящими мужчинами с реальными семьями, были отцами, которые больше не приходят поиграть с детишками. Эти люди лишились жизней, потому что их поглотила

Болезнь. Это для вас развлечение? Вы находите в этом повод для смеха? Даже если я выложу вам дорожку из желтого кирпича, вы ни на йоту не приблизитесь

к пониманию Болезни. Болезнь — это не обычная простуда, а очень настоящая часть мира рестлинга. Я выступал 33 года и потерял за это время более 33 братьев.

В среднем получается больше одной смерти в год. Эти люди были моими хорошими друзьями, которые зашли слишком далеко по пути к Болезни. Поэтому я перестал

посещать похороны. Я произнес надгробную речь на похоронах Адриана Адониса, и это будут последние похороны, на которые я когда-либо приходил, за исключением

моих собственных, да и на них я могу опоздать.

WrestleMania XII

 прошла 31 марта 1996 года, и

Винс МакМэн

 захотел воспользоваться скандальной историей с погоней за О Джей Симпсоном, вновь продемонстрировав свои высокие моральные качества. У меня был матч с

рестлером по имени

Голдаст.

Полагаю, Дастин Роудс, известный как Голдаст, получил свое имя в попытке отомстить его отцу. Его отцом был член Зала славы

Дасти Роудс.

Почему я думаю, что это была попытка отомстить Дасти? Просто рожденный в Техасе сын легенды рестлинга был одет, как трансвестит, и называл себя Голдастом!

МакМэн назвал наш матч Голливудской дракой. Родди Пайпер с битой против Голдаста с золотым Кадиллаком, конечно. Этот матч, как и я, был насквозь хардкорен.

За две недели до записи матча, на съемках пилотной серии сериала «Дейтона-Бич», исполняя прыжок босиком с вышки спасателей, я получил серьезную травму.

Я сломал правую стопу в пяти местах, и левую — в трех, а за 9 месяцев до этого мне заменили тазобедренный сустав. Когда настало время Голливудской драки,

врачам пришлось обколоть мои ноги Новокаином, чтобы я могу ходить. Хотя я сломал две ступни и прошел операцию по замене тазобедренного сустава, я довел

матч до конца. А теперь скажите, что я не болен!

Мы снимали матч на парковке «Диснея», МакМэн и приблизительно 20 представителей Диснея наблюдали за матчем. Ближе к концу драки Голдаст забрался в Кадиллак,

вдавил педаль в пол и полетел прямо на меня. Мне заранее говорили, что я должен сам постараться уйти с линии огня, потому что, нажав на педаль, Голдаст

уже не сможет остановиться. Я помню, как я ясно вспомнил это указания, наблюдая, как золотой Кадиллак летит на меня. Я помню, с какой целеустремленностью

во взгляде Голдаст стремился промчаться мимо камер.

Не знаю, почему, но при виде летящей на меня огромной машины перед глазами пронеслась странная картина. Я видел это ранее на той неделе: Винс МакМэн-младший

держал за руку моего 8-летнего сына Кольта и наблюдал за мной. «Кадди» был уже рядом, и я решил рискнуть и принять удар на себя. Машина врезалась в меня,

а я отскочил в воздух на 1,5 метра. Обошлось без единой царапины, я забрался в ожидавший меня Форд Бронко и отправился снимать сцену погони в стиле О Джей

Симпсона. На самом деле, в эфирной версии матча вставили реальную часть погони за О Джеем, а в конце я и Голдаст вышли на арену.

Зачем я сделал это? Зачем позволил сбить себя разогнавшейся машине? Простой ответ: я был полностью поглощен Болезнью. Она встроилась в мою ДНК; не отступать

и не сдаваться. Честь моего спорта была задета, и я должен был выйти на его защиту. Почему? Потому что мне приказали, а я в свое время дал клятву. Теперь

вы понимаете умышленное зло и коварство, используемые в рестлинге, чтобы заработать деньги любой ценой, уничтожая или, по крайней мере, контролируя при

этом реальные ценности в виде рестлеров?

Приведу другой пример; клянусь Богом, вы почувствуете глубину самоотдачи рестлера, который призван развлекать вас, а может он просто болен?

Однажды около полуночи я находился в отеле аэропорта Майами. Со мной там был отличный человек и атлет Керри фон Эрик, известный также под именем Техасский

Торнадо. Мы были лучшими друзьями. Он чувствовал себя со мной настолько раскованно, что мог чесать языками в отеле, сняв протез (Керри лишился части ступни

в аварии на мотоцикле).

В тот вечер, войдя в номер, я подставил дверной засов, чтобы дверь оставалась приоткрытой (так делали все рестлеры, чтобы, когда придет уборщица, не приходилось

отрывать ленивые задницы от кровати и открывать дверь). Мы выполнили еще один ритуал рестлера, распаковав и развесив одежду по абажурам (они очень хорошо

сушили вещи). Потом мы уселись каждый на свою кровать и раскурили косяк.

Мы с Керри часто обсуждали суицид и его так называемого брата (хотя это совершенно другое дело): убийство во благо. Все мои братья по-разному относились

к жизни, при этом они испытывали сильнейшее давление, день за днем. Им приходилось проводить бесконечные дни в дороге, вдали от семьи, в попытках заработать

на жизнь, сохранить работу у промоутера и при этом достичь заветного статуса мэйн-ивентера. Болезнь поглощала разных людей в разное время, но, когда это

происходило, было поздно что-то менять. Это похоже на историю обычного человека с обычной работой? Только если речь идет о почтальоне.

Керри поделился со мной очень личными историями о своих братьях, а я рассказал некоторые свои тайны. В тот вечер царила радостная атмосфера, и не было

сказано ни одного негативного слова. Пока мы курили косяк, мы встали и подошли к окну. Кто-то из нас открыл его, и мы неожиданно осознали, что в него легко

может пролезть человек. Не прерывая задушевной беседы, мы оба вылезли на подоконник через окно 8-го этажа. Мы были под кайфом и стояли спиной к стене отеля

на 20-сантиметровом подоконнике!

Даже звук захлопнувшегося окна не прервал нашего разговора. Мы оказались заперты снаружи. Осознав наше положение, мы захихикали, а я достал и раскурил

новый косяк. Мы наслаждались зрелищем. Не знаю, сколько мы там простояли, но вдруг

Биг Боссмэн

 и

Курт Хенниг

 резко открыли окно и затащили нас внутрь, едва не уронив Керри в процессе! Никаких вопросов не прозвучало, и веселье продолжилось.

А приблизительно через 2 месяца мой друг Керри выстрелил себе в сердце. И я знаю, почему. Болезнь.

Рестлер не рождается с Болезнью. Он впитывает ее потом от своих наставников, которые даже не понимают, какое наследие оставляют. Но расчетливые промоутеры

следят за тем, чтобы она передавалась старым, проверенным путем. Как я говорил ранее: «Степень Болезни в рестлере прямо пропорциональна объему манипуляций,

использованных промоутером». Для того чтобы полностью понять Болезнь, вы должны полностью понять объем манипуляций.

Рестлер заражается при первом контакте с промоутером, в большинстве случаев передача осуществляется через рукопожатие. В этот момент и начинаются манипуляции.

Промоутер начинает программировать вас с первой секунды. Пожимая вам руку, он говорит: «Как поживаешь?» (Как будто, ему не все равно). Промоутер оценивает

вас по рукопожатию. Каким образом? Знаете ли вы секретное рукопожатие? Это говорит ему, насколько вы опытны и насколько трудно будет управлять вами. Промоутер

по рукопожатию расскажет о вас все эффективнее и достовернее, чем лучший хиромант по ладони. Первое рукопожатие определяет все ваши дальнейшие отношения.

Вот вам пример. Я отправился выступать в г. Портленд, штат Орегон, где встретил промоутера Дона Оуэна. Я провел великолепный матч субботним вечером. Дон

Оуэн был счастлив, фанаты были счастливы и я был счастлив. На следующий день я поехал в г. Юджин и встретил там другого промоутера. Он сам подошел ко мне

и представился, пожав руку и сказав: «Привет, я брат Дона Оуэна, Элтон». Почему бы ему просто было не сказать: «Привет, я Элтон Оуэн»? Почему? Потому что

он начал манипуляции, дав понять, что «Дон Оуэн главный». Теперь они могли играть со мной в хорошего и плохого полицейского. Они уже задали тон вашим отношениям,

а вы, рестлер, еще даже слова не произнесли.

Но на этом манипуляции не прекращаются. Я расскажу вам другую историю, чтобы вы окончательно все поняли.

Однажды я прибыл на арену в 1 час дня для записи эфира. WWF была на пике популярности. Следуя по коридору и приветствуя моих братьев (которые напоминали

толпу из сцены в баре в «Звездных войнах»), я прошел мимо доски, на которой мелом было выведено расписание матчей (мел легко стереть, если рестлера вдруг

уволят). Тогда я увидел сияющего Винса МакМэна с очередным природным дарованием — 2-метровым, 140-килограммовым качком

Сидом Вишесом.

Они вместе приветствовали проходивших мимо людей.

Позвольте мне объяснить вам, что здесь произошло. Цель промоутера в данном примере манипуляций — напомнить рестлерам, что незаменимых не бывает и что кто-то

всегда сможет занять их место. Он также подчеркивал, что парочка уколов тестостерона может помочь им сохранить работу. И наконец, без ведома Сида Винс

настраивал парней против новичка, чтобы Сид стал союзником и стукачом Винса.

Но в этом конкретном случае следование закону манипуляций сыграло с Винсом плохую шутку! Винс еще не успел представить Сида всем, но уже рассказал ему,

что он избранный и будущий чемпион WWF. Он летал по стране первым классом, его возили на длинных лимузинах, чем не могло похвастать 98 % рестлеров. Поэтому,

став очередной жертвой манипуляций, два дня спустя Сид вернулся в Атланту, чтобы паковать вещички для переезда в Нью-Йорк. Сид тогда дружил со многими

рестлерами WCW, а Атланта считалась домом этой организации.

Прибыв в Атланту, он отправился в бар, переполненный гонором, словно распустивший хвост петух. Он напился и стал хвастать своим новым положением в WWF.

Не забывайте, что Винс уже настроил всех парней против Сида, выставив его напоказ, а другими словами — затолкав его в наши глотки. К тому времени уже все

рестлеры страны знали, что Сид — следующий золотой мальчик Винса, с которым он обращается по-королевски. Достаточно ли этого для зависти? Одно из главных

оружий промоутера — зависть, и в случае с Сидом оно сработало на ура. Это классический пример. К несчастью для Винса, чем больше оружие, тем сильнее отдача.

Сид, замечательный парень, ставший жертвой Болезни и манипуляций, никак не помог ситуации со своим гонором. Еще хуже то, что он даже не понимал, что им

манипулируют. Но он выпил и наговорил слишком много, чтобы остатки сочувствия в рестлерах испарились.

Хвастовство Сида усиливалось прямо пропорционально количеству выпитого, с такой же скоростью, к несчастью для него, падало и терпение других рестлеров,

собравшихся в том баре. Наконец, некоторые рестлеры WCW решили, что слышали достаточно. Они в прямом смысле вышвырнули Сида из бара. Умиротворенность и

аромат виски наполнили бар, и никто больше не вспоминал об инциденте. Просто вышвырнули очередного мудака.

Вдруг Злобный Сид возник в проеме двери бара. Он выдал лучшее 30-секундное промо в своей жизни (и где эта камера, когда она нужна больше всего?), держа

в правой руке оружие. Он кричал: «Давайте, ублюдки. Идите все сюда!»

Он махал своим оружием из стороны в сторону; предполагалось, что оно поможет ему уравнять шансы с 12 рестлерами WCW. Изумленные, рестлеры пытались сфокусировать

взгляд на оружии. Начали раздаваться крики: «У него труба», «Нет, это бита», «Черт, он вытащил монтировку из машины».

Затем прорезался мягкий, писклявый голос, произнесший в тишине: «Неа, это валик». Что? Майкл Грэм со своими 165 см роста и 75 кг веса поднялся из-за столика,

чтобы убедиться, что каждый понял сказанное: «Он машет гребаным резиновым валиком!»

Крохотный Грэм, твердый, как скала, подошел к Сиду и, глядя ему прямо в пупок, сказал: «Если не заткнешься и не свалишь отсюда, я засуну этот валик тебе

в зад!»

В этот момент все осознали сложившееся положение. Сид, наверняка, спрашивал свой воспаленный от алкоголя разум: «Что я творю?», в итоге он развернулся

и покинул бар. Но было уже поздно. Новость разлетелась молнией во все концы, и на следующий день, когда я добрался до арены, принимающей шоу WWF, здание

было забито малярными валиками, а в дополнение неизвестный художник (по имени

Брет Харт)

мелом на доске изобразил картину событий предыдущего дня. Это было круто! Корону золотого мальчика стерли одним мановением валика! Я верю, что Сид Вишес

— хороший парень с добрым сердцем, но он попался в сети Болезни и манипуляций на высшем уровне.

Так что каждый рестлер, проходивший мимо МакМэна в тот день, смотрел на него с легкой улыбкой, как бы говоря: «Отличный выбор, Винс». Винс бросил Сида,

словно дурную привычку, в течение 30 дней после инцидента с валиком. Его попытка манипуляций и управления Сидом с треском провалилась. Сиду же пришлось

потом сталкиваться с последствиями. Это яркий пример не только жестокости промоутера, но и манипуляций, с которыми рестлерам приходится сталкиваться ежедневно,

чтобы продолжать кормить свою семью.

Другой пример болезни — случай, произошедший 17 июля 1988 года в Сан-Хуане, Пуэрто-Рико, с Брузером Броди (Фрэнк Гудиш), которого ожидал матч против Захватчика

в маске (Хосе Гонсалеса). В тот вечер Броди был убит в раздевалке, став жертвой многочисленных ножевых ранений в область живота.

Согласно статье на веб-сайте wrestlingmuseum.com, Хосе Гонсалес был обвинен в убийстве, но вышел на свободу.

Тони Атлас,

единственный свидетель, отказался давать показания в суде, а на его словах строилась вся работа юридической команды семьи Броди.

Как можно описать болезнь, которую не признает традиционная медицина, о которой общественность не знает или не обращает внимания, о которой не подозревают

сами зараженные?

Вы можете спросить, как же я смог распознать Болезнь? Честно говоря, сам бы я не справился. Это случилось благодаря моей красавице жене. Множество раз

она спасала мою жизнь и научила меня любить. Она научила меня быть отцом и объяснила, как справляться с обязанностями. Ни разу она не провалилась. Она

не закрыла глаза на меня, и по сей день моя жена ответственна за мое выздоровление от Болезни.

Как объяснить то, что сегодня ты в одной раздевалке со своим лучшим другом, братом, Керри фон Эриком, а на следующий день он уже покинул нас навсегда?

Как осознать, что ты провел обычный матч с Риком МакГроу, а вскоре выясняется, что он был его последним? После его смерти люди начинают заявлять о передозировке,

но они не расскажут вам о его проблемах в семье или карьере. Как можно вернуться в раздевалку с пониманием, что твой предыдущий соперник, сидевший на этом

стуле каждый вечер в течение 15 лет, больше не придет? Как можно распознать Болезнь, когда какой-то рефери орет тебе, что ты выходишь следующим, а агент

спрашивает «Ты записал свое интервью?» — и все это через день после смерти одного из твоих близких людей? А если им об этом напомнить, то они посмотрят

на тебя, как на сумасшедшего, и ответят: «И что? У нас шоу».

Как можно пойти на похороны к своему брату, если он просил вас устроить вечеринку, когда он умрет? Адриан Адонис говорил мне, что не хочет, чтобы люди

оплакивали его смерть; он хотел, чтобы они веселились и праздновали его замечательную жизнь. Так что во время прощальной речи я упомянул этот факт, а его

жена издала такой стон, что любое сердце надорвалось бы. Стон скорби и печали, который останется в моем сердце навсегда. Что я должен был сказать его детям,

глядя им в глаза?

У меня нет ответа на все эти вопросы. Я просто живу с ними. Одно я знаю точно: Болезнь очень-очень реальна.

Глава-13.

Было два рестлера, которым всегда было что рассказать: мой бывший командный партнер

Адриан Адонис

 и

Джесси Вентура.

Адриан как-то рассказал мне случай в аэропорту Денвера, они и Джесси устроили сцену, которую зрители не забудут никогда.

Спустившись с самолета, королевский дуэт пошел сквозь толпу в направлении выдачи багажа, а люди расступались перед ними, словно Красное море, не желая

оказаться на пути двух настоящих гигантов. Слева шел 120-килограмовый Адонис с весьма нехуденькими талией и бедрами, а справа — в замечательном боа и расшитом

блестками жилете, а также в банданоей и вообще в костюме, который не смог бы собрать даже эксперт по ДНК (и которым бы гордился сам Бой Джордж) — был единственный

и неповторимый Джесси «Тело» Вентура.

С быстротой молнии и без всякого предупреждения человек, ставший впоследствии

губернатором штата Миннесота,

решил продемонстрировать свой лучший прием и, подпрыгнув на метр и сделав двойное сальто назад с полуоборотом, упал ровно на спину! (Адриан потом говорил

мне, что не мог поверить, что Джесси даже не потерял свои солнечные очки!) А тело Джесси стало сотрясаться в конвульсиях.

Адриан заорал: «Человеку плохо, позовите врача!» Если бы Джесси, бывший морской котик, был в сознании, он бы, наверное, сказал: «Мне кажется, я такое уже

слышал раньше!» Его забрали из аэропорта прямо в больницу Денвера для обследования. К счастью, все обошлось для Джесси хорошо.

Наверное, эту блистательную парочку окружала особая карма. Однажды на Рождество Вентура и Адонис позвонили мне из Миннеаполиса, где выступали в командном

дивизионе, чтобы похвастать своими успехами. В то время я жил в знаменитом Портлендском отеле Bomber. Помню, как они распылялись о своих дорогих шубах

и лобстерах на ужин, а я лежал в номере со сломанной дверью, включив батареи на максимум и включив плиту, чтобы не замерзнуть, и ел рождественскую тушенку.

Я бы приготовил себе на ужин крысу, но предпочел, чтобы они согревали меня своими тельцами. В общем, несколько лет спустя я встретил экстравагантную пару

в Нью-Йорке, куда созвали всех бунтарей рестлинга (а Адриан и Джесси были еще теми бунтарями), чтобы помочь Винсу-старшему захватить мир.

Увидев Адриана, я сразу крепко его обнял. У нас была длинная история взаимоотношений. Когда мы выступали в команде, нас называли стволами 22-го калибра.

Да, мы стреляли без промаха, не давали осечек, хотя это не спасло нас от проблем! Мы были настоящими братьями. Я никогда не понимал, как сильно Адриан

помог мне в жизни, пока не произнес прощальную речь на его похоронах. Я описал его одним словом — импресарио.

Способности губернатора Джесси в рестлинге можно описать таким образом. Если вы были его командным партнером и он находился в ринге, нужно было уговорить

его уступить право боя тебе до начального удара в гонг. Это был единственный способ сохранить правдоподобность матча и свою ценность. В общем, я пытаюсь

сказать, что когда губернатор выходил на ринг из раздевалки, поигрывал мускулами и размахивал шарфом — это уже было все, что он умеет!

Однажды Джесси поделился со мной лучшей новостью в истории моего спорта. Зажав огромный кусок жвачки между нижней губой и деснами, он сказал: «Я только

что сбросил свои борцовки с моста в Миннеаполисе. Моя карьера в рестлинге закончилась». Мысленно я уже представлял себя участником парада в Нью-Йорке!

Испытав это ощущение, я поинтересовался, чем он теперь будет заниматься. И приготовился к трехчасовому монологу, который неминуемо должен был последовать.

Джесси рассказал мне, что планирует заниматься комментариями в паре с

Винсом МакМэном-младшим

 в телеэфирах и PPV. Он еще не закончил предложение, а я сказал: «Отличная идея» — и быстро удалился! Губернатор, не сделав ни единой паузы, продолжил

говорить, обратившись к другому бедному, ничего не подозревающему рестлеру, который просто проходил мимо. Но я должен признать: губернатор делал отличную

работу в будке комментатора. У него был уникальный, развлекательный подход, и фанаты обожали его!

В то время WWF росла столь быстро, что Младший умудрился заключить сделку с Coliseum Video, которая сразу озолотила его. Винс выставлял на продажу в крупных

сетях, вроде Blockbuster, видеокассеты WWF, произведенные Coliseum. Видеопродукция создала новый рынок для WWF и стала приносить такие прибыли, о которых

мог мечтать только Младший. Эта желтая кирпичная дорожка из видеокассет привела его в банк страны Оз. Но существовала проблема, о которой не мог не думать

Винс. Рестлеры захотели получить свой кусок пирога за использование их на видеозаписях. Понимаете, когда загорается лампочка, промоутер уже ничего не может

поделать. Он может составлять планы, сколько ему заблагорассудиться, но когда звучит гонг к началу боя, мы становимся хозяевами положения. И размер пирога,

который ты получаешь, напрямую зависит от размера твоего укуса.

Главные рестлеры WWF, включая

Андре,

Хогана,

Сэвиджа

 и меня, в итоге получили неплохую долю. А вот с губернатором обращались попроще. Не забывайте, что Джесси комментировал с Винсом PPV, записи которых продавали

с помощью Coliseum Video. Но губернатор не получал свою долю от WWF, как остальные. А если вы хотите сильно разозлить Джесси, достаточно просто лишить

его зарплаты.

В общем, Джесси подошел к МакМэну, и воздух наполнился звуками рвущейся шрапнели. Словесную перепалку Джесси закончил словами: «Слушай, Младший, я не раз

бывал под огнем. Тебе меня не запугать!» Вентура развернулся и вышел вон с уверенностью настоящего морского котика. МакМэн остался на месте, пылая гневом,

его ирландское лицо стало красным, как свекла, а варикозная вена на носу отплясывала джигу!

Несколько дней спустя до МакМэна дошло, что Джесси не собирается возвращаться. Неужели кто-то мог по своей воле не захотеть работать на Винса МакМэна-младшего?

Никто не станет уходить из WWF, правда ведь? Еще как станут! Тогда Младший и его служащие стали понимать, насколько огромной была аудитория фанатов Вентуры.

Когда фанаты узнали, что губернатор ушел, они издали мощный и протяжный рев ярости.

Тогда Винс и его наперсники собрались на совещание. Они нашли стандартный ответ, который всегда приходил им в голову, когда фанаты были неспокойны. Ответ

был неизменен: «Позовите Пайпера!» И Винс немедленно позвал. Сначала я ответил: «Нет! Комментарии — это удел списанных в утиль рестлеров».

Благодаря образованию, полученному у моих предшественников, я моментально все понял. Я понял, что Винс в отчаянии. Кроме того, у меня был огромный козырь

в рукаве (и еще один под килтом!), о котором Младший не догадывался.

Большой Джон Стадд

 (Боже, благослови его) знал подробности контракта губернатора и поделился со мной всеми деталями. Вооруженный этим знанием, я встретился с тогдашним вице-президентом

WWF, хорошим парнем по имени Дик Гловер, который позаботился обо мне и подписал со мной такой же контракт. Я получил очень легкие условия — запись комментариев

раз в три недели. Все остальные появления оплачивались дополнительно!

Снова пригодились уроки, преподанное мне моими учителями. Я передам вам их так же, как они передали мне:

— Цепляйся за свой шанс.

— Никогда не бей промоутера, когда он упал.

— Пни его — это ведь проще!

В первый день записи комментариев с Младшим я впервые ощутил его понимание рестлинга. В тот первый день мы начали с комментариев открытия и закрытия шоу

на камеру. Потом мы отправились в Духовку, комнатушку размером 2,5 на 2 метра, где нам вручили два микрофона и попросили прокомментировать матчи того дня.

Я называл ее Духовкой не только потому, что мы иногда насквозь пропотевали в этой комнате, но и потому что для развития шоу мы постоянно импровизировали

в течение 5 часов кряду. Это было постоянная трепка для мозгов, поскольку надо было всегда быть наготове и выдумывать что-то новое.

В первый день записей накамеру я вошел в студию, волоча ноги, как делал последние 20 лет (когда у вас нет пульса, вас сложно обнаружить), Винс даже не

заметил моего присутствия. Я стоял там почти в коме, пока Младший раздавал приказы всей команде, а потом ассистент начал отсчет: пять, четыре, три, два,

один… бам! Пчелы делают мед, а я с такой же легкостью делал свое 21780-е интервью. Я вышел из комы и стал прежним «Буйным» Родди Пайпером! Никто не предупредил

меня, что Младший неприкасаем и что он не любит, когда его трогают. Ну, он ведь держал в руках микрофон, значит, по моим представлениям, с ним можно было

играть. Я так на него набросился, что он мог подумать, что его грабят!

Когда я закончил вступление, Винс потерял концентрацию и расстроился, но быстро вернул самообладание. Он посмотрел на меня с фальшивой улыбкой и сказал:

«Ой, что за иголки торчат в твоей заднице? Это было здорово!» Я не понял, о чем он говорит. Он про интервью? Я ведь делал так уже годами, но раньше он

не говорил ни слова. С тех пор после каждого интервью он хвалил мою вновь приобретенную энергию. У меня всегда была такая энергия, но Винс ни разу еще

не сталкивался с «Буйным» Родди Пайпером так близко. Он наблюдал за моими интервью издалека, а это сильно отличается от работы с парнем бок о бок. Тогда

я понял, что он никогда не оценивал по достоинству мои предыдущие промо, а я вкладывал в них огромные силы. Он считал, что это происходит само собой.

С течением дня жара в Духовке нарастала. Мы работали несколько часов. Пайпер давал руль Младшему, а тот переключался на следующую передачу. Младший затем

давал управление Пайперу, и война шла, не переставая! Взяв руль, я рванул вперед, обойдя его на записях комментариев. Тогда Младший бросился догонять меня.

Винс изо всех сил старался не отстать в словесной дуэли.

Спасибо Господу за уроки, которые мне преподали мои предшественники, потому что тогда я понял, что держал Младшего на своей ладони. Это была моя специальность.

Промоутер стал комментатором, оказавшись на чужой территории, и не знал, как себя вести. Он никогда не стоял рядом с

Родди Пайпером,

в прямом эфире, без контроля и цензуры! К тому времени Духовка уже оправдала свое название. Винс стоял, промокший насквозь, волосы прилипли к его голове.

Его лицо стало цвета свеклы, а знаменитая варикозная вена на носу вовсю пульсировала. Теперь он говорил на грани срыва, стараясь сохранить самообладание,

не теряя контроля над ситуацией. Тогда я перешел на следующую передачу, вырвав у него руль и пересекая финишную прямую. За три с половиной часа я выдал

интервью на три с половиной недели (кстати, я говорил, что у меня 18 скоростей?).

На словах «снято!» потный Младший в промокшем насквозь костюме от Armani развернулся на 180 градусов и, не говоря ни слова, вышел вон. Я уже собирался

покинуть Духовку, когда ко мне подошел

Брюс Причард

с озабоченным лицом, сказав: «Боже, Винс — это что-то с чем-то». Я спросил: «Ты о чем?» Причард ответил: «Бедняга, наверное, болен весь день, но ни разу

не пожаловался. Он наверху, в своем офисе, его выворачивает наизнанку. Какой храбрец!»

Храбрец! Мои учителя гордились бы мной. Винса выворачивало наизнанку в его офисе, потому что я унижал его весь день перед камерами, а он изо всех сил старался

поспеть за мной. Я заставил его поддерживать такой ритм, что его скрутило — я вывернул его наизнанку. Признаюсь, я остался в Духовке после ухода Причарда

и хохотал в течение 5 минут! Насмеявшись вдоволь, я быстро покинул здание, чтобы не столкнуться с другим офисным персоналом.

Поскольку я жил в уединении на западном побережье, я не был в курсе офисных сплетен, когда вернулся в Нью-Йорк для следующих записей комментариев. Открыв

дверь в помещение, я с удивлением увидел, как офисные сотрудники и рестлеры смотрят на меня с широкими улыбками. Мачо-Мэн даже подошел ко мне, пожал руку

и сказал: «А кто такой Джесси?» Я не знал, что рейтинги программ взлетели до небес. Я дотянулся до новых 2 с лишним миллионов домов. Я заслужил свободу

действий! Младшему было настолько тяжело соперничать со мной в Духовке, что он привел подкрепления. В один из дней записи комментариев в комнату вошел

Рэнди Сэвидж, готовый выложить свои мысли в микрофон. Ну, многие знали, что я надираю зад Младшему во время интервью, а я должен был понимать, что он не

собирается играть роль второй скрипки. Так что Сэвидж, Винс и я стали тремя мушкетерами.

В течение следующих четырех месяцев воздух в Духовке можно было резать ножом. Однажды Сэвидж и Младший начали обсуждать какой-то аспект бизнеса прямо посреди

записей. Терпение никогда не было моим козырем, так что после 3 минут разгоряченных споров я сорвался: «Можете обсудить это потом?» Сэвидж считал себя

мачо, поэтому огрызнулся в ответ: «Мне не нужна группа поддержки в платьях». Винс быстро разрядил ситуацию, сказав: «Ну и черт с этим!»

По окончании записей Сэвидж выбежал из Духовки. Я собирался найти его и объяснить, что одни из лучших воинов мира носили и носят килты, но Младший схватил

меня за руку и сказал: «Пожалуйста, не обращай внимания, Род». Я уважил просьбу Винса и забыл об этом случае… на время!

Вернувшись в Стэмфордский отель «Шератон», где проживали Сэвидж и я, я не мог выкинуть из головы комментарий про группу поддержки и платья. Бар отеля немного

освежил мою голову. В этот момент мои воспоминания становятся немного туманными, поэтому мне приходится полагаться на Сэвиджа, рассказывая продолжение.

Согласно его рассказу, покинув бар, я решил найти его и притащить в мой номер. Более 2 часов я пытался объяснить ему: «Я ношу килт! Не платья!» Он заверил

меня, что я говорил весьма убедительно и после нашей встречи он понял, что не нужно комментировать мои наряды. Он также сказал, что испытывает большее

уважение к моему шотландскому происхождению и что усвоил, что я никогда не пробовался в группу поддержки.

Позже Сэвидж говорил: «Я не боялся драться; просто мне казалось, что потребуется приложить немало усилий, а выхлопа не будет никакого». После «короткого»

разговора в моем номере мы прониклись глубочайшим уважением друг к другу. На мой взгляд, Мачо-Мэн — надежный парень. В то время я также узнал об «ахиллесовой

пяте» Младшего. На следующий день во время перерыва между записями комментариев один из сотрудников передал Винсу номер одной из популярных нью-йоркских

газет. Он прочитал статью, в которой, судя по всему, ему давали нелицеприятные отзывы, потому что он сильно расстроился. Я видел, как он погрузился в глубины

тьмы! Тогда я впервые увидел, как его кожуру сорвали, обнажив настоящего Винса. Он мгновенно схватил телефон и созвал срочную пресс-конференцию, чтобы

опровергнуть то, что про него написали. Для него это было больно! Более того, губернатору Джесси пришлось выплатить 800 000 долларов по его иску.

Приняв этот удар, МакМэн разослал всем памятки, рассказывающие о компенсации Джесси. Зачем? Наверное, он пытался применить реверсивную психологию, очередной

пример манипуляции промоутера. Так Винс говорил: «К черту губернатора и всех вас. Попробуйте подать на меня в суд, жалкая горстка крестьян! Этому парню,

может, повезло, но этого больше не случится». Полагаю, это был непростой день для Винса.

Однажды, некоторое время спустя, Мачо-Мэн и я притащили свои задницы на очередную знаменитую сессию записей комментариев на три недели вперед, когда к

нам зашел

Курт Хенниг.

Мы поболтали о погоде и о семьях. Потом возник вопрос: «Эй, Курт, а ты что здесь делаешь?» «Винс попросил меня записать комментарии», — ответил он. Рэнди

и я подумали: «Круто. Винс, наверное, уходит, теперь мы будем работать втроем».

Тогда мы отправились в Духовку. Винс зашел со словами: «Мои домашние шоу проваливаются, потому что все таланты собрались в Духовке». Так любой промоутер

маскирует фразу «вы уволены!» Сэвидж мгновенно подскочил и набросился на Винса! Я привык решать такие вопросы в частном порядке, поэтому решил просто наблюдать

за сценой. В итоге Винс не смог более терпеть словесных атак Рэнди и моих смертельных взглядов и просто вышел. С уходом Младшего гнев Сэвиджа обратился

на Хеннига. Мы теперь думали, будто Хенниг — мешок с дерьмом, что он просто пришел без приглашения, чтобы отобрать у нас наши места. Сэвидж обернулся к

Хеннигу со словами: «Ах ты сукин сын!»

Ситуация обострилась и вышла из-под контроля, и вот эти двое почти перешли на кулаки. Младший вернулся в комнату, и Хенниг сразу отвел его в сторону. Понимаете,

Хенниг был хорошим человеком и тогда просто не разобрался в происходящем. Он спросил МакМэна: «Зачем вы выставили меня в таком свете?» Зачем? И, друзья,

вот что дословно ответил Винс МакМэн-младший: «Я никому не говорю то, что им нужно знать, пока не придет момент, когда им нужно это услышать!» Разве мы

не были парнями, которые работали на промоутера и приносили ему деньги?

Я отработал только полтора года из гарантированных трех, поэтому решил тщательно обдумать ситуацию. Судиться или не судиться? Вот в чем вопрос. Вспоминая

прошлое, я думаю, Винс, выпустив эту листовку про иск губернатора Джесси, адресовал ее лично Сэвиджу и мне. Похоже, Винс пытался выжать нас. Полагаю, Младший

понимал, что наступило время избавиться от наших контрактов и привести более дешевых сотрудников, и пытался напугать нас.

Вот такую благодарность я получил. Я помог фанатам забыть об уходе Джесси, что могло бы нанести серьезный урон компании, если бы я не спас ситуацию. Я

помог сохранить рейтинги на прежнем уровне и даже поднять их. Я дал Винсу время перестроиться и подготовить новую обойму работников, пока я нес на себе

нагрузку. А теперь Винс может присвоить себе титул «Мистер Микрофон», привести в Духовку новых ребят и платить им малую долю моей зарплаты. В то же время

он мог манипулировать и управлять ими, чтобы они не представляли угрозы для него на микрофоне. Он получил в Духовке уроки от лучших, и теперь я ему стал

не нужен!

Я знал, что легко вернусь в дело в то время — я мог получить букинг, где угодно. Я был самым ненавидимым рестлером в мире! Что касается Сэвиджа — он все

продолжал гадать, что же произошло. Думаю, каждый раз когда он ест жареную курицу и ломает ей шею, он представляет, что это Винс!

Глава-14.

Наше совместное путешествие по страницам моей жизни профессионального рестлера подходит к концу, но прежде чем я остановлю свою желтую канарейку и закончу

нашу, надеюсь, веселую поездку, я бы хотел поделиться с вами заключительными мыслями о том, чему я научился на ринге и вне его в течение своей карьеры.

Еще в молодости я узнал, что выбрал профессию рестлера не по тем же причинам, что мои предшественники. В то время как они пришли в спорт из-за детской

мечты, вследствие атлетических данных или желания стать знаменитыми, я просто хотел иметь чистую постель, еду на столе и чеки, которые дополняют выход

на ринг и избиение 150-килограммовыми монстрами.

Рестлинг стал моей жизнью, а я стал рестлером, во многом благодаря повороту судьбы, а не по собственному желанию. Рестлинг стал моим лучшим выбором за

неимением других. Моим домом тогда был грязный канадский приют для детей, который был лишь немногим лучше жизни на улице. Поэтому когда представилась возможность

зарабатывать по 15 долларов за вечер, долго думать не пришлось, ведь 15 долларов были огромной суммой для прыщавого мальца, который изо всех сил цеплялся

за жизнь. Мне было плевать: если потребовалось бы заехать в тундру ради денег, это все равно было лучше, чем играть на волынке за углом ради четвертака.

Наконец, я стал регулярным исполнителем у Эла Томко в AWA и выступил в своем первом матче, получив 10-долларовую прибавку и итоговые 25 долларов. До сих

пор помню свои ощущения в раздевалке перед матчем — волнение и страх захлестывали меня. Когда я, 15-летний мальчишка, пытавшийся найти место в мужском

мире, согнулся над унитазом, выворачивая желудок наизнанку, я услышал безжалостный смех промоутера. Он подошел, хлопнул меня по спине и сказал: «Если планируешь

умереть, парень, умри на ринге. Это хорошо для бизнеса».

Ну, как видите, в тот вечер я не умер на ринге. Более того, этот спорт кормил меня на протяжении следующих 30 лет. Хотя со мной не всегда обращались честно,

а бывало и недоплачивали, я не был против, потому что проникся любовью к рестлингу и замечательным людям, которые меня окружали. Эти заботливые гладиаторы

взяли меня под свой патронаж и не просто научили всем тонкостям ремесла в ринге, но и помогли сформировать характер и стать тем человеком, кем я являюсь

сегодня. Мои учители помогли превратить Родерика Джорджа Тумса в «Буйного»

Родди Пайпера.

Еще в начале карьеры я познакомился с самым жалким животным, известным человечеству. И я говорю не о змеях, хотя в каком-то смысле это змея, одетая в дорогой

костюм; я говорю о промоутерах. Я на своем горьком опыте познал, что промоутер заботиться только о себе. Что касается отношения промоутера к рестлеру,

основное правило (я не знаю, кто сформировал его) гласит: если можешь ходить, то можешь и выступать. Никаких оправданий. Почему? Потому что промоутеры

не любят возвращать деньги зрителям за невыполненные обязательства. Поэтому если ты не в силах выступать или пропал из виду, промоутер просто выставит

следующего парня из очереди, а ты теряешь свою удачу и деньги.

Самое лучшее оправдание, сохранившее рестлеру место под солнцем, я услышал от

Джима «Наковальни» Нейдхарта

 в раздевалке Boston Garden. Наковальня был ростом 180 см и весом 130 кг и выглядел, как человек, не прошедший кастинг в ZZ Top. У Джима был небольшая

проблема — он постоянно пропускал свои матчи! В итоге мы прозвали его «пропавший без вести». Однажды Джим пропал без вести на три дня подряд, пропустив

три матча. Так нельзя было делать, если ты еще собирался зарабатывать на жизнь выступлениями. Это считалось смертным грехом.

Усугубляло ситуацию то, что Джим пропал уже второй раз за месяц. Когда он, наконец, появился в этом самом Boston Garden, его встретил ветеран

«Вождь» Джей Стронгбоу,

которого в WWF назначили дорожным агентом. Дорожный агент в те времена был влиятельным человеком, который мог добиться увольнения рестлера.

Повторюсь, Джим пропал второй раз за месяц, поэтому обстановка была серьезней некуда. Дома Джима ждали трое детей и красавица жена, поэтому увольнение

не входило в его планы. Я слушал, как Джим объяснял Вождю, где провел предыдущие дни, с искренностью ребенка, потягивая свою рыжую бороду.

Он говорил что-то вроде этого: «Вождь, дело было ночью, я ехал домой из Дейтона, когда услышал звук удара о мою машину. Я решил, что сбил что-то. Я остановился

на обочине и в темноте бросился бежать к бедному маленькому зверьку, на которого так неосторожно наехал». Потом Джим разревелся, сотрясая все 130 килограммов

веса, отыгрывая свою сцену на отлично.

Теперь этот поток дерьма приковал к себе мое внимание, до этого я лежал на скамье в раздевалке, оправляясь от похмелья. Отекшими глазами я увидел, как

Джим до деталей рассказывает этот несчастный эпизод с самым искренним сожалением в голосе и выражением раскаяния на лице, которое напоминало морду бассета.

Погружаясь в рассказ, Джим не прекращал тянуть свою рыжую бороду. «Вождь, — сказал он, — это был кот, а я обожаю котят, поэтому я наклонился, чтобы помочь

бедняге. Но я узнал, что доброта никогда не ценится. Этот тупой ублюдок расцарапал меня!»

Джим дал волю своему характеру, но возобновил рассказ, как продолжил ехать домой и почувствовал в дороге головокружение, боль в желудке и тошноту. Потом

его зрения стало расплывчатым, но, к счастью, он проезжал мимо больницы и отправился прямо в приемный покой. Там он провел в коме два дня подряд.

С озабоченным видом Вождь спросил у Джима, как он себя чувствует. Джим ответил:

— Нормально, Вождь. Мне разрешили выступать снова.

Вождь облегченно выдохнул, поскольку фанаты рестлинга не любят замен участников в последний момент, и попросил Джима готовиться к матчу. Потом Вождь медленно

ушел, почесывая голову. Наверняка, он думал: «Этот парень пытается обдурить меня или нет? Что можно подцепить от бродячей кошки?»

Спустя примерно 10 минут, когда Джим выходил на матч, Вождь остановил его и спросил:

— Так что ты все-таки подхватил? ОРВИ?

— Нет! – ответил Джим и пошел дальше по проходу.

— Так что это было? – повторил вопрос Вождь.

Джим вышел сквозь кулисы, но с арены донесся его голос:

— Кошачий грипп, Вождь. Кошачий грипп.

Такое нарочно не придумаешь.

А вот я пытался придумать профсоюз для рестлеров в возрасте 24 лет. Я пытался создать такую организацию, чтобы мои отцы, братья по разуму и я сам получали

должное обеспечение, когда решим повесить свои ботинки на гвоздь.

Не стоит и говорить, что мои усилия пошли коту под хвост. Моя идея профсоюза рестлеров была отклонена, и до сих пор мы не имеем представительского органа,

который обеспечивал бы нас пенсиями и, что более важно, медицинским пакетом. В том случае я узнал, что хорошие парни не только заканчивают последними,

но и могут оказаться в черном списке.

Хотя я был новичком в бизнесе, я уже имел представление о том, что нам нужно. Забавно, что

Винс МакМэн

любил говорить: «Пайпер, ты намного опережаешь свое время!», и он был прав. Я начал попытки распространять новости в 1978 году, выпуская подпольную газету,

которую распространяли в раздевалках. Если вы посмотрите на рестлинг времен той газеты и сравните с текущим его состоянием, вы обнаружите, что, пусть наш

спорт гигантскими скачками развился до миллиардного бизнеса, для рестлеров, которые ставят жизни и свои тела на карту каждый вечер, почти ничего не изменилось.

У рестлеров по-прежнему нет страховки или других бонусов, о которых я тогда писал. Хотя мне едва перевалило за 20, когда я выступил с этой идеей, я уже

понимал, что необходимо сделать что-то, чтобы установить равновесие между рестлерами и промоутерами. Любой промоутер жил в роскошном особняке, а мы перебивались

от зарплаты до зарплаты. Боже упаси нас получить травму на работе; мы не только должны были работать через боль, но и не получали никакой медицинской помощи.

К сожалению, в наши дни ничего не изменилось. Конечно, сейчас некоторые парни зарабатывают большие деньги, но что происходит с ними по окончании карьеры?

Или что происходит, если они вынуждены уйти из спорта из-за травмы? Есть ли у них подушка безопасности? Есть ли профсоюз, который встанет на их сторону

и защитит их интересы? К несчастью, ответ — нет. В свои годы я видел, как сильно изменился наш спорт относительно происходящего в ринге.

Теперь это не спорт, а спортивное развлечение, в котором промоутер гребет кучу бабла, выставляя мужчин и женщин напоказ перед аудиторией каждую неделю.

Теперь суть спорта не в противостоянии один на один в ринге; суть теперь заключается в откровенных сценах и том, что, по мнению промоутера, интересно публике.

И вот что я скажу вам, друзья. Если бы мне пришлось увидеть, как в первом в жизни мэйн-ивенте на крупном PPV моему сыну Кольту на лицо садится

170-килограммовый самоанец в стрингах

 на глазах у миллионов людей, я бы понял, что моим сыном манипулируют. Если бы я увидел это у себя в Портленде, а шоу проходило бы в Нью-Йорке, я бы все

равно оказался у двери промоутера раньше, чем он вернулся бы домой после матчей. Я никогда не выносил такого дерьма в своей карьере и не позволю, чтобы

с моим сыном обходились подобным образом. Всех нас рано или поздно обманывали, но когда дело доходит до рестлинга, меня не обдуришь.

Сейчас ноябрь 2002 года, и я заявляю, что всегда буду носить только черный килт и черный кожаный жилет, потому что мы должны помешать людям с черными крыльями,

которые пытаются управлять рестлерами, как марионетками. Я буду носить черное, пока рестлинг не станет прежним.

Я никогда не переносил манипуляции в моей карьере, с другой стороны мне не нужно было выигрывать гору титулов, чтобы чувствовать себя счастливым и успешным.

Мне нужны были только запах толпы и рев попкорна каждый вечер, когда я забирался на ринг.

Некоторые фанаты (как и мои коллеги) полагают, что успешность рестлера определяется количеством титулов и поясов, которые он выигрывал в течение карьеры.

Но не я. В начале карьеры, как любой другой начинающий рестлер, я хотел стать чемпионом мира. В 19 лет я выиграл пояс чемпиона мира в полутяжелом весе

у

Чаво Герреро,

но скоро понял, что ремешок и металл стоимостью в 25 центов помогут мне разве что купить чашку кофе.

Пояса ничего для меня не значат. Мне не нужен пояс, чтобы зарабатывать деньги или быть успешным. Пояса дают людям, которым требуется дополнительный толчок,

чтобы приносить деньги и новых зрителей. Я не хочу обижать

Халка Хогана,

но использую его в качестве примера, чтобы обосновать мое заявление. Он представляет огромную ценность для рестлинга и самого себя (простите, не мог удержаться).

Сейчас у нас спокойные взаимоотношения, но на каком-то этапе мы не могли видеть друг друга.

Хогану необходимо быть мировым чемпионом и ходить с ремешком на поясе, потому что, если этого не происходит, что еще он может делать? Его персонаж в ринге

живет за счет таких ситуаций. Он должен за что-то бороться все время, быть окруженным ореолом этой славы; это помогает ему оставаться на гребне волны.

Без этого пояса Хоган просто кусок мяса!

Я же другой. Я дошел до того, что, выиграв что-то около 26 поясов, я перестал их считать. Я никогда не интересовался титулами или ремешками. Однако в какой-то

момент моей карьеры в WWF начались пересуды, почему Пайпер все еще не выигрывал пояс чемпиона мира. Некоторые рестлеры полагали, что мне это сильно не

нравится. Но суть в том, что я собирал зрителей и бил рекорды PPV без всяких поясов, так зачем на них зацикливаться?

Помимо этих сплетен, я также понимал, что мое время в WWF подходит к концу из-за всяких подковерных интриг в федерации, поэтому я решил, что должен напоследок

оставить свой след; иначе меня могли бы слишком просто задвинуть в пыльный ящик. Так что я поддался на сплетни, подошел к МакМэну и заявил, что хочу пояс

Межконтинентального чемпиона; он согласился, но захотел, чтобы я проиграл молодому дарованию WWF

Брету Харту.

Для справки, «молодое дарование» менее, чем на 3 года младше Родди Пайпера. На

момент выигрыша

«молодому дарованию» было без малого 35 лет, а самому Родди — 37. — прим.ред.

Это было важным решением для меня в то время, потому что Винс понимал, что я никому не позволю удержать меня чисто. Кто бы это ни был, я ни под кого ложиться

не собирался. Многие годы разные чемпионы выходили со мной на ринг, но ни один из них не заслужил привилегии удержать меня чисто.

Но в тот раз все было по-другому из-за моего противника. В первый и единственный раз я позволил официально прижать мои плечи к рингу в WWF в качестве одолжения

Брету Харту. Причина состоит в том, что Брет — мой кузен и один из моих лучших друзей в мире рестлинга. Я отношусь к нему с глубоким почтением.

Когда Брет только появился в WWF, у него был матч в Maple Leaf Garden в Торонто. Боже, какой он был белый, только в Калгари бывают такие белые, словно

он не видел солнца 10 лет! На нем были бледно-голубые штаны и ботинки, а его противником был парень по имени Спойлер. Этот малый доставлял Брету много

неприятностей и вытворял глупейшие вещи, выставляя Брета дураком. В раздевалку после матча Брет вернулся с опущенной головой, и я подошел к нему поговорить.

Я предложил ему ездить на шоу со мной и пообещал рассказать, что делать с этим парнем, когда они снова окажутся в ринге. После этого случая мы с Бретом

стали очень близки. Мы научились делиться друг с другом чувствами, зная, что сказанное останется между нами. Это очень важно в нашем спорте, потому что

братья по разуму становятся твоей семьей. Поэтому когда Винс попросил меня помочь с пушем Брета, я согласился. Я был готов сделать все, чтобы поднять его,

даже дать прижать мои лопатки к рингу. Если кто-то и заслуживал пуша в мэйн-ивент, это был Брет Харт. В общем, я согласился проиграть ему чисто, но, конечно,

на моих условиях. Хотя я проигрывал Брету, я собирался вести эту партию сам. Хотя есть множество рестлеров, которые выиграли больше титулов и поясов, чем

я, никто не может похвастать тем, что его лопатки к рингу WWF прижимали лишь однажды.

В другой раз я диктовал свои условия в WCW. Выскочка-писака

Винс Руссо

 перешел из WWF, полагая, что просто появится из ниоткуда и будет помыкать рестлерами, включая меня. Думаю, правда заключалась в том, что Винс Руссо недолюбливал

Родди Пайпера, хотя он бы не отличил меня от

Брайана Кларка.

Вскоре я узнал (через его посланников), что больше не вхожу в планы на будущее. Однажды вечером я сидел в своей раздевалке, когда услышал стук в дверь.

Эд Феррара, сценарист, работавший с Руссо, вошел с несколькими листами бумаги. Это был прописанный диалог, который я должен был повторить.

Узнав, зачем эти бумаги, я вежливо попросил Феррару передать Руссо, что я готов встретиться с ним в раздевалке и обсудить этот диалог. Необычным было то,

что этот ничего не знающий выскочка, захвативший власть в WCW, даже не пришел познакомиться со мной. Прошу извинить мое самолюбие, но если ты хочешь добиться

успеха для своей федерации и имеешь в обойме парня с таким послужным списком, как у меня, разве ты не захочешь познакомиться с ним и заручиться его поддержкой?

В общем, он снова отправил своего прихвостня с теми же листиками, пытаясь указать мне, что я должен делать. Понимая, что Руссо не покажет свой трусливый

зад, я пробежал сценарий глазами и увидел одни лишь ругательства, тогда я все понял. Винс Руссо избегал меня, потому что пытался избавиться от меня.

Круглосуточные уроки моих наставников не прошли даром. Я собирался показать новому властелину WCW и его клоунам, кто действительно главный в этом шоу.

Когда Эд Феррара вернулся ко мне в третий раз, я попросил его присесть. Пока он устраивался на стуле, я подумал: «Ладно, парни, хотите поиграть? Давайте».

Я заявил ему, что никогда не использую ругательства в своих интервью и что за всю карьеру ни разу не читал текст по сценарию. Обычно я даже не знал, что

собираюсь сказать, пока не выходил на ринг. Я объяснил прихвостню Руссо, что все мои интервью были импровизацией.

Феррара ответил, что все понимает, но он и Руссо хотят направить WCW в другом направлении, и теперь все будет проходить по строгому сценарию. Тогда я объяснил

Ферраре, что обычно даже никому не говорю, о чем будут мои интервью.

Феррара снова поддакивал мне, делая вид, что понимает и внимательно слушает мои слова, но потом продолжил повторять, что он и Руссо должны знать все, что

происходит на каждом шоу, а лучшим способом достичь этого был жесткий сценарий. Тогда я отплатил ему его же монетой.

Я согласился и пообещал сказать все, что написано. Потом я спросил, неужели он и Руссо такие толстокожие. Он ответил положительно и поинтересовался, зачем

я спрашиваю. Я объяснил, что собираюсь упомянуть их в своем интервью и не хотел бы ранить их чувства. Тогда он собрал всю свою надменность и выдавил: «Толстокожие?

Нас с Винсом Руссо называли всеми мыслимыми словами; да нас гвоздем не проткнешь. Мы крепкие, как носороги, и переживем все, что угодно».

Я сказал: «Ну, и хорошо. Значит, мое сегодняшнее интервью вас не обидит». Он спросил: «А о чем ваше интервью?» Не забывайте, друзья, что я пытался ударить

этот дуэт Руссо и Феррары ниже пояса, поэтому повторил, что никогда не делюсь своими планами на интервью, но ради них готов пойти на исключение, хоть мы

и не знакомы близко. Я сказал ему, что знаю, с каким упорством они работали в Нью-Йорке последние два года, зарабатывая себе имя. Он сказал, что так все

и было. Тогда я нанес удар: «А, так это вы два ублюдка, написавшие сценарий, который привел к смерти моего кузена

Оуэна Харта

?»

Клянусь вам, друзья, ручеек пота потек по правой стороне его головы, я не шучу; я такого раньше не видел. Его лицо поменяло несколько оттенков, пока он

пытался найти слова. В итоге он бросился вон из моей раздевалки, а спустя менее чем три минуты вернулся с Биллом Бушем, который тогда был президентом WCW,

и Винсом Руссо, и все они стояли возле моей двери, пытаясь отговорить меня от повторения моих слов в эфире. Похоже, Винс Руссо все-таки хотел познакомиться

со мной?

Винс Руссо пытался включить все свое соображение, чтобы отфильтровать мое интервью. Я и так не собирался использовать имя Оуэна Харта. Он только недавно

покинул нас, а я слишком уважал его семью, чтобы использовать это несчастье ради бизнеса. Но Руссо и его компания, конечно, этого не знали. Я просто хотел

показать им, что теперь они играют с большими мальчиками. Наконец, я произнес: «Вот что я вам скажу. Мне незачем упоминать Харта. Я просто внедрю ваши

мысли в свое интервью». Полагаю, я донес свою точку зрения до этих выскочек.

Хотя вместо потери своего времени на попытки выжать меня из федерации, им стоило уделять больше внимания качеству продукта, потому что WCW под руководством

Руссо и компании быстро гибла.

В районе апреля 2000 года WCW ушла в крутое пике. Они просто не получали рейтинги и деньги, ориентируясь на план развлечений Руссо и

Эрика Бишоффа.

Они не понимали, что на афишах все еще написано слово «рестлинг» и именно за этим люди приходили на их шоу. Я восстанавливался после травмы бицепса и смотрел

на развитие этого хаоса со стороны, как вдруг получил звонок от Хогана, который сказал, что компания умирает, и попросил меня вернуться в строй.

Я попросил передать Бишоффу и Руссо, что я готов, но мне никто даже не позвонил. Наконец, я набрал номер Бишоффа и сказал, что нам необходимо что-то сделать,

потому что федерация была на краю гибели. Я объяснил, что понимаю его желание двигаться в другом направлении под эгидой молодых парней, но это не работает.

Я сказал, что ветераны знают, что нужно людям, и что он должен позволить нам вернуть бизнес на прежние высоты.

Тогда он попросил меня рассказать больше, а когда я начал говорить, он прервал меня словами: «Можешь прислать мне бриф к среде?» Услышав это, я понял,

что в его дворе качели стояли напротив стены. Брифом в шоу-бизнесе называют краткое изложение сути проекта. Я не мог поверить, что он использует этот сленг

в разговоре со мной, когда его федерация лежит в канаве. Не то чтобы я не знал, что такое бриф (наверное, к тому времени я снялся в большем количестве

фильмов, чем видел Бишофф), но я сказал, что запишу промо на пленку и пришлю к 10:30 утра.

Я записал кассету и выслал ему через FedEx. Наверное, никто в индустрии больше не делал такие записи. В первые 3–4 минуты я обращался напрямую к Бишоффу

и Руссо, объясняя, в чем проблемы на их территории и как я могу помочь. Потом я записал настоящее интервью для них.

И вот я пишу эту книгу, но до сих пор так и не слышал ответа от представителей WCW относительно той кассеты, которую я назвал «Кассета-призрак», потому

что ее никто никогда не видел. Спустя примерно месяц я отправил факс WCW с примерно следующим содержанием: «Я жду вашего отклика на мою кассету». Ничего

сложного. Ответом на факс стала просьба WCW принять участие в трех шоу: в Буффало, Денвере и Торонто. Решив, что они продолжают обдумывать мой план, я

письменным образом согласился на участие в шоу через своего менеджера Барри Блума. Но я все равно не мог понять, почему ответ занимает столько времени.

WCW проигрывала войну, а я думал, что, если у вас на скамейке сидит Микки Мэнтл, почему бы не выпустить его отбивать, вдруг это поможет команде вернуться

в бой? О чем думали эти парни?

Ну, что бы они не думали, многие верят, что именно они привели к развалу целый институт под названием WCW и погрузили федерацию в долговую яму глубиной

87 млн долларов.

Заканчивая свой рассказ, я оглядываюсь на написанные страницы и понимаю, что моя история повествует о преодолении трудностей и победе над обстоятельствами,

которые изначально казались непреодолимыми. Но история моей жизни — это еще и отражение эволюции мира рестлинга. Американский рестлинг в 70-е годы напоминал

цирк-шапито — мы показывали шоу в одном городе, потом собирали вещички и ехали в следующий. Теперь рестлинг захватил мир развлечений и является международным

многомиллиардным бизнесом.

Но это снова заставляет нас вспомнить грустную историю. Хотя рестлинг сегодня является прибыльным делом, на мой взгляд, в самой индустрии ничего не поменялось,

а рестлеров продолжают использовать и калечить. Мне не на что жаловаться, я прошел хороший путь. Но среднестатистический рестлер продолжает мучиться. До

сих пор большинство не может чувствовать уверенность в завтрашнем дне, у них нет страховок, которые обеспечили бы существование их семьям, когда их не

станет.

Я бы также снова обратил внимание на моральную составляющую современного рестлинга. Я не образец для подражания, но я твердо верю, что рестлинг должен

быть пригоден для просмотра всей семьей. Поэтому я встал на защиту новой федерации XWF. Я хотел бы соревноваться с другими федерациями, при этом давая

фанатам то, что они по-настоящему хотят увидеть. Рестлингу нужна конкуренция, а новая федерация — это возможность поднять стандарты шоу и помочь рестлерам

добиваться более выгодных контрактов.

Будучи одним из первооткрывателей современного стиля рестлинга, я все еще чувствую в себе силы изменить расклад игры. Я не пытаюсь причинить вред другим

федерациям, ведь я был одним из пионеров WWF. Я посвятил рестлингу много времени и испытал много моральной и физической боли, но все это лишь доказывает,

что состязания составляют суть Америки и дух состязательности делает Америку такой великой страной.

Эта глава моей жизни подходит к концу, надеюсь, что порадую вас новыми событиями, открывая следующую главу своей карьеры в рестлинге. Также надеюсь, что

повышенное качество рестлинга завоюет сердца и умы фанатов рестлинга в США и по всему миру.

Теперь я остановлюсь у бордюра и позволю вам выйти, но запомните, что в следующий раз, когда увидите желтую канарейку, просто поднимите большой палец,

и я подброшу вас до пункта назначения.

Оглавление

глава - 1.

Глава - 2.

Глава - 3.

Глава - 4.

Глава - 5.

Глава - 6.

Глава - 7.

Глава - 8.

глава-9.

глава-10.

глава-11.

Глава-12.

Глава-13.

Глава-14.