Плачь обо мне, небо (СИ) [Selestina] (fb2) читать постранично, страница - 385

не видела больше на престоле), и ему самому претила корона и брак по династическим соображениям. Он желал связать судьбу с Марией Мещерской, и в противовес покойному брату даже нашел в себе смелость и дерзость объявить отцу, что готов передать титул цесаревича следующему по старшинству, чтобы только венчаться с «неподобающей ему по статусу барышней». Увы, когда церковный хор запел «Осанну», в его широкой ладони лежала миниатюрная ручка датской принцессы – потому что так хотел Никса.

Несостоявшаяся невеста, юная принцесса Ольденбургская на пороге двадцатилетия скончалась в Австрии, прожив чуть больше года со дня смерти цесаревича – перенесенная корь, усугубившаяся чахоткой, возможно, не сказались бы её здоровье так сильно, если бы то печальное известие не надломило эту тонкую белую розу. Совсем еще неокрепшую и впервые так сильно полюбившую. До последнего мига она сжимала в своих худощавых, почти прозрачных пальцах кольцо с бирюзой, которым её одарил Николай в день объяснения о предстоящем обручении. Завещанное влюбленному в нее графу Шереметеву.

Другая – невеста, но не жена – переживала трагедию по-своему: горе её было ничуть не меньше, но в ней было велико желание жить и еще надеяться на счастье. И этому желанию оказалось суждено сбыться, обретя форму бриллиантовой императорской малой короны, что возложил на её голову уже другой супруг: возможно, единственный, кому бы она могла доверить сердце, что билось едва-едва. Возможно, единственный, кто сумел хоть немного, но дать ей успокоение и сил – она переживет и его, и детей, и внуков, стойко вынеся все, что вложил в её тяжелый крест Создатель.

Третья – ни невеста, ни жена, ни фаворитка – не спасена даже браком, в котором не родились дети: жизнь в ней теплилась лишь до мига, когда закрылись глаза её благодетельницы. И в день её погребения, спустя шесть суток после смерти, голову повенчает монашеский клобук. Имя Екатерины Алексеевны Голицыной рассыпется в прах – все мирское уйдет в тень, хотя до последнего вздоха она будет помнить то, что стало причиной перелома её казалось бы решенной судьбы. И наблюдая за коронацией нового Императора в Успенском Соборе, против своей воли воскресит перед глазами образ того, кто так оным и не стал. И не сумеет сдержать слез.

Присягнувшая однажды на верность своей благодетельнице, она оставалась при Императрице до самого конца. Поклявшаяся пред иконами в верности цесаревичу – не разделила ложа с супругом и не подарила ему детей, не сумев отпустить от себя вину. Не претендовавшая ни на что – довольствовалась лишь возможностью ежедневно молиться в дворцовой церкви за упокой души, а летом, в Царском Селе, подолгу сидеть у бронзового бюста, воздвигнутого на месте их прощания.

И в день, когда Россия приветствовала нового Императора с супругой, тихо отошла в мир иной, с легким сердцем и успокоившейся душой.