«Без меня баталии не давать» [Сергей Павлович Мосияш] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (161) »
«Без меня баталии не давать»
ОТ АВТОРА
Пётр ещё при жизни был назван Великим. И чем более мы отдаляемся от его времени, тем более убеждаемся в истинном величии этого гения. Со времён древности история сохранила нам сотни имён знаменитых людей — царей, полководцев, учёных. Но мало кто из них, даже самых прославленных, может встать вровень с Петром I, ибо во всех видах своей деятельности он был талантлив, многогранен и неповторим. О нём написано много научных и художественных книг, ещё больше появится их в будущем, но ни один автор не может сказать: «Я написал о Петре всё». Пётр неисчерпаем, как океан, необъятен, как Вселенная. В романе «Без меня баталии не давать» автор постарался показать Петра в наиболее яркие и значительные периоды жизни: во время поездки за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант. И Пётр Великий ошибался, но именно как гений он умел учиться на ошибках. Разбив шведов под Полтавой, он, отмечая победу, пил за здоровье своих «учителей», как называл он шведских генералов. Даже в этом — в признании заслуг своих врагов проявилось величие Петра и великодушие гения. Пётр Великий — гордость русского народа и непреходящая слава России.
Доброму другу Галине Фёдоровне посвящаю Автор.
Часть первая «...И УЧАЩИХ МЕНЯ ТРЕБУЮ» 1697-1698 гг.
1 Накануне
Только великий народ способен иметь великого человека.С. М. Соловьёв
У подьячихи Авдотьи Евменовны Золотарёвой день радостным выдался. Её муж Евстигней повёл ныне сына их Василия в Посольский приказ дьяку казать на предмет приискания места там же, где сам трудился в должности подьячего. Сам-то Евстигней цельный год учил сынка грамоте, чтению по Псалтыри, а ещё писать на бумаге. По чтению-то сынок-золотце Васенька весь Псалтырь на зубок взял, и, когда начинал честь его вслух, мать Авдотья с замиранием сердца слушала, благоговея, а то и слезилась, за сына радуясь. Вот с письмом трудно шло, Евстигней за кажну букву шибко серчал на сына. «Пишешь как курица лапой, — долбил по голове недоросля. — С таким письмом не то, что в приказные, а и в площадные не возьмут». Однако ж додолбил-таки. Хороший почерк стал у Васеньки, буквы ровные, стройные, ровно горшки на полке. — Ну вот, — сказал намедни Евстигней, — теперь не стыдно и дьяку показать. И вот ушли с самого ранья, а бедная подьячиха ровно на иголках, сидеть не может, мечется по избе туда-сюда, на кухне едва квашню не опрокинула, хорошо девка Дунька подхватить успела. — Да ты что, Евменовна, в себе ли? — Ох, молчи, девка. — Радоваться надо, что сына в приказ берут. — Я и радуюсь, но что-то сердце шибко волнуется. Как там Васенька? — А что Васенька? Пишет гораздо, такие-то завсе на вес золота. Чего беспокоиться? — Вот когда у тебя такой свой будет, единственный, вот тогда и поймёшь материнско сердце. Нет, не обмануло ретивое подьячиху, не обмануло. Вскоре явился Васенька, встал в дверях бледный, испуганный. — Что? — едва выдохнула Евменовна. — Неужто не взяли? — Взяли, — пролепетал сынок со всхлипом. — Так что ж ты, — облегчённо вздохнула подьячиха, поняв, что сынок от радости слезу сглотнул. Парень опустился на лавку у печи, просипел: — Пи-ить. — Дунька, воды, — скомандовала подьячиха. Девка скоренько притащила из сенок ковшик воды с ледком. Васенька попил, поставил ковш. И, словно от воды выпитой, явились слёзы на глазах. — Пропал я, маменька, пропал. — Христос с тобой. Что так-то? Ты ж сказал, взяли. — Взяли. В волонтёры, маменька, взяли. — В каки таки волонтёры? Что ты городишь? Ты ж в писчики поступать пошёл. — Вот то-то, — всхлипнул Васенька. — Пошёл в писчики, угодил в волонтёры. — А что ж отец-то? — А что отец? — Ну как же, он же с дьяком договорился. — А что тот дьяк? Государь явился, он вместе со всеми носом в пол пал. — Какой государь? — Какой, какой. У нас один он, Пётр Лексеич. Царь. — Ты расскажи хоть толком, сынок, — попросила Евменовна, тёплой ладонью отерев слезинку со щеки у сына. — Как было-то? — Ну как? Пришли. Дьяк посадил писать меня, проверить, годен ли по письму я. Пишу я, он за спиной стоит. «Изрядно, — хвалит, — изрядно». А тут на вот те, царь на пороге. Все пали перед ним, а я замешкался, из-за стола вылезая. А он-то в два шага — и уж возле стоит. «Ты написал?» — спрашивает, лист беря. Я, отвечаю. «Значит, грамотен?» Грамотен, говорю, государь, вот пришёл место в приказе просить. «Место в приказе?» — переспрашивает. А тут дьяк с
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (161) »
Последние комментарии
4 часов 43 минут назад
5 часов 3 минут назад
5 часов 28 минут назад
5 часов 32 минут назад
15 часов 3 минут назад
15 часов 6 минут назад