Последний рыцарь [Тиффани Райз] (fb2) читать онлайн

Тиффани Райз Последний рыцарь Серия : Грешники (невышедшие новеллы)

Перевод: Skalapendra

Сверка: helenaposad

Бета-корректор: ildru

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber

Часть 1: Шрамы и полосы

- Я могу это сделать. Попытайся еще раз. - Нора сделала глубокий вдох и выпила стопку джина с тоником.

- Госпожа, это уже в четвертый раз. - Симона умоляюще взглянула на нее. - Вы уверены?

- Уверена. В этот раз получится. Я готова. Делай, саба. Давай.

- Хорошо, хорошо. - Симона провела рукой по волосам цвета радуги и посмотрела Норе в глаза. - Сколько вам лет?

Нора, не моргая, уставилась на Симону. - Мне…

- Госпожа, вы можете.

Лед в стакане Норы дрожал от нетвердой хватки ее руки.

- Тридцать.

- Твою мать! - Симона зааплодировала. Она обняла Нору и поцеловала в щеку. - Отличная работа!

- Боже мой, это было тяжело. - Нора потерла виски. - Ненавижу тридцатилетие. Готова поклясться, что неделю назад мне было двадцать с чем-то лет.

- Так и было неделю назад.

- Это все объясняет. Спасибо, Радужная Шлюшка. Мне была нужна небольшая помощь, чтобы добраться до пятой стадии горя.

- Пятой стадии?

- Принятие.

- В любое время рада помочь с принятием, Госпожа. - Симона оперлась на плечо Норы, и Нора поцеловала ее в разноцветную макушку. С радужными волосами или без, Симона была привлекательной, никто не мог оставить незамеченным эту массу мягких, вьющихся волос, которые ниспадали на ее спину потоком пяти различных ярких цветов.

- Что за дрянь ты используешь для волос? Кул-Эйд ?

Симона захихикала, и Нора решила, что, возможно, она заслужила сегодня порку. Симона посмотрела на нее с нетерпением, и Госпожа прижалась к ее карминовым губам в долгом поцелуе. Может, радужная саба заслужила даже больше, чем просто порку.

- Если вежливо попросишь, я, может, выпорю тебя и трахну , - сказала Нора в губы Симоны. Симона застонала, но не эротично.

- Я не могу, Госпожа. Меня забронировали. - Симона выглядела разбитой, опустошенной и несчастной. И невероятно очаровательной.

- Кто тебя забронировал? Я его убью.

Симона пожала плечами и покачала головой. - Не знаю. Мистер Кинг сказал, что меня будут ждать в баре в десять, что уже…

- Сейчас, - из-за спины Норы донесся знакомый голос. Она не развернулась. Ей не нужно было. Она где угодно узнает этот холодный, претенциозный, необузданный голос. - Симона, приступим?

- Да, мистер С , - ответила Симона, и Нора с уверенностью могла сказать, что та пыталась скрыть улыбку не перед Госпожой. Единственный человек, которому Симоне нравилось подчиняться больше, чем Норе, был Сорен , и это Сорен забронировал её на десять часов. Ну, разве не замечательно.

- Элеонор… - обратился Сорен , но Нора отказывалась поворачиваться и смотреть на него.

- Сорен. Хорошего вечера.

- Я это и планировал. Разрешите.

Симона одарила Нору последним извиняющимся взглядом и приняла протянутую руку Сорена , словно леди со своим кавалером. Никто не мог играть лучше роль джентльмена, чем Сорен , но это все было лишь игрой. Она и Симона знали это по личному опыту. Когда он закрывает за собой дверь подземелья, джентльмен превращается в садиста, и все напускное рыцарство исчезает. Слава Богу. Сорен не был джентльменом, и она не была леди. Так и должно быть здесь.

Краем глаза Нора наблюдала, как Симона уходит из VIP -бара «Восьмого круга». Она почтительно опустила глаза, вся ее поза говорила о подчинении, но Нора заметила, как в ее взгляде вспыхнуло предвкушение удовольствия. Днем Симона работала над своей докторской по философии на факультете международных отношений. Она заплатила за это дорогое образование деньгами, которые заработала на полу и подземельях с\м клубов Кингсли. Но Симона никогда и цента не брала с Сорена за его час с ней. С Сореном все всегда было из-за удовольствия, никогда из-за денег. Нора знала, что Симона и почти каждый сабмиссив в «Круге» заплатили бы ему за возможность порки. И подумать только, давным-давно Нора принадлежала ему - всей душой, телом и сердцем. И она отказалась от этого. Ради свободы.

И оно того стоило. По крайней мере, так говорила себе Нора.

Нора развернулась на барном стуле и осмотрела клуб. Тихая ночь, какими и бывали ночи будней. Хотя, гораздо тише. Только две сотни или около того девиантов , вместо привычных пяти сотен по пятницам или субботам. Но эта ночь была обучающей. Половина членов были или женаты, или с детьми. По крайней мере, 90 процентов ее клиентов были женатыми мужчинами, которые скорее бы солгали своим женам и приехали к Норе, которая изучит все их фетиши, чем сказали бы правду женщинам, которых они поклялись чтить и любить. И это тоже было хорошо. Если бы жены всего мира были чуть более открытыми по отношению к фетишам и мужскому подчинению, что же было бы с ней?

Осталась бы без работы.

Чувствуя разочарование из-за внезапного ухода Симоны , Нора выпила еще водки. Может, ей стоит назвать это ночью, поехать домой, поспать. Она может даже рано встать завтра и поработать над новой книгой. Последнее время Кингсли давал ей не так много свободного времени, особенно теперь, когда ее карьера Госпожи пошла в гору. За два года она стала специалистом во всех видах извращений. Деньги текли рекой. Боль лилась рекой. Выходных было мало.

Она спрыгнула со стула, и в конце бара открылся лифт. Может, это Кингсли решил, наконец, подышать воздухом. Она на это надеялась. Она хотела устроить ему взбучку за то, что отправил Симону к Сорену , когда Нора уже решила, что Симона сегодня принадлежит ей. Не то чтобы Кингсли знал об этом, но Нора никогда не упускала возможности припереть Кингсли к стенке. Может, сегодня она заставит его занять место Симоны у Андреевского креста.

Но нет, это не Кигсли вышел из лифта. Это был другой мужчина, которого она прежде не видела. На нем были черные джинсы и черные ботинки, красная футболка обтягивала его широкую грудь. У него был хороший загар, короткие темные волосы и привлекательное лицо - привлекательное в грубом смысле, с полудневной щетиной и обеспокоенным взглядом. Обеспокоенным? Интересно. Нервозность она могла ожидать, особенно, если учитывать, что он был новичком. Но обеспокоенность? Эту загадку она должна разгадать.

Мужчина подошел к бару и заказал скучного американского пива. С несущественным усилием он вскрыл бутылку и выпил ее в несколько легких глотков. Она заметила, что в заднем кармане был носовой платок - черный на белом - сабмиссив ищет доминанта. Вечер перестает быть скучным.

- Военный, - сказала она, подходя к барному стулу рядом с ним. - Я права?

- Из-за стрижки? - спросил он.

- И хорошей осанки. Дай-ка угадаю… Рейнджер. Вы все извращенные ублюдки.

Он усмехнулся.

- Я оскорблен.

- Ох, оскорблен, ты? Тогда морпех.

Он покачал головой: - Продолжайте угадывать.

- Для тебя «Продолжайте угадывать, Госпожа».

Он развернулся на стуле и впервые посмотрел на нее прямо. На ней были черные ботфорты, украшенные дюжиной серебряных пряжек, красная кожаная юбка, красный корсет, черный жакет и черная шляпа с красной лентой. Она выглядела потрясающе и знала об этом. У Кингсли был лучший портной в городе, который создал ее фетиш-гардероб. Еще одна причина, почему она искала с кем сегодня поиграть. Грешно использовать такой наряд для вечера воздержания.

- Продолжайте угадывать, Госпожа. - Он склонил голову в знак почтения.

- Только один тип военных гордится собою больше, чем морпехи. Морские котики?

Он ничего не ответил. Только отпил пива.

- Так и знала. Морской котик, - ответила она. - Дай секунду, чтобы я похлопала себя по плечу.

Она протянула руку за свое плечо и неуклюже похлопала себя.

- Это сложнее, чем кажется, - сказала она. - Не смейся. - Нора поменяла руки и попыталась похлопать себя по пояснице. - Я буду делать это, пока ты не признаешься, что ты Котик.

Она прижала ладони к лицу и затем вытянула их назад, чтобы снова себя похлопать. Ее грудь едва не вывалилась из корсета.

Он рассмеялся еще сильнее.

- Ладно. Но только ради того, чтобы ты не поранилась, - ответил он, широкая улыбка растянулась на его лице, и в его темно-синих глазах загорелся огонек.

Нора немедля опустила руки.

- Фух. Спасибо. Это слишком быстро стало странным.

- Для нас обоих.

- И что же ты делаешь в моем клубе, Мистер Морской Котик? Я знаю, что сейчас не неделя флота. Неделя флота помечена в моем календаре. И на нижнем белье.

- Мистер Бывший Морской Котик. И я здесь потому, что мне сказали прийти сюда, развлечься и посмотреть понравится ли мне.

- И тебе нравится, верно? - Нора оперлась подбородком на руку и поиграла бровями.

- Это определенно… занимательно? - он превратил слово в вопросительное. Она не винила его. Сложно подобрать точное слово, описывающее «Восьмой круг». Чаще всего она называла его домом. - Отличное представление.

- Я буду здесь всю неделю. - Нора протянула ему руку. - Я Госпожа Нора. Рада с вами позабавиться.

Вместо рукопожатия он осторожно взял ее ладонь и прижал к своим губам, чтобы поцеловать.

- Честь прислуживать вам, Госпожа Нора. Я Лэнс.

- Не хотел бы ты послужить мне, Лэнс ? Меня не обслуживали целую неделю. - Она широко улыбнулась ему, эта улыбка была полна обещания, и она намеревалась сдержать его.

- Такую женщину, как вы, должны обслуживать каждый день или так часто, как вы пожелаете.

Она сняла шляпу и положила ее на барную стойку. Без притворства или стыда она разглядывала его тело. Один положительный момент в том, чтобы быть Госпожой - она так же веселилась, как и мужчины в этом мире. Домине позволялось не только обращаться с мужчинами как с сексуальными объектами, от них этого ждали. Черт, они даже платили за это. Здесь к Доминатрикс относились как к королевам. Даже мужчины Доминанты обычно держались от них подальше. Каждого Доминанта, за исключением одного высокомерного шестифутового блондина, она бы хотела видеть на своем кресте. Для игры или распятия, она бы выбрала один из вариантов.

- А ты хорош, - ответила она, впечатленная его отношением.

Лэнс наклонился на несколько дюймов вперед и понизил голос.

- У меня есть небольшой опыт, Госпожа.

Госпожа подняла подбородок.

- Небольшой? Тебе нужно больше практики, чем у тебя есть на сегодняшний день. Хочешь попрактиковаться?

- Мы только что познакомились.

- Хочешь сказать, что я шлюха , раз прошу тебя поиграть? - Она захлопала глазками.

- Нет, мэм. Никогда. - Его смех добрался до его темно-синих глаз. Она любила мужчин, которые умели смеяться.

- Я называю тебя шлюхой , потому что прошу поиграть?

- Можете называть меня, как вам угодно.

Госпожа положила руку на бедро Лэнса и ощутила твердые мышцы под тканью.

- Ты выглядел обеспокоенным, когда вошел. И все твое тело напряжено. Я бы хотела польстить себе и подумать, что ты тверд из-за меня, но тебе было неуютно еще до того, как ты меня увидел. Что случилось?

Лэнс кивнул бармену, который подал ему еще одну бутылку пива.

- Я давно не играл. Не уверен, что вообще должен быть здесь.

- Должен быть здесь? Или ты проник сюда?

- Я только что получил работу у Кингсли Эджа.

- Первый раз слышу о нем. - Нора сохраняла невозмутимое лицо. Кинглси пытался держать своих работников как можно дальше друг от друга, но это было бесполезно, когда замешана Нора. Лэнс , должно быть, был новым администратором, которого он нанял. Чтобы держать под контролем приближенных Кинсли , у которых было военное прошлое.

- Он какой-то крутой извращенец. Владеет собственным клубом. Членство в клубе является одним из дополнительных преимуществ.

- Тебе нравится здесь?

- Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Первый раз в подобном заведении.

- В клубе, полном богатых и знаменитых извращенцев?

- Именно. Я ни то и ни другое. Во всяком случае, часть с богатым и знаменитым не про меня. Извращенец, может быть. Это определенно не мое обычное окружение.

Мимо бара на поводке у Домины прополз на четвереньках конгрессмен.

- Не волнуйся. И не мое обычное окружение тоже. Не пугайся. - Она наклонилась вперед и закинула ногу на ногу. - Я открою тебе секрет. Главный Доминант здесь - иезуитский священник, и он всегда приходит сюда в колоратке. Иезуиты принимают обет бедности. Все подчиняются ему, хоть он и не богат. Он заслужил это уважение. Никто никогда не донесет на него.

- Вот это утешает, Госпожа. Приятно чувствовать себя в безопасности.

- Здесь ты в безопасности. И со мной тоже. Я защищу тебя от богатых и знаменитых извращенцев.

- Моя героиня, - ответил он, разворачиваясь к ней так, что теперь их губы находились в дюйме друг от друга.

- Пойдем, Лэнс , - прошептала она. - Поиграй со мной. Подчинись мне. Ты знаешь, что хочешь. Я знаю, что ты хочешь. Ты же не на службе сейчас, верно?

- Нет. - Он покачал головой. Она заметила, как он пытался подавить улыбку.

Она переместила ладонь с его бедра на пах и ощутила его эрекцию.

Лэнс закрыл глаза и резко вдохнул.

- Чем хочешь заняться, Морячок?

- Всем, чем пожелаете, Госпожа. Всем.

- Здесь это очень опасное слово. Давай-ка узнаем, что ты подразумеваешь под «всем».

Она соскользнула с барного стула и похлопала его по бедру. Лэнс бросил на бар чаевые и последовал за ней. В «Восьмом Круге» было ограничение на два напитка, алкоголь и чаевые были включены в сумму членства. Ему не нужно было платить, не нужно было оставлять чаевых. Но он все равно сделал это. Большинство богатеньких сукиных детей, которые играли здесь были жмотами. Настоящие мужчины, как Лэнс , знали ценность тяжелого рабочего дня и оставляли хорошие чаевые. Ей это понравилось. Эти десятидолларовые чаевые на семидолларовый чек заработали ему шанс быть трахнутым ею. Сегодня она позволит ему трахнуть ее первой и после скажет почему. Хмм… ей даже понравилась эта идея. Однажды она расскажет об этом в книге.

Он молча следовал за ней из бара вниз по лестнице к ее подземелью в известном Зале Мастеров. Кингсли задумал «Восьмой круг» как самый главный БДСМ клуб среди всех БДСМ-клубов. В его штате были самые красивые Доминатрикс и сабмиссивы , как мужчины, так и женщины, со своими постоянными тематическими комнатами. К тому же члены могли заработать возможность иметь собственную частную темницу. И, конечно, у Кингсли и Сорена были лучшие апартаменты. Не то чтобы она жаловалась на свою темницу. Кингсли превратил то, что некогда было выгребной ямой, во дворец. В конце концов, здесь она была королевой. Просто ей доставалось все самое лучшее.

Они прошли мимо открытой двери одной из темниц. Внутри молодая девушка лежала, свернувшись на полу, по ее щекам текли слезы, и она умоляла о пощаде. Мужчина в два раза больше ее схватил ее за волосы.

Лэнс шагнул к двери, но Нора встала перед ним и положила ладонь на его грудь.

- Притормози, Морячок. Не вмешивайся.

- Но она…

- Отлично проводит время. Это Алексис. Ей нравится, когда с ней обращаются как с рабыней. Чем ты жестче, чем больше она плачет, тем она счастливее.

- Простите… - Лэнс оторвал взгляд от открытой двери. - Простите, Госпожа. Мне трудно смотреть на плачущую женщину, или когда ей больно.

- Ты никогда прежде не был в БДСМ-клубе с женщиной сабмиссивом ?

- Никогда. Я знал, что так бывает. Но никогда не видел воочию.

- Это просто веселье. Не переживай. Ее муж один из самых внимательных, заботливых Доминантов, которых я когда-либо знала. Он хорошо заботится о ней. И уверяю тебя, сейчас мое подземелье свободно от плачущих женщин. Обычно рядом со мной плачут мужчины.

- Они женаты? Серьезно? - спросил Лэнс , кивая на дверь.

- Счастливо. Разве не видишь? - спросила Нора, когда они дошли до ее подземелья. У двери Нора вытащила шарф из заднего кармана Лэнса и завязала его вокруг дверной ручки. Она не знала Лэнса , поэтому не планировала закрывать дверь. Шарф означает, что Госпожа вела сессию, и всем лучше было бы оставить их наедине. К тому же, когда Сорен закончит с Симоной , он придет, увидит шарф на ручке и поймет, что именно происходит внутри. И он ни черта не сможет сделать.

Пока она завязывала шарф, Лэнс снял обувь и носки.

- Уже раздеваешься? - спросила она, не сердясь.

- Только обувь и носки. Это ваши личные апартаменты?

- Да.

- Тогда стоит проявить уважение.

- Лэнс , мне нравятся твои мысли. - Она открыла дверь и вошла внутрь. Она ненавидела искусственное освещение, поэтому зажгла масляную лампу. Лэнс поставил свои ботинки рядом с порогом. Все, что он делал, все больше и больше притягивало ее к нему.

- Итак, - сказала Нора, провожая Лэнса в комнату, - добро пожаловать в Ад. Нравится?

Он бессовестно оценивал комнату. У нее было хорошее логово, в стиле французского борделя. Кинсгли сказал, что она может обставить его как хочет. Возможно, он пожалел об этом, как только увидел помещение. Кровать, конечно же, с пологом на четырех столбиках, с золотисто-красным парчовым покрывалом, эротические картины на стенах, несколько масляных ламп и свечей, презервативы и наручники в каждом ящике.

- Если это Ад, скорее бы увидеть Рай.

- Рай в этой комнате. - Она щелкнула пальцами и махнула рукой. Лэнс изогнул бровь, прежде чем войти во вторую комнату ее апартаментов.

Он присвистнул пораженный.

- Моя игровая. Правда, красивая? У нас двадцать веревок различных видов и размеров. – Положив руку на бедро, она походкой Ванны Уайт обошла комнату. - Все виды флоггеров. Однохвосток. Я очень хороша в порке, если ты ее любишь. Андреевский крест, конечно же. Медицинская кушетка. В этом маленьком чемоданчике Фиолетовая палочка. И мой шкафчик… его содержимое оставлю твоему воображению.

В шкафчике хранились большинство секс-игрушек , вибраторы, анальные пробки, кольца на член, и прочее. Но внутри одного ящика можно было найти ее игрушки для найф-плей - лезвия и другие режущие инструменты.

- Это потрясающе, Госпожа. Не уверен, что вы мне по карману.

Нора подошла к нему и обвила руками его плечи.

- Я не планирую выставлять тебе счет. И хочешь знать, почему?

- Я настолько красив, Госпожа?

Она широко улыбнулась. Красивый забавный и немного дерзкий - она любила эту комбинацию.

- Я видела похуже, но нет настолько красивого клиента, который может получить меня на халяву. Нет, причина, по которой я не выставлю тебе счет - я не трахаюсь с клиентами. А сегодня я намерена трахнуть тебя.

- И я намерен вам позволить это, если это доставит вам удовольствие, Госпожа.

- Думаю, доставит. А теперь давай поговорим. Что бы тебе доставило удовольствие?

Она отстранилась от него и села на большой деревянный стол для бондажа. Понадобился лишь небольшой кивок, чтобы Лэнс опустился на пол, на колени, у ее ног.

- Ничего не приносит мне больше удовольствия, чем удовлетворение сильной женщины, - признался он. - Я бы хотел, чтобы вы кончали снова и снова.

- Хороший мальчик. Что-нибудь еще? Тебе нравится боль?

- Вам нравится ее дарить, Госпожа?

- Да. Очень.

- Тогда мне нравится ее получать. Очень. У вас есть несколько прекрасных плетей.

Нора гладила нижнюю губу, пока изучала его. Время повеселиться, как она любила с мужчинами-сабмиссивами. Они были так отчаянны в своем желании угодить Госпоже, что приходилось устраивать полноценный допрос, чтобы добраться до их истинных желаний. Некоторые сабмиссивы , которые ненавидели боль, согласились бы ее принять, если бы думали, что Госпожа хочет ее дать. Но Лэнс упомянул плети и назвал их красивыми. В нем есть частичка мазохиста. Хорошо. Возможно, ей придется оставить его себе.

Оставить? Откуда эта мысль? Она никогда не надевала ошейник на саба , никогда не держала никого в качестве собственности. Это как завести парня или, не дай Боже, мужа. Но… насчет Лэнса у нее было очень хорошее предчувствие. Мужчина, должно быть, был ростом шесть футов в ботинках, крепко сложенный и мускулистый. Он выглядел так, будто мог сломать ее пополам, если бы она не была против , но рядом с ним девушка ощущала себя в безопасности. Не будет ли это своего рода пыткой приводить этого парня в свое подземелье как можно чаще.

- Тебе нравятся плети. Видишь что-нибудь еще, что нравится? - спросила она.

- Милый крест. Очень милый.

- Манжеты для запястий регулируются. На нем были и маленькие девочки и мужчины, даже выше тебя. Что еще нравится?

- Похоже, у вас потрясающая коллекция стеков. - Он кивнул на стену, где висело, по крайней мере, двадцать различных стеков.

- Да. Принеси мне один. Любой на твой вкус. Я покажу тебе фокус.

Он поднялся и подошел к стене со стеками. Нора наблюдала за тем, как он изучал варианты.

- Не против , если я…?

- Чувствуй себя как дома.

Он снял стек и держал его на раскрытой ладони. Затем обеими руками обхватил оба конца и согнул его. Он повесил его обратно и проделал то же самое со следующим. Интересно. Он проверял их упругость. Чем мягче стек, тем с меньшей болью он бьет. Чем туже стек, тем меньше он сгибается, и тем сильнее боль. У нее были стеки, которые были чуть тверже вареной лапши, а некоторые не уступали ротанговой трости, при правильном использовании эта игрушка могла рассечь кожу и отправить саба в больницу. Не то, чтобы она когда-либо занималась этим. Если только ей за это не доплатят.

- У этого черного с белым плетением под кожей стальной прут, - сказала она. - Адски больно. Как и у того, полностью красного. Они оба кусачие.

- Мне нравятся кусачие. - Он снял полностью красный и попытался его согнуть. Тот практически не поддался.

Он принес его к трону и снова опустился к ногам Норы.

- Миледи, - сказал он и протянул ей стек.

- Леди? Здесь? Леди запрещен вход в мое подземелье.

Она взяла стек правой рукой.

- Я бы никогда не возразил Госпоже, - ответил Лэнс , наблюдая за тем, как она, сидя на троне, вертит стеком, словно дирижерской палочкой. Ушло целых три месяца тренировок, прежде чем она научилась им вертеть. - Но в этой комнате вижу леди, самую прекрасную леди, которую я видел за долгое время. Она сильная, умная и ей более чем комфортно осознавать, кем и чем является. Также она понимает мужчин, которые хотят служить у ее ног.

- Сегодня я собираюсь выбить из тебя все дерьмо и оттрахать. А затем, возможно, трахну еще раз, и ты называешь меня леди?

- Да, Госпожа. В этом нет ничего неподобающего леди. Не по моим представлениям.

Нора остановила свой стек и позволила ему скользить между двумя пальцами, пока не обхватила ручку.

Она наклонилась вперед и кончиком стека поддела подбородок Лэнса , заставляя его рот приблизиться к ее. Их губы застыли в дюйме друг от друга.

- Знаешь что, Лэнс ? Думаю, мне нравятся твои глаза.

Только чтобы помучить его Нора замерла на несколько ненужных секунд, позволяя Лэнсу ощутить ее дыхание на его губах, прежде чем наклониться вперед, сократить расстояние между ними и поцеловать его. Поцелуй начался мягко и осторожно, но быстро превратился в страстный. Ее язык проскользнул в его рот, а зубами она прикусила его верхнюю губу. Даже когда поцелуй углубился, стал более ненасытным , Лэнс оставался на коленях и держал руки при себе. Он бы не прикоснулся к ней без разрешения. Кто-то обучил этого мужчину и обучил хорошо.

Неохотно она отстранилась от Лэнса. Она почти забыла, как сильно любила целовать мужчин. Последнее время у нее был секс преимущественно с женщинами, хороший отдых от клиентов-мужчин, с которыми она работала весь день. Когда она последний раз целовала мужчину в губы? Месяц назад? Два? Это был Кингсли , верно? Последний мужчина, которого она целовала? И несколько недель он не проводил с ней сессии. Целуя Лэнса , она поняла, как скучала по ощущению щетины на своей коже, скучала по ощущению сдерживаемой силы. Если она сейчас не прекратит его целовать, они будут делать это всю ночь вместо того, чем она на самом деле планировала с ним заняться.

- Снимай футболку, - приказала она. Лэнс замялся. - Стесняешься? - спросила она.

- Не совсем. Но у меня есть шрамы. Просто предупреждаю.

- Я не против шрамов. Покажи мне их, Морячок. Это приказ.

Он сел на пятки и одним легким движением стянул футболку. Любой другой мужчина просто бы отбросил ее на пол, но он потратил три секунды, чтобы аккуратно ее сложить, прежде чем расположить ту у ее ног, как подношение. Если бы она не знала, что он был военным, этот жест подсказал бы.

- Я не вижу никаких шрамов. - Она осмотрела его и заметила только несколько заживших порезов в паре мест.

- С другой стороны, - ответил он.

Нора изогнула бровь. Она обхватила его за затылок и притянула вперед. В основании позвоночника она увидела толстую массу рубцовой ткани.

- Черт. Пуля? - спросила она.

- Самодельное взрывное устройство. Задело осколками. Выглядит уродливо, но позвоночник не задело.

- Это вызывает какие-то проблемы, о которых мне нужно знать?

Лэнс прищурился на нее.

- Вас не беспокоит шрам, Госпожа?

Она пожала плечами:

- Один из моих лучших клиентов усеян шрамами от пуль. Мне просто нужно знать, причиняет ли он боль или другие проблемы, которые могут помешать или изменить нашу игру.

- Небольшое повреждение нерва в той области.

- Поняла. Тогда не буду приближаться к шраму. Все просто.

- Я рад, что вы не против. Я действительно не был… много времени прошло.

- Лэнс , у тебя потрясающее тело. Я не каждому подобное говорю. Только людям с потрясающими телами. Но, тем не менее, я поражена одним. Где твои татуировки? Не могу поверить, что вижу моряка без татуировок, - подразнила она и провела кончиками пальцев по его обнаженной груди.

- Мне не нужны чернила, чтобы рекламировать свою службу, Госпожа. Я знаю, кто я. Морфлот знает, кто я. Вы знаете, кто я. А остальным знать не нужно.

Она удивленно изогнула бровь.

- Вот черт, - сказала она.

- Что-то не так, Госпожа?

- Абсолютно ничего.

Поглаживание превратилось в царапанье, пока она вела ногтями по чувствительной коже его груди. Она впилась немного глубже и оставила четыре красные полосы на его плоти. Пока она царапала, он закрыл глаза и откинул голову назад, предлагая себя ее прикосновениям.

- Встань. Иди к кресту. Лицом к нему.

Годы военной службы превратили его в машину, подчиняющуюся приказам. Он быстро поднялся на ноги без лишней или непристойной поспешности.

- Такой послушный… мальчики, мне нужно больше вас в моей жизни. У меня только парочка клиентов военных. Один пилот ВВС. Один моряк. Какой-то офицер. Хороший парень. Любит, когда его по яйцам порют.

- Напоминает мне службу в морской пехоте.

- Мне нужен Береговик. Я и близко не наигралась на корабле.

- У меня есть друг из Береговой охраны. Я дам вам его номер.

- Я бы предпочла твой номер, Лэнс. Выбери число от одного до ста. Не спеши с выбором. Мне нужно выбрать плеть.

Нора оставила его стоять у креста, в то время как сама изучала свою коллекцию однохвосток.

- Вы не собираетесь мне говорить, что я выбираю, Госпожа?

- Неа.

- Пятьдесят.

Нора улыбнулась и выбрала одну из самых тяжелых однохвосток.

- Умно. Выбрал среднее. Я могла выбрать, сколько времени мы будем сегодня играть в моей постели, или заставить тебя выбрать, сколько ударов ты получишь от этой злобной сучки. - Она позволила кнуту щелкнуть в шести дюймах от плеча Лэнса. Она нарочно промахнулась, надеясь увидеть, как он подпрыгивает. Но нет.

- Кажется разумным выбором, - ответил он. - Но я изменю свой ответ, если хотите.

- Нет… пятьдесят идеально. - Она порылась в ящике и достала секундомер. - Пятьдесят - это сколько минут я заставлю тебя ждать, прежде чем позволю тебе войти в меня. Начиная… с этого момента. - Она завела таймер на пятьдесят минут и повесила его на стену рядом с крестом.

Нора встала позади Лэнса и прижалась грудью, затянутой в корсет, к его спине.

- Хотел бы ты выбрать другое число? Может, один? - спросила она и обернула вокруг его груди кнут, и прижала мужчину к себе.

- Одна часть меня желает, чтобы я выбрал один. Остальная часть может прожить пятьдесят, Госпожа. Я хорошо отношусь к прелюдии.

- Прелюдии. Правильно рассуждаешь. Готов поиграть?

- Да, Госпожа.

- Хорошо. - Она снова свернула кнут и оставила его на столе, пока доставала манжеты. - Есть стоп-слово ?

- Да. Semper Fi.

- Semper Fi ? Разве это не девиз Морских пехотинцев?

- Да. Почему вы думаете, я приравниваю его к капитуляции?

- Знаешь, мой отец был морпехом , - сказала Нора, пристегивая левое запястье Лэнса к кресту. Ей пришлось встать на табурет, чтобы достать.

Лэнс поморщился: - Мне жаль, Госпожа. У меня нет ничего кроме уважения к этим войскам. Я служил с ними, и они все храбрые и почтенные мужчины и женщины. Это достойные соперники…

- Да я просто прикалываюсь. Мой отец был негодяем , двуногим жуликом, который легально не заработал ни одного цента.

- Вы дьявол, Госпожа. - Лэнс казался впечатлен.

- Должно быть, я забыла об этом упомянуть. Рада, что ты заметил. - Она пристегнула его правое запястье и снова взяла кнут. Остановившись, она несколько секунд изучала его спину. Рубцовая ткань заканчивалась в шести дюймах над поясом его черных брюк. Эта ткань была грубой, но она не хотела играть с хирургическими шрамами. Домины причиняли боль, но не наносили вред. Она представила, как кнут приземляется от лопатки до лопатки и вниз до предпоследнего ребра его грудной клетки. Из-за привязанных к кресту рук она видела тугие мышцы его спины и плеч и могла сосчитать его ребра. У мужчины была великолепная спина. И все, чего она хотела - это несколько дюжин отметин.

- Здесь мы используем систему красный-желтый-зеленый. - Она раскрутила кнут и держала его за рукоятку в правой руке, а кончик в левой. - В любой момент, если понадобится, назови любой цвет. Скажешь зеленый - я дам больше. Скажешь желтый - я сбавлю темп. Скажешь красный - я брошу кнут, и мы поиграем с новой игрушкой. Понял?

- Да, Госпожа.

- Хорошо. И еще, если хочешь, можешь говорить «Ауч ». Это ничего не остановит.

И после этого она взмахнула кнутом. Удар пришелся посередине его спины, между лопатками. Затем он вздрогнул, но не сказал ни «желтый», ни «красный». Он даже «Ауч » не сказал.

Она снова взмахнула кнутом и усыпала его широкую спину красными следами. Как хороший художник боли, она позволила кнуту танцевать по его коже, не ударяя по одному месту дважды. Таким образом, он никогда не угадает, куда приземлится следующий удар, не сможет собраться. Пока она порола его, то считала про себя - десять, двадцать, сорок, шестьдесят. К шестидесяти она начала слышать «ай ». К семидесяти оно превратилось в «черт». На семидесяти пяти она ударила по чувствительной точке достаточно сильно, чтобы услышать крик настоящей боли. Но она так и не услышала ни «красного», ни «желтого».

- Зеленый? - спросила она и дала минуту отдышаться. - Ты не упадешь в моих глазах, если скажешь желтый или красный.

- Все еще зеленый… - его дыхание стало рваным. - Мне просто нужна минутка, если вы не против , Госпожа.

- Я не против. Скажи-ка сколько у нас осталось минут.

Лэнс вытянул шею, чтобы посмотреть на секундомер, висящий рядом с Андреевским крестом.

- Тридцать семь.

- Чудненько. Я остановилась на семидесяти пяти. Давай доведем до сотни. А после поиграем в новую игру. И, может быть, я сниму немножечко одежды. С тебя.

- Все что пожелаете, Госпожа.

Она хотела подарить ему еще двадцать пять ударов. И кнут снова закружился над его кожей. Теперь она сосредоточилась на его боках и плечах. Но к тому времени, как она нанесла двадцатый, его спина превратилась в ярко-красную. Один рубец даже немного сочился кровью.

- Оставайся там, - сказала она и отложила кнут к куче остальных игрушек, нуждающихся в очистке. - У нас ранка.

Лэнс посмотрел поверх плеча.

- Много крови? - спросил он, не обращая внимания на то, что она рассекла кожу.

- Не очень. - Она натянула пару латексных перчаток и очистила маленькую рану бетадином и мазью. - Ладушки, у нас два варианта пластырей - Снупи или Улица Сезам?

- Снупи , - ответил он.

- Идеально. - Она приклеила пластырь, сбросила перчатки и быстро чмокнула его в центр спины. Порка сделала его кожу пылающей. Нора ощутила этот жар губами.

- Вы хороши, Госпожа. - Лэнс повернул голову к стене. - Я никогда не был с Доминой, которая играла бы так же жестко.

- Благодарю. Я тренировалась под руководством лучшего садиста в мире.

- Интересно. И что, по вашему мнению, присуще хорошему садисту, Госпожа?

Нора постучала по подбородку, обдумывая ответ.

- Частично талант. Нужно иметь талант причинять кому-то боль, при этом не оставляя ран. Бейсбольная бита может сделать больно и сломать кости. Как же причинить настоящую боль, не навредив? Садист, который обучал меня, потрясающий. Он знает все болевые точки на человеческом теле и может довести тебя до агонии, не оставив ни единого следа.

- На тренировках мы много изучали их. Полезно знать для самообороны.

- Хорошо для игр, - добавила она. - Но это больше, чем талант. По правде говоря, мужчина может убить муху кончиком кнута. А еще он может сломать так… даже не знаю. - Она замолчала и покачала головой. - Я не знаю никого, кто может собрать человека, разрушив его до основания, как делает он. Ты уходишь от него с изнывающим телом, а сердце парит высоко в облаках.

- Это то, что вы делаете со мной?

- Ты еще не изнываешь?

- Нет, Госпожа. Парю.

Нора улыбнулась его спине, так чтобы он не увидел. Если он будет продолжать в том же духе, она наденет на него ошейник еще до завершения ночи, и это будет, пожалуй, худшей идеей за всю историю Преисподней. Она ушла от мужчины, который надел на нее ошейник и привязал к себе. Последнее, чего она хотела - это привязывать кого-то к себе теми же цепями, которых избегала сама.

- Время?

- Двадцать восемь минут, Госпожа.

- О, хорошо. Я становлюсь похотливой.

- Мы оба.

- Правда? Докажи, - сказала она и отстегнула сначала его правое, а затем левое запястья от креста.

Она шагнула назад и ждала, скрестив руки на груди.

Лэнс расстегнул джинсы и спустил их вниз. Стоя в боксерах, он разгладил и сложил свои брюки. Она забрала их у него, и он снял белье. А теперь Нора присвистнула. У мужчины были самые великолепные бедра, которые она когда-либо видела. Твердый изгиб мышц поднимался от колена до его бедра. Сегодня она укусит за эту мышцу и проверит, не сломает ли себе зуб.

- Я могу умереть на твоих квадрицепсах, - сказала она. - Или между ними. Серьезно, ты, наверное, можешь расколоть ногами кокос?

- Я бы сказал спасибо, но думал, на эту часть тела вы обратите внимание в последнюю очередь, Госпожа, - сказал он с грустной улыбкой.

- Оу , я и эту заметила. Ее сложно не заметить. - Она подошла ближе и обернула ладонь вокруг его толстой, твердой длины.

Лэнс тяжело выдохнул, когда она погладила его. Вероятно, он хотел, чтобы она сжимала и гладила его сильнее, но вместо этого она едва задевала его кончиками пальцев, касаясь как можно легче. Мышцы его живота сжались.

- Насколько хорош твой контроль? - Она подразнила головку пальцем и ощутила жидкость на коже, каплю или две. Она растерла ее по головке.

- Достаточно. Прикажете мне не кончать, я не кончу. Хотя неделю или две я не продержусь, или же это произойдет во сне.

- Сколько тебе лет? - Она провела тыльной стороной ладони по нижней части его члена.

- Тридцать шесть, Госпожа.

- Ты уже играл с Доминой?

- Мои первые отношения были с Доминой. - Лэнс закрыл глаза, когда она обхватила его яички.

- Правда? Сколько тебе было, когда ты встречался с ней?

Лэнс открыл глаза и улыбнулся ей.

- С восемнадцати до двадцати двух. Во время учебы в колледже.

- Не многие девушки в колледже достаточно сильные, чтобы доминировать над мужчиной. Нужно несколько лет, чтобы понять суть. - Нора полностью обхватила его длину и потянула.

- Эта девушка была прекрасна, высокая, темноволосая профессор около сорока лет, с извращенным умом и жесткой рукой.

- Трахался с профессором? Обожаю.

Она жестче погладила его, показывая свое одобрение.

- Она трахала меня, Госпожа. Я мог быть внутри нее, но всегда по ее прихоти и приказу.

- Люблю таких девочек. Кто-нибудь еще после нее? - Она продолжала гладить, проверяя его выносливость, его способность сдерживать оргазм.

- То тут, то там. С тех пор только профессионалы. Никого за последние шесть лет.

- Почему?

Он тяжело выдохнул.

- Женился. Это было плохой идеей.

- Худшее, что я когда-либо слышала. Развелся?

- Да.

- Хорошо. Она не была одной из нас?

- Чтобы вы знали, Госпожа, разговоры о моем браке - лучшее средство, оттягивающее мой оргазм. Если мы будем о нем говорить, гарантирую вам, я не скоро кончу.

Она поняла намек и усмехнулась. Она могла сказать, что эта история была увлекательной, но не хотела давить на него. Он пришел в ее подземелье не для терапевтической сессии. Сегодня в меню были боль и секс. Дерьмо с узнаванием друг друга они оставят на потом.

- Поскольку я хочу, чтобы ты кончил в определенный момент, расспрошу тебя о бывшей жене в другой раз, когда буду в садистском настроении. А сейчас следуй за мной… - Не отпуская его, она шагнула назад и медленно и осторожно повела к обтянутой кожей скамейке для преклонения, не похожей на те, что стоят в храмах.

- Я последую за вами куда угодно, особенно с моим членом в вашей руке.

- Стой здесь. Принесу таймер. Мы же не хотим перестараться с болью и пропустить весь трах.

- Нет, Госпожа, совершенно не хотим.

Она заметила, как он немного растягивает слова, немного Старого Юга под его резким военным тоном.

- Откуда ты? - Она сняла таймер со стены и протянула ему.

- Ребенок военного. Я отовсюду. Но мама с папой из Миссисипи. Ходил в школу в Бостоне, но думаю, не утратил их акцента.

- Бостон? Ты ходил в Гарвард?

- Массачусетский технологический университет. Закончил службу вневойсковой подготовки офицеров резерва ВМС.

Она закатила глаза.

- Ботаник. А здесь ботаников наказывают.

- А еще я задрот.

- Читаешь?

- Постоянно. Особенно после восстановления от операции. Большие, толстые научно-популярные книги.

- Выпускник МТУ и читаешь? Ох, ты определенно получишь. На колени, книжный червь.

Он сделал, как было приказано, и Нора взяла красный стек, тот самый, со стальным основанием. Она могла бы его использовать как трость и ударить всей длиной. Но это будет слишком просто. Кончик стека был с раздвоенным кусочком кожи, четыре дюйма длиной и напоминал язык змеи. Она все еще не нашла ничего, что могло бы жалить так же сильно, как этот стек.

- Ранее ты выбрал число пятьдесят, поэтому мы используем его двумя способами. Терпишь пятьдесят ударов этой сучки, и я, может, даже позволю тебе дважды кончить сегодня.

- Вы меня балуете, Госпожа.

- Считай.

Она опустила змеиный стек на заднюю сторону его бедра.

- Один.

- Больнее, чем выглядит, верно?

- Блять , да, Госпожа.

- Пожалуйста. Продолжай считать.

К двадцати голос Лэнса начал дрожать. К сорока Нора начала немного жалеть его. Но им осталось только десять ударов. Пятьдесят прозвучало сдавленно, словно ему понадобилась каждая толика энергии и каждая частичка мужской гордости, чтобы произнести цифру.

- Хороший мальчик… - промурлыкала она и провела ладонью по его пылающей коже. - Очень хороший.

- Спасибо, Госпожа. Я хочу угождать вам.

- Да?

- Да, Госпожа.

- Сколько времени?

- Пять минут.

- Хорошо. В спальню. Быстро. На колени перед кроватью, руки на матрас, глаза закрыть.

Ей не нужно было повторять. Лэнс встал и целенаправленно направился в спальню, пока Нора задержалась в подземелье, собирая некоторые девайсы для бондажа.

Когда она вошла в спальню, то увидела, что он сделал все, как она приказала.

- Ты так хорошо обучен. Можешь стать профи, Морячок. - Она села на кровать рядом с его правой рукой.

- Внимателен к деталям, Госпожа. То, что нам и вдалбливали.

- Не хочешь ли в меня повдалбливать ?

- Готов отдать правую руку за шанс.

- Ой, не надо. Нам еще понадобится эта рука. Если я буду в подходящем настроении, она нам понадобится полностью.

Нора надела кожаные манжеты на его запястья и застегнула их. Черт возьми, этот мужчина хорошо выглядел в коже. Манжеты на его запястьях выделяли мускулистые предплечья. Подкат к этому парню был самым умным, что она сделала за всю ночь. Может, завтра она опять будет умницей… и послезавтра…

Как только она заковала его запястья, то перекинула одну ногу через его голову и оседлала его руки.

- Я была в трусиках? Не помню, надевала их или нет. - Она приподняла бедра так, чтобы он заглянул под ее юбку.

- Нет, Госпожа. Не надели.

- Хорошо. Сэкономим время. Ты хорош в оральном ?

- Разве не вам это решать?

Нора обхватила его подбородок и провела большим пальцем по его губам. Она взяла крюк, завела его руки за его спину и сцепила их крюком.

- Вот твое задание, - прошептала она ему на ухо. - Если ты за десять минут или меньше заставишь меня кончить, используя лишь свой рот, тогда я позволю тебе войти в меня сразу же. Готов?

- Боже, да, - прошептал он в ответ.

Она пододвинулась к самому краю кровати, подтянула юбку и широко раздвинула бедра. Она снова завела таймер и сказала, - Давай.

Лэнс наклонился и провел по складочкам языком. Он сосредоточился на ее внешних и внутренних губах, на ее киске, наслаждаясь ею. К тому времени, как его губы обхватили ее клитор, она была почти готова умолять его. Мужчина мог быть сабом , но он знал, как дразнить так же хорошо, как и любой Доминант.

Он продолжил дразнить ее, как она делала это с ним, оставляя такие легкие прикосновения, что они были похожи на пытку. Но она не выкрикивала никаких приказов. В конце концов, если он оплошает и не доведет ее до оргазма вовремя, это будет его потеря, а не ее.

Спустя несколько минут поддразниваний он лизнул сильнее и добавил давления на ее клитор. Она позволила себе стонать, позволила себе тяжело дышать. Сегодня они были любовниками, а не Домина и клиентом. Она наслаждалась им так же, как он ею.

И, Боже, она действительно получала удовольствие. Она наслаждалась им так сильно, что кончила с криком, когда оргазм полностью поглотил ее. Пока Нора лежала на кровати и приходила в себя, она услышала пищание таймера.

Медленно Сатерлин села, оперлась на локти и посмотрела на него, все еще сидящего между ее колен.

- Хорошо, думаю, мы подтвердили, что ты хорош в оральном.

- Рад, что вы так считаете, Госпожа. -В позе искреннего почтения он поцеловал ее бедро, в месте, где кромка сапог встречалась с ее обнаженной кожей.

- Я не думала, что ты доведешь меня за десять минут. Ты не торопился.

- Вы дали мне десять минут между ваших бедер, и я воспользовался каждой секундой.

Она провела ладонями вниз по его рукам и отстегнула манжеты.

- Готов к следующему приказу? - спросила она.

- Готов.

- Ложись на кровать. Обопрись спиной на изголовье.

Он поднялся на ноги и пополз по постели. Пока он молча ждал, она взяла смазку и презерватив из ящика.

- Руки вверх, - приказала она и опустилась на колени перед ним. Она разорвала упаковку и раскатала презерватив по нему. Когда она трахала мужчин-сабмиссивов , всегда надевала презерватив сама. Гораздо интереснее заставлять его сидеть и обращаться с ним как с секс-рабом , лишенного контроля над своим телом.

Как только он был «одет», она нанесла тонкий слой лубриканта. После всей боли, что она подарила ему, сейчас девушка хотела доставить только удовольствие.

Она отложила смазку и вытерла руки. Он не торопился с ее оргазмом. Теперь и она не будет торопиться и заставит его ждать.

Наконец, Нора оседлала его бедра и ухватилась за изголовье. Стоя на коленях лицом к нему, она долго и глубоко целовала его.

- Если ты трахаешься так же хорошо, как и целуешься, эта ночь будет отличной, - сказала она, улыбаясь.

- Я подарил вам оргазм. Ночь уже удалась, Госпожа.

- Тогда давай улучшим эту ночь. - Она подняла его руки и пристегнула манжеты к изголовью. Он ухватился за стальную перекладину.

Нора приподнялась и опустилась на него, вбирая его член со стоном чистого удовольствия. Она улыбнулась, и он рвано выдохнул. Девушка ухватилась за изголовье, ее руки расположились по обеим сторонам от его, Лэнс приподнял бедра и толкнулся в нее.

- В этой позе все нормально? - спросила она, вспоминая огромный шрам на его спине.

- Идеально, Госпожа. Вы все равно делаете большую часть работы.

- В какой позе тебе неудобно?

- Честно, единственная болезненная - миссионерская.

- Слава тебе, Господи. В миссионерской позе я трахаю только миссионеров.

Он усмехнулся и поцеловал ее обнаженное плечо. Она склонила голову на бок, предоставляя ему лучший доступ к шее и горлу.

- Вы садистка, заковали мои руки, - сказал он и прижался к ее волосам. - Я безумно хочу прикоснуться к вам.

- Я могу позволить, если попросишь еще.

- Пожалуйста, позвольте прикоснуться к вам руками, Госпожа. Пожалуйста…

- Что ты хочешь потрогать?

- Вас всю. Ваши руки, вашу грудь, ваши соски, ваши бедра, ваш клитор… каждую частичку, до которой дотянусь. Пожалуйста.

- Я предоставлю тебе выбор. Я могу отцепить твои манжеты и позволить прикасаться ко мне, но следующий час ты не кончаешь. Или можешь остаться пристегнутым и трахать меня, пока не кончишь. Твое решение.

- Я могу кончить сам позже, Госпожа. Прикасаться к вам - мой главный приоритет.

- Не могу возразить этим доводам, а если и могла, я бы и не пыталась. - Она отстегнула манжеты и освободила руки Лэнса. Он не тратил времени и сразу же провел ими по изгибам ее груди. Нетерпеливыми пальцами он расшнуровал корсет. Она помогла ему снять его, и вещица оказалась на полу. Нора не собиралась тратить ни секунды на складывание этой чертовой штуки.

Лэнс сжал теперь уже обнаженные груди и глубоко вобрал ее соски. Затем одна рука опустилась между ее ног и прижалась к клитору.

Он целовал ее груди, а она продолжала объезжать его, вращая бедрами так, чтобы его член терся об ее точку-G. Она держалась за изголовье, чтобы Лэнс мог изучать ее тело так, как хотел. Его большие теплые руки так хорошо ощущались, так возбуждали, но и успокаивали. Сильные мужчины никогда не пугали ее, потому что сильные мужчины никогда не причиняли ей вреда. Только слабые делали больно, поэтому ей не нужно было бояться Лэнса.

Откинувшись назад, девушка предоставила ему все свое тело. Одна рука скользила от плеча к плечу, по шее к грудям, пока второй палец играл с ее клитором. И вскоре она снова начала тяжело дышать, отчаянно желая снова кончить.

- Кончи со мной, - сказала она. - Я нарушаю собственные приказы. Я хочу, чтобы ты кончил, трахая меня. Это приказ.

- Я бы никогда не нарушил ваш приказ. Я кончу, как только вы скажете мне, Госпожа.

- Хорошо, но я первая.

- Всегда… - прошептал он у ее кожи, и от одного эротического тона она чуть не кончила сама. Нора закрыла глаза и позволила себе раствориться в удовольствии, ощущая его руки на своем теле, его проникающий член. Так близко… она чувствовала, как давление нарастает в ее животе… ближе… ее клитор набух под его пальцами… почти… она услышала стук… она ощутила толчки… она вдохнула и не выдохнула… и наконец….

Удовольствие взорвалось в ней, и ее внутренние мышцы жестко сжались вокруг него, достаточно резко, что она услышала, как он застонал от ее оргазма.

- Сейчас, - выдохнула она и Лэнсу больше не нужны были другие приказы. Он кончил молча, но контролируемым содроганием, которое сотрясало все его тело. Вместе они рухнули на кровать с переплетенными руками и ногами.

Секс завершился, но она все еще слышала стук. Словно кто-то стучал в одну из дверей подземелья. Не ее, поэтому она проигнорировала шум.

Повернувшись лицом к Лэнсу , она быстро и страстно поцеловала его.

- Иди помойся, - сказала она, смотря на презерватив. - Ванная в подземелье. Раунд два начнем, когда вернешься.

- Да, Госпожа. Вернусь в мгновение ока.

Он покинул спальню. Нора медленно встала и стянула покрывала с постели. Она расшнуровала сапоги и сбросила их, стянула юбку и распустила волосы. Но как только она полностью разделась, шум из коридора добрался и до ее двери.

- Какого черта? - На ее двери был шарф. Никто не смел тревожить ее, раз на дверной ручке шарф.

- Элеонор, - через дверь донесся голос. - Открой дверь сейчас же, или я сам открою ее.

Сорен ? Она убьет этого мужчину, если только клуб не объят пламенем.

- Господи, дай мне секунду. - Она схватила простынь и завернулась в нее, как в полотенце. Сорен видел ее обнаженной миллион раз, но она не подарит ему удовольствие видеть ее голой сейчас, не после вмешательства в такой интимный момент.

Она распахнула дверь и с яростью во взгляде посмотрела на Сорена. Он выглядел почти таким же растрепанным, как и она - колоратки не было, рубашка была расстегнута до середины груди, волосы не столь идеальны.

- Какого черта происходит? Я вроде как занята.

- Кингсли хочет видеть всех своих работников - женщин в своем особняке. Включая тебя.

- Что? Почему?

- На Домину напал клиент.

- Что? На кого?

- Госпожа Наташа. Она в госпитале, Элеонор. И кто бы то ни был, он исчез. А сейчас, одевайся. Я поеду с тобой и Симоной к Кингсли.

- Я немного занята…

- Элеонор, это не предложение. Это приказ, - ответил Сорен.

- Госпожа? - Она развернулась и увидела Лэнса , стоящего в дверях между спальней и подземельем. Должно быть, он слышал разговор, потому как уже был в джинсах. Она заметила, как Сорен и Лэнс обменялись резкими взглядами, затем Сорен посмотрел на нее. Она кивнула в знак согласия.

Сорен шагнул назад в коридор, позволяя ей закрыть дверь. Ее тело, которое лишь несколько минут назад оживилось от удовольствия, теперь онемело от страха. Оказавшись снова наедине с Лэнсом , она, извиняясь, посмотрела на него.

- Я должна идти, - сказала Нора. Она знала Госпожу Наташу, знала, что только очень опасный или очень отчаянный мужчина мог напасть на женщину.

- Что случилось? - спросил Лэнс.

- Прости, Морячок, - ответила она. - Семейные обстоятельства.

Часть 2: Больные места

Нора, Симона и Сорен направились к особняку Кингсли. Обычно три извращенца на заднем сидении роллс-ройса означали приятную поездку в машине, но Симона свернулась калачиком и положила голову Норе на колени и молчала, в то время как Сорен и Нора сидели рядом, и только их пальцы соприкасалась. Сорен рассказал ей все, что знал. Один из фаворитов Кингсли обошел клуб, стуча в каждую дверь, и распустил весь официальный персонал, задействованный в любой сцене. Все, что они знали на этот момент, что бывший сотрудник Кингсли подвергся жестокому нападению во время сессии с клиентом, поэтому тот свистал всех наверх.

Как только они оказались у особняка, Сорен помог Симоне выбраться из машины, но, когда он предложил руку Норе, она только закатила глаза и прошла мимо него.

Дом наполнился приезжающими к Кингсли сабмиссивами , они все выглядели злыми и напуганными. Частью работы Норы была забота о сабмиссивах , помощь им с тренировками, и как самый уважаемый сотрудник Кингсли , она, как и Кингсли , считала себя ответственной за женщин в его платежной ведомости. Если они хотят снова ощутить себя в безопасности, то Нора не могла позволить себе показывать рядом с ними слабость.

Она обняла Симону за талию, и они, бок о бок, вошли в дом Кингсли , Сорен шел позади них. Внутри офиса француза Нора сохраняла спокойствие и выражения лица нейтральным , несмотря на то, что женщины вокруг тихо перешептывались на пониженных тонах. Одна молодая саба по имени Никки схватила Нору за руку, и Сатерлин успокаивающе сжала ее в ответ.

Госпожа Ирина поднялась с кресла, она едва сдерживала ярость. Они обменялись многозначительными взглядами, которые говорили, что кто бы ни совершил сей поступок, человеку лучше молиться, чтобы его поймали копы, прежде чем девушки сделают это самостоятельно. Ирина встала рядом с Сореном. Очевидно, Сорен не был работником и, что еще более очевидно, не был женщиной, но члены «Восьмого круга» считали его их духовным лидером, как они считали Кингсли их земным лидером. Сорен играл со многими сабмиссивами в комнате, но никогда не занимался с ними сексом. Они доверяли ему и часто искали у него совета и утешения. Насколько Нора знала, их БДСМ сообщество было единственным, у которого был собственный священник.

Несколько минут спустя с мрачным выражением на лице в свой кабинет вошел Кингсли. Голоса взорвались вопросами, как только все увидели его, но Нора громко свистнула и заглушила шум.

- Тихо, - сказала она, и женщины в комнате замолчали. Никто не нарушил приказ Красной Королевы, прозвище Норы в Преисподней.

- Merci, - сказал Кингсли , кивая в сторону Норы. Он стоял у края своего стола и рассматривал толпу. - Вы в курсе, что произошло. Две недели назад Госпожа Наташа покинула свое место и начала работать самостоятельно. Думаю, многие из вас знали ее лично.

Симона кивнула у плеча Норы. Она знала, что Симона и Наташа были близки.

- Первое, что вы должны знать – она будет жить. У нее сильное сотрясение мозга, и она была без сознания, когда ее нашли. Вероятно, она проведет несколько дней в больнице.

- Где ее нашли? - спросила Нора, желая знать все подробности, желая знать, кого обвинять, кого наказывать.

- Она арендовала помещение в «Черном Лесу». Когда мистер Вульф пришел проверить ее в конце сессии, никто не ответил на стук. Он нашел ее в крови на полу и без сознания. Подземелье было разгромлено. Сначала он позвал на помощь. И потом позвонил мне.

- Брэд что-нибудь видел или слышал? - поинтересовалась Нора, делая мысленную пометку лично позвонить Брэду Вульфу и узнать больше деталей.

- Non. В это время он был со своим клиентом. И Госпожа Наташа предпочитала работать одна. - Тон Кингсли был спокойным, но Нора ощутила в его словах горечь. Он был в ярости, когда Госпожа Наташа ушла от него. Ему было почти плевать на 15 процентов, которые он брал с каждой ее сессии. Деньги, который он получал от профи Доминантов и профи-сабов были каплей в море по сравнению с доходами от ночных клубов. Нет, его разозлило то, как Наташа высокомерно отказывалась признать, что то, что она делала, было опасным и требовало внимания охранников Кинсгли. - Но мистер Вульф всегда проверял ее после каждой сессии. И хорошо, ведь вполне возможно, именно этим он спас ей жизнь.

Тело Симоны сотрясалось от тихих слез. Нора прижала ее ближе, обняла крепче.

- У них есть подозрения, кто мог это сделать? – задала вопрос Нора. - У нее был календарь встреч или может записная книжка?

- Да, но, как и у тебя, там только инициалы и коды - никаких имен. Нападение могло быть неким актом возмездия. Преступник потратил время, чтобы разрушить ее подземелье и оставил записку.

Нора прищурилась на Кингсли.

- Что было в записке?

Кингсли тяжело вздохнул, его прекрасные брови от беспокойства сошлись на переносице.

- В ней говорилось: «Все шлюхи , как она, умрут».

В комнате раздался коллективный вздох ужаса. Слово «шлюха » забронировано для любителей играть в их мире. Мужчины доминанты могли шептать его своим любовницам на ушко, чтобы подарить ей запретные ощущения, но ни один мужчина не посмеет назвать одну из них шлюхой в качестве оскорбления. Только если этот человек не хотел, чтобы в его дверь постучался Кингсли.

- Угроза могла быть уловкой, - сказал Кингсли. - Трата времени на такую записку могла быть попыткой скрыть реальный мотив преступления.

- Какой мотив? - спросила Нора. - Он похож на психа , а мы анализируем его мотивы?

- Наташа работала одна, - напомнил ей Кинсгли. - Она хранила у себя много налички. Это могло быть ограбление. Он мог быть и не клиентом, а отверженным ухажером, жаждущим отомстить ей. И да, он запросто мог быть психом , как ты и сказала, который думал, что нанял проститутку, но пришел в ярость, когда выяснилось, что это не так.

Нора не могла с этим поспорить. У нее было несколько клиентов, которые приходили к ней в ожидании секса. Они убедили себя, что правило «Доминатрикс не спать с клиентами» было простым прикрытием от закона. Некоторых мужчин она избавила от иллюзии, что несколько сотен баксов могут ее подкупить. Был только один клиент, с которым она спала, и он стоял в этой комнате.

- И кое-что еще, - добавил Кингсли. - Никто не может найти ключей Наташи. Если они у нападавшего, тогда у него есть ключи от клуба мистера Вульфа и от нескольких моих.

- Черт, - поморщившись, сказала Нора. Смена замков не рассматривалась. Члены «Восьмого круга» использовали свои ключи для входа и выхода. Кингсли не мог сменить замки, не передав новые ключи почти тысяче людей. И на это уйдет время. - И что теперь? - Она задала вопрос, который был на языке каждого в этой комнате. - Что нам делать?

- Ничего, - ответил Кингсли. - Rien. Все встречи со всеми клиентами отменяются до тех пор, пока не поймают преступника. Я не могу охранять вас в ваше личное время, но настоятельно рекомендую оставаться с друзьями на данный момент. Безопасность в числе. Не приводите домой того, кого вы еще не знаете и не доверяете. Если услышите что-нибудь, увидите что-нибудь, что вызовет дискомфорт или подозрения, немедленно звоните мне. Oui ?

Женщины в комнате понимающе закивали.

- Я понимаю, что простой в работе может вызвать финансовые трудности у некоторых из вас. Вы все получите компенсацию за перерыв. Полиция думает, что Наташа, скорее всего, сможет опознать нападающего, когда придет в сознание.

- Кто-то должен поехать в больницу, - сказала Симона.

- Я поеду, - отозвался Сорен. - Можешь поехать со мной, если хочешь.

Симона улыбнулась ему. Сорен мог потерять все, если кто-то расскажет, что он садист. Технически он был связан с Кингсли давнишним браком, и это объясняло, почему он находится в его доме. Но определенно не было оправданием присутствия в клубе француза. И, тем не менее, опасность разоблачения никогда не останавливала его. Один из них подвергся нападению и сильно пострадал. Домина или монахиня, Сорену было все равно.

- А теперь можете идти. Я буду держать вас в курсе всех новостей. Если кто-то предпочитает оставаться здесь на время кризиса, вы знаете, мой дом всегда открыт для вас. Свободны.

Женщины встали и освободили комнату. Нора направилась к Никки, спрашивая, не могла бы она остаться с Ириной. Тесса и Джай решили, что остановятся в одной из гостевых комнат Кингсли. Им не страшно было возвращаться домой, но они предпочли остаться у него, где могли находиться в курсе событий.

Нора сказала Симоне, что она с радостью примет ее в своем доме в Коннектикуте. Симона поблагодарила ее и ответила, что подумает, но сегодня останется в больнице, на случай если Наташа придет в себя.

Нора наблюдала, как все расходятся. Сорен в последний раз долго посмотрел на нее, прежде чем покинуть комнату. Она улыбнулась ему, убеждая, что все будет хорошо. Казалось, это не убедило его, так же как и ее.

Как только она осталась наедине с Кингсли , Сатерлин выдохнула и рухнула в кресло перед его столом.

- Какого черта происходит, Кинг? – Это все, что она могла спросить.

- Je ne sais pas. - Он поставил свою ногу в сапоге на кресло рядом с ней. - Я рассказал все, что знаю. Говорил с комиссаром полиции, детективом Купером, и со всеми, кого знаю. Они убедили, что сделают все возможное, и как можно быстрее.

- Хорошо. Миленько. А теперь расскажи, что происходит на самом деле.

Кингсли на мгновение посмотрел ей в глаза и отвел взгляд.

- Две недели назад Наташа предложила мне себя. Я отказал ей. На следующий день она ушла.

Нора кивнула, замолчав на пару секунд, чтобы решить, как ответить.

- Во-первых, скажу, что впечатлена тем, что ты отказал ей?

- Элли.

- Прости. Но, пожалуйста, не говори мне, что винишь себя в случившемся. Ты имеешь право сказать «нет», если не хочешь кого-то трахать.

- Я хотел ее трахнуть.

- И ты отказал ей потому что…?

- Обычная причина, - ответил он. И это все, что он сказал, и все, что ему нужно было сказать. Лишь три человека в мире Кингсли знали, что он был свитчем. Очевидно, Госпожа Наташа ощутила его склонности, и, вместо того чтобы уступить ее преимуществам, он отказал ей.

- Кингсли , ты не виноват в том, что она пострадала. Мы все здесь страдаем.

- Знаю, - ответил он и устало перешел на французский. - Je sais.

- Знаю, что ты знаешь. И еще знаю, что ты знаешь, что не можешь отменить моих клиентов. Это нормально для Ирины и сабов. У них нормальные клиенты. Мои клиенты управляют миром. Они не будут рады, если я скажу: «Простите, занята » без какого-либо пояснения.

- Они переживут неделю или две без тебя.

- В этом-то и проблема. Они переживут, потому что найдут новую Домину. Мы с тобой работали слишком упорно, чтобы построить мою карьеру. Это может ее уничтожить.

- Нет, это не поможет. Но твоя жизнь важнее карьеры.

- Моя жизнь - это моя карьера. - Нора пристально посмотрела на него.

- И что прикажешь мне делать? Я позволю тебе работать, и le prêtre убьет меня и запрет в твоей клетке.

- Сорен не любит игр с клеткой.

- Уверяю тебя, без эротического подтекста.

Нора зарычала. Она не знала, что делать, но также знала, что не работать не было вариантом.

- Я не могу позволить девочкам думать, что испугалась, - ответила она Кингсли. - Если я боюсь, то они будут в ужасе. Я должна продолжать работать.

- Тогда у тебя должен быть телохранитель. C’est ça.

- Охранник? Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

- Или телохранитель, или никакой работы. Выбор за тобой.

- Нахер все… Ладно. Как скажешь. Но только до тех пор, пока они не поймают парня, так?

- Oui.

- Хорошо. Я позвоню Гриффину.

- Не Гриффин. Вы двое слишком хорошо друг друга знаете. Слишком хорошо. - Он многозначительно посмотрел на нее.

- И?

- Он личный тренер, а не телохранитель. Тебе нужен кто-то с опытом.

- Гриффин очень опытный.

- Опытный в трахе с тобой. Я найду кого-нибудь и пришлю его к тебе домой завтра. Кого-нибудь, кто еще с тобой не спал.

- Это сужает наш спектр.

- Элли.

- Ладно. Пусть телохранитель. Ты тут босс.

Кингсли указал на нее пальцем.

- Не трахаться с ним, - приказал он холодным и властным тоном. - Никакого секса. Никаких извращений. Не время для игр. Я плачу ему зарплату. Ты оставишь его в покое, чтобы он полностью сконцентрировался на работе.

- Будто я когда-то трахалась с большими тупыми вышибалами-качками без шеи, которым слишком много платят. Не переживай. Не в моем вкусе.

- Bon. А теперь езжай домой, запри двери и поспи. Он заберет тебя завтра.

Она встала и направилась к двери. Прежде чем девушка переступила порог, ее совесть проснулась, и Сатерлин развернулась.

- Кинг, ты в порядке?

Он очень по-французски пожал плечами.

- Я не должен был отпускать Наташу. Если бы она была в моем штате, то была бы в моем клубе…

- Она приударила за тобой, и ты отказал ей. Она уволилась по собственным причинам. Брэд Вульф охраняет свои подземелья, как ястреб, и это произошло на его территории. Это могло случиться и с тобой. Иисусе , Наташу могли ограбить на тротуаре, или ее мог сбить автобус. Ты не можешь винить себя за каждую неприятность, произошедшую с любым извращенцем в Нью-Йорке.

- Я могу попытаться.

- Хватит быть таким чертовым католиком. Это работа Сорена.

Она подошла к нему, запустила пальцы в его волосы и легонько потянула, как Кинсгли любил.

- Где Джульетта?

- В безопасности, - это все, что он ответил. Кингсли защищал Джульетту, его личную секретаршу, словно ее жизнь значила больше, чем его собственная. Возможно, так и было.

- Я нужна тебе сегодня ночью? – И хоть они и были одни в офисе, она прошептала этот вопрос. Никто кроме Норы, Джульетты и Сорена не знал о тайной сабмиссивной и мазохистской стороне Кингсли. Сегодня она много отдала Лэнсу , и часть ее хотела вернуться в клуб и проверить, остался ли он там. Она хотела больше времени с Лэнсом , но если Кингсли нуждался в ее внимании, она даст ему все, что у нее осталось, не требуя от него ни цента. Большую часть времени они спорили, как брат с сестрой, но когда он нуждался в ней, Нора принадлежала ему без вопросов и без пощады.

- Не соблазняй меня, - ответил он, закрыв глаза.

- Я должна, - прошептала она, ее пальцы скользили по четкой линии его подбородка. - Это моя работа.

Он поднял губы для поцелуя. Она целовала его дольше и глубже, чем намеревалась, но рядом с Кингсли такое происходило часто. Он оторвался от ее губ и устало улыбнулся.

- Иди домой и поспи, Maîtresse. Я позвоню, как только что-нибудь узнаю.

- Oui , Monsieur. - Она поцеловала его в щеку и прошептала на ухо быстрое и правдивое «Je t’adore , mon roi ». У Кингсли были деньги, власть и уважение, но вместе с этим в комплекте шла огромная ответственность. Он вел опасные дела, и на его сердце давила безопасность за всех его работников. Иногда быть королем было хорошо. Однако такие дни, как этот, трахали в задницу, и не в приятном смысле.

Нора взяла такси до клуба и попыталась найти Лэнса. Макс, бармен, сказала, что видела, как он ушел вскоре после того, как ушли Нора с Симоной и Сореном. Вот черт. Она гадала, увидит ли его еще раз, или это безумие спугнуло его навсегда. Она не знала его фамилии, номера телефона… ничего. Он подарил ей один из лучших вечеров с тех пор, как она ушла от Сорена , и теперь его нет. Блять. Она могла спросить у Кингсли о нем, но ощутила себя немного жалкой и отчаянной, пытаясь выследить этого мужчину. Если он захочет снова ее увидеть, то знал, где искать.

Как сказал бы Кингсли : «C’est la guerre ». Так или иначе, это к лучшему. Он понравился ей, и ей не нравилось это. Будто это вело ее к любви, а любовь вела к неприятным осложнениям. Хотя с Лэнсом , по крайней мере, не было непредсказуемых неприятных осложнений, связанных с Ватиканом. Еще один плюсик в копилку этого парня.

Истощенная ночью великих извращений и ужасных новостей Нора поехала домой в Коннектикут. Она разделась догола и забралась в свою огромную пустую постель. Она положила свои частный и рабочий мобильные на подушку на случай, если Кинсгли или Сорен позвонят ей и сообщат новости о Наташе.

В десять часов следующего утра она проснулась и позавтракала. Ее первая встреча была назначена на полдень, поэтому Нора оделась в свой самый лучший наряд. В 10:45 она услышала резкий стук в дверь, затем последовал звонок и еще один раунд стука.

- Господи Иисусе , иду, - сказала она, направляясь к двери. Она распахнула ее, готовая разнести своего нового качка-охранника без шеи за излишний стук. - Чувак, серьезно, твою мать.

У порога на ее крыльце стоял Лэнс и неловко улыбался, его лицо казалось еще более привлекательным в дневном свете.

- Здравствуйте, Госпожа. Начнем?

Нора вспомнила слова Кингсли - никакого секса, никаких игр.

- Черт его подери.

Десять минут спустя они сидели в ее машине и направлялись в город. Она настояла на том, чтобы быть за рулем.

- Есть причина, почему вы солгали, когда я прошлой ночью упомянул Кингсли ? - спросил Лэнс , и Нора повернула на юг к Манхеттену.

- Меня обучали отрицать любые связи с Кингсли Эджем. Ты получаешь только мое имя, статус и серийный номер.

- Если бы я знал, что вы главная Доминатрикс Кингсли , сначала спросил бы у босса, прежде чем ложиться с вами в постель. - Лэнс надел темные солнцезащитные очки, которые чертовски ее раздражали. Во-первых - так сложнее было читать по его глазам. Во-вторых - они выглядели такими сексуальными на нем, что она хотела остановить машину и трахнуть его прямо на обочине.

- При нормальных условиях ему наплевать с кем я сплю.

- Может быть, - ответил Лэнс , - но это едва ли можно назвать нормальными условиями.

- Ты скажешь ему, что мы трахались прошлой ночью?

Ответом Лэнса на это был взгляд, который говорил, что ему задали самый оскорбительный вопрос за всю его жизнь.

- Значит, это нет, - ответила она.

- Да, это нет.

Нора громко зарычала, достаточно громко, чтобы Лэнс снял очки и посмотрел на нее «какого-черта ?» взглядом.

- Прости, - ответила она. - Прошлой ночью я отлично провела время.

- Ага, как и я.

- А теперь ты пришел и все испортил, нанявшись моим телохранителем.

- Я в этом виноват?

- Да. Знаешь, Кинг убьет нас обоих, если узнает, что мы спим друг с другом, пока ты следишь за моей безопасностью.

- Хуже того. Он сказал, если прикоснусь к вам пока, как предполагается, охраняю вас, меня уволят отовсюду - с места телохранителя и моей настоящей работы – охранника. А если вы прикоснетесь ко мне…

- Что? Он уволит меня? Меня нельзя уволить.

- Нет, - ответил Лэнс , отворачиваясь к окну. - Он уволит меня за это тоже.

Нора поморщилась. - Этого француза надо бы выпороть. Он делает это только, чтобы меня позлить.

- И, может, чтобы я не отвлекался, пока должен защищать вас?

- Не давай ему возможности сомневаться. Он садист. Это одна из его дерьмовых шуток, в которые он меня втягивает. Возможно, это месть за тот слух, который я пустила о том, что Кинсгли носит парик. Он действительно был смущен тем количеством женщин, которые внезапно захотели поиграть с его волосами.

- У вас двоих странные отношения.

- Добро пожаловать в Преисподнюю, - ответила Нора. - И я действительно намерена выбить из него всю дурь за то, что он смеет указывать мне, кого мне трахать , а кого нет.

- Да, давайте не делать этого. Простите, Госпожа, но мне нужна эта работа. И что важнее, мне нужно, чтобы вы были в безопасности. Если какой-то псих выслеживает Доминатрикс…

- Одну Доминатрикс. Он навредил одной из нас. Все слишком бурно реагируют. У нас нет доказательств того, что он придет за кем-то из нас.

- Как и нет доказательств, что не придет.

- Перестань быть рациональным, когда я возбуждена, - заявила она.

- Простите, Госпожа, - ответил он больше с удовольствием, нежели раскаянием.

Нора выдохнула и покачала головой.

- Лэнс , если мы работаем вместе и не трахаемся , ты должен перестать обращаться ко мне Госпожа. Это слишком заводит. Меня зовут Нора, - напомнила она ему.

- Да?

- Да, и ты знаешь это.

- Тогда почему тот восьмифутовый блондин называл вас прошлой ночью Элеонор?

- В нем всего лить шесть футов и четыре дюйма. Он только кажется восьмифутовым, потому что его эго высотой в восемь футов.

- Кто он?

- Это Сорен , священник, о котором я тебе говорила.

- Лучший садист в мире? Этот парень?

- Да.

- Он слишком красив. Мне не нравятся красавчики.

- Не переживай. Не думаю, что ты ему тоже нравишься. - Нора пыталась не улыбаться, но не сдержалась, наслаждаясь вспышкой собственничества у Лэнса. Мужчины сабы могут быть очень жадными по отношению к своим Доминантам. Она знала несколько пар с мужчинами сабами и Доминантами женщинами, которые на самом деле были моногамными. Ужасающая мысль.

- Почему он называет вас Элеонор?

- По той же причине, почему я называю его Блонди и\или иногда Мудак - потому что это раздражает.

- Значит Элеонор ваше не настоящее имя?

- О, настоящее. Мой друг Гриффин сказал мне несколько лет назад, что считал, будто Элеонор звучит слишком вычурно. Он начал называть меня Нор или Нора. Когда я стала Доминатрикс , мы использовали это имя в качестве псевдонима. Очень немногие из профи используют настоящие имена. Кингсли не использует свою настоящую фамилию. Как и я. И сабы тоже. Проще сохранить связь между реальным и БДСМ-миром. Даже у Сорена не настоящее американское имя.

- А какое у него имя?

Нора провела пальцем по губам, словно застегивала молнию и выбросила ключик в окно.

- Понимаю… - ответил Лэнс.

- Прости. В Блонди восемь футов высокомерия и вредности, но еще он очень важен для… - Она почти сказала «меня», прежде чем остановила себя. - Нас. Преисподней. Только трое из нас знают его настоящее имя, кроме пасторского. Помогает обезопасить его от скандала.

- Священник, трахающий кучу девушек в БДСМ-клубе, скорее всего, вызовет скандал.

- Да, потому что людей, с которыми он проводит службу, пока они умирают, действительно заботит, кого он трахает в свободное время.

- Я только что надавил на больное ? - спросил Лэнс.

- Я католичка, - ответила Нора. - Для меня вся церковь - больное место. Но, к сведению, он не трахает кучу девушек в БДСМ-клубах. Он садист, который играет с мазохистами, но ни с кем из них не занимается сексом.

- Ни с кем?

- Ну… - ответила она. - С одним.

- Разве это не против правил церкви или что-то в роде того?

- Разве не против правил морфлота принимать на службу геев ?

- Против.

- Ты служил с одним из них?

- С несколькими.

- Они были плохими морпехами ?

- Нет. Они были отличными морпехами и благородными людьми.

- Ты не сдал их высшим чинам?

- Я вижу, к чему вы клоните. Я не католик. Меня не волнует, кого он трахает , пока это легально и по обоюдному согласию.

- И никого не должно. Он лучший мужчина на земле. У него должна быть возможность спать с кем он захочет, жениться, завести детей, если захочет их…

- Вы любите детей? - спросил он.

- Если только чуть-чуть, - ответила она. - А что?

- Просто так, - ответил Лэнс , и она заметила странную ноту в его голосе. - Так что у вас на повестке дня?

Нора поняла, что он пытался сменить тему. И позволила ему.

- На повестке - пытаться не злить клиентов. Встречаюсь с очень важными и богатыми людьми.

- Кингсли рассказал мне.

- Да, и им нравится их конфиденциальность. Они не будут рады присутствию какого-то мужчины, которого они никогда не встречали или не слышали о нем. Позволь мне говорить. А ты будешь молчать.

- Мои губы запечатаны, Госпожа… то есть, Нора.

- Так-то лучше.

- Благодарю. Кто на очереди? - спросил Лэнс , и они повернули в жилой район.

- Первый на сегодня уважаемый судья Мелвин П. Боллинген.

- Судья?

- Шестьдесят два года. Фут-фетишист. Такой очаровашка. Похож на волшебника в своей мантии.

- Где вы встречаетесь с Гендальфом ?

- В его доме. Каждую субботу в полдень. Постоянные встречи. Не буквально. Я сижу, а он играет с моими ногами.

- Что это за судья? На пенсии, наверное?

Нора свернула на улицу судьи.

- Нет. Все еще работает. Он какая-то крутая шишка по бракоразводным процессам.

- Бракоразводным процессам? - Лэнс повторил слова с неким интересом. - Он…

- Попридержи-ка эту мысль. Я должна бежать, - ответила она, припарковываясь у тротуара в двух зданиях от дома из коричневого камня. Сатерлин начала открывать дверь машины, но Лэнс схватил ее за руку.

- Погодите. Вы не можете идти без меня. Мне платят не за сидение в машине.

- Лэнс… послушай меня. У меня пугающие клиенты, а есть безобидные клиенты. Судья Б. один из безобидных. Новорожденные котята больше пугают, чем он. Со мной все будет хорошо.

- Мне все равно. Я делаю свою работу, а моя работа - стоять на страже вашей безопасности.

- Я слишком тороплюсь, чтобы спорить с тобой или шутить о «стоянии». Пойдем. Ты можешь поболтать с миссис Б., пока я буду работать. - Нора поспешила к парадной двери, Лэнс следовал за ней.

- Тогда хорошо, - ответил Лэнс , и Нора позвонила в звонок. - Стойте… миссис Б.?

Дверь открылась прежде, чем Нора успела ответить. Милая пожилая женщина в переднике поприветствовала ее и поцеловала в щеку.

- Привет, миссис Б. Простите за опоздание. Тяжелые выходные.

- Все хорошо, дорогая, - ответила она. - Мы сегодня ничем особенным не занимались. Кто твой друг?

- Это Лэнс. Будьте с ним любезны. Он ветеран, - ответила она странным шепотом, и миссис Б. одобрительно посмотрела на Лэнса. - Сегодня он моя нянька. Вы не против присмотреть за ним, пока я буду наверху с судьей?

- В каких войсках служили, юноша? - миссис Б. спросила Лэнса.

- Морпех , мэм.

- Ох, он назвал меня мэм , - миссис Б. обратилась к Норе. - Он уже мне нравится. Он может мне помогать с печеньем в любой день.

Нора шлепнула Лэнса по руке: - Иди с миссис Б., Морячок. Печенье само себя не испечет.

Прежде чем Лэнс успел возразить, Нора поднялась по лестнице в гостевую спальню, где они с судьеё всегда играли. Миссис Б., его жена уже сорок лет, была одной из понимающих. Она была объектом его фут-фетишизма с момента их свадьбы. Она едва ли могла жаловаться на еженедельное потирание о ступни, даже если он кончал на ее лодыжки. Не зная ничего другого, девственная невеста предположила, что это все, что мужья любили делать, находясь наедине с женой. И, казалось, это работало, так как у них было четверо детей и девять внуков, и они по-прежнему любили друг друга. Однако за последние несколько лет у миссис Б. появились шишки на пальцах и артрит, и она возненавидела прикосновения к своим изнывающим ногам. Нанять Нору было идеей миссис Б., а не судьи, хотя достопочтенный Мелвин П. Боллинген и не сопротивлялся, особенно после того, как увидел Нору в короткой юбке и босоножках на шпильке.

Она постучала в дверь гостевой спальни и, не дождавшись ответа, вошла.

- Скучали по мне? - спросила она и позволила судье поцеловать ее в щеку.

- Да. Даже купил для вас подарок, мисс Нора. - Судья Боллинген с отеческой привязанностью сжал ее руку, и Нора села в огромное кресло цвета бургунди. Она никогда не заставляла судью называть ее Госпожой, и мисс Нора в его исполнении звучало так естественно, что она не хотела его исправлять. Судья не вызывал желания доминировать, так как это делал Лэнс , и он определенно не был заинтересован в боли. Свой фут-фетиш он описывал как «зуд мозгов», который ему нужно было раз в неделю утолять. Как только он чесал, зуд исчезал на несколько дней и возвращал его к жизни.

- Сейчас даже не мой день рождения, - ответила она, вытягивая ногу и располагая правую ступню на его бедре. Судья провел ладонью по ней от пальчиков до подъема. С особой тщательностью он расстегнул множественные ремешки на ее босоножках с затейливыми переплетениями.

- Когда я увидел это в магазине, не смог устоять. Как только он попался мне на глаза, я сразу же подумал о вас. Думаю, он предназначался для наездников. - Седовласый и улыбающийся судья вытащил длинную бархатную коробочку из-под кресла и протянул ее Норе. Она открыла ее и обнаружила там серебряный браслет на лодыжку с подвеской в форме стека.

Смеясь, она достала его из коробки.

- Такой милый. Я уже его обожаю. Поможете мне? - Она передала браслет судье, который приподнял ее стопу и поцеловал подъем.

- Конечно, моя дорогая. С удовольствием.

Обычно Нора с осторожностью принимала подарки от клиентов. Кингсли предупредил всех своих работников о том, что клиенты часто поглощены переносом. Неважно была ли это Доминатрикс или сабой , терапевтом или проституткой; любая женщина, которая оказывала проблемному мужчине взрывающее его эго внимание, могла быть одарена нездоровым и иногда навязчивым интересом клиента. Но судья давно доказал, что он не более чем добрый старик, любящий свою жену, любящий свою жизнь, и просто с наслаждением дарит подарки всем, кто проникает в его сердце.

Пока судья играл с ее ступнями, сначала вымыв их в чаше с теплой водой и затем долго и тщательно массируя их, Нора расслабилась в кресле, закрыла глаза и подумала о прошлой ночи с Лэнсом. Ей так понравилось с ним, что это даже пугало. Он выглядел таким сильным и сексуальным на ее кресте, он заставлял ее смеяться и довел до оргазма дважды. Она вспомнила его отчаянное дыхание, пока объезжала его, звуки, которые делали ее слабой, даже сейчас Сатерлин слышала их отголоски. Мужчины не могли понять, насколько эти звуки могли быть эротичными для женщин. Они были признаками уязвимости, признаками того, как сильно он потерялся в моменте удовольствия, что не мог контролировать себя, несмотря на все сопротивление. И она не могла сдержать улыбку при мысли, что все время, пока он ублажал ее ртом, все время, пока они занимались сексом, он был покрыт рубцами и синяками, а на спине даже был приклеен пластырь со Снупи.

Она считала его уверенность в своей сексуальности и мужественности такой эротичной. Ничто не могло умалить его мужественность или силу. Даже его подчинение ей добавляло ему силы. Мужчина делал все так естественно и без стыда или смущения. Ей редко встречались извращенные парни, которым было так комфортно с тем, кем они были. Только у Сорена был такой же подход «это я - другого не дано», который она видела в Лэнсе. Но она знала, что Сорену тяжело далось это чувство, в то время как у Лэнса оно казалось врожденным.

Несомненно, она хотела еще одну ночь с ним. Еще одну неделю. Еще один месяц. Она хотела, чтобы он ощутил все - боль, удовольствие, горячий воск, стеки и поцелуй на каждой части своего тела. Она хотела знать его тело лучше, чем он сам. Она хотела довести его до грани выносливости и позволить открыться второму дыханию, о котором тот даже не подозревал. И она хотела снова ощутить его внутри, но только после того, как мужчина заслужит эту привилегию.

Нора ощутила что-то теплое на ступнях и улыбнулась, когда открыла глаза. Взглянув на тяжело дышащего судью, она спросила, - Вам было так же хорошо, как и мне?

- Даже лучше, моя дорогая, - ответил он, застегивая свои брюки.

Он очистил ее ноги и с чрезвычайной аккуратностью надел на нее туфли, так же осторожно, как Принц обувал Золушку.

Нора обняла судью на прощание после того, как он дал ей дополнительные сто долларов чаевых. Она почти испытывала вину, выставляя ему счета за сессии. Она знала женщин, которые платили большие деньги за приличный массаж ног.

Спустившись в кухню, Нора нашла Лэнса за кухонным столом миссис Б. со стаканом молока в руках, а перед ним стояла тарелка с печеньем.

- Ну как? - спросила миссис Б. и вытерла руки о полотенце.

- Идеально. - Лэнс откусил от одного печенья. - Я люблю с орехами.

- И я, но мои внуки ненавидят орехи. Приходится делать гору для себя и судьи и вторую гору для детей.

- Моя дочка тоже ненавидит орехи во всем. Орехи и изюм - они будто яд для нее, когда пытаешься ей скормить что-то с ними.

- У тебя есть дочь? - спросила Нора, заходя на кухню. По какой-то причине мысль о детях Лэнса никогда не приходила ей в голову.

- Есть, - коротко ответил он. - Вы готовы?

- Моя следующая встреча в получасе езды отсюда. Мы должны выезжать.

- Возьмите печенье, - сказала миссис Б. - Нам ни к чему так много.

Не нужно было говорить дважды. С коричневым пакетом полным печенья с шоколадной крошкой они покинули дом судьи и вернулись к машине Норы.

- Почему ты не сказал о том, что у тебя есть дети? - спросила Нора, как только они уселись в ее машину.

- Это имеет значение?

- Думаю, да.

- Давайте подумаем. Прошлой ночью мы поговорили всего пять минут, прежде чем отправиться в ваши апартаменты, и во время этой беседы не было ни одного вопроса, типа «Кстати, у тебя есть дети?»

- Ладно. Кстати, у тебя есть дети? - спросила она, и они повернули к 76-й Ист -Стрит.

- Есть. Одна дочка. Шесть лет.

- Как ее зовут?

- Майя.

- Где она?

- С матерью.

- Почему она не с тобой?

- Потому что я работаю.

- Ты не собираешься меня посвящать в это, верно? Я более чем способна и хочу пытать тебя, чтобы получить желаемые ответы. Ты же понимаешь это?

- Ситуация с моей бывшей и дочерью… можно сказать - больное место. Больное место и долгая история.

Нора зарычала от разочарования. Обычно только Сорену удавалось вызвать в ней такое разочарование. Она открыло было рот, чтобы выругаться, но ощутила какую-то вибрацию в кармане пальто. Вытащив телефон, она передала его Лэнсу.

- Ответь за меня. Это босс.

Лэнс поднял трубку, Нора услышала с его стороны лишь «да», за которым последовало краткое «понял».

Он вернул телефон ей и вздохнул.

- Что случилось? - спросила она.

- Ваша следующая встреча отменена. Ваш клиент застрял на взлетной полосе в Торонто. Он хочет перенести встречу на понедельник.

- Разве это не счастливое совпадение? - спросила Нора, паркуясь возле кафе. - Похоже, у нас куча времени для долгой истории.

Они заказали кофе и заняли столик в углу у окна. Нора осталась в пальто. Женщина в черном кожаном бюстье привлечет больше внимания, чем она хотела.

- Так что за история у тебя с ребенком? - Она подула на кофе и принялась изучать лицо Лэнса поверх чашки.

- Могу я спросить, почему вы хотите знать? - Он отпил кофе, очевидно, не заботясь о его температуре. Мазохист. Такой показушник.

- Ты мне нравишься. Я хочу знать о тебе все, особенно то, что ты не хочешь рассказывать.

- Возможно, есть веская причина, по которой я не хочу, чтобы вы знали.

Нора не отступала: - Я не прошу разрешения встретиться с ней и прослушаться на роль мачехи-извращенки. Я просто хочу узнать о ней, о тебе и ней.

- Ситуация… не то, чем я особенно горжусь.

- Не важно. Думаешь, за этим столом ты единственный с прошлым? Ты хоть понимаешь, что говоришь с Доминатрикс , так?

- Так. Вы правы.

- Расскажи мне о Майе.

Лэнс сделал глубокий вдох.

- Я не могу начать с Майи. Должен начать с ее матери, Эмбер. Восемь лет назад я был во временном отпуске в Вермонте и встретил этупрекрасную женщину. Умную, сексуальную… любовь и страсть с первого взгляда. Одни из тех ураганных романов. Мы продолжали общаться после моего отплытия и поженились в следующий мой отпуск. Я уехал снова сразу после медового месяца. И месяц спустя Эмбер сказала, что я буду отцом.

- Радостные новости?

- Очень радостные. У меня была жена, в которую думал, что влюблен, и на подходе был ребенок. Чудеса. Но спустя несколько месяцев мне попали в спину, и никакого морфлота , никакой карьеры. Поэтому я вернулся домой, и мы начали жить вместе впервые после свадьбы. У нее была Майя, у меня операции. Как только она оправилась от родов, а я от самодельной мины, подумал: «Здорово, мы можем начать заниматься сексом». Но, очевидно, этому не суждено было случиться.

Нора прищурилась на него.

- Почему?

- Эмбер погрузилась в материнство. Я не знаю, что произошло, но с появлением дочки она изменилась. Это были хорошие изменения. Она обожала Майю и давала ей все: всю свою любовь, внимание и привязанность. Но были и плохие изменения.

- Потому что она давала вашей дочке всю свою любовь, внимание и привязанность?

- Именно. Грудь была только для кормления. Ее тело родило нашу дочь, поэтому Эмбер больше не считала себя сексуальной. Я разговаривал с несколькими парнями, у которых были дети, и они сказали, что это нормально, дай ей год. Я дал ей год. Затем еще два года. Я спросил, может нам пойти к семейному психологу. Она ответила, что я одержим сексом, и это моя проблема, а не ее. На что я ответил, что семейная пара, у которой нет никакого секса целых два года, не является нормальной. Она обозвала меня бесчувственным сексуально помешанным извращенцем. И я начал понимать, что мы совершили огромную ошибку, так быстро поженившись. Мы едва друг друга знали. Оглядываясь назад, я даже не знаю, почему она вышла за меня. Военная форма? Престиж быть женой офицера? Может, она просто хотела стать матерью и считала меня отличным донором спермы.

- Я бы не возражала, если бы твоя ДНК была внутри меня, - сказала Нора, пытаясь рассмешить его. Это сработало, но только на мгновение.

- Эмбер никогда не думала, что придется иметь дело с травмированным мужем, привязанным к дому. Я никогда не думал, что буду травмированным мужем, привязанным к дому. И Бог Свидетель, я никогда не думал, что моя жена потеряет любой интерес к сексу после рождения ребенка.

- Похоже на рецепт катастрофы, - сказала Нора, испытывая только сочувствие к Лэнсу. Она не могла уложить в голове или в любой другой части тела концепцию незаинтересованности в сексе. И она знала множество женщин с детьми в мире БДСМ, чье либидо было гораздо больше ее.

- Так и было. Я не хотел разводиться. Думал, Эмбер , рано или поздно, сходит к врачу, к психологу. Что-нибудь сделает. Я пытался дарить цветы, делал комплименты и обнимал ее. Все. Ничего не сработало. Она просто решила, что больше никогда не займется сексом. Но Майя - она была светом моей жизни. Эмбер посвятила себя материнству, и я тоже посвятил себя отцовству. Вскоре Майя была единственной причиной, почему мы с Эмбер по-прежнему были вместе. Мы даже не разговаривали друг с другом, если это не касалось дочери. Но мне нужно было найти выход своим эмоциям. У меня было сильное сексуальное желание, и я сходил с ума в этом доме.

- Ты завел интрижку?

- Нет. Если не считать боль интрижкой.

- Зависит от того, о каком количестве боли мы говорим.

- О большом , - ответил он без колебаний. - Я переехал в гостевую тире кабинет, находил С \м порно и просто терялся в нем. Я не думал об Эмбер. Она не хотела секса со мной. Почему ее должно было волновать, смотрю ли я порно? Но когда однажды она воспользовалась компьютером и нашла кое-что, слетела с катушек.

- Думаю, она предпочла порно, чем спать с тобой.

Лэнс пожал плечами: - Я тоже. На вид безобидное. Но она так не считала. Она выставила меня из дома, за который я же заплатил, подала на развод и попросила о полной опеке над Майей. Судья принял порно в качестве доказательства. Я потерял опеку.

- Да ты издеваешься. - Нора поставила пустую чашку кофе на стол так резко, что со дна откололся крошечный осколок. - Из-за порно? Ты не изменял, ты даже никого не избивал.

- Если бы это было нормальное ванильное порно, у меня остались бы посещения. Адвокат Эмбер утверждал, что я был зависим от порно, у которого были насильственные, жестокие, анти-женские склонности.

- Что? Из-за БДСМ?

- Сайты, которые я посещал, все были связаны с БДСМ. Я смотрел только мужское подчинение женщинам-Доминантам, но это никак не повлияло. Тот факт, что я посещал сайты, где были видео с избиением женщин и игровым изнасилованием, уничтожил мою защиту. Никого не волновало, что я никогда подобное не смотрел. Вина по ассоциации.

- Ублюдки…

Нора знала, что не должна была удивляться. Мир ничего не понимал об их сообществе, их культуре. Сорен был в одном скандале от отлучения. То, что он играл только с согласными взрослыми, даже не учитывалось. То, что у Лэнса не было никакого желания причинить вред любой женщине, тоже не учитывалось. - Ты вообще видишься с ней?

Лэнс кивнул. - Раз в неделю мы говорим по телефону. Два раза в год я встречаюсь с ней. Эмбер позволяет мне навещать ее пару часов в день рождение Майи и в Сочельник. Я никуда не могу ее водить. Эмбер все время следит за нами. В последний раз, когда с ней виделся на Рождество, я принес ей печенье, которое испекла моя мама. Они были с орехами, поэтому она отказалась есть их. Я не знал, что она ненавидит орехи. Какой отец не знает, что его дочка ненавидит орехи в печенье?

Лэнс допил кофе и поставил чашку на стол намного аккуратнее, чем Нора.

- Я думал об этом пока сидел на кухне с женой судьи. Ваш первый клиент был судьей по бракоразводным процессам. Я потерял опеку над дочкой в семейном суде из-за БДСМ-порно. А есть судья, который раз в неделю встречается с Доминатрикс. Забавно, да?

- Обхохочешься, - без намека на радость ответила она.

- Я не могу злиться. - Лэнс откинулся на спинку своего стула. - Это моя вина. Я думал, что был почтенным мужчиной. Тем мужчиной, который верил, что женщина должна ощущать себя безопаснее, если в комнате находится мужчина, а не бояться, что он может сделать что-то с ней. Единственные драки, в которых я участвовал, были потому, что какой-то мудак пытался приставать к женщине, и кто-то должен был за нее заступиться. Я думал, что мужчины существуют на земле, чтобы защищать женщин и детей. Мы для этого здесь. Мы зарабатываем деньги, чтобы защищать женщин и детей от стихий, построив крышу над их головами и наполнив стол едой. Мы должны быть сильнее физически, чтобы заступаться за женщин или детей, которые в опасности. Мы провожаем женщин до машин ночью и не разворачиваемся, пока не увидим, как машина заводится. Вот что должны делать мужчины. И мы никогда, ни при каких условиях, не должны поднимать руку на женщину или ребенка, кроме проявления защиты или привязанности. Таков был мой принцип, и я облажался.

- Как? - Нора едва могла говорить из-за кома в горле. - Смотря какое-то порно, вместо любовницы?

- Покинув свою дочь. Я должен был поставить ее потребности выше своих.

- Нет. Это не так работает. Твоя сексуальность не касается твоего ребенка. Она не касается твоих родителей. Она не касается суда. И когда твоя жена отказывает тебе без причины, она прекращает касаться ее. Я бы убила за то, чтобы иметь такого отца как ты, кого-то кто оберегал бы меня и защищал, уважал меня и мою маму. Ты извращенный. И что? Ты все так же можешь быть потрясающим отцом. Говоря, что ты не можешь быть хорошим отцом из-за своей сексуальности, ты говоришь, что геи или лесбиянки тоже не могут ими быть. Это абсурд.

- Абсурд или нет, но суд вынес решение. И пока я не смогу позволить себе крутого адвоката, так и будет. Или у вас есть идеи получше ?

Нора не ответила. Единственная идея, которая была у нее, была связана с выбиванием дерьма из бывшей жены Лэнса и адвоката, который вытащил личные фантазии Лэнса в зале суда.

- Это неправильно, - сказала Нора. - Это несправедливо.

- Что есть, то есть. - Лэнс поднял руки. – Но я еще не сдался. Я просто перегруппировываю силы для следующего боя.

Они допили кофе и вернулись в машину.

- Итак, кто следующий? - спросил Лэнс.

- Финансовый директор какой-то крупной компьютерной компании. Ананас, Яблоко, что-то фруктовое. Не могу вспомнить название.

- Он извращенный?

- Нет, на самом деле, нет. Не совсем. У него хронические боли.

- И он встречается с Доминатрикс ? Это бессмысленно.

- Подчинение боли заставляет тело вырабатывать эндорфины и прочие природные болеутоляющие гормоны. Я встречаюсь с несколькими парнями, которым прописана порка в медицинских целях.

Лэнс ждал за дверью, пока Нора дарила бизнесмену миллиардеру порку его мечты. Она на клиенте вымещала свою злость и разочарование из-за несправедливости по отношению к ситуации Лэнса. Она оставила клиента на тысячу беднее, но это никак не повлияло на ее настроение.

Лэнс проводил ее к машине, и они направились в Коннектикут. Обычно она проводила выходные, играя в особняке Кингсли. Самые интересные извращенцы в городе проходили через его дом на регулярной основе. Они пили, они разговаривали, они играли. Однажды Кингсли и Сорен устроили нечто вроде дуэли Доминантов и провели тест в мастерстве владения флоггером и кнута. Немного алкоголя плюс воз мужского эго, плюс слишком много красивых женщин, наблюдающих и аплодирующих, устроили адски занимательный вечер. Но она знала, что атмосфера у Кингсли будет приглушенной, пока все будут ждать новостей о Госпоже Наташе и мужчине, который напал на нее. В мире столько несправедливости, столько страданий.

В такие дни Нора почти хотела быть одной из этих ванильных женщин, которых обычно презирала. Хороший муж, дом в пригороде, может, кошки и собаки. Она могла бы писать и совершать длительные прогулки, могла заняться волонтерством. Она знала, что через неделю такой жизни ей бы все это наскучило. Но иногда ощущала стремление к жизни противоположной Преисподней.

Они добрались до дома, и Лэнс проводил ее до самой двери.

- Хочешь зайти? - спросила она. - Я не наброшусь на тебя. Обещаю, мы просто поужинаем и поговорим.

- Не знаю, хорошая ли это идея. Не припомню, когда в последний раз я хотел кого-то так же сильно, как вас. Мы можем оба забыть как себя вести.

Нора прислонилась к входной двери.

- Есть и другие вакансии, если ты потеряешь эту работу, - сказала она.

- На этой платят больше, чем на любой другой, которую я могу найти сейчас, и это не бумажная работа.

- Проблемы с деньгами?

- Нет. Я коплю, чтобы позволить себе по-настоящему хорошего адвоката и устроить второй тур с бывшей женой.

- Я бы хотела устроить с ней раунд. Я бы хотела, чтобы она познакомилась с моим жестким правым кроссом.

- Никакого насилия в отношении женщин, - ответил он, пригрозив пальцем. - Даже с бывшей женой. Но я бы заплатил приличные деньги, чтобы посмотреть, как вы подходите к ней и говорите, что у нас был секс.

- О, я бы ей сказала. Я бы сказала, насколько ты хорош в постели, и что она не понимает, что упускает. И что она может и дальше веселиться в своем фригидном мире, пока я буду объезжать потрясающий член ее бывшего мужа каждую ночь своей жизни…

- Есть с собой диктофон? Я бы хотел, чтобы вы все повторили. Только для меня. И, может, на моей голосовой почте.

Нора протянула руки и схватила Лэнса на лацканы пиджака.

- Пожалуйста… - сказала она, притягивая его на несколько дюймов ближе. - Останься со мной сегодня. Кинг не узнает.

- Но я буду знать. Я пообещал ему, что буду защищать вас и не допущу этого. И, так или иначе, как только они словят ублюдка , я больше не буду телохранителем. И мы можем продолжить там, где остановились.

- Обещаешь? - Она подняла руки к его красивому лицу и провела по щетине на его подбородке.

- Своей честью моряка, - ответил он, целуя тыльную сторону ее ладони.

Сатерлин оторвала себя от него и вошла в дом. Но дальше парадной двери не ушла. Как только она закрыла за собой дверь, то осталась на месте. Прошло почти две минуты, прежде чем девушка услышала удаляющиеся с порога шаги Лэнса. Было приятно знать, что он нехотя уходил, так же как она нехотя отпускала его.

Наконец, она услышала рев двигателя, и Лэнс уехал. С тяжелым сердцем Нора осмотрела дом и поняла, что пустота почти невыносима. Нет, не почти. Абсолютно невыносима. Ей нужно что-то, кто-то, безопасность и уют, и отвлечение. Ей нужно потрясающее отвлечение. Она побежала в спальню и переоделась из фетиш-наряда в более обыденную одежду - обычную черную юбку, черный свитер, чулки и сапоги на высоком каблуке. Она накинула пальто и снова ушла, зная пункт назначения, прежде чем призналась себе в этом.

Сорок минут спустя она приехала, припарковала машину, пока никто не увидел ее и ее номерной знак «скажи А й».

Она молилась, чтобы он был дома, и ее молитвы были услышаны. Она постучала, и он открыл дверь, приветствуя ее молчанием и лишь вопросительно изогнутой бровью.

И Нора не удосужилась поприветствовать его. Она просто прошла мимо и вошла в его дом, словно владела им.

Если она не могла получить Лэнса , то получит одного единственного мужчину, которого хотела больше, чем его.

Сорена.

Часть 3: Игры судьбы

- Не смотри на меня так, - сказала Нора, входя на кухню.

- Как? - Сорен закрыл за ней дверь и запер ее. Она стянула плащ и села на край кухонного стола.

- Будто ждал меня.

- Я ждал тебя. Я знал, что ты захочешь поговорить о Наташе. Увидел это в твоих глазах прошлой ночью у Кингсли.

- Ха, - ответила она, когда Сорен подошел к ней. – Заметно, как хорошо ты меня знаешь. Я не хочу говорить о Наташе.

Он скрестил руки на груди. Сейчас был поздний вечер, он сменил свое облачение на нормальную одежду - черную футболку с длинным рукавом и черные джинсы. Даже вне исполнения служебных обязанностей он не мог избавиться от черного. Она заметила бокал вина на кухонном столе и учуяла аромат горящего камина. На мгновение Нора подумала, что прервала его развлечение с кем-то. Но нет, на столе был один бокал, а не два. Они были одни, и ей было стыдно за свое облегчение.

- Разве? - спросил он. - Тогда о чем ты, Элеонор, хочешь поговорить?

- Ни о чем, - ответила она и потянулась к нему за поцелуем. - Вообще ни о чем.

Казалось, Сорену было все равно будут они говорить или нет. Она поцеловала его первой, но он ответил жестче, глубже, с таким отчаянным желанием обладать, что она почти забыла, что больше не принадлежала ему - довольно опасный вид амнезии. Нора могла остановить его одним словом, но единственное слово, сорвавшееся с ее губ, было вопросом.

- Спальня?

- Сейчас, - приказал Сорен , и за считанные секунды девушка добралась до верхней ступени лестницы. Оказавшись там, он поднял ее, и она обернула руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии. Будучи Доминой, она должна быть постоянно сильной. Мужчины подчинялись ей, боялись ее, преклонялись у ее ног и боготворили ее. Сегодня она нуждалась в принадлежности ему, нуждалась в подчинении, нуждалась быть той, кто стоит на коленях. Она пришла к Сорену , единственному мужчине, которому она отдавала свою власть, но только на одну ночь.

- Сделай мне больно, - взмолилась она, и он впечатал ее спиной в стену с угрожающей силой. Его поцелуи были такими же угрожающими. Он укусил ее нижнюю губу, и она ощутила кровь.

Он опустил ее, и в тот момент, как ее ноги коснулись пола, Сорен жестко и беспощадно схватил ее за заднюю сторону шеи. На пороге его спальни мужчина опустил ее на колени, там, где она и хотела быть. Невероятно сильные пальцы впились в ее кожу, и она прижалась лбом к его бедру. Она дышала сквозь боль, дышала сквозь нее и ею, но не сопротивлялась. Сегодня она пришла сюда за болью, за подчинением, за шансом забыть все, что она не хотела вспоминать.

- Сейчас, - сказал он снова единственное слово, содержащее все необходимые ей инструкции. Она расстегнула его брюки и взяла в рот член. Даже пока она сосала, облизывала и ласкала губами и языком, Сорен удерживал ее шею. Она вцепилась в его рубашку обеими руками и превратилась в податливую рабыню. Нора ушла от него, и неважно как часто священник напоминал ей, как она скучала по нему, Сатерлин никогда не признается ему в этом. Но здесь и сейчас, стоя на коленях перед ним, она призналась себе.

Она задрала его рубашку. Мышцы на твердом животе напряглись, и она оставила глубокие, ранящие его кожу, царапины. Как и многие садисты, она знала, что он любил боль, которая граничила с мазохизмом. Он никогда не позволял над собой доминировать, но без недовольства принимал любую боль, которую она причиняла ему во время секса. Секс был самым мощным лекарством для них обоих, когда пронзала боль.

Он толкнулся бедрами вперед, и она едва не подавилась. Сорен мог быть нежным в спальне, но только после того, как выместит на ней свой садизм. И они только начали эту игру.

Без предупреждения он поднял ее на ноги и развернул к себе спиной. Он задрал ее юбку, стянул черное кружевное белье и проник в нее пальцами. Прижавшись к дверной раме, она закрыла глаза и заставила себя оставаться неподвижной, пока он ее растягивал. Под его рукой она становилась влажной, достаточно влажной, чтобы он рассмеялся над пылом ее тела.

- Ублюдок , - прошептала она, но достаточно громко, чтобы он расслышал.

- Следи за языком, Элеонор. Ты никогда не станешь достаточно старой, чтобы я не смог перекинуть тебя через колено.

- Выпори меня, как угодно, но сначала оттрахай. Пожалуйста.

- Пожалуйста, что?

Нора прижала лоб к скрещенным рукам.

- Пожалуйста… сэр. – «Сэр Мудак», - сказала она про себя. - Пожалуйста, трахните меня.

- Оттрахаю… но ты заплатишь за это. Сейчас или позже?

- Позже. - Она знала, если позволит ему использовать флоггер или трость на ней сейчас, все закончится через несколько минут. Позже он будет спокойнее, холоднее, и боль будет тянуться и тянуться. Торги сексом с Сореном были такими же опасными, как и сделки с дьяволом. Он даст ей, что она просит, но расплата будет адской.

- Ты можешь пожалеть об этом решении, - ответил он ей на ухо. - На самом деле, я удостоверюсь, что именно так и будет.

Он вытащил из нее пальцы и потащил ее на пол, толкнул на спину и забросил ее ноги себе на плечи. Нора застонала, когда он проник в нее, наслаждаясь этим чувством наполненности, которое испытывала только с ним. Его толчки словно наказывали ее, но ей было плевать. Она любила боль, доказывающую его страсть, любила синяки, которые оставались на ее теле после ночи с ним.

Ее тело наполнялось с каждым толчком и пустело, когда он отстранялся. Каждое новое движение заставляло Нору задыхаться, хвататься за освобождение. Под её спиной был только деревянный пол, и она могла цепляться за один лишь воздух.

Вскоре она потерялась в ритме его толчков и полностью открылась ему. Он прикасался только к ее бедрам, пока держал. Она чувствовала себя ничем иным как дырой, отверстием, телом, которое нужно использовать. Сорен доминировал и над другими женщинами, но никогда не занимался с ними сексом. Он бил их, ломал их, и если они были очень хорошими девочками, мог кончить им на спину. Только с ней он делил свое тело; она знала, что прошло несколько месяцев с тех пор, как у него был секс. Она ощущала его нужду, его голод, даже в его толчках ощущалось одиночество. Она принимала боль, потому что это было единственным, что она могла принять от него. Не его любовь. Больше нет.

Один бокал вина на кухонном столе. Чтобы она испытала, будь их два? Наступит ли тот день, когда он перестанет ждать ее возвращения к нему? Наступит ли ночь, когда он, наконец, возьмет другую любовницу и оставит Нору в прошлом? Часть ее боялась этой ночи больше, чем чего-либо еще. Другая часть желала, чтобы он поторопился и сделал это, чтобы они оба могли двигаться вперед.

Нора не обратила внимания, как долго он оставался внутри нее. Он не кончил, но и ей не позволил. Когда он достаточно возбужден, он мог трахать ее вечность, но даже вечности ей будет недостаточно.

- Раздевайся, - приказал он, после того как восстановил дыхание. - На край кровати.

Нора сняла свитер, бюстгальтер, юбку, сапоги и чулки за рекордно короткое время. Она заключила с ним сделку - сейчас секс, игры потом. Потом было сейчас. Сейчас было потом.

Она стояла обнаженной у изножья кровати и дышала. Ее охватила сонливость, тяжесть. Когда Сорен застегивал манжеты на ее лодыжках и запястьях, она не сопротивлялась. Она стала вялой, безразличной. Ее суставы расслабились, словно Нора стояла под теплой водой, а не в комнате с садистом. Десятки лет практики привели ее к тому, что перспектива эротической боли заставляли ее тело расслабиться, а не напрячься.

Сорен приковал ее лодыжки к двухфутовой распорке, а руки над головой к столбику кровати. Когда первый удар трости приземлился на тыльную сторону ее бедер, Нора едва вздрогнула.

Трость была первой. Затем флоггер. Снова трость, поменьше, оставляющая адские маленькие рубцы, вместо больших синяков. После нее тяжелый флоггер. Затем ремень, этот дьявольский кожаный ремень.

Затем ничего. Нора повисла в своих оковах, ее мышцы обмякли, несмотря на то, что ее тело пылало от часа перенесенной боли. Когда Сорен расстегнул манжеты, она едва не рухнула на пол. Но он поймал ее и уложил на постель. Ради привилегии наблюдать за тем, как он раздевается, она заставила себя открыть глаза. Все в Преисподней видели Кингсли обнаженным в той или иной мере. Его французская восприимчивость искоренила скромность. Только когда он был покрыт синяками и рубцами, которые оставила она, Кингсли предусмотрительно оставался в одежде, даже во время секса. И ее… во времена подчинения, когда ее столько раз, что она и сбилась со счета, публично трахали в «Восьмом круге». Но никто кроме Норы не видел Сорена полностью обнаженным в те дни, кроме его одной и единственной любовницы - ее.

Он медленно расстегнул джинсы, пока Нора лежала и наблюдала за ним.

- Прекратите так дразнить, - сказала она и устало улыбнулась.

- Не понимаю о чем ты… - ответил он, опустив руки.

Нора перекатилась, встала на четвереньки и поползла к нему.

- Я говорю, - ответила она и взяла его за запястья, подняла его руки и помогла снять рубашку, - о том, что вы слишком медлительны, сэр. Вы знаете, что я умираю от того, как хочу вас.

- Умираешь? Мне провести соборование?

- Оно мне понадобится, если вы не разденетесь и не вставите свой член в меня как можно скорее.

- Я думал, сначала выпить бокал вина.

- Я вас ненавижу.

Сорен резко шлепнул ее по ягодице.

- Малышка, ты и за это заплатишь.

- Запишите на мой счет, - ответила она, отправляя рубашку на пол. Нора полностью расстегнула его брюки и погладила его. - Секс с вами стоит любой цены, которую я должна заплатить, сэр.

Или ее слова, или ее прикосновения убедили его. Или то и другое, но ей было плевать. Все, что было важно, это то, что оставшаяся одежда исчезла, и он снова оказался над ней и внутри нее.

Их губы встретились, и языки переплелись. С каждым проникновением она приподнимала бедра навстречу ему. Сорен обхватил ее запястья и прижал к кровати. Напряжение возрастало в ее животе, и она попросила разрешения кончить. Он позволил, и ее тело освободилось от напряжения сотней сокращений стенок влагалища вокруг его потрясающей твердости. После оргазма она окончательно расслабилась. Нора развела ноги как можно шире, приглашая Сорена погрузиться в нее глубже.

- Ты моя… - прошептал он ей на ухо. - Признаешь ты это или нет, ты по-прежнему моя.

Она закрыла глаза и промолчала. Отрицать это было бы ложью. Соглашаться было сродни поражению. Неважно, что она по-прежнему любила его, по-прежнему скучала по нему. Она не могла вернуться к нему, не могла вернуться к старой жизни у его ног, подчиняться его приказам, прятаться в его тени, жить во лжи и считать дни до тех пор, пока его не поймают и не отлучат от церкви.

«Я ваша…» - Эти слова она произнесла про себя.

Прижавшись губами к ее горлу и сжимая пальцами ее предплечья, Сорен кончил, содрогаясь и тихо выдохнув. Она закрыла глаза, пока он изливался в нее.

Вскоре она лежала на его груди, прижимаясь ухом к его сердцу. Нежными прикосновениями он ласкал ее спину от бедра до шеи, ласковыми поглаживаниями, которые успокаивали ее пылающую кожу, но в то же время делали еще больнее.

- Я не верю тебе, - сказал он, пока она оставляла несколько благоговейных поцелуев на его ключицах и выемке на его горле.

- Не верите в чем?

- Что ты пришла не поговорить. Я знаю, ты приходишь сюда не только ради секса, неважно как мне льстит то, что мое тело настолько тебя соблазняет.

- Ваше тело должно завоевывать награды, даже медали. Вашему телу должны быть присвоены почетные степени от колледжей Лиги Плюща.

- В какой дисциплине?

- Анатомия. Может даже химия. Нет… искусство. - Она посмотрела на него и улыбнулась. - Вы произведение искусства.

- Можешь продолжать так всю ночь, и я не стану жаловаться, но это не изменит того, что я знаю, что ты специально оттягиваешь момент. Я хочу тебя обнаженной.

- Я обнажена. - Она указала на свое тело. - Вы не сможете раздеть меня еще больше… если только кожу не снимете, но это будет мерзко и грязно. Я знаю, вы садист, но никогда не считала вас живодером.

- Не могу сказать с уверенностью. Никогда не пробовал.

- Попрактикуйтесь на Кингсли. Живодерство - мой жесткий предел.

- Похоже, у тебя отвращение к ответам на мои вопросы, малышка. Твое тело обнажено, но не твое сердце. - Он щелкнул ее по кончику носа. - Ты предпочтешь ответить мне или быть освежеванной?

- Дайте подумать.

- Элеонор Луиза, - предупреждающим тоном сказал Сорен. Она могла испытывать его терпение до тех пор, пока он не обращался к ней, добавляя второе имя.

- Ладно. - Она села и притянула подушку к груди. Сорен вытянулся на белых простынях и ждал. - Но помните, это вы заставили меня говорить.

- Принимается. А теперь рассказывай.

Нора глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями. Никому в мире она не доверяла настолько, насколько доверяла Сорену , ценя его проницательность больше остальных, лелея его советы. Но он любил ее, хотел ее вернуть. Казалось, что говорить о Лэнсе – это слишком жестоко.

- Ты знаешь, что можешь рассказать мне все.

- Я не хочу причинять вам боль… кроме той, что уже причинила.

Он стянул простынь вниз, показывая алые следы от царапин, которые она оставила на его животе. Царапины? Скорее, рубцы. Или хуже того, следы от когтей. Они еще несколько дней будут на его теле.

- Ты не хочешь причинить мне боль? А как объяснишь это?

Она опустила голову и поцеловала рубцы.

- Мы причиняем боль друг другу, - произнес мягко слова Сорен и смахнул ее длинные волосы с ее обнаженного плеча. - Вот что мы делаем. Сделай мне больно. Поверь, я могу принимать ее так же, как и дарить.

Слезы собрались в уголках глаз, но Нора проигнорировала их.

- Жизнь внезапно стала раздражающе сложной, - призналась она.

- У жизни есть плохая привычка так делать.

- Тот парень, в моем подземелье прошлой ночью, когда вы постучались в дверь… он мне нравится.

- Он тебе нравится?

- Он мне нравится. Я только познакомилась с ним. Понимаю. Но опять же, я влюбилась в вас с первого взгляда, так что были случаи, чтобы принимать эти чувства всерьез.

- Он был полуобнажен и в твоем подземелье. Что-то мне подсказывает, что и ты ему понравилась.

Нора кивнула.

- Он саб. Один из тех сабов «рыцарей в сияющих доспехах». «Я был рожден служить и поклоняться женщинам» тип. Вы бы слышали, как говорит этот парень, словно из фильма или романа. Он, правда, верит во всю эту чушь с честью и благородством.

- Кажется, я давно предупреждал тебя о таких мужчинах.

- Знаю, знаю. «Когда кто-то монстр, нужно избегать рыцарей в сияющих доспехах». Поверьте, я не хочу терять голову из-за этого парня. Особенно учитывая…

- Учитывая что?

Нора тяжело и с крайним разочарованием выдохнула.

- У него есть ребенок. Маленькая девочка. Это так несправедливо.

- Что у него есть ребенок? Это довольно распространенное явление, хотя я и могу представить, какие чувства ты бы испытывала к кому-то с маленьким ребенком…

- Животный страх?

- Именно.

Она покачала головой.

- Ребенок не та несправедливая часть, хотя да, и это тоже меня пугает. Несправедливость в том, что этот парень, он такой хороший. Неподдельно хороший - добрый и защищающий и благородный…

Нора провела следующие полчаса, рассказываю Сорену все, что знала о Лэнсе. Как он был ранен во время службы стране, и его отставке из морфлота , как он пережил три операции, и как его поблагодарили за службу и отвагу, будучи отрезанным от сексуальной жизни с ныне бывшей женой. Нора не упустила ни одной детали драмы, рассказывая Сорену о порнографии, которая стоила Лэнсу опеки над дочкой. Сорен был священником, в конце концов. Просмотр порно был штрафом за парковку по сравнению с теми преступлениями, которые он слышал в исповедальне.

- Поэтому я злюсь, - подвела она. - Злюсь на Лэнса за то, что он принял работу телохранителя, и, значит, мы больше не можем спать друг с другом. Я злюсь на мудака, который избил Наташу. Злюсь за вселенную, за порку Лэнса. Это моя работа.

Она застонала и перекатилась под бок Сорена.

- Я не знаю, что делать, - ответила она, скользя пальцами по царапинам на его животе. - Ненавижу это ощущение.

- Какое? - Сорен накрыл ее ладонь своей.

- Ненавижу чувствовать. Точка. Я только познакомилась с парнем, и он меня действительно беспокоит? Он действительно был хорош в постели, но нет никого лучше вас. - Она усмехнулась, а Сорен нет. Казалось, он всегда знал, когда она шутит, а когда нет.

- Ты ничего не можешь сделать для него, - сказал Сорен. - Если ты только не стала адвокатом или судьей и забыла мне рассказать. Ты говоришь, что он тебя волнует, так заботься о нем. Будь его другом, если не можешь стать любовницей. Ты не можешь ему вернуть дочь, но ты можешь дать свою дружбу.

- Будто это как-то ему поможет.

- Я дорожу нашей дружбой больше всего, даже больше, чем этими ночами, когда ты приходишь ко мне. Ни один мужчина в трезвом уме не откажется от твоей любви и преданности.

- Если только он знает, что это хорошо для него. - Она подняла кулак и игриво толкнула Сорена в центр его груди. Он перехватил ее руку и поцеловал тыльную сторону.

- Не делайте этого, - ответила она. - Я должна смириться с довольно глупой доблестью Лэнса. Он даже называет меня леди. - Она усмехнулась, словно это было самое нелепое понятие, которое она когда-либо слышала.

- Это беспокоит тебя?

Нора закатила глаза.

- Нет. Не беспокоит. Это просто не имеет смысла.

- Что не имеет смысла? - спросил Сорен , легкая улыбка приподняла уголки его губ. - То, что он называет тебя леди, или то, что тебе это нравится?

Нора прищурилась.

- Я бы заходила к вам чаще, если бы вы не заставляли меня разговаривать с вами после, - ответила она, ненавидя его за то, как он хорошо ее знал, как легко мог пройти сквозь ее защиту одним или двумя простыми вопросами.

- Физическая боль - лишь одна из мириады форм моего садизма, - сказал он, притягивая ее в объятия. - Ты переносишь боль гораздо лучше, чем допрос.

- Я скажу стоп-слово , если вы не прекратите трахать мою психику.

- Неужели? - Он толкнул ее на спину и накрыл своим телом.

- Да, тем более , что я могу думать о ваших более приятных частях, которыми вы должны трахнуть меня. Например, мою…

Он поцеловал ее раньше, чем она смогла завершить предложение. Поцелуй был страстным, но не отчаянным, не как прежде. Он целовал ее легко, неторопливо, словно сегодня была первая из бесконечного количества совместных ночей, так зачем торопиться?

- Почему вы не злитесь из-за моих чувств к другому мужчине? - спросила она, когда он оторвался от ее губ и перешел к шее.

- Потому что ты здесь, - ответил он, нависая над ней. - И я здесь. - Он наклонился и поцеловал грудь над сердцем.

- Почему у меня ощущение, будто мы с Лэнсом должны были встретиться? Как будто это судьба?

- Судьба не всегда играет в сваху, - ответил Сорен , лаская ее губы, подбородок и нос. - Иногда судьба играет с нами в другие игры.

Нора пыталась до конца ночи не думать о Лэнсе. То, что делал Сорен с ней до двух утра, кого угодно заставило бы думать только о священнике. Тем не менее, когда она выскользнула от него перед рассветом, в ее ушах звенели слова Сорена.

«Ты ничего не можешь сделать для него…»

Правда. Она не могла помочь Лэнсу , но осознание этого никак не отразилось на ощущении беспомощности. Быть Доминатрикс означало подчинять мужчин ее воле. Почему остальной мир не может следовать тому же правилу?

Дома Нора заползла в постель и проспала оставшиеся драгоценные часы. Ее тело ныло от порки, которую ей устроил Сорен , но боль в сердце была сильнее. Она знала Лэнса всего два дня и уже понимала, что каждый ребенок в мире был бы благословен иметь такого отца. Что его бывшая жена и суд осудили его за то, что он делал наедине, как оскорбление всему их миру. Извращенец или нет, Сорен был лучшим священником в мире. Она не понимала, почему церковь и штат не могли не совать нос в их спальни. К тому же, церковь и штат часто навещали ее спальню и ее подземелье. Она потеряла девственность со священником, но Сорен не был единственным церковнослужителем в Преисподней. Среди ее клиентов было много официальных лиц - конгрессмен, один сенатор, множество адвокатов и даже судья Б.

Судья Б…

Глаза Норы распахнулись, когда она вспомнила остальные слова, сказанные Сореном.

«Ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь ему… если только ты не стала адвокатом или судьей и забыла рассказать мне…»

Нет, она не была судьей, но тот был у нее, который целовал землю, по которой Нора ходила, и ноги, которыми ступала по ней. Тем не менее, она не могла придумать более серьезное нарушение протокола, чем просить клиента об одолжении, скорее всего, нелегальном одолжении.

Кингсли собственноручно высечет ее, если узнает. Но опять же, чего Кингсли не знает, то и не навредит ему…

Ровно в одиннадцать Лэнс постучал в ее дверь.

- Ты зайдешь на этот раз? - спросила Нора, когда обнаружила его на крыльце, выглядящим беспричинно красивым. Ей нужно поговорить с ним о том, чтобы он выглядел менее привлекательным.

- Могу я вам доверять?

- Нет.

- Тогда нет. - Лэнс сделал шаг назад.

- Погоди… задай вопрос снова. В этот раз я отвечу правильно.

Лэнс рассмеялся и покачал головой. Вместо вопроса он просто вошел в дом.

- Значит, это и есть дом Доминатрикс ? - Он осмотрел гостиную.

- Ты ожидал больше плеток и цепей? Подземельный шик?

- На самом деле, да.

Нора плюхнулась на диван в своей уютной гостиной, обставленной мягкой мебелью и книжными шкафами.

- Все это в шкафу наверху. И еще кое-что в кабинете, но только потому, что там я храню свою сумку с игрушками.

- Вы живете одна?

Лэнс изучал ее книжный шкаф. Она подумала, не читали ли они одни и те же книги.

- Да. Я пытаюсь представить того, кто подошел бы мне в качестве соседа. Может, Иов? Мне нужен кто-то терпеливый.

- Иов?

- Чувак из Библии, который просто сидит и терпит свои проблемы? «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно»? Этот парень?

- Интересно. Никогда не слышал, чтобы Доминатрикс цитировала Библию.

- А станет еще интереснее - моя мама монахиня.

У Лэнса распахнулись глаза.

- Да вы шутите. - Он сел в кресло рядом с диваном. Нора должна была быть польщена, потому что он не чувствовал себя в безопасности, чтобы сесть рядом с ней.

- Моя мать хотела быть монахиней всю свою жизнь. Но она залетела мной еще подростком, и ее мечта вылетела в окно. Но после убийства отца…

Лэнс начал говорить что-то, но Нора вытянула руку, чтобы остановить его.

- Нет, сегодня мы не будем разговаривать о моем отце, - ответила она, и Лэнс неохотно кивнул. - Как только я стала совершеннолетней, у мамы не было никаких препятствий, чтобы вступить в религиозный орден. Я думала, она сошла с ума. Когда я была подростком, у нее были тяжелые времена.

- Теперь это меня ни капельки не удивляет.

- Ага, я заставила эту женщину пройти через десять кругов ада. Но я считала монастырь чем-то экстремальным. Я переехала к ней на несколько месяцев, надеясь, что мы сможем наверстать упущенное. Может, некая связь мать-дочь изменит ее решение бросить всю свою жизнь.

- Не сработало?

Нора пожала плечами: – Мать и дочь не самые лучшие соседи. Скажем так, когда она узнала о моем образе жизни, с кем я спала, и чем мы занимались, пресловутые фекалии попали в метафорический генератор.

- Дерьмо попало на вентилятор?

- И довольно лихо. Для мамы это стало последней каплей. Мир был развращен за пределами возможности искупить его грехи, и единственная надежда для верующей женщины, которая остается чистой среди этой пустыни, это присоединиться к монастырю и больше никогда не выходить в мир. Так она и поступила.

- Вау. - Лэнс удивленно присвистнул. - Католический священник садист, и сексуальнейшая Госпожа с мамой монахиней. Что-нибудь еще?

Нора только улыбнулась.

- Ничего существенного.

- Итак… - Лэнс снова встал. - Какие планы на сегодня? Вы готовы ехать?

- На самом деле, у меня нет сегодня клиентов. Редко вижусь с ними по воскресеньям, если это не что-то срочное.

Лэнс прищурился.

- Хочу ли я знать, что подразумевает собой срочное в мире БДСМ?

Нора рассмеялась. Хороший вопрос.

- Трудно объяснить. Для некоторых моих клиентов БДСМ - не выбор. Он словно наркотик. Я не подразумеваю что-то плохое. Я не говорю о таких наркотиках, как героин или кокаин. Я говорю о наркотике, не знаю, как объяснить… инсулин или Прозак. Взять, например, нашего садиста-священника. Причинение боли для него работает как Литиум. Он становится адски мрачным, когда обходится без этого слишком долго. Постоянно снабжаешь его сессиями – может, раз в неделю, и мужчина становится терпеливым как вышеупомянутый Иов. Поэтому у меня есть парочка клиентов, которые нуждаются в сессиях, как астматик в ингаляторе. Это один тип неотложных сессий.

- А какой другой?

- Персона богата и похотлива, и Кингсли хочет его осчастливить.

- Это я могу понять. Но если у вас нет встреч, почему я сегодня здесь?

- Приказ Кингсли. Если я вдруг засобираюсь куда-нибудь, он хочет, чтобы ты был со мной.

- Даже если вы не работаете?

У Норы не было подходящего ответа.

- Нора?

Она загудела.

- Кингсли не говорил, что я не должен охранять вас, когда вы не работаете, верно?

- Что ты сказал? Я не расслышала тебя из-за гудения.

- Я сказал…

Она снова начала гудеть.

- Нора.

- Если я быстро покажу тебе грудь, ты удивишься настолько, чтобы забыть эту тему?

- Я уже видел вашу грудь, - напомнил ей Лэнс.

- Проклятие.

- Не поймите меня неправильно, я не говорю, что это не сработает. Просто говорю, что уже видел их.

Нора поднялась с дивана и встала перед Лэнсом. Она стянула футболку через голову. Под ней был красный бюстгальтер.

- Нора, я просто…

- Слишком поздно, - ответила она, расстегивая бюстгальтер спереди.

Лэнс накрыл ее руки, прежде чем она успела закончить.

- Я не хочу потерять эту работу, - ответил Лэнс.

- Думаешь, если я покажу тебе сиськи , ты тут же трахнешь меня на полу? «Да» -предпочтительный ответ.

- Думаю… - Лэнс рвано вдохнул, - если вы снимете с себя любой предмет одежды, я буду умолять вас, отвести меня в вашу спальню, и буду поклоняться вашему телу до конца света.

- Морячок, это довольно долго, - сказала Нора, прижимаясь ближе к Лэнсу.

- Ваше тело заслуживает всего внимания, что вы можете получить. Поэтому, пожалуйста, не просите меня уделять ему внимание, потому что я не сдержусь.

В такие моменты Нора хотела проклясть Сорена за то, что она не способна быть эгоистичной на 100%, как того хотела. Зная Кингсли , он спросит Лэнса , спал ли он с Норой. Зная Лэнса , он признается. Лэнса уволят. А Нора отделается легким выговором.

- Чертова совесть, - выдохнула Нора. - Всегда блокирует мне члены.

- Совесть - жестокая штука, - согласился Лэнс.

- Да, я была бы намного счастливее… - Нора застегнула бюстгальтер и наклонилась, чтобы поднять футболку.

- Нора, какого черта? - Лэнс схватил ее за руку так быстро, что она вздрогнула.

- Господи, что еще?

- Что с вами случилось? - Он развернул ее, и Нора застонала.

Упс. Поймали.

- Ничего. Просто играла.

Она вытащила руку из хватки Лэнса.

- Играла? Это не игры. Из вас всю дурь выбили. Рубцы глубокие. Кто сделал это с вами? - спросил он.

- Ты его не знаешь. Меня не ограбили. Прошлой ночью я развлекалась.

Нора натянула футболку.

- С кем? С Владом Цепешем ?

- Он не сажает на кол. Он не настолько извращенец. Погоди, а о каких кольях мы говорим?

- Нора, я не шучу. Ваша спина сплошной огромный синяк.

- Да, и что? Сними-ка рубашку. И покажи свои синяки.

- Я знаю, как выглядит моя спина. Суть не в этом.

Нора скрестила руки на груди.

- Я думаю, как раз в этом. Когда я колочу тебя - это нормально, но мне нельзя подчиняться той же боли?

- Нет, нельзя. Вы женщина. Вы же не порете так жестко женщин.

- Ты осуждаешь меня?

- Я осуждаю его.

- Это была женщина, - солгала Нора. Она вздернула подбородок и одарила Лэнса самым ледяным, самым доминирующим взглядом. - И что ты сделаешь? Выпорешь женщину от моего имени?

- Вы только что сказали: «Он не сажает на кол». Так с женщиной или с мужчиной вы играли?

- Обеими. Он\она - гермафродит. Наверное. Я не спрашивала. Личные вопросы, понимаешь ли.

Лэнс повернулся к ней спиной и резко сел на диван. Поза была напряженной, челюсть сжималась от ярости.

- Лэнс ? - Нора села рядом с ним. - Я свитч. Я не кричу об этом на каждом углу. Точнее, все в Преисподней знают, что я когда-то была сабой. Они думают, я бывшая саба или саба в отставке. Кингсли называет меня «преобразованной сабой ».

- Полагаю, не настолько преобразованной.

Нора грустно усмехнулась: - Да, иногда я подчиняюсь. Но только одному человеку. Он особенный. То, чем мы были - было особенным.

- Насколько особенным?

- Иногда он звонит мне, говорит, как нуждается во мне, и я иду к нему. Я ушла от него, но… иногда я забываю об этом на час или два. Иногда забываю на всю ночь.

- Вот что произошло прошлой ночью? Он нуждался в тебе?

Нора обхватила руками колени.

- Нет, - призналась она. - Я пошла к нему. Яв нем нуждалась.

- Из-за боли?

- Из-за… всего.

- Вы спали с ним.

Это был не вопрос, поэтому она не стала отвечать.

- Тебя не могу получить, верно? По крайней мере, пока не найдут этого мудака, вырубившего Наташу. У девушек есть потребности. - Она оторвала ниточку из выцветших джинсов, доживавших свои дни. - Думаешь, я шлюха ?

Лэнс громко рассмеялся, так громко, что она удивилась.

- Думаю, вы забыли, что я был в морфлоте. Однажды на Неделе Флота… Вы понимаете.

- О, я знаю Недели Флота. Только женщины в Преисподней называют ее не Неделей Флота. Мы называем ее Рождеством в мае.

- Поверьте, этот моряк не будет осуждать вас за то, что вы спали с двумя разными мужчинами за одну неделю. Вам придется утроить, чтобы побить мой рекорд.

- Шесть мужчин за одну неделю? Бедная твоя задница.

- Шесть женщин, - поправил он и игриво посмотрел на нее. - Но вы поняли.

- Вот черт. - Даже Нора была впечатлена таким количеством.

- Я был молод.

- Хотела бы я быть такой молодой. Я могу?

Лэнс потер лоб и тихо зарычал. Это рычание переросло в смех.

- Простите, - наконец сказал Лэнс и встал. - Я не хотел слишком остро реагировать. Я… мне просто не понравилась мысль, что кто-то причиняет вам боль.

- Обещаю, все было по обоюдному согласию. С ним всегда все по согласию. Я люблю боль, так же, как и ты. Я люблю секс, так же, как и ты. И, так же, как и ты, я не люблю, когда меня осуждают за то, что я люблю.

- Я вас понял. Очень хорошо понял. - Он вздохнул и откинулся назад, погружаясь в подушки дивана. – Значит, вы свитч? Ни за что бы не догадался, даже через миллион лет.

- Я чертовски хорошая Госпожа, верно?

- Верно. Даже не могу представить вас на коленях перед каким-то ослом.

- Он не осел. Даже когда я стою, я на коленях.

- Почему?

- Потому что… он ростом восемь футов.

Она подмигнула ему, и Лэнс снова рассмеялся, в этот раз от удивления.

- Священник?

- Священник, - призналась она. - Он был моим первым Доминантом. Первым любовником. Первым во всем, что имело значение. Не думай ничего странного или больного. Мне было двадцать, когда мы первый раз занялись сексом, а до этого он первый раз меня выпорол. Он не из того типа священников.

- Вы уверены?

- О, да, уверена. Поверь, я соблазнила его. А не наоборот.

- Насколько он старше вас?

- На четырнадцать лет.

- Я хочу его убить.

- Встань в очередь, - ответила Нора. - За эту привилегию большая конкуренция. По большей части от меня.

- Отношения любви и ненависти?

- В основном, больше ненавижу.

- Он такой же мудак, каким я себе его представляю?

- Нет, - ответила она со вздохом. - Он просто очень хорош в играх, когда в настроении.

- Тогда откуда вся эта ненависть?

Нора взвешивала свои слова. Она могла ответить Лэнсу обыденной чушью. Сорен был абсолютным Доминантом - это правда. Он любил игры разума - тоже правда. Он садист, который не может возбудиться без причинения боли или жесткого унижения - еще как правда. Но, тем не менее… ничего из этого не было поводом ненависти. Не для нее во всяком случае. И Лэнс заслуживал большего, чем полуправды или одной лжи.

- Ненависть, словно смазка, - наконец ответила она. - С нею легче входить и выходить. Если бы это была любовь к Сорену , если бы я не заставила себя ненавидеть его, не думаю, что смогла бы выбраться.

Лэнс посмотрел на нее и, хотя ей потребовалась вся ее воля, ей удалось не отвернуться от его напряженного взгляда. Своим ответом она позволила ему увидеть часть души, которую редко обнажала, ту часть, которая все еще любила Сорена , хотя она и не хотела. В Преисподней, она отлично исполняла роль неуязвимой Доминатрикс. Даже уход от Сорена стал частью ее легенды, ее мифов. Она победила Доминанта всех Доминантов, уйдя от него и оставив позади его ошейник. В клубе она с Сореном общались на равных, как соперники. Иногда это походило на Шерифа Пэта Гаррета и Билли Кида , и все любили преступника. Сорен был на стороне закона и управлял Преисподней. Нора создавала столько игривого хаоса, сколько могла. И никто не знал, как часто Нора возвращалась в постель к Сорену под покровом темноты и ускользала до рассвета.

Теперь Лэнс знал, и она ощутила, как с ее плеч сняли груз, о котором она даже не подозревала.

- Трудно притворяться тем, кем не являешься, - ответил Лэнс , беря ее за руку и растирая ее ладонь одновременно и эротично, и успокаивающе. - Парни, с которыми я служил, считали меня старомодным из-за моего отношения к женщинам. Они не знали, кем на самом деле я был. Они бы и не поняли.

- Я понимаю.

Мгновение они молчали, долгое мгновение, которое позволило температуре в комнате подняться, и сердце Норы стало биться быстрее, и страсть друг к другу возросла. Нора подалась вперед, чтобы поцеловать Лэнса , больше не боясь предупреждения Кингсли. Казалось, Лэнсу тоже было наплевать. Обхватив Нору за затылок, он притянул ее губы к своим. Но прежде чем их губы соприкоснулись, этот момент пронзил звук, похожий на клаксон.

- Блять… - прорычала Нора.

- Это что за черт?

- Моя горячая линия. Кинсли установил такой звук, который я не смогу проигнорировать. И теперь не знаю, как его изменить.

Она поднялась и взяла телефон с базы на кухне: - Лучше новостям быть хорошими, - ответила она Кинсли , не в настроении вежливо приветствовать.

- Хорошие. Обещаю, очень хорошие.

Нора записала информацию, которую ей дал Кинг, и повесила трубку. Она вернулась в гостиную и обнаружила Лэнса у двери, он снова надел кожаную куртку и в руках держал ключи.

- Неотложные извращения? - спросил он.

- Как ты понял? Я буду готова через десять минут.

Нора переоделась в свое фетиш-облачение и в этот раз позволила Лэнсу сидеть за рулем. Они припарковались у первоклассного отеля возле Грэмерси -Парк.

- И что теперь? - спросил Лэнс , когда они вышли из машины. - Мы просто войдем в парадную дверь?

- Мы просто войдем в парадную дверь. Мы выглядим милыми и ванильными. - Нора накинула черный тренч , который скрывал каждый дюйм кое-чего интересного на ней. На первый взгляд она выглядела как обычная богатая жительница Манхэттена, которая не хотела попасть под дождь. Под плащом она выглядела словно смесь Бетти Пейдж и Марлен Дитрих с маленьким карнавальным зазывалой, выставленным ради смеха и издевок.

Они зашли в лифт и поднялись на семнадцатый этаж.

- Подождешь снаружи номера. Я закончу через час.

- Что сегодня в меню? - спросил Лэнс , когда двери лифта закрылись.

- Какой-то известный актер, о котором я никогда не слышала, - ответила она, проверяя записи. - Хочет хорошей порки. Кингсли сказал, что он полный мудак, который, как всем известно, груб со своими ассистентами. Порка с ним должна быть забавной. Думаю, даже заставить его покаяться в грехах.

- Приятного часа. Берегите себя, - сказал он, когда они добрались до двери гостиничного номера.

Нора потянулась к газете, оставленной у двери, и подняла ключ-карту.

- Не волнуйся. У меня все под контролем.

Она подмигнула ему, провела картой по замку и зашла в номер.

Она обнаружила клиента с улыбкой сидящим на краю кровати, без рубашки. У него было хорошее тело и смутно знакомое лицо.

- Кингсли сказал, вы знамениты, - сказала она, бросая сумку с игрушками на пол и снимая плащ.

- Да. Очень знаменит. - Он откинулся назад, опираясь на локти. - Хочешь увидеть мой Оскар?

- Никогда не встречала мужчин, которые называют свой член Оскаром.

- Я говорю о Премии Академии.

- О, тогда нет.

Ее клиент побледнел, и Нора улыбнулась. Боже, она обожала ставить богатых и знаменитых на место. И их место было, конечно же, у ее ног.

- Оскар дают не просто так, - возразил он.

- Ага, но я понятия не имею, кто ты, черт возьми, такой, и мне плевать на твою Грэмми.

- Оскар.

- И, откровенно говоря, мне плевать, кто ты. Но я слышала, ты мудак, который обращается со своими ассистентами, как с дерьмом , и думаю, тебя стоит за это наказать. Скажи: «да, Госпожа», если согласен.

Он шумно сглотнул.

- Да, Госпожа.

- Хороший мальчик. А теперь раздевайся и нагнись над столом. Давай-ка узнаем, как кричит лауреат Оскара.

Она быстро узнала, как кричит обладатель Оскара. Громко и без стыда. К счастью, стены были звуконепроницаемыми, иначе в дверь стучалась бы охрана отеля. Этот урок она с трудом усвоила.

Спустя час владелец Оскара превратился в лужу блаженства у ее ног. Он целовал ее сапоги, говорил о бессмертной преданности и умолял о еще одной встрече на следующих выходных.

- Я подумаю, - ответила она. - Но только если я проверю газеты и увижу, что ты публично извинился перед ассистентами.

- Как скажете, - умолял он. - Сегодня же сделаю.

- Хорошо. А теперь проваливай от моих ног.

Клиент надел халат и проводил ее к двери.

- Мой новый ассистент снаружи. Он проводит вас.

- Как галантно… для твоего ассистента.

Она вышла в коридор и обнаружила Лэнса с другим мужчиной, ожидающих в коридоре. Другой парень был на пять дюймов выше Лэнса и, по крайней мере, на пятьдесят фунтов больше. Очевидно, «ассистентом» Оскара был его телохранитель.

- Тебе не обязательно меня провожать, - обратилась Нора к телохранителю. - У меня есть собственная нянька.

- Все хорошо, - ответил он. - Я сначала должен вас обыскать.

- Обыскать меня? Я так не думаю, - ответила Нора. - Можешь проверить мою сумку и убедиться, что я не сперла пепельницу.

- Я должен, - настоял охранник. - Не хочу, чтобы просочились какие-либо фотографии.

- Послушай, леди говорит не трогать ее. - Лэнс встал между ними. - Эта женщина профессионал. Она не фотографирует клиентов.

- Я бы не порола до изнеможения обладателя Оскара, если бы мне не доверили скрывать их лица. А теперь можно? - Нора упрекнула его своим самым покровительственным тоном. - На мне нет камеры. Маленький секрет твоего босса в безопасности. Мы уходим.

Она развернулась, но остановилась, когда большая тяжелая рука приземлилась ей на плечо с достаточной силой, чтобы ее коленки согнулись.

- Простите… - начала она, но слова стали ненужными, когда Лэнс схватил охранника за предплечье. За считанные секунды Лэнс уложил мужчину на живот, его рука была заведена за спину.

- Еще раз тронешь ее и потеряешь эту руку, - сказал Лэнс , его голос был спокойным, но угрожающим.

- Отвали от меня. - Охранник пытался встать, но Лэнс снова унял его.

- Ты дерешься, как вышибала. Другими словами, ты дерьмовый боец. Поэтому прекрати пытаться, или я вывихну твое плечо ради веселья.

- А это весело, - согласилась Нора. – Особенно, когда ты вставишь его обратно.

- Готовы идти, Госпожа? - спросил Лэнс.

- Я была готова пять минут назад.

- Тогда пойдемте. Вы, - обратился Лэнс к мужчине под ним, - оставайтесь здесь. Я провожу леди.

- Какую леди? Ты говоришь о шлюхе в черных сапогах?

Нора немного по-королевски махнула.

- Чувак, тебе действительно не стоило этого говорить, - вздохнул Лэнс. Одним движением руки он вывихнул плечо мужчины из сустава. Охранник закричал громче, чем его босс.

- Лэнс , сейчас же верни ему плечо. - Нора закатила глаза.

- Как пожелаете, Госпожа. - Еще одним движением он поставил кость в сустав, и мужчина снова закричал.

Лэнс встал и оставил «ассистента» лежать на полу и корчиться от боли. Рука об руку они с Лэнсом пошли к лифту.

Двери лифта закрылись, и они расхохотались.

- Спасибо за заботу об этом огромном тупом бегемоте. Он разве не понимает, что «шлюха » - комплимент в нашем мире?

- Чем они больше, тем сильнее падают. Думаю, мне не стоило выкручивать его плечо.

Нора пожала плечами. - Кингсли однажды пропесочил парня, который слишком сильно распускал руки с одной из сабмиссивов.

- Пропесочил ? Типа наждаком по чувствительным местам мужской анатомии? - Лэнс поморщился.

- Нет, это было бы слишком варварски.

- Какое облегчение.

- Он использовал электрическую шлиф машинку.

Нора и Лэнс заскочили к Кингсли на ланч и внесли мистера Обладателя Оскара в список «в играх отказано». У Кингсли была жесткая политика «один промах, и ты вылетаешь» для клиентов. Один неверный шаг, и они теряли любой шанс на игры с его подчиненными навсегда. Как жаль, парень давал отличные чаевые.

После ланча они вернулись в ее дом в Вестпорте , где Нора переоделась в нормальную одежду.

- Надеюсь, мы не впустую потратили утро, - сказал Лэнс , когда она вернулась в гостиную, одетая в джинсы и футболку. Она достала из холодильника две бутылки пива - Achel Extra Blonde , ее любимое , - и протянула одну Лэнсу. Вторую оставила себе.

- Миледи тоже пьет пиво, - сказал Лэнс с тяжелым вздохом.

- Только редкое европейское пиво, сваренное монахами, - ответила она. - Один друг заставил попробовать его, пока мы были в Бельгии.

- Хорошее , - похвалил Лэнс после глотка.

- Спасибо, что позаботился о том мудаке. Не люблю признавать, но он меня напугал.

- И меня тоже, - признался Лэнс.

- Ты уложил его лицом в пол и вывихнул плечо.

- Он мог сделать то же самое со мной, если бы знал, что делает.

- Тем не менее, я впечатлена.

- Бравада «у кого больше» впечатлила вас?

Нора улыбнулась: - Стойко реагировать, когда напуган , - вот что впечатляет меня. Если тебе не страшно, то это не храбрость. - Она наклонилась вперед, и они чокнулись бутылками.

- Я просто рад, что вы в безопасности. Это все, что важно.

- Ты со мной. Конечно, я в безопасности.

Лэнс наклонился вперед, чтобы поставить пиво на кофейный столик. Нора оголила его спину, задрав рубашку.

- Эй, что вы делаете? - спросил он, оглядываясь через плечо.

- Расслабься. Я люблю рассматривать сувениры. Мои клиенты редко приходят ко мне два раза подряд. Я никогда не видела последствия.

Лэнс схватил за низ рубашки и дернул ее. Он наклонился вперед и предоставил ей полный обзор.

- Черт. Я отлично работаю. У тебя до сих пор яркие синяки. Хочешь, чтобы я принесла ополаскиватель для рта?

- Ополаскиватель для рта?

- Маленький трюк, которому меня научил Кингсли. Протирание ополаскивателем заставляет синяки быстрее рассасываться. Они пройдут за два дня, если хочешь.

- Думаю, я оставлю их, - ответил он. - Вы же оставляете свои, верно?

- Я всегда оставляю свои , - призналась она. - Тебе нравятся свои синяки?

- Я люблю их. Они возбуждают.

Нора провела пальцами по нескольким красным рубцам. Лэнс закрыл глаза и вдохнул.

- В следующий раз я оставлю несколько меток спереди, - сказала Нора ему на ухо. - На твоих бедрах… твоем животе… на твоих ногах… удостоверюсь, что ты их увидишь. Тебе бы это понравилось?

- Да, Госпожа, - прошептал он.

- Ты возбуждаешься, когда смотришь на рубцы и синяки на следующий день после сцены?

- Да.

- Ты мастурбируешь, когда смотришь на них на следующий день?

- Каждый день до тех пор, пока они полностью не заживут.

- Я бы хотела посмотреть.

- Мне бы понравилось, если бы вы смотрели.

Нора ощутила, как мышцы на его спине напряглись от ее прикосновений.

- Помастурбируй сейчас.

- Нора, вы знаете, я не могу.

- Ох, думаю, мы оба знаем, что можешь. И я думаю, мы оба знаем, ты хочешь. Кингсли запретил секс. Но он ничего не говорил о мастурбации.

- Мы занимаемся казуистикой.

- Я превратила поиск лазеек в правилах в искусство. Если бы был олимпийский вид спорта, я бы выиграла в нем медаль. И не притворяйся, что не хочешь. Знаю, ты хочешь кончить для меня, пока я смотрю. Знаю, ты хочешь показать, как сильно тебя заводит наша совместная ночь.

- Боже, да…

- Я не приказываю тебе, потому что это был бы уклон в БДСМ. Кинг запретил секс, запретил игры. Мы не будем заниматься сексом. И не будем играть. Мы просто оттянемся на диване. И если у тебя есть настроение… оно движет тобой.

И настроение двигало им.

Нора отодвинулась и облокотилась на подлокотник дивана. Она уютно устроилась, и Лэнс развернулся к ней лицом, в его темно-голубых глазах сияло желание.

Он опустился вниз, так чтобы полулежать на диване, подлокотник служил ему подушкой. На чересчур длинном диване их ноги едва соприкасались.

Лэнс расстегнул пуговицу и медленно расстегнул молнию.

- Вы, мужчины, так дразнитесь, - сказала Нора, покачав головой. Лэнс был таким же, как и Сорен.

- Дайте мне время. Я могу стесняться.

- Мужчина, который был обнаженным на полу моего подземелья со скованными запястьями за спиной и лицом, погруженным в мои киску, стесняется?

- Я сказал, могу стесняться. Не говорил, что стесняюсь.

- Дразнишься, - повторила она.

- Виновен.

Он освободил эрекцию и медленно начал поглаживать себя.

- Меня так уволят за это, - выдохнул Лэнс.

- Не переживай. Если Кингсли спросит, был ли у нас секс, мы честно ответим - нет. Если спросит, играли ли мы, мы честно ответим…

- Нет.

- Хороший мальчик. То есть… хороший ответ.

- Спасибо. Я ходил в МТИ. Я способен отвечать на простые да\нет вопросы даже с болезненной эрекцией.

- Может, она и болезненная, но адски сексуальная. У тебя роскошный член. - Одобряюще кивнула Нора.

- Спасибо, наверное.

- Пожалуйста. Я знаток членов.

Лэнс откинул голову назад, когда его рука снова опустилась и поднялась.

- Что делает члены роскошными?

- Хм… - Нора постучала по подбородку. - Хороший размер. Слишком большие выглядят нелепо. Слишком маленькие, скажем так, немного разочаровывающе. Хотя те, которые женщины считают маленькими, и те, которые мужчины называют маленькими, различаются. У тебя гораздо больше обхват, чем длина, и у тебя впечатляющий диаметр.

- Разве?

- Определенно. Длина с карандаш может быть очень хорошей, но не хочется, чтобы в шейку матки тыкали карандашом.

- Как метко.

Нора подавила смешок. - Не могу поверить, что ты сострил, дроча на моем диване. Напомни мне при следующей встрече с Кингсли убить его. Я так сильно хочу тебя трахнуть , что мне больно.

- Так сильно?

- Я очень люблю остроты.

Лэнс снова провел ладонью по длине, и Нора не могла оторвать глаз от его твердых дюймов, от его скользящей руки, от вен на его сильных предплечьях и прессе.

- Вы мне очень нравитесь, - ответил Лэнс , улыбаясь через полуприкрытые глаза.

- Ты мне тоже, - ответила она, наблюдая, как его пальцы дразнят головку. Она бы все отдала, чтобы наклониться вперед и слизать маленькую капельку семени, чтобы заставить его стонать. – Больше, чем хотелось бы.

- Не хотите, чтобы я нравился вам?

- Хотелось бы поменьше. Я не из тех обеспокоенных женщин, которые постоянно думают, а правильно ли они поступают, принимают правильные решения, или не дай Бог, кого-то раздражают. К десяти утра я раздражаю людей больше, чем большинство за весь день.

- Повезло вам. На это требуется много усилий.

- У меня это от природы. Но быть мной, выполнять мою работу, жить моей жизнью… Я нуждаюсь в отсутствии сложностей. А ты, Лэнс , сложность.

- Я сложность?

- Мог бы. Я Доминатрикс. Но не проститутка, и не будем спорить. Я работаю в секс-индустрии. Мои клиенты не трахают меня, но БДСМ - это их версия секса. Они раздеваются, я стегаю их по яичкам, они кончают на мой милый ковер, который мне приходится чистить по пять раз в неделю.

- Думаю, после меня придется чистить диван, - сказал он и подмигнул.

- Это мой диван. Поверь, он защищен скотчем. Не отвлекайся.

- Я продолжаю. Значит, вы Доминатрикс. Это я переживу. Какие еще проблемы?

- Никаких. - Она покачала головой. - Я говорила о сложностях, а не о проблемах. Большинство профессиональных Доминатрикс , с которыми я знакома, перестали встречаться с клиентами. Сессии очень насыщенны. Мужья и парни не в восторге от мысли иметь жену или девушку, которая проводит большую часть времени наедине с обнаженным, похотливым извращенцем.

- Я понимаю, как это может стать осложнением. И с этим справлюсь.

- Ты можешь справиться с этим? - Она указала на свою спину. - Я свитч, помнишь? А ты нет. Если и когда мне нужна будет боль или доминирование, этого я от тебя не получу, верно?

- Я не смогу ударить женщину, - ответил он. - Ни ради любви, ни ради денег.

Нора кивнула. - Так и думала. Значит, когда выйдет моя свитч-сторона, и поверь, она выйдет, я захочу встретить ее в другом месте.

Лэнс обернул пальцы вокруг члена. Нора никогда так сильно не хотела стать мужской правой рукой.

- Я с этим справлюсь. Мне бы не понравилось… но если только не постоянно это делать.

- Обычно один раз в пару месяцев он звонит мне, и я иду к нему.

Казалось, Лэнс задумался: - Один раз в пару месяцев терпимо.

- Возможно, будут фразы «я не хочу детей», - сказала она и вызывающе посмотрела на него.

- У меня уже есть ребенок, - продолжил Лэнс.

- Я не хочу выходить замуж, - отрезала Нора.

- Я уже был женат. - Лэнс изогнул бровь, словно дразнил ее, зная, как вести эту игру.

- Если продолжишь в том же духе, я тоже начну мастурбировать на диване.

- Это воспринимать как угрозу?

- Да, - выдохнула Нора. – Думаю, мне нужно поработать над своим навыком угроз.

- Думаю, мне нужно кончить.

- А я думаю, тебе так же сильно нужно кончить, как и мне посмотреть, как ты кончаешь. - Нора переместилась на колени и поближе подобралась к Лэнсу. - Ты кончишь для меня? Просто просьба, не приказ.

- Раз вы так вежливо просите… - Он повернул голову и улыбнулся ей ленивой, сексуальной соблазняющей улыбкой, с блеском в глазах, от чего она ощутила, будто опустилась в горячую ванну. И как женщина, отмокающая в горячей ванне, она, несомненно, была влажной.

- Хотела бы я помочь, - сказала она, и его рука начала двигаться быстрее.

- Вы помогаете. Просто находясь рядом и делая меня твердым.

- Знаю, что я милашка , но это приятный комплимент.

- Дело не в вашей внешности, - ответил он, начав ловить воздух ртом. Она вопросительно изогнула бровь. - Ладно, не совсем. Мир полон красивых женщин, но лишь несколько таких, как ты.

- И какая я?

- Вы, как королева. Вы сильная и бесстрашная. Мужчины обхаживают вас. Они хотят служить вам. Черт, они должны служить вам. Вы не отвечаете кому попало. Вы не извиняетесь перед кем попало. Вы вошли в дом судьи, будто вы им владеете. Вы выбиваете дерьмо из миллиардеров. Вы соблазнили меня быстрее, жестче и элегантнее, чем любой другой солдат, моряк или морпех соблазнил девушку в баре по всему миру за всю историю. Вы заставляете меня хотеть жить тысячу лет назад. Чтобы я убивал драконов ради вас, Госпожа.

- Мне нравятся драконы.

- Тогда я бы приручил одного и привел вам его в качестве дара, в комплекте с ошейником.

- Ты хочешь мой ошейник, Лэнс ? - спросила Нора, вопрос прозвучал раньше, чем она успела понять, что спросила.

- Я бы носил его с гордостью, Госпожа. Каждую ночь своей жизни.

Нора протянула руку и обвила пальцами его шею, легонько прижимая к горлу, делая из пальцев воротник. Лэнс закрыл глаза и откинул голову назад.

- Ты фантазируешь? - спросила Нора, сжимая и разжимая ладонь на его шее.

- И да, и нет. Сейчас только картинки.

- Расскажи.

- Вы… обнаженная.

- Хорошая картинка.

- И верхом на мне. Я люблю быть привязанным, - признался Лэнс , его рука задвигалась быстрее.

- Ты потрясающе смотришься в кожаных манжетах на запястьях и лодыжках. Готова поспорить на твое тело, что на твоей груди невероятно смотрится кожаная черная портупея. Может, кое-какие повязки для этих восхитительных бицепсов.

- Я представляю, как вы трахаете меня, а вы представляете, как меня оденете?

- Это девчачье. У тебя отличное тело. Я бы показала его всему миру. Или, по крайней мере, моему маленькому извращенному уголку в нем.

- Отличное тело? Вы забыли о шрамах.

- Шрамы сексуальны. Шрамы означают, что ты жив.

Нора ощутила биение пульса Лэнса под рукой, как он ускоряется с каждой секундой.

- Лэнс , что ты еще видишь?

Он открыл глаза и посмотрел на нее.

- Будущее с вами. Может быть.

Нора сглотнула и прошептала. - Большое может быть. А теперь, кончи.

С мягким стоном Лэнс кончил, семя выстрелило и приземлилось на его живот.

- Боже, мне это было нужно, - сказал он, его тело расслабилось на диване.

- Это уж точно.

- И думаю, мне нужна салфетка. Может, даже три… - Он взглянул, как сперма украсила его живот и рассмеялся. Она обожала его за смех, потому что это означало, что ему не было стыдно, он не стеснялся своего тела, своей сексуальности. Многие из ее сабмиссивов -клиентов стыдились, смущались и боялись выбираться из своего кокона. Но не Лэнс. Однозначно.

- Позволь мне, - сказала она, опуская голову. Быстрым взмахом языка она слизнула небольшую каплю спермы. Лэнс застонал и запустил ладонь в ее волосы.

- Вы садистка, Госпожа Нора.

Она посмотрела на него и игриво улыбнулась.

- Ты идеальный парень сабмиссив. Как такое возможно? Я хочу двенадцать тебя.

Лэнс ухмыльнулся. - У меня есть стимул быть совершенным, - ответил он. - Всегда был. Я был пятилетним ребенком, который строил дома из Лего , в котором могли жить. Я хотел стать идеальным морпехом и был им до ранения. Я пытался быть идеальным мужем, а потом идеальным отцом. Но это подорвало меня. Теперь, по крайней мере, я могу быть идеальным сабом. С вами. С вами и ради вас, Госпожа.

Нора схватила коробку салфеток на краю стола.

- Вот. Приберись. Пойдем, пообедаем или что-то вроде того. Если мы как можно скорее не вытащим тебя отсюда, я не буду нести ответственность за то, что сделаю с тобой.

Она переползла через него и направилась в ванную. На полпути она услышала звук клаксона на своем телефоне экстренной связи с кухни. Она изменила маршрут и взяла телефон.

- Ça va ? - спросила Нора, отвечая на звонок. - Какие новости?

-Oui , - ответил Кингсли. - Сначала плохие.

- Что за плохие новости?

- Мужчина, который напал на Наташу?

- Что с ним?

- Элли… он вломился в твое подземелье.

Часть 4: Идеален для связывания

- Что? Он был в моем подземелье? - спросила Нора.

- И это хорошая новость.

- Пожалуйста, скажи, что его поймали.

- Скажем так, ты обязана нашему другу Гриффину Фиске. Представляю, в какой форме он примет плату.

- Гриффин ?

- Я недооценивал Гриффина. Из него получится отличный телохранитель. Я должен извиниться перед парнем.

- Насколько все плохо?

- Можно сказать, тебе понадобится новый ковер, Maîtresse. Твой… в крови. И виновник находится в больнице.

Нора несколько минут слушала рассказ Кингсли. Закончив разговор, Нора повесила трубку и вернулась в гостиную, где обнаружила Лэнса , поднимающего рубашку с пола.

- Тебе это не понадобится, - сказала она, кивая на рубашку в его руках.

- Почему?

- Они его поймали. И под «они» я подразумеваю Гриффина , застукавшего его за проникновением в мое подземелье. Гриффин выбил все дерьмо из парня.

- Слава Богу, вас там не было, - ответил Лэнс с искренним облегчением.

- Знаю. Я бы и близко не была так милостива, как Гриффин. Я бы убила его и затем меня арестовали. Опять. И если он хоть пальцем дотронулся до моего красно-черного стека, клянусь, я вырву из груди его сердце.

- Особенный стек?

- Рождественский подарок, - ответила она. - От моего священника.

- Вы странная католичка.

- Других и не бывает, - ответила она.

- Это тот парень, который избил Госпожу Наташу? Они уверены?

- Пару часов назад Наташа пришла в себя. Она узнала парня, один из ее клиентов с денежными проблемами. Кинг был прав. Обычное ограбление. Он взял у Наташи пять тысяч долларов. Решил проверить, есть ли у других Диминатрикс в городе при себе наличка. Очевидно, была проблема с наркотиками. Задолжал много денег дилерам.

- Я тоже хочу его избить. Почему этому Гриффину досталось все веселье?

- Говоря о веселье… ты знаешь, что это означает, верно?

- Расскажите, - ответил Лэнс , и на его губах заиграла улыбка.

- Ты теперь больше не мой телохранитель.

Рубашка Лэнса выскользнула из его рук. В этот раз он не стал складывать чертову тряпку.

- Хороший мальчик.

Лэнс последовал за ней наверх. Как только он зашел в ее комнату, Нора резко толкнула его к стене и со всей страстью поцеловала.

- Вот что произойдет, - сказала она между мягкими покусываниями губ. - Я пристегну тебя к моей кровати. Затем украшу твой живот и грудь набором рубцов и синяков, в дополнение к набору на спине. А затем заберусь на твой член и буду скакать на нем, пока он не сломается. Возражения есть?

- Только часть, где мой член ломается, Госпожа. - Он начал поднимать руки к ней, но Нора перехватила их и прижала к стене.

- Это эротическая гипербола.

- Тогда нет, возражений нет.

- Хорошо. Не то, чтобы я изменила свой план, если бы они были. Сегодня ты мой.

- Весь ваш. Каждая часть меня.

Сердце Норы сжалось от искренности его обещания. Если бы только она могла поверить ему, если бы она могла оставить его. Впрочем … может, именно это он и имел в виду. Может, ей удастся удержать его рядом с собой.

- Избавься от одежды. Стяни покрывало. Ляг на центр кровати. Поздоровайся с моим потолком. Живо. - Она щелкнула пальцами, и Лэнс немедля расстегнул штаны. Он кончил пару минут назад, но она заметила, что его член снова твердый.

Пока Лэнс выполнял ее приказы, раздевался, стягивал покрывала, ложился по центру, приветствовал потолок, Нора открыла шкаф и искала необходимое. Игры с передней частью тела требовали большей тонкости, чем на спине. На спине более толстая кожа, с которой нужно потрудиться, чтобы нанести настоящий ущерб. Но спереди на теле были все эти надоедливые внутренние органы, с которыми приходится считаться.

Нора нашла свою самую маленькую, самую тонкую трость - белую пластиковую красавицу, не больше дирижерской палочки. Еще она нашла самый маленький флоггер с тонкими острыми хвостами. Она не знала, нравились ли Лэнсу пытки полового члена и яичек. Придется узнавать.

- Удобно? - спросила она, выходя из гардероба с необходимым оборудованием.

- Готов умереть на этой кровати. - Лэнс вытянулся, наслаждаясь ее черными простынями. Черт, этот мужчина должен на законных основаниях быть обнаженным постоянно.

- Я не увлекаюсь некрофилией, - ответила Нора.

- Хочу жить в этой постели.

- Уже лучше, - ответила она и открыла прикроватную тумбочку. Сатерлин отодвинула в сторону свою коллекцию вибраторов и копалась в ящике, пока не нашла манжеты на запястья и лодыжки, которые хранила в коробке. - Продолжай наслаждаться кроватью. Я не планирую тебя выпускать отсюда еще несколько часов.

- Не могу придумать лучшего способа провести воскресенье.

- В тысячу раз лучше, чем в церкви. А теперь, давай свои запястья.

Она надела манжеты на запястья и лодыжки и затем пристегнула их к распоркам. Веревками она привязала руки и ноги к каждому углу ее кровати.

- Как чувствуешь себя? - спросила она после того, как связала его и обездвижила.

- Обнаженным. Уязвимым.

- Хорошо. Не против быть распластанным?

- Нет. Давно так не лежал. Возможно, вы захотите отстегнуть лодыжки до того, как начнете объезжать член. Может понадобиться кое-какая тяга.

- Если будешь хорошим, я подумаю.

- Госпожа, для вас я хочу быть только хорошим.

Нора сняла футболку и джинсы и осталась в одном красном кружевном бюстгальтере и трусиках, и забралась на кровать.

Ей два дня было отказано в доступе к телу Лэнса , поэтому она с жадностью прикасалась к нему, лаская его от шеи до колен.

- Значит, ты не против жесткого бондажа ? - Нора ласкала обнаженную внутреннюю сторону бедер, легонько щекоча их кончиками пальцев.

- Я давно не практиковал его, еще со времен колледжа, но у меня нет проблем с этим.

- Да, ты говорил, что был мальчиком-игрушкой для преподавателя. Кстати, как это произошло? - Она пощекотала под коленом, и Лэнс дернулся. Она так тщательно привязала его, что он не мог увернуться от ее прикосновений. Хорошо.

- Просто… так получилось. - Лэнс покачал головой и улыбнулся. - На первом семестре первого курса я устроился ассистентом профессора. Она преподавала экономику, то, что я никогда не планировал изучать. На самом деле, я не закончил ни одного экономического курса. Я не хотел давать ей повода думать о возможности секса со студентом. Я практически жил у нее дома, но ни разу не переступил порог ее аудитории. Я не хотел, чтобы у нее были неприятности.

- Понимаю, - сказала Нора, дразня яички Лэнса флоггером. Она не била им, едва касалась кончиками хвостов. - Я встретила Сорена , когда мне было пятнадцать. Любовь с первого взгляда с католическим священником. Годами я жила в страхе, что нас поймают.

- То есть вы жили в страхе, который он создал. Вы не одна приняли целибат.

- Тем не менее… - продолжила она, проводя флоггером по его бедрам и ногам , - мне знакомо это чувство. Когда ты знаешь, что поступаешь правильно, невероятно правильно, и все же понимаешь, что весь мир скажет, что это ошибка… Страшно подумать, что кто-то попытается отнять такую любовь у тебя.

Лэнс понимающе кивнул.

- Она, Кэтрин, была потрясающей. Мне было наплевать, что она почти на двадцать лет старше меня. Она умнее и сексуальнее, чем любая девушка моего возраста в кампусе. Каким-то образом она поняла, кем я был, в чем я нуждался. И Боже, она дала это мне. Боль, бондаж , дисциплину… Служба в морфлоте была каникулами по сравнению с ее требованиями дисциплины. По крайней мере, в морфлоте мне никогда не говорили, что я не могу кончать десять дней подряд.

- Суровая женщина. Она уже мне нравится.

Нора взяла за самые концы флоггера и ударила ими по внутренней стороне бедра.

- Я тоже. Она приказала мне две недели не кончать, а после целую неделю дарила мне столько оргазмов, сколько способен вынести человек. От нуля до шестидесяти. И я не шучу. Две недели без оргазмов, а потом шестьдесят за две недели.

- Я пытаюсь посчитать, чтобы понять, сколько раз ты кончал в день, и мой мозг и влагалище начинают болеть.

- Получается четыре целых и двадцать восемь сотых оргазма в день.

- Как у тебя получалось двадцать восемь сотых оргазма? - Нора нахмурилась.

- Очень осторожно…

Нора прекратила свою пытку и рассмеялась.

- Не делай так, - предупредила она Лэнса. - Я тут ПЧЯ занимаюсь. Ты веселишь меня, и это ломает весь настрой.

Она быстро вдохнула, прежде чем ударить по основанию пениса. Лэнс вздрогнул, но не закричал или сказал стоп-слово. Очевидно, его профессор/Госпожа, когда они были вместе, познакомила его с пытками члена и яиц так же хорошо, как и с отказом в оргазмах

- Хорошо? - спросила она.

- Адски больно. Обожаю.

- Мужчины становятся немного нервными, когда шлепаешь возле члена. Разумеется, у меня есть несколько клиентов, у которых даже встать не может, пока ты не вобьешь их причиндалы в землю.

- Для меня это табу. Но пока вы действуете легко, флоггинг , на самом деле, помогает с возбуждением. Небольшая порка члена ускоряет процесс прилива крови ко всем нужным местам.

Кровь определенно хлынула ко всем правильным местам. Лэнс был тверд, как камень, и Норе пришлось себе напомнить, что пообещала ему хорошую порку перед сексом. В следующий раз она сначала трахнет его, а порку оставит на потом.

Нора добавила к эрекции Лэнса еще несколько ударов флоггера. Достаточно, чтобы заставить его вздрагивать и задыхаться. От последнего удара он дышал сквозь стиснутые зубы.

- Больно? - спросила она.

- Черт, да.

- Всегда пожалуйста.

Нора отбросила флоггер на пол и без предупреждения обхватила ствол Лэнса ртом. Он охнул, и Нора чуть не засмеялась, это обязательно бы произошло, если бы в этот момент ее рот не был занят.

- Боже мой… - прошептал он, и Нора провела языком от основания до головки и улыбнулась ему.

- Вот это настрой. Ой, и, кстати, не смей кончать. Я не заставлю тебя ждать две недели, но ты больше не получишь оргазмов, пока я два раза не кончу. По крайней мере, два.

- Я в порядке, честноВы можете сосать целый час, и я не кончу.

- Я не буду сосать тебя целый час.

- Не судите меня за попытку.

- Не буду, но могу наказать. - Нора потянулась за тростью и резко ударила ею прямо по тазовой кости. Он зарычал от боли.

- Ауч , - сказал он после глубокого вдоха. - Чертовски ауч.

- Скажи «ауч » еще раз. Знаешь, это мое любимое слово… - Нора ударила по тому же месту, и бедра Лэнса приподнялись над постелью на два дюйма. Он мог увернуться, но не мог спрятаться.

Снова и снова она наносила удары по тонкой чувствительной коже на его ногах и внутренней стороне бедер. Нужно было отдать ему должное. Он принимал боль как профи и ни разу не попросил о пощаде.

- Обожаю эти яркие красные метки на твоих бедрах, - сказала Нора, восхищаясь своей работой. - Я видела полосатых кошек с меньшим количеством полос.

- Отличная симметрия. - Лэнс приподнял голову и посмотрел на красные полосы, украшавшие его от колен до груди. - Люблю V - образные узоры.

- Одна из моих отличительных особенностей, так сказать торговая марка. Некоторые Госпожи просто убивают - жестокость их стиля. Мне нравится немного изящества, немного творчества.

- Немного секса? - подсказал Лэнс.

- Ох, раз ты настаиваешь.

- Только если вы, Госпожа, считаете, что я заслужил.

Нора снова нависла над ним и поцеловала.

- Думаю, ты заслужил.

Она застыла в дюйме от него, достаточно высоко, чтобы он смог поднять голову и поцеловать ее. Она приподнялась еще на дюйм, и он поднял голову еще на дюйм.

Она еще раз приподнялась на этот раз вне зоны досягаемости.

- Пожалуйста, Госпожа… - вся игривость, поддразнивание улетучились из голоса Лэнса. Она слышала только желание.

- Что, пожалуйста?

Она ожидала, что он скажет «пожалуйста, поцелуйте или, пожалуйста, трахните меня». Одна из двух просьб была бы немедленно выполнена.

Но, низким и голодным голосом он прошептал:

- Пожалуйста, займитесь со мной любовью.

Нора не смогла сострить. У нее не было слов. Все, что Сатерлин делала, это смотрела на Лэнса , на этого мужчину под ней, который отдал себя в ее руки, отдал свое тело, чтобы она пользовалась им, как пожелает. Сабмиссив существовал, чтобы предлагать себя Дому. Так почему же она так поникла?

Закрыв глаза, она снова его поцеловала, целовала со всей вновь нахлынувшей страстью, нахлынувшей решимостью осуществить все его сокровенные фантазии.

Она целовала его тело, опускаясь вниз, и на несколько минут задержалась на его члене, подразнив языком, прежде чем опуститься к его лодыжкам. Она отстегнула их от распорки, чтобы у него появилась необходимая опора. Ее руки бродили по всему ему, наслаждаясь его теплым, твердым телом. Она не знала, почему не может перестать трогать его. Что-то в глубине разума говорило ей, что она должна наслаждаться им, пока может. Это не имело смысла. Она привязала его к своей кровати. Куда он уйдет?

- Пожалуйста… - Лэнс снова умолял, и Нора прижала палец к его губам.

- Скоро, - ответила она. - Я хочу насладиться твоим телом.

- Я принадлежу вам. Наслаждайтесь, как хотите.

Она прикусила его дрожащий живот, покусывала внутреннюю сторону рук до самых запястий. Она скользила пальцами по его ключицам, массировала скульптурные бедра.

Прежде чем Нора поняла, что делает и зачем, она прижала обе ладони к его щекам. С его лица ее ладони опускались вниз к шее и рукам. Она провела по груди, его бедрам, ногам и ступням. Сорен так много раз делал это с ней за все те совместные годы, что она сбилась со счета, - прикасался к ней так же. Я владею тобой - таково было послание. Я владею каждой твоей частичкой.

Она ничего не сказала, пока ласкала его, клеймила его, и он тоже молчал, возможно, понял значимость момента. Наконец, она больше не смогла ждать. Она взяла презерватив из тумбочки и раскатала на нем. Она сняла нижнее белье и оседлала его. Прижавшись губами к его губам, она взяла его ствол в руку и направила в себя.

Сначала она едва двигалась, желая лишь принять его в себя, позволить ему наполнить ее. Она поднесла свою грудь его губам и позволила ему глубоко всосать сосок, пока ее бедра осторожно двигались на нем.

Она скользила вверх и вниз по его длине, двигаясь как можно медленнее, не желая спешить. Опираясь руками на его грудь, она замерла, выписывая бедрами медленные овалы, легонько задевая клитором его тело.

- Ты ощущаешься потрясающе внутри меня, - сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать его грудь.

- Я чувствую себя потрясающе внутри вас.

- Умник. - Она выпрямилась и слегка поцарапала его грудь и живот ногтями, ощущая, как дрожит его кожа.

- Я говорю правду. Я хочу остаться внутри вас навсегда, Госпожа.

- Я могу и разрешить.

Она оперлась об изголовье и начала двигаться быстрее.

- Не кончай, - приказала она и начала жестче объезжать его, ощущая, как нарастает собственный оргазм.

- Да, мэм. Ни за что.

- Хорошо. - Она не хотела этого, но все же. Она не хотела, чтобы это заканчивалось… никогда.

Давление возрастало в ее спине и животе. Она впилась ногтями в бицепсы Лэнса так сильно, что знала, у него будут синяки. Он не возражал. Он лежал и шептал ей эротические поощряющие слова.

- Используйте меня, Госпожа…

Она использовала его. Она использовала его, чтобы жестко кончить, достаточно долго, чтобы Лэнс чувствовал это. Закрыв глаза, Нора закричала от интенсивности удовольствия, каждая мышца в ее животе сокращалась.

Она упала ему на грудь и дышала, двигаясь достаточно, чтобы поддерживать его твердость.

- Я не закончила, - сказала она.

- Знаю.

- Мне просто нужна минутка.

- Не торопитесь.

После того, как девушка восстановила дыхание, она снова его поцеловала. Его язык проник между ее губ, и она прикусила его. Эротические звуки, которые Лэнс издавал, пока их языки переплетались, и его присутствие внутри нее, и его твердость заставили ее желать еще одного раунда. Она пошевелила бедрами, и ее тело ожило с новым желанием и голодом.

- Кончи со мной, - сказала она, и единственным ответом Лэнса было погружение пяток в матрас и резкий толчок в нее. Комната наполнилась звуками их потребности друг в друге. Кровать под ними скрипела. И когда Нора кончила вновь, она почувствовала, будто поднялась так высоко, что кончиком носа коснулась потолка. Как только ее оргазм достиг пика, она дотянулась до манжетов и освободила руки Лэнса. Перекатившись, он обхватил ее руками, зарываясь лицом в ее груди, и жестко кончил, цепляясь за нее.

Лэнс не отпустил ее даже после того, как они оба кончили. Он держал ее близко, крепко обнимал и молчал. Он лег на спину и притянул ее к себе. Измотанная и истощенная она заснула на его груди почти сразу. Он все еще был внутри нее.

Нора проснуласьнесколько минут спустя. Или, может быть, час. Кто знал? Она не знала, и ей было плевать. Все что она знала - Лэнс рядом в ее постели, где ему и место. Она наклонила голову, чтобы поцеловать его, но остановилась, когда услышала звук.

Кто-то у ее двери.

Лэнс пошевелился, и она поцеловала его.

- Оставайся здесь, - прошептала она. - Спи. Это приказ.

Он перевернулся в ее постели и заснул. Бедняга, она вымотала его. Нора нашла свой серый шелковый халат и затянула его на поясе. Она спустилась вниз и, не глядя в окно, открыла дверь.

- Сейчас воскресенье, - сказала она. – Разве это не тот день недели, когда ты должен работать?

- Ты знаешь, я всегда брал обеденный перерыв между мессами, - сказал Сорен. - Как ты?

- В порядке, - ответила она мужчине, который стоял на ее пороге в джинсах, черной кожаной мотоциклетной крутке и держал в руках шлем. - Меня там даже не было, когда ворвался тот парень.

- Знаю, - ответил Сорен.

- Так ты здесь потому что…?

- А мне нужен повод?

- Я рассталась с тобой, так что да, тебе нужен повод.

- Прошлой ночью ты была в моей постели.

- Сегодня я в собственной постели, - парировала она.

Сорен посмотрел над ее плечом. Нора закрыла глаза и поморщилась. Она точно знала, что увидел Сорен. Две открытые бутылки пива на кофейном столике.

- Ты все еще пьешь Achel Blonde , - заметил Сорен.

- Хорошее же, - ответила она.

- Знаю, - сказал он. - Я тот, кто познакомил тебя с ним.

Он посмотрел ей в глаза, и Нора не отвела взгляд.

- Ты должен идти, - сказала она. - Если кто-нибудь увидит тебя здесь…

- Конечно, - ответил он ровным голосом. – Вижу, что ты в безопасности. Это все, в чем мне нужно было убедиться. Оставлю тебя с твоим гостем.

Он развернулся, и Нора вышла на порог.

- Сорен ?

- Нора, на улице четыре градуса. Обуйся, если собираешься стоять здесь.

- Я взрослая, - напомнила она. - Мне больше не пятнадцать.

- И взрослые носят обувь в четыре градуса.

Она уставилась на него и покачала головой.

- Ты… - начала она. - Ты бесишься.

- Я? Потому что не хочу, чтобы ты отморозила себе ноги?

- Потому что не двигаешься дальше.

- Я пойду, когда и ты пойдешь, - ответил Сорен. - И не притворяйся, что ты идешь вперед, только потому, что спишь сегодня с кем-то другим. Завтра придет моя экономка. Я должен сменить простыни до того, как она уберет мою спальню. На них кое-какие пятна. Твои и мои. Я не сделал этого с тех пор, как ты провела со мной ночь.

- В последний раз ты позвонил мне и попросил приехать.

- И ты пришла, когда я позвонил. Ты приходила несколько раз, если я правильно помню, а я всегда правильно помню.

- Это был просто секс.

- Повтори еще раз. Может, я поверю.

- Это. Был. Просто. Секс.

Он вздернул подбородок и посмотрел на нее свысока. Прищурившись, он мягко сказал:

- Нет… я все-таки не верю тебе.

- Найди кого-нибудь другого, с кем можно трахнуться , - сказала Нора.

- Найти кого-то? - повторил он. - Это твой ответ на все?

- В моем случае он работает, - ответила она. - Попробуй.

- И кого предложишь? - спросил он, его голос был ледяным, но приемлемым, - очевидно западня. - Есть кто-то на примете?

- Всегда был Кингсли.

- Кингсли , наконец, сам двигается вперед, - ответил Сорен. - Я не видел его более счастливым, чем с Джульеттой.

- Чем когда он был с тобой. - Она крепко скрестила руки на груди. – Хорошо, не с Кингсли. С кем-нибудь еще. С кем угодно. Хватит жить прошлым. Меня там больше нет.

- Элеонор, я не собираюсь заводить другого любовника, только чтобы смягчить твое чувство вины за уход от меня.

- Нет, ты будешь играть убитого горем мученика, соблюдающего целибат, пока я не вернусь к тебе из-за чувства вины. Ты трахал меня, и ты трахал Кингсли с тех пор, как стал священником, так что не притворяйся святым или девственником, или хуже того - моногамным. Единственная причина, почему ты не двигаешься дальше и не найдешь кого-то другого, кого можно любить, в том, что ты понимаешь, если сделаешь это, тогда я тоже, наконец, буду способна сама идти вперед. Это один из примеров твоего садизма.

- Проницательное наблюдение, малышка. Ты умнее, чем кажешься.

- Сегодня по какой-то причине я выгляжу глупой?

- Ты стоишь на улице без обуви в четырех градусный мороз. Ты, определенно, умнее, чем выглядишь сейчас.

Пальцы Норы согнулись в кулак. Сейчас именно он будет получающей стороной ее садизма, и ему это не понравится.

- Ты вообще когда-нибудь рассматривал возможность того, что я хочу, чтобы ты нашел кого-то другого, кого можно любить? Ради твоего же блага? - спросила она, пытаясь сохранить спокойствие.

- Нет.

Нора усмехнулась, хотя не нашла в этом ничего смешного.

- Любой на планете… - начала она и остановилась. Ей пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем она могла продолжить, - любой на планете был бы счастлив быть любимым тобой. Я была. Может, я хочу, чтобы ты двигался дальше и нашел кого-то ради ее блага.

- Или ты могла бы перестать бегать от меня.

- Это не бегство, - ответила она, смотря на свои обнаженные ступни, которые болели от холодного крыльца. - Это остановка. Остановка и проживание собственной жизни. Я больше не твоя собственность. Я подчинялась тебе с пятнадцати лет до двадцати семи. А это двенадцать лет. Два года я была Доминатрикс. Я еще не готова это бросить. Я, наконец, узнала, кем являюсь на самом деле.

- Моя, - сказал Сорен. - Ты моя. Вот кто ты.

- И ты еще удивляешься, почему я не бегу сломя голову к тебе?

Он осмотрел ее с головы до ног и холодно улыбнулся.

- Обуйся, Элеонор.

И не сказав ни слова, развернулся и ушел. Она не доставила ему удовольствия, проводив его взглядом. Она вернулась в дом, закрыла и заперла дверь за собой и вздрогнула от ярости.

Он прав. Ей бы стоило взять хоть какую-нибудь чертову обувь. Стоять снаружи босиком при четырех градусах мороза было невероятно глупо.

Нора стояла спиной к парадной двери и постукивала ногами, ожидая, когда покалывание в ступнях пройдет.

Она закрыла лицо рукой и смахнула не прошеную слезу кончиками пальцев. Она ненавидела ссоры с Сореном. Постановочные ссоры - это одно дело. Говорить: «Я ненавижу тебя, огромную блондинистую задницу » было одно дело. Вести себя так, будто они были заклятыми врагами перед публикой «Восьмого круга», было одним делом.

Сейчас же было все совсем иначе. И причиняло боль.

Она посмотрела на две бутылки пива на кофейном столике. Первый раз, когда она поехала в Европу, она была с Сореном. Поездка была подарком им обоим от Кингсли. Сорен предпочитал вино, а не пиво. Кроме, как он сказал ей, самого идеального пива в мире, которое делают в Бельгии Траппистские монахи. Если бы Иисус превратил воду в пиво вместо вина, он было бы со вкусом Achel Blonde. Он отвез ее в Данию, чтобы познакомить со своей семьей, в Бельгию попробовать пива, в Германию посетить места ее предков и Париж, потому что Кингсли вырос здесь, и она хотела увидеть его старый дом, его старых соседей, его старую жизнь, которую он оставил. Это были две самые идеальные недели ее жизни. И потом они вернулись в Америку, в Коннектикут, где Сорен был католическим священником, а она была его маленьким грязным секретом.

Она никогда не забудет это путешествие, никогда не перестанет пить это идеальное бельгийское пиво и никогда не забудет, как трудно было возвращаться домой. В Европе, когда он был в отпуске, они вместе гуляли при солнечном свете. В Америке, она видела его только по ночам, только в тайне, только в тенях.

Боль больше не колола ее ступни. Она убрала бутылки со стола. Вылив их содержимое в кухонную раковину, она выбросила бутылки в мусорную корзину. Она кричала на Сорена за то, что он жил прошлым.

Может, ей стоит последовать собственному совету. Прямо сейчас.

Она вернулась в спальню и обнаружила все еще спящего Лэнса. Казалось, ему было очень удобно в ее постели. Слишком удобно. Она разбудила его несколькими укусами за плечи и грудь.

Он открыл глаза, и Нора прижала палец к губам, подсказывая молчать. Пока она покусывала его и целовала, ему удавалось оставаться немым, издавая лишь вздохи.

Она поднялась к его уху и, прежде чем поцеловать его, прошептала: - Две ночи назад ты довел меня до оргазма одним ртом и без рук. Сейчас ты должен использовать одни руки… и ничего больше. Понял?

Лэнс не клюнул на приманку. Он не ответил словами, а просто кивнул в знак согласия. Нора выскользнула из халата и оседала его обнаженные бедра. Удовлетворенная его способностью следовать приказам, она поцеловала его губы и перекатилась на спину. Лэнс взял две подушки и положил одну ей под голову, а вторую под бедра. Ее ноги широко раскрылись, и она расслабилась в теплоте угасающего солнечного света, проникающего сквозь окно, и в комфорте от нахождения рядом с мужчиной, которому доверяла, который хотел одного - доставлять ей удовольствие снова и снова. Женщины должны попробовать жизнь Домины. Мужчины генетически запрограммированы желать сексуально служить женщине и быть ее покорным рабом? Эту тему ей еще предстояло изучить.

Расположившись между ее распахнутых бедер, Лэнс провел руками по ее ногам, массируя живот и бедра.

- Игрушки в тумбочке, - сказала Нора. - И смазка. Все, что захочешь. Ты не обязан использовать их, но на случай, если тебе интересно…

Лэнс изогнул бровь и осторожно открыл ящик ее тумбочки. Он заглянул в него, и его глаза широко распахнулись, прежде чем он посмотрел на нее снова. Он засунул руку в ящик, поморщился и подул на пальцы, будто чем-то обжегся. Нора закрыла лицо руками и рассмеялась. Она не могла вспомнить, когда в последний раз в постели с мужчиной так сильно смеялась. Обычно было «пришла, поиграли, потрахались и ушла». Или с Сореном было «пришла, поплакала, избили, поплакала, потрахались , попыталась не расплакаться, когда вспомнила, как по нему скучает, и ушла».

Изображая пальцами паука, Лэнс медленно и осторожно запустил руку в ящик тумбочки.

- Смазку и вибратор? - спросила она. - Ты серьезно относишься к оргазму, верно?

Лэнс кивнул. Он поднял три пальца вверх.

- Ты столько засунешь в меня? - спросила она, указывая на его руку.

Лэнс отрицательно замотал головой.

- Столько раз заставишь кончить?

В этот раз он кивнул.

- Классно! - ответила она и взбила подушку под головой. - Действуй.

И он действовал. Сначала ласкал ее одними руками. Он проник в нее двумя пальцами, и она ахнула, когда мужчина толкнулся глубже, исследуя ее. Он расширял ее своими пальцами и нашел самое тайное местечко внутри, даже продвинулся достаточно далеко, чтобы легонько прикоснуться к шейке матки.

Он вытащил пальцы, чтобы добавить еще смазки, и снова погрузить в нее. Теперь, вместо двух пальцев он проник тремя. Тремя, а затем и четырьмя. И большим пальцем дразнил клитор.

В ее животе разлилось тепло, и она знала, что Лэнс ощутил его между ее бедер. Она любила прикосновение мужской руки внутри нее, как ее раскрывают разными способами, как ее выворачивает наизнанку от удовольствия. Лэнс по спирали двигал рукой, спирально внутрь и наружу, внутрь и наружу. Она хотела попросить об освобождении, но вспомнила, что здесь она была Доминантным партнером и должна вести себя так же. Так что вместо просьбы, она приказала:

- Лэнс , если не прекратишь дразнить меня, я достану анальные пробки и острый соус.

Эта угроза сработала. Лэнс прижал палец к ее набухшему клитору и потер его. Нора приподняла бедра и жестко кончила на его руку.

Она показала один палец.

- Один есть, еще два, - сказала она. Лэнс улыбнулся ей так по-мужски, так самоуверенно, что она едва не испытала множественный оргазм.

Он показал два пальца, как знак мира. Казалось, он не боялся перспективы подарить ей еще два оргазма. Она любила, когда ее мужчины были способными и уверенными. Фантастическая комбинация.

Пока она восстанавливалась после первого оргазма, Лэнс массировал ее живот, прежде чем переключить внимание на ее груди. Он перекатывал ее соски между пальцами, пока они не стали красными и твердыми. Она закрыла глаза, и он продолжал играть с ее грудью. Каждый раз, когда он щипал за соски, новая волна удовольствия пронзала ее живот, делая клитор сверхчувствительным. Когда она снова начала задыхаться, Лэнс остановился и включил вибратор.

Нора держала глаза закрытыми, и он погрузил в нее игрушку. Он выбрал самый большой, самый толстый, и ее тело открылось, растянулось, чтобы принять его. Низкое жужжание посылало восхитительные волны жара внутри нее. Лэнсу ничего не нужно было делать, кроме мягких поддразниваний ее клитора, чтобы довести ее до второго, еще более мощного оргазма.

После второго оргазма, достигшего пика и утихшего, Нора почти отказалась от третьего.

- Если ты заставишь меня еще раз так кончить, то убьешь последние живые клетки моего мозга, - предупредила она Лэнса. Эти два оргазма были невероятно хороши.

Лэнс небрежно пожал плечами, будто ему было все равно на резкое падение ее IQ после каждого интенсивного оргазма, который он ей дарил. Согласно ее IQ тесту, у нее было несколько пунктов в запасе. Так почему бы и нет?

- Что ж, ты использовал пальцы и использовал вибратор. Какой козырь у тебя припрятан для третьего? - спросила она.

Используя обе руки, Лэнс показал ей перевернуться. Она подозрительно посмотрела на него, прежде чем подчиниться.

Лэнс приподнял ее бедра так, что ей пришлось встать на колени. Обеими руками он развел ее ноги. Опираясь на локти, Нора почувствовала, как он двигается позади нее.

- Только руки, - напомнила она. - Никакого рта или члена.

Он развел ее ноги еще шире. Нора изогнула спину и ждала. Она снова услышала щелчок крышки на тюбике смазки, но в этот раз Лэнс щедро налил себе на ладонь.

У нее было зеркало на обратной стороне двери гардеробной. Повернув голову, она могла наблюдать за тем, что он делал. Нет ничего лучше, чем исполнять главную роль и одновременно наблюдать за собой.

Лэнс нанес смазку на ее внутренние губы, но не только этой части он уделил внимание. Он прижал два пальца к ее анусу, и три пальца другой руки к ее влагалищу. Работая в тандеме, обоими руками он массировал ее внутренние стеночки, пока она задыхалась и стонала в простыни. Она чувствовала себя раскрытой, грубо использованной и любимой каждую секунду.

Лэнс нажал и проник внутрь нее, и Нора вздрогнула от удовольствия. Работая пальцами по широкой спирали, он царапал ее внутренние стеночки с достаточным давлением, чтобы снова довести до грани экстаза. Четвертый палец проник в нее и довел до пика. Она вцепилась в простыни и кончила жестко и громко.

Осторожно Лэнс покинул ее, и она рухнула на кровать, измотанная и улыбающаяся.

- О, мой Бог…, - прошептала она, перекатываясь на спину. - Думаю, ты убил меня. Я мертва? Можешь говорить.

- Вы не мертвы.

- Какое облегчение. У меня еще много планов.

- Не хочется попасть в тюрьму за то, что убил вас оргазмами. Тогда уж точно никогда больше не увижу своего ребенка.

Нора рассмеялась, низко и устало: – Все, что тебе нужно будет сделать, это довести женщин из присяжных до таких же оргазмов, и ты будешь пожизненно приговорен к их кроватям.

- Я бы лучше провел жизнь, прикованный к вашей кровати.

Лэнс навис над измотанным телом Норы и долго и глубоко ее целовал. Он отстранился, и она посмотрела на него.

- Нужно принести чертовы цепи.

Они снова заснули, и когда Нора проснулась, то обнаружила постель пустой. Она не волновалась. Лэнс мог быть в ванной или на кухне. Она не давала ему разрешения уходить, так что знала, что найдет его где-то в доме.

Она выползла из постели и подобрала серый халат с пола.

Приятная болезненность наполняла ее бедра и поясницу. Секс и с Сореном , и с Лэнсом за одни сутки? Она знала, что некоторые могли ее осудить, но ей было плевать. На самом деле, она решила, что заслужила медаль за выдающуюся сексуальную службу перед человечеством. По крайней мере, что-нибудь пурпурное, чтобы дополнить ее фиолетовые синяки.

Тихо босиком она спустилась вниз, следуя на звук голоса Лэнса. Казалось, он где-то говорил по телефону, поэтому она решила не мешать. А лучше подслушать.

Она нашла его на кухне, сидящим за столом в одних джинсах. К его уху был прижат телефон, и он сидел спиной к двери.

- Как дела в школе? - спросил он. - Тебе нравится твоя учительница?

Он замолчал, и Нора улыбнулась, понимая, что на другом конце линии была его дочь.

- Это хорошо. Она кажется милой. Чей был день рождения?

Снова пауза.

- Похоже, было весело, - согласился он, его голос стал мягким и нежным, и сердце Норы сжалось, будто кто-то сжал его в кулаке. - Я завидую. Я тоже хочу поиграть в надувном домике.

Лэнс снова слушал.

- Нет, папочка не сможет прийти на твою школьную вечеринку. Я знаю, детка. Знаю. Папочке очень жаль, но он не может… Нет, не злись на маму, это не ее вина. Она тоже хочет, чтобы ты была счастливой.

Нора прикрыла рот рукой, чтобы заглушить слезы. Она заметила движение спины Лэнса , когда он поднял руку к лицу. Она не могла наблюдать за тем, как плачут мужчины, только если они не были в ее подземелье. Ее собственного отца не волновала ее судьба. О, он играл в хорошего папу, так играл, что она верила ему шестнадцать лет, пока, наконец, он не показал истинное лицо. Но в сердце она знала, что он никогда не заботился о ней настолько, чтобы пролить хоть одну слезинку из-за нее. Он даже не пытался бороться за совместную опеку во время развода. Это должно было быть первым знаком того, что ее отец не хотел ее. Если бы он хоть раз сидел за кухонным столом, говорил по телефону в темноте и плакал, потому что не может видеть ее, она бы простила ему все.

- Я отправлю тебе подарок, - пообещал Лэнс дочке. – Все, что захочешь. Если только это не пони. Или щенок.

Он мягко усмехнулся на ее ответ.

- Хорошо, и не котенок, - сказал он. - Хочешь чего-то не живого и не ходящего вокруг на четырех лапах? Может, я просто удивлю тебя?

Лэнс снова замолчал , и дочка Лэнса , очевидно, взяла контроль над беседой, скорее всего, перечисляя все, что она хотела на день рождения.

- Будь хорошей девочкой ради папочки, - прошептал он. - Увидимся, как только я смогу, обещаю… И я люблю тебя, моя Майя.

Лэнс завершил звонок и положил телефон на стол перед собой. Нора глубоко вдохнула, достаточно глубоко, чтобы он услышал и повернулся к ней.

- Одевайся, - приказала Нора. - Мы едем в город.

- Что будем делать? - спросил он, встав и подойдя к ней.

- Будем делать то, что я всегда делаю - нарушать правила.

Она была доминирующей стороной в этих отношениях, поэтому ей не нужно ничего объяснять. Она отдавала приказы. Лэнс следовал им. Жизнь была проще в Д/с отношениях.

Стоп… Нора остановилась, перед тем как обуться. Она, правда, только что упомянула слово «отношения»? Да. Да, упомянула. Но не вслух, успокоила она себя. Не считается, пока она не произнесла это. И «отношения» не так уж и пугают, верно? У нее была рабочие отношения с парикмахером. У нее были враждебные отношения с ее дантистом. Отношения не было грязным словом. Нечего бояться. Не то, что моногамия.

И, тем не менее, она была на стреме, пока ехала с Лэнсом в Нью-Йорк. Она отказалась сказать ему, куда они едут, зная, что Лэнс , скорее всего, отговорит ее.

- Хотя бы скажешь, какое правило мы нарушаем этим вечером? - спросил Лэнс , пока они ехали по улицам Манхэттена, минуя пробки.

- У Кинсгли есть правило, - начала она, и они свернули на улицу, которую она искала. – Скорее, наставление. Нет, определенно, правило. Он руководит шоу, он король. Мы, его любимые работники, посланники его королевства. И часто его же приманка. Мои клиенты очень богаты, очень могущественны, очень влиятельны и важны. Кингсли говорит, что эти люди почитают нас священным доверием. Мы предоставляем им ценное обслуживание, которое остальной мир не совсем понимает, и в свою очередь они платят непомерные суммы денег. И иногда они платят чем-то большим, чем деньгами.

- Например?

- Информация, помощь… как обычно. Но Кингсли хочет управлять этими вещами. Мы, посланники, просто надеваем красивую маску ради империи. Но в данном случае я хочу сделать это без участия Кингсли. Мне нужно попросить клиента об одолжении.

- Два вопроса - какого клиента? И будут ли у вас проблемы из-за этого?

- Два ответа - Судья Боллинген , - ответила она, и они остановились у тротуара возле его дома и припарковались. - И да, большие проблемы.

Часть 5: Последний рыцарь

Нора промаршировала прямо к парадной двери судьи и позвонила.

- Нора, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня. - Лэнс взял ее за руку. - Пойдем. Я могу сам со всем разобраться.

- Ты можешь идти, если хочешь, а я остаюсь. Я несчастна до тех пор, пока не попаду в неприятности. Ты не хочешь, чтобы я была счастлива? - Она одарила его самой сладкой, невинной и совершенно наигранной улыбкой.

- Ты зло.

- Что же… это очевидно. - Она покровительственно похлопала его по щеке, и миссис Б. открыла дверь и удивленно посмотрела на Нору.

- Здравствуй, дорогая. Не думала, что у вас сегодня назначено. - Миссис Б. впустила Нору и Лэнса внутрь.

- Не назначено. Судья дома? Мне нужно обсудить с ним юридический вопрос.

- Тебя снова арестовали? - Миссис Б. выглядела обеспокоенной матерью-наседкой.

- Нет, честно. Не на этой неделе. Пока что.

- Приятно слышать, - ответила миссис Б. - Судья в своем кабинете. Иди.

Нора поблагодарила женщину и направилась с Лэнсом по коридору. Нора обнаружила Судью Б. за его столом, зарытым носом в огромный юридический том. Он блаженно улыбнулся при виде ее.

- Мисс Нора, что вас привело сюда? - Он обошел стол и поцеловал Нору в щеку.

- Мне нужно одолжение, судья. Или, может, юридический совет.

- Тебя снова арестовали? - спросил он и строго посмотрел на нее.

- Почему все спрашивают меня об этом? Не отвечайте, - сказала она, - Судья Б., это Лэнс. Он мой телохранитель, и у него есть проблема. Расскажи ему, морячок.

- Я весь во внимании, - сказал Судья Б., и Нора указала Лэнсу сесть. Они убрали книги с кресел и сели, а судья присел на край стола и обратил на них все свое внимание.

Лэнс рассказал судье ту же историю, что и Норе, - о быстром браке, переводе, дочери, ране на его спине и операциях, о жене, отказывающей в сексе, о порнографии и войне за опеку, единственной войне, которую он когда-либо проигрывал.

Судья кивал, пока слушал, то и дело задавал вопросы. И в конце они все сидели в тишине, в ожидании вердикта судьи.

- Сынок… - наконец произнес судья, - ты облажался.

Лэнс кивнул и покачал головой. - Да, и это был худший секс в моей жизни.

- И все это из-за какого-то порно? - В голосе судьи Б. слышалось отвращение. - Кто не смотрит порно?

- Слепые? - предположила Нора самый лучший и единственный вариант. - А Лэнс смотрел не самое хорошее порно.

- Subspace.com? - спросил судья с разочарование. Без сомнения, из личного опыта.

- Именно. Не выношу этого банального дерьма , - сказала Нора. - Хорошие вещи на Kinkster.com.

- Там нужно платить за каждый просмотр, - ответил на это судья Б.

- Но оно стоит каждого цента. У них лучший групповой секс. И много сцен с ножками.

- Можете поделиться ссылкой?

- Простите, - вмешался Лэнс. - Мы говорим о моей проблеме или обсуждаем, где лучшее БДСМ-порно?

- Почему мы не можем обсуждать сразу две темы? - спросила Нора Лэнса , тот ответил ей взглядом. - Ладно, вернемся к теме. Значит, Лэнс облажался. Что он может сделать?

Судья поправил очки и заговорил:

- Я могу помочь. Определенно. Если все, что ты рассказал мне, правда…

- Правда, - ответил Лэнс.

- Тогда есть надежда. Я знаю судью, который был у тебя, Хоукинс ? Ненавижу этого праведного ублюдка. Он на стороне матерей в 95 процентах случаев, независимо от обстоятельств. Могу порекомендовать хорошего адвоката, и мы переведем твое дело к другому судье. Нам придется обратиться в суд с петицией о новом слушании, с учетом новых обстоятельств…

- Каких новых обстоятельств? - спросил Лэнс. - Ничего на самом деле не изменилось.

- Учитывая, что твоя пригодность в качестве родителя была поставлена под сомнение, скорее всего, тебе потребуется психиатрическое освидетельствование, очень тщательное. Как только психиатрическая экспертиза очистит тебя от клейма непригодного родителя, тогда у тебя появится много боеприпасов в твоей войне.

- Это я могу сделать, определенно, могу. Думаете, это сработает?

Судья кивнул: - Да. Как только мы доберемся до зала суда, с чем я справлюсь, твой адвокат представит твою экспертизу и любые другие новые доказательства… которые, по крайней мере, должны выбить тебе совместную опеку.

- Это все, чего я хочу. Я не хочу забирать Майю у матери.

- Правильное отношение. Эта битва ради твоей дочери, а не против твоей бывшей жены. Плохое отношение может приговорить дело. Говоря о приговоре…

Судья Б. перевел взгляд с Лэнса на Нору.

- Что? - спросила Нора. - Что я сделала в этот раз?

- Ты существуешь, - ответил судья Б.

- Я не виновата, - ответила Нора. - Я не просила рождаться. Что хорошо, потому что мама, вероятно, отказалась бы.

Судья устало и нервно усмехнулся.

- Дорогая моя… Я не могу быть еще более благодарным за твое существование, чем есть, - ответил он. - Но правильно ли я предполагаю, что этот молодой человек немножко больше, чем просто твой телохранитель?

- У нас был секс сегодня. Много, - призналась она без смущения.

- И это будет проблемой. - Судья посмотрел на Лэнса. Нора ощутила, как живот начинает сжимать страх.

- Насколько серьезной проблемой? - Лэнс взял Нору за руку. Жест был успокаивающим, но ее внутренности продолжало стягивать беспокойство.

- Большой. Эта прекрасная девушка живет и работает на грани закона. Она избивает людей за деньги и ей платят наличными, скорее всего, в обход закона.

- Я принимаю полтинники. - Узел в животе Норы затянулся еще туже.

- Он знает об остальном? - спросил судья Нору, и она поморщилась.

- Нет. Пока нет.

- Остальное? - Лэнс посмотрел на нее, и в его взгляде читалось» «Ты, должно быть, шутишь?» – Имеется в виду нечто большее, чем профессиональное доминирование?

- Вроде того, - ответила она.

- Больше, чем вроде. - Судья подошел к книжному шкафу и провел пальцами по корешкам книг. Он вытащил довольно потрепанную книгу в мягкой обложке. Нора затаила дыхание. - Держи, сынок. Читал когда-нибудь книги этой милой барышни?

Лэнс уставился на обложку. - Беглянка… Нора Сатерлин. Нора, ты пишешь книги?

- Я использую свое право хранить молчание.

- Виновна по всем статьям. И я могу бросить книгу в тебя. - Судья Б. бросил ей книгу. - Даже если никто в зале суда не будет знать о подработке Мисс Норы в качестве Доминатрикс , она пишет эротику, и это общедоступный факт.

- Я понятия не имел, что ты знаменитость, - сказал Лэнс , выглядя и впечатленным, и обеспокоенным.

- Я писатель. Это противоположность славе.

- Дурной славе, - исправил судья. - Мне рассказать, о чем твоя книга, или ты сама?

- Я все время пишу собственную книгу. Сама справлюсь. Она слегка напоминает историю Дафны и Аполлона, но только Дафна шестнадцатилетняя девушка, проживающая в групповом доме , и ее преследует привлекательный бывший полицейский, намного старше ее, который убил ее жестокого брата-близнеца, пока сдерживал его во время драки. На самом деле, это милая любовная история. Кроме изнасилования несовершеннолетней, если ты понимаешь, о чем я.

Лэнс закрыл лицо руками.

- В деле об опекунстве над детьми все является доказательством, включая художественные произведения новой подружки папы.

- Судья Б., вы мне не помогаете в этом деле. - Нора указала на него пальцем. Он поднял руки сдаваясь.

- Ты хотела правды и моей помощи. Я просто говорю все, как есть. - Судья тяжело выдохнул. - Безусловно, все станет еще хуже.

- Хуже? - Глаза Лэнса распахнулись от ужаса. - Что еще хуже?

- Милая Мисс Нора работает на Кингсли Эджа , на которого, как я предполагаю, ты тоже работаешь, верно?

- Да, - ответил Лэнс , его губы сжались в тонкую линию беспокойства.

- Кингсли Эдж - последний человек в этом городе, чьей причастности ты захочешь в борьбе за опеку над ребенком. Независимо от его достоинств, как личности, его предприятие немного… Какое же слово подобрать?

- Незаконно, - ответила Нора, сглотнув тяжелый ком в горле.

- Более того, - продолжил судья, - это опасно. Учитывая, сколько денег привлечено, сколько важных людей вовлечено, которым есть , что терять… скажем так, твое присутствие в его платежной ведомости не слишком хорошо отразится в этом деле.

- Значит, я должен уволиться? - спросил Лэнс. Нора слышала разочарование в его словах, нежелание.

- Придется, если хочешь вернуть дочь. Ты больше не служишь в морфлоте ?

- Нет. Увольнение по состоянию здоровья. Почетная отставка, - ответил он.

- Тебя награждали какими-нибудь медалями?

- Может быть, - ответил он, и на этом все.

- Это хорошо. Я удостоверюсь, что мы выбьем тебе нового судью, судью с военным прошлым. Как ветеран, с ранением и медалями, у тебя будет очень хороший шанс равноправной опеки. Ты думал вернуться в Морфлот?

- На самом деле, это не вариант. Мне предлагали работу в тылу, на контрактной форме, от компании, которая сотрудничает с Морлотом на Род Айленде.

- В SPECWAR? - спросила Нора.

Лэнс прищурился на нее. - Откуда ты знаешь про них?

Нора изобразила, будто закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.

- Не спрашивай, не говори. - Там у нее было довольно важный клиент, и ей бы не стоило его злить. Чертовски большие чаевые давал.

- Какая оплата? - спросил судья Лэнса.

- Космическая. Но это бумажная работа. Я люблю быть активным. Поэтому хотел работать на Кингсли , обеспечивать безопасность в его клубах, помогать людям делом. Сидение за компьютером не вяжется с моим представлением о помощи людям.

- Возможно, тебе стоит проглотить свою гордость. Чеки от законного работодателя лучше посодействуют тебе, чем зарплата от Кингсли Эджа. Здесь даже не о чем думать, юноша. Я могу поставить тебя перед сочувствующим судьей, помогу найти хорошего адвоката, могу сказать, к какому психологу обратиться за освидетельствованием, но все остальное зависит от тебя. Если хочешь вернуть дочь, ты должен попрощаться с этим миром, попрощаться с работой у Кингсли и попрощаться с Госпожой Норой.

Лэнс молчал. Нора смотрела на судью Б., который только сочувственно улыбался ей. Она наклонилась вперед и сжала его руку, благодаря за честность, несмотря на то, что эта честность ранила.

- Давайте разберемся… - Лэнс встал и начал мерить шагами маленький загроможденный кабинет. - Я два года мечтал о том, как верну дочку. Шестнадцать лет я мечтал, как найду идеальную для меня женщину. Я нашел идеальную женщину и выяснил, как вернуть дочку, но… чтобы ее вернуть, я должен отказаться от идеальной женщины.

- Если тебе станет лучше, - вмешалась Нора, поворачиваясь к нему. - Я не идеальная. - Если Лэнс считал ее идеальной, может , им стоит разойтись.

- Идеальна или нет, - сказал судья Б., - но ты прав. Ее причастность даст адвокату твоей бывшей жены все необходимое им орудие, чтобы держать тебя как можно дальше от дочери. Это справедливо? Нет, ничуть. У меня девять внуков, и, не раздумывая, я бы позволил мисс Норе присматривать за ними. Но вопрос справедливости редко заботит суд. То, что правильно , часто жертвует ради того, что кажется правильным.

- Но вы ее клиент. - Лэнс повернулся к судье и указал на Нору. - Почему быть связанным с ней для вас нормально, а для меня нет?

- Хороший вопрос, но уродливый ответ. Я судья, а ты - нет. И еще, у меня есть деньги и влияние, мне остался год или два до пенсии. Я могу уйти завтра, но люблю свою работу и чувствую, что могу кое-что сделать. Мои дети выросли, и все они имеют представления о моих интересах, и они едва ли удивятся скандалу. И уж тем более они не будут скрывать от меня внуков. Если выяснится, что я вижусь с этой милой барышней раз в неделю, я уйду раньше, выслушаю подколки от коллег и друзей и уеду с женой в Бока.

Лэнс сел и тяжело выдохнул.

- Нет другого варианта? - спросил он, умоляюще глядя на судью.

- Сынок, как бы я хотел сказать тебе , что есть. Хотел бы сказать, что для богатых влиятельных людей, как я, и нормальных, как ты, нет двух наборов правил. Хотел бы я сказать, что нет разных правил для мужчин и женщин. Я могу сказать, но это будет ложью, и ты знаешь об этом. И ложь не поможет тебе вернуть дочку.

- И что мне сейчас делать? - спросил Лэнс после длинного и тяжелого выдоха.

- Покинуть этот мир и не оглядываться, - ответил судья Б. - Разрываешь контакты с ней, с Кингсли , со всем этим миром. Проходишь психиатрическое обследование, чтобы доказать, что подходишь на роль родителя. Соглашаешься на работу гражданского подрядчика, если за нее хорошо платят, и она привлекательна для суда.

- Но Лэнс тематик, - возразила Нора, готовая закричать от несправедливости. - С таким же успехом можно сказать гею стать гетеро, чтобы он смог получить опеку над ребенком.

- Да, и если этот гей хочет опеку над ребенком достаточно сильно, он это сделает или устроит чертовски хорошее шоу перед судом. Послушай, я не говорю, что ты должен бросить эту жизнь. Если через год или два после того, как ты вернешь опеку, найдешь милую девушку, работающую в банке или учительницу… и по случайности она будет наслаждаться ролевыми играми в спальне, тогда все будет отлично. Это только между вами двумя. Вы не будете этим заниматься, пока в доме будет дочка. Ты не оставишь ни единой улики. Но поездки по городу с профессиональной Доминатрикс , которая пишет жесткую эротику, и ее арестовывают раз в две недели, с хохотом выставят тебя и твое дело из здания суда.

- Я должен это сделать сейчас? - спросил Лэнс , и сердце Норы остановилось. Остановилось из-за него и остановилось из-за нее. Она знала ответ еще до того, как судья ответил им.

- Я бы порекомендовал. Чем быстрее, тем лучше. Чем больше времени ты проводишь с ней, тем больше вероятность, что кто-то узнает, тем больше вероятность, что узнает твоя бывшая. В этом мире больше нет личной жизни. Интернет убил эту фантазию. Все что нужно - это знать одного человека, или одна фотография, или один слух… твоя бывшая может нанять частного детектива и собрать все необходимые улики за час, чтобы держать тебя вдали от дочки. Большинство судей не смогут отличить свой зад от дырки в земле, а пытаться объяснить им разницу между Госпожой и проституткой… У тебя больше шансов научить меня танцевать чечетку на луне. Или научить мисс Нору…

- Математике, - продолжила Нора. - Я очень плоха в математике.

- Тогда вот тебе пример, с которым ты справишься, - сказал судья и добро, но безнадежно улыбнулся. - Ты плюс Лэнс - равняется никакой опеки над его дочкой.

Нора проглотила тугой ком в горле.

- Чертовски ненавижу математику.

Нора и Лэнс поблагодарили судью за честность и время и покинули его дом с тяжелыми сердцами и еще одним пакетом печенья с шоколадной крошкой от миссис Б.

- Чем хочешь заняться? - спросила Нора в машине. - Могу отвезти тебя домой.

- Я не хочу домой. - Лэнс прислонил голову к окну. - Я хочу поехать к тебе, провести ночь с тобой и больше никогда не покидать твоей постели.

- Я тоже этого хочу. - Нора положила руку на его колено и сжала. - Но ты слышал судью Б.

- Да.

- Лэнс… Послушай меня. Говорит твоя Госпожа.

- Ладно, я слушаю.

- Я без ума от тебя. Но мы познакомились всего лишь пару дней назад. Секс потрясающий, и ты потрясающий, но есть кое-что важнее, чем мы оба.

Лэнс молчал, и Нора решила просто кататься по округе, пока он не примет решение. Ей всегда было лучше, когда она за рулем. Машина для нее была больше домом, чем сам дом. Поэтому она проезжала улицы и позволяла причуде определять направление.

И по какой-то причине причуда привела ее в Уйэкфилд , штат Коннектикут.

- Ты похищаешь меня? - спросил Лэнс , когда они выехали из города.

- Не соблазняй меня. Я же могу. Вырублю тебя, и, когда ты очнешься, будешь черт знает где во Франции, в прекрасном маленьком коттедже, с полным набором для бондажа и С/м игр, которые только можно представить.

- Похоже на рай.

- Это и есть рай. За исключением того, что детям туда вход воспрещен. Похоже на твою версию рая?

Лэнс не ответил, но она и не ждала. Как только они въехали в Уйэкфилд , Норе пришлось ехать в противоположном направлении от Пресвятого Сердца, церкви Сорена… ее церкви. Вместо этого она направила машину в миле от нее в маленький жилой район на окраине города.

- Где мы? - спросил Лэнс , когда она припарковалась в глухом переулке перед потрепанным дуплексом с болезненно-бледно-зеленым алюминиевым сайдингом и убитым газоном. За тупиком росла стена из деревьев, потрепанная ветром и старая.

- Когда я здесь жила, он выглядел не лучше. - Нора вышла из машины и прислонилась к двери.

- Ты жила здесь?

- Ага. Выросла в этом доме. - Она указала на левую сторону дуплекса.

- Это… - Лэнс замялся, и Нора усмехнулась.

- Дерьмовилль , США?

- Я этого не говорил. - Лэнс поднял руку.

- Тебе и не обязательно. По всеобщему признанию, я росла не в доме для бедных или что-то типа того. Просто бедный район города. Так или иначе, он не милый. А внутри еще хуже.

- Хуже?

- Вероятно, единственный плохой район во всем городе. Но здесь теперь никто не живет. Ни в этом доме, ни в районе.

Она осмотрела улицу и заметила пару припаркованных машин и никаких признаков жизни.

- Почему?

Нора начала отвечать, но закрыла рот, когда в дали послышался звук приближающегося поезда. Она улыбнулась Лэнсу и засунула руки в карманы пальто.

- Один… - сказала она, считая секунды, - два… три… Соберись.

После того, как она произнесли «три», поезд пролетел мимо них с пронзительным грохотом. Лэнс прикрыл уши руками, но Нора ждала.

- Какого черта? - Лэнс опустил руки.

- Железнодорожные пути находятся прямо за этими деревьями. Я выросла с этим звуком - каждый день и каждую ночь. Я до сих пор могу спать в ураган, потому что росла с этим на своем дворе.

- Ты, должно быть, шутишь.

Нора покачала головой.

- Нет. Десять лет назад поезд сошел с рельсов примерно в пятидесяти ярдах в том направлении. - Она указала на восток. - Он вез какие-то химикаты. Весь район был эвакуирован. Большинство людей тогда уехали и больше не вернулись.

- Здесь безопасно находиться?

- Сейчас чисто. Но никто не хочет жить рядом с путями.

- Не могу их осуждать. - Лэнс пнул камешек на лужайке.

- Я тоже. Были лишь пластиковые тарелки и стаканы. У нас буквально не было ничего красивого в доме. Они падали со стола и разбивались на тысячи кусочков. Когда я приобрела свой дом, в котором ты был, первое, что я купила, это целый набор хрустальных бокалов и ваз, и всего, до чего могла дотянуться, чем более хрупкое, тем лучше. Я люблю иметь то, что бьется, зная, что они разобьются тогда, когда я захочу.

- А не потому, что ты живешь прямо на железнодорожных путях.

- Именно.

- Ты была здесь счастлива? - Лэнс шагнул на тротуар, и Нора последовала за ним. Так странно было находиться в этом районе. Столько воспоминаний набросилось на нее, что она ощутила, как может увязнуть в их темных глубинах.

- Мне было нормально, - ответила она. - Я так и не научилась кататься на велосипеде. У меня был розовый Швинн , но его украли до того, как я научилась кататься на нем. А новый мы не могли себе позволить. Так или иначе, меня больше волновали мотоциклы, чем велосипеды.

- Ты здесь жила с родителями?

- С мамой. - Нора подошла к парадной двери. Она заглянула в окно и увидела внутри пустоту - ни мебели, ни людей, ни жизни.

- Где был твой отец?

- Железный треугольник в Квинсе. Это была его мастерская. Или в тюрьме. Я была маленькой, когда мама поняла, что ее муж-механик на самом деле перепродает угнанные машины на запчасти. Она ушла от него. Они развелись, и мама отказалась от любых алиментов. Она хотела, чтобы отец и близко ко мне не подходил. Она была так зла на него, что даже после его смерти аннулировала брак.

- Я не виню ее. Боже, не могу представить, каково расти вот так. - Он указал на дряхлый дом и заброшенный район. - Не могу представить, каково расти с отцом, который в тюрьме. Папа… мы с ним были друзьями. Папа был саб -капитаном, не то, чтобы ты знала об этом. Он скромный человек.

- Саб-капитаном ? Похоже на меня. Очевидно другой род сабов.

- Субмарины, - ответил Лэнс смеясь. - Он был на своем последнем задании, когда развернулась война в Персидском заливе. Вместо того чтобы вернуться домой, он остался там. Думаю, это единственный раз, как я помню, когда мама потеряла самообладание во время отъезда отца. Она даже спланировала его приветственную вечеринку.

- Вот черт, должно быть, это было тяжело. - Нора взяла его за руку.

- Да. Я спросил его об этом, спросил, был ли он зол и поэтому ли остался. Он ответил, что нет. Он знал, что у мамы все под контролем, что мы с моей сестрой будем в порядке. Он сказал… - Лэнс замолчал и сглотнул. На его лице появилась улыбка. - Отец сказал, что иногда наступают времена, когда то, что ты хочешь сделать, противоположно тому, что ты должен сделать. И мальчики делают то, что хотят, а мужчины… - Лэнс чуть выпрямился. - Мужчины делают то, что должны.

- Теперь понятно, откуда в тебе это раздражающее благородство.

- Нет, это папа такой. Он говорит, что я его герой. То же самое я говорю о нем.

- Тебе повезло иметь такого замечательного отца, таких замечательных родителей. Мы с мамой бодались каждый день. Я была папиной дочкой. Не в извращенном смысле.

- А можно быть папиной дочкой в плохом смысле? - с ужасом спросил Лэнс.

- Не осуждай меня.

- Прости.

- Когда мне было тринадцать-четырнадцать, я сбегала в Квинс при любой возможности, чтобы увидеть его. Я садилась на автобус, затем на метро и устраивала ему сюрприз в гараже. Он обращался со мной, как с маленькой принцессой, водил меня обедать со своими друзьями, затем отвозил домой. Он был не настоящим родителем, никогда не наказывал меня или что-то вроде того. Мама делала всю работу за него, поэтому я ненавидела ее и любила его.

- Что произошло? Я имею в виду, между тобой и ним.

Нора отвернулась от окна, от пустого дома, от воспоминаний.

- Я попала в беду. Большую, ужасную беду. А папа убежал со всех ног и оставил меня расхлебывать даже несмотря на то, что я попала в беду из-за него. Вмешался Сорен и заботился обо мне изо всех сил. Но я больше не была маленькой папиной девочкой. И затем папа умер, и я не скучаю по нему.

Лэнс молчастоял и смотрел на дом.

- Я не жалею о том, как сложилась моя жизнь, - сказала Нора и подошла к нему. - Но если бы я обладала волшебной палочкой и могла расти с таким же любящим и заботливым отцом, как ты, я бы взмахнула ею, не думая.

- Правда?

- В мгновение ока. Есть два типа подростковых бунтов - нормальный и тот, что приводит тебя в колонию для несовершеннолетних. Мой был последним вариантом. И я уверена, будь у меня нормальный отец, до этого бы не дошло.

- Я хочу быть хорошим отцом для своей дочки. Ты знаешь это. - Лэнс сжал ее руку и снова отпустил.

- Когда девочка чувствует себя брошенной своим отцом, она может привязаться к любому другому мужчине постарше, который проявляет к ней интерес. К счастью для меня, этот другой мужчина хорошо заботился обо мне. Он вытащил меня из беды и удерживал от беды. Это было так же легко, будто меня кто-то сбил с ног и снова поднял. Я знаю нескольких девушек, которые скатились вот так.

Лэнс потер подбородок, эта щетина, выросшая за полдня, выглядела такой соблазнительной. Но она держала руки при себе, зная, что в следующий раз, когда прикоснется к нему, будет последним.

- Я могу вернуть свою дочку, - наконец сказал Лэнс.

- Можешь. Судья Б. был очень оптимистичен. Он знает всех в гражданском суде, имеет много рычагов. Он сможет помочь тебе.

- Я благодарен ему. Просто… - Лэнс повернулся и посмотрел на нее, и в его темно-голубых глазах она увидела дорогу, на которую они никогда не свернут, во всяком случае, вместе. Прогулка по этой дороге была бы замечательной. Вся Преисподняя устроила бы вечеринку, когда их пресловутая Госпожа Нора, наконец, осядет и наденет на саба ошейник. Женщины бы млели перед красивым, благородным и рыцарственным Лэнсом , а мужчины восхищались бы им за то, что он достаточно мужественный, чтобы принять ее. Она видела их утро: завтрак Лэнс подавал бы ей в постель, приносил чай в офис, пока она работала над книгой, разминал бы ей шею, если она проводила слишком много времени за столом, или избивая клиента. Она могла представить, каким убийственно галантным Лэнс был бы в смокинге, когда они посетят официальную вечеринку у Кингсли или специальное мероприятие у ее издателя. А ночи… все эти ночи в постели с Лэнсом , угождающий всем ее сексуальным прихотям, и Нора, выполняющая все его желания… Они могли прожить целую жизнь хороших ночей. Он мог дать ей все, что она пожелает. Она могла дать ему все, в чем он нуждался. И никто не смог бы забрать это у них.

- Я должен делать то, что нужно, - наконец сказал Лэнс. - Даже если сейчас это не то, чего я хочу.

- Последняя хорошая ночь? - предложила Нора. Это все, что она могла дать.

Лэнс кивнул. Они в тишине ехали к ее дому и в тишине вошли в него. В тишине они целовались, и в тишине она провела его в свою спальню.

Всю ночь он баловал вниманием ее тело. Он провел час, целуя и дразня ее груди. Она провела почти час, избивая его черным и синим флоггерами , однохвостками и тростями. Для него она хотела оставить такие синяки, которые продержались хотя бы несколько недель. Для себя она хотела знать, что он будет носить отпечатки их времени вместе на своем теле. Она привязала его и объезжала пока не истощила себя и его оргазмами. Затем они заснули, но ненадолго.

Нора проснулась за час до рассвета. Она смотрела на спящего Лэнса. Из всех мужчин, которых она впустила в эту постель, ни один не выглядел так уместно, как Лэнс. Смесь лунного света и света фонарей проникала в комнату и озаряла синяки и рубцы, украшающие широкую, мускулистую спину Лэнса.

И только сила воли не позволила ей поцеловать один прекрасный и чернеющий синяк под ключицей. Вместо того чтобы прикоснуться к нему или поцеловать его, она выбралась из постели и на носочках подошла к шкафу. Она скользнула в прозрачное черное неглиже, которое купила несколько месяцев назад, но так ни разу и не одела. Почему? Не выдалось лучшего момента, чем сейчас. Сейчас - это все, что у них было. Но она еще не закончила. Где-то в глубине бардака ее гардеробной… она знала, что он был там… да. Она нашла его. Черный бархатный мешочек, который она спрятала.

С верхней полки она достала коробку со свечами и зажигалку. Пока Лэнс спал, она зажгла шесть свечей и расставила их по комнате. Она не планировала игры с воском, если только он не попросит. Ей просто хотелось увидеть его тело при свечах в первый и последний раз.

Наконец-то комната была готова. Солнце взойдет только через час.

Стоя у края кровати, Нора взяла свечу и наклонилась вперед. Ее губы прикоснулись к плечу Лэнса в ту же секунду, как горячий воск приземлился на его спину.

Лэнс вздрогнул, сразу же проснулся и сел. Задыхаясь от шока болезненного пробуждения, он смотрел на Нору, которая ничего не говорила, выжидая, словно хорошо натренированный солдат следующего приказа.

Нора лишь мгновение смотрела на него, на вены на его предплечьях, на изгибы мышц его живота и груди, на россыпь шрамов, которые только добавляли ему очарования. Она поставила свечу на стол. Подняла черный бархатный мешочек, развязала серебряные шнурки и достала тяжелый кожаный ошейник.

Лэнс посмотрел на ошейник и затем на нее с вопросом во взгляде. Нора повернула его в руках, наклонив к свету.

- В Израиле есть кожевник, знакомый Кингсли. Он делает все плетки и флоггеры для Кингсли. Старикан. Возможно, знал Моисея. Так или иначе… - Нора провела пальцем по богатой серебряной пряжке на задней части ошейника. - В прошлый его визит к Кингсли у него был он. Я купила его. Одна из этих импульсивных «любовь с первого взгляда» покупок. - Она улыбнулась Лэнсу , который , как казалось, сейчас еле дышал. Слова Норы, хотя и были произнесены шепотом, отдавались эхом от стен. - Невероятно тонкая работа. Видишь, тут бороздки? Это гравировка. Он сказал, что это на иврите «Защитник. Кормилец. Раб». У него душа старого романтика. Когда я его покупала, у меня никого не было на уме. Я просто его хотела.

- Почему? - спросил Лэнс , все еще смотря на ошейник, но не прикасаясь к нему.

- Не знаю. Почему девушки, у которых нет парней, покупают журналы для невест? Думаю, они покупают их, чтобы помечтать. Даже у Доминатрикс есть мечты.

- Госпожа, хотел бы я исполнить ваши.

- Ты можешь. Возможно, на час. Мечты недолго длятся. Они не выдерживают всю ночь.

- Как? Я сделаю все, что пожелаете?

- Надень его для меня. Прими его. Будь моим до утра, раз это все, что у нас осталось.

- Слишком мало времени.

- А сколько будет достаточно? - спросила она, не ожидая ответа. - Чем дольше мы это откладываем, тем больнее будет, тем больше людей узнают о нас. Ты знаешь, для тебя она важнее, чем я. Ты знаешь, она и должна быть важнее.

Лэнс неохотно кивнул.

Нора расстегнула замок на ошейнике.

- До рассвета? - спросила она. - Только до рассвета?

- Да. Лучше час в раю, чем вся жизнь за стеной.

- Заходи, - ответила она и подняла ошейник.

- Вы уверены? Не стоит тратить что-то…

Она прижала ладонь к его щеке и провела большим пальцем по его щетине.

- В ночь нашего знакомства ты дал бармену десять долларов вместо семи за пиво в клубе, где алкоголь бесплатный, и только парни, пытающиеся затащить бармена в постель, оставляют чаевые, но ты не такой. Да, я уверена. И нет, это не пустая трата.

Лэнс больше не возражал. Он наклонился вперед и положил голову ей на плечо. Нора застегнула ошейник на его шее, и он сел прямо. Она будто знала, что он подойдет Лэнсу идеально. Никогда за свои двенадцать лет жизни в Преисподней она не видела такого красивого саба в ошейнике. Ошейник привлекал внимание к его мускулистым плечам и мощной шее. В нем он выглядел сильнее, мужественнее, ни как иначе.

- Ты мой. - Она поцеловала его в губы. - Моя собственность. Моя одержимость. Мой раб и слуга. Мой рыцарь и мой защитник.

- Ваш, - ответил он, будто ничего больше не мог сказать.

Нора прижала обе ладони к его шее, ощущая, как бьется пульс под кожей ошейника.

- Займись со мной любовью, как ты хочешь. Какая бы ни была твоя фантазия, какая бы ни была твоя мечта, осуществи ее со мной. Не думай, понравится она мне или нет, потому что я с тобой. И уверена , что мне понравится.

Лэнс соскользнул с постели и встал за ней. Он прижался своим обнаженным телом к ее спине. Бедра Норы были на одном уровне с постелью. Она ощутила, как его эрекция, невероятно твердая и толстая, прижимается к ее пояснице. Он целовал ее шею, и кожаный ошейник царапал кожу, ощущение такое неожиданное и эротичное, что по ее телу до самых ног побежали мурашки. На одно мгновение она подумала о Сорене. Наслаждался ли он ощущением ее ошейника на своем плече или груди, пока она лежала под ним? Скучал ли он по тому, что она больше не носила его?

Руки Лэнса на ее груди заставили все мысли о другом мужчине улетучиться. Он обхватил их сквозь тонкую ткань ее неглиже, и ее соски затвердели под его пальцами.

- Стоя? - спросила она, когда он опустил бретельки по рукам, обнажая ее грудь. - Сзади? Что за фантазия? - Она не была разочарована или недовольна, только любопытно, почему он выбрал эту позу для их последнего раза.

Он целовал мочку уха и щипал за соски, и волны удовольствия накрывали ее живот.

- Стоя, потому что я могу защитить вас. - Он провел пальцами сквозь ее длинные волосы и собрал их в кулак на затылке. - Сзади, потому что я могу укрыть вас.

Она сразу же поняла, о чем он. Если кто-то вломится в дом, пока они будут заниматься любовь, тело Лэнса будет между ней и злоумышленником у двери. Даже во время секса, он бы защитил ее или же умер сам.

Лэнс целовал заднюю часть ее шеи, опускаясь по спине. Опустившись на колени, он ласкал ее бедра губами. Он поднял ее сорочку и целовал ее попку, спину и бедра. Проникнув рукой между ее ног, он раздвинул складочки пальцами и дразнил тугой узелок клитора, и она таяла под его рукой.

Он снова встал и прижался к ее телу. Она шире развела бедра, и он прижался к ее входу. Сначала он не входил, просто скользил длиной по ее влажности, пока она смазывала его своими соками и потребностью.

Она схватилась за простыни, когда он приподнял бедра и проник. Их тела плавно сливались, пока он все глубже и глубже проникал в ее теплоту. Горячее дыхание Лэнса опаляло ее кожу, пока он врывался в нее с бесконечным терпением и контролируемой силой. Одна сильная рука удерживала ее за обнаженные бедра. Вторая рука прижималась к животу, создавая восхитительное давление во всей тазовой зоне. Давление, нараставшее волнами, обхватывало ее внутренности, и она двигалась навстречу толчкам Лэнса.

Она ощутила, как ее тело напряглось вокруг него. Нора наклонилась над кроватью, толкнулась назад и приняла его глубже. Она хотела его всего, сколько могла принять, всего, сколько могла получить.

Лэнс быстрее проникал в нее, двигаясь коротким и быстрыми выпадами, которые она ощущала животом, он сжал ее набухший клитор между большим и указательным пальцами и помассировал. Так должно было быть каждую ночь… Но эта ночь будет последней.

Теперь она желала лишь одного освобождения. Она напряглась, когда Лэнс обнял ее под грудью и прижался к ней так близко, что их бедра двигались в унисон. С хриплым криком и содроганием, которые сотрясало все ее тело, Нора жестко кончила, ее вагинальные мышцы сжались вокруг все еще двигающегося внутри нее Лэнса

Истощенная, она положила руки на кровать, чтобы удержаться под натиском толчков Лэнса. Он держал ее за бедра, проникая длинными напористыми движениями, с которым почти покидал ее тело и снова погружался. Еще один толчок, и он кончил, его руки впились в ее бедра словно тиски. Она надеялась, что он оставит на ней следы, дополняющие отметины на ее сердце.

Он оставался в ней достаточно долго, чтобы оба восстановили дыхание. Наконец, он покинул ее тело, и Нора повернулась к нему лицом. Сейчас все закончилось. Конец. Солнце всходило. Их последняя ночь вместе закончилась.

Она приказала принять ему душ, что он и сделал. Она приказала ему одеться, что он и сделал. Когда Нора сказала ему оставить ошейник себе, он принял его с такой скромной благодарностью, что ей пришлось закрыть ему рот рукой, чтобы он молчал. Если он скажет что-то еще прекрасное, она никогда его не отпустит.

Когда она приказала ему оставить ее и не оглядываться назад…

- Я не знаю, могу ли я выполнить этот приказ, - сказал он, стоя у ее двери и сжимая дверную ручку.

- Можешь. И будешь.

- Я попытаюсь найти другой способ, - пообещал Лэнс. - Если есть другой способ вернуться и быть с дочкой, я найду его.

- Знаю, - ответила она, понимая, что больше никогда его не увидит. Не было никакого другого способа. А даже если и был, к тому времени, как он найдет его, она двинется вперед, как и он. Но сейчас они слишком дорожили друг другом, чтобы признать правду, которую оба знали. - Иди и верни свою маленькую леди. Она нуждается в твоей защите больше, чем я.

- Да, Госпожа. - Лэнс мгновение стоял на крыльце, и Нора собрала все оставшиеся силы, чтобы не заплакать. - Госпожа?

- Что, морячок?

- Может это прозвучит глупо, но это что-то значит. Вы и я. Что-то запланированное. Я не единственный, кто думает, что это была судьба, верно?

Нора вздернула подбородок и улыбнулась.

- Один мудрец однажды сказал мне, что судьба не всегда играет в сваху, - ответила она. - Иногда она играет с нами в другие игры. Иногда мы выигрываем…

- А иногда проигрываем.

- Знаешь… Я не единственная в своем роде. Есть и другие Доминатрикс. Некоторые даже не берут деньги за свои услуги.

- Другие Госпожи Норы? Я не верю.

- Я единственная Госпожа Нора, и весь мир благодарит Бога за это, но… я говорю о том, что ты должен играть по их дурацким правилам до тех пор, пока не вернешь ребенка. Затем ты снова можешь начать встречаться. Можешь найти одну из нас. Ты слишком хороший саб , чтобы тратить себя на какую-то скучную ванильку , которая не знает, что у нее есть. Любая Домина будет польщена иметь тебя в своих руках и у своих ног. Ты найдешь кого-то потрясающего. Я уверена.

- Может быть. Кто знает? Однажды судьба захочет поиграть в сваху. Может, судьба в следующий раз сделает все правильно.

- Я хотела бы… - Нора начала и остановилась. Она знала, что хотела сказать. Хотела сказать, чтобы она оказалась ею. Но эти слова было так же трудно говорить, как и слышать. Она оставила их не произнесенными, в безопасности, понимая, что Лэнс не был ее судьбой. Она уже встретила свою судьбу, и три года назад она с ней попрощалась. Она пережила это. Переживет и это тоже.

Лэнс больше ничего не сказал. Нора знала, что он ждал еще одного поцелуя, поцелуя, которого она не могла себе позволить. Он улыбнулся ей еще раз и отправился к своей машине, сел в нее и уехал. Он ушел, как было приказано, и не обернулся.

- Хороший мальчик, - прошептала она, но исправила себя. - Хороший мужчина.

Нора наблюдала за ним, затем закрыла дверь и заперла ее, и вернулась в постель. Прошел час, прежде чем она снова уснула, и как она и боялась, проснувшись, Лэнс ушел из ее жизни навсегда. Такова была природа мечтаний. Они только кажутся бесконечными во сне. Но с рассветом превращаются в пыль.

Целую неделю Нора жила базовыми потребностями - ела, спала, работала и следующим утром все снова повторялось. Съездила на еженедельную встречу с Судьей Б., но о Лэнсе они не говорили. Она провела ночь у Кингсли , и он упомянул, что нашел нового начальника отдела безопасности для своих клубов. Она навестила Наташу в ее квартире и обнаружила, что симпатичная Доминатрикс с пурпурными волосами отчаянно хочет вернуться к работе. Клиенту, который напал на нее и ограбил, будут предъявлены все обвинения, которые прокуроры смогут найти. Он не увидит солнечного света до конца своих дней. Нора предложила Наташе вернуться на работу к Кингсли из-за коллективной безопасности. Наташа призналась, что идея не плохая, и пообещала подумать.

В среду на той же неделе Нора отправилась в Уэйкфилд и присутствовала на ежедневной мессе. Она не осталась, чтобы поговорить с Сореном , она ни с кем не говорила. Она села в конце и оставалась стоять на коленях во время причастия, и только один раз улыбнулась ему, когда выходила из двери своей старой церкви и возвращалась в свою новую жизнь.

В ту ночь Нора оказалась в «Восьмом круге» в баре.

- Ладушки, Кул-Эйд. Поняла. Давай. - Нора сделала глоток своего напитка и глубоко вздохнула.

- Вы уверены, Госпожа? - Симона положила руку на бедро Норы и успокаивающе сжала его. - Вы точно уверены?

- Я так невероятно уверена сейчас, что прилипла к стулу. Просто спроси. Я справлюсь.

- Если настаиваете. Поехали… Госпожа Нора, сколько вам лет?

- Мне тридцать.

- И… сколько вы весите?

Нора сделала еще один глубокий вдох. Она открыла рот, но захлопнула его.

- Может, с этим и не справлюсь.

- Госпожа… - Симона усмехнулась и положила свою радужную голову на плечо Норы. - Все хорошо. Я тоже не люблю говорить людям, сколько вешу.

- Мне плевать, сколько ты весишь. Я просто хочу знать, что за химикаты ты используешь на волосах. Это дерьмо вообще законно? Ты себе не заработаешь опухоль мозга?

- Не думаю, - Симона выпрямилась и пощупала свою голову. - Я не ощущаю никакой опухоли. Хотя я недавно забыла вторую половину алфавита и собственный номер телефона. Это признак опухоли?

- Больше похоже на Jäger , чем на опухоль. Думаю, ты будешь жить.

- Слава Богу. У меня сегодня свидание.

- С кем? Опять с тем высоким блондином?

Симона покачала головой.

- С самой прекрасной Доминатрикс во всей Преисподней. Надеюсь, она поимеет меня.

Нора уголком глаза взглянула на девушку.

- С самой прекрасной Доминатрикс в Преисподней? К черту эту сучку, ты проведешь ночь со мной.

Симона рассмеялась, и Нора поддела пальцем клубный ошейник Симоны и потащила ее со стула.

- Пойдем, Кул-Эйд. Поиграем в игру «спрячь дилдо ».

- Люблю эту игру. Неважно, кто выигрывает, я всегда выигрываю, - сказала Симона.

Нора повела ее к лифту у края бара. Сегодня они бы поиграли немного в нише, чтобы разогреть девушку, а затем Нора отвела бы ее в подземелье и вытворяла с ней ужасно прекрасные вещи всю ночь напролет.

Лифт остановился, и в бар вошел Сорен.

- Простите нас, Сэр, - сказала Нора. - Нам понадобится этот лифт.

- Куда ты идешь с Симоной ? - Он уставился на Нору, которая только улыбалась ему.

- Куда я иду? Для начала, на третью базу.

- Мы с ней не закончили наш прошлый вечер. Нас прервали. - Сорен безразлично осмотрел Нору своими блестящими глазами. Ей пришлось подавить улыбку. Значит, он простил ее за ту небольшую ссору на крыльце? Хорошо. Они не могли разыгрывать ссору, когда на самом деле злились друг на друга.

- Простите. Не моя вина. - Нора попыталась пройти мимо него.

- Элеонор…

- Госпожа Нора, нас действительно прервали, - смущенно сказала Симона.

- Спасибо, дорогая, - сказал Сорен и протянул Симоне руку. Та умоляюще посмотрел на Нору.

- Ты знаешь правила, Блонди. Позвони Кингсли , - ответила Нора Сорену. Симона прижалась к Норе и поцеловала ее в щеку. - Договорись о встрече.

Затем две женщины зашли в лифт и поехали вниз.

- Спасибо, Госпожа. Я две недели ждала, чтобы поиграть с Вами. Вы такая храбрая. Он выглядел угрюмым.

- Сорен меня не пугает.

- Вы мой рыцарь в сияющих доспехах, Госпожа. - Симона театрально вздохнула и положила голову на плечо Норы.

- Я знала одного рыцаря, - ответила Нора, и лифт приехал, они вышли в темноту. - У меня с ним нет ничего общего.

Конец

Оглавление

Тиффани Райз Последний рыцарь Серия : Грешники (невышедшие новеллы)

Часть 1: Шрамы и полосы

Часть 2: Больные места

Часть 3: Игры судьбы

Часть 4: Идеален для связывания

Часть 5: Последний рыцарь

Конец