Месть группы поддержки [Джанетт Рэллисон] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Месть группы поддержки

Школа Пуллман

Джанетт Релиссон

Перевод для сайта https://vk-booksource.net

Переводчики : Rovena

Оригинальное название : Revenge Of T he Cheerleaders (Pullman High) Номер в серии: 3

Оглавление

Аннотация

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20


Аннотация

Учебный год стал для Челси сплошной черной полосой. После того, как её бросил парень, а друг её младшей сестры, Рик, высмеял её, она сосредоточена на том, чтобы избегать неприятных ситуаций.

Именно тогда Рик и его группа представляют свой новый альбом, в котором все песни высмеивают чирлидеров. Унижение Челси достигает предела, когда все в школе поют песню "Опасно-Блондинистая" в коридорах.

Пришло время заставить Рика заплатить. Всё, чего он хочет — это выиграть конкурс "Школьный Идол", чтобы начать путь к карьере рок-звезды. Но с помощью своих лучших подруг Обри и Саманты, Челси собирается украсть победу прямо у него из-под носа.

Герои из книги "В любви, на войне и в школе все средства хороши" возвращаются!

Глава 1

Мои крылья и нимб были слишком большими. Я была больше похожа на бледную бабочку, чем на ангела, но нельзя быть слишком избирательной, когда дело доходит до костюмов на Хэллоуин, поскольку я за него не платила. Моя лучшая подруга, Саманта, выкопала для меня свои театральные костюмы.

Я провела последний час, превращая свои светлые волосы в блестящие кудри, и сейчас она колдовала со щипцами для завивки над одним из моих локонов. Зафиксировав его лаком, она отступила на шаг от меня: — Ты выглядишь потрясающе, Челси.

— Тебе не кажется, что платье слишком обтягивающее?

Она склонила голову.

— Ну, ты же не хочешь быть чересчур похожей на ангела?

— Нет, если там буду Майк и Наоми, — Майк — мой бывший парень, а Наоми — свежекоронованная королева вечера выпускников — моя бывшая подруга и девушка, ради которой меня бросили. Поэтому мне нужно особенно хорошо выглядеть, когда я иду туда, где они могут быть. А потому что Пуллман, штат Вашингтон — это маленький город, это практически везде. Супермодели вероятно меньше переживают из-за своего внешнего вида, чем я в последний месяц.

Майк и Наоми почти наверняка будут на костюмированной вечеринке у Рашель. Это неписанное правило: если кто-то из группы поддержки устраивает вечеринку, он должен пригласить всю футбольную команду. Майк — защитник. Поэтому он конечно придет.

Саманта бросила последний взгляд в зеркало на свое длинное платье средневековой принцессы и прицепила тиару со стразами поверх прически. Я уже говорила ей, что средневековые принцессы не носили тиар, но Саманта только пожала плечами и сказала: — Ну, им стоило это делать.

С такой логикой не поспоришь.

Кроме того, на Саманта тиара смотрелась хорошо. Она такая девушка, которая выглядит так, словно ей судьбой суждено стать королевой красоты. Возможно, мне не предназначено быть ангелом, потому что я упорно натыкалась на все углы своими крыльями, пока шла по её дому.

— И как я поведу машину во всем этом? — спросила я, пытаясь не соскоблить со стены картины, мимо которых проходила. Чтобы приколоть крылья к платью потребовалось десять минут. Я не собиралась их снимать, чтобы прокатиться в машине.

— Может быть, если ты наклонишься вперед, — предложила Саманта, — или опустишь окно и сядешь боком. Полиция не осмелится остановить ангела. Это, наверное, смертный грех.

Прежде чем выйти, я взглянула на своё отражение в окне и остановилась поправить нимб. На самом деле это был просто ободок с проволокой, к которой была приклеена металлическая серебристая полоска, замкнутая в круг. Только за все эти годы, которые она пылилась в шкафу Саманты, она смялась до странной овальной формы и постоянно спадала.

— Почему бы мне просто не поехать с тобой? — я колебалась на ступеньках. — Хотя, если Майк и Наоми будут особенно надоедливыми, и я захочу уйти пораньше...

Саманта выудила ключи от машины из маленькой сумочки, которых не было в средние века, но, вы знаете, они должны были быть.

— Не позволяй себе слишком беспокоиться из-за них. Лучший способ показать Майку что тебе всё равно, это начать встречаться с кем-то другим. Помни, в море полно рыбы, или, ещё лучше, в футбольной команде полно игроков.

Мы вышли в холодный вечерний воздух, и я пожалела, что не выбрала костюм потеплее. Что-нибудь с пальто и шарфом.

— Я не буду встречаться ни с кем из футбольной команды, — сказала я. — Группа поддержки не должна этого делать. Слишком тяжело поддерживать того, кто тебя бросил. В последний раз мне хотелось хлопать каждый раз, когда он падал, и видишь ли, зрители могли это заметить.

Саманта открыла дверцу машины и скользнула внутрь.

— Тогда найди ещё кого-нибудь. Футболисты — не единственные парни на вечеринке.

Я ей не ответила. Остальные девочки из группы поддержки прыгали из отношений в отношения, как будто они ничего не стоили. Как будто “разрыв” — это не синоним отторжения, неудач и других болезненных слов. Я не могла забыть о том, что Майк видел меня изнутри, видел меня настоящую, и потом решил, что не хочет меня.

Когда он порвал со мной, он сказал — его точные слова — что ему жаль, что он встречался с Наоми у меня за спиной, но она понимает его лучше. Он даже не взял на себя ответственность за моё разбитое сердце. Это всё было каким-то образом по моей вине, потому что я не понимала его.

В любом случае, моё чувство собственного достоинства ещё не оправилось, и я не собиралась бросаться навстречу новым неудачам.

Я залезла в машину с пассажирской стороны и наклонилась к приборной панели, чтобы мои крылья не мялись. Нет удобного способа пристёгиваться, одновременно прижимаясь к приборной панели, вероятно, поэтому настоящие ангелы летают.

Когда мы остановились у дома Рашель, то увидели Майка, Наоми и её приспешницу Киру, выходящих из его машины, в доказательство того, что я выбрала неудачное время. Мне пришлось выдрать ремень безопасности из крыльев, потом повернуться и наклониться в сторону, чтобы вылезти.

Майк был одет врачом. У Киры на лице были нарисованы красные пятна, поэтому она выглядела как пациент, а на Наоми был откровенный наряд медсестры.

Да, точно, она понимала его лучше. Наоми скорее всего не понимала указаний на коробке макарон с сыром. Возможно, поэтому она такая худая. Сложно набрать вес, если приходится жевать ужин вместе с картоном.

Майк задержался у нашей машины, пока я вытаскивала себя с переднего сиденья.

— Дайте угадаю, вы — Золушка и её фея-крестная?

— Нет, — сказала Саманта с притворным отвращением. — Если бы Челси была крестной, она бы ходила с волшебной палочкой и тыквой.

Наоми послала мне натянутую улыбку:

— Тогда ты гигантская моль, да?

Видите, почему костюмированные вечеринки — это плохая идея.

— Нет, — сказала я, разглаживая платье. — У моли нет нимба.

Взгляд Наоми поднялся к серебристой ленте у меня над головой.

— Нимб? Вот что это? Я думала, это лампочка. Ну знаешь, моль всегда на них летит.

Кира понизила голос и наклонилась к Наоми.

— Да, и Челси пригодились бы несколько лампочек над головой.

Майк притворился, что не слышал этого, но я знала, что это не так. Он пожал плечами и сказал:

— Увидимся.

Нет, если это зависит от меня.

Может быть, это не было бы так неудобно, если бы между мной и Наоми отношения не испортились до этого. После того, как он бросил меня, Наоми подошла ко мне в школе и сказала, что надеется, что мы сможем остаться подругами.

Как будто я могла бы дружить с девчонкой, которая пряталась по углам с моим парнем у меня за спиной. Я думаю, нет. Вместо того, чтобы сказать что-то милое, я сообщила ей всё, что о ней думала.

Это был один из тех моментов, когда все в коридоре останавливаются и смотрят на тебя, потом быстро отводят глаза и притворяются, что идут к своему шкафчику.

После этого нашим друзьям пришлось выбирать. Наоми получила Киру и горстку девчонок, которые пытались быть популярными. Я получила своих подруг из команды чирлидеров.

Я бы хотела, чтобы на этом все и закончилось, но с тех пор Наоми и её подруги делали что могли, чтобы очернить меня перед всеми в школе. Слова "белая шваль" слетали с её уст не единожды.

И ладно, я первая признаю, что мой дом не из лучших в городе. Одинокие матери, работающие в детских садах, не могут обеспечить этого. Но я не белая шваль. Я знаю это, потому что по отцовской линии моя семья — это определенно белая шваль, и я с ними встречалась. Я могу определить разницу.

После нашего разрыва Майк из кожи вон лезет, чтобы быть со мной милым. Я думаю, это чувство вины. Я бы сказала ему не тратить силы, но мне в какой-то мере нравится, как Наоми стискивает зубы каждый раз, когда он разговаривает со мной. Еще несколько месяцев, и от её зубов останутся одни пеньки.

У меня зазвонил телефон, и я вытащила его из сумочки, радуясь поводу пропустить компанию Майка вперед. Это была мама, она казалась запыхавшейся и взволнованной.

— Ты знаешь, где Эдриан?

Эдриан — моя пятнадцатилетняя сестра, которая считает себя двадцатипятилетней. Иногда она исчезает, и обычно это означает, что она где-то со своим парнем Паком пытается разрушить свою жизнь тем или иным способом. В последнее время мама начала волноваться, что Эдриан начала пить. Я бы предпочла думать, что она намекает на то, что ходит на такие вечеринки, чтобы взбесить маму.

Эдриан клялась, что никогда не притронется к алкоголю. Мы знаем не понаслышке как это испортило жизнь отца. После ежедневного наблюдения того, как папа натыкается на стены, это лишает жизнь, наполненную алкогольными парами, блеска.

Я прижала телефон к уху.

— Она разве не на вечеринке у Стефи?

— Я только что говорила с мамой Стефи. Она совсем не видела Эдриан. Я позвонила на телефоны Рика и Эдриан, и никто не взял трубку. Ты знаешь, где она может быть?

Перед выходом из дома Саманты, я видела, как Эдриан в ванной прицепляла фальшивый нос и подбородок. Она купила черный парик и зеленый грим, чтобы превратиться в Ведьму из Страны Оз.

— Она должна быть где-нибудь на костюмированной вечеринке. Есть немного мест, куда можно влиться, если ты ярко-зеленая.

— Её не может быть на твоей вечеринке? — спросила мама.

Сомнительно. Она не любила проводить время со мной и с моими друзьями.

— Я посмотрю, — сказала я.

— Спроси у друзей Рика, — сказала мама. — Кто-нибудь может знать, где они.

Рик — выпускник, как и я, но на этом наши сходства заканчиваются. У Рика больше проколов на теле, чем у меня серег, он носит одежду, которая выглядит так, как будто он украл её у бездомного, и он постоянно красит волосы в разные цвета. На прошлой неделе они с Эдриан покрасили волосы в малиновый цвет, и если вы спросите меня, то я скажу, что они слишком далеко заходят в стремлении быть парой.

— Я поспрашиваю, — сказала я.

— Дай знать, если что-нибудь найдешь, — сказала мама.

Я повесила трубку и пошла вместе с Самантой в дом Рашель. Я сразу же увидела Рашель, она сидела в кругу футболистов, и выглядела как великолепная бронзовая богиня в тоге. Мы говорим не о простыне, мы говорим об аутентично выглядевшем Римском платье, которое она вероятно надевала, когда посещала сны старшеклассников в образе Венеры.

Прямо сейчас Рашель находилась в процессе смены парня, но не было сомнений, что ситуация изменится к концу вечера. Рашель никогда не была одна слишком долго.

Обри, моя другая подруга из группы поддержки сидела рядом в одежде гимнастки. Формально это был не костюм, поскольку Обри — одна из тех девушек, которые появляются на свет умея приземляться и делать колесо. Мы всегда давали ей самые сложные партии во всех постановках, потому что у неё они выглядели так, словно законы гравитации для неё неприменимы.

Несколько футболистов поздоровались со мной, я улыбнулась и ответила им, но я всё время оглядывалась вокруг в поисках кого-нибудь в костюме ведьмы. Я не видела ни одной, но заметила Крейга Ван Дама, одного из антиобщественных друзей Рика. Он сидел в углу с несколькими парнями из команды, и все они истекали фальшивой кровью из различных частей тела.

Обычно я держалась подальше от Рика и всего, что с ним связано, но я подошла к Крейгу, пока Саманта пошла поболтать с Рашель и Обри.

— Привет, Крейг, не знаешь где Рик?

Крейг осмотрел мой костюм, но не прокомментировал его.

— Группа Рика играет сегодня в КУБе. Что-то благотворительное.

КУБ, здание Союза Комптон — главное место всех сборищ на кампусе Университета штата Вашингтон. Обычно школьники туда не ходят, оно два участника группы Рика выпустились в прошлом году и теперь первокурсники в Университете. Я не знала, что группа Рика, которая на самом деле называлась "Рик и Бездельники" играла где-то кроме гаража, но я думаю благотворительные мероприятия не были особенно избирательными, когда дело касалось качества музыки.

— Это костюмированное действо? — спросила я.

— Должно быть так, Рик пошёл в виде вампира.

Эдриан должна быть там. Почему она не сказала маме куда идет — ну, я знала, почему. Поскольку танцы были на кампусе, мама вероятно не разрешила бы ей пойти. Мама говорит, что она слишком маленькая, чтобы проводить время со студентами.

Я поблагодарила Крейга, потом прошла по коридору и позвонила маме. После того, как я сообщила ей всё, что узнала, она молчала несколько секунд.

— Эдриан может быть там, но мама Стефи сказала, что некоторые девочки говорили о том, что пойдут на танцы в школу Москвы и часть из них уехали. Я на полпути туда. Ты проверишь на кампусе?

— Мам, я только что приехала на вечеринку.

Это была неудачная фраза. Мамин голос доносился по линии в потоке эмоций.

— Я тоже не планировала так провести свой вечер. У меня шесть пакетов конфет, которые стоят у двери, и я хотела их раздать. Теперь меня будут знать, как соседку, которая огорчила всех малышей на Хэллоуин. Я должна бегать бог знает где за Эдриан, и это потому что она не может следовать простым правилам, например, говорить мне, куда она идёт, сбегает без разрешения, и не отвечает на звонки. За что я плачу, если она даже не берет трубку? — за время, которое ей потребовалось, чтобы сделать вдох, мамин голос сменился от злости почти до рыданий. — Извини, что мешаю тебе веселиться, но я думаю, что твоя сестра важнее.

— Ладно, мам, я проверю на кампусе.

Она выдохнула, собираясь с мыслями:

— Хорошо, Челси. Я рада, что могу рассчитывать хотя бы на тебя.

Иногда быть ответственной дочерью невыгодно.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 2

Я уже повесила трубку, но вспомнила, что оставила машину около дома Саманты. Я отвела её в сторону, чтобы попросить отвезти меня обратно. Она была занята, переписываясь с Логаном, своим парнем, интересуясь, сможет ли он пораньше уйти с работы и прийти на вечеринку. Они встречались с прошлой весны и находились всё ещё на стадии "не-могу-без-тебя". Остальные из нас одновременно завидовали и ненавидели то, как Саманта парила в его присутствии.

Очевидно, новости от Логана не были обнадеживающими, потому что, когда я объяснила ситуацию, она предложила поехать на кампус со мной.

— Две пары глаз лучше, чем одна, и, кроме того, с этими крыльями ты не сможешь вести машину.

Я знала, что она на самом деле не хотела приходить. Она просто сделала мне одолжение. Всю поездку на кампус она с удовольствием болтала со мной, как будто мы обычно проводили Хэллоуин пытаясь вернуть домой мою пропавшую сестру.

Отчасти, я волновалась, что что-то плохое могло произойти с Эдриан. Кусок моего желудка свернулся в узел и не развязывался неважно сколько раз я не убеждала себя, что Эдриан не пропала, а просто ведёт себя в своей обычной безалаберной манере.

Чем дальше мы заезжали, тем больше я злилась на неё, за то, что она вытворяет с мамой и со мной. Я имею в виду, Эдриан было плевать на то, сколько узлов у меня в животе или на то, что мама была готова расплакаться или на то, что наш дом, вероятно, забросают тухлыми яйцами разозлившиеся детишки, оставшиеся без конфет. Эдриан было плевать на всех, пока она делала всё, что хочет. К тому времени, как мы с Самантой припарковались и зашли в КУБ, я была готова схватить Эдриан за её ведьминский парик и заорать: "Забудь о Дороти, я сама сброшу на тебя дом!"

Мы зашли внутрь здания и пошли на шум, доносившийся сверху. Да это была группа Рика, всё верно. Я узнала мелодию. Рик подарил Эдриан диск со своими песнями, поэтому я часто вынужденно слушала, как они вибрируют сквозь стены её спальни.

Мы подошли к столу, который стоял у дверей в танцевальный зал. Девушка и два парня, соответственно Пастушка Бо, волшебник и Кларк Кент сидели перед коробкой с деньгами.

Отлично. Я не подумала, что мне нужны будут деньги чтобы войти, и я не взяла с собой. Я взглянула на Саманту.

— У тебя есть наличные?

— Несколько долларов и немного мелочи.

Я всё равно подошла к столу, не отрывая взгляд от Кларка Кента. Это было несложно сделать потому что парень был похож на Кларка Кента. Его рубашка с белым воротником была наполовину расстегнута и из-за неё виднелась синяя футболка большой буквой S, напечатанной на ней. Судя по тому как, парень был сложен, это было близко к правде.

Я улыбнулась ему:

— Не видел ли ты в последнее время какую-нибудь ведьму?

— Мой учитель химии считается?

Он сверкнул превосходными зубами и стал выглядеть еще привлекательнее. Мне почти пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть.

— Нет я имею в виду кого-то помоложе и позеленее.

Какое-то время Кларк Кент обдумывал это.

— Думаю несколько гостей сегодня прибыли на метлах.

— Можно мы зайдём и посмотрим? — спросила Саманта. — Мы просто ищем подругу.

Выражение лица Бо застыло.

— Вход стоит 5 долларов.

— Но мы не будем танцевать, — сказала я.

— Какая жалость, — сказал Кларк Кент и на несколько секунд я забыла об Эдриан, забыла, что мне нужно войти внутрь и снова улыбнулась ему.

— Если они хотят просто посмотреть... — начал волшебник, но девушка прервала его.

— Всё равно это стоит 5 долларов. Мы уже сказали, что исключений нет.

Кларк Кент извиняясь пожал плечами в нашем направлении:

— Мы собираем деньги для бездомных.

— Какая удача, — сказала я. — Потому что я бездомная. Вместо того, чтобы отправить мне деньги, можете просто разрешить мне зайти и...

— Нет, — сказала пастушка и выразительно посмотрела на меня. Вот что происходит с людьми, которые целыми днями пасут овец. Они теряют чувство юмора.

Я всё равно не собиралась сдаваться.

— Мы были бы рады вам заплатить, — сказала я со вздохом. — Но у ангелов нет денег, а средневековые принцессы всегда расплачиваются землёй. Лучшее, что мы можем сделать это благословить вас или одарить вас каким-нибудь участком парковки.

Кларк Кент рассмеялся. Его глаза потеплели и показались мне знакомыми. Я уже видела эти глаза. Где? Я уставилась на него, пытаясь вспомнить, что, вероятно, было не вежливо, но, кажется, он не возражал. Он тоже смотрел на меня с улыбкой.

Саманта умоляюще вытянула руку:

— У нас это правда займет всего несколько минут, и у нас есть пара долларов. Могут два доллара купить нам несколько минут?

Саманта открыла сумочку, но пастушка покачала головой её магазинные кудряшки подпрыгивали вокруг головы.

— Пять долларов. Неважно, на сколько вы останетесь.

У меня возникло желание посоветовать ей поискать овечку, а лучше — целое стадо, но я сдержалась.

Кларк Кент наклонился и вытащил бумажник из заднего кармана. Прежде, чем я поняла, что он делает, он достал десятидолларовую купюру и передал мне. Мои пальцы покалывало в том месте, где он прикоснулся к ним.

— За это я хочу благословения, — сказал он, выразительно глядя на меня.

— Какого именно? — спросила я.

— Я хочу потанцевать с ангелом.

Во второй раз за этот вечер я совершенно забыла о сестре:

— Думаю, я смогу это устроить.

Его лицо растянулось в улыбке

— Хорошо. Когда найдешь подругу, дай знать.

"Ах да, Эдриан".

Я передала деньги Пастушке.

— Нам нужно поставить штамп на руки?

Она взяла печать со стола и шлепнула оранжевые тыковки нам на запястья.

— Хорошо, заходите, — было заметно, что слова жгут её горло. Мы отошли всего на несколько футов, когда я услышала, как она повернулась к Кларку Кенту и сказала: — Ты так легко клюёшь на смазливое личико.

— Эй, девушки в опасности — это моя работа, — ответил он.

Мы вошли в танцевальную зону, и моим глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте. Рик стоял на платформе, одетый Дракулой, и сжимал электрическую гитару с такой силой, как будто пытался раздавить её. Один из его товарищей по группе сидел за барабанной установкой, другой стоял в стороне с бас-гитарой.

Где была Эдриан? Она должна быть неподалеку, где-то в зоне обожателей Рика. Я не пошла через танцпол, потому что с моими крыльями я не смогла бы обходить людей, поэтому мы шли по периметру комнаты, осматриваясь. В темноте спортивные знаменитости, джинны и кошки в количестве, неподдающемся счету — возможно потому, что талисман университета — кугуар — все двигались под музыку. Я заметила ведьму, но это оказалась всего лишь веснушчатая студентка в остроконечной шляпе, не Эдриан.

Я увидела одного мужчину без костюма, и он так выбивался из общества, что я пялилась на него несколько секунд, прежде чем поняла, что это охранник. Он стоял в глубине комнаты, сложив руки, и выглядел скучающим.

Я подошла к сцене. Саманта следовала за мной, но мы не разговаривали.

Полагаю, что было слишком самонадеянно рассчитывать, что Рик меня не заметит. В конце концов, сложно просмотреть девушку, которая выделялась из толпы крыльями мамонтова размера.

Между песнями Рик подошёл к микрофону и сказал:

— Эй, прекрасные костюмы, друзья. Челс, мне особенно нравится твой, потому что нет лучшего костюма на Хэллоуин, чем наряд гигантской анемичной бабочки.

Я не обратила на его слова внимания и продолжала искать Эдриан.

— У кого-нибудь есть большой флакон Raid? — крикнул он.

Некоторым людям нельзя позволять говорить в микрофон. Особенно тем, кому я не нравлюсь. Несколько человек в толпе смотрели на меня и посмеивались.

Рик наклонился ближе к микрофону и сказал:

— Почему шестифутовых тарантулов никогда не бывает рядом, когда они так нужны?

Это отражает мои отношения с Риком. Это началось в прошлом году, когда Рик и Саманта баллотировались на должность школьного президента. Во время кампании он был придурком, и к тому времени, когда закончились выборы, мы ненавидели друг друга. И то, что моя младшая сестра встречается с ним, ещё больше меня раздражало.

Я сдвинулась вглубь зала. Эдриан больше не будет у сцены, когда Рик уже привлек внимание ко мне. Теперь, когда она знала, что я здесь, она переместится в менее заметное место. "Куда? Глубоко в толпу? Может быть, в туалет?"

Когда я увидела её. Я узнала шляпу, парик и зелёный грим. Она неспешно подходила к столу с закусками совершенно не беспокоясь.

Поэтому, вероятно, она не обратила внимания на слова Рика, который просил инсектицид. Или так, или ей всё равно, что я пришла за ней. Я ускорила шаг и последовала за ней.

— Эдриан!

Она не обернулась. Она или не слышала меня из-за музыки, или проигнорировала меня. Скорее всего, второе.

Я стиснула зубы и пошла быстрее:

— Эдриан!

Теперь она и ещё несколько человек смотрели на меня через плечо. Я должна признать, она умело наложила грим. Её нос из папье-маше загибался вниз и подбородок смотрел наверх, так что они почти соприкасались. На её лице росло несколько бородавок, и она сделала что-то со скулами, так что они стали чрезмерно выступающими. Если бы меня не было с ней, когда она покупала костюм, я бы не узнала её.

Не ответив мне, Эдриан повернулась и пошла.

— Не смей от меня уходить! — сказала я и еще больше ускорила шаг. — Ты знаешь, что тебя здесь быть не должно.

Она нервно взглянула на меня через плечо и пошла быстрее.

Саманта подбежала ко мне.

— Ты хочешь поговорить с ней? Может быть мы позвоним твоей маме и скажем, что мы останемся здесь и отвезём Эдриан...

— Нет, — сказала я. — Эдриан должна понять, что нельзя обращаться с людьми таким образом. Она не может просто беспокоить нас и заставлять нас бегать за ней по городу, притворяясь что так и должно быть.

Я отвернулась от Саманты и стала наблюдать за удаляющейся спиной Эдриан.

— Эй, — снова закричала я, — тебе лучше повернуться и сейчас же пойти со мной.

Она взглянула на меня огромными глазами, но вместо того, чтобы остановиться и подождать меня, она побежала.

Не говоря ни слова, я подобрала платье и побежала за ней.

— Не думай, что можешь избавиться от меня, — кричала я. Я знала, что могла поймать её. Я всегда бегала быстрее. Правда, на мне были балетки, протектор на которых был примерно как ватные шарики, но уверенность придавала мне скорости.

Эдриан побежала к столу с закусками, потом резко повернула налево. Я следовала за ней. Ладно на самом деле я врезалась в стол, и когда я повернула за ней мои крылья сшибли стопку бумажных тарелок и несколько печений. Они упали на пол и разлетелись в разных направлениях пока я бежала за Эдриан.

Я услышала, как кто-то из-за стола закричал:

-Эй!

В ответ я прокричала:

— Извините, — но не остановилась. Через несколько секунд я снова догнала сестру. Черный капюшон развевался за ней почти на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Ты труп! — крикнула я.

— Оставь меня в покое! — крикнула она в ответ. Или я думаю, что она это сказала, потому что Рик как раз в это время исполнял особенно громкую партию и она заглушила все звуки.

Она забежала за сцену на которой стояла группа. Здесь было темнее и связки кабелей от электрического оборудования извивались из-под платформы к стене. Я снизила скорость чтобы не споткнуться об них. Эдриан этого не сделала, и её нога запуталась. Я поняла это потому, что внезапно голос Рика и звуки гитары оборвались.

Действительно значительное улучшение ситуации.

У меня не было времени воткнуть кабель обратно в розетку. Эдриан метнулась к боковой двери, и я понеслась за ней в коридор. Ну формально я врезалась в толпу людей, которые стояли в дверях и болтали, но после этого я понеслась за ней.

Чуть не споткнувшись в коридоре, я восстановила равновесие и потом снова погналась за Эдриан. Мы петляли между групп людей, Саманта бежала рядом со мной и звала её.

— Нам просто нужно поговорить с тобой!

Эдриан не замедлила бег, и я теряла равновесие и терпение. Мои крылья постоянно ударялись в людей, меня бросало по коридору как мячик.

— Просто хватай её! — сказала я Саманте.

Она так и сделала. Она метнулась вперед и схватила её за предплечье. Эдриан попыталась вырваться, но только прижала Саманту ближе. Они кучей свалились на пол.

Тиара Саманты покатилась по полу, парик и ведьминская шляпа Эдриан свалились с неё.

И тогда я заметила, что это не Эдриан.

Эдриан покрасила волосы в бордовый. Эта девушка была брюнеткой.

"О-о-й".

— Я держу её, — крикнула мне Саманта, вставая.

Ведьма снова попыталась вырваться от Саманты и закричала:

— Помогите! Уберите её от меня!

Саманта повернулась на звук голоса девушки, который теперь, когда мы были вдалеке от шума, был совсем не похож на голос Эдриан. Саманта уронила руки и закричала сама.

Я подошла к ним. Мой рот двигался несколько секунд, но слова не получались. Потом они полились потоком.

— Простите меня. Правда, я спутала Вас с другим человеком. С ещё одной ведьмой из страны Оз. Она очень похожа на Вас. В любом случае, со спины и в темноте очень похожа, — я подняла её парик и шляпу с пола и передала ей. — Знаете, когда-нибудь мы вместе над этим посмеемся.

Она злобно смотрела на меня, забирая свои вещи.

— Может быть, не сегодня — добавила я, — но когда-нибудь точно посмеёмся.

У меня не было времени сказать что-нибудь ещё, потому что охранник протиснулся сквозь толпу и закричал:

— Что здесь происходит?

Ведьма поднялась с пола и указала

пальцем в моём направлении:

— Я занималась своими делами, когда, эта психованная бабочка начала кричать на меня, и, когда я попыталась уйти от неё, она погналась за мной и сказала другой девочке схватить меня.

Охранник повернулся и уставился на меня. У меня пересохло во рту.

— Это всё произошло по ошибке, — сказала я. — Я думала, что это моя младшая сестра.

Никто ничего не сказал. Никто не сдвинулся.

— Отлично наложен грим, — добавила я.

Ведьма фыркнула и сказала:

— И ты не поняла, что я не твоя сестра, когда я закричала: "Оставь меня в покое" и убежала от тебя?

Я извиняясь пожала плечами:

— Она тоже может так сделать.

Девушка надела парик и шляпу обратно на голову:

— Ну теперь нам не приходится гадать почему она так делает, правда?

— Я правда сожалею, — снова сказала я.

Охранник переводил взгляд с Саманты на меня потом прорычал:

— Вы двое, пойдемте со мной.

Мы послушались. И на этот раз я умудрилась дойти, ни во что не врезавшись. Он провел нас по коридору подальше от туалетов, читая нам лекцию о нашем плохом поведении. Люди как мы, говорил он, портят всё для остальных. Что если администрация запретит студентам проводить благотворительные мероприятия, потому что несколько человек не умеют прилично вести себя в обществе? Подумали ли мы об этом, когда свалили стол с закусками и напрыгнули на невинного человека?

"Ну, очевидно, нет". Но я не сказала этого вслух.

Он продолжал отчитывать нас, и единственная его милость заключалась в том, что он увёл нас из толпы. Я не думаю, что смогла бы вынести, если бы меня отругали перед Риком и Кларком Кентом.

Кларк Кент. От мысли о нём мои плечи упали. Он заплатил за мой билет, и я обещала потанцевать с ним. Теперь я просто забрала у него деньги и исчезла.

Охранник провёл нас к выходу, открыл для нас дверь, и сказал, что лучше бы он нас больше видел поблизости с танцами. В следующую секунду мы были на улице на ночном холодном воздухе.

Быстро двигаясь мы пошли бок-о-бок к машине.

— Прости меня, -

сказала я Саманте. — Но как я могла догадаться? Это был точно такой же костюм как у Эдриан.

Саманта заговорила низким голосом: — Не говори никому об этом вечере. Ни Рашель. Ни Обри. Это секрет, который мы унесём с собой в могилу. Даже если Рик услышит об этом, мы будем всё отрицать. Это другую принцессу и другого ангела выкинули с танцев, а не нас.

— Точно, — сказала я, — и всерьез понадеялась, что Рик не обратил внимание на то, как я опрокинула стол, пока преследовала беспомощную незнакомку. Я имею в виду, когда история станет известна, Наоми никогда об этом не забудет.

По дороге домой мой телефон зазвонил.

— Знаешь что? — мама Стефи только что позвонила и оказывается, Эдриан всё время была там. Мама Стефи просто не узнала её потому, что она была в костюме ведьмы, — мама с облегчением рассмеялась. — Поэтому извини, что заставила тебя уйти с твоей вечеринки, но признай, что это смешно.

Может быть, когда-нибудь, но не сегодня.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 3

В понедельник в школе я ждала, что Рик скажет мне что-нибудь оскорбительное, встретив меня в коридоре, например: "Эй, ты сегодня уже нападала на незнакомых людей?"

Однако, никто ничего необычного не сказал, должно быть, это означало, что никто не знал. Это были первые хорошие новости за долгое время.

После школы у нас была дополнительная тренировка у меня дома. Дополнительная — потому что на следующий день было собрание, и мы хотели быть уверенными, что выполним программу без ошибок. Наш руководитель, миссис Джонс, ездила на конференцию и вернулась с прекрасным номером на песню "Be True to Your School", но он был сложнее, чем то, что мы обычно выполняли.

Сорок пять минут тренировки, и всё равно мы не смогли идеально выполнить движения. Саманта подошла к CD-плееру и нажала на кнопку.

— Нам нужен перерыв.

Я начала возражать, но Обри и Рашель направились на кухню, двигаясь слишком быстро для людей, которым нужен отдых.

Я пошла с ними, и, пока я разливала напитки, Саманта сказала:

— Думаю, у нас почти получилось. Ещё один повтор — вот всё, что нам нужно.

Рашель осмотрела всё ещё прекрасно уложенные волосы Саманты и великолепно наложенный макияж.

— Ты хочешь уйти пораньше, чтобы провести время со своим парнем.

Саманта удовлетворенно улыбнулась:

— Точно.

Она определенно упустила из виду самое главное. Очевидно, любовь дает иммунитет к сарказму.

— Думаю, мы должны тренироваться до тех пор, пока, — я сделала глоток, — мы не сделаем всё безупречно несколько раз подряд.

После этого Обри Рашель застонали:

— Это просто ассамблея, — сказала Обри. — Не Олимпиада.

— Я не могу упасть лицом в грязь перед Наоми и её приспешниками.

Рашель вздохнула.

— С тех пор, как Майк тебя бросил, ты стала перфекционисткой, — она повернулась к Саманте и Обри, как будто меня не было в комнате. — Знаете, у всех нас было бы куда больше свободного времени, если бы у Челси был парень. Мы должны что-нибудь придумать.

— Может быть, разобьём копилку и купим ей одного? — сказала Обри.

— Или поставим её у дороги со знаком "Станцую для красавчика" — добавила Саманта.

Рашель вздохнула в свой стакан:

— Я знаю, что я станцевала бы для красавчика.

Точно. Бедняжка. Очевидно, она не встретила правильного парня на своей вечеринке.

Пока я допивала, в кухню вошли Эдриан и Рик. Эдриан начала мазать гелем и поливать лаком свои короткие волосы, так что они торчали в разных направлениях, напоминая бордовые перья. Волосы Рика были почти в таком же беспорядке.

Эдриан подошла к шкафу, взяла пакет Cheetos и села с ним за стол. Она раньше ненавидела Cheetos. Мы смеялись над теми, кто ест еду, посыпанную таким количеством оранжевой пудры, что можно писать ей на столе. Но они нравились Рику и это всё меняло.

Он протиснулся мимо меня и встал перед холодильником:

— Ну, разве это не знаменитый квартет: Блондинка, Ещё Блондинистее, Самая Блондинистая и, — он кивнул в моём направлении. — Опасно Блондинистая? Вы уже закончили прыгать по гостиной, или обычным людям всё ещё опасно туда входить?

Рашель сложила руки на груди и уставилась на его футболку, которую как будто сначала покрасили из баллончика, потом бросили под грузовик:

— С каких это пор ты — нормальный человек?

Он фыркнул:

— Как будто ты понимаешь разницу.

Одно дело, если Рик оскорбляет меня в моем собственном доме, что, поверьте мне, он делал достаточно часто, другое — это если он оскорбляет моих друзей в моём доме. Вместо того, чтобы проигнорировать его и произнести мою обычную молитву, что Эдриан однажды очнётся от своего почти болезненного обожания этого парня, я повернулась к нему и сказала: — Тебе что-нибудь нужно? Кроме уроков стиля?

Он фыркнул на меня, протянул руку в холодильник, и забрал две последние банки газировки.

— Извини, что забрал всё, — сказал он. — Если ты продолжишь увлекаться вкусняшками, пройдет немного времени и у тебя на заду поместится гораздо больше слов, чем просто Cheer, — он бросил одну из банок Эдриан, и потом осмотрел меня с головы до ног с улыбкой. — Похоже, пока мы разговаривали, там стало можно написать целое предложение.

Во-первых, надо мной не висит угроза того, что на моих шортах могут поместиться целые предложения. И если я говорю о несправедливости оскорблений Рика, стоит добавить, что только трое из нас — блондинки. У Рашель каштановые волосы, которые она мелирует. Рик просто говорит что угодно, что может нас задеть.

Я отошла от Рика и подошла к Эдриан, забрасывающей Cheetos в рот. Низким голосом я сказала:

— Ты знаешь, что тебе нельзя приводить мальчиков, пока мамы нет дома.

Эдриан закатила глаза:

— Да, я уже благодарила тебя за это правило?

Не я придумала это правило. Я часто хотела, чтобы у меня была власть придумывать новые правила в нашем доме, потому что я бы изменила многие вещи, и по большей части они имели отношение к Эдриан. Например, я бы сделала нашу землю зоной, свободной от Рика, я бы ограничила количество унылой одежды, которую носит Эдриан. Я имею в виду, конечно, мне нравятся черные платья, как и любой женщине, и черные брюки очень женственны, но Эдриан носит только черное, каждый день. Как будто дома — похороны. И друзья, которых она приводит домой, обычно так сильно пахнут сигаретным дымом, что приходится проветривать помещение, когда они уходят. Серьезно, однажды она приведёт домой столько народу, что сработает пожарная сигнализация.

Я не придумала правило о том, что в Рику нельзя приходить, когда мамы нет дома. Мама спрашивала меня о нём, и сама придумала правило.

Я поставила свой стакан:

— Пойдёмте, девочки. Ещё раз повторим движения.

Подруги не спорили. Возможно, потому что они хотели оставаться с Риком и Эдриан не больше, чем я. Мы пошли обратно в гостиную, и включили песню достаточно громко для того, чтобы не слышать беседу, доносившуюся из кухни и выполнили номер великолепно. Синхронно. И вовремя.

— Мы готовы, -

сказала Саманта, когда музыка закончилась.

Рашель подняла волосы с плеч:

— Это хорошо, потому что меня уже тошнит от этой песни.

Из дверей кухни, откуда они наблюдали за нами, Рик крикнул:

— Наконец-то у нас появилось что-то общее. Скажи Челси, что ей нужно привить музыкальный вкус.

— Я собиралась дать тебе такой же совет, -

крикнула я в ответ.

Эдриан плюхнулась на диван, задрала ноги на стену, и откинулась назад, так, что её голова почти касалась пола. Она посмотрела на меня снизу вверх.

— Знаешь, ты должна начать получше обращаться с Риком. Однажды он будет знаменит.

— А-ха, — вот и весь ответ, которого удостоилась её замечание. Если послушать Эдриан, Рик был следующим Элвисом. Ну, или Элвисом-готом. Ей не было бы плохо от жизни в мире иллюзий, или, по меньшей мере, от этого не было бы плохо мне, но в последнее время она и Рик достигли невыносимого уровня эгоизма благодаря новому шоу "Школьный Идол".

Создатели шоу позиционировали его как Американский Идол для подростков, и к несчастью, прослушивание проходило в нашем городе. Это было самое захватывающее событие, которое видел Пуллман с тех пор... ну, за всё время своего существования. Не имело значения, что прослушивания проводились ещё в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго, Майами, Далласе или что победитель почти наверняка будет выбран из больших городов. Продюсеры хотели, чтобы участники приезжали со всей Америки, чтобы показать, что суперзвезда может происходить откуда угодно. Поэтому в качестве поднятия рейтинга они предлагали место одному певцу или группе из Пуллмана.

Я думала, что они приезжают сюда по большей части, чтобы посмеяться над нами. Я имею в виду, правда, как может городишко, в котором всего 700 детей ходят в старшую школу соревноваться с Лос-Анджелесом? Они просто подумали, что мы— кучка чудаков, одетых в лохмотья и фальшивопоющих под песни из фильма Звуки Музыки.

Только никто, кроме меня, не думал об этом в таком ключе. В школе говорили только об этом. Один из нас будет выступать на телевидении перед всей нацией. Что, если один из нас выиграет весь конкурс? Люди, которые не знали семи нот, внезапно начинали разражаться песнями посреди школьного коридора. Создавалось ощущение, что тебя похитила огромная музыкальная группа.

Я умею петь, но я слишком реалистично смотрю на вещи для того, чтобы думать, что у меня внезапно откроют, бросят в лимузин и повезут на звукозаписывающую студию. Я и мои друзья даже не ходили на прослушивание. Зачем?

Но Эдриан и Рик были убеждены, что судьба послала им это шоу только для того, чтобы запустить Рика в небеса. И мне приходилось об этом слышать уже целую неделю с тех пор, как объявили о прослушиваниях. Счастье, что осталось всего три недели до их приезда и три недели до того, как мы сможем забыть об этом злосчастном эпизоде. Вероятно, я не буду слишком сильно издеваться, когда Рик не пройдёт.

Мои подруги взяли свои помпоны и рюкзаки и пошли к дверям. Они, вероятно, остались бы подольше ну, по меньшей мере, Рашель и Обри, если бы Рик не приставал к нам.

Уходя, Обри бросила взгляд на Рика, и потом посмотрела на меня.

— Ты можешь прийти ко мне на ужин, если хочешь.

Обри — сущий ангел. Я даже не сомневалась. Я вышла из двери и крикнула через плечо:

— Я иду к Обри. Скажи маме, когда она вернется домой.

Я знала, что Эдриан, вероятно, так не сделает. Но это меня не волновало. Мама может позвонить мне. Кроме того, она не очень волновалась о том, где я бываю. Это единственное преимущество в том, что у тебя непослушная сестра. В сравнении, ты всегда хороший ребёнок.

Вернувшись домой, я услышала, как мама и Эдриан ругаются на кухне. Мама распространялась о доверии и о том, что Эдриан нужно подчиняться правилам. Потом Эдриан говорила о том, что мамы никогда нет дома, поэтому правила несправедливые. Мама что-то сказала, я не расслышала, но Эдриан потопала в свою комнату заявляя, что она нас всех ненавидит.

Если я закрою глаза, то увижу, как Эдриан с косичками следует за мной везде со щенячьим обожанием в глазах, но недавно она стряхнула свою любовь ко мне, как человек стряхивает воду с зонта.

После того, как Эдриан захлопнула свою дверь, мама вошла в гостиную, чтобы выпытать у меня информацию. "Сколько здесь был Рик?" Я не знала, потому что ушла сразу после того как он назвал меня Опасно Блондинистой точка. "Зачем он пришел? Вероятно, для того, чтобы мучить меня. Что он и Эдриан делали вместе? Оскорбляли меня, моих друзей, мою музыку и выпили остатки газировки".

Потом мама набросилась на меня, за то, что я оставила их вдвоём. Она распространялось о том, что я должна была быть поблизости чтобы быть их сиделкой, потому что Эдриан почти шестнадцать, и она может серьезно испортить свою жизнь, сделав что-нибудь глупое с Риком.

— Ты знаешь, что у твоей сестры нет здравого смысла, -

сказала мама. Если бы ей позволили, Рик приехал бы сюда и тебе пришлось бы представлять его друзьям как зятя.

Правда, это ужасно, но вероятно, правда. Я не знала, что могу с этим поделать. Эдриан больше ко мне не прислушивалась. После поражения на выборах, я сказала ей, что ей нужно бросить Рика, потом провела всё лето, пытаясь свести её с парнями, которые смогли бы вырвать её из лап Рика.

Большинство младших сестер обрадовались бы этому, учитывая, что парни, с которыми я общаюсь гораздо круче, чем люди, с которыми она проводит время. Но нет, это только заставило её еще больше раствориться в Рике, потому что: "Он не такой, как другие парни".

Именно. Другие парни лучше.

Я пыталась объяснить это всё маме, но чем дальше, тем больше мама настаивала, что я должна приглядывать за Эдриан.

— Плохие мальчики в определённой степени привлекательны, но они вырастают в плохих мужчин, и мы знаем, куда это приводит, — она имела в виду моего отца. Он — это как раз такая судьба, от которой мы должны уберечь Эдриан. Потому что правда, единственное хорошее, что можно сказать о моём отце — это то, что он держится от нас подальше. Мои родители развелись, когда мне было восемь лет и он живёт в дешёвой квартире в Чикаго, которую он делит с несколькими колониями тараканов.

Всё же, я не думала, что, если постоянно буду держать Эдриан в поле зрения, это хорошо закончится. Ей не нужна нянька. Ей нужен браслет на лодыжку и тюремный охранник.

Глава 4

На следующий день я пошла в школу в форме группы поддержки. Мы надеваем её в дни, когда проходят игры, как напоминание о том, что нужно прийти поболеть за свою команду. Я всегда чувствую себя как на витрине, если ношу форму. Каким-то образом она превращает меня из нормальной Челси в заводную оптимистку. Ты не должна быть в плохом настроении, когда на тебе форма. У тебя не может быть плохой прически и подтеков макияжа. Это как прийти в школу в качестве Барби. В любом случае, я действительно не хотела улыбаться и поднимать дух школьного единения, потому что как только я добралась до школы, сразу увидела, что Майк и Наоми идут по коридору, держась за руки.

Он никогда не держал меня за руку в школе. Они прошли мимо меня, излучая крутизну, а я потопала дальше, чувствуя себя одинокой, и очень хорошо осознавая, что единственным парнем, который сегодня заговорил со мной, был парень Саманты, Логан. И всё, что он сказал, это: — Привет, Челси, где Саманта?

Логан так увлечен ей, что у меня могли бы загореться волосы и он бы не заметил.

Можно было бы пойти пофлиртовать с кем-нибудь из футболистов, чтобы показать Майку, что мне на него плевать. Так поступила бы любая девушка. Но мне это не нравилось. Я не хотела так делать. Многие парни в команде знали, что Майк встречается с Наоми у меня за спиной, и прикрывали его, чтобы я ничего не узнала.

Как я могла кому-то из них доверять после этого?

Потом, когда я прыгала и кричала: "Вперед, команда!", то мысленно добавляла, куда именно вперед они должны отправиться.

В любом случае, я не чувствовала себя в силах поднимать спортивный дух, когда пришло время ассамблеи, но к счастью, это Саманта должна была приглашать болельщиков со скамеек участвовать в играх, которые мы организовывали. Мне нужно было просто стоять, хлопать и сосредоточиться на том, чтобы не смотреть туда, где сидели Маки и Наоми. Потом шёл наш танцевальный номер "Be True to Your School". Это было последнее, что запланировано на собрание, и предполагалось, что номер вызовет у толпы чувство единения и любви к школе.

Мы стояли на паркете в спортивном зале. Я сказала себе, что не нужно беспокоиться, даже если вся школа сидит передо мной и смотрит. Я не споткнусь. Я не заброшу случайно свой помпон в толпу. Мы репетировали столько раз, что как только зазвучит музыка, движения автоматически начнут выполняться.

Одна из чирлидеров команды соперников стояла рядом с моим музыкальным центром, ожидая знака Саманты, что нужно включить музыку. Саманта подошла к микрофону и улыбнулась аудитории: — Это песня, которая расскажет, что мы чувствуем к нашей школе. Если вы знаете слова, подпевайте, и давайте покажем, что значит гордость Борзой. (Борзая — символ школы Пуллман, как мы знаем из предыдущей книги, прим пер).

Она подошла к нашей группе и кивнула чирлидерше.

Я вцепилась в свои помпоны, уже слыша первые аккорды песни у себя в голове. Но они не прозвучали. То, что орало из динамиков, не было мелодией Beach Boys. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы среагировать, чтобы понять, и к тому времени толпа уже хлопала и улюлюкала. Вместо диска Beach Boys, в моем центре стоял диск Рика.

В промежутках между завыванием электрогитары, голос Рика пропел:

— Школа — это потеря времени! От школы ржавеет мозг! Кому нужны учителя? Покажем им, зачем нужны мусорки!

Всё это произошло до того, как чирлидерша поняла, что это не та песня, которую мы собирались поставить и ей нужно выключить музыку.

Посреди шума толпы, вся группа повернулась ко мне.

— Откуда это взялось? — спросила Саманта.

— Что случилось с нашим диском? — одновременно с ней сказала Рашель.

Обри подбежала к центру, я думаю, для того, чтобы удостовериться, что нашей песни в нём не было. Я почувствовала, как моё лицо вспыхнуло.

— Я не знаю. Я не вынимала диск из центра вчера вечером, поэтому решила не проверять там ли он... Рик, должно быть, подменил его после моего ухода.

Со скамеек группа друзей Рика пела его песню. Несколько учителей поторопились остановить их, но это не спасло от того, что к ним присоединилась остальная аудитория. В конце концов, мы сказали людям подпевать. На другой стороне зала, рядом с центром, Обри держала в руках диск Рика и разговаривала с миссис Джонс, которая злобно трясла головой. Потом она подошла к нам. Ну, похоже, что вам придется танцевать без музыки.

Мы переглянулись. Никто из нас не хотел стоять перед всей школой и танцевать без музыки.

— Мы не сможем выдерживать ритм без музыки. -

сказала я. — Мы не сможем выполнять движения синхронно, и это будет выглядеть странно. Давайте просто исполним номер на следующей игре.

Когда миссис Джонс заговорила, её голос был сдавленным.

— Сегодня нашей команде придется импровизировать, если ситуация станет непредсказуемой. Вы хотите показать всей школе что не хотите сделать тоже самое? — она помахала нам, чтобы мы заняли свои позиции. — Если вы не сможете исполнить номер без музыки, я пойду к микрофону и буду для вас петь.

— Но... — сказала я, потом посмотрела на Саманту в поисках помощи, потому что я была слишком удивлена, чтобы придумать что еще сказать.

Саманта сказала:

— Мы не против того, чтобы подождать. Будет лучше с настоящей музыкой.

Миссис Джонс уперлась руками в бока.

— Мы не закончим собрание на песни о том, как от школы ржавеет мозг. -

она помахала рукой, отметая все протесты. -

Всё будет хорошо. Я знаю слова на память.

Что мы могли на это ответить? Мы пошли на свои места в ошеломлённой тишине, ну тишина, если не считать толпы, которая кричала и хлопала, когда увидела, что мы снова занимаем свою позицию. Толпа чувствует, когда люди будут унижены.

Миссис Джонс подошла к микрофону и взяла его в руку:

— Я хочу, чтобы вы мне подпевали Be True To Your School это для нашей команды.

Потом она начала петь.

Никто к ней не присоединился. Я не знала, потому ли, что никто не знал слов, вероятно, или потому что у людей просто было чувство здравого смысла, тоже очень вероятно.

Хотела бы я сказать, что миссис Джонс -

прекрасная певица, но это было бы ложью. Она фальшиво спела первые несколько строк, а потом перешла к тому, что можно описать как вариации мартовских котов на тему Beach Boys.

Единственное преимущество, что ты танцуешь, когда твой руководитель фальшиво поёт песню, в том, что все смотрят на неё и не обращают особого внимания на то, что ты делаешь. Рашель постоянно ошибалась позади нас, я думаю, потому, что она была шокирована, но, похоже, никто не заметил этого. Потом на середине первого куплета миссис Джонс остановилась, потом повторила строчку, которую она уже спела, это, конечно привело в замешательство танцоров, и половина из нас повторили движение, которые шли на этой строчке, половина начали делать следующие.

Это доказывает, что даже когда кажется, что хуже быть уже не может, на самом деле может.

Она записалась ещё несколько строчек, потом повторила ещё одну, потом остановилась. Было ясно, что она забыла слова. Не ясно было, что нам делать в таком случае. После ее слов об импровизации в трудной ситуации я не ожидала, что она уйдет, но я немного боялась, что она начнет петь новую песню, и тогда нам придется, ну я не знаю, импровизировать какие-то махи ногами на заднем фоне, только для того, чтобы делать что-нибудь, пока она поёт.

Не размышляя слишком долго для того, чтобы у меня был шанс передумать, я подбежала к микрофону и встала рядом с миссис Джонс. Может быть, она и забыла слова, но я нет. Я пела и мой голос был на удивление спокойным. Миссис Джонс сразу перестала петь и позволила мне петь одной. Слава Богу, я пела в хоре три года. Мой голос не сорвался.

Я спела куплет и припев. Все захлопали, хотя может быть, они хлопали от радости, что всё закончилось.

Я отошла обратно к девочкам и до меня дошло, что я только что пела acapella соло перед всей школой, перед друзьями, перед врагами и бывшими парнями. И меня вероятно будут называть Beach Girl всё оставшееся время обучения.

За это я серьёзно собиралась убить Рика и Эдриан.

После собрания секретарь позвала группу поддержки и в свой кабинет. Мы стояли в ряд как Солдаты в мини юбках, а она читала нам лекцию о том, что мы проигрывали антишкольную музыку во время проведения школьного собрания. Она спрашивала значит ли фраза "покажем им, зачем нужны мусорки" угрозу учителям, а потом процитировала слово в слово политику школы в отношении насилия. Она продолжала говорить о том, что школа принимает угрозы очень серьезно. Я пыталась объяснить, что всё вышло по ошибке, но она слушала мои объяснения с плотно сжатыми губами и злобно нахмурившись, как будто не верила мне.

А вы говорите об отсутствии чувства юмора. Остальная школа смеялась над происшествием, но нет, только не секретарь.

Потом она затащила Рика в кабинет, чтобы расспросить его обо всём. Любой другой парень просто сказал бы, что он и Эдриан слушали его музыку на моём центре, а потом забыли поставить обратно мой диск, но только не Рик. Он говорил: — Я не знаю, почему Челси поставила мою музыку на собрании. Я никогда не думал, что она поклонница моей музыки, но, похоже, что её музыкальный вкус становится лучше, — потом он показал мне большие пальцы. — Круто, Челс!

Это заставило меня думать, что случившееся не было совпадением. Пока секретарь завершал свою лекцию строгим предупреждением о том, что как группа поддержки мы были лицом школы и лучше бы ничего подобного больше не повторялось, я у себя в голове проанализировала факты. В гостиной была стереосистема, в которой колонки были лучше, чем в моём центре. Если пара с бордовыми волосами хотела послушать один из дисков Рика, зачем они выбрали мой центр? Также и у Эдриан тоже был центр, почему бы не воспользоваться им? И зачем лгать об этом секретарю?

Единственная причина, которую я видела, заключается в том, что Рик хотел выставить меня на посмешище на собрании и сейчас хотел, чтобы я попала в неприятности.

Когда мы покинули офис секретаря, он повернулся ко мне и сказал:

— Эй мне так жаль, что так получилось. Я знаю, как раздражает, когда ты перед толпой, пытаешься что-то сделать, и музыка просто пропадает. Типа, скажем, например, когда кто-то вырубает оборудование твоей группы посреди концерта.

— Я этого не делала, — сказала я. И формально это было правдой. Я этого не делала, это сделала незнакомка, за которой я гналась.

— Точно. Мы оба невиновны. И, между прочим, я не виновен и во всём остальном, что случится.

Он ушел прежде, чем я успела ответить. Возможно, это к лучшему. Я имею в виду, что есть большая разница между тем, что ты случайно выключаешь оборудование, пробегая мимо, и намеренным саботажем, осмеянием, а потом подведением группы поддержки под неприятности. "Рашель и Обри даже не были на танцах. Зачем мстить им?

И что именно он имел в виду, говоря, что он был невиновен во всём остальном, что случится? Была ли это какая-то угроза?"

За обедом мы с Самантой объяснили Обри и Рашель, что случилось на танцах. Я гоняла свой салат по тарелке, не в силах его съесть.

— Поэтому он не только встречается с Эдриан, но и пытается разрушить мою жизнь, день за днём.

Саманта вытащила яблоко из своего контейнера с обедом.

— Но ты на самом деле хорошо спела.

— Правда?

Обри кивнула:

— Я бы хотела так же хорошо петь.

Моё раздражение сразу же испарилось, пока я обдумывала это. Я пела в хоре несколько лет, но, если говорить откровенно, я пела там только для того, чтобы избежать игры в оркестре. Я видела флейтистов и кларнетистов, вытирающих слюну со своих инструментов и, я сожалею, но всё, что имеет какое-то отношение к слюне, меня не привлекает. Мистер Метзероль, учитель музыки, так и не простил меня за то, что я не выступаю с хором, но тренировки чирлидеров более важны.

И всё же, было приятно знать, что я не совсем выставила себя дурочкой. Вот тебе, Рик.

Рашель отхлебнула молока, размышляя:

— Думаю, эта песня не имела отношения к тому, чтобы отомстить тебе. Думаю, он просто хотел разрекламировать свою вечеринку.

— Какую вечеринку? — спросила я.

Мои подруги обменялись взглядами. Рашель наклонилась ко мне:

— Ты не слышала? Группа Рика играет в Хиллтопе в пятницу вечером. Он арендовал ресторан для своей вечеринки. Он практически пригласил весь выпускной класс.

— Его друзья раздают флаеры, — сказала Обри. — Эдриан дала мне один.

Теперь, когда она об этом сказала, я вспомнила, что видела людей, несущих кусочки голубой бумаги, но я никого не спросила, что это, и все, кто разговаривал со мной на занятиях были слишком заняты комментированием моего номера на собрании ("Эй, когда выйдет клип?"), чтобы упомянуть что-нибудь другое.

Обри вынула флаер из тетради и передала мне. На нем была ксерокопия фотографии Рика и двух других парней, стоящих с электрогитарами. Голубой Рик, между прочим, был так же похож на нормального человека, как и Рик настоящий. Надпись гласила: "Приходите сегодня потанцевать под песни самой крутой группы "Рик и Бездельники!"

— На вечер сдвинут столы и превратят ресторан в танцпол, — сказала Рашель. — Все говорят об этом.

— Все пойдут, — сказала Обри.

Я положила вилку на поднос.

— На вечеринку Рика? Как это произошло? С каких это пор он стал крутым?

Рашель ворошила спагетти на тарелке.

— С тех пор, когда он заставил тебя и миссис Джонс петь дуэтом перед всей школой, а остальная группа поддержки танцевала под это, — она негромко простонала. — У меня будут кошмары об этом дне до конца жизни.

Саманта похлопала меня по руке.

— Не слушай её. Никто не смеется над нами, — ещё похлопывание. — Они смеются с нами. Очень сильно.

Рашель взяла вилку и помахала ей в направлении Саманты.

— Это по большей части из-за тебя.

— Из-за меня? — спросила она.

— Да, во время выборов в прошлом году, когда Рик вёл себя как козёл с тобой, ты ничего не сделала, чтобы поставить его на место. Помнишь, как ты говорила о том, что надо быть выше этого? Ну, очевидно, эта дорога ведёт к музыкальным номерам на пару с учителем физкультуры. Теперь Рик думает, что может сделать что угодно и ему всё сойдёт с рук.

Саманта подумала об этом, качая головой.

— Месть ничего не решает. Она только всё ухудшает.

Рашель раздраженно вздохнула.

— Это зависит от того, кто мстит, а кто танцует под соло миссис Джонс перед всей школой, разве нет?

И тогда Саманта улыбнулась.

— Если ты сможешь придумать, как заставить Рика танцевать под песни миссис Джонс перед всей школой, я обдумаю это. До тех пор, я говорю, что нам стоит подождать, пока разговоры утихнут. Пусть у Рика будет вечеринка. Что с того, если люди начнут думать о нём, как о рок-звезде? Я слышала музыку Рика, и никто не будет впечатлен, если его закроют в одной комнате с ним и его группой. Просто не обращай на него внимания.

Легче сказать, чем сделать. Я живу в доме, в который часто вторгается Рик. И всё же, я действительно думала, что всё пройдет. Я думала, что его вечеринка и попытки задеть нас ни к чему не приведут. Это доказывает, что карьера психолога совсем не для меня.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 5

Я не собиралась идти на вечеринку Рика. Мне и так приходится видеть его чаще, чем я хочу, так зачем мне добровольно идти туда, где он выступает?

Но моей мамы были другие идеи по этому поводу. Очевидно, поход на вечеринку Рика попадал в категорию "присматривать за сестрой", и она хотела, чтобы я этим занялась. Она убеждена, что на вечеринке появится алкоголь, и она хотела, чтобы я вытащила оттуда Эдриан сразу же, как это случится.

После того, как мама сообщила мне об обязанностях сиделки, я позвонила Саманте:

— Привет, Сэм, помнишь, как тебе нравится Рик и как ты хочешь дать ему второй шанс?

— Я этого не говорила, — сказала она.

— Ну, что-то вроде этого, и мне нужно, чтобы кто-то пошел со мной на его вечеринку. Что ты делаешь в пятницу вечером?

Она помедлила и сказала:

— Подожди, Челси, разве это не ты провела половину урока английского переставляя буквы в словах "Рик Деброк", чтобы узнать, нет ли в них скрытого дьявольского смысла?

Тогда я провела пятнадцать минут, объясняя Саманте, что мама назначила меня присматривать за Эдриан, и я была блюстителем сухого закона.

— Мне нужен кто-то, чтобы общаться, пока я буду там. Я имею в виду, я не могу единственной в комнате, у кого в ушах iPod пытается заглушить его пение. Это будет странно выглядеть.

Саманта вздохнула и сказала, что узнает, что делает Логан. Что значило, что я не могу полагаться на неё, поскольку она скорее всего используя проверенный трюк "Я узнаю, что запланировал мой парень", потом перезвонить мне и скажет: "Черт, он уже купил билеты в кино". Как будто я этого не понимаю. Я и сама так делала.

Я набрала номер Обри. Я думала, что не смогу уговорить Рашель пойти, потому что она настаивала, что я не могу найти ничего подозрительного в имени Рика, потому что я не учитывала второе имя, и оно наверняка было Демон или Люцифер.

Но Обри — это самый дружелюбный человек из моих знакомых. Она не притворяется заводной, когда надевает форму группы поддержки. Она такой родилась.

Обри согласилась пойти, хотя одобрила мой план с iPod. Потом перезвонила Саманта и сказала, что Логан работает, и она тоже может пойти. Поскольку мы втроем уже собирались пойти, я позвонила Рашель, и она под давлением тоже согласилась составить нам компанию. Повесив трубку, я подумала, что вероятно, это будет не совсем уж скучно.

Остальная часть недели пролетела в круговороте обычных вещей: домашние задания, тренировки, и игнорирование Наоми и её друзей. Мама сказала, что через две недели ей придется уехать на конференцию по гериатрии в Аризону. Наша соседка, миссис Феннелвик, согласилась присматривать за нами во время маминого отсутствия, и мама радостно напомнила нам домашние правила: не проводить вечеринок, не приводить мальчиков, не притворяться, что мы потерялись, умираем, или отравились, чтобы напугать миссис Феннелвик. Мы уже на печальном опыте убедились, что у миссис Феннелвик нет чувства юмора. В этой истории участвовали собачий свисток, легенда о призрачном почтальоне и её избалованный коккер-спаниэль, но я не буду вдаваться в подробности.

В любом случае, всё было, как всегда.

Поскольку Майк скорее всего будет на вечеринке Рика, я особенно долго делала прическу и накладывала макияж в пятничный вечер. У меня длинные светлые волосы с рыжеватым оттенком. До того, как стать принцессой готов, Эдриан часто говорила мне, что у меня самые красивые волосы в мире. Когда она первые несколько раз красила волосы, она красила их в тот же цвет, что и у меня.

Однако, ей он не подходил. У неё нет моих голубых глаз и светлой кожи. Она похожа на отца, с каштановыми волосами и темными глазами.

Я знаю, что люди думают, будто я самая красивая из двух сестер. Об этом всегда можно было догадаться, потому что мамины подруги всегда ворковали о том, какая я красивая девочка, а когда они поворачивались к Эдриан, то говорили что-нибудь вроде "Только посмотри, как ты выросла!"

Но Эдриан была по-своему красивой. Я думаю, её красота была экзотической. Ну, по крайней мере, так было, пока она не стала так жирно подводить глаза, как будто пыталась нарисовать очки.

Закончив прихорашиваться, я отвезла нас с Эдриан в Хиллтоп. Она почти ничего не говорила мне после инцидента с "Be True to Your School". Я пришла домой и спросила её, имеет ли она отношение к тому, что в моей магнитоле оказался диск Рика, на что она ответила: "Ты, наверное, сама случайно его туда поставила. Не надо сваливать на нас вину из-за своей неорганизованности"

По её лицу я видела, что она хочет верить в то, что сама сказала, но не верит. Сколько оправданий ей придется придумать для Рика, пока она не увидит, кто он такой на самом деле? Чтобы она поняла, что я на неё не нападаю, я сказала мягким голосом: — Эдриан, как тебе может нравиться парень, который проведет всю свою жизнь, втягивая тебя в неприятности?

Если сомнение и промелькнуло на её лице, оно сразу же испарилось:

— Рик это самый умный человек, которого я знаю, — сказала она. Не волнуйся за него. И за меня.

После этого я не настаивала. Я не хотела, чтобы она прочитала мне лекцию о том, как умён Рик. Она любила говорить, что в начальной школе он перешагнул через класс. Большое дело. Этого только нельзя сказать по тому, как он сейчас тупит на занятиях.

Но как бы то ни было, мы ничего не говорили до тех пор, пока не доехали до Хиллтопа и припарковались на улице, потому что парковка была полна. Пока мы шли к ресторану, она сказала: — Тебе не нужно везти меня домой. Меня отвезет Рик.

— Нет, мама хотела, чтобы мы держались вместе. Это значит, что ты едешь домой со мной.

Эдриан сбросила волосы с плеча, или она бы их сбросила, если бы они не стояли колом от огромного количества лака для волос.

— Вы с мамой сговорились? Вы не можете держать меня вдали от Рика вечно. Мы влюблены.

Я ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась. Я знала, что это не очень вежливо, но я просто не могла себе представить, чтобы кто-то был влюблен в парня, который меняет цвет волос так же часто, как носки. Я имею в виду, если он не мог выбрать цвет волос, как он может вступить в отношения? Эдриан послала мне убийственный взгляд, и я стерла следы смеха с лица.

— Он говорил тебе, что любит тебя? — этого я тоже не могла представить.

Она не ответила, и это означало, что нет. Вместо этого она подняла бровь и посмотрела на меня с выражением превосходства.

— Иногда этого не нужно говорить. Когда ты влюблен, ты это знаешь.

Мы были почти у дверей ресторана, и я замедлила шаг.

— Ты это знаешь? И это всё?

Её выражение лица смягчилось, как будто простой разговор о Рике улучшал её настроение.

— В первый же раз, когда он танцевал со мной, я поняла, что это любовь.

Как можно всерьез принимать того, кто так говорит?

— Только потому что вы вместе танцевали? Разве другие обстоятельства не должны учитываться, когда принимаешь такие решения?

Она закатила глаза, как будто это я говорила глупости.

— Видишь, поэтому понятно, что ты никогда не была влюблена. Если бы была, ты бы поняла.

Ага. Некоторые люди отказываются думать головой.

После того, как мы зашли внутрь, я начала искать подруг. Это оказалось сложнее, чем я думала, потому что заведение было переполнено. Большая часть выпускного класса пришла, и, как заметила Обри, когда я наконец нашла их, кроме них было несколько привлекательных незнакомцев.

— Кто бы подумал, что Рик знает красивых парней? — сказала Рашель. — Как думаешь, они из Москвы или они студенты колледжа?

Москва, штат Айдахо, была всего в десяти милях от Пуллмана. штат Вашингтон, поэтому люди ездили туда-сюда постоянно. Но поскольку другие два бездельника из группы Рика отправились в Университет Штата Вашингтон, было очень вероятно, что красавчики были их друзьями.

— Разве у Рика нет старшего брата? — спросила Саманта.

Он был. Я знала это, потому что слышала, как о нем говорит Эдриан. Школа Пуллман была такой маленькой, что обычно все друг друга знали., даже в классах на два года старше, но Рик переехал сюда в конце нашего второго года в старшей школе. Его старший брат остался в Калифорнии, чтобы закончить школу, и потом приехал в Пуллман и начал учиться в Университете Штата Вашингтон.

Эдриан говорила, что он был самодовольный и противный. Я подумала, если она считала Рика нормальным, а Рик достаточно высоко поднялся по шкале самодовольства и противности, что старший брат Рика должен быть таким ужасным, что всю жизнь приставал к людям в отделах обслуживания покупателей.

— Я ни разу не видела старшего брата Рика, — сказала я. — Я бы посоветовала тебе искать того, кто похож на Рика, но под всей этой краской для волос и подводкой я не знаю, как он выглядит.

— Ну, по меньшей мере, у Рика хватило вкуса, чтобы арендовать хорошее место для вечеринки, — сказала Саманта. — Как ты думаешь, сколько это стоило?

— Много, — сказала Рашель. — Это недешевое место.

— Как ты думаешь, где он взял деньги? — прошептала Обри.

— Вероятно, сделал что-то незаконное, — сказала я. — Поэтому он постоянно меняет прическу. Это помогает ему убегать от властей.

Поскольку Рик все время зависал с лохматыми подростками и жил в нашем городе всего полтора года, мои подруги очень мало о нем знали.

— У его семьи есть деньги? — спросила Рашель, и потом все посмотрели на меня, как будто я должна это знать. Я можно было бы подумать, что я знаю, учитывая, что Рик встречался с моей сестрой. Но я не знала. Я не обращала на него внимания, и не обращала внимания на то, что имело в Рику отношение.

У большей части учеников Школы Пуллман родители работали в Университете или в Конструкторском Бюро Швейтцера, и поэтому мы были одинаково материально обеспечены. Я просто думала, что Рик был таким же, но теперь я пыталась вспомнить, так ли это. Что Эдриан говорила о его семье?

Хм... они не понимали его музыкального гения... и, ну, я после этого перестала слушать. Может быть, они были обеспечены?

Рик водил джип. Они не очень дороги. С другой стороны, летом его семья отдыхала на Кауаи. Я знала об этом, потому что Эдриан две недели подряд ныла из-за того, что он уехал. Тогда я стала пытаться свести её с нормальными парнями.

Я пожала плечами:

— Может быть, у них есть деньги.

Я больше ничего не сказала, потому что Рик подошел к микрофону, поздоровался со всеми и начал первую песню. Я сразу же её узнала. Это была песня, которая случайно заиграла на собрании. Все разразились аплодисментами. Я закатила глаза и начала разглядывать толпу.

Я мысленно оценила каждый наряд, время от времени делая комментарии, если что-то удачно подобрал одежду или сделал особенно вопиющую ошибку. Саманта пыталась отучить меня от этой привычки, говоря, что я словно модный фашист, но правда, почему люди не могут следовать простым правилам? Никто не злится на учителей, когда они указывают на пунктуационные ошибки. Это то же самое, но вместо запятых, я говорю о том, что не нужно надевать свитер, в котором ты выглядишь словно в спасательном жилете.

Я когда-нибудь хочу стать дизайнером одежды, поэтому я должна обращать внимание на такие вещи. Кроме того, я не говорю об этом людям в лицо. Хотя, должна признать, в случае Наоми, я думала об этом. Она такая худая и носит такую обтягивающую одежду, что каждый раз, когда я её вижу, мне хочется дать ей шоколадку, чтобы спасти от голодной смерти.

Они с Майком тусовались с футболистами. Парни улыбались и разговаривали с ней, принимая её так же легко, как и в свое время принимали меня. Наоми обхватила рукой Майка за талию, так, что я вдруг очень четко осознала, что я без парня, и захотела провести остаток вечера танцуя с красивым таинственным незнакомцем.

Мне на самом деле было это нужно. Я не собиралась проводить еще один вечер, позволяя Майку думать, что я всё еще страдаю по нему.

Я наклонилась к Рашель.

— Эй, есть здесь симпатичные парни без подружек?

Я знала, что она в курсе. Рашель вычисляет такие вещи на уровне подсознания.

— Их достаточно для того, чтобы занять меня, — сказала она.

Взгляд Саманты метался между нами.

— Я думала, мы пришли присматривать за Эдриан. Это превратится в еще один вечер, когда все флиртуют, а я стою в углу?

— Может быть, — сказала я.

Она закатила глаза.

— Я знала, что не стоит идти без Логана.

— Я останусь с тобой, — сказала Обри. — Потому что я верная подруга и, кроме того, у меня слишком хороший вкус, чтобы встречаться с друзьями Рика.

— Спасибо, — Саманта бросила на меня взгляд, от которого я должна была почувствовать себя виноватой.

Рашель положила руку на мое предплечье. Я узнала блеск, предвещающий охоту на парней в её глазах, она действительно называла это охотой на парней. У неё был разработан целый набор охотничьих терминов. Она улыбнулась мне.

— Пойдем возьмем напитки и осмотрим заведение, — она пожала плечом в сторону Саманты и Обри. — Ну, мы все согласились, что Челси нужен новый парень, поэтому пусть она выбирает первой.

— Ладно, — сказала Саманта с мученическим вздохом. — Если это для доброго дела...

Почему я внезапно стала объектом всеобщей жалости?

Я последовала за Рашель, радуясь тому, что расстояние между мной и музыкой Рика увеличивалось. Если честно, он признавал только один уровень громкости: до боли в ушах.

Пройдя в глубину комнаты, мы взяли газировку и осмотрелись. Уголком глаза я заметила парня в бежевых брюках Docker и белой рубашке. Работник Хиллтоп. Несколько парней, одетых в ту же форму, двигались по залу, подбирая использованные стаканы и тарелки, и в целом вели себя как служба безопасности.

Я не обратила на него внимания и стала разглядывать других парней, стоящих по углам.

— Жертва перед нами, — сказала Рашель. — Стряхни пыль со своих фраз для знакомства и давай преследовать зверя.

— У меня нет фраз для знакомства, — сказала я.

— Тогда можешь воспользоваться моей. Например, "Здесь правда жарко, ли это из-за тебя?"

Я рассмеялась, потому что не могла представить себе, как говорю это кому-либо. Мой взгляд еще раз обошел зал.

— Какой прекрасный выбор, — сказала я.

— Положила на кого-нибудь глаз? — спросила Рашель.

Я не ответила и продолжила смотреть. Мне потребовалось полминуты, чтобы понять, что это была не такая уж хорошая мысль. Я забыла, что попытки завязать знакомство с парнями включали в себя большую вероятность отказа. И нужно ли мне это было? Думаю, нет.

— Что думаешь о высоком блондине у двери? — спросила Рашель. — Он с другом, но постоянно осматривается — явный знак, что он хочет с кем-нибудь познакомиться.

Когда я не стала возражать, она кивнула в его направлении, еще раз разглядывая его.

— Нам придется медленно подойти к нему, но медленно, чтобы не спугнуть. Блондины легко пугаются.

Я не сдвинулась с места. Я просто стояла, сжимая стакан.

— Знаешь, я не уверена, что хочу это делать. Я уже так долго не охотилась, я думаю, что забыла, как разговаривать с новыми парнями.

Прежде, чем Рашель смогла ответить, голос, идущий справа, сказал:

— Ой, не знаю. У тебя прекрасно получалось разговаривать со мной.

Я узнала голос. Даже не успев повернуться, я поняла, что рядом со мной стоит Кларк Кент.

Глава 6

Я сдавленно вскрикнула и сказала что-то вроде "Ахх эхх". Плюс я немного подпрыгнула, от чего напиток, который я держала в руке, немного разлился на пол. Это было особенно плохо, поскольку он очевидно здесь работал и вряд ли радовался, когда люди разливают газировку по всему ресторану.

— Ой, простите, — я схватила несколько салфеток со стола и наклонилась, чтобы вытереть лужу.

— Нет, это из-за меня, — он взял еще несколько салфеток и наклонился, чтобы помочь мне. — Мне не стоило так говорить. Я забыл, как легко напугать блондинок.

Я почувствовала, что стала ярко-красной. Я не знаю, что меня больше смутило: что я снова наткнулась на него после того, как взяла его деньги и исчезла, или что он слышал, как мы с Рашель обсуждаем охоту на парней.

В попытке восстановить чувство собственного достоинства, я промямлила:

— Гм, спасибо за помощь. С полом, я имею в виду. И еще, за тот вечер.

— Ты все еще должна мне танец, — сказал он.

Я моргнула от удивления, что он все еще хочет танцевать со мной.

— Ты хочешь потанцевать прямо сейчас?

Он взглянул на стол.

— Конечно. Уборка стаканчиков может подождать несколько минут.

Я забыла, что он на работе.

— Не нужно, если это проблема, — сказала я. — Я не хочу навлечь на тебя неприятности.

Он улыбнулся.

— Ты не избежишь сделки с такой легкостью. Помнишь, я за тебя заплатил.

Челюсть Рашель упала, напоминая мне о том, что я не рассказала ей полную версию того, как мы с Самантой попали на танцы в Хэллоуин. Скоро мне придется это сделать. А пока я пожала плечом в её направлении и последовала за парнем на танцпол.

— Я правда хотела вернуться, — сказала я по пути. — Но потом мне пришлось неожиданно уйти.

Действительно неожиданно, через черный вход, и еще в сопровождении злого охранника. Только я не хотела в этом признаваться. Что бы парень подумал обо мне, если бы знал, что меня выкинули с танцев за мелкое хулиганство?

Он покачал головой.

— Ты знаешь, Пастушка Бо долго надо мной издевалась, потому что ты меня кинула.

— Я тебя не кидала. Просто для ангелов это очень напряженное время года.

К счастью, мне не пришлось слушать, что он на это ответил, потому что Рик начал следующую песню, и она была, как обычно, слишком громкой для того, чтобы разговаривать или вообще вести какую-либо мозговую деятельность. Я потеряла способность здраво рассуждать, видимо из-за того, что музыка была слишком громкой. В животе трепетало скорее всего из-за того же.

Во время танца я постоянно говорила себе, что не надо постоянно пялиться на парня. Мой взгляд постоянно находил его, не важно, как сильно я пыталась смотреть на что-нибудь другое. Мне нравились его темные волосы, которые чуть завивались, так что выглядели, как будто он только что расчесал их пальцами. И у него были идеальные черты лица. И...

Я заставила себя найти взглядом Эдриан. Она танцевала одна прямо перед группой, не сводя взгляд с Рика. Я в первый раз заметила, насколько коротка её кожаная юбка и что черные чулки в сеточку, надетые на ней, старили её на десять лет. Мне придется сказать об этом маме.

Мой взгляд вернулся обратно к привлекательному парню, танцевавшему со мной, и я обнаружила, что он за мной наблюдает. Он улыбнулся и отвел глаза. Трепет от живота распространился по всему телу и в памяти всплыли слова Эдриан. "В первый раз, когда он танцевал со мной, я поняла, что это любовь." Это она чувствовала, когда смотрела на Рика?

Я отмела эту мысль. Она была глупость. Это было просто потому, что Майк на другом конце комнаты уделял внимание Наоми. Конечно, я хотела, чтобы меня кто-нибудь заметил. А кто бы не хотел? Любви с первого взгляда нет. Как можно полюбить человека, ничего о нем не зная? Вероятно, у нас не было ничего общего.

Я целых двадцать секунд смотрела в стену, потом скользнула взглядом обратно к парню. Ладно, кому нужно было что-то общее с парнем с широкими плечами, легкой улыбкой и голубыми глазами как у Кларка Кента. Я хотела не только танцевать с ним, я хотела надеть плащ и взлететь с ним в небо.

Я заставила себя отвести глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Сколько ему было лет? Он не выглядел намного старше меня, но в тусклом свете было сложно сказать. Если он был первокурсником в колледже, всего на год старше меня, может быть, он подумает о том, чтобы встречаться со мной. Однако, даже это казалось неоправданной надеждой.

Пока я смотрела на него, он повернулся и поймал меня на том, что я пялюсь. Он улыбнулся, но я в смущении отвернулась.

Слева от меня Рашель танцевала с блондином, о котором мы говорили. Поодаль танцевали Майк и Наоми, но да, кому до них было дело? Внезапно Майк стал казаться таким маленьким и глупым.

Песня закончилась, и следующая была в более медленном темпе. Я не думала, что Рик может сочинить балладу. Пока что под всё, что я слышала сквозь стены моей спальни, можно было только скакать, но он подошел к микрофону и сказал: — На следующие несколько минут мы немного притормозим. Это одна из моих новых песен, которую я назвал "Проклятие красотки".

Очень в духе Рика подобрать такое имя для медленной песни.

Мы прекратили танцевать, и парень посмотрел сначала на группу, потом на меня.

— Ну я думаю, твой долг отдан.

Я положила руку на его предплечье, чтобы он не ушел.

— Но я заинтересовалась. В нескольких аспектах.

Еще одна улыбка. У него были отличные зубы.

class="book">— Тогда еще немного потанцуем, — он притянул меня в позицию для медленного танца. Мне понравилось, как он слегка пахнет лосьоном после бритья и как мне удобно рядом с ним. Мне еще нравилось, что он продолжал на меня смотреть, словно пытаясь что-то прочесть в моем лице.

Единственное, что мне не нравилось, это музыка, которая снова стала такой громкой, что мы не могли разговаривать. Но было приятно стоять рядом с ним, покачиваясь в такт музыке. Я даже начала думать, что в конце концов Рик был не таким уж плохим певцом. Его голос был даже немного мелодичным, когда он не пользовался им, чтобы кричать и визжать.

Потом я обратила внимание на слова песни.

— Девочка-чирлидер, за твоим фасадом, как ни странно, твой мир ужасно уродлив.

И песня продолжалась, и вся она была о том, какие ужасные оказывается девочки-чирлидеры.

Я уставилась на сцену.

— Это так грубо.

— Что? — спросил парень.

— У него такие грубые стихи.

— Что? — снова спросил парень, и я поняла, что он меня не слышит.

Я покачала головой, "Не бери в голову". В конце концов, это была просто глупая песня. Так кому было дело, что Рик облил грязью чирлидеров в одной песне? В своем последнем альбоме он поливал грязью школу, правительство и взрослых в целом. Рику очевидно не нравился никто. Большое дело.

Песня закончилась, но парень удержал меня за руку. Его глаза поймали мой взгляд, и я снова удивилась тому, какими знакомыми они казались.

— Не хочешь найти место, где будет проще поговорить? — спросил он.

— Давай вернемся к столу с напитками, — ответила я, потому что, по меньшей мере, там я мгла его понимать. Кроме того, я действительно волновалась о том, что его начальник рассердится, что он оставил рабочее место. Мы прошли в глубину зала, а Рик начал новую песню, которая называлась "Нам не нужно твое сестринское дерьмо". Эта песня состояла в основном из ругательств.

— Невероятно. Рик абсолютно невероятен, — сказала я.

— Поэтому я слушаю кантри, — сказал парень.

Я рассмеялась и попыталась стряхнуть раздражение:

— Да, песни кантри не критикуют чирлидеров.

Он кивнул.

— Знаешь, на удивление мало песен о чирлидерах в стиле кантри. Но, может быть, однажды они обретут свое законное место рядом с торговцами алкоголем и шахтерами.

В этот момент я решила не говорить парню, что я чирлидер. Тогда я хотела быть старше, умнее и утонченнее.

Он наклонил ко мне голову.

— То есть, если ты не фанатка Рика и Бездельников, что ты здесь делаешь?

— Приглядываю за младшей сестрой. Видишь ли, к сожалению, она родилась без гена здравого смысла и поэтому любит музыку Рика. Я пришла только чтобы убедиться, что здесь не будет алкоголя.

Сказав это, я поняла, что оскорбила его. Всё-таки он здесь работал.

Я попыталась пойти на попятную.

— Я конечно не говорю, что вы даете алкоголь несовершеннолетним.

Вместо того, чтобы рассердиться, он только рассмеялся.

— Школьникам не нужна выписка для того, чтобы вести себя как идиоты, — он кивнул в сторону друзей Рика, которые прыгали у сцены и врезались друг в друга. — Им достаточно одних гормонов.

Он сказал это так, как будто не думал, что я школьница. Это имело смысл. Он сначала увидел меня на кампусе. Могла ли я притвориться что учусь в колледже? Может быть, начать жить двойной жизнью, чтобы заинтересовать его? Я хотела обдумать это.

Он осмотрел толпу.

— Так твоя младшая сестра учится в Школе Пуллман?

— Да, — это не было ложью. Ладно, он, наверное, думал, что она заканчивает в этом году, как и большинство друзей Рика, но формально это не было ложью.

Я заметила, как Обри и Саманта разговаривают рядом с танцполом. Саманта говорила, а Обри прикрывала рот рукой. Это значит, что они тоже слушали песню Рика.

Эдриан все еще стояла около сцены, покачивая бедрами в такт музыке. Моя собственная сестра танцевала, пока Рик смешивал с грязью чирлидеров. Казалось бы, она должна была за меня вступиться, или, по меньшей мере, предупредить. Я имею в виду, на его новом диске были две песни против чирлидеров?

Я взглянула на парня и обнаружила, что он наблюдает за мной. Я никогда раньше не лгала о своем возрасте, но взгляд ему в глаза заставил меня серьезно об этом подумать.

— Извини, что постоянно пялюсь на тебя, — сказал он. — Просто ты мне кого-то напоминаешь, — он посмотрел в пол и покачал головой. — Ты, наверное, думаешь, что я к тебе подкатываю? Ты добавишь это в свой список вместе с фразой "в комнате жарко, или это из-за тебя?"

— Нет, — сказала я. — Ну, если только я напоминаю тебе кого-то симпатичного.

— Великолепного, — сказал он. — Потрясающего.

— Видишь, так гораздо лучше, чем "тебе жарко". И на кого я по твоему мнению похожа?

Он покачал головой.

— Я никак не могу понять. Это меня беспокоит.

Я сделала шаг к нему.

— В этот момент большинство парней просто сказали бы имя какой-нибудь знаменитости.

Он рассмеялся и наклонился ко мне:

— Я это не придумываю. Ты действительно мне кого-то напоминаешь. Ты веришь в это?

Я кивнула.

— На самом деле, в первый раз увидев тебя, я тоже подумала, что ты выглядишь знакомо.

Его взгляд стал более внимательным.

— Может быть, мы раньше встречались. Ты работаешь на кампусе?

— Нет, — я сомневалась, что мы раньше встречались, потому что я бы его запомнила. У меня отличная память, когда дело касается красивых парней.

Вторая песня закончилась. Она была короткой. Вероятно, потому что сложно найти слова, которые рифмуются с ругательствами. Началась музыка следующей, и Рик подошел к микрофону.

— Это песня, которую я собираюсь спеть на прослушивании к "Школьному Идолу". Я надеюсь, вы меня поддержите, когда я буду исполнять "Опасно-Блондинистая".

— Должно быть, мы где-то встречались, — сказал парень. — Как тебя зовут?

Я едва его услышала, потому что Рик спел первую фразу из песни.

Челси такая красотка...

Каждый волосок на своем месте.

Идеальную улыбку оттеняет помада

На её идеальном лице.

Да, она опасно-блондинистая

Из моих легких вышел воздух. Сердце стучало о ребра. Песня была обо мне. И хотя он назвал меня красоткой, это слово звучало как оскорбление. Время замерло, пока я ждала припева.

Парень подошел ко мне ближе.

— У тебя ведь есть имя, разве нет?

Но я не могла ответить. Я не могла сказать ни слова. Мой взгляд был прикован к сцене.

Она тебе подмигнет, но

Только если ты крутой.

Да, она знает то, что ей нужно.

Всё дело в по-пу-ляр-нос-ти,

Когда ты опасно-блондинистая.

— Ты в порядке? — спросил парень.

Я никогда не была жестокой, но я хотела вырвать микрофон из рук Рика и побить его им. Как он мог со мной такое сделать перед всем выпускным классом? Чем я это заслужила?

Самое худшее заключалось в том, что, если большинство песен Рика звучали так, как будто они не ложатся на музыку, эта песня была гармоничной. Она звучала как песни, которые можно услышать по радио. Люди, люди с которыми я училась в школе хлопали. Моя сестра была среди них.

Я сглотнула и горло заболело. В любую секунду я могла расколоться на тысячу осколков. Я повернулась к парню, но только на секунду.

— Мне пора идти.

— Прямо -

сейчас? спросил он.

— Извини, — я прошла мимо него, направляясь к столу с закусками.

— Как тебя хотя бы зовут? — спросил он, но я не собиралась ему сообщить что меня зовут Челси, когда Рик только что перед всеми осмеял моё имя.

— Извини, — вот и всё, что я могла сказать, и побежала от него.

Я сделала глубокий вдох. Мне нужно было добраться до двери, не разразившись рыданиями и не запустив ничем в Рика. Я могла это сделать.

И пришлось бы оставить здесь Эдриан. Я не собиралась подходить к сцене перед всеми и закатывать истерику, пытаясь вытащить сестру. Уже достаточно плохо было то, что Рик выразил свое пренебрежение ко мне в музыке. Я не собиралась ухудшать положение, показывая всем, как это меня задело.

Не успела я выйти за дверь, как меня догнали подруги. Даже Рашель пришла, это значило, что она оставила блондина, чтобы поговорить со мной.

Обри поспешила ко мне.

— Челси, Ты в порядке?

— Нет, — сказала я и потом слезы, которые я сдерживала, прорвались наружу. Я ничего не видела, но продолжала идти в сторону парковки.

— Он такой придурок, -

сказала Обри и Рашель добавила еще несколько прилагательных, большую часть которых Рик уже положил на музыку в песнях про нас.

Саманта взглянула через плечо в сторону ресторана, чтобы убедиться, что мы одни.

— Нам нужно куда-нибудь пойти и поговорить. Мы не можем позволить ему смеяться над Челси. Что, если Рик на самом деле пройдет прослушивание в Школьном и Идоле? Мы не можем позволить ему спеть эту песню на государственном телевидении.

— И как мы собираемся его остановить? -

спросила я.

Она смотрела собравшихся, и потом взглянула на меня.

— Я думаю, что ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

Я в немом вопросе подняла руки вверх.

— Мы накашляем на него, чтобы заразить ларингитом?

— Нет, Челси тебе нужно петь. Ты должна победить его на прослушивании.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net


Глава 7

Мы поехали в дом Саманты, потом сели, поджав ноги, в спальне, обсуждая детали.

— У тебя есть еще две недели, чтобы выучить песню. Это будет просто, -

сказала Саманта. -

Ты запомнила 'Be True to Your School' даже не пытаясь.

— Но Рик написал свою песню. Как я могу перекрыть это?

Рашель отмахнулась от моего вопроса, как будто он был глупым.

— Ты красивее его и у тебя хорошие ноги. Ты же не думаешь, что Бритни Спирс достигла всего, потому что она тоже сама написала свои песни?

Обри, склонив голову, осматривал меня.

— Тебе нужно надеть что-то блестящее, что-то как у рок звезд. Мы посмотрим в интернете.

— Что, если судьи в Школьном Идоле строгие? -Спросила я. — Они жуют и выплевывают людей на реалити-шоу. Я не хочу, чтобы вся нация смеялась надо мной, если я забуду слова, или не возьму ноту, или упаду в обморок во время прослушивания. Я не знаю, смогу ли я это сделать.

— Конечно, ты сможешь. -

Сказала Обри. — Мы будем твоими бэквокалистами.

Саманта и Рашель метнули ей злобные взгляды. Очевидно, они не горели энтузиазмом при мысли о том, что будут моими бэквокалистами.

— Ой, ладно вам, -сказала Обри. — Мы танцуем постоянно. Это будет всё равно что еще одно представление.

— Кроме того, что мы вероятно будем выступать перед миллионами зрителей, — сказала Рашель.

Саманта вздохнула.

— Обри права. Мы все в этом участвуем. Рик не просто напал на Челси. Он написал по меньшей мере две песни про чирлидеров, и кто знает, сколько еще песен, которые мы не слышали. Может быть, он будет петь об этом весь вечер. Он хочет задеть нас, и я считаю, что мы должны обеспечить, чтобы его глупые песни никогда не видели дневного света. Это будет наша месть.

— Месть группы поддержки, — сказала Рашель, и мы согласно кивнули.

После этого мы провели час в интернете и просмотрели дюжины песен, пытаясь найти что-нибудь подходящее для моего голоса, узнаваемое, но не заигранное. Я хотела найти песню о злобных участниках группы "Опасно-Тупые", но очевидно её никто еще не написал.

Наконец, после бурных обсуждения, мы выбрали песню Шер "The Shoop Shoop Song (It's in His Kiss)." Она была забавной, заводной и в ней было много бэквокала. И кроме того, казалось, её легко выучить.

Мне нужно было спеть всего несколько строчек, потом вступали девочки, и вся песня шла в форме беседы.

Совсем не так пугающе, чем когда поешь соло перед скоплением людей.

— Я запишусь на прослушивания, -сказала Обри.

— Я попрошу Миссис Джонс помочь нам с танцами, — добавила Рашель.

— А что я должна сделать? — спросила я.

Саманта вздохнула.

— Помнишь, когда ты бросила хор, ты была так рада, что тебе больше не придется петь для Мистера Метзероля?

— Да, — сказала я. Я знала, что она собирается сказать, и начала бояться этого не успела она открыть рот.

— Пойди и спроси его, не сможет ли он дать тебе советы.

Когда я вернулась домой, мама спросила меня, где Эдриан. Я сказала, что мне всё равно, потому что я не собиралась больше с ней разговаривать, и несмотря на то, что я думала, что закончила плакать, я снова разрыдалась, когда рассказывала ей о случившемся.

Мама, слушая, качая головой:

— Как он мог это сделать? — спросила она. — Что с ним не так? — и, наконец, она вскинула руки и сказала: — Что ж, это была последняя соломинка. Эдриан больше не будет встречаться с этим мальчиком. Ему больше не рады в нашем доме.

Через час Эдриан пришла домой. К тому времени я уже была в ванной и чистила зубы. Я услышала мамин голос, тихий и злой, обращенный к моей сестре. в потом голос Эдриан, громкий и защищающийся: — Это всего лишь песня. Кроме того, она все время его оскорбляет.

— Это не одно и то же, — сказала мама. — Ты знаешь, что это не одно и то же.

Что-то стукнуло. Вероятно, шкаф для одежды.

— Почему ты всегда встаешь на её сторону?

— А почему ты никогда так не делаешь? — отрезала мама. — Она твоя сестра. И пока Рик не извинится перед ней и не пообещает не петь эту песню, ты его больше не увидишь. Это ясно?

Я услышала звук быстрых шагов в коридоре и потом Эдриан закричала:

— Ты пытаешься сломать мне жизнь!

Как будто её нужна была в этом помощь.

Эдриан прошла мимо ванной и увидела, как я мою зубную щетку. Она помедлила в дверях, всё еще быстро дыша.

— Так теперь ты забираешь у меня Рика.

— Я не заставляла его петь эту песню.

— Ты рассказала об этом маме. Ты всё извратила. И он не говорит ничего, что было бы неправдой.

Я уставилась на неё, потом покачала головой. Почему она видела всё в таком свете? Почему в ней было столько ненависти ко мне, что она думала, что её парень может петь обо мне всякую дрянь перед всеми? В ту секунду я хотела причинить ей такую же боль, как она причинила мне. Ровным тоном я сказала: — Скажи мне, сколько песен из нового диска Рика посвящено тебе?

— Что? — спросила она.

— Он написал песню о том, какая ты замечательная девушка?

Она раздраженно прорычала:

— Диск называется Чирлидер в действии. Я не чирлидер.

— Ох. Не кажется ли тебе немного странным, что твой парень написал кучу песен о твоей сестре? Может быть, тебе стоит об этом подумать.

Когда её лицо вспыхнуло, я поняла, что мои слова достигли цели. И все равно, она не позволила мне сказать последнее слово в споре. Она сделала шаг ко мне:

— Рика ты не интересуешь. Он написал эти песни о тебе и твоих подругах, потому что его тошнит смотреть, как вы ходите по головам других.

Если бы. Я бы с удовольствием послушала, по чьей именно голове я прошла, но я не собиралась отвлекаться.

— То есть, ты говоришь, что он считает, что ты прекрасная девушка для него?

Она подняла подбородок, словно бросая мне вызов.

— Да. Он любит меня.

— Ну, поскольку он не хочет тебя терять, ему должно быть несложно извиниться и поменять песню для прослушивания, так?

Она закатила глаза.

— Думаешь, он это сделает? Думаешь, ты избавилась от него, только наябедничав маме? Ну, даже несмотря на то, что ты никогда не извинялась перед ним за то, как ты всё время смотришь на него сверху вниз, и несмотря на то, что "Опасно-Блондинистая" — это самая лучшая его песня, он это сделает, если я его попрошу.

Я улыбнулась ей.

— М-м-м-м. Почему бы тебе ему не позвонить?

Несмотря на то, что у меня не было уверенности в справедливости её слов, я действительно надеялась, что она была права. И мне даже было все равно, извинится ли он. Если он пообещает не петь её, это значит, что мне не придется залазить во что-нибудь блестящее и обтягивающее и петь "The Shoop Shoop Song" перед бог знает какой толпой.

Эдриан зашла в свою комнату и закрыла дверь. Я прислонилась к её косяку и попыталась услышать беседу как можно лучше. Ждет ли меня в будущем блестящий наряд?

Эдриан, всхлипывая, рассказала Рику о мамином ультиматуме. Она закончила словами:

— Я знаю, что это не честно по отношению к тебе. Правда знаю, но может быть ты им скажешь, что больше не будешь петь эту песню?

Прошла минута тишины и потом Эдриан сказала:

— Но у тебя есть другие песни, тонны песен, с которыми ты можешь выступить.

Пауза, потом голос Эдриан стал громче:

— Твоя творческая свобода значит для тебя больше, чем возможность видеть меня?

Еще одна пауза.

— Да, должно, если ты не хочешь спеть другую песню.

От гнева её голос стал выше:

— Я не могу этому поверить! Челси говорила мне, что ты не изменишь песню, но я ей не поверила. Ты совсем не любишь меня, да?

Пауза продолжалась недолго. Что бы ни говорил Рик, она его оборвала.

— Отлично, тогда мне плевать, если я тебя никогда не увижу. И еще, Рик, почему ты написал целый диск песен о моей сестре и ни одной обо мне?

Она не дала ему ответить. Даже со своего места я услышала, как она ударила телефоном об стол.

Я повернулась и медленно пошла в свою комнату. Забавно, как всё иногда получается. Эдриан наконец-то была свободна от плохого влияния Рика, но мне придётся постоянно его видеть. Я лежала в постели, но не могла уснуть еще долго. Слова из Опасно-Блондинистой снова и снова повторялись у меня в голове.

Большую часть субботы я провела у Рашель с подругами, репетируя песню и роясь в Интернете в попытках найти костюм, который был бы ярким, но приличным. Как оказалось, такие костюмы были очень дорогими. Мы нашли платья, которые идеально подходили бы, и которые можно было получить по почте, но каждое из них стоило по 180 долларов. Я думаю, это были костюмы для фигурного катания, но они были блестящими и сшиты так, что остаются на месте, даже если махать ногами, а такие платья из деятельной трудно найти.

В обед мы пошли в дом миссис Джонс. Рашель позвонил ей с утра, и она согласилась выделить час времени, чтобы помочь нам с хореографией. Час растянулся на три, и это было очень мило со стороны миссис Джонс, поскольку я уверена, она была очень занята тем, что учителя обычно делают в выходные.

Наконец вернувшись домой, я чувствовала себя уверенно. Я была уверена в движениях, уверена насчёт нарядов, уверена насчёт того, что мои подруги могли спеть партии бэквокалистов, единственное, в чём я не была уверена, это мой собственный голос.

— У тебя есть способности, — говорил мне мистер Метзероль, когда я занималась в хоре. — Но над способностями нужно работать.

Вместо того чтобы работать над своими способностями, участвуем в хоре, как он хотел, я бросила уроки в этом году. Я знала, что он мной разочарован. Проходи мимо меня в коридорах, он бросал на меня взгляд, полный обиды.

Если бы я попросила его, согласился ли бы он помочь мне, только для того, чтобы ткнуть меня носом в то, что мои способности были просто куском сырой глины?

В понедельник в школе всё было хуже, чем я ожидала. Я знала, что многие слышали песни Рика, но я не ожидала, что столько народу будет петь их в коридоре. Правда. Я слышала обрывки каждый раз, направляясь из одного класса в другой. Наоми и её друзья разражались строчкой: "Она подмигнёт тебе, но только если ты крутой", как только меня видели.

Я пыталась посмеяться над этим и сказать им. "Вы заметили, что я вам не подмигиваю. Очевидно, вы недостаточно круты". Но это всё равно меня беспокоило. Я имею в виду, насколько может понизиться социальный статус человека за одни выходные? Казалось, что каждая девочка, о которой я плохо отзывалась, и каждый парень, которому я отказывала, и все девчонки, которые пытались, но не прошли отбор в группу поддержки, вышли, чтобы сунуть мне под нос песню.

Из того, что я услышала от тех кто очень прервался мне сказать, Рик спел ещё несколько песен про чирлидеров после нашего ухода. Они назывались "Как кормить вашего Чирлидера" (сплетнями и ложью) и "Эта юбка значит, что я слишком хороша для тебя". Очевидно, они тоже были прилипчивыми, поскольку несколько ребят их почти запомнили.

Других девочек из группы это беспокоило гораздо меньше, чем меня. У Саманты было много друзей, которые не имели отношения к группе поддержки и парень. Каждый раз, проходя мимо Рика в коридорах, Логан кричал: "Да, она слишком хороша для тебя! Поэтому она встречается со мной".

Рашель в школе выглядела такой одинокой, что полдюжины парней из футбольной команды ходили за ней по пятам, чтобы подбодрить ей и рычали в направлении Рика.

Обри, как всегда неунывающая, наслаждалась повышенным вниманием.

— Не бывает плохой рекламы, — говорила она. Я не уточняла, что это обычно говорят о знаменитостях, а не о школьниках. А в школе, о да, плохая реклама очень даже бывает.

К обеду я уже понимала, что больше не смогу этого избегать. Я пошла в класс мистера Метзероля в надежде поговорить с ним. Он стоял рядом со шкафом и читал ноты. Он был одет в пиджак и на нем был галстук, и никогда не видела его в повседневной одежде, и его усы всегда были аккуратно подстрижены. Я раньше думала, что его усы фильтруют слова, поэтому он всегда говорит так медленно. На своих занятиях он говорил, что во время беседы важно подбирать правильные слова, и создавалось ощущение, что он мысленно листает словарь во время разговора. Он поднял глаза, когда я вошла, потом вернулся обратно к своим нотам.

Я встала перед ним, нервно сжимая диск с песней, которую я скачала вчера вечером, и объяснила, что буду участвовать в прослушиваниях к Школьному Идолу. Мне нужна помощь. Было ли у него время, чтобы дать мне несколько советов?

Он медленно повернулся и укоризненно на меня посмотрел.

— Не знаю, Челси. Многие из учеников, участвующих в хоре, будут пытаться, и мне нужно помочь им. В следующие две недели у меня будет очень мало времени. Ты понимаешь, что участники хора имеют больший приоритет.

Я сглотнула, крепче сжала диск, но не ушла. Он начал со слов "Я не знаю", что значило, что его можно было уговорить.

— Это не займет много времени, — сказала я. — Я тоже была вашей ученицей. Может быть, я останусь после школы и помогу вам проверить работы, чтобы у вас освободилось время. Или я могу убрать в классе, или помыть вашу машину... — или просто буду пресмыкаться перед вами достаточно времени для того, чтобы вы меня простили. — Пожалуйста?

Он долго смотрел на меня, постукивая пальцами по папке с нотами.

— Может быть, мы сможем договориться. Опять же, не стоит отказывать тому... — его усы изогнулись. — Кому было в последнее время посвящено столько музыки.

Я вспыхнула.

— Вы слышали о песне Рика?

Он вернулся обратно к своему шкафу и положил последний лист с нотами в ящик.

— Несколько девочек на моём втором уроке спели для меня некоторые песни. В этой песне "Опасно-блондинистая" хороший ритм.

Я прислонилась к его столу.

— Теперь вы понимаете, почему я должна действительно хорошо спеть. Я не могу позволить Рику выиграть место в Школьном Идоле.

— Хм-мм, — мистер Метзероль закрыл папку и обошел вокруг стола. Он сел на стул и сложил перед собой.

— Как жестоко, когда тобой смеются, правда?

— Да, — сказала я, радуясь, что он понял.

— Школа может быть местом, где мы учимся, дружим, но слова... — он грустно покачал головой. — Они играют важную роль для самооценки человека, ты согласна со мной?

— Да, — сказала я.

Уголки его рта поднялись, как будто он выиграл спор. — Так важно, чтобы тебя принимали окружающие.

Я уже так много сказала, поэтому я не понимала, почему он продолжает об этом говорить.

— Вы же не думаете, что я издеваюсь над людьми? -

Я приложила руку к груди. -Потому что то, что обо мне сказал Рик, неправда.

Он не казался убежденным.

— Ты пытаешься задеть сверстников, когда есть возможность?

— Да, — я должна была предвидеть это, правда. Я имею в виду, что использую ту же технику на Эдриан.

— Тогда ты не будешь возражать против того, чтобы помочь мне с проектом. Ты идеально подходишь, потому что ты знаешь, каково это, когда тобой смеются, — он откинулся назад в своем стуле и начал поглаживать усы. — Видишь ли, я беспокоюсь о двух своих учениц, Молли и Полли Паттерсон. Ты ведь знаешь их, да?

Да, я их знала. Это были девочки-близняшки, которые в этом году переехали в наш город и имели несчастье быть серыми, плохо одетыми и страдали лишним весом. Парни из футбольной команды сразу же прозвали их Плюшка и Толстушка.

— Я хожу с ними на историю, — сказала я.

— Правильно, — сказал мистер Метзероль. — У них хор первым уроком. Прекрасные голоса. Великолепная гармония. Однако, я не могу заставить ни одну из них спеть соло. Они слишком стесняются. Слишком волнуются о том, что скажут другие.

— Вы хотите, чтобы я помогала им петь? — спросила я.

Мистер Метзероль наклонился вперед.

— Я хочу, чтобы ты помогла им жить в школе. Я хочу, чтобы ты стала их другом.

— Ох, — взрослы любят говорить такие вещи, как будто можно заказать дружбу так же, как заказываешь пиццу. Нельзя просто решить начать дружить с кем-то, с кем ты едва ли хоть раз говорил и с кем, вероятно, у тебя нет ничего общего. И всё равно, я не могла объяснить это мистеру Метзеролю. Когда люди взрослеют, она сразу еж забывают, каково это быть подростком.

Мистер Метзероль удовлетворенно кивнул:

— Если они начнут общаться с тобой, люди перестанут потешаться над ними.

Да, потому что они будут слишком заняты, потешаясь надо мной. Моя популярность уже находилась в свободном падении. Спасибо большое Рику.

И всё равно, я не могла отказать мистеру Метзеролю. Мне нужна была его помощь, и, кроме того, он был прав. Я знала, каково это, когда тебя обзывают.

— Я постараюсь познакомиться с ними. Я буду здороваться с ними на уроках и всё такое, если вы хотите.

— Да, но нам нужно... — он безмолвно сидел за своим столом, а я ждала, что он закончит предложение. — Что-то... большее. — И потом, словно приняв решение, он добавил: — Я позволю себе попросить миссис Аддингтон назначить вас троих на проект по истории. Это должно дать вам возможность подружиться.

Мы только что начали главу про технологии по мировой истории и нужно было сделать сообщение и презентацию.

— Но мы с Самантой уже решили делать проект вместе, -сказала я.

— Хорошо, хорошо, — сказал он. — Саманта может помочь тебе подружиться с ними. Это будет даже лучше. Я скажу миссис Аддингтон, — он встал, словно тема была закрыта. — А теперь, ты принесла с собой музыку? Давай послушаем.

Я больше с ним не спорила. По моему мнению, если он заставил меня подружиться с Молли и Полли, лучше бы ему взамен дать мне побольше хороших советов.

Я поставила свой диск в плеер, стоявший на его столе, сделала глубокий вдох и запела песню.

Мистер Метзероль наблюдал за мной, нахмурившись. Когда я закончила, он покачал головой как врач, осматривающий умирающего.

— Челси, ты не используешь диафрагму. Ноты падают налево и направо, — он сжал пальцы, как будто что-то хватая. — Ты должна держать ноты.

Потом он спел несколько строчек раскатистым, почти громовым голосом. Он кивнул мне.

— Теперь попробуй еще раз без диска. Я хочу слышать тебя, а не диск.

Я спела еще раз, пытаясь вспомнить слова и сконцентрироваться на диафрагме. Очевидно, я в этом не преуспела, потому что мистер Метзероль постоянно кричал "Держи их!" и "У тебя ноты падают" и "Бог дал тебе диафрагму, Челси! Когда ты будешь ей пользоваться?" Он даже взял свою указку и ткнул её меня в живот. "Здесь. Ты должна это чувствовать здесь. Тяни ноты."

Я вспомнила, почему в этом году не пошла на хор. Этот человек не стеснялся, проходя, стукать нас по спине, когда мы фальшивили, и у него была навязчивая идея заставить нас использовать диафрагму.

После того, как мы спели песню четвертый раз, он и я по четыре раза, потому что он продолжал упорно мне показывать, как надо петь, он наконец сказал:

— Хватит репетиций на сегодня. Распевайся и делай дыхательные упражнения вечером, и приходи завтра в обед. Посмотрим, будет ли лучше. Хорошо?

— Хорошо, — сказала я.

— И помни, что ты поможешь Молли и Полли с... — мистер Метзероль помахивал рукой в воздухе, словно листая словарь. — С обновлением внешности. С повышением самооценки.

Как будто можно просто подойти к незнакомым людям и сказать: "Привет, я заметила, что ты уродина. Хочешь, я тебе помогу?". Правда, мистер Метзероль пропустил подростковые годы.

— Я попробую, — сказала я. — Но не могу ничего обещать.

Он спокойно мне улыбнулся.

— Тогда и я не могу.

Никогда бы не подумала, что учитель меня будет шантажировать подобным образом.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 8

Я встретилась с подругами на главной лестнице, которую любовно называли Лестницей Качков, потому что там тусовались спортсмены.

— Где ты была во время обеда? — спросила Обри.

— Я ходила к мистеру Метзеролю, чтобы он меня послушал.

Она с беспокойством моргнула.

— Как ты думаешь, нам тоже нужно к нему сходить?

— Только если хотите попасть в лапы к злому коротышке, который будет постоянно тыкать вас в живот.

Я наклонилась к Саманте, которая не обращала на меня внимания, потому что разговаривала с Логаном.

— Эй, надеюсь, что ты не возражаешь, но поскольку мистер Метзероль помогает мне с пением, он устроит так, чтобы нам назначили на проект по истории вместе с Молли и Полли Патеррсон, — и потом я добавила более неуверенно: — мистер Метзероль хочет, чтобы мы, ну, помогли им влить в школьный коллектив.

Саманта пожала плечами:

— Ладно, — и вернулась к разговору с Логаном.

В эту минуту я на самом деле зауважала Саманту. Она совсем не беспокоилась о том, что придется проводить время с Молли и Полли, или как то, что их никто не любит, повлияет на нас. От того, что моя реакция была другой, мне стало стыдно.

"Она подмигнет тебе, но только если ты крутой..."

Это же не правда, да?

Я сделала глубокий вдох. Первая реакция не определяет характер. Действия и поведение по отношению к другим — это важно, а я сказала, что подружусь с Молли и Полли. Так что Рик был насчет меня неправ.

На уроке Мировой Истории миссис Аддингтон группами подзывала нас к своему столу. До этого мы сдали ей темы для утверждения.

Она вызвала Молли, Полли, Саманту и меня последними.

— А сейчас, — сказала она с улыбкой. — Я знаю, что вы не просились работать вместе, но поскольку Молли и Полли здесь недавно, я подумала, что хорошо будет определить вас в одну группу, — она посмотрела на меня в упор. — Вы согласны, правда?

Я улыбнулась ей в ответ.

— Конечно.

Саманта кивнула.

— Да.

Молли и Полли переглянулись, потом с подозрением взглянули на нас.

— Ладно, хорошо, — сказала Молли. По крайней мере я думала, что это была Молли, потому что не могла их различить. У них обеих были тусклые русые волосы, стянуты в хвостики и одинаковые очки в металлической оправе.

Миссис Аддингтон сказала:

— Отлично. Сходите в библиотеку и решите, над чем хотите работать... — она посмотрела на листок, лежащий на столе. — История космических полетов или изобретения, которые вызвали промышленную революцию. Это хорошие темы.

Мы забрали свои учебники и вышли из класса. Идя по коридору, Молли и Полли держались на два шага впереди нас, переговариваясь и бросая взгляды в нашу сторону.

— Помни, — прошептала я Саманте. — Нам нужно помочь им устроиться в школе.

Дойдя до библиотеки, Молли и Полли остановились и посмотрели на нас.

— Слушайте, вы можете быть в нашей группе, — сказала Молли. — Но мы собираемся делать доклад о полетах к Космос, и мы не позволим вам списывать.

Потом они распахнули двери и вошли.

Мы стояли в коридоре и смотрели им вслед.

— Ну, — сказала Саманта. — Я только что придумала первый совет, как завести друзей.

Я сложила руки на груди.

— Если мы — чирлидеры, то значит автоматически списываем?

— Ш-ш-ш, — сказала Саманта. — Ты же не хочешь подбросить Рику идею для новой песни.

Мы вошли в библиотеку, положили книги на стол рядом с Молли и Полли, потом отправились за книгами о космических исследованиях, которые, хочу официально заявить, можно классифицировать как снотворное. Мы делали записи, и между Спутником и Нейлом Армстронгом я пыталась завести светскую беседу со своими новыми одноклассницами. Поначалу они прохладно отвечали на мои вопросы, как будто ожидая от меня грубостей, но через пятнадцать минут они расслабились.

Молли постоянно острила и заставляла меня смеяться.

— Почему, если получилось высадить мужчину на Луну, нельзя их всех отправить туда?

Она была смешной, а Полли — мягкосердечной. Полли постоянно охала и ахала над фотографиями первой лайки-астронавтки.

И да, если вы не в курсе, первой вокруг Земли полетела собака. Или, как заметила Молли, не русские, а собаки опередили нас в Космосе.

Когда урок почти закончился, я сказала:

— Мы собираемся в кино в выходные. Хотите пойти?

— Кто это "мы"? — спросила Молли.

— Я не уверена, что знаю, кто пойдет, — сказала я, потому что только что это придумала и никого еще не спросила. — Саманта и я...

— И Логан, — сказала Саманта.

— Точно, и Логан... Обри, Рашель... и кого-там сейчас подцепила Рашель из своей футбольной команды...

— Извини, — сказала Полли. — Мы не... э-э-э... — она взглянула на сестру.

— Не приближаемся к футболистам, если нас не заставляют учителя или стихийные бедствия, — закончила Молли.

Полли наклонилась к сестре:

— Не все футболисты такие уж плохие.

Молли закатила глаза, потом переключила внимание на меня:

— Джи Диаз там будет?

Джо был главным распасовщиком, и совсем не плохим, хотя его брат-близнец Гаррет привлекал больше внимания. Гаррет был квотербеком. Плюс, Гаррет был высоким, темноволосым и привлекательным. Джо и Гаррет не были идентичными близнецами, и Джо, ну он был просто высоким и темноволосым.

— Я могу пригласить его, если хочешь, — предложила я.

— Нет, — быстро сказала Полли. — Нет, это будет неловко. Если бы он хотел еще раз поговорить со мной, он бы уже это сделал.

— Снова? — спросила Саманта. Её тон говорил "расскажи мне всё!"

Поскольку Полли больше ничего не сказала, Молли наклонилась вперед и заговорщицки прошептала:

— Они один раз десять минут разговаривали на английском, почему плохо быть близнецом.

— Ничего личного, — сказала Полли сестре.

— Да, я это вспомню, если тебе понадобится почка, — сказала Молли.

Я пожала плечами:

— Может быть, ему просто нужна возможность снова с тобой заговорить. Почему бы тебе не пойти с нами в кино, и я приглашу нескольких парней...

— Нет, я не могу, — Полли подняла обе руки, чтобы остановить меня. — У меня начинает носом идти кровь, когда я нервничаю. Правда сильно. В последней школе меня называли Полли-положительный, и они говорили не о моих оценках. В этой школе всё уже и так достаточно плохо. Мне не нужна новые прозвища.

Саманта сказала:

— Не позволяй паре прозвищ мешать тебе делать то, что ты хочешь.

— Тебе нужно просто немного уверенности в себе, — сказала я. — Нет причин нервничать из-за того, что ты проводишь время с друзьями.

Можно было подумать, что Полли попросили взлететь. Она с неверием посмотрела на меня.

— Без обид, но вам легко быть уверенными в себе. Вы обе... — она помахала рукой в нашем направлении. — Чирлидеры. Вы не знаете, каково это, когда над вами смеются.

От этих слов я рассмеялась вслух.

— У нас не только есть прозвища, — сказала я. Нам посвятили целый диск.

Молли покачала головой:

— Да, но эти песни о том, что чирлидеры считают, что они лучше всех остальных. Они сделали вас еще более привлекательными в глазах парней. Никто никогда не обвинял нас в том, что мы думаем, будто мы лучше остальных. Как вы этого достигли?

Думаю, во мне заговорил дизайнер, но я сказала, не думая:

— Если бы ты сняла толстовку и время от времени выпрямляла спину, ты бы узнала.

— Что? — сказала Полли.

Саманта закрыла лицо рукой. Она достаточно общалась со мной, чтобы понять, куда я клоню.

— Эти толстовки вас не стройнят. Они на самом деле полнят. Вам нужны приталенные блузки, и ваши волосы не красят вас, когда вы забираете их в хвост. Волосы должны обрамлять лицо, приподнимите их. Ваши волосы не справляются с этой работой.

Полли и Молли стояли, уставившись на меня с приоткрытыми ртами. Поскольку они ничего не сказали, я подумала, что стоит закончить наставления:

— И хорошее преображение вам поможет. Вы в старшей школе. Уже можно наносить макияж.

Молли простонала:

— Ты думаешь, макияж что-то изменит? Мы намажемся тушью, и парни внезапно перестанут обзывать нас и начнут просить номер телефона?

Я сказала:

— Если бы я ходила в спортивной одежде, не делала прическу и макияж, я бы ни с кем не встречалась, ну ладно, я сейчас ни с кем не встречаюсь, но вы знаете, о чем я, — я откинулась в кресле и осмотрела их. — Разрешите нам с Самантой помочь вам? Мы можем пойти и в магазин за одеждой. Это будет весело.

Саманта постукивала пальцами в раздумье.

— Держу пари, мы можем записать их в парикмахерскую к Дотти, — близнецам она сказала. — Эта женщина творит чудеса со стрижкой и окраской.

— Минуточку, — Молли подняла руку. — Мы ни с того ни с сего говорим о ножницах?

Я кивнула:

— Вам нужно подумать о линзах. У вас на самом деле красивые глаза.

Полли дотронулась до своих очков и с надеждой посмотрела на меня:

— Ты честно так думаешь?

Молли ткнула сестру локтем прежде, чем я смогла ответить.

— Линзы — это маленькие кусочки пластика, которые люди суют в глаза. Эй, это будет неприятно.

— Это правда будет весело, — сказала Саманта. — Челси очень хорошо умеет подбирать одежду.

Молли и Полли снова переглянулись. Это заставило меня задуматься о том, не были ли правдой рассказы о телепатии близнецов, потому что я видела, как они общались без слов. Полли колебалась, но Молли твердо стояла на своем. Она сказала: — Ничего не изменится, и если мы сейчас им разрешим, то они сделают что-нибудь отвратительное, например, вырвут нам брови.

Я кивнула:

— И брови тоже придется выщипать.

— Видишь, — сказала Молли. — И когда всё будет готово, ничего не изменится, но брови будут гореть неделю.

А люди по телевизору всё время так рады и благодарны, когда им предлагают преобразиться. Как так получилось, что я наткнулась на единственных девушек на планете, которые этого не хотят?

— Если я докажу, что всё изменится, вы согласитесь? — спросила я.

Прозвенел звонок с урока. Все вокруг начали собирать учебники и выходить.

— Ну? — спросила я.

Молли с сомнением посмотрела на меня.

— И как ты собираешься это доказать?

— Подождите нас с Самантой после школы, и мы проведем эксперимент, — казала я.

По пути на следующий урок, я объяснила эксперимент Саманте. Потом она объяснила мне, почему она больше не хочет быть моей подругой, но я знала, что она шутит.

После школы я ждала всех рядом с машиной Саманты. Саманта и Логан появились первыми. Логан, подходя, постоянно качал головой.

— Я оставляю тебя одну всего на вечер, и ты вступаешь в рок-группу. Теперь мыне видимся пару часов, и ты проводишь эксперименты как подцепить парня?

— Ну, да, — сказала она. — Но тебе не надо беспокоиться, потому что я буду уродиной, которую никто не подцепит.

— Это всё во имя науки, — сказала я.

Логан бросил мне убийственный взгляд и снова обратил внимание на Саманту.

— И как ты собираешься стать уродиной?

— Я смою макияж, зачешу волосы назад, надену твою толстовку и одолжу у кого-нибудь очки.

— И это все? — сказал он. — И это твой секрет уродства?

— Точно, — сказала она.

Он покачал головой.

— Я видел тебя без макияжа и с забранными волосами. Я не хочу тебя расстраивать, но толстовка и пара очков не сделают тебя уродиной.

Саманта сделала шаг к нему и по её лицу скользнула улыбка:

— Ты такой милый.

Он выглядел так, как будто собирался её поцеловать, что, слава богу, я видела предостаточно и чему не должны была завидовать, потому что у меня не было парня. Я сделала успокаивающие движения в их направлении.

— Да, это прекрасно, что любовь слепа, но не пытайтесь остановить мой эксперимент. Она должна вести себя смущенно и застенчиво, а не блистать.

Логан не поцеловал Саманту, а взял её за руку.

— Где будет ваш эксперимент? Может быть, я заеду и решу забрать вас.

— Кампус, — сказала я. — Северная Рыночная площадь.

Голова Логана рывком поднялась.

— Вы собираетесь ловить студентов колледжа?

— Ну, мы не можем ловить школьников, — сказала я. — Все в школе нас знают.

— Тогда поезжайте в Москву, — сказал он. — Студенты хотят от девушек одного, и я не говорю об ответах на завтрашний тест.

Я осмотрел парковку в поисках близнецов Паттерсон, но не увидела их.

— На кампус пойти проще. Но не волнуйся. Саманта никого не подцепит, а я скажу вымышленное имя. Для эксперимента я Джульетта.

Логан еще немного покачал головой, посмотрел на меня, как на безумную, потом сжал руку Саманты.

— Позвони, когда закончишь охотиться на мужчин, — он наклонился, поцеловал её, я притворилась, что не смотрю, потом ушел в свою машину. Саманта со вздохом наблюдала, как он уходит.

— Ой, прекрати сиять, — сказала я ей. — Ты испортишь мой эксперимент.

Но она не прекратила. Она стояла и улыбалась всё время, пока не подошли Молли и Полли. По пути на кампус, я обернулась и объяснила концепцию близнецам.

— Саманта обычно привлекает много внимания со стороны парней, — сказала я. — И вы знаете, почему?

— Потому что она выглядит, как кукла Барби? — спросила Полли.

— Нет, — сказала я. — Потому что она заботится о себе. Она хорошо одета, делает укладывает волосы и наносит макияж, и вокруг неё атмосфера уверенности. Она идет с хорошей осанкой, она смотрит вверх и улыбается миру. Люди догадываются, что она довольна собой.

— И она похожа на куклу Барби, — сказала Молли.

— Я не похожа на куклу Барби, — сказала Саманта.

— Неважно, — продолжила я. — Если вы не будете создавать такой образ, то не заслужите уважения мужчин. Мужчины в этом отношении как птицы. Их привлекают блестящие вещи. И чтобы доказать это, мы представим Саманту без всего того, о чем мы только что говорили. Вы увидите, что парни не взглянут на неё дважды.

Молли скептически смотрела на меня. Я не понимала, верит ли она мне, но продолжила объяснять.

— Через несколько минут я приду и сяду невдалеке от Саманты. На мне будет макияж, укладка, и я буду одета во что-нибудь красивое. Я буду смотреть и улыбаться людям, создавая образ уверенной в себе девушки. Посмотрим, через сколько времени кто-нибудь придет и начнет со мной беседу.

Саманта заехала на парковку и заглушила двигатель.

— И если Челси докажет, что она права, вы согласитесь измениться. ладно?

— Ладно, — сказала Полли и выразительно взглянула на сестру. — Ну, ты сказала, что согласишься.

Моли простонала и открыла дверь.

— Это не сработает. Парни грубы с нами в школе не из-за того, что мы неуверенно выглядим. Они грубые потому что придурки. Я посмотрю ваш эксперимент, но если он пройдет как вы говорите, это значит, что в Школу Пуллман учится кучка троглодитов, и вы должны избегать любого парня, который назовет нас Плюшкой или Толстушкой, -Молли протянула руку. — Согласны?

Саманта пожала её.

— Согласны, — и это показывало, что Саманта не имела представления, сколько народу говорило Плюшка и Толстушка, описывая близнецов Паттерсон. Если мы проиграем, то больше не будем общаться с большой частью футбольной команды.

Мы прошли через парковку на кампус мимо потоков студентов и старых кирпичных зданий. Саманта надела толстовку Логана поверх своего топа.

— Итак, поскольку Челси не собирается никого подцеплять всерьез, вам нужно будет спасти её через минуту после того, как кто-нибудь сядет рядом с ней. Просто подойдите и скажите: "Привет, Джульетта, идешь на английский? Мы уже опаздываем. Тогда она извинится и отправится обратно в машину, — Саманта твердо на меня посмотрела. — Так?

— Так, — сказала я.

Она кивнула со знающим видом.

— И не смей передумать, даже если парень рядом с тобой окажется симпатичным, ладно? Я имею в виду, я знаю, что ты ищешь нового парня, и учитывая, как всё прошло с Майком, может казаться заманчивым получить знаки внимания от красавчика из колледжа, но тебе не нужно, чтобы к тебе подкатывал двадцатидвухлетний аспирант.

— Не беспокойся, — сказала я.

Саманта подтолкнула Полли и сказала низким голосом:

— Если это будет симпатичный парень, то Челси продержится примерно две минуты, прежде чем выдаст имя, номер телефона и электронный адрес. В этом случае, вам придется вмешаться и вытащить её для её же блага.

— Ладно, — сказала Молли.

— Всё не так плохо, — сказала я.

Успокаивающим голосом Саманта сказала:

— Хорошо. И ты же не хочешь заставить нас торчать на кампусе, пока ты флиртуешь с новой пассией.

Я закатила глаза, потому что я правда не такая.

Я повернулась к Полли, когда Северная Рыночная Площадь показалась невдалеке.

— Когда мы придем, Саманте нужны будут твои очки.

Полли нерешительно дотронулась до оправы:

— Но я не вижу без них.

— Это часть облика Саманты. Если ты их носишь, то должна и она.

Полли ворчала по этому поводу, Молли сказала, что это будет блондинка-поводырь, но в конце Полли подала очки Саманте.

— Ладно, Молли просто расскажет мне что происходит, раз у меня перед глазами всё будет плыть.

Мы вошли на Рыночную площадь, потом Молли и Полли скрылись в столовой, чтобы оставаться незамеченными, пока мы с Самантой ходили в туалет переодеться. Саманта смыла макияж и забрала волосы. Я привела себя в порядок и дала Саманте наставления.

— Вся теория провалится, если кто-то сядет рядом с тобой, поэтому постарайся выглядеть особенно отталкивающе. Ну, если кто-нибудь подойдет к тебе, начинай плеваться или еще что-нибудь.

Саманта умывалась и не ответила мне.

Я провела пальцами по волосам.

— И что мы будем делать, если никто ко мне не подойдет? Я имею в виду, может случиться, что все проходящие парни могут уже встречаться с кем-нибудь, или быть застенчивыми, или просто я им не понравлюсь, — мои руки почти дрожали, когда я наносила блеск для губ. — Нужно было заставить тебя быть красивой. Ты лучше умеешь флиртовать.

— Поэтому у меня уже есть парень, — Саманта промокнула лицо бумажным полотенцем, и забрала волосы в неряшливый хвост. Неровные пряди висели над одним ухом. — Пойдем, Джульетта. Ты уже выглядишь неотразимо, и чем скорее мы это сделаем, тем скорее уйдем.

Мы вышли из туалета и пошли к выходу из столовой.

— Помни, что нужно сутулиться, — сказала я ей вслед. — Не смотри в глаза. Мир — это ужасное, мрачное место!

Она не обернулась, но несколько студентов это сделали. Я вернулась обратно в туалет, чтобы они перестали на меня пялиться.

Через несколько минут я вышла в зал, чтобы посмотреть, как дела у Саманты. Стоя в очереди, чтобы заказать газировку, она повернулась спиной к столам, смотрела в пол, хотя, возможно, это было из-за того, что на ней были чужие очки. Она вытянула руку, ища опору.

Никто не обратил на неё внимание, когда она шла по залу. Несколько человек заметили, как она неправильно определила расстояние до стула и наткнулась на него. И еще несколько человек заметили, как она схватилась за лодыжку и начала подпрыгивать, говоря: "Ой!".

Но ни один парень не подошел, и это было хорошо.

Наконец, она села.

Через несколько столов от неё Молли качала головой. Полли просто нахмурилась в направлении Саманты.

Саманта наклонилась так, что её лицо почти прижалось к столу и тёрла лодыжку. Это было совершенно непривлекательно.

Хорошая стратегия. Я была неправа в способностях Саманты выглядеть неудачницей.

Парень за стойкой подал мне газировку. Я сделала глубокий вдох, держала плечи прямо и неспешно пошла по залу. Я шла упругим шагом к пустому столику. Улыбаясь всем в окрестности, я села и откинулась в кресле.

Моё сердце билось слишком быстро. Смогут ли люди догадаться об этом?

Стол был холоднее и больше, чем я ожидала. И был более пустым. Прошла минута. Никто даже не заметил меня, проходя мимо. На моих часах прошла еще одна минута.

Это был глупый эксперимент, поняла я, потому что я забыла главное правило знакомства. Парни никогда не пытаются познакомиться, когда ты этого хочешь. Нет, когда у тебя нет парня и ты отчаялась, они держатся от тебя подальше, как будто ты нанесла средство против мужчин. И когда ты этого не хочешь или не ожидаешь, они появляются и начинают с тобой флиртовать.

Это значит, что, не смотря на наши манипуляции, Саманта получит парня, а Полли и Молли не получат преображения, а мистер Метзероль подумает, что я им не помогала. Рик выиграет прослушивание, а мне придется объяснять выпускному классу, почему я их избегаю. Но опять же, если выиграет Рик, может быть все будут избегать меня.

Видите, всё всегда как-нибудь устраивается.

— Привет.

Я была так занята нытьем, что не заметила, как кто-то подошел. Теперь я подняла глаза и увидела парня, и не просто парня, а Кларка Кента.


Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 9

Он был одет в потертые джинсы и толстовку, но как-то умудрялся выглядеть даже лучше, чем на вечеринке Рика.

Я моргнула от удивления и с усилием заставила себя заговорить:

— Ой, привет.

Он сел рядом со мной на стул, и улыбнулся мне, но в его глазах было что-то жесткое:

— Знаешь, когда девушка убегает от парня на танцах, она на по меньшей мере должна оставить хрустальную тапочку, чтобы облегчить поиски. Ты пропала, не сказав мне даже размера своих туфель.

Я рассмеялась, покраснела и почувствовала себя счастливой, несмотря на обвинение в его голосе. У него были самые прекрасные знакомые глаза и ему было дело до того, что я убежала с танцев.

— Извини меня за это, -

сказала я. — Видишь ли дело было в том...

Он кивнул, подняв брови.

— Дело? Ты уверена, что у тебя нет привычки просто сбегать с танцев?

— Нет, понимаешь... — но я не хотела объяснять ничего из этого. Как мне сказать незнакомцу, что Рик его Бездельники ненавидели меня и написали целый диск ужасных песен в мою честь? — Это долгая история, -

ответила я.

— Понятно, -

ещё кивок. -

Дело касается кареты, которая в полночь превратилась в тыкву?

— Нет, — дело касалось непослушной сестре, но я это тоже не хотела объяснять.

— Тогда может быть ты скажешь, как тебя зовут?

Я колебалась, думая, слушал ли он и запомнил ли он песню, которую пел Рик, когда я убежала. Я надеялась, что нет.

— Челси.

— Челси? — повторил он, возможно, потому, что я медлила с ответом.

Я как раз собиралась спросить, как его зовут, когда подошли Молли и Полли. Ну, Молли подошла, а Полли прошаркала и наткнулась а стол. Потом она положила на него руку, чтобы не качался.

Прямо ни с того ни с сего Молли сказала:

— Джульетта, ты идешь на английский? Лучше поторопиться, чтобы не опоздать.

— Джульетта? — спросил парень.

— Ой, меня на самом деле зовут не Джульетта, — мой взгляд метался между Молли и Полли. — Не зовите меня так. Я знаю этого парня. Это...— и тут я поняла, что всё еще не знаю. — Хм, как тебя зовут? — спросила я его.

Он откинулся на спинку стула и сложил руки:

— Ромео Монтеки.

Полли нервно помахала рукой в нашем направлении:

— Пойдем, Джульетта. Нам нужно на английский. Помнишь, профессор Дотти и наши брови?

Молли просто покачала головой, прищелкивая языком.

— Мне тебя жаль. Ты не продержалась и двух минут.

Я повернулась к Ромео или как там его звали.

— Это просто большая ошибка. Видишь ли, мы пришли сюда чтобы познакомиться с парнями, но это плохо звучит. Понимаешь, я на самом деле не пыталась ни с кем познакомиться, поэтому я придумала вымышленное имя, только я не сказала его тебе, потому что я Челси.

Он кивнул, но его руки были всё еще сложены на груди. По его выражению лица я поняла, что он думает, что я сумасшедшая. Тогда я поняла, что не было смысла объяснять, потому что я не могла показаться в этой ситуации нормальным человеком. Я встала и оттолкнула стул.

— Ладно, я лучше пойду, чтобы не опоздать на английский. Увидимся.

— Да, увидимся, Джульетта.

Мы смогли записать Молли и Полли в салон. Дотти обрезала им волосы по плечи, сделала многослойную стрижку и подкрасила. Потом она выщипала брови. И да, в процессе Молли кричала. Нам пришлось убеждать её, что нельзя ходить с разными бровями.

Потом мы отправились по магазинам, и я нашла им красивые блузки, которые стоили недорого, и это потребовало от меня всей моей силы воли, потому что я все время хотела расплакаться.

Я не могла поверить, что снова встретилась с этим парнем. Он был даже красивее, чем я помнила, и теперь он думал, что я сумасшедшая. Как я могла это исправить?

Саманта неустанно ворковала о том, как прекрасно выглядят близнецы, и даже они сами казались довольными результатом, бровями и всем остальным. Но я едва смогла выдавить из себя комплименты. Мои мысли возвращались к парню.

Я знала, где он работал. Если я буду каждый день ходить в Хиллтоп, рано или поздно он будет меня обслуживать, так? И когда это случится, я смогу... ну, я не знала, что. Может быть, показать ему справку от врача, что я в здравом рассудке и большие чаевые.

Как Молли сказала, я была жалкой. Я обменялась с ним тремя фразами и уже хотела потратить в ресторане все свои сбережения на колледж. И всё это ради парня, который не удостоит меня второго взгляда, когда узнает, что я учусь в школе.

Когда Саманта высадила меня у моего дома, я помедлила прежде, чем закрыть дверцу машины и сказала ей:

— Ты... не хочешь завтра поужинать в Хиллтопе?

Молли и Полли произвели фурор на следующий день в школе. Многие девочки говорили им, как хорошо они выглядят. Парни ничего не говорили, но даже это было хорошо. Никто не называл их Плюшкой и Толстушкой.

Полли много улыбалась и сказала, что родители согласились купить линзы. Молли сказала, что ни за что не наденет линзы и что внимание вызывает подозрения. Но не смотря на мои советы, когда я увидела их между уроками в коридоре, обе девушки шаркали ногами и смотрели в пол.

— Следите за осанкой, прошептала я, проходя мимо. — Уверенность, помните?

Однако это не принесло результатов, и я применила методы мистера Метзероля и пригрозила стукнуть их по спине, если они не выпрямятся. Вместо того, чтобы прислушаться, они просто обходили меня в коридорах.

В обед мистер Метзероль сделал мне комплимент по поводу их внешнего вида.

— Ты совершила чудо, — сказал он. Конечно, это была последняя приятная вещь, которую я от него услышала. Я снова спела свою песню, и, судя по выражению его лица, я не очень преуспела со вчерашнего дня.

Мне прочитали еще одну лекцию о том, что нужно использовать диафрагму. Он еще сказал мне, что я пыхчу, когда пою и я должна чувствовать ноты не горлом, а лбом. Правда. Он мне так сказал. Я должна чувствовать ноты лбом. Творческие люди так раздражают, потому что они говорят такие вещи, а мы должны понимать, о чем это.

Но я всё равно поблагодарила его, обещала распеваться, делать упражнения, и попытаться произвести звук той частью тела, которая находилась в районе бровей.

После школы у нас была тренировка. Или по меньшей мере, должна была быть, но мы на самом деле только репетировали песню. Нам нужно было придумать связку на следующую игру, но вместо этого мы решили просто изменить нашу песню и исполнить её. Рашель, Обри и Саманта будут одеты в футбольную форму, а я изменю слова песни, чтобы в ней рассказывалось о том, как выигрывает команда.

Достаточно просто, и нам не придется разучивать новые движения.

После уроков у меня времени хватило только чтобы доехать до дома, сделать уроки, вокальные упражнения, и ладно, признаюсь, нервно торчать у зеркала перед поездкой в Хиллтоп.

Саманта и Логан ждали меня там. Саманта — потому что она стояла на расстоянии трех футов от меня, когда решила выследить "парня", а Логан — потому что они в последнее время проводили мало времени вместе. Саманта раньше работала в книжном магазине с Логаном, но уволилась, когда начался учебный год и нужно было тратить больше времени на учебу. И она правда тратила много времени на учебу, ну, когда не ныла из-за того, что больше не видела Логана на работе.

Я спросила Обри и Рашель, не хотят ли они тоже пойти, но они собирались делать уроки с какими-то парнями из футбольной команды, и Рашель постоянно из-за этого вздыхала.

— Ты не можешь пойти в Хиллтоп в любой другой день? — спрашивала она. — Саманта уже видела, как ты выставляешь себя на посмешище.

Рашель так в меня верила.

В любом случае, пришли только Саманта, Логан и я. В кои-то веки я была рада, что они так поглощены друг другом, потому что Логан не приставал ко мне по поводу того, до каких глубин опустилась моя личная жизнь. Хотя, заходя в ресторан он сказал: — А ты не пробовала присмотреться к парням в Тако Тайм? Держу пари, их преследовать дешевле.

Я не обратила на него внимания и подошла к администратору. Мы с Самантой уже всё спланировали.

— Столик на троих? — спросила администратор. Она выглядела немного старше нас, очевидно, студентка колледжа.

— Да, — сказала Саманта. — И, если возможно, мы бы хотели, чтобы нас обслуживал тот же официант, что и в прошлый раз.

— Как его звали? — спросила администратор.

Саманта щелкнула пальцами и изобразила сосредоточенность, как будто забыла имя. Она повернулась ко мне.

— Как его звали?

Я покачала головой.

— Я забыла, но у него были русые волосы, голубые глаза. Он был высоким....

Администратор обдумывала это.

— Это был мужчина среднего возраста в очках?

— Нет. Он был молодым... с приятной улыбкой... — я надеялась, что администратор скажет имя, но вместо этого она покачала головой, как будто тоже была в затруднении. — Дональд и Девид оба блондины. У Джона и Клива русые волосы, но карие глаза... — Вы уверены, что это был наш ресторан?

Это был их ресторан, но либо он не был официантом, либо администратор его забыла. И поскольку она была девушкой, а он — красивым парнем, я сомневалась, что она забыла бы его. Так кем он был? Моя надежда увяла.

— Может быть, нет, — сказала я и она повела нас к столику.

Во время ужина я дюжину раз осматривала ресторан, чтобы удостовериться, что я не просмотрела парня, и внезапно заинтересовалась солонкой и перечницей, чтобы не чувствовать себя третьей ногой на свидании Логана и Саманты.

Может быть, он работал мойщиком посуды или поваром. Но теперь было невозможно обычным тоном спросить о нем администратора, потому что я уже сказала, что он официант.

Кроме того, Рашель была права. Это была глупая идея. Она бы всё равно не сработала.

Я медленно ела, по большей части из-за того, что у меня не было аппетита. Саманта и Логан закончили задолго до меня, и им пришлось сидеть и смотреть, как я ковыряюсь в своей тарелке.

— Не надо меня ждать, — сказала я им. — Если вам нужно идти, я пойму.

— Мы можем подождать, — сказала Саманта. — Ничего страшного.

— Ты уж сделала домашнее задание по математике? — спросил её Логан. Логан — это самопровозглашенный репетитор Саманты с тех пор, как она провалила АОТ в прошлом году.

— На самом деле нет, — сказала она и посмотрела на меня, чтобы понять, хотела ли я, чтобы они остались.

— Ты можешь идти, — сказала я. — Мы всё равно приехали на разных машинах.

Официантка принесла наши счета и Логан заплатил за себя и Саманту.

— Жаль, что Ромео не показался, — прошептала мне Саманта.

Логан наклонился ко мне и сказал:

— Не расстраивайся. Все равно ничего не получилось бы, я читал, что вы оба в конце умираете.

Саманта и Логан попрощались и вышли из ресторана, держась за руки.

Я выкопала кошелек из сумочки и положила двадцать долларов, ожидая официантку.

Когда она подошла, то посмотрела назад через плечо, потом обратно на меня.

— Могу ли я попросить удостоверение личности?

Я моргнула, думая, что она считает, что я положила кредитную карту.

— Нужно удостоверение, чтобы заплатить наличными?

— Его попросил управляющий.

— Управляющий, — повторила я и вспыхнула.

Я вытащила права из кошелька и передала ей. Может быть из-за ужасного поворота судьбы я не зная отдала им фальшивую купюру, и меня потащат в полицейский участок на допрос. Рашель будет так расстраиваться, что пропустила это.

Или может быть, да — это был тот парень, и он шел ко мне с моим удостоверением. Я задумалась, когда он заметил меня и почему я его не видела.

Он сел на стул напротив меня и подал мне деньги и водительские права.

— Я заплачу за твой ужин, Челси. Это стоило того, чтобы просто узнать, как тебя на самом деле зовут.

— Спасибо, — я положила права обратно в кошелек. — Я всё время тебе говорила, что меня зовут Челси.

— Да, но ты говорила это при подозрительных обстоятельствах. Почему все остальные называли тебя Джульеттой?

Я помешкала, думая об этом.

— Я могла бы объяснить, но лучше останусь загадкой. Так пойдет?

Он наклонил голову и рассмеялся. Из его глаз исчезло напряжение.

— Думаю, да, — он протянула руку и пожал мою. — Я Таннер. Теперь мы официально познакомились.

Я пожала его руку, боясь, что снова вспыхну. Студентки вероятно не краснеют, знакомясь с парнями.

— Ты не слишком молод, чтобы быть управляющим? — спросила я, надеясь, что он не ответит что-то вроде: "Да, все мне говорят, что я слишком молодо выгляжу. На самом деле, мне двадцать пять..."

Вместо этого он пожал плечами:

— Я на самом деле помощник управляющего. Но на самом деле проще сказать управляющий, поэтому большинство сотрудников зовут меня так, — он пожал плечами еще раз, и вокруг его глаз появились лучики, как будто он посвящал меня в тайну. — Это ресторан моих родителей.

Как могло получаться, что каждый раз, когда я его видела, он был еще красивее, чем до этого?

— Это должно быть здорово, — сказала я. -Держу пари, у тебя всегда вкусный ужин и всё такое, -я не знала, что еще сказать, и поняла, что мое последнее предложение было почти детским лепетом. Так на девушку влияет красивый парень.

— Я хорошо ем, когда работаю здесь, — ответил он. — Не могу сказать того же о еде в общежитии.

Ему вероятно нужно было возвращаться к тому, чем там занимаются ассистенты менеджеров, но я не хотела, чтобы он уходил. Мы еще некоторое время смотрели друг на друга, и потом, поскольку я не могла придумать, как сказать это обычным тоном, я просто ляпнула: — Итак, Таннер, мы не очень удачно начали знакомство. Ты веришь во второй шанс? — секунда, пока я ждала его ответа, невероятно растянулась.

Он улыбнулся, кивнул и наклонился ко мне ближе.

— Да, думаю, что так.

— Отлично, — сказала я и потом мысленно добавила, как мантру: "не спрашивай, сколько мне лет". "Не спрашивай, сколько мне лет".

Он пожал плечами:

— Ты не хочешь как-нибудь встретиться?

— Конечно, — "Не спрашивай, в каком общежитии я живу". "Не спрашивай, в каком общежитии я живу".

— Ты дашь мне номер телефона?

Я дала ему номер сотового. Он записал его на обратной стороне моего счета, изучал меня еще пару минут, потом покачал головой:

— Я постоянно пытаюсь понять, откуда тебя знаю. Ты ходишь на Экономику 101?

— Нет, — "Не спрашивай, какая у меня специальность". "Не спрашивай, какая у меня специальность".

— Ты когда-нибудь жила в Калифорнии?

— Неа.

— Ты ходила в беговую секцию?

— Может быть, ты просто видел меня в ресторане. Я часто сюда прихожу, — это было не так, но я не хотела, чтобы он продолжал задавать вопросы о моем расписании.

Он неуверенно кивнул:

— Может быть, — потом выражение его лица изменилось, и я не смогла догадаться, перестал ли он об этом думать. — Я сегодня закрываю ресторан, но мы можем встретиться завтра после занятий. Во сколько ты заканчиваешь?

— В два тридцать, — и это было правдой, потому что в это время заканчивают школьники.

Он кивнул.

— Давай встретимся за ужином. Я заеду за тобой в шесть?

Если бы я дала ему домашний адрес, он бы поняла, что я не студентка. У меня пересохло в горле.

— У меня завтра кое-какие дела. Почему бы нам где-нибудь не встретиться? Куда ты хотел пойти?

Он сказал:

— Давай пойдем куда-нибудь, где не будет моих сослуживцев и семьи. Как насчет Базилио?

Мы обсудили остальные детали, и он обвел взглядом комнату.

— Мне лучше вернуться к работе. Если я задержусь слишком долго, другие сотрудники будут мучить меня бесконечно, — он встал, но улыбнулся мне еще раз. — Я рад, что ты сегодня пришла, Челси.

И я тоже. По дороге домой я постоянно повторяла его имя.

Мы с подругами обычно встречались на лестнице качков, чтобы поболтать. Темой разговора на следующее утро была моя тайная двойная жизнь в качестве студентки колледжа.

— Я не говорила ему, что учусь в Университете Штата Вашингтон, — заметила я. -Я просто не говорила, что не учусь.

— Это почти то же самое, что солгать.

— Это не ложь, — сказала я. — Это словесная маскировка.

— Маскировка или нет, он будет вне себя, если ты ему не расскажешь с самого начала, — сказала Саманта.

Обри кивнула:

— Он будет думать, о чём ты еще соврала. Кроме того, это не очень важно. Многие парни, с которыми мы встречались в прошлом году, теперь в колледже. Девушки встречаются с парнями, которые старше их. Люди об этом знают.

— Но есть разница между тем, когда студент встречается с девушкой со школы и тем, когда студент подкатывает просто к случайной школьнице, — я сложила руки и начала всматриваться в толпу учеников, направляющихся к своим шкафчикам. — Он подумает, что я для него слишком маленькая.

— Он все равно узнает, — сказала Саманта. — Ты не сможешь вечно скрывать это.

— Мне не придется скрывать это вечно, — сказала я. — Просто до следующего года, когда я на самом деле пойду в колледж, — или до тех пор, пока он не решит, что я нравлюсь ему настолько, что ему будет всё равно, что мне семнадцать (ну, почти восемнадцать).

— Почему бы не разрешить ей притворяться, что она старше? — спросила Рашель, наконец, проявив интерес к предмету. — Вероятно, она устанет от него раньше, чем он догадается, сколько ей лет. — Рашель постоянно забывает, что мы не встречаемся с парнями так часто, как она.

— И как она собирается скрывать от него свой возраст? — спросила Саманта?

— Легко, — сказала Рашель. — Просто пусть он говорит о себе. В любом случае парни любят это делать.

— Может быть, — сказала Обри. — Но это всплывет рано или поздно.

Рашель покачала головой и потом уставилась в потолок в размышлении.

— Наверное, мне не стоит раскрывать свои секреты. Когда я это сделаю, вы начнете красть у меня всех парней, — она со вздохом пустила взгляд. — Но зачем еще друзья? Челси нужна помощь, и она не получит от остальных хорошего совета, — Рашель взяла меня за локоть и притянула ближе к себе. — У меня есть метод. Он работает каждый раз, и он сработает и у тебя, если сможешь ему следовать.

— И в чем он? — спросила она.

— Не важно, о чем вы говорите, постоянно спрашивай его о нем самом. Веди себя так, словно ты хочешь говорить только о его мыслях, интересах и друзьях. Если он говорит, что небо голубое, спрашивай, что он об этом думает и когда он в первый раз это заметил. Не говори ни слова о себе, и он будет боготворить тебя к концу свидания.

Мы все какое-то время пялились на неё. Потом Обри сказала:

— А парни не думают, что это странно, что ты никогда не говоришь о себе?

Рашель опустила подбородок:

— Как будто они замечают. Все парни, с которыми я встречалась, думают, что я — лучший собеседник в мире.

— Ух ты, — медленно сказала Саманта. — Ты или невероятно гениальна или ужасно властная.

— А тебе не надоедает разговаривать только о парне? — спросила Обри.

Рашель пожала плечами.

— Тогда очень удобно начать целоваться.

— Я попробую, — сказала я.

Саманта закатила глаза, а Обри грустно покачала головой, но Рашель показала мое большой палец.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 10

Школьный день шел временами слишком медленно, временами головокружительно быстро, в зависимости от того, ждала я или боялась свидания с Таннером. Мистер Метзероль уже не так часто стукал меня палочкой, и я решила, что это прогресс. Молли и Полли всё еще шаркали ногами, и это не было прогрессом.

Каждый раз, когда я проходила мимо него, Рик бросал на меня убийственные взгляды и бормотал что-то, что я не хотела слышать. Рашель сказала пне, что до неё дошли сплетни, что он думал, что я виновата в его разрыве с Эдриан. Это было очень похоже на Рика. Я думаю, ему не приходила в голову мысль о том, что он имел к этому отношение.

Я знала, что Эдриан примет его обратно в ту же секунду, как он извинится, даже не передо мной, перед ней, но я не собиралась ему подсказывать. Как мне подсказывала интуиция, их отношения могут просто завянуть, и воспоминания о них будут такими же приятными, как поход к стоматологу.

Я помогла бы ей найти кого-нибудь нового. Кого-нибудь хорошего. Как только она снова начнет со мной разговаривать. Видите, когда до этого доходит, я гораздо легче могу простить её, чем она меня.

Я три раза переоделась и два раза сменила прическу, прежде чем отправилась на встречу с Таннером. Мама еще не вернулась с работы, поэтому я оставила ей записку и понадеялась, что она не будет звонить мне на сотовый и ругаться.

Когда я добралась до ресторана, Таннер был уже там, и по привычке, был еще красивее, чем в прошлый раз.

Он улыбнулся, увидев, как я подхожу.

— Привет еще раз.

— Привет, — ослепленная его улыбкой, я забыла все наставления Рашель. На самом деле, я забыла вообще всё, например, что говорить дальше.

Но казалось, он этого не заметил, и завел беседу, пока администратор вела нас к столику. Вероятно, он привык, что девушки в его присутствии теряли дар речи.

Ужин прошел на удивление хорошо. По большей части, мы разговаривали на безопасные темы, например, об увлечениях. Мы оба любили кататься на лыжах, и мы договорились пойти в первый же выходной после открытия сезона. Мы разговаривали о текущих событиях. Он слушал, и, хотя он не всегда со мной соглашался, он уважал мои слова. Я видела, что он умен, и я с ним тоже чувствовала себя умной.

Когда я чувствовала себя так с Майком?

Несколько раз тема разговора была опасно близка к тому, чтобы он обнаружил во мне школьницу. Тогда я вспомнила советы Рашель. Когда он спросил меня, какие я посещаю занятия, я сказала: — Ничего необычного. А ты? Какой предмет твой любимый?

Это была биология, и это немного беспокоило его, потому что он решил получать образование в менеджменте. Это было семейное дело. Они управляли бизнесом.

После этого мы говорили о делах, о семейных ожиданиях, и мудро ли было пробовать новые направления, если тебя интересовало что-то другое.

Закончив ужин, мы отправились в Баскин-Роббинс пить молочные коктейли. Не потому что мы были голодны, просто никто не хотел прощаться. Ночной воздух охладил мое лицо пока мы шли, напоминание о том, что стоял ноябрь, и снег был уже не за горами. Мы взяли стаканы и пошли через сквер к реке Палоуз-ривер была просто ручейком, протекавшим через Пуллман, и по большей части состояла из грязи, но было приятно сидеть на скамейке и смотреть на неё, потому что я была с Таннером.

Он спросил меня, где я живу — определенно опасная зона. Если бы я сказала ему: "С родителями", он бы спросил, почему.

— Твои родители владеют Хиллтопом, поэтому они, должно быть, местные. Ты живешь с ними или на кампусе?

Надо отдать должное советам Рашель, он, кажется, не заметил, что я не ответила на его вопрос. Он сказал:

— Я в Перхам-холле.

— Не хотел жить с родителями?

— Не хотел жить с братом.

— Ох, вы плохо ладите?

Он пожал плечами.

— Иногда ладим, но большую часть времени я хочу его убить, — он помедлил. — Ты, наверное, думаешь, что ужасно так говорить?

— Нет, у меня есть младшая сестра, помнишь?

— О да, — он послал мне улыбку. — Расскажи мне о своей сестре.

Опасная идея. Я улыбнулась ему в ответ.

— Расскажи мне о своем брате.

Он оперся на руки, раздумывая.

— Мой брат — самый умный человек, которого я знаю, но он посвятил всю жизнь, растрачивая это. Я не могу вспомнить, когда он в последний раз помогал в ресторане.

Я кивнула.

— Моя сестра винит меня во всех своих неприятностях.

Таннер протянул руку, как будто показывая мне что-то.

— Мой брат ненавидит всё, что я делаю. Я занимался спортом, поэтому он не хотел. Я получал хорошие оценки, поэтому он двоечник. Если я делаю что-то, то это не круто.

Я сделала глоток коктейля.

— Моя сестра е хочет думать о будущем, и большую часть времени одевается как невеста Сатаны.

— Мои родители никогда не простят мне того, что прощают ему.

— Именно, — сказала я, радуясь, что он понял, и меня удивило, что я нашла того, кто чувствует то же, что и я. — Моя мама слишком занята сестрой, чтобы обращать внимание на мою жизнь.

Таннер кивнул и повернулся ко мне.

— Похоже, они будут отличной парой. Может быть, нам стоит их познакомить.

Я быстро потрясла головой.

— Ни за что. Моя сестра только что порвала со своим неудачником-парнем. Я надеюсь, в следующий раз она выберет того, кто захочет изменить её.

Таннер пожал плечами.

— Да, и у моего брата есть уже подружка-неудачница, — он криво улыбнулся. — Она сводит с ума моих родителей. — Нужно только сказать слово "внуки" и моя мама начинает дрожать.

Я подняла чашку, салютуя.

— За будущее воссоединение семей. Пусть нормальных людей будет больше, чем хулиганов и бездельников.

Таннер стукнул своей чашкой о мою.

— Всегда можно надеяться.

Мы оба выпили, но в следующую секунду грусть сменила облегчение. Эдриан и я были так близки раньше. Будет ли так когда-нибудь снова?

Я посмотрела в свой стакан и ничего не сказала. Я почувствовала взгляд Таннера, но он тоже ничего не сказал. Может быть, он понимал моё молчание так же, как понимал жалобы.

Наконец, я снова посмотрела на него.

— Я правда люблю её, — сказала я. — Я постоянно о ней волнуюсь.

Он положил руку мне на спину и медленно потер её через куртку в знак понимания.

— Я знаю, о чем ты говоришь.

Он продолжал гладить меня по спине, и я положила голову ему на плечо. Как могло это произойти так быстро? Обычно, на первом свидании я волновалась о том, какое произведу впечатление. Я не только рассказала Таннеру об Эдриан, но и прислонилась к его плечу, как будто знала его вечно.

Какое-то время никто не говорил. Потом Таннер сказал:

— Я уверен, что ты хорошая сестра.

Я выпрямилась, чтобы сказать ему, что он ошибается. Много раз я была ужасной сестрой, но не успела я открыть рот, как он поцеловал меня. И мысли об Эдриан вылетели у меня из головы.

Меня целовали раньше. Но поцелуй Таннера, был словно моим первым поцелуем. Мое сердце бешено забилось, закружилась голова и я почувствовала счастье и неловкость одновременно.

Когда он наконец прекратил меня целовать, я не знала, что сказать и почувствовала, что стала ярко-красной.

Таннер улыбнулся мне и отвел глаза. Я догадывалась, что он что-то взвешивает и пытается решить. Наконец, он сказал:

— Моя бабушка приезжает из Калифорнии на несколько дней. В понедельник у нас дома будет большой семейный ужин. Я знаю, может показаться, что слишком рано знакомиться с моей семьей, но было бы хорошо, если бы ты пришла, ну, знаешь, чтобы скомпенсировать неудачную подружку моего брата и показать, что, хотя бы у одного из нас нормальный вкус. Ты хочешь пойти?

— Конечно, — вот как сильно мне нравился Таннер. Я хотела проводить с ним больше времени, даже если это означало знакомство с его семьей, лентяем-братцем и его неудачницей-подружкой.

Я провела остаток недели за домашним заданием, репетициями песни и танца. Мы идеально исполняли его, и он выглядел хорошо. Иногда, когда мы танцевали, я представляла, что выступаю под прожекторами, которые освещали меня перед тысячами кричащих поклонников. Каково это быть звездой? Быть богатой? Знаменитой?

Даже несмотря на то, что я пыталась быть реалисткой и не позволять надеждам брать надо мной верх, у меня в голове возникали мысли. Я осматривала нашу побитую кухню и думала: "Если у меня будет музыкальный контракт, я куплю маме новый дом".

К несчастью, за этой мыслью следовала другая: "Если папа обнаружит, что я богата, он попытается забрать у меня деньги.

Я провела полчаса, волнуясь об этом, и вспоминая времена, когда я была маленькой и он опустошил мою копилку, потому что ему нужны были деньги на выпивку. Мой папа не был хорошим человеком, когда был трезвым, и еще хуже было, когда он был пьян.

Большая часть моего детства прошла, приглядывая за Эдриан, потому что она была на несколько лет младше меня и не понимала, как держаться от него подальше. Мы или слонялись по району, как маленькие всадники на велосипедах, или прятались в моей комнате, изобретая заклинания, которые спасли бы нас от него. Наше лучшее изобретение было дотронуться до дверной ручки, потом три раза постучать по краю двери, когда мы проходили мимо.

Когда папа съехал, мы с Эдриан повторяли этот ритуал несколько лет. Она говорила, что это помогает избежать всего плохого, и, признаюсь, что делала это периодически, чтобы быть уверенной, что он не вернется.

Можно было подумать, что суд откажет отцу в совместной опеке над нами, но этого не произошло. Поэтому мы все просто рады, что он живет далеко и никогда не приезжает. Иногда он звонит, по большей части, чтобы пожаловаться на то, что мама разрушила его жизнь и что он не может платить алименты, но мы можем с этим жить.

Но если бы у меня появились деньги до восемнадцатилетия, смог бы он наложить на них руку?

Я действительно начала переживать по этому поводу, пока не поняла, что мой отец вряд ли даже позвонит до моего восемнадцатилетия, не то что будет интересоваться моим финансовым состоянием. Я позволила себе вернуться к мечтам о том, как стану новым открытием, буду слышать себя на радио, мистер Метзероль один раз с гордостью кивнет и скажет, что мои способности теперь официально развиты.

В действительности, мистер Метзероль продолжал стукать и тыкать меня во время уроков вокала. Он сказал мне что Молли и Полли всё еще отказываются петь соло. Он сказал это так, как будто я могла изменить их мнение. Точно. Я дажене могла их заставить пойти в кино с несколькими ребятами из школы, и, поверьте мне, я пыталась.

Мы с Самантой пригласили Обри, Рашель и половину футбольной команды, включая Джо, с нами в кино в пятницу. Но все равно Молли и Полли не хотели идти, потому что на уроке английского Полли слышала, как Джо сказал, что идет в боулинг. Да, боулинг. Я пыталась стать Купидоном для парня, который предпочитал поразить пару кеглей.

Майк и Наоми, конечно, пришли. Но это едва ли меня беспокоило, потому что пока мы стояли в очереди за билетами, Таннер два раза написал мне сообщение с работы. Он жаловался, что выходные — самое занятое время в ресторане и пытался склонить меня к тому, чтобы я заехала, рассказывая мне о фирменных блюдах. Лобстер свежий, написал он. Как будто мне нужен было лобстер, чтобы убедить меня увидеть его. Если бы я не застряла в очереди, он бы заманил меня черствым хлебом и сухим печеньем.

Должно быть, я много улыбалась, отвечая ему, потому что два парня отметили, в каком я хорошем настроении.

— Это новый парень, — сказала им Рашель. — Челси встречается со студентом.

Парни начали охать, как будто это всё объясняло.

— Дело не в этом, — сказала я. — Просто жизнь — прекрасный, удивительный дар, и мы должны быть счастливы.

Оба парня рассмеялись и один из них сказал:

— Да, у неё всё серьезно.

Другой передразнил мой голос и сказал:

— Жизнь — это удивительный дар. Ну. моя жизнь, по крайней мере. Ваша жизнь не стоит и плевка, потому что у вас нет моего парня.

Обри опять рассмеялась. Боковым зрением я заметила Майка. Он не смеялся. Он пялился на нас, но мне было всё равно.

По субботам и воскресеньям я в два раза больше занималась пением, но все равно не могла заставить ноты выходить у меня из лба. Я следовала советам мистера Метзероля. Я целый час ходила и делала упражнения для диафрагмы и распевалась. Когда я дошла до упражнения, где нужно было петь "Ми-ми-ми-мими-ми-ми-и-и", Эдриан проходила мимо и потрясла головой: "Неужели это правда?"

Вместо того, чтобы наказать Эдриан за такой комментарий, мама лезла из кожи вон, чтобы хорошо с ней общаться. В воскресенье, когда Эдриан не стала мыть посуду и исчезла в своей комнате — непостижимом оплоте скрежещущей гитарной музыки — вместо того, чтобы позвать её помочь, мама просто сделала всё за неё.

— Ей сейчас нелегко, — сказала мне мама, убирая со стола. — Мы можем отнестись к этому с пониманием.

— Никто не относился с пониманием ко мне, когда меня бросил Майк.

— Но ты много встречалась с мальчиками, — сказала мама. — Мы знали, что ты быстро найдешь кого-нибудь ещё. И ты нашла. Разве ты не идешь завтра на свидание?

Ну, да, но все равно у меня было несколько тяжелых недель, когда я отреклась от мужчин и никто не мыл за меня посуду.

— Эдриан бросила Рика, а не наоборот, — сказала я. — Я не понимаю, почему она так расстроена.

Мама высыпала остатки фасоли в контейнер и поставила его на полку холодильника, где мы будем безусловно их игнорировать, пока они не испортятся.

— Почему бы тебе не попробовать поговорить с ней об этом?

Закончив загружать посудомоечную машину, я поднялась в комнату Эдриан. Она развалилась на кровати и красила черным цветом ногти на ногах, намереваясь меня не замечать. Я подошла к её CD-плееру, убавила музыку, чтобы она могла меня услышать, и своим самым проникновенным тоном спросила её, что она делает. Потом я произнесла речь "в море полно другой рыбы" и "я помогу тебе рыбачить".

Она какое-то время смотрела на меня в гробовой тишине и потом сказала:

— Во-первых, ты ничего не понимаешь про Рика. Во-вторых, ты е понимаешь, что я чувствую. Ты никогда не теряла никого, кто тебе дорог, потому что тебе плевать на парней. Они просто еще один штрих для того, чтобы твоя страница в соцсетях выглядела так, словно у тебя фан-клуб парней. Майк, между прочим, был совершенным придурком.

А Рик не был? Это было как будто придурок оскорбляет идиота.

— В-третьих, — сказала Эдриан. — Я бы не доверяла тебе, когда в деле замешаны парни. Ты бы свела меня с кем-нибудь и решила, что сама его хочешь.

Это было больно, но я должна была этого ожидать. Это был козырь, который Эдриан вытаскивала каждый раз, когда хотела мне показать, какой я ужасный человек.

Видите ли, это было год назад... Нет, даже больше. Это произошло два года назад, просто кажется, что недавно, потому что воспоминания были еще свежи.

Когда Эдриан начал нравиться Тревис Вудс? Я не смогла вспомнить. Когда-то в младшей школе. Она наблюдала за ним из окна нашей гостиной каждое утро, чтобы можно было пойти с ним в школу. Я думала, это было забавно, мило, даже если я не понимала, что она в нем увидела. Для меня Тревис был просто еще одним надоедливым мальчишкой в моем классе.

Эдриан не то, чтобы сидела и страдала, когда он её не замечал. К седьмому классу у неё появились новые увлечения. Но даже тогда Тревис всегда был у неё в подсознании. Он вырос на шесть дюймов и набрал веса, в общем превратился в симпатичного парня, что показывает, что у Эдриан была способность к предвидению. Я больше не винила её в том, что он ей нравился. Он нравился многим девочкам.

Когда она приходила на все игры по футболу, я знала, что это не для того, чтобы посмотреть на меня. Её глаза были приклеены к номеру 96. Когда мы встречались с ним около дома, она хвалила его за хорошую передачу, захват или нападение. Он благодарил её со смущенной улыбкой, как будто он был недостоин поклонения, но все равно радовался этому.

На следующий год, создавая группу по изучению биологии, я держала в уме Эдриан. Тревис будет там. Конечно, я знала, что между ними ничего не произойдет. Я имею в виду, давайте посмотрим правде в глаза, ни одни уважающий себя парень из старшей школы не будет встречаться с восьмиклассницей, но я создавала почву для её первого года в старшей школе, который начнется всего через несколько месяцев.

Во время каждого собрания, Эдриан была неподалеку, находя способы быть рядом с Тревисом. Она часто оставалась слишком долго и говорила глупости. Я пыталась научить её тонкому искусству баланса между тем, чтобы дать парню понять, что ты заинтересована, и тем, чтобы зажать его на диване с рассказами о твоих футбольных приключениях, но она меня не слушала. Я явно больше не понимала, о чем говорю. В её воображении она уже перепрыгнула в старшую школу, и я была ей не нужна, чтобы подсказывать курс.

Я видела, что Тревис считает её приставучей, надоедливой. Он отдалялся от неё, обрывал на полуслове. Чем сильнее я пыталась убедить Эдриан сбавить обороты, тем активнее она пыталась привлечь его внимание. Она спросила его о том, что он будет делать летом и попыталась навязаться поучаствовать в некоторых событиях.

И это был поцелуй смерти. Она убила все свои шансы и даже не поняла этого.

После того, как мы закончили заниматься, Тревис ушел, потом вернулся через пять минут. Он забыл тетрадь. Эдриан ушла к себе в комнату, и я как раз убирала банки из-под лимонада и полупустые миски с попкорном. Он взял тетрадь и помог отнести посуду на кухню.

Мы кое-что оставили в гостиной, но мне было неудобно из-за того, что он убирается.

— Я справлюсь с остальным, — сказала я.

— Нет, я принесу, — сказал он и помедлил, стоя в футе от меня. — Эдриан здесь?

Я извиняясь улыбнулась ему.

— Она в своей комнате. Ты в безопасности.

Он рассмеялся таким смехом, который означает благодарность, что ты понимаешь.

— Она хорошая девочка и всё такое, но...

— Я знаю. Она немного чересчур настойчива.

Он подошел ближе и тихо сказал, чтобы его никто не услышал:

— Я не хочу ранить её чувства, но я не знаю, что ей сказать. Нет никого её возраста, кто бы ей нравился?

— Есть, — сказала я, несмотря на то, что это была ложь. Я не хотела, чтобы моя сестра казалась липучкой. — Ей нравятся несколько парней в её классе, просто, когда ты рядом, она ничего не может с собой поделать и флиртует с тобой. Считай это комплиментом. Перед тобой невозможно устоять.

Он снова рассмеялся, и я заметила, как загорались его глаза, когда он улыбался. Его песочного цвета волосы были в беспорядке и хотелось провести по ним руками.

— Да, — сказал он без унции убеждения в тоне. — Хотел бы я иметь такое влияние на женщин.

— Так и есть. Правда, держу пари, целые блоги восьмиклассниц посвящены искоркам в твоих глазах.

Он сделал еще шаг ко мне. Я должна была бы отвернуться от него, но я этого не сделала. Я осталась на месте, облокотившись на кухонную стойку и улыбалась ему. Вот как это делается, хотела я сказать Эдриан. Видишь, как просто? Я больше знаю о том, как флиртовать с парнями, чем ты.

Он посмотрел на меня, веселясь:

— Если бы девушки моего возраста так смотрели на меня.

— А что говорит, что они не смотрят?

Он медленно наклонился. Я могла бы отодвинуться, но вместо этого я закрыла глаза и позволила ему поцеловать меня.

Это продолжалось всего минуту. Достаточно лишь для того, чтобы радость от того, что я права, поугасла. Я подумала, и что я теперь буду делать? Как я объясню это Эдриан? Но я знала, что не объясню. Я скрою это и никогда не расскажу, что я наделала.

И тогда я услышала вскрик Эдриан. Я оттолкнула Тревиса и увидела, что она стоит в дверном проеме. Её рот открылся от шока и глаза были огромными и испуганными. Испуганными, а не уязвленными. Я тогда этого не поняла, но, думаю, понимаю сейчас.

Страх — вот что чувствуешь, когда человек, который всегда тебя защищал, режет твое сердце. Мир это уже не безопасное место, здесь любой может повернуться против тебя.

Эдриан развернулась и метнулась обратно в свою комнату, оставляя кухню в тишине. Тревис провел рукой по волосам.

— Прости меня. Думаю, мне лучше уйти.

Он удалился почти так же быстро, как Эдриан, и потом я стояла с ужасным опустошающим чувством, разраставшимся у меня в груди.

Я пыталась поговорить с Эдриан. Я снова и снова извинялась. Я говорила ей, что больше никогда не увижу Тревиса. У меня не было причин для того, что я сделала, и я только говорила: "Это просто случилось", что, в конечном итоге, было только хуже.

"Это просто случилось" стало оправданием у Эдриан для всего на свете. Её серьга в языке просто случилась. Её оценки упали — просто случилось. Её черный гардероб просто случился.

Каждый раз, говоря это, она сообщала мне, что это по моей вине. И с того дня она перестроила себя в человека, который был моей полной противоположностью.

Теперь, глядя как Эдриан красит ногти с немой решимостью, я снова почувствовала боль. Я вздохнула.

— Сколько ты еще будешь вспоминать Тревиса?

Она от ногтей на ногах перешла к ногтям на руках. А пока я смотрела, как она рисует себе длинные черные когти.

— Только пока мне не будет плевать.

Я больше ничего ей не сказала. Не было смысла. Некоторые люди никогда не прощают. Ненавидеть гораздо веселее.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 11

В понедельник Саманта, Молли, Полли и я провели весь урок истории, работая над нашим докладом. Он был почти готов. Я не виновата. Я не такой человек, который собирается оставлять все дела на последний момент, это происходит естественным образом. И последняя минута меня всегда спасает.

Но Молли и Полли на это не пошли. Они хотели, чтобы проект был сделан сразу же, чтобы не пришлось об этом волноваться потом я пыталась сказать, что легко не волноваться сейчас, и совсем чуть-чуть поволноваться потом. Фактически, это гораздо более эффективно, потому что, ну правда, сколько остается времени на волнения в последнюю минуту?

Полли сказала:

— Слушай, мы знаем, что ты занята своими тренировками в группе поддержки и репетициями для прослушивания и всё такое. Мы можем напечатать доклад и оформить библиографию, если у тебя нет для этого времени.

Это было очень трогательно, учитывая, что они начали работу настаивая, что не дадут мне списать. Но все-таки, я не хотела, чтобы они делали большую часть работы, потому что я хорошо к ним относилась и поэтому могла отлынить. Я хорошо к ним относилась, чтобы мистер Метзероль давал мне уроки.

Это звучало так же отвратительно, но это было не так. Я имею в виду, мне нравились Молли и Полли. Это же должно было что-то значить.

Поэтому мне пришлось сказать им, нет, я не хотела, чтобы они делали за меня работу, что значило, что мне придется выполнить всё как можно быстрее, чтобы не подвести остальных.

Хотя, если честно, Саманте тяжело было сфокусироваться на её части, первых годах космических путешествий, потому что она злилась на Логана.

Встретив Обри, Рашель и меня с утра на нашем обычном месте, она сложила руки на груди и покачала головой.

— Это снова произошло.

— Что снова произошло? — спросила Обри, уже сочувствуя.

— Логан подвез меня в школу, и я по методу Рашель задавала ему вопросы о его интересах, — она подняла руку вверх, чтобы усилить впечатление от её слов. — Он всю дорогу до школы говорил только о себе.

Мы смотрели на неё в ожидании продолжения, но его не последовало.

— Ну, разве не в этом был смысл? — спросила Обри.

— Я делала это уже три дня. Три дня я не говорила ничего о себе, и он даже не заметил. Или ему всё равно. Я могла бы быть компьютерной программой, которая повторяет: "Что ты об этом умаешь, Логан?" и он был бы так же рад мне. Очевидно, мой вклад в наши беседы нужен был просто, чтобы занять то время, когда он не мог говорить о себе.

Рашель покачала головой.

— Я говорила, что становится скучно, если желать так постоянно. Помни, для этого нужны поцелуи.

Саманта перебросила волосы через плечо.

— Я не хочу целоваться с тем, кому всё равно, о чем я думаю.

Обри посмотрела на нас по очереди и её выражение лица стало строгим.

— Видите, я говорила вам, что это плохая мысль, но вы не слушали.

— На самом деле, — сказала я. — У меня всё прекрасно получилось.

— Поцелуи, — сказала Рашель многозначительно.

Саманта стиснула зубы.

— Я была уверена, что к утру он начнет подозревать. Я имею в виду, если он бы не говорил о себе, я бы подумала, что он что-то скрывает. Я бы стала допытываться у него, что именно. Ему даже всё равно, что у меня могут быть от него секреты, — она махнула рукой в мою сторону. — Я могла бы жить тайной двойной жизнью как Челси.

— И я рада, что я студентка. Парни, которые учатся в колледже, гораздо взрослее.

Саманта вздохнула.

— Может быть, мне тоже стоит стать студенткой.

Между полетами в космос и попытками держать ноты диафрагмой, чтобы мистер Метзероль не тыкал меня указкой, у меня едва ли было время подумать о Таннере до тех пор, пока он не позвонил мне после обеда. Он хотел знать, где ему забрать меня перед ужином у него дома.

Да, я должна была подумать об этом заранее, поскольку я не хотела говорить ему, что жила с родителями.

— Я буду работать над докладом в библиотеке, — сказала я. — Почему бы тебе не забрать меня оттуда?

И это тоже не было ложью, потому что я могла работать над полетами в космос в библиотеке на кампусе так же легко, как и в любом другом месте. Просто это значило, что я доеду туда на автобусе.

Вся эта двойная жизнь могла стать очень сложной, если я вскоре во всем не призналась бы. Я имею в виду, есть тонкая грань между словесной маскировкой и откровенной ложью. Сегодня, решила я, если всё пройдет хорошо, я расскажу ему правду.

Таннер забрал меня в шесть часов, и мы поехали в Саннисайд Хилл. Ведя машину, он барабанил пальцами по кулевому колесу.

— Я, наверное, должен предупредить тебя, что бабушка очень упрямая. Она стара и богата и думает, что это дает ей право говорить всё, что она хочет.

— Ох, — сказала я. — Я это запомню.

Опять постукивание.

— Мой брат, конечно, тоже упрямый. Он молод и непокорен и думает, что это дает ему право говорить всё, что он хочет.

— Я понимаю, — сказала я.

— Предполагается, что Ричард будет себя хорошо вести сегодня вечером, но это не о многом говорит. Бабушка думает, что он должен учиться в Джульярдской школе1 и он пытается уклониться от этого.

Я только сейчас поняла, что Таннер в первый раз упомянул имя своего брата. Я прочесала свою память и вытащила оттуда всё, что знаю про Джульярд. Это была уникальная музыкальная школа в Нью-Йорке. В неё очень сложно попасть. Мой сосед репетировал на пианино часами каждый день, чтобы поступить туда, и не прошел.

— Твой брат играет на фортепьяно? — спросила я.

— Джульярд не только для пианистов. У них есть и другие отделения. Бабушка думает, что если Ричард хочет, чтобы его будущее было связано с музыкой, то Джульярд как раз для него. У неё есть связи, так что она считает, что поможет ему поступить, — Таннер заворчал и покачал головой. — Последний комментарий моего брата по предмету был следующим: он скорее съест классическую гитару, чем будет на ней играть, — он взглянул на меня с извиняющейся улыбкой. — Я говорю это тебе только затем, чтобы ты понимала, что происходит, если они снова начнут ссориться.

Это казалось странным предметом для споров.

— Разве не ему решать где учиться?

— Конечно. А бабушка может решить сделать что-нибудь другое с деньгами его трастового фонда, — Таннер пожал плечами. — Видишь, как бывает. Ричард хочет быть независимым, но не настолько независимым, чтобы жить на зарплату музыканта.

Мы остановились перед большим кирпичным домом с безупречно чистым двором. Таннер открыл для меня дверь, и это было так мило. Он не только обращался со мной, как будто я была умной, он обращался со мной, как с леди.

Когда мы вошли в дом, нас встретила мать Таннера. Она обняла его, а со мной радушно поздоровалась. Она велела мне называть её Барб и сказала, что будет рада меня видеть в любое время. Потом вышел отец Таннера и пожал мне руку. Они, казалось, так рады познакомиться со мной, что они мне сразу же понравились, и не только потому, что я заметила, как отец Таннера показал ему большие пальцы, пока я разговаривала с его мамой.

Потом мы с Таннером прошли в гостиную, чтобы познакомиться с бабушкой. Я поняла из описания Таннера, что её не называли "бабулей" или другими ласкательными словами, которые обычно говорят внуки. Она была Бабушкой, и это говорилось в том же тоне, в каком некоторые говорили Крёстный Отец.

Войдя в гостиную, я сразу увидела её, восседавшую в кресле в стиле Королевы Анны. Она была одета в темную юбку, пиджак и на ней был жемчужный комплект украшений, от чего я почувствовала себя недостаточно нарядной в своих джинсах и свитере. Она опустила чайную чашку из китайского фарфора и внимательно посмотрела на меня яркими темными глазами, как птица, изучающая свое окружение.

— Должно быть, ты подруга Таннера, — её голос был более дружелюбным, чем я ожидала — Подойти и дай мне посмотреть на тебя.

Мы с Таннером оба подошли к ней. Её взгляд смерил меня, оценивая, как будто я была товаром.

— Очень симпатичная, — сказала она. -Ты студентка?

— Да, мэ-э-м, — я никогда в жизни до этого не говорила мэ-эм, но оно как-то само появилось у меня на языке в её присутствии.

— Ты получаешь хорошие оценки?

— Я стараюсь, — вероятно, недостаточно сильно, чтобы произвести на неё впечатление, но я не собиралась это признавать.

Таннер наклонился ко мне и провел ладонью по моей руке.

— Бабушка, ты знакомишься с Челси, а не нанимаешь её на работу.

Бабушка подняла руку и отмахнулась от его возражений, словно прогоняя муху. Не сводя с меня глаз, она спросила:

— И в каком направлении ты специализируешься?

— Я еще не решила. Мне нравится дизайн одежды.

Очевидно, это был неправильный ответ. Она наклонила голову набок и произвела негодующий кашляющий звук:

— Так ты одна из тех девушек, которые целыми днями ходят по магазинам.

— Нет, — сказала я. — Но учитывая сколько девушек так делают, на дизайнеров одежды всегда будет спрос.

Бабушка рассмеялась, обдумывая моё заявление.

— Такой образ мыслей зарабатывает деньги, по меньшей мере ты знаешь, что у тебя получается. Скажи мне, если бы я хотела надеть эту юбку с чем-то другим, что бы ты предложила?

Таннер сказал:

— Бабушка...

Но я протянула руку, чтобы остановить его протесты. Я знала ответ на этот вопрос.

— Можно было бы заменить пиджак на двойку или гофрированную блузу. Что-нибудь, что не застегивается наглухо. И заменить жемчуг на серебряную цепочку.

— Не золотую?

— К тону вашей кожи больше подходят прохладные оттенки.

— Какую марку одежды ты бы предложила? Escada? Dolce & Gabbana?

— Дизайнерские марки хороши, но можно найти вещи, которые будут такими же качественными, но гораздо дешевле.

Бабушка улыбнулась и кивнула в направлении Таннера.

— Она талантлива и бережлива. Держись за ней. Она добьется многого, — она снова подняла чашку, показывая, что мой допрос окончен. Сделав глоток, она немного повысила голос и сказала: — Почему бы тебе не последовать примеру своего брата, Ричард, и не найти себе такую же милую девушку?

Я не поняла, что в комнате был кто-то еще и повернула голову в направлении её взгляда.

На диване лежал и сливался с разбросанными подушками никто иной, как Рик.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Глава 12

Ричард? Ричард был Риком? Таннер был братом Рика?

Рик сел, его глаза злобно уставились на меня.

— Я тут подумал, — сказал он в ответ. — А есть еще такие же как ты, Челси?

Казалось, это не могло происходить, но всё же происходило. Здесь был Рик. Таннер не говорил мне свою фамилию. Очевидно, она была Деброк.

Рик выглядел иначе, чем обычно. На нем не было серег. Он был одет в ничем не примечательную пару джинсов и футболку. Даже его волосы были почти нормального светлого оттенка. Слишком обесцвеченные, но похожи на его натуральный цвет.

— Рик, — вот и всё, что я могла сказать, и я едва вдавила это. Слово получилось придушенным.

— Это Ричард, — сказала бабушка. — Его назвали в честь моего мужа, а моего мужа всегда называли Ричард, — она сделала еще глоток из своей чашки. — Уменьшительные имена — это так вульгарно.

Рик закатил глаза, но, казалось, не хотел оспаривать это.

Я пыталась говорить ровным голосом. Обращаясь к Таннеру, я произнесла:

— Ты не говорил мне что Рик, Ричард — твой брат.

— Разве нет? — он выглядел искренне удивленным этим. — Я думал, ты знала, потому что в тот вечер, когда мы встретились, была его вечеринка. Но ты так быстро ушла, поэтому, вероятно, мы никогда об этом не говорили.

— Я действительно быстро ушла, — сказала я, взглянув на Рика.

Рик пожал плечами:

— Ну, моя музыка — не для всех.

Я не знала, что сказать, стоит ли обнародовать наши отношения. Расскажет ли Рик своей бабушке и брату, что это я вдохновила его на анти-чирлидерские песни?

Бабушка сделала еще глоток и посмотрела на меня:

— Тебе не нравится музыка Ричарда?

Я не замешкалась ни на секунду.

— Нет, я никогда не считала электрическую гитару музыкальным инструментом. Классическая гитара — другое дело.

Это вероятно было подло, но Рик этого заслуживал. Бабушка кивнула и поставила чашку.

— Видишь, Ричард, это не потому, что я старая. Просто есть разница между хорошей музыкой и плохой, между мелодией и диссонансом, между глубиной голоса и ужасными вещами, которые ты упорно продолжаешь петь, — Она помахала рукой в моем направлении. — Даже молодые люди это видят.

Я улыбнулась Рику. Он злобно посмотрел на меня.

— Так тебе нравится классическая гитара, Челси? И кто твой любимый гитарист?

Мне не пришлось отвечать, потому что бабушка еще не закончила свои замечания. Она продолжала распространяться о том, что, если Рик хотел музыкальную карьеру, ему нужно относиться к этому всерьез и учиться.

Мы с Таннером сели на кушетку напротив Рика, и Таннер послал мне извиняющуюся улыбку, потому что его бабушка затеяла длинную лекцию.

Однако мне это нравилось. Я кивала в знак согласия с каждым её утверждением.

Когда бабушка наконец сделала паузу, достаточную для того, чтобы Рик смог вставить слово, он сказал:

— Да. всё это прекрасно, но в Джульярд не принимают тех, кто поет рок. Только оперу.

— Именно, — сказала бабушка. — Рок — это несерьезная музыка.

Рик взглянул на меня и помедлил. Я почти видела, как он мысленно выстраивает аргументы в противовес стратегии, которую я использовала.

— Но рок-музыка продается. Ты же не видела, как люди набиваются на стадионы по выходным, чтобы послушать оперу.

Бабушка нахмурила брови, обдумывая новый аспект беседы. В конце концов кому-то надо подумать о деньгах. Потом она покачала головой.

— Но рок-музыканты никогда не преуспевают. Они растрачивают свою жизнь, играя в барах и бесплатных концертах на улице. Если бы ты пошел в Джульярд, у тебя бы по крайней мере бал запасной вариант. Ты мог бы учить музыке.

Я подумала о Рике с усами как у мистера Метзероля. Это заставило меня улыбнуться.

Рик наклонился вперед, подняв руки с решительным выражением лица. В кои-то веки ему было не все равно, что он говорит, и я разделяла его чувства я сразу же захотела, чтобы он выиграл спор: — Бабушка, если бы ты только послушала мою группу...

Она сложила руки на коленях:

— Ты дал мне диск Бездельников. Я не смогла дослушать больше, чем половину первой песни.

— Нет, если бы ты посмотрела, как я пою и как люди откликаются на мою музыку. Моя группа сможет добиться успеха. Это займет какое-то время, это всегда так. Но мы сможем вернуть тебе деньги за оборудование, и с хорошими процентами.

Значит, дело было не только в разном взгляде на классическую гитару. Рик хотел, чтобы его бабушка финансировала его группу.

— Приходи на прослушивания Школьного Идола, — сказал Рик. -Ты их увидишь.

Упоминание о Школьном Идоле немедленно и бесповоротно развеяло моё сострадание к Рику. Он будет петь обо мне. Он хотел, чтобы бабушка помогла его группе преуспеть, и тогда целый мир мог бы слушать ужасные песни про Челси.

Рик всегда был, и все еще оставался, моим врагом.

— Думаю, я могла бы прийти, — сказала бабушка. — Но сомневаюсь, что это изменит моё мнение. Джульярд — это лучшее для тебя.

Рик застонал и откинулся обратно на диван.

Я улыбнулась ему:

— В Нью-Йорке так красиво осенью.

В комнате появилась мама Таннера.

— Всё готово, давайте ужинать.

Мы сели за стол в столовой, устланный скатертью и заставленный фарфором. У меня дома не было столовой и фарфора, и я не могла избавиться от опасения, что сделаю что-нибудь не так.

То, что Рик угрюмо восседал напротив меня, совершенно мне не помогало. То, что он выдаст своей семье, что учится со мной в школе и я ему не нравлюсь — это всего лишь вопрос времени. И то и другое сделают ужин действительно неловким.

Я должна была раньше сказать Таннеру, сколько мне лет, но сейчас я ничего не могла с этим поделать. Еще одна ошибка в моем длинном списке.

Я надеялась, что Таннер не будет слишком шокирован и разочарован или не скажет ничего вроде:

— Ты знала, что я думал, что ты учишься в колледже. Почему ты не сказала мне правду?

Был ли какой-то выход? Я не хотела терять Таннера, и не хотела опозориться на глазах у Рика.

Я ужинала, улыбалась и вела светскую беседу, все время напряженная и в ожидании того, что Рик меня раскроет. Время от времени я чувствовала на себе его взгляд, тяжелый от возмущения, но он ничего не говорил. Таннер был прав, Рик действительно себя хорошо вёл при бабушке.

Мама Таннера улыбнулась мне:

— Мы о тебе ничего не знаем, Челси. Почему бы тебе не рассказать нам о себе?

— Я... — что я могла сказать такого, что не выдало бы правды? Я даже не смогла бы ничего придумать. потому что Рик понял бы, что я лгу и выдал бы меня. Я взглянула на него. Он наблюдал за мной.

— Я жила в Пуллмане всю жизнь, — сказала я, потом поспешно добавила. — Я поняла, что вы переехали из Калифорнии. Как вы думаете, Пуллман очень от неё отличается?

— Мне так не хватает солнца, — сказала миссис Деброк.

— Но я не скучаю по толпам, — добавил мистер Деброк. — Или по ценам на недвижимость в Калифорнии.

— А я больше всего скучаю по людям, — Рик взглянул в моем направлении. — В школе одни придурки.

Я схватилась за стакан с водой и не ответила.

— Рику пришлось переехать сюда, когда он второй год учился в старшей школе, — объяснил мистер Деброк. — Ему было тяжело привыкнуть.

Я с сочувствием улыбнулась. Что еще я могла сделать?

— Таннер оставался со мной в Калифорнии до окончания школы, — сказала бабушка. — Потому что он был ключевым игроком в команде по лакроссу, а в школе Пуллман нет команды, — она наклонилась к Таннеру с очевидной гордостью на лице. — Ты рассказал Челси, что входишь в клуб по лакроссу?

Таннер взглянул на меня и улыбнулся:

— Это никогда не всплывало в разговоре.

— Он всегда такой скромный, — сказала бабушка. — В Калифорнии его команда была первой в штате. У него настоящий талант.

— Я под впечатлением, — сказала я.

Таннер пожал плечами в ответ на комплимент, как будто смущался от того, что его способности привлекали к нему внимание сидящих за столом. Рик закатил глаза.

Вот как все было. Таннер был золотым мальчиком в семье, любимым ребенком. Я почувствовала жалость к Рику, и не обрадовалась этому. Я не хотела думать о Рике за ужином с дружелюбными родителями, критичной бабушкой и китайским фарфором. Это изменило и всё, и ничего. Рик всё еще периодически бросал на меня взгляды, говорящие, что я прокралась в его дом без приглашения. Он, наверное, сегодня ночью придумает новую песню обо мне. Она будет называться "Вторжение чирлидера".

Я сделала свою лучшее покерное лицо и пыталась ответить на его взгляды уверенно. Давай, и расскажи им, почему ты меня ненавидишь, говорила я наклоном головы. Ты этим только опростоволосишься перед братом, родителями и женщиной, от которой ты хочешь финансирования своей группы.

Но на всякий случай., если он не умел понимать язык тела, я воспользовалась советом Рашель по полной. Я не давала Рику времени говорить. Я спрашивала Таннера о спортивных достижениях, я спрашивала о Хиллтопе и сложно ли управлять рестораном. Я спрашивала бабушку, где она научилась вести дела, и эта тема заняла все время десерта.

Бабушка Таннера с отличием окончила колледж, когда большинство женщин даже не поступали туда. Она взяла один ресторан и превратила его в успешную сеть, которая распространялась на три штата. Она инвестировала в настоящее поместье. У неё было много друзей в мире бизнеса. Я находила это все захватывающим, по большей части потому, что это не имело ко мне отношения.

К тому времени, как я доела свой кусок шоколадного торта с малиной, я не только хотела сказать Рашель, что она гениальна, я хотела объявить её богиней свиданий. Она спасла меня. Таннер не знал правды обо мне, и его родители и бабушка обожали меня.

Я могла бы рассказать Таннеру о себе в машине по дороге домой, а не за столом, где все бы пялились на меня.

После того, как мы закончили с десертом, я спросила:

— Хотите я помогу с посудой, миссис Деброк? — я подумала, что лучше так, чем сидеть за столом и болтать.

Она с искренним удивлением посмотрела на меня.

— Очень мило, что ты предложила, но я не хочу забирать тебя у Таннера.

— Он тоже может помочь, — сказала я. В мои планы не входило оставлять его одного с Риком.

Я взглянула на Таннера, чтобы понять, возражает ли он, но он уже был на ногах и собирал тарелки со стола.

— Конечно, мама. Ты должна расслабиться. Вы с папой готовили ужин.

Таннер направился на кухню с полными руками тарелок, и я пошла за ним, неся несколько. Прямо перед тем, как выйти их столовой, он посмотрел через плечо и сказал: — Пойдем, Ричард. Ты возьмешь стаканы.

Я задержала дыхание, ожидая, что Рик придумает повод, чтобы не помогать. Помимо всего прочего, парень профессиональный прогульщик. Как тяжело должно было быть для него пойти туда, где он должен оказаться сразу же?

— Конечно, — крикнул он нам. Я с удовольствием помогу. И, вероятно, только я заметила сарказм.

В качестве меры предосторожности, я сказала Таннеру, какая у него хорошая семья, пока ополаскивала тарелки. Таннер взял тарелки у меня из рук и сложил их в посудомоечную машину, соглашаясь. Рик ходил туда-обратно из столовой в кухню, принося нам посуду и столовые приборы.

В какой-то момент Таннер взял льняные салфетки и отнес их стирать, а Рик и я остались одни. Он бросил остатки столовых приборов в ящик и потом осмотрел меня с головы до ног со словами: — Хороший способ подлизаться ко всем. Ты действительно специалист.

Я улыбнулась ему и оперлась на кухонный стол.

— Это слова будущей песни?

— Я пишу о том, что вижу.

— Тогда, может быть, тебе стоит смотреть получше.

Он покачал головой, всё ещё рассматривая меня.

— Я не могу поверить, что ты встречаешься с моим братом. Он посмотрел в пространство, поднял руку, потом уронил её. Может быть, мне стоило этого ожидать. Может быть, ваш тип просто естественным образом находит друг друга, как акулы в сезон спаривания, — его взгляд вернулся ко мне, и он помахал пальцем в моём направлении. — Но если ты собираешься начать тусоваться здесь теперь, то забудь об этом.

Как будто я хотела проводить больше времени с Риком.

— Казалось, ты не возражал против того, чтобы тусоваться в моём доме, когда тебе заблагорассудится.

Он сделал шаг ко мне.

— Ну, ты разобралась с этим запятая не так ли?

— Нет, это сделал ты. Это ты не извинился.

Он закатил глаза.

— Ох. Тогда ладно. Я сожалею.

— Ты всё еще собираешься петь Опасно-Блондинистая на Школьном Идоле?

— Ага, — сказал он. Только он добавил еще несколько существительных. Но, по меньшей мере, я думаю, что это существительные. Я никогда не разбирала предложения с таким количеством ругательных слов, поэтому я не уверена.

Я улыбнулась Рику в ответ.

— Может быть, если твоя бабушка не будет финансировать твою группу, она захочет финансировать мою. В конце концов, она думает, что я далеко пойду.

Он сделал еще один шаг по направлению к мне.

— Я могу придумать несколько мест, куда тебе стоило бы пойти.

— А единственное место, куда ты пойдёшь, это Джульярд. Наслаждайся изучением классической гитары.

Рик сделал еще один шаг, но я так и не узнала, что он хотел сказать, потому что вошёл Таннер. Он посмотрел на нас, и я увидела, что он заметил, как близко ко мне стоял Рик. На лице то она появилась раздражение, и он подошёл и встал с другой стороны от меня. Как-будто помечал территорию.

Он правда думал, что Рик пытается заигрывать со мной? Это было почти смешно. Таннер заговорил со своим братом, и в его голосе чувствовалось напряжение.

— Ты принес все столовые приборы?

Рик не сдвинулся с места.

— Ага.

— Почему бы тебе не сходить и не проверить, не осталось ли там чего-нибудь.

— Потому что я уверен, что забрал всё.

— Тогда отнеси скатерть в стирку.

— Кто назначил тебя кухонным диктатором? — спросил Рик, но повернулся и вышел из комнаты.

Когда он ушёл, Таннер вопросительно на меня посмотрел, всё ещё пытаясь понять, что произошло между мной и Риком. Я понимала, что нельзя больше ждать. Это должно произойти прямо сейчас.

— Хм, Таннер, я должна тебе кое-что сказать. Даже, признаться. Я должна была тебе сказать раньше, но я правда хотела тебе понравится.

Его лицо потемнело, и я поняла, что ждет, что я скажу что-нибудь ужасное.

— Мне только семнадцать. А восемнадцать будет в апреле.

Его выражение лица оставалось хмурым, как будто он всё ещё ждал ужасную часть. Когда я больше ничего не добавила, он сказал:

— Правильно. Тебе семнадцать. Я видел это на твоём водительском удостоверении.

— Ты знал? Ты всегда знал, что я не в колледже?

Его глаза расширились.

— Ты не учишься в колледже?

— Нет. Я в этом году заканчиваю старшую школу.

— Ох, я думал, что ты пропустила класс или что-то вроде того. Ты всё ещё учишься в школе? — я не могла понять, насколько он считал это плохим, потому что на его лице сразу отразилось понимание. — Ты знаешь Ричарда по школе, да?

— Да, хотя мы не... друзья, — я сказала это, потому что я сомневалась, потому что я всё ещё не хотела признаваться, и сказать ему, что мы были врагами. Я не хотела это обсуждать прямо сейчас, но поскольку, я знала, что Рик расскажет обо мне потом, после моего ухода, я добавила. — Я думаю, мне стоит тебя предупредить, что я ему не нравлюсь.

— Правда? — Я это не придумала, на лице Таннера отразилось облегчение. — Мне очень жаль. Но не принимай это всерьёз. Ему не нравится большинство людей. Ему не нравлюсь я.

Он сказал это с таким воодушевлением, что я рассмеялась. И здорово было не волноваться о том, что правда выплывет любой момент. И всё же, это не значило, что-то он не пересмотрит свое видение событий. Я сделала глубокий вдох. — Тебя не беспокоит, что я намного младше тебя?

Таннер сделал шаг ближе ко мне и взял меня за руку.

— Ты ненамного младше тебя. Я первокурсник. Мне восемнадцать.

Как такое могло быть?

— Но Рик выпускник...

— Ричард пропустил один класс, и у нас разница два года. — Таннер взял мою другую руку и улыбнулся, как будто ему пришла мысль. — Ты знаешь, если бы я приехал сюда с остальной семьей, я ходил бы в школу Пуллман, и мы могли бы встречаться.

Я наклонилась ближе к нему.

— Тогда мы просто компенсируем потерянное время.

— Точно, он наклонился, чтобы поцеловать меня. Его губы только прикоснулись к моим, когда вернулся Рик.

— Ох, прекрасно, — сказал Рик. — Моя кухня это уже не безопасное место.

Таннер сделал шаг назад и улыбнулся с извиняющимся видом.

— Не обращай внимания на Ричарда. Он просто в плохом настроении, потому что его девушка сегодня не пришла, — потом Рику он сказал: — А где она вообще-то?

Рик принес чашку бабушки и положил ее в посудомоечную машину. Потом он посмотрел на меня.

— Она меня бросила.

— Правда? — Тон Таннера был удивленным, а потом стал сочувствующим. — Когда это произошло?

— Уже давно. Я старшая сестра думает, что я недостаточно для неё хорош.

Я почти сказала:

— Ее старшая сестра была права, — но вместо этого прикусила губу. Я не хотела казаться злой перед Таннером. Я просто выразительно посмотрела на Рика вместо этого.

— Ты шутишь, — сказал Таннер. — И Эдриан позволила своей старшей сестре диктовать, с кем она должна встречаться?

— По всей видимости, — сказал Рик.

Неправда. И я бы объяснила всё Таннеру, если бы Рик не стоял и не смотрел на меня.

— Ну, хорошо, что ты понял, что она за девушка. Иначе тебе пришлось бы переделывать себя каждый раз, когда есть что-нибудь не понравится.

И это о парне, который думал, что цвет волос должен подходить к цвету футболки.

Рик оперся на стол, посмотрел в пол и грустно сказал.

— Да, я знаю, но всё равно это стрёмно.

Таннер покачал головой, и его голос стал жестким.

— И что за стерва говорит, что ты недостаточно хорош для Эдриан? Знаешь, что я тебе скажу, я дрянь была недостаточно хороша для тебя.

Рик не поднимал глаза.

— Неа, я всегда знал, что Эдриан лучше меня

— Да ну брось, — сказал Таннер. Ну же, если бы Эдриан не поливала волосы таким количеством лака, у неё бы уже давно отвалилась голова. Забудь о ней, нет, я ошибся, помни, что она была всего лишь белой швалью в черной коже. Она вероятно видела тебя только вместе со знаками доллара и хорошей тачкой. Тебе будет лучше без неё, — и только тогда Таннер повернулся ко мне. — Ты не думаешь, что Рик может найти кого-то получше?

— Нет. Сказала я. На самом деле не думаю. — И мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не сказать ничего больше.

Тогда Рикначал смеяться.

Я отошла от Таннера.

— Слушай, спасибо за ужин, но я думаю тебе стоит отвезти меня домой.

Взгляд Таннера переходил от меня к Рику и обратно.

— Что происходит?

Рик поднял руки вверх, его большие пальцы почти прикасались друг другу.

— Чувак, ты был так близок к тому, чтобы у тебя была подружка, которую ты всегда хотел.

— О чём ты говоришь? Спросил Таннер.

Рик покачал головой, всё ещё радуясь больше, чем должен был.

— Очевидно, Челс не собралась сказать тебе, но Эдриан — это её младшая сестра.

Глава 13

Поездка домой была болезненной, но, к счастью короткой. Таннер извинялся, провожая меня до машины, но я едва ли это слышала. Его слова резали меня, и я даже не хотела смотреть на него.

После того, как мы несколько минут ехали в тишине, Таннер сказал:

— Правда, мне очень жаль. Но ты должна была мне сказать.

— Я бы сказала, но я не могла ничего вставить между замечаниями о властной стерве и количестве лака для волос.

Он стиснул в руль сильнее, чем это было необходимо:

— Я просто пытался подбодрить брата после разрыва. Разве ты не можешь этого понять? Как я должен был узнать, что Эдриан — твоя сестра? — потом он покачал головой и простонал. — Я должен был догадаться. Поэтому ты казалась мне такой знакомой. Твоя улыбка, твой голос, твои манеры всё в тебе напоминало мне Эдриан.

Я сложила руки на груди:

— Напоминала тебе идиотку, которая охотится за деньгами? Мне нужно быть оскорблённый, или польщенный этим сходством?

— Это не оскорбление... Я просто... Ох, теперь всё что я скажу будет неправильным, да?

Я посмотрела в окно.

— Ты знаешь дорогу к моему дому? Мы, конечно, живём в той части города, где обитает только белая шваль.

Он не ответил, но повез меня в направлении моего района, так что мне не пришлось давать ему указаний.

— Знаешь, ты тоже не очень ценишь Ричарда, — сказал Таннер. — В прошлый вторник ты рассказывала мне, что твоя сестра порвала со своим неудачником-парнем. Оказывается, мы говорили о моём брате.

— Да, и он заслуживает такой характеристики. Твой брат придурок. Эдриан просто... Запуталась.

— Запуталась? — Таннер закашлялся. — Ты сама сказала, что она одевается как невеста сатаны.

— И мне можно это говорить, потому что она моя сестра. Но я никогда не говорила, что она глупая, или белая шваль, потому что это не так. Я не сужу о людях по их внешности. Я не делала так, чтобы Рик и Адриан разошлись. Это вина твоего придурка брата.

— Моего придурка-брата? То есть, тебе можно оскорблять Ричарда, но я не могу сказать ничего плохого об Эдриан?

— Ты сможешь оскорблять Эдриан сразу после того, как она напишет ужасные песни о тебе и споёт их всем, кого ты знаешь.

— Его брови сошлись вместе. Он не имел представления, о чём я говорю. Очень вероятно, что он никогда не слушал слов ни одной из песен Рика.

— Просто спроси, почему я считаю его придурком. В конце концов он доберется до правильного ответа.

Мы доехали до младшей школы Джефферсон и Таннер сбавил скорость. Крепко стиснув зубы, он сказал:

— Я знаю что ты живешь где-то недалеко, но я не знаю на какой улице.

Я спокойно указала ему дорогу, всё время думая о том, как бы я хотела, чтобы мы жили в доме, хотя бы наполовину таком роскошном, как его. Он остановился перед нашим маленьким одноэтажным домиком, и я заметила, что кусты снова переросли и на крыльце валялась пара грязных кед Эдриан. Она должна была убрать их еще несколько дней назад.

Таннер остановил машину и посмотрел на меня. Его глаза сияли гневом, я внезапно поняла, кого он мне напоминал. Рика. Я видела это выражение на его лице сотни раз.

И, извини, что назвал тебя властной стервой, — сказал он. — Ты совершенно точно не властная.

Я распахнула дверцу машины и вышла наружу.

— Ничего страшного. И, между прочим, Эдриан слишком хороша для Рика, — я с силой захлопнул дверь и потопала через лужайку к крыльцу.

Оказавшись внутри, я заметила Эдриан, лежавшую на диване около окна в гостиной.

— Это была машина Таннера Диброка? — спросила она.

Я прошла мимо неё и не ответила. Войдя в свою комнату, я прислонилась к двери и разрыдалась.

На следующий день я поехала в школу на машине. Обычно я хожу пешком потому что до неё всего 15 минут, но я хотела прийти пораньше, чтобы поговорить с подругами. Мне нужно было с кем-то поговорить, и Эдриан, сидящая рядом со мной в машине с наушниками в ушах и закрытыми глазами была плохой кандидатурой.

Я встретилась с подругами на нашем обычном месте и рассказала им всё о вчерашнем ужине у Деброков. Было много вскриков и Обри, державшая меня за руку, несколько раз сказала: — Ох... Ох нет... Ох нееееет.

Рашель медленно качала головой.

— Какова вероятность того, что ты встретишься со старшим братом Рика?

— Думаю, я увеличила её, появившись в двух местах, где играла группа Рика, но правда, кто бы мог подумать, что него такой нормальный и красивый брат?

Обри тоже начала качать головой. Мы, наверное, выглядели, как ряд куколок болванчиков.

— Это так иронично. Если бы ты не заставила Эдриан порвать с Риком, тогда Таннер не сказал всего этого об Эдриан, и вы всё ещё были бы вместе. Это прямо как в греческой трагедии.

— Я не заставляла Эдриан порвать с Риком, — ответила я. — Поэтому это не иронично, это просто вина Рика.

Я никогда не думала об этом в таком ключе, пока Обри не сказала этого, и я немедленно начала волноваться. Я уже была в плохом настроении, и это только ухудшило его.

Саманта сложила руки.

— Я на стороне Челси. Ей будет лучше без Таннера. Парни разобьют тебе сердце, если им позволить. Просто они всегда так делают.

Должно быть, это значило что она ещё расстроена из-за Логана.

Обри похлопала меня по плечу.

— По меньшей мере, так тебе не придется волноваться о том, что Рик будет твоим родственником. Я имею в виду, разве это не забавно, именно в тот момент, как ты выкинула Рика из жизни твоей сестры ну, ты снова получила его из-за отношений с Таннером?

Да, забавно. Очевидно, не важно, что я делала, моя жизнь была предрешена.

Обри содрогнулась и ее глаза приняли отстранено выражение, как будто она пыталась обдумать новую правду.

— Это почти как будто бы вам с Риком каким-то образом суждено быть вместе.

— Больше никогда мне это не говори, — сказала я

— Не волнуйся из-за этого, — сказала Рашель, пожав плечами. — Когда ты выиграешь прослушивание, у тебя будут красавчики из Голливуда. Рик и Таннер будут просто отдаленным воспоминанием.

Но я не могла этого представить. Я не могла представить, что в лицо Таннера блекнет у меня в голове. Я, возможно, никогда его снова не увижу, и даже мысль об этом причиняла боль.

Когда я шла на первый урок, меня догнал Логан. Он держался рядом со мной, пока я шла по коридору и не успел даже сказать: "привет, Челси", как сразу перешёл к делу.

— Так ты знаешь, почему Саманта на меня злится?

— Да. Но ничего страшного. Она просто следовало совету Рашель, и он вышел ей боком.

Он бросил на меня растерянный взгляд.

— Что?

Я слишком поздно поняла, что не стоило упоминать Рашель или её технику. Ей бы не понравилось, если бы парни в школе узнали о её методах. Лучше бы позволить им думать, что да, она действительно была в восторге от всего, что они говорили.

— Слушай, тебе нужно просто задавать Саманте вопросы о том, как у неё дела, — сказала я Логану. — Это всё, чего она хочет.

— Что?

Я протянула к нему руку, как будто это могло помочь мне объяснить.

— Она злится, потому что, даже несмотря на то, что она без перерыва задает тебе вопросы о тебе, она всё ещё хочет от того, чтобы ты время от времени интересовался ей самой.

Теперь его брови сошлись над переносицей, пока он пытался обдумать мои слова.

— Что?

— Логан, почему ты постоянно это повторяешь?

— Потому что в женщинах нет здравого смысла, — он приложил руку к груди. Она злится на меня, потому что хочет говорить они самой? Ей нужно моё разрешение для этого? Почему она постоянно спрашивает обо мне, если хочет говорить о себе?

— Потому что она хочет, чтобы ты ее обожал.

Логан провел рукой по волосам.

— У меня сейчас взорвется голова. Это всё совершенно нелогично.

— Ну Саманта хочет, чтобы тебе было важно её мнение, поэтому всё, что тебе нужно сделать, это спросить, что она думает о том или об этом. Непринуждённо. Чтобы она не знала, что ты специально это делаешь или что ты спрашивал меня об этом.

Логан какое-то время смотрел на меня, а потом уставился в пространство, качая головой.

— Удивительно, что мы выжили как вид. Действительно потрясающе.

— Ох, как будто в парнях есть здравый смысл.

— В парнях действительно есть здравый смысл, — сказал Логан. — Но для того чтобы понять женщину, нужна степень по психологии.

Нет не нужна. Нужно просто время от времени говорить их подругами и таким образом обеспечивать выживание вида. Я могла бы заметить это, но нам нужно было разойтись в разные классы. Поэтому я просто крикнула: — Удачи.

На уроке истории Саманта была в лучшем настроении. Я подумала, что, вероятно, Логан выполнил свою миссию. Но я не спросила, потому что моё настроение всё ухудшалось не ухудшалось. На уроке пения мистер Метзероль роль сказал, что я слишком много дышу. Как может человек дышать слишком много?

Когда я проходила мимо площадки качков, Майк и несколько других футболистов над чем-то смеялись. Когда я подошла ближе, они внезапно перестали и наблюдали за мной в тишине.

Как тонко. Как будто я не могла догадаться, что они говорят обо мне. Я бы лучше услышала их разговор, потому что теперь я просто выдумала всякие оскорбительные вещи.

Конечно, всё ещё находились люди, которые были добры ко мне, и мои подруги пытались меня подбодрить и сказать мне что это всё пройдет, но нужно всего лишь несколько грубиянов, чтобы ты почувствовала себя ужасно.

На уроке истории Молли и Полли сказали мне, что на всё нужно смотреть с лучшей стороны. Осталось всего 216 дней до тех пор, пока мы не закончим школу. Они вели обратный отсчёт с тех пор, как переехали сюда. Они раньше считали часы, минуты и секунды, но перестали после своего преображения. Я посчитала этим это хорошим знаком. К их чести, они продолжали делать причёски, макияж, и улучшать гардероб. Или, как об этом говорила Молли: "Теперь мне нужна вечность, чтобы собраться в школу."

Полли сказала мне, что она идет после школы подбирать контактные линзы и что она начала бегать по вечерам.

— Может быть, если я похудею, Джо будет со мной общаться.

— Или если ты с ним заговоришь первой, — сказала я. Но нет, это она не хотела попробовать.

После школы, когда я вынимала книги из шкафчика, подошёл Рик. На нём были зеркальные очки и пальто, как у гангстера.

— Привет, Челси. Я пришел, чтобы извиниться за вчерашний ужин.

Я с подозрением посмотрела на него.

— За что именно ты извиняешься?

Он посмотрел в сторону, как будто он был слишком крут, чтобы взглянуть мне в глаза.

— За что хочешь. Тогда сказал мне, чтобы я извинился, и я согласился. Так что теперь я извинился.

Он повернулся, чтобы уйти, но я не хотела его отпускать. Одно имя Таннера заставило меня захотеть вытащить из него как можно больше информации.

— Эй, извинения не считаются, если ты не скажешь, за что извиняешься.

Он наклонил голову и простонал. И тогда я заметила красную дорожку, бегущую по щеке Рика и исчезающую у него под очками.

— У тебя что-то с глазом? — спросила я.

— Нет, — он отодвинулся от меня подальше, очевидно что-то скрывая.

— Нет, есть, -я подняла руку и сняла очки с его лица. Красный отек, окруженный синевой, начинался от угла его глаза и продолжался до скулы.

Я тихонько вскрикнула.

— Таннер тебя ударил?

Рик вырвал очки из моих пальцев и надел их обратно.

— Нет, Таннер меня не бил. Это был потолочный вентилятор.

— Тебя ударил потолочный вентилятор?

— Да.

— Ты докучал и его девушке тоже?

Рик оскалился, давая понять, что это не смешно.

— Я стоял на журнальном столике, чтобы снять ключи от машины с музыкального центра, и тогда меня ударил потолочный вентилятор.

Это все равно было бессмысленно. Я прислонилась к шкафчику и наблюдала за ним.

— Твои ключи были на музыкальном центре?

— Да, туда их забросил Таннер, после того как я кинул или в него.

— Ты кинул ключами в Таннера?

Даже за очками я увидела, как Рик закатил глаза.

— Примени воображение, Челс. Мы ругались. Тебе нужно сказать, из-за чего, или это и так ясно?

Я хотела думать, что Рик был зол на Таннера за то, что он оскорбил Эдриан, но я была не уверена.

— Из-за чего?

Рик покачал головой и потом рассмеялся.

— Таким девушкам как ты нравится, что парни дерутся из-за тебя. Ну, я уверен, это для тебя не впервой?

Ох, на какой планете он жил? Когда парни завели привычку драться из-за меня? Не то, чтобы стояла очередь желающих пригласить меня на свидание. Особенно с тех пор, как его глупая "Опасно-Блондинистая" стала неофициальным гимном школы.

Рик сделал шаг ко мне, так, что теперь он почти касался моего шкафчика, и понизил голос:

— Ты таким образом наполняешь радостью мою жизнь, разве нет? Мало того, что ты заставила Эдриан порвать со мной, тебе нужно было заставить моего брата меня ненавидеть и бабушку настаивать, чтобы я играл на классической гитаре.

Это правда было слишком.

— Я ничего этого не делала, — сказала я. — Ты это сделал.

Потом я с силой захлопнула дверку. Так сильно, что она отскочила обратно и ударила Рика по лицу.

Его очки отлетели по кускам. Он отшатнулся назад, застонал и положил руку на глаз.

— Ох нет, — сказала я, и потом — Мне так жаль!

Он продолжал прижимать руку к глазу.

— Конечно.

— Ты же не думаешь, что я сделала это специально? — я подошла к нему, пытаясь разглядеть кровотечение или опухоль. — С тобой все в порядке?

Он не сдвинул руку.

— Я наверное ослеп

— Дай мне посмотреть.

— Я не хочу, чтобы ты смотрела.

— Перестань быть ребенком, Рик. Просто дай мне посмотреть, нет ли у тебя раны.

Он злобно посмотрел на меня одним глазом.

— Я уверен, что сам могу догадаться, есть ли у меня рана. Дверца попала именно туда же, куда потолочный вентилятор.

Я силой отвела его руку от лица и держала её, пока смотрела на его ушиб. Он действительно выглядел хуже, сильнее отёк и глаз покраснел и слезился.

— Ты меня видишь?

— Эдриан, — сказал он.

Это значило, что ушиб сильный, если даже он не мог сказать, кто стоит перед ним... подождите секунду. Я развернулась и увидела свою сестру, которая смотрела на нас, уперев руку в бок.

Её глаза сузились, и она покачала головой с отвращением.

— Я не могу в это поверить, — потом она развернулась и побежала по коридору.

Рик вытащил свою руку из моей, как будто мое прикосновение жгло.

— Спасибо, — выплюнул он, и поспешил по коридору за ней. Я видела, как он догоняет её. Он пытался поговорить с ней, но она поспешила дальше, не глядя на него.

Да, и это перерастет в еще один прекрасный вечер дома.

Я медленно пошла к машине, и даже подождала её, но Эдриан не показалась.

Глава 14

Когда мама пришла домой в 5:30, Эдриан всё ещё не появилось. Мне пришлось рассказать маме, что случилось. Она скептически посмотрела на меня, когда я закончила рассказ.

— Ты флиртовала с Риком?

— Нет, сказала я. — Я обычно не флиртую, когда ударяю парня дверкой шкафчика в лицо.

— Но было похоже, что вы флиртуете?

— Ну, может быть, если считать, что осмотр ран на лице парня, пока он плачет, флиртом...

— Но вы стояли близко друг к другу, и ты держала его руку, — обвиняла меня мама.

— Я проверяла, хорошо ли он видит, — сказала я. "Ты меня видишь?" Это совершенно точно не заигрывание.

Мама постучала пальцами по столешнице и посмотрела в пространство.

— Эдриан могла подумать, что ты имела в виду под словами "Ты меня видишь" "может быть увидимся"?

— Что? — я вскинула обе руки вверх. — Почему бы мне хотеть встречаться с Риком? Она знает, что Рик и я не нравимся друг другу. Рик не говорил в мой адрес приличных слов уже несколько месяцев.

Мама повернулась обратно и уставилась на меня, ее взгляд снова стал обвиняющим, но больше она ничего не сказала.

— Не надо вспоминать о том случае, сказала я. Это не одно и тоже.

Мама перевела взгляд с меня на телефон.

— Я еще раз попробую позвонить ей.

Я уже пыталась это сделать дюжину раз, но я не стала спорить.

Когда я закончила с посудой после ужина, и Эдриан ещё не пришла домой, новые волны беспокойство обхватили меня. Что она делала? Почему она была так зла? Конечно, Рик объяснил, что случилось. Она должна была понять, что он не лжет. У него был синяк в качестве доказательства.

Мне не нужно было так беспокоиться.

Но я беспокоилась. Если посмотреть на Эдриан, то никогда не подумаешь, что она хрупкая. Хрупкие люди не носят черную кожу. Однако, казалось, Эдриан постоянно ходила по грани разрушения, всегда ставила ногу слишком далеко, чтобы почувствовать воздух под подошвой.

Я взяла телефон в свою спальню и крутила его, ходя туда и обратно между кроватью и комодом. Наконец, я позвонила Таннеру. Наша ссора уже казалось неважной, и он знал номер телефона Рика. Рик, вероятно, знал где она.

Таннер ответил на звонок беспокойным голосом.

— Привет, Челси.

— Привет, Таннер, — я не могла просто выплюнуть что я хотела номер телефона Рика, кроме того, при звуке его голоса моё сердце пропустило удар и начало ныть. Я решила начать сначала. — Сегодня в школе Рик передо мной извинился. Он сказал, что ты его попросил. Я хотела тебе сказать, что ценю это даже если я ударила его в лицо дверкой шкафчика сразу же после этого. Это был несчастный случай. Правда.

Голос страны раздал удивленным.

— Ты ударила его дверкой шкафчика?

— Случайно. И, э-э-э, ты не видел Рика после школы? Я имею в виду, я не поняла, насколько сильный у него ушиб. У тебя есть номер его телефона?

В голосе Таннера появилась нотка подозрение.

— Ты хочешь номер телефона моего брата?

— Для Эдриан.

— У Эдриан уже есть его номер.

— Нет, я имею в виду, что Эдриан подошла, пока я осматривала лицо Рика, и она подумала... Ну, я думаю, что ей показалось, что мы с Риком чем-то занимались.

Подозрение Таннера превратилась в тревогу.

— Как именно ты осматривала его лицо?

Я испустила вздох. Только не выслушивать это ещё раз ещё и от Таннера. Разве только Рик и я заметили, что мы не ладим?

— Я просто смотрела на его глаз. Вот и всё. Но мне пришлось отвести его руку от лица сначала, поэтому я вроде как держала её в своей, и Эдриан увидела нас, и убежала. Она ещё не пришла домой. У меня перехватило дыхание, и я могла сказать остальное только шепотом. Я волнуюсь о ней. Мне нужно поговорить с ней. Мне нужно объяснить.

Голос Таннера стал успокаивающим.

— Я могу дать тебе номер Ричарда. Это просто, но если он с ней, разве он бы уже не объяснил ей всё?

— Думаю да, но она мне не доверяет Она... — мой голос был неровным. Видишь ли, была та ситуация с другим парнем... Я не хотела рассказывать ему. Я знала, что он будет хуже обо мне думать из-за этого, но в то же время я хотела, чтобы он понял, почему Эдриан вела себя таким образом. Прерывающимся фразами я объяснила насчёт Тревиса.

Он слушал тихо, и я бы хотел увидеть его лицо, чтобы понять его реакцию, чтобы понять, насколько ужасным он считал моё признание. Что он думал обо мне, теперь, когда знал, что я ударила свою собственную сестру ножом в спину? Может быть, в конце концов, было хорошо, что я не могла его видеть.

— Я просто подумала, что тебе нужно знать, — закончила я. — Чтобы ты понимал, почему я так разозлилась на тебя вчера. И Эдриан это не белая шваль. Она бы не была такой, если бы я не растоптала ее чувства.

— Это она тебе сказала? Она винит тебя за состояние, в котором находится ее жизнь?

— Не совсем такими словами, но да.

Он на секунду помедлил, потом сказал:

— Должно быть, это злоупотребление властью.

Я не ответила, потому что не совсем поняла, что он имел в виду. Было ли это злоупотреблением с моей стороны, потому что у меня была возможность испортить жизнь сестре, или он имел в виду что это было злоупотреблением с её стороны, потому что она могла возложить эту огромную вину на меня?

Я стояла, уставившись на свой комод, но не видя его, пытаясь осознать это у себя в голове.

Он снова заговорил, но на этот раз его голос звучал почти по-деловому.

— Я уверен, что с Эдриан всё отлично, Челси. Я позвоню Ричарду и посмотрим, что я смогу узнать, потом я перезвоню тебе.

Я думаю, он считал, что я не была достаточно адекватна, чтобы разговаривать с Риком прямо сейчас, и вероятно, это было правдой.

Я села на угол своей кровати, и стала ждать звонка, думая о том, что он сказал. Между Эдриан и мной, у кого была власть? Был ли у нас баланс? И когда всё изменилось? Было ли неправильно хотеть всё вернуть? Через несколько минут телефон зазвонил.

— Я позвонил Ричарду, сказал мне Таннер. Он пытался поговорить с Эдриан в школе, но она не стала слушать, просто звала его гиппокритом и убежала. Он не знает, где она.

— Ох, — после этого слова у меня в горле осталась пустота.

— Тебе нужна помощь в ее поисках?

Я не знала, предлагает ли он свою помощь или помощь Рика, и я не хотела помощи Рика.

— Мы еще не проверяли её друзей. Но спасибо за предложение.

— С ней будет всё хорошо. Скорее всего, она просто выпускает где-то пар.

— Может быть, — сказала я.

— Слушай, мне сейчас нужно идти на работу, но давай поговорим позже?

Я хотела продолжать разговаривать с ним. На самом деле, я хотела прислониться к нему, как на нашем первом свидании. Но он хотел повесить трубку.

Я пыталась заставить свой голос звучать не так уныло.

— Хорошо. Спасибо. Созвонимся позже.

Я повесила трубку и вышла из комнаты, чтобы рассказать маме, что Эдриан было не с Риком. Не успела я закрыть дверь, я услышала, как входит Эдриан. Я догадалась по тому, как мама набросилась на неё. -

— Где ты была? Я тебе звоню последние полчаса.

Эдриан безразлично ответила.

— Я думала.

— Ну, в следующий раз отвечай на телефон, пока думаешь.

— Мне не хотелось разговаривать.

Пауза, и потом мамин голос смягчился.

— Челси рассказала мне о том, что случилось в школе. Она просто осматривала лицо Рика. Между ними ничего не было.

— Она просто осматривала его лицо? — Эдриан почти выплюнула слова. — Это ее новое оправдание? Я признаю, что это лучше, чем "это просто случилось". Но ненамного.

— Ты видела Рика. Челси сказала, что ударила его дверцей шкафчика.

— Да, я его видела, и да, я верю, что Челси ударила его дверцей. Я догадывалась, что она в это верила, и я стояла в коридоре, качая головой. Если она верила мне, почему она так расстроилась? Я сделала шаг вперёд, чтобы войти в гостиную, и спросить её.

— Но что он делал у неё шкафчика, прежде всего, и когда она начала держать его за руку, даже в знак сочувствия?

— Ты же не думаешь, что Челси нравится Рик, правда?

Я остановилась, всё ещё прячась в коридоре, для того чтобы выслушать ответ Эдриан. Он бы мог измениться, если бы она меня увидела. Тогда её ответ не был бы правдой, а просто тем, что, по ее мнению, ранило бы меня больше всего.

— Ты знаешь, что с самого начала привлекло меня к Рику? — спросила Эдриан, в ее голосе была горечь. -Он был единственным парнем, который не предпочел бы меня Челси. Она всем нравится больше. Челси заходит в комнату и бац, я становлюсь невидимкой. Ты знаешь каково это всегда быть вторым сортом?

— Ты не второй сорт, — сказала мама. — Если мальчики не видят этого...

— Дело не только в мальчиках. Она красивая, она популярная, и она получает что хочет каждый раз. Когда люди обнаруживают, что я сестра Челси, их реакция всегда одна и та же: выражение удивления на лицах, взгляд, говорящий: "Как ты можешь быть сестрой Челси? Ты не блондинка и не красивая. Какое разочарование. Мы хотели еще одну Челси.

— Эдриан, ты хороша такая, какая есть...

— Я не хочу быть хорошей. Я хочу, чтобы меня замечали, любили и быть лучше, чем Челси хоть в чем-то.

Я бы не смогла сдвинуться с места, даже если бы захотела. У меня внутри всё как будто разорвалось. Я не виновата, хотела сказать я. Почему ты не видишь, что всё это не по моей вине? Как ты можешь ненавидеть меня за то, что я красивая и популярная? Чего она хотела от меня? Жалости? И в то же самое время я понимала всё, что она сказала и мне было больно за неё.

В гостиной было тихо какое-то время и я знала, что мама обхватила руками Эдриан.

— Милая, ты любима. Очень любима.

— У Челси мог бы быть любой парень, которого она захотела бы, но она нацелилась на Рика. Ей нужно было доказать, что она сможет отобрать у меня всё, что захочет.

Мамин голос был всё ещё успокаивающим.

— Ты же правда не думаешь, что что-то происходит между Риком и Челси, да?

— С кем она встречалась вчера вечером?

Мама помедлила.

— Я не помню, как его зовут.

Это потому что я умышленно ей не сказала. Я не хотела, чтобы она обнаружила, что я встречаюсь со студентом колледжа.

— Именно, — Эдриан сказала это так, словно представляла доказательство в суде. Челси не говорила нам, как его зовут, но она вернулась домой в машине брата Рика.

— Ты уверена? — спросила мама.

— Я уверена, — я думаю, они считали, что я не догадаюсь, если Рик поедет не в своем джипе.

Тогда я вернулась обратно в свою комнату. Я знала, что мама немедленно ворвется ко мне, чтобы допросить, и я не хотела, чтобы она поняла, что я подслушала всю беседу.

Я села на свою кровать, взяла Роман, и уставилась на странице. Я бы не смогла читать, даже если бы хотела. Мои руки слишком сильно дрожали.

Было бы так просто сказать им обоим правду. Мне просто пришлось бы объяснить, что я встречалась с Таннером, и с меня сняли бы все обвинения. Мама бы поняла, что я не удаляла сестру ножом в спину снова. Эдриан простила бы меня за то, что я держала Рика за руку. Всё было бы прекрасно.

Первые тридцать секунд я просто сидела и планировала сделать именно так.

Но потом я подумала на шаг вперёд. После того, как Адриан узнает правду она простит ещё и Рика. Она даже, наверное, извинится перед ним за то, что обозвала его в школе гиппокритом. И потом они снова сойдутся. Я увидела всё происходящее так же явно, как книгу перед собой.

Фактически, я отправила Эдриан в объятия Рика, когда предала её в первый раз. Она сказала, что единственная причина, по которой выбрала его была тем, что он был таким парнем, которому я не нравилась. Поэтому, перейдя старшую в школу, она просто искала такого парня, который мог бы польстить её самолюбию.

Рик подошёл, но отношения с ним не шли ей на пользу. На самом деле он не любил её. Рик был похож на моего отца, человек, который беспокоился только о самом себе. Если бы она осталась с ним, кто знает, чем бы это закончилось.

Но я могла спасти ее. И я могла искупить свою ошибку с Тревисом. Всё, что мне нужно было делать, это держать рот на замке и позволить ей злиться на Рика. Бесконечно, если это возможно. Ну и что, что она злилась и на меня тоже? Она постоянно это делала на протяжении последнего года.

Мама открыла дверь не постучав.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Я положила книжку стал ждать. Всё, что мне надо было делать, это скрыть Таннера и не выглядеть так, как будто я скрываю Таннера.

— Эдриан сказала, что ты вчера встречалась с Риком. Это правда?

Моя сестра вероятно где-то неподалеку подслушивала. Я подождала, чтобы сделать свой ответ менее убедительным.

— Нет.

— Это не он привёз тебя домой в машине своего брата?

— Нет, — абсолютная правда.

— А почему тогда Эдриан думает, что так всё и было?

Я пожала плечами.

— Потому что она хочет, чтобы я попала в неприятности?

Мама выдохнула, но не стала спорить со мной. Ее голос стал мягким, и я поняла, что она не знает, кому верить.

— У Эдриан сейчас непростое время. Нам нужно быть понимающими, поддерживать ее... — Ее голос затих. Она посмотрела на моё покрывало, потом обратно на меня. — Просто пообещай мне, что ты не сделаешь ничего, что может причинить боль твоей сестре, хорошо?

— Хорошо, — сказала я.

Однажды Эдриан поймет, что я сделала для неё. Однажды она скажет мне спасибо.

Глава 15

На следующий день мама уехала на свою гериатрическую конференцию в Аризоне. Она построила нас с Адриан на кухне утром и дала нам разного рода инструкции о том, что лежит в морозилке и что можно съесть, что нужно выносить мусор и обо всём прочем. Она будет на конференции в среду, четверг и пятницу, но не приедет в Пуллман до вечера субботы, задолго после того, как закончатся мои прослушивания для школьного идола.

Я не могла винить его за то, что она их пропустит. Она рассказала мне конференции прежде, чем я решила участвовать. Кроме того, я знала, что она не хочет ехать. Она постоянно бросала взгляды на Эдриан и меня и говорила: "Вы же будете ладить правда? Не будете ругаться?"

— Точно, — всегда отвечала я.

Эдриан только пожимала плечами.

Она дала нам еще несколько наставлений, сказала мне, что хочет, чтобы я водила машину только тогда, когда это необходимо, и сказала Эдриан не водить совсем. У Эдриан были только учебные права. Потом мама обняла нас на прощание мы пошли в школу, не разговаривая, по большей части потому, что Эдриан туго запихнула наушники себе в уши и не смотрела на меня.

Я провела время в раздумьях о Таннере. Я могла без усилий представить себе его лицо, от пронзительных голубых глаз до прямой линии подбородка. Он заставил Рика извинится передо мной. Я никогда не думала, что это возможно.

Но он был братом Рика, моего архиврага Рика и бывшего парня моей сестры. Плюс, я пыталась скрыть его от Эдриан. На парне могла быть с таким же успехом надпись: "Опасно! Не трогать!" на лбу.

Я знала, что не смогла бы больше с ним встречаться. Я хотела, но не могла. Ради Эдриан. Всю дорогу в школу это мысль не оставляла меня, как холодный проливной дождь. Когда он позвонит, мне придётся сказать ему, что я не смогу его с ним больше встречаться. Я пыталась придумать мягкий безболезненный способ сделать это. Я не могла придумать ничего, что было бы безболезненным для меня, в любом случае.

Потом я начала беспокоиться, хватит ли у меня решимости порвать с ним, когда я на самом деле это не хотела. Был ли способ встречаться с ним и держать это в тайне от Эдриан?

Все мои беспокойства были напрасны, однако, потому что весь день прошел без единого словечка от Таннера.

Во вторник утром главной темой наши беседы с подругами было "На самом ли деле парни действительно говорят правду, когда обещают перезвонить тебе?"

— Прошло очень мало времени, — заметила Обри. — Он, вероятно, не хочет выглядеть слишком заинтересованным. Он позвонит.

Но Обри всегда нерационально оптимистична, так что нельзя слишком рассчитывать на её мнение.

— Я думаю, он тебе позвонит, — вставила Саманта. — В конце концов, он познакомил тебя со своими родителями. Парни это делают если им на самом деле нравится девушка.

Рашель, богиня свиданий, прикусила губу и не сказала ничего.

— Ну? — спросила я ее.

— Казалось, что он тебе нужен, когда ты позвонила ему насчёт Эдриан. Ничто не отпугивает парней быстрее. Небольшая беспомощность им нравится. Они чувствуют себя мачо, чувствует себя больше и сильнее, но они сбегают от девушек, которые вешаются на них, или в депрессии или с ними тяжело справиться. В терминах модного мира ты повесила на себя ярлык "только сухая чистка", когда парень предпочитает стирку, — Рашель пожала плечами. — Посмотрим на это с другой стороны, у тебя не получилось с Таннером, но подумай, как хорошо ты будешь подготовлена к следующему парню.

Я поняла, что она была права. Но я не хотела следующего парня. Я хотела Таннера с его лёгкой улыбкой и чертами Кларка Кента. В течение дня я постоянно проверяла телефон в надежде на сообщение, которого так и не появилось.

Мне было так плохо, что даже комплимент от мистера Метзероля во время уроков вокала, а я клянусь это первый комплимент, который он когда-либо мне сделал, не смог вывести меня из этого состояния.

— Хорошая тональность, — сказал он, яростно кивая во время моего пения. — Ты наконец-то берёшь эти ноты. Ты чувствуешь их диафрагмой, не так ли?

Я чувствовала их в горле, где чувствовала все остальные ноты, но всё равно кивнула. Я никогда не признавалась ему, что, когда я пела, мои ноты не слонялись по всему моему телу, как очевидно, это происходило с ним.

И всё равно не было сомнений в том, что моя диафрагма стала сильнее. На самом деле, я сделала столько упражнений, что это, вероятно, была самая сильная мышца моего организма. Держу пари, моя диафрагма могла бы побить диафрагмы остальных людей. Она могла бы, вероятно, отрывать дверки от машин и прыгать через здания.

На уроке истории миссис Аддингтон разрешила классу отправиться в библиотеку, чтобы поработать над докладами. Мы закончили со своим, так что Молли и Полли провели время, пытаясь подбодрить меня.

— Осталось всего 214 дней до конца школы, — радостно сказала мне Полли.

— Да, но тогда мне придется пойти в колледж.

— В колледже будет лучше, — сказала Молли. Потому что тебе не придётся видеть одних и тех же людей изо дня в день.

— Нет, тогда мне просто придется волноваться о том, что я могу наткнуться на Таннера на кампусе, — я положила руку на стол и уткнулась подбородком в ладонь. — Плюс, в Хиллтопе хорошая еда и я никогда не смогу снова туда пойти.

— Ох, ты сможешь туда пойти, — сказала Саманта. — Но только с действительно красивыми парнями.

Молли наклонила голову в притворной жалости.

— Так что это значит, что ты сможешь ужинать там примерно каждый выходной?

Почему все думают, что моя жизнь гораздо лучше, чем на самом деле?

— Вообще-то вокруг меня не вьются красивые парни, — сказала я.

Молли простонала:

— У тебя уже их было двое с начала учебного года, а сейчас только начало ноября.

Я не думала, что быть брошенной дважды за короткий промежуток времени это хорошо, но бесполезно было упоминать об этом. Я повернулась к Полли, которая всё ещё не привыкла к линзам и у неё слезились глаза весь урок.

— Говоря о любви, как продвигаются дела у тебя с Джо?

Полли теребила кромку своего доклада. Она моргнула, но я не уверена, от эмоций или из-за линз.

— Я всё ещё не набралась смелости поздороваться.

— Это всего одно слово, сказала я. Шесть букв. Чтобы его сказать, не нужно много смелости.

Полли всё ещё теребила доклад.

— Легко тебе говорить.

— И тебе тоже будет легко. Если тебе покажется, что всё идёт не как надо, ты можешь закашляться вместо приветствия. Видишь, вот так, — я выпрямилась в своем стуле и надела свою лучшее актерское лицо. При-кхе-кхе-кхе.

Саманта покачала головой в моём направлении.

— Разве удивительно, что Челси так популярна?

Молли покровительственно кивнула.

— Когда я вырасту, надеюсь, что я буду такой же крутой, как и ты.

— Зачем ждать, когда вырастешь, — сказала я. — Когда можно работать над этим прямо сейчас?

Молли покачала головой и вытянула руку, как будто отгоняя меня.

— Ох нет. Больше никаких преображений. Мне не нужно, чтобы из меня вырвали хотя бы еще один волосок.

— Это не больно, — сказала я. — Мы будем работать над вашей осанкой.

Молли отшатнулась от меня.

— И это будет не больно? Ты уже стучала меня по спине всю неделю, чтобы я работала над осанкой.

— На этот раз мы сделаем по-другому. Мы будем ходить с книгами на головах.

Еще немного уговоров, я имею в виду что мне пришлось пообещать, что я прекращу ходить за ними с криками "выпрямись!" и стучать их между лопатками, и они согласились зайти со мной за секцию исторических книг.

Саманта тоже пошла. Она думала, что упражнение будет легким, потому что у неё хорошая осанка, но её книга падала так же часто, как книги Молли и Полли. Только я могла ходить и поворачиваться так, чтобы "Мир Шекспира" оставался у меня на голове.

— Дело в твоих волосах, — обвиняла Молли. — Ты явно пользуешься строительным лаком для волос, и книга приклеилась к твоей голове. Спорим, ты сможешь нести на ней обед из четырех блюд.

Я сделала поворот как модель на подиуме и улыбнулась:

— Это талант. Танцевать я так тоже могу.

Держа руки так, словно идет по натянутому канату, Полли успешно повернулась.

— Если я буду ходить так, думаешь, Джо меня заметит?

— Конечно, — сказала Молли, делая неуверенный шаг. — Кто бы не заметил, что ты надела на голову "Атлас Средневекового Мира"?

Саманта и Полли рассмеялись, и их книги ударились об пол. Именно тогда пришла библиотекарь и выкинула нас из библиотеки.

Мы медленно пошли по коридору, надеясь, что миссис Аддингтон не заметит, что мы пропали. Полли пыталась идти так прямо, как могла.

— Как я выгляжу? Уверенной?

— Или так, как будто восстанавливаешься после травмы.

— Думаю, что смогу поговорить с ним если будет подходящий момент, — сказала Полли. — Ну, понимаешь, если это будет не посреди урока.

Саманта сказала:

— у них с Гарретом вечеринка после игры в пятницу. Тебе нужно пойти.

Молли застонала и покачала головой.

— На футбольную вечеринку? Они никогда нас не пустят.

— Пустят, если мы пойдём с вами, — сказала Полли, ее взгляд метался между мной и Самантой.

На секунду я замешкалась. Если Молли и Поли покажутся там и всё пройдет хорошо, то они приобретут уверенность в себе, может быть даже достаточную для того, чтобы спеть то, что мистер Метзероль захочет. Но если всё будет плохо, если люди будут грубы сними, они будут ненавидеть школу еще больше, и никогда снова меня не послушают.

Рискованное предприятие, но что я могла сказать? Полли хотела идти.

— Конечно, мы можем вас взять, — я взглянула на Саманту, но она уже качала головой.

— Я встречаюсь с Логаном после игры. Он просил меня выбрать, что я хочу делать, поэтому мы смотрим "Гордость и Предубеждение" у него дома.

Молли и Полли одновременно сказали:

— Ох, я обожаю этот фильм.

Саманта мечтательно улыбнулась.

— Я знаю. Разве Логан не лучше всех?

Бедный Логан, его заставили смотреть кино для девчонок. Я надеялась, что это научит его время от времени спрашивать мнение Саманты о разных вещах.

— Но вы идите и хорошенько повеселитесь на вечеринке, — сказала Саманта. — Расскажете мне потом.

— Точно, — сказала я и сделала мысленную заметку попросить Рашель и Обри пойти со мной. Если мы втроём приведем Молли и Полли, будет меньше шансов, что кто-то им нагрубит.

Я провела остаток урока, наставляя Молли и Полли что надеть, что говорить и как себя вести на вечеринке. Оказалось, что ни одна из них никогда не смотрела ни одной футбольной игры и недостаток их знаний по предмету был действительно пугающим. Я сказала им, что им обоим придется пойти на игру в пятницу, чтобы они могли обсудить её с Джо на вечеринке.

Я была так занята этим всем, что не проверяла телефон до тех пор, пока не закончились уроки. Тогда-то я и увидела сообщение от Таннера.

Он прислал одно предложение. "Ты всё ещё веришь во второй шанс?"

Яуставилась на сообщение, пытаясь собраться. Мне нужно было подумать об Эдриан. Но каким-то образом я обнаружила, что думала о том, как Таннер меня обнимал и целовал. Такие головокружительные ощущения нельзя было просто так забыть. Я написала ему в ответ. "Да."

В этой игре тот, кто хорошо целуется определённо имеет преимущество.

Потом он позвонил и сказал мне, что у них сегодня особенные рёбрышки и вероятно что-то останется. Если я считаю, что они пригодятся моей семье, он завезет их после того, как закончит работу около десяти часов.

Это сразу же пробило брешь в моём плане, который заключался в том, что нужно скрыть то, что я встречалась с Таннером Деброком. Я не могла маршировать с ним по дому и ожидать, что он этого не заметит. В тоже время, после нашего неудачного старта, я хотела убедить Таннера, что я настолько нормальная, насколько это возможно. Если бы он подъехал к моему дому, и я сидела на холодной лужайке в десять вечера, ждала его, и не пустила бы его в дом, он бы вычеркнул меня из списка нормальных людей.

Я сказала:

— Э-э-э...

— Тебе не нравятся ребрышки?

— Нет, нравится. Просто я собираюсь сегодня вечером к Саманте.

— В десять вечера?

— Будем заниматься допоздна. Может быть, ты заедешь туда?

Он сказал, что не возражает, поэтому я объяснила ему дорогу, повесила трубку и потом позвонила Саманте. Я объяснила её всю ситуацию, что это было только ради Эдриан, и спросила, можно ли прийти к ней.

Она выслушала, не говоря ни слова, и вздохнула, когда я закончила.

— Мы вернулись к словесной маскировке? Разве отношения не должны строиться на честности?

— Не смеши меня, — сказала я. — Если бы отношения строились на честности, никто не носил бы макияж.

— Если ты будешь встречаться с Таннером длительное время, Эдриан это обнаружит. Она сложит два и два.

— Да, но надеюсь, что Рик переключится на другую девушку, которой трагически не хватает вкуса и здравого смысла.

Голос Саманты был терпеливым, как будто она пыталась наставить меня на путь истинный.

— Эдриан будет зла на тебя за то, что ты её обманула.

— Я не обманывала её, я всегда говорила ей, что между мной и Риком ничего нет. Разве я виновата, что она мне не верит?

— Челси...

— Может быть, поговорим об этом потом? Например, в 9:45 у тебя дома?

Она снова вздохнула:

— Тогда увидимся.

Когда Таннер пришел, было уже 10:15, и он сильно опоздал, учитывая, что Саманта ничего не делала весь вечер, только качала головой и изрекала пословицы вроде "честность — лучшая драгоценность", "Чистая совесть — это мягкая подушка", и всё такое прочее по поводу завязанных узлов. Когда это не изменило моё мнение, оно конец сказала: — Ты позволяешь своей сестре думал, что ты нравишься Рику. Это просто жестоко.

— Да, но игра стоит свеч, — сказала я ей. Мне не удалось ничего добавить, потому что Таннер наконец позвонил в дверь. Я сказала ему, что мы с Самантой закончили заниматься и спросила, не хочет ли он пойти куда-нибудь перекусить и поболтать.

Он стоял на ступеньках, тёплый силуэт на фоне холодного ночного воздуха.

— У нас обоих учеба с утра. Я не буду тебя задерживать, — он поднял сумку в руке. — Но кроме ребрышек я привёз тебе ещё чизкейк. Мы можем съесть по кусочку у тебя дома, если хочешь.

Саманта, стоявшая рядом со мной в дверях, послала мне взгляд из-под изогнутых бровей, выражающий "все твои усилия впустую".

Я улыбнулась Таннеру.

— Чизкейк — это здорово, но в такое время моя сестра обычно шатается по дому полуодетая... Почему бы нам просто не съесть его в моей машине?

Он смотрел на мой Hyundai.

— Давай лучше съедим его в моей машине. У меня лучше обогрев.

Я попрощалась с Самантой, глядя на неё взглядом, выражающим "Я же говорила тебе, что мой план сработает."

Она наблюдала за тем, как мы с Таннером идем через лужайку.

— Удачи на тесте по этике, — крикнула она мне. — Помни, цель не всегда оправдывает средства.

— Этика? Вот чем вы занимались? — спросил Таннер.

Я взглянула обратно на Саманту, но она уже закрыла дверь.

— Ага, — я не хотела сейчас вести беседу об этике. Особенно, учитывая, что Таннер, вероятно будет ожидать, что я знаю кучу философских вещей для воображаемого теста.

— Ой, смотри, пошел снег, — сказала я. Пока мы шли к его машине, крупные снежинки падали на наши плечи и головы. Очевидно, зима решила переехать к нам.

Таннер расставил пакет с ребрышками на капоте своего Accord, где они останутся холодными, но взял контейнер и пластиковые вилки, чтобы мы могли съесть чизкейк в машине. Мне понравилось, что он взял вилки. Это значило, что он подумал об этом и хотел съесть десерт со мной. Ну, или так, или он думал, что моя семья слишком бедна, чтобы позволить себе купить столовые приборы.

Мы забрались в его машину, и он включил обогрев. С минуту я дрожала, но я не знала, от холода или от того, что я сижу так близко к Таннеру.

Сначала мы мало разговаривали. Мы просто перебрасывались фразами, например, "Так что ты делала последнее время?" и тому подобным. Я смотрела, как снег блестит в свете уличных ламп и думала, "Неужели это всё, что он хочет сказать". Но когда мы почти доели, лицо Таннера стало серьезным, и я поняла, что он собирается сказать то, зачем пришел. Медленно, как будто раздумывая, он сказал: — Я с понедельника говорю себе, что между нами никогда ничего не получится, что мне нужно забыть тебя.

Я пожала плечами, как будто это меня не беспокоило.

— Да? И как у тебя это получается?

С почти укоризненным взглядом он покачал головой.

— Не очень хорошо. Оказывается, тебя сложно забыть. Он отсутствующе помахал вилкой в моём направлении. Наверное, дело в твоих глазах. Ты знала, что они именно такого цвета, как океан на Охау?

— Я там никогда не была.

— Тогда тебе придется поверить мне, — он откусил чизкейк и изучал меня какое-то время. — Возможно, дело еще в твоей улыбке. Когда ты улыбаешься, то выглядишь так, как будто у тебя полно секретов, которыми ты хочешь поделиться, как будто ты посвятишь меня какую-то тайну, потому что думаешь, что я особенный.

— Ох, — я не хотела улыбаться. Это просто случилось.

— Кажется, что мы часто улыбаешься в обществе друг друга, — сказал он. — Ты это заметила?

Я кивнула.

Таннер уставился в потолок машины.

— Или, конечно, я не могу тебя забыть, потому что Ричард упоминает тебе каждые 5 минут.

Я застыла.

— Рик говорит обо мне?

— О да. По большей части что-то вроде "Как тебе может нравиться девушка, которая хочет разрушить мою жизнь?" Или "Мама, вбей здравый смысл в Таннера. Он у них не может встречаться с Челси. Она пыталась меня убить."

Вилка повисла у меня в руке.

— Он сказал вашей маме, что я пыталась его убить?

— Да, смерть от дверцы шкафчика, — Таннер послал мне ободряющую улыбку. — Не волнуйся, мама не поверила ему. Очень мало людей на самом деле умирают от дверок шкафчика, — голубые глаза Таннера остановились на моих и его голос смягчился. — Кроме того, ты нравишься моим родителям.

— У твоих родителей хороший вкус.

— И у меня тоже. У меня хороший вкус, — его взгляд стал настойчивым, и у меня внутри всё потеплело на несколько градусов. — Я хочу продолжать встречаться с тобой, но я не знаю, как это будет работать. Достигнем ли мы перемирия с нашими родными? Или будем игнорировать их и притворимся, что мы оба — единственные дети? Или может быть нам стоит врать друг другу, я скажу, что считаю твою сестру милой, ты скажешь мне что мой брат — очарователен.

— Дай я попробую, — я приложила вилку ко рту, постукивая по нижней губе. — Я думаю, что Рик очарователен.

Таннер кивнул, и его губы немного изогнулись.

— А я думаю, что я Эдриан — милая девочка.

Я показала вилкой в его направлении.

— Я догадалась, что ты лжешь, — Таннер склонил подбородок и рассмеялся. — Ну, ты сказала очарователен, как будто это было оскорбление.

— Да, и позволь сказать тебе, что Рик это самый очаровательный человек в моей жизни.

Таннер взял у меня вилку, положил в пустой контейнер и поставил его на заднее сиденье.

— Ладно. Может быть нам нужно просто договориться, что мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы вести себя хорошо по отношению к нашим родственникам и никогда больше не будем снова о них говорить. Мы не можем изменить их, и мы не хотим проводить время вместе, обсуждая их.

— Точно, — сказала я. — И, теперь, когда ты об этом сказал, я думаю будет лучше, если не будем встречаться у меня дома. Поскольку Эдриан порвала с Риком, ну, я думаю, что ей не нужны напоминания о нём.

— Хорошо, — сказал он и, казалось почувствовал облегчение от того, что я не хотела заставлять его проводить время с Эдриан.

Очень в пользу того что честность — это лучшая драгоценность. Я получу пять с плюсом за тест по этике.

— Мы можем сходить ещё куда-нибудь. Я не работаю в субботу, — Таннер подвинулся ко мне ближе. Рукой, вытянутый вдоль сиденья, он играл с кончиками волос. Я снова задрожала, и на этот раз это было определенно не от холода.

— Хорошо.

Я понимала, что он собирается поцеловать меня, и тогда это тема канет в лету. Поэтому, прежде чем он это сделал, я сказала:

— Таннер, ты знал, что твой брат будет петь песню обо мне на прослушивании?

Он наклонился ко мне ближе, его руки скользили по моим волосам.

— Он изменил свое решение. Он теперь будет петь другую песню.

— Правда?

— Да, насколько я помню, ему пришла эта мысль, как раз в то время, когда я держал его гитару на вытянутой руке в окне второго этажа. Плюс, я сказал ему что я никогда не разрешу ему больше играть в ресторане, если он продолжит тебя беспокоить.

Он провел пальцем по моему затылку, и мне стало очень сложно что-либо делать, например, концентрироваться на беседе и дышать.

— Твои родители знают об этом всём? — просила я.

— Они что-то слышали, но они не очень много говорили. Они не могли ли на самом деле этого сделать, потому что бабушка была слишком занята лекциями о том, как молодые люди относились к девушкам, когда она была молодой. Открывали двери. Придерживали стулья. Это заняло много времени.

Я обдумывала это, когда Таннер скользнул ещё ближе ко мне. Если Рик решил не пить "Опасно-Блондинистую", рассказали бы он об этом Эдриан? Он бы сказал ей, что он делает этот для неё, и тогда Эдриан с триумфом и рассказала бы мне.

Но этого не произошло.

Но опять же, если Рик сказал Таннеру перед своими родителями и бабушкой, что он не собирается петь песню, это что-то значит. Может быть, мне на самом деле не нужно было появляться перед всеми в костюме для фигурного катания и петь.

Я должна была чувствовать облегчение, или надежду, но этого не было. Я почти с шоком поняла, что даже если Рик не будет петь "Опасно-блондинистую", я всё равно хотела пойти на прослушивание Школьного Идола. Я хотела сделать это для себя самой, и я хотела победить.

Когда это случилось? Когда я перестала высмеивать всех этих людей с амбициями и стала одной из них?

Таннер наклонился и поцеловал меня, и я поцеловала его в ответ. В его объятиях было тепло и уютно и на несколько минут я забыла о Рике, и прослушивании, и вообще обо всём. Были просто я и Таннер, и он обнимал меня. Этого было достаточно.

Глава 16

Пятница принесла дождь, который сразу же превратился в лёд, а потом пошел снег. Это не означало, что футбол отменят. Футбольные игроки слишком суровы для этого, фанаты слишком нетерпеливы, всё одно к одному. Это означало, что нам придется надеть штаны и перчатки. Это еще означало, что, к несчастью, вместо того, чтобы ехать в школьном минивэне с руководителем, нам придется ехать в автобусе с парнями.

Старшая школа Москвы всего в двадцати минутах езды от нас, но миссис Джонс никуда нас не повезет по ледяной дороге.

Я не возражаю против поездки на игру с командой, но поверьте мне, обратная дорога в автобусе с перепачканными потными парнями — это не то, на что можно с удовольствием согласиться.

Игра началась хорошо. Небо прояснилось, и нам засчитали тачдаун в течение первых десяти минут, и Майка повалили на землю. Как будто этого было недостаточно, чтобы поднять мне настроение, я заметила Наоми, флиртующую с Бьёрном Янсеном, студентом по обмену из Швеции. Он не очень хорошо говорил по-английски, но язык тела Наоми можно было прочитать на любом языке.

Очень в пользу того, что она лучше его понимает.

Это одно из преимуществ быть чирлидером. Можно наблюдать за толпой. Иногда это так же занимательно, как игра. Мне было интересно, сколько пройдет времени, прежде чем новость дойдет до Майка.

Молли и Полли пришли, хотя из было сложно узнать под пуховиками, длинным шарфами и шапками. Они сели одни, и, когда трибуны наполнились, я постоянно проверяла, сел ли кто-нибудь рядом с ними. Но никого не было.

Рик и несколько его друзей появились, и Эдриан тоже пришла с одноклассницами, и они оба удивили меня, потому что ни Эдриан, ни Рик не были футбольными фанатами.

Поначалу я боялась, что они встретятся, начнут разговаривать, и все разрешится. Но увидев Рика, Эдриан послала мне взгляд, полный ненависти, как будто подумала, что он пришел ради того, чтобы увидеть меня.

Это было бы правдой, если бы он искал материал для своего следующего диска: "Новые причины ненавидеть чирлидеров". Единственный знак внимания, которым он удостоил меня, это несколько раз закатил глаза при взгляде на меня. Мы спели нашу песню во время перерыва, и она прошла прекрасно. Мне нравилось чувство, что я управляю мелодией, и что мой голос сделает всё, что я хочу. Высокие ноты, низкие ноты, я триумфально держала их все. Толпа аплодировала и кричала, давая мне невероятный прилив сил. Я улыбнулась аудитории и подумала, вот почему Рик хочет зарабатывать пением.

И я не знала, что считать большим комплиментом, что я заметила мистера Метзероля на трибунах, кивающего в такт песне, я знала, что он пришел только для того, чтобы увидеть моё представление, или что Рик уставился на меня сверху в абсолютном потрясении.

Единственный раз он слышал, когда я пою, это на собрании во время нашего импровизированного дуэта с мисс Джонс.

Да, хотела сказать ему я. Я немного получше пою с музыкой, репетициями и помощью моего нового лучшего друга, мистера Метзероля.

Пока мы шли с поля, Обри взяла меня за руку.

— Мы всех сделаем завтра на прослушивании.

— Надеюсь, — я улыбнулась и вспомнила, что Обри всегда оптимистка. Я повернулась, чтобы увидеть выражение лица Рашель.

Она с согласием кивнула:

— Рик — неудачник.

Саманта сказала:

— Всё, что тебе надо сделать — это спеть для судей так, как ты пела для толпы. Без давления. Без нервов.

Но я не волновалась.

— Я могу это сделать, — сказала я. — Кажется, как будто я ждала этого всю жизнь и просто не понимала этого.

Мы больше ничего не обсуждали, потому что добрались до трибун, но все кричали особенно громко в следующие несколько минут.

Рик больше не закатывал глаза при виде меня. Он только хмурился. Я видела, что он разговаривал с друзьями, выплёвывая слова. Он поднялся со своего места и ходил по трибунам, разговаривая со своими парнями то тут, то там. Распространяет информацию, подумала я. Доказывая мне, что он тоже может играть в игры популярности, если хочет.

Эдриан ушла незадолго после этого, вероятно, чтобы пострадать. Что было глупо, потому что Рик наконец-то добрался до и ее подруг с разговорами.

Мы выиграли со счетом 21:14, и толпа начала свою импровизированную кричалку "Мы снова возьмём штат!" Потом команда, фанаты и чирлидеры собрались на краю поля, чтобы послужить как тренер даёт свои обычные советы и спеть боевую песню. После этого фанаты направились обратно к машинам, а команда к автобусу.

Мы с Самантой сели спереди. Мы дошли туда задолго до Рашель и Обри, потому что они шли с какими-то парнями. Богиня свиданий всегда была в хорошей форме после игры.

Я заметила тренера Дэвисона, разговаривающего с миссис Джонс чуть поодаль от автобуса, и никто из них не выглядел радостно. Потом Брюс и Дерек, два нападающих, пошли вверх по ступенькам. Брюс мотнул головой в сторону нас.

— Вас накрыли. Кто-то вас выдал.

— Что? — спросила я

— Кто-то сказал тренеру, что у вас в сумках пиво, — сказал Дерек.

Саманта сморщила нос, как будто это была смехотворная вещь. Впрочем, так и было.

— У нас в сумках нет пива.

Я ничего не сказала, потому что заметила, как миссис Джонс и тренер Девисон остановили Рашель и Обри, когда те проходили мимо. Тренер Девисон забрал у них сумки.

— Смотри, — подтолкнула я Саманту и показала на сцену за окном. — Кто-то скоро почувствует себя дураком.

В этот момент тренер Дэвисон вытащил банку пива из сумки Рашель. У Обри и Рашель обеих открылись рты. И у меня тоже. И потом сердце застучало у меня в груди. Я повернулась и выхватила свою сумку из-под сиденья. Тогда же я заметила, что тренер Дэвисон открывает сумку Обри и вытаскивает из неё банку. Он держал пиво, а Обри яростно трясла головой. Она приложила руку к груди, протестуя.

Тренер Дэвисон мрачно посмотрел на неё и направился к автобусу.

Я возилась с застежкой на своей сумке. От холода у меня пальцы стали неловкими. Через несколько долгих секунд молния наконец подалась. Там, вместе с моей косметичкой и батончиком мюсли лежала банка пива.

— Как это сюда попало? — выдохнула я.

Открытый чемодан Саманты лежал у неё на коленях, и она смотрела на банку пива с ужасом.

— Нас подставили, — прошептала она. — Нам нужно от этого избавиться.

— Куда? — спросила я. В автобусе было некуда ничего спрятать, я бы не смогла открыть ни одно окно, даже если бы захотела. Я всё равно взглянула туда. — Тренер и миссис Джонс были почти на ступеньках автобуса.

Саманта схватила банку из моего чемодана. Я не имела понятия, куда она планировала их спрятать. Прежде, чем я смогла ее спросить, она взяла мою банку, положила её рядом со своей и закрыла сумку, потом засунула ее обратно под сиденье.

Я уставилась на неё.

— Что ты делаешь? Они найдут их у тебя в сумке.

Она взяла мою сумку, застегнула и я и положила под моё сиденье.

— Да, но они не найдут ничего в твоей.

Это не имело смысла. Она наклонилась ко мне.

— Это, должно быть, вина Рика. Если мы — ученики с плохой репутацией, то не сможем петь для школьного идола. А так, по меньшей мере ты сможешь пройти прослушивание.

У меня не было времени отвечать. Тренер Дэвисон был рядом со мной и его взгляд впивался в мои глаза.

— Девочки, не возражаете против того, чтобы показать мне ваши сумки?

Я взглянула на Саманту и сглотнула. Я почувствовала, как моё лицо горит от гнева и расстройства. Мы вытащили свои сумки и передали их тренеру Дэвисону. Сначала он открыл мою. Он порылся в содержимом, потом отставил её без комментариев. Потом он открыл сумку Саманты.

Он сразу же вытащил одну из банок пива и держала и так, чтобы Саманта это видела. Его челюсть была плотно зажата.

— Не возражаете насчёт того, чтобы рассказать мне, что вы собирались делать с этим? Вы знаете, правила насчет алкоголя на играх. Это автоматическое отстранение от учебы на две недели.

Саманта моргнула. Я знала, что она пытается выглядеть удивлённо, но ее слова были испуганными.

— Я это сюда не клала. Кто-то пытается втянуть нас в неприятности.

— Нас? — спросил он. — У кого есть еще пиво?

Она не ответила. Если бы мы признались, что видели произошедшее с Рашель и Обри, тогда они бы поняли, что у нас было время поменять содержимое сумок.

Тренер Дэвисон кивнул в ответ на молчание Саманты.

— Я бы хотел, чтобы вы вышли из автобуса на минуту. Нам нужно позвонить вашим родителям.

Саманта встала и протиснулась мимо меня без единого слова.

Поездка домой было ужасно. Обри почти рыдала, Рашель так злилась, что можно было бы сварить рис на ее коленях, Саманта сидела с выражением растоптанного доверия на лице. Я не знаю, от какой реакции мне было хуже.

Даже несмотря на то, что я знала, что это было вина Рика, я отчасти чувствовала себя виноватой. У них были неприятности. А у меня не было. И у них бы не было неприятностей, если бы они не помогали мне в первую очередь.

Рашель пересказала мне каждое слово, которое миссис Джонс и тренер Дэвисон сказали им. Миссис Джонс пыталась защищать нас.

— Сумки были рядом с моим сиденьем, но я не очень пристально за ними наблюдала, сказала она тренеру Дэвисону прежде, чем он позвонил родителям. Возможно, кто-то пронес банки и подложил в сумки. Возможно, девочки говорят правду.

Но возможность не была достаточно сильным аргументом, чтобы они не стали звонить родителям.

Пока он звонил, миссис Джонс сказала Рашель, Обри и Саманте:

— Поговорим с администратором в понедельник. Я всё объясню и, надеюсь, она не будет вас отстранять.

"Надеюсь" было не очень утешительно и в понедельник было бы уже слишком поздно.

Мы обсуждали ситуацию приглушенными голосами во время поездки домой в автобусе.

— Вы все равно сможете петь со мной, — сказала я. — У нас уже подписаны бумаги, которые говорят, что мы хорошие ученики. Судьи не узнают о том, что случилось сегодня.

— А ты не думаешь, что Рик собирается им рассказать? — сказала Рашель. — Если ты выиграешь, он добьется твои дисквалификации быстрее, чем ты скажешь "жалкий лузер".

— А если администратор всё-таки нас отстранит? — спросила Обри. — У них есть доказательства против нас, и только наши слова, что мы этого не делаем.

— Миссис Джонс нам поможет. Она верит, что мы невиновны, — Саманта бросила взгляд в направлении нашего руководителя. — Я думаю.

Рашель еще больше понизила голос.

— Миссис Джонс стоило бы лучше смотреть за нашими вещами, и ничего из этого бы не произошло.

Это правда, но я не могла на неё злиться.

— Она не могла догадаться, что Рик сделает такое, — говорить эти слова было больнее, чем я думала. В конце концов, я знала, что Рик мой враг. Он никогда не хранил это в тайне. Так почему я думала последнее время, что его жалобы на меня были скорее напоказ, чем ненависти? Встреча с Таннером не избавила меня от подобных нападений.

— Мы не можем допустить, чтобы это сошло ему с рук, — сказала Рашель.

Обри покачала головой.

— У нас нет доказательств, что это был он.

Взвешивая, Рашель сузила глаза.

— Есть ли какой-нибудь способ спустить воздух из его шин, прежде, чем он уедет на прослушивание?

— Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы выиграть. Потом мы будем беспокоиться о Рике, — Саманта повернулась на своём сидении, разглядывая меня. — Тебе нужно спеть другую песню. У какой ещё песни ты знаешь слова?

Я не могла придумать ни одной. Кроме того, я не репетировала другие песни с мистером Метзеролем. Я не знала, когда дышать, как держать ноты и всё остальное. Я едва смогла освоить эту песню и издавать звуки из окрестностей лба. Как я могу начать всё заново и приготовиться к завтрашнему дню?

— Я не знаю, что будет лучше всего для моего голоса. Плюс, если я буду волноваться, я не запомню слова другой песню. А что насчёт танцевальных движений? Чем больше я об этом думала, тем сложнее всё отказалась, это была огромная, непреодолимая гора. Я не могла сделать это одна.

И всё равно, всю дорогу домой мы перекидывались названиями песен. Я даже пыталась спеть несколько из них, чтобы посмотреть, как они будут звучать в моём исполнении. Всё звучало плохо. Абсолютно всё.

Я почти забыла о вечеринке. Она появилась в моём сознании только когда мы припарковались рядом со школой. Выходя из автобуса, Обри сказала:

— Родители ни за что не позволят мне пойти на вечеринку Гаррета и Джо.

— Именно, — сказала Рашель, потом посмотрела на меня. — И тебе тоже не надо идти, Челси. У тебя есть другие дела.

Я кивнула, и мы поплелись к своим машинам. По пути мои подруги сделали ещё несколько предложений. Я кивнула в ответ и на них, но они вряд ли отложились у меня в голове.

— Мы будем на прослушиваниях болеть за тебя, — сказала Рашель. — Ну, сразу же после того, как спустим воздух из шин Рика.

Я не поняла, шутит она об этом или нет.

— Спасибо, — слово получилось дрожащим. — Ребята, вы супер.

Я заметила Логана, идущего по парковке. Он был на игре, но, конечно, не мог знать о драме, разыгравшейся по пути обратно.

— Привет, девчонки, — сказал он радостно. Потом Саманте он сказал; — Готова для "Гордости и Предубеждения"?

И тогда выдержка Саманты сломалась. Она была так собрана по пути домой, что я думала, что у неё всё в порядке. Но, как только он заговорил с ней, на ее глазах появились слезы. Она зарыдала и обхватила его руками.

Его руки обняли её, а губы скользнули по её волосам.

— Что не так?

— Рик подложил банки с пивом нам в сумки, — сказала я ему. — Так что я осталась без подпевки на прослушиваниях, если миссис Джонс не сможет убедить секретаря что пиво было не нашим, Саманта, Рашель и Обри будут отстранены от обучения на две недели.

Логан в изумлении смотрел на нас.

— Ты шутишь.

— Нет, — сказала Обри.

— Мы собираемся спустить ему шины завтра прежде, чем он уедет на прослушивание, — добавила Рашель.

Логан покачал головой с серьезным выражением лица.

— Нет, не собираетесь.

— Да, собираемся, — всхлипнула Саманта.

Он провел рукой по её спине.

— Как же насчёт того, что ты говорила в прошлом году? Что нужно быть лучше и выше и месть — это не лучший способ? Ты больше в это не веришь?

— Да, — сказала она. — Но Рик не может продолжать не ходить по чужим головам.

— Вы этого не сделаете, — сказал Логан, но мягкость его голоса заставила меня задуматься, приказ это или предсказание. — Вы не будете делать ничего незаконного, только чтобы отплатить ему.

Она положила голову обратно на его плечо и не ответила.

Остальные попрощались, и мы пошли разными дорогами. Я поехала домой, пытаясь проглотить комок в горле, чтобы не разрыдаться и подумала, принимает ли мистер Метзероль экстренные звонки.

Эдриан дома ещё не было, и она не оставила записку, как велела мама, но меня это не удивило. Я не могла позволить себе волноваться о ней. У меня не было времени.

Я села перед компьютером, чтобы покопаться в интернете в поисках новых песен.

Это было безнадежно, я это поняла, даже прежде чем вошла в систему. Новая песня не решит моих проблем. Мне нужны были бэк вокалисты. Я положила мышку и взяла телефон.

Ходя из угла в угол комнаты, я позвонил Таннеру. Когда он ответил, я рассказала ему всё, что случилось.

— Ты не можешь заставить Рика признать, что он подкинул пиво в наши сумки? Если он признается, тогда подруги с могут петь со мной.

— Ты думаешь, Ричард тебя подставил? — я слышала сомнение в голосе Таннера и понимала, что он не верит.

— Да, — сказала я. — Я думаю, Рик сделает что угодно, чтобы выиграть.

На другом конце повисла пауза и я чувствовала, как Таннер подбирает слова.

— Ладно, иногда Ричард играет не по правилам, но он не опустится так низко. Он не будет добиваться того, чтобы тебя отстранили от занятий.

Я сжала телефон крепче, чем было нужно.

-Ты еще не говорил с ним, и ты уже принимаешь его сторону? — И тогда я поняла, что между нами с Таннером никогда ничего не получится. Неважно, что мы говорили вчера насчёт того, чтобы не замечать родственников друг друга, но мы не могли этого сделать. Пока мы с Риком не ладим, Таннеру придется выбирать, на чью сторону встать. И, очевидно, он будет верен своему брату.

Таннер вздохнул.

— Слушай, я правда не думаю, что он имеет к этому отношение, но я поговорю с ним и расскажу тебе.

Я повесила трубку, и в ожидании его звонка сняла свою одежду чирлидера, бросила ее кучей на пол и пнула, я знала, что это по-детски, но мне было всё равно. Потом я залезла в свои самые потрепанные спортивные штаны. Через пять минут он перезвонил.

— Ричард сказал, и это точная цитата, что он не знает, не знал и никогда не захочет знать ничего о содержимом сумок чирлидеров.

— И ты ему поверил? — это был глупый вопрос. Таннер верил Рику прежде, чем даже спросил об этом. И всё равно, меня удивляло, как Таннер мог быть так слеп.

— Челси, — голос Таннера стал мягким, урезонивающим. — Почему он должен идти на риск, ради того, чтобы доставить тебе неприятности, когда он уже думает, что выиграет? Без оскорблений, но Ричард делает это уже несколько лет.

Очевидно, по мнению Таннера значило, что больше ни у кого нет шансов.

Я сказала:

— Я не понимаю, почему Рик делает то, что делает. Я думаю, это всегда было частью моей проблемы. У меня сжалось горло, — выдавливать слова становилось всё сложнее и сложнее. — Слушай, Таннер, у меня нет времени разговаривать. Мне нужно придумать новую песню на завтра.

— Челси... — он вздохнул и больше ничего не сказал. Ну, разве можно было еще что-то сказать? — Тогда я тебя отпущу.

Он отпускал меня, поняла я, во многих смыслах.

Я закрыла глаза и снова их открыла. Было слишком просто представить Таннера, когда мои глаза были закрыты, я не хотела сейчас его видеть.

— Удачи на прослушиваниях завтра, — сказал он.

— Спасибо, — сказала я без чувства.

Потом мы попрощались. Это я сказала с чувством.

Повесив трубку, я вернулась к компьютеру, еще более усердно борясь со слезами. Даже с открытыми глазами я видела лицо Таннера. Я видела, как он улыбался прежде, чем поцеловать меня. Но у меня не было времени плакать об этом. Мне надо было продолжать злиться. Со злостью проще жить и гораздо эффективнее в плане времени. Злость даёт силу. Слезы только ослабляют.

Я была уже на третьем музыкальном сайте, когда услышала звонок в дверь. Я потащилась к двери и открыл ее, уже отправляя звонившего восвояси. Молли и Полли стояли у меня на крыльце.

— Привет, мы звонили недавно, но было занято, — взгляд Полли обследовал мои вылинявшие штаны. — Мы хотели, чтобы ты сказала, что думаешь о наших нарядах, на случай, если нужно будет переодеться прежде, чем пойти на вечеринку.

Молли осмотрела на меня с ног до головы.

— Я же говорила тебе, что мы слишком нарядились.

От этого мне стало еще хуже. Они потратили столько времени, чтобы собраться, а я была так расстроена, что совершенно забыла им позвонить и всё отменить.

Я пригласила их внутрь, потом объяснила, что случилось.

— Извините меня, но у меня нет времени пойти на вечеринку. Мне нужно выучить новую песню.

— Почему бы просто не взять новых бэк вокалистов для твоей старые песни? — спросила Молли.

— Потому что я не знаю больше никого, кто умеет петь и уже не участвует в прослушивании сам, — только сказав эти слова, я поняла, что знала. И они стояли прямо передо мной.

Глава 17

Я почти вскрикнула от радости.

— Вы можете это сделать, — Полли тоже вскрикнула, но не от радости. — Нет не можем.

— Мистер Метзероль говорит, что у вас прекрасные голоса.

— У меня идет но кровь носом, когда я нервничаю, — сказала Полли.

— Значит, не нервничай, — сказала я.

Полли посмотрела на меня, как будто я только что велела ей перестать дышать.

— Мы можем это сделать, — сказала Молли своей сестре. — Выучить песню не займет много времени, -

потом мне она сказала: — но мы не будем делать танцевальных движений, так что даже не проси.

— Без танцев, — сказала я. — Вы можете просто топать и хлопать или что-нибудь вроде того.

— Что должны были надеть твои бэквокалисты на прослушивание? — спросила Молли.

— Блестящее платье, которое может на самом деле быть платьем для фигурного катания.

— Это мы тоже не наденем, — сказала Молли.

Полли повысила голос.

— Я уже говорила, что у меня идёт кровь носом перед скоплением людей?

— Она правильно говорит, — сказала я Молли, может быть, вам стоит надеть футбольную форму, как мы это делали на игру. Тогда она сможет засунуть туалетную бумагу в нос и это будет выглядеть как часть костюма.

— Ладно, — сказала Молли. — Мы будем петь в форме. Она щелкнула пальцами. Можно приклеить шпаргалку на футбольный мяч, на случай если мы забудем слова.

Полли сложила руки.

— У меня хотя бы есть право голоса?

Молли повернулась к ней со строгим видом.

— Челси наша подруга и ей нужна наша помощь.

Она сказала это так просто, и всё равно это оглушило меня с огромной силой. Одним предложением мне был присвоен статус друга. Они хотели мне помочь. Я видела, как сопротивление Полли тает, пока она обдумывала слова сестры.

— Ох, конечно, пристыди меня. Хорошо, я это сделаю, но, если номер будет прерван врачами скорой помощи, которые бегут на сцену, потому что думают, что у меня рана на голове, не вини меня.

— У тебя всё будет отлично, — сказала Молли. Мне она добавила. — Она слишком много волнуется. Потом Молли взглянула обратно на сестру. Я вспомнила, ты взяла носовые платки на вечеринку?

Полли похлопала по карману брюк.

— Да, — она похлопала по другому карману. — И да, — потом она открыла сумочку. — И еще раз да.

— Мы готовы пойти в любое время, когда ты соберёшься, — сказала Молли.

— Мы пойдем после того, как отрепетируем песню несколько раз, — я не хотела говорить им, как тщательно относилась к репетициям, из-за страха, что они сразу же возьмут обратно помощь и дружбу. У нас скорее всего не будет времени пойти на вечеринку, потому что мы будем репетировать несколько часов.

Но как оказалось, Молли и Полли без усилий освоили песню. И мистер Метзероль он был прав. Они пели прекрасно. Я перестала волноваться о том, что номер провалится и начала волноваться, что они будут звучать лучше меня.

Час спустя мы были готовы к прослушиваниям и к вечеринке. Я переоделась в джинсы и свитер, и мы пошли.

Улица Джо и Гаррета была уставлена машинами. Выглядело это так, словно там было много народу. Подходя к дому, я дала Молли и Полли последние наставления.

— Держитесь ближе ко мне. Я попытаюсь найти время, когда Джо будет один и поговорю с ним о чём-нибудь. После того, как мы будем разговаривать несколько минут, Молли спросит меня где ванная и я покажу ей. Я скажу тебе, что скоро вернусь, но по факту я дам вам десять минут наедине. Ты же сможешь поддержать беседу в течение десять минут?

Полли открыла сумочку и вытащила лист бумаги.

— Я составила список того, что можно сказать. Я даже сделала заметки о сегодняшней игре.

— Отлично, — я взяла список и положила его обратно в её сумочку. — Но не смотри на него, когда Джо поблизости. Ты же хочешь казаться расслабленной и уверенной, помнишь?

— Расслабленной, — повторила Полли, — и уверенной.

Мы позвонили в дверь, и кто-то закричал:

— Входите.

Я собиралась это сделать, но заметила, что Полли постоянно моргает.

— Что случилось? — спросила я.

— Одна линза почему-то стала царапать.

— Поэтому разумные люди носят очки, — сказала Молли. — Они не складываются случайным образом от тебя в глазу.

Полли теребила глаз пальцем.

— Всё будет хорошо через секунду. Однако ни я, ни Молли не открывали дверь. Мы просто смотрели, как Полли моргает.

Наконец, Полли повернулась к сестре.

— Может быть, дело не в линзе. Ты видишь что-нибудь у меня в глазу? Грязь? Ресницы? Маленький ломик?

Поле держала глаз широко открытым, и Молли смотрела туда.

— Я не вижу ничего необычного, кроме туши. Она начинает течь.

Тогда открылась входная дверь и нас встретил Джо.

— Привет, не ждите приглашения, заходите... — Его голос прервался, когда он увидел бешено моргающую Полли. — внутрь.

— Она тебе не подмигивает, — сказала Молли. — у неё что-то не так с контактами.

— С контактами? — потом Джо выдохнул "Ох", понимая. — Ты имеешь в виду контактные линзы. Он усмехнулся сам себе. На секунду я подумал, что ты имеешь в виду физический контакт.

Полли сдавленно рассмеялась и начала моргать сильнее.

Молли поспешно сказала.

— Нет, у неё нет проблем с физическими контактами. Она может вступить физический контакт с тобой совершенно без проблем.

Полли шлепнула сестру по предплечью одной рукой прикрыла глаз другой.

— Может быть, мне лучше пойти домой.

Я взяла Полли за руку и затащила ее в дом.

— Я уверена, что ты сможешь поправить линзу в ванной.

Мы зашли в гостиную и сразу же заметили людей, растянувшийся на диванах и полу. Ну, по меньшей мере я заметила и их. Полли, которая прикрывала рукой глаз, очевидно не заметила многих и почти наступила Майку на ногу.

— Смотри куда идешь, — сказал он и потом увидел меня. Его глаза сузились и его взгляд заметался между Полли и мной, но он больше ничего не сказал.

Наоми с ним не было, но у меня не было времени думать об этом открытии. Я положила руку на плечо Полли и повела ее в коридор, обходя людей и другие предметы. Молли шла за нами.

— Эй, я услышала голос откуда-то из глубины комнаты. У тебя есть права на вождение этой штуки?

Я надеялась, что ни Полли, ни Молли не слышали этого, а если и слышали, то не поняли, что комментарий направлен на нас. Было ошибкой приводить сюда близнецов, поняла я. Вероятно, всё было бы в порядке, если бы Одри и Рашель пришли с нами, но сейчас я была Мисс Опасно-Блондинистая, и моей пошатнувшейся популярности определенно было недостаточно, чтобы люди нам не грубили.

И всё же, единственное, что можно сделать, это улыбнуться и притвориться, что нам здесь уютно, и уйти только тогда, когда станет понятно, что нас никто не прогнал.

И может быть этот комментарий будет самым худшим, что случится за вечер. Я имею в виду, как только Полли прекратит хлопать глазами, как будто пытается взлететь, мы будем выглядеть так, как любая другая нормальная группа гостей на вечеринке.

Мы нашли ванную, и мы с Молли ждали снаружи, пока Полли ковырялась со своей линзой.

— Не могу поверить, что он открыл дверь, — сказала она изнутри. — И я не могу поверить, что ты ему сказала, что я вступлю с ним физический контакт без проблем.

— Извини, — сказала Молли, — я не взяла с собой список заранее заготовленных тем, в отличие от тебя.

Голос Полли опустился до рычания.

— Просто не говори ничего никому весь остаток вечера.

— Я даже не хотела приходить сюда, — прошипела Полли в ответ. — Ты меня заставила.

И никто из них больше ничего не говорил, до тех пор, пока поле не вернулась из ванной.

— Как я выгляжу? Спросила она меня.

— Отлично, — сказала я и не солгала. Она выглядела хорошо. Она даже стояла с хорошей осанкой. Было нечестно, что даже несмотря на то, что она выглядела настолько лучше, была более уверенной, и всё кто-то всё равно смеялся над ней, когда она вошла.

Чего люди хотели от неё? Они мучили Молли и Полли за то, что они выглядели как ботаники, когда они переехали, а теперь, когда они стряхнули этот образ, люди не хотели обращаться с ними лучше. Почему школьные касты были такими жесткими, что когда тебя определили в одну из них, общественное мнение становилось бетонным и ты уже и не мог ничего с этим поделать?

Ну, оно было бетонным, когда дело касалось того, чтобы держать людей на дне. С теми, кто был наверху, игра была честной. Нас могли снять с пьедесталов любую секунду. Один неправильный шаг и слишком много людей с удовольствием увидят, как ты падаешь.

— Пойдем, — сказала я возьмём лимонад и пообщаемся.

Мы пошли на кухню и Молли последовала за нами, безмолвно сложив руки на груди. Я взяла лимонад из ящика со льдом и передала девочкам. Тогда я увидела Джо, сидящего рядом с со стеклянными дверями и кивнула в его направлении.

— Пойдём.

Полли скрипнула, но пошла за мной. Молли ничего не сказала, я подумала, не собирается ли она провести остаток вечера молча. Это сделает общение очень захватывающим.

Мы подошли к Джо. Он явнотолько что выпустил собаку на улицу и всё ещё смотрел в том направлении. Лужайка была покрыта белым слоем, и его золотистый ретривер принюхивался, оставляя цепочку серых кругов на снегу.

— Привет, Джо, — сказала я.

— Привет, Джо, — сказала Полли.

Джо посмотрел на меня, а не на Полли.

— Привет, как жаль, что группа чирлидеров попала в неприятности. Никто из команды не верит, что вы виновны.

— Спасибо, — сказала я.

— Конечно, это не значит, что мы не будем вас дразнить по этому поводу.

— Спасибо, — сказала я. Именно это я и хотела услышать.

Я взглянула на Полли. У неё было выражение болезненной нервозности. Я попыталась сменить тему на такую, которую она могла бы поддержать.

— Вы прекрасны сегодня сыграли.

— Да, нормально, — сказал Джо.

Полли радостно улыбнулась в его направлении.

— Я видела, как ты бежал по полю, ну знаешь, в тот момент, когда другой парень тебя опрокинул.

Джо скорчил гримасу.

— Это описание многих моментов.

Я видела их все, Полли послала сестре взгляд, и я догадывалась, что она ждёт, чтобы Молли что-нибудь спросила, чтобы у меня был предлог оставить Полли одну с Джо

Молли только сжала губы и осмотрела комнату

Поли снова обратил внимание на Джо.

— Я думаю, что ты сыграл действительно хорошо.

— Да, — добавила я и попыталась придумать предлог, чтобы уйти вместе с Молли. Мне нужна была ее помощь... м-м-м... в чём?

— Держу пари, если бы ты не уронил мяч в тот раз, то сделал бы тачдаун, — сказала Полли.

Джо послал ей вымученную улыбку.

— Забавно, тренер сказал мне именно то же самое, только у него на шее вздувались вены, когда он это говорил.

— Ох, — Полли сразу стала несчастной. — Я не имела в виду, что ты испортил иннинг.

— Игру, — сказал он, потому что иннинги в бейсболе, а не в футболе.

Полли без выражения посмотрела на него.

— Что?

— Игру, — сказал он снова. — Первое касание.

— Касание? — её глаза расширились. Потом она посмотрела в пол. — Во что именно мы играем?

Я ткнула её локтем.

— Он не даёт тебе указания, Полли. Он говорит о футболе.

— Ах, точно, — сказала она. — Я это знала. Английский мой родной язык.

— К вопросу об английском, — сказала я. — Разве не ты говорила мне о том, что хочешь собрать группу для занятий по английскому?

— Да, — Полли приложила руку к носу, как будто нюхала свои костяшки, только не убирала руку.

Джо пожал плечами.

— Мне бы пригодилась помощь по английскому.

— Прекрасно, — сказала Полли. — Я имела в виду, что прекрасно, что ты хочешь помощи, а не то, что у тебя плохо с английским.

Она всё ещё не убирала руку. Это означало, что она или пошла кровь носом, или она боялась, что пойдёт.

Девушка хочет, чтобы я парень запомнил не таким образом. Ты здороваешься, потом флиртуешь, а потом капаешь кровью на его ковер.

Я пыталась что-нибудь придумать, чтобы помочь.

— Слушай, какой у тебя прекрасный потолок, — я внимательно посмотрела наверх, как будто восхищалась бежевой краской. Полли и Джо тоже так сделали. По меньшей мере, это позволит Полли поднять голову, не вызывая подозрений.

— Потолок? — повторил Джо.

— И крутые светильники, -сказала я. — В прихожей висят такие же?

— Нет, там они в стенах.

Я взяла Полли за руку.

— Пойдём посмотрим. Отчасти потому, что хотела, чтобы у меня руки были свободными, чтобы направлять Полли, от части потому, что я хотела найти предлог, чтобы вернуться к Джо, я сунула ему в руки свою газировку. Ты не поддержишь это минутку? — Прежде, чем у него была возможность ответить, я повернулась и потащила Полли по коридору. Молли лишь шла за нами, качая головой.

Я провела Полли через комнату, и она держала голову запрокинутой всю дорогу.

— Разве комната не прекрасно выглядит с этими бордюрами? — сказала я, пока мы шли через толпу.

— И с фресками облаков, — ответила она.

Как только мы вошли в коридор, ведущий к ванной, Полли вытащила бумажные платочки из кармана и прижала их к носу.

— Это было ужасно, — сказала она. — Джо, должно быть, сейчас думает, что я совершенно ненормальная.

— Совсем нет, — сказала Молли. — Я уверена, многие девушки спрашивают его об играх с касаниями, а потом начинают истекать кровью.

Выразительно глядя на сестру, Полли вытащила вторую упаковку платков из кармана и прижала к лицу.

— Ты хотела, чтобы я выглядела дурой, да? — она забежала в ванную и закрыла дверью я услышала звук закрывающегося замка, а потом звуки рыданий.

Я тихонько постучала в дверь.

— Всё не так плохо. Это я начала говорить о потолке. Если он и подумает, что кто-то странный, то это буду я.

Вместо ответа слышались одни всхлипывания.

Молли провела пальцами по волосам и прислонилась к двери.

— Извини. Теперь ты выйдешь? Джо, наверное, ждет, что ты расскажешь ему о группе по английскому.

И о том, что делать с моей банкой лимонада.

Голос Полли был приглушенным.

— У меня идет кровь, я не могу ни с кем разговаривать.

— Ладно, — сказала Молли. — Я поговорю со всеми за тебя.

Дверь открылась, и я на секунду увидела Полли с огромным рулоном туалетной бумаги, прижатым к лицу, потом Молли скользнула внутрь и дверь снова закрылась.

Я думала, что Молли поговорит с Полли, или надавит на неё, или еще что-то, я отошла подальше от двери, разглядывая семейные фотографии на стенах и раздумывая, как спасти встречу с Джо.

— Так ты бросила Труляля и Траляля?

Я обернулась и увидела Майка, прислонившегося к стене у входа в гостиную. В одной руке он держал напиток, и его взгляд скользил по мне так, что это точно не понравилось бы Наоми.

Я разозлилась от этого комментария, но всё равно улыбнулась ему.

— Я заметила, что твоей девушки здесь не. Она побоялась прийти туда, где на неё могут наброситься калории?

Майк сделал глоток и снова обратил внимание на меня.

— Мы с Наоми утром разошлись.

Это объясняло представление с Бьёрном на игре.

— Ох, как жаль. — сказала я, потому что должно быть это обидно, когда тебя бросают ради парня, который едва говорит по-английски.

Он поднял одну бровь и внимательно меня разглядывал.

— Тебе жаль? Я вроде как думал, что ты будешь рада.

Я пожала плечами.

— Ну, ладно, я отчасти думала, что ты заслуживаешь этого, но не сказала этого из вежливости.

Он закатил глаза.

— Это я её бросил, Челс. Я признаю, что ты была права. Она может поддерживать беседу на три темы, и две из них о ней самой.

— Ох, — я не чувствовала себя счастливой, только оскорбленной. — Я думала, она тебя понимала.

— Думаю, я сам себя не понимал, — он сделал шаг ко мне и прислонился к стене рядом со мной. — Я сделал неправильные выводы, но я все равно понимаю, что наш разрыв был ошибкой.

Он сказал это так, как будто это случилось само собой. Как будто мы шли по школе и — бац — мы уже не пара.

Но всё произошло не так. Он решил, что ему кто-то нравится больше, чем я, и он выбросил всё, что было между нами. И теперь он просто хочет, чтобы я об этом забыла?

Я отстранилась от него.

— Ну, что сделано, то сделано.

— Но это не значит, что всё нельзя отменить, — он сделал еще один шаг ко мне. — Слушай, я понимаю, что для тебя всё это было нелегко. Я понимаю, почему ты так себя ведешь.

— Так себя веду?

Он пожал плечами, как будто это было очевидно.

— Челси, которую я знал, никогда бы не стала пить пиво на игре.

От одного напоминания об этом у меня сжался желудок.

— Я не пила пиво на игре.

— Только в твоей сумке не было пива. Почему?

На секунду я потеряла дар речи. Все слова сразу возникли у меня на языке и связались вокруг него. Как он мог знать меня и думать, что я пила? Он знал, что я никогда не пила. Пьянство моего отца сделало моё детство невыносимым, и я не хотела иметь к этому никакого отношения. Мы с Майком разговаривали об этом, когда встречались. Он забыл? Или он никогда меня не слушал?

— Это было не наше пиво, — сказала я. — Рик подставил нас, чтобы мы не смогли участвовать на прослушиваниях для Школьного Идола.

— Если это был Рик, разве он не положил бы что-нибудь и в твою сумку? Ты — его главный конкурент.

Я проглотила слова, которые хотели вырваться из моего рта. Если бы я признала, что Саманта забрала банку из моего чемодана, и об этом узнал бы тренер, у меня были бы те же самые проблемы, что у девочек.

— Это был Рик, — сказала я.

— И ты винишь Рика за то, что он заставил тебя тусоваться с близнецами Паттерсон?

Я понизил голос почти до шепота. С близнецами Патеррсон всё хорошо.

— Всё хорошо, если ты хочешь вступить в клуб неудачников месяца. Слушай, я знаю, что ты сделала их своим маленьким проектом, преобразила их и всё такое, — пн поднял руку вверх, как будто обдумывая сказанное. — Я не говорю, что ты плохо справилась. Они выглядят лучше, но они никогда не будут иметь значения ни для кого, кроме тебя. Это Мёртвый груз, Челси, они тянут тебя вниз люди говорят об этом, — Он положил руку мне на плечо, мягко массируя его. — Ты должна избавиться от них и общаться с настоящими людьми.

Самое ужасное, это то, что я знала, что он говорит правду. Люди болтают. Молли и Полли не очень помогали моему общественному положению. И они, вероятно, никогда не будут иметь значения ни для кого в школе, кроме меня, и нескольких других. Это была правда, и она была ужасной, нечестно, и ждала меня смотри.

Я посмотрела на Майка и сохранила голос спокойным. Помнишь, когда ты мне сказал, что Наоми понимает тебя лучше?

Может быть, он почувствовал напряжение в моих мышцах, потому что его рука подвинулась от плеча к шее, всё ещё массируя.

— Я сожалею об этом.

— Нет, ты был прав. Она, должно быть, лучше тебя понимала, потому что я не понимала тебя совсем, — я взяла его руку и убрала со своей шеи. — Но теперь я понимаю, и мне не нравится то, что я поняла.

Он вздохнул.

— Я знаю, что ты расстраиваешься из-за Наоми...

— Дело не в Наоми, — сказала я. — Это из-за Молли и Полли. Каким надо быть человеком, чтобы говорить о других как о "мертвом грузе"?

— Реалистичным.

Дверь ванной открылась и оттуда вышла Полли. Она помахала в моем направлении.

— Челси, ты можешь зайти на секунду?

Я послала Майку сухую улыбку.

— Мне нужно идти, — и пошла к Полли.

— Как я выгляжу? — спросила она. — Что-нибудь не так?

Я изучила её лицо. Я не увидела признаков крови или следов слез. У неё даже глаза не покраснели. Я осмотрела её одежду в поисках капель крови и их тоже не было.

— Ты выглядишь отлично, на удивление отлично.

Она наклонилась ко мне ближе.

— Это потому что я Молли. Мы поменялись одеждой в ванной. Мы подумали, что, если ты не сможешь нас отличить, никто не сможет.

Я посмотрела её за спину в поисках Полли, но очевидно она не планировала выходить из ванной.

— Зачем вы это сделали?

— Чтобы я смогла пойти поболтать с Джо, и он все еще дума, что она нормальный человек, — она разгладила свитер и покачала головой. — Это так неловко.

— Потому что ты не хочешь флиртовать с Джо?

— Потому что я ничего не вижу. Мне пришлось отдать очки Полли.

Я закрыла рукой лицо.

— Может быть, это не очень хорошая мысль.

— Правда, Джульетта?

Что я могла после этого ответить?

Молли поправила свитер.

— Я не смогу флиртовать еще хуже, чем Полли. Кроме того, мы уже так раньше делали. После вечеринки я просто расскажу ей всё, о чем мы говорили с Джо, и он будет лучше всех, — Молли взбила волосы рукой. — Я думаю, Полли должна пойти и победить, разве нет? Я имею в виду, в чем смысл того, что тебе нравится парень, если ты стесняешься показать ему это?

Я взглянула на дверь ванной комнаты.

— Я не думаю, что Полли сделала бы что-то радикальное.

— Просто направь меня в нужном направлении. Какое из высоких пятен Джо?

Я вошла в гостиную вместе с Молли. Майк все еще был там, стоя рядом с коридором. Он увидел, что я кого-то ищу и подошел.

— Кого ты высматриваешь?

— У Джо осталась моя газировка, — сказала я.

— Я могу принести тебе другую, — Майк сделал шаг в направлении кухни, но я крикнула ему вслед:

— Не надо, её заберет Полли.

Майк взглянул в направлении раздвижной двери.

— Джо, наверное, на заднем дворе. Гаррет показывал девчонкам как его собака приносит снежки, о, вот и он.

Я посмотрела и заметила Джо, открывающего дверь, чтобы несколько человек смогли выйти на улицу.

— Он около раздвижной стеклянной двери, — сказала я Молли.

— Ладно, — она расправила плечи, точно такая же осанка, какую Молли недавно приобрела, и неторопливо пошла через гостиную.

Джо вместе со всеми остальными вышел во двор и закрыл дверь. Все пошли на лужайку, но Джо остался около двери. Идеально. Молли сможет поговорить с ним наедине.

Как будто прочитав мои мысли, Майк наклонился ко мне ближе.

— Ты не думаешь, что твой проект зашел слишком далеко? Джо не из её лиги. Он просто будет чувствовать себя неловко, а она будет чувствовать себя дурой.

Я оторвала взгляд от Молли, чтобы выразительно посмотреть на Майка.

— Молли умная и смешная, и любой парень должен быть польщен тем, что она с ним разговаривает.

— Я думал, это Полли.

— Так и есть, и Полли такая же замечательная, и умная, как...

Я услышала звук падения с другого конца комнаты и мой взгляд метнулся в этом направлении. Молли лежала на полу, моргая от удивления и смущения.

Майк медленно отхлебнул из своего стакана.

— Да, правда умная. Твоя подруга только что вошла в стеклянную дверь.

Глава 18

Скривившись, Молли села и поднесла руку к носу. Я побежала к ней, но, не успела, и Джо открыл дверь и зашел внутрь.

— С тобой всё в порядке? — спросил он.

Молли собралась и встала.

— Всё хорошо. Я просто не увидела дверь.

— У тебя с носом всё в нормально? — спросила я потому, что она не убирала от него руку.

— Ох... Я думаю, у меня идёт кровь.

Ох, если бы Обри была здесь, она бы хорошенько посмеялась.

— Пойдем, — Джо взял её под локоть, — я провожу тебя в ванную. Они пошли, и я последовала за ними. Майк пошёл за мной. Я не знала, зачем. Может быть, для того, чтобы позлорадствовать.

Конечно, дверь ванной была закрыта. Джо постучал, мы услышали голос Полли, взволнованно говорящий:

— Я выйду через минутку.

— Ты не можешь поторопиться? — спросил Джо. — У Полли идет носом кровь.

Должно быть, Полли странно было это слышать. Она приоткрыла дверь, я увидела ее с пачкой платков, всё ещё прижатой к носу, и она смотрела на нас.

— Откуда ты... Ее голос прервался, когда она увидела Молли.

У Джо перехватило дыхание, когда он увидел Полли, закрывающую рукой нос.

— Что с тобой случилось?

Я вскрикнула, и даже для меня самой это казалось натянутым.

— Это же один из загадочных феноменов близнецов! Полли поранилась и у Молли тоже начала идти кровь. Удивительно!

И все согласились, что это удивительно, особенно Полли, которая сказала это, убийственно глядя на свою сестру.

После этого мы ушли с вечеринки. Я рада сообщить, что мы держали голову высоко, даже если это было потому, что часть из нас не хотели закапать кровью ковер.

В машине по пути домой Полли села рядом со мной, а Молли лежала на заднем сидении. Полли постучала пальцами по подлокотнику и медленно сказала:

— Я не могу поверить, что, переодевшись мной, ты наткнулась на стеклянную дверь.

— Я ничего не видела, — сказала Молли.

— Ну, даже слепой мог заметить, что нет порывов холодного ветра. Это должно было сказать тебе, что дверь была закрыта.

Полли рассерженно простонала:

— Извини, я была слишком занята раздумьями о том, что сказать парню, который тебе нравится, а не наблюдениями за погодой.

— Я никогда этого не переживу, — простонала Полли. — В школе у меня слова будут называть Полли первая положительная.

— Ну, тогда просто радуйся, что у тебя кровь не вторая отрицательная, — выпалила Полли ответ, — потому что это лучше тебе подходит.

За всё время знакомства с близнецами, тем вечером я в первый раз услышала, как они ругаются. Это было по моей вине, потому что ничего из этого не произошло бы, если бы я не привела их на эту тупую вечеринку. Мне не нужно было этого делать, также как мне не нужно было заставлять их надеяться, что всё в школе для них может быть по-другому.

— Я даже не смогла протянуть до конца вечеринки, — сказала Полли, всхлипывая. — Как я смогу выступать завтра на прослушивании?

Никто ничего не сказал, и, наверное, все мы подумали, что прослушивание приговорено. Наконец, я сказала:

— Не важно, что думают все эти люди на вечеринке, так что не позволяй им расстроить тебя, — я знала, что говорю это не только ей. Я убеждала в этом себя, потому что был очень реальный шанс того, что Рик выиграет Школьный Идола, станет рок-звездой, и будет мучить меня анти-Челси песнями всю оставшуюся жизнь. Мне не нужно больше придавать этому такое значение.

Добравшись домой, я проверила комнату Эдриан. Она была в постели, свет был выключен, и она спала. Я почувствовала облегчение, не только потому что она была дома, но потому что она лежала так спокойно, без макияжа, и она казалось младшей сестрой, с которой мы когда-то ладили. Это напомнило мне о том, что прежняя Эдриан все еще где-то там. Я повернулась, чтобы выйти из комнаты, дотронулась до ручки двери и потом постучала три раза по кромке двери.

Я долго лежала в кровати, думая о прослушиваниях. Я составила мысленный список всего, что мне нужно взять завтра, даже несмотря на то, что я оставила большую часть лежать кучей около двери спальни. Я взяла мамин будильник и поставила его рядом со своим, чтобы точно не проспать.

Мне не нужно было волноваться. Я клянусь, я просыпалась каждый час, чтобы проверить время. Когда наступило утро, я вытащила себя из кровати, чувствуя еще большее измождение, чем когда легла.

И все равно я торопливо собиралась, одновременно распеваясь. Я накинула пару выцветших джинсов и толстовку. Я не собиралась входить в зал в блестящем наряде. Профессионалы, я уверена, переодеваются после прихода.

Мама позвонила в 8:15, чтобы пожелать мне удачи. Я вошла в гараж в 8:30, чтобы положить вещи в багажник и обнаружила, что Эдриан забрала машину. Мне это особенно понравилось, учитывая, что Эдриан не должна была никуда ехать и она знала, что мне нужна машина, чтобы добраться до зала Бизли на кампусе на прослушивания. Я позвонила на её сотовый. Она не ответила. Потом я в панике позвонила Молли, и к счастью, они еще не уехали и смогли сделать крюк и забрать меня. В 8:55 мы подошли к стойке регистрации. Нам нужно было быть там к 8:45, даже несмотря на то, что прослушивания не начнутся до девяти.

Женщина за стойкой, казалось, не заметила, или ей было все равно, что мы опоздали. Она даже не спросила, есть ли у нас доказательства того, что Молли и Полли — ученики на хорошем счету, хотя мы готовились подтвердить это звонком школьному секретарю. Они просто передала мне пакет с листовками и большой белый листок с номером 63, потом попросила меня проверить название моей группы, напечатанное на её листке.

Список состоял из более чем 100 имен. Многих из них я не узнала. Должно быть, это ребята из Москвы и других соседних городков. После того, как мы закончили подписывать бумаги, она сказала нам ждать своей очереди в коридоре.

— Но мы в очереди шестьдесят третьи? — спросила я. — Сколько пройдет времени до того, как нас вызовут?

Она холодно посмотрела на меня, как будто я уже должна знать, или по меньшей мере было неприлично спрашивать.

— В среднем прослушивание занимает три минуты, но иногда всё идет гораздо быстрее и если ты пропустишь очередь, то это всё. Мы не будем слушать вас потом. Поэтому мы просим, чтобы все конкурсанты оставались в коридоре и не покидали здания.

— Спасибо, — я отвернулась, подсчитывая в уме.

Молли уже посчитала.

— Около трех часов, — сказала она. — Хорошо, что я взяла книгу.

Три часа? Почему нам велели так рано приехать, и почему я не подумала о том, чтобы привезти что-нибудь, что угодно, чтобы провести время?

Я узнала несколько ребят из Пуллмана, слоняющихся неподалеку, кто-то в обычной одежде, кто-то выглядел как рок-звезды, но я не увидела Рика. Как профессионал, он явно уже знал, что не нужно приходить вовремя.

С него сталось бы быть в числе первых, но нет, пока худой мужчина с козлиной бородкой приветствовал нас на прослушиваниях и давал указания, я осмотрелась вокруг и нашла десять первых участников. Они уже прикололи номера к футболкам. После того, как мужчина с бородкой закончил вещать, и нам пришлось убраться со сцены так быстро, как только возможно, он повел десять первых участников за кулисы.

Молли, Полли и я нашли укромный уголок и несколько раз всё повторили. Было нечем заняться, только слушать обрывки музыки, долетавшие до коридора.

Когда женщина за стойкой сказала мне, что в среднем прослушивании занимает три минуты, я не поняла, что она имела в виду, что судьи дают тебе только 30 секунд, если ты им не понравишься. Если ты им понравишься, они позволяют тебе петь минуту или две. Еще одна минута уходит на то, чтобы загонять и сгонять людей со сцены. Я спрашивала у конкурсантов, которые возвращались в коридор в разной степени беспокойства, какую часть своей песни им удалось спеть.

— Я репетировала целый месяц. Вся моя семья пришла посмотреть на меня, и я даже не дошла до припева, — сказала одна девочка. — Это совершенно не честно.

— Видишь, — прошептала я Полли, как будто это была хорошая новость. — Всё закончится так быстро, что твой нос даже не успеет ничего почувствовать.

Я услышала Рика прежде, чем увидела его. Его голос разносился по коридору отрывистыми фразами.

— Ну, разве это не доказательство, что ты предложил помочь мне тащить оборудование.

— Это не я, — сказал Таннер. Его голос я тоже узнала. На самом деле моё сердце замерло на несколько секунд при его звуке. Этого не должно было произойти.

Я услышала звук шагов и поняла, что Рик и Таннер сейчас выйдут из-за угла.

— Я сказал тебе, что не буду петь эту песню, — сказал Рик. — Но этого было недостаточно, правда?

— Я этого не делал, — снова сказал Таннер.

И потом они подошли к нам. Рик нёс гитару в одной руке, в другой зажимая лист бумаги, на котором было написано 86. Таннер нёс усилитель. Никто из них не увидел меня, и я знала, что нужно перевести взгляд на что-нибудь другое, и притвориться, что я тоже их не заметила. Но я не могла оторвать глаз от Таннера. Темные волосы, квадратный подбородок, пронзительные голубые глаза... Через секунду я перестану на него пялиться. Еще через секунду. И еще через секунду.

Он обернулся и поймал мой взгляд. Я посмотрела на Полли, которая наблюдала за мной, подняв одну бровь.

— Ты не собираешься с ним поздороваться? — прошептала она.

Я никому не сказала о телефонном разговоре с Таннером прошлым вечером. Я просто покачала головой и попыталась вернуть сердцу нормальный ритм. Присутствие Таннера не должно так влиять на меня. Я просто продолжала смотреть на Полли. Через секунду его не будет.

— Челси, — от его голоса я подпрыгнула. Я не слышала, что он подошел, но он встал рядом со мной, всё ещё держа усилитель. Рик выразительно на меня посмотрел, но последовал за ним.

Я натянуто улыбнулась.

— Привет, Таннер, — потом сквозь стиснутые зубы я добавила: — Рик.

Таннер перехватил усилитель. Его глаза не оставляли моих, но в его взгляде было напряжение.

— Рик проснулся утром и обнаружил, что на его машине и машине моих родителей спущены шины. Ты же ничего об этом не знаешь, правда?

Я от удивления не смогла сразу ответить. Я имею в виду, что конечно, мои подруги говорили об этом, но я не думала, что они это сделают. И вообще, как они забрались в гараж Рика?

Я пожала плечом в направлении Рика.

— Я не знаю, никогда не знала, и не хочу никогда знать, о том, какое давление в шинах у твоей машины.

Он дернулся, как будто не знал, кивнуть или покачать головой, потом протянул палец моём направлении.

— Я ничего не подкладывал в твою дурацкую сумку.

— Тогда у нас обоих чистая совесть, не правда ли?

Таннер шагнул между нами.

— Отлично. Я рад, что у вас была возможность всё выяснить. Куда положить твои вещи, Ричард?

— Куда угодно, — Рик перестал бросать на меня убийственные взгляды, чтобы осмотреться. Он помахал в сторону в направлении свободного места дальше по коридору. — Может быть вон туда.

Не говоря ни слова, Таннер пошёл и поставил усилитель к стене. Рик повернулся обратно ко мне. Теперь я буду следить за своими вещами, но на случай, если ты интересуешься, у меня есть гитара, усилитель, 3 диска с музыкой, и, он похлопал себя по карману, iPod с колонками. Ты ни за что не сорвешь мою песню.

Я улыбнулась ему в ответ.

— Тебе никто не говорил, что ты параноик?

— Я просто подготовился. А ты? — Рик в последний раз нахмурился и пошел охранять свои вещи.

Молли и Полли смотрели ему вслед.

— Я думаю, с ним не все в порядке, — сказала Молли.

— Может, нам стоило захватить еще один диск с музыкой? — спросила Полли голосом, в котором начали появляться нотки паники.

— Он просто хочет вывести нас из себя, — сказала я. — Кроме того, у меня есть запасная копия.

В конце концов, я извлекла урок из того, что пела а капелла с мисс Джонс.

Засунув руки в карманы, к нам вернулся Таннер. Моли увидела его, взяла свою сумку и сказана:

— Пойдем, Полли. Давай переоденемся в футбольную форму, — прежде, чем уйти, она помедлила, наклонилась ко мне поближе и прошептала: — Я знаю, что он — твой парень, но не своди глаз с нашей музыки ни на секунду.

Паранойя, очевидно, распространялась.

Близнецы направились в сторону туалета, и мне не оставалось больше ничего, только смотреть как Таннер приближается.

— Привет, — сказал он. — Я просто хотел пожелать тебе удачи. Порви всех. Но предпочтительно не Ричарда.

Я понимала, что он хочет заставить меня смеяться, но не смогла выжать из себя ничего большего, чем улыбка.

Таннер взглянул назад на своего брата.

— Ричард не может заставить себя спросить, но он правда хочет знать, здесь ли Эдриан.

— Я не знаю, где она. Она взяла утром машину и уехала до того, как я проснулась. Поэтому не только Рику пришлось добираться на попутках.

Брови Таннера поднялись и в его голосе слышалось неодобрение:

— Эдриан оставила тебя без машины?

— Да, так здорово, что семья меня поддерживает, — пожала я плечами, как будто это меня не беспокоило, но Таннер не заметил. Он смотрел мимо меня отсутствующим взглядом.

— Она не разговаривает с Ричардом, — сказал он через некоторое время. — Он звонил и оставлял сообщения, но она не перезванивала. Почему она так расстроена?

Вопрос повис в воздухе. Я догадывалась, что он пытается всё понять, и я внезапно почувствовала, что моему поступку нет прощения. Как я могла объяснить Таннеру, что ничего не объяснила Эдриан, чтобы защитить её?

— Когда ты в последний раз говорила с ней? — спросил он.

— Я заходила к ней вчера вечером, когда вернулась.

— Но когда ты в последний раз разговаривала с ней, говорила больше, чем два слова проходя мимо?

— Я не знаю. Она не много мне говорила с тех пор, как порвала с Риком.

Он кивнул, как будто это было частью загадки, и мне пришлось подавить желание всё рассказать. почему Таннер имел на меня такое влияние? Один взгляд мне в глаза, и я бы вытащила свой дневник и дала ему прочитать его с корки до корки.

— Ты пыталась ей позвонить и узнать, где она?

— Она не брала трубку.

— Может быть возьмет, если я позвоню. Какой у неё номер?

Я дала ему номер. Если бы я этого не сделала, то это сделал бы Рик.

— Я расскажу тебе, если что-нибудь выясню, — сказал он. Потом он еще раз пожелал мне удачи и пошел обратно по коридору к двери зала.

Молли и Полли вышли из туалета в футбольной форме и снова сели на полу. Я решила подождать, пока мужчина с козлиной бородкой отведет побольше конкурсантов за кулисы, прежде чем переоденусь в свой сверкающий наряд. Я не хотела потеть в нем. Я повторяла слова своей песни как молитву.

Я могла это сделать. У меня было преимущество перед остальными, потому что я привыкла выступать перед толпой. Я выступала на каждой игре.

Так что, Рик, кто говорит, что быть чирлидером — бесполезно?

Я слонялась туда-сюда и разговаривала с людьми в коридоре, все время не выпуская Рика из виду. Он сидел рядом со своими вещами, слушал iPod и подпевал. Любопытство подтолкнуло меня в его направлении, я прошла рядом с ним, притворяясь, что хочу попить из фонтанчика.

Я узнала музыку, доносившуюся из наушников. Как я могла не узнать? это была музыка "опасно-блондинистой".

Как это похоже на Рика.

В 10:30 судьи сделали перерыв. Им правда нужно было отдохнуть, потому что разрушать мечты — это такая тяжелая работа. Мужчина с бородкой вышел в коридор, постучал пальцем по наручным часам и сказал, что у нас есть десять минут, прежде, чем следующая партия конкурсантов пойдет за сцену.

Рашель, Обри и Саманта появились в поисках меня. Они все обняли меня.

— Судьям ты понравишься, — сказала Саманта.

— Да, потому что остальные фальшивят, — сказала Рашель. — Мы услышали столько срывающихся голосов, что можно подумать, будто за кулисами подают гелий.

Вот что волнение делает с голосом, и это еще одна причина радоваться, что я уже пела перед толпой.

Саманта вздохнула.

— Я хотела бы, чтобы мы были с тобой.

— Я почти рада, что это не так, — сказала Обри. — Я бы так волновалась. — Она сразу захотела взять свои слова обратно. — Но тебе не нужно волноваться, потому что ты отлично справишься.

— Спасибо, — я наклонилась ближе и понизила голос. — Не могу поверить, что вы спустили Рику шины.

Саманта наклонила голову.

— Что? Мы этого не делали.

Я думала, она шутит.

— Правда не стоило, — прошептала я. — Вы могли бы попасть в неприятности, если бы вас поймали.

Рашель покачала головой.

— Мы этого не делали.

Мой взгляд метался между подругами, ожидая улыбок в знак того, что они лгут. Но они не улыбались.

— Тогда кто это сделал?

Рашель пожала плечами.

— Или его враг, или поклонник хорошей музыки. Это очень большие категории.

Обри посмотрела мимо Рашель в коридор.

— Ну, кто бы это ни сделал, он ненадолго задержал Рика. Вон он.

— Это не имеет значения, — сказала Саманта. — Всё, что имеет значение — это то, что ты можешь сделать на сцене. И, Челси, ты можешь это сделать.

За этим утверждением последовало еще несколько в том же духе. Они говорили, что приедут ко мне в гости в Лос-Анджелес, когда я стану большой звездой. Рашель заставила меня пообещать, что я познакомлю их с Орландо Блумом.

Она бы потребовала еще несколько приглашений, но Саманта взглянула в коридор и сказала:

— Там Таннер.

Взгляд Рашель метнулся к нему.

— Ты хочешь, чтобы мы остались, или хочешь побыть с ним наедине?

Саманта не дала мне времени ответить.

— Мы уходим. Поверь мне, когда Таннер рядом, ты не захочешь выслушивать словесную маскировки Челси.

Они пожелали мне удачи и ушли.

Не успел Таннер подойти, я увидела серьезность выражения его лица. Это было не только в его глазах. Это было в его походке, в осанке. Его взгляд встретился с моим, и он не улыбнулся.

Я узнала это выражение. Я уже видела его раньше. Это было выражение соболезнования на лице человека, который сейчас нанесет тебе удар.

Сначала я не понимала. Я подумала, что он хочет поговорить со мной прежде чем явно скажет, что нам не нужно больше встречаться. Не очень удивительно, поэтому мне не должно быть больно.

Не должно было, но все равно это причиняло мне боль. Каждый шаг, который он делал по коридору, эхом отдавался во мне.

И тогда я увидела открытый телефон в его руке. Это было не из-за нас, поняла я, это было из-за Эдриан, и новости были плохие. Не успел он заговорить, мое сердце остановилось. Случилось что-то ужасное.

Глава 19

Он держал телефон в вытянутой руке, сомневаясь. Он не хотел этого делать. Это автомобильная авария, подумала я в панике, просто пусть она не умрет.

— Эдриан хочет с тобой поговорить, — сказал он.

Хорошо. Она была жива. Я забрала у него телефон, но мои руки дрожали.

— Эдриан, где ты?

Её голос донесся по линии, прерывающийся от эмоций.

— Я в Спокане.

Это было гораздо лучше, чем в больнице, но все равно, до Спокана ехать полтора часа, и это не то место, куда человек, который только учится водить, должен ездить самостоятельно.

— Что ты делаешь в Спокане? — спросила я.

— У меня рейс в час дня. Я собираюсь жить с отцом.

Прошло несколько секунд, прежде, чем я смогла заговорить и выплюнула?

— Что? Ты не можешь этого сделать, — беспокойство все сильнее охватывало меня, потому что я поняла, что она может. Она не должна. Но может. У родителей было совместное опекунство.

Я отошла от Таннера, чтобы подумать в одиночестве.

— Папа сказал, что я могу приехать в любое время, и я думаю, так будет лучше всего... — её голос сорвался.

— Ты так не думаешь, — сказала я, потому что она не могла так думать. Она так же хорошо знала папу, как и я. Я придала телефон к щеке, мысленно приказывая Эдриан включить логику. — Поворачивай и приезжай сюда. Если ты уезжаешь потому, что думаешь, будто я заинтересована в Рике, то ты всё неправильно поняла. Я несколько раз ходила на свидания с Таннером. Поэтому его машина появилась рядом с нашим домом. Поэтому Рик разговаривал со мной у шкафчиков.

Оно оборвала меня так, как будто не слышала.

— Я знаю, что видела. Парни начинают с того, что я им нравлюсь, но заканчивается тем, что им нравишься ты. Для всех я недостаточно хороша. Они все хотят добиться Челси, топ-модели.

Я закрыла глаза, пытаясь сделать так, чтобы всё само по себе обратилось вспять.

— Честно слово, между нами нет абсолютно ничего.

— Может быть, ты веришь в это. Может быть, ты ни о чем не думаешь, пока это просто не происходит.

— Или может быть я говорю тебе правду.

— Ты только пытаешься пристыдить за то, что я сделала, — её голос снова оборвался. Она не закончила.

— Что ты сделала? — спросила я её, но уже догадалась. Она выпустила воздух из шин Рика. Однако, он достаточно легко простит её. В конце концов, он спрашивал о неё. Он хотел, чтобы она была здесь. Мой ум уже несся в будущее, уже принеся Эдриан домой. Я обернулась и оказалась лицом к коридору, где сидел Рик. Через секунду я бы подошла к нему и передала ему телефон, чтобы он сказал ей, что это все не имеет смысла.

— Я подложила пиво в твой чемодан.

Будущее быстро свернулось и уступило место настоящему.

— Ты что?

— Это было нечестно, Челси. Ты всегда получаешь что хочешь, — её голос теперь не был обвиняющим, просто подавленным и просящим понимания. — Большая часть из этого не имеет значения, но музыка — это всё, чего когда-либо хотел Рик. Он работал всю жизнь, чтобы добиться успеха. Я не могла тебе позволить просто отобрать это у него одним движением руки во время вальса. Я сожалею, что тебя и твоих подруг отстранили от учебы из-за меня. Я позвоню в понедельник секретарю и признаюсь.

В моем мозгу не сразу зарегистрировалось, что она не знала, что меня не отстранили. Я в шоке сжала телефон. Это была моя собственная сестра. Таннер сказал мне, что Рик не упадет так низко, но Эдриан упала. Мои мысли крутились вокруг её предательства, мрачные, черные и кипящие гневом. Это был непростительный поступок, хуже, чем мой с Тревисом.

Но мое негодование растаяло так же быстро, как началось. Сложно злиться на человека, от страха за жизнь которого твое сердце остановилось несколько секунд назад.

И кроме того, удивление казалось больше и крепче чем гнев. Она сделала это для Рика. Они даже больше не встречались. Она думала, что он окончательно предал её, когда считала, что я ему нравлюсь, но все равно она любила его достаточно, чтобы подарить ему его мечту.

Она говорила мне, но я её не верила. Она действительно любила его.

— Челси, ты еще там?

— Да, и я еще хочу, чтобы ты приехала домой.

Я услышала, как она прерывисто вдохнула.

— Я не могу. Я испортила всё с тобой, и с Риком и мне просто нужно уехать на какое-то время.

— Нет, не нужно...

— Мне очень жаль, — потом тишина. Я посмотрела на телефон, но прежде чем увидела надпись "звонок закончен", я поняла, что она повесила трубку.

Я уставилась на телефон, обдумывая что делать.

Подошел Таннер.

— Она возвращается домой?

Я покачала головой.

— Ты можешь связаться со своей мамой?

Я набрала её номер, подождала, но она не ответила.

— В любом случае, я не знаю, что она сможет сделать, — сказала я, пока в телефоне раздавались гудки. — Она в Аризоне.

Начало прокручиваться сообщение с маминого автоответчика. Её голос казался на нем таким счастливым. Так и могло быть, потому что она не понимала, что потеряла одну из дочерей. Даже не успев повесить трубку, я подошла к Рику. Таннер следовал за мной.

Когда я поравнялась с ним, он подозрительно посмотрел на меня.

— Чего ты хочешь?

— Твоей помощи.

Он закрыл глаза и прислонился спиной к стене.

— Извини, в последний раз, когда я проверял, ад еще не замерз.

— Это насчет Эдриан.

Его глаза открылись, но он все равно наградил меня подозрительным взглядом. Его глаза метнулись к брату, затем ко мне.

— Что насчет Эдриан?

— Она в аэропорту Спокана. Она хочет уехать жить с нашим отцом, потому что думает, что она здесь всё испортила, — я сунула ему телефон. — Позвони ей. Скажи ей возвращаться. Она тебя послушает.

— Что? — брови Рика сошлись вместе, как будто он не совсем поверил мне. — Почему она уехала?

— Она подложила пиво в сумки чирлидеров.

Вместо того, чтобы воспользоваться телефоном Таннера, Рик вытащил свой и нашел в нем номер Эдриан. Он взглянул на меня, ожидая соединения.

— Зачем она это сделала?

— Потому что она хотела обеспечить, чтобы бы выиграл прослушивания.

— И она думала, что я не смогу тебя победить? Какой милый жест уверенности, — держа телефон рядом с ухом, другой рукой он постукивал по своим джинсам. — Так её отстранят. Это не конец света. Бываю вещи похуже.

— Например, жизнь с моим отцом, — сказала я.

Мы с Таннером молча наблюдали за Риком, ожидая знака, что Эдриан ответила.

Но Рик простонал и покачал головой:

— Она не берет трубку, — он оставил сообщение на её голосовую почту. — Эдриан, не садись на самолет, ладно? Просто позвони мне.

Он закрыл телефон и нажал на повторный вызов. Я наблюдала за ним, и мои внутренности медленно падали в пятки. Она не возьмет трубку. Она не вернется домой.

Рик в возбуждении встал.

— Конечно, она меня послушала. Она даже не хочет разговаривать со мной, — потому он выругался, хотя, я подозреваю не для голосового сообщения. Он закрыл телефон и снова позвонил. — Это не имеет смысла. Почему она вредила тебе, чтобы я выиграл, потому срывается, чтобы я никогда больше её не увидел?

Мне было больно признать это, но я должна была.

— Ну, она вроде как думает, что ты влюблен в меня.

— Она что? —Рик произнес эти слова слишком громко, и несколько человек начали смотреть в нашем направлении. — Только потому что видела меня у твоего шкафчика во вторник?

— Это, и плюс она видела, как Таннер привез меня домой в понедельник и подумала, что это был ты, — Таннер и Рик уставились на меня, так что я быстро добавила: — Я сказала ей, что она ошибается. Я говорила ей, что никогда ничего не делала для того, чтобы понравиться тебе.

Рик нажал кнопку повторного звонка:

— Это даже больше чем правда.

Пока Рик бегал кругами и ругался, Таннер продолжал смотреть на меня тяжелым взглядом. Я догадывалась, что он понял, что я сделала. Я сделала шаг к нему и понизила голос.

— Я правда сказала Эдриан, что между мной и Риком ничего не происходит.

— Но ты её этого не доказала. Это было бы достаточно просто. Всё, что нужно было сделать, это попросить её поговорить со мной.

— Я думала, что будет лучше, если они больше не сойдутся, — когда его глаза стали укоризненными, я добавила. — Ты то же самое говорил сам во время ужина у тебя дома. Ты был рад, что Рик и Эдриан разошлись.

Он вздохнул и его взгляд переместила куда-то за мою спину, где Рик ходил из угла в угол с телефоном в руке.

— Он звонил её и оставлял сообщения последние два дня, прося её прийти на прослушивания. У него есть чувства к ней. Так что мое мнение не важно.

Я посмотрела на Рика.

— И у неё есть чувства к нему, — эти слова, произнесенные вслух, всё ухудшили. Эдриан любила его, и я всё испортила.

Рик подошел к нам, засовывая телефон обратно в карман.

— Таннер, мне нужны твои ключи.

— Зачем? — спросил он.

— Я еду в аэропорт поговорить с ней.

Таннер откинул голову назад.

— Прямо сейчас? Посреди прослушиваний?

— Потому будет слишком поздно. Самолет улетает в час дня.

— Откуда ты знаешь? — спросил Таннер.

— Я позвонил в авиакомпанию. Есть только один прямой рейс в Чикаго, — потом Рик посмотрел на меня, но без злости, которую я ожидала. Было только горькое осознание. — Думаю, в конце концов ты выиграешь. Позволь мне быть первым, кто тебя поздравил.

Я покачала головой.

— Нет. Оставайся здесь и закончи прослушивание. Я поеду в Спокан и поговорю с ней.

Рик фыркнул.

— Ты уже поговорила с ней и ничего из сказанного не заставило её вернуться. Я еду.

Таннер переводил взгляд между нами.

— Ты не сможешь пройти в посадочную зону и поговорить с ней без билета.

— Значит, я его куплю, — сказал Рик.

У меня в кошельке было всего несколько долларов и у меня не было кредитки. И все равно, я не могла позволить Рику выиграть.

— Я скажу служащим, что она убежала из дома. Им придется остановить её. Рик останется на прослушивания. Я поеду.

— Я еду, — сказал Рик.

— Отлично, тогда мы оба поедем, -сказала я.

Таннер поднял руки.

— Ни у одного из вас нет машины, и я не могу позволить вам разбиться по дороге в Спокан на моей. Кроме того,

— Тогда пойдем, — Рик повернулся и взял свое оборудование. Часть из него он передал Таннеру.

Я подбежала к Молли и Полли, чтобы сказать им, что я ухожу.

— Вы можете отменить прослушивания, если хотите. Или просто можете сделать это без меня.

Они обе уставились на меня поверх своих книг широкими глазами.

— Мы — бэквокалисты, — сказала Молли. — Как мы споем песню без тебя?

— Кто-нибудь может спеть за меня, — я не дождалась их реакции на мое предложение, потому что Рик уже подходил к двери, и я не хотела, чтобы он и Таннер уехали без меня. Я взяла сумочку, но оставила все остальное с близнецами. потом я побежала, чтобы догнать парней.

Я села рядом с Таннером на переднем сиденье, а Рик развалился на заднем и жаловался на то, как Таннер ведет машину.

— Чувак, это был почти желтый свет. Ты мог проехать.

Я взглянула через плечо на Рика.

— Я удивлена, что ты всё еще жив.

Рик проворчал:

— Я хорошо вожу машину.

— Я думаю, она не это имела в виду, — натянуто сказал Таннер. — Она имела в виду, что удивлена тем, что я тебя не убил. Продолжай указывать мне и тебе, возможно, не так повезет.

Рик со стуком откинулся на спинку.

— Нам нужно добраться туда до посадки. Такими темпами это займет вечность.

— Мы приедем вовремя, если не будет пробок, — сказал Таннер.

Пробок не было, и когда мы выехали на магистраль, Таннер поехал достаточно быстро для того, чтобы даже Рик не жаловался. Мимо пронесся Паллроуз Хиллз.

Таннер заставил Рика позвонить их маме и объяснить ситуацию. Она не взяла трубку. Они знали, что так и будет. Судьи велели зрителям отключить сотовые телефоны.

Это было хорошо, потому что ни Таннер, ни Рик не хотели разговаривать ни с кем из семьи. Перед этим они пять минут обсуждали, кто расскажет бабушке, почему внуки забрали единственную машину на колесах и оставили всех взаперти в зале.

Но когда Рик не покажется на сцене, им придется проверить телефоны.

Это была долгая поездка, и от того, что Рик барабанил пальцами по ручке двери, как будто от этого машина поедет быстрее, дорога казалась еще дольше. Таннер едва ли сказал хоть слово. Я догадывалась, что он зол. Это было видно по тому, как он сжимал челюсти, как он стискивал рулевое колесо, и по тишине, окружавшей его. Я не знала точно, на кого он был зол, но догадывалась, что на меня. Однако, я не стала это обсуждать. Это не та беседа, которую я хотела вести перед Риком. Кроме того, я не могла перестать думать об Эдриан, живущей с моим отцом.

Я смотрела на холмы, покрытые снегом и вспомнила зимнюю ночь, одну из последних перед тем, как мама оставила его навсегда. Она была на работе, и папа должен был отвезти нас на рождественскую программу в церкви. Вместо этого он остановился в баре. Мы были там, в платьях и колготках, Эдриан всего шесть лет, а мне восемь. Он сказал, что его не будет всего несколько минут и оставил нас в машине. Мы долго ждали, дрожа от холода, но я знала, что он будет там всю ночь, так что я взяла Эдриан за руку и мы пошли домой под снегом. Нужно было пройти несколько миль, и Эдриан плакала всю дорогу, потому что её хорошенькие туфли намокли и испортились.

Папы не было еще несколько часов, но когда он пришел, то ударил меня по щеке за то, что я ослушалась его. Когда Эдриан закричала, он ударил её тоже.

Когда мы отъехали на двадцать миль, миссис Деброк позвонила на телефон Рика. Он рассказал ей, почему мы едем в Спокан, пересказав все доводы, которые он уже изложил в сообщении. Он стонал и заказывал глаза на любой её ответ. Убрав телефон обратно в карман, он сказал: — Бабушка думает, что я безответственный, импульсивный и не могу ясно смотреть на вещи.

Таннер смотрел прямо перед собой.

— Я уверен, она остынет, когда мы вернемся домой, но, если нет, ну мне достанется больше наследства.

Я обернулась так, чтобы посмотреть на заднее сиденье.

— Ты ведешь себя ответственно, ответственно по отношению к Эдриан. Это стоит того, чтобы трезво на это посмотреть. Однажды, твоя бабушка это поймет.

Какое-то время Рик не отвечал. Он просто пялился на меня, не зная, как отреагировать на мой комплимент. Наконец, он посмотрел в окно и пожал плечами:

— Может быть.

После этого мы провели несколько минут планируя, что сделаем, когда доберемся до аэропорта. Рик купит билет и пойдет поговорить с Эдриан один. Я согласилась, потому что у меня не было денег на билет. Если он не сможет убедить Эдриан сойти с самолета, то он позвонит мне, и я скажу управляющему аэропортом, что она бежит из дома. Мы оставили этот вариант на крайний случай, потому что мы не хотели втягивать в Эдриан в неприятности, если будет выбор.

Когда мы остановились на парковке аэропорта, мой желудок скрутило. На часах в машине светилось 12:10. На её самолет, наверное, начнется посадка в течение двадцати минут. Сколько ей понадобится, чтобы подойти к гейту? Когда мы выходили из машины, Рик вынес с собой усилитель.

— Зачем ты это взял? — спросил Таннер, но Рик не ответил и времени на обсуждение не было. Мы побежали в здание аэропорта.

Мы с Таннером пошли стоять в очереди за билетами, в которой уже была дюжина людей. Рик подошел к стойке и сказал продавцу, что ему нужно купить билет, потому что у него срочное дело. Она бросила ему не впечатлённый взгляд и сказала, что ему придется подождать своей очереди.

Он выругался, и продолжал ругаться всю дорогу к хвосту очереди. Правда, парню стоило расширить свой словарный запас.

— Не мог бы ты помолчать, — прошептала я. — Я сейчас всё решу.

Я повернулась к мужчине, который стоял перед нами, похлопала его по плечу и улыбнулась как девушка, которая нуждается в помощи.

— Простите сэр, но моя младшая сестра пытается улететь в Чикаго, хотя ей нельзя. Нам нужно купить билет, чтобы пройти к гейту и вернуть её. Можно мы пройдем перед вами?

Он сразу же отошел в сторону.

— Конечно, милая.

Я повторила эту просьбу всем в очереди, и один за одним покупатели пропускали нас, и наконец мы достигли начала очереди. Сердечно поблагодарив всех, я повернулась к Рику.

— Видишь, -прошептала я. — Выгодно быть вежливым.

— Ты имеешь в виду, выгодно быть длинноногой блондинкой, — прошептал он в ответ. — Для меня они бы этого не сделали.

— Думай об этом просто как о чирлидере в действии, — сказала я.

Он покачал головой и не ответил.

Мы наблюдали за продавцами, ожидая, что кто-то освободится, и мой желудок опять начало скручивать. Я взяла Рика под локоть, чтобы привлечь его внимание.

— Скажи Эдриан, что мне жаль, что мы ругались, что я должна была раньше сказать ему о Таннере, и я просто хочу, чтобы она вернулась домой.

Его взгляд был устремлен вперед, и он был готов отступить от меня.

— Ладно.

— И скажи, что маме будет плохо, если она уедет.

— Ладно.

— Скажи, что она никогда не будет счастлива с папой, и...

— Челси, — Рик положил руку мне на плечо, чтобы заставить замолчать. Его голос стал успокаивающим. Я никогда не видела его таким раньше, и это напомнило мне Таннера. — Я смогу все решить. Я собираюсь вернуть Эдриан, ладно?

Я сглотнула и кивнула:

— Ладно.

Продавец подозвал Рика к стойке. Наблюдая за тем, как он вытаскивает кошелек, я осознала, что он делает, что он уже сделал.

— Я не могу поверить, что он ушел с прослушивания ради Эдриан.

Голос Таннера был жестким:

— Я не могу поверить, что она испортила твое выступление ради него.

— Теперь твоя бабушка ему не поможет.

— Теперь твоя школа отстранит её от занятий.

— Да, это как готская версия Ромео и Джульетты, не правда ли?

Он рассмеялся, но я видела напряжение в его глазах. Мы были все еще по одному. Этот день ничего не изменил, и я не знаю, почему. Всё остальное менялось так быстро. Я начала с того, что Рик был моим архиврагом и потом как-то мы оказались в одной команде.

— Я думаю, Рик под всей этой драной черной одеждой не так уж и плох, — сказала я.

Он взглянул на меня, чтобы проверить, не лгу ли я. Должно быть, я выглядела искренне, потому что он осторожно улыбнулся.

— Да, у него есть хорошие качества.

— Я наверное могу попробовать с ним подружиться, — сказала я.

— Хорошо, — Таннер смотрел на стойку продажи, а не на меня. Я ждала, что он скажет что-нибудь еще. Он молчал.

— Здесь ты должен сказать: "Эдриан тоже не так плоха".

Его желваки напряглись, и я поняла, что его гнев был направлен на неё, а не на меня. Он покачал головой.

— Она заставила тебя и Ричарда пропустить прослушивания.

— Она не заставляла нас, это был наш выбор.

— Она пыталась добиться твоего исключения, чтобы ты не смогла участвовать. Как ты сможешь простить её за такое?

Несколько секунд я не отвечала. Я не была уверена, что простила её, в любом случае, это было несознательно. Я просто знала, что, не смотря на все те случаи, когда мы с Эдриан причиняли друг другу боль, за последние несколько лет, это не имело значения, когда я думала о том, что потеряю её.

— Она моя сестра, — сказала я.

Рик повернулся и позвал меня.

— Эй, Челси. Продавцу нужно взглянуть на твои права.

Я подошла к нему, вынимая их из сумочки.

— Зачем?

— Потому что я покупаю билет тебе тоже. Думаю, у нас двоих будет больше шансов, — прежде, чем я подумала об этом, он взял права из моей руки и передал продавцу. — Не волнуйся, — сказал он, взглянув мне в лицо. — Я покупаю билеты с возможностью возврата. Ты не будешь мне ничего должна.

Пока продавец изучал мои права, Рик добавил:

— Если только мы не решим сесть на другой самолет. Может быть, стоит полететь в Лос-Анджелес и пройти прослушивания там.

У нас не было времени это обсуждать, потому что в следующую секунду продавец передал нам билеты, и мы побежали по коридору аэропорта к пункту проверки безопасности.

Рик, между прочим, двигался достаточно быстро для того, чьей самое серьезной тренировкой был прогул школы. Дыхание Таннера даже не сбилось, когда он бежал, и я мысленно отметила, в какой он был хорошей форме. Лакросс может очень помочь в жизни. Я с трудом не отставала от него.

Когда мы достигли пункта проверки безопасности, я стояла, задыхаясь, и осматривала очередь. Было похоже, что нам придется ждать минимум двадцать минут.

Рик подтолкнул меня и кивнул на людей в очереди.

— Время превратиться в блондинку. Посмотрим, сможешь ли ты организовать нам место вне очереди.

Я объясняла ситуацию всем пассажирам в очереди.

— Пожалуйста, сэр, нам нужно найти мою сестру прежде, чем она сядет в самолет.

Я чувствовала себя как подростковая версия Тайни Тима2, но нас все пропустили. Мы достигли начала очереди, где нужно было показать посадочный талон. Я бы обернулась назад, одарила всех людей за нами взглядом "боже, благослови всех", но вместо этого мы с Риком повернулись и поторопились к гейту.

На посадку уже стояла очередь, и в ней была Эдриан, глядя впереди себя пустыми глазами. Она не уложила волосы и не нанесла макияж, и выглядела молоденькой, усталой и напуганной. Я знала, что отец в Чикаго, но, казалось, он стоит с другой стороны двери, и когда Эдриан перейдет за линию, он больше никогда её не отпустит.

Она увидела нас и её глаза стали огромными.

— Что вы здесь делаете? Вы должны быть на прослушиваниях.

Я подошла к ней, задыхаясь, желая обнять её, но боясь, что она оттолкнет меня.

— Мы ушли оттуда потому, что ты для нас более важна, — сказала я. — Неважно, что случится, твой дом здесь со мной и мамой, и это был Таннер, хорошо? Я схожу с ума по Таннеру. мне совсем не нравится Рик.

Рик кивнул.

— И мне не нравится Челси.

Она переводила взгляд между нами в надежде.

— Вы всё еще ненавидите друг друга?

— Да, — радостно сообщили мы хором. Потом мы переглянулись.

— Ну, я имею в виду, что как твой парень он подойдет, — сказала я.

— И, думаю, я не против, чтобы она встречалась с Таннером, — сказал Рик. — Но тебе нужно знать, что ты и я... ну, ты и я... — он взял её за руку и вытащил из очереди. — Вот, сядь. Я хочу, чтобы ты это услышала.

Потом, прямо перед гейтом, он включил усилитель и начал ей петь. Музыка была из "Опасно-Блондинистой", но вместо тех стихов, он пел:

Эдриан, позволь мне

Рассказать о своих чувствах,

Хотя другие пытались остановить нас,

Ты — мой идеал.

Я опасно влюблен.

Нам не нужно ссориться, девочка,

Это неправильно девочка,

Указывать нам, что делать.

Поверь мне, и я буду поклоняться тебе.

Я опасно влюблен.

И так далее, всё такое же сентиментальное, и это демонстрировало причину, по которой такие парни как Рик не пишут песен о любви. Но Эдриан начала плакать после первой же фразы, и не прекращала, пока Рик не закончил, и она не обхватила его руками. Все у гейта захлопали, и я поняла, что по моим щекам текут слёзы, которых я даже не замечала.

Потом она отпустила Рика, повернулась ко мне и обняла меня.

— Мне так жаль, — сказала она.

Я сказала:

— Мне тоже жаль, — и мы обе заплакали сильнее, но это было хорошо, потому что наконец-то между нами стало всё правильно.

Через минуту я сказала:

— Пойдем домой, — и мы втроем пошли обратно через пост контроля, Эдриан и Рик держались за руки.

Когда мы добрались до Таннера, Эдриан моргнула и сказала:

— Ты тоже пришел? — и потом, прежде, чем кто-то успел что-то сказать, она наклонила голову, как будто она должна была знать заранее, и сказала: — Правильно, ты и Челси. Они мне рассказали. Она доверительно склонилась к нему и добавила: — Я рада, что она сходит по тебе с ума. Вы прекрасная пара.

Потом они с Риком пошли дальше, поглощенные друг другом, а Таннер наблюдал за мной, подняв одну бровь.

Он не сразу это прокомментировал, хотя, когда он следовал за Риком и Эдриан, я догадывалась, что он обдумывал только что сказанное ей. Я ничего не сказала. Я имею в виду, что можно сказать после такого? Да, я правда схожу по тебе с ума. Так что скажи мне, ты хоть чуть-чуть заинтересован во мне?

Рашель говорила, что парней пугает, если ты слишком настойчива. Что происходит, когда девушка позвонила парню и обвинила его брата в том, что он её подставил, потом разозлилась на него за то, что принял сторону брата, когда вина лежала на её сестре? Рашель никогда не описывала такую ситуацию, но я думала, что результат не был бы хорошим.

К тому времени, как мы достигли парковки, мне нужно было что-то сказать, что-нибудь, о чем я немедленно не начну сожалеть. Рику я сказала:

— Эй, мне правда нравится новая версия твоей песни. Ты собираешься переписать остальные песни про чирлидеров? Потому что это было бы так романтично, если бы весь альбом был посвящен Эдриан.

Эдриан радостно посмотрела на него.

— Конечно, — Рик обхватил рукой Эдриан и притянул к себе, но поверх её головы он посмотрел на меня и сказал: — Ты постоянно манипулируешь людьми.

Я невинно похлопала глазами.

— И это привело нас в начало очереди в аэропорту, так что не надо возражать.

Таннер вздохнул.

— Не ругаться, вы, двое. Начиная с сегодняшнего дня, вы подружитесь, ладно? — он посмотрел на Рика, потом на меня, ожидая ответа.

— Ладно, — сказала я. — Больше никаких ссор.

Рик пожал плечами и, будто сдаваясь, поднял одну руку.

— Ладно.

Эдриан наклонилась, чтобы увидеть Таннера за мной.

— Спасибо. Они себя так иногда ведут, что сводят меня с ума.

— Кому ты рассказываешь, — потом Таннер обменялся с Эдриан взглядом, говорившим, что он понимает её страдания. Было похоже, что они стали ближе из-за того, как трудно иметь с нами дело.

Я посмотрела на Рика и закатила глаза. Рик кивнул в знак согласия.

Глава 20

Мне вероятно стоило бы поехать домой с Эдриан в нашей машине и позволить Таннеру ехать с Риком в его. Но я так не сделала. Когда Рик предложил, что отвезет Эдриан домой в нашей машине, я сказала: — Ладно, если ты не будешь превышать скорость и останавливаться на желтый свет.

— Ты со мной ругаешься, — сказал Рик.

— Нет, пытаюсь спасти нашу машину и твою жизнь.

Он проворчал:

— Ладно, я остановлюсь на зеленый свет.

Я не стала настаивать, потому что хотела поговорить с Таннером наедине. И мы поговорили. На обратном пути мы говорили обо всем, обо всем, кроме нас. Хотела бы я, чтобы к парням прилагались карты как в молле. Такие, которые показывают внутреннюю часть здания, указывают стрелкой на место и провозглашают "Вы здесь". Казалось, мы через столько прошли, и я все равно не имела понятия, где находилась, когда дело касалось его.

Когда мы почти приехали в Пуллман, мне позвонила мама. Она уже позвонила Эдриан и знала, что произошло, но все равно хотела услышать это от меня. Я ответила на её вопросы, сказала ей, что всё будет хорошо, потому что, несмотря на то, что у Эдриан будут проблемы в школе, она была счастлива, хотел жить с нами и больше меня не ненавидела.

мама сделала несколько замечаний об этом, и потом после некоторых раздумий сказала:

— Давай разу всё проясним, ты теперь встречаешься с братом Рика?

— Таннер совсем не похож на Рика, — сказала я ей. — Всё время, что я его знаю, у него были волосы одного и того же цвета.

Таннер бросил на меня взгляд и улыбнулся. мама сказала, что мы обсудим это позже.

Когда мы въезжали в Пуллман, мне позвонила Молли. Было сложно расслышать её из-за шума на заднем плане. Я постоянно повторяла: "Что?" и наконец я услышала, как Молли сказала: "Полли, ты можешь успокоиться, потому что я пытаюсь сказать Челси, что... о да... мы выиграли!" И потом донеслись обеих Молли и Полли.

— Это здорово, — сказала я, и ладно, я правда почувствовала укол зависти. На самом деле больше, чем укол, пощечину. Но все равно, я была рада за них. — Я знала, что мы можете это сделать.

Полли взяла телефон у сестры.

— У меня даже не пошла кровь носом. И угадай кто был среди зрителей и остался, чтобы поздравить меня, и потом провел пятнадцать минут, разговаривая со мной, и сказал, что нам определенно нужно вместе позаниматься английским?

— Джо?

— Да, но только после того, как он смог пробиться через толпу желающих поговорить со мной, — она счастливо вздохнула. — Вот что значит быть крутой.

— Ты крутая, — сказала я.

— Теперь да. Мы только что провели час, разговаривая с репортерами. Мне нужно повесить трубку, потому что родители везут нас праздновать, но я хотела спросить тебя, ты же поможешь нам выбрать одежду для поездки в Калифорнию, да?

— Конечно, — сказала я, и сразу же наряды, укомплектованные сумочками и блестящими туфлями, строем появились у меня в голове.

Она сказала мне, что они не знали, что делать с моими вещами и отдали их Саманте. Я спросила Таннера, не мог ли бы он завезти меня туда, чтобы забрать их. Я подумала, что он просто высадит меня, но он припарковал машину и последовал за мной к крыльцу Саманты.

Саманта открыла дверь и быстро меня обняла.

— Молли рассказала мне, что случилось. Ты в порядке? Ты нашла Эдриан? Давай, заходи.

Я не знала, на какой вопрос ответить первым, так что я села на диван и рассказала им всё — от признания Эдриан насчет пива до того, как Рик сказал, что он перепишет слова на диске "Чирлидер в действии".

Рашель расстроилась больше всего насчет пивных банок:

— Мы могли бы быть сегодня на сцене. Мы могли бы выиграть прослушивания.

— Только Молли и Полли поют лучше, чем любая из нас, — сказала Полли. — Мы могли бы и не выиграть, если бы это были мы.

Саманта пожала плечами.

— Держу пари, если они станут по-настоящему знаменитыми, они представят нас разнообразным важным людям. Челси наймет какой-нибудь богач в качестве стилиста, Обри будет звездой на реалити-шоу о гимнастах, а Рашель будет встречаться со всеми парнями, которые играли во Властелине Колец.

— Перестань пытаться подбодрить меня, — сказала Рашель. — Половина парней оттуда слишком старые для меня.

Логан откинулся на спинку дивана.

— Рик перепишет все слова на диске? Мне вроде как понравилась "Эта юбка значит, что я слишком хороша для тебя". Она была запоминающейся.

Саманта стукнула его. Остальные проигнорировали.

— Но кто спустил Рику шины? — спросила Обри. — Если это были не мы, и это не была Эдриан, тогда кто?

Логан немного закашлялся. Это было негромко, но этого хватило. Мы все повернулись и посмотрели на него.

— Логан? — спросила я. — Ты знаешь что-нибудь об этом?

Он только пожал плечами.

— Я ничего не скажу, пока здесь стоит Таннер, кроме того, что вам нужно более аккуратно следить за тем, чтобы дверь вашего гаража была заперта.

Саманта повернулась к Логану с открытым ртом.

— Ты сказал мне этого не делать. Ты сказал мне быть лучше этого.

— И разве ты не рада, что ты этого не сделала? Разве ты себя не лучше от этого чувствуешь? Мне стыдно, но по меньшей мере тебе не должно быть.

Саманта продолжала смотреть на него.

Логан снова пожал плечами.

— Ладно, мне не так уж стыдно. Парень докучал моей девушке, так что он заслуживает сдутых шин.

Таннер поднял одну руку.

— Я собираюсь просто притвориться, что я ничего этого не слышал.

Я кивнула в направлении Логана.

— Может быть, тебе стоит предложить помочь Рику привести в порядок его джип.

— Я думаю, сейчас его джип уже в порядке, — сказал Таннер.

— Ну тогда, сказала я, пытаясь все сгладить. — Думаю, всё хорошо, что хорошо кончается.

Рашель фыркнула:

— Это не кончится хорошо, пока я не встречусь с Орландо Блумом.

Мы еще немного поговорили, потом Таннер отвез меня домой. Когда мы припарковались у моего дома, он выключил двигатель, но не вышел. Вместо этого он глубокомысленно на меня посмотрел.

— Так что, ты всё еще веришь во второй шанс? Хотя, на самом деле, в нашем случае мы говорим о третьем и четвертом шансе.

— Наверное, — сказала я. — Но в них я тоже верю.

— Хорошо, — сказал он. — Я тоже.

Если бы он меня попросил, я бы призналась в том, что верю в зубную фею и лепреконов. Когда он так настойчиво на меня смотрел, я могла поверить во что угодно.

— А что насчет пятых и шестых шансов? Я не пытаюсь быть пессимистичным, но поскольку у нас в родственниках Рик и Эдриан...

— Хорошее замечание, — сказал он. — Я определенно верю в шестой шанс.

Он сказал это так серьезно, что я рассмеялась.

— Я не думаю, что между нами с Риком будет всё так плохо. Моё мнение о нем улучшилось.

Он кивнул.

— И мое мнение об Эдриан тоже улучшилось.

Принимая во внимание то, что он сказал о ней в аэропорту, это была новость.

— Когда это произошло?

Он посмотрел вверх, как будто обдумывая, и его улыбка стала дразнящей.

— Примерно в то время, когда она сказала, что ты сходишь по мне с ума, и я понял, что она не разрушила все, что было между нами.

— Ох, — я почувствовала, что начала краснеть и попыталась этого избежать.

Его взгляд вернулся к моему, всё еще дразня.

— Вероятно, это к лучшему. Мне совершенно не удавалось забыть тебя, — он пожал плечами. — По большей части потому, что я не хотел, — его рука скользнула по моей и наши пальцы сплелись. — Думаю, не так уж и плохо, что Эдриан испортила твое прослушивание. Иначе те могла бы выиграть, потом уехала бы в Лос-Анджелес и познакомилась с разнообразными знаменитостями.

— Да, это было бы ужасно, — сказала я.

— Это было бы ужасно для меня, — он улыбнулся так, что по моей коже пошли мурашки. — И все равно, плохо, что ты так и не спела песню. — он наклонил голову, рассматривая меня. — Ты можешь взять пример с Ричарда и спеть свою песню мне.

— Извини, я не выступаю в машинах.

— Всё равно, какую песню ты хотела спеть?

— "Это в его поцелуе".

Его брови изогнулись. Он очевидно никогда не слышал песню.

— Что в его поцелуе?

— Так можно узнать, любит ли он тебя.

— Об этом можно догадаться по поцелую?

— По словам Шер.

— Я не знал, что у девушек есть такие способности, — он притянул меня ближе и наклонился. — Что ты можешь сказать об этом?

Потом он меня поцеловал.

Мне нужно было придумать, что ему сказать, какое-нибудь хлесткое замечание о том, что раскрыл его поцелуй, но, говоря правду, как только его губы прикоснулись к моим, мой мозг перестал работать. Я даже не знаю, сколько времени прошло. Потом стук в окно нарушил тишину. Я посмотрел и увидела Рика и Эдриан стоящих рядом с машиной и смотрящих на нас.

Рик покачал головой в притворном неодобрении.

— Можно было бы подумать, что вы будете подавать лучший пример нам, своим младшим брату и сестре.

— Я в шоке, — сказала Эдриан. потом они вдвоем рассмеялись, пошли по дорожке и исчезли в моем доме.

Я проводила их взглядом, потом повернулась обратно к Таннеру.

— Не хочешь зайти внутрь? Рик и Эдриан вероятно не дадут нам покоя.

— Я знаю, — сказал Таннер. — Но давай встретим это вместе.

И он снова взял меня за руку.

Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net

Заметки

[

←1

]

институт музыкального искусства в Нью-Йорке, прим пер


[

←2

]

американский музыкант, певец, композитор