Последняя Сенджу. Том 2 (СИ) [А Electroman] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Annotation


Electroman


Electroman



Последняя Сенджу. Том 2






========== Том II. Пролог -- Тернистый путь ==========


Трудно ли начать жить заново? Нет! Человек любит жизнь, даже если сам себе в этом ни за что не признается, и готов цепляться за неё всеми силами -- руками, одной рукой, если второй тоже нет, то зубами. Это подсознательное, глубоко въевшееся на инстинктивном уровне желание. Стоящее куда выше вполне обыденного и столь же необходимого "поесть, попить, сладко поспать". Даже если зубы все выпали от старости или чьими-то стараниями оказались выбиты, это существо всё равно будет упрямо ползти вперёд. Нельзя, конечно, грести всех под одну гребёнку, это неправильно. У каждого свой склад ума, психика, натура и воля. Каждый думает и рассуждает по-своему, расставляет приоритеты и делает акценты на нужных ему вещах, даже если они преследуют чужие интересы. И вообще, углубляясь в дебри человеческой души и поведения, ты рискуешь прийти к одному единственному выводу, что истоки нашего происхождения лежат не в теории о волосатых приматах, лазающих по деревьям. Но, возвращаясь к сути -- я знаю о чём говорю.

Я научилась жить без ярких красок, привычных форм и многообразия, всего того, к чему привыкла, но не придавала внимания и должного значения. Солнце по утрам больше не рвалось нагло сквозь плотно сжатые веки, заставляя глаза слезиться, а ночь не манила далёкими звёздами на небе и огнями ночных заведений. Люди не вызывали желания срочно отвести взгляд или наоборот -- застыв от изумления любоваться их лицом и красотой. Я оказалась отрезана от большей части жизни, лишь благодаря сендзюцу улавливая некое эхо вокруг себя. Всё превратилось в ежесекундное безмолвное общение с тьмой перед собой. С ней я просыпалась, не зная как выгляжу со стороны, с ней же и ложилась, уже давным давно наплевав на свой внешний вид. Это больно до воплей и неконтролируемой истерики, это трудно, как если бы я взбиралась вверх по лестнице, перекладины которой это бритвенно-острые лезвия. Я сумела справиться с горем после смерти Цунаде, нашла в себе силы смириться с потерей, спрятала эмоции глубоко внутри сердца, но увы не избавилась от них. Тот стальной стержень и душевный подъём, которые я ощутила внутри себя, стоя с Учихой на скале Хокаге, бесследно пропали. В один день просто исчезли, оставив вместо себя пугающую пустоту. Я ушла в глубочайшую депрессию, закрывшись даже от Итачи, которого и так ощущала рядом с собой довольно редко из-за его бесконечных миссий. Он жалел меня, украдкой вытирая скупые мужские слёзы и пытался окружить бесконечной опекой, что раздражало лишь сильнее. Да, я слепа как крот, но не хочу к себе отношения как к никчёмному инвалиду! Хотелось вскрыть себе вены, повеситься на лиане, спрыгнуть с крыши трёхэтажного дома, съесть горсть таблеток и запить их алкоголем. Что угодно, лишь бы страдания ушли. А потом пришёл Шоичи, схватил меня за шкирку и притащил в то место, которое навсегда изменило Эми Сенджу.


Один из них был как я, слепым, другой перемещался на коляске, третий делал всё левой рукой, потому что правой попросту не было до самого плеча... Всего их оказалось шестеро. Седьмой, стоя у двери внутри небольшой комнаты и нервно теребя рукава кофты, стала я. Сильно похудевшая, наверняка с синяками под глазами и тонкими, едва ощутимыми под подушечками пальцев полосками шрамов на запястьях. Ирьенин предлагал их свести, но я попросила оставить как есть, для напоминания о собственной глупости. По коже пробежала неприятная дрожь. Она стала очень чувствительной, словно заменила мне зрение, и сейчас говорила мне лишь об одном -- на меня смотрели. Внимательно, настороженно, с любопытством. Рассекая волны природной энергии, один из силуэтов отделился от них и аккуратно приблизился. Низкий, грудной голос, мягко обволакивая, тут же прогнал страх и неопределённость.

-- Здравствуй. Позволишь мне прикоснуться?

Я робко кивнула и ощутила, как большие мозолистые руки бережно сжали мои замёрзшие от волнения пальчики, обдав их приятным теплом. Впервые за полгода у меня пропало желание умереть.

Он молчал, просто стоя рядом и согревая меня изнутри. Я почувствовала, как румянец покрывает щёки. Слепота сделала меня очень застенчивой, робкой и пугливой. Не могу понять, как подпустила чужого человека столь близко к себе.

-- Ох и досталось же тебе в жизни, девочка... но позволь разделить нам твою боль.

Я кротко кивнула и почему-то зажмурилась, как зверёк привыкший к побоям. Ко мне потянулись другие силуэты. Сбоку пристроились на коляске, крепко обхватив талию тонкими ручками. Кто-то положил руку на плечо, уткнулся подбородком в макушку. Я зарыдала. Горько и протяжно. Всхлипывая и подвывая трясущимся голосом. Они понимали меня, знали через что пришлось пройти и испытать! Слёзы, очищающие и выжимающие душу досуха, перестали литься ручьём только через полчаса. Под носом неприятно защипало, лицо всё опухло, но стало невообразимо спокойно и легко. Немного стыдно и совестно за эту истерику, ведь они всё это время не отпускали и не отходили от меня. Золотые люди.


Их всех вместе собрал слепой мужчина. С пышными усами, колючим из-за щетины лицом и большими тёплыми руками. Он защищал госпиталь в ту самую ночь, когда Акацуки напали на Коноху. После участвовал в восстановлении деревни, работал на износ, выполняя разные миссии. При выполнении последней из них ему посекло глаза осколками. Никто бы не стал платить за бескланового шиноби огромную сумму для операции по пересадке чужих глаз. И человек, буквально живший службой Конохе, остался не у дел. Довольно неплохая пенсия позволила сносно питаться и спать под тёплым одеялом, но зудящее под кожей чувство не давало покоя. Необходимость двигаться, действовать, приносить пользу своим существованием, а не бесцельно проедать инвалидную пенсию. Он начал собирать вокруг себя людей, которые попали в похожую ситуацию. Бывших шиноби без клана. Шоичи нарвался на него случайно. Просто шёл по улице и увидел сидящего на лавочке человека в тёмно-синем комбинезоне с повязкой на глазах, кормившего голубей хлебом. Благодаря этой мимолётной встрече и короткой беседе, оказалась спасена я. Даже моя команда, братья по оружию, не могли вытянуть меня из той бездны, едва удерживая от самоубийства, а этот смог. Он напомнил мне деда, которого тоже звали Акайо. Жизнь всегда что-то забирает, но обязательно отдаёт взамен. Главное разглядеть и не пропустить этот подарок мимо себя.


Прошло ещё два месяца. Я встречалась с Акайо и моими новыми друзьями по три-четыре раза в неделю. Мы просто общались или занимались каждый своим делом, но обязательно находясь рядом друг с другом. Все они без исключения были удивлены тому, что я умею использовать стихию дерева. Девочка на инвалидной коляске, двенадцатилетний генин Сасуко, хлопала в ладоши и повизгивала от восторга, когда я сделала деревянные качели и усадила её в небольшое кресло с резными подлокотниками чтобы покачать. Такая же как я малолетняя убийца, которая отказалась от своего детства, теперь навёрстывала упущенное. После, она сшила мне новую повязку, объясняя, что для такой крутой куноичи как я, она совсем не подходит. Меня тронул этот, казалось бы, простой подарок, но сделанный с любовью и от чистого сердца. Мы сильно сблизились с ней. Я не могла видеть, она ходить, но вместе мы могли и то, и другое, часто гуляя по парку. Остальное своё свободное время я вновь начала тратить на тренировки. Всё те же физические упражнения, сендзюцу, упражнения на контроль чакры и умение ей манипулировать, а ещё овладение древесными высшими техниками, доставая из памяти наизусть зазубренные знания свитка Орочимару. Который кстати вернулся и вроде как одумался. Уж не знаю, что они там с ним сделали, но теперь я слышала про Змея только хорошее. Куда же делся его престарелый сенсей, никто так и не знал. Поговаривали, что в храме Огня, среди бритоголовых последователей пути Ниншуу появился новый монах, быстро заслуживший авторитет и доверие братьев. Если это действительно Хирузен, то я могу только порадоваться за старика, который наконец обрёл душевное равновесие.


***

-- Знаешь, Сенджу, ты меня разочаровываешь.

Вытерев кровь с разбитой верхней губы, я вновь ощущала, как всё тело может болеть после хорошего спарринга. Чёрт, резец шатается.

-- Помнишь, что я тебе говорил насчёт времени?

-- М? -- Боги, приступ склероза, только не сейчас.

-- Я не люблю тратить его впустую. Ещё больше я не люблю вкладывать свои усилия в то, что не имеет смысла. Пока что передо мной валяется ничтожество, вывалянное с ног до головы в пыли, которое не уважает мои старания. Встать! -- рявкнул он, нависая надо мной.

Вот он, человек-мотиватор, который заставит работать на пределе возможностей, не считаясь с твоим мнением и не обращая внимания на стоны и мольбы о пощаде. Я вскочила с утоптанной площадки полигона как ужаленная.

Привычный когда-то прилив язвительности рядом с этим человеком не заставил себя долго ждать:

-- А Вы всё так же предпочитаете избивать маленьких девочек, сенсей?

-- Ку-ку-ку-ку, зубы всё так же тебе жмут, малявка.

Бьюсь об заклад, что эта змеюка сейчас стоит и довольно скалится. Спасибо тебе, Орочимару.


========== Том II. Глава I -- Смертник-кун ==========


Человек отдалился от природы. От всего, что с ней его связывало. Он сам стал творцом, используя для этого чакру, но позабыв при этом об истоках этой силы. О священном древе Шинджу и его запретном плоде, о вероломной Ооцуцуки Кагуе, родившей двух сыновей, которые с самого рождения обладали собственной чакрой. Истории, передававшиеся из уст в уста, превратились в слухи, слухи в сказки, а сказки стали легендой. Утекло много времени с тех пор и легенда обратилась в прах, извращённо истолкованная на скрижали Учиха. Забавно, что об этом знают лишь пришелец из другого мира и могущественный дух Хагоромо, безмолвно следящий за последователями своего учения. Которых и не осталось вовсе. На самом деле всё это не имеет значения, по крайней мере для меня. Мои желания более приземлёны, нежели размышления о том, что же стало с этим миром и куда он катится. Что без чакры, что с ней, среди людей есть как хорошие, так и плохие, и никакая сила это не изменит.

Практикуя и совершенствуя своё сендзюцу, я раз за разом задаюсь вопросом -- что делает меня столь уникальной? Я слышала разговоры врачей, когда ходила на бесчисленные обследования, и каждый из них твердил: "Это невозможно". Даже те обрывки знаний, которые достались нам от Шодай Хокаге, твердят об одном -- лишь идеальный баланс энергий способен пробудить в человеке гармонию и заветный режим отшельника. О каком балансе может идти речь, когда я напрямую использовала безудержную энергию природы и направляла её в смертельную атаку против Джузо? И можно ли вообще назвать это режимом Отшельника? Множество вопросов без ответа. Но я привыкла не искать истину там, где можно просто верить в это всем свои сердцем. Ведь это есть мой дар. Отдав познанию окружающего мира и постоянной гармонии с природой всю себя, я нашла свою цель в жизни.


Предельная концентрация и полное умиротворение. Звучит невозможно? Но на самом деле это не так, если ты Сенджу, лишённая возможности видеть глазами. Всего лишь пять кунаев, которые летят со скоростью звука. И чем быстрее они движутся...

Фьють! Звяк! Звяк!

...тем больший порождают хаос вокруг себя!

Уууууууууумммм!!!

А вот это уже намного серьёзней. Змеи, скрывающие свою чакру. Много змей. Каждая из них, словно брошенный в воду камень, заставляет свободно текущую в пространстве природную энергию волнами расходиться во все стороны. Если сконцентрируюсь на всех сразу, то одна из них точно доберётся до меня! Значит нужно отсечь ненужное и ловить самую ближнюю.

Бдыыыыыыыщь!!!

Противный треск молнии и я мгновенно обрываю контроль над стихией. Лишённая подпитки чакрой, древесина тут же выталкивает их себя технику райтона. Утопая босыми ногами в мягкой траве, я чувствую вокруг себя абсолютно всё! И пусть мои глаза уже никогда не будут видеть, у меня есть кое-что получше. Мои обострившиеся до предела чувства и кожа, покрытая лишь мягкими зелёными чешуйками. Пусть это и выглядит довольно, кхм... эротично, но ведь как удобно! Итачи будет снова психовать и дуться. Я его не виню, такова природа абсолютно всех мужчин, даже столь юных -- ревновать и стремиться к безраздельному владению.

Вшууууууухххх!!!

Звук это один из моих помощников и друзей. Как бы человек не двигался бесшумно, он заставляет воздух буквально взрываться. Отданное во власть рефлексов, тело слегка отклоняется назад. Костлявый кулак пролетел вскользь, срезая со скулы чешуйки, оставляя после себя кровоточащую ссадину, но моё тело уже начало действовать. Вы приблизились слишком близко, наставник. Текучим движением захватила его руку в жёсткий болевой приём, выворачивая плечо. Силён, зараза! Мы застыли в немой борьбе. Рука медленно, но верно уходит из моего захвата. Ещё один удар коленом и рёбра не выдержат! Но не зря мой контроль достиг заоблачного уровня. Если тело девушки-подростка не в состоянии тягаться с грубой, брутальной мужской мощью, то природа поможет ей в этом. Руки мгновенно покрылись толстой коркой древесины, которая начала с чудовищной силой направлять движение, подчиняясь моей воле. Это малоприятно, даже больно, но для здоровья не опасно, уже несколько раз проверено. По ушам резанул неприятный хруст чужого сустава. Наставник резво как удав разинул пасть и выплюнул что-то продолговатое в мою сторону. Лезвие кусанаги пронзило моё плечо насквозь, и я выпустила руку из мёртвой хватки. Сокрушительный удар наотмашь отбросил меня безвольной куклой назад, в сторону тренировочных столбов. Рана тут же затянулась тонкой зеленоватой плёнкой и кровотечение остановилось, но с таким повреждением сражаться дальше против саннина бессмысленно. Превозмогать как Наруто я не умею.

Слабое ощущение жажды крови иголками впилось в кожу, а вместе с ним и шелестящий голос:

-- Даже и не думай сдаваться раньше времени, малявка!

Навершие меча врезалось мне в затылок, и я потеряла сознание.


Да, Министерство Садизма им. тов. Орочимару вновь взяло надо мной шефство! Змей был полностью оправдан после того, как упёр вместе с собой из Кумогакуре чуть ли не все свои наработки и образцы, с Хинатой под мышкой. Эта операция была строго засекреченной, но Какаши благополучно растрепал нам абсолютно всё под угрозой остаться без моих завтраков и обедов. Решающую роль во всём этом сыграли бывшие оперативники Корня, которых как раз натаскивали на подобные миссии, и Фугаку. Отец Итачи был признанным гением в гендзюцу и манипулированию с его помощью разумом других, с помощью которого как раз и уничтожил злую половину Орочимару в его подсознании. Остальную работу выполнили "корешки", обеспечив прикрытие во время отступления, а после -- устроив грандиозный взрыв, уничтоживший всё то, что не получилось утащить на своём горбу. Из сотни подчинённых Данзо выжили лишь пятеро, сразу же заслужив себе место в рядах АНБУ. Не знаю, что стало с малюткой Хьюгой, но я очень надеюсь на её выздоровление и то, что Орыч не успел основательно покопаться в ней, превратив в пускающее слюни тело. Хотя... он бы тогда не стал тащить её вместе с собой в Коноху. В итоге наш новый седовласый Хокаге недолго думая вновь назначил саннина моим личным тренером. Мол "притёрлись уже, друг друга хорошо знаете и вообще". Как по мне, всё это бред, которому я уже перестала удивляться. Откуда они знают, что в Орочимару не возникнет очередная личность, которая снова начнёт плести интриги? А уж мозгов на подобные вещи у него с избытком, пятерым хватит, да ещё и на сдачу останется. Впрочем, это не мои заботы.


Очнулась я столь же резко, как и потеряла сознание. Пропитанный природной энергией, организм уже успел излечить все ушибы с повреждениями. В трёх локтях от меня хрустнула ветка, выстреливая во все стороны мелкими древесными осколками. Разгоревшийся костёр жадно впился огненными зубами в разломанную пополам ветку, тихо потрескивая и выбрасывая вверх быстро затухавшие искры. Увидев, что я пришла в себя, наставник широко улыбнулся и подоткнул мне одеяло. Поначалу меня это пугало. Обезумевшая от переполнявшей тело силы, во время схватки с Бива Джузо я не придавала особого значения столь внезапно возникшим ощущениям. Но вновь преодолев черту допустимого уже спустя полгода, я надолго выпала из реальности. Не видеть, но чувствовать вокруг себя абсолютно всё, даже шорох, издаваемый лапками муравьёв, стало настоящим шоком. Сорок и два по тридцать -- необходимое для открытия этой способности соотношение энергий природы, тела и духа. Дальнейший перекос лишь усилил сенсорные способности и реакцию, но вместе с тем и необходимость в жесточайшем контроле. Никто не знает почему я до сих пор жива, почему тело не обратилось в сухую деревяшку. И никто не знает, что будет, если решу использовать чистую природную энергию на все сто. Шестьдесят пять процентов выжгли мне глаза и часть мозга, но даровали технику ужасающей мощи. В состоянии полного покоя, при длительной медитации мне удалось достичь семидесяти двух, воспарив при этом над землёй, но использовать подобное в условиях боя пока что не представляется возможным. Мир взрывается бесконечным движением, волны беспрепятственно пронизывают тело от макушки до кончиков пальцев ног, без филигранного контроля превращая процесс в лавинообразный. Умудрившийся побледнеть, Орочимару описал свои ощущения как нахождение рядом с бомбой хвостатого, только без ощущения неминуемой смерти. Будь на его месте злая половина саннина, он без всяких сомнений уже препарировал меня на хирургическом столе.


-- Ты растёшь, Эми. Но это только начало.

Настоящий мужчина немногословен, он умеет всего парой фраз донести главную суть. Орочимару не был лишён подобного. Я и в самом деле только начала своё обучение. Позади осталась лишь подготовка и череда страданий, как душевных, так и физических. Ками знает сколько их ждёт меня впереди.

-- Реакция уже превысила уровень зрячей тебя. Мне нравится, что ты начала использовать приёмы из борьбы, она идеально подходит для твоего стиля тайдзюцу, но чувствуется нехватка опыта. Учиха научил?

Впившись зубами в жареное на тонком железном шампуре мясо, я закивала как болванчик, словно дикий зверь, поглощая пищу. Голод не тётка, особенно когда твой организм это миниатюрная, но ужасно прожорливая электростанция.

-- Ты нуждаешься в шлифовке этих навыков и приёмов. Я не силён в борьбе, но знаю человека, который может тебе помочь. Да ты и сама его хорошо знаешь. Усатый старик Акайо, земля пухом его тёзке.

Я не подала виду, но внутри кольнуло от удивления. Земля круглая, нэ?


Сакумо дал приказ, шиноби ответил есть! Списанная полгода назад в запас, я вновь вернулась в строй и вместе с жилетом джонина получила титул главы клана Сенджу. Как и остальным главам, из солидной контрибуции Тумана и Облака мне была выплачена компенсация за потерянное и уничтоженное имущество. Половину которой я тут же вбухала в свой маленький онсэн, уничтоженный Какузу практически под ноль. Всё что осталось после той ночи от моей уютной купальни -- бьющий из земли источник. А это значит, что 50 процентов проблем было решено. Оставалось лишь закупиться необходимым материалом и затеять стройку. Управляющий взял на себя большую часть хлопот по благоустройству и наёму персонала, я же сэкономила себе кучу денег, собственноручно вырастив все деревянные постройки. Поначалу выходило коряво и неказисто, но нанятый архитектор указал на все огрехи и дело пошло куда лучше и быстрее. Пахнущие лаком и краской, домики получились на загляденье. По крайней мере я их так ощущаю. Каменщики сложили водоёмы, выстелив дно плоскими валунами, а Кушина изрисовала их печатями для очистки воды и поддержания оптимальной температуры. Вот что значит пообещать бесплатное посещение в любое время суток для неё и маленького Наруто. Приобретя кучу необходимых вещей, мы создали столь необходимый для отдыхающих людей уют и комфорт. В результате из небольшого онсэна получился целый комплекс, больше раза в три чем прежний. На открытие я пригласила всю свою команду, ребят Акайо-сана, Кушину вместе с Наруто, а также двух саннинов.


Этот негодяй с каждым днём становится всё... желаннее. Небольшой праздник стал для меня настоящим испытанием на прочность. Учиха словно специально привлекал к своей персоне всё моё внимание, напрягая идеально сложенное тело. Стройные, мускулистые ноги, широкие плечи и спина, чётко очерченные мышцы пресса и грудь. И отвратительный характер самовлюблённого самца. Меня тянуло к этому мерзавцу. Тянули бушующие подростковые гормоны и нежные чувства неиспорченного ребёнка. Мы целовались несколько раз, и эти прокручиваемые раз за разом в голове воспоминания заставляли вспыхивать все мои чувства бушующим пламенем. Быть слепой иногда полезно. Можно прикидываться, что ничего не замечаешь, пока Итачи буквально пожирает тебя взглядом.

Обмотавшись с ног до головы в большое полотенце, я сканировала всё вокруг себя. Гости отмокали в воде, наслаждаясь целебной водой и отменным сакэ. Неугомонный Наруто отлёживался в гостевой комнате с торчащим кверху пузом. Маленькую молнию удалось угомонить только шестью двойными порциями рамена. Определённо за такую безмерную любовь к лапше был ответственен Курама, ведь у маленького Намикадзе был доступ не только к продукции Теучи. Итачи же... дефилировал. Небольшое полотенце скрывало лишь главную гордость Учихи, всё остальное я невольно буквально ощупывала восприятием, смакуя взрывоопасную смесь сильного смущения и возбуждения. Одна лишь мысль о том, что и полотенце для меня вовсе не помеха, заставляла отчаянно краснеть. Чёрт бы побрал эти гормоны! Никакая медитация тут мне не поможет, особенно под смешки Кушины и хитрющие взгляды всех остальных. Кожу буквально покалывает от чрезмерного внимания окружающих, а лёгкий ветерок заставляет волоски на теле вставать дыбом. Ещё чуть-чуть и придётся лезть в воду, а это значит снять полотенце. Местный менталитет не признаёт половую принадлежность пока ты находишься в онсэне, но от этого легче мне не становится.

Плеск! Учиха требовательно хлопнул ладошкой по воде:

-- Сенджу, ты вся дрожишь. Хорош ерепениться и полезай в источник к остальным!

Я и вправду уже начала подмерзать. Май только начался и ночи ещё были довольно прохладными. Мелкими шажками я пересекла расстояние от стены до бортика купальни, но застыв перед ним, так и не решилась размотать свою защиту. Господи, стыд-то какой! Дурацкие обычаи, к которым просто невозможно привыкнуть!

-- Я не смотрю, дура, -- послышался... смущённый голос? Уф! Рывком сорвав с себя махрового друга, под громкие аплодисменты я рыбкой скользнула в горячую воду. И едва не застонав от блаженства, нежно обнявшего тело. Ноги бессильно подкосились, и я плюхнулась на камни. Дурацкая сверхчувствительность.

-- Ладно, пойдём-ка мы перекусим, -- подхватив пискнувшую Сасуко на руки, Узумаки вылезла из воды, а вслед за ней и остальные -- долго не засиживайтесь!

Мне показалось или эта рыжая бестия что-то задумала? С тихим шорохом закрылись тонкие дверцы гостевого домика, и мы остались с ним наедине. Под монотонную музыку сверчков пускал пузыри Учиха, слушала барабанную дробь своего сердца я. Из домика то и дело доносился хохот и голоса моих друзей. Им весело и я рада за них, разделяя вместе с ними их счастье. Как и горе. В соседнем здании напиваются Джирайя и Орочимару, наверняка вспоминая былое и свою погибшую напарницу. Спину обожгло вихрем ощущений от прикосновения и я, кажется, забыла что надо дышать.

-- Расслабься, Эми, я не собираюсь домогаться, -- заключив меня в свои объятия, Итачи облокотился на гладкий камень -- просто захотелось быть чуточку ближе.

Возмущение даже не пришлось изображать, оно буквально извергалось из меня:

-- И поэтому твой стояк сейчас пытается продырявить мою спину?!

-- Я всё-таки парень и это вполне естественная реакция, -- ничуть не смущаясь вернул шпильку он, обняв меня сильнее -- тем более ты и сама не против так посидеть. Послушай... я хочу извиниться за то, что не понимал тебя.

-- Это уже прошлом, -- отмахнулась я -- давай не будем выяснять отношения, хотя бы сейчас.

Длинные пальцы нежно коснулись моих рук и прошлись по полоскам шрамов на запястьях. По телу пробежала очередная волна сладкой дрожи. Да что же такое творится со мной?

Прошло минуты три, прежде чем он всё-таки заговорил:

-- И всё-таки я настаиваю. Мы отдалились друг от друга. Я поклялся беречь тебя и в результате чуть не позволил умереть. Если бы не Шоичи... кто знает, что могло произойти. Это целиком и полностью моя вина, что не сумел разглядеть...

-- Всё что мне нужно, дурак шаринганистый, это чтобы ты относился ко мне как к Эми Сенджу, а не как к бесполезной калеке! -- перебила его я, чувствуя, как начинаю вновь закипать от злости -- я не...

Меня бесцеремонно, но надёжно заткнули поцелуем. Кажется, тот нахал, которого я полюбила всем сердцем, вновь дал о себе знать. Язык настойчиво проник внутрь, сплетаясь с моим и посылая импульсы в низ живота. Руки налились жидким пламенем, вслед за ними обдало жаром грудь и ноги. Словно мы сидели не в горячем источнике, а в ванне с кипятком. Запоздало понимая, что моя крыша уже поплыла, я почувствовала сильные руки на бёдрах, двигающиеся всё выше. Упирающаяся в спину эрекция начала ощутимо подрагивать. Сссстой... Учиха, Ками-сама... что ты творишь?! Слабо соображая что вообще происходит вокруг меня, я очутилась на выложенном плиткой полу. Требовательные губы вновь коснулись моих лишь для того, чтобы оторваться и пойти ниже, покрыв поцелуями шею, обхватить сосок и слегка сжать его, заставляя меня стонать сквозь зубы. Мир сузился до размеров собственного тела, которое словно инструмент сейчас настраивал Итачи. Пальцы скользнули вниз к моему сокровенному месту, которое уже изнывало от нетерпения.

Хриплый и низкий, грудной голос эхом раздался в голове:

-- Ты такая мокрая и горячая там, Сенджу. Неужели ты хочешь меня?

Вместе с его словами разум окончательно покинул тело, и я захныкала, подаваясь всем телом к ласкавшей меня руке. Ладони бездумно шарили в воздухе, пытаясь ухватить его за член. Наконец обжигающая, дико пульсирующая плоть попала мне в ладонь. Облизывая пересохшие губы, я начала двигать рукой, слушая как моё лоно издаёт хлюпающие звуки. Это настоящее безумие, которому невозможно противостоять и лишь можно всецело отдаться стремительному течению. Ноги начали неметь вместе с надвигающейся волной, и я выгнулась дугой в преддверии своего первого в жизни оргазма, не переставая при этом дарить наслаждение Учихе. Тугая струя семени выстрелила мне на грудь, но мне было на это абсолютно наплевать. До боли сжав зубы, я дёргалась как припадочная, едва не теряя сознание от блаженства. Тяжело дыша, на меня рухнул Итачи, вдавливая в пол.

-- Сенджу, ты ведь меня теперь убьёшь?

-- Само собой, -- сипло ответила я, понимая, что за эти непередаваемые ощущения я простила ему абсолютно всё, если бы не одно "но".

В тело мгновенно хлынул бушующий поток энергии, который безжалостно смёл Учиху с меня.

-- Ты. Сделал. Это. Без. Моего. Разрешения!


Я превратила его в месиво, не оставляя живого места на теле. Он пытался хоть как-то защититься от моих сокрушительных ударов, но куда ему против разъярённой Сенджу, только что испытавшей оргазм против собственной воли... хотя, не то чтобы против, однако ему это знать не обязательно! Меня еле оттащили от сжавшегося в комочек Итачи, который под конец защитил себя от неминуемой гибели покровом Аматерасу. Потом мы конечно же с ним помирились и даже сидели рядом за столом. Вид Итачи, как у побитой собаки, настроил меня на благодушный лад. Никто не знал о причине моей вспышки агрессии и все подумали на длинный язык Итачи и любовь к подтруниванию. Захмелевшие и шумные Какаши с Шоичи несли какую-то ересь, которая заставляла всех умирать со смеху. Уставшие за день Сасуко и Наруто спали, прижавшись с двух сторон к Кушине. Акайо крутил свои усы и смаковал сакэ, наблюдая за молодёжью. Я же улыбаясь слушала всех вполуха, пребывая в плену собственных мыслей. Почему я так легко отдалась во власть похоти? Откуда у несносного Учихи подобный опыт в ублажении женского тела? Неужели у него кто-то уже был до меня?! Узнаю -- убью обоих! Оглушительно чихнув, Итачи осторожно покосился на меня и придурковато улыбнулся. Кажется, он ещё не полностью осознал, что легко отделался.


========== Том II. Глава II -- Последствия ==========


"5 июня. Отчёт научной группы под руководством Якуши Кабуто о проведённых анализах и тестах пациентки Сенджу Эми


Результаты микроскопии и анализа взятых образцов тканей превзошли даже самые смелые гипотезы и ожидания. Наблюдается повышение восприимчивости клеток к природной чакре вместе с увеличением их проницаемости в отношении оной аж на десять процентов. Механизм работы митохондрий изменился. Помимо кислорода, в процесс окисления оказалась вовлечена природная чакра, которая даёт прирост энергоэффективности при синтезе аденозинтрифосфата, что обеспечивает большую энергоёмкость, и как следствие, позволяет совершать мышечным волокнам большую работу с меньшей утомляемостью и ускоренным восстановлением. В связи с изменением метаболизма, значительно возросла потребность в суточных калориях, достигая на пике мышечной и умственной активности феноменальные семь с половиной тысяч. Подобных прецедентов ранее не случалось и потому объяснить химический процесс через призму доступных данных абсолютно невозможно. Данная аномалия ещё не изучена полностью, как и предпосылки к её возникновению. Единственное, что можно сказать с полной уверенностью -- организм активно встраивает новый тип энергии в гомеостаз без каких-либо последствий для себя. Анализ ДНК полностью подтверждает гипотезу о мутации гена Сенджу в нечто новое, что вполне вероятно и является причиной всех изменений. Предсказанные версии касательно снижения срока жизни не были подтверждены, все показатели взросления в пределах нормы.

Отсутствие предсказуемой летальной реакции на дисбаланс энергий вообще опровергает существующие на данный момент теории об использовании сендзюцу. Что касается опорно-двигательного аппарата, то изменения не столь значительны, однако замечен прогресс в отношении выносливости и общей физической силы. Доступный мышечный объём изменений не претерпел, чего не скажешь о сухожилиях и связках. Однако дальнейшее увеличение статической нагрузки во время тренировок рекомендуется только после консультации касательно соотношения польза/риск для сердечно-сосудистой системы.

Уцелевшие клетки зрительного центра вследствие нехватки питательных веществ и разрыва связи с остальными отделами головного мозга полностью атрофировались. Приобретённые мутации полностью исключают пересадку нервной ткани донора реципиенту, что вообще само по себе может увенчаться успехом с шансом один на сто миллионов. Кроме того, возможен повторный рецидив из-за неспособности обработки зрительным центром колоссального объёма информации с закономерным результатом и последствиями, как это произошло ранее. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод -- зрение утеряно безвозвратно.

Описанное пациенткой сенсорное восприятие работает благодаря крайне чувствительному кожному покрову, который, к сожалению, столь же сильно восприимчив к боли. Любое обширное повреждение может вызвать сильнейший шок. В случае использования чакры для защиты кожи, практически полностью нивелируется восприятие, что сводит боеспособность и ориентирование в пространстве к нулю. Единственный выход заключается в уникальном древесном покрове, который никак этому не препятствует, но снижает повреждения и, как следствие, болевые ощущения.

Фертильность Сенджу подтверждена. Она готова к вынашиванию плода и деторождению, однако беременность в данном возрасте не рекомендуется. Интенсивный рост и развитие организма в лучшем случае замедлятся, а в худшем о возможных последствиях остаётся лишь гадать. Общим решением акушерского отделения госпиталя, ей была внедрена печать, блокирующая возможность оплодотворения. Процедура согласована с пациенткой и проведена с её письменного соглашения.


Отчёт подготовлен для главного куратора Орочимару и Шестого Хокаге Сакумо Хатаке. Копия будет направлена в архив с максимальным уровнем доступа".


-- Кхм... Орочимару, ему точно десять лет? Даже я с трудом понимаю о чём здесь сказано.

-- Порой я в этом сильно сомневаюсь, но он действительно сопливый пацан. Хоть и потенциал зашкаливает. Ками знает сколько ему потребуется времени, чтобы меня превзойти, но в этом я не сомневаюсь.

Хокаге удивлённо взглянул на саннина и спрятал документ в папку к остальным отчётам. Откровенное признание чьих-то возможностей из уст старого знакомого было всё ещё непривычным и казалось даже немного диким. С тихим щелчком закрыв замок, мужчина провёл пальцем по выделанной бычьей шкуре и на ней на мгновение проявились символы фуиндзюцу. Обеспечив защиту, Сакумо отнёс папку к стеллажу и засунул её в свободное место. Корешки с начертанными на них убористым почерком краткими описаниями безразлично уставились на него в ответ.

"Надо завязывать с биджевой бумажной работой, а то точно свихнусь. Ещё не хватало начать с вами разговаривать".

Папки решили проигнорировать своего хозяина и лишь теснее прижались друг к другу.

-- Ммааа... Мма... Так говоришь талантливый? Пожалуй, стоит финансировать не только корпус ирьенинов, но и научный отдел, что думаешь? Дуболомов у нас с избытком, но мозговитых парней вроде твоего не хватает...

Шикаку, сидевший на диванчике рядом с пальмой в дальнем углу кабинета, скептически хмыкнул:

-- Кто же будет контролировать их деятельность? Мало нам было Орочимару-сана, уж извините за напоминание о Вашем бурном прошлом.

-- Если критикуешь, то обязательно предлагай. Вот тебя и назначаю инспектором. В пределах допустимого действуй как хочешь, хоть Ибики привлекай, -- отрезал Сакумо.

Глава Нара стукнул себя ладонью по лбу и обречённо затих, зарёкшись сто раз подумать, прежде чем лезть с инициативой. Кажется, ему придётся спихивать часть дел клана на малолетнего, но уже слишком умного и сообразительного сына.

Довольный тем, что он осадил своего гениального стратега, Хатаке продолжил:

-- С этим разобрались, теперь насчёт Сенджу. Меня беспокоят результаты ваших обследований. Им вообще можно доверять?

Орочимару скривил лицо в раздумиях, поскрёб колючий подбородок ногтём, совершил почётный круг по кабинету и плюхнулся рядом с Шикаку, ослепительно улыбнувшись ему. Нара осклабился и отсел от саннина на другой край.

-- Процесс необратим. Попробуем вмешаться, и она умрёт. Да и не вижу смысла. Уже сейчас её контроль и владение стихией запредельны. А по силе она давным-давно обогнала большинство своих одногодок... Ох, не завидую Итачи-куну.

-- С чего это вдруг?

-- Когда он заявился на нашу с ней последнюю тренировку, она отбила ему почки и яйца. Не знаю, что между ними происходит, но всё началось после открытия её онсэна. Раньше Учиха вёл себя довольно развязно и нагло, но, по-моему, теперь её боится.

-- А он случаем не из Нара? -- подколол Сакумо Шикаку.

Мужчина даже не повёл бровью и с подчёркнутой вежливостью процедил:

-- Это полностью исключено, Хокаге-доно. Ума маловато.

-- Правда? А ведь такие перспективы открывались... -- мечтательно закатил глаза Сакумо.

-- Мы здесь не для того собрались, Хатаке-сан, чтобы упражняться в острословии. Если мы уже всё обсудили, то позвольте откланяться.

-- К сожалению, нет, друг мой, -- прекратив дурачиться стал серьёзным глава деревни -- поступил доклад от Джирайи. Акацуки начали наращивать своё влияние в Молнии и Ветре. Никто не знает, когда они начнут активные действия, но Казекаге и Мизукаге сообщили о своём беспокойстве насчёт заинтересованности этой организации в джинчуурики. Если их цель действительно хвостатые, то под угрозой окажемся мы все. Фугаку!

До сих пор молчавший Учиха отвернулся от созерцания пейзажа в окне. Несмотря на откровенные усмешки над его сыном, он оставался всё столь же каменно-спокойным. Пускай смеются, молодость для того и создана, чтобы любить, спотыкаться и учиться на собственных ошибках. А уж по силе, Итачи точно обошёл присутствующих здесь, разве что за исключением самого Белого Клыка.

-- Я прикажу патрулям усилить бдительность, Хокаге-сама.

-- Расчитываю на тебя, -- довольно кивнул Хатаке -- на этом пока что всё, вы свободны.


***

-- Слушай сюда, плешивый!

Внушительный волосатый кулак оказался в опасной близости от крючковатого носа и его владелец судорожно проглотил липкую густую слюну. Трезво оценив шкафоподобные габариты своего визави, худой мужичок сжался ещё сильнее, упираясь сгорбленной спиной в стенку. На губах бугая расцвела победная улыбка. Он ощутил себя полноправным хозяином ситуации и мог позволить глумлению захватить всё его естество. Короткий толстый палец с громким щелчком встретился с блестящей лысиной и послышался сдавленный возглас.

Повернувшись всем телом, здоровяк обратился к сидящему на стуле мужчине в дорогих одеждах:

-- Господин, может руку сломать? Он всё равно за всю свою жизнь палец о палец не ударил, нафига она ему?

-- Ты как всегда предпочитаешь слова действию. И потому уже пять лет работаешь мальчиком на побегушках и вышибалой... ух! Чёрт, где же твоя мужская солидарность? -- боевой потенциал стремительно приблизился к нулевой точке, и бугай, схватившись за пах, с глухим стоном принял позу эмбриона на дощатом полу -- Мисо после такого ещё не скоро сможет блудовать. Ведь можно было просто вырубить!

Сгорбленная фигура мужичка расправила плечи и под кожей обнажённых по локоть рук на мгновение натянулись жгуты мышц. Отряхнув поднятую с пола шапочку, он водрузил её на родное место и пнул воющего от боли обидчика по рёбрам.

-- Кто как не мы, умудрённые опытом, будем учить молодёжь всегда прикрывать самое ценное от удара? Где ты вообще откопал его? Парень, видимо, совсем не знаком с настоящим тайдзюцу. Да и мозгов маловато, раз недооценил противника, отвернувшись от него.

-- Ха! Тут ты прав, но порой его размеры бывают довольно полезны...

-- Не в моём случае! -- перебили его -- для чего весь этот спектакль? Ты ведь знаешь, что не стоит переходить мне дорогу!

-- Не кипятись старик, просто решил проверить не заржавел ли ты.

С тихим хлопком в руке лысого оказался короткий клинок, отливающий едва заметным голубоватым мерцанием, и через секунду он уже давил на кадык, грозясь вспороть глотку наглеца.

-- Коротко и по факту, даю двадцать секунд.

Почувствовав, как капельки пота противно стекают вниз спине, мужчина скосил взгляд на оружие. Мотивировать на конструктивный диалог его старый знакомый умел лучше всех.

-- Нэмуро-сан заинтересован в финансировании твоей молодой госпожи. Для расширения её бизнеса, со своей долей в нём, само собой.

-- Я передам ей его предложение, но не расчитывай на положительный ответ. Её клан никогда не связывался с бандитами. А семью Гато иначе, чем сборищем преступников, и не назовёшь.

-- Следи за словами, Оо... -- сталь врезалась сильнее и на коже выступили капельки крови.

-- Продолжишь и отрежу бошку, ты меня понял? Забирай своего полудурка и проваливай! Разговор окончен!

-- Только из уважения к тебе... Эх, зря тратишь свои способности и таланты в этой дыре, пресмыкаясь перед соплячкой.

-- Предлагаешь мне быть среди вас, шакалов? У этой, как ты выражаешься, соплячки благородства и чести больше, чем у вас всех вместе взятых.

-- Кто бы спорил. Но в отличие от шиноби, простые люди живут как могут... Вставай давай, туша, хватит стонать! Ну, старик, не болей!

Проводив взглядом ковыляющую парочку, он закрыл за ними дверь и вернулся к стойке. Танто перестало мерцать, исчезнув так же, как и появилось. Сбоку застучали гэта и в холл гостевого домика зашла юная особа в простом белом кимоно, держа в руках тонкую трость.

-- Приятно слышать из Ваших уст такие слова обо мне. Вы ведь уже знаете мой ответ на их предложение?

Пожилой мужчина учтиво склонил голову и по-доброму улыбнулся.

-- Смею предположить, Сенджу-сама, что он отрицательный.


***

Райкаге ничего не крушил, Райкаге не выбрасывал стол весом в три центнера из окна, Райкаге не ломал кости своим нерадивым подчинённым. Он не делал абсолютно ничего. Люди привыкли к взрывному и жестокому характеру правителя, ведь при всём при этом Эй всегда был справедливым и честным по отношению к своим жителям. И привычка въелась под кожу настолько сильно, что тишина и отсутствие бури в кабинете Четвёртой Тени откровенно пугала всех тех, кто хоть немного лично знал Эя. Шугаясь от каждого звука и движения, шиноби по очереди заходили и выходили И эти люди знали причину такого поведения. Поражение.Ничто не бьёт мужчину сильнее, как победа женщины над ним. Он знал, что Цунаде погибла при защите Конохи от атаки нанятых нукенинов, но перед этим она унизила его, великого Райкаге! Разрушила лабораторию, вернула Орочимару, будь они все прокляты, домой, её люди ответственны за практически под ноль уничтоженное молодое поколение! Будто этого мало, её генералы разбили войска Кумогакуре и поставили деревню на колени. И ему пришлось. За свои поражения всегда приходится платить. Само существование Кумогакуре оказалось под угрозой благодаря огромной контрибуции и плате наёмникам, из-за которых бюджет не то что показал дно. Его попросту не осталось. Чем платить налоги даймё, обеспечивать работу всех служб деревни и на что покупать ту же бумагу, которая всегда стоила дорого? Эй пошёл ва-банк и теперь не знал, что делать. Разрушительная мощь мужчины спасовала перед силой денег. В очередной раз оглядев пейзаж родного дома, он устало помассировал виски и вернулся за ненавистный стол.

-- Ну и чё теперь делать? -- обратился он к стене -- не сегодня, так завтра заявится представитель даймё и всё.

В дверь деликатно постучали. В проём сунулась беловолосая голова Даруи:

-- Эй-сама, представитель даймё прибыл и требует встречи.

"Лёгок на помине, сука".

-- Чего застыл? Нельзя заставлять столь важных гостей ждать, заводи!


-- Превосходный чай, Эй-сама, но я прибыл сюда из столицы не за этим, -- осклабился посланник даймё -- видите ли... Моего повелителя беспокоит ситуация в Вашем селении.

-- И что именно беспокоит достопочтимого Владыку?

-- Пятьсот миллионов рьё долга, уважаемый Райкаге! -- припечатал мужчина -- репутация страны Молнии и некомпетентность правителя Кумогакуре! Он обеспокоен тем, что была утрачена столь серьёзная сумма. Которая перетекла в казну страны Огня! Вы понимаете всю серьёзность ситуации?

Эй сидел чернее тучи, горой возвышаясь перед щуплым представителем знати его страны. Сказать ему было абсолютно нечего, да и не было смысла в каких-либо словах.

-- Даймё приказал выбрать Вам своего преемника, который оправдает возложенные на него надежды. Что же касается лично Вас, -- лежавшая на его коленях красивая резная шкатулка открылась перед Райкаге -- надеюсь, Вам хватит храбрости и достоинства смыть позор с себя и своей деревни, Эй-сама. Даймё даёт три дня на размышления. Если Вы ничего не предпримете, палач приедет сам. Всего Вам доброго.


-- Что значит для вас честь и достоинство перед даймё? На что готовы пойти ради этого?

Один из элитных джонинов, Дэйчи, отлип от стены:

-- О чём Вы, Эй-сама?

Райкаге молча вытащил из полки резную шкатулку и поставил её на зелёное сукно стола. Красивая лакированная рукоять церемониального клинка блеснула под светом лампы. Оружие, созданное лишь для одной цели -- ритуального самоубийства.

-- Я подвёл даймё и должен завершить свой пусть, достойный самурая.

-- Но мы ведь не они, Эй! -- воскликнул Кираабии, захлопнув крышку -- они не имеют права заставлять тебя делать это!

-- Он прав. Даймё никогда не вмешиваются в нашу политику, а мы в их. Всегда было так ведь, правда?

-- Полмиллиарда рё. В такую сумму они оценили мою голову. В противном случае они сами придут за ней.

Джинчуурики Гьюки яростно сжимал кулаки и силился что-то сказать, но сказать ему было нечего, равно как и всем остальным. Каждый знал, что если правитель страны захочет, то задушит деревню, лишив всех заказов и экономической помощи. Дэйчи со всей дури стукнул кулаком и решительно подошёл к столу. Звон стекла, изумлённый взгляд Райкаге и летящая в чернильную тьму ночи шкатулка. Тишину в кабинете можно было резать ножом. С пылающим огнём в глазах, шиноби упал на одно колено перед своим Каге.

-- Слова даймё не значат для меня ничто. Мы -- шиноби, и у нас есть гордость! Но мы не самураи и никогда не преклоним колено перед богачами, которые выше нас по сословию. Мы военная элита и наша родословная происходит от великого мудреца Рикудоо! Если Вы, Эй-доно, решите, что власть даймё угрожает Вам, а значит и нашей деревне, то я не колеблясь пойду за Вами до конца! Если мои слова оскорбили Вас и Ваше решение, то лишите меня за это жизни!

Губы Четвёртого тронула лёгкая улыбка, а крохотные капли влаги собрались в уголках глаз. Двадцать семь человек склонили головы в знак уважения, готовые даже пойти против собственной страны. Заслужил ли он подобную преданность этих людей? Вопрос риторический. Эй всегда был человеком действия.

-- Значит быть ещё одной войне, но на этот раз за нашу свободу и за жизнь вашего Каге. Собирайте всех. Они знают о моём характере, так пусть теперь прочувствуют его на своей шкуре.


***

Сотня маленьких камешков кружили в причудливом вихре, то соединяясь в стайки, то распадаясь на длинные хороводы вокруг неподвижно зависшего в воздухе и принявшего позу лотоса мужчины. Некоторые из них раскалывались на более мелкие, затем вновь объединялись в один большой. Лидер Акацуки медитировал, левитируя в воздухе посреди небольшой поляны, покрытой густой, но коротко подстриженной травы. Грудь вздымалась, вбирая в себя воздух, и вместе с этим камешки начинали двигаться быстрее. Едва последний глоток воздуха покидал тело Узумаки, как они практически застывали в воздухе. Восстановление было полностью завершено и первый ученик Джирайи наконец мог позволить себе манипуляции гравитацией с помощью своего додзюцу. Чакра беспрепятственно текла по каналам, доставляя чувство подлинного наслаждения, граничащего с экстазом. Никогда раньше он не испытывал подобного ощущения безграничного могущества, даже когда безжалостно уничтожал марионеток Данзо в тот роковой день. Личный врач определённо знал своё дело и полностью оправдал оказанное доверие.

Лёгкий ветерок растрепал слегка отросшие после последней стрижки кунаем волосы. Одетый лишь в простые серые тренировочные штаны, Нагато обрёл полную гармонию с природой и самим собой. Которую тут же поспешили нарушить. Не разгибая спины, к нему на цыпочках подкрался посыльный. Узумаки недовольно нахмурился, но тем не менее снисходительным жестом позволил ему говорить, обрывая контроль над земным тяготением. Босые ноги коснулись травы и послали табун мурашек вверх, к затылку.

-- Представитель даймё вынудил Райкаге поднять бунт, Нагато-доно.

-- Вот значит как? Отлично. Хаос нам только на руку, в нём легче действовать. Свободен.

Сверкнув риннеганом, Узумаки прикрыл глаза и в очередной раз сконцентрировался.

"Конан. Собери всех. Пора отправляться за хвостатыми"


========== Том II. Глава III -- Водоворот ==========


Узушиогакуре или деревня, скрытая в Водовороте, как её называли некоторые, была когда-то самым настоящим маленьким государством. С живущими в ней гордыми красноволосыми людьми, которые противопоставили себя всему остальному миру. Откуда их род вел своё происхождение, и был ли в самом деле великий Рикудо Сеннин их предком -- никто не мог дать на эти вопросы точного и исчерпывающего ответа. Само искусство создания печатей было столь сложным, сколь и эффективным. Гениальный ум мастеров фуиндзюцу позволял творить чудеса, которые оказались не под силу даже самым могущественным воинам того времени. Но тем не менее, оно не требовало от человека чего-то запредельного и сверхъестественного. Чакропроводящая бумага, чернила, кисть и немного смеси энергий тела и духа. Всё остальное зависело от фантазии, знания и немалой толики везения. Но ничто не вечно. Даже самое гениальное творение не в состоянии выстоять против человеческой ярости, зависти и стремления изничтожить конкурента. Альянс деревень прошёлся по процветающему острову карающим мечом. Вчерашние союзники отвернулись, предпочтя забытые кровные клятвы пиршеству на костях павших. Мало кто знает эту правду. Ещё меньше людей вообще в курсе, что Водоворот на спинах шиноби Конохи не просто элемент униформы. Информация -- это главное оружие в политике и никому не нужна столь неудобная вещь как правда. Она -- удел мертвецов, чья плоть уже давно сгнила, а души, избавившись от бренной оболочки, обрели покой в вечном круговороте.

Стоя на небольшом холме, трое людей в тёмно-серых комбинезонах, без каких-либо опознавательных знаков и отличительных особенностей, испытывали смешанные чувства. Перед ними простиралось легендарное, полумифическое поселение, буквально излучавшее древность, полное неразгаданных тайн. Хоть прямо сейчас срывайся с места и изучай. Если бы не одно "но". Изнутри душу грызло ощущение незримой опасности, угрозы и безысходности. Безумный коктейль, порождённый коллективным разумом нескольких тысяч умирающих Узумаки, продолжал витать в воздухе. То, к чему нельзя привыкнуть и смириться. В языке жителей этого мира ещё не было придумано это слово, но именно энтропия жизненной энергии и стала безраздельной хозяйкой острова. Птицы, звери и насекомые покинули свой дом, неспособные же на это растения просто иссохли до самых корней.

-- Сдаётся мне, -- подал голос Генма, оставшись на время миссии без привычной зубочистки -- что это не лучшее место для Кушины-сан и её сына. Хотя... что может быть ужаснее чакры и эмоций Кьюби. Даже это -- пнув попавший под ботинок камешек, он скривился.

Райдо подтянул подсумки со своим снаряжением и вытащил из-за пазухи сложенную вчетверо карту. Со времён её составления мало что изменилось. Всё вокруг словно застыло во времени. Сверившись с пометками на бумаге, шиноби надели безликие маски и активировали внутри них печати-фильтры. Мало ли какая гадость могла сохраниться посреди руин и многочисленных несработавших ловушек, оставленных защитниками.

Удостоверившись, что всё работает исправно, командир вновь заговорил, уже намного тише:

-- Сенджу, держи всё под контролем в радиусе четырёхсот метров. При любом движении подашь знак рукой. Райдо, ты прикрываешь её и в случае чего отразишь нападение. Ну, а я буду искать подходящее место для маяка. Двинули.

Узушио ждала их впереди с распростёртыми объятиями. Уже на подходе стали видны шпили высотных зданий, массивные многоэтажки, колонны с вырезанным символом... деревни? Душу юной Эми всколыхнули воспоминания о давно забытом родном мире, ведь он оказался столь похож на то, что предстало перед восприятием. Но далеко не во всём, к сожалению. Взамен чистого и уютного городка в разум острыми иглами врезались провалы окон с осколками стекла. Мощёные камнем улицы превратились в хаотичный рисунок из кратеров, оставшихся после бомбардировки стихийными техниками. Груды поломанных деревянных построек, практически сгнивших под дождём и солнцем. Канализационные шахты, превратившиеся в гекатомбы из скелетов с нетронутыми временем красными шевелюрами. Душевная боль привела вместе с собой физическую и юная глава клана застыла на месте, не в силах совладать с ней. Весь отряд остановился. Райдо в тот же миг выхватил из подсумков два куная и начал озираться по сторонам, высматривая в развалинах угрозу.

-- Живых... здесь нет. Кроме нас вообще никого, Ширануи-сан. Но мне трудно держать контроль. Больше получаса я не выдержу...

-- Чтож, -- пожал плечами командир -- нам всё равно выделено две недели на выполнение миссии. Предлагаю разбить территорию на квадраты и планомерно, день за днём, проверять каждый, без лишней спешки. Хм... судя по карте неподалёку есть наиболее уцелевший район, где можно разбить лагерь. Туда и направимся для начала.


***

-- Смотри и учись, салага. Чудеса простой, но вкусной готовки на костре!

Ловко орудуя длинной, раздвоенной на конце палкой, светловолосый мужик выкопал из дымящихся углей обугленную картофелину.

-- Ух! Ух! Горячая, биджево отродье! -- перекидывая из одной руки в другую, он уронил её и тут же послышался разочарованный возглас -- но, но но! Больше грязи, шире морда! -- указательный палец наставительно взмыл вверх.

Сидевшая рядом юная девушка покачала головой.

-- Вы могли и не обжечься, если бы окутали руку чакрой.

Он подул на пальцы и поднял с земли картофелину. Разломав её пополам, понюхал еду и отдал обе половинки девушке, посыпав картошку сверху солью. Удовлетворённо наблюдая как его готовку уплетают за обе щёки, мужчина почесал кончик носа ногтём. Вокруг не было ни души, лишь лёгкий ветерок оживлял пейзаж разрушенной деревни. Здесь, на пропитанной смертью и ненавистью земле отказывались расти даже сорная трава и лишайник, которому не страшны самые суровые холода. Даже спустя столько лет природа хранила в своей памяти ужасы произошедшего.

Откопав ещё парочку клубней, он вновь заговорил:

-- Мог. И не мог. Чакра это инструмент, но не от природы. Нет инструмента, к которому привыкла, и что тогда? Кто ты без чакры, девочка? Слепой воин или слепец, которого даже дитя может одолеть?

Обречённо опустив голову вниз, она пробурчала:

-- Беспомощный инвалид. Зачем спрашивать, если это и так понятно.

-- Да! Никчёмная и депрессивная девчонка! Но что если, -- он энергично хлопнул по оголённому внушительному бицепсу, покрытому мелкими бугорками когда-то порванных мышц -- отринуть чакру? Она полезна! Но ведь тело это то, что всегда с тобой! Ты даже не осознаёшь на что оно способно и на что были способны люди, которые жили задолго до прославленного мудреца.

-- Предлагаете отказаться от чакры и отрастить новые глаза? -- вопросительно подняв бровь и бросив слепой взгляд сквозь собеседника, она вновь вгрызлась в паром исходящее угощение -- ммм... ням... вкусно готовите, хотя слово такт для Вас, видимо, пустое слово.

Тот лишь махнул рукой и повторил процедуру с другой картофелиной.

-- Это пустое. Бесплотное и бесполезное. Для тех, кто боится ответить за свои слова и тех, кто не любит правды в свой адрес. Будь выше этого, девочка. Ты шиноби, а не изнеженный аристократ, готовый послать на казнь за косо брошенный взгляд. На, кидай куда хочешь! Чакрой пользоваться я не буду, в этом тебя не обманешь, -- в руки Сенджу упал небольшой камешек, а сам мужчина отошёл метров на шесть и закрыл глаза.

Отряхнув одежду от пыли и угольков, девушка встала, широко замахнулась и, напитав мышцы чакрой, метнула снаряд со скоростью арбалетного болта, метясь прямо в переносицу. Молниеносным движением рука, вмиг превратившись в пучок жутких мышц и сухожилий, перехватила камень и стальной хваткой разломала его пополам.

-- Я из тех людей, кто отвечает за свои слова, юная Сенджу. Или мне лучше называть тебя гостьей из другого мира? Ведь...

-- Что?! Откуда...

-- Молчи, когда говорит человек намного старше тебя, дитя! Пока твои друзья не вернулись и не начали задавать лишние вопросы, позволь дать совет. Ты движешься по верному пути, твоё сердце не превратилось в окаменелый придаток души, но... мысли шире и не полагайся всецело на чакру. И даже если на дороге жизни придётся встретиться с безумием лицом к лицу, не бойся. Но и не дай ему полностью поглотить себя... Поверь мне, мы ещё встретимся, когда ты будешь готова. До встречи, Эми Сенджу.

Взяв в руки крепкий металлический посох, походивший больше на кусок арматуры, если бы не едва заметная искусная резьба на нём, и закинув за спину рюкзак, он махнул рукой и бодро зашагал в сторону развалин.

-- Ты так и не сказал своё имя.

Разломав ещё одну картофелину, она уныло вздохнула и впилась зубами в еду.


***

Три дня назад


Двигались мы скоро, сохраняя заданный темп и огибая возвышенности. То справа, то слева нас провожали горы, перемежающиеся водоёмами, клочками леса, вслед тянулась сплошная степь с пугливым зверьём. Терпкий, настоявшийся на аромате трав и цветов, пропитанный теплом солнца, воздух щекотал ноздри. Увы, я не могла насладиться раскинувшейся во все стороны природой. Сенсорика это не то, что может описать цвет, покатые бока валуна, с соседствующими на нём острыми сколами. Она не расскажет о цвете мягкого и шелковистого меха оленёнка, на спинке которого россыпью белеют маленькие пятнышки, а чёрные пуговки глаз испуганно и настороженно следят за каждым твоим движением. Всего лишь аморфный силуэт, рассекающий витающую в пространстве природную чакру. Вот ноги понесли зверя от угрозы, оленёнок начал стремительно таять, мотая головой в поисках матери. Полтора километра и он, несмотря на мою концентрацию, совсем исчезнет. Будь у меня зрение... Впрочем, неважно. Восприятие вновь сужается до отметки в девятьсот метров, где проявляются отдельные ветки деревьев. Семьсот и пёрышко воробья медленно кружит в воздухе, подхватываемое ветром. Двести и я стала свидетелем сцены "сильный поедает слабого". Растянув пасть до невозможности, змея заглатывает мышь. Голод пересилил страх перед человеком, и она замерла, с торчащими меж ядовитых клыков хвостом и задними лапками. Едва наша четвёрка отбежала на тридцать метров, как змеиное нутро полностью поглотило добычу. Порой я за собой замечаю излишнюю, даже маниакальную любовь к деталям. Раньше, щурясь от яркого солнца или силясь разглядеть что-то в темноте, я смотрела вскользь, лишь подмечая особенно нужное. Не было времени и необходимости. Война приучила подмечать примятую к земле траву, едва заметные следы ног, остатки разлитой в воздухе чакры врага, тонкую леску ловушки. А природа, во всей своей многогранности и красоте, привычно ускользала от взора. Пусть рассудок мой стал крепок и хладнокровен, душа и сердце всё же остались девичьими. А они требуют наполнять себя образами волнительно-прекрасного. И пока мы покрывали километр за километром на пути к морской границе Хи, но Куни, я впитывала в себя всё то, до чего дотягивались мои незримые щупальца. Внутри сжималось от восторга и радости, заставляя улыбаться украдкой. Может всё дело в том, что я стала ближе к природе и любые моменты, даже самые незначительные, стали мне дороги?

Последний раз я была здесь ещё зимой прошлого года, а ощущения, словно пять лет назад. Снег больше не хрустел привычно под ногами, ветер с ледяной крошкой не задувал за шиворот. Чайки стали ещё жирнее и кричали как-то лениво, скорее по привычке, создавая вокруг нас гвалт. Пожалуй, Минамото оставался всё тем же аванпостом Огня, каким я его помнила. Но пограничниками были теперь не шиноби, а обычные люди. Часть из них, следуя правилам гарнизонной службы, патрулировала территорию вокруг лагеря, кто-то возможно обходил заданный квадрат, двое со смотрящими в небо копьями стояли возле массивных деревянных ворот. Заметив нашу бравую тройку, они встрепенулись и вытянулись по стойке смирно. Шиноби для простых солдат чуть ли не икона для поклонения, особенно на фоне прошедшего конфликта, в котором мы вышли победителями. Пока длился наш суточный переход, мы спрятали знаки отличия, но сейчас завязали узлы на затылках, подтверждая принадлежность Конохе. К чему нервировать своих сограждан? Без каких-либо проволочек и проверок документов перед нами бесшумно отворили ворота и указали на здание штаба. А где он мы и сами знаем! Противокомариный барак переоборудовали под здание администрации, ведь теперь моя "военная альма-матер" была чуть ли не самым главным гарнизоном на восточной границе. Оно и понятно -- я уже успела нащупать строящиеся неподалёку верфи и порт. Сам Шинигами велел в столь тихой гавани развивать инфраструктуру для будущего морского сообщения и торговли. Видимо Туман взялся за ум и прекратил отбрасывать тень на репутацию своего даймё, а тот в свою очередь принялся налаживать контакт с ближайшим крупным соседом. Это, конечно, всё мои догадки, но привычка анализировать, крепко вбитая в голову Акийяма-саном, не оставляла выбора. Подперев стену спиной, я принялась ждать командира у входа. Генма обещал по-быстрому уладить все формальности и проинструктировать начальника гарнизона, чтобы спокойно отдохнуть и подготовиться ко второй части миссии.

-- Эм, извините?

-- Асссссссь? Есть базар? -- мой наставник опять нахватался фразочек от Джирайи, который вполне успешно избегает общения со мной уже лет пять. Впрочем, насчёт себя могу сказать, что и не стремлюсь к близкому контакту

-- Вы ведь шиноби, из Конохи? Правда?

-- Допустим шиноби. Но можешь даже не просить показать фокусы с чакрой -- сказал, как отрезал, Орочимару и продолжил рассматривать свои ногти.

Мне стало немного жаль этого человека. Для многих из них наше существование вообще всю жизнь остаётся мифом, и они предпочитают посмеиваться над распускаемыми про нас слухами. Которые частенько даже не ни капли не приукрашивают наши возможности. Конечно, ему дико повезло, что один из умнейших и хитрейших шиноби решил просто отбрить его с этой наивной просьбой, а не отрезал чего на всякий случай, но я прямо ощущаю надежду пополам с огорчением, исходящую от стражника. Рука сама вытянулась вперёд и из неё вырос небольшой букетик цветов. Послышался вопль восхищения и, заставляя волны энергии своими руками мелко дрожать, он потянулся к маленькому чуду. Нет, так не пойдёт! Я отвела руку назад.

-- Разболтаешь кому про это и кустик будет расти из твоей задницы всю жизнь, придётся подстригать каждое утро, ты понял меня?!

-- Ммм? -- удивлённо протянул Орочимару, отвлёкшись от своего внешнего вида, стражник закивал головой как болванчик -- где он будет расти?

Пользуясь моментом, мой благодарный зритель глубоко поклонился, чуть ли не коснувшись земли лбом, и стремительно удрал.

-- Орочимару-сан, я знаю, что Вы на меня пялитесь. А что должна была сказать? Пусть бежит и рассказывает всему лагерь что я выращиваю из рук букеты?

-- А тебя никто и не заставлял выращивать, глупая Сенджу, -- глубокомысленно изрёк саннин и отвернулся.

Я же испытала лёгкое чувство стыда и смущения, ведь он прав. Не стоило идти на поводу внезапного желания порисоваться перед обычным человеком, ещё джонином и главой клана называюсь. Присев на корточки, я обхватила колени руками и уткнулась носом в ткань своего комбинезона. Удобная штука -- и не потеешь и не мёрзнешь. Стоит только пустить по нему чакру и грязи как не бывало. Но стоит такая вещь прилично и выдают только раз в год. Хотя если относиться бережно, то спокойно положенный срок проходишь. Вон Какаши уже пятый год в одном и том же таскается, а вещь как новая. Ну или он мне наврал, решив похвастаться своей бережливостью.

Спустя пять минут томительного ожидания, дверь отворилась и на солнце блеснула отполированная игла, а вслед за ней объявился и наш командир отряда.

-- Орочимару-сан, Ваш шатёр уже готов. Что касается нас, то будем отдыхать в гроте неподалёку. Эми, Райдо, выдвигаемся.

-- Удачи вам. Ещё увидимссся, Эми-чан.

Сердцем чую, этот гад гнусно корчит рожу. Даже проверять не хочу так ли это. Закончив с расшаркиваниями, мы незаметно покинули лагерь. Саннину предстояло распечатать трёх отловленных разбойников, превращённых в наши точные копии, и развести кипучую деятельность. Согласно легенде, Хокаге был заинтересован в развитии торговли и потому прислал своих представителей для охраны строителей верфей и порта. По сути так и было, но это не являлось нашей основной миссией. И Орочимару являлся лучшим кандидатом для прикрытия, владея арсеналом запретных техник, с помощью которых невозможно отличить поддельную личность от настоящей. До власти в Конохе добрался человек, который не стесняется в средствах и не оглядывается на моральные принципы, когда они только мешают. Хорошо или плохо нам только предстоит узнать, но пока что нам это только на руку. Придирчиво осмотрев свои копии с головы до пят, мы попрощались с саннином и, скрывая свою чакру, направились к гроту. А уж с наступлением темноты, выспавшись и плотно поев, прямым курсом рванули к Узушио. Посмотрим, насколько она похожа на Водоворот из рассказов Кушины.


***

Их было трое. Лицо первого, совершенно заурядное, сродни грубой физиономии портового грузчика, было сплошь покрыто колючей щетиной, вверху же блестел тщательно выбритый череп. Образ дополняли глубоко посаженные, злые тёмные глаза, широкий, криво сросшийся после перелома нос и ухмылка, застывшая на губах. Двое других были куда более колоритными личностями. Рогатый демон, с полной острых клыков пастью и серой кожей, одетый в белое кимоно с широкими рукавами, и существо, больше похожее на утончённого аристократа. Ухоженные волосы чёрного цвета волнами ниспадали на плечи и спину, вместе с прямым носом, тонкими губами и волевым подбородком выдавая в нём кровь Высших. Но мало кто знал, что столь разные личности были единоутробными братьями.

-- Зачем он пришёл к ним, они ведь не нарушали правила. Пусть брат подтвердит!

Не прекращая играть на флейте, тот лишь согласно кивнул.

Лысый тут же набычился:

-- Откуда вы понабирались этой дури?! "Они не нарушали. Брат...", тьфу! Совсем ума лишились в этой дыре?

-- Остынь, Маю, -- вступился флейтист -- за пару тысячелетий вынужденного заточения мы привыкли общаться именно так. Но раз ты настаиваешь... чего Ооцуцуки от нас надо?

-- Кхм, -- тут же стушевался он -- объявился нарушитель которого мы ищем уже несколько столетий. Мы не можем вмешаться напрямую, но его необходимо устранить и отправить душу на перерождение. Лучше будет, если он вообще пройдет для начала чистилище.

-- Это уже сами решим, -- подал голос демон -- мы тебя услышали, а теперь покинь нас.

-- Знай своё место, -- процедил Маю и провёл перед собой жезлом. Ткань пространства разорвал портал с тускло светящимися жёлтым светом краями -- вы -- пешки. Не стоит наглеть и указывать что делать эмиссару клана. Осади своего братца, Джашин. Либо это сделаю я.

Вслед за треском схопывающейся червоточины пришла привычная тишина.

Щёлкнув футляром для инструмента, один из братьев робко, словно боясь, спросил:

-- Нам же ничего не остаётся, Шини?

-- Да. Пора испробовать твоего Хидана в настоящем деле.


***

Слова незнакомца сильно запали мне в душу. Он узнал кто такая Эми Сенджу, что она умеет и к чему стремится, прочитав меня словно открытую книгу. Обойдя все сигнальные печати и оставшись незамеченным для моей сенсорики, просто разжёг костёр во дворе и принялся печь картошку. Звучит как полнейший бред. Хуже того, я, словно послушная овечка, вышла к нему и, развесив уши, принялась есть еду из его рук. Узнай об этом Орочимару-сенсей, то наверняка отбил бы мне все почки и сломал парочку ребёр, исключительно в воспитательных целях. Это недопустимо, немыслимо и невероятно! И меня не отпускает мысль о том, что несмотря на свой внешний вид, ему уж точно не двадцать лет. Я знаю о чём говорю. Эта ужасающая сила, с которой он вслепую голыми руками разломал пополам камень. Такого не достичь простыми тренировками тела... Так, стоп! Хватит мучить себя ненужными мыслями, Эми! Ты на задании! Для верности дав себе пару пощёчин, я закопала костёр, забросала взрытую землю мусором и воровато огляделась по сторонам. Чудом уцелевшее здание роддома стало для нас временным домом. Первый этаж был весь посечён осколками и завален мусором, но вот на втором были даже стёкла в окнах и койки в палатах. Одну из них мы и заняли, от пола до потолка обклеив всё печатями. Как и периметр, который теперь нужно проверить. Усевшись в позу лотоса, я сконцентрировалась на окружающем пространстве. Так, вот, двадцать пять метров на семь часов. Тонкое щупальце из природной чакры слегка задело замаскированную печать, и та мгновенно отозвалась лёгким покалыванием в руке. Следом за ней я активировала и все остальные, образуя ровный шестиугольник с нашим лагерем в центре. Всё работает. И увы нельзя всё списать на некачественную работу мастера по фуиндзюцу. Их делала Кушина, а она никогда не ошибается, особенно в случае с простейшими "сигналками". Значит, он всё-таки нашёл способ обойти печати и моё сендзюцу. Первое меня просто беспокоило, но вот второе вызывало тихую панику. Если таких как он много, то мои единственные глаза в этом мире окажутся абсолютно бесполезны. Что если он прав? Чакра это просто данный на время инструмент...

-- Очнись, Сенджу! Ты что творишь, мать твою?!

Мощная затрещина вырвала меня из оцепенения, и я осознала, что стою на коленях, а по щекам ручьём текут слёзы. Неосознанно я впустила в тело слишком много пагубной энергетики и нервная система не выдержала напора.

Севшим голосом я кое-как выдавила:

-- П-п-простите, Райдо-сан. Я... проверяла сигнальный контур и слишком увлеклась.

Генма склонил голову на бок и приложил ладонь к моему лбу. Тело тут же отозвалось на прикосновение, но я привычно загнала это ощущение глубоко внутрь.

-- Жара нет... Ладно, просто будь впредь осторожнее. Ками-сама, ну и местечко! Мы сами чувствуем себя неуютно, страшно подумать каково тебе, сенсору. Ты вообще в состоянии передвигаться?

Пошевелив конечностями, я рассеяно кивнула и приложилась к фляге с водой. Бодрящая жидкость устремилась вниз по пищеводу и мне сразу же стало легче. Сузив восприятие до десяти с половиной метров, я окончательно пришла в норму.

-- Тогда прогуляешься с нами до одного места.

Пересекая периметр, я ещё раз проверила его и, направив природную чакру в мозг, окончательно успокоила саму себя.

К этой атмосфере просто невозможно привыкнуть. Мы здесь пробыли здесь чуть более суток, а у меня уже начинает слегка течь крыша. Спасают только медитация и сендзюцу. Оно же и является причиной моего состояния. Приходится балансировать на грани.

-- Пока прочёсывали очередной квадрат, мы кое-что нашли, -- продолжил Генма, осторожно прокладывая впереди нас путь -- толстую каменную плиту. Мы пытались отодвинуть или разломать её...

-- Но она вообще неподдаётся, -- продолжил Райдо -- ещё исписана непонятными символами.

-- То есть вы предлагаете мне попробовать? Мне кажется, Райдо-сан, Генма-сан, что это, как минимум опасно. Одобрит ли подобный риск Хокаге?

-- Он сам приказал обследовать деревню вдоль и поперёк, -- продолжил командир -- помимо поисков подходящего для маяка места. И если что-то вызовет интерес -- изучить. Без начальственного пенделя.

-- С угрозой для жизни, -- буркнула я, продолжая сканировать всё вокруг.

Пейзажи не менялись. Водоворот всё больше напоминал мне научный городок с небольшим налётом восточной культуры. Прямо перед широким мостом, тянувшимся через реку к восточной части Узушиогакуре, мы свернули направо, аккуратно ступая по узким тропинкам между горами железобетона и стекла. Несколько резких поворотов, парочка холмов, которые мы пересекли прыжками, и перед нами предстала небольшая площадь с двухметровой массивной плитой, лежавшей прямо на брусчатке и, судя по всему, закрывающей какой-то проход. Прикоснувшись к символам на ней, я ощутила подушечками пальцев тепло. Хм, интересно.

-- Мне нужно больше места, чтобы ничто не мешало.

Напарники понимающе кивнули и заняли позиции на бетонных кучах неподалёку. Восприятие сужается до двух метров и всё вокруг преображается, обрастая мельчайшими деталями. Резьба по камню вспыхнула непонятными символами на неизвестном языке. Постойте-ка. Я их уже видела, на посохе того странного человека! И я отчётливо запомнила один из них на венчавшем его небольшом шаре... Которого здесь нет. Мне стало страшно как никогда. Дрожащими руками я вновь коснулась плиты и, напитав палец чакрой, начала выводить символ. Последняя линия и камень просто исчез. Никаких подземных ходов. Просто выдолбленное в граните углубление с каменным ложем посередине. На котором лежал мой новый знакомый. Кажется, я сейчас поседею.