Спокойствие, только спокойствие...(СИ) [Воу-Воу] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог, или как все начиналось ==========

Первый раз я, тихо смеясь над собой и кряхтя, вставала с пола, думая, какая же эта смешная случайность, навернуться с кровати впервые за десять лет и при этом не проснуться. Тело болело так, будто я пробежала марафон в сорок два километра, но на странности в то утро я решила забить. Мало ли, с чего пресс болит?

Второй раз я посчитала забавным совпадением, что проснулась уже посреди комнаты, лежа на ковре в странной позе. Встала, сходила в душ и решила: надо бы принять валерьяночки или дротаверинчика, чтобы расслабиться и не совершать ночные похождения.

В третий раз я со страхом поняла одну простую истину - это уже закономерность.

А когда я поняла, что проснулась в позе «упор лежа принять», среди ночи, начала паниковать. В моей семье все были христианами, я же в бога не верила, хоть меня и крестили. Догадка в моей голове возникла моментально: я одержима!

Вашу мать, я зареклась смотреть «Сверхъестественное», ударилась в религию и даже ходила молиться в церковь. Благо, ума хватило не говорить о моей одержимости и молча сидеть в уголочке. От осознания, что тело, мое родное тело, принадлежит мне, но как-то не очень, заставило закупиться кофе в ближайшем супермаркете, будто я в нем топиться собралась. Ну да, самая оригинальная смерть — утопиться в ванной с растворимым кофе.

Первую ночь я просидела вполне неплохо, вторую хотелось спать, но упорство и упрямство были в моей крови. Так что на третью ночь, когда я чуточку задремала, а открыв глаза, обнаружила себя на бортике ванны, чуть не словила приступ!

«Прошу прощения…»

— Кто ты?! — вцепившись в зеркало, я лихорадочно смотрела в свое лицо, ища что-то. Но это что-то никак не находилось. И это приводило в ещё больший ужас, и заставило отступить немного назад, показывая меня во весь рост.

«Прошу Вас, успокойтесь, я Вам не причиню вреда.»

— Да неужели?! Свали из моей головы!

«Сохраняйте спокойствие, иначе мы не сможем совершить конструктивный диалог и разобраться в этой странной и весьма щекотливой ситуации. Поверьте, я сам в замешательстве от всего происходящего.»

— Да ну?! А ты не можешь просто свалить и не прикидываться моей шизофренией?! — я уже была готова впасть в истерику, и, боюсь, соседи бы вызвали немного другую скорую, если бы услышали, как кто-то завывает дурным голосом в три часа ночи в соседней квартире.

«Что же, думаю без этого не обойтись…»

В одно мгновение мне показалось, что сознание поделилось на две части. По телу пошла дрожь и в зеркале я, буквально говоря, увидела, как волна ярко-красных язычков огня вспыхнула среди волос и прокатилась по всему телу, растворяясь у ног. Истерики как не бывало, а сознание стало чистым, как слеза младенца. Полное спокойствие и равновесие, только где-то на грани сознания мелькал шквал непонятных чувств, похожий на ураган.

Сразу же пришло сравнение, будто я сижу в самом центре торнадо, и пусть мир катится в тартарары, идет зомби-апокалипсис, Армагеддон и что-то там еще. Это подождет, ведь сейчас главное спокойствие, ловим дзен…

«Отчасти верно.» — Голос в голове стал четким, и теперь я уже могла определить, что он принадлежит мужчине. Мягкий, бархатный, призывающий успокоиться и настраивающий на мирный лад.

— Что это было? — голос был сиплым, но на удивление спокойным. Я была готова к диалогу.

«Всему свое время. Для начала я бы хотел представиться и узнать Ваше имя.» — мне показалось, что собеседник тяжело вздохнул и прикрыл глаза, но продолжил с интересом следить за мной краем глаза.

— Елена, — устало вздохнув, я пошла на кухню, заваривать чай «Ява», добавляя мелису и Богородскую траву. — Можно Лена, но лучше не стоит.

Мне нужно спокойствие и мирное настроение.

«Рад знакомству, Елена, меня зовут Фонг.»

— А уж я-то как рада… — в моём голосе проскользнули нотки ехидства, но его ровность это не задело — И что нам делать, Фонг?

«Я не знаю. — Фонг не врал, и мне вновь почудилось, что он покачал головой. — Я, признаться, сам в растерянности и не представляю, как это произошло. Этого просто не должно было случиться. Я не знаю, что делать, и главное, в каком направлении вообще двигаться…»

— Ладно, а тело-то мое зачем насиловать?

«Я не насиловал.»

Непрошибаемый тип.

«Я тренировался. Твое тело слишком слабое, и, думаю, стоит привести его в порядок.»

Ага.

— Так, ладно, а ты вообще кто?

«Мастер боевых искусств.»

Что, бля?

Именно это меня испугало. Пробрало аж до печенок и, мысленно закрыв свое сознание на тысячу замков, я решила игнорировать сожителя. Ибо страшно. Кем бы ни был мой новый сосед по черепушке, я решила просто сделать вид, что все нормально, ничего не происходит, все как всегда, но вся моя жизнь превратилось в сплошное приключение, так как моя «необычность» в этом мире воспринималось как угроза, которую, несомненно, надо устранить…

========== Глава 1, или как все началось. ==========

Две недели моей жизни тянулись долго. Я упорно делала вид, что все в порядке, и у меня в голове никто не соседствует. Ну, а Фонг, который ощущался на грани сознания, ничего не предпринимал в виде завоевания моей тушки. Фонг… Он просто был и всё. Жить не мешал, не дергал и вообще не лез. Я все так же, как и прежде, просыпалась в своей кровати, тело уже не болело, и вроде бы все как раньше, но…

Но меня эта жизнь начала здорово напрягать. Одно дело, когда ты сам себе хозяин, другое — это когда ты вроде бы ты, но нет-нет, а в голове у тебя шизофрения все же есть. Неясность заставляла здорово нервничать.

И я пошла к Виталию.

Виталя являлся местным психологом всей округи. К нему ходили все: от бомжей до приличных старушек. Он был ярким примером тех людей, которым в жизни не повезло. Виталию еще не было тридцати, он окончил вышку, и даже вроде защитил кандидатскую. Он был психологом, и, надо сказать, хорошим, потому как подростки, что к нему ходили, очень быстро избавлялись от суицидальных наклонностей, наркоты и тому подобному. Самое странное в этом человеке было то, что он сам являлся ходячим примером по психологии. Так сказать, знал на своем примере. Проще говоря, он был торчком.

Виталя был наркоманом, психологом с высшим образованием, биохимиком в нагрузку, и, если мне не изменяет память, неплохим газоэлектросварщиком.

— А, это ты? Ну, проходи, раз пришла, — и я осторожно протиснулась к нему в квартиру. Виталию можно было рассказать все, что угодно. Он выслушает, и никто об этом не узнает.

— Виталь, у меня к тебе дело, — с ходу начала я.

— А ко мне без дела, Елена, и не приходят, — покачал он головой, отодвигая стул. — Садись, я слушаю.

— Ну, в общем, тут такое дело…

Когда он выслушал мой путанный рассказ, просто взял за плечи и проникновенно проговорил, глядя в мои глаза:

— Просто забей на это, хорошо?

— Что?

— Я под дозой и не такое видел, все с тобой нормально, — отмахнулся Виталий, крутя в руках сигарету. — Понимаешь, в мире нет здоровых людей, есть недообследованные. То, что у тебя в голове кто-то поселился — ничего не значит. В конце концов — это твои голоса, твой сожитель. А что мы делаем, когда не можем предотвратить? Правильно, возглавляем! Так что, решать тебе.

— То-то, я смотрю, ты своих тараканов возглавил, — пробурчала я.

— Ну, дык, жить-то как-то надо, — развел руками наркоман.

— Психолог — это же от слова псих, да?

— Да, — растянул он губы в улыбке, а потом поспешно добавил, — Скажу тебе по секрету: у меня в голове как минимум четыре странных личности. И я не знаю, реальные они или нет, но мы вполне неплохо уживаемся.

Поспешно попрощавшись, я ушла. Охренеть. Не я одна такая, зведанутая… Или все же наш Виталя наконец уплыл в «Страну Чудес»?

Но не признать того, что я, после этого разговора, стала относиться ко всей этой ситуации проще, не могла.

Еще неделю мучилась, начинала дергаться, но упорно не хотела разговаривать со своим сожителем.

Фонга винить в чем-либо было глупо. Он просто молчал, не мешал, кажется, даже решил не отсвечивать, но немое нечто в голове, к тому же игнорирующее, давило на мозги, и, в конце-концов, я не выдержала.

— Эй, ты там?

Ответа мне не последовало.

— Ну и хрен с тобой, тоже мне, мастер… — но ответа не последовало.

С чего мне, на ночь глядя, захотелось печенья, я честно не отвечу, но решив, что две улицы это не слишком много, а печенье вкусное, с чистой совестью оделась, выползла из-за ноутбука, а на натягивании обуви споткнулась. Любимые сапоги на каблуках надевать не хотелось, ну вот прям вообще. Рука настойчиво тянулась к жестким ботинкам с твердой подошвой, и интуиция говорила, что стоит сейчас надеть их.

И я надела. Вот взяла и надела, почему нет?

До магазина я дошла спокойно, выбрала себе печенюшек, и, вдыхая зимний ночной воздух, отправилась обратно, чтобы через буквально пару метров напороться на пятерку взрослых гопников. Ещё хуже только то, что напороться на представителей этого сословия я умудрилась именно в узком переходе, между зданиями, а вовремя развернутся и дать деру не успела.

— Мне пиздец, — буркнула себе под нос я, когда группа здоровых мужиков приперли меня к стенке, заставив сжаться и обхватить по крепче самое дорогое — пакет с печеньем.

— А что это такая милая девочка ночью вышла погулять? — начал тип сомнительной наружности, заставив за считанные мгновения потерять голос. Понимание, что вот прямо сейчас помощи ждать неоткуда и я сдохну именно такой смертью, а не на войне, баррикадах, в эпическом сражении за Родину-мать, стало очень грустно. Я хотела не такой смерти уж точно.

— Ребят, может, вы меня отпустите… — под конец фразы я перешла на шепот, понимая, что попытка была провальной.

— Ну, нет…

И мне стало страшно, до мурашек по коже, до дрожи в коленках, до холодных пальцев, которые скручивают все внутренности в животе. И единственный у кого я могла попросить помощи, это был тот самый сожитель по черепушке.

Фонг… ты же мастер боевых искусств… помоги…

Но видно Фонг меня не слышал, или просто не счел нужным появиться.

Фонг… Фонг!..

— Ну, что детка, развлечемся?

Страшно…

Фонг…

«Я здесь» — секунду он, казалось, оценивал обстановку, а потом решительно начал перехватывать контроль над телом.

Ты что делаешь?!

«Елена, сейчас не до разговоров, просто не сопротивляйся, доверься мне, хорошо?»

Он говорил со мной, как с маленьким ребенком, но при этом ставя перед фактом, что если я, как маленький ребенок, ослушаюсь, то будет пиздец. И от наших противников, и от него лично. Он, конечно, на последнее не намекал, но печенка чуяла.

А ты меня вернешь?

«Мне не нужно твое тело, а теперь приготовься и отдай мне контроль всего на минуту.»

Ладно…

По телу уже знакомо прошел жар и на кончиках пальцев блеснули алые язычки. Фонг встал у руля, оттесняя меня на задний план, где я чувствовала свое тело, но понимала, что двигаю им не я.

— Последнее предупреждение — остановитесь, — мой совершенно спокойный голос слышался со стороны.

— Что? О, неужели осмелела, детка?

— Я предупреждал, — мягко и как-то снисходительно, как к неразумным детям, сказал Фонг, а в следующий момент, мой пакет печенья полетел в лицо первому. Жесткий ботинок грубо впечатался в грудину, отбрасывая его назад, а я мысленно порадовалась, что надела именно их. Не слушая всхлипы поверженного и маты его дружков, он попытался мягко отвести удар, но мое тело к этому было не готово и меня аж перекосило от боли.

— Нехорошо, — выдохнул невозмутимо Фонг, видимо не ожидав такого. — Забылся.

«Не то слово» — проныла я изнутри, боль я здесь все же чувствовала и Фонг, как видно, тоже. Кошмар.

А потом я потерялась в ощущениях. Я чувствовала, как мое тело рванулось вперед, сделало подножку и добивающим пяткой по затылку. Ухватиться за руку и, давя на плечо, резко дернуть, выворачивая из сустава, на перелом бы не хватило сил. То резко, то медленно, Фонг наносил удары и скользил по пространству между домами. Тело болело от таких непривычных движений, а еще мы запыхались. Ну, то есть тело. Ну, то есть… вы поняли, да?

Я очнулась, когда вновь захватила контроль над телом, привалившись спиной к стене здания и жадно хватая воздух губами. Вокруг лежали пять несознательных тел, но меня они не волновали. Я устала и, кажется, растянула руку. Точнее не я, ну да ладно.

— Это было круто… — адреналин бил по нервам, заставляя глупо улыбаться и ощущать бурю эмоций, сравнимых с ураганом. — Это офигенно круто…

«Я не рассчитал силы и забыл, что тело не мое, так что прошу простить.»

— Да плевать! — я подпрыгнула на месте, воздев руку вверх. — Так чувствуют себя во время боя, да? Никогда еще так себя не чувствовала…

«Не всегда, зависит от боя» — опять казалось, будто Фонг улыбается, что привело меня в чувство.

— Эй, Фонг, спасибо тебе, — благодарность к этому совершенно незнакомому человеку, которому так не повезло попасть в мое бренное тело, была искренней.

«Не за что.»

— Слушай, Фонг, а ты это… можешь меня научить так? — мне было неловко, но почему-то так сильно захотелось, чтобы вот так вот еще раз, чтобы всё ни по чем.

«Могу, но до моего уровня тебе далеко….»

— Ага, как пешком до Китая, да? — небольшая пауза, возникшая после его слов, заставила меня заволноваться.

«Да, как пешком до Китая или даже больше.»

— Спасибо, — искренне выдохнула вместе с паром, отдышавшись и направляясь в сторону своего дома.

«Печенье.»

— Что? — замерла, не понимая о чем он.

«Ты забыла печенье» — он улыбался, но не насмешливо или издевательски, а просто… просто, короче.

— Вот блин, — буркнула, поднимая пакет. — Чтоб им в Тартарары свалиться, оно теперь ломанное!

«Это проблема?» — поинтересовался Фонг.

— Да! Оно — ломанное!

«А в чем разница?»

— Ломанное — не целое!

«Не понимаю» — вынужденно признался он, на что я криво улыбнулась.

Вот когда пить чай сядем, а печеньку толком в кружку не засунуть — поймет. Что поделать, если детская привычка осталась, печенье в чае вымачивать?!

— Ну, ничего, сработаемся… — улыбаясь, протянула, с удовольствием вдыхая ночной воздух и смотря на звезды.

Фонг, вроде, был в ужасе от моего чая и моих печенек, но мужественно промолчал.

Комментарий к Глава 1, или как все началось.

Блин… муза требует писать!

========== Глава 2 или научится жить ==========

Возможно, я бы сказала, что жизнь наладилась и вошла в свое обычное русло, но тогда бы я жестоко солгала. Моя жизнь круто изменилась с того вечера. В универе я висела на заочке, учась на юриста. Как сказала мама «чтобы знать, как спокойно воровать и не попадаться», на что я хохотала и постоянно напоминала, что и мама, и отец — юристы. Мама отмахивалась, так как офицер МВД России всю жизнь была домохозяйкой, а отец, дослужившись до судьи, пошел против начальства, сделав все по совести и вылетел с треском. Как он сказал: «буду я еще им задницы лизать, зато совесть чиста!». Его честность не оценили, но он неплохо устроился на ферме, так как был по совместительству отличным агрономом и политическим деятелем с уклоном в коммунизм. В ЖЖ его почитали и сравнивали с профессором философии…

Я работала по ночам в клубе. И да, каждый думает в меру своей испорченности, а я бармен. Фонгу это не нравилось, но он молчал, хотя вся это свистопляска просто была не в его стиле. В первый же день, когда я вышла работать после моего «больничного» связанного именно с моим сожителем, он что-то пробурчав про некого Реборна, ушел спать или впал в медитацию познавать ему одному ведомый дзен.

Жизнь стремительно, но незаметно менялась. За два месяца изменилось если не все, то многое. Начиная с гардероба, питания, режима дня и отношением к жизни.

***

Вот так?

«Нет.»

Немного изменила стойку и с каменным выражением лица снова спросила:

Так?

«Да, теперь начинай.»

— Ага, — эхом пронеслось по залу, расслабила мышцы и, сосредоточившись, начала монотонно отрабатывать удар за ударом, медленно соединяя их в связки. Плавно, не торопясь, без резких движений иначе могу убиться без подготовки и при неправильном движении что-нибудь себе повредить. Раз за разом. Слушая раннюю тишину спортивного зала, в который мне дал пропуск университетский физрук, если только я буду выступать на соревнованиях. Пришлось согласиться.

Фонг учил медленно, вдумчиво объясняя каждое движение и зачем оно нужно. Иногда перехватывал контроль и показывал, так сказать на примере. В какой-то степени я ему доверяла и успокоилась, поняв, что выселять меня не пытаются. И поэтому у Фонга был постоянный частичный контроль, иначе я бы накосячила и без травм не обошлось.

Были и отжимания, приседания, пресс. Все было в тех дозах, которые я могла выдержать. Я высыпалась, но сна мне надо было все меньше. Шло развитие скорости и ловкости, гибкости не только тела, но и ума. Я столько узнала о других странах, что захотела побывать в них. Я незаметно для себя с нетерпением слушала рассказы учителя, впитывая информацию как губка, а с помощью каверзных вопросов и придуманных им игр, улучшала память, училась обращать внимания на детали.

По сути то, что я сейчас учу, это тот минимум, чтобы в случае чего защититься, а то мало ли. Когда Фонг узнал, что я часто гуляю по ночам и владею только примитивными способами обороны, и то замираю при реальной опасности, убийственно спокойно прополоскал мне мозги, из-за чего мне стало стыдно. Хотя на меня давно чьи-либо нотации не действовали, но не в этом случае. К Фонгу я испытывала глубокое уважение и восхищение. Он действительно был Мастером, Учителем с большой буквы, куда там школьным учителям.

С Фонгом я чувствовала себя ребенком. Неразумным, глупым и поэтому в голове промелькнула мысль - пора бы повзрослеть. С одной стороны приятно, что хоть кто-то считает тебя ребенком и не сваливает взрослые проблемы, которые нафиг не сдались, а сделать надо, так как взрослая, с другой же хотелось доказать, что не такой уж я глупый ребенок и кое-чего стою. Мне хотелось чуть-чуть, но стать для Фонга кем-то равным, чтобы получить уважение. Хотелось увидеть в глазах неизвестного мне человека гордость и мягкую улыбку, означающую одобрение?

Да, хотелось. Хотела побыть ребенком в теле взрослой девушки. Хотела быть живой.

И поэтому я прислушивалась к его советам. В мою жизнь вернулась готовка. Здоровое, мать его, питание и убойный Здоровый Образ Жизни круглые сутки.

Чтобы я привыкла к минимальным нагрузкам, Фонг устроил можно сказать игру. Ускориться, добежав за несколько секунд до магазина, на ходу перепрыгнув через все загородки и декоративные заборчики и проскользнуть по дороге. Как можно быстрей пробежать в парке по бордюрам, удерживая равновесие, и на каждом промахе возвращаться к началу, а, набрав разгон, со всей силы оттолкнутся от лавочки руками, и пролететь ее, приземлившись на асфальт, пружиня на ноги.

Они были сложными, они были забавными, они были веселыми, и порой до жути нелепыми, вызывая смех, но мне это нравилось. Я избавилась от смущения и от общественного мнения. Больше я не зависела от вечного вопроса «что скажут люди?», ведя себя как ребенок и прыгая по бордюрам, то и дело падая в снег и заразительно смеясь.

Я перестала пользоваться транспортом, и у меня неожиданно появились деньги на что-нибудь полезное. Больше не приходилось задыхаясь останавливаться на лестнице, а легко пробегать почти не запыхавшись на зависть всем встречным.

Посетила старую художественную школу, в которой отмучила танцы и поклялась никогда туда больше не приходить, а смотря на танцующих в паре девчонок, поймала за руку пришедшего сюда за сестрой бывшего одногруппника, предложив танец и мастер класс от выпускников. Я была танцором не очень, но парень, усмехнувшись, принял предложение, покачав головой, мол, постарела что ли? Молодость вспомнить решила?

И знаете? Я станцевала. Никогда еще я не наслаждалась танцем, который выходил так легко и непринужденно. Просто любое движение выходило само собой, я научилась управлять своим телом и танцевала с улыбкой на губах, чуть ли не сверкая, от получаемого от танца удовольствия. Мне кажется, Андрей был удивлен, повержен наповал, а завистливые взгляды танцорок, которые хотят поскорее вырасти, были как бальзам на душу, как и взгляд Андрея. Восхищенный такой, уважительный и оценивающий. Больше я в школу не вернулась, просто не видела причин.

Но это оказалось приятно и на радостях я пошла в аптеку, закупаться травами. Захотелось чая: зеленого, успокаивающего с мягкой горчинкой…

Я училась по-другому смотреть на мир и на жизнь в целом. Полюбила мороз зимы и зимнее солнце с брызгами искр, играющих на снегу.

Я училась жить? Да, наверное, я училась жить. Училась видеть радость в мелочах.

Я менялась, но мне нравилось это. Нравилось носиться по заснеженному парку с улыбкой до ушей и румяными щеками, и с красным носом. Нравилось беситься с ребятней во дворе, играясь в снежки и, как малое дитя, катаясь с диким хохотом с горки. Мне нравилось быть яркой, мне нравилось жить.

Один за другим падали барьеры, которые подтачивал Фонг, оставляя мне добивающий удар. Разрешая самой покончить со своими страхами. «Нельзя» — стало не таким важным; «не положено» — да кому какое дело; «что будут думать люди?» — да кому оно надо, чужое мнение? Пусть думают, а я буду жить.

Фонг был действительно отличным Учителем.

Фонг был настоящим Мастером.

Фонг умел тонко воздействовать на психику, и был потрясающим психологом, и я об этом знала, позволяла ему рушить мои барьеры, установленные с самого рождения другими людьми. Мне было совершенно по боку, что из меня лепят что-то свое.

Мне нравилось так жить.

Мне нравилось то, что со мной происходит.

Да, возможно, я была глупа и наивна в своих мыслях, но именно Учитель, именно Мастер, именно Он избавил меня от поводка и сказал, что запретов нет.

Он сделал меня свободной. Он дал мне то, что хотят миллионы, а получают лишь единицы. Он дал мне жизнь, дал мне свободу.

Он расправил мне крылья.

========== Глава 3 или решения и размышления ==========

Иногда в жизни надо нажать на стоп-кран и осмотреться. Встать, задуматься над тем, что произошло и происходит сейчас.

Я долго ломала голову над всей этой ситуацией, но к более-менее правдоподобному выводу не пришла, а спрашивать Фонга просто не решалась. В отличие от меня у него нет тела, а только странная, истеричная и эмоциональная девица, в голове которой он живет. Я бы ему не позавидовала, да и пальцем у виска покрутила, если бы узнала, что в моей голове вдруг поселится Мастер Боевых Искусств и начнет мое обучение, которое я до сих пор принимала за сон.

Но пора было проснуться и, открыв глаза осмотреться, задаться вопросом, а с чего бы это?

Ноги дрожали и слабо ныли. Тело находилось в том самом расслабленном напряжении, после того, как из него выжмут если не все, то большую часть энергии. До дома я добиралась пешком через парк и, решив, что лучше отдохнуть, растеклась по всей скамейке с отшелушившейся краской. Было тихо и я, запрокинув голову, умастилась на спинке скамейки и расслабленно смотрела в хмурое небо. Обещали снег, но лучше бы без ветра, ну его, опять просвистит, и буду мучиться и я и Фонг, который по ходу дела вообще никогда не болел, а тренировка в тот день была явно лишней. Ощущения от простуды, со всеми вытекающими, стали в этот раз не забываемыми. Страдали вместе, хорошо еще, что во время месячных я обезболивающее пью, без внимания на печень, а то бы и загибались от боли в животе тоже вместе.

- Фонг, а как ты здесь, ну… вот откуда ты здесь взялся? – казалось, я расслышала смешок, отнюдь не веселый. Будто он ждал этого разговора и прикидывал, что бы сказать, но ложь опытным путем мы выяснили, что чувствуем в обе стороны.

Он улыбался, спокойно и грустно, печально. На мгновение мне почудилось, что вот он настоящий. Уставший, но не сломавшийся.

«Мы пытались снять проклятье.»

Ты был проклят?

«Да.»

Ты сказал «мы», это твои друзья?

«Нет. Просто товарищи по несчастью, которым просто не повезло. Возможно, проклятье Аркобалено и получилось снять, но, видимо, и у сумасшедших гениев бывают осечки, раз меня закинуло сюда.»

Ты умер? – этот вопрос меня волновал больше всего.

«Нет, полагаю, я все еще жив, раз чувствую связь со своим телом.»

Ты думаешь, что тот гений вытащит тебя отсюда?

«Да. Верде что-нибудь придумает, вся эта ситуация для него сплошной вызов.»

- Не знаю, что у вас за проклятье, но как ощущения сейчас? – усмехнулась, прикрыв глаза.

«Любопытный опыт», - Фонг улыбнулся. – «Верде оценит, когда узнает во что вылился его провал.»

- Ха, он тебя точно вытащит, если я правильно поняла, то это дело принципа, он, наверное, не любит свои провалы?

«Да, не любит. Никто из нас их не любит.»

Странное ощущение, когда понимаешь, что надо просто помолчать. Сев ровно, я уставилась на свои руки, не решаясь задать вопрос и озвучить свои предположения с выводами, которые успела сделать.

«Что тебя беспокоит?»

- Фонг, скажи мне честно… ты не из этого мира, я права? На пальцах не может плясать красное пламя, которое способно превратить кирпич в пыль. Каким бы мастером Вы не были, но съездить по стене кулаком, в той стычке с гопотой, и даже не почувствовать боли, и обойтись без урона, оставив вмятину и мелкую крошку, не может ни один мастер, да еще и в моем теле. Я бы как минимум себе переломала все что можно. Так в этом мире не бывает, в моем мире так не бывает. Невозможно за три месяца укрепить свое тело до такого. Я конечно глупая и наивная, но даже мне понять и дойти до такого было не сложно. Ты не из этого мира, я права?

«Да.»

Вот как. Мои выводы оказались верны, что не удивительно. Я специально интересовалась этим, пока учитель познавал дзен. На такой прогресс человеческое тело не способно. Такой физической подготовки нельзя достичь за три месяца, даже с настоящим Маэстро. Просто невозможно.

- Хорошо, - я вздохнула, вставая со скамейки и забирая рюкзак. – Мастер, я бесконечно Вам благодарна за ваши уроки. Вы научили меня очень многому и моя благодарность не знает границ, но мне… мне надо подумать.

«Да, я понял тебя.»

Я должна была это принять и понять. Разложить по полочкам и сделать новые выводы. Между Мастером и Учеником должно быть доверие. Оно у нас было, пока мы оба пытались просто сотрудничать. Фонг научил меня многому, но перейти на новый уровень можно было, только доверившись своему учителю полностью. Пока я не способна на этот шаг, пока Фонг не был готов принять меня в свои ученики окончательно.

Подсознательно это чувствовалось. Понимали это и Фонг и я, но по какой-то причине Фонг ждал моего первого шага, не спеша делать его первым сам. Проверка? Возможно. Теперь я знаю, что Фонг жив там, и нужно к этому привыкнуть.

Между нами расползалась трещина. Связка учитель-ученик была прекрасной возможностью отвлечься и свыкнутся с мыслью, что нас спаяло вместе.

Узнав своего Мастера ближе и найдя подтверждение всей чертовщины и мистики, я не заметила, как отнеслась к этому довольно спокойно, когда раньше бы вокруг бушевал ураган.

***

На самом деле у Фонга было крайне мало учеников, но всех он учил основательно, подходя к обучению юного дарования серьезно и требуя отдачи. Всех своих учеников он готовил к жизни, понимая, что если они погибнут от его недочета, то вина ляжет на него. Возможно, он и не будет виноват, но осадок останется. Не уберег, не подготовил, как следует, не научил.

Все ученики для него были детьми, которых он направлял на путь и подталкивал, чтобы они шли по нему не сворачивая. Его ученики даже после выхода в свободное плавание оставались под наблюдением. Краем глаза он присматривал, наблюдал и его немногочисленные ученики, чувствуя невидимую поддержку, жили, выживали в жестоком мире и находили каждый свое место. Потом приходили и, за кружкой чая, рассказывали, смотря на него с благодарностью. Кто-то догадывался и благодарно прикрывал глаза, понимая, от кого они чувствовали поддержку, кто-то нет, но Фонгу это было не нужно.

Он своих учеников не бросал и заботился о них. Не так, как Реборн, который мог притащиться за глупым учеником на край света и настучать в бубен, как говорит Елена, и устроить разбор полетов на месте, грубо и жестко поясняя, в чем его ученик не прав и какие у него ошибки. Забота у итальянца была своеобразная, из-за чего и прослыл садистом и чуть ли не маньяком, но, встречаясь с Фонгом, прятал глаза за полями шляпы и растягивал губы в улыбке.

Пусть они считают меня садистом, маньяком и ужасом, но так они усвоят науку на всю жизнь, и эта наука спасет их.

Реборн был своеобразным учителем, но как бы он не одобрял его методов, не признавать он их не мог. Каждый из них терял учеников, и Реборн не исключение.

Они не были друзьями, просто знакомые, но понимали друг друга гораздо больше, чем мог их понять кто-либо другой. Проклятье объединило, а желание его снять заставило еще и сплотиться, но даже Верде не смог провести все без косяков. Фонг был уверен, что рано или поздно его вытащат отсюда, но пока надо было разобраться в той ситуации, в которую он попал.

Елена была обычной девушкой. Эмоциональной, вспыльчивой, душа нараспашку. Читать ее было легко, но иногда буря ее чувств, от которых было сложно отгородиться, выбивала из колеи. С каким-то странным интересом он наблюдал, как на глубинном уровне их все же связывает. Ничего плохого в том, чтобы девочка стала более уравновешенной, и спокойной он не видел, а вот потерять в один из прекрасных дней контроль над собой он очень не хотел. Фонг долго искал ту самую золотую середину, в которую вцепился как утопающий за соломинку. Потеря контроля, да к тому же в такой ситуации, была крайне не желательна, если не катастрофична.

Ее же эмоции били по больному. Искренняя радость, разочарование, злость, досада. Своими эмоциями она подкупала. Ее неиссякаемый интерес, с которым она слушала его истории и уроки, упертость в изучении преподаваемым им азов. Глубокое уважение и вроде бы доверие, но настолько хрупкое, на грани развала, что Фонг иногда чувствовал досаду из-за этого. Он учил ее защищать себя, но полностью брать ее в ученики не хотел. Потому что, взяв ее в ученики, он должен был передать все свои знания, обучить ее с нуля. Он этого не хотел, он сам не желал сближаться со своей временной ученицей.

И он был удивлен, что пламя перенеслось вместе с ним. Те, кто обладают пламенем, так или иначе выносливей и сильнее обычных людей. Их так просто не убить, иначе Акробалено перебили бы давно, но даже в детских телах их сила была, как у взрослых. Атрибут был завязан на ментальное и духовное развитие, контроль только увеличивал влияние пламени, а попав в это тело, Мастер боевых искусств, принес свое пламя, которое мигом взяло в оборот временный сосуд. Даже если он покинет тело девочки, вероятность того, что она будет гораздо сильней, выносливее и гибче обычных людей, что ее окружают очень велика.

Проблема может и не так катастрофична, но все же, под пламя попадет и ее психика.

Пламя Урагана было со своими нюансами. Оно было не стабильно, и, без должного контроля, разнести все по камушку, было раз плюнуть. Только пробудивших свое пламя Ураганов отсылали в уединенные места, где они могли рушить без вреда для остальных, учась контролировать его. Взять Ураган под контроль полностью могли не многие, поэтому Ураганы чаще всего стремились примкнуть к семье, быть рядом с Небом, чтобы было гораздо легче его контролировать.

Вспыльчивые, резкие, неугомонные, бешеные, очень часто пламя Урагана делало из своих носителей если не маньяков, то неуравновешенных личностей, которые для своего же спокойствия ставили перед собой один единственный ориентир и держались за него зубами, чтобы их не унесло окончательно. В основном это было Небо, а в другом они осознанно цеплялись за человека, который мог их вернуть в случае помешательства.

Никто никогда не видел Фонга в ярости. Он всегда был спокоен, держал свои эмоции под контролем. Чем сильнее пламя – тем труднее его удержать и обуздать. Один единственный раз у него сорвало крышу, на одном из заданий, еще до того, как он стал Аркобалено, и был в священном ужасе от самого себя. Неуправляемый берсерк, пламя, которого направленно на одно – уничтожать. Он стер с лица земли всю мафиозную семью в буквальном смысле. Уничтожил, превратил в ничто, не оставил даже воспоминаний.

После того случая он и заперся в Китае, живя на отшибе и уйдя в медитации. Когда он попал к Луче и стал Аркобалено стало легче, но после ее смерти он чуть не сошел с ума. Пламя Неба Луче удерживало его, и он искренне к ней привязался. Эта женщина смогла объединить по-настоящему сильных людей, которые боролись со своими способностями по-своему.

Реборн брал рисковые задания, выкладываясь по максимум и доводя свое тело, но усидеть на месте просто был не в состоянии, соответствуя своему же определению, что Солнце должно пробивать путь своей семье с помощью своего тела. Усидеть на месте долго без работы в скуке, было для горячего итальянца мукой.

Верде помешался на своих игрушках и стал параноиком, ища способы защиты от всех и вся. В какой-то момент он действительно поехал мозгами, и сумасшедший гений, был, скорее всего, лучшим решением. Помешанная на защите Гроза, со своими железками и всем остальным, окопался где-то в лабораториях и носа не казал.

Колонелло был Дождем и военным, да еще и место занял своей учительницы, тем самым оставшись в здравом уме и твердой памяти, хотя военные замашки тоже свидетельствовали, что что-то у него не так, но, в отличие от других, вполне себе нормальный, особенно на фоне Верде.

Черепу не повезло больше всего. Пусть он и был самым слабым из Акробалено, но Облако не зря считалось самым нестабильным. Все Облака, так или иначе, были одиноки, параноики и самоубийцы зациклившиеся на чем-то одном. Череп не был дураком, и сообразил вовремя пройти сеанс психообработки, добровольно натянув на себя маску дурачка. Он не был дураком, дураки в мафии много не живут, он был в какой-то степени реальным придурком и идиотом, раз рискнул пойти на такое. Пусть он самый слабый из семерки боец, каскадер с дебильными замашками, но в этой роли он не шел на самоубийство. Так было легче, а свой разум ему показался гораздо дороже общественного мнения. Пока он был еще способен на верные решения, и вести за собой своих людей, он будет в глазах своих и чужих придурком.

Вайпер. Помешанный на деньгах туманник, но они все с закосом. Самый опасный и кровавый атрибут. Если Ураган и Облако тщательно делали вид, что с головой у них все в порядке, то туманники по умолчанию считались опасными и непредсказуемыми личностями, которые часто путали реальность и иллюзии. Их и не любили, на инстинктах держась подальше.

Просто не знали Ураган в истинном лице, когда он сметает все, и хорошо, если понимает, что делает.

Все они были психами и каждый делал вид, что все в порядке. Втягивать в это обычную девочку из другого мира категорически не хотелось, но она сама того не зная уже ступила на кривую дорожку.

Фонг снова отрешился от мира уже с трудом находя гармонию и равновесие. Медленно и верно, что учитель, что ученица завязывали связь все сильнее, пытаясь ее разорвать. У мастера просто не осталось выбора, кроме как заняться обучением вплотную и рассказать часть правды, когда она ее попросит. По глупости новоявленная ученица могла совершить большую ошибку, да и в его правила входит пункт доводить все до конца.

А он в добровольно-принудительном порядке уже начал.

Комментарий к Глава 3 или решения и размышления

Так, автор любит перескакивать с серьезного на веселое и закручивать сюжет и логику с бараний рожок, так что не пугайтесь. Все под контролем))

========== Глава 4 или нет эмоций… ==========

Когда мне надо подумать, я ухожу в библиотеку. Там спокойно и никто не мешает, а книги помогают на время оставить этот бренный мир.

Раньше я очень любила Рафаэля Сабатини, погружаясь в мир морских битв, словно мальчишка, зачитываясь ночью с фонариком под одеялом. Так меня восхищали море, свобода и капитан Питер Блад с его возлюбленной Арабеллой. Просто и понятно, а фантазии украсят красками.

- Мне, пожалуйста, самоучитель по итальянскому, английскому, японскому, французскому и… китайскому, - улыбнулась я девушке, которая с каждым словом, как-то бледнела и чуть ли не пальцем у виска крутила.

- Я посмотрю и принесу, - закивала девушка, с пятирублевыми глазами вылетая из-за стойки и с низкого старта на высоких каблуках срываясь в сторону хранилища книг. Улыбнувшись, я на цыпочках пробралась в сторону двери, напрягая слух.

- Там какая-то сумасшедшая требует себе самоучитель по английскому, китайскому, японскому и еще чем-то там! – выдала девица сухонькой старушке, которая посмотрела на молодую поверх очков, как на полную дуру.

- И что?

- Она же сумасшедшая.

- Марина! Я тебе уже не раз говорила держать язык за зубами, - процедила старушка. – Может, повезет, и за умную сойдешь. Ну, понадобилось ей выучить какой-нибудь язык, решила выбрать, что теперь, всех сумасшедшими называть?

- Вы не понимаете, Нина Васильевна, - тихо выдала девчушка. – Она другая. Не такая. И знаете, какой у нее взгляд жуткий? Будто на дне что-то есть. Вроде тихого омута, но там черти пляшут. И знаете, там, будто искры красные мелькнули, как у Волан-де-Морта из Гарри Поттера! Меня бабушка учила в глаза смотреть! Глаза зеркало души и…

- Марина! Тебе делать нечего?!

- Да она же опасна! От нее жутью несет за километр! Она сейчас тихая, а потом как разнесется и… словно Ураган! У нее жуть на дне глаз тлеет…

Я вздрогнула. Красные искры в глазах? Что-то новенькое.

- Вечно ты со своими фантазиями, - покачала головой старая библиотекарша. – Ну, черт с тобой, сама книги принесу, дуреха!

Старушка ушла, а я отвлеклась на стеллажи, делая вид, что увлеченно рассматриваю ровные ряды книг по философии. Странно как-то получается и страхово. С Фонгом мы не разговаривали, сидели по разным углам и молча, обдумывали все свои действия.

А тут такое. Благо девчонке не поверили.

- Хм, вам повезло, что у нас есть эти книги. Правда по японскому языку уже как лет двадцать назад выпустили, не очень популярный в России язык, - проговорила библиотекарша, ненароком осматривая меня.

- А китайский, что ли в моде?

- Сейчас везде китайцы, так что берут у нас его почаще.

- Спасибо, - придвинув увесистые книги, быстро пролистала японский. Ну, ничего, Фонг наверное сможет помочь…

Стоп. Я помотала головой.

С каких пор я начала полагаться на Фонга?

Раздраженно захлопнув книгу, я выдохнула сквозь зубы. Даже языки решила выучить. Потому что Фонг их знает, а я нет? Что за чертовщина со мной происходит?! Ах да, у меня в голове поселилась странная темная личность с Мастерством Боевых Искусств из другого мира.

Мистика, мать ее.

- Можно на дом взять? – резко и раздраженно выдохнула.

- Разумеется, - невозмутимо проговорила старушка, строча в бланке. – Распишитесь здесь, вот от сюда, до сюда.

- Да. Можно ручку? Хорошо, спасибо!

Почерк был резким. Закорючка являющейся моей росписью, которую я всегда приходя в библиотеку, старательно выводила округлым почерком, теперь стала резкой и отрывистой. Не дрожащей, а резкой и вытянутой, но не сказать, что мне это не понравилось.

Книги полетели в сумку, тут же создавая схожесть с кирпичами. Рюкзак моих стараний явно не оценил и врезался в плечи. Больно, черт вас дери.

- Девушка, с вами все в порядке? – тихо поинтересовалась старушка.

Я как будто наткнулась на стену, замерев с занесенной ногой и рукой в сторону дверной ручки. Что я делаю? Почему я вдруг так вспылила, хотя повода особого и не было. Да и отходчивая я, а тут уже минут пятнадцать, словно вулкан готовый взорваться. Что за черт?

- Да… нет! Наверное, - я сбилась, запутавшись и все больше нервничая. – Все в порядке, Нина Васильевна. Спасибо за беспокойство.

И вылетела из здания, с ходу перепрыгнув через дорогу.

Что со мной происходит?!

Так, надо успокоиться. Все ведь хорошо, не правда ли?

***

Сидя в квартире за учебником итальянского, который на удивление очень легко и просто врезался в голову, я пыталась отвлечься, строча слова в тетрадь. Фонг так и не появился, а япотихоньку начала паниковать, так как приступы раздражения и беспричинной злости, а порой и ярости, яркими вспышками атаковали со всех сторон. Пришлось взять отгул в баре, так как мое состояние каждый раз было на стадии «Разнесу все к чертям», что было опасно и для меня и для окружающих.

Прикрыв глаза, я выдохнула, стиснув зубы, грозя превратить их в пыль. Но гордость не позволяла обратиться к Фонгу, и обнаружив, что связки упражнении приводят меня в частичное состояние медитации, преводя все мои эмоции и чувства, а также мозг и здравый смысл в равновесие, я стала делать их до седьмого пота, выкладываясь на всю катушку, спуская пар.

Я была похожа на бомбу замедленного действия, и это меня бесило, а когда меня что-либо бесило, то все существо требовало превратить бесящий объект в ничто.

Очередной приступ злости заставил сжать кулак и со всей дури ударить в стенку шкафа. Красные искры пробежали по руке и пробитая деревянная дверца шкафа моим кулаком, осыпалась пылью.

Вот тут мне уже полагается паниковать.

- Фонг…

Ответа не последовало. Я попыталась дотянуться до учителя, но Фонг забившись в угол сознания, ни на что не реагировал. Вот тут я уже схватилась за голову. Что-то мне подсказывало, что такой подарочек перешел мне от моего сожителя. Что красное непонятное пламя, что внезапный кавардак в эмоциях. Вот только Фонг не похож на бочку с промокшим порохом, которая хрен знает, когда взорвется, но убрать ее отсюда надо.

Фонг всегда спокоен. Абсолютно, всегда, но вот только, а не напускное ли это спокойствие? Возможно ли, что его познание дзена есть ничто иное как полный контроль над своими эмоциями. Вот над этим?

Я подняла руки, на которых недавно плясало пламя. Сглотнула, чувствуя шок и понимание, из-за чего Фонг всегда такой спокойный. Если он спустит своего зверя, то будет большой бум…

- Фонг….

Страх поселился где-то в душе, тут же всколыхнув хрупкое равновесие. Из-за чего я тут же попыталась взять себя в руки. Если я случайно разнесу квартиру, то родители точно не оценят, хотя насчет дверцы шкафа все же придется объясняться, благо мама приезжает нечасто.

- Buona sera, Ciao, Grazie, arrivederci, Boun giorno… - начала я заученными фразами, понимая, что монотонное повторение слов помогает успокоиться.

Но паника сделала свое дело, и по рукам побежали искры пламени, заставляя меня зажмуриться и сжать кулаки, повторяя как мантру выученные слова, печатая их у себя в сознании. Когда слова закончились, я на секунду замерла, а потом, выдохнув начала монотонно, срывающимся время от времени голосом бубнить…

- Нет эмоций - есть покой.

Нет неведенья - есть знание.

Нет страстей - есть ясность мыслей.

Нет хаоса - есть гармония.

Нет смерти - есть Великая Сила.

Это был абсурд с самого начала и до конца, ведь я любила мать ее сидхов. Черт с ним, я буду познавать и темную, и светлую сторону…

В другой день я бы плакала от смеха, но бушующий ураган в груди, явно намекал, что делать этого не стоит.

«Тихо… тише-тише» - раздался знакомый голос и будто меня погладили по голове, успокаивая. Заставляя расслабиться.

- Фонг…

«Все будет хорошо, отдай мне контроль, ладно?»

- Нет,… если я его отпущу, то…

То он уничтожит все…

«Ты мне веришь?»

Колебание, но так сложно удержать в себе это все, да и кроме Фонга у меня никого нет в данный момент…

- Верю… - тихо прошептала, передавая контроль над телом.

«Спи девочка, ты молодец»

Нет эмоций – есть покой…

И смех и грех, но черт тебя дери, помогает Джедайская философия! А Сидхская поможет?

========== Глава 5 или проблемы ==========

У меня была паника. Почти истерика, которая колотила меня мелкой дрожью. Вцепившись пальцами в волосы я пошатываясь дошла до кухни и, разливая воду стуча об края стакана зубами попыталась успокоиться.

Тело непривычно горело, пощипывало на кончиках пальцев, и казалось прямо сейчас, начнут бегать красные икры того разрушающего, всепоглощающего пламени.

- Фонг… что это было?!

«Я не уверен…»

- Что это было, Фонг?! Какого черта, я чуть не разнесла собственную квартиру?! Объясни мне, Фонг, черт тебя дери! – вцепившись, руками в края раковины и уставившись на бегущую струю воды из крана, почти спокойно просипела.

«Я не знаю. Не уверен. Мое пламя Урагана приняло тебя за проводник медиум? Нет, эти только у Туманов, но у них самих пламя слишком специфичное…»

- Фонг. Объясни. Мне. Что. Это. За. Пламя?! И кто ты черт подери такой? Откуда ты?! Ты ведь явно не простой мастер боевых искусств, и скажи что я не права, если мои предположения насчет того, что ты убивал с помощью своих навыков, не правда?!

«Да»

- Что?.. – предчувствие, что сейчас случится что-то, что изменит мою жизнь навсегда, подкатило к горлу горьким комом. – Я права?

«Да. Мое имя известно в узких кругах моего мира. Я состою в мафии и являюсь одним из сильнейших киллеров и убийц. Я Аркобалено Урагана»

Тело прошил холодный пот. Тугой ком в горле протолкнуть не удавалось. Пусть некоторые слова мне были непонятны, но…

Киллер.

Мафия.

Мафиози.

Теневой мир.

Убийства.

Его бы я никогда бы не заподозрила в такой грязи. Я больше склонялась к варианту, что Фонг монах, ищущий просвещение и закаляющий тело вместе с духом, который живет на отшибе в каком-то храме. По-другому объяснить его рассказы и легенды Китая, которые он любил рассказывать, попутно просвещая меня неумеху в тонкости заваривания чая, я просто не могла. Фонг не был похож на убийцу. Он просто не мог быть связан с такой мерзостью…

Я всегда считала, что преступный мир это такая мерзость и что там живут одни маньяки и негодяи, но Фонг не был таким. Он был добрым, мудрым, заботливым, понимающим, но… был ли он на самом деле? Ведь я его совершенно не знаю. Просто голос в моей голове, который появился однажды и прочно вошел в мою жизнь, ломая все мои представления о мире и жизни вокруг меня. Отдергивая с окон тяжелые пыльные шторы, давая лучам солнца скользнуть в помещение, заиграв зайчиками по стенам.

- Ты… не ожидала. Честно. – улыбка была дежурной. Без эмоций, или каких либо внешних проявлений. Холодная, колючая, неестественная, неправильная…

«Сейчас это не главное» - тихо прозвучал абсолютно равнодушный голос.

- И что же главное?! – я оперлась спиной о стену, скатившись по ней на пол, равнодушно смотря в потолок.

«Я теряю контроль над своим пламенем. Мое пламя – это чистое Разрушение, которое противоестественно в этом мире, и я даже не представляю, что может случиться, если оно вырвется. Нас связало. Против нашей воли, между нами возникла связь, которая влияет на нас обоих. Твои эмоции выводят меня из равновесия, влияют на меня, из-за чего я теряю контроль. Ты же… ты просто стала спокойней…»

- Да неужели? Правда? – протянула, вспоминая, как сейчас чуть меньше часа назад не разнесла свое жилье вдребезги из-за непонятной вспышки первозданной неуправляемой Ярости».

«Мы перенимаем друг от друга некоторые черты…»

- Что делать? – оборвала я Фонга.

«Ты должна вместе со мной научиться его контролировать»

- Как?!

«Пока не знаю»

- О! У нас есть план, а точнее его отсутствие. Ты мне скажи, а я не расхреначу что-нибудь, если меня опять накроет?!

«Вероятность такого исхода крайне высока…»

- И?!

«Ты должна уйти из города как можно дальше, чтобы никто не пострадал, если ты внезапно потеряешь контроль»

- Сейчас восемь вечера! На улице почти ночь, а за окном зима! Ты предлагаешь мне зимой уйти в отдаленное место, а такое у нас только глубоко в лесу?!

«Да. И немедленно» - холодный, жесткий приказ, который неожиданно остудил мою голову и заставил от бессилия стиснуть зубы. А ведь Фонг может быть далеко не одуванчиком с такой-то работой и стилем жизни.

Противно.

Смотря на кончики пальцев, представляя пощипывающие ощущение пляшущего алого пламени и представляя его, я чувствовала, как по спине пробегает толпа мурашек. Холодные пальцы страха и ужаса скользили по коже.

Кажется, теперь я знала, чего боюсь больше пауков.

Я боялась красного, бесконтрольного бешеного пламени.

- Хорошо… - выдавила я, чувствуя, как сводит зубы. – Поняла. В трех часах езды от города есть деревня, тихая глухомань, там гораздо безопасней, а всякие странности списывают на болото. Байки сплошные, люди суеверные. Туда и направимся.

Кто бы мог подумать, что я в десять часов вечера из-за отсутствия транспорта, я буду стоять на трассе с тяжелым рюкзаком и полной экипировкой на все случаи жизни. На улице был уже как неделю март, и теплая весна вступила в свои права, о чем говорит темнеющий по бокам дороги в канавах снег.

Я поступала как сумасшедшая, отправляясь пешком в сто восемьдесят километров до глухой деревни, оставляя квартиру, работу, заботы, друзей, топая в ночь по трассе и искренне радуясь, что спустя почти сто километров ноги еще способны идти, а полдень можно встретить в придорожном мотеле.

Подарочек, мать ее, в деревню Камышовка на восьмое марта к бабушке Алене приехал. Последние сто километров, я безучастно просмотрела сидя в автобусе в стекло. Ноги гудели, глаза слипались, но страх, дикий страх гнал меня, запрещая спать.

Я боялась, что сорвусь.

Потеряю контроль.

«Прости. Мне очень жаль»

- Похуй.

Тишина. Почему-то именно сейчас я чувствовала, как медленно, но верно, я снова становлюсь серой. Будто свет взяли, и выключили, а мир потерял все краски. Противно, но сил бороться и что-то менять нет. Признание Фонга, что он относится в том мире к Теневому Миру, да еще и занимает не последнее место, заставило меня что-то сломать в себе, или сломаться.

«Елена…»

- Заткнись, Фонг, не мешай пейзажем любоваться.

«Елена, я бы сделал все что можно, но я никак не могу повлиять на ситуацию»

- Да. Я понимаю…

«Елена!» - Фонг никогда не повышал голос и не давил своим авторитетом, но сейчас, когда он чуть-чуть, но все, же ярче обозначил свое присутствие в моей голове, я не испугалась, а только безразлично пожала плечами.

- Все в порядке Фонг, правда.

«Я все прекрасно вижу» - начал учитель, но я не обратила на него, ни малейшего внимания и на его попытки достучаться до меня.

- Мне вот только одно интересно…

«Что?»

- Когда… я стану ненужной?

«О чем ты?» - до меня донеслась эмоция… страха? Опасения? Неверия?

Да плевать если честно.

- Когда я сдохну?

«Елена» - жестко печатая слова начал, как оказалось мафиози. – «Я никогда не…»

- Ой, да брось Фонг! Это же ваша работа и вы не оставляете свидетелей? Просто интересно, когда вы меня убьете?

«Елена…»

А я засмеялась. Чуть истерично и нервно, вытерла выступившие слезы на глазах рукавом и двинулась с вокзала в сторону улицы, на которой живет бабушка.

На душе было на редкость паршиво.

И страшно.

А еще, как-то одиноко и тускло. Противно.

Разочарование.

Я уже ничему не верила.

Комментарий к Глава 5 или проблемы

Мрачновато как-то… но мы легкий путей не ищем.

========== Глава 6 или жесткий урок ==========

— Привет, моя хорошая, скучала, маленькая?

Веста утвердительно гавкнула, и замахала хвостом, заставляя расслабиться и улыбнуться. Собака уже давно не была малышкой, вымахав выше колена и отрастив клыки, которые без труда дробили почти любого вида кости. Я помнила эту собаку еще неуклюжим, белым щенком, с рыжеватым отливом короткой шерсти, который вразвалочку, словно бочка на ножках, бежал ко мне на зов.

— Прости, что так долго. Дела, они сама знаешь какие, — Веста согласно что-то проворчала, утыкаясь острым носом мне подмышку и тараня лбом. — А бабушка Алена дома?

— Р-рав!

— Ну, будем считать, что да.

Напоследок потрепав собаку по холке, я встала с корточек, и направилась к ступенькам. Те скрипнули, пропуская меня на веранду, где были постелены чистые половички, на которые я, быстро сняв ботинки, отставила обувь и прошмыгнула в коридорчик, ногами в, скрывающих шаг, носочках аккуратно ступая по полу.

В доме пахло выпечкой и яблочным повидлом, заставляя меня с удовольствием вдохнуть божественный запах моего детства.

— Один раз в год, сады цветут… — тихо доносилось из кухни.

Быстро и бесшумно свалив рюкзак и развесив одежду, я проскользнула по коридору и из гостиной на кухню, остановившись в дверях, облокачиваясь на косяк.

Маленькая, сухонькая фигурка бабушки, ловко нарезала пластики теста, украшая сеточкой пирог. Ее фартук и руки были запачканы белой мукой, а седые, стянутые в тугой пучок, волосы, были прикрыты белым платком. Такой знакомый образ из детства. Только запаха парного молока не хватает, но, увы, бабушка уже не в состоянии держать Буренку.

— Давненько ты ко мне, не забегала, внучка, — тянет бабушка, не оглядываясь и заставляя невольно вздрогнуть, и улыбнуться. — А коли прибегаешь, то ненадолго, да все торопишься.

— А ты вечно все знаешь, — качаю головой и указываю глазами на любимый пирог, который бабушка пекла только тогда, когда я приезжала.

— Все не знаю, но многое, — улыбается бабушка. — Мне, как молодежь говорит, «по статусу положено».

Фыркаю, и обнимаю родного человека, прикрыв глаза.

— Фу, проказница, вся в муке будешь!

— Ну и ладно, не беда!

У бабушки стало больше морщин, но глаза, несмотря на старость, удивительно ясные. Она внимательно смотрит через очки, щурится и прицокивает языком, крутя меня за плечи то в одну сторону, то в другую.

— Ну, что я могу сказать? Изменилась ты, внучка, в хорошую, или плохую сторону я не знаю, но с кем-то ты встретилась на своем жизненном пути, и тебе он мозги вправил. Сильнее стала, что телом, что духом, умнее, — бабушка Алена отпустила меня и повернулась к плите. — У тебя в глазах ураган бушует, а сама без царя в голове. Куда-то ты, девонька моя, впуталась, но лезть не буду, большая уже. А коли помощь нужна, только скажи — помогу.

— Ты всегда была слишком проницательной, бабушка, — качаю головой, с горькой усмешкой на губах.

— Ну, почти век живу, мне положено, — кивает головой бабушка в сторону столика. Ловко управляясь с чайником, заваривает сбор трав, и ставит на стол печенье, на которое я покосилась и отодвинула в сторону. — Ишь ты, кто этот молодец, что тебя от твоей любимой забавы лишил?

— Да вот, вкусы поменялись, — хмурюсь, но ведь правда, так как, теперь смотря на печенье, аж плохо становится, или это не мне?

Поставив чашку, прикрываю глаза и поджимаю губы. Ну, точно! Фонг.

Будь добр, свали, а?

Мысленно запираю его в самой глубине и возвращаюсь обратно.

— Да, внучка, — качает головой бабушка, внимательно смотря мне в глаза. — И давно у тебя так?

Мой выход из реальности в гости к моей шизофрении?

— Достаточно, — тихо вздыхаю, моментально теряя весь свой веселый вид и становясь мрачной. Апатия надавила со страшной силой. — Я не знаю, что с этим делать.

— Ничего, все образуется, — гладит меня по голове бабушка. — Ты надолго ко мне?

— Пока не знаю, — мотаю головой. — Возможно, надолго. На неделю так точно.

— Ну, вот и хорошо. Подруга твоя извечная, Ксюшенька, приехала.

— Ксюша? — я моргнула и улыбнулась. Яркая рыжая Ксюша была одним из самых дорогих мне людей. Подруги с детства не разлей вода, жили на соседних улицах. Мы с ней уже год, как не виделись, а тут такая удача!

— Да-да, рыжая твоя приехала! Ну теперь уже завтра свидитесь, ешь пока и иди отдыхать. Вон какие глаза красные!

— Хорошо! — настроение стремительно поползло вверх.

***

Медитация… Как много в этом слове. Сделав привычный утром комплекс упражнений, я вытащила дедовы охотничьи лыжи и быстро дошла до старых разрушенных зданий бывшего колхоза. Крыша и не до конца разбитые стекла мешали набиться туда снегу, так что простора для тренировок было достаточно.

Усевшись поудобнее, я попыталась найти ту самую золотую середину, ту самую гармонию. В первый день у меня ничего не вышло. Я просидела там до девяти утра и плюнув на все ушла обратно отогреваться дома с яблочным пирогом. Все отрицательные эмоции я тут же пыталась гасить, хотя как по мне, Фонг очень старался вывести меня из себя, чем вызвал только раздражение и слабо тлеющие где-то внутри угольки злости, готовые в любой момент перерасти в бушующую ярость.

Еще и Ксюша в город до больницы смоталась, — для чего не знаю, но дня три ее точно не будет. В глубине души тут же всколыхнулись лепестки ярости на угольках злости, которые я задавила усилием воли.

Хрен тебе.

Фонг продолжал меня выводить из себя и на второй день, и на третий. На четвертый пламя удержать в узде не удалось. Ярко-алые язычки пламени, объяв мою руку, которую я решила разбить, в надежде на отрезвляющую боль, сделали мой удар чудовищным. Бетонная плита, оставшаяся валяться со штырями арматуры, которую я часто использовала в качестве площадки для медитации, рассыпалась в труху, вместе с арматурами.

С одного, не слишком сильного удара.

От шока я плюхнулась на землю и попыталась унять дрожь в теле. А если бы это был человек?

«Теперь тебе ясно, чем может грозить потеря контроля?» — голос Фонга был все также спокоен и ровен, но в голосе проскальзывали стальные нотки, от чего, если бы я стояла, то у меня подогнулись ноги.

— Ты… ты этого и добивался все это время, чтобы я могла осознать все масштабы катастрофы? — безжизненным голосом спросила, чувствуя себя полной идиоткой.

«Да. Надеюсь, урок усвоен»

— Ты же мастер боевых искусств и из-за этого боец только на близких дистанциях, — я потрясла головой, только представив, что можно сделать с человеком, если как следует ударить. Фонг уже как-то говорил, что чем лучше контроль пламени, тем больше будет сила удара. Я шарахнула по бетонной плите вообще без контроля, а такой результат.

А ведь у Фонга просто чудовищный контроль. К тому же он мастер боевых искусств. Более того, как мне подсказывает интуиция, он самый лучший, в какой-то степени уникальный боец. В начале нашего знакомства я прошерстила интернет и что-то мне показалось, что против Фонга не потянет никто. Тогда мне показалось, что это ошибка, так как Фонг…

Какое же он чудовище…

Тогда в подворотне, когда мы познакомились, мой сожитель мог тех бедных гопников, небрежно отмахнувшись рукой сравнять с землей. Единственно, что спасло тех неудачников, так это то, что Фонг не видит смысла в смертях посторонних людей и предпочитает решать все мирно, за чашечкой чая, но ведь все решить, таким образом, не удастся. Он же Акробалено, Мафия и все такое, а ведь идиотов в любом мире хватает.

Почему-то стало жутко только от мысли, что если бы я была помехой, а Фонг не так добр и подвержен своим принципам и убеждениям, что со мной бы могло стать…

Жуть, какая.

— Господи боже… — я спрятала лицо в ладонях, понимая, что на самом-то деле все это время ходила по краю. Что на самом деле могла уже давным-давно отправиться к праотцам на встречу.

От таких открытий пересохло горло, и я потянулась к рюкзаку за бутылкой воды.

— Мастер… — я сжала кулаки, со страхом смотря на свои руки. — Я буду стараться. Я усвоила ваш урок и все поняла.

«Рад, что ты все правильно поняла»

Но бояться тебя, я все равно стала гораздо больше…

— Что надо делать, Мастер?

«Медитировать»

Этот жесткий урок я усвоила на примере. Без примера, на живом человеке я испытать его не хочу.

Спасибо Фонгу, что он такой учитель. Кажется мне, что если был бы на его месте кто-нибудь другой, то было бы мне ой как тяжко, и наглядными примерами на живых людях вполне бы показали урок.

Комментарий к Глава 6 или жесткий урок

Вот так-то.

========== Глава 7 или неравноценный обмен ==========

Не знаю как, но в процессе быстрого скидывания в рюкзак всего необходимого в подготовке к незапланированному походу, я не заметив, запихала все свои самоучители с тетрадками в рюкзак. Ничего плохого, в общем-то, только теперь сидела после тренировок уставшая телом, но на удивление чистым сознанием и учила языки. Как оказалось, учить их для меня теперь было не проблемой, из-за чего Фонг во время тренировок, которые перешли на новый уровень, решил давать дополнительную нагрузку, только теперь на ум. Поэтому я начала ударными темпами осваивать итальянский, который был мне ближе всего и легче.

Почему-то сила Фонга, о которой я имела хоть и смутное, но представление, не оттолкнула меня от учителя. Я прониклась до глубины души и сама решила пойти на контакт и довериться. Со слов Фонга, я очень недоверчивая особа, но мне это в жизни очень поможет.

Впрочем, о вопросах доверия еще пока сложно говорить. Я доверяю Фонгу, как учителю, но вот как другу — нет. Фонгу можно рассказать при случайной встрече что-нибудь наболевшее и забыть, как страшный сон. Учитель из тех людей, который выслушает и даст совет, но все узнанное им, останется в тайне.

Заразительно зевнув, я угрюмо перевернула страницу самоучителя. В единственной кафешке на всю деревню было спокойно и тепло. Да и пирожки здесь отменные, не бабушкины, конечно, но тоже ничего.

Когда в кафе появилась рыжая макушка — я не заметила, но Ксюша поспешила уведомить меня о своем присутствии, сразу же, с присущей ей бесцеремонностью залезть в мои вещи. Настолько привычное действие, что я даже не сразу обратила на это внимание.

— Итальянский? — Ксюша открывает первую пухлую тетрадь, а потом начинает заглядывать в другие. — Английский? Японский? Французский? Китайский?!

— Ага, — киваю, уткнувшись в словарь.

— С чего бы?

«С того, что в моей голове теперь живет непрошибаемый мастер боевых искусств…»

— Это… для саморазвития…

— Охереть у тебя эволюция… — тянет Ксюша, щупая мой лоб. — Ну-ка, руки вытяни!

— Ты офигела?!

— Дорогая моя, ты колешься?

— Нет, — наклоняюсь к ней доверительно, шепча на ухо. — Я схожу с ума.

— Ну, да-да, конечно, — скепсис на Ксюшеной мордашке был непередаваем, но зеленющие колдовские глаза, выдавали ее своим веселым блеском с потрохами.

Такие быстрые и не всем понятные диалоги ни о чем и обо всем сразу, были у нас в порядке вещей. Ксюшка была все такой же яркой и заводной. Улыбка до ушей и счастливый взгляд. Пацанка еще та, но теплое платье говорило о том, что все меняется.

— Я смотрю, ты стала походить на женщину, хоть и отдаленно… — протянула, пытаясь ее поддеть.

— Ленка, Ленка, ты просто не знаешь, что со мной произошло за эти полтора года!

— А что произошло? — недоуменно моргнула.

— Я влюбилась! — Ксюша радостно и нежно улыбнулась и повертела на пальце кольцо. — Прости, что не позвали тебя на свадьбу, но мы решили все по-семейному. Тихо-мирно без всякого триумфа. Решили сэкономить денег на квартиру, вот.

— Ксюша… — я подорвалась с места и обняла ее, стиснув со всей силы. — Поздравляю! Ой!

У подруги из-за расстегнутой куртки был виден характерно округлившийся животик. Пораженно замерев, я аккуратно присела на корточки, и не думая, как это выглядит со стороны, потыкала в округлый живот пальцем.

— Щекотно же!

— Ксюша… — я покачала головой. — Ты невероятна!

— Я знаю, — смущенно улыбнулась подруга, сверкая счастьем во все стороны.

Она была такой счастливой. Нежный взгляд зеленых глаз был обращен на животик и руки, которые она положила на него в защитном и счастливом жесте, не заставили остаться равнодушной. Она очень сильно изменилась. Была той еще пацанкой с задорным взглядом зеленых глаз, которая всех ухажеров хуком с правой выносила на раз два, а теперь почти мама. Ксюшка стала женщиной. Повзрослела.

— Ты так изменилась, — я покачала головой с удивлением и чуть-чуть с завистью смотря на ее счастливое лицо. Хотела бы я так же сверкать от счастья и нежности ко всему миру. Зависть тут же прошла, так как завидовать ее счастью глупо. Свое будет.

— Ты тоже, смотрю, из хмурой тучки эволюционировала, — улыбнулась подруга. — Правда, понять в какую не могу. Есть в тебе что-то теперь такое… пугающее! Во!

— Да ну тебя, — отмахнулась. — Кого хоть ждешь?!

— Дочку светят, — улыбается рыжая. — Крестной будешь?

— Я? Ты серьезно?!

— Конечно! — Активно закивала она, улыбаясь и щурясь. — Ну да ладно, у тебя-то как дела? — тут же переходит в наступление Ксюша.

— Да живем, куда денемся. Парня пока нет, и не предвидится, учусь, работаю, живу. Все как всегда, в общем.

— А я вот как с Ромкой встретилась, так все. Теперь меня на руках носят, а как забеременела, так он меня из дома выпускать не хотел. Кое-как уговорила до родителей скататься. Он работает, на квартиру заработать хочет, до рождения маленького.

— Мужик! — авторитетно заявляю. — А я вот, в языки ударилась. Хочу заграницу съездить, мир посмотреть.

— Мечтательница! — фыркает будущая мамочка. — Всё тебя в дальние дали манит, приключение искать!

— Неправда, — возмущаюсь.

— Детство вспомни!

— Ну, так это детство!

— Ладно, — Ксюша слаживает руки и внимательно меня разглядывает. — Во что ты впуталась? И не смотри на меня волком, вижу, что что-то не так!

— Все нормально, Ксюш, правда, — я вздыхая устало оперевшись подбородком о руку. — Я просто не могла найти долгое время компромисс сама с собой и разобраться в себе.

— Оу, понимаю, — кивает Ксюша. — Но точно все хорошо?

— Да, точно, — улыбаюсь.

Пока Фонг не лезет, все просто замечательно. В данный момент просто вообще.

— Тогда, — хитро сощурилась девушка улыбаясь. — Я познакомлю тебя с Ромой!

***

Роман оказался интересным парнем. Если поначалу я сомневалась, что вот этот красивый мужчина с жестким взглядом серых глаз любит Ксюшу, то после того, как буквально холодные глаза оттаяли и наполнились такой щенячьей нежностью при взгляде на подругу, все мои сомнения ушли прочь. Ксюше просто нереально повезло.

Роман долго меня изучал, задавал вопросы и убедившись, что вполне себе нормальная, успокоился. Когда Ксюша устало прикорнула на диване, я, улыбнувшись, засобиралась домой, мужчина вызвался меня проводить.

— Знаете, Елена, — Роман сунул руки в карманы, чуть придерживая свой широкий шаг, чтобы идти со мной вровень. — Я много где побывал и интуиция меня никогда не подводила. От проблем в сторону моей семьи ожидать не стоит, но то что вы опасна, это факт.

— О чем вы? — я недоуменно посмотрела на мужа лучшей подруги, не понимая, что он имеет в виду.

— Вас выдают ваши глаза. Не знаю, с кем вы связались, и чем вы занимаетесь, но у меня к вам просьба. Вы больше не будете поддерживать связь с моей семьей. Я очень люблю Ксюшу, но вы вольно-невольно можете доставить проблем и втянуть ее в них. Она еще та путешественница: за вами в огонь и в воду, ее даже ребенок не остановит. И поэтому, я бы хотел попросить вас не приближаться к моей семье.

В глазах защипало, но усилием воли я подавила непрошеные слезы. Забавно, но я никогда не задумывалась, чем может грозить связь со мной моим близким. И дело тут даже не в пламени, которое я контролирую через пень колоду. Ведь есть же люди с всякими лабораториями и сверхъестественным, которым я буду весьма интересна. Может и лично, я не несу угрозу, но я могу привести ее на хвосте.

Ужасное горькое открытие, но факт. Ничем не оспоримый факт, как ни крути.

— Да, вы правы. Я постараюсь больше не приносить вашей семье проблем.

— Рад, что вы поняли меня и осознали. Возможно, я бы мог вам помочь. Но у меня семья и влезать в разборки я не намерен.

— Да, — я прикрыла глаза, останавливаясь возле калитки. — Спасибо, что проводили.

— Не за что.

Уже взявшись за ручку калитки, я окликнула мужчину:

— Роман!

— Что-то еще?

— У меня есть старший брат и младший, а так же младшая сестра, не считая родителей. Если со мной что-нибудь произойдет, пусть не ищут меня. Никто в этом виноват не будет, меня втянули во все против воли, но если вдруг они кинутся искать — удержи мою семью от глупых поступков.

Серые глаза Романа потемнели. Можно сказать, я прямым текстом сказала, что во что-то впуталась, да еще в то, куда лучше не лезть ни в коем случае. Постояв, молча пару минут, он все же ответил:

— Хорошо. Но скажите, во что вы ввязались?

— В мафию параллельного мира, — я запрокинула голову к небу и сумасшедше улыбнулась.

Роман мне не ответил.

Знаешь, Ксюша, я ведь действительно тебе не врала.

Я ведь схожу с ума на самом деле.

***

Сидя дома с кружкой чая, я, прикрыв глаза, наслаждалась запахом и вкусом.

— Скажи, Фонг, так всегда? Мы что-то приобретаем, и что-то теряем?

«Да»

— Знаешь, Фонг, — тихо проговорила, откинувшись головой на стену. — Мне кажется, я совершила неравноценный обмен. Ты говорил, что семья это главное, но в моем случае я должна забыть про свою семью.

Соленые дорожки потекли по щекам, заставляя меня, грустно улыбнуться.

— Я ненавижу мафию, Фонг.

«Я знаю» — тихий голос, а где-то там такая вина и сожаление вперемешку с сочувствием, которые Фонг даже не думал скрывать, что аж плохо становится. — «Я сожалею, что мне пришлось втянуть тебя во все это»

— Знаешь, в чем прикол, Фонг? Тебя ненавидеть не получается.

Комментарий к Глава 7 или неравноценный обмен

Фонга здесь нереально мало, но это переходная глава. И народ, кто на Бету согласен?

========== Глава 8 или Зеленый ==========

Чувство дежа вю посетило меня снова, когда я проснулась на полу со знатным синяком на спине. Положив руку на лоб, я задумчиво прикусила губу, не спеша подниматься.

Что-то изменилось, но вот что?

Вроде бы все нормально, но интуиция не спешит успокаиваться. Тогда, что меня беспокоит, пилочкой для ногтей проходясь по коже. Вроде и не опасно, но неприятно. Да и с ночными бдениями мы с Фонгом давно обсудили, решив давать моему телу спать и не надрываться.

Хм, может Фонг?

Мысленно нащупать его не получилось. Что-то мешало мне преодолеть барьер, который Фонг бы не поставил без причины. Нахмурившись, я осторожно потянулась в сторону своего наставника, от которого ощутила тщательно скрытое недовольство и даже малую, тщательно сдерживаемую под контролем, злость.

«Елена, я сейчас немного занят»

— Интересно, чем? — фыркнула я, но ответа так и не дождалась. — Buona mattina.

Портить себе утро еще больше, после того, как проснулась на полу с синяком, не хотелось, так что я махнула рукой.

Ну их всех. У меня все замечательно, а на остальных плевать.

Зря махнула, но поняла я это только тогда, когда дошла до холодильника.

В другое утро Фонг бы пнул меня сначала в ванную на утренний моцион, а уже потом пинками погнал на тренировку, но сейчас он был чем-то занят. Надеюсь, познал дзен, ну, да и ладно. Воспользоваться возможностью внепланового выходного, который ушел из моей жизни почти пять месяцев назад, хоть потом и получить в бубен, меня натолкнуло желание немного позлить Фонга. Влияние Урагана все-таки было слишком велико, так как по-другому объяснить то, что я неожиданно осмелела перед учителем, я не могла.

И откуда только что взялось? И храбрости хватило?

Но, как известно… беспечность фраера погубит. Точнее погубила.

Только я прикоснулась к холодильнику, как послышался треск электричества, меня прошил сильнейший разряд тока, заставив вытянутся в струнку. Что-то бабахнуло так, что волосы дыбом поднялись. Ранним утром первых дней марта свет на кухне мгновенно погас, что-то из лампочки выпустило сном искр, и, лопнув тонкое стекло, служащее верой и правдой в нашем доме солнышком, осыпалось осколками на пол, оставив часть на ажурной люстре. Весь дом погрузился во тьму и едко запахло паленой проводкой.

Медленно разжав руку, я аккуратно убрала ее подальше от холодильника. Нет, я знаю, что бабушка последнее время ругалась, что что-то в холодильнике неисправно и он барахлить начал, а иногда несильно током бьется, но чтоб вот прям так…

Возможно, будь это полгода назад, я бы просто спихнула на очередную случайность, но последнее время все странные происшествия связаны с гостем из параллельного мира, который живет у меня в голове. Да и молнии, что искрами мелькнули на секунду в руках, были на редкость нежно зеленого оттенка.

А это значит…

— Фо-о-онг? — протянула я, чувствуя, что сейчас мне срочно нужны ответы и пояснения. Плевать на Ураган и красное пламя, но откуда у меня вдруг Гроза зеленая взялась?!

«Хм, какой интересный эффект» — прозвучало в голове, из-за чего я вздрогнула и моментально насторожилась. — «Неожиданно»

— Ты не Фонг, — тихо вырвалось.

«Да, меня зовут Верде и…»

«Какого черта, Верде?!» — знакомый голос… учителя!

«Фонг, я же уже объяснил, что мне здесь надо! Мне просто нужно вернуть тебя обратно, чтобы узнать результат. Когда тебя закинуло в тело этой девчонки, эксперимент прервался, и ты нужен нам, чтобы его закончить!»

«Я не позволю тебе убить Елену! Должен быть другой способ!»

«Фонг, мне, в общем-то, плевать, но мне нужен ты»

«Верде, я прекрасно знаю, что тебе плевать на все, кроме науки! Я не позволю тебе использовать Елену и втянуть ее в твои сомнительные эксперименты!»

«О, так ты хочешь застрять здесь?» — лениво протянула моя новая шизофрения.

— Верде, — пробормотала я, старательно перебирая в голове выученные итальянские слова. — Это же зеленый? А почему зеленый?

В голове на мгновение установилась тишина.

«Никогда не задумывался, но…»

«Только посмей что-нибудь сказать, Фонг!» — послышалось шипение неизвестного мне персонажа, который вроде как ученый.

«У него зеленые волосы» — сдал своего собрата по несчастью Фонг.

— Панк что ли? — пробормотала, пытаясь представить зеленые волосы.

«Я ученый!»

— Неформал, — покивала я головой. — Ясно, понятно. Шизофрения прогрессирует, а я ловлю глюки.

Тишина.

— Так, ребят, у нас нету света в нашем доме, что делать? И вообще, что это за хрень и сколько будет стоить ремонт и полная замена проводки в доме?

«На всей улице» — буркнул Зеленый. — «И я не зеленый»

— Голубой? — с интересом спросила реинкарнацию Леонардо да Винчи.

«Нет!» — треск молний, дикий крик какой-то кошки с другого конца улицы и тишина.

— Эй, Верде. Насчет улицы… ты не шутил, да?

«Поселок» — мстительно буркнул ученый.

— А если пожар?

«Какая мне разница?» — хмык, и Верде отстраняется куда-то на задний план.

От Фонга идет сочувствие.

Меня же пробирает дрожь. Что-то случится. Что-то неизвестное, но полностью выбивая опоры моего мира, который рухнет, погребая под собой все, что мне было дорого.

***

Верде ничего не интересовало, кроме экспериментов. Вся ситуация, в которой мы оказались, невероятно его бесила, но была ему интересна, так что в скором времени у меня потребовали контроль над телом, листок и ручку.

Кто бы мне сказал, что я буду сидеть в пять часов утра с перегоревшей проводкой по всей деревне, кружкой чая и двумя сожителями в голове, один из которых мастер боевых искусств, а другой ненормальный ученый. Да Винче, чтоб его, который буквально на коленке начертил черновой вариант какого-то непонятного механизма, что в теории «вернет все на свои места и даст провести еще один эксперимент!»

Все упиралось в деньги, время, мое тело и сто процентную смерть, если мы сделаем именно эту непонятную хрень, не рассчитывая на меня.

Верде так и хотел сделать, не особо заморачиваясь и собираясь вернуться обратно в свой мир и тело. Фонг тихо злился и стоял за меня горой, а я пила чай и думала, как заинтересовать ученого, который помешан на исследованиях.

— Верде-сан, — начала я. — Скажем так, вам интересен сам случай… нашего с Фонгом симбиоза? Может, вы изучите его и найдете более гуманный способ сваливания из моей тушки, не калеча меня и мою жизнь?

«Что в тебе интересного?»

— Много чего, можешь исследовать даже тот момент, что я использую пламя, пусть и контролирую его плохо.

«Я подумаю. Сейчас мне надо узнать, где мы, найти убежище, закупить оборудование….»

— Все упирается в деньги, — поболтала я остывающим чаем в кружке.

«У моей ученицы еще есть работа, семья и друзья» — спокойно проговорил Фонг.

«Значит, ей придется это все бросить, если она не хочет лишиться всего этого более болезненно» — жестко улыбается Верде, из-за чего меня пробивает дрожь. Верде не спокойный Фонг, он ученый и чуется мне — я здесь жертва.

— Я не могу просто взять все и бросить, — отрезала.

«Можешь»

— С чего бы это?! — зашипела. Взять и бросить свою жизнь? Увольте!

«Нам нужны деньги. Много денег и быстро, а значит незаконно» — усмехаясь, произнес ученый.

— Я никого не буду убивать! — вскинулась я.

«Убийство? Ха, мы будем взламывать банк, ибо я гений и в этом мире мне никто не составит конкуренцию»

— Я не буду!

«Будешь!»

«Верде, она гражданская и мы не имеем права втягивать ее во все это!»

«Ты уже ее втянул, одним своим знакомством! Твое пламя уже поменяло ее тело и вопрос времени, когда она кого-нибудь заинтересует! Она уже втянута в это!»

«Мы нарушаем Омерту!» — от Фонга полыхнуло яростью Урагана, пройдя наждачкой по моей эмоциональной связи.

«Здесь нет Вендиче, нет Омерты, да и она уже знает и мы должны по закону ее убить, если ты забыл, Фонг. Она уже во всем этом. Единственное, что нам остается, это ввести ее в курс дела и в мир Мафии, да научить в нем жить и выживать» — Верде бил Фонга по больному.

— Все уже решено за меня? — я горько скривила губы.

«Да. Добро пожаловать в Теневой Мир, в котором есть одно правило: выживи или умри»

Жестко. Даже жестоко, но честно.

И ведь не поспоришь.

Все верно. Я ведь уже начала рвать старые связи. Я уже по уши завязла в этом. Я хочу жить. Умирать такой молодой не в моих планах, так что придется играть по правилам. Чужим правилам, но Верде и Фонг мне не дадут умереть. Если хочу выжить, я должна выжать из своих сожителей как можно больше, чтобы потом не помереть сразу.

Будем считать это все приключением.

Только нужно быть спокойной. Потеря контроля и я сдохну, а вместе со мной и учитель.

Я не могу его подвести.

И Верде, собственно говоря, плевать, что на Фонга, что на меня. Он уже все продумал и способы отступления тоже. Его волнует только эксперимент и снятие того самого проклятия Акробалено, иначе он бы сюда не поперся. Мы сами являемся экспериментом. Лабораторные мышки и ученый надзиратель, что может быть интересней?

Только происходящее это всё в параллельном мире.

========== Глава 9 или начало грозы ==========

Верде был ужасен.

Во всех смыслах.

На следующий день я чуть ли снова пешком не отправилась до города. Ну, а там… там Верде развернулся на полную катушку.

Началось все с того, что этот чертов гений отправил меня шляться по всем магазинам в поисках «нормальной техники». Мои сбережения в жалкие сорок тысяч улетели в трубу, когда этот зеленый монстр, все-таки откопал где-то то, что ему нужно. Учитывая то, что мы приобрели один комп, а потом прошлись чуть ли не по всем свалкам, перебирая всякое, по моему мнению, бесполезное железо.

Верде со мной был не согласен. Впрочем, эта язва и ехидна, бесила меня так, что в скором времени я бы пошла убивать. Господи, единственный кто из нас троих был нормальным, это Фонг. И то! Он один раз что-то проговорил на китайском, явно матерное.

Выражение «ебать мозг» приобрело совершенно другой смысл.

В какой момент я начала, пусть и неуклюже, но отвечать этому зеленому гаду на его едкость едкостью, на насмешку насмешкой и ехидно что-то там выдавать, я не заметила, но постепенно вошла во вкус.

И пополнила словарный матерный запас на n-количество языках.

Дальше — больше.Мне пришлось в срочном порядке сдавать квартиру.

«Мы будем инсценировать твою смерть» — совершенно спокойно проговорил Верде, заставив меня споткнуться и чуть не навернуться.

— Нахрена?!

«Понимаешь, инфузория. Несмотря на то, что я гений, мне придется очень постараться, чтобы хакнуть и кракнуть банки. К тому же информация, деньги, поддельные документы… Все это стоит сделать после „смерти“. Поверь, так будет лучше и легче, и в случае чего твоя семья уйдет из подозрений».

— Да? И как я должна «умереть», скажи на милость?

«Суицид»

— Ебанулся?!

«Самый легкий способ. Слезливая записка, табуретка, веревка и мыло»

— А с чего это мне вдруг приспичило умирать?!

«Ну, придумай что-нибудь»

Что, блядь, придумать?

Господи, за что мне такое везение?

С Фонгом было проще. Вообще почти без напряга, если честно. Он был спокоен, тих и не лез в мою жизнь с комментариями. Не оскорблял, не унижал и не высказывался по поводу моего скудоумия. Фонг был идеален, но, к сожалению, поняла я это поздно.

«У тебя машина есть?»

— С чего мне она? У меня даже прав нет!

«Значит, будет» — уверенно сказал гений, заставив меня поперхнуться и уронить рамку с фотографией моей семьи. Стекло, тонко звякнув, разлетелось.

— Откуда?! И я водить не умею, между прочим!

«Украдем» — сказано было так многообещающе, что мне в голову закралась мысль купить ПДД, на всякий случай.

Множество нецензурных слов вырвалось само, пока Фонг не приложил меня «взглядом», заставляя поспешно извиниться и прикрыть варежку.

«Нам нужен маньяк и тело, подходящее под твои параметры»

Вот тут я чуть не захлебнулась чаем.

— Кажется, мы договорились на суицид, разве нет?

«Это долго» — отмахнулся ученый.

— Вот с этим не ко мне, — пробурчала, ощущая, как к горлу подкатывает ком.

***

Спустя две недели я стояла в переулке. У руля был Верде, который бесстрастным взглядом смотрел на девушку, изуродованную до неузнаваемости. На пальце застыло точно такое же кольцо, как у меня. Одежды на ней не было, но заранее испачканная моя одежда с разбитым телефоном, с которого я якобы сделала вызов до моей «смерти», лежала в одном из мусорных баков.

Все пути отступления были готовы. Краска для волос уже легла на коротко стриженые волосы, делая меня совершенно непохожей на себя прошлую.

Фонг хранил молчание, как и Верде.

Спасибо им за это, если честно, так как я не представляю, что будет с моей семьей и как их потрясет моя смерть.

Мне было паршиво и гадко на душе.

— Уходим, — перехватывая контроль, тихо проговорила. Хотелось курить, но за такое мне Фонг в бубен настучит.

Забавно. Фонг для меня непререкаемый авторитет, а вот Верде нет. С того он, наверное, и бесится.

В закутке я забираю огромный чемодан на колесиках, в котором лежит техника и новые документы на имя Александры Рыбиной. Номер в гостинице снят на неделю, так что там мы и будем совершать преступление.

«Будем становиться миллионерами» — хмыкнул Верде.

Фонг вздохнул. Ему, как и мне не нравилось то, что мы сейчас делаем.

Дойдя до гостиницы, я, здраво раскинув мозгами, решила ложиться спать. По-быстрому стянув с себя одежду, я, даже не позаботившись насчет того, что в голове у меня как бы два мужика, нырнула в кровать. Право слово, у меня тут такая катавасия, что о смущении думать как-то времени нет. К тому же, поздно уже. Почти три часа ночи. Пора баиньки.

Да и завтра будет гораздо лучше. Утро приносит облегчение.

Утром меня подняли в пять часов. По-быстрому перекусив, мы тут же заперлись в моем номере и начали делать что-то несусветное. Точнее Верде, наперевес с паяльником, в моем теле что-то творил с бедной электроникой и компом. Утром, раскинув мозгами, я решила не вникать, так как не всем быть гениями.

К чести сказать, мы закончили к ночи. И если Верде был готов хоть сейчас лезть на баррикады, то мое тело нет. Фонг тихо ругался с ученым, а я, доковыляв до кровати, бухнулась, не раздеваясь, собираясь поспать.

«Проще взламывать сейчас!» — Зеленый все никак не мог успокоиться.

«Верде, ты не в своем теле, так что войди в положение!» — Фонг говорил как всегда спокойно и размеренно.

«Да чему ты ее вообще научил, раз такая сопля даже сутки без сна продержаться не может?!»

Невольно вспомнилась картинка ВК про то, что сон для слабаков…

— Блядь, я просто хочу спать! Хочу отдохнуть больше морально, а не физически. Две персональные шизы в голове, знаешь ли, утомляют! — рявкнула я и накрылась подушкой. Моральная усталость и физическая взяли свое.

Наверное, я все-таки до сих пор не верила, что все происходит взаправду. Что вчера мы разыгрывали мою смерть, а скоро будем взламывать чью-то базу данных и тому подобное. И да, я забыла, что во сне, пока мое сознание в отключке, моим телом можно свободно управлять. Я привыкла, что Фонг никогда не использовал мое тело мне же во вред, особенно, когда я сплю, но вот с Верде мне гарантий никто не давал, да и сам он ничего мне не обещал…

***

Проснулась резко. Подпрыгнув, я схватилась за ногу, на которую что-то упало, и запрыгала по комнате, тихо матерясь и пытаясь не расплакаться от боли в мизинчике. Когда я плюхнулась на кровать, то поняла, что что-то не так.

«Не вовремя же ты проснулась»— цыкнул Верде, заставляя меня недоуменно моргнуть и потереть глаза. В которые будто песка сыпанули из детской лопатки в песочнице. Я хотела спать. Причем ужасно, но ведь я же только что спала! Или нет…

— Верде?

«Некогда объяснять, мы попались»

— Куда? — не въехала я.

«Не куда, а кому!» — тихо рыкнул Зеленый, вырывая у меня контроль над телом и тут же срываясь с места хватая куртку и кошелек с деньгами.

— Я взломал, что нужно, нашел убежище и все самое необходимое, но кто-то сумел меня поймать, — уже моим голосом проговорил ученый.

«И что?» — не въезжая спросила я.

— Через полчаса, здесь будут «люди в черном», и все возможные спецслужбы. Такие как КГБ, ФСБ, ОМОН и тому подобное.

«И что?»

— Если мы не поторопимся, — мой голос прозвучал сумашедше, и улыбка расплылась в безумной оскале. — Нам крышка.

«В этой ситуации я согласен с Верде» — тихо произнес Фонг. — «Прости меня, Елена».

«Фонг…»

Сумасшедший неожиданно вытащил откуда-то пистолет и, быстрым, отработанным движением профессионала, перезарядил. Вскинув его в сторону стены, он прицелился.

— Ах, да, — усмехнулся ученый в моем теле. — Вставай у руля, свой лимит я исчерпал.

Не успев очухаться, я снова оказалась в своем теле, держащая пистолет. Прохладный металл оттягивал руку, заманчиво поблескивая в свете настольной лампы. Я медленно сглотнула вязкую слюну.

Только сейчас я поняла, насколько влипла.

Если я раньше думала, что хуже уже не будет, чем Верде со своими заскоками, и труп «меня» лежащей в переулке, то теперь поняла:

Гроза только подошла к своему началу.

А ведь утро должно было принести облегчение.

Принесло. Вместе с новыми проблемами.

Комментарий к Глава 9 или начало грозы

Народ, дико извиняюсь, я учусь по субботам, а утреннее бдение накрылось медным тазом - запалил отец. Так что утром прода накрылась…

После школы я вообще укатила на рыбалку, так что сидела в зимних сапогах, в холодной воде-няше из снега и как наркоман с дрожащими руками ждала рыбу, словно хищник пытаясь выловить окуней…

Короче народ, я ловила кайф, азарт от рыбалки и адреналин, и замерзшие пальцы ног - это ничто по сравнению с ощущением того мига, когда у тебя начался поклев. Вообщем, вы меня не поймете. Как сказал отец в школе учителям на вопрос

“А может ваша дочь в секте?” (Все знают дибилизм с синим Китом?)

“В секте”

“В какой?!”

“В рыболовной…”

Короче говоря, я пропал для общества и завтра утречком и бодречком идем на окуней… Пожелайте мне удачи!

========== Глава 10 или гром и молнии ==========

Тяжело дыша, как загнанная лошадь, я, ловко завернув за угол, прижалась к обшарпанной стене спиной, хватая ртом воздух. Метнувшись за мусорный бак, сжала в руке пистолет. Еще минутку передохну…

И рвану быстрее.

«Хватит прохлаждаться, они уже близко» - Верде дал мне ментальный пинок, и я, поднявшись, рванула по проулку, распугав кошачью свадьбу, и перемахнув через баки.

«Это все ты!» - тихо взвыла, прижимаясь к стене, и осторожно выглядывая из-за угла, понимая, что весь район уже, скорее всего, окружили, взяв в кольцо. Шансы выбраться были весьма не высоки.

«Надо забраться наверх» - голос Фонга принес с собой чуть-чуть спокойствия.

- Как? Там же еще и вертолет, скорее всего, вызвали, хотя… навряд ли.

«Поздно уже думать, беги!»

И я рванула.

Вылетев из переулка, я припустилась во весь дух, мелькая среди деревьев, которые высадили еще в советское время. Когда за спиной раздалась очередь, то ли из автомата, то ли из чего еще, я чуть не упала на землю в попытке накрыть голову руками, тем самым избежав ранение, и сдаться на милость нашего правительства, которому я подложила такую свинью.

Контроль мгновенно перехватил Фонг, вздергивая меня над землей, и окатывая волной пламени, Верде шарахнул молнией. Заряд бодрости прошел по телу, я рванула еще сильнее, махом перелетев лавочку, и запрыгнув на турник, на детской площадке перемахнув одним прыжком качели.

Мамочки…, откуда, что взялось то?..

Завернув за угол, я выскочила перед подъездом. Теоретически, конечно, я могла выбить эту дверь, но глуховатая и подслеповатая старушка решила видно в ночь покормить соседских кошек, чем мне очень удружила. Подлетев к железной двери подъезда, я рванула ее на себя, махом подвинув не успевшую пискнуть старушку, пробормотав извинения, и влетела в сырой подъезд. Не останавливаясь, тут же сорвалась на бег.

Ступеньки летели под ногами, отстраненно в голове считала пролеты. Двадцать этажей, и я пинком выбив дверь, вылетаю на крышу, которая была предусмотрительно очищена от снега пару дней назад, и хорошо подтаяла, оставляя на ночь ледяную корку.

- И что дальше?!

«Провода!»

- Что?!

«Электричество идиотка!»

Электричество!

- Да я же сдохну!

«Дай контроль!» - рявкнул Верде, вырывая у меня управление.

Верде рванул в сторону, голыми руками вырывая железки из ограждения. Фонг, как видно, ему активно помогал своим пламенем. Он метался по крыше, раскидывая хаотично железяки, только ему понятной логикой. Внизу уже слышался топот ног, когда Верде схватил провод, соединяющий соседнее здание, и рванул на себя, порвав все к херам. Концы заискрились, но молнии, заплясавшие на запястьях зелеными огоньками, не давали мне загнуться от удара током.

Чувствовала, как губы расплылись в сумасшедшей улыбке.

- Я тут кое-что придумал…

Меня вытолкнуло на передний план, и я, успев только моргнуть, буквально окунулась в состояние пофигизма, немного азартного интереса, который был сдобрен любопытством. Казалось, на мгновение, мы с Верде слились. Я была у руля, но при этом была совершенно другим человеком.

Дверь на крышу выбили ногой, и высыпали на крышу спецназовцы, или кто они там, тут же рассредоточиваясь и не понимая, что я делаю. Заметил капитан их отряда, что я держу в руках довольно таки поздно и замер.

- Не делайте глупости! Сдавайтесь!

Верде усмехнулся, чуть наклонив голову, совершенно не чувствуя дискомфорта. Точнее не Верде, а я. Руки уверенно сжимали провода, а на запястьях танцевали молнии.

- Мне можно, я сумасшедша-а-я… - пропела я, резким движением прижимая искрящиеся под напряжением провода к установленной Верде железке, и инстинктивно пропуская свое пламя. Треск, грохот, крики и запах паленого. Страшный разряд, прошелся по всей крыше, вспыхивая зелеными молниями, освещая всю крышу зеленым светом.

Вот это светопреставление! Гром и молния! Гроза!

- Авада Кедавра! – Протянула, чувствуя, что меня плющит не по детски, обрывая контакт с пламенем. Люди лежали ничком, кого-то била судорога, а я холодно улыбнувшись, сделала шаг с крыши, в одно мгновение, вспыхивая алыми искрами пламени Урагана, падая вниз, приземляясь на колено и оставляя после себя внушительно потрескавшийся и рассыпавшийся пылью асфальт.

В глаза поплыло, и меня повело в сторону. Шатаясь, я пьяной походкой доковыляла до угла дома, в проулок, оседая на землю.

«Верде, что ты наделал?!!» - голос Фонга был глух, как будто его слова доносились из под толщи воды.

«Это был интересный опыт» - Верде усмехался, но в эмоциях, которые я чувствовала ярко, почти как свои, разобрала тревогу. Кажется, сумасшедший ученый и сам струхнул.

Краем сознания, я заметила, что к нам несется еще одна машина спецназовцев.

- Фонг… - жалобно проскулила, чувствуя, что с меня хватит.

«Все хорошо, ты молодец» - голос наставника, мягко прошелся по всем моим напряженным чувствам, заражая меня спокойствием.

- Я их убила? – к горлу подступил ком.

«Спи…» - тихо проговорил учитель.

И я потеряла сознание.

***

Все тело болело. Пахло отходами, заставляя морщится, и мечтать о респираторе. Сыро, грязно, холодно, хотя чего это я? Благо, что вообще живая, пусть по уши в грязи, с помятыми боками и сломанной рукой.

Да блядь, пусть даже я сижу в канализации.

«Очнулась?» - спокойный голос Фонга, мягко обволакивал. В его эмоциях сквозило беспокойство и облегчение. Наставник, одними только чувствами, заботливо потрепал по голове. На душе стало легче, отодвигая на время тяжесть.

- Да, спасибо вам, Лаоши*.

«Хм», - усмехнулся Фонг. – «Делаешь успехи в китайском»

- Спасибо, - искренне улыбнулась. – Где мы?

«А то не видно?»

- Верде, - угрюмо проговорила, чувствуя, как в душе начинает подниматься ярость, из-за чего по пальцам здоровой руки побежали алые искры.

«Успокойся» - голос Фонга заставляет меня взять себя в руки.

«Ты не так уж и безнадежна» - от голоса Верде хочется плеваться.

- Заткнись. Из-за тебя я… - перед глазами замелькали воспоминания на крыше. Я их убила. Не всех, но большинство… - Господи… пресвятая Дева Мария…

«Это было твое первое убийство?» - я сглотнула, понимая, что сейчас могу сорваться в истерику. – «Фонг?»

«Да»

«Почему ты мне не сказал?» - голос Верде был все таким же ехидным, но в эмоциях мелькали искры злости.

«Мог бы догадаться» - едко ответил Фонг.

«Да неужели?» - ощетинился Верде.

«Кто из нас гений?» - Фонг был абсолютно спокоен…, перед тем как взорваться.

«Но ты мог бы меня просветить, в такие подробности!»

«А ты стал бы слушать? Ты же у нас самый лучший, гениальный, на других тебе по барабану. С чего бы тебе вдруг озаботиться психическим состоянием Елены? Она же всего лишь опыт, интересный эксперимент!»

«Верно» - холодно произнес ученый. –«Я сволочь, но я, как гениальный ученый, знаю, что к первому убийству надо готовить, чтобы пациент не слетел с катушек. Ты же этим не озаботился.»

«Еще слишком рано»

«Ну да, конечно» - хмыкнул Верде. – «Нам надо выдвигаться, раз уж она проснулась»

- Куда? – тихо спросила.

«Куда надо! Вставай, давай. Тебя объявили в мировой розыск, так что долго на одном месте сидеть нельзя, к тому же с переломом»

Осторожно поднялась по стеночке, приваливаясь плечом к стене, поковыляла вперед, краем глаза заметив крысу.

«Прости» - голос Фонга, раздался в голове неожиданно, из-за чего я вздрогнула.

- Ничего. Потом поистерю, - измученно улыбнулась.

Сейчас не время, и только влияние эмоций Фонга и Верде, за которые я цеплялась, давали мне уверенность, не давая удариться в истерику.

Комментарий к Глава 10 или гром и молнии

Лаоши* - учитель, мастер, наставник. Более детально старый учитель, то есть мудрый учитель.

Я вернулась домой после каникул, так что принимайте меня в свои объятья. Всем добра и с прошедшим всех 1 апреля!

========== Глава 11 или убежище ==========

— Я чувствую себя идиоткой, — тихо пробурчала, длинной палкой простукивая землю. Земля была усыпана мелкими сучками и иголками. Тайга, что сказать.

«А ты не чувствуй, ты делай»

— Но может все же ты ошибся и мистический черный ход в тайный бункер СССРовских времен не здесь?

«Я не ошибаюсь»

— Ага, конечно, — ты, Верде, вон как ошибся, что в другой мир залетел в мое тело вместе с Фонгом.

«Ты что-то сказала?»

— Всё, молчу.

Гулкий удар, и я замираю, настороженно и как-то неверяще смотря на место, куда приземлился сучковатый «посох». Кажется, что-то есть.

— Наверное, оно.

«Будьте осторожны» — появился Фонг.

«Не учи ученого», — хмыкает тот самый ученый. — «Ну-ка, дай мне порулить…»

Верде тут же перехватывает контроль над телом, и присаживается на корточки. Уверенно водя руками по земле, но не найдя, встал с места, немного отойдя, а уже потом взяв в руки палку стукнул еще раз.

— Хм, странно. Где-то здесь должна быть ручка, — бурчит ученый. Снова приседая, и теперь уже более внимательно изучая землю. Наткнувшись на что-то, он усмехнулся. — Ага, вот оно.

Ручкой оказывается ржавая, слившаяся с почвой железная цепь, которая, из-за давности лет последнего посещения, уже изрядно была погребена под землей и лесным мусором. Быстро отряхнув куски земли и иголок с листьями, Верде предвкушающее улыбнулся.

«Слушай, Верде. А этот вход не охраняют, ну там, в случае чего система сигнал не отдаст отчёт непредвиденного проникновения посторонними?»

— Нет, не отдаст. Да и вообще, об этой базе никто не знает, а всю информацию из секретных данных я затер. Не ожидал, что русские настолько параноики.

«Ну, так, коммунизм, СССР, гриф „секретно“, да и после войны — не удивительно»

— Утопия этот ваш, коммунизм. То-то я смотрю, как только ваш СССР распался, вы все быстро скамуниздили.

«Кхм…»

«О таких базах обычно знает человек двадцать на каждую, так что волноваться незачем. Она совершенно секретна, и связывать ее с каким-то другим объектом было не целесообразно» — спокойно просветил меня Фонг.

— Надо же, я не ожидал, что ты об этом знаешь, Фонг, — хмыкнул Верде, расставив ноги поустойчивей, собираясь одним рывком откинуть люк.

«Не ты один на тайных базах и лабораториях собаку съел, гений наш»

— Что только не узнаешь о тебе, Фонг. Интересно, где же ты так в этом вопросе был проинформирован?

«Не твое дело»

— Ну да, не мое, — хмыкнул Верде и рукой поправил висящий на груди автомат. — Будьте готовы к непредвиденным обстоятельствам. Фонг, помоги-ка.

Люк открывался тяжело, протяжно скрипя давно не смазанными шестеренками и осыпаясь в темный провал кусками земли. Быстро сделав движение рукой, Верде с щелчком поставил специальную для таких дел подпорку. Которую можно было одним молниеносным движением убрать, захлопнув крышку.

С тихим шелестом в темноту сыпалась земля, а где-то под землей гуляло эхо от устроенного нами шума.

— Добро пожаловать на нашу будущую временную базу и лабораторию, дети мои. И лучше бы вам приготовиться к сюрпризам. Кто знает, что в лаборатории, которую посещали последний раз лет пятьдесят назад, и кто там может гулять мутировавший за это время.

Да уж, умеет Верде нагнать жути.

Ступеньки, уходящие в темноту, были совсем неприветливыми, будто вели нас в личный филиал ада.

***

После нашего феерического побега прошло четыре месяца. За эти четыре месяца, я успела сменить минимум двадцать раз имя и документы. Мы мотались по всему миру, совершенно не логично выбирая следующую страну, методом тыка в глобус с закрытыми глазами.

Мы были в Японии, вплавь добирались до Китая, потом летели в Лондон, из Британии мы доехали до Берлина, дальше чуть ли не Аляска, из Аляски мы рванули в Мексику, из Мексики в Италию, Потом во Францию из Франции мы посетили Индию, и только из Индии мы рванули в Россию.

Автостопом, на машине, на пароме, на самолете, поезде. За эти два месяца я опробовала большую часть способов, с помощью которых можно убежать, слинять, заметая следы. Были и законные способы и не очень, и даже совсем незаконные. За это время я успела даже попуткой контрабанду протащить, чего уж там.

Сказать по правде, за это время Верде успел заказать кучу непонятных штуковин по всему миру. Ни Фонг, ни я в этом ничегошеньки не смыслили. Подозрения, что все это добро было немного незаконным, а уж кое-что запрещенным, оправдывались, ну, а наш да Винчи, лишь пожимал плечами.

Впрочем, я смирилась.

Смирилась, что для всего мира и для своей семьи я умерла, что стала убийцей, контрабандистом и много кем еще. Тихо подсчитывая все мои грехи с точки зрения юриста, которым мне не суждено стать, я качала головой, насчитывая себе больше пятидесяти лет за свои преступления. Вот тебе и юрист, чтоб его.

Но все же, я была благодарна двум своим сожителям. Менялись страны, обстановка, имена, личины, менялось все, не давая мне сосредоточиться, да и я с удовольствием и энтузиазмом отгоняла мысли о том, что совершила, что совершаю, и что еще мне придется совершить.

Спасибо им за это.

Воспоминания поблекли, чувства улеглись, не будоража душу, а кошмары, которые должны были меня терзать, отгоняла моя двойная шизофрения. Через одну ночь постоянно сменялись сны, то пропитанные умиротворением и красивым, потрясающим пейзажем, на который я смотрю сидя на крыльце дома попивая чай, то насыщенные чувствами азарта, предвкушения, нетерпения, в котором я смешивала что-то в пробирках и писала, писала, писала результаты, почти впадая в экстаз, что расчеты подтвердились.

Невероятные сны, честно слово.

Они ничего не говорили, ну, а я не спрашивала, только утром посылая им волну благодарности.

***

В подземелье было темно и тихо. Луч света фонарика прорезал темноту, высвечивая пыльные коридоры, которые разветвлением уходили из комнаты в трех разных направлениях.

Странно, мы же вошли из черного хода, так сказать. Не с парадного. Который заблокирован и открытию не принадлежит.

— Хм, нестандартно, — протянул Верде, быстрыми шагами направляясь к запыленной, покрытой паутиной панели. — Ага, вот так. — Со щелчком зажегся свет, на запыленных лампочках. — Ну-с, добро пожаловать.

С тихим щелчком дверь посередине отворилась.

Заглянув в нее, Верде раздраженно цокнул:

— Жилой комплекс. Нам не сюда, так что потом.

«А куда?»

— По идее нам надо в архив, но если его не будет — пойдем в лаборатории.

«А не опасно?»

«Лучше сразу разведать ситуацию, чем потом наткнутся на что-нибудь»

— Во-во, слушай Фонга. В Архивах мы узнаем, что здесь исследовали, и поймем, стоит ли тревожить покой лаборатории. Мало ли, что там будет в этой лаборатории. Судя по всему, она спускается под землю.

«Но мы ведь можем отстреляться. Разве нет?»

— Глупая, от газа или вируса тоже отстреливаться будешь? Или от радиации? Не думай что ты такая умная. Лезть в чужую лабораторию могут либо бессмертные, либо сумасшедшие, мало ли что тут исследовали и оставили потомкам?

«Да, глупость сморозила» — признала я.

— Раз уж твой «мастер»… — скривился Верде. — Фонг, то пусть он тебя лучше поучит пользоваться своими мозгами, так как сейчас ты явно не подходишь под колонку Homo sapiens, в которой по ошибке стоишь.

«Верде…»

«А если архива нет, мы все равно полезем в лабораторию?»

— О да-а, — протянул ученый, сумасшедшее улыбаясь. — Там должна быть комнатка, в которой хранятся копии, на случай резкой нужды.

— О! А вот и архив, — обрадовался Верде, открывая правую дверь. Дверь с щелчком отворилась и оглушительно заскрипев, открылась. — Ну-с, посмотрим, чем там твои соотечественники любили баловаться. Фантазия у русских буйная, да и люди они умные, хотя ты в их число не входишь.

С этими словами, Верде шагнул в правую дверь.

Комментарий к Глава 11 или убежище

Как-то так, ага. Я болеющий и немощный человечек, накидайте отзывов и оценочек, а? А то с Неудачницей у меня как-то не прет, хотя и стараюсь…

Вы не одни ( Я тоже заболела(

Кто-то сказал о болезнях? *тоже на третьем кругу Ада*

========== Глава 12 или безумие ==========

Архив был пыльным. За нами оставались следы и от любого чиха, казалось, нас погребет под лавиной пыли и паутины, которые сыпятся с полок, потолка и стен. Бумаги пожелтели, да и напечатаны были еще пятьдесят лет назад, из-за чего глаз совершенно не радовали прыгающие временами буквы. Будто от руки писали, ей богу. Хотя, почему будто? Может быть, так оно и есть.

Кое-где записи едва различались. Верде стряхивал с листов пыль, которая осыпалась на пол уже землей. Предусмотрительно завязанный платок, мешал наглотаться ей, но на зубах уже все равно что-то поскрипывало.

Свет, к сожалению, в архиве не работал, так что пришлось искать наперевес с фонариком.

В отчетах и записях было дофига научных и медицинских терминов, в которых я откровенно плавала. Верде же, скорее всего, успешно расшифровывал эту азбуку Морзе, (что не удивительно, ему по статусу положено), а вот что там разбирал Фонг в этом шифре Брайля я не знала.

— А веселые у тебя соотечественники были.

«Хм?»

— Опыты над людьми, различные мутации, изобретения оружия массового поражения, атомные бомбы. Чего только они не выдумывали, гении!

«Над… людьми?»

— Чего ты удивляешься?

«Елена, что ты знаешь о революционном и послереволюционном времени, а так же послевоенном?»

«Только из учебников истории и от отца, он в этом шарит», — сухо и честно призналась я, пытаясь быстрее придти в себя.

— Не откуда, а что ты знаешь? — Верде, отложив одну из папок, достал следующую, с которой посыпалась земля.

«Было проведено много ссылок и расстрелов, многие бежали из страны, были репрессии. Неугодных, провинившихся и невиновных угоняли в лагеря, где они работали. Многие просто бесследно исчезали или просто оставались в лагерях до самой смерти. Ученые, литераторы, даже многих военных гребли под одну гребенку и проводили массовые аресты».

— Ну? Что надумала?

«Не все доезжали до лагерей?»

— Ну, неугодные при власти всегда были, так что в этом нет ничего удивительного. К чести сказать, тут действительно были неугодные, а так же засланные шпионы и те, кто жизни не очень заслуживают. За что я русских уважаю, так это за чувство меры».

«Господи…»

— Люди в любых мирах одинаковые, и я тоже ставил эксперименты на людях и не раз, — хмыкнул Верде. — Я — ученый, и я не безгрешен.

«Поверь, в мире мафии есть Семьи, для которых нет ничего святого», — тихо проговорил Фонг.

— Они ставят эксперименты на собственных детях и отдают их под нож. Я не оправдываюсь, но уж поверь, опуститься до такого я бы не посмел.

«Отвратительно…»

— Привыкай, — усмехнулся Верде. — Есть у меня одна семейка на примете, которая детей убивает сотнями своими экспериментами по привитию Пламени Посмертной Воли. За такое им светит нижний уровень Вендикаре до скончания дней, но они хорошо прячутся и их хорошо прикрывают, да Фонг?

«Причем здесь Фонг?»

— О! Наш Ураганчик состоит в Триаде, — на этих словах, Пламя Урагана и эмоции странно дернулись, как будто от пощечины.

«Ты говоришь об Эстранео?» — тихо проговорил Фонг. — «Откуда ты взял информацию? Сколько бы мы не искали, мы не могли найти на них информацию подтверждающую и указывающую на точные факты».

— Плохо искали.

«Верде…» — угрожающе прошипел Фонг.

— Я гений, и ты не думаешь, что в эту семейку меня очень настойчиво зовут?

«И ты отказался? Неужели?» — едко спрашивает Фонг.

— У них интересные идеи, — не стал отнекиваться Верде. — Некоторые я даже позаимствовал, но у меня еще есть совесть. Им весело делать подлянки, хотя порой этих сумасшедших подмывает посадить на стул и пустить напряжение. Мне нет дела до ваших разборок, а аккуратно подброшенную информацию с намеками, ваша верхушка тщательно игнорирует и она пропадает в небытие, вот странность, не правда ли?

«Что это значит?» — тихо поинтересовалась я, наблюдая за перепалкой.

— О, ничего серьезного, просто… как ты думаешь, куда из этой семейки поступают удачные эксперименты? — жестко усмехается Верде.

Вспышка ярости мгновенно сжигает в руках у Верде какой-то ненужный отчет, из-за чего на пол медленно падает пепел.

«Мафия тоже пользуется результатом бесчеловечных экспериментов над детьми семьи Эстранео?» — шокировано выдыхаю, не веря в это. Фонг не мог бы… хотя, может Мафия так и делает. А Фонг, в силу своих принципов — нет.

— Более того, инфузория, некоторые семьи сами отдают своих детей туда.

Фонг уже взял себя в руки и восстановил контроль над своей силой. Равнодушно спрашивает:

«Кто?» — выдыхает Фонг, и внутри все содрогается от Ярости. Жгучей, болезненной Ярости.

— Хочешь знать?

«Верде…»

— Твой сосед по правую руку.

«Что? Ах….» — ледяная, полностью контролируемая ярость бушует, готовая вырваться разрушительной вспышкой.

— Ах да, как я забыл, Вонгола тоже.

«Мне нет дела до Вонголы»

— Знаю. Держи себя в руках, Фонг, а вот как вернешься, тогда и устраивай резню, а сейчас не порть наш сосуд, если наша подопечная скончается, то мы тоже отправимся за ней.

Фонг замолчал, полностью отвернувшись и закрывшись стеной равнодушия.

— Ну-с, — хлопнул в ладоши Верде, потирая их. — Теперь лаборатория!

***

Лаборатория встретила нас такой же грязью, хотя видно, что раньше тут было все стерильно. Верде недовольно бухтел, лазя по полкам и суя свой нос во все щели. Говорил себе под нос о каких-то роботах-уборщиках и вздыхал по какому-то извечному напарнику — Кайману.

Найдя запасную комнату-архив, о котором мы уже говорили, он хмыкнул, и весело оскалился.

— О! А вот и антураж!

«Чего?!»

В кресле сидела мумия. Точнее, скелет. Пахло в комнате ужасно, из-за чего меня начало мутить, но Верде совершенно спокойно подошел к скелету в белом халате, и вытащил из рук папку.

— О! Интерененько… Ну, надо же, клонирование!

«А восторгов-то сколько», — тихо шепчу мысленно, пытаясь не смотреть на труп.

— А знаешь что, Василий? Можно попробовать! — весело хохотнул Верде, сумасшедшее улыбаясь, смотря на устроившийся в кресле скелет. — Мечта всей жизни да, коллега? Но места ты занимаешь слишком много, — недовольно цокнул ученый и беспардонно движением руки оторвал скелету голову.

«Что ты делаешь?!» — взвыла я.

— Дань памяти моему коллеге, — просвещает Верде, скидывая скелет с кресла и что-то быстро ища в бумагах. Не найдя нужного, он недовольно цокает и выходит из комнаты, направляясь в лабораторию.

«Какой, блядь, памяти?!»

— Вот так-то, — улыбается Верде, игнорируя меня, ставит череп на край стола. — И места много не занимаешь и рядом всегда. Конечно, надо бы тебя в кислоте вымочить и лаком покрыть…

«Ты сумасшедший!»

— Я знаю, — совершенно спокойно говорит Верде, подходя к какой-то панели управления.

«Это вандализм и мародерство, да черт тебя дери, это бесчеловечно!»

— О, Мадонна, ты можешь заткнуться и не понижать мое IQ? Ему все равно, так пусть хоть после смерти убедится, что его труды не пропали даром! И вообще, готовься.

«К чему?» — тихо спросила ожидая подлянку, и да, я ее дождалась.

— К генеральной уборке. Вон там умывальни и инвентарь по уборке должен быть цел, если тряпок нет, то найдешь их в жилом отсеке, базу покидали не навсегда, да и похоже в срочном порядке.

«А ты?»

— Что я? Не дело мне, гениальному ученому с тряпками шастать. Ариведерчи!

От резкого перехвата контроля я покачнулась и чуть не упала. Господи, как ноги ноют и тело устало!

«Советую поторопиться, инфузория, иначе будешь спать в грязи»

— Ты тоже между прочим!

«Тогда я тебе настоятельно советую…»

Сволочь.

Гнида.

Тварь.

«И просто гениальный ученый…»

Гад…

Комментарий к Глава 12 или безумие

С кем сводить нашу героиню? Да хрен его знает…

С Фонгом!!

Не надо ни с кем :0 У меня за весь фф мнение сложилось, что Фонг относится к ней как к дочери… а так будет странно, когда они будут вместе. Можно будет сделать так, чтобы она в него влюбилась, а он с пониманием отнёсся и потом эта влюблённость прошла бы (как он и планировал тип) (когда-нибудь)

========== Глава 13 или работает! ==========

Как прекрасна Италия, невероятная страна. Красивая и…

«И за нами следит ваша местная мафия», — Верде пакостно улыбнулся и проговорил это с таким презрением, что меня слегка передернуло.

— Откуда столько презрения, дорогой? Это же ваша с Фонгом стезя, разве нет? — приложила телефон к уху, чтобы прохожие на меня странно не косились. — Или я не права?

«У нас лучше»

— Не сомневаюсь.

Вообще, мы приехали в Италию за последней, крайне дорогой и хрупкой деталью из хрусталя. Вообще, она должна быть сделана вручную, по старинке стеклодувами. Хрупкая деталька, которая выполняет функцию фокусировки.

Деталька сейчас спокойно лежала в небольшой коробочке, тщательно лелеемая и оберегаемая всеми силами, поэтому погони с перестрелками нам сейчас ой как не надо. Впрочем, сохраняем беззаботное спокойное выражение лица и идем к ларьку с мороженым. Посреди улицы полной туристов никто нападать не будет, так как это гарантированная ссора с правительством, что местной мафии ненужно, пусть они яро пытались защищать мир от угрозы всемирно разыскиваемого преступника, которого доблестно хотели прибрать к рукам.

Угу, щас, мечтайте дальше.

Мороженое таяло, а я с удовольствием его слизывала с одухотворенным лицом, и расфокусированным взглядом выявляя из толпы личностей, которые стоят на короткой ноге с криминалом.

Прошло полтора года, после появления в моей жизни Фонга, а потом и Верде. За это время я успела узнать кучу всего нового, переступить на ступеньку с инфузории на «животное относительно разумное», поднаторпеть в боевых искусствах, и научившись взламывать то, что взламывать я уметь не должна.

Меня пытаются поймать законники, меня пытается привлечь криминал, а я тихо и спокойно, в Тайге матушке, собираю машину переноса сознания.

К счастью, нам с Верде удалось минимизировать полное слияние, так что вернуться к себе и в себя они могут в любой момент, из-за чего Верде меня постоянно подгоняет, а Фонг молча его поддерживает.

Впрочем, без осечек не обошлось. У меня стали лучше работать мозги, это плюс, от Верде. Минус, я почти слепой котенок и с этим зрением мне ходить до конца жизни, и исправить это почти невозможно. Врожденное.

Да и цвет глаз у меня теперь темно-серый, почти как грозовое небо, с привычкой смотреть на половину прикрытыми глазами.

Верде еще матерился по этому поводу, мол, лучше бы мозгов.

От Фонга вместо спокойствия, я натренировала здоровый пофигизм, на грани похуизма, когда плевать на всех, над чем Верде ржал, мол, все хорошее только от него, ну и конечно вспыльчивость, которая присущая Урагану могла подорваться в любой момент, как неисправная бомба. Взорвется, не взорвется — хрен его знает.

В общем, чтобы окончательно не поехать мозгами и шестеренками, пришлось приклеить к лицу нечитаемую улыбочку, относится ко всему с научным интересом или игнорировать, бесстрастно ко всему относясь.

Маска гения, как называет Фонг, на что наш гений ничего не говорит. Уж поверьте, гении действительно сумасшедшие и поехавшие мозгами от своей гениальности.

К счастью, я просто сумасшедшая.

Неплохо притворяющаяся нормальной.

Ведь человеческая смерть перестала меня пугать, даже, возможно, собственная.

— Вкусная мороженка, — задумчиво оглядываю палочку. — Возьму-ка я еще.

Взяв еще одно политое шоколадом мороженое, я, с удовольствием, его поедая и краем глаза наблюдая за движениями в толпе, пошла бочком в сторонку, лихо потерявшись в толпе.

Чем хороша толпа — так это в том, что убить в ней просто непозволительно легко. Почувствуй себя ассасином, блядь.

— Добрый вечер, сеньор, — ничего не значащая улыбка, в одной руке мороженка, а в другой острый нож, направленный в печень. — Простите, пожалуйста, я не местная, не подскажите мне, в чем смысл праздника, что устраивают завтра.

— О, сеньора, вы можете пройти со мной, и я все объясню, — нервно улыбается мужик.

— Сеньор, а давайте вы все сейчас объясните мне на месте, знаете ли, я спешу, — и улыбка, едкая, презрительная, чисто Верде. В этом человеке нет ничего интересного, а жаль.

— Наш босс передает вам приглашение на вступление в семью.

— Не интересует. Чао!

— Вы уверены в своем ответе? — сзади послышался шелчок предохранителя.

Упс…

Недоглядела.

— Абсолютно, — все так же улыбаясь, чуть поворачиваю голову в сторону очередного мафиози. — А вы уверены?

В толпе, наконец, заметили разборки, и какая-то женщина пронзительно закричала. Толпа в панике рванула от нас, давая больше места.

Крик сыграл на пользу, так что растаявшая мороженка летит в лицо стрелку, а я, резко развернувшись, выбиваю из рук оружие, и, присев, делаю подножку первому, в полете ударяя бугая по шее добивающим. Нож прямо в сердце входил стрелку.

У меня грязный стиль боя. Да, Фонг учил сражаться по всем правилам, но все же я не тренировалась с детства и являлась девушкой, так что я использовала в драке мозг, по совету Верде. Пламя использовать можно было, в крайнем случае, да и после всех наших замен местами, мы подошли к черте, где кто-нибудь из моих шиз может застрять в моем теле навсегда. И очнется, вместо Акробалено Фонга, девица из другого мира, или, не дай бог, в теле Верде…

За покушение на свою тушку, он меня точно не простит.

В общем, уже как полгода замена у нас как табу, приходится справляться своими силами.

«Беги, глупая!», — рявкает Верде, и я срываюсь на бег, перемахивая через какую-то лавочку.

Давай, давай, быстрее!

«Налево», — подсказывает Фонг, и я ныряю в переулок, чтобы выскользнуть на торговую площадь.

Несусь через толпу, ловко подныривая под руки и уворачиваясь. Кто-то сыплет вдогонку отборным итальянским матом, заставляя меня улыбнутся.

Жизнь прекрасна!

«Под ноги смотри!»

— Спасибо, Верде.

Еще час виляний и весь возможный хвост скинут, а я, усмехнувшись, укладываюсь в кровать в снятом номере, про себя злорадствуя.

Италия — прекрасная страна, пусть даже здесь на каждом шагу криминал и мафиози.

Прикрыла глаза.

Осталось только долететь без проблем до России и спуститься в базу, где установить последнюю деталь и эксперимент можно считать законченным.

Почему-то стало горько, но я отмахнулась. После того, как они уйдут, меня ждет нормальная жизнь, деньги есть, а родные….

Разберемся как-нибудь.

***

«Давай быстрее», — шипит Верде, в нетерпении нервничая и передавая нервозность мне.

— Да сейчас ты, подожди, — раздраженно шиплю, быстрым шагом идя в лабораторию.

В лаборатории стоит причудливая конструкция, с присоединенными проводами и тремя экранами. Провода все, перепутываясь, устремляются к обручу, который мне нужно будет одеть на голову. Впрочем, самый пугающий здесь не обруч, а кушетка, к которой я буду привязанная кожаными ремешками, не в состоянии двинуться с места.

Предположительно процедура будет проходить болезненно, и чтобы я что-нибудь не отчудила, мне предстояло, как сумасшедшей, быть привязанной к кровати.

Углубление для детали готово. Осторожно вставив в специальное углубление деталь, и дождавшись тихого щелчка, я облегченно выдохнула.

— Джарвис,запускай, — командую я роботу-помощнику, которого мы собрали с Верде, а я дала имя ради прикола.

— Запускаю.

Раз…

Два…

Три….

Оно работает!

Внутри такая мешанина чувств!

Наконец-то!

Теперь все будет нормально!

Комментарий к Глава 13 или работает!

Христос Воскрес, друзья мои)))

Всех с праздником!

А дело движется к концу, и да я все-таки буду писать вторую часть, а это будет как пред история)

И да, я в коментах напишу Верде и Фонг, кто сколько наберет классов за комент, с тем и будем сводить в следующей части фанфа)

========== Глава 14 или сумасшествие ==========

Ту-дум, ту-дум, ту-дум…

Нервно облизала пересохшие губы, которые тут же начали саднить. Еще раз, проведя языком по нижней губе, поморщилась от не сильной, но неприятной боли.

Искусала.

До крови, похоже.

Черт…

Глаза открываться не хотели. Ресницы слиплись, и я недоуменно подняла руку, тут же наткнувшись рукой на шлем и замерла. Что за черт? Погодите-ка, что я вообще тут делаю?

И где это тут?

— Верде?

Тишина.

— Фонг?

Тоже глухо.

А, точно. Мы же воспользовались той штуковиной, что создал Верде, чтобы разделиться.

Руками срываю с себя шлем, и выпрямляюсь, садясь на кушетке свесив ноги. Пальцами провожу по лицу, натыкаясь на дорожки чего-то засохшего, что успело засохнуть и стянуть кожу на щеках. Нащупав сосульки на ресницах, растираю пальцами, заставляя слипшуюся засохшую жидкость рассыпаться. Промаргиваюсь, подслеповато прищуриваюсь, но так и не могу разобрать того, что осталось на пальцах, из-за чего тянусь к тумбочке и нащупываю очки, нацепив их на нос.

Кровь.

Быстро ощупываю все лицо и замечаю, что кровь бежала не только из глаз, но и из ушей, а так же носа, из-за чего в носу так сухо.

— Джарвис?

— Да, босс?

— Как прошел эксперимент?

— Вероятность вашей выживаемости на последних стадиях составляла двадцать семь процентов.

— Не густо, — хмыкаю, зарываясь рукой в волосы. — Это что, я помереть могла?

— Так точно, босс.

— Верде, я из-за тебя чуть не сдохла, Зелень ты моя гениальная, чтоб тебя черти драли! Фонг, почему ты ему… — резко осеклась, вспомнив, что их больше нет в моей голове. — Блядь!

В голове была гулкая пустота. Моих привычных сожителей не было в моей голове, из-за чего мне стало до жути неуютно и страшно.

По мозгам проехалось острое чувство одиночества и неестественной тишины лаборатории. Сглотнула подкатившийся к горлу ком неожиданной аутофобии, вперемешку с клаустрофобией.

Поежилась.

В лаборатории было слишком пусто, слишком тихо, слишком одиноко.

Кратковременный приступ паники заставил обхватить себя руками, и подтянуть к себе ноги, боязно поджав их.

Именно сейчас я поняла, что очень хочу, чтобы вернулись Верде и Фонг. Желанное избавление от голосов в голове, которое я тщательно холила и лелеяла в надежде, что когда все это закончится и все будет как прежде, себя не оправдало.

***

— Понимаешь, Василий, это о-о-очень интересно, получается, — протянула я, покосившись на стоящий у меня на столе череп, который автоматически и почти любовно погладила по чистой и гладкой кости, которую мы вымачивали в кислоте вместе с Верде. Да, было дело, мы подвергли Василия тщательной обработке лаком, из-за чего в тусклом свете ламп, череп зловеще сверкал своей лысиной.

Василий был идеальным собеседником, по моему мнению. Он молчал и слушал весь мой бред, безучастно и безразлично наблюдая своими черными глазницами, как у меня едет крыша от одиночества.

Я гребанный Шерлок Холм из сериала ВВС, потому что у меня тоже приступ гениальности, в котором я вслух рассуждаю, и всерьез спрашивая совета у Василия. У меня едет крыша от одиночества. Полтора года моими собеседниками были голоса в голове. После того, как Верде с Фонгом отчалили, у меня резко повысилась мозговая активность и я развела бурную деятельность, стараясь выматываться так, чтобы отрубаться там, куда придется. Выход в люди принес мне уйму головной боли и острого чувства того, что все вокруг идиоты, а я одна представитель «человек разумный» на всей земле.

Социопат.

Меня раздражали люди, тратящие свое время впустую, раздражала суета, меня выводило из себя буквально все, из-за чего я при первой же возможности закопалась в своем подземелье, нервно прикуривая и понимая, что блядь, я схожу с ума.

Ради интереса изучила психологию, и понимающе улыбнулась, найдя лично у себя столько отклонений от нормы понятия адекватный, нормальный человек, что впору идти сдаваться в психбольницу в крыло самых опасных и буйно-помешанных. Ну, а что? У меня дядя двоюродный в дурке на Пятой Линии работает главой этого отделения. Vip-палата обеспечена.

Я понимала, что у меня едет крыша, и что рвет башню, кидая из крайности в крайность, но сделать что-нибудь просто не могу, так как совершенно не контролирую этот процесс. На меня могла накатить депрессия и апатия, так что я могла тупо сидеть глазами к стенке и не реагировать не на что суток двое-трое, а могла в приступе вдохновения и активной работы мозга сварганить бомбу замедленного действия с навязчивой идеей немедленно испытать где-нибудь, чтоб жахнуло ого-го!

Я разговаривала с черепом. Я разговаривала и вела философские и научные беседы с черепушкой гениального ученого.

Я сошла с ума.

Единственное, за что цеплялось мое сознание, это на дикой и странной цели оказаться в мире Фонга и Верде. Увидеть их вживую, а не на листочках, что нашла на столе после пробуждения.

Никогда не думала, что Верде умеет красиво рисовать.

Я практически забыла всех тех родных, что оставила в той далекой жизни. Смутные образы старших братьев, одного двоюродного, а другого родного, приобрели черты Верде и Фонга. Из-за чего я поначалу бесилась, но позже просто смирилась.

Фонг был старшим, спокойным братом Лехой, который молча послушает и даст совет, а вот Верде ассоциировался как двоюродный брат Влад, который вечно ерепенился, как подросток, на любое поползновение в его сторону, хотя он был старше меня всего на год, а вел себя как взрослое дитятко. Умное, что нельзя отрицать, дитятко, но крайне вредное и ехидное.

Бабушка, любимая бабушка, мне было перед ней стыдно. Ее забрали родители с собой в город, а дом продали. Я была в деревне, наблюдала издалека за знакомыми лицами.

У Ксюши родился сын. Забавный карапуз, улыбающийся во все свои немногочисленные молочные зубы.

Подойти ближе не хватило смелости.

Пришло четкое понимание, что мне в их спокойном и тихом мире, окруженном бытовыми проблемами и уютом, места нет.

И я решила его покинуть.

Забавно, но именно это решение я приняла за день до того, как узнала, что времени на все это осталось немного. Резкая бешеная нагрузка, плюс Пламя и шизофрения в голове, а так же разделение, довольно-таки рисковое, так как рядом мы находились долго, не прошли без последствий.

Тело сдало. Нестабильное Пламя, которое я кое-как с горем пополам держала в узде, взбесилось, тоже не доставляя приятных ощущений и подрывая и так аховое, после всех потрясений, здоровье. Пламя в этом мире быть просто не должно, это противоестественно законам этого мира, но оно закрепилось за меня как за носитель и цеплялось, а мир пытался изгнать заразу. Тянули жизненные силы с двух сторон, что ослабило иммунитет и спровоцировало пробуждения раковых клеток.

Очешуенно, не правда ли?

Я скоро умру.

Но чему меня научили два моих сожителя так это:

«Нет ничего невозможного, инфузория, если у тебя есть мозг и ты умеешь им пользоваться!»

«Никогда не сдавайся, Елена, путь в тысячу лиг начинается с первого шага, и, когда-нибудь, ты достигнешь цели, главное не останавливаться и идти вперед»

Покосившись на календарь, на котором был отмерен примерный срок моей жизни, я улыбнулась, взяв на руки череп и проникновенно посмотрев в пустые глазницы, произнесла:

— Мы еще побарахтаемся, да, Василий? В конце концов, как сказала Алиса, сбегая из психушки и угоняя карету: «Мне можно — я сумасшедшая!».

С этими словами я, весело насвистывая, направилась к кушетке, тут же напялив на себя шлем. Нужно всего лишь пробиться в тот мир, пусть даже призраком, заодно масса материала для изучения…

— Джарвис! Действуем по плану, если через десять минут после моей смерти, если это произойдет, я не подам признаков жизни и вообще буду даже теоретически не в состоянии ожить, нажимай на самоуничтожение. Устроим салют!

— Да, босс.

— Ну что Василий? Поехали? — обратилась к черепу, который все так же безучастно продолжал смотреть на меня пустыми глазницами. Поверить только, раньше я испытывала к нему отвращение…

От этих мыслей я усмехнулась. Сейчас меня мало что вообще волнует и может удивить. Интерес вызвать да, а вот чтобы прям сразить наповал…

Возможно, только Зеленка это и сможет, он меня даже одними своими рассказами о своих экспериментах шокировал.

— Все готово к запуску.

— Врубай!

Будем надеяться, что я не умру бездарно, и моя задумка все же сработает. Иначе, в посмертии, меня Верде засмеет и своей инфузорией мозги вынесет, за мою бездарность…

========== Глава 15 или сделка, решение, перерождение? ==========

Чтобы что-нибудь получить, надо отдать нечто равноценное.

Интересно, а моя жизнь на мою жизнь считается? Жизнь за жизнь как бы, ну?

Впрочем, странный мужчина, а может и не мужчина, который так или иначе в маске с шахматами, что предстал передо мной в непонятном пространстве, вызывал опасения.

Ох, гложут меня смутные сомнения.

Или не гложут, так как по барабану все.

Василия я благоразумно прижала к груди и с интересом пыталась осмотреться, хотя смотреть тут, в общем-то, не на что.

— Елена, верно? — голос глухой, но от него бегут по коже мурашки. Странный он какой-то, древний. Хотя чего это я? Я же сама себя в другой мир на переселение отправила, задумчиво посмотрела на тонкие нити красную и зеленую, от которых тянуло теплом и чем-то родным. Впрочем, почему чем-то? Фонг и Верде, кто ж еще?

Они на запястье, словно браслетом, переплелись намертво.

— Допустим, — склоняю голову, из-за чего очки чуть съезжают, заставляя меня, их поправить за дужку. — Ну, а вы, я так понимаю, тот, кто решает, жить мне или не жить.

— Допустим, — также ответил он мне, — Но я прошу тебя подумать над тем, стоит ли оно того?

— А что тут думать? Всегда хотела увидеть другой мир.

— Аркобалено умрут через пятнадцать, максимум двадцать лет, а снять проклятье невозможно, — тихо говорит собеседник. — То, что происходит сейчас, против закона мироздания и даже за возможность переродится, помня всю прошлую жизнь, ты заплатишь тем, что больше не будешь иметь право на перерождение.

— Но я буду помнить, что прожила?

— Да, но будешь просто душой, которая будет скитаться вечно, но больше не будет иметь право на живое тело.

— Плевать, — качаю головой. — Ну, перерожусь я, совершенно забыв свою прошлую жизнь, и какой от этого толк? Так хоть один раз, но чтоб было что вспомнить.

— А дальше что?

— Посмотрим, — многообещающе пожимаю я плечами.

Собеседник хмыкает, ненадолго погружаясь в свои мысли.

— У меня есть предложение, которое может выбить тебе право на следующее перерождение.

— О как, — хмыкаю. — Слушаю?

— Твоя душа иная, а, как известно, тело подстраивается под душу. На тебя законы этого мира будут действовать иначе, так что у тебя есть возможность освободить твоих друзей от проклятья, взяв его на себя. Все восемь атрибутов, Пламя Мрака будет своеобразным катализатором.

— В чем подвох?

— Всего двадцать лет жизни.

— О! Великое самопожертвование! — хмыкаю, задумчиво потирая подбородок. — Я хоть расти буду?

— Будешь, — кивает Шахматоголовый, задумчиво смотря в никуда, стоя ко мне спиной.

— А еще какие побочные эффекты?

— Ты сможешь использовать все виды Пламени, но откат будет очень сильным и будет бить по здоровью.

— То есть слабое тело, невозможность использовать Пламя без последствий, а при смерти может Проклятье прилететь обратно бывшим носителям? Я буду своеобразной батарейкой, и из меня будут черпать силы, ага, Великое Самопожертвование, ну-ну.

Но…

Чертовы Фонг и Верде.

Фонг мне устроит головомойку по этому поводу при встрече, а вот Верде, конченый эгоист, прикопает в приступе злости.

Прикрыла глаза.

Ну-с, кто «за», а кто «против»?

Шахматоголовый молчал.

Мой извечный собеседник Василий тоже не спешил отвечать.

Взъерошила волосы на затылке, и тяжело вздохнула. Верде меня прикончит. На эксперименты пустит. Заспиртует в колбочки, или в Вендикаре возьмет в аренду стеклянную огромную колбу, чтоб наверняка. Ну, а Фонг поможет, молча закроет крышку в колбе, и зальет цементом.

А может им вообще будет по барабану, ну?

О таком развитии событий думать не хотелось.

Впрочем, была, не была. Или я соглашаюсь, или есть вероятность, что сдохну при случайных обстоятельствах еще в младенчестве, а так за мной будет пригляд.

Я надеюсь.

— Я смогу увидеться с другими Акробалено?

— Ты можешь их найти, либо они тебя найдут.

— Ага, — кивнула. — Я согласна.

Ну, была, ни была.

Шахматоголовый, которого люто ненавидели Акробалено, подошел ко мне и ткнул пальцем в лоб. Я заранее была готова на какую-нибудь подлость. От него можно было ожидать по рассказам своих сожителей второе, а то и третье дно.

— Уверена?

— Да.

— Как только ты родишься, станешь невидима. Никто не сможет тебе помочь, я не смогу тебя найти, поэтому ты можешь родиться в любой точке мира и достаточно далеко от мафии тех, кто сможет тебе помочь.

— Вот же черт, — тихо прошипела.

— Постарайся выжить, где бы ты ни была. И да, удержать контроль тебе поможет Гармония. Удачи.

Короткая боль между бровей и темнота.

А Гармония… это что?

***

Верде был гениальным ученым, с этим никто не спорит, вот только, как и у любого гениального ученого у него были те самые дни, в которых наступал тотальный кризис, и хотелось пойти и напиться до поросячьего визга.

Его кризис продолжался уже третий день, и делать совершенно ничего не хотелось. Да и было как-то одиноко. Пусть любимая зверушка Кайман скрашивала его одиночество, но неожиданно хотелось с кем-нибудь поговорить. Ну, или позубоскалить, вернее сказать.

После приключений в роли шизофрении и выхода из комы они с Фонгом ни о чем не разговаривали. Да и незачем было, если уж на чистоту.

Но иногда накатывала ностальгия по их веселому трио, когда они ругались и собачились по любому поводу, точнее двое Акробалено собачились, а девчонка слушала и вставляла реплики.

Скука…

Ребенок, выглядевший максимум года на три, устало потер переносицу и снял очки. Хоть их и называли пятилетними детьми, но на самом деле они выглядели младше. Да и вообще их даже в образе детей назвать этими самыми детьми было весьма сложно. Ребенок с взрослыми глазами и замашками побитого жизнью мужика — абсурд, но как бы то не было имел место быть.

Инфузория…

Обычная гражданская, которой просто не повезло. Зажатая в рамки общества, хоть Фонг к его приходу их очень неплохо раскачал, но все же. Мораль и альтруизм из нее так и хлестали, пока у нее крыша ехать не начала. Увы, они сыграли в этом не последнюю роль.

Вздохнув, Акробалено Грозы начал щелкать по клавишам, а когда стоящий на краю стола мертвый прибор пискнул и засветился, Верде недоверчиво покосился, так как это штуковина работала, пока он был на прямой связи с девчонкой, но прибор уловил отголосок его изменненого Пламени под действием девчонки здесь, в этом мире?..

— Да ладно… сбой?

Верде потянулся к прибору, скептически хмыкнув. Уж что-что, а мелкая девчонка вряд ли бы смогла оказаться здесь, мозгов бы не хватило, да и вероятность, что она жива весьма…

Сердце неприятно кольнула досада и разочарование. Ему бы хотелось обучить эту девчонку как следует, а не заниматься этими шаманскими плясками.

Только дотянувшись до прибора, Верде едва успел отдернуть руку, когда он задымился и щелкнул, приказав долго жить.

Чего?..

В следующий момент Акробалено резко дернулся и свалился со стула под стол, утаскивая за собой клавиатуру.

Уже позже очнувшийся Верде кинется в лабораторию и начнет делать тесты, с надеждой и радостью смотря на результаты, тихо не веря своим глазам. Дело, что стояло за развитием и ростом его тела, двинулось с мертвой точки, показывая, что Верде начал расти.

Но второй Леонардо да Винчи не был бы гением, если бы не решил узнать причину, а заодно и попридержать при себе какое-то время от своих коллег такую новость.

А где-то в захолустье Италии молодая шестнадцатилетняя девчонка, дочь одного из боссов семьи, состоящей в Альянсе, придерживая большой живот, дошла до приюта, где родила слабого здоровьем ребенка, которую успела окрестить Еленой и оставила этот мир, решив уйти от позора родив ублюдка, который был никому не нужен. Шедшие по следу беглянки мафиози не стали заморачиваться убийством слабого младенца со странными отметинами на лице в виде разноцветных треугольников под глазами и на лбу, решив, что маленький бастард в этих трущобах да с таким хиленьким тельцем проживет недолго.

Кто ж знал, что родившийся ребенок был на редкость упрям в своем желании жить и не собирался помирать во второй раз, только что родившись?

В конце концов, новая жительница этого мира была слишком сумасшедшей, чтобы уйти так просто и не исследовать этот мир, попробовав пока еще на отсутствующий зуб его крепость.

Ведь можно все, пока ты сумасшедшая.