И от судеб защиты нет [Аркадий Николаевич Шушпанов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Аркадий Шушпанов И ОТ СУДЕБ ЗАЩИТЫ НЕТ
Право, если б вперед говорили условия, мало нашлось бы дураков, которые решились бы жить.Я опаздывал, я безнадежно опаздывал. Мчался по бесконечным галереям, тревожа покой статуй, давно утраченных на Земле, скачками преодолевал лестничные марши, но все равно ворвался в актовый зал, когда распределение уже состоялось. Группа «Артемида» праздновала. В общей суматохе мне, вероятно, нужно было сразу пройти к Машине Судеб и взять свою распечатку. Но сейчас это меня почти не интересовало. Я искал глазами Дельту и вскоре нашел. Дорогу к ней преградила ручища Тау. Вторая ручища держала кубок. — Омикрон, — прогремел Тау, — выпьем! — Есть за что? — спросил я. — Шестьдесят восемь лет! Ты разговариваешь со знаменитым архитектором. Видел эскизы — дух захватывает. А еще — отличная жена, трое блестяще образованных детей и шестеро резвых внуков. — Уход? — Скоропостижный, во сне. Разве не здорово? — Тау сделал добрый глоток. — Вот, пока еще могу позволить. Там буду убежденным трезвенником. Неприятность, однако! — Рад за тебя, — сказал я. — Когда? — Послезавтра! Жаль, дружище, мы не встретимся. Придется ждать, когда снова станем эйдосами. — Если не попадем в разные группы… Тау явно настроился развеять мои сомнения, но мне нужна была Дельта, и я тактично от него отделался. Рыжий гигант, ни мало не смутившись, тут же завладел вниманием Каппы и Мю. Дельта одиноко сидела у фонтана под сенью эйдоса диффенбахии. Распечатку она держала на коленях. Голова опущена, плечи поникли. Я подошел, сел рядом и обнял ее. Дельта разрыдалась. — Так переживала, думала, умру до рождения. — Вдруг посмотрела сердито. — И рядом никого. — Извини. Я торопился завершить. Неизвестно ведь, смогу ли после. — Наверняка сможешь. — Я хотел, чтобы ты прочла его в Эйдолоне. Переход скоро? — Через две недели. Я задал главный вопрос. — Мы будем вместе? — Нет. — Она покачала головой. Маленькая ладонь провела по моим волосам. — Мы даже не будем иметь представления друг о друге. Я сжал край холодной скамьи. Дельта крепче прильнула ко мне. — Ты полюбишь кого-то? — потерянно спросил я. — Конечно, — она улыбалась, и от этого становилось больнее. — Как же без этого, милый? Выйду замуж, рожу двоих, разведусь, когда младшему исполнится четыре. Своего мужчину так и не встречу… И в земной жизни я не буду такой красивой. Хочешь посмотреть? Она подвела меня к плоскому экрану, зажгла его прикосновением. — Скажем, мне восемнадцать, — Дельта набрала цифру. Девушка, возникшая на экране, была очень молодой… и очень похожей. Как младшая сестра. Волосы сохранили цвет — и только. Носик стал вздернутым, карие задорные глаза сделались чуть раскосыми, брови утратили безукоризненную линию. Девушка показалась в полный рост, она обладала стройной фигуркой, но при взгляде на ее точеные мускулистые ножки я почему-то все равно вспомнил шекспировское «не знаю я, как шествуют богини». Я-то знал. Дельта погасила экран. — Я могла бы удвоить и утроить возраст. Но — хочу, чтобы ты запомнил меня прелестной, как эйдос. Последнюю фразу она произнесла томно и сделала балетное па. Запомнил. Если бы мы хоть что-то помнили! Подсознание, изуродованное переходом, — вот все, что нам останется. — Я — твой недостижимый идеал! — Дельта стояла на носке, держа другую ногу почти перпендикулярно полу. — Ты будешь влюбляться во всех женщин, лишь отдаленно похожих на меня. На что еще я мог надеяться?.. — А где твоя распечатка? Я ответил. Дельта стала серьезной. — И ты слушаешь мои причитания? Омикрон, я глупая, самовлюбленная эгоистка. Всегда думала, что настоящее только на Земле. Но ты… ты уже здесь настоящий. Я ей завидую. — Кому? — Той, которую ты выберешь. И Дельта меня поцеловала. Я тоже чуть не умер до рождения. Потом вынул из-за пазухи свернутое в трубку стихотворение. — Это тебе. — Спасибо, — Дельта спрятала свиток в тунику. — А теперь пойдем. Моя распечатка сиротливо лежала на серебряном подносе. Дельта подала ее мне и отвернулась. Я прочел толстенный фолиант единым духом. Потом еще раз, медленнее. И в третий. И в четвертый. Дельта давно уже повернулась ко мне. — Что?.. — Подожди, — сказал я. — Совсем забыл. Твой возврат… Сколько тебе будет? — Восемьдесят три. А у тебя? — Двадцать восемь. — Что? — Двадцать восемь. Почти как Лермонтов. Только прозаичнее. — Расскажи! — потребовала она. Я рассказал. Про мать, про бабку, про первую любовь, про вторую. Про автокатастрофу. Про наркотики. Про непотушенную сигарету. Много было всяких «про». К нам потихоньку стягивались другие. Разговоры смолкали. Все, наверное, потому, что я оказался последним. — Долго ли тебе осталось в Эйдолоне? — деловым тономА. И. Герцен
- 1
- 2
Последние комментарии
6 часов 13 минут назад
23 часов 34 минут назад
23 часов 57 минут назад
1 день 12 минут назад
1 день 13 минут назад
1 день 13 минут назад