Реждана (СИ) [Alfranza] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1. Бездорожье. ==========

Sotto le ali di un angelo.*

1796 год. Эмполи, Италия.

Село Горзуччи,

Кладбище Св. Джованни.

- Отец, что с нами теперь будет?

Седовласый сутулый мужчина в военном потрепанном сюртуке и дырявом картузе склонился над свежезасыпанной могилой. Он ничего не говорил, только периодически всхлипывал и шмыгал носом. Не смотря на только что отгремевшую грозу, воздух быстро прогревался, не оставляя и следа от прошедшего сильного ливня.

Рядом с мужчиной стояли двое детей. Мальчик лет восьми, смуглый, тощий, с перепачканным лицом и девочка двенадцати лет, высокая и худая.

- Отец, - повторила девочка.

Голос ее был грубый, словно у мальчишки. В нем чувствовалось напряжение и раздражение. Не смотря на возраст, девочка понимала гораздо боле своего брата и отца. Она понимала, что без кормилицы-матери, им придется побираться на улицах, ибо за комнату в захолустном селе Горзуччи платить нечем.

Мужчина наконец распрямился и посмотрел вперед. У небольшой часовни стоял священник, отец Луиджи. Он хорошо знал семью Мизаччи. В особенности жену сеньора Карло Мизаччи - Витторию.

- Падре, - низким тихим голосом сказал Карло. - Даже не знаю, что мне теперь делать, падре.

- Сын мой, если тебе некуда пойти, ты можешь остаться у меня в приходском дворе. Виттория много сделала для нашего прихода, я всегда буду благодарен ей и тебе. Можешь пожить у меня, если хочешь.

- У меня нет выбора, - ответил Карло и заплакал.

Луиджи глянул на девочку и на его губах неминуемо проскочила гримаса презрения и отвращения. Но когда он улыбнулся и взял Карла под руки, его лицо уже не выражало ничего.

- Мы теперь будет жить у отца Луиджи? - нетерпеливо спросил мальчишка, дергая свою сестру за рукав легкой куртки. - А как же наш дом?

- У нас больше нет дома, Себастьян.

- Не правда! Ты лжешь! - закричал Себастьян, бросил вещи, который до этого он нес в руках и убежал, все еще крича о лжи и неправде.

- Дорэ, милая, ты не приведешь его? - нашел в себе силы Карло, чтобы попросить дочь. - Этот непослушный мальчишка и так доставляет много хлопот, еще бегать за ним. Пожалуйста, Дорэ.

Не очень-то хотелось Дорэ бегать за своим братом и возвращать его домой, но отец был в таком плачевном состоянии, после смерти жены, что Дорэ не могла ему возразить. Поэтому развернулась и молча, быстрым шагом пошла за братом.

Она сама не до конца понимала, что они теперь будут делать и как будут жить. Ведь отец был болен и работать как все не мог. Мать работала и кормила их всех, платила за комнату, готовила и ухаживала. Отец часто говорил, что без нее они все бы пропали и умерли с голоду. И вот этот момент наступил. Мать Дорэ умерла от тифа. И сейчас их ждала незавидная участь побираться в церковном приюте, где отец Луиджи ненавидел Дорэ за то, что она не такая, как все девочки. Рано или поздно им придется покинуть церковь.

За размышлениями о дальнейшем существовании Дорэ прошла через густонаселенный базар и вышла на сельскую дорогу, где на окраине стояло несколько домиков, преимущественно в них жили не самые богатые постояльцы. Себастьян иногда бегал сюда, играть с голодранцами, которые его принимали за своего и уважали за смелость. Но на данный момент улица была тиха.

Дорэ подумалось не возвращаться в церковный приют, где ей места не было, а пойти по сельской тропинке и уйти куда глаза глядят. Но она осознавала, что со всем тем скарбом, что в ней есть, она далеко не уйдет, ее обязательно кто-то раскроет и тогда придется туго.

Себастьяна она недолюбливала, не смотря на то, что он был ее единственным братом. Он, как все мальчишки, много трепал языком о том, о чем стоило молчать. Но Дорэ не могла ему запретить болтать, ведь он не ходил в школу, на это просто не было средств, а значит, целыми днями ему нечем было заняться. И сейчас, вот, возвернуть его будет не простой задачей. А нужно ли это Дорэ? Ясно же, что если даже Луиджи примет их к себе, он не станет хорошо относится к ней, зная то, о чем другие даже не подозревают.

От невеселых мыслей, ее отвлекли крики и суета в одном из дворов. Несколько человек выкрикивали ругательства и звали карабинеров, часто разгуливавших по улицам в поисках преступной шушеры. Приглядевшись, Дорэ узнала в лихаче, которого схватили двое мужчин - Себастьяна. Ее брат часто подворовывал у тех мальчишек с кем играл во дворе, но никогда не лазал в дом. Видимо, все же каждый переживает утраты по-своему, но Дорэ решила, что на этот раз, она не пойдет к брату на выручку. Хоть раз надо было проучить непослушного мальчишку и она отвернувшись решила пойти другой улицей.

И едва не налетела на молодую сеньориту, которая несла в корзинке яблоки.

- Простите, сеньора - пролепетала Дорэ, пытаясь унять волнение о том, что не дай Бог женщина подумает о ней что-то недоброе или вовсе прочтет все в ее испуганных глазах.

Но женщина лишь улыбнулась и протянула ей пару яблок, а потом спросила, оглядывая с ног до головы:

- Что же ты одна здесь делаешь, девонька?

Тон женщины напоминал Дорэ о том, как разговаривали с ней сестры милосердия, когда однажды мать привела ее в церковь на молебен, а там были сестры милосердия с белых балахонах с красным крестом на груди. Они разговаривали тихо и спокойно, что бы не слышали в ответ. никогда не повышали тона голоса и их слова непременно утешали и успокаивали даже самых буянов. Эта встреченная Дорэ женщина говорила точно так же, но на монашку она похожа не была. Наоборот, ее молодое лицо было строгое и красивое. А наряд, ничем не напоминал монашеский.

- Потерялась, - зачем-то соврала Дорэ.

- Одна, в таком месте, ты пропадешь. Пойдем со мной, мы найдем применение твоей молодости и крепким рукам.

Тогда Дорэ еще не знала, что пойдя за женщиной она изменит свою жизнь так, как возможно никогда бы не смогла изменить сама. Она была уверена, что скорее всего ее могли убить, и вряд ли бы она дожила до тех лет, чтобы понимать то, что тогда она сделала правильный выбор.

Единственное о чем жалела Дорэ, это о том, что она больше никогда не увидела отца и даже не знала как он жил последние годы.

1820 год. Флоренция, Италия.

Церковь Санто-Спирито.

Дождь зарядил с самого утра и лил почти не переставая три часа к ряду. Из-за чего мостовая стала похожа на залитый для катания на коньках каток. Мало верилось в то, что сегодня солнце соизволит выбираться из сонной постели облаков, чтобы хотя бы немного согреть землю, так нуждающуюся в солнечном свете. И хотя апрельские капели уже отгремели, тепло не спешило изливать душу в май.

Старый базилик Санто-Спирито, под чьими сводами венчались многие, но многих и провожали в последний путь, встретил семью Фьоре беспристрастной безучастностью к их горю. Стены церкви, в которые так часто в последнее время ходила сеньора Мариана Фьоре, равнодушно прикрывали от нежданного ливня несколько десятков людей, пришедших проводить в далекие края одну из самых верных прихожанок католической веры.

Если бы Реджане еще пару месяцев назад сказали, что ее мать умрет от сердечного приступа, она удивилась бы. У матери Реджаны было очень крепкое здоровое сердце но судьба иногда преподносит сюрпризы, когда даже здоровый орган способен на неожиданный для его владельца финт. В данном случае, Мариана Фьоре накануне своей смерти получила неприятное письмо, которое, возможно и стало безмолвным виновником ее гибели. Возможно, потому что, никакого письма сеньор Фабио Фьоре так и не нашел, но сделал вывод, что возможно его жена сожгла его, а уже после этого у нее произошел сердечный приступ и она скончалась спустя час после этого. На столе следователи нашли нож для распечатки писем и монокль.

Смерть матери на Реджану повлияло не особо сильно, ведь больше всего она была привязана к отцу. Он обучал дочь почти всему что та знала в свои двадцать два года. В том числе и как вести себя, что говорить и о чем молчать. Реджана Фьоре была хорошо воспитана и собиралась поступать в педагогическую гимназию при Институте Искусств в Риме.

Тем не менее, узнать о том, что мать оставила дочери в наследство “Дом Страсти”, было немалым испытанием и удивлением для семьи Фьоре. Это на несколько дней выбило из колеи Фабио Фьоре, который не подозревал о двойной жизни своей почившей жены. Для него она всегда была благочестивой прихожанкой церкви Санто-Спинрито и занималась благотворительностью, казалось, больше, чем кто либо во Флоренции. И тут такое…

Фабио совершенно не знал, как поступить в этом случае. Продать “грязный” бизнес умершей жены или позволить дочери самой принять решение, что делать с “Домом Страсти”. Он подумал, что двадцать два года уже достаточно взрослый возраст, чтобы принимать взрослые решения, поэтому сразу после похорон Реджане надлежало принять нелегкое решение, от которого зависел имидж и репутация всего дела Фабио Фьоре, который был владельцем нескольких нефтяных скважин в Италии.

- Requiem aeterna dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen.**

Уже дома, когда туфли были сняты, а перчатки остались в прихожей, Реджана перелистывала книгу, которую оставила ей мать. Книга называлась “Записки в лунном свете” и ее автор был мало известен в широких кругах высшего общества, куда иногда Реджану брала Мариана. Автор Лоренцо Куинджи рассказывал о том, как однажды он, проезжая проселочной дорогой, встретил необыкновенно красивую девушку, в которую тот час влюбился. И даже позвал замуж. Но когда он узнал ее тайну, он долгое время не знал, что делать теперь с этими сведениями. И все его метания, страдания и размышления составляли почти больше половины книги.

До смерти матери, Реджана прочла ровно половину этой истории. И теперь, понимая, что она никогда не сможет узнать о том, что же ее матушка хотела сказать ей, даря подобную литературу и даже поделится впечатлениями не с кем. Хотя ее лучшая подруга Бьянка и слушала все ее мечтания и планы на жизнь, с ней вряд ли можно поделиться подобными впечатлениями.

Бьянка Робби, была весьма словоохотливой задиристой девчонкой, на год младше Реджаны. Не смотря на хорошее воспитание и богатую жизнь, Бьянка не могла думать ни о чем, кроме светских вечеров и завидных кавалеров. И даже завидовала Реджане, что у нее есть ее маленький принц - Джанлука Песотто, парень с которым она вела дружбу почти с самого детства. Он называл ее ласково - Жанна, памятуя о том, что девушка была похожа на французскую воительницу Жанну Дарк, хотя на самом деле, Реджана была сильно похожа на свою мать в молодости. Темно-каштановые волосы и строгие черты лица, сочетались с доброй улыбкой и такой же манерой говорить. Только цвет глаз шел вразрез с серьезным образом начитанной сеньоры. За этот цвет Джанлука иногда звал ее Фиорента, что значит - фиалка.

И хотя жизнь Реджаны нельзя было назвать скучной, в ней девушке немного не хватало общения с интересными собеседниками, не только о моде, литературе и музыке, но и о чем-то далеком, опасном и даже запретном.

Поэтому девушка приняла нелегкое решение. Перед тем, как она продаст “Дом Страсти”, она желает знать, какой другой жизнью жила ее мать и почему так долго никто не знал о том, что она владеет борделем во Флоренции, тем более, что в такой эпохе, как в ту, что жила семья Фьоре, невозможно ничего долго сохранить в тайне.

Комментарий к Глава 1. Бездорожье.

*(итал.) Под крыльями ангела.

** (лат.) Покой вечный даруй им, Господи, и свет вечный пусть светит им. Да упокоятся с миром. Аминь. [Молитва об усопших]

========== Глава 2. Перспективы. ==========

- Ты сошла с ума!

Фабио Фьоре никогда не думал, что доживет до подобного позора. Для него и его бизнеса наличие, пусть и почившей жены, владевшей борделем было неприемлемо. И как Мариане удавалось скрыть это от любящего мужа?! Фабио не решался даже думать о том, что могло бы быть там, за дверьми “Дома Страсти” и как его жене вообще пришло в голову такое безумие.

- Я хочу узнать эту часть своей матери. Отец, что в этом плохого? - вопрошала Реджана, все еще не до конца понимая, почему это должно подорвать репутацию отцовского бизнеса. - Это всего лишь бордель, а цирк. Ты все слишком серьезно воспринимаешь. Отец!

- Не хочу ничего знать об этом месте! Мне даже сама мысль противна, чтобы пойти туда. А ты…

- А мне нет, - настаивала Реджана. - Я хочу пойти туда и ты не сможешь запретить мне. В конце концов, моя мать была счастлива там, а значит, не таким уж ты хорошим мужем ей был.

Реджана явственно услышала, как скрипнули зубы и хрустнули костяшки пальцев отца. Это был колкий и непотребный тон разговора, ведь отец все еще содержал ее.

- Если ты хочешь чтобы над тобой смеялись, изволь. Но перечить мне ты не имеешь прав.

На этом Фабио взял перчатки, шляпу, трость и вышел вон из дома, оставляя Реджану размышлять, с чего же начать изучение такой закрытой части жизни своей матери.

Здание, в котором располагался “Дом Страсти” находилось в престижном районе, в центре Флоренции. Реджана весьма часто бывала здесь с Бьянкой и никогда не замечала небольшого трехэтажного домика на углу. Напротив него располагалась аптека доктора Митичелли, который иногда играл с отцом в гольф.

Однако вывеска на доме номер двадцать пять гласила “Наряды от Давида Корре”. Оказалось, что вдох в бордель находился с другой стороны, а данный дом мод выступал прикрытием.

Едва Реджана отворила высокую тяжелую дверь, как ей тут же помог ее придержать уже пожилой сеньор в одежде дворецкого. Он улыбнулся юной леди и пропустил вперед, где в небольшом холле на нее устремились десятки женских глаз. Одни смотрели с удивлением, другие со страхом, третьи с презрением. И только одна особа совсем не смотрела в ее сторону, стоя к ней спиной и разглядывая что-то за окном.

- Мисс Фьоре, - чуть погодя устремилась к ней невысокая, полноватая немолодая женщина, одетая так, словно бы вечером должен быть бал-маскарад. - Мы так рады вашему приходу, юная леди. Меня зовут Франческа Понццы.

Улыбка этой женщины словно приклеенные ресницы выдавала в ней человека, которому всегда приказывали что делать и говорить. Да и сейчас, она была любезна только потому что, скорее всего о приходе Реджане сообщили заранее и Франческа наверняка уже приготовила блистательную речь.

- Моя дорогая, вы верно хотите здесь все осмотреть? Прошу, прошу же. Пойдемте со мной, я вам проведу экскурсию по нашему маленькому скромному раю. Простите, но сегодня пришлось закрыть наш тихий уголок, чтобы у вас не создалось впечатление, что мы не уважаем сеньору Маринану Фьоре. Ее смерть стала для всех нас глубокой трагедией, - и Франческа сделала скорбное лицо.

- Что вы, я не хотела бы нарушать работу заведения, - тот час сказала Реджана, надеясь увидеть своими глазами, чем именно занимаются все эти женщины здесь. - Вы непременно должны открыть заведение. Я настаиваю.

Реджана еще раз осмотрела девиц, каждая из которых хотела встретится с ней взглядом и что-то для себя понять. И лишь одна из всего этого многообразия, не желала вторгаться в личное пространство и не навевать скуку.

- Дорэ, ты не покажешь мисс Фьоре как тут все устроено, - обратилась она неожиданно к той самой женщине, которая стояла к ней спиной. - Дорэ, ну что же ты?

Сперва Реджана увидела лишь рыжую шевелюру, словно от клоунского парика. Но затем, когда Дорэ повернулась к ним всем телом, от Реджаны не ускользнула ни единая деталь прекрасной жительницы “Дом Страсти”.

- Дорэ, - протянула она тот час руку, затянутую в длинную перчатку. - Мизаччи.

Реджане показалось, что женщина, которая была выше ее почти на две головы, удивительно притягивает к себе взгляды. И если дворецкого понять можно, то остальных девиц “Дома Страсти” Реджана понимала с трудом. Впрочем, она никогда не встречала ранее женщину, которая помимо чисто женской привлекательности, имела некое мужское очарование, такое, как крепкое рукопожатие, сильные ноги и мускулатуру, рельеф которой был виден через рукава рубашки в сеточку. Это очень странное сочетание, учитывая, что Реджана особо и с мужчинами то не была.

- Ты действительно хочешь знать, как здесь все работает? - красивым голосом с некоторыми хриплыми нотками, спросила Дорэ. - Тогда, прошу за мной.

И она развернувшись на высоких каблуках отправилась вверх по крутой и широкой лестнице, заставляя Реджану смотреть ей в след и делать первые выводы.

Надо сказать, что шарма у Дорэ было предостаточно. Реджане показалось, что эта женщина сможет покорить любого, будь то мужчина или женщина, бедняк или богач. Дорэ обладала тем редким даром нравится всем, которым иногда хотела владеть и сама Реджана. Однако, что-то было в ней, что немного настораживало. Не пугало, но заставляло задуматься, какова же природа подобного страстного шарма и живой сексуальности?

Дорэ когда-то была шатенкой, но сейчас ее рыжеволосая шевелюра экстравагантно смотрелась с кожаными тонкими брюками и таким же жакетом, который подчеркивал то, что надо подчеркнуть.

- Здесь у нас самые страстные комнаты, - промурлыкала Дорэ, когда Реджана, казалось бы, окончательно задумалась и удалилась в свои мысли. - Мужчины любят, когда им делают приятно именно в этих комнатах.

Реджана машинально заглянула в одну из комнат. Обычная обстановка, большая кровать, высокие окна зашторены.

- Что же в ней необычного? - удивилась Реджана.

Дорэ тот час усмехнулась, словно ждала этого вопроса. Она самым неожиданным образом, взяла Реджану за руку и потянула за собой в одну из этих страстных комнат.

- Давайте, я покажу вам.

Дальше перед Реджаной разыгрался настоящий спектакль в лице одного актера, а точнее, актрисы - Дорэ.

Все движения ее были настолько лаконичны, отточены и дальновидны, что Реджана на миг просто растерянно наблюдала за тем, как Дорэ представляла перед собой мужчину, которому нужна была страсть на одну ночь. Она говорила с ним, сладким голосом с оттенком заигрывания и драмы. Затем она глянула на Реджану и опустилась перед ней на колени, все еще представляя, что перед ней мужчина, ласково называя его - “мой хороший”. А затем, Дорэ четко имитировала то, что для Реджаны было едва ли не запретным всегда. Ублажение мужчины с помощью пальцев и рта.

Потрясенная юная Реджана не могла вымолвить и слова, после такого представления. Но самое поразительное, что она узнала в Дорэ некоторые свои повадки. Словно бы она смотрелась в зеркало. Это пугало и завораживало одновременно.

И эта раскованность перед совершенно незнакомым человеком. Дорэ будто читала ее как открытую книгу.

- Вы верно никогда прежде не были с мужчиной, - проницательно предположила Дорэ, поднимаясь с колен. - Это ничего. Ваш возраст еще слишком юн и романтичен, чтобы познавать всю глубину и отвращение к мужчинам.

- Отвращение? - переспросила Реджана, хотя она понимала о чем говорил Дорэ.

Мизаччи улыбнулась снова, но на этот раз ее улыбка была доброй и какой-то простодушной.

- Не берите в голову. Пойдемте, я покажу вам остальные помещения.

По мере того, как Дорэ представляла почти каждую комнату, у Реджаны сложилось впечатление, что они с Марианой, ее матерью, были достаточно близкими подругами. А возможно и вообще - лучшими. Если конечно можно было в данном бизнесе иметь подруг. Дорэ знала здесь всё начиная от комнат и кончая кто из девочек какие наряды предпочитает. Да и тайн наверняка знала достаточно. И если сказать, что Реджану было интересно все это, значит, не сказать ничего.

- Моя мать никогда не говорила мне о вас, - словно бы извиняясь за свою неосведомленность, начала Реджана. - Сейчас я словно бы попала в другой мир и он кажется мне настолько необычным, насколько необычно встретить человека, который столь хорошо бы разбирался в людях.

Это был завуалированный, скрытый комплимент Дорэ, который она с благодарностью приняла, коротко кивнув Реджане. А затем она сказала:

- Вы можете приходить сюда, когда хотите. Я полагаю, что ваш отец настаивает, чтобы вы продали это здание, но у вас есть хорошая возможность узнать о том, о чем не подозревали многие. Ваша мать была нам здесь не просто хозяйкой, она была нам как сестра. А мне как… мать.

Последнее слово заставило Реджану взглянуть в пронзительно голубые глаза Дорэ, встречая спокойный и понимающий взгляд. Дорэ сделала паузу, перед словом “мать”, это заставило Реджану думать о том, что Дорэ могла лучше всех знать Мариану Фьоре, так, как даже сама Реджана никогда не узнает. Это был почти ревностный взгляд на Дорэ, однако Реджана понимала, что скорее всего женщина имеет ввиду более теплые отношения, чем реально материнство.

- Я обязательно приду, Дорэ - пообещала Реджана. - Вы ведь не против, если я приду именно к вам?

- Буду только рада, мисс Фьоре - искренне ответила Дорэ.

Когда Реджана вышла на улицу ее сердце колотилось как бешеное. Не смотря на то, что встреча прошла более чем хорошо, последние слова о том, что: “Ваша мать была нам здесь не просто хозяйкой, она была нам как сестра”, заставляло Реджану ревновать, ведь она была единственным ребенком в семье Фьоре и хотела бы, чтобы так осталось навсегда. Но более важным было то, что ей понравилось общество Дорэ и уходить не хотелось категорически. Ведь неизвестно на самом деле, когда она вернется. Если вернется. Нужны было поговорить с отцом и разговор не предполагал ничего хорошего.

Реджана подняла голову, когда ощутила, что кто-то смотрит на нее. И правда, из окна второго этажа “Дома Страсти”, на нее смотрела Дорэ. Взгляд был хмурым и невеселым, но от него у Реджаны побежали мурашки по спине и пришлось поднять ворот пальто и ускорить возвращение домой.

========== Глава 3. Открытие. ==========

Флоренция удивительно преображалась в ночное время суток. Если при свете дня можно было разглядеть на лица прохожих всю гамму ощущений жизни, то ночь все это скрывала под шалью темноты.

Реджане нравилось гулять в саду именно ночью. Бьянка не часто сопровождала ее в этом увлечении, предпочитая светские поэтические вечера, на которых она неизменно знакомилась с красивыми молодыми джентльменами, чтобы потом было что рассказать подруге.

Иногда Реджане думалось о том, что она не от мира сего. Конечно же, ей как и многим хотелось встретить любовь на всю жизнь, завести детей, но… Она понимала, что встретить достойного человека еще тяжелее, чем достойного друга, который бы понимал ее потребности. И хотя отец часто говорил ей, что она просто еще не знает жизни и ее законов, Реджана была уверена, что знает гораздо больше, чем ее отец, просто потому что смотрит на мир взглядом человека, которому не нужны обещания, которому нужны действия в тот самый нужный момент.

Наивности в Реджане было ровно столько, сколько и нарочитой взрослости для образованной девушки ее возраста. Мать Реджаны говорила, что взрослым человек становится тогда, когда видит мир сквозь призму собственных успехов и ошибок, а не тогда, когда ему говорят что делать, говорить и одевать.

После посещения “Дома страсти” мысли Реджаны не покидала Дорэ. Девушка не могла признаться себе в том, что Дорэ настолько заинтриговала ее своим поведением и образом жизни, что юной итальянке хотелось поскорее вернуться туда, чтобы поговорить. Поговорить ли? Мысли, которые еще вчера были для Реджаны запретными и неподобающими, сегодня стали почти навязчивой идеей воплотить их в жизнь.

Самое потрясающее, что было в этих мыслях, это факт того, что Реджана будучи девственницей не мечтала попасть в объятия мужчины в “Доме Страсти”. Она хотела, чтобы ею владела лишь Дорэ. Так, как она несомненно могла завладеть, беспредельно любым человеком, будь то мужчина, женщина или ребенок.

Возможно поэтому ночью в саду Реджана придавалась мечтам о том, как однажды спустя много лет она сможет себя такую вспомнить и посмеяться над глупыми мечтами юной сеньоры. Но на данный момент такие мечты пленили ее более, чем крепкий сон или интересная книга, даже не смотря на то, что Реджана предполагала, что путь к сердцу Дорэ лежит не столько через удовольствия, сколько через обещания не продавать “Дом Страсти”.

- Вот ты где!

Восклицание смешанное с задорным торжеством напугало девушку. Она вмиг вскочила с насиженного теплого места на лавке и обернулась на голос.

Это был Джанлука. Милый друг, который был по уши влюблен в Реджану. Скорее всего он какое-то время наблюдал за ней из-за кустов гибискуса, который обрамлял небольшой сад при доме Фьоре.

- Джанлука! Что ты здесь делаешь?

Парень весь сиял как начищенный сольдо*, и явно находился в приподнятом настроении. Реджана иногда замечала за другом такую перемену, которую она проницательно списывала на то, что Джанлука был весьма скромным молодым юношей и для храбрых действий ему нужно было выпить немного вина или бренди. Сейчас было похоже на то, что смелости он взял как раз у своего друга-винодела Карло Гуччини, с которым они вместе хотели поступать в музыкальную консерваторию.

- Спешил к тебе, - порывисто подошел к ней юноша. - Хотел тебе сказать, что…

Реджана уже с первых слов поняла о чем пойдет речь в разговоре и поспешила пресечь его на корню, резко подняв руку и приложив ее тыльной стороной на губы молодого ухажера.

- Не надо, Джанлука.

Парень покорно замолчал, вглядываясь в любимые глаза, ища в них кто-то, что освободит его от мук безответной любви. Но взгляд Реджаны был томен и спокоен, словно бы она была к нему совершенно равнодушна и ей было все равно, что его сердце готово выскочить из груди и разбиться на миллион маленьких осколков.

- Я знаю, что ты хочешь сказать, - все же произнесла Реджана. - Но ты так же знаешь, что между нами есть связь, но она не такая, какую бы тебе хотелось. Милый, Джанлука, ты же мой самый верный друг!

Она вдруг отняла руку от его губ и тут же поцеловала молодого человека в щеку, заставляя парня еле сдержаться, чтобы не обнять Реджану, совершенно не по-дружески.

- Ох, - выдохнул он, разочарованно. - Реджана…

- Более ничего не говори. Ступай, уже поздно. Если отец увидит тебя подле меня в полночном свете, я более никогда не смогу с тобой заговорить при нем. Ступай.

Джанлуке уходить не хотелось. Он бы вечно смотрел в эти глаза и не смел произнести ни слова, но отец девушки был строгих правил и Джанлука уважал эти правила, мечтая, что однажды он таки назовет Реджану своей невестой, попросив у ее отца благословения на их священный союз.

- Доброй ночи, Реджана! - попрощался он и скрылся за кустами, а затем девушка услышала удаляющиеся шаги по каменной кладке мостовой.

- Разве ты не сдаешь сегодня французский? - поинтересовался отец за ленчем. - Полагал, что именно сегодня я буду гордится своей дочерью и во всеуслышание смогу заявить, что ты знаешь этот прекрасный язык в совершенстве.

- Сегодня, отец. Я скоро уже пойду. Бьянка зайдет за мной.

- Бьянка, - поморщился отец. - Это маленькая хитрая девица тебя до добра не доведет. - Почему ты перестала общаться с Камиллой Горчи? Она уж точно не думает только об ухажерах и светских вечерах. К тому же ее отец пригласил меня сыграть в турнире по гольфу, он очень…

Такие разговоры всегда утомляли Реджану, но она понимала, что теперь ей придется это слушать, ведь больше отцу не с кем было поделиться. Ранее все эти разговоры о гольфе, ценах на нефть и плохой погоде выслушивала ее мать.

- Кстати, ты знаешь, что твоя племянница с тетей приедут к нас в четверг?

Реджана подняла брови в удивленном жесте. Она не очень хорошо знала свою тетю Гайану и ее дочку Клэр. А все потому что мать Реджаны не очень любила их. Наверняка у нее были свои причины не любить кого-то, но когда в последний раз тетя Гайана приезжала к ним погостить разразился скандал. Мариана обвинила Гайану в том, что она пытается настроить Фабио против нее. И к сожалению, Реджана тоже такое заметила, и разумеется, ей это не понравилось.

- Это же всего через два дня. Отец, а как же траур?

- Твоей матери здесь нет. Тебя почти тоже не бывает. Мне одиноко, как ты этого не поймешь?! А так, хоть кто-то со мной поговорит, пожалеет, выслушает. Моя сестра всегда поддерживала меня в трудные годы, даже когда у нас с твоей материю не ладилось, она всегда была рядом.

Конечно, отец забыл упомянуть о том, что так же тетя Гайана опустошала капитал дома Фьоре, покупала редкие картины, зеркала, мебель и одежду на деньги брата, и закатила светские вечера, которые стоили Мариане много нервов, ибо Гайана приглашала тех людей, которые неизменно не любили мать Реджаны. К тети Гайаны было удивительное свойство испортить любой вечер, бесконечными нотациями о жизни, смерти, замужестве и детях.

Но отец на данный момент был прав. Ему нужен утешитель и он вправе пригласить сестру.

- Надеюсь, что ты будешь с ней вежлива, - сказал Фабио, раскрывая утреннюю газету и погружаясь в чтение.

Французский язык удивительно просто давался Реджане, будто бы она всегда его знала или, как говорила ее мать, она уже родилась с азами знания французского языка. Поэтому ей он давался удивительно легко и непринужденно. Поэтому экзамен она сдала на отлично, даже не утруждая себя зубрежкой того, что могли спросить. Учительница, что принимала у нее экзамен, всегда хвалила Реджану за моментальные ответы и была счастлива, что ее ученица не провалила экзамена.

Однако после сдачи, вместо того, чтобы отпраздновать успех с коллегами по классу, Бьянкой, Джанлукой, Карлом и Констанцией, сестрой Карла, Реджана решила пойти не куда-нибудь, а прямиком в “Дом Страсти” и разделить счастливый момент с Дорэ. Совершенно забыв, что сегодня понедельник - рабочий день у большинства людей.

Будучи новой хозяйкой “Дома Страсти”, ее пропустили в здание как свою. Будто она уже много лет ходила так в здание, здоровалась и поднималась наверх. Никто ее не остановил и не придал значения тому, что она вошла и быстро стала подниматься наверх, стараясь ступать бесшумно, в попытке сделать сюрприз своим появлением Дорэ.

Юная, наивная Реджана, хоть и была образована и умна, но в тот момент радости, она потеряла голову от момента встречи с Дорэ, о которой ей думалось ночь напролет. Наверное будь Реджана опытнее и дальновиднее, она бы сперва оповестила Дорэ, что собирается прийти и отпраздновать удачно сданный экзамен. Но Реджана была еще слишком глупа и жизненно не подкована, чтобы сообщать о таких глупостях человеку, которого она едва знает.

Когда Реджана приоткрыла дверь в одну из комнат, где по обыкновению должна восседать перед зеркало знойная Дорэ, она увидела такое, что заставило ее остановится в дверях как вкопанной и на какое-то время выпасть из реальности происходящего перед ней.

На большой пышной кровати лежали двое. На самом деле сложно было узнать в человеке, который оседлал в прямом смысле этого слова другого человека, Дорэ. Но это была именно она…

Или… он?!

На Дорэ из одежды была только черная кримпленовая шаль, обмотанная вокруг шеи, а на той, что была под Дорэ не было совершенно ничего. Холодная нагота, распластавшаяся на широкой кровати и издававшая странные членораздельные звуки, лишь отдаленно напоминающие стоны.

Но самое нелогичное в этом всем было то, что Дорэ удовлетворяла эту особь женского пола вовсе не с помощью пальцев, каких-то других всевозможных игрушек, а с помочью совершенно мужского органа, которого у женщины быть не должно! И делала она это настолько обыденно, непринужденно и легко, словно это была какая-то игра для двоих, в которую не посвящены другие.

- Ох! - непроизвольно выдохнула, наконец, Реджана.

Дорэ тут же обернулась на дверь, где стояла расширив глаза юная сеньора. Но не успела она ничего произнести, как Реджана сорвалась с места и убежала так быстро, что кинься Дорэ за ней, она вряд ли бы догнала ее.

Вскочив на улицу, едва не попала под колеса проезжавшей кареты. Та едва успела пришпорить коней и извозчик смачно выругался, тут же извинившись, ибо ругаться при даме непристойно.

Реджана бросилась бежать по узкому переулку, в надежде что увиденное выветрится у нее из головы, но когда она остановилась на площади Синьории**, она поняла, что с ней произошло то, чего она сама никак не ожидала. Ее посетило возбуждение от увиденного и она была настолько ошарашена этим открытием, что едва стояла на ногах.

Пришлось присесть на скамейку. Когда немного отдышавшись, Реджана спокойно и рационально стала мыслить, при воспоминании о Дорэ… такой Дорэ, градус ее возбуждения вновь повышался. Решено было срочно идти домой и привести себя в порядок. Взять книжку и погрузится в мир литературы, чтобы не думать о глупых развлечениях и о Дорэ.

Комментарий к Глава 3. Открытие.

* Сольдо - монета в Италии середины 19 века.

** Площадь Синьории - главная площадь во Флоренции.

========== Глава 4. Наваждение. ==========

Раньше, до того, как Реджане исполнилось двадцать лет, ее очень занимала литература в которой главный герой или героиня попадали в ситуации, которые изменяли их сознание и жизнь. Как таково детективного жанра еще не было в помине, но были некоторые малотиражные книги и брошюры, которые можно либо приобрести в лавке сеньора Грозетти, либо на развалинах книжного базара, который распространялся за городской чертой.

Сеньор Грозетти был стар и скуп на слова. Он плохо видел, говорили что из-за того, что много книг прочел в свое время. Но картотека составленная им и его молодым сыном Марио насчитывала много всяких, даже запрещенных на тот момент книг. Не смотря на то, что сеньор Паоло Грозетти был человеком уже не молодым и старых устоев, он с жаждой рассказывал иногда собравшимся на чердаке его заведения ребятам о разных книгах, которые меняли создание, с первых страниц увлекая читателя в миры, которые не дано понять каждому.

Один из тех, кто часто посещал лавку был друг Джанлуки - Карло Гуччини. Молодой человек увлекался дьявольскими науками, такими как алхимия и оккультизм и часто зазывал к себе на вечеринки молодых прелестниц, типа Бьянки, которые так и норовили сделать из Карло своего негласного царя и господина. Все это сборище университетской богемы не интересовало Реджану, но в лавку она заглядывала иногда, чтобы просмотреть книги, каждая из которых манила совершенно неизвестным, тайным миром знаний и приключений.

Вот и сегодня, с утра, забыв даже позавтракать с отцом, Реджана умчалась в лавку сеньора Грозетти. Лавка начинала работать с девяти утра и в нее можно было свободно попасть аккурат до десяти вечера. А многие захаживали к старику и за полночь.

- Мисс Фьоре, - снял шляпу Грозетти, едва услышал шаги. - Доброго утра и прекрасного дня!

Так как книжник видел слабо, он научился безошибочно различать по шагам кто же к нему пожаловал. Потрясающее чутье!

- И вам доброго здоровья, сеньор Грозетти - сказала Реджана, проходя внутрь магазинчика.

Внутри было тепло и пахло книгами, пылью и еще чем-то неуловимо древним. Возможно, конечно, это был тальк, которым иногда посыпали помещения архива, но совершенно точно сказать было нельзя.

В помещении уже находилось двое людей, хотя едва на площади Сеньории часы пробили девять утра. Мальчишка лет двенадцати что-то увлеченно разглядывал на полке с поделками. А в дальнем углу стоял молодой человек, хмуро просматривая колонку книг о плотничьих работах и уходом за садом.

Нужные Реджане книги находились в небольшом узком подвальчике, в который вела такая же узкая неудобная деревянная лестница. Справа был прикручен стальной прочный поручень, чтобы удобнее и безопаснее был спуск в темный уголок тайн, в котором на стене висел один единственный фонарь, освещавший только ту стену с книгами и брошюрами.

Спустившись вниз, Реджана как всегда заметила, что здесь было холоднее верхнего помещения, видать подвал не отапливался, да и само здание было уже старое, где печные трубы не доходили до подвалов и погребов.

Книги на большом деревянном стенде стояли по алфавиту и были просто в идеальном порядке. Сеньор Грозетти всегда отличался педантичностью и аккуратностью, что передал и своему сыну - Марио. Рядом всегда лежал потрепанный каталог, где рукой Марио были написаны авторы и их произведения. Красивым, разборчивым почерком образованного человека.

Прильнув взглядом к полке с книгами, Реджана быстро пробежалась глазами по названиям и авторам, на корешках с верху. Ничего такого чтобы заинтересовало и заставило взять книгу в руки. Неужели она не найдет себе развлечение на этот вечер? Но ведь ей надо его найти, иначе мысли о Дорэ просто сведут ее с ума!

Среди тоненьких брошюр и редкого бульварного чтива, попадались и толстые требники*, часословы** и даже письмовники***, совершенно скучного содержания.

И вот, когда уже Реджана отчаялась найти что-то по душевному состоянию, ее взгляд упал на книжицу с оборванным корешком. Не особо надеясь, найти что-то стоящее, она взяла книгу в руки.

Серая помятая обложка, на которой бледными белыми буквами было выведено название: “Аномальная анатомия живых существ” и ее автор Бастиан Грогем. Ни портрета автора, ни введения в его биографию. С первой страницы сказу шла первая глава “Введение в анормальную анатомию живых существ”. Всего в книге было около девяносто страниц, а сама книга была всего в одной четвертой палми**** длиной.

На обратной стороне книги была написала ее цена, но Реджану уже это мало интересовало. Она намеревалась купить книгу. Ей нужны были сведения, о которых не пишут в утренних газетах. К тому же сеньор Грозетти вряд ли будет расспрашивать ее о том, зачем образованной юной леди подобная книга. Это не его дело, и он хорошо это усвоив за столько лет продажи книг. Его дело - их продавать.

Когда Реджана шла по каменной мостовой домой, она даже не думала о том, что может найти в этой книге. Больше всего ей хотелось на данный момент забыть о Дорэ, а для этого ей просто нужно увлечься чтением, вышиванием или на худой конец чем-то нужным в доме. Она подумала, что если книга ее не увлечет, она будет вынуждена пойти на пляж, на светскую вечеринку или даже пригласить Джанлуку погулять по городу, чего ей так не хотелось. Она уже поняла, что молодой человек жаждет общества с ней и знала почему. Давать Джанлуке ложные надежды никак не входило в ее планы. Правда, в ее планы так же не входило грезить о Дорэ, особенно после того, что она видела вчера.

Но мысли неизменно возвращались к красивому обнаженному телу и неприкрытой страсти происходящего в той комнате, в которую почему-то дверь была не заперта. Может быть Дорэ просто забыла ее запереть, а может быть, у них в “Доме Страсти” принято не запирать двери.

Реджана безумно боялась в себе того, что творится с ней когда она вспоминает обнаженную грудь Дорэ . А у нее была грудь! Хотя она никак не вязалась с тем, что было у этой прекрасной женщиной между ног. Никак не укладывалось в голове у юной Реджаны, как природа смогла совместить несовместимое и подать это столь шикарно, что …

Она вдруг остановилась. Ей неожиданно подумалось о том, что ее почившая мать, Мариана Фьоре знала о том, что теперь знает и она, Реджана. Сейчас, не доходя каких-то трех кварталов до своего дома, Реджана осознала, что ее мать, возможно, именно поэтому скрывала “Дом Страсти” от всех, что там была Дорэ. И Дорэ там была явно уже давно, ведь она сказала, что живет в каморке наверху.

Ускорив шаг, Реджана поспела аккурат к ленчу.

- Брось разводить тоску, дорогая моя. Ну, подумаешь, видела эта юная особа тебя в твоем непристойном виде! - пыталась утешать Дорэ Франческа. - У тебя есть работа, и она должна знать, что не всем дано учится и заниматься в жизни светскими вечерами. Не всем! А ты тут сидишь и разводишь тоску и слезы. Ни к чему это!

Франческа прожила жизнь портовой шлюхи и глотнула разных неприятностей сполна. Она никогда не раздавала советы, зная, что люди ими не воспользуются. Она никогда не умела утешать, ибо все ее утешения неизменно превращались в нравоучения и критику в адрес людей. Франческа была одной из тех дам почтительного возраста, которая не давала спуску никому, даже самой себе.

- Ты не понимаешь, Франчи - махнула рукой Дорэ. - Я практически подвела нас на грань уничтожения. Теперь не ровен час продадут наше место работы и построят на этом месте кондитерский магазин. А нас с тобой выселят за границу города, где сладко нам не будет.

Франческа язвительно усмехнулась, покачав головой.

- Будто здесь нам было сладко. Не мели чепухи, Дорэ. Ты одна из тех, кто поднял “Дом Страсти” до заоблачных высот. И если дочка Марианы Фьоре действительно пошла в мать, нам ничего не грозит. Поверь мне, я лучше тебя разбираюсь в людях. Она прибежит к тебе с извинениями не сегодня, так завтра.

- Эх, Франчи! - вздохнула Дорэ, соскальзывая с подоконника.

- И нечего на меня так смотреть! - пресекла последующие жалобы и нытье Франческа. - Или ты влюбляться вздумала?!

Еще месяц назад Дорэ и не думала, что ей под сорок лет суждено влюбиться. Вздор это все! Любовь не для нее. Любовь это для честных и богатых, для тех, кому есть что дать в ответ, кромежаждущей плоти. А что может дать она, разноплановая шлюха?! Да Реджана после всего этого должна ее возненавидеть. Ведь она и не собиралась ей ничего говорить и объяснять, а теперь придется. Как юная леди воспримет то, что собирается сказать ей Дорэ?! Да и стоит ли, если шансов у нее все равно нет! Какой-нибудь богатый сын промышленника сможет дать ей всё! Все, что нужно для жизни и счастья.

- Ты вот что, - пробубнила едва ли не себе под нос Франческа. - Сопли то подбери. Пойди прогуляйся. Только оденься соответственно, а то не ровен час замерзнешь. Ветер-то какой поднялся сегодня после ленча.

- Ты права, Франчи! - согласилась Дорэ. - Мне нужно прогуляться до Арно, вода всегда успокаивает меня и приводит мысли в порядок. Я вернусь к вечеру.

Не смотря на то, что чтение было занимательным и познавательным для Реджаны, отделаться от навязчивых мыслей о Дорэ ей не удалось. Поэтому где-то на середине книги, она отложила чтение и улеглась на кровать, разглядывая резной потолок своей спальни. Ей на ум пришла мысль, что все не так страшно, как ей думается. В конце концов, вчера она всего лишь видела двух обнаженных людей, а не убийство, не насилие. Однако в голове по прежнему не укладывалось то, как мастерски Дорэ справлялась со своим… инструментом, должно быть когда-то очень давно ей было не так просто осознать, что она не такая как все девочки. Как она с этим справилась? И помогла ли с этим всем справится Дорэ мать Реджаны?

В той книге, что она купила сегодня утром, был абзац, где говорилось, что некоторые живые существа рождаются в двумя полами и даже есть вообще бесполые, и это нормально в природе. А раз человек часть природы, то это нормально и для человека, другое дело, что в современном мире всегда есть и будут запреты на подобных людей и их желания, возможности и саму жизнь, потому что некоторые люди не могут понять, как природа могла создать людей, у которых два органа деторождения сразу.

И вот тут у Реджаны родился новый возбуждающий вопрос: а у Дорэ действительно два органа деторождения или она просто некий гибрид женщины и мужчины? Ей было не просто любопытно, ее это возбуждало, и с каждым разом все сильнее. Внизу живота распространялось тепло, а нижнее белье становилось влажным и неуютным. Тем не менее Реджана в силу своей безудержной фантазии, часто не могла вовремя пресечь подобные мысли, которые казалось неслись сквозь время со скоростью света.

Ей казалось, что это естественно задавать такие вопросы самой себе и узнавать, почему ее не возбуждает голый торс Джанлуки, а обнаженное тело Дорэ делало с ней невообразимые метаморфозы. Такие, что ей хотелось тоже обнажить свои женские прелести и прижиматься ими к красивому телу Дорэ, совершенно не стесняясь того, что к ним могут вот так войти без стука и приглашения и увидеть то, что является тайным, интимным, предназначенным только для двоих.

Именно то, что это было запретно, возбуждало не только любопытство, но и желание попробовать, вкусить, поддастся наваждению.

Реджана никогда не испытывала столь явного желания фантазиями возбуждать собственную плоть. Сейчас, когда она уже безудержно повторяла в мыслях тот сладкий момент, когда она наблюдала за двумя страстными телами, она не стеснялась перед собой того, что ее нижнее белье почти промокло насквозь от желания, которые еще два дня назад ей казались немыслимыми. Оказалось, что она полна решимости узнать о том, о чем еще месяц назад никто не знал. Но не столько тайна манила юную сеньору, сколько возможность изменить свою жизнь и осознать что-то в себе, что жаждет не просто счастья с суженным, а расширения горизонтов удовольствия.

Комментарий к Глава 4. Наваждение.

* Требник - богослужебная книга, содержащая чинопоследования Таинств и других священнодействий, совершаемых православной церковью в особых случаях.

** Часослов - богослужебная книга, содержащая тексты неизменяемых молитвословий суточного богослужебного круга.

*** Письмовники - сборник образцов для составления писем разного содержания.

**** Палми (ит.) - книга примерно формата A5.

========== Глава 5. Смешивая оттенки. ==========

Река Арно, которая обрамляла песчаные берега Флоренции в 19 веке, очень редко когда была бурной. В некоторых местах, на поворотах она, казалось, текла быстрее. Но в том месте, которое Дорэ считала своим любимым, Арно была шириной примерно тысяча пьедо*.

На самом деле Дорэ не часто здесь бывала, особенно весной и осенью, когда восточные ветра гнули к земле даже очень могучие деревья и холод пробирал до костей. Но сегодня ей просто необходимо было проветрить голову.

Она и раньше влюблялась. По юности. Но это сейчас казалось просто чьей-то шуткой. Нельзя влюбиться с первого взгляда в девушку, которая все равно никогда не будет с тобой. Да и вообще… Как могло произойти такое с Дорэ. Ей ведь почти сорок лет и она уже забыла, что такое влюбляться. Неужели судьба готовит ей один из неприятнейших моментов в ее нелегкой жизни?!

Дорэ уже привычно взгромоздилась на поваленное дерево, которое так и не удосужились убрать с прошлого года. Съежившись от неприятного ветра, она смотрела на гладь вод Арно и неизменно думала о том, чтобы собрать свои немногочисленные вещи, забрать заначку из домика на крыше и уехать куда глаза глядят. Но потом она помыслила о том, что она бежит. Дорэ по жизни старалась не бегать от проблем, а решать их по мере поступления. И если вдруг она не заметила, сейчас нет никакой проблемы, она просто часто думает о Реджане, девушке, которая быть может и вовсе не вспоминает о ней, занимаясь своими светскими делами.

Она фыркнула, подумав о том, что Реджане вообще нет до нее дело. Дорэ словно сердцем чуяла, что юная сеньора думает о ней и возможно сейчас, в это самое время, она собралась навестить ее.

- Чепуха! - мотнула головой Дорэ. - Ты мыслишь чушь!

Дорэ редко приходилось одергивать себя от тех или иных мыслей, все же она прожила в “Доме Страсти” достаточно, чтобы не стесняться т того, кто она. В пределах борделя ее не считали фриком, скорее наоборот. Она была счастливая обладательница эксклюзивной жизни и многие девушки и женщины борделя ей откровенно завидовали. Они ведь не знали, что иметь два половых органа сразу - не весело, наоборот, есть опасность попасть в психлечебницу только потому, что это считалось порождением Дьявола. Никто бы не поверил Дорэ, если бы она сказала, что ее мать была самой обычной женщиной, а отец - обычным мужчиной. Италия была набожной страной, где за малейшее отличие обычного человека от необычного - казнили. Даже в 19 веке, такое различие могло очень сильно осложнить жизнь человека.

Но сейчас было похоже на то, что Дорэ стыдится себя саму перед этой богатой девчонкой, которой она ничего не должна и не может быть должна. Все, что она была должна Мариане Фьоре она уже давно оплатила сполна. Особенно если учесть, что муж Марианы не очень-то заботился о жене последние несколько лет, поэтому было нетрудно стать для сеньоры Фьоре хорошей подругой, а иногда и больше. Но Реджана была другой. Моложе, неопытнее, скромнее. Перед ней, Дорэ немного потерялась. Она уже подумала о том, что не стоило ей тогда приглашать леди в “Дом Страсти”, да еще настаивать на приходе. Забила девушке голову чепухой, поди она потом ее ругала на чем свет стоит.

Что-то чавкнуло и Дорэ кутаясь в шаль, обернулась. Со стороны опор моста к ее одинокому любимому месту приближалась невысокая фигура, по которой сложно было различить пол. Только когда она почти приблизилась к кустам можжевельниковой ивы, которая склонялась на воду, словно брошенная любовница, Дорэ с ужасом, трепетом и удивлением узнала в силуэте человека - Реджану.

- Вы?! Миледи…

Дорэ вскочила, испугавшись самого факта, что они в такой час, когда солнце уже готовилось ко сну, пришли на один и тот же берег. Что именно пугало Дорэ, осталось непонятым ей самой, но оттенки настроения смешивал ветер, который то налетал на берег, раскидывая прошлогодние листья и всякий мусор вперемешку с песком, то благородно отступал, оставляя в покое еще не распустившиеся почки на той же иве.

Реджана до того не ожидала встретить на своем любимом месте Дорэ, что в первые минуты, просто молчала, осматривая женщину с ног до головы. В теплом пальто и с шалью на голове, она казалась какой-то другой, словно изменившейся до неузнаваемости. Но Реджане все равно хотелось с ней говорить и выяснить, если не все, то одну очень щепетильную вещь - точно.

- Как вы здесь оказались? - поинтересовалась Дорэ. - Поздно уже ведь.

- Это мое любимое место, - поспешила ответить Реджана, подходя ближе к кромке воды. - Я прихожу сюда обычно перед экзаменами или важными мероприятиями, собраться с мыслями. Понимаете?

- Понимаю, - отозвалась Дорэ. - Сегодня здесь очень холодно, миледи. Может вы зайдете на чай?

Реджана будто ждала этого вопроса, хотя когда она сюда шла, то не рассчитывала на поход в гости или еще куда. Но по мере прогулки до этого места, она уже изрядно замерзла, поэтому чашка горячего чая не повредит. К тому же, домой идти не хотелось, там все готовилось к приезду тети Гайаны.

Они шли молча, думая, каждая о своем. Реджана думала о том, что помимо чая, ей был хотелось нечто большее и она ругала себя за подобные мысли. Дорэ же боялась, что не сможет достойно объяснить юной леди то, что надо было объяснить с самого начала.

Дорога казалась едва ли не бесконечной в одиноком молчании двоих. Но когда она, наконец, привела их к порогу “Дома Страсти”, они обе выдохнули облегченно.

За порогом их никто не встретил и Дорэ объяснила это тем, что пару дней Дом Страсти” взял на переконфронтацию определенных жизненных укладов в борделе. Переконфронтация здесь состояла в том, что Франческа и другие пытались сделать переоценку ценностей и улучшить условия труда. Но не только в этом. Как пояснила Дорэ, она сама очень далека от понимания некоторых тонкостей этого бизнеса, который пока что ведет именно Франческа и отчитываться она будет перед Реджаной в конце каждого месяца.

Из всего этого Реджана поняла, что ей придется с Франческой проводить какое-то время. чтобы понять как же работает этот пресловутый бизнес “Дома Страсти”. Но сейчас хотелось думать совершенно о другом. О Дорэ.

Когда они вошли в небольшую комнату, где проживала Дорэ, часы внизу пробили время ужина. Однако, чай они уселись пить почти сразу же, как только согретый на огне чайник, подал сигнал, что сейчас время чаепития. Чайник у Дорэ был начищен до блеска, в него можно было смотреться как в зеркало. И небольшая печь, стоявшая в углу, направо возле входной двери, отдавала тепло так, что впору было скинуть шаль и пальто.

- Я никак не ожидала вас увидеть возле реки, Реджана. Редко туда хожу, много …работы в последнее время было. А зимой там скользко, можно упасть и разбиться.

- Значит будьте осторожны, - слабо улыбнулась Реджана, принимая из рук Дорэ большую чашку с чаем.

- Послушайте, я хотела бы извиниться перед вами за то, что вы видели не далее, как два дня назад. Я прошу прощения, миледи, должна была вас предупредить о клиентах вне графика. Иногда такие бывают и…

- Вам не за что просить прощения, - легко перебила Дорэ Реджана. - Это ваше право работать тогда, когда есть работа. Ведь она вас кормит, а я… - Реджана потупила взгляд. - Я разберусь со своими демонами, поверьте мне.

- Верю, - так же легко согласилась Дорэ, делая небольшой глоток сладкого чая. - Но если вдруг у вас есть вопросы, я отвечу на все. Будьте так добры, не стесняйтесь.

У Реджаны было много вопросов. Господи, как же ей хотелось просидеть здесь всю ночь, расспрашивая Дорэ о ее жизни, о ее работе, о том, как же она не свихнулась со всем тем, что есть у нее. У Реджаны голова шла кругом от всего, что ей хотелось узнать. А более от того, что она могла почувствовать, касаясь этой женщины.

- А что если я не хочу говорить, - поставила пустую кружку на стол Реджана. - В этом месте говорить вообще не принято, не так ли?

Дорэ тоже отодвинула недопитую кружку и улыбнулась. Ей почему-то стало легче, когда Реджана не заставила её объяснять то, что лучше один раз увидеть. Значит, Франческа не ошиблась хотя бы в этом. Реджана была такая же толерантная в этом отношении, как и ее мать. Ведь именно Мариана сделала из Дорэ человека, который не стеснялся своего тела.

- Ты хочешь, чтобы я разделась? - не преминула спросить Дорэ.

- Да, - выдохнула Реджана, сама испугавшись своей смелости. - Да, я хочу провести с тобой ночь. А уже после, можно будет поговорить.

Комментарий к Глава 5. Смешивая оттенки.

*(итал.) мера длины в Италии. Здесь примерно 30 метров ширины.

========== Глава 6. Экспрессия. ==========

В тот момент, когда Дорэ скинула с себя платье и предстала перед взором юной сеньоры Реджаны Фьоре в том своем обличии, которое так жаждала увидеть воочию девушка, явно что-то произошло между ними.

И нет, это было не то, что неизменно происходило в этих комнатах много лет подряд. И не то, что кто-то из умников-писарей назвал бы… поиски родственной души. Что-то иное. Но не инородное, а более чем обычное. Дорэ могла это сравнить разве что с тем, что происходило у них с Марианой Фьоре за закрытыми дверями ее спальни. Но теперь на смену матери, пришла дочь. И эмоции от нее у Дорэ были ярче и сильнее.

В комнате холодно не было, печь в углу отдавала нужное количество тепла. Однако, после того, как Реджана прикоснулась к животу Дорэ, у последней побежали мурашки по спине и рукам. Дорэ редко была чувствительна к прикосновениям, ибо лапали ее почти все, кто приходил сюда не только за наслаждениями, но и за жестким сексом, и за бранной речью. Но ладони Реджаны были холодные и нежные, словно вода летом в речке Арно.

Реджана положила ладонь на живот женщины и повела вниз, стараясь как можно дольше продлить те ощущения, что вызывало у нее обнаженное тело Дорэ. Однако, где-то на пол пути, руку Реджаны перехватила рука Дорэ. Взгляды пересеклись, как острые наконечники стрел и тут же Реджана дала себя увлечь в постель, которая ждала их.

Но когда Дорэ попыталась уложить девушку на постель, Реджана оттолкнула ее.

- Что не так? - мягко вырвалось у Дорэ.

- Хочу, чтобы ты меня раздела! - настойчиво произнесла Реджана, показывая на свой наряд.

Дорэ улыбнулась и кивнула, тут же взявшись за небольшую накидку, под которой было теплое платье расшитое в кружевах. Женщина не знала, что предпочла бы Реджана: медленное и романтичное раздевание, смешанное с томлением и монотонностью, или же, напротив, страстное скидывание одежды в разные стороны, даже не смотря на треск ткани и неподдающиеся узлы. Дорэ умела по разному. Она очень много всего умела, но сейчас боялась сделать что-то не так, упустить возможность показать больше, чем есть. Сделать больше, чем надо.

Лишь когда последняя деталь одежды опустилась под ноги Реджане, Дорэ удалось утянуть девушку на кушетку, которая оказалась мягче, чем ожидалось, но теплее, чем предполагалось. Но уложить рядом с собой Реджану опять не удалось, ибо на этот раз она оттолкнула Дорэ с целью разглядеть все то, что еще два часа назад было запретным для нее.

Тот самый орган на данном этапе выглядел совершенно иначе. Это немного разочаровало Реджану, но она тут же подумала о том, о чем прочла в той самой книжке. Возбуждение обладательниц этого органа должно быть еще не достигло пика, поэтому Реджана чувствуя собственное возбуждение и любопытство, прикоснулась к этому самому органу, чтобы заиметь собственные ощущения по этому поводу.

Орган оказался мягким и горячим. Он едва дернулся под холодными пальцами юной Фьоре, дав старт возбуждению Дорэ. Она наблюдала за чем, как Реджана исследовала ее непохожее на всех остальных женщин, тело. С любопытством и настойчивостью, пытаясь понять, как и почему Реджану возбуждает то, что должно отталкивать.

При очередном прикосновении, Дорэ выдохнула, заставляя Реджану посмотрел на нее. Возбуждение набирало обороты и юная мисс была виновницей этого. Дорэ пыталась удержать этот процесс, но он полностью захватил мускулистое тело Дорэ, которое словно было смесью двух полов.

И вот уже через какое-то неопределенное время орган между ног Дорэ стал таким же, каким его видела Реджана. Толстым, удлиненным и возбужденным. Сидя на коленях на кровати, Дорэ все больше раздвигала ноги, чувствуя, что еще немного и ее порыв будет не сдержать. И Реджана, которая никогда не была ни с кем, кроме разве что самой себя в постели, словно прочувствовала желание своей неожиданной любовницы, когда протянула руку и сжала орган, ощущая как он пульсирует в ее руках.

- Реджана…

Дорэ едва не захлебнулась, сбив дыхание себе и девушке, кладя руку ей на грудь, которая еще минуту назад не подавала признаков возбуждения, а сейчас встала торчком, являя взору светло-темные соски юной мисс.

Тайное стало явным, когда отпустив орган, пальцы Реджаны скользнули далее, вглубь разгоряченной плоти. Едва удивившись свой такой смелости, Реджана, вдруг одернула пальцы, ловя удивленный и неприкрыто добрый взгляд Дорэ. Женщина не обижалась на нее и не сердилась, понимая, что это первый опыт юной леди, но само ее возбуждение уже нельзя было повернуть вспять.

Поэтому рука сама потянулась к собственному члену, чтобы сжать его еще раз, теребя в пальцах, вызывая возбуждение на бой с желанием развязки.

Реджана нервного сглатывая наблюдала, чувствуя, как у нее все трепещет внутри. Ей вдруг захотелось чтобы эти тонкие пальцы Дорэ оказались в ней. Она едва не поперхнулась от этого мечтания, сжимая рукой свою же коленку, чувствуя гнев на себя и одновременно, - на Дорэ. Женщина заставляла ее чувствовать себя неловко и в то же время расковано, и даже рискованно. Реджана сглатывала, ощущая непреодолимое желание освободится от этого тяготящего чувства внутри, которое нарастало от того, что Дорэ при ней делала со своим органом.

Стон сорвался с губ Дорэ, и она запрокинула голову, тогда как с телесно-розовой головки члена выплеснулась белая субстанция.

- Не бойся, - сказала Дорэ. - Это нормально. Так и должно быть.

Реджана и не боялась. Ее это возбуждало до крайностей и теперь стало ясно, что ей нужно освободится от того что засело внутри во что бы то ни стало. Поэтому она резко и бесцеремонно схватила руку Дорэ, только что сжимавшую член и положила ее на свой лобок, стараясь чтобы пальцы женщины были как можно ближе и теснее к самому горячему месту ее тела.

Дорэ придвинулась, моментально поняв, что тяготит девушку. За столько лет в борделе, она могла читать не только по губам и жестам, но и по лицу. А сейчас на лице Реджаны было возбуждение смешанное с непониманием происходящего и желанием освободится от нового для себя чувства наступления оргазма.

- Тише, - прошептала Дорэ. - Раздвинь бедра. Вот так…

Дорэ словно бы руководила ее оргазмом, говорила что делать, а что - лучше не надо. В тот миг Реджана вряд ли думала о том, что она скажет себе и Дорэ после, ибо сейчас все мысли занимал сам процесс близости. И она едва не вцепилась Дорэ ногтями в плечи, когда один палец женщины проник в ее плоть. Это было словно открытие, словно кто-то вторгся туда, куда она никого до этого не впускала. Это было настолько неожиданно и приятно, что Реджана только и могла, что охнуть.

Палец задвигался внутри, рождая мурашки по всему телу Реджаны. Но она сама не осознавала, что двигала бедрами навстречу пальцу Дорэ, иногда немного сильнее насаживаясь на него, а в другой раз наоборот. Почему-то Реджана думала что этот процесс затянется минимум на полчаса, но удивления не было предела, когда палец Дорэ словно зацепил что-то внутри и такое впечатление извлек это наружу вместе с громким стоном и сильным сердцебиением.

Крепкие и теплые объятия после такого “марафона” были естественны. И когда Реджана отдышавшись взглянула в глаза Дорэ, там не было и намека на разочарование. Наоборот, там было все то, что так хотелось видеть юной Фьоре: удовлетворение и желание продолжить.

- Я не хочу об этом говорить, Гайана! - жестко парировал разговор Фабио. - Моя жена ведь не шлюха, она просто сбилась с пути, вот и все. Я уверен, что Реджана не даст пасть вниз моей репутации и примет правильное решение относительно этого заведения. Оно должно быть снесено! Это даже не обсуждается. А ты тут мне предлагаешь совершенно непотребные вещи! Какая муха тебя укусила, сестра?!

Гайана была высокой и стройной дамой, не смотря на возраст. Она все еще носила корсет и длинные пышные платья. Хотя лицо ее красивым никогда не было, сейчас его портила эта вседозвольная ухмылка человека, который в борделе увидел шанс приподняться выше, чем она могла рассчитывать за последние двадцать лет, при муже - пьянице.

- Мой почивший Луи, всегда говорил, что шансами надо пользоваться, Фабио. И он был чертовски прав! А ты хочешь лишить меня такого куска пирога! Ай как не хорошо поступать так с любимейшей сестрой, братец! Поверь мне, я возьму сполна с этого куска, если ты позволишь мне. Ну, соглашайся.

Фабио был возмущен до крайностей. Но перечить сестре не мог никогда. Он всегда сдавался под ее аргументами, что “так будет лучше для всех, в том числе для его бизнеса”. Но сейчас Фабио понимал, что решать не ему, и даже не его сестре. Все бумаги на заведение теперь хранятся у Реджаны в комнате и он не посмеет пойти туда и принести их. Он слишком уважал право своей дочери на личную жизнь и на то, что она сама должна принять решение на счет борделя. Как бы ему не нравился такой расклад.

- Все решает Реджана. Поговори с ней, когда она вернется с бала. Уверен вы поладите.

Такой уверенности никогда не было у Фабио. Он знал, что Реджана ненавидела свою тетку и менее всего захотела бы с ней общаться и обсуждать дела. Но так или иначе, он тоже не хотел обсуждать дела, которые его не касаются никак.

- И где же она, брат? Уже почти полночь.

Фабио не переживал. Он был рад тому, что Реджана наконец почла на вечеринку и позволит себе там развлечься. Тихое затворничество дочки не вдохновляло его, он считал это ненормальным поведением юной леди. Как же тогда встретить достойного мужа, если все время проводить дома за книжками?!

- Полно те, пусть развеется. Она почти не бывает в обществе, после смерти Марианы. Я рад, что она пошла на бал. Даже если вернется утром, не беда. Ты же не торопишься, м?

- Не тороплюсь, милый. Конечно мы поговорим с ней.

Однако сама Гайана считала, что вручать двадцатидвухлетней девушке подобный бизнес это просто глупая затея. Как девственница вроде Реджаны может понять все, что происходит в “Доме Страсти”? Да у нее мозгов не хватит и смелости. Это просто ужасно!

Часы внизу пробили полночь, когда Реджана уже поспешила вскочить с кровати.

- И куда же ты, юное создание? Вроде же хотела на ночь оставаться.

- Отец меня убьет! - процедила сквозь зубы Реджана. - Сегодня должна была прибыть сестра отца, на несколько дней раньше положенного. Он не простит, если я появлюсь утром.

Дорэ усмехнулась, откидываясь на подушку и прикрывая тело одеялом.

- Когда дойдешь, уже будет утро. А так, если останешься, утром я прикажу Маурисио довезти тебя прямо до дома. Домчит с ветерком! Оставайся, ночи ныне холодные и непролазно-темные. А ты хорошенькая милая леди. Знаешь, что с такими могут сделать разные недобросовестными граждане Флоренции?!

- Я не из пугливых, - парировала Реджана. - К тому же, я только что повысила свой статус милой леди до милой женщины, не считаешь?

Дорэ по-доброму рассмеялась.

- Забавная ты. Оставайся, замерзнешь!

Реджана оставила в покое чулки и обратила взгляд на кошачью улыбку Дорэ.

- Хорошо. Но с тебя рассказ о своей жизни.

Дорэ улыбнулась.

- Договорились, юная мисс.

========== Глава 7. Дороги. ==========

- Дорога может обременять или освобождать тебя, в зависимости от того, что ты предпочитаешь носить в себе, - прошептала Дорэ, поворачиваясь лицом к внимательно слушающей ее Реджане. - Я раньше всегда считала, что не выдержу дороги в одиночестве, но когда я не вернулась к отцу, то поняла, что так или иначе мне всегда по жизни придется быть одной.

- Значит, ты родилась такой? - спросила Реджана, намекая на дополнительный орган.

- Да, - она облизнула губу. - Когда была жива моя матушка, она объяснила мне это тем, что Богу было угодно сделать меня не такой как все, потому что он хотел от меня чего-то выдающегося. И пока она была жива, она обучала меня музыки, танцам, языкам, литературе, искусству, политике. Она дала мне самое лучшее образование. Жаль, что ее нет сейчас со мной, чтобы я смогла поговорить с ней о том, что происходит.

- Что же происходит? - любопытствовала Реджана, не улавливая философского настроя Дорэ.

- Многое. Перемены, - Дорэ перевернулась на спину и уставилась в облупившийся потолок. - Я не особо люблю перемены, они иногда сильно бьют по моему тощему кошельку. К тому же, если что, мне даже уехать некуда. У меня нет родных.

- Ты же говорила, что у тебя был младший брат, Себастьян?

- Я даже не знаю, где он. Жив ли он. Помнит ли обо мне. Я ничего о нем не знаю, хотя несколько лет искала его. Но напрасно. В Италии о нем никто ничего не знает. А на частного сыщика у меня просто нет средств, понимаешь? Я не могу себе позволить нанимать человека за пять динариев* или за два флориана**.

- Я могу тебе одолжить, - просто предложила Реджана.

- Забудь.

- Но я ведь могу. Что в этом такого?

Дорэ резко дернулась на кровати и повернувшись на бок уставилась на Реджану сердитым взглядом. Почему-то тогда юной сеньоре подумалось о том, что она могла бы сама разыскать Себастьяна для Дорэ. У ее отца есть знакомый частный детектив, который и к ней хорошо относится, она запросто может попросить его.

- Забудь, я сказала.

Да! Так она и сделает. Если он ничего не найдет, тогда от этого “ничего” тоже можно оттолкнуться. В любом случае, Дорэ лучше не знать об этом до поры.

- Уже почти три часа ночи, нужно спать, - нехотя сказала Дорэ, снова повернувшись на спину. - Я встаю утром рано, такой у меня распорядок.

- Ты много клиентов принимаешь за день? - вдруг поинтересовалась Реджана, словно ревнуя Дорэ ко всем этим мужчинам и женщинам, с которыми та очевидно спала постоянно.

- Когда как, - легко ответила Дорэ. - Иногда клиентов не бывает вообще, а в другой день по двадцать человек. Раз на раз не приходится, это же работа. Когда у тебя она будет, ты не станешь задавать подобные вопросы.

Реджане показалось, что Дорэ разозлило предложение одолжить ей денег. Наверное это было не самое лучшее, что сделала Реджана за эту ночь. Она не подумала о том, что она лежит в постели с той, что трахается за деньги. Она ублажает клиентов за динарии или сольдо. В любом случае, Реджана не должна была предлагать ей деньги, это слишком похабно выглядело и наверное обидело Дорэ.

- Ты сердишься на меня?

- Конечно, нет. Просто нужно спать, а то я нарушу свой режим.

Реджана придвинулась ближе к Дорэ и положила голову ей на плечо. Пусть сегодня она не будет думать о том, что ее ждет завтра, сегодня Реджана открыла для себя новый, неизведанный мир удовольствий и новых острых ощущений. А утром будет все по-другому.

Восемь часов спустя.

Тетя Гайана не была на этот раз столь любезна, когда без стука вторглась в комнату Реджаны, пока та общалась в отцом. Разумеется, ей хотелось взглянуть на документы “Дома Страсти” и можно ли переделать их “под себя”. За все эти годы, когда Гайана наблюдала, как Мариана вертит ее братом, она считала, что уж точно не упустит возможности сделать Фабио счастливым, забрав у него то, что может попортить изрядно его бизнес. И уж конечно она не собиралась пресмыкаться перед несмышленой Реджаной, которую вообще считала недалекого ума, так же как Мариану.

- Что вы делаете в моей спальне, тетушка? - вынырнула откуда-то сбоку Реджана.

Она проследила за тетушкой, дабы понять, что та замыслила в очередной раз. То, что отец не приглашал ее, уже было ясно, она сама навязалась ему, под предлогом “успокоить и выслушать брата”. Она частенько делала все, чтобы вклиниться между отцом и матерью Реджаны, внося раздор в их брак. А теперь вот, когда Марианы нет, она вносила раздор в отношения отца и дочери, особо не заботясь как на это посмотрят окружающие. Гайана преследовала только свои цели в этой игре, поэтому вряд ли так уж пеклась о репутации брата, как о своей собственной.

- Ой, - едва не подскочила Гайана. - Ты меня перепугала изрядно. Прости, я просто случайно забрела в твою спальню, хотела посмотреть что же изменилось с того времени, как я последний раз гостила у вас. Смотрю, у тебя все строго и прибрано. Это правильно, ты станешь хорошей женой кому-то, уверяю тебя.

Как хотелось Реджане ответить свой тетушке, что не ее собачье дело, кому она станет женой если вообще выйдет замуж, но манеры не позволяли отвечать грубо старшим по возрасту. Поэтому, Реджана просто промолчала на реплику, ожидая, когда тетушка покинет ее покои. Когда же она, наконец-то, вышла за порог, Реджана не дожидаясь взгляда с укором, захлопнула перед ней дверь, желая просто остаться одной.

- Маленькая дрянь, - проворчала про себя тетушка. - Ну, ничего, я еще приберу твое наследство к рукам.

В комнате было светло, хотя утром, когда Реджана уходила из спальни Дорэ виделся пасмурный денек. Апрель уже почти отступал под напором солнечной части мая, но все же утром было еще зябко и тоскливо. А может, просто Реджане не хотелось уходить от Дорэ. Она словно нашла родственную душу, хотя учитывая все, что произошло ночь, о душе никто не вспоминал.

И все же, даже выяснив ответы на интересующие ее вопросы, Реджане казалось, что она “голодна до еще каких-то запретов ее времени”. Улегшись на кровать, Реджана прикрыла глаза и представила себе отдаленное будущее, в котором они вместе с Дорэ управляют “Домом Страсти”, а после загруженной недели, оправляются в Венецию, живут в отеле и занимаются сексом всю ночь напролет.

Разумеется, Реджане хотелось заниматься сексом, а не трахаться. Но разница между этими словами , казалось, не велика. Ее немного пугало желание в котором она представляла, как орган Дорэ проникает в нее, сперва болезненно и надрывно, а затем мягко и плавно. Как едва добравшись до кровати, они обе падают на нее и Реджана вновь разводит бедра для таких сладких вхождений Дорэ.

- Реджана, дочка! - постучал, а затем позвал ее отец за дверью.

Юная сеньора вмиг открыла глаза и вскочила на ноги, оправляясь. Всё внутри трепетало от того, что …а вдруг отец поймет о чем она думала. Сердце колотилось как бешеное, словно Фабио и правда мог прочесть ее непристойные мысли.

- Да, отец. Я сейчас спущусь.

- К тебе тут пришли, - услышала она усталый голос отца. - Джанлука ждет тебя в саду, он не захотел присоединиться с завтраку. Но ждет тебя.

Реджана фыркнула. Она даже думать забыла про то, что этот мальчишка все еще ходит сюда в надежде на успех. Наверное, пришла пора ему объяснить все твердо и ясно. Или этому не будет конца.

Переодевшись в другое платье, Реджана спустилась в гостиную, где Фабио, Гайана и друг отца, Марио, играли в карты. Рядом, на диване читала книгу дочь тетушки - Клэр. Она даже не удостоила Реджану взглядом, увлекательно уткнувшись в толстый потрепанный фолиант. Марио же завидев ее еще на лестнице, кивнул в знак приветствия, и вернулся к игре.

В саду было чуть теплее, чем сегодня утром на улицах Флоренции. А может, просто сейчас уже время активно близилось к ленчу и воздух более прогрелся, казалось, что лето не за горами, и можно было уже снять надоедливые, иногда невыносимо тяжелые, зимние пальто. Реджана вышла к сад в легкой накидке, не собираясь задерживаться более чем на четверть часа.

- Реджана! - вскочил с лавки Джанлука.

В его руках был красивый букет ромашек. Где можно было в данном сезоне купить ромашки, одному Богу известно, но молодой человек криво улыбнувшись, тут же протянул их ей.

- Прости, что я долго не приходил. Мой отец недавно выздоровел, а покуда моя мать занята по саду, мне пришлось за ним ухаживать, - извинился юноша.

- Это прекрасно, что ты заботишься об отце, Джанлука. Твой отец может тобой гордится! Ты хороший человек.

Последний комплимент заставил Джанлуку смутиться. И хотя это было правдой, Реджана более не желала тянуть время в разговорах ни о чем.

- Послушай, Джанлука, я не хочу чтобы ты более ходил сюда. не особо некогда теперь гулять и развлекаться, мне нужно учиться чтобы пойти в своей профессии дальше. Мне нужно заботится об отце…

- Твой отец сказал мне что я лучшая кандидатура на твое сердце и руку, - жадно перебил ее Джанлука, делая два шага к девушке. - Он сказал, что я могу рассчитывать на его благословение, поэтому я бы хотел поговорить с тобой…

- Не о чем говорить, пойми. Мой отец не может решать за меня, за кого мне выйти замуж. Мне не шестнадцать лет, я уже совершеннолетняя и сама буду решать свою судьбу. К тому же сейчас весьма неподходящее время жениться, надеюсь, что ты понимаешь это, милый друг. Я только что потеряла мать, и должна скорбеть о ней. Как ты можешь предлагать мне замужество, когда моя мать только что умерла!?

Реджана была едва не в ярости, но не от того, что Джанлука наконец-то набрался смелости предложить ей руку и сердце, а от того, что ее отец даже не поговорил с ней, а просто решил все за нее! Это было возмутительно, учитывая, что он всегда старался уважать право на выбор. Неужели Гайана приложила к этому свою загребущую руку?!

- Я понимаю тебя, Реджана. Я готов ждать. Но я хочу знать точно, имеет ли смысл мое ожидание. Возможно, у тебя есть другой?

- Есть, - вдруг совершенно неожиданно для себя и Джанлуки сказала Реджана.

Молодой человек резко отступил, серьезно и немного обидчиво вглядываясь в голубые глаза своей возлюбленной.

Наступила непролазная густая тишина, которая более напрягала Джанлуку, чем Реджану.

- Как же так, Реджана, - пробормотал молодой человек. - Мы же были одним целым, мы же…

- Джанлука, мы уже выросли из детской дружбы. Между нами хорошие отношения, но они никогда не перерастут во что-то более сильное, понимаешь? Я люблю тебя, как друга, как моего старого приятеля, с которым мы смотрели на звезды и бегали в Арно купаться. Но не более. Как я могу выйти замуж за того, с кем не желаю иметь семью?

Юноша опустил голову, для него сейчас это было полным и безоговорочным фиаско.

- Прости, но у меня сегодня еще много дел. Желаю чтобы твой отец более не болел. Прощай.

Реджана развернулась и без сожаления и оглядки ушла в дом, оставляя молодого человека раздумывать о том, кто же такой этот новый ухажер Реджаны. В молодом разбитом сердце не было страха, когда Джанлука замыслил поговорить с тем, кто понимает толк в раскрытии подобных секретов.

Иногда дороги могут завести в тупик, только потому что люди не могут вовремя понять, что заблуждаются на данном этапе пути.

Комментарий к Глава 7. Дороги.

* (итал.) Примерно 50 современных итальянских евро.

** (итал.) Флореан - флорентийский дукат (монета), равнялся примерно половины динария.

========== Глава 8. Туманность. ==========

Реджана никогда до этого не испытывала такой страстной тяги к женщине намного старше ее. Причем, к женщине, которая и не женщина вовсе, в которой очень много граней, и все эти грани странно притягательны. Но тем не менее, это именно те грани которые хотелось бы познать, расширить горизонты сознания, постичь то, что ранее было запретно. Сейчас Реджана словно прозрела, переродилась, увидела мир другим взглядом. И ей не хотелось останавливаться на этом, хотелось двигаться дальше, познать больше.

До обеда она провела в своей комнате, готовясь к экзамену по естествознанию. На самом деле половина этого времени, она лежала на кровати, закрыв глаза, витая в облаках, и только когда единственная прислуга - горничная его отца, которая приходила убирать дом, постучала в дверь, Реджана быстро вскочила с кровати и уселась с книгой за небольшой резной секретер, чтобы хотя бы сделать вид, что она занимается.

Горничную, которую нанял ее отец звали Луиза Перини, она была очень мила и вежлива, хотя особо с Реджаной не любезничала. Она вошла в комнату юной сеньоры и взяла белье для стирки, которое лежало в корзине у входа. Не смотря на то, что Реджана усердно делала занятой вид, Луиза даже не посмотрела в ее сторону, занятая своими обычными делами. И удалилась, она так же молча.

Когда дверь была вновь закрыта, Реджана отложила книгу, которую держала вверх ногами. Фыркнув на этот забавный факт, она снова улеглась на кровать, уставившись в окно. За окном снова набежали тучи и собирался дождик. Облака быстро неслись по небу, словно гонимые неизвестными силами. Реджана поднялась и подошла к окну. Из ее окна почти полностью просматривалась мостовая, по которой можно дойти до площади Синьории. Она мысленно позволила себе спустится вниз, пройти во двор, затем из ворот и пойти на ту самую площадь. Мысленно поправляя себя, что любит эту площадь не потому что через нее она может дойти в “Дом Страсти”, а потому что на этой площади ее отец узнал, что его жена Мариана беременна Реджаной. Знаковая площадь, во всех смыслах.

Естествознание Реджана знала неплохо, поэтому решила что пары страниц повторения будет достаточно, чтобы через два дня сдать экзамен. К тому же, она планировала небольшую вечеринку в честь сдачи всех экзаменов, учиться все равно надо, для дальнейшей жизни. Хотя сейчас дальнейшая жизнь волновала Реджану меньше всего. Сейчас ее волновало лишь то, что происходит у нее внутри. Она влюблялась в Дорэ, и, казалось, ничего уже не сможет помешать им быть вместе. В конце концов, об их отношениях даже не подозревает никто.

Спустившись к обеду, она обнаружила, что Клэр и Гайаны нет среди тех, кто собирался обедать за одним столом с ними. Зато в холле, напротив отца сидели двое малознакомых мужчин. Один совсем седой, которого Реджана уже когда-то видела подле отца, он вроде держал юридическую контору на улице Вивальди. А второго молодого человека она не знала. Но когда она появилась на лестнице, мужчины встали и отдали свое почтение, поздоровавшись.

- Дочка, думаю, ты помнишь сеньора Лессотти, он на обед не останется. Много дел. А вот сеньор Антонио Пьюзо, это новое лицо в моем бизнесе.

Когда молодой человек повернулся к ней лицом и кивнул в знак приветствия, Реджана оценила его безусловную красоту, а так же хороший костюм, манеры и улыбку, которая обнажала ряд белоснежных зубов. Молодому джентльмену на вид было чуть больше, чем самой Реджане, но он был рослый и крепкий, поэтому казался старше и матерей даже отца Реджаны, которому уже было далеко за.

- Юная сеньора Фьоре, - произнес он бархатным голосом, в котором чувствовался иноземный акцент. - Фабио много рассказывал о вас. Вы предпочли педагогику иному интересному искусству обучения. Что же, кто-то должен учить детей в наши нелегкие времена.

Почему-то Реджане показалось это замечание насмешкой. Она отметила, что молодой человек иногда стоит в “позе манекена”. Она выражается в том, что человек расставляет ноги на ширине плеч, а руки перекрещивает опустив их перед собой. Бьянка рассказывала, что так делают люди, которые пытаются что-то скрыть от собеседников, либо выдают себя за других людей. Бьянка очень интересовалась такими вещами и неплохо “читала” людские жесты.

- А вот о вас я ничего не знаю, - приподняла уголок губ Реджана. - Отец редко делиться своими мыслями о работе и, еще реже, о работниках.

- Простите ему эту слабость, - коротко кивнул Пьюзо, задерживая взгляд карих глаз на юной девушке.

Обедали они втроем, так как Гайана и Клэр ушли на какой-то званый ужин. Впрочем, было не удивительно. Их всего того времени, что эти двое обычно проводили здесь, они очень редко что-то разделяли с семьей Фьоре, разве что распития вина и заказов на деньги Фабио какого-нибудь вкусного блюда или нарядного платья.

Антонио, не смотря на то, что был красив и галантен, не нравился Реджане. Такое впечатление, что этот молодой человек пришел в гости к ее отцу для того, чтобы поглазеть на ее дочь. Целый обед он не спускал глаз с Реджаны и все время переводил разговор в русло: “а что делает сеньора по вечерам”, “чем сеньора интересуется, какой литературой, музыкой”. Может быть, конечно, он просто был любезен и пытался произвести хорошее впечатление, но выходило у него не очень. Да и старался он как-то картонно, будто его заставляли говорить с Реджаной о литературе и музыке. С какого-то момента закралась мысль, а не хочет ли отец женить его на Реджане. Уж больно молодой человек пытается угодить ей. Часто улыбается, хотя улыбки не предполагает дискуссия, и даже смеется громко и совсем не к месту. Словно хочет поставить в неловкое положение и ее и ее отца. Это насторожило.

После ужасно утомительного и скучного разговора, захотелось прогуляться по саду, или до дома Бьянки. Просто развеяться. Однако, на пороге она едва не налетела на еще одного джентльмена, у которого тоже был красивый костюм, а борода не позволяла определить его возраст даже приблизительно.

- Простите, мисс - снял оншляпу и отступил назад.

- Что вы делаете у нашего порога? - задала резинный вопрос Реджана, закутываясь в шаль.

- Ожидаю своего друга, мисс.

Акцент был Реджане не знаком, но напоминал немного испанский. Отец часто говорил, что у него в компании работают разные иностранцы, есть даже с Африки. Так что если этот молодой человек был работником отца, то не удивительно.

- Вашего друга? Сеньора Пьюзо?

- Верно, мисс. Мы с мистером Пьюзо по делу здесь, вам отец пригласил нас, но по старшинству говорит с моим напарником.

Сперва Реджана подумала что ослышалась. Напарники говорили ей о том, что молодой человек мог представлять карабинеров. Но зачем отцу карабинер? Неужели бизнес и правда может пойти ко дну и нужна хоть какая-то гарантия, что карабинеры не арестуют все активы семьи Фьоре?!

- Что-то не так с моим отцом? Он замешан в махинациях?

- Не могу разглашать данные сведения, мисс. Но думаю, что это не связано с бизнесом вашего отца, скорее это консультация на случай непредвиденных потерь акций и денег. Не переживайте.

Легко сказать. Но Реджана не стала расспрашивать далее, а решила, что ей нужно прогуляться до коморки Дорэ. Не потому что, ей не хотелось лезть в дела отца, но она уже в них влезла, а потому что ей просто хотелось увидать Дорэ.

- Надеюсь, что ты ей ничего такого не сказала, - осведомилась Франческа, делая себе маникюр. - А то ведь будет копать под тебя и все узнает. Обо всем.

- Я не дура, Франчи.

- А по-моему ты можешь ей стать, - брезгливо фыркнула Франческа. - Если ты позволишь себе влюбиться в эту маленькую богатую дрянь, ты потеряешь все. И тогда тебе будет лишь дорога туда, откуда ты приехала. Понятно?

Франческа была не далека гот истины. Дорэ была на грани того, чтобы влюбиться в Реджану. Хотя эта грань уже размывалось сильно, потому что женщина скучала по девушке. И не смотря на то, что она знала, Реджана придет к ней, хотелось чтобы это произошло скорее.

- Держи язык за зубами, а то пожалеешь. Мы все пожалеем, слышишь?

Это становилось делать все сложнее. Хотелось отвести Реджану в ту самую комнату, с которой все началось, усадить этого милого ребенка на постель и все рассказать. Все, без утайки. И про приют, и про дневник, и про тайны, и про секс. Но тогда, как и сказала Франческа, Дорэ рискует потерять все и самое главное, уважение Реджаны.

- Я слышу, Франчи. Все будет хорошо.

Франческа снова фыркнула. И тут же обернулась, окидывая появившуюся на пороге Реджану.

- Вы что на пожар что ли бежали? - сразу переменила тон она. - Ну-ка, садитесь, выпьете с нами чаю.

- Спасибо, но мне надо поговорить с Дорэ,- Реджана уставилась на Франческу. - Наедине.

Та улыбнулась, взяла свою косметичку, в которой были различные пилочки для ногтей и царственно ступая, подняв трехмерный подбородок, ушла.

Дорэ соскользнула с подоконника, едва не бросившись обнимать Реджану, но вовремя одернула себя. Не время еще для объятий, ох, не время.

- Что стряслось?

- Кажется, мой отец задумал выдать меня замуж…

========== Глава 9. Горизонт. ==========

Vivi. Lotta. Ama.*

Если когда-то Реджана думала о замужестве, то сейчас ей хотелось ошибиться. Хотелось неверное истолковать намерения отца и поверить, что он не выдаст ее насильно замуж за того, кого выбрал он. Потому что это не по-отцовски, не по-человечески, это жестко.

- Поговорим? - предложила Дорэ, едва они попали в ее коморку.

Реджана подняла взгляд на нее.

- Я просто хочу расслабиться и побыть вдвоем. Разговоры лишь травят душу!

В этот раз, Дорэ повела Реджану по коридору, вниз. Одна из комнат для важных посетителей, как пояснила женщина, в ней редко бывают клиенты. В последние несколько лет, комната пустует.

Убранство комнаты напоминало заброшенную келью монаха, тем лучше для того, что произойдет в ней далее. Не смотря на явную заброшенность помещения, скрипучие половицы, в комнате было тепло и даже уютно.

- Ты не предупредишь, что занята… мной? - поинтересовалась скорее для порядка Реджана.

Ей не хотелось лишать Дорэ возможности подзаработать, а не только ей одной заниматься. Подумалось о том, что Франческа или другие девушки могли бы ее прикрыть, но кто знает, как тут все работает?

- Я просто закрою дверь , - спокойно ответила Дорэ, поворачивая ключ в замке. - У меня сегодня выходной, так что я могу провести его с тобой.

Это было ложью, выходные девочкам здесь выдавала Франческа. Как старший менеджер, она могла кому-то дать выходной, а кому-то не дать. Но Дорэ решила, что с Франчи она разберется сама.

Кровать в комнате была мягче той, на которой спала Дорэ в своей келье. Но это было не особо важным критерием, когда обе женщины прижимались друг к другу. Тесно и жарко, стараясь запомнить все, до каких-то неважных мелочей, на случай, если это их последняя встреча. Просто прижиматься уже было сродни чудом, ведь Дорэ никогда не подозревала, что найдутся люди, способные ее полюбить, как есть. Е не смотря на все, ей хотелось чтобы это так и осталось, хотелось сохранить и приумножить, а не разворотить, развратить и уничтожить.

В отличии от Реджаны, Дорэ жизнь потрепала достаточно, когда ей приходилось терпеть побои и отсасывать за кусок хлеба. Многие ее считали товаром и рабом, который только должен и обязан, и у которого нет чувств, желаний и возможностей. Все это изменила в один день Мариана Фьоре. Изменила навсегда. И Дорэ не желала ничего плохого Реджане, наоборот, ей хотелось дать только хорошее: научить наслаждаться жизнью, близостью, любовью. Познать секс с другой его, нежной стороны. Ведь жесткости и жестокости на долю Реджаны тоже выпадет немало.

Это была забота того, о ком редко кто заботился.

- Я хочу почувствовать тебя внутри, - прошептала на порыве Реджана. - Хочу чтобы это первая сделала ты, а не какой-то ухажер, которого я никогда не полюблю по приказу отца. Пожалуйста.

Вряд ли Дорэ могла отказать Реджане, даже без мольбы. Она сама хотела этого, но боялась предложить. Боялась, что это будет расценено как акт посягательства на девственность девушки. В Италии нынешней эпохи девушки очень целомудренно относились к лишению девственности.

- Ты уверена?

Вместо ответа, рука Реджаны опустилась вниз и нащупала вожделенный орган. Дорэ вздрогнула от прикосновения холодной руки к члену, который еще не был в полной боевой готовности, однако возбуждение начало в нем подниматься именно с прикосновения. Юная сеньора побудила Дорэ прижаться к ее телу сильнее, чтобы ощутить, как головка члена упирается в живот Реджане и медленно скользит вниз.

Дорэ откинула одеяло назад, аккуратно разведя бедра девушки. Она глянула на лицо своей юной возлюбленной, которая была взволнована не меньше самой Дорэ. Ведь это первый секс Реджаны, и первый раз Дорэ, когда она испытывает к человеку лежащему под ней полную гамму чувств.

Член вошел плавно, хотя немного болезненно. Реджана зажмурилась, сжимая простыни. Ее тело тихо дрожало, скорее от возбуждения, чем от страха, что Дорэ сделает ей больно. Больно было лишь первые несколько толчков, а потом где-то в глубине у юной сеньоры начало зарождаться возбуждение, которое не больно-то и спешило наружу.

Нежным этот секс назвать было сложно, потому что как только Дорэ поймала странный рваный ритм толчков, она выпала из реальности, резко и быстро двигая бедрами, порой входя слишком глубоко. Но Реджана не издала ни звука, не остановила ее, не попросила притормозить со скоростью вхождений. Она лишь зажмурившись приглушенно стонала, вцепившись правой рукой в предплечье склонившийся над ней Дорэ, длинные локоны которой щекотали ей грудь.

Они обе были слишком увлечены процессом, чтобы слышать о том, что происходило во внешнем мире. Когда двое людей сосредоточены на чем-то одном, они игнорируют звуки и события внешней среды.

Едва Дорэ собралась ускорить ритм вхождений, как Реджана вдруг обхватила ее за шею и притянулась к ней, насаживаясь на член, стараясь сделать так, чтобы быстрее наступил финал, ибо он просто распирал ее изнутри. Она застонала на ухо Дорэ, едва не вцепившись зубами в ее плечо. Лишь остановившись, Дорэ почувствовала пульсацию внутри Реджаны, но сама она еще не дошла до этого пика, остановившись в двух шагах от него.

Смотря как пытается отдышаться Реджана, она томно ждала, что же будет делать девушка. Внутри все замерло, когда Реджана высвободившись из объятий, села перед Дорэ на колени и протянула руку к ее члену. Обхватив его всем пальцами, она стала изображать те движения рукой, о которых едва успела прочесть в книжке. Там это называлась стимуляция. Теперь пришла закрывать в экстазе глаза Дорэ. Уже сами прикосновения ощущались ей на другом уровне, нежели когда она была с клиентами. Нежнее и теплее, с заботой и еще чем-то, названия чему Дорэ вряд ли могла придумать в тот момент.

Реджана смотрела на мимику лица Дорэ и понимала, что она все делает правильно хотя боялась, что Дорэ просто не сможет сказать ей, если что друг не так. Но этот страх перекрывало явное возбуждение ее партнерши. Движения ускорились, а тело Дорэ начало дрожать от предвкушения развязки. И когда до пика оставался всего лишь небольшой шаг, Реджана вдруг неожиданно даже для себя скользнула двумя пальцами в тугое кольцо сфинктера, чувствуя у самой себя прилив адреналина и возбуждения. А потом почувствовала, как с головки члена Дорэ полилась на ее руку и запястье белая вязкая сперма.

Когда Дорэ открыла глаза, Реджана обхватил себя руками, стоя перед ней на коленях то ли улыбалась, то ли пребывала в блаженной неге. И Дорэ впервые захотелось ее поцеловать, поэтому она наклонилась вперед, и оставила на губах девушки легкий поцелуй.

- Спасибо, - прошептала она после.

Улыбнувшись, Реджана подумала, что теперь можно и поговорить, но она даже не успела произнести ни слова, когда в их покои, сорвав дверь с петель ворвались трое карабинеров, в гражданской одежде. Последнее, что Реджана помнила во всей этой кутерьме и беготне, это то, что Дорэ клялась, что она не причинила даже грамма боли юной леди. Однако мужчины в гражданском не слушали ее вовсе, а приказали одеться и следовать на ними.

А потом, когда Реджана уже была одета, в комнату “Страсти” вошел Антонио Пьюзо. Он мерзко улыбнулся, осмотрев комнату и кивнул Реджану, которой это все напоминало спектакль имени ее отца.

- Сама пойдешь или мне отца позвать?

Не сказать, что Франческа была расстроена происходящем. Она словно знала, что к этому шло. Когда Реджана проходила мимо нее на улицу, Понццы шепнула ей: “Не пытайся спасти ее, сама погибнешь”. Разумеется, что Франчи имела ввиду, что не стоит вызволять Дорэ, скорее всего она уже обречена и никто не сможет ее спасти от виселицы.

Все это было столь противно для Реджаны, что она какие-то время вообще не могла вымолвить слова. Но когда пришла в контору полиции ее отец, все слова, что гнездились в ее голове, рванули наружу.

- Что ты наделал, отец!? Пожалуйста, не обвиняй ее, я сама пришла. Она не виновата. Как ты можешь быть после всего этого моим отцом?! Я тебя ненавижу, слышишь?! Ты испортил мне жизнь…

Хорошо, что при этом разговоре не присутствовала сама Дорэ, которую отвели в камеру предварительного заключения, она находилась на первом этаже. А разговор девушки с отцом происходил на третьем. Амато Кураро присутствовавший при разговоре понимал, что будь тут Дорэ, она бы бросилась защищать честь Реджаны и уже через мгновение с ней было бы покончено. Антонио Пьюзо, стрелял без промаха, поэтому глупо было надеяться на другой результат тогда.

- Я все еще твой отец, милая. И пока ты живешь в моем доме, ты будешь делать то, что я тебе скажу. Ты выйдешь замуж на сеньора Пьюзо, в своем время. А сейчас мы едет домой.

- Ты не можешь мне приказывать! - возразила юная Фьоре. - Я не твоя игрушка, я живой человек!

- Пока ты еще ребенок и не можешь принимать решения с кем тебе быть, - пресек дальнейшие разговоры Фабио. - Мы едем домой, господа. Прошу ехать с нами, мне нужна ваша помощь.

- Я не могу, сэр - не дернулся с места Пьюзо. - Мне надо составить обвинение против подозреваемого. Мой напарник вам поможет, а я подъеду позже.

Сперва Реджана хотела сопротивляться, но потом поняла, что это будет выглядеть глупо. Но уходить и бросать Дорэ на произвол судьбы, ожидая в своей комнате, пока ей вынесут приговор было для Реджаны недопустимо.

- Я все улажу, мисс Фьоре, - вдруг шепнул ей на ухо Амато Кураре.

Она узнала парня. Именно его она видела на крыльце, когда решила пойти к Дорэ. Возможно они следили за ней изначально. Но теперь то он что хочет?

- Не сопротивляйтесь, поезжайте - добавил он быстро, озираясь по сторонам. - Я помогу вам.

В слова молодого карабинера хотелось верить сейчас больше всего на свете. Но пока они ехали до дома, Реджана задавала себе резонные вопросы: к чему молодому служивому им с Дорэ помогать? И ее вдруг осенила догадка. А может быть этот молодой человек брат Дорэ? Но они совершенно не похожи. Как будто у них разные отцы или матери, однако Дорэ говорила, что Себастьян был ей кровным братом.

Когда они приехали в дом Фьоре, Фабио сразу пошел к себе в кабинет, а Кураро приказал следить за его дочерью, чтобы она никуда не сбежала, потому что тогда, он обвинит полицию в пособничестве шлюхи. А такие обвинения полиции точно не к лицу.

Кураро поднялся наверх вместе с Реджаной, но остановился перед ее покоями. У него в семье не было принято, входить в покои девушки или женщины без веской на то причины.

- Пройдете? - предложила Реджана, открывая перед парнем дверь.

- Никак не могу, - ответил он. - Воспитание не позволяет.

Реджана уже было пройдя в комнату, обернулась на стоящего на пороге карабинера.

- Вы серьезно? - удивилась она. - Большинство карабинеров бесцеремонны. Дай им волю, он бы здесь все вверх дном перевернули в поисках неизвестно чего.

- Я пришел помочь вам. Я …- он запнулся, оборачиваясь назад, где внизу зорко следила на ними тетка Гайана.

- Проходите сейчас же! - жестко настояла Реджана. - Я не хочу чтобы наш разговор стал достоянием всего дома.

Молодой парень был смущен, но мил. Он был гораздо милее всех тех, кто приходил сюда в поисках покровительства ее отца. У него были белокурые волосы, и да, они были почти белые, что для Италии редкость. Мужчины-итальянцы были в основном темноволосые, вот Пьюзо типичный флорентиец. Амато же чертами лица, манерами и стереотипами поведения был более близок к восточно-европейской культуре.

- Чем же вы мне поможете? - присела на край кровати Реджана, посмотрев в упор на молодого карабинера.

- Могу помочь выпутаться из этой истории с минимальными потерями, все расходы беру на себя. Вам это интересно?

Реджана помолчала.

- Да, - коротко сказала она и тут же спросила: - Зачем это вам?

- Хочу отдать долг, - так же коротко ответил карабинер, стоя у двери.

- Долг? - удивилась девушка. - Вы мне ничего не должны.

- Не вам, - поспешил ответить Кураро. - Хочу отблагодарить через вас вашу матушку, она помогала мне, когда я только приехал из Сантьяго. Это в Испании.

Он помолчал и добавил:

- Я могу понять вас и Дорэ. Знаю, каково это быть изгоем. Пьюзо рвется к власти, через компанию вашего отца, с которым он заключил сделку. Он хочет жениться на вас, а потом прибрать к рукам бизнес вашего отца. Мне нужно его остановить, иначе в этом городе камня на камне не останется, и простые люди превратятся в рабов системы города. Его города. А вы - большая часть плана, не более.

- А вы в этом плане какую роль исполняете? - додумалась спросить Реджана.

- Санитара, - без запинки ответил Амато.

Комментарий к Глава 9. Горизонт.

*(итал.) Живи. Борись. Люби.

========== Глава 10. Курс. ==========

Амато рассказал Реджане, что ее мать спасла ему жизнь. Его родители погибли при военных столкновениях в Сантьяго, в Испании. Мальчишкой он бежал куда глаза глядят. Долго плавал на разных кораблях, потом ездил на поездах и в результате попал во Флоренцию, где на площади Синьории познакомился с Дорэ. У них разница всего в два года. Они с Дорэ промышляли воровством и мелкими кражами около трех месяцев после знакомства, и Дорэ такого натерпелась от всякой швали, что вспоминать страшно. А потом однажды они случайно встретили женщину, которая спасла им обоим жизни.

Они попались на краже карманных часов и их обоих приволокли в полицию. Им светило около трех лет каждому или исправиловка на полгода. Амато боялся, что если карабинеры узнают что Дорэ не совсем женщина, они ее просто убьют или будут издеваться. Поэтому взял всю вину на себя, как истинный мужчина. Но в процесс вмешалась сеньора Фьоре, подслушав разговор двух карабинеров о них.

Каким образом Мариана Фьоре уладила вопрос с кражей Амато не знал, но уже через час они с Дорэ были свободны. Мариана отвела их к себе в гостиницу, ныне это “Дом Страсти” и предложила помощь. Безвозмездно, но с условием, что если она поможет им, они будут молчать о ее деятельности. О борделе. И они молчали.

Дорэ осталась жить в этой гостинице, которая потом приобрела статус “Доходного дома”. Амато же обрел новую семью, благодаря стараниям Марианы. Она пристроила его в семью полицейских, которые недавно потеряли сына на пожаре. Вот так Амато Кураро стал карабинером. А после и сыщиком. Он искал в основном пропавших людей, пока не влюбился в своего учителя - Антонио Пьюзо. Они стали напарниками всего полгода назад, но за эти шесть месяцев Амато хорошо узнал человека, которого любил. Он был просто мразью, и хотел в итоге поработить всю Флоренцию. Беспрестанно рвался к власти, ходя по головам, не считался ни с кем, и ни с чем, признавал только власть денег.

- Если бы я был моложе и наивнее, я бы признался ему в чувствах и он бы меня “потопил”. Он не признает такого рода отношений, они для него повод уничтожить самого человека - носителя этой заразы, - заключил Амато. - В моем плане есть один просчет, мисс Фьоре. Возможно, что ваш отец сможет догадаться о нем и тогда, вам придется бежать отсюда вместе с Дорэ. Вы готовы к такому повороту?

Сейчас Реджана не могла мыслить объективно, в ней было много эмоций, сожалений, злости и раздражения. В первую очередь на саму себя. Она вспомнила разговор с Джанлукой, и то, что она тогда с пылу сказала парню, что у нее кто-то есть. Не является ли Джанлука зачинщиком всего этого маразма ее отца? Ей никак не хотелось думать, что ее друг мог пойти на такое предательство. Как после этого вообще кому-то верить?

- Я не знаю, Амато.

- Вы должны решить сейчас. Иначе это может стоить жизни всем нам. Если вы любите Дорэ, а она вас, думаю, стоит попробовать переехать в другую страну, где более терпимо относятся к подобным отношениям.

- Если я уеду, отец будет искать меня. И найдет. У него связи, Амато.

- Я позабочусь о том, что ему некогда будет этим заниматься.

Реджана снова замолчала, уставившись на благородного молодого человека.

- Вы же понимаете, что мы не сможем вам отплатить ничем, сеньор Кураро?

- Лучшая плата для меня, если вы обе найдете счастье. Я был счастлив здесь, когда ваша матушка подарила мне новую жизнь. А теперь, я хочу сделать тоже самое для вас.

Впервые за долгое время их разговора, Реджана позволила себе улыбку.

В камере было жутко холодно, в основном потому что и на улице не жарко, не смотря на май. А на Дорэ была легкая кофта, штаны и простенький шарф, остальное ей пришлось отдать, перед тем, как ее заперли здесь.

- Я давно мечтал увидеть тебя здесь, моя дорогая Долорес.

Она подняла голову. Перед ней стоял Антонио Пьюзо. Холеный извращенец, который однажды предложил ей выйти за него замуж. А когда узнал, что Дорэ не совсем то, что он ожидал увидеть, сказал, что долго ей не гулять на свободе. Тогда, Мариана выставила его вон из борделя и поставила охранников на вход, чтобы те говорили, если вдруг явится Пьюзо. Но сейчас никто не поможет Дорэ.

- Мечтай, пока можешь, - огрызнулась Дорэ. - Это не надолго.

Она понимала, что угрожать и держать марку все, что сейчас ей еще позволено. Если полиция докопается кто она, ей конец. Впрочем, Дорэ понимала, что не жалеет о последних днях.

Он весело причмокнул и улыбнулся, понимая, что это злость загнанного зверя. Но тут же ему пришла в голову гениальная идея, оставить Долорес в живых и сделать его секс-рабыней. К тому же, вряд ли дочка Фьоре удовлетворит его. А так, будет хоть кто-то про запас. Он облизнулся и приблизился к решетке, забывая, что раненный зверь, злее кусает.

- Это мы еще посмотрим, как ненадолго, красавица…

Дорэ усмехнулась. Она знала, что Пьюзо не откажет себе в удовольствии позлорадствовать и изрыгнуть хотя бы часть мнимой власти. Женщина покачала головой, а потом резко встала и с размаху врезала Антонио между ног попав ровно между прутьями решетки. Да так, что от неожиданности, Пьюзо сильно ударился лицом о железный замок.

- Сука! Мразь…

Он вскочил и быть беде, если бы два карабинера не поспели оттащить его, а молодой человек стоявший за Антонио, сказал, повышая голос:

- Пьюзо, мать твою, тебе что заняться нечем!? Я не собираюсь, как напарник за тебя все делать. Иди успокойся.

Амато кивнул карабинерам и те уволокли Пьюзо.

Когда, наконец-то, Дорэ и Амато остались одни, по разные стороны решетки, Кураро кинул ей связку ключей и быстро сказал:

- Мы уходим.

На удивление легко удалось проскочить охранников, когда Кураро переодел Дорэ в форму офицера полиции, своего друга Марко Бачи, который на данную минуту спал пьяный у него дома. После того, как они вышли на улицу, Амато вынул бумажник и отсчитал Дорэ ровно сто дукатов. Это было целое состояние в эти времена.

- Держи, - вручил он ей монеты. - Забери свои вещи из конторы, если есть что-то ценное. Затем придешь на площадь, там тебя будет ждать Реджана, - он замолчал на миг. - Она может и не прийти, Дорэ. Я не думаю, что тебе стоит ее ждать более чем десять минут. Ее отец зорко следит за ней и если ты пойдешь ее спасать, мы все погорим. Вот билет на торговое судно “Санта-Моника”, скажите что вы от Грандэ Россо и вас пропустят на корабль, который идет до Бенфики, в Португалию. А вот это, - он протянул ей еще один листок. - Это адрес, который я смог найти. Адрес твоего предполагаемого брата, Себастьяна. Он живет в Морилье, это на юге Бенфики. Удачи!

- Амато, постой. А как же ты? - обеспокоилась Дорэ. - Тебя убьют из-за всего этого. Поедем со мной?

- Нет! Я должен помешать Пьюзо завоевать здесь власть.

Он помолчал, а потом добавил, улыбаясь.

- Возможно, я стану сыщиком-одиночкой и найду вас. Возможно. А теперь ступай, да поможет тебе Бог.

Реджана ходила по комнате и ждала весточки от Амато. На само деле, она вовсе не была готова последовать в другой город и страну за Дорэ. Но вдруг это на самом деле то, что ей нужно в жизни. Не педагогический Университет Искусств, а свобода и любовь. Возможность самой выбрать партнера на всю жизнь, а не ждать пока за тебя это сделают те, у кого власть. Но оставить так внезапно все это, дом…

В дверь громко постучали и Реджана едва не подпрыгнула.

- Войдите, Луиза.

Луиза на этот раз вошла сразу после стука. Она улыбнулась девушке, затем вынула из кармана какой-то сверток и протянула ей. Молча. А потом ушла.

В свертке было написано, что Кураро удалась первая часть плана, а теперь все зависит только от его способностей бывшего афериста, вора и человека, желающего сделать все чисто и быстро.

За время работы в полиции, Кураро приобрел немало связей, которые сегодня ему точно понадобятся. Но в любом неправомерном деле должна быть осторожность, иначе всему, что они втроем задумали, конец.

А еще на бумаге было написано сегодняшнее число, название корабля и время его прибытия в порт. Все зависело от того, сможет ли Реджана покинуть отчий дом и уехать неизвестно куда, с женщиной, которую она едва знала. Либо, остаться здесь, и неизвестно что с ней дальше будет. Возможно отец насильно выдаст ее замуж за того, кого Амато считает человеком ходящим по трупам когда этого требуют его желания.

Это была настоящая дилемма.

Амато предполагал, что Антонио придет в “Дом Страсти” чтобы попытаться остановить Дорэ и того, кто ей помогает. Его напарник был слишком вредным человеком, к тому же не всегда внимательным к мелочам, когда этого требовала ситуация угрожавшая ему. Он даже не пересмотрел документы, которые затем подписал. В отчете по задержанию Долорес Мизаччи был исправлен почти весь текст рапорта. По этим документам, ее невозможно задержать. “Устранил” Амато и девушку, которая была внедрена в бордель под видом еще одной шлюхи. Именно она донесла Пьюзо о том, что знает как поймать Дорэ во время ее постыдных деяний. Лусия Грацэ была отправлено по его рекомендации в Болонью, чтобы разобраться там со шпионажем. Капитан Брожинский пошел навстречу Кураро и Грацэ даже не дали нормально собраться, она первым же поездом отправилась в другой город. Хотя ее показания, переделаны не были, потому что их вообще не было. Был только рисунок-набросок, который изобразила Лусия. Так как капитан не видел рисунка, Амато его просто сжег. Следов того, что Дорэ когда-то была задержана за растление малолетних, не существовало. Оставалось только нанести последний штрих.

Убрать Антонио Пьюзо, ибо договорится с ним, Кураро не сможет никогда.

Пока Дорэ собиралась вещи, Кураро заложил несколько зарядов под ветхий фундамент. Он знал, что никого нет в здании, все были выселены оттуда еще утром и развезены по разным отделениям карабинерами. Дом пустовал.

- Значит, это ты - предатель!? - вошел в здание Антонио.

Он держал в руках револьвер.

Пьюзо стрелял отменно, поэтому если Амато предпримет тот час попытку опередить его палец на курке, то потерпит фиаско и будет убит. Здесь нужен был тонкий подход и Кураро развел руки в стороны.

- Застрелишь безоружного напарника, очередного, - сделал Амато акцент на последнем слове. - Еще одна червоточина в твоей славной биографии.

Амато знал, что перед ним, у Пьюзо было трое напарников и все они так или иначе окончили службу в полиции по вине Антонио. А последнего он вообще застрелил собственноручно, за то, что тот увел у него женщину.

- Не пытайся играть со мной, Кураро.

Антонио сделал два шага вперед, когда сверху раздался обычный голос Дорэ, которая видимо уже собрала вещи и решила спускаться, чтобы уехать из этого города навсегда. Время как раз приближалось к двум часам дня. А в три часа отправлялся корабль, на которой она должна успеть.

Пьюзо немедленно поднял голову, потеряв бдительность. Этого хватило, чтобы Амато вытащил свой револьвер и два раза выстрелил в Пьюзо.

Обе пули попали в грудь и Антонио не успел нажать на курок своего оружия повалился на землю, истекая кровью.

Дорэ остановилась, вцепившись в парила верхнего этажа лестницы.

- Беги! - крикнул Амато. - Беги же, ну!

Дорэ подскочила, ловко спустилась вниз, подлетела к Амато, обняв его на прощание и удалилась прочь. Прочь от этого города, от этого места, от этой жизни!

Уже будучи весьма далеко, она услышала позади взрывы и затем словно зарницы, окропившие небо после пожара. Все было кончено. Все ли?

Реджаны на площади не было. Около здания городской ратуши было пусто в это время дня. Ветер стих, и выглянуло приветливое солнышко, которое немного стало прогревать землю после изнурительной зимы. Дорэ поглядывала по сторонам, в поисках непредвиденных карабинеров и прочей охраны, которая могла ненароком нарушить ее планы по побегу.

Она так и не дождалась Реджану. Как бы ей не хотелось, чтобы девушка поехала с ней, Дорэ рассудила, что одной ей будет проще. Ведь она по-прежнему изгой, а Реджана по-прежнему юная особа, которая в жизни мало что видела и пускаться в такое рискованное предприятие с ней - худшее из испытаний.

Когда она взошла на корабль, уже ничего не могло остановить ее дальнейшее путешествие в Португалию. Амато кроме денег дал ей еще адрес своего приятеля в церкви Святого Сантуша. Церковь это единственное место, в котором всегда можно найти приют.

Флоренция была уже далеко, когда к ней прижался какой-то странный пит в капюшоне. От него пахло рыбой и лесом. Он что-то бормотал. Пришлось Дорэ отодвинуться в сторону от него и тогда она услышала:

- И стоять со мной не хочешь. А полежать?

Когда незнакомец скинул капюшон, под ним оказалась …Реджана Фьоре.

- Но.. как?

- С Божьей помощью, - весело сказала девушка, протягивая ладонь. - Пойдем в каюту, я ограбила своего отца на триста дукатов. Думаю, стоит заказать вина. Что скажешь?