Господин горных дорог (СИ) [Дарья Алексеевна Иорданская] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Иорданская Дарья Алексеевна «Господин горных дорог»
По дороге сна — мимо мира людей; что нам до Адама и Евы, Что нам до того, как живет земля? Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву, А я не найду себе короля. Хелависа
Глава 1. Чужак
Ты чужой, ты другой, ты не мой, не любый. Но подожди, за окном идут дожди, не ходи, не думай. ХелависаБыла середина месяца хветродуя-младшого*, который горожане называют октябрином. Не середина даже, а почти начало — день святого Нонуса, защитника путешествующих. Именно поэтому жители Загоржи — маленькой горной деревушки — открыли ворота и впустили путника. Юноша был оборван, промок насквозь под проливным дождем, почти неспособен был связно говорить от усталости, но тем не менее крепко прижимал к себе какой-то завернутый в мешковину инструмент, похожий на шатту. Чужаков в Загорже не любили, но святого Нонуса лишний раз гневить не хотели, так что привели мальчишку в покосившийся домик деревенской ведьмы. Старуху Летцу в деревне побаивались, ее молчаливая и мрачная внучка Кела и вовсе была бесовским отродьем, но кто лучше бесов знает, что делать с чужаком? Юношу положили на стол в горнице и низко поклонились, взглядами умоляя ведьму взять на себя заботу о путнике. Кто-то из крестьян догадался послать сына домой за кувшином масла, баклажкой молодого вина и полукружьем сыра. При виде подношения старуха смилостивилась и скупым кивком позволила оставить чужака у нее. Едва крестьяне удалились, Летца первым делом сунула нос в кувшин и флягу. Масло ее удовлетворило, а вино она обозвала кислятиной. Только потом при помощи внучки ведьма занялась бесчувственным путником. Он был совсем юн и чересчур, кажется, изнежен. Кожа была гладкой, как у девушки, а руки никогда не знали холодной воды, ветра и работы. Кела, занявшаяся по молчаливому приказу бабки смешиванием лекарства, разглядывала путника со смесью стыда и зависти. А еще — с досадой, потому что чужак был красив, особенно в сравнении с любым из деревенских. Засмотревшись на постепенно открывающееся ее глазам мужское тело, Кела почти забыла про снадобье. — Кончай глазеть, бесстыдница! — Летца потянулась за своей суковатой клюкой. — Ой, получишь у меня, девка! Кела потупилась и принялась растирать в ступке травы с удвоенной силой, подгоняемая ворчанием старухи. — Пользы от тебя никакой. Если бы тебя, как мать твою, хворь взяла, лучше б было! Кела, много лет молча сносившая такие замечания, только вздохнула. Лекарство было готово, осталось только вскипятить порошок в воде. Пока она, отвернувшись к печи, помешивала варево, старая ведьма ловко переодела чужака в длинную грубо тканую рубаху и принялась смачивать ему виски и запястья пахучей жидкостью. — К завтрему очнется, — важно сказала Летца, сощурясь оглядев бесчувственного путника. — Иди спать, Кела, дальше я сама. Девушка привыкла к тому, что бабка выгоняет ее, собираясь колдовать. Старуха придумывала самые фантастичные доводы, но Кела подозревала, что Летца просто боится. Колдовство на самом деле было весьма невзрачным и прозаичным, и Кела вполне могла растрепать об этом в деревне. Несмотря на ветхость, дом ведьмы был с довольно высокой надстройкой-чердаком, где у трубы на тюфяке спала Кела. Так она могла не мозолить лишний раз глаза бабке. На чердаке было темно, свет проникал только через щели в крыше. Наощупь разыскав лампу, Кела запалила ее и опустилась на тюфяк. Обычно она читала перед сном что-нибудь из душеспасительных книг, данных отцом Афонием, но сейчас так устала, что сил хватило только раздеться. И Кела уснула, как убитая.
Чужак пришел в себя к полудню; Кела уже успела переделать все дела по дому и приготовить обед. Едва открыв глаза — васильково-синие — юноша повел носом и скривился. — Где я? — спросил он слабым, но все равно неприятно надменным голосом. — Это Загоржа, — с вежливой улыбкой ответила Кела. — Наши мужики нашли вас у самой деревни и принесли сюда. — Воды. Кела подошла к лавке с ковшиком. Сделав глоток, чужак брезгливо отер губы и сел. — У вас вся деревня такая? Как хлев? Кела вспыхнула, стукнула ковшиком об стол, расплескав воду, и отошла, громко топая, к печи. Чужака звали Григором, и он шел из Усмахтского княжеского университета домой, в город Ланг, расположенный по другую сторону гор. Вернее — ехал, но лошадь его задрали волки еще на перевале, а Григор спасся только чудом и сумел дойти до Загоржи. Деревенские сторонились его, тем более, что день Св. Нонуса прошел. Только отец Афоний заговаривал с чужаком, но так священник все время пытался безуспешно показать прихожанам добрый пример. Григор в свою очередь смотрел на крестьян с холодным презрением. Оправлялся он быстро, и уже в седмицу* был готов отправляться в Ланг. С
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (18) »
Последние комментарии
3 часов 17 минут назад
3 часов 37 минут назад
4 часов 3 минут назад
4 часов 7 минут назад
13 часов 37 минут назад
13 часов 41 минут назад