Двадцать лет реформ – промежуточные итоги? Российское общество как процесс [Григорий Алексеевич Явлинский] (fb2) читать постранично, страница - 2

нереализованных условий может быть очень длинным. Так, в российской экономике по большому счету отсутствует механизм стимулирования эффективного роста: в течение пяти лет после начала реформ в экономике наблюдался спад производства, но и после его окончания механизм роста работает слабо и дает постоянные сбои. Структура хозяйства (как отраслевая, так и структура используемых ресурсов) не только не улучшается, но и (в качестве тенденции) скорее регрессирует. Доля накопления осталась на очень низком для растущего хозяйства уровне (порядка 20 %), а размер инвестиций, которые экономика способна генерировать и переварить, – более чем скромным. В стране так и не сформировалась ни полноценная национальная денежная система (не секрет, что рубль сегодня выполняет функции скорее вспомогательной, чем единственной или хотя бы основной денежной единицы), ни банковская система, способная выполнять свою главную функцию – финансировать эффективные инвестиции².

Это не означает отсутствия в созданном какого бы то ни было позитива. Отказ от советской системы и тоталитарного государства есть громадный исторический шаг вперед. И все же мы не склонны рассматривать итоги двух десятилетий реформ как успех. В первую очередь, потому что в список нереализованных задач попали слишком важные со всех точек зрения вещи, чтобы списать их как неизбежные издержки или малозначимые отступления от первоначального плана.

Почему так произошло?

Если рассматривать проблему с традиционно экономической точки зрения, то можно выделить несколько «слоев» различных факторов или причин, в итоге сделавших неизбежной неудачу предпринятой в 90-е гг. попытки в исторически короткие сроки реформировать советскую экономику. Можно, в частности, отметить здесь четыре группы причин разного порядка.

Во-первых, недопонимание того, от чего мы собственно пытались уйти, то есть природы советской экономики.

Во-вторых, ошибки, допущенные при определении содержания и последовательности мер экономической и социальной политики.

В-третьих, это то, что истинные интересы и мотивы власти по большому счету не были связаны с декларировавшимися целями создания прозрачной и конкурентной рыночной экономики и обеспечения минимальной социальной защиты населения.

И наконец, в-четвертых (и это подход к самому глубинному слою, которому и будет посвящена значительная часть статьи), способы и методы ведения реформ, то, как они осуществлялись, как полностью игнорировались не только особенности объекта реформ, но и их субъекта, его историческая и культурно-психологическая составляющая.

Коротко проанализируем первые три группы причин³, а четвертую – рассмотрим особо.

Игнорирование реалий советской экономической системы

Итак, первое: в чем заключалась неадекватность восприятия экономики советского типа?

Прежде всего, почему-то считалось аксиомой, что в принципиальном плане советские «социалистические» предприятия ничем не отличались от классических капиталистических фирм, и единственное, что требовалось сделать для формирования на их базе эффективно работающей рыночной экономики – это передать их в частную собственность и освободить от директивного планирования.

Между тем, советские предприятия были специфическим экономическим явлением, к которому неприменимы абстрактные положения теории капиталистической фирмы, теории конкуренции, основ корпоративного управления и т.д. Никогда (во всяком случае со времени сворачивания НЭПа) эти предприятия не были самостоятельным хозяйствующими субъектами: это были просто своего рода большие цеха, звенья большой системы государственного планового хозяйства, принципиально неспособные в течение считанных месяцев, как этого ожидали реформаторы, трансформироваться в самодостаточные экономические агенты, способные эффективно выполнять все функции фирмы в традиционном капиталистическом хозяйстве. Не было у них для этого ни средств, ни условий, ни (что не менее важно) предыстории. Приватизация в этом плане ничего не меняла – формальный юридический статус можно сделать каким угодно, но реальную мотивацию и содержание экономического поведения хозяйствующего субъекта определяет не статус, а природа этого субъекта и те реальные условия, в которые он оказывается поставлен. Кроме того, внутри отраслей производственная структура советской экономики была выстроена таким образом, что основным ее принципом был монополизм. Говоря языком экономической теории, в системе, где конкуренция считалась формой растраты ресурсов, вся логика построения производственных и распределительных систем базировалась на принципе монополии как идеала эффективности и исключала возможность ее функционирования на иных, нежели директивное