Путь в бездне [Вячеслав Иванович Багров] (fb2) читать постранично, страница - 108

тянулся трос со стальным карабином. Сенчин двигался медленно, скафандр словно упирался, противился его движениям.

«— Сегодня все получится,» — думал он: «— Сегодня — День пробуждения.»

Он подтянул за собою трос, отстегнул карабин и, переставив его на следующий участок страховочной штанги, опять зацепил. На звезды позади себя он старался не смотреть.

Не теперь.

Еще рано.

День пробуждения!

Сегодня все должно получиться.

Он называл так, ставшие уже редкими дни, когда он просыпался утром и его мысли были четкими и ясными, а чувства вполне вписывались в реальность. Все остальное время — слившееся для него в месяцы и годы, Сергей «отсутствовал».

Он так это называл.

Отсутствие.

Бессмысленно бродя по коридорам «Странника», он заглядывал в пустующие помещения, ожидая увидеть в них призрак, приведение, такое же, как и он сам.

Потеряв счет времени, Сергей мог часами сидеть где нибудь в отсеке и бессмысленно созерцать перед собой несуществующую точку в пространстве. Бессмысленный и ничего не чувствующий он, как-бы умирал, уходя в призрачные образы прошлого, прислушивался к чему-то неуловимому, искал там живое.

Ему понравилось говорить вслух самому себе, слушать звуки собственного голоса и представлять, что он не один. Бывали дни, когда на него нападал безотчетный страх — животный, безумный, и Сенчин загонял его в глубину сознания, логическими убеждениями, предостережением самому себе о возможном безумии.

Ни фильмы, ни книги, ничто уже не могло вернуть к себе его интереса, все это потеряло для него всякую значимость, стало мертвым.

— День пробуждения, — сказал он в слух: — Сегодня все получится.

Он добрался до черной тени и балка исчезла, слилась с чернотой вокруг.

Жизнь — та полнота чувств и сознания, когда возможно все то, что называется жизнью человека, ушли от него.

Еще на Тверди.

Он так считал.

И теперь, Сергей хотел вернуть ее назад, получить свою жизнь обратно, чтобы… Чтобы, что?

Чтобы жить.

Сергей перестал продвигаться вперед по ферме и, глядя в черноту перед собой, замер.

Они должны увидеть его.

Только это могло помочь ему прекратить одиночество, обрести рядом то живое, что когда-то он имел в себе, осознать и обрести настоящее общение — невозможное, необъяснимое, но такое реальное.

Как тогда, когда он впервые вышел на «Торе» и бездна увидела его.

Тогда он не был один.

— Нельзя спешить, — сказал он и звук голоса придал ему большую уверенность: — Спокойнее. Сегодня День пробуждения. Я не вернусь туда, один. Нет. Я туда не вернусь.

Зеленый индикатор кислорода показывал отпущенное ему время, светящиеся цифры на табло у подбородка отбрасывали бледные блики на стекло гермошлема.

— Ты не вернешься один.

«— Вдруг ничего не получится?» — со страхом подумал он: «— Если не услышат меня? Если бездна не откликнется?»

И вслух — бодро:

— Не думай об этом. Сегодня, День пробуждения. Сегодня я не буду один.

Он держался за штангу и, повернувшись в пустоте всем телом, зажмурился.

— День пробуждения. Я не буду один. Я не вернусь туда один. Не вернусь…

Сергей открыл глаза.

Далекие звезды смотрели на него холодными бесчувственными огнями.

Дыхание его участилось и Сенчин, охрипшим вдруг голосом, сказал:

— Я, здесь. Я вернулся.

Ничего не произошло, все то же безучастное безмолвие вселенной, словно он уже не был способен слышать ее голос, как когда-то давно.

Очень давно.

И тогда, Сергей закричал оглушая себя, во весь голос — отчаянно, со вспыхнувшей, искренней надеждой:

— Я вернулся! Я вернулся! Я здесь!

И бездна ожила, откликнулась на его призыв, придвинулась вдруг из самой бесконечности и он услышал:

— Ты, дома. Мы ждем тебя.

Бездна увидела его, приблизилась к Сергею, мириадами Мирных берегов, сократив его путь и стала рядом. Казалось, что если хорошенько прислушаться, то можно услышать саму жизнь на этих далеких мирах.

Они его звали — приветливые, свои.

— Мы ждем тебя.

Он так много хотел сказать! И не мог. Его существо охватили радость и сознание того, что он дома. Слезы застилали глаза, и звезды поплыли радужными, светлыми кругами.

Он знал, что вернулся домой, что теперь он не будет одинок. Ни когда.

И протянув руки к этим близким Мирным Берегам, Сергей продолжал повторять одно и тоже:

— Я вернулся. Я вернулся. Я здесь…

— Мы тебя ждем.