Путь в бездне [Вячеслав Иванович Багров] (fb2) читать постранично, страница - 3

воздухе, смешиваясь с вонью проезжавших мимо, машин. Из-за стола во дворе, где собралось несколько его соседей, слышались голоса и стук домино. Его заметили, кто-то выкрикнул:

— Роук!

Он махнул в ответ рукой и не сбавляя шаг, завернул за угол дома, пригибаясь от свисающих низко тополиных веток.

Улица встретила его шумом и движением. Стая голубей взлетела с тротуара и шурша крыльями, устремилась на крышу ближайшего барака, где утреннее солнце весело плясало в окнах второго этажа и там в сиянии отраженного солнца, подобно загадочной нимфе, круглолицая, молодая толстуха, положив на подоконник свои пышные, вываливающиеся из белого сарафана груди, щурясь, смотрела вниз на прохожих.

Люди шли с той неторопливостью, которая присуща им в выходные дни. Никто никуда не бежал сломя голову, опаздывая.

Он с наслаждением закурил первую за сегодня папиросу, двинулся по тротуару, мощенному щербатым булыжником к аптеке, что находилась с торца выкрашенного зеленой, свежей краской, двухэтажного, деревянного барака. Поравнявшись с большой лужей на дороге, он успел отскочить в сторону, когда гремящий бортами грузовик с плоской, рифленой мордой, расплескивая лужи по тротуару, проехал, оставляя после себя смрад выхлопных газов.

Ветер переносил теплый воздух, весеннее солнце радовало своим светом и блеском, обещая скорое лето.

В такие дни, настроение всегда неоправданно хорошее, кажется, будто жизнь еще улыбнется удачей и все каким-то чудесным образом наладится, хотя ты прекрасно знаешь, что чудес в этой, самой жизни, нет и быть не может…

Купив в аптеке нужную Угле Токе мазь, — маленькую, стеклянную баночку с белой от руки исписанной этикеткой, он, пройдя до перекрестка второй и четвертой улицы, заскочил в продуктовый магазин, номер двенадцать — небольшой, с высокой, грязной витриной, за которой виднелись, разложенные на лотках, фрукты и овощи. В магазине крепко пахло луком и чем-то несвежим.

Очередь из пяти человек прошла быстро, но средних лет тетка в длинном, сиреневом платье и красной шляпке, с белой ленточкой по бокам, затеяла спор с продавщицей — немолодой, полной, с ярко-накрашенными губами, и спор этот, быстро и уверенно, перерос в скандал.

Слушая перепалку двух женщин, он терпеливо ждал своей очереди, и вскоре вышел из магазина, наполнив вязаную авоську хлебом, двумя бутылками кефира и свежей зеленью.

Возвращаться домой сразу он не хотел. Закурив папиросу, и держа авоську в левой руке, он пошел вниз по улице, начав короткое утреннее путешествие.

Это был район касты рабочих в черном городе, носивший романтическое название — Ясная гавань. Черные кварталы.

Пройдя еще несколько бараков, из открытых окон которых доносилась музыка патефонов, вышел к скверу.

Под высокими кленами раскинувшими свои ветви, стояли деревянные скамейки. Народу сегодня в сквере было немного — три молодых мамы, расположились с детьми на ближайшей к нему скамейке, следующую дальше по скверу, в жидкой тени деревьев, заняла пожилая чета. Он направился в глубь сквера, шагая по булыжному тротуару, наслаждаясь окружавшим его покоем.

Прямо перед сквером, на углу просторной площади, стояла красная, видавшая лучшие времена, пожарная машина с поднятым капотом и под ним торчал тощий зад пожарного-водителя в грязных, светло-зеленых, форменных брюках. Чуть в стороне, слева, четверо молодых парней, уже навеселе, неторопливо шли к автобусной остановке, расположенной у ближайшего барака.

Ветер беспорядочно гонял по булыжникам площади, обрывки газет и прошлогоднюю листву.

Остановившись, он закурил папиросу, затянулся, медленно выпустил облако серого дыма и собрался было шагнуть к скверу, как вдруг увидел ее.

Прошло столько лет, но он узнал ее сразу. Она почти не изменилась. Девушка, превратившаяся в зрелую женщину, чуть располневшую в бедрах и груди. Те же ямочки на румяных щечках, изгиб светлых бровей, глаза…

Ее пшеничного цвета волосы до плеч колыхал ветер, она, глядя куда-то в сторону, неторопливо шла, щурясь от солнца. Белое платье, которое слегка задирал ветер, едва прикрывало обнаженные колени. Кремового цвета туфли блестели. Правой рукой она придерживала узкую лямку, маленькой, черной сумочки.

Он, растерявшийся, замер, потрясенный внезапной встречей, смотрел на нее широко открытыми глазами, разглядывая, боясь, что ошибся. Даже видя ее перед собой, он все еще не верил, что это она. Чувства его смешались и, словно не желая спугнуть призрак, он сделал в ее сторону первый, робкий шаг.

Видимо, потеряв интерес к тому во что всматривалась, женщина повернула голову. Их взгляды встретились. Она его не узнала. И вот, секундой позже, ее внимание привлекли играющие неподалеку дети.

Их разделял какой-то десяток шагов и она посмотрела на него опять.

На этот раз она всмотрелась в его лицо, и сначала в ее скользящем взгляде отразилось недоумение, смешанное с раздражительностью, но потом, спустя мгновение, она его узнала.

Они